Доктор Дымов без «Попрыгуньи». История одного медицинского подвига

Каноническим образцом русского интеллигента принято считать Осипа Дымова, героя рассказа Чехова «Попрыгунья». Он максимально соответствовал этому образцу — умный, талантливый, скромный, снисходительный к недостаткам близких. Да еще и жертвенный — спасая мальчика от дифтерита, заразился сам, хотя прекрасно понимал, чем это чревато. А между тем у Дымова был прототип, который проделал аналогичную операцию в реальной жизни — и, к сожалению, с тем же исходом.

Прототипы — материя зыбкая. Редко когда автор радостно всем сообщает, с кого именно он списал своих героев. Обычно, автор, зная за собою страсть к иронии и всевозможным обобщениям, вовсе не хочет, чтобы прототип прознал о своей роли. В частности, художник Рябовский, списанный Чеховым со своего приятеля Исаака Левитана, всячески пытается на прототип не походить. Во всяком случае, в деталях.

Исаак Ильич Левитан, автопортрет (1880 г. ). Изображение с сайта wikipedia.org

Антон Павлович всеми силами старается дать понять, что вовсе не Левитан прототип Рябовского. Если Левитан пейзажист, то Рябовский делается анималистом и жарнистом. Левитан радикальный брюнет — Рябовский голубоглаз. Левитану 32 года — Рябовскому 25. Но — хитрость не удается: Левитан узнан и осмеян обществом. Чехов пытается оправдаться, указывает на некую типичность ситуации («Главная улика — внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор, и живет она с художником»). Дело, тем не менее, заканчивается скандалом, в результате которого бывшие друзья прекращают общаться на годы.

Сюжет

Напомним, однако, сюжет. В Москве, в одном из переулков живет молодая семья. Он — начинающий, но подающий надежды доктор. Она — та самая «попрыгунья», симпатичная, энергичная и экзальтированная дамочка, которую тянет к «прекрасному» — к миру богемы. Героиня практически не замечает своего супруга, предпочитая общество художников, актеров, литераторов. Она и сама то участвует в дачных спектаклях, то берет уроки живописи, то затевает что-нибудь еще, такое же изысканное и не имеющее отношения к приземленному миру, в котором живет ее муж.

Автограф рассказа А.П.Чехова «Попрыгунья» (1892 г.). Фото с сайта wikipedia.org

С учителем живописи у нее роман. Они даже вместе едут на этюды, где дамочка, совершенно неожиданно для нее самой, надоедает ветреному художнику (тому самому Левитану — Рябовскому). Этот факт действует на даму отрезвляюще — она решает полностью изменить свою жизнь, расстаться с богемой и стать образцовой супругой. Но поезд, что называется, ушел. За то время, пока шли «этюды» в окрестностях города Плеса, «попрыгунья» окончательно привязалась к красавцу-художнику. И теперь это неразделенное чувство мешает обоим. Да и доктору Дымову тоже. Он, наконец, начинает догадываться, что происходит.

Финал трагический и героический одновременно. Осип Дымов совершает истинный гражданский подвиг — рискуя жизнью, отсасывает у мальчика дифтеритные пленки, заражается, заболевает тяжелой формой дифтерита и умирает.

Его друг доктор Коростелев, всегда тихий и кроткий, наконец-то срывается:»Это, если всех нас сравнить с ним, был великий, необыкновенный человек! Какие дарования! Какие надежды он подавал нам всем!.. Господи боже мой, это был бы такой ученый, какого теперь с огнем не найдешь. Оська Дымов, Оська Дымов, что ты наделал! Ай-ай, боже мой!.. Добрая, чистая, любящая душа — не человек, а стекло! Служил науке и умер от науки. А работал, как вол, день и ночь, никто его не щадил, и молодой ученый, будущий профессор, должен был искать себе практику и по ночам заниматься переводами, чтобы платить вот за эти… подлые тряпки!.. И сам себя не щадил, и его не щадили. Э, да что, в сущности!«

Попрыгунья же жалела только об одном — что просмотрела, упустила, «прозевала» Дымова. Не на того поставила. Она ведь даже не догадывалась, что ее Дымов, простой, скучный, домашний Дымов — в своей области гораздо более значительная величина, чем все ее актеры и писатели-любители.

Требовалось лишь чуть-чуть подождать, и она была бы женой мировой знаменитости.

Реальность

Выйдем, впрочем, из нетвердой и обманчивой атмосферы художественных вымыслов к жизненным реалиям. Прототип Осипа Дымова, известный московский врач, ординатор Московского же военного госпиталя, основатель фонда в целях учреждения премии имени Пирогова и редактор Летописей Хирургического Общества Илларион Иванович Дуброво жил в доме 17 на Пречистенке. Здание тогда уже считалось историческим — до этого оно принадлежало легендарному поэту-партизану Денису Давыдову.

