Читать онлайн «Слово о полку Игореве» – ЛитРес
© Перевод. В.В. Колесов, наследники, 2021
© Перевод. Д.С. Лихачев, наследники, 2021
© Перевод. Л.А. Дмитриев, наследники, 2021
© Перевод. М.А. Салмина, наследники, 2021
© Перевод. И.А. Лобакова, 2021
© Перевод. В.И. Охотникова, 2021
© Перевод. Д.М. Буланин, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Слово о походе Игоря, сына Святослава, внука Олегова
Ритмический перевод Д. С. Лихачева
Не пристало ли нам, братья,
начать старыми словами
печальные повести о походе Игоря,
Игоря Святославича?
Начать эту песнь надо,
следуя былям сего времени,
а не по замышлению Бояна.
Ибо Боян, вещий,
если кому хотел песнь воспеть,
то растекался мыслию по древу,
серым волком по земле,
сизым орлом под облаками.
Вспоминал он, как говорил,
первых времен усобицы.
Тогда напускал десять соколов на стадо лебедей:
который догонял какую,
та первой и пела песнь —
старому Ярославу,
храброму Мстиславу,
что зарезал Редедю пред полками касожскими,
красному Роману Святославичу.
То Боян же, братья, не десять соколов
на стадо лебедей пускал,
но свои вещие персты
на живые струны воскладал;они же сами князьям славу рокотали.
Начнем же, братья, повесть эту
от старого Владимира до нынешнего Игоря,
который препоясал ум крепостью своею
и поострил сердце свое мужеством;
исполнившись ратного духа,
навел свои храбрые полки
на землю Половецкую
за землю Русскую.
Тогда Игорь взглянул
на светлое солнце
и увидел воинов своих,
тьмою от него прикрытых.
И сказал Игорь князь
дружине своей:
«О дружина моя
и братья!
Лучше ведь убитым быть,
чем плененным быть;
так уж сядем, братья,
на борзы́х коней,
да посмотрим хоть
на синий Дон».
Ум склонился князя
перед желанием,
и охота отведать Дон великий
заслонила ему знамение.
«Хочу, – сказал, – копье преломить
в начале поля Половецкого;
с вами, русичи, хочу либо голову свою сложить,
либо шлемом испить из Дону».
О Боян, соловей старого времени!
Вот бы ты походы те воспел,
скача, соловей, по воображаемому дереву,
летая умом под облаками,
свивая славу обоих половин сего времени,
рыща по тропе Трояна
через поля на горы.
Пришлось бы внуку того
воспеть песнь Игорю:
«Не буря соколов занесла
через поля широкие, —
стаи галок бегут
к Дону великому».
Или так бы начать петь,
о волшебник Боян,
внук Велеса:
«Кони ржут за Сулой —
звенит слава в Киеве;
трубы трубят в Новгороде —
стоят стяги в Путивле».
Игорь ждет милого брата Всеволода.
И сказал ему буй-тур Всеволод:
«Один брат,
один свет светлый —ты, Игорь!
Оба мы – Святославичи.
Седлай же, брат мой,
своих борзы́х коней,
а мои-то готовы,
оседланы у Курска еще раньше.
А мои-то куряне – известные воины:
под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
концом копья вскормлены,
пути им ведомы,
овраги им знакомы,
луки у них натянуты,
колчаны отворены,
сабли изо́стрены;
сами скачут, как серые волки в поле,
ища себе чести, а князю – славы».
Тогда вступил Игорь князь в золотое стремя
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою путь заграждало;
ночь, стонущи ему грозою, птиц пробудила;
свист звериный встал,
взбился див —
кличет на вершине дерева,
велит прислушаться – земле незнаемой,
Волге,
и Поморью,
и Посулью,
и Сурожу,
и Корсуню,
и тебе, Тмутороканский идол!
И половцы непроложенными дорогами
побежали к Дону великому;
кричат телеги их в по́лночи,
словно лебеди распущенные.
А Игорь к Дону воинов ведет!
Ведь уже несчастий его подстерегают птицы
по дубам;
волки грозу подымают
по оврагам;
орлы клектом на кости зверей зовут;
лисицы брешут на красные щиты.
О Русская земля! Уже ты за холмом!
Долго ночь меркнет.
Заря свет уронила,
мгла поля покрыла.
Щекот соловьиный уснул,
говор галок пробудился.
Русские сыны великие поля красными щитами
перегородили,
ища себе чести, а князю славы.
Спозаранок в пятницу
потоптали они поганые полки половецкие
и, рассыпавшись стрелами по полю,
помчали красных девушек половецких,
а с ними золото,
и паволоки,
и дорогие оксамиты.
Покрывалами,
и плащами,
и кожухами
стали мосты мостить по болотам
и по топким местам,
и всякими драгоценностями половецкими.
Красный стяг,
белая хоругвь,
красная челка,
серебряное древко —
храброму Святославичу!
Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.
Далеко залетело!
Не было оно в обиду порождено
ни соколу,
ни кречету,
ни тебе, черный ворон,
поганый половец!
Гзак бежит серым волком,
а Кончак путь ему указывает к Дону великому.
На другой день совсем рано
кровавые зори свет возвещают;
черные тучи с моря идут,
хотят прикрыть четыре солнца,
а в них трепещут синие молнии.
