Воровали и боялись жен: какими были настоящие спартанцы

Непревзойденные воины, равнодушные к роскоши и готовые умереть ради славы, — такими мы представляем себе спартанцев. Но какими они были на самом деле?

Теги:

Слава

Взгляд в прошлое

Прошлое

История

Греция

Миф о Спарте

Спарта была столицей Лакедемона, занимавшего юго-восточную часть Пелопоннесского полуострова. Спартанская простота вошла в пословицу: всё в этом государстве было направлено на воспитание идеальных солдат, которые не интересуются ничем, кроме войны.

Кажется, все слышали о детях, которых приносили на осмотр старейшинам: здоровых возвращали родителям, слабых сбрасывали в глубокую пропасть. Но это лишь один из законов Спарты: были и другие, которые должны были превратить общество в конвейер, выпускающий безупречных воинов. Вот только работали ли эти законы?

Война и только война

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Настоящий спартанец не должен был отвлекаться на всякие мелочи: например, на размышления о том, что он будет есть. Обрабатывать землю и выращивать скот в Лакедемоне считали унизительным и вредным для ратного дела: а вдруг война, а спартанец уставший?

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Слава и другие звезды, которые рано стали родителями

Настя Сланевская стала звездой случайно. В 2002 году девушку в караоке заметил режиссёр Сергей Кальварский. Так Анастасия превратилась в певицу Славу. В 17 лет Анастасия Сланевская забеременела. Отец дочки Александры — Константин Морозов занимался бизнесом, но у них со Славой были разные взгляды на жизнь. Вскоре после рождения Саши в 1999 году пара распалась, но Слава сделала всё возможное, чтобы её ребёнок ни в чём не нуждался. Сейчас у Анастасии уже двое детей: старшая Александра и младшая Антонина, которая родилась в 2011 году от бизнесмена Анатолия Данилицкого.

У юной Саши уже есть серьезные отношения, но Слава не боится, что дочь повторит ее судьбу. Певица уверена, что будет отличной бабушкой.

1 из 5

Откуда же брались хлеб и мясо? Для этого существовали илоты, чье положение напоминало статус крепостных крестьян в России. Илоты были привязаны к участкам земли, а каждому спартанцу полагался хотя бы один такой надел. Ни илотов, ни землю продавать и покупать было нельзя: только передавать по наследству или дарить.

С каждого участка землевладелец ежегодно получал 70 медимнов (более 300 ведер) зерна для себя, 12 медимнов для своей жены (видимо, спартанки ели в в шесть раз меньше мужчин), а также какое-то количество вина и фруктов. Остальное было собственностью илота.

Илоты могли получить свободу, но только по решению государства. Освобождали их редко и, конечно же, исключительно за доблесть, проявленную в сражении. Новые «крепостные» появлялись во время войн: например, в VIII веке до нашей эры спартанцы захватили соседнюю Месопотамию и превратили большую часть ее жителей в илотов.

В теории всё выглядит гладко: земледельцы пашут, воины сражаются. Однако в жизни оврагов хватало: илоты были недовольны своим положением и регулярно устраивали восстания. Спартанцы боролись с этим как могли: была даже специальная тайная полиция для борьбы с мятежниками. Убивать илотов официально запрещалось, однако раз в год им объявляли войну: так спартанцы, не нарушая закон, уничтожали всех, кто казался им непокорным.

Воспитание мужчин: трусом быть плохо, вором — почетно

Жизнь спартанца начиналась со знаменитой пропасти: младенцев тщательно осматривали и в живых оставляли лишь здоровых и сильных. До семи лет мальчики росли в семье, потом их забирали в закрытую школу, где начиналось обучение. Основной целью была подготовка солдат, преданных государству, так что чтению и письму времени уделяли немного, а всякую чепуху вроде поэзии или науки и вовсе игнорировали.

Военная служба начиналась для спартанцев в 20 лет, в 30 мужчина становился полноправным гражданином. Обеды проходили за совместным столом: каждый вносил в общий котел часть продуктов, полученных от своих илотов. Не должно было быть ни нуждающихся, ни богатых: предполагалось, что все живут в одинаковом достатке. Исключением были цари Спарты: на общинных пирах они могли есть вдвое больше, чем остальные. Золото и серебро были запрещены: деньги в государстве делали из железа.

Сосредоточенность на воинском деле давала свои плоды: спартанцы долго были непобедимы. Знаменитое сражение в Фермопильском ущелье стало тому доказательством: после ухода союзников-греков 300 спартанцев успешно отбивали все лобовые атаки и были уничтожены только после того, как персы смогли обойти горы и напасть с двух сторон. Один из спартанцев явился драться, будучи слепым: его на поле боя привел илот. Еще одному, не явившемуся из-за болезни, после возвращения в столицу объявили бойкот: никто с ним не разговаривал, а называли его исключительно «трусом Аристодемом», пока он не смыл позор со своего имени, героически погибнув во время битвы при Платеях.

Ирландский историк Джон Багнелл Бьюри писал: «Чужестранцу из Афин или жителю Милета должно было казаться, что они перенеслись в давно минувшие века, когда люди были смелее, лучше и проще, не были испорчены богатством и обеспокоены идеями. Обыкновенный грек считал, что государственный строй Спарты обладает строгой и простой красотой». Но соответствовало ли это действительности?

Реальность не была столь идеальной. Мальчики, занимающиеся в школах, игнорировали не только стихи: им, например, были запрещены теплые ванны, и потому юноши ходили грязными и неопрятными. Официально поощрялись кражи: детей наказывали лишь за то, что они попадались, — нечего быть такими неловкими!

Брак разрешался с 20 лет, и в школах среди юношей процветали гомосексуальные связи: считалось, что это неотъемлемая часть воспитания настоящего мужчины. Забавный момент: как красота женщины повышала статус ее мужа, так поведение мальчика влияло на уважение, с которым относились к его взрослому любовнику. Например, Плутарх рассказывает, что одного спартанца оштрафовали за то, что его малолетний партнер как-то закричал от боли во время борьбы. 

