Учение Платона об идеальном государстве

Скачать

Содержание

Введение                                                     3

Утопия Платона                                         4

Заключение                                                18

Список использованной литературы        18

 

 

Введение

Всего 9 лет не дожил Платон до Херонейской битвы и до Панэллинского конгресса в Коринфе, означавших конец политической самостоятельности Греции.

Новой эпохой был эллинизм, период крупного рабовладения с его огромными военно-монархическими империями, поглотившими старый классический полис. Платон ничего не знал о наступающей огромной эпохе. Но, как и все принципиальные люди его времени, он судорожно искал выход из окружавших его социально-политических отношений. Выходом для него оказалась утопия.

В истории политических учений утопия Платона является одной из самых знаменитых. Она одновременно представляет и отражение ряда реальных черт современных Платону государств, например, Египта, и критику ряда недостатков греческих полисов, и рекомендует взамен отвергнутых идеальный тип общежития.

Маркс показал, что источником платоновского государства были его наблюдения над общим строем Египта. Он показал также, что идеальное государство Платона представляло собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя.

 

Утопия Платона

Платону рисовалось идеальное государство во главе с философами, созерцателями чистых и вечных идей, которых защищают воины и которым все жизненные ресурсы доставляют свободные земледельцы и ремесленники.

Основным принципом идеального государственного устройства Платон считает справедливость. Это понятие наполнено у Платона экономическим, политическим и социальным содержанием.

По разъяснению Платона, каждому гражданину справедливость отводит особое занятие и положение. Господство справедливости сплачивает разнообразные и даже разнородные части государства в гармоническое целое.

Наилучшая государственная система должна обладать рядом черт нравственной, экономической и политической организации, которые в своем соединительном действии обеспечивают решение самых важных задач. Такое государство должно обладать силой собственной организации и средствами ее зашиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения, во-вторых, оно должно осуществлять систематическое и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами. В-третьих, оно должно руководить духовной деятельностью и творчеством. Выполнение всех этих трех задач означало бы осуществление «идеи блага» как высшей идеи, правящей миром.

В утопическом государстве Платона необходимые для общества виды работ разделены между специальными разрядами граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание.

За основу для распределения граждан государства по разрядам Платон взял различия между отдельными группами людей соответственно их нравственным задаткам и свойствам. Однако рассматривал Платон эти различия по аналогии с разделением производительного труда. Именно в разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя.

При этом основная мысль Платона состоит в утверждении, что потребности граждан, составляющих общество, разнообразны, но способности каждого лица к удовлетворению этих потребностей ограничены. «Каждый из нас сам для себя бывает недостаточен и имеет нужду во многих». Отсюда прямо выводится необходимость возникновения общежития, или города: «Когда один из нас принимает других, либо для той, либо для иной потребности, когда, имея нужду во многом, мы располагаем к сожитию многих общников и помощников — тогда это сожитие получает у нас название города».

Для Платона характерно, что значение разделения труда он рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения потребителей, принадлежащих к классу рабовладельцев. «Работник должен приспособляться к делу, а не дело к работнику».

В разделении труда Платон видит не только основу распадения общества на сословия, но и основной принцип строения государства.

Главная задача трактата Платона о государстве — проблема благой и совершенной жизни общества в целом и его членов.

Наисовершеннейшее благо обладает четырьмя главными доблестями:

1. Мудрость

2. Мужество

3. Сдерживающая мера

4. Справедливость

Под мудростью Платон понимает высшее знание, или способность дать добрый совет, когда речь идет о государстве в целом. Такое знание — охранительное, а обладают этим знанием правители государства. Мудрость — это доблесть, свойственная весьма немногим — философам, — и это не столько даже специальность по руководству государством, сколько созерцание занебесной области вечных и совершенных идей — доблесть, в основе своей нравственная.

Как утверждает Платон, только при правителях-философах государство не будет знать царящего в нем настоящее время зла.

Но для достижения благоденствия правители должны быть не мнимыми, а истинными философами: под ними Платон разумеет только «любящих созерцать истину».

Вторая доблесть — мужество. Оно так же свойственно лишь небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше.

В отличие от мудрости и мужества, третья доблесть совершенного государства, или сдерживающая мера, есть уже не качество особого класса, а доблесть, принадлежащая всем членам государства. Там, где она налицо, все члены общества признают и соблюдают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее и умеряющее дурные порывы. Сдерживающая мера приводит к гармоничному согласию лучших и худших сторон.

Четвертая доблесть — справедливость. Ее наличие, ее торжество в государстве и обусловлено сдерживающей мерой. Именно в силу справедливости каждый класс, каждый разряд в государстве и каждый отдельный человек получает для исполнения и осуществления свое особое дело, к которому его природа наиболее способна.

Классическая точка зрения Платона, его социальный и политический аристократизм, восхищение обществом египетского типа с его кастовым слоем, с характерным для него трудным осуществлением перехода из одной касты в другую получили чрезвычайно яркое выражение в платоновском понимании справедливости. В этом понятии для Платона нет ничего уравнительного, сглаживающего или отрицающего различия классов. Менее всего Платон стремится к тому, чтобы уделить гражданам и классам граждан одинаковые права. Всеми силами он хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Он прямо характеризует справедливость как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой, по его мнению, было бы смешение или совмещение различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или если кто-либо из них захочет делать и то, и другое. Но было бы хуже, просто гибельно для государства, если бы какой-то ремесленник или промышленник пожелал бы заняться воинским делом, а воин, неспособный и неподготовленный, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела.

Даже при наличии первых трех видов доблести многоделание и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и поэтому могут быть названы злодеянием. И наоборот, делание своего будет справедливостью и сделает город справедливым.

Все три класса в равной мере необходимы идеальному государству и, взятые все вместе, являют великое и прекрасное.

В соответствии со всем сказанным разумное устройство совершенного государства, по Платону, должно основываться прежде всего на потребностях. В городе-государстве («полисе») должны существовать многочисленные, четко дифференцированные отрасли общественного разделения труда. В нем должны быть не только работники, добывающие средства питания для граждан, строители жилищ, изготовители одежды и обуви, но и работники, изготавливающие для всех них орудия и инструменты их специального труда. Кроме них необходимы еще производители всевозможных вспомогательных работ, например, скотоводы, доставляющие средства перевозки людей и грузов, добывающих шерсть и кожу.

Потребность во ввозе необходимых продуктов и товаров из других стран требует производства в государстве излишка товаров для внешней торговли ими, а также увеличения числа рабочих, изготавливающих соответствующие товары.

В свою очередь развитая торговля требует деятельности посредников по купле-продаже, по ввозу и вывозу. Таким образом, к уже рассмотренным разрядам разделения труда присоединяется такой же необходимый для государства разряд торговцев. Этим усложнение разделения труда не ограничивается: возникает потребность в различных разрядах лиц, участвующих в перевозках товаров.

Торговля, обмен товарами и продуктами необходим государству не только для внешних сношений, но и внутри государства. Отсюда Платон выводит необходимость рынка и чеканки монеты как единицы обмена. В свою очередь возникновение рынка порождает разряд специалистов рыночных операций: мелких торговцев и посредников, скупщиков и перепродавцов.

Платон считает необходимым также специальный разряд обслуживающих наемных работников, продающих свои услуги за плату.

Указанными разрядами специализированного общественного труда исчерпываются работники, производящие для государства продукты либо так или иначе способствующие производству и потреблению. Все эти разряды, вместе взятые, составляют низший класс граждан в иерархии платоновского идеального государства.

Над классом, разделенным по отраслям специализированного труда работников, или ремесленников, у Платона стоят высшие классы — воинов (стражей) и правителей (философов).

Государством у Платона руководят, как и в олигархии, немногие. Но в отличие от олигархии, где правителями отнюдь не бывают ни самые одаренные, ни наилучшим образом подготовленные, в государстве Платона правителями могут стать только лица, способные хорошо управлять государством. Во-первых, в силу природных задатков, во-вторых, вследствие долголетней предварительной подготовки.

Философы:

Участь большинства людей, придерживающихся установившегося житейского опыта — знание теней, теней в пещере, где они сидят спиной к истинной прекрасной жизни. Только мудрецы-философы могут избавить свою душу от телесного гнета и воспарить в мир вечных идей, постичь его, и с этих сверхчувственных позиций рассматривать все человеческие дела.

Платон дал на словах образец совершенного государства, понимая, что он не в состоянии доказать возможности устроения такого государства.

Однако, по его мнению, «стоит произойти одной-единственной перемене… и тогда преобразится все государство». Эта перемена: «пока в государствах не будут царствовать философы, либо т.н. нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать, и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство. … Людям трудно признать, что иначе невозможно ни личное их, ни общественное благополучие».

Кого же именно он называет философами, утверждая, что именно они должны править?

Платон был уверен, что некоторым людям по самой их природе подобает быть философами и правителями государства, а всем прочим надо заниматься не этим, а следовать за теми, кто руководит. Платон признает, что между происхождением человека из того или иного класса и его нравственными и интеллектуальными свойствами нет необходимой связи: люди, наделенные высшими нравственными и умственными задатками, могут родиться в низшем общественном классе, и, наоборот, рожденные от граждан обоих высших классов могут оказаться с низкими душами.

Поэтому в обязанности правителей входит обязанность и право исследовать нравственные задатки детей и распределять их между тремя основными классами государства. «Если в душе вновь родившегося окажется «медь» или «железо», его надлежит без всякого сожаления или снисхождения прогнать к земледельцам и ремесленникам. Но если у ремесленника родится младенец с примесью «золота» или «серебра», то он должен быть причислен либо к классу правителей, либо к классу воинов».

Для Платона важно было строго отделить высшие классы от низшего. Что же касается вопроса о том, каким образом работники специализированного труда должны подготавливаться к квалифицированному выполнению своих функций, то в подробности его Платон не входит. Все его внимание сосредоточено на воспитании воинов (стражей) и на определении тех условий их деятельности и существования, которые закрепляли бы свойства, порожденные в них воспитанием.

Укреплению идеального государства должна служить строгая система воспитания и образования, обеспечивающая достаточную профессиональную и физическую подготовку всех сословий. Каждому сословию соответствует свой уровень образования. Совокупность гимнастики, музыки и математике — обязательный круг образования, достаточный для стражей. Наиболее способные могут обучиться диалектике, после овладения которой они переходят в другую профессиональную группу — философов-правителей.

Весьма важна для жизни и благополучия общества потребность в специалистах военного дела. Но это уже не разряд среди прочих разрядов работников. Это особая, высшая в сравнении с ремесленниками часть общества, особый класс. Выделение воинов в особую отрасль общественного разделения труда необходимо не только ввиду важности их профессии, но и в силу особой ее трудности, требующей и особого внимания, и технического умения, и специальных знаний, специального опыта.

Платон постулирует для своего утопического государства полное якобы единомыслие его классов. Постулат этот обосновывается у него ссылкой на происхождение всех людей от общей матери-земли. Именно поэтому, считает Платон, воины должны считать всех остальных граждан этого государства своими братьями, но вразрез с этим постулатом работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Их следует охранять единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них обязанности, но никак не ради их самих. Философы добиваются от воинов, чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам пасти стадо тружеников хозяйства.

Полная обособленность классов платоновского утопического государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах, где живут работники производительного труда. Постоянное местопребывание воинов — лагерь, расположенный так, чтобы, наблюдая и действуя из него, воинам было удобно возвращать к повиновению всех восставших против установленного порядка, а также легко отражать нападение неприятеля, откуда бы он ни явился.

Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этого, необходим нерушимо соблюдаемый строй жизни — определить и предписать его могут только правители-философы. В платоновской утопии на первый план выдвигается нравственный принцип.

Из исследования отрицательных типов государств Платон вывел, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем в господстве материальных интересов и в их влиянии на поведение людей.

Поэтому устроители наилучшего государства должны не только позаботиться об организации правильного воспитания именно воинов-стражей, но и установить такой порядок общежития, при кот устройство жилищ и права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственности воинов, ни для безупречного исполнения ими воинской службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего класса и других классов общества.

Согласно Платону основная черта этого порядка — лишение воинов права на собственность. Все, что им необходимо, они должны получать от работников производительного труда, и притом в количестве не слишком малом, не слишком большом.

Питание воинов происходит в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от тлетворного влияния денег.

Для стражей возможно лишь соединение мужчин с женщиной для рождения детей, семья для них в сущности невозможна.

Как только рождается младенец, его отбирают у матери и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют к кормилицам, а худших обрекают на гибель в скрытом месте. Впоследствии матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.

Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве.

Общность жен и детей в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ и потому есть для государства причина его высочайшего блага

Общность достояния, отсутствие личной собственности делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений.

Отсутствие имущественных раздоров внутри класса воинов сделает по Платону невозможным ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.

В конце своего описания проектируемого им государства Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь членов такого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей олимпийских состязаний. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охране общества, дается и им самим, и их детям. Они почитаются при жизни, они удостаиваются почетного погребения после смерти.

Платона почти не занимают вопросы устройства жизни и труда производящего класса, вопросы его быта, его морального состояния. Платон оставляет за рабочими принадлежащее им имущество и лишь обусловливает пользование этим имуществом. Он ограничивает его условиями, которые продиктованы вовсе не заботой о жизни и благополучии рабочих, а только соображениями о том, что требуется для того, чтобы они хорошо и в достаточном количестве производили все необходимое для двух высших классов — правителей и воинов. Вот в общей форме эти условия.

1. Устранение из жизни рабочих главного источника нравственной порчи — противоположных полюсов богатства и бедности. Богатые ремесленники перестают радеть о своем деле, бедные и сами не в состоянии из-за отсутствия необходимых орудий хорошо работать и не могут хорошо обучать своей работе учеников.

2. Ограничение функций рабочего одним-единственным видом специализированного общественного труда. Это тот его вид, к которому работник наиболее способен по своим природным задаткам, но который определяется не им самим, а предписывается правителями государства.

3. Строжайшее повиновение. Оно обусловлено всем строем убеждений рабочего и прямо следует из основной для него доблести — сдерживающей меры.

 

К самому труду как таковому, отношение Платона не только безразличное, но скорее даже пренебрежительное. Неизбежность производительного труда для существования и благосостояния общества в целом не делает в глазах Платона этот труд привлекательным или достойным почитания. На душу труд действует принижающим образом. В конце концов он удел тех, у кого способности скудны и для кого нет лучшего выбора. В третьей книге «Государства» есть место, где Платон помещает кузнецов, ремесленников, перевозчиков на весельных судах, а их начальников рядом с худыми людьми — пьяницами, бешеными и непристойно ведущими себя. Всем таким людям по Платону, не только не следует подражать, но и внимания обращать на них не следует.

Руководство платоновских правителей ограничивается требованием, чтобы каждый разряд работников выполнял только одну, указанную ему свыше отрасль работы. Ни о каком планировании процесса производства у Платона нет и речи. Точно так же нет речи и ни о каком обобществлении средств производства.

Бросается в глаза то, что в платоновской теории разделения труда и специализации отсутствует, даже не называется класс рабов. Но в этом нет ничего удивительного. Проект Платона рассматривает разделение труда в государстве только между его свободными гражданами. Платон не забыл о рабстве. Рабство просто вынесено у него за скобки.

Многие исследователи Платона ломали себе голову по поводу положения класса земледельцев и ремесленников в идеальном государстве. Многие полагали, что это рабы, что это означает у Платона увековечивание рабовладельческого государства. Однако его ремесленники не рабы, они свободны, в меру той свободы, которая допускается в идеальном государстве.

Они уже по одному тому не могут быть у Платона рабами, что два его сословия — философы и воины — лишены всякой частной собственности, т.е. землевладельцы и ремесленники им принадлежать не могут. Более того, только этому сословию предоставлена у Платона экономическая свобода. Члены его производят продукты потребления, самостоятельно их продают, входят в экономические отношения с иностранцами. Все это строжайше запрещено философам и воинам.

Платон не раз ссылается на социально-политический строй Спарты с ее государственными крепостными. Можно было бы говорить о государственном крепостничестве в идеальном государстве Платона.

В сущности, все сословия у Платона закабалены одним — служением вечному и абсолютному миру идей.

