ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ — важнейший эпизод из рассказа о древнейшем человечестве в книге Бытие (11. 1-9).

Согласно библейскому повествованию, потомки Ноя говорили на одном языке и поселились в долине Сеннаар. Здесь они начали строительство города и башни, «высотою до небес, сделаем себе имя,- говорили они,- прежде нежели [в МТ «чтобы не»] рассеемся по лицу всей земли» (Быт 11. 4). Однако строительство было пресечено Господом, Который «смешал языки». Люди, переставшие понимать друг друга, прекратили строительство и рассеялись по земле (Быт 11. 8). Город получил название «Вавилон». Таким образом, рассказ о Вавилонской башне (Быт 11. 9) строится на созвучии древнееврейского названия «Вавилон» и глагола «смешивать». По преданию, строительством Вавилонской башни руководил потомок Хама Нимрод (Ios. Flav. Antiq. I 4. 2; Epiph. Adv. haer. I 1. 6).

Библейское повествование о Вавилонской башне дает символическое объяснение причины появления разнообразия языков мира, которое может быть соотнесено и с современным пониманием развития языков человечества. Исследования в области исторического языкознания позволяют сделать заключение о существовании единого праязыка, условно названного «ностратическим»; из него вычленились индоевропейские (яфетические), хамито-семитские, алтайские, уральские, дравидийские, картвельские и другие языки. Последователями этой теории были такие ученые, как В.М. Иллич-Свитыч, И.М. Дьяконов, В.Н. Топоров и В.В. Иванов. Кроме того, рассказ о Вавилонской башне является важным указанием на библейское понимание человека и исторического процесса и, в частности, на вторичность для человеческой сущности разделения на расы и народы. В дальнейшем эта идея, выраженная в другой форме у апостола Павла, стала одной из основ христианской антропологии (Кол 3. 11).

В христианской традиции Вавилонская башня — символ, во-первых, гордыни людей, считающих возможным своими силами достичь неба и имеющих в качестве главной цели «сделать себе имя», и, во-вторых, неизбежности наказания за это и тщеты человеческого разума, не освященного Божественной благодатью.

В даре сошествия Святого Духа в день Пятидесятницы рассеянное человечество получает некогда утраченную способность полного взаимопонимания. Антитезу Вавилонской башни представляет чудо основания Церкви, которая соединяет народы Духом Святым (Деяния 2. 4-6). Вавилонская башня также является прообразом современной технократии.

Образ «города и башни» в книге Бытие отразил целый комплекс мифологических универсалий, например, идею «центра мира», которым должен был стать построенный людьми город. Исторически засвидетельствованные храмы Месопотамии действительно выполняли эту мифологическую функцию (Oppenheim. P. 135). В Священном Писании строительство Вавилонской башни описано с позиций Божественного Откровения, в свете которого оно есть прежде всего выражение человеческой гордыни.

Другим аспектом рассказа о Вавилонской башне является указание на перспективы прогресса человеческой цивилизации, и в то же время в библейском повествовании присутствует отрицательное отношение к урбанизму месопотамской цивилизации (Nelis J. T. Сol. 1864).

Образ Вавилонской башни, несомненно, обнаруживает параллели с месопотамской традицией храмового строительства. Храмы Месопотамии (зиккураты) представляли собой ступенчатые сооружения из нескольких террас, расположенных одна над другой (их число могло достигать 7), на верхней террасе находилось святилище божества (Parrot. Р. 43). Священное Писание точно передает реалии именно месопотамского храмового строительства, где в отличие от большинства других государств Древнего Переднего Востока в качестве основного материала использовались высушенный на солнце или обожженный кирпич и смола (ср.: Быт 11. 3).

Во время активного археологического изучения Древней Месопотамии было сделано множество попыток найти так называемый «прообраз» Вавилонской башни в одном из раскопанных зиккуратов, наиболее обоснованным можно считать предположение о вавилонском храме Мардука (Jacobsen. P. 334), который имел шумерское название «e-temen-an-ki» — храм краеугольного камня неба и земли.

Найти остатки Вавилонской башни пытались уже в XII веке. Вплоть до конца XIX — начала XX веков с ней отождествляли 2 зиккурата, в Борсиппе и Акар-Куфе, на месте древних городов, находившихся на значительном расстоянии от Вавилона (в описании Геродота город имел столь большие размеры, что мог включать оба пункта). С зиккуратом в Борсиппе Вавилонскую башню отождествляли раввин Бенджамин из Туделы, дважды посетивший Вавилонию (между 1160-1173 годами), немецкий исследователь К. Нибур (1774 год), английский художник Р. Керр Портер (1818 год) и другие. В Акар-Куфе Вавилонскую башню видели немец Л. Раувольф (1573-1576 годы), купец Дж. Элдред, описавший в конце XVI века руины «башни». Итальянский путешественник Пьетро делла Валле, составивший первое подробное описание городища Вавилона (1616 года), считал Вавилонскую башню самым северным из его холмов, который сохранял древнее название «Бабил». Попытки найти Вавилонскую башню в одном из 3 теллей — Бабиле, Борсиппе и Акар-Куфе — продолжались до конца XIX века.

В начале ХХ века границы Древнего Вавилона были выявлены и соседние города уже не воспринимались как его части. После раскопок К. Дж. Рича и Х. Рассама в Борсиппе (городище Бирс-Нимруд, 17 км юго-западнее Вавилона, II-I тысячелетия до Р.Х.) стало ясно, что в связи с Вавилонской башней речь не может идти о ее зиккурате, входившем в храм богини Набу (старовавилонский период — первая половина II тысячелетия до Р.Х.; перестройка в нововавилонский период — 625-539 годах). Г.К. Роулинсон отождествил Акар-Куф с Дур-Куригальзу, столицей царства касситов (30 км к западу от Вавилона, основан в конце XV — начале XIV веков, уже в XII в. до Р.Х. оставлен жителями), что исключило возможность его зиккурат, посвященный богу Энлилю (раскопан в 40-х годах XX века С. Ллойдом и Т. Бакиром), считать Вавилонской башней. Наконец, раскопки Бабиля, самого северного из холмов Вавилона, показали, что он скрывает не зиккурат, а один из дворцов Навуходоносора II.

Найти Вавилонскую башню внутри Вавилона было одной из задач, поставленных перед германской экспедицией Р. Кольдевея (1899-1917 годы). В центральной части города были открыты остатки фундаментной платформы, которые в 1901 году отождествили с основанием зиккурата Этеменанки. В 1913 году Ф. Ветцель осуществил зачистку и обмеры памятника. Его материалы, опубликованные в 1938 году, стали основой новых реконструкций. В 1962 году Ветцель завершил исследования памятника, а Х. Шмид провел детальный анализ собранных за столетие материалов и опубликовал (1995 год) новую, более обоснованную периодизацию и реконструкцию зиккурата Этеменанки.

© Православная Энциклопедия

Реальная Вавилонская башня и первая пирамида: самые старые строения в мире

https://ria.ru/20181111/1532496249.html

Реальная Вавилонская башня и первая пирамида: самые старые строения в мире

Реальная Вавилонская башня и первая пирамида: самые старые строения в мире

Когда речь заходит о самых древних строениях, большинство называют Стоунхендж и, возможно, вспоминают дольмены в Краснодарском крае. О том, какое здание считают РИА Новости, 11.11.2018

2018-11-11T08:00

2018-11-11T08:00

2018-11-11T08:00

мальта

шотландия

великобритания

франция

ирак

греция

турция

индия

иран

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn24.img.ria.ru/images/153240/85/1532408574_0:219:4248:2609_1920x0_80_0_0_21149b4e954888a041a605abfd03b38a.jpg

МОСКВА, 11 ноя — РИА Новости, Ирина Овчинникова. Когда речь заходит о самых древних строениях, большинство называют Стоунхендж и, возможно, вспоминают дольмены в Краснодарском крае. О том, какое здание считают прообразом Вавилонской башни, как выглядит первая пирамида и из камня какого сооружения делали мостовую во Франции, — в материале РИА Новости.Пирамида Джосера, Саккара, ЕгипетПирамида, возведенная для погребения египетского фараона Джосера около 2650 года до нашей эры, считается одним из самых древних сохранившихся каменных строений в мире. Шесть ее ступеней, олицетворяющих путь фараона на небо, послужили образцом при строительстве погребальных сооружений не только в Древнем Египте, но и в других регионах.Гёбекли-Тепе, ТурцияЭтот храмовый комплекс считают древнейшим из крупных мегалитических (из каменных глыб) сооружений. Его возраст, по оценкам ученых, — около 12 тысяч лет. Гёбекли-Тепе долгое время (порядка 9,5 тысячи лет) был скрыт под холмом, что обеспечило относительную сохранность комплекса.Сардинский зиккурат, Сардиния, ИталияЭтот зиккурат — многоступенчатое культовое сооружение Древней Месопотамии — уникален для Средиземноморья. Его построили, предположительно, во второй половине четвертого тысячелетия до нашей эры, но к 1800 году до нашей эры разрушили и использовали только для погребений. Во время Второй мировой войны тут установили противовоздушную батарею и повредили верхнюю часть зиккурата.Пентре-Ифан, Уэльс, ВеликобританияЭто сооружение представляет собой дольмен — сложенный из больших камней или каменных плит рукотворный памятник — и датируется 3500-4000 годом до нашей эры. Ученые считают, что это остатки кладбища, а сохранившиеся шесть вертикально поставленных камней и один, положенный на три из них, — часть большой гробницы.Джгантия, МальтаНазвание этого храмового комплекса эпохи неолита — IV—III тысячелетия до нашей эры — переводится как «Башня гигантов». Джгантия, состоящая из двух храмов в традиционной для Мальты форме клевера, по всей видимости, была посвящена культу плодородия. Участок, на котором находятся строения, обнесен оградой из больших валунов, высота некоторых — больше пяти метров. Неудивительно, что местный фольклор приписывает происхождение храмов некой расе гигантов.Нэп-оф-Хауар, Папа-Уэстрей, ШотландияНэп-оф-Хауар считается одним из наиболее древних сохранившихся каменных домов в Северной Европе. Как показывает радиоуглеродный анализ, эта ферма, состоящая из прилегающих друг к другу зданий с низкими дверными проходами, построена в период с 3500 до 3100 года до нашей эры. Внутри сохранилась каменная мебель: кровати и полки, а также печи и перегородки между комнатами.Зиккурат в Уре, ИракЭто наиболее сохранившийся храмовый комплекс цивилизации Древнего Междуречья. Построен примерно в 2047 году до нашей эры в честь лунного божества Нанны. Некоторые исследователи считают, что зиккурат в Уре или возведенный по его образцу зиккурат в Вавилоне могли послужить прообразом библейской Вавилонской башни.Курган Барненес, ФранцияКурган Барненес — памятник эпохи раннего неолита, воздвигнутый примерно в 4500 году до нашей эры. Сейчас он представляет собой прямоугольное сооружение длиной 72 метра, шириной 25 и высотой восемь метров. Внутри есть 11 камер, в которые ведут отдельные коридоры. К сожалению, до середины прошлого века Барненес находился в частной собственности и использовался как каменоломня — из этих камней мостили улицы.Гробница Кира, Пасаргады, ИранУсыпальница персидского царя Кира II Великого построена в VI веке до нашей эры и осквернена после завоевания Персии Александром Македонским. От разрушения арабами в середине VII века ее спасла ошибка. Дело в том, что среди захватчиков было распространено мнение, что это гробница матери пророка Сулеймана (царя Соломона).Большая Ступа, Санчи, ИндияСтупы в буддизме — культовые сооружения, в которых изначально хранились реликвии. Затем их возводили в честь какого-либо важного события как памятники. Большая Ступа в Санчи считается первой из примерно восьмидесяти тысяч, построенных в III веке до нашей эры правителем Ашокой Маурья — одним из главных покровителей буддизма.Парфенон, Афины, ГрецияГлавный храм в Афинах, Парфенон построили в период с 447 до 438 года до нашей эры. Около семи лет ушло на его украшение. Лучшие архитекторы того времени применили правило золотого сечения, когда каждая последующая часть целого соотносится с предыдущей частью так же, как та соотносится со всем целым: это придает сооружению особо гармоничный вид. Здесь же находилась величественная тридцатиметровая статуя Афины из золота, которая, к сожалению, не сохранилась.Мезон Карре, Ним, ФранцияНазвание этого хорошо сохранившегося древнеримского храма I века нашей эры на территории Франции переводится как «квадратный дом». В IV веке Мезон Карре превратили в церковь, и это спасло его от разрушения. В XI-XVI веках тут был «консульский дом», где заседала местная власть. В 1823 году здание объявили национальным музеем. Сегодня здесь размещена экспозиция древнеримского искусства.Колизей, Рим, ИталияАмфитеатр Флавиев, как еще называют Колизей, — одно из наиболее грандиозных сооружений древнего мира, сохранившихся до наших дней. На момент строительства в 72-80 году нашей эры это был самый большой амфитеатр, вместимость которого достигала 50 тысяч человек. Здесь проводили бои гладиаторов, звериные травли и даже морские сражения. Большинство разрушений, видимых сегодня на здании, принесло землетрясение 1349 года, после которого обрушившиеся камни пошли на строительство новых зданий. В настоящее время Колизей находится под охраной, обломки, где это оказалось возможным, вернули на прежние места. Храм Пантеон, Рим, Италия»Храм всех богов», Пантеон — не имеющий равных памятник архитектуры периода расцвета Древнего Рима. Построен в 126 году. Его особенность — единственное окно, сделанное в куполе, — символ единства. Льющийся оттуда солнечный свет поочередно освещал статуи богов, расставленные по периметру внутреннего зала. До наших дней эти фигуры не дошли.Монастыри Метеоры, ГрецияМонастыри на вершине скал Метеоры (в переводе с греческого — «парящие в воздухе»), наряду с Афоном, — центр православного монашества. Из 24 монастырей, известных с X века, сохранились всего шесть. 

https://ria.ru/20180618/1522949127.html

мальта

шотландия

великобритания

франция

ирак

греция

турция

индия

иран

италия

египет

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2018

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn24.img.ria.ru/images/153240/85/1532408574_240:0:4009:2827_1920x0_80_0_0_739e6b0cb52ca796e01542c5e82870e4.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

мальта, шотландия, великобритания, франция, ирак, греция, турция, индия, иран, италия, египет, новости — туризм

МОСКВА, 11 ноя — РИА Новости, Ирина Овчинникова. Когда речь заходит о самых древних строениях, большинство называют Стоунхендж и, возможно, вспоминают дольмены в Краснодарском крае. О том, какое здание считают прообразом Вавилонской башни, как выглядит первая пирамида и из камня какого сооружения делали мостовую во Франции, — в материале РИА Новости.

Пирамида Джосера, Саккара, Египет

Пирамида, возведенная для погребения египетского фараона Джосера около 2650 года до нашей эры, считается одним из самых древних сохранившихся каменных строений в мире. Шесть ее ступеней, олицетворяющих путь фараона на небо, послужили образцом при строительстве погребальных сооружений не только в Древнем Египте, но и в других регионах.

«Пирамида Джосера впечатляет даже больше, чем три всем известные в Гизе. Может, из-за формы, может, из-за того, что стоит отдельно, — говорит Андрей из Коломны. — Туристов тут меньше, чем в Гизе, но и времени на посещение нужно меньше: одного часа вполне достаточно».

Гёбекли-Тепе, Турция

Этот храмовый комплекс считают древнейшим из крупных мегалитических (из каменных глыб) сооружений. Его возраст, по оценкам ученых, — около 12 тысяч лет. Гёбекли-Тепе долгое время (порядка 9,5 тысячи лет) был скрыт под холмом, что обеспечило относительную сохранность комплекса.

«По сравнению со Стоунхенджем — самым известным доисторическим памятником — Гёбекли-Тепе не поражает масштабами, — рассказывает Владимир Мохов из Санкт-Петербурга. — Но этот комплекс уникален вырезанными изображениями кабанов, лисиц, львов, птиц, змей и скорпионов».

Сардинский зиккурат, Сардиния, Италия

Этот зиккурат — многоступенчатое культовое сооружение Древней Месопотамии — уникален для Средиземноморья. Его построили, предположительно, во второй половине четвертого тысячелетия до нашей эры, но к 1800 году до нашей эры разрушили и использовали только для погребений. Во время Второй мировой войны тут установили противовоздушную батарею и повредили верхнюю часть зиккурата.

Пентре-Ифан, Уэльс, Великобритания

Это сооружение представляет собой дольмен — сложенный из больших камней или каменных плит рукотворный памятник — и датируется 3500-4000 годом до нашей эры. Ученые считают, что это остатки кладбища, а сохранившиеся шесть вертикально поставленных камней и один, положенный на три из них, — часть большой гробницы.

Джгантия, Мальта

Название этого храмового комплекса эпохи неолита — IV—III тысячелетия до нашей эры — переводится как «Башня гигантов». Джгантия, состоящая из двух храмов в традиционной для Мальты форме клевера, по всей видимости, была посвящена культу плодородия. Участок, на котором находятся строения, обнесен оградой из больших валунов, высота некоторых — больше пяти метров. Неудивительно, что местный фольклор приписывает происхождение храмов некой расе гигантов.

Нэп-оф-Хауар, Папа-Уэстрей, Шотландия

Нэп-оф-Хауар считается одним из наиболее древних сохранившихся каменных домов в Северной Европе. Как показывает радиоуглеродный анализ, эта ферма, состоящая из прилегающих друг к другу зданий с низкими дверными проходами, построена в период с 3500 до 3100 года до нашей эры. Внутри сохранилась каменная мебель: кровати и полки, а также печи и перегородки между комнатами.

Зиккурат в Уре, Ирак

Это наиболее сохранившийся храмовый комплекс цивилизации Древнего Междуречья. Построен примерно в 2047 году до нашей эры в честь лунного божества Нанны. Некоторые исследователи считают, что зиккурат в Уре или возведенный по его образцу зиккурат в Вавилоне могли послужить прообразом библейской Вавилонской башни.

Курган Барненес, Франция

Курган Барненес — памятник эпохи раннего неолита, воздвигнутый примерно в 4500 году до нашей эры. Сейчас он представляет собой прямоугольное сооружение длиной 72 метра, шириной 25 и высотой восемь метров. Внутри есть 11 камер, в которые ведут отдельные коридоры. К сожалению, до середины прошлого века Барненес находился в частной собственности и использовался как каменоломня — из этих камней мостили улицы.

