Рассказ хирурга: civil_engineer — LiveJournal
?- Медицина
- Cancel
Есть у меня один сосед по даче. Его участок далеко от моего, но общаемся достаточно. Он очень противный. Ему только-только стукнуло прошлым летом 40, а выглядел на все 50. Очень скверный характер, считает, ему все должны. Для простоты буду называть его Васильевым.
Естественно, все представители этих ремёсел ниже него по жизненному статусу. Когда мы с ним однажды вместе шли с вёдрами к скважине, у нас выдался короткий, но примечательный разговор. Васильев похвастался тем, как пару лет назад засудил одного врача реанимации, когда тот откачал его при остановке сердца.
Во время непрямого массажа сердца повредились рёбра и усугубилась невралгия, которой Васильев страдал уже десятилетие как. Врача отстранили, а затем уволили по статье с записью в личное. Васильев поднапрягся и ещё отсудил у него энное количество денег. Я ещё удивился: на моей практике ни разу не увольняли реаниматологов. А тем более их не удавалось засудить. Ни один главврач не допустит такого, больницы держатся за свой персонал крепко. И как можно судить человека, который тебе жизнь вообще-то спасал?
Васильев довольно погладил хлипенький ус и недвусмысленно обозначил свои связи в нужных местах с нужными людьми.
Пациенты нередко идиоты, но чтоб такие — впервые видел. Спрашиваю его, а как же врачу надо было поступить тогда, не спасать тебя что ли?— А мне всё равно, как бы он поступил — заржал сосед. — Если бы я умер, то мне уже всё равно было бы, а так всё что смог с него поиметь — всё выдоил. И мог он меня спасти без ломания рёбер или не мог, это не моё вообще дело.
— А в чём тогда твоё дело?
— В том, что я смог у этих иждивенцев вернуть из своих налогов.
Дальше я молча нёс вёдра и много думал.
У врачей не принято распространяться о профессии. Потому что сразу же ты перестаёшь быть для окружающих человеком, и интересен им лишь как личный доктор. В любом случае, поверьте на слово, из чистосердечных признаний «я врач», ничего хорошего не выходит. НИ-КО-ГДА.
И вот какая-то нечистая душа заприметила у меня огромный чемодан «аптечки» и соседи сделали выводы. Теперь каждый приезд на дачу меня встречала толпа, чтобы одолжить лекарств и проконсультироваться. Я хирург, как я вас буду консультировать, дурни?!
А потом как-то работы навалилось со всеми нововведениями. Зимой, весной и летом на даче не появлялся. Когда в сентябре приехал, надеялся, что забыли про соседа с кучей бесплатных лекарств.Ан нет — только калитку отпирать начал, бежит с дальнего конца участков соседка. Нехорошо как-то бежит. Точно что-то случилось, за километр видно, что не лопата понадобилась. Ещё тридцать метров не добежала до моего забора и кричит:
— У Васильева приступ! – я даже ключи крепче сжал.
— Какой приступ? – соседка запыхалась совсем, но на последнем издыхании выдаёт: «сердце».
— В скорую звонили, они едут уже. Иди скорее помоги, ты врач же, ему плохо, он лежит совсем никакой. – Я её слушаю и понимаю, что скорая не успеет. Ближайшая подстанция почти в тридцати километрах отсюда. Ну совсем никак не доедет. И скорая это знает. Они не пошлют машину так далеко, когда недавно дожди сильные прошли. Многие сейчас по ментовским вызовам на дорожные аварии выезжают.
— Какой Васильев? – спрашиваю.
— Из зелёного трёхэтажного, на выезде почти участок.
— Не знаю оттуда никого.
— Ну какая разница, пошли быстрее. Бери чемодан свой, а то ещё неизвестно, когда врачи приедут, а он уже минут десять лежит весь белый.
— А я-то что? Я не врач, как я ему помогу?
— Как не врач? А всем посёлком к тебе за лекарствами ходим, ты всё знаешь всегда. Пошли быстрее!
— И что, что знаю. Ну дам я ему таблетку какую-нибудь, а ему хуже станет. Я права не имею.
Соседка как рыба молчит, глазами хлопает, рот открывает.
Васильев умер. За ним приехали через два часа и констатировали. Мог бы, конечно, его тогда спасти. Но пока в интернете есть хоть какая-то анонимность, с чистой совестью признаю, что не жалею. Пока такие мрази, как он, пытаются засудить врачей, спасающих жизни, люди будут умирать. Так пусть лучше умирают такие как он.
P.S.: Я привёл этот рассказ не из-за красоты стиля.
Дело в том, что развитой капитализм намеренно селекционирует негодяев: другие тут просто разоряются. Здесь таких пациентов — каждый второй, а врачей — каждый первый. Врачу это может быть действительно запрещено, но даже если и разрешено — зачем ему лишние повестки в суд и повышения врачебной страховки? Потому на «новых американцев» (эмигрантов из б.СССР) аборигены смотрят, как на героев. Ну действительно, мы безбашенные — некоторое время.
Это всё Обратная сторона «прав человека»
В Штатах если государство, а лучше частник обидели человека — этот козёл становится миллионером. А за чей счёт сей банкет? Доллар обиженному, доллар адвокату, и два доллара государству. Из наших налогов, разумеется. Всё? О, нет! Главная дыра образуется не в кармане — в голове!
Чужого ребёнка мы всё ещё на автомате удерживаем если он бежит в сторону дороги. Хоть западные адвокаты изо всех сил и стараются подавить этот инстинкт страхом, ну а вдруг псих-папаша или мамаша обвинят в педофилии?
Когда американская бабушка много лет назад попросила меня поддержать и перевести через ледяную дорогу чтобы якобы не поскользнуться в моей тогда ещё молодой голове крутилось лишь одно «ну, попал — сейчас упадёт и доказывай, что это не ты толкнул», и такие истории у всех на слуху.
Знакомый рассказал как «ехал с работы, сосед по электричке открыл баночку с адвилом и обнаружил, что она пустая. Хотел предложить ему таблетку (ношу пакетик с парой таблеток в сумке), и… Не стал. Испугался потенциальных последствий.»
