Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. М., 2008.

Ответственный редактор А. Л. Хорошкевич.

Редакционная коллегия: Т. П. Гусарова, А. В. Назаренко, А. Г. Тюльпин (ответственный секретарь), Р. Фрёчнер.

 

Содержание

ТОМ 1

От редактора

От переводчика

Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии

Иллюстрации

Дипломатические документы о посольствах Сигизмунда Герберштейна в Русское государство

 

ТОМ 2

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ СТАТЬИ И КОММЕНТАРИЙ

Сигизмунд Герберштейн и его «Записки о Московии»

I. Международные отношения в Центральной и Восточной Европе в конце XV – первой половине XVI столетия

Венгрия XV века. Завязка трагедии

Венгрия, Русь и Империя в 80-е – 90-е годы XV в.

Габсбурги и Венгрия на рубеже XV–XVI и в начале XVI в.

Империя и Великие княжества всея Руси и Литовское в первые два десятилетия XVI в.

Первое знакомство с автором «Записок»

Родина Герберштейна

Материнская линия

Венский университет

Слуга четырех императоров

Переговоры в Москве

Титул русского государя в свете информации Герберштейна

Завершение первой миссии Герберштейна в Москву и русско-литовские переговоры начала 20-х годов

Венгрия накануне катастрофы

Второе посольство Герберштейна в Москву

Венгрия после Мохачской трагедии

Габсбурги, Рюриковичи, Ягеллоны в 30-е — 40-е годы XVI в.

«Дело Шлитте»

II. История создания, публикации, бытования и изучения «Записок о Московии» Сигизмунда Герберштейна

Сбор информации и ее обработка

Литовские и польские информаторы

Отчет и проблема его обнародования

Первая публикация 1549 г.

Новые редакции текста «Записок»

Венецианский перевод 1550 г.

Первое базельское издание 1551 г.

Частичный английский перевод 1555 г.

Второе базельское издание 1556 г.

Антверпенское издание 1557 г.

Второе венское, первое немецкое издание «Записок» 1557 г.

Немецкий перевод Панталеоне 1563 г.

От публикаций «Записок о Московии» к Герберштейниане

Завтра Герберштейнианы

Судебник 1497 г. в переводе и редакции Сигизмунда Герберштейна (А. Л. Хорошкевич)

Медали Сигизмунда фон Герберштейна в собрании Эрмитажа (Е.С. Щукина)

Комментарий

ПРИЛОЖЕНИЯ

Генеалогические таблицы

Итинерарий С. Герберштейна

Список русских слов, транслитерированных С. Герберштейном

Библиография

Список принятых сокращений

УКАЗАТЕЛИ

Указатель имен

Указатель географических названий

Предметный указатель к тексту «Записок о Московии» и дипломатическим документам

Посольство в иной мир

Экскурсоводы Ленинки рассказывают  

На сайте Российской государственной библиотеки продолжается цикл публикаций «Экскурсоводы Ленинки рассказывают».

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию второй материал экскурсовода Дарьи Хадеевой — рассказ о путешествии дипломата Сигизмунда фон Герберштейна, описанного в книге «Записки о московитских делах».

Экскурсовод Дарья Хадеева

18 апреля 1517 года дипломат Священной Римской империи Сигизмунд фон Герберштейн впервые оказался на территории древней Москвы. Сам император Максимилиан направил его сюда с целью подписания мирного соглашения между давно враждовавшими Великим княжеством Литовским и московитами. Речь совсем не шла о поездке к театру военных действий, но планируемый вояж вызывал немало опасений, а его результаты едва ли отважился предсказать хоть один европейский гадатель, тем паче — учёный человек.

Что ожидает посла в этом путешествии, сумеет ли он добраться до Москвы (коллега Герберштейна умер, так и не доехав до Московии), а если фортуна и будет сопутствовать ему в пути, какой приём окажет ему суровый северный царь? Увы, это было путешествие со многими неизвестными.

Современники барона не могли знать ответов на эти вопросы, но благодаря скрупулёзнейшему описанию поездки, которое вёл Герберштейн, мир получил удивительный труд, повествующий о жизни и устройстве русского государства первой половины XVI века. «Записки о московитских делах» Герберштейна дополнялись колоритными гравюрами о русском быте и подробными картами местностей, которые довелось проехать послу во время своей рискованной миссии к неизвестным берегам. «Нежными изгибами резца» показал барон границы царства московитов европейским государям.

Нос, точно нос!

Афанасий-Ломонос:
щёки береги и нос!
Русская поговорка

Миссия в Россию (о которой европейцы всё ещё располагали крайне скудными сведениями и во многом ориентировались на слухи) рассматривалась в то время как предприятие, перед началом которого следовало устроить земные дела и приготовиться как бы к отъезду в иной мир. Как и столетие, и два назад, Русь интриговала, но больше страшила.

Из книги Марко Поло европейцы, конечно, знали, что Рóсия — «большая страна на севере», где живут христиане греческого исповедания. «Тут много царей и свой собственный язык; народ простодушный и очень красивый» — но со времени книги, составленной, к тому же, со слов Марко Поло в 1298 году, прошло так много времени. Можно ли верить этому источнику? Сигизмунд фон Герберштейн получил прекрасное образование и знал, что чужие слова всегда следует перепроверять. Единственное, что принималось за константу, — это холод. Книга Марко Поло сурово предупреждала: «Знайте, по истинной правде, самый сильный холод в свете в Рóсии; трудно от него укрыться».

В справедливости этих утверждений Герберштейн смог убедиться лично. И в первом (забегая вперёд — и во втором) своём путешествии в Россию он испытал немало сложностей от холода, распутицы, отсутствия прямого пути и таяния льдов на реках. Один из самых запоминающихся эпизодов произошёл с ним в районе деревни Гринки (ныне — Гродненская область, Беларусь), и Герберштейн описал этот случай для европейского читателя во всех подробностях.

«Когда мы направлялись сюда первого января, то сделался жестокий мороз, и порывистый ветер, наподобие вихря, крутил и разбрасывал снег, так что от этого столь сильного и столь злого холода замёрзли и выпали повреждёнными шулята у лошадей и отчасти сосцы у собак. Я сам чуть было не лишился носа, да пристав вовремя предупредил меня. Именно, войдя в гостиницу, я, по совету пристава, стал мочить и растирать нос снегом, и едва только не без боли начал ощущать его. Сперва появилось у меня нечто вроде коросты, а потом это мало-помалу подсохло, и я выздоровел. По немецкому обычаю, у нас на повозке сидел московитский петух, он чуть не умер от холода, но служитель внезапно отрезал ему гребень, который затвердел от мороза, и этим не только спас петуха, но достиг того, что он тотчас вытянул шею и на удивление нам запел».

Поющий московитский петух среди бесконечного снежного вихря, чудом спасённый нос, растираемый снегом, — в самом деле, уж не картина ли иного мира? Образ этот дополнялся многочисленными историями об опасности передвижений: на Двине провалился под лёд один из слуг барона. С большим трудом достав его из воды, отряд вскоре столкнулся с ещё бóльшей проблемой: лёд совершенно растаял с обеих сторон реки, полозья повозок ехали по самой кромке оставшейся ледяной дороги, ближе к центру водоёма: «Не без сильного страха и опасности [мы свершили] свой переезд как бы по некоему мосту. Боязнь наша усиливалась от всеобщей молвы, именно говорили, что незадолго перед этим несколько сот московитских разбойников все до одного потонули во время перехода через эту самую реку».

Только к весне добравшись до европейской части современной России, посольство Герберштейна пересело на лодки. Успешно сплавившись по реке Тверце, они достигли берегов «славнейшей реки Волги», но тут их подстерегала новая неожиданность: река растаяла не везде, и в том месте, где «лёд смёрзся высокой кучею», члены посольства ценой невероятных физических усилий всё же выбрались на берег и пересели на лошадей.

Клял ли Герберштейн свою незавидную долю или восхвалял небо за спасение, сказать невозможно, известно лишь, что, с риском для жизни преодолев все выпавшие на его долю испытания, барон 18 апреля 1517 года добрался до Москвы и через несколько дней удостоился аудиенции русского государя.

Охота за двумя зайцами

В 1497 году, по меркам мировой истории — незадолго до первого визита барона Герберштейна в Россию, в московской земле появился Судебник Ивана III —первый унифицированный сборник законов, действующий на территории всего государства. О таком кодексе на тот момент задумывались многие европейские правители, но знаменитая «Уголовная Карлова конституция» («Каролина») была издана императором Священной Римской империи Карлом V только в 1532 году. Современные исследователи предполагают, что работа над «Каролиной» могла вестись уже на базе ценных сведений о русском Судебнике, привезённых в Европу бароном Герберштейном.

Удивительный исторический факт: вплоть до XIX века учёные знали о существовании и содержании Судебника Ивана III — уникального правового документа, которым регламентировалась жизнь всей России, — только из переводных записок Сигизмунда Герберштейна. Единственный полный список этого законодательного памятника XV века был найден лишь в 1817 году. Герберштейн же перевёл избранные места этого Судебника, представлявшие для него особый интерес, ведь миссию своего посольства к московитам он видел не только в переговорах о мире с поляками (успех переговоров представлялся сомнительным), но и в сборе подробного материала о быте и нравах загадочной Россейи («их страна издревле называлась Россейя, как народ разсеянный и разбросанный»).

Из переводов Герберштейна мы узнаём, в частности, содержание статьи о судебном поединке и о пошлинах, взимаемых государством за этот поединок: такой способ решения споров был хорошо известен германским народам, в Древней Руси за подобными битвами истца и ответчика закрепилось название «поле». Русский закон предусматривал возможность драться с ответчиком не лично, а нанимать специального человека — полевщика. Отказ же от участия в поле приравнивался к признанию собственной вины. Как дрались русские на судебных поединках XVI века — Герберштейн описал в подробностях: в ход шли продолговатые латы, кольчуги, копья и топоры, но особенно барона поражало виртуозное владение русскими бойцами неизвестным барону оружием, напоминавшим кинжал. Неуклонное внимание господина Посла к деталям, безусловно, сделало его записки столь ценным документом не только для современников, но и для исследователей последующих эпох, документом исторического значения.

Не менее интересна для историков сцена царской охоты за зайцами. На охоте Герберштейну довелось присутствовать дважды, во время обоих своих посольств в Россию, в 1517 и 1526 годах. Охота за зайцами была излюбленным развлечением Василия III, и готовились к ней тщательно: «Вблизи Москвы есть место, поросшее кустарниками и очень удобное для зайцев; в нём, как будто в заячьем питомнике, разводится великое множество зайцев, причём, под страхом величайшего наказания, никто не дерзает их ловить, а также рубить там кустарники…» В день охоты в длинном ряду по полю расставлялось до сотни человек, половина из них была одета в чёрный, другая в жёлтый цвет. В поле находилось более 300 всадников, государь разгонялся на коне, все начинали кричать в один голос и в один миг спускать собак — так начиналась охота. Крики и рукоплескания продолжались после каждого пойманного зайца. А после охоты устраивался пир в походных шатрах: много варенья из кишнеца [кориандра], аниса и миндалей, затем орехи, миндаль и целая пирамида сахара.

Первое посольство Герберштейна не достигло успеха. Все предложения барона о мире с Сигизмундом были отвергнуты боярами. Территориальные притязания двух держав были слишком велики, соглашение — невозможно. Особым камнем преткновения оказался Смоленск. Смоленск, под открытым небом которого среди глубоких снегов довелось два дня отдыхать барону Герберштейну на обратном пути — уже из Второго Посольства, которое наконец привело дипломатическую миссию к определённым успехам. Да и русский снег уже не казался ему таким страшным врагом: «Накидав длинные и довольно высокие кучи сена, положив на них древесную кору и постлав скатерти, мы сидели за столом с поджатыми ногами, наподобие турок или татар, вкушали таким образом пищу и затягивали ужин несколько более обильным возлиянием». Охота за двумя зайцами неожиданно приносила свои плоды.

Для подкрепления, а не для пресыщения

Провожая оба раза Герберштейна на родину со всем почётом, Василий Третий жаловал ему платье, подбитое собольими мехами. «К почётному платью Государь присоединил по два сорока собольих мехов, а горностаевых по 300 и беличьих по 1500. В первое посольство он прибавил мне повозку, или сани, с превосходной лошадью, белым медвежьим мехом и другим удобным покрывалом. Наконец, он дал мне много кусков рыб: Белуги, Осетра и Стерляди, вяленых на воздухе, но посоленных, и отпустил меня весьма ласково». По пути домой в Бельске Герберштейн встретил Николая Радзивилла, и тот подарил барону несколько венгерских золотых, советуя озаботиться сделать из них кольцо и, смотря на него, вспоминать про дарителя.

Много дорогих и по-царски щедрых подарков от разных властителей получал за свою жизнь Сигизмунд, вольный барон в Гербербштейне, Нейперге и Гюттенгаге, но куда дороже золота Радзивилла оказалось признание современников, по достоинству оценивших многогранную личность барона: «Поистине, ты один из многих всегда вполне достоин того, чтобы я искренно и чистосердечно любил тебя… Это происходит или от того, что мать природа образцово создала тебя, или оттого, что твоя душа весьма сильна мудростью, или от того, что ты никому не уступаешь в искусстве красноречия, или оттого, что ты славен Кекроповой учёностью. Про твою добродетель свидетельствует суровый образ жизни, редкая последовательность, неподкупность, мягкий характер, умеренность, чистосердечие, кротость и воздержанность». Воистину добрая слава лучше дорогой масти.

Книга «Записки о московитских делах» Герберштейна была показана в сюжете на телевидении Словении.

