Сергий Радонежский.

Святой Христианской Православной Церкви

Место рождения: Россия, село Варницы близ Ростова

Основное место деятельности и жительства:

Россия, Московская область, город Сергиев Посад (Троице-Сергиева Лавра)

Рождение и детство

В своём рассказе первый биограф Сергия Радонежского Епифаний Премудрый сообщает, что будущий святой, получивший при рождении имя Варфоломей, родился в селе Варницы (близ Ростова) в семье боярина Кирилла, служилого ростовских удельных князей, и его жены Марии.

В литературе встречается несколько различных дат его появления на свет. Высказывалось мнение, что Сергий появился на свет или в 1315, или в 1318 году. Днём рождения Сергия также называлось или 9 мая, либо 25 августа 1322 года. В сочинениях XIX века фигурировала дата 3 мая 1319 года. Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея потерян». Русская Церковь традиционно считает его днём рождения 3 мая 1314 года.

В возрасте 10 лет юного Варфоломея отдали обучаться грамоте в церковную школу вместе с братьями: старшим Стефаном и младшим Петром. В отличие от своих успешных в учёбе братьев Варфоломей существенно отставал в обучении. Учитель ругал его, родители огорчались и усовещивали, сам же он со слезами молился, но учёба вперед не продвигалась. И тогда случилось событие, о котором сообщают все жизнеописания Сергия.

Когда мальчику было 13 лет, по заданию отца он отправился в поле искать лошадей. Во время поисков он вышел на поляну и увидел под дубом старца-схимника, «святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного Ангелу, который стоял на поле под дубом и усердно, со слезами, молился». Увидев его, Варфоломей сначала смиренно поклонился, затем подошёл и стал вблизи, ожидая, когда тот кончит молитву. Старец, увидев мальчика, обратился к нему: «Что ты ищешь и чего хочешь, чадо?». Земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, поведал ему своё горе и просил старца молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. Помолившись, старец вынул из-за пазухи ковчежец и взял из него частицу просфоры, благословил и велел съесть, сказав: «то тебе дается в знамение благодати Божией и понимания Священного Писания <…> о грамоте, чадо, не скорби: знай, что отныне Господь дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих братьев и сверстников». После этого старец хотел уйти, но Варфоломей молил его посетить дом его родителей. За трапезой родители Варфоломея рассказали старцу многие знамения, сопровождавшие рождение сына их, и тот сказал: «знамением истинности моих слов будет для вас то, что после моего ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот второе знамение вам и предсказание — отрок будет велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь». Сказав это, старец собрался уходить и напоследок промолвил:

«Сын ваш будет обителью Святой Троицы и многих приведет вслед за собой к пониманию Божественных заповедей.»

Около 1328 года сильно обедневшая семья Варфоломея была вынуждена перебраться в город Радонеж. После женитьбы старшего сына Стефана, постаревшие родители приняли схиму в Хотьково-Покровский монастырь.

Начало монашеской жизни

После смерти родителей Варфоломей сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где уже иночествовал его овдовевший брат Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реки Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335 года) небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя Святой Троицы. Не выдержав слишком сурового и аскетичного образа жизни, Стефан вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал игуменом. Варфоломей, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия, так как в тот день праздновалась память мучеников: Сергия и Вакха. Ему было 22 года.

Образование Троице-Сергиевого монастыря

Года через два или три к нему стали стекаться иноки; образовалась обитель, которая в 1345 оформилась как Троице-Сергиев монастырь (впоследствии Троице-Сергиева лавра) и Сергий был её вторым игуменом (первый — Митрофан) и пресвитером (с 1354), подававшим всем пример своим смирением и трудолюбием. Запретив принимать подаяние, Сергий поставил правилом, чтобы все иноки жили от своего труда, сам подавая им в этом пример. Постепенно слава его росла; в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и кончая князьями; многие селились по соседству с нею, жертвовали ей своё имущество. Сначала терпевшая во всем необходимом крайнюю нужду пустынь обратилась в богатый монастырь. Слава Сергия дошла даже до Царьграда: Вселенский Патриарх Филофей прислал ему с особым посольством крест, параман, схиму и грамоту, в которой восхвалял его за добродетельное житие и давал совет ввести в монастыре киновию (строгое общинножитие). По этому совету и с благословения митрополита Алексея Сергий ввёл в монастыре общинножительный устав, принятый потом во многих русских монастырях. Высоко уважавший радонежского игумена митрополит Алексей перед смертью уговаривал его быть ему преемником, но Сергий решительно отказался.

Общественное служение Сергия Радонежского

После смерти святителя Алексия преподобный Сергий Радонежский предлагал великому князю Димитрию избрать на митрополичью кафедру суздальского епископа Дионисия. Но великий князь Дмитрий пожелал иметь митрополитом своего духовника Новоспасского архимандрита Михаила (Митяя). По повелению князя Михаил был избран в Москве собором епископов в митрополита Московского. Святитель Дионисий смело выступил против великого князя, указав ему на то, что поставление первосвятителя без воли Вселенского патриарха будет незаконно. Митяй вынужден был ехать в Константинополь. Дионисий хотел опередить Митяя и ехать в Константинополь сам, но был задержан и взят под стражу великого князя. Желая освободиться, Дионисий дал обещание не ехать в Константинополь и представил за себя порукою преподобного Сергия. Но как только получил свободу, по вызову патриарха, поспешил в Грецию вслед за Митяем. Своим поступком он причинил много неприятностей Сергию.

По словам одного современника, Сергий «тихими и кроткими словами» мог действовать на самые загрубелые и ожесточённые сердца; очень часто примирял враждующих между собой князей, уговаривая их подчиняться великому князю московскому (например, ростовского князя — в 1356, нижегородского — в 1365, рязанского Олега и др.), благодаря чему ко времени Куликовской битвы почти все русские князья признали главенство Дмитрия Иоанновича. По версии жития, отправляясь на эту битву, последний в сопровождении князей, бояр и воевод поехал к Сергию, чтобы помолиться с ним и получить от него благословение. Благословляя его, Сергий предрёк ему победу и спасение от смерти и отпустил в поход двух своих иноков, Пересвета и Ослябю.

Существует также версия (В. А. Кучкин), согласно которой рассказ Жития Сергия Радонежского о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем относится не к Куликовской битве, а к битве на реке Воже (1378 г.) и связан в более поздних текстах («Сказание о Мамаевом побоище») с Куликовской битвой уже впоследствии, как с более масштабным событием.

Приблизившись к Дону, Димитрий Иоаннович колебался, переходить ли ему реку или нет, и только по получении от Сергия ободрительной грамоты, увещевавшей его как можно скорее напасть на татар, приступил к решительным действиям.

В 1382 году, когда войско Тохтамыша подступило к Москве, Сергий бросил свой монастырь «и от Тахтамышова нахожения бежа в Тферь» под защиту князя Михаила Александровича Тверского.

После Куликовской битвы великий князь стал относиться ещё с большим благоговением к радонежскому игумену и пригласил его в 1389 скрепить духовное завещание, узаконивающее новый порядок престолонаследия от отца к старшему сыну.

Кроме Троице-Сергиева монастыря, Сергий основал ещё несколько монастырей (Благовещенский монастырь на Киржаче, Старо-Голутвин близ Коломны, Высоцкий монастырь, Георгиевский на Клязьме), во все эти обители он поставил настоятелями своих учеников. Более 40 обителей было основано его учениками: Саввой (Савво-Сторожевский близ Звенигорода), Ферапонтом (Ферапонтов), Кириллом (Кирилло-Белозерский), Сильвестром (Воскресенский Обнорский) и др., а также его духовными собеседниками, такими, как Стефан Пермский.

Согласно житию, Сергий Радонежский совершил множество чудес. Люди приходили к нему из разных городов для исцеления, а иногда даже для того, чтобы просто увидеть его. Как утверждает житие, однажды он воскресил мальчика, который умер на руках отца, когда он нёс ребёнка к святому для исцеления.

Старость и кончина преподобного Сергия

Достигнув глубокой старости, Сергий, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона. Накануне кончины преподобный Сергий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания:

«Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…»

25 сентября 1392 Сергий скончался, а через 30 лет, 18 июля 1422 были обретены нетленными его мощи, о чём свидетельствовал Пахомий Логофет; день 18 июля является одним из дней памяти святого. При этом на языке древней церковной литературы нетленные мощи — это не нетленные тела, а сохранившиеся и неистлевшие кости. В 1919 году, во время кампании по вскрытию мощей, мощи Сергия Радонежского подвергались вскрытию в присутствии специальной комиссии с участием представителей церкви. Останки Сергия были найдены в виде костей, волос и фрагментов грубого монашеского одеяния, в котором он был похоронен. В 1920—1946 гг. мощи находились в музее, помещавшемся в здании лавры. 20 апреля 1946 г. мощи Сергия были возвращены церкви.

Наиболее известным источником сведений о нём, равно как и замечательным памятником древнерусской словесности, является легендарное Житие Сергия, написанное в 1417—1418 годах его учеником Епифанием Премудрым, а в середине XV века значительно переработанное и дополненное Пахомием Логофетом.

Канонизация

Церковь отмечает память Сергия в день кончины 25 сентября (8 октября), а также 5 (18) июля, в день обретения мощей и 7 (20) июля.

Почитание Сергия Радонежского возникло раньше, чем появились формальные правила канонизации святых (до Макарьевских соборов русская церковь не знала обязательной соборной канонизации). Поэтому нет документальных известий о том, когда и как началось его почитание как православного святого и кем оно было установлено. Возможно, что Сергий «сделался общерусским святым сам собою, по причине своей великой славы».

