Жуковского отчество и имя: Жуковский биография кратко – самое важное из жизни русского поэта Василия Андреевича для детей (5 класс)

Жуковский. Биография

Жуковский. Биография

Жуковский Василий Андреевич. Поэт, переводчик

Василий Андреевич Жуковский родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенское Тульской губернии.
Отец Жуковского, Бунин Афанасий Иванович, был помещиком, владельцем села Мишенского. Мать Жуковского, Сальха, по происхождению была турчанкой, взятой в плен в 1770 году, во время русско-турецкой войны. Как она попала к Буниным, до сих пор точно неизвестно. Существует как минимум две версии. Согласно первой, Сальху привез и передал помещику один из крепостных-участников войны. По другим источникам, ее взял в плен майор К.Муфель и отдал на воспитание Бунину. В России Сальха приняла православие и после крещения получила имя Елизавета Турчанинова. Так или иначе, попав в Тульскую губернию, турчанка всю жизнь провела в Мишенском, практически никуда не выезжая. Сначала она была нянькой при младших Буниных, потом стала экономкой в доме. Сыну, рожденному от помещика, грозила участь незаконнорожденного. Однако Афанасий Иванович настоял на том, чтобы Василия усыновил нахлебник, живший у Буниных – Андрей Жуковский.

Детство Василия Жуковского прошло в семье Буниных. Кроме Афанасия Ивановича и родной матери, его воспитанием занималась также бабушка, М.Г. Бунина. Отец позаботился также и о том, чтобы его внебрачный сын стал дворянином. Для этого Василий был фиктивно зачислен на военную службу в Астраханский гусарский полк.

1789 год – Василий Жуковский произведен в прапорщики. Это уже давало право на дворянство, которое будущий поэт и получил в этом же году, благодаря хлопотам отца. Цель была достигнута, и шестилетний Жуковский был «по прошению своему» уволен со службы.

1790 – 1792 годы – Жуковский обучается в частном пансионе Х.Ф. Роде.

1792 год – пансион Х.Ф. Роде закрыт, и Жуковского определяют в Главное народное училище. Впрочем, вскоре Василий был исключен из училища «за неспособность». Продолжал образование в Туле, в доме своей сводной сестры В.А. Юшковой.

1795 год – обнаружив в себе способности к литературному творчеству, Василий Жуковский сочиняет для домашнего театра две пьесы: «Камилл, или освобожденный Рим» и «Госпожа де ла Тур».

1797 – 1800 годы – Жуковский поступает в Московский Благородный университетский пансион. Эти годы – ранний период творчества поэта. Василий становится активным членом «Собрания воспитанников университетского Благородного пансиона», вместе с друзьями выпускает альманах «Утренняя заря». Первым стихотворением Жуковского, появившимся в печати, стало «Майское утро». Окончил пансион Василий Андреевич с серебряной медалью.

Для раннего периода творчества Жуковского характерно обращение к формам оды, речи (например, «О начале общества, распространении просвещения и об обязанностях каждого человека относительно к обществу»), или же это были стихотворения, написанные как учебные задания.

1801 год – Жуковский вместе с друзьями (Тургеневым, Воейковым и другими) организовывает «Дружеское литературное сообщество». Оно просуществовало меньше года. В этом же году Василий поступает на службу в московскую Главную соляную контору в должности городового секретаря.

1802 год – служба мало привлекала поэта, занимался он в основном литературным творчеством. За невыполнение служебных обязанностей Жуковский был даже арестован. После освобождения из-под ареста Василий уволился и уехал в Мишенское.

1802 – 1807 годы – Жуковский живет в Мишенском, иногда приезжая в Москву, чтобы отдать переводы. В этот период написана ода «К поэзии», сделано множество переводов Лафонтена, Лессинга, Флориана. Наконец Жуковский обращается в форме элегии. Первое стихотворение «Сельское кладбище» (перевод элегии англичанина Т. Грэя), напечатанное в «Вестнике Европы», автор сам считал началом своего литературного пути. После того, как элегия была напечатана, Василий Жуковский становится известен. Следующим программным произведением, написанным в этот период, стала элегия «Вечер». Критики считают, что это стихотворение обозначило переход поэта к романтизму. Позже Жуковский обращался к элегии в переходные моменты своей жизни. Так появились «Славянка», «Море», «Цвет завета», «Я музу юную, бывало…».

1804 – 1806 годы – Жуковский переводит флориановскую интерпретацию романа Сервантеса «Дон Кихот».

1806 год – самый продуктивный в творческом плане. Жуковский пишет более 50 стихотворений разных жанров. Многие посвящены племяннице поэта (дочери сестры по отцу) Марии Андреевне Протасовой.

