Неоязычество — угроза или спасение. Часть 2: Исследователи и исследования
Неоязычество — угроза или спасение. Часть 2: Исследователи и исследования
В первой части материала, посвященного вопросам неоязычества, с помощью представителей православия, иудаизма и ислама мы пришли к выводу, что конфликт между неоязычеством и традиционными религиями России в корне своем имеет неразрешимые противоречия.
Вместе с тем получается, что по объективным оценкам, проблема решения конфликта и налаживания диалога состоит в недостатке знания о неоязычестве, а также в отсутствии желания со стороны самих неоязычников настраивать диалог. И здесь возник вопрос, возможно ли говорить об отсутствии желания со стороны неоязычества, с учетом его разрозненности? Для того, чтобы ответить на этот и ряд других вопросов Центром профилактики религиозного и этнического экстремизма в образовательных организациях Российской Федерации были проведены дополнительные интервью.
Мы обратились к исследователям неоязычества. Экспертами выступили кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена Алексей Викторович Гайдуков и научный сотрудник Института гуманитарных наук ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», кандидат исторических наук, доцент Роман Витальевич Шиженский [1] .
Во второй части аналитического материала мы разбираемся в сущности феномена неоязычества, в каком виде он проявляется в современной жизни, и в возможностях взаимодействия с ним.
[1] Текст подготовлен при поддержке Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта (г. Калининград)
Начать необходимо с того, что сами исследователи феномена неоязычества, изучающие его не один год, говорят о размытости и неконкретности понятия неоязычества.
«»Язычество» — это христианский термин, которым обозначают неавраамические религиозные традиции.
При большом желании христиане могут называть «язычеством» любые религии кроме христианства, иудаизма и ислама. Слово это происходит от церковно-славянского «языцы» — народы, потому что потомки Адама и Евы, породив народы, ушли от истинного почитания Бога, не почитают Творца, а поклоняются твари. Это язычество в самом простом определении. Что касается неоязычества (я считаю, что корректнее говорить «новое язычество») — это современное явление, которое предполагает прерванность традиции. Передача языческой традиции была прервана за условно тысячелетний христианский период (хотя в некоторых случаях можно говорить только о нескольких столетиях) и за советский период. Поэтому новое язычество — это традиция, которая реконструируется и создается заново, исходя из современных требований»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
Вместе с тем А.В. Гайдуков обращает внимание на оппозиционность нового язычества.
Оно отталкивается от общего для многих новых язычников утверждения о том, что «мы не такие, как христиане», таким образом в новом язычестве всегда присутствует христианство, особенно если говорить о российских условиях, где христианство (в частности — православие) является «культурообразующим компонентом русской идентичности». Кроме того, формирование древнерусского государства во времена князя Владимира и после него все-таки также основывается на христианстве.
«Новые язычники всегда отталкиваются от того, что им что-то где-то не понравилось: или жесткий монотеизм, или нарушение их прав, дискриминация, ограничения, которые они встречают в высоко иерархизированной церковной структуре. Все это вместе у многих молодых людей (в первую очередь — молодых неоязычников) выражается в том, что они не принимают церковной иерархии, догматизма, каких-либо не понятных им стандартов, (тут уже имеет место традиционный конфликт отцов и детей, нонконформизм).
Другой вопрос, есть ли в новом язычестве монотеистические, политеистические или еще какие-то тенденции — на него можно ответить: везде по-разному. Ни в коем случае нельзя говорить, что новое язычество — это нечто единообразное. В разных общинах одного и того же направления язычники мыслят по-разному. Более того, даже в одной общине религиозное мнение лидера может не разделяться всеми общинниками: те, кто пришел к нему на обряд, могут его слушать и выполнять необходимые действия, но при этом думать совершенно по-другому. Это такая своеобразная эклектика постмодерна, и это нормально»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
Таким образом, по словам исследователей, язычество сегодня является скорее некой тенденцией, а новое язычество, формируемое на основе современных норм или вопреки им, — некая удобная идеология, мировоззрение, вера и, конечно же обряд.
Еще одна проблема, с которой пришлось столкнуться в процессе написания материала, это численность неоязычников. В первой части материала говорилось, что для взаимодействия необходимо понимание того, с кем именно нужно взаимодействовать, а зачастую невозможно определить не только принадлежность представителя неоязычества к какому-либо направлению, но и его погруженность. По словам Р.В. Шиженского, вопрос численности язычников в современной России волнует «заинтересованные стороны» наравне с радикализацией движения и поиском дефиниции.
