5sec.info

Видать, не женского ума дело |

На распутье люди начертали
Роковую надпись: «Путь прямой
Много бед готовит, и едва ли
Ты по нём воротишься домой.
Путь направо без коня оставит –
Побредешь один и сир и наг, –
А того, кто влево путь направит,
Встретит смерть в незнаемых полях…»
И. Бунин. На распутье, 1900

Если человек делает то, что другие делать не хотят, это не значит, что он хочет это делать. Просто он не может этого не делать. А другие могут. Вот тут-то и расходятся их пути. Один идёт влево, другой вправо.

На распутье столб. Или камень. Древний ориентир, оставленный достопамятными временами. Деревянному столбу может быть и две сотни лет. А камню и два тысячелетия. Всегда озадачивает это сказочное распутье, предлагающее выбор, где нечего выбирать. Озадачивает перечень предлагаемых путей. Иногда их два. Иногда три.

Сказка «Иван-царевич и Серый волк» так рисует картину:

…На распутье том увидел столб, а на столбе такую надпись: «Кто поедет прямо, будет всю дорогу и голоден, и холоден; кто вправо поедет, будет жив, да конь его умрёт, а влево кто поедет, сам умрёт, да конь его жив будет».

Сказка «Два Ивана — солдатских сына» предлагает иную версию:

…Приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбе написано: «Кто вправо поедет, тот царём будет»; на другом столбе написано: «Кто влево поедет, тот убит будет».

Перед камнем путник. Богатырь, витязь, Иван-царевич. Или несколько путников, по счёту дорог, идущих от камня: два брата, два богатыря, три богатыря. Но никогда на распутье не выходит женщина. Почему? Вопрос не праздный. В сказках много путешествующих женщин — старух, девушек, девочек, — но пути не приводят их к распутью. Видать, не женского ума это дело.

На камне надпись. Если два пути — выбор жёсткий. Если три — остаётся компромисс.

Но никогда не возникает мысли не ходить предлагаемыми путями и вернуться восвояси. Здесь все идут только вперёд. Также никогда не возникает мысли пойти всем вместе по одному пути. Отсюда все идут поодиночке.

Три пути расходятся в три стороны. Казалось бы, распутье — заурядный эпизод в перипетиях героя, незаметный на фоне последующих ярких событий — удач, промахов, обретений, превращений. Но мысленно перебирая цветную ткань сказки, понимаешь, что именно здесь, на распутье состоялась судьба героя. Задолго до того, как он достиг своей цели и осознал своё предназначение.

К распутью приводит дорога

Она началась сразу за воротами родного дома. Проделав длинный путь и выехав в незнакомые дикие места, путник внимательно рассматривает всё, встречающееся на пути.

Он издалека заметит дорожный знак и, подъехав ближе, непременно остановится, чтобы подумать и сделать свой выбор. Мудрость статична. В этот миг замирает всё — трава, небо… А больше ничего нет. Ни человека, ни птицы, ни дерева. Отчего же такая пустота и тишь? Словно здесь край света, за которым тьма неведения. Словно дорога упирается в пограничный знак, отмечающий территорию другой страны, живущей по другим законам. Так оно и есть.

Поэтому в помощь путнику на камне выведена надпись. Глянув на неё, он сразу понимает, что сулит ему каждый из путей, идущих в неведомое.

Кто поставил камень? Более того, кто сделал на нём надпись? Положим, камень мог оказаться здесь и сам по себе. Он мог торчать в чистом поле, видный с большого расстояния, притягивающий к себе взгляд, а за взглядом путника. Не исключено и то, что камень мог быть заброшен сюда каким-нибудь волшебным образом. Интересно, а что было раньше? Камень, от которого разбегалась рукавами дорога, или перекрёсток дорог, который для приметы отметили камнем? Одни вопросы. Но все они бледнеют перед вопросом: кто сделал надпись?

Роковая надпись

Люди начертали… Какие люди? Кто мог знать, что сулит каждая из трёх дорог? Ведь никто не вернулся. Никто не приходит на распутье повторно. Сказка не знает таких примеров. Не каждый оказывается на распутье, но тот, кто вышел туда, кто в задумчивости остановился перед камнем, разбирая древние знаки, тот раз и навсегда принимает решение, каким путём идти дальше. Выбранный путь уводит от распутья к намеченной цели, навстречу судьбе. Путник или погибнет или победит, но никогда не вернётся сюда вновь… Но если не люди сделали надпись, то кто? Или она была на этом камне испокон веку? Распутье… Распятье…

Да… А на каком языке сделана надпись? И как путник её прочтёт? Невозможно поверить, что каждый, кого сказка вывела на распутье, умеет читать, более того, умеет разобраться в древних письменах, выдолбленных на камне. Спросить некого. Ни мудрого старца, ни говорящей птицы. А ведь из тех, кто оказался перед камнем, реально могут быть грамотны лишь монахи да царевичи. Но среди путников встречаются и солдатские сыновья, и воины, и дураки. И все они без исключения, сразу прочли надпись на камне.

Сказка ни на секунду не замедляет темпа в месте, где герой изучает надпись, она делает паузу лишь тогда, когда вооружённый знанием герой принимает решение, как поступить.

Камень-скрижаль. Надпись на нём нерукотворная. Несомненно, она сделана для людей. И кто бы ни написал её, он обращался к путнику на человеческом языке. А может, под пристальным взглядом путника трещины и выбоины камня, замшелая кора столба волшебным образом складывались в начертания, внятные путнику. Либо, что более вероятно, герой и без надписи понял, что подстерегает его на каком пути. Ведь начертаны могут быть не только слова, а и любые условные знаки, доступные расшифровке, — рисунки, символы. Герой не сомневается в точности сведений, полученных от камня-скрижали, он сознательно выбирает одно из направлений, точно зная почему.

Удивителен механизм понимания надписи, достижения истины, который в сказке изложен в обратной последовательности, в обратной перспективе. Сказка говорит, что путник читает надпись, и из неё извлекает знание о путях. Но на деле всё наоборот.

