Разное

Жизнь за границей гоголя: ЗА ГРАНИЦЕЙ. Гоголь

Содержание

За рубежом

За рубежом. В 1836-1839 г Гоголь почти постоянно живет за границей, лишь изредка наведываясь в Россию. К тому времени он уже знаменитый писатель, произведениями которого увлекается вся Россия. Пребывание за границей, с одной стороны, по словам самого Гоголя, придавало ему творческого вдохновения (в этом отношении он особенно выделял Италию, которую называл «родиной своей души»), а с другой стороны, избавляло его от душевных депрессий, от которых он страдал , начиная с конца 30-х годов и которые впоследствии переросли в хроническую нервную болезнь, которую не могли одолеть ни российские, ни лучшие иностранные врачи.

Слайд 9 из презентации «Жизнь и творчество Н.Гоголя». Размер архива с презентацией 915 КБ.

краткое содержание других презентаций

«Жизнь Н.В.Гоголя» — Брак родителей писателя. Новые стороны России. Поиск своего дела. Сборники Гоголя. Шинель. Детство Гоголя. Жизнь Николая Васильевича Гоголя.

Намеренье уйти в монастырь. Книга Гоголя. Атмосфера веры. Первые успехи. Рим. Гимназия. Смерть. Последнее место земного обитания. Памятник Н.В. Гоголю в Риме. Могила Н.В. Гоголя. Мария Ивановна.

«Биография Николая Васильевича Гоголя» — Петербург в жизни Гоголя. Детство. Выбранные места из переписки с друзьями. История создания «Мертвых душ». Последние дни. Мёртвые души. Вечера на хуторе близ Диканьки. Знакомство с Пушкиным. Судьба в нежинской гимназии. История фамилии. Биография Николая Васильевича Гоголя. Комедия «Ревизор». Член общества любителей российской словесности.

«Интересное из жизни Гоголя» — Звонкий и гармонический смех. Свет. Обучение. Гоголь был похоронен в Москве. Ночь перед Рождеством. Манилов. Солоха. Проситель. Сборник. Исторический человек. Произведение. Гоголь умер. Резкие и насмешливые отзывы. Чичиков. Бричка. Гоголь сжигает рукопись. История создания. Коллежский советник. История создания «Мёртвых душ». История. Ганц Кюхельгартен. Ведьма. Краткая биография.

Назовите героя. Душевный кризис.

«Краткая биография Гоголя» — Отец Гоголя, Василий Афанасьевич Гоголь-Яновский (1777—1825), умер, когда сыну было 15 лет. Гоголь Николай Васильевич. Мемориальная доска, установленная на via Sistina в Риме на доме, в котором проживал Гоголь. Помимо Николая в семье было ещё одиннадцать детей. Великие Сорочинцы. Церковь Симеона Столпника на Поварской, которую посещал Гоголь в последние годы своей жизни. Собственноручный рисунок Гоголя к последней сцене «Ревизора».

«Жизнь и творчество Н.Гоголя» — Учится в Полтавском уездном училище. Гоголь пишет свои первые стихи. Признаки нового душевного кризиса. Очерк жизни и творчества Н. В. Гоголя. Николай Васильевич Гоголь. Сюжет «Мертвых души». «Ревизор». Гоголь прибыл в Петербург. Детские годы. «Выбранные места из переписки с друзьями». Зрелое творчество Гоголя. За рубежом. Диканский цикл.

«Творчество и биография Гоголя» — К.Мазер. Пушкин стал издавать журнал «Современник». В.Е.Маковский. Первые свои лекции Гоголь прочел блестяще. А.А.Иванов. Опера имела значительный успех. А.Г.Венецианов. Мусоргский приступил к работе с большим увлечением. Детство Гоголя прошло в селе Васильевка. Евстратова. А.К.Трутовский. Римский-Корсаков. Цикл повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки». «Три царицы». Гоголь поступил в Гимназию высших наук.

Всего в разделе «Биография Гоголя» 9 презентаций

Гоголь и культурная жизнь русской эмиграции первой волны

Сугай Л. А. (Москва), профессор Государственной Академии славянской культуры / 2005

Тема «Гоголь и русское зарубежье» после десятилетий наложенного на нее в СССР идеологического вето заняла прочное место в отечественной науке: публикуются специальные статьи, монографии

1, есть диссертационное исследование по данному направлению гоголеведения2, издаются с научными комментариями посвященные Гоголю литературно-критические и религиозно-философские работы авторов-эмигрантов и даже вышло в свет издание антологического типа, включившее статьи, эссе, заметки и стихи о Гоголе, созданные видными представителями Зарубежной России3.

Не претендуя на целостное историко-функциональное изучение эстетического бытования гоголевского наследия в культуре русской эмиграции, отмечу лишь ряд характерных черт, отдельных фактов и событий, дающих общее представление о месте и значении Гоголя в жизни наших соотечественников за рубежом.

«Гоголь русского зарубежья» — эстетический феномен, возникший после революции 1917 года в результате массового оттока из страны представителей интеллектуальной элиты дореволюционной России. Это явление менее противоречивое, чем, скажем, «Гоголь в восприятии современников» или «Гоголь конца ХIХ — начала ХХ в.» — образы, рождавшиеся в литературно-критической, философско-религиозной, социально-политической и художественной полемике, не стихавшей вокруг Гоголя ни при жизни писателя, ни после его смерти. В среде русской эмиграции 20–30-х гг. ХХ в. великий писатель стал, скорее, консолидирующим началом: противоборство мнений, размежевание сил по принадлежности к той или иной литературной или философско-эстетической школе отошли в прошлое, эмигрантская жизнь ставила перед русскими деятелями культуры проблемы иного порядка и уравнивала в трагедии изгнания.

