infoogle.ru

1. М. М. Сперанский. История политических и правовых учений: Учебник для вузов

1. М. М. Сперанский

Михаил Михайлович Сперанский (1772—1839) родился в деревне Черкутино Московской губернии, ныне Владимирской области, в семье священника по фамилии Третьяков. Михаил Михайлович окончил Владимирскую семинарию с присвоением ему «прозвания» Сперанский (от лат. speranto — надежда) и был направлен в числе трех лучших учеников в Санкт-Петербург в Александро-Невскую семинарию (с 1797 г. — академия) для продолжения образования, по завершении которого был оставлен в качестве преподавателя математики, физики, риторики и философии. В 23 года он становится префектом (начальником) этой семинарии, затем поступает на службу к генерал-прокурору А. Б. Куракину, на которой вскоре дослуживается до чина статского советника. Александром I Сперанский был приближен ко двору, где занимал ряд высоких должностей, последняя из которых — государственный секретарь, получил чин тайного советника. Интриги завистников, а также недовольство его реформаторской деятельностью со стороны дворянства послужили причиной отставки и ссылки Сперанского в 1812 г. (Нижний Новгород, Пермь). В 1816 г. он получил назначение губернатором в Пензу, а в 1819 г. по ходатайству А. А. Аракчеева стал генерал-губернатором Сибири. Только в 1821 г. Сперанскому было позволено возвратиться в Санкт-Петербург, а в 1826 г. император Николай I поручил ему составление Свода законов Российской империи. Комиссией под руководством Сперанского этот Свод был инкорпорирован за четыре года и составил 45 томов, имевших историко-хронологическое значение, а еще через три года было подготовлено пятнадцатитомное издание, кодифицирующее действующее законодательство. Николай I наградил М. М. Сперанского за этот труд Андреевской звездой и пожаловал графским титулом.

Умер Сперанский в 1839 г. Современник мыслителя, поэт Петр Вяземский, характеризуя этого выдающегося государственного деятеля, сказал о нем: «чиновник огромного размера».

Политическая доктрина М. М. Сперанского опирается на глубокие познания в политических теориях как античных, так и современных ему европейских мыслителей. Будучи глубоко религиозным человеком, он совершенно отрицал «мрачную систему чувственного материализма» и воспринимал Бога как верховного законодателя Вселенной. Договорную концепцию государства он допускал как гипотезу (договор как реализация воли Бога).

Россия, по мнению Сперанского, в своем историческом развитии прошла три ступени: в Средние века — удельщина; в Новое время — абсолютная монархия, а в настоящий период — промышленное состояние, которое требует конституционного ограничения верховной власти и предоставления политических и гражданских прав всем подданным (безопасность личности, сохранность собственности и обеспечение личных политических прав). Россия, полагал он, ждет перемен, но не революционным путем, как в странах Запада, а исключительно эволюционным, «через правильные законы», жалованные императором народу. «Реформация государства производится десятилетиями и веками, а не в два-три года» («О постепенности усовершенствования Российского»).

В своих проектах государственных преобразований Сперанский мечтал о конституционной монархии, которая бы позволила «правление доселе самодержавное (здесь в значении абсолютное. — Н. 3.) учредить на непременном законе». Законность форм осуществления власти Сперанский связывал с необходимостью разделения властей.

В государстве должны быть три власти («силы»), одна из них «действует в образовании закона, другая — в исполнении, третья — в части судной». Законодательная власть вручается Государственной думе; власть управления — министрам и правительству; судебная — Сенату и судебной системе. Но у Сперанского есть и четвертая власть, которая заключена в особе императора. Он называет эту власть державной и предусматривает для нее всеохватывающий диапазон действия: «…в порядке законодательном никакой закон не может иметь силы, если не будет утвержден державной властью. В порядке исполнительном все уставы и учреждения воспринимают силу и действие от утверждения державной власти. В порядке судном охранение правосудия и утверждение судей, избранием предназначенных, принадлежат державной власти. Державная власть на всем пространстве заключается в особе императора». Однако при всей силе державной власти Сперанский все-таки утверждает, что законодательная власть вручается двухпалатной Думе, которая обсуждает и принимает законы, для чего собирается сессионно. Глава державной власти — монарх участвует в деятельности Думы, но «никакой новый закон не может быть издан без уважения Думы. Установление новых податей, налогов и повинностей уважается в Думе». Мнение Думы свободно, и поэтому монарх не может «ни уничтожить законов, ни обезобразить их».