Москва, ул. Пречистенка, дом 17. современный вид усадьбы Дениса Давыдова

Тут нужно сказать, что прототипом Дымова Илларион Иванович мог считаться вовсе не потому, что имел отношение к известному любовному треугольнику (тут героев лирической истории любознательные современники вычислили быстро — ими были назначены полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников и его жена, Софья Петровна — любительница искусств, хозяйка салона, сама художница; одну из ее работ даже приобрел Павел Третьяков), а потому, что совершил врачебный поступок, который не мог не запомниться молодому врачу Чехову.

Софья Петровна и Дмитрий Павлович Кувшинниковы, фото нач. 20 в. с сайта wikipedia.org

В отличие от Дымова Дуброво вовсе не был подающим надежды молодым человеком — речь идет о признанном светиле медицины. Да и впечатления два доктора производили — если выдуманный выглядел как классический, чуть ли не пародийный русский интеллигент (а иначе и быть не могло, ведь «Попрыгунья», по большому счету, рассказ о взаимоотношениях русской интеллигенции и русской богемы), то его реальный коллега, военврач, участник русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов и человек во всех отношениях бывалый, отличался, скорее, не кротостью и застенчивостью, а решительностью и брутальностью. Но, не смотря на это, москвичи его знали как доктора доброго, заботливого и участливого.

Портрет Софьи Петровны Кувшинниковой кисти .И. Левитана(1888 г.). Изображение с сайта wikipedia.org

Брат Иллариона Ивановича вспоминал о его детстве: «Очень красивый, живой и не по годам умный и развитой мальчик, он был единственной радостью, гордостью и надеждой матери. .. Отец, мелкий провинциальный чиновник, выбрал для него ту же стезю, но мать не разделяла взглядов отца на пьяное чиновничье счастье, строившееся на несчастье ближних».

Род Дуброво — что, впрочем, явствует из фамилии — имеет малороссийские корни. Доктор родился в 1843 году в селе Смелое Ромненского уезда Полтавской губернии. На выбор профессии, безусловно, повлияла семейная трагедия. Три его маленьких брата умерли в детстве от дифтерита. Это же, без сомнения, впоследствии повлияло на решение проводить рискованную операцию.

Гимназию окончил в Кишиневе, университет (естественный факультет) в Петербурге, затем была Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия. Образование более чем основательное. В 1870 году господин Дуброво получил звание лекаря. Затем — стажировка во Франции, русско-турецкий фронт (притом именно фронт, передовая), где он был военным врачом-хирургом, по окончании войны — блестящая защита докторской диссертации, 9 научных статей, орден Святого Владимира.

То есть весенним вечером 1883 года, когда заплаканные соседи попросили Иллариона Ивановича осмотреть умирающую девушку, они обратились не к начинающему эскулапу, каковым был Осип Дымов, а к человеку состоявшемуся и представлявшему для России, будем уж называть вещи своими именами, немалую ценность. Но на решение доктора сей факт не повлиял и повлиять не мог.

В результате 29 мая 1883 года «Московские ведомости» сообщили: «27 мая в 2 часа утра скончался доктор медицины Илларион Иванович Дуброво, сделавшись жертвой самоотвержения; 20 мая, ночью, покойный был приглашен к дочери шуйского предводителя дворянства Куроедова, 17-летней девушке, для операции трахеотомии, по случаю дифтерита. Благополучно окончив операцию, он посредством трубки высасывал из гортани дифтерические пленки, заразился сам и скончался, проболев всего 6 дней. Потеря, понесенная в его лице для науки и человечества, невознаградима. Мы убеждены, что знавшие покойного отнесутся с большим прискорбием к преждевременной кончине честного труженика и истинно гуманного человека».

Смерть врача стала сенсацией. Лев Толстой писал: «Нынче пришла мне мысль картинок с надписями. У меня есть два. Один доктор, высосавший яд дифтерийный и умерший. Другой учитель в Туле, вытаскивающий детей из своего заведения и погибший в пожаре».

Чехов, разумеется, не мог не знать об этом случае — мало того, что о нем говорила вся Москва, так ведь Антон Павлович — именно в то время, с 1879 по 1884 годы — обучался медицине на одном курсе с братом героя, Василием Дуброво (впоследствии назвавшем собственного сына в честь покойного дядюшки Илларионом). И, наверняка, Чехов немало об этой истории слышал, что называется, из неофициальных источников. И здесь Антон Павлович, ни в коей мере не связанный этическими рамками, случалось, проговаривался в самых незначительных мелочах. Вплоть до созвучности фамилий лучших друзей двух докторов — у Дымова это был Коростелев, а у Дуброво — Костырев.