Разделение умственного и физического труда у Платона абсолютизировано и увековечено на все времена: одни только мыслят и воюют, другие только кормят. Разделение труда, преподносимое Платоном в виде абсолютной нормы, несомненно, заимствовано из практики рабовладельческой формации и доведено до степени египетского кастового строя.

Аскетически строй свое идеальное государство Платона, однако мало кто обращает внимание на слова Платона о том, что взрослый или ребенок, свободный или раб, мужчина или женщина, словом, все целиком граждане должны беспрестанно петь самому себе очаровывающие песни.

Игра, пение, пляски, эстетическое наслаждение — это, по мысли Платона, реальное воплощение божественных законов, так что всё государство, со всеми его мирными обычаями и со всеми его войнами, есть только бесконечное художественное самоутверждение: «Надо жить, играя», — говорит Платон.

Цель жертвоприношений, песнопений и плясок — отразить и победит врагов в битвах. Здесь даже трудно отличить, где божественный, непреклонный и аскетический закон, и где тут пляски и вечная игра.

В утопии Платона не только выражены представления философа об идеальном государственном порядке, но и отражены важнейшие черты действительного, реального античного полиса — далекие от намеченного идеала. Сам того не замечая и не желая, Платон обнажает классовое происхождение и классовую тенденцию своей утопии. Сквозь идеализирующие очертания изображаемой Платоном гармонии ясно проступает противоположность высших рабовладельческих классов и низших классов, резко обособленных друг от друга.

Недостаточно обосновано у Платона созерцание идей, которое является профессией сословия философов. Что они созерцают, кроме небесного свода с его вечно правильными, механически и геометрически размеренными движениями? Общественные отношения, возникающие по законам геометрии или астрономии, являются отношениями чертежника к его чертежу. Если одно сословие только чертит, а другое является только чертежом, то это близко к тому, что обыкновенно называется рабовладением. Следовательно, независимо от своего непосредственного содержания, утопия Платона в конечном счете отражает рабовладельческую основу эпохи разложения греческих полисов.

Платон остался до конца верен строгим и суровым идеалам старой Греции, в спартанско-критском духе.

В идеальном государстве Платона не только работники напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства оказывается у Платона не отдельная личность и даже не отдельный класс, а только все общество, все государство в целом. Это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия, что касается гражданина, то его назначение только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена. Все признаются лишь как всеобщие люди. Сам Платон говорит об этом наияснейшим образом. «Законодатель, — поясняет он, — заботится не о том, чтобы сделать счастливым в городе особенно один какой-нибудь род, но старается устроить счастье целого города, приводя граждан в согласие с убеждением и необходимостью… и сам поставляет в городе таких людей, не пуская их обращаться, куда кто хочет, но располагая ими применительно к связности города».

 

Заключение

Воззрение Платона на государство и на роль в нем личности имеет все черты реакционной социальной утопии. Кого могла спасти в те катастрофические времена такая утопия? Практически она имела нулевое значение даже при сочувствии к намерениям Платона со стороны некоторых государственных и общественных деятелей.

Платон был объявлен буржуазными историками предтечей теорий социализма и коммунизма, что отрицалось советской наукой. То, что на Западе называли платоновским коммунизмом, в СССР называли коммунизмом потребления, в отличие от теории научного коммунизма, то есть коммунизма производства. Коммунизм Платона — и исторически, и политически не признавался советскими историками результатом исследования, а более того, такая формула считалась публицистическим мифом новейшего антикоммунизма.

Но в этой утопии есть и положительная черта. С редким реализмом Платон понял характерную для античного полиса связь единичного с целым, зависимость личности от более широкого целого, обусловленность индивида государством. Поняв эту связь, Платон превратил ее в норму задуманного им проекта идеального общественно-политического устройства.

 

Список использованной литературы

1. В.Ф.Асмус «Платон». М.: Мысль, 1975

2. А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи «Платон. Аристотель». Серия ЖЗЛ.   М.: «Молодая гвардия», 1993

3. Платон. Сочинения в 4-х томах. М.: Мысль, 1964

vsempomogu.ru

Учение Платона об идеальном государстве

Характеризуя значение Платона и его философии для духовной культуры человечества, Гегель в «Лекциях по истории философии» писал: «Платон принадлежит к всемирно-историческим личностям, его философия представляет собою одно из тех всемирно-исторических творений, которые, начиная со времени их возникновения, оказывали во все последующие эпохи величайшее влияние на духовную культуру и ход ее развития»[1]. Платон – действительно один из тех немногих мыслителей, кто был и остается авторитетом во все века и для самых разных культур. К нему апеллировали и на него ссылались не только античные философы, но и деятели Церкви, он был мудрейшим для гуманистов эпохи Возрождения и вплоть до сего дня без обращения к Платону не обходится, наверное, ни один значительный мыслитель.

Этот более-менее общий пиетет носит, однако, особенно часто в современную эпоху, достаточно выраженный односторонне-избирательный характер, распространяясь лишь на одну составляющую платоновского учения – теорию идей, и не распространяясь на другую – теорию политического устройства. Если первая считается выдающимся вкладом в сокровищницу человеческой мысли, то к социально-философским, политико-теоретическим построениям Платона отношение иное. Нередко их квалифицируют как утопические, даже фантастические, подменяют концептуальный анализ изложением деталей и едва ли не снисходительными комментариями по их поводу.

Подобное разделение, почти противоположная оценка разных частей единой концепции мыслителя такого ранга – сам по себе факт исключительный и заслуживает не только удивления, но и осмысления-преодоления. Оно является, скорее, показателем разорванности и субъективизма современного сознания, а не проистекает из адекватного понимания целостной и взыскующей истины платоновской мысли. Во всяком случае, сам Платон, насколько можно судить по обстоятельствам его жизни и темам его крупнейших, итоговых произведений, одной из главных своих задач считал разработку политической теории. Как писал А. С. Богомолов: «Самое общее определение философии Платона необходимо осно-вывается на том, что афинский мыслитель поставил перед собою задачу защиты и теоретического обоснования общественного устройства, которому грозил кризис, – полисного устройства древнегреческого общества»[2].

Действительно, именно Платону принадлежит первая в истории мысли систематически разработанная концепция социально-политического, государственного устройства, чьё влияние на последующее развитие социально-политической теории трудно переоценить.

Как известно, Платон разрабатывал свою теорию полисного устройства в острейшей идейно-теоретической борьбе с софистами и киниками в эпоху, когда, по словам А. Тойнби, «эллинская цивилизация надломилась»[3]. Духовная ситуация того времени характеризовалась ослаблением традиционных религиозных и моральных авторитетов, упадком нравственности, экспансией релятивизма, что было в значительной степени следствием распространения новой системы ценностей, носителями и пропагандистами которой и были софисты и киники. В этих условиях Платон и принял на себя задачу противостояния разрушительным тенденциям современности. Для выполнения этой задачи было необходимо развенчание софистических учений, показ их искусственности, произвольности и не только моральной, но, главное, теоретической, концептуальной несостоятельности. А в конструктивном отношении принципиальным для Платона было построение претендующей именно на объективную истинность и логическую безупречность теории должного, соответствующего действительной природе человека и общества социально-политического устройства. Теории идеального полиса, которая раскрывала бы принципы организации, идею полиса как такового и могла послужить эффективным инструментом идейно-теоретической деятельности, предоставив объективный критерий для сопоставления и оценки различных форм политического устройства и поставив тем самым социально-политическое познание на объективную концептуально-теоретическую основу.

Если софисты отрицали объективность истины, то Платон ее утверждал, и его подход к познанию полиса в противоположность софистическому был не произвольно-вкусовым, а, во всяком случае субъективно, сугубо исследовательским, научным, говоря современным языком. Его «защита традиционного полисного устройства» не могла быть и не была поэтому предвзятой апологией, внешне теоретической легитимацией собственных политических пристрастий и решения ситуативных политических задач. Платон начинает с рассмотрения действительного общества (государства, по его терминологии), его естественных самоочевидных предпосылок. Главное для него – показать, что совместная жизнь и определенная форма ее организации являются необходимыми, вытекающими из самой природы человека. «Государство, – писал он, – возникает, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается… его создают наши потребности»[4].

Таким образом, Платон акцентирует несамодостаточность индивида, невозможность для него жить вне общества. Полисное, государственное устройство человеческой жизни – не вопрос договора, а естественно-природная необходимость, обусловленная потребностями самого человека. Столь же необходимо и неизбежно распределение функций, разделение труда при любой форме общественной организации. Его главным основанием, помимо «производственной» целесообразности, является объективно сущест-вующее, согласно Платону, природное неравенство задатков и способностей людей: «каким образом государство может обеспечить себя всем этим (средствами для удовлетворения потребностей индивида. – С. Г.) не так ли, что кто-нибудь будет земледельцем, другой строителем, третий ткачом», а кроме того: «люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна да и способности к тому или иному делу также… Поэтому можно сделать все в большем количестве, лучше и легче, если выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы»[5].

В силу этого Платон убежден, что полисное устройство не может принимать произвольные формы. Обязательность его структурной дифференциации вытекает (принципиально, конечно, а не в деталях) из эффективности и неизбежности известной специализации в исполнении жизненно важных социальных функций, собственно, в процессе удовлетворения потребностей индивида как разумного общественного существа.

В связи с этим перед государством встает важнейшая, уже не столько экономическая, сколько социальная, нравственная задача – произвести разделение труда, распределение обязанностей между своими жителями таким образом, чтобы оно в наибольшей степени соответствовало их природным задаткам и склонностям, чтобы каждый имел возможность заниматься определенным делом, обеспечивая свои реальные потребности посредством взаимообслуживания в рамках государственного целого. Именно такое распределение является для Платона показателем справедливого государ-ственного устройства и необходимым условием справедливой, а значит, и счастливой жизни граждан: «…каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен… заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – это и есть справедливость»[6]. Он понимает, что адекватное разрешение этой задачи невозможно в эмпирически существующем государстве: «у нас человек не может быть ни двойственным, ни множественным, раз каждый делает что-то одно. Поэтому только в нашем государстве (идеально-образцовом. – С. Г.) мы обнаружим, что сапожник – это сапожник, земледелец – это земледелец… военный человек – это военный, и так далее»[7].

Вместе с тем Платон показывает, что степень и принципы участия государства в осуществлении разделения труда при том или ином государственном строе различны. Поэтому различны эффективность и адекватность этого разделения для общества, например, при аристократии и при демократии. Именно различие в степени адекватности выполнения государством своей важнейшей функции при различных государственных устройствах и служит для Платона важнейшим критерием для оценки последних. Свой сравнительный анализ не­правильных порочных устройств и их граждан Платон, как известно, проводит, располагая их в порядке нарастающей порчи, удаления от описанного им идеального, совершенного государства. Первой из отрицательных форм в силу ее наименьшей порочности Платон рассматривает тимократию. Это «государственный строй, основывающийся на честолюбии»[8]. В таком государстве правителями оказываются проявившие наибольшую доблесть на войне, люди, доказавшие свою преданность государству. Воины «будут воздерживаться от земледельческих работ, ремесел и остальных видов наживы»[9], все материальные заботы возложены на низшие сословия и рабов. Следующий по удаленности от совершенного тип государства – олигархия. «Это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедные не участвуют в правлении»[10]. Осуществляемое при олигархии сословное разделение граждан не проводится последовательно и однозначно, это и является ее главнейшим пороком, наличие которого показывает, что государство не справляется со своей важнейшей функцией. «Ведь мы уже и раньше не одобрили, что при таком государственном строе одни и те же лица будут и землю обрабатывать, и деньги наживать, и нести военную службу, то есть заниматься всем сразу»[11].

Следующая ступень разложения, еще худшая форма государственного устройства – демократия. Здесь принципом государственного строительства оказывается воля большинства и поэтому реально правят те, кто завоевывает «расположение толпы». Здесь господствует оборачивающееся несправедливостью равенство, «уравнивающее равных и неравных». Основной закон демократии является отрицанием основного закона справедливого государства. При ней государство принципиально не отправляет свою основную функцию, здесь каждый может заниматься, чем пожелает, или не заниматься ничем: «Эта снисходительность вовсе не мелкая подробность демократического строя: напротив, в этом сказывается презрение ко всему тому, что мы считали важным, когда основывали наше государство»[12].

Разрушение сословий, прогрессирующее всесмешение и разложение общественных связей и установлений порождают главный порок демократии, который подтачивает и порабощает ее, приводя государство к тирании. Тирания – это власть одного над всеми, ничем не ограниченный произвол отдельного лица. Принцип тиранического правления прямо противоположен принципу совершенного государства. При тирании лучшие, достойнейшие, наиболее способные люди уничтожаются и изгоняются, так как именно в них тиран видит угрозу собственному правлению, а благополучие государства его совершенно не интересует. Здесь отбор людей и распределение обязанностей производится по принципу «чем хуже – тем лучше», и тирана всегда окружает «толпа негодяев»: «тирану надо зорко следить за тем, кто мужествен, кто великодушен, кто разумен, кто богат. Благополучие тирана основано на том, что он поневоле враждебен всем этим людям и строит против них козни, пока не очистит от них государство». Это очищение, отмечает Платон, «противоположно тому, что применяют врачи: те удаляют из тела все наихудшее, оставляя самое лучшее, здесь же дело обстоит наоборот»[13].

Так как тиран заботится только о собственных вожделениях, он не останавливается перед их удовлетворением за счет государства, растрачивая государственные средства и непомерно повышая налоги. Для того, чтобы оправдывать необходимость своей власти, тиран постоянно затевает войны, держит общество в напряжении. Заканчивается тираническое правление тем, что народ попадает в рабство к тирану.

Таким образом, мы видим, что важнейшим основанием для платоновской классификации существующих государственных устройств, в полном соответствии с его пониманием справедливости, является способность государства осуществлять разделение и соподчинение сословий, то есть иерархию в обществе. По Платону, чем более последовательно, конкретно и четко проведено деление на сословия, чем строже и неукоснительнее соблюдается иерархия сословий, тем ближе государство к совершенному типу.

Вместе с тем необходимо отметить, что сколь бы важным ни было вышеуказанное основание деления, оно не является единственным в платоновской классификации, поскольку она с возможной полнотой характеризует справедливость того или иного государственного устройства.

Дело в том, что в понимании Платона справедливость есть то главное, что объединяет людей. Именно благодаря ей люди и живут совместно, помогают друг другу, и в следовании справедливости получают возможность счастливой жизни. Отсутствие справедливости приводит к раздорам, взаимной борьбе и ненависти, делает невозможной совместную жизнь и деятельность: «Ведь несправедливость вызывает раздоры, ненависть, междоусобицы, а справедливость – единодушие и дружбу»[14]. В соответствии с таким пониманием справедливости важнейшей задачей государства, функцией государственной власти становится поддержание и укрепление единства, целостности общества. «Может ли быть, по-нашему, большее зло для государства, чем то, что ведет к потере его единства и распадению на множество частей? и может ли быть большее благо, чем то, что связует государство и способствует его единству?» – задается вопросом Платон и отвечает: «По-нашему, не может быть»[15]. Платон считал, что основными причинами, нарушающими единство государства, порождающими конфронтацию между людьми, аморальные поступки, являются желание обладать чрезмерным количеством материальных благ, вызываемое наличием частной собственности, и неправильное воспитание. Именно поэтому в идеальном справедливом государстве не существует частной собственности, по крайней мере, для двух высших сословий и вводится исключительно государственное воспитание и контроль за произведениями искусства.

Таким образом, платоновская классификация неправильных государственных устройств отражает и степень выполнения государством другой его важнейшей функции – поддержание целостности и единства общества. И с этой точки зрения тимократия оказывается наилучшим из существующих неидеальных типов государства. Там «почитают правителей», устраивают совместные трапезы, там высшие сословия не затронуты духом наживы, во многом сохраняется традиционное воспитание. Олигархия также оказывается вторым среди неправильных государственных устройств. В ней уже в полной мере проявляется важнейший обусловленный введением имущественного ценза порок – разделение и противоборство между богатыми и бедными: «подобного рода государство неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно государство бедняков, другое – богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга»[16]. Следующая ступень распада – демократия. При характерном для этого строя параличе государства каждый сам себе хозяин и никто не заботится об интересах целого. Общество при демократии распадается уже на три борющиеся части: лиц, так сказать, свободных профессий или, по терминологии Платона, трутней, богачей и народ. Наихудший вид государственного устройства – тирания. Здесь государство превращается в свою противоположность, здесь попирается мораль, культивируются продажность и подозрительность, война всех против всех.

