Войны России в Чечне и Украине – в чем сходства?
Всматриваясь в фотографии руин украинских городов, трудно не провести аналогии с тем, что происходило в Чечне в 1994–1996 годах. Город Грозный с почти полумиллионным населением был стерт с лица земли, убиты и пропали без вести десятки тысяч людей, были уничтожены все заводы и фабрики. Была ли война в Чечне прологом к войне в Украине? В чем отличия двух этих войн? Чем для России обернется очередное военное вторжение? Эти и другие вопросы Майрбек Вачагаев обсуждает с британским политологом и писателем Томасом де Ваалем – в новом выпуске подкаста «Хроника Кавказа».
Tomas De WaalТомас де Ваал является на Западе признанным экспертом по кавказской тематике. Он долгое время проработал на юге России и в странах Закавказья, был в числе иностранных журналистов, которые начали приезжать в Чечню еще до войны.
Ваал вместе со своей коллегой Карлоттой Голл за период конфликта с федеральными силами встречались и брали интервью у многих первых лиц политической и военной элиты непризнанной Ичкерии.
Книга Томаса де Вааля и Карлотты Голл «Чечня: маленькая победоносная война» для британского читателя вышла в 1996 году, а через год была издана в США под названием «Чечня: бедствие на Кавказе». Книга была удостоена премии Джеймса Кэмерона за выдающуюся репортерскую работу.
– Томас, вы начинали свою профессиональную деятельность в качестве журналиста на чеченской войне. Это была ваша первая поездка такого рода или у вас уже был опыт работы во время вооруженных конфликтов?
Чечня, Грозный, 1995 год– Да, действительно, это была моя первая поездка в конфликтную зону, но надо сказать, что я два раза до этого ездил в Чечню, значит, уже был знаком с реалиями республики. Я был там в январе 1994-го и потом летом, когда были первые попытки оппозиции взять власть.
Даже спустя столько лет многие опытные военные журналисты мне говорят, что из всех войн, которые они видели, чеченская была самая страшная.
– Какими тогда были ваши первые впечатления?
– Конфликт моментально меняет страну, меняет место. Одно из самых страшных впечатлений, что там, где была мирная жизнь, где дети ходили в школу, а люди просто занимались самыми бытовыми делами, начинается война и всё меняется: здание рушится – люди бегут, люди гибнут, мужчины воюют. Вот это, конечно, самое страшное впечатление, и в Чечне политическая жизнь тоже сильно изменилась.
Что опасно – это безнаказанность российских лидеров, их склонность считать, что они и есть государство
Я бы сказал, что [первый президент Ичкерии Джохар] Дудаев потерял свой абсолютный авторитет в Чечне. Думаю, что многие были недовольны, что не было зарплат, не было отопления.
Многие, с кем я общался, жаловались и были разочарованы.
Но, как только вошли российские войска, думаю, что почти все чеченцы стали против этого вторжения, и Дудаев стал для них хотя бы временным, но стабильным лидером сопротивления против Москвы. И я думаю, как ни парадоксально, но до 11 декабря 1994 года у Чечни ещё был шанс стать частью России. Но как только вошли войска в республику, она фактически отделилась. Именно война сделала ее не частью России.
– Прошло почти 28 лет, изменилось ли ваше мнение о тех событиях?
– Не особенно. Это преступная война, которая никому не была нужна. Она имела совершенно обратный эффект от того, чего добивалась Москва, – это было ясно с первого дня. Это была трагедия для Чечни.
– Вместе с Карлоттой Голл вы написали одну из первых в Британии книг по этой войне, сегодня эта работа считается одной из лучших. Спустя столько времени, не было ли у вас сомнений, что вы что-то упустили, хотели бы что-то дописать?
– Если честно, нет такого важного момента, который бы мы пропустили.
Британское название издания («Чечня: маленькая победоносная война») очень напоминает, к сожалению, украинскую войну. Карлотта Голл очень смелый военный журналист, она видела самые ключевые моменты войны в Чечне, в том числе захват заложников в Буденновске, бой за Первомайское и штурм Грозного.
Я был в Чечне до войны, я знал и российских политиков, и мы вдвоём с Карлоттой фактически видели все самые важные события. Мы лично познакомились – за исключением президента Бориса Ельцина – с ключевыми фигурами этой войны по обе стороны фронта. Поэтому получилось довольно подробное повествование.
Только, может, мы не могли представить, что за этой войной последуют и другие: Грузия, Крым, Донбасс и вот сейчас новое вторжение. Но тогда, в Чечне, невозможно было спрогнозировать эти конфликты.
– Вы видите сходства между войнами в Чечне и Украине?
Мариуполь, Украина, апрель 2022 г.– Да, конечно. Я вижу сейчас в Украине, как и тогда в Чечне, – роковую слабость российского режима, который наносит огромный вред не только Чечне или Украине, но и самой России.
То, что один человек может принять такого рода решение, не учитывая реальности ситуации, без хорошего анализа, действуя без системы сдержек и противовесов… Я думаю, что нормальные люди имели серьёзные возражения [против вторжения].
В период Ельцина, при котором в России существовала более демократическая система, был такой Юрий Калмыков, министр юстиции. Он в знак протеста против принятия решения о вводе войск в Чечню подал в отставку. Кстати, его поддерживал, надо отдать ему должное, [глава МИД, а затем председатель правительства] Евгений Примаков, очень сдержанный и консервативный человек, который тоже не поддержал ввод войск в Чечню.