Судебный поединок

---

Цикл «Экскурсоводы Ленинки рассказывают»

Герберштейн Сигизмунд

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Сигизмунд Герберштейн Герберштейн Сигизмунд (1486 -1566) — немецкий барон, дипломат и путешественник. Большие услуги оказал империи, ведя переговоры с турками и поляками. Во главе дипломатической миссии императора Максимилиана I посетил Россию в 1516, а в 1523 -1527 годы ездил в Россию от имени эрцгерцога Фердинанда. В целях создания коалиции государств для борьбы с турками безуспешно добивался мира между Россией и Польшей, настаивая на передаче Польше Смоленска. Герберштейн — автор «Записок о Московитских делах», содержавших географич. описание России и характеристику её акономич. уровня) быта и религии, а также истории России с древнейших времён. + + + Сигизмунд (Зигмунд) фон Герберштейн (23 августа 1486 — 28 марта 1566) — барон, австрийский дипломат, уроженец современной Словении (владел местными диалектами, что помогло ему в Московии), писатель и историк. Наибольшую известность как в России, так и за её пределами, приобрёл за свои обширные труды о географии, истории и внутреннем устройстве Московского Великого княжества и царства. В 1499 поступил в Венский университет, в 1506 начал офицерскую карьеру, участвовал в нескольких кампаниях. В 1508 был посвящён в рыцари императором Максимилианом I, с 1515 начал дипломатическую деятельность, в 1532 возведен в баронское звание. В 1515 — 1553 Герберштейн участвовал в 69 посольствах в разных странах Европы, а также в Турции. Габсбурги награждали его имениями и титулами. Дважды посетил Россию: в 1517 году выступал посредником в мирных переговорах Москвы и Литвы, а в 1526 — в возобновлении договора 1522. Продолжительность этих визитов (9 месяцев в 1517) позволила ему изучить действительность во многом загадочного тогда для европейцев Русского государства. В 1549 году в Вене на латинском языке вышла книга «первооткрывателя Руссии» — «Rerum Moscoviticarum Commentarii» («Записки о Московии»), уникальный исторический документ эпохи, прославивший его автора на весь мир. Она произвела настоящий переворот в представлениях западноевропейского общества о востоке Европы, прежде всего об истинном быте и нравах народов загадочной Московии, которые оставались до того момента тайной за семью печатями. «Записки» Герберштейна стали для западного читателя чем-то вроде энциклопедии русской жизни; сам же её создатель был признан классиком славистики. В дальнейшем ни одному из его многочисленных последователей не удалось превзойти автора по степени добросовестности, обстоятельности и достоверности описания панорамы Русского государства, с такой же широтой, как это смог сделать Сигизмунд фон Герберштейн. Всё это были, как правило, лишь компиляции и подражания, а зачастую просто очередные повторения его фактического, по крупицам собранного материала, по истории, географии и этнографии России того сложного, полного драматических событий времени. В 1547 году во время очередной посольской миссии в Турцию около месяца провел в средневековом Азове. В опубликованной Герберштейном в 1549 году карте России (в «Записках о Московии»), он один из первых упоминает на официальных картах уже город Азов, а не Тану. (Источники — Википедия и «Записки о Московии (Rerum Moscoviticarum Commentarii)», Барон Герберштейн. — С.-Петербург, В Типографии В.Безобразова и комп., 1866 г.. С Латинского Базельского издания 1556 г. перевёл И.Анонимов). Биографическую справку для портала ХРОНОС любезно предоставил Н.Ф. Дик. Герберштейн, Херберштейн (Herberstein), Зигмунд (1486-1566), барон, — немецкий дипломат и путешественник. Во главе дипломатической миссии императора Максимилиана I посетил Россию в 1517 и 1526 годах. В целях создания коалиции гос-в для борьбы против Турции безуспешно добивался мира между Россией и Польшей, настаивая на передаче Польше г. Смоленска. Герберштейн — автор «Записок о Московитских делах» («Rerum Muscoviticarum commentarii», Vienna, 1549), содержащих географическое описание России и характеристику ее экономики, быта и религии, а также историю России с древнейших времен. Написаны на основе личных наблюдений автора, его бесед с знающими людьми и изучения письменных памятников (летописи и пр.), доступных Герберштейну, знавшему славянские языки. Несмотря на тенденциозность Герберштейна и искажения в освещении состояния России в 16 века, «Записки» являются ценным источником при изучении русской истории. Сочинение Герберштейна было хорошо известно иностранным писателям 16-17 веков, писавшим о России (Поссевину, Петрею, Олеарию, Мейербергу), и послужило источником для картографической и космографической литературы того времени. На основе этого сочинения были составлены многие европейские карты России. Лучший перевод книги Герберштейна на русский язык принадлежит А. И. Малеину (1908). И. В. Степанов. Ленинград. Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 4. ГААГА — ДВИН. 1963. Литература: Замысловский Е., Герберштейн и его ист.-геогр. известия о России, СПБ, 1884; Смирнов П. П., Сказание о холопьей войне в Др. Руси, в сб.: Уч. зап. МГПИ, т. 2. в. 2, М., 1947. Герберштейн, Сигизмунд (1486-1566), барон — дипломат и политический деятель Священной Римской империи. Родился и вырос в славянской области Крайна. Дипломатическая деятельность Герберштейна началась в 1516 году миссией в Данию. В дальнейшем Герберштейн был послом империи в Польше, Чехии, Венгрии, Нидерландах, Испании, в отдельных германских и итальянских государствах и при дворе турецкого султана. Но наибольшую известность принесли Герберштейну две его поездки в Московское государство. В первый раз Герберштейн ездил в Москву в 1517 году с довольно трудными поручениями. В 1516 году Максимилиан I заключил соглашение с польским королём Сигизмундом I и, опасаясь роста могущества Москвы, а также мечтая об антитурецком союзе, сменил роль союзника Московского государства против Польши на роль миротворца между этими государствами. Герберштейн и должен был в 1517 году содействовать заключению русско-польского перемирия и усилить влияние империи на внешнюю политику Московского государства. Старания Герберштейна выполнить поручение императора не привели к успеху: Василий III не был заинтересован в то время в войне с Турцией и не собирался мириться с Сигизмундом I. В 1525 году новый император Карл V и его наместник в германской части империи Фердинанд вторично послали Герберштейн в Москву. Причина посольства была та же, что и в первый раз, — посредничество в переговорах с Польшей. Герберштейн добивался превращения пятилетнего перемирия в вечный мир, но ему удалось только продлить перемирие между Россией и Польшей ещё на 6 лет (с 1527 года). Несмотря на свою бесспорную образованность и наблюдательность, Герберштейн не произвёл в Москве благоприятного впечатления. Он явно старался поразить московский двор блеском своей эрудиции, произнося длинные речи с бесчисленными историческими примерами. Он советовал Василию Ивановичу учиться миролюбию у древнего Пирра и отдать Польше Смоленск по примеру Ивана III, якобы добровольно отдавшего Казань татарам. Эта «историческая справка» серьёзно возмутила русских, назвавших учёные рассуждения Герберштейна «непристойными речами». Впрочем, Герберштейн, по-видимому, не очень верил в возможность больших дипломатических успехов в Москве. Его «Записки о московитских делах», сыгравшие важную роль в ознакомлении Западной Европы с Московским государством, переведены в 16 веке на многие западноевропейские языки. Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948. Герберштейн Сигизмунд — барон, немецкий дипломат. В составе имперских посольств посетил Данию, Чехию, Нидерланды, Испанию, итальянские государства, Турцию, Польшу, Венгрию, Великое княжество Московское. Способствовал продлению перемирия между Русским государством и Польшей (1526). В 1549 году опубликовал книгу «Записки о Московитских делах». Полстолетия Сигизмунд Герберштейн верой и правдой служил четырем королям (это четыре Габсбурга — Максимилиан I, Карл V, Фердинанд I и Максимилиан II), о чем сообщает и надпись, высеченная на его надгробном памятнике. Родился он в 1486 году в замке Виппах (ныне Випава) в Штирии. Здесь, в горах славянской Крайны, Сигизмунд Герберштейн провел свое детство, что дало основание одному из исследователей назвать его «пограничным немцем». Общение с коренным населением — славянами — наложило известный отпечаток на формирование отпрыска обедневшего, но очень древнего рода немецкой Штирии. В отличие от большинства своих сверстников, Герберштейн уже в отрочестве наряду с латынью учил и словенский язык, чем вызывал насмешки своих сверстников. Будущий дипломат познакомился с обычаями, верованиями и жизнью славянской общины. В 1499 году он поступил в Венский университет, переживавший эпоху расцвета. Здесь, в частности, преподавал Конрад Цельтис, внедряя гуманистическое направление в географии. Герберштейн получил степень бакалавра, почти постыдную для молодых людей благородного происхождения. В 20 лет будущий дипломат покинул университет, чтобы обеспечить семью, оставшуюся на его попечении. В 1506 году он поступил на службу к Габсбургам. Герберштейн участвовал в походе против Венгрии, предпринятом Максимилианом, тогда еще носившим титул римского короля, ради заключения брака одного из его внуков — Фердинанда с Анной, дочерью венгерского короля Владислава Ягеллона. Герберштейн отличился в ряде сражений. Во время войны с Венгрией за успешную доставку провианта в осажденную крепость Маран и разгром вражеского отряда в ходе очередной вылазки против венецианцев Герберштейн удостоился посвящения в рыцари самим Максимилианом, разглядевшим в юном выходце из Штирии не только отважного воина, но и разумного и осторожного политика (1508). Рыцарь по воле римского короля превратился в дипломата. С 1515 года Герберштейн стал членом Имперского совета, а в 1516 году он получил деликатное поручение — убедить датского короля Кристиана II в необходимости хранить верность собственной супруге Изабелле — внучке Максимилиана I и сестре будущего императора, а пока герцога бургундского Карла — и расторгнуть связь с дочерью трактирщицы Сигбрид, некоей Дивеке. Король уже тогда был известен жестокостью и неуравновешенностью. Герберштейну удалось добиться аудиенции у короля, но на этом успехи дипломата закончились. Получив отрицательный ответ, Герберштейн тем не менее завоевал благосклонность Кристиана II. Неудача миссии не повлияла на дальнейшую карьеру Герберштейна. Неукоснительное следование инструкциям, твердость, разумная настойчивость и корректность, проявленные послом в Дании, произвели впечатление при дворе. Через несколько месяцев в Вене Герберштейн получил полномочия посла императора в Московию. Не останавливаясь подробно на сложном международном положении 20-х годов XVI века, отметим, что поездка Герберштейна была одним из ходов запутанной игры Габсбургов, пытавшихся одновременно предотвратить наметившееся сближение Москвы с Данией, ливонским орденом и Францией, а также создать заслон на северо-востоке против турецких полчищ, вторгшихся на Балканы и угрожавших дунайской империи. Задачи эти оказались чрезвычайно сложными и практически невыполнимыми. В конце 1516 года из Вены в Вильно и Москву отправилось посольство барона Сигизмунда Герберштейна. Первую часть своей сложной миссии оно выполнило успешно. Герберштейн представил польскому королю его невесту принцессу Бону, которая совершенно очаровала его. Сигизмунд изложил имперскому послу свою программу мирного урегулирования отношений с Россией. Непременным условием было возвращение Великому княжеству Смоленска. Теперь оставалось склонить к принятию этого условия Василия III, и Герберштейн мог бы считать свою поездку блистательным триумфом. 18 апреля он прибыл в Москву. И здесь имперскому послу была устроена торжественная встреча. 22 апреля начались переговоры. К их главной теме (заключение мира с Литвой и союза против турок) Герберштейн подходил исподволь. Свою речь он начал с того, что весьма красочно описал ту угрозу, которую представляли для «христианского мира» турки. Барон Сигизмунд говорил, что турецкий царь победил «великаго султана, Дамаск и Ерусалим и все его государства силою взял». Единственное спасение от грозящей беды — это соединение и согласие между христианскими державами. Герберштейн старался внушить Василию III мысль, что война с Турцией — главная задача, которая должна волновать русское правительство. Но, вероятно, он, как, впрочем, и Максимилиан, не сознавал, что идея втянуть Россию в войну с Турцией (которая для Москвы представлялась потенциальным союзником, а не врагом) была утопичной. Уже во время пребывания Герберштейна в Москве (22 апреля) к турецкому султану отправился гонец Д. Степанов с предложением мира и дружбы. До Царьграда он так и не доехал: на Дону его убили татары. Страшные картины «турецкой опасности», нарисованные Герберштейном, оказали воздействие на московский двор совершенно противоположное тому, на которое рассчитывал опытный имперский дипломат. Великий князь Василий III и его окружение еще раз убедились в необходимости сохранять дружеские отношения с Портой. Русские дипломаты оставили у имперского посла полную иллюзию согласия России на «единачество» с другими «христианскими державами» для борьбы с «врагами христианства». Это было совершенно необходимо для того, чтобы добиться своей цели — использовать имперское посредничество при заключении выгодного и прочного мира с Великим княжеством Литовским. Дело оказалось сложным. Василий III хотел, чтобы мирные переговоры велись в Москве, а именно этого и не желал Сигизмунд. Для уточнения места ведения переговоров русское правительство разрешило племяннику Герберштейна Гансу фон Турну 26 апреля отбыть ко двору польского короля. Вернувшись 14 июля в Москву, он сообщил, что Сигизмунд согласен прислать своих послов только на русско-литовскую границу. Василия III это не устраивало. Переговоры, таким образом, зашли в тупик еще прежде, чем начались. Камнем преткновения стал «процедурный» вопрос. Ганс фон Турн снова был послан в Литву. Он передал королю, что Герберштейн будет считать свою посредническую миссию законченной, если тот не согласится, чтобы переговоры происходили в Москве. Под нажимом имперского дипломата Сигизмунд принял это условие. Литовские послы Ян Щит и Богуш прибыли в Москву 3 октября 1517 года. Посредником в переговорах выступал Герберштейн. Московский государь торжественно заявил, что готов примириться с Сигизмундом ради своего «брата» Максимилиана и из-за того, чтобы «рука бесерменская не высилася и государи бы бесерменские вперед не ширились, а христианских бы государей над бесерменством рука высилася и государства бы христианские ширились». Эта расплывчатая формулировка о «бесерменских государях» вообще давала русским дипломатам возможность интерпретировать ее так, как им выгодно, и одновременно создавала впечатление готовности России вступить в антитурецкую лигу. Гораздо труднее приходилось обеим сторонам, когда нужно было от деклараций переходить к рассмотрению конкретных условий мира. И русские, и литовские дипломаты начали торг с «запроса». Василий III заявил, что Сигизмунд «неправдою» держит «отчину» русских князей — Киев, Полоцк и Витебск. Справедливость русских требований фактически была признана по договору 1514 года России с империей, и, когда русские дипломаты сослались на этот договор, Герберштейну ничего не оставалось, как заявить, что договор заключен «не по государя нашего велению». Со своей стороны литовские послы говорили о том, что им издревле принадлежит не только Смоленск, но и Новгород, Псков, Вязьма и Северщина. Разговор, словом, велся на столь различных языках, что о взаимопонимании не могло быть и речи. Прояснила, но не облегчила ситуацию позиция, занятая Герберштейном. Он высказался за передачу Смоленска Литве, сославшись на пример Максимилиана, отдавшего Верону ее гражданам. Но отказываться от старинного русского города, присоединенного с таким большим трудом, Москва не собиралась. Не возражая в принципе против продолжения переговоров, московские дипломаты решительно отклонили предложения Герберштейна. Ему ничего не оставалось, как покинуть Москву. 22 ноября он вместе с московским послом дьяком В.С. Племянниковым отбыл к имперскому двору. Итог первой миссии Герберштейна в Москву не принес желаемого результата. Тем не менее отношения Московии с империей, прерванные после Венского конгресса, были возобновлены. Осенью того же года австрийский посол возвратился в Вену. Видимо, здесь, в столице империи, в кружке венских гуманистов, внимавших его рассказам о далекой и необычной Московии, у Герберштейна впервые возникла мысль написать книгу о своем путешествии. Немаловажную роль могли сыграть и дневники, которые вел Герберштейн во время путешествия. Но прошло еще много лет, прежде чем эта идея осуществилась. На 20-30-е годы XVI века Герберштейн был одним из руководителей делегации, посланной для приглашения Карла V на престол империи; он возглавлял посольство на Балканы, вел переговоры с венецианским дожем, турецким султаном, посещал почти все страны континентальной Европы. А в 1526 году Герберштейн вновь был послан в Московию, с той же целью, что и в первый раз. Второе посольство оказалось удачливее, чем первое. 29 августа 1526 года в битве с турками при Мохаче погиб венгерский король Людовик (Лайош II) Ягеллон. При Ягеллонах позиции центральной власти ослабели. Даже угроза османского нашествия и грандиозный поход османов на Белград в 1521 году не могли привести к усилению централизаторских тенденций. Через пять лет, в 1526 году, состоялся новый поход, в результате которого Венгрия стала добычей могущественного соседа. Венгерские события, тесно связанные с ростом турецкой угрозы, а также энергичный нажим имперской и польской дипломатии заставили Сигизмунда искать прочного мира с Россией: ведь в 1527 году кончалось пятилетнее русско-литовское перемирие; нужно было думать о будущем. 14 октября в Можайск, где в это время находился «на потехе» Василий III, прибыли литовские представители — полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и подекарбий Богуш. Здесь в присутствии Герберштейна начались переговоры. Литовские представители непременным условием заключения мира ставили уступку Смоленска. Русская сторона на это категорически не соглашалась. Тогда Кишка и Богуш пошли на заключение нового, теперь уже шестилетнего, перемирия. С этим литовское посольство и покинуло Можайск. Вместе с ним в ноябре 1526 года из России уехал и Герберштейн. 28 февраля 1527 года Сигизмунд I подписал договор, продлевавший на шесть лет (с 25 декабря 1526 по 25 декабря 1532 г.) перемирие между Литвой и Россией. Планы церковной унии и антитурецкие проекты империи были тактично, но вместе с тем решительно отклонены русскими дипломатами. Гибель Людовика Ягеллона крайне осложнила положение в Восточной Европе и привела к длительной борьбе империи и других держав за венгерскую корону. 13 ноября того же года сейм в Фейерваре избрал венгерским королем трансильванского воеводу Яноша Запольяи. Но почти одновременно (16 декабря) группа венгерских магнатов в Братиславе провозгласила королем брата императора Карла V Фердинанда I Чешского (женатого на сестре погибшего короля Лайоша II). Началась длительная междоусобная борьба между сторонниками обоих королей. Она сразу же осложнилась соперничеством Карла V (поддерживавшего Фердинанда) и польской шляхты, горячей сторонницы Яноша Запольяи, пользовавшегося покровительством турецкого султана. Сам же польский король Сигизмунд придерживался политики нейтралитета, скорее благожелательного по отношению к Фердинанду. На вопрос «кто виноват?» в Европе давали разные и противоречивые ответы. По-видимому, Габсбурги распространяли версию о том, что ответственность за поражение при Мохаче должен нести один из крупнейших венгерских магнатов — Янош Запольяи. Вслед за имперскими дипломатами, вероятно, также оценивали роль Яноша Запольяи и в России. Судя по сочинениям Герберштейна, в Австрийском эрцгерцогстве вину за поражение при Мохаче возлагали не только на Яноша Запольяи. Таким же ответчиком считали Сигизмунда I Старого, польского короля и великого князя литовского, не пришедшего на помощь своему племяннику. Противоположное мнение высказал сам король на приеме австрийского посла Герберштейна 28 января 1527 года. Все несчастья и ссоры между христианскими государями, по его словам, происходят по вине тех из них, которые мечтают о захвате других государств, ведомые надеждами на чужие земли, они «выдают все христианство» на поток и разграбление неприятелю. Несомненно, Сигизмунд I намекал при этом на государя, направившего к нему Герберштейна, — австрийского эрцгерцога Фердинанда. Итак, три точки зрения — виноваты Янош Запольяи, польский король и великий князь литовский и, наконец, Габсбурги. Три виновника поражения при Мохаче — это три главные действующие силы на территории Венгрии, не считая Порты, в период с 1526 по 1549 год. Их борьба за раздел Венгрии то разгоралась, то утихала, их «вклад» в «решение» венгерского вопроса то сокращался, то увеличивался в зависимости от внутренней политики Польши и Австрийского эрцгерцогства, а также от соотношения их сил с силами Османского султаната. Два венгерских короля 14 апреля 1527 года заключили перемирие, закрепившее раздел страны между ними. Тем не менее отныне началось многолетнее кровавое соперничество партии Запольяи и Габсбургов в Венгрии. Первую поддерживала Польша. Герберштейн, будучи в Польше в очередной раз в конце февраля — начале марта 1528 года, сообщил Сигизмунду I требование Фердинанда — не предоставлять его сопернику Яношу Запольяи убежища в Польше. Большего он не осмелился потребовать. Османская опасность не исчезла, было ясно, что ее объектом отныне могут стать не только славянские и венгерские земли, но и земли эрцгерцогства. Военная активность Сулеймана возрастала. Летом 1528 года османские войска вторглись в Крайну. В этих условиях венгерский вопрос временно отступил на второй план. И вот в феврале — марте 1529 года Герберштейн отправился в Великое княжество Литовское со сложным дипломатическим поручением — добиться военной помощи от Сигизмунда I. Двухнедельное пребывание в Вильнюсе с 20 марта по 7 апреля 1529 года закончилось безрезультатно. Ни красноречивое описание османских захватов и угрозы, нависшей надо всеми государствами Юго-Восточной Европы и Центра, ни просьбы о помощи не возымели должного действия. Наряду с дипломатическими поручениями Герберштейн преуспевал и во внутриполитической жизни страны. После смерти Максимилиана I он в составе посольства отправился в 1519 году к будущему императору Карлу V. А при Фердинанде, австрийском эрцгерцоге, Герберштейн защищал не только государственные, но и представлял интересы родной Штирии. В начале 1521 года он стал членом Высшего Государственного совета Штирии, в 1527 году — членом Нижнеавстрийской камеры, в 1537 году — членом Высшего военного совета, в 1539 году — президентом Нижнеавстрийской камеры. В 1532 году Герберштейн был возведен в баронское звание. Вершиной своей дипломатической деятельности Герберштейн считал встречу с Сулейманом Великолепным, когда ему удалось говорить не распростертым ниц перед султаном, как было принято при османском дворе, но стоя на одном колене. Недаром позднее с разрешения императора Герберштейн пополнил родовой герб изображением «московита» и «турка», имея в виду две важнейшие дипломатические миссии своей жизни. Герберштейн выполнял многие поручения австрийской короны и к концу жизни (он умер 28 марта 1566 года) заслужил славу одного из опытных и деятельных дипломатов империи. Но не меньшую известность принесла ему книга «Записки о московитских делах». Труд Герберштейна издавался неоднократно и, безусловно, содержал информацию о России, интересную не только для европейских читателей, но и для русских. Можно полагать, что первоначальный вариант «Записок» был создан вскоре после возвращения дипломата из второго путешествия в Московию, а вторично Герберштейн обратился к ним уже в начале 1540-х годов. К 1544 году книга была завершена, но лишь в 1549 году «Записки о Московии» увидели свет. Это было очень своевременно: в 1548 году в Польше вновь появилась партия, стремившаяся упрочить положение Яноша Запольяи. «Недоредактированность» книги, вероятно, результат той спешки, в которой она готовилась к изданию. Внимание Герберштейна к судьбам Венгрии делает ее почти такой же героиней его сочинения, как Русь. Он дважды обсуждает венгерскую проблему, с болью возвращается к последним дням Людовика Венгерского, повествует о времени расцвета Венгерского королевства при Матвее Корвине (Матьяше Хуньяди) и начавшемся при его преемниках Ягеллонах — Владиславе (Ласло) и Людовике (Лайоше) — упадке. По словам историка В.О. Ключевского, «умный австрийский дипломат» пропел Венгрии «полную грустного чувства похоронную песнь». Оправданием политики Габсбургов, осуждением политики Ягеллонов, которых он обвинял в предательстве Венгрии в 1526 году, равно как и Яноша Запольяи, которому вменялись в вину сговор с султаном и открытая измена Венгрии, значение «Записок о Московии» вовсе не исчерпывается. Если бы их содержание можно было бы свести лишь к развернутому манифесту внешнеполитической линии Габсбургов по отношению к Венгрии, Польше и Русскому государству, книга не обрела бы столько читателей в последующих веках. Природный ум, наблюдательность, всестороннее образование, полученное во время поездок по Европе, возможность непосредственного общения с населением — все это обусловило достоинства «Записок о Московитских делах». Западная Европа впервые получила более или менее достоверный очерк о русском государстве, точное описание придворных обычаев, приема послов, религиозных обрядов и быта. Перепечатывается с сайта http://100top.ru/encyclopedia/  Далее читайте: Исторические лица Австрии (биографический справочник) Весь мир в XV веке (хронологическая таблица) Основные события XVI века (хронологическая таблица) Литература: Герберштейн, С. Записки о московитских делах. Перев. А. И. Малкеина. СПБ. 1907.

