Участники негласного комитета: В состав негласного комитета не входил:: 1) П.А. Строганов. 2) М.М. Сперанский. 3) А.А....

Содержание

«Молодые друзья» Александра I или «Негласный комитет»

03.04.2012

Глава I «Молодые друзья» Александра I или «Негласный комитет».

Одними из первых представителей просвещенной бюрократии являлись участники «Негласного комитета» или кружка молодых друзей, сложившегося вокруг князя Александра Павловича. Их было всего четверо: Новосильцев, граф Строганов, Чарторийский, адъютант Александра, Кочубей и сам князь.

Встречи молодых друзей начались с частой регулярностью с лета 1976 г. во время пребывания двора в Царском Селе. Друзья всегда были с князем, поэтому у них было много времени для обсуждения политических вопросов страны. Адам Чарторыйский в своих мемуарах вспоминает: «Это было нечто вроде франк-масонского союза, которого не чуждалась и великая княгиня. Интимность наших отношений, столь для нас новая и дававшая повод к горячим обсуждениям, вызвала бесконечные разговоры, которые постоянно возобновлялись. Политические идеи и вопросы, которые показались бы теперь избитыми и привычными общими местами, тогда имели для нас всю прелесть животрепещущей новизны»[1].

Все участники кружка принадлежали к высшему слою российского дворянства, входившему в непосредственное окружение монархов. Родословная каждого из них отражала сложный процесс формирования правящей элиты Российской империи. Наиболее влиятельным при дворе в эти годы являлся род, к которому принадлежал граф Павел Александрович Строганов, потомок разбогатевших поморских дворян. Самый знаменитый по происхождению, хотя и менее заметный в жизни Российской империи был род Адама Адамовича Чарторыйского. Потомки князя Гедимина, ставшие магнатами Великого княжества Литовского, к XVII в. были полонизированы и вошли в состав правящей элиты Речи Поспалитой. Но разделы Польши вынудили их стать подданными Российской империи, к которой отошла Подолия, где располагалось большинство их земельных владений. К числу потомков старинных великорусских дворянских родов принадлежал только один Николай Николаевич Новосильцев, предки которого с середины XIV в. служили великим князьям Московским, но и по положению при дворе, и по размерам земельных владений ни могли равняться со Строгановами, ни с князем Чарторыйским. Войти в узкий круг придворной аристократии он смог благодаря происхождению матери, сестре графа А.С. Строганова, в доме которого он и воспитывался.

Все трое друзей великого князя Александра Павловича принадлежат к тому поколению, детство и юность которого пришлось на правление Екатерины II. На идейное развитие наследника одного из крупнейших состояний России, польского патриота, вынужденного стать в 1795 г. российским подданным, выходца из среднепоместного дворянства определяющее внимание оказали теория «века Просвещения». К ним они приобщались благодаря сложившейся в 1770-1780-х гг. системе воспитания и образования представителей европейского «благородного сословия»: талантливый и высокообразованный иностранный наставник, затем — заграничное путешествие с посещением лекций в лучших университетах Европы.

Это поколение отличалось от своих отцов и старших братьев, олицетворявших эпоху «просвещенного абсолютизма» в России. Типичным примером предшественников является отец будущего члена «Негласного комитета» граф А.С. Строганов, — одна из самых влиятельных фигур в придворной жизни 1770-1810-х гг. На формирование взглядов великого князя Александра Павловича и его друзей огромное воздействие оказали политические события 1790-х гг. в Европе, активными участниками которых являлись их педагоги-наставники. Наставник Александра и его брата Константина на протяжении 12 лет, с 1783 по 1795 гг., Ф.Ц. Лагарп, вернувшись на родину, возглавил борьбу «демократических» кантонов против господства в Швейцарской конфедерации олигархов из кантона Берн. Ставший в 1779 г. наставником семилетнего наследника одного из богатейших состояний России графа П.А. Строганова французский педагог Ш.Ж. Ромм в 1788 г. вместе с подопечным прибыл во Францию, где путешественников и застало начало революции. Наставник князя А.А. Чарторыйского аббат Пиатолии находился в 1794-1800 гг. в австрийской тюрьме, как один из главных агентов французской пропаганды.

Друзья наследника престола и сами являлись непосредственными свидетелями потрясений, переживаемых странами Западной Европы. В охваченном политической борьбой Париже граф П.А. Строганов стал членом «Общества друзей законов», но дальнейший процесс его пилитического самоопределения был прерван, так как по приказу императрицы отец потребовал от сына возвращения в Россию. Он подчинился родительским требованиям. Но за три дня до отъезда успел вступить в «Якобинский клуб».