Говоря о платоновской классификации и характеристике несовершенных форм государственного устройства, один из крупнейших советских знатоков античной философии В. Ф. Асмус отмечал, что «в основе ее лежат наблюдения Платона над существовавшими в различных частях Греции видами государственного устройства различных греческих полисов»[17]. С такой оценкой, конечно же, нельзя не согласиться, вместе с тем она недостаточно проявляет одно существенное обстоятельство платоновского анализа различных принципов государственного строительства. Дело в том, что перед Платоном стояла задача не эмпирического описания различных существующих в современной ему Греции государственных устройств, а проникновения в их сущность. Конструирование идеальных образцов, чистых беспримесных типов, выяснение принципиального несовершенства того или иного государственного строя – вот цель и смысл платоновской классификации.

Проводя свой анализ реально существующих несовершенных государственных форм, в сравнении с разработанной им моделью идеального справедливого государственного устройства, Платон исходит из понимания справедливости как ценности, благодаря которой в государстве, поскольку оно выполняет свое предназначение, наличествуют расчлененность, иерархичность и целостность, что, собственно говоря, и делает возможной и необходимой совместную жизнедеятельность людей. Характеризуя платоновское понимание справедливости и вытекающее из него представление о главных функциях государства, Гегель в своих «Лекциях по истории философии» писал: «Справедливость отдает вообще должное каждому особенному определению и возвращает его вместе с тем в целое». И о государстве: «Без сословий, без этого деления на большие массы, государство не представляет собой организма: эти великие различения суть субстанциальные различения»[18].

Не контролируемый государством, осуществляющийся по случайным основаниям, без учета, прежде всего, нравственных достоинств и недостатков конкретной личности переход граждан из одного сословия в другое является величайшим злом для государства. Более того, нарушение сословной иерархии – показатель того, что государство не справляется со своим предназначением, и причина его «полнейшей гибели», «…вмешательство… сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое, – утверждает Платон, – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением», и далее: «… сделает справедливым государство – преданность своему делу у всех сословий… причем каждое из них будет выполнять то, что ему свойственно»[19]. Идеальное справедливое государство Платона, эталон, на сравнении с которым построена его классификация государственных устройств, состоит из трех сословий: правителей-философов, воинов-стражей и дельцов-ремесленников, земледельцев и т. п. В нашу задачу не входит сколько-нибудь подробный пересказ рисуемых Платоном подробностей идеального общественного устройства, мы отметим лишь несколько его существенных черт.

Строя свое образцовое государство, Платон исходит, прежде всего, из двух посылок: естественного неравенства людей и необходимости для них совместной жизни. В силу этого сословное деление должно осуществляться таким образом, чтобы общественное положение человека в максимальной степени соответствовало его личностным, прежде всего, нравственно-интеллектуальным достоинствам, и с другой стороны – так, чтобы наиболее эффективно удовлетворять потребности людей и общественных слоев во взаимообслуживании, соответствовать принципу взаимодополнительности сословий. Не имеющей достаточных оснований оказывается поэтому интерпретация платоновского государства как носящего классовый характер, выражающего интересы аристократии. Совершенное государство устроено таким образом, что оно служит не меньшинству или большинству, выражает не интересы того или иного слоя, сословия, а все их ставит на службу целому. Например, стражи служат не своим личным интересам, а «заботятся о государстве в целом и его процветании»[20]. Каждое сословие выполняет определенные, необходимые для существования общества функции и, тем самым, увеличивая благосостояние всех посредством взаимоудовлетворения, обеспечивает свои собственные интересы: «надо предоставить всем сословиям возможность иметь свою долю в общем процветании соответственно их природным данным»[21]. Правители государства должны следить за тем, чтобы сословные перегородки не были препятствием для продвижения талантливых и благородных людей. Не факт рождения от родителей, принадлежащих к определенному сословию, а личные достоинства, природные задатки и склонности – вот единственное основание причисления гражданина к тому или иному сословию в справедливо устроенном государстве Платона. Распознавание и установление природных свойств и склонностей подрастающего поколения – главная задача правителей: «…бог требует, прежде всего и преимущественно, чтобы именно здесь они оказались доблестными стражами… и, если ребенок родится с примесью меди или железа, они никоим образом не должны иметь к нему жалости, но поступать так, как того заслуживают его природные задатки, то есть включать его в число ремесленников или земледельцев; если же родится кто-нибудь с примесью золота или серебра (у низшего сословия. – С. Г.), это надо ценить и с почетом переводить его в стражи или в помощники»[22].

Важнейшим теоретическим основанием, своего рода аксиомой, на которой строится модель идеального государства, было для Платона положение о взаимоадекватности миров человеческой личности и государства в целом.

Законы, правящие космосом, едины, а значит, сущность, структура и функции микрокосма-человека и макрокосма-государства аналогичны и являются результатом действия идеальных начал. «Справедливый человек нисколько не будет отличаться от справедливого государства по самой идее своей справедливости»[23]. Поэтому соответствующее идее справедливости совершенное государство Платона устроено таким образом, что в нем осуществлена иерархическая соподчиненность и гармоническое сочетание основных начал во имя целого. Разуму, способности рассуждений, соответственно философам, подобает господствовать, яростному, аффективному, волевому началу, то есть воинам-стражам, – быть вооруженной защитой и «охранять свободу», подчиняясь первому началу, а оба этих начала должны управлять началом вожделеющим, неразумным и косным – соответственно дельцами, ремесленниками и земледельцами.

Характеризуя платоновскую концепцию государственного строя, А. Ф. Лосев писал: «По своей природе каждое сословие находится в таком наружном и смысловом отношении к двум другим сословиям, что все эти три сословия оказываются неразрывным целым. В идеальном «Государстве» Платона каждый делает то, что свойственно его природе и не может заходить в другие области, которые обслуживаются другими специалистами. Максимальное разделение труда и максимальное единство его, несмотря на многоразличие его проявлений – это основная характеристика учения Платона о государстве, о справедливости и о личной жизни отдельных граждан»[24].

Как известно, философское учение Платона исходит из принципа аксиологического, онтологического, гносеологического примата мира идеального бытия, умопостигаемых сущностей перед миром эмпирической действительности. С этой точки зрения диалог «Государство» – теоретико-познавательное произведение (не случайно значительная его часть посвящена собственно гносеологическим проблемам). В нем Платон пытается решить задачу постижения сущности государства, сконструировать чистый идеальный тип, конкретизировать образец совершенного государственного устройства, раскрыть природу, идею государства как такового. В этой связи представляется не адекватной распространенная в философской литературе оценка «Государства» Платона как утопии. Вот, например, что пишет в комментариях к этому диалогу В. Ф. Асмус: «Это модель «идеального» государства, то есть такого, которое должно было бы по убеждению Платона существовать, но которого до сих пор еще не было и не существует нигде в реальности. Тем самым диалог «Государство» включается в литературный род или жанр так называемых утопий»[25]. Эта же характеристика платоновской концепции с подобной же аргументацией повторяется и в посвященных древнегреческой философии учебных пособиях и монографиях[26]. Сразу же приходится заметить, что, вообще говоря, любой проект, будь он проектом домика из детских кубиков или проектом коммунистического строя, существует идеально, отнюдь не становясь «тем самым» утопическим. Но дело даже не в этом, ведь «идея Платона есть смысл, смысловая сущность и определение той или иной вещи, самый принцип ее осмысления, ее порождающая модель» и «в платоновском идеализме вещь есть функция идеи»[27].

Таким образом, можно сказать, что, изображая идеальное государство, Платон в прямом смысле слова рисовал его с натуры, с формально-гносеологической точки зрения (как ее понимал Платон), он не более чем художник, срисовывающий яблоко на блюдце, различие лишь в том, что Платон избрал средствами для своего подражания-мимесиса не зрение и краски, но умозрение и слова, а предметом – государство. Для него высказанное в «Государстве» – понятийное выражение того, что «можно видеть умственным взором»[28].

Платон не воображает, он именно изображает, познает, во всяком случае, субъективно, он не более творец своего «Государства», чем Ньютон – сформулированного им закона всемирного тяго-тения. Перед Платоном в «Государстве» стоят, прежде всего, познавательные, а не проективные задачи. Он не измышляет, а осмысляет, не творит, а проникает в сотворенное. Характеризуя платоновское понимание взаимоотношений идеальносущей и эмпи-рической реальности, А. Ф. Лосев отмечал: «Платоновская идея оказывается субстанционально данной, порождающей моделью и всего космоса, и всего, что находится внутри этого космоса»[29]. Поэтому Платона не интересуют возможности создания утопического государства всеобщего благоденствия и счастья, объективное позна­ние идеально сущего образца и возможностей строить эмпирическое существование государства исходя из его познанной сущности, максимально приближаясь к ней, – вот его цель.

Согласно общепринятому определению утопия – «изображение идеального общественного строя, лишенное научного обоснования»[30]. Именно это качество (научная, теоретическая необосно-ванность, а отнюдь не идеальный характер) и делает ту или иную модель или проект утопическими. Смысл и цель утопии – изображение желаемого, максимально наилучшего; ее принцип – безразличие к обоснованию собственной истинности, к возможности собственного осуществления; она, если угодно, гносеологически не релевантна. Поэтому во всякой утопии, по справедливому замечанию В. Ф. Асмуса, «имеется элемент фантастики»[31]. В этой связи особенно показательным становится, что, квалифицировав «Государство» как утопию, Асмус не приводит доказательств ее фантастичности[32]. Э. Д. Фролов, стремясь подтвердить разделяемую им оценку концепции Платона как утопической, утверждает, что последний сам признавал ее фантастичность: «Признавая фантастичность своего проекта, он (Платон. – С. Г.) подчеркивал, однако, его идеальную образцовость и готов был радоваться любым попыткам хотя бы частичного его воплощения в жизнь»[33]. При всем уважении к этому известному исследователю античной общественной мысли приходится признать, что данное утверждение неосновательно. Он соединил несоединимое для Платона, в объективно-идеалистической концепции последнего возможно что-то одно: либо «признание фантастичности проекта», либо «подчеркивание его идеальной образцовости», во всяком случае, если слово «фантазия» употребляется в общепринятом значении, то есть как вымысел. Но дело даже не в этом. Мы, например, не обнаружили указанного признания Платона ни в тех фрагментах, к которым отсылает Фролов в подтверждение своей мысли, ни вообще в тексте «Государства». Более того, Платон прямо говорит, что его работа не имеет ничего общего с фантазией: «Считать, что какая-нибудь одна из этих двух возможностей (установление совершенного государства. – С. Г.) или они обе – дело неосуществимое, я лично не нахожу никаких оснований. Иначе нас справедливо высмеяли бы за то, что мы зани-маемся пустыми пожеланиями»[34]. Платон в «Государстве» не мечтатель, его интересует не желаемое, а истинное и потому осуществимое, реально возможное: «Осуществление такого строя вполне возможно, и о невозможном мы не говорим»[35] .

Другое дело, что Платон адекватно представлял ограниченные возможности реального воплощения любых идеальных моделей и проектов. Он прекрасно понимал, что изображенный им идеальный образец должен лишь служить эталоном, указывающим цели и средства совершенствования реально существующих государственных устройств: «Может ли что-нибудь быть исполнено так, как сказано?.. Уже по самой природе дело меньше, чем слово, причастно истине… Так не заставляй же меня доказывать, что и на деле все должно полностью осуществиться так, как мы это разобрали словесно. Если мы окажемся в состоянии изыскать, как построить государство, наиболее близкое к описанному, согласись, мы сможем сказать, что уже выполнили твое требование, то есть показали, как можно это осуществить»[36].

Таким образом, предпринятое Платоном в «Государстве» исследование представляет из себя попытку познания сущности, идеи государства как социального феномена в целях проведения на основе результатов этого познания сравнительного анализа причин несовершенства эмпирически существующих государственных форм и поиска средств реального установления такого государственного строя, который находился бы в максимально возможном соответствии с действительной сущностью государства.

Об этом хорошо сказал Кант в «Критике чистого разума», в подразделе «Об идеях вообще», где он специально рассматривает гносеологическую корректность и познавательное значение платоновской теории идеального государственного устройства. «Хотя этого совершенного строя никогда не будет, тем не менее следует считать правильной идею, которая выставляет этот maximum в качестве прообраза, чтобы, руководствуясь им, постепенно приближать законообразное общественное устройство к возможно большему совершенству». И здесь же комментарий относительно «утопизма» Платона: «Платоновская республика вошла в пословицу как якобы разительный пример несбыточного совершенства, возможного только в уме досужего мыслителя… Между тем было бы гораздо лучше проследить эту мысль внимательнее и осветить ее новыми исследованиями (там, где великий философ оставил нас без своих указаний), а не отмахнуться от нее, как от бесполезной, под жалким и вредным предлогом того, что она неосуществима»[37].

Заметим также, что характеристика платоновской теории государственного устройства как утопической является результатом игнорирования требования оценивать любую теорию, прежде всего, исходя из ее собственных, а не противоположных ей принципов и критериев. Более того, такая характеристика социально-фило-софского исследования Платона оказывается нетворческой, приводит к невозможности ответственной постановки главного содержательного вопроса – насколько соответствует истине платоновское раскрытие сущности государства. А ведь только такая постановка вопроса является единственно правомерной и продуктивной для социально-философского познания, поскольку его целью является конкретизация и прояснение понятия государства.

В этом отношении оказываются совершенно безосновательными упреки Платона в том, что его государство – чисто понятийная, идеально-образцовая конструкция, не имеющая и, в принципе, не могущая иметь эмпирических аналогов. Кант, например, разъясняя правомерность и плодотворность платоновского подхода, отмечал: «…что же касается принципов нравственности, законодательства и религии, где только идея (добра) делает возможным опыт… то в этой области Платон имеет совершенно особую заслугу…» – и далее принципиальное утверждение: «… в отношении нравственных законов опыт (увы!) есть источник видимости, и, устанавливая законы того, что должно делать, было бы в высшей степени предосудительно заимствовать их из того, что делается или ограничиваться этим»[38]. Стоит отметить и то, что платоновский принцип построения и раскрытия понятия «государство» идентичен принципу выработки понятия «идеальный газ» в физике. Понятие «государство» является одним из фундаментальных понятий социальной науки и в качестве познавательного средства не отличается от фундаментальных, идеально-образцовых понятий естественных наук, таких как, скажем, точка, сила, атом и т. д. Эти понятия, как известно, также не имеют эмпирических аналогов, что отнюдь не превращает их в произвольные, напротив, они являются эффективным инструментом познания и преобразования эмпирической действительности.

Показательной в этой связи является оценка результатов платоновского подхода к эмпирической реальности крупнейшим физиком современности В. Гейзенбергом. Сравнивая понимание природы вещества, оснований материального мира, развиваемое Платоном, с тем, которое отстаивал Демокрит, он писал: «Мне думается, современная физика со всей определенностью решает вопрос в пользу Платона. Мельчайшие единицы материи в самом деле не физические объекты в обычном смысле слова, они суть формы, структуры или идеи в системе Платона»[39].

Кроме того, напомним, что утопизм как настроенность ума и души был чужд Платону как личности, как философу и как гражданину. Он, по справедливому замечанию Виндельбанда, «принадлежит к тем, которые желают знать истину, чтобы осуществить ее»[40]. Оценка истинности и познавательных возможностей платоновской теории государственного устройства может быть, конечно, различной, но для превращения ее в утопию нет убедительных оснований. Напротив, имеются весомые основания утверждать ее исключительное значение для возникновения и развития политической науки. Современные политологи почему-то проходят мимо того обстоятельства, что метод познания социальных явлений, измененный Платоном в «Государстве», в сущности предвосхищает идеально-типическую методологию неокантианцев и М. Вебера, на что обратил внимание А. Лосев[41] и что специально отмечали исследователи неокантианст­ва, говоря, что Платон понимал идеи «также в смысле основоположений, на которых держится объективная достоверность и внутреннее единство научного знания. Эта концепция идеи составляет – согласно толкованию Марбургской школы – внутреннюю пружину Платонова идеализма. Истори-ческое и систематическое значение его поэтому должно быть учитываемо… по учению об идее – гипотезе как логической основе истинного знания. Платон – родоначальник того научного (подчеркнуто мною. – С. Г.) идеализма, который, снова возродившись в эпоху Ренессанса, проходит красною нитью через учения Декарта и Лейбница и, наконец, достигает своего «систематического завершения в лице Канта»[42].