1808 – 1810 годы – Василий Андреевич постоянно живет в Москве.

1808 – 1809 годы – Жуковский – редактор журнала «Вестник Европы». Благодаря поэту, в журнале появляются произведения, написанные в жанре романтизма. Жуковский активно пишет критические статьи, переводит, сам пробует писать прозу (сказка «Три пояса», повесть «Вадим Новогородский»).

1808 – 1814 годы – в этот промежуток времени Жуковский пишет в основном баллады. Некоторые из них стали вольными переводами уже существующих произведений Гете, Шиллера и других немецких поэтов («Людмила», «Лесной царь»), другие поэт сочинял сам («Ахилл», «Эолова арфа», «Светлана»). В общей сложности в эти годы Жуковским было написано 13 баллад.

1811 год – Жуковский возвращается в Мишенское. Работает над «Собранием русских стихотворений», в котором задумал объединить поэтические произведения от Кантемира до современных ему поэтов.

Август 1812 года – Жуковский принят в Московское ополчение в чине поручика. Принимает участие в Бородинской битве (находится, правда, в резерве). Прикомандирован к штабу М.И. Кутузова. Пишет стихотворение «Певец во стане русских воинов»., поэтические послания к Кутузову и к императору.

Начало 1813 года – заболев на службе, Жуковский проходит лечение в госпитале в Вильне. После выписки награжден орденом Св. Анны и чином штабс-капитана. Приезжает в Муратово, к Марии Протасовой. Просит ее руки, но получает отказ, так как мать девушки была категорически против брака между близкими родственниками. Мария отдана замуж за другого, и спустя десять, лет умирает. Стихотворение «9 марта 1823» посвящено последней встрече Жуковского с любимой.

1815 год – выпущена книга «Стихотворения Василия Жуковского». В сентябре этого же года Жуковский встречается с Пушкиным и дарит ему в честь окончания поэмы «Руслан и Людмила» свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя». Жуковский дружил с Пушкиным вплоть до гибели последнего. К этому же году относится создание литературного общества «Арзамас», членом которого Василий Андреевич был с самого начала.

1817 – 1819 годы – Жуковский работает над поэтическим переложением «Слова о полку Игореве».

1817 – 1841 годы – более 25 лет Жуковский состоит при императорском дворе. Сначала он обучал русскому языку великую княгиню Александру Федоровну, был также ее личным чтецом. Позже, после возвращения из Европы, Жуковский зарекомендовал себя при дворе как просветитель. Составил, в частности, письмо к императору Николаю I об амнистии декабристов, ходатайствовал о женах декабристов. Начиная с 1826 года, Василий Андреевич был наставником наследника престола, будущего императора Александра II.

Октябрь 1818 года – Жуковский принят в члены Российской Академии.

1819 год – написано стихотворение «Невыразимое».

1821 – 1822 годы – Жуковский в составе свиты великой княгини путешествует по Европе, встречается с Гете.

1823 – 1824 годы – по впечатлениям, полученным в поездке, Жуковский пишет статьи «Рафаэлева Мадонна», «Путешествие по Саксонской Швейцарии», заканчивает перевод «Орлеанской девы» Шиллера.

1824 год – выходит собрание сочинений Жуковского под названием «Стихотворения» (в трех томах). В этом же 1824 году Жуковский пишет историко-литературное произведение «Обзор русской литературы за 1823 год».

1826 – 1827 годы – Василий Андреевич работает над «Конспектом по истории русской литературы». В двух последних произведениях поэт выступил как теоретик и историк литературы. Позже критики назовут Жуковского основоположником русского романтизма.

Весна 1826 года – Жуковский заболевает и едет лечиться в Германию. Встречается с Шатобрианом, Гизо, снова посещает Гете в Веймаре.

1828 – 1831 годы – Жуковский снова обращается к жанру баллады, пишет 12 новых. В 1831 году выходят сразу две книги Жуковского. В первой были представлены все баллады, написанные им с 1809 года, во второй только новые.

Лето – осень 1831 года – Жуковский живет в Царском селе. В это же время там проводит лето Пушкин, только что женившийся на Наталье Гончаровой. В Царском селе Жуковский, возможно, соревнуясь с Пушкиным, пишет сказки: «Сказку о царе Берендее», «Сказку о спящей царевне», «Войну мышей и лягушек».

Лето 1832 года – Жуковский снова едет на воды в Европу. Закончив лечение, живет некоторое время в Швейцарии, в деревне на берегу Женевского озера. Много переводит («Суд в подземелье», «Роланд оруженосец», «Рыцарь Роллан» и др.).

