Автор: Новикова-Строганова Алла

Редактор: Мымрикова М. И.

Издательство: Зерна-Книга, 2015 г.

Новая книга доктора филологических наук Аллы Анатольевны Новиковой-Строгановой посвящена великому русскому писателю Ивану Сергеевичу Тургеневу (1818-1883), христианским основам его творчества.
Автор раскрывает глубинные связи тургеневского наследия с православными традициями, восстанавливает синхронный евангельский подтекст рассказов, повестей и романов И. С. Тургенева; проясняет религиозно-философскую позицию писателя.
Уникальный художественный мир И. С. Тургенева представлен в широком историко-литературном контексте, во взаимодействии с творческими системами Н. С. Лескова, Ф. И. Тютчева, французского поэта-романтика Алоизиюса Бертрана.

Комментарии пользователей:

Пользователь №2R0AIYA пишет:

Анонимусу D8. Лепить на великого русского писателя поганые политические ярлыки — гнусное дело. Лучше читать его книги и стараться их понимать умом и сердцем, а не так, как твердили в советское время мутители смысла — безбожники. И главное — держаться христианской заповеди неосуждения. Пока никто из злопыхателей Тургенева не показал собственной жизнью образцы святости, или великого таланта, или героической любви к измученной России.

Прилагаю несколько фотографий страниц.

Тургенев либераст с антироссийскими настроениями и никакой не христианский писатель. Лучше почитайте о Гоголе. Вот кто может называться христианином.

Выберите нужный вам формат файла:

Внимание! Прочитайте инструкцию внутри!

mars-books.site

Алла Новикова-Строганова — Безбожные школы в России

Варварское притеснение русской словесности в школе привело к катастрофической тотальной безграмотности во всех областях деятельности – вплоть до высших властно-чиновничьих сфер

На протяжении последних постперестроечных десятилетий планомерно проводится изуверская политика разрушения и уничтожения полноценного образования. Общество вправе знать, на каком основании принимаются те или иные образовательные стандарты, которые фактически влияют на формирование и мировоззрение целых поколений. Однако учебные программы разрабатывают и насаждают какие-то таинственные чиновники, которые обществу неподконтрольны и неподотчётны.

Тотальная безграмотность стала приметой нашего времени, неоспоримым фактом. Чудовищно то, что в России повальной неграмотности уже мало кто удивляется и почти никто её не стыдится. До сих пор в школах учат в основном «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Безбожно урезаются «сверху» и без того скудные часы школьной программы, отведённые на изучение русского языка и литературы.

Литературу поспешно «проходят» (в буквальном смысле: проходят мимо литературы) как занудную обязаловку. Русская классика в школе не читается, её глубинный духовный смысл не доводится учителями до ума и сердца учеников, потому что зачастую не доходит и до самих недоученных или бездуховных горе-педагогов. Тем самым навсегда отбивается охота возвращаться к сокровищнице отечественной словесности в дальнейшем, перечитывать и постигать её на новых уровнях «разумения о смысле жизни».

Преподавателям словесности требуется не просто занимать места – здесь нужно особое служение, горение духовное. Когда «душа требует, совесть обязует, тогда и сила большая будет», – так учил святитель Феофан Затворник, великий духовный писатель. В то же время среди всех остальных учебных предметов единственно литература является не столько школьным предметом, сколько инструментом формирования человеческой личности через воспитание души. Русская классика, подобно Новому Завету, всегда нова и актуальна, даёт возможность соединять времена.

Однако страх чиновников от образования перед честным словом русских писателей столь силён и так сильна ненависть к отечественной литературе и её «божественным глаголам», призванным «жечь сердца людей», что до настоящего времени христиански одухотворённая отечественная словесность заведомо искажается, преподносится с атеистических позиций в подавляющем большинстве учебных заведений России. Так что они вполне подходят под определение, данное в одноимённой статье Н.С. Лескова о школах, где не преподавался Закон Божий, – «Безбожные школы в России».

В романе «На ножах» (1870) Лесков выявил самые разнообразные типы продажных,  безпринципных буржуазных дельцов – «деятелей на все руки» сатанинской закваски: «Вот один уже заметное лицо на государственной службе; другой – капиталист; третий – известный благотворитель, живущий припеваючи за счёт филантропических обществ; четвёртый – спирит <…>; пятый – концессионер, наживающийся на казённый счёт; шестой – адвокат <…>; седьмой литераторствует и одною рукою пишет панегирики власти, а другою – порицает её». Сущность их «направления» выразительно обобщает говорящая фамилия некоего «медицинского студента», занимающегося педагогической практикой, –«Чёртов»: 
«– Гм! Фамилия недурна!
– Да, и с направлением».

