«Жестокие нравы, сударь, в нашем городе…».
Все материалы с раздела: Сочинения по драме Островского «Бесприданница»
Многие произведения 19 века посвящены духовному миру мыслящего интеллигента; новыми героями для литературы явились крестьяне и мелкие чиновники («маленькие люди»). Но не эти слои населения интересуют выдающегося драматурга А.Н.Островского. На берегу великой Волги, на фоне изумительных пейзажей автор показывает нравы жителей, в основном купцов, небольшого города Калинова – «жестокие нравы», по выражению популяризатора науки Кулигина. В первую очередь эти слова можно отнести к богатому купцу Дикому. Злобное и жадное, ошалевшее от безнаказанности существо живет под девизом «Нраву моему не препятствуй». Действительно, никто не смеет сделать замечание или как-то урезонить распоясавшегося богача, который держит в страхе весь дом и почти всех горожан. Однако справиться с Диким оказывается неожиданно просто: достаточно всего лишь проявить твердость и не испугаться.
Кабаниха – еще один образчик «жестоких нравов». Поначалу она кажется умной и неплохой женщиной, любительницей и хранительницей древних традиций. Она говорит, вроде бы, правильные вещи, ратует за нравственность и преемственность поколений. Однако чем больше мы присматриваемся к ней, тем более убеждаемся, что ей присущ, скорее, не традиционализм, а деспотизм. Кабаниха ратует за хорошее, но «как будто из-под неволи» а это всегда тяжело для окружающих. Она относится к домашним как к испорченным детям, которых надо принуждать ко всему доброму; их воля безжалостно подавляется, а душа грубо калечится постоянными придирками, подозрениями и упреками.
Драматург не случайно помещает своих героев в небольшой тихий городок на берегу красавицы Волги.
Великая русская река создает контраст ужасным событиям, происходящим на ее берегу. Казалось бы, тут такое раздолье, живи и радуйся. Но человеческие жестокость, самодурство, косность и властолюбие ломают жизнь окружающим и могут даже убить. А.Н.Островский показывает, что справиться с «жестокими нравами» очень трудно. Смерть Катерины вызвала спонтанный бунт Тихона, но Кабаниха так и не поняла своей вины: она уверена, что невестка получила по заслугам. Если Тихон вернется под крыло маменьки (а это очень вероятно, ведь он такой слабовольный) и снова женится, Кабаниха будет так же тиранить его вторую жену. Чтобы изменились «жестокие нравы», требуется долгое время, может быть, воздействие просвещения, как надеется Кулигин.
Рекомендуем также ознакомиться:
- Все материалы с раздела: Сочинения по драме Островского «Бесприданница»
Жестокие нравы. Монолог кулигина из грозы островского в обработке Гроза жестокие нравы сударь в нашем городе
Оригинал:
Кулигин.
И не привыкнете никогда, сударь.
Борис. Отчего же?
Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти.
Обработка А.Минникаева
Жестоки нравы, сударь, в нашем городе. Жестокие
В мещанстве миром правят люди вовсе не далекие
Полным полно грубиянства похлеще, чем в жизни стольной
Не узреть вам ничего кроме бедности нагольной.
Не удасться никогда из этой выбиться коры:
Надежда…есть она у многих, но лишь только до поры
Все, кто честны не заработают насущной еды,
А у кого –в кармане деньги, тот владелец бедноты,
На чьи труды он будет крепко пить и пировать,
Красиво жить и еще больше денег наживать.
Вам сказать, как отвечать сумел ваш дикий дядя,
Савел Прокофич городничему глазами добрыми глядя?
«Послушай, брат, расчитывай ты мужиков хорошенько.
Каждый день ко мне с жалобами ходят по-маленьку.»
Ответом: стоит ли нам с вами о пустяках рассуждать.
Им что копейка, что пять – мне капитал наживать
А меж собой-то, милый сударь, как живут:
Глотки рвут, себя продают, торговлю душат
Друг у друга подрывают, не скрывают,
Что война идет из краю зависти… они с успехом залучают
В свои высокие хоромы пьяных приказных,
На коих виду человечьего нет, и таких
Что истеряли обличье. На листах гербовых
Кляузы злостные строчат на ближних и родных
Судятся, судятся и нет конца глупых споров
Итоги этих процессов, разве только разговоров,
Как в губернию пойдут за правдой, важной вещью
— Там их и ждут, от радости руками плещут.
Скоро сказка говорится, ну а делу торопится
А они тому и рады, колокочат без нужды…
Очень странная житейка: «Я потрачусь – говорить
-Да уж ему станет в копейку»
.
.. хотел в стихах изобразитьРецензии
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру — порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Жизнь в маленьких городках, как правило, отличается своими сложностями. В первую очередь, они обозначены тем, что большинство людей знают очень хорошо друг друга, в таком случае очень сложно соблюдать правила личной жизни, как правило, события любой важности становятся поводом для обсуждения общественности. Вторая сложность заключается в том, что жизнь в таких городках лишена разноплановых событий – обсуждение сплетен и их домысел – основной вид развлечений.
Монолог Кулигина:
«Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба.
А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет.
Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!»
Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно.