Как только Ельцин принял это ошибочное решение, обратного пути не было. Давайте вспомним роковые слова министра обороны Павла Грачева, которые уверял, что одним десантным полком за два часа можно решить этот вопрос. Здесь сразу видим аналогии с Украиной, где готовились к параду в Киеве через два дня после вторжения.
Что можно сказать об этой войне [в Украине]? Это ошибка в ещё более огромном масштабе.
– Считаете ли вы, что война в Украине сегодня явилась следствием, в том числе, вторжения в Чечню тогда?
– Если честно, я не считаю, что это было неизбежно. Я думаю, что в российской элите есть разные взгляды на мир.
В ситуации с Украиной 2022 года никакого компромиссного решения не видно
Из 1990-х можно вспомнить Андрея Козырева, Евгения Примакова, Анатолия Чубайса. Они считали себя российскими патриотами, но у них не было военных претензий к соседям – в отличии от Владимира Путина и его окружения. Думаю, Россия смогла бы спокойно развиваться по другому пути, и признаки этого были в 2000-е годы.
Что опасно – это безнаказанность российских лидеров, их склонность считать, что они и есть государство.
Эта опасность осталась, и в результате мы видим сейчас, что происходит в Украине. Но я не верю, что война в Чечне тогда, в 1994 году, была совершенно неизбежной, я не верю, что Джохар Дудаев с Борисом Ельциным не смогли бы договориться. Можно было бы избежать и 2014 год в Украине.
Но то, что мы видим сейчас, – это одна и та же тенденция в российской политике – имперская. России после этой войны придётся начинать с нуля. Российское государство не может просто продолжить идти по этому пути, это тупик. Это опасно и для России, и для её соседей.
– Сейчас Западу удалось объединиться и выступить против того, что сделала Россия. Почему этого не происходило раньше?
– Хороший вопрос. Думаю, в 1994 году Чечня в мире рассматривалась как часть России. Многие страны осудили военные преступления, которые произошли в республике, но не было, к сожалению, механизмов наказания и поиска справедливости.
Что касается конфликта с Грузией, аннексии Крыма, то страны Запада осудили эти действия России, но, думаю, они считали, что можно найти какие-то компромиссы.
В ситуации с Украиной 2022 года никакого компромиссного решения не видно, это просто провокационное вторжение на территорию другой страны. Я думаю, последняя аналогия того, что мы видим, – это Прага в 1968 году. То есть просто подавление мирного государства другим государством.
Европа – это всё-таки континент маленьких стран, и у них есть историческая память со времён Второй и даже Первой мировых войн. Именно поэтому такая жёсткая реакция по событиям в Украине, такие вещи просто нельзя прощать.
У европейцев есть страх, что, если это не остановить сегодня, то какую следующую страну ожидает судьба Украины? Это был момент истины для европейских стран, для всего Запада. Конечно, такая жесткая реакция последовала поздно, но лучше поздно, чем никогда.
***
Рекомендуемая литература по теме подкаста: Carlotta Gall and Tomas De Vaal. Chechnya: calamity in the Caucasus. – New York: New York University Press, 2000. 416 pages.
Подписывайтесь на подкаст «Кавказская хроника с Вачагаевым» на сайте Кавказ.
Реалии.
Слушайте нас на GOOGLE подкасты
«Та же мясорубка, что была в Чечне». Лана Эстемирова о вторжении в Украину и чеченских войнах
- Анастасия Сорока, Григор Атанесян
- Би-би-си
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Войну в Украине часто сравнивают с действиями российской армии в Чечне. Бомбардировки Мариуполя, которые практически стерли город с лица земли, напоминают противникам войны бомбардировки Грозного.
Российские власти тоже используют эту аналогию, заявляя, что отстроят Мариуполь — так же, как до того отстроили Грозный.
Русская служба Би-би-си поговорила об этом с человеком, который знает о российских военных преступлениях в Чечне не понаслышке.
Активистка Лана Эстемирова родилась и выросла в Чечне. Ее мать, сотрудница грозненского «Мемориала» Наталья Эстемирова, была известной правозащитницей и одним из главных летописцев Чеченских войн. Ее похищение и последующее убийство в 2009 году до сих пор не раскрыто.
Би-би-си: В газете The Guardian вышла статья, в которой ты сравниваешь российские военные преступления в Чечне и Украине — и находишь между ними много общего. В чем проявляется эта схожесть?
Лана Эстемирова: С каждым днем этой войны я все больше убеждаюсь, что общего у этих войн очень много.
В первые дни войны, когда в Украине еще не было такого разрушения, как сейчас, очень много чеченцев — и знакомых мне, и незнакомых — начали выкладывать [в соцсетях] фотографии разрушенного Грозного, зачисток, тела из Чечни… Думаю, это на фоне какого-то всеобщего ПТСР (посттравматического стрессового расстройства — Би-би-си).
Многие из этих фотографий я никогда не видела. Я ведь родилась в 1994 году — в тот самый год, когда началась война. Для меня многие из этих фотографий стали новостью. А спустя какое-то время, когда я листала «Твиттер» и «Фейсбук», фотографии из Чечни начали сменяться фотографиями из Мариуполя. Из Киева…
И тут я вдруг поняла, что все перемешалось. Что буквально за два-три месяца можно просто полностью разрушить город. До самого основания. Разрушить тысячи человеческих жизней. На этих снимках из Украины была та же самая мясорубка, что была во время войны в Чечне.
Подпись к фото,Грозный. Фото из личного архива Ланы Эстемировой
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.ПодкастЧто это было?Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
Что меня поразило, наверное, больше всего — даже не то чтобы поразило, скорее бросилось в глаза — это абсолютное безразличие к человеческим страданиям.