«Финская ученая доктор Каарина Айтамурто говорит о нескольких десятках тысяч родноверов в России. Исследователь современного религиозного сектантства Александр Дворкин подразделяет язычников на активно участвующих в движении — несколько тысяч, и сочувствующих культам — сотни тысяч последователей. По мнению Вадима Казакова, лидера одной из старейших отечественных языческих организаций «Союза Славянских Общин Славянской Родной Веры», численность только последователей славянского язычества (одного из существующих течений) может колебаться от 120 тыс.
до 320 тыс. человек. Евгений Нечкасов (Askr Svarte) — философ-традиционалист, последователь асатру (германо-скандинавского язычества), сославшись на проведенный опрос, привел следующие данные: в России 100 активных асатру, которые вместе с семьями и прихожанами составляют двухтысячное сообщество. Цифра возрастает до 5-7 тысяч человек с учетом всех заинтересованных, включая пассивную языческую «периферию». Для сравнения, в марте 2020 года я задал аналогичный вопрос польским «родзимоверцам». Наиболее частотная цифра, которую называли руководители общин, оценивая число адептов славянского язычества (т.е. только «родноверов»), — 2 тыс. человек. Много или мало язычников в России? Ответ на данный вопрос заключается не в стопроцентной фиксации численности носителей, а в определении степени влияния, распространении младоязыческого идейного комплекса»
Роман Шиженский
Научный сотрудник Института гуманитарных наук ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», кандидат исторических наук, доцент
В свою очередь А.
В. Гайдуков отметил, что сложность определения количества современных язычников и их объединений связана с информационными технологиями. Языческие организации, имеющие статус юридического лица и незарегистрированные группы, верующие язычники, совершающие обряды, и неоязычники, представленные в социальных сетях, — это совершенно разные феномены, по-разному проявляющиеся в общественной жизни.
«Кроме статистической и социологической специфики при подсчете количества язычников стоит учитывать, как минимум, четыре особенности. 1) Индивидуальная активность: сложно определить, это один человек, много пишет на разных сайтах под разными именами, создавая определенную информационную волну (или информационный повод), или же это группа, которая достаточно значима для современного языческого движения. 2) Индивидуализм: по данным социологических исследований, которые мы проводили, от трети до половины опрошенных язычников в общинах не состоят, в общинных ритуалах не участвуют, на массовые мероприятия не выходят и вообще проводят обряды индивидуально.
3) Социальная проявленность: если человек просто пошел в лес разговаривать с деревом, а вы его встретили и подумали, что это грибник, то для всех это грибник или язычник? Его действия не являются примером социально значимого факта. Он не кричит о том, что он язычник, не бегает с флагом и не требует прав для язычников, а просто идет и взаимодействует с природой (индивидуально или с семьей), для чего ему не нужно санкций ни властей, ни общества. Другие же язычники, уподобляясь социальным активистам, требуют признания и участвуют в политических акциях чаще, чем в обрядовой жизни. 4) Самоназвание и терминология: практикующий язычник может не только не называть себя «язычником», но даже и не догадываться, что его действия могут быть так названы»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
Как мы можем увидеть, вопрос фактически не решаемый. То есть при работе с неоязычеством необходимо отталкиваться от того, что практически невозможно говорить о точной численности его последователей.
Вместе с тем можно говорить об определенных направлениях неоязычества и оценивать возможность взаимодействия именно с этой стороны.
«Среди разнообразных последователей нового язычества есть те, кто проявляет себя резко и радикально. Напомню, что радикализм — это не преступление. Но в некоторых случаях он может переходить границы закона, и тогда такие деяния превращаются в экстремизм. Если рассматривать новое язычество как некую субкультуру или контркультуру, противостоящую доминирующей культуре, то такое противопоставление наблюдается в нём достаточно часто. В одних случаях оно проявляется в нейтральном или пренебрежительном отношении к другим религиям, в другом — это протест, попытка отстоять свои права, интересы, экологию, даже соседний сквер, в котором собираются построить храм. Так формируется конфликт, который может выйти в сферу национализма, где он приобретет яркость и экстремистский характер. Также он может выйти в правозащитную сферу, где люди просто пытаются отстоять свои права и интересы.
