Михаил Булгаков. Собачье сердце (с иллюстрациями А. Иткина)
Булгаков, М. А. Собачье сердце ; Роковые яйца : [повести] / М. А. Булгаков ; художник Анатолий Иткин. — Москва : Нигма, 2015. — 255 с. : ил.
Неужели девяносто лет прошло? Трудно поверить, но действительно, девяносто лет назад, вьюжной московской зимой 1924-1925 годов профессор Преображенский привёл в свою уютную квартиру бродячего ошпаренного пса, вылечил и назвал Шариком. Тремя годами позже другой московский профессор — Персиков — впервые заметил в свете лампы, под стеклом микроскопа цветной завиток, а в нём — маленький красный луч.
Учёные не предвидели последствий своих открытий. Если эксперимент по превращению собаки в человека (и обратно) завершился более или менее благополучно, то воздействие так называемого «луча жизни» на животные организмы чуть не погубило человечество. А Михаил Булгаков, написавший об этих странных происшествиях (а также о многом другом), книг своих так и не дождался.
Однако история идёт непредсказуемым путём и делает неожиданные повороты.
Многим кажется, что они неплохо знают «Собачье сердце», потому что видели известную экранизацию. Но даже самый лучший фильм не может передать всех оттенков великолепного текста, который заставляет нас заново прочесть и услышать эта книга.
Анатолий Иткин чутко улавливает авторскую интонацию.
Типажи героев найдены безошибочно; их позы и жесты так выразительны, что почти слышишь голоса, реплики, уже ставшие афоризмами. Согласитесь, нелегко описать процесс постепенного превращения дворовой собаки в человека. Ещё труднее это нарисовать. Но художнику не занимать ни мастерства, ни смелости. И вот мы видим на одном рисунке: лохматый пёс с поднятым ухом, рядом — первобытный человек, кое-где покрытый шерстью, и наконец, гражданин Шариков с угрюмым взглядом исподлобья, в пиджаке и «ядовито-небесном» галстуке.
Перед нами проходит весь недолгий человеческий путь Полиграфа Полиграфовича. Воплощена на развороте и последняя невероятная сцена с бывшим заведующим подотдела очистки; сцена, которой не вынес даже чёрный человек в штатском и упал в обморок на руки милиционеров. Здесь (как, впрочем, и везде) герои выглядят и одеты именно так, как написано в книге и как могло быть в то время: лазоревый халат и седые усы профессора, белый, с застежками сзади халат доктора Борменталя; кожанка и кепка, шинель и папаха членов домкома; милиционер ещё не в фуражке, а в шлеме со звездой.
— Неприличными словами не выражаться! — вдруг гаркнул пёс с кресла и встал.
Что касается иллюстраций к повести «Роковые яйца», то на эти ещё более жуткие события художник смотрит как бы издали. Правда, и писатель тоже отодвигает действие немного в будущее — в 1928 год (вещь написана в 1924-м). Но и здесь так же точно увидены персонажи: назойливые репортёры, агент иностранной разведки, трогательный профессор Персиков, павший жертвой своего «кошмарного открытия»… Так как книга всё же предназначена для детей, Иткин несколько смягчает некоторые страшные картины (например, как огромная змея сжимает своими кольцами бедную Маню). Это выглядит смешно, хотя героям, конечно, не до смеха.
Превосходной книге недостаёт только комментариев, без которых и дети, и многие взрослые вряд ли разберутся в сложных обстоятельствах жизни молодой советской страны 1924-1925 гг.
, где уже действует НЭП, но ещё свежа память о военном коммунизме; в жизни Москвы, над которой днём ещё сияет «золотая шапка храма Христа», а ночью — полумесяц над Пречистенкой; газеты продают горластые мальчишки; ещё не все улицы переименованы, и можно шутить над экспериментами в театре Вс. Мейерхольда, который, конечно же, в 1927-м и 1928-м годах был жив и полон творческих сил.
