какую роль в истории России сыграл Михаил Сперанский — РТ на русском

250 лет назад родился выдающийся российский государственный деятель Михаил Сперанский. Во время правления Александра I он занимал пост государственного секретаря Российской империи и инициировал масштабные реформы, которые, однако, были реализованы лишь частично. При Николае I Сперанский провёл значительную работу по кодификации российского законодательства и, как считают историки, заложил основы отечественной юридической науки. Современники называют Михаила Сперанского одним из самых передовых людей своего времени не только в России, но и в Европе.

Михаил Сперанский родился 12 января 1772 года в селе Черкутино Владимирской губернии. В годы правления Александра I он стал одним из наиболее влиятельных чиновников Российской империи, однако попал в опалу и не успел воплотить в жизнь замыслы по преобразованию государства в конституционную монархию. При Николае I Сперанский проводил кодификацию российского законодательства и был воспитателем наследника престола — будущего императора Александра II, которого, по мнению историков, мог вдохновить на проведение реформ.

«Головокружительная карьера»

Михаил появился на свет в семье сельского священника. По воспоминаниям знакомых, даже став могущественным сановником, он в память о своём происхождении и детстве каждый день рождения стелил себе постель в небольшой каморке на деревянной лавке.

Мальчик рос физически слабым, зато рано выучился грамоте и полюбил чтение. По семейной традиции он собирался стать священником и даже поступил во Владимирскую семинарию, которая в дальнейшем была объединена с Суздальской. Однако во время учёбы Михаил увлёкся математикой.

Также по теме

«Оказались впереди Европы»: какую роль сыграла Россия в разгроме империи Наполеона Бонапарта

205 лет назад Париж капитулировал перед войсками Шестой коалиции. Эскадроны кавалерии во главе с российским императором Александром I…

По словам доцента РГГУ Евгения Пчелова, для продолжения образования Сперанский, как один из наиболее способных учащихся, был направлен в семинарию при Александро-Невском монастыре в Санкт-Петербурге.

Учёба там проходила очень интенсивно, что, по мнению биографов Сперанского, развивало его способности к напряжённому умственному труду.

После завершения обучения Сперанский остался в семинарии преподавателем дисциплин естественно-научного цикла и философии. Одновременно Михаил устроился домашним секретарём к князю Алексею Куракину. Кроме того, он обучал сына и племянника Куракина (будущего дипломата Бориса Куракина и будущего министра народного просвещения Сергея Уварова).

Как напомнил Пчелов, после прихода к власти Павла I Алексей Куракин получил должность генерал-прокурора и пригласил Сперанского на работу в свою канцелярию. Талантливого преподавателя не хотели отпускать из семинарии, но на его переводе настоял сам император, который по тем документам, которые для Куракина готовил Сперанский, увидел в нём способность к государственной службе.

«Всего за три года Сперанский сделал головокружительную карьеру, дослужившись до чина статского советника, превосходившего по статусу армейского полковника. Такой профессиональный взлёт объяснялся выдающимися способностями Сперанского. Как чиновник он прекрасно умел схватывать мысли своих начальников и перекладывать их на бумагу в безупречной логической последовательности», — рассказал в беседе с RT профессор МПГУ Виталий Захаров.

• Михаил Сперанский в 1806 году
• © Wikimedia Commons

При этом, как отмечают историки, в отличие от многих своих коллег, Сперанский проявлял нравственную независимость и не был склонен к угодничеству.

В 1799 году он возглавил канцелярию Комиссии о снабжении императорской резиденции припасами, а ещё через пару лет стал статс-секретарём и главой третьей экспедиции Непременного совета (совещательного органа при императоре). По поручению императора Сперанский занялся подготовкой проектов реформы государственного устройства с целью преобразования России в конституционную монархию. Кроме того, он работал в Министерстве внутренних дел, занимаясь вопросами государственного благоустройства.

По словам историков, до 1807 года власть видела в Сперанском только способного исполнителя, но со временем ему всё чаще позволяли проявлять инициативу.

«Постепенно Сперанский превращался в ближайшего сподвижника Александра I, сопровождавшего царя в поездках по России, а затем и по Европе», — отметил Пчелов.

На Эрфуртском конгрессе профессиональные способности Сперанского отметил Наполеон Бонапарт. В 1808 году Александр I, сохранив прежние должности Сперанского, назначил его товарищем (заместителем) министра юстиции.