Быть грому великому!
Пойти дождю стрелами с Дона великого!
Тут копьям изломиться,
тут саблям побиться
о шлемы половецкие
на реке на Каяле,
у Дона великого!
О Русская земля! Уже ты за холмом!
Вот ветры, внуки Стрибога, веют с моря
стрелами
на храбрые полки Игоря.
Земля гудит,
реки мутно текут,
пыль поля покрывает,
стяги говорят:
половцы идут от Дона,
и от моря,
и со всех сторон русские полки обступили.
Дети бесовы кликом поля перегородили,а храбрые русские перегородили красными
щитами.
Ярый тур Всеволод!
Стоишь ты в самом бою,
прыщешь на воинов стрелами,
гремишь о шлемы мечами булатными!
Куда ты, тур, поскочишь,
своим золотым шлемом посвечивая,
там лежат поганые головы половецкие.
Рассечены саблями калеными шлемы аварские
тобою, ярый тур Всеволод!
Какая из ран дорога, братья, тому, кто забыл
честь и богатство
и города Чернигова отцов золотой стол,
и своей милой желанной, прекрасной Глебовны,
свычаи и обычаи?
Были века Трояна,
минули годы Ярославовы,
были походы Олеговы,
Олега Святославича.
Тот ведь Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Ступает в золотое стремя в городе Тмуторокане,
тот же звон уже слышал давний великий Ярослав,
а сын Всеволода Владимир
каждое утро уши закладывал в Чернигове.
Бориса же Вячеславича
похвальба на суд привела
и на Канину зеленую паполому постлала
за обиду Олегову,
храброму и молодому князю.
С той же Каялы Святополк повелел отца своего
привезти
между венгерскими иноходцами
ко святой Софии к Киеву.
Тогда, при Олеге Гориславиче,
засевалось и прорастало усобицами,
погибало достояние Даждьбожьего внука;
в княжеских крамолах сокращались жизни
людские.
Тогда по Русской земле редко пахари
покрикивали,
но часто вороны граяли,
трупы между собой деля,
а галки свою речь говорили,
собираясь полететь на добычу.
То было в те рати и в те походы,
а такой рати не слыхано!
С раннего утра до вечера,
с вечера до рассвета
летят стрелы каленые,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья булатные
в поле незнаемом,
среди земли Половецкой.Черная земля под копытами костями была
засеяна,
а кровью полита:
горем взошли они по Русской земле.
Что мне шумит,
что мне звенит —
издалека рано до зари?
Игорь полки возвращает,
ибо жаль ему милого брата Всеволода.
Билися день,
билися другой;
на третий день к полудню пали стяги Игоревы.
Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы,
тут кровавого вина недостало,
тут пир окончили храбрые русские:
сватов напоили, а сами полегли
за землю Русскую.
Никнет трава от жалости,
а дерево с тоской к земле преклонилось.
Уже, ведь, братья, невеселое время настало,
уже пустыня войско прикрыла.
Встала обида в войсках Даждьбожья внука,
вступила девою на землю Трояню,
восплескала лебедиными крылами
на синем море у Дона;
плеская, прогнала времена обилия.
Борьба князей против поганых прекратилась,
ибо сказал брат брату:
«Это мое и то мое же».
И стали князья про малое
«это великое» говорить,
и сами на себя крамолу ковать.
А поганые со всех стран приходили с победами
на землю Русскую.
О, далеко залетел сокол, птиц избивая, —
к морю!
Игорева храброго полка не воскресить!
По нем кликнули Карна и Желя,
поскакали по Русской земле,
размыкивая огонь в пламенном роге.
Жены русские восплакались, приговаривая:
«Уже нам своих милых, любимых
ни мыслию не смыслить,
ни думою не сдумать,
ни глазами не повидать,
а золота и серебра совсем не подержать».
И застонал, братья, Киев от горя,
а Чернигов от напастей.
Тоска разлилась по Русской земле;печаль обильная пошла посреди земли Русской.
А князи сами на себя крамолу ковали,
а поганые,
с победами нарыскивая на Русскую
землю,
сами брали дань по белке от двора.
Ибо те два храбрых Святославича,
Игорь и Всеволод,
уже коварство пробудили раздором,
а его усыпил было отец их —
Святослав грозный великий киевский
грозою:
прибил своими сильными полками
и булатными мечами,
наступил на землю Половецкую,
притоптал холмы и овраги,
взмутил реки и озера,
иссушил потоки и болота.
А поганого Кобяка от лукоморья,
из железных великих полков половецких,
как вихрь, исторг:
и упал Кобяк в городе Киеве
в Святославовой гриднице.
Тут-то немцы и венецианцы,
тут-то греки и чехи
поют славу Святославу,
укоряют князя Игоря,
потопившего богатство на дне Каялы реки
половецкой, —
насыпавшего русского золота.
Тут-то Игорь князь пересел из седла золотого
в седло рабское.
Приуныли у городов забралы,
а веселие поникло.
А Святослав мутный сон видел
в Киеве на горах.
«Этой ночью с вечера одевают меня, – говорит, —
черным покрывалом
на кровати тисовой;
черпают мне синее вино,
с горем смешанное;
сыплют мне пустыми колчанами поганых
иноземцев
крупный жемчуг на грудь
и нежат меня.