Иностранцы против России • Arzamas

Жестокость, развращенность, лживость, пьянство и бесстыдство, а также покорность, дикость, упрямство и недружелюбие русских в отзывах восточных и западных путешественников с X по XIX век

Подготовила Татьяна Зарубина

Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн в русском одеянии, пожалованном ему Василием III, в 1517 году. Иллюстрация из «Записок о московитских делах». 1908 годПосещал Россию в 1517 и 1526 годах во время мирных переговоров Москвы и Великого княжества Литовского. 

«История» Льва Диакона

Лев Диакон родился около 950 года в Анатолии, в селении Калое, учился в Константинополе, стал диаконом, в правление Василия II попал в число придворных клириков и в последней трети X века стал участником политической жизни Византии. Скорее всего, после 992 года написал свою «Историю», затрагивающую примерно 959–976 годы. Конец седьмой и вся девятая книга «Истории» посвящены сражениям князя Святослава Игоревича с византийским войском у болгарского города Доростола. 

«…Росы, которыми руководило их врожденное зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись, ревя как одержимые, на ромеев  Ромеи — самоназвание жителей Византийской империи., а ромеи наступали, используя свой опыт и военное искусство».

Византийцы преследуют войско Святослава под Доростолом. Миниатюра из мадридского кодекса «Хроники» Иоанна Скилицы. XII–XIII века © Biblioteca Nacional de España

Послание епископа Матфея к Бернарду Клервоскому 

Святой Бернард Клервоский был монахом ордена цистерцианцев и аббатом монастыря Клерво, а также знаменитым богословом, мистиком, церковным реформатором и вдохновителем Второго крестового похода. Из послания, которое написал ему епископ Матфей, следует, что епископ был на Руси миссионером. Послание датируется периодом между 1143 (когда Матфей стал краковским епископом) и 1153 годом (когда умер святой Бернард). 

«Народ же русский, неисчислимый и многочисленностью подобный звездам, не блюдет правил православной веры  То есть католической веры, которая, с точки зрения Матфея, и была правильной, православной. и установления истинной религии. Не разумея, что вне католической церкви нет места для подлинного богослужения, он, как известно, позорно заблуждается не только в богослужении Тела Господня, но и в расторжении браков и перекрещивании [супругов], а также и других церковных таинствах. От самого начала своего крещения преисполненный всевозможными заблуждениями, а вернее сказать еретическим нечестием, он исповедует Христа разве что по имени, делами же совершенно отвергает». 

«Выборка воспоминаний о чудесах стран» Абу Хамида ал-Гарнати

Абу Хамид Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ал-Гарнати родился в арабской Гранаде в 1080 году. Он много путешествовал, а позднее подробно описал все места, в которых побывал, в том числе свое путешествие в 1131–1153 годах в Восточную и Центральную Европу.

«А у славян строгие порядки. Если кто-нибудь нанесет ущерб невольнице другого, или его сыну, или его скоту или нарушит законность каким-нибудь образом, то берут с нарушителя некоторую сумму денег. А если у него их нет, то продают его сыновей и дочерей и его жену за это преступление. А если нет у него семьи и детей, то продают его. <…> Рассчитываются они между собой старыми беличьими шкурками, на которых нет шерсти, и которые нельзя ни на что никогда использовать, и которые совсем ни на что не годятся». 

«Хроника Ливонии» Генриха Латвийского

Страница манускрипта «Хроника Ливонии» Генриха Латвийского из кодекса Замойских. XIII век © estonica.org

Генрих Латвийский воспитывался в монастыре августинцев в городе Зегеберг в Голштинии. В юности попал в Ригу, потом начал миссионерскую деятельность в Ливонии и был рукоположен в сан священника. В 1225–1227 годах он составил «Хронику Ливонии», в которой подробно описал события
1180–1227 годов, в том числе Ливонский крестовый поход и историю обращения в христианство куршей, ливов, латгалов, эстов и селов.

«Эстонская церковь подвергалась тогда многим тягостям войны и подобна была женщине родящей, терпящей печаль и боль, пока не родит, роды же ее подстерегает дракон… Вышеназванная церковь, еще маленькая и слабая, никак не могла бы выйти из таких военных трудностей без помощи церкви ливонской, которая была ее истинной и первой по трудам завоевания матерью, родившей ее крещением возрождения для веры христовой, хотя многие матери ложно присваивали и обманно влекли к себе эту дочь, и одна из них — это русская мать, всегда бесплодная и бездетная, стремящаяся покорять страны не для возрождения к вере христовой, а ради податей и добычи».

«Путешествие в Персию» Амброджо Контарини 

Амброджо Контарини, знатный венецианец и дипломат, в 1477 году, возвращаясь домой из Персии, на четыре месяца задержался в Москве. Уже будучи в Венеции он описал свое путешествие.

«Русские очень красивы, как мужчины, так и женщины, но вообще это народ грубый.
<…>
Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих. У них нет никаких вин, но они употребляют напиток из меда, который они приготовляют с листьями хмеля».

«Аромат цветов из диковинок округов» Ибн Ийаса

Мухаммад ибн Ахмад ибн Ийас аль-Ханафи (ок. 1448 — ок. 1524) — египетский историк и географ, в труде «Аромат цветов из диковинок округов» собравший сведения о народах Восточной Европы по большей части на основании доступных ему источников. 

«Страна русов. Это большая и обширная земля, и в ней много городов. Между одним городом и другим большое расстояние. В ней большой народ из язычников. И нет у них закона, и нет у них царя, которому бы они повиновались. В земле их золотой рудник. В их страну не входит никто из чужестранцев, так как его убивают».

«Путешествие в Московию» Раффаэлло 

Барберини Увеселения женщин. Гравюра Адама Олеария из «Описания путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию». Шлезвиг, 1647 годИллюстрация из российского переиздания книги «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» 1906 года. © booksite.ru

Раффаэлло Барберини принадлежал к известной итальянской фамилии и приходился дядей папе Урбану VIII. Он много путешествовал по своим торговым делам и в 1564 году отправился в Москву, надеясь получить у Ивана Грозного привилегию на право торговли в Московии. Вернувшись в Италию, по просьбе кардинала Амелио описал все, что видел и слышал в России.

«Вообще чрезвычайно как ревнуют своих жен и мало дозволяют им отлучаться со двора; да и не без причины так ревнивы они: мужчины и женщины у них чрезвычайно как хороши собою и здоровы. Одно только, что женщины обыкновенно употребляют румяна и белила, к тому же так неприятно, что стыд и срам! 
<…>
Говоря здесь о послах, не могу промолчать, как вообще дурно поступают с ними в этом крае — подлинное варварст­во! Во-первых…несколько дней задерживают их областные прави­тели, пока не дадут о том знать двору и не получат оттуда разрешения. Потом… придаются им для конвоя разные бояре, кото­рые везут их туда, не дозволяя, впрочем, говорить им ни с кем дорогою. По прибытии в Москву отводится им особый дом, куда приставляется страж, дабы никто из них, даже последний их служитель, не мог оттуда выйти, и не дозво­ляется им ничего покупать для их удобства, кроме необходимого для жизни. К тому же… запрещено, чтобы ни­кто и из тамошних жителей не смел к ним приходить на дом, что-нибудь продавать, разве только оскорблять их и делать им всякие неприятности. И таким образом, должны они, пока не получат аудиенции, оставаться у себя взаперти с ме­сяц или около того, смотря как заблагорассудится государю».

«Книга о великом и могущественном царе России» Ричарда Ченслера

Карта Московии, подготовленная путешественником Энтони Дженкинсоном и картографом Герардом де Йоде. Голландия, конец XVI векаДженкинсон прибыл в Россию в качестве одного из представителей Московской компании после смерти Ченслера. © Wikimedia Commons

Ричард Ченслер — английский мореплаватель, положивший начало торговым отношениям между Россией и Англией. В мае 1553 года король Эдуард VI отправил корабли на поиски северного пути в Индию и Китай. Один из кораблей, капитаном которого был Ченслер, доплыл до Белого моря. Оттуда Ченслер прибыл в Москву, где подал Ивану грамоту короля Эдуарда, написанную на разных языках ко всем северным и восточным государям. Принят был крайне благосклонно: обедал у царя, встречался с боярами, а в феврале 1554 года отправился обратно. В 1555 году он вернулся в Россию, чтобы заключить торжественный договор с царем. На обратном пути корабли Ченслера потерпели крушение у берегов Шотландии и он погиб.

