А м крымов – Крымов, Александр Михайлович — Википедия

Содержание

Генерал Крымов: биография и фото

Александр Михайлович Крымов – генерал-майор, активный участник Первой Мировой и русско-японской войны. Один из членов заговора против Николая II. После Февральской революции получил должность командующего Петроградской армией, которая была создана для ликвидации народных волнений. Поддержавший в то непростое время Корниловское выступление Александр Михайлович уже имел в армии непререкаемый авторитет. Причём Крымовым восхищались не только в среде русских офицеров, но и в армейских полках, а также во Временном Правительстве. Его уход из жизни имеет право быть запечатлённым в памяти потомков спустя сто лет с момента тех событий.

Учёба и служба

Будущий генерал Крымов (фото представлено в статье) появился на свет в дворянской семье в 1871 году. После окончания Псковского кадетского корпуса и Павловского училища молодого офицера определили в чине подпоручика в шестую артиллерийскую бригаду. К 1898 году Александр дослужился до звания штабс-капитана и решил продолжить своё образование, поступив в Николаевскую академию Генштаба. В 1902 г. он успешно её окончил. Генерал М. Д. Бонч-Бруевич дал Крымову такую характеристику: «Этот артиллерийский офицер был учтивым и приятным собеседником. Он выгодно отличался своей интеллигентностью и образованностью от других пехотинцев».

Свержение царя

По пути к званию генерал-майора Крымов успел пройти Первую Мировую и русско-японскую войны, а также Революционные события. Александр Михайлович принимал активное участие в свержении Николая II, которого он считал плохим правителем. Крымов вместе с соратниками хотел воцарения прямого наследника и преемника трона царевича Алексея. При этом регентом должен был стать Михаил Александрович (брат Николая II). Данный подход и отличал Крымова от большевиков и других антимонархистов.

Временное правительство

К сожалению, офицерская партия проиграла, и власть перешла в руки Временного правительства. А возглавлял его маниакально-параноидальный и властолюбивый персонаж по имени Александр Фёдорович Керенский. После свержения царя он выполнял функции главы государства. Керенский панически боялся потерять власть и видел неприятеля в каждом, кто не соглашался с его мнением. И одним из таких врагов для него стал генерал Корнилов, который приходился Крымову верным союзником. Впоследствии Керенский за это страшно отомстит, унизив офицерскую честь.

Преданность командиру

Но никакие очернения личности Крымова не сотрут ряд документальных свидетельств его соотечественников, которые считали генерала благородным офицером. По их словам, он с честью защищал интересы Империи. Хоть генерал Крымов и обладал вспыльчивым характером, горские и казацкие части относились к командиру с преданностью и теплотой.

Александр Михайлович даже при общении с вышестоящим начальством никогда не пренебрегал крепкими выражениями, отстаивая интересы собственных армейских подразделений. Всё, что было полезно солдату, было полезно и самому Крымову. Неудивительно, что его казачьи войска отличались такой преданностью.

Характеристика

Вот как описал Крымова генерал Шкуро, которому часто приходилось быть рядом с Александром Михайловичем: «С виду он груб и резок на словах. Разносил своих подчинённых, не выбирая выражений, и задирался с начальством по всякому поводу. Несмотря на это генерал Крымов пользовался горячей любовью и безграничным уважением всего состава подчинённых. По его приказу солдаты без колебаний следовали в воду и огонь. Это был человек неустрашимой храбрости, неукротимой энергии и железной воли. Даже в самой запутанной и сложной военной обстановке генерал Крымов мог быстро сориентироваться и принять оптимальное решение. Он прекрасно изучил недостатки и сильные стороны своих подопечных, чтобы максимально эффективно задействовать их в бою. Например, казаки были склонны держать рядом с собой коней, чтобы в случае отступления быстро сменить своё местонахождение. Поэтому Александр Михайлович держал коноводов в 50 верстах от места сражения. Благодаря этому его казаки были в пешем бою крепче любой стойкой пехоты. Зная огневую местность, Крымов со своими охотниками-забайкальцами применял следующий метод борьбы с атакующим противником: генерал занимал с несколькими взводами казаков все горные вершины. Ни артиллерийский огонь, ни атаки баварцев не способны были выкурить казаков из горных щелей. Я недолго работал с генералом, но получил много ценных уроков и храню светлую память об этом честном человеке и доблестном солдате, который не смог пережить позора России. Вечная ему память!»

Поддержка идеи Корнилова

Выше мы уже упоминали, что генерал Крымов активно поддерживал идею Лавра Георгиевича об удержании фронта во время войны (Первая мировая), а также подавлении мятежей в тылу до завершения боевых действий. Помимо этого, Александр Михайлович разделял мнение Корнилова о том, что Временное Правительство следует отстранить от власти. Крымов испытывал откровенное отвращение к позициям большевиков, которые расшатывали как фронт, так и общество. А это грозило полным разгромом русского войска.

Возвращение в столицу

В августе 1917 года в Петрограде готовились выступления советов и большевиков с целью смещения Временного Правительства и захвата власти в свои руки. Генерал Корнилов не мог допустить подобного поворота событий, поэтому отправил в столицу подразделение Крымова. Александр Михайлович должен был контролировать город и жестоко подавлять при необходимости выступления вражеских элементов. Но практически все главные инстанции в стране охватило мятежное настроение. Самое печальное, что им прониклись железнодорожники, поставившие множество преград на пути продвижения войск. В итоге все части генеральской армии были раскиданы по дороге от Могилёва, где находился Генштаб русских войск, до самого Петрограда. О том чтобы успеть к сроку, не могло быть и речи. План сразу изменили – дождались сосредоточения под столицей всех подразделений и только потом выступили. Если к их приходу в городе уже начнутся волнения, то они незамедлительно их подавят и очистят столицу от бунтовщиков.

Переговоры с Керенским

А в Петрограде у главы Временного Правительства Керенского произошёл очередной крен в сознании. Морально он был на стороне своих бывших советов, товарищей и даже поддерживал их выступления. И здесь речь идёт не о какой-то идеологической солидарности, а о желании заранее спасти собственную жизнь и не попасть потом под лопасти репрессий. С данной целью Александр Фёдорович и вызвал на переговоры Крымова, потому что очень боялся его «Дикой Дивизии» и казаков. Александр Михайлович терпеть не мог Керенского, но осознавал, что в текущей ситуации нужно всеми силами удержать власть Временного Правительства. Поэтому считал его союзником в общем деле. Но в жизни всё оказалось иначе.

Предъявление обвинений

Александр Фёдорович стал высказывать Крымову свои нелицеприятные мнения насчёт несвоевременного прибытия его армейских частей в город. Будто бы войско угрожало балансу сил в Петрограде, что могло привести к мятежу. Александр Михайлович негодовал и кричал на все коридоры. Крымов не мог поверить, что его так цинично и подло предали. Он полностью был в руках Керенского, который намекал на то, что генерал стал мятежником, который привёл своё войско для захвата власти и дальнейшей передачи её Корнилову. Это могло значить лишь одно – очень скоро героя данной статьи подвергнут унизительным допросам с последующим арестом.

Самоубийство

Подобного унижения Александр Михайлович не испытывал никогда, даже после редких поражений на фронте. А здесь он проиграл в дипломатических ухищрениях, надеясь на наличие чести и совести у политиков. После долгих ругательств и осознания собственного незавидного положения генерал Крымов застрелился: выйдя из кабинета Керенского, Александр Михайлович направил ствол пистолета себе в грудь. Его ещё можно было спасти, но в госпитале военный попал в руки ненавистников русских офицеров, которые стали издеваться над этим достойным человеком. В итоге генерал Александр Крымов умер от собственного ранения, а Корнилов лишился своего самого преданного сподвижника, готового на всё ради достижения совместной цели. Но существует и другая версия смерти военного.

