Платон о обществе и государстве: Учение Платона о государстве

Содержание

Учение Платона о государстве

Платон — основоположник философского идеализма. Платону приписывается около тридцати шести работ. Из них двадцать три признаны подлинными.

Практически все диалоги Платона построены одинаково: в них Сократ беседует с кем-либо. Диалоги и названы по имени собеседника Сократа. Сократовская диалектика — это метод нахождения понятий путем их точного определения. В этом помогают все те же вопросы и ответы. Определение — это раскрытие содержания того, о чем идет речь.

Так что Платон избрал форму диалога, следуя Сократу, его благодарной памяти. Это одна причина. Другая причина — диалог куда продуктивнее монолога. Монолог произносит тот, кто считает себя правым, облеченным властью. Диалог — беседа между равными людьми. Они в поиске истины.

Философское наследие Платона сохранилось почти в полном объеме. Причина тому — востребованность этой философии в средние века. Теологи-богословы не без основания считали Платона «своим». Ведь он вплотную подошел к идее Бога, двигался от политеизма к единобожию. К тому же, Платону легко приписывали собственные сочинения некоторые не столь популярные авторы, ибо ценились традиции, а не новаторство. Понятие плагиата совершенно отсутствовало.

Платон продолжает тенденцию отхода от изучения природы, подчеркивая, что леса и деревья ничему научить человека не могут. Платона интересует именно человек, причем в двух измерениях — как разумное существо и как существо морально-общественное, как гражданин полиса. Своеобразной квинтэссенцией творчества Платона становится сочинение под названием «Государство», в котором взгляды автора на культуру, философию, политику, мораль образуют целостное единство.

Трактат Платона «Государство» — это одно из первых произведений, в котором рассматривается природа государства, причины его возникновения и механизмы функционирования. Сам труд достаточно объемен и состоит из десяти книг. Это именно трактат, хотя и облеченный в уже привычную для автора форму диалога.

В литературе давно известен тип произведения, своеобразным «героем» которого выступает государство или общество. Идея государственности пронизывает труды Платона и Аристотеля. Подавляющее большинство философов прошлого привычно вели речь о «светлом будущем», об идеальном государстве, где правил бы «монарх-философ» (идея Платона, подхваченная французскими просветителями XVIII века). Идеализма и утопизма в истории философской мысли хватало всегда — вплоть до начала ХХ века, когда возможность построения «земного рая» окончательно дискредитировала себя.

Слово «утопия» в диалоге Платона не встречается, но подразумевается. Само это слово будет изобретено и введено в оборот английским писателем и государственным деятелем Т. Мором. Это произойдет только в XVI веке.

В утопических государствах должны были торжествовать идеи свободы, равенства, братства и счастливого коллективного труда на общее благо. И пусть идеал в принципе неосуществим — мечта о счастье заложена в самой человеческой природе.

У Платона речь идет о месте, которого не существует. Та государственная модель, которую он выстраивает, очень напоминает утопии более позднего времени. В государстве отсутствуют внутренние конфликты, все граждане, согласно существующей иерархии, четко выполняют определенные виды профессиональной деятельности. Установлено единомыслие. Все происходящее соотносится с традициями, нормами и образцами поведения. Они не обязательно кодифицированы, т.е. закреплены в действующем законодательстве, но известны всем гражданам.

В вопросе о том, должно ли государство подавлять личность, или личность находится выше государства, Платон придерживается того мнения, что личностью можно и даже нужно пренебрегать во имя государственных интересов. Его интересует целое, а не часть. Платон не останавливает внимание на отдельных противоречиях и проявлениях недовольства. Он мыслит именно глобально, в масштабах государства.

Платон выдвигает и рассматривает четыре добродетели, которые в обязательном порядке должны наличествовать у граждан идеального государства.

Во-первых, это разумная мудрость, знание того, каким образом можно эффективно управлять своим народом. Это добродетель, которой в полной мере должен быть наделен правитель. Это не средство достижения высшей истины, а практическое качество немногих избранных лиц.

Во-вторых, речь идет о мужестве. Мужество есть поведение, адекватное возникающей опасности. Эта добродетель должна пребывать с человеком и в нем самом неизменно, в минуты взлета и падения.