Три власти управляют государством подобно тому, как человек — своим организмом: обращаясь к закону, воле и исполнению. Все они соединяются в Государственном совете. Государю необходимо «иметь Совет, сочиненный из мудрейших и более знания имеющих в делах» людей, которые смогут давать ему полезные советы и «отсоветовать колико возможно в вещах предосудительных государству и клонящихся к самовластью».

Формируется Государственный совет из «особ высочайшей доверенностью в сословие сие призываемых». В него входят четыре департамента: «законов, дел военных, гражданских и духовных, государственной экономии». Заседает Совет под председательством императора или кого-либо из членов по его личному назначению. Он обладает правом законодательной инициативы, но законы, «коими вводится какая-либо перемена в отношении государственных или в отношении частных лиц между собой», утверждаются непременно и исключительно Государственной думой.

По форме государственного устройства «Российская империя есть государство нераздельное, монархическое, управляемое державной властью по законам государственным».

По своей административно-территориальной структуре Россия делится на области и губернии. Название «областей присвояется тем частям империи, которые по пространству и населению своему не могут войти в общий распорядок управления». Таких областей пять: Сибирь; край Кавказский и Астраханский с Грузией; край Оренбургский; земли донских казаков и край Новороссийский. Вся остальная территория России делится на губернии, а они, в свою очередь, на округа и волости. Каждая административно-территориальная единица управляется выборным органом — думой, избранной местным населением из числа владельцев недвижимости. Дума заседает сессионно и обладает распорядительными полномочиями, а исполнительные функции вручаются избранному правлению. Систему дум завершает Государственная дума. Выборы в думы, за исключением волостной, многостепенные.

Судебная власть реализуется посредством судебной системы, отделенной от администрации и имеющей самостоятельный статус. Организации и осуществлению правосудия Сперанский придавал большое значение. Судебная власть, по его проекту, независима, и даже действие державной власти в этой области «должно быть ограничено одним установлением власти надзирающей и охраняющей судебные органы».

Судебная система состоит из волостного, окружного и губернского судов и завершается Верховным судилищем — Сенатом. Все действуют на коллегиальной основе.

Для рассмотрения особо важных преступлений (государственная измена, бунт и т. п., а также преступлений, совершенных членами Госсовета и Госдумы) предусматривается создание особого суда при Сенате — Верхового уголовного суда, состав которого формирует сам император из числа сенаторов, членов Госсовета и депутатов Госдумы.

Все дела слушаются публично, при открытых дверях, включая и заседания Сената.

Судебный процесс носит состязательный характер, с участием прокурора и защитника (стряпчего).

Сперанский неоднократно подчеркивал, что для установления правого суда в государстве предполагается наличие «не только просвещенных судей, но и просвещенной публики», а также определенное состояние юридической науки {«искусные законоведы и методической части учение»).

Кроме того, он отмечал, что «в государстве монархическом, конечно, должен быть известный класс людей, особенно предуставленных к охранению законов». Свобода людей определяется только как «зависимость от положительного закона», да и сам престол держится «на твердых столпах закона и всеобщего порядка».

Для соблюдения законности большое значение имеет нравственное состояние общества, ибо «законы без нравов не могут иметь полного действия». Одним просвещением и деятельностью просвещенных монархов невозможно достичь политических результатов. Идеал Платона (правление философов) Сперанский отвергал, следуя в этом вопросе Аристотелю и утверждая, что законы, а не люди должны управлять государством.

Законы государства (положительные) «объемлют деяния, кои подлежат внешней силе понудительной, постановляемые властью, и возвещаемые порядком, для сего установленным».

Сперанский приводит несколько вариантов классификации законов, но «лучшим из них является тот, который различает их на три рода: законы государственные, законы гражданские и законы уголовные».

В состав законов государственных (он называет их конституционными или коренными) входят «три главных предмета: права державной власти; закон, возникающий из прав державной власти; права подданных».

Сперанский не возражает против заимствования чужого опыта при составлении законов, но призывает делать это с осторожностью и пониманием того, что «государство, которое может с пользой занять и приложить законы чужестранные, стоит на той череде, что и само могло бы сей закон составить». Законодатель должен знать свой народ, чувствовать свое время и «помнить, что каждая страна и каждый век имеют свою физиономию».

