Этапы развития советской литературы | История.ру

Новая Москва. Ю.И. Пименов. 1937 год.

Этапы развития советской литературы, ее направление и характер обусловила общеисторическая обстановка, сложившаяся в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции. Перед художниками слова тогда стоял основной вопрос, который требовал немедленного ответа: с кем, на чьей стороне быть в этой гигантской схватке современности — с поднявшимся на борьбу народом или против него? А если с народом, то как создать такое искусство, которое помогало бы ему в этой борьбе?

На стороне победившего пролетариата выступили уже завоевавшие себе имя и признание представители передовой демократической культуры, и в их числе такой виднейший художник слова, как Максим Горький. Волнуюпщм темам современности посвятил свои последние сборники стихов глава русского символизма В. Брюсов: «Последние мечты» (1920г.), «В такие дни» (1921 г.), «Миг» (1922 г.), «Дали» (1922 г.), «Меа» («Спеши», 1924 г.).

Захваченный грандиозной картиной крушения старого мира, крупнейший поэт XX века А. Блок в поэме «Двенадцать» (1918 г.) запечатлел «державный шаг» революции. Неутомимо пропагандировал новый строй один из зачинателей советской литературы — Демьян Бедный, автор агитационной стихотворной повести «Про землю, про волю, про рабочую долю».

data-ad-client=»ca-pub-0791478738819816″
data-ad-slot=»5810772814″>

data-ad-client=»ca-pub-0791478738819816″
data-ad-slot=»5810772814″>

Видной литературной группой, пришедшей из «старого мира» и заявившей устами своих вождей о полном принятии революции, был футуризм (Н. Асеев, Д. Бурлюк, В. Каменский, В. Маяковский, В. Хлебников), трибуной которого в 1918—1919 гг. стала газета Народного комиссариата просвещения «Искусство коммуны». Но футуризму было свойственно отрицательное отношение к классическому наследию прошлого, попытки с помощью формалистических экспериментов передать «звучаль» революции, абстрактный космизм.

В молодой советской литературе были и другие литературные группировки, требовавшие отказа от любого наследия прошлого; у каждой из них имелась своя, порой резко противоречащая другим программа такого исключительно современного искусства. Шумно заявили о себе имажинисты, основавшие свою группу в 1919 году (В. Шершеневич, А. Мариенгоф, С. Есенин, Р. Ивнев и другие) и провозгласившие основой всего самодельный художественный образ.

В Москве и Петрограде возникли многочисленные литературные кафе, где читали стихи и спорили о будущем литературы: кафе «Стойло Пегаса», «Красный петух», «Домино». На какое-то время печатное слово было заслонено, словом устным.

Октябрь вызвал невиданную доселе творческую самодеятельность самих масс. В годы гражданской войны на городских площадях и улицах устраивались агитационные инсценировки и празднества, в которых принимало участие по нескольку тысяч человек. Стремление рабочего класса к культуре, знаниям, творчеству породило массовую организацию — Пролеткульт; ее первой Всероссийской конференции (1918 г.) направил приветствие В. И. Ленин.

А.М. Горький на трибуне I Всесоюзного съезда советских писателей. Фотография. 1934 год.

Заслуга этой организации, объединившей творческие силы рабочего класса, была в том, что она сделала первую серьезную попытку приобщить к культурному строительству самые широкие массы. Однако руководители Пролеткульта (А. Богданов, П. Лебедев-Полянский, Ф. Калинин, А. Гастев) вульгарно трактовали классовый характер искусства; как и футуристы, они неверно относились к наследию прошлого.

В 1920 году в письме Центрального Комитета Коммунистической партии «О пролеткультах» были вскрыты их философские и эстетические ошибки. В том же году из московского Пролеткульта вышла группа писателей, основавшая литературную группу «Кузница» (В. Александровский, В. Казин, М. Герасимов, С. Родов, Н. Ляшко, Ф. Гладков, В. Бахметьев и другие). В их творчестве романтически отвлеченно воспевались мировая революция, вселенская любовь, механизированный коллективизм, завод и т. д.

В развитии советской литературы участвовали, таким образом, писатели различных направлений, возрастов, художественных вкусов и манер — от признанных классиков до новичков, только что научившихся грамоте, но обладавших незаурядным талантом и огромным запасом жизненных впечатлений. Создавалось сложное и богатое целое, в котором постепенно прокладывало себе дорогу новаторское искусство революционной эпохи,
Однако эти пестрота и многоликость имели свою отрицательную сторону.

Многие группировки, претендуя на единственно правильное освещение новых людей и общественных отношений, обвиняли друг друга в отсталости, непонимании «современных задач», даже в намеренном искажении жизненной правды. Особенно нарушало нормальную творческую обстановку нетерпимое отношение «Кузницы», объединения «Октябрь» и литераторов, сотрудничавших в журнале «На посту», к так называемым попутчикам, в которые зачислялось большинство советских писателей (включая и Горького).

Под влиянием таких настроений Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), созданная в январе 1925 года, стала требовать незамедлительного .признания «принципа гегемонии пролетарской литературы». Резолюция Центрального Комитета Коммунистической партии от 18 июня 1925 г. «О политике партии в области художественной литературы» решительно осудила эту линию.

Забота партии о дальнейшем развитии литературы проявилась также в призыве тактично и бережно относиться к писателям-«попутчикам».

Политика партии в области литературы была нацелена на то, чтобы создать атмосферу творческого соревнования всех советских писателей. Советская литература сделала в это время уже большие успехи, которые подготовили почву для консолидации творческих сил.

Важнейшим партийным документом, который подвел итоги этого процесса и открыл новый этап в развитии советской литературы, было постановление Центрального Комитета Коммунистической партии от 23 апреля 1932 года. Оно помогло ликвидировать групповщину, замкнутые писательские организации и создать вместо РАППа, допускавшего в своей деятельности серьезные идейно-политические ошибки, единый Союз советских писателей.

I Всесоюзный съезд советских писателей (август 1934 г.) провозгласил идейное и методологическое единство советской литературы. Съезд определил социалистический реализм как «правдивое, исторически конкретное изображение действительности в ее революционном развитии», ставящее своей целью «идейную переделку и воспитание трудящихся в духе социализма».

Советская литература развивалась на основе коммунистической партийности, идею которой В. И. Ленин выдвинул еще в 1905 году в своей статье «Партийная организация и партийная литература», подчеркнув, что «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Партийность писателя — неизбежное следствие классовости его мировоззрения, ибо классовость—единственно возможная форма его участия в духовной жизни общества, отражающей социальную борьбу.

Советские писатели не только признают объективное существование партийности литературы, но сознательно борются за торжество коммунистических идеалов. Партийность советской литературы — глубоко органическая, творчески необходимая, внутренне закономерная ее черта, которая поднимает на новую ступень сам творческий процесс.

За 1917—1939 годы советская литература пережила ряд качественных изменений. Постепенно появляются новые темы, жанры, возрастает роль публицистики и произведений, посвященных важнейшим событиям истории. Внимание писателей все более занимает человек, увлеченный большой целью, работающий в коллективе, видящий в жизни этого коллектива частицу всей своей страны и необходимую, основную сферу приложения своих личных способностей, сферу своего развития как личности.

Детальное изучение связей личности и коллектива, новой морали, проникающей во все области бытия, становится существенной чертой советской литературы этих лет. Огромное влияние на советскую литературу оказал общий подъем, который охватил страну в годы индустриализации, коллективизации и первых пятилеток. На этом этапе советская литература окончательно сложилась в единый комплекс.

www.istoriia.ru

Русская литература советского периода (1922-1991)

Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные
и благонадежные чиновники, а безумцы, мечтатели, бунтари, скептики.
Е.Н. Замятин

Октябрьская революция 1917 года, а также смерть в 1921 году Гумилёва и Блока подвели черту под историей литературы Серебряного века. С начала 20-х годов начинается разделение русской литературы — географическое и содержательное (идеологическое). Эмиграция большинства русских писателей, приобретших известность в начале века, приводит к формированию двух разных русских литератур:

а) русской советской литературы (литературы метрополии),

б) литературы русского зарубежья — за рубеж уехали десятки известных писателей, которые даже десятилетия спустя продолжали творить русскую литературу. 