В-третьих, рассудительность. Ее Платон понимает как согласованность между худшим и лучшим. Это попытка найти некую «золотую середину» в управленческом искусстве.

В-четвертых, справедливость. От правителей требуется умение видеть каждого человека насквозь и поручать ему именно тот род деятельности, с которым он справится наилучшим образом. Справедливость в этом контексте есть разделение деятельности между различными категориями граждан, своего рода профессиональная дифференциация.

Идеальное государство призвано выполнять три функции. Во-первых, эффективно защищаться как от внутренних беспорядков, так и от какой бы то ни было внешней агрессии. Государство должно быть сильным и могущественным. Другая функция — наличие всех необходимых материальных благ. Государство в этом смысле сопоставимо с живым организмом, клетки которого нуждаются в питательных веществах. Третья функция заключается в руководстве духовной деятельностью.

Далее логичным образом Платон переходит к разговору о стратах, слоях общества. Одним из таких слоев должны быть ремесленники и земледельцы. Именно они призваны обеспечить гармоничное и полноценное функционирование государства. Государству невозможно обойтись и без класса воинов. Наконец, стражами государства являются правители или философы.

Знаменитая типология души Платона также призвана обосновать государственную иерархию. Душа это эйдос или образ тела. Это то, что является истинным в нашем существовании. Душа бестелесна и бессмертна, ей присущи постоянные перерождения. Время пребывания той или иной души в мире идей определяет отношение человеку к сфере духовного. Задача человека как раз и заключается в том, чтобы как можно больше времени посвящать очищению души от скверны, от всего материального. Тело есть темница для души.

Выразителен образ всадника, несущегося на колеснице, запряженной двумя лошадьми — белой и черной. Всадник есть человеческий разум. Белая лошадь — душа в подлинном смысле слова, устремленная ко всему высокому и светлому. Темная лошадь олицетворяет наши низменные желания и пороки. Задача всадника — научиться искусно управлять этими двумя «половинками» своего естества. Колесница всегда должна устремляться в сторону постоянного духовного самосовершенствования и роста.

Душой чувственной обладают преимущественно ремесленники. Носители яростной, аффективной души, располагающейся в сердце, — воины. Душа разумная располагается в голове у правителей-философов.

В диалоге «Государство» Платон приводит миф о пещере. Там находятся узники, прикованные к стене, спиной к выходу. Они не имеют возможности выхода. За стенами пещеры кипит жизнь, настоящая, полнокровная жизнь. Все звуки, которые слышат узники — лишь искаженное эхо настоящих звуков. Такова аналогия внешнего, реального мира, в котором люди — рабы своих эмоций, не видящие дальше собственного носа. И тщетно толковать этим людям об ином, высшем, идеальном мире. Выйдя из пещеры на свет, мы рискуем ослепнуть от света истины. Лишь избранным открывается этот высший мир. Люди склонны к мифологизации окружающей действительности, к созданию мифов о самих себе. Однажды создав миф, они уже не торопятся расставаться с ним, как и с ложными представлениями. Даже если резко вывести человека из темницы его заблуждений на свет, он потеряется и не будет готов сразу же адекватно воспринимать мир во всей его полноте. Только мудрецы способны видеть глубже. Только для них мир гораздо богаче и сложнее условных рамок. Философы способны выйти за рамки материального мира, за границы дозволенного. Кому, как не им, осуществлять управление государственными делами? Истинный философ всегда находится посередине между абсолютным невежеством и совершенной мудростью. Он равнодушен ко всему материальному, поэтому способен полноценно отдаться государственной службе.

Платон предлагал отдать власть в идеальном полисе (городе-государстве) аристократии. Говоря по-нынешнему — элите. Но история наглядно доказывает, что даже двоим соправителям у власти бывает тесно, что уж говорить о «группе товарищей»? Если уж править — то только единолично. В этом — залог процветания государства и его внешней безопасности.

Платон мечтал о «философе на троне». Да, во многом идея утопическая, как показала дальнейшая история. Только разве не был философом-стоиком римский император Марк Аврелий? Но философствовал он преимущественно для себя. А иначе Рим, скорей всего, пал бы гораздо раньше конкретной исторической даты.

Платон рассуждает об общности жен и детей в идеальном государстве. О чем именно идет речь? Если отлучать детей с младенческого возраста от их биологических родителей, то в этом можно усмотреть немало пользы. Дети будут лишены негативного примера со стороны родителей. Так можно вырастить более полноценную, более здоровую, более самостоятельную личность.