Действительно, Платон, по сути, разработал эталон государства как такового и дал на его основе идеально-типические характеристики различных политических режимов, создав тем самым для социально-политического познания объективный критерий изучения, классификации и совершенствования реально существующих политических форм. Именно на этом основано мощнейшее влияние теории Платона на весь ход развития политического познания вплоть до наших дней. Как отмечает современный немецкий исследователь К. Хюбнер: «Дефинитивное введение абстрактного мышления в политическую философию Платоном имело эпохальные последствия, с какими бы неправильно понятыми утопическими конструкциями оно ни связывалось»[43].

[1] Гегель, Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Т. 2. СПб., 1994. С. 116.

[2] Богомолов, А. С. Античная философия. М., 1985. С. 166.

[3] Тойнби, А. Постижение истории. М., 1991. С. 344.

[4] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 145.

[5] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 145.

[6] Там же. С. 224.

[7] Там же. С. 180.

[8] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 357

[9] Там же. С. 360.

[10] Там же. С. 363.

[11] Там же. С. 365.

[12] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 365.

[13] Там же. С. 373.

[14] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 125.

[15] Там же. С. 260.

[16] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 365.

[17] 17. Асмус, В. Ф. Государство / Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 594.

[18] Гегель, Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Т. 2. СПб., 1994. С. 199, 195–196.

[19] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 226.

[20] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 228.

[21] Там же. С. 228.

[22] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 203.

[23] Там же. С. 207.

[24] Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969. С. 602.

[25] Асмус, В. Ф. Государство / Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 597.

[26] Чанышев, А. Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981. С. 269–277; Богомо-лов, А. С. Античная философия. М., 1985. С. 180–187; Фролов, Э. Д. Факел Прометея. Л., 1991. С. 405–420.

[27] Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969. С. 153.

[28] См.: Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 207, 318–319.

[29] Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969. С. 161.

[30] Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 710.

[31] Асмус, В. Ф. Указ. соч. С. 591.

[32] См.: Асмус, В. Ф. Указ. соч. С. 579–613.

[33] Фролов, Э. Д. Факел Прометея. М., 1991. С. 413.

[34] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 304.

[36] Платон. Соч. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. С. 274–275.

[37] Кант, И. Соч. Т. 3. М., 1964. С. 352, 351.

[38] Кант, И. И. Соч. Т. 3. М., 1964. С. 353.

[39] Гейзенберг, В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 118.

[40] Виндельбанд, В. Платон. СПб., 1909. С. 172.

[41] См.: Лосев, А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 690–703.

[42] Сеземан, В. Е. Теоретическая философия марбургской школы // Новые идеи в философии. Cб. V. M., 1913. С. 16.

[43] Хюбнер, К. Нация. М., 2001. С. 24.

www.socionauki.ru

12. Учение Платона об идеальном государстве

Платон создает теорию идеального государства. По его мнению идеальное государство управляется философом. Государство опирается на разделение труда между сословиями свободных граждан, обеспечивающее наилучшее, наиболее полезное для общества выполнения каждым сословием его специальной деятельности. Деление граждан на сословия осуществляется Платоном в соответствии с его учением о частях души. Разумной части души соответствует разряд правителей-философов; аффективной части – разряд воинов, воспитанных в дисциплине; вожделеющей части – разряд ремесленников, обученных совершенному исполнению своего ремесла, земледельцев и торговцев. Социальная структура идеального государства иерархична. В самом низу находятся земледельцы, ремесленники и торговцы. Их добродетелью является повиновение и сдерживающая мера. Чуть выше находится сословие стражей, добродетелью которых является мужество. Наверху социальной иерархии находятся философы-правители, чьей добродетелью выступает мудрость. Все три сословия объединяет главная добродетель государства – справедливость. Справедливость состоит в том, чтобы каждый занимался своим делом в соответствии с природными способностями. Космическая справедливость – это гармоничность, упорядоченность и структурированность.

13. Философия аристотеля

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) – др. греч. философ, ученый энциклопедического типа — ученик Платона. Аристотель создал формальную логику (науку о формах правильного мышления), учение о категориях (наиболее общих понятиях, не выводимых из других), разработал закон противоречия, классификацию наук и др. Основал в Афинах собственную школу (Ликей).

Он разработал учение о бытии, его частях, причинах и началах; о человеческой деятельности и о творчестве. Вслед за Платоном он следовал сократовской линии защиты духа греческой рациональности, законности, государственности. Аристотель не только отвергал учение софистов (их релятивизм), но и возражал против платоновского удвоения мира (на мир вещей и мир идей), выступал против платоновских вечных идей как основы мира.

Аристотель разрабатывал учение о форме и материи, внес большой вклад в развитие представлений о движении, пространстве, времени, причинности.

В учении об обществе Аристотель на первое место ставил возможность искоренения своекорыстного использования власти. Он выделял шесть форм политического устройства. К правильным (власть стремится к благу всего общества) относил монархию, аристократию и политию; к неправильным (власть стремится только к своей корысти) – тиранию, олигархию, демократию.

Аристотелю принадлежит определение человека как «существа политического», способного полностью реализовать свои добродетели только в обществе.

Творчество Аристотеля называют расцветом классической античной философии.

14. Статус и функции философии в средневековой европейской культуре

В эпоху Средневековья господствующая форма мировоззрения – религия. Философия же в эпоху Средневековья полностью подчинена задачам теологии, она должна была имеющимися у нее средствами разума и логики (формальная логика в эту эпоху получила мощное развитие) – помочь человеку укрепить свою веру в Бога. Разум подчинен вере, истины разума подчинены истинам веры. Античное философское наследие было утрачено и оставалось до 2-й половины 12 в. почти неизвестным ученым Западной Европы. Школа, просвещение перешли в руки церкви, религиозные догмы лежали в основе всех представлений о природе, мире и человеке. Перед философией стояла задача помочь церкви в философском объяснении и обосновании догматов веры (философия — «служанка богословия»). С середины 12 в. на латинский язык перевели труды Аристотеля, вскоре после этого его учение признали философской основой христианства. Наиболее высоко церковь оценила учение Фомы Аквинского, и в 19 в. его обновленное учение (неотомизм) стало официальной доктриной католической церкви.

В 13 в. развиваются средневековые города, ремесла, торговля, торговые пути, наблюдается некоторый подъем философии, однако по-прежнему средневековая философия была подчинена теологии и должна была искать способы обоснования веры.

studfiles.net

Ответы на вопрос «11.Учение Платона об идеальном государстве.»

Теория идеального государства полнее всего представлена Платоном в „Государстве” и развита в „Законах”. Истинное политическое искусство есть искусство спасения и воспитания души, а потому Платон выдвигает тезис о совпадении истинной философии с истинной политикой. Только если политик становится философом (и наоборот), можно построить подлинное государство, основанное на высшей ценности Правды и Блага. Построить Город-Государство означает познать до конца человека и его место в универсуме.

Государство, по Платону, как и душа, имеет трехчастную структуру. В соответствии с основными функциями (управление, защита и производство материальных благ) население делится на три сословия: земледельцы-ремесленники, стражи и правители (мудрецы-философы). Справедливое государственное устройство должно обеспечить их гармоничное сосуществование. Первое сословие образовано из людей, в коих преобладает вожделеющее начало. Если в них преобладает добродетель умеренности, своего рода любовь к порядку и дисциплине, то это достойнейшие люди. Второе сословие образовано из людей, в коих преобладает волевое начало, долг стражника — бдительность по отношению как к внутренней, так и к внешней опасности. Согласно Платону, государством призваны управлять только аристократы как лучшие и наиболее мудрые граждане..Правителями должны быть те, кто умеет любить свой Город более других, кто способен исполнить свой долг с наибольшим усердием. А всего важнее, если они умеют познавать и созерцать Благо, то есть в них преобладает рациональное начало и их можно по праву назвать мудрецами. Итак, совершенное государство — это такое государство, в первом сословии преобладает умеренность, во втором — мужество и сила, в третьем — мудрость.

Концепция справедливости заключается в том, что каждый делает то, что ему надлежит делать; это касается граждан в Городе и частей души в душе. Справедливость во внешнем мире проявляется только тогда, когда она есть в душе. Поэтому в совершенном Городе должно быть совершенным образование и воспитание, причем для каждого сословия оно имеет свои особенности. Большое значение придает Платон воспитанию стражей как активной части населения, из которой выходят правители. Воспитание, достойное правителей, должно было сочетать практические навыки с освоением философии. Цель образования — через познание Блага дать образец, которому должен уподобиться правитель в своем стремлении воплощать Благо в своем государстве.

В финале IX книги «Государства» говорится, что «не так важно, как должно или как может быть» в идеальном государстве, достаточно уже, если кто-то один живет по законам этого Города, то есть по закону Блага, Добра и Справедливости. Ведь прежде, чем возникнуть в реальности внешне, то есть в истории, платоновский Город родится внутри человека.

«…ты говоришь о государстве, устройство которого мы только что разобрали, то есть о том, которое находится лишь в области рассуждений, потому что на земле, я думаю, его нигде нет.
— Но быть может, есть на небе его образец, доступный каждому желающему; глядя на него человек задумается над тем, как бы это устроить самого себя. А есть ли такое государство на земле и будет ли оно — это совсем неважно. Человек этот занялся бы делами такого — и только такого — государства»

www.konspektov.net

Учение Платона об идеальном государстве

Учение Платона об идеальном государстве

Министерство  общего и профессионального образования РФ

Дальневосточный государственный технический университет

 

 

 

 

Кафедра политических и правовых учений

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

на тему:

«Учение Платона об идеальном государстве»

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил студент гр.Р-481

Долгов А.В.

Проверила преподаватель

Булах С.А.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Владивосток 1997

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

Введение                                                     3

Утопия Платона                                          4

Заключение                                                 18

Список использованной литературы         18

 

 

 

Введение

Всего 9 лет не дожил Платон до Херонейской битвы и до Панэллинского конгресса в Коринфе, означавших конец политической самостоятельности Греции.

Новой эпохой был эллинизм, период крупного рабовладения с его огромными военно-монархическими империями, поглотившими старый классический полис. Платон ничего не знал о наступающей огромной эпохе. Но, как и все принципиальные люди его времени, он судорожно искал выход из окружавших его социально-политических отношений. Выходом для него оказалась утопия.

В истории политических учений утопия Платона является одной из самых знаменитых. Она одновременно представляет и отражение ряда реальных черт современных Платону государств, например, Египта, и критику ряда недостатков греческих полисов, и рекомендует взамен отвергнутых идеальный тип общежития.

Маркс показал, что источником платоновского государства были его наблюдения над общим строем Египта. Он показал также, что идеальное государство Платона представляло собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя.

Утопия Платона

Платону рисовалось идеальное государство во главе с философами, созерцателями чистых и вечных идей, которых защищают воины и которым все жизненные ресурсы доставляют свободные земледельцы и ремесленники.

Основным принципом идеального государственного устройства Платон считает справедливость. Это понятие наполнено у Платона экономическим, политическим и социальным содержанием.

По разъяснению Платона, каждому гражданину справедливость отводит особое занятие и положение. Господство справедливости сплачивает разнообразные и даже разнородные части государства в гармоническое целое.

Наилучшая государственная система должна обладать рядом черт нравственной, экономической и политической организации, которые в своем соединительном действии обеспечивают решение самых важных задач. Такое государство должно обладать силой собственной организации и средствами ее зашиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения, во-вторых, оно должно осуществлять систематическое и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами. В-третьих, оно должно руководить духовной деятельностью и творчеством. Выполнение всех этих трех задач означало бы осуществление «идеи блага» как высшей идеи, правящей миром.

В утопическом государстве Платона необходимые для общества виды работ разделены между специальными разрядами граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание.

За основу для распределения граждан государства по разрядам Платон взял различия между отдельными группами людей соответственно их нравственным задаткам и свойствам. Однако рассматривал Платон эти различия по аналогии с разделением производительного труда. Именно в разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя.

При этом основная мысль Платона состоит в утверждении, что потребности граждан, составляющих общество, разнообразны, но способности каждого лица к удовлетворению этих потребностей ограничены. «Каждый из нас сам для себя бывает недостаточен и имеет нужду во многих». Отсюда прямо выводится необходимость возникновения общежития, или города: «Когда один из нас принимает других, либо для той, либо для иной потребности, когда, имея нужду во многом, мы располагаем к сожитию многих общников и помощников — тогда это сожитие получает у нас название города».

Для Платона характерно, что значение разделения труда он рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения потребителей, принадлежащих к классу рабовладельцев. «Работник должен приспособляться к делу, а не дело к работнику».

В разделении труда Платон видит не только основу распадения общества на сословия, но и основной принцип строения государства.

Главная задача трактата Платона о государстве — проблема благой и совершенной жизни общества в целом и его членов.

Наисовершеннейшее благо обладает четырьмя главными доблестями:

1. Мудрость

2. Мужество

3. Сдерживающая мера

4. Справедливость

Под мудростью Платон понимает высшее знание, или способность дать добрый совет, когда речь идет о государстве в целом. Такое знание — охранительное, а обладают этим знанием правители государства. Мудрость — это доблесть, свойственная весьма немногим — философам, — и это не столько даже специальность по руководству государством, сколько созерцание занебесной области вечных и совершенных идей — доблесть, в основе своей нравственная.

Как утверждает Платон, только при правителях-философах государство не будет знать царящего в нем настоящее время зла.

Но для достижения благоденствия правители должны быть не мнимыми, а истинными философами: под ними Платон разумеет только «любящих созерцать истину».

Вторая доблесть — мужество. Оно так же свойственно лишь небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше.

В отличие от мудрости и мужества, третья доблесть совершенного государства, или сдерживающая мера, есть уже не качество особого класса, а доблесть, принадлежащая всем членам государства. Там, где она налицо, все члены общества признают и соблюдают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее и умеряющее дурные порывы. Сдерживающая мера приводит к гармоничному согласию лучших и худших сторон.

Четвертая доблесть — справедливость. Ее наличие, ее торжество в государстве и обусловлено сдерживающей мерой. Именно в силу справедливости каждый класс, каждый разряд в государстве и каждый отдельный человек получает для исполнения и осуществления свое особое дело, к которому его природа наиболее способна.

Классическая точка зрения Платона, его социальный и политический аристократизм, восхищение обществом египетского типа с его кастовым слоем, с характерным для него трудным осуществлением перехода из одной касты в другую получили чрезвычайно яркое выражение в платоновском понимании справедливости. В этом понятии для Платона нет ничего уравнительного, сглаживающего или отрицающего различия классов. Менее всего Платон стремится к тому, чтобы уделить гражданам и классам граждан одинаковые права. Всеми силами он хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Он прямо характеризует справедливость как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой, по его мнению, было бы смешение или совмещение различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или если кто-либо из них захочет делать и то, и другое. Но было бы хуже, просто гибельно для государства, если бы какой-то ремесленник или промышленник пожелал бы заняться воинским делом, а воин, неспособный и неподготовленный, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела.

Даже при наличии первых трех видов доблести многоделание и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и поэтому могут быть названы злодеянием. И наоборот, делание своего будет справедливостью и сделает город справедливым.

Все три класса в равной мере необходимы идеальному государству и, взятые все вместе, являют великое и прекрасное.

В соответствии со всем сказанным разумное устройство совершенного государства, по Платону, должно основываться прежде всего на потребностях. В городе-государстве («полисе») должны существовать многочисленные, четко дифференцированные отрасли общественного разделения труда. В нем должны быть не только работники, добывающие средства питания для граждан, строители жилищ, изготовители одежды и обуви, но и работники, изготавливающие для всех них орудия и инструменты их специального труда. Кроме них необходимы еще производители всевозможных вспомогательных работ, например, скотоводы, доставляющие средства перевозки людей и грузов, добывающих шерсть и кожу.