«Этот народ по природе склонен к обману, только сильное битье обуздывает его.
<…>
Я слышал, как один русский говорил, что гораздо веселее жить в тюрьме, чем на свободе, если бы только там не было сильного битья. В тюрьме они получают пищу и питье без работы, равно как и милостыню от благорасположенного к ним народа. На свободе же они ничего не получают. Число бедных здесь очень велико, и живут они самым нищенским образом: я видел, как они едят соленые сельди и другие вонючие рыбы — нельзя найти более вонючей и гнилой рыбы, а они с удовольствием едят ее, похваливая, что она здоровее всякой другой рыбы и свежего кушанья.
<…>
Русские не учатся никакому другому языку, кроме своего родного, и не допускают другого языка между собой. Вся их служба в церквах совершается на родном языке. У них есть Ветхий и Новый Завет, который ежедневно читается, но суеверие не уменьшается: когда священники читают, то так странно, что никто не может понять их, да никто и не слушает их; пока они читают, народ сидит и болтает. Когда же священник совершает службу, никто не сидит, а все гогочут и кланяются, как стадо гусей…»

«Описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию» Адама Олеария

Публичная аудиенция посольства. Гравюра Адама Олеария из «Описания путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию». Шлезвиг, 1647 годИллюстрация из российского переиздания книги «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» 1906 года. © booksite.ru

Адам Олеарий — известный немецкий путешественник, географ, историк, математик и физик. Он знал русский и арабский языки и в 1633–1639 годах был секретарем и переводчиком двух посольств, отправленных шлезвиг-голштинским герцогом Фридрихом III в Россию и Персию для налаживания торговых отношений. В общей сложности провел в Москве больше полугода и за это время так понравился царю Михаилу Федоровичу, что тот даже предлагал ему остаться в Москве и стать придворным астрономом и землеведом. Вернувшись в Голштинию, опубликовал подробные путевые записки.

«Русские вовсе не любят свободных искусств и высоких наук и не имеют никакой охоты заниматься ими. А ведь между тем сказано: „Доброе обучение искусствам смягчает нравы и не дает одичать“. Поэтому они остаются невеждами и грубыми людьми. 
<…> 
Что касается ума, русские, правда, отличаются смышленостью и хитростью, но пользуются они умом своим не для того, чтобы стремиться к добродетели и похвальной жизни, но чтобы искать выгод и пользы и угождать страстям своим. <…> …Они лукавы, упрямы, необузданны, недружелюбны, извращены, бесстыдны, склонны ко всему дурному, пользуются силою вместо права, распростились со всеми добродетелями и скусили голову всякому стыду». 

«Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне» Сэмюэля Коллинза

Английский врач Сэмюэль Коллинз в 1659–1666 годах работал в России, у царя Алексея Михайловича. Получив в конце концов увольнение по собственной просьбе, он вернулся в Англию и опубликовал сочинение, основанное на записках, которые вел в России. 

Первое издание «Нынешнего состояния России». Лондон, 1671 год © Dreweatts & Bloomsbury Auctions

«Некоторые, возвращаясь домой пьяные, падают сонные на снег, если нет с ними трезвого товарища, и замерзают на этой холодной постели. Если кому-нибудь из знакомых случится идти мимо и увидеть пьяного приятеля на краю погибели, то он не подает ему помощи, опасаясь, чтобы он не умер на его руках, и боясь подвергнуться беспокойству расследований, потому что земской приказ умеет взять налог со всякого мертвого тела, поступающего под его ведомство. Жалко видеть, как человек по двенадцати замерзших везут на санях; у иных руки объедены собаками, у иных лица, а у иных остались одни только голые кости. Человек двести или триста провезены были таким образом в продолжение поста».

Дневник Юхана Йерне

Юхан Йерне (1696–1737) — шведский военный, в 1719–1721 и 1724–1726 годах совершил два больших путешествия по Германии, Голландии, Англии, Франции, Дании и добрался до Петербурга — по его собственным словам, «чтобы искать там общества и одновременно получить более точные сведения о силе и слабости нашего опасного соседа». В путешествиях он вел дневник на французском языке, где описывал города, в которых побывал, и их жителей. 

«…Поскольку спешка обычно не приносит успеха, имеются большие ошибки и недостатки, допущенные при слишком поспешном основании города: кирпичи и раствор, из которых построены дома, непригодны, так как постоянно разрушались и размывались дождем; стены скоро треснут и развалятся; сами дома, поставленные на болоте, год от года опускаются все ниже, так что постоянно требуются значительные суммы на их ремонт.
<…> 
…Московитские господа при всей своей роскоши еще не научились одеваться лучше, чем при взятии Риги, когда они в волосах и париках укрепили шитые золотом синие и бархатные сумки, какие женщины носят сбоку, и заказали себе жилеты из позолоченной кожи.
<…>
Я действительно должен одобрить в этом царстве бесчеловечное самодержавие, обычно столь ненавистное, поскольку этими людьми нельзя управлять иначе, как с крайней суровостью и хуже, чем собаками; свобода и мягкость там — смертельный яд, который мог бы разрушить государство; поэтому, несомненно, сама природа даровала им низменный и рабский нрав».

Записка, врученная графом Лалли кардиналу Флери в мае 1738 года

Томас Артур де Лалли-Толлендаль — французский генерал, в 1766 году казненный по обвинению в измене интересам короля и в злоупотреблении властью. В 1738 году Лалли еще в качестве капитана королевских гренадеров был в России и встречался с Бироном. Приняли его плохо, и он быстро уехал.

«Mилостивейший государь! Я не могу дать вашему превосходительству более простой и в то же время более верной идеи о России, как сравнив ее с ребенком, который оставался в утробе матери гораздо долее обыкновенного срока, рос там в продолжение нескольких лет и, вышед наконец на свет, открывает глаза, видит предметы, на него похожие, протягивает свои руки и ноги, но не умеет ими пользоваться, чувствует свои силы, но не знает, на что их употребить. Нет ничего удивительного, что народ в таком состоянии допускает управлять собой первому встречному».

«Заметки о религии и нравах русского народа» Генриха Седерберга

Генрих Седерберг — шведский пастор. В качестве полкового священника участвовал в Северной войне, был взят в плен при Полтаве и в 1709–1718 годах жил в Москве, занимаясь обучением детей. Вернувшись в Швецию, составил «Заметки о религии и нравах русского народа».

«Открытых домов терпимости у них не существует, но блуд терпится и наказывается весьма редко, так как простой проступок прелюбодеяния считается неважным грехом. За содомский грех, который у них так же обыкновенен, как и у персов, взыскивают они тоже не очень строго, да и приводят их к этим порокам блуд и пьянство, в которых… они превосходят все другие народы».

«Записка баварца о России времен императора Павла» Франсуа Габриеля де Бре

Франсуа Габриель де Бре. Литография Йозефа Крихубера по картине Иоганна Эндера. 1830 год © Österreichische Nationalbibliothek

Франсуа Габриель де Бре — баварский дипломат, в 1799–1801 годах жил в России в составе депутации от Мальтийского ордена, прибывшей, чтобы изъявить императору Павлу, Великому магистру ордена, покорность от баварского приорства  Приорство — территориальное подразделение Мальтийского ордена.. 1808–1812 годы де Бре снова провел в России — теперь в качестве посланника Баварии.

«Единство действия, присущее деспотизму, делает Россию очень страшной. Достаточно воли государя, чтобы потрясти все части этого обширного организма: никаких препятствий, никаких противовесов, никаких посредствующих властей. Чего желает император, то и совершается; прав он или неправ, это все равно. Так как в России все машина, то простота начала всякого движения делает эту машину очень величественной. Надо бояться не счастливых народов, а диких и фанатичных. У последних на первом плане является физическая сила и интенсивность действий, являющаяся результатом того, что это действие никогда не освещается размышлениями или партийными соображениями, умертвляющими действие. В России нет общественного мнения, да и не может быть».

«Россия в 1839 году» Астольфа де Кюстина

Маркиз Астольф Луи Леонор де Кюстин, французский аристократ и монархист, писатель, путешественник, посетил Россию в 1839 году, в поисках «доводов против республики», а вернулся, по его словам, если не республиканцем, то уж, во всяком случае, убежденным противником абсолютизма.

Ледяные горки у Адмиралтейства в Санкт-Петербурге. Иллюстрация к книге «Россия в 1839 году» маркиза де Кюстина. Париж, 1855 год © grafika.ru/Fotodom

«Чем больше я узнаю Россию, тем больше понимаю, отчего император запрещает русским путешествовать и затрудняет иностранцам доступ в Россию. Российские порядки не выдержали бы и 20 лет свободных отношений между Россией и Западной Европой. Не верьте хвастливым речам русских: они принимают богатство за элегантность, роскошь — за светскость, страх и благочиние — за основания общества. По их понятиям быть цивилизованным — значит быть покорным; они забывают, что дикари иной раз отличаются кротостью нрава, а солдаты — жестокостью; несмотря на все их старания казаться прекрасно воспитанными, несмотря на получаемое ими поверхностное образование и их раннюю и глубокую развращенность, несмотря
на их превосходную практическую сметку, русские еще не могут считаться людьми цивилизованными. Это татары в военном строю —
и не более».  

Страны ЕС переживают переходный период

Так считает директор австрийского Института имени Людвига Больцмана по изучению последствий войн, доктор, профессор Стефан Карнер. Он возглавляет вместе с Александром Чубарьяном австро-российскую комиссию историков, а также является членом Международного совета Российского исторического общества

ЕВРОПЕЙЦЫ О РОССИИ ВПЕРВЫЕ УЗНАЛИ ОТ АВСТРИЙСКОГО ПОСЛАННИКА

-Отношения России и Европы на­считывают много веков, но сегодня вопрос их взаимодействия опять ак­туален. Нынешняя напряженность питается, в том числе, ситуацией на Украине. Как ее видите вы?

-Я историк, поэтому не хотел бы внедряться в проблемы по­литики. Скажу кратко. Есть про­странство интересов с восточной стороны и Запада. Украина в таком полном государственном объеме никогда не существовала, но сейчас это реальность. Было бы лучше, ес­ли бы Киев понимал свою истори­ческую роль как роль моста между Россией и Европой. Но он занял иную позицию. Например, споры между учеными о том, кто создал Древнюю Русь, уже идут 200 лет. Они, бесспорно, важны, но для се­годняшней оценки территориаль­ных претензий не имеют большого значения. Мы в Австрии знаем это прекрасно. Совершенно очевидно, на мой взгляд, что Киев, Великий Новгород, Чернигов, Суздаль, Вла­димир и Москва — истоки, откуда зарождалось Российское государ­ство. И создатели первых княжеств были, бесспорно, варяги.

-Как тема «Россия — Европа» преломляется в работе вашего института и лично вашей?

-Она занимает центральное ме­сто в нашем диалоге с Российской академией наук. Вместе с Институ­том всеобщей истории РАН мы из­дали много крупных трудов. Один из них — 2000-страничная «Праж­ская весна» — вышел в вашей стра­не, в Германии, Австрии и в США (в Гарвардском университете). Те­перь идет работа совместно с рос­сийскими, американскими и немец­кими коллегами по теме распада СССР в 1991 году и его последствий для Европы и планеты.

Изображение барона Сигизмунда Герберштейна в пожалованных Василием III кафтане и шапке. С современной гравюры на дереве

-То есть вы помогаете пока­зать нашу историю всему миру?

-По возможности да. В геогра­фическом смысле Россия всегда была частью Европы, а в геополити­ческом и культурно-историческом, по крайней мере, последние 500 лет. Сейчас это аксиома, но в Средние века такое утверждение нуждалось в доказательствах. И первым Евро­пе их представил Сигизмунд фон Герберштейн.

-Некоторые европейские пу­тешественники внесли лепту в создание неадекватного образа России. Можно ли сказать, что вы­воды Герберштейна выдержали проверку временем?

-Вполне. Он описал торговлю, религию, обычаи, политику, исто­рию и даже теорию русской по­литической жизни. Его «Записки о Московии» — бестселлер начала новой эры, который еще при жизни автора выдержал пять изданий на основных европейских языках. Они заложили фундамент россиеведе­ния в Европе.

Он нам показал, что Россия — но­вая великая держава на восточной части континента, что по основным законам и формам жизни это евро­пейская страна. В ней имеют место иерархия князей-властителей, по­местного дворянства и крепостных душ. В структуре населения нет третьего слоя — горожанина, а пре­обладает крестьянин, экономика базируется на сельском хозяйстве. Московия становится центром православия взамен павшего Кон­стантинополя, ее границы идут по Уралу, низовьям Волги, Каспийско­му морю и проливу Босфор.

-В нашей стране нередко по­литика ищет аргументации в исто­рии. А насколько в Австрии исто­рия влияет на политику?

-Очень мало. Надо признать, что в Западной Европе историче­ское сознание общества сегодня слабее, чем еще в первой половине ХХ столетия. Сменились поколения. Они видят, что под крышей Евросо­юза хорошо жить. Есть некоторые проблемы, конфликты, но они будут разрешены. Такое мировосприятие появилось после распада СССР и окончания холодной войны, когда некоторые интеллектуалы даже провозгласили «конец истории». По­этому история как наука перестала играть заметную роль в жизни об­щества и практически не использу­ется в политической практике.

-Вы сказали интересную вещь. Но разве не опасно для об­щества ослабление исторического сознания?

-Может быть. Естественно, нам надо знать, на каком фундаменте мы стоим. Но, с другой стороны, есть пословица: история учит, но не находит учеников…

Сейчас решается, где проверять беженцев: в Турции или на островах в Средиземном море?
В Африке или Греции?»

-Есть и другая. История не учительница, а надзирательница: ничему не учит, но сурово наказы­вает за незнание уроков.

-Совершенно верно. Поэтому я считаю, что задача историков — по­казать то, что было, чтобы по воз­можности осветить самые важные структуры отношений между стра­нами, может быть, даже помогать, чтобы не повторять ошибок.

Это позиция историка. Но не все её разделяют. Большин­ство европейцев интересуются главным образом экономикой, в меньшей степени — культу­рой и совсем чуть-чуть — исто­рией. Даже к политике остыл интерес. Сейчас он, видимо, несколько возрастает из-за ак­туальных проблем с беженца­ми и активизации правых кру­гов. Когда я смотрю на своих студентов, то вижу, насколько многие аполитичны. Или им надоела политика, или чув­ствуют, что все равно ничего не могут поменять.

Так обстоит дело в Цент­ральной Европе — Германии, Швейцарии, Франции, Италии, Ав­стрии, Чехии. Здесь очевидное отли­чие от России. Во-первых, когда лю­ди хорошо живут, их политика мало интересует, несмотря на некоторые сложности Евросоюза. Во-вторых, мало лидеров, на которых можно делать ставку. Раньше были Аденау­эр, Шуман, Коль, Пальме в Швеции, Фигль, Крайский и Шюссель в Ав­стрии, Миттеран, даже Тэтчер… По­литиков такого масштаба сегодня в Европе не видно. Меркель крутится по возможности. Ее критикуют в раз­ных странах, не только в Германии, но все равно она еще ведущий лидер ЕС. Европа в целом, на мой взгляд, переживает переходный период.

НАШИ ЦЕННОСТИ НУЖДАЮТСЯ В ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИИ

-Куда идет Европа?

-Пока неизвестно. Есть разные направления, не знаем, куда ЕС раз­вивается, куда идет. Простое повы­шение уровня материального ком­форта — цель многих людей. Но если это уже все, то этого слишком мало!

Европейские ценности обозначе­ны в хартиях по правам человека и других документах. Они основыва­ются на фундаменте христианства и европейского Просвещения. Но эти ценности мы должны защищать каждый день. Защитников слишком мало! На наш континент проникает новая культура — мусульманская. Если ее носители не хотят принять ценности нашей культуры, то наша обязанность — их защитить, чтобы сохранить. Границы Европы — это и границы толерантности. И они про­ходят через каждого человека.

-Мы в России с удивлением и беспокойством наблюдаем за Ев­ропой. Наши чувства описал еще Достоевский: «Русскому Ев­ропа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же точно была Отечеством нашим, как и Россия».

— Я уже сказал: у нас мало кто стоит на страже. В обще­стве культивируется представ­ление о том, чтобы помогать каждому. Не только беженцу по закону, а каждому приехав­шему. Отсутствие системы четкой проверки мигрантов и породило сейчас серьезные внутренние проблемы, в том числе в Австрии.