Каждая из этих литератур на протяжении 20 века развивалась по своим специфическим законам.

Русская советская литература состоялась как неповторимый феномен. Тесные рамки единственного метода литературы и критики — социалистического реализма — послужили причиной внутренней раздробленности советской литературы: с одной стороны существовала благонадежная «официальная» литература, с другой — литература «потаённая»

, которая не укладывалась в прокрустово ложе социалистического реализма. Под «потаённой» литературой имеют в виду произведения, которые писались «в стол»: писатель нередко заранее знал, что его произведение не будет опубликовано для современников, но рассчитывал на то, что оно дойдёт до последующих поколений.  
Произведения многих талантливых писателей, оставшихся в СССР, почти не публиковались при их жизни. Произведения Булгакова, Платонова, Замятина, Ахматовой, Пастернака, пришедшие к читателю лишь в 1980-е годы, а также произведения литературы русского зарубежья составили огромный пласт «возвращённой литературы».

Развитие русской литературы с 1917 по 1991 гг.: географическая и идеологическая раздробленность

Советская «официальная» литература	Советская «потаённая» литература	Литература русского зарубежья
Максим Горький Владимир Маяковский Дмитрий Фурманов Александр Серафимович Алексей Толстой Михаил Шолохов и многие другие	Анна Ахматова Осип Мандельштам Борис Пастернак Михаил Булгаков Исаак Бабель Борис Пильняк Андрей Платонов *** Юлий Даниэль (псевд. Николай Аржак) Андрей Синявский (псевд. Абрам Терц) Александр Солженицын	Александр Куприн (вернулся в 1937) Алексей Толстой (вернулся в 1924) Марина Цветаева (вернулась в 1939) Владимир Набоков Иван Бунин Борис Зайцев  Дмитрий Мережковский Константин Бальмонт Надежда Тэффи Аркадий Аверченко Ирина Одоевцева Георгий Владимов Александр Солженицын (вернулся в 1993) Владимир Войнович Иосиф Бродский и многие другие

mosliter.ru

Советская литература — это… Что такое Советская литература?

Литература Советского Союза — совокупность литературных произведений, опубликованных на территории РСФСР и других союзных республик после установления там Советской власти. Она включала в себя, помимо русской, литературу других народов на 88 языках СССР (по данным 1987 года), хотя литература на русском языке была преобладающей. Литература СССР включала в себя и старописьменные литературы (такие как армянская, которая старше русской), но многие национальные литературы создавались на языках, не имевших до революции письменности.

«Пролетарская литература превратилась в широкое общественное движение; вокруг неё кипят страсти, полные ненависти, страха, злобы, презрения — с одной стороны, и любви, преданности, восторга, дружбы — с другой. Пролетарской литературе не страшны самые могущественные удары, она имеет уже целый ряд завоеваний и на подмогу к ней подходят свежие силы нашего молодняка»^[1].

После 1932 года использовался более узкий по значению термин «советская литература», включавший обязательные признаки партийности, народности и социалистического реализма.

В статье «Советская литература» из «Литературного энциклопедического словаря» (М., 1987) указываются: «ленинские принципы партийности и народности», «на основе метода социалистического реализма», «социалистическая по содержанию, многообразная по национальным формам, интернационалистская по духу», «возникновение качественно новой социальной и интернациональной общности — советского народа»^[2].

«Я думаю, что советская литература была великой, советское кино было великим кинематографом, то же можно сказать и о театре, музыке», — считает Даниил Гранин^[2].

Поэзия

Диссидентская проза

Фантастика

Детективы

Детская литература

Поэты

Литература на других языках СССР

Примечания

См. также

Ссылки

 

dic.academic.ru

Литература СССР — это… Что такое Литература СССР?



Литература СССР

Литература СССР

Литература Советского Союза являлась продолжением литературы Российской Империи. Она включала в себя, помимо русской, литературу других народов союзных республик на всех языках СССР, хотя литература на русском языке была преобладающей.

Советские писатели внесли ощутимый вклад в русскую поэзию и прозу, фантастику и другие жанры, несмотря на сильное влияние идеологической цензуры.»

Поэзия

Диссидентская проза

Фантастика

Детективы

Детская литература

Поэты

Литература на других языках СССР

См. также

Ссылки

{{{заглавие}}}

{{{содержание}}}

 

{{{заглавие}}}

{{{содержание}}}

 

Wikimedia Foundation. 2010.

• Литература Афганистана
• Литература США

Смотреть что такое «Литература СССР» в других словарях:

• СССР. Литература и искусство —         Литература          Многонациональная советская литература представляет собой качественно новый этап развития литературы. Как определённое художественное целое, объединённое единой социально идеологической направленностью, общностью… …   Большая советская энциклопедия

• Литература изгнания — Литература изгнания, или Литература эмиграции – словесность, созданная авторами, находящимися в вынужденном изгнании за пределами собственной страны (экспатриация, эмиграция), как правило – по политическим, расовым, национальным или религиозным… …   Википедия

• Литература — Содержание и объем понятия. Критика домарксистских и антимарксистских воззрений на Л. Проблема личного начала в Л. Зависимость Л. от социальной «среды». Критика сравнительно исторического подхода к Л. Критика формалистической трактовки Л.… …   Литературная энциклопедия

• Литература Финляндии — Литература Финляндии  термин, под которым обычно понимают устные народные традиции Финляндии, в том числе народную поэзию, а также литературу, написанную и изданную в Финляндии. До середины XIX века основным языком литературы Финляднии был… …   Википедия

• СССР на летних Олимпийских играх 1956 — СССР на Олимпийских играх …   Википедия

• СССР В-6 (Осоавиахим) — СССР В 6 «Осоавиахим» …   Википедия

• «СССР В-6» («Осоавиахим») — СССР В 6 «Осоавиахим» Характеристики дирижабля Тип полужёсткий Год постройки 1934 Объем, м 3 18500 Длина, м 104,5 Макс. диаметр, м 18,8 Полезная наг …   Википедия

• СССР В-6 — «Осоавиахим» Характеристики дирижабля Тип полужёсткий Год постройки 1934 Объем, м 3 18500 Длина, м 104,5 Макс. диаметр, м 18,8 Полезная наг …   Википедия

• СССР В-10 — Характеристики дирижабля Тип мягкий Год постройки 1937 Объем, м 3 3600 СССР В 10  советский дирижабль мягкого типа, построенный «Дирижаблестроем» …   Википедия

• СССР на летних Олимпийских играх 1976 — СССР на Олимпийских играх …   Википедия

dic.academic.ru

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Русская советская литература

Русская советская литература как литература социалистического реализма представляет собой принципиально новый этап в развитии мировой литературы. Она унаследовала все лучшее, передовое, что было создано в области духовной культуры русским народом, др. народами СССР, всем человечеством. Советская литература творчески развивает традиции русской классики и народного творчества: реализм, народность, патриотизм, гуманизм. Проникнутая оптимизмом и жизнеутверждающими коммунистическими идеями, она воспитывает в советском человеке качества строителя нового мира. Главная линия в развитии советской литературы — это «укрепление связи с жизнью народа, правдивое и высокохудожественное отображение социалистической действительности, вдохновенное и яркое раскрытие нового, передового и страстное обличение всего, что мешает движению общества вперед» (из новой редакции Программы КПСС, принятой XXVII съездом КПСС). Советская литература сочетает смелое новаторство в правдивом художественном воспроизведении жизни с использованием всех прогрессивных традиций отечественной и мировой культуры. Ей присуще многообразие реалистических форм, стилей и жанров.

Вопрос о периодизации советской русской литературы дискуссионен. Наряду с традиционной периодизацией (литература Октябрьской революции и Гражданской войны, 20‑х гг., 30‑х гг., Великой Отечественной войны, послевоенная 1946 — начала 50‑х гг. и современная — с середины 50‑х гг.) все чаще предлагается выделение двух основных периодов: от победы Октября до полной и окончательной победы социализма и современный этап. Некоторые исследователи подразделяют второй этап на 50—60‑е и 70—80‑е гг., выделяют частные периоды и в литературе 1917 — начала 50‑х гг.

