Адамизм в литературе это: Адамизм | это... Что такое Адамизм?

Содержание

АКМЕИЗМ, ИЛИ АДАМИЗМ — Литературная энциклопедия — Литература

АКМЕИЗМ, ИЛИ АДАМИЗМ

лит-ое направление, возникшее в 1912 и поставившее себе целью реформировать символизм (см.). Ранняя группа акмеистов, объединившаяся в кружок «Цех поэтов», состояла из поэтов: С. Городецкого (см.) , Н. Гумилева (см.) , О. Мандельштама (см.) , В. Нарбута, А. Ахматовой (см.) , М. Зенкевича, Кузьмина-Караваева и др. Основоположниками А. были: Н. Гумилев и С. Городецкий. В дальнейшем к А. примыкали и др., из к-рых многие вскоре перешли к «неоклассицизму». Во время расцвета группы лит-ым органом ее являлся журн. «Аполлон». Акмеисты называли свое творчество высшей точкой достижения художественной правды (отсюда термин «А.», от греч. ???? — высшая степень чего-либо, цвет, цветущая сила) и выражением мужественного, твердого, непосредственного и ясного взгляда на жизнь (отсюда термин: «адамизм» от «Адам»). Принимая все основные положения символизма, к-рый считался «достойным отцом», они требовали реформы его только на одном участке; они были против того, что символисты направляли «свои главные силы в область неведомого» [«братались то с мистикой, то с теософией, то с оккультизмом» (Гумилев)], в область непознаваемого.

Возражая против этих элементов символизма, акмеисты указывали, что непознаваемое, по самому смыслу этого слова, нельзя познать. Отсюда стремление

71 акмеистов освободить лит-ру от тех непонятностей, к-рые культивировались символистами, и вернуть ей ясность и доступность. «Основная роль литературы, — говорит Гумилев, — подверглась серьезной угрозе со стороны мистиков-символистов, ибо они превратили ее в формулы для своих собственных таинственных соприкосновений с непознаваемым». И акмеисты старались всеми силами вернуть лит-ру к жизни, к вещам, к человеку, к природе. «Как адамисты — мы немного лесные звери, — заявляет Гумилев, — и во всяком случае не отдадим того, что в нас звериного, в обмен на неврастению». Они начали бороться, по их выражению, «за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету землю». «У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще» (Гумилев).

Отсюда каждый из акмеистов старался ввести в свою поэзию элементы этого земного, в зависимости от своих индивидуальных интересов. Так Гумилев обратился к описанию экзотических зверей и природы, Зенкевич — к доисторической жизни земли и человека, Владимир Нарбут — к быту, Анна Ахматова — к углубленным любовным переживаниям и т. п. Стремление к природе, к «земле» привело акмеистов к натуралистическому стилю, к конкретной образности, предметному реализму, что определило целый ряд художественных приемов, из к-рых отметим главнейшие. Акмеисты любят тяжелые, увесистые слова, что особенно сказывается в сб. О. Мандельштама «Камень», в сб. В. Нарбута «Аллилуйя», в сб. М. Зенкевича «Дикая порфира» и др. Зенкевич подбирает такие слова, в которых, по его выражению, «как бы застыла железная плоть земли». Кроме того акмеисты культивируют вещность своих стихов, что определяет преобладание имен существительных и незначительную роль глагола, который во многих произведениях, особенно у Анны Ахматовой, совсем отсутствует.

Далее нужно отметить ослабление стиховой напевности, а также тяготение к оборотам простого разговорного языка. Произведя эту реформу, акмеисты в остальном солидаризировались с символистами, объявив себя их учениками. Даже в той области, к-рую они реформировали, у них нет большого принципиального разногласия с символистами. Они только против того, чтобы мистику делать центром лит-ого творчества, зато сами остаются глубоко верующими в потусторонний мир. «Всегда помнить о непознаваемом, — говорит Гумилев, — но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками» — вот принцип А. Это не значит, чтобы он отвергал для себя право изображать «душу». Потусторонний мир для акмеистов остается истиной; только они не делают его центром своей поэзии, хотя

