Читать онлайн «Муму», Иван Тургенев – ЛитРес
В одной из отдаленных улиц Москвы в сером доме с белыми колоннами, антресолью[1] и покривившимся балконом жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней.[2] Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи.
Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста,[3] сложенный богатырем и глухонемой от рождения.
Барыня взяла его из деревни, где он жил один, в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком.[4] Одаренный необычайной силой, он работал за четверых – дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошаденки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с корней долой, либо проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и, как рычаг, опускались и поднимались продолговатые и твердые мышцы его плечей.
[5] Постоянное безмолвие придавало торжественную важность его неистомной работе. Славный он был мужик, и не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж… Но вот Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником.
Крепко не полюбилось ему сначала его новое житье. С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле… Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает молодой здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, – взяли, поставили на вагон железной дороги, и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат – бог весть! Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ; в полчаса все у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них разрешения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь.
Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык наконец к городскому житью. Дела у него было немного: вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни copy; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом – и не только телегу, самое лошадь спихнет с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не веди, все в околотке[6] очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, – они его побаивались, – а коротких; он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице. Вообще Герасим был нрава строгого и серьезного, любил во всем порядок; даже петухи при нем не смели драться, – а то беда! – увидит, тотчас схватит за ноги, повертит раз десять на воздухе колесом и бросит врозь. На дворе у барыни водились тоже гуси; но гусь, известно, птица важная и рассудительная; Герасим чувствовал к ним уважение, ходил за ними и кормил их; он сам смахивал на степенного гусака. Ему отвели над кухней каморку; он устроил ее себе сам, по своему вкусу, соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырех чурбанах – истинно богатырскую кровать; сто пудов можно было положить на нее – не погнулась бы; под кроватью находился дюжий сундук; в уголку стоял столик такого же крепкого свойства, а возле столика – стул на трех ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим бывало поднимет его, уронит и ухмыльнется.
Каморка запиралась на замок, напоминавший своим видом калач, только черный; ключ от этого замка Герасим всегда носил с собой на пояске. Он не любил, чтобы к нему ходили.
Так прошел год, по окончании которого с Герасимом случилось небольшое происшествие.
Старая барыня, у которой он жил в дворниках, во всем следовала древним обычаям и прислугу держала многочисленную: в доме у ней находились не только прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, был даже один шорник, он же считался ветеринарным врачом и лекарем для людей, был домашний лекарь для госпожи, был, наконец, один башмачник, по имени Капитон Климов, пьяница горький. Климов почитал себя существом обиженным и не оцененным по достоинству, человеком образованным и столичным, которому не в Москве бы жить, без дела, в каком-нибудь захолустье, и если пил, как он сам выражался, с расстановкой и стуча себя в грудь, то пил уже именно с горя. Вот зашла однажды о нем речь у барыни с ее главным дворецким,[7] Гаврилой, человеком, которому, судя по одним его желтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом.
Барыня сожалела об испорченной нравственности Капитона, которого накануне только что отыскали где-то на улице.
– А что, Гаврило, – заговорила вдруг она, – не женить ли нам его, как ты думаешь? Может, он остепенится.
– Отчего же не женить-с! можно-с, – ответил Гаврило, – и очень даже будет хорошо-с.
– Да; только кто ж за него пойдет?
– Конечно-с. А впрочем, как вам будет угодно-с. Все же он, так сказать, на что-нибудь может быть потребен; из десятка его не выкинешь.
– Кажется, ему Татьяна нравится?
Гаврило хотел было что-то возразить, да сжал губы.
– Да!.. пусть посватает Татьяну, – решила барыня, с удовольствием понюхивая табачок, – слышишь?
– Слушаю-с, – произнес Гаврило и удалился.
Возвратясь в свою комнату (она находилась во флигеле и была почти вся загромождена коваными сундуками), Гаврило сперва выслал вон свою жену, а потом подсел к окну и задумался. Неожиданное распоряжение барыни его, видимо, озадачило. Наконец он встал и велел кликнуть Капитона.
Капитон явился… Но, прежде чем мы передадим читателям их разговор, считаем нелишним рассказать в немногих словах, кто была эта Татьяна, на которой приходилось Капитону жениться, и почему повеление барыни смутило дворецкого.
