Образ Ивана Грозного в творчестве И.С. Тургенева 1870-х гг.: повесть «Степной Король Лир»

Рассматриваются особенности восприятия И.С. Тургеневым исторической фигуры царя Ивана Грозного и специфика её художественного воплощения в повести 1870 г. «Степной Король Лир». Выявляется своеобразие моделирования личности главного героя повести — Мартына Харлова — как национального типа через его включение в «текст» позднего русского Средневековья. Значимость создания масштабного трагического образа на материале обыкновенного определяется как следование законам шекспировской образности.

The image of Ivan the Terrible in I.S. Turgenev’s works of the 1870s: the story «A Lear of the Steppes».pdf Творчество И. С. Тургенева второй половины 1860-х -начала 1870-х гг. выпало на время глубокого пореформенного кризиса, связанного с крушением надежд на разрешение крестьянского вопроса, разочарованием в признанных общественных идеалах и неясностью дальнейшего пути развития России [1-4]. Об этом ярко свидетельствуют содержание вышедшего в 1867 г. романа «Дым» и письма указанного периода. В творчестве писателя происходит важная «эволюция изображения человека» [4. С. 5]. В ситуации отсутствия «героя времени» Тургенев обращается к поиску позитивных сил в самом национальном типе русского человека. Представленный ранее в малых прозаических формах, теперь в жанре повести он занимает у него первое место и обретает черты глубокого драматизма, выражающего суть современной русской жизни. Чрезвычайно показательным произведением, во всей полноте раскрывающим особенности нравственно-философских исканий писателя, оказывается повесть «Степной Король Лир» (1870). В последнее время были сделаны значимые попытки выявить психологическую сущность образа главного героя повести с позиции национальной типологии [5], через категорию культурной памяти [6], мортальный мотив [7] и др. Однако рассмотрение специфики исторического моделирования личности (т.е. соотнесённость с периодом эпохального прошлого) оказывается редуцировано, а трагическая составляющая образа героя рассматривается очень односторонне. В то время как эти две категории являются ключевыми. Теория типизации, которая оформляется у Тургенева в пореформенное десятилетие, тесно взаимосвязана со значением и содержанием шекспировских традиций в его творчестве 1870-х гг. В письме к И.В. Авдееву от 13 (25) января 1870 г., отвечая на критику по поводу «несовременных» образов «Странной истории», Тургенев выразил своё понимание целей искусства: «…неужели каждый характер должен непременно быть чем-то вроде прописи: вот, мол, как надо или не надо поступать? Подобные лица жили, стало быть, имеют право на воспроизведение искусством. Другого бессмертия я не допускаю: а это бессмертие, бессмертие человеческой жизни — в глазах искусства и истории — лежит в осознании всей нашей деятельности» [8. Т. 10. С. 132]. Немного ниже он замечает, что его «исключительно интересует одно: физиономия жизни и правдивая её передача» [Там же]. Источник эстетической установки на правдивую передачу «физиономии жизни» он находит именно в Шекспире, о чём прямо скажет позже, подводя итог своим «романным» исканиям: «…я стремился, насколько хватало сил и умения, добросовестно и беспристрастно изобразить и воплотить в надлежащие типы и то, что Шекспир называет «the body and pressure of time» [самый образ и давление времени].» [9. Т. 9. С. 390]. Принцип выявления общечеловеческого содержания («бессмертия жизни») в обыкновенном человеке тесно и непосредственно сопряжён с шекспировской объективностью и правдивостью. В письме к Полине Виардо от 2 июля (20 июня) 1868 г. писатель утверждает искренность и красоту правдивого искусства: «.можно, например, вызвать сострадание (здесь и далее в цитатах курсив Тургенева. — И.В.), описывая или изображая (Лаокоон) страдание; но можно достичь той же цели на самом деле испуская скорбные стоны…» [8. Т. 9. С. 243]. При характеристике художественной манеры в «Степном Короле Лире» Тургенев отклоняет кажущуюся связь с Рубенсом. В письме к Людвигу Пичу от 14 (16) апреля 1870 г. он пишет: «Я закончил повесть, которая производит на меня впечатление большого зада — но не в рубенсовском стиле с розовыми щёчками, нет, совсем обыкновенного жирного и белого русского зада» [8. Т. 10. С. 325]. Это рассуждение интересно тем, что Тургенев указывает на эстетическую особенность объекта изображения в «Степном Короле Лире», роднящую его со смелой манерой Шекспира, о которой он писал Л.Н. Толстому 3 (15) января 1857 г.: «Он — как Природа; иногда ведь какую она имеет мерзкую физиономию (вспомните хоть какой-нибудь наш степной октябрьский, слезливый, слизистый день) — но даже и тогда в ней есть необходимость, правда, и целесообразность» [8. Т. 3. С. 181]. Положение писателя, живущего вне России, оторванность от реальной современности («.с каждым днём убеждаюсь, что, оторвавшись от почвы, нельзя долго писать») [8. Т. 10. С. 56] диктуют необходимость искать проявление драматизма жизни не в столкновениях героев-идеологов с обществом, а в коренных русских национальных типах, особенностью которых были глубокая психологическая противоречивость, драма самой личности. В письме об умершем В.П. Боткине Тургенев 22 октября (3 ноября) 1869 г. пишет: «Человек был замечательный: несмотря на многие недостатки — русский тип» [8. Т. 10. С. 71]. При всём трагическом развороте событий Тургенев упорно искал позитивного начала в самом «русском типе». Подобным образом написан некролог на смерть А. К. Толстого, где писатель отстаивает его «глубоко гуманную натуру» [9. Т. 11. С. 185]. «Философские рассуждения» Тургенева о «русском типе» строятся в диапазоне колебания понятий «жизнь» — «смерть»»1 и распространяются на огромное поле русской жизни. Это выражено в письме к П.В. Анненкову от 15 (27) июня 1870 г. в момент завершения работы над «Степным Королём Лиром»: «…погружаюсь с головой в волны давно мною уже покинутой русской жизни. Ничего: иные грязны, а всё-таки я доволен» [8. Т. 10. С. 204]. Ощущение огромных сил и скрытого драматизма требовало шекспировского масштаба обобщения — через историю, через хронику «королей» освоить современность и раскрыть её трагическое содержание. Повесть «Степной Король Лир» представляет собой опыт осмысления человеческой природы в категориях шекспировской образности через обращение к эпическому плану русской истории. «В глубине русской жизни», в «чертах русского национального характера» [10. С. 201] писатель открывает новый тип личности — обыкновенный (провинциальный) человек, положение которого отмечено истинным драматизмом; в пределах простого и обыденного раскрывается трагедия существования. Образ степного Лира включён в значимый для его интерпретации «текст» позднего русского Средневековья и прямо соотносится с центральной фигурой этого периода — царём Иваном Грозным. Интерес писателя к личности первого русского царя был вызван, во-первых, её грандиозным историческим характером, а во-вторых, крайней противоречивостью содержания. Поэтому проблема её художественного воплощения очень остро стояла перед Тургеневым. Первоначальное знакомство писателя с эпохой Ивана Грозного произошло, вероятно, в годы юношества, во время обучения в пансионе, благодаря чтению «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина. В 1846 г. в критическом разборе драмы С. А. Гедеонова «Смерть Ляпунова» Тургенев говорит, что Карамзин представил царя как «лицо фантастическое» [9. Т. 1. С. 239]. Сравнивая карамзинский рисунок Ивана IV с ранними драматическими представлениями Ляпунова, писатель ищет и не находит в них «голос истины, еще более трогательной и потрясающей в прошедшем, чем в настоящем…» [Там же]. В разговоре о «двойственной, страстной природе» [Там же] Грозного и Ляпунова Тургенев приводит имя Шекспира, который «любил изображать такие лица» [Там же]. Определение «фантастическое», которое применяет Тургенев к описанию Карамзина, связано, прежде всего, с требованием полноты и достоверности, простоты и ясности в изображении исторического образа. Такая точка зрения на созданный Карамзиным образ русского царя перекликается с тем взглядом, который был изложен В.Г. Белинским в 1836 г. Рецензируя третью часть «Русской истории для первоначального чтения» Н. А. Полевого, критик писал: «Карамзин представил его (т.е. Ивана Грозного. — И.В.) каким-то двойником, в одной половине которого мы видим какого-то ангела, святого и безгрешного, а в другой -чудовище, изрыгнутое природою, в минуту раздора с самой собою, для пагубы и мучения бедного человечества, и эти две половины сшиты у него, как говорится, белыми нитками» [11. С. 108]. Однако Тургенев не мог не признать достоинств диалектического подхода историка, его стремления не сводить всё к одноплановому (положительному или отрицательному) изображению и быть как можно более объективным. Недаром в 1868 г. писатель советует А. Д. Вшивцову в качестве самообразования именно чтение «Истории государства Российского» («исторические книги — Карамзина напр. — были бы Вам полезнее») [8. Т. 9. С. 108]. А в 1874 г. в письме к Полине Виардо он рассказывает о том, что читает «с большим трудом и множеством перерывов историю Ивана Грозного» [8. Т. 13. С. 313]. По предположению Н.П. Генераловой и А.Я. Звигильского, «историю Ивана Грозного» Тургенев изучает в изложении Карамзина, поскольку незадолго до этого он упоминает о перечитывании «Писем русского путешественника» [Там же. С. 302, 427]. Возможно, обращение к «Истории государства Российского»2 в это время было обусловлено ещё и тем, что Тургенев стремился оказать помощь своему английскому другу Вильяму Рольстону в подборе материала для его лекций по древней истории России3 в Оксфорде. После прочтения этого курса Рольстон решил издать книгу «Древняя русская история» («Early Russian history»). Безусловно, помимо грандиозного сочинения Карамзина в круг тургеневского чтения об эпохе Ивана Грозного входили труды С.М. Соловьёва, Н.И. Костомарова, Н.Г. Устрялова. Писатель хорошо знал подходы каждого историка в вопросе трактовки «грозного царствования». Его собственная гуманистическая позиция не могла позволить принять апологетическую концепцию — Тургенев искал правды, пусть ужасной и постыдной, но всё-таки правды. Варианты «царь-мучитель» и «царь-страдалец» для него слиты воедино, что даёт масштаб трагического звучания. Одновременно с научно-историческим контекстом интерпретации личности первого русского царя Тургенев был погружён и в художественно-публицистический: от трагедии «Борис Годунов» (1825) А. С. Пушкина и «Песни про царя Ивана Васильевича.» (1837) М.Ю. Лермонтова до «Рассказов из русской истории» (1869) А.Н. Майкова. В развитии русской литературы целый период — 1860-е гг. — был отмечен пристальным интересом к царствованию Ивана IV и проблемам его неоднозначного, противоречивого облика. Особенный всплеск пришёлся на жанр исторической драмы — в это время в репертуаре Алек-сандринского театра господствовали пьесы, «рисующие Ивана Грозного» [13. С. 250]. Среди популярных драматургов были Л.А. Мей («Царская невеста», 1849; «Псковитянка», 1859), И.И. Лажечников («Опричник», 1859), А.К. Толстой («Смерть Иоанна Грозного», 1866), Н.А. Чаев («Грозный царь Иван Васильевич», 1869), Д.В. Аверкиев («Слобода Неволя», 1867), А.Н. Островский («Василиса Мелентьева», 1867). Практически с каждым из этих авторов Тургенев был знаком лично, а их драматические опыты были ему небезызвестны. Например, в письме к Полине Виардо от 1 (13) апреля 1867 г. он признаёт, что Чаев «превосходно осведомлен в истории России и в совершенстве владеет языком», но главный его недостаток — это бедность «поэтического воображения» [8. Т. 7. С. 281]. Однако из ряда этих драматических писателей Тургенев особенно выделяет имена Островского и Толстого. За творчеством первого он следил очень пристально, а его произведения оценивал по-разному: то восхищённо признавал в нём «замечательный драматический талант» [8. Т. 2. С. 215], то отказывался верить в его «будущность» [8. Т. 3. С. 219]. Охарактеризовывая исторические драмы Островского в целом, Тургенев даёт им определение «водянистые» [8. Т. 10. С. 83], намекая на недостатки, что были выявлены им при разборе хроники «Козьма За-харьич Минин-Сухорук» (1861): бессодержательность, расплывчатость характеров, отсутствие гармонии в сочетании исторического и повседневного. Под обозначение «водянистые» попала и пьеса «Василиса Мелентьева», где образ Ивана Грозного был совершенно обытовлён и снижен. В письме к Ф.М. Достоевскому от 2 (14) марта 1862 г. Тургенев, задаваясь риторическим вопросом, чётко и определённо формулирует своё требование к исторической драме вообще и драмам Островского в частности: «…жизнь, разнообразие и движение каждого характера, где драма, где История наконец?» [8. Т. 5. С. 27]. В 1868 г. Толстой читал Тургеневу отрывки из своей только что оконченной драмы «Царь Фёдор Иоаннович» (1868), на что тот в письме к Я.П. Полонскому от 31 марта, 6 апреля (12, 18 апреля) 1868 г. заметил: «…довольно замечательный психологический этюд — но где же драма?» [8. Т. 8. С. 177]. Отзывы Тургенева о пьесе «Смерть Иоанна Грозного» неизвестны, однако в некрологе о Толстом он поставил её в один ряд с романом «Князь Серебряный» (1862), где в качестве одного из главных героев также выведен русский царь. «Князя Серебряного» Тургенев назвал «историческим романом в духе Вальтера Скотта»: «…читается он с большим интересом, увлекателен, хорошо построен и хорошо написан. Образ Ивана Грозного ярко выделяется на фоне, где действуют самые разнообразные персонажи…» [Там же. С. 263]. Такой хвалебный отзыв подкреплялся во многом тем, что писатель (по просьбе А.П. Голицына) хлопотал перед Жюлем Этцелем о публикации французского перевода этого произведения в его журнале. Но «вальтер-скоттов-ский» дух романа Толстого был определён очень точно. У «шотландского чародея» романное действие строится как «оппозиция или прямое столкновение двух наций, культур, религий, жизненных укладов, быта и пр.», и герой движется именно в этой «пограничной полосе» [14. С. 16]. «Контраст в группировке образов» использует в своём романе и Толстой, этот приём «служит средством создания характеров, ибо показывает поступки героя, его внешность в столкновениях и в противопоставлении с другими персонажами» [15. С. 14]. Такую «романтизированную» схему в построения сюжета и в оформлении образов героев Тургенев в 1860-е гг. принять категорически не мог. В повести «Степной Король Лир» писатель моделирует характер, исполненный глубоких неразрешимых противоречий. Антиномичность природы главного героя создаётся за счёт его соотнесения с образами исторического прошлого. Период позднего русского Средневековья становится временем зарождения рода Харловых. Провинциальный помещик Мартын Петрович больше всего гордился «своим званием, происхождением» [9. Т. 8. С. 160], поэтому с особенной важностью принимался рассказывать о том, как его далёкий предок вшед (т. е. швед) Харлус «в княжение Ивана Васильевича Темного (вон оно когда!) приехал в Россию; и не пожелал тот вшед Харлус быть чухонским графом — а пожелал быть российским дворянином и в золотую книгу записался» [Там же]. Очевидное смешение имён князя и царя4 оказывается совершенно сознательной установкой героя: в его понимании именно этот, якобы реально существовавший представитель династии Рюриковичей, принял под своё покровительство выходца из Швеции Харлуса5 (Карлуса, Карла). Попытка героя-рассказ-чика объяснить, что «Ивана Васильевича Тёмного не было вовсе, а был Иван Васильевич Грозный. Тёмным прозывался великий князь Василий Васильевич» [Там же. С. 161], встречает жёсткий отпор со стороны Харлова. Важно заметить, что фраза «в княжение Ивана Васильевича Тёмного (вон оно когда!) приехал в Россию» присутствует без каких-либо исправлений уже в черновом автографе повести [16] и в таком виде переходит в окончательную редакцию. Это позволяет утверждать, что к моменту, когда Тургенев приступил к написанию произведения, мысль о сопоставлении главного героя с Иваном Грозным у него уже была окончательно оформлена. Характер притязаний Мартына Петровича на значимость положения его предка и, следовательно, на исключительность собственной персоны очень велик. Соединение в одно целое имён двух правителей средневековой Руси — это не столько проявление необразованности главного героя («и глуп тоже не был») [9. Т. 8. С. 163], но знак того, насколько сильна его вера в это, вероятно, семейное предание, породившее глубокую убеждённость в принадлежности к княжескому двору. Мартын Петрович Харлов, рассказывая о своей родословной, уверяет, что его предок Харлус приехал в Россию, не захотев быть «чухонским графом». Чухонцы — это пренебрежительное, уничижительное наименование, которое использовалось по отношению к финнам. В XVI в. Финляндия (Герцогство Финляндское) была лишена самостоятельности и находилась под владычеством шведского короля. То есть «вшед» Харлус отказался от герцогства в шведской Финляндии, предпочтя его службе российскому государю. Пренебрежение к шведско-финскому подданству, которое выражает Харлов через определение «чухонский граф», наводит на параллель личных неприязненных взаимоотношений Ивана Грозного с королём шведским и герцогом финляндским Юханом III. Конфликт двух венценосцев строился на том, что русский царь отказывался видеть в лице шведского короля равного себе по знатности и древности рода монарха. Иван Грозный обосновывал своё царское право тем, что сам является потомком Рюрика и власть получил в результате многовекового престолонаследия. За Юханом же он признавал «мужичий род, а не госу-дарский», поскольку его предки «на престоле не бывали» [17. С. 342], а сам он занял его «не по своему достоинству, а благодаря родству» [Там же. С. 344345] и в результате вооружённого переворота (свержение и казнь брата Эрика). Швецию Иван Грозный именует не иначе как «Шведской землёй» и говорит, что она уступает величию Российского царства («честью ниже»), так как «нам брат — цесарь Римский и другие великие государи» [Там же. С. 337]. Царь считает, что по давно устоявшемуся правилу дипломатические переговоры шведский король должен вести только с новгородским наместником, а для него (т.е. царя) это занятие недостойное. Подобно Ивану Грозному герой повести Тургенева выражает чрезвычайную гордость по поводу своего знатного происхождения, а всех остальных считает недорослями. Он не терпит никаких противоречий своему слову: «…коли я говорю, стало оно так!» [9. Т. 8. С. 161]. А когда «заезжему сановнику» вздумалось «подтрунить над Мартыном Петровичем», высмеять возведение его родословной до мифического лица далёких времён, то герой, нисколько в себе не сомневаясь, попросту называет шутника «дураком» -«Млад еще больно, учить его надо» [Там же]. Харлов ощущает себя так, словно сам облечён в царский сан и является потомком древних «цесарей». Пренебрежение к «чухонскому графству» и презрительное отношение к дерзкому сановнику аналогичны тому, как себя ведёт Иван Грозный в разговоре со шведским королём Юханом. Другая примечательная деталь заключается в том, что в переписке Ивана Грозного и Юхана III заходит речь о «варяжском вопросе» — происхождении Руси. Оскорблённый неуважительным к себе отношением шведский король, «доказывая равенство Швеции с Россией» [18. С. 121], упомянул о том, что варяги в происхождении своём были шведами. Царь же, отвергая это притязание, назвал варягов немцами («… с великим государем самодержцем Георгием-Ярославом во многих битвах участвовали варяги, а варяги -немцы») [17. С. 347]. Вопросом о происхождении варягов интересовался и Тургенев. 18 (30) марта 1860 г. он писал Я.П. Полонскому, что отменяет запланированный обед, поскольку желает побывать («посидеть и поболтать») [8. Т. 4. С. 175] на диспуте М.П. Погодина с Н.И. Костомаровым о возникновении Руси. Эти публичные прения между двумя историками состоялись на следующий день, 19 (31) марта 1860 г., в Петербургском университете. Костомаров отстаивал версию происхождения варягов из литовского местечка Жмудь, основываясь на сходстве имён (напр. Игорь — Игорас) и на наличии в литовской топонимике слов с корнями -рус- / -рос-. Погодин придерживался традиции Карамзина и выводил варягов из норманнов, ссылаясь на русские летописные памятники, греческую хронику и пр. К диспуту в Петербургском университете Тургенев, вероятно, отнёсся с большой иронией6, поскольку он, с одной стороны, больше напоминал выяснение личных амбиций, а с другой — не отвечал актуальным вопросам современности. В явно ироническом ключе спор о варягах представлен и в «Степном Короле Лире». Сановник, заехавший к Наталье Николаевне и решивший подшутить над Харловым, во время рассказа о «вшеде Харлусе, который выехал в Россию.», перебил Мартына Петровича и спросил: «При царе Горохе?» [9. Т. 8. С. 161]. Получив от Хар-лова отрицательный ответ, чиновник делает насмешливое предположение, что его род «гораздо древнее и восходит даже до времен допотопных, когда водились еще мастодонты и мегалотерии7… » [Там же]. Шутливый фразеологизм «при царе Горохе» означает очень давние, незапамятные времена, а названия вымерших животных делают отсылку к глубокой древности8. В своей совокупности эти две детали применительно к харловскому предку дают указание на глубокую укоренённость рода Мартына Петровича. А переход Хар-луса из шведского подданства в российское дворянство подкрепляет аллюзию на «варяжский вопрос». При этом, как верно отмечает Е.С. Фомина, указание героя «на тысячелетнюю историю рода Харловых в России имеет прямое отношение к идеологическому фону 1860-х гг.» [5. С. 52]. На 1862 г. пришлось торжественное празднование тысячелетней годовщины с момента образования Российского государства. Другой аспект связи главного героя повести с исторической фигурой Ивана Грозного основывается на характере художественного моделирования его образа. В своём произведении Тургенев опирается на традицию Шекспира. Английский драматург, обращаясь к легендарному прошлому, избирает в качестве главного действующего лица древнего британского монарха и на его примере раскрывает универсальную драму человеческой личности. Образ Харлова, как и вся повесть в целом, отвечает шекспировской эстетике изображения: обыкновенный помещик предстаёт в облике самодержавного государя из эпохи позднего русского Средневековья. Трагедия маленького человека через парадигму национальной истории отзывается в масштабах общечеловеческого. В повести «Степной Король Лир» в виде отдельных вкраплений содержатся значимые указания на «царственную» природу главного героя. Большинство из них связаны со своеобразием поступков и действий (в том числе и речевых) Мартына Харлова, их символическим значением. Герой Тургенева по причине своей тучности («земля его не носила») всегда ездил «на низеньких беговых дрожках и сам правил лошадью» [9. Т. 8. С. 162], он «бодро посматривал кругом своими медвежьими глазёнками, окликал громовым голосом всех встречных мужиков, мещан, купцов.» [Там же. С. 163], «не без удали потрясая свободной рукой над козырьком картуза» [9. Т. 8. С. 165]. Эти лихие разъезды Мартын Петрович совершает с поистине царским достоинством, он словно проводит ревизию своих владений. Встречных людей окликает так, будто грозно приветствует собственных подданных, демонстрируя силу и сласть над ними, внушая страх и трепет безусловного повиновения. В VI главе Харлов устраивает настоящий «посольский приём» для сына Натальи Николаевны. С самодовольным видом приглашая его посмотреть и сад, «и дом, и гумно — и всё» [Там же. С. 166], он сознательно, со всей восторженностью называет своё имение державой («Хочешь посмотреть мою державу»; «Вот она, моя держава!») [Там же]. Если король Лир у Шекспира принимает целое королевство за личное владение (что соответствует и позиции Ивана Грозного), то отношение Харлова зеркально противоположно — он небольшое поместье представляет как отдельное царство, а себя в нём ощущает подлинным государем. Знаковым является положение усадьбы Мартына Петровича — она «находилась на вершине пологого холма» [Там же. С. 167], а внизу «лепились» крестьянские избенки. Такое расположение подобно тому, как в Древней Руси велось строительство городов: на возвышенности город-крепость с царским / княжеским дворцом, а за его стенами посад [22. С. 43]. Примечательно, что двор у Мартына Петровича был огорожен тыном (т. е. забором) — это наводит на ассоциацию с кремлёвской стеной. Совершенно по-особенному Харлов именует постройки в своём дворе. Ветхий флигелёк, доставшийся ему от отца, он называет хороминкой («отцы-то наши в какой хороминке жили») [9. Т. 8. С. 167], а новый, построенный им самим (крышу которого он впоследствии и будет разорять), именует не иначе как палатами («вона какие палаты себе соорудил») [Там же]. Используемые Харловым обозначения относятся к названиям строений русской средневековой архитектуры [23. С. 101, 165]. Это сравнение небольших помещичьих построек с княжеским и царским жильём подчёркивает стремление героя выделить себя из обыкновенного мира, придать значительность своей личности. Рассказчик также отмечает перемену в обращении к нему Мартына Петровича, который в своём доме стал вдруг обращаться к гостю в вежливой форме — на «Вы». Элементами архаики оказывается наполнена и речь Харлова. Так, говоря об усердии при составлении раздельного акта, он употребляет слова «не пим-ши», «не емши». Герой искажает малоупотребительные деепричастия «пивши» и «евши», которые восходят к древнерусским формам краткого действительного причастия прошедшего времени. А при описании своего нового рыболовного занятия — «у пруда сидю-чи да рыбу удучи!» [9. Т. 8. С. 208] — он использует слова, также восходящие к парадигме древнерусского причастия (настоящего времени). Наконец, рассказывая о «сонном мечтании», явлении вороного жеребёнка, Харлов заключает: «Предостережение! Готовься, мол, человече!» [Там же. С. 167]. «Человече» — это форма звательного падежа. Также характерно и то, что Мартын Петрович употребляет из древнерусского словаря лексемы «смерд» и «холопки», но по отношению не к крепостным крестьянам, а к своим дочерям и зятю. Помимо особенностей устной речи героя нужно отметить и одну важную деталь в характере его письма. Когда Наталья Николаевна пригласила Харлова быть свидетелем при составлении её духовного завещания, тот «нарочно ездил домой за железными круглыми очками, без которых писать не мог» [9. Т. 8. С. 163]. С помощью этих очков он «в течение четверти часа, пыхтя и отдуваясь, успел начертать свой чин, имя, отчество и фамилию, причем буквы ставил огромные, четырехугольные, с титлами и хвостами» [Там же]. Торжественно-официальная ситуация и старательность выведения необычных букв (крупной геометрической формы с титлами) позволяют отнести специфику хар-ловского почерка к своеобразному варианту уставного каллиграфического письма, которыми написаны древнерусские рукописи XI-XIV вв. [24. С. 539]. Как «царскую» приёмную для высоких гостей представляет Харлов свой кабинет — большой и просторный. Внешне — это «неоштукатуренная и почти пустая» комната [9. Т. 8. С. 168]. Но важно, что на его стенах хозяин поместил предметы, которые для него имеют особенное значение: «…две нагайки, треугольная порыжелая шляпа, одноствольное ружьё, сабля, какой-то странный хомут с бляхами и картина, изображающая горящую свечу под ветрами» [Там же]. Всё это является объектом его непомерной гордости, он даже предлагает гостю личность убедится в чудесных свойствах голландского хомута («Самый хозяйственный! Да ты понюхай. Какова кожа!») [Там же]. Показательно, как герои расположились в этой комнате: Хар-лов занял «деревянный диван, покрытый пёстрым ковром» [Там же], а гость присел напротив него «на стульчике». Это напоминает элементы дипломатического этикета XVI в., когда «послам ставили скамейку против престола» [25. С. 438]. После «личного приёма» Харлов пригласил сына Натальи Николаевны отобедать в гостиной, где уже был для этого накрыт стол с красной скатертью: «…творог, сливки, пшеничный хлеб, даже толчёный сахар с имбирём» [8. Т. 8. С. 168]. Эта часть «пира» у Мартына Петровича вновь отсылает к посольскому обряду — «приглашением к столу оканчивалась аудиенция, и гость выходил в другую палату — в Золотую, Столовую или Ответную, в которой и дожидался стола» [26. С. 900]. По словам И.Е. Забелина, «за посольским столом особа государя принимает значение доброго, домовитого хозяина, который встречает и угощает дорогого заезжего гостя» [Там же. С. 896]. Это практически полностью соответствует поведению Харлова — он старается показать себя таким же заботливым хозяином, подчеркнуть достаток и благополучие дома. Но проявляя гостеприимство («Кушай, дружок, кушай, голубчик, не брезгай нашей деревенской снедью») [9. Т. 8. С. 169], он по-прежнему сохраняет величие своего «царского» достоинства. Очевидная параллель Мартына Петровича с русским царём, закреплённая в речи и поведении героя, усиливается в момент совершения им раздела имения. Распределяя его части между дочерями, Харлов оставляет себе небольшой удел и определяет его «под именем «опричного»» [9. Т. 8. С. 182]. Это сознательное отождествление введённой в 1565 г. политики опричнины с обыкновенным разделением поместья уже на уровне поэтики подтверждает образное соответствие между провинциальным помещиком Мартыном Хар-ловым и царём Иваном Грозным. В обоих случаях это роковое решение приводит к тотальной катастрофе. Перед введением опричнины Иван IV уехал из Москвы и отправился в добровольное «изгнание» в Александровскую слободу. Харловскому намерению о разделе имения также предшествовало долгое уединение («мы его более недели не видали») [Там же. С. 173], во время которого он предавался мучительным раздумьям. Торжественно вернувшись в Москву, царь «созвал духовенство, бояр, знатнейших чиновников» [27. С. 79] для объявления им принятого решения. Важность и торжественность своих действий во всей полноте ощущал и Мартын Петрович. Для совершения «формального акта и ввода во владение» [9. Т. 8. С. 175] герой пригласил исправника, стряпчего и станового (чиновники), священника (духовное лицо), сына Натальи Николаевны, Житкова и Бычкова (бояре). Сам герой облачился в свой парадный костюм — «ополченский, 12-го года, казакин» [Там же. С. 178] со всеми героическими атрибутами (медаль, сабля) и неподвижно возвышался посреди комнаты -будто древний грозный царь. В важности его вида чётко угадывалась «уверенность в себе, в своей неограниченной и несомненной власти» [Там же. С. 180]. Объясняя перед присутствующими причину своего намерения («Становлюсь я стар, государи мои, немощи одолевают… Уже и предостережение мне было, сметный же час, яко тать в нощи10 приближается.») [9. Т. 8. С. 181], Мартын Петрович заключает: «Поцарствовал, будет с меня!» [Там же]. Произнесение этой молитвенно-клятвенной формулы словно служит подтверждением того, что он слагает с себя царский сан. А во время объявления «высочайшей воли» крестьянам «Харлов не пожелал выйти вместе с дочерьми на крыльцо», выразив абсолютную уверенность в том, что «мои подданные и без того моей воле покорятся!» [Там же. С. 184]. Смысл слова «подданный» здесь соответствует определению В. И. Даля — «подчиненный, подвластный; бол. подведомый правительству, государю» [28. С. 173]. Именно государем ощущает себя Харлов перед крепостными. Для того чтобы продемонстрировать силу и власть над ними, он «открыл форточку, приставил к отверстию голову и закричал громовым голосом: «Повиноваться!»» [9. Т. 8. С. 184]. Будучи уверенным, что над его волей «свыше сила действует» [Там же. С. 177], Харлов решает после «ввода во владение» сразу же «отслужить молебен с водосвятием» [Там же. С. 185]. Предварять или закреплять свои поступки и решения торжественным богослужением предпочитал и царь Иван Грозный. Знаково, что процедура раздела имения завершается богатым праздничным обедом — пиром. Значительное соответствие с историческим обликом Ивана Грозного обозначено и в плане психологической характеристики Мартына Петровича. Основой для сопоставления служат два разнонаправленных свойства человеческого характера — меланхолия и раздражительность. В «Истории.» Карамзина большое внимание уделяется описанию того, как Иван Грозный томится ужасом неминуемой гибели. Монарх, который «всех превзошёл в мучительстве», с огромным страхом ожидал часа грядущей расплаты за свои деяния («глас неумолимой совести тревожил мутный сон души его») [27. С. 167]. Разрешение душевных терзаний он пытался отыскать в Библии, одновременно стараясь сочетать «Божественное учение с своею неслыханною жестокостию» [Там же]. Царь «утешался надеждою, что искреннее раскаяние будет ему спасением, и что он, сложив с себя земное величие» [Там же. С. 24], обретёт душевный покой. В повести «Степной Король Лир» Тургенев всю IV главу посвящает изображению противоречия в характере Харлова — «на этого несокрушимого, самоуверенного исполина находили минуты меланхолии и раздумья» [9. Т. 8. С. 164]. Без какого-либо внешнего повода Мартын Петрович «вдруг начинал скучать» и запирался в своём кабинете, где «гудел, как целый пчелиный рой» [Там же]. Причиной этой меланхолии был неотступно преследующий Харлова страх неизбежной смерти. Герой пытается преодолеть его, обратившись к масонскому журналу «Покоящийся трудолюбец». В этой книге он найдёт «руководство к действию» — спасение души через избавление от земных благ и исправление собственной эгоистической природы. К помощи религии Мартын Петрович почти не прибегал и «больше надеялся на свой собственный ум» [Там же]. Гордыня побуждала Харлова самостоятельно и большей частью тайно искать ответы на мучившие его вопросы о соотношении жизни и смерти. Карамзин подчёркивал, что Иван Грозный легко и внезапно мог впадать в состояние бешенства, приходить в ярость из-за малейшего повода. С большой подробностью он изображает те последствия, к которым приводило «злобное своенравие Тирана» [27. С. 58]. Историк во всей полноте воспроизводит действие исступленной ненависти и гнева царя. Описанию того, как «довольно легко раздражался» [9. Т. 8. С. 165] Мартын Петрович, Тургенев также уделяет целую главу. В большинстве случаев причиной гнева Харлова был «приживальщик» Сувенир -брат его жены, который постоянно дразнил своего могучего родственника («как будто мстил за что-то») [Там же. С. 166]. Однако раздражение Мартына Петровича оказывается тесно связано, прежде всего, с его гордостью, ощущением и осознанием себя как человека, обладающего непреложной волей, неограниченной силой власти («Разве мне могут что сделать? Где такой человек на свете есть» [Там же. С. 162]; «вам о Мартыне Петровиче судить не приходится, понятием ещё не вышли» [Там же. С. 187]). Харлов не терпит никаких противоречий, не допускает возражения своим решениям. Не сдержав обиды, герой и погибает в акте проявления отцовского гнева и мести. Чрезвычайно примечательно, что Карамзин и Тургенев, завершая своё повествование, делают значимый акцент на категорию народной памяти. Историк утверждает, что в памяти народа «добрая слава Иоан-нова пережила его худую славу» [27. С. 472]. Люди предпочли видеть в грозном царе источник «государственной силы, нашего гражданского образования» [Там же. С. 471-472]. У Тургенева же герой-рассказчик удивляется тому, как «усердно молились за душу покойника» харловские крестьяне, которые своего хозяина «при жизни особенно не любили, даже боялись» [9. Т. 8. С. 223]. «Подданные» Мартына Петровича искренне сожалеют о его гибели и выносят строгий приговор мучительницам-дочерям, все как один произнося: «Обидели!». После написания повести «Степной Король Лир» Тургенева не оставляют размышления о личности русского царя. В 1871 г. в газете «Санкт-Петер-бургские ведомости» он помещает «Заметку о статуе Ивана Грозного М. Антокольского». Эта статья была навеяна писателю знакомством с молодым и малоизвестным скульптором М.М. Антокольским (1843-1902). О своей примечательной встрече Тургенев сразу же сообщил П. Виардо. 26 (14) февраля 1871 г. он писал, что «в этом бедном юноше, уродливом и тщедушном, несомненно, есть искра божия», что имя его «останется» [8. Т. 11. С. 312]. С восторгом писатель рассказывает об увиденной в мастерской скульптора совсем недавно законченной статуе Ивана Грозного, «сидящего с Библией на коленях, небрежно одетого, погруженного в мрачное и зловещее раздумье»; он называет её «шедевром по исторической и психологической глубине — и по великолепному исполнению» [Там же]. Антокольский работал над созданием скульптуры русского царя на протяжении 1870-1871 гг. Художник хотел представить её в качестве конкурсной работы на золотую медаль в Академии художеств, но «академический совет отверг представленный эскиз» [29. С. 60]. Несмотря на это, он продолжил осуществлять свой замысел — образ царя «сразу врезался в моё воображение» [30. С. 941]. Изучая историческую литературу, посвящённую Ивану Грозному и его эпохе, скульптор отмечал, что «объективного, беспристрастного суждения и до сих пор нет» [Там же]. Постепенно он «начинал особенно остро понимать трагическую противоречивость» [29. С. 60] этой фигуры. Большое влияние на формирование представлений Антокольского об историческом облике Ивана Грозного оказали идеи Н.И. Костомарова и Н.М. Карамзина11. Пластическому изображению Ивана Грозного Тургенев даёт высочайшую оценку, считая статую превосходн

