II. Идеалистическая диалектика Гегеля и преодоление ее Марксом и Энгельсом
Отношение Маркса и Энгельса к идеалистической диалектике Гегеля
Гегелевскую диалектику, как самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим приобретением классической немецкой философии. Всякую иную формулировку принципа развития эволюции они считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и в обществе.
«Мы с Марксом были едва ли не единственными людьми, поставившими себе задачу спасти» (от разгрома идеализма и гегельянства в том числе) «сознательную диалектику и перевести ее в материалистическое понимание природы». «Природа есть подтверждение диалектики, и как раз новейшее естествознание показывает, что это подтверждение необыкновенно богатое» (писано до открытия радия, электронов, превращения элементов и т.
п.!), «накопляющее ежедневно массу материала и доказывающее, что дела обстоят в природе в последнем счете диалектически, а не метафизически».
«Великая основная мысль, — пишет Энгельс, — что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, — эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело — применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования». «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему.
Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу».
Таким образом, диалектика, по Марксу, есть «наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления».
Эту революционную сторону философии Гегеля воспринял и развил Маркс. Диалектический материализм «не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками».
От прежней философии остается «учение о мышлении и его законах — формальная логика и диалектика».
А диалектика, в понимании Маркса, согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию.
В наше время идея развития, эволюции, вошла почти всецело в общественное сознание, но иными путями, не через философию Гегеля. Однако эта идея в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всесторонняя, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции.
Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; «перерывы постепенности»; превращение количества в качество; внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии. (Сравни письмо Маркса к Энгельсу от 8 января 1868 г. с насмешкой над «деревянными трихотомиями» Штейна, которые нелепо смешивать с материалистической диалектикой.) (Ленин, Карл Маркс (1914 г.), Соч., т. XVIII, стр.
10 — 12.)
Законы диалектики извлечены из истории природы и человеческого общества
(Развить общий характер диалектики, как науки о связях, в противоположность метафизике.)
Таким образом, законы диалектики были отвлечены из истории природы и человеческого общества. Но они не что иное, как наиболее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления. По существу они сводятся к следующим трем законам:
Закон перехода количества в качество и обратно.
Закон взаимного проникновения противоположностей.
Закон отрицания отрицания.
Все эти три закона были развиты Гегелем на его идеалистический манер как простые законы мышления: первый — в первой части «Логики» — в учении о бытии; второй занимает всю вторую и наиболее значительную часть его «Логики», учение о сущности, наконец, третий фигурирует в качестве основного закона при построении всей системы. Ошибка заключается в том, что законы эти не выведены из природы и истории, а навязаны последним как законы мышления.
Отсюда вытекает вся вымученная и часто ужасная конструкция: мир — хочет ли он того или нет — должен согласоваться с логической системой, которая сама является лишь продуктом определенной ступени развития человеческого мышления. Если мы перевернем это отношение, то все принимает очень простой вид, и диалектические законы, кажущиеся в идеалистической философии крайне таинственными, немедленно становятся простыми и ясными.
Впрочем, тот, кто хоть немного знаком с Гегелем, знает, что Гегель приводит сотни раз из естествознания и истории поразительнейшие примеры в подтверждение диалектических законов.
Мы не собираемся здесь писать руководство по диалектике, а желаем только показать, что диалектические законы являются реальными законами развития природы и, значит, действительны и для теоретического естествознания. (Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 125, 1932 г.)
Как изучать Гегеля
Без Гегеля, конечно, обойтись невозможно (при изучении марксизма), и притом нужно время, чтобы его переварить.
Краткая логика в Энциклопедии — это прекрасное начало. Но вы возьмите шестой том собрания сочинений, а не отдельное издание Розенкранца (1845), так как в первом имеется гораздо больше поясняющих добавлений, хотя для тупоголового Геннинга часто остававшихся непонятными.
В введении вы найдите §26 и т. д., прежде всего критику сделанной Вольфом обработки Лейбница (Метафизика в историческом смысле). Затем — англо-французский эмпиризм, § 37 и т. д., затем — Канта § 40 и следующий, наконец, мистицизм Якоби, § 61. В отделе I («Бытие») вы не останавливайтесь чересчур долго на «Бытии» и «Ничто». Последние параграфы, «Качество», затем «Количество» и «Мера», гораздо лучше. Но главная часть — это учение о «сущности» (die Lehre vom Wesen). Раскрытие отвлеченных противоречий во всей их несостоятельности, причем, как только собираешься ухватиться крепко за одну сторону (противоречия), так она незаметно превращается в другую. Вы можете уяснить себе это постоянно на конкретных примерах. Например, яркий образец неразделимости тождества (Identität) и различия (Unterschied) вы, как жених, найдете в себе самом и в вашей невесте.
Совершенно невозможно установить, является ли половая любовь радостью от того, что тождество в различии или различие в тождестве? Откиньте здесь различие (в данном случае полов) или тождество (человечность обоих), и что же у вас останется? Я припоминаю, как меня вначале мучила как раз эта неотделимость тождества и различия, хотя мы не можем и шагу ступить, чтобы не наткнуться на это.
Но вы не должны читать Гегеля так, как читал его П. Барт, именно для того, чтобы открывать в нем паралогизмы и передержки, которые ему служили рычагами для построений. Это — работа школьника. Гораздо важнее отыскать под неправильной формой и в искусственной связи справедливое и гениальное. Переходы от одной категории к другой или от одного противоречия к следующему почти всегда произвольны. Часто это происходит при помощи остроты, как, например, положительное и отрицательное оба гибнут (дословно — идут ко дну, к основе — zu Grunde gehen), поэтому Гегель может перейти к категории основания (des Grundes).
Раздумывать об этом много — это значит просто терять время. Так как каждая категория у Гегеля представляет собой ступень в истории философии (как он по большей части ее приводит) (wie er auch meist solche angiebt), то вы сделаете хорошо, если просмотрите лекции по истории философии (одно из гениальнейших произведений). Для отдыха могу вам рекомендовать эстетику. Если вы несколько таким образом вработаетесь, вы поразитесь.
Извращение диалектики у Гегеля основано на том, что она должна быть у него «саморазвитием мысли», и потому диалектика вещей — это только ее отблеск. А на самом-то деле ведь диалектика в нашей голове — это только отражение действительного развития, которое совершается в мире природы и человеческого общества и подчиняется диалектическим формам.
Сравните хотя бы развитие у Маркса от товара к капиталу с развитием у Гегеля от бытия к небытию, и у вас будет прекрасная параллель для конкретного развития, как оно происходит из фактов, с одной стороны, и с другой стороны — абстрактная конструкция, в которой в высшей степени гениальные мысли и местами очень важные переходы, как, например, качества в количество и обратно, перерабатываются в кажущееся саморазвитие идеи из одной в другую.
Вроде этого можно составить еще дюжину подобных. (К. Маркс и Ф. Энгельс, Письма, стр. 392 — 394, Соцэкгиз, 1931 г., Энгельс Конраду Шмидту, 1 ноября 1891 г.)
Я не могу не упомянуть о вашем замечании по поводу Гегеля, которому вы отказываете в более глубоком математическом, естественнонаучном образовании. Гегель знал математику настолько, что никто из его учеников не оказался в состоянии издать его математические рукописи, оставшиеся после него в большом количестве. Единственный человек, знающий, насколько мне известно, достаточно математику и философию для того, чтобы это сделать, — это Маркс. Я с вами охотно соглашусь в том, что в подробностях натурфилософии встречается бессмыслица, но его настоящая натурфилософия заключается во второй части «Логики», в учении о «сущности», в чем, собственно говоря, и есть ядро всей доктрины. Современная естественнонаучная теория о взаимодействии сил природы (Grove, Correlation of forces, появившаяся, как мне кажется, впервые в 1838 г.