Не принадлежащие себе, загнанные в жесткие рамки правил, спартанцы считали свободой не право выбирать образ жизни, а праздность — возможность избегать физического труда, будь то ремесло или землепашество. Путешествовать им не разрешалось, да и иностранцев в Спарту пускали неохотно: еще развратят идеальных воинов рассказами о своих традициях.

Женщины Спарты: целомудренные девы или развратницы?

Женщины в Спарте пользовались значительно большей свободой, чем в Греции, где почтенных матрон запирали дома под полным контролем мужа.

Юные спартанки тренировались вместе с мальчиками и тоже обнаженными: бегали, боролись, бросали копья. Такие порядки были заведены для блага государства: считалось, что физическое развитие позволит девушкам легко и в больших количествах производить здоровых младенцев. Отсутствие одежды не было гендерным равенством: предполагалось, что вид нагих женщин пробудит в мужчинах плотские желания и подтолкнет их к созданию семьи и рождению детей.

«В наготе девушек не было ничего неприличного, они были по-прежнему стыдливы и далеки от соблазна», — писал Плутарх. В реальности дела обстояли иначе: девушки часто вступали в лесбийские связи. Случалось и так, что сын царя не становился наследником, потому что выяснялось: его отец — другой мужчина. Свобода нравов подпитывалась официальной позицией государства: в Спарте не видели ничего плохого, если пожилой муж приводил в дом любовника для жены, чтобы та могла зачать детей.

Аристотель рассказывал, что в Спарте аскетизм удалось навязать мужчинам, но не их дочерям и женам. «Женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши», — писал он. По мнению философа, как и у большинства воинственных племен, в Спарте делами заправляли представительницы прекрасного пола.

Жительницы Спарты имели право наследовать земли родителей, и хотя доля дочери составляла лишь одну вторую от того, что полагалось сыну, незадолго до падения государства 40% всех участков владели женщины. Сохранились дары, которые женщины Лакедемона оставляли в храме Афины: судя по ним, спартанки могли себе позволить не просто жить в роскоши, но и делиться ею. Неудивительно: это для мужчин явка в Фермопилы была обязательной, женщины же не сражались, гибли реже и потому часто становились единственными наследницами.

Хозяйственные дела спартанки, как и их мужья, считали ниже своего достоинства. Есть предание о девушке из Спарты, захваченной в плен и проданной в рабство. На вопрос, что она умеет делать, гордая дочь своего народа ответила: «Быть свободной!», а при попытке принудить ее работать покончила с собой. Так что тяга спартанок к роскоши вполне объяснима: свободного времени много, муж вечно на войне или тренировках, средства есть — чем еще заниматься, как не получать удовольствие от жизни?

Взяточничество в Спарте

Судя по трудам древних философов, аскетизм если и существовал в Спарте, то только на уровне лозунгов для народа. Говоря об особенностях спартанцев, греки отмечали их безудержную страсть к деньгам.

Примеров в истории была масса. Древнегреческий географ и писатель Павсаний рассказывал о спартанце Главке, который слыл «самым честным среди тогдашних лакедемонян», но не смог удержаться и присвоил деньги, которые оставил ему на хранение богач из Милета.

Прославленный военачальник Гилипп пытался украсть у государства огромную сумму: 300 талантов из полутора тысяч, которые ему доверили везти в Спарту. Он распорол швы на мешках и отсыпал себе золота, однако недостачу обнаружили — в каждый мешок была вложена записка с указанием точной суммы. На след Гилиппа навел его слуга, обронив туманную фразу о том, что в черепичнике спит много сов: именно эту птицу чеканили тогда на монетах. В итоге деньги были обнаружены под крышей дома Гилиппа. 

Геродот рассказывает о спартанском царе Леотихиде, который за взятку прекратил успешно начавшийся военный поход на Фессалию: правителя обнаружили в шатре, сидящем на мешке золота, который он получил от врагов. Его должны были казнить, однако Леотихид успел бежать. Вполне вероятно, в другой стране он прожил весьма счастливую жизнь: аристократы Спарты, дома ведущие себя сдержанно, хранили деньги в других государствах и пользовались ими, выезжая за границу.

С особым рвением коррупции предавались эфоры — выборные чиновники, которые контролировали царей Спарты: эфорами часто становились люди бедные и потому охочие до денег. В какой-то момент число эфоров, которые сопровождали царей в военных походах, увеличили с одного человека до двух. Таким способом власти пытались ограничить мздоимство в армии: сговориться троим людям всегда сложнее, чем двоим.

Своего пика взяточничество среди спартанской элиты достигло в последнее десятилетие Пелопоннесской войны: персы строили отношения с правителями Лакедемона, заваливая их деньгами и подарками. В конечном итоге это привело к упадку Спарты: пока аристократы купались в роскоши, обычные граждане беднели, не имея возможности выбраться из нищеты, ведь ремесла для них были под запретом.

В итоге коррупция, помноженная на экономические порядки Спарты, которую обходили стороной купцы и ремесленники, привела к падению государства. Так перестала существовать страна, оставшаяся в легендах как общество гордых и добродетельных воинов, и которая, по меткому замечанию британского философа Бертрана Рассела, на деле была миниатюрным образцом того государства, которое установили бы нацисты, одержи они победу.

Фото: Getty images, Legion media, Rex features/Fotodom

Один спартанец в поле воин — Журнальный зал

Юрий Беликов, Андрей Савельев

Один спартанец в поле воин

День и ночь, № 5 2013

 

 

«Россия — страна людей с потухшими взорами…» Такое уподобление мне приходилось слышать не раз. И встречать тому подтверждение. В том числе — среди носителей глобальных идей. Однако мой собеседник поразил меня, в первую очередь, тем, что глаза его были переполнены внутренним светом. Они буквально его излучали! Сияли. Признаться, я давно не встречал людей с сияющими глазами. Во всяком случае, в России. Горят они обычно у личностей фанатичных, но Андрея Савельева вряд ли можно было отнести к этому ряду. За всем, что говорил экс-депутат Государственной Думы, доктор политических наук и лидер партии «Великая Россия», сквозили целесообразность, ясность и одухотворённость.

— А ещё он дрался с Жириновским! — как бы по секрету, но не без нотки восхищения сказала мне полушёпотом в библиотечном гардеробе одна из пришедших на лекцию Савельева в Перми представительниц лучшей половины человечества.

Действительно, этот эпизод из думской практики моего визави не вычеркнешь. Лидер ЛДПР, экспансивно крича и жестикулируя, брызгал на него слюной. Савельев не утёрся, а, будучи обладателем чёрного пояса по карате, обозначил удар. Это сначала отрезвило, а потом взъярило Вольфовича. Как обычно, он начал звать телохранителей…

Вот интересно: в отчизне нашей всё ещё жива поговорка «без царя в голове», хотя давно уж нет царей.

Стало быть, она для русского человека важна?

Мы говорили с Андреем Савельевым об идее возвращения монархии в Россию, достаточно экзотической для среднестатистического россиянина. Хотя почему, собственно, не поговорить о ней в год 400-летия Дома Романовых? Именно в 1613 году — четыреста лет назад — в Москве Великим Земским собором был избран на царство первый из государей будущей династии — Михаил Фёдорович Романов. Эта дата положила окончание Смуте на Руси. Впрочем, в дальнейшем призрак Смуты будет ещё не раз являться и разгуливать по отчей земле, находя своё воплощение и в наши дни.

 

— Андрей Николаевич, поколению, воспитанному на фильмах из серии «Неуловимые мстители» (а мы с вами — оттуда), непросто прийти к мысли, что монархия — лучшая форма правления. По крайней мере, таково ваше убеждение. Почему в России можно всё чаще услышать голоса о монархическом устройстве как форме спасения нашего государства?

 

— Во-первых, не для каждого в России монархическая идея созрела. И если она созревает, то не сразу начинает плодоносить. Когда я обратился к идее монархии — естественно, опирался на фундаментальные работы тех, кто ранее над ней размышлял. Для меня, как, впрочем, для многих в начале девяностых годов прошлого века, таким откровением стали книги Ивана Ильина, которые тогда были изданы массовым тиражом. Люди стали их читать и понимать, что есть альтернатива тому, от чего мы только что отказались. Что касается «Неуловимых», то они и сейчас смотрятся бодро и весело, но всё-таки идея монархии в «Короне Российской империи» изображена достаточно карикатурно. И эта карикатурность сохраняется и по сей день. И она справедлива. Хотя, заметьте, борьба происходит вокруг короны Российской империи, и корона оказывается почему-то ценностью. Её же не разобрали на бриллианты?..

 

— Стало быть, подспудно большевики, низвергая идею монархии, полагали, что, возможно, сей символ пригодится?

 

— Да, если помните, это музейный экспонат, установленный отдельно и, мало того, неусыпно охраняющийся. Но, отвечая на ваш вопрос, я не могу сказать, что монархия — это единственная форма существования России как государства. Я говорил о монархии как о единственной форме спасения. Однако это не значит, что установление монархии — это и есть спасение. До монархии ещё надо дорасти. Но сначала нужно спасти Россию, и тогда в ней может быть установлена монархия. Об этом речь.

 

— Вы родились в городе Свободном на Амуре. До Октябрьского переворота он именовался Алексеевском — в честь наследника престола цесаревича Алексея. В этом же городе родился замечательный писатель, ныне покойный, Борис Черных, когда-то отбывавший срок в политзоне «Пермь-36». Однажды в беседе со мной он рассказал о своей переписке с Солженицыным. Александр Исаевич написал Черныху, что теперешняя Россия к монархии не готова. На что тот ему ответил: «А разве был готов иудейский народ к приходу Христа?» Кто, на ваш взгляд, из них прав?

 

— Оба правы. Конечно, сейчас Россия к монархии не готова. Но и иудейский народ не был готов к приходу Христа.

 

— Однако это ведь не означает, что Христос не должен был прийти?

 

— К его приходу были готовы отдельные люди, которые потом несли слово Христово. Впоследствии оказалось, что готово гораздо больше людей, чем могло представляться на тот самый момент, когда Иисус нёс свою истину. Точно так же и с монархией в России. Сейчас немногие понимают необходимость этой идеи. Даже те, которые считают, что они уже всё постигли. На самом деле их постижение может не выходить за рамки каких-либо исторических мечтаний.

 

— Но вы-то чётко поняли: монархизм — ваша главная фанатическая идея?

 

— Не скажу, что она фанатическая. Как раз есть такие фанатичные монархисты, которым свойственно восклицать: «Всё пропало! Нам надо царя.

А откуда его взять, мы не знаем. Сейчас вот Господь Бог даст — и царь объявится. Не нужно прикладывать никаких усилий. Царь, говоря простым языком, всё разрулит». Другие говорят: «Монархию надо заслужить». Вопрос: как заслужить? Поэтому я не мучаюсь фанатической идеей, а думаю об исторической перспективе.

 

— Относительно возможного монархического выбора мне приходилось слышать и такое: «Не нужно возвращения к династическим выродившимся наследникам престола — России надо выбрать монарха из нынешней русской элиты».

 

— К подобному способу определения монарха я отношусь негативно, потому что не случайно династическая форма правления существовала во всех государствах, где была монархия. По крайней мере, это можно проследить из истории Римской империи: там, где кровное родство сохранялось, сохранялась и преемственность власти, и не было конкуренции за высший пост.

 

— То есть мы возвращаем Романовых?

 

— Возвращать надо тех, кто по закону имеет право на верховную власть.

 

— Но ведь Романовых тоже избирали!

 

— Избирали, но как ближайших родственников Рюриковичей. Это не были случайные люди. Почему бы не избрать тогда вместо Михаила Романова, например, князя Пожарского? И родовитый, и послуживший Отечеству. Но, я думаю, здесь и сам Пожарский понимал: должен быть законный, «природный» царь. В дальнейшем, в законе Павла Первого и в последующих исправлениях к нему, сделанных в девятнадцатом веке, все эти тонкости были поставлены на свои места, проработаны до деталей. Поэтому законы Российской империи о престолонаследии являются чёткой инструкцией о том, как определяется первенство в правах на царствование.

 

— Но любой человек массового сознания вам возразит: «Ну хорошо, призовём мы Романовых. Но ведь они для нас почти что варяги, чужаки, не помнящие и не знающие России, хотя наверняка их предки-эмигранты стремились сохранить в них образ Родины».

 

— Вопрос серьёзный. Он возникал и в тысяча шестьсот тринадцатом году. Поэтому и избрали на царство отрока, который не мог лично участвовать в драке за власть. Там же Смутой замазаны были все. А Михаил Романов был к этому непричастен. Значит, надо искать, но искать в тот самый момент, когда это будет возможно. Например, собрать Земский собор, где и поднять уже вполне назревший вопрос. А до этого путь достаточно сложный. Монархию невозможно навязывать. Она должна быть для народа желанна.

 

— В своих лекциях вы утверждаете, что «Россия может быть только империей. Но империей она может стать, будучи национальным государством». Нет ли здесь противоречия? Мы сегодня часто называем империей Р и был империей, однако — не будучи национальным, но являясь многонациональным государством…

 

— Империей Советский Союз, конечно, не был. Из тех качеств империи, которые ей предписаны, он не унаследовал ровным счётом ничего. Что Советская империя (если так мы её условно именуем) унаследовала от Российской? Территорию? Всё остальное было отброшено. СССР не мог быть империей именно потому, что он был многонациональным государством. В том смысле, что на его территории существовали другие государства, которые имели собственные конституции и свои избирательные системы. А империя не состоит из отдельных республик. Империя — это целостное унитарное государство.

 

— Здесь я с вами не соглашусь. «Состоит из отдельных» — де-юре. А де-факто? Есть довольно известная песня пермского барда Евгения Матвеева на стихи Геннадия Русакова, прозвучавшая в кинофильме «Парк советского периода», которая так и называется — «Прощай, Империя!»:

Имперской нежностью мне стискивает грудь.
Я тоже по земле ходил державным шагом.
О этот шёлковый, бухарский этот путь!
И ветер Юрмалы с напругом и оттягом!

Это явно интернационально-имперский мотив. Тогда расшифруйте ваш посыл о том, что «Россия может стать империей, будучи только национальным государством». Это империя титульной нации и примкнувших к ней других национальностей?..

 

— Вы совершенно правы. Государство начинается с титульной нации. А примыкание — это уже следующий исторический этап. Сейчас Российская Федерация подготовлена как раз к тому, чтобы стать национальным государством. Но для этого нужна национальная власть. Восстановление русской национальной власти поможет России превратиться из непонятной, никогда не существовавшей формы государственного устройства во вполне внятное национальное государство, которое способно к развитию и превращению в империю в полном смысле этого слова.

 

— Вот ещё любопытная цитата из Андрея Савельева: «Некоторые думают, что диктатура — это ругательство. Диктатура вовсе не беззаконие, а диктатор — не тиран. Есть периоды необходимости в диктатуре». В идеале этот парадокс звучит заманчиво. Но при этом думаешь: смотря о какой диктатуре речь. Взять, например, диктатуру пролетариата. Разве она не становилась беззаконием? Или — диктатура Колчака? Какими бы благими помыслами она ни была предписана, но ведь тоже граничила с беззаконием. Может быть, вы имеете в виду какую-то другую диктатуру?

 

— Диктатура пролетариата — диктатура охлоса, толпы. Это не подходит под ту классификацию, о которой я говорил. Диктатура — это законное правление в чрезвычайных условиях. А «диктатура пролетариата» — на самом деле тирания. Беззаконное правление в тех же чрезвычайных условиях. Относительно Колчака я сказал бы так: может, это и беззаконие, но не произвол. Диктатура, она всё-таки управляет — либо законами, либо указами. Произвол же хаотичен — это просто разгул преступности. Поэтому диктатура на самом деле — жёсткий закон. Источником закона может быть либо писаное право, либо приказ и указ диктатора. И в чрезвычайных ситуациях, в условиях военного положения это единственная форма управления. Некогда собирать парламенты. Надо принимать решения.

То есть мы спасаем право как таковое, уступая в каких-то элементах, связанных с источниками права. Мы можем отменить львиную долю статей конституции, но сохраним сам конституционализм. Эта теория в подробностях разработана крупнейшим немецким правоведом Карлом Шмиттом. В конституции Российской Федерации есть такие статьи, которые позволяют ввести чрезвычайное положение. Но это не означает, что отменяется вся правовая система. Она приостанавливается для того, чтобы разрешить в том числе и проблемы, которые накопились в законодательстве. Это зов времени, но у нас предпочитают фактическое беззаконие — «ручное управление» без легального и открытого введения диктатуры. Обманывают себя и весь народ.

 

— «Превратим банки в меняльные конторы! Прибыли — ноль. Никакого ростовщичества. Закрыть все формы платного образования». Более всего меня восхитило чудесное преображение чиновничества по Савельеву: «Они станут светскими монахами». Это, разумеется, из предлагаемых вами мер чрезвычайного положения. У человека, проутюженного рынком, может поехать «крыша». В своём известном манифесте просвещённого консерватизма Никита Михалков пишет: «…считать человеческую природу греховной». Если это так (а это, видимо, так), создаётся впечатление, что вы пытаетесь спорить с человеческой природой.

 

— Конечно! Дух спорит с материей. Это — тот самый момент, когда победа духа означает победу жизни, восстановление страны. Если дух для нас первичен, он, в конце концов, побеждает. А в данном случае он спорит уже не с материей, а с материализованным духом зла. Потому что денежное обращение и всё, что с ним связано, включая его институты, это же и есть материализованный дух зла. Он оперирует фиктивными сущностями и ценностями. Разве не для этого создана мировая денежная система?

 

— Вы даже напугали часть публики, когда объявили на лекции прямо-таки как оракул: «Заканчивается цивилизация денег!» Я ощутил, как люди мысленно хватаются за кошельки и банковские карты, словно их кто-то пытается обокрасть. Во-первых, каковы приметы того, что «цивилизация денег» заканчивается? Во-вторых, что делать с привыкшей к ней человеческой психологией?

 

— Главная примета, что «цивилизация денег» заканчивается,— в том, что холостой оборот денежной массы и денежных суррогатов по объёму и по скорости обращения многократно превосходит ту часть финансовой системы, которая обслуживает реальное производство. Ведь это в десятки, в сотни раз более массивный оборот, а по скорости — просто несоизмеримый с тем обращением, которое связано с товарообменом и с тем, что обеспечивает материальное производство. Это система, оторвавшаяся от жизни! И она начинает заедать жизнь. Она прекращает производство тех товаров и услуг, которые необходимы для жизни человека. Но если в девятнадцатом веке всё это приводило к катастрофе какие-то узкие слои общества — относительно обеспеченных людей, то сейчас мы накануне катастроф, грозящих целым государствам.

Как пошатнулась могучая экономика Соединённых Штатов в результате кризиса две тысячи восьмого года! И кризис не изжит. Все его причины сохраняются, будучи пока что прикрытыми колоссальной работой печатного станка, выпускающего резаную бумагу, заполонившую весь мир. А что же будет с Россией, если её качнёт такой же кризис? Тогда её тоже тряхануло основательно. Но, кроме того, у нас есть ещё и собственные причины кризиса, связанные как раз с массовой психологией, так внезапно прикипевшей к деньгам.

И тут мне хочется привести один аналог древности. Не все знают, что спартанцы жили фактически без денег, хотя денежное обращение у них было — пусть и весьма своеобразное: не в виде монет из драгоценных металлов, а в виде… железных прутьев — драхм. Невозможно спрятать — в карман-то прут не положишь. И чтобы совершить какую-то сделку, нужно перевезти целый воз этих прутьев с места на место. Поэтому денежная система была открытой, а любая сделка — публичной.

Но как только в результате борьбы с Афинами Спарта стала доминирующим государством и спартанцы прикоснулись к богатствам денежного обращения афинян, началась их стремительная нравственная деградация…

 

— Вы — автор книги «Настоящая Спарта». Кроме того, у вас — чёрный пояс по карате. Не кажется ли вам, что в России геометрическая прогрессия различных школ боевых искусств обратно пропорциональна искусствам не боевым — музыкальным школам, драмкружкам и мастерским живописи? Про школы боевых искусств один из моих знакомых как-то сказал: «Это же школы будущих убийц!» Если взять СССР, там всё-таки не было такого «боевого» перекоса. А про нынешние времена нередко можно услышать: «Россия — это Спарта».

 

— Но в Спарте музицировали весьма основательно. И общий уровень культуры там был заметно высок. Это всё сказки, что в Спарте знали только искусство войны и все были невежественны. И конечно, Россия — не настоящая Спарта. И Советский Союз тоже был от этого далёк. Я думаю, развитие боевых искусств в России — это иллюзия. Во-первых, занимаясь боевыми искусствами довольно много лет и детей своих тоже этим занимая, могу засвидетельствовать: никакой массовости здесь нет. Массовость случилась как раз в СССР, когда информация о карате стала доступной. То же самое было, кстати, и с йогой, всяческой мистикой и эзотерикой. Потом был запрет. Когда его сняли, вот тогда спортзалы были набиты до отказа! Сейчас обычная секция карате — от полутора до двух десятков человек на занятии. Есть множество крошечных секций. И в этих секциях — «творчество» многих профанаторов, создающих иллюзию, что с ними люди занимаются боевыми искусствами. В реальности же преподают некую картинку, наблюдая которую, человек начинает сам себя сильно уважать и фактически платит деньги за самоуважение. При этом в действительности боевыми техниками он не владеет. Школа убийц?.. Ничего подобного! Чем больше человек осваивает боевые искусства, тем дальше он от криминального поведения.

 

— Но жизнь-то вас опровергает! А как же чемпион мира по боевому самбо Расул Мирзаев, которого фактически оправдали за убийство русского юноши Ивана Агафонова?

 

— Это другая история. Боевые искусства — не спорт. А здесь налицо превращение спортивного варианта боевого искусства в бизнес. Человек начинает на этом зарабатывать. Обычные люди, занимающиеся боевыми искусствами, не зарабатывают, а, наоборот, тратят деньги на то, чтобы оплачивать залы и работу своего учителя. А когда начинается зарабатывание денег — соответственно, происходит перестройка мозгов. В них вливается представление о том, что на этом можно обогатиться. Конечно, мы знаем и другие примеры, когда спортивные успехи, даже в весьма жестоких соревнованиях, не ломают человеку психику.

А Мирзаев — скорее, выродок этой системы. Да, вы правы: таких вырожденцев сейчас стало больше, но это вырождение связано не с самими боевыми искусствами, а с менталитетом тех, кто начинает ими заниматься ради наживы.

 

— Если Россия — не настоящая Спарта, тогда какой образ вызывает она у вас? Быть может, Афин?

 

— Существует излюбленная либеральная характеристика, которую относят к Спарте: «Это тоталитарное государство и образец для всех последующих тоталитарных государств. А вот Афины — это не тоталитарное государство. Это — демократия и образец для всех последующих демократий». Но когда разбираешься в деталях — видишь, что это была за «демократия» и что это было за «тоталитарное государство». Спарта опиралась на традиционную мораль и нравственность, сплочённость и коллективизм. А что происходило в Афинах?

Например, в нескольких войнах, когда к Афинам подступала армия Ксеркса, афиняне оставляли город, и он дотла сжигался неприятелем. Спарта такого никогда себе не позволяла! Там дрались до последнего и стремились к справедливости. Я не буду сейчас вдаваться в исторические подробности, но когда предметно работаешь с историческим материалом, убеждаешься в абсолютной непривлекательности Афин и большой привлекательности Спарты как целостного социального явления.

Но Россия — не Спарта и не Афины. Россия больше похожа на Персию, по которой то и дело проходят фаланги Александра Македонского. В одну сторону прошли — не встретили сопротивления, прошли в другую — то же самое. Это при том, что Персия была великой цивилизацией. Но всё время — в состоянии войны. То и дело приходилось принуждать к покорности провинции. Поэтому армии ходили с края империи на край. Вот и мы находимся на переломе: провинции и властные группировки уже живут своей жизнью, а восстанавливать целостность государства пока что некому. Пришло прочное осознание, что эксперименты двадцатого века провалились. Сюда входит коммунистический эксперимент, который сам себя аннулировал. Очевидно, провалился и эксперимент либеральный. Он аннулировал себя уже наполовину, если не больше. Критика того, что было в девяностые годы, исходит от самих же либералов. Да и в глазах народа этот эксперимент тоже оказался абсолютно несостоятельным.

Поэтому поиск людьми того, что же должно быть для них приемлемым,— это текущее состояние российского общества. Найти некую идею, её носителей и последовать какому-то другому сценарию развития страны — это просто носится в воздухе! Существует три классических идейных формы: либерализм, социализм и национализм. Других просто не придумано. Человеческая психология не настолько разнообразна, чтобы преподносить бесконечное множество типов, её определяющих. Поэтому, испытав лидерство одного и другого психотипов, мы должны теперь обратиться к третьему варианту и его опробовать.

 

— Я знаю, что вы в своё время предприняли путешествие в Непал. Это осознанная тяга или туристическая случайность? В том смысле, что Непал вас не манил, как, манили, допустим, Рериха Гималаи — олицетворение Шамбалы?

 

— Меня не притягивал Непал, пока я туда не попал!

 

— Прямо-таки в рифму!

 

— Да… А вот когда я туда попал (это был тысяча девятьсот девяносто седьмой год), действительно, какое-то мистическое ощущение меня настигло. Там за очень короткий промежуток времени состоялось несколько приключений, которые запали в память весьма основательно. Помню, как мы сплавлялись на резиновых плотах и не могли выгрести из водоворота. Два плота прошли. А мы — на третьем. И — потеряли время. Представьте себе ночь на горной реке. Тьма абсолютная. Я такой никогда не видел. Мощный фонарик дальше трёх метров не пробивал. Выгребли едва-едва. Так, что под ложечкой сосало. В общем, приключение было достаточно серьёзным…

 

— Кто вы по внутреннему состоянию — мистик или практик? Или — и то, и другое?

 

— В разных условиях — по-разному. Вообще, я хочу заниматься практикой. Я занимался наукой. Мне было это интересно. Но буквально недавно я сказал себе: «Всё! Больше книг не пишу. Все они будут ничто, в лучшем случае — только моими личными изысканиями, если от страны ничего не останется». Вот здесь я мистик. И то, что это время подступает, то, что страна — на грани гибели, чувствую буквально кожей. Поэтому нужно заниматься практическими задачами, которые эту гибель могли бы отвести. А потом уже, если это, дай Бог, произойдёт, можно вернуться и к научным изысканиям.

• Скопировать ссылку

  Скопировано

Следующий материал

Воздаянье

День и ночь, № 5 2013     * * * Подтверди, что так бывает: Входит гость со злым лицом, Колченогий ковыляет Бес вослед за чернецом. Платье в…

Спартанские воины: история страннее вымысла

Первые упоминания о спартанских воинах появились в последней фазе бронзового века, известной как микенский век, которая имела место между 1600-1100 гг. до н.э.

Это были спартанцы, которых весь мир боялся за их строгий режим тренировок и интенсивный стиль боя.

Хотя первое упоминание о спартанских воинах впервые появилось в микенскую эпоху, только после того, как они победили свой соперник-город-государство Афины в Пелопоннесской войне между 431-404 гг. .

Эта победа считалась вершиной их могущества и была периодом истории, когда они по праву заслужили репутацию, которой они владеют и по сей день, когда имя «Спарта» до сих пор покоряет образы свирепых, мускулистых, бесстрашные воины.

На протяжении всей этой статьи мы будем доказывать правильность этих стереотипов, освещая и объясняя строгий график тренировок и жизнь среднего спартанского воина в период расцвета его могущества.

Оружие спартанского воина

Для начала нам нужно обсудить вооружение, которое средний спартанский воин носил в бою.

Это важный факт, так как спартанцы получили некоторые ключевые преимущества перед своей оппозицией благодаря тому, как они экипировали своих воинов перед тем, как отправиться в бой.

Прежде всего, это было основное оружие Спартанца, Дори.

Как часто изображают спартанских воинов, их основным оружием была Дори, длинное копье размером от 7 до 9футов в длину.

Как правило, Дори держали сверху, однако ее можно было держать и исподтишка, при использовании положительного защитного действия, работающего вместе со щитом.

Изогнутая форма листа, сделанная из железа или бронзы, представляла собой острие копья, а внизу был шип. Последнее было полезно, если копье ломалось во время боя, что позволяло использовать копье второстепенным образом.

Использование Дори в бою имело огромные преимущества, так как оно давало способным воинам досягаемость и возможность атаки на расстоянии, если это необходимо.

Вторым оружием, использовавшимся в спартанской армии, был Ксифос, короткий и смертоносный меч, который был даже меньше среднего короткого меча, использовавшегося большинством армий того времени.

В среднем короткий меч был два фута в длину, тогда как Xiphos в среднем составлял от 12 до 18 дюймов.

Эта разница в длине позволяла спартанскому воину владеть клинком в невероятно ближнем бою, позволяя использовать его в те моменты, когда более длинный клинок не мог быть использован.

Альтернативой Ксифосу был Копис, изогнутый меч, который использовался для рубящих противников, а не для пронзания. Это считалось мерзким, безжалостным оружием, сродни использованию топора в бою.

Наконец, последним оружием, которое использовал средний спартанский воин, был их щит.

Хотя обычно спартанский щит использовался для защиты, он также был грозным рубящим оружием, специально созданным для того, чтобы быть эффективным в качестве оружия.

Его тонкое лезвие можно было использовать как тупое оружие для убийства, а его широкую поверхность можно было использовать, чтобы сбить с ног или оглушить противника.

Броня спартанского воина

Спартанский солдат, или гоплит, носил доспехи, очень похожие на доспехи других народов в их регионе.

Спартанские воины носили большой бронзовый шлем, который защищал их голову, но при этом обеспечивал хороший обзор. Хохлатая грива из конского волоса часто указывала на высокопоставленного офицера.

Спартанский щит, о котором мы говорили ранее, представлял собой круглый щит, сделанный из бронзы или дерева, который можно было эффективно использовать как в качестве оборонительного, так и в наступательном снаряжении.

Буква лямбда (Λ), обозначающая Лаконию или Лакедемон, была нарисована на щите спартанских воинов и была широко известна в то время как символ Спарты. Эта практика была принята около 420 г. до н.э.

Спартанский щит почитался в их обществе, и семьи военных передавали его из поколения в поколение.

В качестве доспехов они носили бронзовые кирасы, поножи и наколенники для защиты от рубящих атак противников.

Эта броня будет расти и развиваться по мере развития войны в течение периода времени, что приведет к тому, что спартанская броня станет еще легче, что позволит повысить гибкость и мобильность в бою.

Строгая жизнь обучения с рождения

Проще говоря, жизнь спартанца не была легкой, будь ты мужчиной или женщиной, так как оба подвергались суровым требованиям и обращению с рождения.

Спартанские воины, однако, были исключительно мужчинами, и их обучение в качестве воина начиналось с первого дня рождения.

Младенцы немедленно осматривались с момента рождения и часто выбрасывались, если обнаруживались какие-либо признаки дефектов.

Заблуждение состоит в том, что они были сброшены со скалы, если был обнаружен дефект, однако историки показали, что часто они были просто брошены на произвол стихии, в которой они либо гибли, либо были спасены прохожим.

Спартанские младенцы, прошедшие осмотр, затем были проверены на их конституцию, купаясь в вине, а не в воде.

Их крики, как правило, игнорировались, поскольку спартанские женщины придерживались подхода «жесткой любви», и им было приказано никогда не бояться темноты или одиночества.

Спартанцы верят, что это приведет к появлению закаленных воинов с юных лет, превратив их в мужчин, которых они хотели представлять в своем воинском обществе.

Начало обучения спартанских воинов

В возрасте семи лет спартанского мальчика забрали из его семьи и отдали под контроль государства.

Это было известно как начало спартанского агоге, или военной подготовки.

В этот момент они были размещены в общих бараках с другими маленькими детьми их возраста, где их обучали учебе, военному делу, скрытности, охоте и легкой атлетике до двенадцати лет.

Дедовщина была обычной практикой, и инструкторы активно поощряли ее, наряду с драками среди сверстников.

Когда им исполнилось двенадцать лет, с них сняли всю одежду, кроме красного плаща, заставили спать на улице и сделать постель из тростника или любого другого материала, который они могли собрать.

Их поощряли воровать ради еды, однако, если их поймали, они жестоко наказывались за это.

Это научило их выживать и подготовило их к суровым военным кампаниям, в которых они часто оказывались в неудовлетворительных условиях жизни в течение длительных периодов времени.

Когда-то спартанский воин, всегда спартанский воин

Стать спартанским воином не было выбором, это был ваш долг, который длился всю жизнь.

Спартанские мужчины оставались в резерве до 60 лет, и, учитывая среднюю продолжительность жизни того времени, это часто означало, что почти вся ваша взрослая жизнь была посвящена способам ведения войны и обучению, которое ее окружало.

Спартанским мужчинам не рекомендовалось жениться до 30 лет, а женщинам не разрешалось жениться до 20 лет. казарме до 30 лет.

Если они женились до этого времени, то должны были жить отдельно от своих жен, и поэтому это не было обычной практикой.

Суть женитьбы была не по любви, а скорее для производства будущих спартанских воинов. Поэтому мужчин поощряли жениться на здоровой, сильной детородной женщине, иначе они рисковали столкнуться с насмешками за то, что не сделали этого.

Плохая физическая форма вызывала отвращение во всем спартанском обществе, и спартанцев поощряли всегда оставаться в отличной физической форме на всех этапах жизни.

На самом деле, это было настолько важно, что тебя могли изгнать, если ты слишком сильно терял форму.

В бою ты оставался спартанским воином до победного конца. Сдаться считалось величайшим позором, в результате чего спартанские воинские части сражались до последнего человека.

Это было настолько верно, что распространенной поговоркой, которую спартанские матери говорили своим мужьям и детям перед тем, как отправиться в бой, было: «Вернись со своим щитом или на нем».

Конец эпохи

На пике своего могущества спартанский воин был непоколебимой боевой машиной, побеждая врага за врагом и завоевывая репутацию, которая не угасла и по сей день.

Их инновационное построение фаланги, в котором спартанские солдаты сражались щитом к щиту, наступая с колющими копьями на своих врагов, было стратегией, которая в то время казалась непобедимой.

В дополнение к этому боевому строю был кодекс, по которому жили и умирали все спартанские воины, которому их учили с рождения.

Эта комбинация создала несокрушимую, бесстрашную силу, непревзойденную на протяжении веков.

К сожалению, этот непреклонный кодекс в конечном итоге привел к концу Спартанской эры и их империи в целом.

Их нежелание меняться в конечном итоге привело к поражению Спарты от Фив в битве при Левктре в 371 г. до н.э., что положило конец выдающейся роли Спарты в Греции.

Как только занавес откинулся и выяснилось, что они всего лишь простые смертные, которых можно победить, пути назад уже не было.

Осмелев, их противники и враги будут продолжать адаптироваться и внедрять новые боевые стили, используя эффективную тактику, такую ​​как дальняя война, которую спартанцы считают трусливой.

Спарта оставалась независимым государством, пусть и ослабленным, до римского завоевания Греции в 146 г. до н.э., положившего конец эпохе и закрывшей главу в истории человечества.

В заключение

Спартанский воин и по сей день считается одним из самых грозных бойцов за всю историю человечества.

Об их победах перед лицом, казалось бы, непреодолимых препятствий ходят легенды.

Кодекс спартанского воина живет и по сей день, так как многие современные вооруженные силы переняли многое из обучения и тактики, которые были разработаны этими грозными воинами во время их господства.

По сей день передовые военные имеют строгий кодекс дисциплины, гарантирующий, что войска всегда остаются в форме, подвергая их строгим программам обучения и поддерживая их внешний вид на высоком уровне.

Таков был спартанский путь, так как они знали, что хорошо вооруженная, ухоженная боевая сила может вселить страх в сердца менее дисциплинированных врагов, победив их еще до того, как они достигнут поля битвы.

Единство имело первостепенное значение для успеха Спартанской боевой силы и сделало их на дрожжах выше многих других вооруженных сил того времени.

Это верно и по сей день, так как сильная сплоченная боевая единица часто побеждает лучше вооруженного противника, даже если он превосходит численностью.

В дополнение к влиянию, которое Spartan Warrior оказывает на наши современные вооруженные силы, они также повлияли на нашу поп-культуру, что привело к появлению таких популярных игр, как «300» и «Rise of an Empire», среди многих стратегических игр.

Такие игры, как «Спарта: Война империй», имели огромный успех, доказывая, что образ мышления воина по-прежнему остается желанным и востребованным по сей день и, вероятно, до скончания веков.

Богатая и долгая история Спартанца будет жить вечно. В этом мы не сомневаемся.

Спарта: Определение, Греция и Пелопоннесская война

Жизнь Спарты

Спарта, также известная как Лакедемон, была древнегреческим городом-государством, расположенным в основном в регионе южной Греции под названием Лакония. Население Спарты состояло из трех основных групп: спартанцев, или спартиатов, которые были полноправными гражданами; илоты, или крепостные/рабы; и периэки, которые не были ни рабами, ни гражданами. Периеки, чье имя означает «окрестные жители», работали ремесленниками и торговцами и делали оружие для спартанцев.

Знаете ли вы? Слово «спартанец» означает сдержанный, простой, скромный и строгий. Слово «лаконичный», означающее «содержательный и лаконичный», происходит от спартанцев, которые ценили краткость речи.

Все здоровые спартанские граждане мужского пола участвовали в обязательной государственной системе образования Агоге, в которой особое внимание уделялось послушанию, выносливости, отваге и самоконтролю. Спартанские мужчины посвятили свою жизнь военной службе и жили вместе во взрослой жизни. Спартанца учили, что верность государству превыше всего, включая семью.

Илоты, чье имя означает «пленники», были собратьями-греками, родом из Лаконии и Мессении, которые были завоеваны спартанцами и обращены в рабов. Образ жизни спартанцев был бы невозможен без илотов, которые выполняли все повседневные задачи и выполняли неквалифицированный труд, необходимый для поддержания функционирования общества: они были фермерами, домашней прислугой, медсестрами и военными.

Спартанцы, уступавшие по численности илотам, часто обращались с ними жестоко и деспотично, чтобы предотвратить восстания. Спартанцы унижали илотов, заставляя их напиться до изнурительного вина, а затем выставлять себя дураками на публике. (Эта практика также была предназначена для того, чтобы продемонстрировать молодым людям, что взрослый спартанец никогда не должен действовать, поскольку самообладание было ценной чертой.) Методы жестокого обращения могли быть гораздо более экстремальными: спартанцам разрешалось убивать илотов за то, что они слишком умны или слишком умны. подходит, среди других причин.

Спартанские военные

В отличие от таких греческих городов-государств, как Афины — центра искусства, образования и философии — Спарта была сосредоточена на воинской культуре. Спартанским гражданам мужского пола разрешалось только одно занятие: солдат. Приобщение к такому образу жизни началось рано.

Спартанские мальчики начали свое военное обучение в возрасте 7 лет, когда они ушли из дома и поступили в Агоге. Мальчики жили общиной в суровых условиях. Они подвергались постоянным физическим соревнованиям (которые могли включать насилие), получали скудные пайки и ожидали, что они научатся красть еду, помимо других навыков выживания.

Мальчики-подростки, продемонстрировавшие наибольший лидерский потенциал, были отобраны для участия в Криптее, которая действовала как тайная полиция, основной целью которой было терроризировать население в целом илотов и убивать тех, кто нарушал порядок. В возрасте 20 лет спартанские мужчины становились солдатами на полную ставку и оставались на действительной военной службе до 60 лет.0015

Ни один солдат не считался выше другого. Отправляясь в бой, спартанский воин, или гоплит, носил большой бронзовый шлем, нагрудник и щитки на лодыжках, а также круглый щит из бронзы и дерева, длинное копье и меч. Спартанские воины также были известны своими длинными волосами и красными плащами.

Постоянная военная подготовка и дисциплина спартанцев сделали их искусными в древнегреческом стиле боя в построении фаланги. В фаланге армия действовала единым целым в сомкнутом, глубоком строю, совершала скоординированные массовые маневры.

Спартанские женщины 

Спартанские женщины имели репутацию независимых и обладали большей свободой и властью, чем их коллеги по всей Древней Греции. Хотя они не играли никакой роли в армии, спартанки-женщины часто получали формальное образование, хотя и отдельно от мальчиков и не в школах-интернатах.

Частично для привлечения партнеров женщины участвовали в спортивных соревнованиях, включая метание копья и борьбу, а также соревновательно пели и танцевали. Став взрослыми, спартанским женщинам было разрешено владеть имуществом и управлять им. Кроме того, они, как правило, не были обременены домашними обязанностями, такими как приготовление пищи, уборка и изготовление одежды, задачи, которые выполнялись илотами.

Брак был важен для Спартанцев, так как государство оказывало давление на людей, заставляя их иметь детей мужского пола, которые вырастут, чтобы стать гражданами-воинами, и заменить тех, кто погиб в бою. Мужчин, откладывавших брак, публично пристыжали, а тех, у кого было несколько сыновей, можно было наградить.

При подготовке к замужеству спартанские женщины брили головы; после свадьбы они коротко стригли волосы. Супружеские пары обычно жили раздельно, поскольку мужчины до 30 лет должны были продолжать жить в коммунальных бараках. Чтобы увидеть своих жен в это время, мужьям приходилось ускользать ночью.

ПОДРОБНЕЕ: 8 причин, по которым было нелегко быть спартанцем

Упадок спартанцев

В 371 г. до н.э. Спарта потерпела катастрофическое поражение от фиванцев в битве при Левктре. Еще одним ударом в конце следующего года стал фиванский полководец Эпаминонд (ок. 418 г. до н. э. — 362 г. до н. э.), который возглавил вторжение на территорию Спарты и руководил освобождением мессенских илотов, находившихся в рабстве у спартанцев в течение нескольких столетий.

Спартанцы продолжали бы существовать, хотя и как второстепенная сила в длительном периоде упадка.