Или убийство

Согласно ей, во время перепалки с Керенским, генерал Крымов, биография которого известна всем любителям военной истории, не удержался в порыве гнева и поднял на него руку. «Адъютанты» Александра Фёдоровича моментально отреагировали и застрелили генерала. Глава Временного Правительства запретил публичные похороны. Вскоре вдова Крымова написала Керенскому ходатайство, и он всё-таки разрешил похоронить генерала по христианскому обряду, «но не позже шести утра и в присутствии всего девятерых человек, включая представителей духовенства».

Начало репрессий

После гибели Крымова начались репрессивные действия против русских офицеров. Последовала целая серия арестов армейских чинов, которые не пожелали сотрудничать с Керенским. По сути, глава Временного Правительства собственными руками поджёг костёр будущей Гражданской войны, переломившей ход истории Российского государства.

Путаница

Очень часто героя данной статьи путают с работающим сейчас в академии ФСИН генералом Крымовым. Это происходит потому, что у них одинаковые имя и фамилия. Наш современник Крымов имеет такое же звание, как и соратник Корнилова, – генерал-майор. Но люди, которые путают генералов, почему-то не обращают внимания на отличия.

Двух военных разделяет целая эпоха. Возглавляющий академию ФСИН в Рязани генерал Крымов появился на свет в 1968 году. А его тёзка — в 1871-м. К тому же у них разное отчество. У участника Первой Мировой – Михайлович, а у современного генерала-майора – Александрович.

fb.ru

Крымов, Александр Михайлович — это… Что такое Крымов, Александр Михайлович?

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Крымов. Генерал-лейтенант А. М. Крымов

Алекса́ндр Миха́йлович Кры́мов (23 октября 1871 — 31 августа 1917 Петроград) — русский генерал, участник заговора А. И. Гучкова с целью дворцового переворота.

Биография

Из дворян Варшавской губернии. Учился в Псковском кадетском корпусе. В службу вступил 01.09.1890. В 1892 окончил Павловское военное училище. Из училища выпущен Подпоручиком (ст. 04.08.1892) в 6-ю артиллерийскую бригаду. Поручик (ст. 05.08.1895). Штабс-капитан (ст. 19.07.1898). В 1902 окончил Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. Цензовое командование ротой отбывал в 182-м Гроховском полку (31.10.1902 — 26.02.1904).

Участник русско-японской войны 1904—1905, во время которой служил в штабе IV Сибирского АК. Затем служил при штабе IV АК.

С 4 ноября 1906 — делопроизводитель мобилизационного отделения Главного штаба, с 14.3.1909 мобилизационного отделения ГУ ГШ. С 19 сентября 1910 — начальник отделения ГУГШ. С 15.7.1911 командир 1-го Аргунского полка Забайкальского казачьего войска. С 25 ноября 1913 — и.д. генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа генерале A.В. Самсонове.

Первая мировая война

После начала первой мировой войны 18 августа 1914 назначен и.д. генерала для поручений при штабе 2-й армии, которой командовал A.В. Самсонов. С 7.9.1914 командующий бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 27.3.1915 начальник Уссурийской конной бригады. Заслужил славу решительного кавалерийского начальника. 18 декабря 1915 бригада развернута в дивизию и Крымов назначен её командующим. Осенью 1916 дивизия была переброшена на Румынский фронт.

Февральский переворот

Ещё задолго до февральской революции Крымов был близок к думской оппозиции Николаю II. Историк русского масонства Нина Берберова пишет[1]:

Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его «заговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) вел. кн. Михаила Александровича, брата царя. Почему он казался им подходящим человеком – неясно. Говорил ли Гучков об этом с самим Михаилом Александровичем – неизвестно, …

В январе 1917 Крымов выехал в Петроград. По воспоминаниям М. В. Родзянко Крымов выступал перед группой думцев, обещая поддержку армии в совершении переворота[2]:

Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя.

11 февраля Крымов вернулся из Петрограда в Кишинев.

После февральской революции, 14 марта Крымов снова выехал в Петроград для переговоров с Гучковым. П.Н Врангель так описывает возвращение Крымова из Петрограда 30 марта[3]:

Генерал Крымов, повидавши Гучкова, М. В. Родзянко, Терещенко и других своих политических друзей, вернулся значительно подбодренный. По его словам, Временное правительство, несмотря на кажущуюся слабость, было достаточно сильно, чтобы взять движение в свои руки. Главной поддержкой Временного правительства помимо широких кругов общественности и значительной части армии должны были быть, по мнению генерала Крымова, казаки.

После того как командующий 3-м конным корпусом Ф. А. Келлер отказался приводить корпус к присяге Временному Правительству, за что 5 апреля 1917 года был уволен из армии, на его место был назначен Крымов.

Во время Корниловского выступления Л. Г. Корнилов 25 августа 1917 года направил 3-й кавалерийский корпус (к тому времени он находился в резерве Румынского фронта) и Туземную дивизию в Петроград. Эти части должны были стать основой Отдельной Петроградской армии, подчиненной непосредственно Ставке. 24 августа 1917 Крымов был назначен ген. Л. Г. Корниловым главнокомандующим отдельной Петроградской армией. На Крымова возлагалось подавление выступлений в столице. 3-й кавалерийский корпус Крымова на поездах отправился из Ставки (Могилев) в направлении Петрограда.

30 августа к Крымову по поручению Керенского, испытывавшего неподдельный страх перед «дикой» дивизией Крымова, прибыл начальник кабинета военного министра полковник Самарин, бывший ранее начштаба уссурийской конной дивизии Крымова, с предложением отправиться для переговоров в Петроград. Крымов решил ехать. Он прибыл к Керенскому, где представил ему свои объяснения произошедших событий и после предложения Керенского о сдаче полномочий и скрытого шантажа, понял, что оказался в ловушке, устроенной Керенским с целью выманить его и отделив от верных ему частей, насильно изолировать. Узнав действительную суть планов Керенского, осознав измену и своё положение фактического пленника у безумного властолюбца, а также невозможность что-либо изменить, унизительным допросам и аресту Крымов предпочёл смерть. Выйдя из кабинета Керенского генерал Александр Михайлович Крымов застрелился.

Генерал А. Г. Шкуро, известный участник Белого движения, вспоминает о Крымове:[4]:

Тут я несколько отвлекусь, дав характеристику генерала Крымова, совместно с которым мне часто приходилось работать. Он, грубый с виду, резкий на словах, разносивший, не выбирая выражений, своих подчиненных, задиравшийся по всякому поводу с начальством, пользовался, несмотря на все это, безграничным уважением и горячей любовью всех подчиненных, от старшего офицера до младшего казака. За ним, по первому его слову — все в огонь и в воду. Это был человек железной воли, неукротимой энергии и неустрашимой личной храбрости. Он быстро разбирался в самой запутанной военной обстановке и принимал смелые, но неизменно удачные решения; хорошо изучил своих подчиненных и умел использовать их боевые качества и даже самые их недостатки. Так, зная склонность казаков держать подле себя коней, дабы в случае неудачи спешно изменить свое местонахождение, Крымов держал коноводов верстах в 50-ти от места боя, благодаря чему его казаки держались в пешем бою крепче самой стойкой пехоты. Зная местность огня, он со своими забайкальцами, природными охотниками, применял такой метод борьбы с наступающим противником: занимал горные вершины отдельными взводами казаков, которые устраивались там по-своему и били на выбор. Никакой огонь артиллерии, никакие атаки баварцев не могли выкурить из горных щелей засевших в них казаков.

Я недолго работал с Крымовым, но вынес много ценных уроков и светлую память об этом доблестном солдате, об этом честном человеке, который не мог мириться с предателем Керенским и пережить позора России. Вечная ему память!

Воспоминания Маннергейма о Крымове

Наиболее критическое положение сложилось на левом фланге, где конная дивизия генерал-майора Крымова, выступавшая связующим звеном между группой Вранца и 3-м армейским румынским корпусом, обороняла центральный участок горного хребта Магура (высшая точка — 1001 метр над уровнем моря). На востоке с горы был виден город Фокшаны и окружающая его равнина, которая казалась безграничной.