Он полагал, что в преобразованном по его проектам государстве возможно наилучшим способом обеспечить права подданных. В духе положений Монтескьё о правах политических и гражданских Сперанский анализирует понятия: рабство политическое и свобода политическая, рабство гражданское и свобода гражданская.

Под политическим рабством он понимал такое состояние, «когда воля одного — закон для всех», а политическую свободу определял как подчинение всех и каждого законам.

Гражданское рабство рассматривал как подчинение одного класса в «повинностях личных или вещественных» другому, а гражданскую свободу — как основанную на законе независимость друг от друга всех сословий и групп в обществе.

Анализируя связь между этими понятиями, Сперанский отмечал, что политическая свобода является фундаментом для свободы гражданской. «Никакая сила в обществе не может родить в государстве свободы гражданской, не установив свободы политической», и, напротив, если в государстве учреждается политическая свобода, то гражданское рабство умирает само собой.

Политические права определяют степень участия подданных «в силах (властях. — Н. 3.) государственных… права гражданские определяют степень их свободы в лице и имуществе». Права гражданские должны быть основаны на правах политических «точно так же, как и закон гражданский, вообще, не может быть тверд без закона политического». Но законодательство не самоцель и само по себе не является гарантом против произвола. «К чему гражданские законы, — восклицает Сперанский, — когда скрижали их могут быть разбиты о камень самовластья!» Гарантом всех свобод в государстве является конституция и основанное на ней разделение властей. Для России настало время переменить существующее положение вещей и установить новый порядок. Имея в виду движение России к свободе, он отмечал, что «темпы развития ее идут несравненно быстрее, чем в других государствах».

Конституционная монархия, основанная на законе, должна опираться на квалифицированный чиновничий аппарат, обеспечивающий ее деятельность. Для осуществления такого проекта Сперанский предложил и провел два закона о чиновниках: «О придворных званиях» и «Об экзаменах на чин» (1809). Этими законами вводились необходимые условия для занятия должностей и получения служебных чинов: наличие диплома о высшем образовании или сдача экзаменов на чин по весьма обширному списку предметов. Придворные звания не являлись более основанием для получения чинов и продвижения по службе, а сделать карьеру, не служа, стало для дворян невозможно.

На сословный строй общества Сперанский в целом не покушался, но предлагал произвести его правовое оформление с закреплением прав и обязанностей сословий.

В своих проектах он наделял дворянство всеми политическими и гражданскими правами и дополнительным правом владения землями, населенными крестьянами, с обязанностью уплаты налога за владение землями. Среднему сословию (владельцам любых форм недвижимости) он предоставлял все гражданские права, а политические — в зависимости от размера собственности (т. е. по цензу). Рабочий народ он наделял только гражданскими правами. Гражданских прав в государстве не может быть лишен никто.

Вместе с тем он считал, что между сословиями нет непреодолимых границ. «Так, дворянство личное (в отличие от потомственного. — Н. 3.) связует первое состояние (сословие) со вторым. Приобретение недвижимой собственности связует второе сословие с третьим, и, таким образом, те самые лица, кои по положению их не имеют прав политических, могут их иметь и надеяться от труда и промышленности их получить». Право приобретения недвижимости он предоставлял всем сословиям. Правда, «высшее малочисленное сословие дворянства» он выделял особо, снабжая дополнительными правами и привилегиями и ограничивая доступ в это сословие только «первородными детьми», а остальные вместе с личными дворянами приписывались ко второму сословию и таким образом соединяли дворянство с народом.

К крепостному праву Сперанский относился отрицательно, полагая, что оно «противно разуму общему, что должно рассуждать о нем, яко временно и непременно перейти долженствующем». В России, по мнению реформатора, все идет к тому, чтобы оно было отменено. «Крепостничество, — писал он, — несовместимо с цивилизованной государственностью. И нет никакого основания считать, что в России оно не могло бы уничтожиться, если будут приняты к тому действительные меры… Каким образом ремесла в городах могут совершенствоваться без соревнования ремесленников, когда они рассеяны в рабстве?»

