Гражданская война . Красный и белый террор

Где Гражданская война — там жестокость и жажда мести. Разберемся, почему Гражданские войны считаются самыми трагичными.

Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.

Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus

посмотреть все уроки

Автор урока

Сергей Соловьев

Историк-архивист, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории

Тема красного и белого террора обсуждается довольно часто эмоционально и очень редко — с опорой на источники. Попробуем разобраться в этом болезненном вопросе.

🔫 Сразу после прихода к власти большевики и левые эсеры приняли решение об отмене смертной казни,

а первые арестованные (например, министры Временного правительства и атаман генерал П. Н. Краснов, взятый в плен после боев под Петроградом) отпускались под честное слово — «не бороться с Советской властью».

👤 Графиня Софья Панина, которую арестовали 28 ноября 1917 года, судилась Народным трибуналом за то, что призывала к борьбе с большевиками, а также перевела все средства министерства просвещения Временного правительства (она была заместительницей министра) в пользу противников большевиков, а не передала созданному на его основе наркомату просвещения. На суде она была приговорена… к «общественному порицанию» и выплате указанных средств, после чего отпущена.

🧨 Но скоро все изменилось. В городах орудовала уголовщина, часто прикрывавшаяся революционными (особенно анархистскими) лозунгами, происходили стихийные расправы над противниками революции, а также начались покушения на большевистских лидеров. Самые известные — убийства летом 1918 года Эдуарда Володарского (одного из самых известных большевистских ораторов) и главы питерской ЧК Моисея Урицкого.

🔥 В обстановке разгорающейся Гражданской войны террор становился неизбежен. Что интересно — в Петрограде именно Урицкий возражал против развязывания «красного террора», спорил с главой питерских большевиков Григорием Зиновьевым, и именно после смерти Урицкого террор в Питере и начался.

📃 Сам «декрет о красном терроре» был введен в действие 5 сентября 1918 года после покушения на В. И. Ленина, который был ранен эсеркой Фанни Каплан. Конспирологические версии, согласно которым стреляла не она, что покушение на Ленина якобы связано с борьбой между большевиками, не нашли никакого подтверждения.

1. Декрет о «красном терроре»

2. Фанни Каплан

3. Моисей Урицкий

Телеграм-канал
Level One

Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков

подписаться

Формально декрет о «красном терроре» действовал с 5 сентября 1918 года по 18 ноября 1918 года — совсем недолго. Но «красным террором» принято называть всю репрессивную политику большевиков во время Гражданской войны.

❓ Кого расстреливали красные? Участников белогвардейских заговоров и заподозренных в них, бывших царских жандармов и чиновников, спекулянтов, кулаков и просто крестьян-участников антибольшевистских восстаний…

📊 Официальная статистика такова: с 30 августа по 5 сентября расстреляно 2 тыс. человек (в связи с убийствами Володарского и Урицкого, а также покушением на Ленина), до конца месяца — еще 3 тысячи. Затем — снижение количества казней после амнистии ВЦИК от 6 ноября. По официальной статистике ФСБ в 1918–1920 годах за «контрреволюционную преступность» было осуждено 62 231 чел., из них расстреляно 25 709. Число расстрелянных органами ВЧК достигает пика в 1921 году (год наиболее масштабных восстаний и разгрома белых движений): в 1921 году расстреляли 9 701 человек. С прекращением Гражданской войны террор резко ослабевает: в 1922 году казнено 1 962, в 1923-м — 414.

➡️ Это, конечно, неполные данные. Если к ним прибавить данные Революционных трибуналов, а также оценить количество жертв политики «расказачивания» на Дону и расстрелов в Крыму после разгрома армии Врангеля в конце 1920 года, то общая численность жертв «красного террора» будет колебаться от 100 до 300 тысяч человек.

📈 Надо сказать, что в белогвардейской пропаганде численность жертв террора многократно преувеличивалась.

Например, по доступным ныне данным во время расстрелов на Дону перед Вешенским восстанием (описанным в «Тихом Доне» Михаила Шолохова) было казнено около 300 человек. В белой пропаганде это количество было увеличено до 5,5 тысяч. Документально подтверждена гибель около 12 тысяч человек в Крыму в 1920–1921 годах (скорее всего, она несколько больше), в то время как в публицистике обычно указывается в 10 раз большая цифра.

🔥 Каковы были причины «красного террора»? Террор в любой Гражданской войне — это, как ни цинично это звучит, метод политической борьбы, способ запугать противника. А также это — следствие ненависти, которая копилась многие годы до революции, и которая только усиливалась в ходе Гражданской, когда у бойцов белых и красных армий погибали близкие и друзья. Мотивы «белого террора» были в целом такими же, но с некоторыми отличиями.

Демонстрация осени 1918 года

Принципиальное отличие «белого террора» от «красного» — он был намного менее организован, систематизирован, более стихиен и, как следствие, намного хуже документирован.

