Хождение за три моря что за моря – Про какие три моря говорится в летописи "Хождение за три моря" Афанасия Никитина

Содержание

Хождение за три моря. Предисловие

Более пятисот лет назад, в середине XV века, русский купец из Твери Афанасий сын Никитин совершил смелое путешествие в загадочную Индию, о богатстве и жизни которой тогда бытовали на Руси и в Западной Европе сказочные предания, и составил для соотечественников описание своего путешествия, известное под названием «Хожение за три моря». До этого путешествия Афанасий Никитин побывал в других странах. Это был предприимчивый и энергичный купец, образованный, наделенный природным умом и дипломатическим тактом.

Путешествия, особенно торговые, в то время были весьма рискованными и опасными. На купеческие караваны нападали местные феодальные властители и разбойники, державшие под неусыпным наблюдением торговые пути. Поэтому, отправляясь в дальний путь, купцы собирались партиями, держали вооруженную охрану, да и сами носили оружие и в совершенстве владели им. Феодальные условия жизни побуждали их создавать специальные купеческие корпорации, способные защитить сословные интересы. Корпорации требовали строгой дисциплины и организованности от всех своих членов. Занятие торговлей, необходимость путешествия воспитывали в купцах отвагу, решительность, умение быстро ориентироваться в сложной и необычной обстановке, смекалку и расчетливость.

В XV веке купечество было прогрессивным сословием на Руси. Оно оказывало большое влияние на политику великих князей. Купцы принимали деятельное участие в государственном правлении. Выходец из купеческой среды Василий Мамырев, например, во второй половине XV века занимал пост дьяка посольского приказа, то есть ведал всеми внешними делами Московского государства. И это не случайно: купцов особенно интересовали внешние связи Москвы. Приемы зарубежных послов или поездки русских послов за границу не проходили обычно без их участия.

Поздней весной или в начале лета 1466 года в Москву прибыл Хасан-бек, посол Ширванского царства, находившегося в Прикаспийском Закавказье. Московские и тверские купцы, узнав о предстоящем обмене послами, с разрешения московского великого князя Ивана III подготовили караван для торговой поездки Волгою в Прикаспийские страны и Персию. Собрались в путь около трех десятков русских купцов, среди них находился и Афанасий Никитин, купец небогатый, но, несомненно, пользовавшийся влиянием и авторитетом в своей среде, что дало ему возможность большую часть товара получить в кредит.

Торговый караван готовился отправиться из Нижнего Новгорода, с кораблем московского посла в Ширванское царство Василия Папина, вниз по Волге до Каспия, а оттуда морем в Прикаспийское Закавказье. Однако почему-то Василий Папин отплыл из Нижнего Новгорода раньше. Плавание вниз по Волге было опасным. Русские купцы решили подождать возвращения из Москвы ширванского посла Хасан-бека и плыть с ним.

До Астрахани купеческие и посольские корабли спустились благополучно. Но под Астраханью вспыхнула жестокая схватка с татарами. По договору город Астрахань должен был играть посредническую роль в торговле Московского государства с Прикаспийскими странами и Персией, однако договорное обязательство нередко нарушалось астраханским ханом. Корабли были захвачены и разграблены. Афанасий Никитин так описал эти события: «Поехали есмя мимо Хазтарахан, а месяц светит, и царь (астраханский хан) нас видел, и татарове к нам кликали: «Качма, не бегайте». А мы того не слыхали ничего. А бежали есмя парусом. По нашим грехом царь послал за нами всю свою орду. Они нас постигли на Богуне (на одном из протоков Волги), и учали нас стреляти, у нас застрелили человека, а у них дву татаринов застрелили… а моя была мелкая рухлядь вся в меншем судне. А в болшом судне есмя дошли до моря, ино стало на усть Волги на мели, а они нас туто взяли, да судно есмя взад велели тянути вверх по езу. И тут судно наше меншее пограбили и четыре головы взяли

(заложниками) рускые, а нас отпустили голыми головами за море, а вверх нас не пропустили вести деля (то есть чтобы не дали вести московскому князю о нарушении договора)».