Максим Грек открыто высказывал прямые сомнения в святости Сергия. Причина сомнений была в том, что Сергий, как и московские святители «держали города, волости, сёла, собирали пошлины и оброки, имели богатства». (Здесь Максим Грек примыкает к нестяжателям.)

Церковный историк Е. Е. Голубинский не даёт однозначных сообщений о начале его почитания. Он упоминает две княжеские грамоты, написанные до 1448 года, в которых Сергий называется преподобным старцем, но считает, что в них он указан пока как местночтимый святой. По его мнению, фактом причисления Сергия к лику святых для общецерковного почитания служит грамота митрополита Ионы к Дмитрию Шемяке, датируемая 1449 или 1450 годом (неопределённость года вызвана тем, что неизвестно, когда именно старое мартовское летоисчисление было заменено сентябрьскимВ ней предстоятель Русской церкви называет Сергия преподобным и ставит его рядом с другими чудотворцами и святителями, угрожая лишить Шемяку «милости» московских святых. Голубинский считает, что общецерковное прославление Сергия Радонежского вместе с преподобным Кириллом Белозерским и святителем Алексием было одним из первых деяний митрополита Ионы после воззведения его на кафедру.

В ряде светских энциклопедий указано, что Сергий причислен к лику святых в 1452 году.

С одобрения папы римского Сергий Радонежский почитается лишь восточнокатолическими церквями.

Светские историки отмечают, что Сергий причислен к святым по политическим мотивам волей великого князя Василия Тёмного. Великий князь включил Сергия в число московских святых не специальным актом, а по частному случаю, в договорной грамоте 1448 года с князем Иваном Можайским.

---

smalltalks.ru

Преподобный Сергий Радонежский — Святые

Сергий Радонежский — один из самых известных русских святых, духовный покровитель Русской земли и основатель первого в России Троицкого храма (ныне — Троице-Сергиева лавра). Преподобный Сергий возродил на Руси традиции строгого монашества и сам стал символом русского монашества.

Варфломей (так звали преподобного до монашеского пострига) родился в благочестивой семье ростовских бояр. Позже семья переселилась в селение Радонеж (существует и поныне). Мальчик с детства любил молиться. Он жил в тяжелую для Руси эпоху татаро-монгольского ига. Окружающая обстановка укрепила его в желании оставить мирскую суету. После смерти родителей Варфоломей поселился в глухом лесу недалеко от Радонежа, на холме Маковец, и построил там церковь во имя святой Троицы. Теперь на этом месте стоит Троице-Сергиева лавра. В 23 года Варфоломей постригся в монахи с именем Сергий. Постепенно вокруг Сергия стали собираться другие монахи, его пустынь стала Троицким монастырем, а Сергий стал его игуменом.

Игумен Сергий не стремился к власти и желал уединенной молитвы, жил просто и бедно и подавал монахам пример смирения и трудолюбия: сам делал одежду и обувь для братии, строил кельи, пек просфоры. Посетители монастыря часто принимали его за простого монаха. Митрополит Московский Алексий хотел назначить преподобного своим преемником, но Сергий отказался, желая продолжать простую монашескую жизнь.

Сергий сыграл большую роль в освобождении Руси от татаро-монгольского ига, благословив войско князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Уже тогда его духовный авторитет был очень высок: он мирил враждовавших русских князей и способствовал сплочению русских земель. Сергий Радонежский оказал огромное влияние на русское монашество и на русскую культуру. Для верующих он является образцом твердости и духовной силы.

Почитание преподобного Сергия Радонежского началось сразу после его кончины. Его ученик Епифаний Премудрый в 1412 году написал «Похвальное слово Сергию Радонежскому», а в 1418-м — развернутое житие святого. В 1422 году мощи святого были обретены нетленными и поставлены в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. В 1449 или 1450 году митрополит Московский Иона установил его общецерковное почитание. Через 10 лет после этого в Новгороде появилась первая церковь, освященная во имя преподобного Сергия Радонежского.

rublev.com

Сергий Радонежский | История Вики

Файл:Mikhail Nesterov 001.jpg Файл:Vasnetsov sergij radonezh.jpg

Сергий (в миру Варфоломей) Радонежский (3 мая 1314 — 25 сентября 1392) — святой, преподобный, величайший подвижник земли русской, преобразователь монашества в Северной Руси.

Родился в боярской семье в селе Варницы (близ Ростова) у родителей Кирилла и Марии. У Варфоломея был старший брат Стефан и младший Пётр. Уже в младенчестве по преданию отказывался от молока матери в постные дни среды и пятницы. Сначала обучение его грамоте шло весьма неуспешно, но потом, благодаря терпению и труду, он успел ознакомиться со Священным Писанием и пристрастился к церкви и иноческому житию. В 1328 родители Сергия, доведенные до нищеты, должны были покинуть Ростов и поселились в городе Радонеже (54 км от Москвы).

После смерти родителей Варфоломей отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где иночествовал его старший брат, Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реку Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335) небольшую деревянную церковь во имя св. Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя св. Троицы. Вскоре Стефан уехал в московский Богоявленский монастырь. Оставшись один, Варфоломей принял в 1337 постриг под именем Сергия.

Года через два или три к нему стали стекаться иноки; образовалась обитель, которая в 1345 оформилась как Троице-Сергиев монастырь (впоследствии Троице-Сергиева лавра) и Сергий был её вторым игуменом (первый — Митрофан) и пресвитером (с 1354), подававшим всем пример своим смирением и трудолюбием. Запретив принимать подаяние, Сергий поставил правилом, чтобы все иноки жили от своего труда, сам подавая им в этом пример. Постепенно слава его росла; в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и кончая князьями; многие селились по соседству с нею, жертвовали ей своё имущество. Сначала терпевшая во всем необходимом крайнюю нужду пустынь обратилась в богатый монастырь. Слава Сергия дошла даже до Царьграда: патриарх константинопольский Филофей прислал ему с особым посольством крест, параманд, схиму и грамоту, в которой восхвалял его за добродетельное житие и давал совет ввести в монастыре киновию (строгое общинножитие). По этому совету и с благословения митрополита Алексея Сергий ввёл в монастыри общинножительный устав, принятый потом во многих русских монастырях.

Файл:Sergii Radonezhsky monument.jpg

Высоко уважавший радонежского игумена митрополит Алексей перед смертью уговаривал его быть ему преемником, но Сергий решительно отказался. По словам одного современника, Сергий «тихими и кроткими словами» мог действовать на самые загрубелые и ожесточенные сердца; очень часто примирял враждующих между собой князей, уговаривая их подчиняться великому князю московскому (напр., ростовского князя — в 1356, нижегородского — в 1365, рязанского Олега и др.), благодаря чему ко времени Куликовской битвы почти все русские князья признали главенство Дмитрия Иоанновича. Отправляясь на эту битву, последний в сопровождении князей, бояр и воевод поехал к Сергию, чтобы помолиться с ним и получить от него благословение. Благословляя его, Сергий предрёк ему победу и спасение от смерти и отпустил в поход двух своих иноков, Пересвета и Ослябю.

Приблизившись к Дону, Димитрий Иоаннович колебался, переходить ли ему реку или нет, и только по получении от Сергия ободрительной грамоты, увещевавшей его как можно скорее напасть на татар, приступил к решительным действиям. После Куликовской битвы великий князь стал относиться ещё с большим благоговением к радонежскому игумену и пригласил его в 1389 скрепить духовное завещание, узаконивающее новый порядок престолонаследия от отца к старшему сыну.

Достигнув глубокой старости, Сергий, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона. Накануне кончины преподобный Сергий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…»

25 сентября 1392 Сергий скончался, а через 30 лет были обретены нетленными его мощи и одежды; в 1452 он был причислен к лику святых. Церковь отмечает его память в день кончины 25 сентября (8 октября), а также 5 (18) июля, в день обретения мощей.

Кроме Троице-Сергиева монастыря, Сергий основал ещё несколько монастырей(Благовещенскую на Киржаче, Андроников и Симонов в Москве, Борисоглебский близ Ростова, Старо-Голутвинский близ Коломны, Георгиевский, Высотский и др.), во все эти обители он поставил настоятелями своих учеников. Более 40 обителей было основано его учениками: Саввой (Савво-Сторожевский близ Звенигорода), Ферапонтом (Ферапонтов), Кириллом (Кирилло-Белозерский) и др., а также его духовными собеседниками, такими, как Стефан Пермский.

Наиболее известным источником сведений о нем, равно как и замечательным памятником древнерусской словесности является Житие Сергия, написанное в 1417–1418 его учеником Епифанием Премудрым, а в середине XV в. значительно переработанное и дополненное Пахомием Логофетом.

• Трудолюбие
• Отшельничество
• Пост
• Скромность
• Целительство
• Видения святых
• Преподобный Сергий Радонежский. По поводу 500-летия со времени его блаженной кончины // Христианское чтение. — 1892. — № 9—10.
• Жизнь и труды преподобного Сергия Радонежского // Странник. — 1892. — № 9.
• А. Г—в О значении преподобного Сергия Радонежского в истории русского монашества // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. — 1892. — № 9.
• Шаблон:Книга
• Шаблон:Книга
• Шаблон:Книга
• Шаблон:Книга

ru.history.wikia.com

Сергий Радонежский — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Се́ргий Ра́донежский^{[Коммент. 1]}, игумен Радонежский, игумен земли Русской, всея России чудотворец (в миру Варфоломе́й; 3 мая 1314 года^{[Коммент. 2]} или май 1322 года^{[Коммент. 3]} — 25 сентября 1392 года) — иеромонах Русской церкви, основатель ряда монастырей, в том числе Свято-Троицкого монастыря под Москвой (ныне Троице-Сергиева лавра).