Поздним вечером 2 января 1917 года я получил ошеломляющее известие. До этого мы в течение дня безуспешно пытались связаться с полевыми частями Крымова, и наконец выяснилось, что генерал со всей своей дивизией отошёл, не предупредив соседние соединения. Ни у меня, ни у штаба румынской армии не было свободных сил, чтобы занять эту позицию, а немцы не замедлили захватить участок, который контролировал Крымов, и начать артиллерийский обстрел Фокшан. Генералу Авереску с его штабом пришлось оттуда уйти. Когда через несколько дней наши части перегруппировались для нанесения ответного удара, горная гряда была уже очень сильно укреплена, и потребовалось гораздо больше войск, чтобы вернуть этот участок.

Несколько недель спустя я получил разъяснения о странном поведении Крымова. Основанием для приказа об отходе было следующее: «Потеряв всякое доверие к румынской армии, я решил отвести свою дивизию к ближайшему русскому армейскому корпусу и присоединиться к нему». Какое простое решение! Трудно понять, как генерал Крымов, имевший хорошую репутацию, мог так грубо нарушить законы войны. Помимо всего прочего, он оставил позиции без предупреждения, поэтому нечего было даже пытаться исправить нанесенный им вред. И такое преступление этот офицер генерального штаба совершил совершенно безнаказанно! Группа Вранца в течение месяца обороняла подходы к Фокшанам, после чего её отвели для отдыха и пополнения. Приказ по 12-й кавалерийской дивизии гласил, что она должна передислоцироваться в Бессарабию, а точнее — в окрестности Кишинева. Я не мог не испытывать сожаления, что мне пришлось оставить командование войсками в Трансильванских Альпах.

Карл Густав Маннергейм. Мемуары.

Награды

Примечания

Литература

Ссылки

Проверить информацию.

Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения.

dic.academic.ru

Александр Михайлович Крымов — Традиция

Наиболее критическое положение сложилось на левом фланге, где конная дивизия генерал-майора Крымова, выступавшая связующим звеном между группой Вранца и 3-м армейским румынским корпусом, обороняла центральный участок горного хребта Магура (высшая точка — 1001 метр над уровнем моря). На востоке с горы был виден город Фокшани и окружающая его равнина, которая казалась безграничной.

Поздним вечером 2 января 1917 года я получил ошеломляющее известие. До этого мы в течение дня безуспешно пытались связаться с полевыми частями Крымова, и наконец выяснилось, что генерал со всей своей дивизией отошел, не предупредив соседние соединения. Ни у меня, ни у штаба румынской армии не было свободных сил, чтобы занять эту позицию, а немцы не замедлили захватить участок, который контролировал Крымов, и начать артиллерийский обстрел Фокшани. Генералу Авереску с его штабом пришлось оттуда уйти. Когда через несколько дней наши части перегруппировались для нанесения ответного удара, горная гряда была уже очень сильно укреплена, и потребовалось гораздо больше войск, чтобы вернуть этот участок.

Несколько недель спустя я получил разъяснения о странном поведении Крымова. Основанием для приказа об отходе было следующее: «Потеряв всякое доверие к румынской армии, я решил отвести свою дивизию к ближайшему русскому армейскому корпусу и присоединиться к нему». Какое простое решение! Трудно понять, как генерал Крымов, имевший хорошую репутацию, мог так грубо нарушить законы войны. Помимо всего прочего, он оставил позиции без предупреждения, поэтому нечего было даже пытаться исправить нанесенный им вред. И такое преступление этот офицер генерального штаба совершил совершенно безнаказанно! Группа Вранца в течение месяца обороняла подходы к Фокшани, после чего ее отвели для отдыха и пополнения. Приказ по 12-й кавалерийской дивизии гласил, что она должна передислоцироваться в Бессарабию, а точнее — в окрестности Кишинева. Я не мог не испытывать сожаления, что мне пришлось оставить командование войсками в Трансильванских Альпах.

Я нанес прощальный визит генералу Авереску. Он поблагодарил меня за стойкость, проявленную группой Вранца, и уговаривал написать ходатайство, чтобы 12-я кавалерийская дивизия осталась в его армии. Однако такие просьбы не были приняты в русской армии. Много позже я был награжден румынским орденом Михая Храброго третьей степени. Задержка с наградой произошла, по всей видимости, из-за того, что я не разрешил двум румынским дивизионным командирам покинуть свои войска во время сражения, хотя их приглашал лично король Фердинанд.

В городе Бырлад, где заночевала моя дивизия, я представился командующему 4-й русской армией генералу Рагозе — его войска обороняли местность, расположенную между притоками Дуная Сирет и Прут. Генерала Рагозу очень ценили в армии, за глаза его называли «Богом войны». Скорее всего, причиной для клички послужили густые брови и окладистая борода генерала, которые и впрямь придавали его внешности весьма воинственный вид. Рагоза попросил меня остаться на обед. К моему удивлению, генерал, будучи румынским офицером, высказал несколько обидных замечаний в адрес румынской армии. Я позволил себе возразить, заявив, что за месяц горных боев у меня в подчинении были пять румынских соединений, и хотя, на мой взгляд, эти части были сильно утомлены и снабжались явно недостаточно, их героизм не вызывал никаких сомнений.

Карл Густав Маннергейм. Мемуары.

traditio.wiki

Крымов Александр Михайлович

Алекса́ндр Миха́йлович Кры́мов (23 октября1871 —31 августа1917Петроград) — русский генерал, участник заговораА. И. Гучкова с целью дворцового переворота.

Биография

Из дворян Варшавской губернии. Учился в Псковском кадетском корпусе. В службу вступил 01.09.1890. В 1892 окончилПавловское военное училище. Из училища выпущен Подпоручиком (ст. 04.08.1892) в 6-ю артиллерийскую бригаду. Поручик (ст. 05.08.1895). Штабс-капитан (ст. 19.07.1898). В 1902 окончилНиколаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. Цензовое командование ротой отбывал в182-м Гроховском полку (31.10.1902 — 26.02.1904).Участникрусско-японской войны 1904—1905, во время которой служил в штабе IV Сибирского АК. Затем служил при штабе IV АК.С 4 ноября 1906 —делопроизводитель мобилизационного отделения Главного штаба, с 14.3.1909 мобилизационного отделения ГУ ГШ. С 19 сентября 1910 — начальник отделения ГУГШ. С 15.7.1911 командир 1-го Аргунского полкаЗабайкальского казачьего войска. С 25 ноября 1913 — и.д. генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа генералеA.В. Самсонове.Первая мировая войнаПосле начала первой мировой войны 18 августа 1914 назначен и.д. генерала для поручений при штабе 2-й армии, которой командовалA.В. Самсонов. С 7.9.1914 командующий бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 27.3.1915 начальник Уссурийской конной бригады. Заслужил славу решительного кавалерийского начальника. 18 декабря 1915 бригада развернута в дивизию и Крымов назначен её командующим. Осенью 1916 дивизия была переброшена на Румынский фронт.Февральский переворотЕщё задолго до февральской революции Крымов был близок к думской оппозиции Николаю II. Историк русского масонстваНина Берберова пишет[1]:

Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его «заговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) вел. кн. Михаила Александровича, брата царя. Почему он казался им подходящим человеком – неясно. Говорил ли Гучков об этом с самим Михаилом Александровичем – неизвестно, …

В январе 1917 Крымов выехал в Петроград. По воспоминаниямМ. В. Родзянко Крымов выступал перед группой думцев, обещая поддержку армии в совершении переворота[2]:

Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя.

11 февраля Крымов вернулся из Петрограда в Кишинев.После февральской революции, 14 марта Крымов снова выехал в Петроград для переговоров с Гучковым.П.Н Врангель так описывает возвращение Крымова из Петрограда 30 марта[3]:

Генерал Крымов, повидавши Гучкова, М. В. Родзянко, Терещенко и других своих политических друзей, вернулся значительно подбодренный. По его словам, Временное правительство, несмотря на кажущуюся слабость, было достаточно сильно, чтобы взять движение в свои руки. Главной поддержкой Временного правительства помимо широких кругов общественности и значительной части армии должны были быть, по мнению генерала Крымова, казаки.