Требование Платона об общности жен способно вызвать недоумение, и даже протест. Но только у тех, кто не читал Платона и кто не представляет эпоху, в которой он жил. А это была эпоха расцвета всей древнегреческой культуры, эпоха классики. Принцип калокагатии предполагал единство обоих начал в человеческой личности — физического и духовного. Так можно ли было в этих, почти гармонически устроенных общественно-политических условиях допускать разврат?

В задачу философов-правителей будет входить отбор лучших женщин и лучших мужчин для их дальнейшего совместного проживания и создания семьи. Все браки будут совершаться по жребию. Впрочем, здесь Платон отчасти сам себе противоречит. Он ведет речь об открытости жребия и вместе с тем — о строгом контроле за рождаемостью, за процессом воспроизводства населения. Платон определяет возрастные рамки для вступления в брак и рождения детей: для женщин — от двадцати до сорока лет, для мужчин — до пятидесяти пяти. Мужчина или женщина, находящиеся в подходящем возрасте, не имеют права вступать в брак и заводить ребенка без разрешения на то правителей. По выходе из детородного возраста мужчины и женщины получают право вступать в отношения с теми, с кем они хотят. Но только при одном условии — детей у них больше не будет.

Платон не отказывает женщинам в воспитании, образовании и возможности заниматься каким-либо видом деятельности наравне с мужчинами. Таким образом, браки, заключаемые с благословения правителей, имеют только одну цель — воспроизведение здорового, полноценного, интеллектуально развитого потомства.

В дальнейшем останется только следить за развитием тех или иных задатков у подрастающего ребенка. Не исключено, что ребенок, родившийся в семье земледельца, может в перспективе стать воином или стражем. Равно как и наоборот — дети правителей станут земледельцами, если не проявят себя достойным и должным образом. Следовательно, возможны как вертикальная, так и горизонтальная мобильность каждого из вариантов — восходящая или нисходящая.

Одно из самых слабых мест в социально-политической теории Платона — требование об отмене частной собственности. Оно было весьма радикальным для тогдашних Афин. Платон искренне полагал, что стражи и воины не должны иметь никакой собственности. Платон, а вслед за ним утописты Нового времени, будут считать частную собственность величайшим злом в истории, а французский философ эпохи Просвещения Ж. Ж. Руссо даже назовет того человека, который первым сказал «это моё!» первым врагом человечества. Частная собственность якобы превращает людей в животных, будит в них низменные инстинкты и побуждает проявлять агрессию. Достаточно убрать частную собственность — и всё волшебным образом изменится. Появится идеальный гражданин, пекущийся об общественном благе и не имеющий корыстных личных интересов.

Миф устойчиво укореняется в сознании человека после того, как сменится несколько поколений. И для существующей системы государственного устройства это чрезвычайно важно. Возникает преемственность традиций, в том числе политических. Формируются вполне определенные ценности. Наступает стабильность, пока еще не чреватая застоем и стагнацией.

В процессе воспитания Платон уделял особое внимание музыке и гимнастике. Но отношение его к поэзии носит весьма избирательный характер. Он, например, отказывает Гомеру и Гесиоду в праве быть признанными в качестве классиков. Тем более — не считает возможным, чтобы их произведения изучались и осмыслялись в школах.

Он руководствуется теми соображениями, что поэзия отрицательным образом действует на душу человека, возбуждает вредные эмоции. Например, воины должны идти в бой без страха и упрека, и сожалеть потом об их гибели — проявление слабости. Сильные страсти, смех и буйное веселье, способны только самым отрицательным образом воздействовать на души слушателей или читателей.

Да какого-то момента все дети должны быть лишены тяжелых зрелищ. Им совершенно ни к чему созерцание вида крови или убийства. Они не должны видеть, как умирают и физически распадаются на глазах близкие родственники. Лишь дойдя до определенного периода взросления, они вправе получать информацию неприятного свойства.

Став стражами, правителями-философами, люди перестают принадлежать себе в полной мере. Они не имеют права показать свои слабости публично, поддаваться страстям и искушениям. Им ни к чему излишества в еде и одежде. Только при этом условии государство сможет существовать в течение длительного времени и обеспечивать преемственность власти.