Однако тем, кто отождествляет себя с доминирующей культурой и религией, это может не понравиться, и тогда такие действия через суд могут быть квалифицированы как экстремизм. Итак, мы наблюдаем субкультурный феномен (который неконфликтен), контркультурный (потенциально конфликтный), а также девиантное и делинквентное (противоправное) поведение, мотивированное религиозными идеями. Поэтому получается, что некоторые предпочитают язычество, в котором есть элементы национализма, а другие (и это уже совсем другая история) — националисты, радикалы — берут языческую идеологию, чтобы обосновать свое поведение. Это две совершенно разные вещи, но и там, и там есть религиозный и политический компоненты»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
По мнению эксперта, радикальные проявления язычества, которые и вызывают тревогу, представляют собой попытку отстоять людьми свою идентичность, которая, в свою очередь, является определенным конструктом.
Если идентичность сконструирована таким образом, что противоречит общепринятым нормам, то это и приводит к конфликтам, радикализации и остальным последствиям, с которыми сегодня сталкивается современная Россия. Конструкты также зависят от направления неоязычества, о чем было уже упомянуто выше.
«Городское новое язычество — это один феномен, возрождаемая и конструируемая этническая традиция, например, в Удмуртии или в Марий Эл — это другое. Язычество может быть этническим, и тогда мы можем говорить о славянском новом язычестве, основным направлением которого является родноверие; можно говорить про условно этническое язычество, например — Асатру, которое реконструирует некую скандинавскую систему мировоззрения и обрядов, но есть нюанс — в Скандинавии все было по-разному, и если родноверы пытаются сконструировать то, что было у их предков, то Асатру конструируют религиозную систему не своих предков, поэтому его можно назвать условным, стилизованным новым язычеством. И еще есть эклектические внеэтничные формы нового язычества, такие, как викка.
Викка — это современное ведьмовство, основанное на синтетической традиции, которую в свое время предложил Джеральд Гарднер. Викка сочетает магию и элементы языческих традиций разных народов, адаптированные под современные нужды и имеющие коммерческую направленность, свойственную движению Нью-Эйдж [2] »
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
[2] Нью-эйдж, религии «нового века» — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера.
Говоря о направлениях неоязычества и проблеме определения численности последователей, появляется вопрос о развитии самого направления. Ведь любое новое религиозное движение, как и любая религия, вне зависимости от уровня фундаменталистских или модернистских настроений, не стоит на месте.
Кроме того, можно встретить мнение, что конфликтные ситуации, которые мы сегодня можем наблюдать, в том числе в открытых источниках, связаны с расцветом феномена неоязычества, с его ростом и распространением. По мнению Р.В. Шиженского, существует прямая связь между разрозненностью и развитием неоязычества.
«Подавляющее большинство лидеров родноверческих общин в беседах однозначно высказывались за децентрализацию движения, недопустимость появления догматов, создания единой «языческой церкви». Выбранный «курс» позволил провести частичный ребрендинг и сместить ряд акцентов как в мировоззрении, так и в практике новых язычников. Так, запущенный в 2010 году идеологический проект «Шуйный путь», расцениваемый мною как языческая реформа (современный утрированный аналог реформы 980 года [3] ), позволил не только привлечь в движение молодежь из околоязыческой среды — потенциальной «паствы», смежных новых религиозных движений, но и значительно расширить географию последователей (Сибирь, Поволжье), запустить новые прочтения «традиции» (магический космополитизм, примитивное язычество).
Наконец, «Шуйный путь» отчасти поспособствовал индивидуализации религиозных практик и, как следствие, массовому открытию определенного сакрального пространства (храмовых комплексов)»
Роман Витальевич Шиженский
Научный сотрудник Института гуманитарных наук ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», кандидат исторических наук, доцент
[3] Языческая реформа князя Владимира была проведена в 980 году.
В свою очередь А.В. Гайдуков обратил внимание, что на сегодняшний день нельзя говорить о росте численности неоязычников. Реальный рост происходил ориентировочно в период 2005-2008 годов.
«Был определенный период, когда сначала был всплеск, вследствие бесконтрольности и полной свободы, а потом — «закручивание гаек», после чего количество «публичных» неоязычников несколько уменьшилось. Может ли увеличиваться количество верующих язычников на фоне неких политических событий или в связи со скандалами вокруг Русской православной церкви? Может, но это не существенный фактор.