Знал писатель также и о том, что авторы некролога несколько покривили душой — Софья Васильевна Куроедова, увы, скончалась на следующий день после операции.

Болезнь оказалась сильнее.

Видимо, сотрудники редакции подумали, что это принизит заслуги врача — дескать, не бывает подвига без, пусть посмертного, но все таки триумфа.

Хотя на самом деле все совсем наоборот — если врач знал, что шансы на выздоровление малы (а он в принципе не мог этого не знать), и все равно пошел на риск, то это поднимает значение его подвига на совершенно космические высоты.

Алексей Митрофанов

Из: Милосердие.ру

Заглавное фото: Кадр из фильма С.Самсонова «Попрыгунья» (1955 г.): Сергей Бондарчук — доктор Осип Степанович Дымов, Людмила Целиковская — Ольга Ивановна Дымова

Образ и характеристика Доктора Дымова в рассказе Попрыгунья Чехова

1. Сочинения
2. По литературе
3. Чехов А.П.
4. Образ и характеристика Дымова в рассказе Попрыгунья

Героем А.Чехова чаще всего бывает рядовой человек. Под бесстрастным изложением различаются и симпатия автора к трудящемуся человеку, и отвращение к сытости, предательству, эгоизму.

Образ труженика присутствует и в рассказе «Попрыгунья». Доктор Дымов является одухотворенным, сильным человеком, но вместе с тем мягким и добрым. В простоте и робкой деликатности героя скрываются воля, целеустремленность, преданность идеалам.

Для собственной жены, окруженной знаменитостями, он был слишком незначителен и ординарен. Только после смерти Дымова, зараженного дифтеритом при спасении ребенка, она узнает о подлинном величии мужа. Его друзья рассказали, каким необыкновенным и одаренным ученым он был. В своей среде он являлся поистине великим, но она не замечала его нравственной силы, не ценила любви, заботы и готовности жертвовать собой для ее прихотей. Теперь же она сожалеет всего лишь о собственной недальновидности. Ошиблась, вовремя не заметила, что скромный Дымов является большей величиной, чем все ее творческое окружение.

Не только из-за дифтерита пришел конец молодой жизни героя. Его жена взяла дифтерит в сообщники. Она всегда занималась поиском выдающихся людей, но не замечала человека, живущего вместе с ней. Не распознав красоты и силы Дымова — пропрыгала главное.

В Дымове угадываются характерные особенности многих ученых. Автор восхищен их характером, каждодневным героизмом, исключительной скромностью, упорством.

В романе Ольги Ивановны и художника рассмотрена тема заурядных и выдающихся личностей. В представлении попрыгуньи только среди необыкновенного можно найти величие. Ей кажется, что великий человек должен возвышаться над неинтересными маленькими людьми. Сама измена мужу – это ее презрение к обыкновенности. В итоге героиня, стремящаяся допрыгнуть до величия, становится сатирическим образом.

Ложному величию автор противопоставляет истинную глубину человеческих переживаний.

Писатель всегда находит любимых героев среди обычных людей. За каждым из них видится не самостоятельная личность, а целая жизненная среда. За плечами Дымова читатель ощущает огромную армию тружеников.

Сочинение Осип Степанович Дымов

Этот рассказ повествует нам о жизни обычных людей, а в основном, одного прекрасного человека, который страдал от своей доброты и наивности. Про невероятно талантливого человека, который очень любил свою женщину, женщину, которая не заслуживала его любви.

Осип Степанович Дымов — именно так зовут главного героя, о котором мы сегодня с вами поговорим. Ему тридцать два года, женат на молодой, двадцати двух летней Ольге Ивановне, он дворянин, имеет медицинское образование, работает сразу в двух больницах врачом. У него было милое лицо с бородкой, он был высоким и немного широким в плечах, у него был широкий лоб и густые черные, как смола, брови. В его внешности сочеталось мужество, суровость и нежность. У него была совсем детская, добрая, наивная улыбка. Сам он очень великодушный человек, который всегда хотел помогать всем. Он умный, благородный и ,казалось, совсем не подходит для аристократического общества злых коршунов.