Апрель – май 1833 года – путешествие в Италию.

Сентябрь 1833 года – возвращение в Россию. В этот период Жуковский пишет либретто к опере М.Глинки «Иван Сусанин» и вместе с Пушкиным принимает участие в создании государственного гимна «Боже, царя храни».

После гибели Пушкина Жуковский в своих письмах прямо называет двор «гонителем поэта». Помогает семье Пушкина, издает его произведения.

1839 год – поездка в Англию. Жуковский посещает то самое кладбище недалеко от Виндзора, где Т. Грэй написал элегию «Сельское кладбище» (и которую в 1802 году перевел Василий Андреевич). Жуковский переводит элегию снова. Новый перевод отличается от раннего особым, новым мироощущением взрослого поэта.

Август 1840 года – в Германии состоялась помолвка Жуковского с дочерью его друга-художника Елизаветой Рейтерн.

1841 год – Жуковский уходит в отставку и уезжает в Германию. Как оказалось, навсегда, больше поэту так и не удалось вернуться на родину.

В мае 1841 года состоялась свадьба Василия Андреевича и Елизаветы. Жена была младше Жуковского на 38 лет.

1842 год – у Жуковского рождается дочь Александра.

1845 год – Елизавета рожает Василию Андреевичу сына Павла.

1840-е годы – Жуковский живет и работает в Германии. Впрочем, произведения поэта печатаются в русских журналах «Современник» и «Москвитянин». Василий Андреевич пишет сказки для своих детей, стихи, публицистические статьи о событиях в Европе, литературно-критические статьи, много переводит. Работает над теорией «повествовательной поэзии».

1842 – 1849 годы – Жуковский переводит «Одиссею» Гомера.

1845 – 1850 годы – Василий Андреевич успешно переводит со славянского весь текст «Нового Завета».

1850 год – у Жуковского выходит «Книга мыслей и замечаний», запрещенная в России цензурой.

12 апреля 1852 года – Жуковский умирает в Баден-Бадене. Сначала был похоронен в Германии, но в августе этого же года прах поэта был перевезен в Петербург и погребен на кладбище Александро-Невской лавры.

 

ЖУКОВСКИЙ, ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ | Энциклопедия Кругосвет

Содержание статьи
  • «Сельское кладбище».
  • «Америка романтизма».
  • «Раз в крещенский вечерок…»
  • «Певец во стане русских воинов».
  • «Язык чувств».
  • «Все необъятное в единый вздох теснится…»
  • «Моя честь, фортуна, и все – мое перо…»
  • «Царскосельский лебедь».

ЖУКОВСКИЙ, ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ (1783–1852) – русский поэт, переводчик, один из основоположников русского романтизма. Родился 29 января (9 февраля) 1783 в селе Мишинском, что на стыке трех губерний – Орловской, Тульской и Калужской. По своему рождению Жуковский был незаконнорожденным: его отец, богатый помещик Афанасий Иванович Бунин, когда-то взял в дом пленную турчанку Сальху, которая и стала матерью будущего поэта. Фамилию свою ребенок получил от жившего в имении бедного дворянина Андрея Ивановича Жуковского, который по просьбе Бунина стал крестным отцом ребенка и затем его усыновил.

Жена Афанасия Ивановича Марья Григорьевна и ее мать заботились о Василии как о родном ребенке, и недостатка в ласковом и заботливом отношении он не испытывал. Несмотря на это, мальчик тяжело переживал свое двойственное положение, и уже с юных лет мечтал как о чем-то несбыточном о семейном счастье, о близких, которые принадлежали бы ему «по праву».

«Сельское кладбище».

В четырнадцатилетнем возрасте Жуковского определяют в Благородный пансион при Московском университете, где юноша с особым чаяньем изучает рисование, словесность, историю, французский и немецкий языки и где он скоро становится одним из первых учеников.

Уже в те годы поэт делает первые пробы пера, наиболее значительные из которых – стихотворение Майское утро (1797) и прозаический отрывок Мысли при гробнице (1797), написанные явно под влиянием Н.Карамзина (см. КАРАМЗИН, НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ) и его Бедной Лизы. Сложилось так, что именно Карамзин – кумир тогдашней молодежи, известный писатель, стал для начинающего поэта и старшим другом, и литературным критиком. После того, как состоялось их знакомство, Жуковский отдает на суд старшему товарищу свой перевод элегии английского поэта Томаса Грея Сельское кладбище. В том же 1802 переработанная элегия благодаря стараниям Карамзина, тогдашнего издателя «Вестника Европы», была опубликована в этом престижном журнале. С этой-то публикации начинает восходить звезда Василия Андреевича и распространяться его слава как тонкого лирика, мастера «пейзажа души», по выражению историка литературы А.Веселовского.