Не только к страданиям «врагов», то есть украинцев — а они, понятное дело, [для многих россиян] превратились в иного, в другого — во врага, в нациста. Но и к страданиям своих собственных солдат, которых генералы в очередной раз — как было и во время чеченских войн — отправляют на фронт без какой-либо экипировки или даже еды. То есть просто абсолютный цинизм и чудовищная бесчеловечность.
Только вчера я слушала подкаст Русской службы Би-би-си про оккупированный Херсон и про то, как там похищают и пытают мужчин, пытаясь установить их связь с отрядами теробороны. И это, опять же, точно такой же сценарий [как в военной Чечне] — не просто сам тот факт, что пытают, а даже методы пыток те же самые — шуруп в колено. Когда-то именно так чеченских «сепаратистов» начали пытать русские солдаты — а уже от них этот метод переняли кадыровцы…
Би-би-си: А помимо таких операционных сходств — считаешь ли ты, что между кампаниями в Чечне и в Украине есть и какая-то логическая связь? Другими словами, можно ли, на твой взгляд, утверждать, что нынешняя война в каком-то смысле является продолжением войн в Чечне?
Л.
Э.: Абсолютно. Я считаю, что Чечня была для России своеобразным полигоном, полем для тренировок, где можно было, грубо говоря, проверить способность своей армии к тому, чтобы покорить, уничтожить один непокорный народ на относительно небольшой территорий.
Кроме того это, безусловно, и продолжение колониальной политики. Это самая настоящая империалистическая война. Сама ее идеология базируется на желании покорить непокорных, сломить, уничтожить культуру. То есть в Украине российские военные, считай, работают ровно по той же методичке, что была у них в Чечне.
Би-би-си: То есть обе эти кампании — и в Чечне, и в Украине — на твой взгляд, звенья одной цепи?
Л.Э.: Более того, я считаю обе кампании историческим продолжением колониальных войн, которые Россия вела и ведет, с тех пор как превратилась в империю.
После революции их продолжил вести Советский Союз, который многие историки империей не считали — но мы, чеченцы, разумеется, считали.
И многие украинцы считали наверняка. Все это — та же самая цепочка и та же самая методика.
Очень интересно описывает это явление в своем антиколониальном манифесте философ и психиатр Франц Фанон. Он написал очень важную для антиколониального движения книгу, «Проклятые этой земли» (на русский название обычно переводят как «Весь мир голодных и рабов» — Би-би-си).
Основной ее тезис — то, что власть любой империи строится на одних и тех же основных принципах. Это обесчеловечивание (дегуманизация) и уничтожение культуры. И в Украине, и в Чечне мы видим — в той или иной мере — продолжение этой политики.
У этих кампаний много общего и в идеологическом плане. Так что сходств между ними можно найти очень много.
Би-би-си: Интерес к чеченским войнам очень сильно проснулся с начала февраля. В соцсетях многие публиковали интервью Джохара Дудаева, в котором он предсказывает войну России и Украины. Тебе кажется это закономерным?
Л.
Э.: Это очень интересно. Я не ожидала такого интереса. Но, во-первых, эта связь между Украиной и Чечней существует, и она началась до вторжения. Уже в 2014 году были два чеченских батальона, из Ичкерии, которые воевали против России на стороне Украины.
Би-би-си: Что известно о кадыровцах в Украине? С одной стороны, есть шутки про «тик-ток войска«. С другой стороны, есть следы их присутствия в Буче и других местах, где убивали мирных жителей. Что ты знаешь об этом?
Л.Э.: Кадыровцы занимаются в Украине примерно тем же, чем они занимаются в Чечне. У них нет опыта особого в открытом бою. Многим кадыровцам сейчас, наверное, столько же, сколько мне, или они чуть постарше. Их нет там на передовой, они не ведут за собой войска. Чаще всего они подчищают где-то позади, либо наводят порядки на оккупированных территориях. […] Они абсолютные душегубы, не лучше и не хуже других войск, которые воюют на стороне России.
Но основная задача — не наступать, а заниматься, грубо говоря, грязной работой.
Поступают сообщения, что они убивали дезертиров русских. Я не знаю, насколько они подтверждены, но я видела в паре источников, что да, они там убили несколько русских солдат, которые пытались дезертировать. То есть они такие падальщики, это их функция — заниматься грязной работой. Потому что они это умеют делать лучше всех.
- «Показушные видеоролики»: что известно о бойцах из Чечни в Украине
“Без культуры общество разваливается, как карточный домик”
Би-би-си: Мы видели, как российские власти разрушают в Украине культурные объекты — как оттуда вывозят культурное наследие, как сжигают книги из библиотек, из школ. А как это происходило в Чечне?
Л.Э.: Целенаправленное уничтожение чеченской культуры началось еще 23 февраля 1944 года, когда чеченцев и ингушей по надуманным обвинениям в сотрудничестве с нацистами сослали в Казахстан.
Уже тогда жгли книги из Национальной библиотеки, манускрипты, которые теперь навсегда утеряны. Вырывали из земли священные для чеченцев памятники, могильные камни — и укладывали ими дороги. Просто клали на тротуар в качестве булыжников.
Разумеется, до распада Советского Союза упоминать о депортации запрещалось.
И в 90-х, когда началась война, это уничтожение культуры вошло в новую фазу. Когда бомбили наши национальные музеи, наши горные башни, которые строили в Средние века — просто невероятное архитектурное наследие. Когда русские солдаты просто забегали и забирали с собой древние мечи и кинжалы — то ли мародерствовали, то ли просто на сувениры.
