Забастовка рабочих путиловского завода: Начало забастовки на Путиловском заводе

Содержание

Хроника забастовки, ставшей «левоэсеровской провокацией» — Российская газета

Заседание Петроградского Совета 14 марта 1919 года стало переломным моментом в истории мартовских волнений на Путиловском заводе. «Родина» восстановила хронику дальнейших событий.

15 марта 1919 года

На Путиловский завод вводится вооруженная охрана — матросы из Кронштадта и около 200 коммунистов из разных районов города1. Естественно, власти попытались объяснить невероятный казус — люди с винтовками на самом революционном из заводов: «Отряд матросов и рабочих проводится на завод не для борьбы с путиловцами, а для борьбы с хулиганами-левыми эсерами, которые хотят взорвать Путиловский завод, и с теми белогвардейцами, которые сыпали наждак в подшипник», — говорится в обращении Петроградского Совета, напечатанном в советских газетах2.

На предприятии неспокойно. «15 марта значительная часть путиловских рабочих, которая сначала поддалась на провокацию левых эсеров, тоже решила стать на работу. Но небольшая дружина левых эсеров, угрожая бомбами, пыталась сорвать эту работу», — говорится в правительственном сообщении о контрреволюционном выступлении левых эсэров в Петрограде3.

Иных сведений о том, что происходило в этот день за заводскими стенами, не сохранилось. Известно лишь, что 15 марта вставшие к станкам рабочие получили тот самый бронированный паек, который им обещали с конца февраля.

16 марта

Официальных сообщений с Путиловского завода не поступает. Но на заводах и фабриках Петрограда появляются листовки с шокирующей информацией: расстрелян уличный митинг путиловцев. «Красноармейские и матросские части стрелять в рабочих отказываются.

Расстреливают рабочих китайские и латышские наймиты, а также большевистские коллективы», — говорится в одной из листовок, подписанной партией левых социалистов-революционеров (интернационалистов)4.

Подтверждений о расстреле уличного митинга «Родина» в открытых источниках не обнаружила.

17 марта

«Жизнь на Путиловском заводе входит в нормальную колею», — сообщают советские газеты. 17 марта еще некоторые рабочие колебались, но постепенно включался станок за станком и уже к 11 часам утра работал весь завод»5.

Одновременно на петроградских заводах и фабриках появляются визитеры, называющие себя путиловцами. Они устраивают митинги. На Невском судостроительном заводе в этот день они призывают рабочих идти в Смольный с требованием снять с Путиловского завода вооруженную охрану6.

19 марта

Заводской комитет Путиловского завода выступает с официальным заявлением: все визитеры являются самозванцами:

«Ввиду изложенного заводской комитет предлагает всем заводским комитетам и другим рабочим организациям, в случае появления такой делегации, задержать ее и передать властям»7.При попытке задержать на Александровском заводе группу мужчин в матросской форме, представившихся путиловцами, визитеры скрылись, угрожая гранатами8.

Тем временем по всему Петрограду прокатывается волна арестов.

ПРОВЕРКА МИФА

«Путиловцы освистали Ленина.

..»

«Родина» не нашла официальных подтверждений этому факту

12 марта на Путиловском состоялся очередной митинг: заводчане так и не получили обещанного пайка. По Петрограду пошли упорные слухи: успокаивать рабочих приехал Владимир Ленин, который был освистан9. На то, что у вождя состоялась встреча с путиловцами, указывает и протокол собрания рабочих Путиловского завода от 14 марта 1919 года: в повестке дня значится доклад делегата о переговорах с Лениным по прошедшим событиям10. Однако в протоколе об обстоятельствах встречи не сказано ни слова.

12 марта Ленин действительно приезжал в Петроград и провел экстренное заседание Петроградского Совета. Но в стенограмме заседания, опубликованной в советской печати11, Ленин говорит о закрытии пассажирского движения поездов и продовольственном снабжении города. И ничего — о ситуации на Путиловском заводе.

А официальная причина приезда Ленина в Петроград — похороны члена Народного комиссариата торговли и промышленности Марка Елизарова.


Как следует из справки Петроградской ГубЧК, задержано около 200 человек, в том числе 35 левых эсеров, трое интеллигентов, 15 правых эсеров и центристов. Среди задержанных и «десяток шатавшихся по заводам мазуриков без определенных занятий». Но большинство арестантов — рабочие крупнейших заводов.

В ГубЧК охарактеризовали их так:

«Означенные арестованные либо мешочники, либо работающие на одном заводе лет по 20-25 и успевшие превратиться из пролетариев в мелких буржуа»12.

21 марта

С территории Путиловского завода уходит вооруженная охрана13. А Петроградский губернский Совет профсоюзов выпускает резолюцию с осуждением забастовки на предприятии. Ранее аналогичные документы были приняты на многих заводах и фабриках и напечатаны в советских газетах.

22 марта

Путиловский завод работает в обычном режиме.

22 апреля

На Путиловском заводе прошел митинг, где было принято воззвание к крестьянам и рабочим России. Инициаторы забастовки названы шайкой черносотенцев, которая ранее устраивала поджоги в мастерских.

«Эта же банда попробовала, в середине марта сыграть на голоде… Путем обмана, подделок, угроз, всем этим людям удалось нарушить ход работы на Путиловском заводе на пару дней, но громадное большинство рабочих и работниц стало на работу и помогло очистить завод от кулаков, каторжников, шпионов и левых эсеров. Наша вина заключается в том, что мы слишком долго терпели лево-эсерскую шайку. Знайте, товарищи, что Путиловский завод по-прежнему грудью стоит за Советскую власть», — говорится в воззвании11.

 

ПРОВЕРКА МИФА

«Бессудно расстреляны в Шлиссельбургской крепости…»

«Родина» не нашла официальных подтверждений этому факту

За сто лет мартовская забастовка на Путиловском заводе обросла множеством мифов. Главный из них: участники акций протеста были бессудно расстреляны в Шлиссельбургской крепости15. Однако «Родина» не обнаружила источников, подтверждающих этот факт.

Доподлинно известно, что в ходе мартовских волнений было арестовано порядка 120 сотрудников предприятия. В Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга16 сохранилась переписка администрации завода с комиссией по борьбе с контрреволюцией: руководство Путиловского просит отпустить из-под ареста или дать реабилитирующую характеристику наиболее ценным сотрудникам, дабы они смогли вернуться на работу. А вышедшие на свободу рабочие дотошно выясняют, какую зарплату им начислили за время нахождения под стражей.

25 апреля ВЦИК и СНК принимают декрет об амнистии арестованных за контрреволюционные выступления17. Освобождаются все, кому не предъявлено обвинение. Тем, чьи дела дошли до суда, выносятся чрезвычайно мягкие наказания.

Можно предположить, что большинство путиловцев уже к маю 1919 года были освобождены.

Тем не менее городским властям не удалось добиться лояльности путиловцев. В июле 1919 года, когда Петроград захлестнула новая волна забастовок, рабочие Путиловского завода приняли в них самое активное участие. Сохранился документ из Гражданского Следственного отдела Петроградского укрепленного района от 21 июля 1919 года: согласно распоряжению Зиновьева, семеро сотрудников Путиловского завода за внесение дезорганизации и разлада в среду рабочих должны месяц провести на общественных работах. ..


1. Протокол ПК РКП(б) о положении на предприятиях Невского района и Путиловском заводе. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата», октябрь 1917-1929, Сб.док. СПб., 2000.
2. Известия Петроградского Совета рабочих и крестьянских депутатов. 16.03.1919.
3. Известия. 22.03.1919.
4. Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917- 1930-е гг.). Документ 19, М., 2012.
5. Известия Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов. 18.03.1919.
6. Петроградская правда. 22.03.1919.
7. Там же.
8. Там же.
9. Куртуа. С. Черная книга коммунизма. М., 1999, С. 35.
10. ЦГА СПб. Ф. 101. Оп. 1. Д. 131. Л. 9.
11. Известия Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов. 14.03.1919. N58 (251).
12. Справка Петроградской ГубЧК в президиум исполкома Петроградского совета. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата», октябрь 1917-1929. Сб. док. СПб., 2000.
13. Петроградская правда. 25.03.1919.
14. Известия Петроградского совета рабочих и красноармейских депутатов. 23.04.1919.
15. Куртуа. С. Черная книга коммунизма. М., 1999, С. 35.
16. ЦГА СПб. Ф. 101. Оп. 1. Д. 131.
17. Декреты Советской власти. М., 1971, Т. 5, С. 607.

«Прощай, Ленин, прощай, власть». Как рабочие перепугали большевиков | История | Общество

На фоне наступления белых армий и полыхавших по всей стране крестьянских восстаний демарш рабочих в «колыбели революции» стал для большевиков особенно неприятным ударом. Отдельные забастовки происходили в Петрограде ещё зимой и поначалу особой тревоги у властей не вызывали. Тогда казалось, что это отдельные и незначительные «трудовые конфликты».  

«Так откормился и ожирел в голодные годы революции»      

Искрой, взорвавшей кажущееся спокойствие города, стали события на Путиловском заводе. 6 марта там началась забастовка рабочих. На собрании путиловцы выдвинули требование привлечь к организации продовольственного дела опытных специалистов, разрешить свободный провоз продуктов, повысить тарифные ставки. Они требовали увеличения хлебного пайка, но хотели, чтобы это произошло без уменьшения норм выдачи хлеба остальным горожанам. Делегация рабочих-путиловцев отправилась в Смольный, где и была благополучно арестована. Правда, вскоре напуганный этим выступлением

председатель Петросовета Григорий Зиновьев пообещал рабочим выпустить их арестованных товарищей. Митинги на Путиловском продолжались ещё несколько дней и стали стихать только после того, как власти обещали немедленно выдать рабочим «бронированный паёк», о котором в Петрограде объявили 8 марта. 

Кстати, сам Зиновьев, призывавший путиловцев работать во благо революции за скудную пайку, не отказывал себе ни в чём. Художник Анненков, написавший его портрет, вспоминал позднее: «Григорий Зиновьев, приехавший из эмиграции худым как жердь, так откормился и ожирел в голодные годы революции, что был даже прозван Ромовой бабой».

А тем временем власти с выдачей обещанного пайка не спешили, и ситуацией сумели воспользоваться левые эсеры. 13 марта на общезаводском митинге их представитель Глебов

внёс резолюцию, которую путиловцы приняли. Помимо «выдачи хлеба по фунту в день» и других экономических требований, в ней выдвигались и политические лозунги — в частности, полная амнистия и освобождение из тюрем людей, брошенных туда за свои убеждения, отказ в ходе экономического и политического управления «от узкого фракционного недоверия к широким народным массам».

Такое большевики без ответа оставить не могли. Петросовет немедленно обратился с воззванием к рабочим города, в котором говорилось, что кучка белогвардейцев, называющих себя эсерами, ходит по заводам, изображая из себя делегацию Путиловского завода. В воззвании сообщалось также о неких финских белогвардейцах, которые, затаив дыхание, ждут, чтобы провокация левых эсеров удалась. В ответ левые эсеры призвали не верить словам «большевистских провокаторов, палачей и убийц» и сообщали, что 10 000 путиловцев требуют немедленного уничтожения «комиссародержавия».

 Люди с недоумением прислушивались к резкой перепалке вчерашних союзников. 

Шуба наркома Луначарского

Появление Ленина в Петрограде во время забастовки на Путиловском заводе лишь накалило обстановку. Он приехал в город 12 марта на похороны мужа своей старшей сестры Марка Елизарова и выступил на заседании Петросовета, на котором говорил о вынужденном прекращении пассажирского сообщения с Петроградом и движения поездов с продовольствием. Вероятно, эти слова доселе любимого питерскими рабочими Ильича пошатнули их веру в вождя, поскольку речь шла о приостановке и без того ограниченного снабжения рабочих продуктами питания из деревни. На улицах распевали частушку: «Как бы с голоду не пасть. Прощай, Ленин, прощай, власть!» Забастовки охватили сразу несколько предприятий города. Одними из первых на призывы путиловцев откликнулись рабочие Рождественского трамвайного парка. На митинге 14 марта они заявили о поддержке рабочих Путиловского завода и решили направить к ним депутатов.

Срочно прибывший к трамвайщикам вальяжный нарком Луначарский попытался взять инициативу в свои руки. Однако его речь мало походила на пламенные выступления большевистских агитаторов, и раздражённые трамвайщики с криками «долой» и «снимите с него шубу» прогнали наркома с трибуны. Тогда власти решили прервать митинг силой: собравшихся окружила сводная коммунистическая рота, в ходе проверки документов возникла паника и прозвучали выстрелы, начались аресты. На следующее утро трамваи на свои маршруты не вышли. Кроме того, путиловцев поддержали рабочие Невского судостроительного и Механического заводов, Главных мастерских Николаевской железной дороги, обувной фабрики «Скороход» и других предприятий. 

Убитые и ошпаренные

15 марта на Путиловский завод ввели вооружённую охрану: кронштадтских матросов и около 200 коммунистов из разных районов города. В тот же день события разворачивались и на заводе «Треугольник». По официальной версии, на организованном там левыми эсерами митинге был устроен самосуд над членами большевистского завкома.

Без стрельбы не обошлось, но убитых не было. Случайными выстрелами повредили трубы с паром, а поскольку помещение, где происходила потасовка, наполнилось им, люди разошлись. Совсем иначе сообщали об этом событии в листовке эсеры, говоря о нескольких убитых и десятках ошпаренных. 

Запущенные левыми эсерами слухи будоражили город и могли создать у обывателей ощущение массового антибольшевистского восстания. На самом деле забастовки, митинги и протесты уже шли на спад. С Путиловского матросы и мобилизованные коммунисты ушли 21 марта, на других предприятиях выступления тоже затихали. Всего в мартовских стачках приняло участие около 35 тысяч рабочих. По сведениям чекистов, под арест попали около 200 человек, большинство с Путиловского завода. Многие отсидели чуть больше месяца и были амнистированы. Время, в которое и за более мелкие мнимые и действительные преступления и проступки наказание будет куда суровей, настанет позже.

рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.

)

Разлом: большевики на краю пропасти

Лето 1918 г. стало для нашей страны временем судьбоносных испытаний. Тлевшие на окраинах государства очаги военной интервенции сливаются в единое пламя, перекидываются в центральные районы страны, и утихшая было Гражданская война разворачивается с новой силой. Единое рабочее движение дробится на несколько потоков. Наиболее массовыми и упорными в те годы являлись выступления рабочих против интервентов и различных антибольшевистских правительств. Сегодня историки не склонны упрощать взаимоотношения между рабочими и антибольшевистскими режимами. Новейшие исследования показывают, что многие лидеры Белого дела пытались наладить сотрудничество с профсоюзами и другими рабочими организациями. В свою очередь, немалое количество деятелей рабочего движения с готовностью поддерживали укрепление антибольшевистских сил, будь то в Сибири, на Урале или Украине. Вместе с тем антибольшевистские правительства стремились решать рабочий вопрос на принципах, сформулированных еще в период Февральской революции, а значит; на тех принципах, которые в конечном итоге были отвергнуты большинством рабочих еще в октябре 1917 г.

Это вызывало у многих рабочих естественный протест и объективно играло на руку большевикам.

Важнейшим регионом рабочего протеста в период Гражданской войны становится Сибирь. Ощутимые неприятности доставляли белым властям Сибири железнодорожники. Осенью 1918 г. к примеру, прошла мощная забастовка путейцев Красноярска, которая была поддержана участниками 1 Всесибирского съезда профсоюзов, состоявшегося в Томске 5—14 октября. Красноярские железнодорожники и присоединившиеся к их акции протеста рабочие других профессий требовали восстановить действие декрета СНК о 8-часовом рабочем дне, повысить размер оплаты труда, вернуть на работу всех уволенных за поддержку советской власти, освободить из тюрем всех рабочих и красногвардейцев. Правительство Сибири разогнало профсоюзный съезд и расстреляло бастовавших железнодорожников. После установления колчаковской диктатуры многие рабочие организации переходят на нелегальное положение, продолжая устраивать массовые акции протеста.

Так, когда в конце 1918 г. Колчак повел наступление против Красной армии, в Омске профсоюзы железнодорожников, строителей и транспортных рабочих подняли мощное восстание. При его подавлении колчаковцы расстреляли более 1000 рабочих, многие уцелевшие были брошены в тюрьмы. Жестоко расправился Колчак и с восстанием шахтеров в Кольчугине, вспыхнувшем в начале апреля 1919 г.: было расстреляно 400 рабочих и еще 200 крестьян из окрестных деревень, примкнувших к восстанию. Но и жестокие расправы не смогли стабилизировать тыл колчаковских армий. В мае 1919 г. забастовочная борьба развернулась в Сибири и на Дальнем Востоке с новой силой. В частности, первомайские забастовки и демонстрации рабочих состоялись в Омске, Иркутске, Томске, Новониколаевске и других городах.

Активную наступательную позицию занимали рабочие Юга России. Многочисленные экономические и политические стачки под руководством профсоюзов протекали в 1919 г. в Харькове, Николаеве, Таганроге, Екатеринославе. Нередко профсоюзы становились своеобразным прикрытием для большевистского подполья, поддерживали нелегальные контакты с Москвой. По сведениям контрразведки белогвардейцев Крыма, в 1920 г. крымские рабочие готовили целый ряд политических забастовок на севастопольских и симферопольских заводах, которые могли перерасти в вооруженное восстание. Расследование подпольной деятельности рабочих организаций Крыма велось по инициативе печально известного своей жестокостью генерала Я.А. Слащова, ставшего прототипом генерала Хлудова, одного из персонажей драмы Михаила Булгакова «Бег». В действиях против рабочих Слащов вполне подтвердил свою репутацию палача: организаторы стачек, активисты рабочего подполья были приговорены к расстрелу, а печатный орган крымских профсоюзов «Прибой» закрыт.

Ширился рабочий протест и на севере страны — в Мурманске и Архангельске. Действовавшие в Северной России интервенты самым решительным образом пресекали все рабочие выступления; Советы, профсоюзы и другие рабочие организации были разгромлены. Всего за один только год господства англо-американских войск (с августа 1918 по август 1919 г.