Муратов А.Б. Повести И.С. Тургенева 1867-1871 годов. Л. : Изд-во Ленинград. ун-та, 1980. 180 с.

Новикова Е.Г. Работа И.С. Тургенева над повестью «Степной король Лир» (К характеристике жанра) // Проблемы метода и жанра. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1980. Вып. 7. С. 130-142.

Полякова Л.И. Повести И.С. Тургенева 70-х годов. Киев : Наукова думка, 1983. 191 с.

Головко В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева (изображение человека). Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1989. 167 с.

Фомина Е.С. Национальная характерология в прозе И.С. Тургенева : дис.. д-ра философии по русской литературе. Тарту, 2014. 149 с.

Свахина О.В. Функция культурной памяти в повестях И.С. Тургенева 1850-1870-х годов : дис.. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2008. 210 с.

Шиманова Е.Ю. Мотив смерти в прозе И.С. Тургенева : дис.. канд. филол. наук. Самара, 2006. 156 с.

Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем : в 30 т. Письма : в 18 т. М. : Наука, 1982 (издание продолжается).

Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем : в 30 т. Сочинения : в 12 т. М. : Наука, 1978-1986.

Бялый Г. А. Русский реализм. От Тургенева к Чехову. Л. : Сов. писатель, 1990. 640 с.

Белинский В.Г. Полное собрание сочинений и писем : в 13 т. М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1953. Т. 2. 766 с.

Библиотека Ивана Сергеевича Тургенева. Ч. 1. Каталог: книги на рус. яз. / сост. Л. А. Балыкова. Орел : Изд-во ОГТРК, 1994. 208 с.

Лотман Л.М. А.Н. Островский и русская драматургия его времени. М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1861. 359 с.

Альтшуллер М.Г. Эпоха Вальтера Скотта в России. Исторический роман 1830-х гг. СПб. : Академический проект, 1996. 344 с.

Григорьева Н.Г. Принципы характерологии в творчестве А.К. Толстого: «Князь Серебряный», драматическая трилогия : дис.. канд. филол. наук. Н. Новгород, 2005. 216 с.

Tourgueniev I. L’Infortunee. Le Roi Lear de la steppe. L’Execution de Tropmann. Mazon. 26. M. 12 : manuscrits parisiens // Bibliotheque nationale de France. Departement des Manuscrits. 1801-1900. Slave 85. Manuscrits parisiens XII.

Послания Ивана Грозного / под ред. В.П. Адриановой-Перетц. М. ; Л. : Наука, 1951. 712 с.

Фомин В.В. Варяги в переписке Ивана Грозного с шведским королём Юханом III // Отечественная история. М., 2004. № 5. С. 121-133.

Майорова О.Е. Панславизм. Славянский съезд 1867 года: метафорика торжества // Новое литературное обозрение. М., 2001. № 5. С. 89-110.

Энциклопедический словарь. Т. XVIIIA (36) / изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1896. 494 с.

Фонвизин Д.И. Собрание сочинений : в 2 т. М. ; Л. : Гослитиздат, 1959. Т. 1. 630 с.

Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М. : Гос. изд-во полит. лит., 1956. 477 с.

Аркадьева Т.Г., Васильева М.И., Проничев В.П., Шарри Т.Г. Словарь русских историзмов. М. : Высш. шк., 2005. 228 с.

Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

Дипломатический словарь. Т. 2: Л-Я / гл. ред. А.Я. Вышинский. М. : Гос. изд-во полит. лит., 1950. 996 с.

Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М. : Институт русской цивилизации, 2014. 1056 с.

Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1821. Т. IX. 770 с.

Даль В.И. Словарь живого великорусского языка. СПб. ; М., 1882. Т. 3. 584 с.

Кузнецова Э.В. М.М. Антокольский. Жизнь и творчество. М. : Искусство, 1989. 310 с.

Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи / под ред. В.В. Стасова. СПб. ; М., 1905. 1106 с.

Первопечатник

Редактор Андрей Бабицкий В передаче участвуют: Василий КАЛУГИН — филолог, историк, Институт русского языка имени академика В.В.Виноградова РАН Михаил ДМИТРИЕВ — историк, МГУ Виктор ЖИВОВ — филолог, историк, Институт русского языка имени академика В.В.Виноградова РАН Благодарность Михаилу СУББОТИНУ, США Письменность пришла на Русь в Х веке вместе с христианством. «Не составится корабль без гвоздей, ни праведник без почитания книжного», — говорится в одном из древних рукописных сборников. Печатный станок в России появился на сто лет позже, чем в Европе, при царе Иване 1У. В 1563 году в центре Москвы торжественно открыли Печатный двор, а уже через год русский мастер Иван Федоров с помощником Федором Мстиславцем выпустили первый образцово оформленный том — «Деяния апостолов». Иван Грозный любил просвещение, но как раз в тот момент он начинал кровавую борьбу за власть (опричнину), и мастерам вскоре пришлось бежать, спасая свою жизнь и типографское оборудование, в Литву. Первопечатник Иван Федоров уже не вернулся в Россию, за границей он издал немало книг и умер в бедности 5 декабря 1583 года. Елена Ольшанская: Изобретатель печатного станка Иоганн Гуттенберг родился в конце XIV века, в городе Майнце. В 1434 году ему пришлось бежать из родного города в Страсбург, где он занялся типографским делом. Способ печатания книг с деревянных досок, на которых гравировались страницы рукописей, был известен еще в IX веке в Китае и на Тибете, а в Европе этот метод называли «ксилографией». Иоганн Гуттенберг и его компаньоны начали делать ксилографические книги, но потом Гуттенберг решил гравировать не целые страницы, с которых можно получить немного оттисков, а отдельные буквы, и затем складывать из них слова и строки. Гуттенберг придумал способ изготовления шрифта: сначала на торце металлического бруска он вырезал выпуклое обратное изображение буквы, затем на мягкой медной пластине (матрице) выбивал букву и вставлял в нижнюю часть полой трубки. Через открытый верх в трубку заливался специальный сплав. С помощью этого приспособления можно было сделать сколько угодно точных копий букв (литеры). Только на пятом десятке лет Гуттенбергу удалось изготовить нужное количество литер (первую наборную кассу), и он сделал станок, на котором были напечатаны первые в Европе книги. Все это требовало много денег. Гуттенберг влез в долги, разорился и вскоре умер. Однако изобретение обессмертило его имя, книгопечатание быстро распространилось во многих странах. В 1547 году семнадцатилетний русский государь, будущий Иван Грозный, поручил иностранцу Шлитту привезти в Москву группу мастеров, искусных в разных ремеслах. Шлитт уехал в Германию и на деньги московского царя нанял больше 120 умельцев. Среди них были медики, аптекари, цирюльники, архитекторы, каменщики, рудокопы, литейщики, а также один бумажный мастер, один переплетчик и один типографщик. Арендовав корабль, Шлитт собирался отплыть со своей командой в Россию, но союз немецких купцов — Ганза — воспротивился этому, корабль задержали в Любеке, а Шлитта посадили в тюрьму. Ганза видела в русских опасность и не хотела открывать им доступ к новым европейским технологиям, чем, конечно, очень обидела Ивана 1У-го. Московское царство в это время крепло и расширялось, спрос на книги был очень велик. В Москве ими торговали -сохранились даже имена торговцев книжного ряда : Богдан Тимофеев и Иван Данилов сын, у них покупал рукописи сам митрополит Макарий, составитель знаменитого сборника «Четьи-Минеи».

Василий Калугин, филолог, историк: Московская Русь познакомилась с церковно-славянской печатной книгой задолго до эпохи Ивана Грозного, поскольку первые православные богослужебные книги стали выходить еще в конце 15 века в Кракове. Эти книги выпускал немецкий книгоиздатель видимо, по заказу одного из западно-русских епископов. Он выпустил «Октоих» — богослужебную книгу, певческую книгу, «Триодь», также богослужебную книгу, и «Часослов». Надо назвать такого выдающегося деятеля культуры первой половины 16 века, гуманиста в настоящем смысле этого слова, доктора медицины, закончившего Падуанский университет — белоруса Франциска Скорину. Франциск Скорина в 1517-1519 годах издал в Праге целый ряд ветхозаветных книг. Причем, интересно, что язык этих книг он пытался приблизить к собственной речи, в нем видны многие особенности старобелорусского языка. А в дальнейшем Франциск Скорина открыл свою книгоиздательскую деятельность в Вильно, и там в 20-е годы выпустил несколько книг. Приблизительно та же тенденция просматривается в это время в России. Архиепископ Геннадий Новгородский в конце 15 века делает попытку завести типографию в Новгороде. Из Любека в Новгород прибыл знаменитый немецкий книгоиздатель, типограф, любекский первопечатник Бартоломей Готан. Свидетельства о судьбе Бартоломея Готана на Руси противоречивы. Он какое-то время входил в кружок архиепископа Геннадия Новгородского и, по свидетельству поздней немецкой хроники, Бартоломея Готана сначала приняли в Новгороде с распростертыми объятиями, а потом, якобы, утопили. Это очень позднее свидетельство и, видимо, оно все-таки недостоверно. Но то, что Готан сотрудничал с Геннадием Новгородским и то, что мысль о создании типографии зародилась в Московской Руси в конце 15 века — это очевидно. Виктор Живов, филолог, историк: В 15-16 веке на Западе уже вовсю работают типографии, издается масса книг печатных. У русских никакой печати нет. Появляются опыты, я бы сказал, консолидации местной духовной традиции. Московское царство осознает себя как отдельное царство, как единственное православное царство и собирает, или, если угодно, конструирует свою историю. Это видно по генеалогии, как строится генеалогия московских князей. По прямой линии от Рюриков происходят эти московские великие князья, потом московские цари, это отражается в составлении Степенной книги, большого летописного повествования, расположенного по степеням. Степени — это степени родства, колена, генеалогические уровни. От Рюрика до Ивана Грозного располагается непрерывная вереница русских Великих князей. И эта генеалогическая схема объединяет Киевскую Русь с Московской, видит в них непосредственное преемство, и так далее. Нельзя сказать, что это появляется только в 16 веке, это появляется уже в 15 веке, но, тем не менее, актуальность этой конструкции, настоятельность ее проведения характерна для 16 века. Ставятся новые задачи, скажем, задача просвещения. Может быть, не потому, что тот или иной иерарх был таким уж любителем просвещения, а потому, что ощущалось ненормальность положения вещей, когда церковь единственной православной державы, ее священнослужители отстают от европейцев по своему просвещенческому уровню. Об это пишет архиепископ Геннадий Новгородский в послании к Московскому митрополиту Симону. Эта же интенция прослеживается в его грандиозном предприятии — составлении Геннадиевской Библии в 1499-м году. Это был первый полный библейский текст у восточных славян.