Все считают Осипа Степановича Дымова замечательным человеком, с невероятной душевной организацией, считаю его редким и незаменимым, все так считали, кроме его жены, Ольга Ивановна не видела в своем муже ничего примечательного, она считала его обычным, наивным, глупых человеком, который совершенно неприспособлен к жизни. От того, что Дымов не был одним из «глупых оберток», таких, какие интересовали Ольгу, она постоянно врала ему, изменяла у него за спиной, жила разгульной жизнью. Ольга любила моду, искусство, хоть совсем ничего не знала о них, она просто шла за толпой, чтобы не казаться изгоем, она была слишком глупа, чтобы иметь свое собственное мнение.

Осип Степанович работает на износ, совсем не покладая рук, ради того, чтобы угодить своей жене и утешать се ее желания. Дымов настолько любит свою жену, что пропускает все ее истерики мимо ушей, продолжает делать все, что она хочет, не получая никакой взаимности в ответ.  Он готов прощать ей все ее проступки, только ради того, чтобы она оставалась рядом с ним, но «Попрыгунья» Ольга совсем этого не ценит, ей глубоко плевать на своего мужа и на его желания.  Поняла, каким же все таки был уникальным и неповторимым мужчиной ее муж, Осип Степанович Дымов, Ольга Ивановна слишком поздно, когда он скончался от редкой болезни, которую подхватил, вероятнее всего, работая в больнице.

В образе Осипа Степанович кроется скромный и интеллигентный человек, который неверно выбрал свой жизненный путь,  которого полностью поглотило советское общество.

Другие сочинения:

← Ольга Ивановна в рассказе Попрыгунья↑ Чехов А.П.Герои рассказа Попрыгунья →

Образ и характеристика Дымова в рассказе Попрыгунья

Несколько интересных сочинений

Пандора измеряет пожарный дым над Римом

Приложения

28.06.2017 3106 просмотра 55 лайков

В то время как пожар на свалке был обнаружен из космоса спутниками Copernicus Sentinel-3A и Proba-V ЕКА, загрязняющие вещества в шлейфе густого дыма были измерены с помощью инструментов, которые будут использоваться для проверки информации от предстоящего Sentinel-5 Precursor. миссия.

Пожар вспыхнул 5 мая в Помеции, городе в 50 км к югу от Рима в Италии. Горел два дня.

Тлеющий мусор, в том числе пластик, поднял в небо ядовитое облако, вынудив жителей и школы в этом районе быть эвакуированы.

Повышение диоксида азота

Приборы дистанционного зондирования, которые используются в проектах ЕКА, показали, что дым от пожара окутал Рим.

В частности, показания двух приборов Pandora в разных местах показали значительное увеличение концентрации диоксида азота и формальдегида.

Эти два загрязнителя воздуха могут быть потенциально опасны для здоровья.

Двуокись азота, которая обычно загрязняет воздух в результате дорожного движения и сжигания другого ископаемого топлива, может вызывать проблемы с дыханием.

Пандора 117

Формальдегид является важным промежуточным газом при окислении метана и других углеводородов. Хотя его жизнь в воздухе коротка, он может химически реагировать, становясь источником угарного газа, который при вдыхании может уменьшить количество кислорода, переносимого кровотоком.

Один из приборов Pandora, номер 115, находится в Институте атмосферных наук и климата в полусельской местности, а номер Pandora 117 — на физическом факультете Университета Ла Сапиенца недалеко от центра Рима.

Оба они являются частью набора инструментов для дистанционного зондирования атмосферы — Анализ качества воздуха в пограничном слое с использованием сети инструментов (BAQUNIN), который финансируется ЕКА для калибровки и проверки состава атмосферы.

Огонь, замеченный Sentinel-3A

Несмотря на то, что пожар был довольно шокирующим инцидентом для местных жителей и явно вызывал обеспокоенность в отношении как безопасности, так и загрязнения воздуха, тот факт, что загрязняющие вещества были точно измерены этими приборами, продемонстрировал, что набор приборов обеспечивает высокое качество и важность информация о качестве воздуха в районе Рима.

Кроме того, этот объект будет иметь важное значение для проверки того, что предстоящая миссия Sentinel-5 Precursor предоставляет точные данные о качестве воздуха.

Сентинел-5П

Запланированный на конец этого года Sentinel-5 Precursor, или сокращенно Sentinel-5P, является первой миссией Copernicus, посвященной наблюдению за нашей атмосферой. Этот новый спутник оснащен современным прибором Tropomi для картирования множества газовых примесей и аэрозолей, влияющих на качество воздуха и наш климат.

Миссия также выявит очаги загрязнения, где здоровье населения может быть подвержено риску.

Что отличает Tropomi, так это то, что он измеряет широкий спектр загрязнителей, таких как двуокись азота, озон, формальдегид, двуокись серы, метан и окись углерода, с большей точностью, чем когда-либо прежде. С разрешением до 7 x 3,5 км Sentinel-5P может обнаруживать загрязнение воздуха над отдельными городами.