Из всего каравана уцелело только два корабля, один из них был разбит позже во время шторма на Каспийском море, у Дагестанского побережья, и разграблен местными племенами, а русские купцы были захвачены в плен.

В Дербенте русские купцы через посла Василия Папина обратились к правителю Ширвана с просьбой оказать помощь в освобождении товарищей и хотя бы частичном возмещении убытков, чтобы вернуться на Русь, но получили отказ. Афанасий Никитин пишет о создавшемся тяжелом положении купцов: «И мы, заплакав, да розошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошел на Русь; а кой должен, а тот пошел куды его очи понесли, а иные осталися в Шамахее, а иные пошли роботать к Баке

».

Афанасий Никитин не мог вернуться на Русь, ему нечем было расплатиться за взятые в долг товары. Он отправился в Баку, а оттуда перебрался в Персию. Чем он занимался в этих местах — осталось неизвестным. Подробности пребывания в Каспийском Закавказье и Персии он не описывает, а ограничивается перечислением крупных городов, где ему пришлось побывать.

Из всех персидских впечатлений он поведал лишь о представлении мистерии, свидетелем которой он был, находясь в знаменитом средневековом городе Ирана — Дрее (развалины его сохранились вблизи нынешнего Тегерана). Это массовое зрелищное представление не могло не поразить воображение нашего путешественника. В мистерии инсценировалось предание о гибели Хусейна бин-Али и других потомков пророка Мухаммета. Мистерия исполнялась на площади в первые десять дней мусульманского лунного календаря. Мистерия имела стихотворный текст, но в ходе ее представления допускалась и импровизация. Во время представления экзальтированные зрители колотили себя в грудь кулаками, сопровождали игру выкриками, бурно реагировали на все то, что разыгрывалось на подмостках. Подробности этого представления Афанасий Никитин не описывает, он ограничивается лишь замечанием: «

А ту (в Дрее) убили Шаусеня Алеевых детей и внучат Махметевых, и он их проклял».

В Персии Афанасий Никитин находился более двух лет. Он сблизился с местными купцами, вошел к ним в доверие. Надо полагать, что именно здесь у него возникло намерение посетить загадочную Индию вместе с персидскими купцами, которые оказывали покровительство обаятельному чужеземцу. К этому времени он сумел приобрести какие-то средства, что позволило ему совершить это путешествие.

На небольшом острове в Персидском заливе Ормузе (Гурмызе) Афанасий Никитин прожил месяц, готовясь к плаванию через Индийский океан. Этот маленький островок, несмотря на тяжелые природные условия, являлся важнейшим центром средневековой торговли. Здесь были сооружены водные бассейны, разведены сады, где днем укрывалась от зноя, а по ночам веселилась купеческая и феодальная знать. Одним словом, Ормуз утопал в роскоши, но Афанасий Никитин не обратил внимания на эту сторону феодально-купеческой жизни, а указал лишь на страшную жару, господствовавшую на острове («

солнце варно, человека сожжет») и на морские приливы, повторявшиеся дважды в день.

Весной 1469 года Афанасий Никитин под именем купца хаджи Юсуфа из Хорасани вместе с персидскими купцами погрузился на острове Ормузе в парусный и весельный корабль (таву). В Индию наш путешественник вез коня, что освобождало его, по индийским законам, от довольно высокой пошлины. Через десять дней корабль прибыл в порт на Аравийском побережье Москат, а оттуда отправился через Индийский океан к западному побережью Индии, в порт Камбат.

Первое время русский купец вращается среди торговых людей в той части Индии, которая была завоевана мусульманами, в царстве Бахманидов, во главе которого в то время стоял Мухаммедшах III.