В другой, написанной несколько позже, уже оригинальной элегии Вечер поэтический облик Жуковского уже вполне определен. В этой «медитативной» элегии главным оказывается переживание автора, эмоциональность, а язык поэта поражает своей музыкальностью, стройностью и «соразмерностью». Но Жуковский далек от описательного психологизма. Не случайно критики, рассуждая о его поэтике, не раз говорят о том, что в его стилистической системе зачастую большое значение приобретает символический вечерний пейзаж, спокойная, дремлющая природа, рассуждения на тему смерти, столь характерные для поэтики сентиментализма.

В эти годы Жуковский много работает, и уже в 1804 выходит первая книжка из его шеститомного перевода с французского Дон Кишота Сервантеса. Читатели были поражены – в общем-то сухой, вялый французский перевод заиграл под пером Жуковского русской, мелодичной, завораживающей речью.

«Америка романтизма».

В сущности, сама натура поэта, впечатлительного и ранимого, противилась размеренной и упорядоченной работе чиновником в Соляной конторе, куда он был определен после окончания пансиона в 1800. Повод, чтобы порвать со службой, не замедлил представиться – однажды резко ответив на грубость начальника, он попал под арест, после чего тут же ушел в отставку и удалился в родное имение. В Мишинском, где он не был долгие годы, поэт отдыхает душой, предается созерцанию природы и анализирует свою душевную жизнь – ведет дневник, и, конечно же, не забывает о стихах.

И тут судьба посылает ему встречу с дочерью его сводной сестры, Машей Протасовой, которая вошла в историю русской поэзии как муза, ангел-хранитель поэта, и в то же время – неиссякаемый источник его страданий. Влюбленные мечтали об одном – соединить навеки свои жизни, вступить в законный союз. Но мать Маши была категорически против браков между родственниками, даже дальними, и вплоть до смерти Маши Протасовой не отступилась от своего решения.

Так в творчестве Жуковского с новой силой начинает звучать неистребимый, на грани надежды и утраты мотив противостояния, а порой и переплетение земной печальной юдоли с небесным, совершенным там, придающей его стихам пронзительно-щемящее, страстное звучание.

Недаром назвал поэта «Литературным Коломбом Руси» Белинский. Дымка таинственности, существование как бы на грани двух миров – видимого и невидимого, сосредоточенность на чувствах души – все эти неизменные спутники романтизма давали критику полное право назвать Василия Андреевича Жуковского одним из создателей новой русской поэзии, открывшим «Америку романтизма».

В то же время Жуковский мог быть и человеком действия, и беспристрастным критиком, и организатором. Уже в 1808 он становится у кормила журнала «Вестник Европы» и в свои 25 лет успешно справляется с обязанностями главного редактора. При этом он успевает переводить, писать сказки, стихи, литературно-критические статьи, рецензии…

Работая на поприще главного редактора «Вестника Европы», Жуковский одним из первых привлек внимание читателя к критике как таковой и «уважать ее заставил» как особый, самостоятельный жанр литературного творчества. В своих критических статьях поэт заявляет о новом направлении в русской литературе – о романтизме. Вместо старых строгих норм классицизма он предлагает иные критерии оценки литературного произведения – вкус, а также стилистическую сочетаемость, «соразмерность» и «сообразность».

«Раз в крещенский вечерок…»

Расцветает в 10-х гг. и талант самого Жуковского. В 1808 литературная общественность была взбудоражена неожиданной публикацией. Ценители изящной словесности могли прочитать на страницах того же «Вестника Европы» первую балладу Жуковского под названием Людмила – как и многие другие сочинения автора в том же жанре, – вольный перевод, в данном случае немецкого поэта Г.Бюргера. (Баллада – стихотворная лирическая новелла с драматическим сюжетом и нередко с присутствием сверхъестественного, фантастического элемента.). За пределы известного, познаваемого мира, в страшную и сладкую даль увлекают образы баллады, и потустороннее, пугающее и манящее вплетается в ее ткань, заставляя трепетать и героев этого сочинения, и его читателей.

Следующая баллада Жуковского – Светлана, уже не перевод, а оригинальное произведение, так полюбилась российскому читателю, так органично слилась с народной жизнью, что строки из нее уже многие годы спустя напевали над детской колыбелью: Раз в крещенский вечерок девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали…

Позже, в оригинальной балладе Жуковского Эолова арфа (1814) читатель находит редкое сочетание лирической стихии и балладной поэзии. Лейтмотив двоемирия, проходящий через все творчество поэта, особенно после смерти Маши Протасовой, звучит здесь особенно пронзительно: героиня баллады не умирает, а «плавно переходит» в «очарованное там», где и наступает соединение с возлюбленным.