Уже доски без князька
в моем тереме златоверхом.
Всю ночь с вечера
серые вороны граяли у Плесеньска,
в предградье стоял киевский лес,
и понеслись [они – вороны] к синему морю».
И сказали бояре князю:
«Уже, князь, горе ум полонило;
ведь вот, два сокола слетели
с отчего престола золотого
добыть города Тмутороканя
или испить шлемом из Дона.
Уже соколам крыльца подсекли
саблями поганых,
а самих опутали
в путины железные.
Темно ведь было в третий день:
два солнца померкли,
оба багряные столба погасли
и с ними два молодых месяца,
Олег и Святослав,
тьмою заволоклись
и в море погрузились,
и великую смелость возбудили в хиновах.
На реке на Каяле тьма свет покрыла,
по Русской земле простерлись половцы,
точно выводок гепардов.
Уже спустился позор на славу;
уже ударило насилие на свободу;
уже бросился див на землю.
И вот, готские красные девы
запели на берегу синего моря:
звоня русским золотом,
воспевают время Боза,
лелеют месть за Шарукана.
А мы уже, дружина, без веселья!
Тогда великий Святослав
изронил золотое слово,
со слезами смешанное,
и сказал:
«О мои дети, Игорь и Всеволод!
Рано начали вы Половецкой земле
досаждать мечами,
а себе славы искать.
Но одолели вы без чести,
без чести ведь кровь поганую пролили.
Ваши храбрые сердца
из крепкого булата выкованы
и в смелости закалены.
Что же сотворили вы моей серебряной седине?
Не вижу уже у власти
сильного,
и богатого,
и обильного воинами
брата моего Ярослава,
с черниговскими боярами,
с воеводами,
и с татранами,
и с шельбирами,
и с топчаками,
и с ревугами,
и с ольберами.
Те ведь без щитов с засапожными ножами
кликом полки побеждают,
звоня в прадедовскую славу.
Но сказали вы: «Помужествуем сами:
прошлую славу сами похитим,
а будущую сами поделим!»
Разве же дивно, братья, старому помолодеть?
Когда сокол надел оперение взрослого,
высоко птиц он взбивает:
не даст гнезда своего в обиду.
Но вот зло – князья мне не в помощь:
худо времена обернулись.
Вот у Римова кричат под саблями половецкими,
а Владимир под ранами.
Горе и тоска сыну Глебову!»
Великий князь Всеволод!
Неужели и мысленно тебе не прилететь издалека
отчий золотой стол поблюсти?
Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать,
а Дон шлемами вычерпать!
Если бы ты был здесь,
то была бы невольница по ногате,
а раб по резани.
Ты ведь можешь посуху
живыми копьями стрелять,
удалыми сыновьями Глебовыми.
Ты, буйный Рюрик и Давид!
Не ваши ли воины
золочеными шлемами по крови
плавали?
Не ваша ли храбрая дружина
рыкают, как туры,
раненные саблями калеными
на поле незнаемом?
Вступите же, господа, в золотые стремена
за обиду сего времени,
за землю Русскую,
за раны Игоревы
буйного Святославича!
Галицкий Осмомысл Ярослав!
Высоко сидишь ты
на своем златокованном престоле,
подпер горы венгерские
своими железными полками,
загородив королю путь,
затворив Дунаю ворота,
меча тяжести через облака,
суды рядя до Дуная.
Грозы твои по землям текут,
отворяешь Киеву ворота,
стреляешь с отчего золотого престола
салтанов за землями.
Стреляй же, господин, в Кончака,
поганого раба,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича!
А ты, буйный Роман, и Мстислав!
Храбрая мысль влечет ваш ум на подвиг.
Высоко паришь на подвиг в отваге,
точно сокол на ветрах паря,
стремясь птицу в смелости одолеть.
Есть ведь у вас железные молодцы
под шлемами латинскими.
От них дрогнула земля,
и многие страны —
Хинова,
Литва,
Ятвяги,
Деремела,
и половцы копья свои повергли,
а головы свои подклонили
под те мечи булатные.
Но уже, о князь Игорь,
померк солнца свет;
а дерево не добром листву сронило:
по Роси и по Суле города поделили.
А Игорева храброго полка не воскресить!
Дон тебя, князь, кличет
и зовет князей на победу.
Ольговичи, храбрые князья, поспели на брань…
Ингварь и Всеволод
и все трое Мстиславичи,
не худого гнезда соколы!
Не по праву побед
расхитили вы себе владения!
Где же ваши золотые шлемы
и копья польские
и щиты?
Загородите полю ворота
своими острыми стрелами
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича!
Уже ведь Сула не течет серебряными
струями
для города Переяславля,
и Двина болотом течет
для тех грозных полочан
под кликом поганых.
Один только Изяслав, сын Васильков,
позвонил своими острыми мечами
о шлемы литовские,
прибил славу деда своего Всеслава,
а сам под красными щитами
на кровавой траве
был прибит литовскими мечами
на кровь со своим любимцем,
а тот и сказал:
«Дружину твою, князь,
птица крыльями приодела,
а звери кровь полизали».
Не было тут брата Брячислава,
ни другого Всеволода:
так в одиночестве изронил он жемчужную душу
из храброго тела
через золотое ожерелье.
Уныли голоса,
поникло веселие,
трубы трубят городенские.
