Куликов раскрыл правду о начале чеченской войны

СПРАВКА «МК»

Куликов Анатолий Сергеевич, родился в 1946 году. Генерал армии. В 1992–1995 годах — замминистра внутренних дел, командующий внутренними войсками МВД России. С января по июль 1995 года — командующий Объединенной группировкой федеральных войск в Чеченской Республике. В 1995–1998 годах — министр внутренних дел РФ. В 1997–1998 годах — зампред Правительства России. С 2007-го — президент Клуба военачальников РФ. Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени, орденом «За личное мужество», другими орденами и медалями.

— Анатолий Сергеевич, хорошо ли вы помните этот день — 11 декабря 1994 года?

— Конечно, помню. Я, как и руководители остальных силовых структур, принимавших участие в операции, находился в это время в Моздоке. Накануне поздно вечером Грачев (министр обороны РФ в 1992–1996 годах. — «МК») утвердил все графики, все детали плана.

Все, казалось бы, было утрясено и согласовано. Разошлись около полуночи. В полной уверенности, что операция начнется, как запланировано, в 5 утра, я, не раздеваясь, прилег в своем вагончике. Проснулся минут за 10 до назначенного часа. Жду сигнала. 5.00 — сигнала нет. Что такое?

Звоню в центр боевого управления. Трубку поднял генерал Вьюнов, начальник оперативного управления Северо-Кавказского военного округа. «Юрий Иванович, — спрашивает, — в чем дело, почему нет сигнала?» — «Сигнал, — отвечает, — будет в 8 часов». Оказывается, когда мы с Анатолием Романовым (в 1994–1995 годах — заместитель командующего ВВ МВД РФ, командующий оперативной группировкой ВВ на Северном Кавказе. — «МК») ушли из ЦБУ, Митюхину (командующий войсками СКВО. — «МК») позвонил один генерал, доложил, что одна из частей не готова к выступлению, и попросил перенести начало на три часа. Митюхин, в свою очередь, попросил об этом Грачева, и тот дал добро.

Меня это просто взбесило. «Что вы делаете? — кричу в трубку. — Сегодня же воскресенье: экажевский перекресток (Экажево, село в Назрановском районе Республики Ингушетия. — «МК»), где авторынок, будет с утра забит легковыми машинами! Ни одна колонна, ни одна машина там не пройдет! А другой дороги на этом направлении нет!» Но Вьюнов наотрез отказался будить Митюхина. Тогда я сам отправился к нему на КП. Буквально влетел — на счету была каждая минута. Не сдержался, покрыл командующего округом матом. «Что ты творишь?! — кричу. — Начинать надо немедленно! Подними трубку!..» Но Митюхин заявил, что беспокоить Грачева по этому поводу не будет.

Я попытался сам связаться с Грачевым — не соединяют. Предпринял последнюю попытку — обратился к Ерину (глава МВД РФ в 1992–1995 годах.

— «МК»): «Виктор Федорович, поднимите Грачева!» Но Ерин тоже был недоволен моей настойчивостью: «Ну, он же министр обороны. Им там виднее…» Ну, тут я все понял. Понял, что сорвем операцию.

Анатолий Куликов. Фото: kvrf.milportal.ru

— В общем, на вопрос, когда она пошла не по плану, ответ…

— Да, с самого начала. Уже ранним утром 11 декабря мне стало ясно, что у нас не сложится то, что мы запланировали накануне. Фактор внезапности был утрачен. Одно дело — пронестись в пять утра по заспанным улицам, и совсем другое — плестись мимо многолюдных кавказских базаров. Понятно же, что уже через несколько минут после начала нашего движения неприятельский штаб будет извещен об этом и начнет просчитывать ситуацию, предпринимать ответные меры.

Все мои пессимистические прогнозы, к сожалению, оправдались. Основные дороги были заблокированы толпами враждебно настроенного к нам населения. Как я предполагал, у экажевского авторынка наша колонна напоролась на пробку. Пока наши водители пытались разъехаться с легковушками, симпатизировавшие Дудаеву ингуши начали резать у наших машин тормозные и топливные шланги, прокалывать шины.

Несколько машин вообще сожгли…

Чтобы увидеть общую картину наступления, я в тот день, взяв с собой видеооператора, поднялся в воздух на вертолете и облетел все основные маршруты. Увидел, что в районе Верхних Ачалуков (село в Малгобекском районе Республики Ингушетия.— «МК»)  группа ингушей, размахивавших белыми флагами, перекрыла дорогу десантникам. На моих глазах колонна ВДВ, насчитывающая более семидесяти бронемашин, развернулась и пошла в обратном направлении. Увидел, как горят наши машины на экажевском перекрестке… Ни одна машина из этой колонны не пришла тогда дальше Ингушетии. Эти подразделения застряли здесь очень надолго. Вот цена одного непродуманного, глупого решения…

Вечером я показал эту пленку Грачеву. Проблема, конечно, была не только в задержке с началом операции. Стало ясно, что армия совершенно не готова к боевым действиям на своей территории, к войне со своим народом. Для нас, внутренних войск, участие в такого рода конфликтах было уже делом довольно привычным: мы «кувыркались» в них начиная с 1988 года. Армейские же офицеры и генералы все еще находились во власти теории, которую нам преподавали в училищах и академиях. Армия, согласно ей, была предназначена лишь для защиты от внешнего агрессора — внутренними конфликтами должны были заниматься правоохранительные органы, спецслужбы и внутренние войска.

Порадовал меня в тот день только наш 81-й ПОН — полк оперативного назначения внутренних войск, действовавший на Моздокском направлении: шел четко, будто на учения, по своему маршруту. В тот же день произошло его боевое крещение: в районе села Братского полк натолкнулся на заслон боевиков. Начальник разведки дал команду: «Сходу уничтожить!» И полк двинулся дальше.

Это единственное подразделение внутренних войск, которое выполнило в тот день свою боевую задачу. Полк вышел к северной окраине Грозного, в районе Петропавловской, и там закрепился.

— Наверняка особый отпечаток на ваше настроение в тот день накладывал — не мог не накладывать — тот факт, что в боевых порядках находился ваш старший сын.

— Вы правы. Виду я не подавал, но, конечно, очень переживал. Я в штабе, в безопасности, а сын — там… Сергей, он тогда был в звании капитана, находился в составе армейской колонны, наступавшей на владикавказском направлении, — обеспечивал координацию действий 19-й мотострелковой дивизии с внутренними войсками. Я тогда очень остро, пронзительно ощутил, насколько это важно — семья. Не надо никаких званий, никаких должностей, наград — ничего не надо! Только бы мы могли собраться вместе, только бы все были живы и здоровы…

— Вы встречались с сыном накануне войны, давали ему какое-то напутствие, наставление?

— Да, такая встреча у нас была. Облетая боевые порядки, я приземлился в месте, где находилось подразделение сына. Его коллеги-офицеры, насколько знаю, решили, что я прилетел забрать Сергея. Но у меня даже в мыслях этого не было. Да и сам Сергей ни за что не согласился бы на такую «эвакуацию». Я передал ему бронежилет, палку колбасы, бутылку водки и сказал: «Воюй, сынок!» И Сергей воевал. В декабре он получил должность командира батальона, а через год был назначен командиром отряда спецназа «Скиф».

Семь с половиной лет отвоевал в Чечне — прошел не только первую, но и вторую кампанию. Получил орден Мужества, был досрочно представлен к званию подполковника… Я, кстати, будучи уже министром, вычеркнул его из списка, это звание он получил уже после моей отставки. И Сергей не обиделся, сказал: «Пап, я тебя хорошо понимаю». Очевидно ведь, что такие повышения не поднимают авторитет ни самих министров, ни их детей. Ну а после второй кампании он уволился.

— В своей книге воспоминаний вы пишете, что войну можно было предотвратить, если бы состоялась личная встреча между Ельциным и Дудаевым. Говорите, что альтернативой силовому сценарию были «трудные переговоры, в которых речь могла идти о каком-то особом статусе Чечни в рамках Российской Федерации». И в то же время доказываете, что «дудаевский режим не имел права на существование». Здесь нет противоречия?

— Никакого противоречия нет. Чечня с новым, особым статусом, с моей точки зрения, не предполагала Дудаева во главе ее. Должны были пройти выборы новых властей, в том числе выборы нового президента. О том, что собой представлял этот человек, я могу судить не с чужих слов: сам дважды с ним встречался. Это было осенью 1991 года, когда там начинались все эти процессы: шли захваты наших частей, складов, арсеналов… У меня сложилось впечатление, что своими жестами и всей манерой поведения Дудаев намеренно копирует Саддама Хусейна.

Уже тогда он был заражен манией величия и национализмом. Бредил идеей исключительности чеченской нации. И дальше стало только хуже. Летом 1995 года, когда шли наши переговоры с сепаратистами, с Дудаевым встречался Аркадий Иванович Вольский (на тот момент — замруководителя делегации по мирному разрешению конфликта в ЧР. — «МК»). Помню, вернулся он очень расстроенный. Закурил и говорит: «Знаешь, Анатолий Сергеевич, думаю, Дудаев не способен уже на трезвое мышление. Он мне такую ахинею нес! Что русские — это дикари, что они даже в туалет ходить не умеют.

.. И тому подобное. Это больной человек».

— И, несмотря на это, вы считаете, что из его встречи с Ельциным вышел бы толк?

— Толк был бы в любом случае. Знаю, что Дудаев очень ждал этой встречи. Он признавался в этом Грачеву во время их последнего разговора в начале декабря (1994 года. — «МК»). А когда она не состоялась, почувствовал себя уязвленным. Считаю, можно было бы попытаться договориться с Дудаевым — найти правильную тональность, пойти в чем-то навстречу, сыграть на его честолюбии… Но эта возможность была упущена. И главную ответственность за это несут те лица из ельцинского окружения — а такие, я знаю, были, — которые отговорили президента от этой встречи. Внушили ему, что силовой вариант предпочтительнее.

Я и сегодня уверен, что встреча Ельцина и Дудаева если бы и не предотвратила войну, то существенно повлияла на дальнейший ход событий. Сопротивление чеченцев было бы не таким ожесточенным, стоило бы намного меньших жертв.

В чеченском народе достаточно умных людей, они сделали бы правильные выводы, если бы миролюбивые инициативы Президента России натолкнулись на неадекватную реакцию Дудаева. Одно дело — драться за национальную идею, отвергаемую «высокомерной метрополией», и совершенно другое — за оторванного от реальности авантюриста.

— Вы ведь встречались не только с Дудаевым, но практически со всей тогдашней ичкерийской верхушкой. Какая из этих встреч произвела на вас самое сильное впечатление?

— Да, у меня действительно был опыт общения со многими сепаратистами — и с Масхадовым, и с Басаевым, и с Гелаевым, и с Закаевым… Не могу сказать, что кто-то из них меня сильно впечатлил. Никого из них я не склонен ни демонизировать, ни тем более идеализировать. Но, наверное, особенно запомнился разговор с Масхадовым в Слепцовской в феврале 1995 года (речь идет о переговорах о заключении временного перемирия — для помощи раненым, вывоза тел погибших и обмена военнопленными. — «МК»).

Когда мы остались один на один, я сказал: «Аслан, давай остановим эту войну. Кроме нас с тобой, никто это не сделает. Ведь лучшие люди гибнут — с нашей стороны и с вашей!» Он ответил мне тогда, что прекрасно понимает, что им не одолеть Российскую армию, но, поскольку кровь уже пролита, ничего изменить нельзя. «Что, — говорит, — я скажу своим людям? Зачем тогда мы начинали эту войну? Мы — заложники обстоятельств».

— Я правильно понимаю, что у вас были определенные расчеты, связанные с Масхадовым?

— В какой-то степени да. Ментально он был все-таки к нам ближе, чем другие дудаевцы. Никаких симпатий я к нему не испытывал, но прошлое этого человека заставляло видеть в нем не только бандита с большой дороги. Он много лет прослужил в Советской армии, ушел к Дудаеву с должности начальника ракетных войск и артиллерии мотострелковой дивизии. И был хорошим служакой. Когда Масхадов командовал артиллерийским дивизионом, его подразделение неоднократно занимало призовые места на всеармейских соревнованиях. Мы действительно надеялись на то, что он, так сказать, не окончательно потерян. Даже бывших сослуживцев к нему посылали, чтобы они на него повлияли. Но Масхадов ответил им, что уже встал на этот путь и с него не сойдет. «Предать, — он сказал, — я не могу».

— Согласно замыслу операции, утвержденному Советом безопасности, на активную фазу отводилось две недели. Через семь дней после начала предполагалось очистить от дудаевцев центр Грозного. Сегодня эти сроки кажутся не просто нереальными, а авантюрными. Кто их устанавливал и чем при этом руководствовался?

— Никакой авантюры не было! Все утвержденные сроки были реальными. Но на стадии исполнения была допущена масса ошибок. В первую очередь это трехчасовая задержка с началом операции, давшая значительную фору противнику. Если бы мы выдвинулись, как было запланировано, в 5 утра, то быстро вышли бы к Грозному и смогли полностью блокировать его.

Большой ошибкой был и отказ Ельцина ввести режим чрезвычайного положения. Это не позволило нам установить контроль за границами республики. Если бы был установлен режим ЧП, мы оставили бы два-три КПП — любое пересечение границы в других местах считалось бы несанкционированным и жестко пресекалось. В том числе, если понадобится, с использованием военной техники и авиации. Был бы режим ЧП, не было бы буденновского рейда Басаева и кизлярского — Радуева.

Кроме того, мы не могли эффективно бороться с преступлениями в собственных рядах. Такое, к сожалению, тоже было. Война в Чечне, как и любая другая война, высветила не только самые лучшие, но и самые низменные человеческие качества. Некоторые офицеры были замечены в мародерстве. Я поймал одного такого — полковника, начальника политотдела дивизии.

Он нагрузил несколько машин награбленным добром — сантехникой, холодильниками, телевизорами, коврами… В общем, действовал с размахом, достойным оккупанта. Я дал команду СОБРу — устроить засаду и остановить. Остановили — уже за пределами Чечни. Вылетаю туда. Спрашиваю: «Откуда это все?» — «А это бесхозное имущество. Вот еду в дивизию, будем там оборудовать пункт постоянной дислокации». Совести — ни в одном глазу.

Я распорядился возбудить уголовное дело, но посадить этого мерзавца и его пособников не смог. Выгнал с позором из армии — и все. Если бы было военное или чрезвычайное положение, их бы судили за мародерство. Но военного положения нет, чрезвычайного положения нет. Заявлений от потерпевших — о краже или пропаже имущества — тоже нет. И, соответственно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности.

На протяжении всей первой чеченской кампании я при каждой встрече с Ельциным говорил о необходимости введения чрезвычайного положения. Проект указа был готов — я сам принимал участие в работе над ним. Но Ельцин его так и не подписал…

Командующий Объединенной группировкой федеральных войск Анатолий Куликов (в центре). Чеченская Республика, 1995 год. Фото: Из личного архива

— Он чем-то мотивировал свою позицию?

— Нет, никаких объяснений не было. Думаю, Ельцин боялся повторения ситуации 1991 года, когда Верховный Совет отказался утвердить его указ (имеется в виду указ президента «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской Республике» от 7 ноября 1991 года. — «МК»). Считал, что такие же проблемы возникнут и теперь, что Совет Федерации не ратифицирует введение чрезвычайного положения. На мой взгляд, эти опасения, если они действительно имели место, были напрасными. Председателем Совета Федерации тогда был Владимир Шумейко — вменяемый, нормальный человек. Он бы помог Ельцину.

— Пожалуй, самая мрачная страница истории Первой чеченской войны — это штурм Грозного. Когда и что тут пошло не по плану? Или проблемы были в самом планировании?

— Главная ошибка состояла в том, что штурм начался до того, как город был полностью блокирован. Полукольцо, которым мы охватили Грозный с запада, севера и востока, лишь частично перерезало коммуникации дудаевцев. Южная часть оставалась открытой. Подкрепления, оружие, боеприпасы поступали противнику безостановочно и практически беспрепятственно. Получилась как бы бутылка без дна. Мы вводили в «горлышко» все новые силы, а они планомерно перемалывались боевиками.

Самые большие потери были, конечно, в первые дни штурма. По моим оценкам, 31 декабря и в новогоднюю ночь на улицах Грозного погибли и пропали без вести около тысячи военнослужащих федеральных сил.

Бой в городе был выгоден в первую очередь сепаратистам, поскольку лишал нас наших главных преимуществ — превосходства в технике, артиллерии, господства в воздухе. Кроме того, открытость Грозного позволяла боевикам воевать вахтовым методом. У них шла постоянная ротация: сутки повоевал — на отдых в горы!

Я был убежден в том, что до тех пор, пока не перекрыты все основные дороги и тропы, ведущие в город, штурм бесперспективен. По этому поводу мы даже серьезно поссорились с Грачевым, с которым дружили со времен учебы в Академии Генштаба. Дело в том, что он потребовал массированного ввода в город внутренних войск — для завершения операции. На это я резко заявил на одном из совещаний, что пока командую войсками, не дам их на убой!

Нас тогда вызвал к себе на разборки Черномырдин: «В чем дело?» Я сказал, что пока город не блокирован, хоть по всей России можно собирать войска — они ничего сделают. Я показал премьеру карту, и даже он, гражданский человек, сразу все понял. Сказал тогда Грачеву: «Куликов же прав!»

— Ну а на что ссылался Грачев? На нехватку сил?

— Ну конечно. Сил, надо признать, действительно было мало. Армия находилась в то время в тяжелейшем состоянии. С кораблей снимали моряков и формировали сводные батальоны! Тем не менее первое, что я сделал, когда принял командование Объединенной группировкой (25 января 1995 года. — «МК»), — заявил подчиненным генералам: «Пока не блокируем город, никаких активных действий не предпринимать!»

Кстати, с этим назначением тоже была интересная история. Никто перед этим со мной не беседовал. Звонит Ерин и говорит: «Решением Совета безопасности вы назначены командующим Объединенной группировкой. Борис Николаевич вашу кандидатуру одобрил, сказал: «Генерал Куликов нас никогда не подводил». Правда, после «торжественной части» министр сочувственно добавил: «Знаешь, скажу откровенно — все отказались».

Первым порывом было последовать примеру остальных кандидатов и тоже отказаться. Мне сделать это было даже проще: я ведь не армейский, а жандармский генерал, моя «специализация» совсем другая. Но как я после этого посмотрю в глаза своим сыновьям, своим подчиненным? Анатолий Романов мне тогда прямо сказал: «Анатолий Сергеевич, если вы откажетесь, я тоже все брошу и уйду!..»

Понятно было, что Минобороны стремилось поскорее сбросить с себя ответственность за операцию. Грачев уже с начала января докладывал наверх, что военные считают свою задачу выполненной. Однако на момент моего нового назначения мы контролировали в лучшем случае треть, а в худшем — четверть Грозного…

Я подтянул, во-первых, свои резервы — внутренних войск. И настоял на том, чтобы армейцы также привлекли дополнительные силы. Благодаря этому к середине февраля нам удалось полностью перекрыть южное направление, замкнуть кольцо. К исходу февраля мы спокойно овладели городом с минимальными потерями. И пошли дальше.

К началу апреля Объединенная группировка освободила от боевиков равнинную часть республики, а к началу июня — большую часть горных районов. Если бы не басаевский теракт в Буденновске (14–19 июня 1995 года. — «МК»), спутавший нам все карты, завершение операции было бы вопросом нескольких недель.

— А через год после этого Александр Лебедь и Аслан Масхадов подписали Хасавюртовские соглашения…. Борис Ельцин, рассказывая в своих мемуарах о событиях лета и осени 1996 года, писал, что при всех своих претензиях к Лебедю благодарен ему «за то, что он взял на себя публичную ответственность и установил быстрый мир в Чечне». По его словам, у него не было «ни морального права, ни политического ресурса» продолжать войну. Убедительный аргумент?

— Абсолютно неубедительный. Мало того, это свидетельствует о том, что наш Верховный главнокомандующий не знал реального положения дел. Поводом для вмешательства Лебедя стало августовское наступление боевиков (бои в Грозном продолжались с 6 по 22 августа 1996 года. — «МК»). Но к тому моменту, когда он прибыл в республику, оно уже захлебнулось. В военных действиях наступил перелом, боевики начали покидать Грозный. Однако Лебедю не нужна была наша победа. Его целью было президентское кресло, а для этого ему нужно было остановить войну. Любой ценой, даже ценой предательства. И он совершил это предательство, подписав Хасавюртовские соглашения. Лебедь говорил так: «Я принес мир в Приднестровье, я принесу мир России». Но этот «мир» обернулся вскоре новой войной.

— Не было бы Хасавюрта — не было бы и Второй чеченской?

— Совершенно верно.

— Называются разные цифры потерь федеральных сил в первой чеченской кампании. Каковы ваши данные?

— По моим оценкам, мы потеряли безвозвратно 7–8 тысяч человек. Но это именно оценки. Полных данных ни у кого нет. Могу точно сказать, сколько потеряли внутренние войска и МВД в целом, — 1499 человек. Все наши погибшие известны пофамильно. Сомневаюсь, что другие силовые структуры вели столь же строгий учет. У некоторых командиров было, скажем так, очень специфичное отношение к этому вопросу.

— То есть слухи о сокрытии потерь — не миф?

— К сожалению, не миф. Расскажу об одном конкретном случае. Я точно знал, что в этот день — это был конец февраля или начало марта 1995 года — погибли сорок военнослужащих Объединенной группировки. А мне приносят данные о пятнадцати. Спрашиваю: «Почему не учитываете остальных?» Замялись: «Ну, понимаете, 40 — это много. Мы лучше разделим эти потери на несколько дней». Меня, конечно, возмутили эти манипуляции. Я потребовал давать полные сведения о потерях.

— Жертвы были напрасными?

— Я так не считаю. Да, часто приходилось слышать, что мы не выполнили поставленные задачи. Но мы решили самую главную задачу — остановили распад страны. Приведу конкретный пример. В появившемся в 1994 году проекте конституции Республики Адыгея было 20 с лишним статей, в которых говорилось, что республика является субъектом международного права. 20 с лишним! Но в уже принятом в 1995 году варианте не было ни одной такой статьи! И это, безусловно, было сделано под влиянием того, что приходило в Чечне. Даже предательство, совершенное в Хасавюрте, не смогло полностью погасить этот импульс.

Вспомните, кстати, в какой общественно-политической атмосфере нам приходилось действовать — в условиях непонимания со стороны общества, противодействия со стороны прессы, значительная часть которой симпатизировала боевикам… И сегодня я преклоняю колени перед солдатами, офицерами и генералами того периода, которые, несмотря на трудности и лишения, несмотря на огромное морально-психологическое давление, честно исполнили свой долг. Только люди, любящие свою страну, способны были выдержать такое испытание.

— Когда вы в последний раз были в Грозном?

— Очень давно. В прошлом году Рамзан Кадыров приглашал меня на празднование юбилея Грозного, но я не смог поехать. Может быть, в следующем году получится побывать. Мне много рассказывали про это чудо, этот «северокавказский Дубай», показывали видео. Но хочется, конечно, увидеть все своими глазами.

— А ведь, пожалуй, старания Дудаева и его последователей тоже были далеко не бессмысленными. Вряд ли Грозный был таким красивым сегодня, если бы не был разрушен 25 лет назад. Вряд ли бы Чечня пользовалась нынче такими привилегиями, если бы не две чеченские войны. Фактически те цели, который ставил президент Ичкерии, достигнуты Кадыровым и его окружением. Не согласны?

— И да, и нет. То, что восстановили Чечню, отстроили заново Грозный, — это, конечно, хорошо. Но, во-первых, нужно смотреть и на другие стороны жизни в республике — как живет народ, какие там общественные отношения. Насколько мне известно, там в этом смысле далеко не рай. Во-вторых, не следует забывать, что у нас есть и другие субъекты Федерации. Подход должен быть единым. Мне во многих республиках Северного Кавказа говорили: «Получается, что нам надо восстать против России, чтобы получить такие деньги». Моя точка зрения такая: пойдя на «чеченизацию» конфликта, мы, безусловно, добились успеха в тактическом плане. Но у меня нет уверенности в том, что мы выиграли стратегически.

— Вопрос, который, несмотря на погружение этих событий в прошлое, звучит все чаще и чаще: война закончена или только приостановлена? Можно ли быть уверенным в том, что не случится третья чеченская?

— Это зависит от того, как мы, федеральный центр, будем себя вести. Если будем закрывать глаза на все тамошние «шалости», то, наверное, там будут зреть какие-то нехорошие процессы. Но я оптимист. Я думаю, что третьей кавказской войны не будет. За эти годы мы приобрели очень богатый опыт борьбы с терроризмом. Россия сегодня — одна из наиболее безопасных в этом отношении стран мира. Система противодействия террористической угрозе отлажена у нас очень хорошо.