«Певец во стане русских воинов».

Но не только «преданья старины глубокой», не только «звуки сладкие и молитвы» вдохновляли музу Жуковского. Звон бранного оружия во имя чести Родины, свист «канонады дьявольской» во времена тягостных испытаний войны 1812 года знал поэт не понаслышке. В чине поручика ополчения дошел аж до самой Вильны, да и муза его уже готова была петь на иной лад: «сокровенная жизнь сердца» теперь стала жизнью всей нации, душа которой пульсировала в унисон каждому сердцу и составляла единое духовное целое.

Певец во стане русских воинов – «романтическая ода», которая, по словам литературоведа Коровина, «очаровала современников интимным, личным преломлением патриотической темы», и недаром Россия в Певце…» – «не Отечество, а „милая Родина», дорогая сердцу воспоминаниями детства». По рассказу писателя И. Лажечникова, стихами из Певца… зачитывались на фронте, выучивали наизусть, разбирали… Она поднимала боевой дух, вдохновляла на ратные подвиги, а порою и вызывала на глазах закаленных в боях воинов «скупую мужскую слезу»:

Там все – там родших милый дом:

Там наши жены, чада;

О нас их слезы пред Творцом;

Мы жизни их отрада;

За них, друзья, всю нашу кровь!

На вражьи грянем силы;

Да в чадах к родине любовь

Зажгут отцов могилы.

«Язык чувств».

А после 1812 начинается новая «война», на этот раз литературная. На одном из полюсов оказываются члены общества «Беседа любителей русского слова» во главе с Шишковым, на другом – общество «Арзамас», бессменным секретарем которого становится Жуковский. Его острый ум, склонность к каламбурам, шуточным и дружеским посланиям делают его душой общества. Среди его друзей и единомышленников – Василий и Александр Пушкины, А. Тургенев, П.Вяземский, С.Уваров… Все те, кто был солидарен с требованием Карамзина «писать так, как говорят», опираясь при этом на изменчивость литературных языковых норм. Шишков же, напротив, выступал как сторонник неискаженного русского языка, ссылаясь на традиции Ломоносова.

Однако сам Жуковский своеобразно пользуется поэтическим языком. Его излюбленные слова – любовь, красота, невидимое, неизъяснимое, тишина, радость – на разные лады варьируются и перетекают из одного стихотворения в другое, создавая причудливую вязь, увлекая читателя в иной, лучший мир, в дальнюю, обетованную страну. Истинный романтик, он полагает, что «внешняя точность описания мешает постигнуть тайны мироздания, доступные только интуиции, мгновенному поэтическому озарению…».

Не потому ли к поэзии Жуковского еще при жизни автора относились по-разному. Белинский, например, полагал, что некая туманность, расплывчатость поэтических образов Василия Андреевича и составляет главную прелесть, равно как и главный недостаток его произведений. К.Рылеев прямо писал о пагубном воздействии поэта на русскую литературу, а Бестужев, также считая изъяном склонность к мистицизму, писал все же так: «С Жуковского и Батюшкова начинается новая школа нашей поэзии. Оба они постигли тайну величественного, гармонического языка русского».

Пушкин же и вовсе называл Жуковского «кормилицей» всей последующей плеяды поэтов, признавая его заслуги в разработке нового поэтического языка. Защищая своего друга, Пушкин вопрошал в письме Рылееву: «Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались?». Жуковский, в свою очередь, видел в Пушкине восходящее «солнце русской поэзии» и в ответ на подношение только что вышедшей поэмы Руслан и Людмила подарил Пушкину свой портрет с надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя».

«Все необъятное в единый вздох теснится…»

С годами, особенно после пережитой глубокой личной драмы, Жуковский все более задумывается о «небесном», о «святом», в стихах его все явственнее звучит религиозный, а порою мистический оттенок. И хотя друзья поэта опасались, что после смерти своей музы и «ангела-хранителя» Маши Протасовой он лишится главного источника вдохновения, перо он вовсе не думает оставлять. Разве что стиль его произведений становится несколько строже, порою он отказывается и от стилистических излишеств, и от традиционной рифмы. Слово для него все более и более становится знаком чего-то неизмеримо более существенного, чем видимый, осязаемый мир, а «избыток неизъяснимых чувств», по-прежнему переполняющий его душу, «жаждет излиться и не находит вещественных знаков для выражения». «Все необъятное в единый вздох теснится; и лишь молчание понятно говорит», – пишет он в известном стихотворении Неизъяснимое (1819).