А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…»
Предлагаем ознакомиться с в пьесе “Гроза” Островского.
Итог: Город Калинов, в котором происходят основные события, имеет двоякую природу – с одной стороны природный ландшафт настраивает на позитивное восприятие и настрой приезжих, но истинное положение вещей далеко от этой истины. Жители Калинова лишены толерантности и гуманности. И поэтому жизнь в этом городе сложна и специфическая. Описание природы города ярко контрастирует с сутью его жителей. Алчность и любовь к склокам сводят на нет всю естественную красоту.
Жестокие нравы
Де Кюстин рассказывает, как какой-то курьер или лакей какого-то адъютанта императора, стащил с облучка молодого кучера и колотил его до тех пор, пока не разбил все лицо в кровь. На прохожих между тем эта расправа не произвела никакого впечатления, а один из товарищей избиваемого, поившего неподалеку своих лошадей, даже подбежал к месту происшествия по знаку разгневанного фельдъегеря и держал под уздцы его лошадь, пока тому не заблагорассудилось прекратить экзекуцию.
«Среди бела дня на глазах у сотен прохожих избить человека до смерти без суда и следствия, — говорит де Кюстин, — это кажется в порядке вещей публике и полицейским ищейкам Петербурга… Я не видел выражения ужаса или порицания ни на одном лице, а среди зрителей были люди всех классов общества. В цивилизованных странах гражданина охраняет от произвола агентов власти вся община…»{269}.
Иностранцы отмечали жестокость в обращении с животными в России. Де Кюстин рассказывает о случае, происшедшем во время его поездки из Петербурга в Москву.
Одна из лошадей обессилела и упала возле одной из придорожных станций. Стоял палящий зной, и путешественник, решив, что у лошади солнечный удар, достал свой саквояж с инструментом, чтобы оказать животному помощь, пустив ей кровь. Но фельдъегерь ответил со злобной насмешкой, что не стоит лошадь того, до станции-то доехали. Не обращая внимания на издыхающую лошадь, фельдъегерь пошел на конюшню и заказал новую лошадь.
В это время в Европе уже действовал закон против жестокого обращения с животными.
«Впрочем, зачем говорить о животных, когда и с людьми обращаются, как со скотами?» — замечает де Кюстин и рассказывает о том, как на одной из станций старший по рангу товарищ за что-то сбил с ног своего младшего товарища, почти ребенка, топтал его сапогами и основательно избил, а когда устал, избитый поднялся на ноги, и, бледный и дрожащий, молча поклонился своему начальнику и полез на облучок, чтобы ехать дальше.
Из книги От добермана до хулигана. Из имен собственных в нарицательные автора Блау Марк ГригорьевичВремена и нравы
Из книги Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры.
Приметы и суеверия.
автора
Лаврентьева Елена Владимировна Из книги
Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии
автора
Банников Константин Леонардович Из книги
Гуляния с Чеширским Котом
автора
Любимов Михаил ПетровичЖестокие скоты В иностранном сознании англичанин обычно предстает добропорядочным, хотя и себе на уме джентльменом, и уж в голову никому не придет, что он может быть АГРЕССИВНЫМ и ЖЕСТОКИМ, эта БРУТАЛЬНОСТЬ ярко контрастирует с вошедшей в анналы выдержкой и
Из книги Боже, спаси русских! автора Ястребов Андрей ЛеонидовичВремена и нравы Иностранцы, прибывшие из стран, где женщины высших сословий были хорошо образованы, пользовались личной свободой, всеобщим уважением и носили декольтированные платья, немало удивлялись патриархальному укладу русской семейной жизни XVI – XVII
Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.Быт и нравы царской России
Из книги Гоа.
Для тех, кто устал… жить по инструкциям
автора
Станович Игорь О.Жестокие обычаи славян Летописцы того времени отмечали жестокость славян, которую они проявляли на войне, но забывали, что это еще была и месть за то, что греки беспощадно расправлялись со славянами, которые попадались им в руки. К чести славян, они переносили муки стойко,
Из книги Древняя история секса в мифах и легендах автора Петров ВладиславНравы древних россиян Нравы того времени можно назвать варварскими или, как говорит Н.М. Карамзин, они представляли собой «смесь варварства с добродушием».Для славян-язычников характерно было преобладание физической силы, которой могла противостоять только
Из книги Самые невероятные в мире — секс, ритуалы, обычаи автора Талалай СтаниславНравы С укреплением христианства распространялась набожность. Князья, вельможи, купцы строили церкви, основывали монастыри и часто сами уходили в них от мирской суеты.Священнослужители порицали злодеяния и предостерегали правителей от совершения недостойных
Из книги Народные традиции Китая автора Мартьянова Людмила МихайловнаОбычаи и нравы россиян
Обычаи россиян казались иноземцам странными.