Гробница Кира, Пасаргады, Иран

Усыпальница персидского царя Кира II Великого построена в VI веке до нашей эры и осквернена после завоевания Персии Александром Македонским. От разрушения арабами в середине VII века ее спасла ошибка. Дело в том, что среди захватчиков было распространено мнение, что это гробница матери пророка Сулеймана (царя Соломона).

Большая Ступа, Санчи, Индия

Ступы в буддизме — культовые сооружения, в которых изначально хранились реликвии. Затем их возводили в честь какого-либо важного события как памятники. Большая Ступа в Санчи считается первой из примерно восьмидесяти тысяч, построенных в III веке до нашей эры правителем Ашокой Маурья — одним из главных покровителей буддизма.

Парфенон, Афины, Греция

Главный храм в Афинах, Парфенон построили в период с 447 до 438 года до нашей эры. Около семи лет ушло на его украшение. Лучшие архитекторы того времени применили правило золотого сечения, когда каждая последующая часть целого соотносится с предыдущей частью так же, как та соотносится со всем целым: это придает сооружению особо гармоничный вид. Здесь же находилась величественная тридцатиметровая статуя Афины из золота, которая, к сожалению, не сохранилась.

Мезон Карре, Ним, Франция

Название этого хорошо сохранившегося древнеримского храма I века нашей эры на территории Франции переводится как «квадратный дом». В IV веке Мезон Карре превратили в церковь, и это спасло его от разрушения. В XI-XVI веках тут был «консульский дом», где заседала местная власть. В 1823 году здание объявили национальным музеем. Сегодня здесь размещена экспозиция древнеримского искусства.

Колизей, Рим, Италия

18 июня 2018, 20:57ТуризмПодросток из Австрии попытался украсть фрагмент Колизея

Амфитеатр Флавиев, как еще называют Колизей, — одно из наиболее грандиозных сооружений древнего мира, сохранившихся до наших дней. На момент строительства в 72-80 году нашей эры это был самый большой амфитеатр, вместимость которого достигала 50 тысяч человек. Здесь проводили бои гладиаторов, звериные травли и даже морские сражения. Большинство разрушений, видимых сегодня на здании, принесло землетрясение 1349 года, после которого обрушившиеся камни пошли на строительство новых зданий. В настоящее время Колизей находится под охраной, обломки, где это оказалось возможным, вернули на прежние места.

Храм Пантеон, Рим, Италия

«Храм всех богов», Пантеон — не имеющий равных памятник архитектуры периода расцвета Древнего Рима. Построен в 126 году. Его особенность — единственное окно, сделанное в куполе, — символ единства. Льющийся оттуда солнечный свет поочередно освещал статуи богов, расставленные по периметру внутреннего зала. До наших дней эти фигуры не дошли.

Монастыри Метеоры, Греция

Монастыри на вершине скал Метеоры (в переводе с греческого — «парящие в воздухе»), наряду с Афоном, — центр православного монашества. Из 24 монастырей, известных с X века, сохранились всего шесть. 

«Прямо под каменными столбами расположено небольшое селение — Кастраки, где есть множество отелей разного уровня. Здесь удобно заночевать и утром отправиться покорять Метеоры, — советует Николай Мирошниченко из Новосибирска. — При посещении монастырей стоит правильно рассчитывать собственные силы: подниматься к храмам приходится пешком, а это 200 и более ступеней. Не все туристы выдерживают».

Под Севастополем рухнула «башня Вавилона» — Российская газета

У горы Гасфорта под Севастополем состоялось открытие масштабного байк-шоу, которое проходит на этой площадке десятый раз. Гостями фестиваля стали более тысячи байкеров из разных городов России и зарубежных стран, а также более десяти тысяч зрителей.

Как рассказал лидер мотоклуба «Ночные волки» Александр Залдостанов, в этом году на байк-шоу впервые приехали около ста байкеров из Европы — Болгарии, Сербии, Германии, Польши и других стран. Они разместились в палаточном лагере на территории фестиваля.

— Приехала огромная колонна европейцев вместе с нашими братьями с Донбасса, очень символично, что они приехали вместе, — сказал Залдостанов.

Присутствие иностранцев отметил и глава Республики Крым Сергей Аксенов.

— Участие в празднике иностранных гостей — еще один символ торжества народной дипломатии и поражения логики конфронтации, очередное свидетельство провала попыток «сдерживания» России и «изоляции» Крыма, — считает Аксенов.

Концертная программа байк-шоу стартовала вечером 10 августа. На сцене, декорированной металлическими конструкциями и световыми эффектами, выступили группы «Пилот», «Слот», «Mordor», а также экс-вокалист группы «Ария» Валерий Кипелов.

Около полуночи началось кульминационное шоу фестиваля под названием «Тень Вавилона». Зрители увидели огромную Вавилонскую башню, чудовище гигантских размеров, трубачей, выдувавших огромные струи огня, везущего тележки с золотыми слитками быка… По другую сторону условных «баррикад» —  мощная Россия, которая спасает мир от зла и власти темных сил. В российском Ковчеге были наши воины. Их роль превосходно сыграли моряки Черноморского флота. Были задействованы воины 810-й отдельной гвардейской ордена Жукова бригады морской пехоты, военного оркестра 369-го Центра обеспечения управления ЧФ, балетная группа Ансамбля песни и пляски ЧФ и другие.

Грандиозные декорации, летающие мотоциклы и невероятные рискованные трюки, десятки разнообразных движущихся объектов из разных эпох, сотни участников перфоманса — все это было подчинено большому замыслу, направленному в будущее и адресованному стране.

— Шоу мне очень понравилось, — признался командир одной из воинских частей ЧФ полковник Олег Живкин. — Очень эффектные сцены, прекрасно поставленные трюки, великолепная концертная программа.

— «Тень Вавилона» несет огромный идейный смысл, — считает заместитель командира этой воинской части по военно-политической работе капитан 1 ранга Сергей Кондрашкин. — Мы видим победоносную Россию в борьбе с мировым злом и авангардом этой борьбы выступают ее крепнущие и обновляющиеся год от года Вооруженные силы. Было приятно увидеть и бронетехнику черноморцев, и самих подтянутых и стройных воинов. Глядя на них, тысячи зрителей еще раз прониклись глубоким уважением к своим защитникам.

Затем концерт продолжился выступлением Григория Лепса и Владимира Кузьмина.

— Байк-шоу без идеи, без больших смыслов, без новых трюков и новых песен — это уже не байк-шоу, — сказал в завершении Александр Залдастанов. — Таким мы видим мир. Замысел этого юбилейного Шоу по масштабу может превзойти все предыдущие, хотя казалось, это уже невозможно. Идеи подсказывает сама жизнь — иногда встречи с любимыми писателями, иногда преодоления и победы, как самих «Ночных волков», так и нашей России. — В этом году мы приступили к подготовке кульминации «Тень Вавилона» сразу после нового года. Я очень благодарен известному писателю Александру Проханову, вместе с которым мы обсуждали главную идею байк-шоу.

Сегодня колонна байкеров совершит мотопробег в центр Севастополя, на площадь Нахимова, где с приветственным словом выступят специальные гости и зарубежные участники фестиваля.

А у горы Гасфорта будет проходить спортивный праздник. Запланированы выступления юношеских команд и профессиональный турнир ММА, показательные выступления по вейкбордингу и силовому экстриму от «Богатырей Тавриды». Кроме этого, состоятся конкурсы среди мотоциклистов и мастер-классы по вождению байков.

Вечером на концерте выступят экс-участник группы «Агата Кристи» Вадим Самойлов, группы «Нуки» и «Мэйти», а в финале байк-шоу на сцену выйдет группа «Алиса».

Вавилонская башня Картина Питера Брейгеля

Искусство Нидерландов 16-го века
«Вавилонская башня» – знаменитая картина художника Питера Брейгеля. Художник создал несколько картин на этот сюжет. В основе этой работы лежит библейское иносказание о человеческой гордыне. Картина Брейгеля вместе с тем в своей грандиозной и вместе поэтической форме напоена ощущением жизни. Оно в бесчисленных фигурках строителей, в движении повозок, в пейзаже (особенно в изображении расстилающегося по сторонам от башни моря крыш – небольших, стоящих порознь и вместе с тем тесно друг около друга, отливающих нежными тонами). Характерно, что в картине, написанной на тот же сюжет ранее («Малая Вавилонская башня»; Роттердам), башня совершенно подавляла человеческое начало. Здесь Брейгель не только избегает такого эффекта, но идет дальше – он, для которого природа была несравненно прекраснее человека, ищет теперь в ней человеческое начало.

В основу картины положен сюжет из Первой книги Моисея о строительстве Вавилонской башни, которая была замыслена людьми, чтобы достичь своей вершиной неба: «Построим себе город и башню высотою до небес». Чтобы усмирить их гордыню, Бог смешал их языки, так что они больше не могли понимать друг друга и рассеял их по всей земле, таким образом строительство не было завершено. Мораль сей картины – бренность всего земного и тщетность стремлений смертных сравниться с Господом. Вавилонская башня Брейгеля вполне отвечает традициям живописного изображения этой библейской притчи: налицо потрясающие воображение масштабы строительства, присутствие огромного количества людей и строительной техники.

Известно, что в 1553 году Брейгель побывал в Риме. В картине «Вавилонская башня» Питера Брейгеля легко узнаваем римский Колизей с его типичными чертами римской архитектуры: выступающими колоннами, горизонтальными ярусами и двойными арками. Семь этажей башни уже так или иначе построены, возводится восьмой этаж. Вавилонская башня окружена строительными бараками, кранами, подъёмниками, использовавшимися в те времена, лестницами и строительными лесами. У подножия башни расположился город с оживлённым портом. Местность, где возводится Вавилонская башня, своими равнинами и морем очень напоминает Нидерланды. Изображённые на картине люди – рабочие, каменотёсы – кажутся очень маленькими и напоминают своим усердием муравьёв.

Гораздо крупнее фигуры инспектирующего строительный объект Нимрода – легендарного завоевателя Вавилона во II тысячелетии до нашей эры, по традиции считавшегося руководителем строительства вавилонской башни, и его свиты в левом нижнем углу картины. Низкий, на восточный манер поклон каменотёсов Нимроду – дань происхождению притчи. Представляется интересным, что по мнению Брейгеля в неудаче, постигшей столь «масштабный проект», повинны не внезапно возникшие языковые барьеры, а ошибки, допущенные в процессе строительства. На первый взгляд огромное строение кажется достаточно прочным, однако при ближайшем рассмотрении видно, что все ярусы положены неровно, нижние этажи либо недостроены, либо уже рушатся, само здание кренится в сторону города, и перспективы всего проекта весьма печальны.

Вавилонская башня, постчеловеческие страсти и принцесса киберпанка

Восхождение на Вавилонскую башню, описание постчеловеческого мира и киберпанк в стиле Булычева: предлагаем вашему вниманию очередной ежемесячный обзор переводной фантастики от Василия Владимирского. В сегодняшнем выпуске — книги Джосайи Бэнкрофта, Яцека Дукая и Пэт Кэдиган.

Джосайя Бэнкрофт. Восхождение Сенлина. СПб.: Азбука; М.: Азбука-Аттикус, 2019. Перевод с английского Натальи Осояну

Провинциальный школьный учитель Томас Сенлин с молодой женой Марией отправляется в свадебное путешествие в центр мира, в столицу цивилизации, — и, едва сойдя с поезда, теряет свою спутницу в привокзальной суете. Это происходит в первой же главе книги Джосайи Бэнкрофта — остальные без малого пятьсот страниц романа посвящены отчаянным поискам, которые ведет не готовый  смириться с потерей Томас. Между двумя крайними точками умещается масса событий, которые изменят главного героя до неузнаваемости, отшелушат наносное и обнажат главное.

Это если без спойлеров. Однако поговорить о дебютной книге Джосайи Бэнкрофта всерьез без спойлеров не получится, так что не взыщите. Прежде всего придется назвать место действия. На первый взгляд кажется, что события, о которых рассказывает автор, могли бы происходить в любой крупной европейской стране второй половины XIX века: во Франции, Великобритании, Австро-Венгрии, Германии — далее везде. Но у Бэнкфорта они происходят в неком ирреальном, отчасти сновидческом пространстве, а в поисках возлюбленной Сенлину предстоит взобраться на самое величественное и невероятное здание в истории человечества — Вавилонскую башню. Автор даже не пытается рационально объяснить, как дожила эта легендарная башня до «эпохи пара и электричества», сознательно избегает любых экскурсов в историю: правдоподобие не входит в круг его задач. Его страна Ур имеет примерно такое же отношение к реальному Междуречью, как Киммерия Роберта Говарда к Крымскому полуострову, и так же населена людьми с англосаксонскими, романскими, азиатскими и даже славянскими именами, всеми вперемешку.

Поднимаясь с уровня башни на уровень (из Цоколя в Салон, где идет бесконечное театральное действо, оттуда в обманчиво приветливые гедонистические Купальни — и выше, в сумрачный пролетарский Новый Вавилон, заполненный борделями, пабами и наркопритонами), романтик и идеалист Сенлин одну за другой теряет иллюзии, расстается с наивными мечтами. Со стороны башня представлялась ему символом торжества человеческого разума, зримым воплощением благородной идеи Прогресса. Но каждого, кто оказался внутри, это чудо инженерной мысли пытается унизить, растоптать, а если не удалось — переварить, переделать под себя. В случае с Сенлином башне это почти удается — но лишь отчасти, не до конца.

Если вчитаться в этот текст, возникает чувство, что книга Бэнкрофта оказалась не на той полке. Трагическое недоразумение, досадная оплошность. «Восхождение Сенлина» — притча, не отягощенная назидательностью, роман-аллегория, герои которого оказались слишком живыми, чтобы удержаться в заданных рамках, но уж точно не роман-фэнтези, каким мы привыкли его видеть, от эпика Толкина до «дарка» Аберкромби. Зато тут есть и кафкианская недостижимая цель, которая удаляется по мере приближения, и стоппардовское абсурдное представление без цели и смысла, и экзистенциальное отчаяние Камю, и многое другое — да и Сенлином (почти Селином) героя зовут явно неспроста. Роман Бэнкрофта во многом рифмуется с «Путешествием на край ночи». Правда, несмотря на все свои мытарства, Томас умудряется избежать падения, деградации и одиночества: башня пока не заставила его опустить руки и окончательно разочароваться в человеке и человечестве, только сделала прививку разумного цинизма. С другой стороны, это только первый том «Вавилонских книг» — посмотрим, что там случится дальше.

Яцек Дукай. Идеальное несовершенство. М.: АСТ, 2019. Перевод с польского Сергея Легезы

Роман Яцека Дукая начинается с неудачного покушения на всемогущего олигарха, а заканчивается дуэлью фехтовальщиков, но это не детектив или авантюрно-приключенческий роман а-ля «Капитан Алатристе». Хотя из песни слова не выкинешь: да, именно так начинается и так заканчивается. Более того, если подходить к вопросу чисто формально, придется признать, что автор «Идеального несовершенства» действительно взял кое-что от детектива и авантюрно-приключенческой прозы. А еще из «космической оперы» (по ходу дела здесь развеивают в пыль все звезды и планеты обозримой вселенной, и это не спойлер), любовно-романтического жанра и даже из историй «о попаданцах». Но, конечно, Дукай не заслужил бы репутацию главного польского фантаста-интеллектуала наших дней и полноправного наследника Станислава Лема, если бы этим ограничился.

«Идеальное несовершенство» редкий пример «сверхтвердой» научной фантастики — и, пожалуй, одно из самых убедительных описаний постчеловеческой цивилизации в современной беллетристике. «Несовершенство» рвет крышу и взрывает мозг уже на уровне языка. Стахсы и фоэбэ, инклюзии и семинклюзии; Время Словинского, График Тевье, График Реми, Поля, Плато, Сливы; Предельный Компьютер, Предельная Инклюзия, крафтирование, нановары — от обилия неологизмов голова идет кругом и рябит в глазах. Чтобы выстроить более или менее связную картину, читателю придется на три метра закопаться в словари и справочники, начертить полдюжины 3D-графиков, да и то не факт, что в итоге контрольная сумма сойдется. Дукай в совершенстве освоил метод закольцованных ссылок Станислава Лема («Сепульки — см. сепулькарий — см. сепуление — см. сепульки»): каждую часть романа он предваряет цитатами из Википедии будущего, но всякий такой текст неизбежно содержит термины, которые поясняются только в следующей псевдоэнциклопедической статье. Так же устроен и весь роман: главному герою, звездолетчику из XXI века Адаму Замойскому, перенесенному в век XXIX, многое придется принять как данность, запастись терпением и дождаться объяснений — не факт что исчерпывающих и достоверных.

Писатели-фантасты предпочитают объяснять сложные теории на простых примерах, но Яцек Дукай в этом смысле почти уникален: у него большой талант объяснять непонятное через малопонятное. Иначе не получится, это вопрос правдоподобия. Сохранит ли в XXIX столетии постчеловеческая цивилизация современную понятийную базу и вокабулярий? Крайне сомнительно. Способен ли участвовать в n-мерной шахматной партии герой, которому все приходится растолковывать на пальцах, разжевывать до состояния манной каши, как идиоту? Вот уж вряд ли. Пусть лучше читатель чего-то не поймет, чем поймет все, но не поверит ни единому слову рассказчика.

При этом Яцек Дукай умудрился не превратиться из писателя в чистой воды футуролога, популяризатора идей: если бы он ограничился математически выверенным описанием постчеловеческого мира, «Идеальное несовершенство» и вполовину не было бы так хорошо. Один из самых сильных эпизодов в романе — сцена охоты на слона, в которой Дукай на время забывает о существовании высоких технологий, зато отпускает на волю дикую, неодолимую, первобытную мощь. Эта история о противостоянии голого слабого человека и величественного бога африканских саванн, вроде бы почти не имеющая отношения к основному повествованию, задает тон всему роману и в конечном счете переводит «Идеальное несовершенство» из разряда «хардкорной НФ» в категорию книг метафизических, философских. Ловко сделано: лучшего поворота не придумал бы, пожалуй, и сам Станислав Лем.