Князь А.А. Чарторыйский вспоминал о своей первой откровенной беседе с Александром в апреле 1796 г.: «Он сказал мне тогда, что совершенно не разделяет воззрений и принципов правительства и двора, что он далеко не оправдывает политики и поведения своей бабки и порицает ее принципы; что его симпатии были на стороне Польши и ее славной борьбы; что он оплакивал ее падение … Он признавал мне, что ненавидит деспотизм везде, в какой бы форме он не проявлялся, что любит свободу, которая, по его мнению, должна принадлежать всем людям, что он чрезвычайно интересовался Французской революцией, что, не одобряя этих ужасных заблуждений, он все же желает успеха республике и радуется этому»[2].

Для членов кружка великого князя Александра били одинаково неприемлемы как система фаворитизма эпохи Екатерины II, так и деспотизм ее сына. В то же время участники кружка были далеки от мысли о дворцовом перевороте, который для них был одним из проявлений деспотизма. Бурные и кровавые события во Франции, перекинувшиеся на другие страны Европы, заставляли их искать способа для их предотвращения в России.

Князь А.А. Чарторыйский упоминает в мемуарах о двух несохранившихся документах, в которых члены кружка «молодых друзей» попытались сформулировать общественно-политические взгляды. Первым из них являлся проект манифеста на случай вступления Александра на престол, составленный по его просьбе А.А. Чарторыйским. Вторым — записка, подготовленная в апреле 1797 г. в Москве Н.Н. Новосильцевым, представляющая собой перевод отрывка из неизвестного французского сочинения, в котором давались советы наследнику престола о том, как сделать своих подданных счастливыми.

Дружеский кружок, сложившийся вокруг Александра I просуществовал в полном составе недолго. В мае 1797 г. за границу уехал Н.Н. Новосильцев. В том же году после коронации нового императора, на три месяца к родителям в Австрию уехал князь А.А. Чарторыйский. А по возвращению был отправлен в почетную ссылку во Флоренцию. Покинувших Россию единомышленников заменил в 1798 г. тридцатилетний граф В.П. Кочубей, вернувшись из Константинополя. Он принадлежал ко второму поколению «служилой аристократии» малороссийского происхождения, которая с середины XVIII в. заняла прочное место в составе правящей элиты Российской империи. Становлению его карьеры способствовало родство с канцлером А.А. Безбородко, который воспитывал его и ввел в высший придворный круг.

Дворцовый переворот 1801 г. вновь возродил кружок друзей и единомышленников Александра Павловича. К графу Строганову, который единственный из них находился в столице в марте 1801 г., на протяжении последующих трех месяцев присоединились: прибывший в столицу 18 апреля граф В.П. Кочубей, 16 мая Н.Н. Новосильцев и последним 18 июня князь А. А. Чарторыйский. За ними закрепился термин «молодые друзья» императора.

Особую роль в возрождении кружка «молодых друзей» сыграл граф П.А. Строганов. По итогам беседы с императором он составил записку, в которой изложил цели предстоящих встреч друзей-единомышленников: 1) выяснение положения дел в государстве; 2) реформирование разных частей администрации; 3) обеспечение государственных учреждений «конституцией». Первая встреча единомышленников для неформального обсуждения вопросов государственного управления, получившее название «Негласный (Интимный) комитет», состоялась 24 июня 1801 г. «Наши тайные собрания происходили два или три раза в неделю. После кофе и короткого общего разговора император удалялся, и в то время, как остальные приглашенные разьезжались, четыре человека отправлялись через коридор в небольшую туалетную комнату, непосредственно сообщающуюся с внутренними покоями их величества, куда затем приходил и государь. Там обсуждались разные преобразовательные планы, не было вопроса, который бы не затрагивался в этих беседах. Каждый нес туда свои мысли, свои работы, свои сообщения о текущем ходе правительственных дел и о замеченных злоупотреблениях власти. Император вполне откровенно раскрывал перед ними свои мысли и свои истинные чувства. И хотя эти собрания долгое время представляли собой простое препровождение времени в беседах, не имевших практических результатов, все же, надо сказать правду, что не было ни одного внутреннего улучшения, ни одной полезной реформы намеченной, или проведенной в России в царствование Александра, которые не зародились бы на этих именно тайных совещаниях», — рассказывал об этих беседах князь А.А. Чарторыйский, сравнивая эти встречи с «массонской ложей, по выходе из которой люди возвращались к своей обычной мирской жизни»[3].

Заседания представляли собой неформальное общение близких единомышленников, в ходе которого обсуждались как принципиальные, так и мелкие вопросы. Определенной программы, которая бы обозначила круг и последовательность обсуждаемых проблем, «Негласный комитет» на протяжении всего существования не имел. Граф П.А. Строганов, который больше своих товарищей стремился к регламентации встреч, несколько раз пытался набрасывать конкретный план предлагаемых к обсуждению вопросов. В декабре 1801 г. в одной из записей он наметил круг вопросов. Необходимых для обсуждения в комитете, которые были разделены на следующие рубрики: общественное образование, общественный кредит, судебная реформа, административная реформа, крестьянская реформа, экономические реформы.