) в Северной России, где проживало немногим более 400 тыс. человек, через тюрьмы прошло 30 тыс. арестованных, из которых 8 тыс. были расстреляны, еще около тысячи человек умерли от ран, болезнен и бесчеловечного обращения. И тем не менее в мастерских, портах, на железных дорогах рабочие устраивали акции протеста, занимались саботажем, дезорганизовывали работы, срывали ремонт и отправку паровозов, вагонов, кораблей.

Рабочий протест подрывал устойчивость белых режимов, приближал их распад и гибель. В этом смысле нельзя не признать правоту прежней, советской историографии, уделявшей немалое внимание массовым выступлениям рабочих против белогвардейцев и поддержавших их интервентов, поскольку рабочий протест на территориях, где существовали антибольшевистские правительства, на протяжении всей Гражданской войны имел существенный размах и сыграл важную роль в общей победе большевиков. Вместе с тем историки прежних лет подчас «забывали», что разного рода трудовые конфликты и массовые выступления рабочих происходили в 1918–1921 гг. и там, где существовала советская власть.

В тех же случаях, когда о рабочем протесте в красном тылу все же вспоминали, его стремились приуменьшить, объявить делом рук разного рода контрреволюционеров и соглашателей. Спору нет, рабочий протест в Советской России не имел таких масшта-бон и судьбоносного значения, как на белых территориях; часто во главе протестных акций рабочих действительно оказывались правые и левые эсеры, меньшевики, анархисты, а то и черносотенцы. Но это не отменяет того факта, что и на советских территориях протестное движение рабочих играло немаловажную роль, и что большевикам приходилось постоянно прислушиваться к настроениям в рабочих окраинах. На процессах и закономерностях, определявших лицо рабочего антибольшевистского протеста в те годы, мы и остановимся подробней.

Специфику рабочего протеста в Советской России с лета 1918 г. по март 1921 г. определяла не только Гражданская война, но и проводившаяся большевиками в этот момент экономическая и социальная политика, вскоре после своего завершения получившая название «военного коммунизма». Военный коммунизм представлял собой сплав романтизма и практицизма столь причудливый, что историки по сей день не пришли к единому мнению, чего же в нем было больше. Многие лидеры большевизма были заражены утопическими идеями Платона, Томаса Мора и Кампанеллы, рядовые партийцы вдохновлялись громкими именами Стеньки Разина и Пугачева, прочно жившими в народном сознании. Но простым людям, обывателям необходимо было иметь теплый кров, пропитание, минимум безопасности. Поэтому практическая составляющая военного коммунизма должна была присутствовать во всех самых революционных начинаниях большевистской верхушки. И сводилась она к двум важнейшим пунктам — сохранить от полного разрушения тяжелую промышленность и сохранить от полного вымирания рабочий класс. Вряд ли многие лидеры большевиков понимали это, а кто понимал, маскировал свои взгляды коммунистической риторикой, но такую же политику должно было бы проводить любое правительство, окажись оно у власти в России в тот момент: и советское, и буржуазное, и царское, в случае реставрации монархии. Только тяжелая промышленность и квалифицированные рабочие, способные поддерживать и развивать ее, оставляли перед страной надежду на выживание и возможное возрождение в будущем.

Тем самым все мероприятия в рамках политики военного коммунизма так или иначе должны были учитывать насущные чаянья рабочих, исходить из задачи удовлетворения их потребностей. Но проблема состояла в том, что в условиях голода и разрухи долгосрочные интересы страны, да и отдельного класса часто не совпадают с текущими потребностями простых людей, маленького человека. Задача правительства сводилась почти к неразрешимой задаче — учесть и отразить в своей повседневной политике и то и другое, а при этом еще и убедить большинство своих граждан, что обрушившиеся на страну трудности носят временный характер и ради «прекрасного завтра» нужно терпеть ужасное сегодня. Ясно, что в такой сложнейшей ситуации были возможны и ошибки, и преступления, возникшие на почве злоупотребления властью. Конец 1918 — начало 1921 г. становятся временем стремительного разрушения всех отраслей промышленности: уже в 1919 г. из-за отсутствия хлопка почти остановилась текстильная отрасль. В том же 1919 г. в стране потухли все домны. Россия фактически не производила металлов, а жила имевшимися запасами. В начале 1920 г. удалось задуть 15 доменных печей, и они дали лишь 3 % металлов, выплавлявшихся в царской России накануне войны. По добыче нефти и угля Россия была отброшена еще дальше — к 90-м гг. XIX в. В целом же по сравнению с «эталонным» 1913 г. промышленное производство упало в 7 раз. Происходит ухудшение жизненного уровня рабочих, падает их продовольственное снабжение к примеру, за первые три месяца 1919 г. суточный хлебный паек рабочих в Ярославской губернии составлял 0,6 фунта; в Рязанской — от 0.17 до 0,91 фунта; в Московской — от 0,14 до 0,53 фунта. В Москве в 1919 г. средний рабочий получал паек калорийностью 336 калорий, в то время как суточная физиологическая норма составляет 3600 калорий. Резко сокращается численность рабочих вследствие бегства в деревню и мобилизации в Красную армию: если в 1918 г. фабрично-заводских и горнозаводских рабочих насчитывалось 2,5 млн, то к 1920 г. их осталось всего 1,5 млн человек. На таком фоне и происходит развитие прелестного движения на территориях, оставшихся подконтрольными большевикам.

Наиболее массовые и активные протестные выступления рабочих в Советской России в годы Гражданской войны и военного коммунизма происходили в Петрограде. Так, по данным Истпрофа, 63 % из зарегистрированных в 1919 г. стачечников являлись рабочими Петрограда. Это совсем не случайно. Жизненный уровень петроградских рабочих продолжал падать. Если принять заработок квалифицированного рабочего-петербуржца в 1913 г. за 100 %, то при Временном правительстве он получал уже 81,6 %, в 1919—20,8 %, а в 1920 — лишь 9,6 % от прежнего уровня. Снижение заработка рабочих в тот период наблюдалось, конечно, повсеместно. Но к этому добавлялись и другие причины, в других пролетарских центрах не существовавшие. Рабочие Петрограда, к примеру, как и все питерцы, остро переживали потерю их родным городом столичного статуса. В годы Гражданской войны питерцы неоднократно поднимали вопрос о возвращении столицы из Москвы в город на Неве, добивались предоставления Питеру хотя бы части столичных функций. И надо признать, что потеря столичного статуса имела не только моральные, но и вполне материальные последствия: приоритет в снабжении теперь получала Москва, и все проблемы, вызванные Гражданской войной, Петроград, привыкший при царской власти совсем к другому, переживал гораздо острее.

Свою лету в разжигание недовольства рабочих вносила своим поведением и городская верхушка. Во главе питерских большевиков волею судеб оказался главный оппонент В.И. Ленина в момент Октябрьского переворота Г.Е. Зиновьев. Человек взбалмошный и жестокий, Зиновьев страдал главным пороком вознесенных к вершинам власти ведьмож — двуличием. Призывая петроградских рабочих работать во благо революции за скудную продуктовую норму, часто снижавшуюся до одной восьмушки хлеба, себе и своему окружению Зиновьев не отказывал ни в чем. Один из современников революции, Ю. Анненков, позднее вспоминал: «Григорий Зиновьев, приехавший из эмиграции худым как жердь, так откормился и ожирел в голодные годы революции, что был даже прозван Ромовой бабой». Рабочие подмечали царившие в городе безобразия, делали из них выводы. А рабочие в Петрограде были не чета рабочим остальной России, и вовсе не случайно славились своими демократическими и революционными традициями. Не приходится сбрасывать со счетов и то, что в годы Гражданской войны Петроград являлся одновременно и приграничным, и прифронтовым городом, что тоже подпитывало нестабильность политических настроений его жителей.

Впрочем, рубеж 1918–1919 гг. в Петрограде выдался сравнительно спокойным. Начало Гражданской войны, пусть не покажется это странным, принесло многим петроградским рабочим некоторое облегчение. Город, большинство предприятий которого выпускали военную продукцию, немного ожил. Стремительно пошла на спад безработица. Появились новые заказы с твердым государственным финансированием, а значит — надежда на стабильный заработок. Но война есть война, и очень быстро вызванный ею позитивный эффект прошел, а долгосрочные разрушительные последствия заявили о себе во весь голос. Главной головной болью рабочих Петрограда становится продовольственный вопрос. Хлеб становится кровью города. Нехватка его приводит город к мучительным судорогам, острым социальным и политическим конфликтам, а поступление хлеба в город сразу же понижает накал противостояния. Как это было и год, и два года назад, продовольственный вопрос начинает обостряться в Петрограде в феврале 1919 г. Заметных волнений в этот период в городе не происходит. Отдельные забастовки, такие как на Александровском заводе, к серьезным последствиям не приводили. Тем не менее настрой рабочей массы меняется. Появляются апатия, равнодушие, чувство отчужденности и глухой враждебности по отношению к советским властям. Народ, в прямом смысле этого слова, безмолвствовал, и, как всегда, это не предвещало властям предержащим ничего хорошего.

Искрой, взорвавшей относительное спокойствие города, становится трудовой конфликт на Путиловском заводе, подогретый вмешательством в него левых эсеров. За два дня до годовщины начала Февральской революции, 6 марта 1919 г, на заводе начинается забастовка. На своем общем собрании рабочие-путиловцы выдвигают требования: 1) привлечь к государственному управлению и к организации продовольственного дела опытных специалистов, невзирая на их политическую принадлежность; 2) разрешить свободный провоз продуктов; 3) повысить тарифные ставки. Особое внимание обращает на себя требование увеличить рабочим хлебный паек — путиловцы настаивали, чтобы это было сделано без уменьшения существовавшей на тот момент нормы выдачи хлеба для остальных горожан. Для предъявления своей позиции властям, рабочие направили делегацию в Смольный Не на шутку перепуганные большевистские комиссары поторопились арестовать рабочую делегацию, а Зиновьев кинулся на Путиловский завод агитировать за прекращение забастовки. Но возмущение рабочих нарастало, и по прибытии на завод Зиновьев сам оказался фактически под арестом: под нажимом рабочих он пообещал выпустить их арестованных товарищей. Беспорядки на заводе продолжились 8 и 9 марта. Путиловские рабочие не хотели, чтобы их считали контрреволюционерами и оппозиционерами, поэтому митинги в эти дни на заводе проходили под прикрытием профсоюзной организации и заводского комитета, а выдвинутые требования отличались своей умеренностью. С крепя сердце власти пообещали к 12 марта «одарить» рабочих повышенным (как он называется в документах — «бронированным») пайком. На том волнения и закончились, но, как оказалось, ненадолго.

Однако гром все-таки грянул. От сравнительно умеренных претензий к местным властям путиловцы вскоре перешли к осуждению «диктатуры ЦК партии большевиков», якобы предавшей интересы рабочих и заветы Октябрьской революции. Причиной стала нерасторопность Зиновьеве кого руководства, не поспешившего своевременно доставить обещанный повышенный паек. Ответом стала активизация и одновременная политизация протеста рабочих-путиловцев. Ситуацией сумели воспользоваться радикалы из городской левоэсеровской организации. Их представитель был избран председателем общего рабочего собрания, состоявшегося на Путиловском заводе 13 марта. На собрании выступили представители и других оппозиционных партий, в частности, Н.Н. Глебов-Путиловский, в прошлом один из видных лидеров Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов. По своему обыкновению, он призвал рабочих не допускать раскола в своих рядах и к объединению «всех разумных социалистических сил в единый социалистический строй». Итогом собрания стала резолюция, внесенная на голосование Глебовым. В ней помимо экономических требований имелись и политические. В частности, рабочие Путиловского завода требовали снять «заградительно-грабительские кордоны», ввести вместо прежней системы заготовки продовольствия закупку хлеба через кооперацию, а заодно установить рабочий контроль за распределением продуктов, но теперь уже не над капиталистами, а над государственными органами, потерявшими доверие масс. Особенно резким оказался пятый пункт резолюции: «Мы требуем, — звучало в нем, — полной политической амнистии и немедленного освобождения из тюрем, застенок и чрезвычаек всех людей, брошенных туда за свои убеждения и за свободное их распространение». Важное звучание имел и следующий, шесток пункт резолюции, в котором очерчивались контуры будущего государственного устройства: «… мы требуем отказа, как в области экономического строительства, так и в области политического управления, от узкого и фракционного недоверия к широким народным массам… требуем создания единого социалистического фронта и привлечения к социалистическому строительству всей трудоспособной революционной демократии».

Выступление путиловцев всколыхнуло рабочих других петроградских заводов. Большевистские власти обвиняли в эскалации напряженности в городе левых эсеров. Органы ВЧК имели агентурную информацию, согласно которой ПЛСРИ на своей конференции Северной области еще 20 января 1919 г. решила активизировать подпольную деятельность, в том числе одобрила применение террора по отношению к большевикам. И вот в начале марта 1921 г. активистами партии были предприняты попытки сорвать работу на предприятиях Нарвского, Петергофского и Московско-Заставского районов Петрограда. Трагический инцидент произошел в Рождественском трамвайном парке. Левый эсер Чуев, выступая перед его рабочими, призвал к свержению диктатуры Совнаркома. Местный рождественский райсовет, понимая, что теряет контроль над ситуацией, для ареста левоэсеровских агитаторов направил туда вооруженный отряд, но, прибыв на место, представители власти встретили неожиданный отпор; завязалась перестрелка, в которой было ранено 9 красноармейцев. Стремясь дискредитировать левых эсеров, 13 марта Петросовет обратился с воззванием к рабочим города, матросам и красноармейцам. В нем отмечалось, что «кучка белогвардейцев, называющих себя левыми эсерами, ходит по некоторым фабрикам и заводам, изображая себя «делегацией Путиловского завода»». «Финские белогвардейцы, — утверждали авторы документа, — затаив дыхание, ждут, чтобы провокация левых эсеров удалась. Тогда они попытаются броситься на Питер, чтобы расстрелять каждого десятого рабочего. Эстонские белогвардейцы в Нарве потирают руки от удовольствия по поводу провокации левых эсеров и ждут не дождутся, чтобы иудина работа левых эсеров облегчила им натиск на Петроград». Не скупилась большевистская листовка и на рецепты, как рабочим нужно себя вести, в ней говорилось: «Левые эсеры — последний отряд буржуазии, который нам надо сломить», а для этого «гоните в шею поддельные делегации», «арестуйте немедленно тех, кто подбивает вас на стачки». Левые эсеры ответили собственным воззванием, в котором были столь же категоричны: «Не верьте ни одному слову большевистских провокаторов, палачей и убийц, — звучало в нем, — больше твердости. Больше веры в революционную правду».

Рабочие прислушивались к перепалке между социалистами — вчерашними союзниками по правительственной коалиции, а массовые выступления шли своим чередом. На некоторых предприятиях, ознакомившись с требованиями путиловцев, не спешили присоединяться к протесту. На многих предприятиях принимались резолюции с осуждением путиловцев и забастовки вообще. На других заводах, где работы все-таки прекращались, рабочие спешили отмежеваться как от «авантюры левых эсеров», так и от политики вообще, как это имело место на заводах «Сименс-Шуккерт» и «Максвел». Тем не менее на некоторых предприятиях акции протеста стали следствием солидарности с путиловскими рабочими, подчас приобретая очень острый характер. Среди первых, кто откликнулся на призыв путиловцев, находились рабочие Рождественского трамвайного парка. На своем митинге 14 марта они заявили о своей поддержке рабочих Путиловского завода и решили направить к ним депутацию с красным флагом. Прибывший к рабочим известный большевистский деятель А.В. Луначарский попытался разагитировать их. Однако речь Луначарского, своими манерами и внешним видом больше походившего на царского профессора, чем на коммунистического вождя, голодные трамвайщики раздраженно заглушали выкриками «белогвардеец», «барин», «снимите с него шубу». Не зная, как предотвратить дальнейшее расползание конфликта, власти решили прервать митинг силой. Собравшихся рабочих окружила некая «сводная коммунистическая рота», в ходе проверки документов возникла паника, прозвучали выстрелы, начались аресты. На следующее утро трамваи по своим маршрутам не пошли — рабочие бастовали, но к вечеру того же дня забастовка все же прекратилась.

Резолюция солидарности с Путиловскими рабочими была принята 14 марта на заводе Речкина. Позиция путиловцев нашла поддержку на Невском судостроительном заводе, Механическом заводе, обувных фабриках «Скороход» и «Победа», Главных мастерских Николаевской железной дороги, фабрике «Паль» и др. Драматично развивались события на заводе «Треугольник». В официальной трактовке ситуация на нем складывалась следующим образом: воспользовавшись брожением рабочих на почве голода, левые эсеры 15 марта организовали митинг и спровоцировали на нем самосуд над членами большевистского завкома. Выстрелом из револьвера был ранен секретарь завкома Павелковский, избита большевистская активистка Апреликова. «Прибывшая боевая дружина, спасая товарищей, дала несколько выстрелов в потолок, — описывал события один большевистский автор. — Случайно шальная пуля разбила капсюль в гринельной трубе. Только благодаря этому эсеровская провокация обошлась без жертв: помещение наполнилось паром и водой, и толпа разошлась». Дополнительные сведения можно найти в другом советском источнике: «15 марта [левые] эсеры, — сообщается в нем, — устроили буквально «мятеж» в стенах завода, со стрельбой и избиением коммунистов. Избили Варю Апреликову, еще троих коммунисток. Одному из коммунистов прострелили ногу». Иначе произошедшее рисовали сами левые эсеры. В листовке, выпущенной ими по горячим следам, утверждалось: «15 марта большевистская власть расстреляла общее собрание завода «Треугольник» — 4 убито, 25 раненых и 150 ошпаренных взрывом паровых труб». Запущенные левыми эсерами слухи о десятках ошпаренных рабочих быстро разлетелись по городу и будоражили воображение обывателей, пытавшихся увидеть в каждом случайном выстреле пролог к массовому антибольшевистскому восстанию.