Проекты реформ, которые готовил Сперанский, затрагивали самые разные области общественной и политической жизни: государственное устройство, административная сфера, чинопроизводство и образование. Сперанский, в частности, стал инициатором создания Царскосельского лицея. По словам экспертов, он проявлял удивительную трудоспособность, работая по 18—19 часов в сутки.

• Александр I
• © Wikimedia Commons

Наивысшего положения в государственной иерархии Сперанский достиг в 1810 году, когда был назначен государственным секретарём Российской империи. В то время он стал одним из наиболее влиятельных чиновников и фактически вторым лицом в государстве. На этом посту он подготовил законодательный акт, известный как «Общее учреждение министерств», который определял типовую структуру органов исполнительной власти России и порядок их деятельности. По мнению Евгения Пчелова, это стало одной из ключевых реализованных реформ Сперанского. Для того чтобы стабилизировать экономическую ситуацию в стране, он стремился минимизировать бюджетный дефицит и выступал за повышение налогов на дворянские имения.

Опала и новый взлёт

По словам Виталия Захарова, после назначения Сперанского госсекретарём его влияние на императора стало «очень сильно раздражать дворянство».

«Его считали выскочкой, обвиняли в присвоении чужих полномочий. На него посыпался град доносов», — рассказал эксперт.

Как отметил Евгений Пчелов, при дворе Сперанский оставался «чужеродным элементом». Несмотря на его активную борьбу с коррупцией, госсекретаря самого обвиняли во взяточничестве. Кроме того, его пытались представить в глазах императора государственным изменником и французским агентом. По мнению Виталия Захарова, Сперанский в известной мере сам ухудшал своё положение, вмешиваясь в чужие дела и читая дипломатическую переписку, к которой не имел отношения. Кроме того, он позволял себе достаточно фамильярные высказывания в адрес императора.

Также по теме

«Государство изменилось наглядно и окончательно»: как реформы Александра II повлияли на историю России

29 апреля 1818 года в Москве родился будущий император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский Александр II.

Он вошёл…

В марте 1812 года Сперанский был отстранён от исполнения служебных обязанностей и без каких-либо конкретных обвинений сослан сначала в Нижний Новгород, а затем в Пермь. Слухи о его «государственной измене» стали общественным достоянием. Началась травля его родственников, местные чиновники общались с ним оскорбительно, деньги, которые он успел взять с собой из Санкт-Петербурга, закончились. Бывшему могущественному сановнику пришлось жить в долг. Однако через графа Алексея Аракчеева Сперанский сумел напомнить о себе императору, и тот восстановил экс-госсекретарю денежное содержание, приказал выплатить ему долги и через некоторое время разрешил выехать в имение Великополье Новгородской губернии. Увидев такое внимание императора к Сперанскому, чиновники, ещё недавно преследовавшие ссыльного госдеятеля, начали демонстрировать ему своё почтение.

В 1816 году Александр I вернул Сперанского на государственную службу и назначил его гражданским губернатором в Пензу. По словам историков, бывший госсекретарь был разочарован, так как воспринял это как отказ вернуть его в столицу.

Более того, письмо императора к Сперанскому содержало неприятные оговорки о том, что сановник должен обелить свою репутацию. Тем не менее он добросовестно относился к своим служебным обязанностям, навёл порядок в губернском делопроизводстве и проводил работы по благоустройству Пензы.

Три года спустя Сперанского ждало назначение генерал-губернатором Сибири. Невозможность снова вернуться в Санкт-Петербург его сначала расстроила, однако со временем он стал оптимистично относиться к новым поворотам судьбы. Император просил его навести в Сибири порядок и обещал после этого вернуть в столицу. За два года на посту сибирского генерал-губернатора он провёл масштабные реформы управления регионом, разработал систему отношений с коренными народами, улучшил транспортную инфраструктуру и снабжение населения продуктами.

• «Император Николай I награждает Сперанского за составление свода законов». Картина А. Кившенко
• © Wikimedia Commons

Вернувшись в Санкт-Петербург, Сперанский стал членом Государственного совета по департаменту законов. Согласно ряду свидетельств, перед восстанием декабристов его участники обсуждали перспективу включения Сперанского в правительство, однако никаких доказательств того, что чиновник имел отношение к мятежу, нет. Напротив, Сперанский был введён в состав Верховного уголовного суда по делу декабристов.