Елена Ольшанская: В 1552 году в Москву приехал посланник датского короля Христиана Ш Ганс Миссенгейм с Библией и двумя другими книгами, «…в коих содержится сущность нашей христианской веры (так писал датский король русскому царю). — Если приняты и одобрены будут тобою, возлюбленный брат, митрополитом, патриархами, епископами и прочим духовенством сие наше предложение…, то оный слуга наш напечатает в нескольких тысячах означенные сочинения, переведя на отечественный ваш язык, так что сим способом можно будет в немногие годы содействовать пользе ваших церквей…». В Москве, однако, предложение отклонили — не захотели печатать лютеранские книги, посол уехал ни с чем. Василий Калугин: В 50-е годы 16 века в Москве действовала так называемая «анонимная типография». Она продолжала свою работу и в первой половине 60-х годов 16 века. За это время анонимная типография выпустила несколько изданий богослужебной литературы. Мы ее называем анонимной типографией, потому что эта типография не имела выходных данных, то есть, не были указаны имена типографов, ни место, ни время издания. По документам 16 века нам известно о существовании в 1556 году «мастера печатных книг Маруши Нефедьева». Иван Федоров в строгом смысле слова не является московским первопечатником. Но он и его соратник (клеврет) Петр Тимофеев Мстиславец выпустили первую точно датированную книгу с выходными данными, с указанием места, времени издания и с указанием имен типографов. Работал ли Иван Федоров в анонимных типографиях? Выпущенный им «Апостол» 1564 года — это совершенный памятник в типографском отношении и в плане подготовки текста. Не мог новичок это сделать. Видимо, все-таки Иван Феодоров работал в анонимной типографии, но доказать мы не можем.

Елена Ольшанская: «Николы Чудотворца Гостунского дьякон Иван Федоров 19 апреля 1563 года», — написано на памятнике первопечатнику в Москве. Дьякон Иван Федоров был до того известен многими талантами — как переплетчик, как столяр (книги выпускались в твердом переплете, который изготовлялся тут же, в мастерской) и как переписчик. Печатный двор был отстроен и открыт по желанию царя Ивана Грозного и по благословению митрополита Макария, который, как пишет Николай Михайлович Карамзин в «Истории государства Российского», «благословил царя на благое дело доставить христианам вместо неверных рукописей печатные, исправные книги, содержащие в себе и Закон Божий, и службу церковную: для чего надлежало сличать древнейшие, лучшие списки, дабы не обмануться ни в словах, ни в смысле». Виктор Живов: Исправление книг — это важное событие в истории культуры. Потому что исправление книг указывает на возникновение нового отношения к тексту. Текст рассматривается не как нечто данное, а как нечто устанавливаемое, как нечто, что нуждается в реконструкции. Исправлять нужно потому, что при рукописном способе их распространения, естественно, в книги могут вкрадываться ошибки. Конечно, они могут вкрадываться при любом способе распространения, но при рукописном способе распространения они вкрадываются очень легко. Вот кто-то взял и спутал или дописал что-нибудь еретическое, и потом это воспроизводится. И для того, чтобы выделить этот злосчастный кусочек, нужно его с чем-то сопоставить. С этой идеей ( и это существенный момент в истории русской культуры) — с этой идеей в Москву в 1516 году вызвали Максима Грека. Максим Грек был замечательный человек. Максим Грек — удивительная фигура в русской культурной истории, совсем уникальная. Потому что он родился в Греции, обучался в Италии. В Италии был гуманистом, дружил с итальянскими гуманистами, принимал участие в изучении античных авторов. И потом, видимо, под влиянием Савонаролы, такого замечательного реформатора, которого сожгли во Флоренции, уходит в монастырь и потом перебирается на Афон, и на Афоне приобретает репутацию аскета и эрудита. Когда на Афон приходит просьба Московского Великого князя о присылке к нему ученого человека для исправления книг, посылают Максима Грека. Вот он и приезжает в Москву. Каким это должно было быть для него контрастом в сравнении с памятными ему Флоренцией и Венецией — трудно себе даже представить!

Василий Калугин: Для Максима Грека церковный славянский текст был объектом критического восприятия. Для него святость текста не заключалась в имени автора или в древности текста. Для него правильность соизмерялась в соответствии нормам грамматики, риторики, в сравнении с иноязычным оригиналом. Мне кажется, что конфликт был во многом вызван столкновением разных лингвистических, филологических и культурных традиций. Виктор Живов: У Максима Грека судьба в России складывается сложным образом. Он правит книги. Первоначально он правит их с помощью переводчиков, потому что он еще не знает славянского языка. Потом он его выучивает. Он правит, переводя с греческого на латынь, а его помощники переводят с латыни на славянский. Греческого языка в это время в Московской Руси практически никто не знает. Вот тут у Максима начинаются всяческие неприятности, его обвиняют в ереси, поскольку он оказывается вовлечен в церковную борьбу, которая шла в Москве между так называемыми «стяжателями» и «нестяжателями». И Максим, естественным образом, поддерживает нестяжателей. А побеждают в Московской Руси стяжатели. И именно эти «стяжатели» во главе с митрополитом Даниилом и хватают Максима, обвиняют его в ереси, предают суду. В первый раз в 1525 году, во второй раз в 1531 году. Сначала его заключают в цитадель «стяжателей», в цитадель «иосифлян» — Иосифо-Волоцкий монастырь, а в 1531 году отсылают в Тверь — там ему живется получше. Что замечательно и любопытно — все эти преследования не умаляют его авторитета. В отличие от большинства московской элиты, которая греческого не знает, он по-гречески читает как на своем родном языке, и он может дать те сведения, которых просто ни у кого другого нет. Поэтому он пользует большим авторитетом. Судьба его меняется после того, как к власти приходит Иван Грозный в 1547-м году. Тут Максим Грек переезжает в Троице-Сергиеву Лавру, где он учительствовал уже почти как старец, как наставник.Там он и скончался. Елена Ольшанская: Исторический спор «стяжателей» и «нестяжателей» — о том, в чем состоит праведная монашеская жизнь — изначально оказался связан с интересным для государства вопросом о монастырском землевладении. Монастыри богатели, обзаводились обширными землями. Одна сторона, которую в 15 веке представлял побывавший на Афоне монах Нил Сорский, утверждала отказ от роскоши, бедность, монашеский труд на земле. «Нестяжатели» также выступали против казней еретиков (инквизиция на Западе в то время была в самом расцвете, и Россия присматривалась к этому опыту). «Стяжатели», или «иосифляне» (по имени настоятеля Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого) отстаивали богатство, строгую церковную дисциплину и требовали жестокого преследования инакомыслящих. Иван Ш и сын его Василий Ш часто склонялись на сторону нестяжателей, но иосифляне всякий раз побеждали, когда поддерживали великих князей в их семейных делах. Так, «нестяжатели» осудили, а «иосифляне» одобрили брак будущего отца Грозного Василия Ш-го с молодой красавицей Еленой Глинской. Свою первую, бездетную жену Василий против ее воли отправил в монастырь. Максим Грек выступил против развода, и вскоре был осужден. Василий Калугин: Максим Грек попал под следствие, его дважды судили, в заточении и в ссылке он провел более 30 лет ( всю оставшуюся жизнь) во многом из-за того, что он проповедовал критическое, филологическое отношение к тексту. Максим Грек писал, что без знания гуманитарных наук невозможно не только правильно перевести или создать новый текст, но невозможно и понять текст. И тут у него абсолютно гуманистический подход. Иван Федоров развивал ту же самую грамматическую традицию при книжной справе. В 1563- 1564 годах вместе с Петром Тимофеевым Мстиславцем он выпускает свой знаменитый «Апостол». Ведь он издал не первый попавшийся текст, не по одному списку, а проделал огромную текстологическую и филологическую, источниковедческую работу, он использовал иноязычные книги. Это мы сейчас только узнаем — там чешская Библия и латинские источники. Причем, издание «Апостола» в типографском отношении, в редакторском отношении — это шедевр древнерусского издательского дела. Очевидно, что Иван Федоров был уже зрелым мастером, как и его помощник Петр Тимофеев Мстиславец. И вот тут нельзя не отметить интересную деталь. В свое время известный историк печатной книги Немировский обратил внимание на некий документ, польский по происхождению, документ Краковского университета о присвоении ученых степеней выпускникам этого университета. Немировскому удалось обнаружить свидетельство, согласно которому в 1532 году в Краковском университете степень бакалавра получил «Иван сын Федоров Москвитин». Тот ли это Иван Федоров? Прямо скажем, Иван и Федор — не самые редкие имена в Московской Руси. Елена Ольшанская: Во время работы над «Апостолом» Ивану Федорову было около тридцати лет. Уже шла Ливонская война, с которой многие в России были не согласны, что сердило царя. Окружив себя «ласкателями», Иван Грозный стал преследовать бывших сподвижников и друзей, начались бегства за границу. В последний день 1563 года скончался митрополит Макарий, последний, как считают многие, кто сдерживал Ивана Грозного. Макарий не дожил нескольких месяцев до выхода первой книги московского Печатного двора, в создании которой принимал активное участие. «Сие важное предприятие, внушенное христианскою просвещенною ревностию, — пишет Карамзин об «Апостоле», — возбудило негодование многих грамотеев, которые жили списываньем книг церковных. К сим людям присоединились и суеверы, изумленные новостию. Начались толки, и художник Иван Федоров, смертью Макария лишенный усердного покровителя, как мнимый еретик должен был — вместе со своим товарищем Петром Мстиславцем — удалиться от гонителей в Литву». Василий Калугин: Замысел создания печатных книг, типографии и книгопечатия, несомненная принадлежит митрополиту Всея Руси Макарию, недавно канонизированному. В отличие от Западной Европы, где книгопечатание возникло как частное предпринимательство, или от Турции, где книгопечатание было запрещено (первоначально, разумеется), в Москве книгопечатание возникло как государственное предприятие, и оно очень долго существовало именно как государственное предприятие. Трудно, мне кажется, не принимать печатный станок, который учрежден Иваном Грозным. Трудно выступать против печатного сттанка, когда его поддерживает не кто иной, как митрополит Макарий. Мы хорошо знаем, что, опубликовав «Апостол» в 1563-1564-м годах, Иван Федоров выпустил в 1565 году два издания «Часослова». А затем он уезжает из Московской Руси. Покидает Москву, по каким причинам? Существуют самые разнообразные точки зрения на этот вопрос, начиная от недоверия москвичей к книгоиздательской деятельности, к печатному станку и к печатной книге, и кончая таким мнением, мне кажется, это малоправдоподобная гипотеза, согласно которой Иван Федоров отправился в Литовскую Русь как своеобразный агент московского правительства. Он оказывается на территории современной Польши в Заблудове, в имении великого гетмана Литовского Григория Ходкевича. И в 1568 году он приступает к подготовке издания Учительного Евангелия, знаменитого Учительного Евангелия. В 1569 году эта работа была закончена. Елена Ольшанская: На Западе издавались славянские книги, но шрифты были незнакомы для москвичей. Максим Грек и Макарий советовали Ивану Федорову не отпугивать народ новизной, а сделать буквы привычными . Федоров сам вырезал их, добивался, чтобы литеры выходили тонкими, ровными, похожими на «полуустав», которым пользовались писцы. Он сам вырезал заставки. Некоторые новшества в орфографии «Апостола» надолго опередили время. Например, окончания родительного падежа — «аго» («всякаго», «единаго») — в «Апостоле» Ивана Федорова такие же, как мы пишем сегодня: «ого». Еще в конце 19 века было по-старому — также и в приставках слов типа «безчиние», «безчестие» Федоров уже тогда поменял «з» на «с». В разгар работы над Апостолом, зимой 1564 года стало известно, что царь Иван уехал из Москвы в неизвестном направлении. Люди волновались, наконец Грозный прислал грамоту, ее читали на Лобном месте. Иван Васильевич уверял, что его опала и гнев касаются только бояр, а не народа. Иностранцы, бывшие тогда в России, восхищались размахом преобразований, реформами, но не менее поражала их коррупция во вновь созданных министерствах — «приказах». Борьбу царя с боярами поначалу истолковали именно в этом смысле. Сохранилась народная песня того времени:

«Говорил Грозный царь Иван Васильевич:
«Есть чем царю мне похвастати:
Я повынес царенье из Царя-града,
Царскую порфиру на себя надел,
Царский костыль себе в руки взял
И повыведу измену с каменной Москвы».

Вскоре все государство, а также Москва были разделены на «своих» и «чужих» — на «опричнину» и «земщину». Печатный двор оказался на территории земщины, без защиты и материальной помощи. Василий Калугин: В 1574 году во Львове он переиздал свой московский «Апостол» и снабдил этот «Апостол» послесловием. Это послесловие цитировалось тысячи раз исследователями, но, может быть, не всегда точно трактовалось. Я, с вашего позволения, его процитирую. Иван Федоров пишет: «Презельного ради озлобления (то есть, из-за превеликого озлобления) часто случающегося нам не от самого того государя» (то есть, Ивана Грозного — он подчеркивает, что от царя не было никаких обвинений и не было никаких обид), но — «от многих начальник и священноначальник (священноначальники — по-древнерусски имеются в виду церковные иерархи и епископы, это очень важно) и учитель, который на нас зависти ради многие ереси умышляли». Таким образом, Иван Федоров, оказывается, был обвинен в ереси. «Хотяче благое дело в злое превратити и Божие дело в конец погубити». Вот что для него книгопечатание — Божье дело. Это очень важно: «яко же обычай есть злонравных и ненаученных и неискусных в разуме человеков». То есть, его обвиняли люди, с точки зрения Ивана Федорова, не только злонравные (это достаточно общее определение), а вот дальше он довольно точно характеризует своих противников: обвинения шли от «ненаученных и неискусных в разуме человеков». «Ниже грамматические хитрости навыкши» — эти люди ни грамматического искусства не знали, «ниже духовного разума исполнены бывши» — и не были исполнены духовного разума. — «Но втуне и всуе слово зло принесоше. Такова бо есть зависть и ненависть. Сия оба нас от земли отечества и от рода нашего изгнав и в ины страны незнаемы присели». Он был обвинен в ереси. Это совершенно соответствует той культурной ситуации, которая была в России в середине 16 века. Ровно за 10 лет до издания «Апостола», в 1553-1554 годах состоялся знаменитый Собор по делу еретика Матвея Башкина, а закончился он окончательным разгромом нестяжателей в России, лидеров нестяжателей. Михаил Дмитриев, историк: Кто такой Матвей Семенович Башкин? Это незаметный, вышедший откуда-то из провинции дворянин, который находился по долгу службы в Москве, бывал в Кремле. С ним приключается странная история. Он начинает читать Новый завет, читая Новый завет, особенно Апостольские послания, он вдруг впадает, как он сам потом признается, в сомнения и идет к своему духовнику Симеону с недоуменными вопросами. Симеон, выслушав его недоумение, сам приходит в некое смятение, идет к духовнику Ивана Грозного Сильвестру и говорит, что Матвей Башкин, у которого в Москве, как теперь выясняется в ходе предварительного расследования, не такая хорошая репутация, как хотелось бы, задает вопросы, на которые Симеон ответить не может. Какие это вопросы? Это вопросы, которые ставят Симеона перед необходимостью ответить, что именно мирянин должен делать в этой жизни для того, чтобы достичь спасения, что хорошо, а что плохо, что есть зло, что есть добро, как понимать то или иное место из Священного Писания, как понимать заповеди стяжания и нестяжания и так далее. И вот Симеон этими вопросами озадачен, тем более, что Матвей Башкин, когда эти вопросы ему задает, он ему показывает непосредственно цитаты, тексты из Нового завета, из Апостольских посланий, которые его ставят в тупик. Что стоит за этим Матвеем Башкиным, который, видимо, вполне откровенно говорит о своих сомнениях своему духовнику? За этим фактом стоит, во-первых, какая-то интеллектуальная пытливость — это бесспорно. За этим фактом стоит какой-то очень острый или обострившийся в 50-е годы 16 века религиозный интерес. За этим фактом стоит, безусловно, как мы видим, грамотность. Кроме того, за этим фактом странным образом стоит доверие к тем священникам, к тем духовным отцам, которые московское дворянство окружают. И из этого факта видно, что Матвей Башкин вовсе не опасался поделиться своими сомнениями, которые потом были расценены как еретические, с теми, кто его наставлял в этой жизни. Известно, что Сильвестр пожаловался царю, царь в это время был молод, было устроено расследование. Матвей Башкин назвал среди тех, кто его наставлял в так называемой ереси, заволжских старцев — монахов, и среди них такого деятеля эпохи Ивана Грозного — старца Артемия. Потом Матвей Башкин был сослан на покаяние в один из монастырей. Дальнейшая его судьба неизвестна. Есть более позднее свидетельство одного из иностранцев, что в 60-е годы казнили человека по фамилии Башкин, но с другим именем, и мы не знаем, собственно, действительно ли речь идет о Матвее Башкине. Василий Калугин: Старец Артемий, один из лидеров нестяжателей, был сослан в Соловецкий монастырь. Оттуда ему, кстати, удалось бежать в Литву. И Иван Федоров в послесловии, процитированном мною, цитирует старца Артемия и его послание «К люторским учителям», полемическое послание к лютеранам. Этот контекст, контекст борьбы с еретиками совершенно неслучаен и очевиден. Но вот что интересно: Иван Федоров называет своих противников, которые возвели на него клевету. Обычно из этих слов делается вывод о недоверии к печатному станку как таковому. Иван Федоров нигде не пишет о недоверии к печатному станку. Он прямо говорит: его обвинили люди, «неискусные в грамматической хитрости», неискусные в грамматике. Самое удивительное, что Иван Федоров цитирует Максима Грека — скрыто, конечно. Вот эта цитата из «Слов отвещательных об исправлении книг русских» Максима Грека. Максим Грек написал этот текст, уже будучи в заточении в 1540 или 1543 годах, он оправдывается от обвинений в еретичестве. Максим Грек доказывает, что проделал огромную критико-филологическую работу, а он ведь сотрудничал с такими великими итальянскими гуманистами, как Альд Мануций ( это знаменитейший книгоиздатель), он работал с Анжело Полициано, с Марсилио Фичино. И все их гуманистические приемы критики текста он перенес на церковнославянские книги. Вот что он пишет рукописных книгах: «Прочие же все растленне есть (то есть, испорчены) от приписующих ненаученных сущих и неискусных в разуме». Вот что, на мой взгляд, является центральным в этой проблеме. Елена Ольшанская: Русские не любили спорить о вере. Характерен ответ новгородцев шведскому королю Магнусу Эриксону. В 1348 году он шел войной на Новгород и требовал богословских прений. «Ежели хочешь уведать, которая вера лучше, наша или ваша, пошли в Царьград к патриарху, потому что мы приняли православную веру от грек, а с тобою о вере не спорим», — ответили новгородцы. Иван Грозный в русской истории считается исключением из этого правила. Известен его «спор» с чешским пастором Яном Рокитой, который в составе польской делегации приехал в 1570 году Москву. Царь задал Яну Роките 10 вопросов о лютеранстве и просил отвечать на них безбоязненно. Он внимательно выслушал пастора, а затем составил письменное опровержение — «Ответ государев» — который был передан Роките в богатом золоченом переплете. В заключение Грозный строго запретил Роките и его последователям распространять свое учение в пределах Московского царства. Через 10 лет, когда Ливонская война приняла опасный для Москвы оборот, Грозный, ссылаясь на отвернутую москвичами за сто лет до этого Флорентийскую унию, писал польскому королю Стефану Баторию: «Твои вельможи оспаривают у меня Ливонию на том основании, что она входит в состав Римской Церкви, а не Греческой… Но Греческая и Римская церковь не враждебны друг другу… Греческий император и цареградский патриарх вместе с папой римским признали, что римское и греческое вероучение одно и то же». Письмо не помогло, и Грозный отправил посла Истому Шевригина в Италию, просить помощи у папы римского Григория ХШ. В 1581 году, в Москву прибыл член «Общества Иисуса» Антонио Поссевино с предложением принять унию, то есть, объединить церкви. Но русский царь просил сначала помощи в заключении мира, и Поссевино срочно отправился в Польшу. Два его помощника-иезуита оставались в Москве, где их заключили под стражу, не выпускали из дома, а русским было запрещено с ними разговаривать. Поссевино добился для России перемирия на 10 лет и надеялся, что царь выполнит обещание. Он настаивал и убеждал, говорил, что восточный обряд можно оставить без изменений. Но русский царь не собирался идти под власть римского папы. «Ты говоришь, что вера греческая и римская — одна вера, — ответил он Поссевино. — Но греки для нас не Евангелие. Мы верим Христу, а не грекам». Настойчивость итальянца рассердила Грозного, и он назвал папу римского волком, чем очень обидел гостя, но потом поправился и заметил, что имел в виду не папу Григория, а «папу, не следующего христовому учению… Государь ласково положил руку на Антония, отпустил его милостиво и приказал чиновникам отнести к нему лучшие блюда стола царского», — так рассказывает эту историю Карамзин. Виктор Живов: В соседней Польше протестантство в 16-17 веке делало громадные успехи. Там протестантская община была сильной, влиятельной и важной. Что касается протестантского прозелитизма, направленного на Москву, вроде бы ничего такого мы не знаем. Католический прозелитизм был. Во всяком случае, католики в 16-17 веках постоянно строили какие-то планы присоединения Московии к своей религии. Протестанты, насколько я знаю, никаких таких планов не строили, и в этом смысле прямой угрозы не было. Были ли здесь, действительно, «протестантствующие люди» или их более или менее конструировали иосифляне, потому что им нужна была ересь, с которой они хотели бороться и, соответственно, они изображают в качестве ереси то, что существовало в рамках тогдашнего православия. В любом случае, никаких протестантствующих масс в Московской Руси не было — в отличие от соседней Польши. Михаил Дмитриев: Возьмем 80-е годы 16-го века. В украинско-белорусских землях разражается духовный кризис. В чем этот кризис выражается? В том, что горожане или жители предместий таких городов, как Владимир Волынский, или Вильно, или Львов, или Луцк вдруг начинают выражать очень острое недовольство тем, как течет церковная жизнь. И они при помощи восточных патриархов добиваются совершенно особого положения для созданных ими церковных братств. Церковь, говорят они, — это собрание верных, или вся церковь — это большой собор. То есть, они ставят вопрос о том, что именно миряне — а не духовенство — должны играть роль лидеров и роль, если хотите, руководителей церкви, так, как они это понимают. Для них это был фундаментальный вопрос, это был вопрос о том, что они будут делать не в этой жизни, а что они будут делать потом — в вечности. Иерархи западно-русские и украинско-белорусские очень были этим обеспокоены, и в ответ на вызов, брошенный мирянами, начали искать такое решение, при котором можно сохранить, с одной стороны, авторитет и власть церкви, а, с другой стороны, верность тем традициям, которые им представлялись единственно возможными. Именно в ответ на этот религиозный кризис, в ответ на это соперничество, если хотите, или взаимное непонимание между иерархами и мирянами, рождается инициатива, рождается идея того, что преодолеть этот кризис можно только тогда, когда иерархия и вместе с ней вся церковная организация украинско-белорусских земель перейдет под юрисдикцию Римской курии. Из этого родилось посольство, которое отправлено было в 1595 году в Рим, а дальше начинаются в высшей степени замечательные человеческие истории, потому что посольство возглавили два епископа, один из них Кирилл, епископ Луцкий, другой Ипатий, епископ Владимирский. И эти люди вместе с двадцатью сопровождающими прибыли в Рим с намерением разговаривать, вести переговоры о том, какой должна быть уния, каким должно быть объединение западной и восточной церкви. Когда они оказываются в Риме, их просто ставят перед фактом, что уния не может быть ничем иным, как прямым и фактически безоговорочным признанием папской власти, примата власти Рима в христианской церкви. И вот с этим результатом они возвращаются в украинско-белорусские земли. В конце 16 века в одном из углов восточной Европы столкнулись две культуры, две, если хотите, цивилизационные традиции, которые, на первый взгляд, вздорили, но друг друга понимали, а на самом деле они друг друга не понимали. Елена Ольшанская: После отъезда Ивана Федорова в Литву московская типография продолжала свою деятельность. В 1568 году мастер Невежа (Андроник) Тимофеев и Никифор Тарасиев издали «Псалтирь». Они использовали те же шрифты, что и Федоров, но отказались от принципов исправления текста. После опричнины Грозный распорядился перенести типографию из разоренной Москвы в свою опричную столицу — Александровскую Слободу. «Хотя московская типография, переведенная в Александровскую Слободу, еще напечатала Евангелие, — пишет Карамзин, — но царь уступил славу издать всю Библию волынскому князю Константину Константиновичу, одному из потомков Св.Владимира. Сей князь, ревностный сын нашей церкви, с любовию приняв изгнанника Ивана Федорова, завел типографию в своем городе Остроге; достал в Москве (чрез государственного секретаря литовского Гарабурду) полный список Ветхого и Нового завета, сверил его с греческою Библиею, присланною ему от Иеремии, патриарха константинопольского, исправил (посредством некоторых филологов) и напечатал в 1581 году, заслужив тем благодарность всех единоверцев». Виктор Живов: Царствование Ивана Грозного, во всяком случае, вторая его половина, не благоприятствовала плавному нарастающему культурному прогрессу. Иван и его окружение искали врагов. Когда ищут врагов, всегда находят врагов. Видимо, в результате такого рода процессов Иван Федоров и оказывается вынужден уехать из Москвы, соответственно, книгопечатание на некоторое время сворачивается, потом все-таки достаточно быстро возобновляется. И в первой половине 17 века начинается борьба с книгами, так называемой литовской печати, то есть, напечатанными вне Московской Руси. В отличие от правильной Москвы, там есть что-то неправильное, и так далее. То есть, происходит и процесс культурного размежевания, но и процесс влияния одной культуры на другую. Василий Калугин: Иван Федоров сменил за свою жизнь четыре типографии, работал в Москве, во Львове, в Остроге (в имении князя Константина Константиновича Острожского, покровителя православия и православной культуры). Достаточно сказать, что он занимался не только типографской деятельностью, но и пушкарским делом. И между прочим, он изобрел многоствольную мортиру с взаимозаменяемыми частями. В 1569 году Иван Федоров издает в имении Великого гетмана Литовского Григория Ходкевича Учительное Евангелие, а потом, спустя некоторое время ему приходится перебраться во Львов, где он организует первую на Украине славянскую типографию. Гетман Ходкевич предложил Ивану Федорову оставить типографское дело, оставить издательское дело, предложил поселиться в имении и спокойно заниматься хозяйством. И вот что Федоров отвечает: «Не пристало мне плугом или посевом семян жизнь свою коротать. Ибо есть у меня вместо плуга искусство, орудие для работы. А вместо хлебных семян я должен духовные семена по вселенной сеять и всем по порядку раздавать духовную пищу». Вот цель его жизни, цель творчества — духовные семена по вселенной рассевать и всем по чину раздавать духовную пищу. И дальше он пишет в послесловии ко львовскому Апостолу 1574 года: «По милости пана Григория Ходкевича всем необходимым для жизни, пищей и одеждой я был обеспечен, но все это я ни во что не ставил, не хотел богатства, хотя оно в изобилии стекалось. Не по сердцу оно мне было. Но предпочел всякие огорчения и беды претерпевать (а огорчения и беды связаны с переездом во Львов), чтобы распространять слово Божье и свидетельство Иисуса Христа. Ибо наш удел со смирением просить и пытаться, а Божий — миловать и совершать». Иван Федоров умер 5 декабря 1583 года. Похоронен в Онуфриевом монастыре во Львове. Там написано так: «Печатник книг доселе невиданных». Вот кто такой Иван Федоров. И последнее, что я в заключение хочу сказать — Иван Федоров является издателем двух азбук. Иван Федоров автор первой сохранившейся азбуки, опубликованной в Львове 1574 году, а впоследствии он опубликовал азбуку в 1578 году в Остроге у князя Константина Острожского. Азбуки Ивана Федорова — это первые печатные древнерусские учебники, предназначенные для воспитания детей.