Платон мыслил тоталитарно. И пусть само слово «тоталитаризм» появится только в ХХ веке, и будет указывать на определенный тип политического режима, нельзя не признать определенного сходства этих моделей — той, что у Платона, и тех, что проявятся в ХХ веке.

Это признают многие современные исследователи. Во-первых, Платон указывает на необходимость изгнания инакомыслящих из идеального государства. Нет, он не призывает к физической расправе с ними без суда и следствия, не призывает организовать травлю. Для инакомыслящих, тогдашних диссидентов высылка — самый мягкий вариант наказания. Возможно, даже награда. Они остаются живы, а что может быть ценнее жизни как таковой?

Во-вторых, указывая, что демократия как форма правления связана с непредсказуемостью, некомпетентностью, неуважением к знаниям и заслугам других людей. Более того, она способна вызвать к жизни власть толпы — охлократию, которая, в свою очередь, почти неизбежно приводит к установлению тирании.

Люди нуждаются в окрике или в палке, ибо инертны по природе своей. Если только ими не движет личный интерес. С ним можно и горы свернуть. Но политика — сфера специфическая. Если здесь и просматривается интерес, то преимущественно один-единственный — воля к власти (термин философа куда более позднего времени — Ф.Ницше).

Платон совершенно спокойно и терпимо относится к существованию узаконенного рабства. Раб в его понимании — всего лишь «говорящее орудие», хотя само по себе состояние рабства — самое постыдное и страшное состояние, в котором может оказаться человек.

Нет ничего удивительного в том, что платоновская концепция идеального государства стала подвергаться критике еще при его жизни. Требование тотального контроля за личностью во имя блага государства вызвало, например, резкое неприятие Аристотеля.

В области политической мысли Аристотель вступает в заочную полемику с Платоном, с его учением об идеальном государстве. Задолго до возникновения науки социологии и одного из ключевых ее понятий — «средний класс» — Аристотель склонялся к тому, чтобы отдать власть в государстве именно средней прослойке граждан — зажиточных, но не богатых, свободных, но в рамках действующего закона, требовательных, но не радикальных в требованиях. Именно то государство, которое опирается на средний класс, на «средних людей», и будет не просто жизнеспособным, но близким к идеалу. И если Платон мечтал о «философе на троне», Аристотеля больше заботило преуспевание рядового гражданина, рост его материального благосостояния. Именно наличие в государстве полноценного среднего класса и есть показатель экономической и духовной состоятельности государства в целом.

Аристотель стоял на страже моногамной семьи, состоящей из двух взрослых, воспитывающих своих или приемных детей, за семью как ячейку общества, но не сливающуюся с этим обществом, а существующую более или менее автономно. Идея Платона о необходимости общности жен Аристотелю совершенно чужда и дика. Ведь идеология, по которой «каждый принадлежит всем» характеризует, скорее, первобытность, чем античный мир.

Авторы антиутопий ХХ века (Е. Замятин, О. Хаксли, Д. Оруэлл) тоже будут, так или иначе, учитывать опыт Платона. Отталкиваясь от него, они создадут принципиально иные модели государственного устройства — модели «идеально плохого» общества и государства.

Список используемой литературы:

1. Д. Антисери и Дж. Реале. Западня философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1-2) / В переводе и под редакцией С.А. Мальцевой — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с., ил.

2. Г. В.Ф. Гегель. Лекции по истории философии. Книга вторая. — Санкт-Петербург «Наука», 2001.

3. Платон. Государство / Платон — М.: Книга по требованию, 2013. — 398 с.

4. Рассел Б. Мудрость Запада: Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами. — М.: Республика, 1998. — 479 с.

5. В.С. Нерсесянц. Политические учения Древней Греции. — М. 1979.- 263 с.

6. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от Античности до наших дней: в трех книгах. — М.: Академический Проект, 2009. — 1008 с.

7. Аристотель. Этика. Эстетика. Поэтика. — Минск: Харвест, 2011. — 1280 с.

Платон. Теория идеального государства

📜 Предлагаем прочитать фрагмент из трактата Платона «Государство» (книга 4). В нем хорошо видна характерная форма платоновских диалогов — свободный и напряженный поиск истины, полный неожиданных поворотов, и главное содержание всего произведения — проблема справедливости.