Власти Петрограда оказались не готовы к мартовским выступлениям протеста. Поэтому предпринимаемые городскими властями меры сегодня удивляют своей импульсивностью и несоразмерностью. На заседании ПК РКБ (б) 15 марта вопрос о положении на Путиловском заводе был рассмотрен отдельным пунктом повестки дня. В принятой по нему резолюции говорилось: «Ввиду агитации, ведущейся на заводе левыми эсерами, занять завод отрядом из кронштадтцев-матросов, прибавив 200 коммунаров из районов. Пропускать на завод только рабочих и служащих, которые согласились стать на работу. Паек и жалованье выдавать только работающим, посторонних [на завод] не пропускать». Аналогичные меры принимались и на других предприятиях. Так, были арестованы вожаки левых эсеров Трубочного завода П. Зуев и Ф.М. Минин, другие рабочие активисты. Аресты руководителей левых эсеров начались еще в феврале 1919 г. и теперь только усилились. Среди арестованных оказались все, кого только можно было заподозрить в сочувствии левоэсеровским взглядам. Власти города не постеснялись арестовать выдающихся представителей отечественной культуры: А.А. Блока, Е.И. Замятина, А.М. Ремизова, Р.В. Иванова-Разумника, С.А. Венгерова, М.К. Лемке, К.С. Петрова-Водкина. Расправу осуществляла питерская Чрезвычайка. В справке Петроградского ГубЧК в те дни сообщалось: «До И час. вечера 19 марта арестовано было всего около 200 человек. Из них: 35 левых с.-р., в том числе 3 интеллигента-профессионала; 15 с.-р. правых и центр; десяток шатавшихся по заводам мазуриков без определенных занятий. Означенные арестованные либо мешочники, либо работающие на одном заводе лет по 20–25 и успевшие превратиться из пролетариев в мелких буржуа. Есть немного служащих. По количеству арестов первое место занимает Путиловский завод, затем идет «Треугольник», за ним Рождественский трамвайный парк, где арестовано 3 делегата левых с.-р. фракции Петербургского Совдепа. Вчера же обнаружена типография во время печатания в ней левыми с.-р. листка».

После нескольких месяцев затишья новое осложнение ситуации в городе происходит в июле 1919 г. На этот раз застрельщиками оказались рабочие и служащие Николаевской железной дороги, 8 июля предъявившие требования разрешить свободную торговлю и прекратить бесчинства на железных дорогах комиссаров, препятствующих попыткам горожан провезти для себя хотя бы минимум продовольствия. Выступления не прекратились и на следующий день. В столкновениях с прибывшими красноармейцами погиб рабочий-путеец. Известие о случившемся быстро облетело город и стало причиной забастовок на других предприятиях города. Но для многих трудовых коллективов события на Николаевской железной дороге стали лишь предлогом: трудовые конфликты назревали там давно и могли бы начаться и самостоятельно. Волнения были отмечены в некоторых типографиях, на телефонной станции, заводе Речкина, Невской Ниточной мануфактуре, Рождественском трамвайном парке, заводе «Треугольник», фабриках Паля и Торнтон, Трубочном заводе, Никольской мануфактуре и др. Неспокойно было и на таких гигантах, как Путиловский и Обуховский заводы. В отличие от весенних событий, в июльские дни преобладали волнения на экономической почве. Но на некоторых предприятиях отчетливо прозвучали и политические ноты. Такой оборот, например, приняли выступления рабочих на заводе «Сименс-Шуккерт». На Ох-тенском заводе не давали говорить большевистским ораторам. На заводе Вестингауза была избрана делегация для агитации на других заводах, так же поступили рабочие фабрики Гука, но на ней волнения случились на экономической почве. В июле 1919 г. акции протеста оказались более быстротечными, чем в марте, и на многих предприятиях поддержаны не были. Еще менее масштабной была следующая волна рабочего протеста в Петрограде, поднявшаяся только через год — летом — осенью 1920 г. Вновь напомнили о себе рабочие завода Речкина, а также Ижорского и Обуховского заводов, состоялись выступления, преимущественно экономические, на 4-й парусиновой фабрике, фабрике Гознака, писчебумажной фабрике «Коммунар» и других предприятиях. Впрочем, не обошлось и без политических выступлений. Так, мастерские Варшавской железной дороги потребовали освободить арестованных левых эсеров. Принимал политический протест и совсем обескураживающие формы: в сентябре при разгрузке на артиллерийском складе снарядов местные власти обнаружили, что внутри них вместо боевой начинки песок с опилками.

Помимо Петрограда в годы Гражданской войны неспокойно было и в других крупных пролетарских центрах, прежде всего в тех, где сосредотачивались важные оборонные предприятия, среди них особо выделялись Ижевск и Тула — города, в которых большевикам пришлось столкнуться с наиболее масштабным рабочим протестом еще в 1918 г. Рабочие этих городов осознали свою значимость и силу, и теперь готовы были решительно бороться за соблюдение своих прав.

В Ижевске, как и в 1918 г., помимо общих причин недовольства рабочих, важное значение приобретали еще и вызванные некомпетентностью и разложением местной верхушки — городской и заводской. Почувствовав свою безнаказанность, ижевские руководители переставали считаться с интересами и мнением рабочих, не выполняли свои прямые служебные обязанности, банально спивались. Так, по сведениям Вятской губернской ЧК, председатель Технической комиссии Ижевских заводов Егоров пьянствовал чуть ли не ежедневно. От него не отставали комендант Ижевских заводов Гусев и его помощник Растягаев. «Пьянство ширится», — делали вывод вятские чекисты. Свой вывод делали и рабочие Ижевска, поговаривая: вот как представители власти строят «новую жизнь»… Кроме названных, в пьянстве были уличены и другие руководители. Вот что докладывал 20 августа 1920 г. своему начальству представитель вятской Чрезвычайки О.Я. Мурнек: «Выпивка в Ижевске идет усиленным темпом… Имеются специальные фабрики по изготовлению самогонки, таковых фабрик много. В пьянстве замечены: Матвеев — предисполкома, Макаров — начальник милиции, Татарский — заведующий Земотделом, Филимонов Поликарп — заведующий ссыпным пунктом, Бажутин — заведующий стройотделом. Выпивка происходит за городом на даче…» Недовольство рабочих выражалось в массовом дезертирстве с заводов, апатии по отношению к политике и лозунгам советской власти, частых трудовых конфликтах. Под воздействием сохранившихся в Прикамье колчаковских, эсеровских, меньшевистский, максималистских и анархистских организаций, нередко подпольных, недовольство рабочих приобретало политических, опасный для властей оттенок. После второго освобождения Ижевска от белых в июне 1919 г. в городе дважды возникала угроза повторения, правда, в существенно меньших масштабах, чем в 1918 г., восстания ижевских рабочих. В сентябре 1919 г. не на шутку встревоженные большевики даже сформировали Временный революционный штаб, к которому перешла вся полнота власти. По приказу ВРШ 19 сентября прямо в мастерских завода были проведены аресты эсеров-максималистов, подозреваемых в подготовке восстания. Ровно через год, в сентябре 1920 г., недовольство рабочих обозначилось гораздо шире. Невозможность примириться с беззаконием местных властей объединила в рядах одной подпольной организации представителей всех оппозиционных большевикам сил — от крайне правых до самых радикальных леваков. Крупных выступлений удалось избежать только благодаря превентивным мерам, предпринятым чекистами.

В Туле рабочих восстаний в годы Гражданской войны не происходило, но положение местных большевистских властей также было весьма неустойчивым. Рабочие Тулы проявляли свою оппозиционность, симпатизируя то меньшевикам, то представителям наиболее левых течений в самой большевистской партии. Ярчайшим выражением протестного рабочего движения в Туле становится забастовка в начале апреля 1919 г., которую объективно можно назвать общегородской. Ее причиной стали не только экономические трудности, но и произвол местной ЧК. Начало 1919 г. выдалось не самым легким для Советской России. Обстановка на фронтах вызывала серьезные опасения, подняла голову внутренняя контрреволюция. Пытаясь предотвратить выступления в тылу Красной армии, чекисты усиленно занимались выявлением и изоляцией оппозиционных элементов. 31 марта и 1 апреля 1919 г. в Туле были арестованы 32 члена меньшевистской и эсеровской партий. Среди арестованных меньшевиков было немало уважаемых деятелей профсоюзного движения. С целью защитить их и других своих товарищей, оказавшихся в заключении, тульский профсоюз металлистов 2 апреля собрался на чрезвычайную конференцию. Конференция участие арестованных в подготовке контрреволюционного выступления сочла недоказанным и потребовала их освобождения под поручительство рабочих организаций. Местные власти не нашли ничего более подходящего, как арестовать и часть делегатов конференции. В ответ уже на следующий день, 3 апреля, Тула забастовала. В авангарде стачки вновь оказались рабочие тульских оборонных гигантов — Оружейного и Патронного заводов, а также железнодорожники. Но аресты продолжались. Они затронули 290 человек: 110 были арестованы по городу, 95 — на Оружейном заводе, еще 85 — на Патронном. С целью разобраться в причинах забастовки и попытаться предотвратить их повторение в будущем в Тулу была направлена специальная комиссия из Москвы. Шантажируя рабочих массовыми увольнениями, власти потребовали возобновить работу. Пригрозив кнутом, власти прибегли и к методу задабривания. В качестве «тульского пряника» было использовано решение Совета обороны перевести рабочих оборонных предприятий города на красноармейский паек, что сулило резкое улучшение их продовольственного снабжения. На проходившем 9 апреля совещании цеховых комитетов Оружейного и Патронного заводов было принято обращение к рабочим возобновить работы. Вместе с тем собравшиеся обратились к ВЦСПС с просьбой оказать содействие в освобождении оказавшихся под арестом рабочих. 10 апреля оба завода приступили к работе, на некоторых других предприятиях забастовка была прекращена еще раньше.

Отдельные протестные действия рабочих случались в 1919–1920 гг. и в других регионах страны. Так, мощная общегородская стачка прошла летом 1919 г. в Твери. Она началась 13 июня 1919 г. на одном из крупнейших предприятиях города — Тверской мануфактуре. В ней из 14 200 рабочих фабрики приняло участие 9066, среди которых было 6276 женщин и 722 подростка. От имени рабочих мануфактуры на другие предприятия направились депутации с призывом проявить классовую солидарность и присоединиться к забастовке. Призыв без ответа не остался. В докладе члена ЦК профсоюза текстильщиков Горшкова отмечалось: «Вслед за Тверской м-рой кончила работу Текстильная ф-ка Берга, а потом Вагоностроительный завод, снаряжательные мастерские, Электрическая станция, трамвай, водопровод. На другой день забастовка стала еще больше разрастаться. Забастовали столовые, типографии, работники, отпускающие медикаменты; кроме того, до нашего сведения дошло, что готовится забастовка почты, телеграфа, горснабжения, а также советских служащих». В Твери на волне всеобщей стачки возникло некое подобие Чрезвычайного собрания уполномоченных — Делегатское собрание, из состава которого была выбрана Инициативная группа в 30–35 человек для оперативного руководства рабочими выступлениями. В ее состав вошло несколько левых эсеров и меньшевиков, хотя преобладали беспартийные рабочие. Официальное руководство тверской организации меньшевиков стачку осудило и вместе с большевиками боролось за ее ликвидацию. Стачечники выдвинули ряд экономических требований, на первом месте было традиционное — улучшить продовольственное снабжение. Но особую угрозу власти увидели в политических требованиях стачечников, которые выступили за ликвидацию однопартийной диктатуры, независимость профсоюзов, отмену экстренной мобилизации на фронт 10 % членов профессиональных союзов. Но политические требования, как и в большинстве случаев после Октября 1917 г., выдвигались с целью шантажа властей, и после того как некоторые послабления в экономической сфере были большевистским руководством обещаны, рабочие от продолжения борьбы отказались. Стачечные комитеты и делегатское собрание приняли решение о прекращении стачки и самороспуске, 20 июня город уже работал.

Не все было спокойно и в самом сердце Советской республики — Москве. Многие конфликты в то время замалчивались, и лишь некоторые по тем или иным соображениям освещались большевистской прессой. Так, серьезный трудовой конфликт имел место в феврале 1919 г. на заводе «Богатырь», на котором трудились 6000 человек. Рабочие завода потребовали увеличить им зарплату, но государственные, а заодно и профсоюзные органы отказались выполнить требования рабочих, было решено всех недовольных уволить, завод закрыть и объявить новый набор рабочих. В марте произошли массовые волнения металлистов на заводе бр. Бромлей. Всего в 1919 г. в Москве, по сведениям Губогдела труда, имело место около тысячи трудовых конфликтов, но в преобладающем числе случаев мелких, в которых принимали участие по несколько рабочих. Большинство из них возникало из-за низкой и несвоевременной оплаты труда.

Важное место в ряду антибольшевистских выступлений рабочих занимает восстание 10–11 марта в Астрахани. Эти события были более или менее подробно освещены и в прежней историографии, поскольку в период восстания важный пост в городе занимал С.М. Киров. Когда фронт поступил вплотную к Астрахани, положение в городе резко осложнилась из-за активизации антибольшевистского подполья. Было решено ввести в городе чрезвычайное положение. На объединенном заседании Астраханского губкома РКП (б), губисполкома, реввоенсовета Каспийско-Кавказского фронта и профсоюзов было принято решение о создании Временного военно-революционного комитета, председателем которого и стал Киров. С первых же шагов возглавляемый Кировым ВРК направил на улучшение продовольственного положения рабочих первостепенное внимание, но из-за близости фронта и ограниченности ресурсов снизить накал массового недовольства не удалось. Пользуясь недовольством населения, городские офицерские организации разработали детальный план восстания. Свою роль в его осуществлении должны были сыграть и рабочие. В этих условиях 6 и 7 марта состоялись собрания рабочих завода «Кама», на которых принимается решение в случае неудовлетворения экономических требований рабочих 10 марта начать забастовку. Какую роль в принятии соответствующего решения сыграла антибольшевистская оппозиция, известные на сегодня документы точно утверждать не позволяют. Но массовое использование рабочими оружия может служить косвенным доказательством причастности офицерских организаций к начавшимся 10 марта беспорядкам. Мятеж поначалу развивался вполне удачно. Был разоружен 45-й стрелковый полк, захвачены один из райкомов партии и 6-й участок милиции, многие административные здания были окружены и обстреляны из пулеметов. Лишь поздно вечером 11 марта бои прекратились, начались аресты и расстрелы активных участников мятежа. Потери с обеих сторон были огромными. Соответствующие данные в источниках значительно рознятся, но можно говорить о сотнях и даже тысячах погибших с обеих сторон. Сложной обстановка в городе оставалась и в последующие месяцы.

Особым этапом в плане развития рабочего протестного движения в Советской России становится рубеж 1920–1921 гг., т. е. период окончания Гражданской войны и всеобъемлющего кризиса политики военного коммунизма. К этому моменту в полном объеме проявились не только экономические трудности, вызванные военным коммунизмом и тяготами военного времени, но и другие кризисные явления. Среди них не последнее место занимал кризис самой правящей партии. Наиболее ярко он проявился в т. н. дискуссии о профсоюзах. На первый взгляд, полемика велась по сравнительно узкому вопросу — методах оптимизации деятельности массовых рабочих организаций. Однако на самом деле проблема стояла шире. Рабочий класс оставался титульным для советской власти. Расширение его демократических прав означало бы расширение демократии в жизни общества в целом, а их ограничение — еще один шаг к авторитаризму. Началась дискуссия в ходе V Всероссийской конференции профсоюзов, проходившей 2–6 ноября 1920 г. В ходе нее столкнулось две позиции. Одну проводил тогдашний генеральный секретарь ВЦСПС Я.Э. Рудзутак, полагавший, что в условии мира пора возродить хотя бы самые элементарные демократические нормы в деятельности профсоюзов, отказаться от военных методов руководства ими. Иных воззрений придерживался Л.Д. Троцкий. В тот момент помимо других своих руководящих постов в партии и армии он занимал пост председателя Цектрана (Центрального комитета профсоюза рабочих железнодорожного и водного транспорта, созданного вместо прежних слабоконтролируемых Викжеля и других союзов транспортников). Он настаивал на дальнейшей милитаризации профсоюзов по типу Цектрана, их самоотстранении от защиты материальных, бытовых, культурных и других интересов рабочих, а также на «перетряхивании» профсоюзных кадров (т. е. замещении прежних профдеятелей своими сторонниками).

В ходе дискуссии возникли и другие платформы. Партийная номенклатура среднего звена, регионалы, своеобразные «красные бароны», объединились в группу «демократического централизма» (децисты), ключевой фигурой которой выступал Т.В. Сапронов. Ленин, поддержав Рудзутака, с группой своих ближайших сторонников, среди которых в тот момент были М.И. Калинин, Г.И. Петровский, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Ф.А. Сергеев (Артем), С. А. Лозовский, М.П. Томский и Зиновьев, составил т. н. «платформу десяти». Между Лениным и Троцким некоторое время пытался «буферить» Н.И. Бухарин, потом присоединившийся к троцкистам. Дискуссия шла с поистине большевистским размахом и темпераментом, взаимными обличениями и критикой текущей ситуации. Ленин признавал, что дискуссия о профсоюзах грозила партии расколом. «Это была самая опасная дискуссия», — заявлял он. Однако наиболее вредной для партии руководитель Советского государства считал не позицию Троцкого («он в аппарат влюблен, а в политике ни бе ни ме», но «мы с Троцким сойдемся»), и даже не сапроновскую группировку «демократического централизма» («имеется только в Москве и объединяет только интеллигенцию»), а возглавляемую старыми деятелями рабочего и революционного движения А. Г. Шляпниковым, А.М. Коллонтай, С.П. Медведевым и др. фракцию, получившую название «рабочей оппозиции». Угроза, по мысли Ленина, исходила не столько от самой «рабочей оппозиции», внутри РКП(б), довольно малочисленной, сколько от того, что ее взгляды отражали настроения широких рабочих масс, или, выражаясь ленинским языком, «шатания беспартийной массы».

