Жан-Батист Мольер биография, творчество, цитаты

Вы здесь

Главная

>

Биографии

>

Жан-Батист Мольер

Рейтинг автора

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Всего голосов: 130

Известный во всем мире писатель – отец классической комедии Мольер – родился во Франции (Париж) в 1622 году. Читайте ниже краткую биографию Жана-Батиста Мольера, чтобы составить свое мнение о жизни и творчестве писателя.

Семья, образование и начало карьеры

Отец Жана-Батиста принадлежал к очень интересной профессии – он клеил обои при дворе, был декоратором, и даже камердинером самого Людовика XIII. Мать умерла, когда сыну было всего десять лет, и тот остался жить с отцом, который горячо надеялся, что Жан-Батист будет продолжать семейную традицию.

Мальчик на тот момент получил блестящее образование, учился в иезуитском колледже (Клермон), в совершенстве постиг латынь, а также по некоторым сведениям изучил азы юриспруденции.

Несомненно, такие знания могли дать возможность построить великолепную карьеру, однако юный Мольер решил на первое место в своей жизни поставить театр. В двадцать с небольшим лет он уже с головой был погружен в театральное искусство, а в 1643 году он положил основание «Блистательному театру», который, однако, испытал банкротство всего через два года. На Жана-Батиста легли большие долги в связи с таким ходом событий, и на какое-то время его даже взяли под арест. К сожалению, в биографии Жана-Батиста Мольера есть «темные пятна», поэтому доподлинно неизвестно, кто же выплатил долг – его отец или один из участников труппы, но спустя короткое время Жан-Батист вышел из тюрьмы.

В те времена во Франции быть актером было не модно, и даже несколько презираемо для общества, поэтому Жан-Батист решил не выставлять своего отца в неприглядном свете. Он взял себе псевдоним Мольер.

Расцвет актера и скандальная личная жизнь

Выйдя из тюрьмы, Мольер отправился на гастроли – он активно, на протяжении 12 лет, давал театральные постановки и представления, разъезжая по стране. В конце концов успех труппы приковал внимание важной особы – над ними взял покровительство Филипп Орлеанский. Чуть позже Мольер вернулся в Париж, и труппа сыграла перед королем. В творческой биографии Жана-Батиста Мольера интересен тот факт, что в 1659 году публика увидела комедию «Смешные жеманницы», для чего труппе был предоставлен театр «Пти-Бурбон». Хотя комедия вызвала много разговоров и задела дам того времени, в дальнейшем она получила огромный успех. С того времени известность и слава Мольера все больше росли.

В 1662 году после переезда Мольера в театр Пале-Рояль он вступил в законный брак с Армандой. Их женитьба породила множество слухов, поскольку происхождение девушки было до конца неизвестно. Этот брак вызвал настолько сильный резонанс в обществе, что даже часть друзей Мольера настроились враждебно. Поговаривали о том, что его жена на самом деле приходилась дочерью актера. Однако король по-прежнему оказывал благосклонность Жан-Батисту и всячески защищал его от нападок то церкви, то представителей высших слоев общества. Несмотря на это часть пьес Мольера оказались под запретом.

В 1672 году Мольер чувствовал, что здоровье его сильно пошатнулось, и хотя он стал меньше работать, в его литературной биографии в то время появляются такие произведения, как «Ученые женщины», «Проделки Скапьена», «Мнимый больной». На выступлении последней пьесы у Мольера, который сам был в ней актером, произошел приступ, сопровождавшийся сильным кашлем и кровотечением – это дал знать о себе легочный туберкулез. Полагают, что эту болезнь Жан-Батист приобрел еще в юности, находясь в тюрьме. Хотя король был настроен прекратить выступление, Мольер решил играть до конца. В итоге актера настиг второй приступ, которого он не выдержал.

Из-за запрета хоронить на кладбище актеров, который действовал в те времена, Мольера, даже несмотря на усилия короля, не могли похоронить, как положено. Получилось лишь добиться того, чтобы великий актер был похоронен в той части кладбища, которая отводилась для некрещеных детей. Через много лет, в 1817 году, он был перезахоронен в Париже, на кладбище в Пер Лашез.

Лишь предпочтение в нас чувства усугубит;
И тот, кто любит всех, тот никого не любит.
Но раз вам по душе пороки наших дней,
Вы, чёрт меня возьми, не из моих людей.
То сердце, что равно всем безразлично радо,
Просторно чересчур, и мне его не надо.
Хочу быть отличен — и прямо вам скажу:
Кто общий друг для всех, тем я не дорожу!