Потребность во ввозе необходимых продуктов и товаров из других стран требует производства в государстве излишка товаров для внешней торговли ими, а также увеличения числа рабочих, изготавливающих соответствующие товары.

В свою очередь развитая торговля требует деятельности посредников по купле-продаже, по ввозу и вывозу. Таким образом, к уже рассмотренным разрядам разделения труда присоединяется такой же необходимый для государства разряд торговцев. Этим усложнение разделения труда не ограничивается: возникает потребность в различных разрядах лиц, участвующих в перевозках товаров.

Торговля, обмен товарами и продуктами необходим государству не только для внешних сношений, но и внутри государства. Отсюда Платон выводит необходимость рынка и чеканки монеты как единицы обмена. В свою очередь возникновение рынка порождает разряд специалистов рыночных операций: мелких торговцев и посредников, скупщиков и перепродавцов.

Платон считает необходимым также специальный разряд обслуживающих наемных работников, продающих свои услуги за плату.

Указанными разрядами специализированного общественного труда исчерпываются работники, производящие для государства продукты либо так или иначе способствующие производству и потреблению. Все эти разряды, вместе взятые, составляют низший класс граждан в иерархии платоновского идеального государства.

Над классом, разделенным по отраслям специализированного труда работников, или ремесленников, у Платона стоят высшие классы — воинов (стражей) и правителей (философов).

Государством у Платона руководят, как и в олигархии, немногие. Но в отличие от олигархии, где правителями отнюдь не бывают ни самые одаренные, ни наилучшим образом подготовленные, в государстве Платона правителями могут стать только лица, способные хорошо управлять государством. Во-первых, в силу природных задатков, во-вторых, вследствие долголетней предварительной подготовки.

Философы:

Участь большинства людей, придерживающихся установившегося житейского опыта — знание теней, теней в пещере, где они сидят спиной к истинной прекрасной жизни. Только мудрецы-философы могут избавить свою душу от телесного гнета и воспарить в мир вечных идей, постичь его, и с этих сверхчувственных позиций рассматривать все человеческие дела.

Платон дал на словах образец совершенного государства, понимая, что он не в состоянии доказать возможности устроения такого государства.

Однако, по его мнению, «стоит произойти одной-единственной перемене… и тогда преобразится все государство». Эта перемена: «пока в государствах не будут царствовать философы, либо т.н. нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать, и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство. … Людям трудно признать, что иначе невозможно ни личное их, ни общественное благополучие».

Кого же именно он называет философами, утверждая, что именно они должны править?

Платон был уверен, что некоторым людям по самой их природе подобает быть философами и правителями государства, а всем прочим надо заниматься не этим, а следовать за теми, кто руководит. Платон признает, что между происхождением человека из того или иного класса и его нравственными и интеллектуальными свойствами нет необходимой связи: люди, наделенные высшими нравственными и умственными задатками, могут родиться в низшем общественном классе, и, наоборот, рожденные от граждан обоих высших классов могут оказаться с низкими душами.

Поэтому в обязанности правителей входит обязанность и право исследовать нравственные задатки детей и распределять их между тремя основными классами государства. «Если в душе вновь родившегося окажется «медь» или «железо», его надлежит без всякого сожаления или снисхождения прогнать к земледельцам и ремесленникам. Но если у ремесленника родится младенец с примесью «золота» или «серебра», то он должен быть причислен либо к классу правителей, либо к классу воинов».

Для Платона важно было строго отделить высшие классы от низшего. Что же касается вопроса о том, каким образом работники специализированного труда должны подготавливаться к квалифицированному выполнению своих функций, то в подробности его Платон не входит. Все его внимание сосредоточено на воспитании воинов (стражей) и на определении тех условий их деятельности и существования, которые закрепляли бы свойства, порожденные в них воспитанием.

Укреплению идеального государства должна служить строгая система воспитания и образования, обеспечивающая достаточную профессиональную и физическую подготовку всех сословий. Каждому сословию соответствует свой уровень образования. Совокупность гимнастики, музыки и математике — обязательный круг образования, достаточный для стражей. Наиболее способные могут обучиться диалектике, после овладения которой они переходят в другую профессиональную группу — философов-правителей.

Весьма важна для жизни и благополучия общества потребность в специалистах военного дела. Но это уже не разряд среди прочих разрядов работников. Это особая, высшая в сравнении с ремесленниками часть общества, особый класс. Выделение воинов в особую отрасль общественного разделения труда необходимо не только ввиду важности их профессии, но и в силу особой ее трудности, требующей и особого внимания, и технического умения, и специальных знаний, специального опыта.

Платон постулирует для своего утопического государства полное якобы единомыслие его классов. Постулат этот обосновывается у него ссылкой на происхождение всех людей от общей матери-земли. Именно поэтому, считает Платон, воины должны считать всех остальных граждан этого государства своими братьями, но вразрез с этим постулатом работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Их следует охранять единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них обязанности, но никак не ради их самих. Философы добиваются от воинов, чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам пасти стадо тружеников хозяйства.

Полная обособленность классов платоновского утопического государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах, где живут работники производительного труда. Постоянное местопребывание воинов — лагерь, расположенный так, чтобы, наблюдая и действуя из него, воинам было удобно возвращать к повиновению всех восставших против установленного порядка, а также легко отражать нападение неприятеля, откуда бы он ни явился.

Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этого, необходим нерушимо соблюдаемый строй жизни — определить и предписать его могут только правители-философы. В платоновской утопии на первый план выдвигается нравственный принцип.

Из исследования отрицательных типов государств Платон вывел, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем в господстве материальных интересов и в их влиянии на поведение людей.

Поэтому устроители наилучшего государства должны не только позаботиться об организации правильного воспитания именно воинов-стражей, но и установить такой порядок общежития, при кот устройство жилищ и права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственности воинов, ни для безупречного исполнения ими воинской службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего класса и других классов общества.

Согласно Платону основная черта этого порядка — лишение воинов права на собственность. Все, что им необходимо, они должны получать от работников производительного труда, и притом в количестве не слишком малом, не слишком большом.

Питание воинов происходит в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от тлетворного влияния денег.

Для стражей возможно лишь соединение мужчин с женщиной для рождения детей, семья для них в сущности невозможна.

Как только рождается младенец, его отбирают у матери и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют  к кормилицам, а худших обрекают на гибель в скрытом месте. Впоследствии матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.

Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве.

Общность жен и детей в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ и потому есть для государства причина его высочайшего блага

Общность достояния, отсутствие личной собственности делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений.

Отсутствие имущественных раздоров внутри класса воинов сделает по Платону невозможным ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.

В конце своего описания проектируемого им государства Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь членов такого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей олимпийских состязаний. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охране общества, дается и им самим, и их детям. Они почитаются при жизни, они удостаиваются почетного погребения после смерти.

Платона почти не занимают вопросы устройства жизни и труда производящего класса, вопросы его быта, его морального состояния. Платон оставляет за рабочими принадлежащее им имущество и лишь обусловливает пользование этим имуществом. Он ограничивает его условиями, которые продиктованы вовсе не заботой о жизни и благополучии рабочих, а только соображениями о том, что требуется для того, чтобы они хорошо и в достаточном количестве производили все необходимое для двух высших классов — правителей и воинов. Вот в общей форме эти условия.

1. Устранение из жизни рабочих главного источника нравственной порчи — противоположных полюсов богатства и бедности. Богатые ремесленники перестают радеть о своем деле, бедные и сами не в состоянии из-за отсутствия необходимых орудий хорошо работать и не могут хорошо обучать своей работе учеников.

2. Ограничение функций рабочего одним-единственным видом специализированного общественного труда. Это тот его вид, к которому работник наиболее способен по своим природным задаткам, но который определяется не им самим, а предписывается правителями государства.

3. Строжайшее повиновение. Оно обусловлено всем строем убеждений рабочего и прямо следует из основной для него доблести — сдерживающей меры.

 К самому труду как таковому, отношение Платона не только безразличное, но скорее даже пренебрежительное. Неизбежность производительного труда для существования и благосостояния общества в целом не делает в глазах Платона этот труд привлекательным или достойным почитания. На душу труд действует принижающим образом. В конце концов он удел тех, у кого способности скудны и для кого нет лучшего выбора. В третьей книге «Государства» есть место, где Платон помещает кузнецов, ремесленников, перевозчиков на весельных судах, а их начальников рядом с худыми людьми — пьяницами, бешеными и непристойно ведущими себя. Всем таким людям по Платону, не только не следует подражать, но и внимания обращать на них не следует.

Руководство платоновских правителей ограничивается требованием, чтобы каждый разряд работников выполнял только одну, указанную  ему свыше отрасль работы. Ни о каком планировании процесса производства у Платона нет и речи. Точно так же нет речи и ни о каком обобществлении средств производства.

Бросается в глаза то, что в платоновской теории разделения труда и специализации отсутствует, даже не называется класс рабов. Но в этом нет ничего удивительного. Проект Платона рассматривает разделение труда в государстве только между его свободными гражданами. Платон не забыл о рабстве. Рабство просто вынесено у него за скобки.

Многие исследователи Платона ломали себе голову по поводу положения класса земледельцев и ремесленников в идеальном государстве. Многие полагали, что это рабы, что это означает у Платона увековечивание рабовладельческого государства. Однако его ремесленники не рабы, они свободны, в меру той свободы, которая допускается в идеальном государстве.

Они уже по одному тому не могут быть у Платона рабами, что два его сословия — философы и воины — лишены всякой частной собственности, т.е. землевладельцы и ремесленники им принадлежать не могут. Более того, только этому сословию предоставлена у Платона экономическая свобода. Члены его производят продукты потребления, самостоятельно их продают, входят в экономические отношения с иностранцами. Все это строжайше запрещено философам и воинам.

Платон не раз ссылается на социально-политический строй Спарты с ее государственными крепостными. Можно было бы говорить о государственном крепостничестве в идеальном государстве Платона.

В сущности, все сословия у Платона закабалены одним — служением вечному и абсолютному миру идей.

Разделение умственного и физического труда у Платона абсолютизировано и увековечено на все времена: одни только мыслят и воюют, другие только кормят. Разделение труда, преподносимое Платоном в виде абсолютной нормы, несомненно, заимствовано из практики рабовладельческой формации и доведено до степени египетского кастового строя.

Аскетически строй свое идеальное государство Платона, однако мало кто обращает внимание на слова Платона о том, что взрослый или ребенок, свободный или раб, мужчина или женщина, словом, все целиком граждане должны беспрестанно петь самому себе очаровывающие песни.

Игра, пение, пляски, эстетическое наслаждение — это, по мысли Платона, реальное воплощение божественных законов, так что всё государство, со всеми его мирными обычаями и со всеми его войнами, есть только бесконечное художественное самоутверждение: «Надо жить, играя», — говорит Платон.

Цель жертвоприношений, песнопений и плясок — отразить и победит врагов в битвах. Здесь даже трудно отличить, где божественный, непреклонный и аскетический закон, и где тут пляски и вечная игра.

В утопии Платона не только выражены представления философа об идеальном государственном порядке, но и отражены важнейшие черты действительного, реального античного полиса — далекие от намеченного идеала. Сам того не замечая и не желая, Платон обнажает классовое происхождение и классовую тенденцию своей утопии. Сквозь идеализирующие очертания изображаемой Платоном гармонии ясно проступает противоположность высших рабовладельческих классов и низших классов, резко обособленных друг от друга.

Недостаточно обосновано у Платона созерцание идей, которое является профессией сословия философов. Что они созерцают, кроме небесного свода с его вечно правильными, механически и геометрически размеренными движениями? Общественные отношения, возникающие по законам геометрии или астрономии, являются отношениями чертежника к его чертежу. Если одно сословие только чертит, а другое является только чертежом, то это близко к тому, что обыкновенно называется рабовладением. Следовательно, независимо от своего непосредственного содержания, утопия Платона в конечном счете отражает рабовладельческую основу эпохи разложения греческих полисов.

Платон остался до конца верен строгим и суровым идеалам старой Греции, в спартанско-критском духе.

В идеальном государстве Платона не только работники напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства оказывается у Платона не отдельная личность и даже не отдельный класс, а только все общество, все государство в целом. Это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия, что касается гражданина, то его назначение только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена. Все признаются лишь как всеобщие люди. Сам Платон говорит об этом наияснейшим образом. «Законодатель, — поясняет он, — заботится не о том, чтобы сделать счастливым в городе особенно один какой-нибудь род, но старается устроить счастье целого города, приводя граждан в согласие с убеждением и необходимостью… и сам поставляет в городе таких людей, не пуская их обращаться, куда кто хочет, но располагая ими применительно к связности города».

 

Заключение

Воззрение Платона на государство и на роль в нем личности имеет все черты реакционной социальной утопии. Кого могла спасти в те катастрофические времена такая утопия? Практически она имела нулевое значение даже при сочувствии к намерениям Платона со стороны некоторых государственных и общественных деятелей.

Платон был объявлен буржуазными историками предтечей теорий социализма и коммунизма, что отрицалось советской наукой. То, что на Западе называли платоновским коммунизмом, в СССР называли коммунизмом потребления, в отличие от теории научного коммунизма, то есть коммунизма производства. Коммунизм Платона — и исторически, и политически не признавался советскими историками результатом исследования, а более того, такая формула считалась публицистическим мифом новейшего антикоммунизма.

Но в этой утопии есть и положительная черта. С редким реализмом Платон понял характерную для античного полиса связь единичного с целым, зависимость личности от более широкого целого, обусловленность индивида государством. Поняв эту связь, Платон превратил ее в норму задуманного им проекта идеального общественно-политического устройства.

Список использованной литературы

1. В.Ф.Асмус «Платон». М.: Мысль, 1975

2. А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи «Платон. Аристотель». Серия ЖЗЛ.   М.: «Молодая гвардия», 1993

3. Платон. Сочинения в 4-х томах. М.: Мысль, 1964

diplomba.ru

Учение Платона об идеальном государстве

Министерство  общего и профессионального образования РФ

Дальневосточный государственный технический университет

 

 

 

 

Кафедра политических и правовых учений

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

на тему:

«Учение Платона об идеальном государстве»

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил студент гр.Р-481

Долгов А.В.

Проверила преподаватель

Булах С.А.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Владивосток 1997

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

Введение                                                     3

Утопия Платона                                          4

Заключение                                                 18

Список использованной литературы         18

 

 

 

Введение

Всего 9 лет не дожил Платон до Херонейской битвы и до Панэллинского конгресса в Коринфе, означавших конец политической самостоятельности Греции.

Новой эпохой был эллинизм, период крупного рабовладения с его огромными военно-монархическими империями, поглотившими старый классический полис. Платон ничего не знал о наступающей огромной эпохе. Но, как и все принципиальные люди его времени, он судорожно искал выход из окружавших его социально-политических отношений. Выходом для него оказалась утопия.

В истории политических учений утопия Платона является одной из самых знаменитых. Она одновременно представляет и отражение ряда реальных черт современных Платону государств, например, Египта, и критику ряда недостатков греческих полисов, и рекомендует взамен отвергнутых идеальный тип общежития.

Маркс показал, что источником платоновского государства были его наблюдения над общим строем Египта. Он показал также, что идеальное государство Платона представляло собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя.

Утопия Платона

Платону рисовалось идеальное государство во главе с философами, созерцателями чистых и вечных идей, которых защищают воины и которым все жизненные ресурсы доставляют свободные земледельцы и ремесленники.

Основным принципом идеального государственного устройства Платон считает справедливость. Это понятие наполнено у Платона экономическим, политическим и социальным содержанием.

По разъяснению Платона, каждому гражданину справедливость отводит особое занятие и положение. Господство справедливости сплачивает разнообразные и даже разнородные части государства в гармоническое целое.

Наилучшая государственная система должна обладать рядом черт нравственной, экономической и политической организации, которые в своем соединительном действии обеспечивают решение самых важных задач. Такое государство должно обладать силой собственной организации и средствами ее зашиты, достаточными для сдерживания и отражения враждебного окружения, во-вторых, оно должно осуществлять систематическое и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами. В-третьих, оно должно руководить духовной деятельностью и творчеством. Выполнение всех этих трех задач означало бы осуществление «идеи блага» как высшей идеи, правящей миром.

В утопическом государстве Платона необходимые для общества виды работ разделены между специальными разрядами граждан, но в целом образуют гармоничное сочетание.