Однако немедленной отмены крепостного права Сперанский опасался, полагая, что она потребует «особенных сноровок». Он боялся, что раздел земель между крестьянами может привести к серьезному снижению урожайности. «Раздробленное обрабатывание полей в нашем краю не может иметь такого успеха, который имеет соединенное в большом виде». Кроме того, Сперанскому представлялось, что ликвидация крепостного права «без приготовлений» может обратить «крестьян к некоторому роду кочевой жизни», которая «по пространству наших земель и малочисленности народа» будет пагубной как для самих крестьян, так и для «государственной экономии». Поэтому он предложил двухэтапную схему: вначале ограничиваются и точно определяются крестьянские повинности, производится личное освобождение крестьян от помещиков и они приписываются к земле, а не к личности помещика, подушная подать заменяется на поземельную. Затем крестьянам возвращается «древнее право перехода» (Юрьев день). Землю предполагалось оставить за помещиками, но с предоставлением крестьянам права ее приобретения.

Проекты Сперанского вызывали резкую критику в адрес реформатора со стороны защитников самодержавия и крепостничества. На него посыпались обвинения в «возжигании бунтов» и даже в «способствовании истребления дворянства». В конечном счете судьба «великого чиновника» была решена, он был отстранен от службы и отправлен в ссылку.

К сожалению, реализация его проектов растянулась во времени: частично их осуществил его ученик Александр II, а ограничение верховной власти «на непременном законе» опоздало на сто лет и было произведено только при Николае II, но эти запоздалые меры уже не смогли обеспечить эволюционный путь развития России к новым формам жизни, как о том мечтал Сперанский.

Следующая глава >

law.wikireading.ru

Проект государственных преобразований Сперанского

Эрфуртский визит, который знаменателен тем, что после него Александр вновь возвратился к мысли о проведении либеральных реформ в России. К этому побудило его сближение со Сперанским. В 1806 году первые сотрудники императора удалились от него один за другим. Однажды в связи с болезнью Кочубея Сперанский был послан с докладом к императору. Александр, уже знавший расторопного статс-секретаря Кочубея, был изумлен искусством, с каким тот составил и прочитал доклад. С тех пор они сблизились. Отправляясь на свидание с Наполеоном в Эрфурт, император взял с собой Сперанского для докладов по гражданским делам. В Эрфурте Сперанский, отлично владевший французским языком, сблизился с представителями французской администрации, присмотрелся к ним и многому от них научился. Раз на балу, говорят, император спросил Сперанского, как ему нравятся чужие края в сравнении с отечеством. «Мне кажется, — ответил Сперанский, — здесь установления, а у нас люди лучше». — «Воротившись домой, — заметил император, — мы с тобой много об этом говорить будем». По возвращении в Россию Сперанский назначен был товарищем министра юстиции и вместе с императором начал работать над общим планом государственных реформ. Как позже вспоминал сам Сперанский, они вдвоем проводили целые вечера в чтении разных сочинений, касавшихся улучшения государственного устройства, и в обсуждении их.

Итогом этих упражнений стал план всеобщего государственного образования. По словам Сперанского, «весь разум его плана состоял в том, чтобы посредством законов учредить власть правительства на началах постоянных и тем сообщить действию этой власти более достоинства и истинной силы». План предусматривал, во-первых, уравнение всех русских сословий перед законом (крестьяне должны были получить свободу без земли) и, во-вторых, новое устройство местного и центрального управления на земских и выборных началах со строгим разделением властей законодательной, исполнительной и судебной. План составлялся с необычайной быстротой: он начат был в конце 1808 года и в октябре 1809 года уже лежал готовый на столе императора. К концу 1809 г. Сперанский по поручению императора, с его ведома и одобрения подготовил план государственных преобразований. План реформ был представлен в виде большого документа, носившего название «Введение к уложению государственных законов».

Необходимость преобразований Сперанский обосновывал потребностью разрешить противоречия между уровнем социального и экономического развития России и устаревшей самодержавной формой правления. Необходимо «облечь» самодержавие конституцией, осуществить разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную и приступить к поэтапной отмене крепостного права. Исходя из того, что Россия идет по тому же пути, что и Западная Европа, Сперанский фактически предлагал реформировать российскую государственность на европейских началах.

По проекту Сперанского принцип разделения властей должен был стать основой государственного устройства России. Для осуществления законодательной власти предполагалось создать Государственную думу, исполнительную власть сосредоточить в министерствах, а высшим органом судебной власти сделать Сенат.