— Я имел в виду другое — то, что слишком многое в чеченском вопросе завязано на личные отношения. Люди в окружении главы Чечни, если называть вещи своими именами, преданы не столько государству Российскому, сколько лично Кадырову. А Кадыров, есть такое мнение, хранит верность персонально Президенту России. И вот эта система, согласитесь, очень неустойчива.

— Давайте так: проблема действительно есть. Но я бы все-таки не стал говорить, что Кадыров абсолютно «отвязанный», делает что хочет. Надо учитывать, что он на виду, что на него постоянно обращают внимание и журналисты, и правозащитники… Конечно, он допускает ошибки. Но он не повторяет ошибок. А это говорит о том, что его действия не остаются без внимания руководства страны, что оно поправляет его, подсказывает правильную линию поведения. Но, возможно, в каких-то случаях следовало бы делать это публично — чтобы не создавалось впечатление, что глава Чечни находится на особом положении.

«Война в Чечне глазами журналистов: 25 лет спустя»

Катерина Гордеева: Добрый вечер, здравствуйте. 11 декабря будет 25 лет с момента ввода войск в Чечню, того, что потом назовут первой чеченской кампанией. А на самом деле — первой чеченской войной. Вячеслав Измайлов, Павел Лобков. Мы поговорим о Чечне.

У меня есть предположение, что всё, что потом было, —  и взрывы домов, и «Норд-Ост», и Беслан, — это сиквел, а приквелом была первая чеченская война.

11 декабря были введены войска. Что предшествовало этому? Вячеслав Измайлов, майор, журналист. Вы были до этого в Чечне?

Вячеслав Измайлов: Нет, я в Чечню попал в 95 году, и то, что вы говорите, что предшествовало событиям 11 декабря, — предшествовали события, которые через три дня будут отмечаться, 26 ноября, когда под видом оппозиции в Чечню вошли танки, БТРы, на которых сидели военнослужащие Кантемировской и Таманской дивизий.

Министерство обороны к этому не имело никакого отношения, а имела отношение ФСК Москвы и ФСК России.

К. Гордеева: ФСК — это Федеральная служба контрразведки.

В. Измайлов: Да, тогда это предшественник ФСБ. И, видимо, этим ребятам сказали так. Учения ведь никакие не проводились. Единственный опыт у них был в 93 году, в сентябре месяце — по расстрелу здания Верховного Совета России. Молодые лейтенанты. Зарплату в армии тогда платили с задержкой. И они на танках… Ну, сказали им, видимо, что зайдёте, и все разбегутся. В Прагу зашли в 68 году — разбежались все, в Будапешт вошли в 56 году — тоже разбежались, и здесь разбегутся. Но Чеченцы не разбежались, и вот эти события предшествовали событиям 11 декабря.

Павел Лобков: Я был в Чечне, наверное, не больше, столько же с 91 года. Фактически в ноябре 91 года, когда был так называемый ОКЧН, Конгресс чеченского народа, который вышел одновременно из Российской Федерации и из Советского Союза. И страшно интересный был, конечно, персонаж Дудаев. Мне тогда было 24 года, мне вообще интересны были романтические персонажи. Знаете, такой Че Гевара, не Че Гевара, чёрт его знает. Латиноамериканский генерал типичный, конечно, с усиками. В Тарту он хорошо отличился — единственный генерал-чеченец, прекрасно говоривший по-русски.

К. Гордеева: Он генеральское звание получил за службу в Афганистане, если я правильно понимаю?

П. Лобков: Он генеральское звание получил после Афганистана. Вообще это был командир дивизии стратегических бомбардировщиков, которые находились в Тарту. Там 5-километровая полоса гигантская. Сейчас там авторынок, как я понимаю, потому что никому не нужна в Эстонии 5-километровая полоса, там нет таких самолётов, естественно, там кукурузники.

И там гигантская полоса — это был главный подлётный аэродром для того, чтобы бомбить НАТО, что называется, в течение 20 минут. И там были и ядерные самолёты, там были Ту-95 или Ту-160.

Короче говоря, это был человек абсолютно системный. Понятно, что он прошёл все возможные и невозможные проверки. У человека бомбы — просто бомбы, ядерные бомбы.

К. Гордеева: То есть он был советский генерал.

В. Измайлов: Я служил в Таллине в 87-м после Афганистана и был в Тарту. Я был заместителем командира инженерно-саперного батальона, и мои ребята рыли капониры. Мне говорили, что командир дивизии — чеченец. Это было в 89 году. И я даже подумал, как — чеченец? И гордость у меня была, что командир дивизии стратегической авиации — чеченец.

П. Лобков: История Дудаева началась в 87 году, история его политического развития, когда впервые Эстония заявила очень мощно о том, что она хочет выйти. Тогда, помните, поднимался первый вопрос о протоколах Молотова-Риббентропа. И написана была Конституция Эстонии, которая не была, конечно, никем принята, но она была написана профессорами Тартуского университета, как ни странно, учениками Лотмана — практически передрана была с последней Конституции 39 года. И Конституцию Чечни 91 года писали эстонцы, друзья Дудаева.

Он дружил с кучей профессоров Тартуского университета и вообще был интеллектуалом, в городе страшно популярным. Это уже когда Дудаева убили, мы поехали в Эстонию и стали раскручивать про этот его эстонский период жизни, собственно, кто он такой. То есть он-то был генерал образца царских кавказских генералов, Багратиони, но только чеченский. Вдруг у этого Багратиони оказывается в кармане Грузия. А оказывается, ему просто принесли на блюдце Чечню. Это были совершенно другие люди.

Всё началось в 91 году. И, конечно, Министерство обороны было абсолютно не готово ни к чему. Потому что, когда мы снимали в ноябре, мы застали прямо в черте города танковую часть. Там танки и бэтээры стояли, и наши солдаты засыпали сахар в бензобаки, потому что эвакуировать эту технику они не могли никаким образом. И чтобы хоть как-то немножко испортить жизнь тем, кому она достанется, — а желающих там был весь город… Они депутата Верховного Совета чеченского выкинули из окна, — ну, с гор спустились ребята. Глава комиссии по правам человека ездил в фиолетовом «порше» с московскими номерами. У него папаха не помещалась, потому что порше-911 низкий, и, когда он садился в «порше», сносило это папаху. Потом забирал её обратно, захлопывал дверь и несся по этим разбитым дорогам.

Это все люди, спустившиеся с гор буквально позавчера, они сидели в гостинице «Кавказ». По ступенькам, как описывают, в Зимнем дворце текли всевозможные испражнения. И это был полный латиноамериканский disaster. И среди этого всего он был самым цивилизованным человеком — в черной шляпе, в черном пальто, в черном галстуке, в белой рубашке, единственный бритый. И на самом деле именно тогда закладывался тот узел, что с ним надо было начать работать. А начал-то работать с ним Жириновский, у которого были свои политические интересы.

Это одна чеченская предпосылка, что никто не работал с Дудаевым. Это был единственный человек, с которым нужно было с самого начала налаживать контакты, — конфиденциальные, какие угодно. Но здесь же в Москве были заняты разборками между союзным КГБ и российским КГБ — Бакатин, Иваненко…

К. Гордеева: У меня вопрос к Вячеславу. Я недавно встречалась с Аушевым, и он мне сказал такую важную вещь, что Дудаев был готов и очень хотел переговоров с Ельциным. Почему с ним никто не встретился?

В. Измайлов: Во-первых, скажу об Аушеве. Я с ним в одни сроки служил в Афганистане. В книге, которую я вам подарил, написано об этом. И Аушев всегда вёл себя мужественно, и когда был президентом Ингушетии. Потому что после первой кампании те, кто был в Чечне, спрятались за кремлевской стеной, а Аушеву надо было с ними жить. И он как-то выдерживал, как-то жил и, самое главное, он сумел сохранить свой народ. И как вы говорите, что с Дудаевым надо было работать, надо было какие-то переговоры. Он действительно хотел переговоры с Ельциным.

К. Гордеева: А что он хотел в этих переговорах? Чего для Чечни? Понятно, что независимость бы ему не дали.

В. Измайлов: Я не могу сказать, что он хотел, потому что не знаю. А знаю то, что в то время многие по примеру бывших союзных республик хотели отделиться от России. Помните, как в Татарстане было непросто?

П. Лобков: Тогда приехали туда два человека — это Старовойтова и великий астрофизик Роальд Сагдеев, и, по сути дела, остановили начинавшийся вооруженный мятеж.

К. Гордеева: В Татарстане?

П. Лобков: В Татарстане. В Бугульме и Бугуруслане уже отряды, очень похожие на чеченские. А известно, что Казань была одной из криминальных столиц Советского Союза. Там были целые криминальные кварталы. В Бугульме и в Бугуруслане уже были палаточные лагеря, где были тренированные с нунчаками ребятки, которые могли пойти буквально послезавтра. И поскольку Роальд Сагдеев на тот момент являлся главным татарским представителем в мировой науке, — это действительно астрофизик мирового класса, — то тогда Старовойтовой и Сагдееву удалось это остановить. Ехали в обычном купейном вагоне, в обычном 4-местном купе.

К. Гордеева: По собственной инициативе.

П. Лобков: Практически да. Ельцин не запретил просто. 

К. Гордеева: Вот мы имеем в Чечне светского, образованного, не без странностей генерала, человека, с которым можно говорить по-русски и с которым можно договариваться. При этом прямо в самую первую чеченскую кампанию разыгрывается исламская карта. Кто её разыгрывает?

П. Лобков: Нет, не исламская карта. Разыгрывалась карта следующая. Поскольку Чечня — сложносоставная республика, и существуют приграничные со Ставропольем районы Надтеречный и Шелковской, где преобладает русское население… Это большие станицы, по большому счету, тогда там не было чеченского доминирования. Там была сразу оппозиция Дудаеву. То есть там сразу была установка на раскол. На раскол северных районов и центральных, к которым относятся Грозный, Аргун и Шали. Ну, о Ведено вообще никто не говорит, там всегда было два с половиной человека, в этом Ведено или в Ножай-Юрте. Это вообще не существенное было.

Туда потом ушли во время бомбардировок и создали там в результате горную Чечню. А горная Чечня была мало населена, она малопригодна для жизни.

И там поставили бывших свергнутых. То есть поставили сначала Умара Автурханова, а потом Доку Завгаева.

К. Гордеева: Кто поставил?

П. Лобков: Я конкретно могу сказать, что поставили. Я был в 94 году летом, в августе. Это было за три месяца до войны. Так называемые войска оппозиции наступали на Шелковскую и Надтеречный район. Это были нанятые чеченцы, которыми руководили русские, видимо, какие-то тоже нанятые люди, они не светились. Но мы, конечно, их снимали, потому что мы снимали всё.

Была совершенно анекдотичная сцена. Мы знали, что прилетает вертолёт. Там были, конечно, кураторы из ФСБ. У Автурханова была оборудована комната спецсвязи. С этими ребятами из ФАПСИ, тогдашнего агентства правительственной связи мы задружились, поэтому они нам много чего сливали, это были довольно весёлые парни с Лубянки, такие инженеры.

И мы время от времени слышали вертолёт. На момент, когда вертолёт садился, нас всех загоняли в здание школы, где у них был штаб, где мы жили три или четыре дня.

Но как-то мы с оператором решили схитрить. На холме стоял такой сортир дощатый, мы в этот сортир зашли как раз. Мы знали, что вертолёт в 5 часов утра садится. Мы хотели знать, что это за вертолёт.

Мы вдвоем зашли в это очко. А камеры-то были здоровые, по 12 килограмм, по 15, бетакамы. Мы подковырнули чуть-чуть досочку, какой-то сучок, и высунули туда чуть-чуть объектив. И сидим на стульчаке вдвоём. Я говорю: «А у тебя чего-то снимается?»

Ну и садится — с красными звёздами, с нормальными. То есть они настолько обнаглели, что всякие заливы свиней и прочие спецоперации — это просто верх конспирации. С красными звёздами ещё садится Ми-8, садится второй Ми-8. Из него выходят при полном параде в полевой форме генерал Севастьянов, начальник Московского управления ФСБ, первый заместитель Степашина.

Севастьянов выходит, выходит Автурханов. Они друг другу жмут на камеру руки, как будто это кремлевская протокольная съемка, — камера из туалета снимает.

Дальше какие-то солдатики подбегают, подбегают местные чеченцы. И эти ящики РПГ, страшно узнаваемые гранатометные ящики, их ни с чем не перепутаешь…Ручные противотанковые гранатометы, шайтан-труба вот эта. 

И они выносят штабель. Всё, снято.

Значит, кассету — и туда, в говняную! Ну, не вниз, а за холм. И как-то надо выходить. Мы по одиночке выходим, конечно. Нам говорят: «А чего вы тут снимали?» — «Ой, мы тут чего-то ходили, вокруг общие планы» — «Ну, давайте нам кассеты, давайте посмотрим».

Ну, смотрим. Там, действительно, снято три общих плана. Потом ночью мы пошли, достали — и в Назрань, в Назрань, в Назрань быстро перегонять.

Потом Добродееву звонит Степашин. А это был 94-й год. «Ну что это такое вышло в эфир? Олег, надо же понимать». На что ему Добродеев сказал: «Ну, вы ж провтыкали это дело. Значит, это вышло в эфир». 

В общем, был большой скандал, потому что там были и звёзды, там было всё. И так всё было понятно, но тут было всё доказано.

К. Гордеева: Действительно ли в первую чеченскую кампанию никакой исламской карты не было разыграно? И это выглядело как спецоперация фсбшников?

В. Измайлов: Я тоже считаю, что нет. Я сказал, что этим событиям предшествовали события 26 ноября, когда пытались силами оппозиции, которая была нулевой, свергнуть чеченскую власть, дудаевскую власть.

С Масхадовым я очень много общался, а с Дудаевым не пришлось. Да, он генерал, он как бы вывеска и так далее, но войны желали прежде всего те, кто как Басаев, — такие люди. И до 26 ноября они были, собственно говоря, никем, потому что в Чечне у них особой почвы не было. Она появилась после 26 ноября.

П. Лобков: Это люди, которые пришли с гор в 91 году и которые, в общем, с трудом ориентировались в окружающей действительности.

В. Измайлов: Когда у людей ещё память какая-то была по событиям 44 года, у них было представление: то, что Россия вводит войска в Чечню, значит, что чеченцев хотят снова депортировать. И вот тогда Басаев особенно никем для Чечни не был. А после этого люди с оружием стали иметь вес. И когда в Слепцовской 6 декабря встретились после событий 26 ноября Грачёв и Дудаев… Не Ельцин, а Грачёв, который был фактически не политиком.

К. Гордеева: То есть за 5 дней до войны.

В. Измайлов: Закончилась эта встреча так. Когда Павел Грачёв как бы подобнял Дудаева и сказал: «Ну что, Джохар, значит, война?», Джохар ему тоже с какой-то улыбкой сказал: «Да, Паша, война».

Эти слова знают, но мало кто знает слова, которые сказал Дудаев Грачёву. Он сказал: «Даже если мы с тобой договоримся о мире, те люди, которые в охране, — они нас отсюда не выпустят живыми». Такие слова сказал Дудаев. Потому что люди с оружием стали после 26 ноября иметь вес.

П. Лобков: А оружия было столько, что за той самой гостиницей «Кавказ» и в сторону Старых Промыслов просто ряды стояли. Мы прямо из окон это снимали.Там можно было купить женщину, бронетранспортёр, верблюда, 10 автоматов Калашникова — всё. Автомат Калашникова стоил 35 долларов США. 35 долларов!

В. Измайлов: На рынке в Грозном спокойно продавалось оружие. Я был этому свидетель

К. Гордеева: А это что за оружие было?

В. Измайлов: И автоматы, и всё что угодно можно было купить.

П. Лобков: Это оружие, которое стояло в Грозном. Это те бронетранспортеры, куда солдаты в спешке засыпали сахар, который им выдал завхоз. Но они отмыли, конечно, от сахара. Там был небольшой отряд учебно-тренировочных самолётов. Они умудрялись с них бомбы бросать. Вплоть до того, что, когда войска сухопутные вошли в Грозный после 11 декабря и этого оружия не хватало. .. А у них были даже «грады», между прочим. Несколько «градов» было у дудаевцев, и они ими очень хорошо пользовались. 

Что касается тактики и умения пользоваться местностью, то неповоротливая армия совершенно завязла в городе. Более того, они брали обычный пожарный шланг, набивали его пироксилиновым порохом, поджигали магнием. Это была такая огромная труба, которая раскручивалась вокруг себя. Огонь 3 тысячи градусов, магнием с пироксилином они набивали, порошком алюминиевым из советских магазинов разграбленных, и это разбрасывалось. Это была практически термическая бомба. Они научились это делать.

Когда они к тому же самому РПГ-7, который, естественно, завозили к Автурханову… Вся эта степашинская артиллерия тоже оказалась в конце концов у Дудаева. Всё, что в 94 году передали туда, оказалось там.

Они навешивали дополнительные шашки, в силу чего прицельная дальность не увеличивалась, но дальность в принципе попадания увеличивалась в полтора раза.

То есть они делали просто партизанскую войну так, как они умеют это делать, и в этом смысле им не было равных.

К. Гордеева: Я жила в Ростове-на-Дону напротив воинской части, солдаты которой они ушли в Чечню 7 декабря. Это были призывники 94 года, их было больше 300 человек — это были внутренние войска. Из них вернулось 20 человек. Они все ушли, командир этой воинской части потом покончил жизнь самоубийством.

Почему эта огромная армада большой российской армии не справилась, завязла в Чечне на долгие годы и ничего не добилась?

В. Измайлов: Вы знаете с начала 90-х годов в России не проводилось никаких учений, на них не было денег. А если даже и были, то их не хотели проводить. И я сказал, что те, кто заходил в Грозный, офицеры Кантемировской и Таманской дивизий, их опыт был только расстрел Белого дома, безоружного фактически.

К. Гордеева: Но «Альфа», спецназ? 

В. Измайлов: Они в этом деле не принимали участия.

К. Гордеева: Был «Витязь».

В. Измайлов: В основном сгоняли солдат-срочников. Много было детдомовцев. Никаких учений не проводилось, они даже оружием не владели нормально.

К. Гордеева: То есть это были необученные солдаты-срочники, которые ничего не могли сделать?

П. Лобков: Да, и несмотря на то, что это было время, наверное, максимальной демократии в России, как ни странно, как теперь выясняется, гражданское общество не существовало. А мы до того, как отправиться в саму Чечню, много снимали. Я был собкором НТВ в Ленинграде, в Питере. И мы очень много снимали здесь и в Каменке, в воинской части, которая к Выборгу, и других частях, как собирали этих солдат. Там матери выли, и каждая выла поодиночке.

До того, как Немцов привез эти подписи, никакого организованного гражданского понятного сопротивления, хотя бы даже этих матерей, фактически не было. 

Это очень напоминает историю с Донбассом и историю с Сирией. Когда привозили кого-то хоронить, нам звонили, говорили, что на таком-то кладбище под Гатчиной будут хоронить. И мы приезжали, мы думали, что Гатчина встанет, понимаете? Нет: три с половиной человека.

Эта декабрьская полупромерзшая жуть в поле, эти пластиковые цветы, три тетки, которые плачут, убиваются об эту мерзлую землю. Гроб бухается, всё закапывают, и они даже интервью не дают, понимаете? Это как раз способ был бы сказать. Но не мы же, журналисты, должны кричать, что ребята, вас, ваших детей закапывают сейчас вот в эту мерзлую землю. «На той войне незнаменитой забытой маленький лежу». Мы вынуждены были это говорить, потому что матери даже не открывали рта, не поднимали голоса.

Теперь это большой урок, который был, к сожалению, не усвоен, и это повторяется в Донбассе. Но сейчас им затыкают рот деньгами. Тогда же вообще не понятно: и денег-то не было затыкать, и никто не верил, и ФСБ не была такая сильная, было какое-то ФСК полурыхлое степашинское.

То есть вообще ничего не понятно, понимаете? Почему тогда люди не встали? Почему народ молчал? Почему не было ни одного нормального вменяемого митинга по России?

К. Гордеева: Была Валерия Ильинична Новодворская на Пушкинской площади…

П. Лобков: …которую считали все сумасшедшей.

К. Гордеева: Хорошо, солдаты-срочники. Но генералы-то генеральские?

В. Измайлов: Вы знаете, в Чечне я почти не встречал. Наездом — да, были некоторые генералы, те, которые прошли Афганистан.

П. Лобков: А Рохлин?

К. Гордеева: А Грачёв?

В. Измайлов: Почти не встречал. Некоторые были. И даже среди офицеров афганцев было не так уж много. Поэтому, когда говорят: «Вот, опыт войны в Афганистане»… Ведь война в Афганистане закончилась в 89 году, 15 февраля последние части вышли. Если в 94 году началось, 5 лет.

И почти не встречал. Потому что воевать на своей территории многие считали — и правильно считали — неправильным, не должно быть такого. Потому что и среди чеченцев было много афганцев, и сам Дудаев считался афганцем.

К. Гордеева: Мне генерал Аушев рассказывал, что для этих кавказских народов, для чеченцев, для ингушей, если они шли по военной стезе, Афганистан был чуть ли не единственной возможностью заслужить офицерские погоны.

В. Измайлов: Наверное, так. Аушев был дважды в Афганистане.

К. Гордеева: И все братья Аушевы — у Аушева ещё два брата, — они все втроём герои войны.

В. Измайлов: Если б не было событий 26 ноября, была б война? Не знаю. История не имеет сослагательного наклонения. Может быть, была, потому что накипь такая — она шла и в Чечне. Но и в России не знали, как с этим поступить. И если вы помните, после Дудаева был Яндарбиев, который приезжал в Москву, и Ельцин тогда сказал: «Мы с вами не равные. Вы должны сесть там, где-то в другом месте».

П. Лобков: Сбоку стола. Он хотел сесть напротив, как равные договаривающиеся стороны, а он сел во главе, как секретарь обкома посадил.

В. Измайлов: Так разговаривать уже, наверное, было нельзя в то время. 

П. Лобков: Это было перед выборами, ему нужно было как бы показать мускулы, тем более что Яндарбиев был фактически в заложниках. Остался потом в Москве: в Ново-Огарево их держали, не выпускали коржаковцы, потому что Ельцин полетел в Чечню расписываться на танке. И если бы с Ельциным что-то случилось, Яндарбиева кокнули бы прямо в Ново-Огарёво, — об этом откровенно говорил и Коржаков, и тогдашний замначальника оперативной службы, службы безопасности президента генерал Рогозин, который потом прославился совсем другими делами. Но тогда он был воякой.

Тут ещё, мне кажется, очень важный момент — расстрел Белого дома, 93 год, 4 октября. Силовой способ не встретил решительных протестов в обществе. Решение конфликта, демонстративный расстрел Белого дома, не посчитанные жертвы были. Год прошёл. Да что, уже сколько лет прошло, мы до сих пор не знаем, сколько там погибло.

Понимаете, что представлял собой парламент? Это был так называемый провизорный парламент, избранный в 93 году, когда порох ещё витал над Белым домом. Там же в здании СЭВа, в круглой шайбе конференц-зала собиралась Госдума, выбранная на два года.

Кто из вас может сейчас сказать, какая правящая партия была в России, и какая могла бы сформировать правительство, если бы это была цивилизованная страна, по результатам выборов 93 года?

К. Гордеева: ЛДПР.

П. Лобков: Да, ЛДПР. В Кронштадте, во Владивостоке, в Ставропольском, Краснодарском краях, везде, где были сильно милитаризованные края и ущемленные, до 80% голосов доставалось ЛДПР на отдельных участках. Мы такие участки снимали, в частности, в Кронштадте, где были моряки, выведенные из Прибалтики, которые жили в ржавых каютах ржавых кораблей, чуть ли не на «Красине».

Понятно, что Ельцину нужно было быть больше Жириновским, чем Жириновский. Потому что тот рвался в бой, и надо было показать, кто в стране президент. Потому что понятно, что премьер-министром Черномырдин в нормальной стране быть бы не должен — должен быть премьером Жириновский. Ну и Марычев покойный — вице-премьером.

То есть всё было страшно искажённое, нерепрезентативный парламент, который не мог ничего, потому что они вообще были в будке при этом Белом доме. Они выходили из своего СЭВа и смотрели: а там дырка ещё есть?

И всё какое-то было в стране, здесь, в городе… На убийства рядовые мы уже не выезжали снимать, потому что это уже было, знаете, как за пивом сходить, прошу прощения.

Фактически в 94 году государства не было. И в этой ситуации решения принимались стохастически, спонтанно абсолютно. Человек из ниоткуда, Шумейко Владимир Филиппович — председатель Совета Федерации, на заседании Совета безопасности, состоящего из четырёх человек, фактически решил судьбу чеченской войны.

К. Гордеева: Шумейко принимал решение о чеченской?

П. Лобков: Шумейко и Филатов были главными людьми. Эти два совершенно мирных, казалось бы, человека, как позже выяснилось, — да, они голосовали «за». А Грачёв воздержался.