После того как командующий 3-м конным корпусом Ф. А. Келлер отказался приводить корпус к присяге Временному Правительству, за что 5 апреля 1917 года был уволен из армии, на его место был назначен Крымов. Основная статья: Корниловское выступлениеВо время Корниловского выступленияЛ. Г. Корнилов 25 августа 1917 года направил 3-й кавалерийский корпус (к тому времени он находился в резерве Румынского фронта) и Туземную дивизию в Петроград. Эти части должны были стать основой Отдельной Петроградской армии, подчиненной непосредственно Ставке. 24 августа 1917 Крымов был назначен ген.Л. Г. Корниловым главнокомандующим отдельной Петроградской армией. На Крымова возлагалось подавление выступлений в столице. 3-й кавалерийский корпус Крымова на поездах отправился из Ставки (Могилев) в направлении Петрограда.30 августа к Крымову по поручению Керенского, испытывавшего неподдельный страх перед «дикой» дивизией Крымова, прибыл начальник кабинета военного министра полковник Самарин, бывший ранее начштаба уссурийской конной дивизии Крымова, с предложением отправиться для переговоров в Петроград. Крымов решил ехать. Он прибыл к Керенскому, где представил ему свои объяснения произошедших событий и после предложения Керенского о сдаче полномочий и скрытого шантажа, понял, что оказался в ловушке, устроенной Керенским с целью выманить его и отделив от верных ему частей, насильно изолировать. Узнав действительную суть планов Керенского, осознав измену и своё положение фактического пленника у безумного властолюбца, а также невозможность что-либо изменить, унизительным допросам и аресту Крымов предпочёл смерть. Выйдя из кабинета Керенского генерал Александр Михайлович Крымов застрелился.ГенералА. Г. Шкуро, известный участник Белого движения, вспоминает о Крымове:[4]:Тут я несколько отвлекусь, дав характеристику генерала Крымова, совместно с которым мне часто приходилось работать. Он, грубый с виду, резкий на словах, разносивший, не выбирая выражений, своих подчиненных, задиравшийся по всякому поводу с начальством, пользовался, несмотря на все это, безграничным уважением и горячей любовью всех подчиненных, от старшего офицера до младшего казака. За ним, по первому его слову — все в огонь и в воду. Это был человек железной воли, неукротимой энергии и неустрашимой личной храбрости. Он быстро разбирался в самой запутанной военной обстановке и принимал смелые, но неизменно удачные решения; хорошо изучил своих подчиненных и умел использовать их боевые качества и даже самые их недостатки. Так, зная склонность казаков держать подле себя коней, дабы в случае неудачи спешно изменить свое местонахождение, Крымов держал коноводов верстах в 50-ти от места боя, благодаря чему его казаки держались в пешем бою крепче самой стойкой пехоты. Зная местность огня, он со своими забайкальцами, природными охотниками, применял такой метод борьбы с наступающим противником: занимал горные вершины отдельными взводами казаков, которые устраивались там по-своему и били на выбор. Никакой огонь артиллерии, никакие атаки баварцев не могли выкурить из горных щелей засевших в них казаков.Я недолго работал с Крымовым, но вынес много ценных уроков и светлую память об этом доблестном солдате, об этом честном человеке, который не мог мириться с предателем Керенским и пережить позора России. Вечная ему память!

Воспоминания Маннергейма о Крымове

Наиболее критическое положение сложилось на левом фланге, где конная дивизия генерал-майора Крымова, выступавшая связующим звеном между группой Вранца и 3-м армейским румынским корпусом, обороняла центральный участок горного хребта Магура (высшая точка — 1001 метр над уровнем моря). На востоке с горы был виден город Фокшаны и окружающая его равнина, которая казалась безграничной.Поздним вечером 2 января 1917 года я получил ошеломляющее известие. До этого мы в течение дня безуспешно пытались связаться с полевыми частями Крымова, и наконец выяснилось, что генерал со всей своей дивизией отошёл, не предупредив соседние соединения. Ни у меня, ни у штаба румынской армии не было свободных сил, чтобы занять эту позицию, а немцы не замедлили захватить участок, который контролировал Крымов, и начать артиллерийский обстрел Фокшан. ГенералуАвереску с его штабом пришлось оттуда уйти. Когда через несколько дней наши части перегруппировались для нанесения ответного удара, горная гряда была уже очень сильно укреплена, и потребовалось гораздо больше войск, чтобы вернуть этот участок.Несколько недель спустя я получил разъяснения о странном поведении Крымова. Основанием для приказа об отходе было следующее: «Потеряв всякое доверие к румынской армии, я решил отвести свою дивизию к ближайшему русскому армейскому корпусу и присоединиться к нему». Какое простое решение! Трудно понять, как генерал Крымов, имевший хорошую репутацию, мог так грубо нарушить законы войны. Помимо всего прочего, он оставил позиции без предупреждения, поэтому нечего было даже пытаться исправить нанесенный им вред. И такое преступление этот офицер генерального штаба совершил совершенно безнаказанно! Группа Вранца в течение месяца обороняла подходы к Фокшанам, после чего её отвели для отдыха и пополнения. Приказ по 12-й кавалерийской дивизии гласил, что она должна передислоцироваться в Бессарабию, а точнее — в окрестности Кишинева. Я не мог не испытывать сожаления, что мне пришлось оставить командование войсками в Трансильванских Альпах.Карл Густав Маннергейм. Мемуары.

Награды

Орден Святого Станислава 3-й ст. (1898),Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами (1905),Орден Святой Анны 4-й ст. (1905),Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1905),Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (1905),Орден Святой Анны 2-й ст.с мечами (1906),Орден Святого Владимира 3-й ст. (19.04.1911)Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 26.06.1916).Георгиевское оружие (ВП 08.11.1914).

Литература

Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.:АСТ, 2003. — 896 с. — 5000 экз. —ISBN 5-271-06895-1

Ссылки

Крымов, Александр Михайлович на сайте Русская армия в Великой войне Биография Крымова А. М. на сайте «Хронос» А. И. Деникин Очерки русской смуты. Глава VI А. Г. Шкуро Записки белого партизана — М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004. — 540 с.  

cadethistory.ru

«Лично я никакой нежности к династии не питаю»

Как сообщалось, в рамках рубрики «Исторический календарь», мы начали новый проект, посвященный приближающемуся 100-летию революции 1917 года. Проект, названный нами «Могильщики Русского царства», посвящен виновникам крушения в России самодержавной монархии ‒ профессиональным революционерам, фрондирующим аристократам, либеральным политикам; генералам, офицерам и солдатам, забывшим о своем долге, а также другим активным деятелям т.н. «освободительного движения», вольно или невольно внесшим свою лепту в торжество революции ‒ сначала Февральской, а затем и Октябрьской. Продолжает рубрику очерк, посвященный генералу А.М. Крымову ‒ активному участнику антимонархического заговора, ставшего одной из многочисленных жертв поддержанной им революции.

Александр Михайлович Крымов родился 23 октября 1871 года в дворянской семье, жившей в Варшавской губернии. Окончив Псковский кадетский корпус (1890) и 1-е военное Павловское училище (1892), молодой офицер в чине подпоручика был определен в 6-ю артиллерийскую бригаду. Дослужившись к 1898 г. до звания штабс-капитана, Крымов продолжил свое образование в Николаевской академии Генерального штаба, которую в 1902 г. закончил по первому разряду с чином капитана. Генерал М.Д. Бонч-Бруевич так характеризовал Крымова: «Артиллерийский офицер, он, как и многие артиллеристы, выгодно отличался, от пехотинцев своей образованностью и интеллигентностью, был приятным и учтивым собеседником».