Многое можно как-то воссоздать. Можно возродить новое поколение, возвести новые дома, но невозможно вернуть ту культуру, которая передавалась поколениями.
То же самое сейчас происходит в Украине. Причем делается это очень целенаправленно, потому что это попытка полностью уничтожить идентичность народа.
А культура и язык — это фундамент, на котором строится общество. Без этого фундамента общество разваливается, как карточный домик.
А на оккупированных территориях исконная культура замещается гибридом, какой-то уродливой химерой. И в Чечне так было. То, что несет сейчас Россия на оккупированные территории — это не культура. Это пародия на культуру, направленная на то, чтобы подчинить и унизить.
Би-би-си: И в Чечне было так же? Ты можешь объяснить, что за химеру представляет собой сегодняшняя культура Чечни?
Л.Э.: Разумеется, ситуация там отличается от Украины тем, что Чечня провела в оккупации уже два десятилетия. Рамзан Кадыров — наместник Путина. Этнически он чеченец, но то, как он себя ведет, как поступает со своим народом, — это не вписывается абсолютно ни в какие рамки.
Я неспроста упомянула депортацию 23 февраля 1944 года. Несколько лет назад Кадыров взял и запретил эту памятную дату. А людям, которые несмотря на запрет приходили к памятнику и пытались что-то там отмечать, устраивали совместную молитву, — им начали угрожать тюрьмой.
В 2004 году, если я не ошибаюсь, предпринимались первые попытки перенести памятник, посвященный жертвам депортации, поставленный еще при [президенте самопровозглашенной Ичкерии Джохаре] Дудаеве.
Подпись к фото,Мемориал жертвам депортации 1944 года в Грозном. Фото из личного архива Ланы Эстемировой
Это был очень сильный монумент недалеко от центра Грозного — рука с кинжалом, выступающая из обломков могильных камней и плит, которые люди скрупулезно вытаскивали из тротуаров и складывали вместе.
Окружали кинжал могилы и надгробные камни, а сзади надпись по-чеченски: «Не забудем, не простим» (цитату «Не сломимся! Не зарыдаем! Не забудем!» приписывают Джохару Дудаеву — Би-би-си).
Разумеется, для Кадырова этот памятник был как бельмо в глазу, потому что это прямое напоминание об ичкерийской власти, а для людей — важный культурный и духовный символ. И еще в 2004 году мэрия пыталась его перенести в другое место.
А мама моя была не только правозащитницей, но и историком — и просто у нее болело сердце, кажется, по любому поводу.
Образование у нее историческое, она даже работала учительницей истории — поэтому воспринимала все это очень близко к сердцу. И она специально поехала в то место, куда памятник собирались переносить.
Это было за пределами Грозного. И я помню, как, вернувшись оттуда, она вся прямо тряслась от злости. Говорила, что там просто какая-то свалка и мусор. Что она до сих пор чувствует вонь, которая там стоит. И что это, конечно, такой верх цинизма.
Усилиями мамы перенос памятника временно удалось остановить. Но после ее гибели, вскоре после убийства, отмечать дату депортации запретили — и вообще про нее вспоминать.
Подпись к фото,Адвокат и правозащитник Станислав Маркелов и Наталья Эстемирова. Фото из личного архива Ланы Эстемировой
Теперь Днем скорби считается день убийства любимого отца Кадырова, Ахмата-Хаджи. И памятник перенесли в другое место — и превратили его в какой-то общий памятник депортации и жертвам терроризма (официальное название «Мемориал памяти погибших в борьбе с терроризмом» — Би-би-си).
То есть это просто такое надругательство над над тем, что является святым для стольких чеченцев. Чтобы такое сотворить, человек должен по-настоящему ненавидеть свое происхождение.
Один из очень немногих благородных людей, которые пытались против всего этого выступать, был Руслан Кутаев — историк, который устроил конференцию в память о депортации. После чего его арестовали по надуманным обвинениям и пытали несколько лет.
Он пожилой человек. Его пытали. Его избивали. И в конце концов выпустили. Сейчас он [живет] за пределами Чечни и продолжает открыто критиковать власть и говорить о культурном наследии чеченцев, несмотря на все эти пытки.
«Садистский социальный эксперимент»
Би-би-си: Можешь рассказать о подмене традиций? Риторика самого Кадырова — в том, что он соблюдает все чеченские традиции, что он их главный хранитель.
Л.Э.: Не знаю даже, с чего начать… Он как будто агент Кремля.
Некое чудовище, которое создали в лаборатории, чтобы максимально унизить и самих чеченцев, и их культуру. Я понимаю, почему многие говорят, что «он не чеченец». Потому что для многих чеченцев это его поведение совершенно дикое.
В 2007 году, еще мама была жива, он решил начать исламизацию Чечни — в своем стиле. Было выпущено неофициальное распоряжение о том, что в государственных учреждениях все женщины должны в обязательном порядке носить платки.
Да, у нас действительно очень традиционное, патриархальное общество. Но посторонний мужчина точно не имеет право указывать женщине, как ей одеваться, что ей носить. Ну, разве что если они из одного тейпа (рода, клана — Би-би-си).
И мама говорила об этом в своих интервью: что где это слыхано, чтобы с экранов телевизора мужчина указывал женщинам, как себя вести?
Примеров очень много на самом деле. Вся эта традиция извинений — страшная и унизительная традиция кадыровской Чечни.