ЕВРОПА УЖЕ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ ЯВЛЯЕТСЯ ЗОНОЙ БЕЖЕНЦЕВ

-Беженцы не с луны сва­лились. Кто-то же создал си­туацию, вследствие которой их страны разоряются.

-Центральная Европа на протяжении двух тысяч лет была зоной беженцев. Когда-то они пришли и разрушили Рим­скую империю, на Русь нападали татаро-монголы, которые дошли до Средней Европы, потом турки и так далее. Значит, все население Европы смешанное. То, что мы ви­дим сейчас, — лишь часть всего ме­гапроцесса, который длится, длится и длится.

-Разве им не надо управлять?

-Надо. Здесь много аспектов. Имеет значение и качество управ­ляющей элиты, и качество тех, кто прибывает в Европу. Это волна представителей другой культуры, многие из которых не хотят адап­тироваться в наше общество. Таким образом, они посягают на правила, за которые Европа дралась сто лет, например равноправие женщин.

Что делать, когда человек за­являет: мой сын не будет ходить в школу, где учитель — женщина? Или требует снять крест с какого-то учреждения? У нас полная свобода религиозных взглядов, но беженцы должны жить по общему регламен­ту. Люди понимают, что происходящие процессы опасны, поэтому они боятся. Не все демонстранты пра­вые, правый уклон общества!

-То, что Россия — часть Европы в культурно-историческом пла­не, не нуждается в доказатель­ствах у нас. Хотят ли европейцы видеть эту нашу общность?

-Для этого историческое созна­ние должно быть выражено более отчетливо, чем оно имеет место сегодня. Вот почему мы, историки, и обязаны напоминать о точках на­шего соприкосновения.

В развитии России и Австрии очень много общего. Оба государ­ства — ровесники, им по 1000 лет.

Труды Герберштейна и сегодня служат фундаментом для сохранения и построения мостов между Россией и Европой»

Их становление произошло по евро­пейским меркам довольно поздно — в XVII-XVIIIвеках, когда и начался экономический рывок. Колоний не имели, с индустриализацией запозда­ли. Там и там сформировались круп­ные империи на полиэтнической и христианской основе — дом Габсбур­гов и дом Романовых, объединявшие­ся личностью правителя. Обе монар­хии, подгнив изнутри, распались в конце Первой мировой войны.

Я впервые приехал в Россию 41 год назад и вижу, как она из­менилась. Австрийцы помнят, что освобождение в апреле 1945 года Вены после гитлеровской аннексии заложило фундамент для восстанов­ления нашей государственности. В Австрии похоронено около 90 тысяч советских солдат. В СССР трудилось больше 135 тысяч австрийских воен­нопленных, на территории Австрии — 0,5 миллиона советских граждан, уг­нанных на принудительные работы. Все это совместная история, которая нас связывает.

Нелегальные мигранты и беженцы в австрийской коммуне Никкельсдорф
Фото Schneider, Georges Actionpres/ТАСС

«Записки о Московии» (Сигизмунд фон Герберштейн)

В День народного единства как никогда кстати закончил чтение «Записок о Московии» Сигизмунда Герберштейна, которое на день рождение мне подарили коллеги. Интереснейшая книга. Это фактически первое комплексное описание России, сделанное австрийским дипломатом Сигизмундом фон Герберштейном в 1549 г. по итогам своих поездок в Москву в начале XVI века. Книга в средневековье стала настоящим бестселлером и при жизни автора выдержала пять изданий на разных европейских языках, т. к. рассказывали жителям Европы о загадочной Руси — впервые о первого лица. Что и говорить — Сигизмунд с его 40 летним дипломатическим стажем был первоклассным наблюдателем и писателем.
Книгу интересно читать оттого, что она хоть и написана 500 лет назад, но написана доступным для современного читателя языком, оборотами речи и т. д. Это не летописи, а именно комплексное описание страны и ее соседей.
Читая о придворной жизни и жизни московских обывателей XVI века, приятно осознавать, что многие модели поведения, традиции существуют и поныне, в т.ч. благодаря Русской Православной церкви. Мы также думаем и ведем себя как средневековые московиты, а европейцам как теперешним так и в лице Герберштейна они не понятны и не приятны. Конечно научно-технический прогресс и общественное развитие во многом поменяли Русь, но к моему удивлению не настолько сильно, как может показаться. И в том единство нашего народа.
Возвращаясь к сегодняшнему празднику. Читаешь зачем приезжал Герберштейн и столько параллелей с нашим веком.
Ситуация: начало XVI века — в Москве правит подлинный тиран (по мнению автора) великий князь всея Руси Василий Иванович. Русь, Руссия и где живут русские в понимании автора — это страна между Ледовитым океаном, Волгой и Черным морем, в которой большую часть занимает Московия или Руссия, а западную часть Великое княжество литовское и руское. Руссия отобрала у Литвы Смоленск (читай Смоленскнаш) и требует остальные русские (отеческие) земли. Королевству Польскому и Великому княжеству Литовскому это не нравится. Священная Римская империя (читай Евросоюз во главе с Германией) — подлинный конгломерат всяких княжеств пытается подмять под себя восточно-европейские государства (в частности Венгрию) и одновременно очень боится татар (Османскую империю), (ныне боится просто арабов и в частности ИГИЛ (организация запрещенная в РФ)). Император Священной Римской империи (читай глава Евросоюза) из Вены оправляет посла (С.Герберштейна) в Москву с предложением помириться с Польшей-Литвой. При этом вдобавок поручается вести всякого рода разведывательную деятельности (европейским властям-королям крайне не нравится протестанизм, а у русских его нет и им интересно как они сохраняются от этой современной для того времени идеологической заразы). Вдобавок послы должны предложить московскому князю вступить в антитурецкую коалицию христианских государств (при этом не мешает Ливонии и Тевтонскому ордену считать русских неверными и вести крестовые походы против них). Герберштейн приезжает в Вильну (Вильнюс), где совсем не собираются мириться с московитом (великий князь в книге олицетворен со страной) и не понимают зачем в Вене решили помочь ему помириться с Москвою без их просьбы. Поляки-литовцы подозревают, что в реальности Герберштейн едет в Москву наоборот натравливать русских на поляков, чтобы поляки не смогли помочь венграм, которых как раз и хочет лишить независимости Вена. Поляки вроде и не против мира, но только если вернут Смоленск (Крымнаш), а чтобы принудить московита к миру параллельно дипмиссии выдвинули войска и осадили Опочку (начали бомбить Донецк). Герберштейн прибывает в Москву. Василий Иоаннович быстро его раскусывает и объясняет русским по белому — если поляки хотят мира, то пусть присылают послов в Москву (без посредников договоримся), и пусть прекратят осаду Опочки (которую быстро отбили московские войска). Герберштейну сказать нечего и он многие месяцы мается в Москве, наблюдая за русскими.
Что в итоге: Смоленск полякам не отдали, перемирие заключили в Можайске (в Москву после осады Опочки (ныне город в Псковской области) царе поляков не пустил), очередная война с Польшей состоялась через несколько лет за бывшие

А для нас какая мораль:
— 500 лет — а ничего глобально в отношениях с Европой не меняется. Такие же лживые предлоги и предложения для России.
— С поляками надо быть осторожней. С ними у нас многовековые недопонимания.
— Русские своей земли не отдадут, а чужая нам не нужна.

Читайте Сигизмунда Герберштейна…

Владимир Мединский провел постзащиту диссертации – Общество – Коммерсантъ

В пятницу министр культуры России Владимир Мединский открыл научную конференцию, посвященную дипломату Сигизмунду Герберштейну: его труды министр анализировал в своей диссертации, которая вызвала обвинения в ненаучности со стороны ряда ученых. Пользуясь случаем, господин Мединский заявил собравшимся, что русский и церковнославянский языки «были практически одинаковыми» — именно это утверждение министра неоднократно критиковалось частью историков. Сам господин Мединский в беседе с “Ъ” заявил, что пока не знает, позволит ли ему рабочий график посетить заседание диссовета по истории Белгородского государственного университета, где планируют рассмотреть претензии к его научной работе.

В пятницу министр культуры Владимир Мединский посетил открытие российско-австрийского научного симпозиума «Сигизмунд Герберштейн: дипломат, писатель, путешественник» в Библиотеке иностранной литературы. Хотя господин Герберштейн впервые приехал в Москву 500 лет назад, собравшиеся рассматривали его визит с точки зрения проблем современности.

Барон Сигизмунд фон Герберштейн (1486–1566) — уроженец современной Словении, австрийский дипломат, писатель и историк. Дважды направлялся в Русское государство с длительными дипломатическими миссиями. После возвращения на родину господин Герберштейн составил подробный дипломатический отчет о России, который позже переработал в книгу «Записки о Московии». Это было первое всестороннее описание России, ее географии, истории, повседневной жизни, обычаев и политической жизни. Сочинение господина Герберштейна пользовалось большой популярностью и надолго стало основным источником знаний европейцев о России.

«Его книга “Заметки о Московии” — это очень серьезный труд человека, который знает о предмете не понаслышке, не из социальных сетей,— заявил директор Библиотеки иностранной литературы Вадим Дуда.— Несмотря на то что в его описаниях русских людей встречаются стереотипы, он писал книги, основываясь на собственном жизненном опыте, прокладывая дорогу к диалогу, пониманию другого человека, и это хороший подход в изучении истории, который актуален и сегодня».

Посол Австрии доктор Эмиль Брикс напомнил, что в сочинениях Сигизмунда Герберштейна «Россия впервые открылась Европе». «Он прибыл с дипломатической миссией, но был не просто дипломатом — он был исследователем, писателем, и главное, искренне хотел понять Россию. Это было сложно для него, и это до сих пор остается сложной задачей для некоторых из нас, дипломатов»,— признался господин Брикс. «Когда вы читаете эту книгу, вы понимаете, что у автора было двоякое ощущение от страны. Первое, что Россия — это что-то абсолютно непривычное, иное. Но одновременно вы понимаете: он все равно воспринимал Россию как часть Европы,— сказал посол.— Да, уже более 500 лет назад Сигизмунд Герберштейн был в этом абсолютно уверен. И как австрийский дипломат я горжусь, что именно мой соотечественник был первым европейцем, кто попытался понять Россию».

Для Владимира Мединского симпозиум не был рядовым протокольным мероприятием: и в серии книг «Мифы о России», и в своих научных работах министр неоднократно обращался к трудам Сигизмунда Герберштейна.

Поэтому министр не удержался от того, чтобы в приветственной речи еще раз высказать перед учеными основные положения своей диссертации. «Сам Герберштейн говорил, что опирается преимущественно на два обстоятельства — на кропотливость своих разысканий и на свое знание славянского языка. Как он называл, язык “славоника”»,— сказал господин Мединский. «Я не зря обращаю внимание на то, что Герберштейн, по его признанию, в Москве беседовал на славянском языке — потому что в те времена русский и церковнославянский языки были практически одинаковыми. Это говорят серьезные лингвисты. Они характеризовались единством лингвистическим норм, различались лишь характером произношения нескольких букв, отдельными нюансами правописания. В то время как некоторые публицисты утверждают, что уже тогда русский и церковнославянский были абсолютно разными языками, что, конечно, не так».

Напомним, именно утверждение министра о тождественности русского и церковнославянского языков вызвало критику у ряда ученых. В частности, в своей работе Владимир Мединский указывает: «Как известно, у православных верующих все церковные книги были написаны на русском языке, поэтому понять их содержание было легко. Иная ситуация была у католиков и протестантов. У них Священное Писание было написано на латыни, которую рядовые верующие не знали».

Авторы заявления о лишении министра ученой степени Константин Ерусалимский, Вячеслав Козляков и Иван Бабицкий так прокомментировали ранее это утверждение: «Не нужно быть историком, чтобы оценить почти неправдоподобную для ученого-гуманитария степень невежества автора этой фразы — в одном предложении он сумел показать, что ему ничего не известно ни о таком феномене, как церковнославянский язык, ни о переводе Священного Писания на немецкий язык, сделанном Лютером». (Первое издание Нового Завета, переведенного Мартином Лютером на немецкий язык, вышло в 1522 году, а полный текст Библии — в 1534 году.— “Ъ”).

Впрочем, в зале Библиотеки иностранной литературы никто не оспаривал тезисы речи министра культуры, так что он продолжил о наследии Сигизмунда Герберштейна: «Его называли родоначальником европейских сказочников о нашем отечестве. Можно вспомнить его рассказ про хлеб в виде хомута, который якобы символизирует тягу русских к рабству — хотя это обычный калач. Да, таких забавных моментов у Герберштейна можно найти много, но ничего страшного в этом нет». По его словам, дипломат опередил свое время: «Мне приятно сказать, что он может претендовать на роль первого историка-антинорманиста, хотя такого понятия, конечно, еще не было. По его мнению, Рюрик, Синеус и Трувор были вандалами, то есть славянами, “имевшими русский язык, обычаи и веру”». Министр Мединский подчеркнул, что Сигизмунд Герберштейн в своих книгах демонстрирует «ответственный научный подход».

После официальной части корреспондент “Ъ” спросил у министра, посетит ли он заседание диссовета по истории Белгородского государственного университета, где планируют рассмотреть претензии к его диссертации. Господин Мединский ответил, что дата заседания пока не назначена, поэтому он не знает, позволит ли рабочий график приехать в Белгород.

«Но я начинаю находить некую пользу во всей этой бесконечной “санта-барбаре” вокруг моей диссертации,— сказал министр.— Минкульт же еще и за туризм отвечает. И мы постоянно бьемся, ищем механизмы, дабы поощрить соотечественников к внутреннему туризму. Налоговые льготы придумываем, субсидии, реестры и прочее. А тут такое ноу-хау от тургруппы безработных бездельников из “Диссернета”.

Можно сказать, явочным порядком открыли турмаршрут “Охота на Мединского”. То на Урал поедут всей немалой командой, то вот теперь — в Белгород собрались. Правильно — красивый город, историко-культурные достопримечательности имеются, неподалеку отличный музей “Прохоровское поле”, кстати, рекомендую. ВВП по части туризма растет: они же и за билеты платят, и в столовых питаются, и в гостиницах ночуют. Говорят, в Екатеринбурге серьезно приподняли бюджет местного пятизвездного “Хайатта”». Министр Мединский добавил, что обязательно порекомендует Ростуризму внести «новинку от “Диссернета”» в перечень рекомендуемых турпродуктов. «А как частное лицо буду нижайше просить ВАК — в случае если и с Белгородом выйдет заминка, переслать диссертацию последовательно на Алтай, Байкал, Камчатку, а завершающую стадию рассмотрения провести на выездном заседании диссовета где-нибудь на плато Путорана, в августе,— уточнил министр.— Красивейшие места, господа бабицкие. Путешествуйте по России».

В свою очередь, один из критиков диссертации министра лингвист Иван Бабицкий не остался в стороне от обсуждения перспектив внутреннего туризма. «Хочу спросить, почему сам господин министр не следует своему совету? Во время прошлого заседания в Екатеринбурге он сбежал в Казахстан вместо того, чтобы внести вклад в развитие внутреннего туризма,— сказал господин Бабицкий.— Я сильно сомневаюсь, что он решится приехать в Белгород и лично ответить на вопросы к его работе и публикациям, от которых он так упорно уклонялся до сих пор. Надеюсь, что во время белгородского заседания он где-нибудь в Якутии спрячется, а не сразу в Китае».

Напомним, заявление о лишении господина Мединского докторской степени было подано в апреле 2016 года историками Вячеславом Козляковым и Константином Ерусалимским вместе с экспертом «Диссернета» Иваном Бабицким. По их мнению, диссертация министра «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV–XVII веков» ненаучна. Сам Владимир Мединский неоднократно заявлял, что считает жалобу историков «политическим заказом».