За основу для распределения граждан государства по разрядам Платон взял различия между отдельными группами людей соответственно их нравственным задаткам и свойствам. Однако рассматривал Платон эти различия по аналогии с разделением производительного труда. Именно в разделении труда Платон видит фундамент всего современного ему общественного и государственного строя.

При этом основная мысль Платона состоит в утверждении, что потребности граждан, составляющих общество, разнообразны, но способности каждого лица к удовлетворению этих потребностей ограничены. «Каждый из нас сам для себя бывает недостаточен и имеет нужду во многих». Отсюда прямо выводится необходимость возникновения общежития, или города: «Когда один из нас принимает других, либо для той, либо для иной потребности, когда, имея нужду во многом, мы располагаем к сожитию многих общников и помощников — тогда это сожитие получает у нас название города».

Для Платона характерно, что значение разделения труда он рассматривает не с точки зрения работника, производящего продукт, а исключительно с точки зрения потребителей, принадлежащих к классу рабовладельцев. «Работник должен приспособляться к делу, а не дело к работнику».

В разделении труда Платон видит не только основу распадения общества на сословия, но и основной принцип строения государства.

Главная задача трактата Платона о государстве — проблема благой и совершенной жизни общества в целом и его членов.

Наисовершеннейшее благо обладает четырьмя главными доблестями:

1. Мудрость

2. Мужество

3. Сдерживающая мера

4. Справедливость

Под мудростью Платон понимает высшее знание, или способность дать добрый совет, когда речь идет о государстве в целом. Такое знание — охранительное, а обладают этим знанием правители государства. Мудрость — это доблесть, свойственная весьма немногим — философам, — и это не столько даже специальность по руководству государством, сколько созерцание занебесной области вечных и совершенных идей — доблесть, в основе своей нравственная.

Как утверждает Платон, только при правителях-философах государство не будет знать царящего в нем настоящее время зла.

Но для достижения благоденствия правители должны быть не мнимыми, а истинными философами: под ними Платон разумеет только «любящих созерцать истину».

Вторая доблесть — мужество. Оно так же свойственно лишь небольшому кругу лиц, хотя в сравнении с мудрыми этих лиц больше.

В отличие от мудрости и мужества, третья доблесть совершенного государства, или сдерживающая мера, есть уже не качество особого класса, а доблесть, принадлежащая всем членам государства. Там, где она налицо, все члены общества признают и соблюдают принятый в совершенном государстве закон и существующее в нем правительство, сдерживающее и умеряющее дурные порывы. Сдерживающая мера приводит к гармоничному согласию лучших и худших сторон.

Четвертая доблесть — справедливость. Ее наличие, ее торжество в государстве и обусловлено сдерживающей мерой. Именно в силу справедливости каждый класс, каждый разряд в государстве и каждый отдельный человек получает для исполнения и осуществления свое особое дело, к которому его природа наиболее способна.

Классическая точка зрения Платона, его социальный и политический аристократизм, восхищение обществом египетского типа с его кастовым слоем, с характерным для него трудным осуществлением перехода из одной касты в другую получили чрезвычайно яркое выражение в платоновском понимании справедливости. В этом понятии для Платона нет ничего уравнительного, сглаживающего или отрицающего различия классов. Менее всего Платон стремится к тому, чтобы уделить гражданам и классам граждан одинаковые права. Всеми силами он хочет оградить свое идеальное государство от смешения классов, от исполнения гражданами одного класса обязанностей и функций граждан другого класса. Он прямо характеризует справедливость как доблесть, не допускающую возможности подобного смешения. Наименьшей бедой, по его мнению, было бы смешение или совмещение различных специальностей внутри класса работников производительного труда: если, например, плотник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника или если кто-либо из них захочет делать и то, и другое. Но было бы хуже, просто гибельно для государства, если бы какой-то ремесленник или промышленник пожелал бы заняться воинским делом, а воин, неспособный и неподготовленный, посягнул бы на функцию управления, или если кто-нибудь захотел бы одновременно совершать все эти дела.

Даже при наличии первых трех видов доблести многоделание и взаимный обмен занятиями причиняют государству величайший вред и поэтому могут быть названы злодеянием. И наоборот, делание своего будет справедливостью и сделает город справедливым.

Все три класса в равной мере необходимы идеальному государству и, взятые все вместе, являют великое и прекрасное.

В соответствии со всем сказанным разумное устройство совершенного государства, по Платону, должно основываться прежде всего на потребностях. В городе-государстве («полисе») должны существовать многочисленные, четко дифференцированные отрасли общественного разделения труда. В нем должны быть не только работники, добывающие средства питания для граждан, строители жилищ, изготовители одежды и обуви, но и работники, изготавливающие для всех них орудия и инструменты их специального труда. Кроме них необходимы еще производители всевозможных вспомогательных работ, например, скотоводы, доставляющие средства перевозки людей и грузов, добывающих шерсть и кожу.

Потребность во ввозе необходимых продуктов и товаров из других стран требует производства в государстве излишка товаров для внешней торговли ими, а также увеличения числа рабочих, изготавливающих соответствующие товары.

В свою очередь развитая торговля требует деятельности посредников по купле-продаже, по ввозу и вывозу. Таким образом, к уже рассмотренным разрядам разделения труда присоединяется такой же необходимый для государства разряд торговцев. Этим усложнение разделения труда не ограничивается: возникает потребность в различных разрядах лиц, участвующих в перевозках товаров.

Торговля, обмен товарами и продуктами необходим государству не только для внешних сношений, но и внутри государства. Отсюда Платон выводит необходимость рынка и чеканки монеты как единицы обмена. В свою очередь возникновение рынка порождает разряд специалистов рыночных операций: мелких торговцев и посредников, скупщиков и перепродавцов.

Платон считает необходимым также специальный разряд обслуживающих наемных работников, продающих свои услуги за плату.

Указанными разрядами специализированного общественного труда исчерпываются работники, производящие для государства продукты либо так или иначе способствующие производству и потреблению. Все эти разряды, вместе взятые, составляют низший класс граждан в иерархии платоновского идеального государства.

Над классом, разделенным по отраслям специализированного труда работников, или ремесленников, у Платона стоят высшие классы — воинов (стражей) и правителей (философов).

Государством у Платона руководят, как и в олигархии, немногие. Но в отличие от олигархии, где правителями отнюдь не бывают ни самые одаренные, ни наилучшим образом подготовленные, в государстве Платона правителями могут стать только лица, способные хорошо управлять государством. Во-первых, в силу природных задатков, во-вторых, вследствие долголетней предварительной подготовки.

Философы:

Участь большинства людей, придерживающихся установившегося житейского опыта — знание теней, теней в пещере, где они сидят спиной к истинной прекрасной жизни. Только мудрецы-философы могут избавить свою душу от телесного гнета и воспарить в мир вечных идей, постичь его, и с этих сверхчувственных позиций рассматривать все человеческие дела.

Платон дал на словах образец совершенного государства, понимая, что он не в состоянии доказать возможности устроения такого государства.

Однако, по его мнению, «стоит произойти одной-единственной перемене… и тогда преобразится все государство». Эта перемена: «пока в государствах не будут царствовать философы, либо т.н. нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать, и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство. … Людям трудно признать, что иначе невозможно ни личное их, ни общественное благополучие».

Кого же именно он называет философами, утверждая, что именно они должны править?

Платон был уверен, что некоторым людям по самой их природе подобает быть философами и правителями государства, а всем прочим надо заниматься не этим, а следовать за теми, кто руководит. Платон признает, что между происхождением человека из того или иного класса и его нравственными и интеллектуальными свойствами нет необходимой связи: люди, наделенные высшими нравственными и умственными задатками, могут родиться в низшем общественном классе, и, наоборот, рожденные от граждан обоих высших классов могут оказаться с низкими душами.

Поэтому в обязанности правителей входит обязанность и право исследовать нравственные задатки детей и распределять их между тремя основными классами государства. «Если в душе вновь родившегося окажется «медь» или «железо», его надлежит без всякого сожаления или снисхождения прогнать к земледельцам и ремесленникам. Но если у ремесленника родится младенец с примесью «золота» или «серебра», то он должен быть причислен либо к классу правителей, либо к классу воинов».

Для Платона важно было строго отделить высшие классы от низшего. Что же касается вопроса о том, каким образом работники специализированного труда должны подготавливаться к квалифицированному выполнению своих функций, то в подробности его Платон не входит. Все его внимание сосредоточено на воспитании воинов (стражей) и на определении тех условий их деятельности и существования, которые закрепляли бы свойства, порожденные в них воспитанием.

Укреплению идеального государства должна служить строгая система воспитания и образования, обеспечивающая достаточную профессиональную и физическую подготовку всех сословий. Каждому сословию соответствует свой уровень образования. Совокупность гимнастики, музыки и математике — обязательный круг образования, достаточный для стражей. Наиболее способные могут обучиться диалектике, после овладения которой они переходят в другую профессиональную группу — философов-правителей.

Весьма важна для жизни и благополучия общества потребность в специалистах военного дела. Но это уже не разряд среди прочих разрядов работников. Это особая, высшая в сравнении с ремесленниками часть общества, особый класс. Выделение воинов в особую отрасль общественного разделения труда необходимо не только ввиду важности их профессии, но и в силу особой ее трудности, требующей и особого внимания, и технического умения, и специальных знаний, специального опыта.

Платон постулирует для своего утопического государства полное якобы единомыслие его классов. Постулат этот обосновывается у него ссылкой на происхождение всех людей от общей матери-земли. Именно поэтому, считает Платон, воины должны считать всех остальных граждан этого государства своими братьями, но вразрез с этим постулатом работники хозяйственного труда третируются как люди низшей породы. Их следует охранять единственно для того, чтобы они могли без помех исполнять лежащие на них обязанности, но никак не ради их самих. Философы добиваются от воинов, чтобы те помогали им, как собаки помогают пастухам пасти стадо тружеников хозяйства.

Полная обособленность классов платоновского утопического государства сказывается даже во внешних условиях их существования. Так, воины не должны проживать в местах, где живут работники производительного труда. Постоянное местопребывание воинов — лагерь, расположенный так, чтобы, наблюдая и действуя из него, воинам было удобно возвращать к повиновению всех восставших против установленного порядка, а также легко отражать нападение неприятеля, откуда бы он ни явился.

Люди — существа слабые, подверженные искушению, соблазнам и порче всякого рода. Чтобы избежать этого, необходим нерушимо соблюдаемый строй жизни — определить и предписать его могут только правители-философы. В платоновской утопии на первый план выдвигается нравственный принцип.

Из исследования отрицательных типов государств Платон вывел, будто основная причина порчи человеческих обществ и государственных систем в господстве материальных интересов и в их влиянии на поведение людей.

Поэтому устроители наилучшего государства должны не только позаботиться об организации правильного воспитания именно воинов-стражей, но и установить такой порядок общежития, при кот устройство жилищ и права на имущественные блага не могли бы стать помехой ни для высокой нравственности воинов, ни для безупречного исполнения ими воинской службы, ни для надлежащего отношения их к людям своего класса и других классов общества.

Согласно Платону основная черта этого порядка — лишение воинов права на собственность. Все, что им необходимо, они должны получать от работников производительного труда, и притом в количестве не слишком малом, не слишком большом.

Питание воинов происходит в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от тлетворного влияния денег.

Для стражей возможно лишь соединение мужчин с женщиной для рождения детей, семья для них в сущности невозможна.

Как только рождается младенец, его отбирают у матери и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют  к кормилицам, а худших обрекают на гибель в скрытом месте. Впоследствии матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие — другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех стражей.

Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве.

Общность жен и детей в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ и потому есть для государства причина его высочайшего блага

Общность достояния, отсутствие личной собственности делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений.

Отсутствие имущественных раздоров внутри класса воинов сделает по Платону невозможным ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.

В конце своего описания проектируемого им государства Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь членов такого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей олимпийских состязаний. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охране общества, дается и им самим, и их детям. Они почитаются при жизни, они удостаиваются почетного погребения после смерти.

Платона почти не занимают вопросы устройства жизни и труда производящего класса, вопросы его быта, его морального состояния. Платон оставляет за рабочими принадлежащее им имущество и лишь обусловливает пользование этим имуществом. Он ограничивает его условиями, которые продиктованы вовсе не заботой о жизни и благополучии рабочих, а только соображениями о том, что требуется для того, чтобы они хорошо и в достаточном количестве производили все необходимое для двух высших классов — правителей и воинов. Вот в общей форме эти условия.

1. Устранение из жизни рабочих главного источника нравственной порчи — противоположных полюсов богатства и бедности. Богатые ремесленники перестают радеть о своем деле, бедные и сами не в состоянии из-за отсутствия необходимых орудий хорошо работать и не могут хорошо обучать своей работе учеников.

2. Ограничение функций рабочего одним-единственным видом специализированного общественного труда. Это тот его вид, к которому работник наиболее способен по своим природным задаткам, но который определяется не им самим, а предписывается правителями государства.

3. Строжайшее повиновение. Оно обусловлено всем строем убеждений рабочего и прямо следует из основной для него доблести — сдерживающей меры.

 К самому труду как таковому, отношение Платона не только безразличное, но скорее даже пренебрежительное. Неизбежность производительного труда для существования и благосостояния общества в целом не делает в глазах Платона этот труд привлекательным или достойным почитания. На душу труд действует принижающим образом. В конце концов он удел тех, у кого способности скудны и для кого нет лучшего выбора. В третьей книге «Государства» есть место, где Платон помещает кузнецов, ремесленников, перевозчиков на весельных судах, а их начальников рядом с худыми людьми — пьяницами, бешеными и непристойно ведущими себя. Всем таким людям по Платону, не только не следует подражать, но и внимания обращать на них не следует.

Руководство платоновских правителей ограничивается требованием, чтобы каждый разряд работников выполнял только одну, указанную  ему свыше отрасль работы. Ни о каком планировании процесса производства у Платона нет и речи. Точно так же нет речи и ни о каком обобществлении средств производства.

Бросается в глаза то, что в платоновской теории разделения труда и специализации отсутствует, даже не называется класс рабов. Но в этом нет ничего удивительного. Проект Платона рассматривает разделение труда в государстве только между его свободными гражданами. Платон не забыл о рабстве. Рабство просто вынесено у него за скобки.

Многие исследователи Платона ломали себе голову по поводу положения класса земледельцев и ремесленников в идеальном государстве. Многие полагали, что это рабы, что это означает у Платона увековечивание рабовладельческого государства. Однако его ремесленники не рабы, они свободны, в меру той свободы, которая допускается в идеальном государстве.

Они уже по одному тому не могут быть у Платона рабами, что два его сословия — философы и воины — лишены всякой частной собственности, т.е. землевладельцы и ремесленники им принадлежать не могут. Более того, только этому сословию предоставлена у Платона экономическая свобода. Члены его производят продукты потребления, самостоятельно их продают, входят в экономические отношения с иностранцами. Все это строжайше запрещено философам и воинам.

Платон не раз ссылается на социально-политический строй Спарты с ее государственными крепостными. Можно было бы говорить о государственном крепостничестве в идеальном государстве Платона.

В сущности, все сословия у Платона закабалены одним — служением вечному и абсолютному миру идей.

Разделение умственного и физического труда у Платона абсолютизировано и увековечено на все времена: одни только мыслят и воюют, другие только кормят. Разделение труда, преподносимое Платоном в виде абсолютной нормы, несомненно, заимствовано из практики рабовладельческой формации и доведено до степени египетского кастового строя.

Аскетически строй свое идеальное государство Платона, однако мало кто обращает внимание на слова Платона о том, что взрослый или ребенок, свободный или раб, мужчина или женщина, словом, все целиком граждане должны беспрестанно петь самому себе очаровывающие песни.

Игра, пение, пляски, эстетическое наслаждение — это, по мысли Платона, реальное воплощение божественных законов, так что всё государство, со всеми его мирными обычаями и со всеми его войнами, есть только бесконечное художественное самоутверждение: «Надо жить, играя», — говорит Платон.

Цель жертвоприношений, песнопений и плясок — отразить и победит врагов в битвах. Здесь даже трудно отличить, где божественный, непреклонный и аскетический закон, и где тут пляски и вечная игра.