Общим для всей эпохи от Октября до построения основ социалистического общества является идейная консолидация писателей на платформе Советской власти, освоение новых тем, постепенное создание нового эстетического идеала — человека-творца и революционного преобразователя жизни, переход большинства писателей на позиции социалистического реализма и торжество принципов социалистического реализма в выдающихся произведениях русской литературы, заложивших традиции новой, социалистической литературы.

Отношение к Октябрьской революции определило резкое размежевание литераторов. Восторженно встретили Октябрь Маяковский, Д. Бедный, Серафимович и др. Огромную работу по строительству социалистической культуры взял на себя М. Горький. На сторону революции встали Блок, Брюсов, Есенин, Вересаев, Пришвин, Тренев, Шишков, Сергеев-Ценский и др. Часть писателей эмигрировала, в т. ч. Андреев, Бунин и др. Некоторые из эмигрировавших впоследствии вернулись на родину: в начале 20‑х гг. — А. Толстой, в 30‑е гг. — Куприн, Цветаева.

Художественная летопись революции открывается преимущественно поэзией, выдержанной в основном в предельно обобщенном героико-символическом стиле. Поэма Блока «Двенадцать» явилась естественным завершением классической русской поэзии и первым достижением молодой советской литературы; в емких и многозначных образах поэмы Блок запечатлел великий революционный перелом, «державный шаг» восставшего народа, разрушающего старый мир. Д. Бедный написал стихотворную повесть «Про землю, про волю, про рабочую долю», в поэме «Главная улица» создал гиперболический обобщенный образ революционных масс, впервые в художественной форме сказал о международном значении Октября. Одой революции и беспощадным разоблачением старого мира была первая советская пьеса «Мистерия-буфф» Маяковского.

Острая классовая борьба, революционная ломка общественных отношений ярко отразились на литературном процесса первых послереволюционных лет и 20‑х гг., в котором драматически сталкивались в идейно-художественной борьбе многочисленные литературные течения и группы. Советская литература укрепляла свои позиции, выступая против враждебных идейных тенденций, находила художественно убедительную аргументацию своей идеологической правоты.

Накануне Октябрьской революции был организован Пролеткульт, целью которого провозглашалась культурно-просветительская работа в среде пролетариата. После победы революции организация фактически объединила талантливых представителей рабочего класса, крестьянства и части интеллигенции, стремившихся к художественному творчеству и созданию новой, пролетарской культуры, облегчила им путь в литературу. Однако теоретики Пролеткульта ошибочно утверждали необходимость создания особой пролетарской культуры, отрицали значение культурного наследия прошлого, проводили сепаратистские идеи по отношению к партии и государству. Разрыв с культурными традициями отличает также эстетической программы других авангардистских течений того времени (футуризм, конструктивизм и др.).

Важную роль в истории идеологической жизни общества сыграло письмо ЦК РКП(б) «О Пролеткультах» (1920), вскрывшее эти ошибки (см. Постановления коммунистической партии по вопросам советской литературы). Идейно-эстетическими ориентирами, имеющими принципиальное значение для всего искусства, были выступления В. И. Ленина против пролеткультовских взглядов, его высокая оценка творчества М. Горького, неприятие формалистических тенденций в поэме Маяковского «150000000» и положительный отзыв о стихотворении «Прозаседавшиеся», указания на сильные и слабые стороны таланта Д. Бедного.

Литература периода Гражданской войны наследовала революционный пафос поэзии Октября. Типологически новым явлением в истории мировой лирики стала поэзия Маяковского. Былинный размах революционных событий передан в поэмах Хлебникова. Поэты В. Д. Александровский, Гастев, М. П. Герасимов, В. Т. Кириллов воспевали Пролетария в условно-гиперболических образах. Суровая патетика революционного подвига передана в романтических стихах и балладах Н. С. Тихонова. Простотой, естественностью интонации отличались стихи о труде В. В. Казина.

В периодической фронтовой печати работали Д. А. Фурманов, Б. А. Лавренев, Л. М. Леонов, К. А. Федин, А. С. Неверов. В условиях становления нового государства, нового сознания формировались идейно-эстетические принципы советского искусства, накапливался материал для будущих произведений. Начиная с 1921 открываются «толстые» литературно-художественные журналы: «Красная новь», «Печать и революция», «Сибирские огни», «Молодая гвардия», «Новый мир», «Октябрь» и др.

Переход от Гражданской войны к мирной жизни, нэп, сложные вопросы социалистического строительства ставили перед литературой новые проблемы. Романтизированное изображение стихии революции сочетается с попытками реалистически показать ее созидательное начало, художественно осмыслить роль партии, с конкретным анализом классовой борьбы («Два мира» В. Я. Зазубрина, «Партизанские повести» Вс. В. Иванова, «Перегной» Л. Н. Сейфуллиной, «Падение Дайра» А. Г. Малышкина, «Ветер» Лавренева, «Барсуки» Леонова). Преодолевается абстрактно-схематическое изображение революции и ее героев, натуралистические излишества и формальное экспериментаторство, присущие романам Б. А. Пильняка («Голый год») и Артема Веселого («Реки огненные»).

Большое значение для развития советской литературы имел роман Серафимовича «Железный поток» — одно из первых классических произведений литературы социалистического реализма. В центре романа — обобщенный образ народных масс, пришедших к новому, социалистическому сознанию через муки и страдания беспримерной борьбы, показанной писателем в романтически приподнятом ключе. В жанре документально-психологического повествования создал Фурманов в романе «Чапаев» образ легендарного комдива, в котором были персонифицированы типические черты народа, разбуженного революцией к новой жизни, к творчеству. В этих произведениях впервые обрели художественную конкретность, жизненную достоверность образы большевиков-организаторов. Диалектика взаимоотношений руководителя и народных масс, личности и общества нашла психологически глубокое воплощение в романе А. А. Фадеева «Разгром». Особую важность для поисков героя нового типа имело создание образа В. И. Ленина (очерк М. Горького «В. И. Ленин», поэма «Владимир Ильич Ленин» и ряд стихотворений Маяковского).

Завершающая часть автобиографической трилогии М. Горького «Мои университеты», рассказывающая о формировании революционного сознания человека, роман «Дело Артамоновых», книга «Воспоминания. Рассказы. Заметки» стали для советской литературы образцом глубокого социально-философского анализа действительности, историзма художественного мышления, открыли пути к решению сложных проблем социалистического гуманизма. Нравственные коллизии, рожденные острой классовой борьбой, в т. ч. проблемы верности революционному долгу, получают различное воплощение в повестях Ю. Н. Либединского «Неделя», Лавренева «Сорок первый», в романах «Города и годы» и «Братья» Федина, «По ту сторону» В. Кина, в книге М. А. Шолохова «Донские рассказы», «Конармии» И. Э. Бабеля. Главная тема творчества Неверова — человек в жестоких испытаниях разрухи, голода, Гражданской войны (повесть «Ташкент — город хлебный»). В романтико-фантастической повести «Алые паруса» А. С. Грин показал торжество человеческой мечты о счастье.

Во 2‑й половине 20‑х гг. интенсивно развивается новеллистика (А. Толстой, Вс. Иванов, Федин, Леонов и др.). Рассказами и повестями заявили о себе И. И. Катаев, А. П. Платонов. Появляются первые крупномасштабные произведения, стремящиеся запечатлеть рождение нового человека и новой нравственности в процессе сознательного творческого труда («Цемент» Ф. В. Гладкова, «Доменная печь» Н. Н. Ляшко, «Лесозавод» А. А. Караваевой). Зарождаются большие эпические произведения, ставшие классикой советской литературы («Жизнь Клима Самгина» Горького, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Тихий Дон» Шолохова, «Последний из удэге» Фадеева). Одновременно писатели овладевали мастерством изображения внутреннего мира человека, поставленного в сложную ситуацию нэпа. В романе «Вор» Леонов развернул перед читателем психологическую драму перерождения бывшего участника Гражданской войны в общественного отщепенца. Высокий мир революционных дел и идей сталкивался с обывательским нэповским мирком в повести А. Толстого «Гадюка». В гротескно-ироническом романе Ю. К. Олеши «Зависть» решалась проблема соотношения материального и духовного начал в социалистическом обществе.