Из царства Бахманидов Афанасий Никитин перебрался в индуистское государство Виджаянагар. Еще в столице Бахманидов Бидаре (Бедерь) он познакомился с индусами, признался им, что он русский, христианин, а не мусульманин, не завоеватель и что имя ему не Юсуф из Хорасани, а Афанасий. После этого признания индусы не стали ничего от него скрывать: «ни о ястве, ни о торговле, ни о маназу (молитве), ни о иных вещех, ни жон своих не учали крыти (скрывать)».

Афанасий Никитин совершает с индусами паломничество к религиозному индуистскому центру — Парвату, живет среди социальных низов Индии, проникаясь уважением к народу, к их быту, верованиям и нравам, знакомится с ремеслами, с добычей и обработкой драгоценных камней, с религиозно-художественными памятниками.

После путешествия по городам и селам Виджаянагара Афанасий Никитин вернулся в Бидар. Здесь ранней весной 1472 года у него сложился план возвращения на Русь. Русский путешественник тосковал по родине и сокрушался, что на чужбине забыл христианский календарь: «А Великаго дни въскресения Христова (пасхи) не ведаю, а по приметам гадаю… А со мною нет ничего, никоея книги, а книги есмя взяли с собою с Руси; ино коли мя пограбили… а яз забыл веры крестьяньские всее… праздники…»

Афанасий Никитин сердцем и мыслями устремился на родину, но для возвращения обстоятельства складывались неблагоприятно. Из портового города западного побережья Индии Добыля он более месяца плыл по Индийскому океану и оказался у берегов Эфиопии — видимо, корабль попал в шторм и потерял ориентацию. Из Эфиопии он перебрался в Ормуз. Еще в Индии он узнал, что прежним путем возвращаться на Русь нельзя, так как вся эта территория охвачена военными действиями между правителем объединения туркменских племен Ак-Койюнлу — Узун-Хасаном и султаном османской Турции. Скорбно записывает Афанасий Никитин: «

А иного пути нет никуды. А на Мякку (Мекку) итти, ино стати в веру бесерменскую (мусульманскую), занеже кристьяне не ходят на Мякку за веру. А жити в Гундустани, ино вся собина (средства) исхарчити, занеже у них все дорого: один есми человек, ино по полутретья (два с половиной) алтына на харчю идет на день, а вина есми не пивал, ни сыты». И все же, несмотря на опасность, им было принято решение продвигаться до Центральной Персии прежним путем, затем свернуть на северо-запад к одному из крупных экономических и культурных центров средневекового Ирана — Тевризу и, пересекая Турцию, добраться до портового города на Черном море Трапезунда.

Весь путь от Индии до Черного моря Афанасий Никитин преодолел для того времени и суровых условий путешествия довольно быстро, почти за шесть месяцев, и прибыл в Трапезунд 1 октября 1472 года. Этот город ранее был столицей Трапезундской империи, здесь проживали греки, грузины, лазы, но в середине XV века он был завоеван османской Турцией.

В Трапезунде Афанасий Никитин был задержан на пограничной заставе. Заподозрили в нем лазутчика Узун-Хасана, обыскали и отобрали все то немногое, что у него имелось. В своем «Хожении» он записал: «А в Трапизоне ми же шубашь да паша (военачальник и наместник) много зла учиниша, хлам мой весь к себе възнесли в город на гору, да обыскали все — что мелочь добренкая, ини выграбили все, а обыскывают грамот, что есми пришол из орды Асанбега (Узун-Хасана)». Вполне возможно предположить, что за грамоты были приняты на пограничной заставе записи, которые Афанасий Никитин вел во время путешествия и которые, по-видимому, были у него отобраны.

Третье море, Черное, Афанасий Никитин переплыл поздней осенью на попутном корабле и 5 ноября прибыл в крымский портовый город Кафу (Феодосию). Здесь встретился с русскими купцами и с ними отправился на Русь. Однако добраться до родного края ему было не суждено. В пути он заболел и под Смоленском скончался.