Диссовет, в котором защищался министр, был к тому времени расформирован, поэтому ВАК направила дело на рассмотрение в Уральский федеральный университет (УрФУ). Заседание было назначено на 4 октября 2016 года, но Владимир Мединский из-за плотного рабочего графика не смог приехать в Екатеринбург. Позже ВАК отозвала дело из УрФУ, заявив об истечении срока рассмотрения. После этого комиссия направила материалы в диссовет исторического факультета МГУ. Министр обещал прийти на заседание в Москве, но встреча несколько раз переносилась. А 7 февраля 2017 года декан истфака Иван Тучков объявил, что совет «ознакомился с представленными материалами», но «не видит оснований для их дальнейшего рассмотрения ввиду отсутствия в них указаний на необоснованные заимствования и нарушения процедуры защиты».

Однако часть членов диссовета при МГУ заявила, что научная работа министра на заседании не рассматривалась. Они потребовали обратиться в ВАК и оценить диссертацию по всем правилам. После этого диссовет при МГУ, который по плану должен был проработать до мая, был досрочно расформирован.

Сейчас диссертация министра передана на рассмотрение в диссертационный совет при Белгородском госуниверситете. Он должен рассмотреть ее в начале июля, точная дата пока не назначена.

Александр Черных

Rerum Moscoviticarum Commentarii

Rerum Moscoviticarum Commentarii

Доктор Рима Гринхилл, Стэнфордский университет

Rerum Moscoviticarum Commentarii , Записки о москвичей , также известные как Записки о России , были повсеместно признаны важнейшим историко-этнографическим трудом начала 16 века. Россия. Это отчет немецкого аристократа барона Сигизмунда фон Герберштейна (1486-1566) о его двух дипломатических миссиях в России.Он был послан австрийским императором Габсбургов Максимилианом I в 1517 году и эрцгерцогом Фердинандом в 1526 году для переговоров о мирном урегулировании между польским королем Сигизмундом I (1467-1548) и русским царем Василием III (1479-1533).

Титульный лист этого издания 1556 года дает только частичное описание его содержания. В переводе с латыни на английский он гласит:

.

»Достаточно краткое описание России и ее столицы Москвы. Кроме того, хорография всего Московского государства с упоминанием его соседей.Включены различные аспекты религии, не согласующиеся с нашими. Наконец, есть объяснение, какие обычаи существуют в отношении приема послов и обращения с ними. Вместе с описанием двух поездок в Москву. Кроме того, только в этом издании есть несколько новых иллюстраций, добавленных автором, а также множество других элементов, в которых может легко убедиться любой читатель, имеющий возможность сравнить книгу с ее первым изданием ».

Это слишком скромная оценка его содержания.Ибо вот жемчужина. Книга — это не только хорошо написанный и увлекательный рассказ о путешествиях, но и первая точная аутентичная и исчерпывающая этнографическая энциклопедия, написанная очевидцем в начале XVI в. Россия, или Московия, как ее тогда называли.

Это правда, что в то время, когда он написал Rerum Moscoviticarum Commentarii , действительно существовало несколько работ о России, но они не были написаны очевидцами. Герберштейн заявил, что он писал о вещах, которых другие не касались и о которых «мог знать только посланник».«С момента своей первоначальной публикации в 1549 году книга стала настоящим« Бедекером »повествований о путешествиях, новое издание выходит каждые несколько лет. Хотя Герберштейн был опытным дипломатом с почти семьюдесятью заграничными миссиями и историком, он сам сейчас в основном помнят за этот текст. Можно сказать, что он почти единолично отвечал за европейский имидж России на протяжении нескольких столетий. Хотя его два визита не имели большого политического успеха (вместо постоянного мира был заключен шестилетний мирный договор ), их вклад в европейскую туристическую литературу и знания о России невозможно переоценить.

До миссий Герберштейна Запад практически не знал о географии, истории и обычаях Московии. Россия пробыла похороненной от западных глаз четверть тысячелетия под «монгольским игом» (1237–1480), и контакты с Западом в это время были прерваны. В результате возникло общество, в значительной степени неизвестное остальной Европе и считавшееся странной страной экзотических зверей и варваров.

Карта Москвы с ее 41 500 деревянными домами — Герберштейн заполнил этот информационный пробел. Rerum Moscoviticarum Commentarii был первым подробным описанием молодого русского государства, Московское княжество которого только недавно стало заметным среди других отдельных соседних княжеств благодаря безжалостной политике Ивана III (1440–1505).

Публикация произведения имеет долгую и интересную историю. Материал для книги был собран в период между двумя миссиями Герберштейна, и автор сказал, что в 1526 году эрцгерцог Фердинанд, будущий Фердинанд I (1503-1564), попросил его объединить свой опыт в письменный отчет о его деятельность и наблюдения.

Первое издание, подготовленное автором, было опубликовано в 1549 году в Вене Эгидием Адлером и Гансом Колем. В 1551 году в Базеле вышло новое издание, отредактированное венским врачом, картографом и историком императора Фердинанда I Вольфганга Лазиуса (1514-1565). Он был напечатан в знаменитом доме Иоганна Опоринуса, который в 1556 году также напечатал третье издание, которое здесь рассматривается. Типографию Опоринуса можно узнать на обложке книги по характерному логотипу Ариона, восседающего на дельфине.

Rerum Moscoviticum Commentarii послужит неоценимым справочником для посланников, торговцев и профессионалов, ищущих услуги в России. Между вторым и третьим изданиями книга привлекла большое внимание, особенно в Англии, которая с момента открытия Московии в 1553 году и последующего установления торговли с Россией искала источники информации об этой новой, экзотической и далекой стране. Это вызвало появление английского перевода, вышедшего в 1555 году.В 1557 году Майкл Циммерман опубликовал собственный перевод автора на немецкий язык. Это издание также включало карты и иллюстрации, найденные в версии Опоринуса 1556 года. События второй половины века, такие как начало 23-летней Ливонской войны и террор, вызванный Иваном IV (Грозным), распространились по странам Балтии и за ее пределами, заставили европейцев сосредоточиться на России. и сделал отчет Герберштейна еще более ценным, чем прежде.

Сигизмунд Герберштейн принадлежал к немецкоязычной дворянской семье, проживавшей на территории современной Словении.Он родился в 1486 году в Випаве недалеко от Триеста, тогда входившего в состав империи Габсбургов. С VI века этот район был заселен славянами, и Герберштейн свободно владел их языком, знание которого было жизненно важно для его будущей дипломатической карьеры. Сигизмунд поступил в Венский университет в 1499 году, где изучал философию и право, и окончил его в 16 лет. В 1506 году он стал офицером императорской армии, где его храбрость в кампаниях против венецианцев привела к его посвящению в рыцари императором Максимилианом I. .Благодаря своей эрудиции и дипломатическим способностям он присоединился к Имперскому совету в 1514 году. Между 1515 и 1553 годами он участвовал в столь разрозненных миссиях, как помощь в создании антитурецкой коалиции и организация брака между польским королем Сигизмундом и Боной Сфорца. Большинство этих заданий касалось венгерских и польских дел, что побудило его две миссии в Россию, описанные в Rerum Moscoviticum Commentarii .

Карта всей Московии и ее соседей.В книге представлен широкий взгляд на Московию, ее древнюю историю и географию, ее столицу Москву и православную веру. Он также содержит отчеты о его способах управления, правовой системе, администрации, армии, социальных условиях, обращении с посланниками, повседневной жизни и обычаях, а также о торговле и экономике. Помимо рассказов о русской этнографии и истории, он также предоставляет важную информацию о соседних с ним странах.

Поскольку Герберштейн понимал русский язык, читал кириллицу и подружился с высокопоставленными русскими дворянами, он смог получить первоисточники, такие как хроники и исторические рукописи.Сюда входили записи о путешествиях и анналы монастырей и ранее независимых городов-государств. Во время своего пребывания в России Герберштейн общался со всеми слоями общества: с иностранцами, которые жили в России или побывали там, с судебными чиновниками, которые предоставили ему инсайдерскую информацию о внутренних и внешних делах Московского государства, а также с местными жителями. населения в регионах, которые он посетил. Прежде чем записывать собранную информацию, он сравнивал ее точность с предыдущими отчетами этнографов и космографов, которые никогда не бывали в России (таких как Паоло Джовио, Иоганн Фабри, Альберто Кампенсе и другие).Когда возникла проблема, по которой он чувствовал, что ему не хватает достаточных доказательств для вынесения четкого вердикта, он оставил это на усмотрение читателей.

Любовь Герберштейна к истории очевидна в его трактовке России и хроник, к которым он имел доступ. Он дает обширный обзор русской истории с самых ранних ее записей, а также подробно описывает жизнь и образ жизни правящих великих князей до времен хозяина Герберштейна, Василия III. Он исследует печальную историю когда-то богатого и могущественного автономного города-государства Новгорода до его завоевания Иваном III в 1477 году.Герберштейн ясно дает понять, что Иван III был жестоким тираном и что его сын унаследовал атрибуты своего отца, как и его внук Иван IV, «Грозный».

Русская религия также подвергается тщательному анализу. Это представляло особый интерес для Фердинанда I, который видел неотложную необходимость избежать конфликта между Польшей и Россией, поскольку он надеялся объединить их в качестве щита от надвигающейся исламской угрозы. Герберштейн подробно описывает принятие русскими греческого православия и описывает их праздники, святых, способ крещения и их веру в то, что только их собственная вера была истинной.Он также описывает привычку Василия мыть руки после рукопожатия иностранным посланникам и делает правильный вывод о том, что русские считали католицизм осквернением.

Особое значение для будущих путешественников и торговцев в России имеют комментарии Герберштейна о ее денежной системе, торговле и коммерции. Великий князь поощрял бартер, чтобы предотвратить вывоз серебра и золота. Герберштейн сообщает, что до введения чеканки мелкие сделки заключались с белыми мордами и ушами.Он не только знает, что меха были обычным предметом российского экспорта, но даже обсуждает их качество и объясняет, что делает соболь и другие меха более ценными и сколько приносит шкура черной лисицы. Также важным для потенциальных торговцев был тот факт, что они не могли выставлять свои товары или предлагать их на продажу, пока у Великого князя не было первого выбора. Это неизбежно привело к существенным задержкам и денежным убыткам.

Нечестные дела принца соответствовали двуличной денежной системе, в которой подделка монет оставалась безнаказанной, и любой ювелир мог чеканить монеты.Описывая русских купцов, Герберштейн делает много нелестных замечаний по поводу отсутствия у них торговой этики и находит их торг, аналогичный тому, что практикуется на Востоке. Он считает, что они хитры и лживы как в словах, так и в действиях, и им нельзя доверять. Англичане сочли бы эту информацию полезной еще до того, как в 1555 году открыли там торговлю.

Герберштейн расширил свои нелестные отзывы о русских купцах до враждебных замечаний о характере народа в целом.Сюда входила их склонность к пьянству, воровству, распущенной морали и особенно их лживость и лукавство. Все эти характеристики часто повторялись английскими и другими иностранными посланниками позже в этом веке.

Как и многие иностранцы после него, Герберштейн был потрясен явной любовью русских к своему порабощению и их покорности. Даже самые могущественные бояре считали себя рабами великого князя. Его нежный, но пронзительный юмор часто просачивается в повествование.Например, он упоминает обычай Великого Князя посылать буханку или кусок хлеба избранным во время еды в знак особой благосклонности. Герберштейн отмечает, что хлеб выпекался в форме конского ошейника и что те, кому он нравился, «заслужили его тяжелым трудом и тяжелой службой».

Эта странная любовь к покорности распространилась на семейную жизнь. Герберштейн сообщает, что жена чувствовала бы себя брошенной и нелюбимой, если бы муж иногда ее не бил. То же «преференциальное обращение» распространяется и на слуг: «со слугами то же самое, что я сказал ранее о жене: они думают, что их хозяин не любит их, если они остаются невредимыми.”

Юмор Герберштейна продолжается на протяжении всего его повествования. Хорошим примером является его предположение о том, что можно избежать опьянения, которое российские хозяева навязывали своим гостям, притворившись пьяным и спящим. Он проявил большое мужество в отношениях со своими российскими хозяевами. Случай, который Герберштейн с большим удовольствием пересказал, был, когда он перехитрил гонца Великого Князя. Последний был послан ему навстречу и ожидал, что Герберштейн спешится первым, чтобы выразить уважение Великому князю.Герберштейн не хотел этого делать, так как чувствовал, что это умалит императора, и продолжал сидеть на своем коне, ожидая, когда русский спешится перед ним. Когда последний не сдвинулся с места, Герберштейн начал медленно вынимать ногу из стремена, делая вид, что собирается слезть с лошади. Посыльный последовал его примеру, но спешился первым, когда Герберштейн остановил спуск.

В книге Герберштейна рассказ о путешествии сочетается с описанием его дипломатических обязанностей.Он описывает неудобства и даже голод, которые испытывал он и его товарищи во время своих путешествий, потому что коренному населению было запрещено продавать ему еду, даже если он был готов заплатить за нее своими деньгами. Герберштейн описывает всю пышность и церемонии по прибытии в Москву и сообщает о большом собрании дворян, посланных для встречи и приветствия иностранных делегаций. Он проглядел через фасад и упомянул, что вся великолепная одежда, в которой одеты дворяне, не принадлежит им, а принадлежит личному гардеробу Великого Князя.Он отмечает, что после события дворяне вернули их принцу безупречно чистыми, пока их снова не вызвали, чтобы одеться для другого важного гостя.

Герберштейн хорошо разбирался в интересных и актуальных деталях, особенно в отношении обычаев, которые он находил странными. Во время церемонии подписания перемирия с литовскими послами польского короля он стал свидетелем русского метода связывания клятвы целованием креста. Это описание принесения присяги русскими будет подтверждено в отчетах более поздних посланников.

Что сделало Rerum Moscoviticum Commentarii еще более бесценным для будущих путешественников в Россию, так это введение и объяснение Герберштейном множества русских слов. Еще более ценным для нерусскоязычных было объяснение понятий, отсутствующих на Западе, таких как бояр — «дворян», боярских детей, — «малое дворянство», воевода, — «военачальник», пристав — «констебль, отвечающий за снабжение и сопровождающий послов», холопы — « рабы» , нартын — «снегоступы» и многие другие термины.Он даже перечисляет названия мехов, недоступных в Германии.

русского оружия, несомненно, привлекли внимание жителей Запада. Герберштейн объясняет, что такое shestopero — венгерская булава, сделанная из слоновой кости, и одно из видов оружия, используемых их военными. Россия действительно была тогда большой и отсталой страной, и Василий III постоянно воевал со своими соседями и врагами: ливонцами, литовцами, шведами и татарами.

Московский герб.
Русские лучники.

По сравнению с Западной Европой, русский военный арсенал был грубым и примитивным, сродни тому, что использовали кочевые татары, привыкшие сражаться верхом.Неудивительно, что многие иллюстрации в этом расширенном издании 1556 года изображают русские войска и их оружие. Издание содержит ксилографии русских лучников в стеганой одежде, конных московских дворян, «московское оружие», состоящее из луков и стрел, седел и упомянутой выше венгерской булавы. И мужчины, и военное снаряжение демонстрируют сильное татарское влияние. Заслуживают внимания также рисунки бизона и быка, а также гербовые знаки Герберштейна.

Бизон.
Бык.
Зимнее путешествие (санки). Эти замечательные иллюстрации многократно переиздавались за последние четыре столетия и до сих пор используются в работах о России в период раннего Нового времени. Сегодняшним читателям наиболее знакомы гравюры на дереве, изображающие зимнее путешествие по России, с запряженными лошадьми санями и тепло одетой фигурой, предположительно самого Герберштейна, одетой в русские меха. По его собственным словам, Герберштейн по крайней мере однажды прибегал к тому, чтобы его перевозили на санях по замерзшей реке.Эта поездка, по его собственному признанию, вызвала у него сильное беспокойство. Русская зима занимала особое место в его трудах, и он приводит несколько наблюдений о холоде, часто настолько сильном, что вода сразу же замерзает, когда ее бросают в воздух.