Маргарита Переслегина
Михаил Булгаков «Собачье сердце»
загрузка списка…
Описание: Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации В. Бритвина. Содержание:
Примечание: 2010 г. — доп. тираж 5000 экз. (ISBN 978-5-08-004595-0). 2011 г. — доп. тираж 5000 экз. (ISBN 978-5-08-004750-3, 978-5-08-004918-7, 978-5-08-005739-7) ??? 2012 г. 2013 г. — доп. тираж 5000 экз. 2017 г. — доп. тираж ISBN 978-5-08-005739-7 2018 г. — доп. тираж 4000 экз. (ISBN 978-5-08-005948-3). 2021 г. — доп. тираж 4000 экз. (ISBN 978-5-08006595-8). Подписано в печать 25.01.21. Информация об издании предоставлена: gleb69 (доп. т. 2021) | |||
| |||
тираж)
Необыкновенные приключения доктора (рассказ), стр. 256-268
— доп. тираж 5000 экз. ISBN 978-5-08-004918-7
Собачье сердце Михаила Булгакова, Мягкая обложка
ГЛАВА 1
Я вернулся в свою комнату и повалялся голышом. Я принял душ и осмотрел свои укусы насекомых и налитые кровью глаза.
Стоило ли оно того? Нет. Душа клерка глубоко склонилась над своей арифметикой. Ева предлагает клерку яблоко, которое оказывается полым и содержит воющего суккуба. Я подумывал о том, чтобы выкурить немного марихуаны, но отказался от этой идеи — после сна я хотел поиграть в бильярд, а дурь всегда притупляла тот соревновательный дух, который у меня остался в мире. Растянувшись на койке, мои мысли чередовались между бассейном и рыбалкой, пытаясь избавить свой мозг от девушки. Она была бы в идеальном состоянии сейчас. Возможно, это было уже сто раз. Снова клерк. Может, всего семьдесят семь. Стойка с шарами для пула сверкала на зеленом сукне. Один шарик желтый, но цвет второго шара ускользнул от меня. Вода была спокойной, очень прозрачной и мелкой, и некоторые маньяки могли видеть приближающегося тарпона за четверть мили. Они производили забросы изящными плавными движениями, а я в панике рубил воздух. В Эквадоре мой приятель-индеец был слишком беден, чтобы купить очки полароид, но он увидел хвостовые плавники марлина задолго до того, как что-то заметил мой идеальный глаз.
Бенни играл в бильярд так, словно кий выходил из его тела. Не мой собственный алкоголь и геометрия. Она была мудаком, и я не смог бы полюбить ее под дулом пистолета.
Послеполуденное солнце льется пленкой через окно. Почему я не опустил жалюзи. Потоотделение с воздухом, по-видимому, той же температуры, что и моя кровь. Я быстро оделся в светлую рубашку цвета хаки, солнечные загары и теннисные туфли. Анонимность. Я взял пиво из холодильника на лодке, но кубики льда растаяли, а пиво было чуть теплым. Я пил, глядя на раскаленную до белого каления улицу Дюваль. Мир выглядел кривым и чуждым. Возможно, девушка только что встала после сна с кондиционером, размяв свои, по общему признанию, привлекательные конечности и решив быть более осторожной в отношении того, с кем она покидает бары.
В Sloppy Joe’s я выпил три или четыре стакана пива, ожидая появления продавца подержанных автомобилей из Дентона, штат Техас. Мы играли в бильярд почти каждый день, когда я заканчивал рыбалку, а он заканчивал уговаривать моряков покупать машины, которые они не могли себе позволить.
Меня порадовало то, что пиво заставило меня почувствовать себя обычным придурком. Может быть, я действительно был ветераном, слесарем-трубопроводчиком или плотником. Седьмая ВДВ или что-то в этом роде. После ящика Budweiser я мог бы проголосовать за Голдуотера. Рядом со мной сел отставной обер-старшина, мимолетный знакомый, и стал сыпать жалобами на погоду, на свою машину, на пьянство жены, а потом на политику. В пьяном виде он не гнушался переехать хиппи. Однажды я поддразнил его боевой готовностью флота в Перл-Харборе и тем, что после той катастрофы им посчастливилось заполучить в свои руки гребную лодку. Он был на грани того, чтобы ударить меня, но я извинился и купил ему несколько напитков.