В Русско-японской войне А.М. Крымов принял участие старшим адъютантом при штабе 4-го Сибирского армейского корпуса. Получив за отличия ряд орденов и чин подполковника, Крымов в 1906 г. продолжил службу делопроизводителем мобилизационного отделения Главного штаба, с 1909 года, уже в звании полковника, ‒ мобилизационного отделения Главного управления Главного штаба (ГУГШ), а с 1910 года стал начальником отделения ГУГШ. С 1911 года Крымов командовал 1-м Аргунским полком Забайкальского казачьего войска, а с 1913-го служил исполняющим должность генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа генерале A.В. Самсонове.

С началом Первой мировой войны Крымов продолжил службу под началом генерала Самсонова, назначенного командующим 2-й армией, призванной вместе с 1-й армией генерала П.Ф. Ренненкампфа оттянуть силы немцев с Западного фронта, нанеся им поражение в Восточной Пруссии. После катастрофы, постигшей 2-ю армию, Крымов оказался в числе тех, кому удалось выйти из окружения. С сентября 1914-го генерал командовал бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии, заслужив Георгиевское оружие «за то, что находясь при командующем 1-м армейским корпусом в качестве начальника штаба корпуса, принимал энергичное участие в бою 17-го и 18-го августа 1914 года и, подвергая свою жизнь явной опасности, верной оценкой обстановки содействовал в овладении нашими войсками гор. Нейденбурга».

Получив вскоре звание генерал-майора, Крымов весной 1915 года был назначен начальником Уссурийской конной бригады (позже развернутой в дивизию), справедливо заслужив славу решительного кавалерийского начальника. Военный историк А.А. Керсновский, описывая боевые действия 1915 года, отмечал: «С исключительным блеском действовала Уссурийская конная дивизия генерала Крымова, как в Польше и Литве, так и в Лесистых Карпатах. В ней особенно выделился Приморский драгунский полк (Журоминек, Попеляны, Иоганишкели), уничтоживший разновременно 8 германских кавалерийских полков (с соответственным количеством пехоты)». Генерала Крымова называли «третьей шашкой России» (после графа Ф.А. Келлера, и А.М. Каледина).

 

«Славным генералом» называл Крымова и А.Г. Шкуро. «…Грубый с виду, резкий на словах, разносивший, не выбирая выражений, своих подчиненных, задиравшийся по всякому поводу с начальством, [он] пользовался, несмотря на все это, безграничным уважением и горячей любовью всех подчиненных, от старшего офицера до младшего казака, ‒ писал Шкуро. ‒ За ним, по первому его слову ‒ все в огонь и в воду. Это был человек железной воли, неукротимой энергии и неустрашимой личной храбрости. Он быстро разбирался в самой запутанной военной обстановке и принимал смелые, но неизменно удачные решения; хорошо изучил своих подчиненных и умел использовать их боевые качества и даже самые их недостатки. Так, зная склонность казаков держать подле себя коней, дабы в случае неудачи спешно изменить свое местонахождение, Крымов держал коноводов верстах в 50-ти от места боя, благодаря чему его казаки держались в пешем бою крепче самой стойкой пехоты. Зная местность огня, он со своими забайкальцами, природными охотниками, применял такой метод борьбы с наступающим противником: занимал горные вершины отдельными взводами казаков, которые устраивались там по-своему и били на выбор. Никакой огонь артиллерии, никакие атаки баварцев не могли выкурить из горных щелей засевших в них казаков». В июне 1916 года генерал был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени за то, что в сражении у местечка Попеляны «атаковал противника во фланг и тыл, и своими смелыми действиями разбил противника и заставил его панически бежать»

Но были и другие оценки боевых действий Крымова. Генерал К. Маннергейм, воевавший вместе с Крымовым на Румынском фронте, вспоминал: «Поздним вечером 2 января 1917 года я получил ошеломляющее известие. До этого мы в течение дня безуспешно пытались связаться с полевыми частями Крымова, и наконец выяснилось, что генерал со всей своей дивизией отошел, не предупредив соседние соединения. Ни у меня, ни у штаба румынской армии не было свободных сил, чтобы занять эту позицию, а немцы не замедлили захватить участок, который контролировал Крымов, и начать артиллерийский обстрел Фокшан. Генералу Авереску с его штабом пришлось оттуда уйти. Когда через несколько дней наши части перегруппировались для нанесения ответного удара, горная гряда была уже очень сильно укреплена, и потребовалось гораздо больше войск, чтобы вернуть этот участок. Несколько недель спустя я получил разъяснения о странном поведении Крымова. Основанием для приказа об отходе было следующее: «Потеряв всякое доверие к румынской армии, я решил отвести свою дивизию к ближайшему русскому армейскому корпусу и присоединиться к нему». Какое простое решение! Трудно понять, как генерал Крымов, имевший хорошую репутацию, мог так грубо нарушить законы войны. Помимо всего прочего, он оставил позиции без предупреждения, поэтому нечего было даже пытаться исправить нанесенный им вред. И такое преступление этот офицер Генерального штаба совершил совершенно безнаказанно!»

 

Генерал А.М. Крымов, находившийся в доверительных отношениях с А.И. Гучковым, был среди тех, кто накануне 1917 года планировал дворцовый переворот с целью отстранения императора Николая II от престола. Как отмечает исследовательница российского масонства Н.Н. Берберова, еще задолго до февральской революции Крымов сблизился с представителями либеральной оппозиции и, возможно, даже вступил в масонскую ложу: «Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его «заговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) вел. кн. Михаила Александровича, брата царя». «Незадолго до Февральской революции, ‒ отмечал в своих показаниях НКВД член кадетской партии и масон Н.В. Некрасов, ‒ начались и росли связи с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А.И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязалась организационная связь».

Приехав в январе 1917 года с Румынского фронта в Петроград, Крымов стал активно агитировать за скорейший государственный переворот. Жандармский генерал А.И. Спиридович, вспоминая январские дни 1917 года, писал: «Приехавший из Киева Терещенко, член Г. Думы Шидловский и генерал Крымов доказывали необходимость свержения монарха». А.Ф. Керенский вспоминал: «В начале января в Петроград прибыл вместе с группой офицеров популярный генерал А.М. Крымов (…). Родзянко договорился с ними о встрече на своей квартире, на которую были приглашены и лидеры «Прогрессивного блока». На этой встрече генерал Крымов от имени армии призвал Думу совершить без всякого промедления переворот, заявив, что в противном случае у России нет шансов на победу в войне. Все присутствовавшие поддержали точку зрения Крымова, а некоторые позволили себе говорить о государе в таких выражениях, что Родзянко вынужден был попросить их не прибегать к подобному языку в доме Председателя Думы». По воспоминаниям председателя Государственной думы М.В. Родзянко, генерал выступил перед группой оппозиционно настроенных думцев, пообещав поддержку армии в совершении государственного переворота. «Настроение в армии такое, ‒ говорил генерал, ‒ что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных царю. Времени терять нельзя». Думцы же, по словам Родзянко, «с волнением слушали доклад боевого генерала. Грустной и жуткой была его исповедь. Крымов говорил, что пока не прояснится и не очистится политический горизонт, прока правительство не примет курса, пока не будет другого правительства, которому бы там, в армии, поверили, ‒ не может быть надежд на победу. Войне определенно мешают в тылу, и временные успехи сводятся к нулю». Выступление генерала встретило полную поддержку думских оппозиционеров, общее настроение которых вполне можно выразить словами кадета А.И. Шингарева, сказанного после речи Крымова:  «Генерал прав ‒ переворот необходим… Но кто на него решится?»