В. Измайлов: Грачёв не только воздержался. Когда все шишки летят на Грачёва… Наверное, он виноват. Безусловно, виноват в штурме Грозного и так далее. Но Грачёв говорил на том совещании перед войной, которое было организовано российской властью, что нельзя, не должны военные в этом принимать участия.

Потом он говорил: «Ну, надо хотя бы отложить до весны!» А Черномырдин встал и сказал, что этого труса надо убрать с поста министра обороны. И вот так всё сбросили на Грачёва.

Но за Грачёвым фактически никто не стоял. Потому что, если взять других генералов, которые были за ним, никто из них не хотел воевать, и, когда Грачёва сняли, это показали. Следующий за ним министр обороны, Родионов — он в Чечне так и не был. Он стал министром обороны в июне 96 года, после того, как Грачёва сняли, но в Чечне не был. И другие генералы многие не были.

А я видел генералов-афганцев, в Афганистане очень активных, много кричащих, — в Чечне они вели себя тихо, спокойно. Вид их говорил о том, что они не хотели этой войны. 

П. Лобков: Один из примеров, что представляла собой армия. Я попал на штурм Грозного перед Новым годом. Там был корреспондент НТВ Володя Лусканов, насколько я помню. Когда были первые ковровые бомбардировки Грозного, это снимали с дальних планов. Был такой дождь, зарево — брали, как Берлин, короче. Больше в город старались не входить, потому что боялись повторения ситуации с 26 числом, когда чеченцы, безусловно, выиграли пропагандистскую войну с самого начала, потому что они показали несчастных, затравленных людей. 

Тогда же начались «их-там-неты»! Они же были тоже «их-там-неты» — они же все были в отпусках. Задним числом все контракт заключили, как выяснилось. Чуть ли не дезертирами считались официально. И вот армия от них отказалась.

К. Гордеева: Это военные, которые вошли?

П. Лобков: Да, которые на первых танках были 26 ноября. И, конечно, чеченцы сразу раскрутились — Мовлади Удугов, Яндарбиев. Все чеченские интеллектуалы совершенно профессионально повели информационную войну, прежде всего за внимание прессы. А НТВ готово было работать на обеих сторонах, никаких симпатий изначально не имело.

К. Гордеева: Сейчас мы про это поговорим, про симпатии.

П. Лобков: Когда говорят, что Гусинский получал чеченские деньги, как теперь говорит Коржаков на каждом углу… Ну, в принципе, у Гусинского было столько денег, что он мог купить эту Чечню вместе со всеми этими генералами в то время. Просто их было очень много. А у них там не было, кроме этого оружия, фактически ничего.

Так вот, когда я попал в штаб к Бабичеву, это был какой-то консервный завод в Старопромысловском районе, и туда привезли огромное количество всяких боеприпасов, и их положили в огромный фонтан, в чашу фонтана, и пошли куда-то. Уже вечерело: это январь, рано солнце садится. Пошли к Бабичеву в этот подвал, за эти кордоны.

Во-первых, по рациям постоянно шли чеченские голоса, это были не шифрованные рации. Они не купили даже кенвудов нормальных, шифрованных. Это были рации, которые прослушивались чеченцами, и чеченцы разговаривали с командирами, знали их поименно. 

Стоит в штабе рация, генерал Бабичев сидит, спецсвязь, все дела. И чеченская ему: «Слышь, когда ты будешь? А-та-та-та! А ты, сука, мать твою…» Вот этого — по имени! «Иван Степанович, кончай войну!» — говорят по рации у него на столе. Представляете, какое унижение?

А когда через час после этого вдруг начинается бомбежка? Известно было, что к январю нечем чеченцев было с воздуха бомбить, просто авиация вызывалась через Москву, и те, кто заказывал авиацию, — может быть, это был Рохлин, может быть, кто-то ещё, — они не знали, что Бабичев уже закрепился на этом консервном заводе, хотя он там уже был неделю, и считалось, что в этом квадрате сидят дудаевцы, и начали… Если бы один снаряд попал в эту чашу фонтана, — а там до небес эти ящики стояли, — не то что я бы с вами не разговаривал, а вообще. .. Понятно?

То есть friendly fire, дружественный огонь — это было вообще обычное дело, когда самолёты из Моздока вылетали и начинали бомбить по своим.

Тогда же были другие отношения с прессой. Сидит Бабичев, полный такой, у него просто вот так челюсть отваливается в кадре. А если она в кадре отваливается, никто ж потом кассету у тебя не возьмёт. Значит, ты перегонишь материал, где у тебя у генерала Бабичева отваливается челюсть. И что бы потом ни говорили о том, что НТВ работало на стороне чеченцев, у него же челюсть-то отвалилась!

К. Гордеева: Вячеслав, у меня такое ощущение, что с начала первой чеченской кампании и до середины абсолютно точно вся российская пресса симпатизировала чеченцам. Той стороне, скажем так.

В. Измайлов: Мне кажется, что она не столько симпатизировала той стороне. Она была подавлена тем, как эта война развивается со стороны прежде всего России. Когда, в основном, гибнут не боевики, а мирное население.  

К. Гордеева: А есть статистика по количеству погибших мирных?

В. Измайлов: Вы знаете, нет. По погибшим российским солдатам — да, определенная есть.

П. Лобков: 5100, вроде бы.

В. Измайлов: Это не считая тех, кто находился в земле Чечни и считался без вести пропавшим. Это не считая тех, кто был в плену, и так далее. 5100.

А статистики по погибшим жителям Чечни — нет. Называют разные цифры. Чеченская сторона, ичкерийская сторона называла цифры в 100 тысяч и более. Правозащитники — 30-40 тысяч. И точных данных нет.

К. Гордеева: Когда я готовилась к нашему диалогу, я нашла цифры с  разбросом от 10 до 130 тысяч.

В. Измайлов: И точные данные никто не вёл с этой стороны. Я вам скажу такую парадоксальную вещь, что сами чеченцы гибли не только от того, что сбрасывали бомбы не туда, на мирное население. Многие чеченцы гибли даже во время войны от рук самих беспредельщиков. Уже даже не боевиков, а бандитов. Поэтому цифры такой нет.

Я занимался вызволением заложников в течение пяти лет. Когда мы говорим, что они профессионалы, они с оружием, они лучше, чем профессионалы… Но зная многих так называемых боевиков, я знаю как страдали их семьи, когда разрывалась граната, и гибла мать или гибла жена, или гиб сын.

А у одного моего товарища, он чеченский правозащитник был тогда, у него мать подорвалась на мине. Потом в скором времени она умерла. Сын старший подорвался на мине. Поэтому об уровне профессионализма очень трудно говорить. Я таких людей знаю очень много.

П. Лобков: В симпатиях прессы вот что важно. Чеченцы сразу поняли, что открытость… Сейчас в это сложно поверить, потому что мы знаем Чечню кадыровскую. Но это были советские партийные деятели, которые учились пропаганде ещё в Советском Союзе. Тот же Мовлади Удугов — комсомолец, тот же Яндарбиев, который был театральным деятелем и чрезвычайно сценическим человеком, тот же Дудаев, у которого был безусловный артистизм, Масхадов, который, безусловно, пленял своей такой мужской откровенностью, открытостью и, наверное, он был самым договороспособным из всех, кто там был. Турпал-Али Атгериев, который был похож на какого-то совершенного романтического персонажа.

Басаева и Удугова сделали в 95-м летом. До этого они, в общем, не фигурировали в этих всех делах. Бараев и те фамилии этих ужасных людей, которые мы знаем, они ужасными и считались.

К. Гордеева: Внутри Чечни был свой раскол.

П. Лобков: Был свой раскол. И все эти яркие интеллектуалы сразу поняли: нужна открытость. «Мы берём журналистов, мы их возим везде. Смотрите, вот там дом. Там убило столько народу. Вот там их похоронили, сейчас мы их эксгумируем». Это реально, и мы это снимали.

А что делала федеральная сторона? Мы там даже не знали пресс-секретаря. Я попал в Чечню вообще нелегально, за мешками гуманитарной помощи. Я с Анатолием Александровичем Собчаком договорился, меня спрятали за мешками гуманитарной помощи, и я в самолёте попал на Северный аэропорт. А там Рохлин встречал большим бронетранспортёром. Видимо, они думали, что Собчак летит, а тут вылезли мы. И нас погнали, и мы весь город прошли пешком до Бабичева, и всё снимали под бомбами.

Так получилось, что мы сняли репортаж как блог, травелог, извините за выражение. 

Бабичев приютил, но мы до этого сняли ещё всё по ходу.

Вот, смотрите, пресса, да? Нас никуда не пускают. Нас гонят, вместо того, чтобы открыть. Первым туда попал энтэвешник Андрюша Черкасов уже в конце января. Он снял тогда военный госпиталь, который был нашего Шевченко, по-моему.

Он сейчас на «Свободе», насколько я понимаю. Он был первым. «Второй канал» был. То есть они были безумно закрыты.

В это время на «Первом канале» идёт такое, что в Грозном восстановлен конституционный порядок, повесили светофор на улице. Вопрос — а кто же его разрушил, этот светофор?

Вот такие шли материалы на «Первом канале», мы ржали просто. Когда мы к солдатам дошли, они ржали. А офицеры среднего звена, майоры, капитаны — они негодовали, потому что многие из них считали, что совершают подвиг аналогичный генералу Ермолову. У многих из них портрет Ермолова висел над кроватью. Понимаете? А в это время «светофор открыли в Грозном».

К. Гордеева: Вот как раз про это я и хотела спросить. С одной стороны, окей, открытость чеченских сепаратистов, как их тогда называли, возможность снимать в лагерях подготовки…

П. Лобков: Беженцев!

К. Гордеева: Беженцев, жертв. Возможность интервьюировать Шамиля Басаева сколько угодно и так далее. С другой стороны, федеральные войска, которые находятся там, и рядовые солдаты страдают не меньше. Они всё время видят по телевизору себя в роли убийц, разрушителей, захватчиков. Должно ли это было деморализовать армию?

П. Лобков: Это вызывало агрессию. Олег — надо сказать, тогда это был другой Олег Добродеев — он, за исключением Лены Масюк, может быть, у которой были особые отношения: «Так, ты две недели на этой стороне, две недели на той стороне, чтобы соблюдать некий баланс». И когда мы с той стороны приезжали к федеральным силам, конечно, скажем так, это было тяжело.

И когда мы от федералов приезжали, у чеченцев было такое: «Вот, ты фээсбышник». Ну, у стенки постоял один раз потому что какой-то мудак, прости господи, поставил к стенке. Потом пришел начальник чеченский и сказал, что «Отпусти их».

К. Гордеева: Слава, а вы как считаете, деморализовал ли армию такой настрой прессы?

П. Лобков: Почему настрой прессы? Пресса работает там, где она может работать.

К. Гордеева: Это не обсуждается, ты знаешь, как пресса работает. А люди, которые читают газеты и смотрят…

П. Лобков: А интернета-то не было. Как мы об этом расскажем? Мы же не можем за кадр куда-то выйти. Сейчас человеку не дали что-то сказать, он взял и в твиттере написал или в фейсбуке, или ещё где-то. Тогда же этого вообще не было. Вопрос — где?

В. Измайлов: Насчет деморализовать армию, мне трудно об этом говорить. Я знаю, что в первую чеченскую кампанию с 94-го по 96 год до вывода войск наших не было ни одного похищения журналиста. Потому что к журналистам та сторона относилась так, что эти люди показывают правду.

П. Лобков: Если говорить о случае Масюк?

В. Измайлов: Нет, случай Масюк произошел летом 97 года, после первой чеченской войны.

П. Лобков: Но это была ещё первая всё-таки.

К. Гордеева: Это между войнами.

В. Измайлов: Потом там и Лена Масюк, там и Илья Богатырев, Владислав Черняев из «Взгляда», и иностранные журналисты. Но это всё пошло уже после первой чеченской, в период между двумя кампаниями, во вторую кампанию, особенно между двумя кампаниями. И всё-таки кто-то правду должен нести хоть какую-то. Журналисты несли, я считаю, правду.

П. Лобков: Одним из предлогов для начала войны было то, что в Чечне притесняют русских. Такое было, безусловно, с 91-го по 94 год. И были и похищения. Вообще это была бандитская республика, конечно.

К. Гордеева: Это на волне расцветшего национального самосознания было?

П. Лобков: Национальное сознание расцвело. А, прошу прощения, нефть густая, сернистая и не очень. А вам всё время говорят про Кувейт. А деньги откуда-то брать надо. Вот были эти «авизовки» чеченские, был такой бандустан дудаевский.

Ну какие там источники дохода? Кувейт в 91 году. Окей, Кувейт. А уже 94-й. А где Кувейт-то? Кувейта там тоже не видно было. Ну, три «порше» разобрали, угнали — вот, ездят на них. Ну, грабили поезда, всё остальное. Всё кончилось, что там было, то, что оставили. Надо было куда-то вылезать, авизо заниматься этими чеченскими. В любом случае это был ужас.

Но похищение русских, убийство русских… Чеченцы — многосемейные люди, у них всё-таки много связей. У них обычно кто-то живёт в деревнях, кто-то живёт в горах. Когда начали утюжить Грозный, им было, куда уехать. А русские же атомизированные. И когда самые бомбежки были, идёшь по этому городу, падает — уже не обращаешь внимания, везде падало. Вот оно падает где-то, падает, а три бабульки русских рядом с подъездом. Что подниматься? Воды-то всё равно нет. Они живут в подвалах, и рядом с подъездом варят суп в котелке.

Что в кадре у вас? Под бомбежкой русские бабки, которых спасали от чеченцев, варят суп в котелке практически чуть ли не на взрывчатке. Вот картинка была какая, понимаете? Мы это показываем, вопрос: это какой эффект имеет? Кого бомбят русские? Русских.

В. Измайлов: Объединяют понятие «боевик», мы назвали так всех. А были бандиты, настоящие бандиты. Я разделял, например. Я научился разделять.

К. Гордеева: Как вы их разделяли?

В. Измайлов: Как разделял? Я ж работал по освобождению заложников много раз. Я видел, кто боевик, — те, кого мы называем «боевиками», бывшего советского генерала, бывшего советского полковника Масхадова и так далее. И были бандиты. Вот Доку Умаров — это бандит, который совершил убийства на территории России, которого привлекали к уголовной ответственности, и он уехал в Чечню.

И многие, кого должны были судить на территории России, сбежали в Чечню. Они не делали погоды во время боевых действий, но зато убивали, резали головы. И в отношении русского населения это действия тоже бандитов, даже не боевиков, не тех, у кого погиб, например, брат, родственник какой-то, и он взялся за оружие.

Я знаю, например, таких чеченцев, у которых погиб близкий родственник, они за оружие не взялись. Из принципа. Не из трусости, а из принципа. Я знаю и таких. Поэтому «боевик» и «бандит» для меня разные понятия. 

Я смотрю на этот зал, в основном сидят ребята и девочки или молодые, или те, кто 25 лет назад был в молодом возрасте. А в Санкт-Петербурге есть такие, которые потеряли своих детей. 

П. Лобков: В области очень много. Как-то в городе всё-таки отбивали родители от военкоматов, а вот туда, в сторону Финляндии — очень много. В Гатчине, я знаю, огромное кладбище чеченское. Вот там, к Выборгу вообще очень много воинских частей. 

Представляете, что представляла собой Ленинградская область в 94 году? Это, извините, просто всё по уши в говне. Это абсолютный упадок всего. И сил, денег кому-то взятку дать… А в 94 году всё можно было купить, и военкомат тоже. Ничего этого не было. Поэтому, конечно, погибали самые несчастные.

Потом матери туда ехали, мы с ними ездили, с этими ленинградскими матерями. Они там встречались с Аркадием Ивановичем Вольским. В 95-м он пришёл, по-моему. Он очень много сделал. Ему должен быть памятник напротив МИДа, а не Примакову. Но тот был министром, конечно.

В. Измайлов: Из Москвы, из Санкт-Петербурга было не так уж много ребят в Чечне. Но они были.

Был санкт-петербургский правозащитник, я потерял с ним связь, Антуан Аракелян. Может, кто-то знает,, кто-то слышал? И я был поражен, как он вел себя, находясь в плену. Он был помощником Галины Васильевны Старовойтовой. Как он вел себя, находясь в Чечне! Потом я знаю одну женщину, которую пришлось мне вытаскивать, вернее, принимать участие в этом. Она тоже из Санкт-Петербурга, её сын из Санкт-Петербурга, хотя родом они откуда-то с Кавказа.

П. Лобков: Офицерам, конечно, было очень плохо: офицеров и расстреливали, и пытали. Это был ужас.

В. Измайлов: Как и контрактников.

П. Лобков: Да, их называли “контрабасами”. А солдат — из этого Мовлади Удугов, который был главным пропагандистом, делал отдельную стратегию — это совсем другое.  А надо сказать, что ты ездишь по Грозному, тебе обязательно привет от Мовлади передадут. 

Тогда не было мобильников. Дети фактически были агентами. Все чеченские дети так или иначе шпионили. Мовлади всегда знал, где мы находимся. Всегда! Скрыться было невозможно на чеченской части, абсолютно. Мы все понимали, что мы под колпаком работаем.

У них же рации, и это накрывало всю Чечню. А у нас, конечно, ни черта не было, кроме спутникового телефона в багажнике, который нужно разворачивать, примерно как танк готовить к выстрелу, — все птицы слетаются и мухи сгорают, когда ты телефон включаешь. Это был Brown Boveri, жуткий старый шведский телефон. Полчаса его надо настраивать.

Мы снимаем, и вдруг Мовлади подъезжает: «Привет». — «Привет».— «Слушайте, мы тут солдатика выдаем. Поехали-ка со мной». Ну, поскольку с ним три автоматчика, отказать человеку сложно. 

И они из каждой выдачи солдата матери делали пропагандистское шоу, что мы не трогаем вот этих несчастных людей, которых убийца Ельцин послал на войну. «Мясник Ельцин послал вас на войну», — это было сказано в камеру всегда на хорошем русском. И вот мы вашей плачущей мамочке вас отдаем. А офицера вот этого… —  пленочку купите на рынке, там узнаете, что мы с ним делаем.

Они так использовали фактор, пытались разъединить солдат с офицерами. То есть солдату ничего не будет. Фактически все пропагандистские наработки Советской армии в Афганистане, Советской армии во Второй мировой, немецкой армии во Второй мировой, все разрешенные и запрещенные приёмы использовались крайне эффективно.

К. Гордеева: А ты говоришь, «с гор слезли»! Можно ли говорить, что Ельцин первую чеченскую войну проиграл, а Путин вторую чеченскую войну выиграл?

В. Измайлов: Я не знаю. Я очень далёк, а сейчас ещё дальше от политики. Мне трудно говорить об этом. Многие есть «за» и «против». Взвешивать — а мне не хочется это делать. Свою задачу я видел в том, чтобы спасти человека. Дай бог спасти человека! А там что будет с ним…

Многие мне звонили после этого, матери звонили. Потому что жизнь была очень трудная, и многие солдаты даже после плена нуждались в какой-то социальной защите, специальном медицинском обслуживании, но этого всего не было. И судьбы, судьбы многих ребят… 

П. Лобков: А сколько человек вы вытащили оттуда?

В. Измайлов: Дело в том, что газета, в которой я работал, я помню…

К. Гордеева: Это «Новая газета».

П. Лобков: Это был самый острый период. 96-й год, по-моему.

В. Измайлов: Я видел этих матерей в 10-й казарме в Чечне, и у подавляющего большинства сын считался пропавшим без вести, но он не был живым — он лежал где-то в чеченской земле. И многие матери верили в то, что удастся его вытащить. А разубеждать матерей в этом я лично не брался — у меня не было на это смелости и желания. У них было общее горе, и это общее горе и объединяет, и разъединяет. 

И я из-за этого никогда не считал. Я помню только первых освобожденных — 34 человека. А остальных я даже имен не хотел знать.

К. Гордеева: Паш, а ты согласен с тем, что Ельцин первую войну проиграл, а Путин вторую выиграл?

П. Лобков: Он проиграл её, по сути дела. Можно по-разному относиться к тому разговору Черномырдина. Мне трудно сказать, что посчастливилось быть в приёмной, когда он вышел и стал по городскому телефону разговаривать с Басаевым.

К. Гордеева: Это знаменитое: «Шамиль Басаев, ты меня слышишь»?

П. Лобков: Да. «Шамиль Басаев, ты меня слышишь? Шамиль Басаев, говори громче». Он делает это из приёмной, это же не в кабинете было. Он вышел из кабинета, потому что у него в кабинете не было городского телефона. А приёмная была ближайшим местом, где был городской телефон, потому что понятно, что в Будённовской больнице не было никакого другого, и организовать там связь было невозможно. Была обычная городская линия.

И понятно, что было тогда поставлено некое большое многоточие, потому что тут же начались переговоры, я тут же вылетел в Чечню. И началось так называемое перемирие.

Это было странное, очень странное время. Это было лето 95 года после того, как все уже разошлись. Чеченцы вернулись к себе, начала восходить звезда Басаева. Масхадов чувствовал себя очень неловко, и он очень любил давать интервью всяким нормальным федеральным изданиям. Он давал понять, что если сейчас вы мне немножко поможете, то мы вместе сможем одолеть напирающий уже исламский радикализм.

К. Гордеева: То есть уже ислам пришёл?

П. Лобков: Уже саудовские деньги начались, Хаттаб начался, лесные лагеря начались и все дела. Какие-то ваххабитские эти самые начались. Кадыров начался, между прочим, тогда, тогда взошла звезда старшего Кадырова.

В принципе Масхадов никаким исламистом не был и в помине. Мы довольно много ели у боевиков. Можете меня сейчас за это расстрелять, конечно, но, извините, если ты с людьми что-то снимаешь… Снимал и с ними тоже ел. 

Так вот, этот жижиг-галнаш, который они варили, и, вы знаете, пять бутылок водки на стол точно ставилось. Я очень мало встречал чеченских боевиков, сепаратистов, которые не пили водки. Удивительно, да?

Никаких демонстративных молений на камеру. Это всё были обычные советские офицеры. А дальше пришли уже те люди, которые в 91 году спустились с гор.

И вот эти, конечно… 

Был второй шанс. С Масхадовым начали переговоры, когда всё-таки были некие выборы в 96 году. В 97-м был некий шанс, но его сорвал тот же Басаев — похищение Масюк. Слишком сложная комбинация для тогдашней Москвы.

Тогда же Зорин у нас был министром национальностей, такой страшно благодушный человек, Михайлов был такой министр. Это вообще люди были из ЦК КПСС какие-то, из идеологического отдела, которых бросили на эту Чечню. Какие-то этнографы, понимаете? Этнографов бросили на Чечню — рыхлых таких, с тросточкой! Это переговорщики были. То есть самых кого не жалко бросали, да?

А что творилось тогда в самой Чечне в это перемирие 95-го года, которое привело к росту вот этого всего? Мы как-то ехали и залегли в окоп, потому что увидели в Сержень-Юрте странное копошение. А там просто грузовики советские подъезжали, с них эти же гранатометы грузились, все эти шайтан-трубы, на красные «пятерки», «семерки» и другие разновидности жигулей, и уезжали в пустыню куда-то. Сержень-Юрт — это цементный завод.

К. Гордеева: И это уже 95-й — 97-й, то есть самое большое количество похищений, да?

П. Лобков: 95-й, 96-й год — торговала армия! Торговала! Продавала боевикам оружие за бабки! На телеобъективе мы это сняли. Мы думали, сейчас нас пристрелят, потому что мы ни тем, ни другим сейчас не нужны. А там такой Али-Баба стоит, Турпал-Али Атгериев, и хлопает по плечу. Они нас спасли. Ну, думаем, всё. Мы все прощаемся с жизнью, а нам говорят: «Поезжайте в Назрань. Мои ребята вас довезут. Мы хотим, чтобы русские увидели, как их солдаты торгуют, нам продают оружие». Это к вопросу о состоянии армии.

А ехали мы из района Ножай-Юрта, так там войска пришли и ушли, пришли и ушли, пришли и ушли. В это время брали то туда, то сюда.

И оставили двух солдат. Двух солдат оставили в этой мешковине, которая тогда формой называлась. Бледного прыщавого 19-летнего мальчика с зеленым лицом. Он ходил на минное поле собирать недозрелую кукурузу и жрал её, понимаете? Они ходили по минному полю собирать недозрелую кукурузу! К вопросу о том, что представляла собой армия в 95-м — 96-м годах. Местные бабки-чеченки ходили хотя бы кусок баранины принести или лепешку.

В. Измайлов: Вы знаете, книга, которую я подарил, немножко дает ответ на вопрос, но не полностью.

К. Гордеева: Вот о какой книге идет речь: «Война и война» называется — это про афганскую войну и про чеченскую войну. Если вам посчастливится её найти, постарайтесь купить. Это, в общем-то, учебник.