Наконец вошел продавец автомобилей, и мы почти безмолвно играли в восьмерку, в течение которого я проиграл двенадцать долларов. Я отыграл пять из них, играя в девятку, но потом он ушел, сказав, что «маленькая женщина» приготовит ужин. У меня был тревожный образ женщины-карлика перед плитой, помешивающей еду крошечными ручками.
Я вернулся к стулу у барной стойки и сразу же заказал двойной бурбон. Я устал ходить в туалет каждые пятнадцать минут, чтобы избавиться от пива. Я выглянул через большие открытые двери, чтобы посмотреть, не бродит ли вокруг кто-нибудь интересный, но это было обеденное затишье, а сумерки для апреля еще наступили довольно рано. Затем я заметил, что прямо напротив круглой стойки сидел странный парень и смотрел на меня. Он был крупным, с довольно длинными волосами, загорелым и очень мускулистым, с татуировкой маленького орла на левом предплечье. Но правая сторона его лица была искажена обесцвеченным изгибом рубцовой ткани, и это привлекло внимание на несколько градусов от центра. Я мгновенно отвел взгляд. Возможно, креветка и они всегда режут друг друга.
«На что ты смотришь?»
«Ничего. Я смотрел на улицу поверх твоей головы.» Выстрел адреналина. Единственная капля пота скатилась по внутренней стороне моей ноги.
Он обернулся и посмотрел в открытую дверь позади него, и я перевел дыхание.
Затем он быстро повернулся на стуле и встал. — Как насчет игры?
«ОК»
Он кинул мне четвертак на стойку и подошел к музыкальному автомату. К тому времени, когда он выбрал реплику, Джим Эд Браун начал петь «Morning», песню, которая мне больше всего нравилась о супружеской неверности в стиле кантри. Кто кого трахает в округе Минго. Мне казалось, что нужно быть за городом, путешествовать или, вернее, быть пьяным, чтобы слушать такую музыку.
«Восьмерка за доллар?»
«Со мной все в порядке.»
Он сломался очень сильно и получил две полосы и солид, но я быстро увидел на следующем кадре, что он был ударным, жестким ударником, который не играл на форму. Такие игроки могут быть очень точными, но они играют своими яйцами, своей мужественностью и никогда не оставляют себя в покое для следующего удара, кроме как случайно: бессмысленное высокомерие, что-то вроде гантельного «мачо». Его речь была южной, будь то Алабама или Джорджия, без эффекта распевания, который можно услышать в Миссисипи.
Пока он стрелял, я думал о пластинке, которую нам поставил учитель в колледже, и Фолкнер рассказывал об охоте на лис. Пластинка была нарочито глупой, голос великого человека был высоким и лишенным тембра, который можно было бы представить в его героях, говорит Баярд Сарторис.
Я выиграл полдюжины игр подряд, но он был лишь слегка раздражен. Он вытащил деньги из громоздкой обоймы. Было много двадцаток и пятидесяток, и я лениво задавался вопросом, зачем кому-то рисковать. Но потом подумал, что вряд ли на него кто-то нападет.
«Моя плата за сборы.» Он прочитал мои мысли.
«Вьетнам?»
«На полтора года.»
Теперь двое моряков наблюдали за нашей игрой, явно оценивая нашу игру как вызов. Один из них был маленьким и жилистым и хихикал, в то время как другой, большой и мускулистый, просто смотрел. Затем большой положил четвертак на край стола, что означало, что он бросает вызов победителю. Я только что пропустил легкий бросок и был раздражен. Было дурным тоном ставить четвертак, пока кто-то стреляет.
Мой напарник взял четвертак и ловко бросил его на улицу, где он на электричестве покатился по маленькому кругу. Я затаил дыхание.
«Ты что, умник?» — сказал большой моряк. Мой напарник продолжал стрелять, но тут матрос подобрал восьмерку и бросил ее в лузу. — На этом твоя игра заканчивается, умник.
Я почувствовал легкое головокружение и инстинктивно двинулся к двери, но любопытство остановило меня. Я не видел на лице моего напарника никаких признаков того, что он собирался сделать, за исключением того, что он стал жевать жвачку быстрее. Он посмотрел на свою левую руку, в которой был кий, а затем на правую, которая была пуста. Затем с поразительной скоростью он ударил матроса по уху ладонью. Дуга замаха была широкой, но быстрой, и матрос с визгом рухнул на задницу. Его грудь быстро ударили ботинком, а затем кий прижал его к горлу, пока он не начал задыхаться. Я видел, как другой моряк смотрит на меня, но он только пожал плечами. Вокруг нас собралось несколько барных мух.