По свидетельству кадетского лидера П.Н. Милюкова, «самоотверженный патриот» Крымов, в начале 1917 года не только говорил перед либералами соответствующие речи, но и «обсуждал в тесном кружке подробности предстоящего переворота», намеченного на февраль. «Я не могу не вспомнить последних месяцев перед революцией, когда генерал Крымов оказался тем единственным генералом, который из великой любви к родине не побоялся вступить в ряды той небольшой группы лиц, которая решилась сделать государственный переворот, ‒ вспоминал близкий знакомый Крымова миллионер М.И. Терещенко, вскоре ставший министром финансов Временного правительства. ‒ Генерал Крымов неоднократно приезжал в Петербург и пытался убедить сомневающихся, что медлить больше нельзя. Он и его друзья сознавали, что если не взять на себя руководство дворцовым переворотом, его сделают народные массы, и прекрасно понимали, какими последствиями и какой гибельной анархией это может грозить. Наконец, мудрые слова искушенных политиков перестали нас убеждать, и тем условным языком, которым мы между собой сносились, генерал Крымов в первых числах марта был вызван в Петроград из Румынии, но оказалось уже поздно». Об этом же свидетельствует и генерал А.И. Деникин, по словам которого, «Крымов был вызван своими единомышленниками с фронта в Петроград к 1-му марта, но петроградское восстание изменило ход событий». Ходили разговоры, что решительный генерал Крымов «предлагал осуществить убийство царя на военном смотру в марте 1917 года»

Принять активное участие в февральских событиях 1917 года Крымову не пришлось, так как в эти трагические для страны дни он находился в Кишиневе. Общавшийся с Крымовым на следующий день после отречения Императора П.Н. Врангель вспоминал: «Я застал его (Крымова. ‒ А.И.) в настроении приподнятом, он был весьма оптимистически настроен. Несмотря на то, что в городе повсеместно уже шли митинги и по улицам проходили какие-то демонстрировавшие толпы с красными флагами, где уже попадались отдельные солдаты из местного запасного батальона, он не придавал этому никакого значения; он искренне продолжал верить, что это переворот, а не начало всероссийской смуты. Он горячо доказывал, что армия, скованная на фронте, не будет увлечена в политическую борьбу, и «что было бы гораздо хуже, ежели бы все это произошло после войны, а особенно во время демобилизации… Тогда армия просто бы разбежалась домой с оружием в руках и стала бы сама наводить порядки». От него я узнал впервые список членов Временного правительства».

Но Февральская революция оказалась мало похожей на верхушечный дворцовый переворот и развивалась отнюдь не по замыслам заговорщиков, а по своим собственным законам. Уже спустя несколько дней, вспоминал Врангель, Крымов неожиданно вызвал его к себе: «Я застал генерала Крымова за письмом. В красных чакчирах, сбросив китель, oн сидел за письменным столом, вокруг него на столе, креслах и полу лежал ряд скомканных газет. «Смотрите», ‒ ткнув пальцем в какую-то газету, заговорил он, ‒ «они с ума сошли, там черт знает, что делается. Я не узнаю Александра Ивановича (Гучкова), как он допускает этих господ залезать в армию. Я пишу ему. (…) Он стал читать мне письмо. В горячих, дышащих глубокой болью и негодованием строках, он писал об опасности, которая грозит армии, а с нею и всей России. О том, что армия должна быть вне политики, о том, что те, кто трогают эту армию, творят перед родиной преступление… Среди чтения письма он вдруг, схватив голову обеими руками, разрыдался…» Вспомнил ли тогда генерал, насколько «вне политики» был он сам накануне свержения самодержавия?

В Петроград А.М. Крымов приехал лишь 14 марта, чтобы провести переговоры с Гучковым и, по свидетельству Врангеля, вернулся на фронт несколько успокоившись, поверив в то, что «Временное правительство, несмотря на кажущуюся слабость, было достаточно сильно, чтобы взять движение в свои руки». После того как знаменитый генерал граф Ф.А. Келлер отказался приводить к присяге Временному правительству находившийся под его командованием 3-й конный корпус, на его место был назначен А.М. Крымов, вскоре произведенный в генерал-лейтенанты.

Довольно скоро разочаровавшись в способностях Временного правительства, с каждым днем погружавшего страну во все более глубокий кризис, Крымов поддержал планы генерала Л.Г. Корнилова по установлению в стране военной диктатуры. Как вспоминал генерал А.И. Деникин, Крымов, возмущаясь двоевластием, говорил: «Разве можно при таких условиях вести дело, когда правительству шагу не дают ступить совдеп и разнузданная солдатня. Я предлагал им в два дня расчистить Петроград одной дивизией ‒ конечно, не без кровопролития… Ни за что: Гучков не согласен, Львов за голову хватается: «помилуйте, это вызвало бы такие потрясения!» Будет хуже».  На Юго-западном фронте по инициативе Крымова возникла офицерская организация, охватившая, как писал Деникин, «главным образом части 3 конного корпуса и Киевский гарнизон (полки гвардейской кавалерии, училища, технические школы и т. д.)», и имевшая первоначальной целью «создание из Киева центра будущей военной борьбы». «Генерал Крымов считал фронт конченным, и полное разложение армии ‒ вопросом даже не месяцев, а недель, ‒ писал Деникин. ‒ План его, по-видимому, заключался в том, чтобы, в случае падения фронта, идти со своим корпусом форсированными маршами к Киеву, занять этот город и, утвердившись в нем, «кликнуть клич». Все лучшее, все, не утратившее еще чувства патриотизма, должно было отозваться, и прежде всего офицерство, которое, таким образом, могло избегнуть опасности быть раздавленным солдатской волной. В дальнейшем возможно было продолжение европейской войны хотя и не сплошным фронтом, но сильными отборными частями, которые, и отступая вглубь страны, отвлекали бы на себя большие силы австро-германцев. «Что касается форм верховной власти, ‒ говорил Крымов одному из своих сотрудников, ‒ это вопрос будущего; но лично я никакой нежности к династии не питаю»».

Но осуществиться этим планам было не суждено, так как события развивались слишком стремительно. В августе 1917-го, во время «корниловского мятежа», который Крымов полностью поддержал, генерал получил от Корнилова назначение главнокомандующим отдельной Петроградской армией, в задачу которой входило занять столицу. «Большой патриот, смелый, решительный, не останавливавшийся перед огромным риском, разочарованный в людях еще со времени подготовки мартовского переворота, не любивший делиться своими планами с окружающими и рассчитывавший преимущественно на свои собственные силы, ‒ писал о Крымове Деникин, ‒ он внес известные индивидуальна особенности во все направление последующей конспиративной деятельности, исходившей из Могилева. Его непоколебимым убеждением было полное отрицание возможности достигнуть благоприятных результатов путем сговора с Керенским и его единомышленниками. В их искренность и в возможность их «обращения» он совершенно не верил… (…) Крымов добровольно стал орудием, «мечом» корниловского движения; но орудием сознательным, быть может направлявшим иногда… руку, его поднявшую. «Меч» хотел разить, утратив веру в целебность напрасных словопрений, и, исходя из взгляда, что страна подходит к роковому пределу и что поэтому приемлемо всякое, самое рискованное средство… «Рука» разделяла всецело эти взгляды, но, придавленная огромной тяжестью нравственной ответственности перед страной и армией, несколько колебалась». По справедливому наблюдению Деникина, политическая ситуация к концу августа 1917 года выглядела следующим образом: «Керенский все еще не решался ‒ идти ли с Корниловым против советов или с советами против Корнилова; (…) Корнилов, твердо решив вопрос о необходимости изменения конструкции власти, колебался еще в выборе методов его осуществления. Лишь один Крымов не сомневался и не колебался, считая, что вести с «ними» переговоры или ждать выступления большевиков не следует и что только силою оружия можно разрубить завязавшийся узел».

Как известно, движение Крымова на Петроград захлебнулось, корниловское движение было развалено силами испугавшегося за свою власть Керенского, поспешившего объявить Корнилова изменником, и Советами, выступавшими против «контрреволюции». Сказалась и полная несостоятельность технической подготовки выступления генерала Крымова, и «инертное сопротивление массы, плохо верившей Корнилову». «Конница Крымова разбросалась от Пскова до Луги, дойдя передовыми своими частями до этого города, ‒ пишет А.А. Керсновский. ‒  (…) …Генерал Крымов не сумел воспользоваться столь благоприятно складывавшейся обстановкой. Не получая из Ставки никаких указаний, никакой ориентировки, подобно Корнилову ошеломленный неожиданной провокацией правительства, он задержал 29 августа свои войска у Луги, а сам отправился для выяснения обстановки в Петроград».