Татьяна, состоявшая, как мы сказали выше, в должности прачки (впрочем, ей, как искусной и ученой прачке, поручалось одно только тонкое белье), была женщина лет двадцати восьми, маленькая, худая, белокурая, с родинками на левой щеке. Родинки на левой щеке почитаются на Руси худой приметой – предвещанием несчастной жизни… Татьяна не могла похвалиться своей участью. С ранней молодости ее держали в черном теле: работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видала; одевали ее плохо; жалованье она получала самое маленькое; родни у ней все равно что не было: один какой-то старый ключник,[8] оставленный за негодностью в деревне, доводился ей дядей да другие дядья у ней в мужиках состояли, вот и все. Когда-то она слыла красавицей, но красота с нее очень скоро соскочила.
Нрава она была весьма смирного, или, лучше сказать, запуганного; к самой себе она чувствовала полное равнодушие, других – боялась смертельно; думала только о том, как бы работу к сроку кончить, никогда ни с кем не говорила и трепетала при одном имени барыни, хотя та ее почти в глаза не знала. Когда Герасима привезли из деревни, она чуть не обмерла от ужаса при виде его громадной фигуры, всячески старалась не встречаться с ним, даже жмурилась бывало, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную. Герасим сперва не обращал на нее особенного внимания, потом стал посмеиваться, когда она ему попадалась, потом и заглядываться на нее начал, наконец и вовсе глаз с нее не спускал. Полюбилась она ему: кротким ли выражением лица, робостью ли движений – бог его знает! Вот однажды пробиралась она по двору, осторожно поднимая на растопыренных пальцах накрахмаленную барынину кофту… кто-то вдруг сильно схватил ее за локоть; она обернулась и так и вскрикнула: за ней стоял Герасим. Глупо смеясь и ласково мыча, протягивал он ей прянишного петушка с сусальным золотом на хвосте и крыльях.
Она было хотела отказаться, но он насильно впихнул ей пряник в руку, покачал головой, пошел прочь и, обернувшись, еще раз промычал ей что-то очень дружелюбное. С того дня он уж ей не давал покоя: куда бывало она ни пойдет, он уж тут как тут, идет ей навстречу, улыбается, мычит, махает руками, ленту вдруг вытащит из-за пазухи и всучит ей, метлой перед ней пыль расчистит. Бедная девка просто не знала, как ей быть и что делать. Скоро весь дом узнал о проделках немого дворника; насмешки, прибауточки, колкие словечки посыпались на Татьяну. Над Герасимом, однако, глумиться не все решались: он шуток не любил, да и ее при нем оставляли в покое. Рада не рада, а попала девка под его покровительство. Как все глухонемые, он очень был догадлив и очень хорошо понимал, когда над ним или над ней смеялись. Однажды за обедом кастелянша,[9] начальница Татьяны, принялась ее, как говорится, шпынять и до того ее довела, что та, бедная, не знала, куда глаза деть, и чуть не плакала с досады. Герасим вдруг приподнялся, протянул свою огромную ручищу, наложил ее на голову кастелянши и с такой угрюмой свирепостью посмотрел ей в лицо, что та так и пригнулась к самому столу.
Все умолкли. Герасим снова взялся за ложку и продолжал хлебать щи. «Вишь, глухой черт, леший!» – пробормотали все вполголоса, а кастелянша встала да ушла в девичью. А то в другой раз, заметив, что Капитон, тот самый Капитон, о котором сейчас шла речь, как-то слишком любезно раскалякался с Татьяной, Герасим подозвал его к себе пальцем, отвел в каретный сарай да, ухватив за конец стоявшее в углу дышло, слегка, но многозначительно погрозился ему им. С тех пор уж никто не заговаривал с Татьяной. И все это ему сходило с рук. Правда, кастелянша, как только прибежала в девичью, тотчас упала в обморок и вообще так искусно действовала, что в тот же день довела до сведения барыни грубый поступок Герасима; но причудливая старуха только рассмеялась несколько раз, к крайнему оскорблению кастелянши, заставила ее повторить, как, дескать, он принагнул тебя своей тяжелой ручкой, и на другой день выслала Герасиму целковый. Она его жаловала, как верного и сильного сторожа. Герасим порядком ее побаивался, но все-таки надеялся на ее милость и собирался уже отправиться к ней с просьбой, не позволит ли она ему жениться на Татьяне.
Он только ждал нового кафтана, обещанного ему дворецким, чтобы в приличном виде явиться перед барыней, как вдруг этой самой барыне пришла в голову мысль выдать Татьяну за Капитона.
1. Антресоль – верхний полуэтаж дома.
2. Дворня – вся прислуга в барском доме.
3. Мужчина двенадцати вершков роста – ростом в два аршина и двенадцать вершков, почти два метра.)
4. Тягловый мужик – крепостной крестьянин, получавший от своего помещика надел земли, за что он должен был обрабатывать поля помещика и платить ему подати.
5. Плечей – старинная форма слова «плеч».
6. В околотке – в окружности, в окрестности.
7. Дворецкий – старший слуга в доме, отвечавший за весь порядок в доме, за работу всех слуг.
8. Ключник – слуга, ведавший в барском доме съестными припасами, кладовой и погребом.
9. Кастелянша – здесь: женщина, ведавшая барским бельем.
И. С. Тургенев. «Муму» (1852). 5 класс
Текст: Ольга Лапенкова
Кажется, ни одно произведение, которое проходят в средней в школе, не вызывает столько ежегодного ажиотажа, сколько рассказ Тургенева «Муму».
Учителя зачастую не понимают, как выстроить разговор о положительном вроде бы персонаже, который в конце произведения совершает невероятно жестокий и не имеющий никакого оправдания поступок, — а родители, боясь за душевное спокойствие десяти- и одиннадцатилетних читателей, настаивают, что чтение «Муму» в школе нужно запретить. Вот, например, отрывок из статьи, которую выложила на портал «Мампапбук» Наталия Соляник, библиограф и специалист в области детской литературы:
Моя дочка учится в 5 классе и <…> неотвратимо приближается к чтению «Муму». Такое вот предновогоднее чтение положено программой. <…>
Я хотела прочитать дочке «Муму» ещё летом, понимая, что от школьной программы и учебника Коровиной В. Я. никуда не спрятаться. <…> Но вот и лето прошло, и осень, и уж Новый год на носу, а я всё ищу удобный момент для чтения. Но правда в том, что я и сама не могу прочитать этот совсем короткий рассказ или повесть. <…>
Рассказ был написан в 1852 году, без малого 170 лет назад.
В революционную эпоху эта история, конечно, нужна была новому государству для возбуждения и поддержания в юных и не очень душах ненависти к крепостничеству, как порождению царского режима. Рассказ Тургенева «Муму» издавался отдельным изданием и в 1917-м, и в 1918-м, и в последующие годы, а затем прочно, на сто лет, поселился в школьной программе. <…>
Радует, что в профессиональной среде предположения о том, что же «хотел сказать автор», уже не так однозначны <…>. И версии предлагаются одна интереснее другой. А главное, в том, что рассказ не детский и смыслы его младшим детям непонятны, все практически единодушны.
Но вот парадокс — составители школьных программ и учебников почему-то не в курсе этих мнений… <…> Массовой школе нет дела до переживаний реальных детей. И даже до того, что так и начинается неприязнь к классике. Встречаются ещё и пафосные рассуждения, что грубым детским сердцам полезно очищение слезами.
Но что если эти слёзы чаще не смягчают сердце ребенка, а наоборот, ожесточают, закрывают?..
Отрывок из статьи «Муму, великая и ужасная»
В противоборство с беспокойными родителями вступают те, кто считает, что в школьной программе и так не хватает многих важных текстов, — а уж убирать что-то из неё сродни преступлению. Конечно, добавляют они, некоторые сцены из «Муму» явно не для слабонервных, — но это жизнь, а не диснеевский мультик! И одиннадцать лет — вполне подходящий возраст, чтобы осознать, как много в мире существует жестоких, грустных, несправедливых — и попросту отвратительных вещей. И кстати, люди не рождаются плохими или хорошими: даже добрый и смелый богатырь, каким предстаёт Герасим в начале рассказа, может, потеряв самое дорогое, разочароваться в жизни — и, попросту говоря, перейти на тёмную сторону… Это, конечно, не значит, что мы должны спрятаться в панцирь, ни с кем не дружить и никому не доверять: про таких «черепах» тоже есть замечательные классические рассказы, — например, «Премудрый пескарь» и «Человек в футляре».
Но, как говорят психологи, первый шаг к решению проблемы — признать проблему; вот и ребёнок должен жить в реальном мире, со всеми его плюсами и минусами, а как сделать этот мир лучше — пусть каждый решает самостоятельно…
Думается, представители обоих лагерей в чём-то правы. Но перейдём непосредственно к рассказу — и попробуем «достроить» прошлое Герасима, восстановить травмирующие события, которые автор вынес за скобки — и, думается, не случайно.
Бедный богатырь
В начале рассказа «Муму» мы видим главного героя — глухонемого силача Герасима — взрослым и по-своему состоявшимся человеком: его, выросшего в деревне, привезли в город, и хотя он работает дворником, метёт дорожки он не абы где, а в помпезном «сером доме с белыми колоннами». Там живёт-поживает богатая барыня, «окружённая многочисленной дворней», то есть крепостными крестьянами, готовыми потакать всем её капризам:
Старая барыня, у которой он жил в дворниках, во всём следовала древним обычаям и прислугу держала многочисленную: в доме у ней находились не только прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, — был даже один шорник, он же считался ветеринарным врачом и лекарем для людей, был домашний лекарь для госпожи, был, наконец, один башмачник, по имени Капитон Климов…
Помимо какого-никакого статуса, у должности, которую занимает Герасим, есть другое неоспоримое преимущество.
Справиться с работой можно легко и быстро, а потом — занимайся чем хочешь:
Дела у него было немного; вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни сору; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самое лошадь спихнёт с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчёт чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не води, все в околотке очень стали уважать его…
В одном из прошлых выпусков мы уже разбирались, как жили крепостные в XIX веке: они вынуждены были работать на барина по 8—12 часов шесть дней в неделю, а освободившись, до изнеможения заниматься домашними делами (и речь не только про готовку-стирку-уборку, но и про уход за домашним скотом, посев и сбор урожая — процедуры крайне трудоёмкие).
Более того, у бедняков не было права не то что на отпуск — даже на больничный: дни, пропущенные из-за недомогания, нужно было отработать… Так что, по меркам среднестатистического деревенского жителя, Герасим вытянул счастливый билет и должен был всю жизнь «молиться» на свою барыню. Но почему же этот великан несчастлив?
Начнём с того, что первые травмирующие события, скорее всего, произошли с ним уже в раннем детстве. В начале рассказа мы узнаём, что Герасим практически не поддерживал отношений с родственниками, — а для XIX века, и тем более для провинции, это нонсенс. Собственной же семьёй «богатырь» не обзавёлся:
…из деревни, где он жил один, в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком. Одарённый необычайной силой, он работал за четверых — дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошадёнки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с корней долой <.
..>. Постоянное безмолвие придавало торжественную важность его неистомной работе. Славный он был мужик, и не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж…
Почему же Герасим держался ото всех особняком? Скорее всего, потому, что никто и не дал ему шанса построить близкие отношения. К большому сожалению, даже в наши дни многие готовы посмеяться над человеком с инвалидностью — или даже устроить настоящую травлю: помните недавний скандал в многоквартирном доме в Коньково, откуда местные жители хотели выселить семью с онкобольным ребёнком, чтобы он не «заразил» соседей? Если такое происходит в XXI веке, то попробуйте представить, в какой атмосфере рос бедный Герасим! И хотя автор не говорит этого прямо, но вероятность того, что и родители, и братья издевались над мальчиком, более чем велика.
И всё-таки Герасим любил родную деревню — и больше всего ему нравилось работать: труд, который ложился на плечи других крестьян невыносимой ношей, богатырю был только в удовольствие.
Возможно, работа была его единственной отдушиной, позволяла не думать о чём-то несбывшемся. Но вот очередное потрясение — Герасима буквально «вырывают» из дома и перевозят в город:
Крепко не полюбилось ему сначала его новое житье. С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчуждённый несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле… Переселённый в город, он не понимал, что с ним такое деется, — скучал и недоумевал… Он <…> то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь…
И кто бы знал, что на этом несчастья Герасима не закончится: сначала он — по глупой прихоти пожилой барыни — потеряет девушку Татьяну, которую хотел уже было взять в жёны, а потом расстанется и с последней своей отдушиной — бесконечно преданной собакой по кличке Муму.
..
Прощание с душой
На вопрос, почему Герасим так поступил с единственным любимым существом, однозначного ответа нет — да, пожалуй, и быть не может. Самые популярные версии гласят, что главный герой либо был настолько внутренне сломлен после «ухода» Татьяны, что у него не осталось ничего святого, либо — слишком уж привык, как любой крепостной, подчиняться авторитетам. И здесь заслуживает внимание версия современного литературоведа Д. Л. Быкова, который считает, что Муму символизирует душу и совесть Герасима, а заодно — и всего русского народа.
«Удивительно, как Тургенев это почувствовал, сделав Муму единственным посредником между Герасимом и остальным миром. Тут всё: и сентиментальность, и нежность, и самопожертвование — всё, чем славен русский народ, известный ко всему прочему и неукротимостью в разрушении. Вот она, загадочная русская душа, гениально воплощенная в Муму, — бессловесная, повизгивающая, дрожащая, ютящаяся в каморке, загнанная в заветный уголок, крошечная, неопределимая: что это у тебя, мужичок? — Муму!
Вот это «Муму» — лучший ответ художника на невозможность определить русскую душу.
Он её определил двумя невнятными слогами, рвущимися из глухонемой, темной души. Вся нежность, вся боль, всё русское отчаяние, — совесть нации: Муму! Судорожное движение горла, всё, что можно выговорить оттуда, из темницы могучей плоти: кличка привязчивой собаки…»
Литературовед полагает, что, лишь распрощавшись с совестью, человек может стать поистине свободным — но свобода такая недорогого стоит. И правда: в начале рассказа Герасим ещё мог обрести какое-никакое простое счастье, найти родственную душу… Но в финале на это не остаётся никакой надежды, и здесь можно процитировать слова другого русского классика — Д. И. Фонвизина: «А разве тот счастлив, кто счастлив один?»
Бонус: эксперимент Милгрэма
Есть ещё один вариант ответа на вопрос «Почему Герасим не ослушался барыню». Дело в том, что человеку в принципе свойственно подчиняться авторитетам — и даже когда приказы выходят за рамки разумного.
В 1963 г. американский психолог Стэнли Милгрэм решил выяснить, готовы ли подчинённые подвергать опасности здоровье и даже жизнь других людей, если это предполагают их служебные обязанности.
Исследователь отобрал так называемую фокус-группу (простых людей, никак не подготовленных к эксперименту) и нанял актёра, который сидел на устройстве, напоминающем электрический стул, и изображал подопытного, или «ученика». Затем психолог объяснил участникам, что они должны зачитывать «ученику» список слов — и, если тот не сможет повторить их наизусть, нажимать на кнопку, чтобы актёр в качестве «наказания» получил удар током. Если ошибка повторялась, участники должны были повышать мощность разряда — и так до тех пор, пока не будет нажата последняя кнопка с надписью «Опасно: труднопереносимый удар».
Эксперимент показал шокирующие результаты: в присутствии непосредственного «начальника» 65% участников, уверенных, что человек на электрическом стуле и правда испытывает ужасные мучения, продолжали следовать инструкциям, пока не была нажата последняя кнопка. Остальные 35% принесли актёру меньшие «страдания», но всё же увеличили напряжение в достаточной мере, чтобы человек — если бы эксперимент не был постановкой — получил серьёзные травмы.
Однако, когда тот же самый эксперимент провели немного по-другому («начальник» не находился рядом с участником, а отдавал приказы по телефону), причинять вред «ученику» согласилось только 20% испытуемых…
И это — результаты, полученные в середине ХХ века среди свободных, казалось бы, людей, которые были уверены, что прекращение «эксперимента» не грозит им ни выговором, ни штрафом, ни тем более тюрьмой. Так что же говорить о крепостных крестьянах, которых могли в любой момент — по какой-нибудь прихоти помещика — сослать в Сибирь?..
Муму | повесть Тургенева
В «Иване Тургеневе: первые романы Ивана Тургенева»
Хотя Тургенев написал «Муму», замечательное разоблачение жестокостей крепостного права, находясь в заключении в Санкт-Петербурге, его работа развивалась в сторону таких расширенных исследований характера, как Якова Пасынкова (1855 г.) и тонкие, хотя и пессимистические исследования противоположности любви в «Фаусте» и «Переписке» (1856 г.
).…
Подробнее
«,»url»:»Introduction»,»wordCount «:0,»последовательность»:1},»imarsData»:{«HAS_REVERTED_TIMELINE»:»false»,»INFINITE_SCROLL»:»»},»npsAdditionalContents»:{},»templateHandler»:{«name»:»INDEX «},»paginationInfo»:{«previousPage»:null,»nextPage»:null,»totalPages»:1},»uaTemplate»:»INDEX»,»infiniteScrollList»:[{«p»:1,»t» :397359}],»familyPanel»:{«topicInfo»:{«id»:397359,»title»:»Mumu»,»url»:»https://www.britannica.com/topic/Mumu»,»description «:»Иван Тургенев: Первые романы Ивана Тургенева: Хотя Тургенев написал «Муму», замечательное разоблачение жестокостей крепостного права, находясь в заключении в Санкт-Петербурге, его работа развивалась в сторону таких расширенных исследований характера, как Яков Пасынков (1855) и тонкие, хотя и пессимистические исследования противоположности любви, найденные в «Фаусте» и «Переписке» (1856).…», «type»: «ТЕМА», «titleText»: «Муму», «metaDescription»: «Другое». статьи, где обсуждается Муму: Иван Тургенев: Первые романы Ивана Тургенева: Хотя Тургенев написал «Муму», замечательное разоблачение жестокостей крепостного права, находясь в заключении в Санкт-Петербурге, его работа развивалась в сторону таких расширенных исследований персонажей, как Яков Пасынков.
Муму Ивана Тургенева — Аудиокнига
Аудиокнига1 час
Рейтинг: 3 из 5 звезд старая вдова. Рассказ был написан в 1854 году Иваном Тургеневым, великим русским писателем девятнадцатого века. Тургенев написал Муму с такими яркими образами и размышлениями о состоянии царской России, что этому произведению вместе с другими его рассказами приписывают влияние на общественное мнение в пользу отмены крепостного права в 1861 году.
Читать на английском языке без сокращений.
Пропустить карусель
Автор
Иван Тургенев
Иван Тургенев был русским писателем, произведения которого являются образцом русского реализма. Ученик Гегеля, Тургенев находился под сильным влиянием эпохи Просвещения. Среди его самых известных работ — классические «Отцы и дети», «Зарисовки спортсмена» и «Месяц в деревне». Сегодня Тургенев известен своей художественной чистотой, оказавшей влияние на таких писателей, как Генри Джеймс и Джозеф Конрад. Тургенев умер в 1883 году, и ему приписывают возвращение Льва Толстого к письму в результате его просьбы на смертном одре.
Reviews for Mumu
Rating: 3.2061855670103094 out of 5 stars
3/5
97 ratings18 reviews
dromjohn
Rating: 4 out of 5 stars
4/5
The injustice of class; яркие персонажи, читаются с русским акцентом с примесью английского гнусавости.
Читатель может использовать более длинные паузы в конце абзаца.
блуждающая_звезда_1
Рейтинг: 2 из 5 звезд
2/5
Муму — это рассказ о глухонемом мажордоме и его властном работодателе. Я не уверен, что рассказы действительно подходят для формата аудиокниги — безусловно, легкость этого рассказа как будто подчеркивалась тем, что я его слушал. У читателя, Макса Боллинджера, был сильный русский акцент. Я не знаю, нормальный ли это акцент или его намеренный выбор. Если последнее, то это не принесло книге пользы.
kmv_7
Рейтинг: 3 из 5 звезд
3/5
Как любитель животных, эта история показалась мне особенно грустной. Но это примерно то, что можно получить из многих русских рассказов. Хотя все равно хорошая история. Думаю, я бы предпочел прочитать эту историю, чем слушать ее. Мне нравятся аудиокниги, но иногда повествование просто не совпадает с тем, что я услышал/представил в своей голове.
ncgraham_1
Рейтинг: 3 из 5 звезд
3/5
Я считаю себя достаточно начитанным человеком, но с готовностью признаю, что в моем литературном рационе есть большие пробелы, один из самых больших — русский язык литература. Почему-то я так и не уговорила себя прыгнуть и взять на себя обязательство читать Толстого или Достоевского — на самом деле это не совсем так. Я пробовал Достоевского дважды, но в шестнадцать я не чувствовал, что вполне соответствую требованиям «Преступление и наказание » и назначенное мне чтением «Записки из подполья » прошлой весной оказались скорее беглым просмотром, чем чем-либо еще. . Она была короткая (новелла, может быть, даже рассказ), казалось бы, рассказывала простую историю без особого глубокого философствования, и к тому же подавалась бы мне с ложечки в аудиоформе. гигантский глухонемой, который работает носильщиком у богатой помещицы. В первой части он влюбляется в прачку Татьяну, но она его боится, к тому же обещает хозяйка другому из своих достойных.
Позже одинокий Герасим берет бездомную собаку, которую называет Муму, и она, в отличие от Татьяны, отвечает ему взаимностью. Но не все это солнце и цветы. Сказка заканчивается на подчеркнуто мрачной ноте, и возникает вопрос, возможно ли вообще непреходящее счастье для такого человека, как Герасим. Что мне больше всего понравилось в Муму был таким, каким были настоящие персонажи. Можно, конечно, считать их символическими — Герасим представляет крепостное право, а его любовница — аристократию, — но это не просто фон для философских бредней (на которые Тургенев никогда не пускается): это живые, дышащие люди. Татьяна не ангельское существо, разве что в глазах Герасима, но ведь и не наглая девка. А хозяйка поместья, которая вполне могла бы стать жалкой злодейкой, смягчается нотками юмора и человечности. Я хотел осудить ее, но я также видел частички себяникельини
Рейтинг: 4 из 5 звезд
4/5
«Муму» — сопереживающий рассказ, критикующий социальный строй феодальной России XIX века. Действие этой тонкой сказки происходит в поместье эгоистичной и легкомысленной старой вдовы, которая обращается со своими крепостными как с животными и еще хуже обращается со своими животными. Муму в названии — маленькая собачка Герасима, глухонемого крепостного, работающего в имении. Я никогда раньше не читал Тургенева, и эта история вызывает у меня желание попробовать его еще. Что касается аудиокниги, Я обнаружил, что у рассказчика был странный компьютеризированный голос — как будто я слушал это на своем GPS и поставил русско-британский акцент. Однако через несколько минут прослушивания отвлечение исчезло, и я больше его не замечал. Однако мне приходилось слушать книгу каждые 20 минут, поэтому каждый раз, когда я начинал, я замечал это. Это было незначительным отвлечением.Рекомендуется для: людей, которые не знакомы с 19й русской литературы, но хочу попробовать.
saroz_1
Рейтинг: 1 из 5 звезд
1/5
Это невозможно слушать (а если это не слово, то оно должно быть). Хотя я приветствую небольшую компанию, производящую аудиокнигу классического русского рассказа, похоже, что перевод, чтение и упаковка были подготовлены людьми, для которых английский язык не является родным. На упаковке есть несколько вопиющих опечаток, и в течение первой минуты аудиозаписи есть серьезная ошибка в английском времени («она жила», используемая в предложении прошедшего времени вместо «она жила»). Само чтение выполняется кем-то с сильным русским акцентом, который, по-видимому, имеет ограниченный опыт английского произношения и акцента на словах и слогах. В результате из-за неуклюжего перевода сложно понять прочитанное.
Я ни разу не смеялся и не плакал. Это приятное, иногда наводящее на размышления чтение, вот и все. Я удивлен тем, сколько безоговорочных похвал получил Макс Боллинджер как рассказчик. У меня самого очень смешанные чувства по поводу его творчества. С одной стороны, приятно слышать все эти русские названия и термины, произносимые носителем языка. К сожалению, большая часть его английского языка странно сформулирована, а иногда и неточна. Он произносит «уговорить» как «уговорить», и иногда неправильно понимает времена глаголов. Это то повествование, с которым я могу иметь дело, когда слушаю бесплатно (я не могу представьте, что рассказывает аудиокнигу на любом языке, кроме моего первого!), но я бы не хотел платить за это. Хотел бы я иметь возможность принять Муму так же легко, как некоторые другие рецензенты здесь. Я просто не мог. Его просто не было для меня. Но это сослужило свою службу: теперь я приобщился к миру русской литературы. Моя следующая остановка, вероятно, будет у Толстого или Достоевского, но я вижу, что в конце концов вернусь к Тургеневу.