Духовный собиратель русского народа, с которым связаны культурный идеал Святой Руси и возникновение русской духовной культуры (и русской культуры вообще)^[1]. Письменного наследия не оставил, однако известны его духовные наставления^[2].

Известен также как представитель деятельного исихазма, основоположник русского старчества^[1] и возобновитель монашеского общежития^[⇨], которое идёт от Антония и Феодосия Печерских.

С XV века почитается Русской православной церковью святым в лике преподобных^[⇨] и считается величайшим подвижником земли Русской. С древних времён почитается православными и старообрядцами. Считается покровителем учащихся.

До начала XX века почитание Сергия Радонежского ограничивалось почти исключительно территорией исторической Руси, однако после революции 1917 года оно распространилось далеко за её пределы, что стало заслугой русской эмиграции^[3].

В 1940 году папа Пий XII признал допустимым почитание святых Восточной церкви, канонизированных до Ферраро-Флорентийского собора, включая Сергия Радонежского, — в первую очередь греко-католиками. С 1969 года по распоряжению папы Павла VI имя преподобного Сергия включено в богослужебный календарь римско-католической церкви^[4].

Дни памяти у православных, старообрядцев и восточных католиков:

В Русской православной церкви имеются и другие дни памяти^[⇨].

В приходах западных обрядов римско-католической церкви и в церквах англиканского сообщества день памяти — 25 сентября по григорианскому календарю.

Биография

Основной первичный источник сведений о преподобном Сергии — «житие, написанное его учеником Епифанием Премудрым»^[5], которое входит в «число вершин русской агиографии»^[6] и «является ценнейшим источником сведений о жизни Московской Руси XIV века»^[6].

Епифаний, составляя «Житие», подходил к работе как исследователь, пользуясь многими источниками, включая рассказы о жизни Сергия его старшего брата^[7].

Для «Жития» характерны сообщения о чудесах^[⇨] и отсутствие прямых указаний на год появления на свет будущего святого.

Нерешенная проблема датировки

Первый жизнеописатель будущего святого, Епифаний Премудрый, указал год его появления на свет, пользуясь затейливой формулировкой^[8]:

Хочу также сказать о времени и годе, когда преподобный родился: в годы правления благочестивого, славного и державного царя Андроника, самодержца греческого, который царствовал в Царьграде, при архиепископе Константинополя Каллисте, патриархе вселенском; родился он в земле Русской, в годы княжения великого князя тверского Дмитрия Михайловича, при архиепископе преосвященном Петре, митрополите всея Руси, когда приходило войско Ахмыла.

В результате исследователи сталкиваются с нелегкой проблемой интерпретации этих данных. В житии, составленном Никоном (Рождественским) в XIX веке, фигурировала дата 3 мая 1319 года^[9], а в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона» В. Е. Рудаков указал в качестве вариантов 1314 и 1319 годы^[10].

Современные варианты жития в качестве дня его рождения дают 3 мая 1314 года^[12]. Современные светские исследователи также не единодушны по вопросу о дате рождения Сергия Радонежского^[11] (см. таблицу).

Вообще, важнейшая проблема для историков — отсутствие в житии преподобного Сергия каких-либо дат, за исключением даты кончины^[11]. Это и порождает разногласия, связанные с датировками событий его жизни.

В частности, дату рождения преподобного Сергия историки определяют отталкиваясь от даты его смерти и прожитых им лет. Впрочем, сведения о возрасте при кончине расходятся, и приходится выбирать между 70 и 78 годами жизни^[11].

Варианты датировки

Некоторые вехи биографии Сергия Радонежского^[13]

	Епифаниева датировка	Пахомиева датировка
Рождение	1322 год	1314 год
Монашеский по́стриг	1342 год	1337 год
Кончина	1392 год	1392 год
Лет жизни	70	78

Проблема датировки не ограничивается одной лишь датой рождения. По сути, источники содержат два варианта датировки — «епифаниевский» и «пахомиевский»^[13] (см. таблицу).

Как считает Н. С. Борисов, на раннюю дату рождения Сергия (1314 год) указывает сообщение Вкладной книги Троице-Сергиева монастыря, согласно которой преподобный Сергий был игуменом в продолжение 48 лет, и следовательно, он возглавил монашескую общину в 1344 году. Если взять 1314 год, то он стал игуменом в 30 лет; если же взять 1322 год, то он стал игуменом в 22 года. Однако монашеские уставы требовали от игумена достижения «возраста Иисуса», то есть 33 лет. В такой ситуации, продолжает своё рассуждение Борисов, допустить 30-летний возраст игумена как-то можно, но 22 года исключены совершенно^[13].

Место и обстоятельства рождения

«Преподобный отец наш Сергий родился от родителей благородных и благоверных: от отца, которого звали Кириллом, и матери, по имени Мария», — сообщает Епифаний Премудрый^[8].

В повествовании Епифания не указано точное место рождения преподобного, сказано лишь, что до переселения из Ростовского княжества семья преподобного проживала «в деревне в той области, которая находится в пределах Ростовского княжества, не очень близко от города Ростова»^[8]. Принято считать, что речь идёт о селе Варницы под Ростовом^{[5][7][9][12]}. Будущий святой получил при крещении имя Варфоломей^[8] в честь апостола Варфоломея^[9].

Как отмечает церковный исследователь Т. Крючков, Ростовское княжество ко времени рождения преподобного Сергия представляло собой примечательное явление русской жизни: его территория уходила далеко на север, в нынешнюю Вологодчину; княжество соперничало с Великим Новгородом в освоении нынешнего русского Севера; Ростовская земля была осколком русской домонгольской цивилизации; общий упадок, разделивший русскую историю на Киевский и Московский периоды, коснулся его примерно на столетие позже, и на это время Ростов стал негласным культурным центром Руси^[14].

В Ростове существовали библиотеки и школы, одну из которых посещал отрок Варфоломей, хотя в разорённой Русской земле школы были редкостью^[14].

Ростовскую культурную и религиозную жизнь того времени характеризовало «грекофильство». В Ростове сохранялась греческая церковная и культурная традиция: «тогда было в церкви Святой Богородицы так, что левый клирос пел по-гречески, а правый — по-русски». Святитель Стефан Пермский, прежде чем создать письменность зырян и перевести на язык зырян Священное Писание, отправился в Ростов, чтобы выучить греческий язык. Епифаний, первый составитель Сергиева жития, познакомился со Стефаном в так называемом Григорьевского затворе — училище при монастыре святителя Григория Богослова. Путешествия Епифания по христианскому Востоку (посещение Иерусалима, проживание на Афоне) означают, что он владел греческим языком. Это также указывает на греческий характер обучения в ростовских учебных заведениях^[14].

Существует мнение, что греческим языком овладел и Сергий Радонежский^[⇨].

Детские годы

Согласно Епифанию, Кирилл и Мария, родители преподобного, имели трёх сыновей: «первый Стефан, второй — этот Варфоломей, третий Пётр…». Когда Варфоломей был в возрасте семи лет, «родители его отдали учиться грамоте», но учёба не продвигалась: хотя «Стефан и Пётр быстро изучили грамоту», Варфоломей учился «как-то медленно и не прилежно». Старания учителя не приносили плодов: «отрок не слушал его и не мог научиться». Варфоломея бранили родители, учитель наказывал, товарищи укоряли, он же «со слезами молился Богу»^[8].

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона так описывал обучение Варфоломея: «Сначала обучение его грамоте шло весьма неуспешно, но потом, благодаря терпению и труду, он успел ознакомиться со Священным писанием и пристрастился к церкви и иноческому житию»^[10].

Чудесное научение грамоте

Совершенно иначе рассказывает об этом житие преподобного, которое сообщает о неожиданной встрече Варфоломея с таинственным старцем^[8]:

…он увидел некоего черноризца, старца святого, удивительного и неизвестного, саном пресвитера, благообразного и подобного ангелу, на поле под дубом стоящего и прилежно со слезами молящегося.

.

По окончании молитвы старца Варфоломей сообщил ему о своей неспособности овладеть грамотой и попросил его помолиться Богу. После усердной молитвы старец подал мальчику кусок святой просфоры, который Варфоломей съел, получив от старца предсказание, что с этого дня он будет знать грамоту лучше своих братьев и сверстников, которое вскоре и подтвердилось^[8].

Этот рассказ лёг в основу знаменитой картины «Видение отроку Варфоломею» работы художника Нестерова (см. иллюстрацию), а также установленного в Радонеже памятника работы скульптора Клыкова.

Первые подвиги

Как сообщает Епифаний, ещё до достижения двенадцатилетнего возраста Варфоломей «стал поститься строгим постом и от всего воздерживался, в среду и в пятницу ничего не ел, а в прочие дни хлебом питался и водой; по ночам часто бодрствовал и молился», что послужило источником некоторых разногласий между сыном и матерью, которую беспокоили такие подвиги её сына^[8].

Иные сведения о занятиях Сергия в детские годы до нас не дошли^[7].