Царство террора. — СПб : Наука, 1992

%PDF-1.5 % 1 0 obj > endobj 6 0 obj /ModDate (D:20180502202204+02’00’) /Producer (http://imwerden.de) /Title /Author /Subject (ISBN 5-02-02-027341-4) >> endobj 2 0 obj > /Font > >> /Fields [] >> endobj 3 0 obj > stream

Царство террора. — СПб : Наука, 1992

http://imwerden.de

Скрынников, Руслан Григорьевич

application/pdf

ISBN 5-02-02-027341-4

endstream endobj 4 0 obj > endobj 5 0 obj > endobj 7 0 obj > endobj 8 0 obj > endobj 9 0 obj > endobj 10 0 obj 1307 endobj 11 0 obj > endobj 12 0 obj > endobj 13 0 obj > endobj 14 0 obj > endobj 15 0 obj > endobj 16 0 obj > endobj 17 0 obj > endobj 18 0 obj > endobj 19 0 obj > endobj 20 0 obj > endobj 21 0 obj > endobj 22 0 obj > endobj 23 0 obj > endobj 24 0 obj > endobj 25 0 obj > endobj 26 0 obj > endobj 27 0 obj > endobj 28 0 obj > endobj 29 0 obj > endobj 30 0 obj > endobj 31 0 obj > endobj 32 0 obj > endobj 33 0 obj > endobj 34 0 obj > endobj 35 0 obj > endobj 36 0 obj > endobj 37 0 obj > endobj 38 0 obj > endobj 39 0 obj > endobj 40 0 obj > endobj 41 0 obj > endobj 42 0 obj > endobj 43 0 obj > endobj 44 0 obj > endobj 45 0 obj > endobj 46 0 obj > endobj 47 0 obj > endobj 48 0 obj > endobj 49 0 obj > endobj 50 0 obj > endobj 51 0 obj > endobj 52 0 obj > endobj 53 0 obj > endobj 54 0 obj > endobj 55 0 obj > endobj 56 0 obj > endobj 57 0 obj > endobj 58 0 obj > endobj 59 0 obj > endobj 60 0 obj > endobj 61 0 obj > endobj 62 0 obj > endobj 63 0 obj > endobj 64 0 obj > endobj 65 0 obj > endobj 66 0 obj > endobj 67 0 obj > endobj 68 0 obj > endobj 69 0 obj > endobj 70 0 obj > endobj 71 0 obj > endobj 72 0 obj > endobj 73 0 obj > endobj 74 0 obj > endobj 75 0 obj > endobj 76 0 obj > endobj 77 0 obj > endobj 78 0 obj > endobj 79 0 obj > endobj 80 0 obj > endobj 81 0 obj > endobj 82 0 obj > endobj 83 0 obj > endobj 84 0 obj > endobj 85 0 obj > endobj 86 0 obj > endobj 87 0 obj > endobj 88 0 obj > endobj 89 0 obj > endobj 90 0 obj > endobj 91 0 obj > endobj 92 0 obj > endobj 93 0 obj > endobj 94 0 obj > endobj 95 0 obj > endobj 96 0 obj > endobj 97 0 obj > endobj 98 0 obj > endobj 99 0 obj > endobj 100 0 obj > endobj 101 0 obj > endobj 102 0 obj > endobj 103 0 obj > endobj 104 0 obj > endobj 105 0 obj > endobj 106 0 obj > endobj 107 0 obj > endobj 108 0 obj > endobj 109 0 obj > endobj 110 0 obj > endobj 111 0 obj > endobj 112 0 obj > endobj 113 0 obj > endobj 114 0 obj > endobj 115 0 obj > endobj 116 0 obj > endobj 117 0 obj > endobj 118 0 obj > endobj 119 0 obj > endobj 120 0 obj > endobj 121 0 obj > endobj 122 0 obj > endobj 123 0 obj > endobj 124 0 obj > endobj 125 0 obj > endobj 126 0 obj > endobj 127 0 obj > endobj 128 0 obj > endobj 129 0 obj > endobj 130 0 obj > endobj 131 0 obj > endobj 132 0 obj > endobj 133 0 obj > endobj 134 0 obj > endobj 135 0 obj > endobj 136 0 obj > endobj 137 0 obj > endobj 138 0 obj > endobj 139 0 obj > endobj 140 0 obj > endobj 141 0 obj > endobj 142 0 obj > endobj 143 0 obj > endobj 144 0 obj > endobj 145 0 obj > endobj 146 0 obj > endobj 147 0 obj > endobj 148 0 obj > endobj 149 0 obj > endobj 150 0 obj > endobj 151 0 obj > endobj 152 0 obj > endobj 153 0 obj > endobj 154 0 obj > endobj 155 0 obj > endobj 156 0 obj > endobj 157 0 obj > endobj 158 0 obj > endobj 159 0 obj > endobj 160 0 obj > endobj 161 0 obj > endobj 162 0 obj > endobj 163 0 obj > endobj 164 0 obj > endobj 165 0 obj > endobj 166 0 obj > endobj 167 0 obj > endobj 168 0 obj > endobj 169 0 obj > endobj 170 0 obj > endobj 171 0 obj > endobj 172 0 obj > endobj 173 0 obj > endobj 174 0 obj > endobj 175 0 obj > endobj 176 0 obj > endobj 177 0 obj > endobj 178 0 obj > endobj 179 0 obj > endobj 180 0 obj > endobj 181 0 obj > endobj 182 0 obj > endobj 183 0 obj > endobj 184 0 obj > endobj 185 0 obj > endobj 186 0 obj > endobj 187 0 obj > endobj 188 0 obj > endobj 189 0 obj > endobj 190 0 obj > endobj 191 0 obj > endobj 192 0 obj > endobj 193 0 obj > endobj 194 0 obj > endobj 195 0 obj > endobj 196 0 obj > endobj 197 0 obj > endobj 198 0 obj > endobj 199 0 obj > endobj 200 0 obj > endobj 201 0 obj > endobj 202 0 obj > endobj 203 0 obj > endobj 204 0 obj > endobj 205 0 obj > endobj 206 0 obj > endobj 207 0 obj > endobj 208 0 obj > endobj 209 0 obj > endobj 210 0 obj > endobj 211 0 obj > endobj 212 0 obj > endobj 213 0 obj > endobj 214 0 obj > endobj 215 0 obj > endobj 216 0 obj > endobj 217 0 obj > endobj 218 0 obj > endobj 219 0 obj > endobj 220 0 obj > endobj 221 0 obj > endobj 222 0 obj > endobj 223 0 obj > endobj 224 0 obj > endobj 225 0 obj > endobj 226 0 obj > endobj 227 0 obj > endobj 228 0 obj > endobj 229 0 obj > endobj 230 0 obj > endobj 231 0 obj > endobj 232 0 obj > endobj 233 0 obj > endobj 234 0 obj > endobj 235 0 obj > endobj 236 0 obj > endobj 237 0 obj > endobj 238 0 obj > endobj 239 0 obj > endobj 240 0 obj > endobj 241 0 obj > endobj 242 0 obj > endobj 243 0 obj > endobj 244 0 obj > endobj 245 0 obj > endobj 246 0 obj > endobj 247 0 obj > endobj 248 0 obj > endobj 249 0 obj > endobj 250 0 obj > endobj 251 0 obj > endobj 252 0 obj > endobj 253 0 obj > endobj 254 0 obj > endobj 255 0 obj > endobj 256 0 obj > endobj 257 0 obj > endobj 258 0 obj > endobj 259 0 obj > endobj 260 0 obj > endobj 261 0 obj > endobj 262 0 obj > endobj 263 0 obj > endobj 264 0 obj > endobj 265 0 obj > endobj 266 0 obj > endobj 267 0 obj > endobj 268 0 obj > endobj 269 0 obj > endobj 270 0 obj > endobj 271 0 obj > endobj 272 0 obj > endobj 273 0 obj > endobj 274 0 obj > endobj 275 0 obj > endobj 276 0 obj > endobj 277 0 obj > endobj 278 0 obj > endobj 279 0 obj > endobj 280 0 obj > endobj 281 0 obj > endobj 282 0 obj > endobj 283 0 obj > endobj 284 0 obj > endobj 285 0 obj > endobj 286 0 obj > endobj 287 0 obj > endobj 288 0 obj > endobj 289 0 obj > endobj 290 0 obj > endobj 291 0 obj > endobj 292 0 obj > endobj 293 0 obj > endobj 294 0 obj > endobj 295 0 obj > endobj 296 0 obj > endobj 297 0 obj > endobj 298 0 obj > endobj 299 0 obj > endobj 300 0 obj > endobj 301 0 obj > endobj 302 0 obj > endobj 303 0 obj > endobj 304 0 obj > endobj 305 0 obj > endobj 306 0 obj > endobj 307 0 obj > endobj 308 0 obj > endobj 309 0 obj > endobj 310 0 obj > endobj 311 0 obj > endobj 312 0 obj > endobj 313 0 obj > endobj 314 0 obj > endobj 315 0 obj > endobj 316 0 obj > endobj 317 0 obj > endobj 318 0 obj > endobj 319 0 obj > endobj 320 0 obj > endobj 321 0 obj > endobj 322 0 obj > endobj 323 0 obj > endobj 324 0 obj > endobj 325 0 obj > endobj 326 0 obj > endobj 327 0 obj > endobj 328 0 obj > endobj 329 0 obj > endobj 330 0 obj > endobj 331 0 obj > endobj 332 0 obj > endobj 333 0 obj > endobj 334 0 obj > endobj 335 0 obj > endobj 336 0 obj > endobj 337 0 obj > endobj 338 0 obj > endobj 339 0 obj > endobj 340 0 obj > endobj 341 0 obj > endobj 342 0 obj > endobj 343 0 obj > endobj 344 0 obj > endobj 345 0 obj > endobj 346 0 obj > endobj 347 0 obj > endobj 348 0 obj > endobj 349 0 obj > endobj 350 0 obj > endobj 351 0 obj > endobj 352 0 obj > endobj 353 0 obj > endobj 354 0 obj > endobj 355 0 obj > endobj 356 0 obj > endobj 357 0 obj > endobj 358 0 obj > endobj 359 0 obj > endobj 360 0 obj > endobj 361 0 obj > endobj 362 0 obj > endobj 363 0 obj > endobj 364 0 obj > endobj 365 0 obj > endobj 366 0 obj > endobj 367 0 obj > endobj 368 0 obj > endobj 369 0 obj > endobj 370 0 obj > endobj 371 0 obj > endobj 372 0 obj > endobj 373 0 obj > endobj 374 0 obj > endobj 375 0 obj > endobj 376 0 obj > endobj 377 0 obj > endobj 378 0 obj > endobj 379 0 obj > endobj 380 0 obj > endobj 381 0 obj > endobj 382 0 obj > endobj 383 0 obj > endobj 384 0 obj > endobj 385 0 obj > endobj 386 0 obj > endobj 387 0 obj > endobj 388 0 obj > endobj 389 0 obj > endobj 390 0 obj > endobj 391 0 obj > endobj 392 0 obj > endobj 393 0 obj > endobj 394 0 obj > endobj 395 0 obj > endobj 396 0 obj > endobj 397 0 obj > endobj 398 0 obj > endobj 399 0 obj > endobj 400 0 obj > endobj 401 0 obj > endobj 402 0 obj > endobj 403 0 obj > endobj 404 0 obj > endobj 405 0 obj > endobj 406 0 obj > endobj 407 0 obj > endobj 408 0 obj > endobj 409 0 obj > endobj 410 0 obj > endobj 411 0 obj > endobj 412 0 obj > endobj 413 0 obj > endobj 414 0 obj > endobj 415 0 obj > endobj 416 0 obj > endobj 417 0 obj > endobj 418 0 obj > endobj 419 0 obj > endobj 420 0 obj > endobj 421 0 obj > endobj 422 0 obj > endobj 423 0 obj > endobj 424 0 obj > endobj 425 0 obj > endobj 426 0 obj > endobj 427 0 obj > endobj 428 0 obj > endobj 429 0 obj > endobj 430 0 obj > endobj 431 0 obj > endobj 432 0 obj > endobj 433 0 obj > endobj 434 0 obj > endobj 435 0 obj > endobj 436 0 obj > endobj 437 0 obj > endobj 438 0 obj > endobj 439 0 obj > endobj 440 0 obj > endobj 441 0 obj > endobj 442 0 obj > endobj 443 0 obj > endobj 444 0 obj > endobj 445 0 obj > endobj 446 0 obj > endobj 447 0 obj > endobj 448 0 obj > endobj 449 0 obj > endobj 450 0 obj > endobj 451 0 obj > endobj 452 0 obj > endobj 453 0 obj > endobj 454 0 obj > endobj 455 0 obj > endobj 456 0 obj > endobj 457 0 obj > endobj 458 0 obj > endobj 459 0 obj > endobj 460 0 obj > endobj 461 0 obj > endobj 462 0 obj > endobj 463 0 obj > endobj 464 0 obj > endobj 465 0 obj > endobj 466 0 obj > endobj 467 0 obj > endobj 468 0 obj > endobj 469 0 obj > endobj 470 0 obj > endobj 471 0 obj > endobj 472 0 obj > endobj 473 0 obj > endobj 474 0 obj > endobj 475 0 obj > endobj 476 0 obj > endobj 477 0 obj > endobj 478 0 obj > endobj 479 0 obj > endobj 480 0 obj > endobj 481 0 obj > endobj 482 0 obj > endobj 483 0 obj > endobj 484 0 obj > endobj 485 0 obj > endobj 486 0 obj > endobj 487 0 obj > endobj 488 0 obj > endobj 489 0 obj > endobj 490 0 obj > endobj 491 0 obj > endobj 492 0 obj > endobj 493 0 obj > endobj 494 0 obj > endobj 495 0 obj > endobj 496 0 obj > endobj 497 0 obj > endobj 498 0 obj > endobj 499 0 obj > endobj 500 0 obj > endobj 501 0 obj > endobj 502 0 obj > endobj 503 0 obj > endobj 504 0 obj > endobj 505 0 obj > endobj 506 0 obj > endobj 507 0 obj > endobj 508 0 obj > endobj 509 0 obj > endobj 510 0 obj > endobj 511 0 obj > endobj 512 0 obj > endobj 513 0 obj > endobj 514 0 obj > endobj 515 0 obj > endobj 516 0 obj > endobj 517 0 obj > endobj 518 0 obj > endobj 519 0 obj > endobj 520 0 obj > endobj 521 0 obj > endobj 522 0 obj > endobj 523 0 obj > endobj 524 0 obj > endobj 525 0 obj > endobj 526 0 obj > endobj 527 0 obj > endobj 528 0 obj > endobj 529 0 obj > endobj 530 0 obj > endobj 531 0 obj > endobj 532 0 obj > endobj 533 0 obj > endobj 534 0 obj > endobj 535 0 obj > endobj 536 0 obj > endobj 537 0 obj > endobj 538 0 obj > endobj 539 0 obj > endobj 540 0 obj > endobj 541 0 obj > endobj 542 0 obj > endobj 543 0 obj > endobj 544 0 obj > endobj 545 0 obj > endobj 546 0 obj > endobj 547 0 obj > endobj 548 0 obj > endobj 549 0 obj > endobj 550 0 obj > endobj 551 0 obj > endobj 552 0 obj > endobj 553 0 obj > endobj 554 0 obj > endobj 555 0 obj > endobj 556 0 obj > endobj 557 0 obj > endobj 558 0 obj > endobj 559 0 obj > endobj 560 0 obj > endobj 561 0 obj > endobj 562 0 obj > endobj 563 0 obj > endobj 564 0 obj > endobj 565 0 obj > endobj 566 0 obj > endobj 567 0 obj > endobj 568 0 obj > endobj 569 0 obj > endobj 570 0 obj > endobj 571 0 obj > endobj 572 0 obj > endobj 573 0 obj > endobj 574 0 obj > endobj 575 0 obj > endobj 576 0 obj > endobj 577 0 obj > endobj 578 0 obj > endobj 579 0 obj > endobj 580 0 obj > endobj 581 0 obj > endobj 582 0 obj > endobj 583 0 obj > endobj 584 0 obj > endobj 585 0 obj > endobj 586 0 obj > endobj 587 0 obj > endobj 588 0 obj > endobj 589 0 obj > endobj 590 0 obj > endobj 591 0 obj > endobj 592 0 obj > endobj 593 0 obj > stream x9O1C8/E$HtH»$||Eh%ݖj7]p-P6 +V*ʢ-:FMx-*@jBzdtpU#]uie?Bo7H)c’;Ɏb̎{eO2U}>u^n,Gįc.ML#wߤIl e;5O!e؝xp.6G|`׬| endstream endobj 596 0 obj > endobj 597 0 obj > stream xTn1ҖZ~ll؉»ZHdTP[|>Nd»4+طOF]߫ŕQQ{oʪN6ɟN)H)tFۨw51.N-l[U

Указатель имен на букву Д

ДРО

Дро (Droz), Нюма (1844-1899), швейцарский государственный деятель.

Дробязгин Иван Васильевич (1851-1879), народник.

Дрожжин Петр Тарасиевич (1865-1907), член Комитета Партии Правового порядка.

Дрожжин Спиридон Дмитриевич (1848-1930), поэт.

ДРОЗД

Дрозд Василий (Василь Дрозденко, Дроздовский), брацлавский сотник, затем полковник.

Дрозд Валентин Петрович (1906-1943), вице-адмирал.

ДРОЗДОВ

Дроздов Александр Константинович (1898-1937), комбриг.

Дроздов Александр Михайлович (1895-1963), прозаик.

Дроздов Виктор Александрович (1902-1966), зам. министра госбезопасности УССР.

Дроздов Георгий Алексеевич (1899-1969), начальник РО штаба ВВС Южного фронта (июнь 1941 — май 1942).

—

Дроздовский Михаил Гордеевич (1881-1919), генерал-майор Генштаба.

ДРОЙ

Дройзен (Droysen) Иоганн Густав (1808-1884), немецкий историк и философ.

ДРОК

Дроккило Рейно (1870-1928), руководитель разведывательной группы, связанной с советским полпредством.

ДРОН

Дронников Виктор Петрович (р. 1940), поэт.

Дронов Николай Сергеевич (1897-1979), помощник начальника РУ Генштаба Красной армии.

ДРУЖИНИН

Дружинин Александр Васильевич (1824 -1864), русский критик, журналист, писатель.

Дружинин, Владимир Павлович (1860-?), народоволец.

Дружинин Константин Иванович (1863-1914), член Главной Палаты Русского Народного Союза им. Михаила Архангела.

Дружинин Михаил Иванович (1898-1937), член ССРМ.

Дружинин Николай Михайлович (1886 — 1986), историк.

Дружинин Хрисанф Михайлович (1800 — 1860). Портупей-прапорщик Оренбургского гарнизонного батальона. В 1827 г. по доносу И.И. Завалишина за участие в Оренбургском тайном обществе разжалован из портупей-прапорщиков и осужден на каторжные работы, которые отбывал в Чите, потом был на поселении в Балагинском округе Иркутской губернии. Опекал детей П.Г. Созоновича Евгения и Павла. После смерти последнего кредиторы взыскивали его долги с Дружинина.

Дружинин Яков Александрович (1771-1849) — тайный советник. Директор департамента мануфактур и внутренней торговли (1830-1845). Почетный член Академии наук (1841).

Дружников Юрий Ильич (р. 1933), прозаик, литературовед.

Друз Нерон Клавдий (Drysus Nero Claudius) (38-9 до н. э.), римский полководец.

Друз Младший, Друз Цезарь, или Друз Юлий Цезарь (+ 37), единственный сын Тиберия.

Друз Юлий Цезарь (Julius Caesar Drusus) (около 13 до н. э. — 23 н. э.) — римский полководец, сын императора Тиберия. Успешно подавил мощное восстание паннонских легионов (в 14 году), внеся раздоры в ряды восставших воинов. Назначенный консулом в 15 году (и вторично в 21 году), вел войну с царем маркоманнов Марободом. С 17 по 20 годы управлял Иллирией. В 22 году назначен наследником Тиберия. Отравлен префектом претория Сеяном. (Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 5. ДВИНСК — ИНДОНЕЗИЯ. 1964).