Прибыв 31 августа 1917 года к Керенскому для объяснений и получив предложение о сдаче полномочий, Крымов понял, что оказался в ловушке, имевшей целью выманить его и, отделить от верных ему частей. «Когда Керенский упрекнул арестованного Крымова в предательстве и обмане, ‒ пишет историк О.Р. Айрапетов, ‒ тот ответил, что без всякого обмана хотел повесить большинство из столичных политиков»

Осознав, что стал одновременно и участником провокации и ее жертвой, генерал А.М. Крымов, согласно официально версии, застрелился. «Крымов оказался обманутым, ‒ пишет генерал Деникин. ‒ Уйдя от Керенского, выстрелом из револьвера он смертельно ранил себя в грудь. Через несколько часов в Николаевском военном госпитале, под площадную брань и издевательства революционной демократии, в лице госпитальных фельдшеров и прислуги, срывавшей с раненого повязки, Крымов, приходивший изредка в сознание, умер». «Перед тем как выстрелить, ‒ пишет историк Г.З. Иоффе, ‒ Крымов написал две записки: жене и Корнилову. Жене он писал, что кончает с собой, не будучи в силах вынести позора неизбежного суда. Содержание пространной записки Корнилову, доставленной в Ставку адъютантом Крымова подъесаулом Кульгавовым, не будет известно никогда. Генерал Александр Лукомский вспоминал, что он вошел в кабинет к Корнилову, когда тот только что прочитал крымовскую записку. «Ваше превосходительство, – тихо спросил Лукомский, – что в письме Крымова?» Корнилов долго молчал, потом ответил: «Ничего особенного он не пишет. Я ее порвал»».

 

Впрочем, бытует и другая версия, согласно которой Крымов был застрелен «адъютантами» Керенского, после того как в порыве гнева поднял на него руку. Как бы то ни было, по ходатайству вдовы генерала Керенский, категорически запретивший публичные похороны Крымова, разрешил похоронить его по христианскому обряду, «но не позже шести часов утра в присутствии не более девяти человек, включая и духовенство».

 

Как утверждает С.П. Мельгунов, когда Керенский начал кричать на Крымова, угрожая сорвать с него погоны, тот ответил премьеру: «Не ты, мальчишка, мне их дал, не ты и сорвешь». «Может быть, ‒ рассуждает в связи с этим историк О.Р. Айрапетов, ‒ сознание того, что не было сделано, но все же планировалось Крымовым против того, кто дал ему эполеты, ради власти таких, как Керенский и подвело храброго генерала к самоубийству?». Что ж, вполне может быть и так. Ведь от больших надежд, возлагаемых Крымовым на оппозиционных политиков, до желания повесить их прошло каких-то несколько месяцев, и, возможно, смириться с тем, что он стал одной из многих жертв им же поддержанной революции, для генерала оказалось невозможным.

 

Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук


ruskline.ru

КРЫМОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Сын надворного советника, из дворян. Окончил Псковский кадетский корпус. 1.9.1890 поступил в l-е военное Павловское училище. 7.11.1891 получил звание портупей-юнкера. 3.12.1891 получил звание старшего портупей-юнкера. 4.8.1892 окончил училище по 1-му разряду и произведен в подпоручики (со старшинством с 5.8.1891) с назначением в 6-ю артиллерийскую бригаду. 28.7.1892 произведен в поручики (со старшинством с 5.8.1895). 19.7.1898 произведен в штабс-капитаны. 9.10.1899 поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. 28.5.1902 окончил академию по 1-му разряду и произведен в капитаны за отличные успехи в науках. 29.5.1902 причислен к Генеральному штабу и назначен на службу в штаб Варшавского военного округа. С 31.10.1902 по 7.3.1904 прикомандирован к 182-му пехотному резервному Гроховском полку для цензового командования ротой. 17.2.1904 назначен старшим адъютантом при штабе 4-го Сибирского армейского корпуса. Участник русско-японской войны 1904–1905 гг. 23.11.1905 произведен в подполковники за боевые отличия (со старшинством с 10.7.1904). 24.12.1905 назначен штаб-офицером для особых поручений при штабе 14-ro армейского корпуса. 14.11.1906 назначен и. д. делопроизводителя мобилизационного отдела Главного штаба. 6.12.1908 произведен в полковники за отличие по службе с утверждением в должности (14.3.1909 мобилизационный отдел передан в Главное управление Генерального штаба). С 8.5.1909 по10.9.1909 прикомандирован к 5-му Финляндскому стрелковому полку для цензового командования батальоном. 19.9.1910 назначен начальником отделения Главного управления Генерального штаба. 27.9.1910 назначен начальником 4-го отделения мобилизационного отдела Главного управления Генерального штаба. 15.7.1911 назначен командиром 1-го Аргунского полка Забайкальского казачьего войска. 25.11.1913 назначен и. д. генерала для поручений при командующем войсками Туркестанского военного округа. Участник Первой мировой войны. 18.7.1914 прикомандирован к штабу 2-й армии с назначением и. д. генерала для поручений при командующем 2-й армией. 7.9.1914 назначен командующим бригадой 2-й Кубанской казачьей дивизии. 6.12.1914 произведен в генерал-майоры с утверждением в должности. 27.3.1915 назначен начальником Уссурийской конной бригады (с 1.12.1915 – дивизия). 18.12.1915 назначен командующим Уссурийской конной дивизией. 7.4.1917 назначен командиром 3-го конного корпуса. 29.4.1917 произведен в генерал-лейтенанты. Принял активное участие в выступлении генерала Л.Г. Корнилова в августе 1917 г. 24.8.1917 назначен Л.Г. Корниловым командующим Отдельной (Петроградской) армией и получил приказ занять Петроград, разоружить гарнизон и распустить Петроградский совет. 28.8.1917 передовые войска Крымова заняли Лугу. 29.8.1917 продвижение войск Крымова было окончательно остановлено на участке Вырица-Павловск из-за разобранных железнодорожных путей. 30.8.1917 выехал в Петроград на переговоры с А.Ф. Керенским. 31.8.1917 после переговоров, поняв, что будет обвинен в мятеже, поехал на квартиру друга семьи ротмистра Журавского, где застрелился. 26.9.1917 исключен из списков умершим.

Жена: Мария Зуиславовна. Дети: Лев (род. 13.9.1895), Евгений (род. 23.7.1899).

Награды
  • Орден Св. Станислава 3-й степени (19.7.1898), орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (9.10.1904), орден Св. Анны 4-й степени (3.11.1904), орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом (20.11.1904), орден Св. Станислава 2-й степени с мечами (14.12.1904), орден Св. Анны 2-й степени с мечами (25.4.1905),бухарский орден Золотой Звезды 2-й степени (5.5.1910), орден Св. Владимира 3-й степени (19.4.1911), Георгиевское оружие (8.11.1914), мечи к ордену Св. Владимира 3-й степени (20.3.1915), орден Св. Станислава 1-й степени с мечами (17.5.1915), орден Св. Анны 1-й степени с мечами (19.9.1915), орден Св. Владимира 2-й степени с мечами (17.11.1915), орден Св. Георгия 4-й степени (26.6.1916).
Литература
  • Источники: РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 55. Л. 119; РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 100. Л. 33 об.; РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 52657. П/с 5(1917). Лит.: Деникин А. И. Очерки русской смуты. М., 2006. Т. 2. С. 73; Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа. М., 1959. С. 433–434, 450–451.

w.histrf.ru

Александр Михайлович Крымов — генерал русской армии 1917 года, биография, смерть, служба, фото

Смутные постреволюционные времена 1917-ого года знают множество отвратительных личностей, кто на горе всего народа, всей России нажил себе богатство и узурпировал власть. Но немало было и тех, кого с полной уверенностью можно было бы назвать достойным офицером и человеком чести. Поддержавший Корниловское выступление генерал Крымов имел к тому времени непререкаемый авторитет не только в своих армейских частях и полках, но и в среде русского офицерства, а также во Временном Правительстве. Его последние дни и уход из жизни имеют право быть запечатленными в памяти потомков спустя почти что 100 лет с момента тех событий.