📃 Списки расстрелянных органами Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) и Ревтрибуналами публиковались в прессе и хранились в архивах, а списки казненных белыми публиковались гораздо реже. Архивы белых контрразведок, занимавшихся в том числе и политикой террора, сохранились очень плохо — во время отступлений и эмиграций они уничтожались. Но большую часть погибших от рук белых просто никак не учитывали.

➡️ Это дало основание некоторым историкам и публицистам утверждать, что «белого террора» не было вообще, что очень далеко от действительности. По данным историка И. С. Ратьковского, специалиста и по «белому», и по «красному» террору, численность жертв «белого террора» (куда включены и жертвы интервентов) составляет около 500 тысяч человек. Но следует сказать, что точной цифры по жертвам террора («красного», «белого» и «зеленого») мы не узнаем никогда.

❓ Кто становился жертвами белых? Прежде всего, сами большевики, обвиненные в сочувствии к большевикам, рабочие и крестьяне. Рабочие автоматически находились под подозрением белых властей. Как и в случае с «красным террором», широко была распространена система заложничества.

Приказ колчаковского генерала Розанова гласил:

«1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличности таковых имеются, — расстреливать десятого.
Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны.

Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно».

🗣 Таких приказов было издано немало. Американский генерал Уильям Гревс, который хоть и возглавлял военный контингент интервентов, но белым не сочувствовал, писал:

«В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как обычно думали. Я не ошибусь, если на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто убитых антибольшевистскими элементами».

1. Генерал Розанов (в центре)

2. Казнь большевиков и сочувствующих в Уфе (1918 год)

Анализируем источники.

🤜 При подавлении восстаний и мятежей, методы террора красных и белых принципиально не отличались,

хотя вторые чаще сталкивались с восстаниями. Вот приказ при подавлении тамбовского восстания («антоновщины») 1921 года:

1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте, без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.

📝 Еще один пример документа, свидетельствующего о терроре: записка Ленина заместителю Троцкого Э. М. Склянскому, написанная уже после окончания основной фазы Гражданской войны:

«…Прекрасный план! Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом „зеленых“ (мы потом на них свалим) пройдем на 10–20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100.000 р. за повешенного…»

➡️ Выглядит жутко, но важно вспомнить контекст: написано это было в связи с налетами на советскую территорию отрядов Булак-Балаховича, которые делали вот это:

«В городе Камень-Каширске все еврейские квартиры были разграблены. Всякого еврея, показавшегося на улице, убивали. С целью убийства возможно большего количества евреев балаховцы подожгли дома. Выбегавших расстреливали. 12 девушек подвергнуты пыткам. Полковник Дарский спокойно присутствовал при этом».

«Подобный же погром произошел в Кремне Волынской губернии. Там в квартире Сокачева собрали 30 молодых женщин, которых после изнасилования перестреляли, мужчин же погнали к реке, где их бросали в воду и по плавающим стреляли до тех пор, пока всех не потопили»

Чем дольше длилась Гражданская война, тем больше росло ожесточение…

Подлинник записки В. И. Ленина Э. М. Склянскому

курс Level One

История тайн: теории заговоров от древности до наших дней

Курс из 6 лекций о главных конспирологических теориях прошлого и наших дней. Обсудим масонов, ведьм, сатанистов и движение Qanon и другие теории заговоров. Попробуем разобраться, почему мы боимся заговоров и верим в них, как распознать заговор, и не рептилоиды ли мы сами.

Сегодня можно купить со скидкой 50%
3900₽ 1950₽

подробнее о курсе

Победа националистов: 200000 жертв белого террора и 38000 жертв красного — Андрей Мартынов

Аннотация

«Генерал Франко не то что выиграл войну; скорее ее проиграли республиканские командиры, попавшие в крайне тяжелые условия и оказавшиеся не на высоте отваги и готовности к самопожертвованию их войск».

Андрей Мартынов, 25 сентября 2019, 23:18 — REGNUM

Энтони Бивор. Гражданская война в Испании 1936–1939. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2019

Энтони Бивор. Гражданская война в Испании 1936−1939. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2019

В своей книге профессор Биркбек-колледжа Лондонского университета пишет о кризисе, поразившем политическую и социальную жизнь испанцев незадолго до начала смуты. Такие внешние неблагоприятные факторы, как мировое падение цен, четырехмесячные дожди вызвали жесточайшие потрясения в сельском хозяйстве, бывшем основой экономики страны. Не менее тревожными были и внутренние причины, начиная от неудач аграрной реформы и кончая перманентным политическим кризисом, который не только расколол общество, но и парализовал нормальное функционирование институтов власти (левое правительство Народного фронта).

Касаясь хода войны, ученый прослеживает его от начала в Испанском Марокко, где 16 июля 1936 г. (то есть на день раньше, чем в самой Испании) восстала часть вооруженных сил, поддержавших националистов Франсиско Франко и Эмилио Мола до 1 апреля 1939 г., когда радио Бургоса передало последнюю военную сводку, сообщавшую о победе мятежников.