Что если ты как-то напортачил… Ну, как «напортачил»? Например, записал видео, сказав, что у тебя отняли всю зарплату. Или что у тебя уже пятый день нет воды. Или что твоей жене сделали какие-то непристойные замечания.
В общем есть факт — ты о нем рассказал, об этом все узнали — и кто-то на тебя настучал. И вот ты стоишь на национальном телевидении, и тебя заставляют извиняться. А твоих родителей заставляют от тебя отказываться.
Все это идет настолько против чеченской культуры, каких-то негласных законов — уважение к старшим не попирать… Иногда действительно сложно поверить, что за последнее десятилетие можно так надругаться над культурой и настолько ее унизить.
Это я навскидку назвала два-три примера. На самом деле их гораздо больше. Я называю это садистским социально-политическим экспериментом. Есть гениальные художники, есть гениальные режиссеры или повара, а есть гениальные садисты. Для них весь смысл и единственный интерес в жизни — это находить новые способы издевательств над другими.
И вот это и есть кадыровская Чечня.
Поэтому мне очень важно говорить об этом и напоминать об этом людям — в первую очередь в России. У украинцев сейчас своя борьба, и они за нас не отвечают — хотя воюют в том числе и за нас.
Потому что это то, в чем мы живем каждый день. Это тот террор, которым подвергаются обычные чеченцы. Они живут либо в насилии, либо в постоянном страхе насилия. И я не могу себе представить, как это должно отражаться на психике человека — когда ты живешь в постоянном страхе. Даже не за себя, а за своих близких.
- Правозащитница сообщила об убийстве чеченского юноши из видео с бутылкой
Би-би-си: Лана, а ты не боишься об этом говорить?
Л.Э.: Я, если честно, даже не думаю об этом. Что они могут сделать — разворошить могилу моей матери или могилу моего отца? Они убили всех, кому они могли бы уже угрожать. Они уничтожили мой дом, у меня уже нет ничего не осталось в Чечне.
Мне некуда возвращаться. Мои родственники находятся за пределами Чечни. Я живу в Великобритании.
Я считаю, что я, наоборот, нахожусь в такой ситуации, что меня не так много уже связывают с Чечней, поэтому это моя обязанность говорить о том, что там происходит. Я никогда не сравниваю себя со своей мамой, потому что она была просто невероятным человеком. Я не пытаюсь быть своей мамой, у меня свой путь.
Подпись к фото,Лана Эстемирова с Натальей Эстемировой. Фото из личного архива
«Четырежды уничтоженный народ»
Би-би-си: Официальная история в России сейчас звучит примерно так: «Чечня и Россия жили не тужили — потом пришли какие-то шайтаны, террористы, и с помощью Запада стали раскачивать лодку, но Кадыров и Путин вместе все это подавили, и Россия и Чечня теперь снова живут долго и счастлив».
С другой стороны, есть взгляд либеральный. «Мы четыре раза уничтожали чеченский народ,«— говорила Валерия Ильинична Новодворская.
Как ты видишь эту историю? Как бы ты вкратце описала историю отношений России и Чечни?
Л.Э.: Новодворская была совершенно права. Мне кажется, многие сейчас в этом убедились — после того как много лет над ней издевались, правда?
Разумеется, первая версия – совершенно не правдива, и Чечню недаром всегда называли самым непокорным, самым мятежным регионом России. Потому что эта республика, этот край, всегда больше и чаще других боролся за свою независимость. Это было место, которое не признавало лидеров, не признавало какого-то одного правителя, в котором всегда был такой строгий закон и своеобразная, строгая горная демократия и культ воина. Поэтому, когда где-то в середине XVIII века началось покорение Северного Кавказа, чеченцы просто бросили все свои силы на то, чтобы бороться против этого режима. […] И даже когда Чечню завоевали, там постоянно устраивали восстания…
Би-би-си: Пока все не закончилось депортацией.
Л.Э.: Да. Не только для чеченцев, но и ингушей, для кабардино-балкарцев, для немцев, для многих других этнических меньшинств. В том числе и крымских татар.
«Никто не имеет права навязывать украинцам свою дружбу»
Би-би-си: Украинцы в соцсетях сейчас активно обсуждают вопрос — стоит ли вообще вести диалог с русскими и объяснять им, что война эта началась не сейчас, а в 2014 году? Многие считают, что не нужно этого объяснять русским либералам, не нужно ни говорить на русском, ни пользоваться русской культурой.
Мы сейчас с тобой говорим по-русски. У тебя нет внутреннего конфликта?
Л.Э.: Если честно, мне сложно полностью отвернуться от всего русского, потому что бабушка моя (по материнской линии) была русской. Простая работница с Урала.
Русский — мой первый язык, потому что мама плохо говорила по-чеченски. На чеченском я говорю, но это не первый мой язык.
Я заговорила сначала на русском.
У меня 25% русской крови — которые, если честно, мне было очень сложно принять, когда я была маленькой. В чеченской культуре принято, что ты чеченец, если чеченцем был твой отец. Так что по чеченским законам я чеченка.
В последний год перед убийством мама отправила меня летом пожить у тети на Урале — потому что в Чечне оставаться было очень опасно. Она не могла продолжать работать, пока я в опасности.
И тогда в 14 лет я открыла для себя прелести интернета в первый раз. Я заходила на форумы про чеченские войны и увидела там очень много комментариев вроде «вы все террористы, надо было вас всех [чеченцев] вырезать».