Если вы уже ознакомились с биографией Жана-Батиста Мольера, вы можете поставить свою оценку данному писателю вверху страницы. К тому же предлагаем вам посетить раздел Биографии, чтобы прочитать о других популярных и известных писателях.

Цитаты автора

«Все люди, черт возьми, так созданы от века:
Тщеславие — рычаг всех действий человека.»

Мизантроп

• нравится204
• не нравится203

«Все люди, черт возьми, так созданы от века:
Тщеславие — рычаг всех действий человека. «

Мизантроп

• нравится204
• не нравится203

«Да, самая приятная награда – видеть, что творение ваше признано, что вас чествуют за него рукоплесканиями. По-моему, это наилучшее воздаяние за все наши тяготы, – похвала просвещенного человека доставляет наслаждение неизъяснимое.»

Мещанин во дворянстве

• нравится191
• не нравится198

«Да, самая приятная награда – видеть, что творение ваше признано, что вас чествуют за него рукоплесканиями. По-моему, это наилучшее воздаяние за все наши тяготы, – похвала просвещенного человека доставляет наслаждение неизъяснимое.»

Мещанин во дворянстве

• нравится191
• не нравится198

С этой биографией читают

Патрик Ротфусс

Антуан де Сент-Экзюпери

Джеймс Джойс

Эсхил

Милорад Павич

Мария Семенова

детство и образование, театр и литературные произведения

Биографии

12.11.21

13 мин.

Весь мир знает гениального актёра и руководителя собственного театра, комедиографа и основателя классической комедии Жана-Батиста Мольера, краткая биография которого интересует читателей разного возраста.

Оглавление:

• Детские годы
• Образование Мольера
• Карьера в театре
• Писательская деятельность
• Личная жизнь
• Смерть драматурга

Его жизнь была полна стремительных взлётов и падений. Пройдя самые сложные ее этапы, он смог добиться мирового признания.

Детские годы

Родился Жан-Батист Поклен в 1622 году. Но в историю театра и литературы он вошёл под псевдонимом Moliere (употребления Мальер и Молер являются неверными). Его предки были обойщиками, но отец известного драматурга смог купить себе должность обойщика и камердинера у самого короля. Эти исторические факты подтверждаются и в Википедии. Такая должность обязательно хорошо оплачивалась, поэтому в семье Мольера проблем с деньгами не было.

Отец будущего драматурга надеялся, что его первый ребёнок унаследует его придворную должность, поэтому добился, чтобы это место было закреплено за ним официально. К тому же заниматься таким придворным делом было несложно, а главное, оно не требовало никакого образования.

Мать Мольера, биография которого имеет много печальных страниц, умерла ещё в молодости. Известно, что Мари Крессе была больна туберкулёзом. На момент её смерти будущему известному писателю едва исполнилось десять лет.

Образование Мольера

Обучение маленькому Мольеру давалось с большим трудом. Так, он едва к своим 14-ти годам научился писать и немного читать. Но дедушка будущего драматурга настоял на том, чтобы всё-таки внука отдали учиться в Клермонский иезуитский колледж, который в то время считался в Париже самым лучшим учебным заведением.

Вскоре мальчик изучал следующие предметы:

• Древние языки.
• Латинскую словесность.
• Философию.
• Естественные науки.

Полученных в колледже знаний хватило на то, чтобы потом читать в оригинале таких комедиантов, как Теренций и Плавт. Позднее он смог сделать и стихотворный перевод одной из поэм Лукреция. По окончании колледжа Мольер получил диплом преподавателя, который давал ему право читать лекции.

Был случай, когда будущему драматургу пришлось выступать в роли судебного адвоката. Но это и определило дальнейшую его судьбу, так как он не пошёл по стопам отца, да и юристом тоже не стал.

Карьера в театре

Мольер имел свою долю в материнском наследстве, которой и решил воспользоваться после окончания колледжа. Его всегда манил театр, и будущему писателю очень хотелось играть трагические роли.

В 21 год Мольер уже не только имел сценический псевдоним, но и возглавлял небольшой театр «Блистательный».

Но только актёров в нём насчитывалось десять человек, а репертуар был беден. Поэтому никакой конкуренции он не мог выдержать. Судьба у этой театральной труппы была только одна — гастролировать по провинциям.