Полученное образование

Существует мнение, что в Ростове Варфоломей овладел греческим языком, которое высказывает церковный исследователь Т. О. Крючков, выставляя в поддержку этой точки зрения как греческий характер образования в Ростове, так и другие факты, среди которых — предполагаемая начитанность Сергия в святоотеческой литературе (ещё бедной в те времена на переводы) и свободное владение греческим языком Сергиева племянника (святителя Феодора Ростовского), который с 11 лет жил в Троицкой обители: овладеть греческим будущий святитель мог только в стенах монастыря, будучи научен кем-то из троицкой братии^[14].

Переселение в Радонеж

Через какое-то время сильно обедневшая семья Варфоломея была вынуждена перебраться в город Радонеж. Епифаний указывает в своем житии, каким образом отец преподобного утратил своё богатство^[8]:

Скажем и о том, как и почему он обнищал: из-за частых хождений с князем в Орду, из-за частых набегов татарских на Русь, из-за частых посольств татарских, из-за многих даней тяжких и сборов ордынских, из-за частого недостатка в хлебе.

Но наихудшим бедствием, как сообщает Епифаний, стало «великое нашествие татар, во главе с Федорчуком Туралыком», переход великого княжения к московскому князю Ивану Даниловичу и лишение ростовской знати её власти, имущества, почестей и всего прочего. Назначение и приезд в Ростов московского воеводы Василия сопровождались насилием и многочисленными злоупотреблениями москвичей, которые, согласно Епифанию, вкупе с татарскими набегами, посольствами и данями, а также частыми неурожаями побудили Кирилла к переселению: «собрался он со всем домом своим, и со всеми родными своими поехал, и переселился из Ростова в Радонеж»^[8].

В XIX веке считали, что переселение произошло, когда Варфоломею было примерно 12 лет^[7]. Сходно и мнение Б. М. Клосса, который считает, что переселение произошло примерно в 1334 году (а рождение — в 1322 году)^[15].

Н. С. Борисов не указывает конкретную дату переезда в Радонеж и описывает событие не как собственное решение боярина Кирилла, а как принудительное переселение: «Иван Калита уплатил в Орде долги ростовчан и теперь мог поступать с ними по своему усмотрению», поскольку по тогдашним законам «неисправный должник попадал в полную личную зависимость от своего кредитора»^[13].

Другой современный историк, Аверьянов, считает, что переселение произошло в 1341 году, когда Варфоломею было примерно 19 лет^[7]. Современный церковный исследователь Т. О. Крючков также полагает, что переселение могло произойти на рубеже 1330-х и 1340-х годов, после неурожаев и голода в Ростовской земле, которые окончательно разорили боярина Кирилла^[16].

Крючков также указывает, что при таких сроках переезда будущий преподобный Сергий вполне мог закончить полный курс обучения в греческих школах Ростова^[16], подкрепляя этим наблюдением мнение о том, что преподобный Сергий свободно владел греческим языком^[14].

Принятие монашеств

wiki-org.ru

Преподобный Се́ргий Радонежский, игумен

Краткое житие преподобного Сергия Радонежского

Ди­вен Бог во свя­тых Сво­их! Про­слав­ляя Сво­их из­бран­ни­ков, Он через них же устро­я­ет и на­ше спа­се­ние.

В труд­ные для Церк­ви вре­ме­на, ко­гда бла­го­по­треб­на бы­ла осо­бен­ная по­мощь Бо­жия к укреп­ле­нию ве­ры пра­во­слав­ной в серд­цах люд­ских или ко­гда нече­стие люд­ское гро­зи­ло по­да­вить со­бою бла­го­че­стие и ве­ру, в та­кие труд­ные вре­ме­на Бог на­ро­чи­то по­сы­лал осо­бых из­бран­ни­ков Сво­их, ко­то­рые, бу­дучи пре­ис­пол­не­ны бла­го­да­ти Бо­жи­ей, сво­ей див­ной жиз­нью, сво­им сми­ре­ни­ем при­вле­ка­ли к се­бе серд­ца лю­дей и де­ла­лись на­став­ни­ка­ми и ру­ко­во­ди­те­ля­ми в ду­хов­ной жиз­ни для всех.

Од­ним из та­ких ве­ли­ких из­бран­ни­ков Бо­жи­их был пре­по­доб­ный Сер­гий, да­ро­ван­ный Бо­гом зем­ле Рус­ской имен­но в та­кое тяж­кое вре­мя, ко­гда та­та­ры за­по­ло­ни­ли по­чти все пре­де­лы ее, ко­гда меж­до­усо­бия кня­зей до­хо­ди­ли до кро­ва­вых по­бо­ищ, ко­гда эти усо­би­цы, бес­пра­вие, та­тар­ское на­си­лие и гру­бость то­гдаш­них нра­вов гро­зи­ли рус­ско­му на­ро­ду со­вер­шен­ной ги­бе­лью. Пол­то­рас­та с лиш­ком лет то­ми­лась мно­го­стра­даль­ная Русь под тя­же­лым игом та­тар­ским. И вот на­ко­нец при­з­рел Гос­подь Бог моль­бы Ру­си Пра­во­слав­ной – при­бли­жал­ся час осво­бож­де­ния, в ко­то­ром Сер­гий явил­ся ис­тин­ным пе­чаль­ни­ком род­ной зем­ли.

Но чтобы сбро­сить вар­вар­ское иго и вве­сти ино­род­цев в огра­ду Хри­сти­ан­ской Церк­ви, для это­го нуж­но бы­ло при­под­нять и укре­пить нрав­ствен­ные си­лы, при­ни­жен­ные ве­ко­вым по­ра­бо­ще­ни­ем и уны­ни­ем. Это­му нрав­ствен­но­му вос­пи­та­нию на­ро­да и по­свя­тил свою жизнь пре­по­доб­ный Сер­гий. Са­мым силь­ным сред­ством, до­ступ­ным и по­нят­ным то­му ве­ку, был жи­вой при­мер, на­гляд­ное осу­ществ­ле­ние нрав­ствен­но­го пра­ви­ла. Он на­чал с са­мо­го се­бя и про­дол­жи­тель­ным уеди­не­ни­ем, ис­пол­нен­ным тру­дов и ли­ше­ний сре­ди дре­му­че­го ле­са, при­го­то­вил­ся быть ру­ко­во­ди­те­лем дру­гих пу­стын­но­жи­те­лей. Жиз­не­опи­са­тель, сам жив­ший в брат­стве, вос­пи­тан­ном Сер­ги­ем, жи­вы­ми чер­та­ми опи­сы­ва­ет, как оно вос­пи­ты­ва­лось, с ка­кой по­сте­пен­но­стью и лю­бо­вью к че­ло­ве­ку, с ка­ким тер­пе­ни­ем и зна­ни­ем ду­ши че­ло­ве­че­ской. На стра­ни­цах древ­не­го жи­тия по­вест­ву­ет­ся о том, как Сер­гий, на­чав пра­вить со­би­рав­шей­ся к нему бра­ти­ей, был для нее по­ва­ром, пе­ка­рем, мель­ни­ком, дро­во­ко­лом, порт­ным, плот­ни­ком, ка­ким угод­но труд­ни­ком, слу­жил ей, как раб куп­лен­ный, по вы­ра­же­нию жи­тия, ни на один час не скла­ды­вал рук для от­ды­ха; как по­том, став на­сто­я­те­лем оби­те­ли и про­дол­жая ту же чер­ную хо­зяй­ствен­ную ра­бо­ту, он при­ни­мал ис­кав­ших у него по­стри­же­ния, не спус­кал глаз с каж­до­го но­вич­ка, воз­во­дя его со сте­пе­ни на сте­пень ино­че­ско­го ис­ку­са, ука­зы­вал де­ло вся­ко­му по си­лам, но­чью до­зо­ром хо­дил ми­мо кел­лий, лег­ким сту­ком в дверь или ок­но на­по­ми­нал празд­но­сло­вя­щим, что у мо­на­ха есть луч­шие спо­со­бы про­во­дить до­су­жее вре­мя, а по­ут­ру осто­рож­ны­ми на­ме­ка­ми, не об­ли­чая пря­мо, не за­став­ляя крас­неть, «ти­хой и крот­кой ре­чью» вы­зы­вал в них рас­ка­я­ние без до­са­ды. В этом по­вест­во­ва­нии вид­но прак­ти­че­скую шко­лу бла­го­нра­вия, в ко­то­рой сверх ре­ли­ги­оз­но-ино­че­ско­го вос­пи­та­ния глав­ны­ми жи­тей­ски­ми на­у­ка­ми бы­ли уме­нье от­да­вать все­го се­бя на об­щее де­ло, на­вык к уси­лен­но­му тру­ду и при­выч­ка к стро­го­му по­ряд­ку в за­ня­ти­ях, по­мыс­лах и чув­ствах. На­став­ник вел еже­днев­ную тер­пе­ли­вую ра­бо­ту над каж­дым от­дель­ным бра­том, над от­дель­ны­ми осо­бен­но­стя­ми каж­до­го бра­та, при­спо­соб­ляя их к це­лям все­го брат­ства. На­блю­де­ние и лю­бовь к лю­дям да­ли уме­ние ти­хо и крот­ко на­стра­и­вать ду­шу че­ло­ве­ка и из­вле­кать из нее, как из хо­ро­ше­го ин­стру­мен­та, луч­шие ее чув­ства.