Ярославичи и все внуки Всеслава!
Уже склоните стяги свои,
вложите [в ножны] свои мечи поврежденные,
ибо лишились вы славы дедов.
Ибо вы своими крамолами
начали наводить поганых
на землю Русскую,
на достояние Всеслава.
Из-за усобицы ведь настало насилие
от земли Половецкой!
На седьмом веке Трояна
кинул Всеслав жребий
о девице ему милой.
Он хитростями оперся на коней
и скакнул к городу Киеву
и коснулся древком
золотого престола киевского.
Скакнул от них лютым зверем
в полночь из Белгорода,
объятый синей мглой;
поутру же вонзил секиры, —
отворил ворота Новгорода,
расшиб славу Ярослава,
скакнул волком
до Немиги с Дудуток.
На Немиге снопы стелют из голов,
молотят цепами булатными,
на току жизнь кладут,
веют душу от тела.
У Немиги кровавые берега
не добром были посеяны,
посеяны костьми русских сынов.
Всеслав князь людям суд правил,
князьям города рядил,
а сам ночью волком рыскал:
из Киева дорыскивал до петухов Тмутороканя,
великому Хорсу волком путь перерыскивал.
Для него в Полоцке позвонили к заутрене рано
у святой Софии в колокола,
а он в Киеве звон тот слышал.
Хоть и провидящая душа у него в храбром теле,
но часто от бед страдал.
Ему провидец Боян
давно припевку, разумный, сказал:
«Ни хитрому,
ни умелому,
ни птице умелой
суда Божьего не миновать».
О стонать Русской земле,
помянув первые времена
и первых князей!
Того старого Владимира
нельзя было пригвоздить к горам киевским:
вот ведь и теперь встали стяги Рюриковы,
а другие – Давыдовы,
но врозь у них полотнища развеваются.
Копья поют!
На Дунае Ярославнин голос слышится,
кукушкою безвестною рано кукует:
«Полечу, – говорит, – кукушкою по Дунаю,
омочу бобровый рукав в Каяле реке,
утру князю кровавые его раны
на могучем теле».
Ярославна рано плачет
в Путивле на забрале, приговаривая:
«О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты наперекор?
Зачем мчишь хиновские стрéлки
на своих легких крыльицах
на воинов моего милого?
Разве мало тебе было под облаками веять,
лелея корабли на синем море?
Зачем, господин, мое веселье
по ковылю ты развеял?»
Ярославна рано плачет
в Путивле городе на забрале,
приговаривая:
«О Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы
сквозь землю Половецкую.
Ты лелеял на себе Святославовы насады
до стана Кобякова.
Прилелей же, господин, моего милого ко мне,
чтобы не слала я к нему слез
на море рано».
Ярославна рано плачет
в Путивле на забрале, приговаривая:
«Светлое и трижды светлое солнце!
Для всех ты тепло и прекрасно:
Зачем, господин, простерло ты горячие свои лучи
на воинов моего милого?
В поле безводном жаждою им луки согнуло,
горем им колчаны заткнуло?»
Прыснуло море в полуночи,
идут смерчи облаками.
Игорю князю бог путь указывает
из земли Половецкой
в землю Русскую,
к отчему золотому столу,
Погасли вечером зори.
Игорь спит,
Игорь бдит,
Игорь мыслью поля мерит
от великого Дона до малого Донца.
Коня в полночь Овлур свистнул за рекою;
велит князю разуметь:
князю Игорю не оставаться!
Кликнул,
застучала земля,
зашумела трава,
вежи половецкие задвигались.
А Игорь князь поскакал
горностаем к тростнику
и белым гоголем на воду.
Вскочил на борзого коня,
и соскочил с него серым волком.
И побежал к излучине Донца,
и полетел соколом под облаками,
избивая гусей и лебедей
к завтраку,
и обеду,
и ужину.
Коли Игорь соколом полетел,
тогда Овлур волком побежал,
стряхивая собою студеную росу:
оба ведь надорвали своих борзых коней.
Донец говорит:
«О князь Игорь!
Немало тебе величия,
а Кончаку нелюбия,
а Русской земле веселия!»
Игорь говорит:
«О Донец!
Немало тебе величия,
лелеявшему князя на волнах,
стлавшему ему зеленую траву
на своих серебряных берегах,
одевавшему его теплыми туманами
под сенью зеленого дерева;
ты стерег его гоголем на воде,
чайками на струях,
чернядями на ветрах».
Не такова-то, – говорит он, – река
Стугна;
скудную струю имея,
поглотив чужие ручьи и ладьи,
расширенная к устью,
юношу князя Ростислава заключила.
На темном берегу Днепра
плачет мать Ростислава
по юноше князе Ростиславе.
Уныли цветы от жалости,
и дерево с тоской к земле приклонилось.
То не сороки застрекотали:
по следу Игоря едут Гзак с Кончаком.
Тогда вороны не граяли,
галки примолкли
сороки не стрекотали,
полозы ползали только.
Дятлы стуком указывают путь к реке,
да соловьи веселыми песнями
рассвет возвещают.
Говорит Гзак Кончаку:
«Если сокол к гнезду летит, —
расстреляем соколенка
своими золочеными
стрелами».