И меня это так потрясло, что я написала маме имейл, мол, я читаю все эти комментарии — они нас ненавидят, и я их тоже ненавижу… Что вообще происходит — они нас убивали, и они все еще ненавидят нас?
В общем написала я маме такой гневный имейл, а она мне ответила в очень типичной для себя манере.
Что, во-первых, если ты чувствуешь в себе агрессию, тебе нужно заняться чем-то продуктивным. Пойди займись спортом, злиться — бессмысленно.
И она написала: неправильно, что некоторые русские считают всех чеченцев террористами, и неправильно всех русских обобщать: «вспомни, как много у нас русских друзей, которые занимаются Чечней, которые ездят в Чечню и нам помогают».
Я знаю, что в Украине сейчас все-таки ситуация другая, и считаю, что если даже украинцы захотят буквально возвести стену на века между Россией и Украиной, то это их право.
Им никто не имеет права ничего говорить. И навязывать украинцам свою дружбу и благотворительность.
Жестокость России в Украине уходит корнями в чеченские войны
АргументТочка зрения эксперта на происходящее.
Видеозаписи зверств восходят к кровавым войнам 1990-х годов.
Автор: Наталья Антонова , писатель, журналист и эксперт по онлайн-безопасности из Вашингтона.
Понимание конфликта спустя год.
Подробнее по этой теме
Во время войн России в Чечне видеозаписи обезглавливания российских солдат шокировали и встревожили российское общество. Но только на время. Сегодня такая жестокость стала развлечением для господствующей части российского общества — до тех пор, пока этим занимаются русские.
Во время войн России в Чечне видеозаписи обезглавливания российских солдат шокировали и встревожили российское общество. Но только на время. Сегодня такая жестокость стала развлечением для господствующей части российского общества — до тех пор, пока этим занимаются русские.
В каком-то смысле я хотел бы быть шокирован ужасающим видео, которое вышло на прошлой неделе, на котором кричащий украинский военнопленный жестоко обезглавлен российскими солдатами.
В то же время, как я могу быть? Россияне сделали то же самое в Сирии. Жестокость войны России на Украине преднамеренна, и российское общество попало в парадоксальную спираль отрицания и аплодисментов.
Так называемая чеченизация (термин, часто используемый российскими диссидентами и учеными, первоначально обозначавший стратегию президента России Владимира Путина опираться на местных полевых командиров) российского общества назревала давно. Я использую этот термин с осторожностью; в самом чеченском обществе нет ничего жестокого по своей сути, такого ужасного, как войны, которые там были. Чеченский диктатор Рамзан Кадыров, поддерживаемый Путиным, причинил величайшие страдания своим собратьям-чеченцам, будь то повседневным притеснением и коррупцией или насильственными чистками.
Но войны в Чечне в 1994-96 и 1999-2000 годах сыграли ключевую роль в ожесточении российского общества.
Распространение технологий позволяло снимать военные преступления, и в то же время убийства чеченских мирных жителей обычно преуменьшались или оправдывались в российской прессе. Насилие в отношении русских использовалось для оправдания насилия, совершенного русскими. Последовавший за этим терроризм против гражданских объектов в России еще больше усугубил процесс жестокости: Осада школы в Беслане — один из самых душераздирающих примеров.
И тогда, и сейчас то, что попадает в новости о Чечне, обычно является верхушкой айсберга, как вам скажет любой опытный наблюдатель, но даже до полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года насилие, посеянное в Северный Кавказ нашел способы распространения в других местах.
После того, как оппозиционный политик Борис Немцов был застрелен недалеко от Кремля в 2015 году, люди, осужденные за убийство, оказались связанными с Кадыровым, хотя кто их нанял, остается неизвестным. В то время самые умные люди, которых я знал в Москве, включая академиков, сотрудников правоохранительных органов и бизнесменов, уже пытавшихся выбраться, бормотали, что убийство было знаком — «маргинальная» политика Чечни нормализовалась в сердцевине.
российская столица. «Все будет еще хуже», — сказали эти люди. Так они и стали хуже.
Возможно, записи ужасающего насилия также были нормализованы. Когда режиссер Кантемир Балагов включил в свой фильм 2017 года « Близость » подлинные видео пыток и убийств российских солдат, западные критики, естественно, расстроились, а русские и глазом не моргнули. Я был в Москве в последние месяцы своего пребывания в Москве, когда вышел этот фильм, и я помню, как упал в обморок в кинотеатре — меня не предупредили о том, что я увижу, — в то время как остальные зрители не думали, что это был фильм. большое дело.
Общество, в котором граждане жестоко обращаются друг с другом и подвергаются жестокому обращению со стороны собственного правительства, неизбежно будет совершать еще более жестокие акты насилия против всех, кого оно считает злым и более слабым — помните, что русские изначально не рассчитывали на сопротивление украинцев и поэтому тем более бесит то, как сейчас идет их война.
Это возвращает нас к жестокости сегодняшнего дня. На видео из Украины, которое, вероятно, было снято в прошлом году, из-за присутствующей на видео листвы преступник носит балаклаву, когда его весело подстрекают друзья. То, что эти люди умеют скрывать свои лица, вероятно, означает, что они делали это раньше или знают друзей, которые это делали. Используемое сравнительно небольшое оружие свидетельствует о желании продлить пытку жертвы.
Примерно в то же время начали распространяться и другие кадры с обезглавленными украинскими солдатами. В оккупированной Попасной в прошлом году отрубленную голову украинского военнопленного повесили на столб.