Кризисные тенденции в экономике и политической сфере стимулировали очередной всплеск протестного рабочего активизма. Уже с осени 1920 г. отмечается рост трудовых конфликтов, но его обострение приходится на начало 1921 г. В этот период выступления рабочих отмечаются во многих промышленных центрах. После длительной стабилизации происходит осложнение ситуации в столице. Так, 23 февраля призывы начать забастовку звучали на митинге рабочих фабрики экспедиции заготовления государственных знаков Госзнак в Хамовниках. Возбужденные призывами рабочие покинули территорию фабрики. Большая их часть, количеством до трех тысяч человек, направилась к Хамовническим казармам, надеясь подбить на выступление красноармейцев 2-й запасной бригады. Остальные рабочие пошли по другим предприятиям с призывами проявить пролетарскую солидарность и присоединиться к стачке. Видимо, под влиянием рабочих-госзнаковцев к часу дня остановились фабрики «Земпалатка», Гивардовского и Гюбнера. Некоторые их рабочие присоединились к демонстрантам, большинство других разошлись по домам. Власти Москвы понимали опасность проникновения бастующих на территорию военной части. Среди красноармейцев, особенно тех, у кого уже подошел срок демобилизации, но до сих пор не были уволены из армии, росли нездоровые настроения. Чтобы не допустить присоединения красноармейцев к рабочим, охрана казарм дала несколько выстрелов в воздух. Случайной пулей один из рабочих фабрики Госзнак Кузьменко был ранен в живот, от полученного ранения в два часа ночи 24 февраля он скончался. Ранение получила еще одна женщина, но не опасное — в руку. Неудачная попытка проникнуть на территорию Хамовнических казарм заставила демонстрантов отступить и провести митинг в здании расположенных поблизости Московских высших женских курсов. К 18 часов вечера в МВЖК собрались несколько сотен рабочих. Через день, 25 февраля, волнения на некоторых хамовнических предприятиях вспыхнули вновь, наблюдалось брожение и на некоторых предприятиях в Замоскворечье, Краснопресненском, Сокольническом, Бауманском, а также некоторых других районах столицы. На одном предприятии — фабрике «Богатырь» в Сокольниках — была принята резолюция, предложенная меньшевиком Гольденбергом, но довольно умеренная, «призывающая к объединению всех социалистических партий для борьбы с хозяйственной разрухой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

О событиях 9 января 1905 года.: ru_polit — LiveJournal

Подробное изучение истории этих событий привело меня к выводу , что это была заранее подготовленная провокация . В подготовке которой большевики приняли самое непосредственное участие.

В декабре 1904 года на Путиловском заводе произошёл инцидент с увольнением четырёх рабочих. Мастером деревообделочной мастерской вагонного цеха А. Тетявкиным был поочерёдно заявлен расчёт четырём рабочим . Все четверо были членами «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», тогда как мастер Тетявкин был известен как сторонник ушаковского «Общества взаимопомощи»[19]. Рабочие обратились с жалобой в Нарвский отдел «Собрания».

 Собрав руководящий кружок рабочих, Гапон заявил, что видит в случившемся вызов, брошенный «Собранию» со стороны администрации завода. Если организация не вступится за своих членов, её авторитет в рабочей среде упадёт и она потеряет всякое влияние[2].

27 декабря в Василеостровском отделе «Собрания» состоялось экстренное заседание кружка ответственных лиц. На заседании присутствовало по 10 человек от каждого из 11 отделов «Собрания», председательствующим был избран рабочий В. А. Иноземцев[21]. По итогам заседания была принята резолюция, которая констатировала, что в России сложились ненормальные отношения труда и капитала, что проявляется, в частности, в отношении мастеров к рабочим. Резолюция требовала от администрации Путиловского завода восстановить на работе уволенных рабочих и уволить мастера Тетявкина[4]. Было решено послать три депутации: к директору завода С. И. Смирнову, старшему фабричному инспектору С. П. Чижову и градоначальнику И. А. Фуллону и ознакомить их с принятой резолюцией[22]. В конце резолюции указывалось, что если требования рабочих не будут удовлетворены, «Собрание» не ручается за спокойное течение жизни города[4]. В последнем указании содержалась недвусмысленная угроза забастовкой.

(прим.К.М.  то есть с самого начала взят курс на угрозы)

28 декабря депутация рабочих во главе с И. В. Васильевым явилась к директору Путиловского завода С. И. Смирнову[2]. Директор, встретив рабочих, заявил, что «Собрание» не уполномочено посылать депутации и он этой депутации не признаёт. Он обвинил «Собрание» во вмешательстве во внутренние дела завода и заявил, что не может исполнить требования, исходящие от постороннего заводу учреждения[4]. В тот же день другая депутация рабочих во главе с журналистом «Санкт-Петербургских ведомостей» В. Архангельским явилась к старшему фабричному инспектору С. П. Чижову[23]. Как и директор, Чижов заявил, что не признаёт депутации от «Собрания», но готов рассмотреть жалобы рабочих по отдельности. Третья депутация во главе с Гапоном отправилась к градоначальнику И. А. Фуллону. Последний принял депутатов вежливо, поздоровался со всеми за руку и обещал свою поддержку[17]. На прощание он предупредил депутатов, что предъявлять требования они не имеют права.

29 декабря фабричный инспектор Чижов принял у себя рабочих Сергунина, Субботина, Уколова и Фёдорова и рассмотрел их жалобы[23]. Расследование показало, что из четырёх рабочих уволен был только один Сергунин, а другие лишь заявлялись к расчёту, фактически же уволены не были. Рассмотрев жалобы, Чижов нашёл их несостоятельными. Своё заключение по этому делу инспектор в письменном виде направил градоначальнику[23]. 30 декабря на Путиловском заводе появилось объявление директора, который сообщал, что рассмотрел требования рабочих и нашёл их необоснованными. В конце объявления директор указывал, что «Собрание» проявило явное стремление нарушить свой устав и о таком нарушении устава им доведено до сведения градоначальника. В те же дни священник Гапон лично беседовал с директором Смирновым, фабричным инспектором Чижовым и с заведующим отделом по разбору претензий рабочих на заводе Е. Е. Иогансеном. Все трое отказали ему в поддержке.

2 января в Нарвском отделе «Собрания» состоялось заседание, на которое собралось до 600 человек от всех отделов. Кроме рабочих Путиловского завода, присутствовали представители  других предприятий Петербурга[24]. Избранный председательствующим рабочий Иноземцев разобрал по пунктам объявление директора Смирнова и указал на предвзятое толкование им инцидента с увольнением рабочих. Иноземцев поставил на открытое голосование вопрос, желают ли рабочие поддержать товарищей. Последние дружно ответили: «Желаем поддержать!» По итогам заседания было решено: в понедельник, 3 января, без крика и шума оставить рабочие места, явиться к главной конторе завода и, вызвав директора, потребовать увольнения мастера Тетявкина и восстановления уволенных рабочих, в случае же отказа начать забастовку[24]. Рабочих предупредили, чтобы они вели себя спокойно и корректно, чтобы не дать повода для нареканий, и не слушали никаких распоряжений, кроме исходящих из отделов «Собрания»[13].

3 января, в понедельник, на Путиловском заводе началась забастовка. Утром рабочие деревообделочной мастерской, где произошёл инцидент с Тетявкиным, побежали по другим мастерским и начали снимать с работы[8]. Рабочие охотно покидали свои места и массами выходили во двор. Вскоре все 12500 рабочих завода оставили свои помещения. Толпа численностью около 2500 человек приблизилась к главной конторе завода и потребовала директора Смирнова[24]. Директор вышел на крыльцо в сопровождении пристава[25]. Бастующие потребовали уволить мастера Тетявкина и восстановить на работе Сергунина и Субботина. Беседа продолжалась около часа. Директор доказывал рабочим несостоятельность их требований и убеждал, что они введены в заблуждение ложными слухами[24]. В конце беседы Смирнов заявил, что Тетявкина он не уволит, и предложил всем вернуться на свои места. В противном случае он обещал по прошествии трёх дней приступить к увольнению всех рабочих завода. Последнее заявление вызвало в толпе негодование. Собравшиеся кричали, что директору один мастер дороже, чем 12000 рабочих завода[25].

Оставив завод, рабочие устремились в Нарвский отдел «Собрания», где с утра происходили митинги. Около часа дня к отделу подъехал священник Гапон[24]. Взойдя на высокое место, священник обратился к собравшимся с речью, в которой благодарил их за проявление солидарности. В своей речи он сравнивал рабочих со старым дубом, ожившим после холодной зимы. «Имеем ли мы или не имеем права защищать своих товарищей?» — риторически спрашивал Гапон. В ответ ему звучала бурная овация[2]. Священник прочёл собравшимся расширенный список требований, который предполагалось предъявить администрации завода на следующий день. Помимо уже предъявленных, в список входил ряд обще-экономических требований, в частности, требование об участии рабочих в установлении расценок на изделия и в разборе трудовых конфликтов. Расширенный список требований стал переписываться для распространения по другим заводам и фабрикам Петербурга[2]. По сведениям Департамента полиции, рабочие решили твёрдо держаться заявленных требований, хотя бы забастовка затянулась из-за этого на неопределённое время[24]. Руководством «Собрания» были созданы забастовочный комитет и забастовочный фонд, выдававший пособия бастующим рабочим[2].

4 января забастовка на Путиловском заводе продолжалась. Утром около тысячи рабочих явились на завод и встали к станкам, но были сняты с работы толпами бастующих. Около 6 часов вечера к директору Смирнову явилась депутация из 40 человек, выбранных от всех цехов завода, во главе со священником Гапоном. Последний от имени депутации зачитал директору список из 12 требований. Одним из существенных пунктов списка было требование восьмичасового рабочего дня[26]. Чтение сопровождалось репликами как со стороны Гапона и рабочих, так и директора. Объяснение носило страстный и нервный характер[27]. На требование восьмичасового рабочего дня и изменения расценок Смирнов возразил, что это разорит акционеров и он вместе с ними вынужден будет пойти по миру. Последняя фраза вызвала общий смех. В конце беседы Смирнов заявил, что требования рабочих чрезмерны и неисполнимы. Депутаты не приняли объяснений. Уходя, Гапон возложил на Смирнова ответственность за все последствия забастовки[2]. В этот день было решено распространить забастовку на все заводы и фабрики Петербурга. По всем предприятиям города стали распространять гектографированные листки со списком общих требований, под которыми значилась подпись: «С подлинным верно. Священник Георгий Гапон»[27].

4 января к забастовке присоединился Франко-русский механический завод с 2500 рабочих. Утром рабочих, шедших на завод, встретила толпа бастующих с Путиловского завода и убедила их присоединиться к забастовке. Рабочие явились на завод, но к работам не приступили и вскоре разошлись[24]. Депутаты предъявили администрации ряд требований, сходных с требованиями путиловских рабочих. Общее число бастующих достигло 15000 человек[8]. 5 января забастовал Невский судостроительный и механический завод с 6500 рабочих. Утром активисты «Собрания» во главе с председателем отдела Н. П. Петровым явились в пароходо-механическую мастерскую и начали снимать с работы[24]. При снятии был произведён ряд насилий, рабочие бастовать не хотели. «Везде приходилось силой снимать, выгонишь всех из мастерской, а они идут обратно с другого конца», — вспоминал Петров[28]. В 8 часов утра завод встал. Бастующие направились в Невский отдел «Собрания», где началась выработка требований. За основу был взят список общих требований, выработанных путиловцами, к которому был добавлен ряд местных требований, выработанных в каждой мастерской[29]. В тот же день забастовали: Невская бумагопрядильная мануфактура с 2000 рабочих, Невская ниточная мануфактура с 2000 рабочих и Екатерингофская мануфактура с 700 рабочими. Везде администрации был предъявлен список общих требований. Общая численность бастующих достигла 26000 человек[8].

5 января около 5 часов дня депутация во главе с Гапоном посетила правление Путиловского завода. Гапон ознакомил членов правления со списком общих требований[29]. Выслушав требования, правление разделило их на три категории: одни из них могут быть приняты к рассмотрению правлением, другие зависят от усмотрения общего собрания акционеров, которое соберётся только через 2 месяца, а третьи, как требование восьмичасового рабочего дня, находятся в ведении министерства финансов[20][30]. Достичь соглашения не удалось[29]. Вечером требования рабочих были доставлены в министерство финансов. Ознакомившись со списком требований, министр финансов В. Н. Коковцов составил доклад на имя императора Николая II. В докладе он сообщал, что требования рабочих незаконны и неисполнимы для фабрикантов. Министр, в частности, писал, что «рабочим никаким образом не может быть предоставлено право устанавливать для самих себя размер заработной платы и решать вопросы о правильности увольнения со службы тех или иных рабочих, ибо в таком случае рабочие сделаются хозяевами предприятия»[31]. Министр также сообщал, что деятельность «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», возглавляемого священником Гапоном, стала вызывать у него большие опасения, о чём он сообщил министру внутренних дел. Император ознакомился с докладом[
полностью тут
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B5_%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BA%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%8C%D0%B5

Таким образом

была организовано шествие с целью поддержать силой заведомо невыполнимые требования.

Вопреки широко распространяемому большевицкой пропагандой мнению большевики участвовали в подготовке всего этого  безобразия с самого началаВ  шествии участвовали вооруженные большевицкие провокаторы. Например Фрунзе

С началом январской забастовки революционные организации решили использовать забастовочное движение в своих целях. Стекавшиеся в гапоновские отделы бастующие массы создавали хорошую аудиторию для революционной пропаганды. Начиная с 3 января, представители партий стали проникать на собрания с намерением увлечь рабочих на революционный путь
8 января в петербургских партийных организациях обсуждался вопрос об участии в воскресных событиях. На квартире Максима Горького состоялось совместное совещание петербургских большевиков и меньшевиков, на котором было решено, что обе организации примут участие в шествии[69]. Меньшевики решили прийти на площадь вооружёнными, но держаться спокойно до первого столкновения с войсками, после же столкновения попытаться придать событиям революционный оборот. Предполагалось организовывать демонстрации с красными знамёнами, строить баррикады, а при возможности оказывать войскам вооружённое сопротивление[67]. Аналогичное решение было принято в петербургском комитете большевиков[62]. Петербургские эсеры не исключали и возможности совместных действий с Гапоном. Вечером 8 января к Гапону в Нарвский отдел прибыл эсер П. М. Рутенберг[2]. Поинтересовавшись, есть ли у Гапона практический план действий на случай столкновения с войсками, Рутенберг достал из кармана карту Петербурга со сделанными на ней отметками и предложил свой план. План состоял в том, чтобы строить баррикады, громить оружейные магазины и пытаться прорваться к Зимнему дворцу. План был одобрен Гапоном.

ПОЗОР КРОВАВЫМ БОЛЬШЕВИЦКИМ ПРОВОКАТОРАМ!

Сталин И.В. Выборы в Петербурге (Письмо из С.-Петербурга)

Сталин И.В. Выборы в Петербурге (Письмо из С.-Петербурга)

 


Сталин И.В.

 

Источник:

Сталин И.В. Cочинения. – Т. 2. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 271–284.

 

Примечания 122–126: Там же. С. 401.

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания


 

В отличие от выборов 1907 года выборы 1912 года совпали с революционным оживлением среди рабочих. В то время как тогда волны революции падали, а контрреволюция торжествовала, в 1912 году началась первая волна новой революции. Именно поэтому тогда рабочие выбирали вяло, а местами даже бойкотировали выборы, бойкотировали, конечно, пассивно, показывая тем самым, что пассивный бойкот – несомненный признак вялости и упадка сил. Именно поэтому теперь, в атмосфере подымающейся революции, рабочие с большим интересом шли на выборы, отбросив прочь дряблое политическое равнодушие. Более того: рабочие боролись за выборы, они добивались и добились права выборов путем грандиозных забастовок против “разъяснений”, несмотря навое полицейские ухищрения и преграды. Это несомненный признак того, что политический столбняк прошел, революция сдвинулась с мертвой точки. Правда, волна новой революции еще не так сильна, чтобы можно было поставить вопрос, скажем, об общей политической забастовке. Но она уже настолько сильна, что местами можно прорвать паутину [c.271] “разъяснений” в интересах оживления выборов, в интересах организации сил пролетариата, в интересах политического просвещения масс.

 

I. Рабочая курия

 

1. Борьба за выборы

 

Нелишне будет заметить, что инициатива забастовочной кампании принадлежала представителю Центрального Комитета и Петербургскому комитету нашей партии. 4 октября поздно вечером, накануне выборов выборщиков, нам стало известно, что уездной комиссией “разъяснены” уполномоченные наиболее крупных заводов (Путиловского и прочие). Через час собирается Исполнительная комиссия Петербургского комитета вместе с представителем ЦК122 и, составив новый список выборщиков, выносит решение об однодневной забастовке-протесте. Ночью в тот же день собирается Путиловская заводская с.-д. группа и принимает решение Петербургского комитета. 5-го начинается Путиловская забастовка. Бастует весь завод. 7-го (в воскресенье) собирается заводская с.-д. группа Невского судостроительного завода и присоединяется к решению Петербургского комитета. 8-го бастует весь завод. За ними идут прочие фабрики и заводы. Бастуют не только “разъясненные” предприятия, но и не “разъясненные” (Паль), а также те, которые по “правилам о выборах” не имели права выбирать по рабочей курни, Бастуют из солидарности. В революционных песнях и манифестациях нет недостатка… 8 октября поздно ночью становится известным, что губернская комиссия по [c.272] выборам кассирует выборы выборщиков, отменяет “разъяснения” уездной комиссии, “восстановляет в правах” путиловцев, привлекает к выборам большее число предприятий. Рабочие торжествуют победу. Рабочие победили.

Интересна резолюция, принятая рабочими на Невском судостроительном и Путиловском заводах при объявлении забастовки:

“Протестуя против нарушения наших избирательных прав, заявляем, что только низвержение царизма и завоевание демократической республики могут обеспечить рабочим право и действительную свободу выборов”.

Резолюция ликвидаторов о том, что “…только всеобщее избирательное право в Государственную думу могло бы гарантировать право выборов” – была отвергнута. Резолюции эти предварительно обсуждались на заводских с.-д. группах, и когда выяснилось, например, в группе Невского судостроительного завода, что резолюция ликвидаторов не встретила сочувствия, сторонники ее обязались не выставлять ее на митинге перед беспартийной массой, а поддержать принятую группой. К чести их следует заметить, что они исполнили свое слово. Зато антиликвидаторы ответили такой же лояльностью, проводя в уполномоченные Гудкова, которого, имея большинство на заводе, могли “провалить”. Было бы не плохо, если бы была хоть капля такого же чувства ответственности у “Луча”, который так хорошо умеет писать о том, чего не было на заводах, но который умолчал о вышеупомянутой резолюции на Невском, резолюцию же путиловцев вдобавок еще исказил. [c.273]

Итак, рабочие боролись за выборы и добились выборов. Пусть извлекут из этого урок петербургские эсеры, так безуспешно выступавшие на Невском судостроительном заводе против выборов.