Размышляя о военных операциях, Бивор не высоко оценивает полководческие дарования обеих враждующих сторон. Историк осуждает

«грубую прямолинейную стратегию генерала Франко. Он не то что выиграл войну; скорее ее проиграли республиканские командиры, попавшие в крайне тяжелые условия и оказавшиеся не на высоте отваги и готовности к самопожертвованию их войск».

Неудачи противников Франко обуславливались «сталинистской паранойей советских советников и испанских коммунистических вожаков», которая, в частности, выразилась в расправе над такими политическими союзниками в борьбе с националистами, как Рабочая партия марксистского объединения (POUM) Андреу Нина.

В свою очередь, Франко давала преимущество помощь со стороны нацистской Германии в виде легиона «Кондор», с его новейшими типами вооружения (истребители bf-109, 88-мм универсальные орудия).

В книге уделяется много места и проблеме террора. По мнению Бивора, насилие красных было стихийно, и власти («правительство единства» Ларго Кабальеро) стремились ввести расправы в законное русло, учредив институт народных трибуналов. Террор франкистов, напротив, предполагал массовую зачистку занимаемых территорий от потенциально враждебного элемента (представителей левых партий, профсоюзных работников, масонов). Как следствие — на 38 000 жертв красного террора пришлось 200 000 белого. Отдельный вопрос: насколько выросло бы число погибших националистов, если бы победили республиканцы.

Но Бивор не ограничивается хронологическим изложением причин и собственно смуты, и их интерпретации. Исследователь рассматривает гражданскую войну в Испании в общеполитическом контексте. Он видит в ней проявление «всемирной гражданской войны, начавшейся с большевистской революции».

Неужели и во внутренней смуте в далекой Испании тоже виноваты русские?

Издание предоставлено книжным магазином «Циолковский».

См. также тематический выпуск исторического альманаха «Русский Сборник», посвящённого Гражданской войне в Испании 1936−1939 и участии СССР в ней.

Кладбище в центре периода белого террора на Тайване

На склонах общественного кладбища на окраине Тайбэя разбросаны могилы сотен жертв белого террора. Забытые до их открытия в 1990-х годах, они хранили молчание до 2015 года, когда вспыхнули публичные дебаты по поводу их ценности и того, стоит ли их сохранять.

Ли Кун-лонг (李坤龍) открывает маленькую дверь в стене, внутри находится деревянная коробка, излучающая меланхолический блеск в тусклом свете.

Он стоит впереди, устремив взгляд вперед, и складывает руки в молитве, кланяясь снова и снова, слабый звук его низкого бормотания растворяется в окружающей тишине. Он достает рулетку для измерения коробки: «34 сантиметра в длину, 19 в ширину, 17 в высоту» и записывает цифры в тетрадь. К верхней части деревянного ящика приклеен клочок бумаги, на котором написано имя Хоу Вэнь-ли (侯文理).

«То (卓仔), я беспокоюсь, что внутри ничего не может быть. В прошлом случалось, что семьи брали их домой и находили их пустыми.» Ли обращается с этими словами к управляющему колумбарием Управления службы морга Тайбэя, которому поручено управлять тысячами погребальных урн на землях муниципального кладбища.

«Хочешь, я открою?» Тох поднес деревянную коробку к уху и встряхнул ее. «Там что-то есть, но немного, скорее всего, какие-то маленькие кости. Такие костяные урны больше не распространены на Тайване».

Колумбарий — своего рода хранилище погребальных урн — расположен в тайбэйском районе Лючжанли, в Мемориальном парке жертв эпохи военного положения. В нем хранятся урны с костями той эпохи, а другие невостребованные останки разбросаны по трем участкам окружающего кладбища.

Эти небольшие надгробия были спрятаны в глубинах истории на протяжении десятилетий и были вновь обнаружены только в 1993 году «Ассоциацией взаимопомощи бывших политических заключенных в районе Тайваня» — группой сторонников объединения, которая выступает за большее признание страдания политических жертв, поддерживающих КПК, и их семей в период тайваньского белого террора.

Из умерших, похороненных здесь, 42 процента составляют бэншэн — те, кто прибыл на Тайвань до Второй мировой войны, — и 58 процентов — waisheng — люди, бежавшие из Китая с Гоминьданом. Семьи bensheng часто слишком бедны, чтобы претендовать на эти останки, в то время как похороненные здесь waisheng часто вообще не имеют семьи на Тайване.

Согласно записям, Хоу Вэнь-ли был специальным агентом Коммунистической партии Китая (КПК), который внедрился в Управление контрразведки Министерства обороны (ныне Управление военной разведки) в 1952 году. — командовал третьей колонной антикоммунистической армии коммандос до казни в 19 г.58. Его единственные известные останки хранились в этом деревянном ящике более полувека.