Контарини писал, что московитяне толпятся с утра до обеда на площадях, на рынках и заключают день в питейных домах, «после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу»{76}. Герберштейн,
Нравы Церковь запрещала разного рода увеселения и удовольствия, чтобы закрыть дорогу дьяволу. Однако словно в насмешку над церковными запретами в России существовали общие бани. С одной стороны, мужчины и женщины мылись в разных отделениях, но при выходе из парной они,
Из книги автораНравы в быту Вы поняли, что писающий на обочине мужчина – это весьма распространенный сюжет и неотъемлемая часть пейзажа Индии. А вот жилищных проблем в нашем понимании у них нет. Благодаря климату и психологии индиец легко отказывается от привычного быта и
Из книги автораСемейные нравы
Из предыдущей главки можно сделать вывод, что нравы во многих мифических семьях были еще те…
И это, к сожалению, правда. Дрязгам, доходившим до смертоубийств, способствовало отсутствие общей морали. Что такое хорошо и что такое плохо, мифические персонажи
Быт и нравы древних славян Интересные строки описанию быта и нравов восточных славян посвящает автор «Повести временных лет», не стесняющийся, впрочем, сгущать краски, когда он говорит о неполянских славянах, проявляя, по-видимому, религиозную пристрастность: поляне
Кулигин говорит: «Жестокие нравы.., в нашем городе», рассказывая о жизни людей города Калинова. В драме «Гроза» именно он выступает носителем мыслей автора, обличающих нравы жителей, живущих в «темном царстве». И среди причин таких нравов он господствующее положение зажиточных людей: «… у кого деньги… тот старается бедного закабалить, чтобы… еще больше денег наживать”. Люди в городе озлоблены и находят радость, когда удается сделать плохо ближнему: «а между собой-то…как живут! Торговлю.
.. подрывают… Враждуют…».
Защитницей порядков, установленных в Калинове, выступает страница Феклуша, которая восхищенно восклицает: “В обетованной земле живете! И купечество… народ благочестивый!” Так, Н.А. Островский создает контраст мнений, когда показывает читателю две разных точки зрения на происходящее. Феклуша – настоящее воплощение косности, невежества и суеверий, которая вхожа в дома влиятельных людей города Калинова. Именно с помощью ее образа драматург подчеркивает насколько происходящее в Калинове противоречит ее оценке, когда она то и дело говорит: «Благолепие, милая, благолепие!..»
Воплощением самодурства, скудоумия, невежества, и жестокости в пьесе выступают зажиточные купцы Кабанова Марфа Игнатьевна и Дикой Савел Прокофьевич. Кабаниха – глава семьи, которая считает себя правой во всем, она держит всех живущих в доме в кулаке, пристально следит за соблюдением во многом устаревших обычаев и порядков, основанных на Домострое и церковных предрассудках. Причем принципы Домостроя у нее искажены, она берет из него не мудрый уклад жизни, а предрассудки и суеверия.
Кабаниха — носитель принципов “темного царства”. Она достаточно умна, чтобы понимать, что только ее деньги не дадут ей реальной власти, и именно поэтому она жаждет от окружающих покорности. И по словам Н.А. Добролюбова она за отступление от заведенных ею правил она“грызет свою жертву… неотступно”. Больше всего достается Катерине, которая должна кланяться в ноги мужу и выть при отъезде. Она старательно скрывает свое самодурство и тиранию под маской благочестия, и сама же разрушает жизни людей вокруг себя: Тихона, Варвары, Катерины. Не зря сожалеет Тихон о том, что не умер вместе с Катериной: “Хорошо тебе..! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться?”
Дикого в отличии от Кабанихи трудно назвать носителем идей «темного царства», он просто недалекий и грубый самодур. Он гордится своей невежественностью и отвергает все новое. Достижения науки, культуры совершенно ничего для него не значат. Он суеверен. Доминирующая черта Дикого –стремление к наживе и жадность, он посвящает свою жизнь накоплению и преумножению своего состояния, при этом не гнушаясь никакими методами.
При всей мрачной картине жестоких нравов, царящих в Калинове, драматург подводит нас к мысли о том, что гнет «темного царства» не вечен, потому что гибель Катерины послужила началом перемен, стала символом борьбы с самодурством. Не могут жить дальше в этом мире Кудряш и Варвара и потому сбегают в дальние края.
Подводя итог, можно сказать, что Н.А. Островский в своей драме обличил нравы жизни купечества и самодержавно-крепостнического строя современной ему России, которые он не хотел бы видеть в обществе: деспотизм, самодурство, жадность и невежество.
Сочинение Жестокие нравы города Калинов
Драма «Гроза», написанная Александром Николаевичем Островским в середине девятнадцатого века, и в наши дни остаётся произведением актуальным и понятным каждому. Человеческие драмы, трудные жизненные выборы и неоднозначные взаимоотношения между, казалось бы, близкими людьми – вот основные вопросы, которые писатель затрагивает в своём произведении, ставшим поистине культовым для русской литературы.
Небольшой городок Калинов, расположенный на берегу речки Волги, поражает своими живописными местами и красивейшей природой. Однако человек, нога которого ступила на столь благодарную почву, ухитрился испортить абсолютно всё впечатление о городе. Калинов увяз в высочайших и крепчайших заборах, а все дома похожи друг на друга в своей безликости и серости. Можно сказать, что и обитатели города очень напоминают то место, где они живут, и на примере двух главных отрицательных персонажей пьесы, Марфы Кабановой и Савела Дикого, мне бы хотелось показать, почему именно.