— Теперь, Главкон, нам нужно, словно охотникам, выстроиться вокруг этой чащи и внимательно следить, чтобы от нас не удрала справедливость, а то она ускользнет, и опять все будет неясно. Ведь она явно прячется где-то здесь: ты гляди и старайся ее заметить, а если увидишь первым, укажи и мне.
— Если б я только мог! Скорей уж следовать за тобой, рассматривая, что мне укажут, — вот на что я тебе гораздо больше гожусь.
— Так следуй, помолившись вместе со мною.
— Я так и сделаю, а ты веди меня.
— А ведь верно, здесь непроходимая чаща, кругом темно и трудно хоть что-то разведать. Но все равно — надо идти вперед.

— Да, идем!
Вдруг, заприметив что-то, я воскликнул: «Эй, Главкон, какая радость! Пожалуй, мы напали на ее след, мне кажется, она недалеко от нас убежала!»
— Благие вести! — сказал Главкон.
— Однако и ротозеи же мы!
— Как так?
— Милый мой, она чуть ли не с самого начала вертится у нас под ногами, а мы на нее и не смотрим — просто смех! Это вроде того как иной раз ищешь то, что у тебя в руках: вот и мы смотрели не сюда, а куда-то вдаль, где она будто бы от нас укрылась.
— Как это ты говоришь?
— А вот как: по-моему, в нашей беседе мы сами себя не поняли, то есть не сообразили, что уже тогда мы каким-то образом говорили именно о справедливости.
— Слишком длинное предисловие, когда не терпится узнать!
— Так слушай и суди сам. Мы еще вначале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого.

Так вот это целое и есть справедливость или какая-то ее разновидность. Мы установили, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен.
— Да, мы говорили так.
— Но заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие — это и есть справедливость, об этом мы слышали от многих других, да и сами часто так говорили.
— Да, говорили.
— Так вот, мой друг, заниматься каждому своим делом — это, пожалуй, и будет справедливостью. Знаешь, почему я так заключаю?
— Нет, объясни, пожалуйста.
— По-моему, кроме тех свойств нашего государства, которые мы рассмотрели, — его рассудительности, мужества и разумности — в нем остается еще то, что дает возможность присутствия их там и сохранения. И мы утверждали, что остаток, после того как мы нашли эти три свойства, и будет справедливостью.

❓ Как вы думаете, какое государство более справедливо: то, где каждый на своем месте и занят своим делом, или то, где любой может менять свою работу много раз в жизни и заниматься чем захочет?

Платоновская аналогия государства и личности: Республика и органическая теория государства | О любви к врагам: очерки моральной психологии

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicО любви к нашим врагам: очерки моральной психологииМоральная философияПрактическая этикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicО любви к нашим врагам: очерки моральной психологииМоральная философияПрактическая этикаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения

Делиться
- Твиттер
- Подробнее

CITE

NEU, JEROME,

‘Аналогию государства и индивидуума Платона: Республика и органическая теория государства’

О любите наши эмемии: эссе в моральной психологии

(

Нью-Йорк,

2012 г. ,

онлайн-издание,

Oxford Academic

, 20 сентября 2012 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199862986.003.0011,

, по состоянию на 6 ноября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

. оно скорее вытекает из учения об объективных интересах, различимых теми, кто обладает специальной подготовкой и способностями, интересах, которые более поздние мыслители считали объектом «реальной воли», непогрешимой даже в тех случаях, когда чисто эмпирические желания человека недальновидно направляются в неверном направлении. Платон отождествляет интересы своего идеального государства с объективными интересами его граждан, и в его гармоничном мире метафизика, моральная психология и политическая организация объединяются, чтобы гарантировать, что эти интересы никогда не должны преобладать над индивидуальными мирскими интересами, поскольку они никогда не конфликтуют: они совпадают. То, что теория в целом сомнительна, не должно помешать нам увидеть, что именно эта теория может быть прояснена путем изучения аргументов, которые предположительно приводят к ней, и что эти аргументы дают основания не смешивать теорию Платона с другими теориями, которые могут прийти к аналогичным выводам о политическая организация и обязанность.

Мнимый зверь растет в три этапа: государство как аналог индивидуума; государство как сверхиндивидуальное; и личность как подчиненная государству.

Ключевые слова: Платон, политическая теория, государство, реальная воля, индивидуальное, сверхиндивидуальное, подчиненное

Предмет

Практическая этикаМоральная философия

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов.

Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Щелкните Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.

После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Резюме для чтения

Home

О книге

СОДЕРЖАНИЕ

Ресурсы инструктора

Студенческие ресурсы

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 40003

ГЛАВА 5

ГЛАВА

ГЛАВА 40003

ГЛАВА 5

ГЛАВА. Глава 7

ГЛАВА 8

СВОЙСТВЕННЫЙ СВОЙСТВА

РЕПИСЬ ЧИТАТЬ

Очерки/Вопросы для обсуждения

. Карты

Веб-ссылки

Глава

Свяжитесь с вашим продаж

Карточка комментариев о высшем образовании

ГЛАВА 8. СПРАВЕДЛИВОЕ ОБЩЕСТВО

Платон : Республика

Платон утверждает, что единственное общество, которое может обеспечить люди получают по заслугам — это меритократия. В справедливом обществе производители и вспомогательные подразделения выполняют свои надлежащие функции, находясь под руководством и контролем опекуны. Идеальное государство Платона основано на неравенстве граждан, разделены на три класса, отмеченные неравными долями власти и привилегий. Людей распределяют по разным классам в соответствии с их заслугами, но неравенство еще правило. Для Платона справедливость — это каждый человек, играющий надлежащую роль, которую ему дают.

Гоббс : Левиафан

Все эгоист, говорит Гоббс, посвятивший себя служению своим интересам. Но в мире таких эгоистов будет конфликт между конкурирующими интересы, и все будут жить в страхе и незащищенности, беспощадное «государство природы.» В таком мире людям рационально заключать контракты с друг друга, чтобы обеспечить минимальную мораль, которая может сдерживать личные интересы и установить меру безопасности. Чтобы убедиться, что контракты соблюдаются, могущественный суверен, или Левиафан, должен обеспечить соблюдение условий контрактов, которые являются законами и правилами, которые делают возможной цивилизованную жизнь.

Локк : Второй трактат правительства

Локк рассматривает «естественное состояние» как неполноценное состояние, вызванное из-за отсутствия адекватного сотрудничества и общих законов, но все же как один, в котором наши пользуются естественными правами. Не все люди так эгоистичны или врожденно жестоки, как Томас Гоббс разобрался бы. Государство возникает через общественный договор в какие лица соглашаются соблюдать законы центральной власти, представляет волю большинства. Воля большинства и естественная права на жизнь, свободу и собственность ограничивают правительство. Правительство теряет свою легитимность, если перестает представлять волю народа и становится тираническим. В этом случае революция гарантирована.

Ролз : Теория справедливости

Ролз говорит, что справедливое государство основано на принципах, которые люди согласились бы на гипотетических условиях, обеспечивающих справедливое и беспристрастное выбор. Он считает, что если исходная точка общественного договора справедлива, если начальные условия и процесс переговоров для выработки принципов справедливытогда сами принципы будут справедливы и определят существенные состав справедливого общества. На вопрос: «Зачем человеку признать принципы, выбранные в исходной позиции, морально обязательными?» Ролз отвечает: «Мы должны соблюдать эти принципы, потому что мы все выбрали бы их на справедливых условиях». То есть правила и права, выбранные честным процедуры сами по себе справедливы, потому что эти процедуры полностью учитывают наша моральная природа в равной степени способна «творить справедливость».

Маркс : Манифест Коммунистической партии

Политическая теория Маркса есть форма социализма, политическая экономическое учение о том, что средства производства (имущество, фабрики, предприятия) должны принадлежать или контролироваться людьми, либо общинно, либо через государство. Руководящим принципом является равенство: богатство общества должны быть разделены всеми. Идеальное распределение товаров следует классическому Формула: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Окин : Справедливость, пол и семья

Окин говорит, что традиционные теории основаны на предположении что существует стена, разделяющая частную и общественную жизнь, и что только общественная жизнь является предметом политической теории. Но у женщин большей частью отодвинуты в частную сферу, где вопросы прав и равенство не должно применяться. Следовательно, женщины остались за бортом. традиционные теории справедливости, упущение, которое гарантировало, что женщины не будут считались морально равными людям.