Как рассказал Евгений Пчелов, став императором, Николай I включил Сперанского в своё ближайшее окружение и поручил ему кодификацию российского законодательства. Бывший госсекретарь стал составителем «Полного собрания» и «Свода законов Российской империи». Эксперты называют Сперанского одним из основоположников отечественного правоведения и юридической науки, а публицист Николай Тургенев характеризовал его как одного из самых передовых людей России и Европы своего времени.

Параллельно с основными обязанностями Сперанский занимался обучением наследника престола (будущего императора Александра II) политическим и юридическим наукам. По мнению историков, опыт наставника мог в известной мере вдохновить того на проведение знаменитых реформ.

• Свод законов Российской империи
• © Wikimedia Commons

В январе 1839 года Сперанский был возведён в графское достоинство, а 23 февраля того же года скончался.

«Светило русской администрации угасло», — написал по этому поводу государственный секретарь Модест Корф.

«Сперанский был великим государственным деятелем. К сожалению, из-за опалы не все его начинания были доведены до конца. Возможно, если бы он воплотил в жизнь идеи преобразования России в конституционную монархию и другие проекты нереализованных реформ, это предотвратило бы сползание России к революционному взрыву», — подытожил Виталий Захаров.

М.М. Сперанский: великий русский реформатор

30 октября в зале правовой информации (пом. 207b) организована тематическая выставка к 245-летию со дня рождения великого русского реформатора М. М. Сперанского и 185-летию издания Свода законов Российской империи.

Вдохновителем и организатором работы по кодификации российского законодательства стал выдающийся государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский. Полное собрание законов он положил в основание Свода действующих законов. С этой целью из различных актов законотворец брал годные к действию узаконения, облекал их в краткие статьи, применяя к тексту подлинника, и со ссылками на источник располагал в систематическом порядке, сводя их в особые уставы. Так был создан Свод законов Российской империи.

Чиновники Второго отделения проделали поистине титанический труд, составляя из отдельных и разрозненных узаконений цельную и согласованную тематическую инкорпорацию законов. При этом проводилась отраслевая и институциональная консолидация законоположений в виде основных законов, учреждений и уставов. Все подготовленные проекты статей докладывались лично Сперанскому, который отредактировал буквально каждую строку этого издания. Оперативность работы была поразительна – за семь лет было сделано то, что не удалось сделать более чем за 180 предшествующих.

К концу 1832 г. Свод законов Российской империи был готов и отпечатан тиражом 1 200 экземпляров. Он состоял из 15 томов, 36 тыс. статей и более 6 тыс. приложений. Для создания Свода законов были изучены 45 тыс. узаконений, из которых были выбраны действующие законоположения по 1 января 1832 г. В январе 1833 г. Государственный совет постановил считать Свод законов основным юридико-правовым актом Российской империи.

Император очень высоко оценил проделанную Сперанским работу и прямо на заседании совета возложил на него снятую с себя ленту ордена Андрея Первозванного. В том же году М. Сперанский был назначен председателем департамента законов – самого важного в Государственном совете.

Свод законов Российской империи вызвал живейший интерес в Европе. Государственные деятели и юристы обнаружили, что в России реализовано то, к чему многие государства только стремились. Узаконения величайшей державы обрели стройную систему, государственный аппарат, в результате чего население получило четкие и доступные законоположения. Законодательство России наконец-то вышло из мрака «чиновных канцелярий и делопроизводства».

Экспозиция насчитывает более 80 документов: книг, брошюр, периодических изданий, авторефератов диссертаций.

Выставка включает следующие тематические разделы:

• Биографическая литература о М.М. Сперанском и воспоминания современников
• Политические идеи и проекты М.М. Сперанского по преобразованию Российского государства
• Ученый М.М. Сперанский и его вклад в создание Свода законов Российской империи
• Роль графа М.М. Сперанского в развитии отечественной финансовой мысли
• Просветительско-педагогическая деятельность М.М. Сперанского

Выставка предназначена для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических и исторических факультетов, а также для всех читателей, интересующихся историей государства и права России.

Телефон для справок: (8 017) 293 27 32.

Полезные ссылки

• Свод законов Российской империи 1832 г.
• Полное собрание законов Российской империи

Невидимый перст судьбы

Михаил Сперанский: взлет и падение русского «европейца»

21 марта, 00:00

ЛИТОГРАФИЯ МИХАИЛА СПЕРАНСКОГО НАЧАЛА XIX ВЕКА

Поделиться:

Если бы все законопроекты, разработанные этим государственным деятелем, были бы приняты, в России начала XIX века была бы совершенно иная система правления. Однако его реформаторская деятельность в конечном итоге привела к ссылке в Сибирь, а все его бумаги были опечатаны и скрыты от нежелательного общественного внимания. Декабрист Николай Иванович Тургенев первым обнародовал некоторые свои законодательные идеи в 1847 году, но смог сделать это только через иностранную печать.

История знает многих людей, чьи идеи опережали свое время. Михаил Михайлович Сперанский (1772—1839), несомненно, был одним из них. Звезда этого политика освещала горизонт Российской империи, политическая и правовая культура которой на протяжении столетий влияла на Украину. Как заметил Пушкин, «прекрасное начало дней Александра» обещало, что новое царствование будет отличаться от безжалостного стиля царя Павла I, чей деспотизм подорвал идею монархической власти. Для укрепления своего самодержавия и приведения в порядок сложного механизма управления Александр I подбирал из своего окружения нужных людей.

Сперанский оказался среди петербургских дворян совершенно случайно. Сын священника из глухого села Черкутина Владимирской губернии, он должен был принять приход отца, как это было принято в те времена. Однако судьба, должно быть, указала на Михаила своим незримым перстом, поведя его совсем по другому пути. Исключительно способный ученик Владимирской семинарии, он был выбран во вновь созданную Александро-Невскую семинарию в Санкт-Петербурге. Как самый способный ученик семинарии, он был назначен преподавать математику, физику, ораторское искусство, а позже и философию. На Сперанского произвели впечатление работы Рене Декарта и его решимость вооружить науку точными методами. Он также был очарован теорией Джона Локка об «общественном договоре» и «естественных правах» и принципом непрерывности Лейбница, согласно которому все во вселенной взаимосвязано.

Весть об экстраординарном семинаристе дошла до князя Алексея Куракина, аристократа и сановника, который нанял Сперанского министром внутренних дел. При быстром выполнении своего первого поручения — составлении деловых писем — Михаил употребил язык, отличавшийся утонченным канцелярским стилем, резко отличавшимся от культивируемой екатерининской II бюрократией высокопарности, только осложнявшей повседневные государственные дела. Помимо письма, он обучал княжеского сына и, кроме этой стипендии, получал за свою секретарскую работу приличное жалованье в 400 рублей. В аристократической среде Куракина юноша усвоил светские манеры и деловой этикет. Библиотека французских книг в доме аристократа расширила его мировоззрение. Он был теперь неузнаваем от застенчивого провинциального семинариста, которым он был когда-то.

После смерти Екатерины II карьера Куракина резко пошла вверх. Он был назначен генерал-прокурором Сената, высшего руководящего органа империи. Это коснулось и беспрецедентной карьеры Сперанского: он был лишен церковного статуса и переведен на государственную работу. Его назначили титулярным советником, а через несколько месяцев — коллежским асессором, что автоматически шло вместе с дворянским титулом. Через несколько месяцев он был назначен коллежским советником.

г. Несмотря на частые смены генерал-прокуроров при Павле I, Сперанский пользовался большим спросом. Его огромная работоспособность и, главное, ясность его докладов, а также способность различать тончайшие нюансы делали его незаменимым помощником любого высокопоставленного чиновника. Один из них, Петр Обольянинов, грубый, необразованный чиновник, ожидал увидеть в Сперанском боязливого подчиненного. Тем временем к нему в кабинет вошел представительный молодой человек с уважительной осанкой без чрезмерной покорности, не одетый в обычную форму, но одетый в габардин, чулки, модные туфли, жабо и манжеты, с кудрями и напудренное лицо в соответствии с модой того времени.

Выходцы из Украины продолжали занимать важные посты при дворе Александра I. Один из них, Дмитрий Трощинский, был назначен начальником удельных княжеств [самостоятельных княжеств в средневековой Руси] и почтовой службы; что наиболее важно, он также был королевским представителем и главным редактором. В поисках опытного помощника его выбор пал на Сперанского, которому он поручал составление манифестов и указов, неизменно сопровождавших восхождение каждого нового царя на престол.

Различные клики при царском дворе тут же начали конкурировать за влияние с царем. В эту борьбу включился и Сперанский. Его способности привлекли внимание другого украинца, Василия Кочубея, который тайно поручил Сперанскому разработать планы новых государственных учреждений — министерств, которые коренным образом изменят устаревшую коллегиальную систему управления различными отраслями социально-экономической жизни. Когда Кочубей был назначен министром внутренних дел, Сперанский также был переведен в его министерство и поручил подготовить законопроект о свободных хлеборобах, ставший прообразом законопроекта об отмене крепостного права.

Он также разработал либеральную статью о евреях, а также ряд мер по развитию Одессы, в частности меру по превращению ее в свободный порт (porto franco). Сперанский составил все законопроекты, и его сочинения затмили всех его предшественников. Его доклады Александру I стали хрестоматийными примерами. Он основал министерский журнал, в котором публиковались отчеты в высшие органы власти, законодательные акты, научные статьи отечественных и зарубежных авторов по вопросам управления в других странах Европы.

Сначала царь не заметил человека, стоящего за этими новаторскими идеями. Но когда Кочубей заболел, Сперанский был уполномочен немедленно доложить царю, который признал и оценил остроумие автора, внимание к деталям и, главное, его умение тотчас же угадать, чего именно хочет царь. Спустя некоторое время Сперанский стал незаменим для Александра I, сопровождая русского правителя в его поездках по стране и осмотрах воинских частей. Когда пришло время выбирать форму правления Финляндского княжества, мнение Сперанского было решающим: оно должно иметь статус государства, а не губернии.

Говорят, что во время знаменитой встречи 1808 года в Эрфурте Наполеон назвал Сперанского единственным светлым умом в России и даже предложил обменять его на германское княжество. На просьбу поделиться своими впечатлениями о чужбине Сперанский, глубоко впечатленный всем увиденным новым, сказал, что если за границей функционировали учреждения, то в России — люди.

Постоянное присутствие Сперанского в царском окружении изменило характер его службы: из служащего он превратился в государственного деятеля, постепенно восходя и занимая самое значительное место среди аристократических приближенных царя, таких как Павел Строганов, Николай Новосильцев, А. Чарторыйский и Алексей Аракчеев. При обсуждении государственных дел царь, не имевший юридического образования, прислушивался к мнению своего статс-секретаря, с которым разделял общие политические идеалы и европейские модели государственного управления. Этим же объясняется и хорошее финансовое положение статс-секретаря: Сперанский получил в аренду на 12 лет усадьбу в Лифляндской губернии с годовым доходом в 12 000 рублей.

По секретному указанию царя Сперанский приступил к разработке плана общеполитической реформы с четким разделением сфер и функций между высшими органами власти. Свой взгляд на проблему он изложил в таких работах, как «Размышления о государственном устройстве империи», «Записки об устройстве судебных и государственных учреждений», «О духове правительства». О духе правления] и «О коренных законах государства». Для России, которая до тех пор умела лишь подчиняться царским приказам, концепция ограничения верховенства царского закона была революционной.

Спустя столетие после Монтескье Сперанский пришел к мысли о разделении власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви и попытался определить для каждой из них центральные и местные государственные учреждения с распределением полномочий. В то же время он рассматривал монарха как фундаментальный объединяющий элемент для трех ветвей. Он начал с центральных органов государственного управления («Только дураки начинают подметать лестничную клетку с нижней лестницы»), наделив Государственную Думу законодательными полномочиями, оставив исполнительные полномочия за Сенатом и министерствами, а судебные – за Судебным Сенатом.

Исполнительная власть совершенствовалась путем наведения порядка в министерствах, созданных в 1802 году. В качестве образца использовалось четкое и симметричное распределение функций в центральных органах наполеоновской Франции. Каждое министерство получило четкие полномочия и штаты с четко определенными функциями своих чиновников. Министры несли личную ответственность за положение дел в своей юрисдикции и должны были отчитываться перед собранием штата, члены которого избирались народом. Последнее обстоятельство послужило причиной того, что царь отверг это предложение, в результате чего этот смелый план был реализован только в 1906, вследствие революции 1905—1907 гг.

Ввиду того, что финансовые дела России были совершенно запущены в результате постоянных войн, Сперанский составил для Министерства финансов отдельный план, в котором исходил из Адама Смита, предлагающего уравновешивать расходы доходами путем проведения политики экономии государственных средств. Царю понравился его план, который предусматривал восстановление государственной финансовой системы, прекращение бесконтрольного печатания бумажных денег и погашение внутреннего долга выручкой от продажи государственного имущества представителям разных сословий и иностранцам. Практика предоставления земли в обмен на службу была отменена. Был введен налог на аристократических землевладельцев, которые никогда раньше его не платили. Были введены высокие пошлины на продажу алкоголя в Малороссии и Остзейской губернии, что ликвидировало особый статус двух регионов в составе империи.

Координация всех ветвей власти возлагалась на Государственный совет во главе с царем. Совет также будет иметь право инициировать законодательство. Отныне, гарантируя прогресс и стабильность общества, царские решения должны были «учитываться с мнением Совета». Вполне естественно, что из всех предложенных структур высших органов управления Александр I первым осуществил этот проект, учредив Государственный совет в 1810 году.

Сперанский реформист вплотную подошел к разделению судебной и административной властей. По его мнению, судебная власть должна осуществляться судебным сенатом. Было предложено, чтобы некоторые сенаторы назначались царем, а остальные избирались местными дворянами. Это предложение было учтено только во время судебной реформы 1864 г.

Местные органы волостного, уездного и губернского уровней подлежали разделению также по принципу распределения законодательной, административной и судебной власти. Они должны были функционировать по коллегиально-выборному принципу, что децентрализовало бы властные полномочия центральной власти. Споры вокруг плана Госсовета показали, что высшие должностные лица были готовы принять идеи Монтескье применительно к русской действительности и обогащенные русской традицией.

Можно ли было так радикально пересмотреть высшие органы управления, созданные предыдущими монархами? Не подорвет ли принцип выборов самодержавия? Стоило ли вводить столь чуждое самодержавию понятие «государственная власть»? Эти споры только подстегивали Сперанского к более активной деятельности, и он все глубже проникал в понимание необходимости законности как основы верховенства закона, ибо в России исполнительная власть имела приоритет над судебной. Пренебрежение судами устраивало аристократов, привыкших вершить «правосудие» и наказания в своих поместьях, игнорируя законы. Стало очевидным, что приоритетом должна стать кодификация законов. Однако проект, подготовленный Сперанским в 1812 г. на основе Гражданского кодекса Франции, был отвергнут царскими сторонниками, и через некоторое время кодификация законов прекратилась.

Наконец, в своих планах создания государственных органов власти и управления Сперанский пытался вырваться из порочного круга взаимосвязанности и взаимозависимости институциональных структур, законов и бюрократии. Он пытался найти способ ограничить произвол чиновников, чтобы они не нарушали своих служебных обязанностей, защищая интересы государства. Иными словами, он спрашивал себя, нужно ли совершенствовать законодательство в то время, когда администрации и суды укомплектованы такими же некомпетентными, невежественными и произвольными чиновниками, не способными работать в законных рамках, злоупотребляющими властью и поддающимися взятки.

Таким образом, Сперанский акцентировал внимание на необходимости повышения образовательного и, следовательно, культурного уровня чиновников, культивировал понятие личной ответственности и личной неподкупности. Ведь дворяне не отдавали своих детей в университеты, потому что в них не преподавались воинские дисциплины, а выпускники университетов не получали официальных должностей, которые можно было получить гораздо раньше через военную службу. По предложению своего статс-секретаря Александр I в 1809 г. издал закон об экзаменах. Служебные должности, а, следовательно, и дворянские звания, могли быть получены только через высшее образование, которое можно было временно заменить специальными экзаменами, подтверждающими, что чиновник усвоил русскую грамматику и может свободно выражать свои мысли по-русски. Для того, чтобы переводить иностранные тексты на русский язык, требовалось достаточное владение одним иностранным языком.

Однако противников пересмотра Сперанским государственного строя и принципов формирования бюрократии было немало, в том числе первый российский историограф Николай Карамзин. В своем сочинении «О старой и новой России» Карамзин подверг критике идеи Сперанского, указав, что, взяв на себя частичный контроль над империей, министры, сенаторы и бюрократы ограничили бы самодержавную власть.

Сперанский пошел дальше, ища ответы на такие вопросы, как: как сделать государственные дела более понятными народу? Как заставить чиновников служить народу и заботиться о государственных интересах, а не о своих? Чувствуя себя полностью независимыми от общества и зависимыми от царя, чиновники видели цель своей работы не в служении обществу, а в угождении начальству. Таким образом, Сперанский предложил решение в виде законопроекта, четко очерчивающего полномочия каждого должностного лица.

Противовесом бюрократии должна была стать сама общественность. Ведь чиновники управляют обществом, поэтому последнее должно иметь право влиять на решения государства путем свободного волеизъявления, критикуя меры, предпринимаемые правительством. Общественность должна принимать участие в управлении на всех уровнях: от канцелярии его царского высочества до волостных управлений. Сперанский акцентировал внимание на понятиях коллективности (коллегиальности), гласности (подача жалоб) и ответственности, а также государственного контроля в виде проверок и связанных с ними увольнений.

Идеи Сперанского противоречили российской действительности, а потому большинство из них оказались политически нежизнеспособными. Правящая российская элита была слишком незрелой, чтобы принять их. В России, с ее неразвитым общественным мнением и сознанием, эти идеи, рожденные по западным образцам и первоначально сформировавшиеся в разных государственных системах при тех исторических условиях, которые существовали в странах Запада, воспринимались как принадлежащие одному человеку, хотя бы и обладавшему феноменальной способности.

Сходство Сперанского с европейским бюрократом делало его аутсайдером при царском дворе. Казалось, что просто убрав Сперанского, исчезла бы проблема реализации его идей. Царь так и сделал и предал своего сподвижника. Он уволил (точнее, депортировал) 41-летнего Сперанского сначала в Нижний Новгород под строгим полицейским надзором, а затем в Пермь. Трудно представить себе морально-психологическое состояние статс-секретаря.

Но Сперанский не сдался, не обиделся, не впал в отчаяние. В своих письмах к царю он доказывал правильность своих идей. В результате Александр I назначил Сперанского гражданским губернатором Пензы (1816 г.), а с 1819 г. генерал-губернатором Сибири. Занимая этот пост, Сперанский совершенствовал административную практику в этой части империи, подвергая испытанию собственные идеи. В 1821 г. ему было приказано вернуться в Петербург для продолжения работы над проектами конституции, в которых Александр I фактически уже не нуждался.

Николай I проанализировал отношение властей к Сперанскому и решил, что его способности следует использовать для кодификации законов, так как никто более не подходил для этой огромной задачи. Он оказался прав. Под руководством Сперанского были составлены «Полное собрание законов» и «Свод законов» Российской империи.

Я не согласен с современниками и учеными Сперанского, которые говорят, что его идеи опережали свое время. Они действительно были актуальны и своевременны для России первой четверти XIX в.век. К сожалению, большинство из них по-прежнему актуальны для современной России и Украины.

Автор

Валентина Шандра

Выпуск газеты №:

№8, (2006)

Раздел

История и я

Тревога о России. Глобальные дела. Университет Наварры

Книга призывает смотреть на внешнюю политику России с большим пониманием, но война на Украине не является финансовой помощью в духе тезиса автора.

На фото

Обложка книги Марка Б. Смита «Русская тревога и как история может ее решить» (Лондон: Penguin Books, 2020), 320 стр.

У России есть черная легенда. Историк Марк Б. Смит, профессор Кембриджского университета, анализирует это в книге с наводящим на размышления списком степеней, который можно перевести как: Беспокойство по поводу России и то, как история может его смягчить . Книга, написанная в 2019 году [здесь используется издание Penguin в мягкой обложке 2020 года], описывает чувства, которые Россия вызывает в странах Запада с XIX века.века, смесь страха, безразличия и презрения, которые повторяются и в какой-то степени определяют их будущее. Эта легенда разжигает русофобию, упрощая российскую историю до цикла авторитаризма и провальных реформ. Эту перспективу продвигают противники России и даже — иногда — российские элиты в своих собственных интересах. Испанцам знакома эта теория, популяризированная Рока Бареа в его программах изучения империй и черных легенд.

Перед лицом этого образа России как страны, скованной неумолимой и грозной судьбой, Смит предлагает, чтобы изучение ее истории продемонстрировало, прежде всего, отсутствие империалистического подхода в ее внешней политике, чтобы соседние страны не было бы причин бояться. Таким образом, автор предлагает многочисленные периоды, когда русские правители отдавали приоритет своей деятельности внутренней политике. Неудивительно, что в социально-политической эволюции России он находит параллели с современными западными странами. Это сравнение, повторяющееся в книге, является основой, которая должна помочь релятивизировать тревогу, которую производит Россия: ее случай есть не что иное, как результат приспособления к России политико-социальных элементов каждого исторического момента, без больших различий с статус соседних стран.

 Для своего исследования, хотя автор прямо не использует понятие стратегической культуры, он опирается на некоторые элементы, ее определяющие, особенно те, которые исследуют чувства, душу россиян. Для этого он использует русских авторов разных периодов, литературные рассказы исторического или жанрового содержания и банальности, подтверждающие неизбывный пессимизм. В качестве примера можно привести изречение Черномырдина («хотели как лучше, а вышло как всегда») или дилемму Сперанского (трудность включения гражданских прав в самодержавную систему), повторенные в тексте как сизифов камень, от которого Россия не может освободиться. сам. Глубокое незнание российской истории приписывается не только западным странам, но и русскому народу, и в исследовании освещаются случаи, такие как масштабы сталинских чисток и массовых убийств, статус правосудия или масштабы крепостного права.

Читатель находится в ожидании до тех пор, пока не будут сделаны выводы, сделанные после создания легкой исторической основы для интерпретации настоящего. В них Смит выдвигает шесть принципов (или гипотез), с помощью которых можно предсказать более обнадеживающее будущее. Он начинает с ограничения важности прошлого как определяющего фактора будущего. Одновременно он выбирает аспекты российской истории (например, эволюцию ее судебной системы), которые демонстрируют уникальность страны и, следовательно, ограниченность редукционистского сравнительного анализа.

Предлагается также смотреть на Россию как на «нормальную» страну, наделенную смесью стремлений, осторожности и национального чувства, открытую миру и основанную на стремлении к личному уважению. В качестве примера, если смотреть на эту нормальность, олигархи — не что иное, как российская версия влиятельных элит, которые в той или иной конфигурации существуют во всех странах.

Четвертая гипотеза формулирует принадлежность России к Европе, но без принятия западной идентичности, идентичности стран, образующих «Запад». Принадлежность к Европе не лишена своих взлетов и падений, но Смит уподобляет их принадлежности Соединенному Королевству, европеизация которого не вызывает сомнений.

Более того, настаивает на отсутствии оснований считать Россию историческим врагом. С этой целью она снова прибегает к сравнению стран исторического соперничества, таких как Франция и Англия, с более чем «тысячелетней конфронтацией» и теперь уже союзниками, статус которых она распространяет на Россию. Кроме того, утверждается, что большинство войн, в которых участвовала Россия, были внешними агрессиями, без тенденции к иностранному вмешательству, что сделало бы ее более стабильным и надежным актором.

Для любителей истории и культуры книга представляет собой исторический экскурс в тематических мазках, без общего хронологического порядка, поэтому рекомендуется предварительное знание истории России. Для любителей геостратегии историко-политико-культурный подход не дополняется анализом эволюции стратегических факторов, особенно рисков безопасности, жизненно важных интересов и источников экономического производства.

Более того, история самой большой страны мира могла бы претендовать на более широкую перспективу, а не только на историческое сравнение с западными странами. Даже в выводах бросается в глаза отсутствие акцента на Центральной и Восточной Азии, Тихом океане и Арктике. Такая обширная, сложная и богатая страна обладает достаточными аргументами, требующими открытия очага восточнее Урала.

Смит пытается обосновать необоснованность русской черной легенды, взяв за основу аргумента свою интерпретацию истории, не впадая в голословные домыслы. Автор также анализирует позицию великого соперника России прошлого века — США, выделяет адекватное препарирование российской стратегии в телеграмме Кенана и выявляет последующие ошибки интерпретации, допущенные Госдепартаментом США.