Пэт Кэдиган. Алита: боевой ангел. М.: АСТ, 2019. Перевод с английского Дмитрия Могилевцева

Триста лет назад здесь бахнули, и не раз: весь мир в труху!.. В пламени глобальной войны не сгорел только депрессивный мегаполис Айрон-сити и населенный «аристократами духа» Залем, «последний из великих небесных городов», техногенная Лапута, маячащая в небе зримым напоминанием о лучших днях, которые знало человечество. Из Айрон сити в Залем поступают ресурсы и товары, из Залема в Айрон сити — отбросы и технологии. Но не люди, нет. Любая попытка проникнуть в летающий город жестко пресекается, а добровольно эмигрировать из рая в ад дураков нет. Единственное исключение — доктор Дайсон Идо с семьей, гениальный кибернетик, одаренный врач, создатель самых совершенных киборгов в послевоенной истории.

Когда-то он блистал там, наверху, а теперь копается в мусоре и штопает несчастных киберпролетариев, которые часто не в состоянии ему заплатить. Идо — живая легенда Айрон-сити: немного Франкенштейн, немного Айболит («я пришью тебе новые ножки, ты опять побежишь по дорожке!»), прямой наследник герценских «изгнанников науки»: «Но куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку?.. Сказать вам куда?.. В народ! К народу!». Его дочка погибла в нелепом несчастном случае, жена ушла к другому, денег на клинику вечно не хватает — в общем, весь набор проблем, с которыми сталкиваются «народники» в классической русской литературе. Но однажды удача улыбается ему: среди мусора, выброшенного из Залема, добрый доктор обнаруживает логическое ядро, мозг потерявшего память киборга, и подчиняясь внезапному импульсу встраивает в тело, которое готовил когда-то для своей четырнадцатилетней дочки.

«Алита» — история этого киборга, почти булычевской «девочки, с которой ничего не случится», по-детски наивной, доверчивой и ранимой, но в случае чего способной голыми руками открутить голову любому маньяку-расчленителю. Ну а еще это антиутопия, сатира на капиталистическое общество, упрощенное до полного схематизма и просто напрашивающееся на революционное переустройство. Сатира, впрочем, совсем не страшная, несмотря на весь свой ревизионистский задор и призывы к прямому действию: эта натура ушла вместе с индустриальной эпохой, а в постиндустриальной избушке совсем другие погремушки.

По большому счету, говорить об этой книге не было бы смысла, если бы не фигура автора. В свое время Пэт Кэдиган получила прозвище «принцесса киберпанка», стала единственной женщиной среди брутальных мужчин, участвовавших в сборнике «Зеркальные очки» под редакцией Брюса Стерлинга, написала несколько мощных повестей и романов (в России по большей части не изданных). Но потом как отрезало: с 1990-х Кэдиган изредка вспоминает свою лихую киберпанковскую молодость, но на хлеб с маслом зарабатывает новеллизациями и авторизированными фанфиками на основе популярных киновселенных. По сути, занимается творческим обслуживанием голливудского шоу-бизнеса.

Собственно, «Алита: боевой ангел» — официальная новеллизация одноименного фильма Роберта Родригеза (режиссера, ранее известного под именем Роберт Родригес) по мотивам аниме «Battle Angel» Фукутоми Хироси на основе манги «Gunnm» Юкито Кисиро. Четвертая производная, седьмая вода на киселе. Новеллизация, в общем, не бездарная. У Кэдиган получился не «Золотой компас» и не «Гарри Поттер» конечно, но пристойный «янг эдалт», вполне связный и читаемый текст «для среднего школьного возраста», — в том числе для тех, кто не смотрел фильм Родригеса, понятия не имеет об аниме и исходной манге. Один раз прочитать можно, и даже без отвращения. Но, черт возьми, насколько же умнее, изобретательнее, живее были книги, которые Пэт Кэдиган когда-то выдумывала и писала сама от начала до конца!

Тед Чан, Вавилонская башня — [читать полностью]

    Лежала бы башня поперек долины Сеннаарской, два дня ходу понадобилось бы, чтобы пройти от одного ее конца до другого. Но башня стоит, и требуется полный месяц и еще половина, чтобы взобраться от ее основания до вершины, даже если человек не обременен грузом. Однако редкие мужи поднимаются с пустыми руками: большинство волочет за собой тачку с кирпичами. Четыре месяца минет с того дня, когда кирпич, уложенный в тачку, окажется у стены, дабы успокоиться в ней.

    Хиллала всю жизнь прожил в Эламе. О Вавилоне он знал лишь то, что там скупают эламскую медь. Медные слитки грузили на корабли, а те держали путь по Каруну в Нижнее море [1] и оттуда уже поднимались вверх по Евфрату. Хиллала и остальные рудокопы двигались посуху с торговым караваном, везущим ядра для катапульт. Они шли пыльной дорогой, которая, петляя по предгорьям вниз через долинки, вывела их наконец на зеленые поля, расчерченные каналами и насыпями.

    Никто из них прежде не видел башни. Она показалась им за много лиг: тоненькая, как ниточка из льняной кудели, линия колыхалась в знойном мареве, вздымалась из корки грязи, какой предстал сам Вавилон. Когда они подошли ближе, корка выросла в могучие городские стены, но башня заслонила всё. Когда они опустили взгляд на речную пойму, то увидели шрамы, которые она оставила вокруг Города: сам Евфрат протекал теперь по широкому низкому ложу, вычерпанному ради глины для кирпичей. К югу от города рядами выстроились печи для обжига, ныне остывшие.

    Когда они подошли к городским воротам, башня нависла над Хиллалой. Он и вообразить не мог подобной громады: единый столп, в обхват, наверное, больше храма, а все-таки возносится так высоко, что исчезает из виду. Рудокопы шли, запрокинув головы и щурясь на солнце.

    Нанни, друг Хиллалы, ткнул его в бок локтем, преисполнясь страха.

    — И мы на это полезем? На самый верх?

    — Поднимемся, чтобы рыть. Это… против естества.

    Рудокопы достигли главных ворот в западной стене, откуда как раз выходил другой караван. Все притиснулись друг к другу в узкой полоске тени от стен, а Бели, старший над ними, крикнул привратникам, стоявшим на башнях:

    — Мы рудокопы, призванные из земли Эламской.

    Привратники обрадовались.

    — Это вы прокопаетесь через свод небес? — вопросил один.

    — Мы.

    Веселился город. Праздник начался восемь дней назад, когда на высоту отправили последние кирпичи, и продолжится еще два. Каждые день и ночь город танцевал, пел и пировал.

    Бок о бок с кирпичниками пировали тягловые, чьи мышцы были как связки канатов от бесконечных штурмов башни. Всякое утро какая-нибудь артель начинала восхождение с тачками, они взбирались четыре дня, передавали свой груз следующей артели и на пятый возвращались порожними в город. Одна другую сменяли артели до самой вершины, но только самые нижние пировали с городом. Тем, кто жил наверху, послали достаточно мяса и вина, чтобы праздник растянулся на весь столп.

    Вечером Хиллала и другие эламские рудокопы сидели на глиняных скамьях за полным яств столом, одним из многих, какие поставили на городской площади. Рудокопы завели разговор с тягловыми, расспрашивая о башне.

    Нанни сказал:

    — Один человек говорил, будто каменщики, работающие на вершине, вопят и рвут на себе волосы, если уронят кирпич: ведь четыре месяца уйдет, чтобы его заменить. А когда упадет человек, то не замечают вовсе. Это правда?

    Словоохотливый тягловый Лугата покачал головой.

    — Нет, это пустые байки. Наверх поднимается непрерывный караван кирпичей, каждый день вершины достигают тысячи штук. Утеря кирпичика для каменщиков ничего не значит. — Тут он наклонился поближе. — Но есть одно, что они и впрямь ценят больше человеческой жизни… Мастерок.

    — Но почему мастерок?

    — Если каменщик уронит свой мастерок, то будет сидеть праздно, пока не доставят новый. Четыре месяца он не сможет отрабатывать пищу, поэтому вынужден будет брать в долг. Утратив мастерок, каменщик безутешно стенает… Но если падает человек, а его мастерок остается, работники втайне радуются. Следующий, кто уронит свой, может взять лишний и продолжить работу.

    Хиллала ужаснулся и уже было попытался подсчитать количество инструмента, взятого с собой рудокопами. А потом догадался.

    — Это не может быть правдой. Почему бы не доставить наверх побольше мастерков? В сравнении с кирпичами они весят не больше пера. Да и утрата каменщика обернется немалой задержкой, разве что наверху есть лишние люди, знающие толк в кладке. Не будь таких сменных, работа бы остановилась, пока снизу не вскарабкается новый работник.

    Все тягловые расхохотались.

    — А ведь его не проведешь, — веселясь, сказал Лугата и повернулся к Хиллале. — Значит, вы начнете подъем сразу после праздника?

    Хиллала отпил пива.

    — Верно. Я слышал, к нам присоединятся рудокопы с западной земли, но пока их не видел. Ты знаешь о них?

    — Да, их родина — земля, которая зовется Египтом, но они не копают руду, как вы. Они добывают камень.

    — И мы в Эламе тоже добываем камень, — возразил Нанни, пережевывая кусок свинины.

    — Не такой, как вы. Они рубят гранит.

    — Гранит? — В Эламе добывали алебастр и известняк, но не гранит. — Ты уверен?

    — Купцы, побывавшие в Египте, рассказывают, что там стоят каменные зиккураты и храмы, построенные из известняка и гранита. Из огромных гранитных глыб. А еще из гранита вырубают гигантские статуи.

    — Но с гранитом работать тяжко.

    Лугата пожал плечами.

    — Только не им. Царские зодчие сочли, что такие камнеделы будут полезны, когда вы доберетесь до свода небес.

    Хиллала кивнул. Верно, пожалуй. Кто знает наперед, что им понадобится?

    — Ты их видел?

    — Нет, они еще не подошли, их ожидают только через несколько дней. Однако если они не появятся до конца празднеств, то вы, эламцы, отправитесь наверх одни.

    — Но ты будешь сопровождать нас?

    — Да, первые четыре дня. Потом придется повернуть вспять, а вы, счастливцы, двинетесь дальше.

    — Почему ты называешь нас счастливцами?

    — Я мечтаю подняться на самый верх. Однажды я работал с артелью, которая ходит дальше моей, и взобрался на высоту двенадцатого дня, но выше бывать мне не доводилось. Вы же пойдете много дальше. — Лугата уныло улыбнулся. — Завидую вам: вы коснетесь свода небес.

    Коснуться свода небес… Взломать его кайлами… От этой мысли Хиллале стало не по себе.

    — Завидовать здесь нечему… — начал он.

    — Ага, — кивнул Нанни, — когда мы закончим, свода небес коснутся все люди.

    Следующим утром Хиллала пошел посмотреть на башню. Он оглядел обширный двор, который ее окружал. Сбоку стоял храм, который сам был немалых размеров, но казался карликом в тени гиганта.

    Хиллала нутром чувствовал, какая это громадина. Послушать стариков, так башню возводили с таким запасом прочности, какого не имел ни один зиккурат: на ее строительство шел только обожженный кирпич, тогда как для обычных привозили простой, из высушенной на солнце глины, а обожженный пускали лишь, на облицовку.- Кирпичи промазывали земляной смолой, которая пропитывала закаленную в огне глину и, отвердевая, скрепляла их крепче камня.

    Основание башни походило на нижние две ступени обычного зиккурата, Посреди двора стояла гигантская квадратная платформа длиной в двести локтей и высотой в сорок; по стороне, обращенной к югу, поднимались три лестницы. На этой первой платформе сложили второй уровень, поменьше, подняться на него можно было только по срединной лестнице. Лишь наверху второй платформы начиналась сама башня.

    Она была шестидесяти локтей в основании и вздымалась квадратным столпом, который держал на себе груз небес. Снизу ее обвивала, будто кожаный ремень — рукоять, вырубленная в стене дорога. Но присмотревшись, Хиллала увидел, что дорог две и что они перевиты. По внешней кромке каждой тянулась череда колонн, не толстых, скорее широких — для тени. Поднимая взгляд, он видел чередующиеся ленты: дорога, кирпичная кладка, дорога, кирпичная кладка, дорога, кладка, пока глаз еще различал их. А башня всё росла, скрываясь из виду, уходила ввысь; Хиллала моргнул и прищурился — у него закружилась голова. Спотыкаясь и пятясь, он сделал несколько шагов и с дрожью отвернулся.

    Ему вспомнилась история, которую он слышал в детстве, — ее рассказывали сразу за преданием о Потопе. В ней говорилось о том, как люди снова распространились до последних пределов Мира, заселив земель больше, чем прежде. А после они поплыли к краю мира и увидели, как падает с этого края океан и исчезает в тумане, где сливается с черными водами Бездны. И так люди поняли размеры своего мира и почувствовали, сколь он мал, и пожелали узнать, что лежит за его пределами, узреть всё Творение Яхве. Тогда они подняли глаза к небесам и спросили себя, не там ли, над кладезями, хранящими небесные воды, стоит чертог Яхве. Так много столетий назад началось строительство башни, столпа в небеса, лестницы, по которой люди способны подняться, чтобы увидеть дело рук Яхве, а Яхве может спуститься, чтобы увидеть дело рук сынов человеческих.

    История будоражила Хиллалу: это была легенда о тысячах людей, трудящихся беспрестанно, но радостно, ибо они работали ради познания Яхве. Он обрадовался, когда в Элам пришли за рудокопами вавилоняне. А теперь, когда он стоял у подножия башни, его чувства бунтовали, настаивая, что никому не положено возноситься в поднебесье. Он следил глазами за убегающими ввысь лентами, и чудилось, что они утягивают его за собой.

    Но стоит ли карабкаться?

    На утро подъема вторая терраса была от края до края запружена рядами крепких тачек о двух колесах. Многие доверху были нагружены всевозможной едой: мешками с ячменем и пшеницей, чечевицей и луковицами, финиками, огурцами, хлебами и вяленой рыбой. Не было числа громадным глиняным кувшинам с водой, пальмовым вином и маслом, пивом и козьим молоком. Другие тачки щетинились товарами, какие продают на базаре: бронзовыми сосудами, тростниковыми корзинами, штуками льна, деревянными табуретами и столами. Были тут откормленные бык и козел, которым жрецы прилаживали на головы колпаки, чтобы животные не могли смотреть по сторонам и не боялись подъема. Их принесут в жертву, когда они достигнут вершины.

    Еще здесь были тачки, куда сложили кайлы и молоты рудокопов, а также всё необходимое для небольшой кузни. Старшина рудокопов приказал нагрузить несколько тачек деревом и снопами тростника.

    Лугата стоял рядом с тачкой и затягивал веревки, скрепляющие вязанки дров. Хиллала подошел к нему.

    — Откуда взялось это дерево? С тех пор как мы ушли из Элама, я лесов не встречал.

    — К северу есть целый лес, который посадили в год закладки башни. Стволы сплавляют к нам по Евфрату.

    — Вы посадили столько деревьев?

    — Начиная строительство, зодчие знали, что древесины на растопку печей для обжига потребуется много больше, чем можно найти на равнине, поэтому приказали насадить лес. Есть артели, чья работа поливать его и взамен каждого срубленного дерева сажать новое.

    Хиллала был изумлен.

    — И это полностью покрывает потребность в древесине?

    — Большую часть. На севере вырубили много лесов и сплавили по реке. — Он осмотрел колеса тачки, откупорил висевшую у него на поясе кожаную флягу и плеснул немного масла на ступицу.

    Поглядывая искоса на раскинувшиеся перед ними улицы Вавилона, подошел Нанни.

    — Никогда прежде я не бывал так высоко, чтобы увидеть внизу город.

    — И я тоже, — сказал Хиллала, но Лугата только рассмеялся.

    — Пойдем. Наши тачки готовы.

    Вскоре всех работников расставили попарно и подвели к тачкам. Мужчины стали между двух тягловых жердей, к которым крепились кожаные петли. Рудокопам назначили идти вместе с опытными тягловыми, чтобы новички держали шаг и не замедляли ход всего каравана. Лугата и еще один тягловый оказались позади Хиллалы и Нанни.

    — Помните, — сказал Лугата, — держаться нужно в десяти локтях от тачки впереди вас. Когда поворачиваем, всегда тянет тот, кто справа; меняться будете каждый час.

    Тягловые начали заводить свои тачки на подъем. Хиллала и Нанни пригнулись, и каждый забросил на плечо по петле. Потом они разом выпрямились, оторвав от земли передок тачки.

    — Тяните! — скомандовал Лугата.

    Они налегли на ремни, и тачка покатилась. Стоило сдвинуться с места, как тянуть стало совсем легко, и они зашагали едва не насвистывая. Вот процессия достигла поворота, и снова пришлось приналечь.

    — И это здесь называют легкой тачкой? — пробормотал Хиллала.

    Дорогу вверх сделали такой ширины, чтобы идущий вниз мог протиснуться рядом с тачкой. За столетия колеса проделали две борозды в кирпичном основании. Потолок над головой выгибался уступчатым сводом: массивные квадратные плиты наползали друг на друга, пока не сходились в середине. Из-за широких колонн справа проход напоминал туннель. Если не смотреть по сторонам, то и не скажешь, что находишься в башне.

    — Вы поете, когда рубите проход? — спросил Лугата.

    — Если камень мягкий, — ответил Нанни.

    — Тогда спойте что-нибудь…

    Просьбу передали остальным рудокопам, и вскоре пела вся артель.

    Тени укорачивались, а люди взбирались всё выше и выше. В укрытом от солнца проходе, на свежем воздухе было много прохладнее, чем на узких городских улочках внизу, где полуденный зной мог убить ящерицу, решись она перебежать из тени в тень. Повернув голову вправо, рудокопы могли видеть Евфрат и тянущиеся на многие лиги поля, пересеченные поблескивающими в лучах солнца каналами. Вавилон представал узором из извилистых улиц и скученных построек, ослепительных от побелки. По мере подъема их оставалось всё меньше и меньше в поле зрения: город словно прижимался к подножию башни.

    Снова был черед Хиллалы тянуть правую петлю, и он шел почти у колонн, когда услышал крик, раздавшийся уровнем ниже. Он уже собирался остановиться и поглядеть через край, но ему не хотелось сбиваться с шага, к тому же нижнего яруса было не разглядеть.