В то же время именно словами, поэтической речью Жуковский с годами овладевал все совершенней. Свидетельство тому – прежде всего его оригинальные произведения 20-х гг., пожалуй, наиболее совершенные создания его лирики – Невыразимое, Мотылек и цветы, Таинственный посетитель, стихи, проникнутые фантастичным переплетением жизни человека и тайной жизни мира, природы.

Весьма много и плодотворно в 20–30-е годы поэт трудится и над балладами и переводами. Сюжеты он берет у Шиллера (Рыцарь Тогенбург, 1818), Кубок (1831), у Гёте (Рыбак, 1818), у Вальтера Скотта (Замок Смеагольм, или Иванов вечер, 1822), у Уланда (Алонзе, 1831)… Увы – мотив «вечной разлуки» звучит во всех упомянутых сочинениях печальным, неизбежным рефреном…

Кроме того, еще в 20-х годах Жуковский переводит на современный русский язык незадолго до этого обнаруженное Слово о Полку Игореве, в 1818–1822 переводит Шильонского узника Байрона, Орлеанскую деву Шиллера, испытывает сильное увлечение Гёте, с которым в 1821, во время первой его заграничной поездки, лично знакомится.

Поприще деятельности Жуковского в его зрелые годы не ограничивается одной лишь изящной словесностью. Уже маститый поэт, почетный член, а затем и академик Петербургской АН, он пользуется доверием императорского двора – его приглашают состоять наставником при малолетнем сыне Николая I, будущем императоре Александре I. Пользуясь своим положением, Жуковский не только пытается воспитать царственного наследника соответственно высоким понятиям нравственности, но принять посильное участие в облегчении участи гонимых и поверженных. Так, во время поездки вместе с юным Александром по Сибири и Уралу он делает все возможное, чтобы помочь сосланным декабристам и их семьям, и во многом благодаря его заступничеству был освобожден от крепостной зависимости украинский поэт Тарас Шевченко…

«Моя честь, фортуна, и все – мое перо…»

Бурные дебаты молодости, споры в «Арзамасе» о судьбах русской литературы и всей России сменяются с возрастом уединенными размышлениями о прожитых годах, о содеянном и пережитом. Но литература всегда оставалась для Жуковского делом жизни. Недаром он говорил: «Моя честь, моя фортуна, и все – мое перо…» Он без устали работает, правда, все больше над переводами. Но переводы Жуковского – вполне самостоятельные, равновеликие подлинникам, а порою и превосходящие их произведения.

Одна из работ, выполненных в подобном жанре, итог многолетних трудов, перевод прозаического романа немецкого писателя Ламотт-Фуке Ундина, увидевшая свет в 1836. Ундина поражает не столько своим объемом, сколько размахом поднятых в ней тем – о смысле человеческих страданий, о судьбе, о предназначении человека, о любви как силе, «что движет солнце и светила», наконец о предательстве и возмездии…

В то же время поэт вовсе не стремится отображать современную ему действительность, его больше занимает вечное в человеке. Поздние баллады Жуковского, переводы индийской и иранской поэм Рустем и Зораб, Наль и Дамаянти – поистине шедевры русской поэзии, мудрые, драматичные и, как это ни парадоксально, современные. Ведь Жуковского беспокоят непреходящие темы, он ищет истоки широкого обобщающего взгляда на жизнь и судьбу, а частое использование им вольного стиха еще больше приближает его поздние переводы к нашему времени.

Эпическим полотном представляется и перевод Жуковским пьесы Фридриха Гальма Камоэнс, где размышления о вечных вопросах, о судьбе поэта в мире автор вкладывает в уста знаменитого португальского поэта, перед смертью обращающегося к своему сыну:

…Страданием душа поэта зреет,

Страдание – святая благодать…

Поэзия есть бог в святых мечтах земли.

«Царскосельский лебедь».