Путник приближается к распутью, издалека разглядывая, изучая дельту дороги, разбегающуюся за камнем в две или три стороны. Один путь хорошо натоптан. Другой прочитывается слабее. А третий едва различим, только белые кости и черепа белеют вдоль него, обозначая направление. Путник заранее знает, что написано на камне. Он не сомневается, – на камне написано о том, что он сейчас увидел своими глазами.

На камне написано то, что очи видят… Очевидное.

На камне написана истина. Прописная истина.

Итак, три пути

По какому ни пойдёшь, пойдёшь в одиночку. Сказка лишает героя свидетелей. Едва путники, — сколько бы их ни было, два, три, — подъехали к распутью, они перестают быть единой группой. С этого момента каждый наедине с самим собой. У каждого своя дорога. Роковая надпись оглашает варианты направлений:

«…Путь прямой много бед готовит, и едва ли ты по нём воротишься домой…»

Этот путь включён в перечень для количества, а вернее для того, чтобы размыть границу между «да» и «нет», между белым и чёрным, между «Кто вправо поедет, тот царём будет» и «Кто влево поедет, тот убит будет». Его невнятная характеристика лишена остроты, способной увлечь или подзадорить. На поверку по этому пути никто не ходит. Он и местность вокруг него — нейтральная полоса между противоположностями.

«Путь направо без коня оставит…»

Характеристика, указывающая на худшее из всего возможного, что случится с поворотившим направо, прельстившимся возможностью достичь пределов желаемого: «Кто вправо поедет, тот царём будет». Две такие несхожие характеристики этого пути не противоречат, однако, друг другу. Обе указывают на то, что жизнь путника будет сохранена, но с той или иной потерей других реальных ценностей: времени, сил, коня.

Путь направо — самый хитроумный из предлагаемых. Именно он детально сканирует характер того, кто делает свой молчаливый выбор перед камнем или столбом. Это путь компромисса. Его выбирает рациональный человек, имеющий резоны идти самым простым путём, ведь даже на нём неизбежны трудности, пока не известные.

Путь направо заключает в себе потаённое зло, не явное, завуалированное. Двинувшийся в этом направлении вступает в сделку со злом. Сказка раскрывает два принципиальные варианта. В одном случае предлагаются незаслуженные богатство и наслаждение, — заманивая в свои тенета, зло соблазняет дармовщиной, умалчивая о неизбежной расплате. Недальновидный путник забывает простую истину: если тебе что-то сделают бесплатно, потом это обойдётся очень дорого. В другом случае путнику предлагается спастись, пожертвовав конём.

В русских сказках конь не просто большое преимущество, а верный товарищ путешественника. Однако распутье не позволяет уклониться от решения. И верный товарищ приносится в жертву. Жизнь спасена ценой жизни друга. И как бы ни был нам дорог Иван-царевич, но приходится признать, что в основе его успеха лежит предательство.

Многие путники идут направо. Они не герои, не богатыри, и никогда ими не станут. Им надо выжить, выкрутиться, сумев ухватить, что плохо лежит, и сбежать подобру-поздорову. Но одни из них просто глупцы, польстившиеся на дармовщину и попавшие в ловушку, а другие — трусы, ускользающие из ловушки путём предательства.

Сказка никогда не упрекает своих героев в этой слабости. Она ни единым словом не указывает на позор, которым покрывает себя путник, ушедший по лёгкому пути, путник, «сделавшийся злодеем по слабости характера, а не по влечению ко злу»¹. Предательство здесь — принудительный выбор, вынужденная жертва, его можно объяснить и простить.

Не прощается подлость, — что есть сознательно выношенное предательство, злой умысел. Но ни один из тех, кто вышел на распутье, не подлец. Это простые обыватели, которых судьба заставила бродить по белу свету.

Сказка прощает им их человеческую сущность, их мелочность, жалеет их за бескрылость, она сочувственно выручает их из беды, утешает подарками в конце мытарств. Они не задумываются, что там, где обещаны богатство и блаженство, они ежесекундно будут лицом к лицу с неизвестностью, что всё может оказаться хуже, чем обещано, что в какой-то момент зло непременно подстережёт их, не готовых к бою. Эти путники — незрелые личности, доверчивые дети по сравнению с тем, кто осознанно поворачивает влево.

«А того, кто влево путь направит, встретит смерть в незнаемых полях…»

Невзирая на категоричность грозного пророчества, всё же отыскивается путник, который пускается по худшему из путей. Наше недоумение увеличивается, когда мы узнаём, какие слабые основания он приводит: «…Поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться?» Что за прихоть, проверять ценой своей жизни верность предсказания своей смерти?

Так же Святогор спрашивает:

«Скажи мне, молодой Микулушка Селянинович, как мне разузнать о судьбе своей?» — И получает ответ: «Поезжай-ка, богатырь, всё вперёд до распутья, а потом возьми влево к северным горам. Там у горы стоит под деревом кузница, увидишь в ней кузнеца, он тебе расскажет всю правду о судьбе твоей».

Путь налево предназначен лишь для богатырей. Только богатыри и выбирают его.

Или сам путь выбирает их. В сказке богатырь никогда не погибает на этом пути. Так что же, надпись на камне — блеф? Возможно. Зло трусливо и лениво. Грозное пророчество, начертанное на камне, — всего лишь способ запугивания, придуманный злом, которое живёт-поживает в тиши, это способ избавиться от лишних ходоков и соглядатаев. Редко кто решается потревожить зло в его логове. Но уж если потревожит, будет бой. Богатырь к бою готов. Бодр, собран, уверен в себе. А зло не готово.

На этом пути всё наоборот по сравнению с путём направо. Плохое здесь всегда выступает плохим, в отличие от пути направо, где оно выступает под личиной хорошего, обещая удовольствия и благополучие.