Говорит Кончак Гзаку:
«Если сокол к гнезду летит, —
опутаем соколенка
красною девицею».
И сказал Гзак Кончаку:
«Если опутаем его красною девицею,
не будет у нас ни соколенка,
ни красной девицы,
и станут нас птицы бить
в поле Половецком».
Сказали Боян и Ходына,
Святославовы песнотворцы,
старого времени Ярослава,
Олега князя любимцы:
«Тяжко голове без плеч,
беда телу без головы», —
так и Русской земле без Игоря.
«Солнце светится на небе, —
а Игорь князь в Русской земле»:
девицы поют на Дунае, —
вьются голоса их через море до Киева.
Игорь едет по Боричеву
ко Святой Богородице Пирогощей.
Села рады, города веселы.
Певше песнь старым князьям,
потом и молодым петь:
«Слава Игорю Святославичу,
буй-туру Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!»
Здравы будьте, князья и дружина,
борясь за христиан
против полков поганых!
Князьям слава и дружине!
Аминь.
Первая часть «Слова…» рассказ о походе Игоря (Слово о полку Игореве Другой автор)
Создатель «Слова о полку Игореве» написал свое произведение в 1185 году. В это время Великая Русь и Киев находились в трудном положении. Огромное государство, созданное великим князем Олегом, процветавшее во время правления Владимира Святославича и Ярослава Мудрого, стало дробиться на многие княжества и приходить в упадок.
Киев сохранял древние традиции своей доблести, он славился историческими преданиями, могилами прославленных князей, начиная с Олега. Киевский князь носил звание «великого князя». Разделение страны на мелкие княжества сопровождалось кровопролитными междоусобицами князей, желавших захватить наиболее богатые земли. В это время половцы близко подошли к южным границам Руси. В 80 — х годах XII века князь Святослав Всеволодович, собрав русских князей и их дружины, сразился с половцами. Они были отброшены в степи. Но в 1185 году князь Игорь Новгород — Северский, собравший небольшое войско, пошел в поход на половцев. Княжеская дружина была разбита, а сам князь попал в плен. После этого события половцы, почувствовавшие разобщенность русских князей, стали совершать частые набеги на Русь. Своим походом Игорь, сам того не желая, открыл путь половцам на родную землю.
«Слово о полку Игореве» — исторический памятник древнерусской литературы. Это величайшее художественное творение своего времени, в котором с большой точностью передан образ Древней Руси.
Главным чувством, волновавшим автора «Слова о полку Игореве» была любовь к Родине, к русской земле, к народу. Автор скорбит о разъединении Великой Руси. Он — великий русский мыслитель — рисует разные слои народа XII века. Он противопоставляет смелость, доблесть и трудолюбие простых русских людей стремлению князей к обособлению. Дружинники, куряне, им описаны как «опытные воины», а воины — богатыри черниговцы «без щитов, с засапожными ножами кликом полки побеждают, звоня в продедовскую славу». В «Слове о полку Игореве» описаны также страдания простого народа от набегов половцев.
В первой части произведения описывается выступление князя Игоря Новгород — Северского в поход. Игорь хочет избавить Русь от ее давних врагов. В день выступления происходит солнечное затмение. Несмотря на это зловещее предзнаменование, несмотря на все опасности, которыми грозит степь, князь Игорь не изменяет своего решения выступить против половцев.
В Путивле к князю Игорю присоединяется князь Черниговский Буй — Тур Всеволод.
В «Слове о полку Игореве» он описывается как великий воин: «Куда ты, Тур, поскачешь, посвечивая своим золотым шлемом, там лежат поганые половецкие головы».
С объединенными силами своего войска и войска Буй — Тур Всеволода князь Игорь вступает на половецкую землю. Все здесь ему враждебно: и степь, и птицы, и звери. Но Игорь решителен, как и его войско. Они, «к славной изготовившись борьбе, добывая острыми мечами князю славы, почестей себе», идут дальше, на битву с половцами.
В первый раз, «на рассвете, в пятницу, в туманах», русское войско побеждает половцев, захватив в качестве добычи много золота, шелков, драгоценных камней. Игорь думает, что половцы побеждены, разбиты полностью, и решает идти дальше. Но половцы только надломлены. Они ушли в степь и собирают новое войско, больше прежнего. Огромная орда надвигается на лагерь Игоря, где он остановился на ночлег. Игорь и Буй — Тур Всеволод предчувствуют тяжелую битву. Любой на их месте отступил бы, но они решают сразиться с половцами, во много раз превосходящей их силой.
Наутро сама природа предвещает тяжелую развязку:
Ночь прошла, и кровяные зори
Возвещают бедствие с утра.
Туча надвигается от моря
На четыре княжеских шатра.
Столкнулись две огромные силы в битве, подобной которой еще не было. С огромным мужеством и отвагой сражалось русское войско. Во время боя проявляется ратная доблесть Буй — Тур Всеволода. Со своими полками он стоял в обороне. Лишь на третий день пали Иго — ревы знамена. Половцы одолели русское войско своим несметным количеством. Много русских воинов полегло в той битве. Самого князя Игоря Новгород — Северского половцы взяли в плен. После описания неудачного похода Игоря и его дружины в «Слове о полку Игореве» описана печаль, горе всего русского народа, русской земли. Разгром русского войска приободрил половцев. Их набеги на Русь стали бесчисленными. Остановленные Святославом, отцом Игоря и Всеволода, они вновь пошли на Русь. Разлилась печаль по русской земле: «…стонет Киев над горою, тяжела Чернигову напасть».
Половцы стали собирать дань с городов «по белке со двора».
Вторая часть произведения посвящена Святославу Великому. Автор описывает его как умного, рассудительного правителя и полководца. Он не одобряет необдуманных поступков Игоря и Всеволода. Святослав понимает, что безрассудность сыновей может привести к учащению набегов половцев на Русь.
Святославу снится сон. Он воспринимает его как предзнаменование. Великий киевский князь собирает бояр, чтобы истолковать этот сон. Бояре отвечают ему, что главный смысл сна в том, что два сына Святослава, отправившись на половцев, с небольшим войском потерпели неудачу.
Благодаря этому толкованию, Святослав приходит к мысли, что половцев можно победить только общимисилами. Эту мысль он выражает в «золотом слове». В него вложен призыв объединить свои силы ко всем князьям на Руси: Ярославу Остромыслу, Всеволоду Суздальскому, Мстиславу, Буй Роману, Ингварю. Святослав призывает прекратить все распри между собой, иначе половцев не победить, призывает защитить Русь от врагов, отомстить за Игоря и Всеволода.
Затем автор рассказывает о возвращении Игоря Новгород — Северского из половецкого плена. В Путивле горюет жена Игоря, Ярославна. Она обращается к Ветру, Днепру и к Солнцу с просьбой помочь Игорю бежать из половецкого плена. В лице Ярославны автор изображает всю Русь, страдающую от бесчисленных набегов половцев. И, словно услышав этот призыв, Игорь с помощью Овлура вырывается из позорного заточения. Загнав коня, он добирается до Донца. В своей речи Игорь обращается к нему, как к великой реке: «О Донец! Немало тебе величья…». Он обращается к Донцу как к первому вестнику встречи с Русью, которая представляется ему единой, неделимой Родиной. В погоню за князем скачут Гзак и Кончак, но она оканчивается безуспешно. Половцы доезжают до Донца и не находят там Игоря. «Слово…» заканчивается ликованием по случаю возвращения князя Игоря.
Главная идея «Слова о полку Игореве» в том, что вся Русь должна быть единой, а не разделенной на множество мелких княжеств. Такая раздробленность неизбежно приводит сильное государство к гибели.
На примере князя Игоря Новгород — Северского показано, что поодиночке крупного врага не победить. Это можно сделать только общими силами. «Слово о полку Игореве» оказалось пророческим произведением. Оно предсказало дальнейшее историческое развитие России в последующую эпоху.
Бессмертный полк Черногории
Три журналиста из сибирского города Томска спонтанно начали рассказ о Бессмертном полку . Сергей Лапенков, Сергей Колотовкин и Игорь Димитриев использовали традицию держать портреты ветеранов, которая спорадически происходила по всей России во время Дня Победы , отмечаемого в России 9 мая.
Трое заметили, что живых ветеранов стало меньше Красной Армии времен Второй мировой войны, и придали новую форму упомянутой традиции, предложив участникам парада 2012 года принести с собой портреты близких, участников войны.
Официальный Кремль быстро осознал пропагандистский потенциал движения и очень скоро стал мешать вербовке добровольцев и организации самих мероприятий.
Несмотря на протесты учредителей и требования исключить партийных активистов и чиновников из всей этой истории, государство отреагировало организацией специального движения под названием Бессмертный полк России . Несколько лет спустя движению удалось расшириться почти до 80 стран. Таким образом, одна по сути положительная инициатива превратилась в еще один актив Путина — народной дипломатии, предназначен для вывоза за пределы России, вместе с «Ночные волки» , РТ , «Спутник ».
Реакция либеральной общественности в России была сильной и вылилась в инициативу под названием Бессмертная казарма , в которой рассказывались истории о судьбах жертв репрессий в СССР. Другие подобные акции говорили о тяжелом состоянии и обманывали живых ветеранов недавних войн, от Афганистана до Сирии, в которых принимали участие Россия и СССР.
Географическое расширение «Бессмертный полк » добрался до Беларуси и Украины, а после провала в Таджикистане и Узбекистане – хранение фотографий умерших не соответствует местной исламской традиции – благодаря деятельности журналиста Игоря Дамьяновича прибыл в Черногорию.
Игорь Дамьянович начал свою карьеру в качестве журналиста и обозревателя портала IN4S , средства массовой информации, известного созданием фейковых новостей, который находится в помещении Matica Srpska в Подгорице. Позже он редактировал местное отделение 9-го0003 Russia Beyond проект, принадлежащий российскому государственному информационному агентству Россия Сегодня, публикуется в ежедневной газете Дан . Он часто бывает в России, и по его аккаунтам в социальных сетях видно, что он был стипендиатом российского правительства, частым гостем на международных форумах, организуемых Кремлем, а также гостем кавказских республик Российской Федерации, где он встречался с лидерами Ингушетии и Дагестана.
пр. Бессмертный полк Черногории был запущен во время кампании по парламентским выборам в Черногории 2016 года, когда делегация из Черногории отправилась в Россию для участия в параде. Бессмертный полк Черногории организовал прогулку от монастыря Прасквица к мемориалам павшим воинам Национально-освободительной войны в Целобрдо в Будве, а также в Герцег-Нови – в обоих муниципалитетах, где черногорская оппозиция победила на выборах 2016 года. На эти собрания собирались активисты различных политических партий, в том числе прозападной партии УРА.
Вредная идеология Однако нас должна беспокоить не сама прогулка, а идеология этого движения, которую можно прочитать в постах Игоря Дамьяновича или на официальной странице Бессмертный полк Черногории в социальных сетях. Сюда входят антисемитизм, гомофобия, исламофобия, разжигание ненависти и фейковые новости, издевательство над НАТО и ЕС, а также пропаганда, синхронизированная с действиями официальной Москвы.
Они часто высмеивают российскую оппозицию, протесты в Москве и критикуют любое сотрудничество между Черногорией и Сербией и их западными партнерами. Посты, прославляющие имидж и деятельность Слободана Милошевича, Башара Асада и Сталина, публиковались как на личном аккаунте Дамьяновича, так и на аккаунте движения. Критика государственной политики Израиля и характеристика евреев как лицемеров, а также прославление движений, подобных «Хизбалле», и режимов в Сирии и Иране показывают, что миссия движения давно вышла за рамки заявленных целей.
Злоупотребление памятью о Второй мировой войне Существует ряд злоупотреблений памятью о героях Второй мировой войны, и по этой причине мы упомянем лишь некоторые из них. В посте от 9 сентября на своей странице в Facebook Дамьянович написал о визите премьер-министра Сербии и ее партнера к премьер-министру Люксембурга и его партнеру. Поскольку обе пары гомосексуалисты/лесбиянки, он оскорбляет их самым неподобающим образом.
Пост от 3 сентября на 9 странице Facebook0003 Бессмертный полк Черногории , намерен активизировать усилия МИД России по пересмотру характера пакта Молотова-Риббентропа и оккупации Польши в 1939 году. Преступления, такие как преступление в Катынском лесу, приписываются Польше , , которая стала жертвой своей эгоистичной политики. В тот же день, как и много раз до этого, та же страница высмеивает Сеада Сеховича, черногорского баскетболиста, за участие в кампании в поддержку членства Черногории в НАТО.
Пост от 22 августа, ставший результатом посещения еврейскими религиозными деятелями Украины концлагеря в Самоборе, называет лицемерами всю еврейскую политическую и религиозную элиту. Это соответствует взглядам Дамьяновича, которые он часто публикует в своем личном аккаунте, о том, что Израиль он называет преступным режимом, а евреев в Америке называют злейшими врагами сербов и сербов. Обо всем этом можно прочитать в посте от 6 июля, в котором Дамьянович из своего личного аккаунта критикует сотрудничество Сербии и Израиля, выделяя фотографии боевиков «Хизбаллы» с полей сражений в Сирии.
Однозначно все эти примеры указывают на предназначение Бессмертного полка в Черногории, но и в других странах, и показать, как манипулировали антифашистской борьбой и ее настроениями.
От низов к «квазирелигиозному культу»
С каждым годом шествие так называемого «Бессмертного полка», посвященное победе Советского Союза над нацистской Германией, становится все масштабнее и масштабнее.
По данным российских государственных СМИ, в этом году мероприятие 9 мая, День Победы, собрало около 750 000 человек на улицах Москвы и более 8 миллионов человек в городах по всей стране. По инициативе российских посольств и дружественных Кремлю неправительственных организаций движение «Бессмертный полк» в этом году также организовало шествия более чем в 60 странах мира, сообщил телеканал «Россия-1» .
С 2015 года высшие российские официальные лица, начиная с президента Владимира Путина и ниже, участвуют в шествии, которое призвано почтить память примерно 27 миллионов советских граждан, погибших во время войны, и тех, кто дожил до победы.
Но «Бессмертный полк» подвергся критике со стороны многих, которые обвиняют людей в том, что они участвуют, не понимая его смысла, несут с собой фотографии неизвестных людей, переданные им организаторами, и , быстро выброшенные после мероприятия .
«Бессмертный полк был обречен с момента своего рождения, — писал 10 мая известный блогер, бывший депутат Госдумы Игорь Яковенко. 0. Превращение низовой инициативы в государственный ритуал и часть квазирелигиозного культа «победы» началось уже в 2014 году… Так закончилась человеческая история Бессмертного полка и началось государственного обрядового культа».
Демонстрация благодарности
За последние несколько лет правительство Путина все больше делало ставку на свой внутренний престиж на, казалось бы, узком и строго контролируемом видении патриотизма, а интерпретация советского опыта Второй мировой войны стала краеугольным камнем это усилие.
Советскому Союзу и России уже давно сложно придумать, как запомнить войну против фашистской Германии. При диктаторе Иосифе Сталине официальное число погибших составляло всего 7 миллионов человек. День Победы не отмечался как официальный праздник до 1965, после того как число людей, непосредственно помнящих конфликт, значительно сократилось. Такие вопросы, как пакт Молотова-Риббентропа, ужасающие советские потери в первые дни войны, значение британской и американской помощи, предоставленной по программе ленд-лиза, зверства, совершенные Красной армией в Германии, сталинская политика отправки многих возвращение военнопленных в ГУЛАГ и многие другие факты усложняют изложение мрачной истории.
