Секта толстовцев. Воспоминания
Секта толстовцев
Один из моих друзей, Василий Маклаков, человек образованный и острого ума, говорил о последователях Толстого: «Тот, кто понимает Толстого, не следует за ним. А тот, кто следует за ним, не понимает его».
Мне часто приходилось убеждаться в справедливости этих слов. Среди многочисленных посетителей, прибывавших со всех концов света повидать отца, было много так называемых «толстовцев». Чаще всего они стремились внешне походить на своего учителя, не уяснив себе глубину его идей. Те, которые понимали Толстого, не могли за ним следовать. Ведь Толстой считал, что каждый человек свободен жить согласно своим взглядам. Итак, для тех, кто понимал Толстого, внешние признаки не имели большого значения.
Однажды среди людей, бывших у отца, я увидела неизвестного молодого человека. Он был в русской рубашке, больших сапогах, в которые с напуском были заправлены брюки.
— Кто это? — спросила я отца.
Папа наклонился ко мне и, закрывая рукой рот, прошептал мне на ухо:
— Этот молодой человек принадлежит к самой непостижимой и чуждой мне секте — секте толстовцев.
У сумасшедших
Отца очень интересовали сумасшедшие. При любой возможности он их внимательно наблюдал. Он говорил, что безумие — это эгоизм, доведенный до своего предела.
Сад нашего московского дома граничил с большим парком клиники для душевнобольных.
Только дощатый забор разделял их. В его щели мы могли видеть, как по аллеям гуляют больные. С некоторыми из них мы познакомились. Они нам протягивали цветы, а когда смотрители за ними не наблюдали, мы беседовали с ними. Один из несчастных потерял разум после смерти своего единственного ребенка, мальчика в возрасте моего маленького брата Вани. Больной очень привязался к Ване. Он терпеливо ожидал его появления в саду, срывал для него самые красивые цветы, которые находил в парке.
Ваня был полон любви и ласки ко всем окружающим. И под влиянием нежности моего маленького брата в душе больного вновь пробудилось желание жить. Выйдя из клиники, он написал моей матери трогательное письмо. Ваня внушил ему, что еще много любви и очарования в этом мире, и он благодарен той, которая дала жизнь такому прелестному существу.
Однажды одному душевнобольному удалось сбежать из клиники, и он спрятался в нашем саду. Смотрители бегом примчались к нам и, получив разрешение осмотреть сад, стали шарить во всех углах. Наконец они нашли несчастного, скрывавшегося за деревом.
Отец знал психиатра клиники, профессора Корсакова. Это был ученый, известный своими исследованиями в области нервных и психических заболеваний. Отец охотно беседовал с ним на эти темы.
Однажды вечером Корсаков пригласил нас на представление, где актерами и зрителями были сами больные4. Спектакль прошел с успехом. Было сыграно несколько маленьких сцен. Нельзя было подумать, что роли исполняют душевнобольные. Но о зрителях этого нельзя было сказать. Помню, одна молоденькая девушка, сидевшая вблизи меня, не могла удержаться от смеха. Ее лицо багровело от натуги, но смех овладевал ею, и в зале раздавался безумный, пугающий хохот, напоминающий скорее рыдания. Другие зрители бормотали что-то сквозь зубы. Некоторые, сидевшие между смотрителями и санитарами, зло посматривали то вправо, то влево, не обращая внимания на сцену.
Во время антракта несколько человек подошли к моему отцу и заговорили с ним.
Вдруг мы увидели бегущего к нам больного с черной бородой и сияющими за стеклами очков глазами. Это был один из наших друзей.
— Ах, Лев Николаевич! — воскликнул он весело. — Как я рад вас видеть! Итак, вы тоже здесь! С каких пор вы с нами?
Узнав, что отец здесь не постоянный обитатель, а только гость, он был разочарован.
«СЕКТА СЕН-СИМОНА»
«СЕКТА СЕН-СИМОНА» С критикой сенсимонизма Фурье и его ученики выступали не впервые.19 мая 1825 года, в возрасте 65 лет, в крайней нищете умер Анри-Клод Сен-Симон, основатель школы сенсимонистов, проживший жизнь удивительных метаморфоз, Выходец из аристократическогоСен-симонистская секта
Сен-симонистская секта
Последние годы жизни Сен-Симона и первые годы деятельности его учеников совпали с периодом пышного расцвета французской промышленности и отчасти сельского хозяйства.
Отдохнув от беспрерывных войн, страна принялась за восстановление расшатанной
Оренбургская толстовская энциклопедия
|
orenburg.ru/culture/encyclop/tom3/ 
История, архитектура, искусство» (4)Жизнь в одной из последних толстовских коммун Англии
Русский писатель Лев Толстой был источником вдохновения для нескольких когда-то процветающих британских коммун.
В толстовской коммуне всего четыре жителя, плюс дружелюбный глухой кот, несколько кур и большая неуклюжая корова. Коммуна может проследить свою историю более чем на сто лет. В 1894 году, когда граф Лев Николаевич Толстой был на пике своей славы, группа приспешников, известная как Кройдонское братство, основала Перли, первую общину в Соединенном Королевстве, управляемую принципами, изложенными русским писателем, который, следуя моральный кризис среднего возраста, начал написание философских работ , в которых он изложил свою веру в Иисуса Христа как человеческого пророка, проповедовавшего пацифизм, общинную жизнь и общее недоверие к органам власти. Толстой быстро приобрел культ поклонников как дома, так и за границей, что он несколько не одобрял на том основании, что следовать за человеческим лидером означало игнорировать собственную совесть. «Говорить о «толстовстве», — писал он в письме, — искать руководства, спрашивать о моем решении вопросов, есть большая и грубая ошибка». Тем не менее, люди настаивали на том, чтобы обратиться к нему за руководством.
Наиболее ярые его последователи находились в Англии, где в изгнании жил его раболепный поклонник и бывший редактор Владимир Григорьевич Чертков. Чертков посетил Пурли, но предпочел организовать прессу, посвященную творчеству Толстого, на ближайшей крупной заброшенной водопроводной станции, а не подчинить свое довольно сильное эго воле братства равных. Самым влиятельным членом сообщества Перли был Джон Коулман Кенуорти, бывший бизнесмен, чей экономический трактат «Анатомия страдания» получил высокую оценку Толстого, переведшего книгу на русский язык. «Невозможно бороться с Системой ее собственным оружием; нельзя коснуться смолы, не осквернившись», — заявляет Кенворти, прежде чем сделать вывод, что личная трансформация — единственный выход из бюрократического ада, который мы сами создали. Но, несмотря на раннюю печать одобрения Толстого, Перли боролся — виноват был недостаток «здравой дисциплины и здравого смысла», по словам биографа Толстого А. Н. Уилсона, — и к 1904 немногие оставшиеся жители покинули это место.
Позже у Кенворти случился нервный срыв, и он провел время в приюте.
Вскоре после этого группа толстовцев из Лидса поселилась на пустыре Перли. Позже они ненадолго вернулись в Лидс, а затем, наконец, поселились в Стэплтоне, пасторальном месте, усеянном живой изгородью, примерно в часе езды к югу от болот Йоркшира. На деньги, которые один из участников унаследовал от тети, плюс то, что они заработали на продаже трикотажа, они смогли купить поле репы площадью около десяти акров. Толстой не был в восторге от Стэплтона, возможно, потому, что к этому моменту он был слишком вовлечен в драму своего брака, а может быть, потому, что в 1903 года двое будущих основателей Стэплтона приехали из северной Англии в Россию, чтобы убедить его в достоинствах спиритизма, который он не одобрял. «Я слишком стар, чтобы принять новую истину», — сказал осажденный Толстой будущему медиуму.
За столетие, прошедшее с тех пор, до двух дюжин человек жили в трех небольших зданиях Стэплтона, построенных из переработанного дерева, а позже в домах на колесах, которые с 1980-х годов усеивали территорию.
До 19В 60 г., когда Национальная служба закончилась, Стэплтон укрыл постоянный поток людей, спасающихся от обязательного призыва. Но в последние годы население сократилось до горстки. Когда я недавно приехал туда, один из них, Брэкен Гибсон, житель Стэплтона в третьем поколении, готовил огромный пирекс из вегетарианской лазаньи. В детстве Гибсон сопровождал отца на сельскохозяйственные выставки, где продавались домашний скот и сельскохозяйственная техника. На этих мероприятиях его отец показывал фильмы против насилия из багажника своего фургона, такие фильмы, как классический французско-канадский короткометражный фильм «Вуазен», в котором спор о том, кому принадлежит полевой цветок, приводит к тому, что пара соседей избивает друг друга. насмерть столбами забора. Гибсон врожденно симпатизировал делу своего отца, хотя его не трогала лежащая в его основе религиозная доктрина. (Когда я спросил, считает ли он себя христианином, он ухмыльнулся и сказал: «Ну, я не верю в Бога».) В подростковом возрасте он был ярым протестующим и, по его словам, арестовывался чаще, чем он сам.
мог считать.
Вход в Братскую церковь Стэплтона, одну из двух оставшихся толстовских общин в Британии. Фотография Билла Хендерсона
Фотография Билла Хендерсона
Помимо ухода за имуществом, Гибсон разводит пчел на участках по всему Йоркширу (пчелы в Стэплтоне он назвал «довольно дружелюбными») и заботится о своей пожилой матери Хильде, которая живет в доме на участке. и страдает болезнью Альцгеймера. Когда-то Хильда могла бы красноречиво рассуждать о христианстве, уверяли меня другие в Стэплтоне, но дни ее ораторского искусства прошли. Много лет назад Хильда купила себе экологически чистый картонный гроб, и он стоит на чердаке ее дома, похожего на хоббитскую нору, в ожидании неизбежного. Когда член Братства умирает, группа хоронит тело у живой изгороди на окраине владения и проводит службу в стиле квакеров.
Другая жительница района, Джо, одетая в резиновые сапоги до колен и с фонариком на голове, показала мне уборные и научила меня, как сыпать древесную стружку в ведро для компостирования телесных отходов.
(Стружка была от сосен, которые они выращивают на своей земле и продают на Рождество.) Я подумал о том, как Толстой попросил молодого Десмонда Маккарти, литературного критика и журналиста, получившего образование в Итоне и Кембридже, опорожнить свой ночной горшок во время посещения Толстого. большой дом в Ясной Поляне, потому что граф считал унизительным просить об этом слуг. Жена Толстого, Софья, тут же настояла на том, чтобы Маккарти оставил ее на помощь; бедный сбитый с толку мужчина мочился на лужайку все время своего пребывания. Я собралась с духом, чтобы сказать Джо, что я отважный человек, который с удовольствием вымывает ведра с мочой, но она не спрашивала.
Джо и Брэкен познакомились, когда учились в университете. Там они обнаружили, что разделяют веру в пацифизм, и после выпуска пара поселилась в большом заброшенном доме в Лондоне, где устраивала шумные вечеринки в подвале. Четвертый житель Стэплтона — молодой человек, который переехал сюда после того, как прочитал о коммуне в Diggers and Dreamers, ежегодно публикуемом справочнике намеренных сообществ в Великобритании.
Хотя богословский аспект толстовства не трогает никого из них так сильно, как их предшественников, социалистические ценности, которых придерживается автор, остаются, наряду с защитой окружающей среды, направляющими силами их жизни. Таким образом, Стэплтон сильно отличается от колонии Уайтуэй, другого оставшегося толстовского поселения в Соединенном Королевстве, где многие жители живут жизнью, практически неотличимой от жизни в соседних деревнях Котсуолд. В Стэплтоне вся вода добывается на территории, как и большая часть еды, которую они едят. Хотя группа не является полностью самодостаточной, они будут покупать этические торговые продукты или подержанные товары только в том случае, если им что-то абсолютно необходимо. Джо сказала, что в потребительской Гоморре никто даже не пытается чинить сломанные вещи — вещи просто выбрасываются, когда в них обнаруживаются дефекты. «Это похоже на плевок в лицо людям, которые их сделали», — сказала она мне. В Стэплтоне жители верят, что нужно заботиться о том, что у них есть, и это одна из причин, по которой они решили заботиться о Хильде сами, а не переселять ее в дом.
Я предположил Джо, которая, как и Брэкен, атеист, что у них есть что-то общее с глубоко религиозными людьми. Но она так не видела. «Не знаю, назвала бы я это «призванием», — сказала она, — просто кажется логичным».
Позже, выдерживая холодный ночной воздух по пути к ближайшему туалету, который был оснащен единственной лампочкой, я задавался вопросом, почему, за исключением какой-то радикальной веры, кто-то остается в этом месте. Я посмотрел на красноватую луну, и как раз в этот момент упала падающая звезда. «Тысячи из нас публиковались и писали, чтобы научить других, все время отрицая и оскорбляя друг друга», — пишет Толстой в «Исповеди», вспоминая свои ранние писательские годы. Толстой пришел к тому, чтобы найти в мире болтливой интеллигенции что-то сломанное и недейственное.
«Не обращая внимания на то, что мы ничего не знали, что мы не знали ответа на самый простой вопрос жизни, на вопрос о том, что правильно и что неправильно, мы все продолжали говорить, не слушая друг друга.
. Иногда мы баловали и хвалили друг друга при условии, что нам потворствуют и хвалят в ответ; в другое время мы раздражались и кричали друг на друга точно так же, как в сумасшедшем доме».
Воспользовавшись удобствами и добрых пять минут раздумывая над тем, как избавиться от туалетной бумаги, я вернулся в свой дом на колесах и снова улегся в свою кровать, чтобы прочитать «Войну и мир», которую я привез с собой. Я был далеко от нарядных гостиных Москвы, где Пьер Безухов потягивает сухую мадиру и обедает рябчиком. Читать о такой роскоши в таком спартанском окружении казалось почти незаконным.
определение слова «Толстой» в The Free Dictionary
«Толстовец» — определение слова «Толстой» в The Free Dictionary
https://www.thefreedictionary.com/Tolstoyan
Также найдено в: Thesaurus, Encyclopedia, Wikipedia.
или Толстой (tōl′stoi, tŏl′-, təl-stoi′), Граф Лев или Лев Николаевич 1828-1910.
Русский писатель, чьи великие романы Война и мир (1869) и Анна Каренина (1877) предлагают необычайную детализацию и глубокое психологическое понимание. Его более поздние теории этики и морали рекомендовали неучастие и пассивное сопротивление злу.
Толстой прил. и т.п.
Словарь английского языка American Heritage®, пятое издание. Авторские права © 2016, издательство Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Опубликовано издательством Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.
Переводы
Толстой
Ссылки в архиве периодических изданий ?
Блестящий ученый Симон Карлинский писал о «малой традиции в русской литературе», которую он связывал с точным и сдержанным искусством Чехова и Набокова, в отличие от великих прозрений и притязаний толстовского или достоевского толка.
Зеркальный песок: Антология русских стихотворений в английском переводе
Гессен рассказывает большую историю через призму нескольких личностей, и это придает книге толстовский, романистический оттенок, сохраняющийся на протяжении почти пятисот страниц.
Страна, неразборчивая даже для самой себя: Серьезная и честная, но не вполне успешная попытка объяснить путинскую Россию
Человек убежденный «толстовец», приверженец революции и ненасильственных социальных преобразований.
Юристы в эпоху революции: Доктор Живаго
Я не вижу серьезных разногласий по поводу центральной роли экономической справедливости в валлийском национализме — и это верно независимо от того, называют ли люди себя децентралистами-социалистами (как я), радикальными либералами (в нонконформистском смысле) или толстовскими пацифистами, как Гвинфор так эффективно .
Удвоение может дать нам радикальное и сильное лидерство; Адам Прайс, представитель Plaid Cymru от Carmarthen East & Dinefwr, призывает к модели совместного руководства для партии. социалисты-децентралисты (как я), или радикальные либералы (в смысле нонконформизма), или пацифисты-толстовцы, каковым был Гвинфор.
Plaid должен исправить свои недостатки, чтобы изменить Уэльс к лучшему / Адам Прайс; Адам Прайс излагает свое видение того, как партия должна адаптироваться, чтобы реагировать на вызовы, стоящие перед ней, и Уэльс
: «Это, безусловно, лучшая книга Гессена, широкая интеллектуальная история России за последние четыре десятилетия, рассказанная через Галерея толстовских персонажей.
..
Будущее — это история
Компоненты «Войны и мира» можно рассматривать с одной стороны как забавный ответ на критику Генри Джеймсом толстовской бесформенности.0003
БИБЛИОКЛАСМ: Эдвин Пикстоун
Парень мог заставить телефонную книгу (спросите своих родителей, что это было) звучать как толстовский эпос.
Мальчики свободы
Иногда текст также толстовский, в его фокусе на взаимодействии персонажей с рекой времени, «которая текла через них и над ними», и в его смысле индивидуальных жизней, связанных с более широким обществом.
Любовь, смерть и несправедливость в Ираке
Когда в 2004 году на свет появилась «Французская сюита», критики быстро приветствовали подробный, неумолимый, почти толстовский портрет французов в условиях оккупации.
Преломленные личности, зеркальные жизни
(Книга открывается в несколько устрашающей толстовской манере двенадцатистраничным «списком персонажей»).