И таких историй — десятки.
После любого «доброго дела» на американца потной волной накатывает страх крупных финансовых расходов и многомесячных судебных тяжб. Вот почему один мой друг давно желает обеспечить всем без исключения американским адвокатам новую высокооплачиваемую работу — на урановых рудниках.
Tags: ru, us
Subscribe
С Новым годом!
Здоровья, счастья, денег, стальных нервов, ну и победы с минимальными жертвами, конечно! Финансовые рынки США закончили год с худшими результатами…
Говорят, что по Зеленскому не стреляют, так как он двойной агент
Легко, красиво и убедительно не получилось. Получилось долго и трудно.
Правда, в русской истории чаще всего именно так и бывает. В целом вся эта…Трудности независимой журналистики
Сообщение от волонтеров из ДНР и ЛНР: те самые больницы, которые умоляли о бинтах и других простейших лекарственных средствах и медикаментах, начали…
Правда, в русской истории чаще всего именно так и бывает. В целом вся эта…Photo
Hint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
Previous
- 1
- 2
- 3
Next
Ctrl →
Alt →
С Новым годом!
Здоровья, счастья, денег, стальных нервов, ну и победы с минимальными жертвами, конечно! Финансовые рынки США закончили год с худшими результатами…
Говорят, что по Зеленскому не стреляют, так как он двойной агент
Легко, красиво и убедительно не получилось.
Получилось долго и трудно. Правда, в русской истории чаще всего именно так и бывает. В целом вся эта…Трудности независимой журналистики
Сообщение от волонтеров из ДНР и ЛНР: те самые больницы, которые умоляли о бинтах и других простейших лекарственных средствах и медикаментах, начали…
Получилось долго и трудно. Правда, в русской истории чаще всего именно так и бывает. В целом вся эта…Рассказ хирурга | СЕМЬЯ и ВЕРА
Здравствуйте, дорогие посетители православного сайта «Семья и Вера»!
Невозможно передать и описать человеческими словами ту Божественную любовь и заботу, которые мы испытываем на себе ежедневно. Господь открывается нам везде: в каждом дне, в каждом нашем деле Его Всеблагое благословение и милость.
Открытое к истине и чуткое сердце не может не заметить действия Божьей силы и благодати в своей жизни. Всем нам не раз приходилось обращаться к представителям удивительной, чудесной профессии – врачам. Их ценнейший, благороднейший труд всегда велик в очах Господа Бога и людей.
Сколько спасенных жизней, выздоровлений, помощи и поддержки оказали дорогие доктора миллионам людей. Господь творил и творит великие чудеса исцелений через деятельность медицинских работников.
И стоит сказать, что кому, как не врачам приходится постоянно видеть перед своими глазами смерть или скорое её приближение. И верится, что большинство врачей, несмотря на многолетнее атеистическое воспитание, но благодаря своей удивительной работе, обрели в своих сердцах Христа. Ведь известно множество рассказов самих врачей, когда люди буквально со смертного одра вставали молитвами Церкви и ближних. И тогда уже никакой здравый смысл не мог объяснить таких чудес, только вера…
Рассказ хирурга
Я хирург. Провожу операции в основном на верхнем отделе кишечника уже 16 лет. Я воспитывался в строго атеистической семье. Мы никогда не ходили в церковь, да и праздники религиозные никак не отмечали.
Скажу сразу, что благодаря работе повидал такого, после чего человек уже никогда не будет прежним.
На моих руках несколько смертей. Однажды я ошибся. Я бы мог все списать на дикую загруженность, на усталость, головную боль, найти миллион причин, но не стану. Виноват только я. После той первой ошибки я не мог спать, не мог есть, я даже разговаривать ни с кем не хотел. Не хотел, чтобы меня вообще кто-либо видел. Как будто внутри что-то оборвалось. Винил себя в халатности.
Кое-как сердце стало биться после чтения Библии. Не знаю, как она оказалась у меня в руках. Откуда взялась? Видно, священник, приходивший на отделение, позабыл, а может, кто-то из посетителей в ординаторской оставил, не знаю.
Окончательно убедился в том, что Бог действительно есть, после случая с 20-летним парнем. Его к нам привезли со смертельным диагнозом. После такого не выживают, но его мать умоляла сделать ему операцию, дать сыну пожить лишнюю неделю, чтобы родные успели попрощаться. Провел операцию. Парень прожил неделю. С ним уже попрощались все родные, все друзья. Но он не спешил умирать. Прожил еще неделю.
Пошел на поправку. Ему сейчас 27 лет, он жив, обзавелся семьей, у него дети. Знаю это, потому что каждый год в день операции мне звонит его мама и благодарит. Мне неудобно от ее похвал, но просто не могу сбросить ее входящий звонок.
Потом еще десяток обреченных пациентов выжили. Я искал объяснения. Пытался найти здравый смысл, но не находил.
Теперь всякий раз перед операцией читаю молитву, прошу Бога дать мне сил. И всякий раз Господь помогает.
Лечим с молитвой. Советы прав. врача
историй пациентов | Хирургическое отделение
В Медицинском центре UNC мы знаем, что пациенты хотят общаться с другими людьми, пережившими подобный опыт, с теми, кто находит утешение в том, что знает, что они не одиноки в своей борьбе. Вот почему мы делимся вдохновляющими и эмоциональными историями пациентов, которые прошли через наши двери.
5 апреля 2022 г.
Сидни Йейтс
Внезапный отек всей руки, онемение и покалывание в кисти и кончиках пальцев, рука становится синеватой.
Все необычное случается с активным и в остальном здоровым человеком. «Это заставляет задуматься о том, насколько хорошо вы знаете свое тело…
Подробнее5 января 2022 г.
Толиша Александр
Первый пациент в больницах UNC, получивший двойную трансплантацию легких из-за диагноза COVID-19 Влияние COVID-19 В мае 2021 года во всем мире от COVID-19 умерло более 3 миллионов человек. К декабрю это число увеличилось до более чем 5,2 миллиона жизней, погибших от вируса… Подробнее6 декабря 2021 г.