Рабочие боролись за выборы под лозунгом демократической республики. Пусть извлекут из этого урок фетишисты “частичных реформ”, ликвидаторы из “Луча”.

 

2. Наказ депутату

 

“Разъяснительные” забастовки еще не были ликвидированы, когда собрался съезд уполномоченных. Можно было заранее сказать, что наказ, выработанный Петербургским комитетом и одобренный крупными заводами Питера (Путиловский, Невский судостроительный заводы, Паль), будет принят уполномоченными. И, действительно, наказ был принят подавляющим большинством при незначительной группе воздержавшихся ликвидаторов. Попытки последних помешать голосованию были встречены возгласами “не мешайте!”.

В своем наказе депутату уполномоченные говорят о “задачах пятого года”, о том, что задачи эти “остались не разрешенными”, что экономическое и политическое развитие России “делает их разрешение неминуемым”. Борьба рабочих и революционных крестьян за низвержение царизма, вопреки соглашательской политике кадетской буржуазии, борьба, вождем которой может быть только пролетариат, – вот что могло бы разрешить, по наказу, задачи пятого года (см. “Наказ” в “Социал-Демократе” № 28-29).

Как видите, это далеко не то, что либерально-ликвидаторский “пересмотр аграрных постановлений [c.274] III Думы” или “всеобщие выборы в Государственную думу” (см. платформу ликвидаторов)123.

Петербургские рабочие остались верными революционным традициям нашей партии. Лозунги революционной социал-демократии, и только они, получили признание съезда уполномоченных. На съезде решали вопрос беспартийные (из 82 уполномоченных 41 “просто социал-демократов” и беспартийных), и если даже на таком собрании принят наказ Петербургского комитета, то это значит, что лозунги Петербургского комитета имеют прочные корни в чувствах и мыслях рабочего класса,

Как отнеслись ко всему этому ликвидаторы? Если бы они верили в свои взгляды и не хромали по части политической честности, они повели бы открытую борьбу против наказа, выставив свой наказ, или, потерпев поражение, сняли бы со списков своих кандидатов. Выставили же они свой список кандидатов в выборщики в противовес списку антиликвидаторов, – почему было не выставить также открыто свои взгляды, свой наказ? И когда прошел наказ антиликвидаторов, почему было не заявить честно и открыто, что они, как противники наказа, не могут быть выбираемы в качестве будущих защитников наказа, что они снимают свои кандидатуры, очищая место сторонникам наказа? Ведь это элементарное правило политической честности. Или, может быть, ликвидаторы обошли наказ потому, что вопрос недостаточно полно дебатировался, а на съезде дело решилось голосами беспартийных? Но почему в таком случае они не подчинились решению 26 уполномоченных социал-демократов, нелегально собравшихся за несколько дней до съезда уполномоченных и после дискуссии принявших платформу антиликвидаторов [c.275] (большинством 16 против 9 при одном воздержавшемся), причем на собрании присутствовали и лидеры ликвидаторов и их уполномоченные? Какими высшими соображениями руководствовались ликвидаторы, попирая одновременно и наказ всего съезда, и волю 26 с. -д. уполномоченных? Очевидно, тут могло быть только одно соображение: насолить антиликвидаторам и “как-нибудь” протащить своих людей. Но в том-то и дело, что если бы ликвидаторы пошли в открытую борьбу, они не провели бы ни одного своего сторонника, ибо для всех было ясно, что ликвидаторский “пересмотр аграрных постановлений III Думы” не найдет сочувствия среди уполномоченных, Оставалось одно: спрятать свое знамя, прикинуться сторонниками наказа, заявляя, что “собственно мы тоже за такой же почти наказ”, и “как-нибудь” провести своих людей. Они так и поступили. Поступая же так, ликвидаторы признали свое поражение, зачислив себя в политические банкроты.

Но заставить противника свернуть свое знамя, т. е. заставить его признать негодность своего знамени, т.е. заставить его признать идейное превосходство своего врага – это именно и значит одержать моральную победу.

И вот “странность”: у ликвидаторов – “широкая рабочая партия”, у антиликвидаторов же только “заскорузлый кружок”, и все-таки “узкий кружок” победил “широкую партию”!

Каких только чудес не бывает на свете!. .

 

3. Единство как маска и выборы депутата

 

Когда буржуазные дипломаты готовят войну, они начинают усиленно кричать о “мире” и “дружественных отношениях”. Если какой-нибудь министр иностранных [c.276] дел начинает распинаться за “конференцию мира”, то так и знайте, что “его правительство” уже отдало заказ на новые дредноуты и монопланы, У дипломата слова должны расходиться с делом, – иначе какой же он дипломат? Слова – это одно, дело – совершенно другое. Хорошие слова – маска для прикрытия скверных дел. Искренний дипломат – это сухая вода, деревянное железо.

То же самое следует сказать о ликвидаторах с их фальшивыми криками об единстве. Недавно тов. Плеханов, сторонник объединения в партии, писал по поводу резолюций ликвидаторской конференции124, что “от них на десять верст несет дипломатией”. И затем тот же тов. Плеханов назвал их конференцию “раскольнической”. Прямее говоря, ликвидаторы обманывают рабочих дипломатическими криками об единстве, ибо они, говоря об единстве, творят раскол. И, действительно, ликвидаторы – это дипломаты в социал-демократии, прикрывающие хорошими словами об единстве скверное дело чинимого ими раскола. Когда ликвидатор распинается за единство, то так и знайте, что он уже попрал единство во имя раскола.

Выборы в Петербурге являются прямым тому доказательством.

Единство – это, прежде всего, единство действий социал-демократически организованных рабочих внутри рабочего класса, еще неорганизованного, еще не просвещенного светом социализма. Социал-демократически организованные рабочие ставят на своих собраниях вопросы, обсуждают их, выносят решения и потом, как единое целое, выступают перед беспартийными с этими решениями, безусловно обязательными [c.277] для меньшинства. Без этого нет и не может быть единства социал-демократии! Было ли такое решение в Петербурге? Да, было. Это – решение 26 социал-демократических уполномоченных (обоих направлений), принявших платформу антиликвидаторов. Почему не подчинились ликвидаторы этому решению? Почему они сорвали волю большинства с. -д. уполномоченных? Почему они попрали единство с.-д. в Петербурге? Потому, что ликвидаторы – дипломаты в социал-демократии, творящие раскол под маской единства.

Далее, единство – это единство действий пролетариата перед лицом всего буржуазного мира. Представители пролетариата выносят решения и проводят их, выступая как единое целое, при условии подчинения меньшинства большинству. Без этого нет и не может быть единства пролетариата! Было ли такое решение у петербургского пролетариата? Да, было. Это – антиликвидаторский наказ, принятый большинством съезда уполномоченных. Почему ликвидаторы не подчинились наказу уполномоченных? Почему они сорвали волю большинства уполномоченных? Почему они попрали единство рабочего класса в Петербурге? Потому, что ликвидаторское единство – дипломатическая фраза, прикрывающая политику срыва единства…

Когда ликвидаторы, срывая волю большинства, проводя колеблющихся (Судаков), раздавая посулы самого дипломатического свойства, заполучили наконец трех выборщиков, – возник вопрос, как быть?

Единственный честный выход был жеребьевка. И антиликвидаторы предложили ликвидаторам жеребьёвку, а ликвидаторы отвергли ее!! [c.278]

Переговаривавшийся по поводу предложения с большевиком X ликвидатор Y (имена переговаривавшихся с обеих сторон могут быть нами названы в случае необходимости и в условиях соблюдения необходимой конспиративности)125, после опроса своих единомышленников, ответил, что “жеребьевка неприемлема, так как наши выборщики связаны решением нашего руководящего коллектива”.

Пусть-ка попробуют опровергнуть это наше заявление гг. ликвидаторы!

Срыв воли большинства с.-д. уполномоченных, срыв воли большинства съезда уполномоченных, отказ от жеребьевки, отказ от единой кандидатуры в Думу, все это в интересах единства, – уж очень оригинальное у вас “единство”, гг. ликвидаторы!

Впрочем раскольническая политика ликвидаторов не нова. Еще с 1908 года ведут они агитацию против нелегальной партии. Ликвидаторские бесчинства на выборах в Петербурге являются продолжением их старой раскольнической политики.

Говорят, что Троцкий своей “объединительной” кампанией внес “новую струю” в старые “дела” ликвидатор ров. Но это неверно. Несмотря на “геройские” усилия Троцкого и его “ужасные угрозы”, он оказался в конце концов простым шумливым чемпионом с фальшивыми мускулами, ибо он за 5 лет “работы” никого не сумел объединить, кроме ликвидаторов. Новая шумиха – старые дела!

Но вернемся к выборам. Отвергая жеребьевку, ликвидаторы могли рассчитывать только на одно: на то, что буржуазия (кадеты и октябристы) предпочтет ликвидатора! Чтобы парализовать этот чистенький расчётец, [c.279] Петербургский комитет не мог поступить иначе, как дать директиву баллотироваться всем выборщикам, ибо у ликвидаторов был и “колеблющийся” (Судаков), и вообще у них не было сплоченной группы. Исполняя директиву ПК, все выборщики антиликвидаторы баллотировались. И чистенький расчётец ликвидаторов не удался! Деморализация была не у антиликвидаторов, а среди ликвидаторских выборщиков, которые против решения их “коллектива” баллотировались наперебой. Удивляться следовало бы не тому, что Гудков согласился на кандидатуру Бадаева (над Гудковым тяготел антиликвидаторский наказ, прошедший у него на заводе!), – а тому факту, что ликвидатор Петров, а за ним сам Гудков баллотировались после избрания Бадаева.

Из сказанного вывод один: единство для ликвидаторов – маска, прикрывающая их раскольническую политику, конек, на котором они хотели въехать в Думу вопреки воле социал-демократии и пролетариата в Петербурге.

 

II. Городская курия

 

Ленские события и вообще оживление среди рабочих не прошли даром для избирателя второй курни, Демократические слои городского населения значительно полевели. Если пять лет назад, после поражения революции, они “хоронили” идеалы пятого года, то теперь, после массовых забастовок, старые идеалы начали оживать. Создалось определенное настроение недовольства двойственной политикой кадетов, чего кадеты не могли не заметить. [c. 280]

С другой стороны, октябристы “не оправдали” надежд крупных коммерсантов и фабрикантов. Открывались вакансии, чего кадеты опять-таки не могли не заметить.

И кадеты решили еще в мае этого года играть на два фронта. Не бороться, а играть.

Этим и объясняется та двойственность избирательной кампании кадетов в двух различных куриях, которая не могла не поражать избирателя.

Центром избирательной кампании социал-демократов сделалась борьба с кадетами за влияние на демократические слои. Гегемония контрреволюционной буржуазии, или гегемония революционного пролетариата, – это та самая “схема” большевиков, против которой многие годы безнадежно борются ликвидаторы и которой теперь принуждены были они подчиниться, как очевидной и неизбежной жизненной необходимости.

Победа по второй курии зависела от поведения демократических слоев, демократических по положению, но не сознавших еще своих интересов. За кем пойдут эти слои, за социал-демократией или за кадетами? Был и третий лагерь, правые с октябристами, но серьезно говорить о “черносотенной опасности” не приходилось, ибо было ясно, что правые могут собрать лишь незначительное количество голосов. Разговоры же о “незапугивании буржуазии”, хотя они и имели место (см. ст. Ф.Д. в “Невском Голосе”126), вызывали лишь улыбку, ибо было ясно, что социал-демократии предстояло не только “запугать”, но и сбросить с позиции эту самую буржуазию в лице ее адвокатов – кадетов.

Гегемония социал-демократии или гегемония кадетов – так ставила вопрос сама жизнь. [c.281]

Из этого было ясно, что необходима исключительная сплоченность социал-демократии во всем ходе кампании.

Именно поэтому избирательная комиссия при Петербургском комитете пошла на соглашение с другой комиссией, состоявшей из меньшевиков и одиночек– ликвидаторов. Соглашение о лицах при полной свободе избирательной агитации с непременным условием о тому что в список кандидатов в Думу “не может войти лицо, связавшее свое имя или деятельность с борьбой против партийности” (извлечение из “протокола” переговоров), Известный список с.-д. по второй курии получился лишь в результате отвода со стороны антиликвидаторов Аб. .. и Л…, известных питерских ликвидаторов, “связавших свое имя и деятельность” и прочее, Не лишне здесь же заметить для характеристики “сторонников единства”, что они, после избрания Чхеидзе в Тифлисе, решительно отказались заменить его кандидатурой бывшего члена III Думы, с.-д. Покровского, грозя параллельным списком и расстройством кампании.

Но оговорка о “свободе избирательной агитации” оказалась, пожалуй, излишней, ибо ход кампании воочию показал, что никакая другая кампания невозможна в борьбе с кадетами, кроме кампании революционно – социал-демократической, т. е. большевистской. Кто не помнит речей петербургских ораторов и кандидатов социал-демократии о “гегемонии пролетариата” и о “старых методах борьбы” в противовес “новым парламентским”, о “втором движении” и о “негодности лозунга ответственного кадетского министерства”? Куда девались причитания ликвидаторов о “нераскалывании [c.282] оппозиции”, о “полевении кадетской буржуазии”, о “давлении” на эту буржуазию? А антикадетская агитация ликвидаторов из “Луча”, “евших” и “запугивавших” кадетов иногда даже чрезмерно, – разве все это не свидетельствует о том, что даже “устами младенцев” изрекала истину сама жизнь.

Куда же подевалась принципиальная совесть Дана, Мартова и прочих противников “кадетоедства”?

“Широкая рабочая партия” ликвидаторов еще раз потерпела поражение в борьбе с “подпольным кружком”, Подумайте только: “широкая рабочая (?) партия” в плену у маленького, ну совсем маленького “кружка”! Чудеса…

 

III. Итоги

 

Из сказанного ясно прежде всего, что речи о двух лагерях, лагере сторонников третьеиюньского режима и лагере противников его – не имеют почвы под собой – На деле выступали на выборах три, а не два лагеря: лагерь революции (социал-демократы), лагерь контрреволюции (правые) и лагерь соглашателей, подкапывающихся под революцию, льющих воду на мельницу контрреволюции (кадеты). Об “единой оппозиции” против реакции не было и помину.

Далее, выборы говорят о том, что размежевка между двумя крайними лагерями будет расти, что средний лагерь будет ввиду этого таять, освобождая демократически настроенных в пользу социал-демократии, а сам постепенно передвигаясь в сторону контрреволюции.

Ввиду этого речи о “реформах” сверху, о невозможности “взрывов” и об “органическом развитии” России [c.283] под эгидой “конституции” теряют всякую почву, Ход вещей с неизбежностью ведет к новой революции, и нам придется пережить “новый пятый год” вопреки уверениям Лариных и прочих ликвидаторов.

Наконец, выборы говорят о том, что пролетариат и только он призван стать во главе грядущей революции, шаг за шагом собирая вокруг себя все честное и демократическое в России, жаждущее освобождения родины от неволи. Достаточно познакомиться с ходом выборов по рабочей курни, достаточно познакомиться с симпатиями петербургских рабочих, ясно выраженными в наказе уполномоченных, достаточно познакомиться с их революционной борьбой за выборы, чтобы убедиться в этом.

Все это дает основание утверждать, что выборы в Петербурге целиком подтвердили правильность лозунгов революционной социал-демократии.

Жизненность и мощь революционной социал-демократии – таков первый вывод.

Политическое банкротство ликвидаторов – таков второй вывод.

 

Газета “Социал-Демократ” № 30, 12 (25) января 1913 г.

Подпись: К. Сталин

Печатается по тексту газеты

[c.284]

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

122 Представителем ЦК партии во время проведения избирательной кампании в Петербурге был И.В. Сталин. Исполнительная комиссия Петербургского комитета – узкий состав ЦК; выделялась для ведения текущей работы. – 272. [c.401]

Вернуться к тексту

123 Ликвидаторы исключили из своей избирательной платформы, изданной в сентябре 1912 года, основные политические лозунги программы-минимум РСДРП. Лозунг демократической республики они заменили требованием всеобщего избирательного права “при выборах в Государственную думу и органы местного самоуправления”; лозунг конфискации помещичьей земли – требованием “пересмотра аграрного законодательства III Думы”.275. [c.401]

Вернуться к тексту

124 Имеется в виду так называемая “августовская” конференция ликвидаторов, состоявшаяся в Вене в августе 1912 года. Эта конференция была созвана в противовес Пражской конференции большевиков. – 277. [c.401]

Вернуться к тексту

125 Большевик “X” – Н.Г. Полетаев; ликвидатор “Y” – вероятно, Е. Маевский (В.Л. Гутовский). Упоминаемые ниже питерские ликвидаторы “Аб… и Л…” – В.М. Абросимов и В. Левицкий (В.О. Цедербаум). – 279. [c.401]

Вернуться к тексту

126 “Невский Голос” – еженедельная легальная газета меньшевиков-ликвидаторов; выходила в Петербурге в мае – августе 1912 года. – 281. [c.401]

Вернуться к тексту

 


This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62. narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.

Как коммунисты шатали Россию в 1905 году на деньги микадо

О роли РСДРП(б) в событиях января 1905 года.
3 января 1905 года началась стачка на Путиловском заводе – забастовали все 12600 работников предприятия.
Поводом к акции стало якобы незаконное увольнение четырех рабочих и последующий отказ руководства восстановить их в должностях. По факту уволен был только один, совершенно заслуженно.

Требованиями бастующих являлись: 8-часовой рабочий день, трехсменная работа, отмена сверхурочных, бесплатная медпомощь, установление минимума зарплаты и отсутствие наказания для участников забастовки.

Шла русско-японская война, промышленность уже была настроена на выпуск военной продукции. И вот именно в этот момент, именно на оборонных предприятиях, Петербурга начинаются забастовки, спровоцированные ложной информацией о якобы имевших место массовых увольнениях рабочих Путиловского завода.

Завод выполняет важный оборонный заказ. Это специальный железнодорожный транспортер для транспортировки подводных лодок на Дальний Восток. Русские субмарины могут изменить ход морской войны в нашу пользу, но для этого их надо перевести на Дальний Восток через всю страну. Без заказанного Путиловскому заводу транспортера этого не сделать.

После этого, используя «Собрание фабрично-заводских рабочих», эсеры организуют волну забастовок. Забастовки организуются по плану, разработанному Троцким, еще находившимся в это время за границей.