И этому богу поэт остается верен до самой смерти. Вынужденный отказаться от исполнения заветного желания – соединиться с любимой, он будто закалился в страданиях и на склоне дней обрел второе дыхание. Это хорошо понимал Н.Гоголь, когда высказывался по поводу перевода Жуковским бессмертной Одиссеи Гомера Николай Васильевич писал: «Вся литературная жизнь Жуковского была как бы приготовлением к этому делу. Нужно было его стиху выработаться на сочинениях и переводах из поэтов всех стран и языков, чтобы сделаться потом способным передать вечный стих Гомера». К сожалению, не зная древнегреческого языка, поэт был вынужден постигать ритм поэмы и ее звучание с помощью немецкого филолога-классика, который специально для него сделал точный подстрочный перевод. И хотя определенного романтического тона и некоторой сентиментальности Жуковскому все не удалось избежать в своем переводе, корить его за это трудно. Впервые русский читатель смог открыть для себя величественный, яркий, фантастичный мир гомеровского эпоса…

Только в 1841, в возрасте 57 лет, поэт все же обрел семью, женившись на дочери своего друга, Елизавете Рейтерн. Родились дети, но болезнь жены заставила семейство выехать в Германию. Там-то и его настиг недуг, по причине которого он вскоре уже не мог брать перо в руки. Но работа мысли не прекращалась – диктуя, Жуковский заканчивает поэму Странствующий жид – итог своей жизни и творчества, своеобразную «лебединую песню». И наконец в 1851 он пишет элегию Царскосельский лебедь, заканчивающуюся картиной гибели лебедя, некогда жившего в Царском Селе. Это было достойное завершение непростой, полной трудов жизни поэта, которого вскоре, 12 апреля (24) 1852, не стало и которого похоронили в Петербурге на кладбище Александро-Невской Лавры неподалеку от могилы его учителя и друга Карамзина

База данных

NPI | НПИ: 1477635894 | ЛЕОНАРД ЖУКОВСКИЙ ДДС

Номер НПИ: 1477635894


Медицинский работник/Врач: ЛЕОНАРД ЖУКОВСКИЙ DDS

Информация о НПИ «1477635894» (ДДС ЛЕОНАРДА ЖУКОВСКОГО) существует в HTML | ТЕКСТ | PDF | JSON форматы.

Номер NPI: 1477635894 — формат данных XML



<НПИ>
1477635894

<ТипЭнтити>
Индивидуальный

<ЗаменаNPI/>
<ИНН/>

Д

<Родительская организацияLBN/> <ИмяОрганизации/> <Фамилия> ЖУКОВСКИЙ <Имя> ЛЕОНАРД <отчество/> <префикс имени> ДР. <ИмяСуффикс/> <Учетные данные> ДДС <НазваниеДругойОрганизации/> <Код ТипаНазванияДругойОрганизации/> <Другая Фамилия/> <ДругоеИмя/> <Другое среднее имя/> <Префикс другого имени/> <ДругоеИмяСуффикс/> <Другие учетные данные/> <ДругойКод ТипаПоследнегоИмени/> 1812 КВЕНТИН РД СТЭ М1 БРУКЛИН Нью-Йорк 11229-1310 НАС 718-376-3074 1812 КВЕНТИН РД
СТЭ М1 БРУКЛИН Нью-Йорк 11229-1310 НАС 718-376-3074 <дата перечисления> 19. 10.2006 <дата последнего обновления> 08.07.2007 М <Пол> Мужчина <Авторизованное Официальное Фамилия/> <авторизованное официальное имя/>
<Префикс авторизованного официального имени/> <Суффикс авторизованного официального имени/> <Авторизованныйофициальныйтелефонныйномер/> <Таксономии> <Таксономия> <Таксономический код> 122300000X <ИмяТаксономии> зубной врач <номер лицензии> 044833 <ЛисенсумберСтатеКод> Нью-Йорк <Первичный переключатель таксономии> Д <Другие идентификаторы> <Другой идентификатор> <ИмяИдентификатора> 01426475 <ДругойИдентифиерТип> МЕДИКЭЙД <ДругоеИдентифиерСтате> Нью-Йорк <Другой ИдентифиерИссуер/>

Номер NPI XSD (определение схемы XML)

0" кодировка="UTF-8"?>

Традиционная структура русских личных имен

Именам обычно не уделяется много внимания в учебниках или на уроках русского языка. Но в то же время умение их понимать и правильно использовать так важно для успешного общения и построения отношений!

Сколько имен у русского человека?

Саша, Сашка, Александр Александрович, Сан Саныч, Саня, Шурочка, Шурик, Сашок, Сашенька! Может быть, это тот самый парень? Боюсь, что да… а некоторые из этих имен могут принадлежать даже девушке. Уверен, иностранцев часто путают русские имена. Я бы. Откуда вы знаете, читая русскую книгу, что Михаил Иванович на странице 10 тот же парень, что и Миша на странице 12?

Общая система русских имён вполне логична. У каждого русского человека три имени: имя, отчество (отчество, производное от имени отца) и фамилия.