Но в 2014 году родственники Хоу в восточнокитайской провинции Цзянсу нашли Ли Кунь-Луна, секретаря «Ассоциации управления политическими инцидентами в районе военного положения Тайваня». Ли уже месяц работает над делом Хоу; как только он получит доказательство родства из Китая, он может помочь родственникам Хоу приехать на Тайвань и забрать кости члена их семьи домой.

Ли уже сбился со счета, скольким людям он помог. Последние 20 лет он работал как официально, так и неофициально, чтобы найти путь домой для мертвых.

Заполнение 1В течение последних 20 лет Ли Кун-лонг помогал заблудшим душам Лючжанли вернуться домой. Фото предоставлено Джеймсоном Ву.

После Второй мировой войны многие молодые люди участвовали в конфликте, связанном с резней 228 года. Когда последовавшая за этим гражданская война в Китае достигла своего наиболее интенсивного периода боевых действий, на Тайване быстро росли настроения против Гоминьдана. Члены рабочего комитета КПК провинции Тайвань стремились «освободить» Тайвань и собирали информацию о левых интеллектуалах, учителях, студентах, рабочих и фермерах на Тайване, планирующих разжечь вооруженную революцию.

Чтобы сохранить свое правление, правительство Гоминьдана объявило военное положение в 1949 году. Они удвоили свои усилия по чистке своих рядов от коммунистов и проводили безжалостное подавление повстанцев вплоть до пика белого террора в 1950 году. под прицелом в Мачандине на берегу реки Синдиан. Место казни переехало в 1954 году в Анкэн, ныне Третье общественное кладбище округа Синдянь.

Их останки были отправлены в похоронное бюро Элизиум, которое сейчас является частью парка Линсен. Если ни одна семья не обратится за останками, они будут похоронены на кладбище в Лючжанли или использованы в качестве трупов для студентов-медиков в Медицинском центре национальной обороны. В последнем случае название этой больницы будет написано на их урнах.

38 лет молчания военного положения

«Когда в 1993 году мы узнали, что там так много могил, мы с мамой были поражены. Трудно описать это чувство. Прошло более 50 лет», — говорит Хуан Синь-хуа (黃新華), 65-летний учитель на пенсии, отец которого стал жертвой белого террора.

«Когда я впервые пришел к ним, это было так больно. На маленьком ничем не примечательном надгробии среди сорняков было написано имя моего отца: Хуан Сянь-чун (黃賢忠)».

В 1951 году, во время подавления правительством групп политических исследований и преступных группировок, многие учителя средней школы Иминь в Чжунли были арестованы, в том числе Хуан Сянь-чун и его жена. За год до того, как Сянь-чун был казнен под дулом пистолета в 1952 году, его жена Ян Хуань (楊 環) родила в тюрьме их дочь.

«Еще хуже было доставать его кости. Только что ударил тайфун: повсюду валялись поваленные деревья, а могильная плита была засыпана грязью и камнями. Мы три-четыре часа копали глубокую яму, и как раз собирались «Сдавайся, мы наконец-то заметили несколько костей пальцев и фрагменты черепа. Иногда я думаю об этом и задаюсь вопросом, действительно ли это были кости моего отца? Я не могу быть уверен, но это все, что у нас есть», — говорит Хуан об отце, которого она никогда не видела.

В 2000 и 2002 годах городское правительство Тайбэя объявило места казни в Мачандине и могилы в Лючжанли мемориальными парками, но, если не считать ежегодного «осеннего обряда», проводимого ассоциациями жертв, парк в Мачандине представляет собой не что иное, как место для барбекю или катания на велосипеде. Лючжанли также вернулся к своей первоначальной тишине, и только исследователи, семья или старые друзья умершего посещают его в память. Сегодня более 60 процентов останков не забрали их семьи.

Лючжанли оставался вне поля зрения общественности до тех пор, пока члены городского совета Тайбэя Цзянь Шу-пей (簡舒培) и Ли Цзянь-чан (李建昌) не провели там пресс-конференцию в 2015 году, обвинив плохое состояние объекта в отсутствии усилий по сохранению и подчеркивая его историческое значение как единственного сохранившегося могильника жертв белого террора. Они противопоставили это обращение соседней могиле бывшего министра обороны Бай Чунси (白崇禧), которая получила ассигнования из городского бюджета, поскольку она была признана историческим местом.

«Для заинтересованных организаций и частных лиц было большой неожиданностью то, что эти два члена городского совета подняли Лючжанли», — сказал Линь Чуан-кай (林傳凱), доктор философии. кандидат кафедры социологии Тайваньского национального университета. В 2008 году Линь участвовала в программе под руководством Academia Sinica по сбору статистических данных о количестве умерших, захороненных в Лючжанли. Они записали личности жертв, сопоставили другие имеющиеся записи и провели геологическую съемку. GPS-координаты были даже зарегистрированы для каждого захоронения. Затем результаты были опубликованы на веб-сайте под названием «Души, угасшие в Лючжанли».

