«Без пяти минут императрица». Царевна Софья в борьбе за власть

До эпохи дворцовых переворотов, охватившей большую часть восемнадцатого столетия, обличенных властью женщин в Российском государстве можно было в буквальном смысле пересчитать по пальцам одной руки. Княгиня Ольга, отомстившая древлянам за гибель мужа и упорядочившая систему сбора дани. Елена Глинская – регент при малолетнем Иване IV, павшая жертвой боярских интриг. И, наконец, царевна Софья, которую в июне 1682 года объявили «великой государыней» при взрослеющих братьях – Иване и Петре.

Двойной трон для юных правителей и окошко – для мудрой царевны

Дочь второго царя из династии Романовых росла сообразительной, любопытной и активной. С возрастом к этим качествам прибавились жажда власти и честолюбие. Софья выгодно отличалась от своих родных братьев, болезненных, нерешительных Федора и Ивана. Когда Тишайший царь скончался в 1676 году, престол унаследовал Федор Алексеевич, но в государственных делах участвовал неохотно, правил всего шесть лет и не оставил наследников. Казалось бы, у Софьи Алексеевны были все шансы стать единовластной правительницей России, если бы не одно «но»: нашелся более перспективный претендент на трон – ни много ни мало будущий Петр Великий. Сводный брат царевны Петр Алексеевич хоть и не мог пока править страной самостоятельно, однако представлял для Софьи большую опасность. В отличие от прочих родственников по мужской линии, Петр Алексеевич отличался крепким здоровьем, а главное – был не по годам амбициозен и деятелен. В 1682 году, после первого стрелецкого бунта, наследники Алексея Михайловича от разных браков (с Марией Милославской и Натальей Нарышкиной)  разделили престол «поровну». Иван и Петр стали соправителями, а их регентом – Софья Алексеевна.

Власть с июня 1682 года фактически находилась в руках царевны. Она расположила к себе придворных, научилась вести непринужденные беседы, блистала красноречием и образованностью. Ни одно важное решение не принималось без ее участия. Для юных царей специально изготовили двойной трон, позади которого располагалось окошко, через которое Софья Алексеевна раздавала им «инструкции» — что и когда говорить во время приемов. Ее имя писали во всех указах рядом с именами Ивана и Петра. Одно тревожило правительницу: Петр Алексеевич взрослел слишком быстро, начал интересоваться государственными делами сам, а его «потешные полки» из мальчишеской забавы становились серьезной военной поддержкой государя.

За семь лет пребывания у власти Софья сталкивалась и с другими сложностями. Ее бывший единомышленник, начальник стрелецкого приказа Иван Хованский, обернулся против государыни, вслед за ним выступили старообрядцы, мечтавшие о «реванше» после никоновской реформы. Со всеми противниками Софья Алексеевна расправлялась решительно и без сожалений. Хованского казнили – назначенный на его место дьяк Шакловитый восстановил дисциплину в стрелецких полках. Что до раскольников, то гонения на них вновь усилились – отказываться от преобразований своего отца Софья и не думала. После того, как враги были повержены, начался период относительно мягкой политики: царевна запретила взыскивать долги с вдов и сирот, применять смертную казнь за «возмутительные слова», способствовала развитию образования.

Саму Софью Алексеевну обучали видные просветители семнадцатого века – Карион Истомин, Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев. Хотя в те времена женское образование оставляло желать лучшего, царь Алексей Михайлович для любимой дочери подобрал самых лучших учителей, заметив ее интерес к наукам. Царевна Софья в совершенстве владела польским и латынью, сочиняла стихи и могла поддержать любую беседу. В 1687 году при ее содействии в Москве открылось первое российское высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинская академия. Первыми учителями академии стали греческие монахи братья Лихуды – выпускники Падуанского университета. Число учеников сначала составляло чуть более ста человек, а спустя два года увеличилось почти вдвое. Обучение было бесплатным,  полный курс составлял двенадцать лет. Продолжить образование самые талантливые ученики могли за рубежом, а с 1721 года академия стала принимать иностранных студентов. Учебное заведение прославилось как Alma Mater Михаила Васильевича Ломоносова и продолжало работу до 1814 года.