Государственная дума ограничивала самодержавную власть, так как ни один закон не мог быть издан без ее одобрения. Она полностью контролировала деятельность министров, могла делать представления верховной власти о нарушениях основных законов. Кроме Государственной думы избирались волостные, окружные и губернские думы. За императором оставалось право распустить Думу и назначить новые выборы. Губернские думы избирали высшую судебную инстанцию — Сенат. Вершиной государственной системы, связующим звеном между императором и законодательной, судебной и исполнительной властями должен был стать Государственный совет — совещательный орган при государе. Члены Совета назначались императором, кроме того, в него входили министры и другие высшие должностные лица. Император сохранял всю полноту исполнительной власти, обладал исключительным правом законодательной инициативы, утверждал новые законы, надзирал за их исполнением в судопроизводстве.

Все население России, по плану М, М. Сперанского, делилось на три сословия: дворянство, «среднее состояние» (купцы, мещане, государственные крестьяне) и «народ рабочий» (крепостные крестьяне, мастеровые, прислуга). Все сословия получали гражданские права, a два первых — права политические. Из сословия «народа рабочего» можно было перейти в «среднее состояние», приобретя недвижимость.

Сперанский предлагал осуществить реформу в несколько этапов, не объявлял сразу о конечных целях преобразований, и завершить ее к 1811 г.

Подготовка в проведению реформ началась в 1809 г. с издания указов, по которым, во-первых, прекращалась практика приравнивания придворных, званий к гражданским чинам, во-вторых, устанавливались правила производства в чины по гражданской службе, и вводился образовательный ценз для чиновников. Эта меры должны были упорядочить работу государственного аппарата.

1 января 1810 г. был объявлен манифест об упразднении Непременного совета и создании Государственного совета, в который вошли 35 высших сановников империи. На первом заседании Государственного совета Сперанский был назначен на ответственную должность государственного секретаря — председателя канцелярии Совета. Это просуществовавшее до 1917 г. детище Сперанского стало очередным законосовещательным органом при императоре, который назначал его членов из представителей дворянства. Призванный первоначально рассматривать и утверждать планы дальнейших преобразований, Государственный совет фактически сам стал противником реформ, затягивая их обсуждение. Вскоре он переключился на рассмотрение многочисленных финансовых, судебных и административных вопросов. Значение Государственного совета еще более снизилось, когда в 1816 г. право доклада императору по делам Совета было передано А. А. Аракчееву.

Гораздо более трудностей встретил Сперанский при осуществлении своего замысла. Впрочем, в полном объеме задуманные преобразования и не могли быть тогда осуществлены. Все, что успел сделать Сперанский, касалось главным образом центрального управления. 1 января 1810 года был открыт преобразованный Государственный совет. Этот совет должен был отныне сделаться главным совещательным органом при государе. Здесь надлежало обсуждать все подробности государственного устройства, насколько они требуют новых законов.

Вслед за Государственным советом преобразованы были по плану Сперанского министерства, учрежденные манифестом 8 сентября 1802 года. За прошедшие годы открылся двойной их недостаток: отсутствие точного определения ответственности министров и неправильное распределение дел между министерствами. В 1811 году было опубликовано «Общее учреждение министерств», определившее состав и делопроизводство министерств и подробности министерского управления. Оба акта были настолько хорошо продуманы, что порядок, ими установленный, продолжал действовать более ста лет, вплоть до революции.

Следующей по очереди должна была идти реформа Сената, но по разным причинам, как внутренним, так и внешним, дело преобразований опять затормозилось. Тем временем между Александром и Сперанским наступило охлаждение. В марте 1812 года последний получил отставку и был сослан в Нижний Новгород. Вслед за тем внешние события вновь надолго отвлекли внимание Александра от внутренних дел.

То, что намечал сделать Сперанский могло преобразовать Россию. Но как мы знаем, для успеха любого начинания, необходимы определенные условия. Здесь следует констатировать, что Россия была неготовая к реформам в виду явной противоположности взглядов и консервативности. Но самое удивительное, что планировал Сперанский свершилось в наше время.

Россия столкнулась с такими понятиями, как «разделение властей», «укрепление экономики», широкого понимания права и «успешно» прошла мимо своей удачи. Сегодня историческая реальность такова, что мы вернулись по исторической спирали и время доказало правоту многих идей.

biofile.ru

Теория разделения властей — часть 3

Из троякого порядка государственных сил, продолжал автор, возни­кает «троякий порядок сил установлений». Одно из них «должно дейст­вовать в образовании закона, другое — в исполнении, третье — в части судной. Разум всех сил установлений может быть различен».