В. Измайлов: Дудаев — советский генерал, Масхадов — советский полковник. Причём он был начальником артиллерии дивизии. А что такое артиллерия? Она очень отличается от пехоты. Это расчёт, это математика, очень много знаний надо было иметь. И если в тот период, например, Дудаев отказался бы от власти: «Не надо воевать с Россией»… Я очень хорошо его понимаю, что он был как знамя, а за этим знаменем стояли другие. И делали политику другие.

То же самое Масхадов. Вы знаете, например, перед второй чеченской войной Масхадов выходил на руководство России, в том числе на Путина о том, чтобы как-то унять Басаева и других таких же. Но если бы Масхадов не возлагал… Он был бы никем. Он был бы российским полковником, подполковником, пенсионером. Его убили в 2005 году.

И я видел то, что эти люди стоят между двумя огнями. С одной стороны, предать свой народ невозможно. Это значит, ты отвечаешь. Ведь восприятие многих чеченцев было, что им хотят устроить вторую депортацию, второй 44 год. Многие воспринимали это так. И Масхадов понимал, что он не семи пядей во лбу, что если он не возглавит, он будет никем, он будет предателем своего народа. А как-то повернуть они не могли — ни Дудаев, ни он.

П. Лобков: Оказалось, что клин светом сошелся на Ахмате Кадырове. И я никогда не забуду, это было в одном из интервью Путина или у него в телеинтервью: «Я с ним разговаривал первый раз, я подумал, что как будто кто-то гавкает. Даже не мог понять, что человек говорит», — так Путин говорит о старшем Кадырове. И это был, конечно, абсолютный шок, когда в 99 году просто так получилось, что мы пошли брать интервью у Валентины Матвиенко, которая была первым вице-премьером, в Белый дом. Выходим с задних ворот Белого дома в сторону садика Павлика Морозова, прости господи, а навстречу нам идут три или четыре северокавказских губернатора. Черногоров там был, ещё кто-то, Кондратенко и этот, с плаката, боевик.

Мы это сняли. Мы убежали. Тогда времена были другие: сейчас бы мы не убежали, просто у нас бы всё стерли и сказали бы, что вы это никогда не видели. Мы это сняли, убежали. И так, в общем, все узнали, что Ахмат Кадыров пошёл куда-то в Белый дом. К кому тогда? Видимо, к Степашину, что ли? 99-й год. Кто с ним разговаривал, не знаю. 

К. Гордеева: Кто-то между Кириенко, Примаковым, Степашиным и Черномырдиным.

П. Лобков: Помню, что это было весной-летом 99-го, до начала войны, по-моему.

Так с Масхадовым не получилось бы. Но как-то с Масхадовым можно было. Уж если такой человек, который благословлял на джихад, какими только словами — «отродья» и всё остальное — он крыл, Масхадов был гораздо более, что называется, договороспособным. То есть упустили несколько шансов сразу.

В результате Ахмат Кадыров ещё, конечно, этого не получил, а Рамзан Кадыров получил столько, сколько хотел Дудаев, и абсолютно уверен, ещё полстолько и ещё четвертьстолько и ещё неизвестно сколько он получит, поскольку, как мы знаем, он уже в Арктике, а Дудаев туда не рвался.

К. Гордеева: Что произошло с российской армией внезапно с 95-го по 99 год, что в декабре 94 года она не смогла взять Грозный и захлебнулась в Чечне, а в 2001 году в Чечне был восстановлен, как это говорилось, конституционный порядок?

В. Измайлов: Реально произошло не так уж много. Я, например, до 91-го года служил в благополучной Германии. И учения уже не проводились ни там, ни там. Где-то последние, может быть, в 91 году какие-то можно было назвать учениями. А в России, в Советском Союзе они не проводились совсем. И солдат не обучался, не был готов к тому, чтобы воевать. Ни солдат, ни офицер. И, увы, не генерал.

Я вам сказал, что в Чечне почти не было генералов. Был. В Афганистане Рохлин был. Но он был снижен в должности в Афганистане — он командовал отдельным полком, стал командовать полком дивизионного подчинения. Его сняли с должности за потери личного состава.

Но говорят, за двух небитых одного битого дают. Просто этот человек уже имел опыт.

Таких было очень мало, таких почти не было.

П. Лобков: А Бабичев Иван Степанович не был в Афганистане?

В. Измайлов: По-моему, не был. 

П. Лобков: Он десантный генерал, как он мог мимо Афганистана пройти?

В. Измайлов: Ну, например, Путин — эфэсбэшный полковник, но он в Афганистане не был. Хотя многие сотрудники ФСБ прошли через Афганистан. За девять с лишним лет он тоже мог быть. 

И что произошло с нашей армией? Во-первых, после первой кампании многие чему-то научились. Прежде всего офицерский состав и, может быть, генеральский состав. Потому что одни и те же офицеры и генералы участвовали и в первой, и во второй чеченских кампаниях. 

Я, правда, по-разному отношусь ко многим из них, но одни и те же участвовали, и какой-то опыт они приобрели. И поэтому чему-то солдат они могли научить.

А ещё хочу сказать по поводу первой кампании, по поводу наших потерь. До конца потери наших военных неизвестны, потому что было очень много ребят. Ведь когда шли на Грозный, особенно в самом начале, это были сборные подразделения: одного взяли оттуда, другого оттуда, третьего оттуда. Кто-то потерялся, кто-то потом…

И в Чечне я встречал очень немало солдат, которые год и более служили в Чечне, но не числились в списках ни одной из частей. Их держали, и командиры их не ставили. Что-то случилось с этим солдатом — командир за него не отвечает. И таких было очень даже немало.

Потом, как я сказал, было много солдат-сирот. А один раз, беседуя с молодыми солдатами, я узнал, что их готовили в учебке месяца три, родители стояли на КПП и ждали своих детей, и хотели с ними попрощаться. А их автобусами через заднее крыльцо отвезли сразу в аэропорт, посадили в самолёт и отвезли в Чечню, и родители с ними не попрощались, и многие не видели своих ребят ни живыми, ни мертвыми.

И я сказал о том, что на Ханкале 200 с лишним матерей находилось. И где-то у единиц, может быть, у десятков дети были живы, а у остальных — нет, считались без вести пропавшими. И они находились в Чечне. И они так надеялись, что их детей найдут.

Я знаю тех матерей. Одна приехала в Чечню с мужем. Муж в Чечне погиб. Она его похоронила там же, в Чечне. Пока дочка 18-летняя оставалась одна, попала под машину. Она не только сына потеряла, она потеряла всех родных и близких. Были и такие. Были которые умирали там, в Чечне.

П. Лобков: Я по поводу 99 года хотел бы вот что сказать. Я работал тогда в основном в Москве. В США и в Москве, в Госдуме, потому что тогда Госдума была у нас самой горячей точкой в стране — там же у нас премьеры менялись и все эти интриги с Примаковым, с Геращенко. И поэтому с другой стороны немножко это всё видел.

Но я всё-таки в декабре 99 года поехал в Ингушетию. Там был самый большой лагерь беженцев. Не знаю, можно ли назвать это абсолютным успехом армии? Но когда у вас в поле под Назранью стоят в декабрь… Нам кажется, что это юг, а там зимой минус 12, минус 15. И ты едешь на бронетранспортере… Вот такой коврик. Короче, он у меня до сих пор.

А из Чечни мы привезли две штуки — гастрит и простатит. Это две вещи, которые поражали всех. Что жрали — это не описать! А на чём ездили? Ездили на броне. С кем бы ты ни ехал, ты едешь на броне, у тебя вот такой поролоновый коврик. А минус 12, минус 15, пронизывающий ветер, снега нет, пыль в морду. Это ад на земле. Поэтому зимняя война в Чечне в 94-м, в 95-м и в 99-м зимой — это, конечно, был атас!

По-моему, там было 150 тысяч было беженцев. Столько было чеченцев в Ингушетии. Практически как котел в Блаце, о котором знает весь мир, это албанцы. 

Можно ли назвать это успехом 99 года? Не знаю. Но бомбили, видимо, так же, я просто не помню. Тогда что власть поняла? Она поняла, что пропаганда — это великая сила.

Сергей Владимирович Ястржембский, который сейчас охотится на козлов в Африке, тогда охотился на деньги.

К. Гордеева: «Пиип»!

П. Лобков: Он основал такой Росинформцентр. Что это было? Это такой поезд. Я там не был, слава богу. Я с другой стороны поехал, со стороны Ингушетии.

К. Гордеева: Это называлось «Информационный контртеррористический центр».

П. Лобков: Росинформцентр. Это было с лета, по-моему, 99 года, с самой операции.

Поезд стоял где-то между Ассиновской и Бамутом на железнодорожных путях, потому что по этой дороге никто не ездил уже давным-давно. Знаменитая дорога, которую Горький строил, — шоссе, и параллельно шла дорога на Баку через Грозный.

И вот там стоял поезд, и в этом поезде под охраной внутренних войск жили журналисты, которых вывозили оттуда снимать то, что покажут. Как боевики добровольно сдают оружие, как ещё что-то. Ой, все туда переездили, были собраны все каналы. Тогда Степашин как-то пожестче себя вёл, не так, как в 94-м. Он тоже многому научился. Он же уже был премьер-министром! А тогда он был главой ФСК. А ведь, между прочим, Ерин был уволен. Кто ещё был уволен после Буденновска?

К. Гордеева: И тогда появляется аккредитационная карточка. Журналист мог поехать в Чечню только по…

П. Лобков: А только Бабицкий Андрей, по-моему, единственный, у кого была нормальная техника ещё к тому же. Потому что тогда же ещё какая была фигня? Вот, сейчас все эти экшн-камеры, GoPro, ты можешь пойти и писать 8 часов на экшн-камеру. А тогда бетакамовская кассета. Ты не проглотишь её! Ты её с самолёта увидишь, понимаете? Он вот такой, он 18 килограмм. Куда ты его спрячешь? Handy — самая маленькая была камера. Всё, что меньше, — это шпионская камера, которая только может ч/б снять. 

А у Бабицкого была нормальная камера, и он куда-то ходил. Это единственный человек, который ходил в 99 году туда-сюда и снимал и тех, и других.

Я через Назрань пошел, обратным путем: Назрань, потом Ассиновская, потом туда. Мы тихо пробрались, сняли гуманитарную катастрофу, потому что тогда была настоящая гуманитарная катастрофа.

Победа это? Вторая гуманитарная катастрофа за 5 лет! Дети учились на открытом воздухе в палатке, где стоял один примус на 20 человек. Да зубы просто стучали непрерывно! Даже где-то попали с войсками, и среди какого-то заводского корпуса стоят палатки, и зубы стучат, понимаете, физически. Я понял, как люди в блокаду жили. За три дня ты всё начинаешь получать.

Зубы стучат! Опять. Одна курица пойманная на 15 человек, супы из пакета, гастритные в 99 году. Ни черта, на самом деле, не появилось-то. Это у Путина была рюмка водки знаменитая, которую мы выпьем потом, когда все вернёмся. Вот чего было в изобилии, так этого дела. А на голодный желудок…

А агрессия какая! Вы не представляете себе. Они подумали, что мы такие свои-свои, перестали нас стесняться, потому что мы с ними две ночи провели, с внутренними войсками. И они перестали нас стесняться, подумали, что мы такие правильные, от Ястржембского, все дела.

А мы снимали, знаете, как бывает? Метод включенного наблюдения. И когда они приходят на зачистку — это выезжают в деревню, грубо говоря, извините, вермахт. Вот так вот прям колонной! И идут по домам. «Есть кто?» Гранату бросил — нет никого. А кто там есть на самом деле, никто не знает. Прямо открывают дверь, швыряют гранату.

Потому что им было дано чёткое указание — не считаться с потерями местных жителей. Никаких. Бросил гранату — молодец. Потому что, если ты не бросишь гранату, в тебя бросят гранату.

Совершенно по-другому была построена не боевая часть, а, скажем, политика воспитательная, то, что называется, пропагандистская и политруковская. То есть им сказали: «Это звери». Вот реально, все чеченцы — звери.

Мы же с ними ночевали несколько ночей в центре. Если их предшественники в первую войну думали: «Что, блин, мы здесь делаем вообще, а? Вот, бабку вчера русскую подстрелил, блин. Ну я целился в это, а бабка там выбежала, блин. Русская же бабка, а?» 

А тут — всё. Им про Ермолова стали рассказывать, им стали рассказывать про то, что они на русскую землю пошли, вот в эти два села, где Лёша Поборцев был, я там не был. Вот эти первые-то сёла, куда Басаев зашел, дагестанские. Очень чётко Ястржембский свою задачу выполнил.

К. Гордеева: Ты имеешь в виду августовский блицкриг чеченских?

П. Лобков: С августа по октябрь фактически.

К. Гордеева: И одновременно с этим уже в 99 году в Москве начинают взрываться дома.

П. Лобков: Да, которые ещё к тому же укрепляют всех во мнении, что они, конечно, звери. Причем звери все. Там нет мирных жителей. Тогда же была замечательная фраза в ходу, Шендеровичем брошенная: «Днём он мирный абрикос, а ночью — вооруженный урюк». 

То есть Путин сделал то, что он потом сделает со всей страной. Он всех научил любить родину. Сначала научил всех солдат любить родину и перестать сомневаться. Была выстроена партийная линия. Главную роль сыграл Ястржембский, ну и потом, действительно, три блистательных генерала — Казанцев, Трошев и Шаманов — и они были опубличены то, что называется. 

Если Рохлин был такой, задумчивый. .. Вообще Рохлина уже не было в живых, да? Это был немножко задумчивый человек в очках с толстой оправой, перевязанных изолентой, и попытка Невзорова сделать из него героя провалилась в 96 году.

Бабичев был тогда смещён, и я его видел во Пскове — он, по-моему, командовал знаменитым псковским десантным училищем. И Шаманов… Было сказано их снимать. Им было сказано не бегать от камеры. И страна увидела Ермоловых аж не одного, а сразу троих. И поддержка сразу в народе появилась у армии.

К. Гордеева: Согласны, Слава?

В. Измайлов: Нет, не согласен, потому что, зная всех этих троих, я скажу, они были очень разными. Если к Трошеву я всегда относился хорошо, он был Грозненский, и я помню его слова после первого перемирия 96 года. Я стоял оперативным дежурным. И он стоял у офицеров после того, как Лебедь договорился.

П. Лобков: Это август после Хасавюрта, да?

В. Измайлов: Да, где-то конец августа, может быть, начало сентября.

В. Измайлов:Я только слышал его голос, потому что я его не видел. И он говорил офицерам: «Мы же с ними учились в одних школах, мы же с ними вместе дрались, мы же с ними вместе жили». Я помню, как он успокаивал офицеров.

Казанцев… У меня осталось такое впечатление, два эпизода вам расскажу. Когда Казанцев был замкомандующего северокавказским военным округом, а командующим был Квашнин, ему поручили провести занятие с офицерами. Мы очень редко проводили на Ханкале в первую кампанию, и он собрал всех офицеров.

Ну, два часа ещё все посидели, объявили перерыв, и после перерыва пришел один я. Вообще никого не было. 

И ещё один эпизод с Казанцевым очень интересный. Это март 98 года, промежуток, Казанцев уже командующий войсками округа. Инаугурация Аушева, март 98-го. Приезжают боевики — я их всех посчитал — во главе с Басаевым на инаугурацию и чувствуют себя прекрасно, Атгериев, Басаев, Ахмат Кадыров — муфтий Чечни в то время. И приезжают наши военные, командование округа — Казанцев и другие. А Басаев находится уже два с лишним года в розыске. И дом культуры, где происходит инаугурация, на первом ряду пролёт такой, сидит Басаев, и слева от него ни одного человека нет. Зал набит — слева ни одного. А в затылок ему сидит Казанцев, и тоже с левой руки от него никого нет. Я подумал сейчас: «Ёлки-палки, мог стать героем России на два года раньше, если бы обнял Басаева и задушил его».

И вот я вижу российских военных во главе с Казанцевым — у них лица хмурые. Они с боевиками, с которыми воевали — вот это главная причина. А потом вместе сидели. Начался банкет. Чеченцы же не пьющие, так сказать.

П. Лобков: Стали.

В. Измайлов: И они сидят в отдельном зале — там сидит и Рамзан Кадыров, Ширвани Басаев там — он тогда был министром топлива и энергетики Чечни. И я среди непьющих чеченцев сижу. Они непьющие, а все остальные сидят в другом зале. Там и президенты Северокавказских республик, и представитель президента России. А среди непьющих, среди чеченцев нет одного человека — Басаева Шамиля. Он в зале.

К. Гордеева: С пьющими, что ли?

В. Измайлов: С пьющими. Я подумал, елки-палки, за что же он поднимает тост? Наверное, за нашу победу. А о Шаманове говорить не хочу, потому что я с ним всегда был на ножах. 

П. Лобков: Надо сказать, что полковник Буданов был любимым подчиненным у Шаманова. И мы с ним подробно говорили, когда была выборная кампания в 2000 году. Шаманов пошёл в губернаторы Ульяновской области и какое-то время там просуществовал. Отличился он одним — тем, что в Димитровград через свои связи в Кремле перевёл Буданова, который срок отбывал. А для него, как для Брейвика, построили отдельное здание в Димитровградской колонии, где он замечательно существовал в течение всего срока.

Кстати говоря, по поводу того, что все они звери, их всех надо мочить. Вот классический пример второй кампании. Полковник Буданов — классический герой второй кампании, это была одна из таких зачисток.

Ну, я был на другой зачистке, при мне никто никого не насиловал. Но при мне в дома, где были люди, бросали гранату. А что уж там происходило внутри, потом, видимо, похоронные команды разбирались. Не считали вообще жертвы. Они предполагали, что там есть боевики. Это вообще была просто акция устрашения.

Уже были и мобильные телефоны, всё-таки четыре года прошло. Уже были какие-то фотографии, MMS, это всё распространилось. И это была такая же акция Буданова, такая же зачистка, март 2000 года.

К. Гордеева: С Эльзой Кунгаевой.

П. Лобков: С Эльзой Кунгаевой. Такая же зачистка, просто не кинули гранату. Он просто ворвался, а там девушка хорошая сидит. Ну а чего нет?

И мне Шаманов потом о нём говорил, что тяжелый алкоголик, проблемы с женой. Я говорю: «А в отпуск его отправить?» Он говорит: «А я его посадил на свою “волгу”, сказал: “Поезжай в Сочи”, выбил ему место в военном санатории. Он посреди дороги развернулся». Я говорю: «А дальше?» — «А дальше — а что мне делать? Определил служить. А через две недели случилась Эльза Кунгаева».

Это к вопросу о том, кто были главные люди в этой кампании. Просто была дана полная лицензия на отстрел во второй кампании. Делайте всё, что хотите, но чтобы этих лесных там не было по определению.

В. Измайлов: И вот один момент. Когда Павел сказал, Шаманов и Буданов. Возбудили на Буданова уголовное дело. Он не проходил за изнасилование, хотя реально изнасилование было. За убийство Эльзы Кунгаевой — да, но не за изнасилование, я знаю досконально.

И второй момент. Когда нельзя всех — и офицеров, и генералов — под одну гребенку даже во время войны. Инициатором возбудить уголовное дело против Буданова был нынешний начальник Генерального штаба, а в тот момент заместитель Шаманова Герасимов. Он был инициатором возбуждения против Буданова уголовного дела.

И когда он приехал арестовывать Буданова, Буданов поднял руку и на него. Не просто руку — оружие.

П. Лобков: Он же страшный какой, Герасимов.

В. Измайлов: Правда, он выстрелил не в Герасимова, а выстрелил в землю.  

А один из заместителей министра обороны, которого я не хочу называть, он мне прямо сказал: «Буданов сволочь, но ты выключи микрофон». Но я всё-таки записал это.

П. Лобков: То есть эти зверства тоже не культивировались, правильно я понимаю, сверху?

В. Измайлов: Да. Я скажу, разница между Афганистаном и Чечней. В Афганистане я не видел ни одного генерала. Были среди офицеров такие, которым было всё равно. Но среди генералов не было ни одного такого, который бы сказал: «Убей этих, звери они и всё такое прочее». Не было. Наоборот, я слышал доброе отношение к афганцам со стороны генералов, со стороны заместителей командующего армией.

К. Гордеева: Ну, к афганцам — имеется в виду к дружественным афганцам, не к душманам?

В. Измайлов: Да. А в Чечне такое видел, когда со стороны генералов ко всем чеченцам такое, что это «обезьяны».

П. Лобков: «Зверьки» — тогда было слово такое.

В. Измайлов: «Обезьяны», — это говорил человек, который сейчас председатель комитета Государственной Думы по обороне.

К. Гордеева: Google it.

П. Лобков: А кто сейчас? 

В. Измайлов: А сейчас Шаманов. Вот пример Буданова, когда нынешний начальник Генерального штаба… Я только хорошее о нём могу сказать и о его отношении. А в первую кампанию он командовал 19-й дивизией — это 58-я армия. И всегда был спокойным. И всегда был уравновешенным. 

К. Гордеева: Последние два вопроса. Считаете ли вы всё последующее после второй чеченской кампании продолжением, то есть третьей чеченской фактически войной? Я имею в виду Беслан, я имею в виду «Норд-Ост», я имею в виду все террористические акты, которые были в Москве в начале 2000-х?

В. Измайлов: Я считаю, что результат чеченских кампаний, не разделяя их, — это нынешняя российская власть и всё, что сегодня происходит у нас в России.

П. Лобков: В каком-то смысле мне кажется, что одним из главных результатов чеченской кампании явилось, что Кадыров взял всё, что хотел Дудаев, и ещё столько, ещё полстолько. Что фактически Россия не смогла победить военным путем в Чечне, и, поскольку конъюнктура на мировом рынке, как мы знаем, после 98 года резко пошла на улучшение нефтяных цен, появились дополнительные деньги и появилась возможность залить этот пожар денежными знаками. 

Мысль не новая, но мы видим все эти небоскрёбы. Кстати говоря, я год назад прошёл в «Грозном-сити» эти небоскребы. Надо сказать, там нет ни одного частного арендатора. Ни одного! Ноль! Первые три этажа занимает школа спецназа имени Ахмата Кадырова. Университет спецназа — прошу прощения, я оскорбил их, придется извиняться. Извините, пожалуйста! Университет спецназа, конечно. Дальше идут подразделения таких экзотических, как Росалкогольрегулирование. Я не понимаю, что Росалкоголю регулировать в Чечне? Вот эти две бутылки, которые продаются с одиннадцати до одиннадцати-тридцати? Дальше там какие-то другие федеральные ведомства. Каждый этаж — это ведомство какое-то, российское министерство. И это все арендаторы.

То есть это фейк, по большому счету, с пыльными окнами, кстати. 

Если подольше постоять около этого «Грозный-сити», то въезжают не только те машины, которые нам показывают. Они сами любят, когда мы показываем эти черные «крузеры», вот эту красоту, эти бесконечные «гелендвагены». Нет, там прямо застревают чихающие «ижи». Когда вы последний раз «иж» видели? А я видел «ижи» в воротах «Грозный-сити». Там ещё есть «Аргун-сити», «Шали-сити». Там, конечно, тоже будут не частные арендаторы.

Постройте эти египетские пирамиды. Там ещё строится «Ахмат-тауэр» напротив. Я не видел, год назад там ещё был нулевой цикл. Может, там уже что-то возвели? Я не знаю. 

Там строится идеология. А идеология очень интересная. Идеологию строит человек с партийным опытом, Умаров. Он фактически придумал такое чеченское Аненербе. То есть чеченский язык — он был сначала. А знаете, откуда фамилия Бенуа? Петербуржцам это будет небезынтересно. От тейпа Беной, конечно. Конечно! Ну, спросите любого мальчишку в Чечне.

А где Ноев Ковчег пристал? Вы думаете, на Арарате? Нет, в Ножай-Юртовском районе.

И вот это всё там поощряется. И получилась новая совершенно автохтонная не только экономика, не только армия, которая до Арктики дошла, там Аненербе фактически.

Вот, это результат. Дудаев до такого не додумался бы, чтобы Ноев Ковчег причалить и Бенуа из себя вывести. Вот это всё результат.

И, конечно, самое главное событие в истории чеченского народа до чеченской войны, а именно депортация — одно из самых трагических событий. Сейчас за его упоминание люди садятся в тюрьму. 23 февраля нельзя скорбеть — надо радоваться. Потому что не надо русских настраивать против себя, поэтому не надо устраивать из этого дня какое-то там поминовение. Для этого есть другие дни — что-то было перенесено, хитрая какая-то была фигня сделана тем же Умаровым. То есть, короче говоря, их заставили отрицать даже факт, когда чеченский народ был безусловной жертвой и вызывал абсолютное сочувствие.

К. Гордеева: Когда я готовилась к нашему диалогу, я разговаривала с одной журналисткой, которая много бывает в Чечне. Она мне сказала, что, по большому счету, в Чечне сейчас мир. И, видимо, это тот мир, который и был нужен, другого невозможно. Этот мир очевидно лучше, чем первая и вторая чеченская война. Как каждый из вас считает, закончилась ли чеченская война? 