Хотя книга не сразу привлекла внимание англичан, это резко изменилось после лета 1553 года, когда три корабля отправились в плавание в поисках Китая, и один из них случайно оказался на берегах северной России. Внезапно Англии отчаянно захотелось узнать об этом экзотическом и далеком мире.Книга Герберштейна была впервые переведена на английский язык в 1555 году (затем снова в 1577 и 1600 годах) и быстро стала окончательным путеводителем для любого путешественника в этой части мира. Насколько это стало незаменимым, можно понять из совета английского поэта Джорджа Турбервилля. В одном из своих писем из России во время миссии 1568–1569 годов, возглавляемой Томасом Рэндольфом, Турбервиль посоветовал своим друзьям никогда не посещать эту варварскую землю и, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, отсылал их к Rerum Moscoviticarum Commentarii Герберштейна: «К Книжный ремонт Сигизмунда, который может сказать всю правду.«До сих пор ни одно серьезное изучение Московии невозможно без чтения Герберштейна.

Самый известный современный английский перевод Rerum Moscoviticarum Commentarii — двухтомное издание Р. Х. Мейджора, Записки по России, , напечатанное Обществом Хаклюта в Лондоне в 1851-52 гг. Существует также английский перевод австрийского издания 1966 года книги 1969 года, отредактированный Бертольдом Пикаром и переведенный Дж. Би Си. Гранди. Первый русский перевод появился в конце 18 в.по приказу Екатерины Великой. Последний из них представляет собой двухтомное издание параллельных латинских, немецких и русских текстов, напечатанное в Москве в 2008 году. Rerum Moscoviticarum Commentarii также доступен во многих других изданиях и на других языках.

Библиотека Тринити-колледжа состоит из трех изданий: 1556 года Опорина, 1557 года, опубликованного в Антверпене типографией Джоаннеса Стелсиуса, и одного, датированного 1600 годом, напечатанного во Франкфурте Клодом де Марном и Иоганном Обри.Еще две копии издания 1600 года также можно найти в Библиотеке Марша и Библиотеке Эдварда Уорта.

Издание 1557 г., Антверпен.
Издание 1600, Франкфурт.

Чтобы получить доступ к записи каталога для издания 1556 года Rerum Moscoviticarum Commentarii , щелкните здесь.

Чтобы получить доступ к записи каталога для издания 1557 года Rerum Moscoviticarum Commentarii , щелкните здесь.

Чтобы получить доступ к каталожной записи 1600 издания Rerum Moscoviticarum Commentarii , щелкните здесь.

Список используемой литературы:

• Барон, Самуэль Х. «Образ России Герберштейна и его передача через более поздних писателей», Сигизмунд фон Герберштейн, Kaiserlicher Gesandter und Begründer der Russlandkunde und die europäische Diplomatie. Изд. Герхард Пферши. Грац: Akademische Druck-u. Verlaganstalt, 1989: 245-273.
• Барон Самуэль Х. «Герберштейн и английское« Открытие »Московии». Terrae Incognitae, XVIII в. Детройт, Мичиган: Wayne State University Press, 1987: 43-54.
• Грэм, Хью Ф. «Герберштейн, Сигизмунд Фрайхер фон (1488-1566)». Современная энциклопедия истории России и СССР . Эд. Я. Л. Вечинского. Vol. 14, Флорида: Галф Бриз, (1979): 6-10.
• Гросс, Ирена Г.«Запутанная традиция: Кюстин, Герберштейн, Карамзин и критика России». Славянское обозрение, Т. 50, 4 (Winter, 1991): 989-998.
• По, Маршалл Т. «Герберштейн и происхождение европейского образа московского правительства». 450 Jahre Sigismund von Herbersteins Rerum Moscoviticarum Commentarii 1549-1999 . Эд. Ф. Кампфер и Р. Фрочнер, Висбаден: Harrassowitz Verlag, 2002: 131-171.
• По, Маршалл Т. «Московия в европейской космографии, 1504-1544». Российская история / Histoire Russe 25 (1-2) (1998): 89-106.
• 450 Jahre Sigismund von Herbersteins Rerum Moscoviticarum Commentarii 1549-1999 . Эд. Ф. Кампфер и Р. Фрочнер, Висбаден: Harrassowitz Verlag, 2002. Сборник статей о Rerum Moscoviticarum Commentarii .

Открытие Московской Руси в Тюдоровской Англии

Открытие Московской Руси в Тюдоровской Англии

Stéphane MUND

Université Libre de Bruxelles

В отличие от венецианского и немецкого, английские контакты с Россией начались поздно (1).Официальных отношений между Англией и Россией действительно не существовало, когда исследователь Ричард Ченселлор, посланный для открытия Северо-Восточного прохода в Китай и Ост-Индию, в августе 1553 года достиг русского побережья у Св. Николая на Белом море и был встречен с помпой. Московский Кремль царем Иваном Грозным в декабре того же года (2). Россия до этого была малоизвестной страной в Англии, за исключением некоторых торговых и интеллектуальных кругов, которые были заинтересованы в продвижении исследований и запуске Англии в соревнование за зарубежную экспансию против Испании и Португалии (3).За исключением отрывочных сведений из английских средневековых источников, до середины XVI века в Англии не было публикаций о России (4). Основные источники знаний о стране царя, которые люди могли иметь в Англии раннего Тюдоров, поступали из континентальной Европы, где были представлены первые систематические описания России, такие как Libellus de legatione Basilii magni Principis Moschoviae ad Clementem VII Pontifi cem Maximum итальянского историка Паоло Джовио (Рим, 1525 г.) и Rerum Moscoviticarum Commentarii имперского дипломата Сигизмунда фон Герберштейна (Вена, 1549 г.) уже были опубликованы несколько раз и даже переведены на итальянский язык

(1). законченная версия сообщения, которое было сделано во время международного симпозиума, посвященного 450-летию англо-российских дипломатических отношений и состоявшегося в Государственном историко-культурном музее Московского Кремля в декабре 2003 года.(2) Канцлер был пилотом экспедиции из трех кораблей под руководством Хью Уиллоуби. Его корабль был единственным, которому удалось добраться до России и благополучно вернуться в Англию. Два других корабля с Хью Уиллоби и их командами погибли. Об англо-российских отношениях см., Среди прочего, Инна ЛЮБИМЕНКО, Les Relations commerciales et politiques de l’Angleterre avec la Russie avant Pierre le Grand, Париж, 1933, 310 с. ; Карл-Хайнц РУФФМАН, Das Russlandbild im England Shakespeares, Göttingen, 1952, 185 p.(Göttinger Bausteine ​​zur Geschichtswissenschaft, т. 6) и Т. С. ВИЛЛАН, Ранняя история Московской компании 1553–1603, Манчестер, 1956, IX-295 с. (3) Единственная официальная связь между Англией и Россией до 1553 г. имела место очень давно, когда дочь короля Гарольда, побежденного в битве при Гастингсе, вышла замуж за сына великого князя Киевского. (4) О сведениях о России из английских средневековых источников см. В. И. МАТУЗОВА,

Английские средневековые источники IX-XIII вв.: тексты, перевод, комментарии, М., 1979, 267 с. (Древнейшие источники по истории народов СССР).

Описание Москвы и Московии 1557 г. фон Герберштейном Зигмунд

HERBERSTEIN, Зигмунд фон.

Количество: 1

Об этом товаре: Твердый переплет.Эд: Бертольд Пикард. Перевод: Дж. Б. Гранди. 110pp J.M. Dent, London 1969. Очень хорошо в суперобложке. Инвентарный номер продавца HALL058761

Подробнее об этом продавце | Связаться с этим продавцом 1.

Герберштейн, Зигмунд фон.

Количество: 1

Об этом объекте: Лондон, 1969. 105 стр. недуги. Ориг. твердый переплет. — Нет d./j. Инвентарный номер продавца № 296464

Подробнее об этом продавце | Связаться с этим продавцом 2.

Герберштейн, Зигмунд фон

Количество: 1

Об этом товаре: Твердый переплет.Состояние: как новое. London -Dent- 1969 /, стр. 108, ил. Перевод с австрийского издания 1966 г. на основе оригинального немецкого изд. 1557 г. Под редакцией Б. Пикарда с предисловием о жизни и временах известного путешественника в Московию. ISBN 460076876 [Без библиотечных штампов / маркировок]. Инвентарный номер продавца № 188795

Подробнее об этом продавце | Связаться с этим продавцом 3.

Фон Герберштейн, Зигмунд

Опубликовано Дж.M. Dent & Sons, Ltd. (1969)

Количество: 1

Об этом товаре: Твердая обложка. Состояние: Хорошее. Состояние суперобложки: хорошее. Легкая спортивная одежда, корешок выцветший, с иллюстрациями, без опознавательных знаков, 105pp, NF / G. Инвентарный номер продавца № 303474

Подробнее об этом продавце | Связаться с этим продавцом 4.

HERBERSTEIN, Sigismund Von — Sokol Books

HERBERSTEIN, Sigismund Von Comentari della Moscovia et parimenti della della Russia

Venice, Nicolò Bascarini per Giovan Battista Pedrezzano, 1550

12 500,00 фунтов стерлингов

Таким образом,

ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ. 4to, (8), 90, (1), начальная и конечная заготовки; 3 стр. Неправильно пронумерованы. Курсив, маленький римлянин, гравюра на дереве Герберштейна на титульном листе, маленькие украшенные и исторически оформленные инициалы, большая складная карта России, 6 прекрасных иллюстраций на дереве на всю страницу, изображающих русскую армию с оружием и лошадьми, очаровательную сцену катания на санях и катание на лыжах по льду и портрет великого князя Московского.Последние несколько листьев слегка пятнистые, карта с небольшими пятнами и мелким ремонтом. Прекрасная, очень чистая копия оливкового марокко Фрэнсиса Бедфорда (1799-1883), обложки окаймлены двойной слепой и одинарной позолоченной линейкой с флеронами, приподнятые ленты с линовкой на корешке, флероны на каждой позолочены, a. е. г. Гербовый экслибрис Арчибальда Примроуза, 5-го графа Розбери (1847-1929), премьер-министра Англии с 1894 по 1895 год.

Прекрасная копия этого первого итальянского издания и самого раннего из доступных выпусков, включая новую карту Московии Джакомо Гастальди из «Rerum Moscovitorum Commentarii» барона Сигизмунда фон Герберштейна (1549 г.), первого западного отчета о России, который сформировал европейский впечатления от Московской Империи за несколько веков.Работа Гербестейнса примечательна тем, что представляет собой редкое свидетельство из первых рук о ранней Московии C16 и содержит значительную информацию, недоступную где-либо еще.

Герберштейн (1486-1566) родился в словенском городе Випава в Габсбургской империи. Посвященный в рыцари императором Максимилианом I в 1514 году, он служил дипломатом Священной Римской империи, выполняя многочисленные миссии в последующие тридцать лет. Герберштейн посетил Россию в качестве посла в 1517-18 и в 1526-27 годах, чтобы заключить мирный договор между польским королем Сигизмундом I и русским царем Василием III (1479-1533), старшим сыном Ивана III.Благодаря знанию словенского языка, Герберштейн имел доступ к таким документам, как летописи, религиозные тексты, своды законов и географические заметки, и ему удалось создать первую подробную этнографию очевидцев Московии. Он внимательно изучил существующую литературу по России, в том числе работы Паоло Джовио, Олауса Магнуса и Себастьяна Мюнстера, но его отчет был гораздо более достоверным и полным, чем у его предшественников. Герберштейн описал территорию России от Карпатских гор и реки Днестр до Черного моря и сделал обзор торговли, религии, обычаев, истории и теории российской политики.В центре его восприятия были, в частности, тирания Великого князя Московского и выдающееся значение религии в русской жизни.

После краткого введения, касающегося географических границ России и соображений о словенском языке (таких как написание слова «царь», что означает «император»), работа затрагивает широкий круг тем: история, политика и религия Московии в первой части произведения; естествознание и обычаи Москвы и других населенных пунктов (военное искусство, архитектура, пищевые привычки и одежда, техника навигации и др.)) В секунду. Первые главы посвящены истории России, правлению княжеств (Московия, Литва и Польша) и гражданским войнам, которые привели к господству Московского князя. Другие главы касаются церемонии его коронации в присутствии митрополита епископа, иерархии православного духовенства и строгой организации в монастырях, где хобби и мясо были запрещены, и интересных страниц, касающихся таинств, особенно крещения и брака, устроенных отцом невесты.Герберштейн высказывает свое мнение о рабском состоянии женщин, считающихся неполноценными и нечестными. Далее следует раздел о Москве, описываемой как торговый город, полностью построенный из дерева, экспорт драгоценных металлов, шелка и драгоценных камней, а также кожи различных животных. Говорят, что Москву защищают от татар отряды в 20000 солдат, которые едят вяленую свинину во время сражений и носят длинные тесные пальто, застегнутые на пуговицы и с узкими рукавами, подходящие для холода. Последняя часть содержит подробный отчет о собственных миссиях Герберштейна, его прибытии и приветствии при дворе Москвы.Книга заканчивается письмом анонимного переводчика, в котором иллюстрации и рекламная карта Гастальди описываются как «более точные», чем самая ранняя, с указанием городов, народов и географических объектов.

БМ НТЦ Ит., 325; Graesse, III, p. 245. Адамс и Брюне перечисляют другие издания.

В наличии

Узнать сейчас

Лучшие книги о дореволюционной России

С чего начать?

Я выбрал пять книг, которые позволяют английскому читателю составить представление о том, что такое русский, и все они упакованы в увлекательной форме.Первый называется Rerum Moscoviticarum Commentarii, или «Записки о России» на английском языке, и это 1556 год, дни Василия Темного.

Сигизмунд фон Герберштейн

Читать

Если вообще говорить о России, я думаю, что нужно с чего-то начинать, а начинать нельзя в эпоху Просвещения.Итак, автора зовут Сигизмунд фон Герберштейн, и он был послом Австрии в Венеции. Достаточно просвещенный для своего времени — это эпоха Возрождения — он свободный дух, и в итоге он становится послом Габсбургов в Москве, что уже является редкостью. Он путешествует по Польше или по другой географии того времени и приезжает в Москву. В то время это даже не называли Россией — это называли Московией, — и Герберштейн проводит там годы и годы и пишет эту книгу. Также у него есть агенты, путешествующие по всей России и вплоть до Сибири, и он рассказывает вам всю историю и географию страны.Я считаю, что книга великолепна. Прежде всего, он дает вам полное, красочное, западное представление о жизни в Москве. И он дает вам, пожалуй, лучшую картину России XVI века.

Это были воспоминания или отчет для отправки домой?

Я уверен, что он отправлял отчеты домой, как любой посол, но его записи стали этой книгой, которая мгновенно стала бестселлером, потому что в те дни о России знали очень мало. На самом деле, если вы говорите о 16 веке, большинство книг было «как делать», вы знаете: как ухаживать за своим садом, ухаживать за коровой или что-то еще; мир испытывал огромное любопытство.Поэтому он опубликовал его в 1549 году в Вене, и это был один из первых историко-географических бестселлеров в Европе, перепечатанный на всех возможных языках: латыни, немецком, итальянском. И это прекрасно. Вдобавок он довольно нейтрален и дружелюбен — он не принимает чью-либо сторону, это не похоже на дипломатическую книгу. И для того, чтобы понять русский национальный характер, я считаю, что это ключевая книга. Потому что, когда читаешь это, создается впечатление, что дни Василия Темного были такой же, как сейчас Россия.

Какое у него представление о национальном характере?