Огонь захвачен Проба-В

Спутниковые данные, подобные этим, используются в сочетании с измерениями качества воздуха на месте  в компьютерных моделях, которые могут помочь правительствам и лицам, принимающим решения, разработать стратегии смягчения последствий для улучшения качества воздуха.

Дым от пожара также зафиксировали из космоса спутники Copernicus Sentinel-3A и Proba-V.

Спасибо за лайк

Вам уже понравилась эта страница, вы можете поставить лайк только один раз!

Мандела в стихах: Я стоял в буре

Каждый день восемнадцатилетнего заключения Нельсона Манделы в тюрьме острова Роббен он смотрел на один и тот же бесплодный мир: низкие серо-коричневые стены; тюремный двор, где он и его сокамерники разбивали камни, серая пыль поднималась серыми клубами от его молотка. За тюремными стенами мужчины работали в известняковом карьере. Низкий пляж вел к холодной Атлантике, в которой стоял Мандела, истощенный и больной туберкулезом, собирая морские водоросли, которые тюремные чиновники продавали для получения прибыли. Это запустение, в котором пустил корни и расцвел его героизм.

Слово «героизм», как и «лидер» или «мужество», неадекватно. Она ломается, как скала, в столкновении с самим человеком. Нужен какой-то другой язык, чтобы описать его, гиперязык, чтобы восхвалять его, — короче, стихотворение.

Вот «И был я жив» Осипа Мандельштама:

И был я жив в метель цветущей груши,
Сам я стоял в буре черемухи.
Это была жизнь листьев и звездный дождь, безошибочная, саморазрушающаяся сила,
И все это было направлено на меня …

Цветы рвут и поглощают воздух,
Все парят и стучат,
Время напряглось и время невыносимо, сладость гниет.
Сейчас. Нет, это не так.

Это последнее известное стихотворение Мандельштама, написанное в 1937 году, за год до его смерти, по пути в Сибирский ГУЛАГ, к которому он был приговорен Сталиным. В последний раз Мандельштама видели копающимся в мусоре в поисках остатков еды, одетым слишком легко для суровой зимы. В последние месяцы своей жизни, как раз перед тем, как его отправили в это холодное и жестокое место, он написал это радостное стихотворение, эту яростную песню. Как мог человек в его обстоятельствах испытывать такой трепет перед жизнью внутри и вокруг себя? В застывшем мире, в котором ему предстояло умереть, как мог он так остро ощущать этот разрыв и восторг, это парение и молот?

Маловероятно, что, когда я сижу здесь, за своим столом, с дымящейся кружкой чая и тихо играет радио, я действительно понимаю свободу, ведь она у меня всегда была. Я также не имел никакого реального представления о заточении, поскольку никогда не подвергался ему. И понимаю ли я — понимаем ли мы — мужество? А убеждение? Как насчет величия? Мандела оставил мир лучше, чем он его нашел, не только из-за того, что он сделал, но и из-за того, что он хотел, чтобы мы сделали. «Ваша свобода и моя не могут быть разделены», — сказал он однажды. Его наследие — это громкий призыв к действию. Но как, перед лицом его почти непостижимой приверженности и стойкости, нам ответить на его зов, вызвать в себе маленькую версию его героизма?

Интересно, чувствовал ли Мандела, сидя на корточках во дворе тюрьмы в какой-то ужасный полдень на острове Роббен, или по колено в обжигающей холодной воде, солнечные лучи на своем лице? Интересно, переживал ли он эти секунды тепла, как Мандельштам, как «безошибочную, самосокрушающую силу» — как будто весь мир кричал: «Ты жив! Ты жив!» А что, если величайший героизм заключается в моменте, когда чудо света раскрывается в своих самых обыденных проявлениях. Это не просто романтическое понятие: это видение, горящий куст, призыв к битве. Что, если героизм Манделы начался задолго до того, как он столкнулся с расистскими и жестокими офицерами на острове Роббен, до того, как он возглавил АНК? положить конец злу апартеида, прежде чем он стал президентом Южной Африки, до Нобелевской премии — что, если его истоки в его способности видеть мир в его самом элементарном и просветленном виде, видеть жизнь листьев и звездный дождь как обещание, а он сам и все мы так же важны для его выполнения?

Вот начальные строки другого стихотворения Гвендолин Брукс, «Кухонное здание»: «Но мог бы сон подняться сквозь луковый дым / Бело-фиолетовый… / Трепеть или спеть арию в этих комнатах».