А может ли из-за этого формироваться новое языческое мировоззрение, идеология, некий дискурс? Да, и это формирование также происходит благодаря внешним влияниям. Я считаю, что обращение к магизму, мистике, определенной сказочности в массовой культуре, например, в сериалах «Зачарованные», «h3O», «Сабрина — маленькая ведьма» и конечно «Гарри Поттер» — это попытки добавить некой «магичности» в современность. Это тоже формирует в общественном сознании определенное магическое и в том числе языческое мировоззрение»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. Герцена
Однако вместе с попыткой искусственного взращивания языческих воззрений, существует и противоположная ситуация, а именно желание и попытки борьбы против язычества, связанные с опасениями роста этого феномена. Так, по словам Р.В. Шиженского, опасения и страхи вызваны определенной закрытостью неязыческих сообществ (параллельно с открытым магизмом других), а также разрозненностью и неопределенностью групп, о чем уже ранее упоминалось.
«Подавляющая часть языческих групп, особенно нативистских — этноориентированных, представляет собой закрытые или полузакрытые сообщества, объединяющие адептов в рамках как родовой (семейной), так и соседской (городской) общины. Соответственно, включение в «круг избранных» абсолютно постороннего человека практически исключено. Яркий пример — так называемые «этнофестивали», приуроченные к важнейшим праздникам языческого годового круга: Купала, Коляда и др. Несмотря на присутствие целой армии зевак и сочувствующих (до пандемии, на крупное «свято» собиралось от нескольких сотен до 2-3 тыс. участников), истинные язычники — как правило, инициативная группа организаторов (не более 20-30% от присутствующих) — имеют отдельный территориально очерченный лагерь, проводят закрытые обряды (коллективные и частные «радения» — особые формы богослужения) и тематические собрания. Провозглашённая самоизоляция, умышленное деление социума на своих и чужих не может не вызывать настороженности как со стороны государственных институтов, признанных конфессий, так и со стороны исследовательского сообщества, рядовых обывателей.
Кроме того, опасения внушает бес- и внесистемность младоязычества. В современной России насчитываются сотни независимых, незарегистрированных языческих сообществ, зачастую лишь формально объединённых в рамках десятков направлений: родноверие, Асатру, викка, неошаманизм, тэнгрианство, неотрадиция (примитивное язычество), кеметизм и др. Возникающая неспособность в контроле над данным сегментом российской религиозности, невозможность в условиях «рабочего стола» определить потенциальные угрозы, составить даже элементарный прогноз в развитии априори вызывает отторжение»
Роман Витальевич Шиженский
Научный сотрудник Института гуманитарных наук ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», кандидат исторических наук, доцент
В свою очередь А.В. Гайдуков обратил внимание на то, что в целом борьба с неоязычеством является «нормальным, естественным явлением». Это связано, в первую очередь, с протестным настроем, неприятием навязываемого мировоззрения или простым противопоставлением язычниками себя церкви большинства.
Сам же конфликт зачастую завязывается на фоне попытки «застолбить» свое присутствие в значимых местах (этнически или исторически).
«Исторически во многих местах церкви и часовни ставились на местах языческих молений и капищ. В советские времена они могли быть разрушены, и люди могли начать почитать какой-нибудь «священный источник», который в древности мог вполне быть языческим, потом стать христианским, а сейчас — вообще не поймешь, каким. Поэтому, когда на месте такого «источника» или бывшего колхозного колодца начинается воздвижение христианских построек, то народ начинает возмущаться, и это возмущение «борцы за веру» публично называют «языческим». Подобным образом в конфликтах вокруг строительства храмов на территории парков, недовольное местное население обвиняют в «сатанизме», определяют, как язычников в широком смысле. Поэтому борьба с язычеством является нормальной (я не говорю — хорошей!) для Церкви»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им.
Герцена
Эксперт отметил, что борьба может проходит в разных формах. Например, в одном случае отдельно взятый священнослужитель будет пытаться вести диалог, в другом случае — сразу будет предпринята попытка давления, которая может вызывать ответную протестную реакцию и спровоцировать, в том числе экстремистское поведение. Вместе с тем А.В. Гайдуков настаивает на том, что конфликт интересов между христианством и неоязычеством в целом является нормой.