Но даже 13 лет театральных скитаний не изменили желание Жана-Батиста и дальше служить театру.

Стоит заметить, что Мольер сам писал пьесы для театра, чтобы разнообразить его репертуар.

Так, к ранним можно отнести следующие его произведения:

• «Летающий лекарь».
• «Три доктора».
• «Ревность Барбулье».

Выступая в провинциях, Жан-Батист смог стать сценаристом и полностью пересмотреть свои взгляды на актёрскую профессию. Видя, что публике больше нравятся фарсы и комедии, он стал писать в этом направлении. Благодаря его пьесам театральная труппа очень быстро добилась славы. И, как известно, уже в 1658 году их пригласил в Париж брат короля.

Театр Мольера выступал перед Людовиком XIV в Лувре. Особой популярностью среди аристократии Парижа пользовалась комедия «Влюблённый доктор».

После такого успешного выступления король дал разрешение играть на подмостках придворного театра в течение трёх лет. А затем они выступали в театре Пале-Рояль.

Писательская деятельность

Считается, что литературная биография Мольера началась после того, как в Париже была успешно поставлена комедия «Смешные жеманницы».

Сразу же стали выходить и другие его произведения:

• «Школа мужей».
• «Школа жён».
• «Тартюф, или Обманщик».
• «Дон Жуан».
• «Мизантроп».

Но церковь была против творчества Мольера, и тех священников, кто желал познакомиться с содержанием его комедией и пьес, грозило отлучение от веры. Многие священнослужители считали, что произведения Жан-Батиста грешны, поэтому нужно сжечь автора и его творения на костре.

Людовик XIV старался не вмешиваться в этот конфликт, но всё же поддерживал драматурга негласно.

Тем не менее комедия о жеманницах не появлялась на театральных сценах в течение пяти лет, пока общественность немного не смягчилась.

Другое произведение Мольера публика также не приняла. Они увидели в пьесе «Мизантроп» отражение бед самого автора. Тогда в жизни у драматурга было не всё в порядке, так как у него умер сын, а в семье начались постоянные конфликты.

Изучая периодизацию литературного творчества Мольера, можно заметить тот факт, что его комедия «Тартюф» была долго запрещена. В это время он пишет «Дон Жуана», постановка которого дает возможность театральной труппе продолжить выступления. Но и с этой пьесой случилась интересная история. После пятнадцатого представления, несмотря на успех у публики, её тоже запретили ставить на сцене театра.

Есть предположение, что на этот раз вмешался Орден иезуитов. После выхода «Тартюфа» они внимательно следили за творчеством Мольера и за всеми выступлениями его театра. Чтобы спасти театр, его переименовали и стали платить жалованье труппе из королевской казны.

Современники в литературном портрете Жана-Батиста Мольера выделяли его творческую дерзость. Это новаторство заключалось в том, что его художественная раскованность опережала современные этические и моральные нормы. Всего великий драматург написал 29 комедий, некоторые из которых были написаны по случаю королевских праздников:

• «Господин де Пурсоньяк».
• «Принцесса Элиды».
• «Блистательные любовники».

Многие его комедийные произведения относились к семейно-бытовому жанру и кратко рассказывали о семейных происшествиях. Это такие комедии, как «Брак поневоле», «Скупой», «Учёные женщины» и другие. Но всё-таки самыми значительными были признаны следующие мольерские комедии-балеты:

• «Мнимый больной».
• «Мещанин во дворянстве».

В восьмом классе по школьной программе отводится несколько уроков литературы для изучения произведения Мольера «Мещанин во дворянстве». Но подробного его изучения в школе нет, и обычно пьесу сравнивают с комедией Фонвизина «Недоросль».

Личная жизнь

Известно, что драматург был женат один раз. Его избранницей стала Арманда, которая была намного моложе его. По сообщениям современников, эта девушка была дочерью его бывшей любовницы. По слухам же, Арманда была дочерью и самого драматурга. Общество видело в этом браке высшую степень безнравственности.

Современники, описывая Жана-Батиста, часто останавливались на таких его чертах характера, как ревность и раздражительность. Жена же драматурга была очаровательна и юна, поэтому её кокетство служило поводом для конфликтов в семье. Людовик XIV, который в то время был влюблён в Луизу Франсуазу де Лавальер, решил взять под защиту семью и творчество вольнолюбивого драматурга.