Так вос­пи­ты­ва­лось друж­ное брат­ство, про­из­во­див­шее, по совре­мен­ным сви­де­тель­ствам, глу­бо­кое на­зи­да­тель­ное впе­чат­ле­ние на ми­рян. Мир при­хо­дил к мо­на­сты­рю, пыт­ли­вым взгля­дом смот­рел на чин жиз­ни, и то, что он ви­дел, быт и об­ста­нов­ка пу­стын­но­го брат­ства, по­уча­ли его са­мым про­стым пра­ви­лам, ко­то­ры­ми креп­ко люд­ское хри­сти­ан­ское об­ще­жи­тие. В мо­на­сты­ре все бы­ло бед­но и скуд­но или, как вы­ра­зил­ся разо­ча­ро­ван­но один му­жи­чок, при­шед­ший в оби­тель пре­по­доб­но­го Сер­гия по­ви­дать про­слав­лен­но­го ве­ли­че­ствен­но­го игу­ме­на, «все ху­дост­но, все ни­щет­но, все си­ро­тин­ско». Слу­ча­лось, все бра­тия по це­лым дням си­де­ли чуть не без кус­ка хле­ба. Но все бы­ли друж­ны меж­ду со­бой и при­вет­ли­вы к при­шель­цам, во всем сле­ды по­ряд­ка и раз­мыш­ле­ния, каж­дый де­лал свое де­ло, каж­дый ра­бо­тал с мо­лит­вой, и все мо­ли­лись по­сле ра­бо­ты. Во всех чу­ял­ся скры­тый огонь, ко­то­рый без искр и вспы­шек об­на­ру­жи­вал­ся жи­ви­тель­ной теп­ло­той, об­да­вав­шей вся­ко­го, кто всту­пал в эту ат­мо­сфе­ру тру­да, мыс­ли и мо­лит­вы. Мир ви­дел все это и ухо­дил обод­рен­ный и осве­жен­ный. Пять­де­сят лет де­лал свое ти­хое де­ло пре­по­доб­ный Сер­гий в Ра­до­неж­ской пу­сты­ни; це­лые пол­ве­ка при­хо­див­шие к нему лю­ди вме­сте с во­дой из его ис­точ­ни­ка чер­па­ли в его пу­сты­ни уте­ше­ние и обод­ре­ние и, во­ро­тясь в свой круг, по кап­лям де­ли­лись им с дру­ги­ми. И эти кап­ли нрав­ствен­но­го вли­я­ния, по­доб­но за­квас­ке, вы­зы­ва­ю­щей жи­ви­тель­ное бро­же­ние, за­па­дая в мас­сы, неза­мет­но из­ме­ня­ли на­прав­ле­ние умов, пе­ре­стра­и­ва­ли весь нрав­ствен­ный строй ду­ши рус­ско­го че­ло­ве­ка XIV ве­ка.

Пре­по­доб­ный Сер­гий при­ме­ром сво­ей свя­той жиз­ни, са­мой воз­мож­но­стью та­кой жиз­ни дал по­чув­ство­вать за­скор­бев­ше­му на­ро­ду, что в нем еще не все доб­рое по­гас­ло и за­мер­ло, по­мог ему за­гля­нуть в свой соб­ствен­ный внут­рен­ний мрак и раз­гля­деть там еще тлев­шие ис­кры то­го же ог­ня, ко­то­рым го­рел сам он. И на­род, при­вык­ший дро­жать при од­ном име­ни та­та­ри­на, со­брал­ся на­ко­нец с ду­хом, встал на по­ра­бо­ти­те­лей и не толь­ко на­шел в се­бе му­же­ство встать, но и по­шел ис­кать та­тар­ские пол­чи­ща в от­кры­той сте­пи и там по­ва­лил­ся на вра­гов несо­кру­ши­мой сте­ной, по­хо­ро­нив их под сво­и­ми мно­го­ты­сяч­ны­ми ко­стя­ми.

Чув­ство нрав­ствен­ной бод­ро­сти, ду­хов­ной кре­по­сти, ко­то­рое пре­по­доб­ный Сер­гий вдох­нул в рус­ское об­ще­ство, еще жи­вее и пол­нее вос­при­ни­ма­лось рус­ским мо­на­ше­ством. В жиз­ни рус­ских мо­на­сты­рей со вре­ме­ни Сер­гия на­чал­ся за­ме­ча­тель­ный пе­ре­лом: за­мет­но ожи­ви­лось стрем­ле­ние к ино­че­ству. Древ­не­рус­ское мо­на­ше­ство бы­ло точ­ным по­ка­за­те­лем все­го мир­ско­го об­ще­ства: стрем­ле­ние по­ки­нуть мир уси­ли­ва­лось не от то­го, что в ми­ру скоп­ля­лись бед­ствия, а по ме­ре то­го, как в нем воз­вы­ша­лись нрав­ствен­ные си­лы. Пре­по­доб­ный Сер­гий со сво­ей оби­те­лью и сво­и­ми уче­ни­ка­ми был об­раз­цом и на­чи­на­те­лем в этом ожив­ле­нии мо­на­стыр­ской жиз­ни, «на­чаль­ни­ком и учи­те­лем всем мо­на­сты­рям, иже в Ру­си», как на­зы­ва­ет его ле­то­пи­сец. Он упо­до­бил и про­дол­жа­ет упо­доб­лять сво­ей ду­хов­ной при­ро­де и всех близ­ко со­при­ка­са­ю­щих­ся с ним лю­дей. Он на­пи­тал сво­им креп­ким ду­хом це­лые сон­мы, це­лые по­ко­ле­ния мо­на­ше­ству­ю­щих. До 70-ти мо­на­сты­рей бы­ло ос­но­ва­но его уче­ни­ка­ми и уче­ни­ка­ми его уче­ни­ков; его ду­хов­ное потом­ство бы­ло од­ной из глав­ных ду­хов­ных сил, со­дей­ство­вав­ших ду­хов­но­му пре­тво­ре­нию раз­ных по­лу­язы­че­ских пле­мен, рас­ки­ну­тых по про­стран­ству Се­вер­ной и Сред­ней Рос­сии, в од­но це­лое ве­ли­ко­рус­ское пле­мя, объ­еди­нен­ное, оду­шев­лен­ное, скреп­лен­ное ду­хом Пра­во­сла­вия. И на­ши ле­то­пис­цы име­ли пол­ное ос­но­ва­ние име­но­вать пре­по­доб­но­го Сер­гия игу­ме­ном всея Ру­си, и Свя­тая Цер­ковь до­стой­но и пра­вед­но ве­ли­ча­ет его воз­бран­ным во­е­во­дою Рус­ской зем­ли!

Ро­ди­ной пре­по­доб­но­го Сер­гия бы­ла зем­ля Ро­стов­ская, по­это­му «он вы­шел из нас, был плоть от пло­ти на­шей и кость от ко­стей на­ших, а под­нял­ся на та­кую вы­со­ту, о ко­то­рой мы и не ча­я­ли, чтобы она ко­му-ни­будь из на­ших бы­ла до­ступ­на». А пре­по­доб­ный про­шел об­щим пу­тем скор­бей и по­дви­га крест­но­го преж­де, чем явил­ся тем див­ным бла­го­дат­ным му­жем, ка­ким мы ви­дим его в по­след­ние го­ды жиз­ни. Сбы­лось див­ное обе­то­ва­ние Гос­по­да: Аще кто лю­бит Мя, сло­во Мое со­блю­дет; и Отец Мой воз­лю­бит его, и Аз воз­люб­лю его, и к нему при­и­дем и оби­тель у него со­тво­рим (Ин.14,21-23). Пре­по­доб­ный Сер­гий опыт­но по­знал тай­ну Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы, по­то­му что жиз­нью сво­ей со­еди­нил­ся с Бо­гом, при­об­щил­ся к са­мой жиз­ни Бо­же­ствен­ной Тро­и­цы, то есть до­стиг воз­мож­ной на зем­ле ме­ры обо­же­ния, став при­част­ни­ком Бо­же­ско­го есте­ства (2Пет.1,4). И в ду­ше его «со­тво­ри­ла оби­тель» Свя­тая Тро­и­ца; он сам сде­лал­ся «оби­те­лью Свя­той Тро­и­цы», и всех, с кем об­щал­ся пре­по­доб­ный, он воз­во­дил и при­об­щал к ней. Спра­вед­ли­во за­ме­ча­ет его уче­ник и опи­са­тель жи­тия его, что Сер­гий был «яко един от древ­них ве­ли­ких от­цев». За свою креп­кую ве­ру он удо­сто­ил­ся ли­це­зреть кам­ня ве­ры – Пет­ра; за свою дев­ствен­ную чи­сто­ту – дев­ствен­ни­ка и дру­га Хри­сто­ва Иоан­на, а за свое ве­ли­чай­шее сми­ре­ние – сми­рен­ней­шую из земно­род­ных Вла­ды­чи­цу ми­ра, Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу. В сми­рен­ном серд­це по­движ­ни­ка ти­хо си­ял неиз­ре­чен­ный свет бла­го­да­ти Бо­жи­ей, со­гре­вая все его ду­хов­ное су­ще­ство. Ему пре­и­зобиль­но со­об­ще­ны бы­ли все да­ры Бо­жии: и дар чу­до­тво­ре­ний, и дар про­ро­че­ства, и дар уте­ше­ния и на­зи­да­ния, со­ве­та и ра­зу­ма ду­хов­но­го. Для его ду­хов­но­го взо­ра как бы не су­ще­ство­ва­ло ни пре­град ве­ще­ствен­ных, ни рас­сто­я­ния, ни са­мо­го вре­ме­ни: он ви­дел да­ле­че от­сто­я­щее яко близ су­щее, зрел бу­ду­щее как бы на­сто­я­щее. За свя­тость жи­тия сво­е­го он был по­чти от всех лю­бим и по­чи­та­ем и ува­жа­ем бо­лее, чем сколь­ко поз­во­ли­ло это его то­гдаш­нее сми­рен­ное со­сто­я­ние. Мно­гое мно­же­ство при­хо­ди­ло к нему из раз­ных стран и го­ро­дов, и в чис­ле при­хо­див­ших бы­ли и ино­ки, и кня­зья, и вель­мо­жи, и про­стые лю­ди, «на се­ле жи­ву­щие».