В. Измайлов: Я не могу лично ответить на этот вопрос, но я скажу одну вещь, и это как бы параллельно.

Вы знаете в Чечне погибли не только солдаты и гражданские люди, и журналисты. Владимир Яцина, корреспондент ИТАР-ТАСС — он не просто погиб в Чечне, его расстреляли. Но и его останков нет. И вот его мама Надежда Ивановна Яцина буквально за несколько месяцев до своей смерти позвонила мне и говорит, что хоть землю надо привезти с того места, где его расстреливали.

Я поехал с его братом младшим уже в современную Чечню — это было лет восемь назад. И я приблизительно знал место, где он погиб. И нас сопровождали ребята из ФСБ Чечни, и чеченцы, и русские. 

И я задал вопрос начальнику ФСБ — он генерал-лейтенант, сейчас в одной из республик. Он, кстати, прошел Афганистан. И он сказал мне: «Моя задача — чтобы не было третьей чеченской войны». Вот такая задача. Наверное, это правильно, потому что очень трудно сказать, что будет дальше. 

К. Гордеева: Паш, закончилась война?

П. Лобков: Я думаю, что войны нет. Но российская власть капитулировала, и в Чечне нет конституционного порядка, который там устанавливался ценой крови тысячи наших сограждан. Потому что, когда у вас на отдельно взятой территории Российской Федерации происходит то, что происходит, когда глава республики говорит: «Надо убивать» — и что-то ещё было неделю назад, а президент говорит, что Кремль об этом ничего не знает, когда до этого тоже Кремль ничего об этом не знал. 

Потом — бог с ним, пускай они в Арктику замечательно ездят. Но когда Следственный комитет не может получить свидетелей по делу Немцова, этого мы никогда не забудем. То есть это фактически «с Дона выдачи нет». Фактически без войны Кремль капитулировал перед Рамзаном Кадыровым, безусловно. И Путин — умный человек, он, конечно, понимает, что ему не нужны его портреты на проспекте Путина напротив жижиг-галнашной. Ему нужно другое, и этого он получить не может.

Кстати, вы заметили, сколько времени уже Путин не встречался с Рамзаном Кадыровым? Уже более года, чуть ли не полтора. А я даже чего-то не помню, когда была последняя встреча? Сегодня с Медведевым?

К. Гордеева: Кадыров сегодня встречался с Медведевым.

П. Лобков: Это, наверное, на съезде «Единой России». Это не считается. Нет, я имею в виду специально оркестрованная встреча как с губернаторами, с секретарем обкома. Я считаю, что Москва капитулировала перед Грозным абсолютно. И победа была одержана в результате людьми, о которых мы очень мало знаем. А то, что мы о них знаем, благодаря в том числе Анне Политковской, которая была убита за, видимо, это знание, то, что мы знаем, благодаря Анне Политковской, как говорится, хочется иногда это развидеть.

Первая Чеченская война. 11 декабря 1994-31 августа 1996.Карточка – шпаргалка.

Первая Чеченская война.

1990-в Чечено-Ингушетии создан Общенациональный конгресс чеченского народа — ОКЧН. Цель: выход Чечни з состава РФ. Во главе — Джохар Дудаев, бывший генерал советской армии.

8 июня 1991- на 2-й сессии ОКЧН провозглашена независимость Чеченской Республики Нохчичо. Сложилось двоевластие.

В событиях 19-21 августа 1991 года сторонники Дудаева приняли участие в захвате телецентра, Дома радио и задания Верховного Совета СССР.

27 декабря 1991 года в Чечне произошли выборы Президента. Им стал Д.Дудаев.

2 ноября 1991 года 5-ый съезд народных депутатов РСФСР объявил выборы незаконными. Б.Н.Ельцин 7 ноября 1991 подписал указ «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской республике». Но под давлением сепаратистов через три дня указ был отменён. Начался вывод российских войск из Чечни, который закончился у лету 1992 года. В руках у сепаратистов оказалось много оружия и боеприпасов.

9 января 1993 года юридически Чечено- Ингушская Республика прекратила существование, но фактически продолжала оставаться независимым государством. С 1991-1994 год вся государственная система Республики оказалась неэффективной. Появилось много криминальных  элементов,  массово совершались убийства, подвергались вооруженному нападению и разграблению поезда, с октября 1994 года было прекращено железнодорожное движение России по территории Чечни.

Весна 1993- обострился кризис между Д.Дудаевым и парламентом.17 апреля 1993 Д.Дудаев объявил о роспуске парламента, а 4 июня произошёл военный переворот: вооружённые отряды под руководством Шамиля Басаева захватили здание горсовета Грозного, где шло заседание парламента. До августа 1994 года в Республике установился режим личной власти Д.Дудаева

После переворота 4 июня в Республике начала складываться оппозиция Д.Дудаеву, во главе Временного совета Чеченской Республики встал Умар Автурханов, его поддерживало российское правительство.

С лета 1994 года в Республике началась гражданская война. Силы оппозиции никак не могли захватить Грозный.

11 декабря 1994 года Президент Российской Федерации Борис Ельцин  подписал Указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». В этот же день российские войска вступили на территорию Чечни и в первые недели войны заняли северные районы Чечни.

31 декабря 1994 года начался штурм Грозного.

6 марта 1995 года боевики во главе с Ш.Басаевым полностью отступили, Грозный перешёл под контроль российских войск. Во главе администрации города встали Саламбек Хаджиев и Умар Автурханов. Город был практически уничтожен, весь стоял в руинах.

Основная цель в марте- апреле 1995 года- освободить от боевиков равнинные районы Чечни. Но местное население не препятствовало отходу боевиков. Цель была достигнута. Тогда боевики перешли к террористическим операциям.

14-19 июня 1995 – теракт в Будённовске — Ставропольский край. Террористы заняли больницу. Согнав в неё всех местных жителей. В обмен на освобождение 2 тысяч заложников предлагалось вывести войска из Чечни. Две попытки освобождения заложников оказались неудачными, тогда правительство России пошло на переговоры: террористам предоставили автобусы, позволив уехать.

19-22 июня 1995- в Грозном провели переговоры. Договорились о моратории на боевые действия на неопределённый срок.

С 27-30 июня договорились об обмене пленными, о разоружении отрядов боевиков, выводе российских войск и свободных выборах. Но договорённость постоянно нарушалась.

14-17 декабря прошли выборы, победил Доку Завгаев

9-18 января 1996- террористический акт в Кизляре ( Дагестан). Снова захватив больницу, заложниками стали уже 3 тысячи человек. Боевикам предоставили автобусы, они подъезжали к границе с Чечнёй, но снова захватили заложников в селе Первомайск 10 января. примерно в это же время 15 января в турецком порту Трабзон террористы захватили пассажирский теплоход «Авразия», грозя расстреливать россиян, если штурм в Первомайске не будет прекращён. Через два дня они сдались турецким властям.18 января боевики прорвались в Чечню.

В марте-апреле боевики нападали на Грозный, село Арышмарды.

21 апреля 1996 годы был ликвидирован Д.Дудаев.

Война приняла затяжной характер. После второго переизбрания Б. Ельцина 3 июня 1996 года секретарь Совета Безопасности России А.Лебедь объявил о возобновлении военных действий.

6-22 августа — операции я «Джихад». Боевики захватили Грозный и Гудермес.

31 августа 1996 года было подписано Хасавюртовское соглашение о перемирии. Российские войска полностью выводились из Чечни, а решение о статусе Чечни было отложено до 31 декабря 2001 года. Чечня снова стала фактически независимой, но не признанной ни одним государством, в том числе и Россией.

За годы войны по разным данным погибло от 5 до 14 тысяч солдат, более 16 тысяч были ранены. Более 510 пропали без вести. Таков страшный итог этой войны.

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна

Первая чеченская война — Персона РФ

«Первая чеченская война» (Чеченский конфликт 1994—1996 годов, Первая чеченская кампания, Восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике) — боевые действия между войсками России (ВС и МВД) и непризнанной Чеченской Республикой Ичкерия в Чечне, и некоторых населённых пунктах соседних регионов российского Северного Кавказа, с целью взятия под контроль территории Чечни, на которой в 1991 году была провозглашена Чеченская Республика Ичкерия. Официально конфликт определялся, как «меры по поддержанию конституционного порядка», военные действия назывались «первой чеченской войной», реже «российско-чеченской» или «русско-кавказской войной». Конфликт и предшествующие ему события характеризовались большим количеством жертв среди населения, военных и правоохранительных органов, отмечались факты этнических чисток нечеченского населения в Чечне.

Несмотря на определённые военные успехи ВС и МВД России, итогами этого конфликта стали вывод российских подразделений, массовые разрушения и жертвы, де-факто независимость Чечни до Второй чеченской войны и волна террора, прокатившаяся по России.

 

«Темы»

Северный Кавказ, Норд-Ост, Вторая чеченская война, Нападение на Нальчик (2005), 

 

«Лица»

Кадыров Ахмат Абдулхамидович — Чеченский религиозный и государственный деятель, первый Президент Чеченской Республики

Кадыров Рамзан Ахматович — Российский государственный и политический деятель, глава Чеченской Республики с 15 февраля 2007 года (в 2007—2011 годах — как президент Чеченской Республики)

 

 

«Новости»

 

Конфликты между РФ и Чеченской Республикой в 1994-1996/1999-2009 годы

Чеченский вооруженный конфликт 1994-1996 годах — военные действия между российскими федеральными войсками (силами) и вооруженными формированиями Чеченской Республики Ичкерии, созданными в нарушение законодательства РФ. В сентябре 1999 года началась новая фаза чеченской военной кампании, которая получила название контртеррористической операции на Северном Кавказе.
ссылка: http://ria.ru/history_spravki/20110418/365668402.html

Десять лет назад закончилась «первая чеченская война»

Десять лет назад Александр Лебедь и Аслан Масхадов фактически положили конец войне 1994-го – 1996-го годов. Подписанию так называемых «хасавюртовских соглашений» предшествовал захват чеченской столицы и других городов и крупных населенных пунктов отрядами сепаратистов, который произошел 6 августа 1996-го года.
ссылка: http://www.watchdog.cz/?show=000000-000005-000004-000130&lang=2

В Челябинской области герой первой чеченской войны 15 лет не может добиться льгот

Житель Сатки Альфред Ибрагимов не раз находился под обстрелом чеченских боевиков. Но он и подумать не мог, что воевать с родным военкоматом, который отправлял солдата в «горячую точку», окажется сложнее, чем с бандитами. В 1994 году Ибрагимов участвовал в яростном бою, оборонял здание грозненского цирка и был награжден за это медалью «За отвагу».
ссылка: http://chel.kp.ru/online/news/1293801/

 Причины и предпосылки первой русско-чеченской войны

С чего началась война? Какие события предшествовали началу широкомасштабной военной операции против ЧР Ичкерия?
ссылка: http://www.adamalla.com/showthread.php?t=538

Причины и будущее конфликтов в Чечне           

И вот поэтому Ельцин подарил чеченцам Джохара Дудаева, и через него 13% российской нефти. Говорят «чеченская нефть», так вот самой чеченской нефти там мизер. В Чечне добывалось 1,8% нефти России. А в грозненских нефтеперерабатывающих заводах перерабатывалось 13% российской нефти. И все эти годы власти Дудаева, чтобы обеспечить лояльность чеченского народа этот кран не закрывался, т.е. нефть поступала в распоряжение Д. Дудаева, а нефтепродуктами распоряжался он лично. Понятно, что часть он отдавал Москве, на что вооружал армию, готовился. Ясно также, когда произошел расстрел Белого Дома в октябре 1993 года, почему ни один чеченец палец об палец не ударил в защиту Руслана Имрановича. А после того как Хазбулатова ушли, незачем стало отдавать Дудаеву эту нефть. Поэтому вспыхнула Первая Чеченская война.
ссылка: http://www.vrazvedka.ru/main/analytical/chechny.shtml

Проблемы Чечни,90-е: Первая Война в Чечне,история, ход, причины и заинтересованные силы.

Прошло уже 16 лет с начала т.н. Первой Чеченской войны (1994-1996 гг), но проблематика  Северного Кавказа для России остается актуальной и сегодня. И это несмотря на давнее окончание  т.н. Первой Чеченской войны (1996 год)( закончившееся образованием чеченского  рабовладельческого криминального средневекового государства, независимого от России), начало и успешное окончание т.н.
ссылка: http://maxpark.com/community/1441/content/764847

Первой чеченской войне — 15 лет. Кадыров винит во всем Запад

Ровно 15 лет назад, 11 декабря 1994 года российские войска пересекли административную границу с Чеченской республикой. Началась первая чеченская кампания, целью которой, согласно официальным заявлениям, было наведение конституционного порядка. Это событие отразилось на судьбах тысяч граждан страны и самой России, ставшей на долгие годы заложницей «чеченского вопроса». 
ссылка: http://www.newsru.com/russia/11dec2009/chechenwar.html

Причины первой войны в Чечне 1994-1996

История Чечни как независимого государства началась весьма неожиданно. Летом 1991 года весь мир вдруг узнал о том, что некоторая часть Чечено-Ингушетии решила выйти из состава РСФСР и СССР, и объявило себя новым независимым государством под названием Чеченская республика. Шагом к этому стало решение, принятое на Общенациональном съезде чеченского народа, который также определил и руководящий орган нового государства — исполнительный комитет во главе с Джохаром Дудаевым.
ссылка: http://tchest.org/war_in_chechnya/427-prichiny-vojny-v-chechne.html

Нужна ли была Первая чеченская война?

Совсем немного осталось до очередной памятной «черной» даты в нашем календаре. 11 декабря исполнится 15 лет с начала ввода федеральных войск на территорию самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия. К тому времени на ее территории установился бандитский беспредел. Убийства, этническая чистка, геноцид некоренного населения под лозунгом «Чечня для вайнахов!», деньги по фальшивым авизо, похищения людей и работорговля, грабежи пассажирских и грузовых составов — далеко не полный перечень «подвигов» сторонников преступного режима Джохара Дудаева.
ссылка: http://newsland.com/news/detail/id/376705/

Основная проблема конфликта

Чеченская проблема не сходит с первых страниц газет, журналов на протяжении нескольких лет. Актуальна она и сейчас. Для большинства людей военная кампания 1994-96, названная сейчас «Первой Чеченской войной», так и осталась «непонятной войной». Чеченская проблема из самой острой в современной истории стран СНГ превратилась в самую заурядную, но в то же самое время, оставаясь актуальной. После прекращения боевых действий в 1996 году интерес к этому конфликту несколько угас. Однако предательство армии не приводит к положительным результатам и Чечня в 1999 году снова стала объектом и участником уже «Второй Чеченской» войны. Поэтому чтобы понять, что происходило и происходит сейчас стоит обратиться к корням этого конфликта.
ссылка: http://www.hotdotcenter.com/articles/chechnya/arenafight/first/vvs/

Первая чеченская: пролог 

Официальной датой начала первой чеченской войны считается 11 декабря 1994 года. Именно в этот день по Грозному были нанесены первые удары российской авиации. Однако в Чечне датой, положившей начало этой войне, считают 26 ноября — день штурма, предпринятого антидудаевской оппозицией. Именно эта неудавшаяся операция послужила поводом к введению российских войск в Чечню. 
ссылка: http://www.svoboda.org/content/article/1888174.html

Скончался один из «виновников» Первой чеченской войны генерал Павел Грачев

В России в воскресенье в возрасте 64 лет скончался генерал Павел Грачев, бывший министр обороны, которого агентство Франс-пресс называет одним из «виновников» первой чеченской войны 1994-96 годов.
ссылка: http://www.inosmi.ru/russia/20120924/199723290.html

Как начиналась Первая Чеченская война

У историков существует негласное правило, что прежде чем дать достоверную оценку, тем или иным событиям должно пройти минимум 15-20 лет. Однако в случае с Первой чеченской войной все обстоит совершенно иначе и чем больше времени проходит с начала тех событий, тем меньше о них стараются вспоминать. Создается впечатление, что кто-то сознательно пытается заставить людей забыть об этих самых кровавых и трагических страницах в новейшей российской истории. А ведь общество имеет полное право знать имена людей развязавших этот конфликт, в котором погибло около трех тысяч российских солдат и офицеров и который фактически положил начало целой волне террора в стране и Второй чеченской.
ссылка: http://topwar.ru/3075-kak-nachinalas-pervaya-chechenskaya-vojna.html

В 1994 году началась первая чеченская война — российские войска вступили на территорию Ичкерии

11 декабря 1994 года началась первая чеченская война. До этого, в 1991-м и 1992 годах стороны уже были на грани столкновения: в первый раз Ельцин пытался ввести в республике режим чрезвычайного положения в связи с объявлением ею независимости, а во второй федеральные войска чуть было не вошли в Чечню, подавляя осетино-ингушский конфликт. В 1993 году в Москве и в Грозном были предприняты шаги по усилению президентской власти и урезанию полномочий парламентов — таким образом равновесие было нарушено и привело к расколу Чеченской республики по кланово-географическому принципу.  
ссылка: http://calendarik.com/event/v-1994

Война в Сирии глазами российских мусульман — Московский Центр Карнеги

Операция в Сирии — не первое вмешательство Москвы в вооруженные конфликты в мусульманском мире. С 1956 года, когда разразился Суэцкий кризис, СССР активно действовал на Ближнем Востоке, оказывая военно-политическую, военно-техническую и — негласно — прямую военную помощь Египту и Сирии в их войнах и противостоянии с Израилем. В 1979 году началась 10-летняя советская интервенция в Афганистан, в 1992 году российские войска были задействованы в гражданской войне в Таджикистане. В 1994 году началась война в Чечне, продолжавшаяся до начала 2000-х.

Ни участие СССР в боевых действиях на Ближнем Востоке, ни афганская война практически не повлияли на самосознание советских мусульман, составлявших примерно пятую часть населения страны. Понятие «мусульманский мир» было для них скорее абстрактным. (Показательно, что в те времена в СССР существовало понятие «зарубежный ислам», которым пользовались, чтобы отделить «своих» мусульман от остальных. ) Проявлений исламской солидарности в СССР отмечено не было. Более того, по некоторым наблюдениям, афганские муджахеды вызывали у жителей советской Средней Азии раздражение, и их сопротивление не ассоциировалось в сознании узбеков или таджиков с защитой ислама. 

​

Исламский фактор, да и то не в полной мере, проявился лишь во время чеченских войн. Именно тогда в российском мусульманском сообществе заговорили о том, что Москва борется не просто с региональным сепаратизмом, но сражается с мусульманами, поставившими себе целью установление «исламского порядка», создание «исламского государства», образ которого в то время не был внятно артикулирован. Впервые обнаружилась и исламская солидарность — чеченцам симпатизировали и мусульманские народы Северного Кавказа, и даже татары, несколько десятков которых воевали на стороне сепаратистов. Татарская элита в лице тогдашнего президента Республики Татарстан Минтимера Шаймиева очень осторожно пыталась играть посредническую роль между Москвой и Грозным.  

В 1990-е, в атмосфере общей радикализации и политизации ислама, у российских мусульман появилось ощущение общей религиозно-культурной идентичности внутри страны и одновременно с ним — представление, что все они являются частью мировой мусульманской уммы, мусульманского мира, который тогда почти целиком был на стороне чеченского сопротивления. Российские мусульмане начинали воспринимать внутреннюю и внешнюю политику Москвы сквозь призму своей новообретенной исламской идентичности. 

Что думают мусульмане

Похожим образом на самосознание российских мусульман сегодня влияет российская военная операция в Сирии. Несмотря на то что массовая пропаганда называет объектом российских бомбардировок исключительно Исламское государство-халифат , многие российские мусульмане считают, что задача Москвы — разгром сирийской оппозиции и поддержка Башара Асада, а стратегическая цель России — утверждение своего присутствия на Ближнем Востоке. 

По словам лояльного Кремлю духовенства, российские мусульмане поддерживают официальный курс Москвы и даже считают, что операция в Сирии «улучшит отношение исламского сообщества к государственной власти». В Дагестане, например, политику РФ одобряют 52% населения¹. В то же время многие мусульмане, ссылаясь на отсутствие интереса к внешней политике («там, наверху, виднее») и на слабое знание религиозной проблематики, уклоняются от прямого ответа на поставленный вопрос. В заявлении Совета алимов (богословов) Дагестана сказано, что «действия России в Сирии направлены… на восстановление мира и стабилизацию обстановки в регионе» ². Их поддержали наиболее влиятельные духовные лица России — председатель Совета муфтиев Равиль Гайнутдин, глава Центрального духовного управления мусульман Талгат Татджутдин, глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев, муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. Именно эти муфтии контролируют основную часть российских мечетей и общин. Большинство остальных российских муфтиев также разделяют официальную позицию правительства по Сирии, хотя и предпочитают хранить молчание и публично не высказываться по поводу военной операции.

Согласна ли с муфтиями российская умма? На авторитетном сайте «Голос ислама» утверждается, что российские муфтии говорят «не от имени всех мусульман, а от имени тех, кто находится у них в духовном подчинении, и, как правило, это очень узкий круг имамов и общественных деятелей…»³ Председатель Духовного управления мусульман азиатской части России Нафигулла Аширов считает, что часть мусульман «озабочена действиями России в Сирии» ⁴. Действительно, многие имамы, не высказываясь публично, считают российские бомбардировки ошибкой и даже преступлением, поскольку они приводят к жертвам среди мирного населения. Мусульманские радикалы идут гораздо дальше. Имам мечети Тауба в Набережных Челнах Салман Булгарский говорит, что мусульмане России, «стиснув зубы, делают дуа (молитву. — Араб.) за мусульман в Сирии»⁵. Не все доверяют официальной пропаганде, люди получают альтернативную информацию, в том числе на зарубежных сайтах, а также из аккаунтов ИГ-халифата и оппозиционной «Хизб ут-Тахрир». С другой стороны, существует мнение, что «российские мусульмане не знают, как относится арабский мир к российскому вмешательству в Сирии…»⁶

Поначалу помощь Москвы режиму Башара Асада не вызывала заметного протеста у российских мусульман. В 2013 году было всего две демонстрации в поддержку сирийской оппозиции — они прошли в Махачкале и собрали по несколько сотен человек каждая. Организаторы демонстраций обвиняли власти РФ в том, что в Сирии Россия «воюет против ислама». В том же году о своей солидарности с сирийской оппозицией заявил известный радикализмом Татарский общественный центр (ТОЦ). Председатель отделения ТОЦ в Набережных Челнах, где традиционно сильны исламисты, Рафис Кашапов сообщил, что центр поддерживает волонтеров, направляющихся воевать против войск Асада в Сирию. По словам Кашапова, в пригороде Дамаска на стенах появились надписи «Сегодня Сирия, завтра Россия! Чеченцы, татары, поднимайтесь»⁷. Однако это были эпизодические проявления несогласия.  

Точных данных о том, сколько российских мусульман негативно относится к действиям РФ в Сирии, не существует. Оценочные же данные, которые приводят журналисты, эксперты, представители мусульманского духовенства и сотрудники спецслужб, сильно разнятся. Обращает на себя внимание тот факт, что наибольший процент называют силовики — они полагают, что против российской политики в Сирии выступает чуть ли не каждый третий мусульманин. В неофициальных беседах автору доводилось слышать мнение, что «все они (мусульмане. — А.М.) за свой халифат, даже татары».

Те, кто не поддерживает военную кампанию, считают, что Россия в Сирии воюет против ислама. Несмотря на аргументы официального духовенства, что действия сирийской оппозиции и ИГ-халифата противоречат нормам ислама, что ИГ, по выражению лидера Чечни Рамзана Кадырова, это «государство иблиса (дьявола)», часть мусульман уверена, что Россия действительно выступает как враг ислама, а заодно и пособник Запада. Ведь она воюет с мусульманами в мусульманской стране. Отношение этой части мусульман к российской военной кампании могло бы ухудшиться еще больше, если бы было принято решение о проведении наземной операции. 

Кто едет воевать в Сирию

Оценить количество российских мусульман, направившихся воевать на Ближний Восток, довольно непросто. Очевидно, однако, что этот поток в 2016 году несколько сократился. В мае 2015-го директор Федеральной службы безопасности Александр Бортников привел цифру в 1700 человек⁸. По данным российских силовых структур, в рядах ИГ-халифата — 5000 «добровольцев» из России⁹. В начале 2015 года только чеченцев из России насчитывалось 150 человек, всего же их, включая приехавших из Европы, было от 1500 до 2000¹⁰. Российский ученый Ахмед Ярлыкапов говорит о 3000. К концу 2014 года в Сирии в составе ИГ-халифата сражалось от 85 до 150 выходцев из Кабардино-Балкарии. В 2015 году из Дагестана, по словам его главы Рамазана Абдулатипова, в Сирию уехало 643 муджахеда¹¹.  По данным же Министерства внутренних дел республики, на Ближнем Востоке воюют 900 дагестанских боевиков. Однако, по информации из неофициальных источников, их на самом деле более 2000. На Ближний Восток отправились не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ-халифата 200 выходцев с Поволжья¹². Несколько десятков человек ушли на сирийскую войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани. Из Крыма на джихад, по сведениям крымского муфтия Руслана Саитвалиева, уехали 500 человек (эта цифра, вероятно, завышена)¹³. Верховный муфтий Сирии однажды заявил, что на стороне сирийской оппозиции в 2012–2013 годах (т.е. до возникновения ИГ-халифата) сражались 2000 мусульман из России¹⁴. 