72 последней иногда не чужды мистические элементы. Произведения Гумилева «Заблудившийся трамвай» и «У цыган» сплошь пронизаны мистицизмом, а в сборниках Ахматовой, вроде «Четки», преобладают любовно-религиозные переживания. Акмеисты ни в коем случае не являлись революционерами по отношению к символизму, никогда себя таковыми и не считали; они ставили своей основной задачей только сглаживание противоречий, внесение поправок. Вот почему они остались последователями символизма вплоть до формальных достижений последнего: привнесение в поэзию символа, свободного стиха и т. п. Акмеисты стремились сохранить стих как таковой: равновесие всех его элементов — ритмических и смысловых. Отказываясь от музыкально-акустической точки зрения на стих, к-рая преобладала у символистов, противопоставляя ей смысловое значение слова, они и здесь остались только реформаторами, ибо традиционную ритмическую основу стиха символистов сохраняли и совершенствовали. В той части, где акмеисты восстали против мистики символизма, они не противопоставили последнему настоящей реальной жизни. Отвергнув мистику как основной лейтмотив творчества, акмеисты начали фетишизировать вещи как таковые, не умея синтетически подойти к действительности, понять ее динамику. Для акмеистов вещи реальной действительности имеют значение сами по себе, в статическом состоянии. Они любуются отдельными предметами бытия, причем воспринимают их как они есть, без критики, без попыток осознать их во взаимоотношении, а непосредственно, по-звериному.

Недаром Зенкевич считает себя «зверем, лишенным и когтей и шерсти». Акмеисты провозгласили принцип «не вносить никаких поправок в бытие и в критику последнего не вдаваться». От общественной жизни они стояли так же далеко, как и символисты. Отсюда отрицание акмеистами всякой идеологии, общественного мировоззрения, что особенно характерно для творчества Анны Ахматовой; отсюда неприятие революции и постоянное любование вещами как таковыми, что между прочим довольно ярко видно из следующего стихотворения акмеиста Н. Оцупа: «Уже три дня я ничего не помню о городе и об эпохе нашей, к-рая покажется наверно историку восторженной эрой великих преступлений и геройств. Я весь во власти новых обаяний, открытых мне медлительным движением на пахоте навозного жука». Оставаясь до конца фетишистами предметов, акмеисты, чем дальше, тем больше отрывались от настоящей жизни и замыкались в своем искусственном мире. Так акмеисты, протестуя против некоторых элементов символизма, против внежизненности его поэтического выражения, сами забарикадировались от живой жизни — миром вещей.

Не достигнув еще полного своего расцвета

73 по сравнению с буржуазией Европы, русская буржуазная интеллигенция под напором растущего революционного движения (год создания группы — 1912), через своих представителей — поэтов утверждала свой внеобщественный мир. Символисты ушли в потустороннее, отдав на служение ему почти всю свою поэзию, эго-футуристы стали фетишизировать слово, закрываясь им от действительности, акмеисты по той же причине ушли в фетишизацию вещей от познания социального бытия и переустройства жизни. Сами акмеисты мыслили, что выставляемые ими принципы материального, вещного восприятия жизни должны были быть по сути дела «здоровой» поправкой на туманную мистическую отвлеченность символистов. Но акмеисты органически связаны с символистами и эго-футуристами, отличаясь от них только тем, что уходили от подлинной социальной действительности в другую область. Выражая психологию господствующих классов предоктябрьского периода, акмеисты должны были отрицательно отнестись и к Октябрьскому перевороту.

Это сказалось на творчестве и привело их группу к распаду [1922], т. к. они не могли найти в новых условиях социальной жизни источников для их поэтической продукции. В настоящее время за границей продолжают писать эпигоны акмеизма: Ходасевич, Марина Цветаева (см.) и др. Последним представителем акмеизма в Сов. России является О. Мандельштам. Библиография: I. См. библиографию в статьях, посвященных отдельным поэтам-акмеистам. II. Жирмунский, Преодолевание символизма, «Русская мысль», 1916, № 12; Его же, Два направления современной лирики, «Искусство», 1920; Львов-Рогачевский В., Новейшая русская лит-ра, М., 1923; Эйхенбаум Б., Анна Ахматова, Л., 1923; Горбачев Г., Очерки современной русской лит-ры. Л., 1924; Редько А. М., Литературно-художественные искания в конце XIX и начале XX в., Л., 1924; Виноградов В., Поэзия Анны Ахматовой, Л., 1925; Никитина Е., Русская лит-ра от символизма до наших дней, М., 1926. Из них книжки Эйхенбаума и Виноградова — большие работы, но чисто формалистические, остальные же — беглые характеристики А.