Афанасий Никитин совершил путешествие из Европы в Индию на четверть века раньше португальского мореплавателя Васка да Гамы. Важно подчеркнуть и различные цели путешествии этих людей. Афанасий Никитин отправился в далекое и небезопасное путешествие с исключительно мирными целями, с намерением разведать путь из Руси в Индию, установить дружеские культурно-экономические связи русского народа с народами Юго-Восточной Азии. Подвижнически, в одиночестве преодолел путь туда и обратно. Васка да Гама прибыл в Индию на трех кораблях с командой 160 человек, он выступил как завоеватель: вторично он прибыл в Индию с военной флотилией, состоящей из 13 кораблей, которые возвратились в Европу с награбленными ценностями. Афанасий Никитин вернулся на Русь без богатства, с утратой даже того немногого, что имел, но с добрыми воспоминаниями о странах Востока и с добрым чувством к индийскому народу.

* * *

Афанасий Никитин обессмертил свое имя не только отважным путешествием, но в большой степени составлением путевых записок, известных под названием «Хожение за три моря». Эти записки вызвали интерес его современников, «Хожение» стало известно на Руси уже в год возвращения Афанасия Никитина из Индии, сразу после его смерти. Им в первую очередь заинтересовались русские купцы, которые по достоинству оценили «написание Офонаса Тверетина». Возможно, это были те самые купцы, с которыми Афанасий Никитин добирался из Кафы на Русь, которые слышали его рассказы об Индии и которые похоронили русского путешественника где-то под Смоленском. Именно они бережно сохранили «его рукы те тетрати» (а возможно, и переписали), привезли их в Москву к дьяку посольского приказа Василию Мамыреву.

Не могли не заинтересовать путевые записки Афанасия Никитина и дьяка Василия Мамырева, одного из образованнейших людей того времени, знавшего цену подобным произведениям. Еще до Афанасия Никитина Василий Мамырев сам совершил путешествие по странам Ближнего Востока и описал эти страны. Надо полагать, что дьяк докладывал и о путешествии и о записках Афанасия Никитина царю Ивану III.

Три года спустя после возвращения Афанасия Никитина из Индии, когда составлялся московский летописный свод, летописец, пользовавшийся обычно великокняжеским архивом для этого дела, обнаружил рукопись «Хожение за три моря», заинтересовался ею, пытался узнать подробности о самой личности Афанасия Никитина и об обстоятельствах его путешествия, но сведений оказалось немного. Рукопись была бережно переписана и включена в летописный свод под 1475 годом. При переписывании летописец старался сохранить каждое слово, нарушая традицию исправления и переработки источника для летописного текста, копировал даже непонятные иноземные фразы, особенно на языке хинди, который не был известен в то время на Руси. Так в европейской литературе впервые появилось правдивое и точное, без легенд и домысла описание Индии, ее природы, народа, быта и нравов, созданное русским путешественником Афанасием Никитиным.

Свой литературный труд Афанасий Никитин завершал на территории Руси, на пути от Кафы к Смоленску, когда он уже миновал три моря. Не все его сочинение написано с одинаковой тщательностью. Для первой половины характерно высокое литературное мастерство: краткость, ясность, отточенность слова (эта половина оканчивается описанием индуистского религиозного центра — Парвата). Во второй половине встречаются повторения и даже противоречивые сведения. Именно в этой части в изобилии присутствуют иноязычные слова и фразеологические обороты — тюркско-арабско-хинди-персидские.

О том, что литературная обработка и составление «Хожения» как целостного литературного произведения проводились автором на территории Руси, уже после возвращения Афанасия Никитина из путешествия, свидетельствует само начало путевых записок, где упоминается «третье море Черное, дория Стемъбольская» как пройденное. В конце вторично говорится: «Милостию же божию преидох три моря». Следовательно, и начало и конец были написаны после возвращения путешественника «из-за морей».

Обращает на себя внимание еще одна стилевая особенность «Хожения»: на рассказах об Индии, не говоря уже о кратком описании маршрута по Персии, который мог менее всего удержаться в памяти путешественника, лежит печать обобщенности, возможной при воспоминании о давно прошедших событиях. По-видимому, и рассказы о столкновениях с татарами в Астрахани, о ходатайстве русских купцов перед правителем Ширвана относительно освобождения товарищей, захваченных кайтуками у Дагестанского побережья, написаны на основе давних воспоминаний.