Король Франции согласился стать крёстным первого ребёнка великого писателя и очаровательной актрисы. Такой поступок Людовика уже защищал семью драматурга и делал её неприкосновенной. Но также известно, что этот ребёнок через год умер.

Смерть драматурга

Семнадцатого февраля 1673 года Жан-Батист вышел на театральную сцену, чтобы сыграть в четвёртый раз в своей комедийной пьесе. Эта роль в «Мнимом больном» стала последней. Всё окружение писателя знало, что главные роли в своих спектаклях он никому не доверял, предпочитая исполнять их самому. Но в тот день прямо во время спектакля ему стало плохо, Мольер стал кашлять кровью. Его тут же доставили к семье, а через несколько часов он умер.

Архиепископ Парижа, считая драматурга великим грешником, запрещал хоронить Мольера, ведь он должен был перед смертью покаяться. Но и тут вмешался Людовик, который всю жизнь покровительствовал писателю.

Поэтому сначала его ночью похоронили за оградой кладбища святого Иосифа, где обычно были захоронения самоубийц. Но позднее его останки уже с пышностью были перезахоронены на кладбище Пер-Лашез.

Но самое главное, что после смерти великого драматурга и актёра осталось его творческое наследие, которое теперь собрано в книгах. Его произведения в настоящее время переведены на все языки мира.

Мольера в Пантеон! | The New Yorker

Мольер, непревзойденный моцартовский автор комедий, как это ни невероятно, оказался в центре новых дискуссий в Париже. Жан-Батист Поклен, если использовать его настоящее имя, родился или, по крайней мере, был крещен в 1622 году; его статус остается неоспоримым, и его барельефа медальона до сих пор освещают путь в Комеди Франсез. (Хотя его особенно дальновидная личная жизнь — он женился на дочери своей давней актрисы-любовницы, которая, хотя и не была его собственной, но все же выросла вокруг него, — могла аннулировать его в наше время.) Вопрос касается его потенциальной установки в Пантеон. , то большое куполообразное здание высоко в Пятом округе, где grands hommes и, по состоянию на 1995 год, женщины Франции погребены. Близкие поклонники всего французского могут вспомнить, что в последнее время Пантеон был, по сути, кладбищем со статуями, оживленным местом. Была борьба за потенциальное погребение Рембо и Верлена, Бонни и Клайда символизма, а затем радикальные новости о погребении там Жозефины Бейкер, вызванные отчасти благодаря добрым услугам французов (и американофилов) философ Паскаль Брукнер, что, с пугающей симметричностью, произошло в тот же день, когда крайне правый гипернационалист (и антиамериканец) Эрик Земмур объявил о своей кандидатуре на пост президента.

Так случилось, что, несмотря на сорок лет нерегулярного проживания в Париже, этот писатель ни разу не посещал Пантеон до недавнего времени, когда наступил холодный день и можно было укрыться от ветра, зайдя внутрь. Посещение Пантеона — это смешанный и удивительно волнующий опыт. Смешанный, потому что среди погребенных есть очень мелкие и морально сомнительные фигуры из наполеоновской аристократии и военных, что по сути означает семью Наполеона. Но человек не может быть тронут до слез ничем литературным, если не тронут до слез существование склепа, в котором покоятся останки Эмиля Золя и Виктора Гюго, этих двух великих и смелых деятелей гуманистической борьбы. (Они делят пространство с Александром Дюма, тоже великим человеком в своем роде, и читать его по-мушкетерски забавно.)

Ссора с Мольером непосредственно связана с празднованием его четырехсотлетия, или, точнее, четырехсотлетия со дня его крещения — как и в случае с Шекспиром, это первое свидание, которое у нас есть для него — 15 января. В прошлом году актер Фрэнсис Хастер страстно выступил за повторное захоронение Мольера в Пантеоне, поскольку у останков Мольера была собственная длинная и немного вызывающая мурашки культурная история. Отказ церкви в погребении с какой-либо помпой после его смерти — что произошло вечером, когда на сцене во время постановки «Воображаемого больного» он изобразил человека, инсценировавшего свою смерть, шутку, которую мог написать только он, — как в наказание за то, что он был актером, его останки были тайно захоронены на церковном кладбище в Париже. Затем, во время революции, как ни трудно в это поверить, гроб Мольера выкопали и, как говорят, выставили на обозрение в Париже, как своего рода болезненное восхваление его скромного происхождения и как упрек церкви за прежние гонения. его.

Итак, это не первый раз, когда его труп имеет свою политику, но политика снова пришла к его трупу. Анн Идальго, мэр Парижа, баллотирующаяся в президенты от левых, высказалась за Мольера в Пантеон, как и Валери Пекресс, региональный лидер Иль-де-Франс (где находится Париж). ), который также баллотируется в президенты от респектабельных правых. Даже Эрик Земмур, баллотировавшийся в президенты с 1940-х годов и отстающий в опросах, несмотря на то, что он доминирует в новостях, высказал свое мнение. В недавнем телевизионном выступлении он решительно призвал Мольера в Пантеон и призвал Монтеня и Паскаль тоже входят туда, угрожая сделать здание таким же переполненным, как вагон метро в 5.9.00:03 пополудни В другом интервью он также ответил на наводящий вопрос о своих близких отношениях с матерью, назвав эти отношения «прустовскими», а затем мгновенно процитировал Филипа Рота, что любой мужчина, которого любит его мать, является конкистадором. На самом деле, как сказал Рот, «любимый своими родителями», это совершенно другая идея, к которой Земмур невольно применил французский или, да, прустовский, поворот. (Трудно презирать человека, который цитирует и Пруста, и Рота в одном ответе, но, возможно, именно склонность Земмура к литературным цитатам — его единственная добродетель — ответственна за его падение в опросах общественного мнения, Земмура часто высмеивали в опросах. то же самое интервью за круглым столом из-за его страсти к «цитатам».)

Позиция Мольера в Пантеоне очевидна: никто не оспаривает его первенство как автора комедии, хотя, учитывая, что Франция является более упорядоченной цивилизацией, чем наша, он делит свое первенство со своим современником Расином, который берет лавры за трагедия. (Мы заставляем бедного Шекспира служить и тем, и другим.) Президент Макрон, по сути, является, пожалуй, главным мольеровским маньяком в стране, однажды выплюнув знаменитый диалог из начала мольеровского «Мизантропа», в ответ на импровизированную испытание. Дело против Мольера является одновременно исторически чувствительным и слегка бюрократическим и административным. Как мягко попытался объяснить один из советников Макрона, Бруно Роже-Пти, «Пантеон — это храм [особой разновидности секуляризма в стране], дитя республиканской родины, само порожденное Просвещением, и поэтому все фигуры тех, кого там чтят, уже после Просвещения и Революции». Как допросветительская фигура Мольер, как и Расин, или, если на то пошло, Рабле, просто не подходит.

Как недавно безобидный труженик взялся за составление антологий пьес Мольера в искусных английских переводах американского поэта Ричарда Уилбура, у меня, как мы говорим, un chien в этом bagarre . И борьбу лучше всего вести на метафизических, а не временных основаниях, просто настаивая на том, что, хотя Мольер не был фигурой Просвещения, он уникальным образом предвосхитил его лучшие ценности таким образом, что он требует, чтобы его уважали наряду с Руссо, Вольтером и остальными. . (По правде говоря, мы счастливы иметь перед собой переводы Мольера Уилбура, потому что они показывают нам, в чем именно значение Мольера.) Существует определенный класс писателей, которые до появления Просвещения и до того, как современность стала современной, проповедовали Просвещение ценит плюрализм и терпимость, право на неприкосновенность частной жизни и опасность фанатизма. Мольер не является нашим современником в какой-то поверхностной и глупой манере. Не радикал и даже не романтик в смысле девятнадцатого века — он здравомыслящий реалист, выступающий против того, чтобы ставить идеи и навязчивые идеи и idées закрепляет вместо людей и отношений и верит не в упорядоченный, а в сбалансированный мир. В чем он почти исключительно хорош — пожалуй, только Джейн Остин среди мировых мастеров может сравниться с ним в этом, — так это в передаче того качества неподготовленного интеллекта, которое мы называем здравым смыслом. Здравый смысл в наши дни осуждается как заговор привилегированных против исключенных; нам говорят, что подозрительный круг того, что считается «обыденным», есть обвинение против смысла. Но Мольер тянется сквозь века, чтобы напомнить нам, что у здравого смысла ноги такие же длинные, как и у самого смеха.

Во всех его комедиях и, что особенно резонансно, в двух его шедеврах «Мизантроп» и «Тартюф», его предметом является то, что происходит с социальными группами — микрообществом семьи или более широким обществом социального класса — когда появляется несбалансированная фигура. В «Мизантропе» гордый прямолинейный Альцест отправляется на поиски совершенной откровенности и абсолютной правды, отвергая всю мелкую социальную ложь, которая усеивает нашу жизнь. (Оскорбив знакомого литератора тем, что он не похвалил его стихи, его спрашивают, может ли он сделать то же самое. «Я мог бы, случайно, написать что-нибудь столь же дрянное, — признается он. — Но тогда я не стал бы показывать это всех».) Алцесту приходится объяснять женщине, за которой он ухаживает, прекрасной и блестящей Селимене, и его друзьям, что излишняя откровенность эгоцентрична и тщеславна, а не достойна восхищения. В «Тартюфе» семья переворачивается с ног на голову прибытием святого человека Тартюфа, который поражает всех своим благочестием, пока его благочестие не оказывается искусно смешанным с развратом (и алчностью).

Преемственность к нашему времени очевидна. Неудобный искатель и рассказчик правды среди нас вызывает сегодня в Лос-Анджелесе ту же смесь раздражения и восхищения, что и в Париже семнадцатого века. Ларри Дэвид, идеальный кандидат на роль современного «Мизантропа», сделал блестящую карьеру комика именно на этой основе. В многолетнем сериале Дэвида «Умерь свой энтузиазм» он воплощает человека, который невинно говорит неудобную правду — что, например, смерть родителя внезапно создает универсальное оправдание для того, чтобы избежать обязательного общения. Неподключенный фанатик, такой как Тартюф, всегда будет иметь тревожное влияние на семью, хотя сегодня наш фанатик может быть как энтузиастом йоги или провидцем Нью Эйдж, так и пуританским лицемером. (Нет более запоминающегося описания современного Тартюфа, чем описание Майкла Даунинга в «Обувь за дверью» из «Дзен 9». 0003 роси , который, ослепляя своих адептов американизированным дзэном, проявлял развратный интерес по крайней мере к одной из своих учениц. . И все же патриархальный порядок в пьесах бессилен. Более того, здравый смысл других персонажей, их знание реальных человеческих возможностей мгновенно игнорирует эту иерархию как абсурдную. И в «Школе жен», и в «Школе мужей» главные герои — мужчины, настолько напуганные женственностью и силой женского разума, что они изменяют свой мир, чтобы держать своих подопечных и женихов в неведении и подчинении. Точка зрения Мольера, впервые сделанная в «Мужьях» и выделенная курсивом в «Женах», состоит в том, что это занятие не только отвратительное, но и смехотворное, обреченное на комический провал. Подавленные, замкнутые женщины инстинктивно осознают собственное подавление и реагируют на него, делая свой собственный трезвый выбор женихов и потенциальных мужей. Сганарель и Арист в «Школе мужей» противопоставлены плохим и хорошим женихам, Grand-Siècle Тупой и галантный: Сганарель относится к своему предназначению как к добыче, так и к потенциальной опасности; Аристе относится к своему избраннику как к полноценному человеку. Один кончается нелепо; другой с радостью. В «Школе жен» паранойя Арнольфа по поводу женского выбора настолько велика, что вынуждает его изолировать Аньес, объект его желания, с самого детства. И Арнольф, и Сганарель учатся у тех самых женщин, которых, как они думали, учатся. Здравый смысл женщин просвечивает патриархальное лицемерие рентгеном, а затем стирает их абсурдность.

Великая тема Мольера — безумие всякого фанатизма: религиозный фанатизм в «Тартюфе» или мания правды в «Мизантропе». Мольер не мещанин; он поэт здравого смысла не только в том, что высмеивает идею о том, что жизнь может быть прожита по правилу чрезмерного благочестия, или в том, что он разоблачает эрудицию ради нее самой, но и в том, что делает своих персонажей наиболее привлекательными, когда они ведут себя наиболее разумно.

Он действительно придерживается того, чего хочет от сатирика каждый профессор, набора позитивных идей, которые становятся еще более позитивными, поскольку не являются идеями. Мольер любит естественные действия и привязанности, в том числе похоть. В «Ученых дамах» феминистская точка зрения Мольера состоит не в том, что леди не должны быть учеными, а в том, что их природное остроумие, все, что они уже знают из своего опыта, более глубоко, чем то, что их развратные наставники с их экстравагантно-абстрактными идеями желание научить их. Мольер избегает глупости своей откровенностью в том, что вселенную, выведенную из равновесия интеллектуальной одержимостью, чаще всего восстанавливает нормальный эротический аппетит. У Мольера секс всегда является омолаживающим источником здравого смысла. В «Мизантропе» Альцест любит Селимену, отчасти потому, что она явно равна ему в интеллектуальном плане, но также и потому, что он сексуально увлечен ею, и сила его желания, хотя и делает его несчастным, очеловечивает его. Она, в свою очередь, не может понять его яростной ревности по поводу влечения, которое она предлагает другим мужчинам; она не кокетничает и не «кокетничает», настаивая на том, что множество ее ухажеров — это не признак недобросовестности, а проявление той же искренности аффекта, которой Альцест считает добродетелью. Кокетничая со многими, она верна себе. Тартюф показан лицемером в своих распутствах, но человеком в своих аппетитах. (Те, кто следил за тартюфовскими подвигами проповедников традиционных ценностей Земмура, могут узнать этот тип.) Более по-настоящему радикальный феминизм, лучшая форма семейного благочестия возникает, когда мы признаем безрассудство попыток жить согласно максимам и морали и принципов и планов, вместо того, чтобы реагировать на равновесие фактического существования.

Мольер в Пантеон? Почему бы нет? (А вместе с ним, конечно, и другой просветитель до Просвещения, Монтень.) Главным украшением храма, в конце концов, является знаменитый маятник Фуко, медленно вращающийся в пространстве с высоты купола, демонстрируя, как это было впервые в 1851 г. , что Земля действительно вращается, медленно, но верно и неуклонно. Эта идея о том, что мир является внешним по отношению к нам и необратимо движется в своем собственном темпе, вне нашей воли изменить его, является более эмпирической версией морального видения Мольера. Мольера в Пантеон? Конечно. Но он уже внутри единственного имеющего значение пантеона, внутри наших умов и нравов.

Оживляя абсурд – Мольер, гроссмейстер комедии

Мольер в роли Сезара в «Смерти Помпеи» Николя Миньяра (1658)

(вероятно) 14 января 1622 года, Жан-Батист Поклен, французский драматург и актер который известен под своим сценическим псевдонимом Мольер родился. Он считается одним из величайших мастеров комедии в западной литературе.

Прославленный театр

Жан-Батист Поклен был крещен в Париже 15 января 1622 года как сын Жана Поклена и Мари Крессе, дочери зажиточной буржуазной семьи. Его отец был одним из восьми valets de chambre tapissiers de Roi, , которые ухаживали за королевской мебелью и обивкой, так что юный Поклен получил все преимущества, какие только мог пожелать мальчик. Он получил образование в Клермонском колледже в Париже, одной из лучших школ Франции, и имел доступ к королевскому двору. Но мальчик никогда не проявлял особого интереса к обивке мебели. Ожидалось, что он займет пост, который занимал его отец, но в июне 1643 года, когда Жану-Батисту был 21 год, он решил отказаться от своего социального класса и продолжить карьеру на сцене. Он влюбился в красивую рыжеволосую актрису по имени Мадлен Бежар. Вместе с Мадлен, ее братом Жозефом и сестрой Женевьевой, а также с дюжиной других состоятельных молодых людей он основал драматическую труппу под названием «9».0003 Прославленный театр . Примерно в это же время он изменил свое имя на Мольера, вероятно, чтобы избавить своего отца от смущения, связанного с наличием в семье актера.

Первый успех

Год спустя, уже отбыв два тюремных срока из-за долгов труппы, Мольер присоединился к другой труппе с Бежарами и следующие тринадцать лет гастролировал по Франции. В 1650 году он стал главой компании, и ему удалось заручиться покровительством принца Конти. Невысокий коренастый Мольер был трудолюбивым. Он часто выступал, иногда под маской клоуна, с труппой, которой руководил. Именно в этот период Мольер начал писать для труппы собственные пьесы. Его первая важная работа, L’Étourdi или The Blunderer , следует за авантюрами Маскарилла, проницательного слуги, который приступает к развитию романа своего хозяина с молодой женщиной только для того, чтобы его планы были сорваны, когда неумышленный любовник вмешался. Произведение сразу же оказалось довольно успешным, и последовал ряд других работ. К весне 1658 года Мольер и его значительно улучшившаяся компания решили еще раз попытать счастья в Париже. Когда они узнали, что брат короля, герцог Анжуйский, как говорят, заинтересован в поддержке драматической труппы, которая будет носить его имя, они немедленно приступили к представлению двору.

Людовик XIV приглашает Мольера на ужин — необоснованный романтический анекдот, проиллюстрированный на картине Жана-Леона Жерома 1863 года

Король Людовик XIV и влюбленный доктор впервые перед Людовиком XIV в караульном зале старого Луврского дворца.

Однако они допустили роковую ошибку, поставив вместо одной из своих популярных комедий трагедию. Двор не был впечатлен, но Мольер, к счастью, осознав их промах, как раз вовремя подошел к королю и попросил разрешения поставить одну из своих собственных пьес, Влюбленный доктор, , который имел немедленный успех: король предоставил Мольеру и его труппе в пользование Hôtel du Petit Bourbon, один из трех самых важных театров Парижа.

«On ne meurt qu’une fois; et c’est pour si longtemps!»
(Мы умираем только один раз, и так надолго!)
— Мольер, «Депит любви» (1656), акт V, ск. III.

Несмотря на собственное предпочтение трагедии, которое он пытался развивать в Illustre Théâtre, Мольер прославился своими фарсами, которые, как правило, были одноактными и исполнялись после трагедии. Некоторые из этих фарсов были написаны лишь частично и разыгрывались в стиле комедии дель арте с импровизацией поверх кановаччо (расплывчатый сюжетный план). В течение следующих тринадцати лет Мольер лихорадочно работал над тем, чтобы сделать свою труппу самой уважаемой драматической труппой Парижа.

Шедевры

«Тартюф, или самозванец» также был исполнен в Версале в 1664 году и вызвал величайший скандал в творческой карьере Мольера. Его изображение лицемерия господствующих классов было воспринято как оскорбление и яростно оспаривалось. Это также вызвало гнев янсенистов, и пьеса была запрещена. Однако Мольер всегда старался не нападать на институт монархии. Он заслужил положение одного из фаворитов короля и пользовался его защитой от нападок двора. В 1666 г. Le Misanthrope был произведен. Сейчас он считается самым изысканным шедевром Мольера, обладающим высочайшим нравственным содержанием, но в то время его мало ценили. За 14 лет пребывания в Париже Мольер единолично написал 31 из 85 пьес, поставленных на его сцене.

«Presque tous les hommes meurent de leurs remedes, et non pas de leurs maladies».
(Почти все люди умирают от своих лекарств, а не от болезней). III.

17 февраля 1673 года у Мольера случилось кровотечение во время игры в «Воображаемый больной », и он скончался той же ночью. На самом деле местные священники отказались принять его исповедь, так как актеры не имели социального положения и были отлучены церковью. Согласно французскому законодательству того времени, актеров также не разрешалось хоронить на священной земле кладбища. Именно тогда король заступился через четыре дня, и Мольер наконец был похоронен на кладбище Сен-Жозеф.

Фронтиспис и титульный лист «Тартюфа или Самозванца» из сборника его произведений 1739 года на французском и английском языках, напечатанного Джоном Уоттсом. На гравюре изображен аморальный Тартюф, коварно соблазняемый Эльмирой, женой его хозяина Оргона, которая прячется под столом.

Оживляя абсурд

Сам актер, Мольер, похоже, был неспособен визуализировать любую ситуацию, не оживляя и не драматизируя ее, часто за пределами вероятности. Несмотря на то, что он жил в век разума, у него хватило здравого смысла не проповедовать, а скорее оживить абсурд, как в таких шедеврах, как Tartuffe , L’École des femmes , Le Misanthrope , Le Bourgeois Gentilhomme и многие другие. Хотя Мольер, несомненно, великий писатель, он настаивал на том, что его пьесы были созданы для сцены, и его ранние предисловия жалуются на то, что ему приходилось публиковаться, чтобы избежать эксплуатации.

Наследие Мольера

Хотя традиционные мыслители, религиозные лидеры и медицинские работники во времена Мольера критиковали его работу, их идеи на самом деле не уменьшили его широкого успеха у публики. Другие драматурги и труппы начали подражать его драматическому стилю в Англии и Франции. Работы Мольера продолжали получать положительные отзывы в Англии 18-го века, но в то время во Франции их не так тепло приветствовали. Однако во время французской Реставрации 19 в.комедии Мольера стали популярны как у французской публики, так и у критиков.