Вообще лит-ра об акмеистах не велика. В. Совсун.

Литературная энциклопедия. 2012

Акмеизм в литературе, смена эфемерных образов реальностью.

Для знатока литературы начала 20 века термин «акмеизм» скажет о многом, в памяти всплывут известные имена: Ахматова, Гумилёв, Мендельштам. Однако для человека не посвящённого, это литературное течение (от греч. акме -расцвет, высшая точка), вышедшее из символизма и официально сформировавшееся в 1912 году позволит открыть для себя новое направление в литературе. Акмеизм отрицал многие понятия символизма: чрезмерного пристрастия к «сверхреальному», сложной метафоричности образов, многогранности художественных объектов, поклонение мистике, размытости образов. Стремящиеся к достижению исключительной точности описываемого образа, их поэзия «земная», с реалистическим взглядом на вещи .Отличие от символизма прежде всего выражалось в стилистике.
Но как появилось это течение? Акмеисты- группа одарённых но абсолютно разных поэтов, их объединяла личная дружба и общность воззрений на проблемы литературы, а так же понимание того, что с началом нового века понятие символизма устарело. И даже название союза «Цех поэтов», несло ощущение нового веяния в литературе. Инициативная группа была создана в 1911 году. Возглавили её Николай Гумилёв и Сергей Городецкий. Участниками стали начинающие поэты: Анна Ахматова, В.Гиппиус, О. Мендельштам. Цех поэтов успел издать 4 альманаха, с 1921 по 1923 год, под символическим названием «Дракон».Официально о создании нового направления было объявлено в феврале 1912 года, в первом выпуске «Аполлона» была опубликована статья Гумилёва «Наследие символизма и акмеизм», где он писал:»Новое направление идёт на смену устаревшему символизму и какое бы название оно не носило, акмеизм ли, или адамизм (беспристрастный вгляд на жизнь, со всеми её разочарованиями и преимуществами), оно требует полного понимания субъектно-объектных отношений и большего баланса сил, чем в символизме. «
Символизм, по сути, был неразрывно связан с акмеизмом, что признавали идеологи нового направления подчеркивая, что в своих идеях отталкиваются от символизма.
В тексте «Наследия символизма и акмеизма» Гумилёв, отметив, что «символизм был достойным родителем», заявлял, что «теперь это направление прошло финальный круг развития и висит над пропастью». Николай Гумилёв пришёл к следующему выводу: «Быть последователем литературного акмеизма труднее, чем быть символистом, как труднее возвести храм, нежели башню. Главный принцип нового направления- Идти наперекор, по пути наибольшего сопротивления. Мы отказываемся жертвовать символу иные методы воздействия и ищем абсолютную сбалансированность.»
Рассуждая о философской составляющей отношения Вселенной и человеческого разума, Гумилёв просил «постоянно помнить о непознанном», в то же время «не оскорбляя своих мыслей о нём какими либо догадками». Символисты пытались понять тайный смысл бытия. Гумилёв же признавал самоценность «мудрой и ясной» реальности. Таким образом, в теории акмеисты остались приверженцами философского идеализма. Как писал Сергей Городецкий: «мир бесповоротно принят акмеизмом, со всего его красотой и неприязнью «. Несмотря на принятие проявлений действительности и попытках описать их в литературных произведениях, самым главным критерием осталось внимание к слову , к красоте стиха.
Современник Гумилёва, В.М. Жирмунский писал: » Напевность лирических строк, более не является основой художественного строения слов. Отныне это уготовано чёткости и реалистичности графических образов; поэзия настроений и домыслов сменилась мастерством точно вымеренных слов…и мне представляется наиболее вероятным сближение этого молодого направления уже не с музыкальной лирикой, а с искусством французского классицизма 18 века. Эмоционально нищим, всегда рассудочно отдающим себе отчёт, но графически с невообразимо богатым разнообразием и утончённостью зрительских эмоций, красок и форм. «
Несмотря на общие тенденции, у каждого талантливого автора была своя манера написания незабвенных строк: так в стихах Гумилёва акмеизм проявляется в стремлении познания новых миров, нестандартных образов и необычных сюжетов. Поэзия А. Ахматовой не тяготеет к экзотическим сюжетам, но своеобразный способ изложения Ахматовой, как поэта акмеиста, поражает умением показать » одухотворенную предметность». Благодаря поразительной точности описания материального мира Ахматова преподносит все его духовные составляющие. Поэзия Ахматовой могла передать «всю невообразимую сложность и психологическое разнообразие русского романа 19 века» (И.Мендельштам)