Друнина Юлия Владимировна (1925-1991), поэтесса.

Друо (Drouot) Антуан (1774-1847), граф, барон, дивизионный генерал.

Друскин Яков Семенович (1902-1980), философ, искусствовед.

ДРУЦКИЕ

Друцкие — княжеский род, Рюриковичи.

Друцкий Андрей Семёнович — князь, стольник и воевода, единств. сын кн. С. И. Друцкого. В 1656 получил чин стольника. Участвовал в обоих Крымских походах (1687 и 1689) во гл. c боярином и воеводой кн. В. В. Голицыным, а также в Азовском походе Петра I (1696). Оставил единств. сына — Даниила.

Друцкий Дмитрий Данилович — князь, сын боярский и голова, затем воевода.

Друцкий Семён Иванович — князь, стряпчий, затем дворянин московский и воевода, старший из 2 сыновей кн. И. В. Друцкого. В 1648 получил чин стряпчего, в 1671 — дворянина московского. В 1682 — воевода в Старой Руссе. В 1687 участвовал в 1-м Крымском походе. Оставил единств. сына — Андрея.

Друцкий Федор Семенович — князь, воевода в царствование Ивана Грозного, Федора Ивановича и Бориса Годунова.

Друцкие-Соколинские — княжеский род, Рюриковичи, ветвь кн. Друцких, происходившая от внука удел. кн. друцк. Ивана Семёновича Бабы — кн. С. Ф. Бабича, имевшего поместье неподалёку от г. Друцк под названием «Сокольня », от к-рого весь его род и получил наименование Соколинских.

Друцкий-Соколинский Михал-Леон — князь, польск. вельможа, маршалок Оршанский.

Друцкий-Соколинский Самуэль-Станислав — князь, польск. вельможа.

Друцкий-Соколинский Ян Юрьевич — князь, польск. вельможа.

Друэ д’Эрлон (Drouet d’Erlon) Жан Батист (1765-1844), граф д’Эрлон, дивизионный генерал.

ДРЮ

Дрю (Drew) Джеймс Сим (1883 -1955), британский военный деятель.

Дрюон Морис (р. 1918) — французский писатель. Дрюон в своих произведениях выступает прежде всего как реалист. Его интересуют общественно-политическая проблематика, исторические темы и т.п. Наиболее часто Дрюон обращался к жанрам рассказа (сборники «Властелины равнины», «Счастье одних…» и др.) и романа (трилогия «Сильные мира сего», «Яд и корона» и др.). (Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 92).

 

Примечания

* Использованы материалы кн.: Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011.

 

Общественное самосознание noblesse russe в XVI-первой трети XIX в.

СИГУРД О. ШМИДТ

ОБЩЕСТВЕННОЕ САМОСОЗНАНИЕ NOBLESSE RUSSE В XVI — ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX В.

Терминология заголовка, обозначение дворянства французскими словами в статье о России, написанной по-русски, не случайны. Французское слово «la noblesse» переводится во французско-русских словарях и как «дворянство», «дворяне», и как «благородство», а слово «noble» — и как «дворянский» и как «благородный» — в более подробном словаре К.А.Ганшиной (1936 год), а в кратких словарях (например, 1966г. издания) только как «благородство», «благородный»; (то же находим и в англо-русском словаре). В свое время эти понятия — «дворянство» и «благородство» — казались неотторжимыми, раз — дворянин, следовательно, благородный. Если поступил неблагородно, значит — недостойно дворянина. С середины XVIII в. в России дворянство и официально называли «благородным сословием». И одно из самых распространенных в разговорном языке и в русской беллетристике XIX в. выражений — «noblesse oblige» в смысле «благородства обязывает», т.е. принадлежность к «благородному сословию» заставляет поступать определенным образом1.

Между тем, в исторической и юридической литературе, в публицистике, наконец, в обыденном просторечии эти понятия отъединились одно от другого. И слово «дворянин» стало пониматься лишь в социально-государственном смысле: служилый человек, получающий за свою службу пожалование землей, чином, какой-то статьей дохода, или человек, отрабатывающий право на сохранение (или получение) своего земельного владения (дохода), социального статуса службой государю; позднее — унаследовавший определенные социальные права и привилегии.

В этом плане по-преимуществу писали ученые (историки и юристы) о русском дворянстве более столетия и в самой России и за рубежом. Такой подход был как бы освящен именем В. О. Ключевского

Cahiers du Monde russe et soviétique, XXXIV (1-2), janvier-juin 1993, pp. 11-32.

7. Московская международная биеннале молодого искусства

3 ноября в Музее Москвы откроется вторая часть Основного проекта VII Московской международной биеннале молодого искусства, которая представит три кураторских проекта в одном пространстве.

Международный проект отражает различные форматы репрезентации работ, взаимодействия кураторов и художников. В его рамках был проведен открытый масштабный конкурс для кураторов, по итогам которого из 370 заявок из 64 стран было выбрано три проекта, которые будут экспонироваться в одном из корпусов Провиантских складов Музея Москвы: «Я не знаю, Земля кружится или нет…» Лизаветы Матвеевой и Франчески Альтамуры (Россия и США), «Собственные Места//Архивные пространства» Джулии Морале и Штерре Барентсен (Италия/Великобритания, Германия/Нидерланды), forbidden body language Эльзы Абдулхаковой (Россия), объединяющие 47 художников из 10 стран. Работы будут представлены во втором корпусе Музея Москвы с 3 ноября по 6 декабря.

Список кураторских проектов и художников-участников:

Я не знаю, Земля кружится или нет… (Лизавета Матвеева и Франческа Альтамура):
Анастасия Короткова (Россия)
Анна Афонина (Россия)
Валерия Грай (Россия)
Габи Саххар (Великобритания)
Грегори Калличе (США)
Данини (Россия)
Джозеф Бакли (Великобритания/США)
Дан Хершляйн (США)
Евгений Гранильщиков (Россия)
Марина Стахиева (Россия)
Мария Романова (Россия)
Миколай Собчак (Польша/Германия)
Мэтт Копсон (США)
Никита Селезнев (Россия)
Николас Графиа (Филиппины/Германия)
Пасмур Рачуйко (Россия/Грузия)
Саша Зубрицкая (Россия)
Тереза Хромати (США)
Фин Симонетти (Канада)
Хади Фаллапише (Иран/США)
Шади Аль-Аталла (Саудовская Аравия/ОАЭ/США)

Собственные места//Архивные пространства (Джулия Морале и Штерре Барентсен):
Аня Глейзер (Россия/Великобритания)
Бо Чой (Гонконг/Великобритания)
Джулия Ченчи (Италия)
Камий Левек (Франция)
Ольга Шурыгина (Россия)
Родриго Артеага (Чили)
Габриэль Артеага (Чили)
Тереса Солар (Испания)
Карлос Фернандес Пелло (Испания)
Филдс Хэррингтон (США)
Эмилия Шкарнулите (Литва)
Эспер Постма (Нидерланды/ Германия)

forbidden body language (Эльза Абдулхакова):
Abdulkhakova Stroganov dance company:
Эльза Абдулхакова (Россия)
Герман Строганов (Россия)

Мариам Нагайчук (Россия)
Ева Валиева (Россия)

Вадим Еличев (Россия)

Алена Папина (Россия)
Вадим Еличев (Россия)

Ню Симакина (Россия)

«Хор исполнения желаний»:
Алексей Кирсанов (Россия)
Федор Кокорев (Россия)
Виктория Кудрявцева (Россия)
Вик Лащёнов (Россия)
Февралина Покровская (Россия)
Анастасия Россохина (Россия)
Ню Симакина (Россия)
Евгения Фомина (Россия)

Вместе с кураторскими проектами во второй части Основного проекта будет показана новая работа художницы Саши Пироговой, реализованная в рамках отдельного гранта Биеннале.

Частью пространства также станет Специальный проект Московского международного фестиваля экспериментального кино MIEFF — учебная программа для фильммейкеров «Внеклассные практики», а также открытые еженедельные кинопоказы и дискуссии.

Архитектурное решение Основного проекта выполнено бюро «ХВОЯ» (Санкт-Петербург).

Продолжением первой части Основного проекта станет совместный проект с Музеем Транспорта Москвы «Маршрут № Т» . Художники Игорь Самолет, Алина Глазун, Алиса Омельянцева и Рома Богданов, представившие в сентябре работы на фасадах Музея Москвы, продолжат свои проекты в городской среде и создадут работы на трех остановках (Метро Комсомольская, метро Красносельская, Ольховская улица) и внутри троллейбуса Музейного маршрута «Т». Проект будет реализован в середине ноября.

«В ноябре VII Московская международная биеннале молодого искусства подходит к заключительному этапу, который объединяет процессы и программы, инициированные на запуске. Вторая часть Основного проекта сохранила международный формат — пять кураторов из четырех стран и 47 художников со всего мира используют различные решения для адаптации своих проектов к условиям новой реальности. Организация Биеннале стала возможной благодаря основным принципам, которые были заложены на начальном этапе: процессуальность, открытость, горизонтальные связи, мультидисциплинарность и акцент на механизмах поддержки молодого искусства. Сложная структура проекта в этом году, ориентированная на представление Биеннале, как непрерывного процесса, позволила не только реализовать новые форматы, но и пройти всем участникам период всестороннего опыта, соответствующего сегодняшнему дню и одновременно опережающего его», — Алексей Новоселов, комиссар VII Московской международной биеннале молодого искусства.

Основной проект

«Я не знаю, Земля кружится или нет…», Лизавета Матвеева (Россия) и Франческа Альтамура (США)

Проект, представленный кураторами Лизаветой Матвеевой и Франческой Альтамура, пройдет в онлайн формате. В рамках него будет разработана отдельная цифровая платформа, на которой участвующие в проекте художники покажут мультимедийные произведения, раскрывающие актуальные страхи и тревоги в абсурдистской форме с использованием черного юмора, сатиры и иронии. Цифровая платформа, разработанная художницей-экспериментатором Джен Лю (США), креативными технологами Доа Джафри (США) и Цю И У (США) и 3D-художником Антоном Козловым (Украина), выступит в качестве основной площадки выставки «Я не знаю, Земля кружится или нет..». Важным компонентом цифровой платформы также станет текстовый компонент, включающий в себя специально написанные тексты художников, эссе и поэтические произведения. Проект в Музее Москвы станет альтернативным физическим пространством, где зрители смогут в индивидуальном режиме познакомиться с цифровой платформой. Цифровая платформа, доступная с 3 ноября, и офлайн-выставка будут функционировать одновременно.

В рамках проекта «Я не знаю, Земля кружится или нет…» на цифровой платформе представлены следующие проекты:

Анна Афонина и Мария Романова, Валерия Грай и Анастасия Короткова (Россия) представят проект «Ворожея». Художницы создадут цифровое путешествие, которое отдаст дань уважения сетевому искусству 2000-х годов. Их совместный проект объединит старые веб-сайты с более неиспользуемыми веб-элементами, звуками, значками, календарями, текстами и видео, а также цифровыми элементами, которые нелегко идентифицировать. Зритель сможет выбрать свой собственный путь навигации подобно опыту флеш-игр.

В своем проекте Aristocrat in the Earth Джозеф Бакли (Великобритания/ США) закопает недавно изготовленную бронзовую скульптуру в грязи в неизвестном месте и представит документацию в формате PDF.

Тереза Хромати (США) разработает творческий код, напоминающий страницу социальной сети Myspace. Автор создаст цифровую версию своих картин, которые в настоящее время находятся на выставке в Delaware Contemporary. Специально для проекта она создаст статический векторный файл и новый звуковой ландшафт. В своей цифровой работе Мэтт Копсон (США) переосмысливает стандартных персонажей эпоса — лису и медведя. Иногда они пересекаются идентичностями из разных фан-фикций, а иногда являются частью более самодостаточного повествования, как, например, диалог Беккета между птицей и лисой.

Данини (Россия) подготовит новую мультимедиа работу, которая станет местом сборки уже известных персонажей художницы, — ее дебют произойдет на цифровой платформе. Хади Фаллапише (Иран/ США) покажет новую анимационную работу, в которой есть отсылки как к инсталляциям и живописи художника, так и его перформансам. Николас Графиа (Филиппины/ Германия) и Миколай Собчак (Польша/ Германия) представят документацию нового перформанса «Rooms».

Евгений Гранильщиков (Россия) покажет видеоработу «Драма». Дэн Хершлейн (США) представит анимационное видео в технике stop-motion. Это будет первая видеоработа художника. Пасмур Рачуйко (Россия, Грузия) подготовит цифровой архив своего исследовательского проекта «Дикий Корм», в котором художник собирает и готовит дикорастущие травы и растения. Габи Саххар (Великобритания) впервые представит одноканальное видео Truth and Kinship, а также 5 новых живописных работ, перенесенных в цифровое пространство.

Никита Селезнев (Россия) представит фильм «На кончике языка» с фрагментами сцен, репрезентирующих любовные отношения. Коллаж, лежащий в основе фильма, составлен из изображений, найденных в интернете. Среди них кадры из фильмов, любительские и рекламные фото, работы художников, афиши и другое. Фин Симонетти (Канада) и Грегори Калличе (США) создадут несколько скринсейверов, которые можно будет скачать.

Проект Марины Стахиевой (Россия) From home with Love — это поиск личного места силы, возвращение к истокам посредством рассказа о своем доме и интуитивного сочетания фотографий лиц местных жителей и пейзажей. Художница представит зин и впервые покажет видео. Визуальный лонгрид, созданный на основе проекта «Мастер Ключ», Саши Зубрицкой (Россия) будет представлен в виде свободного макета с большим количеством элементов — GIF-файлов, видео, фрагментов текста и градиентов, дополняющих повествование.

Собственные места//Архивные пространства. Джулия Морале и Штерре Барентсен

Проект инсталлирован по результатам дистанционного взаимодействия с художниками и кураторами и исследует суть определения архива, объединяя художников десяти разных национальностей. Произведения, которые были задуманы или адаптированы для показа в Москве, будут исследовать периферийные, часто забытые контексты со всего мира, а также демонстрировать локальные проявления пространства и времени, будь то сибирский город XIX века, рыбацкая деревня в Узбекистане, небольшая сельскохозяйственная община на холмах Тосканы или субъекты армянской диаспоры в Париже. Проект «Свободные места//Архивные пространства» стремится показать, что архив представляет собой не только авторитетное собрание документов или институциональный метод принуждения, но и может быть использован как личный способ сбора воспоминаний или систематизации знаний. Выставка призвана замедлить темпы создания, потребления и мышления об искусстве.

Кураторский проект, представленный Джулией Морале и Штерре Барентсен разделен на три группы:

Коллекция
В первой части проекта будут выражены истории, скрытые в материальной культуре, а не в письменных документах. Свидетели антропогенного и естественного разрушения вещей, художники, представленные в этой части выставки, соберут различного рода останки, показывающие, как истории прошлого могут сохраняться в материальных объектах.

Экспозиция открывается работой Джулии Ченчи (Италия) Ininterrottamente (Continuously), посвященной хрупкому балансу между разрушением и созданием нового. Из ее бесед с тремя местными жителями Тосканы, занятыми в сельском хозяйстве, родилась новая сельскохозяйственная машина, собранная из ненужных деталей старых машин. Художница задается вопросом о том, способны ли группы с разными интересами работать вместе при ограниченных ресурсах, изобретая новое будущее.
Работы Dark Waters Родриго Артеаги и «Если время бесконечно, то мы находимся в любой его точке» Габриэля Артеаги (Чили), показывают, что даже крошечная песчинка может хранить информацию на протяжении сотен лет. Разглядывая под микроскопом кучу песка посреди кабинета-инсталляции, зритель откроет для себя целый информационный микрокосм, при помощи которого Артеага продемонстрирует разнообразие возможных подходов к получению знания. В своей масштабной инсталляции Ольга Шурыгина (Россия) собрала более трех тысяч керамических блюд и выложила ими дно высохшего Аральского моря, чтобы создать «мираж».

Реконструкция
Художники, представленные во второй части создадут пространства, в которых записываются, сохраняются и рассказываются маргинальные истории, существующие на грани забвения, с использованием архивных материалов и исторических свидетельств.

Фильм Эмилии Шкарнулите (Литва) «Алдона» призван играть со зрением: восстанавливая маршрут, которым незрячая бабушка художницы ежедневно проходила по советскому парку скульптур. Шкарнулите представит нетрадиционный подход к изучению истории, основанный на тактильном восприятии и воображении, а не на зрительном и интеллектуальном исследовании. Работа Филдса Хэррингтона (США) и совместный проект Тересы Солар и Карлоса Фернандеса Пелло (Испания) посвящены техническим изобретениям недавнего прошлого. Художники заостряют наше внимание на этическом аспекте научных открытий. В центре исследования Солар и Пелло – фигура Гарольда Эджертона — изобретателя техники скоростной фотосъемки и стробоскопа, которые впоследствии сделали возможным изобретение атомной бомбы. Работа Хэррингтона посвящена истории спирометра — медицинского прибора для измерения объема легких, изобретенного в XIX веке и послужившего инструментом расовой дискриминации афроамериканцев.

Восстановление
В заключительной части художники выйдут за пределы собраний исторических документов и официальных записей и воспроизведут в реальности истории, спрятанные в мириадах документов.

Эспер Постма (Германия, Нидерланды) отправится в путешествие, повторяющее поездку своего деда по Яве на основе оставленных путевых заметок, а Камий Левек (Франция) создаст собственное воображаемое цифровое путешествие, — благодаря их работам документы оживают в пространстве. Аня Глейзер (Великобритания) в «Бабушкиных костях» изучит связи между художественным творчеством и антропологией в ХХ веке, опираясь на материалы из архива антрополога Марии Чаплицкой. Камий Левек и Бо Чой (Гонконг/Великобритания) исследуют собственное женское наследие. Как дочери и внучки, они создадут матриархальные архивы: Левек представит воображаемый диалог между ней и ее бабушкой Люси Кахутян, а фильм Чой будет обращен к личной и коллективной памяти, заключенной в объектах, оставленных ее матерью.

forbidden body language. Эльза Абдулхакова

В рамках проекта forbidden body language будет представлено 6 перформативных художественных проектов в одном пространстве, которое будет использоваться как резиденционное: для репетиций, исследовательского процесса и налаживания контактов.

Проект развенчивает запреты, связанные с телом. Основная идея заключается в доступности языка тела, в его разнообразии и возможности адаптации к каждому. Одна из задач проекта — вовлечь аудиторию в процесс создания искусства, поэтому часть участвующих в проекте художественных работ — лабораторные — и позволят желающим быть вовлеченным зрителем или полноценным участником, соавтором. Базовый сценарий адаптации участвующих в проекте работ для широкой аудитории – открытые практические классы, репетиции и разминки. Проект продолжает запущенную в декабре 2019 года на базе библиотеки им. Н.А. Некрасова Лабораторию движения «6 квадратных метров» – серию тематических встреч и практических классов с прицелом на углубление и расширение исследований телесных практик и движения.

Abdulkhakova Stroganov dance company — Эльза Абдулхакова и Герман Строганов (Россия) — покажут работу «Сказка теней», посвященную исследованию тени как категории неприятного и невидимого повседневным взглядом состояния, раскрывая вариативность теней и их предъявление наружу.

Мариам Нагайчук и Ева Валиева (Россия) в проекте STHIRAS занимаются исследованием старости как иной формы бытия человеческого тела через движение, прикосновение, сонастройку тел, эмпатию и внимание.

Вадим Еличев (Россия) реконструирует ситуацию попадания в шкатулку через создание некой идеальной формы танца для одного зрителя. Его работа «Шкатулка» будет посвящена восприятию отношений, в том числе — сексуальных.

Алена Папина и Вадим Еличев (Россия) представят работу Female Gaze по мотивам исследования гендера через анатомию, социальные конструкты, стереотипы и личные ощущения.

Ню Симакина (Россия) проведет Лабораторию «афония», посвященную работе с голосом, в рамках которой участники будут искать собственный голос, исследовать звучание в ситуациях публичности и непубличности, связывать между собой возможность свободно разговаривать с ощущением своего голоса и тем, что проговаривается вслух.

Состав определится по результатам открытого набора, к которому приглашены практикующие перформеры, вокалисты, художники и другие, кто интересуется работой со своим голосом и готов делать это в коллективе. Заявки принимаются до 10 ноября включительно. Ссылка на форму опен-колла.

«Хор исполнения желаний» (Россия) — Алексей Кирсанов, Федор Кокорев, Виктория Кудрявцева, Вик Лащёнов, Февралина Покровская, Анастасия Россохина, Ню Симакина, Евгения Фомина — попробует объединить объекты искусства через слушание, чувствование и предоставление им голоса, выстраивание с ними отношений и наделение звука агентностью.

Расписание показов и других событий проекта будет опубликовано на сайте Биеннале, в социальных сетях Лаборатории движения «6 квадратных метров».

Вне времени. (2020)

Саша Пирогова, представлявшая павильон России на 57-й Венецианской Биеннале, в соавторстве с Мариной Фридман создала первую за последние два года видеоработу «Вне времени» .

«Данная работа по своей сути является новацией: она олицетворяет новый взгляд на искусство, на его незаменимую роль в мире. Это взгляд на любовь, как величайшее явление, и как это явление проявляется в мире искусства. Эта работа о любви и этим великим чувством пропитан каждый ее миг. Мы надеемся, что впечатление от увиденного будет настолько мощным и жизнеутверждающим, что ваша жизнь обязательно изменится к лучшему. Во всяком случае, мы все сделали, чтобы это было так, вам осталось только почувствовать это! Мы взяли на себя ответственность замахнуться на эту вечную тему, прекрасно понимая, что это то, в чем мы все отчаянно нуждаемся сегодня, то, что поддерживало и будет поддерживать всех нас во все времена.» — говорят авторы проекта Саша Пирогова и Марина Фридман.

Специальный проект VII Московской международной биеннале молодого искусства и Московского международного фестиваля экспериментального кино MIEFF — учебная программа «Внеклассные практики» .

Программа «Внеклассные практики» займет отдельную зону в пространстве Основного проекта. В рамках специального проекта будут проходить еженедельные кинопоказы, дискуссии и встречи со студентами. Программа создана для молодых фильммейкеров, цель которой пошатнуть устоявшееся представление о том, как и зачем делать кино. Смешивая актуальную теорию искусства и практические занятия, проект предложит двенадцати участникам, представителям разных российских кино и арт-школ, посмотреть на режиссуру с другой стороны. В рамках программы будут показаны восемь экранных работ, посвященных киноколлективам. Коллектив — это разнообразие мнений и опыта, и в программе кураторы старались придерживаться этого разнообразия — как с точки зрения гендерной, расовой и классовой репрезентации, так и с точки зрения кинематографической формы. Проект пройдет с 3 ноября по 6 декабря в Музее Москвы.

Вторая часть Основного проекта VII Московской международной биеннале молодого искусства объединит всю структуру Биеннале, в рамках которой уже стартовала первая часть Основного проекта в Музее Москвы с результатами конкурса для художников, 7 специальных проектов, часть из которых продолжается в выставочных пространствах Москвы. Также совместно с Фондом Поддержки современного искусства Винзавод Биеннале запустила Образовательную программу, которая состоит из трех блоков: цикл из пяти международных дискуссий «Салон отверженных категорий», «Дневник биеннале», объединивший сообщества теоретиков и критиков искусства, и практическая часть: серия мастер-классов из печатных мастерских. В рамках Биеннале молодого искусства с сентября проходит Параллельная программа, включающая 23 проекта различных московских институций. Завершит Биеннале Программа портфолио-ревю, направленная на выявление молодых художников из регионов России, которые будут отобраны для участия через open call, стартующий с 5 ноября. Программа пройдет с 1 по 4 декабря в Москве по следующим направлениям: арт, медиа-арт и арт-критика. Институциональными партнерами Портфолио-ревю стали ГМИИ им. А.С.Пушкина и ГЦСИ, журнал Диалог искусств, Артгид и Московская школа современного искусства.