) есть лишь выражение иными словами или, лучше сказать, положительное доказательство правильности мыслей Гегеля относительно причины, действия, взаимодействия, силы и т. д. Я, конечно, теперь больше уже не гегелианец, но чувствую все еще большое почтение и симпатию (Pietät und Anhänglichkeit) к великому старику (an dem alten kolossalen Kerl). (К. Маркс и Ф. Энгельс, Письма, стр. 164 — 165, Соцэкгиз, 1931 г. Энгельс — Ф. А. Ланге, 29 марта 1866 г.)
У меня порядочные успехи. Например, я разрушил все учение о прибыли, как оно было до сего времени. В методе обработки мне сослужило большую службу то, что я перелистал «Логику» Гегеля, случайно попавшую мне в руки. Фрейлиграт, отыскавший где-то несколько томов Гегеля, принадлежавших Бакунину, прислал мне их в виде подарка. Если когда-нибудь снова придет время для подобных работ, мне очень хотелось бы в объеме 2 — 3 печатных листов сделать доступным общему человеческому рассудку то разумное в методе, что Гегель открыл и вместе с тем затемнил.
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Письма, стр. 105, Соцэкгиз, 1931 г. Маркс — Энгельсу, 14 января 1858 г.)
Метод Маркса противоположен методу Гегеля
Странно смущенный тон г. Дюринга в его критике мне теперь понятен. Это — пренесносный нахальный субъект, корчащий из себя революционера в политической экономии. Он совершил два подвига. Во-первых, опубликовал «Критические основы национальной экономии» (около 500 стр.), — в теории исходит из взглядов Кэри, — а затем новую «Естественную диалектику» (направленную против гегелевской). Моя книга поставила над ним крест в обоих отношениях. Из ненависти к Рошеру и др. он стал писать о моей книге. Ложь в его писаниях отчасти умышленная, отчасти результат недомыслия. Он знает очень хорошо, что мой метод исследования не тот, что у Гегеля, ибо я материалист, а Гегель — идеалист. Гегелевская диалектика является основной формой всякой диалектики, но лишь после очищения ее от ее мистической формы, а это-то как раз и отличает от нее мой метод.
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Письма, стр. 229 — 230, Соцэкгиз, 1931 г. Маркс — Кугельману, 6 марта 1868 г.)
* * *
Метод, примененный в «Капитале», был плохо понят, как это доказывается уже различными противоречащими друг другу характеристиками его.
Так, например, парижская «Revue Positiviste» упрекает меня, с одной стороны, в том, что я рассматриваю политическую экономию метафизически, а с другой стороны — отгадайте-ка, в чем? — В том, что я ограничиваюсь критическим расчленением данного, а не сочиняю рецептов (контовских?) для лаборатории будущего. По поводу упрека в метафизике проф. Зибер замечает: «Поскольку дело касается теории в собственном смысле этого слова, метод Маркса есть дедуктивный метод всей английской школы, недостатки и преимущества которого разделяют все лучшие экономисты-теоретики». Г-н М. Блок — Le Théoricien du socialisme en Allemagne. Extrait du «Journal des Economistes, juillet et août 1872» — открывает, что мой метод — аналитический, и говорит между прочим: «Этой работой г.
Маркс доказал, что он является одним из самых выдающихся аналитических умов». Немецкие рецензенты кричат, конечно, о гегелианской софистике. Петербургский «Вестник Европы» в статье, посвященой исключительно методу «Капитала» (майский номер за 1872 г., стр. 427 — 436), находит, что метод моего исследования строго реалистичен, а метод изложения к несчастью немецки-диалектичен. Автор пишет: «С виду, если судить по внешней форме изложения, Маркс большой идеалист-философ и притом в «немецком», т. е. дурном, значении этого слова. На самом же деле он бесконечно более реалист, чем все его предшественники в деле экономической критики… Идеалистом его ни в каком случае уже нельзя считать». Я не могу лучше ответить автору, как несколькими выдержками из его же собственной критики; к тому же выдержки эти не лишены интереса для многих из моих читателей, незнакомых с русским языком.
Приведя цитату из моего предисловия к «Zur Kritik der Politischen Oekonomie», Berlin 1859, стр. IV — VII, где я изложил материалистические основы моего метода, автор продолжает:
«Для Маркса важно только одно: найти закон явлений, исследованием которых он занимается.
И при этом для него важен не только закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни… Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него вполне достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход — все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественно-исторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерения.
.. Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания, т. е. не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собою различные степени развития, да, сверх того, важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития… Иному читателю может при этом придти на мысль и такой вопрос… ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс и не признает. Таких общих законов для него не существует. По его мнению, напротив, каждый исторический период имеет свои законы.
.. но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений… Внимательный анализ внутреннего строя и свойств деятельного состояния явления этой (экономической) жизни неоднократно убеждал многих исследователей, уже с сороковых годов, в невозможности того взгляда старых экономистов на природу экономического закона, по которому последний однороден с законами физики и химии… Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические… Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различия условий, среди которых органам приходится функционировать и т. д., может поэтому на разных степенях развития подчиняться совершенно различным законам.
Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения… То, что в экономической жизни происходит, зависит от степени производительности экономических сил… При различиях в производительности и последствия ее будут различны, а с ними и законы, ими управляющие. Задаваясь, таким образом, целью — исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, — Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни… Его научная цель заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса».
Автор, очертив так удачно то, что он называет моим действительным методом, и отнесшись так благосклонно к моим личным приемам применения этого метода, тем самым очертил диалектический метод.
Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того, как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изложено действительное движение. Раз это удалось и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то на первый взгляд может показаться, что перед нами априорная конструкция.
Мой диалектический метод не только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мысли, который он под названием идеи превращает даже в самостоятельный субъект, есть демиург (творец) действительности, представляющей лишь его внешнее проявление. Для меня, наоборот, идеальное есть не что иное, как переведенное и переработанное в человеческой голове материальное.
Мистифицирующую сторону гегелевской диалектики я подверг критике почти 30 лет тому назад, в то время когда она была еще в моде.
Но как раз в то время, когда я разрабатывал первый том «Капитала», крикливые, претенциозные и ограниченные эпигоны, задающие тон в современной образованной Германии, с особенным удовольствием третировали Гегеля, как некогда, во времена Лессинга, доблестный Моисей Мендельсон третировал Спинозу, а именно — как «мертвую собаку». Я поэтому открыто заявил себя учеником этого великого мыслителя и в главе о теории стоимости даже несколько кокетничал гегелианством, употребляя там и сям характерную для него терминологию. Та мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал исчерпывающую и сознательную картину ее общих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть рациональное зерно под мистической оболочкой.
В своей мистифицированной форме диалектика стала модной в Германии, так как, по-видимому, давала возможность набросить покрывало на существующее положение вещей. В своей рациональной форме диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму рассматривает в движении, следовательно, также и с ее преходящей стороны, так как она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна.
(К. Маркс, Капитал, т. I, стр. XXI — XXIII, Партиздат, 1932 г. Послесловие ко 2-му изд.)
Ленин об отношении к идеалистической диалектике Гегеля
Естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, т. е. должен быть диалектическим материалистом. Чтобы достигнуть этой цели, сотрудники журнала «Под знаменем марксизма» должны организовать систематическое изучение диалектики Гегеля с материалистической точки зрения, т. е. той диалектики, которую Маркс практически применял и в своем «Капитале» и в своих исторических и политических работах и применял с таким успехом, что теперь каждый день пробуждения новых классов к жизни и к борьбе на Востоке (Япония, Индия, Китай), т. е. тех сотен миллионов человечества, которые составляют бо́льшую часть населения земли и которые своей исторической бездеятельностью и своим историческим сном обусловливали до сих пор застой и гниение во многих передовых государствах Европы, — каждый день пробуждения к жизни новых народов и новых классов все больше и больше подтверждает марксизм.
