Плутарх пирр: Недопустимое название

Содержание

Р.В. Светлов. Пирр и военная история его времени : От автора

5

Ганнибал утверждал, что опытом и талантом
Пирр превосходит вообще всех полководцев,
второе место отводил Сципиону, а третье — себе…

Лучше знамения нет, чем за Пиррово дело сражаться.
Плутарх
Сравнительные жизнеописания. Пирр

ОТ АВТОРА

Царь Пирр — ключевая фигура для целой эпохи, начавшейся с создания империи Александра Великого и завершившейся высадкой римлян на побережье Балкан перед началом II Пунической войны. Это было время, когда история могла пойти по иному геостратегическому пути: западные греки имели реальный шанс встать на пути римской и карфагенской экспансии, распространив цепь эллинистических государств до Геракловых Столпов. Конечно, молодой Рим был более энергичным противником, чем дряхлая персидская держава, — с этой точки зрения Пирру было сложнее, чем Александру, — но и греческое влияние в Италии, Сицилии и Западном Средиземноморье было значительно большим, чем на бескрайних просторах Азии.

Достаточно было объединить усилия Тарента и Сиракуз, Локр и Агригента, Массалии и Капуи… Неудача Пирра еще не доказывает, что это было невозможно. Не хватило совсем чуть-чуть —то ли последовательности в действиях, то ли везения.
Тем не менее даже провал миссии Пирра на Западе сыграл в истории античного мира определяющую роль: походы эпирской армии способствовали вовлечению Рима во всемирную историю. Отныне политическое пространство, связанное едиными причинно-следственными цепями, простиралось от Альп до Инда. Благополучный для Рима исход войны привел к резкому росту самосознания римлян и вывел их государство в число сильнейших держав мира.

6

Однако история Пирра не ограничивается его войнами на западе тогдашнего греческого мира. Эпирский царь стал свидетелем распада мировой державы Александра Македонского, сопровождавшегося беспощадной борьбой между его бывшими сподвижниками. Он принимал участие в битве при Ипсе, крупнейшей битве той эпохи (301). Ему довелось видеть закат прекрасной, завоевавшей полмира македонской армии.

Он дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра.
Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами той эпохи: от македонских педзетеров и спартанских гоплитов до римских легионеров и ополчений южноиталийских горцев. Описание военных кампаний Пирра требует создания энциклопедии военного дела государств Средиземноморья IV—III вв. до н. э.
Из большинства сражений Пирр выходил победителем: как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки. По общему мнению, в нем единственном возродились дух и воля Александра Великого; многие из его военных находок определили развитие военного искусства.
Судьба Пирра выглядит как классическая трагедия. Недаром в античности зачитывались жизнеописаниями Пирра, из которых до нашего времени дошло только одно— принадлежащее перу Плутарха. Интересно, что в паре с жизнеописанием Пирра в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх приводит жизнеописание римского полководца и политического деятеля Гая Мария, также оказавшего огромное влияние на формирование римской (в скором будущем имперской) армии, семь раз избиравшегося консулом, но в конце жизни пережившего крах всех своих надежд.

Пирр и Марий принадлежали к тому типу людей, который постоянно неудовлетворен своим сегодняшним положением. Каждый успех казался им всего лишь прологом к будущей великой славе. Плутарх говорит о них еще более строго: «У людей же неразумных и беспамятных все

7

случившееся с ними уплывает вместе с течением времени, и, ничего не удержав, ничего не накопив, вечно лишенные благ, но полные надежд, они, смотря в будущее, не замечают настоящего».

С легкой руки Плутарха за Пирром установилась сомнительная слава царственного авантюриста. Но устремленность в будущее еще не означает превалирования в его характере авантюрной жилки. Пирр искал славы — и царства, которое счел бы достойным себя. Эпир, несмотря на воинственность своих обитателей, был политическими и экономическими задворками греческого мира, и правитель, ограничившийся властью над этой страной, принадлежал к второстепенным монархам своей эпохи.
В своем желании оправдать Пирра мы не будем оригинальны. Еще в XIX столетии о Пирре писали как о настоящем государе, чьи амбициозные планы в силу ряда обстоятельств не удалось воплотить в жизнь.

Авторы наиболее серьезных книг, написанных об Эпире и Пирре,— Р. Скала, Г. Герцберг, Р. Шуберт, Г. Кросс — именно так его и оценивали. Схожие мысли высказывает и современный отечественный историк С. С.Казаров в книге «Царь Пирр и эпирское государство в эллинистическом мире» — единственной научной монографии на русском языке, посвященной великому эпирскому царю. Из всех исследователей образу вечно стремящегося за журавлем в небе царя был близок, пожалуй, только портрет, созданный И.Дройзеном в «Истории эллинизма»1.
Однако аура трагического авантюриста сопровождает образ Пирра —по крайней мере в популярных книгах и в учебниках по истории. Возможно, это связано с элементар-

1 Российские историки не баловали Пирра вниманием. Чаще всего имя его упоминалось в курсах по римской истории или в популярных переложениях Плутарха. Серьезные работы об истории Эпира можно пересчитать по пальцам. Только в последние годы в научной литературе интерес к Пирру стали поддерживать своими работами Л.

Р. Вершинин и С. С. Казаров. Отметим также труды В. Н. Токмакова, который активно пишет о римской армии республиканской эпохи.

8

ным недостатком информации. Хотя все признают военное дарование Пирра и влияние его походов на всемирную историю, мало кто пытается раскрыть, в чем конкретно они выражались. Подробный анализ кампаний Пирра—в Македонии, Италии, Сицилии, Пелопоннесе — крайне редок и, к сожалению, порой поверхностен. Разрозненность и противоречивость античных источников превращает работы о Пирре, касающиеся военного дела, в историографические трактаты. Показательно, что даже такой классик военной истории, как Ганс Дельбрюк, утверждал: «Для истории военного искусства из этих рассказов (рассказов о Пирре Плутарха, Дионисия, Павсания и т.д. — Р. С.) ничего нельзя извлечь». О битве при Аускуле он раздраженно замечает, что «сведения о сражении… шатки и противоречивы», а «сообщения о сражении при Беневенте не имеют для нас никакой ценности». В замечательной работе П.

Конноли «Греция и Рим: Энциклопедия военной истории» Пирр попросту вынесен за скобки…
Именно поэтому, вероятно, и обращают внимание не на достижения Пирра, в том числе в области военного искусства, а на его трагическую судьбу.
Мы вынуждены признать, что и в нашей книге слова «видимо», «возможно», «судя по всему» будут встречаться часто. К сожалению, история войн Пирра с Римом, сделавшая эпирского царя знаменитым, дошла до современного исследователя в переложении эпохи, когда над миром правил Рим. Писатели того времени всячески восхваляли римское прошлое, затушевывая поражения и многие неприглядные факты. Более того, древние вообще были склонны к морализаторству и к созданию афоризмов по любому поводу. Вот и получается, что история Пирра состоит из красивых поз и фраз, подобных «Еще одна такая победа, и я погиб!» или «Римляне будут воевать с Пирром даже если он обратит в бегство тысячу консулов… ». Вместо документальной хроники писатели того времени показывают нам классическое театральное представление.

В результате в некоторых случаях описание вооружен-

9

ных сил будет занимать у нас больше места, чем анализ самих операций. Иначе голый пересказ источников заставит читателей утратить нить событий, внутреннюю их логику. В этом —порок многих работ о великих полководцах. Не зная, как воевали солдаты того времени, по каким «уставам» командовали офицеры, какие стандарты войны были приняты тогда, мы не сможем понять не только Пирра, но даже Александра Великого и Ганнибала, чьи подвиги древние историки изображали куда более подробно.

Однако если нам удастся восстановить военный (и политический!) контекст того времени, многое будет прояснено и имя Пирра займет достойное место в череде великих полководцев, рожденных Элладой.
В связи с этим наша работа не будет ограничиваться изображением кампаний, в которых принимал участие Пирр. Мы постараемся дать максимально широкий срез эпохи начала эллинизма: как в военном, так и в политическом плане. В то время Средиземноморье стремительно превращалось в единое целое; события в одном его регионе получали удивительное порой отражение в другом.

Греческий мир перестал быть замкнутым — и вместе с тем мгновенно перестала быть замкнутой история Эпира. Уже дед Пирра воюет в Италии с луканами, пролагая путь своему потомку, уже отец его возводит на македонский престол царей…
Впрочем, обо всем по порядку.

Подготовлено по изданию:

Светлов Р.В.
Пирр и военная история его времени. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. — 355 с.
ISBN 5-288-03892-9
© Р. В. Светлов, 2006
© Издательство С.-Петербургского университета, 2006

Пирр: авантюрист, полководец, правитель | Warspot.ru

«Пиррова победа» — кто не слышал этой фразы, которая актуальна и по сей день? По словам Плутарха, добытое в сражениях Пирр тут же терял в погоне за следующей целью и не мог удержать достигнутого, если для этого нужно было проявить упорство. Кем же был эпирский царь Пирр?

Детские годы царя

Пирр родился в 319 году до н.э., через четыре года после смерти Александра Македонского. С этим царём Пирра связывало не только родство: их постоянно сравнивали между собой, и многие считали, что Пирр стал духовным наследником Александра.

Пирр Эпирский. Самое известное изображение легендарного царя хранится в Италии — мраморный бюст из коллекции Национального археологического музея в Неаполе

Пирр принадлежал к младшей ветви Пирридов: он был сыном царя Эпира Эакида и фессалийки Фтии, дочери известного полководца Менона, командовавшего фессалийской конницей во время Ламийской войны. Как известно, Александр Великий был сыном Филиппа Македонского и Олимпиады, дочери царя Эпира. Отец Пирра, Эакид, был двоюродным братом и одновременно племянником Олимпиады, матери Александра. Таким образом, Пирр приходился Александру Македонскому троюродным братом, а также двоюродным племянником. Он был единственным сыном и наследником Эакида, у которого было ещё две дочери.

В Эпире в то время боролись за власть две ветви царского дома, потомки двух сыновей Алкета I — Неоптолема и Арибба. Сын Арибба Эакид с большим трудом добыл себе эпирский престол, однако в итоге был изгнан сторонниками потомков Неоптолема. Приверженцы Эакида были перебиты, а юного Пирра, которого уже разыскивали враги, спасли верные царедворцы. Плутарх писал:

«Ускользнув таким образом от преследования и очутившись вне опасности, беглецы прибыли в Иллирию, в дом к царю Главкию, и там, увидев царя, сидевшего вместе с женой, они положили ребёнка на пол посреди покоя… Пирр… приподнялся, дотянулся до колен Главкия, улыбнулся, а потом заплакал, словно проситель, со слезами умоляющий о чём-то. Другие говорят, что младенец приблизился не к Главкию, а к алтарю богов, и, обхватив его руками, встал на ноги. Главкию это показалось изъявлением воли богов, и он тотчас поручил ребёнка жене, приказав ей воспитать его вместе с их собственными детьми, и когда спустя некоторое время враги потребовали отдать им мальчика, а Кассандр даже предлагал за него 20 талантов, он не выдал Пирра, более того, когда Пирру исполнилось 12 лет, Главкий с войском явился в Эпир и вернул своему воспитаннику престол».

Первые сражения

Когда Пирру исполнилось 17 лет, он отправился в Иллирию, чтобы взять в жёны одну из дочерей приютившего его Главкия. Воспользовавшись отсутствием юного царя, неожиданно взбунтовались молоссы — один из народов, населявших Эпир. Они изгнали приверженцев Пирра, разграбили его имущество и призвали на царство Неоптолема. Лишённый власти юноша примкнул к Деметрию, мужу родной сестры Пирра Деидамии и сыну диадоха Антигона Одноглазого.

Скучать ему не пришлось: практически сразу Пирр принял участие в грандиозной битве при Ипсе, величайшем сражении между диадохами. В этой битве участвовали самые разные народности с территорий бывшей империи Александра Македонского. Пирр, сражавшийся на стороне Антигона Одноглазого, отца Деметрия, отличился в этом бою, обратив противников в бегство. Когда же Деметрий потерпел поражение, Пирр после заключения перемирия был отправлен заложником к диадоху Птолемею в Египет. Там на охоте и в спортивных играх он сумел показать Птолемею свою силу и выносливость, а также завоевать симпатию жены Птолемея Береники. Плутарх писал:

«Пирр умел войти в доверие к самым знатным людям, которые могли быть ему полезны, а к низшим относился с презрением, жизнь вёл умеренную и целомудренную, и потому среди многих юношей царского рода ему оказали предпочтение и отдали ему в жены Антигону, дочь Береники, которую она родила от Филиппа ещё до того, как вышла за Птолемея».

Женившись на падчерице Птолемея, Пирр получил от него деньги и войско, с которым отправился в Эпир отвоёвывать себе царство. Опасаясь, как бы Неоптолем не обратился за помощью к кому-нибудь из других царей, Пирр вскоре прекратил военные действия и договорился с соперником о совместной власти. Продолжалось это недолго: оба царя планировали избавиться друг от друга, но Пирру удалось опередить Неоптолема и убить его во время застолья.

Борьба за владычество в Македонии

Став единоличным правителем Эпира, Пирр обратил свой взор в сторону соседней Македонии. Он воспользовался распрей между двумя сыновьями бывшего царя Македонии Кассандра Антипатром и Александром. Антипатр, старший сын, убил свою мать Фессалонику и изгнал брата. Тот отправил послов с просьбой о помощи одновременно к Деметрию и Пирру. Эпирский царь оказался более расторопным, явился раньше Деметрия и потребовал от Александра в награду за услуги несколько областей, подвластных македонянам. Получив желаемое, Пирр отобрал у Антипатра остальные владения и отдал власть над ними Александру. Прибывший позднее с войском Деметрий понял, что опоздал, однако не растерялся: во время пира по его приказанию Александр был убит, а сам Деметрий стал царём всей Македонии — за исключением тех областей, что ранее отошли к Пирру.

Другое харизматичное изображение Пирра. Римская мраморная копия греческой статуи III века до н.э. Копенгаген, Новая глиптотека Карлсберга

Поделив Македонию, Пирр и Деметрий столкнулись между собой. Дружба между ними уже угасла, а после смерти сестры Пирра и жены Деметрия Деидамии исчезло и родство. Пирр ранее уже успел совершить несколько набегов на Фессалию, принадлежавшую Македонии, а в 290 году до н. э. войска обоих противников двинулись навстречу друг другу. Они удивительным образом разминулись: Деметрий вторгся в Эпир и разграбил его, а Пирр столкнулся со вторым македонским войском, которым командовал полководец Пантавх.

Тот, известный своими бойцовскими навыками, вызвал Пирра на поединок. Противники метнули друг в друга копья, а потом сразились на мечах. Пирр получил рану, но и сам поразил противника дважды — в бедро и шею. Поверженный Пантавх был унесён соратниками с поля брани. Вдохновлённые победой своего царя, эпироты бросились на деморализованного врага и обратили его в бегство, взяв в плен 5000 македонян. После битвы Пирр заслужил уважение и поклонение не только соотечественников, которые дали ему прозвище Орёл, но и македонян.

После смерти своей жены Антигоны Пирр женился на Ланассе, дочери тирана Сиракуз Агафокла, которая принесла в приданое город Керкиру на одноимённом острове (более известен как Корфу). На этом Пирр не остановился и после Ланассы взял в жёны дочь иллирийского царя Бардилия, а затем дочь царя пеонов Автолеонта. Ланасса, не желавшая делить мужа с двумя «варварками», покинула двор Пирра и отправилась в Керкиру. Оттуда она послала приглашение вступить с ней в брак недавнему противнику Пирра Деметрию, который воспользовался столь любезным приглашением.

Монета Эпирского царства времён правления Пирра, о чём свидетельствует надпись в легенде

Деметрий приплыл в Керкиру, сошёлся с Ланассой и поставил в городе гарнизон. Отразив набег Пирра, который в этот раз не собирался вести серьёзные боевые действия, а произвёл стремительный набег ради захвата добычи, Деметрий стал готовиться к большой войне. Он стремился отобрать малоазиатские владения, некогда принадлежавшие его отцу Антигону Одноглазому, у их нынешнего владельца царя Лисимаха. Для этой войны царь Македонии собрал огромное войско, насчитывавшее, по словам Плутарха, 100 000 человек.

Противники Деметрия, опасаясь, что он разобьёт их поодиночке, использовали то, что он сосредоточил всю свою армию в одном месте, и скоординировали усилия: Птолемей приплыл с большим флотом и стал подстрекать греческие города, Лисимах вторгся в Верхнюю Македонию, а Пирр — в Нижнюю. Македонское войско поразило повальное дезертирство. Среди воинов Деметрия нашлись и такие, кто осмелился заявить ему в лицо, что он поступит разумно, если всё бросит и откажется от власти. Видя, что это не пустые слова, которым полностью отвечает настроение в лагере, Деметрий тайком бежал, отправившись в Афины. После этой бескровной победы Пирр и Лисимах поделили между собой македонские города.

Однако мир между ними продлился недолго: Лисимах двинулся на Пирра, который стоял лагерем под Эдессой. Захватив обозы эпиротов, Лисимах вызвал в их войске голод. Параллельно с этим он развернул большую агитационную компанию, рассылая гонцов с письмами, в которых побуждал македонцев изгнать со своих территорий войско Пирра, бывшего для них чужеземцем. Эта тактика принесла успех, и многие поддались на уговоры Лисимаха. Прекрасно понимая своё незавидное положение, Пирр в 285 году до н.э. был вынужден уйти из занимаемой им части Македонии, потеряв её так же быстро, как прежде приобрёл.

Война против Рима

Однако эпирский царь не собирался долго сидеть дома — его тянуло к походам и битвам. Такая возможность скоро представилась. Успехи в последней самнитской войне позволили Риму расширить свои владения и войти в соприкосновение с богатыми греческими городами на крайнем юге Италии. Жители Тарента, которому Рим объявил войну, в 281 году до н.э. пригласили Пирра для защиты. Тот согласился и сначала отправил к тарентинцам своего посланца Кинея во главе 3000 солдат, а затем отплыл и сам, погрузив на прибывшие из Тарента корабли 20 слонов, 3000 всадников, 20 000 пехотинцев, 2000 лучников и 500 пращников. По пути флотилия попала в шторм, и часть войска была потеряна.

Македонская фаланга в бою

Собрав уцелевших, Пирр отправился в Тарент. Там, по словам Полибия, он с удивлением обнаружил, что «чернь в Таренте по доброй воле не склонна ни защищаться, ни защищать кого бы то ни было, а хочет лишь отправить в бой его, чтобы самой остаться дома и не покидать бань и пирушек». Пирр принял суровые меры по наведению порядка в городе, а часть жителей призвал в своё войско. Эти меры возмутили привыкших жить в своё удовольствие тарентинцев — вплоть до того, что некоторые из них бежали из города. Однако Пирру удалось заключить союз с племенами луканов и самнитов, которые обещали прислать ему помощь.

Узнав о продвижении римского консула Левина к Таренту, Пирр с войском и немногочисленным ополчением тарентинцев выступил навстречу врагу, не дожидаясь подхода союзников. Проводя рекогносцировку, он осмотрел расположение и устройство римского лагеря и, увидев царивший там порядок, с удивлением сказал своему приближённому Мегаклу: «Порядок в войсках у этих варваров совсем не варварский. А каковы они в деле — посмотрим».

Он расположился на противоположном от римлян берегу речушки Сирис, оставив у реки сторожевые отряды, которые должны были воспрепятствовать переправе противника. Римляне первыми пошли в атаку, переправившись вброд в нескольких местах. Сторожевые отряды греков отступили. Пирр приказал своим военачальникам построить пехоту в фалангу, а сам во главе 3000 всадников поскакал вперёд, надеясь застигнуть римлян врасплох и атаковать до того, как они построят боевой порядок. Эпирский царь сходу атаковал двигавшуюся впереди римскую конницу и расстроил её ряды, показывая чудеса храбрости. Однако, уступая численному перевесу римлян, эпирская конница была вынуждена отойти.

Романтизированный памятник Пирру, установленный в греческом городе Янина

После этого Пирр отдал свой плащ и оружие всё тому же Мегаклу, сам надел его снаряжение и повёл свою пехоту на римлян. Схватка была жестокой: противники семь раз теснили друг друга. Вскоре погиб Мегакл, за которым римляне особенно охотились, принимая его за эпирского царя. Решив, что Пирр убит, они подняли радостный крик, а греки пали духом. Царю пришлось проехать на коне по полю боя, открыв своё лицо и призывая воинов продолжать сражаться. Битва пехоты не принесла перевеса ни одной из сторон, и Пирр ввёл в бой слонов. Римские кони, испуганные рёвом и запахом неизвестных животных, вышли из повиновения и бросились прочь, унося своих седоков. Пирр снова возглавил атаку фессалийской конницы на пришедших в замешательство противников и наконец-то обратил их в бегство, одержав свою первую победу над римлянами. В честь неё Пирр посвятил часть захваченной добычи Додонскому Зевсу.

После этой битвы на сторону эпирского царя перешли многие союзные римлянам города, в его войско влились пополнения луканов и самнитов. Он захватил практически всю южную Италию и одно время находился всего лишь в полусотне километров от Рима. Однако на штурм города из-за явной нехватки сил Пирр так и не решился и послал в сенат посольство, возглавляемое Кинеем. Он предложил заключить мир с Тарентом и обещал помочь в завоевании остальных италийских земель. Однако сенаторы, вдохновлённые пафосной речью престарелого Аппия, отказались от мира:

«Пусть Пирр уходит из Италии, и тогда, если хочет, ведёт переговоры о дружбе, а пока он остаётся с войсками в Италии, римляне будут воевать с ним, доколе хватит сил, даже если он обратит в бегство ещё тысячу Левинов».

Посол Пирра передал своему царю эти слова, добавив, что у консула уже насчитывается вдвое больше войск, чем было раньше, а в самом Риме остаётся немало мужского населения, способного носить оружие. Киней сравнил римлян с Лернейской гидрой, у которой на месте одной отрубленной головы вырастало две новых. В грандиозных для того времени мобилизационных резервах римлян спустя десятилетия предстояло убедиться и Ганнибалу.

Следующая схватка Пирра с римлянами произошла в 279 году до н.э. возле города Аускула (ныне Асколи-Сатриано). Римляне выбрали для битвы место, непроходимое для конницы, ограниченное лесом и рекой. Столкновение пехоты, происходившее на пересечённой местности, принесло противникам лишь взаимные большие потери и прекратилось с наступлением сумерек. Следующим ранним утром Пирр выдвинул свою лёгкую пехоту, дабы занять ключевую позицию, позволявшую заставить римлян принять сражение на равнине, а также ввёл в бой слонов, которых до этого держал в резерве. Лобовой удар тяжёлой пехоты греков в итоге сделал своё дело, хотя римляне бились упорно и, по словам Плутарха, «много времени прошло, прежде чем они начали отступать, и именно там, где их теснил сам Пирр».

Ещё одно скульптурное изображение эпирского царя из ещё одного греческого города Арта

Как и в битве при Гераклее, важную роль сыграла атака слонов, против которых римляне пока ещё не нашли средства. Они отступили в свой лагерь, оставив поле битвы за противником. Количество погибших с обеих сторон было велико, и хотя греки потеряли меньше, но эти жертвы были для них куда существеннее: людских резервов у Пирра более не оставалось, а в двух сражениях погибла как большая часть войска, приплывшая с ним в Италию, так и почти все его опытные военачальники. Именно победа при Аускуле известна теперь как «пиррова победа», после которой царь эпиротов с горечью сказал: «Если мы одержим ещё одну победу над римлянами, то окончательно погибнем».

В итоге Пирр был ослаблен настолько, что не смог воспользоваться плодами своей победы. После сражения, видя, что римляне по-прежнему намерены упорно сопротивляться, он пришёл к выводу, что окончательная победа над Римом невозможна. В это же время обострились и его отношения с тарентинцами: ограничения демократии, военные поборы и людские потери так и не принесли желаемого для тех результата. Тут к Пирру прибыли послы с Сицилии с просьбой о помощи: остров в очередной раз пытались полностью взять под свой контроль карфагеняне. Практически одновременно Пирра призвали вернуться в Грецию, которая подверглась нашествию галлов.

Так итальянский художник Джузеппе Рава изобразил Пирра и его войско в битве при Аускуле

После долгих раздумий Пирр выбрал первый вариант. Оставив в Таренте свой гарнизон, он покинул Италию. На Сицилии ему на первых порах сопутствовала удача: греческие города с готовностью присоединялись к нему, карфагенские уступали решительному натиску и сдавались. Армия Пирра пополнилась сицилийскими рекрутами и насчитывала 30 000 пехотинцев и 2500 всадников, с ней он разбил силы карфагенян на Сицилии и занял их владения. Попутно Пирр нанёс жестокое поражение и воинственным мамертинцам — сицилийскому анклаву наёмников, центром которого был город Мессана. Пирр не только командовал своими войсками: во время штурма хорошо укреплённого пунийского города Эрикса Пирр принял непосредственное участие и сам вёл в бой одну из колонн, шедших на приступ. Эрикс был взят.

Неподвластным Пирру оставался лишь карфагенский город-крепость Лилибей на крайней западной оконечности Сицилии. Окружённый с трёх сторон морем, Лилибей был практически неприступен с суши, а карфагенский флот исправно доставлял ему подкрепления и припасы. Не сумев взять город штурмом, Пирр в 277 году до н.э. отказался от его осады и ушёл в Сиракузы. У него возникла идея построить там грандиозный флот, при помощи которого он не только взял бы Лилибей с моря, но и высадился бы в Африке, неся угрозу захвата непосредственно самому Карфагену. Нечто подобное ранее уже проделал тиран Сиракуз Агафокл.

Однако в очередной раз воинственные устремления Пирра встретили неприятие со стороны местных греков. Да и действия самого Пирра этому способствовали: изначально призванный тиранами сицилийских городов на должность главнокомандующего всеми вооружёнными силами греческих городов, он со временем стал вести себя как царь: повсюду назначал на высшие должности своих людей, наложил на полисы дань, насильно набирал гребцов на флот и рекрутов в армию. Чашу терпения греков переполнила казнь по приказу Пирра знатного жителя Сиракуз Фенона — одного из тех, кто призвал эпирского царя на Сицилию.

Слоны Пирра против римской пехоты. Это эффективное оружие при неудачном стечении обстоятельств могло стать смертельным и для своих хозяев

Греческие города, желая сбросить власть Пирра, стали открыто принимать сторону карфагенян и мамертинцев, перешедших весной 276 года до н.э. в контрнаступление. Пирр, ещё надеявшийся организовать поход в Африку, держал основные силы возле Сиракуз и не смог остановить этот процесс. Видя своё поражение и не дожидаясь, пока вообще останется без войска, эпирский царь погрузил его на корабли и отплыл обратно в Тарент. Покидая навсегда Сицилию, Пирр, глядя на непокорный остров, сказал своим спутникам: «Какое прекрасное поле для битвы оставляем мы римлянам и карфагенянам, друзья!»

На пути Пирра в Италию встал карфагенский флот, в битве в Мессанском проливе лишивший его значительного числа кораблей. Подобно тому, как это произошло в Македонии, Пирр потерял власть над Сицилией так же быстро, как ранее её захватил.

Возвращение в Италию

Вернувшись в Италию, Пирр перезимовал в Локрах, а затем с 20 000 пехотинцев и 3000 всадников прибыл в Тарент. В 275 году до н.э. в битве при Беневенте он снова сразился с римской армией, которой в этот раз командовал консул Маний Курий Дентат. Заняв позиции в теснине, где фаланга Пирра не смогла бы маневрировать, Курий решил не принимать боя до прихода подкреплений из Лукании. Стремясь напасть на римлян прежде, чем это произойдёт, Пирр совершил ночной переход, рассчитывая застать врага врасплох. Однако трудная дорога и плохое знание местности привели к тому, что авангард Пирра подошёл к римскому лагерю уже на рассвете. Маний Курий, обнаружив противника, вывел войско из лагеря и атаковал передние ряды греков, обратившиеся в бегство. Греки понесли значительные потери, римлянам даже удалось захватить несколько слонов. Курий был настолько ободрён успехом, что решил, не дожидаясь Лентула, тут же дать Пирру генеральное сражение. Плутарх писал:

«На глазах врага собрав свои легионы, он в одних местах обратил противника в бегство, но в других под натиском слонов отступил к самому лагерю и вызвал оттуда караульных, которых много стояло на валу в полном вооружении. Со свежими силами выйдя из-за укреплений, они забросали слонов копьями и повернули их вспять, а бегство слонов вызвало беспорядок и замешательство среди наступавших под их прикрытием воинов…»

Ряд античных историков пишут о том, что бегство слонов было вызвано ранением слонёнка, находившегося во время битвы рядом с самкой. Поражённый копьём в голову, он завизжал от боли и побежал назад. Услышав визг, слониха бросилась вслед за детёнышем и увлекла за собой других слонов, которые и расстроили боевые порядки греков.

Опасаясь полного разгрома своего войска, Пирр приказал отступать. Итоги битвы существенно понизили его авторитет в глазах италийских союзников. Царь Эпира попытался получить помощь занимавшего трон в Македонии Антигона II Гоната, а также царя Селевкидов Антиоха I, однако оба отказали ему. На этом Пирр решил закончить свою кампанию в Италии и возвратиться в Грецию. Рим остался единственной силой, претендовавшей на главенство в Италии, завоевание которой он успешно и завершил в последующие годы.

Гибель

За время отсутствия Пирра на балканском полуострове царём Македонии стал сын Деметрия Антигон II Гонат. Вернувшись в Эпир с 8000 пехотинцев, 500 всадниками и пополнив свою армию галатами, Пирр решил объявить Антигону войну. Он захватил несколько городов, при этом на его сторону перешло 2000 македонцев. Когда Пирр напал на армию Антигона в узком ущелье, та стала отступать. Сопротивлялся лишь арьергард из галатов, который эпирцами был почти полностью уничтожен. После этого Пирр натолкнулся на деморализованную македонскую фалангу, которая отнюдь не рвалась в бой. Пирр поднял руку и стал поимённо выкрикивать имена македонских командиров, как старших, так и младших, призывая их принять его власть над ними. В итоге практически вся македонская пехота перешла на его сторону. Отступая, Антигон удержал за собой всего несколько прибрежных городов.

Пирр в бою на улице Аргос. Художник Джонни Шумейт

После этой удачи Пирр не успокоился и решил овладеть Пелопоннесом. Не сумев взять штурмом Спарту, он двинулся на другой город — Аргос, в котором шли распри между двумя правителями, Аристиппом и Аристеем. Первый из них был союзником Антигона II Гоната, поэтому Аристей призвал на помощь Пирра. Тот охотно откликнулся и двинулся на Аргос. Подойдя к городу, Пирр обнаружил, что окружающие высоты заняты его главным противником Антигоном. Пирр стал вызывать его на открытый бой, чтобы сразиться за власть, однако тот отказался, сказав, что «если Пирру не терпится умереть, то для него открыто множество путей к смерти». Пирр решил овладеть Аргосом, ворота которого для него ночью были открыты Аристеем. Пробираясь по узким улочкам города, воины Пирра двигались к главной площади, но подверглись атаке горожан, а также воинов Арея и Антигона, пришедших им на помощь. В беспорядочных стычках трудно было понять, где друг, а где враг.

Наступившее утро показало Пирру, что он заперт в городе и окружён врагами. Царь приказал отступать. Он выбрал для отхода тот же путь, по которому к нему шли подкрепления, возглавляемые его сыном Геленом. Войска смешались и сбились в кучу, напирая друг на друга. Воспользовавшись этим, их снова атаковали враги. Пирр, как это с ним не раз бывало, сам решительно вмешался в схватку и напал на противников, ближайший из которых нанёс ему удар копьём. Царь бросился на воина, которым был молодой юноша, и быстро покончил бы с ним, если бы не его мать: увидев, что её сыну угрожает опасность, жительница Аргоса сорвала с крыши черепицу и бросила в Пирра. Та попала в стык доспехов на шее царя и перебила ему позвонки, он упал. Враги набросились на Пирра и отрубили ему голову. Лишённое предводителя эпирское войско сдалось в плен Антигону.

Гравюра, изображающая смерть великого воина и полководца в уличном бою

Так закончилась история полководца, о котором немецкий историк Теодор Моммзен писал:

«…Его сравнивали с Александром Македонским, и, конечно, замысел основать западно-эллинское государство, для которого служили бы ядром Эпир, Великая Греция и Сицилия… был столь же широк и смел, как и тот, который побудил македонского царя переправиться через Геллеспонт… У них обоих была предприимчивая и широкая натура, но Пирр был не более как замечательным полководцем, а Александр был прежде всего самым гениальным государственным человеком своего времени, и если уменье отличать то, что сбыточно, от того, что несбыточно, служит отличием героев от искателей приключений, то Пирр должен быть отнесён к числу последних, и имеет так же мало права стоять наряду со своим более великим родственником, как Коннетабль Бурбонский наряду с Людовиком XI».

Тем не менее сохранилось и такое мнение о Пирре, принадлежавшее Плутарху:

«О нём много говорили и считали, что и внешностью своей, и быстротой движений он напоминает Александра, а видя его силу и натиск в бою, все думали, будто перед ними — тень Александра или его подобие, и если остальные цари доказывали своё сходство с Александром лишь пурпурными облачениями, свитой, наклоном головы да высокомерным тоном, то Пирр доказал его с оружием в руках».

Литература:

Плутарх. Сравнительные жизнеописания – М.: «Наука», 1994
Теодор Моммзен. История Рима – СПб.: «Наука», «Ювента», 1997
Светлов Р.В. ПИРР И ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ ЕГО ВРЕМЕНИ – СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2006
Казаров С.С. История царя Пирра Эпирского / Под ред. Ю.Н. Кузьмина и М.М. Холода – СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2009
Джекоб Эббот. Пирр. Царь Эпира – М.: «Центрполиграф», 2004
http://simposium.ru

ПИРР И ГАЙ МАРИЙ. Сравнительные жизнеописания

Синеас • ru.knowledgr.com

Cineas был человеком из Фессалии и важным советником царя Пирра. Он имел репутацию великого висхома и был пупилом Демостхского оратора и был единственным человеком, которого можно было сравнить в искусстве с Демостом. Пирр относился к нему с большим уважением. Цинас был эпикурейцем согласно Цицерону и Плутарху. Плутарх писал, что Пирр послал Кинеаса во многие города Греции в качестве посла и «говорил, что больше городов было завоевано для него святилищем Кинеасом, чем своими руками; и он продолжал удерживать Кинеаса в честь и требовать его услуг».

Плутарх писал, что до того, как Пирр начал Пиррхскую войну, Кинеас пытался отговорить его от ведения войны против Рима в Италии и призывал его быть заверенным в своих владениях. Он задал Пирру ряд вопросов: как он будет использовать победу против римлян, что он будет делать после взятия Италии, прекратится ли его экспе с взятием Сицилии (по словам Плутарха, Пирр хотел взять Сицилию так же, как и Италию) и, так как Пирр сказал, что он пойдет на взятие Либьи и Картажа, чтобы он не делал дальше того, кто угрожает ему сопротивлению, «когда он». Ответ Пирра на последний вопрос был: «Мы будем намного легче, и мы будем пить bumpers, мой хороший человек, каждый день, и мы будем радовать сердца друг друга конфиденциальными разговорами». Cineas получил Pyrrhus там, где он хотел, чтобы сделать свою точку зрения и сказал: «Верная эта привилегия уже наши, и мы имеем под рукой, не принимая никаких неприятностей, те, что делают, что мы написали, и жалости, что мы, что жалости, после того, что мы жалуловим. Он писал: [Пирр] намеревался своей доблестью править всей землей, в то время как Синеас призывал его облечься в свои владения, которых было достаточно для . Но любовь короля к войне и любовь к руководству возобладали против совета Синеаса и заставили его покинуть Сицилию и Италию, проиграв во всех сражениях бесчисленные тысячи своих собственных сил «.

Пирр не слушал Синеаса. Остенсибли он вёл войну против Рима, чтобы поддержать греческий город Тартум, на юге Италии, в споре с римлянами Перед отплытием в Тартум Пирр заранее послал в этот город Кинея с некоторыми войсками. Это помогло оттолкнуть народ Тартума от проведения реконкультивации с Римом.

После своей победы в Гераклейском сражении Пирр отправил своего посла Кинеаса вести переговоры с римлянами. Синеас предложил освободить римских пленных, также обещал помочь римлянам с покорением Италии и просил взамен лишь дружбу и иммунитет для Тартума. Многие сенаторы были склонны к миру (в сообщении Плутарха) или перемирию (в сообщении Кассия Дио), потому что римлянам пришлось бы столкнуться с более многочисленной армией, поскольку к нему теперь присоединились итальские народы, которые были аллиями Пирра. Однако Аппий Дий Цек, который был стар и ослеплен и был прикован к своему дому, сам отнес себя в сенатский дом в помете. Он сказал, что Пирр не должен был быть правдой и что перемирие (или мир) не было выгодно государству. Он призвал немедленно уволить Синеаса из города и велеть Пирру уйти в свою страну и сделать оттуда свои предложения. Сенат беззастенчиво проголосовал за то, чтобы отослать Синеаса в тот же день и продолжить войну до тех пор, пока Пирр находился в Италии. Плутарх писал, что, по оценке Кинеаса, у римлян теперь в два раза больше воинов, чем тех, кто должен был в битве при Гераклее, и что «римлян, способных нести оружие, было в разы больше».

См. также

Примечания

Кассиус Дио, Римская история, Том 1, Книги 1-11, (Lo Classical Library), Lo, 1989; ://penelope.uchicag edu/Thayer/E/Roman/Texts/Cassius _ Dio/home ml
Чишольм, Х, изд. (1911). «Cineas». Британская энциклопедия ://www.b ic /биография/Cineas
Плутарх, Плутарх Живет, т. 9, Демий и Антоний. Pyrrhus and Gaius Marius (Lo Classical Library), Lo, 1920; ASIN B00E6TGQKO ://penelope.uchicag edu/Thayer/e/roman/texts/plutarch/lives/pirrrhus * ml

Читать «Войны античного мира: Походы Пирра» — Светлов Роман Викторович — Страница 1

Роман Светлов

ВОЙНЫ АНТИЧНОГО МИРА

ПОХОДЫ ПИРРА

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

«Ганнибал утверждал, что опытом и талантом Пирр превосходит вообще всех полководцев, второе место отводил Сципиону, а третье — себе…»

«Лучше знамения нет, чем за Пиррово дело сражаться».

Плутарх Сравнительные жизнеописания. Пирр

Что обычно знают о царе Пирре? Правил в небольшом греческом царстве Эпир с 306 по 272 г. до н.э. (с перерывами). Воевал против римлян, причем победа в одном из сражений стоила ему таких потерь, что оказалась равносильна поражению: отсюда происходит знаменитая «пиррова победа». Иногда вспоминают, что погиб Пирр еще в цветущем возрасте в каком-то уличном бою.

Между тем Пирр был свидетелем грандиозных событий, и, в первую очередь, распада мировой державы Александра Македонского, сопровождавшегося беспощадной борьбой между его бывшими сподвижниками. Он принимал участие в битве при Ипсе, крупнейшей битве той эпохи (301 г.). Ему довелось видеть закат прекрасной, завоевавшей полмира македонской армии. Он дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра

В Италии Пирр стал первым греческим полководцем, сражавшимся — и небезуспешно! — против римских легионов. В Сицилии Пирр столкнулся с карфагенянами — и снова ему сопутствовали победы.

Жизнь Пирра протекала в разгар событий, определивших будущую историю Европы. Ему довелось столкнуться практически со всеми военными системами той эпохи: от македонских фалангитов и спартанских гоплитов до римских легионеров и ополчений южноиталийских горцев. Соответственно, описание военных кампаний Пирра приводит к созданию своего рода энциклопедии военного дела государств Средиземноморья IV–III вв. до и. э.

Из большинства сражений Пирр выходил победителем: как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки. По общему мнению, в нем единственном возродились дух и воля Александра Великого; многие из его военных находок определили развитие военного искусства.

Судьба Пирра могла бы стать основой для драматического, полного неожиданных сюжетных поворотов романа. Недаром в античности зачитывались жизнеописаниями Пирра, из которых до нашего времени дошло только одно — в сборнике сравнительных жизнеописаний, чьим автором является Плутарх. Интересно, что пару Пирру у Плутарха составляет римский полководец и политический деятель Гай Марий, также оказавший огромное влияние на формирование римской имперской (в скором будущем) армии, семь раз избиравшийся консулом, но в конце жизни переживший крах всех своих надежд.

Пирр и Марий принадлежали к такому типу людей, который постоянно не удовлетворен своим сегодняшним положением. Каждый успех казался им всего лишь прологом к будущей великой славе. Плутарх говорит о них еще более строго: «У людей же неразумных и беспамятных все случившееся с ними уплывает вместе с течением времени, и, ничего не удержав, ничего не накопив, вечно лишенные благ, но полные надежд, они, смотря в будущее, не замечают настоящего».

С легкой руки Плутарха за Пирром установилась сомнительная слава царственного авантюриста. Но устремленность в будущее еще не означает власти в его характере авантюрной жилки. Мы хотим показать, что жизнь Пирра была связана со стремлением создать царство, соответствующее своему предназначению, в которое Пирр верил, великое царство, которое стало бы достойным наследством для его детей. Эпир, несмотря на воинственность своих обитателей, являлся политическими и экономическими задворками греческого мира, и правитель, ограничившийся властью над этой страной, принадлежал ко второстепенным монархам своей эпохи.

В своем желании мы не будем оригинальны. Еще в XIX столетии о Пирре писали как о настоящем государе, чьи амбициозные планы в силу ряда обстоятельств не удалось воплотить в жизнь. Авторы наиболее серьезных книг, написанных об Эпире и Пирре — Р. Скала, Г. Герцберг, Р. Шуберт, Г. Кросс, — именно так его и оценивали. Из всех ученых образу вечно стремящегося за журавлем в небе царя был близок, пожалуй, только И. Дройзен в своей «Истории эллинизма»[1].

Однако аура трагического авантюриста сопровождает образ Пирра — по крайней мере в популярных книгах и в учебниках но истории. Возможно, это связано вот с каким обстоятельством. Хотя всеми признается военное искусство Пирра и его влияние на всемирную историю, в чем оно выражалось, обычно не разбирают. Анализ же кампаний Пирра — в Македонии, Италии, Сицилии, Пелопоннесе — вообще крайне поверхностен. Малое количество информации, которую предоставляют нам источники, превращает работы о Пирре, касающиеся военного дела, в историографические трактаты. Показательно, что даже такой классик военной истории, как Ганс Дельбрюк, утверждал: «Для истории военного искусства из этих рассказов (рассказов о Пирре Плутарха, Дионисия, Павсаиия и т. д.) ничего нельзя извлечь». О битве при Аускуле он раздраженно замечает, что «сведения о сражении… шатки и противоречивы», а «сообщения о сражении при Беневенте не имеют для нас никакой ценности». В замечательной работе П. Конноли «Greece and Rome at War» (изданной несколько лет назад и на русском языке) Пирр попросту взят за скобки…

Именно поэтому, вероятно, и обращают внимание не на достижения Пирра, в том числе в области военного искусства, а на его драматическую судьбу.

Мы вынуждены признать, что и в нашей книге слова «видимо», «возможно», «судя по всему» будут встречаться часто. К сожалению, история войн Пирра с Римом, сделавшая эпирского паря знаменитым, дошла до современного исследователя в переложении эпохи, когда над миром правил Рим. Писатели того времени всячески восхваляли римское прошлое, затушевывая поражения и многие неприглядные факты. Более того, древние вообще были склонны к морализаторству и к созданию афоризмов по любому поводу. Вот и получается, что история Пирра состоит из красивых поз и фраз, подобных «Еще одна такая победа и я погиб!» или «Римляне будут воевать с Пирром даже если он обратит в бегство тысячу консулов…». Вместо документальной хроники писатели того времени показывают нам классическое театральное представление.

В результате в некоторых случаях описание вооруженных сил будет занимать у нас больше места, чем анализ самих операций. Иначе голый пересказ источников заставит читателей утерять нить событий, внутреннюю их логику. В этом — порок многих работ о великих полководцах. Не зная, как воевали солдаты того времени, по каким «уставам» командовали офицеры, какие стандарты войны были приняты тогда, мы не сможем понять не только Пирра, но даже Александра Великого и Ганнибала, чьи подвиги древние историки изображали куда более подробно.

Однако, если нам удастся восстановить военный (и политический!) контекст того времени, многое будет прояснено и имя Пирра займет достойное место в череде великих полководцев, рожденных Элладой.

В связи с этим наша работа не будет ограничиваться изображением кампаний, в которых принимал участие Пирр. Мы постараемся дать максимально широкий срез эпохи начала эллинизма: как в военном, так и в политическом плане. В то время Средиземноморье стремительно превращалось в единое целое; события в одном его регионе получали удивительное порой отражение в другом. Греческий мир перестал быть замкнутым — и вместе с тем мгновенно перестала быть замкнутой история Эпира. Уже дед Пирра воюет в Италии с луканами, пролагая путь своему потомку, уже отец его возводит на македонский престол царей… Впрочем, обо всем по порядку.

ГЛАВА I.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Эпир и Македония. Мифологическая история рода Пирридов. — Роль Эпира в греческой истории до эпохи Александра Великого. — Смерть Александра Македонского. — Олимпиада в Эпире. — Борьба между «конфедератами» и «государственниками». — Регенты при малолетнем Александре IV и Филиппе-Арридее. — Столкновение Полисперхонта и Кассандра. — Вмешательство Эпира. — Поход Эакида в 317 г. до н.э. — Кампания осени-зимы 317–316 гг. до н.э. — Смерть Олимпиады и судьба македонского царского дома. — Свержение отца Пирра.

Тень великого Александра

Эпирский царь и полководец Пирр был широко известен и чрезвычайно популярен далеко за пределами своей родины. Прославленный в десятках сражений соратник Филиппа Македонского и Александра Великого Антигон Одноглазый, отвечая на вопрос, кого он считает лучшим полководцем, сказал: «Пирра, если он доживет до старости». Через много лет после смерти нашего героя знаменитый карфагенский полководец Ганнибал считал, что опытом и талантом Пирр превосходил всех полководцев, себе отдавая лишь третье место (второе – Сципиону). По другой версии, Ганнибал ставил Пирра на второе место после Александра Македонского, себе оставляя прежнее третье место.

Пирр Эпирский, портретная герма, Неаполь, Национальный археологический музей

Плутарх писал о Пирре:

«О нем много говорили и считали, что и внешностью своей, и быстротой движений он напоминает Александра, а видя его силу и натиск в бою, все думали, будто перед ними тень Александра, или его подобие… Эпироты дали ему прозвище Орел».

Пирр в ответ сказал, что оружие воинов – его крылья.

Но следует признать, что, будучи блестящим тактиком, Пирр оказался никудышным стратегом. Характеру его не хватало упорства и твердости, и, легко загораясь, он столь же быстро охладевал, и потому не довел до логического ни одного из своих весьма многообещающих начинаний. Не ведая страха в бою, Пирр неизменно пасовал перед делами, требующими терпения, выдержки, самоотречения. Продолжим цитировать Плутарха:

«Добытое подвигами он терял ради надежд на будущее, и алчущий далекого и нового, не мог удержать достигнутого, если для этого нужно было проявить упорство. Поэтому Антигон и сравнил его игроком в кости, который умеет сделать ловкий бросок, но не знает, как воспользоваться своей удачей».

Современникам казалось, что если не сегодня, то завтра Пирр совершит подвиг, который поставит его на одну ступень с великим Александром, а потомкам суждено вечно удивляться незначительности деяний этого выдающегося полководца.

Пирр родился в 319 г. до н.э. в царской семье небольшого государства Эпир, располагавшегося на северо-западе Греции между Македонией и восточным побережьем Адриатического моря.

Эпир на карте Греции

Согласно древним преданиям, цари этой страны вели свое происхождение от сына Ахилла Неоптолема, который, кстати, в молодости также носил имя Пирр («Рыжий»). Александр Македонский по матери был родственником эпирских царей и весьма гордился своим происхождением, так как оно давало ему право считать себя эллином, а не варваром, да при этом еще и потомком Ахиллеса. Пирр родился через 4 года после смерти великого завоевателя. Полыхавшие на просторах великой империи войны диадохов (полководцев-преемников Александра Македонского) повлияли и на судьбу двухлетнего мальчика. В 317 г. до н.э. армия Кассандра (сына знаменитого полководца и регента империи Антипатра) вошла в Македонию и окружила город Пидна, где укрылись последние члены семьи Александра Великого – его мать Олимпиада, вдова Роксана и сын Александр.

Олимпиада, мать Александра, медальон

Бывшая эпирская принцесса Олимпиада обратилась к царю этой страны Эакиду, который двинулся на помощь к родственнице, но не смог пробиться через горные перевалы, блокированные войсками Кассандра. Более того, в армии Эакида вспыхнуло восстание, царь был низложен, многие члены его семьи погибли, но сын Пирр был спасен двумя придворными, которые сумели переправить его ко двору иллирийского царя Главкия.

Франсуа Буше, Спасение младенца Пирра

Через 10 лет с помощью своего покровителя Пирр вернул себе корону Эпира, но когда он через 5 лет ненадолго уехал из страны, произошел дворцовый переворот, стоивший ему трона. Войны диадохов продолжались и оставшийся не у дел 17-летний Пирр не нашел ничего лучшего, как принять участие в одной из них. Он выступил на стороне Деметрия, сына уже знакомого нам Антигона Одноглазого.

Деметрий I Полиоркет — Париж, Лувр

Золотой статер Деметрия

Деметрий, получивший у современников прозвище «Полиоркет» («Осаждающий города»), был женат на сестре Пирра и в тот момент он помогал отцу в войне против могущественной коалиции старых соратников Александра, в которую входили Селевк, Птолемей, Лисимах и Кассандр. Решающая битва при Ипсе в Малой Азии (301 г. до н. э.) закончилась гибелью 80-летнего Антигона и полным поражением возглавляемой им армии. Единственным отрядом, который удержал свои позиции, командовал Пирр, и современники обратили внимание на многообещающие военные дарования этого юноши. Вскоре Деметрию удалось подписать мирный договор с правителем Египта Птолемеем, и Пирр добровольно вызвался стать заложником. В Александрии он быстро завоевал уважение Птолемея, который выдал за него свою падчерицу и помог вернуть трон Эпира (296 г. до н.э.).

Птолемей I Сотер, бюст, Лувр

Египетская тетрадрахма Птолемея I

В Эпире в то время царствовал представитель старшей ветви Пирридов – Неоптолем. Пирр и Неоптолем достигли было компромисса, став царями-соправителями, но ненависть и недоверие между ними были слишком велики. Кончилось все убийством Неоптолема во время пира. Утвердившись на престоле, Пирр вмешался в войну сыновей Кассандра и получил от победителя часть территории Македонии.

Более подробно о событиях тех лет рассказывается в статье https://topwar.ru/150287-krushenie-imperii-aleksandra-velikogo.html.

По свидетельствам современников, в этот период своим поведением Пирр очень напоминал молодого Александра Македонского и снискал всеобщую любовь безусловным благородством, простотой в обращении, щедростью и заботой о воинах. Эти качества он, к сожалению, не смог сохранить на протяжении последующих лет. Неизменными остались личное мужество и отвага.

Памятник Пирру в греческом городе Янина

Но не будем забегать вперед. Вероломно убив сына Кассандра Александра, Деметрий завладел Македонией. Но укрепление сына грозного Антигона не входило в планы его соперников: вступившие в коалицию Лисимах, Птолемей и Пирр вынудили Деметрия уйти из Македонии. Но Пирр был жестоко обманут в своих ожиданиях, поскольку права на эту страну заявил Лисимах – постаревший, но не утративший воинственности полководец Александра Великого.

Лисимах

Лисимах, тетрадрахма

Когда-то он голыми руками убил двух львов: одного на охоте в Сирии, другого – в клетке, куда его бросили по приказу разгневанного Александра. Теперь он вышвырнул из Македонии не успевшего набраться сил львенка – Пирра. Но жить ему оставалось недолго, так как опытный на полях сражений герой запутался в интригах дочерей вездесущего Птолемея, одна из которых приходилась ему женой, а другая – невесткой. В результате он отравил собственного сына и спровоцировал бегство его жены и ее родственников к еще одному ветерану походов Александра – полководцу Селевку. Вот он-то оказался Лисимаху не по зубам.

Селевк, тетрадрахма

Но и Селевк до Македонии не дошел, так как был вероломно убит сыном все того же Птолемея, и теперь на несчастную страну претендовали убийца Селевка Птолемей Керавн (беглец, которого диадох-полководец опрометчиво принял при своем дворе), сын Селевка Антиох, сын Деметрия (который скончался в плену у Селевка) Антигон и Пирр. От Пирра, который как раз в это время получил соблазнительное предложение от граждан Тарента, Птолемей откупился пятью тысячами пеших воинов, четырьмя тысячами всадников и пятьюдесятью слонами (в Италии эти животные произвели настоящий фурор и немало способствовали славе Пирра). После этого Птолемей разбил Антигона и погиб в сражении с галатами (галлами). В результате в Македонии надолго воцарился хаос, а когда Антигон, наконец, сумел занять вакантное место царя и навел некоторый порядок, из Италии вернулся Пирр… Но, опять-таки, не будем забегать вперед.

В 282 г. до н.э. жители Тарента (богатая греческая колония на юге Италии) по собственной глупости спровоцировали войну с Римом. Причиной стало нападение на 10 римских кораблей, остановившихся в городской гавани: пяти из них удалось уйти в море, однако остальные были захвачены, их экипажи проданы в рабство, командующий римским флотом погиб в бою. Не останавливаясь на достигнутом, тарентийцы напали на заключивший союз с Римом город Фурии – торговый соперник Тарента. Потом они отвергли справедливые и вполне умеренные требования Рима, который просил всего лишь освобождения союзного им города, возмещения ущерба, возвращения пленных и наказания виновников этого, не санкционированного властями Тарента, спонтанного нападения. Тарентийцы почему-то не восприняли этих требований всерьез, речь римского посла Луция Постумия на греческом языке вызвала всеобщий смех из-за грамматических ошибок, а потом какой-то недоумок и вовсе помочился на его тогу – под одобрительный гогот субпассионарной толпы. Римлянин спокойно сказал, что это пятно на его тоге будет смыто кровью тарентийцев, и отбыл на родину. В следующем году войска консула Луция Эмилия Барбула разбили многочисленную армию армию Тарента, и только тогда у его жителей наступило некоторое «просветление в уму»: они жутко перепугались и отправили послов к Пирру, предложив ему возглавить сопротивление «благородных» эллинов против «агрессивного варварского народа римлян». Пирру было обещано командование трехсоттысячной армией и неограниченное финансирование. Для потерявших пассионарность италийских греков дело не новое: на поле боя они уже давно привыкли выставлять вместо себя наемников, первым из которых стал царь Спарты Архидам, который в 338 г. до н.э. погиб в войне с мессапиями. Потом за изнеженных и беспечных греческих колонистов воевали эпирский царь Александр (дядя Александра Македонского), спартанский полководец Клеоним и, наконец, сиракузский тиран Агафокл. Теперь же за них должен был сразиться с Римом 40-летний Пирр, которому именно в Италии суждено будет прославиться и войти в когорту великих полководцев.

Немного забегая вперед, скажем, что, в ходе Италийской кампании, Пирр преподнес Риму три весьма неприятных, но, в итоге, оказавшихся очень полезными, уроков. Первым из них стало использование боевых слонов, с которыми римляне столкнулись впервые. Вторым – новаторское построение войск. Полибий сообщает:

«Пирр пользовался не только вооружением, но и воинами италийскими, когда в битвах с римлянами ставил римские манипулы и отряды фаланги вперемешку».

Третий, и, пожалуй, наиболее важный, урок римляне получили после первой победы над Пирром – Фронтин пишет, что после битвы при Беневенте, в подражание эпирскому полководцу, римляне стали, устраивая лагерь, окружать его единым валом или изгородью:

«В древности римляне всюду устраивали свои лагеря по когортам в виде как бы отдельных хижин. Пирр, царь Эпира, первым ввел обычай охватывать все войско одним валом. Римляне, победив Пирра на Арузинских полях у Беневента, завладев его лагерем и ознакомившись с его расположением, понемногу перешли к той планировке, что существует и ныне».

Но не будем торопиться и вернемся в 281 г. до н.э.

Еще не знающий, с кем он связался, Пирр пришел в восторг от открывавшейся перед ним перспективы и во главе небольшой армии отправился за море. В его планы входило покорение Италии и Сицилии с последующим переносом военных действий на территорию, подвластную Карфагену. Иллюзии рухнули сразу по прибытии в Тарент, где Пирр увидел самое настоящее субпассионарное болото: тамошние греки

«по доброй воле не склонны были ни защищаться, ни защищать кого бы то ни было, а желали отправить в бой его, чтобы самим остаться дома и не покидать бань и пирушек».

(Полибий).

Пирр немедленно взял все дела в свои руки, закрыл увеселительные заведения, провел тотальную мобилизацию мужского населения республики и запретил горожанам без дела находиться на улице. В результате многие тарентийцы бежали от своего «спасителя»… в Рим (!), потому что у субпассионариев нет Родины. Оставшиеся поняли, что собственноручно запустили в свой пруд здоровенную щуку, но протестовать было уже поздно.

Завязка получалась очень интересной: на одной стороне – в то время не имеющий себе равных тактик Пирр с небольшой армией Эпира (страны, наравне с Македонией, переживающей Акматическую фазу этногенеза) и вступающие в фазу Обскурации субпассионарные греки богатых италийских колоний. На другой – переживающие героическую фазу Подъема римляне. Можно сразу предположить, что в предстоящей войне Пирр будет побеждать до тех пор, пока у не кончатся… Нет, не деньги, не солдаты и не слоны – пришедшие с ним в Италию эпироты. Именно так все и произошло.

В упорнейшей битве при Гераклее (280 г. до н.э.) римские войска консула Публия Валерия Левина одну за другой отбили семь атак пехотинцев Пирра и атаку фессалийской конницы. И только после того, как Пирр двинул на них своих боевых слонов, испуганная конница римлян в панике отступила, увлекая за собой пехотные части.

«С такими воинами я бы завоевал весь мир», – сказал Пирр, увидев после битвы, что убитые римляне лежат на поле боя стройными рядами, не отступив ни на шаг под ударом знаменитой македонской фаланги.

Тарент приобрел обширные территории на западе и севере, многие италийские союзники Рима перешли на сторону победителей. Однако на самого Пирра стойкость и высокие боевые качества римских легионов произвели такое впечатление, что вместо продолжения столь удачно начатой кампании он предпочел вступить в переговоры с противником. Победитель был настолько неуверен в исходе войны, что его послы начали свою деятельность в Риме с настойчивых попыток подкупа сенаторов и их жен. Успеха такая политика не принесла:

«Пусть Пирр уходит из Италии, и тогда, если хочет, ведет разговоры о дружбе, а пока он остается с войсками в Италии, римляне будут воевать с ним, доколе хватит сил, даже если он обратит в бегство еще тысячу Левинов»

,
– таков был ответ Сената.

Посол Пирра, знаменитый оратор фессалиец Киней, в своем отчете назвал Сенат «собранием царей», а Рим сравнил с Лернейсской гидрой, у которой вместо отрубленной головы вырастают две новые. Большое впечатление произвело на Пирра и посольство Фабриция Лусцина, по договору с которым на праздники Сатурналий были под честное слово отпущены домой пленные римляне, которые потом все, без исключения, вернулись назад.

Не достигнув компромисса, Пирр отказался от наступательной войны, предпочтя им оборону захваченных территорий. Огромная римская армия под командованием консулов Сульпиция Севера и Деция Муса вскоре вошла в Апулию и расположилась близ города Аускул.

Джузеппе Рава. Пирр и его войско в битве при Аускуле

Сражение, которое произошло у этого города 279 г. до н.э., вошло в историю под названием Пирровой победы. Пирр был тяжело ранен, один из римских консулов (Деций Мусс) погиб, а военно-политическую ситуацию смело можно было признать патовой: Рим отказывался вести мирные переговоры и готовился к войне до последнего воина, у Пирра же не было достаточно сил, чтобы нанести ему решающее поражение. Он уже не рад был, что связался и с такими союзниками, и с таким противником и мечтал только о том, чтобы без урона для своей чести уклониться от дальнейшего участия в военных действиях на территории Италии. Как раз в это время к нему прибыли послы из охваченной гражданской войной Сицилии. Уставшие от усобиц жители острова предложили возвести на престол одного из сыновей Пирра. Пирр согласился, в Таренте он оставил отряд Милона, в Локрах – другой, под командованием своего сына Александра. Эта авантюра стала очередной ошибкой нашего героя. Дело в том, что собственно сицилийцам в это время принадлежала только южная часть страны. На северо-востоке Сицилии укрепились кампанские наемники, называвшие себя мамертинцами («племя Марса»), а северо-запад оказался в руках Карфагена. В качестве платы за царскую корону сицилийцы ждали от Пирра помощи в войне с пришельцами. Он не обманул их ожиданий и действовал весьма успешно, карфагенская армия была оттеснена в горы, мамертинцы – блокированы в Мессане (современная Мессина).

Боевая кампания Пирра в Сицилии

Далее должны были последовать рутинные мероприятия по осаде крепостей, блокированию горных перевалов, переговоры и так далее – то есть именно то, чего Пирр в силу особенностей характера делать, мягко говоря, не любил. Вместо этого он решил высадить десант в Африке и нанести поражение Карфагену на его исконных землях. Для этих целей ему требовались дополнительные войска, моряки и корабли, и Пирр, не долго думая, решил получить их таким же образом как в Таренте – путем насильственной мобилизации. Результатом этих непродуманных мероприятий стало восстание. Сил для наведения порядка у Пирра было вполне достаточно, но герой уже охладел к данному предприятию и через три года он предпочел вернуться в Италию. Отплывая от Сицилии, Пирр сказал: «Какое поле боя мы оставляем римлянам и карфагенянам!»

А между тем, положение Тарента было критическим. Воспользовавшись отсутствием Пирра, римляне нанесли грекам и их италийским союзникам ряд поражений и угрожали самому существованию этой республики. Бывшие пленники Пирра в составе римского войска в это время ночевали за пределами лагеря до тех пор, пока им не удавалось убить двух солдат противника. Эпиротов в войске Пирра уже практически не осталось, надеяться приходилось только на наемников, но казна Тарента была истощена, и потому отчаянно нуждавшийся в деньгах Пирр решился ограбить храм Прозерпины в Локрах. В отличие от Пирра, римляне не теряли времени зря, они научились сражаться со слонами и войска Пирра в битве при Беневенте (275 г. до н.э.) потерпели поражение. Впрочем, имеются свидетельства сомнительности решительного успеха римлян в этом сражении. Так, Юстин пишет:

«Настолько хорошо он (Пирр) знал военное дело, что в войнах с иллирийцами, сицилийцами, римлянами и карфагенянами он никогда не бывал побежден, а по большей части оказывался победителем».

А Полибий, говоря о битвах Пирра с римлянами, утверждает:

«Всегда почти исход битвы оказывался для него сомнительным».

То есть Юстин сообщает, что римляне так и не смогли победить Пирра, а Полибий, не очень высоко оценивая первоначальные успехи Пирра в Италии, в то же время не называет его побежденным, а римлян – победителями. Проиграна была битва, но не война, однако Пирр уже понял бесперспективность дальнейшей кампании и страстно желал вернуться на родину.

После 6-летнего отсутствия он вернулся в Эпир, чтобы немедленно начать войну в оставленной им Македонии. Он был весьма популярен в этой стране, жители которой помнили его справедливость, благородство и простоту в обращении. Посланные к границе войска Антигона присоединились к армии Пирра. В решающей битве на его сторону перешла и знаменитая македонская фаланга, под властью Антигона остались всего несколько прибрежных городов. Но доводить до конца дело, так хорошо начатое в Македонии, нашему герою опять было недосуг: младший брат одного из спартанских царей призвал Пирра к походу на родной город, и тот с радостью отправился на поиски новой славы.

Павсаний пишет:

«Победив собственные войска Антигона, и бывшее у него наемное войско галатов, он (Пирр) преследовал его до приморских городов и завладел сам верхней Македонией и Фессалией. Пиру вообще очень склонному захватывать все то, что шло к нему в руки – а он был уже недалек от того, чтобы захватить всю Македонию, – помешал Клеоним. Этот Клеоним убедил Пирра, оставивши македонян, отправиться в Пелопоннес добыть Клеониму царский трон… Клеоним привел в Спарту Пирра с двадцатью пятью тысячами пехотинцев, двумя тысячами всадников и двадцатью четырьмя слонами. Уже сама многочисленность войска показывала, что Пирр хочет приобрести Спарту для Клеонима, а Пелопоннес для себя».

Италийская кампания ничему не научила его, с упорством, достойным лучшего применения Пирр шел навстречу своей гибели. Когда трехдневный штурм города не принес успеха, он вновь, в который раз, потерял интерес к цели своего путешествия и направился к Аргосу, где очередной поклонник его талантов мечтал получить власть с помощью армии знаменитого авантюриста. К удивлению Пирра, спартанцы последовали за ним, непрерывно атакуя его арьергард. В одном из этих боев погиб сын Пирра Птолемей.

«Уже услышавший о смерти сына и потрясенный горем, Пирр (во главе молосской конницы) первым ворвался в ряды спартанцев, стремясь убийством насытить жажду мести, и хотя в бою он всегда казался страшным и непобедимым, но на этот раз своей дерзостью и силой затмил все, что бывало в прежних битвах… Спрыгнув с седла, в пешем бою, он уложил рядом с Эвалком весь его отборный отряд. К таким бессмысленным потерям привело Спарту уже после конца войны чрезмерное честолюбие ее правителей»

(Павсаний).

Город Аргос, в котором шла ожесточенная борьба двух партий, закрыл свои ворота, на холме близ города Пирр увидел войска своего врага Антигона, собственную армию он разместил на равнине, а в стороне расположились отряды из Спарты. Озлобленный неудачами Пирр решился на рискованный шаг. Когда в одну из ночей его сторонники открыли ворота, он приказал своей армии войти в город. Жители Аргоса вовремя подняли тревогу и отправили гонцов к Антигону. Спартанцы также сочли своим долгом вмешаться в происходящее. В результате на улицах города начался жуткий ночной бой, в котором воины вступали в сражение с первыми попавшимися навстречу противниками, а горожане из окон домов стреляли из луков или метали камни и в тех, и в других.

«В этой ночной битве нельзя было разобраться ни в действиях войск, ни в приказах начальников. Разобщенные отряды блуждали по узким улицам, во мраке, в тесноте, среди доносившихся отовсюду криков; не было возможности руководить войсками, все медлили и ждали утра»

(Павсаний).

Восстановив управление войсками, Пирр решил вывести своих солдат из Аргоса. Опасаясь засады, он послал своему сыну Гелену, который остался за пределами города, приказ сломать часть стены и ожидать его возвращения. Гелен неправильно понял отца: решив, что ему требуется военная помощь, он не остановил свои отряды у стены, а повел их на штурм. В результате на узкой улице отступающая армия Пирра столкнулась с наступающей армией Гелена. Возникла огромная пробка, в которой погибло много солдат. Наибольший урон армия Пирра понесла от собственных слонов. В это время многие жители Аргоса стояли на крыше, бросая вниз куски черепицы. Один из таких обломков, брошенный старой женщиной, перебил шейные позвонки Пирра. Первыми у его тела оказались солдаты Антигона, которые и отрубили ему голову. Оставшаяся без командующего армия Пирра сдалась Антигону.

Смерть Пирра, гравюра

Аргос, памятник Пирру на месте его предполагаемой гибели

Так бесславно погиб великий полководец, не сумевший научиться правильно распоряжаться своими способностями.

Казаров С.С. Последняя кампания царя Пирра в Италии

Казаров С. С.

Античный мир и археология. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 15–22

с.15 Пережив крушение своих планов на Сицилии, Пирр в очередной раз был поставлен перед сложной дилеммой: либо, вернувшись в Македонию, принять участие в борьбе за македонский престол, либо, вняв новым призывам своих италийских союзников, продолжить борьбу против Рима. Как известно, победило «западное направление»: после недолгих колебаний Пирр с 20 тыс. пехотинцев и 3 тыс. конников вновь оказался на италийской земле.

Какими планами руководствовался он на этот раз? К сожалению, античная историческая традиция (Дионисий, Плутарх, Юстин, Зонара) не дает нам вразумительного ответа на этот вопрос. Немногим лучше обстоит дело и с современной историографией. Едва ли стоит всерьез относится к позициям Д. Эббота и Ж. Каркопино, объяснявших отъезд Пирра из Сицилии в Италию импульсивностью, непомерным честолюбием и отсутствием четко продуманного плана¹. По мнению итальянского историка Антонио Санти, Пирр, уже готовившийся перенести войну из Сицилии в Африку, был вынужден отказаться от своих планов, «идя навстречу пожеланиям сломленных, доведенных до крайнего состояния союзников, особенно тарентинцев, которые пострадали больше других, возвратился в Италию»². На оказание помощи союзникам как на основной мотив указывают также немецкие ученые Р. Шуберт и Б. Низе³.

Едва ли можно согласиться с точкой зрения Л. Р. Вершинина, автора единственной в отечественной историографии статьи о последней кампании Пирра в Италии, согласно которому в 275 г. Пирр, «никем не ожидаемый, возвратился в Италию»⁴. К тому же это полностью противоречит данным античной традиции, в частности Плутарха (Plut. Pyrrh. 24).

По мнению Р. Скалы, призыв со стороны союзников из Италии был для Пирра своеобразным выходом из неудачного сицилийского похода, однако царь должен был осознавать, какой опасности он подвергает себя, следуя за ними. с.16 «…Его душа колебалась туда и сюда, и эти колебания в его мемуарах должны быть отмечены так: здесь карфагеняне, там — угроза римлян, но не вести войско в Италию, однако, опаснее, чем оставить его на Сицилии»⁵.

Возвращение Пирра в Италию весьма своеобразно объясняет Д. Кинаст: одновременный переход большей части Сицилии под контроль карфагенян и успехи римлян на юге Италии создавали для Пирра угрозу оказаться отрезанным от его пути в Тарент и Эпир⁶. У. фон Хассел полагал, что отсутствие сильного флота побудило Пирра, отказавшись на время от борьбы с карфагенянами, прибыть в Италию и уже там продолжить работу по его строительству⁷. Э. Вилль, осторожно высказывая некоторое сомнение относительно призывов самнитов и тарентинцев, указывает на безнадежность позиции Пирра на Сицилии⁸.

Таким образом, суммируя приведенные выше взгляды исследователей, можно отметить, что каждое из них, взятое по отдельности, едва ли исчерпывает существо дела, но взятые в совокупности они приближают нас к нашей цели.

Вместе с тем хотелось бы здесь отметить главное: Пирр, продолжая оставаться носителем панэллинской идеи и прибыв на Запад для защиты италийских, а затем и сицилийских греков, не мог проигнорировать просьбы своих союзников и, не решив окончательно вопроса с Римом, возвратиться в Грецию.

Неудачи начали преследовать Пирра сразу же после его отбытия из Сицилии. Перехваченный карфагенской эскадрой в Мессинском проливе, он лишился большей части своих военных кораблей (Plut. Pyrrh. 24; Paus. I. 12. 5; App. Samn. 12). Однако значительному числу его транспортных судов удалось без потерь добраться до гавани Локр, после чего локрийцы изгнали римский гарнизон и снова перешли на сторону Пирра. Отсюда сразу же эпирский царь совершил поход на Регий, намереваясь стремительным броском занять город и таким образом обеспечить важный плацдарм для своего возможного возвращения на Сицилию⁹. Однако на помощь Регию были вызваны из Мессаны мамертинцы. Нападения царя на Регий было отбито, после чего во время его отступления 10 тысяч мамертинцев атаковали авангард Пирра в узком ущелье, нанеся ему серьезные потери. Потеряв двух слонов и получив рану в голову, Пирр, тем не менее, благодаря личной храбрости, спас ситуацию (Plut. Pyrrh. 24; Zon. VIII. 6. 5).

Затем он вновь прибыл в Локры, где, по всей вероятности, и провел зиму¹⁰. После этого с войском в 20 тыс. пехотинцев и 3 тыс. всадников, по всей вероятности, в конце зимы 275 г. Пирр двинулся в Тарент. Известие о его прибытии повергло римлян в настоящий ужас. Их пугали не только перспективы новой войны с грозным противником. Дело в том, что некоторые события с.17 и предсказания, которые произошли в предшествующий период, взволновали души даже самых стойких.

Ужасная чума, которая свирепствовала в городе и на прилегающей к нему территории в период консульства Кв. Фабия Гурга и Г. Генуция Клепсина привела к многочисленным жертвам (August. De Civ. Dei. III. 17; Oros. IV. 2). Страшная буря, разыгравшаяся в городе, низвергла с высоты Капитолия статую Юпитера и из-за того, что римляне долго не могли отыскать отколовшуюся голову бога, появились предсказания о близкой гибели города (Liv. Per. 14; Cic. De div. I. 10). Кроме того, как показала последняя перепись населения 275 г., из-за длительных войн численность населения Рима значительно сократилась по сравнению с 279 г. — на 15978 человек (Liv. Per. 13). Поэтому неудивительно, что консулы, проводя набор граждан в войско, столкнулись со скрытым неповиновением и полным отсутствием патриотизма.

Как рассказывают источники, консул Маний Курий Дентат вынужден был обратиться к крайним средствам. Видя, что римская молодежь упорно отказывается записываться в войско, он велел бросить в урны имена граждан всех триб. Первой выпала триба Поллия, и он стал поименно призывать каждого из ее членов, а когда те, упорствуя, отказались явиться, приказал продать с торгов их имущество (Liv. Per. 14; Val. Max. IV. 4). Это возымело действие: другие горожане, охваченные страхом, наперебой бросились записываться в войско.

Собрав войско, оба консула — Маний Курий Дентат и Луций Корнелий Лентул — двинулись в Самниум. Первоначально их главной целью было воспрепятствовать измене италиков¹¹. Вскоре после этого римское войско разделилось: в то время, как Курий оставался в Самниуме, одновременно перекрывая противнику путь на Рим, Лентул двинулся на юг Италии и вступил в Луканию.

В свою очередь Пирр, присоединив к своему войску контингенты союзников, выступил навстречу римлянам. О численности его армии — 80 тысяч пехотинцев и 6 тысяч всадников — упоминает только Орозий (IV. 2. 6), однако подавляющее число исследователей, за исключением, разве что, Г. Герцберга, называет эту цифру не заслуживающей доверия¹². Сложные расчеты с целью установления истинной цифры для численности войска Пирра до битвы при Беневенте произвел Р. Скала¹³, однако из-за того, что нам точно неизвестна численность союзных контингентов, это мало что дает.

По примеру римлян, Пирр также разделил свою армию: одно войско, образованное преимущественно из самнитских подкреплений, он отправил в Луканию против Лентула, другое, которое возглавил сам лично, двинул против Курия. Его стратегический план заключался в том, чтобы разбить римские войска по отдельности, не дав им соединиться.

Долгое время дискуссионным считался вопрос о месте решающего сражения между римлянами и Пирром. Если Плутарх прямо указывает на Беневент с.18 (Plut. Pyrrh. 25), то Орозий и Флор указывают, что битва состоялась на Арузинских полях в Лукании (apud Lucaniam in Campis Arusinis — Oros. IV. 2. 3; Flor. I. 13. 11). Фронтин вообще указывает на Арузинские поля близ города Статуент или Фатуент (in campis Arusinis circa urbem Statuentem (или Fatuentem) — IV. 1. 14). Что касается Фронтина, то здесь, по-видимому, мы имеем дело с испорченным текстом: Статуент или Фатуент должен быть исправлен на Малевент, раннее название Беневента¹⁴. Б. Г. Нибур, И. Г. Дройзен и Р. Шуберт отдают предпочтение данным Плутарха и полагают, что битва произошла при Беневенте¹⁵, Р. Скала указывает на Арузинские поля¹⁶.

Благодаря исследованиям А. Санти, О. Гамбургера, А. Недерлефа и Г. Де Санктиса этот вопрос может считаться решенным¹⁷. Во-первых, следует установить, действительно ли Арузинские поля находились в Лукании, как об этом сообщают Орозий и Флор. В том, что битва произошла в Самниуме, а не в Лукании, убеждают нас, прежде всего, триумфальные фасты и указания Зонары. Последний прямо говорит о том, что Пирр был разбит после того, как вступил в земли самнитов, которые и призвали его на помощь (Zon. VIII. 6). В свою очередь, триумфальные фасты сообщают о двух триумфах — одного был удостоен консул Курий за победу над самнитами и царем Пирром (de Samnitibus et rege Pyrro), другого — его коллега Лентул за победу над самнитами и луканами.

Кроме того, некоторые ученые считают спорным сам факт того, что Арузинские поля находились именно в Лукании¹⁸. Вполне возможно, что Тит Ливий, трудом которого пользовались Флор и Орозий, мог просто написать, что битва происходила на Арузинских полях, потому что в то время еще было доподлинно известно их местонахождение; напротив, во времена Флора и Орозия об этом уже не знали, и последние, желая более точно указать местоположение битвы и тем самым показать свою осведомленность, написали, что эти поля якобы находились в Лукании. Во-вторых, то, что Беневент к моменту битвы еще не имел такого названия, отнюдь не является доказательством того, что там не могло произойти сражение. Плутарх в своем источнике, по-видимому, нашел прежнее название города, и, особо не задумываясь, дал ему привычное название.

Таким образом, главный вывод таков: битва произошла на Арузинских полях близ Беневента в Самниуме.

Источники, повествующие о самой битве, можно условно разделить на две группы. С одной стороны, это римская историческая традиция — пассажи Ливия, Зонары, Евтропия, Орозия и Флора, к которым примыкает описание Дионисия (XX. 12). Из-за своей тенденциозности, а зачастую и прямой фальсификации, она не имеет особой цены. С другой стороны — добротная с.19 информация, которую мы извлекаем у Плутарха, позволяющая нам иметь относительно ясную картину хода битвы.

По мнению Р. Шуберта, которое он, однако, как всегда, не подкрепляет никакими аргументами, в основе сообщения Плутарха лежит рассказ Тимея из Тавромения, в своем повествовании, якобы, опирающегося на Проксена¹⁹. К. Ю. Белох полагал, что Плутарх следует Дионисию²⁰. Действительно, рассказ о ночном походе Пирра у Дионисия и у Плутарха в общих чертах совпадает, однако имеются и серьезные расхождения. Так, именно Дионисий упоминает об эпизоде со слоненком, который, по его представлению, и послужил главной причиной поражения Пирра при Беневенте, в то время как у Плутарха подобный эпизод практически отсутствует. Различия в пассажах Плутарха и Дионисия кажутся настолько значительными, что, скорее всего, речь можно вести лишь об использовании единого источника.

Дальнейший ход событий представляется в следующем виде. Курий, заняв укрепленные природой позиции, где фаланга Пирра не смогла бы маневрировать, решил не принимать боя до прихода подкреплений из Лукании (Front. II. 2. 1). В этих условиях Пирр принимает план, который Р. Скала назвал «гениальным»: до прихода Лентула из Лукании атаковать врага с двух сторон и уничтожить его. Удивительно то, что именно эта битва, которая более всего показала талант Пирра как полководца, оказалась неудачной: все погубило незнание местности²¹. Разделив свои войска на две части, с одной из них, в которую вошли лучшие силы, эпирский царь предпринял обходной маневр, имевший целью удар по врагу с тыла. Обходной маневр должен был быть осуществлен скрытно от римлян и завершиться до рассвета. Однако непроходимая местность, узкие козьи тропки, густой лес и нехватка факелов — все это значительно замедлило движение войска Пирра.

Плутарх сообщает, что в этом переходе приняли участие и слоны (Plut. Pyrrh. 25). Так ли это? Свои сомнения относительно использования слонов в условиях сложного рельефа местности высказал итальянский ученый А. Санти. «Трудно представить, чтобы эти малоподвижные и перегруженные башнями животные могли быть эффективно использованы в труднодоступной местности», — отмечает он²².

Подобную точку зрения разделяет П. Левек. «Дионисий уточняет, что гоплиты поднимались по козьим тропкам: можете вы представить там слонов?»²³. Эти сомнения попытался развеять Г. Скаллард, автор единственной монографии об использовании слонов в античную эпоху. При этом он ссылается на тот факт, что в 1944 г. партия из 45 слонов была переправлена по крутой горной дороге из Бирмы в Ассам²⁴. На наш взгляд, при том «нестандартном» использовании с.20 слонов, которое практиковал Пирр по сравнению с другими эллинистическими правителями, упомянутый эпизод вполне мог иметь место. С другой стороны, как справедливо отметил Р. Шуберт, если виновники появления этого рассказа — слоны — непосредственно достигли римского лагеря, то едва ли этот лагерь располагался высоко в горах²⁵.

Дальнейшие события представляются в следующем виде. Когда отряд Пирра, посланный в обход римлян, достиг высот над римским лагерем, он спустился с гор и яростно атаковал врага. Вероятнее всего, римляне были застигнуты врасплох, и их лагерь превратился в центр сражения²⁶. Римляне, яростно защищая свой лагерь, отбросили нападавших. Курий был настолько ободрен успехом, что решил, не дожидаясь Лентула, дать сражение. Он двинул свои войска на равнину неподалеку от своего лагеря и занял удобную для битвы позицию. Пирр, в свою очередь, принял вызов и двинул свои войска на врага.

Ожесточенное сражение развернулось на двух противоположных флангах. На правом крыле римляне потеснили врага, однако, на другом, где сражался сам Пирр, — римляне, по-видимому, с большими потерями были оттеснены до самого лагеря. Довершая разгром врага, Пирр бросил в бой свою ударную силу — слонов. Однако на этот раз именно слоны помешали одержать победу.

Спасая свой лагерь, Курий бросил в бой свежий резерв, располагавшийся неподалеку от лагеря. С помощью стрел и факелов они отогнали слонов и вынудили их повернуть назад. Именно к этому моменту битвы относится эпизод, который, по мнению Дионисия, сыграл решающую роль в битве (XX. 12. 14). Маленький слоненок, сопровождавший свою мать во время атаки, был ранен копьем в голову и, визжа от боли, повернул назад. Слониха, услышав визг детеныша, сметая все на своем пути, бросилась к нему на помощь. Все это произвело переполох в боевых порядках эпиротов, в результате чего слоны стали неуправляемы и, повернув назад, смяли свои же войска. Большая часть войска Пирра в итоге была рассеяна, и он вынужден был уступить поле битвы.

Каковы же были итоги сражения? Можно ли считать битву при Беневенте поражением Пирра и победой римлян? Данные о потерях Пирра, которые сообщает Орозий (33 тыс. убитых и 1300 пленных) отвергаются большинством исследователей²⁷. Одним из первых подверг сомнению версию римской анналистики о полной победе римлян военный историк Г. Дельбрюк. По его мнению, на основе сохранившейся традиции едва ли возможно составить представление о том, кто одержал в битве победу: «Мы даже не можем сказать, действительно ли Пирр потерпел поражение или же только не смог провести атаку, и бой остался нерешенным»²⁸.

Если же, в соответствии с данными Плутарха, слоны оттеснили римское крыло до самого лагеря, то горящие стрелы в открытом бою едва ли применимы, так как на близком от противника расстоянии воин не имеет никакой с.21 возможности запалить стрелу, да к тому же о подобном средстве в борьбе со слонами не было известно и в более поздние времена.

Более аргументировано «миф» о римской победе попытался развеять К. Ю. Белох²⁹. Эту битву он рассматривает как ничейную: в то время как нападение Пирра на римский лагерь было неудачным, римляне тоже не смогли добиться решающего успеха. В качестве доказательства он ссылается на два пассажа — Полибия (XVIII. 28. 11) и Юстина (XXV. 5. 5). В первом из них говорится о том, что в сражениях с римлянами исход боя для Пирра почти всегда оставался нерешенным, т. е., другими словами, он не терпел от римлян поражений. В свою очередь, Юстин сообщает о том, что Пирр никогда не был в войнах побежден ни римлянами, ни карфагенянами (Romanorum et Carthaginiensium bellis nunquam inferior — Iust. XXV. 5. 5). Вместе с тем, для доказательства оба эти пассажа не имеют особой цены, они слишком обобщены и носят двусмысленный характер.

Из тех исследователей, кто не считает битву при Беневенте победой римлян, можно назвать У. фон Хассела, Б. Низе, П. Левека³⁰, причем первый прямо заявляет, что битва закончилась для римлян в лучшем случае ничьей. Более осторожную позицию занимает Г. Мальден, который указывает на то, что эта битва не нанесла решительного удара греческому влиянию в Италии, а Пирр, оставаясь еще в Италии, имел все шансы еще долго сохранять независимость Тарента³¹. Г. Бенгтсон, Ж. Каркопино, Д. Кинаст, А. Санти, Ф. Сандбергер, Р. Скала, Р. Шуберт и Д. Эббот, полностью следуя римской исторической традиции, однозначно оценивают битву при Беневенте как победу римлян³². Более сдержаны К. Кинкейд, который предпочитает говорить о тяжелых потерях Пирра³³ и Э. Вилль, который говорит об отступлении Пирра с поля боя³⁴. В этой дискуссии нам представляется наиболее разумным мнение О. Гамбургера. «Никому не придет в голову отрицать победу Пирра у Аускула несмотря на то, что он не смог ее использовать стратегически. На мой взгляд, подобный случай имеет место и здесь, но в пользу римлян. Они одержали верх в борьбе и вынудили противника к отступлению. Но то, что они не преследовали его и не смогли его уничтожить, не умаляет завоеванную победу», — пишет немецкий историк³⁵.

У нас нет сомнений в том, что Беневент был не военной, а скорее политической победой римлян. Не желая полного разгрома своего войска, Пирр с.22 оставил поле боя, но каким бы организованным не было его отступление, это все равно было отступление, которое существенно пошатнуло его авторитет в глазах союзников. Что у Пирра все еще оставался костяк его армии, можно заключить из того факта, что вместе с ним в Грецию переправились 8 тыс. пехотинцев, которые, вне всякого сомнения, не были его италийскими союзниками. Но энтузиазм последних иссякал на глазах у царя.

Последней попыткой спасти ситуацию был прием, уже однажды использованный Пирром в его первой экспедиции в Италию, — обращение за помощью к эллинистическим монархам. Он отправил послания Антигону, в то время уже утвердившемуся в Македонии, и Антиоху в Малую Азию (Just. XXV. 3. 1; Paus. I. 13. 1; Polyaen. VI. 6. 1). Но ситуация в эллинистическом мире уже существенно изменилась. Панэллинская идея, носителем которой в то время еще являлся Пирр, уже себя исчерпала. Бурные коллизии в эллинистическом мире близились к своему завершению, эпигоны почувствовали себя уже достаточно уверенно, и поэтому Пирр оказывался не нужным ни вне эллинистического мира, ни, тем более, на Балканах.

Некоторые зарубежные авторы сетуют на то, что угроза со стороны набирающего силу Рима не была услышана эллинистическим миром. Мнению В. Юдейха о том, что с точки зрения исторической перспективы последняя кампания Пирра в Италии была заранее обречена на неудачу³⁶, в резкой форме возражает итальянская исследовательница М. Жакемод, указывая на то, что планы Пирра на юге Италии могли полностью осуществиться в случае прибытия подкреплений из Греции³⁷.

Рассчитывал ли Пирр когда-либо еще вернуться в Италию? Несмотря на то, что подавляющее число авторов положительно отвечает на этот вопрос, у нас нет такой уверенности. Будучи прекрасным стратегом и хорошо зная ситуацию в эллинистическом мире, он не мог не осознавать крах своих планов на Западе.

¹ Abbot J. Pyrrhus. N. Y., 1902. P. 182; Carcopino J. Profils de Conquérants. Pyrrhus, conquérant ou aventurier? Paris, 1961. P. 85–87.

² Santi A. L’ ultima campagna di Pirro in Italia // Neapolis. II. 1914. P. 283.

³ Schubert R. Geschichte des Pyrrhus. Königsberg, 1894. S. 215; Niese B. Zur Geschichte des pyrrhischen Krieges // Hermes. 1896. Bd. 31. S. 501.

⁴ Вершинин Л. Р. Пиррова победа // ВИ. 1986. № 6. С. 89.

⁵ Scala R. Der pyrrhische Krieg. Berlin; Leipzig, 1884. S. 159.

⁶ Kienast D. Pyrrhus // RE. 1963. Bd. 24. Hbd. 1. Sp. 155.

⁷ Hassel U. Pyrrhus. München, 1947. S. 63.

⁸ Will É. Historie politique du monde hellénistique. Nancy, 1966. Vol. 1. P. 112.

⁹ Kienast D. Op. cit. Sp. 153.

¹⁰ По мнению П. Виллемье, Пирр зимовал именно в Таренте (см.: Wuilleumier P. Tarente dès origines à la conquête Romaine. Paris, 1939. P. 133).

¹¹ Santi A. Op. cit. P. 284.

¹² См., напр.: Hamburger O. Untersuchungen über den Pyrrhischen Kriege. Würzburg, 1927. S. 41. Д. Кинаст прямо называет эту цифру выдумкой анналистов (Kienast D. Op. cit. Sp. 154). Иначе считает Г. Герцберг (Herzberg G. Rom und König Pyrrhus. Halle, 1870. S. 183).

¹³ Scala R. Op. cit. S. 162–163.

¹⁴ Hamburger O. Op. cit. S. 40.

¹⁵ Niebuhr B. G. Römische Geschichte. Berlin, 1953. Bd. I. S. 1020; Дройзен И. Г. История эллинизма / Пер. с нем. Ростов-на-Дону, 1995. Т. 3. С. 128; Schubert R. Op. cit. S. 220.

¹⁶ Scala R. Op. cit. S. 167.

¹⁷ Santi A. Op. cit. P. 289–290; Hamburger O. Op. cit. S. 39–40; Nederlof A. Pyrrhus van Epirus. Amsterdam, 1978. S. 177; De Sanctis G. Storia dei Romani. Torino, 1907. Vol. 2. P. 412–414.

¹⁸ См. , напр.: Hamburger O. Op. cit. S. 40.

¹⁹ Schubert R. Op. cit. S. 221.

²⁰ Beloch C. J. Griechische Geschichte. 2. Aufl. Strassburg, 1927. Bd. IV. 1. S. 551.

²¹ Scala R. Op. cit. S. 165.

²² Santi A. Op. cit. P. 286.

²³ «Denis precise que les hoplites montaient par des sentiers de chevre: y imagine-t-on les elephantes?» (Levêque P. Pyrrhus. P., 1957. P. 283).

²⁴ Scullard H. H. The Elephants in Greek and Roman World. Cambridge, 1974. P. 112.

²⁵ Schubert R. Op. cit. S. 221.

²⁶ Abbot J. Op. cit. P. 202.

²⁷ Schubert R. Op. cit. S. 222; Hamburger O. Op. cit. S. 44; Kienast D. Op. cit. Sp. 155.

²⁸ Дельбрюк Г. История военного искусства. СПб., 1994. Т. 1. С. 221.

²⁹ Beloch C. J. Op. cit. S. 555.

³⁰ Hassel U. Op. cit. S. 67; Niese B. Zur Geschichte des pyrrhischen Krieges. S. 501–502; Levêque P. Op. cit. P. 517.

³¹ Malden H. E. Pyrrhus in Italy // AJPh. 1881. P. 176.

³² Г. Бенгтсон. Правители эпохи эллинизма / Пер. с нем. М., 1982. С. 132; Carcopino J. Op. cit. P. 88; Kienast D. Op. cit. Sp. 155; Santi A. Op. cit. P. 291; Sandberger F. Prosopographie zur Geschichte des Pyrrhus. Stuttgart, 1970. S. 65; Scala R. Op. cit. S. 166; Schubert R. Op. cit. S. 222–223.

³³ Kincaid C. Successors of Alexander the Great. Chicago, 1969. P. 87.

³⁴ Will É. Op. cit. P. 113.

³⁵ Hamburger O. Op. cit. S. 44.

³⁶ Judeich W. Königs Pyrrhos Römische Politik // Klio. 1926. Bd. 20. S. 15.

³⁷ Jacquemod M. Sulle direttive politiche di Pirro in Italia // Aevum. 1932. Fasc. 1–2. P. 471.

Плутарх, Пирр, глава 18

18. Римляне не смещали Лаевина с его консульской должности; и все же нам говорят, что Кай Фабриций заявил, что не эпироты победили римлян, а Пирр победил Левинуса, причем Фабриций считал, что поражение римлян произошло не из-за их армии, а из-за ее полководца.

но они, не теряя времени, пополняли свои истощенные легионы и набирали новые, бесстрашно и яростно говорили о войне и этим приводили Пирра в ужас.[2] Поэтому он решил сначала послать к ним и узнать, готовы ли они прийти к соглашению, ибо он считал взятие их города и полное их завоевание большой задачей, непосильной его нынешним силам, тогда как дружественный расчет с ними после победы значительно повысил бы его репутацию. Соответственно, Киней был отправлен в Рим, где он провел переговоры с власть имущими и отправил их женам и детям подарки от имени своего царя.[3] Никто, однако, не принял дары, но все ответили, и мужчины, и женщины, что, если бы мир был заключен публично, то и они, со своей стороны, окажут благоволение и благосклонность к королю. Более того, хотя Киней сделал сенату много любезных и заманчивых предложений, ни одно из них не было принято там с готовностью или удовольствием, хотя Пирр предлагал без выкупа вернуть своих людей, захваченных в битве, и обещал помочь им в сражении.

подчинение Италии, [4] и в обмен на эти милости просил только дружбы для себя, неприкосновенности для тарентинцев, и ничего больше.Тем не менее большинство сенаторов явно склонялись к миру, так как они потерпели поражение в одном большом сражении и ожидали другого с более многочисленной армией теперь, когда италийские греки присоединились к Пирру. [5] В этот момент Аппий Клавдий, человек выдающийся, но старость и слепота вынудили его оставить всякую общественную деятельность, когда пришло послание от короля и распространилась молва о том, что сенат собирается голосовать за предложил прекращение военных действий, не удержался, но приказал своим слугам поднять его на руки, а сам велел нести носилки через форум в здание сената.[6] Когда он подошел к двери, его сыновья и зятья подхватили его на руки и внесли внутрь, а сенаторы, из уважения к этому человеку, хранили почтительное молчание.

Пирр — Энциклопедия всемирной истории

Пирр (также Пирр или Фирр, ок. 319–272 до н. э.) был царем Эпира в северной Греции между 306 и 302 годами до н. э., а затем между 297 и 272 годами до н. э. Одержав великие победы над армиями Македонии и Рима, он считается одним из лучших военачальников в истории, и такие известные полководцы, как Ганнибал, выгодно сравнивали его с Александром Македонским.Из-за больших потерь, понесенных во время сражений, он, как известно, дал свое имя выражению «пиррова победа», которое относится к любому военному успеху, который дорого обходится победителю.

Ранняя жизнь

Плутарх (ок. 45 — ок. 125 н. э.), греческий историк, написал одну из своих жизней биографий Пирра, и большая часть имеющейся у нас информации о великом полководце поступает из этого занимательного, хотя временами и ненадежного источника. Например, нам говорят: «Черты лица Пирра скорее внушали страх смотрящему, чем внушали ему чувство величия» ( Pyrrhus , 386).

Положение Пирра как наследника молосского престола Эпира было поставлено под серьезную угрозу почти с самого его рождения, когда в ок. 319 г. до н. э. Кассандр, царь Македонии, сверг своего отца Эакида. Пирр был вынужден искать убежища в Иллирии, где его защищал Главкиас. В 306 г. до н. э. Пирр смог вернуться в Эпир и заявить о своем праве по рождению. Однако его правление в качестве несовершеннолетнего было недолгим, поскольку он был вынужден снова покинуть свою родину в 302 г. до н.э.

Войны наследников

Пирр участвовал в затяжных ссорах за контроль над империей Александра, известных как Войны за наследников, и, сражаясь вместе с Деметрием I Полиокритом Македонским, он участвовал в битве при Ипсосе в 301 г. до н.э.Затем, в рамках сделки между Деметрием и Птолемеем I, Пирр был отдан последнему в качестве заложника и доставлен в Александрию. Полюбив себя правителем египетской части империи и даже женившись на своей падчерице Антигоне, Пирру было разрешено вернуться в Эпир в 297 г. до н.э. Затем, устранив своего соправителя Неоптолема, Пирр стал распоряжаться своей судьбой.

Пирр зарекомендовал себя как великий полководец благодаря победам над растущей новой силой Средиземноморья — Римом.

Пирр прославился тем, что сделал Додону своим религиозным центром и построил там огромный театр на 17 000 мест и территорию с колоннадой и множеством прекрасных храмов. Он также организовал четырехлетние спортивные игры, фестиваль Найя, в честь Зевса. Пирр расширил свое королевство до южной Иллирии и поглотил несколько провинций, таких как Амфилохия, Парауэя и Тимфея, которые граничили с Македонией. После смерти своей жены Антигоны Пирр женился на дочери Агафокла, тирана Сиракуз, и Авдолеона, правителя Пеонии.Союз с Бардилисом, дарданским королем, еще больше укрепил его положение.

Затем, ведя кампанию против Деметрия, Пирр смог завоевать лояльность македонской армии и, таким образом, утвердиться в качестве правителя Македонии со своим союзником Лисимахом (еще одним царем-преемником) в 288 г. до н.э. Однако эта ситуация длилась всего несколько лет, после чего амбициозный Лисимах изгнал Пирра из Македонии в 284 г. до н.э.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку по электронной почте!

Пирр против Рима

Пирр закрепил за собой репутацию великого полководца не благодаря сложным махинациям Войн за наследников, а благодаря победам над растущей новой силой Средиземноморья — Римом. Эти двое вступили в конфликт из-за амбициозных планов Пирра построить империю, которая включала Великую Грецию и старые греческие колонии, которые распространились по Сицилии и южной Италии. Плутарх сообщает Пирру следующее в беседе с философом Кинием,

г.

Сицилия близка и простирает к нам руки свои, остров, изобилующий богатством и людьми, и очень легко завоевываемый, ибо нет там ничего, Киний, кроме раздора, анархии в городах ее и возбудимых демагогов… и мы воспользуемся это как подготовка к большим предприятиям.Ибо кто мог удержать нас от Ливии или Карфагена…? ( Пирр , 399)

С этой целью, как и его дядя до него, Пирр откликнулся на призыв о помощи из Тараса (современный Таранто), расположенного на пятке итальянского полуострова. Город находился под неминуемой атакой римлян, поэтому Пирр пересек Адриатику со своей армией из 25 000 пехотинцев в 280 г. до н.э. Используя 20 боевых слонов и превосходящую кавалерию численностью 3000 человек, Пирр одержал победы при Гераклее в 280 г. до н.э. и Аускулуме в 279 г. до н.э.

Пиррова война

Пиом (CC BY-SA)

В этих битвах Пирр применил несколько нововведений. Зная, что слабостью традиционной греческой фаланги была ее недостаточная мобильность и трудности в поддержании ее строя, особенно на пересеченной местности, он эффективно использовал местные войска для заполнения брешей, возникающих, когда фаланга вступала в бой с противником. Он также успешно охранял свои фланги, используя те же местные контингенты. Эти легковооруженные войска ( thureophoros ) с их большим овальным щитом для защиты и копьем и мечом для нападения позже будут введены Пирром в войну в Греции.Еще одним дополнением к греческому способу ведения боя было использование кавалерии, вооруженной дротиками (впоследствии известной как тарентинцы), что значительно увеличило мобильность и атакующий потенциал его армии. Победы, тем не менее, стоили победителям больших жизней, и эти сражения не были решающими, отсюда и устойчивое выражение «пиррова победа». Плутарх заставляет Пирра возразить на поздравление друга с его победой: «Еще одна подобная победа над римлянами полностью уничтожит нас!» ( Пирр , 409)

Положительным результатом побед Пирра было то, что он приобрел много новых союзников среди южных италийских племен, особенно бруттов, локроев, луканцев, самнитов и таких городов, как Кротон.Греческий царь остался в Италии, даже когда македонский трон снова оказался в руках после смерти Птолемея Керавна в 278 г. до н. э. Вместо этого Пирр обратил внимание на новую угрозу — карфагенян.

Метоп с Пирром в битве

Кэролайн Сервера (CC BY-NC-SA)

Пирр на Сицилии

Решение Пирра остаться в Италии и помогать Сиракузам быстро оказалось мудрым, когда он стал королем Сицилии. Однако в ходе долгой и в конечном итоге тщетной осадной кампании против Лилибея (современный Марсала) на западном побережье острова угроза со стороны Карфагена стала более явной — они явно не были готовы оставить поле боя Пирру. Следствием этого стало то, что греческий царь стал еще более тираническим в частях острова, находящихся под его контролем. В конечном итоге это спровоцировало восстание, и Пирр бежал обратно на материковую часть Италии. Здесь полководец снова встретился со своим старым врагом, римлянами, и на этот раз он проиграл в битве при Малевентуме (переименованном римлянами в Беневентум) в 275 г. до н.э. Когда его лагерь был захвачен, большая часть слонов потеряна, а противник смог выдержать огромные потери и снова выйти на поле боя, Пирру пора было покинуть Италию.

Возвращение в Грецию и смерть

Пирр отплыл обратно в Грецию, потеряв две трети армии, которую он сначала привел в Италию. После краткого набега на Македонию, где он позорно разграбил гробницы в Эге, в 273 г. до н. э. он обосновался на Пелопоннесе, откуда надеялся отобрать трон Македонии у Антигона II Гоната. Однако Спарта, которой помогали оборонительные траншеи, оказывала упорное сопротивление его атакам, даже если ему помогал изгнанный спартанский царь Клеоним. Итак, в 272 г. до н.э. Пирр вместо этого повернул на север, в Аргос, где надеялся встретить Антигона в поле. Прежде чем это могло произойти, Пирр был убит в результате странного инцидента в городе Аргос, когда в пылу битвы пожилая женщина на крыше бросила черепицу ему в голову. Ошеломленный, великий полководец был безжалостно убит врагом. Это был позорный конец для генерала, который участвовал в стольких битвах и всегда делал это, ведя своих людей с фронта в самые свирепые части поля боя.Как заявил Плутарх, «общее мнение о нем было таково, что по воинскому опыту, отваге и личной доблести он не имел себе равных среди царей своего времени» ( Пирр , 414).

Перед публикацией эта статья прошла проверку на точность, надежность и соответствие академическим стандартам.

%PDF-1.6 % 1 0 объект > эндообъект 5 0 объект >/Шрифт>>>/Поля[]>> эндообъект 2 0 объект >поток 2019-06-06T09:00:03+02:002019-06-06T09:00:03+02:002019-06-06T09:00:03+02:00Adobe InDesign CS6 (Macintosh)application/pdf

Cuadernos de Filología Clásica .

Estudios griegos e indoeuropeos Vol. 29 (2019)

uuid:b5051bfc-6d17-4f93-885d-9f19a75b8057uuid:7b872f55-26b3-4ef1-8ff0-389b244a3821Библиотека Adobe PDF 10.0.1 конечный поток эндообъект 3 0 объект > эндообъект 6 0 объект > эндообъект 19 0 объект > эндообъект 20 0 объект > эндообъект 30 0 объект > эндообъект 21 0 объект > эндообъект 18 0 объект >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]>>/Rotate 0/StructParents 8/TrimBox[0.

NOKKWOg:a$X*ȕCZ3*hr]/n%De\Ee>/e0m(]’8]2_zruk ,v8pN̗ ׍D

Притча о довольстве и счастье

«Кто богат?
Тот, кто доволен своей участью.
— Бен Зома

***

Короткая притча о сегодняшнем довольстве из «Жизни Пирра» Плутарха, одной из серии биографий великого греческого историка Плутарха , которые позже были собраны как «Жизнеописания Плутарха».

Пирр был королем Эпира, региона Греции.Когда он излагает свой план завоевания Рима, его советник Киней решает сделать шаг назад и помочь Пирру увидеть себя в зеркале — второстепенно подумать о своих целях. В этом разговоре содержится много мудрости о жизни. Мы предлагаем серьезно подумать о том, что это значит для вас.

«Римляне, сэр, известны как великие воины и завоеватели многих воинственных народов; если Бог позволит нам победить их, как мы должны использовать нашу победу?»
— Ты спрашиваешь, — сказал Пирр, — вещь очевидная сама по себе. Когда-то римляне были побеждены, и нет ни греческого, ни варварского города, который мог бы сопротивляться нам, но теперь мы будем хозяевами всей Италии, о размерах, средствах и силе которых лучше не знать никому, чем вам».
Киней после небольшой паузы: «А Италию покорив, что будем делать дальше?»
Пирр, еще не обнаруживший своего намерения, «Сицилия, — ответил он, — следующая протягивает руки, чтобы принять нас, богатый и густонаселенный остров, который легко завоевать; ибо с тех пор, как Агафокл покинул его, господствуют только распри и анархия, да распущенное насилие демагогов.
— Ты говоришь, — сказал Киней, — что вполне вероятно, но положит ли обладание Сицилией конец войне?
«Дай Бог нам, — ответил Пирр, — победы и успеха в этом, и мы будем использовать их как предтечи больших дел; кто мог удержаться от Ливии и Карфагена в то время в пределах досягаемости, которые Агафокл, даже когда вынужден был бежать из Сиракуз и переплыл море только с несколькими кораблями, был почти застигнут врасплох? Когда эти завоевания будут завершены, будет ли кто-нибудь утверждать, что из врагов, которые теперь притворяются, что презирают нас, кто-нибудь посмеет оказать дальнейшее сопротивление?»
«Нет, — ответил Киней, — ибо тогда очевидно, что мы можем с такими могучими силами вернуть Македонию и полностью завоевать Грецию; и когда все это будет в нашей власти, что нам тогда делать?»
Пирр, улыбаясь, сказал: «Мы будем жить в довольстве, мой дорогой друг, и пить весь день, и развлекаться приятными беседами.
Когда Киней привел Пирра с его аргументом к этому пункту: «И что мешает нам теперь, сэр, если мы хотим веселиться и развлекать друг друга, так как мы имеем под рукой все необходимое, чтобы к которому, проливая кровь и труд, бесконечные опасности и причиняя вред себе и другим, мы намерены наконец прийти?»

Киней говорит очень многословно: зачем утруждать себя попытками владеть миром, когда можно быть счастливым и довольным прямо сейчас ? К сожалению, Пирр не прислушивается к совету.

Великий шотландец Адам Смит, , пересказав вышеприведенную историю в своей Теории нравственных чувств, использует ее как способ напомнить нам, чтобы мы были очень осторожны с нашим постоянным недовольством:

Великий источник как страданий, так и расстройств человеческой жизни, по-видимому, возникает из-за переоценки разницы между одной постоянной ситуацией и другой. Алчность преувеличивает разницу между бедностью и богатством, честолюбие — между частным и общественным положением, тщеславие — между безвестностью и широкой репутацией. Человек, находящийся под влиянием любой из этих сумасбродных страстей, не только несчастен в своем действительном положении, но часто склонен нарушить мир общества, чтобы достичь того, чем он так безрассудно восхищается.
Однако малейшее наблюдение могло бы его удовлетворить, что во всех обычных ситуациях человеческой жизни благожелательный ум может быть одинаково спокойным, одинаково веселым и одинаково довольным . Некоторые из этих ситуаций, без сомнения, заслуживают того, чтобы их предпочли другим: но ни одна из них не может заслуживать того, чтобы ее преследовали с тем страстным рвением, которое побуждает нас нарушать правила благоразумия или справедливости; или разрушить будущий покой ума нашего либо стыдом от воспоминаний о собственном безумии, либо угрызениями совести от ужаса собственной несправедливости.
Везде, где благоразумие не направляет, везде, где правосудие не допускает попытки изменить наше положение, человек, который пытается это сделать, играет в самую неравную из всех азартных игр и ставит все на карту против почти ничего.

(H/T экономисту и интервьюеру

Рассу Робертсу за указание на эту замечательную притчу в его великолепной короткой книге «Как Адам Смит может изменить вашу жизнь».)

***

Все еще заинтересованы? Ознакомьтесь с некоторыми другими мыслями о человеческом счастье.

ПОБЕДА ПИРРА: происхождение и значение

Ссылаясь на характер побед, одержанных царем Пирром Эпирским (XNUMX век до н.э.) во время его кампании в Италии, выражение « Пиррова победа», первоначально использовавшееся в военном контексте, теперь возобновляется по аналогии в экономике, политика, правосудие, литература или спорт

Значение

A Пиррова победа есть тяжелая победа, слишком дорого добытая, с ужасным результатом для победителя. Дорого обходясь победителю в материальном или человеческом отношении, впоследствии оно оказывается разорительным, что препятствует конечному результату.

Его происхождение

Выражение является прямым намеком на «победы» царя Пирра I ^er Эпира, армия которого понесла невосполнимые потери после победы над римлянами в битве при Гераклее в 280 г. до н.э. нашей эры и Авскула в 279 г. до н.э. Ж.-К.

В 280 авеню. э., Римская республика постепенно распространяет свое влияние на весь итальянский сапог.Ему противостоит только город Таранто на крайнем юге Италии. Последний затем обратился к Пирру, царю Македонии и Эпира г., г., дальнему родственнику Александра и выдававшему себя за потомка Ахилла по отцу, с просьбой защитить его от римских армий.

В 280 г. до н.э. нашей эры Пирр высадился на юге Италии во главе армии из более чем 30 000 человек и дюжины боевых слонов.

Он одержал две победы подряд, при Гераклее в 280 авеню.нашей эры и аускул в 279 авеню.

год нашей эры

Согласно римским историкам (Плутарх,…), Пирр, легко раненный в битве при Аускулуме, должен был понести большие потери (половина своих людей), сильно ослабив свою армию, вынудив его отступить, несмотря на победу. Говорят, что в конце битвы, когда его поздравляли с победой, он заявил: «Еще одна победа над римлянами, и мы разорены».

Согласно Плутарху, вернувшему Дионисия из Галикарнаса, Пирр потерял « большую часть привезенных им сил и почти всех своих друзей и главных командиров; у него не было возможности набрать новых рекрутов (…).Между тем, подобно фонтану, непрерывно бьющему из города, римский лагерь быстро и обильно наполнялся свежими людьми, ничуть не удрученными поражением, но обретающими в своем гневе новые силы и решимость продолжать войну. »

Именно из этого эпизода Аускулума родилось вошедшее в поговорку выражение «Пиррова победа», « отнимающая от этой победы больше славы, чем удовлетворения ». Затем Пирр оставался бездействующим в течение года. После некоторых других побед на Сицилии Пирр потерпел поражение от римлян в 275 г. до н.э.до н.э. С уменьшенной армией Пирр был вынужден вернуться в Эпир, оставив позади свои мечты о славе и завоеваниях.

Признанный одним из величайших полководцев Античности, он будет вдохновлять Ганнибала и Цицерона.

Цитата о Пирре:
«Что если Пирру надоело жить, у него было достаточно открытых дорог, чтобы идти на смерть.» »
Жак Амьо

Пирр Эпирский — Древний царь Эпира

Пирр Эпирский

Пирр Эпирский: происхождение и характер

Пирр Эпирский (также известный как Пирр I, Пирр или Фирр), родился в 319/318 г.н.э. в Эпире. Он был сыном Эакида, царя Эпира (годы правления 331–316, 313), входящего в правящее эпиротское племя молоссов, и Фтии, дворянки из Фессалии, дочери Менона. Пирр был также двоюродным братом Александра Великого Македонского (годы правления 336–323). Пирр, хотя и несправедливо, в основном известен термином «пиррова победа», придуманным в его честь для обозначения победы, достигнутой большой ценой.

Пирр был установлен рядом с Гаем Марием, реформатором армии поздней Римской республики, в «Параллельных жизнях» Плутарха («Vitae Parallelae»). Плутарх предоставляет большую часть имеющейся у нас информации о Пирре и его деяниях, но к источнику следует относиться с оговорками.

Пирр был настоящим персонажем. Он был необычайно терпим во всех отношениях, особенно среди своих подданных в Эпире. Нам говорят, что он смеялся над жалобами, которые выдвигали против него какие-то молодые люди, и отклонял их безнаказанно. В другом случае он отказался изгнать амбрацианца из Эпира, хотя последний открыто выступал против его власти.
Пирр вел себя рыцарски, что нашло отражение в его сражениях.Он был озабочен победой над врагом, а не уничтожением его. Нам сообщает Фронтин (II, VI, X), что он приказал своим полководцам не преследовать врага и отступить. Пирр утверждал, что его армии должны оставить противнику открытый путь к отступлению, чтобы противник действительно почувствовал искушение отступить и тем самым спасти обе стороны от дальнейших потерь.

Пирр считал, что царь должен больше всего сосредоточиться на военных делах, а другие обязанности делегировать другим. У него была привычка ввязываться в драки, много раз рискуя своей жизнью в бою.
Странным во внешности Пирра было то, что у него была какая-то мутация, из-за которой его верхняя челюсть выглядела как сплошная кость. Это сделало бы его более свирепым, чем рыцарским.

Предприятия Пирра предполагают, что он был больше авантюристом и исследователем, чем политиком. В ключевые моменты он не сосредотачивался на том, что уже получил, а вместо этого преследовал другую цель. Тем не менее, в боях он был одним из лучших полководцев и величайшим тактиком, сравнимым с такими фигурами, как Ганнибал, Сципион и, конечно же, Александр Македонский.

В то время сравнения с Александром были обычным явлением, и каждый правитель пытался каким-то образом копировать или моделировать его. Тем не менее, согласно Плутарху, Пирр обладал подлинной силой и военной доблестью, которые естественно соответствовали силе Александра. По словам автора, « другие цари… представляли Александра своей пурпурной мантией, своими телохранителями, наклоном шеи и более громким тоном в разговоре; но Пирр, и только Пирр, в оружии и в действии ».

Проблемы детства

Царское наследство Пирра и даже его жизнь оказались под угрозой сразу после его рождения Кассандром, тогдашним царем-регентом Македонии (годы правления 305–297).Благодаря вмешательству Кассандра Эакид был свергнут с престола и на некоторое время заменен его дядей Неоптолемом II (правил в 302–297 гг., соправителем в 297–295 гг.). Семья Эакида подвергалась гонениям, многие из его друзей были убиты. Младенец Пирр был спасен группой сторонников эакидийцев и отправлен на север, через Мегару, ко двору иллирийского царя Главкия (335–302). Посольство Эпирота попросило Главкиаса держать ребенка под его присмотром.

В то время, когда Пирр был послан к Главкиасу для защиты, иллирийский царь уже установил дружеские отношения с Эпиротской монархией Эацидов.Он женился на Берее, молосской принцессе, которая, как и Пирр, принадлежала к семье Эакидов. Верия, похоже, подтолкнула Главкиаса взять ребенка под опеку, хотя это означало, что Кассандр будет вызывать агрессию. Таким образом, Главкиас взял ребенка, усыновил его и воспитал достойно монарха. Иллириец даже сопротивлялся взяткам Кассандра, чтобы передать ему ребенка.

Пирр в детстве, приведенный к Главкиасу. 1769. После Бенджамина Уэста. Нарисовано Ричардом Эрломом.Гравюра Джона Холла.

В 306 году, когда Пирру исполнилось двенадцать лет, Главкиас двинулся в Эпир. Там он подавил любую промакедонскую оппозицию, сосредоточенную вокруг царя Алкеты (годы правления 313–306), и восстановил на престоле своего приемного сына. Оставив подходящих опекунов, чтобы помочь новому молодому королю в его делах, Главкиас вернулся в свои владения.

Первый период правления Пирра был коротким. Всего через четыре года Пирр отправился на север, отвечая на королевское приглашение Бардилиса II «Младшего».Кассандр использовал свое отсутствие, чтобы спровоцировать восстание среди молоссов, которые заменили Пирра Неоптолему II.

Восточные приключения

Изгнанный из своего королевства, Пирр присоединился к своему тогдашнему шурину Деметрию Полиоркету («осаждающему») (годы правления 294–288 до н. э.) в его предприятиях. Пирр последовал за Деметрием в Азию, где они присоединились к армии Антигона I Монофтальма («Одноглазого») (преемника царя, правившего в 306–301 гг.), отца Деметрия. Именно здесь Антигон предположительно сказал, что Пирр станет величайшим полководцем того времени, когда достигнет зрелости.

И Деметрий, и Пирр сражались на стороне Антигона при Ипсе. Пирр расположился рядом с Деметрием в кавалерийском отряде на правом фланге. В конечном итоге Антигон проиграл битву после того, как 500 слонов Селевкидов раздавили его сторону. Сам Пирр пострадает от вражеских слонов, заставивших его и его отряд отступить.

Несмотря на поражение, Плутарх хвалит Пирра за то, что он возглавил смелую атаку против противников на своем фронте и продемонстрировал «блестящую демонстрацию доблести среди сражающихся».С оставшимися войсками и Деметрий, и Пирр благополучно отступили в Грецию. Здесь Пирр был назначен губернатором, ответственным за контроль и защиту городов Мегары и Коринфа, Коринфского перешейка и частей Ахеи и Аркадии, в то время как Деметрий находился в Малой Азии.
В 298 году до н. э. Деметрий и македонский царь Египта Птолемей I Сотер (годы правления 323–282 до н. э.) заключили мирный договор. В договоре указывалось, что Пирр должен быть отправлен в качестве заложника (фактически скорее как почетный гость) в царство Птолемея.Большинство источников, древних и современных, поддерживают мнение, что Пирр предложил себя в качестве заложника. Вместо этого более правдоподобно думать, что Птолемей лично выбрал Пирра, чтобы отдать его под свою опеку. Правитель Египта присутствовал в Ипсе и, должно быть, заметил военную мощь и потенциал, которыми обладал Пирр. Со временем не было причин, по которым Птолемей не мог воспользоваться услугами Пирра. В конце концов, Пирр был молоссом, законным наследником царской линии Эпира. Таким образом, Птолемею было бы легче восстановить Пирра в Эпире с целью противодействия там силам Кассандра и Деметрия.
Соответственно, в 297 г. до н. э. Пирр прибыл в Александрию, грозный центр царства Птолемеев. При дворе Птолемея Пирр также проявил себя как добродетельный человек, преуспевший в охоте и телесных упражнениях среди других дисциплин. Более того, Александрия, должно быть, была для него идеальным местом для углубления своих знаний в области военной тактики и руководства. Пирр, возможно, также работал с индийскими боевыми слонами в Александрии, поскольку там было несколько десятков таких животных, захваченных у Пердикки III (годы правления 365–360 до н.C.E.).
Вскоре Пирр подружился с Береникой, которую он признал самой влиятельной женой Птолемея. Сам Птолемей заверил свою первоначальную догадку в том, что Пирр — достойная инвестиция. Для Пирра все это предприятие принесло дивиденды, когда он был выбран среди многих кандидатов на женитьбу на Антигоне, дочери Беренис от предыдущего брака.

Король Эпира

В 297 году Птолемей решил вмешаться в Эпир. Он снабдил Пирра кораблями и наемниками.Наряду с войсками Птолемей снабжал Пирра денежной помощью в виде медных монет, отчеканенных в стиле «эпирот», чтобы их можно было легко ввести в Эпире. Возглавляя это войско, Пирр отплыл обратно в Эпир.

Когда Пирр прибыл в Эпир, жители приветствовали его; естественное поведение, поскольку их бывший лидер теперь вернулся во главе значительной армии. Неоптолем все еще находился на троне Эпира. Пирр двигался осторожно, чтобы не вытеснить соперника.

Некоторые утверждают, что молосс не решался устранить соперника из-за потенциальной помощи, которую его соперник мог получить от одного из «преемников», таких как Кассандр или Деметрий.Однако здесь необходима контекстуализация. Когда Пирр вернулся, и Кассандр, и Деметрий не могли вмешиваться в дела Эпира. Напротив, Птолемей и Агафокл Сиракузские (годы правления 317–289) осадили и захватили Коркиру за счет слабого и больного Кассандра. С другой стороны, Деметрий в это же время вел кампанию в Азии. Это означает, что положение Пирра было более чем защищено от любого иностранного вмешательства. Объяснение, которое остается, состоит в том, что Пирр изначально действовал терпимо по отношению к своему сопернику, потому что он хотел сначала утвердить свою репутацию среди подданных. Возможно, сам Пирр поощрял своих граждан рассматривать его как сторонника мирных решений. Такая политика вполне соответствовала бы его характеру.

Однако было ясно, что только один из соправителей будет контролировать Эпир. Последователи Пирра не были рады поделиться правилом с другим и заставили своего лидера выступить против Неоптолема. Более того, последний мог попытаться казнить Пирра. Видимо, это стало вопросом, кто убьет другого первым.

Согласно Плутарху, который, по-видимому, следует в данном случае повествованию в пользу Пирра, Неоплолем первым попытался избавиться от своего противника. Его повествование переносит читателя в путешествие по животноводческому обществу и ряду неизвестных персонажей. Соответственно, Гелон, сторонник Неоптолема, подошел к Миртилу, виночерпию Пирра, и предложил ему превратиться в последователя Неоптолема и убить Пирра ядом. Миртил сделал вид, что принял предложение Гелона, но вскоре после этого сообщил о махинациях Пирру.Чтобы подтвердить заговор, Пирр внедрил Алексикрата, своего главного виночерпия в круг Гелона. Заговорщики подумали, что все идет по плану и, видимо, ослабили бдительность. Стало ясно, что заговор был заказан самим Неоптолему. Последний слышал об этом в доме своей сестры Кадмеи от Фенареты, жены Самона, которая управляла стадами Неоптолема. Фенарета услышала болтовню Неоптолема и сообщила об этом жене Пирра, Антигоне. Это дало Пирру достаточно доказательств, чтобы радикально выступить против Неоптолема.Ведя себя как обычно, Пирр пригласил Неоптолема на пир. На этом частном собрании Пирр убил его. Это был 295 год, когда Пирр стал единоличным правителем Эпира. Это был также год, когда его жена Антигона родила ему сына по имени Птолемей (и дочь по имени Олимпиада II). Пирр также сохранил свою родословную. Сама Антигона не пережила родов.

Эллинистический король

После Антигоны Пирр решил жениться на нескольких женах, чтобы защитить свое королевство.Эллинистические цари часто вступали в полигамные браки для достижения своих политических целей, и Пирр не был исключением. Примерно в 294 году Пирр женился на Ланассе, дочери Агафокла, тирана Сиракуз. От этого брака Пирр получил во владение Коркиру и Левку в качестве приданого своих жен. Коркира была особенно важной аннексией, поскольку у нее были важные торговые связи с греческими городами Великой Греции и Сицилии. Он также мог служить базой для военной экспедиции через Ионическое море.В 292 г. или где-то между 287–284 гг. Пирр женился на другой жене, дочери царя Авдолеона из Пеонии (годы правления 315–286) (эта пеонийская жена остается безымянной).

Примерно в то же время Пирр женился на Бирсенне, дочери царя Бардилиса II Младшего (брак, на котором он присутствовал несколько лет назад, стоивший ему трона). Брак с иллирийцами не только обезопасил Эпир с севера, но и уступил место амбициям Пирра в этой области. Между тем, брак с пеонианцами, которые граничили с Македонией на севере, позволил Пирру безопасно вторгнуться в Македонию и получить надежные пути снабжения.По сути, это превратило Пеонию в буферное государство между Эпиром и Македонией. Влияние Пирра там угрожало положению Деметрия, когда он стал царем Македонии.

Ланасса принесла Пирру еще одного сына, Александра, дав ему права на Сицилию. От Бирценны у него был младший сын по имени Хелен. Похоже, что Пирр позаботился о том, чтобы его сыновья вырастили храбрыми бойцами, компетентными в военном деле.

С Эпиром под его властью и защищенными границами Пирр мог стремиться к достижению важных империалистических целей, достойных его могущества.Его первой целью будет треснутая Македония. Касандр скончался в 297 г., за ним через два месяца умер его старший сын и преемник Филипп IV (правил в 297 г. до н. э.). Другие сыновья Кассандра Александр V (правил в 297–294 гг.) и Антипатр II (правил в 297–294 гг.) начали соперничать за правящее наследие своих отцов. Первоначально их мать Фессалоника, благоволившая Александру, пыталась урегулировать ситуацию, разделив царство на две части: Антипатр завладел западной частью до реки Аксиос (Вардар), а Александр — восточной. Однако в 294 г. разгневанный Антипатр, желавший завладеть всем царством, убил свою мать и захватил восточную часть брата. Поскольку его положение серьезно угрожало, Александр обратился за помощью к Деметрию и Пирру. Царь Эпира был первым и единственным, кто откликнулся.

Македонские амбиции и расширение

У Пирра в то время не было других дел, и он мог вмешаться в дела Македонии даже без просьбы Александра V. Дион Кассий в своей «Historia Romana» (Книга IX, Fragmenta XL, I) упоминает, что Филипп IV «уважал его ( Пирр)».Эта линия обычно упускается из виду учеными, но если это правда, это будет означать, что у Пирра были отношения союза с Филиппом IV до того, как последний умер от изнурительной болезни в Элатии (современная Элатия). Это дало бы Пирру законные права на разделенную Македонию. Однако вместо того, чтобы действовать под этим единственным предлогом, Пирр использовал мольбу Александра V, чтобы получить как можно больше от слабого македонского правителя. Слабая позиция этого Александра только усилила переговорные позиции Пирра.

В обмен на свою поддержку Пирр потребовал от Александра владения старыми македонскими провинциями Тимфеями и Парауями, а также Амфилохией, Акарнанией и, что важнее всего, Амбракией.Александр, будучи не в состоянии вести переговоры, принял требования Пирра. Из всех этих регионов самым ценным дополнением Пирра будет амбрасия. Амбракийский залив предлагал естественную защищенную гавань для внутреннего флота и безопасный торговый порт. Этот регион будет в основном способствовать усилиям Пирра по увеличению внешней торговли. Более того, этот район уже был процветающим, в отличие от других суровых и отдаленных районов Эпира. Его население предоставило Пирру новый и желанный источник налогообложения, больше ресурсов и больше домашних военных новобранцев.

Пирр объявил Амбракию своей новой столицей. Однако он также продвигал Додону как духовный центр государства. Возможно, город даже получил некоторый административный статус во время правления Пирра. Паломники часто посещали Додону и, таким образом, были постоянным источником дохода Эпира.

Таким образом, в 294 году Пирр двинулся в обещанные области, взял их под свой контроль и разместил гарнизоны в их городах. Он также продвинулся дальше в Македонию и смог восстановить баланс между братьями.Вмешательство Пирра привлекло внимание Лисимаха (305–281), который чувствовал себя обязанным действовать в пользу Антипатра. Он подделал письмо Птолемея к Пирру, в котором эпиротскому царю требовалось отступить из Македонии в обмен на уплату Антипатром трехсот талантов. Пирр понял уловку Лисимаха, как только он прочитал вступительную строку: «Царю Птолемею, царю Пирру, здоровья и счастья» (Настоящее письмо от Птолемея будет адресовано ему «Отец, солнцу, здоровье и счастье»).

Хотя Пирр поносил Лисимаха за попытку мошенничества, он был за мирные переговоры с Александром V и Антипатром II. Пирр, должно быть, надеялся на мир, который позволил бы двум братьям править разделенной Македонией; и разделенная Македония была бы идеальной для него возможностью снова вмешаться в нее в ближайшие годы. Кроме того, разделенная Македония удержала Деметрия от вмешательства в Македонию после того, как он завершил свою кампанию на Пелопоннесе. Более того, разделенная Македония дала бы Пирру некоторую легитимность над македонским троном, проистекающую из вероятных псевдоюридических отношений, которые он имел с Филиппом IV; легитимность, которой он не имел бы над единой Македонией.

Тем не менее, Пирр не решался стать частью многостороннего мирного договора, даже несмотря на то, что он поддерживал разделенную Македонию. Первоначально он вступил в мирные переговоры с Лисимахом и Антипатром, но после того, как стороны встретились для ратификации этого договора, инцидент с одним из животных, приносимых в жертву, марширующим через толпу, дал Пирру повод отказаться от договора. Царь Эпирота знал, что Деметрий двинулся на север из Греции, чтобы вмешаться в дела Македонии.Пирр понял меняющиеся политические обстоятельства и поэтому правильно решил не связывать себя договором, который помешал бы ему бросить вызов Деметрию, если последний предпримет попытки захватить македонский престол.

Пирр отступил в Эпир и, возможно, даже принял от Лисимаха компенсацию в триста талантов, обещанную в поддельном письме. В конце концов, только Лисимах смог установить мир между братьями; также косвенная победа политики Пирра разделенной Македонии.Однако вся дипломатия рухнула, когда Деметрий убил Александра V в Ларисе летом или осенью 294 г. Жертва перед этим вышла, чтобы поприветствовать Деметрия, у которого он ранее просил помощи (даже чтобы поблагодарить его за помощь, хотя Деметрий не помогал ему!). На банкете Деметрий убил Александра, что кажется повторением убийства Неоптолема Пирром. Деметрий, не встретив сопротивления, объявил себя царем Македонии.

Бой с Деметрием Осаждающим

Брак Пирра с Ланассой был недолгим.В 290 г. Ланасса бежала из Эпира и отправилась ко двору Деметрия, за которого вышла замуж. Пирр не только потерял свою жену, но вместе с ней потерял приданое своей жены, а именно владение ценной Коркирой и, возможно, Левкасом. Коркира перешла во владение Деметрия. После этих событий напряженность между Деметрием и Пирром достигла наивысшего уровня. Взволнованный браком Деметрия с его предыдущей женой, Пирр теперь имел личную ссору с Деметрием.

В 289 Б.э., Деметрий захватил Этолию и угрожал южной границе Эпира. Пирр решил противодействовать, чтобы предотвратить вторжение македонцев в Этолию, которое сделало бы Эпир уязвимым для вражеских вторжений с юга. Со своей армией Пирр двинулся на юг, а армия Деметрия двинулась на север. Две армии обошли друг друга из-за разных путей. Вместо того, чтобы повернуть назад, чтобы следовать за Деметрием, который продвигался в своем королевстве, Пирр продолжил свое продвижение на север.Он знал, что обладание Этолией было ключом к восстановлению безопасности его королевства. Если армия Деметрия надеялась захватить Эпир, ему нужно было иметь Этолию под своим поясом, чтобы обеспечить свои пути снабжения.

Деметрий уже оставил Пантауха в Этолии с заданием разместить гарнизон в регионе. Сам Деметрий начал грабить южный Эпир. С другой стороны, Пирр прибыл в Этолию и вступил в контакт с 10-тысячной македонской армией Пантауха. Силы Пирра были примерно в два раза больше, чем у Пантауха.

Согласно Плутарху, Пантаух был « лучшим из полководцев Деметрия по храбрости, ловкости и силе тела ». Повествование автора описывает действия Пирра в этой битве, подобные действиям гомеровского героя.

Обе стороны сошлись в битве, где «произошла острая и страшная ссора между вступившими в бой солдатами, а особенно между предводителями. Ибо Пантаух… вызвал Пирра на рукопашный бой; и Пирр, не уступавший ни одному из царей в отваге и доблести и желавший, чтобы слава Ахиллеса принадлежала ему по праву доблести, а не только по крови, двинулся с лучшими бойцами, чтобы противостоять Пантауху.Сначала они метали свои копья, затем, подойдя в ближний бой, с силой и умением сражались мечами. Пирр получил одну рану, но нанес Пантауху две, одну в бедро и одну в шею, обратил его в бегство и поверг. однако он не убил его, потому что друзья утащили его. Тогда эпироты, возгордившись победой своего царя и восхищаясь его доблестью, сокрушили и изрубили фалангу македонянина, преследовали их, когда они бежали, убили многих из них и взяли пять тысяч из них живыми».(Плутарх, Пирр, VII). Пять тысяч захваченных солдат были немедленно освобождены Пирром, что, по-видимому, было жестом продвижения его как милосердного лидера.

После этого тяжелого поражения Деметрий и оставшиеся у него македонцы были вынуждены отступить из южного Эпира и Этолии. Осенью того же года Пирр проявил инициативу и вторгся в Македонию, так как Деметрий заболел. Его войска продвинулись через Берройю (современная Верия) и дошли до Эдессы, не встретив никакого сопротивления.Когда Деметрий выздоровел, он смог организовать оборону и отразить Пирра в Эгеях (современная Вергина, Вероя). Эпиро вернулся в свои безопасные владения.

Плутарх рассматривает это легкое продвижение в Македонию из Пирра как в основном с целью грабежа. Здесь Плутарх опирается на слова другого автора, Иеронима, который придерживался антигонидской точки зрения. Таким образом, утверждение Плутарха не следует принимать за чистую монету. Скорее кажется, что вторжение Пирра было направлено на захват новых территорий, а не только на грабеж.

Победа над Деметрием принесла Пирру прозвище «Орел» среди его солдат и последователей. Солдатам, называющим его Орлом, он отвечает: « Благодаря тебе я орел, ибо как мне не быть, когда у меня есть твои руки, поддерживающие меня ».

Пирр оказался серьезным противником для Деметрия. Последний начал подготовку к походу в Азию, но не мог предпринять это предприятие, не обеспечив предварительно безопасность тыла своих владений. Таким образом, в декабре он заключил мир с Пирром перед своей подготовленной кампанией.

Царь Македонский

Мирное соглашение было расторгнуто в следующем сезоне кампании 288 года. На этот раз Пирр присоединился к союзу преемников против Деметрия. В союз входили Птолемей Сотер, Селевк I Никатор (правил с 311 по 281 год) и Лисимах. Птолемей во главе своего флота решил напасть на владения Деметрия в южной Греции. Тем временем Лисимах и Пирр предприняли скоординированные усилия, напав на Македонию с разных фронтов одновременно.Лисимах напал из своих фракийских владений, а Пирр двинулся на восток, чтобы занять нижние македонские территории. Деметрий смог ответить только на одну из угроз и решил выступить против Лисимаха. Тем временем Пирр, не встречая сопротивления, овладел Верией. Он разместил большую часть своей армии в Берее, в то время как его товарищи двинулись против других македонских земель. На северном фронте Деметрий победил Лисимаха и поспешно двинулся обратно в нижнюю часть Македонии, чтобы дать отпор Пирру. Обе стороны встретились в Верии, где разбили лагеря друг против друга.

Пирр воспользовался отсутствием Деметрия, чтобы завоевать благосклонность верийцев и даже настроить их против Деметрия. Похоже, Эпиро находился на дружественной территории. Он решил использовать свое влияние и внедрил шпионов во вражеский лагерь, чтобы вызвать замешательство и настроить их против Деметрия. Эти шпионы «выдавали себя за македонцев и говорили, что сейчас самое подходящее время, чтобы избавиться от Деметрия и его суровости, перейдя к Пирру, человеку, который был милостив к простому народу и нашел своих воинов… Некоторые из македонян Поэтому он побежал к нему (Пирру) и спросил у него его лозунг, а другие возложили себе на головы гирлянды из дубовых ветвей, потому что увидели воинов вокруг него в гирляндах» (Пирр, XI) После того, как значительная часть его армии перешла на сторону Пирра , ситуация стала опасной для Деметрия.Пирр победил без боя, и Деметрий, чтобы не быть убитым своими оставшимися солдатами, покинул лагерь, переодевшись простым солдатом. Таким образом, Пирр без боя захватил неприятельский лагерь и был провозглашен царем Македонии (297 год).

Вскоре после того, как Пирр захватил Македонское царство, в стране появился Лисимах и заявил, что изгнание Деметрия стало возможным и благодаря его вкладу. Следуя своей логике, Лисимах утверждал, что половина Македонии принадлежит ему.Пирр, который знал, что он уступает большим силам Лисимаха и не имеет сильной власти в Македонии, принял предложение. Таким образом, власть над Македонией была разделена между ними. Помимо превосходящей силы Лисимаха, еще одним фактом, повлиявшим на решение Пирра, было то, что Лисимах, в отличие от него, был македонского происхождения и имел с собой Антипатра, оставшегося законным правителем Македонии.

Пирр поставил своей целью создание разделенной Македонии, но теперь он был непосредственным, а не косвенным игроком в этом разделении.Пирр и Лисимах теперь были прямыми соседями, и в эллинистический период это часто означало войну между ними. Плутарх описывает это воинственное поведение диадохов: «Вскоре после этого они (Пирр и Лисимах) поняли, что произведенный ими раздел (Македонии) не положил конец их вражде, но дал повод для жалоб и ссор. Ибо как люди, жадности которых не ограничивают ни море, ни горы, ни необитаемая пустыня, люди, чьим неумеренным желаниям не мешают границы, разделяющие Европу и Азию, могут оставаться довольными тем, что имеют, и не причинять друг другу зла, когда находятся в бедственном положении? близкий контакт, это невозможно сказать. Более того, они постоянно находятся в состоянии войны, потому что заговоры и ревность являются частью их природы, и они обращаются с двумя словами, война и мир, как с ходовыми монетами, используя то, что им удается, независимо от справедливости; ибо, несомненно, они лучше, когда ведут войну открыто, чем когда называют справедливостью и дружбой время бездействия и досуга, которые прерывают их дело несправедливости» (Плутарх, Пирр, X).

Визит в Афины; Поворотные столы

Пирр пытался сохранить свои македонские владения, уменьшив влияние Деметрия в этом регионе.Когда Деметрий осадил Афины, Пирр двинулся на юг, чтобы снять осаду. Услышав о приближении Пирра, Деметрий отказался от осады и бежал. Пирр достиг Афин, где он вошел в город и поднялся на акрополь. После своего визита он сказал афинянам, что «он был очень доволен доверием и расположением, которые они оказали ему, но в будущем, если бы они были мудры, они не допустили бы никого из царей в свой город и не открыли бы своих ворот». ему» (Плутарх, Пирр, XII).Эта линия, кажется, предполагает политику Пирра по превращению Аттики в буферную зону. Тем временем Деметрий, отказавшись от Афин, потребовал мира от Пирра. Последний принял мир на условиях отдачи ему Фессалии вместе с другими такими городами, как Коринф. Получение Фессалии означало, что Пирр мог защитить свои македонские владения на южной границе и даже спланировать непрерывную границу, которая проходит от северной Этолии на западе до южной Фессалии на востоке. Кроме того, Эпиро мог полагаться на мощную фессалийскую кавалерию для поддержки флангов своей армии (и использовать свою уникальную способность атаковать ромбовидным строем).

Тем не менее, движение к югу от Пирра кажется стратегически проблематичным. Это открыло Лисимаху возможность завладеть всей Македонией и избавиться от власти Пирра в пользу своей собственной.

Период 285-282 годов полон быстро меняющихся и радикальных событий на театре военных действий диадохов. В 285 г. Деметрий погиб в битве с Селевком, и его владения унаследовал Антигон II Гонат («коленопреклоненный») (правил в 283–239 гг. ). Лисимах также убил Антипатра, чтобы стать самым могущественным полководцем в Европе.Теперь он мог завоевать македонские владения Пирра. Чтобы противодействовать бесспорному Лисимаху, Пирр подписал соглашение с Антигоном Гонатом, как сообщает Феницид в своей комедии «Аулитрид». Условия санкционировали владение Пирра Фессалией и нижней Македонией, а также власть Антигона над Деметриадой (современная Айвалиотика), Пиреем и другими греческими завоеваниями.

В 283 г. Лисимах со своими большими силами захватил часть Македонии, принадлежавшую Пирру. Эпирот отступил сначала к Эдессе.Силы врага были гораздо мощнее, чтобы Пирр мог противостоять им в открытом бою. Похоже, что Пирр изначально начал готовить оборонительную позицию вокруг Эдессы, где надеялся на более эффективное противостояние с Лисимахом. В Эдессе Пирр ждал подкрепления из Эпира и помощи Антигона Гоната. Тем временем Лисимах посягнул на его положение. Не появилось подкрепления, чтобы помочь Пирру, и поэтому он был вынужден отказаться от сопротивления, а вместе с ним и от македонского престола. Плутарх рассказывает нам, как Лисимах с помощью обмана убедил солдата Пирра покинуть его, как когда-то эпироты сделали с войсками Деметрия. На самом деле, другие ученые предполагают, что силы Лисимаха были настолько больше, что сражаться стало бессмысленно. Пирр со своими верными отрядами отступил в Эпир, оставив Лисимаху всю Македонию.

Престол Македонии оказался горьким для Лисимаха. В 282 г. последний подвергся нападению со стороны Селевка I Никатора («победителя») (правил в 311–281 гг.), силы которого нанесли ему поражение и убили его в битве при Корупедии.Сам Селевк был убит вскоре после этого Птолемеем Керавном «Громовержцем». Птолемей был провозглашен царем Македонии (годы правления 282–278).

Орел приземлился

Устранение многих соперников со сцены открыло новые возможности для Пирра на востоке. Тем не менее, примерно в это же время к нему прибыли первые посольства из эллинского города Тараса или Тарента с просьбой о помощи в войне против римлян. Тарент отправлял сообщения о помощи Пирру с 283 г.Город был важной и процветающей греческой колонией в Италии, основанной много веков назад спартанцами. В нем проживало около 200 000 человек, в основном занимавшихся торговлей и коммерцией. У города также была долгая история ссор с римлянами, которые угрожали их сфере влияния, постоянно продвигаясь на юг.

Перед Эпиротом стояла дилемма: идти на восток или пересечь море и сражаться с римлянами. В 282 году тарентинцы со своим флотом помогли Пирру вернуть остров Коркира в рамках продолжающихся дискуссий о союзе.

Итальянская земля открыла новые возможности для эпиротов, которые могли проводить политику, аналогичную политике Александра Македонского против Персии. Однако нам также говорят об одержимости Пирра Карфагеном и походом в Северную Африку. При рассмотрении прецедента персидской кампании Александра имперские амбиции Пирра на запад кажутся обоснованными, но возникает вопрос, насколько они осуществимы. Когда диадохи расцвели, как грибы после дождя, Пирр, должно быть, почувствовал необходимость сражаться на совершенно новом фронте.

Киней, советник Пирра, скептически отнесся к походу в Италию. Он вступает в дискуссию с Пирром по этому поводу. Действуя подобно Сократу в платоновских «Диалогах», Киней неоднократно спрашивает Пирра о его следующем походе. Пирр рассказывает, как он сначала победит и подчинит себе римлян. На вопрос о том, что он будет делать после победы над римлянами, Пирр ответил: «Сицилия близка и простирает к нам свои руки, остров, богатый богатством и людьми, и очень легко завоевать, ибо там ничего нет, Киний, но фракция, анархия в ее городах и возбудимые демагоги… и мы будем использовать это как подготовку к большим предприятиям.Ибо кто может удержать нас от Ливии или Карфагена?.. Киней продолжал расспрашивать Пирра о запланированном завоевании, пока у царя в конце концов не закончились планы, и он сказал: «Мы будем очень спокойны, и мы выпьем шампанского…». Киней, доведя до этого Пирра, справедливо сказал: «Что же теперь нам мешает, если мы хотим пить шампанское и проводить время друг с другом? Несомненно, эта привилегия уже принадлежит нам, и мы имеем под рукой, не прилагая никаких усилий, то, чего мы надеемся достичь кровопролитием, большими трудами и опасностями, причинив много вреда другим и много страдая сами» (Плутарх, XIV). .
Киней доказал Пирру, что, сколько бы он ни совершил завоеваний, эти завоевания не принесут ему счастья. Хотя Пирр принимает аргумент Кинея, он продолжает план вторжения в Италию.

Пирр принял предложение тарентинцев. Некоторые источники склонны считать это поспешным решением. На самом деле Пирру потребовалось много времени, чтобы принять это решение. Македонское царство предоставило ему еще большие возможности. Однако его трон теперь занимал Птолемей, сын того Птолемея, который помог ему восстановить трон в Эпире.Таким образом, он, возможно, не решался разорвать потенциальный союз с Птолемеем, хотя это не помешало ему напрямую оказывать давление на него и других преемников.

Соответственно, Пирр официально потребовал военной и финансовой поддержки от Птолемея Керавна, Антигона II Гоната и Антиоха I Сотера («спасителя») (правил с 281 по 261). Эти преемники были более чем счастливы отправить Пирра в путь и ответили значительной помощью. По словам Юстина, Антиох оказал Пирру финансовую помощь, а Антигон Готанас одолжил ему 30 кораблей для морского транспорта. Птолемей оказал самую большую военную помощь: 5000 македонских фалангитов, 4000 кавалеристов, включая фессалийских всадников, и 50 индийских слонов. Предыдущим владельцем слонов, по-видимому, был Селевк I Никатор, который захватил их у Чандрагупты Маньи (царя империи Маурьев с 321 по 297 г. до н. э.) в 305 году. чтобы заключить, что Пирр был силой, которой боялись другие диадохи. Пирр, должно быть, знал о своем сильном положении и, возможно, даже тонко угрожал своим помощникам, что, если они не придут ему на помощь, он повернет свои силы против них, а не против римлян.В этом смысле молосцы добились впечатляющей дипломатической победы накануне своей итальянской кампании.

У нас мало информации о генералах, командирах и соратниках Пирра. Вплоть до перехода в Италию Плутарх упоминал только некоего Полисперхона, которого Пирр на попойке много лет назад назвал «хорошим полководцем». Что касается его верховного командования во время итальянской кампании, источники сообщают, что Пирр взял с собой своих младших сыновей Александра и Еленуса.
Он использовал их и своего другого генерала и советника Майло для управления союзными регионами в его отсутствие.Его старший сын Птолемей Пирр остался во главе королевства. Другими незасвидетельствованными генералами и товарищами были Мегакл, павший в битве при Гераклее, Леоннат из Македонии, Евегор, сын Феодора, Балакрус, сын Никандра, и Дейнарх, сын Никия.
Самым выдающимся советником или другом Пирра, безусловно, был Киней из Фессалии. Он отличался дипломатическими способностями и был учеником знаменитого Демосфена. Киней также написал краткое изложение тактического трактата Энея Тактика из Стимфала и своего рода историю, предположительно касающуюся Пирра, Эпира и Фессалии.

В 281 году Пирр выслал вперед отряд из 3000 человек вместе с «серебряными щипцами» Кинеем в Таренте. Сам Пирр последовал примерно через год с основной армией: 20 000 пехотинцев, 3 000 кавалеристов, 2 000 лучников, 500 родосских пращников и 20 слонов.

Мы точно не знаем, почему Пирр взял в Италию только 20 слонов, тогда как Птолемей Керавн предоставил ему 50 из них. Похоже, что либо остальные 30 слонов не были обучены боевым действиям, либо он потерял их во время шторма на море, когда переправлялся на них в Италию.Источники, похоже, больше поддерживают более поздний вариант; однако прежний вариант не следует игнорировать.

Слоны были ценным достоянием и должны были размещаться на борту самых сильных кораблей. Антигон Гонат предоставил Пирру транспортные корабли, которые эпироты каким-то образом использовали для перевозки его слонов. Флот попал в сильный шторм, когда приблизился к побережью Италии. Шторм вынудил Пирра со своими людьми выпрыгнуть из своего флагмана и доплыть до ближайшего берега.

Несмотря на шторм на море, большая часть войск Пирра благополучно высадилась в Мессапии. Там его с большим уважением встретили мессапианцы, знавшие о его деяниях и его происхождении. Пирр уже добился большого успеха: он стал первым человеком, который вторгся в страну со слонами через море. Затем все силы двинулись в Тарент, где их приветствовал Киней.

Находясь в Таренте, Пирр заметил, что тарентинцы продолжали свои обычные дела, как будто они не были на войне.Таким образом, он установил в городе «военное положение» и инициировал вербовку подходящих тарентинцев в свою армию. Набирая солдат, Пирр сказал тарентинцу: «Ты выбираешь больших людей! Я сделаю их храбрыми» (Фронтин, IV.I.III). Это ясно показывает его типичную для эллинистических королей стратегию использования смешанных сил Эпиротов, союзников и наемников для борьбы с римлянами. Возможные победы, достигнутые смешанными силами, доказывают высокую компетентность Пирра как полководца и полководца.

Чтобы сплотить тарентинцев и союзников, Пирр начал искусную пропаганду, оправдывавшую его присутствие там. Среди других инструментов Пирр выпустил новые монеты для города, провозгласив свое происхождение от Ахиллеса, Александра Македонского и Александра Молосского. Киней, должно быть, также очень помог убедить тарентинцев в добрых намерениях короля.

Пирр Ад Портас

Узнав о прибытии Пирра, римский консул Публий Валерий Левин собрал большое войско и быстро двинул его против эпирского царя.Лаевин хотел вовлечь Пирра в решительный бой, прежде чем последний сможет получить подкрепление союзников. Кроме того, двигаясь первым, консул отодвигал театр военных действий подальше от Рима, на вражескую территорию.

Соответственно, Лаэвин повел свои войска через Луканию, грабя по мере продвижения. Пирр собрал свои силы и вышел из Тарента, чтобы хотя бы заблокировать продвижение врага. Царь имел меньшую по численности армию (не более 30 000 человек). Помимо континента из Тарента, Пирру не хватало военной поддержки со стороны других союзников на юге Италии.Эти союзники, по-видимому, ждали исхода битвы при Пирре против римлян, прежде чем официально заявить о своей верности.
Войска Эпиро прибыли на равнину между Пандосией (современная Санта-Мария-д’Англона, Турси) и Гераклеей (современная Поликоро), к юго-западу от Метапонта (современная Метапонто, Бернальда). Здесь Пирр ловко выбирает удобное место для своего лагеря с рекой Сирис (современная река Синнис) впереди. Затем он разместил контингент из примерно 3000 ракетчиков для охраны своей стороны берега реки.Сам с главными войсками стоял в лагере, ожидая военной поддержки союзников. Таким образом, Пирр преградил путь врагу, и у него не было причин начинать бой.

Римская армия также прибыла на место, где должна была расположиться на противоположной стороне реки. Вскоре после этого римляне, полные решимости вступить в бой с Эпиротом, взяли на себя инициативу. Внезапно вся римская армия начала переправляться через реку, пехота использовала броды, а кавалерия с флангов атаковала воду.Контингент охраны на берегу реки был застигнут врасплох, но пытался уступить римлянам, когда они переходили реку. Вскоре их фланги были подорваны римской кавалерией, поэтому они поспешно начали отход к главному лагерю.

Узнав о нападении римлян, Пирр мобилизовал свою армию и двинул ее всех к переправе через реку, где они столкнулись с врагом. Фаланга в центре медленно отбрасывала легионеров. Тем временем на флангах кавалеристы вели бой за завоевание превосходства на флангах.Сам Пирр ехал вместе со своими товарищами и лично помогал им победить врага. Его участие чуть не стоило ему жизни, когда некий френтанец по имени Оплакс, командующий отрядом кавалерии, бросил свое копье в Пирра. Выстрел не попал в Пирра, но убил его лошадь и лошадь Леонната, его компаньона-македонца. Когда его лошадь упала, товарищи спасли Пирра от удара о землю. После инцидента король поменял свой плащ, доспехи и шлем на Мегакла, а сам незаметно отступил в безопасные тылы.

Горько стало пирровым всадникам в том месте, которое только что покинул Пирр. Мегакл, которого многие считали королем, вскоре был разбит врагами, пока не был убит неким Дексусом. Последний, думая, что убил царя[1], схватил плащ и шлем жертвы и, высоко подняв их, показал их, когда ехал впереди Лаевина. Римляне были несколько воодушевлены этим, в то время как пирровы воины были сбиты с толку. Когда Пирр осознал проблему, он поехал вдоль своей линии с открытым лицом, чтобы сообщить своему солдату, что он жив, и побудить их уничтожить врага.(Пирр, XVII).

Чтобы восстановить господство на флангах, Пирр выпустил слонов, которые до сих пор держались в резерве. Это столкнет римских солдат с существами, с которыми они никогда раньше не сталкивались. Одного этого было бы достаточно, чтобы привести их в беспорядок.

Согласно Диону Кассию: « Пирр поднял сигнал для слонов. Тогда, действительно, при виде животных, которые были вне всякого обычного опыта, при их страшном трубном звуке, а также при лязге оружия, которое производили их всадники, сидящие на башнях, и сами римляне были в панике и их лошади взбесились и понеслись, то стряхивая всадников, то унося их прочь.Обескураженная этим, римская армия обратилась в бегство, и в бегстве солдаты были убиты людьми в башнях на спинах слонов, а другие — самими зверями, которые многих уничтожили своими хоботами и бивнями (или зубами). и раздавлены и растоптаны ногами, как и многие другие. [Фессалийская] конница, следовавшая за ней, убила многих, и ни одного, в самом деле, не осталось бы, если бы слон не был ранен и не только не начал бороться в результате ранения, но и своим трубным броском бросил отдыхать в замешательстве.Это сдерживало Пирра от преследования ».

Победа принесла Пирру ценные политические результаты. Вся южная Италия, включая греческие колонии Кротон (современный Кротон) и Локри, а также негреческое население самнитов, луканцев и брутти присоединились к его делу и предложили военную помощь. Эти подкрепления не только покрыли потери, понесенные в Гераклее, но и довели общее количество солдат под командованием Пирра до 40 000 человек.

Эпирот отпраздновал победу жертвоприношением (ex-voto) за Додону.Затем в полном составе он двинулся на север до Пренесте (современная Палестрина), всего в 37,5 километрах от Рима. Здесь он попытался настроить население и города Кампании против Рима. Однако характер римского института дружбы сделал дипломатическое предприятие и военное давление Пирра в Кампании безуспешными. Эпирот, должно быть, был удивлен непоколебимым доверием римских союзников и решительной позицией их городов. На востоке города обычно и банально открывали свои ворота любой мощной приближающейся армии.В Италии союзные города не открыли ворота врагу, не открыли они и Пирру.
Тем не менее, кампания открытия Пирра была успешной. Римляне потерпели поражение в открытом бою и были изгнаны из южной Италии, в то время как южное италийское население присоединилось к Пирру. Завершив кампанский обход, Пирр со своей основной армией отступил в Тарент на зимовку.

Боевые слоны Пирра в битве при Аскуле, 279 г. до н. э.

Римлянин Демосфен

Тем временем последовали две серии послебоевых переговоров.Первые переговоры об обмене пленными завершились успешно: и Пирр, и римляне отпустили пленных без выкупа. Обмен пленными открыл официальные мирные переговоры. Римский сенат поручил Гаю Фабрициусу Лусцину Монокулярису заключить мир с Пирром. Последний, возможно, даже использовал сына и преемника своего союзника Птолемея II Филадельфа (годы правления 282–246 гг. до н. э.), чтобы усилить свою переговорную позицию. По словам Юстина, Сенат отправил посланника в Египет, чтобы встретиться с Птолемеем и попросить его поддержать договор с Пирром.

Примерно в это же время на сцене появляются карфагеняне, явно реагирующие на возможный союз между Пирром и Римом. Тогда мирное урегулирование между Пирром и Римом позволило бы любой из сторон вмешаться с полной силой в Сицилию и угрожать владениям Карфагена там. Чтобы предотвратить это, карфагенянам нужен был союз хотя бы с одной из сторон, воевавших в Гераклее. Сначала к римлянам подошли карфагеняне.В Остии близ Рима появился флот из 120 человек под командованием Магона (деда Ганнибала). Он предложил Сенату поддержку карфагенского флота в войне против Пирра. Сенат сначала отклонил предложение, так как их уполномоченный заключил мир с Пирром. После первоначального отказа сената Магон довольно быстро отправился к Пирру и, по-видимому, сделал ему аналогичное предложение: морская помощь от карфагенян, если он продолжит войну против римлян в материковой Италии.Пирр, пытавшийся заключить мир с римлянами, отказался от карфагенской помощи.

В конце концов, зимой 280 года Лусцин и Пирр договорились о мире. Условия, похоже, были благоприятны для молосса. Киней был отправлен в Рим из Пирра, чтобы представить согласованный мир сенату, который, по-видимому, был склонен его ратифицировать. Древние источники сообщают нам, что как раз перед тем, как сенаторы собирались ратифицировать мир с Пирром, Аппия Клавдия Цека сопровождали в зал Сената.Аппий Клавдий был слеп и стар, но имел влияние на сенаторов, некоторых из которых он сам продвигал на эту должность. Он был консулом в 307 году, а затем снова в 296 году. Он также был цензором в 312 году, во время которого он построил Аппиевую дорогу и первый римский акведук, Аппиевую воду. Ясно, что Аппий Клавдий был самым влиятельным римским политиком своего времени. В речи, произнесенной перед сенатом, он заявил против любого мира с Пирром, пока он позже сохранит свои силы на полуострове.

Речь Аппия Клавдия настроила сенаторов против мирного соглашения с Пирром. Однако одной этой речи нельзя приписывать столь быстрые изменения в политике. Скорее сенаторы знали, что могут вернуться к карфагенским предложениям и с их помощью сражаться с Пирром на два фронта. Так они и сделали. После того, как Сенат проголосовал против мира с Пирром, римляне возобновили переговоры о союзе с карфагенянами.

Что касается Пирра, то его ограниченное понимание римской политики позволяет предположить, что он не ожидал такого поведения от римлян.Насколько он был обеспокоен, он уже заключил с ними мир, поскольку, должно быть, считал Лускина их высшим авторитетом в этом вопросе. Пирр отправил Кинея в Рим с драгоценными подарками, очевидно, для празднования, а не для подкупа, как многие считают. Только после прекращения действия договора Киней, присутствовавший в Риме, понял природу римской политики. Он ясно понимал, как Аппий Клавдий играл у римлян роль Демосфена, своего бывшего учителя.

Киней вернулся в Пирр с известием о нарушении мира. Именно здесь один из них предположительно сравнил римлян с Лернейской гидрой, имея в виду скорость, с которой римляне могли собирать новые армии после каждого поражения.

Далеко не «пиррова победа»

Таким образом, Пирру пришлось вести еще одну битву против римлян. К весне Пирр продвинулся со своими войсками в Апулию, решив уничтожить там римские колонии, особенно Венузию (современную Венозу), основанную в 291 году, а также Луцерию (современную Луцеру).Эти города принадлежали к цепи римских поселений, окружавших самнитов и которую Пирр пытался разрушить. Разрушая здесь римские колонии, Пирр пытался добраться до самнитов, превратить их территорию в безопасное владение и использовать их население в качестве наемной силы. Многие места по всей Апулии сдались без боя. Другие Пирр захватил с минимальными усилиями.

Битва при Аскулуме: расстановки и движения против врага

В Апулии появились римляне с еще большей армией, чем предыдущая.Две силы встречаются возле Аскула (современный Асколи-Пичено) в болотистой местности у реки Карапель. Эпирот держал свои силы подальше от реки, чтобы не потерять превосходство своей фаланги в речных болотах. Численность каждой армии варьируется от 40 000 до 80 000 человек. Однако обе силы были примерно равны по численности.

Для этой битвы при Аскулуме римляне создали широкий спектр оружия против слонов. Около 300 сотен вагонов было развернуто ими исключительно на крыльях.У этих фургонов были иглы против ног слонов, размахивающие лезвия, чтобы разрезать их тележки, и огненные крюки, чтобы ударить и сжечь их.
Сначала Пирр шел со своими слонами на крыльях, как и в Гераклее, но, заметив нацеленные на них повозки, изменил свою дислокацию. Таким образом, он переместил слонов вперед, чтобы они действовали как «танки», где они также могли держаться подальше от повозок противника, противодействующих слонам. Пирр использовал слонов так, как никто раньше не использовал. Он установил башни с лучниками на спинах, превратив их, по сути, в мобильные артиллерийские платформы, оставаясь при этом тяжелой кавалерией.

Пирр, сохраняя относительно слабый центр, двинулся на врага мощными флангами. Слон начал бой и пробил легионы в центре, сокрушив их ряды и обратив их в бегство. В то же время король приказал своим лучникам и пращникам атаковать и убить людей, управляющих повозками против слонов. Давление на флангах продолжалось превосходящей фессалийской кавалерией, способной преобладать над неподвижной римской и латинской кавалерией. Слоны, которых он держал в постоянном движении, ломали как можно больше римских линий.

Древние источники сообщают о наступлении легионов в центре, а именно Легио III и Легио IV. Однако, похоже, это был рассчитанный ход Пирра. По мере того, как эти легионы продвигались вперед, разгромив некоторых из менее опытных солдат Пирра, царь Эпирот вытеснил их, заблокировав их продвижение своими двумя тысячами отрядов Соратников (называемых королевскими агема), продолжая наступать с превосходящих флангов. Римская и латинская кавалерия уже была выбита из боя.Два легиона, оказавшиеся в ловушке фаланги и кавалерийских атак, понесли много потерь, прежде чем были вынуждены отступить.

Римские источники и литературная традиция пытались манипулировать исходом этой битвы. Только в последние годы ученые поняли нереалистичные сообщения римских источников и признали превосходство Пирра как в командовании, так и в солдатах. Плутарх следует римской традиции, хотя, по крайней мере, присуждает Пирру победу. По мнению автора, Пирр на поздравление одного из своих друзей с победой предположительно ответил: «Если мы победим еще в одном сражении с римлянами, мы будем полностью разорены».Эта фраза, которую Пирр, возможно, никогда не произносил на самом деле, породила термин «пиррова победа», обозначающий победу, достигнутую большой ценой. Однако победа Пирра не была пирровой. Римляне потеряли по крайней мере около 6000 человек, в то время как Пирр потерял не более 3500 человек (даже по завышенным ценам).

Несмотря на победу, римляне оказались упорным противником. Сам Пирр, по словам Дионисия, был ранен дротиком в плечо. Это неудивительно, если учесть привычку Пирра лично участвовать в боевых действиях.Другой ущерб был нанесен даунами, которые, не сумев присоединиться к консулам в битве, разграбили личный багаж Пирра и его лагерь.

Карфагенский фронт на Сицилии

После поражения при Аускуле Рим ратифицировал союз с Карфагеном летом 279 г. Заключив союз с Римом, карфагеняне открыли новый фронт против Пирра, осадив Сиракузы. Сухопутные войска численностью 50 000 человек и флот из 100 кораблей держали всю колонию в осаде, постоянно опустошая их земли.Осажденные сиракузяне во главе с Состратом, контролировавшим город, и Феноном, контролировавшим Ортигию, отправили посольства в Италию с просьбой о помощи к Пирру. Последний почувствовал необходимость действовать и быстро собрал 60 военных кораблей и других транспортных судов, чтобы доставить на Сицилию 10 000 пехотинцев и около 500 кавалеристов (очевидно, Агема и фессалийский контингент), а также 19 слонов. Он оставил свои оставшиеся силы в Италии, одни в качестве гарнизонов в Таренте, чтобы держать их под контролем, а другие — в качестве защитников Локриды.

Стратегия Пирра превратилась в грандиозную стратегию огромных масштабов. И все же это была разумная стратегия. Много лет назад Агафокл почти завоевал Карфаген, перенеся войну в Северную Африку, позже эту же стратегию успешно применил Сципион. Epirot, по-видимому, придерживался той же политики. Он надеялся изгнать карфагенян со всей Сицилии и потенциально вернуть Ливийское море в качестве новой границы и барьера между Сицилией и Карфагеном. Имея Сицилию и свою спину в безопасности, он мог затем переориентироваться на упорствующих римлян с дополнительными силами или отправить войну в Северную Африку.

Переправа на Сицилию сама по себе была испытанием. Пирру пришлось плыть альтернативным маршрутом, поскольку Мессинский пролив контролировался мамертинцами, недавно объединившимися с каламбурами, и бандитами в Регии (современный Реджо-ди-Калабрия). Кроме того, карфагенский флот патрулировал проливы, чтобы предотвратить переход армады Пирра в Сицилию.

Пирр предвидел опасность пересечения Проливов и заставил свою армаду пойти другим курсом. Эпиротский король отплыл из Тарента и через 10 дней прибыл на защищенную базу Локри (современный Реджо-ди-Калабрия).Затем «Эпирот» продолжил свое плавание в Катану/Катане (Катания). Там он высадил свою пехоту, которая продолжила пеший марш к Сиракузам. Корабли продолжали плавание параллельно с наступлением пехоты, защищая ее от морских угроз.

Флот Пирра уклонился от вражеских патрулей, пройдя ниже пятки Италии, из Локри в Тавромений (современная Таормина), к югу от Мессаны (современная Мессина). Династ Тавромениума, Тиндарион присягнул на верность Пирру и снабдил его континентом своих солдат.Флот продолжил свое плавание на юг и прибыл в Катану/Катане (современная Катания). Там Пирр высадил пехоту с указанием безопасно идти пешком к Сиракузам. Тем временем корабли продолжали плавание параллельно с наступлением пехоты, защищая ее от потенциальных морских угроз.

Когда и пиррова пехота, и флот появились в Сиракузах/Сиракузах (современные Сиракузы), карфагенский флот и сухопутные войска, уже находившиеся там, были застигнуты врасплох и заняли худшую позицию.Каламбуры перебросили около сорока тысяч солдат дальше на север, в проливы, чтобы ожидать там пирровой высадки. Только около 10 000 карфагенских сухопутных войск остались в Сиракузах, чтобы держать их в осаде. Кроме того, около 20 (из 100, которые они там разместили) были отправлены за припасами, что уменьшило общий размер их флота.

Избегая Мессанского пролива, Пирр обесценил 40 000 сильных каламбуров, которые стояли возле проливов, и получил Сиракузы на блюдечке с голубой каемочкой.Карфагенские сухопутные войска пришли в замешательство, а весь их флот отплыл без сопротивления. Оружие и корабли Пирра завладели Ортигией и Сиракузами.

В Сиракузах Пирр успешно заключил мир между Тононом и Состратом, позволив сиракузянам восстановить свои права на торговлю и общение. Это также объединило силы колонии против общего врага. Тем временем он взял на себя оборону и осадные орудия города. Более того, сиракузяне снабдили его 120 палубными кораблями, 20 беспалубными и массивным царским кораблем с девятью наборами ревунов.Это увеличило размер Пиррова флота до более чем 200 кораблей.

Послы из Леонтини (Лентини), посланные их правителем Гераклидом, появились в Сиракузах и предложили управление своим городом Пирру. Леонтини также предоставил ему отряд из 4000 пехотинцев и 500 кавалеристов.

Получив контроль над Сиракузами, Пирр двинулся со своими войсками против Акраги (Агридженто). Он взял с собой Сосистрата в качестве своего генерала и восстановил его как правителя Акрагата в обмен на союз с этим городом.Карфагенский гарнизон был заранее изгнан пропирровцами из города. При Акраге Пирр получил дополнительные 8000 пехотинцев и 800 кавалеристов. Другие города под властью Сострата также присягнули Пирру. Туземцы из города Энна / Хенна также изгнали карфагенский гарнизон и заявили о своей поддержке короля. Вскоре после получения поддержки Энны Пирр захватил город Азонес/Ассор (современный Ассора), таким образом обеспечив себе полный контроль над центральной Сицилией.

Получив дополнительную поддержку от всех союзников по всей Сицилии, силы пехоты Пирра утроились с тех пор, как он переправился на Сицилию: теперь они достигают 30 000 пехотинцев; кавалерия также увеличилась до 2500 всадников.

С армией такого размера и флотом Пирр выступил против карфагенских владений. Он сразу же освободил греческий город Гераклея/Гераклея Минойская (Cattolica Eraclea), до этого находившийся в гарнизоне Карфагена. Затем он добровольно получил греческие города Салинас/Селинус (современные Маринелла-ди-Селинунте, Кастельветрано), Галисии (современные Салеми) и местное поселение Сегеста (современные Калатафими-Сегеста).

Пиррово наступление вынудило нескоординированных карфагенян постоянно отступать. Каламбуры избегали пирровой силы и планировали оборонительную стратегию, основанную на трех своих сильнейших крепостях: Пангормус (Палермо), Эрикс (современный Эриче) и Лилибей (Капо-Бео, Марсала).

Эрикс и Лилибей

С осадным поездом из Сиракуз Пирр атаковал обнесенные стеной города Пангорм и Эрикс. Молоссы вложили значительные средства в завоевание Эрикса. Там карфагеняне оказали храброе сопротивление, вынудив Пирра занять позицию осады на значительное время.Диодор и Плутарх рассказывают, как Пирр лично возглавил первую волну атаки по лестнице на стену Эрикса, чтобы побудить свои войска последовать его примеру. Достигнув вершины, опять же по моде, адаптированной к гомеровским поэмам, Пирр убил всех врагов, бросившихся на него, и таким образом захватил это место. После массированных армейских штурмов с лестницами и ракетами город вскоре пал. Остальные карфагенские гарнизоны были захвачены и казнены. После резни в Эриксе войска Пиррова без боя захватили Пангорм.

Осада Эрикса этически оспариваемым Пирром, ведущим первую волну на стену.

Лилибей оставался единственным оплотом карфагенян на Сицилии. Объединенные эпиротские и сицилийские силы окружили его и осадили. Лилибей стоял на вершине узкого перешейка, над скалистой местностью, что делало его очень трудным для завоевания. Было ясно, что осада будет долгой. В этот момент карфагеняне призвали мамертинцев преследовать союзников Пирра. В ответ Пирр сам разобрался с мамертинцами.Оставив часть своих сил для поддержания осады и блокады порта Лилибей, он двинулся против мамертинцев. Пирр победил кампанского врага, несмотря на их смелое сопротивление.

Тем временем карфагеняне хорошо использовали время и возвели серьезные укрепления, чтобы улучшить защиту Лилибея. Они обнесли узкую часть перешейка стеной и возвели по его сторонам несколько башен. Тем не менее, они также вступили в мирные переговоры с Пирром, прося его пощадить их единственную оставшуюся крепость на Сицилии и предложили ему взамен большую сумму денег.Пирр отказался от сделки и продолжил осаду. Против укреплений был совершен ряд штурмов, но карфагеняне сосредоточенными силами отразили их все. Пирр даже построил новые осадные орудия, чтобы пробить обнесенные стеной укрепления, но снова был отброшен. После двух месяцев неудачных попыток Пирр снял осаду.

Решение Пирра снять осаду считается большой ошибкой. Некоторые ученые считают, что ему следовало потратить больше времени на осаду города, пока его защитники не были вынуждены сдаться.Однако два месяца осады были не малым сроком, и не было никаких признаков того, что карфагеняне сдадутся. Lilybaeum может оказаться еще одним «Родосом». Кроме того, Пирр продолжал оказывать давление на Лилибей даже после снятия осады перешейка, оставив его порт в блокаде.

Однако продолжающийся отказ от карфагенского мирного предложения кажется дипломатическим фиаско Пирра. Если бы Пирр принял карфагенский союз, он мог бы использовать их великолепную морскую доблесть против Рима.Как справедливо отмечает Джонатан Рекалдинг (2010): « Поспешное решение Пирра игнорировать их (карфагенскую) помощь обрекло его кампанию и стало дипломатической катастрофой ». Решение отказаться от карфагенской помощи и снять осаду с Лилибея приписывается опрометчивому искусителю Пирра. Эту теорию нельзя исключать, но она противоречит другим умным дипломатическим шагам, сделанным ранее Пирром. Тема заслуживает еще специфического рассмотрения, включающего другие подходы.

После своих побед над мамертинцами и карфагенянами Пирр начал проектировать объединенное сицилийское королевство с ним или его сыном Александром в качестве короля.В процессе достижения этого замысла Эпиро принимал авторитетные решения и агрессивно вмешивался в дела Сицилии. Это привело к тому, что он потерял большую популярность на острове и в конечном итоге вынудил Пирра отступить. Покидая Сицилию, Пирр заметил: « … какое поле борьбы карфагенян и римлян мы оставляем позади! » (Плутарх, XXIII), точно предсказав Пунические войны.

На обратном пути в материковую Италию сицилийский флот, перевозивший силы Пиррова через пролив, подвергся нападению карфагенских кораблей.Это привело к потере части сил и кораблей и затруднило высадку возле Регия. Затем снова около Регия десант подвергся нападению кампанских бандитов, в результате чего были потери в тылу, потеря двух слонов и ранение в голову Пирра. Последний смог с трудом отразить нападение кампанцев и только после этого благополучно вернуться в Тарент.

Возврат в Италию и Беневентум

Несмотря на трудный путь, Пирр вернулся в Тарент весной 275 г. (или осенью 276 г.) с солидным отрядом в 20 000 пеших воинов и 3 000 всадников.Затем он добавил к этим силам другие войска, которые он разместил в Таренте, вместе с тарентским подкреплением.

Принято считать, что римляне воспользовались отсутствием Пирра, чтобы вернуть себе большую территорию. На самом деле от римских операций пострадали только самниты. Тем не менее Республика не добилась ничего решающего во время перемирия, которым они наслаждались в отсутствие Пирра.

На сезон кампании 275 года римляне подготовили две консульские армии, чтобы противостоять Пирру, одну под командованием Мания Курия Дентата, а другую под командованием Луция Корнелия Лентула Каудина.

Пирр разделил свою армию на две части. Он послал отряд, чтобы противостоять консульской армии Лентула в Лукании и задержать его там. Тем временем Пирр со своими главными силами численностью около 30 000 человек выступил против другого консула Мания Курия, расположившегося лагерем недалеко от города Беневента. Этим ходом царь успешно избежал присоединения римских армий, но еще дважды потерпел поражение от хорошо подготовленных сил Курия численностью около 25 000 человек.

Пирр предпринял форсированный ночной марш, чтобы застать римскую армию врасплох.Этот шаг оказался трудным в неизвестной ему местности. Когда часть его армии подошла к правому флангу римлян, римляне уже были на высоте и могли заметить своего врага на расстоянии. Римляне, конечно, были удивлены появлением врага, но солдаты уже были начеку. Пирр теперь столкнулся с более свежим врагом со своими теперь уставшими силами.

Когда силы столкнулись, римляне оттеснили усталые пирровы ряды. Царь выпустил слонов с флангов, но римляне подготовили стратегию «пылающих свиней» против этих животных.Буквально поджигая свиней и бросая их в слонов, римляне смогли заставить их бежать. Слоны даже взбесились и повернулись против своих линий. Перехитрив с флангов и продвинувшись вперед, Пирр дал сигнал к отступлению.

Возвращение в Эпир и Македонию

Битва Пирра при Беневентуме была решающим поражением, но не катастрофой, как утверждает римская буквальная традиция. Отступление было упорядоченным, и большая часть войск благополучно вернулась в Тарент.Чего не хватало Пирру, так это солдат и денег.

Находясь в Таренте, Пирр обратился за помощью к Антигону Гонату и Антиоху I, если он хочет продолжить борьбу в Италии. Возможно, он даже угрожал Антигону, что повернет против него оружие, если тот не поддержит его. Антигон, теперь уверенно сидящий на своем троне, не ответил на требования Пирра, и поэтому царь Эпирота решил вернуться в Эпир. Прежде чем перейти в свои владения, он оставил в Таренте собственный гарнизон под командованием своего сына Еленуса и Милона.Затем он отправился в Эпир с 8000 пехотинцев и 500 кавалеристов.

Вернувшись в Эпир, Пирр начал подготовку похода на Македонию. Отказ Антигона помочь ему в Италии дал Эпироту предлог для вмешательства в дела Македонии. В 274 году он начал поход против Македонии. В узком ущелье вдоль реки Аус (Вьоса) Пирр встретил армию Антигона. Здесь многие македонцы перешли на сторону Пирра, а оставшиеся силы Антигонидов были разбиты крепким Пирром вместе со своими галльскими наемниками.Слоновий гарнизон Антигона был захвачен без боя.

После победы Пирр овладел верхней Македонией и Фессалией. Антигон отступил с небольшим континентом своих всадников в Салоники (современные Салоники), где он попытался перегруппировать свои силы. Его новые силы вскоре были разбиты сыном Пирра Птолемеем, вынудившим Антигона бежать только с семью его товарищами со всего королевства.

Вместо того, чтобы преследовать Антигона, Пирр занялся планами вторжения на Пелопоннес.На Пелопоннесе Клеоним предложил Пирру заключить союз против Спарты и ее царя Арея I (годы правления 309–265 до н. э.), который находился в походе на Крите. Установление своей власти над Пелопоннесом и установка в Спарте марионеточного царя оказались заманчивыми для Пирра. Завоевание Пелопоннеса также позволило Пирру завоевать оставшиеся крепости Антигонидов вместе с южной Грецией.

Спарта и Аргос

В 272 году он пересек Коринфский залив по морю, избегая Коринфского перешейка, находящегося под контролем Антигонидов.Армия Пирра включала 25 000 пехотинцев, 2 000 всадников и 24 слона. На Пелопоннесе Пирра приветствовали делегации афинян, ахейцев и мессенцев, которые, кажется, обещали ему безопасный проход через свои регионы. Героические победы над римлянами сделали Пирра самым известным полководцем своего времени среди всех греков, македонцев и других народов региона.

Вскоре он выступил против Мегаполиса (современный Мегаполис) и взял его ложными заявлениями и обещаниями.Вскоре он разграбил свой путь вместе с лаконской территорией, прошел вдоль западного подножия гор Тагиет через дружественную Мессению, пока не достиг Спарты с юга. Недалеко от города Пирр столкнулся со спартанской армией численностью 15 000 человек и разгромил ее. Спартанцы внутри города, пессимистично оценивая свою позицию, начали дискуссию о капитуляции. Когда спартанцы предложили отослать своих женщин на Крит, Архидамия « вышла с мечом в руке к сенатору и укоряла тогда от имени женщин, думая, что встретится, что они хотели бы после того, как Спарта погибла ».

Спартанцы продолжали сопротивление и с помощью женщин подготовили параллельные траншеи, выходящие на вражеский лагерь, с противослоновыми повозками на флангах. Спартанские силы заняли позицию за траншеей, чтобы занять там свою позицию.

Осада Спарты Пирром-Франсуа Топином-Лебреном-(1799-1800)

Войска Пирра пытались прорваться через траншею и противника, но оборонявшиеся заняли ожесточенную позицию. Тем временем сын Пирра Птолемей под командованием 2000 галлов и отобранных хаонианцев попытался обойти траншею с фланга, пытаясь атаковать тамошние повозки.Маневр вызвал некоторое замешательство среди спартанцев, которые начали колебаться. В этот момент принц Акротатус незаметно двинулся с 300 элитными спартанскими бойцами на устроившего засаду Птолемея в его тылу. Последовала великая бойня, в ходе которой была уничтожена большая часть континента Птолемея.

На передовой позиции Пирра также произошла крупная резня. Сильное давление на врага привело к гибели многих спартанцев, в том числе выдающихся бойцов, таких как Филлий. После целого дня боев обе стороны отступили на свои позиции без приговора.

На следующий день решительный Пирр собрал свои силы и возобновил бой. Силы Пиррова пытались заполнить траншеи, чтобы они могли создать ровный проход для своих войск. Спартанцы по-прежнему атаковали выравнивателей и заняли смелую позицию. Многие снова упали с обеих сторон возле окопов. Сам Пирр пытался ворваться в повозки, пока критский дротик не убил его коня и не сбросил царя на скользкую землю. Непрерывный бой позволил добраться до Спарты подкреплению, а именно силам Антигона во главе с Аминием Фокейцем и Ареем с 2000 человек, которые быстро вернулись с Крита.Укрепленный город вынуждает Пирра и его войска покинуть это место.

Пирр думал компенсировать Спарте нападением на город Аргос. В этом городе два политика по имени Аристипп и Аристей враждовали друг против друга. Аристипп поддержал Антигона, поэтому Пирр, естественно, поддержал Аристея. Галльские наемники и слоны Пирр, располагая огромными силами, предприняли ночной штурм города. Аристей открыл ворота, чтобы позволить Пирру беспрепятственно захватить город.Однако из-за их тесноты Пирру было трудно вести слонов вдоль ворот. Шум животных, пытающихся пройти, встревожил аргивян, которые начали готовиться к встрече с врагом.

Когда отряд пересек ворота и занял рыночную площадь, аргивяне обрушились на них, и произошло замешательство. Из-за темноты организованных боев не было, и ни одно командование не было эффективным.

Утром в Аргос прибыло подкрепление, чтобы освободить город.Антигон появляется недалеко от Аргоса и отправляет в город своего сына вместе со значительным отрядом помощи. К этой силе вскоре присоединился Арей с объединенными силами из 1000 спартанцев и критян. Когда Пирр узнал о своем положении, он приказал своим войскам отступить, пытаясь вернуть свои силы за стены. Он также отправил гонца к своему сыну Хелену, который ждал снаружи с основными силами, с указанием разрушить ворота, чтобы его войска могли быстро пересечь их. Посланник посреди городской суматохи неправильно понял инструкции и отправил Хеленусу сообщение, чтобы он двинулся в город.Соответственно, Хелен двинулся к воротам, где они наткнулись на силы Пирра, которые на самом деле пытались выйти за ворота. Здесь аргивяне бросились на Пирра и его спутников, пытавшихся пробиться в суматоху у ворот.

“ …Пирр, увидев бушующее вокруг него бурное море, снял корону, которой отличался его шлем, и отдал ее одному из своих товарищей; затем, опираясь на свою лошадь, он бросился на преследовавших его врагов.Здесь он был ранен копьем, пробившим его нагрудник, — ни смертельной, ни даже тяжелой раны — и обратился на ударившего его человека, который был аргивянином, не знатного происхождения, а сыном бедной старухи. . Его мать, как и другие женщины, в это время наблюдала за сражением с крыши дома, и когда она увидела, что ее сын был вовлечен в конфликт с Пирром, она исполнилась отчаяния, видя опасность для него. и, подняв плиту обеими руками, бросила ее в Пирра.Она упала ему на голову ниже шлема и раздробила позвонки у основания шеи, так что он потерял зрение и руки выронили поводья. Тогда он свалился с коня… некий Зопир, служивший у Антигона, и еще двое или трое подбежали к нему, увидели, кто он, и потащили его в дверной проем, как раз когда он уже начал поправляться. от удара. И когда Зопир вытащил иллирийский короткий меч, чтобы отрубить ему голову, Пирр бросил на него ужасный взгляд, так что Зопир испугался; руки его дрожали, и все же он совершил подвиг… » (Плутарх, XIV).Так пал один из величайших полководцев своего времени.

Наследие Пирра

Пирр считал, что царь должен больше всего сосредоточиться на военных делах, а другие обязанности делегировать другим. У него была привычка ввязываться в драки, несколько раз рискуя своей жизнью в бою. Ориентация на военное дело сделала его великолепным военным новатором. Он прекрасно использовал общевойсковую стратегию, уделяя особое внимание тяжелой кавалерии и слонам. Он был первым, кто снабдил свою кавалерию дротиками, увеличив тем самым их поражающую силу (впоследствии известную как тарентинская кавалерия).Пирр также эффективно использовал местные войска, чтобы помочь фаланге в ее мобильности и восполнить бреши, образовавшиеся, когда фаланга вступила в бой с противником. Эти легковооруженные местные войска были также известны как « thureophoros » с их большими овальными щитами и дротиками или мечами, позже введенными Пирром в греческую войну. Пирр был также первым, кто организовал всю армию в единый лагерь.
Наряду с военными кампаниями Пирр приступил к крупным строительным проектам в Эпире, которые увеличили процветание его королевства.Примечательно, что Пирр построил в Додоне большой театр, который мог вместить 17 000 тысяч человек, а также территорию с колоннадой. Мы даже здесь о сюрреалистическом проекте Пирра, проектирующего строительство длинного моста через Ионический пролив, чтобы он мог вторгнуться в Италию по суше.

Он также основал новые города и, по образцу других эллинистических королей, таких как Береника (современная Кастросикия), которую он назвал в честь своей свекрови, и Антигония (современная Саракиништэ), названная в честь его первой жены.Другие постройки включали круглую стену вдоль его столицы Амбракии и добавление нового, также укрепленного пригорода в столице под названием «Пиррей», акрополь в Пассароне и многие другие места.

Наряду с улучшением урбанизации он стремился поощрить гражданскую активность, организовав фестиваль Найи, спортивные соревнования, проводимые каждые четыре года.

Кампания Пирра в Италии и Сицилии не потерпела полного фиаско. Пока он был жив, Тарент находился под его строгим контролем.Город был завоеван римлянами только в 272 г. до н. э.
Очевидно, он планировал вернуться в Италию и с новыми силами встретиться с римлянами. На Сицилии Пирр тоже поддерживал дружеские отношения с городом Сиракузы. Прежде чем покинуть Сицилию, он женил свою дочь Нереиду на Гелоне, сыне Гиерона I, ставшего тираном Сиракуз в 275 г. до н. э.

« Пирр, царь Эпира, во многом был одним из величайших правителей в истории; он был добродетельным, доблестным, сильным, тактически компетентным и автором трудов по военной стратегии, которые, хотя и утеряны во времени, были достаточным доказательством для древних ученых, чтобы считать его выдающимся военным умом.
Он всегда сражался в первых рядах со своими людьми, лично убивая чемпионов противника. Есть один известный случай, когда он сражался с мамертинцами на юге Италии; Пирр был ранен в голову и упал в тыл сражения. Один мамертин выступил вперед и попросил Пирра показать себя, жив ли он. Царь сбросил стражу, промчался через поле и обрушил свой прекрасный меч на макушку мужчины с такой силой и яростью, что воины были разрублены надвое, а мамертийцы убежали, зная, что Пирр был больше чем смертный человек.Такие подвиги заставили его собратьев-греков считать его достойным преемником Ахиллеса и Александра ».

Пирр написал « Tactic », в котором, среди прочего, обсуждались его сражения против римлян. В то время книга имела низкий тираж и не сохранилась. Копия его «Тактики» попала в руки карфагенского военачальника по имени Ганнибал.

Библиография

Элиани, Клавдий. Де Анималиум Натура.

Крест, Джеффри Нил (1932).Эпир, Исследование конституционного развития Греции.

Диодори. Историческая библиотека.

Дионис Касси Коччеани. История Романа.

Дионисий Галикарнасский. Антиквитатум Романарум.

Флори, Л. Аннаеи. Воплощение.

Фронтини, Юлий. Стратагематон.

Хьюз, Тристан (2017). Кем был царь Александр Молоссии? Другой Александр.

Юстини, М. Юниани. Эпитома. Хисториарум Филиппикарум.

Павзании.Описание Греции.

Пирр Эпирский и Римская республика. Получено с: https://erenow.net/ww/warfare-in-the-classical-world-an-illustrated-encyclopedia/8.php?fbclid=IwAR2e3S6PD9w0MUYiNP9ADquEh5wXEOc03UattZz1IVdn7xt4SV-9G4TMeew.

Рекалдин, Джонатан (2010). Пирр Эпирский: государственный деятель или солдат? Анализ политических и военных качеств Пирра в эллинистическую эпоху.

Страбонис. География.

Зонара, Иоаннис. Epitomae Historiarum.

Древняя мировая история: Пирр — царь Эпира

Пирр (греческое слово, означающее «огненно-красный») был кулачным царем эллинистического царства Эпира с 306 по 301 год до н. э. и снова с 297 по 272 г. до н. э. Его дорогостоящая, но успешная военная тактика против Македонии и Рима породила фразу «Пиррова победа».

Основные источники его жизни включают «Жизнь Пирра» греческого историка Плутарха, «Периохии» римского историка Ливия и «Историю самнитской войны» Аппиана Александрийского.Пирр родился в семье эпиротского царя Эакида и гречанки по имени Фтия, дочери героя освободительной войны греков против македонцев. Первые два года своей жизни Пирр провел при царском дворе Эпира.

Когда Эакид был свергнут своими подданными, а его сторонники казнены, Пирра тайно вывезли из страны и доставили в безопасное место ко двору короля Иллирии Главкиаса, который неохотно согласился воспитать Пирра со своими собственными детьми. Когда Пирру было 12 лет (306 г. до н. э.), Главкий вторгся в Эпир и вернул Пирра на трон.

Первое правление Пирра, ненавидимого его молосскими подданными, подошло к концу в результате переворота, произошедшего, когда он присутствовал на свадьбе сына Главкиаса. Революционеры во главе с Кассандром разграбили имущество Пирра и пригласили Неоптолема II на царство в 302 г. до н. э. Пирр укрылся у мужа своей сестры Деметрия, сына Антигона, царя Азии. После того как Антигон и Деметрий проиграли битву при Ипсе (301 г. до н. э.), Птолемей I из Египта взял Пирра в заложники.

Эта, казалось бы, негостеприимная ситуация оказалась плодотворной для Пирра, который впечатлил Птолемея своей силой и отвагой на охотничьих вечеринках и воздействовал своим обаянием на Беренику, жену Птолемея, заставив ее позволить Пирру жениться на Антигоне, ее дочери от предыдущего брака.В 297 г. до н. э. Птолемей профинансировал новый переворот в Эпире и отправил Пирра обратно на родину с армией наемников, где он вернул себе трон с помощью ряда хитрых политических сделок.

Объявив, что он разделит власть с Неоптолемусом, Пирр сначала стал лидером конфедерации Эпирот, а затем обманул свой народ, заставив его поверить, что его коллега совершил измену, и в конце концов убил Неоптолема на банкете, чтобы принять королевский сан. Теперь Пирр выступал в роли сторожевого пса Птолемея в Европе, охраняя интересы Египта от главного соперника Кассандра Македонского.

Пиррова война

Когда Кассандр умер, он оставил свой трон своему сыну Филиппу IV, который умер через два месяца. Следовательно, два других сына Кассандра, старший Антипатр и младший Александр, безуспешно пытались разделить королевство. Когда между братьями вспыхнула вражда, Антипатр отправил Александра в изгнание, а Александр бежал в Пирр.

В обмен на вторжение в Македонию в 294 г. до н.э.в.э. и обеспечив баланс сил между двумя братьями, Пирр получил больше территории в северо-западной части Греции. Когда Деметрий, бывший друг и союзник Пирра, убил Александра и захватил Македонию, отношения между двумя правителями обострились и вскоре переросли в войну в 291 г. до н. э.

Пирр победил Пантауха, одного из полководцев Деметрия, а затем вторгся в Македонию в поисках добычи. На короткое время Деметрий опасно заболел, и Пирр был близок к тому, чтобы захватить всю Македонию.Как только Деметрий достаточно оправился, чтобы выйти на поле боя, Пирр поспешно отступил обратно в Эпир.

Это отступление было недолгим, так как Пирр с помощью царя Фракии Лисимаха вторгся в Македонию в 288 г. до н. э. когда македоняне восстали против Деметрия. В 287 г. до н. э. Пирр и Лисимах были признаны соправителями Македонии, а река Аксиос была границей между западным и восточным регионами первого.

Два года спустя Пирр был вынужден передать свои македонские земли Лисимаху.Временно уехав в Эпир, царь-воин затем обратил свое внимание на завоевание римских территорий.

В 281 г. до н.э. жители Тарента подверглись нападению со стороны Рима и обратились за помощью к Пирру. Пирр послал более 3000 солдат и своего советника Киния, а затем флот и 20 слонов, 3000 кавалеристов, 20000 пехотинцев, 2000 лучников и 500 пращников.

Прибыв в Тарент, Пирр собрал свои силы и навязал жителям более дисциплинированный образ жизни.Отправившись оттуда, Пирр разбил римскую армию в битве на берегу реки Сирис. Он продолжил поход к Риму, но когда узнал, что римляне собрали больше войск, он послал Кинея заключить мир с римлянами.

Хотя изначально он был склонен принять предложения Киния, страстная речь Аппия Клавдия убедила Сенат ответить, что Пирр покидает Италию без договора или союза. Не желая соглашаться с пожеланиями Сената, Пирр предпринял печально известную битву при Аскулуме (279 г.c.e.), где он победил сокрушительной ценой в 4000 жертв.

Именно по этому поводу Пирр заметил: «Еще одна такая победа, и я погибну», что привело к термину Пиррова победа для победы, достигнутой слишком большой ценой. В этот момент сицилийцы обратились за помощью к Пирру против карфагенян, что дало ему повод покинуть Италию.
Пирр воевал на Сицилии в течение двух лет, но сицилийцы возненавидели его из-за того, что он казнил Тонона, одного из их видных граждан, по подозрению в измене.Затем Пирр вернулся в Италию, где потерпел поражение при Беневенте в 275 г.

Р.В. Светлов. Пирр и военная история его времени : От автора

5

ОТ АВТОРА

6

7

8

9

Подготовлено по изданию:

Пирр: авантюрист, полководец, правитель | Warspot.ru

Детские годы царя

Первые сражения

Борьба за владычество в Македонии

Война против Рима

Возвращение в Италию

Гибель

ПИРР И ГАЙ МАРИЙ. Сравнительные жизнеописания

Читайте также

Пирр встречается с Римом

Пирр

Марий

Пирр

Гай Марий

ПИРР И ФАБРИЦИЙ

Глава 5 «Человек, посвятивший себя войне»: Гай Марий Гай Марий (157-86 гг. до н. э.)

16. Пирр, Царь Эпирский

29. Гай Марий

XXXV Царь эпиротов Пирр

Глава 9 ЦАРЬ ЭПИРА ПИРР

ГАЙ МАРИЙ

Глава IV. ПИРР.