«Сейчас мы играем в бильярд. Когда закончим, можешь играть.» Он всем своим весом опирался коленом на грудь матроса. Затем он резко встал, и моряк, спотыкаясь, направился к двери.
«Эти ублюдки думают, что они владеют этим городом.» Теперь он улыбался, и мы снова сели за стол, но бармен стоял рядом с нами.
«Ребята, вы отрезаны.»
«Вы не знаете, что сказали эти ребята.» Я поймал себя на том, что говорю. «Они сказали, что мы педики, и нас не пускают в бар. Мы кажемся тебе педиками? Что, если кто-нибудь назовет тебя педиком?»
Бармен сделал паузу, пытаясь понять, не вру ли я ему, но затем главный старшина, который был ужасно пьян, сказал, что все слышал. Нам разрешили остаться, и я дал шефу знак победы и заказал ему выпить. Мы снова сыграли в бильярд, но потеряли интерес.
«Что, если бы этот парень знал каратэ?»
«Никто не разбирается в каратэ, если ты сначала хорошенько разберешься.» Он рассмеялся и положил еще четвертак в музыкальный автомат.
Мы стали постоянно пить и болтали обо всем, кроме войны: о бейсболе (Буг Пауэлл, игравший за Ориолс, был из Ки-Уэста), о музыке, о рыбалке, о девушках, которые теперь ходили мимо дверей с великолепной регулярностью. Многие девушки были туристами или студентками, приехавшими на пасхальную неделю, но были и местные кончи и кубинки. Ему нравились кубинцы, но я предпочел туристок, так как считал латиноамериканок несколько пугающими и ненадежными. На мгновение я подумал о девушке, с которой познакомился накануне вечером, — все, что я выпил, сделало ее снова интересной. Он сказал, что его зовут Тим, и что он из Валдосты, штат Джорджия, и остановился на несколько недель на Сток-Айленде со своей сестрой, которая была замужем за военно-морским офицером, которого он назвал «настоящим придурком». Мы были изрядно пьяны, и мне хотелось чего-нибудь поесть, прежде чем я потерял контроль. Мы слегка поспорили о том, что лучше для стрельбы по птицам — помповый или двуствольный дробовик. Я очень хотел спросить его о войне, но боялся заговорить об этом.
«Я никогда не ел во французском ресторане.» Он смотрел через мое плечо на единственного в городе. — Достаточно ли мы одеты?
«Я был там. Это дорого стоит.»
«Я куплю. Я много выиграл в покер в больнице.»
«Как долго вы там были?»
«Два месяца».
Это было первое упоминание его лица. С близкого расстояния это был какой-то беспорядок, и я удивился, почему в армии не сделали пластическую операцию.
«Я не вернусь в больницу», сказал он, предвидя мой вопрос.
Он спросил меня, что я делаю в городе, и я сказал, что приезжаю каждый год на месяц или два, чтобы порыбачить. Я болтал о рыбалке и признался, что, кажется, с каждым годом я становился все менее способным к рыбалке до такой степени, что боялся выходить на улицу с теми, кто хорошо ловит рыбу. Я сказал, что меня всегда поражало, что если вы не сможете сосредоточиться на рыбалке и охоте, вы потерпите неудачу. Вы либо были одержимы и полностью контролировали ситуацию, либо были никем.
Его не интересовали эти тонкости. Я вдруг подумал, что было бы забавно надрать кому-нибудь дерьмо за несколько секунд, что, очевидно, было одним из его талантов. Я размышлял обо всех разнообразных способах парирования при первой встрече с кем-то.
Когда мы собрались уходить, я впервые заметил, что у орла на его татуировке клюв поднят в маниакальной улыбке, и спросил его об этом.
«Просто шутка, чтобы разозлить людей.»
«Они собираются перекрыть Гранд-Каньон», — сказал я на полпути через Дюваль-стрит. Тим остановился и озадаченно посмотрел на меня. Запищала машина.