Это «направление» как смертельная зараза распространяется бесами – губителями душ. Так, «медицинский студент Чёртов», ради заработка готовя ребятишек к поступлению в приходское училище, внедряет в детские головы и сердца безбожие, атеистическое презрение к Священному Писанию. Характерна зарисовка экзамена:
«– А Закон Божий знаешь? – встрял поп.
– Да коего лиха там знать-то! – гордо, презрительно, гневно, закинув вверх голову, рыкнул мальчуган, в воображении которого в это время мелькнуло насмешливое, иронически-честно-злобное лицо приготовлявшего его студента Чёртова».
Этот ответ и ремарка к нему поневоле вызовут восклицание: «Отойди от меня, сатана!»

Невнимание к духовной природе человека, отказ от Бога, отрыв от русской почвы подводят к тому, чтобы воспитанники безбожных школ обращались в мошенников и авантюристов, преступников и злодеев, живущих по звериным законам борьбы за существование. О подобных закоренелых грешниках апостол Павел свидетельствовал, что «они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» (Рим. 1, 29-31).
«Не можете служить Богу и мамоне», – говорит Христос (Лк. 16, 13). Как легко и соблазнительно зло может рядиться в одежду добра! Распознавать такую маскировку учил святой старец Силуан Афонский: «Всякое зло <…> паразитарно живёт на теле добра, ему необходимо найти себе оправдание, предстать облечённым в одежду добра, и нередко высшего добра», потому что «зло всегда действует обманом, прикрываясь добром». Но, как пояснял старец, различение добра и зла необходимо и возможно, поскольку «добро для своего осуществления не нуждается в содействии зла, и потому там, где появляются недобрые средства (лукавство, ложь, насилие и подобное), там начинается область, чуждая духу Христову».

Лесков разоблачил один из распространённых способов многовековой массовой мимикрии противников Христа, подобных экс-нигилисту, «деятелю на все руки» Тихону Кишенскому. Таким, как он, «нужен столбовой дворянин», в том числе и для того, чтобы под прикрытием знатных фамилий пробираться на руководящие должности, занимать ключевые посты в государственных, коммерческих, религиозных, общественных учреждениях России с целью кабалить, разлагать и уничтожать коренное население страны, глумясь над его христианскими идеалами и православной верой, маскируясь русскими именованиями и вывесками. Снаружи рядясь в овечьи шкуры, будучи изнутри волками, фарисейски прикрываясь благими целями доброделания, – безбожно обогащаться, получать свои барыши, выгоды, прибыли и сверхприбыли, служить не Богу, а мамоне. 

Сегодня вполне актуально звучат слова Лескова, который устами своего героя-правдолюбца Василия Богословского в повести «Овцебык» обращался к тем «благодетелям» народа, у кого слово расходится с делом: «А вижу я, что подло все занимаются этим делом. Всё на язычничестве выезжают, а на дело – никого. Нет, ты дело делай, а не бреши. <…> Эх, язычники! фарисеи проклятые! <…> Таким разве поверят! <…> Душу свою клади, да так, чтоб видели, какая у тебя душа, а не побрехеньками забавляй».

«Законникам разноглагольного закона», подменяющим заповеди Божьи лукавыми человеческими установлениями, Лесков противопоставил Христа, «Который дал нам глаголы вечной жизни».

Фарисеям и законникам Господь Иисус Христос адресовал гневное обличение: «Он сказал: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лк. 11, 46).

Безбожники формируют и безостановочным конвейером выпускают из школ безбожников. Здесь – корень зла, отсюда проистекают многие беды.

В области общественных наук марксизм-ленинизм как учебная дисциплина у нас отменён. Однако, начиная с советских времён и до сего дня, глобальная мировоззренческая тема о происхождении жизни и человека насильственно внедряется в несформировавшееся сознание и неокрепшие души учащихся в виде преподавания безбожной теории Дарвина в качестве единственно верной и научно аргументированной, хотя по сути это даже не теория, а недоказанная гипотеза.

Дарвинизм проповедует естественный отбор, борьбу за выживание, эволюцию видов. Применительно к общественным отношениям, к ведению делового оборота данные установки приводят к чрезвычайно негативным последствиям. Так, естественный отбор предполагает безжалостно-жестокое отношение к слабым, вплоть до их уничтожения. Удивительно ли, что псевдотеория и практика «зверочеловечества» формирует из людей существ, живущих по звериным законам: «Выживает сильнейший», «Глотай других, пока тебя не проглотили» и т. п., – что неизбежно ведёт к девальвации морально-нравственных ценностей, попранию высшего Божеского начала в человеке, к гибели души как таковой. А в итоге – к разрушению человеческого общества, которое на этом пути может дойти до людоедства, самоуничтожения.