Конечно, работа такого изучения, такого истолкования и такой пропаганды гегелевской диалектики чрезвычайно трудна, и, несомненно, первые опыты в этом отношении будут связаны с ошибками. Но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Опираясь на то, как применял Маркс материалистически понятую диалектику Гегеля, мы можем и должны разрабатывать эту диалектику со всех сторон, печатать в журнале отрывки из главных сочинений Гегеля, истолковывать их материалистически, комментируя образцами применения диалектики у Маркса, а также теми образцами диалектики в области отношений экономических, политических, каковых образцов новейшая история, особенно современная империалистическая война и революция, дают необыкновенно много. Группа редакторов и сотрудников журнала «Под знаменем марксизма» должна быть, на мой взгляд, своего рода «обществом материалистических друзей гегелевской диалектики». Современные естествоиспытатели найдут (если сумеют искать и если мы научимся помогать им) в материалистически истолкованной диалектике Гегеля ряд ответов на те философские вопросы, которые ставятся революцией в естествознании и на которых «сбиваются» в реакцию интеллигентские поклонники буржуазной моды.
Без того, чтобы такую задачу себе поставить и систематически ее выполнять, материализм не может быть воинствующим материализмом. Он останется, употребляя щедринское выражение, не столько сражающимся, сколько сражаемым. Без этого крупные естествоиспытатели так же часто, как до сих пор, будут беспомощны в своих философских выводах и обобщениях. Ибо естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае. (Ленин, О значении воинствующего материализма (1922 г.), Соч., т. XXVII, стр. 187 — 188, изд. 3-е.)
* * *
Логику Гегеля нельзя применять в данном ее виде; нельзя брать как данное. Из нее надо выбрать логические (гносеологические) оттенки, очистив от мистики идей: это еще большая работа. («Ленинский сборник» XII, стр.
205.)
Диалектика Гегеля – кратко
План семінарського заняття № 6. НІМЕЦЬКА КЛАСИЧНА ФІЛОСОФІЯ. МАРКСИЗМ 1. Характеристика причин бурхливого розвитку культури і філософії у Німеччині кінця 18-початку 19 ст. 2. Філософія Канта. 3. Діалектика Гегеля. 4. Антропологічний матеріалізм Фейєрбаха. 5. Матеріалістичне розуміння історії. 6. Економічне вчення Маркса.
2)
В конце XVIII в. в Германии возникает философское движение, в котором в своеобразной форме нашли своё отражение значительные социальные преобразования того времени, в частности французская буржуазная революция 1789 года, качественные сдвиги в области естествознания (открытия в физике, химии, биологии). В нем также отразились специфические условия Германии, одной из отсталых в то время стран Европы: слабость и нерешительность буржуазии, её склонность к компромиссам с дворянством, отсутствие революционного движения. В истории немецкой философии начался её классический период.
Родоначальником классической немецкой философии является
Философское
творчество Канта делится на два периода:
докритический (до начала 70-х годов) и
критический. В первый период своей
деятельности философ занимался
исследованием вопросов естествознания
и пытался дать их решение с материалистической
позиции. Особенно большое значение
для науки и философии имела гипотеза
Канта о возникновении Солнечной системы
из гигантской газовой туманности. С
70-х годов начинается критический период
деятельности Канта (работы «Критика
чистого разума», «Критика способности
суждения», «Критика практического
разума»). Он переходит на позиции
философского дуализма и на основе
критического анализа познавательных
способностей человека разрабатывает
новый круг проблем. Единство системы
взглядов Канта в этот период определяется
той связью, которую он придает постановке
и решению следующих вопросов: Что я могу
знать? Что я могу делать? На что я могу
надеяться? Что такое человек? По его
мнению, ответ на последний вопрос –
является ключевым и его решение приведет
к решению всех других вопросов.
Теория
познания. Кант
осуществляет своего рода «коперниканский
переворот» в философии, утверждая в
своей работе «Критика чистого разума»,
что не наши представления сообразуются
с познаваемыми вещами, миром, а мир
сообразуется с нашими представлениями.
Это означает, что человек всегда смотрит
на мир сквозь призму своих субъективных
состояний и законов мышления. Соответственно
главной задачей философии является
разработка вопроса о границах
познавательных возможностей человека.
Приступая к анализу процесса познания,
Кант исходил из того, что существует
независимый от сознания людей внешний
мир, мир «вещей в себе», который является
источником наших ощущений. Наряду
с ним, по Канту, существует мир явлений,
который он называет природой, — это тот
мир, который мы видим, воспринимаем,
в котором мы живём и действуем. Мир
явлений, или природа не обладает
самостоятельным, независимым от
человеческого сознания существованием,
а возникает в результате воздействия
«вещи в себе» на органы чувств и
представляет собой не что иное, как
совокупность человеческих представлений.
И.
Кант разработал сложную гносеологическую
конструкцию, включив в процесс познания
три этапа, три ступени. Первым идет этап
чувственного познания. Он характеризуется
способностью человека упорядочивать
хаос ощущений при помощи их субъективных
форм – пространства и времени. Таким
путем образуется предмет чувственности,
мир явлений. Вторая ступень – это область
рассудка. Рассудок выполняет функцию
подведения многообразия чувственного
материала под единство понятия. Третья
ступень – разум, обладающий, по мнению
И. Канта, способностью руководить
деятельностью рассудка, ставя перед
ним определенные цели.
Этика. Мораль
– по Канту – самая бытийственная основа
человеческого существования, то что
делает человека человеком. Она ниоткуда
не выводима, а наоборот является
единственным оправданием разумного
устройства мира. Мораль по Канту носит
характер императивности, т.е. всеобщности
и обязательности требований. Одно из
положений (максима) категорического
императива гласила: «Поступай только
согласно такой максиме, руководствуясь
которой ты в то же время можешь пожелать,
чтобы она стала всеобщим законом».
Человек, по мнению Канта, не в состоянии
проникнуть в мир «вещей в себе». В
этом мире находятся Бог, душа, свободная
воля. И поэтому наука не в состоянии и
не имеет права судить о Боге, о душе
(доказывать отсутствие Бога или смертность
души), ибо всё это ей не доступно.
Эстетика. Исключительная роль искусства состоит в том, чтобы снять, преодолеть разрыв между миром данным нам в чувствах и миром умопостигаемом (вещи в себе). По Канту истина и добро находят себя в красоте.
3)
В
основе диалектики Гегеля лежит
идеалистическое представление о том,
что источник всякого развития — как
природы, так и общества, и человеческого
мышления — заключен в саморазвитии
понятия, а значит, имеет логическую,
духовную природу. Согласно Гегелю,
«только в понятии истина обладает
стихией своего существования», и поэтому
диалектика понятий определяет собой
диалектику вещей — процессов в
природе и обществе. Последняя (диалектика
вещей) есть, по Гегелю, лишь отраженная,
«отчужденная», «овнешненная» форма
подлинной диалектики, присущей только
«жизни понятия», или, иначе говоря, жизни
Логоса, как он существует сам по себе,
как бы в мышлении Бога.
Но и сам Бог
мыслится Гегелем при этом пантеистически —
не как личный Бог христианской религии,
а как безличный процесс самодвижения
понятия, с неуклонной необходимостью
развивающего свои определения в
диалектическом процессе — через
развертывание исходного противоречия
и его последующее преодоление. Это
развертывание тоже подчинено необходимости.
Только у Гегеля это не есть необходимость
причинно-следственных связей, как она
имеет место в природе и изучается
естествознанием, а необходимость скорее
телеологического свойства, ибо весь
вселенский диалектический процесс в
конечном счете подчинен определенной
цели — достижению точки зрения
абсолютного духа, в которой сняты и
разрешены все противоречия и «погашены»
все противоположности.
Абсолютная
идея, осуществляющаяся в мире, не есть
неподвижная, покоящаяся субстанция, а
есть начало вечно живое и развивающееся.