    — Что там происходит? — крикнул он через плечо Лугате.

    — Один из ваших рудокопов боится высоты. Такое иногда случается с новичками. Иной раз человек бросается на пол, отказываясь идти дальше. Однако мало кто пугается так рано.

    Хиллала его понял.

    — И мы знаем сходный страх. Есть люди, которым невыносимо войти в шахту; их гнетет мысль о том, что они будут похоронены заживо.

    — Правда? — спросил Лугата. — Я о таком не слышал, А что ты думаешь о высоте?

    — Ничего. — Но он поглядел на Нанни — они оба знали правду.

    — Ты чувствуешь покалывание в ладонях, верно? — прошептал Нанни.

    Хиллала потер руки о грубые волокна веревки и кивнул.

    — Я тоже это почувствовал. Раньше, когда был ближе к краю.

    — Может, и на нас следует надеть колпаки, как на козла и быка, — пошутил Хиллала.

    — Думаешь, мы тоже задрожим, когда взберемся выше?

    Хиллала задумался. То, что один из их числа поддался страху так рано, дурной знак. Он отмел эту мысль: тысячи взбирались без опаски, и глуп тот, кто позволит ужасу одного рудокопа заразить всех.

    — Просто нам высота в диковину. У нас впереди месяцы, чтобы к ней привыкнуть. Когда достигнем вершины, пожалеем, что башня столь невысока.

    — Нет, — сказал Нанни. — Сомневаюсь, что мне захочется снова вот так тянуть лямку.

    Они оба рассмеялись.

    Вечером они поужинали ячменной похлебкой, чечевицей и луком, а затем легли спать в узких коридорах, уходящих в глубь башни. Наутро рудокопы едва смогли встать, так болели ноги. Тягловые посмеялись и дали новобранцам мазь, чтобы те втерли ее в натруженные мускулы. Еще они распределили их поклажу по другим тачкам, дабы облегчить ношу новичкам.

    На второй день от одного взгляда вниз у Хиллалы тряслись колени. На этой высоте дули сильные ветры, и он решил, что выше они станут воистину яростными. Он спрашивал себя, сдували ли они когда-нибудь неосторожных людишек, случайно приблизившихся к краю. Падение будет долгим, хватит времени прочесть молитву, прежде чем ударишься оземь.

    Хиллала поежился.

    Второй день для рудокопов походил на первый, только стоптанные ноги болели сильнее. Теперь путники могли видеть много дальше, и открывающийся взору простор поражал: открылись лежащие за полями пустыни, караваны выглядели вереницами насекомых. Но ни один рудокоп не испытывал больше панических приступов, и их восхождение ничто не нарушало.

    На третий день ноги у рудокопов болели по-прежнему и Хиллала чувствовал себя немощным старцем. Однако на четвертый день осталась лишь ломота, и тачки рудокопов нагрузили как прежде. Подъем продолжался до вечера, когда они встретились со второй артелью тягловых, быстро спускавшихся налегке по соседней полосе. Обе дороги переплетались, не касаясь друг друга, но соединялись коридорами внутри самой башни. Поравнявшись, тягловые перешли с одной стези на другую.

    Рудокопов познакомили с тягловыми второй артели; они беседовали друг с другом и ужинали вместе в тот вечер. На следующее утро первая артель подготовила порожняк к возвращению в Вавилон, и Лугата простился с Хиллалой и Нанни.

    — Берегите свою тачку. Она поднималась до верха башни чаще, чем кто-либо из людей.

    — Ты и тачке завидуешь? — усмехнулся Нанни.

    — Нет, ведь всякий раз, когда она достигает вершины, ей приходится спускаться вниз. Я бы такого не вынес.

    Когда в конце того дня вторая артель остановилась, тягловый, ставший позади Хиллалы и Нанни, подошел кое-что показать им. Звали его Кудда.

    — Вы никогда не видели с такой высоты, как садится солнце. Пойдем. — Тягловый придвинулся к краю и сел, свесив ноги в пустоту. Но Хиллала и Нанни мешкали. — Не бойтесь. Если хотите, можете лечь и заглянуть за кромку. — Хиллала не хотел выглядеть пугливым дитятей, однако не мог заставить себя сесть на краю обрыва, который, словно скала, уходил вниз на тысячи локтей. Он лег на живот — только его голова выступала за край. Нанни лег рядом.

    — Когда солнце начнет садиться, смотрите на стену башни. — Хиллала опустил было взгляд и тут же поспешил перевести его к горизонту.

    — И чем же отличается здешний закат?

    — Сам подумай. Когда солнце заходит за вершины западных гор, в долине Сеннаарской становится темно. Но здесь мы выше горных хребтов, поэтому еще можем наблюдать солнце. Оно должно опуститься много ниже, чтобы и для нас настала ночь.

    Рот у Хиллалы открылся, когда он понял. — Тени от гор возвещают начало ночи. Ночь приходит на землю раньше, чем сюда.

    Кудда кивнул.

    — Ты можешь видеть, как ночь карабкается вверх по башне — от земли к небу. Взбирается она быстро, но глаз способен за ней уследить.

    С минуту он наблюдал за красным шаром солнца, потом глянул вниз и показал пальцем:

    — Глядите!

    У подножия колоссального столпа крохотный Вавилон скрылся во мраке. Потом тьма поползла по башне — точно полог разворачивался вверх. Двигалась она вроде бы медленно, и Хиллала решил, что сможет рассчитать ее поступь, но, приближаясь, она набирала скорость, пока не пронеслась мимо них за долю мгновения, и вот всё кругом окутали сумерки.

    Перекатившись на спину, Хиллала поглядел вверх и еще успел увидеть, как тьма стремительно поднимается к вершине башни. Когда солнце ушло за край мира, небеса потускнели.

    — Чудесное зрелище, правда? — спросил Кудда.

    Хиллала не сказал ничего. Впервые он познал суть ночи: она — тень земли, отброшенная на небо.

    Через два дня Хиллала немного свыкся с высотой. Хотя они поднялись на добрую лигу, он уже мог спокойно стоять у края и смотреть на стену вниз. Держась за колонну, он осторожно наклонился, чтобы глянуть наверх. Там башня уже не походила на гладкий столп.

    — Она как будто расширяется кверху, — сказал он Кудде. — Разве такое возможно?

    — Присмотрись внимательней. От стен башни отходят деревянные террасы. Они построены из кипарисовых стволов и подвешены на пеньковых канатах.

    Хиллала прищурился.

    — Террасы? Для чего они?

    — На них насыпана земля, чтобы люди могли выращивать овощи. На такой высоте воды мало, поэтому обычно сеют лук. Вот поднимемся выше, где иногда перепадают дожди, тогда увидишь бобы.

    — Куда же исчезает дождь?

    Кудда удивился вопросу.

    — Высыхает в воздухе, конечно.

    — О, разумеется, — пожал плечами Нанни.

    К концу следующего дня они достигли висячих огородов. Это были плоские, густо засаженные луком платформы, подвешенные на толстых канатах, которые крепились к стене сразу под следующим ярусом террас. На каждом ярусе в теле башни имелось по несколько узких комнат, где жили семьи тягловых. Проходя, рудокопы видели женщин, которые, сидя на пороге, шили туники или трудились в огородах, выкапывая клубни. Дети играли в салочки среди тачек и без страха пробегали по самому краю. Обитатели башни приветливо улыбались рудокопам и махали им руками.

    Когда пришло время вечерней трапезы, тачки поставили на землю и сняли с них съестное и другие товары, чтобы раздать здешним людям. Тягловые приветствовали свои семьи и пригласили рудокопов разделить с ними ужин. Хиллала и Нанни ели с семьей Кудды, которая приготовила вкусную трапезу: вяленую рыбу, хлеб, фрукты и пальмовое вино.

    Хиллала понял, что в этой части башни вырос своеобразный городок, разбитый между двух улиц — дороги вниз и дороги вверх. Здесь был храм, где по праздникам совершали жертвоприношения. Здесь жили городские старшины, улаживающие споры. Здесь стояли лавки: товары для них привез их караван. Разумеется, город был неотделим от каравана: один не мог прожить без другого. И всё же суть каравана — в преодолении пути, который начинается в одном месте и завершается в другом. И городок тоже построили как временное пристанище; он был лишь частью многовекового пути.

    После трапезы Хиллала спросил у Кудды и его семьи:

    — Кто-нибудь из вас бывал в Вавилоне?

    Ответила жена Кудды Алита:

    — Нет. К чему это нам? Путь неблизкий, а у нас есть всё, что нужно.

    — Вы не хотите ступить на землю?

    Кудда пожал плечами.

    — Мы живем на дороге в небеса. И трудимся для того, чтобы проложить ее дальше. Когда мы покинем башню, то пойдем вверх, а не вниз.

    Рудокопы всё поднимались, и однажды настал день, когда, заглянув за край, они увидели, что башня и вверх, и вниз выглядит одинаково. Ее стена терялась из виду задолго до того, как достигала долины внизу. Но и вершины отсюда было не видно. Куда ни глянь — одна только стена. И смотреть в обе стороны было страшно, ибо душа не утешалась последовательностью: они перестали быть частью земли, но и частью неба не стали тоже. Башня казалась подвешенной в воздухе нитью, не привязанной ни к земле, ни к своду.

    В тяжкие дневные переходы Хиллала иногда отчаивался, чувствуя, что потерял свое место в мире: как будто земля отвергла его за неверие, а небо не удостоило впустить к себе. Он возжелал, чтобы Яхве подал сынам человеческим знак, что их затея во благо. Как иначе они могут оставаться в месте, где столь неприютно душе?

    Но обитатели башни и здесь были довольны своим положением: рудокопов они всегда приветствовали тепло и желали им удачи в трудах у свода. Эти люди жили в сыром тумане густых облаков, грозы видели и снизу, и сверху, из воздуха собирали свой урожай и никогда не страшились, что здесь им не место. Никто не ждал ни утешения, ни поощрения свыше.

    Шли недели, солнце и луна, ежедневно стремясь к зениту, всходили всё ниже и ниже. Луна заливала южную часть башни серебряным сиянием, светилась точно вперившийся в них глаз Яхве. Еще через несколько дней караван поравнялся с луной, достиг уровня первого из небесных тел. Прищурив глаза на выщербленный лик, они любовались его величественным движением.

    Потом они приблизились к солнцу. Был летний сезон, когда огненный шар над Вавилоном стоял почти прямо над головой, а значит, на этой высоте проходил близко к башне. Ни одна семья не жила в этой части, не было тут и террас, ибо жар обжигал так, что высыхали и рассыпались в пыль ячменные зерна. Здесь кирпичи скрепляли не земляной смолой, которая размягчилась бы и потекла, а запекавшейся от жара глиной. Защищая от дневного зноя, колонны здесь стали совсем широкими, превратились почти в единую стену, и дорога проходила в туннеле с узкими щелями, впускающими свистящий ветер и лезвия золотого света.

    Прежде артели тягловых сменялись через равные промежутки времени, но теперь пришла иная пора. Каждое утро караван выступал в путь всё раньше и раньше, чтобы как можно дальше успеть пройти в темноте. Когда они поднялись вровень с солнцем, то шли только ночью. Днем они пытались поспать — голые и потеющие под раскаленным ветром. Рудокопы беспокоились, можно ли им заснуть, не зажарятся ли они насмерть до пробуждения. Но тягловые много раз проделывали этот путь и пока не потеряли ни одного человека. Со временем караван миновал уровень солнца, и тогда всё стало так, как было под ним.

    Только теперь солнечные лучи били снизу вверх, что казалось совсем уж противным естеству. В террасах зияли щели, чтобы дневной свет омывал растения, которые росли вбок и вниз, изгибались и тянулись к животворным лучам.

    Затем караван подошел к уровню звезд, маленьких огненных сфер, разбросанных, насколько хватало глаз. Хиллала думал, они должны висеть теснее друг к другу, но, хотя здесь светили крохотные, невидимые с земли звездочки, сферы всё же были рассыпаны слишком уж скудно. И располагались они не на одной высоте, а занимали просторы на следующие несколько лиг вверх. Трудно сказать, насколько высоко они находились, так как ничто не указывало на размер звезд, но иногда какая-нибудь приближалась, и тогда можно было убедиться в стремительности их движения. Хиллала догадался, что все тела в небе мчатся с одной скоростью, чтобы за день успеть совершить путешествие от одного края мира к другому.

    Днем небо было гораздо светлее, чем казалось с земли, — знак того, что путники приближаются к своду. Рассматривая небеса, Хиллала с удивлением заметил: здесь звезды видны и днем. С земли они терялись за яростным сиянием солнца, но на такой высоте просматривались совсем ясно.

    Однажды к нему прибежал Нанни.

    — В башню ударила звезда!

    — Что? — Объятый страхом Хиллала оглянулся по сторонам, чувствуя себя так, словно под дых двинули его самого.

    — Нет, не сейчас. Это было давно, больше ста лет назад. Один из местных стариков как раз об этом рассказывает. Отец его отца видел всё своими глазами!

    Они вошли в комнатку за коридором: несколько рудокопов сидели вокруг сморщенного старика.

    — …засела в кладку в полулиге кверху отсюда. Выбоину до сих пор видно, она словно исполинская оспина.

    — А что стало со звездой?

    — Она горела и шипела и была такая яркая, что болели глаза. Люди подумали, не извлечь ли ее, чтобы она могла продолжить свой ход, но из-за жара к ней нельзя было подступиться, и они не посмели ее погасить. Прошли недели, и она сама остыла, превратилась в шишковатый слиток черного небесного металла. Так велик был ком, что его едва можно было обхватить руками.

    — Так велик? — изумленно переспросил Нанни. Когда звезды по собственной воле падали на землю, люди находили иногда небольшие слитки небесного металла, который казался крепче самой лучшей бронзы. Этот металл нельзя было расплавить для отливки, поэтому его обрабатывали кувалдой, раскалив прежде докрасна; из него изготавливали амулеты.

    — И верно, не слыхано, чтобы такой слиток нашли на земле. Представляешь себе, какие можно было бы отковать из него инструменты!

    — Вы ведь не попытались пустить его на инструменты, правда? — в ужасе спросил Хиллала.

    — О нет. Люди боялись к нему прикоснуться. Все спустились с башни и ждали возмездия Яхве за то, что нарушили ход его творения. Они ждали многие месяцы, но не дождались знака. Наконец они вернулись и извлекли из кладки звезду. Сейчас она в каком-то городском храме внизу.

    Повисла тишина. Потом один рудокоп сказал:

    — Ни в одном из рассказов о башне я такого не слышал.

    — Это проступок. О подобном не говорят.

    Они поднимались и поднимались, и небеса становились всё более блеклыми, и, проснувшись однажды утром и став у края, Хиллала вскрикнул от неожиданности: то, что доселе казалось бледным небом, сейчас предстало бескрайним белым потолком. Они подошли так близко, что узрели небесный свод, увидели его, как плотный массивный панцирь, сковавший простор. Все рудокопы, когда говорили, понижали голос и, как полоумные, пялились вверх, а обитатели башни над ними смеялись.

    Снова двинувшись в путь, они были поражены, насколько же близко подобрались к своей цели. Гладкий, невыразительный свод обманул их, представляясь прежде невидимым, пока не оказался вдруг прямо у них над головами. Теперь люди ползли не в небо, а к бесцветной равнине, протянувшейся во все стороны, насколько хватало глаз.

    При виде ее все чувства Хиллалы пришли в смятение. Временами, поднимая глаза на свод, он ощущал, что мир каким-то образом перевернулся, и если оступишься, упадешь вверх — навстречу небу. А покоящийся над головой рудокопа свод словно бы лег на него, придавил своим грузом. Небо было той же твердью, что и земля, но не имело опоры, и Хиллала познал страх, какого никогда не испытывал в шахтах: страх перед тем, что на него упадет потолок.

    Еще, бывало, свод казался вертикальным обрывом невообразимо высокой скалы, которая вставала перед ним, а оставшаяся позади полузабытая земля представлялась вторым таким же. Башня виделась канатом, туго натянутым между ними. Посещали мысли еще более страшные: нет ни верха, ни низа, и само тело Хиллалы готово потеряться, утратив ориентиры. Это было сродни боязни высоты, только гораздо хуже. Часто он просыпался от беспокойного сна — весь в поту и с онемевшими пальцами, которыми цеплялся за кирпичный пол.

    Нанни и другие рудокопы тоже смотрели перед собой затуманенным взором, хотя никто не заговаривал о том, что тревожит их сны. Подъем не ускорился, а, напротив, замедлился: как заметил старшина Бели, вид свода внушает страх, а не жажду приблизиться. Тягловые стали негодовать и сердиться на рудокопов. Хиллала задумывался, что за люди вырастают из тех, кто всю жизнь провел на башне. Как они сопротивляются безумию? Привыкают к таким условиям? И не зайдутся ли плачем рожденные под твердым небом дети, почувствовав под ногами землю?

    Возможно, сыны человеческие не созданы для того, чтобы жить в вышине. Если их собственное естество мешает им подойти к небесам слишком близко, значит, людям следует оставаться на земле.

    Когда караван достиг вершины, рудокопы перестали чувствовать себя потерянными или, может быть, просто утратили остроту восприятия. С квадратной площадки на вершине они увидели самую поразительную картину, какая только открывалась человеческому взору: за пеленой колышущегося тумана далеко внизу раскинулся, насколько хватало глаз, ковер суши и морей. Прямо над ними — крыша самого мира, последняя твердь, ручательство того, что выше этой смотровой площадки ничего уже нет. Перед ними лежит всё Творение, какое только возможно узреть.

    Жрецы вознесли молитвы Яхве: они благодарили его за возможность увидеть столь многое и молили простить, что жаждут увидеть еще больше.

    И на вершине клали кирпичи. Густая, едкая вонь вара поднималась от нагреваемых котлов, в которых плавились куски земляной смолы. Это был самый земной запах, какой ощутили рудокопы за четыре месяца; их ноздри жадно довили его, пока не переменился ветер. Здесь, на вершине, жижа, некогда сочившаяся из щелей в земле, теперь затвердевала, чтобы скрепить камни: земля отращивала руку в небо.