Кабанова, или Кабаниха, является очень обеспеченной купчихой города Калинова. Она деспотична по отношению к членам своей семьи, а в особенности к Катерине, невестке, однако посторонние люди знают её как человека исключительной порядочности и душевной доброты. Нетрудно догадаться, что эта добродетельность – не более чем маска, за которой скрывается по-настоящему жестокая и злая женщина, которая никого не боится, а поэтому ощущает свою полную безнаказанность.
Второй же отрицательный персонаж пьесы, Савел Дикой, предстаёт перед читателями человеком редкой невежественности и недалёкости. Он не стремится узнавать что-то новое, совершенствоваться и развиваться, вместо этого предпочитая лишний раз с кем-нибудь поругаться. Дикой полагает, что накопление денежных средств является важнейшей целью в жизни каждого разумного человека, к каким он себя относит, поэтому он всё время занят поиском лёгкой наживы.
На мой взгляд, в своём произведении «На дне» Островский показывает читателям, как страшно невежество, ограниченность и банальная человеческая глупость. Ведь именно нравы Калинина и погубили Катерину, которая просто не смогла жить в таком окружении и в такой моральной атмосфере. Самое страшное то, что таких людей, как Кабанова и Дикой, очень и очень много, они встречаются нам практически на каждом шагу, и очень важно уметь абстрагироваться от их пагубного и разрушающего влияния и, безусловно, осознавать, как важно оставаться светлым и добрым человеком.
Несколько интересных сочинений
- Образ и характеристика Мечика в романе Разгром Фадеева сочинение
Роман Фадеева «Разгром» рассказывает нам о тяжёлой жизни во время гражданской войны. Один из главных героев – Мечик. Это мальчик юного возраста, по своим повадкам весьма интеллигентный и образованный, такой себе чистюля среди грязи.
В 1873 году Н.С.Лесков написал повесть «Черноземный Телемак», но потом по какой-то причине переименовал её. Произведение получило более точное и ёмкое название – «Очарованный странник».
As You Like It Акт 2, Перевод Сцены 7
As You Like It Акт 2, Перевод Сцены 7 | Шекклира, LitChartsТакже ознакомьтесь с нашим подробное резюме и анализ этой сцены
Посмотрите наш резюме и анализ этой сцены
Оригинал
Перевод
Входят ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ, АМИЕНС и ЛОРДЫ, подобные преступникам.
Входят ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ, АМЬЕН и ЛОРДС, одетые как преступники.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Я думаю, что он превратится в зверя, Потому что я нигде не могу найти его как человека.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Я думаю, что он, должно быть, превратился в животное, потому что я нигде не могу найти его похожим на человека.
ПЕРВЫЙ ВЛАДЫКА
Милорд, он только что ушел отсюда. Вот он веселился, слушая песню.
ПЕРВЫЙ ВЛАДЫКА
Милорд, он только что ушел отсюда. Здесь он был счастлив, слушая песню.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Если он, компактный из кувшинов, станет музыкальным, У нас скоро будет раздор в сферах. Иди ищи его. Скажи ему, что я поговорю с ним.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Если этот человек, состоящий из внутреннего конфликта, станет музыкальным, то скоро у нас будет разлад даже между планетами. Найди его. Скажи ему, что я поговорю с ним.
Входит ЖАК
Входит ЖАК.
ПЕРВЫЙ ВЛАДЫКА
Он экономит мой труд своим собственным подходом.
ПЕРВЫЙ ВЛАДЫКА
Он избавляет меня от хлопот, придя сюда сам.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Почему, как теперь, месье? Что это за жизнь, Что ваши бедные друзья должны ухаживать за вами? Что, вы выглядите весело.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Что происходит, сэр? Что это за жизнь, когда твои бедные друзья должны просить тебя о компании? Хм… ты выглядишь счастливым.
ЖАК
Дурак, дурак, Я встретил дурака в лесу, Пестрый дурак. Несчастный мир! Так как я живу едой, я встретил дурака, Который уложил его и грел на солнышке И ругал госпожу Фортуну в хороших отношениях, В хороших отношениях, и все же пестрый дурак. — Доброе утро, дурак, — сказал я. — Нет, сэр, — сказал он, — не называйте меня дураком, пока небо не пошлет мне удачу. И тогда он вытащил из своего мешка циферблат И, посмотрев на него тусклым взглядом, Говорит очень мудро: «Десять часов. Таким образом, мы можем видеть, — сказал он, — как качается мир. Всего час назад было девять, А еще через час будет одиннадцать. И так час за часом мы зреем и зреем, А потом час за часом гнием и гнием, И тем висит сказка». Когда я услышал, Что пестрый дурак так нравился в то время, Мои легкие запели, как певчие, Что дураки должны быть такими задумчивыми, И я смеялся без антракта Час по его циферблату.
О благородный дурак! Достойный дурак! Единственная одежда Пестрого.