Идея «Бессмертного полка» родилась в 2011 году в компании трех друзей, разделивших торжественный момент у Вечного огня в сибирском городе Томске.
«Идея пришла в голову моему коллеге Игорю Дмитриеву, который сейчас живет в Санкт-Петербурге», — сказал Русской службе Радио Свобода один из мужчин, томский журналист Сергей Лапенков.
«[День Победы] для нас всегда был очень важен. Мы все были внуками солдат, все наши деды воевали. И Игорь замечал, что творит время — ветеранов все меньше, а пафосных речей все больше. Поэтому он сказал: «В следующем году давайте организуем парад с портретами наших дедов». Мы хотели вернуть праздник главному герою — человеку, пережившему войну и которому мы бесконечно благодарны за то, что мы живы сегодня. Это может звучать немного пафосно, но именно так мы себя чувствовали».
Дед Лапенкова, Иван Лапенков, участвовал как в Зимней войне против Финляндии, так и в войне против нацистского лидера Адольфа Гитлера. Он был награжден медалью Героя Советского Союза и вернулся домой инвалидом.
«Благодаря дедушке я долгое время считал нормальным, что если человек солдат и возвращается с войны, то у него либо нет ног, либо нет рук», — говорит Лапенков. Иван Лапенков умер в 1974 году, когда его внуку было 6 лет.
Целью шествия с самого начала было воздать должное поколению, пережившему войну.
«Это была не история, в прямом смысле, армии и флота, — говорит Лапенков. «Для нас это была история поколений, история всех людей, прошедших 1940-е годы. Это была память человеческая… У каждого дедушки была бабушка. Она ждала. Она растила детей. , он собрался атаковать ради нее».
Массовое движение…
В следующем, 2012 году, трое мужчин обнародовали свою идею, и она явно нашла отклик. Около 6000 местных жителей вышли с портретами.
«В первый год мы сделали 2000 официальных плакатов, — говорит Лапенков, — плюс много людей пришло со своими самодельными плакатами или просто с фотографиями. Я видел одного парня, который сделал плакат из детской лопатки. приклеил к нему заламинированную фотографию, и у него это получилось очень хорошо».
Сергей Лапенков В течение следующих нескольких лет движение «Бессмертный полк» распространилось по другим городам России как подлинно массовое движение. Как правило, вспоминает Лапенков, местные власти поддерживали и не вмешивались.
В городе Кемерово официальные лица заявили организаторам, что они должны пройти маршем под знаменами правящей партии «Единая Россия». Это условие было отклонено.
В других городах власти отказали в разрешении на шествие, потому что организаторы не могли заранее предсказать, сколько людей придет. Как правило, местные шествия организовывались независимыми региональными журналистами через сети, связанные с первоначальными томскими организаторами.
Единственным условием, по словам Лапенкова, было то, чтобы местные организации следовали примеру Томска и оставались «некоммерческими, аполитичными и неправительственными».
«Это направлено на то, чтобы полк не стал инструментом продвижения какой-либо силы или личности», — говорит он. Вскоре после дебюта 2012 года «Единая Россия» обратилась к группе Лапенкова с предложением создать национальный проект. Лапенков смог их отложить, и из предложения ничего не вышло.
…К «Обязательному патриотизму»
В 2013 году в Москве впервые прошло шествие «Бессмертный полк».
Один из местных организаторов, Николай Земцов, самостоятельно зарегистрировал новую организацию под названием «Бессмертный полк-Москва». В следующем году появился приказ тогдашнего начальника штаба Кремля Сергея Иванова, предписывающий всем местным чиновникам по всей стране поддерживать движение Земцова.
В 2015 году группа Земцова была переименована в Бессмертный полк-Россия. «В какой-то момент, видимо, приняли решение не иметь ничего общего с низовой организацией», — говорит Лапенков. «Они просто построили свою собственную организацию».
«Через Общественную палату Российской Федерации [совещательный орган, организованный Кремлем] и Общероссийский народный фронт [политическое движение, созданное Путиным] появились активисты в регионах, и эти люди создали «Бессмертный полк». — Россия, — поясняет он. «Наши координаторы не вошли. Ни одного добровольца из низовых организаций. Так и появился «Бессмертный полк-Россия» — совершенно искусственная организация».
Сразу же, по словам Лапенкова, его волонтеры отметили тенденции.
В Самаре школам вручили квоты обязательного участия в марше. В Нижнем Новгороде студентов заставляли носить с собой фотографии неизвестных людей. В дальневосточном Красноярске шествие проходило одновременно с московским мероприятием, видимо, для того, чтобы участники марша могли участвовать «вместе» с Путиным.
В Архангельске официальные лица запретили активистам носить с собой фотографии британских и американских моряков, погибших при поставках по ленд-лизу в Советский Союз, сославшись на текущую «политическую ситуацию».
«Это стало случаем того самого «обязательного патриотизма», которому в качестве альтернативы был создан «Бессмертный полк», — говорит он.
Сергей Лапенков: «Мы хотели вернуть праздник главному герою — человеку, пережившему войну и которому мы бесконечно благодарны за то, что мы живы сегодня». Новое государственное движение также несет ответственность за резкое увеличение использования советской и сталинской символики и за массовое распространение оранжево-черной георгиевской ленты .