Скип Моррис
В конце мая 2020 года, в разгар пандемии, однажды ночью Скип поднялся наверх, чтобы подготовиться ко сну. Он плохо себя чувствовал. В течение нескольких часов он опорожнял содержимое желудка, весь в холодном поту. Его жена Мелани по его просьбе вызвала скорую помощь. Приедет скорая… Подробнее21 октября 2021 г.
Рональд Кэмпбелл
Стоя на свежем воздухе морозным зимним утром, глядя на ясное голубое небо и делая долгий глубокий вдох, чувствуя, как холодный воздух наполняет легкие.
Звучит просто, легко. Однако для Рональда Кэмпбелла было время, когда сделать вдох, любой вдох был борьбой…
Подробнее4 октября 2021 г.
Джалия Паркер
В десять лет Джалия Паркер любит веселиться со своими братьями и сестрами, играть на своем Nintendo Switch и вместе с тысячами других детей по всей стране во время пандемии COVID-19.пандемии и блокировки, готов вернуться к очной школе. Она самая младшая девочка из… Подробнее14 апреля 2021 г.
Ли Коннер
У Ли был диагностирован грипп А, тяжелый штамм гриппа, в сочетании с пневмонией, вызванной Strep pyogenes. Эта комбинация оставила Ли без сознания, вынудив его семью принять решение о переводе его на ЭКМО. Его беременная жена и семья оставались рядом с ним, пока он боролся за выздоровление. Подробнее25 марта 2021 г.
Бригид Уиллис
Лечение рака молочной железы во время COVID-19 В поисках комка COVID-19, диагноз, который всем понятен, и все, о чем каждый может говорить в эти дни.
1 февраля 2021 г.
Мария Франджелла
Двадцать пять лет создания истории Шел 1995 год, и Мария Франджелла была 27-летней уроженкой Нью-Джерси. Молодая женщина с нетерпением ждет свадьбы со своим будущим мужем и лучшим другом. Однако Мария страдала от ректального кровотечения, запоров и… Подробнее21 января 2021 г.
Линда Келли
Линда Келли, 66-летняя мать четырех дочерей, много лет работала учителем специального образования для учащихся шестого-восьмого классов в Северной Каролине. 20 лет назад у нее диагностировали рак молочной железы, и она получила лечение, включавшее мастэктомию и облучение. В… Подробнее2 декабря 2020 г.
Харрисон МакНалли
Харрисон МакНалли такой же, как и любой другой двухлетний мальчик. Он сидит в гостиной со своей четырехлетней сестрой, смеется, играет и хорошо проводит время.
Однако впереди у Харрисона уникальный путь. В три месяца ему поставили диагноз синдром Кабуки, редкое…
Подробнее4 сентября 2020 г.
Синтия Стингоне
В июле 2013 года 60-летняя Синтия Стингоне, известная своим друзьям и семье как Синди, постоянно болела простудой и кашлем. Живя в Хомстеде, штат Флорида, с ее мужем, они наслаждались солнцем и песком, борясь со случайными ураганами и жуками-пальметто, которые приходят… Подробнее26 июня 2020 г.
Харви Джеффрис
Кто такой Харви Джеффрис? Бывший профессор Школы общественного здравоохранения UNC Gilling, Харви Джеффрис знаком с системой UNC. Родившийся в Вирджинии, выросший на небольшой ферме в Фейетвилле, Харви провел детские дни, исследуя леса вокруг своего дома, собирая… Подробнее2 июня 2020 г.
Хелен Нэнси
Кислотный рефлюкс. Это то, от чего врачи изначально думали, что Хелен Нэнс страдает. Ее лечащий врач выслушал ее жалобы на тошноту и сделал УЗИ. Анализы были безрезультатными, поэтому на следующий день назначили эндоскопию.
Таким образом, врачи могли бы использовать…
Подробнее15 апреля 2020 г.
Джон Озолс
Хотя риски низки, все еще существует вероятность развития рака молочной железы у мужчин. Эта возможность стала вполне реальной для Джона Озолса, который в 72 года благополучно устроился на пенсию. Ростом 6 футов 6 дюймов, инженер на пенсии, живущий в Сенеке, Южная Каролина, его дни включали работу в… Подробнее25 февраля 2020 г.
Билл Уайлд
С 14 лет Билл Уайлд знал, что у него больное сердце. Его педиатр обнаружил небольшой шум в сердце и отправил его на дополнительные анализы. Врачи диагностировали у Билла двустворчатый аортальный клапан, врожденное заболевание, при котором главная артерия, ведущая к телу, —… Подробнее19 ноября 2019 г.
Марго Халпин
Марго Халпин родилась на горе Синай в Нью-Йорке с дефектом межжелудочковой перегородки (ДМЖП). Три месяца спустя семья Халпин переехала в Чапел-Хилл и встретилась с бригадами кардиологов и хирургов Детской больницы Университета Северной Каролины, Педиатрический кардиологический центр штата Северная Каролина, чтобы спланировать ее лечение.
Подробнее7 ноября 2019 г.
Джетт Лихи
Сьюзи Лихи сказали, что у ее сына Джетта мало шансов выжить. Он родился с врожденным пороком сердца, который в конечном итоге потребовал пересадки сердца в возрасте до одного года. Сьюзи, ее семья и команда Детского кардиологического центра Северной Каролины в Детской больнице Университета Северной Каролины боролись… Подробнее5 августа 2019 г.
Дуг Нойманн
Увидев сообщение в Facebook о том, что другу нужна почка, Дуг Нойманн заполнил документы, чтобы узнать, будет ли он подходящим и, в конечном итоге, живым донором почки. Дуг столкнулся с трудностями во время процесса тестирования, но смог связаться с Эми Вудард, специалистом по почкам… Подробнее30 июля 2019 г.
Роберт Мартин
Три года назад Роберт Мартин в возрасте 59 лет был на грани потери работы. Работа Роберта, руководителя группы механики процессов в биофармацевтической компании в исследовательском треугольнике Северной Каролины, требовала больших физических усилий: ему приходилось стоять на ногах от 8 до 10 часов… Подробнее 9 мая 2019 г.
Дина Уильямс
Дина Уильямс была 27-летней матерью двоих детей, беременной третьим ребенком, бомбой замедленного действия. Она понятия не имела, что родилась с редким врожденным пороком сердца и что ее беременность может неожиданно оказать слишком сильное давление на ее сердце, что может привести к фатальным последствиям… Подробнее22 апреля 2019 г.
Пастор Джон Хеджепет
Пастор Джон Хеджепет провел более 50 лет, давая советы и рекомендации членам своей церкви Нортвуд Темпл. Когда дело дошло до его собственных медицинских потребностей, он обратился за поддержкой к врачам UNC Health Care. Прочтите о его истории и о том, как он связался с доктором Карин… Подробнее7 марта 2019 г.
Рут Сайкс
Поставив диагноз внутриутробно, Эбби и Хит Сайкс обнаружили, что их ребенок страдает от крестцово-копчиковой тератомы (СКТ), редкой опухоли плода. «Только потому, что в утробе матери что-то не так, эти замечательные врачи могут дать вашему ребенку шанс на победу.
Мы сильные и…
Подробнее19 февраля 2019 г.
Картер Мэй Кеннеди
4-летняя Картер Мэй прошла через больницу UNC, одетая как диснеевская принцесса Эльза, за несколько дней до праздника Хэллоуин. Пока она шла от аптеки к аптеке, ее мать Линдси, фармацевт, работающая в больнице, была в восторге от возможности подарить дочери этот подарок… Подробнее6 февраля 2019 г.
Любовь творит чудо
Мой рейс только что приземлился в Тайбэе, столице Тайваня. Я пролетел через весь мир, чтобы присутствовать на свадьбе близкого друга в воскресенье, а затем провести семинар в Academia Sinica на Тайване в следующий понедельник. Я заметил, что это был прекрасный день, когда я начал… Подробнее23 января 2019 г.
Анна Кроллман
Пациентка UNC Surgery Анна Кроллман пережила рак молочной железы и села с нами, чтобы рассказать свою историю рака. Она рассказывает о своем путешествии с этой болезнью и о том, как это привело ее к тому, что она стала защитником других молодых женщин, борющихся с раком груди.
Подробнее22 января 2019 г.
Ева Ван Бюрен
Усталость, туман в голове, раздражительность и непреодолимое желание спать были постоянными чувствами Евы Ван Бюрен. Ева только что устроилась на новую работу в UNC и вела успешный побочный бизнес, помимо того, что была мамой двоих детей. Если этого было недостаточно, она нашла ее… Подробнее6 декабря 2018 г.
Ричард Сатфин
В 57 лет Ричард Сатфин получает новую возможность снова жить. Всю свою жизнь он страдал от проблем с пищеварением, но в возрасте 40 лет у него наконец диагностировали болезнь Крона. Строитель по профессии, Ричард нашел дорогу в Луизиану после… Подробнее16 октября 2018 г.
Джорджия Мэй Брэдди
Дыра внутри сердца. Крошечное сердце. Сердце размером с кулачок младенца с отверстием размером с пенни. Дыра, которая помогла сохранить жизнь маленькой девочке. Джорджия Мэй Брэдди, без сомнения, боец. В четыре месяца она уже перенесла три серьезные операции… Подробнее 8 октября 2018 г.
Аиша Тэлли
Обычно двадцатисемилетнюю Аишу Тэлли можно увидеть сидящей у органа во время церковной службы каждое воскресенье. Ее пальцы плавно и без усилий скользят по клавишам, а мелодия течет по прихожанам. Если она не играет в церкви, она может брать аккорды… Подробнее16 июля 2018 г.
Бренда Хенсли
«Я чувствую себя виноватым. Как родитель, я чувствую вину за то, что я здоров, а она нет». Бренда Хенсли, 54-летняя учительница начальной школы в Джексонвилле, Северная Каролина, делится своими чувствами о том, каково было, когда у ее дочери Кристл обнаружили рак. «У нас есть т… Подробнее13 июля 2018 г.
Кристл Хенсли
Путешествие Кристл началось в июле 2016 года, когда она была 27-летней аспиранткой в Тулейне, и у нее была вся жизнь впереди, когда она почувствовала шишку во время самообследования груди. Когда пришли результаты ее маммографии, у Кристл диагностировали инвазию 1 стадии… Подробнее 26 февраля 2017 г.
Хауэлл Грэм
Хауэлл Грэм, которому сделали пересадку легкого в больницах UNC, в настоящее время является самым долгоживущим пациентом после трансплантации легких в Соединенных Штатах. Он рассказывает о своей трансплантации, первой для пациента с муковисцидозом в Университете Северной Каролины, и о своей признательности за лучшую жизнь, которую он получил с… Подробнее Поделитесь своей историей
Если вы хотите поделиться своей историей, свяжитесь с Широй Коу по адресу [email protected]
Истории об операциях — The Story Collider
На этой неделе мы представляем две истории от хирургов, у которых были осложнения с ножом.
Часть 1: Обычная процедура с одним из приматов в ее лаборатории становится намного сложнее, когда нейробиолог Паула Кроксон порезала себя скальпелем.
Паула — нейробиолог, научный коммуникатор, музыкант и пловец на открытой воде.
Она получила степень магистра Кембриджского университета и степень магистра наук. и доктор философии. из Оксфордского университета, прежде чем переехать в Нью-Йорк, чтобы возглавить лабораторию нейробиологии. Сейчас она заместитель директора по общественным программам Института Цукермана Колумбийского университета. Она также является флейтисткой альтернативной рок-группы Marlowe Grey и занудной рок-группы Pavlov’s Dogz. Плавание, по-видимому, для «развлечения». Она также является старшим продюсером The Story Collider.
Часть 2: Когда хирург Бхуванеш Сингх снова видит своего пациента в больнице спустя несколько месяцев после того, что он считал успешной операцией, он борется с чувством неудачи.