Богатыря не проведёшь, он знает, что обеспечить благополучие труднее, чем подстроить смерть. Богатырь прямолинеен и путь выбирает соответственно характеру, — где обещанное соответствует ожидаемому. Выбирает путь, где хуже быть не может, и, соразмеряя его со своей богатырской силушкой, принимает вызов. Если этот путь и обманет, то в сторону облегчения задачи. На этом пути всё может меняться только к лучшему.

В русских народных сказках источник доброй силы неочевиден. Очевидны лишь носители добра — безымянные люди, звери, птицы, даже предметы. Но гибнет птица или зверь, исчезает клубок, умирает старушка, а добро остаётся существовать и вершить великие и прекрасные дела.

У добра коллективная душа, и если даже кто-то из его верных служителей падёт в схватке со злом, добро всё равно останется, и его понесут по белу свету другие люди, звери, птицы, предметы. Зато злые силы всегда конкретны, имеют имена: баба-Яга, Кощей бессмертный, Змей Горыныч, Соловей-разбойник. И масштаб их зла также конкретен и ограничен их колдовской силой. А когда источник злой силы очевиден, устранение его устраняет и зло, от него исходящее.

Богатырь ищет схватки со злом. Победа над злом — его цель. А наживка на крючке, который он забрасывает в логово зла, чтобы выманить его на бой, — его собственная жизнь. Чем больше обещанное зло, чем оно ближе, тем ближе к цели богатырь, стоящий на страже добра и справедливости.

Но зло сильнее добра. Для любого недоброго дела легко находятся исполнители. Трусость сильнее смелости, лень сильнее умения, бездействие сильнее решимости. В схватке добра со злом, зло всегда побеждает, подло используя запрещённые приёмы, которые как недостойные отвергает добро. Но если на сторону смелости, таланта, решимости, добра встанет богатырь, он сделает их сильнее трусости, лени, бездействия и зла.

Богатырь действует по доброй воле, по зову совести. Ему нет нужды уметь читать надписи на камне. Камень взывает к нему на языке совести. Говорящий камень. Перед ним каждый встаёт лицом к лицу с самим собой. Задумываясь, вчитываясь в себя. На распутье путник принимает принципиальное решение: на чью сторону встать. Он должен решить: дать злым силам свободу вершить зло или дать им отпор, объединившись со смелостью, умением, решимостью, добром.

«…Две дороги, два неизбежные пути: отрекись от себя, подави свой эгоизм, попри ногами твоё своекорыстное я, дыши для счастия других, жертвуй всем для блага ближнего, родины, для пользы человечества, люби истину и благо не для награды, но для истины и блага и тяжким крестом выстрадай своё соединение с богом, твоё бессмертие, которое должно состоять в уничтожении твоего я в чувстве беспредельного блаженства… Что? Ты не решаешься? Этот подвиг тебя страшит, кажется тебе не по силам?.. Ну, так вот тебе другой путь, он шире, спокойнее, легче; люби самого себя больше всего на свете, плачь, делай добро лишь из выгоды, не бойся зла, когда оно приносит тебе пользу»².

Для богатыря, вышедшего на распутье, единственно возможное решение — вступить в союз с добром против зла. Злые силы предстают в сказке в разных обличиях, и богатырь бьётся с ними, стремясь уничтожить зло, которое они несут. А они несут Смерть. Вот суть зла. Концентрат зла. Смерть есть прямая цель богатыря.

Любой из жизненных путей приводит к смерти, к концу жизни. Всякая жизнь рано или поздно заканчивается смертью. Стоя перед камнем, богатырь силой своего живого духа сначала побеждает зло в себе самом, отбрасывая сомнение, слабость — страх собственной смерти. А после кратчайшим путём идёт в том направлении, где встретит Смерть как олицетворение и средоточие зла. И надпись на камне говорит не о смерти богатыря, а о Смерти, которая есть суть зла, с которой надо биться за Жизнь.

Мы, русские люди, способны выжить, вытерпеть, выдюжить только объединившись. Это подтверждено многовековой историей, опытом предков, личным опытом. Мы с молоком матери впитали глубинную суть нашего русского коллективизма. За это нам пеняют европейцы, видящие здесь опасную склонность к единодушному массовому подчинению внезапным идеям, ведущим к разрушениям, к революциям.

Но сказочное распутье разъединяет сплочённых путников, принуждает разойтись.

Тому, кто готов совершить рывок, надо остаться одному, сбросив балласт общественного мнения, покинув сомневающихся и ленивых, оспорив неоспоримое. Богатырь на распутье погружён в тяжёлые раздумья. Но это не страх за свою жизнь, не сомнения в правильности выбора. Это осознанная печаль человека, принявшего решение выйти за пределы общепринятого. Одно из самых печальных занятий в жизни — избавляться от иллюзий, впитанных с молоком матери.

Примечания:

¹Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. «Статьи и рецензии» (Литературные мечтания), М.: ГИХЛ. 948. Т. 1. С. 20.
²Там же. С. 18.

www.peremeny.ru

Герои былин в русской живописи • Arzamas

Как видели национальный эпос Васнецов, Билибин, Рерих и другие художники, откуда пошла мода на изображение былинных героев и как менялись богатыри со временем

Подготовила Дарья Борисенко

В середине XIX века русские былины начали активно публиковать и исследовать. Художественная среда живо отреагировала на этот процесс, и молодые художники стали осваивать богатырскую героику наряду с другими фольклорными сюжетами.

Богатырская эстафета началась в Париже. В 1874 году Илья Репин побывал на первой крупной выставке импрессионистов в мастерской фотографа Надара. Воспитанный передвижниками, художник негодовал: приятная форма вкупе с полным отсутствием смысла. А незадолго до этого Репин задумал картину на сюжет былины о Садко. 

«Сообщаю Вам, под глубочайшим секретом, тему будущей моей картины: Садко — богатый гость на дне морском; водяной царь показывает ему невест. Картина самая фантастичная, от архитектуры до растений и свиты царя».