Приведу пример: у него есть какой-то соседский друг, русский дворянин, по русским меркам того времени человек просвещенный.Сосед даже однажды побывал в Литве, поэтому он полон прекрасных идей и «демократичен», как вы бы сейчас это назвали. И он умирает, этот сосед. И у него было триста или четыреста человек, работающих в качестве его домашнего персонала. Все они были крепостными, они были порабощены — это настоящие пиковые дни порабощения в России. И этот сосед по завещанию отпускает своих рабов, говорит, что все они свободные люди, что это его дар, и они тоже получают деньги. И тогда Герберштейн говорит: знаете, произошло самое удивительное.Они праздновали и пили одну неделю без перерыва, 24 часа в сутки, а затем все вместе пошли и добровольно продались кому-то другому. Через неделю они продались, получили больше денег и напились. И он говорит: этого я не понимаю. Потому что Герберштейн свободолюбив — он очень дружелюбен по отношению к России, но не может понять, как люди предпочитают быть рабами. В любом случае, если вам нужно с чего-то начать, это фантастическая книга. Это не сложно читать, и это очень интересно.Вы почувствуете это: атмосфера москвичей, досовременная Россия. Это корень всего, что выяснится позже.

Саймон Себаг Монтефиоре

Читать

Ваша следующая книга?

Мы переходим в эпоху Просвещения: очень хорошая, хорошо написанная книга Саймона Себага Монтефиоре, и она называется «Жизнь Потемкина».Итак, что у нас есть? У нас были реформы Петра Великого, прорубившие его «окно в Европу», затем — и XVIII век является решающим — Россия встречает Просвещение. К власти приходит Екатерина Великая, и именно здесь, я думаю, происходит самая большая революция с точки зрения цивилизации страны. У нее большой двор, частью которого был Вольтер, а также Потемкин, и это замечательная книга об этих временах и днях: очень занимательная, информативная, приятная, и это очень важный период, когда Россия стала великой державой. .Книга представляет собой биографию князя Потемкина, одного из величайших персонажей эпохи Просвещения, получившего международное признание. Вы встретите всех самых интересных людей той эпохи: от австрийского императора Йозефа до принца де Линь — все они персонажи этой книги, и это уже не Московская Россия, это что-то преобразованное.

Кем был Потемкин? Откуда он взялся?

Я думаю, он был одним из преторианской гвардии Екатерины и стал фаворитом.Фактически он был мужем Екатерины. Скорее всего, они поженились тайно, и он стал министром и человеком, который управлял Россией вместе с ней: который расширил Россию на весь Восток — Украину, Крым — и построил 140 городов, я думаю, и сделал Россию великой и славной, а Россию мы уже знаю. XIX век с его великой литературой — Толстой, Пушкин, Гоголь — все это происходит из этих либеральных, в некотором роде либеральных времен Потемкина, Екатерины, Вольтера и Просвещения, так что, безусловно, стоит прочитать.Книга о великом коктейле России и эпохи Просвещения, смешивающем Екатерину Великую в роли бармена.

Далее?

Далее мы переходим к «Войне и миру». Который выходит из Потемкина и Екатерины. Не знаю, насколько это объективно. Это замечательная книга о первой четверти — она ​​заканчивается, я думаю, незадолго до восстания декабристов 1825 года, то есть сразу после Венского конгресса — первых 20 или 30 лет России в 19 веке.Велосипед изобретать необязательно, он есть: это «Война и мир». Речь идет о том, как Россия выиграла наполеоновские войны и попала в первый ряд наций, занимавшихся европейской историей. Действие происходит на пике русской культуры, в эпоху Пушкина, создавшего современный русский язык. Это пик. Высокий модерн, золотой век русской истории, литературы, духа, мысли, свободы и так далее. Может исторически не очень точно, но гениально, гениально, здорово. Толстой изобрел, вероятно, 90 процентов этой России во время наполеоновских войн и после них.Но это придает аромат, неважно, исторически ли это правдиво или нет — аромат, атмосфера присутствуют. Единственное, что я бы посоветовал современным читателям, — это пропустить все те части, которые полностью отделены от других частей книги, где Толстой философствует о роли личности в истории. Это примерно 15 процентов книги, в отдельных главах, и я определенно рекомендую пропустить их, потому что сегодня они неинтересны.

Ваша следующая книга?

Сделаем Обломова.Опять же, это классика, поэтому я не буду комментировать историю. Но чтобы понять это, допустим, это, с моей точки зрения, одна из лучших книг, в которой чувствуется то, что называется «русской душой». Ленивый помещик Обломов против своего друга, очень порядочного, милого русско-немецкого парня Штольца. И это вся история бессилия Обломова, славяно-русского характера. Если вы хотите провести жизнь где-нибудь на острове, я бы предпочел Обломова, чем многих других людей: он замечательный, но не занудный.Я бы сказал, что эта книга — ключ к большому отсеку русского сердца или персонажа. Лень Обломова и его бессилие в делах в сочетании с лучшими намерениями и чудеснейшей душой, сердцем и разумом — это типично русские. Это сложное сочетание, но оно во многом объясняет русский национальный характер.

А демоны?

Книгу нельзя пересказывать, но она о России и о том, что из этого выходит.Это хаос политики, морали и религии в конце имперского периода, отраженный в этом мистическом русском национальном характере. Это звучит глупо, но в русской душе есть некое мистическое качество.

Хаос идет извне?

Не обязательно. Многое из этого исходит извне, Достоевский тоже не был беспристрастным, но для меня в этой книге он исходит изнутри. Это все доморощенное. Это странная смесь христианства, промышленной революции и русского национального характера.Но это также и о России ХХ века. Дело в том, что грядет. Все, о чем мы говорили со времен Василия Темного, эпохи Просвещения 18 века, Пушкина, Гоголя, Лермонтова, золотого века русской культуры: все это завершается в Демонах. Бесы — это будущее России. Речь идет о том, что произошло, и о том, что будет с российской интеллигенцией и дворянством. Он дает вам ощущение зарождающейся России 20-го века со всеми ее взлетами и падениями: литература, ужасы, ужасы, революции, кровопролитие, вершины, глубины — вы уже это чувствуете.Вы чувствуете его запах и пробуете в «Демонах». Вдобавок ко всему, для хорошего читателя это чрезвычайно интересно и ужасающе. Думаю, это хорошая книга, чтобы завершить имперский период.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу editor @ fivebooks.com

Интервью Five Books стоит дорого производить. Если вам понравилось это интервью, поддержите нас, сделав небольшую сумму.

глазами Запада | Chiswick Auctions

На протяжении веков европейские писания о Восточной Азии изображали, как этот регион формировался в воображении западного мира.Дальний Восток считался очень плодородной литературной почвой со времен средневековья и до недавнего времени. Темы включали сочетание экзотического и домашнего, а также то, как жители Запада понимали и представляли разнородные территории, народы Азии и их культуры.

Книжные специалисты, доктор Кармен Дония и Клэр Маршалл изучают историю путешествий и картографии в России и Китае в XVI и XVIII веках через некоторые предметы, предлагаемые на предстоящей распродаже редких книг и работ на бумаге.

Китай и картография

Марко Поло был одним из первых европейских путешественников, которые путешествовали по Шелковому пути между 1271 и 1279 годами и вдохновили европейцев своими описаниями загадочной культуры Восточного мира. Хотя он сам не составлял карты, его отчеты стали основой для многих карт и путешествий в последующие столетия.

Самая точная западная карта Китая XVI века, созданная великим португальским картографом Луисом Хорхе де Барбуда, была опубликована Ортелиусом в 1584 году.Барбуда была захвачена голландцами на обратном пути в Португалию из иезуитской миссии в Китай в 1577 году. Он с готовностью согласился обменять свои рукописные карты, чтобы спасти свою жизнь.

Голландская Ост-Индская компания (VOC) установила монополию на торговлю пряностями с Молуккских островов. Они получили контроль над торговлей гвоздикой благодаря союзу с султаном Тернате в 1607 году. ЛОС полагалось на самую свежую картографическую информацию, чтобы сохранить свою монополию на часть Ост-Индии.

Лот 219.Ван Кеулен (Джоаннес), Ниве Па Каарте Стреккенде ван Пта Катаон до Пта Ламтаон, Янгс де Кустен ван Кочинкина, Тонкин, Куанг Си ан Квантунг. Смета: 1 200–1 500 фунтов стерлингов.

Йоханнес ван Кеулен (1704–1755 гг.) Подготовил «Секретный атлас» для VOC. Этот атлас не предлагался для продажи широкой публике и выдавался только судам VOC с четкими инструкциями по возврату после каждого рейса. «Секретный атлас» гарантировал, что ЛОС сохранил лучшую навигационную информацию и прибрежные детали китайских морей.

Лот 213. Торнтон (Самуэль), Большая засуха в северной части Китая, открывающая все проходы и каналы в гавань Чусан. Смета: 600-800 фунтов стерлингов.

Джон Торнтон, гидрограф Ост-Индской компании, нарисовал рукописные карты на пергаменте Ост-Индии. Семнадцать из этих рукописных морских карт сейчас хранятся в Национальной библиотеке в Париже после того, как в 1703 году они были захвачены французами из английской Восточной Индии, Кентербери, у побережья Малакки.Карты содержали подробную информацию, которая, как считалось, была известна только голландцам. Торнтон реконструировал свои карты для своей книги «Английский пилот, Третья книга, описывающая… восточную навигацию», впервые опубликованной в 1703 году. Этот пилот представляет собой достаточно большой объем работы, чтобы мы могли представить себе методы работы картографа большой компании тот период.

Эти карты и схемы, предлагаемые на нашем аукционе, дают хорошее представление о важных картографических открытиях в Ост-Индии.Включая прекрасные карты Йоханнеса ван Кёлена (лот 219) и Джона Торнтона (лот 213).

Видение России

Видение России как причудливой и экзотической проистекает из ее географического и культурного положения, определяемого как Восток, так и Запад. Основные источники знаний о стране царя пришли из континентальной Европы через картографию и книги.

Посол Австрии барон Сигизмунд фон Герберштейн (1486-1566), был одним из первых жителей Запада, который жил в Москве и оставил подробные письменные отчеты о своем опыте. Он выполнил две дипломатические миссии в России.Он был послан австрийским императором Габсбургом Максимилианом I в 1517 году и эрцгерцогом Фердинандом в 1526 году для переговоров о мирном урегулировании между польским королем Сигизмундом I (1467-1548 гг.) И русским царем Василием III (1479-1533 гг.). Фон Герберштейн, как и многие другие западные посетители на протяжении многих лет, писал в своих знаменитых « Rerum Moscoviticarum Commentarii » или « Notes on Moscovite Affairs» , что он был впечатлен суровостью зимней погоды и повсеместным пьянством. людей и их лидеров, авторитаризмом русских царей и тревожным замечанием о том, что «этот народ [кажется] любит рабство больше, чем свободу».

Рассказ Герберштейна представляет собой попытку точно описать Россию западной аудитории. На протяжении веков многие западные путешественники в Россию разделяли иногда противоречивые суждения фон Герберштейна о российском государстве и народе. Rerum Moscoviticarum Commentarii получил всеобщее признание как важнейшее историко-этнографическое произведение, посвященное России начала XVI века. Книга — это не только хорошо написанный и увлекательный рассказ о путешествиях, но и первая точная этнографическая энциклопедия очевидца о ранней России, или Московии, как она тогда была известна.Он внимательно изучил существующую литературу по России, включая работы Паоло Джовио, Олауса Магнуса и Себастьяна Мюнстера, но его отчет был гораздо более достоверным и полным, чем у его предшественников, давая обзор торговли, религии, обычаев, истории и теории. российской политики. Его восприятие тирании великого князя Московского и выдающееся значение религии в русской жизни было в центре его творчества.

Лот 114. [Герберштейн, Сигизмунд фон и др.] Rerum Moscoviticarum auctores varii unum in corpus nunc primum congesti. Оценка: 1 500–2 500 фунтов стерлингов
Книга, впервые опубликованная в Вене в 1549 году Эгидием Адлером и Гансом Колем, имела значительный успех, много раз переводилась и переиздавалась. Он представляет широкий взгляд на Московию, ее древнюю историю и географию, ее столицу Москву и православную веру. Он также содержит отчеты о его способах управления, правовой системе, администрации, армии, социальных условиях, обращении с посланниками, повседневной жизни и обычаях, а также о торговле и экономике.Помимо рассказов о русской этнографии и истории, он также предоставляет важную информацию о соседних с ним странах.

Лот 114

Среди прочего, ранние издания книги (1550 г., первое издание в Италии и 1600 г., Франкфурт) включают прекрасные гравюры на дереве, изображающие русскую армию с оружием и лошадьми, очаровательные сцены катания на санях и лыжах по льду и портрет Великого князя Московского, а также редкие карты России, в том числе карта итальянского картографа Джакомо Гастальди, который, похоже, использовал фон Герберштейна в качестве источника для своей карты России в своем миниатюрном атласе 1548 года, а затем выгравировал эта увеличенная версия для Comentari della Moscovia два года спустя.

Лот 114

Русское оружие, несомненно, привлекало западных жителей. Герберштейн объясняет, что такое shestopero — венгерская булава, сделанная из слоновой кости, и одно из видов оружия, используемых их военными.

В книге, в частности, представлены ксилографии русских лучников в стеганой одежде с луками и стрелами. И мужчины, и военное снаряжение демонстрируют сильное татарское влияние. Заслуживают внимания также рисунки зубра и герб Герберштейна. Наш экземпляр книги (лот 114), выставленный на предстоящий книжный аукцион, поступил из библиотеки Чарльза Вентворта Джорджа Ховарда (1814–1879), члена парламента Великобритании.

Для получения дополнительной информации о нашей распродаже книг и работ на бумаге 20 ноября в 14:00 обращайтесь к Клайву Моссу, руководителю отдела печатных книг и рукописей.

Просмотреть каталог: Распродажа книг и произведений на бумаге 20 ноя, 14:00

Библиотека специальных коллекций Раунера: животные, овощи или минералы?

Rauner’s Paradisi in Sole …

Несколько недель назад библиотека WD Jordan при Королевском университете в Онтарио разместила в Instagram изображение садоводческой книги Джона Паркинсона, Paradisi in Sole Paradisus Terrestris (1629), с обычной пометкой: «Особый интерес в этом пышном саду Эдем — это мифический Агнец из Татарии, посередине позади фигуры Адама.«

При этом у наших книжных ботаников заколебались чувства. Мы отправились на поиски Татарского Агнца в наших коллекциях, чтобы узнать, что это было.

Эдвард Топселл в своей книге 1607 History of Fovre-Footed Beasts пишет, что в «Московии» у Волги есть «определенный зверь размером и формой маленького Агнца, в народе его называют Боранц … [то есть] рожденный из земли, как рептилия … [и Таким образом, он мало [так в оригинале], в то время как neuer движется далеко от того места, где его выращивают, я имею в виду, что он не в состоянии вывести себя самостоятельно, но поедает все травы и зеленые растения, до которых может добраться, и не может найти больше, тогда он умирает.Он цитирует «Сигизмунд», англизированное имя Топселла для Сигизмунда фон Герберштейна (1486-1566), габсбургского дворянина и дипломата, написавшего первое широко известное в Западной Европе повествование о России, Записки по московским делам (1549). Фон Герберштейн был известен своей точностью и отказывался записывать что-либо, если это не было подтверждено несколькими источниками.

Легенда о овощном ягненке пережила эпоху Просвещения. Дени Дидро (1713-1784) был соучредителем, соредактором и автором для 18-томной Энциклопедии , одного из основополагающих текстов эпохи Просвещения.Энциклопедия , опубликованная в течение 21 года (с 1751 по 1772 год), должна была изменить образ мышления людей. Запись в «Agnus Scythicus» (Скифский Агнец) описывает Агнца, который, вероятно, был неправильно понятым растением, а затем сразу же переходит в обличительную речь об истине. «Все чудеса скифского ягненка сведены к минимуму, или, по крайней мере, очень незначительны, до волосатого корня, который люди крутят и поворачивают, чтобы он выглядел немного похожим на ягненка».

«Agnus Scythicus» в работе Дидро

Сегодня большинство историков согласны с Дидро и ссылаются на шерстяной папоротник Ciborium barometz как на источник вдохновения.

Для Topsell спросите Rare Book QL41 .