Абсолютное есть диалектический процесс,
все действительное – изображение этого
процесса. Если хотят Бога называть
абсолютным существом, то, по мнению
Гегеля, следует говорить: «Бог созидается»,
а не «Бог существует».
Гегель
говорил, что наш мир находится в постоянном
процессе становления и обновления (если
что-то уничтожается, то что-то новое
возникает, развитие идет по спирали и
все возвращается, но движется вперед
по спирали.
Он сформулировал 3 закона диалектики:
1. Закон единства и борьбы противоположностей (в борьбе противоположностей заключается источник развития).
2. Закон преобразования количественных отношений в качественные (из-за неразрушения меры при изменении количественных отношений и при достижении определенной стадии происходит качественное изменение).
3. Закон отрицания (любая стадия процесса развития непременно сменяется новой стадией, на смену которой приходит еще более новая стадия). Иллюстрацией закона отрицания отрицания является спираль.
Первоосновой всего сущего, считал Гегель, является абсолютная идея (мировой разум, мировой дух), творческое духовное начало, которое проявляет себя в сознании, природе, истории. Своей конечной целью абсолютная идея имеет познание самое себя и, как следствие, восстановление своей целостности, нарушенной своим же развитием. Целью существования человека есть познание абсолютной идеи.
Система
Гегеля видится консервативной, поскольку
абсолютная идея неизбежно возвращается
к себе самой.
С другой стороны, диалектика
– это учение о процессе развития мира,
поэтому Абсолютная идея также должна
развиваться. Противоречия между
философией Гегеля с логикой и диалектическим
миром заключается в том, что система
является консервативной и замкнутой,
а мир диалектичным, т.е. предполагается,
что развитие этой системы есть
бесконечность. Марксисты говорили:
“Философия Гегеля стоит на голове”.
Философская система Гегеля
Гегель подверг пересмотру принципы логики, идущие от Аристотеля. Он является автором самого смелого за всю историю философии принципа: «Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия есть критерий заблуждения». Значение философии Гегеля заключается в том, что в ней изложено в систематической форме диалектическое миропонимание и соответствующий данному миропониманию диалектический метод исследования.
В
частности же Гегель прилагал все свои
усилия на исследование и всестороннее
обоснование важнейших принципов
диалектического способа мышления,
которое является в корне противоположным
метафизике.
Подвергнув основательной
и глубокой критике метафизический
метод, он сформулировал по-новому законы
и категории диалектики.
Гегелевская деперсонификация мышления, сознания, творчества, «освободила» их от реального носителя – рода человеческого. Он не отрицает мышление людей, но отводит им лишь ретроспективную возможность – познать уже содеянное, узнать пройденное. Тождество мышления и бытия служит обоснованием единства законов мышления и внешнего мира (против агностицизма Канта).
Георг
Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) – один
из выдающихся немецких философов.
Родился
Гегель в семье важного чиновника. В
1788-1793 гг. он проходил обучение в
Тюбингенском теологическом институте,
при котором прослушал теологический и
философский курсы. Революционные события
во Франции им были встречены восторженно.
В этот период Гегель выступал противником
феодальных порядков и законов в Германии,
был сторонником республики. В период
1808-1816 гг. в Нюрнберге являлся директором
гимназии. После падения Наполеона
взгляды Гегеля эволюционируют, он
утверждает, что прусское государство
построено на разумных и рациональных
началах.
В 1818 году он был приглашен в
Берлинский университет для чтения
лекций, где продолжал работать до конца
жизни. Свои ранние произведения Гегель
посвящает исследованию христианства,
античных религий. Его перу принадлежат
труды «Народная религия и христианство»,
«Жизнь Иисуса». Первым выдающимся
произведением является «Феноменология
духа», которое было опубликовано в Йене
в 1807 г. Свое самое значительное произведение
«Науку логики»(1812-1816) он создал, будучи
директором гимназии.
4)
Гегелевская диалектика: инструмент победы дьявола
Гегелевская диалектика: инструмент победы дьявола
Дэвид Клауд, Way of Life Literature, P.O. Box 610368, Port Huron, MI 48061
866-295-4143, [email protected]
Георг Вильгельм Гегель (1770-1831) был либеральным немецким философом, который возглавлял движение немецких идеалистов, отвернулся от ортодоксального христианства и придерживался своего рода пантеизма.
Он отрицал существование такой вещи, как абсолютная истина. Он сказал, что «узко» и «догматично» предполагать, что из двух противоположных утверждений одно должно быть истинным, а другое ложным. Он отверг Библию и предположил, что человек находится в эволюционном путешествии и что человеческая история представляет собой запись процесса конфликта и синтеза, который он назвал диалектический процесс Духа , полагая, что человек в конце концов достигнет своего высшего состояния, в конечном счете придя к «Абсолютной Идее», которая будет настолько совершенной, что ее нельзя будет оспорить или синтезировать.
Гегелевская система описывается следующим образом:
«Гегель считал, что все вещи разворачиваются в непрерывном эволюционном процессе, посредством которого каждая идея или качество (ТЕЗИС) неизбежно порождает свою противоположность (АНТИТЕЗИС). В результате этого взаимодействия возникает третье состояние, в котором противоположности объединяются, преодолеваются и реализуются в более богатом и высоком СИНТЕЗЕ.
Этот синтез затем становится основой для другого диалектического процесса противопоставления и синтеза. Гегель считал, что творческое напряжение противоположных позиций необходимо для развития высших состояний сознания. В момент синтеза противоположности одновременно сохраняются и трансцендируются, отрицаются и реализуются» (Коринн Маклафлин и Гордон Дэвидсон, 9).0012 Духовная политика , 1994, с. 88).
Гегель считал, что этот процесс живет своей собственной жизнью, в эволюционном смысле, но со времен Карла Маркса и Фридриха Энгельса он использовался как направляемый процесс к желаемой цели .
Задача гегелевской диалектики в этом смысле состоит в том, чтобы заменить что-то старое чем-то новым (например, капитализм коммунизмом, традиционное библейское учение теологическим модернизмом, традиционную систему образования, основанную на моральных абсолютах, новой, основанной на релятивизме, старую век с новым).
При таком использовании гегелевская диалектика не может произвести новое, но может разрушить старое.
Другие процессы и методы вступают в игру при фактическом производстве желаемой новой вещи.
Гегелевская диалектика используется сегодня для создания «сдвига парадигмы» путем замены старой «парадигмы» (преобладающей системы убеждений) новой. Это техника «социальной эволюции» и «политической трансцендентности».
Это не безобидный процесс. Его используют «агенты перемен» и «фасилитаторы трансформации». Гегелевская диалектика — это «основа для направления наших мыслей и действий в конфликты, ведущие нас к предопределенное решение » (Ники Раапана и Нордика Фридрих, «Что такое гегелевская диалектика?», октябрь 2005 г., http://www.crossroad.to/articles2/05/dialectic.htm).
Говоря религиозно и духовно, это постоянно развивающаяся система, которая никогда не достигает абсолютной истины. Все относительно и обсуждаемо, и цель оправдывает средства.
Применяет широкий спектр тактик: диалог, компромисс, формирование консенсуса, разрешение конфликтов, разделяй и властвуй, обман, переопределение слов, присвоение новых имен неугодным вещам, создание кризиса, запутывание (сокрытие смысла путем внесения путаницы и трудно интерпретировать или иным образом скрыть его истинное значение).
Требует непредвзятости, терпимости, принятия, релятивизма, группового мышления.
Противоположность и заклятый враг догматизма, абсолютизма, исключительности и сепаратизма.
Очень элитарно и сложно.