Как ко­рабль, обре­ме­нен­ный мно­же­ством со­кро­вищ, ти­хо при­бли­жа­ет­ся к доб­ро­му при­ста­ни­щу, так бо­го­нос­ный Сер­гий при­бли­жал­ся к ис­хо­ду из сей вре­мен­ной жиз­ни. Вид смер­ти не стра­шил его, по­то­му что он го­то­вил­ся к ней по­дви­га­ми всей сво­ей жиз­ни. Ему бы­ло уже за 70 лет. Непре­стан­ные тру­ды из­ну­ри­ли его стар­че­ские си­лы, но он ни­ко­гда не опус­кал ни од­ной служ­бы Бо­жи­ей и «чем боль­ше со­ста­ре­вал­ся воз­рас­том, тем боль­ше об­нов­лял­ся усер­ди­ем», по­да­вая со­бою юным по­учи­тель­ный при­мер.

За пол­го­да до кон­чи­ны ве­ли­кий по­движ­ник удо­сто­ил­ся от­кро­ве­ния о вре­ме­ни сво­е­го от­ше­ствия к Бо­гу. Он со­звал к се­бе бра­тию и в при­сут­ствии всех пе­ре­дал управ­ле­ние оби­те­лью прис­но­му уче­ни­ку сво­е­му пре­по­доб­но­му Ни­ко­ну (па­мять 17/30 но­яб­ря), а сам на­чал без­молв­ство­вать. На­сту­пил сен­тябрь 1391 го­да, и пре­по­доб­ный ста­рец тяж­ко за­бо­лел… Еще раз со­брал он во­круг се­бя всех уче­ни­ков сво­их и еще раз про­стер к ним свое по­след­нее по­уче­ние.

Сколь­ко про­сто­ты и си­лы в этом пред­смерт­ном по­уче­нии уми­ра­ю­ще­го от­ца ино­ков! Сколь­ко люб­ви к тем, ко­то­рых остав­ля­ет! Он же­лал и за­по­ве­дал, чтобы его ду­хов­ные де­ти шли тем же пу­тем к Цар­ству Небес­но­му, ка­ким ше­ство­вал он сам в про­дол­же­ние всей сво­ей жиз­ни. Преж­де все­го он учил их пре­бы­вать в пра­во­сла­вии: «ос­но­ва­ни­ем вся­ко­го доб­ро­го де­ла, вся­ко­го доб­ро­го на­ме­ре­ния, по уче­нию сло­ва Бо­жия, долж­на быть ве­ра; без ве­ры уго­дить Бо­гу невоз­мож­но. Но ве­ра пра­во­слав­ная, ос­но­ван­ная на уче­нии апо­сто­лов и от­цов, чуж­дая вы­со­ко­мудр­ство­ва­ния, ко­то­рое ча­сто ве­дет к ма­ло­ве­рию и неве­рию и сби­ва­ет с пу­ти спа­се­ния». Да­лее пре­по­доб­ный за­ве­щал бра­тии хра­нить еди­но­мыс­лие, блю­сти чи­сто­ту ду­шев­ную и те­лес­ную и лю­бовь нели­це­мер­ную, со­ве­то­вал уда­лять­ся от злых по­хо­тей, пред­пи­сы­вал уме­рен­ность в пи­ще и пи­тии, сми­ре­ние, стран­но­лю­бие и все­це­лое ис­ка­ние гор­не­го, небес­но­го, с пре­зре­ни­ем су­е­ты жи­тей­ской. Он мно­гое на­пом­нил им из то­го, что го­во­рил преж­де, и на­ко­нец за­по­ве­дал не по­гре­бать его в церк­ви, а по­ло­жить на об­щем клад­би­ще, вме­сте с про­чи­ми усоп­ши­ми от­ца­ми и бра­ти­я­ми.

Без­молв­но сто­я­ли с по­ник­ши­ми гла­ва­ми скор­бя­щие ча­да Сер­ги­е­вы и с бо­лью сер­деч­ной вни­ма­ли по­след­ним на­став­ле­ни­ям лю­би­мо­го стар­ца. Осо­бен­но груст­но им бы­ло слы­шать по­след­нюю во­лю сво­е­го сми­рен­но­го игу­ме­на от­но­си­тель­но ме­ста его по­след­не­го по­коя. Один вид мо­ги­лы его в хра­ме Бо­жи­ем сре­ди со­бо­ра мо­ля­щих­ся бра­тий мог бы слу­жить для них неко­то­рым уте­ше­ни­ем. Но ста­рец не же­лал это­го, а уче­ни­ки не хо­те­ли огор­чать его сми­ре­ние сво­им про­ти­во­ре­чи­ем, и вся­кое сло­во неволь­но за­ми­ра­ло на их устах. «Не скор­би­те, ча­да мои, – с лю­бо­вью уте­шал их ста­рец, – я от­хо­жу к Бо­гу, ме­ня при­зы­ва­ю­ще­му, и вас по­ру­чаю Все­мо­гу­ще­му Гос­по­ду и Пре­чи­стой Его Ма­те­ри: Она бу­дет вам при­бе­жи­щем и сте­ной от стрел вра­жи­их!».

Пе­ред са­мым ис­хо­дом ду­ши сво­ей ста­рец по­же­лал в по­след­ний раз при­об­щить­ся Пре­чи­сто­го Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вых. Весь ис­пол­нен­ный бла­го­дат­но­го уте­ше­ния, он воз­вел го­ре свои сле­зя­щи­е­ся от ра­до­сти очи и еще раз, при по­мо­щи уче­ни­ков, про­стер к Бо­гу свои пре­по­доб­ные ру­ки… «В ру­це Твои пре­даю дух мой, Гос­по­ди!» – ти­хо про­из­нес свя­той ста­рец и в ды­ха­нии сей мо­лит­вы ото­шел чи­стой сво­ей ду­шой ко Гос­по­ду, Ко­то­ро­го от юно­сти воз­лю­бил.

Это бы­ло 25 сен­тяб­ря 1392 го­да. Лишь толь­ко пре­по­доб­ный Сер­гий ис­пу­стил по­след­ний вздох, неска­зан­ное бла­го­уха­ние раз­ли­лось по его кел­лии. Ли­цо усоп­ше­го пра­вед­ни­ка си­я­ло небес­ным бла­жен­ством, и смерть не по­сме­ла на­ло­жить свою мрач­ную пе­чать на све­то­леп­ный лик но­во­пре­став­лен­но­го стар­ца Бо­жия.

Немед­лен­но ста­рей­шие из бра­тии от­пра­ви­лись в Моск­ву со скорб­ной ве­стью к мит­ро­по­ли­ту Ки­при­а­ну. Они со­об­щи­ли ему как за­ве­ща­ние стар­ца о ме­сте по­гре­бе­ния, так и усерд­ное же­ла­ние всей бра­тии по­ло­жить его в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы, им са­мим со­здан­ной, и про­си­ли его ар­хи­пас­тыр­ско­го о том рас­по­ря­же­ния. И свя­ти­тель не за­труд­нил­ся бла­го­сло­вить их на по­гре­бе­ние сми­рен­но­го игу­ме­на в церк­ви, хо­тя сам он не же­лал то­го. Весть о его пре­став­ле­нии при­влек­ла в оби­тель мно­же­ство на­ро­да не толь­ко из окрест­ных се­ле­ний, но и из бли­жай­ших го­ро­дов. Каж­до­му хо­те­лось при­бли­зить­ся и при­кос­нуть­ся ес­ли не к са­мо­му те­лу бо­го­нос­но­го стар­ца, то, по край­ней ме­ре, ко гро­бу его. Тут бы­ли и кня­зья, и бо­яре, по­чтен­ные стар­цы-игу­ме­ны, и чест­ные иереи сто­ли­цы, и мно­же­ство ино­ков, кто со све­ча­ми, кто с ка­ди­ла­ми и свя­ты­ми ико­на­ми, про­во­жая свя­тые остан­ки бла­жен­но­го стар­ца к ме­сту по­след­не­го их упо­ко­е­ния. И по­хо­ро­ни­ли его у пра­во­го кли­ро­са в церк­ви Пре­свя­той Тро­и­цы.