«Ты меня гадишь.»
«Нет.»
Мы вошли в ресторан, и хозяйка быстрым понимающим взглядом усадила нас в угол как можно дальше от других посетителей.
«Откуда вы об этом узнали?» — сказал он, глядя на меню.
«Я читал об этом. Это правда.» На мгновение я потерялся. Это был всего лишь ошибочный комментарий.
«Не шутишь?»
«Честное слово», — сказал я, подняв два пальца в знак детеныша разведчика.
«Господи Иисусе, он наполнится водой.» Он был явно обеспокоен, и я хотел оставить эту тему.
Я заказал напитки у официанта, который явно был гомосексуалистом. Он поднял на меня брови, как будто я забил, и мне было ужасно неловко. Но потом я предположил, что мы не выглядели так, будто мы вполне подходим друг другу. Некоторые гомосексуалы обладают сверхъестественной способностью узнавать людей по их внешнему виду.
«Я не понимаю этого дерьма. Вы заказываете для нас.»
Я попросил два порции стейка au poivre и немного эндивия, что показалось мне безобидным. Затем официант спросил нас, хотим ли мы вина.
«Да, я хочу гребаного шампанского», сказал Тим немного громко, но официант был очарован.
С трудом выбрались отсюда. Еда была превосходной, особенно цикорий, который напомнил мне о Нью-Йорке, но официант попытался нас подстричь, когда вернул сдачу. Мы выпили полдюжины чашек кубинского кофе, который действовал на нервы вперемешку с перцем и алкоголем.
Хозяин успокоил нас у двери, заверив, что официант не делал этого намеренно, но я чувствовал себя очень меланхолично, размышляя обо всех маленьких обманах, которые люди проделывают друг с другом. На Биг-Пайн-Ки богатый рыбак из Вермонта попытался сфальсифицировать рыболовный рекорд, набив глотку костяной рыбы грузилами. Он подкупил своего гида, чтобы тот согласился с этим небольшим проектом. Жест на угол бессмертия и совсем не сопутствующий тому, что вы думали о суровых янки. Тем временем официант угрюмо стоял на заднем плане.
— Вы должны уволить этого хуесоса, — громко сказал Тим.
«Пошли.» Я потянул его за руку. Его слово произвело магический эффект на ресторан. На нас смотрели с немым удивлением. Я помахала и ухмыльнулась некоторым людям, которых знала. Я хотел уйти до того, как владелец вызвал полицию. Местная полиция была очень авторитетной. Несколькими ночами раньше я видел, как один из баранов таскал за волосы креветку, и глаза креветки были полны боли. Я почему-то был уверен, что Тим не отреагирует на такое обращение изящно.
ГЛАВА 2
Мы свернули за угол и вошли в магазин капитана Тони, где было темно и многолюдно. За танцевальной площадкой играл джаг-бэнд, а парень с косичкой пел громко и не очень хорошо. Мы прошли вдоль бара и сели возле бильярдного стола и музыкального автомата.
«Хотел бы я его иметь.»
«Один что?» Из-за музыки было плохо слышно. Я попытался подать сигнал барменше.
«Косичка».
«Ты меня заводишь.» Это было неожиданностью — мое обычное представление о взломщике из Джорджии включало стрельбу по неграм на деревьях или возню со старыми машинами, хотя со временем стало казаться, что черному гораздо легче застрелиться в Детройте, чем где-либо еще. «Вы могли бы вырастить один».
«Сколько времени это займет?»
«Не знаю. Никогда не выращивал.»
Он становился жалобным и угрюмым из-за перспективы ожидания косички. Пришла барменша, и я заказал два пива. Она выглядела скучающей, но проявила необычный интерес к Тиму, что вызвало у меня легкую ревность, поскольку я никогда не мог привлечь ее внимание.
Тони всегда нанимает самых красивых официанток в Ки-Уэсте, а пилоты ВМФ приходят в большом количестве, влюбляются и получают отказ. Барменши, похоже, влюблены в музыкантов и прочих никчемных типов, которые носят косички и вечно бедны. Барменша не интересуют холеные пилоты с тонкими усами и кошельками, полными денег за полеты. Когда блондинка, которую звали Джуди, наклонилась над холодильником, чтобы достать наше пиво, мы совсем растерялись. Трусики в горошек. Но я знал, что она безнадежна, потому что она жила с довольно приветливым уродом, который продавал тако с тележки.
Я понял, что мы стали менее пьяными, и нам придется начинать все сначала — практика, известная как двойной заголовок. Я явно достиг пика и был на пути вниз. Я еле глотал пиво, голова болела и хотелось вздремнуть, в парадной одежде и под одеялом. Сам. Весь перец на стейке вызвал у меня изжогу, и мне понадобился Гелусил.
«Это правда?» Тим смотрел мне в глаза.
«Что?»
«О Гранд-Каньоне?»
«Это, по крайней мере, на стадии планирования.
» Теперь я действительно сожалел о том, что сказал что-либо.
«Я никогда не видел Гранд-Каньон.»
Я был готов сказать, что он очень большой, но тут же хихикнул. Я видел Глен-Каньон много лет назад, до того, как он буквально утонул, и мне он понравился больше, но любое сравнение с таким великолепием было абсурдным. Кроме того, я был маленьким цыпленком и склонен верить в чепуху. Однажды я прочитал в нью-йоркской подпольной газете, что астероид вот-вот упадет на пролив Лонг-Айленд, и возникшая приливная волна убьет всех. Я сидел в нашей маленькой квартирке в Порт-Джефферсоне и размышлял о логике и научных вероятностях. Я убедил свою жену, и ей снились кошмары с горящими вагонами и раздутыми овцами. Когда назначенный день прошел без единого астероида, мне стало стыдно.
«Наверное, надо взорвать эту чертову штуковину.» Тим согласно кивнул, затем заговорил, но я не мог его расслышать из-за оркестра. Мне вдруг стало очень скучно и клаустрофобно. «Мне нужно идти.»
«Почему? Мы только начинаем.
»
«Я устал, и мне завтра в шесть вставать на рыбалку.»
«Я тебя вылечу.» Он начал обшаривать карманы, затем встал и тупо посмотрел на меня. «Поезжай со мной к моей сестре. У меня есть верх».
(Продолжение…)
Отрывок из «Хорошего дня, чтобы умереть»
автора .
Copyright © 1973 Джим Харрисон.
Выдержка с разрешения Grove Atlantic, Inc.
Все права защищены. Никакая часть этого отрывка не может быть воспроизведена или перепечатана без письменного разрешения издателя.
Выдержки предоставляются Dial-A-Book Inc. исключительно для личного использования посетителями этого веб-сайта.
Собачье сердце Михаила Булгакова — Электронная книга
Электронная книга148 страниц2 часа
Рейтинг: 3 из 5 звезд
3/5
()
Об этой электронной книге
Мрачная, фантастическая сатира на коммунистический утопизм автора книги «Мастер и Маргарита».
Прославленный русский писатель и драматург Михаил Булгаков « Собачье сердце » (иногда переводится как «Собачье сердце ») — это безумная, жестокая и причудливая сатира на неудачи, присущие мечте о коммунистической утопии, после Шарик, превратившийся в собаку, пытается жить добродетельной и добродетельной жизнью, но совершенно безуспешно, но кем определяется доброта и добродетель?
Отсылка к мифу о Франкенштейне и злобная критика попыток советского правительства изменить и переопределить личность во время и после русской революции, Собачье сердце была отклонена цензурой для публикации в 1925 году, но была распространена через самиздат. — тайное производство и распространение запрещенной государством литературы — в течение многих лет, пока в 1968 году она не была переведена на английский язык. По сей день книга остается одним из самых уважаемых произведений Булгакова.
Пропустить карусель
Автор
Михаил Булгаков
Михаил Булгаков родился в 1891 году в Киеве, на территории современной Украины.
Сначала он изучал медицину, но бросил профессию врача, чтобы заняться писательством. Он начал работать над «Мастером и Маргаритой» в 1928 году, но из-за цензуры он не был опубликован до 1966 года, более чем через двадцать пять лет после смерти Булгакова.
Связанные категории
Пропустить карусель
Отзывы о Собачьем сердце
Рейтинг: 3,0373831775700935 из 5 звезд
3/5
749 Рейтинги23 Обзоры
Richardderus
: 4 из 5 звезд
4000
: 4 из 5 звезд
4000
4003
RATIN : Новое издание фантастического булгаковского предшественника Мастер и Маргарита , часть переиздания Melville House бэклиста Булгакова в знаменитых переводах Майкла Гленни. Ключевое произведение раннего модернизма, это великолепно комическая история советского ученого и скряга московская шавка по кличке Шарик.
Пытаясь сначала с медициной, ученый пересаживает железы мелкого преступника в собаку и, тем самым, выпускает в город отчетливо тревожное человеческое животное. Новый, развратный, вульгарный, энгельсоносный Шарик вскоре находит свою нишу в правительственной бюрократии в качестве чиновника, отвечающего за очистку города от кошек. Басня о Франкенштейне, столь же забавная, сколь и ужасающая, «Собачье сердце» также читается как жестокая притча о русской революции. Он был отклонен цензурой для публикации в 1925 году и годами циркулировал в самиздате, пока Майкл Гленни не перевел его на английский язык в 1968 году — задолго до того, как его официально разрешили опубликовать в Советском Союзе. Произошло это только в 1987 году, хотя и по сей день книга остается одним из самых неоднозначных романов Михаила Булгакова в его родной стране. Мой отзыв : Всем, кто когда-либо читал Мастер и Маргарита уже знает, что Булгаков бунтарь, анархист, и чертовски хорош и забавен при этом. Его мысли, основанные на романах, которые я читал, были в высшей степени противоречивыми, а также глубоко чувствительными к практическим соображениям: «По-видимому, существует правило: когда происходит социальная революция, нет необходимости топить котел. Но я вас спрашиваю: почему, когда все это дело началось, вдруг все стали толпиться по мраморной лестнице в грязных галошах и валенках? Почему мы должны теперь держать свои галоши под замком? И приставить к ним солдата, чтобы их не украли? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Запрещал ли Маркс людям застилать лестницы коврами? Говорил ли где-нибудь Карл Маркс, что парадная дверь дома № 2 Калабухова на Пречистенке должна быть заколочена, чтобы люди обходились и заходили через черный ход? Какая польза от этого? Почему пролетарии не могут оставить свои галоши внизу, вместо того, чтобы пачкать лестницу? — А у пролетариев нет галош, Филипп Филиппович, — пробормотал доктор. И простая истина о революции, которая, вероятно, во многом способствовала подавлению книги в советское время: «Люди, которые думают, что можно использовать террор, совершенно не правы.по-прежнему
Рейтинг: 5 из 5 звезд
5/5
Прочитал это некоторое время назад и подумал, что это здорово.
Хотя я думаю, что, возможно, я пропустил некоторые явно резкие социальные комментарии о том времени (на самом деле, моим знанием советской истории нечем похвастаться), из них все же получилась милая маленькая басня, и по ней можно было бы снять отличный короткометражный фильм. считать.rbaech
Рейтинг: 4 из 5 звезд
4/5
Очень тревожно, но очень хорошо написано. Булгаков ставит перед читателем вопрос о животной и человеческой природе и о том, какая из них более грубая.
jonfaith
Рейтинг: 4 из 5 звезд
4/5
Есть фотография, на которой я сижу в канаве в Париже и читаю этот роман. На фото я довольно худая. Что не передается, так это то, что я сходил с ума. Я был за границей, и это было ошибкой. Там были важные дела, требующие моего немедленного внимания дома.
Вот и я. Все решилось по моему возвращению.
О романе думаю периодически, особенно учитывая популярность Булгакова в определенных кругах.Было бы логично предположить, что этот портал, посвященный трансформации, сыграл решающую роль в изменении моего собственного статуса. Не было, но такова жизнь.
stef7sa-1
Рейтинг: 3 из 5 звезд
3/5
Некоторые части действительно хороши, например, начало, когда представлены мысли собаки, и дневник помощника врача. Но большая часть истории кажется бесцельной. События скорее абсурдны, чем сатиричны. Для настоящей сатиры связи с реальным миром должны были быть проработаны более подробно.
проститутки
Рейтинг: 5 из 5 звезд
5/5
Закончила это со слезами на глазах в 1:54 утра и с нетерпением ждала своей лекции завтра днем. НАСТОЛЬКО хорошо.
В этом коротком романе, написанном в середине 1920-х годов в Советской России и не публиковавшемся до 80-х, Булгаков управляет несколькими разными уровнями сознания.
Поверхностный уровень — это умеренно комедийная история об ученом, который пересаживает человеческий мозг в тело собаки, после чего собака (Шариков) начинает постепенно становиться «человеком». Однако человекоподобное существо все еще имеет собачьи наклонности (гоняет за кошками в маленькой квартире и т. д.), которые создают забавные сцены.Однако на более глубоком уровне Булгаков дает резкую критику советского российского общества. Он знает, что у Шарикова нет того, что делает человека, ну, человека: сердца. Не сердце физиохирурга ла-ди-да, а нравственное сердце, которое подскажет, когда что-то правильно, а что нет. Не случайно объединение нескольких различных фрагментов показывает, что Булгаков думал, что это то, что Советы подавляли в населении — мораль, правильный выбор, индивидуальность, всевозможные понятия, связанные с «сердцем».
По сути, отсутствие морали и чувств у Шарикова заставляет нас осознать, насколько важны эти качества в людях, чтобы сделать нас теми, кто мы есть.
Пытаясь сначала с медициной, ученый пересаживает железы мелкого преступника в собаку и, тем самым, выпускает в город отчетливо тревожное человеческое животное. Новый, развратный, вульгарный, энгельсоносный Шарик вскоре находит свою нишу в правительственной бюрократии в качестве чиновника, отвечающего за очистку города от кошек. Басня о Франкенштейне, столь же забавная, сколь и ужасающая, «Собачье сердце» также читается как жестокая притча о русской революции. Он был отклонен цензурой для публикации в 1925 году и годами циркулировал в самиздате, пока Майкл Гленни не перевел его на английский язык в 1968 году — задолго до того, как его официально разрешили опубликовать в Советском Союзе. Произошло это только в 1987 году, хотя и по сей день книга остается одним из самых неоднозначных романов Михаила Булгакова в его родной стране. Мой отзыв : Всем, кто когда-либо читал Мастер и Маргарита уже знает, что Булгаков бунтарь, анархист, и чертовски хорош и забавен при этом.
Его мысли, основанные на романах, которые я читал, были в высшей степени противоречивыми, а также глубоко чувствительными к практическим соображениям: «По-видимому, существует правило: когда происходит социальная революция, нет необходимости топить котел. Но я вас спрашиваю: почему, когда все это дело началось, вдруг все стали толпиться по мраморной лестнице в грязных галошах и валенках? Почему мы должны теперь держать свои галоши под замком? И приставить к ним солдата, чтобы их не украли? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Запрещал ли Маркс людям застилать лестницы коврами? Говорил ли где-нибудь Карл Маркс, что парадная дверь дома № 2 Калабухова на Пречистенке должна быть заколочена, чтобы люди обходились и заходили через черный ход? Какая польза от этого? Почему пролетарии не могут оставить свои галоши внизу, вместо того, чтобы пачкать лестницу? — А у пролетариев нет галош, Филипп Филиппович, — пробормотал доктор. И простая истина о революции, которая, вероятно, во многом способствовала подавлению книги в советское время: «Люди, которые думают, что можно использовать террор, совершенно не правы.
Хотя я думаю, что, возможно, я пропустил некоторые явно резкие социальные комментарии о том времени (на самом деле, моим знанием советской истории нечем похвастаться), из них все же получилась милая маленькая басня, и по ней можно было бы снять отличный короткометражный фильм. считать.
О романе думаю периодически, особенно учитывая популярность Булгакова в определенных кругах.
Поверхностный уровень — это умеренно комедийная история об ученом, который пересаживает человеческий мозг в тело собаки, после чего собака (Шариков) начинает постепенно становиться «человеком». Однако человекоподобное существо все еще имеет собачьи наклонности (гоняет за кошками в маленькой квартире и т. д.), которые создают забавные сцены.