ЖАК
Дурак, дурак, я встретил в лесу дурака, шута в разноцветных одеждах. Какой несчастный мир! Точно так же, как я живу за счет еды, я встретил дурака, который лежал и грелся на солнышке, жалуясь на госпожу Фортуну, используя хороший, хорошо отработанный язык, и все же он был профессиональным дураком. — Доброе утро, дурак, — сказал я. «Нет, сэр, — сказал он, — не называйте меня дураком, пока небо не пошлет мне мое состояние». А потом он вытащил из кармана солнечные часы и, серьезно посмотрев на них, сказал очень мудро: «Сейчас десять часов. Так что мы можем увидеть, — сказал он, — как движется мир. Всего час назад было девять. , а еще через час будет одиннадцать. И так из часа в час мы зреем и зреем, и час за часом гнить и гнить, и во всем этом есть история. Когда я услышал, как этот дурак морализирует о времени таким образом, я начал смеяться и восклицать, как петух. То, что дураки должны быть такими созерцательными, заставило меня смеяться без перерыва в течение целого часа, что было зафиксировано солнечными часами дурака.
О, благородный дурак! Достойный дурак! Одежда шута — единственное, что можно носить.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Что это за дурак?
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Что это за дурак?
ЖАК
О достойный дурак! — Тот, кто был придворным И говорит: «Если дамы молоды и прекрасны, У них есть дар знать это». И в его мозгу, Который так же сух, как остаток бисквита После путешествия, он имеет странные места, набитые Наблюдательностью, которую он изливает В искаженных формах. О, если бы я был дураком! Я мечтаю о пестром пальто.
ЖАК
О, достойный дурак!
[Герцогу СТАРШЕМУ] Дурак, побывавший при дворе и говорящий: «Если дамы молоды и прекрасны, они тоже всегда это знают». У него мозг сухой, как матросский сухарь после плавания, и странные места он набил наблюдениями, которые излагает криво, окольно. О, если бы я был дураком! Я мечтаю носить шутовское пальто.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
У тебя будет один.
ГЕРЦОГ СТАРШИЙ
Тогда он у тебя будет.
ЖАК
Это мой единственный иск, При условии, что вы прополоть свои здравые суждения Из всех мнений, которые растут в них, Что я мудр. Я должен иметь свободу В то же время, такую же большую хартию, как ветер, Чтобы дуть на кого я хочу, потому что так имеют дураки. И те, кто больше всего зол на мою глупость, Они больше всего должны смеяться. А почему, сэр, они должны так? «Почему» ясно, как путь к приходской церкви: Тот, кто дурак очень мудро бьет, Очень глупо бьет, хотя он умный, Чтобы не казаться глупым из боба. Если нет, Глупость мудреца анатомируется Даже расточительным взглядом дурака. Вложи меня в мою пестроту. Позволь мне высказаться, и я насквозь Очищу грязное тело зараженного мира, Если они терпеливо примут мое лекарство.
ЖАК
Это единственный костюм, который я буду носить, и единственная просьба, которую я выскажу, пока ты избавляешься от любых диких идей, что я мудр. Наряду со своим шутовским костюмом я должен иметь свободу, как ветер, раздувать свои сатирические комментарии на кого угодно, как это делают настоящие дураки.
И тот, кто больше всего задет моей глупостью, должен больше всех смеяться. А почему, сэр, должен? Ответ прост, как путь в приходскую церковь: любой человек, которого дурак высмеивает, будет глуп (даже если он умен), если не притворится, что игнорирует колючую шутку. В противном случае глупость мудреца была бы разоблачена даже шутками, не предназначенными для насмешки над ним. Одень меня в шутовскую одежду. Разрешите мне высказать свое мнение, и я полностью и полностью очищу больное тело зараженного мира, если оно сможет принять мое лекарство.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Тьфу на тебя! Я могу сказать, что бы ты сделал.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Будь ты проклят! Я знаю, что бы ты сделал.
ЖАК
Что, взамен, я мог бы сделать, кроме хорошего?
ЖАК
Я дам тебе пенни, если ты скажешь мне: что бы я сделал, кроме добра?
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Самый озорной грязный грех в укорении греха, Ибо ты сам был развратником, Столь же чувственным, как само жало зверя, И все эти рельефные язвы и головное зло, Что ты с лицензией свободной ноги поймал, Хочешь ли ты извергаться в общий мир.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Вы совершили бы озорной, грязный грех, критикуя грехи других людей. Ибо ты сам был бесстыдным грешником, похотливым, как самое плотское желание. И все опухшие фурункулы и прыщики греха, которые вы приобрели в своем свободном скитании, вы теперь лопнете и вернетесь к широкой публике.
ЖАК
Почему, кто кричит о гордыне, Которая может облагать налогом любую частную партию? Разве оно не течет так же сильно, как море, Пока утомленные не отступают? Какую женщину в городе я назову, Когда я скажу, что горожанка несет Стоимость принцев на недостойных плечах? Кто может войти и сказать, что я имею в виду ее, Когда такой, как она, ее сосед? Или что он из низменных дел, Который говорит, что его храбрость мне не по карману, Думая, что я имею в виду его, но тем самым приспосабливая Его безумие к пылу моей речи? Вот тогда. Как тогда, что тогда? Дай мне увидеть, в чем обидел его Мой язык. Если это делает его правильно, Тогда он обидел себя. Если он будет свободен, Почему тогда мой налог, как дикий гусь, летит Невостребованным ни от кого.