    На последней площадке трудились каменщики, перемазанные смолой мужчины, которые смешивали раствор и ловко клали тяжелые кирпичи. Эти мужи не могли позволить себе испытать головокружение, когда глядели на свод, ведь башня и на пядь не должна отступать от вертикали. Каменщики наконец приблизились к завершению своих трудов, и после четырех месяцев пути рудокопы были готовы начать свои.

    Вскоре вслед за ними пришли египтяне. Имели они кожу темную, тела худощавые и бороды редкие. Они притащили тачки, заполненные долеритовыми молотками, бронзовыми инструментами и деревянными клиньями. Их глава звался Сенмут, и он стал совещаться с Бели, старшим над эламитами, как им проникнуть в свод. Из привезенного с собой скарба египтяне, как эламиты, воздвигли кузню, чтобы заново отливать бронзовые орудия из тех, которые затупятся в забое.

    Став на цыпочки, любой мог бы коснуться свода кончиками пальцев вытянутой руки. Если подпрыгнуть и приложить к нему ладонь, на ощупь свод окажется гладким и прохладным. Он был как будто из мелкозернистого белого гранита, не имевшего ни единой отметины. И в этом заключалась трудность.

    Некогда Яхве обрушил Потоп, выпустив на волю воды верха и низа. Воды Бездны вырвались из источников земных, а воды Небесные излились через шлюзовые ворота кладезей. А теперь, увидев свод вблизи, люди не могли отыскать в нем ворот. Они всматривались в белую поверхность, но ни одного отверстия, ни одного окна, ни одного шва не нарушало гранитной глади.

    Казалось, их башня поднялась к своду в том месте, откуда было далеко до небесных хранилищ, что являлось истинным благом. Окажись поблизости шлюзовые ворота, была бы опасность вскрыть их и опустошить хранилище. И тогда на Сеннаар падет дождь — не ко времени года и сильнее, чем зимние ливни, и из-за него вздуемся Евфрат. Когда опустошится хранилище, остановится и дождь, но, возможно, Яхве захочет наказать людей, и дождь будет лить, пока не упадет башня и Вавилон не растворится в глине и иле. Хотя ворота скрывались от взоров людских, опасность все равно оставалась. Что, если у ворот нет стыков, видимых человеческому глазу, и хранилище располагается прямо над их головами? А вдруг оно настолько огромно, что даже если ворота находятся в нескольких лигах, хранилище все равно нависает прямо над ними?

    Шли бесконечные споры о том, что предпринять теперь.

    — Яхве не смоет башню, — уверенно заявил кирпичник по имени Квурдуза. — Окажись башня святотатственной, Яхве давно бы ее разрушил. А ведь за все столетия, что люди ее строят, мы не видели ни малейшего признака его недовольства.

    — Если бы Яхве благоволил нашей затее, нас уже ждала бы лестница внутри свода, — возразил эламит по имени Элути. — Яхве не станет ни помогать нам, ни препятствовать. Если мы проломим стену хранилища, на нас хлынет вода.

    В такую минуту Хиллала не мог скрывать свои сомнения.

    — А что, если воды бесконечны? — спросил он. — Яхве, вероятно, нас не накажет, но может позволить нам самим навлечь на себя беду.

    — Эламит, — сказал ему Квурдуза, — пусть ты и новичок на башне, но уж, наверное, повидал достаточно. Мы трудимся из любви к Яхве и поступали так всю нашу жизнь, как наши отцы, и отцы наших отцов, и их отцы до них. Таких праведников, как мы, не может ждать суровая кара.

    — Пусть наши намерения чисты, но это еще не значит, что мы воплощали их мудро. Верную ли дорогу избрали сыны человеческие, решив провести свою жизнь вдали от глины, из которой были созданы? Ни разу Яхве не подал знак, что люди сделали правильный выбор. Сейчас мы готовимся взломать небеса, хотя и знаем, что над нами вода. Если мы заблуждаемся, то на чем основана уверенность, будто Яхве защитит нас от наших собственных ошибок?

    — Хиллала призывает к осторожности, и я на его стороне, — заявил Бели. — Мы должны убедиться, что не навлечем на мир второго Потопа или хотя бы опасных дождей на долину Сеннаарскую. Я говорил с Сенмутом Египтянином, и он показал мне, как они запечатывали гробницы своих царей. Думаю, когда мы начнем копать, их опыт поможет нам.

    Жрецы принесли в жертву быка и козла на церемонии, где были произнесены многие священные слова и много воскурено благовоний, после чего рудокопы взялись за работу.

    Задолго до того, как рудокопы достигли свода, стало очевидно: простой забой кайлами и молотами пользы не принесет. Даже если бы они прорубали горизонтальный туннель, то твердый гранит не позволил бы им продвигаться больше чем на два пальца. Работа же в вертикальном туннеле будет идти намного, намного медленнее. Поэтому они прибегли к огню.

    Они разложили большой костер под сводом и полный день без устали подкладывали в него поленья. От жара камень пошел трещинами и начал крошиться. Дав костру догореть, рудокопы полили свод водой, чтобы он растрескался еще больше. Расширив трещины кайлами, они смогли теперь откалывать крупные куски, которые тяжело падали на вершину башни. Так они могли продвигаться на добрый локоть в каждый из дней, когда горел костер.

    И всё же туннель не поднимался прямо, а шел, как лестница, под углом, чтобы потом можно было соединить его с башней ступенями. Выжигание выглаживало пол и стены: рудокопы вбили клинья и на них основали доски-ступеньки, не позволяющие соскальзывать вниз. Еще они сложили помост из обожженных кирпичей, чтобы на нем разводить костер в конце туннеля.

    Когда туннель углубился на десять локтей, они выровняли его и расширили — получилась комната. Потом рудокопы вынули весь ослабленный огнем камень, и тогда их место заняли египтяне. Камнеделы не прибегали к огню. Работая только долеритовыми ядрами и молотками, они начали строить скользящую дверь из гранита.

    Сперва они продолбили канавки, чтобы вырубить в одной из стен огромный гранитный блок. Хиллала и другие рудокопы пытались помочь, но увидели, что это очень трудно: здесь камень не истирали дроблением, а скалывали мерными ударами молотка одной и той же силы; ударь сильнее или слабее — и все труды пройдут впустую.

    Прошло несколько недель, и блок был готов. В высоту он превосходил мужчину. Чтобы отделить его от пола, у основания камня выдолбили бороздки, а затем забили в них высушенные на ветру деревянные клинья. В эти клинья вбили другие, потоньше, чтобы первые расщепились, потом в трещины налили воды, давая набухнуть древесине. Через несколько часов камень понизу треснул, и блок высвободился.,

    В задней части комнаты, по правую руку рудокопы выжгли узкий, поднимающийся вверх под углом коридор, а в полу перед входом продолбили паз, на локоть утопленный вниз. Получился единый гладкий скат, проходивший через пол прямо напротив входа и заканчивавшийся чуть левее его. На этот скат египтяне затащили гранитный блок. Они затянули и затолкали его в боковой проход, куда он едва-едва поместился, и укрепили на месте стенкой из плоских иловых кирпичей, который оперли о низ левой стены — словно на скат легла колонна.

    Скользящий камень должен задержать воду, и потому рудокопы могли спокойно продолжать рыть. Если люди проломят стену хранилища и небесные воды хлынут в туннель, то работники сломают кирпичи и камень поползет вниз, пока не остановится в углублении в полу, намертво заблокировав вход. Если воды польются с такой силой, что вымоют из туннеля людей, иловые кирпичи понемногу растворятся и камень все равно соскользнет вниз. Он удержит поток, и рудокопы смогут начать новый туннель в другом направлении, чтобы обогнуть хранилище.

    Рудокопы опять развели костер, на сей раз в дальнем углу комнаты. Для циркуляции воздуха на высоких деревянных рамах натянули бычьи шкуры, а рамы поставили наискосок по обе стороны от входа в туннель. Так ветер, непрестанно дующий под сводом небес, загоняли в туннель. Он не давал погаснуть костру и очищал воздух после того, как огонь гасили, чтобы эламиты могли работать, не задыхаясь от дыма.

    Египтяне, поставив на место скользящий камень, тоже не сидели праздно. Пока рудокопы махали кайлами в конце туннеля, они вырубали в камне лестницу на смену деревянной времянке. И это они тоже делали с помощью деревянных клиньев, а на месте вынимаемых из покатого пола блоков оставались ступени.

    Так работали рудокопы, прокладывая туннель всё дальше и дальше. А он всё поднимался — и хотя через равные промежутки, точно нить в шве, менял направление, но его общий ход оставался неизменным. Были построены и другие комнаты со скользящими дверями, чтобы, если вдруг проломится стена хранилища, затопило только самый верхний участок туннеля. Египтяне долбили бороздки в поверхности свода, а в них подвешивали навесные дорожки и площадки. От этих платформ на расстоянии многих локтей от башни вырыли боковые туннели, сходившиеся в недрах свода к главному. В эти отводные туннели тоже гнали ветер, чтобы он выводил дым.

    Работы шли годами. Артели тягловых доставляли уже не кирпичи, а воду и дерево для костров. В туннелях у поверхности свода поселились люди и на висячих платформах насадили изгибающиеся книзу овощи. Рудокопы жили у предела небес; кто-то нашел себе жену и вырастил детей. Немногие с тех пор ступили на землю.

    Обернув влажной тряпкой лицо, Хиллала спустился по деревянным ступеням на камень — он только что подложил поленьев в костер в конце туннеля. Огонь будет гореть еще много часов, а он пока станет ждать на нижнем ярусе, где воздух несколько свежее.

    Тут раздался отдаленный грохот обвала, звук, с которым раскалывается каменная гора, а за ним — мерный и всё нарастающий рев. И тут из туннеля хлынул поток воды.

    На мгновение Хиллала застыл от ужаса. Вода, страшно холодная вода ударила его по ногам, повалила на пол. Он поднялся, он ловил воздух ртом, он силился удержаться против течения, цепляясь за ступени.

    Рудокопы наткнулись на хранилище.

    Ему надо спуститься под самую верхнюю скользящую дверь до того, как она закроется. Его ноги хотели прыгать по ступеням, но он понимал, что, поддайся порыву, не удержится на ногах и его унесет вниз гневный поток. Двигаясь так быстро, как только смел, Хиллала стал переползать со ступени на ступень.

    Несколько раз он оступался, соскальзывал на десяток ступеней, камень царапал ему спину, но он не чувствовал боли. И всё это время он с ужасом ждал, что туннель вот-вот обвалится и раздавит его или же расколется всё хранилище, и у Хиллалы под ногами разверзнется небо, и с небесным дождем он полетит на землю. Настал час кары Яхве, время второго Потопа.

    Когда же он достигнет скользящего камня? Туннель всё тянулся и тянулся, и вода лилась даже как будто быстрее. Хиллала почти бежал по ступеням.

    Вдруг он оступился и с плеском упал в неглубокую заводь. Он добрался до конца лестницы и упал в нескольких шагах перед скользящим камнем, и вода здесь была ему выше колен.

    Встав, он увидел Дамквийю и Ахуни; заметили его и рудокопы. Они стояли перед камнем, который уже закрыл выход.

    — Нет! — вырвалось у него.

    — Они его закрыли! — закричал Дамквийя. — Они не стали ждать!

    — Еще кто-нибудь придет, — без особой надежды крикнул Ахуни. — Тогда мы сумеем сдвинуть блок.

    — Других нет, — ответил Хиллала. — Они могут оттолкнуть его со своей стороны?

    — Они нас не слышат. — Ахуни несколько раз ударил в гранитную стену кайлом, но звук потерялся за грохотом воды.

    Хиллала оглядел крохотную комнату и только тогда заметил плававшее лицом вниз тело египтянина.

    — Он умер, упав с лестницы, — проорал Дамквийя.

    Ахуни закатил глаза.

    — Пощади нас, Яхве.

    Трое стояли в прибывающей воде и жарко молились, но Хиллала знал, что это напрасно: его час настал. Яхве не просил сынов человеческих строить башню или проникать в свод, решение воздвигнуть ее принадлежало им одним, и они умрут в этих стараниях, как погибал каждый в своем земном труде. Благочестие не спасет людей от последствий их деяний.

    Вода поднялась им до середины груди.

    — Давай подниматься! — крикнул Хиллала. Они ползли по туннелю мучительно, наперекор течению, а вода поднималась за ними по пятам. Немногие факелы, освещавшие путь, погасли, поэтому люди карабкались в темноте, бормоча молитвы, которых сами не слышали. Деревянные планки-ступени наверху туннеля сорвались с мест и перегородили туннель. Несчастные с трудом перебрались через них и ползли, пока не достигли гладкого каменного склона; остановились и стали ждать, когда вода понесет их выше.

    Рудокопы ждали молча, их молитвы иссякли. Хиллала воображал, что стоит в черной глотке Яхве, Всесильный большими глотками пьет небесную воду и готов проглотить грешников.

    Вода поднялась и понесла их за собой, и вскоре Хиллала уже мог, вытянув руку, коснуться потолка. Колоссальная расщелина, из которой хлестала вода, пролегла совсем рядом. Остался лишь крохотный пузырь воздуха. Хиллала закричал:

    — Когда эта комнатка наполнится, мы сможем выплыть на небо.

    Он не знал, услышали ли его. Наконец вода достигла потолка, он в последний раз набрал в легкие воздух и поплыл в расщелину. Он умрет намного ближе к небу, чем кто-либо до него.

    Расщелина тянулась на много локтей. Как только Хиллала миновал ее, край разлома ускользнул из-под его пальцев, и теперь, даже дергая конечностями, он касался лишь пустоты. Ему было показалось, что его уносит течением, но потом он усомнился и в этом. Его окружала одна только тьма, и он снова испытал ужасающее головокружение, какое познал, когда впервые приблизился к своду: он не мог различить сторон света, не знал даже, где верх, а где низ. Он барахтался в воде, но не понимал, сдвигается ли с места.

    Теперь он бессилен. Возможно, он дрейфует в стоячей воде, возможно, его несет бурный поток — он ощущал лишь холод, от которого цепенело всё тело. Он ни разу не увидел и луча света. Неужто в этом хранилище вообще нет поверхности, к которой он мог бы всплыть?

    Тут erо снова ударило о камень. Пальцами он коснулся другой расщелины. Неужели он вернулся туда, откуда начал? Течение потянуло его внутрь, и у него не было сил противиться. Его засосало в туннель, где то и дело било о стены. Туннель был невероятно глубок, как самая длинная шахта: Хиллале казалось, его легкие вот-вот разорвутся, но проход всё не кончался. Наконец он больше не смог задерживать дыхание, и воздух вырвался меж его губ. Он тонул. Чернота вошла в его легкие.

    Но внезапно стены раздвинулись. Его нес стремительный поток; он почувствовал воздух над водой! А потом уже ничего больше не чувствовал.

    Хиллала очнулся. Лицом он прижимался к влажному камню. Он не видел ничего, но ощущал под ладонями воду. Хиллала перекатился и застонал, члены его болели, он был наг, и почти вся его кожа представляла собой единую ссадину, а местами сморщилась от влаги, но он вдыхал воздух.

    Прошло немного времени, и наконец он смог встать. Вокруг его коленей бурлила вода. Он сделал шаг в сторону — вода стала глубже. По другую руку был сухой камень: на ощупь — глинистый сланец.

    Кругом было черно, как в забое без факела. Расцарапанными руками он нащупывал себе дорогу по дну, пока оно не поднялось и не стало стеной. Медленно, будто слепая тварь, он ползал взад-вперед. Он нашел источник воды — это было большое отверстие в полу. Он вспомнил! Его извергло из хранилища через дыру. Он ползал и ползал; казалось, прошли часы; если он находился в пещере, то в огромной.

    Он нашел место, где пол поднимался покато вверх. Может быть, там проход? Может быть, новый туннель все-таки приведет его на небеса?

    Хиллала полз, не зная хода времени, безразличный к тому, что не сможет повернуть вспять, поскольку не мог вернуться туда, откуда пришел. Он следовал туннелями вверх, когда натыкался на них, туннелями вниз, когда не оставалось иного выхода. Хотя прежде он наглотался воды больше, чем считал возможным, его начала мучить жажда.

    И со временем он увидел свет и поспешил к нему.

    Свет заставил его зажмурить глаза, и человек пал на колени, зажав кулаками глазницы. Это сияние Яхве? Вынесут ли его глаза вид бога? Прошло несколько минут, и, заставив себя открыть их, он увидел перед собой пустыню. Он выбрался из пещеры у подножия каких-то гор, песок и камни простирались до самого горизонта.

    Неужто небеса в точности походят на землю? Неужто Яхве живет в подобном месте? Или это просто иное царство в Творении Яхве, иная земля, расположенная поверх его собственной, а сам Яхве обитает еще выше?

    Солнце стояло у горных вершин за спиной Хиллалы. Оно встает или садится? Есть ли здесь ночи и дни?

    Прищурившись, Хиллала, всмотрелся в песчаную даль. У горизонта двигалась неровная ниточка. Караван?

    Хиллала помчался к нему, крича, напрягая пересохшее горло, пока не задохнулся, и вынужден был остановиться. Некто в хвосте каравана увидел бегущего и заставил встать всю вереницу. Хиллала побежал опять.

    Заметивший его походил на человека, а не на духа, и одет был как для пути через пустыню. Он держал наготове бурдюк. Еще задыхаясь от бега, Хиллала выпил, сколько смог.

    Наконец он вернул бурдюк владельцу и через силу спросил:

    — Что это за место?

    — На тебя напали разбойники? Мы направляемся в Эрех.

    Хиллала уставился на него в изумлении.

    — Не обманывай меня! — закричал он. Мужчина отпрянул и посмотрел на Хиллалу так, будто тот потерял разум, перегревшись на солнце. Хиллала увидел другого мужчину, который шел от головы каравана узнать, в чем дело. — Эрех ведь в долине Сеннаарской!

    — Да, верно. Разве ты не туда направлялся?

    Второй мужчина держал наготове посох.

    — Я пришел из… я был в… — Хиллала остановился. — Вы знаете про Вавилон?

    — А, вот куда ты держал путь? Это к северу от Эреха. Дорога туда нетрудная.

    — Башня. Вы о ней слышали?

    — Конечно. Это столп в небеса. Говорят, люди на вершине роют туннель через небесный свод.

    Хиллала упал на песок.

    — Ты нездоров?