Сколько их погибло, неизвестно. Самую удивительную цифру привело в марте 2016 года Министерство обороны РФ, когда после частичного вывода из Сирии воздушно-космических сил докладывало об успехах проведенной операции. По представленным данным, было уничтожено 2000 боевиков — выходцев из России¹⁵. Кто и как определял гражданство убитых, непонятно. Но если эта цифра верна, то получается, что российские ВКС уничтожили половину, а то и большинство воевавших за ИГ-халифат российских граждан. 

Идея помощи единомышленникам на Ближнем Востоке распространилась по всей мусульманской России и стала феноменом общефедерального масштаба. Можно сказать, что Россию и, шире, Евразию пересекает «исламистский путь». Участвующие в сирийской войне чеченские боевики считают, что продолжают воевать за независимость Чеченской Республики Ичкерия. В войсках ИГ-халифата — а следовательно, и в сирийской оппозиции — есть чеченские подразделения, символично называющие себя «бригадами» Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева (численность бойцов этих «бригад» вряд ли превышает размер одной роты). 

Сторонник запрещенной в РФ группировки ИГИЛ. Фото: Abaca Press/ТАСС

Среди возвращающихся в Россию, по-видимому, складывается неформальное «братство» мусульман — ветеранов войны на Ближнем Востоке.  

Необходимо учитывать, что в сирийском конфликте Россия оказалась союзником шиитов: Ирана, ливанской «Хезбуллы», а также Башара Асада, принадлежащего к причисляемой к шиизму алавитской секте. Подавляющая же часть российских мусульман — сунниты. По мере развития событий, особенно когда шиито-суннитскому аспекту конфликта стали уделять большое внимание в странах Персидского залива, российские мусульмане столкнулись с тем, что их страна де-факто поддерживает шиитов против суннитов. И это вызывает дополнительное раздражение. 

Поэтому все больше переправляющихся на Ближний Восток мусульман едут не просто сражаться за ислам, но и бороться против «шиитской агрессии». В первую очередь речь идет о выходцах из Дагестана, где нюансы, различия внутри ислама воспринимаются наиболее остро. Примерно треть дагестанцев убеждены, что Россия участвует в шиито-суннитском конфликте.

Российские тюрки и конфликт с Турцией

Негативно повлиял на восприятие российскими мусульманами войны в Сирии и эпизод со сбитым Турцией 24 ноября 2015 года фронтовым бомбардировщиком Су-24. Последовавшее вслед за ним стремительное обрушение российско-турецких отношений вызвало остро отрицательную реакцию среди татар. И дело не только в экономической составляющей этих отношений (до конфликта ежегодный объем турецких инвестиций в Татарстан составлял $2 млрд, а двусторонний товарооборот в 2013 году — $659,4 млн), но и в том, что татары видят себя частью тюркского мира. Татарстанские политики не комментировали российско-турецкий скандал, де-факто соблюдая «нейтралитет». Показательно, что в то время как в Москве у посольства Турции прошла бурная демонстрация протеста, в Казани местная полиция сдерживала страсти манифестантов. В Татарстане было болезненно воспринято и требование закрыть турецкие культурные центры. Подобные эмоции сохраняются в памяти надолго. Все это может повлиять на политические преференции мусульман, в том числе на их отношение персонально к Путину, который считается главным проводником антитурецкого курса. 

Чего следует опасаться

Кремль вынужден внимательно следить за тем, как реагируют российские мусульмане на участие России в сирийской войне. Публично эта озабоченность не выражается, зато известно, что службы безопасности работают более тщательно, чем прежде. Возросла угроза террористических актов, при этом признается, что спецслужбы не готовы эффективно противостоять терроризму. Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка отмечает «неудовлетворительность качества оперативной работы». По его мнению, «следователи не выясняют источники поступления бандформированиям оружия, боеприпасов и взрывчатки, а также каналы их финансирования»¹⁶. 

Война в Сирии уже привела к подрыву в октябре 2015 года российского авиалайнера над Синайским полуостровом. Пока это единственный пример крупного теракта против России. Нет гарантии, что что-то подобное не случится на ее собственной территории. Сотрудники спецслужб в качестве возможных целей террористических атак называют не только Северный Кавказ и Татарстан, но и Москву. В запущенном в интернете видеоролике, где ИГ-халифат угрожал России пролить «моря крови», были фотографии московских достопримечательностей и казанской соборной мечети Кул-Шариф. Это прямой намек на то, что именно здесь могут произойти террористической атаки. Уже вскоре после начала операции российских ВКС в Сирии полиция задержала группу из 12 человек, которая, по словам правоохранительных органов, планировала взрыв в московском метро. В составе этой группы были как уроженцы Северного Кавказа, так и выходцы из Сирии. В декабре 2015 года произошел теракт в дагестанском городе Дербент, ответственность взял на себя ИГ-халифат. Власти сочли, что теракт совершили местные боевики. В феврале 2016 года в Екатеринбурге была задержана группа из семи человек, готовившая, по данным спецслужб, теракты в нескольких городах России, в том числе в Москве. В мае была задержана еще одна группа боевиков, которая планировала теракты к 9 Мая, празднику Победы в Великой Отечественной войне.

Выводы

Участвовать в войне в мусульманском мире, имея за спиной 20 млн соотечественников-мусульман, рискованно. Особенно когда контролировать их настроения становится все сложнее, если вообще возможно.  

Российское военное присутствие в Сирии привело к определенной радикализации российского мусульманского сообщества. Она проходит на фоне «освоения» исламом новых территорий — Урала, Сибири, Дальнего Востока — благодаря росту миграции из Центральной Азии и продвижению мусульман вглубь России с Северного Кавказа. Внешний и внутренний миграционные потоки становятся каналами для проникновения и закрепления в российском мусульманском сообществе критического восприятия действий власти, в том числе с недавних пор — ее внешней политики на Ближнем Востоке. 

Все это облегчает деятельность радикальных и экстремистских групп, в том числе связанных с ИГ-халифатом, причем отношения российской уммы с теми, кто сражается на Ближнем Востоке, становятся все более прочными. 

Многие в российской умме задаются вопросом: какие интересы на самом деле преследовало руководство страны, ввязываясь во внутренний сирийский конфликт? И не слишком ли часто Россия воюет против мусульман? Таким образом постепенно формируется негативное видение российско-мусульманских отношений — Афганистан, Чечня, участие в сирийской войне и последний, неожиданный и непонятный для мусульман-тюрок конфликт с Турций. Это видение усугубляется еще и тем, что ни в одном столкновении с мусульманами Россия не одержала полноценную победу. Совершенно неочевидна ее победа и в Сирии, а также в войне против ИГ-халифата.

По мере вовлечения России в конфликт на Ближнем Востоке российские мусульмане все более остро будут ощущать собственную значимость и в самой стране, и в ее внешней политике. Они будут добиваться большего уважения в конфессиональной сфере — требовать строительства новых мечетей, предоставления возможности следовать исламскому образу жизни.

Рост претензий мусульман и радикализация их настроений могут вызвать ответную реакцию в обществе, привести к обострению этноконфессиональных отношений, усилению исламофобии, националистических тенденций среди славянского населения, которые и без того становятся все заметнее.

Власти предстоит не только усилить контроль за ситуацией в российском мусульманском сообществе, но и самой к этой ситуации приспособиться. Политика в отношении и ислама, и мусульман может стать более гибкой, а баланс между «кнутом и пряником» измениться в пользу последнего. Уже есть подтверждающие это свидетельства. Так, началу операции российских ВКС в Сирии предшествовало торжественное открытие в Москве Соборной мечети, на котором присутствовал президент Владимир Путин. Рамзан Кадыров уже не только называет уехавших на Ближний Восток и вернувшихся оттуда мусульман «шайтанами», но признает их «заблудшими душами», которые, совершив ошибки, готовы стать на путь исправления. Аналогичные настроения в январе 2016 года обнаружились в Государственной думе — некоторые депутаты заговорили о том, что раскаявшиеся и «отрекшиеся от „Исламского государства“» могут быть амнистированы¹⁷. В мае 2016 года российское телевидение уделило много эфирного времени трансляции военного парада в Грозном в честь Дня Победы. 

Последствия сирийской кампании могут оказать негативное влияние на президентские выборы 2018 года. Военное участие России в сирийском конфликте понижает в глазах многих мусульман авторитет Путина как главного творца внешней политики на Ближнем Востоке. Уход Башара Асада они воспримут как поражение российской внешней политики на «исламском направлении». Напротив, если Асад останется у власти, это неизбежно приведет к продолжению войны, которая станет бесконечной и оттого совсем непопулярной в глазах мусульман. И уж совсем неприемлемым для суннитов будет сценарий, по которому на западе Сирии сформируется «алавитское» (шиитское) государство во главе с кланом Асадов. 

Таким образом, любое развитие событий в Сирии может означать поражение России и персонально Путина в глазах российских мусульман, а также понижение его реального рейтинга.

Примечания

¹ Российские мусульмане поддерживают операции в Сирии. — Newsland. — 2015. — 17 декабря // https://newsland.com/user/4297848534/content/rossiiskie-musulmane-podderzhivaiut-operatsiiu-v-sirii/4896183.

² Заявление Совета алимов Дагестана по конфликту в Сирии. — Islam News. — 2015. — 17 октября // http://www.islamnwes.ru/news-477726.html.

³ Российские мусульмане о бомбардировках в Сирии. — Голос ислама. — 2015. — 5 октября // http://golosislama.com/news.php?id=27929.

⁴ Российские мусульмане о бомбардировках в Сирии. — Голос ислама. — 2015. — 5 октября // http://golosislama.com/news.php?id=27929.

⁵ Мусульмане России — отношение к интервенции в Сирии // http://ayyamru.worldpress.com/2015/10/20%ed10%/ebc/%ad1%83%%ed1%81%ed1%83%ed0.

⁶Хлякина Д. Когда режим ослабнет, тогда все и припомнится. — The New Times. — 2016. — 1 февраля.

⁷ В Татарстане национал-сепаратисты объявили о поддержке боевиков-исламистов в Сирии. — Regnum. — 2013. — 13 июня // http://regnum.ru/news/polit/1670767.html.

⁸Бойко А. Среди «мусульман, убивающих мусульман» в Сирии и Ираке, могут воевать 1700 россиян. — Комсомольская правда. — http://www.kp.ru/dayli/26344/3227246/.

⁹ Сокирянская Е. Абу Мясо. — Новая газета. — 2016. — 11 мая.

¹⁰ ИГИЛ движется на Кавказ. —Eurasianews. http://eurasianews.net/religiya/igil-dvizhetsya-na-kavkaz.

¹¹ «Мы не выходили из кризиса, и он в какой-то степени работает на нас». Интервью Рамазана Абдулатипова. — Ведомости. — 2015. — 24 декабря.

¹² Бизнес Online. Деловая электронная газета Татарстана // www.business-gazeta.ru/article/134872.

¹³Амелина Я. Крым: «При хорошем контроле нет никаких рисков» // Амелина Я., Арешев А. «Исламское государство»: сущность и противостояние. Аналитический доклад. — Владикавказ: Кавказский геополитический клуб, 2015. — С. 86.

¹⁴ Мусульмане Поволжья в рядах «Талибана» и ИГИЛ: масштаб проблемы, механизм вербовки, последствия. — Агентство политических новостей. — 2015. — 8 октября // http://www.apn.ru/publications/print34174.html.

¹⁵ Сафронов И., Горяшко С., Ефимова М. Иногда они улетают. — Коммерсантъ-Власть. — 2016. — 21 марта.

¹⁶Сухаренко А. «Золотой» антитеррор. — Независимая газета. — 2016. — 3 февраля.

¹⁷ Трофимова Е. Отрекшимся от «Исламского государства» обещают амнистию. — Независимая газета. — 2016. — 13 января.

как чеченская ТРО разгромила российские войска в Грозном

Новогодний штурм: как чеченская ТРО разгромила российские войска в Грозном 31.11.1994 — 1.01.1995

27 лет назад началась битва за Грозный — подвиг чеченского народа, который по-прежнему требует изучения в Украине. И мало кто сейчас вспомнит имена и лица отважных защитников Грозного, а ведь они сражались против нашего общего врага. И почти все эти мужчины с улыбками и в гражданской одежде на фото погибли за свободу своей Родины.

На первый взгляд, когда российская армия начала вторжение в Чечню в декабре 1994-го, положение чеченцев выглядело безнадежным: не было полноценного государства, союзников, военной промышленности, не было ресурсов, чтобы закупать запчасти и эксплуатировать боевую технику, которую захватили у выведенной из Чечни российской армии. Число боеспособных танков, бронемашин, орудий, минометов и РСЗО измерялось буквально единицами, для ополченцев не хватало даже стрелкового оружия. Буквально три-четыре отряда имели серьезную организацию, а реальной слаженностью и боевым опытом обладал только командный состав «абхазского батальона» Шамиля Басаева, который принимал участие в войне в Карабахе на стороне Азербайджана, а также в войне в Абхазии на стороне России (общая численность до 400 человек). В этих условиях, чеченцы под командованием генерала Дудаева и полковника Масхадова могли выстроить только стихийно сложившуюся по сути территориальную оборону используя тактику легкой пехоты для малых групп. У них была цель — нанести потери врагу и не сдаваться без боя.

Видео дня

Превосходство в мотивации — это было единственное превосходство чеченских воинов. По реалистичным оценкам различных чеченских источников, перед началом Новогоднего штурма в чеченских отрядах в Грозном числилось около 3 тысяч бойцов. Вряд ли больше, ведь иначе бы Дудаев смог бы давно подавить сопротивление пророссийских отрядов Гантамирова и Лабазанова. Мобилизация Дудаева, кстати, в условиях российской атаки не сработала — воевать пришли только добровольцы, и оружия не хватало даже для них. Добровольцы приходили в ударные боевые части из различных местных отрядов самообороны.

Основная тактическая единица — пехотное отделение, от 5 до 15 бойцов, которое строилось для обеспечения эффективного применения основных огневых средств — гранатомета РПГ-7 или одноразовых гранатометов, пулемета ПК, а иногда и снайперской винтовки СВД. У чеченцев было весьма небольшое число противотанковых управляемых ракет, поэтому их также применяли весьма ограниченно. Чеченцы не построили сколько-нибудь серьезных оборонительных рубежей, бетонных укрытий, а использовали для обороны городскую застройку, улицы только кое-где были перегорожены импровизированными баррикадами. Сил для того, чтобы оборонять весь периметр Грозного просто не было. Чеченцы выставили боевые группы на основных магистралях, организовали разведку и наблюдение, а основное сражение предполагали навязать в центре города, в зоне плотной застройки. Нанесение потерь и отход, чтобы не позволить врагу использовать огневое превосходство.

А что же Россия? Как вспоминал командующий группировкой «Северо-Восток» генерал Лев Рохлин: «Во время сборов командиров в Моздоке, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия, Грачев (министр обороны) отвел меня в сторону и вновь начал убеждать, что он все знает, все просчитал: никаких проблем с взятием Грозного не будет. Дудаев только блефует. У него нет сил…».

Российская армия направилась в Чечню как на легкую прогулку — наспех укомплектованные соединения, низкий уровень боевой подготовки, скверное управление и логистика, однако, это вполне понятно, учитывая, что в Чечню ввели к концу декабря свыше 38 тысяч военнослужащих, более 200 танков, на штурм Грозного направили свыше 15 тысяч военнослужащих, до 200 танков, до 400 орудий, до 500 бронемашин. У россиян было абсолютное превосходство в боеприпасах, и они могли вести ураганный огонь. Российские самолеты и вертолеты имели абсолютное господство в воздухе — у чеченцев не было даже переносных зенитно-ракетных комплексов, они могли вести огонь по авиации только из пехотного вооружения, да и то малоэффективно, ведь у них, опять-таки, не было централизованных поставок боеприпасов. В конце концов, у россиян было большое количество офицеров, прапорщиков, солдат-контрактников, различные спецназы, и по числу профессиональных военных они превосходили общее число чеченских добровольцев.

И вот 31 декабря российские войска пошли на штурм Грозного, и поначалу все шло очень легко. Все четыре российских группировки с небольшими потерями сумели войти в город, не встретив сильного сопротивления. Колонны не были обеспечены точными картами местности, и петляли по Грозному во все стороны. Город относительно небольшой, и вскоре группировка «Север» генерала Пуликовского в составе 131-й мотострелковой бригады и 81-го мотострелкового полка заняла центр города и железнодорожный вокзал вблизи президентского дворца и здания Совмина.

Тут начал работать план Дудаева и Масхадова. Определив направления продвижения российских войск, чеченская пехота начала просачиваться через хорошо знакомые городские кварталы и бить российскую технику со всех сторон. Главные потери российские войска в эти два дня понесли не в результате атаки на какие-либо объекты, и не в результате контратак чеченцев — а на коммуникациях, когда выдвигались куда-либо. Россияне плохо знали местность, задачу, не имели карт. Из-за нехватки солдат и сержантов весь сколько-нибудь подготовленный личный состав занимался управлением бронетехникой, а пехоты для ее прикрытия не было. В результате чеченцы выбивали боевые машины, десант в машинах терял связь, организованного сопротивления не было. В маневренных боях на поле боя царил хаос, и чеченцы были подготовлены к боям в условиях хаоса гораздо лучше россиян.

Они лучше оценивали обстановку, гораздо быстрей принимали решения, их тактика была более гибкой. Чеченские командиры превосходили россиян в инициативе, они понимали, что противнику нельзя давать передышку, и постоянно планировали активные беспокоящие действия, чтобы сковать российские войска обороной и обеспечением. Эта активность отмечается во всех российских мемуарах о Чечне — чеченцы с самым примитивным вооружением часто находили возможность обстреливать российские части с тяжелой бронетехникой и артиллерией, нападать на отдельных солдат и небольшие группы. Нехватку боеприпасов восполняли российские трофеи, а погибших бойцов заменяли новые добровольцы, которых воодушевило зрелище разгромленного врага.

Несмотря на абсолютное и многократное превосходство в численности и вооружении, российские войска вели бои за Грозный до 6 марта 1995 года, более двух месяцев, и понесли огромные потери. Причем большие потери касаются не только самого новогоднего штурма — чеченцы умело сражались и после изменения российской тактики. Поименного подсчета своих убитых Россия в боях за Грозный и в новогоднем штурме до сих пор не осуществила, по данным российских источников, в Грозном чеченцы уничтожили 1426 российских военнослужащих, более 500 пропало без вести, уничтожено 62 танка и 163 бронемашины, еще более 450 единиц бронетехники получили серьезные повреждения. Потери катастрофические.

Чеченцы потеряли свое немногочисленное тяжелое вооружение, погибло много сотен добровольцев. Потери мирных жителей , убитых российской артиллерией и авиацией составили до 25 тысяч человек из примерно 150 тысяч населения перед штурмом. Россия «проводила антитеррористическую операцию» путем массовых убийств мирного населения. Хорошо подготовленный батальон Басаева выполнял роль отряда быстрого реагирования и главного резерва, и вел непрерывные бои на самых тяжелых участках фронта сражался более двух месяцев. Именно Басаев прикрывал отход чеченцев из Грозного до конца, и несмотря на потери им удалось прорвать окружение и сохранить боеспособность.

При этом 131-я бригада и 81-й полк после разгрома в новогоднем штурме так и не оправились, были выведены из боя, занимались охраной, и через несколько месяцев были отправлены домой на базы, поскольку восстановить их боеспособность после тяжелых потерь на фронте было уже невозможно.

В операции по штурму Грозного Россия понесла около 30% всех людских потерь в ходе Первой чеченской войны с декабря 1994 по август 1996 года. Чечня смогла дорогой ценой отразить натиск российской армии и добиться вывода войск в 1996-м, они не сдались, несмотря на отсутствие поддержки в мире.

Опыт быстрой организации сопротивления в Чечне сохраняет актуальность для Украины и для нашей войны.

Только у нас важно помнить эту память, которую российская пропаганда по-прежнему пытается оболгать и предать забвению.

На фото — чеченские добровольцы из отряда самообороны осматривают танк Т-80 и БМП-2 81-го мотострелкового полка, подбитые на улице Субботников 31 декабря 1994-го.

Чеченская пехота и отряды самообороны в боях за Грозный.

Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке…

Можно ли было избежать войны в Чечне? — Российская газета

Руслан Хасбулатов,
БЫВШИЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА:

— Сегодня легко рассуждать на предмет того, что нужно было сделать, чтобы остановить войну: встретиться Ельцину с Дудаевым или поддержать миротворческую группу Хасбулатова. Знаете — это все, может быть, и надо было делать. Но это бы мало что изменило, дело в том, что из-за позиции тогдашних кремлевских вершителей судьбы страны война была неизбежна.

Ее причины неразрывно связаны с кризисом ельцинского режима. Режима, который расстрелял парламент. Режим самоутверждался и воспользовался исторически известной моделью — начал небольшую, как он надеялся, и победоносную войну.

Поэтому утверждаю: не было бы расстрела — не было бы войны, потому что у парламента были большие возможности для решения накопившихся проблем мирными средствами.

Анатолий Куликов,
БЫВШИЙ МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ:

— Войну надо было предотвратить. Но значит ли это, что был бы потушен тот криминальный пожар, который к тому времени охватил всю Чечню? Напомню: в республике с населением менее миллиона человек в 1993 году было совершено более двух тысяч убийств.

Федор Ладыгин,
ЭКС-НАЧАЛЬНИК ГРУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА:

— Убежден, что войны избежать было можно. Такие возможности имелись. Но они были упущены.

Людмила Алексеева,
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ МОСКОВСКОЙ ХЕЛЬСИНКСКОЙ ГРУППЫ:

— И первую и вторую чеченские войны можно было избежать. Но даже не попытались договариваться с Дудаевым. А договориться можно было, хотя и человек он был своеобразный. Но с каким из глав российских регионов у центральной власти дела шли гладко? Но ведь со всеми же договаривались!

Дудаев был не сложнее всех остальных, наоборот, менее тертый в политике калач, чем они. Власть просто не понимала, во что ввязывается. Ожидали маленькую победоносную войну, а получили…

А что касается второй чеченской… Поводом было вторжение Басаева в Дагестан, но ведь вполне можно было изгнать Басаева из Дагестана и остановиться на границе. И требовать у Масхадова выдачи Басаева. Вообще все войны современности, кроме Великой Отечественной, мы могли и должны были избежать.

Дудаев просил звезду и должность

Михаил Полторанин,
ЭКС-ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР ПРАВИТЕЛЬСТВА РФ:

— Войны в Чечне избежать не можно было, а нужно. И вариант такой был — на 200 процентов. Когда я по заданию Ельцина в сентябре 91-го прилетел в Грозный и встретился с Дудаевым, у меня была задача разведать, какой вариант дальнейших действий лучше избрать — силовой или дипломатический. Дудаев тогда не скрывал, что очень хочет две вещи — еще одну звезду на погоны и должность главы администрации Чечено-Ингушской АССР. Дали бы — и вся Чечня лежала бы у наших ног. Я доложил это Ельцину, он согласился. Но потом решил посоветоваться с Хасбулатовым. А тот из другого тейпа, начал его отговаривать. Привлек на свою сторону Руцкого, и они вдвоем уговорили Ельцина ввести туда войска. По-моему, 6 ноября 1991 года вышел указ Ельцина, и на Грозный пошла бронетехника. Дудаев возмутился: ах, вы так? И пошло-поехало. Так что вина за развязывание войны полностью лежит на Хасбулатове. И на Ельцине, естественно, который совершенно не разбирался в кавказских делах.

Чечня и Россия: сроки | Чечня

1992 Чечня объявляет независимость от России через год после распада Советского Союза.

1994 Российские войска вторгаются в Чечню, чтобы подавить движение за независимость. Война, в которой погибло до 100 тысяч человек, начинается в декабре и длится 20 месяцев.

1995 Чеченские повстанцы удерживают заложников в больнице в Буденновске на юге России. В результате операции российских спецназовцев погибло более 100 человек.

1996 Президент Чечни Джохар Дудаев погиб в результате ракетной атаки России, и его сменил Землихан Яндарбиев. Повстанцы успешно атакуют Грозный. Лидер повстанцев Аслан Масхадов подписывает с Москвой перемирие, и российские войска начинают отход.

1997 Россия признает правительство Масхадова, и два лидера подписывают мирный договор, хотя проблема независимости Чечни до сих пор не решена.