Определяя духовные задачи русской эмиграции, редакция журнала «Путь» в своей программной статье констатировала: «Русской эмиграции при длительном пребывании вне родины грозит распыление, денационализация, потеря связи с Россией, с русской землей и русским народом»

4. Представители русской религиозной философии призывали к духовному единству и полагали, что «только через Православную Церковь <…> может быть подготовлена братская встреча разорванных частей русского народа»5. Деятели литературы и искусства видели и другой путь преодоления разобщенности отечественной культуры, двух ее составляющих — культуры метрополии и эмиграции. Это — творческие контакты, взаимный интерес представителей двух ветвей русской культуры к создаваемым на родине и за ее пределами произведениям, сохранение культурного наследия и традиций. Г. В. Адамович писал в 1931 г.: «Россию мы тоже терять не хотим, какая бы она ни была, — и именно поэтому положение здешних русских людей (и русской литературы, конечно) трагично.
<…> Поистине «новый мир» возникает в России, — и это, во всяком случае, не наш мир… Следовательно, надо или принять одиночество, сознательно избрать оторванность от страны <…>, или „перестраиваться“»6.

И для тех, кто искал восстановления связей с родной землей и народом на религиозной или светской основе, и для тех, кто не хотел «перестраиваться» и признавать «новый мир», Гоголь — знаковая фигура, это часть России, которую потеряли, но часть, которую как национальное наследие, культурную память утратить нельзя. Религиозный мыслитель и великий художник, творец бессмертных произведений, главное из которых — поэма «Мертвые души» — создано вдали от родной страны, Гоголь, как никто другой из русских писателей, отвечал духовным чаяниям россиян, оказавшихся вне Родины.

Гоголь — это не только история России, русской литературы, связь века нынешнего и минувшего, это и личное прошлое изгнанников — как литераторов, представителей художественной интеллигенции, так и просто образованных россиян, оказавшихся в эмиграции.

Прошлое овеяно ностальгическим чувством: первые детские книги, гимназия, любительские спектакли по Гоголю, постановки Александринского, Малого или Московского Художественного театра, споры на Религиозно-философских собраниях о Гоголе и отце Матвее, гоголевский юбилей 1909 г. в Москве…

Самые ранние воспоминания З. Н. Гиппиус, которые отразились в созданных за границей мемуарах, — это установка в 1881 г. в Нежине по инициативе ее отца, председателя городского суда Н. Гиппиуса, бюста Гоголя7. Не столь отдаленное воспоминание, связанное с открытием памятника Гоголю в Москве (1909), вылилось в этюд Б. Зайцева «Гоголь на Пречистенском» (1931). Множество конкретных фактов, портретных зарисовок и замечаний по поводу празднования столетнего юбилея писателя включила мемуарная зарисовка. Здесь и развернутая характеристика скульптора Н. А. Андреева, создателя памятника, и штрихи к портрету Гиляровского, с которого Андреев ваял барельеф Тараса Бульбы, и рассказ о скандале, вызванном докладом Брюсова на Торжественном заседании, посвященном Гоголю, и ночной раут в Думе.

И все же толчком к написанию этюда и основным его мотивом стало признание автора в любви к Москве, которую отдалили от него пространство и время. Писатель стремился воссоздать образ города, уже утративший конкретные и обретший символические черты. «Пречистенский бульвар связан с чем-то повышенным, неопределенно-романтическим. Романтика начинается уже с Никитского бульвара, с дома Талызина, где жил и умер Гоголь. Это область купола Христа Спасителя: здесь всегда он плывет в небе над идущим — как золотистый корабль»8, — так начинает свое воспоминание Зайцев и волей или неволей изначально разрушает сложившийся в начале ХХ в. под влиянием критических сочинений Розанова, Мережковского, Брюсова и А. Белого мистический образ Гоголя — образ, увековеченный и в монументе Андреева, который «замыслил и сделал Гоголя не „творцом реалистической школы“, а в духе современного ему взгляда: Гоголь измученный, согбенный, Гоголь, видящий и страшащийся черта…»
9 Но, вписанный в светлый пейзаж первопрестольной, «памятник невыграишный» в трактовке Зайцева не производит тягостного впечатления: он часть Москвы, он часть мечты о возвращении. ..

Для большинства русских эмигрантов Россия, говоря словами Адамовича, «потонувший мир. Они ее любят «метафизически» у Гоголя, у Некрасова, у Блока, — но не сознают, что от теперешней России их отделяет не 2000 км, а пропасти, пропасти, пропасти…»10 Быть с Гоголем — это взирать из «чудного, прекрасного далека» на покинутый родной край, где «бедно, разбросанно и неприютно…»

11 Быть с Гоголем — это разгадать в его строках тайнопись о днях настоящих и грядущих.

««Соотечественники, страшно!» — закричал Гоголь на всю Россию. Чего он так испугался, мы теперь знаем»12, — писал Д. С. Мережковский в статье «Гоголь и Россия» (1934). Мысль о сбывающихся пророчествах Гоголя прозвучала и в одной из последних его работ — «Тайны русской революции» (1939): ««Убежать из России» — в этих трех словах Гоголя уже зачаточная клеточка будущего великого тела — России в изгнании»13. «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ»14, — неистово повторяют вслед за Гоголем спустя почти столетие русские беженцы, и судьбы летящей птицы-тройки по-прежнему неизъяснимы:

Я мчусь на тройке, той самой, буйной,

Что вещий Гоголь пропел векам.

И ветер веет. Он многоструйный.

Коням дорогу. Все в мире нам.

По ровной глади, по косогорам,

Куда ни мчаться, мне все равно.

И колокольчик напевом спорым

Меня уводит. На высь? На дно?15

Так в стихах К. Д. Бальмонта периода эмиграции воскресает гоголевский образ-символ, но уже нет надежды и веры создателя «Мертвых душ», что Русь — птица-тройка — «мчится вся вдохновенная Богом, <…> и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства»16.

Сонет «Русь» с эпиграфом из повести «Тарас Бульба», включенный Бальмонтом в сборник «В Раздвинутой Дали» (Белград, 1930), также обращал читателей к мотивам Гоголя — к лирической теме далекой родины:

Теперь, когда родимый свет погас

За синими далекими холмами,

Ты — знаменем неколебимым с нами,

Провидящий, бестрепетный Тарас17.

Эпитет «провидящий», хотя и не восходил к конкретному гоголевскому определению, был рожден глубоким проникновением поэта в произведение и новым его прочтением в контексте современной истории России. «Пророческими» назвал сам Гоголь прощальные слова Тараса, обращенные к гетману и панам-полковникам, которым он предрекал: «Не удержите и вы, паны, голов своих! пропадете в сырых погребах, замурованные в каменные стены, если вас, как баранов, не сварят всех живыми в котлах!»18 Век спустя речь старого казака о полковниках замурованных в каменные стены и гибнущих в сырых погребах, обретала трагически-провидческий смысл.

Ты знал, что к нам придет предельный час,

Глумятся недоверки в нашем Храме…19 —

пишет Бальмонт, и будто сам Гоголь восстает против «проклятых недоверков!»20

Тема Гоголя-пророка, столь значимая для символистов, получила в стихах Бальмонта о «вещем» Гоголе и его «провидящем» Тарасе новую художественную интерпретацию. Но не только боль и осознание верности предсказаний, но и надежду на грядущее единение святой Руси вселяли стихи Бальмонта:

Придет наш час. Погнутся вражьи выи.

И, волю слив с волной колоколов,

Россия — с нами — станет — Русь — впервые21.

Чувство разрыва с родными корнями заставляло эмигрантов, как никогда прежде, искать опоры и утешения в Гоголе. Перечитывая его книги, русский человек находил отдушину, обретал свой «потерянный рай». Так, например, в одном из писем 1930 г. художник К. А. Сомов восторженно сообщал: «Я набросился теперь на Гоголя <…> Какое очарование — „Вий“, „Ночь перед Рождеством“, „Тарас Бульба“, „Шинель“, „Старосветские помещики“, „Ссора Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем“, „Невский проспект“, „Рим“»22.

Показательны и многочисленные литературно-художественные вечера с декламацией отрывков из сочинений Гоголя, проводившиеся в Париже. Среди них — вечер Союза деятелей русского искусства, состоявшийся 21 апреля 1934 г., а также Торжественное собрание 9 июня того же года в Сорбонне в честь 125-летия Гоголя, на котором Мережковский выступил с докладом, а Ремизов прочел отрывки из Гоголя. Для Русского Парижа конца 20–30-х гг. слушать гоголевские произведения в исполнении Ремизова стало традицией. Программа его регулярных весенних авторских вечеров23 состояла обычно из двух отделений: в первом Ремизов читал свои сочинения, во втором — Гоголя. В хронике культурных событий в жизни русской эмиграции отмечен также вечер «Писатели — поэту» в ознаменование 50-летия литературной деятельности Бальмонта (24 апреля 1933 г.). И в этом вечере также принял участие Алексей Ремизов, который прочел любимые страницы Бальмонта из Гоголя24.

Эмигранты следили за новыми публикациями, посвященными Гоголю, получали книги из России. Так, К. Сомов сообщал 3 февраля 1932 г. А. А. Михайловой, что закончил чтение книги «Н. В. Гоголь в письмах и документах» (М., 1931, сост. В. В. Гиппиус)25, а М. Добужинский советовал М. Чехову в декабре 1944 г. прочитать книгу Вересаева о Гоголе, которая ему самому доставила большое удовольствие26.

Противоречивую реакцию в эмигрантской среде вызвало исследование Андрея Белого «Мастерство Гоголя» (1934). Вышедшую уже после смерти автора книгу за границей ждали, о чем свидетельствует заочная оценка В.  Ходасевича: «Я еще не успел ознакомиться с этой книгой, но уверен, что в ней должен находиться целый ряд истинных „открытий“»27. Однако когда книга дошла до эмигрантского читателя, не все «открытия» были поняты и приняты. Так, М. Чехов, характеризуя «Мастерство Гоголя» как «гениальный анализ», категорически не принял идеологических установок автора и был удивлен произошедшими изменениями в мировоззрении Белого: «Тут и «спрос», и «заказ», и цитата из Ленина, и злобный, жестокий тон по отношению к Гоголю, его «мистике» и к «Незримому», которые Белому прежде были так близки»28. Совершенно разгромную рецензию на «Мастерство Гоголя» (за исключением отмеченных в самом конце статьи отдельных «блесток», которые «у Белого бывают всегда, везде»29) дал на страницах парижской газеты «Последние Новости» (14 июня 1934 г.) Г. Адамович: «…смешение старого декадентства с кропотливым ученическим марксизмом или, точнее, потугами на марксизм»30.

Новые взгляды и методологические подходы Белого в работах о Гоголе, вызывавшие отторжение в эмигрантской среде, свидетельствовали, тем не менее, о постоянных исканиях исследователя, тогда как критическая гоголиана русского зарубежья как бы застыла на уровне рубежа ХIХ—ХХ вв. 25 марта 1929 г. в Париже, в обществе «Зеленая Лампа», как и 20–30 лет назад в Петербурге, дискутировали на тему «Спор Белинского с Гоголем» (в прениях по вопросу приняли участие Гиппиус и Мережковский).

Оторванность от родной почвы мало способствовала рождению свежих идей и образов. Показательна в этом плане и статья Ю. Айхенвальда «„Человек, который смеется“ (К 75-летию кончины Гоголя)», опубликованная 4 марта 1927 г. в рижской газете «Сегодня». Талантливый критик-художник, Айхенвальд не нашел ни одной новой черточки, характеризуя Гоголя. За исключением повода написания — траурной даты, с упоминания которой автор начал статью, весь текст есть повторение его этюда «Гоголь», вошедшего в первый выпуск «Силуэтов русских писателей» (1906). По прошествии двадцати с лишним лет критик буква в букву переписывает свои страницы о Гоголе-Гулливере и Гоголе-Гуинплэне — «человеке, который смеется». Замечу, что к сопоставлению русского сатирика Гуинплэном Айхенвальд до революции обращался неоднократно31. Это клишированное сравнение использовал также Эллис, который, не опасаясь обвинений в плагиате, назвал свою статью к юбилею Гоголя «Человек, который смеется» («Весы». 1909, № 4) и главной темой ее сделал все то же сопоставление Гоголя с героем романа Гюго. И вот на станицах эмигрантской прессы читатель вновь встречал давно знакомые названия и образы32.

Можно указать ряд других повторов и автоповторов в работах критиков, в свое время создававших символистский образ Гоголя. Так, А. М. Ремизов опубликовал в пражском журнале «Воля России» статью, написанную в традициях мифопоэтики символистов и под типичным для них названием — «Тайна Гоголя». Для характеристики творчества и самого образа писателя автор использовал персонаж низшей демонологии — кикимору33, тем самым «расширив» галерею чертей, ведьм и колдунов, с которыми прежняя символистская критика соотносила образ Гоголя. Позднее в той же стилистике Ремизов создаст книгу «Огонь вещей. Сны и предсонья» (Париж, 1954) — одну из лучших книг русского зарубежья, яркую, экспериментальную, и все же вторичною по отношению к гоголиане Серебряного века, созданной, кстати, при участии самого Ремизова34.

Не только модернистская критика о Гоголе, в основном копировавшая свои дореволюционные образцы, но и созданные в эмиграции солидные гоголеведческие труды, включая книги К. Мочульского, В. Набокова, В. Зеньковского, внесшие определенный вклад в изучение творчества Гоголя и в становление западной русистики, вызывают скептические оценки современных исследователей. Так, проф. В. А. Воропаев отмечает «вторичность и поверхностность большинства эмигрантских работ о Гоголе»35, в частности, он указывает, что «почти все писавшие о Гоголе в русском зарубежье как одним из важнейших источников пользовались книгой В. Вересаева «Гоголь в жизни» (1933), которая при всех своих достоинствах не содержит документов в необходимой полноте»36.

В отличие от литературно-критических откликов лучшие «отражения» Гоголя в искусстве русского зарубежья оригинальны и неповторимы. Марк Шагал дал в своем творчестве достойный ответ на задачи, поставленные ХХ веком перед иллюстраторами Гоголя, справиться с которыми так и не смогли, например, художники-мирискусники37. Созданные Шагалом в 1923–1925 гг. 96 офортов к поэме «Мертвые души» стали открытием не только в истории иллюстрирования произведений Гоголя, но и книжной графики в целом.

Событием высокой художественной значимости явилась также постановка «Ревизора» в Литовском государственном театре (Каунас), осуществленная М. А. Чеховым. Премьера состоялась 26 сентября 1933 г. Эскизы декораций и костюмов подготовил М. В. Добужинский, он же выступил в эмигрантской печати активным защитником и пропагандистом данного спектакля38. Позднее творческие пути режиссера и художника сошлись еще раз в работе над произведением, восходящим к гоголевскому первоисточнику: в 1942 г. в нью-йоркском театре «Новая опера» М. Чехов поставил оперу М. П. Мусоргского «Сорочинская ярмарка», автором сценографии у него был Добужинский.

Не все культурные проекты, связанные с именем Гоголя, удалось осуществить, но и не доведенные до конца планы красноречиво говорят о глубинных причинах, толкавших русских в изгнании обращаться к наследию великого соотечественника. Показательна попытка, предпринятая известным художником театра С. Ю. Судейкиным, который, желая консолидировать творческие силы соотечественников, выдвинул идею создания русского балета на сюжет гоголевской «Женитьбы», подготовил два варианта либретто спектакля и надеялся, что «балет докажет еще раз, что русские имеют подлинную творческую душу и что она нужна всем, всем, всем»39. К сожалению, ни дерзкий эксперимент либреттиста, ни его талант художника-оформителя, ни привлечение к постановке Брониславы Нижинской — ничто не помогло довести замысел до сценического воплощения. Русским художникам нелегко было творить на чужбине, даже опираясь на гений Гоголя и избрав жанр балета, принесшего России всемирное признание.

Плодотворными для отечественной культуры оказались те обращения к наследию Гоголя, которые позволяли авторам преодолеть государственные границы, идеологические и политические барьеры, восстановить утраченное в междоусобице братоубийственной войны единое русское культурное пространство. Кстати, офорты Марка Шагала, представленные на парижской выставке (Galerie Fabre), открытой 27 октября 1925 г., и предназначавшиеся для французского издания (так и не осуществленного), были подарены автором Третьяковской галерее со всей «любовью русского художника к своей Родине»40, как гласила дарственная надпись, начертанная на полях гравюры, открывавшей цикл.

Наиболее ярким примером творческих контактов, когда гений Гоголя объединил деятелей культуры советской России и русского зарубежья, можно считать встречи Вяч. Иванова с В. Э. Мейерхольдом и З. Райх, посетившими его в Риме в августе 1925 г. Результатом ежедневных совместных прогулок и бесед писателя и режиссера стали статья Вяч. Иванова «„Ревизор“ Гоголя и комедия Аристофана» (напечатана в 1926 г. Мейерхольдом в Москве41) и окончательно созревший замысел знаменитой мерхольдовской постановки «Ревизора» (1926). Спектакль не только вызвал бурю театрально-критических и общественных споров в Москве, Ленинграде и во всем Советском Союзе, но и имел отклик в эмигрантской среде, особенно в связи с гастролями театра Мейерхольда в Париже в мае 1930 г.

Итак, Гоголь эмиграции — это образ-символ, соединявший, во-первых, разбросанных по странам мира (от Нью-Йорка до Харбина, от Риги до Буэнос-Айреса42) русских изгнанников; во-вторых, русских за границей и русских в России; в-третьих, русскую диаспору с культурной элитой страны пребывания. Выставки, постановки произведений Гоголя на западной сцене русскими режиссерами, переводы и публикации произведений Гоголя и книг о его творчестве за рубежом, преподавательская деятельность русских эмигрантов в западных университетах и защиты диссертаций по Гоголю43, даже статуэтки гоголевских персонажей в домах эмигрантов44 — все это приобщало западную интеллигенцию к русской культуре. Впрочем, культуртрегерская деятельность русского зарубежья и Гоголь в культуре Запада — это уже отдельная тема, требующая специального исследования.

Примечания

1. См., например: Евтихиева А. С. Гоголь русского зарубежья. М., 2002; Воропаев В. А. Гоголь в критике русской эмиграции // Лит. в школе. 2002. № 6. С. 13–19; Воропаев В. А. Русская эмиграция о Гоголе // Лит. учеба. 2003. № 3. С. 82–109; Литаврина М. Г. Гоголевские традиции в театре русского Зарубежья (эмигрант Бунчук и другие) // Н. В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения. М., 2004. С. 296–305; Злочевская А. Театр Н. В. Гоголя и драматургия русского зарубежья первой волны // Вопр. лит. 2005. № 2. С. 209–236.

2. См.: Евтихиева А. С. Гоголь в критике русского зарубежья: Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1999.

3. См.: Трудный путь. Зарубежная Россия и Гоголь: Из наследия русской эмиграции. М., 2002.

4. Духовные задачи русской эмиграции. (От редакции) // Путь. 1925. № 1. Сентябрь. С. 4. (Автором статьи признается Н. А. Бердяев).

5. Там же. С. 5.

6. Адамович Г. В. О литературе в эмиграции // Критика русского зарубежья: В 2 ч. М., 2002. Ч. 2. С. 43— 44.

7. См.: Гиппиус З. Н. Живые лица: Стихи; Дневники; Воспоминания Тбилиси, 1991. Кн. 2. С. 166.

8. Зайцев Б. К. Голубая звезда: Повести и рассказы. Из воспоминаний. М., 1989. С. 484.

9. Там же. С. 486.

10. Адамович Г. В. Указ. соч. С. 44.

11. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. М., 1994. Т. 5. С. 201.

12. Мережковский Д. С. Царство антихриста: Статьи периода эмиграции. СПб., 2001. С. 431.

13. Там же. С. 478.

14. Гоголь Н. В. Собр. соч. Т. 5. С. 226.

15. Бальмонт К. Д. Сон // Бальмонт К. Д. Марево. Париж, 1922. С. 60.

16. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5 С. 226.

17. Бальмонт К. Д. В Раздвинутой Дали: Поэма о России. Белград, 1930. С. 21.

18. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. Т. 1/2. С. 317.

19. Бальмонт К. Д. В Раздвинутой Дали. С. 21.

20. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1/2. С. 247.

21. Бальмонт К. Д. В Раздвинутой Дали. С. 21.

22. Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. Л., 1979. С. 373.

23. Такие вечера состоялись 25 апреля 1928 г., 19 апреля 1929 г., 2 мая 1930 г., 31 марта 1931 г., 31 марта 1933 г., 24 марта 1934 г. , 31 марта 1936 г. См.: Русское зарубежье: Хроника научной, культурной и общественной жизни. Т. 1. С. 445; Т. 2. С. 54, 173, 407, 547, 559, 586; Т. 3. С. 182.

24. См.: Там же. Т. 2. С. 192.

25. См.: Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. С. 391.

26. См.: Добужинский М. В. Письма. СПб., 2001. С. 276.

27. Ходасевич В. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991. С. 239.

28. Михаил Чехов: Литературное наследие: В 2 т. М., 1995. Т. 1. С. 176.

29. Адамович Г. Андрей Белый и Гоголь // Трудный Путь. Зарубежная Россия и Гоголь. С. 83.

30. Там же. С. 79.

31. См.: Айхенвальд Ю. И. Гоголь // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1906. Вып. 1; Айхенвальд Ю. И. Мученик смеха: (Памяти Гоголя) // Слово. 1909. 19 мар. № 741; Айхенвальд Ю. И. Страшная смерть: (К открытию памятника Гоголю) // Айхенвальд Ю. И. Отдельные страницы. М., 1910.

32. Ср.: Айхенвальд Ю. «Человек, который смеется» (К 75-летию кончины Гоголя) // Трудный Путь. Зарубежная Россия и Гоголь. С. 28–31 и Айхенвальд Ю. И. Гоголь // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 76–86.

33. См.: Ремизов А. Тайна Гоголя // Трудный Путь. Зарубежная Россия и Гоголь. С. 54–59.

34. См.: Ремизов А. М. Ночь у Вия // Рус. мысль. 1909. № 4. С. 46–50.

35. Воропаев В. А. Полтора века спустя (Гоголь в современном литературоведении) // Н. В. Гоголь и мировая культура: Вторые Гоголевские чтения. М., 2003. С. 36.

36. Там же.

37. Подробнее см.: Сугай Л. А. Гоголь и символисты. М., 1999. С. 298–357.

38. См.: Добужинский М. В. О постановке «Ревизора» в Литовском госуд. театре // Сего¬дня. 1933. 17 окт.

39. Судейкин С. Ю. «Женитьба» Гоголя. Балет. Взгляд на постановку. Варианты: Автогр. и рук. [1930-е гг.] // РГАЛИ. Ф. 947. Оп. 1. Ед. хр. 141. Л. 4.

40. Цит. по: Золотусский И. Гоголиана Марка Шагала // Гоголь Н. В. Мертвые души: Поэма / Ил. М. Шагала. М., 2004. С. 24.

41. См.: Театральный Октябрь. 1926. № 1. С. 89–99.

42. См., например: Сборник статей, посвященный памяти Н. В. Гоголя (1852–1952). Буэнос-Ай¬рес, 1952.

43. В Сечкарев первым из русских эмигрантов защитил диссертацию о Гоголе, затем под его руководством диссертацию защитила З. Юрьева. См.: Gogol as Interpreted by the Russian Symbolists: A thesis presented by Zoya Yurieff to The Department of Slavic Languages and Literatures in partial ful¬fillment of the re¬quirements for degree of Doctor of Philosophy in Subject of Slavic Languages and Literatures / Radcliffe College. Cambridge, Massachusetts, 1955.

44. Подобные статуэтки — фигурки Добчинского и Бобчинского, Хлестакова, Городничего, Чичикова и др. — мне самой довелось видеть в городе Бат (Великобритания), в доме русской эмигрантки первой волны миссис З. Хедли (англизированный вариант фамилии Голованова).

Как Гоголь* объясняет постсоветский мир – Внешняя политика

Двадцать лет назад на обломках Советского Союза возникло 15 новых государств, неровные осколки расколотого монолита. Одна история превратилась в 15. С тех пор большинство советских наблюдателей изо всех сил стараются не отставать. Как рассказать эти многочисленные истории?

Оглядываясь назад, становится очевидным, что западные комментаторы не смогли предсказать или объяснить то, что произошло с этими странами: их шатания от одного кризиса к другому, странные гибридные политические системы, нестабильная стабильность.

Комментаторы давно пытались спроецировать модели остального мира («переход к рыночной экономике», «эволюция партийной системы») на страны, история и культурные предпосылки которых сильно отличаются от Запада, а часто и друг от друга. . Я читал об «этноцентрическом патриотизме» премьер-министра России Владимира Путина, его «ловушке делегатской демократии» и построении им «неопатримониального государства» — все очень умные вещи. Что я выношу из такого жаргона, так это пару-тройку красиво построенных моделей (как для Путина, так и для политологов), но не для понимания живого общества, которое я ищу.

Итак, не совсем легкомысленное предложение: как насчет того, чтобы пропустить учебники политологии, пытаясь понять бывший Советский Союз, и вместо этого открыть страницы Николая Гоголя, Антона Чехова и Федора Достоевского?

Это не просто мысленный эксперимент; работы, написанные этими авторами в 19-м и начале 20-го веков, оказываются удивительно применимыми к сегодняшней политике на широкой полосе постсоветского пространства, будь то неожиданная хрупкость путинского авторитарного правления в России или постоянно проваливавшиеся попытки модернизации следующего Украина. На это есть причина: большинство бывших советских стран вышли из двухвекового периода самодержавия, в котором доминировала Россия, самодержавия, которое по чистой случайности создало одну из величайших литератур, которые когда-либо видел мир. Некоторые утверждают, что одно способствовало возникновению другого, что суровость цензуры царской эпохи, засушливость государственной службы и жажда образованных классов к интеллектуальной пище — все это способствовало стимулированию великого письма. Пушкин и Толстой, Гоголь, Чехов и Достоевский были больше, чем просто культурными комментаторами — они были публичными знаменитостями и ключевыми нравственными и интеллектуальными голосами своего времени. Их боготворили, потому что они описывали затруднительное положение, в котором оказались читатели — и продолжают это делать.

В своем удивительном бестселлере 2010 года « Одержимые » Элиф Батуман доказывает, почему русская литература может быть путеводителем по большинству жизненных вопросов, больших и малых. «Татьяна и Онегин, Анна и Вронский, — пишет она, вспоминая некоторых из самых известных персонажей русского канона, — на каждом шагу открывалась загадка человеческого поведения и природы любви, связанная с русским языком».

Моя идея немного скромнее: краткий набросок того, как три великих произведения русской литературы могут быть сопоставлены с историями трех постсоветских стран, к которым проявляют наибольший интерес западные комментаторы: России, Украины и Грузии. . Эти классические работы, каждой из которых более ста лет, содержат как конкретные детали, так и общую панораму, которых не хватает на полке, забитой чрезмерно смоделированным политическим анализом.

Россия как Николая Гоголя Ревизор

Большое бремя России в том, что она так и не избавилась от привычки к феодализму, от персонифицированной власти. Вплоть до конца 19 века порабощенные крепостные составляли большинство населения России. Не были независимыми и помещики, управлявшие крепостными, — они служили государству и владели имуществом, отданным на милость царя. Советская система воссоздала эту иерархию, на этот раз с централизованным владением собственностью и монополией Коммунистической партии. В последние годы Путин еще раз переупаковал его для постсоветской эпохи, установив так называемую «вертикаль власти», хотя и предоставив своим гражданам гораздо большую степень личного пространства.

Но, как недавно обнаружил Путин, система на удивление хрупкая. Он требует постоянного обслуживания, так как построен на цепочке зависимостей, смазанных одолжениями и откатами и пронизанных подозрениями и двуличием.

Может быстро сломаться. Царь может стать слишком своевольным или заболеть, или у него могут закончиться деньги, чтобы платить по счетам, и в этот момент российские граждане вполне способны бросить вызов своим правителям — если они считают, что это стоит затраченных усилий. Как выразился специалист по России Сэм Грин: «Существует распространенный миф… о том, что русские пассивны. Это неправда: русские агрессивно неподвижны». Под этим он имеет в виду, что россияне от природы консервативны, предпочитая сосредоточиться на стратегиях выживания, а не на риске, который может ухудшить их положение. Однако, если они почувствуют, что у императора нет одежды, они будут протестовать. Вот что случилось с 19с 89 по 1991 год, когда рухнуло все советское здание, и, в более скромных масштабах, в последние месяцы после фальсификации декабрьских парламентских выборов.

Что неудержимо приводит меня к Николаю Гоголю Ревизор . Гоголь — мастер-карикатурист русской жизни. Можно сказать, что он дико привязан к России. Его единственная полнометражная пьеса — величайшая сценическая комедия России и ее самая разрушительная сатира, зеркало русской привычки воспроизводить мелкий деспотизм от царя к крепостному. Когда Николай I смотрел ранний спектакль в 1836 году, он, как известно, воскликнул: «Нам всем досталось по шее, а мне больше всех».

Сюжет прост: коррумпированному мэру маленького городка сообщают, что из Санкт-Петербурга прибывает правительственный инспектор, чтобы выяснить, как обстоят дела на местах. Это вызывает панику! Все берут взятки, деньги на новую больницу выкачаны, ничего не построено, а в холле заброшенного здания суда гнездятся гуси.

Затем мэр и его подчиненные ошибочно принимают молодого горожанина, живущего в городской гостинице, за инспектора. Хлестаков, как называют гостя, на самом деле мот, нагло накручивающий кредит, проиграв все деньги в карты. Он быстро пользуется подобострастным вниманием городских чиновников, начинает грабить местных бюрократов на деньги и соблазняет жену и дочь мэра дико приукрашенными историями о жизни в Санкт-Петербурге.

Как и русская история прошлого века, развязка пьесы приносит цикл бунта, абсолютизма и краха. Толпа взбунтовавшихся торговцев жалуется вновь прибывшему на злоупотребления мэра. Мэр переигрывает их, объявляя, что Хлестаков сделал предложение дочери и увезет семью в Петербург. Мэр командует запуганным торговцем, говоря ему: «Теперь ты валяешься у моих ног. Почему? втаптывай меня в грязь и давай бить по голове в придачу».

Тогда баланс падает. Поскольку Хлестаков уехал из города, почтальон тайно открывает письмо, написанное мошенником, в котором он хвастается устроенным им розыгрышем. Вся иллюзия рушится, и город ошеломлен известием о прибытии настоящего государственного инспектора. В конце обезумевший мэр говорит и своим подчиненным, и зрителям: «Вы что смеетесь? Вы смеетесь над собой!»

В путинской России, как и в николаевской России, каждый знает свое место и вступает в коррупционные сговоры из корысти, или по инерции, или из того и другого вместе. Но все зависит от человека наверху — царя, мэра, президента. Когда иллюзия авторитета испаряется — инспектор мошенник, президент перегибает палку — все может быстро рухнуть. В пьесе порядок тоже восстанавливается быстро: новый инспектор навязывает свою волю. Однако в знаменитой завершающей «немой сцене» пьесы персонажи теряют дар речи, и мы видим момент экзистенциального ужаса.

Постоянное затруднительное положение России заключается в том, что она колеблется между авторитарным порядком и социальным распадом, как большинство россиян пережило постсоветские 1990-е годы. Правительственный инспектор сталкивается с той же дилеммой. Если у Гоголя есть урок для нынешних российских протестующих, так это то, что они должны стремиться изменить саму систему, а не только человека во главе ее.

Украина как Антон Чехов Вишневый сад

Украина большая, мирная страна, которая мало что производит на мир. Ему не хватает комплекса великой державы своего большого соседа и ядерного оружия, и он играет роль Канады для Соединенных Штатов Америки.

Безусловно, постсоветская государственность Украины сейчас реальна и необратима. За два десятилетия своей независимости она дважды добилась того, чего не удалось России: передачи власти от правительства к оппозиции.

Однако он не смог принести ощутимых материальных благ обычным людям. В недавнем опросе, проведенном Pew Research Center в России, Украине и Литве, наиболее негативное отношение было у украинских респондентов. Более половины из них заявили, что не одобряют постсоветский переход к многопартийной демократии и рыночной экономике, что выше, чем в России. Почти три четверти заявили, что обычные люди «не слишком много» или «совсем не выиграли» от изменений, произошедших с 19 века.91. Коррупция на высшем уровне является фактом жизни. Украинская политика тоже совершила поворот от смелой гражданской активности во время Оранжевой революции 2004-2005 годов, когда протестующие отменили сфальсифицированные выборы после того, как Виктор Янукович был ошибочно объявлен победившим кандидата от оппозиции Виктора Ющенко, к президентству Ющенко, настолько разочаровавшему, что в 2010 году все равно избрали Януковича.

Страна как бы, по выражению ученого Лилии Шевцовой, «потерялась в переходный период». В международном масштабе Украина стала не динамичным мостом между Европой и Россией, а, как выразилась моя коллега Ольга Шумило-Тапиола, «серой зоной» где-то посередине. Украина застряла.

Это возвращает меня к прекрасному Антону Чехову, поэту обыденности. Лучше любого автора Чехов передает, как без драмы бывает драма. Как известно, он написал: «Люди обедают, просто обедают, и в то же время их счастье обретает форму или их жизнь рушится».

У многих его персонажей есть очаровательная, но пагубная привычка думать великие мысли, когда мир проходит мимо них. Может быть, мы сможем лучше понять неутешительное президентство Ющенко, если сравним его с чрезвычайно симпатичным подполковником Вершининым в 1999 году.0013 Три сестры , который проводит большую часть пьесы, мечтательно предсказывая, как «через двести или триста лет жизнь на Земле будет невообразимо прекрасной, чудесной», — при этом совершенно не действуя в настоящем.

Но последняя пьеса Чехова, Вишневый сад , лучше всего пробуждает дилемму бытия Украиной. Год примерно 1900. Очаровательная, но беспомощная аристократка Любовь Раневская возвращается из Парижа в свое родовое поместье на востоке Украины и должна продать дом и его знаменитый вишневый сад, чтобы выплатить гору долгов. По дому проходит настоящее светское слайд-шоу эпохи: новый богатый бизнесмен Ермолай Лопахин, сын крепостного, который теперь может позволить себе купить и срубить вишневый сад; революционный «вечный студент», заявляющий, что он «выше любви»; выкорчеванная немецкая гувернантка; бедные соседи-аристократы; и наглые слуги, насмехающиеся над своими хозяевами.

Они все в одном доме, думают, что разговаривают друг с другом, но на самом деле разговаривают друг с другом. Мы это видим, а они нет.

Спектакль подходит к драматическому завершению. Устраивается вечеринка, имение выставляется на торги, и бывший крепостной Лопахин с торжеством покупает его. Он экстравагантно приказывает играть цыганским музыкантам, а затем пытается утешить Раневскую: «О, как бы я хотел, чтобы все это прошло и наша разрозненная несчастная жизнь поскорее изменилась!» Но революции нет, а только более нежная путаница. Все просто едут дальше — или обратно в Париж, в случае с Раневской. Ее ленивый аристократический брат устраивается на работу в банк. В заброшенном доме остался только Фирс, пожилой глухой слуга, и то по ошибке.

Смешанное наследство, упущенные возможности, триумф новых денег, переход без прибытия. Это история Украины, современной европейской страны с населением 45 миллионов человек, которая никуда не денется. Сквозь поэтическую завесу Вишневый сад мы видим, что одна из ключевых проблем Украины заключается в том, что мыслители, мечтающие о смелой новой жизни — в их случае о судьбе своей страны в составе Европы — на самом деле не знать, как это сделать. И все же Чехов позвонил Вишневый сад комедия. Он хочет, чтобы мы поняли, что никто не находится в состоянии неизлечимых страданий. По крайней мере, Украина сегодня — это все же больше комедия, чем трагедия. Но смогут ли его граждане начать нормальный разговор друг с другом о своем будущем?

Грузия как Федор Достоевский Братья Карамазовы

Все 15 республик Советского Союза, получивших независимость 25 декабря 1991 года, кроме России, были отцеубийцами: они убили своего русского отца, чтобы обрести свободу. Повсюду разлука была болезненной, но особенно в Грузии, стране, чья элита за два века существования империи наладила прочные связи с русскими через аристократию, православную церковь и большевистское братство. История становится еще более сложной, если учесть, что в течение 30 лет 20-го века жестоким родителем был обрусевший грузин Иосиф Сталин.

В 1991 году Грузия убила и Россию, и свой комплекс Сталина после интенсивной вспышки национализма, когда она сбросила советскую власть. Два президента сменяли друг друга в годы драмы и гражданской войны. Затем, во время мирной «революции роз» 2003 года в Грузии, получивший образование в США юрист Михаил Саакашвили, которому в то время было всего 35 лет, совершил еще один акт отцеубийства, свергнув человека, который когда-то был его покровителем, опытного грузинского лидера Эдуарда Шеварднадзе. Саакашвили заявил, что перескакивает через поколение в Грузии и что стране необходимо «начинать с нуля». Ушла практически вся прежняя бюрократия и ее регламенты. Пришла группа из 20-30-летних, получивших образование за границей, сформировав самое молодое правительство в Европе.

Теперь взгляните на последний роман Федора Достоевского, Братья Карамазовы . Как и современная история Грузии, все сюжеты Достоевского — о кризисе и откровении, как реальном, так и воображаемом. Драма и ее философские прозрения сделаны романтическими, импульсивными, жизнелюбивыми персонажами, занятыми вечным спором — наверняка грузинами!

В этом романе убит отец-тиран, и даже если ни один из трех сыновей этого человека на самом деле не совершил поступок, каждый должен противостоять своему тайному отцеубийственному желанию увидеть старика мертвым. Самое завораживающее творение Достоевского — неистово интеллигентный 24-летний студент Иван Карамазов. Он одержим утопическими теориями о том, как положить конец страданиям в мире, и готов принять крайние меры, чтобы это произошло.

В самой известной главе книги Иван рассказывает свою басню о Великом инквизиторе из Испании 16-го века, упрекающем Иисуса Христа за то, что он даровал человечеству «бремя свободы воли», которое принесло только несчастье. Вместо этого он представляет небольшую касту просвещенных правителей, которые будут управлять массами в своих интересах, ослепляя их преднамеренной мистификацией. Великий инквизитор говорит Христу: «Все будут счастливы, все миллионы существ, кроме ста тысяч, которые ими управляют. Ибо только мы, мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны».

Иван очень похож на современных молодых грузинских реформаторов: напористый, высокомерный и философский. В современном воплощении он, возможно, учился бы в Соединенных Штатах по стипендии Маски, служил бы заместителем министра, а теперь был бы блоггером 24 часа в сутки 7 дней в неделю с колонкой в ​​собственном журнале новой элиты, Tabula.

Несколько месяцев назад у меня была онлайн-дебата с одним таким грузином. Он упорно поддерживал использование правительством США «усиленных методов допроса» против подозреваемых в терроризме в эпоху Джорджа Буша-младшего, а я назвал это «пыткой». Когда я написал, что он напоминает мне Ивана Карамазова, он ответил: «Я бы не стал обращаться к Достоевскому за советом по военной стратегии и тактике. Применение индивидуальной морали есть философская ошибка, которая ведет к морально неоправданным катастрофическим последствиям». На мой взгляд, идеальный ответ Ивана Карамазова!

Новое поколение грузин, безусловно, добилось впечатляющих результатов. Грузия во многом преобразилась с 2004 года. Были пересмотрены налоговая и таможенная системы, оптимизированы государственные услуги, запланированы новые города и дорожная система. Но была цена. Новую элиту считают высокомерной и безответственной — одна из причин, по которой летом 2008 года ее втянули в войну с Россией. новая, внушающая страх полиция, казалось бы, ни перед кем не отчитывающаяся.

Согласно телеграммам Госдепартамента США, опубликованным WikiLeaks, самый красноречивый представитель грузинской правящей элиты Гига Бокерия сообщил посольству США в Тбилиси в 2008 году, что президент Грузии «полагал, что он не может позволить себе роскошь прийти к консенсусу, чтобы принести в Грузию необратимые демократические изменения» и что «реформы остановятся», если оппозиция преуспеет на выборах. Эта идея «реформы перед демократией» (некоторые назвали бы ее целью, оправдывающей средства) имеет философское происхождение, которое выходит за рамки большевиков 20-го века и восходит к русским радикальным мыслителям середины 19-го века.век. Достоевский разъясняет, насколько это может быть опасно: в его романе целеустремленное стремление Ивана Карамазова к рациональной утопии и напряжение смерти его отца приводят его к галлюцинациям и грани нервного срыва. Правительство Грузии далеко от этой точки. Но предупреждение есть.

Бордель Гоголя

9 февраля 2023 г.
Объявления

 

Музей ГРЭММИ рад представить интимную беседу и выступление с Gogol Bordello в National Sawdust в Бруклине, штат Нью-Йорк. Разговор будет вести специальный гость Джим Джармуш, и он будет включать в себя дискуссию с фронтменом Юджином Хютцем о карьере группы, новейшей музыке, творческом процессе, музыкальных влияниях и многом другом. После беседы группа выступит.

Gogol Bordello — один из многих артистов, которые будут представлены в новой серии программ Музея ГРЭММИ в Нью-Йорке, которая включает в себя представление знаменитых образовательных программ ГРЭММИ в школах и общественных программ на Восточном побережье в партнерстве с городом. Управления СМИ и развлечений мэрии Нью-Йорка. «Нью-Йоркский вечер с…» представлен City National Bank при щедрой поддержке семейного фонда Dawn and Brian Hoesterey.

6 февраля 2023 г.
Без рубрики

💥 💥 💥 Билеты поступят в продажу в пятницу в 10:00 по местному времени.

25 мая Глазго, Великобритания – SWG3 Galvanizers
30 мая Оснабрюк, Германия – Rosenhof
1 июня Амстердам, Нидерланды – Melkweg Max
3 июня Антверпен, Бельгия – De Roma
4 июня Гамбург, Германия – Markthalle
7 июня Ульм, Германия – Roxy
8 июня Берлин, Германия – Huxleys Neue Welt
9 июня Варшава, PL – Klub Stodola
10 июня Познань, PL – Klub Muzyczny B17
11 июня Краков, PL – Studio Krakow
13 июня Франкфурт, Германия – Batschkapp
17 июня Париж, Франция – Élysée Montmartre
18 июня Люксембург, LU – Den Atelier
20 июня San Gwann, MT-Aria Complex
22 июня Кёльн, DE — Зал живой музыки

20 сентября 2022 г.
Объявления, тур

Завершите год с Gogol Bordello ✊🏼🍷💥

Предпродажа билетов доступна в среду, 21 сентября, в 10:00 по восточному времени: ЗДЕСЬ

28 декабря Филадельфия, Пенсильвания – Бруклин Боул

29.12, 30.12, 31.12 Бруклин, Нью-Йорк – Бруклин Боул

Билеты в продаже в пятницу, 23 сентября, в 10:00 по восточноевропейскому времени на gogolbordello.com

ВСЕ НОВОСТИ

Ср, 1 марта 23

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США

США

Благотворительный концерт Tibet House, Карнеги-холл