    Погонщики пробормотали что-то друг другу и отошли посовещаться с остальными. Хиллала на них не смотрел.

    Он в долине Сеннаарской. Он вернулся на землю. Он прополз через хранилища небесных вод и снова оказался на земле. Яхве привел его в это место, чтобы помешать подняться выше? Но Хиллала пока не видел никаких знаков, никаких указаний на то, что Яхве его заметил. Он не испытал, не ощутил чуда, которое совершил бог, чтобы перенести смертного сюда. Насколько Хиллала мог понять, он просто проплыл вверх от свода и вынырнул в пещере под землей.

    Каким-то образом свод небес оказался под землей. Словно земля и небо лежали бок о бок, опирались друг на друга, хотя и были разделены многими лигами. Как такое возможно? Как могут соприкасаться столь отдаленные места? Голова у Хиллалы шла кругом.

    А потом его осенило: цилиндр для печатей. Если прокатить его по табличке из мягкой глины, резной цилиндр оставлял складывающийся в рисунок отпечаток. Две фигуры могут оказаться по разные концы таблички, хотя на поверхности цилиндра они стоят бок о бок. Весь мир — такой цилиндр. Люди воображают себе землю и небеса как углы таблички, а между ними — растянувшиеся небо и звезды. На самом же деле мир загадочным образом свернут так, что земля и небеса соприкасаются.

    Теперь стало ясно, почему Яхве не поразил башню, не покарал сынов человеческих, посмевших вторгнуться за назначенные им пределы: ведь самый долгий путь только вернет их туда, откуда они вышли. Столетия труда не откроют им о Творении большего, чем они уже знают. И всё же через свои старания люди узрят дивную механику Творения Яхве, увидят, как изобретательно устроен мир. Это мироустройство свидетельствует о деле рук Яхве — и оно же дело рук Яхве скрывает.

    Так сыны человеческие будут знать отведенное им место.

    Колени Хиллалы дрожали от благоговения, но он поднялся на ноги и пошел искать погонщиков каравана. Он вернется в Вавилон. Возможно, снова увидит Лугату. Он пошлет весточку тем, кто трудится на башне. Он расскажет им, как устроено мироздание.

    Перевод: Анна Комаринец

    ________

    [1] Персидский залив (примеч. пер.).

    От автора:

    Рассказ навеян разговором с другом, который упомянул некоторую версию мифа о Вавилонской башне, слышанную им в школе иврита. Я тогда знал только историю из Ветхого Завета, и на меня она особого впечатления не произвела. Но в новой, более сложной версии башня была такая высокая, что подниматься на нее надо было год, и если падал человек и разбивался, никто не горевал, но если падал кирпич, каменщики рыдали, поскольку на замену его нужен был целый год.

    Исходная легенда говорит о последствиях вызова, брошенного Богу. Для меня же в этой сказке рисовался образ фантастического города в небе, напоминающего «Замок в Пиренеях» Магритта. Меня захватила дерзость такого видения, и я стал рисовать себе картины жизни в таком городе.

    Том Диш назвал этот рассказ «Вавилонская научная фантастика». Я не думал о нем в этом смысле, когда писал — вавилоняне достаточно знали астрономию и физику, чтобы воспринять эту историю как фантастику, — но я понял, что Том Диш имел в виду. Персонажи могут быть религиозными, но полагаются они на инженерные знания, а не на молитву. Ни одно божество на страницах не появляется; всё, что происходит, может быть воспринято в чисто механистических терминах. Именно в этом смысле — вопреки явным различиям в космологии — вселенная в рассказе напоминает нашу.

Burj Khalifa — Вавилонская башня на новый лад | Научные открытия и технические новинки из Германии | DW

Burj Khalifa — так называется самое высокое в мире здание, возведенное в Дубае и торжественно принятое в эксплуатацию 4 января 2010 года. Да что там здание — это вообще самое высокое в мире рукотворное сооружение за всю историю человечества. При открытии «Бурж Дубай» (так башня называлась изначально) была переименована в «Бурж Халиф» в честь президента ОАЭ шейха Халифа бен Заида Аль Нахайяна.

Как известно, самый первый престижный проект такого рода завершился крахом — я имею в виду описанную в Ветхом завете попытку возведения Вавилонской башни. Разгневанный намерением людей построить «башню высотою до небес», чтобы «сделать себе имя», Господь смешал дотоле единый язык людей, в результате чего они перестали понимать друг друга и не смогли довести строительство до конца.

А возведение дубайской башни увенчалось успехом лишь потому, что языковую проблему удалось успешно решить, хотя сделать это было очень непросто: если в начале проекта в 2004 году на стройке работало 2 тысячи человек, то под конец — уже 12 тысяч человек 45 национальностей. Немецкий менеджер Уве Хинрихс (Uwe Hinrichs), координировавший все строительные работы в рамках этого эпохального проекта, говорит: «Согласно договору, официальный язык на этом проекте, конечно, английский, но на практике нам приходилось объясняться с рабочими из Вьетнама, Бангладеш, Индии, Пакистана, Малайзии, Сингапура. У нас тут инженеры и техники со всех уголков планеты — от Польши до Австралии, от Чили до Казахстана. Так что хотя наш обычный язык общения — английский, он помогал не всегда. Поэтому у нас и переводчики имелись, и многие менеджеры знали по 3-4 языка».

Все выше и выше и выше…

Строительство Burj Khalifa продолжалось 5 лет

Впрочем, в наши дни — в отличие от ветхозаветных — трудности возведения высотных зданий не исчерпываются проблемой общения людей на стройке. Главная сложность связана, конечно, с решением инженерных и проектно-конструкторских задач. Уильям Бейкер (William Baker), главный инженер проекта, вспоминает: «Поначалу эта башня должна была высотой лишь немного превосходить тайваньский небоскреб Taibei 101. Однако в процессе работы над проектом мы обнаружили, что сможем построить и более высокое здание, чем планировалось изначально. Гораздо более высокое!».

В это трудно поверить, но проектировщики инженерно-архитектурного бюро Skidmore, Owings & Merrill (SOM) в Чикаго утверждают, что даже к моменту, когда строители завершили заливку бетонного фундамента общей площадью в 7 тысяч квадратных метров, вопрос о высоте здания все еще не был окончательно решен.

Собственно говоря, точную высоту Burj Khalifa разработчики проекта продолжали скрывать до самого последнего момента. Большинство источников называли цифры 818 метров или 824,5 метра. Оказалось — 828 метров. Но это не так уж и важно. Достаточно сказать, что дубайская башня обогнала ближайшего соперника на 300 с лишним метров. И сразу становится ясно, что возведение гигантского небоскреба и придание ему должной устойчивости было бы невозможно без революционных инженерных решений.

Трилистник с высоты птичьего полета

Рядом с Burj Khalifa прочие небоскребы кажутся карликами

«Тут имеется целый ряд секретов, — поясняет Уве Хинрихс. — Один из них — это, конечно, статика. В общем и целом, здание выполнено в виде треножника. Такая конструкция известна с древних времен, она применялась уже на заре современной цивилизации. Например, в скотоводстве. Доильные скамеечки имели обычно три ножки — это обеспечивало им максимальную устойчивость». Если посмотреть на Burj Khalifa сверху, то она напоминает букву Y или, если хотите, трехлопастное ветряное колесо.

Башня состоит как бы из четырех слипшихся зданий-колонн: к центральной шестигранной колонне — Уильям Бейкер именует ее buttressed core, то есть «опорная сердцевина», — примыкают еще три колонны, образуя как бы звезду с тремя короткими лучами. В центральной колонне расположены технические службы и шахты лифтов — кстати, в общей сложности их 54. Эта центральная колонна, обладающая высокой жесткостью, имеет постоянные размеры по всей высоте здания.

В целом же дубайская башня с высотой постепенно сужается, но не равномерно, а уступами. «Это достигается использованием террас, которые уменьшаются, подчиняясь определенному ритму, — поясняет Уве Хиприхс. — Уменьшение идет по спирали, которая как бы обвивается вокруг центральной башни, закручиваясь против часовой стрелки. Такая конструкция существенно повышает обтекаемость здания, уменьшает его парусность: воздушные потоки разделяются и уводятся в сторону».

Коктейль из бетона со льдом

Тень от Burj Khalifa протянулась на километры

Еще один секрет Burj Khalifa — высокопрочный бетон класса С80. Его укладка в условиях Объединенных Арабских Эмиратов представляла особую сложность, — говорит Уве Хинрихс: «Здесь у нас, в Дубае, температура днем достигает, как правило, 43-45 градусов, а то и больше. Это слишком жарко. В процессе укладки бетон не должен подвергаться воздействию температур выше 35 градусов. Поэтому днем закачка бетона не производилась. Впрочем, и ночью приходилось в бетон добавлять лед».

Чтобы иметь возможность в полной мере оценить грандиозность такого проекта, он должен был быть реализован именно в Дубае, — отмечает известный местный архитектор Шон Килла (Shaun Killa): «Городское окружение играет тут очень важную роль. Когда сверхвысокое здание возводится в городе, где уже есть небоскребы и в 60, и в 70 этажей, и ты видишь, что оно в 2-3 раза выше их, — только тогда ты начинаешь осознавать подлинные размеры нового сооружения».

В ясную погоду дубайская Burj Khalifa будет видна на горизонте уже за 100 километров от города. Однако надолго ли она сохранит за собой титул рекордсмена, пока неясно. «С технической точки зрения мы можем строить и более высокие здания, — говорит Уве Хинрихс. — Собственно, мы и эту башню могли сделать еще выше. Весь вопрос — в экономической целесообразности: бессмысленно строить дома, которые никто не купит или не арендует. А в чисто техническом отношении эта башня отнюдь не предел».

Автор: Владимир Фрадкин
Редактор: Дарья Брянцева

Башня | архитектура | Britannica

Tower , любое строение, относительно высокое по сравнению с размерами основания. Он может быть как отдельно стоящим, так и прикрепленным к зданию или стене. Модификаторы часто обозначают функцию башни (например, сторожевая башня, водонапорная башня, церковная башня и т. Д.).

Исторически сложилось так, что название подразумевает несколько типов конструкций. Оборонительные башни служили платформами, с которых обороняющиеся силы могли сбрасывать ракеты на атакующие силы.Римляне, византийцы и средневековые европейцы построили такие башни вдоль своих городских стен и прилегающих к важным воротам. Римляне и другие народы также использовали наступательные или осадные башни в качестве поднятых платформ для атакующих войск с целью захвата высоких городских стен. Военные башни часто давали название целой крепости; Лондонский Тауэр, например, включает в себя весь комплекс зданий, примыкающих к Белой башне Вильгельма I Завоевателя.

Тур Магне, разрушенная римская башня в Ниме, Франция.

Art Resource, Нью-Йорк

Башни были важной частью церквей и соборов, построенных в романский и готический периоды. Некоторые готические церковные башни были спроектированы так, чтобы нести шпиль, в то время как другие имели плоские крыши. Многие церковные башни использовались как колокольни, хотя самая известная колокольня, или колокольня, Пизанская башня (1174 г.), представляет собой отдельно стоящее сооружение. В гражданской архитектуре башни часто использовались для хранения часов, как и во многих отелях de ville (ратуши) во Франции и Германии.Использование башен несколько уменьшилось в эпоху Возрождения, но снова появилось в более яркой архитектуре барокко 17 и 18 веков.

Использование стальных каркасов позволило зданиям достичь беспрецедентных высот в конце 19-го и 20-го веков; Эйфелева башня (1889 г.) в Париже была первой структурой, которая раскрыла истинный вертикальный потенциал стальных конструкций. Повсеместное распространение современных небоскребов лишило слово башня большей части его значения, хотя башни-близнецы Петронас в Куала-Лумпуре, Малайзия, Уиллис-Тауэр в Чикаго и другие небоскребы все еще носят этот термин в своих официальных названиях.

Эйфелева башня, Париж.

© Corbis Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас

В 2007 году самым высоким отдельно стоящим зданием в мире было Taipei 101 (2003 год; Финансовый центр Тайбэя), высотой 1667 футов (508 метров) на Тайване. Самая высокая поддерживаемая конструкция — это телебашня высотой 2 063 фута (629 метров), построенная в 1963 году и расположенная между Фарго и Бланшаром, Северная Дакота, США

Вавилон | История, религия, период времени и факты

История

Хотя следы доисторических поселений существуют, развитие Вавилона как крупного города было запоздалым по месопотамским стандартам; никаких упоминаний о нем не существовало до 23 века до нашей эры. После падения 3-й династии Ура, при которой Вавилон был провинциальным центром, он стал ядром небольшого королевства, основанного в 1894 г. до н.э. царем Амореев Сумуабумом, преемники которого укрепили его статус. Шестой и самый известный из династов Амориев, Хаммурапи (1792–50 до н. Э.), Завоевал окружающие города-государства и возвел Вавилон в столицу королевства, включающего всю южную Месопотамию и часть Ассирии (северный Ирак). Его политическое значение вместе с выгодным расположением сделало его отныне главным торговым и административным центром Вавилонии, а его богатство и престиж сделали его целью иностранных завоевателей.

Резьба Хаммурапи

Резьба по камню, изображающая Хаммурапи, царя Вавилона, стоящего перед богом.

© Art Media / Heritage-Images / age fotostock

После набега хеттов в 1595 г. до н. Э. Город перешел под контроль касситов ( ок. 1570), которые основали династию, просуществовавшую более четырех веков. Позже в этот период Вавилон стал литературным и религиозным центром, престиж которого отразился в возвышении Мардука, его главного бога, к господству в Месопотамии.В 1234 году Ассирийский Тукульти-Нинурта I покорил Вавилон, хотя впоследствии династия касситов вновь утвердилась до 1158 года, когда город был разграблен эламитами. Признанное политическое превосходство Вавилона подтверждается тем фактом, что династия Навуходоносора I (1124–1103 гг.), Просуществовавшая более века, сделала город своей столицей, хотя династия возникла не там.

Мардук

Мардук, главный бог Вавилона, ок. 1500 г. до н. Э.

© Juulijs / stock.adobe.com

Незадолго до 1000 года давление со стороны арамейских иммигрантов из северной Сирии привело к административным беспорядкам в Вавилоне. С этого периода до падения Ассирии в конце 7 века до н. Э. Между арамейскими или связанными с ними халдейскими племенами и ассирийцами шла постоянная борьба за политический контроль над городом. Его граждане требовали привилегий, таких как освобождение от принудительного труда, определенных налогов и тюремного заключения, которые ассирийцы с аналогичным прошлым обычно были более готовы признать, чем иммигранты.Более того, граждане, разбогатевшие за счет торговли, получали выгоду от имперской власти, способной защищать международную торговлю, но экономически страдали от рук разрушительных соплеменников. Такие обстоятельства заставляли Вавилон обычно предпочитать ассирийское правление арамейскому или халдейскому.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас

С 9-го по конец 7-го века Вавилон почти постоянно находился под ассирийским сюзеренитетом, которым обычно управляли местные цари, хотя иногда ассирийские цари правили лично.Тесное участие ассирийцев в Вавилоне началось с Тиглатпаласара III (744–727 до н. Э.) В результате вторжения халдейских племен на территории городов, несколько раз узурпировавших власть. Беспорядки, сопровождавшие рост племенной оккупации, окончательно убедили ассирийского монарха Сеннахириба (704–681 гг. До н. Э.) В невозможности мирного контроля над Вавилоном, и в 689 году он приказал разрушить город. Его сын Асархаддон (680–669 до н. Э.) Отказался от этой политики и, изгнав соплеменников и вернув им имущество вавилонян, приступил к восстановлению города; но изображение Мардука, удаленное Сеннахиримом, сохранялось в Ассирии на протяжении всего его правления, вероятно, для того, чтобы помешать любому потенциальному узурпатору использовать его, чтобы претендовать на царство.В середине 7 века между ассирийским царем Ашурбанипалом и его братом, правившим в Вавилонии (южная Месопотамия) в качестве второстепенного царя, вспыхнула гражданская война. Ашурбанипал осадил город, который пал в 648 году после того, как голод довел защитников до каннибализма.

Ашшурбанипал

Ашшурбанипал несет корзину при восстановлении храма, каменный барельеф из Эсагилы, Вавилон, 650 г. до н. Э .; в Британском музее

Воспроизведено любезно попечителями Британского музея

После смерти Ашурбанипала халдейский лидер Набополассар в 626 году сделал Вавилон столицей королевства, которое при его сыне Навуходоносоре II (605–561 гг. до н. э.) стало крупная имперская держава.Навуходоносор предпринял обширную программу восстановления и укрепления Вавилона, рабочие банды из многих стран увеличили состав населения. Самый важный преемник Навуходоносора, Набонид (556–539 до н. Э.), В течение десяти лет вел кампанию в Аравии, оставив своего сына Валтасара регентом в Вавилоне. Набонид не смог защитить права собственности или религиозные традиции столицы и попытался провести строительные работы в другом месте, чтобы составить конкуренцию великому храму Мардука Эсагила. Когда персидская династия Ахеменидов при Кире II напала в 539 г. до н. Э., Столица пала почти без сопротивления; легенда (принимаемая некоторыми как историческая) о том, что Кир достиг входа, отклонив Евфрат, не подтверждается в современных источниках.

дворец Навуходоносора тронный зал

Блестящий декор из глазурованного кирпича, фасад тронного зала, дворец Навуходоносора II, Вавилон, c. 600 г. до н. Э.

Encyclopædia Britannica, Inc. с разрешения Staatliche Museum zu Berlin

При персах Вавилон сохранил большинство своих институтов, стал столицей самой богатой сатрапии в империи и был, согласно V веку до н. историк Геродот, самый великолепный город в мире.Восстание против Ксеркса I (482 г.) привело к разрушению его укреплений и храмов, а также к плавлению золотого изображения Мардука.