1998 Масхадов вводит чрезвычайное положение в условиях продолжающихся беспорядков.

1999 Масхадов заявляет, что законы шариата будут введены поэтапно в течение трех лет. Подозреваемые чеченские сепаратисты совершают серию терактов в России, в результате чего погибло более 300 человек. В ответ премьер-министр Владимир Путин отправляет российские войска обратно в Чечню. Войска сражаются на границе Чечни и Дагестана, и чеченские повстанцы вторгаются в Дагестан, пытаясь создать исламское государство.

2000 Российские войска захватывают столицу, Грозный, и Путин объявляет прямое правление из Москвы.Он назначает бывшего священнослужителя Ахмада Кадырова главой администрации в Чечне.

2001 Поступают сообщения о широкомасштабных нарушениях прав человека в Чечне со стороны российских войск, вызванных обнаружением братской могилы, заполненной изуродованными телами.

2002 Чеченские боевики штурмуют московский театр, удерживая в заложниках 700 человек. Все 50 повстанцев и 120 заложников погибли, когда российские войска заправили здание газом. В декабре террорист-смертник взорвал штаб-квартиру правительства Чечни, поддерживаемого Москвой.

2003 Атаки смертников продолжаются. Ахмад Кадыров избран президентом Чечни.

2004 Кадыров, которого многие считают российской марионеткой, убит в результате взрыва бомбы. В сентябре около 400 человек, сотни из которых дети, были убиты при осаде школы в Беслане, Северная Осетия. Путин обвиняет международных террористов в связях с боевиками чеченских сепаратистов.

2005 В феврале лидер сепаратистов Аслан Масхадов объявляет о прекращении огня и призывает российские власти согласиться на мирные переговоры.В марте российские силы заявили, что Масхадов был убит в ходе спецоперации в Чечне. В мае преемник Масхадова Абдул-Халим Сайдуллаев сигнализирует о прекращении мирных переговоров с Москвой.

2006: Рамзан Кадыров, сын бывшего чеченского лидера Ахмада Кадырова, становится премьер-министром Чечни.

2009: После двух войн и десятилетия строгой безопасности Россия прекращает свои контртеррористические операции в Чечне, знаменуя конец кремлевской войны и усиливая власть президента Рамзана Кадырова.

Конфликт между Россией и Чечней | Encyclopedia.com

«Декларация о захвате заложников в Москве»

Декларация

Автор: Общество российско-чеченской дружбы

Дата: 25 октября 2002 г.

Источник: Доступно онлайн из Международного общества прав человека во Франкфурте, Германия, по адресу (по состоянию на 30 июня 2005 г.).

Об авторе: Общество российско-чеченской дружбы было основано 17 апреля 2000 года отделением Международного общества прав человека в России.Его основные цели — мониторинг прав человека в Чечне, защита прав чеченских беженцев и поиск похищенных мирных жителей и российских солдат.

ВВЕДЕНИЕ

Чеченцы, впервые признанные отдельной этнической группой в семнадцатом веке, занимают Кавказский горный регион, разделяющий юг России от Турции на юго-запад и Ирана на юго-востоке.

Отношения между Россией и Чечней долгое время были непростыми. Чеченцы были насильственно присоединены к Российской империи в начале девятнадцатого века, но они оказали сопротивление российскому правлению.Во время русской революции 1917 года Чечня провозгласила свою независимость, но Красная Армия подавила движение за независимость в 1920 году. Во время Второй мировой войны многие чеченские подразделения сотрудничали с немецкими захватчиками в Советском Союзе.

После распада Советского Союза в 1991 году Чечня под руководством бывшего советского летчика-бомбардировщика Джокара Дудаева провозгласила независимость от Российской Федерации. Однако русские не хотели отпускать Чечню. Этот район имеет стратегическое значение для России из-за его положения на узкой полосе суши между Черным морем на западе и Каспийским морем на востоке.Кроме того, через Чечню проходят нефте- и газопроводы между Россией и бывшими советскими республиками Казахстан и Азербайджан.

Напряженность в отношениях между Чечней и Россией росла до тех пор, пока в 1994 году не разразилась Первая чеченская война. В течение двух лет Россия поддерживала вооруженные оппозиционные группировки в Чечне. который неоднократно пытался свергнуть правительство Дудаева. Когда эти усилия потерпели неудачу, Россия ответила массированной военной силой, включая кампанию воздушных бомбардировок над столицей Грозный, в результате чего тысячи жертв и беженцев были уничтожены, а большая часть города была разрушена.

Хотя русские установили пророссийское правительство, партизанская война в сельских районах Чечни продолжалась до 1996 года, унеся жизни около 25 000 мирных жителей. В то время как российские войска обвинялись в применении неизбирательной силы, обе стороны конфликта виновны в пытках, похищении людей, жестоком обращении с военнопленными и казни заключенных. Чеченские повстанцы осуществили впечатляющие террористические акты в других частях России, в том числе захватили больницу в Буденовске в 1995 году.Русское общественное мнение отвернулось от войны, и русские отступили.

В последующие годы Чечня оставалась хаотичной. Поступали сообщения о многочисленных похищениях людей, а Россия и Чечня обменивались повторяющимися обвинениями в том, что другая сторона использовала химическое оружие. Затем в марте 1999 года был похищен главный посланник России в Чечне Геннадий Шпигун, а когда исламские боевики вторглись в соседний Дагестан, Россия снова начала воздушную кампанию над Грозным, чтобы начать то, что было названо Второй чеченской войной.

В новом веке российско-чеченский конфликт оставался непрерывным циклом действий и противодействия, репрессалий и ответных репрессий. В 2002 году чеченские террористы захватили московский театр, а в 2004 году — школу в Беслане, Северная Осетия. Эти и другие террористические акты унесли жизни большого числа мирных жителей. В ответ правительство России начало новое наступление против повстанцев.

Попытка разорвать порочный круг насилия — это Общество российско-чеченской дружбы, выступившее с заявлением в связи с театральным кризисом в Москве в 2002 году.

ПЕРВИЧНЫЙ ИСТОЧНИК

Межрегиональная организация «Общество российско-чеченской дружбы». категорически осуждает действия террористов, захвативших заложников в московском театре «Дубровка». 24 октября 2002 года. Крупномасштабные преступления российских солдат против мирного населения в Чеченской Республике не должны служить оправданием для тех, кто угрожает жизни ни в чем не повинных людей и, таким образом, низводит себя до уровня их палачей.

Террор, независимо от его формы, является преступлением против человечности, которому нет оправдания.Это касается как российского государственного терроризма, так и терроризма отдельных лиц, которые борются с этим государственным терроризмом. Поскольку в основе террора лежит принцип коллективной ответственности, он не может быть приемлемым для цивилизованного человека и цивилизованного общества. Генерал Шамонов и Мовсар Бараев используют мирных людей как живой щит и поэтому оба одинаково оскорбительны.

События в Москве — еще одно свидетельство того, что проблемы между Россией и Чечней не могут быть решены насильственными методами. Так называемая «антитеррористическая кампания» не только бесчеловечна, но и контрпродуктивна. Насилие порождает насилие, жестокость порождает возмездие. Переговоры — единственный способ избавить оба народа от боли и горя. Можно допустить, что захватчиками заложников движет боль за судьбу своего униженного народа, отчаяние и горе по убитым и замученным. Но террористический акт — это не выход; это тупик. В то время, когда появились признаки возможных переговоров между российским правительством и президентом Масхадовым, захват заложников является чистой провокацией и служит лишь для того, чтобы похоронить возможность мирного урегулирования конфликта на долгое время.

Подобное преступление ведет к обострению напряженности и национальной ненависти в российском обществе, что является следствием необъективного освещения событий в Чечне. Незнание российским обществом реальных масштабов чеченской трагедии — одна из причин, по которой этот конфликт продолжается. Общество, которое насильственно подпитывается мифом о генетической склонности чеченского народа к бандитизму, легко убеждается в том, что войну необходимо вести «до победного конца», что необходимы этнические чистки и принудительные депортации. Террористы требуют прекращения войны; однако своими действиями они играют на руку тем, кто заинтересован в продолжении войны и своем обогащении за счет жизней других.

С другой стороны, то, что происходит сейчас, является результатом безразличия большинства российского общества, прежде всего российской интеллигенции, к этой чудовищной войне на Кавказе. Люди, которые думали, что эта далекая война не имеет к ним никакого отношения, были пойманы ею на своих улицах.

Мы призываем наконец забыть о наших собственных политических и этнических предрассудках, наших собственных претензиях и амбициях. Жизнь людей в наших руках, в руках российского общества. Мы обращаемся ко всем политикам и деятелям общественной жизни, которые еще не утратили чувства сострадания, ответственности и здравого смысла, сделать все возможное, чтобы не допустить штурма театра и не позволить человеческим жизням снова стать маленьким изменением. политического торга. Нельзя допустить второго Буденовска.

Выражаем соболезнования тем, кто ждет возвращения своих родных и близких. Мы молим Господа об их спасении.

Мы обращаемся к тем, кто взял на себя ответственность за жизни людей, не имеющих отношения к происходящему сегодня в Чечне. От вас требуется не только храбрость поля боя. Необходим другой вид храбрости: храбрость оставаться человеком в бесчеловечных обстоятельствах в войне против бесчеловечного противника. Даже если вы не смогли найти другого решения, не забывайте, что вы, как и ваши жертвы, люди.

От имени Общества российско-чеченской дружбы и его региональных отделений.

Станислав Дмитриевский

Сопредседатель Общества российско-чеченской дружбы

Имран Эшиев

Председатель региональной секции Общества российско-чеченской дружбы в Чечне и Ингушетии

ЗНАЧЕНИЕ

В 2003 г., избиратели Чечня избрала нового президента Ахмада Кадырова и утвердила новую конституцию. Однако некоторые международные наблюдатели утверждали, что голосование не было свободным и справедливым.Правительство России поддержало Кадырова, но в 2004 году он был убит и заменен Алу Алхановым. По состоянию на середину 2005 года конфликт продолжается без видимого разрешения.

Историю Чечни с 1991 года можно рассказать с двух сторон. С одной точки зрения, продолжающийся конфликт — это история народа, борющегося за самоопределение, используя единственное имеющееся в его распоряжении оружие, чтобы противостоять тяжелой руке России, которая использовала свою военную мощь, чтобы навязать свою волю народу, который не считают себя россиянами.Согласно этому сценарию, Россия виновна в массовых нарушениях прав человека и при президенте Владимире Путине воспользовалась кризисом в Чечне, чтобы укрепить мощь и влияние России в Кавказском регионе, а также сохранить свою нефтяную промышленность.

Противоположная точка зрения характеризует Чечню как беззаконный регион организованной преступности, контрабанды оружия, контрабанды наркотиков и, в последнее время, попыток радикальных боевиков навязать исламский фундаментализм не только в Чечне, но и в прилегающих районах, таких как Дагестан. В 1999 году в Чечне было установлено исламское право, и стали появляться сообщения о том, что «Аль-Каида», исламская террористическая сеть, контролируемая Усамой бен Ладеном, имела учебные базы в Чечне и отправляла боевиков в этот регион. Например, руководителем операции при Басаеве был оперативник, прошедший подготовку в тренировочных лагерях бен Ладена, и между «Аль-Каидой» и боевыми террористами в Чечне были обнаружены многочисленные другие связи.

Между тем, большинство чеченцев поддерживают какое-то сближение с Россией, но усилия фрагментированной страны по созданию стабильного правительства продолжают подрываться экстремистами.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ

Книги

Майер, Эндрю. Чечня: в самое сердце конфликта . Нью-Йорк: Нортон, 2004.

Веб-сайты

GlobalSecurity . «Первая чеченская война: 1994–1996 гг.». (по состоянию на 30 июня 2005 г.).

Риблинг, Марк и Э. П. Эдди. Джихад и работа . National Review Online, 24 октября 2002 г. Доступно по адресу (по состоянию на 30 июня 2005 г.).

Поддерживало ли правительство США чеченский сепаратизм?

Частично верно: нет никаких общедоступных свидетельств того, что США когда-либо оказывали прямую материальную поддержку вооруженным чеченским сепаратистским группировкам, не говоря уже о базирующихся на Северном Кавказе боевиках, которые участвовали в террористических актах. Однако официальные лица США открыто встретились с Ильясом Ахмадовым, который представлял чеченское сепаратистское движение и которого российское правительство охарактеризовало как террориста.Кроме того, бывшие и действующие правительственные чиновники США публично выразили сочувствие «умеренным» чеченским сепаратистам и их движению.

Источник претензии: Президент России Владимир Путин

Президент России Владимир Путин обвинил Соединенные Штаты в прямом диалоге с чеченскими сепаратистами, которых он сравнил с Усамой бен Ладеном, вскоре после захвата заложников в школе в североосетинском городе Беслан, который произошел 9 сентября. 1–3 апреля 2004 г., ответственность за которую взял на себя печально известный чеченский полевой командир Шамиль Басаев. Выступая после нападения, Путин обратился к западным политическим экспертам на первом закрытом заседании дискуссионного клуба «Валдай»; Там, как сообщает CNN, он подверг критике тенденцию США рассматривать антироссийских боевиков в Чечне как «борцов за свободу», а не террористов. В частности, он утверждал, что американцы встречались с представителями чеченских сепаратистов и что жалобы России на эти контакты были встречены ответом, что У.С. «оставляет за собой право разговаривать с кем угодно». ¹

В 2015 году Путин снова заговорил о коммуникации боевиков с Северного Кавказа и официальных лиц США. В интервью телеканалу «Россия» он сказал, что «однажды наши спецслужбы отметили прямые контакты между повстанцами с Северного Кавказа и представителями спецслужб США в Азербайджане»; Путин предположил, что последний даже «помогал с транспортом» боевиков. ² Его жалобы по этому поводу в U.По его словам, администрация С. закончила письмо от разведки США, в котором говорилось, что правительство США имеет право поддерживать контакты «со всеми оппозиционными силами в России».

Затем Путин обвинил спецслужбы США в оказании прямой поддержки «террористам» в России в документальном фильме Оливера Стоуна «Интервью Путина» 2017 года, заявив, что «когда возникли эти проблемы в Чечне и на Кавказе, американцы, к сожалению, поддержали эти процессы. Мы предполагали, что холодная война закончилась, что у нас прозрачные отношения с остальным миром, с Европой и США.С. и мы, конечно, рассчитывали на [их] поддержку, но вместо этого мы стали свидетелями того, что американские спецслужбы поддерживали [этих] террористов … У нас тогда было очень уверенное мнение, что наши американские партнеры на словах говорили о поддержке России, необходимо сотрудничать, в том числе в борьбе с терроризмом, но на самом деле они использовали этих террористов для дестабилизации внутриполитической ситуации в России ». ³ Что касается доказательств этих утверждений, Путин заметил, что «что касается информационной и политической поддержки, которая была очевидна для всех, никаких доказательств не требуется.Это было сделано публично. Что касается оперативной и финансовой поддержки, то у нас есть это доказательство, более того, мы передали его нашим американским коллегам. … Я даже показал ему [президенту Джорджу Бушу] имена сотрудников спецслужб США, которые наняли [ sic ] боевиков с Кавказа… Они оказывали техническую поддержку, перевозили боевиков из одного места в другое ». ⁴

Заявления Путина были поддержаны рядом других российских официальных лиц, в том числе главой промосковской администрации Чечни, бывшим повстанцем Рамзаном Кадыровым, а также представителями Федеральной службы безопасности (ФСБ) России.В частности, в 2001 году ФСБ утверждала, что Ризван ⁵ Читигов, уроженец Чечни, который, как сообщается, участвовал в военных действиях от имени непризнанного чеченского сепаратистского правительства, вероятно, был «агентом ЦРУ». Когда местные силы безопасности убили Читигова в марте 2005 года, ФСБ повторила это утверждение, утверждая, что он какое-то время жил в Соединенных Штатах в начале 1990-х годов и, возможно, имел грин-карту. (В российских новостных сообщениях утверждалось — предположительно на основании информации местных служб безопасности, — что Читигов служил У.С. Марин и что он был убит с жетоном; однако, как сообщается, надпись на бирке не соответствует формату Корпуса морской пехоты США. Подробности см. Ниже.)

Замечания Путина и его подчиненных можно разбить на два отдельных утверждения:

• Заявление № 1 : официальные лица правительства США встретились с представителями вооруженных чеченских сепаратистских группировок, которых российское руководство назвало и / или официально обозначило как террористов.
• Претензия № 2 : The U.Правительство С. оказывало прямую материальную поддержку и / или разведывательную деятельность вооруженным группам, действующим в Чечне и / или других частях Северного Кавказа, которые Москва описывала и / или официально называла террористическими.

Проверка претензии № 1 : Официальные лица правительства США встретились с представителями вооруженных чеченских сепаратистских группировок, которых российское руководство назвало и / или официально объявило террористами.

Правительство США, которое поддерживало политическое урегулирование второго конфликта в Чечне (1999–2009 гг.) И не приравнивало всех сепаратистов к террористам, разрешило в начале 2000-х годов несколько визитов Ильяса Ахмадова, министра иностранных дел непризнанного сепаратистского правительства Чечни; в 2004 г.Иммиграционный судья С. предоставил Ахмадову убежище при поддержке нескольких действующих сенаторов и бывших политиков. Сообщается, что Ахмадову были разрешены «негромкие» встречи с должностными лицами Госдепартамента США в начале 2000 г., октябре 2000 г. и марте 2001 г., несмотря на возражения России; По сообщениям, покойный сенатор Джон Маккейн сказал, что встречался с Ахмадовым трижды. В конце 2002 года прокуратура Дагестана, республики, граничащей с Чечней, выдала ордер на арест Ахмадова в связи с его предполагаемой причастностью к планированию и осуществлению вооруженного вторжения джихадистов из Чечни в Дагестан в сентябре 1999 года. По словам Брайана Дж. Уильямса, профессора истории ислама Массачусетского университета в Дартмуте и автора книги «Ад в Чечне», вторжение в Дагестан, начатое салафитско-джихадистскими группировками внутри Чечни при поддержке единомышленников из Дагестана. , не был поддержан «умеренными» фракциями в правительстве Чечни, включая Ахмадова. Однако российские власти утверждали, что Ахмадов был связан с террористической деятельностью; Ахмадов отверг эти обвинения. В августе 2004 года российские официальные лица заявили, что Россия обратилась к Интерполу с просьбой включить Ахмадова в свой список разыскиваемых, и что российское правительство попросило У.С. о его экстрадиции, а официальный представитель МИД России Александр Яковенко назвал Ахмадова «сообщником террористов». В 2005 году сотрудник посольства России в Вашингтоне снова заявил, что в глазах Москвы Ахмадов является «террористом, в этом нет никаких сомнений». В то время как российское правительство объявило Ахмадова террористом, правительство США не сделало этого. сделать сопоставимое официальное обозначение для него или для непризнанного чеченского сепаратистского правительства, которое он представлял в конце 1990-х — начале 2000-х годов.Министерство внутренней безопасности США (DHS) первоначально обжаловало предоставление убежища Ахмадову, якобы назвав его террористом и пытаясь депортировать его в Россию; однако DHS отклонило апелляцию в течение нескольких месяцев, как сообщается, из-за отсутствия доказательств.

Наша команда внутренних и внешних исследователей не нашла общедоступных доказательств заявлений Путина о контактах разведки США с чеченскими сепаратистами через Азербайджан. (Просочившаяся телеграмма Госдепартамента от 2006 года о новых подходах к конфликту в Чечне — написанная тогдашним послом Уильямом Бернсом — рекомендует призывать Азербайджан помочь «сдержать нестабильность на Северном Кавказе» путем «усиления пограничных войск» и увеличения объемов торговли. , в том числе .)

Проверка претензии № 2 : Правительство США оказывало прямую материальную поддержку и / или разведывательные данные вооруженным группам, действующим в Чечне и / или других частях Северного Кавказа, которые tMoscow описали и / или официально обозначили как террористы.

Многократные поиски в открытых источниках нашей группой исследователей не дали никаких доказательств прямой поддержки правительством США вооруженных групп, действующих в Чечне и / или других частях Северного Кавказа.Группа не нашла публичных доказательств, которые позволяли бы предположить, что Соединенные Штаты поддерживают терроризм, направленный на достижение независимости Чечни, хотя российские власти действительно утверждали, что некоторые действия официальных лиц США приравниваются к такой поддержке. В их числе предоставление убежища Ахмадову в 2004 году; В том же году он получил стипендию из федерального бюджета от Национального фонда за демократию, который сослался на его работу «по привлечению внимания международной общественности к гуманитарной трагедии в Чечне и содействию прекращению войны с Россией на основе переговоров.В 2008 году, после того как Москва признала две самопровозглашенные грузинские республики суверенными государствами, Маккейн, предполагаемый тогда республиканский кандидат на пост президента, как сообщается, сказал, что «западным странам следует подумать о независимости Северного Кавказа и Чечни».

Кроме того, российская пресса указала на предполагаемое присутствие агентов ЦРУ в Чечне как на еще одно свидетельство злонамеренных намерений Соединенных Штатов в этом регионе. Излишне говорить, что такие утверждения сложно ни проверить, ни опровергнуть.Как отмечалось выше, один поиск в открытых источниках выявил заявление ФСБ о том, что чеченский мятежник Читигов мог быть агентом ЦРУ; это утверждение не содержало никаких подтверждающих доказательств.

Кроме того, российская газета «Коммерсант» утверждала, что Читигов провел четыре года в США в начале 1990-х годов, прибыв туда «благодаря услугам какого-то международного мусульманского фонда», и что Читигов сказал соотечественникам, что служил «по контракту с морским пехотинцем США. батальон ». Газета не установила ни основания, ни источника заявления о прохождении Читигова о военной службе.И «Коммерсантъ», и «Лента.ру» утверждали, что Читигов носил опознавательный ярлык морской пехоты США; Однако, как уже отмечалось выше, надпись сообщается обоими средствами массовой информации: «Читигов Ризван Умарович. Чечня. 1965 », не соответствует формату морской пехоты для таких тегов, которые включают фамилию, имя и отчество, группу крови, номер социального страхования и религиозные предпочтения. Марк Крамер, директор Гарвардского проекта исследований холодной войны, провел обыск в Национальном центре кадровой документации вскоре после смерти Читигова и не нашел никаких записей о том, что кто-либо с такой фамилией служил в каком-либо роде вооруженных сил.Крамер сообщил Russia Matters, что «Читигов ненадолго посетил Соединенные Штаты в начале 1990-х», но «никогда не был связан с вооруженными силами США или каким-либо правительственным агентством США». Чтобы подтвердить выводы Крамера и из-за трудностей доступа к недавним иммиграционным записям без письменного согласия или выданных государством свидетельств о смерти, Russia Matters направила запросы Закона о свободе информации в Национальный центр кадровой документации и ФБР, оба из которых могли обнародовать информацию, если таковая имеется, касающуюся иммиграции и / или военной службы Читигова. Оба запроса не выявили никаких документов, касающихся лица с таким именем.

Заявления об обнаружении американского оружия в Чечне были использованы для подтверждения идеи о том, что США оказали повстанцам материальную поддержку. В 2017 году, после выхода фильма Стоуна, российское государственное информационное агентство РИА Новости опубликовало информацию о том, что США предоставили экстремистам в Чечне зенитные ракетные комплексы Stinger. Подобные утверждения всплывали и раньше. В октябре 1999 года RFE / RL сообщило, что вице-президент самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Ваха Арсанов объявил о владении 50 ракетными комплексами «Стингер» и показал оружие по местному телевидению.В том же месяце президент сепаратистов Аслан Масхадов заявил, что сепаратистские силы сбили российский самолет с неподвижным крылом с помощью «Стингера». Неясно, был ли этот самолет сбит ракетой американского или советского / российского производства (повстанцы действительно использовали некоторые из последних). Также в октябре 1999 г. российские официальные лица заявили, что талибы послали «Стингеров» чеченским боевикам. В отчете Центра анализа стратегий и технологий, московского аналитического центра, специализирующегося на вооружении и военном деле, говорится, что эти системы были созданы из оставшихся запасов боевиков моджахедов в Афганистане, которыми США владеют.С. пытался выкупить. Аналитик Ольга Оликер представила альтернативное объяснение, предположив, что слухи о печально известной системе оружия были сильно преувеличены как часть чеченской кампании дезинформации, направленной на снижение морального духа среди российских пилотов, и что сепаратисты никогда не обладали значительным количеством систем. Оликер утверждает, что «их наиболее вероятным источником мог быть Афганистан», но, поскольку Соединенные Штаты прекратили посылку «Стингеров» в 1988 году, любые ракеты, которые были у повстанцев, «были бы в плохом состоянии и непригодны для использования.”