М.М. Сперанский предлагал «два различных устройства» самодер­жавной власти на основе закона и принципа разделения властей.

Первый вариант такого устройства состоит в том, чтобы «облечь правление самодержавное» всеми «внешними формами закона, оставив в существе его ту же силу и то же пространство самодержавия».

Главные черты и особенности такого устройства сводятся, по мне­нию автора, к тому, чтобы: 1) «установить сословие, которое бы пред­ставляло силу законодательную, свободную», которая на самом деле была бы «под влиянием и в совершенной зависимости от власти само­державной»; 2) силу исполнительную «так учредить, чтобы она по вы­ражению закона состояла в ответственности, но по разуму его была бы совершенно независима»; 3) власти судной «дать все преимуще­ства видимой свободы, но связать ее на самом деле такими учрежде­ниями, чтобы она в существе своем всегда состояла во власти самодер­жавной».

Данный вариант самодержавного устройства, делал вывод Сперан­ский, будет лишь казаться «во мнении народном» действующим. Но на самом деле он никогда не будет таковым.

¹ Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С. 521.

² План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. С. 22-

212

Суть второго варианта такого устройства сводится к тому, чтобы не только «внешними формами покрыть самодержавие», но и ограни­чить его «внутреннею и внешнею, существенною силою установлений». Нужно ^учредить державную власть на законе не словами, но самим делом»¹ .

Если, писал автор, предпочтение будет отдано этому варианту, тогда все «установления» должны быть «расположены на иных правилах».

А именно: 1) законодательное сословие должно быть так устроено, ^тобы оно не могло совершать своих положений без державной власти, но чтобы мнения его были свободны и выражали бы собою мнение на­родное»; 2) сословие судебное должно быть так образовано, «чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежали прави­тельству»; 3) власть исполнительная «должна быть вся исключительно вверена правительству». А чтобы эта власть «распоряжениями своими под видом исполнения законов» не могла бы «ни обезобразить», «ни совсем уничтожить» их, то она должна быть поставлена под «ответ­ственность власти законодательной»² .

Сравнивая два эти возможных варианта преобразования самодержа­вия с помощью теории разделения властей, Сперанский делал оконча­тельный вывод в пользу второго как более совершенного и более дейст­венного варианта.

Если первая из сравниваемых между собой потенциальных систем, анализировал он, «имеет только вид закона», то другая есть «самое су­щество его». Если первая недолговечна и «издалека сама готовит себе прекращение», то другая при благоприятных обстоятельствах «может утвердиться, долгое время без важных перемен постепенно следовать за гражданским усовершенствованием». Наконец, если первая может быть «оправданна в народе своевольном, непостоянном, преклонном ко всем новым умствованиям и особливо тогда, когда народ сей выходит из анархии с превратными привычками», то вторая «одна может быть свойственна народу, который имеет более доброго смысла, нежели пытливости, более простого и твердого разума, нежели воображения, коего характер трудно обольстить, нелегко убедить простою исти­ною»³ .

Говоря о внимании к теорий разделения властей в России в других странах, следует отметить, что при этом не только широко использова­лась ее традиционная модель — триада, состоящая из законодательной, исполнительной и судебной властей, но и предлагались другие ее вари­анты.

¹ План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. С. 33.

² Там же. С. 34.

³ Там же.

213

Так, М.М. Сперанский предлагал, помимо традиционного разделения властей, использовать их классификацию на физическую и материаль­ную власти¹ . Известный французский юрист конца XIX — начала XX в. М. Ориу в своей фундаментальной работе «Основы публичного права» выделял и анализировал с точки зрения взаимосвязи и взаимного «равновесия» властей политическую и экономическую, военную и граж­данскую, гражданскую и религиозную власти и др.²

По справедливому замечанию автора, «одним из преимуществ теории равновесия является то, что она придает смысл и значение многочис­ленным разделениям, которые видны даже при самом поверхностном наблюдении над государственным режимом»³ . Последний же всегда яв­ляется «режимом разделений». В равновесии он находится лишь благо­даря тому, что «разделяет окружающие его силы, противопоставляя их друг другу и восполняя одну за счет другой»⁴ .