Илья Репин. Из письма музыкальному и художественному критику Владимиру Стасову, 23 декабря 1873 года

Репин несколько раз приглашал к себе в Париж Виктора Васнецова. В 1876 году тот наконец приехал, и Репин написал купца Садко с него, богато украсив картину морской флорой и фауной, которую тщательно изучал в Нормандии и Берлинском аквариуме. По технике вышел совершенный импрессионизм, но идея Репина была глубоко патриотичной. Как Садко предпочитает самым экзотичным невестам неприметную русскую девицу Чернаву в глубине картины, так и он, золотой медалист Академии художеств, отправленный на шесть лет за границу на полном пансионе, сохраняет верность родной культуре.

В том же году Репин безуспешно выставил «Садко» в Парижском салоне. Но соотечественники работу оценили. Картину купил будущий император Александр III, а художнику присвоили звание академика.

В эти дни в своей парижской мастерской Василий Поленов обсуждал с Васнецовым картину Репина. Учитель Репина Павел Чистяков прислал Поленову письмо, в котором просил передать ученику, что тот слишком сосредоточился на красоте подводного царства и совсем забыл о духе былины, который и должен задавать картине тон. Тогда же в мастерской Поленова Васнецов вспомнил об одном старом наброске и на скорую руку сделал первый красочный эскиз «Богатырей». Правда, серьезно писать картину Васнецов начнет только в 1881-м, а закончит уже в 1898-м.

1 / 3

Витязь на распутье. Картина Виктора Васнецова. 1882 год© Wikimedia Commons

2 / 3

Черновые наброски к картине «Витязь на распутье» Виктора Васнецова. 70-е годы XIX века© Wikimedia Commons

3 / 3

Иллюстрация Ивана Билибина к «Сказке об Иване-царевиче, Жар-птице и о Сером Волке». 1899 год© Wikimedia Commons

Параллельно — с начала 1870-х — Васнецов работает над другим былинным сюжетом, вдохновленный прочтением былины «Илья Муромец и разбойники». Несколько лет подряд «Витязь на распутье» не идет дальше черновых набросков, где Васнецов пытается проработать лицо богатыря. Только в 1877 году художник пишет этюд «Воин в шлеме с кольчужкой» со своего брата Аркадия и тогда же завершает первую версию картины. В следующем году она появляется на VI передвижной выставке, затем Васнецов переписывает ее еще раз в 1879 году. Третья, окончательная версия «Витязя» появляется только в 1882-м, Васнецов пишет ее для мецената Саввы Мамонтова.

Илья Муромец в «Витязе» ― почти байронический герой. Настрой Васнецова можно проследить по тому, как меняется ракурс от первых набросков к финальной версии. В эскизах богатырь повернут к зрителю в три четверти, но с каждой версией отворачивается от него все сильнее, и в итоге мы видим только кончик носа и клочок бороды героя. «Витязь» 1882 года удивительно (и, скорее всего, неслучайно) напоминает картины немецкого романтика Каспара Давида Фридриха, который изображал своих героев спиной к зрителю и лицом к стихии, будь то бушующее море, лес или закатное небо. А перед Ильей Муромцем ― роковой камень. И даже распутья в буквальном смысле нет, только поросшее бурьяном поле и голые кости. В лучших традициях романтизма. Надпись на камне взята Васнецовым из текста былины. 

«На камне написано: „Как пряму ехати — живу не бывати: нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному“. Следуемые далее надписи: „Направу ехати — женату быти; налеву ехати — богату быти“ — на камне не видны, я их спрятал под мох и стер частью. Надписи эти отысканы мною в публичной библиотеке при Вашем любезном содействии».

Виктор Васнецов. Из письма музыкальному и художественному критику Владимиру Стасову, 11 мая 1898 года

Конечно, символическое лишение витязя возможности жениться и разбогатеть ― еще один романтический симптом. Никакого распутья для русского богатыря нет: только вперед, на бой со смертью.

1 / 2

Богатыри. Картина Виктора Васнецова. 1881–1898 годы© Tretyakov Gallery / Bridgeman Images / Fotodom

2 / 2

Крестьянин Иван Петров. Этюд Виктора Васнецова для картины «Богатыри». 1883 год© Wikimedia Foundation

В «Богатырях» Васнецова Илья Муромец остается центральной фигурой, но не имеет почти ничего общего с печальным витязем у камня. Романтическая тоска тут остается разве что в пасмурном небе, сулящем трем богатырям опасные испытания. Сам же Илья Муромец становится воплощением жизненной силы и физической мощи и явно превосходит в этом и хмурого Добрыню Никитича по правую руку, и лукавого Алешу Поповича по левую. Неслучайно лицо Ильи Муромца Васнецов пишет с простого владимирского крестьянина Ивана Петрова. Однако похожий, витальный и приземистый воин появляется у Васнецова и задолго до «Богатырей», в акварельном эскизе «Витязь на коне» 1878 года.

В 1914 году Васнецов пишет Илью Муромца еще раз — и опять по-новому. Динамичный, напоминающий агитационный плакат «Богатырский скок» представляет богатыря не мощной живой глыбой, а ловким бравым воином, рвущимся в бой. Учитывая, когда написана картина, такая разительная перемена в образе легко объяснима.

Одновременно с «Богатырями» свою версию образа Ильи Муромца представляет Михаил Врубель. На контрасте с его приземистым, будто сделанным из камня и глины «мужичищем-деревенщиной» витязи Васнецова выглядят до предела реалистичными. Из картин же самого Врубеля «Богатырь» больше всего напоминает написанного в следующем году «Пана»: Илья Муромец такой же лесной, сказочный, курчавый, и даже цветовая гамма обеих картин создает впечатление, будто они принадлежат к одной серии работ, хотя это не так. При этом гиперболизация физической силы богатыря стала скорее недостатком картины Врубеля в глазах критиков:

«Лошадь у него больше в ширину, чем в длину».