Имена (христианские) обычно традиционные. Они происходят из Библии или могут иметь греческое (на самом деле большинство имен), латинское или старославянское происхождение. Например, Петр (Петр) — библейский и греческий, Виктор — латинский, а Ольга, Борис или Владимир — славянские. Я думаю, что самое распространенное русское мужское имя — Саша (Александр), а самое распространенное женское — Наташа (Наталья). Есть несколько однополых имен, в которых мы просто меняем окончание, чтобы сделать их женскими — самые распространенные пары — это Александр и Александра, Валентин и Валентина, Валерий и Валерия.

Уменьшительно-ласкательные формы русских имен

Почти каждое полное христианское имя имеет уменьшительно-ласкательную форму, не обязательно более короткую, но ласкательную, используемую друзьями и родными человека. И здесь может возникнуть путаница, потому что иногда уменьшительное совсем не похоже на полное имя!

Александр — это Саша, а Алексей — это Лёша, Дмитрий может быть и Димой, и Митей, а Маргарита — Ритой. Хотя, справедливости ради, уменьшительные обычно очень похожи на полное имя. Еще одна интересная вещь: помимо «официального» уменьшительного, может быть множество ласкательных «неофициальных» имен, созданных из полного имени. Русский язык очень изобретателен и легко поддается составлению всевозможных глупо звучащих милых словечек! Оно богато уменьшительно-ласкательными суффиксами и очень хорошо подходит для выражения привязанности. Так что Татьяна может быть Таней («официальное» уменьшительно-ласкательное), Танечкой, Танюшей, Танушечкой, Татьяночкой, Танурой (все ласковее, чем обычное уменьшительно-ласкательное) — кому как вздумается! А еще есть Танка — суффикс «ка» подразумевает фамильярность, а иногда и неуважение!

Русские отчества

Отчество — отчество. Для образования отчества нужно взять первое полное имя отца и добавить к нему «ович» или «евич», если вы мужчина, и «овна» или «евна», если вы женщина. Итак, сына Ивана назовут Ивановичем, а дочь Ивановной. Отчества используются в сочетании с первыми полными именами и подразумевают уважение и дистанцию ​​между взрослыми людьми. Так, например, к начальнику, врачу, учителю, старшему коллеге, свекрови принято обращаться по имени и отчеству. Когда я преподавала английский язык в Москве, мои ученики называли меня Владилена Анатольевна. Было бы совершенно неуместно, чтобы кто-то из них называл меня Владой – эта традиция настолько глубоко укоренилась в культуре, что людям и в голову не придет называть учителя по имени!

Иногда, когда имеешь дело с несколькими людьми, с которыми только что познакомился в формальной обстановке, довольно сложно сразу вспомнить их имена и отчества. Так что для подстраховки я обычно записываю: парень в сером — Борис Петрович, а дама в голубом — Светлана Александровна…

При этом иностранцы освобождены от отчеств, потому что все понимают, что они трудно произнести и запомнить. Так что для тех иностранных студентов, которые делают уроки русского языка, чтобы работать с русскими или путешествовать по России, необязательно учить и использовать отчества людей. Вполне достаточно будет использовать первое полное имя.

Когда я рассказываю своим ученикам о русских отчествах, они иногда спрашивают: что делать, если отца ребенка нет рядом или он неизвестен? В этом случае мать может выбрать понравившееся ей отчество. Обычно это ее собственное отчество, поэтому ребенок получает второе имя от дедушки.

Русские фамилии

Фамилия фамилия. Типичные русские фамилии оканчиваются на «ов» у мужчин и «ова» у женщин: Иванов и Иванова, Смирнов и Смирнова. Другое распространенное окончание — «ин» и «ина», например, Ельцин и Ельцина, или «ский» и «ская», например, Чайковский и Чайковская. Россия всегда была сельскохозяйственной страной, богатой лесами и животными, поэтому многие русские фамилии происходят от слов, обозначающих животных, рыб, птиц, сельскохозяйственных культур, лесных и речных существ. Например, Медведев(а) «медведь», Зайцев(а) «заяц», Лисов(а) «лиса», Морозов(а) «мороз», Орлов(а) «орел» и так далее. …

И, конечно же, поскольку Россия является многонациональной мультикультурной страной, очень много иностранных имен: очень много имен, происходящих из других славянских языков, таких как украинский или польский, а также азиатских, западноевропейских, татарских и всяких другого происхождения.

Имена и мода

Как и во всем мире, русские имена находятся под влиянием моды и поп-культуры. Например, в 90-е годы на российское телевидение попало много мексиканских и других южноамериканских сериалов, поэтому были случаи, когда люди называли своих малышек Луизой или Рикардо… В последние годы вновь стали популярны некоторые старомодные имена: Егор, Артем, Даниил, Анастасия, Софья, Дарья.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *