Путин заявил о стремлении России завершить конфликт на Украине: Политика: Россия: Lenta.ru

Президент Путин заявил, что РФ стремится закончить начавшийся еще в 2014 году конфликт

Фото: Сергей Гунеев / РИА Новости

Президент России Владимир Путин заявил, что РФ стремится не к раскручиванию маховика конфликта на Украине, а к тому, чтобы закончить конфликт, который начался еще в 2014 году после спровоцированного в стране госпереворота. Его слова приводит ТАСС.

Материалы по теме:

По его словам, фактически указанная ситуация начала складываться, но была менее заметна в России, а на Западе предпочитали об этом вообще не говорить и не замечать, но все это началось в 2014 году, «после госпереворота, спровоцированного Штатами».

Наша цель — не раскручивать маховик конфликта, а, наоборот, закончить эту войну. Мы к этому стремимся и будем стремиться

Владимир Путинпрезидент РФ

Путин подчеркнул, что брифинги Минобороны по теме спецоперации проходят ежедневно, они докладывают общественности, стране о том, что происходит, где происходит и каким образом.

Поэтому мы будем стремиться к тому, чтобы это было закончено, и чем быстрее, тем лучше, конечно

Владимир Путинпрезидент РФ

Российский лидер уточнил, что при этом интенсификация боевых действий может приводить к неоправданным потерям.

Материалы по теме:

Сами не свои.НАТО должен был спасти Запад от СССР. Как альянс лишил Европу независимости и шанса договориться с Россией?

«Это новый раунд давней борьбы»Почему конфликт России и Украины был неизбежен и что ждет отношения двух стран в будущем?

Украину подозревают в незаконной перепродаже западного оружия.Чем закончится борьба Евросоюза и США с его контрабандой?

Условие завершения конфликта на Украине

При этом украинский лидер Владимир Зеленский полагает, что отвод российских войск к границам 1991 года является единственным способом завершить боевые действия на территории страны.

Единственная разница, о которой я говорю, выгоним ли мы их или они уйдут сами. Если он [президент РФ Владимир Путин] сейчас отступит к границам 1991 года, тогда начнется возможный путь дипломатии

Владимир Зеленскийпрезидент Украины

Зеленский также допустил, что украинский конфликт может завершиться в 2023 году. По его мнению, в следующем году украинцы также будут самыми влиятельными, но уже в мирное время.

Материалы по теме:

Не договоримся.Украина угрожает отказаться от переговоров с Россией. Насколько для нее опасно такое решение?

Конфликт на Украине раскалывает Евросоюз.Какую роль в этом играют США?

Польша хочет втянуть НАТО в конфликт на Украине.Почему вражда с Россией не поможет Варшаве укрепить позиции на Западе?

Неготовность к переговорам

Однако в США считают, что сейчас Москва не готова к переговорам с Киевом. Как заявил координатор стратегических коммуникаций Совета национальной безопасности (СНБ) США Джон Кирби, Путин «не выказал абсолютно никакой готовности к переговорам, а совсем наоборот».

Кирби также добавил, что России придется отвечать за конфликт на Украине после его завершения. «После конфликта мы хотим, чтобы Кремль должным образом нес ответственность», — подчеркнул он.

На перепутье: как складываются сегодня отношения России и Казахстана

Казахстан — традиционный ключевой партнер России и при этом развивающийся международный центр притяжения бизнеса. Разбираемся, как внутренние противоречия в стране сказываются на российско-казахстанских отношениях

Об эксперте: Станислав Притчин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН.

Казахстан — один из ближайших российских союзников и торговых партнеров на постсоветском пространстве, вместе с Россией он является соучредителем Евразийского экономического союза. Однако сегодня наметился тренд на ухудшение отношений двух стран. Каждый день появляются новости, которые в той или иной степени негативно влияют на двустороннюю коммуникацию: проекты обсуждения запрета на параллельный импорт через территорию Казахстана, проблемы с транспортировкой казахстанской нефти через российскую территорию и многое другое.

Видео: РБК Тренды / YouTube

Россия и Казахстан: вечная дружба?

Отношения между Россией и Казахстаном всегда складывались достаточно прагматично. Именно этим обусловлен тот факт, что и Россия, и Казахстан являются ключевыми партнерами как в рамках двустороннего диалога, так и в многосторонних форматах, таких как Евразийский экономический союз или ОДКБ.

Граница России с Казахстаном — самая длинная в мире непрерывная граница (7598,8 км), это 11 областей с российской стороны и восемь областей с казахстанской стороны. Согласно исследованию Евразийского банка экономического развития, порядка 80% казахстанского и 20% российского ВВП формируются в приграничной зоне.

С 1998 года действует Декларация о вечной дружбе и союзничестве между Казахстаном и Россией, также существуют несколько уникальных форматов взаимодействия. Например, Форум межрегионального сотрудничества, который ежегодно собирает всех глав приграничных регионов. Также на международной выставке «Иннопром» в России в 2022 году обсуждался целый пакет двустороннего сотрудничества, нацеленный на активизацию промышленного производства.

В 2021 году Россия стала ключевым торговым партнером Казахстана, обогнав Китай, и эта тенденция продолжает развиваться. Но при этом есть и негативные политические моменты, которые ставят под вопрос будущее сотрудничества.

Казахстан находится в поиске оптимальной внутренней политической модели. На момент распада СССР он был одной из самых многонациональных республик постсоветского пространства, что отразилось в выбранной на тот момент мультикультурной модели. Сейчас все же доминирует национально-патриотическая повестка, и это создает определенные трения. Казахстанские власти определяют свои действия демографией: в последнее время растет казахское население, сейчас его уже более 60%.

Отдельные сложности для страны создает геополитическая турбулентность. У Казахстана всегда была открытая инвестиционная модель: очень много иностранных инвесторов, участие в различных международных организациях, но в нынешних условиях гораздо сложнее проводить эту мультивекторную политику. Поэтому Казахстану приходится непросто — с одной стороны, экономически выгодно продолжать развивать отношения с Россией, строить общее евразийское пространство. С другой стороны, есть желание быть частью западного мира, оставаться фаворитом западных рейтинговых агентств.

Торговые отношения

Российско-казахстанская торговля достаточно сбалансирована с точки зрения товарных групп. При этом есть перекос, выгодный для России, и это обусловлено вовсе не тем, что для казахстанского бизнеса в России существуют ограничения, хотя такие претензии регулярно звучат в казахстанской прессе. Проблема в том, что даже топовые производители, например, кондитерских изделий в Казахстане не могут насытить российский рынок и в полной мере конкурировать с российскими производителями.

Площадь Казахстана 2,7 млн кв. км, а население 12 млн человек, и не везде есть возможность обеспечивать жителей нефтепродуктами по доступным ценам. Поэтому есть взаимозависимость с Россией — так, Омский нефтеперерабатывающий завод поставляет нефтепродукты в Казахстан. Соответственно, там, где есть приграничные казахстанские НПЗ, они поставляют горюче-смазочные материалы уже в Россию.

С Карачаганакского газового месторождения газ поставляется на омский и оренбургский газоперерабатывающие заводы. А крупнейший карьер по производству угля в Казахстане снабжал углем в том числе и Магнитогорский металлургический комбинат.

Сейчас объемы сотрудничества сокращаются, потому что в Казахстане ориентируются на свой рынок. При этом с точки зрения транзита Россия для Казахстана является одним из ключевых маршрутов по очень многим товарным группам. Например, Каспийский трубопроводный консорциум был создан для того, чтобы поставлять нефть с крупнейшего нефтегазового месторождения Тенгиз через территорию России в Новороссийск. Но и здесь заметны отголоски экономических и политических противоречий: с начала года КТК несколько раз останавливался, а в июле 2022 года Новороссийский суд приостановил деятельность консорциума из-за экологических претензий после большой утечки нефти, за которую КТК отказался брать ответственность.

Экспорт нефти, который в основном идет через Россию, — это очень серьезные экономические риски для Казахстана, однако в краткосрочной перспективе ему не избежать зависимости от РФ. Альтернативные проекты все же дороги на нынешнем этапе, их мощность не позволяет транспортировать тот объем нефти, который добывается в Казахстане. Кроме того, это приведет к существенному удорожанию экспорта, поэтому есть потребность в поисках компромиссов.

Проблемы параллельного импорта

Вокруг поддержки Казахстаном санкций против России сломано много копий. Одним из самых резонансных заявлений стало выступление заместителя руководителя администрации президента Казахстана Тимура Сулейменова, в котором он сказал, что Казахстан не будет никаким образом помогать России обходить санкции. Последние тренды говорят о том, что Казахстан, несмотря на потенциальную выгоду от параллельного импорта, будет пытаться от него уйти, чтобы избежать вторичных санкций.

Сейчас, когда из-за санкций возникают сложности прямых поставок, возрастает роль промежуточных стран, которые выступают как бы конечным потребителем, но при этом товар идет в Россию. Казахстан в силу географии рассматривался и рассматривается российскими властями как ключевая страна, через которую может идти такой параллельный импорт. И возникает большой вопрос, действительно ли Казахстан готов ради сохранения отношений с западными странами отказаться от прибыли и улучшения сальдо взаимной торговли с партнером — Россией.

В параллельный импорт активно включились Турция и другие центрально-азиатские государства, но в Казахстане, несмотря на то, что изначально он тоже участвовал в этих схемах, сейчас идет публичное обсуждение вопроса о запрете параллельного импорта. Эта мера станет существенным ударом по России, потому что даже такие крупные компании, как Samsung, предпочитают поставлять свою продукцию через параллельный импорт.

Российский бизнес в Казахстане

Казахстан, согласно многим международным рейтингам, является лидером постсоветского пространства по инвестиционной привлекательности и легкости ведения бизнеса. В стране упрощены все процедуры по открытию счетов, регистрации бизнеса. Также В Казахстане действует международный финансовый центр «Астана», МФЦА. Это территория, где можно зарегистрировать компанию как бы в англо-саксонской правовой системе и быть подотчетным арбитражу именно арбитражных судей, которые находятся также в Астане, но работают по западному законодательству.

Однако следует учитывать специфику страны. Во-первых, Казахстан разный, и в нем есть два экономических центра — Алматы, южный, бывшая столица Казахстана, и Астана — в которых сосредоточено наибольшее число жителей. Это самые экономически развитые регионы с наибольшим платежным спросом. Юг Казахстана тоже очень населен, но нужно учитывать, что это уже более казахоязычные регионы — более традиционные, консервативные, и специфика там совсем другая. Соответственно, нужно исходить из того, какой бизнес вы планируете развивать и кто ваш конечный покупатель, чтобы товар или услуга действительно отвечали требованиям и возможностям конечного потребителя или клиента.

Также нужно учитывать особенности рынка труда. С одной стороны, в стране есть определенный переизбыток трудовых ресурсов, особенно в Алматы, куда стекаются жители из окрестных областей в поисках лучшей жизни. Однако, согласно исследованиям, есть сложности с IT-специалистами, с инженерами. Поэтому нужно внимательно отследить состояние рынка труда в зависимости от того, какое производство планируется запускать.

Сегодня в Казахстане зарегистрированы порядка 13 тыс. российских компаний, примерно 1500 из них пришли в Казахстан с февраля 2022 года. Но с учетом общего количества российских компаний в Казахстан перебрались немногие, и, возможно, это в большей степени попытки обойти санкции, чем релокация. Производитель российских мотоциклов «Урал» перенес в Казахстан только те мощности, которые нацелены на экспорт, чтобы вывести компанию из-под санкций и сохранить рынки сбыта за рубежом. Часть российских компаний так и делает, но это не значит, что они полностью переносят весь цикл производства и управленческий персонал.

При этом сам Казахстан ведет не совсем пророссийскую линию в финансовом секторе. В марте у россиян были популярны туры за платежными карточками, но в конце апреля 2022 года казахстанские власти ужесточили требования к россиянам, и фактически закрыли возможность открывать карты приезжим. Теперь это можно сделать только при наличии необходимого пакета документов, который включает в том числе вид на жительство или разрешение на работу в Казахстане.

Сергей Богатырев, изд., Россия обретает форму

1В этом сборнике собраны некоторые плоды последних исследований финских специалистов по русской истории, чьи превосходные работы, даже опубликованные на западном языке, не всегда получают достаточное внимание за рубежом. Редактор Сергей Богатырев (Лондон), защитивший в 2000 году в Хельсинкском университете докторскую диссертацию по московской придворной политике XVI века, посвятил этот том истории регионов России. В частности, шесть авторов стремятся пролить свет на процесс интеграции различных регионов в многонациональную империю. Эта объединяющая тема, однако, не подвергается слишком сильному надавливанию, и каждое эссе лучше всего рассматривать как независимое исследование. Более строго построенный совместный проект, такой как этот, мог бы с пользой сфокусироваться на одном из трех основных аспектов процесса интеграции: административном, социально-экономическом или культурном; как бы то ни было, темы, затронутые здесь, охватывают широкий круг и простираются хронологически от Киевской Руси до наших дней — так сказать, от Перуна до Путина.

2Юкка Корпела (Йоэнсуу) исследует роль канонизации святых правителей или священнослужителей Русской Православной Церковью в укреплении московского правления. Он ясно дает понять, что выбор кандидата в святые и время принятия такого решения во многом были обусловлены политической конъюнктурой. Особенно это было во время Макарьевской митрополии (1542-1563), которая более чем удвоила число вселенских (общецерковных) культовых деятелей и упорядочила практику их поклонения. Тем самым он стремился возвысить притязания Ивана IV на абсолютную власть и укрепить свое царство в борьбе с католическими и мусульманскими врагами. Хотя существование таких светских мотивов не подлежит сомнению, Корпела напрягает свои аргументы и приближается к предположению о преднамеренной фальсификации со стороны церковных властей, которые манипулировали историческими фактами и легендами, чтобы поддержать мошенническую, агрессивную идеологию — во многом подобно историкам-романтикам 1840-х годов. или даже сталинисты двадцатого века. «Этот крестовый элемент русской истории сохранился до наших дней» (с. 43). Здесь упускается из виду элемент народного благочестия: русские шестнадцатого века верили в источник божественной благодати, нисходящей на праведников, который можно было законно стремиться направить к более достойным («более святым») местам или людям. Выдающийся церковный историк А.В. Карташев считал политический аспект канонизации Ивана «бессознательным». Возможно, это была слишком благожелательная точка зрения, но и гиперкритическая тоже рискованна. Какие существуют доказательства того, что приверженцы местных культов возмущались их универсализацией, а не наслаждались полученным более высоким статусом? Разве у церковников «собственнического» направления не было претензий к светской власти, в частности, к монастырским землям? Политизация культа святых не является и не была исключительно православным явлением. Несмотря на эти оговорки, можно только восхищаться кропотливой детективной работой Корпелы по установлению того, когда именно произошла канонизация отдельных лиц, не в последнюю очередь тех монахов и мирян, которые, невзирая на невзгоды, продвигали дело христианской цивилизации на Крайнем Севере России — подвиги, которые имели мало прямого отношения к консолидации абсолютизм.

3. Обращаясь к московскому управлению, в содержательной статье (с.  59-127) Богатырев рассматривает интегрирующую роль одной особой категории чиновников: губинских старост ( губных старост ). Выбранные из числа местных служилых дворян, их первостепенной задачей было искоренить бандитов и привлечь их к ответственности. Более ранние авторы (включая этого рецензента) сосредоточились на том, как эти люди были выбраны и как они выполняли свою работу; но о таких вещах здесь очень мало. Вместо этого Богатырев рассматривает старейшин как всемогущих функционеров, выполняющих важную посредническую функцию между центральной властью и местными органами, выстраивая жизнеспособную «коммуникационную сеть». социального согласия и солидарности, даже административной эффективности. Эта оригинальная интерпретация, коренящаяся в культурологическом подходе, не всех убедит. Имеет ли значение, что сотрудничество между московским Бандитским управлением и местными элитами принимало такую ​​насильственную, репрессивную форму: преследование отчаявшихся социальных неудачников, выбивание признательных показаний с помощью пыток и приговорение тысяч к смертной казни, как правило, после нанесения телесных повреждений? Донос был нормой, и обвиняемый не имел никаких прав. Но здесь даже Иван IV опричнина рационализирована; едва ли дается намек на запустение, охватившее обширные районы сельской России с 1570-х годов. Довод Богатырева имел бы силу, если бы он разъяснил принцип взаимного поручительства ( круговая порука ), лежавший в основе выборности губинских старост, и показал, как их деятельность согласовывалась с деятельностью централизованно назначаемых воевод ( воевод ). Этих функционеров тоже следует рассматривать как смазывающих сеть связи? Однако в двух ценных приложениях (стр. 106–127) Богатырев указывает губинских старцев, служивших в 50-е гг. XVI в., и исследует их родственные связи. Генеалогически настроенные историки могут захотеть проследить карьеры этих семей вплоть до имперской эпохи.

4Опуская попытки Петра I реформировать местное самоуправление, имевшие столь неоднозначные результаты, Гузель Ибнеева (Казань) затрагивает более узкую тему: путешествие Екатерины II в 1764 году в прибалтийские провинции, которые ее прославленный предшественник насильственно включил в состав своей империи. Личная встреча императрицы с сознательными немецкими дворянами, управлявшими этим регионом, побудила ее начать более интервенционистскую политику, направленную на ограничение их привилегий и улучшение положения коренных (латышских, эстонских) крестьян. Но вскоре после этого был достигнут компромисс, позволивший местным элитам фактически беспрепятственно управлять своим уголком империи еще несколько поколений. В этом свете Ибнеева, безусловно, слишком сурова, чтобы обвинять Екатерину в пренебрежении «диалого между Короной и ее подданными» и приверженности «бюрократической доктрине просвещенного абсолютизма» (с. 141), ибо эта угроза оставалась скрытой до 1880-х гг.

5 Никого из наших авторов не интересует ключевой период после 1864 г., когда реформистское правительство Александра II предприняло наиболее существенные усилия по созданию выборных органов местного самоуправления, земств и муниципалитетов, с приглашением помещиков, посадских и даже крестьян разделить бремя предоставления элементарных социальных услуг для масс. Безусловно, пестрая судьба этих институтов в течение следующих пятидесяти лет является знакомой территорией, но разрыв между ними неудобен. Ибо без оценки того, что было достигнуто тогда (или изменений, произведенных в 1917-1921) нельзя толком понять бедственное положение деревни при нэпе. Это предмет интересного исследования (стр. 142-169) Арто Луукканена (Хельсинки), наиболее известного своей работой о судьбе Православной церкви при советской власти. Что могут сказать о настроениях крестьян в эти годы (1921-1927) чекистские сводки ( сводки )? Общеизвестна внутренняя ненадежность этого источника, адаптированного к предпочтениям политиков. Как справедливо отмечает автор, они были «скорее отражением страхов правящей элиты, чем точным отображением действительности времени» (с. 166). Тем не менее информация, дошедшая наверх, имела определенное, во многом отрицательное, влияние на политику партии. Поддерживая образ вездесущей подрывной деятельности, он укрепил убежденность сталинистов в том, что принуждение необходимо для подчинения потенциально контрреволюционных мелких землевладельцев, ошибочно именуемых «кулаками». В этом ограниченном смысле такие отчеты служили «инструментом интеграции» (стр. 169).) в то, что вскоре станет новой имперской структурой. В частности, они фиксируют усиление напряженности между режимом и сельскими жителями в 1926-1927 гг., вызванное в основном произвольными административными мерами и повышением налогов.

6Большинству читателей менее знакомы обширные данные, представленные здесь (стр. 170-234) Пеккой Кауппела (Хельсинки) о пагубном воздействии, которое «модернизация» оказала на коренные народы в четырех различных регионах русского севера: ханты-мансийцы в долине нижней Оби; ненцы на полуострове Ямал в высоких широтах Арктики; Воркутинский район в республике Коми; и Калевальский район в центральной Карелии. В первом случае нефть, а во втором природный газ нанесли ущерб экономике и образу жизни коренных народов, но ненцы пережили разрушение лучше, чем ханты-манси. Их стойкость связана с тем, что А. В. Головнев и Г. Ошеренко (в не цитируемой здесь работе, Siberian Survival , Итака-Лондон, 1999, с. 142) убедительно приписывают им «минималистическую этику, ограничивающую потребность в материальных благах и межкультурном взаимодействии». В Воркуте, где царит уголь, коми в настоящее время чувствуют себя неплохо; но этого нельзя сказать о несчастных карелах. В районе, изученном Кауппела, добыча железной руды привела к экологическому ущербу и социально-культурному обеднению. Финноязычное население слишком деморализовано, чтобы даже думать об эмиграции через границу. Их слабость правдоподобно объясняется их относительной культурной близостью к русским, в отличие от (шаманских) сибирских народов, проживающих дальше на восток. Угнетающее, но поучительное изложение Кауппелы обогащено непосредственным знанием соответствующих областей и прекрасными картами (хотя не все из них имеют указание масштаба).

7В последней публикации (стр. 235-266) политолог Ханна Смит (Хельсинки) отмечает, что парадоксальным образом две войны, которые постсоветская Россия вела в Чечне, не помешали ее интеграции в международное сообщество, ибо когда она пришли к решительным действиям против Москвы, все заинтересованные организации (особенно ЕС, МВФ и НАТО) отступили, опасаясь поощрения националистических и изоляционистских тенденций. Анализ Смита был подтвержден событиями, происшедшими после «9/11», но остается неясным, почему она включена в том, посвященный региональной проблематике. Несмотря на настойчивые усилия редактора, эти эссе не составляют единого целого. Тем не менее, каждый автор представляет важную и хорошо обоснованную информацию. Будущие совместные предприятия по этой теме вполне могли бы исследовать постоянную борьбу между центральными и местными властями за контроль над скудными природными ресурсами, которая оказала большое влияние на государственные доходы и распределение личных доходов.

Разделенные перед лицом поражения: формирование раскола в российской элите

Россия движется к финальной битве между радикалами, для которых эскалация — это образ жизни, и реалистами, понимающими, что продолжать повышать ставки может привести к краху их страны.

О возможном расколе внутри российской элиты уже говорили два месяца назад, после поспешного отступления России из Харьковской области Украины. С тех пор российские войска также были вынуждены уйти из ключевого города Херсона, и предсказуемый раскол обретает форму. Представители элиты делятся на относительных реалистов, призывающих к тактической паузе в боевых действиях, чтобы переосмыслить цели России, и сторонников безжалостной эскалации любой ценой.

Никогда еще стратегические решения Путина, которые обычно рассматриваются как плата за стабильность, не ставили российскую элиту на грань раскола. Они мало сопротивлялись выпотрошению олигархов, подъему силовиков (службы безопасности) и грузинской войне 2008 года, в то время как аннексия Крыма у Украины в 2014 году многими положительно приветствовалась.

С 2015 года жизнь в России начала стремительно советизироваться, что привело к изменению конституции, позволившему Путину остаться у власти, и полному уничтожению подлинно антипутинской («несистемной») оппозиции. Элиты ворчали, но продолжали, как ни в чем не бывало. Даже вторжение в Украину не разделило элиты, хотя и стало для них шоком. Вольно или невольно им пришлось принять войну как свершившийся факт. Все, кто был категорически против этого, просто уезжали из страны. Если они не могли уйти, они молчали.

До сентябрьского отступления из Харьковской области рассуждения большинства представителей российской элиты — от силовиков до крупного бизнеса — были просты: Россия должна как-то победить. Что бы это ни значило на практике, поражение вполне могло привести к социально-политической дестабилизации, а элиты точно не хотят революции. Следовательно, Кремлю нужно было добиться своего рода завоевания, которое позволило бы режиму избежать краха.

Однако с сентября все начало быстро меняться. Впервые за двадцать три года пребывания Путина у власти есть основания говорить о постепенном расколе внутри элит. Люди по обе стороны этой пропасти остаются сторонниками Путина и частью системы, но у них разные взгляды на то, что России следует делать дальше и каковы должны быть ее приоритеты. А поскольку раскол существует среди инсайдеров Кремля — внутри самого аппарата репрессий, приспособленного для борьбы с «несистемной» оппозицией, — с этим мало что можно поделать.

Сам Путин в этих зарождающихся дебатах отсутствует. На него никто не смотрит, хотя бы потому, что его позиция никому не ясна. Его функции лидера размываются, потому что он до сих пор ведет эту войну как «спецоперацию», не проясняя ее целей.

До сентября элите казалось, что Путин знает, что делает. Но после отступления из Харькова и Херсона все воспринимается как стремительное сползание в хаос и даже развал страны. Ведь какой смысл было проводить референдумы о присоединении четырех новых областей Украины только для того, чтобы тут же отказаться от них без боя? Более страшной, чем сама война, является перспектива свободного падения в пропасть. В этом отношении Путин выглядит слабой фигурой для обоих элитных лагерей. Даже появление этих лагерей является реакцией на его слабость как лидера.

Разделение формируется вокруг одного ключевого вопроса: что делать, если Россия проиграет эту войну. Практически все представители элиты приходят к выводу, что так и будет, если ничего не изменится. Возможно, придется даже отказаться от Крыма, а оттуда — скользкий путь к полной капитуляции с международными военными трибуналами, многолетними репарациями и приходом к власти прозападного правительства. Вот почему в России так и не возникла партия мира: при нынешнем уязвимом положении страны она моментально стала бы партией поражения, а в ряды проигравших пока никто не готов.

Даже если поражения не будет, внутри провоенного лагеря все равно будет все более отчетливая разделительная линия. С одной стороны будут реалисты, которые считают, что, поскольку Россия не может выиграть войну прямо сейчас, она должна приостановить боевые действия, чтобы заняться восстановлением своей армии и экономики, а также реформой политической системы. Для реалистов было ошибкой начинать войну, вытекающую из искаженного понимания возможностей страны. И референдумы не должны были проводиться, так как не было возможности удержать эти территории. И все же реалисты против того, чтобы сдавать позиции России: линию фронта надо защищать.

Реалисты состоят не только из технократов. Среди них также силовиков , высокопоставленных чиновников и видных бизнесменов. Руководители гигантских госкорпораций, такие как гендиректор «Роснефти» Игорь Сечин и гендиректор «Ростеха» Сергей Чемезов, скорее прагматики, чем сторонники победы любой ценой, потому что им есть что терять. Взгляды прагматиков представлены в СМИ через острую критику армии и предупреждения о рисках для страны от развернувшейся войны с НАТО.

По другую сторону от реалистов находятся сторонники эскалации. Эти люди непреклонны в том, что, чтобы избежать поражения, Россия должна быть готова начать полномасштабную мобилизацию, сосредоточить свои ресурсы и безжалостно бомбить Украину до победного конца. Эта часть элиты гораздо более разрозненная, чем реалисты, но их объединяет одно обстоятельство: чем хуже обстоят дела на фронте, тем больше политических дивидендов ждут эти люди.

Среди громких представителей партии эскалации — известный бизнесмен и корыстный авторитет Евгений Пригожин и бесшабашный чеченский лидер Рамзан Кадыров. Состоятельные братья Ковальчуки тоже более-менее в эту группу. Хотя им, как Сечину и Чемезову, есть что терять, разница в том, что, как и Пригожин, вместо того, чтобы контролировать государственные активы, они предоставляют государству свои частные активы, такие как СМИ или ЧВК Пригожина «Вагнер». Чем больше государство нуждается в их услугах, тем больший вес они имеют в системе.

Несмотря на то, что многие сторонники эскалации остаются в стороне от официальных процессов принятия решений, именно эта партия сейчас в значительной степени влияет на стратегию России в Украине из-за своей идеологической близости к Путину и — для некоторых из них — доступа к его ухо. Именно из-за них Путин перешел от выжидательной тактики к нанесению массированных ударов по энергетической инфраструктуре Украины. Президент убежден, что эти удары снизят боеспособность украинской армии и подорвут популярность правительства, а также откроют возможность Москве диктовать условия капитуляции Киева.

Если этот план не сработает (а есть большие сомнения, что сработает), партия эскалации станет еще сильнее и еще радикальнее — не только в отношении Украины, но и в отношении тех, кто считает, что Россия не может победить.