Внешняя политика: от триумфа до провала

В период царствования Софьи Алексеевны произошло немало знаковых событий во внешней политике России. В 1686 году Польша окончательно уступила Москве Киев и все территории, приобретенные русскими еще по Андрусовскому перемирию 1667 года. Так был заключен Вечный мир. Польский король пошел на этот шаг неслучайно – он стремился привлечь Россию к союзу против Турции. Фаворит царевны князь Василий Голицын дважды предпринимал походы на Крым, стараясь отбить его у турок, но ни одна из кампаний не увенчалась успехом.

Незадолго до завершения правления Софьи между Россией и Китаем был заключен первый договор. 27 августа 1689 года в Нерчинске подписали документ, регулирующий отношения между государствами-соседями. Текст договора составили на русском, маньчжурском и латыни. Увы, переговоры шли в неблагоприятной обстановке для послов России: Нерчинск осадили войска Империи Цин, численность которых в 15 раз превышала русские. Казаки и стрельцы отбивались от противника, не имея достаточного количества боеприпасов и продовольствия. Эта ситуация стала причиной уступок со стороны русской делегации. По Нерчинскому договору определился порядок разрешения приграничных споров, а границу провели по рекам Горбица и Черная. Земли к северу от реки Амур признали нейтральными. Условия договора пересмотрят лишь в XIX веке.

Предательство князя и последний бунт царевны

В годы правления Федора Алексеевича резко возросло влияние князя Василия Голицына. Он принимал большинство решений вместо беспомощного правителя, советуясь, разве что, с Софьей Алексеевной. Когда царевна стала регентом, Голицын, как ее фаворит, только усилил свои позиции во власти. Он являлся обладателем высших чинов и должностей, был богат, образован и не скрывал своих симпатий к западным традициям. Современники рассказывали, что дворец Голицына был похож на дом какого-нибудь итальянского дожа. Как военачальник (хотя и не слишком успешный) Голицын имел огромное влияние на «полки иноземного строя», но в решающий момент не стал открыто поддерживать царевну. За событиями нового стрелецкого бунта он наблюдал из своего имения. Хитрый царедворец осознавал, что столкновение между Софьей и Петром рано или поздно стало бы неизбежным.

В сентябре 1689 года стрелецкий бунт провалился – Петр I приказал казнить дьяка Шакловитого, а Софью Алексеевну – заточить в монастыре. Через девять лет царевна попытается вернуть власть, но будет слишком поздно: вернувшийся из Великого посольства разгневанный Петр жестоко расправится с восставшими, мятежную сестру распорядится постричь в монахини.

В Новодевичьем монастыре Софья находилась под пристальным надзором. Общение с внешним миром было исключено. Через пять лет царевна скончалась, но ее смерть оказалась почти незамеченной  на фоне других событий. В 1704 году Россия сражалась против Швеции в Северной войне: позади – поражение под Нарвой и первые победы после петровских преобразований. Петр I выйдет из этой войны победителем, приняв титул императора – за 36 лет самостоятельного правления у него не было конкурентов серьезнее, чем Софья.

Принцесса София Вюртембергская. Императрица Российская Мария Фёдоровна (жена Павла I).

Мари́я Фео́доровна; до перехода в православие — София-Мария-Доротея-Августа-Луиза (Sophia Marie Dorothea Augusta Luisa von Württemberg) (14 октября 1759, Штеттин — 24 октября 1828, Павловск) — российская императрица (с 1796, с 1801 вдовствующая), вторая супруга императора Павла I, мать Александра I и Николая I.

4-я императрица Российской империи 6(17 ноября) 1796 — 11(23 марта) 1801

Коронация:

• 5(16 апреля) 1797

Предшественник:

• Екатерина Алексеевна

Преемник:

• Елизавета Алексеевна

Рождение:

• 14 (25) октября 1759, Штеттин, Королевство Пруссия

Смерть:

• 24 октября (5 ноября) 1828, Павловск

Похоронена:

• Петропавловский собор, Санкт-Петербург

Династия:

• Вюртемберги
• Романовы

Имя при рождении:

• София Доротея Августа Луиза

Отец:

• Фридрих Евгений Вюртембергский

Мать:

• Фредерика Доротея София Бранденбург-Шведтская

Супруг:

• Павел I

Дети:

• Александр I (1777—1825)
• Константин Павлович (1779—1831)
• Александра Павловна (1783—1801)
• Елена Павловна (1784—1803)
• Мария Павловна (1786—1859)
• Екатерина Павловна (1788—1819) — Королева Вюртемберг
• Ольга Павловна (1792—1795)
• Анна Павловна (1795—1865)
• Николай I (1796—1855)
• Михаил Павлович (1798—1849)

 

Биография

Родилась в Штеттине 14 октября 1759.