Специальные проекты Биеннале молодого искусства в октябре и в ноябре

Центр Вознесенского при участии Института современного искусства «БАЗА» представил проект «ЗАКРЫТАЯ РЫБНАЯ ВЫСТАВКА. РЕКОНСТРУКЦИЯ». Проект в Центре Вознесенского — реконструкция молодыми художниками одного из ключевых событий в истории московского концептуализма — «Закрытой рыбной выставки» Игоря Макаревича и Елены Елагиной, отмечающих в этом году 30-летие совместной деятельности. Выставка открылась 21 октября и продлится до 22 ноября. Художественный руководитель и автор идеи — Ян Гинзбург, куратор — Дмитрий Хворостов.

В Государственном музейно-выставочном центре «РОСИЗО» проходит выставка «Карта человеческой природы», которая будет работать по 1 ноября. Для участия в спецпроекте было подано более 200 заявок от современных художников, из которых отобраны 19 авторов.

На выставочных площадках Москвы проходят следующие проекты:

Выставка «Это все что». Проходит до 15 ноября в галерее «Электромузей в Ростокино» ;
Выставка «Окрестности». Проходит до 8 ноября в галерее «Пересветов переулок» ;
Выставка «Разархивизация». Проходит до 29 ноября в галерее «Нагорная» ;
Выставка «The gathering». Проходит до 29 октября в галерее «Богородское» ;
Выставка «За заборами заборы». Проходит до 8 ноября в галерее «Здесь на Таганке» ;
Выставка «Системы.Сверхсистемы». Проходит до 22 ноября в галерее «Ходынка» ;
Выставка «Семейные ценности». Проходит до 10 января в галерее «На Песчаной» .

Московская международная биеннале молодого искусства — масштабный проект в области современного искусства в России. Задачи биеннале — открытие новых имен, поддержка и стимулирование творческих инициатив художников и кураторов нового поколения, создание условий для их публичного высказывания и, как следствие, развитие среды современного искусства и международной интеграции. Московская международная биеннале молодого искусства проходит с 2008 года. Начало проекту положили ежегодный фестиваль молодого искусства «Стой! Кто идет?» (проводился Государственным центром современного искусства (ГЦСИ) ежегодно с 2002 по 2006 год) и выставка молодого искусства «Мастерская» (проводится Московским музеем современного искусства ежегодно с 2001 года по настоящее время). Проект активно развивается и продолжает поиск новых направлений в сфере поддержки молодого искусства, вовлекая в проект культурные институции, заинтересованные в развитии молодого искусства, а также работая с городской средой. VII Московская международная биеннале молодого искусства пройдет до 6 декабря и состоит из конкурсной программы Основного проекта, специальных проектов, образовательной программы, региональной программы портфолио-ревю и проектов параллельной программы. Расписание образовательной онлайн программы, а также даты открытия проектов биеннале ищите на сайте youngart.ru

Московский музей современного искусства — первый в России государственный музей, основанный в 1999 году Президентом Российской Академии Художеств Зурабом Церетели. Его личная коллекция, состоявшая более чем из 2000 работ известных художников XX века, положила начало музейному собранию, которое в настоящее время является одним из самых представительных собраний отечественного искусства XX столетия. ММОМА является активным участником художественной жизни страны и располагается на шести площадках города. Также в сердце столицы открыт Образовательный центр ММОМА, где можно посетить библиотеку по искусству, музейное кафе, лекторий и увидеть работы из коллекции ММОМА. Приоритетными направлениями деятельности институции также являются образование в сфере искусства, поддержка молодых художников, собственная издательская программа, разработка инклюзивных проектов, научная деятельность и лабораторная экспертиза. Сегодня музей активно развивает региональную программу и способствует поддержанию единого ритма художественной жизни страны. В 2019/2020 годах ММОМА празднует 20-летний юбилей. www.mmoma.ru
Музей Москвы основан в 1896 году. Музей располагается в Провиантских складах, памятнике архитектуры федерального значения. Фондовая коллекция насчитывает около 800 000 единиц хранения, в том числе богатое собрание археологических артефактов. Музей Москвы также включает несколько филиалов: Музей археологии Москвы, Музей истории Лефортово, Центр Гиляровского. www.mosmuseum.ru

Часы работы Основного проекта VII Биеннале в Музее Москвы — с 12.00 до 22.00

Готовимся к ВПР. История. 7 класс. Правление Ивана Грозного. ТЕРМИНЫ.

Правление Ивана Грозного.

ТЕРМИНЫ.

Бояре — высшее сословие феодалов на Руси в X—XVII вв— потомки родо-племенной знати, занимали ведущее место после великого князя в государственном  управлении.

Боярская Дума — совещательный орган при царе в Московском государстве XVI−XVII вв, состоявший из наиболее знатных и родовитых лиц.

Вассальная зависимость государства – это его политическая зависимость от власти правителя какого-либо государства, невозможность самостоятельно принимать решения).

Волость — нижняя единица административно-территориального деления на Руси (от слова «власть»).

Во́тчина — земельное владение, принадлежащее феодалу потомственно (от слова «отец») с правом продажи, залога, дарения. Вотчины принадлежали боярам.

Государев двор – это верхние слои господствующего класса. Существовал с XII- XVII  вв., до правления Петра I. Дворцовые чины Государева двора имели государственные поручения, кроме обычного для дворов знати заведования какой-то отраслью хозяйства господина:

• Конюший (по-французски маршал) – ведал дворцовыми табунами, организацией дворянской конницы, командовал конницей в отсутствие князя (царя).
• Дворецкий – ведал всеми дворцовыми волостями (обмен, раздача, межевание, суд), контролировал кормленщиков, прислуживал государю за столом.
• Казначей – хранитель ценностей и архива, глава не только финансового, но и дипломатического ведомства, ближайший советник по государственным делам.
• Оружничий – заведовал оружейной палатой.
• Постельничий– ведал государевой постелью и личной казной, хранил личную канцелярию князя, парадное облачение, драгоценности, ближайший слуга, следил за шитьем одежды князя и ее хранением.
• Стольники – кроме прислуживания за столом, входили в ближнее окружение государя, сопровождали в поездках, могли быть воеводами и послами.
• Стряпчие – ведали хлебными и кормовыми дворами, занимали командные должности в войне (сотники),в походах были оруженосцами — телохранителями.

Губа – это территориальный округ, совпадающий, как правило, с волостью (нижней единицей административно-территориального деления) или уездом (совокупность волостей).

Губная реформа – реформа местного управления (1556 г.)

Дворяне – с конца XII века дворяне составляли низшую прослойку знати, непосредственно связанную с князем и его хозяйством, в отличие от боярства. Дворяне получали за службу землю, которую нельзя было передать по наследству. Постепенно появились законы, возвышающее дворянство, их земли – поместья- тоже стали передаваться по наследству.

Дьяк – начальник канцелярии различных ведомств России до XVIII в.

Дьячок — церковнослужитель низшего разряда в православной церкви; член земской избы.

Заповедные лета – срок, в течение которого запрещался переход от одного феодала к другому в Юрьев день (26 ноября).

Земство – выборный орган местного самоуправления (обобщённое название).

Земская изба — выборный орган местного самоуправления. Во главе – земский староста + земский дьячок + целовальник. Избирались на 1-2 года волостными тягловыми людьми. Земская изба содержалась на деньги местного населения. С 1799 г. при Петре I земские избы превращены в органы городского самоуправления.

Земская реформа — заменила правление наместников на выборное самоуправление – земскую избу с земским старостой, дьячком и целовальником.

Земский собор – выcшее cоcловно -предcтавительное учреждение середины XVI- концаXVII вв. Включал в себя: Освященный собор (представители высшего духовенства) + Боярская дума + Государев двор + выборные от провинциального дворянства + богатые горожане.

Земский староста – в Русском государстве представитель низшей княжеской и царской администрации в городах и волостях.

Земщина – основная часть Русского государства с центром в Москве, не включенная Иваном IV в особый государев удел — опричнину и имевшая свое особое управление.

Избранная рада – неофициальное правительство Ивана Грозного в 1547-1560 гг.

Кормление – содержание государевых наместников местным населением деньгами и продуктами этого наместника и его двора.

Местничество — распределение служебных должностей в Русском государстве в XV–XVII вв. между отдельными лицами в зависимости от степени их родовитости.

Митрополит – титул священнослужителя на Руси, глава Русской церкви (до утверждения патриаршества в 1589 г.)

Наместники – должность, чин в России, руководитель крупной административно-территориальной единицы, руководитель органа местного управления, который назначался князем (царём) в городах и их уездах. Пришли на смену посадникам, содержались за счёт кормления. Должность отменена в 1556 г. в результате губной и земской реформ.

Опала – немилость со стороны монарха или иного могущественного и влиятельного человека.

Опричнина (от слова «опричь»- кроме) – это политика Ивана Грозного, которая привела к разделу земель Русского государства на земские под управлением Бояркой думы и опричные (государев удел) с «государевым двором» и особым войском. Опричнина сопровождалась террором и репрессиями как средствами достижения политических целей.

Подьячий – низший административный чин в Русском государстве с XVI- начало XVIII в., выполнял основную делопроизводственную работу в центральных и местных государственных учреждениях ( по-нашему, канцелярский служащий).

Поме́стье — разновидность земельного владения, дававшееся за воинскую или государственную службу в России в конце XV — начале XVIII веков. С Уложения о службе 1556 г., закрепившего обязанность службы вла­дельцев как поместий, так и вотчин, в зависимости от величины надела, начался постепенный процесс сближения правового режима вотчин и поместий. В Соборном Уложении 1649 закреплено право собственности на поместье  (то есть его тоже можно было передавать по наследству).

Приказы – централизованные орган управления, имеющие чёткие функциональные обязанности.

• Челобитный приказ принимал жалобы, подаваемые на имя царя, — челобитные, а также контролировал другие государственные учреждения. Это был главный приказ, его возглавлял А.Ф. Адашев.
• Посольский приказ руководил внешней политикой России.
• Разрядный приказ ведал военным делом, назначением воевод, сбором ополчения, распределением служилых людей по полкам, обеспечением земельным и денежным жалованьем.
• Поместный приказ — ведал землевладением.
• Земский приказ – ведал управлением Москвы, сбором налогом с тяглового населения и судом над ними и другие приказы.

Посадские люди – население, живущее в посаде, то есть в  торгово-ремесленной части вне городских стен, ставшее позднее частью города.

Регентство — временное осуществление полномочий главы государства коллегиально (регентский совет) или единолично (регент) при малолетстве, болезни, отсутствии монаха.

Репрессии – карательная мера, наказание, предпринимаемые государственными органами.

Самодержавие — монархическая форма правления в России, при которой государю принадлежало верховное право в принятии законов, управлении страной, руководстве армией и флотом, определении содержания внутренней и внешней политики.

 

Стоглавый собор – собор Русской церкви и земский собор, который проходил в Москве  в 1551 г. в Успенском соборе Кремля, с участием царя Ивана Грозного , высшего духовенства и представителей Бояркой думы. Решения собора были  выражены в 100 глава: были ограничены дальнейшее увеличение церковных владений в городах и финансовые привилегии духовенств

Стрельцы – служилые люди, составлявшие первое постоянное войско в России, которое было создано в 1540–1550-х гг.; имели огнестрельное и холодное оружие.

Сословие — социальная группа, члены которой отличаются по своему правовому положению: их состав, привилегии и обязанности и определяются законом; принадлежность к сословиям, как правило, передаётся по наследству.

Соха – единица налогобложения на Руси в XII- XVII.  Сохой  называли определённое количество распаханной земли, с которой платила налог (подать).

Судебник – это сборник законов периода сословной монархии в России.

Террор (лат terror «страх, ужас») — устрашение политических противников путём физического насилия. Террором также называется угроза физической расправы по политическим или каким-либо иным мотивам либо запугивание с угрозой расправы или убийства.

Тя́гло — система денежных и натуральных государственных повинностей крестьян и посадских людей в Русском государстве XV — нач. XVIII в.

Тягловые люди – те, кто выплачивал тягло, кто нёс тягловую повинность.

«Уложения о службе» — закон, определивший порядок службы в России в XVI в.

Челобитная – прошение, заявление, жалоба в Российском государстве XV–XVII вв.

Черносошные крестьяне – лично свободные крестьяне, платили налоги (то есть несли тягло) в казну государства, а не помещикам.

Царь – основной титул монархов Русского государства с 1547 года ( Иван Грозный – первый царь) по 1721 г. ( с 1721 г. Пётр I объявил себя императором). Титул же “царь” переводили как “император”. Русский самодержец тем самым вставал вровень с единственным в Европе императором Священной Римской империи.

Целовальники – выборные должностные лица в Русском государстве, для исполнения судебных, финансовых и полицейских обязанностей; избранный человек клялся честно исполнять свои обязанности и в подтверждение клятвы целовал крест, откуда и происходит название.

Юрьев день — период, когда крестьяне могли переходить от одного землевладельца к другому.

Ясак – натуральный налог с народов Сибири и Севера, главным образом пушниной.

 

 

Это интересно.

Почему в 1547 Иван IV венчался на царство, то есть принял титул царя?

Слово «царь» происходит от латинского «цезарь» (от личного имени Гая Юлия Цезаря, которое постепенно превратилось в составную часть императорского титула).

На Руси царями называли императоров Византии, именовали так и ханов Золотой Орды, а затем и выделившихся из ее состава ханств.

Бытовавшее в стране «великий князь» было ненамного выше по званию, нежели просто «князь». Но великих князей на Руси было достаточно, а вот своего официального царя еще не было.

Если великий князь мог восприниматься как первый среди равных, то царю равных быть не должно. Это был качественно новый титул.

В международных отношениях титул царя тоже давал определенные преимущества. Ведь и в Казанском, и в Крымском ханствах, с которыми Россия вела то войны, то переговоры, правили цари. И теперь московский государь становился с ними на одну ступень.

В Западной Европе титул «великий князь» переводился как «принц», «герцог», но не как «король» или «император». А вот «царь» – ставился на один уровень с королем и императором.

Так что со всех сторон принятие нового титула было выгодно и важно для государя.

 

 

Вернутьсяк списку тестов ВПР по истории, 7 класс

 

Параноик или проактивный? Повесть об Иване Грозном

В начале 1500-х годов Россия не была особо известна как великая нация. Едва ли они ковыляли из-за того, что до 1480 года они находились под властью Монголии, у России дела шли не так хорошо, как у других европейских народов.

Иван III смог объявить себя царем России и раз и навсегда отделить их от монгольского государства. Известный как Иван Великий, его работа по увеличению территории России, борьбе против Золотой Орды и объединению большей части русских земель под одним знаменем, по сути, заложила бы основы России как государства.

---

Рекомендуемая литература

---

После смерти Ивана III на престоле остался его сын Иван IV, хотя маленькому Ивану тогда было всего три года. Иван IV стал известен как Иван Грозный, и его правление началось 16 января ^года года 1547 года. Когда он был еще ребенком, мать Ивана была убита с помощью боярского заговора. Боярин — это высшее звание, которое только можно было достичь в русской аристократии. После смерти отца и матери Ивана бояре были свободны попытаться взять под свой контроль престол, действуя в качестве регентов для будущего царя.Скорее всего, эти аристократы оскорбляли Ивана и его брата, оставив в мальчике глубокие эмоциональные шрамы.

Несмотря на все усилия, Иван смог взойти на престол, когда ему было шестнадцать, и провозгласил себя царем всех русских. Он был коронован и утверждал, что будет всем руководить. Во многих отношениях Иван IV стал первым настоящим самодержцем России, продемонстрировав, что его авторитет не подлежит сомнению и выше забот крестьянства.

И все же, несмотря на прозвище Иван, на самом деле он был очень компетентным правителем. Его раннее правление привело к большим преобразованиям в России, включая введение самого первого печатного станка в России. Он приказал создать Московский печатный двор, который в дальнейшем позволит создавать книги и распространять их по России. Другими достижениями, которые Иван сумел добиться во время своего раннего руководства, были учреждение первого российского парламента, строительство собора Василия Блаженного в Москве и ограничение возможности крестьянина передвигаться по стране.Он был эффективным правителем и сумел проделать большую прогрессивную работу.

Однако, хотя сосредоточение Ивана на улучшении управления государством привело к положительным изменениям внутри страны, произошла череда событий, которые начали приводить к его скатке в нестабильность. Когда в российском государстве был голод, засуха и война, его первая жена Анастасия Романова умерла, и он подозревал, что она была отравлена. Это сильно повлияло бы на его разум и привело бы к растущему уровню паранойи. Что еще хуже, один из его советников бежал от его дворов и сбежал в Литву, предав Ивана и повел литовские войска против его собственной территории.

В 1564 году вспыльчивость и паранойя Ивана усилились. Он был известен своими эмоциональными всплесками, но после смерти жены ему стало еще хуже. Он уехал из Москвы и отправил письма знати России, извещая их о том, что покидает престол. У бояр не было возможности контролировать Россию, и под давлением окружающих их внешних врагов они были вынуждены послать к Ивану послов, умоляя его вернуться. Иван имел два условия для своего возвращения: первое заключалось в том, что ему будет предоставлена ​​абсолютная власть как царь, а второе — в том, что ему будет разрешено казнить тех, кого он считает предателями, без всякого одобрения.Оба требования были удовлетворены, и Иван вернулся в Москву новым, более невменяемым человеком.

Его первым действием после возвращения к власти было учреждение опричнины. Опричнина была территорией, которая полностью контролировалась Иваном, и по сути была государством, которое служило родиной его личной гвардии. Эти охранники были известны как опричники и стали ключевыми силовиками во время правления Ивана. Они только служили Ивану и будут нести ответственность за захват и уничтожение многих князей, которых Иван обвинил в измене.

Один параноидальный эпизод привел к тому, что Иван заблуждался, будто Новгород перейдет под власть Литвы. В ответ на эти опасения Иван приказал опричникам вторгнуться в город. Они поспешили сжечь и разграбить город, убив при этом тысячи людей. Это более или менее навсегда искалечило Новгород и не позволило ему восстановить былую славу.

Психическое здоровье Ивана действительно ухудшилось с годами, из-за чего он обвинял очень многих дворян в предательстве и их смерти или изгнании.Он не был человеком, готовым рискнуть быть узурпированным. Во многом такое отношение можно легко проследить до его детства, когда он был по существу изолирован в детстве. После смерти матери бояре полностью проигнорировали его, оставив восьмилетнего мальчика на произвол судьбы. Он не получал ни внимания, ни привязанности, ни уж тем более любви. Единственный раз, когда бояре обращали на него внимание, это когда он был нужен для какой-то официальной церемонии. Когда вы бросаете вызов подозрительной манере, в которой была убита его жена, имеет смысл, что он искренне боялся знати, пытающейся узурпировать его.

Иван был склонен к вспышкам гнева и припадкам гнева. Это сделало бы его сильным лидером в глазах народа, поскольку было замечено, что он не терпит всякой ерунды, но иногда гнев ускользал от него. В одном случае он закончил тем, что поссорился со своим сыном, из-за чего Иван вышел из себя и ударил его посохом. Рана оказалась смертельной, что не входило в намерения Ивана. После смерти сына трон перейдет к Федору, умному, но некомпетентному вождю.

---

Последние биографии

Лорен Юристовски 9 мая 2020

---

Возможно, одной из самых интересных особенностей Ивана было его прозвище. Когда мы в нашу современную эпоху слышим имя Иван Грозный, оно вызывает в воображении представление о человеке злом, навязчивом и жестоком. Слово «ужасный» имеет много значений, но все они плохие. Мы никогда не назовем хорошего лидера ужасным. Тем не менее, хотя это могло быть имя Ивана, и он был склонен к вспышкам гнева, его прозвище не связано с жестокими и жестокими поступками, которые он совершал с дворянами, а, скорее, с его величием.

Слово «ужасный» в данном контексте происходит от слова «Грозный». Грозный — значит способный внушать страх и ужас. Опасно и грозно. Это примерно переводится как «полный трепета», что означает «тот, кто требует благоговения». Все эти слова в 1500-х годах не обозначали злого лидера, а скорее считались почетным титулом. В мире, где у российского государства было много врагов, как внутри, так и снаружи, имя Грозный указывало бы на то, что с вами нельзя связываться.Это покажет, что ваша жестокость и сила заставят ваших врагов сожалеть о том дне, когда они перешли вас. Другими словами, звание было более или менее почетным. Однако в нашем современном контексте мы отождествляем ужасное со злом. Таким образом, мы сочли бы это званием бесчестным.

Царствование Ивана было не таким плохим, как у многих других русских правителей. Его действия, хотя и привели к многочисленным преследованиям знати, были в первую очередь направлены на улучшение России как государства. Он был искусен в дипломатии, был очень набожным по отношению к Православной церкви и очень хорошо умел увеличивать российскую мощь.Его жестокое и жестокое отношение к боярам и аристократам закончилось тем, что они уничтожили большую часть контроля над правительством, передав контроль России исключительно в руки царя.

Иван Грозный более или менее создал Российскую империю, но, хотя он был искусен в сложении правил и принуждении дворян терять все больше и больше власти, он сделал несколько ключевых ошибок во время своего правления. Самая большая серия ошибок, которые он сделал, была связана с его войной. Несмотря на то, что он провел несколько успешных кампаний, вторгшись в Сибирь, Казань и Крым и захватив контроль над ними, использование им рабочей силы в достаточной мере истощило Россию.Налоги, которые он взимал со своих людей, были слишком велики, чтобы они могли их себе позволить, и это имело ужасные последствия для местной экономики. Иван успешно создал огромную Российскую империю, но из-за экономического кризиса у этой империи почти не было доллара.

И все же, несмотря на свой нрав, налоги и бесконечную серию войн, которые он вел, Иван создал бюрократию, которой никогда раньше не было в России. Его сосредоточение на создании правительства, которое было бы автократическим на огромной территории, означало бы, что должна быть какая-то административная система.Это привело к тому, что Иван назначил органы местного самоуправления на своей территории, дав им возможность заниматься такими вещами, как исполнение законов или изменение постановлений. Самым большим вкладом в укрепление государственной власти было создание так называемого земского собора.

Земский собор был, по сути, первым российским парламентом, предназначенным для принятия решений, обсуждения серьезных вопросов внутри страны и применения законов и правил, созданных Иваном. Их представляли знать, церковь и представители города.Этот институт обеспечил бы большую стабильность российскому региону до прихода к власти семьи Романовых.

Иван Грозный был парадоксом человека. Известный своей жестокостью и яростью, но ответственный за славный подъем Российской империи, он считается легендарным человеком, достойным уважения. Что касается имени Грозный, то были правители и похуже него. Хотя многие могут поверить в то, что он был злым человеком, очень мало историй указывает на то, что это было так.Скорее, мы видим, что он был сложен практически во всех аспектах своей жизни. Он глубоко набожный человек, страдавший паранойей, гневом и страхом потерять престол из-за интриг заговорщиков.

Позже историки рассуждали о том, почему он был таким параноиком. Наиболее доступная теория заключалась в том, что жестокое обращение с ним в детстве со стороны бояр вызывало у него сильную ненависть к ним, и он воспользуется любым предлогом, чтобы устранить их. Другие теории заключались в том, что в последние годы он страдал от сифилиса, болезни, которая, как известно, вызывала психическую нестабильность.Независимо от причины, мы знаем, что его действия были вызваны не чисто злыми желаниями, а страхом.

Правление Ивана Грозного длилось 37 лет, прежде чем он умер. Его смерть была мирной, он не умер от рук заговорщиков или убийц, а скорее перенес инсульт 28 марта ^года года 1584 года. Русский народ известен как Смутное время. Его сын Федор был не очень хорошим правителем и в конце концов умер, не оставив детей.Не имея явного наследника престола, это ввергнет Россию в серию узурпаций, войн и конфликтов, чтобы претендовать на престол.