Пережитки капитализма в сознании людей — характерные мишени сатиры 20‑х гг., наиболее значительные достижения которой связаны с именами Маяковского (пьесы «Клоп», «Баня», стихи), М. М. Зощенко, М. А. Булгакова, И. А. Ильфа и Е. П. Петрова, А. И. Безыменского.

В поэзии 2‑й половины 20‑х гг. выделяются поэмы, осмысляющие социально-историческое значение революции: лирико-эпическая поэма Маяковского «Хорошо!», заявившая о рождении нового лирического героя — творца и хозяина жизни; поэмы Есенина («Баллада о двадцати шести», «Анна Снегина»), Э. Г. Багрицкого («Дума про Опанаса»), Асеева («Семен Проскаков»), Б. Л. Пастернака («Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт»), И. Л. Сельвинского («Улялаевщина»). Страстная ораторская интонация поэзии Маяковского, народнопоэтическая образность и драматизм лирики Есенина, стремящегося «постигнуть в каждом миге коммуной вздыбленную Русь» (сборник «Русь советская»), асссциативно-сложный строй стихов О. Э. Мандельштама («Вторая книга»), экспрессивность «Столбцов» Н. А. Заболоцкого, героическая романтика и добрая ирония поэзии М. А. Светлова, экспериментаторство С. И. Кирсанова, комсомольский задор стихов и песен Безыменского, А. А. Жарова, И. П. Уткина — таков диапазон стилевых течений советской поэзии этого периода.

Расширяет тематику и художественный арсенал драматургии, воспроизводя общественно-нравственные конфликты как революционных лет («Шторм» В. Н. Билль-Белоцерковского, «Любовь Яровая» Тренева, «Разлом» Лавренева, «Дни Турбиных» и «Бег» Булгакова), так и современной жизни («Человек с портфелем» А. М. Файко, «Рельсы гудят» В. М. Киршона).

Сложность классовой борьбы в переходный период отражалась в литературно-эстетической борьбе: сталкивались реалистические и модернистские тенденции, спорили различные литературные организации и группировки. Массовой литературной организацией была Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП; см. Ассоциации пролетарских писателей). В первые годы своей деятельности она играла положительную роль, объединяя большинство пролетарских писателей и борясь за классовость и партийность искусства. РАПП внесла определённый вклад в теоретическую разработку проблемы взаимосвязи искусства с мировоззрением, в изучение литературного метода, в борьбу с проявлениями буржуазной идеологии в литературе. Но к концу 20‑х — началу 30‑х гг. в ее работе усиливаются вульгарно-социологические тенденции. РАПП стала тормозом в развитии советской литературы. Противоречивостью отличались программы др. группировок. «Перевал», во многом плодотворно исследуя проблему художественного образа, в то же время преувеличил роль интуитивного и подсознательного начал в творчестве. ЛЕФ и ЛЦК (см. Конструктивизм), разрабатывая проблему «социального заказа», теорию литературы как искусства слова, недооценивали идеологическое значение литературы, впадали в формализм. Творческая практика лучших писателей — представителей всех этих организаций, вбирая в себя верные стороны их теоретических платформ, как правило, выходила за рамки сектантских требований.

Резолюция ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» (1925) подчеркивала, что в классовом обществе нет и не может быть нейтрального искусства, осуждала кастовую замкнутость некоторых лит. группировок, призывала создать высокохудожественную передовую литературу, свободную от буржуазного влияния. ЦК партии, решительно предостерегая пролетарских писателей как от капитулянтства перед буржуазной идеологией, так и от «комчванства», попыток монополизировать литературно-издательское дело, высказывался за «…величайший такт, осторожность, терпимость по отношению ко всем тем литературным прослойкам, которые могут пойти с пролетариатом и пойдут с ним» («О партийной и советской печати». Сб. документов, 1954, с. 346). Резолюция подготавливала почву для дальнейшей консолидации творческих сил на базе партийности и принципов социалистического искусства. Весьма существенной была и та конкретная помощь, которую постоянно оказывали литературе деятели партии, в первую очередь Луначарский, разрабатывавший эстетические принципы советской литературы, творческие отношения к классическому наследию и др., горячо поддерживавший все талантливое в искусстве.

Героика первых пятилеток открывала перед писателями грандиозные творческие перспективы. Отличительная черта книг о социалистическом строительстве, о новых путях и судьбах отдельных людей и всей страны — эпическое мироощущение, устремленность в будущее, ощущение единства автора, героя и народа.

Наступление на патриархальный уклад старой России, пробуждение человека к сознательной деятельности на благо общества («Соть» Леонова), поэзия планового переустройства жизни страны («Гидроцентраль» М. С. Шагинян), идея темпа, «решающего все», невиданное ускорение событий, накал героических дней («Время, вперед!» В. П. Катаева), сотворчество человека с природой («Жень-шень» Пришвина), сила человеческого творческого начала в этом «прекрасном и яростном мире» (рассказы Платонова), сжатая «биография» Сталинградского тракторного завода («Большой конвейер» Я. Н. Ильина) — таковы главные темы «трудовой библиотеки» советской литературы начала 30‑х гг. Жизнь деревни в годы коллективизации, первые шаги колхозов отражены в многочисленных произведениях этого периода: повесть «Разбег» В. П. Ставского, романы «Лапти» П. И. Замойского, «Ненависть» И. П. Шухова; роман Ф. И. Панферова «Бруски» рисовал духовный рост людей новой деревни.

Драматический процесс рождения новых, социалистических отношений в деревне получил наиболее полное художественное воплощение в 1-й книге романа Шолохова «Поднятая целина», где ломка веками складывавшегося крестьянского уклада изображена как великий социально-исторический переворот, осуществленный народными массами под руководством Коммунистической партии. Эпическое осмысление действительности сочетается в романе с глубокими социально-психологическими характеристиками, яркой пейзажной живописью, стихией живого народного языка.

Укрепление связей между национальными литературами СССР — существенная черта литературного развития 30‑х гг. Жизнь братских народов стала важной темой в русской литературе («Стихи о Кахетии» Тихонова, «Путевой дневник» В. М. Инбер, «Кара-Бугаз» и «Колхида» К. Г. Паустовского, «Большевикам пустыни и весны» В. А. Луговского, «Человек меняет кожу» Б. Ясенского).

К началу 30‑х гг. большинство советских писателей активно включилось в социалистическое строительство и овладело творческими принципами социалистического реализма. Создались условия для объединения всех литературных сил страны в единую организацию — Союз писателей СССР, что было сформулировано в постановлении ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932).

Исключительная роль в деле объединения писателей вокруг поставленных партией задач принадлежит М. Горькому, который постоянно ориентировал молодую советскую литературу на пристальное изучение характерных явлений новой жизни. С этой целью по его инициативе и под его руководством были созданы журнал «Наши достижения» (1929), альманахи-ежегодники «Год XVI», «Год XVII» и «Год XVIII» (1933 — 1935), возникли коллективные труды «Истории фабрик и заводов», «История Гражданской войны», «День мира». Сознавая необходимость целеустремленной работы с молодыми писателями, М. Горький возглавил журнал «Литературная учеба» (с 1930), выступил инициатором создания Литературного института (открыт в 1933). 1-й Всесоюзный съезд советских писателей (авг. 1934) закрепил единство советской литературы, направил ее развитие по пути социалистического реализма. «Социалистический реализм, — говорил М. Горький на съезде, — утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетья, ради великого счастья жить на земле, которую он сообразно непрерывному росту его. потребностей хочет обработать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью» (Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет, М., 1934, с. 17). Многонациональная литература предстала на съезде единой по социалистическому содержанию, являющей собой пример творческого содружества народов в деле созидания социалистической культуры, взаимопроникновения и взаимообогащения братских литератур. Русская литература играет в этом процессе ведущую роль: художественные открытия М. Горького, его воздействие на мировоззрение и становление мастерства писателей всех народов, влияние Маяковского на формирование социалистической поэзии в литературах многих народов СССР, «Поднятой целины» Шолохова на романы о крестьянстве в союзных и автономных республиках.

В центре внимания русской советской литературы 30‑х гг. находится процесс формирования нового человека в революционной борьбе, творческом труде, в тесной связи с коллективом, с общественной жизнью страны. Образ молодого коммуниста, беззаветно отдающего свои силы и жизнь делу революции, был создан в романе Н. А. Островского «Как закалялась сталь» — ярком человеческом документе, обладающем огромной силой воздействия. Павел Корчагин, соединяющий в себе нравственный максимализм и душевную красоту, стал образцом поведения для революционеров многих стран. А. С. Макаренко в «Педагогической поэме» наполнил новым содержанием тему труда, раскрыл роль коллектива в воспитании нового человека. Писателю удалось добиться органического соединения объективного и лирического повествования, образов искусства и положений науки.

Роман Малышкина «Люди из захолустья» дал широкую и психологически подробную картину перестройки сознания крестьянства, мелких собственников и интеллигенции в процессе социалистического строительства. В повести Ю. С. Крымова «Танкер “Дербент”» прослежено, как меняются люди в ходе социалистического соревнования, создан получивший в дальнейшем широкое распространение в советской литературе тип «делового человека».

Сатира 30‑х гг. — произведения Ильфа и Петрова, фельетоны М. Е. Кольцова, проза и драматургия Зощенко, пьесы Е. Л. Шварца и др. — также по-своему участвовала в воспитании человека социалистического общества, помогая ему преодолевать пережитки буржуазной собственнической психологии.

В 30‑е гг. завершается создание ряда крупнейших произведений советской прозы. В многоплановом, масштабном романе М. Горького «Жизнь Клима Самгина», широкой панораме предоктябрьского сорокалетия жизни русского общества, дается глубокий художественный анализ исторических и идейно-политических предпосылок Октябрьской революции, раскрывается крах антисоциалистической идеологии и буржуазно-мещанского индивидуализма. Клим Самгин, воплощение безграничного эгоизма и морально-политического двуличия, и Степан Кутузов, олицетворение ума, энергии и самоотверженности большевистской партии и русского народа, — представители двух непримиримых лагерей, изображенных в романе. Эпопея «Жизнь Клима Самгина» с ее постановкой вопросов о смысле жизни, законах развития мировой истории, пределах и формах познания, о личности и государстве, человеке и народе, о творчестве стала одновременно и вершиной русского советского философского романа, различные модификации которого к концу 30‑х гг. представляли романы Леонова, Федина, Пришвина и др.

Исторические судьбы донского казачества в революции составляют содержание эпопеи Шолохова «Тихий Дон». На материале жизни и быта казачества писатель раскрыл процессы широкого исторического масштаба, художественно обосновал закономерность прихода народа к революции. Герои, стоящие в центре романа, — Григорий Мелехов, Аксинья, Михаил Кошевой и др. — написаны с исключительной силой и принадлежат к самым глубоким образам не только русской, но и мировой литературы. Неуклонное следование правде жизни, воплощение действительности в ее противоречиях и острых конфликтах, возникающих в сложном и трудном процессе рождения нового, коммунистического мира, — таковы художественные принципы писателя, определившие особое значение «Тихого Дона» для литературы социалистического реализма.

Многогранное живописное полотно, рисующее пути в революции и Гражданской войне лучшей части старой русской интеллигенции, движение народных масс, руководимых большевиками, развернул в трилогии «Хождение по мукам» А. Толстой.

Поэзия 30‑х гг. ознаменована публикацией исповеди-завещания Маяковского — вступления в поэму «Во весь голос», в котором было сформулировано идейно-эстетическое кредо поэта нового типа. Это было время преобладания стихотворной эпики, отразившей драматичность и глубину рожденных революцией социальных и нравственных конфликтов («Смерть пионерки» и «ТВС» Багрицкого, «Мать» Н. И. Дементьева, «Триполье» Б. П. Корнилова, «Кулаки» П. Н. Васильева). Строительству Днепрогэса посвятил Безыменский поэму «Трагедийная ночь». Развивая некрасовские традиции, трудные думы крестьянина на пороге новой жизни передал А. Т. Твардовский в поэме «Страна Муравия». В лирике этого периода сочетаются героико-романтическая поэзия Светлова и сдержанно-строгие стихи Я. В. Смелякова, народно-песенный лад поэзии А. А. Прокофьева и разговорная интонация стихов С. П. Щипачева. К исторической теме обращаются Каменский (завершивший историческую трилогию «Стенька Разин», «Емельян Пугачев», «Иван Болотников»), К. М. Симонов («Ледовое побоище», «Суворов»), Д. Б. Кедрин («Зодчие», «Пирамида» и др.). В стихах и песнях М. Голодного, А. А. Суркова, В. М. Гусева звучали патриотическая и оборонная темы. Песни В. И. Лебедева-Кумача выражали оптимистические настроения советского общества. Народными, массовыми песнями стали очень многие стихотворения М. В. Исаковского.

Усиление личностного начала, характерное для литературы 30‑х гг., знаменовало углубление лиризма в прозе («Родники Берендея» Пришвина, «Летние дни» Паустовского, рассказы и очерки И. С. Соколова-Микитова) и драматургии («Машенька» А. Н. Афиногенова, «Таня» А. Н. Арбузова). С другой стороны, героическая эпоха продолжает вызывать к жизни монументальные эпические произведения («Оптимистическая трагедия» В. В. Вишневского, и др.). Тема революции и Гражданской войны звучит в пьесе «Интервенция» Л. И. Славина, в романе «Одиночество» Н. Е. Вирты. В драмах и сценариях Н. Ф. Погодина («Человек с ружьем», «Кремлевские куранты»), Тренева («На берегу Невы»), А. Я. Каплера («Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 г.») воплотился образ В. И. Ленина. Тема современности поднимается в пьесах Леонова («Половчанские сады»), Погодина («Поэма о топоре», «Темп»), Гусева («Слава»), А. А. Крона («Глубокая разведка»). Вершинным достижением социально-философской драматургии 30‑х гг. стали пьесы М. Горького «Егор Булычев и другие» и «Достигаев и другие», осмысляющие соотношение человека и истории.

В литературе 30‑х гг. заметно повышается роль исторического романа. Именно в первые два десятилетия Советской власти создаются произведения, соединяющие яркость воссоздаваемых картин прошлого с материалистическим осмыслением исторического процесса: «Кюхля» и «Смерть Вазир-Мухтара» Ю. Н. Тынянова, «Одеты камнем» и «Радищев» О. Д. Форш, «Разин Степан» А. П. Чапыгина, «Салават Юлаев» С. П. Злобина, «Емельян Пугачев» Шишкова, «Чингиз-хан» В. Г. Яна. Выдающимся литературным явлением стал роман А. Толстого «Петр Первый», в котором дано исторически верное и художественно глубокое решение проблемы соотношения личности и народа, человека и истории, искусно, многообразными средствами воссоздан колорит эпохи.

Во 2‑й половине 30-х — начале 1941 в литературе все отчетливее звучат темы борьбы с фашизмом, защиты Родины, интернациональной солидарности трудящихся. Наряду с публицистикой М. Горького, «Испанским дневником» Кольцова, романом И. Г. Эренбурга «Падение Парижа», пьесой Симонова «Парень из нашего города» и другими книгами о современности — моральной подготовке к возможным испытаниям войны способствовали исторические произведения А. С. Новикова-Прибоя («Цусима») и Сергеева-Ценского («Севастопольская страда»), романы Л. С. Соболева «Капитальный ремонт» и А. А. Первенцева «Кочубей».

20—30‑е гг. — период расцвета советской детской литературы. Ее большими достижениями стали стихи для детей Маяковского, сказки и стихи К. И. Чуковского и С. Я. Маршака, овеянные революционной романтикой произведения А. П. Гайдара, стихи для детей С. В. Михалкова, А. Л. Барто, произведения А. Толстого «Детство Никиты», «Золотой ключик, или Приключения Буратино», роман-сказка Олеши «Три толстяка», роман В. А. Каверина «Два капитана», повести и рассказы Л. А. Кассиля, Б. С. Житкова, повесть В. Катаева «Белеет парус одинокий». Мир родственной человеку природы раскрывается в лирических повестях и рассказах Пришвина, «Лесной газете на каждый год» и сказках В. В. Бианки. В сборнике сказов «Малахитовая шкатулка» П. П. Бажов творчески обработал образы и мотивы уральского фольклора.

Эпическое мироощущение борьбы за утверждение новой жизни, характерное для литературы 20—30‑х гг., получило вершинное развитие в годы Великой Отечественной войны. С первых дней войны советская литература целиком посвятила себя защите социалистической Отчизны. Писатели работали во фронтовой печати, сражались с оружием в руках. Многие из них отдали жизнь за Родину.

Оперативно мобилизовать все силы для борьбы с врагом — эта задача, вставшая перед литературой, решалась в начальный период войны газетной публицистикой и стихами.

Народным гимном Великой Отечественной войны стала песня Лебедева-Кумача «Священная война». Всенародный характер войны, поиски максимальной действенности поэтического слова заставляли поэтов обращаться к вековому опыту народного творчества. В формах заклинания, проклятья, клятвы, плача, прямого призыва создавалась лирика первых месяцев войны (Д. Бедный, Маршак, Прокофьев, Твардовский, Михалков, Ахматова и др.). В дальнейшем усилилась реалистическая детализация в изображении войны и психологии советского человека на войне (стихотворные сборники «Декабрь под Москвой» Суркова, «Война», «С тобой и без тебя» Симонова, «Земля отцов» Прокофьева, стихотворения Щипачева, А. Я. Яшина, М. И. Алигер, Исаковского). Наряду с поэзией, соединяющей эпическое повествование с исповедью поэта о сугубо личных переживаниях («Февральский дневник» О. Ф. Берггольц, «Зоя» Алигер, «Сын» П. Г. Антокольского, «Пулковский меридиан» Инбер), и песней (произведения Лебедева-Кумача, Исаковского, Суркова, Жарова, Е. А. Долматовского, А. В. Софронова, М. С. Лисянского, А. И. Фатьянова и др.) развивается жанр героических баллад и поэм («Киров с нами» Тихонова, стихотворения Прокофьева, Твардовского, Асеева, Пастернака, Кирсанова, Сельвинского, Л. Н. Мартынова и др.).

Стремлением дать историко-философское осмысление понятия Родины, постичь глубину русского и одновременно советского характера, беспощадным разобла

Литературный энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. 1987.

literary_encyclopedia.academic.ru

Советская литература — WiKi

Литература Советского Союза — совокупность литературных произведений, опубликованных на территории РСФСР и других союзных республик после установления там Советской власти. Она включала в себя, помимо русской, литературу других народов на 88 языках СССР (по данным 1987 года), хотя литература на русском языке была преобладающей. Литература СССР включала в себя и старописьменные литературы (такие как армянская, которая старше русской), но многие национальные литературы создавались на языках, не имевших до революции письменности.

Пролетарская литература превратилась в широкое общественное движение; вокруг неё кипят страсти, полные ненависти, страха, злобы, презрения — с одной стороны, и любви, преданности, восторга, дружбы — с другой. Пролетарской литературе не страшны самые могущественные удары, она имеет уже целый ряд завоеваний и на подмогу к ней подходят свежие силы нашего молодняка.

После 1932 года использовался более узкий по значению термин «советская литература», включавший обязательные признаки партийности, народности и социалистического реализма.

В статье «Советская литература» из «Литературного энциклопедического словаря» (М., 1987) указываются: «ленинские принципы партийности и народности», «на основе метода социалистического реализма», «социалистическая по содержанию, многообразная по национальным формам, интернационалистская по духу», «возникновение качественно новой социальной и интернациональной общности — советского народа»^[2].

«Я думаю, что советская литература была великой, советское кино было великим кинематографом, то же можно сказать и о театре, музыке», — считает Даниил Гранин^[2].

В начале 1920-х годов молодежь, как и прежде, увлекалась дореволюционной приключенческой литературой, и, выступая в октябре 1922 года на V съезде комсомола, член ЦК Н.И. Бухарин предложил для отвлечения читающей молодежи от буржуазных книг, создать книги о «красных пинкертонах». На съезде было принято решение о срочном выпуске изданий, в которых в романтично-героической форме будут представлены революционное подполье, гражданская война, ВЧК, милиция, Красная армия и советские учёные.

На призыв откликнулись многие начинающие писатели. Так в 1923 году была выпущена повесть Павла Бляхина «Красные дьяволята», по мотивам которой был снят художественный фильм, пользовавшийся огромным успехом у публики.

Но далеко не все ранние попытки создания приключенческой литературы были успешными. Лев Успенский с большой иронией вспоминал свою детективную повесть «Запах лимона», написанную с намерением «разбогатеть». Выходили такие книги как «Харита, её жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса» Льва Гумилевского (1926), «Комсомольцы в Африке» В. Тупикова, «Дело Эрье и К» М. Протасевича и Н. Саблина и т. п.

В 1923—1924 гг. по распоряжению библиотечного отдела Главполитпросвета в Петрограде из библиотек были реквизировано множество книг для массового читателя. По словам Н. К. Крупской, «это была простая охрана его (читателя) интересов».

Впоследствии к жанру приключенческой литературы обращались советские писатели Ф. Гладков, Вс. Иванов, А. Малышкин, Л. Сейфуллина, А. Серафимович и др.

К началу 1930-х годов советская литература составляла около 40% всех прочитанных молодежью книг («Что читает рабочая молодежь». М: 1930. с. 52–53).

ru-wiki.org

Особенности советской литературы | Инфошкола

30 Ноябрь 2016       админ      Главная страница » Анализ стихов и прозы      Просмотров:   1793

 

1. Полностью исключаются всякие интеллигентские раздумья, рефлексия — это бесконечное «копание» в себе и постоянные размышления о судьбе страны, о своём предназначении, о смысле жизни… Кто я, что я такое, зачем пришёл в этот мир… Пьеры Безуховы, Андреи Болконские, Обломовы не нужны! Убеждённость в правоте, не требующая раздумий, твёрдость в достижении цели, служение великой идее — вот основной пафос литературы социалистического реализма, и это мы увидим в книгах Н. Островского, М. Шагинян, Л.Леонова, Ю.Крымова. Какие поиски смысла жизни, какие душевные терзания – всё уже известно, партия наметила курс, осталось выполнить недрогнувшей рукой!

^

На маленькой железнодорожной станции пассажиры ждут поезда. Скучая, прогуливается красный командир, затянутый ремнями, в шинели до пят — высший шик армейской моды — молодой, ладный, стройный, и вдруг замечает девушку, присевшую с книгой на чемодан. Он начинает кружить вокруг неё, и когда круги становятся совсем узкими, девушка откладывает книгу и поправляет непослушную прядь волос (современные психологи сказали б, что этот жест знаковый — приглашение, разрешение начать разговор, а я своим мальчикам сообщу, понизив голос: «Когда девушка искоса, мельком на вас взглянет и поправит причёску, это верная примета — ты понравился, можно подойти познакомиться!»), но командир бросает взгляд на обложку книги и вдруг, присвистнув, разворачивается и уходит. А книга — «Преступление и наказание», и понятна нам мысль боевого красного командира: читает глупости какие-то, убил буржуйскую старуху, а теперь мается, страдает! Да мы этих буржуёв в Крыму десятками и сотнями под пулемет ставили, и ничего, не страдаем, новый мир без них строим! Нет, такая барышня не стоит потраченною времени, из такой не выйдет настоящей подруги, товарища в нашей борьбе!

2. Отбрасывалось то, что составляло суть русской классической литературы — милосердие, сострадание и страдание как путь к постижению мира и себя в этом мире.