Бхуванеш — лечащий хирург в Мемориальном онкологическом центре Слоун-Кеттеринг. За свою более чем 20-летнюю карьеру в центре он вылечил более 5000 больных раком. Он признан лидером в своей области, прочитав более 500 лекций по всему миру. Он помог усовершенствовать хирургические методы, внес свой вклад в улучшение стадирования рака и участвовал в исследованиях, которые коренным образом изменили лечение рака головы и шеи, а также легких.
Не удовлетворившись доступными вариантами лечения, доктор Сингх защитил докторскую диссертацию по медицинской молекулярной биологии, чтобы продолжить лабораторные исследования. Его лабораторная работа привела к разработке новых противораковых соединений, которые в настоящее время оптимизируются для использования при лечении многих различных видов рака. История, которой доктор Сингх делится сегодня, произошла почти 20 лет назад и стала определяющим моментом в его карьере и жизни.
Часть 1: Паула Кроксон
Мне никогда особо не нравились дни операций. Я хорош в этом. Я очень хорош в этом. Я потратил годы долгих-долгих дней на обучение, наблюдение, практику, критику и оттачивание своих навыков, поэтому я знаю, что у меня это хорошо получается.
Но что-то всегда может пойти не так. Я всего лишь человек.
Итак, утром в день операции я просыпался с сухостью во рту, которая не проходила весь день. Я не мог пить кофе, потому что у меня тряслись руки. Кроме того, я не хотел останавливаться и мочиться посреди ночной десятичасовой процедуры.
Однако я заставлял себя завтракать, потому что мне нужно было быть бодрым, сильным и не чувствовать головокружения. Так что я бы удостоверился, что у меня есть небольшая рутина, чтобы подготовиться к дню.
Я установил таймер на пять минут. Я ударяю коленом по кнопке, чтобы включить воду и намочить руки теплой водой. Я открываю этот стерильный металлический пакет и достаю чистящую щетку. Она покрыта чем-то вроде розоватого мыла, пахнущего химическими веществами, и я начинаю тереть.
Сначала я использую щетинную сторону на тыльной стороне ладоней, затем на боковых сторонах пальцев, а затем двадцать раз протираю левую сторону. моего левого указательного пальца, а затем на тыльной стороне, а затем на правой стороне, и так далее, охватывая каждую поверхность моей руки двадцать раз.
На ладонях и кончиках пальцев, на чувствительной коже, я переключаюсь на губку и протираю то же самое. Я тру руки до локтей, пока руки не начинают болеть. А я еще даже не начала день.
Затем я ополаскиваю руки. Таймер срабатывает одновременно. Я отношу это к изобразительному искусству.
Паула Кроксон делится своей историей с аудиторией Story Collider в Caveat в Нью-Йорке в октябре 2018 года. Фото Чжэнь Цинь.
Я одеваюсь, надеваю перчатки и иду помогать устанавливать.
Мой коллега уже болтает о своих планах на выходные и распаковывает инструменты. Мой научный сотрудник тоже там. Это его первый день в хирургии. Он немного нервничает, но рад учиться и готов помочь.
А на столе обезьяна, завернутая в одеяла и накрытая стерильной простыней, с выбритой головой и смазанной йодом для стерильности, поэтому она желтая. Под ним он выглядит крошечным.
Я знаю эту обезьяну.
Я работаю с ним уже пару лет, обучая его сложной задаче на память, настолько сложной, что только приматы действительно могут это сделать, и работая над тем, чтобы выяснить что-то, что поможет найти профилактику или, может быть, даже лекарство. для болезни Альцгеймера или деменции.
Я забочусь о нем, потому что я часами работал с ним все эти годы и потому что он дорогой, но я также просто забочусь о нем. Трудно не сформировать связь после того, как вы потратите столько времени.
Итак, нам нужна полная команда людей, чтобы позаботиться об этом маленьком парне. Мы с коллегой будем делать операцию. Мой РА поможет. Есть два ветеринара, которые просто сделают анестезию, просто чтобы убедиться, что все в порядке. Ветеринар находится в палате в самом начале операции, просто чтобы наблюдать и убедиться, что все идет гладко.
Итак, мы готовы к работе, и я начинаю помогать распаковывать инструменты. Я открываю стерильные упаковки и кладу инструменты на стальной стол, покрытый стерильной белой простыней.
Щипцы, ножницы, кровоостанавливающие зажимы, ручка скальпеля, лезвие скальпеля, которое тоже находится в одном из этих металлических пакетов.
Я открываю. Я правильно держу лезвие скальпеля в паре зажимов на ручке. Я щелкаю их вместе. Затем я вонзаю острие скальпеля прямо в кончик указательного пальца правой руки.
У меня нет времени думать. Я хватаю палец и отмахиваюсь от стерильного стола, потому что знаю, что он не будет стерильным, если я пролью на него кровь. Моя кровь полна миллионов мелких патогенов. Поэтому вместо этого я истекаю кровью по стене и по полу. Мой палец хлещет кровью.
Затем я иду в соседнюю дверь, мимо стеклянной перегородки и через открытую дверь в подготовительную комнату, потому что, как и любой хороший хирург, я брезглив и обычно теряю сознание, когда порезаю себе руки.
Мой коллега видит меня через открытую дверь, сидящего на полу, положив голову между коленями рядом с красным мусорным баком для медицинских отходов, и говорит: «С тобой все в порядке?»
Я говорю: «Буду.
Мне просто нужно сидеть здесь, пока я не перестану чувствовать, что вот-вот потеряю сознание. А потом я вернусь и приду и помогу».
И он говорит: «Отлично. У меня есть это.
И ветеринар говорит: «Вам придется это почистить».
И я говорю: «Я знаю. Я знаю, что больше не бесплодна, но сначала мне нужно посидеть здесь, потому что я чувствую себя очень плохо».
Но она говорит: «Нет, тебе придется чистить это сейчас».
Сквозь дымку я понимаю, что она имеет в виду. Некоторые макаки-резусы имеют вирус, называемый вирусом герпеса B. Это вирус герпеса, мало чем отличающийся от вирусов герпеса, которые вызывают герпес или генитальные бородавки у людей. Он вызывает конъюнктивит у обезьян и может заставить их чувствовать себя изможденными. Подобно вирусам герпеса человека, он передается через контакт с жидкостью. В отличие от вирусов герпеса человека, он неизлечим.
Но в отличие от вирусов герпеса человека, если он попадет в человека и проникнет через гематоэнцефалический барьер в центральную нервную систему, он может вызвать вирусный энцефалит, и человек может умереть.
Для этого есть протокол. Первая часть протокола включает в себя чистку пораженного участка в течение пятнадцати минут.
Итак, она говорит мне: «Тебе придется чистить это пятнадцать минут прямо сейчас».
А я говорю: «Не думаю, что смогу. Я чувствую себя очень плохо».
И она говорит: «Ты даешь мне согласие почистить его для тебя?»
И где-то в глубине моего мозга тихий голос говорит: «Вам это не нужно. Лезвие скальпеля было стерильным».
Но я слаб и одурманен, а она ветеринар и, должно быть, права, поэтому я говорю: «Хорошо».
Итак, она нежно берет меня за руку, ведет к раковине и начинает мыть мою руку. Она открывает одну из этих щеток и достает ее. Она запускает воду и начинает тереть кончик мой палец и моя открытая рана со стороны щетины.
Паула Кроксон делится своей историей с аудиторией Story Collider в Caveat в Нью-Йорке в октябре 2018 года. Фото Чжэнь Цинь.
Я не помню следующую часть, но мне достоверно известно, что я кричал во все горло. И когда я прихожу в себя, я сгибаюсь пополам над металлической раковиной, головой на прохладной нержавеющей стали, и один из ветеринаров поддерживает меня за плечи, чтобы я не рухнул на пол.
Я смутно осознаю, что за моей спиной все еще идет операция, дверь открыта и, о Боже, мой РА. Это его первый день! Я беспокоюсь за него и глубоко смущен гортанными звуками животных, исходящими из моего рта. И я злюсь, потому что мне это не нужно. Мы еще даже не прикасались к обезьяне и лезвие скальпеля было стерильно и в этом нет необходимости.
К счастью, на данный момент ветеринар переключился на губку. И я говорю очень тихим голосом: «Как вы думаете, кто-нибудь может принести мне стул?»
Итак, они приносят мне стул, и она моет меня еще десять минут. Я просто сижу в этот момент, и, в конце концов, она останавливается. Она выключает воду. Я оборачиваю окровавленный, ободранный кончик пальца бумажным полотенцем.
Я снимаю пропитанный потом хирургический халат и иду к медицинскому работнику.
В отделе здравоохранения есть один человек, который знает, что делать, если кто-то заразился вирусом герпеса B. Она знает, что нужно звонить в CDC. Она знает, как взять кровь у вас и попросить кого-нибудь взять кровь у обезьяны, и мазок у вас, и мазок у обезьяны, и отправить все это, и дать вам двухнедельный курс противовирусных препаратов на случай, если что-то случится.
Я нахожу ее, и она говорит: «Почему ты здесь?»
Я говорю: «Я не знаю», и рассказываю ей, что произошло.
И она сказала: «Да, тебе не нужно быть здесь. Нет никаких шансов, что у вас вирус герпеса В», — и она отсылает меня.
Мне даже не приходит в голову вопрос, стоит ли мне вернуться к хирургии. Больше некому это сделать. Мой коллега не может сделать это сам. Это мой первый день РА. Всем остальным делают анестезию. Мы небольшая команда, и у каждого есть своя роль.
Итак, я возвращаюсь к устройству и пытаюсь войти, но не могу, потому что это сканер отпечатков пальцев, а я уничтожил свой отпечаток пальца.
И я сомневаюсь. Это будет долгий день. У меня есть еще как минимум восемь часов стояния без времени, чтобы пописать. Мне будет больно, и, возможно, я усугублю ее, если буду обращаться с металлическими инструментами. У меня, вероятно, будет кровотечение внутри хирургических перчаток, и мне придется их заменить.
Но боль, которую я переживу, ничто по сравнению с головной болью, которую испытает обезьяна, когда проснется. И кто еще будет сидеть с ним часами после операции, чтобы убедиться, что с ним все в порядке?
Кто-то должен сделать эту работу. И если это должен быть кто-то, то это должен быть я и моя команда. Это должны быть люди, которые настолько хорошо обучены, настолько внимательны и настолько заботливы, что выскребут дерьмо с кончика чьего-то пальца, просто чтобы убедиться, что тот не заразится вирусом B.
Итак, охрана разрешила мне войти. Я снова умываюсь и иду на работу. Спасибо.
Часть 2: Бхуванеш Сингх
soundcloud.com/player/?url=https%3A//api.soundcloud.com/tracks/691141684&color=%23ff5500&auto_play=false&hide_related=false&show_comments=true&show_user=true&show_reposts=false&show_teaser=true&visual=true»> Сначала я хочу поблагодарить Марьям и Эрин за все советы, которые они дали. Сказали не пить больше одной порции. Без комментариев. Они сказали, не хватайте микрофон и не тяните его. Без комментариев. Сказали не использовать реквизит. Эд, можно мне мой первый набор слайдов, пожалуйста? Я собираюсь использовать реквизит. Мне жаль.
«Чтобы вылечить, нужно разрезать». Это была мантра. Это было центральным направлением всей моей хирургической подготовки. Это то, чему меня учили.
Когда я впервые встретил Элис, я закончил четыре года обучения в медицинской школе, шесть лет обучения в ординатуре и два с половиной года проучился в Мемориальном центре имени Слоуна Кеттеринга. Так что то, как я думал о своей роли хирурга, было довольно хорошо известно.
Я знал свою работу. Моя работа заключалась, конечно, в том, чтобы разрезать, чтобы вылечить. Это то, что я должен был сделать.
У Алисы был рак языка, и она была очень нетипичной. Во-первых, она была очень молода. Ей было всего 36 лет. Большинство людей, страдающих раком языка, старше, и они, как правило, курят и пьют. Элис явно не была, поэтому она отличалась от других.
Была еще одна вещь, которая делала ее другой. Алиса была беременна.
Будет тяжело. Мне жаль.
Итак, когда я вошел в ее комнату, она разговаривала со своим мужем. Она подробно обдумывала все, что ему нужно было сделать, пока она была в больнице. Когда я наблюдал за ней, она была уверена. Она была сосредоточена. Она полностью контролировала все, что происходило в комнате.
Бхуванеш Сингх делится своей историей с аудиторией Story Collider в аудитории Исследовательского центра Мортимера Б. Цукермана в Нью-Йорке, декабрь 2018 года.
Фото Чжэнь Цинь.
Итак, я сделал то, что делал много раз раньше. Я начал собирать ее историю. Я начал заполнять документы, необходимые для ее подготовки к операции. Как парень, это была моя работа, и это то, что мне нужно было делать.
Конечно, делая это, я вел себя профессионально, хирургически и эффективно. Позвольте мне сделать это, чтобы мы могли перейти к действительно важным вещам, то есть к самой операции.
Элис, однако, у нее ничего этого не было. Она хотела гораздо большего, чем это наполненное фактами хирургическое вмешательство. Видите ли, Алиса была настоящей силой, и я быстро понял, что у меня нет другого выбора, кроме как сесть и поговорить с ней. Другой возможности у меня не было.
Так мы немного поговорили. Когда мы впервые начали разговаривать, все, о чем я мог думать, было: «Чувак, это так неэффективно. У меня так много другой работы».
Но пока мы разговаривали, ее охранники отступили, и, насколько я помню, мои тоже.
Она рассказала мне о своем двухлетнем сыне.
Она рассказала мне о своей беременности, а я ей о своей семье. Видите ли, я был примерно в том же возрасте. У меня также был двухлетний сын, и мы с женой ждали второго ребенка. Таким образом, сходство было очевидным, и по этим и по многим другим причинам мы, очевидно, были полностью связаны.
Так мы и разговаривали, пока ее муж наконец не вышел из комнаты. И когда он это сделал, ее голос надломился. Я посмотрел на нее, и в ее глазах был явный ужас. Она боролась со слезами. Она сказала мне, что ей нужно жить. Ей нужно было жить, потому что она должна была заботиться о своем сыне, и она должна была заботиться о своем будущем ребенке.
Эта ситуация явно не была ей знакома. Она привыкла все контролировать. Она пыталась держаться. Она пыталась оставаться сильной. Она старалась не показывать своего страха, чтобы муж не волновался.
Это взаимодействие очень сильно повлияло на меня, и сначала я действительно не понимал, почему. Единственное, что я знал в конце этого, так это то, что я должен был убедиться, что с Элис все будет в порядке.
В тот момент для меня это означало, что я должен был убедиться, что ее операция прошла идеально.
На следующий день Алиса пришла в операционную, и все потянулись к ней. Ее личность и ее положение действительно прорвались наружу. Даже самые твердые в комнате не могли не быть втянутыми и полностью связанными с ней.
В какой-то момент в комнате стало совсем тихо. Все знали, что поставлено на карту. Каждый делал свою часть работы, чтобы убедиться, что с Элис все будет в порядке и что у нее все хорошо.
Нормального стеба в комнате не было. В комнате было совершенно тихо. Было слышно, как туда упала булавка.
Я прятался в углу. Я прокручивал в голове этапы операции, и Элис увидела меня. Она позвала и попросила меня приехать. При этом я отчаянно пытался не смотреть ей в глаза. Может быть, я не хотел, чтобы она видела беспокойство, которое было в моих глазах. Или, может быть, я не хотел видеть страх, который был в ее глазах.
Но Алиса была силой. У меня не было выбора.
Я подошел к столу и взял ее за руку. При этом из-под маски я сказал: «Элис, не волнуйся. Все будет хорошо. Все будет хорошо.»
Эти слова полностью ее успокоили, и я почувствовал, как она расслабилась. Уходя спать, она поблагодарила всех. Мы были готовы.
Алисе нужна сложная пятичасовая операция. Это включало удаление части ее языка. Это включало удаление лимфатических узлов на ее шее. И как парень, моя обязанность состояла в том, чтобы помочь лечащему хирургу и узнать о процедуре и процессе.
Но в тот день вместо того, чтобы помогать, я медленно взял на себя управление. Меня никто не остановил. Видите ли, это была Элис, и моя работа заключалась в том, чтобы сделать ее лучше. В тот день не было никого в мире, кто бы справился лучше меня.
Операция в тот день протекала как произведение искусства. Комната была поглощена. Все смотрели на мазки, когда инструменты двигались по полю. Каждая структура, даже та, о которой мы обычно даже не задумываемся, была тщательно идентифицирована и сохранена.
В конце рак был полностью удален. Все границы были чистыми. Операционное поле было безупречным. И даже мое обычно очень резкое и очень осуждающее обслуживание должно было остановиться и обратить на это внимание. В тот день я был идеален.
Конечно же, мы отпраздновали успех операции вместе с Алисой и ее семьей. Мы все чувствовали, что груз был снят, и чувство порядка каким-то образом восстановилось.
Ни для кого не было сюрпризом, что Алиса выздоравливает с опережением графика. Через два дня она нормально ела и разговаривала, через четыре дня ее выписали из больницы, а через неделю она улетела домой со своей семьей и вернулась к своей обычной жизни.
Позже, когда я подумал о том, что только что произошло, я почувствовал себя полностью удовлетворенным. Я чувствовал, что сделал свою работу. Я не сомневался, что с Элис и ее семьей теперь все будет в порядке. Я порезался. И, конечно же, теперь это означало, что Элис вылечится. Это то, чего я ожидал. Собственно, этого все и ждали.
Прошло несколько месяцев. Я был еще парнем. Я активно участвовал в своих тренировках. Из-за тяжелой нагрузки дня и бесчисленных операций, которые я проводил, Алиса постепенно стала далеким воспоминанием. Мой опыт работы с ней, тем не менее, оставил у меня сильное ощущение, что хирургия действительно была моей главной целью. Я по-прежнему сосредоточился на совершенствовании точности и эффективности использования холодного оружия, на лучшем уходе за пациентами, которых лечил.
Однажды, после долгой работы в операционной, я делал обход по больничному этажу, и по полу пробежала пожилая женщина. Глядя на нее, я увидел, что она что-то прячет под пальто. Когда я пригляделся, она прятала под пальто младенца.
Так вот, больница может быть очень опасным местом для младенцев, поэтому я срочно побежал за ней. И когда я добрался до комнаты, куда она входила, у меня была готова целая лекция, чтобы она рассказала, почему она это делает и насколько она опасна. Но когда я вошел, мой взгляд был прикован к этой изможденной и хрупкой женщине, сидящей на больничной койке.
Ей явно было больно. Ей было трудно дышать. Она задыхалась. Ее волосы были всклокочены, а глаза едва открыты, но, увидев меня, она оживилась и улыбнулась.
Бхуванеш Сингх делится своей историей с аудиторией Story Collider в аудитории Исследовательского центра Мортимера Б. Цукермана в Нью-Йорке, декабрь 2018 года. Фото Чжэнь Цинь.
Сначала я ее не узнал. Но когда я посмотрел ей в глаза, я понял, кто она такая.
Я почувствовал, как у меня подогнулись колени. Комната начала вращаться, и мне пришлось держать себя в руках. В постели была Алиса. Она была едва узнаваема.
Женщина, которая бежала по полу, была ее матерью, а ребенок был ее шестинедельным сыном, которого мать привела с собой.
Рак Алисы, к сожалению, прогрессировал. Я уже видел этот взгляд раньше. Я точно знал, что это значит. В глазах Алисы я увидел, что она тоже поняла, что происходит. Алиса умирала.
Я был в полном шоке.
Я был совершенно ошеломлен. Я помню, как выбежал из комнаты и каким-то образом нашел свой путь в ванную, и я запер дверь, после чего я полностью сломался. Я плакала, казалось, часами.
В этот момент я начал прокручивать каждый шаг ухода за Алисой, каждый шаг ее операции. Я все сделал правильно. На самом деле я сделал все идеально. Почему она была здесь?
Когда я наконец собралась, я смыла все доказательства того, что плакала. Я сделал мужественное лицо. Добравшись до ее комнаты, я глубоко вздохнул и вошел.
Алиса была очень рада меня видеть. Я просто не мог понять, почему. Я был так разочарован в себе, что скрывал свой стыд, пока мы разговаривали, и она рассказала мне о том, что произошло.
Она улетела домой. К сожалению, патология после операции показала, что рак распространился на лимфатические узлы. Из-за этого ей пришлось пережить семь недель очень разрушительной и изнурительной лучевой терапии. Но, несмотря на это агрессивное лечение, рак распространился на ее легкие.
В этот момент я понял, что нет абсолютно никакой надежды на ее излечение.
Сидя в ее комнате, я изо всех сил пытался контролировать свои эмоции. Алиса, с другой стороны, была сильна как никогда. Она была полностью сосредоточена. Она сказала мне, что у нее есть одна цель. И ей нужна была моя помощь, чтобы остаться в живых достаточно долго, чтобы достичь этой цели. Она хотела писать письма и снимать видео, чтобы ее сыновья могли читать эти письма и смотреть видео в каждый свой день рождения, пока им не исполнится восемнадцать лет.
Она хотела убедиться, что ее сыновья знают свою мать. Она хотела, чтобы они оценили, как сильно она их любит. И хотя ее там не было, она хотела убедиться, что о них как-нибудь позаботятся.
Следующие несколько дней я регулярно проверял Алису, каждую свободную минуту. Я сделал все, что мог, чтобы помочь ей остаться в живых. Она была такой, такой сильной. Уровни ее боли были невообразимы, но она отказалась принимать обезболивающие, потому что хотела оставаться достаточно сосредоточенной и бдительной, чтобы писать письма и снимать видео для своих сыновей.
Я часто наблюдал за ней снаружи ее комнаты. Я видел, как она улыбалась и шутила в камеру. Она делала храброе лицо, чтобы ее сыновья увидели ее в хорошем смысле. Делясь своими чувствами и советами, она смотрела в камеру так, как будто смотрела на своих мальчиков. Я действительно молился, чтобы ее мальчики увидели ее глаза, полные надежды, и ее улыбку, которая была такой заразительной, а не очевидную боль и горе, которые она отчаянно, отчаянно пыталась скрыть.
То время с Алисой было для меня невероятно сложным. Я действительно начал думать, что совершил ошибку. Я чувствовал, что потерпел неудачу, и мне было трудно это преодолеть. Видишь ли, Алиса, она каким-то образом точно знала, о чем я думаю. И однажды поздно ночью, когда мы разговаривали, она сделала паузу.
Она посмотрела на меня. Она взяла меня за руку и сказала: «Все в порядке. Все нормально.»
Она сказала мне, как высоко она ценит все, что я сделал для нее, и особенно время, которое я провел с ней, и как высоко она ценит заботу, которую я дал ей.
Словно для того, чтобы читать мои мысли, она успокоила меня и попросила заботиться о других так же, как я заботился о ней.
Ее слова были сильны. Они исцеляли намного быстрее, чем любой скальпель или лекарство, которые у меня были, которые я мог ей дать. В тот момент, вместо того, чтобы я заботился о ней, она на самом деле заботилась обо мне. Даже в конце она почувствовала себя лучше, убедившись, что о тех, кто рядом с ней, позаботятся, включая меня.
Итак, исключительно благодаря своей воле в течение следующих трех дней Алиса сделала все свои видео и закончила все свои письма. Не думаю, что ты когда-нибудь оценишь, как трудно ей было это сделать. И когда она закончила, она была в восторге, и мы все праздновали.
Через несколько часов она умерла. Я плакал вместе с ее семьей, и я плакал так много раз после этого, что просто потерял счет.
Трудно поверить, но это было более двадцати лет назад. Это действительно похоже на вчерашний день. На самом деле, это первый раз, когда я могу поделиться историей Элис публично, и я действительно почувствовал необходимость поделиться ее историей, потому что, видите ли, Элис помогла мне оценить самое важное в профессии врача.