КОММУНИСТЫ ИСПОЛЬЗУЮТ ГЕГЕЛЕВСКУЮ ДИАЛЕКТИКУ, чтобы разрушить правовые капиталистические, демократические общества, дающие право частной собственности на собственность, и заменить их коммунистическими. Взгляд Карла Маркса и Фридриха Энгельса на гегелевскую философию называется «диалектический материализм», потому что он фокусируется на развитии экономики (материализма), а не духа, как в системе Гегеля. В старых коммунистических терминах тезисом был КАПИТАЛИЗМ, а антитезисом был ПРОЛЕТАРИАТ (рабочие, эксплуатируемые руками собственников и капиталистической системы вообще, поднимающие сопротивление). Предполагается, что процесс конфликта и разрешения будет продолжаться до тех пор, пока он не приведет к окончательному синтезу, который якобы является чистым коммунизмом, но на самом деле является Новым Мировым Порядком сурового коммунитаризма (коллективизма, политики сообщества, индивидуума, о котором заботится государство, в то время как его индивидуальность подчинена воле общества).
ГЕГЕЛЕВСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ПЕДАГОГИКАМИ в Америке с 1920-х годов, чтобы перевести систему образования от старой концепции морального абсолютизма и подчинения высшей власти к новой философии релятивизма и постоянных изменений. «Коллективное формирование начинается в раннем возрасте, поддерживается и совершенствуется на протяжении всего формального образования; универсальная программа манипулирования может трансформировать и привести к полной смене парадигмы для целого поколения» (Терри Мелансон). Влияние системы государственных школ Нью Эйдж не поддается исчислению.
ГЕГЕЛЬСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ИСПОЛЬЗУЕТСЯ РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ ЦЕРКОВЬЮ, чтобы разрушить старую церковную «парадигму», чтобы ее можно было заменить новой.
ГЕГЕЛЯНСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ЭКУМЕНИСТАМИ, чтобы разрушить разделительные стены между конфессиями, между либералами и евангелистами, между протестантами и католиками, для создания христианского единства, и она используется МЕЖКОНФЕЛИЗОВЫМИ ДИАЛОГАМИ, чтобы разрушить абсолютную истину и заменить ее широкомыслящей религиозная терпимость.
Д-р Роберт Кленк описывает, как гегелевская диалектика работает в экуменической среде, и напоминает нам, что экуменическая диалектика — это не просто случайный процесс; оно «содействует» достижению желаемой цели. В противном случае групповой процесс мог бы привести к вере в догматическую истину и абсолютную Библию, но этого нельзя допустить!
«Вкратце, гегелевский диалектический процесс работает следующим образом: разнородная группа людей (в CGM [Движение за рост церкви] это смесь верующих и неверующих) собирается на организованном собрании (с подготовленным фасилитатором/’ учитель»), используя групповую динамику (давление сверстников), чтобы обсудить социальную проблему (или диалог по Слову Божьему) и достичь заранее определенного результата (консенсуса или компромисса). Когда между верующими и неверующими ведется диалог о Слове Божьем и достигается консенсус — согласие, которое устраивает всех — , тогда послание Слова Божьего было смягчено, и участники были вынуждены принять (и даже отпраздновать) свой компромисс.
Это станет отправной точкой для следующей встречи . Страх отчуждения от группы — это давление, которое мешает человеку твердо стоять за истину Слова Божьего.
«Традиционный мыслитель, когда доказано, что он не прав с фактической информацией (т. е. с библейскими моральными абсолютами), уступает фактам и признает, что он/она не прав, а затем приспосабливается к этим фактам. Поскольку библейские моральные абсолюты неизменны, традиционных мыслителей, которые придерживаются этих неизменных абсолютов, называют «сопротивляющимися изменениям» 9.0003
«С другой стороны, трансформационные мыслители, когда доказано, что они ошибаются с фактической информацией, были приучены обрабатывать эту информацию по-другому. Они автоматически ставят это под сомнение и ведут диалог внутри себя; их (лживые) сердца восстают против этого, и тогда они начинают оправдывать (себя и других), почему им больше не нужно обращать внимание на факты. Естественным результатом диалектического процесса является опаление совести (1 Тимофею 4:1-2).
Затем эти люди могут оправдать перед собой, почему они больше не связаны библейскими моральными абсолютами. …
«…в процессе непрерывных постепенных изменений (снова и снова используя гегелевскую диалектику, при этом последний синтез становится новым тезисом — «новой фактологической базой» или «новой реальностью»), Слово Божие постепенно/постепенно менялось от своего первоначального намерения, и, в конце концов, оно интерпретировалось как означающее что-то, противоречащее его первоначальному намерению. …
«Сначала бунт неуловим — просто уход от традиционного способа «ведения» церкви; позже рукоположение женщин-«пасторов»; и в конце концов дело доходит до рукоположения лесбийских «пасторов».Препятствия к переменам должны быть разрушены, и в конце концов, ради мира и единства, межконфессиональные барьеры и межрелигиозные барьеры будут разрушены, прокладывая путь всемирному экуменическому движение — единая мировая церковь. …
«Недавним примером такого сдвига парадигмы в обработке фактической информации было то, что «преподобный» Ричард Моу, президент Фуллеровской семинарии в Пасадене, Калифорния (решительный сторонник движения за рост церкви), был процитирован в .
San Gabriel Valley Tribune , 22 января 2000 г.: «Моув сказал, что он поддерживает права и льготы для однополых партнеров, но считает, что таинство брака должно быть ограничено гетеросексуальными парами в иудео-христианской традиции». это движение делает подобные заявления, тогда мы можем быть уверены, что это движение не от Бога и движется в направлении, противоположном Божьей воле. Г-н Моув уже мыслит в трансформационном режиме. Он способен оправдать (перед собой) учение, противоречащее Слову Божьему» («Что не так с церковью 21-го века», 8 августа 2000 г., http://www.crossroad.to/News/Church/). Кленк1.html).
Заметим еще раз, что диалектическому процессу присущ обман. У тех, кто инициирует и наблюдает за процессом, есть цель, и они знают, что ей будет оказано сопротивление, поэтому они прибегают к обману, особенно в начале, чтобы сломить сопротивление цели . В случае теологических модернистов они сначала представляют новую теологию как второстепенный вопрос, скрывая свои настоящие цели.
Что касается марксистов, то они обманчиво описывают желаемую им политическую систему. Они дают обещания, которые не собираются выполнять; они скрывают, что свободы будут урезаны.
Те, кто использует эту методологию, знают, что как только процесс диалектики будет осуществлен, сопротивление будет сломлено и создана атмосфера для реализации первоначальной цели. Они принимают философию иезуитов, согласно которой «цель оправдывает средства».
Подумайте, как Роберт Шуллер провел конференцию Rethink Conference в январе 2008 года и использовал гегелевскую диалектику для достижения своих целей Новой Эры по синкретизации религии и созданию нового типа христианства и, в конечном счете, нового мира с помощью силы человеческого потенциала.
Конференция называлась «ОБЪЕДИНЕНИЕ некоторых наиболее влиятельных христианских и мировых мыслителей» (объявление о конференции «Rethink», 15 октября 2007 г.). Эти великие мыслители также были описаны как «уважаемые иконы в СМИ, политике, вере, науке, бизнесе и технологиях».
Важным фактом является то, что они представляли противоречивые идеи, и их противоречивые идеи должны были стать ступеньками к чему-то новому. Среди них были евангелисты, такие как Ли Стробел и жена Рика Уоррена, Кей, лидеры развивающейся церкви Эрвин Макманус и Дэн Кимбалл, сторонник евангелистов и католиков Чарльз Колсон, медиа-магнат и поставщик порнографии Руперт Мердок и агностик Ларри Кинг.
Конференция по переосмыслению была четко описана в терминах гегелевской методологии, хотя сам термин, разумеется, не использовался. Идея конференции заключалась в том, чтобы «собрать все разные мысли и идеи и создать нечто связное и осмысленное» («Интервью с Эрвином Макманусом, Christian Post , 22 января 2008 г.). Процесс сначала включал в себя слушание того, что сказал каждый спикер на 20-минутной лекции. Затем участникам было предложено «побороться с этим, обсудить это, согласиться или не согласиться с этим — затем сделать еще один шаг и сделать это своим» (объявление конференции «Переосмысление», 15 октября 2007 г.