Но кто приходит сюда?
ЖАК
Почему, если я кричу против гордыни вообще, значит ли это, что я критикую конкретного человека? Разве гордыня не течет, как волнующееся море, которое истощает даже свой собственный источник? Называю ли я какую-то конкретную горожанку, когда говорю, что одежда, которую носит горожанка, достаточно богата для принца? Кто может прийти и сказать, что я имею в виду именно ее, когда все ее соседи такие же? Или если какой-то низкоранговый человек говорит мне, что его модные наряды меня не касаются, то не признает ли он, что именно его глупость и есть то, о чем я говорю? Ну тогда. Как тогда, что тогда? Скажи мне, как мои слова обидели его. Если они описывают его точно, то он сам поступил неправильно. Если его не описывают, то почему, то моя критика пролетает мимо, как дикий гусь, невостребованный ни одним человеком. Но кто это идет?
Входит ОРЛАНДО с обнаженным мечом
Входит ОРЛАНДО с обнаженным мечом.
ОРЛАНДО
Потерпите и не ешьте больше.
ОРЛАНДО
Остановись и не ешь больше.
ЖАК
Я еще ничего не ел.
ЖАК
Да ведь я еще ничего не ел.
ОРЛАНДО
И не будет до тех пор, пока необходимость не будет удовлетворена.
ОРЛАНДО
И вы не будете, пока не будет сделано то, что должно быть сделано.
ЖАК
Какого рода этот член?
ЖАК
Что это за бойцовский петух?
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Неужто ты так осмелел от своей беды Или грубый пренебрегаешь хорошими манерами, Что в вежливости ты кажешься таким пустым?
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Ты ведешь себя так смело, человек, потому что ты в беде? Или вы просто презираете хорошие манеры, чтобы казаться таким неучтивым?
ОРЛАНДО
Сначала ты коснулся моей вены. Тернистая точка Обнажённой беды лишила меня показухи Гладкой вежливости, но я воспитан внутри страны И знаю какое-то воспитание. Но потерпите, говорю. Тот умрет, что коснется любого из этих плодов, Пока я и мои дела не будут отвечены.
ОРЛАНДО
Вы правильно описали меня в первый раз. Болезненный шип бедствия лишил меня возможности вести себя прилично, хотя я вырос в цивилизованном обществе и получил надлежащее воспитание. Но стоп, говорю. Кто прикоснется к этому плоду до того, как мое дело будет улажено, умрет.
ЖАК
Если вам не ответят разумно, я должен умереть.
ЖАК
Если ты не будешь слушать разум, я должен умереть.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Что бы вы хотели? Ваша мягкость заставитБольше, чем ваша сила побудит нас к мягкости.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Что тебе нужно? Ваши джентльменские манеры заставят нас действовать больше, чем ваша сила заставит нас действовать джентльменски.
ОРЛАНДО
Я почти умираю за еду, и дайте мне ее.
ОРЛАНДО
Я почти умираю от голода, так что дайте мне поесть.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Садитесь и кормите, и добро пожаловать за наш стол.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Садитесь и ешьте, и добро пожаловать за наш стол.
ОРЛАНДО
Ты говоришь так нежно? Прости меня, я прошу тебя. Я думал, что здесь все было дико, И поэтому я положился на лик Строгого повеления. Но кем бы ты ни был, Что в этой пустыне неприступной, Под сенью унылых ветвей, Теряешь и пренебрегаешь ползучими часами времени, Если когда-нибудь ты видел лучшие дни, Если когда-либо был там, где колокола звонили в церковь, Если когда-либо сидел На пиру какого-нибудь хорошего человека, Если когда-нибудь с твоих век вытер слезу И знал, что значит жалеть и жалеть, Пусть кротость будет моим сильным принуждением, В надежде на которую я краснею и прячу свой меч.
ОРЛАНДО
Ты действительно говоришь как джентльмен? Прости меня, умоляю тебя. Я думал, что все в этом лесу дикое и дикое, поэтому заставил себя вести себя сурово и требовательно. Но кто бы ты ни был, ты, сидящий под сенью сумрачных ветвей, теряющий счет ползучим часам времени в этой недоступной глуши, если ты когда-нибудь видел лучшие дни, или когда-нибудь слышал колокольный звон, зовущий тебя в церковь, или когда-нибудь сидел в стол хорошего человека для пира, или когда-либо вытирали слезу с ваших глаз; если ты знаешь, что такое жалеть и жалеть, то пусть мои мягкие манеры убедят тебя.
В надежде на это я покраснею от своей прежней грубости и отложу меч.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Верно, что мы видели лучшие дни И были со святым колоколом звоном в церковь, И сидели на пиршествах хороших людей и вытирали глаза Капли, которые произвела священная жалость. И поэтому сядьте с кротостью И примите в распоряжение ту помощь, которая у нас есть, Чтобы помочь вам в нужде.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Это правда, что мы знавали лучшие дни, и нас звали в церковь звоном святых колоколов, и мы сидели на пиршествах хороших людей, и утирали слезы, вызванные священной жалостью. Поэтому садитесь с нами и просите все, что вам нужно, чтобы мы могли предоставить это.