Используется принцип цепной передачи: рабочие с одного забастовавшего завода врываются на другой и агитируют за забастовку; к тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор.

«На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка» (министр юстиции Н.В. Муравьев).

В сводках полиции говорилось об активном участии в распространении бунта японских и английских спецслужб.

Нужно ли говорить, что в любом государстве, находящемся в состоянии войны, забастовка на заводе, выполняющем военные заказы, рассматривалась бы как саботаж и государственная измена.

4 января началась забастовка на Обуховском и Невском заводах. Бастуют 26 тыс. человек. Выпущена листовка Петербургского комитета РСДРП «Ко всем рабочим Путиловского завода»: «Нам нужна политическая свобода, нам нужна свобода стачек, союзов и собраний…».

4 и 5 января к ним присоединились рабочие Франко-русского судостроительного завода и Семянниковского завода.

Руководство стачкой официально осуществляло «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» во главе со священником Георгием Гапоном. Забастовщики создали выборную комиссию от рабочих для совместного с администрацией разбора претензий работающих.

Сам Гапон впоследствии так объяснял начало всеобщей забастовки в Петербурге рабочими именно этих заводов. «Мы решили …распространить стачку на франко-русский судостроительный и Семянниковский заводы, на которых насчитывалось 14 тыс. рабочих. Я избрал именно эти заводы, потому что знал, что как раз в это время они выполняли весьма серьезные заказы для нужд войны«.

5 января ЦК РСДРП распространил листовку с призывом к путиловцам продлить забастовку, а к рабочим других заводов – примкнуть к ней.
После того, как руководство предприятия в лице директора С. И. Смирнова отказало бастующим в удовлетворении их требований, забастовка переросла во всеобщую стачку в Петербурге: к бастующим Путиловского завода присоединились рабочие Семянниковского, Патронного и Франко-Русского заводов, и количество стачечников выросло до 15 тысяч человек.

Январские стачки прекратились 17 января. Их итогом стало массовое шествие рабочих 22 января 1905 года к Зимнему Дворцу с целью предъявить царю петицию о нуждах простых рабочих, распиаренное революционной агитацией под названием «кровавое воскресение».
Этот термин, кстати, изобрел английский журналист того времени, по фамилии Диллон, работавший в полусоциалистической газете (слабо верится в спонтанности такого термина, да ещё у англичанина).

Это не было стихийным событием. Это была акция, которая готовилась много лет, под финансирование которой были выделены значительные средства и к проведению которой были привлечены значительные силы.
Готовилась самая глобальная политическая провокация начала 20 века.

Отсюда: https://vk.com/anti_soviet_coalition2_0?w=wall-131617902_141081


или

Времена. Бастуют рабочие Путиловского завода, в Саратове начали строить железнодорожный мост через Волгу :: Новости Саратова :: сайт «Лица Саратовской губернии»

Сегодня — «день рождения» соломинки для коктейля.

События: В России образован (1857) Главный комитет по крестьянскому делу. Началось (1870) сооружение Бруклинского моста. В Вашингтоне американский предприниматель Марвин Стоун запатентовал (1888) соломинку для коктейлей (тогда они изготовлялись из бумаги). Началась (1905) забастовка рабочих Путиловского завода. Спустя два года после обнаружения гробницы египетского фараона Тутанхамона, британская экспедиция под руководством археолога Говарда Картера нашла (1924) главное сокровище гробницы: каменный саркофаг фараона. В СССР был успешно проведен (1934) эксперимент по обнаружению самолета радиолокационным методом. Произведен (1977) первый компьютер фирмы Apple. Под Иркутском произошла (1994) авиакатастрофа Ту-154. Все 116 пассажиров, 9 членов экипажа и 1 человек на земле погибли. Самолет Boeing 737-3Q8 египетской авиакомпании Flash Airlines упал (2004) в Красное море сразу после взлета из аэропорта Шарм-эш-Шейха, погибли 148 человек.

Местные события: 1897 — образована рисовальная школа имени А.П. Боголюбова при художественном музее им. А.Н. Радищева. 1925 — началось электрическое освещение окраин Саратова возле трамвайных линий. 1930 — началось строительство саратовского железнодорожного моста через Волгу. 1969 — Госстрой СССР удостоил дипломами 2-й степени проектировщиков и строителей театров драмы и кукольного «Теремка», Дворца культуры химкомбината. 2017 — в ДТП под Саратовом погибли сотрудники министерства соцразвития.

В этот день родились: Джон Рональд Руэл Толкин (1892-1973), английский писатель, лингвист, филолог, автор трилогии «Властелин колец»; Алексей Стаханов (1906-1977), советский шахтер, основоположник Стахановского движения, Герой Социалистического Труда; Николай Рубцов (1936-погиб в 1971), русский поэт; Мел Гибсон (1956), американский актер австралийского происхождения, кинорежиссер, сценарист, продюсер, лауреат двух «Оскаров» и «Золотого глобуса»; Михаэль Шумахер (1969), немецкий автогонщик, семикратный чемпион мира; Грета Тунберг (2003), шведская экологическая активистка. 

Именинники: Леонтий, Михаил, Никита, Петр, Прокопий, Сергей, Ульяна, Фемистоклей, Феофан, Филарет.

Приметы 3 января (21 декабря) — Первосвятитель Петр чудотворец. В этот день проверялись овины, пересчитывали стога сена, кромили сусеки — шевелили деревянной лопатой, чтобы зерно не слежалось. Слушали сусеки. Если в сусеке гудело, это предвещало сердитое лето. Солнце в кругу — к снегу, а «в рукавицах» солнце — к стуже. Берегись весны в январе. Сохрани себя от теплого января. Мягкий январь принесет позднюю весну.

революционный год России

революционный год России

Выпуск 182 СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБОЗРЕНИЯ Опубликовано в январе 1995 г. Copyright © Социалистическое обозрение

В этом месяце 90 лет назад в России вспыхнуло недовольство рабочих. То, что началось как демонстрация протеста, быстро превратилось в революционную волну, которая, как объясняет Питер Морган , ознаменовала начало конца царского диктаторского режима .

Баннер гласит: «Пролетарии всего мира объединяйтесь»; Москва 1905

«Пролетариат пришел к власти в 1917 году с помощью опыта, приобретенного его старшим поколением в 1905 году.Это была оценка Львом Троцким значения революции 1905 года в России. Это оказалось великой генеральной репетицией русской революции 1917 года, когда рабочий класс впервые пришел к власти.

Как революция 1917 года выросла из массовой бойни первой мировой войны, так и революция 1905 года возникла из поражения России в войне с Японией и ужасного положения русского рабочего класса.

Заработная плата русских рабочих была крайне низка (в 1904 г. она упала на 25 процентов), условия их труда были ужасными, их эксплуатировали и притесняли. «Жизнь русского рабочего, — писал большевистский историк, — была необыкновенно серой и бедной».Многие женщины работали в текстильной промышленности — самой крупной и низкооплачиваемой отрасли в России. Они часто спали там, где работали, или в бараках.

Правящий класс использовал русский национализм для разделения рабочих. Нерусские народы внутри империи управлялись русскими бюрократами, подчинялись российским законам и оккупировались русскими войсками. Православие было официальной государственной религией. Царь был открыто настроен против евреев, и еврейские погромы были обычным явлением. Русские рабочие часто обвиняли других в своих ужасных условиях, в своей эксплуатации и угнетении.

Революция 1905 года была настоящим взрывом гнева. Наиболее угнетенные и забитые слои рабочего класса объединились против общего врага. Это единство было выковано массовой активностью, которая должна была взорваться так внезапно и с таким ядом в январе.

Отец Гапон с членами профсоюза

Искрой первой волны забастовок стало увольнение четырех рабочих Путиловского машиностроительного завода в Санкт-Петербурге, на котором работало 12 000 человек.Рабочие организовались в Собрание русских фабрично-мастерских рабочих, представлявшее собой полицейский профсоюз, возглавляемый священником отцом Гапоном.

После забастовки 3 января 1905 г. состоялись массовые собрания собрания. К 7 января бастовали 140 000 рабочих, выдвигались дополнительные требования: восьмичасовой рабочий день, повышение дневной заработной платы, улучшение санитарно-бытовых условий и предоставление бесплатной медицинской помощи. По мере того как волна забастовок продвигалась вперед, требования рабочих становились все более политическими.Они обратились к царю с ходатайством об удовлетворении жалоб рабочих. В петиции перечислялось все, от неотапливаемых заводов до беззакония, но в ней также поднимались политические вопросы, такие как Конституционное собрание, избранное на основе всеобщего и равного избирательного права, свобода собраний для рабочих, земля для крестьян, свобода слова и печати, отделение церкви от государства. и окончание русско-японской войны.

Отец Гапон был вынужден под давлением организовать демонстрацию в поддержку петиции, и в воскресенье 9 января 200 000 петербургских рабочих прошли мирным шествием к царскому Зимнему дворцу.Они были одеты в свои лучшие воскресные одежды, несли изображения царя, религиозные иконы и церковные знамена — политические знамена и лозунги не допускались.

Войска открыли огонь по демонстрантам у Зимнего дворца и убили более тысячи человек. «Кровавое воскресенье» стало искрой, которая воспламенила тысячи рабочих по всей России против своих правителей в волне забастовок, невиданной ранее в истории рабочего класса. Троцкий писал:

    «Пролетариат начал со стачки, объединился, выдвинул политические требования, вышел на улицу, привлек к себе восторженное сочувствие всего населения, столкнулся с войсками и вызвал русскую революцию.Гапон не создал революционной энергии петербургских рабочих, а только высвободил ее, и события полностью захлестнули его».

Волна забастовок достигла своего пика в феврале и охватила 122 города. В Одессе произошли столкновения между рабочими и войсками, превратившие забастовки в небольшую гражданскую войну. Многие работодатели уступили требованиям, которые царь отклонил, пытаясь купить мир. Экономические требования рабочих перерастали в политические требования, экономическая борьба приводила к политической борьбе.

Наконец, в августе царь пошел на уступку, но вместо собрания он предоставил только совещательный орган, Думу, которая не имела законодательной власти и в которой не были представлены рабочие. Вместо того, чтобы усмирить рабочее движение, оно подняло борьбу на более высокий уровень.

Вторая волна забастовок в октябре началась в Москве, когда наборщики типографии Сытина бастовали за сокращение рабочего дня и повышение сдельных расценок за знаки препинания.Он быстро распространился в Санкт-Петербурге, когда тамошние наборщики забастовали в знак солидарности. Забастовки выросли на почве, подготовленной девятимесячной забастовочной кампанией, и в октябре был создан Петербургский совет, который должен был стать жизненной силой революционной волны и установить форму организации, еще не виданную в борьбе рабочего класса.

Число бастующих в России превысило миллион. Забастовки быстро распространились на железнодорожную сеть, почта была остановлена, водо- и газоснабжение остановлено, школы закрыты, связь прервана. Во многих городах были объявлены всеобщие забастовки, и рабочие начали издавать собственную газету « Известия », чтобы распространять борьбу и противостоять царской лжи.

Октябрьские требования были более политическими, чем январские. Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня, гражданских свобод, амнистии политическим заключенным и Учредительного собрания. Царь был вынужден принять конституцию.

Но рабочих это не удовлетворило. Они требовали удаления начальника полиции и казачества в Петербурге, удаления войск за 20 верст от города, всеобщей амнистии и образования гражданского ополчения. Известия поставил:

    «Нам предоставлена ​​свобода собраний, но наши собрания окружены войсками. Нам дана свобода слова, но цензура остается неприкосновенной. Нам дали свободу учебы, но наши университеты оккупированы войсками. Нам дали личную неприкосновенность, но наши тюрьмы переполнены заключенными. Нам дали конституцию, а самодержавие осталось».

Совет постановил: всеобщая забастовка продолжается. В движение втянулись крестьяне. Было сожжено около 2000 поместий, а продукты перераспределены. В Кронштадте матросы взбунтовались против своих офицеров. В ноябре прошла третья волна забастовок, в основном около восьмичасового рабочего дня. Но забастовщики также боролись за спасение кронштадтских мятежников от казни и за отмену военного положения в Польше (тогда входившей в состав Российской империи).

Весь Санкт-Петербург был закрыт, бастовали больше рабочих, чем в январе и октябре.В городе кипела активность. Совет призвал все фабрики и заводы путем поглощения ввести восьмичасовой рабочий день. На Александровском машиностроительном заводе за восьмичасовой рабочий день проголосовали 1668 человек, против — 14. Известия сообщили, что один рабочий сказал:

    «Все фабричные рабочие нашего района, в соответствии с решением Совета, отработав восьмичасовую работу, вышли из мастерских и вышли на улицу с красными знаменами и распевая «Марсельезу».По пути демонстранты захватили несколько небольших предприятий, которые еще продолжали работать».

Однако за пределами Петербурга картина была иной. Призыв к забастовке не был встречен с таким энтузиазмом, и это придало петербургским предпринимателям уверенности в необходимости перейти в наступление. Они отреагировали массовыми локаутами, и к началу декабря царь почувствовал себя достаточно сильным, чтобы принять репрессивные меры. Совет был упразднен, и были введены новые правила борьбы с забастовками, которые запрещали рабочим железных дорог, почты, телеграфа и телефона забастовку или создание профсоюзов.Были конфискованы рабочие газеты, неожиданно появилась погромная и патриотическая литература.

В рабочем движении еще оставалась борьба. В Москве 7 декабря вспыхнула забастовка против этих репрессивных мер, которая ненадолго распространилась на Санкт-Петербург, где бастовали 125 000 человек. Это привело к фактически вооруженному восстанию в Москве, а в 33 других городах произошли массовые забастовки. Многие районы рабочего класса в Москве находились в осадном положении, поскольку против полиции и армии были построены баррикады. Однако Николай II объявил, что любая толпа численностью более трех человек будет обстреляна, и 19 декабря, когда поддержка уменьшилась, совет отменил забастовку. Во время московского восстания погибло около 1000 рабочих. Последовали жестокие репрессии.

Несмотря на это, рабочий класс сделал качественный скачок вперед. Революция 1905 года ознаменовалась появлением новой формы организации — советской, — что помогло поднять уровень борьбы на еще большую высоту. Это была кровь революции, двигатель и организатор рабочего класса.Все действия исходили из него, вся деятельность контролировалась им.

Он также представлял собой высшую форму рабочей демократии. В отличие от мнимой парламентской демократии, депутаты Совета отзывались мгновенно и представлялись непосредственно рабочими. В нем не было профессиональной бюрократии, не было нижней и верхней палаты. Это была форма демократии, родившаяся в борьбе.

Революция 1905 года показала, как быстро менялись идеи рабочих, брошенных в борьбу. В 1904 году народ настроился на войну с Японией. Но патриотический энтузиазм быстро сменился гневом, поскольку война переросла в личные обиды на низкую заработную плату и плохие условия.

Репрессии, последовавшие за подавлением советов, сопровождались погромами во многих городах против евреев, китайцев, армян и поляков. Но не было погромов в Петербурге, где рабочие организовывались против антиеврейской деятельности и где активность была наибольшей. Самые забитые слои рабочего класса объединились теперь против общего врага — царя.

Перевороты 1905 года показывают значение революционной организации. Большевики играли центральную роль в январских событиях, но они также выявили слабые стороны партии. Ленин, писавший через месяц после этого события, сказал: «9 января 1905 г. в полной мере выявило огромный запас революционной энергии, которым обладал пролетариат… а также полную несостоятельность социал-демократической [большевистской] организации». 1905 обострил идеи большевизма. Революционная партия должна бороться за лидерство в борьбе.

Русская революция 1905 г. имела все ингредиенты, которые должны были проявиться в 1917 г. Без борьбы 1905 г. рабочие потерпели бы поражение в 1917 г., и мы были бы лишены этого опыта в революционной истории.


Вернуться на страницу содержания: Вернуться к Социалистическое обозрение Главная страница

февраля 1917 года — когда рабочие переделывали историю

Особенности

Этой статье больше 4 лет и 11 месяцев

Столетие назад на этой неделе в России Февральская революция положила конец древней диктатуре и начала поиски нового общества

Загрузка PDF.Пожалуйста подождите…

Вторник, 07 марта 2017 г.

Выпуск 2544 Рабочие и солдаты братаются перед Думой или парламентом в России в 1917 году

Февральская революция 1917 года показала, что рабочий класс в России поставил себя в центр истории. Они вытеснили царя Николая II и за несколько дней положили конец трехсотлетнему правлению семьи Романовых.

Они также начали процесс, который впервые поставил рабочих под контроль общества.

Революция началась в Международный женский день — 23 февраля или 8 марта по современному календарю (см. ниже). Десятки тысяч женщин-текстильщиц бастовали в столице Петрограде.

В течение дня почти половина промышленных рабочих города вырубила инструменты под лозунгами «Хлеба», «Долой царя» и «Остановить войну».

Царя не было в стране, но его жена Царица успокаивающе написала ему. «Это хулиганская акция… все это обязательно пройдет», — написала она.

Не прошло. В течение двух дней рабочие вооружились. Солдаты, которым было приказано стрелять по протестующим, присоединились к революции. Целые полки стали дезертировать из армии. 3 марта царь был вынужден отречься от престола.

Революция явилась результатом десятилетий недовольства и бунта в русском обществе.

В ходе более ранней революции 1905 года рабочие создали первые рабочие советы, называемые «советами», для организации борьбы. Они вновь появились во время Февральской революции.

Царю удалось восстановить контроль, но революция оставила людям опыт создания собственных демократических организаций. Несмотря на жестокие репрессии, борьба продолжалась и в последующие годы.

Котел

Александр Шляпников был слесарем, профсоюзным лидером и членом революционной социалистической большевистской партии. Он описал Россию в апреле 1914 года как «кипящий котел революционной энергии».

По мере того как ужасающий опыт Первой мировой войны обострял эту горечь, правители России готовились к восстанию.

Шляпников сказал, что правительство «решило облить 1917 г. горячим свинцом», но это не остановило людей. 11 февраля толпы протестующих прошли по Петрограду, выкрикивая антивоенные лозунги и разбивая витрины магазинов.

К 14 февраля бастовали 98 000 рабочих на 58 различных фабриках. За день до начала революции руководство Путиловского металлургического завода заблокировало 20 000 рабочих, которые требовали повышения заработной платы. Во главе с большевистскими активистами они вышли на улицы.