---

Другие биографии

---

Как и любой другой исторический персонаж, Иван окружен множеством мифов и тайн. Его правление было зарегистрировано из очень небольшого количества источников, и было много народных сказок, легенд и мифов, распространяемых о нем, чтобы укрепить идею о том, что он был жестоким и кровавым тираном. Правда в том, что Иван был не более чем сообразительным администратором, который понимал, что нужно сделать, чтобы защититься от мира интриг с участием знати.Он не был сумасшедшим, но сделал бы все, чтобы сохранить свое правление.

ПОДРОБНЕЕ :

Екатерина Великая

Элизабет Регина, Первая, Великая, Единственная

Источники:

Абсолютный ужас: http://academic.mu.edu/meissnerd/ivan-terrible.htm

Эмерсон Кент: http://www.emersonkent.com/history_notes/ivan_the_terrible.htm

Средневековье: http://www.themiddleages.net/people/ivan_the_terrible.html

Иван Грозный как князь эпохи Возрождения: http: // www2.stetson.edu/~psteeves/classes/cherniavsky.html

Прокофьев, Неэме Ярви — Прокофьев: Иван Грозный — Концертный сценарий

Примерно в 1941 году кинорежиссер Сергей Эйзенштейн начал планировать фильм о жизни Ивана IV Русского («Иван Грозный»). Сергей Прокофьев (1891–1953), написавший музыку к фильму Эйзенштейна «Александр Невский», начал сотрудничать с Эйзенштейном в этом проекте в 1942 году. Первоначально фильм «Иван Грозный» должен был быть трехсерийным.Часть I получила высокую оценку советских властей, но Часть II была запрещена из-за сомнительного изображения Ивана (Сталин, очевидно, считал себя современным Иваном). После этого от планов третьей части отказались.

Существует множество версий музыки Прокофьева «Иван». Настоящий релиз представляет собой концертный сценарий, созданный Кристофером Палмером. Прокофьев создал бы свою концертную версию, если бы последняя часть жизни Прокофьева не была такой бурной.Самая известная версия музыки Ивана Грозного была издана Абрамом Стасевичем (дирижер саундтрека к фильму), который представил рассказчика, чтобы связать различные движения воедино. К счастью, в версии настоящего выпуска отсутствует повествование, которое отвлекало слушателя от музыки Прокофьева.

Партитура Прокофьева для Ивана, как и партитура для Александра Невского, представляет собой смесь оркестровых, оркестровых, хоровых и арийных движений. Подобно Александру Невскому, музыка захватывающая и драматичная.Все начинается с треска в увертюре (дорожка 1), которая начинается с потока скрипичных партий, закладывающих основу для тяжелой медной темы «Иван», которая является героической, но все же содержит элемент напыщенности с включением сильно подчеркнутых акцентов. тонизирующие средства (визитная карточка Прокофьева). Еще один фаворит — полонез (трек 12) с его восхитительно очаровательной прокофьевской мелодией деревянных духовых инструментов и красивой центральной темой. Также примечательно движение «Штурм Казани» (дорожка 9), в котором чрезмерно усердный игрок на тубе изображает приближающуюся армию.Это движение, в конце концов, успокаивается, и прекрасная центральная тема звучит так же, как и все в «Ромео и Джульетте» Прокофьева. Заключительная боевая музыка в этой части, включающая широкий спектр ударных инструментов и технически сложное оркестровое письмо, также весьма захватывающая. Я мог бы продолжить, но достаточно сказать, что поклонникам Прокофьева эта музыка понравится; хотя я нахожу более быстрые разделы более интересными, чем некоторые более медленные.

Качество звука здесь неплохое, прекрасно играет филармонический оркестр и хор под управлением Ними Ярви (великий дирижер Прокофьева). Ноты программы достаточно подробны, и включен английский перевод хоровых частей.

В заключение, эта версия просто обязательна для поклонников Прокофьева. Хотя я бы порекомендовал слушателям сначала изучить немного более мелодичную партитуру Александра Невского, а также мощную кантату Прокофьева «Октябрь», прежде чем приобретать этот релиз.

59:06

Иван Грозный — Анри Троят

Анри Троят, урожденный Лев Асланович Тарасов, был известным французским историком. Он написал ряд первоклассных биографий известных россиян. Я нашел этот превосходный том в моем магазине подержанных книг, и, увидев, что субъект ухватился за него.

Иван, Четвертый по имени Васильевич, широко известный как Иван Грозный (1530-1580), был первым царем России. Хотя, честно говоря, его прозвище (Иоаннес Северус на латыни, Иван Грозный на русском) было более точно переведено как «Иван Грозный» или «Иван

года». Анри Троят, урожденный Лев Асланович Тарасов, был известным французским историком.Он написал ряд первоклассных биографий известных россиян. Я нашел этот превосходный том в моем магазине подержанных книг, и, увидев, что субъект ухватился за него.

Иван, Четвертый по имени Васильевич, широко известный как Иван Грозный (1530-1580), был первым царем России. Хотя, честно говоря, его прозвище (Иоаннес Северус на латыни, Иван Грозный на русском) было более точно переведено как «Иван Грозный» или «Иван Грозный». Но, будем честны, этот многократно великий потомок скандинавского варяжского дома Рюриковичей был ужасен во всех смыслах этого слова.

Иван, для любителей фэнтези напоминает Безумного Короля Эйриса. В то время как у Ивана было трудное детство, другие, от Уильяма Бастарда до Ричарда Львиное Сердце и многие другие, у которых было очень трудное детство из-за семейных или династических конфликтов, все закончились как жестокие люди и убийцы, но никогда не спустились бы до этот уровень бездумной жестокости.

Иван, сын Василия III, правителя Рюриковичей Великого княжества Московского, был назначен великим князем в возрасте трех лет после смерти отца.Но это гнездо злобных бояр, ссорящихся из-за власти и бесконечных враждебных отношений друг с другом, сильно беспокоило мальчика Ивана. В юности он наслаждался приятным прошлым, когда щенки размахивали за хвост и сбрасывали их со стен замка. Как вы уже понимаете, он чародей. Заклинатель с огромной скрытой ненавистью к своим боярам.

В 17 лет Иван ловит трюк. Он решает жениться, но вместо постороннего выберет русскую невесту. Сословные бояре готовятся предложить дочерей.Но у Ивана есть одна просьба .. как сказано:

«Бояре,« до слез », по словам летописца, подбадривали своего государя и обнимали друг друга. Они обрадовались, что Иван решил жениться на русской. гордость была польщена; кроме того, у большинства из них была дочь, двоюродная сестра или племянница, которая, как они сказали себе, при небольшой удаче могла бы привлечь внимание принца. Если так, вся семья получит от этого выгоду. в его собственной голове плелись золотые нити его особой мечты о супружестве.Дворяне собирались разойтись, бежать домой и объявить великую весть, но Иван жестом остановил их. Он не закончил. Было еще кое-что, к чему он стремился: прежде чем жениться, он хотел быть коронованным царем. — провозгласил он громким, ясным голосом. Бояре удивленно переглянулись: «Великий князь» или «Царь», какая разница? »

Для Ивана разница была, и он очень долго думал об этом. Этот титул« царь ». была одной из священных книг на славянском языке, переданной Иудее, Вавилону и Ассирии, и даже римским императорам.Они говорили о «царе Давиде», «царе Артаксеркс», «царе Юлии Цезаре», «царе Августе». Таким образом, для Ивана слово «царь» несло в себе весь престиж Библии, Римской империи и Византии … »

Глупые бояре соглашаются. Иван оказывается тираном. Глубоко параноик и проявляет склонность. за жестокость и насилие, которые, кажется, восходят к его многовековой крови викингов-разбойников: от изнасилований до пыток, за которыми он с удовольствием наблюдал лично или участвовал в действиях Ивана способами, которые даже старый викинг нашел бы многого.

Иван также страдает манией величия, смешанной с пылкими религиозными убеждениями. Хотя в своем безумном уме он равен Богу или, по крайней мере, на личном уровне дружбы. Таким образом, его действия очень похожи на действия Бога — выше понимания и упрека. Все его жестокости и грехи полностью приемлемы, так как он царь.

Поистине интересно то, насколько русские народы вроде бы с ним согласны. Почти в знак своих страданий они любили своего царя и не приписывали ему ничего плохого.Фактически, чем жестче он был, тем больше они восхищались и уважали его.

Иван сделал несколько долгосрочных вещей для России — от установления царского титула до расширения ее границ до Сибири и превращения территорий западных стран в желанные будущие цари. Он также захватил некоторые татарские города, и это было хорошо для русского народа, который стремился свергнуть многовековое монгольское господство. Также под его эгидой был построен красивый собор Василия Блаженного на Красной площади.

Иван был могущественным правителем России, но в конце концов обезумел как шляпник. Он всегда был жестоким и несправедливым, но полная паранойя, мания величия, жалкое разрушение и пытки, излишества в еде, питье и сексе — все это привело не только к сыну, Иван убил царевича собственными руками в приступе ярости, но в конечном итоге его ужасное здоровье и смерть.

Замечательная биография темного и жестокого царя. Легко читать, но очень информативно, я с удовольствием добавлю этот драгоценный камень в свою коллекцию истории.Если вы интересуетесь историей России и началом царства или любите читать о по-настоящему жестоких и безумных людях — Иван — ваш парень. Он очаровательный.

Сталин в фильме «Иван Грозный. Семнадцать моментов советской истории»

Первоисточник: Марьямов Г. Кремлевский цензор (Москва, 1992), с. 84-92.

Нас вызвали в Кремль около 11 часов вечера. В 10.50 мы подошли к стойке регистрации. Ровно в 11 часов вышел Поскребышев, чтобы проводить нас в кабинет.

В дальнем конце зала стояли Сталин, Молотов и Жданов.

Мы вошли, обменялись приветствиями и сели за стол.

Сталин. Вы написали письмо. Ответ немного задержался. Встречаемся поздно. Сначала я думал дать письменный ответ, но потом решил, что говорить будет лучше. Поскольку я очень занят и у меня нет времени, я решил встретиться с вами здесь после долгого перерыва. Я получил твое письмо в ноябре.

Жданов. Вы получили его еще в Сочи.

Сталин. Да, да. В Сочи. Что вы решили делать с фильмом?

Мы говорим, что разделили вторую часть фильма на две части, из-за чего Ливонский марш не включен. В результате возникает диспропорция между разными частями фильма. Так что необходимо подкорректировать фильм, отредактировав имеющийся материал, и снимать в основном Ливонский марш.

Сталин. Вы изучали историю?

Эйзенштейн.Более менее.

Сталин. Более менее? Я тоже немного знаком с историей. Вы неправильно показали опричнину. Опричнина была армией царя. Это отличалось от феодальной армии, которая могла в любой момент снять свое знамя и покинуть поле битвы — была сформирована регулярная армия, прогрессивная армия. Вы показали, что эта опричнина похожа на Ку-клукс-клан.

Эйзенштейн сказал, что у них белые капюшоны, а у нас черные.

Молотова.Это не имеет большого значения.

Сталин. Ваш царь вышел нерешительным, он похож на Гамлета. Все подсказывают ему, что делать, а сам он никаких решений не принимает … Царь Иван был великим и мудрым правителем, и если его сравнивать с Людвигом XI (вы читали о Людвиге XI, подготовившем для Людвига абсолютизм) XIV), то Иван Грозный на десятом небе. Мудрость Ивана Грозного отражена в следующем: он смотрел на вещи с национальной точки зрения и не допускал иностранцев в свою страну, он забаррикадировал страну от проникновения иностранного влияния.Показав таким образом Ивана Грозного, вы допустили уклон и ошибку. Петр I также был великим правителем, но он был чрезвычайно либерален по отношению к иностранцам, он широко распахнул перед ними ворота, допустил иностранное влияние в стране и допустил германизацию России. Екатерина позволяла еще больше. И далее. Был ли двор Александра I действительно русским? Был ли суд Николая I русским судом? Нет, это были немецкие суды.

Самым выдающимся вкладом Ивана Грозного было то, что он первым ввел государственную монополию на внешнюю торговлю.Иван Грозный был первым, а Ленин — вторым.

Жданов. Иван Грозный из Эйзенштейна оказался невротиком.

Молотова. В целом упор сделан на психологизм, чрезмерный упор сделан на внутренние психологические противоречия и личные эмоции.

Сталин. Необходимо показать историческую личность в правильном стиле. Например, неправильно, что в первой серии Иван Грозный так долго целовал жену. В то время это было запрещено.

Жданов. Фильм выполнен в византийском стиле, но и там этого не было.

Молотова. Вторая серия очень ограничена куполами и сводами, нет свежего воздуха, нет широкой Москвы, она не показывает людей. Можно показывать разговоры, репрессии, но не это.

Сталин. Иван Грозный был крайне жесток. Можно показать, почему он должен был быть жестоким.

Одна из ошибок Ивана Грозного заключалась в том, что он не добил полностью пять больших феодальных родов.Если бы он уничтожил эти пять семей, смутного времени не было бы. Если Иван Грозный казнил кого-то, то он каялся и долго молился. Бог беспокоил его по этим вопросам … Надо было быть решительным.

Молотова. Необходимо комплексно показать исторические события. Например, инцидент с драмой Демьяна Бедного «БОГАТЫРЬ». Демьян Бедный высмеивал крещение Руси, но на самом деле принятие христианства было прогрессивным событием для его исторического развития.

Сталин. Конечно, мы не хорошие христиане, но отрицать прогрессивную роль христианства на данном этапе невозможно. Этот инцидент имел очень большое значение, потому что он повернул российское государство к контактам с Западом, а не к ориентации на Восток.

Об отношениях с Востоком Сталин сказал, что после недавнего освобождения от татарского ига Иван Грозный в спешке объединил Россию, чтобы иметь оплот для нового татарского нападения.Астрахань уже была завоевана и в любой момент могли напасть на Москву, могли это сделать и крымские татары.

Сталин. Демьян Бедный не имел правильной исторической перспективы. Когда мы переставили статую Минина и Пожарского ближе к храму Василия Блаженного, Демьян Бедный выразил протест и написал, что статую надо выбросить, а о Минине и Пожарском забыть. В ответ на это письмо я назвал его «Иван, не забывай свою семью».Мы не можем выбросить историю… »

Затем Сталин сделал ряд замечаний по поводу интерпретации Ивана Грозного и сказал, что Малюта Скуратов был великим генералом и погиб смертью героя в войне с Ливонией.

Черкасов в ответ сказал, что критика всегда помогает и что после критики Пудовкин снял хороший фильм «Адмирал Нахимов». «Мы уверены, что хуже не будет. Я работаю над персонажем Ивана Грозного не только в кино, но и в театре.Я влюбился в этого персонажа и думаю, что наша переделка сцен будет правильной и правдивой ».

В ответ на это Сталин ответил (обращаясь к Молотову и Жданову): «Давай попробуем?»

Черкасов Уверен, что переделка пройдет успешно.

Сталин. Да поможет тебе бог, — каждый день новый год. (Смеется.)

Эйзенштейн. Мы говорим, что в первой части несколько моментов были удачными, и это вселяет уверенность в том, что мы снимаем вторую серию.

Сталин. Мы не говорим о том, чего вы достигли, но сейчас мы говорим о недостатках.

Эйзенштейн спросил, есть ли еще какие-нибудь инструкции относительно фильма.

Сталин. Я не даю вам инструкций, а выражаю мнение зрителя. Необходимо, чтобы исторические персонажи отображались правильно. Что нам показал Глинка? Что это за Глинка. Это Максим, а не Глинка. [Речь шла о фильме «Композитор Глинка» Л.Арнштам. Главную роль сыграл Б. Чирков.] Художник Чирков не умел самовыражаться, а для художника высшее качество — способность трансформироваться. (Обращаясь к Черкасову.) Вы способны преобразовать себя.

В ответ Жданов сказал, что Черкасову не повезло с Иваном Грозным. По поводу Спринг все еще царила паника, и он стал работать дворником — в фильме «Во имя жизни» он играет дворника.

Черкасов сказал, что он действовал как максимальное количество царей и даже выступал в роли Петра I и Алексея.

Жданов. По наследственной линии. Он шел по наследственной линии.

Сталин. Надо правильно и сильно показывать исторические личности. (Эйзенштейну). Вы поставили Александра Невского. Получилось очень хорошо. Самое главное — сохранить стиль исторического периода. Режиссер может отклоняться от истории; неправильно, если он просто копирует исторические материалы, он должен работать над своими идеями, но в рамках стиля.Режиссер может варьироваться в рамках стиля того исторического периода.

Жданов сказал, что Эйзенштейн очарован тенями (которые отвлекают зрителей от действия) и бородой Ивана Грозного и что Иван Грозный слишком часто поднимает голову, чтобы была видна его борода.

Эйзенштейн обещал в будущем укоротить бороду Ивану Грозному.

Сталин. (Вспоминая разных актеров из первой части фильма «Иван Грозный») Курбский — великолепен.Старицкий очень хорош (Художник Кадочников). Отлично ловит мух. И еще: будущий царь, ловит мух руками! Такие детали необходимы. Они раскрывают сущность человека.

… Затем разговор перешел на ситуацию в Чехословакии в связи с участием Черкасова в фестивале советского кино. Черкасов рассказал о популярности Советского Союза в Чехословакии.

Затем обсуждение коснулось разрушения чехословацких городов американцами.

Сталин. Нашей задачей было войти в Прагу раньше американцев. Американцы очень спешили, но благодаря атаке Конева мы смогли опередить американцев и нанести удар по Праге незадолго до ее падения. Американцы бомбили чехословацкую промышленность. Они придерживались этой политики по всей Европе, для них было важно уничтожить те отрасли, которые конкурировали с ними. Они бомбили со вкусом.

Черкасов рассказал об альбоме фотографий Франко и Геббельса, который находится с послом Зориным на его вилле.

Сталин. Хорошо, что мы этих свиней добили. Страшно представить, что было бы, если бы победили эти негодяи.

Черкасов напомнил о выпуске советской колонии в Праге. Он рассказал о детях эмигрантов, которые там учились. Было очень грустно этим детям, которые думают о России как о своей родине, как о своем доме, когда они там родились и никогда не были в России.

Сталин. Это печально для этих детей.Они не виноваты.

Молотова. Сейчас мы даем детям большую возможность вернуться в Россию.

Сталин указал Черкасову, что у него есть способность воплощаться, и что у нас все еще есть способность воплощать художника Хмелева.

Черкасов рассказал, что многому научился, работая массовкой в ​​Морском театре в Ленинграде. В то время на сцене выступал и выступал великий мастер воплощения Шаляпин.

Сталин. Он был прекрасным актером.

Жданов спросил: как проходят съемки фильма «Весна».

Черкасов. Скоро закончим. Ближе к весне мы выпустим Spring.

Жданов сказал, что ему очень понравилось содержание «Весны». Очень хорошо сыграла артистка Орлова.

Черкасов. Художник Плятт сыграл очень хорошо.

Жданов. А как поступила Раневская! (Машет рукой.)

Черкасов. Впервые в жизни я снялась в фильме без бороды, без усов, без плаща, без макияжа.Играя роль режиссера, мне немного стыдно за свою внешность и хочется прятаться за своими персонажами. Это большая ответственность, потому что я должен представлять советского режиссера, и все наши режиссеры беспокоятся: как будет показан советский режиссер?

Молотова. И вот Черкасов сводит счеты со всеми режиссерами! Когда фильм «Весна» был поставлен под сомнение, Черкасов прочитал передовую статью в газете «Советское искусство» о «Весне» и решил, что фильм уже запрещен.А потом Жданов сказал: Черкасов увидел, что все приготовления к весне пропали, и взял на себя роль дворника. Затем Жданов высказался неодобрительно по поводу критической бури, разразившейся весной.

Сталину было интересно узнать, как вела себя актриса Орлова. Он одобрил ее как актрису.

Черкасов сказал, что у этой актрисы большие работоспособность и огромный талант.

Жданов. Орлова действовала очень хорошо. И все запомнили Волгу-Волгу и роль почтальона Орловой.

Черкасов. Вы смотрели фильм «Во имя жизни»?

Сталин. Нет, не смотрел, но у нас есть хороший репортаж от Климента Ефремовича. Ворошилову фильм понравился.

Значит, все вопросы решены. Как вы думаете, товарищи (обращается к Молотову и Жданову), следует ли дать возможность товарищам Черкасову и Эйзенштейну закончить фильм? — и добавил, — передайте, пожалуйста, все это товарищу Большакову.

Черкасов спросил о некоторых подробностях фильма и о внешнем виде Ивана Грозного.

Сталин. Его внешний вид правильный, менять его не нужно. Внешний вид Ивана Грозного прекрасен.

Черкасов. Можно ли сохранить в сценарии сцену убийства Старицковой?

Сталин. Вы можете оставить его себе. Убийство действительно имело место.

Черкасов. У нас есть сцена, в которой Малюта Скуратов душит митрополита Филиппа.

Жданов. Это было в Тверском Отроч-монастыре?

Черкасов. Да нужно ли сохранять эту сцену? Сталин сказал, что эту сцену необходимо сохранить как исторически правильную.

Молотов сказал, что репрессии необходимо показать, но в то же время нужно показать цели, для которых это было сделано. Для этого нужно было показать государственную деятельность на более широком полотне, а не погружаться только в сцены в подвалах и закрытых помещениях. Надо проявлять широкую государственную активность.

Черкасов высказал свои идеи относительно будущего измененных сцен и второй серии.

Сталин. Чем заканчивается фильм? Как лучше это сделать, снять еще два фильма — это вторую и третью серию.Как мы к этому планируем?

Эйзенштейн сказал, что лучше объединить уже отснятый материал второй серии с тем, что осталось от сценария, и снять один большой фильм.

Все согласились с этим.

Сталин. Чем закончится ваш фильм?

Черкасов сказал, что фильм закончится разгромом Ливонии, трагической гибелью Малюты Скуратова, маршем к морю, где стоит Иван Грозный в окружении армии, и говорит: «Мы стоим на море и будем стоять! »

Сталин.Так получилось и немного больше.

Черкасов спросил, нужно ли будет показывать план фильма для утверждения Политбюро.

Сталин. Необязательно представлять сценарий, решайте сами. По сценарию вообще сложно судить, проще говорить о готовом продукте. (Молотову.) Вы, должно быть, хотите прочитать сценарий?

Молотова. Нет, я работаю в других сферах. Пусть это прочитает Большаков.

Эйзенштейн сказал, что с производством этого фильма лучше не торопиться.

Этот комментарий вызвал у всех активную реакцию.

Сталин. Совершенно необходимо не торопиться, и вообще, если бы спешить с фильмом, его скорее закроют, чем выпустят. Репин работал над «Запорожскими казаками, пишущими ответ турецкому султану» в течение 11 лет.

Молотова. 13 лет.

Сталин (настойчиво) 11 лет.

Все пришли к выводу, что на самом деле хороший фильм можно снять только после долгой работы.

По поводу фильма «Иван Грозный» Сталин сказал: «Если нужно, то на создание этого фильма уйдет полтора, два или три года. Но фильм должен быть хороший, он должен быть «лепным». Надо повышать качество. Пусть будет меньше фильмов, но с большим качеством. Зритель вырос, и мы должны показывать ему хорошие постановки.

Говорили, что Целиковская хорошо сыграла в других персонажах, она хорошо играет, но она балерина.

Мы ответили, что другую актрису вызвать в Алма-Ату нельзя.

Сталин сказал, что директора должны быть непреклонны и требовать все, что им нужно. Но наши директора слишком легко уступают собственным требованиям. Иногда бывает, что нужен великий актер, но его играет тот, кто не подходит для этой роли. Это потому, что актер требует и получает роль, а режиссер соглашается.

Эйзенштейн. Актрису Гошева не выпустили из Художественного театра в Алма-Ате на съемки. Два года мы искали Анастасию.