Тро­га­тель­ны­ми чер­та­ми изо­бра­жа­ет скорбь оси­ро­тев­ших уче­ни­ков Сер­ги­е­вых бла­жен­ный опи­са­тель жи­тия его, сам сви­де­тель и участ­ник этой скор­би. «Все се­то­ва­ли, – го­во­рил он, – все пла­ка­ли, воз­ды­ха­ли, хо­ди­ли с по­ник­шей го­ло­вой». И в го­ре­сти ду­ши сво­ей ча­сто при­хо­ди­ли они на мо­ги­лу стар­ца, и здесь в слез­ной мо­лит­ве при­па­да­ли к его мо­щам свя­тым, и бе­се­до­ва­ли с ним, как бы с жи­вым, по­ве­ряя ему скорбь свою. «О, свят­че Бо­жий, угод­ни­че Спа­сов, из­бран­ни­че Хри­стов! – го­во­ри­ли они. – О, свя­щен­ная гла­во, преб­ла­жен­ный ав­ва Сер­гие Ве­ли­кий! Не за­бу­ди нас, убо­гих ра­бов тво­их, не за­бу­ди нас, си­рот сво­их; по­ми­най нас все­гда во свя­тых сво­их и бла­го­при­ят­ных мо­лит­вах ко Гос­по­ду, по­ми­най ста­до, то­бою со­бран­ное. Мо­лись за нас, от­че свя­щен­ный, за де­тей тво­их: ты име­ешь дерз­но­ве­ние у Ца­ря Небес­но­го, – не про­мол­чи же, во­пия за нас ко Гос­по­ду! Те­бе да­на бла­го­дать за нас мо­ли­ти­ся… Мы не счи­та­ем те­бя умер­шим, нет! Хо­тя те­лом ты и пре­ста­вил­ся от нас, но дух твой с на­ми; не от­сту­пи же от нас, пас­тырь наш доб­рый».

Так опла­ки­ва­ли свя­тые уче­ни­ки свя­то­го стар­ца, так креп­ко ве­ро­ва­ли они в его бла­го­дат­ное со­пре­бы­ва­ние ду­хом с ни­ми. И по ве­ре их угод­ник Бо­жий не остав­лял их без уте­ше­ния. Так, од­на­жды бла­го­че­сти­вый инок Иг­на­тий ви­дел на­яву во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния, что пре­по­доб­ный Сер­гий сто­ит на сво­ем ме­сте игу­мен­ском и по­ет вме­сте с бра­ти­ей. Это ви­де­ние бы­ло как бы от­ве­том люб­ве­обиль­но­го стар­ца сво­им прис­ным уче­ни­кам из за­гроб­но­го ми­ра, от­ве­том на их сер­деч­ный мо­лит­вен­ный плач над гро­бом его.

5/18 июля – Об­ре­те­ние мо­щей

Спу­стя 30 лет по пре­став­ле­нии пре­по­доб­но­го Сер­гия Бог бла­го­во­лил явить ми­ру со­кро­ви­ще свя­ты­ни. Неза­дол­го пе­ред по­стро­е­ни­ем но­во­го хра­ма во имя Жи­во­на­чаль­ной Тро­и­цы пре­по­доб­ный Сер­гий явил­ся од­но­му бла­го­че­сти­во­му му­жу, жив­ше­му близ оби­те­ли, и по­ве­лел воз­ве­стить игу­ме­ну и бра­тии: «Вскую мя оста­ви­сте то­ли­ко вре­мя во гро­бе, зем­лею по­кро­ве­на, во­де утес­ня­ю­щей те­ло мое?». И пре­по­доб­ный Ни­кон, при­сту­пая к со­зда­нию ка­мен­но­го хра­ма, в при­сут­ствии крест­но­го сы­на Сер­ги­е­ва, кня­зя Зве­ни­го­род­ско­го и Га­лич­ско­го Юрия Ди­мит­ри­е­ви­ча, при ко­па­нии рвов об­рел и из­нес из зем­ли мо­щи от­ца сво­е­го 5 июля 1422 го­да. При от­кры­тии гро­ба раз­ли­лось бла­го­уха­ние необык­но­вен­ное. И не толь­ко те­ло чу­до­твор­ца ока­за­лось нетлен­ным, но и одеж­ды его бы­ли невре­ди­мы, хо­тя с обо­их сто­рон гро­ба сто­я­ла во­да. Мо­щи на вре­мя бы­ли по­став­ле­ны в де­ре­вян­ной Тро­иц­кой церк­ви (на том ме­сте на­хо­дит­ся те­перь цер­ковь Со­ше­ствия Свя­та­го Ду­ха.) Ка­мен­ный храм, как ме­сто по­коя ве­ли­ко­го Сер­гия, со­зи­дал­ся и укра­шал­ся с бла­го­го­вей­ной лю­бо­вью и с усерд­ны­ми мо­лит­ва­ми. Над укра­ше­ни­ем се­го свя­ти­ли­ща по­тру­ди­лись пре­по­доб­ные ико­но­пис­цы Да­ни­ил и Ан­дрей Рублев (па­мять 4/17 июля). При освя­ще­нии в 1426 го­ду ка­мен­но­го Тро­иц­ко­го со­бо­ра свя­тые мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны в него. И до­ныне сто­ит этот храм Ни­ко­но­ва стро­е­ния, не по­тря­са­е­мый ве­ка­ми, и освя­ща­ет мо­ля­щих­ся, и ру­ки нече­сти­вых до­ныне не при­ка­са­лись к нему.

Все ни­ти ду­хов­ной жиз­ни Рус­ской Церк­ви схо­дят­ся к ве­ли­ко­му Ра­до­неж­ско­му угод­ни­ку и чу­до­твор­цу, по всей Пра­во­слав­ной Рос­сии бла­го­дат­ные жи­во­тво­ря­щие то­ки рас­про­стра­ня­ют­ся от ос­но­ван­ной им Тро­иц­кой оби­те­ли. Ду­хов­ный вклад пре­по­доб­но­го Сер­гия в бо­го­слов­ское уче­ние о Свя­той Тро­и­це осо­бен­но ве­лик, ибо он глу­бо­ко про­зи­рал со­кро­вен­ные тай­ны «ум­ны­ми оча­ми» по­движ­ни­ка – в мо­лит­вен­ном вос­хож­де­нии к Трии­по­стас­но­му Бо­гу, в опыт­ном бо­го­об­ще­нии и бо­го­упо­доб­ле­нии.

Ра­до­неж­ский по­движ­ник, его уче­ни­ки и со­бе­сед­ни­ки обо­га­ти­ли Рус­скую

azbyka.ru

Святой Сергий Радонежский

История жизни будущего подвижника Сергия — пример того, как иногда с самого детства определяется судьба человека. Ростовские бояре Кирилл Иванчин и его жена Мария не знали, что делать со средним сыном. Варфоломей (так звали Сергия до пострига) совсем не походил ни на братьев, ни на других детей. Шумным играм он предпочитал уединение и мог часами сидеть в укромном месте, размышляя о чем-то неведомом.

Когда по обычаю чад боярских отдали в ученье к деревенскому дьячку, выяснилось, что грамота дается мальчику куда хуже старшего брата Стефана, да и младший Петруша учился значительно лучше. Остаться Варфоломею неучем, но тут случилось первое из чудес, так часто встречавшихся затем на его пути. Однажды в лесу он повстречался со старцем-монахом и слезно просил его .помолиться о том, чтобы Господь наставил, наконец, неразумного в науках. Старец помолился вместе с ребенком, дал ему частицу просфоры и велел съесть, пообещав, что отныне мальчик будет учиться лучше сверстников, а впоследствии станет «велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь». 

С этого дня Варфоломей быстро выучил грамоту и стал много читать — особенно ему нравились жития святых, повествующие о подвижничестве во имя православной веры. По их примеру сам он много молился, держал строгий пост по средам и пятницам и постепенно склонялся к уходу от мира. Пока отрок выбирал свой жизненный путь, Ростовское княжество отошло под руку Москвы трудами «собирателя земель русских» Ивана Калиты. Новый господин выжимал из своих владений все соки, семья Варфоломея совершенно обеднела и решилась перебраться в городок Радонеж, где переселенцам обещали на первое время снижение податей и прочие льготы.

В Радонеже Варфоломей прожил до 20 лет, а затем принял окончательное решение принять постриг и стал просить родителей отпустить его в монахи. Родители не возражали против его намерения, попросили только, чтобы он дождался в отчем доме их кончины, после чего мог посвятить себя Господу. Спустя несколько лет родители умерли, и Варфоломей собрался посвятить себя Господу, но не в монастыре, а в пустыни. Разделить свое затворничество он пригласил брата Стефана, который уже был к тому времени иноком в Хотьково-Покровском монастыре. Братья отправились выбирать уединенное место для жития и остановились на берегу речки Кончуры, именно там, где теперь стоит Троице-Сергиева лавра. Там они поставили себе келью, а чуть позже — небольшую церковь Святой Троицы, и стали жить в молитвах и воздержании. Стефан не выдержал ежедневных трудностей и лишений и вернулся в Хотьково, а Варфоломей остался в пустыни один, приняв от некоего игумена Митрофана монашеский постриг под именем Сергий.

В пустыни, по разным сведениям, преподобный прожил от двух до четырех лет. Людей вокруг не было совершенно, зато Радонежский бор населяло множество зверья. Стаи волков, лисы; медведи бродили мимо кельи пустынника, но вреда ему никто не причинял. Один из медведей даже завел с монахом подобие дружбы — посещал его ежедневно в надежде получить угощение. Сергий делился со зверем скудной трапезой, и это приятельство продолжалось около года. Прошло время, и в пустыню стали сходиться иноки из окрестных монастырей, привлеченные слухами о святости пустынножителя. Скоро их собралось столько, что сама собою образовалась Троице-Сергиева обитель, и Сергию, посвященному в сан игумена, пришлось задуматься об организации монашеского быта.

За одинокие годы, прожитые в пустыни, преподобный пришел к мысли о полезности введения в монастыре общежитного устава взамен существовавшего до того особножительства. Организация братии в коллектив, где каждый наделен равными правами и между всеми поделены ежедневные труды, превращала обитель в сообщество, единое не только в быту, но и в духовных устремлениях.