«Да здравствует образование для народа!» — говорят протестующие дети


После того, как 25 февраля к ним присоединились работницы-текстильщицы, рабочие-большевики ворвались в полицейские участки и перерезали телефонные линии к правительственным учреждениям.В ответ на следующий день полиция начала массовые аресты революционных лидеров.

Некоторые солдаты по приказу царя открыли огонь по бастующим рабочим и убили 169 человек, более 1000 получили ранения. Но другие солдаты их полка были в ярости и присоединились к протестующим на улице.

К 27 февраля около 200 000 человек бастовали, и около 66 000 солдат Петроградского гарнизона присоединились к революции.

Историк Шейла Фицпатрик писала: «К вечеру 28 февраля петроградский военачальник должен был доложить, что революционная толпа захватила все железнодорожные станции, все артиллерийские припасы и, насколько ему было известно, весь город.

«В его распоряжении осталось очень мало надежных войск, и даже его телефоны перестали работать».

Крестьяне составляли самую многочисленную группу в России в то время, но рабочие продвигали революцию вперед. Рабочий класс быстро рос, по некоторым оценкам, он составлял около 15 процентов населения.

Восстание было наиболее сильным в столице, где была наиболее сильна организация рабочего класса, но оно быстро распространилось по России.

Революция вытекала из глубокого кризиса, затронувшего все русское общество.Боссы хотели разработать современную капиталистическую систему. Рабочие устали от бедности, войны и отсутствия демократии, а крестьяне хотели земли.

Никто не был готов защищать старый порядок, но были разногласия по поводу того, что должно его заменить.

Противостоять

Капиталисты опасались, что восстание может выйти за рамки того, к чему они стремились. Это позволило бы не только избавиться от царя, но и противостоять капитализму.

Итак, верхи пытались ограничить революцию. Председатель парламента или «Думы» Михаил Родзянко 26 февраля отправил царю телеграмму с предложением назначить новое правительство.Ответа не последовало.

1 марта генерал Алексеев предупреждал о «грядущих опасностях» и выступал за формирование нового ответственного перед Думой правительства.

Но министр финансов Питер Барк описал, как Родзянко «опасался, что больше не сможет сдерживать революционное движение».

На фоне растущего восстания 2 марта Дума провозгласила себя Временным правительством. Он обещал немедленную амнистию политическим преступлениям и выборы «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права».

Но вывести Россию из войны отказалось, предупредив, что для солдат, несущих службу, будет поддерживаться «строгая воинская дисциплина».

Некоторые надеялись, что это Временное правительство будет иметь больше власти над восставшими рабочими, но власть его с самого начала была ограничена.

Толпы людей сожгли царские символы на костре


Реформированный Петроградский совет уже заседал, когда было объявлено о формировании Временного правительства.1 марта Петроградский совет издал приказ № 1, в котором говорилось, что правительственные приказы армии не должны считаться действительными без его утверждения.

У нового правительства не было иного выбора, кроме как смириться с ситуацией «двоевластия». Как сказал военный министр Александр Гучков, «Временное правительство не обладает реальной властью. Его директивы выполняются только в той мере, в какой это разрешено Советом рабочих и солдатских депутатов»

В прокламации Совета рабочих депутатов от 28 февраля говорилось: «Старая власть должна быть разгромлена до конца.Чтобы добиться успеха, люди должны создать свой собственный правительственный орган».

В нем добавлено: «Мы предлагаем всему населению столицы организовать местные комитеты и взять в свои руки управление местными делами». И люди сделали.

Возникли новые рабочие организации в промышленных центрах России. Советы создавались в городах и городских округах.

Созданы новые профсоюзы. Фитцпатрик писал, как рабочие создают фабричные комитеты, «чтобы иметь дело с руководством».Некоторые взяли на себя функции управления, чтобы блокировать закрытие.

Рабочая милиция заменила полицию. Солдаты создали выборные комитеты и бросили вызов офицерскому контролю над полками. В первые месяцы после революции армия развалилась.

В феврале в деревнях было тихо, так как многие крестьяне ушли на войну. Но в течение нескольких месяцев «сельская местность погрузилась в суматоху». Крестьяне сжигали усадьбы и захватывали землю.

Спонтанный

В феврале во многом стихийные действия избавили от Царя.Но потребовались решительная политическая организация и лидерство, чтобы продолжить борьбу, заблокировать попытки контрреволюции и поставить рабочих во главе.

Большинство видных большевиков во время революции находились за границей или в ссылке. Но партия сыграла ключевую роль. Тысячи рабочих и солдат бросились к ней в преддверии революции. К 1917 году это была массовая партия.

Фицджеральд объяснил, почему большевики получили поддержку. «В то время как другие социалистические и либеральные группы боролись за места во Временном правительстве и Петроградском Совете, большевики отказывались быть кооптированными», — писала она.

«В то время как другие бывшие радикальные политики призывали к сдержанности, большевики остались на улицах с безответственной и воинственной революционной толпой».

В первые месяцы после Февральской революции классовые и политические разногласия все больше выходили на передний план. Либералы «перешли к тревожной консервативной позиции в защиту собственности и правопорядка».

Но рабочие и солдаты стали более радикальными — и восемь месяцев спустя другая революция поставила их во главе.


Женщины маршируют против нехватки хлеба

Забастовка, которая зажгла огонь в Международный женский день

Женщины, работавшие на текстильных фабриках Выборгского района Петрограда, были низкооплачиваемыми, неквалифицированными и забитыми.

После 12-часовой смены они должны были заниматься уборкой, приготовлением пищи и уходом за детьми.

Но 8 марта 1917 года, в Международный женский день, эти женщины-текстильщицы начали боевую забастовку против растущего дефицита хлеба.Основные историки называют их борьбу, с которой началась Февральская революция, «хлебным бунтом».

Несмотря на то, что их профсоюз пытался сдержать их, 128 000 человек вышли на улицы и прошли маршем к очередям за хлебом. Распевая революционные песни, они грабили пекарни и бакалейные лавки, перераспределяли товары.

Рабочие и революционная большевистская партия упорно работали над распространением акции. Они маршировали по другим фабрикам и бросали снежки в окна, призывая рабочих-мужчин бросить инструменты и присоединиться к ним.

В разных частях города стали появляться красные знамена, вторя требованиям работниц.

Около 90 000 рабочих уже бастовали, а накануне начальники локировали сталелитейщиков на соседнем Путиловском заводе. На следующий день забастовка увеличилась вдвое, и около половины промышленных рабочих Петрограда ушли.

Радикализованный

Их требование хлеба также радикализировалось в призывы против монархии и Первой мировой войны.

Третий день вывел на улицы 240 000 рабочих, но ожидалось, что против них выступит армия. Рабочие теперь должны были победить солдат, чтобы революция увенчалась успехом, и снова женщины пошли впереди.

Они подошли к пехоте, взялись за винтовки и приказали им сложить штыки и присоединиться к рабочим. Поскольку армия начала отказываться от приказов, дни царя были сочтены.

После Февральской революции работницы стали более организованными.К лету они создали забастовочные комитеты и благодаря активным действиям добились резкого повышения заработной платы и восьмичасового рабочего дня.

На Выборгской прядильной фабрике схватили начальника, вывезли с фабрики на тачке и пригрозили сбросить в канал. Балансируя на краю берега, он неуверенно подписал повышение заработной платы.

Женщины также входили в состав заводских ополченцев, защищавших революцию от старого порядка.

Работницы были одной из самых угнетенных и низкооплачиваемых групп.

Но благодаря революции они стали более уверенными в себе — и оказались в авангарде борьбы за социалистическое общество, основанное на освобождении человека.

Эта статья является частью серии еженедельных статей, которые Socialist Worker публикует в течение года о русской революции 1917 года. Чтобы прочитать все наши статьи, перейдите на страницу tinyurl.com/sw1917.

рабочих Путиловского завода бастуют перед закрытой (Фото в рамке, печать…) #9643421

Репродукция в рамке: забастовка рабочих Путиловского завода перед закрытыми воротами завода, Петербург, январь 1905 г., во время революции 1905 г.

Мы рады предложить этот принт в сотрудничестве с Universal Images Group (UIG)

Universal Images Group (UIG) управляет распространением для многих ведущих специализированных агентств по всему миру

© Совфото/Universal Images Group

Идентификатор носителя 9643421

1900-е годы Восстание 1905 г. Коммунизм Коммунист Фабрика Исторический История Революция русский Советский союз Забастовка

Современная рамка 14 x 12 дюймов (38 x 32 см)

Наши современные репродукции в рамке профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

проверить

Гарантия Pixel Perfect

чек

Изготовлен из высококачественных материалов

проверить

Необрезанное изображение 24.4 х 17,9 см (оценка)

чек

Отделка профессионального качества

чек

Размер продукта 37,6 x 32,5 см (ориентировочно)

Наши водяные знаки не появляются на готовой продукции

Рамка под дерево, на карточке, фотопечать архивного качества 10×8. Габаритные внешние размеры 14×12 дюймов (38×32см). Экологически безопасный и безопасный для озона молдинг Polycore® шириной 40 мм x 15 мм выглядит как настоящая древесина, он прочный, легкий и легко подвешивается. Биоразлагаемый и изготовленный из нехлорированных газов (без токсичных паров), он эффективен; производство 100 тонн полистирола может спасти 300 тонн деревьев! Отпечатки глазированы легким, небьющимся акрилом с оптической прозрачностью (обеспечивающим такую ​​же общую защиту от окружающей среды, как и стекло). Задняя часть сшита из ДВП с прикрепленной пилообразной вешалкой. Примечание. Чтобы свести к минимуму обрезку оригинального изображения, обеспечить оптимальную компоновку и обеспечить безопасность печати, видимый отпечаток может быть немного меньше

Код продукта dmcs_9643421_80876_736

Фотопечать Печать плакатов Печать в рамке Пазл Поздравительные открытки Печать на холсте Фото Кружка Художественная печать Печать в рамке Стеклянная подставка Установленное фото Премиум обрамление Сумка Подушка Металлическая печать Стеклянная рамка акриловый блок Коврик для мыши Стеклянные коврики

Категории

> Европа > Россия > Похожие изображения

> Универсальная группа изображений (UIG) > Универсальная группа изображений > Россия > Исторический

Полный ассортимент художественной печати

Наши стандартные фотоотпечатки (идеально подходят для оформления) отправляются в тот же или на следующий рабочий день, а большинство других товаров отправляются через несколько дней.

Фотопечать (6,07–182,43 долл. США)
Наши фотоотпечатки печатаются на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для оформления.

Печать плакатов (13,37–72,97 долл. США)
Бумага для постеров архивного качества, идеальна для печати больших изображений

Принт в рамке (54,72–279,73 долл. США)
Наши современные репродукции в рамке профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Пазл ($34.04 – 46,21 долл. США) Пазлы
— идеальный подарок на любой праздник

Поздравительные открытки (7,26–14,58 долл. США)
Поздравительные открытки, подходящие для дней рождения, свадеб, юбилеев, выпускных, благодарностей и многого другого

Печать на холсте (36,48–304,05 долл. США)
Профессионально сделанные, готовые к развешиванию картины на холсте — отличный способ добавить цвет, глубину и текстуру в любое пространство.

Фотокружка ($12,15)
Наслаждайтесь любимым напитком из кружки, украшенной любимым изображением.Сентиментальные и практичные персонализированные кружки с фотографиями станут идеальным подарком для близких, друзей или коллег по работе

Художественная печать (36,48–486,49 долл. США)
Наши художественные репродукции с мягкой текстурированной натуральной поверхностью — это следующий лучший подарок после обладания оригинальными произведениями искусства, которые соответствуют стандартам самых требовательных музейных хранителей.

Принт в рамке (54,72–304,05 долл. США)
Наш оригинальный ассортимент британских репродукций в рамке со скошенным краем

Стеклянная подставка ($9.72)
Индивидуальная стеклянная подставка. Также доступны элегантные полированные безопасные закаленные стекла и термостойкие коврики под тарелки

.

Установленная фотография (15,80–158,10 долл. США)
Отпечатанные фотографии поставляются в специальном картонном футляре, готовые к рамке

Каркас премиум-класса (109,45–352,70 долл. США)
Наши превосходные репродукции в рамке премиум-класса профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Большая сумка (36,43 долл. США)
Наши большие сумки изготовлены из мягкой прочной ткани и оснащены ремнем для удобной переноски.

Подушка (30,39–54,72 долл. США)
Украсьте свое пространство декоративными мягкими подушками

Металлический принт (71,76–485,28 долл. США)
Изготовленные из прочного металла и роскошных технологий печати, металлические принты оживляют изображения и придают современный вид любому пространству

Стеклянная рамка (27,96–83,93 долл. США) Крепления из закаленного стекла
идеально подходят для настенного дисплея, кроме того, мониторы меньшего размера можно использовать отдельно на встроенной подставке.

Acrylic Blox (36,48–60,80 долл. США)
Обтекаемый, односторонний современный и привлекательный принт на столешнице

Коврик для мыши (17,02 долл. США)
Фотографический отпечаток архивного качества на прочном коврике для мыши с нескользящей подложкой. Работает со всеми компьютерными мышами.

Стеклянные салфетки (60,80 долл. США)
Набор из 4 стеклянных салфеток. Элегантное полированное безопасное стекло и термостойкое. Соответствующие подставки также доступны

Советский счет Кровавого воскресенья (1938)

Официальный советский отчет о «Кровавом воскресенье» можно найти в История КПСС (Краткий курс) , изданной в 1938 году:

«3 января 1905 года вспыхнула забастовка на крупнейшем петербургском заводе.Петербургские заводы, Путиловский завод. Забастовка была вызвана увольнением четырех рабочих. Она быстро росла, к ней присоединились другие петербургские фабрики и фабрики. Забастовка стала всеобщей. Движение стало грозным. Царское правительство решило сокрушить его на начальном этапе.

В 1904 году, перед путиловской забастовкой, полиция воспользовалась услугами провокатора, священника по имени Гапон, для создания организации рабочих, известной как Собрание русских фабричных рабочих.Эта организация имела свои отделения во всех районах Петербурга. Когда вспыхнула забастовка, священник Гапон на собраниях своего общества выдвинул коварный план: все рабочие должны были собраться 9 января и, неся церковные знамена и царские портреты, мирным шествием пройти к Зимнему дворцу и представить царю челобитную с изложением своих нужд. Царь предстанет перед народом, выслушает его и удовлетворит его требования. Гапон взялся помочь царской охранке, предоставив предлог для расстрела рабочих и утопив в крови рабочее движение…

На этих митингах большевики разъясняли рабочим, что свобода не может быть получена челобитными к царю, а должна быть завоевана силой оружия. Большевики предупредили рабочих, что их расстреляют. Но они не смогли помешать шествию к Зимнему дворцу. Большая часть рабочих еще верила, что царь поможет им. Движение прочно овладело массами…

Рано утром 9 января 1905 года рабочие двинулись к Зимнему дворцу, где тогда жил царь. Они пришли целыми семьями — женами, детьми и стариками — с портретами царя и хоругвями.Во время марша они распевали гимны. Они были безоружны. На улицы вышли более 140 000 человек. Они встретили в штыки Николая II. Он приказал стрелять в безоружных рабочих. В этот день царскими войсками было убито более тысячи рабочих и более двух тысяч ранено. Улицы Петербурга были залиты рабочей кровью.

Большевики шли вместе с рабочими. Многие из них были убиты или арестованы. Там, на улицах, залитых рабочей кровью, большевики разъясняли рабочим, кто виновен в этом гнусном преступлении и как с ним бороться.

9 января стало известно как «Кровавое воскресенье». В этот день рабочие получили кровавый урок. Это их вера в царя была изрешечена в тот день пулями. Они поняли, что могут завоевать свои права только борьбой. В этот вечер в рабочих кварталах уже возводились баррикады. Рабочие говорили: «Нам царь дал; мы сейчас отдадим его ему!

Страшная весть о кровавом преступлении царя разнеслась повсюду. Весь рабочий класс, всю страну охватили негодование и отвращение.Не было города, где бы рабочие не бастовали в знак протеста против злодейского поступка царя и не выдвигали политических требований. Рабочие вышли теперь на улицу с лозунгом «Долой самодержавие!» В январе число забастовщиков достигло огромной цифры в 440 000 человек. За один месяц забастовало больше рабочих, чем за все предыдущее десятилетие. Рабочее движение поднялось на небывалую высоту. Революция в России началась».

бастующих путиловских рабочих в первый день февраля (фотографии в рамке)…) #14883816

Фоторепродукция бастующих путиловских рабочих в первый день Февральской революции, Санкт-Петербург, Россия, 1917 г.

Бастующие путиловские рабочие в первый день Февральской революции, Санкт-Петербург, Россия, 1917 год. Путиловский завод был крупным машиностроительным заводом в Санкт-Петербурге. В 1917 году он был крупнейшим работодателем в городе, и забастовки его рабочей силы сыграли важную роль в падении царского режима. После убийства в 1934 году советского политика Сергея Кирова заводу было присвоено его имя.Находится в собрании Государственного музея политической истории России, Санкт-Петербург

.

© Fine Art Images

Идентификатор носителя 14883816

1910-е годы 1917 г. 20 век Анон Анонимный Архив фотографий проспект Баннеры Начало Черное и белое Строительство Здания Века Концепция Страна Демо Демонстрация Демонстрация демонстратор Фабрика Февральская революция Изображения изобразительного искусства переулок Место расположения марш Монохромный Люди Протест Митинг Протестующий Протест Путиловский завод Восстание Революция Дорога Россия Респ. Россия русский Русская революция Санкт-Петербург Санкт-Петербург улица Забастовка Нападающий переворот Рабочий Рабочие

10 x 8 дюймов (25 x 20 см) Печать

Наши фотоотпечатки печатаются на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для обрамления

проверить

Гарантия Pixel Perfect

чек

Изготовлен из высококачественных материалов

проверить

Необрезанное изображение 25. 4 х 16,4 см (оценка)

чек

Отделка профессионального качества

чек

Размер продукта 25,4 x 20,3 см (ориентировочно)

Наши водяные знаки не появляются на готовой продукции

Отпечатано на бумаге архивного качества для непревзойденной стойкости изображения и великолепной цветопередачи с точной цветопередачей и плавными тонами. Отпечатано на профессиональной бумаге Fujifilm Crystal Archive DP II плотностью 234 г/м². 10×8 для альбомных изображений, 8×10 для портретных изображений.Размер относится к используемой бумаге в дюймах.