Очень ярко это видим мы в том, как показывает Л.Толстой развитие души Наташи Ростовой. Вот сватается к ней овдовевший и опять влюблённый князь Андрей. Да, она прелестна: естественность, обаяние юности, грациозность… Но князь Андрей уже был женат, и его Лиза была так же обаятельна, грациозна и молода, но пройдет такое ничтожное время, и Болконский, уходя на войну, попросит отца, в случае его гибели на поле брани, не отдавать родившегося сына жене! Настолько они чужие! А теперь князь сватается к Наташе, и кто знает, не повторится ли все снова? Ведь что есть у Наташи, кроме грациозности и обаяния? И когда Толстой дарует Наташе счастье?

Тогда только, когда она пройдет через страшную ошибку — влюблённость в Анатоля, когда попытается яд принять, переживет бегство из Москвы, когда ужаснется брошенным раненым и спасет их, умолив-заставив родителей бросить вещи, чтобы отдать телеги раненым, когда заплаканная, страдающая, просидит она бесконечные бессонные ночи у постели умирающею князя Андрея, когда будет рыдать вместе с матерью над убитым Петей, когда горе России станет и ее горем — только тогда её «возросшая душа» откроется для истинного чувства и для счастья, только тогда она сможет стать настоящей женой для Пьера. Увидим ли мы подобную «диалектику души» в советской литературе?

Потрясает трагичностью стихотворение Анны Барковой, двадцать лет проведшей в концлагере:

Существуют ли звёзды и небесные дали?

Я уже не могу поднять морду.

Меня человеком звали,

И кто — то врал, что это звучит гордо.

Невероятная рифма — горьковские слова о человеке, который звучит гордо, и морда — это всё, что осталось от лика, по образу и подобию сотворённого…

Герой советской литературы не нуждается в постижении истины, в поисках пути к ней – истина даётся ему старшим товарищем, коммунистом, и останется только бороться за её воплощение, а в этой борьбе за единственную истину милосердие и сострадание просто смешны, нелепы, вредны, и уже сказаны вождём слова: «Нравственно то, что идёт на пользу борьбе пролетариата!»

Лауреат Сталинской премии писатель В.Ильенков устами своего героя в романе «Большая дорога» определяет суть времени: «Люди тысячи лет страдали от разномыслия. И мы, советские люди, впервые договорились между собой, говорим на одном, понятном для всех нас языке, мыслим одинаково о главном в жизни. И этим единомыслием мы сильны, и в нем наше преимущество перед всеми людьми мира, разорванными, разобщенными разномыслием…»

3.Возникает литература, полная безудержного оптимизма, а если и появляется трагическая нотка в повествовании, то только как у Вс. Вишневского — «Оптимистическая трагедия».

Кстати, скажу я своим ученикам, именно в это время родилось множество кинокомедий, с прекрасными песнями, с танцами, с дивной музыкой, с потрясающими актёрами, и они смотрятся до сих пор. И поговорите со стариками… Мы твердим: голод, бесконечные очереди, пустые полки всех магазинов, кроме парадно-центральных, образцовых, нехватка того, без чего сейчас и жизнь не представить, страх ареста, ужас лагеря… А они возражают: жили весело, пели, на демонстрации ходили с баяном, а потом всем двором — за общий стол! Да, картошка и селёдка, но как радостно было! Возможно, это просто потому, что были молоды, вся жизнь была впереди, а моя мудрая бабка часто говаривала с улыбкой: «В наше время и луна была ярче, и ночи жарче!» Но было и ещё одно, что нужно учитывать: люди действительно ощущали себя впереди всего мира, ведь мы провозгласили такие потрясающие лозунги, такие высокие цели, казалось, ещё немного, ещё одно усилие…

Сталин сам вписывал имена писателей в списки лауреатов премий, приглашал в Кремль, квартиры давал. А как он разгневался, когда нарком финансов подал ему ябеду о том, сколько в стране писателей-миллионеров! Он ценил и такое искусство, и таких писателей.

Но смерть перестаёт быть философской и нравственной категорией, которая нуждается в художественном осмыслении. А если уходит категория трагического, то советской литературе и смерть не страшна, она не великая трагедия и не великая загадка, а или гибель героя во имя великой идеи (Фурманов писал, что смерть героя должна быть агитационной!), или наказание антигероя. Поэтому Чапаев не умирает — он героически гибнет, взывая к мщению. А враги валятся, смешно дрыгая ногами, и косит их Анка, и нет к ним жалости.

3. Упростился стиль, язык, форма произведения. Это у Льва Толстого предложение может начаться на одной странице и на другой закончиться, потому что сам художественный строй фразы передает тот поток сознания, который пронизывает героя. А теперь всё стало проще: поскакал… рубанул… сказал… воскликнул… После дискуссии М.Горького и Ф.Панфёрова о языке произведения, о возможности использования писателем диалектных, жаргонных слов всякие попытки новаторства, поиска в стиле и языке объявлялись формализмом, отклонением от столбовой дороги социалистического реализма, а за это уже не просто критиковали – сажали.

4. Сложился новый положительный герой. Литературовед С. Аверинцев назвал этого героя советской литературы «вечным подростком». Помните Павку и Жухрая, который открыл своему ученику не только секреты бокса, но и то, кого же бить в этой жизни надо? Герой соцреализма, даже если ему далеко за 20, по-прежнему подросток, открывший для себя смысл жизни: жить, чтобы бороться во имя высшей цели, ради которой никого и ничего не жалко, потому что мир чётко делится: красные – белые, наши – враги!

^ все наши шедевры — это книги, герои которых отказываются от действия. Онегин не женится, Раскольников не использует старухины деньги, Безухов не убьет Наполеона, Обломов не встанет с дивана. Теперь, начиная с Горького, герои уже не останавливаются. Они без конца борются: с врагами, с разрухой, с мещанством, с любовью, сами с собой, и высшим проявлением жажды борьбы становится Павка Корчагин.

Какой привлекательный образ, без него на этом уроке невозможно обойтись. Его не остановит ни пуля, ни болезнь, ни любовь. Он готов на всё: рубить белых, строить дорогу в стужу, голодать, отказаться от любимой, причем лично для себя ему ничего не нужно. Больше того, он воспринимает всё это как единственно возможную норму жизни. Этот герой может всё, и лишь на одно он не способен: он не может задуматься. Вот его любимая, спасшая, укрывшая после побега из тюрьмы. Да, милая, славная, но не своя. Как скажет один из товарищей Павки, «она же буржуазка!» И он вырвет её из своего сердца. И Островский окончательно добьёт обаятельную Тоню, когда Павка на строительстве дороги встретит её, уже замужем за инженером (а все инженеры – вредители, по стране уже идут процессы с расстрелами, поэтому ясно, кого она выбрала, а муж и жена – одна сатана!), и Тоня, в шубке и сапожках, брезгливо оглядит Павку, а он перед ней в рваной куртке и в галоше, и она окончательно рухнет и в наших глазах, и в глазах Павки, потому что спросит: «И это всё, что ты получил от своей власти?» А он гордо ответит: «Со мной всё в порядке!» Он же пришёл в этот мир давать, а не получать! И сердце вдруг стукнет – а так мог бы сказать кто-то из современных героев?

А Островский продолжает раскрывать несгибаемый характер героя: в эпизоде с «рабочей оппозицией» Павка не знает, не понимает, о чём этот внутрипартийный спор, но ЦК решит очистить ряды, и Павка проголосует за исключение своего товарища из партии, порвёт с другом юности, с которым в одном строю воевал, из одного котелка ел. Он не переспорит, не переубедит, просто партия скажет, что они враги, и Павка поднимет руку — исключить. Не будет ни сомнений, ни интеллигентских раздумий, ни споров: сталь уже закалилась!

Я принесу на урок стихотворение М. Светлова, который удивительно сумел передать пафос этого времени:

Я рад, что в огне мировою пожара

мой маленький домик горит!