«В отличие от того, как число 228 стало важным символом для тайваньцев, в течение долгого времени мы чувствовали, что вопрос о том, как относиться к мертвым, похороненным в Лючжанли во время Белого террора, исключительно сложен, потому что в нем участвуют подпольные оперативники КПК на Тайване. с 1940 по 1950 год», — откровенно говорит Лин.

С момента окончания периода военного положения до сегодняшнего дня было два доклада национального уровня о резне 228, один из которых был инициирован президентом Ли Дэн-хуэй, а другой — президентом Чэнь Шуйбянем. Напротив, нет никаких правительственных отчетов о гораздо более длительном периоде Белого террора.

«Инцидент 228 — это отдельное событие, о котором легче говорить, это отправная точка для обсуждения правосудия переходного периода, за которым следует инцидент в Гаосюне и демократизация», — говорит Хуан Чан-лин (黃長玲), доцент. в Национальном Тайваньском университете.

«С другой стороны, Белый террор — это период времени, который трудно описать в повествовании. Но его влияние на общество было очень глубоким. Что на самом деле произошло за эти 38 лет? того, что произошло».

Что такое Белый террор?

Проблема встречи с давно забытыми воспоминаниями

С середины до конца 2015 года дискуссии вокруг Лючжанли отражали трудности, с которыми сталкивается этот конкретный период тайваньской истории. Сразу после пресс-конференции членов городского совета Тайбэя городское правительство призвало гражданские группы и членов комитета по культурным ценностям провести опрос на месте и оценить возможность признания этого места культурным достоянием.

Но первоначальный вывод трех присутствующих членов комитета, Ли Цзянь-лана (李乾朗), Ли Биня (李斌) и Чжоу Чонг-сяня (周宗賢), заключался в том, что это место «не имеет культурной ценности».

По мнению комитета, место было слишком «грязным», и было трудно найти эстетическую ценность в грубо сделанных надгробиях, которые было трудно отличить от надгробий на обычном кладбище. Однако главная причина, по словам одного из членов комитета, заключалась в том, что «правда об этом политическом инциденте еще окончательно не понята и не зафиксирована».

Отчет комитета завершается сомнениями по поводу дренажа на участке и предполагает, что нет необходимости сохранять первоначальный вид кладбища. Вместо этого комитет отмечает, что останки можно было бы собрать в колумбарии, дополненном историческими экспонатами.

«Когда я прибыл на место в тот день, член комитета даже не знал, кто такой Хуан Жун-цань (黃榮燦), — говорит Йен Хун-вэй (演洪維). — Следователи должны хотя бы провести немного домашнего задания!»

Йен присутствовал при опросе и числился среди членов семьи жертв Белого террора. Он снимает документальные фильмы как о резне 228 года, так и о периоде белого террора.

Гравюра на дереве Хуан Ронджана, Ужасающая инспекция , часто появляется в учебниках для средних школ Тайваня. Это считается единственным произведением искусства, описывающим резню 228 года и протестующей против нее в то время. Гоминьдан обвинил Хуанга в участии в преступной художественной организации и в «распространении ложной культуры и реакционной пропаганде». В 1952 году он был расстрелян под дулом пистолета и похоронен в первой части мемориального парка.

«Каждая умершая душа — это разрушенная семья», — говорит Хун Вэй-цзянь (洪維健), чьи родители были отправлены в тюрьму как политические заключенные в 1950-х годах. В то время его мать была беременна, Вэй-цзянь родился в тюрьме и провел там первые пять лет своей жизни.

«Если бы моим родителям не повезло, они бы тоже лежали там, в Лючжанли. Из-за этих воспоминаний, того холма…» Тут Хун задыхается.

В 2011 году Хунг и Ли Кун-Лонг, который также является сыном жертвы Белого террора, получили заказ от «Компенсационного фонда для жертв неправомерных приговоров в эпоху военного положения» для проведения еще одного расследования исторических артефактов в Лючжанли. Используя подробные отчеты и архивные материалы, Хунг и Ли обнаружили еще больше жертв и надгробий и записали свои выводы для каждого случая.

Когда в 1993 году были обнаружены массовые захоронения в Лючжанли, они привлекли большое внимание общественности. В 1998 году Законодательный юань принял Закон о компенсации за неправомерное правление эпохи военного положения, который предоставил семьям жертв белого террора денежную компенсацию, которая должна быть определена Компенсационным фондом.

Но на протяжении многих лет методы Компенсационного фонда вызывали общественную критику. У Най-тэ (吳乃德), исследователь из Academia Sinica, давно выступавший за правосудие переходного периода, критикует комитет за «низкую прозрачность, неэффективные операции, неэффективность и чрезмерное использование ресурсов».

«Даже Законодательное собрание назвало этих высокооплачиваемых членов комитета «толстыми котами», — добавляет он.

Из-за общественной критики и отсутствия поддержки в Законодательном органе Компенсационный фонд был распущен в 2014 году, и большая часть заказанных исследований так и не была обнародована, включая расследование в Лючжанли.