ОРЛАНДО
Тогда воздержись от еды немного Пока, как лань, Я иду, чтобы найти моего олененка И дать ему еды. Есть старый бедняк, Который после меня много шагов усталых Хромал в чистой любви. Пока он не насытится, Угнетенный двумя слабыми пороками, старостью и голодом, Я не прикоснусь ни к чему.
ОРЛАНДО
Тогда, если вы ненадолго перестанете есть, я, как мать-олениха, найду своего олененка и накормлю его.
Есть бедный старик, который хромает за мной много усталых миль, исключительно из-за любви. Его угнетают два зла, возраст и голод, и пока он не получит еды, я не буду есть ни крошки.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Найди его, И мы ничего не потеряем, пока ты не вернешься.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Найди его, и мы ничего не будем есть, пока ты не вернешься.
ОРЛАНДО
Благодарю вас; и будьте благословлены за ваше хорошее утешение.
ОРЛАНДО
Я благодарю вас, и да благословит вас Бог за ваше любезное гостеприимство.
Он уходит.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Ты видишь, что мы не одиноки. Этот широкий и всеобщий театр представляет более скорбные зрелища, чем сцена, на которой мы играем.0003
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Вы видите, что мы здесь не одни несчастные. Этот широкий и всеобщий театр представляет более грустные пьесы, чем просто маленькая сцена, в которой мы играем. У них есть свои выходы и свои входы, И один человек в свое время играет много ролей, Его действия составляют семь веков.
Сначала младенец, Мявкающий и блюющий на руках медсестры. Потом скулящий школьник с ранцем И сияющим утренним лицом, Улиткой ползёт Нехотя в школу. И тогда любовник, Вздохнув, как печь, С горестной балладой Сложил любовнице бровь. Затем солдат, Полный странных клятв и бородатый, как пард, Ревнивый к чести, внезапный и быстрый в ссоре, Ищущий пузыря репутации Даже в жерле пушки. И затем судья, С красивым круглым животом, с хорошим каплуном, С суровыми глазами и бородой, подстриженной в строгом стиле, Полный мудрых пил и современных примеров; И поэтому он играет свою роль. Шестой век переходит В худые панталоны в туфлях С очками на носу и мешочком на боку, Его юношеские чулки, хорошо сохранившиеся, мир слишком широк Для его сморщенной голени и его большого мужественного голоса, Обращаясь снова к ребяческим дискантам, волынкам И свисткам в его звуке. Последняя сцена из всех, Что завершает эту странную, насыщенную событиями историю, Это вторичное ребячество и простое забвение, Без зубов, без глаз, без вкуса, без всего.
ЖАК
Весь мир — сцена, а все мужчины и женщины просто актеры. У них есть свои выходы и свои входы, и в своей жизни один человек играет много ролей, с возрастом своей жизни в семи действиях. В первом акте он младенец, плачущий и блюющий на руках медсестры. Затем он играет плаксивого школьника с книжным портфелем и светлым юношеским лицом, улиткой нехотя ползущего в школу. А потом он любовник, вздыхающий, как печь, и сочиняющий грустные песни о бровях любимой. Тогда он солдат, полный иностранных проклятий и бородатый, как леопард, быстрый в бою и ревниво отвечающий на любое оскорбление своей чести, ищущий мимолетной славы и репутации, даже если это означает оказаться перед пушечным ртом. Потом он играет судью, с красивым круглым животом, набитым взятками, с строгими глазами и прилично подстриженной бородой, полным мудрых изречений и житейских примеров своих доводов; и таким образом он играет свою роль. В шестом акте он превращается в тощего смешного старика, в тапочках на ногах, в очках на носу и с мешком денег на боку.
Чулки, которые он хранил с юности, теперь слишком широки для его сморщенных ног, а его высокий мужской голос становится похожим на детский, писк и свист. В последней из всех сцен, которыми завершается эта странная, насыщенная событиями история, человек вступает во второе детство и мысленно опустошается — без зубов, без глаз, без вкуса, без всего.
Входит ОРЛАНДО, неся АДАМ
Входит ОРЛАНДО, неся АДАМ.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Добро пожаловать. Сбросьте свою почтенную ношу, И пусть он питается.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Добро пожаловать. Сбрось свое почтенное старое бремя и дай старику поесть.
ОРЛАНДО
Большое спасибо за него.
ОРЛАНДО
Большое спасибо от его имени.
АДАМ
Так было тебе нужно.— Я едва ли могу сказать, чтобы поблагодарить вас от себя.
АДАМ
Как вам нужно, потому что я едва могу говорить, чтобы поблагодарить вас от себя.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Добро пожаловать. Упасть.
Я не буду утруждать вас расспросами о вашей судьбе. Дайте нам музыку и, милый кузен, спойте.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Добро пожаловать. Начните есть. Пока не буду беспокоить вас вопросами о вашей ситуации.
[Амиенсу] Теперь дай нам музыку, и, милый кузен, спой для нас.