Код продукта dmcs_14883816_676_0

Фотопечать Печать плакатов Печать в рамке Поздравительные открытки Пазл Печать на холсте Художественная печать Печать в рамке Фото Кружка Установленное фото Стеклянная подставка Премиум обрамление Коврик для мыши Подушка Сумка Металлическая печать акриловый блок Стеклянная рамка Стеклянные коврики

Полный ассортимент художественной печати

Наши стандартные фотоотпечатки (идеально подходят для оформления) отправляются в тот же или на следующий рабочий день, а большинство других товаров отправляются через несколько дней.

Фотопринт (8,50–121,62 долл. США)
Наши фотоотпечатки печатаются на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для оформления.

Печать плакатов (13,37–72,97 долл. США)
Бумага для постеров архивного качества, идеальна для печати больших изображений

Принт в рамке (54,72–279,73 долл. США)
Наши современные репродукции в рамке профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Поздравительные открытки (7 долларов США.26 – 14,58 долларов США)
Поздравительные открытки, подходящие для дней рождения, свадеб, юбилеев, выпускных, благодарностей и многого другого

Пазл (34,04–46,21 долл. США) Пазлы
— идеальный подарок на любой праздник

Печать на холсте (36,48–304,05 долл. США)
Профессионально сделанные, готовые к развешиванию картины на холсте — отличный способ добавить цвет, глубину и текстуру в любое пространство.

Художественная печать (36,48–486,49 долл. США)
Наши художественные репродукции с мягкой текстурированной натуральной поверхностью — это следующий лучший подарок после обладания оригинальными произведениями искусства, которые соответствуют стандартам самых требовательных музейных хранителей.

Принт в рамке (54,72–304,05 долл. США)
Наш оригинальный ассортимент британских репродукций в рамке со скошенным краем

Фотокружка ($12,15)
Наслаждайтесь любимым напитком из кружки, украшенной любимым изображением. Сентиментальные и практичные персонализированные кружки с фотографиями станут идеальным подарком для близких, друзей или коллег по работе

Установленная фотография (15,80–158,10 долл. США)
Отпечатанные фотографии поставляются в специальном картонном футляре, готовые к рамке

Стеклянная подставка ($9.72)
Индивидуальная стеклянная подставка. Также доступны элегантные полированные безопасные закаленные стекла и термостойкие коврики под тарелки

.

Каркас премиум-класса (109,45–352,70 долл. США)
Наши превосходные репродукции в рамке премиум-класса профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Коврик для мыши (17,02 долл. США)
Фотографический отпечаток архивного качества на прочном коврике для мыши с нескользящей подложкой. Работает со всеми компьютерными мышами.

Подушка (30 долларов США.39 — 54,72 доллара США)
Украсьте свое пространство декоративными мягкими подушками

Большая сумка (36,43 долл. США)
Наши большие сумки изготовлены из мягкой прочной ткани и оснащены ремнем для удобной переноски.

Металлический принт (71,76–485,28 долл. США)
Изготовленные из прочного металла и роскошных технологий печати, металлические принты оживляют изображения и придают современный вид любому пространству

Acrylic Blox (36,48–60,80 долл. США)
Обтекаемый, односторонний современный и привлекательный принт на столешнице

Стеклянная рамка (27 долларов США.96 – 83,93 доллара США) Крепления из закаленного стекла
идеально подходят для настенного дисплея, кроме того, мониторы меньшего размера можно использовать отдельно на встроенной подставке.

Стеклянные салфетки (60,80 долл. США)
Набор из 4 стеклянных салфеток. Элегантное полированное безопасное стекло и термостойкое. Соответствующие подставки также доступны

Путиловский завод | Портал социальной истории

Джонатан А. Грант . Большой бизнес в России: Путиловская компания в позднеимперской России, 1868-1917 гг. .Серия Питта в исследованиях России и Восточной Европы. Питтсбург: University of Pittsburgh Press, 1999. viii + 203 стр. Таблицы, примечания, библиография, указатель. 45 долларов США (ткань), ISBN 0-8229-4110-4.

Рецензировано для H-Russia Клейтоном Блэком , исторический факультет Вашингтонского колледжа. Опубликовано H-Russia (июнь 2003 г.).

Новый взгляд на историю бизнеса Императорской России

Весной 1926 года знаменитый ленинградский «Красный» Путиловский металлообрабатывающий завод отметил свое 125-летие, и это событие привлекло внимание всей страны.Завод был хорошо известен как основной поставщик в Россию артиллерии, а также тракторов, локомотивов, вагонов, промышленного оборудования и множества других металлических изделий. После Октябрьской революции завод также прославился радикализмом своего коллектива во время событий 1905 года и потрясений 1917 года. Семьдесят пять лет спустя, в 2001 году, завод был переименован в Кировский в честь убитого в В 1934 году он отметил свое двухсотлетие, снова получившее освещение в национальной прессе.

Хотя кажется естественным, что институты почтили свое прошлое каждые двадцать пять лет или около того, в обоих случаях возможность восстановить долголетие и славную историю Путиловского завода была особенно удачной. В 1926 году партийная организация Путилова только что дискредитировала себя перед XIV съездом партии как один из поборников общегородского оппозиционного движения ЦК. Он отчаянно нуждался в подтверждении своей связи с историей капитализма в России и его свержением.В 2001 году Кировский завод наконец-то смог подняться из-под обломков распада Советского Союза с таким видом, будто он может пережить бурный возврат к капитализму. Благодаря инвестициям «Дженерал Электрик» и других иностранных фирм на Кировском заводе все еще работало около восьми тысяч человек (по сравнению с более чем тридцатью тысячами в 1930-е годы) на нескольких приватизированных предприятиях под одной зонтичной администрацией. Производство продолжается и по сей день.

Празднование в 1926 и 2001 годах, однако, основывалось на искажении прошлого фабрики.Как отмечает Джонатан Грант в этом прекрасном микроисследовании Путиловской компании с середины девятнадцатого века до 1917 года, завод, которому Путилов в конце концов дал свое имя, был впервые основан как государственный чугунолитейный завод в 1789 году, а не в 1801 году. на его нынешнее место на южной стороне Санкт-Петербурга двенадцать лет спустя (отсюда и дата «основания») и несколько раз переходил через государственные и частные руки, прежде чем Николай Иванович Путилов, отставной чиновник Морского министерства, купил завод в 1867 г. и превратили его в производственного колосса, которым он в итоге и стал (стр.21-22).

Грант утверждает, что не только история Путилова, но и почти все западное понимание российского бизнеса и промышленности в конце девятнадцатого века было искажено. Традиционные исследования капитализма в позднеимперской России подчеркивали подавляющее влияние царского государства на рынок. В частности, утверждалось, что крупные металлургические заводы так сильно зависели от заказов государства со всеми его капризами, что подлинный капитализм так и не возник полностью.Вместо этого российская предпринимательская элита повела бизнес страны по пути экономического развития sui generis , что частично объясняет структуру последовавшей за ней советской экономической системы. Советский лидер В. И. Ленин, напротив, утверждал, что российская экономика быстро перешла к монополистическому капитализму, стадии, на которой крупные банки — финансовый капитал — взяли на себя контроль над промышленностью.

Грант использует дело Путилова, чтобы один за другим бросить вызов краеугольным камням преобладающих интерпретаций позднеимперской экономической истории, а именно, что российские рынки были в лучшем случае сильно ограничены, что государство препятствовало развитию рынка, что российские предприниматели были вынуждены вели свой бизнес не так, как их коллеги на Западе, и этот финансовый капитал на рубеже веков брал на себя контроль над российским бизнесом.Основная проблема с такими предпосылками заключается в том, что как советские, так и западные нарративы игнорируют любое вмешательство со стороны самих компаний. Вот самый важный вклад Гранта. Подробно описывая поведение руководства компании в совете директоров на протяжении пятидесяти лет, он ясно дает понять, что директора фабрик гораздо больше распоряжались своей судьбой, чем мы считали ранее.

Н. И. Путилов руководил фирмой, носившей его имя, за тринадцать лет до своей смерти в 1880 году.За это время его рельсовый завод произвел наибольшую долю стальных рельсов в России, а компания в целом получила почти четверть всех государственных заказов на локомотивы, вагоны и рельсы. В то же время, однако, Путилов чуть не втоптал компанию в землю с планом строительства глубоководного порта в Финском заливе, который он соединит со своим заводом и основными железными дорогами страны произведенными им рельсами. План был достойным, но у Путилова не было достаточного капитала для его реализации, и Санкт-Петербург.Петербургские финансисты не желали финансировать проект. Вопреки расхожему мнению о том, что московские финансисты затаили обиду на бизнес северной столицы, Путилов выиграл в московских банках кредит на 1,5 млн рублей. Однако этой суммы оказалось далеко не достаточно, и Путилов, непревзойденный махинатор, выкачивал деньги из прибыльных заводов компании и выигрывал новые кредиты, перерегистрируя свою компанию и перезаключая контракты со своими кредиторами. В конце концов, утверждает Грант, Путилов имел такое же отношение к проблемам компании к середине 1870-х годов, как и к последствиям мировой экономической депрессии, если не больше.Он завалил завод долгами, которые не мог выплатить, и между смертью Путилова в 1880 году и возрождением фирмы в 1885 году государство взяло на себя контроль над корпорацией, которую оно не могло допустить.

В период с 1885 по 1900 годы северный великан заметно восстановился. Путиловские заводы под руководством Н. Н. Анцыфорова придерживались стратегии многоотраслевого производства, включающего выпуск не только рельсов, но и паровозов, вагонов, артиллерии, машиностроения.Спрос на рельсы в последние годы упал, а попытки собрать средства путем выпуска облигаций не оправдали ожиданий. Директора компании, большинство из которых имели гораздо больший деловой или технический опыт, чем Путилов и его правление, сместили производство с массового производства рельсов, с его высокими затратами на сырье и производство, на товары, которые можно было производить в меньших количествах, но с большей рентабельностью, например инструментальная сталь высокого качества. В результате, утверждает Грант, штат завода увеличился на две тысячи человек всего за три года (1891–1894 гг.), его артиллерийские конструкции успешно конкурировали с проектами крупных западноевропейских производителей, таких как Крупп, и к 1903 г. фирма смогла взять на себя массовое расширение производства вооружений, что обеспечило компании выживание во время Первой мировой войны.

Грант, однако, быстро отмечает, что, несмотря на растущую важность производства для государства, успех фирмы зависел от ее способности удовлетворять потребности разнообразных рынков, а не только государства. На самом деле отношения с госчиновничеством были постоянным источником головной боли для путиловских членов правления. Мало того, что Путилову приходилось конкурировать с другими частными фирмами за получение государственных заказов, но и наличие государственных заводов снижало цены, которые частные производители могли взимать за свою продукцию.Более того, государственные министерства, как правило, не оплачивали заказы до тех пор, пока они не были получены в полном объеме, а это означало, что такие фабрики, как Путиловская, должны были дополнять свою продукцию товарами для более широкого рынка только для того, чтобы обеспечить достаточный приток капитала.

Проблема с капиталом в Путилове привела к тому, что между 1907 и 1914 годами в совет директоров компании все чаще входили банкиры. Здесь Грант использует видимость борьбы между Русско-Азиатским банком и Петербургским международным коммерческим банком (ПИКБ) за контроль над заводом в качестве противовеса идее о том, что (как утверждал Ленин) в частных предприятиях в России доминировал финансовый капитал в последние дни империи.Хотя верно то, что президент Русско-Азиатского банка А. И. Путилов (не имеющий прямого отношения к тезке фабрики) принял на себя руководство компанией к 1912 году, Грант утверждает, что ни один банк никогда не был в состоянии контролировать процесс принятия решений. . Наоборот, правление намеренно привлекало в фирму банкиров, чтобы собрать средства на расширение, решение, принятое задолго до появления на сцене А. И. Путилова. План состоял в том, чтобы начать производство дредноутов, схема, которая повлекла за собой приобретение Невского судостроительного завода и строительство совершенно нового завода — Путиловских пристаней. Таким образом, присутствие банкиров среди основных акционеров сделало возможным непрерывный денежный поток на критической фазе расширения. Поведение банкиров из правления Путилова продемонстрировало не конкуренцию за монопольный контроль над фирмой, а сотрудничество в интересах сохранения компании на плаву.

Хотя Грант преуменьшает роль государства в определении путиловского производства с момента его основания до 1914 года, нельзя отрицать прямого участия царской бюрократии в последние годы существования империи.С началом Первой мировой войны и осознанием того, что надежды на победу зависят от военных успехов на суше, Путилов был вынужден вновь обратить свое внимание на артиллерию. Поскольку переход произошел как раз в тот момент, когда финансы компании были на пределе для расширения военно-морского производства, путиловские директора жаловались, что они не могут выполнять заказы так быстро, как нужно Военному министерству, без некоторых первоначальных взносов, требование, которое бюрократы подозревали как часть политика раздолбания государства. Опасаясь, что банкиры в правлении Путилова воспользуются спросом военного времени для получения собственной прибыли, военный министр Маниковский и члены думы призвали к секвестру Путилова. Однако военное министерство и Дума находились в противоречии друг с другом. Грант утверждает, что попытки Думы взять завод под свой контроль были в первую очередь попыткой московских промышленников перенаправить производство из северной столицы в свои собственные фирмы. Со своей стороны, генералы в аппарате министерства с недоверием относились к гражданскому направлению военного производства.Когда Главное артиллерийское управление наконец взяло на себя управление в феврале 1916 года, оно быстро осознало, насколько велик был дефицит наличности и как сильно он сказался на выпуске продукции и производительности труда. На самом деле затраты на фабрике под контролем государства увеличились, а производительность труда снизилась.

Грант не только предлагает подробное исследование области, которая практически не привлекала внимания, — поздней имперской истории бизнеса, — он также предлагает столь необходимую поправку к постоянному акценту на российской исключительности. Грант убедительно демонстрирует, что российская экономическая элита была подвержена тем же колебаниям и спадам рынка, что и ее коллеги на Западе, и он последователен в своих сравнениях с Krupps, Skoda, Schneider, Creusot и другими компаниями. В самом деле, если Дэвид Ширер прав в том, что даже в 1920-е годы советские заводы были вынуждены применять производственные и маркетинговые стратегии, аналогичные компаниям в капиталистическом мире, то, по-видимому, мало причин удивляться тому, что в эпоху частной собственности это было еще более актуально.[1]

Возможно, что более важно, Грант присоединяется к списку историков, которые продемонстрировали ценность тщательного изучения отдельных учреждений или предприятий. Хотя, к сожалению, он не смог получить доступ к файлам самого Путиловского совета директоров, тем более что большинство его аргументов вращается вокруг мотивов директоров, тем не менее, он собрал воедино провокационный анализ делового поведения. Каждая глава этого исследования бросает вызов существующим представлениям о позднеимперской экономической истории, и хотя его исследование само по себе не дает нам достаточно информации, чтобы опровергнуть раз и навсегда эту мудрость, оно дает пищу для размышлений и, можно надеяться, будущих исследований.

Примечание

[1]. Дэвид Р. Ширер, Промышленность, государство и общество в сталинской России, 1926–1934 (Итака: издательство Корнельского университета, 1996).

Copyright © 2003 H-Net, все права защищены. H-Net разрешает повторное распространение и перепечатку этой работы в некоммерческих, образовательных целях с полным и точным указанием автора, веб-сайта, даты публикации, исходного списка и H-Net: Humanities & Social Sciences Online.Для других целей обращайтесь в редакцию Reviews: [MAILTO][email protected][/MAILTO].

Кровавое воскресенье | изи.ПУТЕШЕСТВИЕ

Это старинный выгоревший на солнце атлас «Косоворотка», — русская национальная мужская рубашка. Он возвращает нас к одному из самых трагических событий Первой русской революции — Кровавому воскресенью. Посмотрите на пулевое отверстие: доказательства убийства. Эта рубашка принадлежала Ивану Васильеву, убитому у Нарвских ворот. Он был одним из рабочих Путиловского металлургического завода (одного из крупнейших машиностроительных заводов России того времени). Мы не знаем, кто именно отдал приказ стрелять по толпе, рассеявшейся после первых выстрелов, но многие убитые и раненые остались лежать на земле. По официальной статистике того времени, 9 января 1905 г. в Петербурге было убито 100 человек; одним из них был Иван Васильев.
Он не был простым участником крестного хода, он возглавлял «Ассамблею русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», созданную и вдохновленную православным священником Георгием Гапоном.К концу 1904 г. эта организация насчитывала до 10 тыс. членов.
Все началось с того, что с Путиловского
Металлургического завода уволили 4 рабочих (членов Ассамблеи). Руководители завода настаивали на том, что их членство в Ассамблее не было основной причиной их увольнения. После того, как рабочие отказались принять на работу, весь коллектив Путиловского металлургического завода объявил забастовку. Забастовки сочувствия в других частях города увеличили количество забастовщиков до 150 000 рабочих на 382 фабриках.К 8 января 1905 года в городе не было ни электричества, ни газет. Все общественные места были объявлены закрытыми. Вскоре стало ясно, что высшее руководство Металлургического завода не пойдет на удовлетворение требований рабочих. Отец Гапон и его организация избрали последний возможный образ действий: написать прошение и вручить его прямо царю. Но сам царь, зная о походе, накануне уехал в Царское Село. Только накануне вечером правительство узнало, что рабочие выйдут на улицу и 9 января промаршируют к Зимнему дворцу.Они предупредили организаторов о неприемлемости марша, посчитав их требования слишком смелыми. Так что в жертвах виновато не только Правительство, но и те, кто нарушил предупреждения — о. Гапон и его группа. Иван Васильев был в этой группе и, наверное, знал, что может произойти во время этого марша. Свидетельство тому — записка жене, где он пишет прощания с ней, отцом и сестрами. Когда колонна с женщинами и детьми во главе с Гапоном подошла к Нарвским воротам, их остановили солдаты.Вскоре раздались выстрелы. Гапону удалось бежать. Умерших доставили в морги, и там секретарша Гапона опознала тело Васильева.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *