К 300-летию Полтавской битвы. Как, ослушавшись царя, генерал Меншиков стал фельдмаршалом? | Культура

Будучи талантливым военачальником, А. Д. Меншиков к этому времени уже не раз доказывал в сражениях славу русского оружия: под Нарвой, Ивангородом, Дерптом, Ниеншанцем, Петербургом, Калишем, Батуриным, Опошней и др. Некогда бомбардир лейб-гвардии Преображенского полка, к моменту Полтавского сражения он был уже в чине генерала.

Государь доверил А. Д. Меншикову драгунскую конницу — 10 тысяч сабель. И именно она приняла первый бой со шведским войском в исторический день 27 июня (по старому стилю) 1709 года, когда утренняя заря еще только собиралась взойти над землей. Шведская армия (шесть конных колонн позади четырех пехотных) начала движение к русским редутам в два часа ночи, князь Ижорский направил боевые порядки драгун навстречу, чтобы выиграть время для подготовки главных сил русского войска к дневному сражению.

Увидев это, конница Карла ХII выдвинулась вперед и пошла на бой. Через два часа она была опрокинута доблестной русской кавалерией, но оставшаяся позади шведская пехота успела захватить два первых русских редута. Генерал запросил подкрепления, но вместо этого получил приказ Петра отступить за линию редутов.

А. Д. Меншиков, не исполнив государев приказ, продолжал биться с врагом. Повторному приказу царя он также не подчинился, мотивируя это тем, что не может позволить шведам прорваться сквозь линию редутов. Правда, позже ему все же пришлось отступить. К этому моменту под ним были убиты две лошади, но это не умерило боевого пыла воеводы.

Когда генерал Боур, руководивший обороной редутов, предпринял якобы отходной маневр, увлекавший шведов за собой, то этим самым обеспечил им не только серьезные потери в результате перекрестного обстрела из укрепленного русского лагеря, но и еще один натиск конницы Меншикова, придавший ускорение бегству противника.

Справедливости ради стоит огласить и точку зрения, представленную в изысканиях шведских исследователей, которые утверждают, что в бегство в тот раз был обращен сам Меншиков, а королевская кавалерия не стала развивать успех в интересах следования общему плану сражения. Правда, учитывая в исторической перспективе ход и исход описываемой баталии, нельзя не признать, что данный пассаж вызван, видимо, тем, что особенно «насолил» вражескому войску именно Александр Данилович.

А главная битва состоялась днем, и князю Меншикову был поручен всего лишь навсего правый фланг. Но здесь-то его конница и перехватила ту часть пехоты шведов, которая была послана в обход. Когда же отступление королевских войск превратилось в повальное бегство, генерал прискакал к царю с известием об этом и о массовой сдаче неприятеля в плен, заодно попросив разрешения бросить силы на пленение Карла XII. Государь-победитель, упоенный разгромом врага, отказал «Алексашке» в его просьбе.

Судя по всему, тот не угомонился, поскольку к вечеру самодержец все-таки распорядился о подкреплении полков «светлейшего» калмыцкой конницей, и князь кинулся в погоню за остатками шведской армии, устремившимися к Днепру. Он настиг их во время переправы. Выкатив пушки на высокий берег, А. Д. Меншиков отправил парламентеров с предложением сдаться, чтобы не рисковать жизнями уцелевших в битве воинов, которое вскоре было принято. В итоге этого марш-броска в плен было взято 16 264 солдата и офицера. Трофеи, правда, оказались скромнее: 142 штандарта и 20 пушек. А король шведский успел ускользнуть. Как и Мазепа.

…За воинское искусство и личную отвагу в Полтавском сражении князю Меншикову был пожалован чин фельмаршала. Вспоминал ли царь о неподчинении его своим приказам? Не знаю. Но фельдмаршальский жезл Меншиков заслужил.

Теги: битва, памятные даты, Российская Империя, Петр Первый, Швеция, победа, история, исторические сражения

ДЕНЬ В ИСТОРИИ. Победа в Полтавской битве

«И грянул бой, Полтавский бой!»

А. С. Пушкин

Сегодня, 10 июля, в России отмечается День воинской славы – День победы русской армии под командованием Петра Первого над шведами в Полтавском сражении.

После многих успешных действий по захвату Европы король Швеции Карл XII поставил своей целью захватить Россию и разделить её на автономные, более мелкие государства. С весны 1709 года 35-тысячное войско Карла XII безрезультатно осаждало город-крепость Полтаву, однако её гарнизон отбивал все попытки шведов захватить город. Наконец, 27 июня Пётр I, который стянул к Полтаве 42-тысячное русское войско, дал шведам генеральное сражение.

Пётр I лично участвовал в битве, тем самым воодушевляя солдат: три шведских пули едва не достигли цели – одна пробила шляпу царя, вторая угодила в его нагрудный крест, третья ударила в седло.

Не меньшую храбрость в бою проявил и сподвижник царя – Александр Меншиков, под началом которого была русская конница: за время битвы под ним были убиты три лошади. Благодаря успешным атакам русской пехоты и конницы шведы обратились в бегство. Русские войска преследовали врага, практически полностью пленив или уничтожив шведскую армию. Битва заняла всего два часа и увенчала девятилетний путь от Нарвы до Полтавы. Карл XII вместе с гетманом Мазепой сумели бежать и скрыться на территории Османской империи.

Накануне Полтавского сражения шведский король, обещая своим офицерам и солдатам скорую победу, позвал их на роскошный обед в шатёр русского царя: «Он приготовил много кушаний; идите же туда, куда ведёт вас слава». И Пётр I действительно устроил пир для победителей. В его походном журнале имеется запись о том, что 27 июня он «кушал со всеми министры» в Ставке у князя Меншикова, куда пригласил и пленённых шведских генералов. При этом российский монарх не без иронии произнес: «Вчера брат мой король Карл звал вас отобедать в моём шатре, но сегодня не пришёл и слова не сдержал, хотя я его очень ожидал. Но когда Его Величество не изволил явиться, тогда я прошу вас пожаловать в мой шатёр».

Победу под Полтавой отмечали с особым размахом. Через два дня, 29 июня, была организована полномасштабная торжественная церемония. Дата была выбрана не случайно – на этот день приходились именины Петра. Вот какую запись оставил государь в журнале: «В 29-й день, то есть на праздник Петра и Павла, при воздаянии Богу благодарения, палили из пушек кругом всего нашего транжаменту трижды, также всею нашею армиею, конною и пешею, палили из мелкаго ружья трижды беглым огнём. Кушали у Царскаго величества все министры и генералы».

Неделю спустя, 5 июля, состоялось триумфальное шествие царской армии через Полтаву, причём в колонне русские полки чередовались с полками пленных шведов. Сам Пётр ехал на коне, с обнаженной шпагой, позади пленённых шведских офицеров и генералов. А 10 июля были устроены торжества «на том месте, где бой был»: проведён благодарственный молебен, и «поставлены были все полки вкруг и троекратно палили из пушек, также и из мелкаго ружья, как пехота, так и конница». 22 июля Пётр уже был в Киеве. Кроме того, понимая международное значение Полтавского сражения, царь отдал распоряжение своим послам устроить празднования в европейских столицах, и в сентябре-октябре 1709 года такие мероприятия прошли в Копенгагене, Гааге и Берлине.

Но главный Парад Победы состоялся в Москве 21 декабря 1709 года, когда  Пётр и армия триумфально вступили в столицу. О порядке его проведения можно судить по гравюрам ведущих мастеров той эпохи Питера Пикара и Алексея Зубова.

От Серпуховских ворот летели победные звуки двадцати четырёх трубачей и шести литаврщиков, возглавлявших колонну. Открывал шествие лейб-гвардии Семёновский полк в конном строю. Семёновцы ехали с развернутыми знамёнами и обнажёнными палашами.

Следом везли трофеи, за ними русские солдаты волокли по снегу 295 знамён и штандартов, захваченных под Полтавой. Подобное таскание вражеских трофейных знамён по земле и воде (если дело было в порту), становилось в петровскую эпоху своеобразной традиционной частью победных мероприятий. (Эту традицию повторили много лет спустя: на Параде Победы 24 июня 1945 года к подножью мавзолея В. И. Ленина бросили 200 фашистских знамён и штандартов.)

Дальше шли шведские пленные, а их в этот декабрьский день провели по Москве огромное количество – 22 085 шведов, финнов, немцев и других, взятых в плен за девять лет войны.

После пленных следовала гренадерская рота Преображенского полка. Вслед за генералами на лошади ехал сам полковник Преображенского полка Пётр Великий в мундире, разорванном осколками шведских ядер, в седле, простреленном шведской пулей, в пробитой ею же треуголке. За царём ехал теперь уже генерал-фельдмаршал Александр Меншиков.

Пленных вели по городским улицам через все восемь триумфальных ворот, возведённых «на стыд и позор шведам».

На всех церквах трезвонили колокола, народ орал, выкрикивал ругательства и проклятья пленным, и вообще, был «такой грохот и шум, что люди вряд ли слышали друг друга на улицах», – записал в своём дневнике шведский капрал Эрик Ларссон Смепуст. Всех участников шествия угощали пивом и водкой. Шведские генералы, как и после Полтавской битвы, были позваны на пир в дом Меншикова. Московский Парад Победы был одним из самых пышных за время царствования Петра Великого.

Полтавская победа была триумфом российской армии. Пётр I гордился главной битвой своей жизни. «В свете неслыханная виктория», «русское воскресение», «начало нашего спасения и благополучия», – так именовал он эту победу.

Победа под Полтавой полностью изменила геополитическую карту Европы того времени. Дания и Саксония вновь объявили войну резко потерявшей своё могущество Швеции, а Россия взяла под свой контроль Прибалтику и затем перенесла боевые действия на территорию Финляндии. Это позволило ликвидировать угрозу Санкт-Петербургу, который с 1712 года стал российской столицей. По итогам заключённого в 1721 году Ништадтского мирного договора, завершившего Северную войну, к России были присоединены Ингерманландия, шведская часть Карелии, Эстляндия и Лифляндия (т. е. фактически вся Прибалтика, часть Карелии с Выборгом и острова Финского и Рижского заливов).

Благодаря победе под Полтавой Россия вступила в свою золотую имперскую эпоху, так как именно после блистательной «виктории» 4 ноября 1721 года Пётр I принял титул Императора Всероссийского, а Россия стала Российской Империей – самой большой в мире.

Если хотите узнать больше о Полтавской битве – смотрите виртуальную выставку «Победа под Полтавой 27 июня 1709 года», которая знакомит с литературой по теме.

 

Материал подготовила заведующая отделом социально-экономической литературы С. П. Колчина

Переломный момент под Полтавой

В 1709 году, после девяти лет боев, Петр Великий уничтожил сильную шведскую армию главного соперника Карла XII, что ознаменовало подъем современной России.

Король Швеции, некогда считавшийся непобедимым среди европейских монархов, беспомощно лежал на носилках, его левая нога была обмотана окровавленными тряпками. Все его эскорты, кроме трех, были застрелены, тела отмечали путь отступления их правителя через украинскую сельскую местность. Окруженный мертвыми и умирающими, король мог только смотреть в летнее небо, когда остатки его могучей пехоты бежали. Молодому правителю грозила верная пленение или насильственная смерть, пока один бдительный воин не подскакал и не посадил его государя на седло. Унесенный в безопасное место, Карл XII, самый страшный король-воин Европы, никогда больше не будет решать судьбы народов.

Человеком, ответственным за падение Карла, был Петр Алексеевич Романов, известный своим русским подданным как царь-помазанник Божий, а в истории — как Петр Великий. Взойдя на престол в 1682 году в возрасте 9 лет, Петр неустанно работал над тем, чтобы связать свою отсталую Московскую империю с современным Западом посредством торговли и дипломатии. В 1696 году он захватил удерживаемый османами порт Азов на реке Дон и основал военно-морскую базу в Таганроге на Азовском море, что дало ему выход к Черному морю. К 1700 году южный флот Петра стал силой, с которой приходилось считаться, и он заключил 30-летнее перемирие с Османской империей, подтверждающее владение Азовом Россией.

Потребность Петра наладить дипломатические отношения с турками была вызвана интригами на север. Польша, Дания и Швеция господствовали на землях вокруг Балтийского моря. Россия, не имевшая порта для своих северных рек, имела мало влияния на торговлю с двумя великими морскими державами, Нидерландами и Англией. Для Петра модернизация России зависела от доступа к Балтийскому морю.

Швеция, выставившая лучшие армии Европы, владела севером почти столетие. В петровские времена Швеция контролировала Финский залив и Балтийское море, а также Ливонию, Померанию, Гольштейн и территории, традиционно принадлежавшие Польше, России и Дании. После смерти короля Карла XI в 169 г.7 августа его 14-летний сын Карл XII стремился подтвердить различные договоры Швеции с окружающими державами, включая Россию. Однако группа ливонской знати, раздраженная шведским правлением, тайно убедила короля Дании-Норвегии Фридриха IV и Августа II, курфюрста Саксонии и короля Польши, начать войну против мальчика-короля, которого они считали слабым. Соблазненный обещаниями аннексии Россией соседней с Финляндией Карелии и Ингерманландии в устье Невы в Финском заливе, Петр вступил в тайный Северный союз и собрал армию для упорной борьбы с крупной западной державой.

Петр сформировал 27 полков, обмундированных, оснащенных и обученных по немецкому образцу, которыми командовали в основном иностранные офицеры. Когда в феврале 1700 года саксонские и датско-норвежские войска вторглись на территорию Швеции, Петр ввязался в то, что впоследствии переросло в Северную войну.

Недооценка Северным Альянсом юного Карла XII считается одним из величайших просчётов в истории. Чарльз оказался самым агрессивным полководцем своего времени. В его 77-тысячной армии была лучшая кавалерия и пехота Европы. Физически крепкий и бесстрашный, тогдашний 17-летний Чарльз был идеальным воином, чтобы владеть таким отточенным оружием. Снова и снова он переносил большие лишения и демонстрировал безжалостность в атаке, готовность нарушать общепринятые правила ведения войны 17 века и целеустремленность преследовать своих врагов до края известного мира.

Преданный народами, с которыми у него были договоры о дружбе, благочестивый Чарльз предпринял то, что он считал крестовым походом, санкционированным Богом. Он быстро нанес ответный удар по коалиции, выведя Данию-Норвегию из войны в августе 1700 года, высадив войска в Зеландии. Пока Карл был занят Данией-Норвегией и Саксонией, Петр направил более 35 000 человек к Нарве, шведскому городу-крепости у Финского залива, и окружил его. Чарльз двинулся на помощь осажденному анклаву и, несмотря на численное превосходство 4 к 1, начал штурм 30 ноября в сильную метель. Неопытные новобранцы Петра отступили, а его кавалерия, в основном дворяне и казаки, в панике обратилась в бегство. Только петровские гвардейские полки сохранили свою сплоченность, забаррикадировавшись стеной обозов снабжения и артиллерии. Но в сумерках и они сдались. Чарльз потерял 677 человек убитыми и еще 1205 ранеными; Потери русских оценивались примерно в 8000 человек плюс практически вся петровская артиллерия. Для Петра Нарва была унижением, в то время как Карл принял мантию шведской непобедимости, когда-то принадлежавшую королю Густаву II Адольфу во время Тридцатилетней войны. Он также развил стойкое презрение к Петру и его недисциплинированной московской армии.

Оставив небольшой отряд для удержания Петра, Карл летом 1701 года двинулся на запад, разгромив саксонскую армию Августа в Риге, Эстония. Следующим летом он вторгся в Польшу и победил Августа в Клишуве. Но небольшая армия Карла увязла еще на пять лет на просторах Польши, сначала установив марионеточного короля Станислава I Лещинского летом 1704 года, а затем преследуя Августа и его саксов по стране до конца 1706 года. Все это время Молодой царь знал, что кампанию по урегулированию судьбы Прибалтики придется вести против петровской Московской империи.

После поражения под Нарвой Петр реорганизовал свою армию для неизбежной битвы со Швецией. Его офицеры собрали около 23 000 отставших в новые полки в Новгороде, а Петр вызвал подкрепление с Украины. Он обновил русские учебные пособия, чтобы организовать учения по западному образцу, поднял налоги и стандартизировал форму своей армии — зеленую для пехоты, зеленую и красную для кавалерии. Купив более 30 000 британских кремневых мушкетов, он приказал построить заводы для копирования и массового производства этого оружия. Не имея времени на добычу нового железа, меди и олова, он приказал переплавить четверть всех городских и церковных колоколов в России и перековать их в пушки; к концу года у него было более 300 новых орудий. Короче говоря, он поставил российскую экономику на военный лад.

В декабре 1701 года Петр одержал небольшую, но психологически важную победу на поле боя, когда отряд из 12 000 пехотинцев и драгун под командованием генерала-ветерана Бориса Петровича Шереметева атаковал около 3 000 шведов, стоявших у Карла в Эрастфере в Ливонии, отбросив их назад, потеряв 1 000 человек. Следующим летом Шереметев завершил свою работу в Ливонии в битве при Хуммельсхофе, уничтожив шведские удерживающие силы и захватив всю их артиллерию, штандарты и барабаны. В следующем году Петр захватил последнее шведское поселение на Неве, получив, наконец, выход к Балтийскому морю и основав город, названный им Санкт-Петербургом.

К 17:04 Петр был в состоянии перейти в наступление. Его первым заданием было отбить Нарву и эстонский город Дерпт. Тем летом обе крепости пали, обеспечив Петру буферную зону на Балтике и дав сигнал Западной Европе, что русская армия больше не была простой крестьянской толпой.

В то время как Петр расширял свои балтийские и русские укрепления, Карл создал свою ветеранскую армию из 32 000 человек, организовав еще 9 000 новобранцев из шведской Померании, а также около 26 000 человек, находившихся под его командованием в Прибалтике. Если все пойдет хорошо, 67 000 солдат, которых больше всего боятся в Европе, соберутся в Москве, что позволит Карлу свергнуть Петра.

Долгожданное шведское вторжение в Россию началось 27 августа 1707 года, когда Карл двинулся на восток из Альтрансштедта в Саксонии, начав двухлетнюю кампанию, которая охватила почти 1000 миль, вызвала десятки сражений, стоила тысяч жизней и, в конечном счете, привести к столкновению под Полтавой и сокрушительному поражению одной из великих империй Европы.

Петр, убежденный, что его армия все еще не может сравниться со шведской мощью в открытом бою, приказал своим генералам отступить из Польши за обширной полосой уничтоженных посевов, разрушенных мостов, отравленных колодцев и тлеющих городов. В то же время он послал драгунский отряд под командованием генерала Александра Даниловича Меншикова, чтобы задержать переправу шведов через реки Висла, Нарев и Неман.

Чарльз двинулся к Варшаве, как и предполагал Питер. Но в ноябре, когда кончились осенние дожди и дороги стали замерзать, шведский король вместо того, чтобы уйти на зимние квартиры, круто повернул на север и переправился через Вислу выше Варшавы, вынудив драгунов Меншикова отойти. В конце января 1708 года Карл взял мост через Неман в Гродно и расположил небольшой авангард под городскими стенами, не зная, что сам Петр был заперт внутри с драгунами Меншикова. Полагая, что на них напала вся шведская армия, встревоженный Петр приказал эвакуировать Гродно и отступил на новую линию за рекой Березина.

Однако политика выжженной земли Петра увенчалась успехом, и из-за скудного корма для лошадей Карл был вынужден приостановить свою кампанию до следующего лета. Петр снова использовал время с пользой: крестьянам было приказано спрятать или уничтожить все сено и продукты. Амбары, дома и все остальное, что могло пригодиться шведам, было сожжено дотла. Полоса разрушения длиной в 250 миль от Пскова до Смоленска оголила сельскую местность.

6 июня 1708 года Карл двинулся к Москве с армией численностью около 38 000 человек, намереваясь навязать решающее сражение. Армия Петра — ее пехота под командованием Шереметева и кавалерия под командованием Меншикова — насчитывала чуть менее 58 000 человек и растянулась по широкой дуге с севера на юг вдоль реки Вабич в Речи Посполитой. У Петра было дополнительно 24 000 солдат в Петербурге и 16 000 в Дерпте.

Сам Карл возглавил внезапную предрассветную атаку 3 июля 1708 года, которая пробила брешь в линии Шереметева у города Головчин, в результате чего погибло более 1650 человек. Петр отвел свои войска к Горькому, по дороге на Смоленск, а его казаки вновь опустошили местность, лежавшую на пути захватчиков. Карл призвал свою армию из 12 500 человек в Риге под командованием способного генерала Адама Людвига Левенгаупта, чтобы двинуться на юг с боеприпасами, лекарствами, едой, одеждой и другими жизненно важными припасами. Петр, которому больше не угрожали в Риге, в ответ приказал своим 16-тысячным войскам в Дерпте соединиться с основной армией Шереметева.

31 августа Петр направил 9000 пехотинцев и 4000 драгун в дерзкую атаку на армию Карла на реке Черная Натопа. Русским не удалось прорваться, и они потеряли 2700 человек против 800 шведов, но Петр был в восторге от того, что его прозападные войска хорошо проявили себя в своем первом крупном столкновении с основной шведской армией. Дальше на восток Карл, все еще остро нуждавшийся в припасах, ждал, пока колонна снабжения Левенгаупта из Балтики ползла на юг, замедляясь из-за неэффективности и плохой погоды.

Зная, что он не сможет догнать отступающих русских, Карл в середине сентября отказался от годового похода на Москву и повернул на юг, к русским и украинским полям, не разоренным петровскими всадниками. Этот поворот роковым образом создал разрыв в 80 миль между основной армией Карла и приближающимся поездом Левенгаупта. Петр воспользовался этим прорывом, поведя 10 батальонов конной пехоты и еще 7000 хорошо вооруженных драгун, чтобы 28 сентября перехватить силы Левенгаупта у Лесной. Не имея возможности прорвать позиции русских, Левенгаупт был вынужден отступить, бросив свою артиллерию и большую часть своих фургонов с припасами. во время отступления. Затем он повел выживших — едва ли половину своих сил — в быстрый марш, чтобы присоединиться к Чарльзу. Обрадованный Петр послал весть о победе в Петербург, Москву и дворы Запада.

Остаток осени Чарльз провел, передвигая свою армию на юг, в Украину, ища союза и помощи у местных казачьих вождей, а также укрытия от холода. Но отряды петровской армии под предводительством Меншикова преследовали шведов. Суровая зима, одна из самых страшных на памяти русских (унесшая жизни около 3000 шведских солдат), была среди многих неудач, с которыми столкнулся Карл. Мародерские отряды Петра нападали и на его союзников-казаков, опустошая их родные земли. К лету 1709 г.Карл был изолирован в украинских степях, в сотнях миль от своей базы и лишен каких-либо значимых союзников.

Полностью уверенный как в своей армии, так и в правоте своего дела, Карл сосредоточил свою армию вокруг Полтавы, небольшого, слегка укрепленного городка на западном берегу реки Ворскла в Украине. Он планировал захватить город, продержаться до прибытия подкрепления из Польши, а затем использовать Полтаву как точку сбора возможных татарских и казачьих союзников.

1 мая Карл начал бомбардировку Полтавы, и шведские окопы неуклонно змеились к городским стенам. Но Чарльз вскоре ослабил обстрел, опасаясь, что он может израсходовать свой порох. Атака переросла в безрезультатную осаду, которая затянулась на долгие недели, поскольку шведские запасы продовольствия и пороха иссякли.

В конце мая конница Меншикова и пехота и артиллерия Шереметева сошлись на восточном берегу Ворсклы, чтобы вступить в схватку с ослабевающей шведской армией на противоположном берегу. 4 июня Петр прибыл с 8000 подкреплений, что дало ему численное преимущество 2: 1. Через девять лет после того, как его избили в Нарве, он, наконец, был готов противостоять Карлу в решающей битве.

Шведы отбили первую попытку Петра форсировать Ворсклу, а Карл ехал, чтобы направить еще один отпор, когда русская мушкетная пуля покалечила ему левую пятку и ступню. Он отказывался признавать болезненную рану, пока не завершил осмотр, к тому времени он потерял много крови. Известие о ранении «непобедимого» короля стало ужасным ударом для его войск, и когда Карл заболел тем, что, по мнению его врачей, было смертельной лихорадкой, командование армией перешло к его главному лейтенанту, фельдмаршалу Карлу Густаву Реншельду.

Узнав, что Карл был ранен, Петр решил бросить всю свою армию — около 32 000 пехотинцев и 10 000 кавалеристов — через Ворсклу, маневр, который он завершил примерно 19 июня. Когда шведы отошли к своим осадным рубежам, армия Петра двинулась на юг в четырех верстах от Полтавы, у села Яковцы. Там его люди построили прочные укрепления, примыкающие к западному берегу Ворсклы.

Густой лес к югу и западу от окопов Петра ограничивал подход к его лагерю. Чтобы командовать оставшимся узким коридором, он построил полдюжины редутов, каждый из которых был укомплектован несколькими сотнями пехотинцев и одной или двумя пушками, при поддержке 17 драгунских полков и 13 орудий конной артиллерии. Несколько дней спустя русские начали работу над еще четырьмя вооруженными редутами, перпендикулярными первым шести, образуя букву «Т», направленную в сторону шведов. Если бы Карл штурмовал шесть основных редутов, он попал бы под перекрестный огонь из четырех опорных редутов. Для раннего оповещения Петр также выставил в близлежащем лесу заслон из казаков.

Примерно 20 июня Чарльз, покалеченный и лихорадочный, узнал, что его союзники из Польши не прибудут, потому что эта страна слишком нестабильна, чтобы ее марионеточный король мог покинуть ее. Хуже того, османский султан запретил крымским татарам, своим вассалам, помогать шведам. Не надеясь на подкрепление, а его припасы истощались, Карл решил поставить все на одну дикую атаку под Полтавой.

Солдаты Карла начали строиться в шеренги около полуночи, но поддерживающая кавалерия шла медленно, и к тому времени, когда шведские батальоны заняли позиции, близился рассвет. С наступлением короткой летней ночи русские артиллеристы направили свои орудия на собравшиеся вражеские колонны, заставив Реншельда действовать быстро. В 4 часа утра он начал штурм. Его колонны прошли мимо передовых редутов, в то время как отряд генерал-майора Карла Густава Рооса роился вокруг первого и второго редутов, захватив в кровопролитных боях оба недостроенных сооружения. Но Роос остановился на третьем редуте, и все его силы — 2600 ценных пехотинцев Карла — завязли в ожесточенных боях вокруг передовых редутов спустя долгое время после того, как основные силы очистили опасную зону.

Пока Роос запутался, драгуны Меншикова, не подозревая, что больше не имеют отношения к более крупному сражению, атаковали шведскую кавалерию к западу от редутов. В часовой борьбе Меншиков захватил 14 полковых штандартов и призвал Петра подтянуть русскую пехоту. Не готовый нанести решающий удар, Петр приказал протестующему Меншикову вернуться на укрепленные рубежи.

В шведских позициях образовалась брешь, когда Левенгаупт по приказу Реншельда двинул 10 пехотных батальонов — 2400 человек — справа от себя, впереди левой и центральной колонн, задержанных драгунами Меншикова. Отклоняясь все дальше от намеченной линии наступления, огибая восточные редуты в сторону окопов Петра, небольшой отряд Левенгаупта готовился атаковать лагерь Петра численностью 30 000 человек без поддержки. К 6 часам утра перепуганный Реншельд, находившийся теперь напротив главных позиций Петра, узнал о местонахождении своего подчиненного и приказал ему присоединиться к основным шведским силам.

Когда Левенгаупт вернулся к шведской линии, русские в пределах третьего редута наносили тяжелые потери силам Рооса, составлявшим целую треть шведской пехоты. Потеряв около 40 процентов своей дивизии, Роос, наконец, пришел к выводу, что не может достичь своей цели и присоединится к людям Реншельда, если сможет их найти. Петр, заметив изолированность Рооса, послал Меншикова с пятью пехотными батальонами и пятью драгунскими полками, чтобы разбить остатки шведского десанта. Это они сделали в короткие сроки. Роос отсиживался под Полтавой, чтобы сдаться в тот же день. Карл потерял почти треть своей скудной пехоты, а настоящая битва еще не началась.

Пока основные силы шведской армии тщетно ждали Рооса, русские артиллерийские обстрелы начали сказываться. Когда его силы были рассеяны перед лицом 30 000 русских, Реншельд решил переместить оставшуюся пехоту, менее 5 000 человек, ближе к своим фургонам с припасами. Однако, когда шведы начали строиться в колонны, Петр распахнул ворота своих брустверов, перекинул мост через оборонительные рвы и послал тысячи одетых в зеленую одежду мушкетеров.

Питер построил свои боевые порядки по традиционной западной модели. Около 9000 драгун прикрывали его правый фланг, а еще 4800 драгун под командованием Меншикова прикрывали левый. В центре стояли две плотные линии пехоты Шереметева, всего более 22 000 солдат, каждая из которых насчитывала более чем в два раза больше стоящей перед ними шведской пехоты. Пятьдесят пять орудий полковых батарей вырвались вперед из длинных зеленых рядов. Слева от русских сидел Петр на своем любимом арабском коне в окружении отборных войск Новгородского полка.

Реншельд предпринял превентивную атаку на русский центр, опасно растянув свои линии, чтобы избежать перекрытия. Когда шведская пехота наступала, пушка Петра пробивала бреши в синих линиях, а когда они оказались в пределах досягаемости мушкетов, из русской пехоты вырвался язык пламени, отбросив шведских солдат и офицеров. Слева от Швеции русская артиллерия обстреляла позиции Реншельда. Остановленный испепеляющим огнем и плохой координацией между оборванными батальонами, левый фланг замедлил ход и стал ползти далеко от позиций русских.

Справа и в центре разбитому отряду Левенгаупта удалось достичь первой зеленой линии и прорубить себе путь саблями и штыками. Но это с трудом завоеванное наступление оставило брешь между его линиями справа и потрепанными полками слева. Шереметев, увидев свой шанс, тут же бросил в брешь массу гвардейской пехоты. Зажатая между прочной второй линией русских и атакующей пехотой Шереметева, дивизия Левенгаупта распалась.

Шведская кавалерия, затрудненная пересеченной местностью, тесным полем боя и русской кавалерией слева, прибыла слишком поздно и в слишком малом количестве, чтобы удержать зеленую волну от поглощения оставшихся синих котлованов. Драгуны Меншикова окружили шведских всадников и отправили их и их товарищей в пешем порядке через близлежащие леса.

Когда его атака застопорилась, а шведские линии рушились на его глазах, Чарльз отчаянно пытался сплотить своих людей, но безрезультатно. Спасая своего короля от захвата, его сокращающийся эскорт отправил его бежать на коне, реквизированном солдатом. Карл собрал свои оставшиеся силы — несколько тысяч пехотинцев, а также большую часть своей кавалерии и казачьих союзников — у осадных рубежей Полтавы и приготовился к эвакуации.

Полтавская битва завершилась. Армия Карла потеряла убитыми или ранеными 6901 солдата. Среди 2760 заключенных были Реншельд, один принц, премьер-министр Швеции, три генерал-майора и пять полковников. Русские потеряли всего 1345 человек убитыми и 329 человек.0 раненых.

Петровцы преследовали разбитую армию Карла на юг вдоль Ворсклы. Вечером июня 320 года Карл в сопровождении союзников-казаков и около 900 раненых солдат переправился через Днепр в поисках поддержки южных королевств. Оставшаяся команда — почти 15 000 измученных мужчин (в том числе 5 000 казаков) — на следующий день сдалась Меншикову.

Для Петра Полтава ознаменовала становление России как современной европейской державы. Дворы Сент-Джеймс и Версаль заявили о своей готовности заключить союзы с Санкт-Петербургом, а датско-норвежский король Фридрих IV предложил русско-датский союз для вторжения в Швецию. Пруссия, Ганновер и другие великие королевства Западной Европы также внезапно проявили интерес к установлению связей с зарождающейся державой на востоке.

Карл погиб в битве в Норвегии в 1718 году, но мало кто обратил на это внимание. Баланс сил в Восточной Европе уже изменился.

 

Для дальнейшего чтения Джонатан У. Джордан рекомендует: «Битва, потрясшая Европу» Питера Инглунда и «Петр Великий: его жизнь и мир» Роберта К. Мэсси.

Первоначально опубликовано в июльском выпуске журнала «Военная история» за 2009 г. Чтобы подписаться, нажмите здесь.

Упорное отступление Швеции как великой державы « balticworlds.com

«Битва на Лесной» Жан-Марка Натье

Павел Коновальчук и Эйнар Лит, Веген тил Полтава, Слагет от Лесной 1708 [Дорога на Полтаву: Лесная битва, 1708] Svenskt militärhistoriskt bibliotek Stockholm 2009, 249 страниц + Владимир А. Артамонов Полтавское сражение К 300 летию Полтавской победы. В ознаменование 300-летия победы под Полтавой] МППА БИМПБА, Москва 2009, 640 стр. + В. А. Молтусов Полтава 1709— vändpunkten [Полтава, 1709: поворотный момент] Svenskt militärhistoriskt bibliotek, Стокгольм, 2010, 213 страниц + Павел А. Кротов, Битва при Полтаве К 300-летней годовщинье [Полтавская битва: К 300-летию // Историческая иллюстрация, Санкт-Петербург, 2009, 397 стр.

Опубликовано в печатном издании Baltic Worlds BW 3 2011, стр. 29-31
Опубликовано на balticworlds.com 3 октября 2011 г.

2 комментария к записи Упорное отступление Швеции как великой державыПоделиться

В 2009 году в Швеции, России и Украине отмечалось трехсотлетие Полтавской битвы. Помимо шведско-российской антологии, основное внимание в которой уделялось последствиям битвы для исторического развития и долгосрочных отношений Швеции и России, к трехсотлетию была опубликована новая литература о ходе военных событий. В дополнение к новому исходному материалу, последние исследования выиграли от беспрецедентного сотрудничества между шведскими, российскими и украинскими учеными.

Прелюдия к Полтавской битве — тема Веген тил Полтава: Слагет вид Лесная 1708 [Дорога на Полтаву: Лесная битва, 1708], написанная русским военным историком Павлом Коновальчуком в отставке. Шведский бригадный генерал Эйнар Лит. В предисловии авторы благодарят профессора Владимира А. Артамонова из Российской академии наук в Москве и российско-украинского историка Валерия А. Молтусова за любезную помощь, а Артамонов благодарит за то же самое Коновальчука и Лита в предисловии к своей книге. Полтавское сражение: К 300 летию Полтавской победы . Артамонов также благодарит Бертиля Веннерхольма, который вместе с Литом внес существенный редакционный вклад в презентацию книги Валерия А. Молтусова « Poltava 1709» — vändpunkten [Полтава, 1709: поворотный момент] шведским читателям. Веннерхольм, бывший полковник ВВС Швеции, является видным специалистом по военной истории Каролины. Его исследование шведских штандартов, захваченных в Полтавской битве, поставило под сомнение ранее установившиеся представления о численности шведской армии и, следовательно, о количестве павших шведских солдат.

По словам Веннерхольма, их было от 8000 до 9000 жертв вместо принятой цифры 6900.

Наконец, надо сказать, что книга Молтусова «Полтава» — это переработанная версия его магистерской диссертации 2002 года в МГУ, — над которой Артамонов был его научным руководителем!

Такова сложность взаимосвязанности различных проектов.

Еще одним произведением, которое можно причислить к кругу новых полтавских исследований, является книга Павла Александровича Кротова « Битва при Полтаве: К 300-летней годовщинье 9».0004 [Полтавская битва: К 300-летию со дня рождения]. Кротов — профессор Санкт-Петербургского государственного университета, чья предыдущая работа связана с изучением военно-морского флота Петра Великого.

Одна из проблем, с которой сталкиваются ученые, изучающие русскую кампанию Карла XII, заключается в том, что шведские полевые записи были утеряны после битвы. Учитывая, однако, что Карл XII, абсолютный монарх Швеции, не имел привычки ни перед кем оправдывать свои решения, неясно, знали бы мы гораздо больше о планах шведской кампании, если бы записи сохранились. Но с российской стороны сохранился обильный современный первоисточник, включающий не только приказы и отчеты, но и протоколы заседаний военных советов Петра I с его генералами. Царь имел обыкновение слушать своих генералов и заставлять их спорить в защиту своих позиций. После того, как решения были приняты, их также заставили подписать протокол вместе с монархом, чтобы они не могли впоследствии снять с себя ответственность. Хотя важнейшие русские документы кампании 1708—1709 гг.печатались по крайней мере столетие, русская точка зрения на удивление отсутствовала в шведской науке.

Karolinska förbundet (Общество по изучению каролинского века в Швеции) вложило значительные средства в перевод русских документов кампании 1708—1709 годов на шведский язык. Тем не менее после Первой мировой войны интерес к проекту угас, и переведенные документы наконец были опубликованы в ежегоднике общества за 1933 год. На тот момент проект еще не дошел до самой Полтавской битвы1 9 .0005

Согласно интерпретации историков 19-го века, критиковавших Карла XII в Швеции, таких как Юлий Манкель и Эрнст Карлсон, битва в июне 1709 года была отчаянным предприятием. Шведы, осадившие город Полтаву на Украине, были ослаблены голодом и болезнями и не имели боеприпасов. Когда Петр I прибыл с многочисленной армией помощи, шведы стремились к быстрому исходу путем смелой атаки на русский лагерь, но Карл XII и фельдмаршал Реншельд не сообщили четко об этом плане своим подчиненным. Русские редуты на пути наступающей шведской армии стали полной неожиданностью: боевой порядок шведов был раздроблен, инициатива потеряна. Когда превосходящие силы Петра I вышли из укрепленного лагеря и стали выстраиваться в боевые порядки для контратаки, шведы были вынуждены поставить все на один ход карт и атаковать. Шведский натиск был разбит ливнем артиллерийского огня, солдаты рассеялись, и все закончилось сокрушительным поражением. Капитуляция разбитой армии на Переволочной

три дня спустя был изображен как логическое завершение того, что с самого начала было безрассудной военной операцией. , профессор Лундского университета Артур Штилле и историк шведского генерального штаба Карл Беннедич вместо этого утверждали, что шведы добровольно избрали войну под Полтавой и имели все предпосылки для победы, если бы только король не был ранен перед битвой и не был вынужден передать командование своему менее решительные генералы. Несмотря на неудачу, армия и после этого была в хорошей форме, поэтому капитуляция под Переволочной была ненужной. Версия Беннедиха, согласно которой львиная доля вины за поражение была возложена на командующего пехотой генерала Левенгаупта, вошла в официальную историю Генерального штаба и позже повлияла на описания в классических биографиях Карла XII, написанных Франсом Г. Бенгтссоном и Рагнильдом Хаттоном3. Не было никакой переоценки битвы до эссе Густава Петри в 9 г.0003 Karolinska Förbundes Årsbok 1958 года, который возродил пессимистические оценки перспектив Швеции Манкелем и Карлсоном4. В отличие от Беннедиха, Энглунд не хочет восхвалять короля-воина, но все же стремится поддерживать волнение своих читателей и поэтому описывает последнее сражение за пределами русского лагеря как относительно открытый вопрос. Кое-где в книге очевидно, что текст Энглунда был основан на истории генерального штаба.5

Как же соотносятся недавно опубликованные работы о Полтавской битве с более ранними, традиционными интерпретациями?

Победу под Лесной в сентябре 1708 г. Петр I назвал «матерью Полтавской». Генерал Левенгаупт, который покинул Ригу в июне с 13 000 солдат и конвоем с припасами из 4 500 фургонов, 1 000 вьючных лошадей и 13 000 голов крупного рогатого скота, должен был присоединиться к армии вторжения Карла XII, которая двинулась из Саксонии где-то к югу от Смоленска. План мог заключаться в том, чтобы использовать эти припасы для наступления на Москву, где были дополнительные запасы для подготовки к зиме. Левенгаупт подвергся нападению русских в Лесной на территории современной Беларуси, и когда две недели спустя он смог присоединиться к королю, все припасы и половина его войск были потеряны. В классической манере Коновальчук и Лит исследуют слова и дела командиров, но также воссоздают мирские заботы войны с ее маршами и транспортами, выпечкой хлеба и фуражировкой. Хотя многое остается окутанным тайной, до сих пор никто не посвящал подобных научных усилий изучению материально-технических условий русской кампании Карла XII. Колонна снабжения Левенгаупта имела теоретическую длину 83 километра, но, как нам сообщают, на самом деле она была ближе к 150 километрам. Кажется очевидным, что было более или менее невозможно эффективно защитить его. И вряд ли было возможно использовать местные ресурсы для снабжения армии вторжения в этих малонаселенных отдаленных уголках Европы, особенно когда русские систематически опустошали земли на пути шведов. В результате русская кампания Карла XII с самого начала была весьма сомнительным предприятием.

Коновальчук и Лит не только рассчитывали место в вагоне и расход корма, играли в военные игры и лазили по местности, но и использовали ранее почти полностью забытый исходный материал — записи, найденные в архивах Совета Справедливости в Швеции. Национальный архив, интервью с 1100 солдатами и офицерами, которым удалось вернуться на контролируемую Швецией территорию в Балтийском регионе после Лесной битвы. Чтобы снять с себя подозрения в дезертирстве, каждый мужчина должен был рассказать о своем опыте перед военным трибуналом в Риге. Как и в случае с катарской деревней Монтайю в знаменитой книге французского средневекового историка Роя де Ладури о XIX в. В 70-е годы шведская каролинская армия оживает благодаря судебным протоколам — увлекательному сообществу, которое было одновременно мультикультурным и ортодоксальным лютеранским, строго иерархическим и шведским эгалитарным. Изложение мыслей и воспоминаний, которые могли приходить в голову солдатам и офицерам утром в день сражения — Михайлов день — с подробным описанием современных обычаев, связанных с праздником в различных частях Швеции, Финляндии и Прибалтики. регион — без сомнения, является одним из основных моментов книги.

Лесная показала, что военные реформы Петра I после его поражения от шведов под Нарвой в 1700 г. начали приносить плоды. По мнению Артамонова, победу Меншикова при Калише осенью 1706 г. следует рассматривать как ранний поворотный момент. Число взятых туда шведских пленных — 2600 — не будет превышено до Полтавы. В частности, реорганизованная русская кавалерия была силой, с которой приходилось считаться. Основная масса молниеносных «летучих корпусов» ( корпуса летучих ), заставший Левенгаупт врасплох у Лесной, состоял из особых драгунских полков, которые могли не только сражаться в пешем строю, но и иметь собственную конную артиллерию. У шведов не было ни конной артиллерии, ни конных разведывательных частей, сравнимых с русскими казачьими частями. Отсутствие кавалерии и сопутствующая ей слабая разведка во многом объясняют неудачи шведов в России.

Петр I, однако, питал к шведам здоровое уважение и не желал встречаться с ними в чистом поле без поддержки полевых укреплений. Соответственно, он приказал построить линию Нарышкина — линию укреплений из редутов и заселок протяженностью целых 750 километров и проложить весь путь от Пскова до Севска на окраине степей. Молтусов утверждает, что линия Нарышкина способствовала решению Карла XII осенью 1708 года повернуть на юг и спуститься в Украину вместо того, чтобы продолжать движение через Смоленск по главной дороге на Москву, маршруту, пролегавшему вдоль широких русских рек Дона и Днепра, которые оба Наполеона и Гитлер позже выберет.

Полевые укрепления применялись и на поле боя под Полтавой в виде десяти знаменитых редутов юго-западнее русского лагеря. Без ведома шведов строительство последних четырех началось в ночь перед битвой. Положение и формирование редутов до сих пор остается нерешенным вопросом. Последние остатки их были снесены в 1817 г., а места, отмеченные памятниками на местности к двухсотлетию 1909 г., насколько можно судить, неверны. Вопрос о том, были ли редуты сгруппированы буквой Т или буквой V, важен для оценки намерений русских, а не просто глупый академический спор. Санкт-Петербургский историк Павел Кротов, чья цель — пролить свет на основателя своего родного города Петра I, а также на знакомство царя с античными и византийскими военными авторами, предполагает, что редуты были построены как преднамеренная уловка, чтобы отразить атаку шведов. Таким образом, он поддерживает теорию Т-формации. Молтусов, считающий, что редуты строились как чисто рутинная мера для защиты русского лагеря от внезапных атак, более склонен к V-образному строю. Однако независимо от того, планировали это русские или нет, одна треть шведской пехоты — шесть батальонов под командованием генерал-майора Рооса — увязла в бесплодном наступлении на третий из четырех недавно построенных редутов. (Шесть батальонов могут показаться незначительными, но для сравнения примечательно, что общая боевая сила сегодняшней шведской армии составляет семь батальонов!) Понеся большие потери, Роос сдал свое командование русскому отряду в овраге к югу от город. По словам Молтусова, отряд, принявший капитуляцию, на самом деле был отправлен на смену полтавскому гарнизону и оказался в этом районе главным образом по стечению обстоятельств.

Остальная часть шведской армии два часа ждала по другую сторону линии редутов, пока к ним присоединятся батальоны Рооса. Когда русские собирались атаковать, шведы наконец были вынуждены наступить на русский лагерь. Элемент неожиданности был полностью потерян. Каролинская тактика атаки противника холодным оружием и раньше срабатывала против русских войск, но теперь русская армия обладала иной уверенностью и поразительной массой артиллерии — по словам Кротова, целых 282 орудия, включая артиллерию на редутах. У шведской армии было четыре орудия, ни одно из которых не использовалось в финальном бою. То, что шведские пушки остались позади, было связано с потребностью в скорости и внезапности. Русская тактика господства за счет превосходящей огневой мощи кажется, по крайней мере, задним числом, более современной и перспективной, чем шведская тактика подчинения врага атакой на мечах.

Огромная российская огненная буря , разразившаяся над шведами на заключительном этапе битвы, заставляет Кротова скептически относиться к общепринятому мнению, что Королевская шведская лейб-гвардия — разбитая и разбитая перед атакой — тем не менее сумела прорвать линию фронта русских . Кротов также сомневается в том, что царь лично командовал новгородским полком в знаменитой контратаке, которая якобы отбросила шведскую лейб-гвардию. В первоначальных донесениях о битве такой подвиг со стороны царя не упоминается: история впервые была рассказана в 1750-х годах русским историком Петром Крёкшиным. Артамонов, который, как и Молтусов, верит в отчет, возражает, что первоначальные сводки о победе были крайне лаконичны и что Петр I вряд ли нашел бы шведские пули в своей косынке после боя, если бы лично не воевал на передовой.

Другими словами, в Полтаве еще есть о чем поспорить. В своих комментариях к книге Молтусова Лит и Веннерхольм перечисляют дополнительные нерешенные вопросы.

В книге Артамонова иногда звучат старомодные патриотические тона — особенно когда упоминается украинский казачий гетман Иван Мазепа, решивший сотрудничать с вторгшимися шведами. Нетрудно понять, почему издание работы получило финансовую поддержку из государственной программы «патриотического воспитания граждан Российской Федерации». Тем не менее, никто не может отрицать, что Артамонов является одним из крупнейших авторитетов в русской военной истории эпохи и что он полностью понимает как русские, так и шведские источники по русскому походу Карла XII. В какой-то степени его оценочные суждения о Мазепе являются частью полемики с некоторыми украинскими историками, избравшими в последние годы выбор для описания событий 1708—1709 гг.по крайней мере в столь же патриотическом контексте. Однако тесное сотрудничество, установившееся в настоящее время между учеными из разных стран, дает надежду на возможность дальнейшего прогресса. Среди авторов превалирует широкий консенсус в отношении того, что битва стала переломным моментом в Северной войне и положила начало Российской империи. Но и здесь есть свобода градаций значения. Война продолжалась еще одиннадцать лет. Шведская империя собрала две дополнительные армии после того, как эта первоначальная армия была потеряна на Украине. Таким образом, Каролина Швеция оказалась на удивление стойкой даже после невообразимой военной катастрофы, подобной той, что произошла под Полтавой. ≈

Гуннар Оселиус

1. «Valda handler rörande fälttåget i Ryssland Juli—Oktober 1708: Svensk öfversättning ur dokument until Stora nordiska krigets historia utgifna av kejserliga ryska krigshistoriska sällskapet». об истории Великой Северной войны, издаваемой Императорским Российским военно-историческим обществом], Karolinska Förbundes Årsbok 1932—1933, Лунд, 1933.
2. Юлиус Манкелл, «Om Karl XII såsom fältherre, jemte en öfversigt af de strategiska grunddragen af ​​hans fälttåg» [О Карле XII как полководце и обзор стратегических элементов его кампании], in Kungl. krigsvetenskapsakademiens Handlingar och Tidskrift [Труды и журнал Шведской королевской академии военных наук] 1867; Эрнст Карлсон, «Slaget vid Poltava och dess krigshistoriska förutsättningar enligt samtida förutsättningar» [Полтавская битва и ее военно-исторические условия в современных условиях], в Historiska studier: Festskrifttilägnad Carl Gustaf Malmström den 2 ноября 1897 [Исторические исследования: Festschrift for Carl Gustaf Malmström, 2 ноября 1897 г.], Stockholm 1897. 
3. Рагнхильд М. Хаттон, Карл XII Швеции , Лондон, 1968; Франс Г. Бенгтссон, Карл XII:с левнад 1—2, Стокгольм, 1935—1936; сокращенный английский перевод: Меч не шутит: героическая жизнь короля Швеции Карла XII , Нью-Йорк, 1960.
4. Артур Стилл, Carl XII:s fälttågsplaner 1707—1709 [Карл XII из планов кампании Швеции 1707—1709], Lund 1908; Карл Беннедич, «Полтава», в Nordisk familjebok: Konversationslexikon och realencyklopedi [Скандинавская семейная книга: энциклопедия], Стокгольм, 1915; Шведский генеральный штаб, Karl XII på slagfältet: Karolinsk slagordning sedd mot bakgrund av slagtaktikens utveckling från alla äldsta tider [Карл XII на поле боя: боевой порядок Каролины в свете эволюции боевой тактики с самых ранних времен], Стокгольм 1918; Густав Петри, «Slaget vid Poltava» [Полтавская битва], Karolinska Förbundes Årsbok 1958.