Однако здесь необходимо отметить, что сложности во взаимодействии с неоязычниками и неоязычеством как феноменом существует не только на уровне традиционных религий. Трудности испытывают в том числе, и исследователи, и трудности эти находятся зачастую в одних и тех же плоскостях.
«Безусловно, при изучении современного язычества исследовательское сообщество сталкивается как минимум с двумя трудностями, обусловленными самим объектом изучения. Во-первых, и это моя принципиальная позиция, объективный анализ рассматриваемого явления предполагает активное прямое взаимодействие исследователя с «языческим миром»: посещение празднично-обрядовых мероприятий (фото-, видеофиксация), индивидуальные опросы идеологов, массовое анкетирование рядовых участников, культовой среды.
В идеале — длительное включенное наблюдение, позволяющее представить язычника «изнутри» — в естественных условиях и привычном окружении. Формирование группы единомышленников, к сожалению, ограничено рамками студенческого актива, добровольно отправляющегося в «языческий народ» в качестве столь популярных сейчас волонтеров, выполняющих ограниченный комплекс «черновых» работ. Соответственно, в идеале необходимо создание единой, если хотите — централизованной организации исследователей современного язычества [4] , введение в ряде высших учебных заведений, имеющих развитый гуманитарный профиль, спецкурсов, посвящённых особенностям развития неоязычества в России, шире — Европе и мире. Во-вторых, учитывая склонность отечественного языческого движения к постоянной мировоззренческой трансформации, крайне важен не столько сам факт фиксации неоязыческой группы в том или ином субъекте РФ, сколько сравнительный анализ идеологии и практики географически удалённых «точек кипения» — общин. Осуществление подобных исследований невозможно без государственной грантовой поддержки, подчеркну — поддержки специализированной»
Роман Витальевич Шиженский
Научный сотрудник Института гуманитарных наук ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», кандидат исторических наук, доцент
[4] Попытка создания подобной организации была предпринята в 2014 году, однако не получила государственной, инициативной поддержки.
Подробнее см.: Гайдуков А.В, Шиженский Р.В. Ассоциация исследователей современного язычества (декларация о намерениях) // Лаборатория «НРД в современной России и странах Европы». URL: https://paganlab.wixsite.com/pagannrd/associaciya-issledovatelej-sovremen (дата обращения: 09.11.2020).
Здесь необходимо отметить, что о нехватке популярных исследований современного неоязычества заявляют и представители традиционных религий (об этом подробнее говорилось в первой части материала). По их мнению, именно качественные исследования могут помочь в развитии взаимодействия, в частности, между христианством и язычеством. Однако на данном этапе необходимо констатировать практическую невозможность построения конструктивного диалога и эффективного взаимодействия с неоязычеством. Для этого нужны определенные изменения.
«Как можно взаимодействовать с тенденцией? Как государство может взаимодействовать, например, с антипрививочной тенденцией? У них нет организации, есть только лидеры общественного мнения, которых можно «закрыть», но появятся другие.
Как можно «закрыть» субкультуру? Теоретически — по внешним признакам. Можно вспомнить, как «закрывали» скинхедов: у них была атрибутика, ее признаки передали правоохранителям. Что сделали скинхеды? Престали носить соответствующую атрибутику. Престали ли они быть скинхедами? Нет, они ими остались. Внешняя идентичность исчезла, но идеи остались. Тогда начали бороться с идеологами. Но это деструктивный феномен. Если же мы говорим про язычество, то противоправности в нём нет, это некая социально-мировоззренческая тенденция. Зарегистрированных языческих организаций, сейчас нет, если не считать различных шаманов и тенгрианцев. Поэтому как с ними взаимодействовать? Во-первых, надо вывести из неправового поля тех, кто не нарушает закон. Потому что с современной обыденной точки зрения, если человек — язычник, то он в лучшем случае маргинал, а в худшем — экстремист по определению. Для того, чтобы закон не нарушался — должна проводиться индивидуальная работа с языческими руководителями. Кроме того, необходима просветительская работа и среди самих язычников, чтобы они, и в первую очередь молодёжь, изучали исторические данные, а не придуманные фэйки, и чтобы хорошо представляли особенности правового поля»
Алексей Гайдуков
Кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им.