Как и в любой небольшой группе, возникшей на неформальной основе, в развитии отношений членов Негласного комитета значительную роль играли межличностные отношения. Внутри этого кружка не было ярко выраженного лидера. Князь А.А. Чарторыйский в воспоминаниях дал такую психологическую зарисовку: «В нашем Комитете самым пылким был Строганов, самым рассудительным — Новосильцев, наиболее осторожным — Кочубей; я же был самым бескорыстным и всегда старался успокоить слишком сильные намерения других»[4]. Наиболее тесные взаимоотношения были у близких родственников — граф П. А. Строганов и Н.Н. Новосильцева. Родственные связи со Строгановыми вовлекли последнего в атмосферу их семьи, хотя он находился на положении, хотя ценимого и признаваемого, но бедного родственника. Князь А.А. Чарторыйский так описывал его положение в этом доме: «Услуга, которую оказал Новосильцев семье Строгановых, привезя в Россию молодого графа, еще больше укрепила чувства, которые питали к нему и раньше отец и сын. Он был советчиком, почти распорядителем в семье, при всяких обстоятельствах; он гордился тем, что имел независимый характер, никогда им не изменял и не переносил никакого несправедливого принуждения»[5].

Старшие по возрасту члены «Негласного комитета» и следовательно самые опытные пытались руководить императором. Далеко не всегда в эти годы, да и в последующие, император «чувствовал себя настолько господином положения, чтобы отважиться на мероприятия, казавшиеся ему слишком решительными». Поэтому его «молодые друзья» порой проявляли настойчивость в своих советах и положениях. Князь А.А. Чарторыйский вспоминал, что «они торопили императора с приведением в исполнение высказанных им взглядов и тех предложений неофициального комитета, которые были им одобрены и признаны необходимыми. Раз или два хотели убедить его приступить к энергичным действиям, заставить себя повиноваться, устранить людей с устарелыми взглядами и заместить этих людей молодежью»[6]. Входящий во вкус самодержавной власти император после нескольких лет прибывания на престоле стал явно тяготится советами и «молодых друзей» и иначе стал воспринимать попытки критики его слабостей со стороны Интимного окружения. Поучения старших друзей, к которым прислушивался 20-летний наследник престола, через пять лет уже во многом казались тягостными и неуместными монарху.

Неизбежный психологический конфликт между императором и его «молодыми друзьями» усугублялся влиянием на правящую элиту Российской империи международных событий. Внешнеполитическая концепция Александра I в начале его правления, которую целиком разделяли и «молодые друзья», «. ..заключалась в решении держать себя в стороне от дел Европы, возможно меньше вмешиваться в них, быть в дружбе со всеми, для того, чтобы иметь возможность посвятить все свое время и внимание внутренним усовершенствованиям. …именно во внутренней своей жизни Россия может достигнуть громадных успехов в смысле установления порядка, экономического преуспеяния и правосудия во всех частях обширной империи, что вызовет процветание земледелия, торговли и промышленности… Для действительного благосостояния России требовался продолжительный мир и постоянное попечение умной и миролюбивой администрации»[7].

Но бурные политические процессы в Западной Европе, вопреки желанию правителя и его приближенных, втягивали Россию в сложные международные комбинации, которые привели к войне 1805-1807 гг. Александр I постепенно вошел во вкус дипломатических интриг. В качестве личных эмиссаров он использовал и членов Негласного комитета, которые далеко не всегда поддерживали его решения. Неудачная компания 1805-1806 гг. и распад третьей коалиции усилили разногласия по тактическим вопросам между императором и его единомышленниками. И последней точкой в существовании «Негласного комитета»стала неудачная военная компания 1807 г. в марте этого года. Когда гвардия двинулась в поход в Пруссию, императора сопровождали Н.Н. Новосильцев и князь А.А. Чарторыйский, но непосредственного участия в подписании Тильзитского договора уже не принимали. Князь А.А. Чарторыйский еще в июле 1806 г. был уволен от управления Коллегией иностранных дел. Тогда же, покинув все государственные посты, определяется волонтером в составе лейбатаманского полка донских казаков граф П.А. Строганов. В ноябре 1807 г. за ним последовал и Н.Н. Новосильцев. «Негласный комитет» перестал существовать.

[1] Чарторыйский мемуары 262

[2] Чарторыйский А.А. 233

[3] Чарторыйский 235

[4] Чарторыйский 256

[5] Чарторыйский 268

[6] Чарторыйский 263

[7] Чарторыйский 268

Российская империя | Виртуальная выставка к 1150-летию зарождения российской государственности

Подлинник. Беловик, писарский почерк. Л.1–65 об. – русский текст, л. 66–109 об. – французский текст.
На полях – сноски на соответствующие главы польской конституции 1815 года «Государственной грамоты Царства Польского».
Переплет картон ХХ в.
20,0 х 32,5.
Российский государственный архив древних актов. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 1-109 об.

«Глава I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ

Статья 1. Российское государство, со всеми владениями, присоединенными к нему, под каким бы наименованием то ни было, разделяется сообразно с расписанием у него приложенным, на большие области, называемые Наместничествами.

[…]

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 2.

Глава IV. О НАРОДНОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ

Отделение I. О государственной думе или сейме

Статья 99. Представительство народное образуется, как выше сказано (ст.

91).

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 34.

Статья 100. Государственный сейм (государственная дума) разделяется на частные сеймы (думы) наместнических областей, созываемые каждые три года, и на общую государственную думу или сейм, созываемый каждые пять лет.

Статья 101. Законодательная власть заключается в особе государя при содействии двух палат государственного сейма (как сказано в ст. 13).

Разряд 1. О частных думах или сеймах наместнических областей

Статья 102. Сеймы наместнических

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 34 об.

областей составляются из государя и Двух палат. Первая под именем высшей палаты образуется из одного департамента сената, присутствующего в главном местопребывании наместнического начальства. Вторая под именем земской посольской палаты составляется из двух третей избранного в области наместничества числа послов и депутатов, государем утвержденных.

Статья 103. Сеймы наместнических областей рассматривают проект

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 35.

Общих законов во всех случаях, в которых государь заблагорассудит повелеть им оные сообщить через государственный совет. Они рассматривают в особенности все проекты частных законов до каждой наместнической области касающихся, по повелению государя через правительственный совет наместничества к ним препровождаемых. Сверх сего они рассуждают по сообщению же от имени государя подобно вышесказанному, об увеличении или уменьшении всякого рода сборов, податей и земских повинностей; о средствах к уравнению раскладок, о составлении частных расписаний доходов и расходов наместнических областей: (Бюджет), одним словом обо всем, что государю благоугодно будет высочайше указать внести к ним на рассуждение…

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 35 об.

Разряд 2. Об общем государственном сейме

Статья 114. Общий государственный сейм составляется из государя и двух палат. Первую под именем высшей палаты образует сенатский департамент, присутствующий в одной из двух столиц, с присовокуплением к нему единственно на время сейма и по назначению государя из других департаментов известного числа сенаторов, образовательным учреждением определенного. Вторая под названием

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 40.

палаты земских послов составляется, по назначению государя из половинного числа послов и депутатов, в каждой наместнической области посольскою палатою из среды своей избранных».

РГАДА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 25. Л. 40 об.

С первых дней царствования Александра I им делались неоднократные попытки реформировать управление империей.

В 1801–1803 гг. это было задачей Негласного комитета – помогать императору «в систематической работе над реформою бесформенного здания управления империей».

В конце 1808 года Александр I поручил М.М. Сперанскому разработку плана государственного преобразования России. В октябре 1809 года проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. Его задачей была модернизация и европеизация государственного управления путём введения буржуазных норм и форм: «В целях укрепления самодержавия и сохранения сословного строя». Проект натолкнулся на сопротивление государственного аппарата и так и не был претворен в жизнь.

Следующая попытка реформирования была предпринята в 1818 г., когда Александр поручил министру юстиции Н.Н. Новосильцеву подготовить Уставную грамоту Российской империи, первым опытом введения в жизнь которой должна была стать Польская конституция 1815 г.

Россия по ней получала представительные органы, законосовещательную Думу, декларировалось разделение властей, но главой исполнительной и законодательной власти, а также армии и церкви являлся император, с правом единоличного принятия всех окончательных решений.

Несмотря на свой откровенно охранительный характер, Уставная грамота также не была принята. Текст грамоты был найден среди бумаг Новосильцева в Варшаве польскими революционерами во время восстания 1831 г. и тогда же опубликован.

«Глава I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ

Статья 1. Российское государство, со всеми владениями, присоединенными к нему, под каким бы наименованием то ни было, разделяется сообразно с расписанием у него приложенным, на большие области, называемые Наместничествами.

[…]

Глава IV. О НАРОДНОМ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ

Отделение I. О государственной думе или сейме

Статья 99. Представительство народное образуется, как выше сказано (ст. 91).

Статья 101. Законодательная власть заключается в особе государя при содействии двух палат государственного сейма (как сказано в ст.

13).

Разряд 1. О частных думах или сеймах наместнических областей

Статья 102. Сеймы наместнических областей составляются из государя и Двух палат. Первая под именем высшей палаты образуется из одного департамента сената, присутствующего в главном местопребывании наместнического начальства. Вторая под именем земской посольской палаты составляется из двух третей избранного в области наместничества числа послов и депутатов, государем утвержденных.

Статья 103. Сеймы наместнических областей рассматривают проект Общих законов во всех случаях, в которых государь заблагорассудит повелеть им оные сообщить через государственный совет. Они рассматривают в особенности все проекты частных законов до каждой наместнической области касающихся, по повелению государя через правительственный совет наместничества к ним препровождаемых. Сверх сего они рассуждают по сообщению же от имени государя подобно вышесказанному, об увеличении или уменьшении всякого рода сборов, податей и земских повинностей; о средствах к уравнению раскладок, о составлении частных расписаний доходов и расходов наместнических областей: (Бюджет), одним словом обо всем, что государю благоугодно будет высочайше указать внести к ним на рассуждение…

Разряд 2. Об общем государственном сейме

Статья 114. Общий государственный сейм составляется из государя и двух палат. Первую под именем высшей палаты образует сенатский департамент, присутствующий в одной из двух столиц, с присовокуплением к нему единственно на время сейма и по назначению государя из других департаментов известного числа сенаторов, образовательным учреждением определенного. Вторая под названием палаты земских послов составляется, по назначению государя из половинного числа послов и депутатов, в каждой наместнической области посольскою палатою из среды своей избранных».

Читать документ полностью

Комитет секретной переписки

Четырехэтажное кирпичное здание Carpenters’ Hall в Филадельфии. Источник: Harper’s Encyclopedia of United States History (1912)

Когда борьба между Великобританией и ее колонистами в тринадцати североамериканских колониях перешла в состояние вооруженного сопротивления британской военной мощи, делегаты Второго Континентального конгресса начали размышлять о необходимости на иностранную помощь. Кровь с обеих сторон была пролита в Лексингтоне и Конкорде, осада вокруг порта Бостона, а колонии собрали ополчение и изгнали все остатки королевской власти, Континентальный конгресс должен был серьезно подумать о том, что произойдет, если не будет примирение с Великобританией стало возможным. Джордж Уайт, делегат из Вирджинии, предложил изучить возможные иностранные союзы, поскольку получение поставок из Европы было абсолютной необходимостью. В 1775 году Конгресс по-прежнему контролировался сильной фракцией примирения, которая в июле издала два документа: Петицию об оливковой ветви и Декларацию о причинах и необходимости взяться за оружие. Отклонение королем Георгом обоих документов и издание Прокламации о подавлении мятежа и мятежа, в которой объявлялось, что колонии находятся в состоянии «открытого и общепризнанного мятежа», подтолкнули достаточно делегатов к принятию мер по развитию иностранной помощи.

29 ноября 1775 года делегаты решили создать то, что стало известно как Комитет секретной переписки. Его членами были Джон Дикинсон, Бенджамин Франклин, Бенджамин Харрисон, Джон Джей и Томас Джонсон.[3] Вскоре к комитету присоединится Роберт Моррис. Первоначальная концепция заключалась в том, что этот комитет должен был установить переписку с американцами, живущими за границей, чтобы выяснить иностранные правительства и возможность помочь американскому делу. Вскоре после его создания к названию комитета было добавлено слово «секретно», и его деятельность замалчивалась, поскольку члены комитета считали, что публичное обсуждение информации, полученной этими людьми, будет невыгодно всем участникам. Позднее в 1777 г. этот комитет стал Комитетом по иностранным делам.0003

Поскольку иностранная помощь была критически важна, если колонии должны были успешно выдержать заявку на независимость, дискуссия переместилась с вопроса о том, следует ли им изучать иностранную помощь, к тому, у кого они должны просить о помощи? Джон Адамс из Массачусетса был одним из нескольких конгрессменов, которые видели во Франции возможного союзника в борьбе против Великобритании.

Восхождение Великобритании на первенство среди наций Европы вытеснило Францию в балансе сил. Кроме того, французские потери во время Семилетней войны 1754-1763 годов были значительными. Все владения Франции на североамериканском континенте были потеряны во время той войны. Многие конгрессмены считали, что Франция будет заинтересована в помощи колонистам, но у них также было много оговорок. Франция была традиционным врагом колонистов, а также Великобритании на протяжении более века.

Соперничество между французскими и английскими колонистами восходит ко второй половине XVII века. Бобровые войны между конфедерациями гуронов и ирокезов из-за торговли пушниной во многом были опосредованной борьбой между французскими и голландскими интересами. Британцы вступили в эту борьбу и изменили ее, когда победили и взяли под свой контроль Новые Нидерланды, голландскую колонию Нью-Йорк. Периодические войны в Европе вызывали конфликты на низком уровне между французскими и британскими колонистами, а также их союзниками из числа коренных американцев в течение столетия, пока британская победа в Семилетней войне не вытеснила французов из Северной Америки. В течение того столетия войны как французские, так и британские колониальные власти поддерживали и поощряли набеги коренных американцев на приграничные районы друг друга. Когда американские конгрессмены начали искать помощи у Европы, их давняя связь с войной с Францией заставила их опасаться обращаться к этой стране за помощью.

Кроме того, вражда между Великобританией и Францией была тесно связана с войной между двумя соперничающими религиями, протестантским и католическим христианством. Американские колонисты были в подавляющем большинстве протестантами, и антикатолицизм был укоренившимся предубеждением в большинстве колоний, за исключением Мэриленда, где проживало значительное количество католиков. Даже в этой колонии были законы, запрещающие католикам занимать должности, хотя их часто игнорировали. Этот факт, в сочетании с тем, что колонисты пытались сделать, восстать против монархического правительства, мог бы стать серьезным препятствием для любых форм помощи со стороны европейских держав, но среди некоторых в Европе были более сильные страсти. Многие, но далеко не все французские официальные лица помнили об унизительных потерях Семилетней войны и искали способ переиграть Великобританию[8]. В то время как их общие цели сильно расходились, от возвращения Канады до простого восстановления места Франции в европейском балансе сил, их общей враждебности по отношению к Великобритании было достаточно, чтобы вопросы восстания и религии были проигнорированы в пользу мести.

Когда члены Комитета секретной переписки приступили к выполнению своей задачи, они обратились к американцам, живущим за границей, которые, по их мнению, поддерживали американское дело. Многие из этих людей были агентами, представляющими колониальные деловые интересы, такие как Артур Ли, уроженец Вирджинии и брат Ричарда Генри Ли. Ли был в Лондоне, представляя Массачусетс, и поддержал восстание. Бенджамин Франклин, который почти наверняка имел больше всего контактов в Европе благодаря своим научным и коммерческим усилиям, разослал множество писем мужчинам по всей Европе, включая Францию и Испанию. Франклин интересовался как отношением правительства к американским колониям, так и убеждал получателей в том, что поддержка американцев будет выгодна этим правительствам[9].] Без ведома Франклина в то время другие разыскивали его, чтобы прощупать приверженность Америки восстанию против Великобритании.

Официальные лица во Франции много лет наблюдали за событиями американской революции. Министр иностранных дел Людовика XV, герцог де Шуазель, строил планы мести еще до того, как был подписан мирный договор, положивший конец Семилетней войне. Еще в 1768 году Шуазель предвидел, что американские колонии, вероятно, восстанут против Британии. Он также считал, что для того, чтобы Франция могла победить Великобританию, это нужно было сделать на море, а не на суше из-за характера европейского баланса сил. Из крупных и средних наций, состоявших из множества изменчивых союзов, только четыре имели сколько-нибудь заметные военно-морские силы. Две из этих наций, Франция и Испания, были союзниками, правители которых происходили из рода Бурбонов. Великобритания и Голландия были двумя другими странами с довольно приличным военно-морским потенциалом.

Видение Шуазеля призывало Францию иметь военно-морской флот, способный выиграть войну на море с Великобританией, и он направлял внутреннюю политику Франции с этой целью с 1761 по 1770 год, когда он был уволен из-за внешнеполитического спора. Шуазель, который предвидел возможное восстание колоний, также отправил агентов в Америку, чтобы выяснить, в чем могут быть потребности американских военных. Одним из таких агентов был Иоганн де Кальб, посетивший колонии в 1767 г.[11]. Шуазель также был готов поощрять революционное движение колонистов, но, поскольку он не реализовал эту идею, потому что чувствовал, что до любого потенциального восстания остались годы. В 1774 году, после смерти Людовика XV, министром иностранных дел стал Шарль Гравье, граф де Верженн, который продолжил политику Шуазеля по подготовке военно-морского флота. Верженн стремился связаться с американцами, но хотел, чтобы обсуждения оставались тайными и неформальными. С этой целью он нанял Жюльена Александра Ашара де Бонвулуара, молодого француза, который недавно был в колониях, чтобы связаться с Бенджамином Франклином и выяснить намерения американцев.

Верженн подчеркнул, что Бонвулуар не может давать никаких обязательств или обещаний американцам, но может передать, что французы не заинтересованы в возвращении Канады и могут открыть порты для американской торговли. Бонвулуар, не говоривший по-английски, высадился в Америке в октябре 1775 года и через посредника связался с Франклином. На серии тайных встреч в Карпентерс-холле в Филадельфии в декабре Бонвулуар, Франклин, Джон Джей и переводчик обсуждали дела. Американцы были удовлетворены тем, что французы были заинтересованы в том, чтобы помочь им, а Бонвулуар узнал, чего американцы хотят от французов. Отчет Бонвулуара об этой встрече в письме от 28 декабря 1775 года дал Вержену информацию, которую он смог использовать, чтобы убедить Людовика XVI помочь американцам. Однако то, что Бонвулуар написал Вержену, было неправдой.

Табличка с указанием места в Карпентерс-холле, где встретились Бонвулуар, Франклин и Комитет секретной переписки. Фото: Wally Gobetz

Бонвулуар писал, что американцы взяли Монреаль и готовятся захватить Квебек в рамках своего вторжения в Канаду. Он также писал, что армия генерала Вашингтона, осаждающая Бостон, была хорошо экипирована, хорошо оплачивалась и хорошо вооружена. У них более 50 000 регулярных солдат и еще большее количество добровольцев, не желающих получать зарплату. Судите сами, как будут сражаться люди такого калибра. Они более могущественны, чем мы могли себе представить, мощнее, чем можно себе представить; вы будете поражены этим. Ничто их не шокирует и не пугает, на это можно рассчитывать. Независимость для 1776 года обеспечена; отступления не будет…[14]

Как показали события, американцы проиграли битву при Квебеке, а канадское вторжение обернулось крупным поражением. Армия Вашингтона никогда не насчитывала 50 000 человек и в 1775 году была плохо экипирована.

Поскольку это письмо сыграло ключевую роль в решении французов тайно помочь американцам в то время, возникают вопросы относительно намерений, стоящих за ним. Преднамеренно ли Бонвулуар преувеличивал позицию Америки, давал ли он ложную информацию Франклину и Джею, стремившимся улучшить положение Америки, или же он верил любой информации, полученной им в Филадельфии из различных источников, таких как газеты и разговоры? Это факт, что газеты Филадельфии в то время были полны вводящих в заблуждение слухов и информации. Заметка в одной газете, которую Бонвулуар мог прочитать или услышать, обсуждалась, содержала восторженный отчет о вторжении в Канаду. В нем также содержались ключевые формулировки, которые, кажется, перекликаются с тем, что он написал Верженну. «Наши люди в приподнятом настроении, теперь они хорошо одеты» и «Я полагаю, что генерал намерен взять город штурмом».0003

Возможно, мы никогда не узнаем, почему Бонвулуар написал Вержену то, что он сделал, но мы знаем, что решения, принятые на основании содержания этого письма, открыли крайне необходимый поток оружия и боеприпасов в Америку. Комитет секретной переписки преуспел в своих усилиях по оказанию иностранной помощи, хотя следует отметить, что французы были больше заинтересованы в подрыве международного положения Великобритании, чем в продвижении дела независимости Америки. Пока иностранная помощь поступала в Америку, ей требовалось больше. С этой целью Комитет предпримет в 1776 г. дополнительные шаги, которые расширит этот поток из Франции и проложат путь к победе Америки над Великобританией.

[1] Роберт Миддлкауф, Славная революция: Американская революция 1763–1789, rev. изд. (Oxford: Oxford University Press, 2005), 320.

[2] Исторические документы Британии, «Провозглашение восстания, 23 августа 1775 г.», http://www.britannia.com/history/docs/procreb. html (по состоянию на 15 июня 2013 г.).

[3] Библиотека Конгресса, Journals of the Continental Congress, 29 ноября 1775 г. http://memory.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=lljc&fileName=003/lljc003. db&recNum=136&itemLink= r?ammem/hlaw:@field(DOCID+@lit(jc00359))%230030137&linkText=1 (по состоянию на 19 июля 2013 г.).

[4] Офис историка, «Секретный комитет по переписке/Комитет по иностранным делам, 1775-1777», Государственный департамент США. http://history.state.gov/milestones/1776-1783/SecretCommittee (по состоянию на 20 июля 2013 г.).

[5] Джон Адамс, Работы Джона Адамса, второго президента Соединенных Штатов: с жизнью автора, примечания и иллюстрации его внука Чарльза Фрэнсиса Адамса (Бостон: Little, Brown and Co., 1856 г.). 10 томов. Том. 2. Интернет-библиотека свободы http://oll.libertyfund.org/ (по состоянию на 21 июля 2013 г.). См. автобиографию после дебатов на Континентальном конгрессе в 1775 и 1776 годах.0003

[6] Ян К. Стил, Warpaths: Invasions of North America (Oxford: Oxford University Press, 1994), 131–133.

[7] Миддлкауф, Славная революция, 404.

[8] Библиотека Конгресса, «Отношение Франции к Соединенным Штатам», The Revolutionary Diplomatic Correspondence, Vol. I http://memory.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=lldc&fileName=001/lldc001.db&recNum=360 (проверено 21 июля 2013 г.).

[9] Офис историка, секретный комитет.

[10] Джонатан Р. Дулл, Французский флот и независимость Америки: исследование вооружений и дипломатии, 1774-1787 (Принтон: Princeton University Press, 1975), 11.

[11] Орвилл Т. Мерфи , «Взгляд из Версаля: восприятие американской революции Шарлем Гравье графом де Верженном», в «Дипломатия и революция: франко-американский союз 1778 года», , изд. Рональд Хоффман и Питер Дж. Альберт (Шарлоттсвилль: University of Virginia Press, 1981), 127.

[12] Джонатан Р. Далл, Дипломатическая история американской революции (Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1985), 51.

[13] Мерфи, «Взгляд из Версаля», 115.

[ 14] Карл Г. Карш, «Невероятный шпион», Carpenters’ Hall http://www.ushistory.org/carpentershall/history/french.htm (по состоянию на 19 июля 2013 г. ).

[15] Pennsylvania Packet , 8 января 1776 года.

Учреждение Комитета тайной переписки

Как вы думаете, почему поколение основателей считало столь важным налаживание отношений с иностранными правительствами? Чего они могли ожидать от этих отношений?

Требовалось ли сохранение и защита этого «нового порядка на века» использования практик Старого Света? Соответствует ли секретность правительству, основанному на согласии и верховенстве закона? (См. Federalist 64 , Первое ежегодное послание Конгрессу, президента Джеймса Мэдисона госсекретарю Роберту Смиту, Томаса Джефферсона Томасу Куперу, Избранные депеши, Переписка между Энтони Батлером и президентом Эндрю Джексоном, достопочтенным Фрэнсисом О. Дж. Смитом госсекретарю. Дэниел Вебстер, специальное послание Палате представителей, посол Генри Шелтон Сэнфорд государственному секретарю Уильяму Сьюарду, Тоттен, администратор, против Соединенных Штатов, Приобретение Гавайев.)

Введение

На ранних стадиях Американской революции Второй Континентальный конгресс создал Комитет секретной переписки. Первоначальными членами комитета были Бенджамин Франклин, Джон Джей, Джон Дикинсон, Бенджамин Харрисон и Томас Джонсон. Основная роль комитета заключалась в том, чтобы заручиться международной поддержкой американской борьбы за независимость путем переписки с «нашими друзьями в Великобритании, Ирландии и других частях мира». На следующий день после образования комитета его члены написали Артуру Ли (1740–179 гг.2), гражданина Вирджинии, жившего в то время в Лондоне, что «наше учреждение создано для того, чтобы сохранить тайну и таким образом обезопасить наших друзей. … Считается, что крайне важно для дела Свободы поддерживать [иностранные] сношения».

Менее чем через две недели комитет попросил Ли определить «расположение иностранных держав по отношению к нам» и снова предупредил его, что «нам не нужно намекать, что для успеха этих усилий необходимы большая осмотрительность и непроницаемая секретность». Бенджамин Франклин был одним из наиболее активных членов комитета, используя свои связи во Франции и Испании для лоббирования поддержки мятежных колонистов. В то же время комитет встретился в Филадельфии с агентом французской разведки, что положило начало тайному и, в конечном итоге, открытому союзу с французским правительством, который оказался решающим для успеха «Славного дела».

— Стивен Ф. Нотт

Источник:

Журналы Континентального Конгресса, , 29 ноября 1775 г., том. 3, 392, доступно по адресу https://memory.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=lljc&fileName=003/lljc003.db&recNum=136&itemLink=r%3Fammem%2Fhlaw%3A%40field% 28DOCID %2B %40lit %28jc0031 %29 %29 %230030001 & linkText=1.

Решено, что комитет из пяти человек будет назначен с единственной целью вести переписку с нашими Друзьями в Великобритании, Ирландии и других частях мира, и чтобы они представляли свою корреспонденцию Конгрессу по указанию. Постановил, что Конгресс примет меры для покрытия всех таких расходов, которые могут возникнуть в связи с ведением такой корреспонденции, и для оплаты таких агентов, которых они могут направить для этой службы. Члены выбрали мистера Харрисона, 9 лет.0109 1 Доктор Франклин, ² Мистер Джонсон, ³ Мистер Дикинсон, ⁴ и Мистер Джей. ⁵

Сноски

1. Бенджамин Харрисон V (1726–1791), подписавший Декларацию независимости и будущий губернатор Вирджинии. Сын и правнук Харрисона оба будут избраны президентом Соединенных Штатов.
2. Бенджамин Франклин (1706–1790), изобретатель, дипломат, автор и подписавший Декларацию независимости и Конституции, возможно, самый известный американец своего времени.
3. Томас Джонсон (1732–1819) из Мэриленда, член Континентального конгресса, первый постколониальный губернатор Мэриленда, назначенный в Верховный суд США Джорджем Вашингтоном.
4. Джон Дикинсон (1732–1808), член Континентального конгресса из Пенсильвании, а затем из Делавэра. Дикинсон отказался подписать Декларацию независимости в 1776 году, но продолжал бороться за независимость.