Кратко и ёмко можно охарактеризовать акмеизм выражением из любимого стихотворения Гумилёва «Искусство»,автор Теофиль Готье: «Жизнь- вот основа всех искусств, за неё можно простить всё что угодно. Меньше тщеславия и празднословия, надуманных суждений, нужна только реальность и ничего более».
Не взирая на множество заявлений, акмеизм так и остался непризнанным как отдельное и независимое направление в литературе. В качестве основной заслуги выделяют тот факт, что он смог объединить одаренных поэтов той эпохи. И хотя в будущем все они, включая основателя школы Н. Гумилёв «переросли» акмеизм, создав на его основе свои уникальные стили. Именно акмеизм дал их таланту вектор развития. И уже за это акмеизм достоин того, чтобы занять почётное место в русской литературе начала 20 века.

Добавить комментарий

Преададамизм и герменевтика (RJS) | RJS

Несколько лет назад я прочитал и опубликовал книгу Дэвида Ливингстона Предки Адама: раса, религия и политика человеческого происхождения . Мне очень понравилось читать эту книгу, поэтому мне было очень приятно встретиться с Дэвидом на семинаре «Эволюция и христианская вера» в прошлом месяце и, среди прочего, поговорить о книге. Учитывая наше недавнее внимание к вопросу об Адаме, не говоря уже о обсуждении библейской непогрешимости,

Предки Адама — это книга, которая заслуживает еще одного взгляда и некоторых отредактированных репостов. Сегодня у нас последний выпуск.

В Главе 9, Измерения: заключительные размышления, Ливингстон связывает воедино несколько тем, проходящих через его книгу. Для наших сегодняшних целей я хотел бы рассмотреть один из них – конкордизм и роль конкордизма в нашем понимании отношений между наукой и Священным Писанием.

Конкордизм предполагает согласие, согласие между утверждениями писания и реальностью. На одном уровне я конкордист — например, я считаю, что исторические и богословские утверждения, касающиеся жизни, смерти и воскресения Иисуса, соответствуют действительности. Есть историческое и теологическое соответствие реальности.

Но является ли согласие правильным подходом ко всему Священному Писанию? Когда и на каком уровне следует ожидать согласия?

Что касается Бытия 1-4, то я не аккордист… или нет? Возможно, линия не так ясна. Я, конечно, не думаю, что цель книги Бытие – преподавать космологию, историю или науку. Конкордистские подходы — найти современную науку в древнем тексте — кажутся глубоко ошибочными. С другой стороны, аккомодационный взгляд, согласно которому Бог «приспособил» свое послание к знанию и пониманию дня, имеет свои собственные проблемы. Некоторые находят эти проблемы особенно очевидными в таких вопросах, как Адам и грехопадение, образ Божий и душа. Аккомодационный подход может просто отбросить особенности текста как артефакт древнего контекста и не в полной мере учесть смысл и намерение текста. Как традиционные конкордистские, так и аккомодационные взгляды, кажется, упускают цель в понимании природы этого отрывка из Писания как «богодухновенного».

Немного по-иному взглянув на проблему, мы, христиане, ожидаем соответствия между учением Священного Писания и реальностью. Одна из трудностей заключается в том, что преподавание Священных Писаний может принимать различные формы: поэзия, рассказ, пословицы, история, пророчества, апокалиптические образы и многое другое. Эти формы формируются во времени и месте — не только мировоззрением и современными знаниями (космология АНЭ, например), но и литературными формами, действующими в культуре. Ни конкордизм, ни аккомодация, по-видимому, не обеспечивают правильных нюансов понимания и подхода.

В истории развития взглядов на человека до Адама эта концепция колебалась между защитой авторитета писания и вызовом авторитету писания. В общем и целом, однако, преадамитный человек — это концепция, которая была и остается принятой для сохранения веры как в науку, так и в Священное Писание. Ливингстон предполагает, что исследование истории преадамизма проливает свет на конкордизм и роль конкордизма.