Екатерина Ге о картине «Богатырь» Михаила Врубеля

1 / 3

Богатырский скок. Картина Виктора Васнецова. 1914 год© сlassical-painting.ru

2 / 3

Богатырь. Картина Михаила Врубеля. 1898 год© Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images / Fotobank

3 / 3

Пан. Картина Михаила Врубеля. 1899 год© Wikimedia Commons

В то же время сам Врубель совсем был не намерен смеяться над Ильей Муромцем:

«Сейчас я опять в Абрамцеве, и опять меня обдает, нет, не обдает, а слышится мне та интимная национальная нотка, которую мне так хочется поймать на холсте и в орнаменте. Это музыка цельного человека, не расчлененного отвлечениями упорядоченного, дифференцированного и бледного Запада».

Михаил Врубель. Из письма сестре

1 / 10

Чурило Плёнкович. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

2 / 10

Святогор. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

3 / 10

Василий Буслаев. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

4 / 10

Добрыня Никитич. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

5 / 10

Владимир Красное Солнышко и его жена Апраксия Королевична. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

6 / 10

Илья Муромец. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

7 / 10

Садко, богатый новгородский гость. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

8 / 10

Алеша Попович. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

9 / 10

Микула Селянинович. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

10 / 10

Вольга Всеславьевич. Иллюстрация Андрея Рябушкина. 1895 год© Wikimedia Commons

Подобно Врубелю, оригинальный взгляд на русский эпос предложил Андрей Рябушкин  Андрей Петрович Рябушкин (1861–1904) — русский живописец. Мастер жанровых и исторических картин, в основном воссоздающих московский быт XVII века.. В графической серии «Русские былинные богатыри» художник представил как классические былинные образы, так и менее известных персонажей ― Чурилу Плёнковича и Василия Буслаева. В 1895 году серия была издана книгой и стала уникальным образцом «социологии» богатырей. Рябушкин стремился придать каждому персонажу как можно больше индивидуальных черт: Садко деловито заложил руки за спину, Вольга Всеславьевич притих в ожидании действий врага, Илья Муромец предстает слегка заторможенным силачом. Отсюда и стилистический разнобой серии: Святогор напоминает картины бельгийского символиста Фернана Кнопфа, а Владимир Красное Солнышко с женой ― фаюмские портреты  Фаюмские портреты — серия погребальных портретов в Римском Египте I–III веков.. Но в целом, говоря современным языком, русский эпос в интерпретации Рябушкина предстает русским фэнтези, где есть и богатырь-гном Микула Селянинович, и богатырь-эльф Алеша Попович, и царящий над миром маг Святогор.

Если бы не «Богатыри» Васнецова, мир мог бы потерять художника Ивана Билибина. В конце 1890-х Билибин параллельно занимался живописью и учился на юриста, но после того, как увидел картину на первой персональной выставке Васнецова, решительно уехал в деревню и принялся изучать русскую древность. Богатыри в интерпретации Билибина бывали очень разными. Художник иллюстрировал былины наряду со сказками, и поэтому, например, его иллюстрации к «Вольге» 1903 года выполнены в жизнерадостной стилистике детских книг с картинками, хотя в них явно прослеживается влияние палехской миниатюры. При этом Билибин мог стилизовать лубок, как на плакате «Пречудный богатырь Бова Королевич» (1911), что, безусловно, оправданно: Бова Королевич известен в первую очередь как лубочный герой.

1 / 2

Пречудный богатырь Бова Королевич. Иллюстрация Ивана Билибина. 1911 год© Wikimedia Commons

2 / 2

Храбрый и славный и могучий витязь богатырь Бова Королевич. Лубочный лист из собрания Дмитрия Ровинского. 1881 год© The New York Public Library

Самой же оригинальной остается билибинская серия «Богатыри» 1902 года, где лубочные элементы соединяются с визуальным языком французских плакатов в духе ар-нуво. Главная отличительная черта богатырей Билибина ― минимум идеологии. 

1 / 7

Баян. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© gallery.facets.ru

2 / 7

Витязь. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© gallery.facets.ru

3 / 7

Вольга Святославович. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© Русский музей: виртуальный филиал

4 / 7

Садко. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© gallery.facets.ru

5 / 7

Микула Селянинович. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© Русский музей: виртуальный филиал

6 / 7

Соловей-разбойник. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© Русский музей: виртуальный филиал

7 / 7

Илья Муромец. Панно из серии «Богатырский фриз» Николая Рериха. 1910 год© Русский музей: виртуальный филиал

Противоположный подход был у Николая Рериха. Воспитанный, как и Билибин, на Репине и Васнецове, Рерих считал, что в исследовании древнерусской истории нужно идти еще глубже. Ему было важно отметить, что богатыри не только силачи и патриоты, но и защитники христианской веры (Илья Муромец даже причислен к лику святых). Этот вопрос занимал художников и раньше, но в искусстве непосредственно не отражался. С Рерихом все поменялось. Сам Рерих поначалу не обожествлял богатырей, хотя с юности писал проникновенные былины о возрождении святой Руси. Так, в 1909–1910 годах он участвовал в оформлении особняка промышленника Филадельфа Бажанова и выполнил для столовой серию «Богатырский фриз», состоящую из восьми панно. Здесь на первом плане — все еще декоративная составляющая, как у Билибина. И представленные в панно сюжеты выглядят достаточно традиционно, хотя Микула Селянинович почему-то вспахивает гору, а лицо богатыря в панно «Витязь» очень напоминает икону. Кстати, в том же доме Баженова есть майоликовый камин «Микула и Вольга», выполненный по эскизу Врубеля.

Но чем дальше Рерих углубляется в эзотерику, тем меньше его богатыри похожи на то, что делали предшественники. Ближе ко Второй мировой он снова увлекается былинными героями. Так появляются, к примеру, восточный мудрец Святогор в рассветных Гималаях и азиатская валькирия Настасья Микулична. Новые богатыри Рериха не просто древние защитники традиционных русских ценностей. Они существуют вне времени и ждут своего часа, чтобы восстать и продемонстрировать остальному миру святорусскую мощь. И за Рерихом эту тему подхватит советский художник Константин Васильев и другие поборники мистического русского возрождения во второй половине XX века. Кульминацией богатырской эзотерики Рериха можно назвать картину «Богатыри проснулись» 1940 года. И никто не объяснит, зачем в русской живописи появились богатыри, лучше, чем Рерих сделал это в статье «Великому народу русскому»:

«„Богатыри проснулись“ сейчас пишется. Посвящается великому народу русскому. Когда-то слагали былину „Как перевелись богатыри на Руси“, но тогда же верили, что проснутся они в час сужденный. Выйдут из гор, из пещер и приложатся к строительству народному. Вот и пришел час. Вот народные богатыри город строят.

Илья Муромец встал. Добрыня побывал в Галиче. Микула зачал новую пашню. А Настасья Микулична многих перегнала. По поднебесью летает на страх злым. А зависти-то сколько за морями! За морями — земли великие. Только нам недосуг до них. Свою целину не объехать, свою скрыню не убрать».

Николай Рерих. Статья «Великому народу русскому», 24 июня 1940 года  

1 / 4

Святогор. Картина Николая Рериха. 1938 год© Государственный музей искусства народов Востока

2 / 4

Богатыри проснулись. Картина Николая Рериха. 1940 год© Культурный комплекс имени Н. К. и Е. И. Рерихов «Наследие Алтая» / uymon.ru

3 / 4

Победа (Змей Горыныч). Картина Николая Рериха. 1942 год© Культурный комплекс имени Н. К. и Е. И. Рерихов «Наследие Алтая» / uymon.ru

4 / 4

Настасья Микулична. Картина Николая Рериха. 1943 год© gallery.facets.ru

arzamas.academy

Былинный камень, у которого богатыри выбирали дорогу, нашли под Переславлем

Переславль-Залесский, похоже, ждет сенсационное открытие. Возможно, что именно здесь, недалеко от города, находится тот самый былинный перекресток, на котором в раздумьях останавливался еще Илья Муромец! История темная, и она вовсю гуляет по просторам Интернета. Правда это или лишь выдумка, сказать сложно. Но тем не менее — интересно. Ведь за каждой сказкой скрывается какая-то история. Так и хочется поверить — а вдруг…

По рассказам в Сети, загадочный камень обнаружил некий астраханец-перекрестковед Кирилл Остапов.

— Несколько лет меня глодала мечта — найти тот самый легендарный перекресток с камнем и надписью: «Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — жизнь потеряешь, прямо пойдешь — жив будешь, да себя позабудешь», — рассказывает он. — На самом деле такие камни-указатели реально существовали в древние времена. Как правило, их устанавливали на перекрестках дорог и на межах.

По словам Кирилла Остапова, профессию «перекрестковеда» ему передал по наследству дед. Сейчас таких мастеров — людей, умеющих «слышать» перекрестки и определять, не испорчены ли они злыми людьми и проклятиями (такие крестознавцы точно были), в стране остались единицы. Видимо, из-за невостребованности. А вот в древней Руси эти мастера пользовались большим спросом, их специально приглашали проверять городские и сельские перекрестки. Мастер устанавливал на перекрестке деревянный столб с перекладиной и подвешивал три колокола, а затем бил в них особым способом. По звучанию колоколов определял: добрый перекресток или злой, счастье здесь ждет человека или беда.

Остапов исследовал множество перекрестков, чтобы дар не терять. И вроде даже гаишники к его советам прислушивались — на самых опасных участках ставили дополнительные дорожные знаки. Но искать былинный перекресток мастер отправился в Ярославскую область.

— Так как в былинах этот столб чаще всего связывают с именем Ильи Муромца, я и подумал, что искать указатель надо под Переславлем-Залесским, — говорит Кирилл Оспапов. — По преданиям, богатырь Илья с 1157 года служил в войске Владимирского князя Андрея Боголюбского, защищая владения ростово-суздальских князей. Их переславские земли были самыми беспокойными из-за частых набегов кочевников, и именно здесь князь возводил свои богатырские пограничные заставы. Камень с надписью, очевидно, находился недалеко и стоял в смертельно опасном для всякого конного и пешего месте.

Приехав в Переславль, Остапов внимательно изучил сводки ГИБДД и криминальную обстановку в районе и стал искать. Примерное место расположения камня-указателя определил сразу — в сторону от трассы М-8, дорога на Никитский тракт. Со своими колокольчиками он обошел пешком несколько километров и, наконец, в самой чаще дубового леса наткнулся на странное место. Как ни бил мастер в колокола, они категорически отказывались издавать звуки. И вдруг Остапов заметил небольшой холмик, весь заросший мхом. Очистив упавший столбец от земли, увидел на гранях камня полустертые изображения: всадников, копье, ворона и полузакрытого глаза. Лишь у самого основания камня он разглядел надпись: «Деко по маркуши», что у древних славян означало — колдовать против зла.

— Вероятно, у этого камня уже пытались провести обряд очищения, но до конца снять проклятия не удалось, — уверен «перекрестковед» — Это подтвердили мои колокольчики.

Одна стрелка на указателе — та, что налево — как раз указывает на трассу Москва-Холмогоры и самый аварийный участок, полузакрытый глаз указывает путь направо — дорога к известному в Переславле валуну — Синему камню у Плещеева озера. Указатель прямо — к самому городу Переславлю, где и случались набеги кочевников. И хотя этот перекресток уже не используется, Остапов все равно намерен снять с этого места проклятия. И собирается в этом году еще раз приехать в Ярославскую область.

— Поворот с федеральной дороги к Никитскому монастырю, действительно, один из аварийных, — подтвердила старший инспектор по пропаганде отдела ГИБДД города Переславля Любовь Хохлова. — Машины тут бьются регулярно, пешеходов сбивают. В прошлом году погиб велосипедист. Но нельзя сказать, что причины этих ДТП связаны с какой-то магией. Как правило, всему виной — человеческий фактор. Водители превышают скорость, а пешеходы на свой страх и риск перебегают дорогу в темное время суток.