).
Шуллер также описал свою гегелевскую методологию в книге Не выбрасывайте завтра: живите мечтой Бога для вашей жизни :
«Нам нужно научиться исцеляющему качеству мудрого компромисса. … Возможно, единственный способ справиться с противоречиями — это творчески их объединить и создать что-то новое. Это гениальный компромисс». (Подтверждение лидера Нью Эйдж Джеральда Джампольски находится на задней обложке этой книги.)
Стремление объединить противоречия во что-то новое — это гегелевская диалектика. Это ключевой принцип зарождающейся церкви.
Если одни верят, что Иисус есть Бог, а другие верят, что он был просто великим учителем, и если одни верят, что человек — падший грешник, отделившийся от Бога, а другие верят, что он по существу добр и един с Богом, и если некоторые верят, что Бог это Всемогущий, сотворивший все сущее, но не являющийся частью творения, а другие верят, что Бог есть сумма всего сущего — это старые противоречия, и мы должны выйти за их пределы.
Вот что они говорят.
ГЕГЕЛЬСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ТЕОЛОГИЧЕСКИМИ МОДЕРНИСТАМИ, чтобы заменить старое учение новым.
Лютеранский пастор описывает, как гегелевская диалектика работает в сфере богословского обучения:
«Я полностью принял это «Новое богословие или мышление», пройдя сначала травматическое время, когда христианская вера, с которой я пришел, там [в семинарии] был «вызов». Причина, представленная для этого «вызова», заключалась в том, чтобы заставить нас действительно «продумать» нашу теологию, «расширить» нашу веру, «подтолкнуть нас к более глубокому пониманию веры». Это было обоснование, которое было представлено, когда более консервативные члены электората в синоде задавали вопросы о том, что происходит, когда они слышали от откровенных студентов и викарий, чему их учат.
«ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО ОБМАНЫМ, ПОТОМУ ЧТО ЦЕЛЬ И НАМЕРЕНИЕ, КАК Я Узнал ПОЗЖЕ, КАК БОЛЕЕ ИСКУССТВЕННЫЙ ПОСВЯЩЕННЫЙ, БЫЛО НЕ «ПРОДВИЖЕНИЕ НАШЕЙ ВЕРЫ», А ТАК, чтобы ПЕРЕВЕСТИ НАС ОТ ИСТОРИЧЕСКОЙ ВЕРЫ К «НОВОМУ МЫШЛЕНИЮ».
Мы все знал, что это был большой сдвиг; вот почему это было так травматично; но мы представили его как представляющее лишь незначительные доктринальные различия. Это на самом деле предполагает совершенно другой образ мышления. Я много раз говорил своим консервативным друзьям: вы не понимаете; они думают совершенно иначе. Вы думаете, что одно истинно, а противоположное ложно. Они приняли диалектический способ мышления, в котором нет истинного и ложного, а есть только тезис, антитезис и синтез. Они успешно переняли диалектический образ мышления Гегеля. В их системе действительно нет абсолютных истин. Они будут обсуждать вещи с консерваторами таким образом, что их оппоненты будут думать, что они обсуждают, какая из двух позиций правильная. И все же настоящая проблема для них состоит в том, что нет определенного ответа» (9).0012 The Christian News , 29 апреля 1985 г., стр. 1, 3, 4).
Мы снова видим, что диалектический процесс является управляемым процессом и что он использует обман для достижения своих целей.
Дин Готчер описывает, как гегелевская диалектика работает в общем контексте, а также в типе эгалитарных, неавторитетных библейских занятий, популярных сегодня во многих церквях:
«Есть тезис , который прост; это вы и ваша позиция и факты, основанные на том, во что вы верите. Антитезис — это кто-то, кто отличается от вас. В тот момент, когда вы двое, которые совершенно разные, окажетесь в одной комнате, там могут возникнуть отношения. Однако единственный способ добраться до него — это синтез . Вы и другой человек должны отложить в сторону свои разногласия ради отношений и попытаться найти факты или элементы ваших систем убеждений, которые находятся в гармонии. …
«В семинарии я прошел курс, эквивалентный всеобщему управлению качеством, где я научился проводить опрос в собрании и узнавать «что вы думаете и как вы себя чувствуете?»… В тот момент, когда вы входите в диалог [диалектический процесс] — который теперь есть и в материалах Воскресной школы — о том, что вы думаете и что вы чувствуете по поводу того, чему вас учат, теперь вы позволяете [ученику] быть ученым о Боге, подвергать сомнению авторитет Божьего Слова, вместо того, чтобы смотреть на него таким, какой он есть, и говорить: «Хорошо, я этого не понимаю; Господи, открой это мне».
Это должно быть то, что мы делаем, а не измеряем, как мы думаем и чувствуем. …
«[Диалектический процесс] превращает веру в инструмент, который можно изменить в соответствии с нашим человеческим пониманием, чтобы изменить его для удовлетворения наших ощущаемых потребностей ради отношений. Повестка дня, которую верийская церковь открыла Павлу, заключалась в том, что они не были зациклены на Павле. Они не зацикливались на отношениях. Они зациклились на истине. Итак, когда Апостол Павел поделился Евангелием, они обратились к Слову Божьему и проверили его. Попробуйте это сегодня со служителями, и они потеряют форму, потому что вы не должны подвергать сомнению их «я думаю и чувствую»…
«Студенты-богословы сводят меня с ума, потому что они говорят: «Иисус создает команду». Я говорю: «Подождите минутку. Нет, он не был тимбилдером. Каждый из этих учеников мог стоять самостоятельно. Им не нужна была группа для принятия решения. Они умерли в одиночестве как мученики. Они поняли, что в Судный день групповой оценки не было.
Они не говорили: «Я думаю и чувствую». Вы не найдете этого в их служении. Они видели истину и провозглашали ее. Своей работой они вдохновляли нас продолжать провозглашать истину». Служение Иисуса не строилось на «я думаю и чувствую».0012 Информационный бюллетень Международной женской группы , сентябрь-октябрь. 1999).
ГЕГЕЛЬСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ОДНИМИ МИРАМИ И НЬЮ-ЭЙДЕРОМ, чтобы подготовить путь к мировой гармонии. Он используется для разрушения национального суверенитета и создания глобалистского мировоззрения, для разрушения старых противоречивых религиозных и политических систем и замены их новой синкретизированной системой. Выступая на Конференции ООН по правам человека в 1993 году в Вене, Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали говорил о «сложном диалектическом конфликте», который требует от людей «превзойти самих себя» и «найти нашу общую сущность за пределами наших очевидных разделений, наших временные различия, наши идеологические и культурные барьеры» (Интервью с Дином Готчером, Информационный бюллетень Международной женской группы , сентябрь-октябрь.
1999).
Покойный представитель Нью Эйдж М. Скотт Пек, чьи книги были проданы миллионами, верил, что человек может стать Богом в процессе духовной эволюции. Он пропагандировал религию научного «скептицизма», отказа от религиозной веры своих родителей, независимо от того, что это за вера, и построения своей личной религии, все подвергая сомнению.
В его книгах Другой барабан (1987) и Мир, ожидающий рождения (1993), Пек применил этот эволюционный процесс к миру во всем мире. Он учил концепции, согласно которой в процессе эволюции человека наступила новая эра, и духовно развитое поколение может создать единство, решить мировые проблемы и принести эру мира. На обложке The Different Drum цель книги описана как «создание истинного сообщества, первый шаг к миру во всем мире». На задней обложке написано: «Доктор. М. Скотт Пек считает, что если мы хотим предотвратить саморазрушение цивилизации, мы должны срочно восстановить сообщество на всех уровнях, местном, национальном и международном, и это первый шаг к духовному выживанию».