Некоторые базирующиеся в США неправительственные организации действительно предоставили возможность поддержки вооруженным группировкам в Чечне. Одна группа, действовавшая в США, «Международный фонд благотворительности» (BIF), действовавшая под видом организации гуманитарной помощи, перенаправляла деньги повстанцам на Северном Кавказе. Согласно судебным документам США, в 2000 году BIF потратил более 40 процентов своего бюджета на прямые денежные переводы и поставку медицинского оборудования и другой материальной помощи вооруженным группировкам, которые во внутренних документах определены как «чеченские моджахеды».

Однако никаких достоверных доказательств того, что эта организация действовала от имени правительства США, представлено не было. Более того, согласно судебным документам, веб-сайт, связанный с BIF «предполагаемой секретной [США] финансовой поддержкой русских, воюющих в Чечне», и писал, что сторонники должны «рассматривать их всех [США и Россию] как [своих] врагов и в та же группа ». BIF был признан Министерством финансов США финансистом терроризма в 2002 году, а его директор Энаам Арнаут был приговорен к 11 годам тюремного заключения некоей У. С. суд в 2003 году. РИА обвинило несколько других американских ассоциаций исламской помощи в оказании поддержки сепаратистам; однако эти обвинения расплывчаты и непроверяемы.

Неправительственной организацией, наиболее связанной с поддержкой сепаратистов на Северном Кавказе США, был Американский комитет мира в Чечне (ACPC). Это была инициатива частично финансируемого государством Freedom House, а председателем ее был бывший советник США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский и бывший госсекретарь Александр Хейг.В 2004 году ACPC подверглась критике со стороны международной прессы за предполагаемую поддержку чеченских боевиков; однако мы не обнаружили никаких указаний на то, что эта группа когда-либо пыталась напрямую поддержать боевиков на местах, кроме лоббирования «России предпринять конструктивные шаги для переговоров о мирном разрешении конфликта с руководством чеченского правительства». Тем не менее вполне вероятно, что подобное послание, исходящее от ястребов, бывших членов внешнеполитической элиты США, было истолковано в Москве как молчаливая поддержка Соединенными Штатами целей сепаратистов.

В целом, США, казалось, проводили различие между такими фигурами, как чеченский сепаратист, ставший джихадистом Басаев, которого США назвали террористом в августе 2003 года, и теми, кого один из официальных лиц ACPC назвал «мейнстримным чеченским сопротивлением». Россия не проводила такого различия, считая и Ахмадова, и Басаева террористами. США были готовы относиться к сепаратистам как к партии с обоснованными политическими интересами, хотя США не признавали независимость Чечни; однако наша группа исследователей не смогла найти никаких доказательств того, что эта негласная политическая поддержка когда-либо приводила к оперативной или финансовой поддержке вооруженных групп, действующих в Чечне и / или других частях Северного Кавказа.

Сноски:

1. Перевод CNN.
2. Если не указано иное, то переводы в этом абзаце и в других местах проверки фактов принадлежат RM.
3. Перевод кинематографистов.
4. Перевод кинематографистов.
5. Иногда пишется «Резван».

Project MUSE — Опасности борьбы с повстанцами: война России в Чечне

Более пяти лет российские войска были втянуты в борьбу с повстанцами в Чечне, вторую войну, которую они вели в этой маленькой кавказской республике с середины 1990-х годов. .Первая война, с декабря 1994 года по август 1996 года, закончилась, когда российские и чеченские официальные лица подписали мирное соглашение в Хасавюрте в соседней республике Дагестан. В Хасавюртовском соглашении, которое привело к выводу российских войск с территории Чечни и трехлетней квазисезависимости республики, предусматривалось, что обе стороны определят окончательный статус Чечни к концу 2001 года. Однако будет проведена серия мероприятий, начавшихся со смертоносного вторжения исламских экстремистов из Чечни в Дагестан в августе 1999 года, кульминацией которых стало широкомасштабное возобновление боевых действий между российскими федеральными силами и чеченскими партизанами, которые продолжаются до сих пор.

В этой статье дается оценка противоповстанческим операциям России во время последней войны в Чечне. Статья начинается с краткого обзора географического и военного контекста войны, событий, которые привели к возобновлению боевых действий, и первых результатов конфликта. Затем в нем исследуется тактика, используемая чеченскими партизанами, и ответы российских солдат и сил безопасности. В статье рассматривается, почему российские войска и полиция, численность которых превышает численность повстанцев более чем в 50 раз, не смогли ликвидировать вооруженное сопротивление на таком небольшом территории, как Чечня.Это также подчеркивает растущее внимание чеченцев к террористическим атакам как на Северном Кавказе, так и за его пределами. В последнем разделе дается чистая оценка усилий России. [Конец страницы 5]

Условия продолжающейся войны

Чечня — это не имеющий выхода к морю регион на юге России, граничащий с Дагестаном на востоке и севере, Ставропольским краем и Северной Осетией на северо-западе, Ингушетией на западе и Республика Грузия на юге. Столица и крупнейший город Чечни Грозный находится в центре. Общая площадь Чечни составляет 19 300 квадратных километров, что примерно равно площади Нью-Джерси (и одной двадцать пятой площади Ирака). Население перед началом последней войны составляло приблизительно 1,05 миллиона человек, но оно сократилось примерно до 700 000 (одна тридцать пятая часть Ирака), потому что 40 000-45 000 мирных жителей были убиты, десятки тысяч живут как беженцы (50 000 внутри страны). , остальные — извне), и многие другие навсегда переехали в другие места.

Рельеф Чечни очень разнообразен: от равнин на севере до лесистых холмов возле Грозного и коварных гор на юге вдоль границ с Грузией и Ингушетией.Российским войскам было очень трудно установить контроль над самой южной частью Чечни, где местность была ключевым преимуществом для партизан, позволяя им устраивать засады на российские войска, скрывать боеприпасы и оружие и почти беспрепятственно перемещаться между Чечней и убежищами через граница с Грузией, Дагестаном и Ингушетией.

Огромные территории Чечни были разрушены во время войны 1994-96 годов, и обещания Москвы о масштабной помощи в восстановлении так и не оправдались. Хотя федеральное правительство предоставило ограниченный объем помощи (в основном энергоснабжение и зерно), восстановление экономики и восстановление разрушенных объектов так и не продвинулись. Дальнейшие разрушения произошли в 1999-2000 годах, в результате чего многие города, в том числе Грозный, стали практически непригодными для проживания. Инфраструктура Чечни разрушена, а основные услуги (например, водопровод, электричество, тепло и природный газ) отсутствуют или почти отсутствуют во многих областях, включая Грозный. ¹ Даже если закончится война и начнется серьезная реконструкция, большая часть Чечни останется разрушенной на долгие годы.

Общественный порядок в Чечне был практически полностью нарушен во время войны 1994-96 годов и не был восстановлен каким-либо значимым образом. Три года квази-независимости в Чечне с сентября 1996 г. по сентябрь 1999 г. [Конец Page 6] были омрачены полевыми командирами, безудержной преступностью, захватами заложников, хаотическим насилием, ужасными нападениями на иностранную помощь . ..

The Inside Story. От независимости до войны

1 Чечня: История изнутри.От независимости до войны представляет собой уникальное путешествие в (не) становление Чеченской Республики Ичкерия и ее (не) функционирующее стремление к независимости и выживанию. Благодаря жизненным историям и этнографическим повествованиям Маирбека Ватчагаева читатель открывает для себя уникальную перспективу российско-чеченских войн и их сложности. От военного успеха Первой чеченской войны до провала государственного строительства в межвоенный период читатели узнают о скрытом лице сложной борьбы за власть внутри чеченского общества и его государственного аппарата.Вместо того, чтобы подходить к этой теме через традиционный военный или политологический подход, Вачагаев дает человеческий, эмоциональный и личный взгляд на этот жестокий военный конфликт.

2 В качестве генерального представителя Чеченской Республики Ичкерия в Москве, а также пресс-секретаря и первого советника президента Чечни Аслана Масхадова Вачагаев принимал участие практически во всех крупных событиях эфемерного стремления Чечни к независимости. Основываясь на этом уникальном личном видении войны и ее участников, автор дает исторически точный и академически точный отчет об основных событиях Первой чеченской войны.Автор бросает вызов распространенным мифам об историографии чеченской войны, затрагивая многие противоречивые темы, такие как роль и значение салафитов в Чечне, нападение на Буденновск в 1996 году или даже вторжение в Дагестан в 1999 году. Кроме того, Вачагаев подробно описывает преобладающую роль суфийских орденов во всех аспектах социальной и политической жизни Чечни, включая мобилизацию во время войны, выборы 1997 года и путь ко Второй чеченской войне. Кроме того, книга представляет собой уникальный источник эмпирической информации, особенно когда Вачагаев дает подробный отчет о своих отношениях с Асланом Масхадовым и расширяет процесс принятия решений в чеченской администрации во время крупных политических событий, таких как Операция Джихад в 1996 году, Операция Джихад 1997 года. выборы и политическая напряженность в межвоенный период. В конце книги, кажется, не хватает одной темы в этом захватывающем путешествии в новейшую историю Чечни; Хотя Ахмад Кадыров кратко упоминается в книге, он остается в основном за пределами повествования Вачагаева. Читатель часто задумывается о роли Ахмада Кадырова в межвоенный период, о том, как ему удалось прийти к власти в хаосе конца 1990-х годов и каковы были его отношения с Асланом Масхадовым или с самим Вачагаевым. Судя по самой книге, ответить на эти вопросы по-прежнему сложно.

3 Освежающий подход Ватчагаева к чеченской политике поможет читателям лучше понять его борьбу за сохранение традиционного чеченского образа жизни, его обычаев и традиций, а также внесет свой вклад в создание Чеченской Республики Ичкерия. Читатель может следовать его шаблонам решений, основанным на соблюдении чеченских социальных обычаев и этикета. Читатель узнает, как постсоветский и послевоенный период коренным образом изменил чеченское культурное наследие, разделив традиционалистов, таких как Вачагаев, на оппортунистических политических деятелей, стремящихся извлечь выгоду из самой войны и политики в целом. Для многих книга Ватчагаева станет первым знакомством с чеченскими обычаями и традициями, такими как важность семьи и клана, социальный долг, этика и честь в чеченской культуре, а также роль гордости горцев, гостеприимство и благотворительность во время война.

• 1 Ильяс Ахмадов, Мириам Ланской, Чеченская борьба: завоевание и потеря независимости , Палгрейв Макмиллан (…)

4 В заключение, то, что отличает эту книгу от существующей литературы по этой теме и отличает ее от других, так это то, как читатель погружается в академическую и личную траекторию авторов во время катастрофы Первой чеченской войны.Наряду с книгой Ильяса Ахмадова, опубликованной в 2010 году1, эта книга станет классикой для всех, кто хочет лучше понять тонкости борьбы за независимость Чечни, проблемы, связанные с государственным строительством в постконфликтном контексте, и социально-политическую напряженность. что привело ко Второй чеченской войне. В конце книги читатель жаждет еще больше от уникального таланта Вачагаева рассказывать истории и ищет дальнейшие подробности о его аресте и его переживаниях в Бутырской тюрьме, а также о его отбытии из России.Остается только ждать продолжения этой фантастической книги.

Refworld | Всемирный справочник меньшинств и коренных народов

---

Профиль

---

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года в Российской Федерации проживает 1 431 360 чеченцев. Численно чеченцы являются шестой по величине этнической группой страны, составляя 1,04 процента населения. Чеченцы являются коренными жителями Северного Кавказа и этнически близки к ингушам, подавляющее большинство которых проживает в Чечне.Чеченцы — мусульмане-сунниты. Доминирующей формой социальной организации чеченцев является клан. Чеченский — один из кавказских языков.

---

Исторический контекст

---

До депортации чеченцы проживали преимущественно в горных районах Чечни; они постепенно поселились на равнинах. Чечня вошла в состав царской империи после продолжительной войны XIX века. После большевистской революции советская власть встретила в регионе значительную оппозицию.Некоторые районы не были подчинены до 1920-х годов. В 1922 году чеченцам была предоставлена ​​собственная автономная область. В декабре 1934 года он был объединен с Ингушской автономной областью и образовал Чечено-Ингушскую АО, которая в декабре 1936 года стала Чечено-Ингушской АССР. В 1920-х и 1930-х годах русские начали наводнять этот район. Иммиграция привела к укреплению клановых связей и традиционных религиозных братств в регионе.

Массовая депортация

23 февраля 1944 года чеченцы и ингуши подверглись массовой депортации в одночасье по приказу советского лидера Иосифа Сталина в качестве наказания за предполагаемое сотрудничество с нацистской Германией, хотя многие чеченцы героически сражались в Красной Армии.Около 459 486 человек были отправлены в Среднюю Азию, и многие, по крайней мере 20 процентов, погибли во время ужасного путешествия на поезде. Была разделена территория Чечено-Ингушской АССР. В 1950-х годах чеченцы и ингуши были постепенно реабилитированы, и им было разрешено вернуться на свои прежние земли, которые к тому времени были заселены русскими поселенцами.

С 1970-х годов в этом районе наблюдался рост этнических настроений и рост требований к автономии. С распадом Советского Союза напряженность между ингушами и чеченцами нарастала.Чеченцы требовали полной независимости от России, а ингуши хотели остаться в составе Федерации, чтобы вернуть себе земли, которые были переданы под юрисдикцию Северной Осетии.

Президент Дудаев и провозглашение независимости

С конца 1990 года движение за самоопределение Чечни возглавил Джохар Дудаев, бывший генерал советских ВВС. В ноябре 1991 года Дудаев стал президентом Чечни. Чечня провозгласила независимость, и для восстановления контроля были отправлены российские войска.Российский парламент отказался поддержать этот шаг, и войска были выведены: вместо этого Москва ввела экономическую блокаду республики.

Чеченские власти стремились укрепить свою новообретенную государственность. 17 марта 1992 года была принята новая Конституция Чечни. Государственными языками стали чеченский и русский, а вместо кириллицы была введена латиница. Русские начали покидать этот район. Отношения между ингушами и чеченцами ухудшились, и 4 июня 1992 года российский парламент принял закон о создании отдельной ингушской республики.

В Чечне развернулась борьба между президентом и парламентом. Москва стремилась повлиять на события, предлагая скрытую поддержку оппозиционным силам. Внутренняя оппозиция президенту Дудаеву неуклонно искоренялась в 1992-1993 годах. Осенью 1994 года в Чечне разразилась гражданская война, когда оппозиционные фракции бросили вызов Дудаеву. Провал этой акции привел к росту напряженности между Россией и Чечней. В конце 1994 года Россия осуществила полномасштабное вторжение в республику в ходе так называемой Первой чеченской войны.Несмотря на значительно превосходящие силы, российские вооруженные силы потерпели унизительное поражение, вынудив президента Ельцина согласиться на прекращение огня в 1996 году и подписать мирный договор год спустя.

По самым скромным подсчетам потерь, во время войны погибло 7 500 российских комбатантов, 4 000 чеченских комбатантов и не менее 35 000 мирных жителей. Несмотря на большие потери с обеих сторон, Москва продолжала добиваться военного решения чеченской проблемы, в то время как чеченцы оставались приверженными идее независимости.Война распространилась на соседние районы и часто угрожала стабильности всего кавказского региона.

Вторая чеченская война

Последовал нестабильный период, когда Чечня имела де-факто , но международно непризнанную независимость от Москвы. В 1999 году в ответ на чеченские рейды в Дагестан и предполагаемый взрыв жилых домов в России чеченскими террористами Москва снова вторглась в Чечню, что стало началом Второй чеченской войны.Война столкнула российские вооруженные силы и промосковские чеченские силы с чеченскими боевиками в конфликте, характеризующемся ужасающим уровнем разрушений, игнорированием жертв среди гражданского населения (особенно со стороны российского военного командования) и нарушениями прав человека с обеих сторон.

Хотя российским военным частям удалось захватить столицу Чечни Грозный, в результате чего город сравняли с землей, в 2000 году чеченское сопротивление продолжало действовать как в самой Чечне, так и в соседних районах Северного Кавказа, нанеся ряд нападений на российских граждан и граждан. пророссийские чеченские лидеры.В их число вошли захват заложников в театре «Норд-Ост» в Москве в 2002 году и школе №1 в Беслане в сентябре 2004 года, операции, закончившиеся ужасающим числом человеческих жертв и глобальным осуждением преступников, а также убийство пророссийских чеченцев. Президент Ахмад-Хаджи Кадыров в мае 2004 года.

Движение за независимость Чечни стало ассоциироваться с ваххабитским радикализмом, а российские политики явно присоединили борьбу с ним к глобальной «войне с террором».Воспользовавшись потерей сочувствия к чеченскому делу, вызванной захватом заложников в Москве и Беслане, Москве удалось установить пророссийский режим в Грозном и ликвидировать ключевые фигуры чеченского сопротивления, включая бывшего президента Аслана Масхадова и полевого командира Шамиля Басаева.

Промосковский режим

Несмотря на установление промосковского режима в Чеченской республике, по-прежнему были заинтересованы в продолжении боевых действий. Сюда входят интересы фигур в российских вооруженных силах и силах безопасности, которые могут получить прибыль или продвижение по службе в результате продолжающегося конфликта, а также интересы пророссийских чеченцев, положение которых обеспечивается продолжающимся чеченским сопротивлением.Чеченский конфликт в какой-то степени можно охарактеризовать как ситуацию двоевластия, раскола между пророссийским режимом, тесно связанным с кланом убитого президента Кадырова и его сына Рамзана, и сопротивлением сторонников независимости, состоящим из нескольких полевые командиры, их вооруженные силы, сторонники среди населения и посланники, представляющие сопротивление за рубежом.

Продолжающийся конфликт низкой интенсивности сформировался в 2005 году в результате убийства бывшего президента Чечни Аслана Масхадова в марте, всего через несколько недель после того, как он в одностороннем порядке предложил прекратить огонь и провести безоговорочные переговоры с Москвой для прекращения войны. Масхадова сменил председатель шариатского суда Абдул-Халим Садуллаев в качестве президента и военачальника сопротивления. По мнению некоторых аналитиков, назначение Садуллаева означало сдвиг в сторону более молодого поколения чеченского сопротивления (Садуллаеву было за 30), которое было более воинственным, менее желающим или способным вести переговоры о мирном соглашении с Россией и более склонным к религиозности. В сообщениях далее говорилось о расколе повстанцев между теми, кто поддерживал создание суверенной Чеченской республики как национального государства и независимого субъекта международного права, и теми, кто отвергает эту идею в пользу создания исламского государства, охватывающего всю территорию Чечни. Северный Кавказ, только частью которого могла бы быть Чечня.

В июне 2005 года Садуллаев пообещал, что повстанцы больше не будут брать заложников и ограничат свои атаки военными целями. После смерти Масхадова повстанцы предприняли только одну крупную операцию за пределами Чечни — нападение в Нальчике, столице Кабардино-Балкарской республики, в октябре 2005 года, в результате которого были убиты более 130 человек, включая мирных жителей.

В марте 2006 года Рамзан Кадыров, сын убитого бывшего пророссийского президента Ахмед-Хаджи Кадырова, был избран парламентом премьер-министром Чеченской республики, а спустя год назначен президентом.Российские правозащитные группы критиковали Кадырова за то, что он продолжал использовать в отношении России бывших чеченских боевиков, которые лично ему лояльны (известные неофициально как « кадыровцы ») и которые якобы несут ответственность за многочисленные серьезные нарушения прав человека, включая похищение и «исчезновение» мирных жителей.

17 июня 2006 г. Садуллаев был убит российским спецназовцем в городе Аргун; Его преемником был объявлен полевой командир и бывший вице-президент непризнанного правительства чеченского сопротивления Доку Умаров.Чеченские сепаратисты были потрясены еще больше, когда всего через несколько дней после того, как Умаров назначил ветераном полевого командира Басаева (ответственного за массовый захват заложников в Буденновске в 1995 году и который также взял на себя ответственность за захват заложников в Московском театре в 2002 году) своим вице-президентом, Басаев был убит. российским спецназом 10 июля.

В октябре 2006 года журналистка Анны Политковской была застрелена в своем многоквартирном доме в центре Москвы. Политковская много писала о нарушениях прав человека со стороны российских и чеченских сил безопасности в Чечне.Ее смерть вызвала международный резонанс. В августе 2007 года российские власти произвели ряд арестов в связи с ее смертью, заявив, что убийство было организовано чеченской преступной группировкой.

Несмотря на некоторое снижение интенсивности конфликта в Чечне, правозащитники и политические активисты в Чеченской Республике продолжали подвергаться большой опасности, многие из них были похищены, исчезли или убиты. В их числе Наталья Эстемирова, журналист и лауреат многочисленных международных премий в области прав человека, которая была похищена в июле 2009 года возле своего дома в Грозном, столице Чеченской Республики, и впоследствии найдена мертвой в лесу недалеко от города Назрань в Республика Ингушетия.В следующем месяце глава гуманитарной организации Зарема Садулаева и ее муж Алик Джабраилов были похищены и убиты недалеко от Грозного. Активисты обвинили Кадырова в причастности к этим нападениям.

---

Текущие проблемы

---

Хотя в последние годы хаос в Чечне несколько стабилизировался, ситуация с соблюдением прав человека продолжает оставаться репрессивной. Правление Кадырова подвергалось широкой критике за ряд нарушений прав человека, включая введение обязательного исламского дресс-кода для женщин, жестокую кампанию, направленную против гомосексуализма, и множество злоупотреблений, совершенных его военизированной армией «Кадыровцы».Активность боевиков сейчас сравнительно низкая, хотя ИГИЛ и другие группы боевиков продолжают присутствовать в регионе. Поскольку многие чеченские боевики, которые уехали в Ирак и Сирию для борьбы с ИГИЛ, теперь возвращаются на свою родину, есть опасения по поводу потенциальной небезопасности, которую они могут принести — и разрушения, которое может повлечь за собой репрессия со стороны чеченских властей. Москва имела тенденцию позволять и даже поощрять чеченские власти любой ценой ввести «безопасность»: по сообщениям СМИ, после перестрелки в декабре 2016 года между полицией и подозреваемыми боевиками в Чечне 27 человек были задержаны без уведомления их родственников, а впоследствии казнен без суда и следствия в январе 2017 года.

Влияние чеченского конфликта выходит за пределы самой Чечни, поскольку чеченцы часто связаны с терроризмом в других регионах России. В результате они могут быть подвергнуты произвольному задержанию — иногда по сфабрикованным обвинениям. Сообщалось также о случаях, когда чеченцев дважды привлекали к уголовной ответственности за одно и то же преступление. Задержание и жестокое обращение часто идут рука об руку, и общая атмосфера ксенофобии влияет на персонал тюрем, а также на общество в целом.Так, например, регулярно поступали жалобы на жестокое обращение с чеченскими заключенными, а также на случаи, когда они не могли получить доступ к медицинской помощи или исповедовать свою религию. Данные российских неправительственных организаций предполагают наличие корреляции между возникновением террористических атак и последующим ростом жестокого обращения с заключенными с Северного Кавказа во время их содержания под стражей.

Уведомление об авторских правах: © Международная группа по правам меньшинств. Все права защищены.

Хронология: Крупные чеченские атаки в России

(Рейтер) — Два брата, подозреваемые в организации взрыва во время Бостонского марафона, были опознаны как чеченцы.Мотивы нападения не ясны.

Их родной регион на юге России был центром двух войн, в которых Чечня пыталась оторваться от Москвы, и партизанского конфликта.

Вот обзор основных нападений на российскую землю с начала первой чеченской войны в 1994 году:

Июнь 1995 года — чеченские повстанцы захватывают сотни заложников в больнице в городе Буденновск на юге России. Во время нападения повстанцев и неудачного рейда российских спецназовцев погибло более 100 человек.

Январь 1996 г. — чеченские боевики берут в заложники сотни людей в больнице в Кизляре в Дагестане, соседе Чечни на юге России, а затем отправляют их автобусом в Первомайское на границе с Чечней. После избиения российскими военными большинство повстанцев убегают, но заложники убиты.

Июнь 2000 г. — В результате пяти взрывов террористов-смертников, совершенных чеченскими повстанцами на участки милиции и российские военные базы в Чечне, погибло не менее 54 человек.

Октябрь 2002 г. — 129 заложников и 41 чеченский партизан убиты во время штурма российскими войсками московского театра военных действий, где повстанцы захватили в плен 700 человек тремя днями ранее.Большинство заложников убиты газом, которым выбиты чеченцы.

Февраль 2004 г. — в результате теракта террористом-смертником в метро в Москве погибло не менее 39 человек и было ранено более 100 человек. По словам полиции, это дело рук чеченских сепаратистов.

Июнь 2004 г. — повстанцы захватывают здание министерства внутренних дел в Ингушетии, недалеко от Чечни, и атакуют другие точки с помощью молний. По меньшей мере 92 человека убиты, в том числе и.о. министра внутренних дел области Абукар Костоев.

Сентябрь 2004 г. — 331 заложник, половина из которых дети, погибает в результате хаотичного штурма школы в Беслане, захваченной повстанцами, требующими независимости Чечни и немедленного прекращения войны.