Впрочем, как выяснилось, гаишники вовсе не чураются магии и также верят в чудеса. По словам сотрудников ДПС, на трассе М-8 случаются довольно загадочные ДТП. Например, абсолютно трезвый водитель на исправном автомобиле по непонятным причинам вдруг выезжает на «встречку» и попадает в страшную аварию. Жуть! Что касается мастера-перекрестковеда, то об его услугах в областном управлении ГИБДД обещали подумать. Ради безопасности дорожного движения — все меры хороши.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Самые аварийные перекрестки Ярославля:

1. Лениградский проспект и улица Волгоградская.

2. Московский проспект и Юго-Западная окружная дорога.

3. Большая Октябрьская и проспект Толбухина.

www.yar.kp.ru

Страх и Страсть. О камне на распутье или почему Ивану повезло больше,чем Гераклу.: ceazaria

Друзья, продолжаю публиковать отрывки из своей книги «Дорога в Тридесятое царство. Славянские архетипы в мифах и сказках». Сегодня — юнгианское толкование образавитязя на распутье.

Говоря о направлении развития, и преодолении страха, невозможно пройти мимо такой сказочной метафоры, как камень на распутье в славянских сказках. Нужно сказать, еще древние греки использовали развилку дорог в качестве символа сложного жизнеопределяющего выбора. Совсем еще юный Геракл, оказавшись на распутье, повстречал двух женщин, одна из них оказалась Изнеженностью, другая – Добродетелью. Первая соблазняла его жизнью, полной удовольствий, вторая призывала встать на путь служения людям, полный испытаний, зато ведущий к бессмертию и славе. Юный Герой сознательно отверг легкий путь, выбрав лавры.

Однако славянский миф во многом превзошел греческий. Во-первых, в наших сказках Герой встречает на пути не просто развилку дорог, а камень с надписью. На архаических этапах культа сакральность камней связана с представлением о том, что в них воплощаются души предков, отсюда возникает обычай ставить возле усыпальниц камни. Они вечны, как и вечна мудрость предков. Поэтому надпись, что видит Герой на камне, является прямым посланием из иного мира. А, во-вторых и в-главных, русская сказка предлагает Герою, не два, а целых три пути!

В Сказке о молодильных яблоках и живой воде говорится: «Едучи путем-дорогою, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, наконец приехал он в чистое поле, в зеленые луга. А в чистом поле лежит камень, на нем надпись написана: «Направо поедешь — богату быть, коня потерять. Налево поедешь – коня спасать, быть голодну да холодну. Прямо поедешь – убиту быть» .

«Направо поедешь — богату быть, коня потерять». В данном случае под богатством понимается всего лишь то самое «не хуже, чем у всех», обладание общепринятыми благами, одобренными ближайшим окружением. За эту общественно одобренную жизнь «среднестатистического Ивана», как справедливо предупреждает надпись на камне, придется заплатить конем. Конь же, как мы выяснили в предыдущей главе, является символом инстинктивной жизненной энергии, причем, что наиболее ценно, энергией управляемой и направленной на достижение подлинных желаний, исходящих из Самости. В сказках этот путь обычно выбирают ложные герои  ̶  старшие братья Героя настоящего, которым в конце концов не достается ни царства, ни царевны.

«Налево поедешь — коня спасать, быть голодну да холодну». Это предупреждение о социальной изоляции, о возможном провале в новом начинании. Это те, голоса, что говорят нам: «Ты что, дурочка?! Ты успешный юрист, с ума сошла? Кому нужны эти стилисты?! Даже не вздумай!»; «Развод? Спятила?! На что ты будешь жить с детьми? Ты ж ничего сама не умеешь!»; «Замуж? За этого?!! Да вы же с голоду помрете!» В реальности такое, и правда, может произойти. Но, как правило, в тех случаях, когда идея собственной индивидуации становится сверхидеей, манией. Когда новые начинания исходят не из интереса и настоящей страсти, а из принципа «Сделаю назло бабушке, отморожу уши», не из собственных стремлений, а из желания «всем доказать», «показать, на что способен» и т.д.

Также «второй дорогой» можно считать одержимость героическим архетипом, самоотречением во имя идеи.

Таким образом, двойка наиболее ярко отражает поляризацию. А как мы помним, наличие двух крайних полюсов в психике, двух оппозиционных, равно значимых установок – это признак невротического комплекса.

Однако русскому Герою, в отличие от Геракла, повезло больше. Третий путь, именно тот, что ведет прямо, как раз и являет собой трансцендентную область, где могут объединиться несовместимые, как казалось бы Сознанию, противоположности, где возможно все сразу: и процветание, и слава. Однако этот путь, на первый взгляд, самый неприемлемый и ужасный:

«Прямо пойдешь – убиту быть». Во внутрипсихическом пространстве эта дорога означает всего лишь смерть существующей Эго-установки, определяющей текущее положение вещей, настоящую (для конкретного человека) картину мира. Именно эта установка сужает поле зрения всего лишь до двух вариантов из бесконечного разнообразия мира: «Можно быть либо богатым, либо честным», «либо молчать в тряпочку, либо развод и одиночество», «либо стабильность, либо интересная жизнь» и т.д. и т.п. И лишь со смертью привычной картины мира сам мир расширяется, становятся доступны новые ресурсы, возможности, которые носителю предыдущей установке даже и во сне привидеться не могли.

Нужно сказать, что процесс инициации , термин, который прочно перекочевал в дискурс аналитической психологии, обязательно содержит в себе обряд «смерти – погребения – воскрешения в новом качестве». «Инициация подразумевает отмирание менее адекватных, неактуальных условий жизни и возрождение обновленных, более соответствующих новому статусу инициируемого. Здесь мы сталкиваемся с трансформацией, изменением, поэтому сами ритуалы так таинственно-пугающи» .

Прежде чем мы сможем двинуться дальше по дороге к Тридесятому царству, Вам, Читатель, необходимо убедиться, что тропа выбрана правильно. Задержитесь у придорожного камня, ответьте на следующие вопросы (нелишне будет взять в руки ручку и бумагу, чтобы ответы приобрели материальную форму, тогда пугливое Эго уже более не сможет прятать их от Сознания):

• Какая тропа Вашей жизни на сегодня преграждена камнем?

• Что написано на нем, куда ведут правая и левая дороженьки?

• С решением какого жизненно важного вопроса Вы тянете время?

• Как звучит Ваша неразрешимая дилемма?

Приведу несколько примеров:

«Либо материнство, либо карьера»;

«Либо стабильность и семья, либо любимая женщина»;

«Либо я остаюсь хорошей дочерью для мамы, либо переезжаю в город своей мечты»;

«Либо остаюсь честным человеком с чистой совестью, либо беру «откат» и покупаю квартиру».

Продолжение следует…

С верой в Вас и Ваше лучшее настоящее,
Александра Сергеева.

ceazaria.livejournal.com

Камень Богатырь (Богатый) в Староуткинске

Камень Богатырь (Богатый) находится на левом берегу реки Чусовой в 50 километрах от камня Собачьи Ребра в селе Слобода. Камень расположен в черте Староуткинска — довольно большого поселка городского типа.

Камень Богатырь — отрог Киргишанского Увала, который разделяет долины рек Чусовая и Утка. До XIX века камень назывался Богатым.

Высота этого достаточно живописного камня достигает 30 метров. На нем можно увидеть гладкие, словно отполированные стенки. Это не что иное, как следы древнего ледника.

Камень Богатырь — геологический и историко-литературный памятник природы. Его упоминал в своих произведениях писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк.

На вершине камня — местное кладбище. На нем можно увидеть много старообрядческих крестов. В прошлом на камне стояла часовня.

С вершины открывается красивый вид на реку Чусовую, реку Дарью, впадающую напротив, и гору Сабик.

В первой половине XX века на правом берегу реки напротив камня работала лесопилка. Около нее была гавань, которая обычно была заполнена сплавным лесом. Плывущим по Чусовой туристам приходилось обносить ее почти два километра по берегу.

Перед камнем Богатырь реку Чусовую пересекает ветхий деревянный мост. Плыть под ним нужно осторожно. Было немало случаев, когда туристы рвали под ним лодки о торчащие острые предметы. Этим мостом заканчивается длинный Староуткинский плес.

От камня начинается Дарьинский перебор, за камнем Чусовую пересекает автомобильный мост.

Чтобы побывать на камне Богатырь, не обязательно сплавляться по реке Чусовой. Можно просто приехать в поселок Староуткинск на автомобиле или автобусе. Помимо этой скалы в Староуткинске есть и другие достопримечательности.

© RekaChusovaya.ru

rekachusovaya.ru

Помогите вспомнить варианты ВЫБОРА Витязя на распутьи дорог…

Образы богатырей, витязей, богатырские заставы, воспринятые художником от сказителей и чтения былин еще в детские и юношеские годы, занимали его с самого начала художественной деятельности и не оставляли затем на протяжении всей жизни. Первое воплощение они нашли в беглых карандашных эскизах картин «Витязь на распутье» и «Богатыри», относящихся к началу 1870-х годов, в акварели «Богатырь» (начало 1870-х) , представляющей могучего витязя с булавой, всматривающегося в степную даль. Первой живописной работой на богатырскую тему была картина «Витязь на распутье», показанная художником на Передвижной выставке 1878 года.

Возникшая под впечатлением былины «Илья Муромец и разбойники», она соединяла в себе характерные для ранних работ художника «былинно-сказочного жанра» сказочные и реально-бытовые элементы. И хотя васнецовский герой на этом полотне еще не погружен в фольклорную стихию чудесного, но очевидна попытка художника уже в первых своих работах на новые сюжеты выявить обобщенные черты национального характера. В течении четырех лет Васнецов продолжал работать над различными вариантами картины, чтобы закончить основной из них в 1882 году. «Витязь на распутье» (1882 г. ) — вдохновенное произведение В. М. Васнецова, который не только сумел в образном строе картины воплотить красоту народной поэзии, но какими-то особым чувством «поэта-гусляра» проникнуться чувством и настроением человека Древней Руси.

В окончательном варианте картины, написанном художником в 1882 году для С. И. Мамонтова, по сравнению с картиной 1878 года был увеличен размер холста, композиция стала более уплощенной, а фигура витязя — более монументальной, возвышаясь наполовину над линией горизонта. Копье в правой руке витязя, создавая скошенную скошенную горизонталь, захватывающую по длине фигуру лошади, как бы отделяет его от внешнего мира, оставляя один на один со своими раздумьями у камня-вещуна.

Особое внимание Васнецов придавал надписи. Позже он писал Стасову: «На камне написано: «Как пряму ехати — живу не бывати — нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному». Следуемые далее надписи: «направу — ехати женату быти; налеву ехати — богату быти» — на камне не видны, я их спрятал под мох и стер частью. Надписи эти отысканы мною в публичной библиотеке при Вашем любезном содействии. » Камень в целом получил древний действительно «вещий», колдовской характер.
Пейзаж стал более собранным и эмоциональным, лишившись дробящих его деталей, например, дороги. В работе 1882 года дорога, как таковая, то есть по которой витязь пришел и по которой может уйти, отсутствует — реальный выход, «прямя дорога» появится перед героем только после решения дилеммы, после нелегко дающегося решения. Или мотив воронов — один из них перемещен художником на линию горизонта. Размах его крыльев создает мрачный черный силуэт на фоне розовато-фиолетовой полосы предвечернего заката. Приобретая благодаря этим изменениям былинно-эпическую выразительность, пейзаж стал ближе восприятию природы, присущему сказителям народных былин. Совершенно очевидно, что новый вариант картины явился не просто доработкой прежнего, но результатом переосмысления картины в целом.

otvet.mail.ru