АМЬЕН
[поет] Дуй, дуй, зимний ветер. Ты не так недобр Как человеческая неблагодарность. Твой зуб не такой острый, Потому что тебя не видно, Хоть дыхание твое грубое. Хей-хо, пой хай-хо, падубу зеленому. Большая часть дружбы — притворство, самая любящая просто глупость. Тогда хай-хо, остролист. Эта жизнь очень веселая. Замри, замри, небо горькое, Что не кусает так близко Как благо позабыл. Хотя ты искажаешь воды, Твое жало не так остро Как друг помнил, нет. Хей-хо, пой хай-хо, падубу зеленому. Большая часть дружбы — притворство, самая любящая просто глупость.
Тогда хай-хо, остролист. Эта жизнь очень веселая.
АМИЕН
[Поет]
Дуй, дуй, зимний ветер.
Ты не так жесток
Как человеческая неблагодарность.
Зубы у тебя не такие острые,
Ведь тебя не видно,
Хоть дышишь резко.
Хей-хо, пой, хай-хо, пой зеленому падубу.
Большая часть дружбы фальшива, большая часть любви всего лишь глупость.
Тогда хай-хо, остролист.
Эта жизнь такая веселая.
Замри, замри, небо горькое,
Твой укус не так пронзителен,
Как когда забываются добрые дела.
Хотя ты можешь заморозить воды,
Твое жало не такое острое
Как друг, которого забыли.
Хей-хо, пой, хай-хо, пой зеленому падубу.
Большая часть дружбы фальшива, большая часть любви всего лишь глупость.
Тогда хай-хо, остролист.
Эта жизнь такая веселая.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Если ты был добрым сыном сэра Роуленда, Как ты верно шепнул, И как свидетельствует мой взор, его чучела, Которые правдиво очерчены и живы в твоем лице, Добро пожаловать сюда.
Я герцог, Который любил твоего отца. Остаток своего состояния Ступай в мою пещеру и расскажи мне. Добрый старик, Ты так желан, как и твой господин. Поддержите его за руку. Дай мне руку, И позволь мне понять все твои состояния.
ГЕРЦОГ-СТАРШИЙ
Если вы действительно хороший сын сэра Роуленда, как вы убедительно прошептали, что вы таковым являетесь, и поскольку я могу видеть его образ в совершенстве и живом изображении в вашем лице, вам действительно рады здесь. Я герцог, который любил вашего отца. Приходи в мою пещеру и расскажи мне все, что с тобой случилось.
[АДАМУ] Добрый старик, тебе так же рады, как и твоему хозяину.
[Орландо] Поддержите его рукой. Дай мне руку и объясни свою ситуацию.
Уходят
Все уходят.
Предыдущий
Акт 2, Сцена 6
Далее
Акт 3, Сцена 1
Повесть о двух городах
Резюме
Прием в парижской свите монсеньера, французского лорда, демонстрирует неумеренность и поверхностность французской аристократии.
Маркиз Сент-Эвремонд в гневе покидает прием после того, как другие гости пренебрежительно отнеслись к нему, а монсеньор холодно отнесся к нему. Пока его возница безрассудно пирует по парижским улицам, карета случайно наезжает на ребенка. Маркиз не раскаивается в смерти ребенка, и когда Гаспар, убитый горем отец ребенка, подходит к карете, маркиз бросает ему монету. Дефарж выходит из толпы, чтобы утешить Гаспара, и маркиз тоже бросает ему монетку. Повозка трогается с места, и один из крестьян бросает монетку обратно в повозку. Разозлившись, маркиз угрожает толпе, а затем уезжает.
Анализ
Диккенс использует прием монсеньора, чтобы показать экстравагантность французской аристократии и подчеркнуть, насколько неестественными стали представители французского высшего класса. Такие аристократы, как монсеньор, настолько погрузились в зрелище «Фантастического бала», что потеряли связь с реальностью. Они ставят себя в центр мира, выше Бога и выше призвания. Монсеньор отвергает верховенство Бога, например, когда он заменяет «Господь» на «монсеньор» в библейской фразе «Земля и что наполняет ее, говорит Господь» и когда он забирает свою сестру из монастыря в для того, чтобы получить деньги через ее брак с богатым членом Farmer General.
Другие аристократы ведут пустую жизнь в позерстве и невежестве, особенно в том, что касается их занятий. Джентльмены понятия не имели, как быть военными или гражданскими служащими, а женщинам правящего класса было наплевать на материнство.
Как и другие персонажи книги, Диккенс использует внешний вид для представления моральных качеств французских дворян. «Проказа нереальности» уродует присутствующих на приеме. Эгоцентризм и жадность точно так же уродуют их сердца и умы. Маркиз Сент-Эвремонд с его привлекательным «лицом, похожим на прекрасную маску», которое меняется на предательское и жестокое, олицетворяет все зло французской аристократии.
Если аристократия не заботится о Боге или о поиске смысла в своей жизни, она, конечно, не будет думать о жизни низших классов. Инцидент с маркизом и ребенком иллюстрирует это пренебрежение к простым людям. Полагая, что он может заплатить за жизнь ребенка, как за товар, маркиз показывает себя бессердечным и в высшей степени высокомерным.