Сталин. Художник Жаров в фильме «Иван Грозный» неправильно без всякой серьезности взглянул на своего персонажа. Он несерьезный генерал армии.

Жданов. Это не Малюта Скуратов, а оперная шляпа.

Сталин. Иван Грозный был царем более националистическим, дальновидным, он не допускал иностранного влияния в России. Петр I открыл ворота в Европу и впустил слишком много иностранцев.

Черкасов сказал, что очень жаль и личный позор, что он не посмотрел вторую часть фильма «Иван Грозный».Когда фильм смонтировали и показали, он был в то время в Ленинграде.

Эйзенштейн также добавил, что он не видел полную версию фильма, потому что он заболел после ее завершения.

Это вызвало большое удивление и оживление.

Дискуссия закончилась тем, что Сталин пожелал им успехов и сказал: «Да поможет им Бог!»

Они пожали друг другу руки и ушли. В 00.10 беседа закончилась.

Эйзенштейн и Черкасов внесли в этот отчет дополнение:

«Жданов также сказал:« В фильме слишком много злоупотреблений религиозными ритуалами.’

Россия снова полюбила Ивана Грозного — POLITICO

ОРИОЛ, Россия. В 1947 году Иосиф Сталин вызвал в Кремль кинорежиссера Сергея Эйзенштейна, чтобы обсудить его фильм «Иван Грозный».

В то время как Сталину понравилась первая часть шедевра, выпущенная тремя годами ранее, ему очень не понравился сиквел, находившийся тогда в производстве, который изображал погружение царя в паранойю и кровожадное безумие.

Согласно стенограмме встречи, Эйзенштейн в основном молчал, пока Сталин читал лекцию по истории. В комментарии, который впоследствии стал печально известным, советский лидер сказал Эйзенштейну, что Иван Грозный на самом деле был «великим и мудрым правителем». Присутствующие приспешники Сталина Вячеслав Молотов и Андрей Жданов согласно кивнули.

Вторая часть «Ивана Грозного» Эйзенштейна не выходила в свет еще девять лет после смерти Сталина и Эйзенштейна.

Сталин был первым лидером в истории России, который возвестил о положительной оценке тирана XVI века. А с его кончиной такие взгляды вернулись на задворки исторической профессии.

До сих пор. В России Владимира Путина звезда Ивана Грозного снова на подъеме.

За памятники всегда ожесточенно боролись в России, где символику бюстов, статуй и мемориальных досок нелегко отделить от характера режима, который их воздвигает или сносит.

На прошлой неделе власти Орла, города с населением примерно в 300 000 человек к югу от Москвы, открыли первую в мире статую первого царя России, правившего страной железным кулаком между 1547 и 1584 годами.

Памятник изображает Ивана Грозного верхом на коне и в полном царских регалиях, с мечом в одной руке и крестом в другой. Он стоит в самом центре города, напротив Богоявленского собора 17 века, на мысе, разделяющем реки Орлик и Оку.

На церемонии открытия присутствовали националистические, казачьи и православные группы, многие были одеты в военную форму или в черное.Некоторые несли флаги, другие иконы, и по этому случаю выступали ансамбли традиционных русских народных танцев.

В список гостей вошли известные российские националисты, высокопоставленные деятели православной церкви, видные сторонники Путина и правительственные чиновники. Выступили губернатор Орловской области Вадим Потомский; глава пресловутой пропутинской байкерской банды «Ночные волки» Александр Залдостанов; схиархимандрит Илий, высокопоставленный православный клирик и личный духовник главы Русской Православной Церкви.Министр культуры Владимир Мединский направил письмо, которое было зачитано собравшимся.

Местный житель на открытии статуи в начале этого месяца | Александр Рюмин / ТАСС через Getty Images

Статуя не намекает на насилие, связанное с человеком, которого обвиняли в убийстве своего сына в ярости, ослеплении архитектора собора Василия Блаженного в Москве и управлении террором, включая массовые убийства, спонсируемые государством.

Вместо этого Иван Грозный изображается великим русским правителем.Чиновники преувеличивают его достижения и выражают сомнения в его преступлениях. Говорят, что на Ивана Грозного в источниках 16 века оклеветали, а статуя просто исправляет эту историческую несправедливость. Орёл был выбран местом, потому что город был основан во время царской власти.

За памятники всегда ожесточенно боролись в России, где символику бюстов, статуй и мемориальных досок нелегко отделить от характера режима, который их воздвигает или сносит.

Когда большевики пришли к власти в 1917 году, они разрушили сотни статуй царской эпохи и заменили их коммунистическими героями. Когда Никита Хрущев пришел к власти, он снял статуи своего предшественника в рамках процесса «десталинизации». Конец коммунизма в 1990-е годы сопровождался падением многих статуй советской эпохи.

Практика возведения и свержения статуй продолжается и сегодня. Поскольку репутация Сталина переживает возрождение на фоне растущего авторитаризма в России, последние годы предоставили благодатную почву для возвращения бюстов советского лидера.В соседней Украине одним из символов проевропейской революции 2014 года стало падение памятников Ленину.

«В [новом памятнике Ивану Грозному] много политики, — сказал Андрей Минаков, руководитель Орловского краеведческого музея. «Реальность того, что он делал как правитель, без учета его личных качеств, может быть привлекательной для некоторых людей».

Неизбежное и, возможно, преднамеренное сравнение с Путиным, который гордится тем, что за более чем полтора десятилетия централизовал и укрепил российское государство в высших эшелонах политической власти.Русский национализм также расцвел при Путине, особенно после конфликта 2014 года с Западом из-за аннексии Крыма Россией и войны на востоке Украины.

Те, кто переоценивает наследие Ивана Грозного, заявляют о подобных успехах. Иван Грозный завоевал Хазанское ханство, аннексировал Астраханское ханство, вел долгую ожесточенную войну против европейских держав в Балтийском регионе и установил границы современного централизованного российского государства. Он также создал первую в России постоянную армию.

Рабочие завершают работу над памятником | Александр Рюмин / ТАСС через Getty Images

Некоторые российские официальные лица не стесняются проводить параллели между двумя лидерами.

«У нас есть великий, могущественный президент, который заставил весь мир уважать и подчиняться России, как это делал в свое время Иван Грозный», — сказал гостям Орловский губернатор Потомский на церемонии открытия.

В публичной лекции об Иване Грозном в начале этого месяца министр культуры Мединский утверждал, что историки слишком сильно полагаются на источники, критикующие царя, многие из которых написаны европейцами.Он утверждал, что в XVI веке западные комментаторы намеренно очерняли имя царя в рамках «информационной войны», почти так же, как сегодня западные СМИ пытаются очернить имя Путина.

Многие в Орле делают такие же ссылки. Недавним солнечным днем ​​в городе местные жители, проходившие мимо статуи, в основном хвалили ее.

«Мне очень нравится: хорошо, что в Орле. Он царь, спасший Россию », — сказал один человек. «Это великолепный русский персонаж», — сказал другой, назвавшийся Сергеем.

«Является ли статуя символом того, что винты закручиваются и мы возвращаемся в средневековье? Не знаю, но боюсь, что именно это и происходит »- Наталья Голенкова, активист

«Иван Грозный был ширмой от западного тоталитаризма. Если бы он не победил своих врагов в войне на Балтике… у нас был бы геноцид и западные ценности », — сказал Али Наибов, проходивший мимо со своим маленьким сыном.

Но статуя также вызвала споры, и даже некоторые государственные СМИ критиковали эту инициативу.В Орле небольшая группа активистов выступила против памятника, проводя публичные пикеты и мобилизуя поддержку онлайн-петиций.

79-летний профессор физики на пенсии Юрий Малютин подает в суд на местные власти за незаконную установку статуи на месте, которое, по его словам, охраняется из-за его археологической ценности.

«Я живу в этом городе, и мне все дорого. Я оставлю внуков и правнуков, как и все остальные, и когда дело доходит до нашего культурного наследия, важно передать им слова «лелеять» и «спасать» », — сказал он в интервью во время недавнего перерыва. слушание в суде.

На более мрачной ноте, Наталья Голенкова, другая активистка, сказала, что однажды вечером в августе на нее напали, когда она шла домой — напавший на нее предупредил ее, чтобы она перестала сопротивляться памятнику. По ее словам, полиция отказалась серьезно отнестись к этому инциденту, и с тех пор она покинула страну.

«Является ли статуя символом того, что винты закручиваются и мы возвращаемся в средневековье? Я не знаю, но боюсь, что именно это и происходит », — сказала Голенкова в интервью по Skype. «Тираны любят тиранов», — сказала она.

Ховард Амос — московский журналист. Он родился в Лондоне и последние шесть лет писал репортажи со всей России и бывшего Советского Союза.

«Монументальное раздражение»: россияне осудили дань уважения Ивану Грозному | Россия

Жители Орла проводят кампанию против того, что было объявлено первым в России памятником Ивану Грозному, царю XVI века.

Несмотря на то, что он был известен жестокой резней в Новогроде в 1570 году и якобы убийством собственного сына, официальные лица планируют установить памятник возле детского театра к 450-летию юго-западного города, который был основан как крепость. Иван IV — по-русски грозный.

Местные жители возмущенно откликнулись на предложение. Наталья Голенкова, глава группы протеста против этого плана, написала в российской социальной сети «ВКонтакте»: «За почти 500 лет никто не поставил памятник Ивану Грозному: ни царь, ни император, ни генеральный секретарь, ни президент.

«Ивана Грозного нет даже на Мемориале Тысячелетия России», — написала она, имея в виду выдающийся бронзовый памятник в Новгороде, на котором изображены выдающиеся деятели прошлого России.
Интернет-петиция против статуи собрала сотни подписей, а различные политики — от члена либеральной оппозиции Дмитрия Гудкова до прокремлевского журналиста Владимира Соловьева — осудили эту идею.

Даже государственное телевидение ставит под сомнение эти планы. На прошлой неделе читатель новостей «Россия-1» перечислил несколько непопулярных в стране статуй, прежде чем заявить, что решение об установке памятника Ивану IV в Орле было принято «без учета мнения жителей».

«Неясно, сможем ли мы найти кого-то, кто сможет остановить это« монументальное »раздражение — прекратить эту бесплодную, бессмысленную дискуссию. Как будто у нас нет более серьезных проблем », — сказал он.

Иван Грозный руководил резней в Новогроде в 1570 году вместе с основанной им опричниной , изначальной российской тайной полицией и предшественницей ЧК, НКВД, КГБ и ФСБ.

Отвечая на обеспокоенность общественности по поводу статуи, губернатор области Вадим Потомский сказал, что предлагаемая статуя «никого не побеспокоит» и что «место выбрано удачно», сообщает государственное информационное агентство ТАСС.

Потомский говорит, что не верит, что царь убил своего сына. «Ни один источник не видел ни одного официального документа, подтверждающего, что Иван Грозный убил своего сына», — сказал он газете «Московский комсомолец».

Битва в Орле последовала за серией споров в России по поводу памятников, включая продолжающиеся дебаты по поводу планов 80-метровой статуи Иисуса Христа в Санкт-Петербурге, предложения вернуть на место памятник основателю советской тайной полиции Феликсу Дзержинскому. где он был свергнут в 1991 году, и попытки установить высокий памятник Великому князю Владимиру — или Владимиру — в Москве.

Сам Орёл тоже не чужд полемики по поводу запланированных памятников. В прошлом году местные жители боролись с усилиями могущественной местной коммунистической партии по возведению памятника советскому диктатору Иосифу Сталину. Петиция против проекта собрала около 7000 подписей.

Версия этой статьи впервые появилась на RFE / RL

The Criterion Contraption: № 88: Иван Грозный

Иван Грозный , 1945–1946, автор сценария и режиссер Сергей Эйзенштейн.

Я ошибался насчет Сергея Эйзенштейна. То, что я видел в его работах, заставило меня поверить в то, что он представляет только исторический интерес: мастер технических новшеств, которые с тех пор были настолько тщательно поглощены кинематографической грамматикой, что больше не кажутся выдающимися. Человек, который изобрел колесо, несомненно, навсегда изменил мир транспорта, но это не значит, что вы хотели бы провести два часа, путешествуя на первой тележке Пещерного человека Уга. Смотреть Иван Грозный было немного похоже на то, чтобы обнаружить, что незадолго до своей смерти Пещерный человек Уг также построил Ферарри.Итак: насчет Сергея Эйзенштейна я ошибался. Иван Грозный фильмов — шедевры.

Однако не все шедевры — это то, что вы хотите видеть каждые выходные, и я бы рекомендовал не заглядывать в них, когда вы ищете немного беззаботного веселья. Иван Грозный — это клаустрофобный кошмар, биографический фильм, переосмысленный как фильм ужасов с помощью Диснея и немецкого экспрессионизма. Обычно, когда кто-то говорит: «Вы никогда ничего подобного не видели!» они действительно имеют в виду: «Я не видел ни одного из сотен подобных фильмов, и надеюсь, что вы тоже!» Я виноват в этом так же, как и все остальные, но с некоторой уверенностью скажу, что вы никогда не видели ничего подобного фильму Иван Грозный .Похоже, их не сделал директор Александр Невский . На самом деле, похоже, их не делали на этой планете. Первое прилагательное, которое приходит на ум, — больной . Большинство зрителей не доживут до длинной медленной вступительной сцены. Это позор, потому что второе прилагательное, которое приходит на ум, — незаменимый . Есть более проницательные фильмы о том, как власть разъедает тех, кто ею владеет, или об опасностях отдаться абстрактной идее, или даже о России и других тоталитарных режимах.Но что-то есть в этих двух фильмах; они зарываются в вашу голову и остаются там. И я имею в виду норку; движение пленки — это не распутывание, а постепенное завязывание узлов в . Каждый кадр в фильме приближает героев к точке абсолютного злокачественного застоя. И практически в каждой сцене Эйзенштейн подрывает традиционные образы героической биографии, создавая один из самых тревожных фильмов, когда-либо созданных.

Первая сцена — такой же хороший пример; Иван, князь Московский, становится царем всея Руси.Это гигантский образец империалистического зрелища, и Иван, впервые в жизни носящий корону, выглядит столь же идеалистично и царственно, насколько мы когда-либо его увидим. Не повредит, что его играет Николай Черкасов, которого зрители приучили бы считать прямолинейным героем, благодаря Александру Невскому .

Эта сцена есть в десятках фильмов в той или иной форме. Но Эйзенштейн продолжает ускользать от церемонии, чтобы реагировать на выстрелы толпы, и этого будет достаточно нескольких примеров.Обратите внимание, насколько тщательно составлены эти изображения; Единственный другой фильм, в котором каждый кадр настолько впечатляет визуально, — это «Страсть Жанны д’Арк» :

Прекрасная фотография, которая заставит зрителя почувствовать себя неловко. Я пойду и скажу: этот фильм сделает вас параноиком. Или в моем случае даже более параноиком. Даже Андрей Курбский из Михаила Названова, номинально один из близких друзей Ивана, похоже, не очень доволен церемонией.

Эйзенштейн сначала не дает нам никакого контекста для этих разрозненных выстрелов злобы и презрения, просто погружает нас в зал, заполненный фугасами Ивана. Иван кажется довольно безразличным к враждебности, которая его окружает; он просто смотрит вдаль, как человек, стоящий над всем этим. Что в буквальном смысле верно, естественно. Его первая речь на церемонии коронации состоит из трех основных частей: он собирается положить конец «пагубной власти бояр», он формирует постоянную армию и дает гражданам выбор между призывом на военную службу и налогообложением, а также отменяет освобождение церкви от налогов.Ага: это в основном то, как Хью Хьюитт представляет инаугурационную речь Обамы. Дело не в специфике его платформы, а в том, что он немедленно просит своих граждан принести жертвы во имя Российского государства. По его глазам видно, что он из тех, кто посвящает себя благородным целям. По крайней мере, так он говорит себе. Нам предстоит увидеть еще один момент пышности и пышности Ивана — его свадьбу с Анастасией Романовной.

И снова Ивана окружают люди, которые даже не пытаются скрыть своего презрения к нему, за одним исключением, его двоюродным братом Владимиром Старицким.В теле Влада нет злых костей, в основном потому, что он полный идиот. Вот он кричит «Поцелуй ее!» Ивану, с набитым едой ртом.

Естественно, Владимир — тот пацан, которого бояре хотят посадить на престол вместо Ивана. Их возглавляет его очаровательная мать Ефросиния, которую Серафима Бирман играет почти комично ненадежной.

Свадьба Ивана заканчивается в классическом русском стиле: Москва сожжена дотла, крестьяне штурмуют его замок, Казань объявляет войну России, а Иван ведет войну на войну.Предположительно, все королевские организаторы свадеб были обезглавлены. С этого момента все движется вниз и внутрь, хотя первые сцены на самом деле относительно открыты и широки. Казанская битва отличается крупномасштабной внешностью, которая положительно впечатляет:

Конечно, мы видим артиллерию и войска Курбского. Битва выиграна, потому что вместо этого Иван полагается на команду саперов:

Как и везде в фильме, все дело в копании.Лидер саперов — некий Малюта Скуратов, начинающий фильм как тупица, человек энергичных страстей и действий; он всегда делает что-то вроде вытирания пота со лба или с энтузиазмом сплачивает людей в Казань:

Иван чувствует потенциал в безмолвном почтении Малюты перед властью и незамедлительно нанимает его для ведения операций по сбору разведданных. Работа не идет на пользу его рабочей силе; К середине первого фильма он движется по дворам, как привидение, просто вбирая в себя все.

Обратите внимание, что в кадре находится только один глаз: задолго до Саурона Эйзенштейн понял зловещие эффекты бестелесных глаз.

Я полагаю, что жизнь в состоянии наблюдения делает человека особенно чувствительным к вопросам наблюдения, особенно когда вы снимаете фильм о другом состоянии наблюдения. Эйзенштейн использует любую возможность, чтобы снимать своих персонажей с закрытым глазом, используя реквизит, костюмы и освещение, чтобы создать циклопических монстров из своего состава.

Кадры, кажется, не имеют никакого значения для внутренней механики фильма: одноглазый кадр не имеет большого отношения, которое я мог видеть, к моральному статусу персонажа в тот момент в фильме. Вместо этого кадры циклопа — это просто повсеместный образ, к которому Эйзенштейн возвращается снова и снова, усиливая паранойю, которой пропитаны фильмы. Здесь стоит упомянуть, что одним из знаковых достижений Ивана было создание Опричников, первого секрета России. отряд полиции.Их ведет Малюта, и у них такой же отстраненный взгляд, как и у Ивана, когда он говорит о Российском государстве. Вот Федор Басманов, репрезентативный образец:

Он выглядит очень счастливым за человека, чей отец только что отрекся от него, чтобы он мог присоединиться к опричникам. В фильмах « Иван » (как и в жизни) каждый раз, когда кто-то смотрит вдаль, вам следует держаться от него подальше. Когда вы смотрите на долгую перспективу, небольшое кровопролитие здесь и сейчас не стоит того, чтобы терять сон.Вот тройка:

Есть ровно один персонаж, который не становится все более развращенным каждый раз, когда мы видим ее, и повествование обращается с ней так же доброжелательно, как и с Эфросинией.

Это Людмила Целиковская в роли жены Ивана Анастасии, единственного персонажа, который кажется более или менее безупречным (хотя, как и все женщины в фильме, она лишена реальной власти — но оставьте вопрос о добродетели без вмешательства для другого поста). В любом случае: Анастасия — кладезь позитивных ценностей фильма.Она не вышла из первого фильма. Она просит у Ивана воды; он находит удобно поставленный отравленный кубок, и все. Виновата Ефросиния, хотя следует отметить, что Малюта, «Око Царя», смотрит совершенно не в ту сторону, когда Иван находит яд.

Проблема с окружением людей, которые поклоняются вам, в том, что они убьют вашу жену (или ничего не сделают, чтобы остановить ее убийство), если они думают, что это сблизит вас двоих.А Малюта, надо помнить, буквально стоит на коленях у ног Ивана, тяжело дыша и трепыхаясь, как собака.

Вещи становятся все мрачнее, ограниченнее и, прежде всего, все более параноидальными. К началу второго фильма Эйзенштейн отказался от любых притязаний на то, что он снимается в биографическом фильме. Предательство Курбским Ивана и сдача в плен полякам довольно четко происходит в какой-то гомоэротической сказке, а не в Европе XVI века.

Первоначально Эйзенштейн планировал, что его фильм начнется с убийства матери Ивана и длинного эпизода правления Ивана в детстве, которым манипулировали бояре.«Мосфильм» сказал ему, что он должен начать с чего-то воодушевляющего (коронации), поэтому Эйзенштейн использовал кадры, которые он отснял во втором фильме, которому он и принадлежит. Как и сдача Курбского, это из мира сказок, где родители потеряны, а опекуны злы.

Фильм лучше получается, если постепенно перерождается в сказку; начать было бы ошибкой. Возможно, это единственный случай, когда советский бюрократ принял решение, улучшившее искусство.За исключением одного: они дали Эйзенштейну немного агфаколора, который отступающие немецкие войска больше не использовали. Таким образом, примерно в то время, когда фильм достигает дна своей моральной бездны, Эйзенштейн начинает использовать цвет. Он оказался на высоте, и Прокофьев тоже: «Танец опричников» — лучшая часть партитуры. Иван Грозный, часть 2 — единственный фильм, помимо «Продюсеры », в котором есть потрясающий музыкальный номер с припевом о массовых убийцах.

Это не шутка. Как Лолита , Иван Грозный наполнен «пародией на семейные чувства» (фраза Мартина Эмиса), и кутежи Ивана не исключение. Вот танцор, вокруг которого построена хореография:

Федор в маске — довольно очевидный пример, но Эйзенштейн заходит так далеко, что создает пародии на более ранние сцены в своем собственном фильме. При этом он требует от зрителей больше, чем большинство режиссеров.Невозможно переоценить чистое визуальное мастерство, демонстрируемое в этих фильмах. Когда вы видите Владимира — пьяного до оцепенения — кладите голову Ивану на колени:

Вы должны вспомнить более ранний снимок Владимира и Ефросинии:

Но этот снимок уже был пародией на Pietà . Понимаете, что я имею в виду под завязкой? Вернулся ли Эйзенштейн к искренности? Что ж, вскоре после того, как Владимир потерял сознание, мы получаем это:

Очень похоже на Ивана в детстве, судя по движению глаз; что не сулит ничего хорошего Владимиру.Эйзенштейн еще не закончил с Pietà .

Помимо кропотливого визуального мастерства и безжалостной саморазъедающей повествовательной структуры, потрясающая вещь в Иван Грозный заключается в том, что он завершен всего на две трети. Что, возможно, мог сделать Эйзенштейн в третьем фильме, чтобы продолжить упадок Ивана? Что ж, исторический Иван избил одну невестку до выкидыша, попытался изнасиловать другую и разбил череп своему сыну, так что Эйзенштейну было куда поиграть.Или, скорее, он бы так и поступил, если бы Сталин не решил, что, возможно, портрет Эйзенштейна больного государства слежки и его безумного бредового самодержца, страдающего манией величия, не был тем видом русского мифотворчества, к которому он стремился. Но даже неполный, Иван Грозный — безоговорочный шедевр, идеальный союз формы и функции. Каждая сцена, каждый кадр, каждый кадр представляют собой единое видение человечества, в котором каждый — шакал, слабоумный или и то, и другое. Всех с наступающим Новым годом!

Рэндомы:

• Иван Грозный, часть II — это, вероятно, лучшие субтитры во всей коллекции критериев.Я не совсем уверен, как это вообще произошло:

• Эйзенштейн явно задумался над вопросом, как сделать третий фильм еще более тревожным, чем последний, о чем свидетельствуют несколько сохранившихся фрагментов. Во-первых, он выбрал Михаила Ромма, тогдашнего председателя Союза кинематографистов, на роль королевы Елизаветы.