Русские евреи в семнадцатом году: нужна ли была им революция
Общество Сюжет: 100 лет революции 39137
Поделиться
Если бы не раздел Польши, евреев в России вовсе бы не было.
Долгое время евреи жили в своих местечках совершенно обособленно. Власть это не устраивало. Правительственный указ 1845 года предписал евреям отказаться от традиционной одежды и одеваться как все. Обучение русскому языку открыло двери еврейских местечек. Разрушение традиционной общины вело к вовлечению евреев в общую жизнь России.
Но устроить свою жизнь евреям было трудновато. На государственную службу не принимают. Военная карьера? Производство в офицеры только после перехода в христианство.
Оставались медицина, наука, культура. Но не может же целый народ этим заниматься! Основная масса евреев существовала в беспросветной нищете. Перебивались ремесленничеством, кустарничеством, мелкой торговлей. Отсюда и пошло представление о евреях как о торгашах, которые ни к чему другому не пригодны. Как сейчас жалуются на засилье выходцев с юга в московской торговле, так сто с лишним лет назад боялись конкуренции с евреями в торгово-экономической сфере.
СИОНИСТЫ И БУНТАРИ
Образованная еврейская молодежь, видя, что русский крестьянин находится в столь же безысходной нужде, присоединялась к народническому движению, занималась просветительской деятельностью. Народники полагали, что судьба евреев неотрывно связана с историей России и евреи получат равноправие, когда жизнь всей страны изменится к лучшему.
Среди них было много романтиков и идеалистов.
Но революционная борьба за социальную справедливость и права человека быстро превращала романтика в профессионального подпольщика. До этого евреев упрекали в том, что они живут замкнуто, не интересуются делами всей страны, а тут посыпались обвинения в излишней политической активности. Начались погромы, которые рождали у еврейской молодежи ненависть к существующему политическому строю.
Еврейские национальные организации возражали против участия в революционном движении. Сионисты хотели, чтобы молодежь готовилась к переезду в Палестину и вообще не влезала в российские дела.
У нас часто говорят о «сионистах», плохо представляя себе значение этого термина. Сионисты исходят из того, что рассеянные по всему миру евреи должны вернуться на историческую родину, а не ассимилироваться в странах, куда их привело изгнание. До момента возвращения в Палестину им не следует участвовать в политической жизни страны, их приютившей.
Но многие молодые евреи рассматривали Россию как свою страну, полагали, что не имеют права оставаться в стороне, когда решается судьба родины.
Так появилось поколение революционеров, борцов за общее дело, для которых еврейское происхождение не имело никакого значения. Они не делили людей по национальному или религиозному признаку. Так думал и Лев Давидович Троцкий, один из отцов-основателей советского государства.
Еврейское население поддержало правительство в Первой мировой войне. В Петрограде после молитвы в хоральной синагоге верующие вышли на улицу с флагами и портретами царя. Еврейский хор пел «Боже, царя храни…». Газета «Новое время» писала: «Толпа евреев, вышедших из синагоги, встретила по дороге к Дворцовой площади манифестацию русских и здесь, при общих восторженных криках, слилась с русскими в одно неразрывное целое. Такие минуты не забываются».
Евреи записывались в армию добровольцами. Только рядовыми в царской армии служило полмиллиона евреев; доля евреев в армии и доля убитых солдат-евреев превышала долю этого народа среди населения Российской империи. Еврейские общины собирали деньги и создавали госпитали для раненых солдат.
В синагогах проводились богослужения о даровании победы русскому оружию. Но неудачи на фронте привели к поиску виновных, одни обвиняли императрицу и ее немецкое окружение, другие — по привычке — евреев.
Нужна ли была революция евреям — вот вопрос, ответить на который однозначно невозможно. Еврейскую массу, как и всю Россию, раздирали внутренние противоречия. Никакого единства в еврейской среде не было. Одни поддержали Октябрьскую революцию. Другие бежали из охваченной пламенем страны. Третьи ждали, когда наконец закончится эта смута.
Во время Гражданской войны евреи пережили страшную трагедию. Погромы прокатились по Украине, где хозяйничали такие атаманы, как Нестор Махно и Николай Григорьев. 25 мая 1926 года в Париже был убит один из руководителей Украины Симон Петлюра — запоздалая месть за разбойное поведение его армии, за еврейские погромы. Стрелял в него другой эмигрант — Самуил Шварцбард. Пятнадцать его родственников погибли от рук петлюровцев. Французский политик и писатель Бернал Лекаш поехал на Украину и вернулся с чудовищными данными об уничтожении евреев.
Он подсчитал, что на Украине было 1296 еврейских погромов, в ходе которых убили триста тысяч человек. Суд присяжных оправдал Самуила Шварцбарда.
Антисемитизм процветал на территориях, которые занимала Белая армия. Да и многие части Красной армии мало чем отличались от махновцев. Но справедливо сказать, что еврейские погромы были составной частью общероссийского погрома, жертвами которого стал почти миллион человек.
Основная масса евреев, которые после Октябрьской революции еще оставались в местечках, только проиграла от того, что власть перешла к большевикам. Вся их жизнь разрушилась. Ремесло и торговля были запрещены; их лишали избирательных и других прав. Вместе с православными храмами закрывались и синагоги. Еврейских религиозных деятелей сажали. Иудаизм жестоко преследовался.
Спасаясь от голода, в поисках работы еврейская молодежь хлынула в города. Появление евреев после Октябрьской революции в партийном и государственном аппарате, в ВЧК объяснялось тем, что большевиков вообще было мало.
Должностей оказалось больше, чем кандидатов. Евреи-большевики были преданы революции, надежны и лояльны к новой власти. Они были ярыми сторонниками крепкого централизованного государства, а это новая власть особенно ценила, когда страна распадалась на куски.
Многие полагают: евреи-чекисты и евреи-комиссары вели себя особенно жестоко, и их жестокость объясняется просто: они не жалели ни России, ни русских.
В реальности евреи-большевики порвали с еврейской средой, боявшейся революции. Перестали говорить по-еврейски и считали себя русскими людьми. Если вспоминали о еврейском происхождении, то скорее для того, чтобы доказать свой российский патриотизм. Убийца германского посла Мирбаха Яков Блюмкин, который в ВЧК руководил отделом по борьбе с международным шпионажем, на суде так объяснил свои мотивы: стреляя в немца, он хотел вступиться за честь российских евреев, которых напрасно обвиняют в германофильстве.
СКИДКА НА ГЛУПОСТЬ
Вожди большевиков — Лев Троцкий, Феликс Дзержинский, Иосиф Сталин — не чувствовали себя ни евреями, ни поляками, ни грузинами.
Но Троцкий учитывал предрассудки массового сознания. На пленуме ЦК в октябре 1923 года откровенно рассказал, почему после революции отказывался от высших должностей и не видит себя в роли руководителя страны:
— Мой личный момент — мое еврейское происхождение. Владимир Ильич говорил 25 октября семнадцатого года в Смольном: «Мы вас сделаем наркомом по внутренним делам, вы будете давить буржуазию и дворянство». Я говорил, что будет гораздо лучше, если в первом революционном советском правительстве не будет ни одного еврея.
