Вопросы и ответы к теме «Древнерусская литература» | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн
Чтение художественного произведения — всегда диалог с автором. Мы или соглашаемся с ним или спорим, но почти никогда не остаемся равнодушными.
Понять позицию автора необходимо хотя бы для того, чтобы определиться с нашей собственной позицией читателя. Даже если мы говорим, что книга нам не понравилась, мы всегда умеем объяснить, почему возникла такая оценка. Так, уже в 5 классе некоторые ученики активно не принимают рассказы барона Мюнхгаузена, потому что «они совсем не похожи на реальные события жизни».
Большую часть объемных произведений устного народного творчества — былины, сказки — их безымянные авторы относят к сказочным временам, например временам царя Гороха. И время и место событий сказок часто подчеркнуто лишены конкретности. Но совсем не обязательно произведения фольклора существуют в таком неопределенно далеком времени. Есть много произведений, которые отражают конкретное время. Таковы, например, исторические песни о Петре I или Иване Грозном, пьеса о войне с Наполеоном, современные отклики на события наших дней.
Однако даже былинное прошлое не абсолютно лишено примет времени. Во многих былинах живут отклики не на конкретное событие, а на эпоху.
Древнерусских авторов привлекали, с одной стороны, такие качества исторической личности, которые помогали человеку большого масштаба править страной, вести страну к победам. Здесь был важен и дар руководителя, и смелость, и оперативность. А с другой — привлекали и чисто личные достоинства: доброта и наблюдательность, заботливость и отсутствие жадности… Так и формировалось представление о герое исторического народного предания как об идеальном человеке, который, конечно, был безупречным образцом для подражания и как руководитель и как один из членов сообщества людей своего времени.
Каждое из произведений определенной эпохи, которое мы читаем, помогает представить былое. Особенное доверие вызывают у читателя летописи, которые стремятся точно воспроизвести только что происшедшие события.
Исторический труд точно воспроизводит события. В художественном произведении те же события включаются в вымышленную канву, созданную автором, что помогает понять эпоху. Таковы включенные в учебник-хрестоматию произведения Н. М. Карамзина и А. С. Пушкина. Высокий уровень владения материалом, талант писателя помогают этим авторам не только точно передать конкретные события и образы конкретных героев, но и воспроизвести эпоху и вынести авторскую оценку изображенным событиям. Таков рассказ о великом Новгороде. Такова версия судьбы вещего Олега. Таковы события восстания Пугачева. В этих произведениях даже вымышленные герои помогают читателю представить реальных героев и реальные события ушедшей эпохи. Петруша Гринев и Савельич ничуть не менее убедительно характеризуют эпоху, чем исторически достоверный вождь восстания Емельян Пугачев.
Интерес к былинам у многих русских классиков объяснялся тем, что они не были безучастны к родной истории, а также тем, что их вдохновляли художественные достоинства нашего фольклора. Знакомясь с былинами, они увлекались их героическими сюжетами и героическими характерами представленных в них богатырей. Особую прочность этих чувств вызывала точность воспроизведения многих событий в жизни этих героев. Каждый из них имеет свою биографию, свою общую для всего цикла былин характеристику. Для сказителей это были реальные люди, жизнь которых была им знакома и близка до мельчайших деталей. И авторы XIX и XX веков обращались к былинам с такой же доверчивостью и любовью. Их волновали как герои и события тех времен, так и связь времен, в том числе и связь собственного времени с далеким былинным временем. Их привлекало и привлекает героическое начало в характерах богатырей, способность к преодолению трудностей и стойкость их характеров, психологическая точность воспроизведения типичных для жестокой борьбы.
Древнерусская литература является начальным этапом в формировании и развитии русской литературы. Ее возникновение тесно связано с процессом образования раннефеодального государства. Она была во многом подчинена политическим задачам укрепления этого государства, стремлению объединить раздробленные княжества в единое централизованное государство. В ней нашли отражение разные периоды развития Древней Руси с XI по XVII век.
По словам исследователя В. В. Кускова, «это литература формирующейся великорусской народности, постепенно складывающейся в нацию». Особую роль в выполнении этой задачи сыграла летопись.
Возникновению древнерусской литературы во многом способствовало принятие Русью христианства, что повлияло на ее содержание, художественные формы и складывающиеся жанры.
Содержание литературы русского Средневековья отличается особой духовностью. Жизнь человеческой души, воспитание и совершенствование нравственного мира человека — вот главная ее задача. В ее произведениях прославлялись такие христианские идеалы, как милосердие, скромность, душевная щедрость, нестяжание. Следствием стало появление жанра жития, прославлявшего героическую и подвижническую сущность достойнейших людей эпохи — святых, героев, военачальников, деятелей православной церкви, чьи физические и духовные подвиги могли служить примером для воспитания юношества.
Как и другие апокрифы, «Хождение Богородицы по мукам» попало в XI веке в список «отреченных книг», т. е. не признанных церковью из-за несоответствия ряду официальных церковных трактовок.
Так, трактовка темы грешников в апокрифе отличается от канонической прежде всего в изображении ада и мук, которым подвергаются там умершие. Если церковные книги лишь утверждали неизбежность мук после смерти грешника, то апокриф поражал воображение читателя подробными картинами адских мучений. Некоторые исследователи древнерусской литературы (Н. К. Гудзий, В. В. Кусков) усматривают в памятнике некое противопоставление Божьему Суду живого сочувствия Богородицы к грешникам.
Что же касается пришествия Христа в мир и принятия им мук за людские грехи, то расхождений между библейской трактовкой и трактовкой апокрифа нет.
Согласно Библии, Господь послал на землю сына своего как Спасителя мира, который избавит людей от рабства греха и власти диавола — «сотрет главу змия», как сказал Бог еще первым людям в раю, спасет людей от вечной смерти и откроет врата в Царство Небесное для вечной блаженной жизни с Богом. Путем добровольной искупительной жертвы Христос спасает людей от окончательной погибели. Поправ собственной смертью смерть, он даровал людям жизнь вечную, вечное блаженство, т. е. спасение всем, уверовавшим в него.
В апокрифе в ответ на мольбы грешников, заступничество пресвятой Богородицы и ангельского сонма Христос сходит с престола и говорит, что он приходил на землю, чтобы освободить людей от первородного греха. При этом он напоминает о нарушении заповедей Божьих и нераскаянности грешников. Явление же Христа грешникам и временное облегчение их участи не является каноническим текстом и потому церковью не признается.
Преподобный Нестор, изображая Феодосия Печерского, использует присущие художественным произведениям приемы создания образа героя, в данном случае — святого. К ним относится развернутое сравнение Феодосия со светилом, всем видимым и освещающим путь черноризцам. Это сравнение призвано особо выделить его святость, признание его чудодейственных заслуг перед всем мирским и монашеским обществом.
Создавая живой, яркий образ Феодосия Печерского, автор говорит о том, что тот с радостью работал в пекарне, был телом силен и крепок. Это отличает изображение Феодосия от принятой обрисовки других святых — седовласых, седобородых, серьезных и сосредоточенных на своих внутренних раздумьях. В этом описании звучит необходимая для агиографической литературы наставительная идея — пример такого подвижнического труда для юношества.
Летопись возникла еще в Киевской Руси из потребности русского общества иметь свою письменную историю, и это было связано с ростом национального самосознания народа. Летопись представляла собой исторический документ, включающий в себя тексты или переложения договорных грамот, завещания князей, постановлений феодальных съездов и другие документы. События не только отечественной, но и мировой истории, их взаимосвязь становились предметом интереса летописцев. Особенно ярко это, проявилось в «Повести временных лет», в которой вопрос о происхождении русского народа исследовался в связи с общемировой историей. Летопись велась по годам, имела коллективное авторство, и потому в ней мы находим разнообразные мнения о событиях истории, более широкий охват, непосредственное отражение народной точки зрения на эти события. В ней можно заметить даже различия в политических взглядах и литературном мастерстве ее составителей.
Часто использовались летописцами фольклорные и книжные источники. Один из первых летописных сводов — «Повесть временных лет» — памятник коллективного творчества, над которым, начиная с правления Ярослава Мудрого в 30-е годы XI века, трудилось не одно поколение русских летописцев, как правило, монахи или представители княжеско- боярской среды. Наибольшую известность как летописец приобрел преподобный Нестор, монах Киево-Печерского монастыря. Материал с сайта //iEssay.ru
Летописи, и особенно «Повесть временных лет», допускали смешение жанров в рамках одного произведения. Так, в составе «Повести…» мы находим летописные сказания (например, о смерти князя Олега от своего коня, впоследствии использованное А. С. Пушкиным), близость к житийной литературе (о перенесении мощей святых Бориса и Глеба, о преставлении Феодосия Печерского). В недрах летописи начинает формироваться воинская повесть, например о мести Ярослава Святополку Окаянному. В «Повесть временных лет» вошло и «Поучение Владимира Мономаха». Однако при всей событийной и жанровой мозаичности летописи она отличается тематическим единством — изображением отдельных вех истории Руси, изложением событий в строгой временной последовательности. Хронологическая связь событий подкреплялась в летописи генеалогической линией, т. е. показом преемственности власти князей Рюриковичей. Летописец обязательно указывает на родственные отношения между князьями, чью славу наследует каждый из них.
Летописи провозглашают в качестве основных своих идей утверждение независимости Руси, превосходство христианства над язычеством, неотделимость русской истории от всеобщей, призыв к единству действий в борьбе с врагами, духовное единение русского общества.
В Древней Руси развивалась ораторская проза, которая, в свою очередь, делится на торжественное и учительское красноречие. Поучение принадлежит к учительскому красноречию. Его цель — наставление (назидание), информация, полемика. Оно невелико по объему, часто лишено риторических украшений, писалось или произносилось на общедоступном, живом, разговорном древнерусском языке.
«Памятники дидактической прозы, часто безыскусные по стилю, содержали немало ярких бытовых реалий и сцен «низкой» действительности, особенно в описании пороков человеческих… Воспитывая христианскую нравственность, «учительная» литература осуждала пороки и прославляла добродетели, напоминая верующим о дне Страшного суда и неизбывной муке, которая уготована грешникам после смерти в аду.
Среди произведений дидактического красноречия особо выделяется группа «слов» на тему «казней Божьих», где любое бедствие, обрушившееся на страну: засуха или наводнение, эпидемия или вражеское нашествие <…> расценивается как Божественное возмездие за грехи. Другая группа «поучений» и «бесед» адресована монахам и содержит ряд правил, которым неукоснительно должен следовать инок: соблюдать пост, отличаться кротостью нрава, совершать молитвенный подвиг, как можно чаще прибегать к покаянию и причастию». (Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников)
Примером памятника светской «учительной» литературы является «Поучение Владимира Мономаха».
iessay.ru
Введение. Русские летописи и летописцы X–XIII вв.
Летописи Киевской Руси представляют собой одно из наиболее примечательных явлений средневековья. В отличие от хроник большинства стран Европы, которые составлены на латыни, они написаны на родном языке, если и не целиком идентичном разговорному народному, то очень близком к нему. Этим обусловлена чрезвычайная популярность летописного жанра на Руси. Летописи были достоянием не только древнерусской книжной элиты, но и более широких кругов грамотных людей. Они читались и переписывались в течение многих столетий, благодаря чему дошли до нашего времени.
Академик XVIII в. Г. Миллер, пораженный широтой летописной информации и уровнем ее систематизации, писал, что летописец Нестор и его последователи создали систему русской истории, которая настолько полная, что ни одна другая нация не может похвалиться таким сокровищем. Б. А. Рыбаков сравнивал древнерусские летописи со светильником, который, будучи зажженным первыми неизвестными летописцами, освещал тысячи исторических деталей, сотни битв, походов, осад, строительство городов, борьбу с кочевниками, наводнения, пожары, интриги коварных царедворцев, церковные настроения, живой язык и переписку русских людей.[1]
Традиция летописания сложилась в Киеве в X в., но затем распространилась практически на все русские земли. Летописи писались в Новгороде, Переяславле, Чернигове, на Волыни, в Галиче, Ростове, Суздали, Владимире на Клязьме, в других удельных центрах. Их авторами были монахи, игумены, представители княжеской администрации и даже князья. Практически все летописи в своей основе имеют общий киевский летописный свод, известный под названием «Повести временных лет» с ее широким общерусским охватом исторических явлений и событий. Около середины XII в. наблюдается разветвление единого летописного ствола на целый ряд земельных хроник, главным содержанием которых стала местная история.
И все же летописание удельных центров Руси эпохи феодальной раздробленности, несмотря на отличия в составе сообщений и конкретной идейной направленности, унаследовало от предшествующего периода общерусские традиции, характеризовавшие «Повесть временных лет». В областном летописании получила развитие, в частности, ее главная идея, которую Б. Д. Греков обозначил как гордость за свое прошлое, обеспокоенность будущим и призыв к защите целостности Отчизны.[2]
Постепенно отдельные хроникальные записи, повести, сказания, поучения объединялись в летописные своды — своеобразные исторические хрестоматии. Они имели разных авторов, разный стиль изложения и характер информации, но всегда хранили на себе печать их составителей. Последние не только редактировали своих предшественников, но и дополняли их сообщения новыми фактами, сокращали или изымали нежелательную информацию, осовременивали изложение согласно существующим политическим пристрастиям. Работа эта выполнялась, как правило, не по собственной инициативе летописцев, а по заказу княжеской власти. Об этом мы узнаем, в частности, из сообщений Никоновской летописи: «Первии наши властодержцы безъ гн?ва повел?вающе вся добрая и не добрая прилучившаяся… написывати». Заказчиками летописей были также митрополиты и епископы.
Исходя из сказанного, невозможно ожидать от древнерусских летописцев невозмутимой беспристрастности наподобие пушкинского Пимена. Их «правдивые сказания» нередко зависели от меры «гнева» сюзерена, деяния которого надлежало занести на скрижали истории, от собственных политических симпатий и желания повлиять на течение событий, от уровня гражданского самосознания авторов.
Источниковедческие возможности летописных материалов усложнены еще и тем, что они дошли к нам не в своем изначальном облике, а в составе позднейших сборников. Последние представляют собой переплетение разных эпох, политических позиций и тенденций, использование различных стилей летописания, летописей разных земель, которые передают одни и те же события с разных позиций. Необходимо также считаться и с неизбежными ошибками позднейших переписчиков.
Поиск летописных первоисточников и авторских канонических текстов начался от времен последнего летописца — первого историографа В. Н. Татищева и продолжается до наших дней. Заслугой многих поколений отечественных и зарубежных исследователей древнерусского летописания было то, что оно предстало перед нами не только как историческая хроника Руси IX–XIII вв., но и как одна из форм общественного сознания.
Было также установлено, что сохранившийся фонд летописей не исчерпывает собой всей полноты древнерусской исторической письменности. «Можно себе представить, — писал Н. И. Костомаров, — какое огромное количество летописей было у нас, если в каждом монастыре велась своя отдельная летопись».[3] Сказанное вынуждает историков со всей серьезностью относиться к тем сообщениям поздних летописных сводов, которые не находят параллелей в уже известном летописном фонде Руси. Источниковедческий анализ «Истории Российской» В. Н. Татищева, осуществленный М. Н. Тихомировым, Б. А. Рыбаковым, А. Г. Кузьминым и другими историками показали, что в ней использованы древние летописи, не дошедшие до нашего времени. Около 87 % всех дополнений XII в. позаимствованы из Раскольничьей летописи, которая представляла собой, по мнению Б. А. Рыбакова, киевскую летопись двух поколений Мстиславичей, еще не подвергшуюся сокращениям, остальные 13 % взяты из Еропкинской, Хрущовской и неизвестной Чернигово-Сиверской летописи.[4]
Аналогичное отношение должно иметь место к Никоновской, Воскресенской, новгородским и другим поздним летописям. Наличие в них известий, которые не имеют аналогий в уже известном круге древнерусских текстов, не может быть основанием для безоговорочного скептического отношения к ним. Разумеется, нужен критический подход к таким известиям и углубленное их источниковедческое исследование. Не выполнив эту многотрудную исследовательскую работу, мы можем лишь говорить, что не знаем, какие дополнительные источники были в руках позднейших летописцев, но не о том, что таковых у них вовсе не было.
Большим доверием исследователей пользуются Лаврентьевская, Ипатьевская и Радзивиловская летописи, в которых, как считается, летописание древнерусского времени сохранилось наиболее адекватно. Лаврентьевская летопись представлена единственным списком, изготовленным под руководством монаха Лаврентия в 1377 г. Ее изложение заканчивается статьей 1305 г., что, очевидно, связано с объемом материала, который содержался в протографе, в так называемых «книгах ветшаных». На древнерусском пространстве летопись состоит из «Повести временных лет», трудов Владимира Мономаха, а также хроники событий в Северо-Восточной Руси.
Близкой к Лаврентьевской является Радзивиловская летопись, известная в двух списках XV в.: Радзивиловском (с миниатюрами) и Московско-Академическом. А. А. Шахматов, М. Д. Приселков и ряд других исследователей связывали Радзивиловскую летопись со сводами Переяславльским или Владимирским, однако тот факт, что она доведена не до 1212 или 1216 г., как они, а лишь до 1206 г., позволяет предполагать существование какого-то третьего древнего свода, возможно южнорусского происхождения.
Ипатьевская летопись, наиболее полно сохранившая южнорусское летописание X–XIII вв., известна в нескольких списках, из которых основными являются собственно Ипатьевский (около 1425 г.) и Хлебниковский (XVI в.). Текстологическое их сопоставление обнаруживает, что оба списаны с общего протографа, причем текст Хлебниковского списка производит впечатление в отдельных местах более полного. Как определил еще Я. И. Бередников, Ипатьевская летопись состоит из «Повести временных лет», ее продолжения до 1200 г. и Галицко-Волынского свода XIII в.[5] Позже В. Т. Пашуто выделил еще один летописный свод 1238 г. и его редакцию 1246 г., который был киевского происхождения, но вошел составной частью в летописание Данила Галицкого и его последующих редакций в Холме и Владимире.[6]
С первых шагов изучения летописей перед исследователями возникла проблема их хронологии. Было замечено, что разные летописи по-разному датируют одни и те же события, причем разница в датах достигала иногда одного-двух лет. Попытки согласовать показания летописей и уточнить хронологию событий приводили историков к важным выводам по поводу разных систем летоисчисления на Руси.
Отдельные наблюдения В. Н. Татищева, М. Н. Карамзина, М. П. Погодина, М. С. Грушевского и других историков не потеряли своего значения и поныне, но наибольшая заслуга научно обоснованной системы хронологии древнерусского летописания принадлежит Н. Г. Бережкову. Он показал, что восточные славяне вместе с христианством приняли и византийскую эру летоисчисления (5508 г. от сотворения мира), но сохранили свое извечное начало года, которое приходилось не на сентябрь, как в Византии, а на март. Между сентябрьским и мартовским годами, согласно М. Т. Бережкову, было два возможных соотношения: мартовский год начинался на полгода позже сентябрьского или на полгода раньше его. Последний получил название ультрамартовского.
В зависимости от того, каким стилем пользовался тот или иной летописец, определялась и действительная дата событий. В начале XII в., как полагал Н. Г. Бережков, преимущество оставалось за мартовским стилем; в XII и XIII вв. значительное распространение приобрел ультрамартовский. Он также отметил, что нет ни одного летописного свода, в котором бы употреблялся лишь один стиль летоисчисления, хотя и не объяснил причину этого явления.[7]
Согласно исследованию Б. А. Рыбакова, в IX в. на Руси при определении точных дат пользовались не византийской, а александрийской эрой (5500 г. от сотворения мира). Этот счет применялся в это время в Болгарии, откуда, вероятно, и проник на Русь.[8]
Русским летописям посвящено огромное число книг и статей. Только простое их перечисление могло бы занять не один десяток страниц. Для их анализа нужна целая монография. По этой причине автор не предполагал предпосылать своему исследованию пространное историографическое введение. По мере необходимости историографические справки приводятся в главах при рассмотрении тех или иных тем древнерусского летописания. Здесь же хотелось бы лишь подчеркнуть, что большая исследовательская работа, осуществленная в области древнерусского летописного наследия в продолжении двух столетий, сделала его полноценным источником отечественной истории. Однако она еще далека от завершения. Древнерусские летописи содержат настолько большой и разнообразный объем информации, что долго еще будут предметом исследовательского интереса историков.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru
Летописи — рукотворные литературные памятники истории русского народа (Начало)
И мы сохраним тебя,
Русская речь,
Великое русское слово.
Анна АХМАТОВА
Но это было! Было! Было!
Николай КЛЮЕВ
Летописи — рукотворные литературные памятники русского народа, по существу — его овеществленная и навсегда сохраненная для многих поколений историческая память.
Начертанные в разные времена пером на пергаменте или особо прочной, сделанной из льна бумаге, они запечатлели в документальных текстах события минувших веков и имена тех, кто творил реальную русскую историю, ковал славу или, напротив, покрывал позором Отечество. Редкие летописи сохранили имена своих создателей, но все они были живыми людьми со своими страстями и симпатиями, что неизбежно отражалось и в вышедших из-под их пера рукописных текстах. В архиве великого нашего писателя Николая Васильевича Гоголя, который одно время больше всего на свете мечтал стать профессором истории в столичном университете, сохранилось множество подготовительных заметок для будущих лекций. Среди них — размышления о безымянных русских летописцах и переписчиках:
«Переписчики и писцы составляли как бы особый цех в народе. А как те переписчики были монахи, иные вовсе неучены, а только что умели маракать, то и большие несообразности выходили. Трудились из эпитимии и для отпущения грехов, под строгим надзором своих начальников. Переписка была не в одних монастырях, она была, что ремесло поденщика. Как у турков, не разобравши, приписывали свое. Нигде столько не занимались переписываньем, как в России. Там многие ничего не делают <другого> в течение целого дня и тем только снискивают пропитание. Печатного тогда не было, не то что <теперь?>. А тот монах был правдив, писал то только, что <было>, не мудрствовал лукаво и не смотрел ни на кого. И начали последователи его раскрашивать…».
Множество безымянных переписчиков денно и нощно трудились в монастырских кельях, тиражируя запечатленную историческую память веков (рис. 80), украшая манускрипты выразительными миниатюрами (рис. 81) и буквицами (рис. 82), создавая на основе летописных сводов бесценные литературные шедевры. Именно таким образом сохранились до наших дней «Житие Бориса и Глеба» и других русских святых, «Поучение Владимира Мономаха», «Русская правда», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», «Сказание о Мамаевом побоище», «Хожение за три моря Афанасия Никитина» и другие произведения. Все они — не чужеродный привесок, а компоненты органического целого в контексте летописного повествования, создающие неповторимый колорит конкретной летописи и позволяющие воспринять события литературного памятника в качестве неотъемлемого звена монолитной хронологической цепи.
Литературоведы XIX и особенно XX века, преследующие собственную узкоспециальную цель, приучали читателя воспринимать шедевры русской духовности, вкрапленные в летописи, как обособленные. Их публикациями заполнены все современные изборники и собрания, создавая иллюзию какого-то особого и самостоятельного литературного процесса, протекавшего на протяжении почти что семи столетий. Но это — обман и самообман! Не говоря уж о том, что искусственно расчленяются сами летописи, — современные читатели теряют ориентацию и перестают понимать истоки культуры собственного народа в ее органической целостности и реальной последовательности.
Собирательный образ подвижника-летописца воссоздан в пушкинском «Борисе Годунове» в лице черноризца московского Чудова монастыря Пимена, посвятившего жизнь переписке старых и составлению новой хроник:
Еще одно, последнее сказанье —
И летопись окончена моя,
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил;
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду —
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу…
На создание подобных летописных списков уходили многие годы. Летописцы (рис. 83) трудились во славу Господа в столицах удельных княжеств, крупных монастырях, выполняя заказы светских и церковных властителей и в угоду им нередко перекраивая, вымарывая, подчищая и сокращая написанное до них. Каждый мало-мальски уважающий себя летописец, создавая новый свод, не просто копировал своих предшественников слово в слово, а вносил посильную авторскую лепту в хартию, то есть рукопись. Поэтому-то многие летописи, описывая одни и те же события, так разнятся между собой — особенно в оценке произошедшего.
Официально летописание на Руси продолжалось чуть более шести столетий. Первые летописи по образцу византийских хронографов были созданы в XI веке, а к концу XVII века все само собой завершилось: начиналось время Петровских преобразований, и на смену рукописным творениям пришли печатные книги. За шесть столетий были созданы тысячи и тысячи летописных списков, но до нынешних времен их сохранилось около полутора тысяч. Остальные — в том числе и самые первые — погибли в результате погромов и пожаров. Самостоятельных летописных сводов не так уж и много: подавляющее большинство списков — это рукописное тиражирование одних и тех же первоисточников. Самыми старыми из сохранившихся считаются летописи: Синодальный список Новгородской первой (XIII–XIV вв.), Лаврентьевская (1377 год), Ипатьевская (XV в.), иллюстрированная Радзивиловская (XV век).
Оригинальные летописи имеют собственные названия — по именам создателей, издателей или владельцев, а также по месту написания или первоначального хранения (нынче все летописи находятся в государственных библиотеках или иных хранилищах). Например, три самые знаменитые русские летописи — Лаврентьевская, Ипатьевская и Радзивиловская — названы так: первая — по имени переписчика, монаха Лаврентия; вторая — по месту хранения, костромского Ипатьевского монастыря; третья — по имени владельцев, литовского великокняжеского рода Радзивиллов.
* * *
Автор не намерен утомлять читателей специальными текстологическими, филологическими и историографическими вопросами. Моя задача и цель всей книги, как станет понятно чуть позже, заключается совсем в другом. Однако для лучшей ориентации читателей-неспециалистов считаю необходимым сделать некоторые терминологические разъяснения. Те, кому эти термины известны, могут их безболезненно пропустить. Те же, кому ряд понятий в новинку или в диковинку, могут обращаться к нижеприводимому пояснительному словарику всякий раз, когда потребуется.
В научном и житейском обиходе используются почти как синонимы слова «летопись», «летописец», «временник», «хронограф». Так оно, в общем, и есть, но все же некоторые различия имеются.
Летопись — историческое произведение, в котором повествование велось по годам. Отдельные части (главы) летописного текста, привязанные к конкретному году (лету), в настоящее время принято именовать статьями (на мой взгляд, название избрано не самое удачное). В русских летописях каждая такая новая статья начиналась словами: «В лето такое-то…», имея в виду соответствующий год. Летосчисление велось, однако, не от Рождества Христова, то есть не от новой эры, а от библейского Сотворения мира. Считалось, что это произошло в 5508 году до рождения Спасителя. Таким образом, в 2000 году наступил 7508 год от Сотворения мира. Ветхозаветная хронология в России просуществовала вплоть до петровской реформы календаря, когда был принят общеевропейский стандарт. В летописях же счет по годам велся исключительно от Сотворения мира, старое летосчисление завершилось официально 31 декабря 7208 года, за ним последовало 1 января 1700 года.[12]
Летописец — терминологически то же, что и летопись. Например, Радзивиловская летопись начинается словами: «Сия книга — летописець» (рис. 84), а Ермолинская: «Летописець Рускии весь от начала и до конца». Софийская первая летопись также именует себя: «Летописец Рускыя земли…» (Написание же самого слова в рукописных оригиналах: в первых двух случаях с «мягким знаком», в последнем — без оного). Другими словами, многие летописи изначально именовались летописцами, но со временем утвердилось их иное (более солидное, что ли) название. В позднейшие времена летописец, как правило, излагает события сжато — особенно это касается начальных периодов мировой и русской истории. Хотя слова «летопись» и «летописец» являются исконно русскими, как понятия они применяются и к иностранным историческим сочинениям того же плана: так, популярный на Руси переводной компилятивный памятник, излагавший события мировой истории, именовался «Летописец елинский и римский», а название многотомного исторического труда, посвященного монгольским завоеваниям, знаменитого персидского историка Рашида ад-Дина переводится как «Сборник летописей».
Временник — раньше употреблялось в качестве синонимов слов «летопись» и «летописец» (например, «Русский временник», «Временник Ивана Тимофеева»). Так, Новгородская первая летопись младшего извода открывается словами: «Временникъ еже есть нарицается летописание князеb и земля Руския…». Начиная с XIX века данный термин применяется, в основном, к ежегодным периодическим изданиям: например, «Временник императорского Московского общества истории и древностей Российских», «Временник Пушкинской комиссии» и др.
Хронограф — средневековое историческое сочинение в православных странах — Византии, Болгарии, Сербии, России, синоним «летописи». Некоторые поздние русские летописные сочинения также поименованы хронографами; как правило, события мировой истории, заимствованные из византийских компендиумов, излагаются более подробно, чем в обычных летописях, а отечественная история, по существу, механически пристегивается к переводным текстам.
Хроника (по-древнерусски — кроника) — по смыслу то же самое, что «хронограф» или «летопись», но распространена она была, главным образом, в западноевропейских странах, а также в славянских, тяготеющих к Западу (Польша, Чехия, Хорватия и др.). Но есть исключения: в Древней Руси, Болгарии и Сербии были чрезвычайно популярны переводы «Хроник» византийских историков Иоанна Малалы и Георгия Амартола, откуда черпались основные познания по мировой истории.
Полезно усвоить также еще несколько понятий.
Летописный свод — соединение в единое повествование разных летописных записей, документов, актов, беллетристических повестей и житийных произведений. Подавляющее большинство дошедших до нас летописей представляют собой своды.
Летописный список — переписанные в разное время, разными лицами (и к тому же в разных местах) одинаковые летописные тексты (рис. 85). Понятно, что одна и та же летопись может иметь множество списков. Например, Ипатьевская летопись известна в восьми списках (при этом ни одного первичного списка, именуемого протографом, начальных летописей ко времени, когда ими занялись историки-профессионалы, не сохранилось).
Летописный извод — редакционная версия какого-либо текста. Например, известны Новгородская первая и Софийские летописи старшего и младшего изводов, которые отличаются друг от друга по особенностям языка.
О генетической связи между различными сводами, списками, редакциями русского летописания дает представление схема, изображенная на рисунке 86. Вот почему, когда читатель берет в руки современное издание Начальной летописи, поименованной по первой строке «Повесть временных лет», он должен помнить и понимать, что ему предстоит прочесть (или перечитать) отнюдь не оригинальное творение монаха Киево-Печерской лавры Нестора (рис. 87), которому по традиции (хотя и не всеми разделяемой) приписывается создание этого литературного и историографического шедевра. Впрочем, и у Нестора были предшественники, не говоря уж о том, что «отец русского летописания» опирался на богатейшую устную традицию. Предполагается (и это аргументированно обосновали выдающиеся исследователи русского летописания — А.А. Шахматов и М.Д. Приселков), что прежде чем обмакнуть перо в чернильницу, Нестор познакомился с тремя летописными сводами — Древнейшим (1037), сводом Никона (1073) и сводом Ивана (1093).
Кроме того, полезно не упускать из вида, что самостоятельно, то есть в отрыве от конкретных летописей, «Повесть временных лет» не существует. Современные «отдельные» издания — это продукт искусственной препарации, как правило, на основе Лаврентьевской летописи с дополнением незначительных фрагментов, фраз и слов, взятых из других летописей. По объему то же — «Повесть временных лет» не совпадает со всеми летописями, в состав которых она была включена. Так, по Лаврентьевскому списку она доведена до 1110 года (текст самого Нестора с более поздними вставками «Поучения Владимира Мономаха», «протокольной записи» об ослеплении князя Василька Теребовльского и др.) + приписка 1116 года «главного редактора» — игумена Сильвестра. На этом Лаврентьевская летопись (рис. 88) не завершается: далее следует текст, написанный совершенно другими хронистами, доведенный до 1305 года и иногда именуемый Суздальской летописью. Последнее обусловлено тем, что вся летопись в целом (то есть «Повесть временных лет» + дополнение) была переписана на пергаментный список в 1377 году монахом Лаврентием по заказу великого князя суздальско-нижегородского Дмитрия Константиновича. По Ипатьевскому списку «Повесть временных лет» доведена до 1115 года (как считают ученые, вслед за последней записью, сделанной рукой Нестора, каким-то неизвестным монахом дописаны события еще за пять лет). Сама же Ипатьевская летопись доведена до 1292 года. Радзивиловская летопись, описывающая практически те же события, но имеющая множество разночтений, доведена до 1205 года.
Следы Несторова протографа теряются сразу же после смерти великого русского подвижника. Основательно обработанный и отредактированный, он был положен в основу летописного свода, по заданию Владимира Мономаха составленного Сильвестром — игуменом Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве, а затем епископом в Переяславле Южном. Можно представить, как постарался приближенный к великокняжескому двору черноризец, в угоду заказчику перекроивший и во многих местах заново переписавший Несторов протограф. Сильвестров свод, в свою очередь, также основательно обработанный и отредактированный (но уже в угоду другим князьям), через двести пятьдесят лет послужил основой Лаврентьевской и других летописей. Ученые-историки вычленили из множества летописных списков текстовый субстрат, предположительно принадлежащий Нестору, и сделали к нему множество дополнений, по их мнению улучшающих содержание «Повести временных лет».
Вот с этой литературной химерой (в позитивном смысле) и имеет дело современный читатель. Что удивительно: если подлинного Несторова текста теперь уж не дано увидеть и прочесть никому, то лицезреть самого Нестора может каждый желающий. Мощи первого русского летописца, обернутые в траурные одеяния, открыты для обозрения в подземных галереях Киево-Печерской лавры. Они покоятся в углубленной могильной нише, прикрытой прозрачным стеклом и освещенные приглушенным светом. Следуя традиционным экскурсионной маршрутом, можно пройти в каком-нибудь метре от родоначальника русской исторической науки. За прошедшую жизнь мне довелось трижды постоять рядом с Нестором (впервые — в 14-летнем возрасте). Не хотелось бы кощунствовать, но и истины скрывать не стану: каждый раз (особенно уже в зрелом возрасте) я ощущал ток энергии и прилив вдохновения.
Окончание следует…
lsvsx.livejournal.com
Русские летописи: особенности и проблемы изучения
В данной статье рассмотрены письменные исторические источники Руси, в частности, летописи. Изучены способы сбора и хранения, дополнения рукописей и факторы влияния на их содержание. Также обращено внимание на связь религии и первых летописцев-монахов, а также методы изучения рукописей, акцент сделан на методе Шахматова. Дается сравнительный анализ летописных текстов в области и объективности достоверности.
Ключевые слова: исторический письменный источник, достоверность, объективность, летописи, авторство.
В разные эпохи человек, в большей или меньшей степени, старался зафиксировать свои знания об окружающем мире. Эти попытки имели разные формы в зависимости от степени развития общества и уровня исторических знаний. Одним из важнейших исторических источников, обладающим многосторонним источниковедческим потенциалом, является летопись.
По В. О. Ключевскому, исторические источники представляют собой определенную категорию памятников [3, с. 92]. И действительно, в них отражается угасшая жизнь и целых обществ, и отдельных личностей. Благодаря тем или иным сведениям дополняется история, дошедшие в той или другой форме сведение являют собой остатки жизни в прошлом. Также считается, что исторические источники содержат информацию о реальных явлениях в общественной жизни и человеческой деятельности, которые происходили в предыдущие столетия.
Изучению исторических источников и их видов посвящена целая наука, которая называется «источниковедение». Действительно, объём информации, изучаемый при поиске исторических источников, огромен. Прежде всего, это этнографические источники, вещественные и письменные, разные фоно- и фотодокументы. Соответственно, и подход к разным источникам тоже совершенно разный. Например, работа с историческими источниками вещественного вида осуществляется в рамках такой науки, как археология. К этой категории относятся предметы обихода, украшения, клады, захоронения и прочее. Археология также затрагивает и различные документы. Анализируя исторический источник, можно восстановить тот или другой период прошлого, понять, что происходило много веков назад.
Прежде всего, это была письменность. Особое внимание уделяется письменным источникам, так как они являются фундаментом исторических исследований.Виды письменных источников могут быть разделены на две большие группы: памятники актового характера и памятники литературного. К первой группе принадлежат все грамоты или акты в широком смысле этого слова, законодательные памятники, письма, юридические документы и т. д. Ко второй — летописи, хроники, хронографы, жития, мемуары, памфлеты и т. д.
Мы уже указывали, что одним из важнейших исторических источников можно считать летописи. Именно эти исторические памятники имеют наибольшую историческую ценность и по праву считаются главными документами прошлого. Они были хорошо структурированы, содержательны и довольно детальны. Первые летописцы, появившиеся на Руси, смогли собрать информацию о прошлом за несколько столетий. В итоге ими была воссоздана предыдущая хронология событий, очень важная и ценная, в которой содержались сведения о военных походах, датах основания городов, договорах. В произведениях даны реальные характеристики князьям, было рассказано о расселении племён. Много знаний летописцы брали из фольклора: предания, песни, легенды, сказки, которые являлись великой неписаной историей Древней Руси.
У древнерусских летописцев-историков существовала любопытная форма повествования, ибо, как правило, наиболее точно писали тогда, когда являлись современниками тех или других событий, а в плане прошлых лет обыкновенно брали выдержки других авторов, таким образом, заменяя и дополняя друг друга.. Именно поэтому русский письменный исторический источник, по сути, завершения не имеет. И последние записи того или иного автора всегда были «изюминкой» — он переставал руководствоваться прошлым — он писал о настоящем со своей точки зрения, чтобы его мнение использовал следующий историк, как свидетельство прошлого.
Немаловажное значение для летописцев имели различные исторические документы, например, послания, договоры, жития святых и прочее. После сбора материала летописец уже начинал «конструировать» хронологию, соединять год с годом, избегать повторений, указывать все даты — это был гигантский труд, кропотливый и усердный. Но в то же время, автор мог какие-то события не включить в летопись, исходя из своей личной точки зрения, оставить под какой-то датой и её описанием свой, личный комментарий, но не мог придумать чего-то нового. И только когда прошлое «заканчивалось», летописец начинал повествовать о настоящем.
Летописям придавалось большое значение, к ним обращались в политических спорах, при дипломатических переговорах. В их составе сохранились многие произведения древнерусской литературы: «Поучение» Владимира Мономаха, «Сказание о Мамаевом побоище», «Хождение за три моря» Афанасия Никитина и др.
С наибольшей полнотой летопись рассказывает о крупных политических событиях, касавшихся светских и духовных феодалов. Войны между князьями, постановления епископов и митрополитов, княжеские съезды, события в княжеских семьях (смерти, рождения, браки и т. д.) занимают внимание летописца. На основании летописей можно составить почти полные биографии выдающихся князей и проследить их семейные связи.
Также в летописях можно было найти указания на внешний вид княжеского дворца, но в них не было даже краткого упоминания о внешнем виде жилища смердов и закупов. Относительно более часто говорится о городском населении, но только в связи с политическими событиями. Внутренняя жизнь города почти не интересует летописца. Горожане появляются на страницах летописи лишь при рассказах о восстаниях в городе, при сообщениях об участии их в смене князей или в феодальных войнах.
Религиозный элемент играл большую роль в изложении событий в летописных сводах, так как творцами летописи большей частью были монахи. Также можно отметить, что духовенство играло исключительную роль при окончательной обработке летописных сводов, в состав которых вошли отдельные сказания и записи, составленные не духовными, а светскими лицами [6, с. 496].
Следует обратить внимание на различные летописные школы
В Киеве в XII в. летописание велось в Киево-Печерском и Выдубицком и Михайловском монастырях, а также при княжеском дворе. Галицко-волынское летописание в XII в. сосредоточивается при дворах галицко-волынских князей и епископов. Южнорусское летописание сохранилось в Ипатьевской летописи, которая состоит из «Повести временных лет», продолженной в основном киевскими известиями, (дата окончания 1200), и Галицко-Волынской летописи (1289–92 гг.) [1, с. 392].
Во Владимиро-Суздальской земле главными центрами летописания были Владимир, Суздаль, Ростов и Переяславль. Памятником этого летописания является Лаврентьевская летопись, которая начинается «Повестью временных лет», продолженной владимиро-суздальскими известиями до 1305, а также Летописец Переяславля-Суздальского (изд. 1851) и Радзивилловская летопись, украшенная большим количеством рисунков. Большое развитие получило летописание в Новгороде при дворе архиепископа, при монастырях и церквах [2, с. 95].
XV век ознаменовался новыми явлениями в летописании. Политика московских великих князей нашла свое отражение в общерусских летописных сводах. О первом московском общерусском своде дают представление Троицкая летопись XV в. (погибла при пожаре 1812) и Симеоновская летопись в списке XVI в.
Троицкая летопись кончается 1409. Для составления ее были привлечены разнообразные источники: новгородские, тверские, псковские, смоленские и др. Происхождение и политическая направленность этой летописи подчеркиваются преобладанием московских известий и общей благоприятной оценкой деятельности московских князей и митрополитов.
В XVII в. происходило постепенное отмирание летописной формы повествования. Слово «летопись» продолжает употребляться по традиции для произведений, слабо напоминающих летописи (Новый летописец, Летопись о многих мятежах» и др.).
Затрагивая такую проблему, как методы изучения летописей, стоит отметить, что довольно серьезные трудности вызывает определение летописания как особого вида исторических источников. В первую очередь это связано со сложным составлением летописей. Они, являясь сводами предшествующих текстов, могут включать хроникальные записи событий за год (т. н. погодные записи), документы (договоры, частные и публичные акты), самостоятельные литературные произведения (различные «повести», сказания) или их фрагменты, записи фольклорного материала. Изучая данную проблему, мы можем обратиться к работам А. А. Шахматова, заложившего основы современного летописеведения. Он считает, что каждый летописный свод принято рассматривать как самостоятельное цельное литературное произведение, имеющее свой замысел, структуру, идейную направленность.
Метод Шахматова получил развитие в трудах М. Д. Приселкова, усилившего его историческую сторону. Значительный вклад в изучение русской Летописи внесли последователи Шахматова — Н. Ф. Лавров, А. Н. Насонов, Летописи В. Черепнин, Д. С. Лихачев, С. В. Бахрушин, А. И. Андреев, М. Н. Тихомиров, Н. К. Никольский, В. М. Истрин и др. Изучение истории летописания составляет один из самых сложных разделов источниковедения и филологической науки [5, с. 43].
Также стоит отметить, что при работе с летописными материалами следует помнить о неточности и условности научной терминологии. Это связано с отсутствием четких границ и сложностью истории летописных текстов, с текучестью летописных текстов, допускающих постепенные переходы от текста к тексту без видимых градаций памятников и редакций. Уточнение летописеведческой терминологии — одна из насущных задач летописного источниковедения[4, с. 367].
Однако одним из самых сложных в летописеведении является понятие авторства. Само представление об авторе (или составителе, или редакторе) летописного текста оказывается в значительной степени условным. Каждый из них, прежде чем приступить к описанию событий и процессов сначала переписывал один или несколько предшествующих летописных сводов, бывших в его распоряжении. Для автора летописи критерием достоверности его личных впечатлений было их соответствие коллективному опыту общества. В этом отношении сама форма летописных сводов оказывалась идеальным воплощением особого исторического сознания их авторов [7, с. 374].
Возвращаясь к методу изучения летописания А. А. Шахматова, отметим, что данный метод имеет недостаток, которыйзаключается в том, что критический анализ источника фактически сводится к изучению истории его текста. За пределами интересов исследователя, как указывал Л. В. Черепнин, остается большой комплекс проблем, связанных с историей значений и смыслов, бытовавших в период создания того или иного летописного свода. Соответственно зачастую игнорируется та образная система, которую использовал летописец и которую хорошо понимали его читатели. Результатом такого подхода становится некритическое восприятие информации, заключенной в подлинном, с точки зрения историка, тексте летописной статьи. Тем самым проблема достоверности текста подменяется проблемой его подлинности [8].
В тоже время, несмотря на ряд сложностей в интерпретации летописи следует признать, что изучение памятника прошлого как летопись, предполагает установление его основным источником освещении политической, экономической, культурной и социальной составляющей истории Киевской Руси.
Литература:
1. Ипатьевская летопись: [Текст] / под ред.А. А. Шахматова. — 2-е изд. — М.: СПб., 1962. — 392 с.
2. Источниковедение: учеб. пособие / И. Н. Данилевский, [и др.].. — М.: Российский гос. гуманитарный ун-т, Ин-т «Открытое общество», 2005. — 95 с.
3. Ключевский, В. О. Курс русской истории [Текст] / В. О. Ключевский. Сочинения: В 9т. — М.: Изд-во СПБ, 1987. — 230 с.
4. Лихачев, Д. С. Текстология: на материале русской литературы Х-ХVII вв. [Текст] / Д. С. Лихачев. — 2-е изд., перераб. и доп. Л., 1983. — 367 с.
5. Медушевская, О. М. Теоретические проблемы источниковедения [Текст] / О. М. Медушевская. — М.: Изд-во МГИАИ, 2005.– 43 с.
6. Тихомиров, М. Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII вв. [Текст] / М. Н. Тихомиров. Вып. 1. — М.: Издательство социально-экономической литературы, 1962. — 496 с.
7. Шахматов, А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. Текст] / А. А. Шахматов. — М.: Академия наук СССР, 1938. — 374 с.
8. Черепнин, Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. [Электронный ресурс] / Л. В. Черепнин // Вопросы истории — 1971. № 5. — Режим доступа: http://rex-history.ru/. — (Дата обращения: 10.11.2015).
moluch.ru
Вопросы и ответы к «Повести временных лет» | сочинение, краткое содержание, анализ, биография, характеристика, тест, отзыв, статья, реферат, ГДЗ, книга, пересказ, сообщение, доклад, литература | Читать онлайн
Жанр летописи — вид повествовательной литературы в России XI-XVII веков. Это были погодные (по годам) записи или сборник различных произведений как общерусских, так и местных. Слово лето (год) определяло следование записей. Записав события одного года, летописец обозначал этот год и переходил к следующему. Так в руках потомков оказывалась последовательная картина событий жизни. «Повесть временных лет» — общерусская летопись.
Монах-летописец записывал день за днем важнейшие события, обозначая, когда они свершились. Так в монастырских кельях оставляла след история с ее бедами и радостями.
Безымянные летописцы помогают нам представить прошлое: в летописи включены и жизнеописания святых, и тексты договоров, и поучения. Летописный свод превращался в своеобразный учебник мудрости.
Особое место в русских летописях занимает «Повесть временных лет», созданная в 10-е годы XII века монахом Киево-Печерского монастыря Нестором.
Нестор так определил свои задачи: «…откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить, и как возникла Русская земля». В «Повести…» основная тема — тема Родины. Именно она диктует летописцу оценку событий: утверждается необходимость согласия между князьями, осуждаются распри между ними, звучит призыв к единению в борьбе с внешними врагами. События истории следуют друг за другом. История княжения всех властителей содержит и описание событий, и оценку их поступков.
В учебнике-хрестоматии есть рассказ о смерти князя Олега от своего коня. Пересказать его целиком от лица князя нельзя, но до того места, где он погибает от укуса змеи — можно. Материал с сайта //iEssay.ru
«Я долгие годы жил в мире со своими соседями, и долгие годы любимый конь носил меня по дорогам моей Родины. Но однажды волхвы предсказали мне смерть от этого коня, и я решил с ним расстаться. Я сожалел, что больше никогда не сяду на него и даже не увижу его больше. Когда после долгого похода я вернулся домой и узнал, что конь мой давно умер, то посмеялся над словами кудесника. Затем я решил увидеть кости коня». На этом можно закончить свой рассказ, поскольку от лица Олега его дальше продолжать нельзя — мы знаем, что князь погиб от укуса змеи, которая выползла из черепа его коня.
Летопись привлекает читателей совершенством своей формы, которая доносит до нас манеру повествования далекой эпохи, но еще в большей степени тем, что сообщает нам о событиях далекого времени, о людях и их поступках.
iessay.ru
о-семинар(1)
Семинар
Задание:
1. Прочитать отрывок статьи И. Н. Данилевского
«ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ»
2. Объяснить письменно смысл слов, выделенных красным цветом (не подчеркнутых, а написанных красным шрифтом)
3. Ответить письменно на вопросы:
— Что такое летопись?
— Какова цель написания летописи?
— Источники Повести временных лет (ПВЛ)
— Что такое Начальный и Древнейший свод
Данилевский Игорь Николаевич
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ
ГЛАВА 1. Летописание
ЛЕТОПИСИ по праву считаются одним из важнейших источников изучения древней Руси. Именно в них ученые находят основной фактический материал для исторического построения. Вся нарративнаячасть исследований по истории русских земель и княжеств Х-ХУП вв. почерпнута из летописей и — в большей или меньшей степени — является их переложением.
В настоящее время известно более двухсот списков летописей. Большинство из них опубликовано (полностью или в виде разночтений к другим спискам) в продолжающемся уже на протяжении более полутора столетий Полном собрании русских летописей. Некоторые летописные своды (Новгородская I летопись, псковские летописи, Устюжская летопись) публиковались отдельно.
Каждый летописный список имеет свое условное название. Чаще всего оно давалось по месту хранения (Ипатьевский, Кёнигсбергский, Академический, Синодальный, Археографический списки и т. п.) либо по фамилии прежнего владельца (Радзивиловский список, список Оболенского, Хрущевский список и др.). Иногда летописи называются по имени их заказчика, составителя, редактора или переписчика (Лаврентьевский список, Никоновская летопись) либо по летописному центру, в котором они были созданы (Новгородская летопись, Московский свод 1486 г.). …
1. Летописи как исторический источник и методы их изучения
Определение летописания как особого вида исторических источников вызывает довольно серьезные трудности. Прежде всего это связано со сложным составом летописей. Являясь сводамипредшествующих текстов, они могут включать хроникальные записи событий за год (так называемые погодные записи — термин явно неудачный, но широко распространенный), документы (международные договоры, частные и публичные акты), самостоятельные литературные произведения (различные «повести», «слова», агиографические материалы, сказания) или их фрагменты, записи фольклорного материала. В то же время начиная с работ А.А. Шахматова, заложившего основы современного летописеведения, каждый летописный свод принято рассматривать как самостоятельное цельное литературное произведение, имеющее свой замысел, структуру, идейную направленность…
Традиционно летописями в широком смысле называют исторические сочинения, изложение в которых ведется строго по годам и сопровождается хронографическими (годовыми), часто календарными, а иногда и хронометрическими (часовыми) датами. По видовым признакам они близки западноевропейским анналам (от лат. annales libri — годовые сводки) и хроникам (от греч. chranihos — относящийся ко времени). В узком смысле слова летописями принято называть реально дошедшие до нас летописные тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках. Иногда небольшие по объему летописи — чаще всего узкоместного или хронологически ограниченного характера — называют летописцами (Рогожский летописец, Летописец начала царств и т.п.). ..
Летописание велось на Руси с XI по XVII в. Еще в XIX в. было установлено, что практически все сохранившиеся летописные тексты являются компиляциями, сводами предшествующих летописей. .. Другими словами, свод — реконструкция текста, легшего в основу всех летописных списков данной редакции. Такой предполагаемый исходный текст называется протографом (от греч. protos первый + grapho пишу). Иногда в основе текста списка летописи лежит несколько протографов. В таком случае принято говорить не о редакции свода, а о редакции летописи (редакции редакции). Историки и литературоведы пришли к обоснованному выводу, что зачастую существующие списки представляют собой не просто своды, а своды предшествующих летописных сводов…
Одним из самых сложных в летописеведении является понятие авторства. Ведь, как уже отмечалось, почти все известные летописи — результат работы нескольких поколений летописцев. Уже поэтому само представление об авторе (или составителе, или редакторе) летописного текста оказывается в значительной степени условным. Каждый из них, прежде чем приступить к описанию событий и процессов, очевидцем или современником которых он был, сначала переписывал один или несколько предшествующих летописных сводов, бывших в его распоряжении. Для автора летописи критерием достоверности его личных впечатлений было их соответствие коллективному опыту общества. Отклонение от такого социального стандарта представлялось, видимо, как несущественное (т. е. как не раскрывающее сущности явления), а потому неистинное. В этом отношении сама форма летописных сводов, по замечанию Д.С. Лихачева, оказывалась идеальным воплощением особого исторического сознания их авторов.
По-иному обстояло дело, когда летописец подходил к созданию оригинального, «авторского» текста о современных ему событиях, участником или очевидцем которых он был либо о которых узнавал от свидетелей. Здесь индивидуальный опыт автора или его информаторов мог вступать в противоречие с общественной памятью. Однако этот явный парадокс исчезал, когда в происходящем удавалось различить черты высшего для христианского сознания исторического опыта. Для летописца Священная история — вневременная и постоянно заново переживаемая в реальных, «сегодняшних» событиях ценность. Событие существенно для летописца постольку, поскольку оно, образно говоря, являлось со-Бытием.
Отсюда следовал и способ описания — через прямое или опосредованное цитирование авторитетных (чаще всего сакральных) текстов. Аналогия с уже известными событиями давала летописцу типологию существенного. Именно поэтому тексты источников, на которые опирался летописец, являлись для него и его современников семантическимфондом, из которого оставалось выбрать готовые клише для восприятия, описания и одновременной оценки происходившего. Судя по всему, индивидуальное творчество затрагивало главным образом форму и в гораздо меньшей степени содержание летописного сообщения.
Накопленный опыт предшествующих поколений исследователей древнерусского летописания, а также использование методов, разработанных зарубежными источниковедами (в частности, при изучении текстологии Священного Писания), дали возможность в конце XIX в. создать новую методику изучения летописных текстов. Принципиально новые подходы к анализу летописей применил выдающийся литературовед и лингвист А.А. Шахматов. Сопоставив все доступные ему списки летописей, Шахматов выявил разночтения и так называемые общие места, присущие летописям. ..
С тех пор вся история изучения летописания делится на два периода: до-шахматовский и современный. При этом считается, что изучение истории каждой летописной статьи в рамках данной летописи и предшествующих ей сводов — до того момента, когда она была включена в летописный текст, исключает некритическое, «потребительское» отношение к летописному материалу. Непременным условием научного изучения летописей является установление личности самого летописца, его политических, религиозных, этических и прочих взглядов, симпатий и антипатий, пристрастий и неприятий. Одним из важнейших выводов А.А. Шахматова, к которому он пришел в результате систематического изучения летописных сводов XIV-XVI вв., было заключение, что «рукой летописца водили не отвлеченные представления об истине, а мирские страсти и политические интересы»….
Когда современный исследователь берет в руки древнерусскую летопись, перед ним неизбежно должен встать вопрос: насколько адекватно он может воспринимать текст, созданный тысячелетие назад? Естественно, чтобы понять любое информационное сообщение, необходимо знать язык, на котором оно передается. Все, однако, не так просто, как может показаться па первый взгляд. Прежде всего нельзя быть уверенным, что лингвистам удалось зафиксировать все значения (с учетом временных изменений) всех слов, встречающихся в древнерусских источниках… , Существует поистине неисчерпаемое число индивидуальных смыслов, «окружающих» найденные общепринятые значения. .. Проблема «лишь» в том, чтобы понять их смысл (точнее, смыслы). Поэтому историка, как правило, не может удовлетворить буквальный, лингвистически точный перевод текста сам по себе.. …
С одной стороны, правильно попять содержание летописной информации можно лишь после уяснения общего смысла летописи. С другой, понять цель создания летописного источника, его социальные функции и основную идею можно, только выяснив, о чем, собственно, говорит его автор (а в явной форме он в этом признаваться чаще всего не хочет).
Древнерусские летописные тексты не так элементарны, как может показаться при первом приближении. Летописец часто описывает событие столь «примитивно», что у современного читателя может сложиться (и зачастую складывается) впечатление, будто его собеседник «умом прост и некнижен»; кажется, он — непосредственный очевидец про исходящего, бесхитростно описывающий только что увиденное. Иногда современный ученый воспринимает летопись так: «Летописец и не пробует понять, что он пишет и переписывает, и, похоже, одержим одной мыслью -записывать все, как есть». При этом подчеркивается: «цель летописца не в том, чтобы изложить все последовательно, а изложить все, ничем не жертвуя». Якобы именно поэтому «летописец внимателен ко всякому событию, коль скоро то произошло. Фиксируются даже годы, когда «ничего не было»: «Бысть тишина»» 10. Часто на таком ощущении «эффекта присутствия автоpa» базируются датировки этапов развития летописных сводов, делаются далеко идущие выводы об участии в летописании тех или иных лиц, строятся предположения о политической ориентации летописцев.
Стоит, однако, взглянуть на летописное изложение чуть пристальнее — и «очевидец» исчезает. Ему на смену приходит весьма начитанный книжник, мастерски подбирающий из множества известных ему произведений «куски драгоценной смальты» (Д.С.Лихачев), которые он складывает в единое по замыслу и грандиозное по масштабу мозаичное полотно летописи.
Понимание информации, заключенной в письменном источнике, прежде всего зависит от того, насколько точно определил исследователь цель его создания. И это понятно: содержание и форма текста напрямую связаны с тем, для чего он создан. Замысел — основной фильтр. Сквозь него автор (летописец) «просеивает» всю информацию, которую он получает извне. Этот замысел определяет набор и порядок изложения известий в летописи, Более того, от него в значительной степени зависит внешняя форма изложения, поскольку автор …
Таким образом, найденный замысел должен позволить непротиворечиво объяснить: 1) причины, побуждавшие создавать новые своды и продолжать начатое когда-то изложение; 2) структуру летописного повествования; 3) отбор материала, подлежащего изложению; 4) форму его подачи; 5) подбор источников, на которые опирался летописец.
2. Повесть временных лет и предшествующие ей своды
Общее понятие о Повести временных лет
Начало древнерусского летописания принято связывать с устойчивым общим текстом, которым начинается подавляющее большинство дошедших до нашего времени летописных сводов. В одних поздних летописях он подвергся сокращениям и кое-каким случайным вставкам (летопись Переяславля Южного и др.), в других (Софийская I, Новгородская IV и др.) был соединен с киевским и новгородским сводами. Интересующий нас текст охватывает длительный период — с древнейших времен до начала второго десятилетия ХП в. По первым строкам, открывающим большинство его списков, этот текст традиционно называют Повестью временных лет. Вполне обоснованно считается, что это один из древнейших летописных сводов, текст которого был сохранен летописной традицией. .. Следует помнить, что Повесть временных лет — условно (хотя и небезосновательно) выделяемый текст. Отдельных списков его не известно. … Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей, который в позднейших сводах доходит обыкновенно до конца XVI в.»13. В разных летописях текст Повести доходит до разных годов: до 1110 г. (Лаврентьевский и близкие ему списки) или до 1118г. (Ипатьевский и близкие ему списки).
Обычно это связывают с неоднократным редактированием Повести. ….
.По мнению А.А. Шахматова, летопись, которую принято именовать Повестью временных лет, была создана в 1112 г. Нестором — предположительно автором двух известных агиографических произведений — Чтений о Борисе и Глебе и Жития Феодосия Печерского.
Летописные своды, предшествовавшие Повести временных лет
Начальный свод. Дальнейшее исследование текста Повести показало, что в нем содержится ряд фрагментов, нарушающих изложение. … Это дало достаточные основания для предположения о том, что в составе Новгородской I летописи сохранился текст летописного свода, предшествовавшего Повести временных лет. При дальнейшем исследовании этого текста оказалось, что в нем, кроме того, отсутствуют все договоры Руси с Греками, а также псе прямые цитаты из греческой Хроники Георгия Амартола, которой пользовался составитель Повести временных лет. Последний признак представляется особенно важным, поскольку в летописях (как, впрочем, и в любых других произведениях древнерусской литературы) не было принято каким-либо образом выделять цитируемые фрагменты из других текстов. Говоря современным языком, полностью отсутствовало представление об авторском праве. … Все это привело к выводу о том, что Повести временных лет предшествовал свод, который А.А. Шахматов предложил назвать Начальным. Исходя из содержания и характера изложения летописи, его было предложено датировать 1096-1099 гг.
Проблема существования Древнейшего свода. Дальнейшее изучение Начального свода, однако, показало, что и он имел в своей основе какое-то произведение (или произведения) летописного характера. Об этом говорили некоторые логические несообразности текста, отразившегося в Новгородской I летописи…. . Из этого А.А. Шахматов сделал вывод о том, что в основе Начального свода лежала какая-то летопись, составленная между 977 и 1044 гг. Наиболее вероятным в этом промежутке А.А. Шахматов считал 1037 (6545) г., под которым и Повести помещена обширная похвала князю Ярославу Владимировичу. Это гипотетическое летописное произведение исследователь предложил назвать Древнейшим сводом. Повествование в нем еще не было разбито на годы и было монотематическим (сюжетным). Годовые даты (хронологическую сеть) в него внес киево-печерский монах Никон Великий в 70-х годах XI в.
Устные источники в составе Повести временных лет АА Шахматов обратил внимание на то, что сам летописец одним из своих источников называет устные предания. Так, под 6604/1096 г. он упоминает новгородца Поряту Роговича, рассказавшего ему югорскую легенду о народах, живущих на краю земли в «полунощных странах». Известие о кончине 90-летнего «старца доброго» Яня (под 6614/1106 г.) летописец сопроводил следующим упоминанием: «От него же и аз многа словеса слышах, еже и впи-сах в летописаньи семь, от него же слышах».
Иностранные источники Повести временных лет. Летописцы, создававшие и редактировавшие Повесть временных лет и предшествующие ей летописные своды, опирались не только на отечественные, но и на зарубежные источники. Почти все они выявлены. Значительную часть их составляют зарубежные хроники, прежде всего греческие. Из них ранние летописцы заимствовали не только фактический материал, но и ряд основополагающих для летописания идей, в частности ту, которую условно можно назвать идеей исторического процесса.
Наиболее многочисленны заимствования из так называемого болгарского перевода Хроники Георгия Амартола (т. е. Грешного) и его продолжателя. Сама Хроника была создана около 867 г. и охватывала всемирную историю от Адама до смерти византийского императора Феофила (812 г.). В тексте, которым пользовался составитель Повести временных лет, изложение было доведено до смерти императора Романа (948 г.). Из Хроники были заимствованы сведения, так или иначе связанные с историей славян, и прежде всего с первыми походами руси на Константинополь. Хроника Георгия Амартола послужила также источником для ряда хронологических определений событий ранней истории. В ряде случаев летописец взял из Амартола характеристики исторических персонажей, которые были перенесены на действующих лиц древнерусской истории.
Другим важным источником Повести стал Летописец вскоре константинопольского патриарха Никифора (806-815 гг.), который содержал хронологический перечень важнейших событий всемирной истории, доведенный до года смерти автора (829 г.). Составитель первой редакции Повести временных лет при проведении хронологических вычислений, видимо, опирался на его вторую редакцию, известную в славянском (болгарском) переводе. В частности, Летописец Никифора стал одним из источников хронологического расчета, помещенного под 6360 (852) г.
Использовался в Повести и текст еврейского хронографа Книга Иосиппон, составленного в южной Италии в середине X в. В основу его был положен латинский перевод «Иудейских древностей» и пересказ «Иудейской войны» Иосифа Флавия (откуда и произошло название самой книги). Как показал лингвистический анализ, Иосиппон с еврейского на древнерусский язык был переведен непосредственно в Киеве.
Основным источником образных представлений первых русских летописцев были произведения сакральногохарактера, прежде всего Священное писание. Поскольку до 1499 г. славянская Библия как единый кодекс не существовала, остается только догадываться, в каком виде могли использовать летописцы тексты Ветхого и Нового Заветов, …
Для составления летописей широко привлекалась и апокрифическая литература, которая в XI-XII вв. бытовала наряду с богослужебными книгами. Помимо хорошо известных и очень популярных древнерусских переводов «Иудейской войны» и «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, к ней можно отнести также Толковую Палею (комментированный неканонический Ветхий Завет). Использовалось составителем Повести и Житие Василия Нового — греческое агиографическое произведение, известное в славянском переводе. Из него, в частности, был позаимствован образный ряд при описании походов Олега и Игоря на Константинополь в 6415 (907) и 6449 (941) гг.
Кроме того, в Повесть были вставлены тексты договоров Руси с Византией, помещенные под 6415 (907), 6420 (911), 6453 (945) и 6479 (971) гг. Они послужили основанием для переработки текстов Начального свода, касающихся походов князей Олега, Игоря и Святослава на Константинополь.
Цель создания древнейших летописных сводов, однако, не формулируется в них в явном виде. Поэтому ее определение стало одним из дискуссионных вопросов в современном летописеведе-нии. Исходя из представления о, прежде всего, политическом характере древнерусского летописания, А.А. Шахматов, а за ним М.Д. Присёлков и другие исследователи полагают, что зарождение летописной традиции па Руси связано с учреждением Киевской митрополии. «Обычай византийской церковной администрации требовал при открытии новой кафедры, епископской или митрополичьей, составлять по этому случаю записку исторического характера о причинах, месте и лицах этого события для делопроизводства патриаршего синода в Константинополе»19. Это якобы и стало поводом для создания Древнейшего свода 1037 г. Такое вполне удовлетворительное, па первый взгляд, объяснение не позволяет, однако, понять, зачем потребовалось продолжать этот свод, а потом создавать на его базе новые летописные произведения. Видимо, поэтому о причинах, побуждавших продолжать летописание на протяжении нескольких веков, исследователи чаще всего молчат. Позднейшие своды, составлявшиеся на основе Повести временных лет, исследователи представляют то cyгyбo публицистическими произведениями, написанными, что называется, на злобу дня, то некоей средневековой беллетристикой, то просто текстами, которые систематически с удивительными упорством и настойчивостью «дописывают» — едва ли не по инерции. В лучшем случае дело сводится к тому, что князья «усваивают… заботу о своевременном записывании событий» (хоть и непонятно, зачем им это понадобилось), а летописцы видят в своем труде «не удовлетворение исторической любознательности, а поучение современникам от прошлого». Причем это «поучение» по преимуществу было политическим. За него летописец якобы рассчитывал получить «осуществление своих заветных планов», весьма материальных по преимуществу20. Кстати, из этого следовал вывод, что Повесть временных лет -«искусственный и мало надежный» исторический источник21.
На наш взгляд, цель создания летописей должна быть достаточно значимой, чтобы на протяжении ряда столетий многие поколения летописцев продолжали труд, начатый в Киеве в XI в. Должна она объяснить и «затухание» летописания в XVI-XVII вв. Вряд ли эта цель может быть сведена исключительно к меркантильным интересам монахов-летописцев. Эта гипотеза вызывала и более серьезные возражения. Так, отмечалось, что «авторы и редакторы (летописных сводов. — И. Д.) держались одних и тех же литературных приемов и высказывали одни и те же взгляды и па общественную жизнь и на нравственные требования»22. Подчеркивалось, что признание политической ангажированности авторов и редакторов Повести временных лет не объясняет, а противоречит представлению о единстве, цельности этого литературного произведения. И.П. Еремин обращал внимание на то, что расхождения (иногда радикальные) в оценках одного и того же деятеля, сохранявшиеся при последующей переписке или редактировании летописи, не находят тогда объяснения.
В последние годы И.Н. Данилевский предложил гипотезу об эсхатологическихмотивах как основной теме древнейшей русской летописи. Судя по всему, для летописца именно тема конца света была системообразующей. Все прочие мотивы и сюжеты, встречающиеся в Повести, лишь дополняют и развивают ее. … Именно эта тема определяет (во всяком случае, позволяет непротиворечиво объяснить) структуру летописного повествования; отбор материала, подлежащего изложению; форму его подачи; подбор источников, на которые опирается летописец; причины, побуждающие создавать новые своды и продолжать начатое когда-то изложение.
Глобальность цели, которую ставил перед собой летописец, предполагала многоплановость изложения, охват широкого круга самых разнообразных по своему характеру событий. Все это. задавало Повести ту глубину, которая обеспечивала ее социальную полифункциональность: возможность «прагматического» использования текста летописи (для доказательства, скажем, права на престол, как своеобразного свода дипломатических документов и пр.) наряду с ее чтением в качестве нравственной проповеди, либо собственно исторического, либо беллетристического сочинения, и т. д. и т. п. Необходимо сказать, что до сих пор идеи и духовные ценности, которыми руководствовался летописец в ходе своей работы, во многом остаются загадочными.
studfiles.net
«Летопись как жанр исторического повествования»
1. Летопись — жанр древнерусской литературы.2. «Повесть временных лет»: о чем она?
3. Произведение, пронизанное патриотизмом и любовью.
Прежде чем говорить о «Повести временных лет» необходимо сказать, что же представляет собой летопись. Летописи — это памятники исторической письменности и литературы Древней Руси. Особенность летописи состоит в том, что все записи в ней велись в хронологической последовательности по годам. Летописи не создавались одним человеком, над ними трудились многие летописцы. Новая летопись непременно опиралась на предыдущие, составители включали в свои тексты материалы других летописцев. Отличительная особенность летописи состояла в том, что она не была сухой и беспристрастной. Летописцы давали событиям свои субъективные оценки, сопровождали различными дополнениями, комментариями. Итак, летопись можно назвать сводом разнородных жанров. В летопись входили тексты погодных записей, воинские повести, материалы из княжеских архивов. По определению Дмитрия Сергеевича Лихачева, летопись относится к числу «объединяющих жанров».
Самыми древними летописными сводами являются Лаврентьевская и Ипатьевская летописи. Лаврентьевская получила свое название по имени монаха Лаврентия, который переписал ее по заказу нижегородско-суздальского князя Дмитрия Константиновича в 1377 году. Ипатьевская летопись названа по Ипатьевскому монастырю в Костроме.
Вообще, летопись можно назвать главным, основополагающим жанром древнерусской литературы.
Летописание на Руси началось очень давно: примерно в первой половине .XI века. Центрами летописания стали крупные и развитые города — Киев и Новгород. Как правило, летописи писались монахами. Ведь именно монастыри в то время были центрами грамотности. Дело это было государственное, и зачастую летопись составлялась по поручению князя, игумена или епископа. Порой летопись отражала именно те события, которые были угодны князю, и реальное поражение на бумаге превращалось в победу. Но составители летописей, даже выполняя определенный «заказ», нередко проявляли самостоятельность, независимость мысли, а порой подвергали критике действия и поступки князей, если они казались им заслуживающими порицания. Летописец стремился к правдивости.
«Повесть временных лет» является выдающимся памятником не только древнерусской литературы, но и истории. Читая его, мы можем проследить историю становления древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, начавшийся процесс феодального дробления.
«Повесть временных лет» была создана в первые десятилетия XII века, но до современного читателя дошла в составе летописных сводов более позднего времени. К самым старшим из них относятся вышеупомянутые Лаврентьевская и Ипатьевская летописи, а также Первая Новгородская летопись, датированные 1377, 1420, и 1330 годами.
Все последующие летописные своды XV-XVI веков непременно включали в себя «Повесть временных лет», кончено, подвергая ее обработке — как редакционной, так и стилистической.
Летописец, создавший «Повесть временных лет», не известен нам. Ученые лишь могут предполагать, что автором ее был Нестор, монах Киево-Печерского монастыря.Летописец сравнивал книги с реками: «Се бо суть реки, напояющие вселенную». Это сравнение можно применить и к самой летописи. Ведь она является не только литературным, но и историческим памятником. Летопись величаво, неспешно, повествует нам о событиях, происходивших на русской земле, и каждый ее герой — реально существующее лицо. Самые различные жанры, входящие в «Повесть временных лет», являются как бы притоками этой .полноводной и бурной реки. Они не только делают ее уникальным произведением, но и придают ей неповторимые, яркие черты, делают этот памятник более сильным в художественном смысле.
«Повесть временных лет» — это зеркало, в котором ярко и четко отразилась жизнь того времени. Здесь мы видим и идеологию верхов феодального общества, и народные думы и чаяния.
Великий памятник начинается простыми и вместе с тем величественными словами: «Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла русская земля».
Изначально летопись повествует о славянах, их возникновении, обычаях, жизненном укладе, отделении от тех 72- х народов, которое произошло после вавилонского столпотворения.
Летопись рассказывает нам о самых важных событиях в истории страны: создании славянской азбуки Кириллом и Мефодием, призвании варягов, походе на Византию, завоевании Киева Олегом, его жизни и смерти, о княжении Ольги.
Большую роль в «Повести временных лет» играет такая тема, как крещение Руси. Ведь с приходом христианства на Русь жизнь наших предков сильно изменилась.
Немалое место в «Повести…» отводиться различным преданиям и сказаниям, созданным народом. Они не только обогащают летопись как художественное произведение, но и выражают точку зрения простых людей на историю нашей страны.
«Повесть временных лет» проникнута патриотической идеей объединения русской земли против внешних врагов и осуждением братоубийственных усобиц. Этим объясняется введение в летопись исторических свидетельств княжеских преступлений.
В летописи также можно встретить большое количество похвал — как князьям, так и книгам. По мнению летописца, мудрый князь непременно должен быть начитанным, а книга есть источник мудрости: «Велика ведь бывает польза от учения книжного: книгами наставляемы и поучаемы на путь покаянья, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это реки, напояющие вселенную, это источники мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они — узда воздержания».
«Повесть временных лет» стала также источником вдохновения для многих талантливых писателей. Образы Владимира, Святослава, Олега отразились в произведениях А. С. Пушкина, К. Ф. Рылеева и др.
На мой взгляд, главный урок, который мы можем извлечь из «Повести временных лет» — это уважение к историческому прошлому нашего народа. Прикасаясь к истории нашей родины, мы лучше понимаем своих предков, их психологию и уклад жизни.
www.allsoch.ru