Как таковой он [преададамизм] раскрывает кое-что об общей природе конкордистских предложений. Работая над сохранением мира между наукой и теологией, преадамизм не столько действовал как концептуальный мост между двумя дискретными сферами знания и веры. Скорее, он функционировал как своего рода форма, которая вылепляла как научную приверженность, так и богословскую убежденность в отличительную форму. Гармонизирующие схемы не следует рассматривать как пассивное объединение двух несопоставимых наборов убеждений. Скорее, они являются агентами, активно преобразующими как научную теорию, так и религиозную доктрину в новые формы. … Таким образом, гармонизирующие стратегии редко представляют собой единичные идеи; скорее, это концептуальные системы — наборы идей, — которые трансформируют сами понятия, которые они стремятся объединить. (стр. 220-221)

Догадка Ливингстона о том, что гармонизирующие стратегии, как правило, представляют собой набор идей, трансформирующих понятия, которые они стремятся объединить, заслуживает серьезного рассмотрения. Каждый христианский мыслитель боролся с Священными Писаниями и историей Священных Писаний в контексте дня и века. Возможно, эта улица с двусторонним движением — когда научные теории информируют и трансформируют интерпретации, а доктрины формируют точку зрения науки — является нормальным, естественным, предопределенным Богом подходом. Мы читаем Августина не для того, чтобы увидеть в его мыслях нити современной науки, а для того, чтобы увидеть, как он боролся с общепринятыми знаниями своего времени и историей Священного Писания. Мы читаем Аквинского, Лютера, Кальвина, Уорфилда и Рамма и видим, как они боролись и думали, достигая гармонии между тем, что они видели в Священном Писании, и тем, что они знали из окружающего мира.

Павел сказал Тимофею, что все Писание богодухновенно, но в контексте утверждения, определяющего цель Писания. Она дает « мудрость, ведущую ко спасению через веру в Иисуса Христа », и она « полезна для научения, для обличения, для исправления и для наставления в праведности». ” Я предлагаю – и выношу на обсуждение – идею о том, что и конкордистский, и аккомодационный подход упускают главное. Им не удается полностью разобраться с природой писания, его целью и формой.

Я немного запутался здесь, но хотел бы в заключение задать пару вопросов и начать дискуссию.

Как вы думаете, какую роль должно играть согласование в нашем понимании Священных Писаний?

На каком уровне следует ожидать согласия между наукой и писанием?

Как нам следует подходить к Священным Писаниям?

Новая книга Дэвида Ливингстона Работа с Дарвином: место, политика и риторика в религиозных мероприятиях с помощью Evolution лег в основу его лекции в Оксфорде. Я заказал книгу и скоро опубликую ее — она должна оказаться такой же интересной, как Предки Адама .

Если вы хотите связаться со мной напрямую, вы можете сделать это на rjs4mail[at]att.net.

Если интересно, вы можете подписаться на полный текст моих сообщений по адресу Musings on Science and Theology.

Разоблачение адамитов: голые радикалы в английской революции | Травестии и трансгрессии в Англии Тюдоров и Стюартов: рассказы о разногласиях и разногласиях

Фильтр поиска панели навигации Oxford Academic Травестии и проступки в Англии Тюдоров и Стюартов: рассказы о разногласиях и разногласияхБританская историяРанняя современная история (1500–1700)История религииСоциальная и культурная историяОксфордская стипендия ОнлайнКнигиЖурналы Мобильный телефон Введите поисковый запрос

Закрыть

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Укажите

Кресси, Дэвид. , «Разоблачение адамитов: обнаженные радикалы в английской революции», Травестии и проступки в Англии Тюдоров и Стюартов: рассказы о раздорах и разногласиях (

Oxford

, 1999; онлайн-издание, Oxford Academic, 22 сентября. 2011), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780198207818.003.0016, по состоянию на 8 апреля 2023 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

В этой главе исследуется одно из самых поразительных явлений английской революции — появление или предполагаемое появление секты революционных фундаменталистов-нудистов. Истории об этой группе появились в популярной прессе в 1641 году с сообщениями об их сексуальных и религиозных извращениях. Другие авторы обсуждали свои предшественники в древнем христианстве, средневековой ереси и недавней радикальной реформации. Элементы адамита появились у рантеров и квакеров в начале 1650-х годов. Возникают вопросы не только об истинности вопроса, но и о моральном, политическом и религиозном климате, в котором обсуждался феномен Адамита.

Ключевые слова: голые радикалы, революционные нудисты, сексуальные извращения, адамиты, рантеры, квакеры, религиозные извращения Коллекция: Оксфордская стипендия онлайн

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Щелкните Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.