Врагам Солженицына помогала жена :: Культура :: Дни.ру

Уходящий год обозначился многими печальными событиями, в частности, уходом из жизни великого Александра Солженицына — диссидента, ученого, общественного деятеля, историка, писателя. Дни.Ру в день рождения Александра Исаевича вспоминают его сложную судьбу.

В возрасте 19 лет, обучаясь в Ростовском государственном университете, Александр Исаевич начал работу над романом «Красное колесо» о Февральской революции. В связи с множеством репрессий, начавшихся уже в военное время, четырехчастная эпопея в первый раз была полностью опубликована на территории России в 1993-м. Во время Второй мировой Солженицын, позднее награжденный орденами Отечественной войны и Красной звезды, стал вести переписку со своим одноклассником Николаем Виткевичем. Письма, заключавшие в себе аллюзии на политику «Пахана», то есть Сталина, скоро были перехвачены, и друзей приговорили к заключению в лагерях по 58-й статье кодекса РСФСР.

Удивительно, как далее складывалась судьба великого писателя.

Первая жена Александра Исаевича Наталья Решетовская, с которой он обручился накануне немецкого нападения, в 1940-м, во время его заключения в 1948-м заочно отказалась от их брака, а Николай Виткевич, восстановленный в комсомоле после девяти лет ссылки, перенял сторону КГБ и стал обличать события, описанные в «Архипелаге ГУЛАГ». Решетовская в течение многих лет после развода писала доносы в правительственные органы, соглашаясь докладывать о тех фактах жизни бывшего супруга, о которых сама, по словам Александра Солженицына, знать не могла – в частности, о его лагерной жизни или школьных годах.

Историки, описывая деятельность противников режима, связывают ее с крайней необразованностью самих «революционеров». В случае с Солженицыным справедливо было бы вспомнить историю декабристов: будущий Нобелевский лауреат всегда учился прилежно, был сталинским стипендиатом и закончил университет с красным дипломом. Составленная Солженицыным и Виткевичем еще во время их переписки резолюция обличала сталинский режим через компаративистский метод – два некогда друга сравнивали его со временем активности крепостного права в императорской России.

После освобождения из лагеря (1958й) Александр Исаевич, воспользовавшись оттепелью, опубликовал в журнале «Новый мир» рассказ «Один день Ивана Денисовича», сразу переведенный на многие языки, но в 1963-м ему было отказано в публикации «В круге первом» (как и в получении Ленинской премии), и уже при Брежневе Солженицын потерял всякую возможность печататься. На подходе к 70-м его лишили членства в Союзе писателей. Тогда же, как писал Солженицын в своей статье в «Литературной газете» «Потемщики света не ищут», закрытая травля не утихала: «Да уж настолько я был непереносим для КГБ, что в 1971-м, 9 августа, в Новочеркасске, они прямо убивали меня уколом рицинина, три месяца пролежал я пластом в загадочных волдырях размером с блюдце».

В 1974-м, когда (после публикации в эмигрантском издательстве YMCA и самоубийства одной из доносчиц) был опубликован «Архипелаг ГУЛАГ», Александр Исаевич был выслан из страны. Иными словами, гонения продолжались долго – как и продолжалась неуклонная работа над «Красным колесом». После перестройки Солженицын вернулся из США на территорию бывшего СССР и стал писать о том, что страна возрождается. Посыпалось множество государственных премий, журналистских трений и писательских исканий. В 1998-м Солженицын учредил премию имени себя, а президентом Фонда сделав свою последнюю жену. 3 августа 2008 года Александр Исаевич Солженицын скончался, так и не дожив до публикации 30-томного сборника своих произведений и своего собственного 90-летия.

dni.ru

ХОРОШО ИМЕТЬ ТРОИХ ДЕТЕЙ – Огонек № 45 (4824) от 14.12.2003

К 85-летию Александра Солженицына

ХОРОШО ИМЕТЬ ТРОИХ ДЕТЕЙ

«Мне очень помогает мой младший сын — Степан», — говорит юбиляр. Со Степаном Солженицыным в Нью-Йорке беседует журналист Илья Бараникас

 

В книге («200 лет вместе». — Ред.) огромное количество исторических сносок. И конечно же каждый, кто приступит к чтению, будет как бы обращаться к вам с вопросом: как это делалось, как вы работали? — …Помимо источников и помимо предшественников-историков, я постоянно обращался к современникам, тоже размышляющим на эти темы. Живя еще в Вермонте, я лет десять получал журнал «22». Это вообще-то лучший израильский журнал, издаваемый на русском языке. Пишут его наши соотечественники, интеллектуалы, уехавшие туда, но сохранившие связь с Россией. Массу материала я взял от них. А сбор материалов? Наталья Дмитриевна — моя постоянная помощница во всех работах, в том числе и в этой. Но еще мне очень помогает мой младший сын — Степан. Он очень интеллектуально развит, отзывчив, много читает и за многим следит. И когда я переехал в Россию, а некоторых материалов еще не хватало и сноски многие еще нужно было уточнять, а тут библиотеки в разгроме и не все нужное найдешь, то часто старые издания приходилось искать там, в Америке. Степан это делал и мне доставлял. — Хорошо иметь троих сыновей — кто-то всегда поможет. — Да, есть такая поговорка: один сын — не сын, два сына — не сын, три сына — сын. — Александр Исаевич, вы спорите с сыновьями? И если спорите, то о чем? — Ну, у нас нет полного единообразия мнений благодаря хотя бы тому, что уже часть жизни прошла у них без нас. Но я бы сказал, что больше единства и понимания, чем споров. Хотя вот они поддразнивают меня: «зеленая партия» нашей планеты. — Бывает так, что они вас убеждают? — Конечно, бывает.

Младший из троих сыновей классика — насквозь русский по манере речи и поведения. Впечатление такое, что он всю жизнь прожил в России. Но это впечатление обманчиво: в России Степан Солженицын провел только первые пять месяцев из своих 30 лет. По опыту жизни он чистый американец. Учился в американской школе, получил степень бакалавра в Гарварде и магистра — в Массачусетском технологическом институте; сейчас живет под Нью-Йорком, работает экспертом по энергетике, экологии и градостроительству. Для сослуживцев и соседей он — Стефен, такой же американец, как и они. Старшие поколения о его русском происхождении и знаменитом отце вспоминают нередко, а вот у молодых людей его фамилия не вызывает ассоциаций.

Рождение Степана (он появился на свет в Москве в сентябре 1973 года) совпало по времени с драматическими событиями в жизни его отца. Именно в это время КГБ захватывает тайник с рукописью «Архипелага ГУЛАГ», после чего Солженицын дает сигнал парижскому издательству ИМКА-Пресс, и в конце декабря 1973-го выходит в свет первый том крамольной книги. В феврале 1974 года Александра Солженицына арестовывают, лишают гражданства и высылают из СССР. Солженицын с семьей попадает в Швейцарию, а еще через два года переезжает на постоянное жительство в США.

— Наша жизнь в городке Кавендиш (штат Вермонт) была очень важным периодом в творческой биографии отца. Много лет он трудился над эпопеей «Красное колесо», — рассказывает Степан. — Первые годы нашей жизни там я был еще слишком мал, чтобы осознать значимость того, чем занимался мой отец. Когда мне было 7 — 9 лет, мне трудно было оценить гигантский масштаб отца. Осмысление его роли пришло постепенно.

Я — самый младший в семье, но разница между мной и братьями невелика. Ермолай родился в 1970 году, Игнат — в 1972-м, а я — в 1973-м. Единственный из детей в нашей семье, кто в 70-е годы находился уже в «серьезном» возрасте, — это Дмитрий, наш единоутробный брат, сын мамы от первого брака. Он умер 10 лет назад. Дмитрий во всем был примером для нас, младших, и нам не хватает его в нашей взрослой жизни.

Что касается отца, то духовная близость с ним была у нас всегда и сохранится до конца наших дней. Равно как и с мамой. Мы вообще очень сплоченная семья. Я бываю в Москве раз пять в году, останавливаюсь почти всегда у родителей, и с Ермолаем тоже вижусь каждый раз, даже если приехал совсем ненадолго. Он живет в Москве, работает в консалтинговом бизнесе. Ну а с Игнатом мы видимся чаще, поскольку он, как и я, живет в Америке — в Филадельфии. Он и концертирующий пианист, и дирижер Филадельфийского камерн

www.kommersant.ru

Жена Солженицына: shlyahtich — LiveJournal

C первого взгляда Александр Исаевич конечно идиот — провалил и испортил все что мог, после чего стал писать «как нам обустроить россию» как абстрактный философский трактат. Вместо того что бы остановиться на паре пунктов, стал рассуждать о пользе местного самоуправления и прочей чепухи. Люди ждали такого содержания:

1. Россия была оккупирована иностранными силами.
2. Для восстановления независимости необходимо восстановить самоуправление:
3. К управленческим должностям допускать только этнически русских.
4. Для занятия любой должности на госслужбе необходимо закончить соответствующий институт и иметь опыт работы.
5. Все лица запятнанные сотрудничеством с оккупационным режимом и члены их семей подвергаются ссылке с запретом проживания в крупных городах, запретом на работу в госструктурах и запретом приближаться к зданиям государственных и образовательных структур ближе чем на 500 метров. Их имущество конфискуется.

Все. Остальное дело техники. Но Александр Исаевич решил усидеть на двух стульях — и восстановить Россию и с Ельциным в баньке попариться.

Но если немного подумать, то Солженицын — единственная попытка попытки сопротивления коммунистической оккупации изнутри и единственная историческая альтернатива тому убожеству, что управляет страной сейчас. Очевидно, что с этой целью его и выращивали при советской власти — и по этому же сам советский народ испугался такой возможности в 90-ых. И сам он прожил жизнь свободного русского человека, дал нам живой пример.

Попробуйте просто представить себе Солженицына на посту президента России. Россия была бы национальным государством, раза в два больше по территории и заметно выше по уровню жизни. Демократический строй и компетентное управление обеспечили вес в международных отношениях статус уж получше Польши. А там глядишь можно было бы и требовать официального статуса колонии или хотя бы вхождения в Содружество. Но триста миллионов единогласно выбрали «мочить в сортире», и политический статус мирового изгоя вымаливающего на коленях покровительство у Никарагуа — умолять даже Белоруссию уже не положено по статусу. Таков итог двадцати лет советской самостийности.

Так образ Солженицына получил завершенность — начав как совок он и оставил после себя совок, как моллюск оставляет лишь пустую раковину. Что осталось после смерти, каково наследие? Архипелаг ГУЛАГ — вылинял и потерял актуальность вместе с людьми для которых был написан, остальные книги так же умерли с совком из-за своей злободневности, «как нам обустроить Россию» или «красное колесо» это саморазрушающиеся тексты, мысли погибшие под собственными обломками. Солженицына пустили на телевидение что бы окончательно закрепить образ — осмеять и навсегда вычеркнуть в небытие из родного советского мира. Именно так закончилась борьба русских с совком. Так началась «Жена Солженицына» поставившая целью своей жизни окончательно доказать что ничего небыло, ни Солженицына, ни русских, ни совка — все было как есть, так было и так будет, не рыпайся Ваня.

На днях знаменитая антисоветчитца добилась увольнения историка Владимира Волкова за антисоветские высказывания в адрес советского учебника истории.

Проблема не в том, что «советский правозащитник избивает подзащитных», а в том что salery — ученый с мировым именем, ставший бы в США миллионером за месяц — придавал всей авантюре хотя бы формальную видимость приличия своим сотрудничеством с совками, но люди пошли на принцип — «мы дрянь и требуем соответствующего к себе отношения!»

Что остается нам как потомкам? Только надеяться что совки наконец перейдут на самообслуживание и перестанут требовать что-то от нас.

shlyahtich.livejournal.com