В очерках об Индии нередко встречаются числовые подробности: расстояния между основными городами, обозначаемые днями хода, количество войск и слуг у султана и правителей Индии. Однако и на этих числах лежит печать округленности и той же обобщенности: это обычно цифры с нулями — 10, 20, 50, 100, 300. Лишь в отдельных случаях цифры точны: цена проданного жеребца («наложил на него 60 да 8 футунов»), количество вер в Индии («80 и 4 веры»), количество русских купцов, уцелевших после столкновения под Астраханью («да русаков нас 10 головами, да в другом судне 6 москвич да 6 тверич»), количество воинов, находившихся на боевых слонах («по 6 человек, а на великом слоне 12 человек») и еще некоторые весьма немногие примеры подобного рода.

Другой вывод, вытекающий из анализа текста, состоит в том, что Афанасий Никитин вторую половину «Хожения» писал торопливо и оставил в незавершенном виде. Возможно, он не мог его завершить по состоянию здоровья: возникает предположение, что смерть оборвала работу писателя на полуслове. Особенно такое впечатление создается при чтении конца «Хожения». После заключительных слов: «Милостию же божию преидох три моря» — идет фраза на арабско-тюркско-персидской языковой смеси, смысл которой значит: «Остальное бог знает и ведает». Затем следует слово «аминь», обычно завершающее текст. Но и вслед за этой традиционной концовкой продолжается иноязычная запись, довольно бессвязная. Не является ли эта запись последним молитвенным обращением, последним вздохом умирающего русского путешественника и писателя?

назад в оглавление вперед

«Хождение за три моря»

История России в датах

www.rushrono.ru

Хождение за три моря — это… Что такое Хождение за три моря?

«Хожение за три моря» — памятник литературы в форме путевых записей (жанр хожения), сделанных купцом из Твери Афанасием Никитиным во время его путешествия в индийское государство Бахмани в 1466—1472 годах.

Сочинение Никитина было первым русским произведением, точно описывающим торговое и нерелигиозное путешествие. Автор посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым. Однако, большая часть записок была посвящена Индии — её политической структуре, торговле, сельскому хозяйству, обычаям и традициям. Произведение полно лирическими отступлениями и автобиографическими эпизодами.

В 1475 году рукопись была найдена в Москве у правительственного чиновника Василия Мамырева. Позже, в 1489 году, она была упомянута в Львовской и Софийской летописях.

Известный русский историк Н.М.Карамзин открыл «Хожение…» в рукописи XVI века и опубликовал его в 1821 году. Он писал:

Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века … Оно (путешествие) доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых; что индейцы слышали об ней прежде нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время как Васко да Гамма единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара…» ^[1]