Ленин презирал антисемитов, поэтому он вспылил:
— Ерунда. Все это пустяки. У нас великая международная революция, какое значение могут иметь такие пустяки?
— Революция-то великая, — ответил Троцкий, — но и дураков осталось еще немало.— Да разве ж мы по дуракам равняемся?
— Равняться не равняемся, а маленькую скидку на глупость иной раз приходится делать: к чему нам на первых же порах лишнее осложнение?
Назначению на пост наркома по военным и морским делам Троцкий сопротивлялся по той же причине.
— И что же, — говорил он, — я был прав. Вспомните, как во время наступлений Юденича, Колчака, Врангеля пользовались наши враги в своей агитации тем, что во главе Красной армии стоит еврей. В моей личной жизни это не играло роли; как политический момент это очень серьезно. Владимир Ильич предлагал мне быть его единственным замом в Совнаркоме. Я отказывался из тех же соображений…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:
Почему подготовка вооруженного восстания осенью семнадцатого практически шла без Ленина?
Начало в номерах «МК» от 19 декабря, 9 января, далее — в каждый понедельник, а также 28 апреля, 5 мая, 9 июня
Подписаться
Авторы:
org/Person»>
Леонид МлечинПравительство РФ Россия Польша Украина Париж Палестинская автономия Антисемитизм Суд Война Власть Христианство
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №27492 от 11 сентября 2017
Заголовок в газете: Русские евреи в семнадцатом году
Что еще почитать
Что почитать:Ещё материалы
В регионах
Пентагон подделал видео крушения беспилотника под Крымом
31684
КрымФОТО: T.
ME/KRYUCHKOVOLEGВласти Кузбасса обвиняются по самому крупному антимонопольному делу в России в сфере транспортного планирования
28683
КузбассИнна Богданова
Группа Cream Soda подтвердила гибель своего продюсера
Фото 26843
ЯрославльКакие изменения ждут жителей Германии в апреле 2023 года
10501
ГерманияВ Севастопольской бухте остановили движение транспорта утром 28 марта
9048
Крымфото: МК в Крыму
Из-за размытия дороги в селе Мельгуново под Рязанью закрыли проезд для транспорта
7216
Рязань
ME/KRYUCHKOVOLEGВ регионах:Ещё материалы
Дети Розенталя и революция — Сноб
Общеизвестно, что среди видных революционеров, взявших власть в октябре 1917 года, было немало «лиц еврейской национальности».
Известно также, что построенное ими государство периодически страдало приступами антисемитизма. Но почему? На этот вопрос попытался ответить Лев Симкин
За много лет до отмены премьеры «Нуреева», в середине нулевых на сцену Большого вышли «Дети Розенталя». Опера Леонида Десятникова вызвала в Думе яростные протесты, и перепуганное театральное начальство пригласило в театр депутатов. Дабы те удостоверились в отсутствии крамолы. Ее там и в помине не было, даже еврейской темы, «дети» же оказались всего лишь клонами пяти великих композиторов, созданными в СССР в лаборатории профессора Розенталя и вынужденными побираться у Курского вокзала на излете советской власти. Автор либретто – Владимир Сорокин, у него все бывает.
Правда, те, кто больше всех возмущался, от приглашения отказались – не привыкли в опере досуг проводить. Благодаря этому обстоятельству я оказался в зрительном зале, среди тех слуг народа, кто все же пришел.
Помню, один из них, глядя на сцену, то и дело крестился, другой громким шепотом объяснял соседу, что это жиды протащили «Детей Розенталя» в Большой театр, третья тихо материлась, тоже упомянув злое слово. Бурная реакция была не столько на авангардизм постановки, сколько на неблагозвучную фамилию, невозможную, по убеждению знатных зрителей, на главной сцене страны.
Почему-то я принял все это на свой счет, вообразив в роли брошенных взрослых детей Розенталя себя и своих ровесников со схожими фамилиями, рожденных в середине века. Глупо, конечно. Разве что, как и у оперных персонажей, разделилась наша жизнь на две половины. Ну так что с того, кому-то повезло, кому-то нет, ведь у всех так. На выпавшее нам время вообще-то грех жаловаться. Погромов и войны мы не застали, были молодыми, пили-гуляли, какой такой антисемитизм? Ну разве немного в школе, ну еще при поступлении в институт да при устройстве на работу, не на всякую, конечно, да за границу не пускали и не сильно продвигали, а в остальном все ведь было чудесно.
«Сионисты»
Ну да, быть евреем во времена моей юности было немного стыдно, само это слово было едва ли не под запретом. В газетах евреев называли «лицами еврейской национальности», а в народе – «французами». Впрочем, бранили не евреев, а сионистов. На политзанятиях рекомендовали изданную миллионными тиражами брошюрку с израильским флагом на обложке «Осторожно, сионизм!». О том, что сионизм всего лишь идея создания еврейского государства, большинство и не подозревало. Тем не менее, чтобы соблюсти приличия, разъясняли: есть евреи, и есть сионисты. Впрочем, народ быстро разобрался, что имеют в виду одних и тех же. Тому подтверждение – анекдот о газетной опечатке, из-за которой «пианист Сердюк» стал «сионист Пердюк».
В то неудачное время, когда Советский Союз разорвал дипломатические отношения с еврейским государством, мне в числе других «детей Розенталя» наступил черед поступать в институт. О своем провале на очный говорить не стану – как докажешь, что там было причиной, особыми талантами я не обладал.
А вот те, кто ими и вправду обладал, победители математических олимпиад, при поступлении узнали, что лучшие вузы страны не для них. Шансов не было не только у тех, у кого в пятой графе паспорта было «еврей», но и у полукровок (если национальность родителей различалась, можно было выбрать ее для ребенка при получении метрики). На мехмате или физмате МГУ приемная комиссия в обязательной автобиографии требовала указывать данные родителей, выискивая подозрительные отчества. На устном экзамене «нежелательным» предлагались специальные «задачи-убийцы», далеко выходившие за рамки школьной программы.
Вот антисемитам было раздолье. Помню рассказ подруги, поступившей в Бауманку, куда проходной балл был совсем невелик и брали кого попало. За одним, естественно, исключением. На ее глазах в течение часа экзаменатор на глазах у изумленной аудитории мучил абитуриента, наконец завалил его, а потом с тихим хохотом шушукался с пришедшим коллегой.
Григорий Евсеевич Зиновьев (Гершен Аронович Радомысльский) после ареста в 1934 году«Троцкисты»
Мне же на вступительных пришлось сдавать историю.
Львиную долю билетов составляли вопросы о «Великом Октябре» и бывшей нашей партии. И глядя на фамилии участников первых партийных съездов, я не мог не задумываться, как же так вышло, что построенное при их помощи государство страдало приступами антисемитизма.
На самом деле не так уж и много их было, в первом советском правительстве всего один из пятнадцати наркомов, правда, на большевистских съездах побольше – свыше пятнадцати процентов евреев. Это в эмигрантской послереволюционной прессе цифры при помощи подтасовок были в несколько раз завышены. И евреев стали отождествлять с большевиками, увидев в них участников мирового еврейского заговора с целью совершения революций. Оттуда идея эта переползла в гитлеровскую «Майн кампф» со всеми вытекающими.
Да и не такими уж евреями они были. «Я не еврей, я интернационалист», – заявил Троцкий депутации киевских раввинов, пришедших к нему за защитой от местных властей, решивших закрыть главную городскую синагогу.
Тем не менее фамилии ближайших соратников Ленина – Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов – буквально гипнотизировали антисемитов того времени.
Они уже не только отождествляли евреев и большевиков, но и возлагали на все еврейское население страны ответственность за обе революции, Февральскую и Октябрьскую, за крестьян, отнявших у помещиков земли, грабивших и сжигавших усадьбы, за бесчинства революционных матросиков, за чекистский террор.
Уже на моей памяти, в семидесятые годы такого рода разговоры докатились до интеллигентских посиделок на московских кухнях. По этому поводу началось определенное брожение, в которое были вовлечены антисемиты, как просоветски настроенные, так и антисоветски. И те и другие ругали евреев, одни – за предательство дела Ленина, другие, именовавшие вождя Бланком (за имевшуюся у него микроскопическую часть еврейской крови), – за его поддержку. Все по Губерману:
За все на евреев найдется судья.
За живость. За ум. За сутулость.
За то, что еврейка стреляла в вождя,
За то, что она промахнулась.
«Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом», – писал монархист Василий Шульгин в своей книге «Что нам в них не нравится» (1929 год), ходившей во времена моей молодости в самиздате.
Ему вторил другой любитель перечисления еврейских фамилий – математик и диссидент Игорь Шафаревич в своей, тоже самиздатской, «Русофобии» (1982 год). Все это было лет за двадцать до солженицынских «Двухсот лет вместе».
Между тем в октябрьские смертные дни евреев можно было увидеть по обе стороны баррикад. Родной брат Якова Свердлова Зиновий Пешков был активнейшим противником большевизма. Комендантом захваченного ночью 25 октября 1917 года Зимнего дворца был видный эсер Петр Рутенберг. Он был арестован в ту же ночь и заключен в Петропавловскую крепость (выпущенный оттуда, уехал в Палестину).
Все еврейские политические партии и еврейская пресса осудили захват власти большевиками. Судя по данным о выборах в Учредительное собрание в «черте оседлости», в массе своей евреи большевиков не поддержали. Почти две трети тамошнего населения были ремесленниками и мелкими кустарями, так что грядущие преобразования полностью ликвидировали традиционный еврейский образ жизни. Многие евреи воевали в белой армии.
Тем не менее 7 января 1918 года историк еврейского народа Шимон Дубнов написал пророческие строки: «нам не забудут участия евреев-революционеров в терроре большевиков. Сподвижники Ленина: Троцкие, Зиновьевы, Урицкие… заслонят его самого. …Позднее об этом будут говорить громко, и юдофобия во всех слоях русского общества глубоко укоренится… Не простят».
Есть известный психологический феномен: когда уровень чужаков достигает десяти процентов, местным кажется, что к ним относится не каждый десятый, а каждый второй. Правда, срабатывает этот принцип не всегда. Например, в Москву за первые два десятилетия ХХ века приехал навеки поселиться целый миллион татар. Но этого никто не заметил, поскольку те, как правило, не поднимались высоко по социальной лестнице. А тут совсем другое дело – евреи были куда как заметны. После революции их процент среди начальства в разы превышал долю в общем населении. Люди-то прежде не видели еврея у власти, даже мелким чиновником, а тут сразу во главе и Москвы, и Ленинграда, не говоря уже о Красной армии.
Впрочем, заметное присутствие евреев в эшелонах власти продолжалось недолго, предвоенные репрессии положили ему конец. Между прочим, обилие жертв репрессий среди евреев не прошло мимо руководства нацистской Германии. Йозеф Геббельс писал в своем дневнике: «Не ликвидирует ли Сталин постепенно и евреев? Вероятно, он только для того, чтобы ввести в заблуждение весь мир, называет их троцкистами». И вправду, в тридцатые годы, судя по воспоминаниям современников, в обыденном сознании «троцкист» означало то же, что еврей. Этот эвфемизм быстро ушел в прошлое, на его место пришли другие.
«Либералы-космополиты»
При Брежневе – «сионисты», а нынче – «либералы», с легкой руки Захара Прилепина. Ну не совсем его, скорее Юрия Слезкина, написавшего в своей «Эре Меркурия», что слово «евреи» еще и символ либерализма. Но это Прилепин от имени «либералов» обратился с письмом к товарищу Сталину, по его словам, «положившему в семь слоев русских людей», чтоб спасти жизнь нашему семени. Правда, «положил» вождь не одних только русских (по крови) людей, в Красной армии евреи были пропорционально представлены, и никаких особых мер по спасению оставшихся на оккупированной территории не принималось.
Больше того, в 1944 году Сталин сам говорил «о некоторых необоснованных претензиях товарищей еврейского происхождения, которые думают, будто эта война ведется за спасение еврейского народа».
Тем не менее «либералы» привились. «Комсомольская правда» писала о том, как «из предков либералов немцы наделали абажуров», «Завтра» – о том, что «накличут на себя когда-нибудь наши либералы новый Бабий Яр». Как говорит один популярный персонаж, кто не понял, тот поймет.
Те, кто устроил Бабий Яр, тоже любили всякие уклончивые выражения: «окончательное решение», «переселение на восток». Но все понимали, о ком и о чем речь. Антисемитизм ведь был не одной из многих сторон нацизма, на нем строилась вся, буквально вся его политика. Даже когда блицкриг провалился, Гитлер не забывал о решении своей безумной задачи, отрывая силы от фронта: избавить планету от одного из населяющих ее народов казалось ему едва ли не более важным делом, чем выиграть войну.
По авторитетному свидетельству автора «Номенклатуры» Михаила Восленского, «государственный антисемитизм в Советском Союзе начался внезапно – как ни странно, во время войны против гитлеровской Германии.
Казалось, эта зараза переползла через линию фронта и охватила номенклатурные верхи». Советская пропаганда даже не поминала убитых в войну евреев, заменяя непроизносимую национальность эвфемизмом «мирные советские граждане», – будто боялась оказать услугу немецкой пропаганде. Та ведь изображала СССР как «иудейско-коммунистическое царство», и ей внимали десятки миллионов населения на оккупированной территории.
Люди, пережившие оккупацию, воссоединившись с остальными, принесли с собой опыт жизни при нацизме. Ненависть к завоевателям нисколько не помешала перенять от них явный, ничем не прикрытый антисемитизм.
Советская власть не могла прямо объявить о начале эры государственного антисемитизма, это бы противоречило декларируемому пролетарскому интернационализму. Поэтому возник новый эвфемизм – «космополит». Понятие «гражданин мира» приобрело иную коннотацию, понятную из подлой прибаутки: «чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом». Борьба с «безродными космополитами», начатая кампанией по раскрытию псевдонимов, продолжилась расстрелом членов Еврейского антифашистского комитета и арестом «врачей-вредителей».
На поверхность вышел, помимо государственного, бытовой антисемитизм. Его пик я не застал, но в детстве до меня доходили тихие разговоры взрослых, вспоминавших, как соседи бурно демонстрировали желание поквитаться с «убийцами в белых халатах» и повторяли упорные слухи о готовившейся депортации евреев на Дальний Восток. Но власть уже не хотела еврейской крови. А власть не захочет, народ не подскочит, он у нас послушный.
Нынче власть у нас без предрассудков. «Никогда так хорошо нам не жилось в России, как сейчас», – не устают повторять знатные представители еврейской общины. «Теперь у нас снова правительство, которое, слава Богу, так же, как и мы, боится народа, – могли бы они повторить слова одного из персонажей Фридриха Горенштейна. – И если это правительство по глупости своей не хочет опереться на нас, мы должны быть умными и опереться на него».
К тому же в массовом сознании антисемитизм уступил место мигрантофобии, правда, и евреев осталось не так уж много, непросто вычислить их в московской толпе.
Давно нет и государственного антисемитизма. Правда, представители истеблишмента с еврейскими фамилиями предпочитают не указывать в официальных биографиях свою этническую принадлежность и даже имена-отчества родителей. Немного напоминает то, как в советские годы писали о знаменитых евреях: «рижанин Михаил Таль».
Бывают, конечно, антисемитские выплески, не без этого. Раз в десять лет примерно. Прошлый раз – в середине нулевых, когда пытались воссоздать «Союз русского народа», Глазьев и Рогозин выступали на том черносотенном съезде. Тогда же в «Письме пятисот» (чуть позже – пяти тысяч) отдельные думцы и примкнувшие к ним оживили средневековый миф о ритуальных убийствах.
Не было никогда, и вот опять, аккурат в год столетия русской революции. Наталья Поклонская называет ритуальным убийством расстрел царской семьи. Евгений Милонов рассказывает о евреях, варивших в котлах христиан. Петр Толстой возмущается «внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив из-за черты оседлости с наганом в семнадцатом году».
Петра Толстого, между прочим, поддержали старшие товарищи, немного неуклюже – дескать, он имел в виду не евреев, а каторжан. Получилось, что за чертой оседлости жили евреи и каторжане, тогда уж языком их межнационального общения мог быть «лагерный иврит», изобретенный ельцинским министром Михаилом Полтораниным. Государственного антисемитизма, повторяю, нет, но с прибавлением числа малограмотных во власти из всех щелей лезет антисемитизм бытовой, привычный.
У наших «наших» внутри все кипит, но воли они себе не дают. Этим летом в Ростове еврейским активистам удалось провести «марш живых» в память о двадцати семи тысячах евреев, зверски убитых семьдесят пять лет назад в Змиёвской балке. По рассказу организатора марша Аллы Гербер, «местная власть долго не хотела этого марша, и с каким трудом уже на митинге ее представители выговаривали это проклятое слово – “евреи”». Но провели же, не сорвали.
Дело в том, что в России антисемитизм может побеждать лишь при одном условии – если он поддерживается сверху.
А президент у нас не антисемит, и этим он во многом выигрывает в глазах всего мира. В мире, между прочим, за известным исключением, за семь десятилетий после мировой войны тоже улучшилось отношение к евреям. Особенно если вспомнить, как «цивилизованные страны» перед войной не впускали к себе беглецов от нацистов, обрекая их на верную гибель.
«Больные»
Слову «антисемитизм» всего полтора века. Его в 1879 году придумал немецкий журналист Вильгельм Марр в своей книге о «победе еврейства над германством». Симом, как известно, звали одного из сыновей праотца Ноя. Но не все его потомки-семиты являются евреями, арабы – тоже семиты. На это обстоятельство любят ссылаться антисемиты, уверяя, что никакие они не антисемиты.
Другое слово – «юдофобия» – придумал врач из Одессы Леон Пинскер в своей книге «Автоэмансипация», написанной в 1881 году, ознаменовавшемся прогремевшими по России массовыми погромами. Он считал юдофобию одним из душевных заболеваний, передающимся по наследству, и писал, что от этой болезни лекарства нет.
Да никакая это не болезнь, сказал мне известный психолог, специалист по психологии зла Сергей Ениколопов, хотя и может послужить поводом для болезни. А может и не послужить, мало ли на какой идее человек свихнулся.
Известно немало случаев, когда одна, но пламенная антисемитская страсть овладевала людьми, психически не вполне здоровыми. На излете 1970-х годов знакомый партработник дал мне полистать машинописную копию докладной записки, направленной в ЦК КПСС неким Валерием Емельяновым, как указывалось, кандидатом экономических наук. Все советские евреи, говорилось там, сионистские агенты. Еще мне попалось на глаза что-то дикое о шестиконечных снежинках, и я вернул листы хозяину с возмущением. На что услышал в ответ: ты, понятно, будешь против, но в этом что-то есть.
Если верить «Википедии», а не верить ей в этом случае оснований нет, в апреле 1980 года Емельянов был арестован по обвинению в убийстве и расчленении топором собственной жены, судим, признан невменяемым и помещен в психбольницу.
На свободу борец с мировым сионизмом вышел в перестройку и сразу же примкнул к обществу «Память». После, перессорившись с его основателем Дмитрием Васильевым, Емельянов создал свою «Память», «Всемирный антисионистский и антимасонский фронт» – все с тем же полюбившимся новоявленным черносотенцам именем. В то смутное время появилось довольно много людей психически неуравновешенных, параноиков-антисемитов, от них-то московские евреи со дня на день ожидали погромов.
Емельянова давно нет, но дело его живет, во всяком случае, при подготовке этого текста я обнаружил в Сети аж пять тысяч ссылок на его книгу «Десионизация». Одним из ее читателей был скромный и вежливый молодой человек из благополучной семьи Александр Копцев, он сильно интересовался такого рода литературой. В январе 2006 года этот двадцатилетний юноша, размахивая ножом, вбежал в московскую синагогу на Большой Бронной. С криками «Я пришел убивать!» и «Хайль, Гитлер!» ранил раввина и семерых прихожан. Невменяемым его не признали, хотя адвокаты и просили.
Но в заключении он все же проходил принудительное психиатрическое лечение.
Да и за примерами посвежее далеко ходить не надо. В феврале этого года Леонид Оводов захватил семью в заложники и из своего Ново-Переделкина потребовал у Ирана политического убежища. Что вдруг? Его якобы хотели убить за найденные им «доказательства» подлинности «Протоколов сионских мудрецов».
«Когда я иду по улице, я вижу лица людей, которые могли бы стрелять, – сказала на недавней встрече с читателями Рута Ванагайте, автор книги “Наши”. – По подсчетам литовских историков, во время войны конвоировали и убивали евреев примерно шесть тысяч “наших”. Вы думаете, сейчас – при определенных обстоятельствах – не нашлось бы столько же? Из зависти, из ненависти, из-за несостоявшейся собственной жизни, из-за своей примитивности…»
Насчет примитивности – вовсе не преувеличение. Известна история, как один из отцов советской психиатрии Михаил Гуревич демонстрировал на лекции о болезни Альцгеймера больную этим заболеванием.
Она не могла назвать ни своего имени, ни времени года, но на вопрос, кто ее привез в больницу, с неожиданной злостью ответила: «Жиды». Профессор повернулся к аудитории и заметил: «Вот видите, как мало нужно ума, чтобы быть антисемитом».
Так что в каком-то смысле антисемитизм – это все же болезнь, зараза, способная перекинуться на кого угодно. Правда, мне больше нравится определение Эндрю Клейвена, по которому антисемитизм – это всего лишь «такой хороший показатель наличия зла в человеке».
Ɔ.
Была ли русская революция еврейской?
9 апреля 1917 года поезд подъехал к станции Тайнген, швейцарского городка на границе с Германией. На борту находилась группа из 32 россиян, у которых таможенники конфисковали шоколад и сахар. Пассажиры превышали установленный законом лимит на ввоз товаров. Затем поезд двинулся в Готмадинген на немецкой стороне границы. Двое немецких солдат сели в пассажирские вагоны и отделили русских от остальных, пересадив их на места второго и третьего классов.
«Русские» представляли собой разношерстную группу, в которую входили 10 женщин и двое детей. Их имена были бы известны в левых и революционных кругах того времени, поэтому некоторые путешествовали под псевдонимами. На борту находились Карл Радек из Львова (сейчас Украина), а также Григорий Зиновьев и его жена Злата, тоже из Украины. Среди них был полуармянин Георгий Сафаров с женой, а также марксистская активистка Сара «Ольга» Равич. Григория Усеевича из Украины сопровождала его жена Елена Кон, дочь россиянки по имени Хася Гринберг. Живая французская феминистка Инесса Арманд пела и шутила с Радеком, Равичем и Сафаровым. В конце концов их крики разозлили лидера группы, который засунул голову в их койку и отругал их. Лидером был Владимир Ленин, и он вез свою небольшую группу в пломбированном поезде в недельное путешествие, которое заканчивалось на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге. Полгода спустя Ленин и некоторые из его соратников будут управлять новым государством, Российской Советской Республикой.
Некоторые наблюдатели видели в Ленине и его банде пеструю группу еврейских революционеров. Александр Гучков, военный министр России во Временном правительстве России после отречения царя Николая II от престола в марте 1917 года, сказал британскому военному атташе генералу Альфреду Ноксу, что «крайний элемент состоит из евреев и имбецилов». В поезд Ленина входили 19 членов его большевистской партии, несколько его союзников среди меньшевиков и шесть евреев-членов Еврейского рабочего союза. Почти половина пассажиров поезда были евреями.
Однако история почти забыла о них. В недавнем романе Кэтрин Мерридейл « Ленин в поезде » не рассматривается преобладание евреев. Недавняя статья в The New Yorker о «Ленине и русской искре», рассказывающая о 100-летнем путешествии, полностью игнорирует еврейский аспект революционеров.
Причина этого сложна и связана с представлениями об антисемитизме, а также попыткой самих революционеров обелить свои этнические и религиозные различия.
Хотя Ленин часто восхвалял евреев в своем кругу, его жена Надежда Крупская лично Воспоминания о Ленине (1933) стремились убрать эти щекотливые темы в соответствии с советской политикой.
Спустя сто лет после русской революции возникает ностальгия и возрождается интерес к тем, кто ее возглавлял, и к развязанным ею трагедиям. Испанский фильм 2016 года Избранный следует за Рамоном Меркадером, убийцей Льва Троцкого, а британский фильм этого года Смерть Сталина превращает это событие в нечто вроде комедии. В России новый сериал смотрит на Льва Троцкого. Продюсер Константин Эрнст рассказал Хранитель , «Я думаю, что он [Троцкий] сочетает в себе все, добро и зло, несправедливость и храбрость. Он типичный революционер 20-го века. Но не надо думать, что если бы победил Троцкий, а не Сталин, то было бы лучше, потому что этого бы не было».
Вопрос о том, «что могло быть», однозначно связан с Троцким, потому что он часто символизировал антисталиниста, дикого революционера с глобальными импульсами и интеллектуальным воображением, в отличие от деятеля и государственника Сталина с его смертоносными чистками.
Часть этого мотива связана с еврейством Троцкого и большим числом еврейских революционеров, активистов и последователей, которых привлекал коммунизм в конце XIX века.век.
Роль евреев в русской революции и, соответственно, в коммунизме в широком смысле всегда была деликатной темой, потому что антисемитские голоса часто изображали советский коммунизм как еврейский заговор или «еврейский большевизм». Когда Александр Солженицын начал работу над книгой под названием 200 лет вместе , его критиковали за то, что он коснулся этой табуированной темы. Его собственные комментарии для прессы не помогли делу, заявив, что две трети ЧК (тайной полиции) в Украине были евреями.
«Я всегда буду различать слои евреев. Один слой бросился на революцию головой вперед. Другой, наоборот, пытался отступить. Еврейская тема долгое время считалась запрещенной». Неудивительно, что его книга была размещена в формате PDF на антисемитских сайтах.
16 октября в Еврейском музее и центре толерантности в Москве прошла выставка «Свобода для всех? История одного народа в годы революции». С выставками и рассказами от первого лица он сосредоточился на еврейских светилах той эпохи, таких как Троцкий, Юлий Мартов, Марк Шагал, Вера Инбер, Симон Дубнов и Василий Шульгин.
Дубнов, родившийся в 1860 году на территории современной Беларуси, был активным еврейским активистом. Профессор еврейской истории в Санкт-Петербурге (тогда он назывался Петроградом), он поддерживал еврейские отряды самообороны и литературу и думал, что революция принесет равенство. Однако в 1922 году он в тревоге уехал, в конце концов поселившись в Риге, Латвия. Он был убит нацистами в 1941 году. Перед смертью он размышлял о евреях, таких как Троцкий, которые присоединились к революции.
«Они выступают под русскими псевдонимами, потому что стыдятся своего еврейского происхождения.
Лучше было бы сказать, что их еврейские имена — псевдонимы; они не укоренены в нашем народе».
Уинстон Черчилль согласился. В статье в Illustrated Sunday Herald в 1920 году он широко стереотипизировал евреев как «интернациональных» коммунистов, лояльных националистов или сионистов. Он назвал это «борьбой за душу еврейского народа» и заявил, что еврейская роль в русской революции «вероятно перевешивает [роль] всех остальных. За заметным исключением Ленина, большинство ведущих фигур — евреи».
Черчилль утверждал, что движущая сила исходила от еврейских лидеров, которые затмили своих коллег. Он назвал имена: Максим Литвинов, Троцкий, Григорий Зиновьев, Радек, Леонид Красин. Он назвал эту тенденцию «удивительной» и обвинил евреев в том, что они играют «заметную, если не главную роль в системе терроризма», которая тогда стала известна как «красный террор», или подавление в Советском Союзе тех, кто отклонился от коммунистическая линия.
Одним из тех, кого Черчилль осудил, был Бела Кун, венгерский еврей, который некоторое время играл ведущую роль в Венгрии, когда она была советской республикой в 1919 году. Кун бежал, когда Венгрия была захвачена Румынией, бежав в Советский Союз, где он был поставлен во главе Революционного комитета в Крыму вместе с Розалией Землячкой. Их режим несет ответственность за убийство около 60 000 человек. Кун был арестован во время сталинских чисток, обвинен в пропаганде «троцкизма» и расстрелян в 1938. Его жизнь была символом многих других: молодой революционер, чей идеализм был окрашен смертоносными методами коммунизма и который в конечном итоге стал жертвой того самого режима, который он стремился создать, как и многие еврейские революционеры, обвиненные в контра- революционеры.
КАК все пошло не так? Чтобы найти ответы, Институт еврейских исследований YIVO провел в начале этого месяца в Нью-Йорке конференцию о евреях во время и после русской революции.
Во введении к конференции они отмечают парадоксальную роль евреев и их судьбу в годы революции.
«Русская революция освободила самую большую еврейскую общину в мире. Это также открыло шлюзы для величайшей резни евреев перед Второй мировой войной на фоне гражданской войны и ее последствий в 1918–1921 годах». Однако евреи также «входили почти во все сферы русской жизни, в то время как со временем большая часть исключительного богатства еврейской культурной жизни в России была сглажена, в конечном итоге стерта».
Примерно три миллиона евреев Советского Союза во время революции составляли самую большую еврейскую общину в мире, но они составляли лишь около 2% населения СССР. Они были сосредоточены в черте оседлости (западный регион царской России), а также на Украине и в Белоруссии, где они составляли от 5 до 10 % населения, тогда как в самой России 1926 перепись нашла только 600 000 евреев.
Как группа на просторах СССР они были одним из самых многочисленных меньшинств, наряду с грузинами, армянами, турками, узбеками, казахами, киргизами, татарами, молдаванами, поляками и немцами.
Ни одна из этих других групп не сыграла такой центральной роли в революции, хотя члены многих из них поднялись до высших уровней. Сталин был грузином. Феликс Дзержинский, создавший советскую тайную полицию, был польским аристократом.
Учитывая сложность Советского Союза и склонность к многочисленным слоям бюрократии, трудно количественно определить количество евреев на высших руководящих должностях во время и сразу после революции 1917. Половина главных претендентов в ЦК Коммунистической партии на власть после ухудшения здоровья Ленина в 1922 году — Лев Каменев, Троцкий и Зиновьев — были евреями. Яков Свердлов, председатель ВЦИК с ноября 1917 года до своей смерти в 1919 году, был евреем. Родившийся в 1885 году, он вступил в Российскую социал-демократическую партию в 1902 году и рано стал членом фракции большевиков вместе с Лениным. Как и другие представители его поколения, он принимал участие в 19-м05 революция. Его отец принял русское православие.
Большое количество евреев в руководящих частях партии не ускользнуло от окружающих их неевреев. В.М. Молотов, влиятельный министр иностранных дел Советского Союза при Сталине, сделал много замечаний о евреях Феликсу Чуеву в серии бесед между 1969 и 1986 годами, которые легли в основу книги 1991 года « Молотов вспоминает ». Он напомнил, что когда Ленин лежал при смерти, «в то время евреи занимали многие руководящие посты, хотя они составляли лишь небольшой процент населения страны». О Зиновьеве он вспоминал: «Он даже не был похож на еврея».
Антисемитизм был проблемой внутри партии. Молотов вспоминал в 1912 году, когда он был в русской газете «Правда »: «Мы получили письмо от [Николая] Крестинского. Он писал, что Ленин был антисемитом». Это произошло потому, что Ленин выступал против меньшевиков, отдельной коммунистической фракции.
«Почти все меньшевики были евреями.
Даже среди большевиков среди вождей было много евреев. Вообще, евреи — самая оппозиционная нация. Но они склонялись к поддержке меньшевиков».
Молотов также утверждал, что у многих мужчин в окружении Сталина были жены еврейки.
«Есть объяснение. Оппозиционные и революционные элементы составляли среди евреев более высокий процент, чем среди русских. Оскорбленные, раненые и угнетенные, они были более разносторонними. Они проникли повсюду, так сказать». Он утверждал, что евреи более «активны», чем средние русские.
«Выжидают, принюхиваются, мутят, но всегда готовы». Молотов также признал влияние сионизма на евреев. «Евреи давно боролись за свое государство под сионистским флагом. Мы, конечно, были против сионизма. Но отказать народу в праве на государственность значило бы угнетать его».
Развилка на дороге истории, которая привела некоторых евреев в Российской империи к принятию сионизма, а многих других к различным левым революционным движениям, которые в конечном итоге привели к созданию Советского Союза, была достигнута в 19 веке.
Начиная с 1827 года Российская империя стремилась модернизировать свою армию за счет всеобщего призыва. Согласно энциклопедии YIVO, евреи должны были служить 25 лет, и их собственные общины должны были выбрать примерно четырех призывников на каждую 1000 членов общины (от 1500 до 3000 в год).
Хотя неевреи отсидели столько же, но евреев набирали в 12 лет, а не в 18, как других, что привело к их «русификации».
Царь Александр II отменил эту систему и разрешил евреям переселяться из черты оседлости в русские города, такие как Москва и Санкт-Петербург.
«В результате такой политики многие евреи стали более активно участвовать в культурной и интеллектуальной жизни России», — отмечает Центр израильского образования в Атланте. После убийства Александра II в 1881 году страну захлестнула волна сотни погромов.
Введены новые ограничения, ограничивающие места проживания и работы евреев.
Это вызвало массовую миграцию евреев за границу, в том числе 2,3 миллиона человек, уехавших в Новый Свет в период с 1881 по 1930 год.
Когда Теодор Герцль посетил Российскую империю в 1903 году, он встретился с графом Витте, министром финансов. По словам Леонарда Шапиро, автора книги «Роль евреев в русском революционном движении» в 1961 году, Герцль обнаружил, что «50% членов революционных партий были евреями». Герцль спросил Витте, почему.
«Я думаю, что это вина нашего правительства. Евреи слишком угнетены». Шапиро утверждает, что евреи попали в революционные круги, когда получили доступ к интеллектуальным кругам. По иронии судьбы, чем больше евреи получали богатства и свободы в империи, тем больше они также осознавали свое затруднительное положение и присоединялись к медленно булькающему восстанию против древнего режима.
Среди евреев появился четкий выбор.
Многие, как семья бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир, уехали в Новый Свет. Около 40 000 человек решили переехать прямо в Землю Израиля, став ведущими членами того, что стало известно как Первая алия. Среди них были такие люди, как Иосиф Трумпельдор, который родился в Пятигорске, Россия, в 1880 году и переехал в Османскую Палестину в 1919 году.11 после службы в российской армии. Исаак Лейб Гольдберг, основатель движения «Ховевей Цион» в 1882 году, родился в Польше в 1860 году, но вырос во времена Российской империи и играл влиятельную роль в сионистских кругах, соучредив Haaretz в 1919 году.
Евреи-иммигранты основал Общество поддержки еврейских фермеров и ремесленников в Сирии и Эрец-Исраэль в 1890 году, которое помогло заселить Реховот и Хадеру. Эта группа, которую часто называют «Одесским комитетом», насчитывала более 4000 членов. Точно так же группа Билу, основанная в Харькове, отправила своих членов основать Гедеру в Палестине.
Евреи в ответ на погромы также занялись самообороной. Писатель Леон Пинскер из Одессы был символом этого пробуждения, перейдя от принятия ассимиляции к осознанию того, что евреи всегда будут страдать от антисемитизма как пресловутые аутсайдеры.
Друг Пинскера Меир Дизенгоф, ветеран русской армии, был первым мэром Тель-Авива. Среди основателей первой в Палестине организации самообороны под названием Ха-Шомер были Александр Зайд из Сибири и Ицхак Бен-Цви из Полтавы на Украине.
Из тех миллионов, кто решил остаться под властью империи, многие боролись за права евреев в России. Максим Винавер, житель Петербурга с 1906 по 1917 год, родился в 1862 году в Варшаве. Юрист, он основал Партию народной свободы (Конституционно-демократическая партия-кадеты) и был председателем Лиги достижения равноправия еврейского народа в России (Фольксгруппа). Российская еврейская энциклопедия охарактеризовала его как «высокого, импозантного, культурного человека», он был избран в первую Государственную Думу, созданную после 1905 революция.
Он прибыл вместе с 12 другими депутатами-евреями из 478. Двумя из этих евреев были Шмарьягу Левин и Леон Брамсон, которых поддерживал Еврейский рабочий союз. Левин поддержал создание Техниона в Израиле, а Брамсон помог основать ОРТ. Другим избранным евреем был Ниссан Кацнельсон, друг Герцля.
Винавер возглавил группу евреев в Думе и настаивал на равноправии меньшинств в империи. «Мы, евреи, представляем одну из национальностей, которые больше пострадали, но ни разу не говорили только о себе. Ибо мы считаем неуместным говорить именно об этом, а не о гражданском равенстве для всех», — сказал он в своем выступлении.
Винавер создал и возглавил множество еврейских групп, в том числе Еврейскую национальную группу, Еврейское общество поощрения художеств и Еврейское историко-этнографическое общество. В отличие от евреев, тяготевших к более радикальным коммунистическим группам или к сионизму, Винавер представлял тех, кто стремился к равенству в империи в среде, гордившейся еврейством.
Автобиография Троцкого 1930 года «Моя жизнь» стремилась преуменьшить его еврейство. Школьные уроки еврейского народа «мальчики никогда не воспринимали всерьез», — пишет он, обсуждая своих одноклассников-евреев. Хотя он признает дискриминационную атмосферу 1880-х годов и потерял год обучения в школе из-за антиеврейских квот, он пишет: «В моем умственном устройстве национальность никогда не занимала независимого места, так как в повседневной жизни это мало ощущалось».
Кроме того, он утверждает, что, хотя «национальное неравенство, вероятно, было одной из основных причин моего недовольства существующим порядком, оно затерялось среди всех других фаз социальной несправедливости. Она никогда не играла ведущей роли, даже признанной в списках моих обид».
Особый интерес представляет то, что Троцкий никогда не упоминает слово «еврей» после своей пятой главы, посвященной его раннему образованию до 1891 года.
Несмотря на то, что он окружен евреями, он полностью хоронит этот этнический и религиозный вопрос.
Как он мог пропустить еврейский контекст, когда он был вокруг него? Степан Микоян, 1922 года рождения, летчик-испытатель и сын известного политика сталинской эпохи Анастаса Микояна, в 1999 году написал автобиографию. В ней он называет Сталина «воинствующим антисемитом». Молотов, однако, настаивал на том, что Сталин «не был антисемитом… он ценил в еврейском народе многие качества: трудолюбие, групповую солидарность и политическую активность».
Однако, будучи выходцем из нерусского меньшинства, Сталин всегда с подозрением относился к этому другому меньшинству. Когда он был наркомом по делам национальностей с 19С 17 по 1924 год его призвали расследовать «беспорядки», по словам Молотова. Он не назначил в комитет ни одного еврея, и Ленин недоумевал, почему. Отвращение Троцкого к тому, чтобы видеть себя в еврейском контексте, вероятно, проистекает из ранних споров в 1904 году, когда революционерам пришлось решать, будут ли евреи включены в организацию в качестве отдельной группы.
Для еврейских революционеров годы с 1904 года до революции прошли в лихорадке деятельности. В 1904 году спор в Российской социал-демократической рабочей партии между Юлием Мартовым и Лениным привел к созданию ленинских большевиков и мартовских меньшевиков.
Мартов был евреем, как и многие меньшевики. В основе дебатов, приведших к расколу РСДРП, лежал спор о том, может ли Всеобщий еврейский рабочий союз («Бунд»), соосновавший РСДРП в 1898 году, оставаться автономной группой. Это было предвестником грядущих событий. В конце концов, те лидеры Бунда, такие как Михаил Либер, которые стремились остаться частью революции, но явно евреями, будут отправлены в ссылку или расстреляны в 1930-х годах. Мартов уехал из России в 1920 году, назвав разразившуюся после революции гражданскую войну «растущим скотством людей». Он умер в ссылке. Некоторые евреи-бундисты остались в СССР и дослужились до руководящих должностей. Израиль Леплевский из Брест-Литовска стал министром внутренних дел Украины до того, как был арестован и расстрелян в 1938.
Давид Петровский из Бердичева стал влиятельным экономистом, пока его не арестовали и не расстреляли в 1937 году. Также была расстреляна его жена Роуз Коэн, основатель Коммунистической партии Великобритании.
Жизнь Троцкого до революции поучительнее сетей еврейских большевиков. Арестован в 1906 г., отправлен в ссылку царским государством. Он сбежал и направился в Вену, где подружился с Адольфом Иоффе. Иоффе происходил из семьи евреев-крымских караимов и стал редактором «Правды». Близкие друзья на всю оставшуюся жизнь, они выступили против более снисходительного отношения своих собратьев-евреев Каманев и Зиновьев в ЦК в 1919 г.17, выступая против включения других социалистических партий в правительство, возникшее после революции. Троцкий был исключен из ЦК в 1927 году вместе с Зиновьевым. Он уехал в ссылку в 1929 г. и был убит по приказу Сталина в 1940 г. Иоффе покончил жизнь самоубийством в 1927 г.; его жена Мария и дочь Надежда были арестованы и отправлены в трудовые лагеря и освобождены только после смерти Сталина в 1953 году.
коммунисты, Троцкий написал несколько мыслей по еврейским вопросам. Он сказал, что в первые годы своей жизни «я скорее склонялся к прогнозу, что евреи разных стран будут ассимилированы и что, таким образом, еврейский вопрос исчезнет». Он утверждал: «С 1925 и, прежде всего, с 1926 года антисемитская демагогия — хорошо замаскированная, неприступная — идет рука об руку с символическими судебными процессами». Он обвинил СССР в намеках на то, что евреи были «интернационалистами» во время показательных процессов.
ЦК СССР поучителен как показатель выдающегося положения евреев на руководящих должностях. На VI съезде большевистской Российской социал-демократической рабочей партии и ее ЦК, избранном в августе 1917 года, мы находим, что пять из 21 члена комитета были евреями. Сюда входили Троцкий, Зиновьев, Моисей Урицкий, Свердлов и Григорий Сокольников. Кроме Свердлова, все они были с Украины. В следующем году к ним присоединились Каменев и Радек. Евреи составляли 20% центральных комитетов до 1921, когда в этом руководящем органе не было иудеев.
Высокий процент евреев в руководящих кругах в эти первые годы соответствовал их проценту в городской среде, заявил член политбюро Серго Орджоникидзе на 15-м съезде партии, по словам Солженицына. Большинство евреев жили в городах из-за урбанизации и законов, которые не позволяли им выходить на землю.
Количество евреев в высших кругах продолжало сокращаться в 1920-е годы. К XI съезду в ЦК был избран только Лазарь Каганович в 1922 вместе с 26 другими участниками. Впоследствии лишь немногие евреи занимали эти руководящие должности. В 1925 году из 63 членов было четыре еврея. Как и остальные их товарищи, почти все они погибли в ходе чисток. Были расстреляны и другие избранные в 1927 и 1930 годах, в том числе Григорий Каминский, происходивший из семьи кузнецов на Украине. За исключением Льва Мехлиса и Кагановича, немногие высокопоставленные евреи-коммунисты пережили чистки.
Во время Московских процессов 1936 года многие подсудимые были евреями.
Из одной группы из 16 высокопоставленных коммунистов на показательном процессе, помимо Каменева и Зиновьева, такие имена, как Ефим Дрейцер, Исак Рейнгольд, Моисей и Натан Лурье и Конон Берман-Юрин, звучат как еврейские. По иронии судьбы некоторые из этих большевиков, сыгравшие заметную роль в казни других, например директор НКВД Генрих Ягода, сами были казнены. По оценке Солженицына, количество евреев на руководящих должностях увеличилось с 50% в некоторых секторах до 6%. Многие офицеры-евреи в Красной Армии также пострадали от чисток. Миллионы евреев остались бы на советских территориях, но никогда больше не занимали бы таких видных постов в СССР.
В письме от июля 1940 года Троцкий предположил, что будущие военные события на Ближнем Востоке «вполне могут превратить Палестину в кровавую ловушку для нескольких сотен тысяч евреев». Он был не прав; именно Советский Союз был кровавой ловушкой для многих из тех евреев, которые видели спасение в коммунизме и думали, что путем тотальной ассимиляции и усердного труда на общее благо они добьются успеха.
Вместо этого многие были убиты системой, которую они помогли создать.
Оглядываясь назад на 100 лет, до сих пор трудно понять, что привлекало столько евреев к коммунизму в Российской империи. Были ли их действия пронизаны еврейством, смыслом еврейской миссии, такой как ценности тиккун олам и «свет народам», о которых мы слышим сегодня, или их действия были строго прагматичными, поскольку группа меньшинства борется за то, чтобы быть частью большего общества? Ответ лежит где-то посередине.
Многие евреи сделали прагматичный экономический выбор, чтобы уехать в Новый Свет, столкнувшись с дискриминацией и бедностью. Другие решили сначала заявить о себе как о евреях либо через еврейские социалистические группы, либо через сионизм. Третьи боролись за равноправие в империи, чтобы остаться евреями и быть равными. Одна группа искала радикальное решение своего и общественного затруднительного положения, коммунистическую революцию, и такую, которая не включала бы другие голоса, такие как Бунд или меньшевики, а только их партию.
Они без угрызений совести убивали своих единоверцев. Они были не более и не менее этичны, чем их нееврейские сверстники. Чем объяснить их непропорциональное присутствие в руководстве революции? Это было бы так, как если бы меньшинство друзов в Израиле составляло половину кабинета Биньямина Нетаньяху, или армяне составляли бы половину правительства Эммануэля Макрона во Франции.
Возможно, единственный способ понять некоторые из них — это признать, что на суде над Нельсоном Манделой в Ривонии в 1963 году в Южной Африке пятеро из 13 арестованных были евреями, как и около четверти «Наездников за свободу» в США в 1960-х годах. 20-й век был веком еврейской активности, часто по нееврейским причинам и часто без внешне «еврейского» контекста. «Наездники за свободу» выступали не как «еврейский голос афроамериканцев», а как активисты за гражданские права.
Сегодня мы ценим меньшинства, выступающие за социальную справедливость как меньшинства, но 20-й век требовал более тонкого подхода.
Положение, в котором родились евреи в XIX в.Черта оседлости X века не имеет параллелей с сегодняшним еврейским опытом. Но, несмотря на экономические трудности, в этом сообществе в уникальных условиях радикальных перемен зажглась искра, которая подтолкнула его к лидерству во многих отраслях в России и за рубежом.
евреев во время и после русской революции 1917 года
Вс/Пн 5-6 ноября
| Обложка «Dos revolutsyonere rusland» («Революционная Россия»), иллюстрированной антологии текущих событий в России, изданной Еврейским лейбористским союзом в Нью-Йорке, 1917. Библиотека ИВО.
| Конференция При поддержке Американского еврейского исторического общества, Центра еврейской истории, Фордемского университета, Genesis Philanthropy Group, Института Гарримана Колумбийского университета, Фонда Пратта и Русско-американского фонда Спонсор приема: Мари Ванна Билет на два дня: $20 (*при личном обращении только в кассе, в день)
|
Посмотреть видео:
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4
Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8
Посмотреть расписание конференции.
Посмотреть полную программу конференции.
Двумя определяющими моментами прошлого века, возможно, были Холокост и русская революция. Трагическая роль евреев в первом очевидна; их выдающаяся — хотя и глубоко парадоксальная — роль в последнем является предметом нашей новаторской конференции YIVO. Русская революция освободила самую большую еврейскую общину в мире. Это также открыло шлюзы для величайшей резни евреев перед Второй мировой войной на фоне гражданской войны и ее последствий в 1918-21. После того, как большевистское правление укрепилось, евреи вошли почти во все сферы жизни России, в то время как со временем большая часть уникального богатства еврейской культурной жизни в России была сглажена, а в конечном итоге стерта с лица земли.
YIVO представляет двухдневную конференцию о евреях во время и после русской революции 1917 года. Профессор Стивен Дж. Зипперштейн из Стэнфорда является ведущим научным руководителем.
Первый день конференции открывается программным докладом профессора Сэмюэля Кассоу 9.0158, создав социальную, экономическую, политическую и культурную сцену для мира, в котором произошла революция 1917 года. На утренних дискуссиях этот контекст обсуждается далее и рассматриваются различные непосредственные реакции на революцию 1917 года. На дневных дискуссиях исследуются еврейские революционные лидеры Эстер Фрумкин, Лев Троцкий и Рафаэль Абрамович, а также еврейская община глазами русских писателей.
Второй день конференции открывается основным докладом с Профессор Элисса Бемпорад в общих чертах обсуждает мир, возникший в результате революции 1917 года. На утренних дискуссиях обсуждается еврейская жизнь в Советском Союзе, в том числе участие евреев в тайной полиции, остаточная подпольная еврейская ортодоксальность во времена Советского Союза и еврейская культура в Советском Союзе посредством бесед о литературе и музыке. Дневная панель обсуждает революцию за границей через призму еврейского коммунизма, евреев в шпионаже, литературы на идише и отношений Института еврейских исследований YIVO с Советским Союзом.