Другой барабан имеет следующее посвящение: «Людям всех наций в надежде, что через столетие больше не будет парада в честь Дня ветеранов…» Имеется в виду, конечно, надежда на мир во всем мире.
Пек описал процесс, посредством которого мир якобы может испытать мир, и это гегалианская диалектика в действии. Это требует создания сообществ Нью Эйдж по всему миру, в которых можно разрешить разногласия и изменить мир. В этих сообществах нет лидера, но все лидеры, решения принимаются консенсусом, нет «сторон», все уважаемы и услышаны ( Другой барабан , стр. 71, 72). В этих сообществах индивиду разрешается выражать любые убеждения или сомнения и действовать по-своему, жить так, как ему заблагорассудится. Сообщество Нью Эйдж должно быть «безопасным местом». Он говорит, что «исцеление» произойдет только тогда, когда «его члены научатся прекращать попытки исцелять и обращать» (стр. 68). Он говорит, что истинное сообщество означает, что «все приветствуются» и «нет давления, чтобы соответствовать», и что «все человеческие различия включены», «оцениваются» и даже «отмечаются» (стр.
61, 62). Истинное сообщество должно включать в себя «темное и светлое, священное и мирское» (стр. 65). Те, кто верит в гомосексуальные браки, аборты, эволюцию и человеческую божественность, должны жить в гармоничном сообществе с теми, кто этого не делает. Он называет этот процесс политикой «трансцендентности» (стр. 63).
В сообществе Нью Эйдж единственным настоящим грехом является грех исключительности и богословского догматизма.
Пек говорит: «Мы должны отбросить не только такую идеологическую и теологическую жесткость, но и любую идею, которая принимает статус «единственно правильного пути»» (стр. 96).
Он говорит, что величайшим препятствием на пути к миру во всем мире является «исключительность» ( The Different Drum , стр. 61). Он предупреждает о «группах, которые исключают других», потому что они «сомневающиеся» или «грешники» и которые являются «оборонительными бастионами против сообщества». Он говорит, что даже отказ присоединиться к группе из-за того, что вы с ней не согласны, «разрушителен для сообщества» (с.
62).
Пек лично провел множество семинаров по созданию сообщества для достижения своей цели, и он лишь один из многих, кто участвует в этом процессе.
Легко понять, насколько неприемлема в таком контексте практика догматической библейской проповеди и исключительного евангелизма! Этого просто нельзя допустить, потому что это нарушит смысл мирового сообщества!
Для христианина, верящего в Библию, сказать, что спасение происходит только через возрождающуюся веру в Иисуса Христа, и отделить своих детей от государственной школьной системы, не согласиться с эволюцией и отказаться «прославлять» гомосексуальность, Нью-Йорк считает большим злом. Эйгерс, потому что они думают, что это препятствует эволюционному прогрессу всего мира. Догматическое библейское мышление является главным препятствием на пути установления Новой Эры.
Что говорит Писание?
С библейской точки зрения гегелевская диалектика есть грубое неповиновение Богу.
Гегелевская диалектика противоречит библейскому учению о том, что нам дана абсолютная истина от Бога, и мы не должны допускать никакого противоречия.
Библия претендует на то, чтобы быть единственным божественным откровением, которое Бог дал человечеству, и мы должны верить ему и судить обо всем по нему (2 Тимофею 3:16-17). Мы не должны допускать « никакой другой доктрины » (1 Тимофею 1:3). Мы на « ревностно подвизайтесь за веру, однажды преданную святым » (Иуда 3), что означает, что нам запрещено придавать какое-либо значение противоречивым учениям.
Для верующего в Библию Библия является НЕПОгрешимым тезисом, и каждый антитезис должен быть отвергнут, и не допускается никакого синтеза!
Гегелевская диалектика противоречит библейскому учению о том, что народ Божий должен отделиться от тьмы.
«Умоляю вас, братия, замечайте тех, кто производит разделения и соблазны вопреки учению, которому вы научились; и избегайте их» (Римлянам 16:17).
«Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными: ибо какое общение праведности с неправдой? и что общего у света с тьмой? И какое согласие у Христа с Велиаром? или какая часть уверовавшего с неверным? И какая совместность храма Божия с идолами? ибо вы храм живого Бога; как сказал Бог, Я буду обитать в них и ходить в них; и буду их Богом, а они будут Моим народом.
А потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я приму вас» (2 Коринфянам 6:14-17).
«Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся: таковых удаляйся» (2 Тимофею 3:5).
«И мы знаем, что мы от Бога, и что весь мир лежит во зле. И мы знаем, что Сын Божий пришел и дал нам разум, дабы мы могли познать Того, Кто истинен, и мы в том, кто истинен, даже в Сыне Его, Иисусе Христе. Это истинный Бог и вечная жизнь. Деточки, храните себя от идолов. Аминь» (1 Иоанна 5:19-21).
Библия риторически спрашивает: «Могут ли двое идти вместе, если не будут согласны?» (Амос 3:3). Толпа экуменической, нью-эйджевской, формирующейся церкви нагло отвечает: «Конечно, мы можем заставить это работать».
Но это не сработает. Никогда не было и никогда не будет.
Хорошо Библия описывает великое отступление от веры как тех, кто « всегда учится и никогда не может дойти до познания истины » (2 Тимофею 3:7).
Copyright 2013, Way of Life Literature
— Получайте эти отчеты по электронной почте
— «О нас» Дэвид Клауд
— www.
wayoflife.org
____________________
Политика обмена:
Большая часть наших материалов доступна бесплатно, например, сотни статей на веб-сайте Way of Life. Другие предметы, которые мы продаем, помогают финансировать нашу дорогую литературу и служения по основанию зарубежных церквей. Контент Way of Life делится на две категории: общий и закрытый. Вещи, которыми мы рекомендуем вам делиться, включают аудиопроповеди, журнал O Timothy, статьи FBIS, а также бесплатные электронные видео и бесплатные электронные книги. Вы можете делать их копии за свой счет и делиться ими с друзьями и семьей, но их нельзя размещать на веб-сайтах. Вы также можете использовать выдержки из статей в своих трудах, в проповедях, в церковных бюллетенях и т. д. Все, о чем мы просим, это давать должные указания. Вещи, которые мы не хотим копировать и распространять бесплатно, — это такие предметы, как цифровая библиотека Фундаментальных баптистов, печатные издания наших книг, электронные издания книг, которые мы продаем, видео, которые мы продаем, и т.
затраты времени и денег, а доходы от продаж мы используем для финансирования служения. Мы верим, что ваша христианская честность сохранит целостность этой политики. «Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей» (1 Тимофею 5:18).
Цель: Распространяемая компанией Way of Life Literature Inc., Базовая баптистская информационная служба представляет собой рассылку по электронной почте для христиан, верящих в Библию. Основанная в 1974 году организация Way of Life Literature является фундаментальным баптистским проповедническим и издательским служением, базирующимся в баптистской церкви Вефиля в Лондоне, Онтарио, пастором-основателем которой является Уилберт Унгер. Брат Клауд живет в Южной Азии, где с 1979 года занимается миссионерской деятельностью по основанию церквей. Наша главная цель в FBIS — предоставить материалы, которые помогут проповедникам в назидании и защите церквей.
Пожертвование: Мы собираем ежеквартальные пожертвования для финансирования этого служения, и ожидается, что те, кто использует материалы, примут участие (Галатам 6:6), если смогут.
Мы не просим средств у тех, кто не согласен с нашей проповедью и кому не помогают эти публикации. Мы ищем подношения только от тех, кому помогают. ПРЕДЛОЖЕНИЯ можно отправить по почте или сделать онлайн с помощью Visa, Mastercard, Discover или Paypal. Для получения информации см.: www.wayoflife.org/about/makeanoffering.html.