В 331 году Вавилон сдался македонскому царю Александру Великому, который подтвердил свои привилегии и приказал восстановить храмы. Александр, осознавая коммерческое значение города, разрешил своему сатрапу чеканить деньги и начал строительство гавани для развития торговли. В 323 году Александр умер во дворце Навуходоносора; он планировал сделать Вавилон своей столицей империи. Завоевание Александра привело Вавилон в орбиту греческой культуры, и эллинистическая наука была значительно обогащена вкладом вавилонской астрономии. После борьбы за власть между генералами Александра Вавилон перешел к династии Селевкидов в 312 году. Значение города значительно уменьшилось из-за строительства новой столицы, Селевкии на Тигре, куда в 275 году была переселена часть населения Вавилона. История, культура и факты

Вавилония , древний культурный регион, занимающий юго-восточную Месопотамию между реками Тигр и Евфрат (современный южный Ирак от Багдада до Персидского залива).Поскольку город Вавилон был столицей этой области на протяжении многих веков, термин Вавилония стал обозначать всю культуру, которая развивалась в этом районе с момента его первого заселения, около 4000 г. до н. Э. Однако до возвышения Вавилона до политической известности ( c. 1850 г. до н. Э.) Территория была разделена на две страны: Шумер на юго-востоке и Аккад на северо-западе.

Подробнее по этой теме

Иудаизм: Вавилония (200–650)

Во все более враждебном климате христианского мира евреев утешало знание, что в соседней Вавилонии (тогда…

Далее следует краткое описание Вавилонии. Для полного лечения, см. Месопотамия, история.

История Шумера и Аккада — это история постоянных войн. Шумерские города-государства боролись друг с другом за контроль над регионом и сделали его уязвимым для вторжений со стороны Аккада и его соседа на востоке, Элама. Однако, несмотря на серию политических кризисов, которыми отмечена их история, Шумер и Аккад развили богатую культуру. Шумеры создали первую систему письма — клинопись; самые ранние известные своды законов; развитие города-государства; изобретение гончарного круга, парусника и плуга; и создание литературных, музыкальных и архитектурных форм, которые повлияли на всю западную цивилизацию.

Это культурное наследие было принято наследниками шумеров и аккадцев, аморетами, западно-семитским племенем, покорившим всю Месопотамию примерно к 1900 году до нашей эры. Под властью амореев, продолжавшейся примерно до 1600 г. до н. Э., Вавилон стал политическим и торговым центром региона Тигр-Евфрат, а Вавилония стала великой империей, охватывающей всю южную Месопотамию и часть Ассирии на севере. Правитель, в значительной степени ответственный за приход к власти, был Хаммурапи ( г. 1792–1750 гг. До н.э.), шестой царь из 1-й династии Вавилона, который создавал коалиции между отдельными городами-государствами, продвигал науку и науку и обнародовал свой знаменитый свод законов.

Резьба Хаммурапи

Резьба по камню, изображающая Хаммурапи, царя Вавилона, стоящего перед богом.

© Art Media / Heritage-Images / age fotostock Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас

После смерти Хаммурапи Вавилонская империя приходила в упадок до 1595 г. до н. Э., Когда хеттский захватчик Мурсил I сверг вавилонского царя Самсудитана, позволив касситам из гор к востоку от Вавилонии взять на себя власть и основать династию, просуществовавшую 400 лет.

В течение последних нескольких столетий правления касситов в Вавилонии процветали религия и литература, наиболее важным литературным произведением этого периода был «Энума Элиш » и «Вавилонский эпос творения ». Однако в это же время Ассирия вырвалась из-под контроля Вавилона и стала независимой империей, угрожая династии касситов в Вавилонии и в некоторых случаях временно получая контроль. Элам тоже стал могущественным и в конечном итоге завоевал большую часть Вавилонии, уничтожив династию касситов ( г. 1157 г. до н.э.).

В результате серии войн была основана новая линия вавилонских царей, 2-я династия города Исина. Самый выдающийся ее член, Навуходоносор I (правил в 1119–1098 гг. До н. Э.), Победил Элам и в течение нескольких лет успешно отбивал атаки ассирийцев.

В течение нескольких столетий после правления Навуходоносора I между ассирийцами, арамейцами и халдейскими племенами развивалась трехсторонняя борьба за контроль над Вавилонией. С 9-го века до падения Ассирийской империи в конце 7-го века до нашей эры ассирийские цари чаще всего правили Вавилонией, часто назначая подчиненных царей для управления правительством.Последним правящим ассирийским царем был Ашшурбанипал, который вел гражданскую войну против своего брата, вавилонского царя, опустошив город и его население.

После смерти Ашшурбанипала халдейский вождь Набопалассар сделал Вавилон своей столицей и установил последний и величайший период вавилонского господства. Его сын Навуходоносор II (правил 605–562 гг. До н. Э.) Завоевал Сирию и Палестину; его лучше всего помнят за разрушение Иудеи и Иерусалима в 587 г. до н. э. и последующее вавилонское пленение евреев.Он также оживил Вавилон, построив чудесные висячие сады и восстановив Храм Мардука и прилегающий к нему зиккурат.

Персы под предводительством Кира Великого захватили Вавилонию у последнего преемника Навуходоносора Набонида в 539 г. до н. Э. После этого Вавилония перестала быть независимой и в конце концов в 331 г. до н. Э. Перешла к Александру Великому, который планировал сделать Вавилон столицей своей империи и умер во дворце Навуходоносора. Однако после смерти Александра Селевкиды в конце концов покинули Вавилон, положив конец одной из величайших империй в истории.

В центре внимания Вавилонская башня

Эссе в центре внимания, написанные ведущими учеными, призваны стимулировать размышления и углубленно исследовать интересные темы из области библейских исследований. Новые эссе по конкретным темам со ссылками на соответствующий контент на сайте для дальнейшего чтения публикуются в течение года. Все посетители Oxford Biblical Studies Online могут получить доступ к этим эссе, но ссылки на соответствующий контент в предыдущих функциях доступны только подписчикам. Пожалуйста, посетите полную коллекцию эссе Focus On.

Служба оповещений об обновлениях : чтобы получать по электронной почте уведомление и подробную информацию о публикации новой статьи или обновления сайта Focus On, подпишитесь на оповещения об обновлении Oxford Biblical Studies Online .

---

Брент А. Строун

История Вавилонской башни (Бытие 11: 1–9) — одна из самых известных в Библии. Его даже можно было бы считать культовым текстом — известным не только по своему содержанию; так как история была изначально написана, она стала значить гораздо больше, чем ее настоящие слова.Хотя многие жители Запада имеют смутное представление о том, о чем идет речь, или, по крайней мере, знают название «Вавилон», лучше (пере) прочитать текст полностью. Вот он в новой пересмотренной стандартной версии:

¹ Итак, на всей земле был один язык и одни и те же слова. ² И когда они переселялись с востока, они пришли на равнину в земле Сеннаар и поселились там. ³ И сказали друг другу: пойдем, сделаем кирпичи и обожжем их.И у них был кирпич вместо камня и битум вместо раствора. ⁴ Тогда они сказали: «Пойдем, построим себе город и башню с вершиной на небе, и сделаем себе имя; иначе мы будем рассеяны по лицу всей земли ». ⁵ Господь сошел посмотреть город и башню, которые построили смертные. ⁶ И сказал Господь: смотрите, они один народ, и у всех один язык; и это только начало того, что они будут делать; Теперь все, что они предлагают сделать, будет для них невозможным. ⁷ Пойдем, спустимся и смешаем там язык их, чтобы они не понимали речи друг друга ». ⁸ И рассеял их Господь оттуда по лицу всей земли, и они перестали строить город. ⁹ Поэтому он был назван Вавилоном, потому что там смешал Господь язык всей земли; и оттуда рассеял их Господь по всей земле.

То, что история плотно построена и хорошо продумана, очевидно даже в английском переводе. Обратите внимание, например, на то, как люди говорят: «Давай, давай. . . . » (ст. 3, 4), и это уравновешивается божественным «Придите, давайте. . . . » (ст. 7). Этот баланс на самом деле является дисбалансом, потому что люди дважды делают это утверждение, тогда как божество говорит это только один раз — возможно, это указывает на то, что единственный комментарий божества является решающим, превосходя повторяющиеся и коллективные усилия людей. Это впечатление подчеркивается тем, что люди боятся больше всего — быть рассеянным по всей земле (ст.4) — это именно то, что Бог совершает в этой истории, снова решительно, и на этот раз дважды (ст. 8-9). Мы можем найти иронию в другом месте этой истории: люди задумали построить башню «вершиной к небесам» (ст. 4), но сказано, что Господь должен был «спуститься», чтобы даже увидеть эту огромную башню. город и башня (ст. 5). Наконец, в рассказе есть важная игра слов. Название города «Вавилон» (евр. bābel ) — игра на глаголе, используемом для путаницы или смешения (евр. bālal ) языков, происходящих там.Кроме того, название города «Вавилон» — это тот же термин, который используется для слова «Вавилон» в других частях Библии, что предполагает, что эта история функционирует не только как повествовательное объяснение или этиология смешения языков, но и для этимологии. о «Вавилоне» и, следовательно, о Вавилонской империи, которая нанесла такой ущерб Израилю в начале шестого века до нашей эры.

Несмотря на эти литературные особенности и высокий уровень литературного артистизма в рассказе, многое остается недосказанным. В этом отношении он напоминает другие библейские повествования, которые часто довольно скупы в деталях.История Вавилонской башни полна пробелов — заметных недостатков в важной информации. Это не указывает — по крайней мере, не ясно — что не так с этим городом и башней, и это в первую очередь должно беспокоить Бога. Очевидно, высота не была проблемой, потому что, опять же, Богу пришлось спуститься, чтобы увидеть ее. Тем не менее, несмотря на эту деталь, Бог сразу же заявляет, что этот строительный проект является началом чего-то явно угрожающего (ст. 6). Что-то явно не в порядке с башней или, скорее, с городом (ст.8) — но мы не знаем, что именно.

Вся литература содержит подобные пробелы (в конце концов, юристов часто нанимают для поиска лазеек в якобы непроницаемом юридическом дискурсе), но внимательные читатели могут выявить их и определить, где и когда такие пробелы можно заполнить и как это сделать. Действительно, историю толкования Библии можно почти описать как историю заполнения пробелов, и история Вавилонской башни не исключение. Таким образом, хотя текст Быт. 11: 1–9 четко не указывает, в чем проблема, это не помешало последующим читателям и интерпретаторам сделать это.Такие тенденции присутствуют в современных интерпретациях и очевидны уже в очень ранних текстах ¹ . Книга юбилеев, например, говорит, что люди построили башню, чтобы «взойти на ней на небо» (Юбилей 10:19). 3 Варух 3: 7–8 идет дальше, говоря, что люди не только хотели вознестись на небеса, но и хотели проникнуть в них — то есть вести войну против неба и Бога, объяснение также можно найти в Вавилонском Талмуде ( b. Sanhedrin ). 109а), Филон Александрийский, 3 Варух 2: 7 и один из арамейских переводов Книги Бытия (Неофития) ² .Такие интерпретации не являются диковинными — или, по крайней мере, они не полностью сфабрикованы на пустом месте. Они сфабрикованы в том смысле, что они сконструированы, но ранние интерпретаторы обычно строили свои интерпретации на основе других библейских текстов. В случае идеи войны с небом интерпретаторы часто ссылались на историю Нимрода в Быт. 10: 8–10, где также упоминается Вавилон, (пере) интерпретируя неясное утверждение о Нимроде как указание на что-то злое или коварное. о нем — он был гордым, высокомерным или грешным.Кугель резюмирует «трансформацию» Бытия 11: 1–9 в таких ранних интерпретациях следующим образом:

Настоящим преступлением, связанным с проектом строительства, была сама башня, которая была предназначена для «штурма небес» или какого-то связанного с этим зла. желание. За этот план и за высокомерное отношение строителей наказали. Их лидером был Нимрод. Сам он был злым великаном и восстал против Бога; ему могли помочь другие гиганты. В результате этого деяния сами люди были рассеяны, и их большая башня была повалена на землю. ³

Конечно, впечатляющая (пере) интерпретация, но — и вот в чем загвоздка — та, которая не очевидна из самого Бытия 11: 1–9. Что интересно в этом конкретном случае, так это то, что эта «(пере) интерпретация» истории о Вавилонской башне — о том, что строители хотели штурмовать небеса — часто является общепринятым пониманием текста сейчас. Содержание текста было узурпировано и заменено его «(ре) интерпретацией», что является еще одним признаком культового статуса истории. Но возвращение к словам самого текста предполагает другие, не менее убедительные интерпретации.

Хотя в тексте четко не указано, что не так с башней / городом, Божий суд и карательные меры подразумевают некую проблему. И хотя в тексте четко не указано, что люди хотели штурмовать небеса, в нем есть два возможных мотива. Во-первых, может быть намек на гордость в желании людей «сделать себе имя» (ст. 4). Это относительно распространенное предположение в истории интерпретации. В следующей главе имя Аврама прославляет Бог, а не сам Аврам (Быт. 12: 2).Однако Давид делает себе имя позже (2 Цар. 8:13) без каких-либо негативных последствий или возмездия со стороны Бога, поэтому трудно сказать, что «делать имя» всегда плохо.

Второй намек на мотивацию строителей, кажется, связан со страхом: они не хотят, чтобы их разбросали по всей земле (ст. 4). В самом деле, эта нота страха является кульминационной: строительство башни и создание имени предназначены именно для того, чтобы предотвратить («чтобы…») такое рассеяние.

Первый намек (гордость) связан с историей интерпретации, которая часто зависела от теории высокомерия, но последний намек (страх) является противоположностью высокомерия.Он представляет собой небольшую группу людей, сидящих на корточках — возможно, опасающихся этого большого нового мира. Это чтение предполагает, что люди не собирались штурмовать небеса, а пустить глубокие корни в местную почву и не уходить никуда на земле, не говоря уже о небесах.

Если это устрашающее прочтение верно, можно задаться вопросом, что плохого или даже греховного в страхе и желании держаться вместе. Возможно, ничего, но историю башни следует читать в ее более широком литературном контексте, всю книгу Бытия и в ее непосредственном литературном контексте, первые одиннадцать глав Книги Бытия.Здесь мы обнаруживаем, что Бог создал людей именно для того, чтобы наполнять землю и управлять ею (Быт. 1: 26–30) — этот момент повторяется после повествования о Потопе (Быт. 9: 1, 7). В этой более широкой перспективе сидение на корточках в Быт. 11: 4 — это отказ выполнить творческий мандат (см. Fretheim 2005; Brueggemann 1982). Божье наказание, хотя и определенно противоположное человеческому желанию, не является отрицательным: оно фактически позволяет людям подчиняться первоначальному повелению Бога. Описание рассеяния как «Божьего суда» в этом свете преувеличено: акт осуждения не имеет ничего общего с башней как таковой, но с городом (местом поселения) и рассеянием за границу (ст.8). Более того, этот непредвзятый «суд» относится именно к Вавилону / Вавилону, который позже в Библии будет представлять страшную угрозу и смертельного врага для Израиля.

Рассеивание также связано со смешением языков (ст. 7, 9), и это приводит к еще одному любопытству. Самая близкая лингвистическая связь с рассеянием за границей — это не Бытие 1 или 9 с их упоминаниями о заполнении земли, а скорее 10:18, в котором используется тот же глагол, что и в Бытие 11: 4, 8–9 (Евр. ), и обсуждает, как семья Хананеев «распространилась за границу» (Евр. , стр. ).Аналогичное мнение, хотя и другая терминология, содержится в 10: 5, 32 (Евр. pārad ).

Что любопытно, так это то, что Бытие 10, в котором обсуждаются разные семьи / этнические группы, предшествует Бытию 11, в котором обсуждается разделение языков, потому что один из основных способов различения разных групп — это именно языковая дифференциация. Конечно, не следует ожидать, что древние израильтяне будут опытными теоретиками лингвистики; более того, Бытие 10, вероятно, происходит из другого источника / традиции, чем Бытие 11: 1–9.Даже в этом случае окончательный порядок глав интригует хотя бы по той причине, что они «дисхронологизированы» (см. Hamilton 1990; von Rad 1972).

Стоит отметить как минимум два результата этого (отмены) заказа. Во-первых, после рассредоточения групп людей в Бытии 10, сидение на корточках людей в Бытие 11 может быть более легко воспринято как отказ выполнить Божью заповедь о заселении земли. Такое объединение — не то, чего хочет Бог. Таким образом, эту историю можно рассматривать как раннее свидетельство важности — по сути, божественной легитимации — плюрализма и разнообразия (см. Hiebert 2007).Согласно этой истории, существует своего рода единство (национальное, языковое или иное), которого Бог не желает, и разнообразие (национальное, языковое или иное), которое Бог исполняет (см. Брейггеман).

Во-вторых, возможно, что необычный порядок в Бытие 10–11 служит для того, чтобы привести эти главы в соответствие с образцом, ранее установленным в Бытие, согласно которому люди создают своего рода проблему, на которую Бог должен ответить. Включение Быт. 11: 1–9 в этот образец означает, что он хорошо переходит в призыв Аврама в Быт. 12 и далее, что, таким образом, становится следующим «ответом» Бога на то, что сделали люди (см. Фон Рад).Это толкование может в значительной степени зависеть от осуждающего прочтения действий Бога в Бытие 11, которое, как мы видели, можно оспорить, но если оно верное, оно будет указывать на то, что в конечном итоге, какими бы ни были его литературные особенности, пробелы и идеология , история Вавилонской башни может быть сценой для истории Авраама, еще одного знакового текста из еврейской Библии.

Примечания

¹

Приведенные ниже примеры взяты из работы Джеймса Л. Кугеля,

Библейские традиции: Путеводитель по Библии в начале нашей эры

(Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1998), 228-242.

²

Недавнее отражение этого мифа можно найти в трилогии Филипа Пулмана «Темные материалы», включающей

Золотой компас

,

Тонкий нож

, и

Янтарная подзорная труба

, своего рода пересказ «Потерянного рая» Милтона. Подробное обсуждение мифа о войне против неба на основе различных библейских и небиблейских текстов см. В Julian Morgenstern, «The Mythological Background of Psalm 82».

Hebrew Union College Annual

14 (1939): 29-126.Совершенно иначе Жак Деррида обсуждал историю Вавилонской башни, подчеркивая как необходимость, так и невозможность перевода: «Des Tours de Babel» в

Читатель Деррида: Между слепыми

(изд. Пегги Камуф; Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 1991), 244-253.

³

Кугель,

Библейские предания

, 234.