М. Ориу не без оснований считал возможным использование теории или принципа разделения и сдерживания (равновесия) властей не только для анализа властных взаимоотношений, возникающих в государствен­ной сфере, но и в различных общественных сферах. «В сущности граж­данское общество, — замечал он, — покоится на основном разделении между политической властью и экономическим могуществом»⁵ .

Аналогичные подходы к анализу разделения властей и расширитель­ной трактовке этой теории в последующем использовались и многими другими авторами.

§ 2. РАЗНООБРАЗИЕ ВЗГЛЯДОВ НА ТЕОРИЮ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ НА ЗАПАДЕ

1. Теория разделения властей занимает значительное место в со­временной юридической и социально-политической литературе Запа­да. Уяснению и разъяснению основных положений данной концепции посвящена научная, популярная и учебная литература. Практически нет таких учебников и учебных пособий, например, по конституционному праву ,^в которых не содержались бы главы или разделы, касающиеся рассматриваемой теории.

Анализу содержания основных направлений развития теории разде­ления властей, ее места и роли в государственно-правовом и конститу­ционном механизме различных стран посвящены многочисленные моно-

¹ План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. С. 17-21.

² Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 416-462.

³ Там же. С. 415.

⁴ Там же.

⁵ Там же.

214

графии, научные статьи, брошюры¹ . В них не только раскрываются ис­ходные положения, истоки данной концепции, но и применительно к изменяющейся экономической и социально-политической среде предла­гается их порой весьма противоречивое понимание и аналогичное по своему характеру их толкование.

Последнее особенно четко прослеживается тогда, когда имеющие де­ло с теорией разделения властей на современном этапе развития обще­ства авторы берут за исходное в своих спорах и суждениях различные ее истоки или учения. Так, взяв за исходное в своих рассуждениях уче­ние Дж. Локка о том, что в «конституционном государстве, опираю­щемся на свой собственный базис и действующем в соответствии со своей собственной природой, т.е. действующем ради сохранения сооб­щества, может быть всего одна верховная власть, а именно законода­тельная, которой все остальные подчиняются и должны подчиняться»² , авторы неизбежно приходят к выводу о необходимости чрезмерного преувеличения, а порою и абсолютизации законодательной власти.

Опираясь же в своих спорах и суждениях о теории разделения вла­стей на основные положения, сформулированные Ш. Монтескье, отно­сительно того, что для образования «умеренного правления*’надо уметь «комбинировать власти, регулировать их, умерять, приводить их в дей­ствие, подбавлять, так сказать, балласту одной, чтобы она могла урав­новешивать другую…»³ , современные исследователи и интерпретаторы теории разделения властей самой логикой своих рассуждений неизбеж­но приходят к несколько иному выводу. А именно, не отрицая домини­рующей роли и значения законодательной власти в системе всех ос­тальных ветвей и органов государственной власти, они склоняются к выводу о том, что последнюю тем не менее не следует возводить в аб­солют и рассматривать как некое чуть ли не надгосударственное или надправовое образование.

Ведь хорошо известно, что еще Дж. Мэдисон и многие другие «ранние» авторы на примере США довольно убедительно доказали, что «полномочия, принадлежащие одному ведомству, не должны прямо или косвенно осуществляться ни одним из двух других» и что «непомерно разбухшая и всеохватывающая прерогатива наследственной исполни­тельной власти, да еще поддержанная и подкрепленная наследственной

¹ Wade E., Bradley A. (eds.). Constitutional Law. L., 1978, Pischer Heinz (Hrsg.) Das Politische System Osterreichs. Wien, 1992; Hogg P. (ed.). Constitutionsi Law of Canada. Toronto, 1985; Twin W. The Indeterminacy of the Separation of Powers and the Federal Courts. «The Jeorge Washington Law Review». 1989. № 3; Buffington M. Separation of Powers and the Independent Governmental Entity After Mistretta v. United States // Lousiana Law Review. 1989. Vol. 50.

² Локк Дж. Сочинения. В 3 т. Т. 3. M., 1988. С. 349.

³ Монтескье Ш. Избранные произведения. M., 1955. С. 309. 215

законодательной», представляет собой огромную опасность для свободы и независимости народа. Узурпация всей власти со стороны законодате­лей «ведет к такой же тирании, как и узурпация правления исполни­тельной властью»¹ .

mirznanii.com