Российские террористы, воюющие в Украине, считают все это чрезвычайно забавным и обещают больше таких видео. Кровожадные пропагандисты вроде Антона Красовского тем временем пытаются оправдаться, указывая на то, что украинцы «не люди, это космический мусор» или иным образом заявляя, что видео постановочное.
На самом деле, план терроризировать украинцев с помощью так называемых чеченских методов и использования известных «боевых псов» среди верных Кремлю чеченцев уже давно разрабатывается.
Некоторым путинистам это может показаться неприятным, и они отвернутся, но они по-прежнему согласны с общей целью.
Если бы мне пришлось провести криминалистический анализ видео и тому подобного, я бы потратил много слов, обрисовывая в общих чертах, как такие наемники, как Группа Вагнера, и другие наемники, вероятно, несут ответственность. Однако бывают случаи, когда судебная экспертиза кажется бесполезной. Это общество, где восторжествовало варварство и где оно определяет повестку дня.
Идея о том, что Вагнер не представляет российские войска в целом, в течение многих лет хорошо служила Кремлю. Это порождает своего рода правдоподобное отрицание. Однако это неверно. Глава Вагнера может время от времени участвовать в борьбе за власть с обычными российскими военными, но Путин считает такую борьбу полезной и полезной на данный момент. Войны кланов помогают его военной машине тем, что не дают противнику подняться и встретиться с ним лицом к лицу. Таким образом, российская военная машина делает именно то, для чего предназначена — напрямую помогает Путину и его компании друзей, делая несчастными всех остальных.
Действия Вагнера не влекут за собой ответственности. Не будет никакого военного трибунала, связанного с видео с обезглавливанием и другими зверствами. Никто не будет наказан. Никто даже не в шоке.
Россия не ведет войны так, как это делают Соединенные Штаты, и цепляющиеся за жемчуг сравнения с Ираком и всякой всячиной здесь тоже в значительной степени бесполезны. Что полезно, так это точно понимать, с чем вы имеете дело. Россия беззаконна, с нулевым надзором за ее регулярными и нерегулярными войсками; становится все более беззаконным; и он будет стремиться экспортировать свое беззаконие на каждом шагу.
Как и жестокость в Чечне, то, что мы видим в действиях русских на Украине, — это верхушка кровавого айсберга. Индивидуальные трагедии, составляющие общую трагедию войны, будут раскрыты для грядущих поколений. Некоторые ужасы выйдут на свет, а некоторые нет. В конечном счете, все они приемлемы для Москвы, которой необходимо сокрушительное поражение. При любом другом сценарии его кровавый нигилизм никогда не прекратится.
Наталья Антонова — писатель, журналист и эксперт по онлайн-безопасности из Вашингтона.
Метки: Россия, Война
Еще из Foreign Policy
Кери Рассел в роли Кейт Уайлер проходит мимо печати Государственного департамента со сцены в «Дипломате», новом шоу Netflix о дипломатической службе.Наконец-то дипломатическая служба получает лечение от Netflix
Кери Рассел получает мебель Drexel, но не слушается в Сенате.
Президент Китая Си Цзиньпин и президент Франции Эммануэль Макрон беседуют в саду резиденции губернатора провинции Гуандун в Гуанчжоу, Китай, 7 апреля.Как Макрон блокирует стратегию ЕС в отношении России и Китая
Когда в Европе формируется стратегический консенсус, Франция встает на пути.
Президент Китая Цзян Цзэминь приветствует президента США Джорджа Буша-младшего перед встречей лидеров АТЭС в 2001 году.
О чем свидетельствуют меморандумы Буша-Обамы по Китаю
Недавно рассекреченные документы содержат важные уроки для политики США в отношении Китая.
Девушка стоит на подбитом русском танке.Российский бум-бизнес терпит крах
Экспорт вооружений Москвы упал до уровня, невиданного со времен распада Советского Союза.
Trending
Когда Россия потерпит поражение на Украине, посмотрите на Чечню – ПОЛИТИКА
КИЕВ — «После Украины Чечня», — говорит чеченский командир, воюющий на стороне Киева.
Чеченские солдаты ясно понимают, что они находятся в Украине, чтобы компенсировать почти два столетия угнетения Россией их горной и часто бунтующей родины — от депортации населения Иосифом Сталиным в 1940-х годов до сноса Борисом Ельциным их столицы Грозного до нынешнего жестокого правления московского сатрапа в Чечне Рамзана Кадырова.
«Мы устали от России», — добавляет 45-летний командир, который попросил называть его только военным позывным Торто, отсылкой к замку недалеко от его родного города в Чечне, который он покинул в молодости.
повстанцы вскоре после окончания Второй чеченской войны в 2009 году.
«Россия похожа на пьяного соседа. Однажды он приходит к вам домой и хочет сжечь его. Вы ловите его, он убегает. На другой день он возвращается трезвым и просит прощения. А потом возвращается пьяный с пистолетом и убивает твою жену и детей», — говорит он.
Вам может понравиться
«Это третья чеченская война — и на этот раз мы победим», — вставляет один из солдат Торто, которому около 20 лет и который носит позывной Мага. Муж и отец, он говорит, что его партнерша полностью поддерживает его решение драться, хотя она «беспокоится обо мне, но знает, что этот бой должен быть проведен».
На стороне Украины воюют от 150 до 200 чеченских добровольцев, в основном сыновья и внуки боевиков-эмигрантов, принимавших участие в Первой или Второй чеченских войнах.