Отец — принц Фридрих Евгений Вюртембергский — состоял в прусской службе и лишь под старость сделался владетельным герцогом Вюртембергским. На женское образование молодая принцесса рано усвоила те взгляды, которые выражены в «Philosophie des femmes» — стихотворении, занесенном в тетрадь будущей императрицы: «нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость — вот в чем должно состоять её учение и философия».

В 1776, по смерти первой жены цесаревича Павла, Натальи Алексеевны, Мария Фёдоровна вышла замуж за наследника русского престола.

 

Maria_Feodorowna_02

Maria_Feodorowna_03

Начало супружеской жизни великокняжеской четы биографы описывали восторженно. Между тем, оно было далеко не идиллическим: в сердце Павла Петровича не заживала рана, нанесенная смертью первой жены, великой княгини Натальи Алексеевны, и ее раскрывшимся увлечением «лучшим другом» — Андреем Разумовским. Шестнадцатилетняя Вюртембергская принцесса несла в душе горький осадок неприкрытого «торга» за ее руку между принцем Гессен-Дармштадским и русским двором.

Однако все условности были соблюдены: «Я нашел свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог», — признавался Павел Петрович матери. «Богу известно, каким счастьем представляется для меня вскоре принадлежать Вам», — заверяла жениха будущая Мария Федоровна.

Окружающим казалось, что великий князь получил идеальную подругу. Ее миловидность, доброжелательность и желание угождать мужу и свекрови быстро делали свое дело: наследник выглядел влюбленным и счастливым. Екатерина не могла нарадоваться на юную пару; ее отношения с сыном заметно улучшились. Достоинства его молодой супруги были налицо: домашнее образование в духе передовых идей Руссо гармонично сочеталось со строгим воспитанием, культивировавшим порядок и экономию.

Две самые близкие Павлу женщины оказались разительно непохожи. Первые восторги невесткой быстро остыли, и постепенно Екатерина увидела, что она стремится стать твердой опорой мужу, по ее мнению неоцененному.

В душе императрицы, не испытавшей подобного чувства в собственном браке, зародилась глухое раздражение.

 

Екатерина II

Мария Федоровна старалась изо всех сил, не замечая, что ее немецкие добродетели воспринимаются в России не так как на родине; не чувствовала, что неукоснительное подчинение чужой воле рождают внутреннее сопротивление.

Начиная с 1777 года, Мария Федоровна неустанно увеличивала численность династии. Но ее надежды на формирование семьи в «монбельярском» понимании не оправдались. Рождение первенцев–сыновей, решив проблему престолонаследия, обернулось унижением молодых супругов, которые, по мнению царственной бабки, могли только «портить детей» и мешать их воспитанию. Екатерина сразу после рождения забрала у родителей Александра и Константина и не позволяла родителям влиять на их воспитание.

 

Maria_Feodorowna_05

После знаменательного путешествия по Европе «малый двор» опять ждала горечь разъединения с детьми и растущее неудовольствие друг другом. Шел шестой год их брака — идиллия закончилась…

Не объединило супругов строительство Павловска – Павлу по сердцу была суровая Гатчина. Их не связывала общность литературных вкусов. Не сблизил интерес к искусству: их пристрастия были абсолютно разными. Великая княгиня предпочитала сентиментальную живопись Греза и Ротари — Павла влекли «бури» Верне, батальные сцены и портреты кумиров.

Мария Федоровна обладала художественными способностями. Рисовальщица и ваятельница, она оставила целый ряд изящных миниатюр и тонких камей. Занималась глиптикой, резьбой по кости, лепила из воска, писала маслом. Брала уроки у известного медальера К.А. Леберехта. Исполнила портреты своих детей, Павла I, Екатерины II. В 1820 Берлинская академия художеств поднесла ей диплом на звание члена Академии. Но художественные увлечения Марии Федоровны были, скорее, талантливым рукомеслом, нежели творчеством.

 

Любовь супруги (или видимость любви?), выражавшаяся нарочито-пылкими откровениями, разжигавшими на первых порах самолюбие цесаревича, теперь раздражала его своей чрезмерностью. Для императрицы Екатерины сын и невестка постепенно превратились в «тяжелый обоз», который мешал ей двигаться вперед на пути воспитания внуков.

К моменту пышного празднования в 1786 году в Павловске десятилетнего юбилея супружеской жизни, из нее ушло все доброе и созидательное. Однако это мало кого смущало, являясь нормой династического брака.

Постепенно разлад в великокняжеской семье стал заметен окружающим. «Павел, находя в своей жене классическую красоту, неутомимую снисходительность, присущие ей как покорной супруге и нежной матери, преисполнился к ней отвращения…», «его приверженность … превратилась в отчуждение», — свидетельствовал современник. В свете считали, что основную роль в семейной драме сыграли отношения Павла к Нелидовой. Однако, ни дружественная привязанность к ней, ни — впоследствии — «любовь времен рыцарства» к княжне А.П. Лопухиной не являлись причиной расстройства многолетнего брака. Мария Федоровна вполне примирилась с Нелидовой и даже заключила с ней союз, чтобы вместе благотворно влиять на императора…

 

С годами мелочная домашняя опека Марии Федоровны продолжала усиливаться. «Его (Павла Петровича – Е.К.) супруга, великая княгиня, хотя любила его, но своими стараниями влиять на него только больше раздражала его. Она окружила его интригами, которые льстили его самолюбию, уничтожали доброту его характера», — свидетельствовала В.Н. Головина.

Мария Федоровна была манерна: ее эмоции часто всегда носили показной характер. В ее поведении постоянно чувствовалась фальшь: она во всем была театральна. В 1791 году 32-летняя Мария Федоровна кокетливо подписывала свои письма — «великий князь и его старуха-жена».

Жизнь «малого двора» была достаточно унылой: Павел не любил комфорта и роскоши, не умел пользоваться радостями жизни. Во время утомительных вечерних собраний приближенные «провожали время в пустых разговорах». Домашний быт был однообразен – и это при наличии в доме детей и блестяще образованной молодежи!

 

Нравственная связь между супругами рухнула окончательно, когда после кончины Екатерины Павел узнал, что Мария Федоровна была в курсе планов матери об отстранении его от трона. Быт семьи мало изменился и семейный климат не улучшился после восшествия на престол. Появление на свет малышей, которые теперь всецело принадлежали родителям, тоже ничего не изменило, хотя Павел был волен обращаться с ними, как хотел — «брал их на руки, танцевал с ними вокруг комнаты, словом, делал все, что нежный и любящий отец делает со своими детьми».

На их долю почти не выпало любви и нежности. Николай Павлович с горечью вспоминал: «Моим детям было лучше, чем нам, которых учили только креститься в известное время обедни, да говорить наизусть разные молитвы, не заботясь о том, что делается в наших душах».

К концу царствования Павла отношения в семье обострились настолько, что императрица оказалась в опальном положении отвергнутой жены, опасаясь лишь полного разрыва и его последствий. После рождения Михаила Павловича по запрету медиков августейшее семейство прекратило интимные отношения. Соблюдались только условности света, и Мария Федоровна умоляла мужа: «Я ограничиваюсь лишь единственной просьбой относиться ко мне вежливо при публике».

Для семейного благополучия не имело никакого значения отсутствие у Марии Федоровны политических взглядов и широкого государственного ума. Гораздо важнее, что она не обладала житейским умом мудрой домоправительницы и матери семейства. В итоге — красивая, образованная, молодая императрица, самостоятельно распоряжавшаяся делами и капиталом, потерпела полный крах своей семейной жизни. Она была слишком правильна, а потому – слишком скучна.

 

Отношения между людьми трансформируются с годами. Любой длительный брак проходит разные стадии. На смену страсти приходят дружба, понимание, общность взглядов. Ничего этого не случилось в отношениях императора Павла I и его супруги. Близкая ко двору М. С. Муханова в своих записках горько замечала: «О семейной жизни Марии Федоровны лучше не вспоминать…» .

Это обстоятельство во многом объясняет последнюю волю императрицы уничтожить после ее смерти записки и дневники, которые велись с 1770-х годов: о ее мыслях и чувствах не суждено было узнать никому…

На протяжении сорока дней пребывания в стенах Михайловского замка, атмосфера императорской была полна взаимной неприязни, доходившей до ненависти. В ходе трагических событий 11 марта 1801 года императрица потребовала присяги не сыну, а ей самой. Острота столкновения была обусловлена не одномоментным порывом: скорее всего, желание царствовать зрело в душе немецкой принцессы на протяжении долгих лет…

Обстоятельства оказались сильнее: намерение возврата к женскому правлению не было подкреплено политическими силами, что быстро отрезвило Марию Федоровну. Она облачилась в глубокий траур, чтобы до конца дней успешно играть роль безутешной вдовы императора Павла I…

 

Тайные и явные семейные конфликты не были секретом для взрослых и маленьких детей августейшей четы, и разлад между родителями наложил отпечаток на их характеры. Не познав в полной мере тепла общения и радости дружбы в родительском доме, они не сумели – каждый по-своему — построить мир своих собственных семей или создать видимость этого мира. Почти все «Павловичи» и «Павловны» — Александр, Константин, Александра, Елена, Мария, Михаил — не были счастливы в браке…

Мелочными придирками Мария Федоровна изводила невесток. Нелегкой была судьба дочерей Павла, предрешенная с момента рождения. Семья прилагала все усилия для выбора достойных женихов — но девочки от этого не становились счастливыми и лишь старались приспосабливаться к жизненным ситуациям. «Мне бы хотелось назвать всех их, хотя бы народилось их десять, именем Марии, — говорила Екатерина о наследницах. – Тогда, мне кажется, они будут держать себя прямо, заботиться о своем стане и цвете лица, есть за четверых, благоразумно выбирать книги для чтения и напоследок из них выйдут отличные гражданки для какой угодно страны». Разве не встает за этими словами весьма насмешливый портрет невестки?

Maria_Feodorowna_06

С течением времени, беды и потери изменили характер Марии Федоровны: она пережила мужа и пятерых из десяти детей. Отношения в семье стали теплее и сердечнее, на ее долю выпало уважение и почитание. Об этом мы можем прочитать и в дневнике внучки Марии Федоровны Великой Княгини Ольги Николаевны, в последствии Королевы Вюртемберг. Современник замечал, что вдовствующую императрицу «можно было бы пожалеть как жену, если бы с некоторого момента любовь ее прекрасного семейства не осчастливила ее вполне…».

 

Взгляды ее постепенно менялись, и это привело к созидательным занятиям благотворительной и образовательной деятельностью на пользу России, послужило основой для формирования идиллического образа императрицы-благодетельницы, который прочно вошел в историю.

 

 

Из записок Марьи Сергеевны Мухановой, фрейлины высочайшего двора.

«Вдовствующая Императрица, по положению, должна была получать 200000 р. карманных денег, но Государь просил ее принять миллион; из этого миллиона она тратила на свои прихоти и туалет только 17000. Все прочее раздавалось бедным, а прежде всего она составляла капитал на свои заведения. Великим Князьям она имела привычку дарить по 10000 р. на именины; но в 1812 году она приостановила на год свои подарки, представляя на вид, что нужно помогать раненым и сиротам. Она беспрестанно занималась делами своих заведений; ничто не могло отвлечь ее от этих занятий — ни путешествия, во время которых она читала и писала в карете, ни сердечные горести. Когда привезено было тело Александра Павловича в Петербург, она и тут делила свое время между молитвою у тела и своими занятиями; между тем император Александр был главным предметом ее любви в жизни. Детей, воспитанных в ее заведениях, она никогда не покидала впоследствии, а во всю жизнь им помогала, входила во все подробности, до них касавшиеся, и была истинною матерью для всех. Никто из служивших ей не умирал во дворце иначе, как в ее присутствии. Она всех утешала до конца и всегда закрывала глаза умиравшим. Однажды сказали ей врачи, что жившая на Васильевском острове отставная ее камер-юнгфера страдает сильно от рака в груди, что можно было бы ее спасти, но она не соглашается на операцию иначе, как если во время производства ее будет находиться сама Императрица. «Ну что же? — сказала она, — если только от этого зависит ее выздоровление, то я исполню ее желание». Она поехала к ней и во все время операции держала ей голову. Она входила в малейшие подробности по своим заведениям и не только следила за воспитанием детей, но и не забывала посылать им лакомств и доставлять всякие удовольствия. Один мальчик принужден был долго лежать в постели по болезни; она доставляла ему рисунки, карандаши и разный вещицы. Со всяким курьером ей доносили о состоянии его здоровья — она тогда была в Москве. При назначении почетных опекунов выбор был самый строгий; с каждым из них она переписывалась сама еженедельно, осведомлялась о воспитанниках и воспитанницах, о их поведении и здоровье и всегда давала мудрые и человеколюбивые советы. Директрисы учебных заведений были в большом почете, имели голос в Опекунском Совете и не играли роли старших классных дам и угодниц почетных опекунов. Это происходило оттого, что они имели, кажется, право переписываться с Государынею и представлять ей о нуждах заведений. По крайней мере таким правом пользовалась г-жа Цеймерн. Все воспитанницы института при Воспитательном Доме во всю жизнь пользовались покровительством, дома, их воспитавшего, и могли возвращаться туда, когда были недовольны своими местами в частных домах. Все было придумано нежным сердцем для пользы, радости и покоя всех от нее зависящих. Это было не сухое, безжизненное покровительство, но материнское попечение. Зато приезд ее в институт был настоящим праздником. «Maman, maman! Mütterchen!» — слышалось отвсюду. Бывало, за большим обедом она приказывала снимать десерт и отсылать его в который-нибудь институт поочередно. А как просила она в своем духовном завещании опекунов помнить, что первым основанием всех действий должно быть благодеяние! Особенным вниманием ее пользовались покинутые своими матерями младенцы. Однажды отец мой, почти всегда ее сопровождавший при посещениях ею заведений, выразил удивление, что она так нежно целовала маленькие члены этих несчастных, осматривала белье на кормилицах и проч. «Ах! — отвечала она, — все эти брошенные дети теперь мои и во мне должны находить попечение, которого они лишены». В последние годы ее жизни Государь, найдя Обуховскую больницу умалишенных в самом жалком виде, просил императрицу Mapию Федоровну принять ее под свое покровительство, что она и исполнила с радостию, и многие из помещенных там больных выздоровели благодаря кроткому с ними обхождению. Она вступала в их круг, давала целовать им свою руку, что не мало пугало моего отца, — и они называли ее «благодетельная мадам». Она придумала устроить для них загородный дом, где бы каждый имел свой садик. Все это изобретала сама, а мало заимствовала из теорий, хотя со вниманием выслушивала и читала их. Один только упрек можно сделать памяти Марии Федоровны, что она уже слишком много любила все немецкое и много призвала немцев в Россию; но это происходило от ее любящего сердца, не могшего оторваться от ранних привязанностей. Государственных общих взглядов она не имела, да и кто в то время знал Россию?.. И мы все знали ее только из иностранных книг. Благодаря обществу так называемых славянофилов, мы много узнали о своем народе и начали его любить как следует, а потом великое дело освобождения крестьян довершило наше воспитание. С этих пор становится стыдно не любить Россию…»

 

Павел I

Видную роль в вопросах благотворительности и женского образования начала играть Мария Федоровна сразу по вступлении на престол Павла I (12 ноября 1796) .

Через шесть дней после смерти Екатерины II последовало повеление императора «начальствовать его супруге над Воспитательным обществом благородных девиц». С этого времени начинается постепенное выделение воспитания и образования русских женщин в отдельную часть управления с особыми целями, отличными от общей системы образования. В 1797 последовал указ о начальствовании императрицы над воспитательными домами в С.-Петербурге и Москве, в которых она занялась проведением широких реформ. В том же году Мария Федоровна открыла на свои средства сиротское училище (с 1800 — Мариинский институт) и т. п.

Императрица проявила большую энергию и привлекла в пользу общества много пожертвований. В 1797 она вошла с особым мнением относительно преобразования общества, высказываясь против раннего поступления девиц (5 лет), в общество для воспитания, стараясь строго отделить благородных от мещанок и проектируя уменьшение числа последних. Павел I утвердил 11 января 1797 «мнение» императрицы, не допустив, впрочем, уменьшения приёма мещанских детей.

 

2 мая 1797 Мария Фёдоровна была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Главную причину неудовлетворительной постановки воспитательных домов императрица увидела в том, что количество приносимых младенцев было неограниченно (следствием была чудовищная смертность среди поступивших детей), а потому 24 ноября 1797 г. было повелено ограничить число лиц обоего пола, воспитывающихся в доме 500-ми в каждой из столиц, остальных приносимых в дом младенцев отдавать в казенные государевы деревни благонадежным и доброго поведения крестьянам на воспитание, с целью приучить питомцев правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. В доме должны были воспитываться лишь совершенно слабые дети, требовавшие непрестанного ухода. Посетив Московский воспитательный дом в 1826 и застав его перенаселённым, Мария Фёдоровна распорядилась оставить в составе воспитательного дома только классические курсы, а ремесленные классы для низших сословий — вывести в отдельное учебное заведение.

 

В царствование Александра I и в начале правления Николая I она продолжала стоять во главе управления женскими училищами и способствовала, при содействии императриц Елизаветы Алексеевны и Александры Федоровны, распространению женского образования, главным образом женских институтов. В это время были основаны кроме Петербурга институты в Москве (Екатерининский и Александровский), Харькове, Симбирске, Полтаве, Одессе и др. городах. Коммерческое училище было переведено из Москвы в Петербург в 1800, а в Москве в 1804 основано новое, открыты в Петербурге родильный и повивальный институт, больница для бедных при Воспитательном доме, в Москве — Вдовий дом, больницы Мариинская и Петропавловская и т. д. Цель женского образования, по мнению Марии Федоровны, заключалась в том, чтобы способности учащихся «употреблять не только для образования ума, но и для образования сердца и характера».

 

Скончалась в 2 утра 24 октября 1828 года — после болезни, начавшейся 12 октября того же года. Погребена 9 ноября в Петропавловском соборе.

В честь Марии Фёдоровны названа Мариинская водная система и Мариенбург (район Гатчины).

В память матери Александр I учредил Мариинский знак беспорочной службы, дававшийся женщинам многие годы трудов которых были посвящены делам воспитания и презрения сирот.

 

Для статьи использовался материал с сайтов:

http://www.hrono.info/

http://ru.wikipedia.org

http://historydoc.edu.ru

http://ricolor.org Елена Кальницкая «Семейный портрет на фоне Михайловского замка…»

http://www.rulex.ru/rpg/persons/180/180270.htm

Эрцгерцогиня София: «тайная императрица»

Час Софи настал в 1848 году, когда больной император Фердинанд отрекся от престола в пользу своего племянника, 18-летнего Франца Иосифа, в Ольмюце, где императорская семья укрылась от потрясения революции.

Хотя Софи не стала императрицей, как она когда-то надеялась, поскольку ее муж Франц Карл отказался от своих претензий на престол, она приобрела значительное политическое влияние. Ее сын, молодой император Франц Иосиф, был пропитан чувством монархической миссии и стремился вернуть себе власть, которая была ограничена революцией, но он был политически неопытен и находился во власти своей энергичной матери, на которую он полагался в своих эмоциональных переживаниях. поддерживать. Хотя Софи открыто не вмешивалась в повседневное принятие политических решений, де-факто она была политическим вдохновителем и «устанавливала повестку дня» своего сына. Как «тайная императрица» она стала фигурой ненависти к либеральным силам в монархии.

Софи была категорически против федерализации монархии, которая усилила бы голос различных этнических групп на политической арене. Она рассматривала венгров, в частности, как орду революционных горячих голов, открыто работающих для падения монархии Габсбургов. Она выступала за усиление присутствия Австрии на немецких землях, чтобы сохранить свое традиционное первенство среди немецких князей.

С этой целью Софи планировала женить сына на одной из дочерей своей сестры Марии Людовики из баварской правящей династии Виттельсбахов. Ее планы осуществились, когда Франц Иосиф женился на своей двоюродной сестре Елизавете в 1854 году.0003

Сначала Софи увидела в своей юной племяннице Элизабет, еще совсем ребенком, кого-то, кого она могла легко формировать по своему собственному образцу. Однако она не учла своенравия и непокорности невестки. Тем не менее, популярное клише Софи как злобной свекрови слишком упрощенно; столкновение между двумя женщинами возникло из-за противоречивых взглядов на роль императрицы. Софи намеренно отказалась от этой должности, к которой она изначально стремилась, в то время как роль Элизабет была более или менее навязана ей, и, конечно, она плохо представляла себе последствия.

Поскольку Софи была доминирующей фигурой при венском дворе в 1850-х годах, Елизавета возложила вину за трудности, с которыми она столкнулась в первые годы жизни при дворе в качестве неопытной жены и молодой матери, прямо на дверь своей свекрови. Елизавета категорически отвергла традиционную роль императрицы, которую она должна была выполнять, то есть посвятить себя исключительно продолжению династии в качестве преданной жены и матери. Однако не следует забывать, что во многих отношениях Софи уже занимала должность «первой леди империи», которую Елизавета отказывалась занять. Софи также была эмоциональным центром семьи и важной фигурой матери для своих внуков.

Неудача ее сына Максимилиана на посту императора Мексики стала тяжелым ударом для Софи. После его казни в 1867 году она ушла из политики. В том же году австро-венгерский компромисс и введение конституционной монархии нанесли последний удар по ее неоабсолютистским идеалам. Она ушла из придворной жизни и умерла в возрасте 67 лет в 1872 году. Эрцгерцогиня София похоронена в Императорском склепе церкви монахов-капуцинов в Вене.

«Императрица»: контролирующие, сложные отношения между императрицей Сиси и эрцгерцогиней Софией

В четвертом эпизоде ​​сериала Netflix « Императрица » графиня Эстерхази сообщает эрцгерцогине Софи, что императрица Сиси, вероятно, беременна. Софи знает об этом заболевании даже раньше, чем сама Сиси — в конце концов, у эрцгерцогини есть придворный, который следит за каждым движением невестки, включая ее менструальный цикл. «Этап медового месяца закончился», — как ни в чем не бывало говорит Софи.

Это всего лишь один из ее многочисленных управляющих маневров. В течение всего сезона она диктует Сиси все, что ей следует носить, как ей вести себя и когда она может видеться со своим мужем, императором Францем Иосифом I. Когда 16-летняя девушка пытается дать Францу Иосифу политический совет, Софи переезжает в подавить это. «Мы говорим о наследнике — это ваша единственная задача», — говорит Софи.

Постоянно разрастающийся конфликт делает захватывающее телевизионное шоу. Однако насколько это отражает реальные события?

Что касается свекрови, эрцгерцогиня Софи вошла в историю как одна (если не самая) самая грозная. Она, в конце концов, была вдохновителем восхождения ее сына к императору: после того, как его дядя Фердинанд отрекся от престола, Софи убедила своего кроткого мужа Франца вместо этого передать трон младшему Францу Иосифу. Затем она посвятила себя тому, чтобы быть молчаливым государственным деятелем, давая сыну советы — и сильно заставляя его следовать им — на протяжении всего его правления. Столь сильными и решительными были ее мнения, что ее называли «единственным мужчиной при дворе».

Когда Франц Иосиф сделал Елизавете предложение (спорный выбор), Софи не теряла времени, чтобы убедиться, что Сиси соответствует образу всемогущей Габсбурги, который для женщин был воплощением неземной красоты и способностей к наследованию. Она сопровождала Франца на встречу с Сиси, когда она впервые приехала в Вену перед их свадьбой. «Эрцгерцогиня Софи поднялась на борт лодки сразу за своим сыном, чтобы поприветствовать будущую невесту. С этого момента маленькая Сестрёнка стала государственным деятелем, за которым наблюдали тысячи критических глаз», — пишет Полли Коун в «9».0019 Имперский стиль: Мода эпохи Габсбургов .

Софи также выбрала каждого члена персонала Элизабет, который, по словам Коуна, состоял в основном из женщин среднего возраста. Подросток не знал и не мог доверять никому из них, поскольку они просто передавали Софи все, что она говорила и делала, оставляя ее изолированной и одинокой.