Более того, когда мы столкнулись с этой проблемой в Лючжанли, тайваньское общество поставило в тупик вопрос о том, как расценивать личности этих жертв. Когда законопроект о компенсации впервые обсуждался в Законодательном собрании, некоторые считали, что часть жертв, помогавших КПК захватить Тайвань, должна подпадать под обычное определение «политического преступления» и не подлежит компенсации.

«Некоторое время жертвы представлялись как единая группа, то есть как юноши-идеалисты, которых арестовывали за посещение учебных групп, подвергали ужасным пыткам и предъявляли ложные обвинения», — говорит Линь Чуан-кай, чья диссертация исследует работу рабочего комитета КПК провинции Тайвань во время белого террора. «Но что, если бы некоторые из них действительно были организованы и планировали свергнуть правительство? Двойственность между злой властью и невинными простыми людьми является установленной основой, когда мы сегодня говорим о правосудии переходного периода».

Другие ученые подходят к этому вопросу с точки зрения злоупотребления властью и задаются вопросом, может ли незаконное правительство, вводящее военное положение, от имени нации лишить жизни другую группу людей.

Заполнить 1Для умерших жертв Белого террора в Лючжанли, чьи жизни были так жестоко отобраны государством, нет «воспоминания», есть только «оккупация» государственной земли. Фото предоставлено Джеймсоном Ву.

«На фоне холодной войны 50-х годов Гоминьдан уже монополизировал силу и консолидировал власть на Тайване. Учитывая их относительно надежное удержание власти, какая политическая легитимность была у них для проведения этих казней?» — говорит Сюэ Хуа-юань (薛化元), профессор истории Тайваня в Университете Чэнчи.

Поиск общенационального обсуждения

В соответствии с Законом о защите культурных ценностей культурное достояние должно «иметь историческую, культурную, художественную или научную ценность». Но какую ценность имеют разбросанные могилы в Лючжанли? Колебания комитета по культурным ценностям и их последующий отказ не должны были стать неожиданностью, поскольку общественность не имела доступа к полной информации, а вокруг личности и мотивов жертв до сих пор ведутся споры.

Когда комитет по культурным ценностям решил, что Лючжанли не нуждается в консервации, Хун Вэй-цзянь бросилась между историками, представителями и советниками мэрии, чтобы узнать, есть ли возможность отмены приговора. Он боялся, что Лючжанли в одночасье сравняют с землей из-за невежества и пренебрежения со стороны общества.

Его беспокойство было небезосновательным. Когда в июле 2015 года Национальная ассоциация собственности при Министерстве финансов завершила опрос, они опубликовали заявление, в котором ускорено использование этого района в качестве общественного кладбища.

«Город планирует выделить национальное имущество в Усине, подраздел 2, участки 635 и 637 (местоположение третьего участка) для использования в качестве общественного кладбища. Этот офис не разрешает использование вышеупомянутого имущества любыми лицами, и существующие могилы не имеют права занимать это место».

Отвечая на это заявление, Хун Вэйцзянь с трудом скрывал гнев: «Значит, они просто решили зарыться в этом месте?»

Такое заключение выдается не впервые. В начале 2014 года Управление национального имущества направило письмо членам Ассоциации взаимопомощи для бывших политических заключенных в районе Тайваня, а также в морг города Тайбэй, заявив, что мемориальный парк, построенный в 2003 году, не будет включать трех белых Зоны захоронений жертв террора, и что им необходимо проверить, занимают ли места национальные земли.

Мемориальный парк был запланирован во время пребывания Чэнь Шуйбяня на посту мэра Тайбэя; но при мэрии Ма Ин-цзю город занял позицию невмешательства в администрацию парка. В то время три могильника считались частью общественного кладбища, и бюро морга и Ассоциация взаимопомощи молчаливо договорились о совместном управлении землей.

Помимо разоблачения того, насколько оторвано от реальности национальное правительство, письмо Управления национального имущества продемонстрировало маргинальный статус захоронений Лючжанли. Лишенные жизни нацией полвека назад, мертвые не просто забыты, но и рассматриваются как «оккупирующие» национальную землю.

В отличие от общественных деятелей, которые активно работают над распространением информации и установлением связей для укрепления общественного согласия, Ассоциация взаимопомощи отказалась комментировать позицию комитета по культурным ценностям, заявив лишь, что они «желали сохранить первоначальный форма истории».

Хотя это место обнаружила Ассоциация взаимопомощи, сама группа не лишена противоречий. Они охватывают идею жертвы и преданности красной родине; «На самом деле нас не слишком волнует, классифицируется ли это как культурное достояние. Мы надеемся, что после объединения мы сможем прислушаться к мнению наших старейшин и понести славное наказание», — говорит президент Ассоциации Цай Юй-жун (蔡裕榮).