Диалектика господ-рабов Гегеля: поиски самосознания | Синаптик
Дж. Д. Файлмейер ’92
Современная континентальная философия
Цель письма: Написать статью из 1000 слов по философии Гегеля, основанную на отрывке диалектики самосознания и господина-раба. конфликт. Что показывает этот отрывок? Зачем нужна борьба? Предположим, аудитория не имеет никакого опыта в философии.
Как отдельный человек осознает свое место во Вселенной? Как я могу полностью осознать, кто я такой, и тем самым подтвердить свое существование как достойного человека? Возможно ли открыть истинный смысл моего существования независимо от других людей? В своей «диалектике господ-рабов» Г.
В.Ф. Гегель отвечает на эти вопросы самосознания, вводя идею о том, что истинное самосознание есть продукт общества и культуры, который не может быть достигнут только через индивидуальное существование. Роберт К. Соломон объясняет идею Гегеля как таковую: «Человеческое существование изначально является вопросом взаимного признания, и только благодаря взаимному признанию мы осознаем себя и стремимся к социальным смыслам в нашей жизни». (Соломон, стр. 68) Только рассматривая себя по отношению к другим людям в обществе, мы можем определить наше чувство собственного достоинства и установить свое место в мире, в котором мы живем.
Гегелевская диалектика господина и раба рассказывает историю двух независимых «самосознаний», которые сталкиваются друг с другом и вступают в борьбу не на жизнь, а на смерть. Два самосознания должны бороться, потому что каждое видит в другом угрозу себе. До противостояния каждое самосознание видело себя мерой всех вещей. Его чувства, желания, силы и т. д. были объективным мерилом, по которому измерялись все встречающиеся вещи.
Теперь, однако, присутствие другого самосознания устанавливает новый объективный эталон — чувства, желания и силы каждого самосознания являются субъективными эталонами, которые должны соизмеряться с новыми объективными эталонами — чувствами, желаниями и способностями каждого самосознания. другой. Это утверждение самосознания требует борьбы насмерть, потому что каждое самосознание может осознать свои пределы, лишь напрягая себя с максимальным усилием. Каждое самосознание должно изо всех сил бороться, чтобы осознать меру своей силы по отношению к другому. Хотя Гегель называет каждую сущность «самосознанием», более подходящим термином для описания каждой сущности представляется «сознание». Самосознание указывает на то, что человек релятивизирует свою точку зрения и, следовательно, не рассматривает свою точку зрения как единственную точку зрения. Сознание, указывая на то, что человек осознает свою точку зрения, не заботится о точке зрения других людей. Независимое сознание видит себя богоподобной мерой истины, тогда как самосознание признает, что оно релавитируется другими индивидами.
Чтобы прояснить это важное различие, термин «сознание» будет использоваться для обозначения нереавитированной независимой сущности на протяжении оставшейся части этой статьи.
В этой борьбе за определение объективной истины самого себя каждое сознание стремится установить достоверность своего бытия не только для себя, но и для другого. Другими словами, каждое сознание пытается доказать свою ценность как для другого, так и для самого себя. Поэтому, хотя столкновение начинается как борьба насмерть, победитель в сражении щадит жизнь побежденного, чтобы проигравший мог дать внешнее, объективное свидетельство силы победителя. Из этого конфликта жизни и смерти возникают отношения господина и раба, где победитель становится хозяином, а побежденный — рабом. Через поражение проигравший осознал, что он не является объективным эталоном истины в мире; он достиг самосознания. Мастер, однако, не обнаружил своей ограниченности. Он продолжает видеть себя мерилом всех вещей.
Гегелевское столкновение двух сознаний рисует совершенно иную картину естественного состояния, чем та, которую мы находим у Томаса Гоббса или Жан-Жака Руссо.
Для Гегеля естественное состояние — это не место, где правят хаос и эгоизм, как утверждает Гоббс, и не место, где «благородные дикари» занимаются своими делами и удовольствиями без таких пороков, как гордость и тщеславие, которые, по мнению Руссо, являются продукты цивилизации. Гегель утверждает, что в естественном состоянии каждое сознание уже обладает чувством собственного статуса — оно есть мера всех вещей. Встреча с другим сознанием должна вести к борьбе, поскольку другое представляет собой угрозу его статусу. Здесь критики Гегеля могли бы спросить: «Почему присутствие внешней угрозы обязательно ведет к тотальному конфликту? Отдельные лица и даже нации воспринимают угрозы в виде других людей и других наций почти каждый день, однако конфликты — это скорее исключение, чем правило». Гегель ответил бы на это обвинение, указав, что такие люди и нации не находятся в естественном состоянии. Скорее, мы уже познаем себя и свои народы по отношению к другим людям и другим народам. Кроме того, стремление к знанию и власти, которое, по словам Гегеля, является фундаментальным стремлением всех людей, является силой, которая делает необходимым столкновение двух сознаний.
Каждое сознание имеет врожденное желание открывать объективные истины и достигать как можно большего могущества. До их встречи каждое сознание воспринимало себя как эталон истины и силы. Теперь есть внешняя мера, с которой каждое сознание должно испытать себя, чтобы полностью осознать себя.
После окончания борьбы и установления отношений хозяин-раб происходит иронический поворот судьбы. Значение его существования, за установление которого так яростно боролся каждый индивидуум, полностью осознается рабом, а не хозяином. Выиграв борьбу, хозяин подтвердил свою власть над рабом, но хозяин не смог признать, что он не бог. Раб, однако, сознает свою ограниченность, рабство у господина «Есть ли цепь его, от которой он не мог в борьбе уйти, и по этой причине он оказывается зависимым, показывает, что его независимость состоит в том, что он есть вещь ». (Гегель, стр. 405) Только будучи подчиненным и вынужденным видеть себя просто объектом, раб может полностью осознать свое место во вселенной.
Раб осознает, насколько хрупка жизнь, и понимает, что его жизнь зависит от хозяина. Более того, раб видит, что хозяин зависит от него в утверждении своего положения хозяина. Раб формирует мир хозяина, работая на него и признавая его хозяином. По сути, раб осознает, что между ним и хозяином нет принципиальной разницы — оба они конечные личности. Отношения между хозяином и рабом теперь полностью противоположны тому, что задумал хозяин: хотя хозяин контролирует раба физически, он не может контролировать его дух или чувство собственного достоинства. Через свое порабощение раб утвердил свое достоинство и утвердил свою жизнь, полностью осознав свое место в мире. Напротив, хозяин не может утвердить свое достоинство или утвердить свою жизнь вне своей роли хозяина. Гегель описывает ситуацию так: «Истина самостоятельного сознания есть, соответственно, сознание слуги… будучи сознанием, вытесненным в себя, оно войдет в себя и вокруг изменится В реальную и истинную независимость». (Гегель, стр. 407)
В конце концов, хозяин осознает свою зависимость от раба для утверждения своего положения хозяина.
Он обнаруживает, что на самом деле зависит от раба в определении своего места во вселенной. Это положение осознанной взаимозависимости и есть то, что Гегель называет «двойным самосознанием» — каждый индивид осознает, что он есть сам по себе и по отношению к другому. Каждое самосознание знает меру своей силы и то, как ее сила соотносится с силой другого.
Утверждение Гегеля о том, что истинное самосознание может быть достигнуто только через взаимное признание, убедительно в том, что оно предлагает внешний, объективный тест для наших субъективных впечатлений о самих себе. Кажется логичным сказать, что, сравнивая себя с другим, я могу более полно осознать, что я есть, а что нет. Что еще более важно для Гегеля, эта диалектика господина и раба является историей не только отдельных людей, но и цивилизации. От Древней Греции до прихода капитализма и, наконец, до эпохи Просвещения мир был свидетелем развертывания этой борьбы господина и раба. Древнегреческая философия (Платон, Аристотель и др.