Иноязычная лексика в рукописи

В тексте в большом количестве встречаются тюркские, персидские и арабские слова в кириллической записи.^[2]. На смеси этих языков написана последняя страница «Хожения» — заключительная молитва Афанасия Никитина. Вероятно, употребляя иноязычную лексику, автор хотел скрыть часть информации (например, деликатного характера). Так, он пишет: «какъпа чектуръ а учюсьдерь: секишь илирсень ики жител; акичаны ила атарсын алты жетел берь; булара достуръ. А куль коравашь учюзь чяр фуна хубъ, беш фуна хубе сиа; капъкара амьчюкь кичи хошь». В переводе с тюркского это означает: «гулящих женщин много, и потому они дешевые: если имеешь с ней тесную связь, дай два жите́ля; хочешь свои деньги на ветер пустить — дай шесть жите́лей. Так в сих местах заведено. А рабыни-наложницы дешевы: 4 фуны — хороша, 5 фун — хороша и черна; черная-пречерная амьчюкь маленькая, хороша» (использованы персидские слова: چهار čār «четыре», خوب xub «хороший»). Другой пример отражает его уступки обычаям чужой страны в вопросах соблюдения христианских обрядов (также на тюркском): «кетъмышьтыр имень, уручь тутътым», в переводе — «с думой: погибла вера моя, постился я бесерменским постом». Есть даже вставки, совпадающие с молитвами из Корана: «Хуво могу лези, ляляса ильля гу яалимуль гяпби ва шагадити. Хуя рахману рагиму» (هو اللّه الّذي لا إله إﻻ هو عالم الغيب و الشّهادة هو الرّحمن الرّحيم) — «Он — Аллах, нет божества, кроме Него, знающий скрытое и созерцаемое. Он — милостивый, милосердный! » (Коран 59:22, перевод И.Ю. Крачковского) ^[3]. Несмотря ни на что, автор продолжает болеть душой за свою далёкую родину. Он пишет на тюркском слова, сомнительные с точки зрения официальной власти: «еръ тангрыд сакласын; олло сакла, худо сакла! Бу даниада муну кибить ерь ектуръ: нечикь Урус ери бегляри акой тугиль; Урусь ерь абоданъ болсынъ; растъ кам даретъ. Олло, худо, богъ, данъиры», что означает

Бог да сохранит! Боже, сохрани её! Господи, храни её! На этом свете нет страны, подобной ей. Но почему князья земли Русской не живут друг с другом как братья! Да устроится Русская земля, а то мало в ней справедливости! Боже, Боже, Боже, Боже (обращение к Богу на четырёх разных языках)! ^[4]

Отражение в массовой культуре

В 1958 в СССР на киностудии Мосфильм индийским режиссёром Ходжой Аббасом совместно с советским режиссером В. М. Прониным был снят художественный фильм Хождение за три моря. Роль Афанасия Никитина сыграл Олег Стриженов. Некоторые роли сыграли актёры индийского кино^[5].

Музыкальная группа «Аквариум» в альбоме 2006 года «Беспечный русский бродяга» обыграло путешествие Афанасия Никитина в песне «Афанасий Никитин буги, или Хождение за три моря-2».

Внешние ссылки

Литература

Источники и примечания

↑ Н.М.Карамзин. История государства Российского,т.IV, гл. VII, 1842, стр. 226-228.
↑ Пауткин, Алексей Аркадьевич «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Литература XV века. Древнерусская литература. Слово. Православный образовательный портал.. portal-slovo.ru. Проверено 21 июля 2007.
↑ Lingvoforum » Правоверный мусульманин Афанасий. lingvoforum.net (20.01.2007). Проверено 21 июля 2007.
↑ М. Д. Каган-Тарковской и Я. С. Лурье; перевод Л. С. Семенова, комментарии Я. С. Лурье и Л. С. Семенова Библиотека литературы Древней Руси. Том 7. Хождение за три моря Афанасия Никитина. Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН – lib.pushkinskijdom.ru. — Параллельный просмотр оригинала и перевода текста. Комментарии и пояснения. Проверено 21 июля 2007.
↑ Хождение за три моря — Энциклопедия кино. KinoExpert.ru. Проверено 20 июля 2007.

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Хождение за три моря — Тарт-ария.инфо

Из школьного курса истории, думаю, абсолютно всем известно произведение «Хожение за три моря» — памятник литературы в форме путевых записей, сделанных купцом из Твери Афанасием Никитиным во время его путешествия в индийское государство Бахмани в 1468—1474 (датировка Л. С. Семёнова, ранее И. И. Срезневским датировалось 1466—1472 годами). Сочинение Никитина было первым русским произведением, точно описывающим торговое и нерелигиозное путешествие. Автор посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым.

Красткий пересcказ здесь

Историки нам рисуют вот такой маршрут хождения Афанасия:

По морям, по горам… С товаром, который постоянно грабили, брали людей в плен и т.д. Странный маршрут, не правда ли? Кто в здравом уме поплывет, бросит корабли и полезет с товаром через горы и перевалы? Даже сейчас такой дороги в Индию не существует.

И не совсем обычное слово: «хождение». Но кто у нас еще ходит кроме современных пешеходов? Моряки на судах! По морю и по рекам и озерам моряки именно ходят, а не плавают в их терминологии. Так может быть, Афанасий все это время плыл без сухопутных перемещений?

Отрывки из описаний Афанасия Никитина «Хождение за три моря»:

Се написах свое грешное хожение за три моря: 1-е море Дербеньское, дориа Хвалитьскаа; 2-е море Индейское, дорея Гундустанскаа; 3-е море Черное, дориа Стебольская

(дориа — море)

В той же земли Ефиопской бых пять дни. … Много раздаша брынцу, да перцу, да хлебы ефиопом, ини судна не пограбили. А оттудова же идох 12 дни до Мошката. … а из Султания придох до Тервизя, а ис Тервиза поидох в оръду Асанбегъ. В орде же бых 10 дни, ано пути нет никуды. А на турскаго… а из Орцыцана пошол семи в Трепизон. … Божиею милостию приидох до третьяго моря Черного, а парсийскимъ языкомъ дория Стимбольскаа …

bskamalov: Ну значит обратно свернул в Черное море … из Каспия … а в Каспий прибыл на корабле без пересадки аж из Эфиопии …

Если Афанасий шел все время морем, то тогда эта карта верна:

И мы имеем в средние века совсем другую географию.

bskamalov: Тогда логически правильно деление Азии и Европы на континенты. Тогда реально их граница должна быть по морю в районе Вост. Сибирской равнины и Уральские горы реально конец Европы, а Кавказ реально где то в … маленькой Азии. А малая Азия не просто реально малая Азия и стоит перед большой Азией. Крым становится островом и «мимо острова Буяна в царство славного Салтана» потащились корабли…

Источник цитат

Есть еще одно подтверждение этой карты, которой поделился wakeuphuman:

Древняя карта. Отмечены каналы соединяющие Черное море, Каспий и Персидский залив. Один канал сквозь горы Кавказские проходит. Возможно это еще было наследие от прошлой цивилизации, которое нанесли на карту наши дикие предки.

Север слева получается на карте. Ходить — это плыть на языке моряков до сих пор. Значит, Афанасий Никитин плавал по этим каналам? Или это упрощенное обозначение проливов, морей из вышеприведенной карты?

При использовании материалов статьи активная ссылка на tart-aria.info с указанием автора обязательна.

www.tart-aria.info

Хожение за три моря — это… Что такое Хожение за три моря?

«Хожение за три моря», первая страница в Троицком списке

«Хо́жение за три моря» («Хождение за три моря»)^[1] — памятник литературы в форме путевых записей (жанр хожения), сделанных купцом из Твери Афанасием Никитиным во время его путешествия в индийское государство Бахмани в 1468—1474 (датировка Л. С. Семёнова^[2], ранее И. И. Срезневским датировалось 1466—1472 годами).

Сочинение Никитина было первым русским произведением, точно описывающим торговое и нерелигиозное путешествие. Автор посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым. Однако большая часть записок была посвящена Индии: её политической структуре, торговле, сельскому хозяйству, обычаям и традициям. Произведение полно лирическими отступлениями и автобиографическими эпизодами.

В 1475 году рукопись оказалась в Москве у правительственного чиновника Василия Мамырева. Позже, в 1489 году, она была воспроизведена в летописном своде, к которому восходят тексты Львовской и Софийской летописях.

Известный русский историк Н. М. Карамзин открыл «Хожение…» в Троицком списке (конца XV или самого начала XVI века^[3]) и опубликовал отрывки из него в 1818 году в примечаниях к VI тому «Истории государства Российского». Полностью сочинение опубликовал П. М. Строев в 1821 году в издании Софийской II летописи. Карамзин писал: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века … Оно (путешествие) доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей (en:Jean Chardin), менее просвещённых, но равно смелых и предприимчивых; что индийцы слышали об ней прежде нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара…»^[4]