Эта точка зрения, выступающая за объединение, полностью отражена в противоположных куплетах, висящих на памятнике « Верный дух народа » (人民忠魂) в мемориальном парке:

«Давайте пойдем навстречу несбывшемуся стремлению к богатству». и власть через демократическое объединение; любить страну и родину и преобразовывать общество до самой смерти».

Мертвые не могут говорить, а живые восхваляют жертву героев. Соответствуют ли они идеалам жертв 50-х годов, современному тайваньскому обществу сложно понять, что является следствием дистанции, которая растет с каждым днем.

«В декабре 2013 года мы организовали мероприятие, посвященное 20-летию открытия могил Лючжанли. В тот день туда пришло более 300 человек, но не было ни одного репортера из СМИ», — говорит Цай. .

Но есть и молодые люди, которые помогают Ассоциации взаимопомощи планировать выставки, работать, проводить экскурсии и стараются отбросить обсуждение объединения. Например, выставка « Red Gr oup» (紅字團, 2014–1949) в Деревне художников на Холме сокровищ в Тайбэе поместила Лючжанли в контекст гражданской войны в Китае и холодной войны в попытке спровоцировать более непредвзятое отношение к людям. обсуждение и представить более многогранный смысл за могилами.

Человеческая природа, которую трудно классифицировать

В 2015 году под давлением различных общественных групп тайбэйский комитет по культурным ценностям впервые открыл свои двери для публичного собрания. Кладбища в Лючжанли, которые, как было установлено, не имеют культурной ценности, были в центре внимания встречи.

Столкнувшись с колебаниями членов комитета, которые указали, что исследования еще не завершены, Цай Куань-юй (蔡寬裕), генеральный директор «Ассоциации политических заключенных Формозы» — организации, связанной с DPP, которая выступает за большее возмещение ущерба жертвам. политических преступлений — гневно обвиняли специалистов в высокомерии и лени, в игнорировании исторических фактов.

В конце концов, комитет пошел на беспрецедентный шаг, отказавшись от конференции комитета и вместо этого проведя анонимное голосование, чтобы определить статус Лючжанли. Более двух третей членов проголосовали за определение этого места как культурного ландшафта в соответствии с Законом о культурных ценностях, чтобы «увековечить значение его истории».

Хотя комитет проявил гибкость в классификации Лючжанли как культурного ландшафта, технический вопрос о том, как сохранить это место, является самой большой проблемой на будущее.

Поскольку участок расположен на крутом холме, когда придут бури, камни будут смыты и существует постоянная опасность оползня», — говорит Ли Цзянь-лан, принявший первоначальное решение не защищать участок «Придется укреплять почву и строить дренажи. Кроме того, поскольку обычные могилы с годами смешались с историческими, нам потребуется группа специалистов для проведения исследования, чтобы выяснить, какие надгробия актуальны, а какие нет». 0002 После того, как он был классифицирован как культурный ландшафт, Департамент культуры Тайбэя провел общественные слушания, чтобы обсудить масштабы сохранения Лючжанли и способы управления им.

Для мертвых этот спор о классификации культурных ценностей — всего лишь незначительная сноска в долгом и одиноком путешествии. Но для живых это возможность достичь большего понимания.

«Каждый раз, когда я прихожу сюда и вижу имена на надгробиях и думаю о том, как они шли от жизни к смерти, мне становится грустно. жертвы прав» или «революционные мученики», — говорит Линь Чуан-кай.

Он приводит в пример мистера Ли, молодого человека, арестованного за политическую деятельность, который затем сдал других, чтобы обеспечить себе свободу.

«Г-н Ли был молодым плотником из Тайчжуна, связным с подпольной политической партией. После ареста он сказал специальному агенту, что скучает по своей матери и надеется начать новую жизнь. Он сообщил им, что помог арестовать других членов партии, но в конце концов он был казнен вместе с ними и унес свою вину в могилу в Лючжанли. Г-н Ли был арестован, а также помогал арестовывать других.Его мотивы были обусловлены его стремлением жить и его любовью для его семьи. Каждый раз, когда я вижу этот невозможный выбор, вызванный экстремальной политикой, я не могу не думать, если бы это был я, что бы я выбрал? Мог ли я действительно пройти такое испытание?»

Будучи жестоко казненными и выброшенными, обнаруженными и затем забытыми, эти скромные курганы на склонах Лючжанли время от времени исчезают, только для того, чтобы снова вспыхнуть в поле зрения. Они напоминают нам о неотвратимой тени, брошенной на короткую, но сложную историю этой земли.

(Чтобы прочитать китайскую версию этой статьи, нажмите: 歷史 迷霧 中 的 六 犂 ─ ─ 白色 恐怖 時期 亂 葬崗 保存 爭議 爭議 爭議 爭議 的 張 犂 ─дии 白色 時期0003

13 марта 2016 г.

Image caption,

Хуан Вэньгун (в центре и справа) был одним из многих диссидентов, убитых во время белого террора Хуан Вэнь-гун был казнен, он написал пять писем своей семье, в том числе пятимесячной дочери, которую никогда не видел.