В утопии Платона не только выражены представления философа об идеальном государственном порядке, но и отражены важнейшие черты действительного, реального античного полиса — далекие от намеченного идеала. Сам того не замечая и не желая, Платон обнажает классовое происхождение и классовую тенденцию своей утопии. Сквозь идеализирующие очертания изображаемой Платоном гармонии ясно проступает противоположность высших рабовладельческих классов и низших классов, резко обособленных друг от друга.

Недостаточно обосновано у Платона созерцание идей, которое является профессией сословия философов. Что они созерцают, кроме небесного свода с его вечно правильными, механически и геометрически размеренными движениями? Общественные отношения, возникающие по законам геометрии или астрономии, являются отношениями чертежника к его чертежу. Если одно сословие только чертит, а другое является только чертежом, то это близко к тому, что обыкновенно называется рабовладением. Следовательно, независимо от своего непосредственного содержания, утопия Платона в конечном счете отражает рабовладельческую основу эпохи разложения греческих полисов.

Платон остался до конца верен строгим и суровым идеалам старой Греции, в спартанско-критском духе.

В идеальном государстве Платона не только работники напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства оказывается у Платона не отдельная личность и даже не отдельный класс, а только все общество, все государство в целом. Это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия, что касается гражданина, то его назначение только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена. Все признаются лишь как всеобщие люди. Сам Платон говорит об этом наияснейшим образом. «Законодатель, — поясняет он, — заботится не о том, чтобы сделать счастливым в городе особенно один какой-нибудь род, но старается устроить счастье целого города, приводя граждан в согласие с убеждением и необходимостью… и сам поставляет в городе таких людей, не пуская их обращаться, куда кто хочет, но располагая ими применительно к связности города».

 

Заключение

Воззрение Платона на государство и на роль в нем личности имеет все черты реакционной социальной утопии. Кого могла спасти в те катастрофические времена такая утопия? Практически она имела нулевое значение даже при сочувствии к намерениям Платона со стороны некоторых государственных и общественных деятелей.

Платон был объявлен буржуазными историками предтечей теорий социализма и коммунизма, что отрицалось советской наукой. То, что на Западе называли платоновским коммунизмом, в СССР называли коммунизмом потребления, в отличие от теории научного коммунизма, то есть коммунизма производства. Коммунизм Платона — и исторически, и политически не признавался советскими историками результатом исследования, а более того, такая формула считалась публицистическим мифом новейшего антикоммунизма.

Но в этой утопии есть и положительная черта. С редким реализмом Платон понял характерную для античного полиса связь единичного с целым, зависимость личности от более широкого целого, обусловленность индивида государством. Поняв эту связь, Платон превратил ее в норму задуманного им проекта идеального общественно-политического устройства.

Список использованной литературы

1. В.Ф.Асмус «Платон». М.: Мысль, 1975

2. А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи «Платон. Аристотель». Серия ЖЗЛ.   М.: «Молодая гвардия», 1993

3. Платон. Сочинения в 4-х томах. М.: Мысль, 1964

Теги: Учение Платона об идеальном государстве   Реферат  Философия

dodiplom.ru

Учение Платона об идеальном государстве

Автор: Голубев С. В. Журнал: Философия и общество. Выпуск №1(38)/2005

Характеризуя значение Платона и его философии для духовной культуры человечества, Гегель в «Лекциях по истории философии» писал: «Платон принадлежит к всемирно-историческим личностям, его философия представляет собою одно из тех всемирно-исторических творений, которые, начиная со времени их возникновения, оказывали во все последующие эпохи величайшее влияние на духовную культуру и ход ее развития». Платон – действительно один из тех немногих мыслителей, кто был и остается авторитетом во все века и для самых разных культур. К нему апеллировали и на него ссылались не только античные философы, но и деятели Церкви, он был мудрейшим для гуманистов эпохи Возрождения и вплоть до сего дня без обращения к Платону не обходится, наверное, ни один значительный мыслитель.

Этот более-менее общий пиетет носит, однако, особенно часто в современную эпоху, достаточно выраженный односторонне-избирательный характер, распространяясь лишь на одну составляющую платоновского учения – теорию идей, и не распространяясь на другую – теорию политического устройства. Если первая считается выдающимся вкладом в сокровищницу человеческой мысли, то к социально-философским, политико-теоретическим построениям Платона отношение иное. Нередко их квалифицируют как утопические, даже фантастические, подменяют концептуальный анализ изложением деталей и едва ли не снисходительными комментариями по их поводу.

Подобное разделение, почти противоположная оценка разных частей единой концепции мыслителя такого ранга – сам по себе факт исключительный и заслуживает не только удивления, но и осмысления-преодоления. Оно является, скорее, показателем разорванности и субъективизма современного сознания, а не проистекает из адекватного понимания целостной и взыскующей истины платоновской мысли. Во всяком случае, сам Платон, насколько можно судить по обстоятельствам его жизни и темам его крупнейших, итоговых произведений, одной из главных своих задач считал разработку политической теории. Как писал А. С. Богомолов: «Самое общее определение философии Платона необходимо осно-вывается на том, что афинский мыслитель поставил перед собою задачу защиты и теоретического обоснования общественного устройства, которому грозил кризис, – полисного устройства древнегреческого общества».

Действительно, именно Платону принадлежит первая в истории мысли систематически разработанная концепция социально-политического, государственного устройства, чьё влияние на последующее развитие социально-политической теории трудно переоценить.

Как известно, Платон разрабатывал свою теорию полисного устройства в острейшей идейно-теоретической борьбе с софистами и киниками в эпоху, когда, по словам А. Тойнби, «эллинская цивилизация надломилась». Духовная ситуация того времени характеризовалась ослаблением традиционных религиозных и моральных авторитетов, упадком нравственности, экспансией релятивизма, что было в значительной степени следствием распространения новой системы ценностей, носителями и пропагандистами которой и были софисты и киники. В этих условиях Платон и принял на себя задачу противостояния разрушительным тенденциям современности. Для выполнения этой задачи было необходимо развенчание софистических учений, показ их искусственности, произвольности и не только моральной, но, главное, теоретической, концептуальной несостоятельности. А в конструктивном отношении принципиальным для Платона было построение претендующей именно на объективную истинность и логическую безупречность теории должного, соответствующего действительной природе человека и общества социально-политического устройства. Теории идеального полиса, которая раскрывала бы принципы организации, идею полиса как такового и могла послужить эффективным инструментом идейно-теоретической деятельности, предоставив объективный критерий для сопоставления и оценки различных форм политического устройства и поставив тем самым социально-политическое познание на объективную концептуально-теоретическую основу.

Если софисты отрицали объективность истины, то Платон ее утверждал, и его подход к познанию полиса в противоположность софистическому был не произвольно-вкусовым, а, во всяком случае субъективно, сугубо исследовательским, научным, говоря современным языком. Его «защита традиционного полисного устройства» не могла быть и не была поэтому предвзятой апологией, внешне теоретической легитимацией собственных политических пристрастий и решения ситуативных политических задач. Платон начинает с рассмотрения действительного общества (государства, по его терминологии), его естественных самоочевидных предпосылок. Главное для него – показать, что совместная жизнь и определенная форма ее организации являются необходимыми, вытекающими из самой природы человека. «Государство, – писал он, – возникает, когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается… его создают наши потребности».

Таким образом, Платон акцентирует несамодостаточность индивида, невозможность для него жить вне общества. Полисное, государственное устройство человеческой жизни – не вопрос договора, а естественно-природная необходимость, обусловленная потребностями самого человека. Столь же необходимо и неизбежно распределение функций, разделение труда при любой форме общественной организации. Его главным основанием, помимо «производственной» целесообразности, является объективно сущест-вующее, согласно Платону, природное неравенство задатков и способностей людей: «каким образом государство может обеспечить себя всем этим (средствами для удовлетворения потребностей индивида. – С. Г.) не так ли, что кто-нибудь будет земледельцем, другой строителем, третий ткачом», а кроме того: «люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна да и способности к тому или иному делу также… Поэтому можно сделать все в большем количестве, лучше и легче, если выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы».

В силу этого Платон убежден, что полисное устройство не может принимать произвольные формы. Обязательность его структурной дифференциации вытекает (принципиально, конечно, а не в деталях) из эффективности и неизбежности известной специализации в исполнении жизненно важных социальных функций, собственно, в процессе удовлетворения потребностей индивида как разумного общественного существа.

В связи с этим перед государством встает важнейшая, уже не столько экономическая, сколько социальная, нравственная задача – произвести разделение труда, распределение обязанностей между своими жителями таким образом, чтобы оно в наибольшей степени соответствовало их природным задаткам и склонностям, чтобы каждый имел возможность заниматься определенным делом, обеспечивая свои реальные потребности посредством взаимообслуживания в рамках государственного целого. Именно такое распределение является для Платона показателем справедливого государ-ственного устройства и необходимым условием справедливой, а значит, и счастливой жизни граждан: «…каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен… заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – это и есть справедливость». Он понимает, что адекватное разрешение этой задачи невозможно в эмпирически существующем государстве: «у нас человек не может быть ни двойственным, ни множественным, раз каждый делает что-то одно. Поэтому только в нашем государстве (идеально-образцовом. – С. Г.) мы обнаружим, что сапожник – это сапожник, земледелец – это земледелец… военный человек – это военный, и так далее».

Вместе с тем Платон показывает, что степень и принципы участия государства в осуществлении разделения труда при том или ином государственном строе различны. Поэтому различны эффективность и адекватность этого разделения для общества, например, при аристократии и при демократии. Именно различие в степени адекватности выполнения государством своей важнейшей функции при различных государственных устройствах и служит для Платона важнейшим критерием для оценки последних. Свой сравнительный анализ не­правильных порочных устройств и их граждан Платон, как известно, проводит, располагая их в порядке нарастающей порчи, удаления от описанного им идеального, совершенного государства. Первой из отрицательных форм в силу ее наименьшей порочности Платон рассматривает тимократию. Это «государственный строй, основывающийся на честолюбии». В таком государстве правителями оказываются проявившие наибольшую доблесть на войне, люди, доказавшие свою преданность государству. Воины «будут воздерживаться от земледельческих работ, ремесел и остальных видов наживы», все материальные заботы возложены на низшие сословия и рабов. Следующий по удаленности от совершенного тип государства – олигархия. «Это строй, основывающийся на имущественном цензе; у власти стоят там богатые, а бедные не участвуют в правлении». Осуществляемое при олигархии сословное разделение граждан не проводится последовательно и однозначно, это и является ее главнейшим пороком, наличие которого показывает, что государство не справляется со своей важнейшей функцией. «Ведь мы уже и раньше не одобрили, что при таком государственном строе одни и те же лица будут и землю обрабатывать, и деньги наживать, и нести военную службу, то есть заниматься всем сразу».

Следующая ступень разложения, еще худшая форма государственного устройства – демократия. Здесь принципом государственного строительства оказывается воля большинства и поэтому реально правят те, кто завоевывает «расположение толпы». Здесь господствует оборачивающееся несправедливостью равенство, «уравнивающее равных и неравных». Основной закон демократии является отрицанием основного закона справедливого государства. При ней государство принципиально не отправляет свою основную функцию, здесь каждый может заниматься, чем пожелает, или не заниматься ничем: «Эта снисходительность вовсе не мелкая подробность демократического строя: напротив, в этом сказывается презрение ко всему тому, что мы считали важным, когда основывали наше государство».

Разрушение сословий, прогрессирующее всесмешение и разложение общественных связей и установлений порождают главный порок демократии, который подтачивает и порабощает ее, приводя государство к тирании. Тирания – это власть одного над всеми, ничем не ограниченный произвол отдельного лица. Принцип тиранического правления прямо противоположен принципу совершенного государства. При тирании лучшие, достойнейшие, наиболее способные люди уничтожаются и изгоняются, так как именно в них тиран видит угрозу собственному правлению, а благополучие государства его совершенно не интересует. Здесь отбор людей и распределение обязанностей производится по принципу «чем хуже – тем лучше», и тирана всегда окружает «толпа негодяев»: «тирану надо зорко следить за тем, кто мужествен, кто великодушен, кто разумен, кто богат. Благополучие тирана основано на том, что он поневоле враждебен всем этим людям и строит против них козни, пока не очистит от них государство». Это очищение, отмечает Платон, «противоположно тому, что применяют врачи: те удаляют из тела все наихудшее, оставляя самое лучшее, здесь же дело обстоит наоборот».

Так как тиран заботится только о собственных вожделениях, он не останавливается перед их удовлетворением за счет государства, растрачивая государственные средства и непомерно повышая налоги. Для того, чтобы оправдывать необходимость своей власти, тиран постоянно затевает войны, держит общество в напряжении. Заканчивается тираническое правление тем, что народ попадает в рабство к тирану.

Таким образом, мы видим, что важнейшим основанием для платоновской классификации существующих государственных устройств, в полном соответствии с его пониманием справедливости, является способность государства осуществлять разделение и соподчинение сословий, то есть иерархию в обществе. По Платону, чем более последовательно, конкретно и четко проведено деление на сословия, чем строже и неукоснительнее соблюдается иерархия сословий, тем ближе государство к совершенному типу.

Вместе с тем необходимо отметить, что сколь бы важным ни было вышеуказанное основание деления, оно не является единственным в платоновской классификации, поскольку она с возможной полнотой характеризует справедливость того или иного государственного устройства.

Дело в том, что в понимании Платона справедливость есть то главное, что объединяет людей. Именно благодаря ей люди и живут совместно, помогают друг другу, и в следовании справедливости получают возможность счастливой жизни. Отсутствие справедливости приводит к раздорам, взаимной борьбе и ненависти, делает невозможной совместную жизнь и деятельность: «Ведь несправедливость вызывает раздоры, ненависть, междоусобицы, а справедливость – единодушие и дружбу». В соответствии с таким пониманием справедливости важнейшей задачей государства, функцией государственной власти становится поддержание и укрепление единства, целостности общества. «Может ли быть, по-нашему, большее зло для государства, чем то, что ведет к потере его единства и распадению на множество частей? и может ли быть большее благо, чем то, что связует государство и способствует его единству?» – задается вопросом Платон и отвечает: «По-нашему, не может быть». Платон считал, что основными причинами, нарушающими единство государства, порождающими конфронтацию между людьми, аморальные поступки, являются желание обладать чрезмерным количеством материальных благ, вызываемое наличием частной собственности, и неправильное воспитание. Именно поэтому в идеальном справедливом государстве не существует частной собственности, по крайней мере, для двух высших сословий и вводится исключительно государственное воспитание и контроль за произведениями искусства.

Таким образом, платоновская классификация неправильных государственных устройств отражает и степень выполнения государством другой его важнейшей функции – поддержание целостности и единства общества. И с этой точки зрения тимократия оказывается наилучшим из существующих неидеальных типов государства. Там «почитают правителей», устраивают совместные трапезы, там высшие сословия не затронуты духом наживы, во многом сохраняется традиционное воспитание. Олигархия также оказывается вторым среди неправильных государственных устройств. В ней уже в полной мере проявляется важнейший обусловленный введением имущественного ценза порок – разделение и противоборство между богатыми и бедными: «подобного рода государство неизбежно не будет единым, а в нем как бы будут два государства: одно государство бедняков, другое – богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станут вечно злоумышлять друг против друга». Следующая ступень распада – демократия. При характерном для этого строя параличе государства каждый сам себе хозяин и никто не заботится об интересах целого. Общество при демократии распадается уже на три борющиеся части: лиц, так сказать, свободных профессий или, по терминологии Платона, трутней, богачей и народ. Наихудший вид государственного устройства – тирания. Здесь государство превращается в свою противоположность, здесь попирается мораль, культивируются продажность и подозрительность, война всех против всех.

Говоря о платоновской классификации и характеристике несовершенных форм государственного устройства, один из крупнейших советских знатоков античной философии В. Ф. Асмус отмечал, что «в основе ее лежат наблюдения Платона над существовавшими в различных частях Греции видами государственного устройства различных греческих полисов». С такой оценкой, конечно же, нельзя не согласиться, вместе с тем она недостаточно проявляет одно существенное обстоятельство платоновского анализа различных принципов государственного строительства. Дело в том, что перед Платоном стояла задача не эмпирического описания различных существующих в современной ему Греции государственных устройств, а проникновения в их сущность. Конструирование идеальных образцов, чистых беспримесных типов, выяснение принципиального несовершенства того или иного государственного строя – вот цель и смысл платоновской классификации.