Делятся на три формирования — батальон Джохара Дудаева, названный в честь первого постсоветского президента независимой Чечни; батальон шейха Мансура, который подвергался критике за связи с исламистскими группировками; и более секретный батальон, который работает с украинской военной разведкой, ГУР, и члены которого одеты в черное и даже в безопасных пределах Киева передвигаются с оружием и в лыжных масках.
Иностранные добровольцы сходятся во мнении, что чеченцы являются одними из самых преданных и идеологизированных людей в борьбе, так же, как 200 или около того белорусов, которые воюют за Украину, и намного больше, чем большинство западных и латиноамериканских добровольцев. . Последние, как правило, приходят сюда из-за денег. Первые — в основном американцы и британцы — как правило, ветераны Ирака и Афганистана, и, за некоторыми исключениями, признают, что они здесь, потому что им не нравилась гражданская жизнь, и они не хотят, чтобы их опыт и подготовка пропадали даром, хотя они также подписывайтесь на правоту украинского дела.
В настоящее время чеченцы заняты в основном в Бахмуте, многомесячной кровопролитной битве, которая привела к большим потерям с обеих сторон и по своей кровопролитию сравнима с столкновениями в Первой мировой войне. Увлеченный изучением военной истории, Торто говорит, что «это Верден», имея в виду самое продолжительное сражение Первой мировой войны.
Германия.
Мы сидим в так называемом клубе батальона Джохара Дудаева, подвале в пригороде Киева, обсуждаем, почему они воюют в этой войне вдали от родины, а также обсуждаем качества и особенности других иностранных добровольцев, сражающихся в Украина против России и что они думают о чеченцах, сражающихся на стороне Владимира Путина — примерно 12 000 из них в разное время с тех пор, как Россия вторглась в Украину.
И Торто, и Мага не сомневаются, что в конечном итоге они здесь, чтобы воевать за Чечню — поражение на Украине для России неминуемо приведет к вооруженному восстанию на их родине, на Северном Кавказе, утверждают они, и не просто там, а прямо через Кавказский регион, зажатый между Азовским, Черным и Каспийским морями. «Рано или поздно мы все будем свободны», — говорит Торто, большой бородатый мужчина, который нежно гладит серого полосатого кота, вцепившегося в его одежду.
МаГа, 29летний чеченец, который пошел добровольцем воевать за Украину | Сергей Моргунов для The Washington Post через Getty Images «Поверьте мне, когда Россия проигрывает эту войну с Украиной, она не может существовать как государство.
Это невозможно. Он развалится», — добавляет он. Эту точку зрения поддержали белорусские волонтеры, опрошенные POLITICO за два дня до этого. «Нам просто нужна свобода. Людям нужна свобода», — говорит Торто.
Торто выражает отвращение к российским чеченским боевикам по прозвищу кадыровцы — и особенно к зверствам, с которыми они были связаны. Отметив «армию TikTok» за онлайн-рекламу своей жестокости, кадыровцев обвинили в изнасилованиях, убийствах и мародерстве в Буче, а в июле обвинили в пытках и кастрации канцелярским ножом украинского военнопленного в Приволье Луганска. регионе, которое они разместили в своем Telegram-канале.
Некоторые следователи подозревают, что это могли быть кадыровцы, а не наемники группы Вагнера, обезглавившие украинского пленного в начале этого месяца, что также было опубликовано в Интернете. Мага и Торто пренебрежительно называют кадыровцев «ненастоящими солдатами», которые находятся в Украине только из-за денег.
Кадыровцы полезны для Москвы как пропаганда — предупреждение о том, что Россия будет относиться к Украине так же, как к Чечне, и уничтожать все, что можно.
А Кадырову они помогают продвигать его образ воина, говорят они. Проукраински настроенные чеченцы отмечают, что армия TikTok редко находится вблизи линии фронта и используется только для зачистки, чтобы посеять страх, говорят проукраинские боевики.
Помимо Бахмута, где они не давали пощады, их самыми гордыми моментами на войне были диверсионно-разведывательные операции к северу от Киева вскоре после вторжения России и участие в операции по освобождению Изюма на северо-востоке Украины.
Чеченцы, несмотря на всю свою непоколебимую приверженность борьбе, являются бедными родственниками иностранных добровольцев, воюющих здесь. В отличие от других иностранных формирований, они формально не входят в состав интернационального легиона, не получают зарплату от украинского правительства и должны вооружаться сами. «Они дают нам боеприпасы, когда мы на передовой, — говорит Мага.
Чтобы оставаться в бою, они проявляют находчивость, широко собирают пожертвования и продают в Интернете военные предметы, собранные на поле боя.
Другие иностранные и украинские подразделения проявляют щедрость, часто позволяя чеченцам оставить себе львиную долю любого оружия и боеприпасов, оставленных российскими войсками при отступлении. «Россия — наш крупнейший поставщик оружия, — усмехается Торто. Реквизированное оборудование включает несколько крупнокалиберных пулеметов, снятых с подбитых танков.
Почему к ним относятся по-разному, украинские официальные лица не объясняют полностью, ссылаясь на юридические проблемы, поскольку технически они являются гражданами России. Но Торто подозревает, что во многом это связано с широко распространенным представлением о чеченцах как о головорезах и ворах.
Это не отпугнуло бойцов батальона Джохара Дудаева и не ослабило их боевого энтузиазма, и они надеются, что их участие в этой войне постепенно изменит отношение многих украинцев к чеченцам — хотя жестокость кадыровцев, конечно, не т помогает.
А ожидаемого крупного украинского контрнаступления? Они возлагают большие надежды, но говорят, что победить Россию будет нелегко, что потребует мобилизации большего количества людей.