Это был первый и последний раз, когда он общался с ней.

«Мой любимый Чун-лан, меня арестовали, когда ты был еще в утробе матери», — сказал 1953 письмо.

«Отец и дитя не могут встретиться. Увы, в мире нет ничего трагичнее этого.»

Его дочь получила письмо только 56 лет спустя.

«Как только я прочитал первое предложение, я заплакал», — сказал Хуан Чунь-лань. «У меня наконец-то появилась связь с отцом. Я понял, что у меня не только есть отец, но и этот отец очень любит меня».

Image caption,

Г-жа Хуанг получила письмо своего отца только через 56 лет после того, как он его написал

Эти письма были среди примерно 300 документов, переданных дочери г-жи Хуан, когда она подала заявку на получение документов о своем деде из государственных архивов в 2008 году.

Это привело к тому, что работники архива нашли личные письма, в основном письма семьям, которые написали еще 179 политических заключенных, прежде чем они были казнены во время тайваньского периода подавления «белого террора».

Десятки тысяч людей, подозреваемых в антиправительственной деятельности, были арестованы и не менее 1200 казнены в период с 1949 по 1992 год.

Это видео нельзя воспроизвести

.

Медиа-заголовок,

Отец Хуан Чунь-лань написал ей письмо перед казнью, когда ей было всего пять месяцев. в этот темный период и его предшественник, Инцидент 228.

Это было подавление протестующих в 1947 году, которые выражали недовольство правлением тогдашней партии Гоминьдан на Тайване, когда она столкнулась с поражением от коммунистов в материковом Китае.

По оценкам, число мирных жителей, убитых в ходе разгона, колеблется от 2000 до более чем 25 000 мирных жителей.

Эксперты говорят, что многое остается неизвестным об обоих периодах из-за отсутствия прозрачности.

Правительство никогда не публиковало данные о погибших. Исследователи говорят, что он почти не упоминается в учебниках истории.

Историки также говорят, что документы могли быть уничтожены. Только в 2002 году Тайваньский закон об архивах запрещал уничтожение важных документов.

Image caption,

Хуаны потеряли отца в 1953 году

Избранный президент Тайваня явно считает, что то, как страна справится со своим прошлым, повлияет на ее будущее социальное и политическое единство.

Недавно она указала, что до сих пор не уделяла должного внимания этому периоду, несмотря на то, что 28 февраля было объявлено государственным праздником в память о жертвах инцидента 228, а также в память о погибших, компенсационных выплатах и ​​президентских извинениях.

«Только с правдой будет примирение», — сказала она в недавней речи. «Только при примирении будет единство. Только тогда Тайвань сможет двигаться вперед».

Она поклялась искать правду и справедливость.

В поисках решения

Родственникам жертв трудно смириться с тем, что они узнают о судьбе своих близких, зная, что никто не был наказан.

Многочисленные памятники тогдашнему президенту Тайваня Чан Кайши, которого они считают главным виновником, усугубляют боль.

Лан Юн-дзё, отец которого был казнен в 1951 году за критику правительства в подпольной газете, узнал только от исследователя, что его жизнь могла быть сохранена, если бы не Чан.

Ее отец скрылся и не был арестован, несмотря на то, что за его местонахождение было предложено большое денежное вознаграждение. Он сдался после того, как власти заключили в тюрьму мать г-жи Лан и Лан, которая тогда была младенцем и нуждалась в грудном вскармливании. Через полгода его казнили.

«Под его руководством многие приговоры к тюремному заключению были заменены смертными приговорами», — сказала г-жа Лан.

Источник изображения, Hulton Archive/Getty Images

Подпись к изображению,

Чан Кайши имеет смешанное наследие на Тайване

В то время как семьи жертв называют Чанга «убийцей», другие, особенно те, чьи семьи бежали вместе с ним из коммунистического Китая, приписывают ему освобождение Тайваня от японского колониального господства.

Они утверждают, что он должен был укрепить контроль над островом и не дать ему погрузиться в хаос и попасть под власть коммунистов.

Но большинство согласны с тем, что его методы были чрезмерными.

Некоторые из арестованных действительно поддерживали коммунизм, но только потому, что они были отвергнуты жестким подавлением инакомыслия Чангом.

Другие просто оказались не в том месте и не в то время, и многие из них были интеллектуалами, которые просто хотели более демократичного общества.

Письма, выражающие любовь, печаль и сожаление, открывают окно в их сердца.

Несмотря на смерть, некоторые остались при своих убеждениях.

В одном письме заключенный писал своей матери: «Больше ничего нельзя сказать о том, что со мной случилось. Я только прошу тебя не грустить, жить счастливо и гордиться своим ребенок, который приносит жертву этой эпохе».

Image caption,

За последние годы работники архива обнаружили письма, которые 179 политических заключенных написали перед казнью

Для многих семей письма пришли слишком поздно.