Монастырский устав предписывал всем инокам равное участие в любой хозяйственной работе. Сергий трудился не только наравне с остальными, но даже больше других, поскольку был человеком сильным и выносливым. Кроме того, он со смирением брался за любое послушание, от столярных и плотницких занятий до приготовления пищи и шитья одежды и обуви для братии. Одежду для всех шили из одинаковой материи, а Троицкий игумен всегда одевался хуже других иноков — в похожую на рубище сермягу.

Монахи усердно трудились, вели благочестивую жизнь, постепенно обитель стала процветать и приобрела множество почитателей в среде бояр и купечества, проживавших поблизости. Летописи говорят о том, что братия постоянно занималась, кроме прочего, чтением святых книг. Вероятно, дела монастыря шли настолько хорошо,; что Сергий организовал их изготовление прямо в его стенах либо располагал средствами на покупку дорогих фолиантов. С тех пор собрать хоть небольшую библиотеку считал своим долгом каждый русский монастырь. Еще одну традицию ввел Сергий для русского монашества — милосердие по отношению к сирым и убогим. Из его обители ни один несчастный не уходил с пустыми руками и не окормленным духовно. Интересно, что Сергий Радонежский не оставил после себя ни единого текста — все, что известно о его высказываниях, содержится в летописных источниках. Очевидно, тому было две причины. Во- первых, глава Троицкой обители предпочитал учить не словом, а личным примером, и это касалось как ревности в вере, так и обычной ежедневной жизни.

Во-вторых, по свидетельству современников, Сергий обладал необычайным даром красноречия и наставлял паству словесно, не записывая собственных речей. При этом преподобный обладал абсолютно кротким, незлобивым нравом и умел успокоить и разрешить любой спор. Авторитет Троицкого игумена был настолько велик, что едва ему исполнилось 50 лет, как его прозвали «святым старцем», хотя по возрасту, казалось бы, это звание ему и не полагалось. Примирял Сергий не только паству монастыря, но и русских князей, не желавших признавать объединение своих земель вокруг Москвы. Не однажды отправлялся он увещевать князей Ростовского, Нижегородского, Рязанского, и его наставления приносили плоды: со временем главенство Москвы над Русью признали почти все княжества. Готовясь выступить на хана Мамая, московский правитель, сын Ивана Калиты Дмитрий Иванович, приехал в Троицкую обитель за благословением преподобного игумена. Тот напутствовал князя на битву такими словами: «Иди, господине, небоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов!» И для воодушевления воинства послал с Дмитрием Ивановичем двух монахов своей обители: знаменитых Ослябю и Пересвета. Оба они прославили свои имена подвигами на Куликовом поле. Покуда длилась битва, Сергий молился за успех участвующих в сражении, время от времени вслух поминал по именам павших воинов, читал по ним заупокойную молитву и, наконец, известил братию о победе русского оружия.

Святые чудеса Сергия Радонежского

Поскольку Радонежский старец вел праведную жизнь, он получил возможность творить чудеса еще при жизни. Вот один из случаев, описанный в его житии. Однажды в монастырь явился мужчина с тяжело больным сыном на руках. Мальчик был так плох, что пока Сергий готовился к молитве, он перестал дышать. Отец был в отчаянии: он говорил, что лучше бы ребенок умер в родных стенах, раз уж в обители ему не смогли помочь. Горько плача, он удалился готовить гроб для сына, а преподобный принялся горячо молиться о даровании мальчику жизни. Едва он закончил молитву, как ребенок очнулся. Когда вернулся отец со всем необходимым для погребения, Сергий объявил несчастному, что сын его жив и здоров. Отец упал в ноги святому, благодаря его за спасение дитяти, а старец сказал, что мальчик был в обмороке, и строго воспретил мужчине рассказывать о том, что явил ему чудо.

О собственной кончине Сергий узнал за полгода. Он успел распорядиться о передаче игуменства своему ученику Никону и о том, чтобы его похоронили на общем кладбище вместе с другими усопшими монахами. После этой речи он «предался безмолвию» и 25 сентября 1392 года скончался. Вторая часть завещания старца не была выполнена: по указанию митрополита святого погребли «в церкви на правой стороне». Спустя 60 лет он был причислен к лику святых, и до наших дней его имя — одно из наиболее почитаемых в православии. В Троице-Сергиеву лавру, некогда основанную преподобным Сергием, приезжают паломники со всего мира. Православные верующие обращаются к нему за помощью в обретении смирения, обуздании гордыни, о развитии разума детей и помощи им в учении, о сбережении жизни воинов на полях сражений. И всякий, кто возносит Сергию Радонежскому искреннюю молитву, получает его помощь и утешение.

vedmochka.net

Сергий Радонежский, подробная биография

(1314 или 1322-1392) русский подвижник

О жизни и учении Сергия Радонежского известно очень немного. До наших дней не дошло в рукописи ни одного его произведения — послания, поучения, проповеди. То немногое, что мы знаем об этом великом старце, содержится главным образом в его «Житии». Хотя оно написано почти через двадцать лет после смерти святого, его автор — ученик и близкий друг Сергия Епифаний — оставил нам живой и яркий рассказ об этом незаурядном человеке. Он показал не только величие религиозного подвига, но и своеобразие личности Сергия  Радонежского.

Сергий Радонежский родился в первой четверти XIV века в Ростовской земле Древней Руси. По преданию, его родители боярин Кирилл и его жена Мария, жили в своей усадьбе поблизости от Ростова Великого. Позже на этом месте возник Троице-Варниевский монастырь.

Ростов в то время был одним из крупнейших религиозных центров Северо-Восточной Руси. Несмотря на разрушительные татарские набеги, здесь сохранялась древняя киевская и византийская традиция. Видимо, она и повлияла на формирование личности юного Варфоломея (так звали Сергия до пострижения в монахи).

Согласно житию, Варфоломей еще во чреве матери был отмечен божьей благодатью. Незадолго до его рождения, когда мать была в церкви на воскресной обедне, он трижды прокричал во время литургии.

В первый год жизни Сергий Радонежский отказывался от молока матери в постные дни недели — среду и пятницу. Достигнув семи лет, Варфоломей чудесным образом овладел грамотой с помощью ангела, явившегося к нему в образе старика. Этот эпизод изображен на картине известного русского художника М. Нестерова «Видение отрока Варфоломея».

Все эти легендарные сведения являются неотъемлемой частью жития любого святого. Однако вряд ли следует сомневаться в том, что юный Варфоломей был незаурядным ребенком.

Около 1328 года родители Сергия Радонежского были принудительно переселены в московские земли. Они поселились на окраине княжества в небольшом селе Радонеж. Именно отсюда Варфоломей вместе со своим братом Стефаном, принявшим монашество после смерти жены, ушел в дремучий лес и поселился в небольшой бревенчатой келье. Историки установили, что это произошло в 1337 году.

Постепенно около кельи братья построили небольшую церковь во имя пресвятой Троицы. Однако Стефан вскоре ушел, не выдержав суровой жизни в лесу. Сергий же остался в полном одиночестве, и постепенно вокруг него образовалась небольшая монашеская община. Со временем монастырь стал расти, в нем появились хозяйственные службы, и от прежней глухомани не осталось и следа.

В 1354 году Сергий Радонежский был рукоположен в священники и назначен игуменом монастыря, получившего наименование Троицкого.

Принято считать, что жизнь монахов, обитающих внутри монастырской ограды, размеренна и небогата событиями. Сергий же, напротив, принимал активное участие в политических событиях того времени. Он неоднократно покидал монастырь и отправлялся с миссией мира к князьям, призывая их прекратить гибельные для страны междоусобицы. Так, известно, что Сергий Радонежский побывал в Нижнем Новгороде, Рязани и Твери.

Но при этом сам не стремился к какой-либо власти и решительно отказался от предложения митрополита Алексия занять его место. Ученики Сергия Радонежского разошлись по всей Руси и основали несколько десятков новых монастырей. Это явление, получившее название «монастырской колонизации», как это отмечено у В. О. Ключевского, привело к освоению огромных территорий, расположенных за Волгой и на русском Севере.

Авторитет Сергия был настолько высок, что в августе 1380 года великий князь московский Дмитрий Иванович обратился к нему за моральной поддержкой и благословением на борьбу с татарами.

Сергий Радонежский не только ободрил и благословил князя, но и послал вместе с ним двух своих монахов — Пересвета и Ослябю. Своим поступком Сергий не только нарушал все церковные каноны, но и рисковал собственным спасением души, поскольку монахам ни при каких обстоятельствах не разрешалось брать в руки оружие. Но подвижник пошел на это для того, чтобы победа в войне с Мамаем стала священным долгом христиан.

После победы на Куликовом поле, Сергий постепенно отошел от активной политической жизни и занялся духовным самосовершенствованием. Его высшей точкой стало чудесное явление ему пресвятой Богородицы. Этот эпизод также имел большое политическое значение в обстановке всенародной борьбы с татарами. Богородица всегда осмысливалась как невидимая защитница и покровительница русской земли. Поэтому иконы, на которых изображен этот эпизод, сопровождали русских воинов во многих сражениях вплоть до конца Первой мировой войны.

В сентябре 1392 года Сергий Радонежский умер и менее чем через двадцать лет был причислен к лику святых. Его мощи были помещены в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры и с тех пор являются одной из главных святынь Русской православной церкви.

biografiivsem.ru