Библиография

• Brueggemann, Walter. Бытие: Толкование . Атланта: Джон Нокс, 1982.
• Фретхейм, Теренс Э. Бог и мир в Ветхом Завете: относительное богословие творения . Нэшвилл, Теннесси: Абингдон, 2005.
• Гамильтон, Виктор П. Книга Бытия: главы 1–17 Новый международный комментарий к Ветхому Завету . Гранд-Рапидс, Мичиган: Эрдманс, 1990.
• Хиберт, Теодор «Вавилонская башня и происхождение мировых культур», Журнал библейской литературы 126 (2007): 29–58.
• Кугель, Джеймс Л. Библейские традиции: Путеводитель по Библии в начале нашей эры . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1998, 228–242.
• Моргенштерн, Джулиан «Мифологические основы псалма 82», Hebrew Union College Annual 14 (1939): 29–126.
• Rad, Gerhard von. Бытие: Комментарий . Ред. Пер. Джон Маркс. Библиотека Ветхого Завета. Филадельфия: Вестминстер, 1972 г.

Связанное содержимое





Библейские отрывки и апокрифы

Бытие 10

Бытие 11

Бытие 12

2-я Царств 8

Варух 3

Тематические записи и комментарии





Вавилонская башня

Вавилон

Бытие

Вавилонская башня

Вместе с храмом Соломона Вавилонская башня может быть самым известным зданием в еврейской Библии. Представление о башне, стремящейся к небу, глубоко вписано в нашу культурную память. В результате читатели часто упускают из виду тот факт, что Быт. 11: 1–9 мало сообщает о самой башне. Например, эта история подразумевает только то, что рабочие перестали строить башню. О разрушении башни, хотя и часто упоминается в истории, никогда не говорится. Вместо того, чтобы быть центральным элементом истории, башня выступает в качестве символического мотива.

Люди, построившие Вавилонскую башню, руководствовались фундаментальными человеческими заботами.Они предпочли урегулирование неопределенностям рассредоточенности, единообразие разнообразию, славу и власть неизвестности и слабости. Но в рассказе в Быт. 11: 1–9 Бог отрицает их предпочтения. В центре истории — переход человечества от общения на одном языке и проживания в одном месте к говорению на нескольких языках и жизни в нескольких местах по всему миру.

В чем проблема Бога с башней?

Стандартный ответ заключается в том, что проект строительства башни, доходящей до небес, является символом высокомерного стремления человечества к славе и власти — идей, тесно связанных с древним Ближним Востоком.Это правда, что Бог выражает некоторую озабоченность по поводу сохранения границы между человеческой и божественной сферами, возможно, даже предполагая, что люди представляют некоторую угрозу божественному царству (Быт. 11: 6, Иов 42: 2). Таким образом, башня является символом способности и склонности человечества пересекать границы, а также стремления Бога сдерживать такое поведение.

Сама башня, однако, является второстепенным мотивом, о чем упоминается дважды и лишь вскользь (см. Быт. 11: 4-5). Заключение повествования сосредоточено на реальной проблеме: разрушении Богом языкового единства человечества, акте, который приводит к рассеянию и который отражает исторический опыт израильтян в период изгнания и после смерти. История заканчивается этиологией (историей происхождения), связывающей название города с путаницей ( b a lal ) языков и определяющей город как исходную точку рассредоточения человечества (Быт. 9).

Как и когда был написан рассказ о Вавилонской башне?

Ученые часто предполагают, что история Вавилонской башни была составлена ​​из разных источников или что она прошла этапы литературного развития.В качестве доказательства они указывают на тонкие противоречия, очевидные повторы и, казалось бы, большое количество мотивов. Однако поскольку ни один из отдельных элементов не является лишним, такие реконструкции вряд ли убедительны. Литературный и исторический анализ позволяет предположить, что основной традицией повествования было стихотворение, высмеивающее Вавилон.

История Вавилонской башни завершает библейское первобытное повествование (Быт. 1–11), происхождение которого часто объясняется сочетанием двух ранее независимых источников.Здесь наша история обычно связана с более ранним источником. Но поскольку эта история хорошо сочетается с генеалогией второго, более позднего источника, этот аргумент вызывает сомнения. Вдобавок история Вавилона, похоже, имеет в виду истории об Аврааме и Сарре, оба из Месопотамии (см. Быт. 11:31). Все это, казалось бы, наводит на мысль, что Бытие 11: 1-9 было составлено в году после года, когда были объединены нити первобытной истории и предков, что, вероятно, произошло довольно поздно (шестой век до нашей эры).C.E.). Тем не менее, возраст истории, автора которой мы не знаем, по-прежнему сложно определить. Быт. 11: 1–9 — это миф, действие которого разворачивается в первобытные времена, но эта установка не указывает ни на то, что текст был написан одновременно с «событиями», ни на то, что это произошло позже.

Здесь нам может помочь башня. Поскольку в истории упоминается Вавилон, а действие также происходит в земле Сеннаар (Быт. 11: 2), ученые утверждают, что автор текста имел в виду зиккурат Этеменанки, расположенный в древнем Вавилоне.Образы здания, достигающего небес, подтверждают это предположение (Быт. 11: 4). Если это верно, то в Быт. 11: 3 есть еще одно свидетельство на время написания: самый старый зиккурат изначально был построен из сырцовых кирпичей. Лишь на последнем этапе строительства, в VII веке до н. Э., Его обшили обожженными кирпичами. Также возможно, что понятие «недостроенная» башня связано с огромным ущербом, нанесенным персидским царем Ксерксом (518–465 гг. До н. Э.) Религиозным зданиям в Вавилоне.Учитывая все обстоятельства, история о Вавилонской башне, вероятно, является постксилическим дополнением к первобытной истории.

Ян Кристиан Герц, «Вавилонская башня (Быт. 11: 1-9)», n.p. [цитировано 7 апреля 2021 г.]. В Интернете: https://www.bibleodyssey.org:443/en/passages/main-articles/tower-of-babel

Авторы

Ян Кристиан Герц — профессор Ветхого Завета в Гейдельбергском университете, Германия, где он заведует кафедрой истории древнего Израиля, литературы и религии Ветхого Завета.Он является соавтором T&T Clark Handbook of the Old Testament (T&T Clark, 2012).

Западно-семитский язык, на котором написана большая часть еврейской Библии, за исключением частей Даниила и Ездры. Иврит считается разговорным языком древнего Израиля, но в персидский период он в значительной степени заменен арамейским.

Gen 11: 1-9

Вавилонская башня
1Теперь на всей земле был один язык и одни и те же слова.2 И когда они переселялись с востока, они достигли равнины в земле Сеннаар и … Подробнее

Gen 11: 1-9

Вавилонская башня
1Теперь у всей земли был один язык и те же слова.2 И когда они мигрировали с востока, они натолкнулись на равнину в земле Сеннаар и . .. Подробнее

Относится к периоду в истории Иудеи после вавилонского изгнания (587–539 до н.э.), также известного как персидский период, в течение которого изгнанникам было разрешено вернуться в Иудею и восстановить храм в Иерусалиме.

Первые 11 глав книги Бытия до рождения Авраама.

Регион, известный своими ранними древними цивилизациями, географически охватывает современный Ближний Восток, Египет и современную Турцию.

Характеристика божества (бога или богини).

История, объясняющая происхождение или причину объекта, убеждения или события.

Написанный, устный или записанный рассказ.

Gen 11: 6

6 И сказал Господь: «Смотрите, они один народ, и у всех один язык; и это только начало того, что они будут делать; ничего, что они предлагают т.к… Подробнее

Job 42: 2

2 «Я знаю, что вы можете делать все,
, и что никакая ваша цель не может быть нарушена.

Gen 11: 4-5

4Тогда они сказали: «Пойдем, построим себе город и башню с вершиной ее на небесах, и сделаем себе имя; иначе мы будем разбросаны … Подробнее

Gen 11: 9

9Поэтому он и был назван Вавилоном, потому что там Господь смешал язык всей земли; и оттуда Господь рассеял их за границу по лицу всех… Просмотреть еще

Письменное слово или связанное с ним, особенно то, что считается литературой; литературная критика — это метод толкования, адаптированный к библейскому анализу.

Повторяющийся элемент или символизм в произведениях искусства, литературе и других формах выражения.

Древний месопотамский храм в форме ступенчатого пириамида.

Gen 1-11

Шесть дней творения и суббота
1В начале, когда Бог сотворил небеса и землю, 2земля была бесформенной пустотой, и тьма покрывала лицо… Подробнее

Gen 11:31

31 Тера взял своего сына Аврама и его внука Лота, сына Харрана, и свою невестку Сару, жену своего сына Аврама, и они вместе вышли из Ура, Ча . .. Подробнее

Gen 11: 1-9

Вавилонская башня
1Теперь на всей земле был один язык и одни и те же слова. земля Сеннаар и … Подробнее

Gen 11: 1-9

Вавилонская башня
1Теперь на всей земле был один язык и одни и те же слова.2 И когда они переселялись с востока, они пришли к равнине в земле Сеннаар и … Подробнее

Gen 11: 2

2 И когда они переселялись с востока, они наткнулись на равнину в земле Шинар и поселился там.

Gen 11: 4

4Тогда они сказали: «Пойдем, построим себе город и башню с вершиной ее на небесах, и сделаем себе имя; в противном случае мы будем развалины … Посмотреть еще

Gen 11: 3

3 И сказали друг другу: «Давайте сделаем кирпичи и обожжем их полностью.И у них был кирпич вместо камня и битум вместо раствора.

Относится к древней нижней Месопотамии и ее империи с центром в Вавилоне.

Период в истории Иудеи после вавилонского плена (587–539 до н. Э.), Также известный как персидский период, когда изгнанникам было разрешено вернуться в Иудею и восстановить храм в Иерусалиме.

Gen 11: 4-5

4Тогда они сказали: «Пойдем, построим себе город и башню с вершиной ее на небесах, и сделаем себе имя; в противном случае будем прахом… Подробнее

Gen 11: 1-9

Вавилонская башня
1Теперь на всей земле был один язык и одни и те же слова. Shinar an … Посмотреть еще

Вавилонская башня и влияние Месопотамии?

Знаменитая история Вавилонской башни из Быт. 11: 1-9 имеет сильное месопотамское эхо. Отрывок содержит явные ссылки на аспекты месопотамской цивилизации: физическая среда (равнина Сеннаар, Бытие 11: 1), география (Вавилон, названный babel в Бытие 11: 9), строительные методы (с использованием кирпичей и битума вместо камень и раствор, Быт 11: 3), урбанизм («построим себе город и башню», Быт 11: 4) и политическую фразеологию («сделаться себе именем», Быт 11: 4, то есть , прославиться через памятники). Все это известные черты месопотамской цивилизации второго и первого тысячелетий до н. Э.

Учитывая сильное «месопотамское прикосновение», которое характеризует вавилонскую башню, можно предположить, что должно быть много месопотамских текстов и материалов, относящихся к ней. Однако при ближайшем рассмотрении это не так.

Со времен раввинов в поздней античности люди искали руины города и Вавилонскую башню. Согласно иудейским и исламским преданиям, именно царь Нимрод (упомянутый в Быт. 10: 8-12) приказал воздвигнуть башню «головой к небу» (Быт. 11: 4).Руины, названные Бирс Нимруд на арабском языке, в 17 км к югу от Вавилона, таким образом, считались наиболее вероятным местом расположения башни до начала 20 века; сегодня они идентифицированы как остатки зиккурата, который когда-то был частью главного храма древней Борсиппы и его бога-покровителя Набу.

Европейские гуманисты эпохи Возрождения далее отождествили башню Бытия 11 с тем, что греческий историк Геродот описывает в своей «Истории » 2.89 как огромное сооружение из наложенных друг на друга башен (во множественном числе!) В центре древнего Вавилона.Это строение, которое древние вавилоняне называли Э-темен-ан-ки («Дом: основание неба и земли») или «зиккурат (бога) Мардука», было раскопано в 1913 году и повторно исследовано в 1962 и 1967–68 годах.

Мнение о том, что мифическая Вавилонская башня была воспоминанием об этом историческом здании, стало настолько убедительным, что современные ученые вряд ли сомневаются в этом. Однако, поскольку еврейское слово migdal , обычно переводимое как «башня», могло также указывать на крепость или цитадель, а в истории ничего не говорится о религиозной функции башни, уравнение далеко не очевидно.

Первобытная история Быт. 1-11, начало Библии, во многих отношениях во многом обязано месопотамской мифологии. Но хотя действительно есть близкие параллели с повествованиями о сотворении мира и человечества, героях ранней культуры и потопе, в истории Вавилона нет никаких параллелей, предшествующих эллинистическому периоду.

Безусловно, шумерская легенда, цитируемая в эпосе под названием Энмеркар (Царь Урука) и Повелитель Аратты, похоже, приписывает богу Энки умножение человеческих языков в допотопные времена.Этот отрывок (строки 134–55) был назван выдающимся ассириологом Самуэлем Ноа Крамером «шумерской версией» «Вавилона языков». Однако, согласно Быт. 11: 7 и Быт. 11: 9, Яхве не умножил языков, а скорее «смешал» обычную речь человечества с тарабарщиной. В любом случае, поскольку эпос Энмеркар не передавался дальше середины второго тысячелетия до н. Э., Связь между шумерским сочинением и библейской историей может быть исключена.

Из-за явно социально-политического послания этого очень короткого рассказа, который выражает страх потери социальной сплоченности, некоторые ученые понимают Бытие 11: 1-9 как критику строительства империи и метрополии, которая была целенаправленно вписана в раннюю историю постдилувианской эпохи. человечество.Некоторые также обнаружили интригующие связи с похожими мотивами и фразами в неоассирийских царских надписях.

Между прочим, это антиимперское, антиурбанское прочтение полностью соответствует первому повествованию о сотворении мира (Быт. 1:28) людям не только размножаться, но и «наполнять землю».

Вавилонская башня — стихи и смысл библейской истории

История Вавилонской башни объясняется в 11 главе книги Бытия всего в нескольких стихах.Это краткое изложение библейского описания Вавилонской башни. Вы можете прочитать более подробные библейские стихи из приведенного ниже Священного Писания и использовать статьи и видео, чтобы понять значение этого события в Библии, которому можно научить.

Потомки Ноя жили в районе Месопотамии в Вавилоне. Они поселились в стране под названием Шинар. Население росло, и все они говорили на одном языке. Люди решили построить высокий, гордый символ того, насколько великой они сделали свою нацию.Вавилоняне хотели башню, которая «доходила бы до небес», чтобы они могли быть подобны Богу и не нуждались в Нем. Начали строить большой зиккурат.

Богу не нравилась гордыня и высокомерие в сердцах людей. Бог заставил людей внезапно заговорить на разных языках, чтобы они не могли общаться и работать вместе, чтобы построить башню. Это заставило людей рассыпаться по земле. Башня была названа Вавилонской башней, потому что слово Вавилон означает беспорядок.Эта история — мощное напоминание о том, как важно повиноваться Слову Божьему и не думать, что мы можем построить успешную, но безбожную жизнь самостоятельно!

Ниже приводятся выдержки из Международной стандартной библейской энциклопедии:

Местоположение Вавилонской башни:

Мнения относительно географического положения Вавилонской башни разошлись. Большинство авторов по этому поводу, следуя традиции, переданной евреями и арабами, отождествляли его с великим храмом Небо в городе Борсиппа, который теперь называется Бирс-Нимруд (объясняется как искажение Бирджа Нимроуда, «Башни Нимрод »).Однако это здание, несмотря на его важность, по всей видимости, никогда не рассматривалось вавилонянами как Вавилонская башня по той очень веской причине, что оно находилось не в Вавилоне, а в Борсиппе, которую, хотя и называли в более поздние времена, «Второй Вавилон», естественно, не был первоначальным городом с таким названием. Строение, которое вавилоняне считали великой Башней своего древнего города, было Э-темен-ана-ки, «Храм основания неба и земли», названный Набополассаром и Навуходоносором зиккурат Вавили «Башней Вавилона». — всемирно известный храм, посвященный Меродаху и его супруге Зерпанитум, главным божествам Вавилона.

Строители Башни:

В Библии не говорится, кем были люди, которые отправились на Восток и построили город и Башню. Неопределенное «они» может означать всех людей, которые были там в то время, когда была написана запись, и, вероятно, предполагает, что читатель наверняка знает. Поскольку Вавилонская башня носит в местных надписях шумеро-аккадское имя, можно предположить, что упомянутые строители принадлежали к этой расе.

Значение «Вавилон»:

Место, где они построили Башню, было названо Вавилоном из-за смешения языков.Здесь мы снова видим утверждение, как в Ге, что Вавилон означает «беспорядок». Это, как хорошо известно, основано на чисто еврейском этимологическом законе, который заставляет балал, «путать» или «смешивать», принимать повторяющуюся форму; но что касается клинописных надписей, которых сейчас очень много, дающих нам информацию, Бабель, от baldlu, «смешивать» (корень, о котором идет речь), был невозможен. Но с вавилонской стороны, то, что перевод имени как Баб-или (-илани), «врата бога» («богов»), было народной этимологией, несомненно, несмотря на то, что шумеро-аккадская форма Ка -дингира, с тем же значением, далеко не редкость.Примечательно, однако, что одна из форм, используемых Навуходоносором, — это Вавилам с имитацией или «эмминг», характерной для вавилонского языка; кроме того, также встречается топоним Бабалам, который может быть еще более ранней и, возможно, первоначальной формой. Несмотря на то, что кто-то хотел бы видеть в Бабаламе, «месте объединения», и в Вавиламе, «собирающем вместе», прекращение -ам кажется непреодолимой трудностью.

The Ultimate Destruction of the Tower:

То, что строительство города было остановлено, когда произошло смешение языков, естественно — уход большей части жителей сделал это неизбежным.Когда население снова увеличилось, строительство города было продолжено, в результате чего Вавилон в конечном итоге стал величайшим городом известного тогда мира. Несмотря на то, что было сказано о ее разрушении, Башня осталась, и когда, как время от времени, ее состояние становилось разрушительным, какой-нибудь энергичный вавилонский царь восстанавливал ее. Александр и Филипп Македонские начали убирать мусор, чтобы восстановить связанный с ним великий храм Бкла (Бел-Меродах), и вряд ли можно сомневаться в том, что Башня была бы восстановлена ​​аналогичным образом, но безвременная смерть первого и недостаточный умственный потенциал последнего для управления великой империей положил конец работе.