Карьера генерала Крымова

Будучи выходцем из дворянской семьи Варшавской губернии (так называлась часть польской территории, принадлежавшей Российской Империи)и страстно любя военное дело, юный Александр Михайлович был обречен на то, чтобы стать первоклассным офицером. Офицерство он воспринимал не как способ получить власть над простыми солдатами, а как возможность реализовать все свои знания и умения, что были получены им в Псковском кадетском корпусе, Павловском военном училище и Николаевской академии Генерального штаба, во благо народа, во благо страны. Его путь от подпоручика до генерал-майора вместил в себя русско-японскую войну, Первую мировую и Революционные события. Во время последних он принимал, между прочим, активное участие в отстранении от власти Николая II, которого он лично считал неумелым правителем. Но в отличие от советов, большевиков и прочих антимонархистов он и его сподвижники затевали воцарение приемника и прямого наследника трона царевича Алексея при регентстве младшего брата Николая II Михаила Александровича.

Офицерская партия, к сожалению, проиграла и к власти пришло Временное Правительство, в котором первую скрипку играл властолюбивый и маниакально-параноидальный персонаж — Александр Федорович Керенский. Он был председателем Временного Правительство, и, соответственно, выполнял функции непризнанного главы государства. Получив в свои руки власть, он панически боялся ее потерять, видя врагов в каждом, кто был не согласен с его мнением. Таким врагом стал для него генерал Лавр Георгиевич Корнилов, чьим верным союзником был генерал Крымов. За это Керенский в последствии отомстит. Отомстит по страшному, поругав офицерскую честь.

Но никакие последующие очернения личности генерала Крымова не смогут стереть документальные свидетельства его современников-соотечественников, которые все как один сходились во мнении, что Александр Михайлович был благородным офицером, с честью защищавшим интересы Империи. Еще более тепло относились к своему командиру преданные казацкие и горские части. Любили генерала за его искренний, хоть и вспыльчивый характер. Общаясь с вышестоящим начальством он никогда не стеснялся в выражениях, преследуя всецело интересы своих армейских подразделений. Все что было полезно для его солдата, то было полезно и для самого Крымова. Отсюда и фанатичная преданность сначала Забайкальского казачьего войска, затем Казачьей Кубанской дивизии, а в конце 3-ого конного корпуса и Туземной дивизии (знаменитая «Дикая Дивизия»).

«Тут я несколько отвлекусь, дав характеристику генерала Крымова, совместно с которым мне часто приходилось работать. Он, грубый с виду, резкий на словах, разносивший, не выбирая выражений, своих подчиненных, задиравшийся по всякому поводу с начальством, пользовался, несмотря на все это, безграничным уважением и горячей любовью всех подчиненных, от старшего офицера до младшего казака. За ним, по первому его слову — все в огонь и в воду. Это был человек железной воли, неукротимой энергии и неустрашимой личной храбрости. Он быстро разбирался в самой запутанной военной обстановке и принимал смелые, но неизменно удачные решения; хорошо изучил своих подчиненных и умел использовать их боевые качества и даже самые их недостатки. Так, зная склонность казаков держать подле себя коней, дабы в случае неудачи спешно изменить свое местонахождение, Крымов держал коноводов верстах в 50-ти от места боя, благодаря чему его казаки держались в пешем бою крепче самой стойкой пехоты. Зная местность огня, он со своими забайкальцами, природными охотниками, применял такой метод борьбы с наступающим противником: занимал горные вершины отдельными взводами казаков, которые устраивались там по-своему и били на выбор. Никакой огонь артиллерии, никакие атаки баварцев не могли выкурить из горных щелей засевших в них казаков. Я недолго работал с Крымовым, но вынес много ценных уроков и светлую память об этом доблестном солдате, об этом честном человеке, который не мог мириться с предателем Керенским и пережить позора России. Вечная ему память!» Генерал Андрей Григорьевич Шкуро.

Дикая Дивизия

Последние дни генерала Крымова

Являясь преданным защитником идей генерала Корнилова о единовременном удержании фронта во время Первой мировой войны и подавлении всякого мятежа в тылу до момента окончания боевых действий, он также поддерживал движение Лавра Георгиевича с последующим отстранением от власти Временного Правительства во главе с Керенским. Также принципиальность позиции Крымова просматривалась в откровенном отвращении к позициям большевиков и советов, которые расшатывали не только общество, но и фронт, что грозило тяжелейшим разгромом русских войск.

В конце августа 1917 года в Петрограде назревали выступления большевиков и советов с целью также сместить Временное Правительство и прибрать всю власть к своим рукам. Допустить такого поворота событий Ставка во главе с генералом Корниловым не могла, поэтому направила подразделение Крымова в столицу, чтобы контролировать ситуацию в городе и при необходимости жестоко подавлять всякие выступления неугодных элементов. Но мятежное настроение в стране охватило практически все ключевые инстанции. А главное, они охватили сознание железнодорожников, оказывавших всяческие преграды в продвижении войск. Так случилось, что все части Крымова был разбросаны по дороге от Могилева, где была Ставка Генерального штаба русских войск, в направлении Петрограда, и не могло идти и речи о том, чтобы успеть во время. План был изменен — дожидаться сосредоточения всех подразделений под столицей и только после этого выступать. Если в городе уже будут волнения, тогда незамедлительно их подавлять и очистить столицу от бунтовщиков.

К тому времени в сознании Керенского случился очередной крен в сторону своих бывших товарищей, советов. И он был морально на их стороне во время выступлений. Тут большей стоит говорить не об идеологической солидарности с советами, а в необходимости заблаговременно спасти свою шкуру, чтобы не попасть под лопасти репрессий. С этой целью Керенский вызвал Крымова на переговоры, так как неистово боялся прихода его казаков и «Дикой Дивизии». Крымов, хоть и терпеть не мог председателя правительства, все равно понимал, что на данном этапе необходимо всеми силами сохранить власть в руках Временного Правительства. Поэтому в тот момент видел в Керенском союзника в общем деле. Но на практике все оказалось совершенно иначе. Керенский высказал нелицеприятные мнения по поводу несвоевременности прибытия армейских частей генерала, будто они угрожают балансу сил в городе, и из-за этого может начаться мятеж. Крымов негодовал, он орал на все коридоры, не веря в то, что его так подло и цинично предали. Он оказался в руках Керенского, который медовыми речами намекал на то, что Александр Михайлович — мятежник, приведший свои войска для захвата власти с целью передачи ее в руки Корнилова. Это означало, что в скором времени Крымов будет подвержен унизительным допросам и, скорее всего, последующим арестом.

Такого унижения генерал не ощущал никогда в жизни, даже после поражений на фронте. Здесь же он проиграл в подковерных дипломатических ухищрениях, наивно надеясь, что у политиков есть честь и совесть. После продолжительных ругательств и последующего осознания своего незавидного положения генерал Крымов, выйдя из кабинета председателя правительства, выстрелил себе в грудь. Его еще могли спасти, если бы в госпитале он не попал в руки ярых ненавистников русского офицерства, которые издевались над этим достойным человеком. В последствии Александр Михайлович Крымов скончался от собственного ранения, а генерал Корнилов лишился одного из своих самых преданных сподвижников, который был готов на все ради достижения общей цели. Эти события стали началом репрессивных действий относительных русских офицеров, после чего последовала серия арестов видных армейских деятелей, не желавших сотрудничать с Керенским. По сути, руками председателя временного правительства был зажжен очаг будущей Гражданской войны, которая станет переломным моментом в истории русского государства.

Ставка Верховного Главнокомандующего в Могилеве

stoneforest.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *