Родился 9 ноября 1818 г. в Орле. Отец — Сергей Николаевич Тургенев (1793-1834), военный. Мать — Варвара Петровна Лутовинова (1787-1850), дворянка. В 1836 году окончил философский факультет Петербургского университета. С 1836 по 1839 год жил и учился в Германии. В 1852 году он был сослан в свою деревню на два года. Он переехал в Германию в 1863 году. В 1879 году он получил степень почетного доктора Оксфордского университета. Не был женат. У него была внебрачная дочь. Он увлекался охотой. Он умер 3 сентября 1883 года в возрасте 64 лет в Париже. Похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге. Основные произведения: «Отцы и дети», «Муму», «Дворянское гнездо», «Рудин», «Ася», «Накануне» и другие.

Иван Сергеевич Тургенев — русский писатель-реалист XIX века, поэт, переводчик, член-корреспондент Санкт-Петербургской Академии наук. Тургенев родился 28 октября (9 ноября) 1818 года в городе Орле в дворянской семье. Отец писателя был отставным офицером, а мать – потомственной дворянкой. Детство Тургенева прошло в родовом имении, где у него были личные учителя, воспитатели и крепостные няньки. В 1827 году семья Тургеневых переехала в Москву, чтобы дать своим детям достойное образование. Там он учился в школе-интернате, потом работал с частными учителями. Писатель с детства владел несколькими иностранными языками, в том числе английским, французским и немецким.

В 1833 году Иван поступил в Московский университет, а через год перевелся на Петербургское литературное отделение. В 1838 году он отправился в Берлин читать лекцию по классической филологии. Там он познакомился с Бакуниным и Станкевичем, встречи с которыми имели для писателя большое значение. За два года, проведенные за границей, он успел побывать во Франции, Италии, Германии и Голландии. На родину они вернулись в 1841 году. В это же время он стал активно посещать литературные кружки, где познакомился с Гоголем, Герценом, Аксаковым и др.

В 1843 году Тургенев поступил на службу в канцелярию министра внутренних дел. В том же году он познакомился с Белинским, оказавшим значительное влияние на формирование литературных и общественных взглядов молодого писателя. В 1846 году Тургенев написал несколько произведений: «Бретер», «Три портрета», «Халявщик», «Провинциал» и др. В 1852 году появился один из лучших рассказов писателя — «Муму». Рассказ был написан во время отбывания ссылки в Спасском-Лутовиново. В 1852 году появились «Записки охотника», а после смерти Николая I вышли в свет четыре крупных произведения Тургенева: «Накануне», «Рудин», «Отцы и дети», «Дворянское гнездо».

Тургенев тяготел к кругу западных писателей. В 1863 году вместе с семьей Виардо уехал в Баден-Баден, где активно участвовал в культурной жизни и завел знакомства с лучшими писателями Западной Европы. Среди них были Диккенс, Жорж Санд, Проспер Мериме, Теккерей, Виктор Гюго и многие другие. Вскоре он стал редактором иностранных переводчиков русских писателей. В 1878 году он был назначен вице-президентом Международного литературного конгресса в Париже. В следующем году Тургенев был удостоен звания почетного доктора Оксфордского университета. Живя за границей, его душа тянулась и к родине, что нашло отражение в романе «Дым» (1867). Самым крупным по объему был его роман «Ноя» (1877). И.С.Тургенев скончался под Парижем 22 августа (3 сентября) 1883 г. По завещанию писатель был похоронен в Петербурге.

Тургенев — один из немногих русских писателей, известных и любимых не только на родине, но и в других странах мира. Отличительной особенностью писателя является то, что большинство читателей знакомятся с его рассказами с совершенно искренним удовольствием. Его творческий архив состоит не только из романов и рассказов, но также из стихов и переводов.

Основные этапы жизни

Иван Сергеевич родился в 1818 году в дворянской семье в городе Орле. Через некоторое время его семья переехала в Москву, где молодой Тургенев поступил в университет. Правда, он так и не окончил его, так как вскоре перевелся в Петербург изучать философию в учебном заведении северной столицы. После окончания школы он отправился в длительное путешествие по европейским странам, чтобы посмотреть мир и пополнить свое образование.

Хотя классик известен нам в основном своими рассказами, начал он со стихотворной формы — например, в 1834 году была опубликована поэма «Стено». Литературная общественность благосклонно встретила начинающего автора, Иван Сергеевич был встречен критиками дружелюбно – все это способствовало дальнейшему развитию его таланта. Выпустив еще несколько стихотворений и поэм, писатель написал первые произведения в прозе – несколько рассказов.

Самым плодотворным и успешным периодом в жизни Ивана Сергеевича с творческой точки зрения были годы сотрудничества с «Современником». Здесь он постепенно печатал свои «Записки охотника», письменно и лично общался с литературными звездами своего времени. Наряду с оригинальным произведением Иван Сергеевич занимался самостоятельными переводами английской классики — его интересовало понимание правил и приемов драматургии.

После смерти Гоголя Тургеневу пришлось отправиться в ссылку — правда, недалеко, только в родную деревню. Дело в том, что властям не понравился слишком смелый некролог, написанный Иваном Сергеевичем. Но вынужденный отъезд оказался для писателя полезным — русская культура обогатилась такими произведениями, как «Отцы и дети», «Дворянское гнездо». Правда, только после смерти Николая I эти и другие произведения были опубликованы публично.

В 1860-х годах писатель снова отправился в длительное путешествие по Европе. За границей он знакомил остальной мир с произведениями русских классиков, переводя произведения своих собратьев-писателей. Европейцы с большим интересом восприняли собственную прозу и переводы Ивана Сергеевича.

Писатель умер в 1883 году. В последние годы его мучили болезни, но он сохранил ясную память и разум.

Великий классик русской литературы Иван Сергеевич Тургенев вошел в историю как интересная и неординарная личность. Некоторые факты его биографии известны всем: тяжелое детство, сложный характер матери, суровой и с крепостными, и с собственными детьми, юношеская любовь к княжне Шаховской. Поэтому сегодня мы рассмотрим самые интересные факты о Тургеневе Иване Сергеевиче. Возможно, они помогут вам при написании доклада или реферата.

Ну, давайте кратко пробежимся по пунктам:

1. Писатель всегда был рассеян. Часто случалось, что он приглашал друзей в гости и забывал об этом. Приехавшие не застали дома ни слуг, ни хозяина. Белинский назвал такое поведение друга мальчишеским. Со временем об этом узнали все, поэтому с Тургеневым предпочитали не связываться.

2. Ученых всегда интересовал мозг писателя: он весил два килограмма, что намного больше, чем у других известных людей. Однако кости его черепа были очень тонкими, Тургенев мог потерять сознание даже от слабого удара.

3. В молодости Тургенев был очень расточительным юношей. Когда он учился, все деньги, которые присылали родители, моментально уходили на девушек и азартные игры. Получив в очередной раз посылку, Тургенев удивился ее приличному весу. Однако вместо денег были кирпичи: мать решила наказать нерадивого отпрыска.

5. Тургенев был большим любителем женского пола. Его любвеобильность распространялась не только на знатных девушек, но и на крестьянок. Одна из них родила ему дочь Пелагею, которую впоследствии назвали Полиной. Писатель не узнал ее, но заботился и взял с собой за границу. Позже девочку воспитывала певица Полина Виардо, которую он боготворил.

6. Иван Сергеевич очень заботился о своей внешности и считался настоящим франтом. За некоторую вычурность и неординарность в одежде Герцен даже дал ему прозвище «Хлестаков».

7. Однажды Тургенев едва не попал на дуэль. Последний был возмущен тем, что Полина, внебрачная дочь Ивана Сергеевича, шьет одежду для бедняков, чтобы заработать себе на жизнь. Спор едва не перерос в драку, в результате Толстой вызвал своего друга на дуэль на пистолетах. Правда, потом помирились.

8. Современники отмечали, что внешность писателя совершенно не соответствует его внутреннему миру. Тургенев имел атлетическое телосложение, при этом говорил тонким голосом и обладал очень мягким характером. Кроме того, он был очень эмоционален: часто смеялся без причины, и депрессия тут же сменяла веселье.

9. Однажды Иван Сергеевич серьезно впал в немилость у начальства. Когда был опубликован его некролог на смерть Гоголя, писатель был сослан в свое имение и долгое время содержался под полицейским надзором. Опал закончился только после восшествия на престол Александра II.

10. Тургенев был патологически чистым человеком. Он менял белье несколько раз в день и самостоятельно убирался в кабинете.

11. У писателя был оригинальный способ избавиться от тоски и хандры: он надел комический колпак и стал в угол. В ожидании, когда пройдет грусть, он мог стоять час и больше.

12. Ради своей любви Полины Виардо Тургенев путешествовал по миру 40 лет. Тот факт, что рядом с великой певицей был муж, его совершенно не смущал.

13. Иван Сергеевич резко отрицательно относился к крепостному праву. Правительство знало об этом и совершенно не любило Тургенева. Однажды, когда писатель вернулся домой из Петербурга, мать выстроила крепостных, приказав им приветствовать его. Тургенев разозлился до такой степени, что тут же развернулся и ушел. Мать больше его не видела.

14. Благодаря произведениям писателя появилось выражение «тургеневская девушка». Но мужчины в его литературе не обладали силой духа.

15. С 1910 года по романам Тургенева сделано более 100 экранизаций. Причем многие из них были экранизированы в таких странах, как Италия, США, Финляндия, Франция, Австрия, Германия и даже Япония. Только благодаря этому можно сделать вывод, что Иван Сергеевич был писателем мирового уровня.

Однако гении имеют право на слабость. Несмотря на свое чудачество, Иван Сергеевич внес неоценимый вклад в литературу и навсегда останется в нашей памяти.

Надеемся, вам понравились наши сегодняшние факты из жизни И. С. Тургенева, так что обязательно будем ждать вас снова!

ВСТРЕЧА: Роберт Дессе — Документальная литература

Два года назад Роберт Дессе должен был выступить с докладом на Шанхайском международном литературном фестивале, самом престижном литературном мероприятии Китая, вместе со Скоттом Туроу, Жюно Диасом и другими известными авторами. Но когда мероприятие началось, хотя имя Дессе и осталось в программе, самого человека нигде не было. Ему не разрешили въехать в страну. Ему было отказано в выдаче визы, поскольку он был ВИЧ-инфицирован.

Я никогда не слышал о Дессе, но когда я прочитал короткую газетную статью об этом происшествии, я решил узнать о нем больше. Оказывается, он может быть самым уважаемым — хотя, конечно, не самым известным — автором художественной и научно-популярной литературы в Австралии, а также настоящим человеком эпохи Возрождения. Он путешествует по миру — не считая Китая — и имеет долгую карьеру на австралийском общественном радио, ведя книжное и художественное шоу. Он считает, что его опыт работы на радио развил и усложнил его голос как писателя, который может близко общаться с читателями. Он автор трех романов и пяти научно-популярных книг, в том числе своей новейшей книги «Как я говорил», сборника эссе, а также редактор ряда антологий, в том числе «Австралийские геи и лесбиянки» и «Лучшие австралийские эссе». ”

Художественные и научно-популярные книги Дессе основаны на его личной жизни, опыте путешествий и энциклопедических познаниях в литературе. Его роман «Ночные письма», возможно, самая популярная его книга и давний бестселлер в Австралии, состоит из 20 писем, написанных в отеле в Венеции человеком, у которого недавно диагностировали ВИЧ. Интересно, что большинство его книг, как художественных, так и научно-популярных, написаны одним и тем же тоном — как «сплетни», — настаивает Дессе. В самом деле, беседа с Дессе, слушание его отчетливых, лирических, чувственных, красноречивых размышлений — это чрезвычайно интимный и поучительный опыт, даже если вы сидите — как и я во время проведения этого интервью — в Питтсбурге, штат Пенсильвания, а ему 10 000 лет. миль отсюда, в своей писательской «башне» в Хобарте, Тасмания, где он живет со своим давним партнером, писателем Питером Тиммсом. В Питтсбурге это был ранний летний вечер, приятный и в середине 70-х годов, а в Хобарте утро было влажным и холодным. Пока мы разговаривали, за окном Дессе падал снег. —Ли Гуткинд

CNF: Я чувствую, что знаю тебя просто потому, что читать тебя — все равно, что знать тебя. Мне очень трудно угодить как читателю, но я могу сидеть сложа руки и читать почти все, что вы хотите сказать, и чувствовать себя совершенно комфортно, счастливо и многому учусь — и в то же время нравлюсь вам. Это было очень приятно.

ДЕССЭ: Очень мило. Вы не жили в Австралии в то время, когда у меня была радиопрограмма, но у меня была радиопрограмма в течение 10 лет, и поэтому многие мои читатели на самом деле люди, которые слушали меня в те годы, и очень часто, они говорят, что, когда они меня читают, они просто слышат тот же голос, говорящий с ними со страницы, который они слышали по радио. Я думаю, это то, чему вас учит радио. Я думаю, радио научило меня писать.

CNF: Правда?

ДЕСС: Да, знаю. Потому что вас учат в [Австралийской радиовещательной корпорации], где у меня была моя программа (которая является общественным вещанием), — это выбирать кого-то, кто хорошо вас знает и очень вас любит, не критикует вас и поговорить с этой женщиной или мужчиной — для меня это всегда была женщина, а многие люди, на самом деле, выбирают своих матерей, — поговорить с этим человеком и позволить всем остальным подслушать, вот что я делаю. Вот почему я больше не слишком беспокоюсь о своих читателях, о том, согласны они со мной или нет. Дело не в этом. Я не пытаюсь их ни в чем убедить, я пытаюсь дать им представление о чем-то.

CNF: Вы говорите, что вам легче общаться с женщинами. Ты?

ДЕССЭ: Конечно, знаю. Видите ли, в моем случае великая трагедия геев заключается в том, что мы хотели бы иметь возможность разговаривать с мужчинами, но не можем; нам нравится разговаривать только с женщинами. И это всегда было правдой; если я иду на вечеринку (которую я сейчас почти не делаю, мне 114 лет), то я просто зацикливаюсь на женщинах, потому что знаю, что мне будет веселее, потому что они собираются возражать, потому что они будут задавать мне вопросы, потому что они будут интересоваться моими чувствами, а не только информацией. И это то, что вы хотите. В то время как я всегда чувствую — я не всегда чувствую, но очень часто чувствую, — что если мужчины примут тебя, они будут менее заинтересованы в том, чтобы вникать в то, что я чувствую. И, следовательно, у меня не будет особого чувства близости с ними, и я не смогу по-настоящему взаимодействовать с тем, что они чувствуют. Информацию я могу получить из Интернета, я могу получить из книг. Думаю, я хочу взаимодействовать с эмпирическим миром, поэтому я автоматически разговариваю с женщинами, которые пострадали. Они лучшие. Женщины, чьи мужья были жестоки с ними или которые только что ужасно провели время со своими детьми, женщины, прошедшие через мельницу, — они лучшие. Это женщины, с которыми мне нравится разговаривать, в то время как мужчины обычно делают вид, что не страдали; мужчинам не нравится казаться уязвимыми.

Женщины — им интересно узнать, каково было быть тобой в такой-то ситуации, и это уже очень интересно и делает жизнь стоящей. Вот почему я разговариваю с… Женщины, с которыми я разговариваю, живут в моей голове, и это женщины с высшим образованием, это женщины, которые знают разницу между Бетховеном и Битлз, это женщины, которые читают книги, они женщины. которые эмоционально сложны. Вот с кем я разговариваю. А иногда редактор скажет: «Никто не знает, в какой стране находится Фес; вам придется сказать «Фес, Марокко». Я говорю: «Я не могу написать «Фес, Марокко»; мои пальцы не напечатают «Фес, Марокко». Если вы не знаете, в какой стране находится Фес, вам не следует читать мою книгу.

Когда я недавно написал книгу под названием «Арабески», я начал с цитаты Руссо. Это где-то в первой строке, и сразу же кто-то в издателе сказал: «Вы должны будете сказать «французский писатель и философ Жан-Жак Руссо», и я сказал: «Я отказываюсь. Кроме того, он не был французом; он был швейцарцем». Но я отказался это ставить. Если вы не знаете, кем был Жан-Жак Руссо, поищите его в Google или узнайте, полюбопытствуйте, сделайте что-нибудь с этим. Но в целом, если вы читаете мою книгу, вы должны быть из тех, кто изучал его, и вот так. Мир не является равным игровым полем. Есть награды за образование и любопытство, и мне неинтересно разговаривать с людьми, которые не любопытны.

CNF: Что мне интересно, так это то, что ваша работа… Вы говорите: «Погуглите это и получите эту информацию», но ваша работа абсолютно наполнена информацией.

ДЕСС: Вы так думаете?

CNF: Из того, что вы прочитали или из того, что вы испытали, можно многое узнать. Информация дается не так, как журналисты, но то, о чем вы рассказываете, битком набито вещами, которые вы находите интересными. Но они по-прежнему очень информативны для читателя, который хочет знать, что вы думаете и что вы знаете.

ДЕССЭ: Я считаю себя первоклассным сплетником; это то, что я думаю, что я. И когда я обнаружил это — когда я как бы принял это понятие — я почувствовал себя намного счастливее от того, что я делаю профессионально. Я думал, все так грубо относятся к сплетням, и говорят: «Это просто сплетни» и «Такой-то — ужасный сплетник». Смотрите, я сплетник: я сплетничаю о том, что только что слышал; Я сплетничаю о том, что только что видел, о том, что делает сосед (в каком-то широком смысле этого слова), о том, что происходит в мире, что меня интересует, и у меня просто очень хороший словарный запас для сплетен. Это не та лексика, которую вы используете для сплетен через задний забор, но я думаю, что сплетни — это действительно важное занятие. И, конечно же, это женская деятельность, не так ли? Я не охотник, видите ли; Я собиратель. И я знаю, что если у тебя есть пенис, ты должен быть охотником, но я просто думаю, что многие люди умеют охотиться. Они могут пойти на охоту и принести мертвые тела, а я буду сидеть дома, сплетничать и немного собирать. Это то, чем я занимаюсь. Я думаю, что с точки зрения документальной литературы я сплетник, и поэтому — как и в любом сплетничестве — есть небольшое размытие (не так ли?) вымысла и документальной литературы.

Вы должны — это то, что делают сплетники — вы должны сделать это занятием, которому предаетесь не только вы, но и читатель, которому вы сплетничаете, и тогда вы начинаете размывать границы между повествованием и передачей информации. И это раздражает некоторых людей, и я это понимаю. В следующем номере «Австралийского книжного обозрения» есть очень грубое письмо, в котором, по сути, говорится, кем я себя считаю, попираются правила жанра, говорить правду или что-то в этом роде. Ну, когда ты сплетник, то не совсем так: стараешься удержать соседа у забора подольше; вы должны развлекать; вам нужно, возможно, немного перетасовать информацию, чтобы она звучала более интересно. Вот почему я думаю, что в моем творчестве границы немного размываются. Вот почему в моей второй книге — она называлась «Ночные письма» (на самом деле она вышла в Соединенных Штатах) — я сказал, что самое смешное, что когда я пишу автобиографию, как и в моей первой книге, я включаю много художественную литературу, а когда я пишу художественную литературу, такую ​​как «Ночные письма», она действительно почти полностью автобиографична. Я просто рассказываю истории.

В первой книге — «Позор матери» — я взял строчку из Джанет Уинтерсон, и в ней говорится: «Верь мне. Я рассказываю вам истории». Мне это нравится, потому что, конечно, англоговорящий человек знает, что «я рассказываю вам истории» может иметь два совершенно разных значения. Это то, что я делаю, и если вы не очень сообразительны, вы не всегда сможете понять, какую историю я вам рассказываю. Но если вы искушены, вы просто будете лежать и наслаждаться этим, и мысленно сплетничать с собой и с друзьями о вещах, о которых я говорил.

CNF: Сплетни: это не выдумка; это больше похоже на преувеличение или манипулирование информацией или историей, чтобы она казалась более убедительной, а не просто воображение или выдумывание того, чего не было, верно?

ДЕСС: Верно. В двух моих последних книгах есть персонаж по имени Дэниел. Он есть в книге, которую я написал о Тургеневе, которая тоже вышла в Соединенных Штатах; она называется «Сумерки любви».

УНФ: Он у меня перед глазами.

DESSAIX: Он снова появляется в следующей книге под названием «Арабески», и я рассказываю историю — я рассказываю ее в этой статье, напечатанной в «Australian Book Review», — о биографии. Я был в Париже, разговаривал с французским издателем и переводчиком, и она сказала в какой-то момент: «Ну, ты захочешь поехать сейчас, потому что ты захочешь пойти и увидеть Даниэля, который приехал в Париж». Я сказал: «Смотрите, Даниэля нет», и она была совершенно ошеломлена, потому что она сказала: «Он такой настоящий!» Конечно, он настоящий: он составлен из множества молодых людей, которых я очень хорошо знал, с которыми путешествовал, разговаривал или с которыми встречался, но я объединил их в один персонаж, и поэтому он выдуман в этом смысле, но он не создан из воздуха, как это делают некоторые писатели-фантасты. Я не думаю, что когда-либо делал это. Я могу рассказать о друге, или передвинуть вещи, или заявить, что был в Москве в мае, потому что мне нужно односложное слово, начинающееся на М, а «апрель» просто не годится — и я говорил это переводчикам, Я сказал: «Иногда я делаю что-то, потому что мне нужно это слово, а не другое, и когда вы меня переводите, не пытайтесь использовать слово «май» на итальянском языке, если оно не делает того, что нужно». Мэй делает по-английски». Вы видите, что я говорю? Я помню строчку — я не могу вспомнить, что это были за слова, — но у меня было три слова, начинающиеся на С, три прилагательных, начинающиеся на С, и я сказал переводчику: «Вам не нужно переводить эти три слова на итальянский; Я хочу три слова, которые начинаются с S». Это важнее для меня. Вот как я пишу.

CNF: Я не читал эссе о биографии, на которое вы ссылаетесь, но критиковали ли вас люди за то, что вы на самом деле изменили то, что они считали точным и правдивым?

DESSAIX: Нет, я бы никогда не сказал, что Тургенев родился в 1893 году, когда он родился в 1818 году; ничего подобного. Дело в том, что они сочли рассказчика слишком ненадежным. Я говорю: «Да, я ненадежный!» Вот в чем дело. Когда вы читаете мои книги, я ненадежный: вы проводите время с ненадежным человеком. Лежи и наслаждайся. Я не собираюсь рассказывать вам, что что-то историческое (я полагаю) произошло, когда этого не произошло. Я не хочу выдумывать, я бы сказал — не совсем. Я просто играю в приграничье. Это забавный бизнес.

CNF: Это очень размытая линия и очень сложный баланс, и вы, кажется, делаете это очень хорошо просто потому, что сразу говорите, что размышляете, сплетничаете и как бы определяете свои сплетни. Вы заставляете читателя или заставляете читателя узнать, что это такое — как вы подходите к предмету.

ДЕСС: Ну да. Это все равно, что сказать Матиссу: «Вы покрасили вон ту стену в кремовый цвет, хотя на самом деле она скорее саманно-желтая; это совсем не крем». Он бы посмотрел на тебя так, как будто ты совсем сошла с ума, если бы ты сказала ему это. Картина не для этого, тупица. Если вы полицейский фотограф, то, вероятно, важно правильно подобрать цвет, но я не полицейский фотограф; Я делаю что-то другое. Я знаю, иногда это может создавать трудности.

Я могу вам сказать вот что: я пишу еще одно воспоминание, прямо сейчас, о времени, которое я провел в больнице в прошлом году. Это был очень драматический инцидент, и это произошло 4 июля, и я смотрел в окно, и я писал это, и это было залитое лунным светом небо, и я подумал: «Нет, я собираюсь посмотреть откройте мой прошлогодний дневник и посмотрите, какая фаза луны была на 4 июля». Разве это не странно? Раз я сказал, что сейчас 4 июля, я должен знать, какая фаза луны была в ту ночь, если я собираюсь описывать небо. Я должен знать, была ли на самом деле четверть луны 4 июля. Если я не скажу, что это было 4 июля, то я могу играть с небом; так работает мой разум. Поэтому я провел все утро, гугля «фазы луны» и пытаясь найти точное время, когда луна должна была зайти 4 июля 2011 года. Мне было важно быть абсолютно точным.

Однако в тех же мемуарах я утверждаю, что прочитал роман Уэльбека, французского писателя, которого я очень не люблю, за несколько дней до того, как я действительно его прочитал, потому что он придает лучшую форму тому, что я хочу сказать. Я говорю о совпадениях в этой части мемуаров, и мне нужны примеры совпадений, и по разным причинам это работает лучше, если я прочитал этот роман на несколько дней раньше, чем на самом деле. Но когда дело доходит до фазы луны на 4 июля 2011 года, я должен понять ее абсолютно правильно, раз я назвал 4 июля, назвал историческую информацию. Имеет ли это смысл?

CNF: Это имеет абсолютный смысл, потому что, если бы вы были неточны, кто-нибудь заметил бы — два, три, четыре или 10 человек — и они больше не поверили бы тому, что вы говорите.

ДЕССЕ: Они больше не будут доверять. Я хочу, чтобы они думали, что я веселая. Я не возражаю против того, чтобы они думали, что я ненадежна в каком-то очаровательном смысле; Я не заслуживаю доверия в том смысле, что «бросьте эту книгу через всю комнату и никогда больше не берите ее». То же и с Тургеневым — кажется, я ясно даю понять, что вспоминаю поездку в Россию и вызываю впечатления. И кто знает, были ли это именно впечатления, если это точные впечатления того, что произошло? Но я бы не сказал вам, что в 1840 году из Москвы в Берлин ехали три дня, если бы только два. Я бы это проверил. Если я сказал, что это заняло два дня, то это заняло два дня. Это забавно. Это было проверено. Это абсолютно правильно.

Если я вам скажу, что в городе Орел 400 тысяч жителей, то да. Я бы не сказал, что их было 400, если бы было 500. Но я мог бы заявить, что провел три часа, бродя по улицам одной ночью, и сложил то, что случилось со мной в три разные ночи в Орле, в одну ночь, когда, на самом деле, Каждую ночь я гулял по городу всего один час. Я мог бы превратить это в трехчасовую прогулку. Я бы так и сделал, понимаете. Это другое.

CNF: Были ли вы физически больны, когда находились в больнице?

DESSAIX: У меня был сердечный приступ, и я дважды умер в ту ночь, и я подумал: «Об этом довольно интересно писать». Так что я просто собираю кусочки воедино, но в моем возрасте, когда у вас есть такой опыт, вы больше не чувствуете срочности; вот что интересно в старости. Когда ты молод, ты думаешь, когда состаришься. … Ну, вы думаете: «Эти старики вон там, на другом конце поезда, они, должно быть, понимают, что им осталось лет пять-десять, так что, должно быть, они действительно стараются втиснуть как можно больше в их дни». Не были. Это совсем не то, что происходит. Ты типа расслабься. Меня больше не волнует, что я пропускаю автобусы. Когда я был молод, я действительно заботился. мне уже все равно; Я просто стою на автобусной остановке и вижу вещи. Это совсем другое отношение, поэтому мне потребовалось довольно много времени, чтобы написать эти мемуары, но я пишу по спирали. Любой, кто читает большое количество моих книг, привыкает к такой спиралевидной форме, поэтому я просто не тороплюсь и просто скручиваюсь. Я пытаюсь упомянуть основные вещи, о которых я хочу поговорить в первой главе, а затем я закручиваюсь, возвращаюсь и позже снова рассказываю о них под другим углом. Это то, что я делаю.

CNF: Ты в порядке?

ДЕССЕ: Да, я. Я чувствую себя намного лучше, чем до того, как это случилось.

CNF: Я был в Австралии три или четыре раза, но никогда не был в Хобарте. Ты далеко от всего, не так ли? Я знаю, что ты пишешь о своей «башне», но счастлив ли ты в такой изоляции? Или там не изоляция?

DESSAIX: Мы переехали сюда 10 лет назад. Мне 68, поэтому мы переехали сюда, когда мне было под пятьдесят, но когда мне было за пятьдесят, мы в основном жили в Мельбурне, а затем, когда мне было за сорок, мы в основном жили в Сиднее, и так далее. мы здесь всего 10 лет, и вы увидите, когда вы попадете сюда, в определенный период жизни, особенно сейчас с современными коммуникациями, это как бы не имеет значения, если вы находитесь в провинциальном городе.

Я думаю, что я довольно провинциальный человек; Я просто чувствую, что иногда на периферии вы свободнее экспериментируете с идеями, чем в больших городах, потому что в больших городах вам приходится больше конкурировать. В Австралии это означает Сидней или Мельбурн; там вы можете увидеть, что делают модные и успешные люди в вашей области, и вы чувствуете, что, возможно, вам следует попытаться сделать что-то подобное. Когда вы живете в Хобарте, такие слова, как «модный», неприменимы. Вы чувствуете себя свободным делать все, что вам чертовски нравится.

Я просто чувствую себя здесь настолько свободным, что то, что я делаю, не имеет значения. Где-нибудь в провинции, вы можете делать все, что вам чертовски нравится, и жизнь становится более приятной. И, как я уже неоднократно говорил, чем старше я становлюсь, тем важнее для меня становится красота, потому что я отказался от смысла. Я думал, что уловлю смысл, но так и не нашел его.

CNF: Вы не совсем аутсайдер? Вы были аутсайдером во многих отношениях всю свою жизнь, не так ли?

ДЕССЭ: Ну да. Я имею в виду, я использую другое слово, когда думаю о себе. я чувствую, что плыву против течения; вот как я думаю о себе. Я считаю себя не столько аутсайдером, сколько немного плыву против течения. я не занимаюсь спортом; спорт важен в Америке и Австралии. Я мужчина. Я не отличаю один конец футбольного мяча от другого. Я не отличаю один конец крикетной биты от другого; ничто не утомляет меня больше. Мысль о приближающихся Олимпийских играх вызывает у меня желание убить себя, потому что в течение месяца нам не на что будет смотреть, кроме Игр. Тур де Франс повергает меня в глубокую депрессию. я не пью. Я не пью алкоголь. Я никогда не пил. Я даже пиво не пью. я не пью. Ну, видите ли, мужчины пьют. Я не англиканка, не католик или что-то вроде удобного и нормального. Я не верю, что Иисус — мой спаситель, но я не мусульманин и не буддист. Я ничего, правда. Что еще я не делаю? Я не гетеросексуал. Я пробовал это в течение 10 лет или около того, но я не один, давайте посмотрим правде в глаза. Я маленький; Я не такой высокий, как вы должны быть, и, да, я полагаю, что во многих отношениях я просто не такой. … Я говорю «нет» многим вещам, на которые большинство людей говорят «да». Так что это делает меня немного «аутсайдером», с вашей точки зрения, но я просто чувствую, что не плыву по течению. Но все в порядке, не так ли?

CNF: Думаю, все в порядке! Я думаю, ты часть. … Многие писатели думают так же: когда плывешь против течения, можно увидеть гораздо больше.

ДЕСС: Верно. Вы можете увидеть гораздо больше, и вы видите все под другим углом. Есть и другие способы, которыми я чувствую, что, возможно, плыву против течения. Язык, да: я одержим языком. У меня нет австралийского акцента, но это не американский акцент, и не канадский, и даже не английский. Это всего лишь мой небольшой акцент; в нем есть французский язык, в нем есть русский язык и так далее. Такие вещи делают меня немного другим, но это не позиция. Я такой, какой я есть.

Во многом это связано с усыновлением и единственным ребенком. Когда ты усыновленный и единственный ребенок, ты просто не чувствуешь никаких обязательств с того момента, как осознаешь, быть кем-то, кем ты не хочешь быть. Вам не нужно быть похожим на своих родителей, дядю Гарри или кого-то еще в семье, потому что никто точно не знает, кто вы такой. Вы можете заново изобрести себя. На самом деле, я только что написал строчку, которую вы хотели бы видеть в этих мемуарах, где я говорю, что на самом деле не чувствую, что родился; Я чувствую, что меня придумали. От кого, вот что я не знаю.

CNF: Мне это нравится.

ДЕССЕ: Это не совсем то же самое, что сказать, что я посторонний. Большинство людей чувствуют себя рожденными. Маленькие мальчики по соседству — по соседству живут трое маленьких мальчиков — я уверен, что все они чувствуют себя рожденными. Они все считают, что эти двое — мои братья, а это — мой папа, а это — моя мама, и я живу в этом доме, а это — моя бабушка, а это — мой дедушка, и я родился. Я этого не чувствовал. Это также делает вас рассказчиком, потому что, когда у вас нет полной истории, вы должны ее придумать. Вы очень рано начинаете придумывать свою историю. На самом деле это научный факт. Я один из тех детей, которые придумали свой собственный язык и свою землю, когда были ребенком, и сейчас в Кембридже на факультете лингвистики проводятся исследования, которые показывают, что дети, которые делают это, чтобы сделать это , должны развивать определенные качества эмпатии, то есть способность помещать себя в тела и головы других людей и представлять, каково это быть ими, чтобы создавать свой мир и иметь в своем мире граждан и людей, которые не они. У вас должен быть премьер-министр, и у вас должен быть король, может быть, или королева, или у вас должен быть кто-то, кто водит поезда, и вы должны с самого раннего возраста научиться проникать в их головы. В моем случае я тоже сделал язык, и, так сказать, этот язык, надо иметь другой тип ума. Таким образом, это меняет вас с самого начала и заставляет вас в некотором роде ценить воображение.