Герцена
Таким образом, подводя итоги, необходимо сказать, что сегодня неоязычество остается актуальным феноменом для сферы формирования бесконфликтного межрелигиозного диалога. В первую очередь это связано с тем, что само по себе неоязычество можно обозначить как тенденцию и протестную субкультуру. В этом контексте построение позитивного диалога между традиционными религиями и неоязычеством — невозможно. Вместе с тем при правильной работе высока вероятность минимизации рисков возникновения открытых и резонансных конфликтов.
Для изменения существующей ситуации необходима комплексная работа представителей религии, государства, исследовательского, экспертного и педагогического сообществ.
Автор: Марина Малафеева
Последние язычники. Кто чудом избежал крещения и обращения в ислам
В селе Средние Алгаши Цильнинского района Ульяновской области до сих пор живут языческие чуваши, чудом избежавшие крещения и обращения в ислам.
Местные жители активно практикуют древние ритуалы, включая настоящие жертвоприношения. Одно из таких мест нам удалось увидеть.
Один из туристических слоганов Республики Марий Эл — «Последние язычники Европы», из чего можно сделать вывод, что кроме марийцев традиционных верований никто не сохранил. Однако это совсем не так. До сих пор язычниками продолжает оставаться и часть чувашей. Хотя сами они слово «язычник» практически не употребляют, предпочитая говорить «некрещеные чуваши». Их села раскиданы далеко друг от друга по Чувашии, Татарстану и нашей Ульяновской области. У нас языческим остается лишь одно — Средние Алгаши.
У каждого свой выбор
Сегодня в Средних Алгашах постоянно живет около полутора тысяч человек, дома крепкие, много новых, есть и детский сад, и школа, говорят местные на чувашском и русском языках. Пока они не заняты в своих обрядах, ничем не отличаются от других: сидят в интернете, смотрят сериалы, водят машины, работают в офисах.
Чуваши сбежали сюда в XVII веке из-под Казани, спасаясь как от крещения, так и от ислама. Чуваши и татары — тюркские народы, но при этом татары еще в X веке приняли ислам, а большинство чувашей обратили в православие. Но некоторым самым стойким удалось укрыться в малодоступных деревеньках и сохранить язычество.
Средние Алгаши ведут свою историю с 1600 года, когда сюда переселились три чувашских рода, имена которых хранят в памяти до сих пор: Тархан, Шинкарей и Эльментюк. К последнему относится человек, которого можно назвать главным хранителем традиционных чувашских верований в Средних Алгашах. Это Василий Селендеев. Ему уже за 80, но стоит в селе появиться тем, кто интересуется чувашским язычеством, он готов бросить все, чтобы рассказать все, что знает. Будь то японский профессор, который приезжал несколько лет назад изучать традиционные верования чувашей, или журналисты «Народной газеты».
— Мы стараемся нашу веру хранить уже 400 с лишним лет. Раньше некрещеные чуваши жили не только у нас, но и в других селах.
Но там постепенно крестились. У нас тоже крестятся, в основном молодежь. У каждого свой выбор, — рассказывает Василий Селендеев.
Но там постепенно крестились. У нас тоже крестятся, в основном молодежь. У каждого свой выбор, — рассказывает Василий Селендеев.По проекту Яковлева
По словам краеведа, за эти сотни лет к ним не раз приезжали и христианские, и мусульманские миссионеры. Однако большинство среднеалгашинцев их просто игнорировало. Лишь однажды православие решили принять восемь семей. Остальные же предпочли остаться при своей вере.
Даже имена у них с православными чувашами стали одинаковыми только в 1930-е годы. Тогда некрещеные чуваши столкнулись с довольно странной политикой советской власти. В загсах отказывались регистрировать детей под традиционными именами. В этом отказывали калмыкам, тувинцам, осетинам. И некрещеные чуваши тоже оказались в этом списке. Василий Селендеев говорит, что он стал первым в своем роду, кто носит не чувашское имя. «А отчество Алексеевич мне вообще в школе придумали», — улыбается он.
Ту самую среднеалгашинскую школу тоже можно назвать свидетельством приверженности язычеству местных жителей.
— И тогда встал выбор, что же построить в Средних Алгашах: церковь или школу. И конечно выбрали школу, — улыбается Василий Селендеев.
Школа эта, кстати, проработала больше 100 лет и закрылась относительно недавно. Сейчас в ней находится местный музей Ивана Яковлева. А во дворе стоит недавно установленный деревянный знак с надписями на чувашском. Табличка, стоящая рядом, гласит, что это музейный экспонат «Киреметь Юпи». И вот тут пора погрузиться в чувашское язычество чуть поглубже.
Не показывать чужим
Верховным богом у них считается добрый бог Тура (в пер. с чувашского — «небо», «бог»), которому противостоит Шуйттан («дьявол»). Они верят, что у всего живого в природе есть дух, а любому занятию человека покровительствует свой бог.
— Киреметь — это как бы бог на земле. Но в то же время это и место, куда люди приходят попросить о здоровье, о богатстве, — рассказывает Василий Селендеев и уточняет, что киреметь у школы — это именно памятник. А настоящие находились в стороне от села. Чаще всего это были открытые места, где могли собраться много людей. Там проводили праздники, совершали жертвоприношения.
— Недалеко от нашего села есть овраг — тоже священное место, в котором жертвоприношения делали женщины. Они бросали туда ценности. Я еще в детстве нашел в этом овраге монисто.
Хотел забрать, но отец меня предупредил, что забирать оттуда ничего нельзя, — рассказывает Василий Алексеевич. К сожалению, так же осадить не получается черных копателей, которые уже не раз приезжали грабить священные места среднеалгашинских некрещеных чувашей. Причем иногда они даже прикрываются благими делами.
— Приехали как-то из Казани. Сказали, что ученые. Просили им наши священные места показать. Я показал, думал, они изучать будут. А они потом с металлоискателями приехали, — сокрушается краевед. Поэтому теперь Василий Алексеевич зарекся водить к киреметям чужаков.
Здесь было кладбище
Единственное священное место, куда Василий Селендеев не боится привести посторонних, — это кладбище некрещеных чувашей. Сейчас оно выглядит со стороны как широкий луг на берегу реки Елга. Но только если не смотреть под ноги. Я, едва выйдя из машины, споткнулся о какой-то камень, торчащий из земли.
— Это надгробие, — объяснил Василий Селендеев. — У некрещеных чувашей на могилу ставили просто столб высотой где-то 1,2 метра. У тех, кто победнее, были деревянные, и они не сохранились. Сначала попадали, а потом здесь пожар был и они сгорели. А семьи побогаче ставили каменные столбы. Они и остались. Только какие-то уже в землю вросли, а какие-то повалили.
О том, что здесь с 1600 по 1960 год было кладбище, напоминает еще и памятный знак, установленный здесь с подачи самого Василия Селендеева. На нем на русском и чувашском языках говорится, что здесь похоронены представители родов Тархан, Эльментюк и Шинкарей.
— Хоронили раньше тоже по родам. У каждого рода своя сторона. И когда представители рода приходили на кладбище, то садились у своих могил по кругу. Это был как бы стол. По кругу ходить уже было нельзя, — описывает Василий Селендеев особенности некоторых ритуалов.
Отличается у некрещеных чувашей и поминальный цикл.
Если у православных идет помин через девять и сорок дней, через полгода и год, то, по словам краеведа, некрещеные горюют три дня, а потом никаких поминок не делают.
— Где-то я читал, что душа человека после смерти еще три дня доделывает свои дела на земле. Может, именно поэтому наши предки поминали умершего только три дня, — рассуждает Василий Алексеевич.
На действующих кладбищах Средних Алгашей могилы некрещеных чувашей тоже легко выделить. На них, так же, как у их предков, вместо памятников на могилах стоят столбы — юпы. И как бы странно это ни звучало, но именно такие надгробия дают понять окружающим: здесь язычество еще живет.
Игорь УЛИТИН
Что такое язычник? Что такое язычество?
ГлавнаяМатериалы УказательКульты и религииКульты и религии Основы Язычество / язычество
Вопрос
Ответ
С христианской точки зрения язычники обычно характеризуются как те, кто вовлечен в какую-либо религиозную церемонию, действие или практику, которые не являются явно христианскими.
Соответственно, иудеи и мусульмане также используют термин язычников для описания тех, кто не принадлежит к их религии. Другие определяют термин язычество как любая религия, кроме буддизма, индуизма, иудаизма и христианства; тогда как некоторые утверждают, что язычник — это любой, у кого вообще нет религии.
Язычник происходит от латинского слова paganus , что означает «сельский житель»; язычество может относиться к политеизму или поклонению более чем одному богу, например, в Древнем Риме. Язычником также считается тот, кто большей частью не имеет религии и предается мирским удовольствиям и материальным благам; тот, кто упивается чувственными удовольствиями; гедонист или самодовольный человек. Другой, более современный термин — 9.0009 неоязычество , которое относится к некоторым современным формам язычества, таким как викка, друидизм и гвиддон.
Эти современные «языческие» практики на самом деле аналогичны своим древним аналогам в том, что они в значительной степени опираются на гедонизм — чувственное удовлетворение, потворство своим желаниям и стремление к счастью и удовольствию, исключая все остальное.
Несмотря на то, что язычники многочисленны и разнообразны в своих практиках и верованиях, они все же придерживаются некоторых схожих верований. Например:
• Физический мир — это хорошее место, где каждый может получить удовольствие.
• Каждый считается частью этой Матери-Земли.
• Божественность проявляется во всех аспектах мира.
• Каждое существо, человек и животное, является производным от Божества. Таким образом, все являются богами и богинями.
• В большинстве языческих религий нет гуру или мессий.
• Доктрина заменяется собственной ответственностью.
• Солнечные и лунные циклы имеют большое значение в языческом культе.
Любая форма язычества является лжеучением. Павел обратился к этому искажению истины в своем письме к верующим в Риме (Римлянам 1:22–27).
Люди, которых описал Павел, были мирскими и материалистичными, поклоняющимися творениям, а не Творцу. Они поклонялись деревьям, животным и камням, доходя до того, что злоупотребляли своим телом в девиантных сексуальных практиках, чтобы упиваться своими страстями. Затем Павел продолжает рассказывать нам, почему они это сделали, и конечный результат:
«А как они не посчитали нужным хранить познание о Боге, он предал их развращенному уму делать то, чего не должно делать» (Римлянам 1:28).
Вопреки распространенному мнению, большинство язычников заявляют, что не верят в Сатану. Однако нет никаких сомнений в том, что сатана является их главным источником влияния и контроля. Хотя они будут отрицать это, они обожествляют его в своих мирских и чувственных практиках. Павел ясно говорит нам, как сатана действует в жизни людей без Бога, благодаря своей силе, своим знамениям, своему обману и своей лжи:
«Пришествие беззаконника будет по действию сатаны, проявляющемуся во всевозможных ложных чудесах, знамениях и чудесах, и во всяком зле, обольщающем погибающих.
Они погибают, потому что отказались любить истину и таким образом спастись. За сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они поверят лжи, и да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду» (2 Фессалоникийцам 2:9–12).
То, что сатана жив и здоров, убедительно доказывается этими языческими практиками. Это было ясно не только во времена церкви первого века, но и в сегодняшнем постмодернистском мире. Верным верующим, знающим Господа, языческое поклонение является тем, чем оно кажется, — властью и коварством князя мира сего, сатаны (1 Ин. 5:19), который «ходит, как рыкающий лев, ища кого-нибудь, пожирать» (1 Петра 5:8). Таким образом, следует избегать язычества.
Вопросы о культах и религиях
Что такое язычник? Что такое язычество?
Подпишитесь на
Вопрос недели
Получите наш Вопрос недели, доставленный прямо на ваш почтовый ящик!
Подписывайтесь на нас:язычник — определение, значение и синонимы
язычники; paganly
Вас могут считать язычником , если вы не верите в религию или поклоняетесь более чем одному богу.
Первые язычники были последователями древней религии, поклонявшейся нескольким богам (политеистическим). Сегодня, язычник используется для описания того, кто не ходит в синагогу, церковь или мечеть. Может быть, они поклоняются сразу нескольким богам или вообще не интересуются богом. Религиозные люди иногда используют языческий как сокращение, чтобы описать нерелигиозного как безбожного и нецивилизованного.
Определения язычества
существительное
человек, исповедующий политеистическую или дохристианскую религию (не христианин, мусульманин или иудей)
существительное
человек, который не признает вашего бога
- синонимы: язычник, язычник, неверный
прилагательное
не признающие Бога христианства и иудаизма и ислама
- синонимы: этнический, языческий, языческий
- нерелигиозный
враждебный или равнодушный к религии
- нерелигиозный
существительное
кто-то мотивирован желанием чувственных удовольствий
- синонимы: гедонист, искатель удовольствий
ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: Эти примеры предложений появляются в различных источниках новостей и книгах, чтобы отразить использование слова ‘язычник’ .