Как говорил Николай Лесков, прибегая к евангельской образности, «литература у нас есть соль», и нельзя допустить, чтобы она «рассолилась», иначе «чем сделаешь её солёною?» (Мф. 5, 13).

Самое главное в русской литературе – это Христос, христианская вера, одухотворённая русским православным подвижничеством. Художественной правды не может быть без правды Божьей. Вся русская классика создавалась в лоне православного бытия.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский утверждал, что «без Христа суетно всё образование». Кому и для чего выгодно вылепливать в «безбожных школах» духовно неразвитых самолюбивых безбожников, подменяя ложными идеалами и кумирами «вековечный, от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек», – Иисуса Христа?

Алла Анатольевна 
НОВИКОВА-СТРОГАНОВА,
доктор филологических наук

www.russdom.ru

Алла Новикова-Строганова — Тургенев, Лесков и чиновники

9 ноября 1818 года, 200 лет назад,  родился Иван Сергеевич ТУРГЕНЕВ

В 200-летний юбилей Ивана Сергеевича Тургенева думается вот о чём. Отчего Орловская земля – родина Тургенева, Лескова, Фета, Бунина, Андреева и многих других выдающихся мастеров русского слова – не может стать местом проведения Международного Литературного славянского форума «Золотой витязь»?

Этот форум искусств объединяет литературу, музыку, живопись, кинематографию, театр. Президент форума – народный артист России Николай Бурляев. Почётный председатель международного жюри Литературного форума – писатель Владимир Крупин, сопредседатель правления Союза писателей России.

По сложившейся традиции Литературный форум «Золотой витязь» проводится в Ставрополе. В форуме принимают участие писатели из России, Белоруссии, Украины, Молдавии, Грузии, Эстонии, Казахстана, Болгарии, Сербии и других стран. Я рада, что в обширном списке стран и городов значится и Орёл – родина целого созвездия русских писателей-классиков. В 2015 году моей книге «Христианский мир И.С. Тургенева» был присуждён Золотой диплом в номинации «Литература по истории славянских народов и славянскому литературоведению». Всего на творческий конкурс-2015, посвящённый Году литературы в России, 70-летию Великой Победы и 1000-летию преставления Святого равно-апостольного князя Владимира, было представлено в разных жанрах более 100 произведений, отвечающих девизу форума «За нравственные идеалы, за возвышение души человека».

Казалось бы, Орловщина – в отношении к литературе – более призвана быть лидером и примером для других регионов страны. Но, как видно, от пафосных прожектов об Орле как о «литературной столице России» и высокопарных мертворождённых слов местных напыщенно-себялюбивых чиновников до реального дела – «дистанция огромного размера».

Тургеневу в Орле ни раньше, ни теперь не посвящалось духовно наполненных существенных событий значительного масштаба. Писателю и в его эпоху тяжело было выносить гримасы суетливого и суетного времени – «банковского периода». До такой степени, что в год своего 60-летия Тургенев объявил о намерении оставить литературную деятельность.

Другой замечательный орловец – Николай Семёнович Лесков – одну из статей цикла «Чудеса и знамения. Наблюдения, опыты и заметки» посвятил Тургеневу именно в тот переломный период, когда автор «Отцов и детей» принял решение «положить перо». 

С лесковской точки зрения, заявленное Тургеневым намерение столь значимо, что произнесённый им «обет молчания» никак «нельзя пройти молчанием». Роль писателя в жизни и развитии России так велика, что деятельность сильных мира сего не идёт ни в какое сравнение: «его решимость “положить перо” – это не то что решимость какого-нибудь министра выйти в отставку».

О напускной значительности «высокопосаженных» чиновных особ, важных с виду, а по сути непригодных к живому делу, писали многие русские классики. «Чёртовы куклы» – так именовал чиновников-марионеток Лесков. Тургенев в романе «Новь» писал о высокопоставленных персонах: «У нас на Руси важные штатские хрипят, важные военные гнусят в нос; и только самые высокие сановники и хрипят, и гнусят в одно и то же время».

Лесков подхватил и продолжил столь выразительную характеристику «крупносановных» людей, по долгу службы призванных заботиться о благе страны, а на деле составляющих «несчастье России». В тургеневском «последнем романе это или денежные глупцы, или проходимцы, которые, добившись генеральства на военной службе, “хрипят”, а по штатской – “гундосят”. Это люди, с которыми никому ни до чего нельзя договориться, ибо они не хотят и не умеют говорить, а хотят или “хрипеть”, или “гундосить”. В этом скука и несчастье России». Поистине универсальный портрет «крапивного семени», ненавистного русскому народу, – неистребимой чиновной бюрократии. 

Местные орловские власти за пределами региона неизменно представляют Орёл как «литературный центр» России. Именно такой была экспозиция Орловской области на Олимпиаде в Сочи, сопровождавшаяся высказываниями Тургенева о родине. Факел паралимпийского огня в Орле зажигали от символического писательского пера. На международном инвестиционном форуме даже соорудили беседку-ротонду с именами земляков – русских классиков мировой литературы.

В самом деле, великое наследие писателей-орловцев – единственное, чем по-настоящему может гордиться Орловская область, чем она прославлена доброй славой во всём мире. Только это никак не связано с деятельностью властей предержащих, это вовсе не их достижение и заслуга.

«Не можете служить Богу и мамоне», – говорит Христос (Лк. 16, 13). Как легко и соблазнительно зло может рядиться в одежду добра. Распознавать такую маскировку учил святой старец Силуан Афонский: «Всякое зло… паразитарно живёт на теле добра, ему необходимо найти себе оправдание, предстать облечённым в одежду добра, и нередко высшего добра», потому что «зло всегда действует обманом, прикрываясь добром». Но, как пояснял старец, различение добра и зла необходимо и возможно, поскольку «добро для своего осуществления не нуждается в содействии зла, и потому там, где появляются недобрые средства (лукавство, ложь, насилие и подобное), там начинается область, чуждая духу Христову».

В романе «На ножах» Лесков разоблачил один из распространённых способов многовековой массовой мимикрии противников Христа, подобных экс-нигилисту, «деятелю на все руки» еврею Тихону Кишенскому. Таким, как он, «нужен столбовой дворянин», в том числе и для того, чтобы под прикрытием русских, особенно знатных, фамилий пробираться на руководящие должности, занимать ключевые посты в государственных, коммерческих, религиозных, общественных учреж-дениях России с целью кабалить, разлагать и уничтожать коренное население страны, глумясь над его христианскими идеалами и право-славной верой; маскируясь русскими именованиями и вывесками; снаружи рядясь в овечьи шкуры, будучи изнутри волками; фарисейски прикрываясь благими целями доброделания, безбожно обогащаться, получать свои барыши, выгоды, прибыли и сверхприбыли, служить не Богу, а мамоне. О чужеродном кабальном иге, опутавшем Россию, настоятельно предупреждали святые отцы – христианские подвижники.

«Законникам разноглагольного закона», подменяющим заповеди Божьи лукавыми человеческими установлениями, Лесков противопоставил Христа, «Который дал нам глаголы вечной жизни».

Фарисеям и законникам Господь Иисус Христос адресовал гневное обличение: «Он сказал: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лк. 11, 46).

Николай Семёнович Лесков устами своего героя-правдолюбца Василия Богословского в повести «Овцебык» обращался к тем «благодетелям» народа, у кого слово расходится с делом: «О, горе сим мытарям и фарисеям! <…> А вижу я, что подло все занимаются этим делом. Всё на язычничестве выезжают, а на дело – никого. Нет, ты дело делай, а не бреши. <…> Эх, язычники! фарисеи проклятые! <…> Таким разве поверят! <…> Душу свою клади, да так, чтоб видели, какая у тебя душа, а не побрехеньками забавляй».

Алла Анатольевна 
НОВИКОВА-СТРОГАНОВА 

www.russdom.ru

Алла Новикова-Строганова: Юбилей. Дом-музей Лескова.

Предлагаем читателям статью   филолога из Орла Аллы Анатольевны Новиковой-Строгановой, посвященную прошедшему в этом году юбилею музея  Николая Лескова.

Жанр статьи необычен для нашего журнала – рассказ о провинциальном музее. Но в присланном материале нас привлекло многое: и  достоверный, основанный на источниках биографический материал,  и  правда о сегодняшнем состоянии музея, и  горькая констатация того,  что  6-й том лесковского Собрания сочинений был приговорен к сожжению  российской цензурой –  в нем  писатель  посмел рассказать  о жизни православных иереев.   Николай Семенович Лесков, как кажется, писатель недооцененный.  Знают его в основном по рассказу «Левша». Нам кажется, эта публикация может восполнить пробел в наших знаниях о жизни и творчестве писателя и даже побудить взяться за чтение его книг…

Ирина Чайковская 

А. А. Новикова-Строганова,

доктор филологических наук, профессор

город Орёл

«Место каждому будет указано post mortem»

(к 40-летию открытия музея Н. С. Лескова)

Часть 1.

Николай Семёнович Лесков (1831 – 1895) – писатель самобытный и мудрый, неукротимый и яркий – прожил жизнь, полную «всяческих терзательств»: тревог, борьбы, изнурительного труда, духовных исканий и обретений, направленных на то, чтобы пробудить в людях «искру разумения о смысле жизни». Не случайно академик Д.С. Лихачёв считал, что Лесков принадлежит к числу писателей, которые имеют «огромное значение для нравст-венного формирования человека, воспитывают в юности, а потом сопровождают всю жизнь».

«Думаю и верю, что “весь я не умру”, – писал Лесков за год до смерти. – Но какая-то духовная постать уйдёт из тела и будет продолжать вечную жизнь». 

В самом деле, Лесков живёт с нами. Интерес к творчеству и личности писателя во всём мире не угасает. Его сочинения востребованы многими поколениями  благодарных читателей и не затерялись на пыльных полках архивариусов.

 Память о писателе бережно сохраняется в уютных залах Дома-музея Н.С. Лескова на его родине в городе Орле – в центральной части России. Усилиями работников музея создана уникальная экспозиция и своеобразная «лесковская» творческая атмосфера, благодаря которой мы никогда не почувствуем себя запертыми в душном  хранилище старинных раритетов, покрытых пылью времён.

 В нашей стране многие знают, насколько богат литературными талантами город Орёл, который именуют «литературной столицей России». Известны достопамятные слова Лескова о том, что «Орёл вспоил на своих мелких водах столько русских литераторов, сколько не поставил их на пользу Родины никакой другой русский город». 

Однако большинство довольствуется тем, что принимает эту аксиому и не стремится глубже проникнуть в волнующую историю жизни и творческой деятельности своих прославленных земляков. Занятые повседневной суетой или меркантильными заботами многие давно отвыкли стыдиться своего невежества. Характерная жанровая сценка на улице Орла: приезжий расспрашивает дорогу к одному из литературных музеев; в ответ обыватели только пожимают плечами, и вряд ли кто-то испытывает чувство неловкости перед растеряв-шимся гостем города. 

Музейные работники рассказывают, что за всю историю существования лесковского  Дома-музея его порог ни разу не переступил ни один из череды руководителей Орловской области. Как бы они ни именовались: первые секретари Орловского обкома КПСС, главы администрации Орловской области, ныне – губернаторы, – отношение  к музею Лескова неизменно безучастно равнодушное. О классиках – уроженцах орловской земли – власть предержащие припоминают, когда требуется отрекомендовать регион за его пределами. Так например, на прошедшей Олимпиаде в Сочи Орловская область была представлена прежде всего как  литературная столица России; экспонируемые материалы сопровождались высказываниями писателей-орловцев о родине. Факел паралимпийского огня в Орле был зажжён от символического писательского пера. 

Лесков – одна из наиболее ярких звёзд в созвездии выдающихся классиков русской литературы – в своё время с законной гордостью говорил о своём родном городе, подарившем мировой культуре знаменитого писателя-земляка: «в Орле увидел свет Тургенев, пробуждавший в своих соотечественниках чувства человеколюбия и прославивший свою родину доброю славою во всём образованном мире». 

Действительно, провинциальный Орёл широко известен во всём цивилизованном мире исключительно благодаря творческому наследию наших прославленных писателей-земляков: Тургенева, Лескова, Бунина – первого русского лауреата Нобелевской премии. Это едва ли не единственное и, бесспорно, самое главное достоинство, чем может гордиться область, хотя с деятельностью местных чиновников факт Божьего благословения орловской земли рождением великих литературных талантов никак не соотносится.   

В одной из своих статей о Тургеневе Лесков с болью признавал горькую библейскую истину о судьбе пророка в своём отечестве: «в России писатель с мировым именем должен разделить долю пророка, которому нет чести в отечест¬ве своём». Когда во всём мире читали и переводили произведения Тургенева, на его родине в Орле губернские чиновники проявляли пренебрежение к всемирно известному автору, вынуждали его подолгу ожидать очереди в приёмных и т.п. Выходки тех, кем «многократно, грубо и недостойно оскорбляем наш благородный писатель», не могли не вызвать справедливого негодования у Лескова: «мягкосердечный Тургенев» у себя дома, на родине, получает «шиш и презрение глупцов, презрения достойных. А вот это-то одно завоевание и делает нас известными со стороны, достойной почтения людей, знающих, чтó стóит почтения».    

Горькие эти слова в полной мере относятся и к самому Лескову – при жизни не признанному, оболганному, по его словам – «распятому заживо»; и после смерти – вплоть до настоящего времени – злонамеренно скрываемому от читателей, однобоко перетолкованному с вульгарно идеологических позиций исследователями, игнорируемому властителями любых мастей. И всё потому, что «писатель непостыдной совести» плыл «против течений», не желая «с притворным смирением нести мишурные шнуры чьего бы то ни было направленского штандарта». Лесков – один из христианнейших русских авторов – не раз заявлял о своей безусловно честной и независимой позиции: «Я верую так, как говорю, и этой верою жив я и крепок во всех утеснениях. Из этого я не уступлю никому и ничего – и лгать не стану, и дурное назову дурным кому угодно».

В свой юбилейный год уникальный Дом-музей Н.С. Лескова внешне представляет собой плачевное зрелище: полиняла и облупилась краска на деревянной обшивке окон и стен, растрескался фундамент, протекает крыша, подвергая опасности бесценные экспонаты; территория вокруг неблагоустроена. Лишь только своими скромными силами разбили музейщицы цветочную клумбочку за Домом Лескова, чтобы хоть как-то задекорировать окружающую Дом-музей мерзость запустения.

В то же время стоило бы поучиться зарубежному опыту бережного отношения к национальным дарованиям. Например, в столице Ирландии, где в начале прошлого века создал свой роман «Улисс» Джеймс Джойс, ежегодно собираются его поклонники из всех уголков страны и из-за рубежа,  чтобы пройти по следам героя, которого Джойс поселил в Дублине. Специальными указателями, знаками, стрелками, памятниками в ирландской столице отмечен каждый шаг  городского странствия Улисса – Одиссея XX века Леопольда Блума – героя знаменитого романа Джойса. Благодарные читатели «Улисса» задерживаются в каждой точке маршрута литературного героя, цитируют отрывки из своего прозаического сокровища, обсуждают главы романа, сидя в тех кафе, где проводили время Джойс и его персонаж. 

Подобное в России вообще и в провинциальном Орле в частности даже трудно вообразить. Хотя тот же Лесков – классик мирового масштаба – расселил многочисленных персонажей своих творений на орловской земле, так что при желании и мы могли бы попутешествовать по улицам города, как по страницам лесковских книг. Но, видимо, настолько безмерно щедра наша земля на таланты первой величины, что вошло в привычку и не ценить, и не замечать «пророков в своём отечестве». 

Давно пора бы перестать игнорировать сокровища нашей национальной культуры или ими разбрасываться. Лесков переведён на все языки мира, его читают и прилежно изучают даже японцы. А вот ещё одно орловское наблюдение: студенты, чей университетский корпус расположен в историческом месте Орла рядом с лесковским памятником-ансамблем, который уже более 30 лет восхищает орловцев и гостей города, не могут назвать литературных героев этой композиции. Лишь у немногих на поверхность сознания «выпрыгивает» стальная блоха с подковавшим её безымянным тульским мастером-левшой.  

Музей Николая Семёновича Лескова  был открыт  в Орле 40 лет назад – 2 июля 1974 года – на улице Октябрьской (бывшей – Третьей Дворянской) в доме номер 9.  Это до сих пор единственный в стране, да и во всем мире,  литературно-мемориальный музей писателя. 

Установить местонахождение дома своих деда и отца помог в 1945 году сын и биограф писателя Андрей Николаевич Лесков: «О доме Семёна Дмитриевича Лескова самым достоверным и подтверждённым всеми семейными показаниями является то, что он был на 3-ей Дворянской улице и стоял третьим по счёту от берегового обрыва над рекою Орликом… Это мне подтверждали не раз старшие в родстве и сам мой отец не говорил иначе, вспоминая свои ранние годы». 

Адрес дома, где прошли детские годы Николая Лескова, сам он обозначил достаточно точно в своей «орловской» повести «Несмертельный Голован» (1880). Героя, который «сам почти миф, а история его – легенда. … Его прозвали несмертельным вследствие сильного убеждения, что Голован – человек особенный, человек, который не боится смерти», Лесков «поселил» рядом с домом своего отца: «Мы были с Голованом соседи. Наш дом в Орле был на Третьей Дворянской улице и стоял третий по счёту от берегового обрыва над рекою Орликом. Место здесь довольно красиво. Тогда, до пожаров, это был край настоящего города…».

В той же повести Лесков подтвердил сложившуюся среди горожан молву о том, что эти же места связаны с действием романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»: «ему <Головану – А.Н.-С.> было удобно держаться дворянских улиц, где он продовольствоал интересных особ, которых орловцы некогда узнавали в Паншине, в Лаврецком и в других героях и героинях “Дворянского гнезда”».

С позапрошлого века высокий берег Орлика в память о писателях-земляках Тургеневе и Лескове жители Орла называют «Дворянским гнездом» и «Бережком несмертельного Голована».  

Путём архивных разысканий было установлено, что земельный участок, на котором сейчас расположен Дом-музей Лескова, в 1832 – 1842 годах принадлежал дворянскому заседателю орловской судебной палаты Семёну Дмитриевичу Лескову, отцу писателя. Дом был высокий, деревянный, на каменном фундаменте, за домом располагались службы, огород, цветник, «плодовитый сад». В 1850 году во время одного из орловских пожаров дом сгорел. В середине 1870-х годов на его месте был построен дворянский особняк. 

В годы Великой Отечественной войны Орёл был основательно разрушен, однако «третий дом от берегового обрыва» на бывшей Третьей Дворянской улице по счастью уцелел. 5 марта 1945 года – в 50-ю годовщину со дня смерти писателя –  на лесковском доме была открыта первая мемориальная доска с надписью: «В этом доме провёл свои детские годы, 1831 – 1839, знаменитый русский писатель Николай Семёнович Лесков». И почти тридцать лет спустя именно этот дом стал Домом-музеем Н.С. Лескова.

Монографическая литературно-мемориальная экспозиция, которая носит название «В мире Лескова», размещена в шести залах. Она раскрывает основные вехи жизненного и творческого пути писателя, представляет уникальное собрание:  подлинные документы, портреты, картины, книги, прижизненные издания лесковских произведений, записные книжки, сохранившуюся часть библиотеки, личные вещи,  мебель Николая Семёновича Лескова и его сына Андрея Николаевича  – автора книги «Жизнь Николая Лескова по его личным, семейным и несемейным записям и памятям», родных и близких Лесковым людей. Кроме того, Андрей Лесков оставил в дар музею собственный богатейший архив, мемуары.

Совершая нашу заочную экскурсию по лесковскому музею, задержим своё внимание на некоторых наиболее интересных экспонатах. 

В первом зале экспозиции представлена акварель работы  К. Шульца (XIX век), на которой изображён роскошный барский дом в селе Горохове Орловской губернии, где родился писатель: «Я родился 4 февраля 1831 года в селе Горохове Орловского уезда, где жила моя бабушка, у которой на ту пору гостила моя мать. Это было прекрасное, тогда весьма благоустроенное и богатое имение, где жили по-барски. Оно принадлежало Михаилу Андреевичу Страхову… Семья была большая, и жилось на широкую ногу, даже с роскошью…». Хозяин имения – дядя Лескова Страхов – вполне оправдывал свою фамилию в том смысле, что собственным самодурством нагонял страх на всех окружающих – не только крепостных, но и членов своей семьи. Быт и нравы этой помещичьей усадьбы описаны в рассказах Лескова «Смех и горе», «Зверь», «Томление духа» и других.

В музее хранятся настоящие реликвии – книги из круга детского чтения Лескова. Это «Новая российская азбука» (1819), с помощью которой будущий писатель самостоятельно выучился читать и писать, постигать азы реальной жизни. В «Азбуке» маленький ученик, кроме обучения грамоте, мог найти и важные жизненные наставления типа: «От брани, от ссор и протчих непотребных дел отступай», «Кто с  кем водится, и сам таков же будет», «Ленивые никогда не наживаются». 

 Из всех книг, которые я прочел в продолжение моей жизни, – вспоминал Лесков, – самое памятное и самое глубокое впечатление дали мне следующие:

А) “Сто четыре священные истории” с картинками. Я выучился грамоте сам, без учителя, и прочёл эту книгу, имея пять лет отроду <…> я очень полюбил Иисуса Христа <…> и всегда хотел узнать: так ли Христос отвечал, как написано в книге “Сто четыре истории”».

Уже на склоне лет, в 1893 году, осмысляя итоги своей литературной работы, писатель подчеркнул, что он «с ранних лет жизни имел влечение к вопросам веры». Семейные устои прежде всего явились  источником религиозного воспитания и духовно-нравственного формирования Лескова. Отсчёт собственного «родословия» писатель повел именно со священнических корней – и говорил об этом не без гордости – в «Автобиографической заметке» <1882 – 1885?>: «Род наш собственно происходит из духовенства, и тут за ним есть своего рода почётная линия. Мой дед, священник Димитрий Лесков, и его отец, дед и прадед все были священниками в селе Лесках, которое находится в Карачевском или Трубчевском уезде Орловской губернии. От этого села “Лески” и вышла наша родовая фамилия – Лесковы».

Знаменательно, что первым героем лесковской беллетристики стал сельский священник – отец Илиодор. В подзаголовке дебютного своего художественного произведения «Погасшее дело» (1862) (впоследствии: «Засуха») автор указал: «Из записок моего деда». Дед  Николая Лескова умер ещё до рождения  внука, но будущий писатель знал о нём от  отца и от тётки Пелагеи Дмитриевны: «всегда упоминалось о бедности и честности деда моего, священника Димитрия Лескова», –  и, возможно, воплотил в первом литературном опыте некоторые его черты.  В  характере героя многое уже  предвещает центральную фигуру романа-хроники «Соборяне» (1872) –  Савелия Туберозова, на прототип которого прямо указывает писатель в «Автобиографической заметке»: «Из рассказов тётки я почерпнул первые идеи для написанного мною романа “Соборяне”, где в лице протоиерея Савелия Туберозова старался изобразить моего деда, который, однако, на самом деле был гораздо проще Савелия, но напоминал его по характеру».

На музейном стенде экспонируется первое отдельное издание романа «Соборяне» с посвящением А.К. Толстому, а также первые варианты романа – «Чающие движения воды», «Божедомы». 

«Религиозность во мне была с детства, и притом довольно счастливая, то есть такая, какая рано начала во мне мирить веру с рассудком, – вспоминал Лесков в «Автобиографической заметке». – Я думаю, что и тут многим обязан отцу». Об отце писатель говорит как о «человеке очень хорошо богословски образованном и истинно религиозном». Его независимый и сложный характер явлен уже в том, что, закончив курс наук в семинарии,  Семён Лесков «не пошел в попы» и тем пресёк «левитский род Лесковых в селе Лесках». Семён Дмитриевич пожелал идти своим собственным  путём, как впоследствии и его сын – «против течений», – несмотря на давление семейной традиции: «отец мой, – вспоминал Николай Лесков, – был непреклонен в своих намерениях и ни за что не хотел надеть рясы». В то же время  Семён Лесков прежде всего  заповедал сыну: «Никогда ни для чего в свете не изменяй вере отцов твоих». 

В 1836 году пятилетнему Николаю старший Лесков, считая, что скоро умрёт, написал  единственное сохранившееся письмо (после этого он прожил ещё 12 лет). Скорее это духовное завещание, составленное без всякой претензии на «самодраматизацию», с единственным желанием передать сыну свой жизненный опыт и идеалы. Строки этого письма-завета вылились из глубины отцовского сердца: «Я хотел бы излить в тебя всю мою душу…» 

«Любезный мой сын и друг! Николай Семёнович! – писал Лескову отец. –  В дополнение завещания моего <…>, оставляя сей суетный свет, я рассудил впоследнее побеседовать с тобою как с таким существом, которое в настоящие минуты более прочих занимало мои помышления. Итак, выслушай меня и, что скажу, исполни: 

1-е. Ни для чего в свете не изменяй вере отцов твоих.

2-е. Уважай от всей души твою мать до её гроба.

3-е. Люби вообще всех твоих ближних, никем не пренебрегай, не издевайся.

4-е. Ни к чему исключительно не будь пристрастен; ибо всякое пристрастие доводит до ослепления, в особенности ж к вину и к картам. Нет в мире зол заманчивей и пагубней их. Я просил бы, чтобы ты вовсе их не касался.

5-е. Вообще советую тебе избирать знакомых и друзей, равных тебе по званию и состоянию, с хорошим только воспитанием.

6-е. По службе будь ревностен, но не до безрассудства, всегда сохраняя здоровье, чтобы к старости не быть калекою. 

7-е. Более всего будь честным человеком, не превозносись в благоприятных и не упадай в противных обстоятельствах.

8-е. Между 25 и 35 годами твоего возраста советую тебе искать для себя подруги, в выборе которой наблюди осторожность, ибо от неё зависит всё твоё благополучие. Ни ранее, ни позднее сих лет я не желал бы тебе вступать в супружеские связи. 

9-е. Уважай деньги как средство, в нынешнем особенно веке открывающее пути к счастию; но для приобретения их не употребляй мер унизительных, бесславных.

10-е. Будь признателен ко всем твоим благотворителям. Черта сия сколько похвальна, столько же и полезна.

11-е. Уважай девушек, дабы и сестра твоя  не подверглась иногда какому ни есть нареканию.

12-е. Кстати о сестре, она тебя моложе пятью годами. Когда будешь в возрасте, замени ей отца, будь ей руководителем и заступником. Нет жалчее существа, как в сиротстве девица, заметь это и поддержи последнюю мою о ней к тебе просьбу, ты утешишь тем меня даже за могилою.

13-е. Преимущественно хотелось бы мне, чтобы ты шёл путём гражданской службы, военная по тягости своей и по слабости твоего сложения скорее может тебя погубить. 

Я хотел бы излить в тебя всю мою душу, но довольно, моя минута приближается…  Рука моя слабеет. Прощай, прощай, мой бесценный, мой единственный сын! Бог тебе на помощь!   

Отец твой Семён Лесков.

г. Орёл, 1836 года».

Писатель хранил «отцовские заветы» и воспроизвёл один из них почти дословно уже на склоне лет – в конце 1880-х – начале 1890-х годов – в задуманном им «рассказе кстати» «Короткая расправа»: «я не возношусь духом при благоприятных обстоятельствах и не падаю с размаху в противных». 

Некоторыми чертами характера отца, о которых упомянул Лесков в «Автобиографической заметке»: независимостью, честностью и неподкупностью, «глупым бессребреничеством» – писатель наделил своих героев-праведников. 

Окончание см Часть 2

www.chayka.org