Да, именно так, и стоит ли жалеть этот смешной домик детства, если мы зажгли мировой пожар! Причем интересно, что когда в 60-е годы снимали фильм по пьесе Светлова, режиссер заменил «домик» на «факел». Домик уже было жалко. А вот Светлову не жалко, и не потому, что он изувер, просто идея выше личных чувств! (Кстати, вот прекрасный повод поразмышлять в классе о судьбе поэта. Что, Светлова купили? Или Фадеева? Как искренне он писал! И как страшно отомстила судьба таланту Фадеева, служившего не музе, а идее революции. И всю жизнь служил убежденно, друзей отдавал, от товарищей усомнившихся отказывался, потому что идея выше человека, а когда оглянулся на сделанное, ужаснулся и пулю в себя пустил, то получил от хозяев некролог, в котором открыто был назван алкоголиком… И это в России, где всегда о мертвых или хорошо говорят, или скорбно молчат…).

Вот теперь мы можем вместе с учениками, опираясь на все, что узнали на этих уроках и на то, о чем говорили в 10 классе, составить сравнительную таблицу, которую озаглавим так:

Основные черты героя литературы классической и советской.

Черты героя	Классическая литература	Советская литература
1. Цель жизни	Поиски истины и любви, вечных и высших ценностей, гармонии в жизни.	Борьба за великие идеалы революции.
2.Отношение к людям	Умение сочувствовать, сострадать, быть решительным, но не жестоким	Мир делится на своих и врагов, к врагам не может быть жалости.
3.Отношение к женщине	Обретение в любимом человеке нравственного идеала.	Любимый человек — прежде всего товарищ в борьбе.
4.Основное душевное состояние	Постоянный самоанализ, стремление понять себя и мир, рефлексия.	Убеждённость в правоте той единственной идеи, которая тобой владеет (и идея эта — борьба).
5.Понимание своего назначения	Быть там, где труднее, найти единственную ценность — нравственную.	Быть там, где труднее, чтобы служить революции.

Может быть, какие-то мысли покажутся резкими, слишком категоричными? Я часто спрашиваю себя, не навязываю ли я своим ученикам очередной штамп? Теперь уже разоблачительный?! Но меня утешает понимание того, что для русской литературы всегда важно было истинно духовное отношение к жизни, преданность вечным идеалам, в сути своей православным. Эти идеалы есть в тебе вне зависимости от отношения к ним других, даже если этих других подавляющее большинства. Таковы князь Андрей и Пьер в салоне Шерер, ведь их только двое, и с точки зрения всех они живут неправильно! Но есть и еще один независимый герой — Базаров.

В традиционном советском литературоведении Базаров —это революционер-народник, который чуть опередил своё время. Лет через десять он начал бы бомбы конструировать (вспомним революционера Кибальчича, повешенного за участие в убийстве Александра II, как о нём жалел Менделеев, потому что такой талант погиб!). Писарев нам объяснил, что умереть так, как умер Базаров, — уже подвиг, а старое доброе пособие Качурина подсказывало, в чем этот подвиг (автор пособия предлагал проиллюстрировать сцену смерти Базарова картиной Репина «Отказ от исповеди»: гордый революционер отворачивается от священника с его крестом). В романе от причастия Базаров отказался, несмотря на увещевания отца и слезы матери, значит, идеям своим верен он до конца, даже ради плачущей матери им не изменил. А для Тургенева такая смерть — действительно подвиг, победа, но побеждает Базаров свою бездуховность, ибо отвергать любовь, сводя все к отношениям полов, к физиологии («Мы, физиологи, знаем, какие это отношения…

Это все романтизм, чепуха, гниль, художество» ) значит отвергать одно из высших проявлений духа. А он полюбил, и слова у него рождаются удивительно романтические: «Дуньте на умирающую лампаду…» Базаров любит искренне, а наши бабушки знали: Бог есть любовь. Не физиология, не техника современного секса. И открыл в себе он нечто высшее, лучшее, вечное, и поэтому этот самоломанный ещё раз сломал себя, пробил свою кору, и открылась душа, способная любить, и именно в этом его истинный подвиг.

А герои новой советской литературы подвиг совершали, отказываясь от любви во имя идеи, тем самым порывая с главными ценностями великой русской литературы.

Что же было с другими направлениями литературы 30-х годов? Понятно, что в новой советской литературе не было места исканиям и фантазиям, поэтому ОБЭРИУты арестованы все, и из всей этой группы выжили изувеченный физически и морально Н. Заболоцкий и прошедший через лагеря Б. Левин. Даниил Хармс первый раз арестован в 1931 году, а затем окончательно сгинул в ленинградских печально известных Крестах в 1941 году. Остальные погибли тоже.

О литературе «задержанной» лучше всего написали Е.В.Карсалова и А.В.Леденёв в своей дивной книге, рассчитанной именно на учителя — «Советская литература 30-х годов» (любое издание).

Заканчиваю я эту тему печальными строчками замечательного учёного Л.Н.Гумилёва, сына Н.Гумилёва и А.Ахматовой, прошедшего через несколько арестов и 10 лет лагерей:

Чтобы нас охранять,

Надо многих нанять,

Это мало — чекистов, карателей,

Стукачей, палачей, надзирателей…

Чтобы нас охранять,

Надо многих нанять,

И прежде всего — писателей.

Сказано это именно о советских писателях. Бог им судья.

(В классе, где я очень хорошо себя чувствую, где ощущаю, что меня понимают, скажу с грустью, что Председатель КГБ Семичасный вспоминал, что из тех писем, которые А.И.Солженицын разослал коллегам-писателям накануне творческого съезда и в которых он предложил всем братьям по творчеству заявить о необходимости отмены цензуры в СССР, только два не были доставлены в КГБ – остальные послания советские классики верноподданнически принесли сами в «соответствующие органы»).

На уроке можно использовать стихи, написанные в это время. Это и расширит представление о литературном поле, и покажет мироощущение русского поэта, переживающего трагизм происходящего.

М.Волошин. На дне преисподней.

Памяти А.Блока и Н.Гумилёва.

С каждым днём всё диче и все глуше

Мертвенная цепенеет ночь.

Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:

Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

Тёмен жребий русского поэта:

Неисповедимый рок ведёт

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот.

Может быть, такой же жребий выну,

Горькая детоубийца — Русь!

И на дне твоих подвалов сгину

Иль в кровавой луже подскользнусь,

Но твоей Голгофы не покину,

От твоих могил не отрекусь.

Доконает голод или злоба,

Но судьбы не изберу иной:

Умирать, так умирать с тобой

И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

В этом стихотворении — поразительное восприятие свершающегося русским поэтом: сгущается кровавая ночь, гибнут друзья — поэты, смерть ждёт и его, но пусть впереди муки, своей Голгофы не покину, потому что мой крест — на моих плечах! И удивительная вера в Россию: она встанет, как Лазарь, которого спасла вера и верность!

Наш современник поэт Л.Киселёв, размышляя о судьбе О.Мандельштама, говорит и о судьбе поэта в беспощадное время, давая стихотворению предисловие:

«Рассказывают, что Мандельштам умер

в лагере на помойке, подбирая объедки.»

Поэту невозможно умереть

В больнице или дома на постели.

И даже на Кавказе, на дуэли

Поэту невозможно умереть.

Поэту невозможно умереть

В концлагере, в тюремном гулком страхе,

И даже в липких судорогах плахи

Поэту невозможно умереть.

Поэты умирают в небесах.

Высокая их плоть не знает тленья.

Звездой падучей, огненным знаменьем

Поэты умирают в небесах.

Поэты умирают в небесах,

И я шепчу разбитыми губами:

Не верьте слухам. Жил в помойной яме,

А умер, как поэты, в небесах.

Сделаем выводы:

30-е годы ХХ века – самый трагический период русской литературы. Физическое уничтожение свободомыслия, цензура, репрессии или вытеснение из творческого поля слишком самостоятельных писателей привели к снижению художественного уровня произведений, или к тому, что целый ряд произведений не мог придти к читателю.

Но было и самое страшное – наша литература пришла к отказу от традиционных нравственных ценностей, по сути своей христианских, православных. То, что было предложено взамен, оказалось не только не вечным, но и нравственно разрушительным.

Особенности советской литературы

5 (100%) 1 vote

    

info-shkola.ru