Проводя свой анализ реально существующих несовершенных государственных форм, в сравнении с разработанной им моделью идеального справедливого государственного устройства, Платон исходит из понимания справедливости как ценности, благодаря которой в государстве, поскольку оно выполняет свое предназначение, наличествуют расчлененность, иерархичность и целостность, что, собственно говоря, и делает возможной и необходимой совместную жизнедеятельность людей. Характеризуя платоновское понимание справедливости и вытекающее из него представление о главных функциях государства, Гегель в своих «Лекциях по истории философии» писал: «Справедливость отдает вообще должное каждому особенному определению и возвращает его вместе с тем в целое». И о государстве: «Без сословий, без этого деления на большие массы, государство не представляет собой организма: эти великие различения суть субстанциальные различения».

Не контролируемый государством, осуществляющийся по случайным основаниям, без учета, прежде всего, нравственных достоинств и недостатков конкретной личности переход граждан из одного сословия в другое является величайшим злом для государства. Более того, нарушение сословной иерархии – показатель того, что государство не справляется со своим предназначением, и причина его «полнейшей гибели», «…вмешательство… сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое, – утверждает Платон, – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением», и далее: «… сделает справедливым государство – преданность своему делу у всех сословий… причем каждое из них будет выполнять то, что ему свойственно». Идеальное справедливое государство Платона, эталон, на сравнении с которым построена его классификация государственных устройств, состоит из трех сословий: правителей-философов, воинов-стражей и дельцов-ремесленников, земледельцев и т. п. В нашу задачу не входит сколько-нибудь подробный пересказ рисуемых Платоном подробностей идеального общественного устройства, мы отметим лишь несколько его существенных черт.

Строя свое образцовое государство, Платон исходит, прежде всего, из двух посылок: естественного неравенства людей и необходимости для них совместной жизни. В силу этого сословное деление должно осуществляться таким образом, чтобы общественное положение человека в максимальной степени соответствовало его личностным, прежде всего, нравственно-интеллектуальным достоинствам, и с другой стороны – так, чтобы наиболее эффективно удовлетворять потребности людей и общественных слоев во взаимообслуживании, соответствовать принципу взаимодополнительности сословий. Не имеющей достаточных оснований оказывается поэтому интерпретация платоновского государства как носящего классовый характер, выражающего интересы аристократии. Совершенное государство устроено таким образом, что оно служит не меньшинству или большинству, выражает не интересы того или иного слоя, сословия, а все их ставит на службу целому. Например, стражи служат не своим личным интересам, а «заботятся о государстве в целом и его процветании». Каждое сословие выполняет определенные, необходимые для существования общества функции и, тем самым, увеличивая благосостояние всех посредством взаимоудовлетворения, обеспечивает свои собственные интересы: «надо предоставить всем сословиям возможность иметь свою долю в общем процветании соответственно их природным данным». Правители государства должны следить за тем, чтобы сословные перегородки не были препятствием для продвижения талантливых и благородных людей. Не факт рождения от родителей, принадлежащих к определенному сословию, а личные достоинства, природные задатки и склонности – вот единственное основание причисления гражданина к тому или иному сословию в справедливо устроенном государстве Платона. Распознавание и установление природных свойств и склонностей подрастающего поколения – главная задача правителей: «…бог требует, прежде всего и преимущественно, чтобы именно здесь они оказались доблестными стражами… и, если ребенок родится с примесью меди или железа, они никоим образом не должны иметь к нему жалости, но поступать так, как того заслуживают его природные задатки, то есть включать его в число ремесленников или земледельцев; если же родится кто-нибудь с примесью золота или серебра (у низшего сословия. – С. Г.), это надо ценить и с почетом переводить его в стражи или в помощники».

Важнейшим теоретическим основанием, своего рода аксиомой, на которой строится модель идеального государства, было для Платона положение о взаимоадекватности миров человеческой личности и государства в целом.

Законы, правящие космосом, едины, а значит, сущность, структура и функции микрокосма-человека и макрокосма-государства аналогичны и являются результатом действия идеальных начал. «Справедливый человек нисколько не будет отличаться от справедливого государства по самой идее своей справедливости». Поэтому соответствующее идее справедливости совершенное государство Платона устроено таким образом, что в нем осуществлена иерархическая соподчиненность и гармоническое сочетание основных начал во имя целого. Разуму, способности рассуждений, соответственно философам, подобает господствовать, яростному, аффективному, волевому началу, то есть воинам-стражам, – быть вооруженной защитой и «охранять свободу», подчиняясь первому началу, а оба этих начала должны управлять началом вожделеющим, неразумным и косным – соответственно дельцами, ремесленниками и земледельцами.

Характеризуя платоновскую концепцию государственного строя, А. Ф. Лосев писал: «По своей природе каждое сословие находится в таком наружном и смысловом отношении к двум другим сословиям, что все эти три сословия оказываются неразрывным целым. В идеальном «Государстве» Платона каждый делает то, что свойственно его природе и не может заходить в другие области, которые обслуживаются другими специалистами. Максимальное разделение труда и максимальное единство его, несмотря на многоразличие его проявлений – это основная характеристика учения Платона о государстве, о справедливости и о личной жизни отдельных граждан».

Как известно, философское учение Платона исходит из принципа аксиологического, онтологического, гносеологического примата мира идеального бытия, умопостигаемых сущностей перед миром эмпирической действительности. С этой точки зрения диалог «Государство» – теоретико-познавательное произведение (не случайно значительная его часть посвящена собственно гносеологическим проблемам). В нем Платон пытается решить задачу постижения сущности государства, сконструировать чистый идеальный тип, конкретизировать образец совершенного государственного устройства, раскрыть природу, идею государства как такового. В этой связи представляется не адекватной распространенная в философской литературе оценка «Государства» Платона как утопии. Вот, например, что пишет в комментариях к этому диалогу В. Ф. Асмус: «Это модель «идеального» государства, то есть такого, которое должно было бы по убеждению Платона существовать, но которого до сих пор еще не было и не существует нигде в реальности. Тем самым диалог «Государство» включается в литературный род или жанр так называемых утопий». Эта же характеристика платоновской концепции с подобной же аргументацией повторяется и в посвященных древнегреческой философии учебных пособиях и монографиях. Сразу же приходится заметить, что, вообще говоря, любой проект, будь он проектом домика из детских кубиков или проектом коммунистического строя, существует идеально, отнюдь не становясь «тем самым» утопическим. Но дело даже не в этом, ведь «идея Платона есть смысл, смысловая сущность и определение той или иной вещи, самый принцип ее осмысления, ее порождающая модель» и «в платоновском идеализме вещь есть функция идеи».

Таким образом, можно сказать, что, изображая идеальное государство, Платон в прямом смысле слова рисовал его с натуры, с формально-гносеологической точки зрения (как ее понимал Платон), он не более чем художник, срисовывающий яблоко на блюдце, различие лишь в том, что Платон избрал средствами для своего подражания-мимесиса не зрение и краски, но умозрение и слова, а предметом – государство. Для него высказанное в «Государстве» – понятийное выражение того, что «можно видеть умственным взором».

Платон не воображает, он именно изображает, познает, во всяком случае, субъективно, он не более творец своего «Государства», чем Ньютон – сформулированного им закона всемирного тяго-тения. Перед Платоном в «Государстве» стоят, прежде всего, познавательные, а не проективные задачи. Он не измышляет, а осмысляет, не творит, а проникает в сотворенное. Характеризуя платоновское понимание взаимоотношений идеальносущей и эмпи-рической реальности, А. Ф. Лосев отмечал: «Платоновская идея оказывается субстанционально данной, порождающей моделью и всего космоса, и всего, что находится внутри этого космоса». Поэтому Платона не интересуют возможности создания утопического государства всеобщего благоденствия и счастья, объективное позна­ние идеально сущего образца и возможностей строить эмпирическое существование государства исходя из его познанной сущности, максимально приближаясь к ней, – вот его цель.

Согласно общепринятому определению утопия – «изображение идеального общественного строя, лишенное научного обоснования». Именно это качество (научная, теоретическая необосно-ванность, а отнюдь не идеальный характер) и делает ту или иную модель или проект утопическими. Смысл и цель утопии – изображение желаемого, максимально наилучшего; ее принцип – безразличие к обоснованию собственной истинности, к возможности собственного осуществления; она, если угодно, гносеологически не релевантна. Поэтому во всякой утопии, по справедливому замечанию В. Ф. Асмуса, «имеется элемент фантастики». В этой связи особенно показательным становится, что, квалифицировав «Государство» как утопию, Асмус не приводит доказательств ее фантастичности. Э. Д. Фролов, стремясь подтвердить разделяемую им оценку концепции Платона как утопической, утверждает, что последний сам признавал ее фантастичность: «Признавая фантастичность своего проекта, он (Платон. – С. Г.) подчеркивал, однако, его идеальную образцовость и готов был радоваться любым попыткам хотя бы частичного его воплощения в жизнь». При всем уважении к этому известному исследователю античной общественной мысли приходится признать, что данное утверждение неосновательно. Он соединил несоединимое для Платона, в объективно-идеалистической концепции последнего возможно что-то одно: либо «признание фантастичности проекта», либо «подчеркивание его идеальной образцовости», во всяком случае, если слово «фантазия» употребляется в общепринятом значении, то есть как вымысел. Но дело даже не в этом. Мы, например, не обнаружили указанного признания Платона ни в тех фрагментах, к которым отсылает Фролов в подтверждение своей мысли, ни вообще в тексте «Государства». Более того, Платон прямо говорит, что его работа не имеет ничего общего с фантазией: «Считать, что какая-нибудь одна из этих двух возможностей (установление совершенного государства. – С. Г.) или они обе – дело неосуществимое, я лично не нахожу никаких оснований. Иначе нас справедливо высмеяли бы за то, что мы зани-маемся пустыми пожеланиями». Платон в «Государстве» не мечтатель, его интересует не желаемое, а истинное и потому осуществимое, реально возможное: «Осуществление такого строя вполне возможно, и о невозможном мы не говорим».

Другое дело, что Платон адекватно представлял ограниченные возможности реального воплощения любых идеальных моделей и проектов. Он прекрасно понимал, что изображенный им идеальный образец должен лишь служить эталоном, указывающим цели и средства совершенствования реально существующих государственных устройств: «Может ли что-нибудь быть исполнено так, как сказано?.. Уже по самой природе дело меньше, чем слово, причастно истине… Так не заставляй же меня доказывать, что и на деле все должно полностью осуществиться так, как мы это разобрали словесно. Если мы окажемся в состоянии изыскать, как построить государство, наиболее близкое к описанному, согласись, мы сможем сказать, что уже выполнили твое требование, то есть показали, как можно это осуществить».

Таким образом, предпринятое Платоном в «Государстве» исследование представляет из себя попытку познания сущности, идеи государства как социального феномена в целях проведения на основе результатов этого познания сравнительного анализа причин несовершенства эмпирически существующих государственных форм и поиска средств реального установления такого государственного строя, который находился бы в максимально возможном соответствии с действительной сущностью государства.

Об этом хорошо сказал Кант в «Критике чистого разума», в подразделе «Об идеях вообще», где он специально рассматривает гносеологическую корректность и познавательное значение платоновской теории идеального государственного устройства. «Хотя этого совершенного строя никогда не будет, тем не менее следует считать правильной идею, которая выставляет этот maximum в качестве прообраза, чтобы, руководствуясь им, постепенно приближать законообразное общественное устройство к возможно большему совершенству». И здесь же комментарий относительно «утопизма» Платона: «Платоновская республика вошла в пословицу как якобы разительный пример несбыточного совершенства, возможного только в уме досужего мыслителя… Между тем было бы гораздо лучше проследить эту мысль внимательнее и осветить ее новыми исследованиями (там, где великий философ оставил нас без своих указаний), а не отмахнуться от нее, как от бесполезной, под жалким и вредным предлогом того, что она неосуществима».

Заметим также, что характеристика платоновской теории государственного устройства как утопической является результатом игнорирования требования оценивать любую теорию, прежде всего, исходя из ее собственных, а не противоположных ей принципов и критериев. Более того, такая характеристика социально-фило-софского исследования Платона оказывается нетворческой, приводит к невозможности ответственной постановки главного содержательного вопроса – насколько соответствует истине платоновское раскрытие сущности государства. А ведь только такая постановка вопроса является единственно правомерной и продуктивной для социально-философского познания, поскольку его целью является конкретизация и прояснение понятия государства.

В этом отношении оказываются совершенно безосновательными упреки Платона в том, что его государство – чисто понятийная, идеально-образцовая конструкция, не имеющая и, в принципе, не могущая иметь эмпирических аналогов. Кант, например, разъясняя правомерность и плодотворность платоновского подхода, отмечал: «…что же касается принципов нравственности, законодательства и религии, где только идея (добра) делает возможным опыт… то в этой области Платон имеет совершенно особую заслугу…» – и далее принципиальное утверждение: «… в отношении нравственных законов опыт (увы!) есть источник видимости, и, устанавливая законы того, что должно делать, было бы в высшей степени предосудительно заимствовать их из того, что делается или ограничиваться этим». Стоит отметить и то, что платоновский принцип построения и раскрытия понятия «государство» идентичен принципу выработки понятия «идеальный газ» в физике. Понятие «государство» является одним из фундаментальных понятий социальной науки и в качестве познавательного средства не отличается от фундаментальных, идеально-образцовых понятий естественных наук, таких как, скажем, точка, сила, атом и т. д. Эти понятия, как известно, также не имеют эмпирических аналогов, что отнюдь не превращает их в произвольные, напротив, они являются эффективным инструментом познания и преобразования эмпирической действительности.

Показательной в этой связи является оценка результатов платоновского подхода к эмпирической реальности крупнейшим физиком современности В. Гейзенбергом. Сравнивая понимание природы вещества, оснований материального мира, развиваемое Платоном, с тем, которое отстаивал Демокрит, он писал: «Мне думается, современная физика со всей определенностью решает вопрос в пользу Платона. Мельчайшие единицы материи в самом деле не физические объекты в обычном смысле слова, они суть формы, структуры или идеи в системе Платона».

Кроме того, напомним, что утопизм как настроенность ума и души был чужд Платону как личности, как философу и как гражданину. Он, по справедливому замечанию Виндельбанда, «принадлежит к тем, которые желают знать истину, чтобы осуществить ее». Оценка истинности и познавательных возможностей платоновской теории государственного устройства может быть, конечно, различной, но для превращения ее в утопию нет убедительных оснований. Напротив, имеются весомые основания утверждать ее исключительное значение для возникновения и развития политической науки. Современные политологи почему-то проходят мимо того обстоятельства, что метод познания социальных явлений, измененный Платоном в «Государстве», в сущности предвосхищает идеально-типическую методологию неокантианцев и М. Вебера, на что обратил внимание А. Лосев и что специально отмечали исследователи неокантианст­ва, говоря, что Платон понимал идеи «также в смысле основоположений, на которых держится объективная достоверность и внутреннее единство научного знания. Эта концепция идеи составляет – согласно толкованию Марбургской школы – внутреннюю пружину Платонова идеализма. Истори-ческое и систематическое значение его поэтому должно быть учитываемо… по учению об идее – гипотезе как логической основе истинного знания. Платон – родоначальник того научного(подчеркнуто мною. – С. Г.) идеализма, который, снова возродившись в эпоху Ренессанса, проходит красною нитью через учения Декарта и Лейбница и, наконец, достигает своего «систематического завершения в лице Канта».

Действительно, Платон, по сути, разработал эталон государства как такового и дал на его основе идеально-типические характеристики различных политических режимов, создав тем самым для социально-политического познания объективный критерий изучения, классификации и совершенствования реально существующих политических форм. Именно на этом основано мощнейшее влияние теории Платона на весь ход развития политического познания вплоть до наших дней. Как отмечает современный немецкий исследователь К. Хюбнер: «Дефинитивное введение абстрактного мышления в политическую философию Платоном имело эпохальные последствия, с какими бы неправильно понятыми утопическими конструкциями оно ни связывалось».

maxpark.com