Платон «Пир» – краткое содержание
Содержание:
Вступление Платона к «Пиру»
Речь Федра
Речь Павсания
Речь Эриксимаха
Речь Аристофана
Речь Агафона
Речь Сократа
Речь Алкивиада
Другие диалоги Платона на нашем сайте
См. ПОЛНЫЙ ТЕКСТ «Пира». Обобщающий обзор диалогов Платона дан в статьях Диалоги Платона – краткое содержание и Диалоги Платона – анализ
Диалог «Пир» принадлежит к жанру застольных бесед (симпосий), зачатки которого существовали в древнегреческой литературе задолго до Платона. Уже и герои Гомера на полях сражений Троянской войны наслаждаются едой, питьем и «беседой взаимной» (Илиада, XI 623 – 643), а в Одиссее удивительные странствия её главного героя излагаются путём его собственного рассказа на пиру у царя народа феаков Алкиноя (Одиссея, IX – XII). Стало хрестоматийным и описание пира в элегии философа и поэта Ксенофана (вольный перевод Пушкина – «Чистый лоснится пол…»).
После обильной еды на пиру гости обращались к вину.
Отсюда греческий термин для слова «пир» – симпосион – συμπόσιον – «совместное питье». Название платоновского «Пира» и звучит по-гречески: «симпосион». За чашей вина разговоры эллинских интеллектуалов часто обращались к философским, этическим и эстетическим темам. Философский диалог с тем же названием «Пир» написал также прославленный современник и друг Платона, Ксенофонт.
Главная тема платоновского «Пира» – рассуждения о благе и любви. По ряду свидетельств, в древности этот диалог имел и соответствующие подзаголовки: «О благе» или «Речи о любви».
Великий греческий философ Платон
Точная дата написания Платоном «Пира» неизвестна. Наиболее вероятная датировка этого диалога – 379 год до Р. Х.
Диалог представляет собой рассказ о пире с участием Сократа, устроенном по случаю победы на состязаниях в афинском театре трагического поэта Агафона (её можно приурочить приблизительно к 416 г. до Р. Х.). Разговор об этом пире ведут у Платона Аполлодор Фалерский и его друг Главкон. Их беседа, судя по некоторым указаниям, отнесена Платоном примерно к 400 г. до Р. Х. – за год до смерти Сократа и за два десятилетия до написания диалога.
Уже задолго до написания «Пира» платоновская философия выдвинула своё знаменитое учение об идеях. Сформулировать, в чём состоят идеи материальных вещей, Платону было относительно просто, однако гораздо более трудную задачу представляло осознание идеи человеческой души. Разъяснению именно этого вопроса и посвящён диалог «Пир». Согласно выраженному здесь Платоном мнению, идея человеческой души заключается в том вечном стремлении, которое постоянно ей присуще – в страстной любовной тяге к красоте и добру.
«Пир» состоит из небольшого вступления, столь же малого заключения – и семи речей участников дружеской попойки, посредством которых Платон развивает основную мысль диалога.
Вступление Платона к «Пиру»
Во вступлении к «Пиру» Платон описывает встречу некоего Аполлодора из Фалера с неким Главконом. Главкон просит Аполлодора рассказать о дававшемся лет пятнадцать назад пире в доме поэта Агафона, где велись какие-то речи о любви. Аполлодор отвечает, что сам он на этом пиру не был, но происходившие там диалоги может передать со слов одного из участников – Аристодема из Кидафин.
Аполлодор повествует о случайной уличной встрече Аристодема с Сократом. Философ направлялся на ужин к поэту Агафону и пригласил Аристодема с собой. После начала пиршества один из присутствующих, Павсаний, предложил каждому из главных его участников произнести похвальную речь Эроту, богу любви.
Сцена из «Пира» Платона. Художник А. Фейербах, 1869
Речь Федра
Федр в своей речи на описываемом Платоном пиру говорит о том, что Эрот, по уверениям Гесиода и Парменида – древнейшее божество, у которого даже нет родителей. Сила, даваемая этим богом человеку любящему, не сравнима ни с чем. Влюблённый никогда не бросит на произвол судьбы предмет своей страсти. «Любящий божественнее любимого, потому что вдохновлен богом», а любимый благороден своей преданностью любящему.
Платон приводит Федра к выводу, что «Эрот — самый древний, самый почтенный и самый могущественный из богов, наиболее способный наделить людей доблестью и даровать им блаженство при жизни и после смерти».
Речь Павсания
Павсаний в своей речи на пиру обращает внимание на то, что любовное влечение может быть не только возвышенным, но и низменным. По его мнению, существуют два Эрота, ибо богинь Афродит, признаваемых многими его матерью, тоже две. Старшая Афродита (дочь Урана) – Афродита Небесная. Младшая (дочь Зевса и Дионы) – Афродита Пошлая. По этой причине есть и два Эрота – небесный и пошлый. Они очень непохожи друг на друга.
Небесная, благородная любовь есть любовь к мужчине, который прекраснее, умнее женщины. Но это не легкомысленная похоть, а достойная и благородная любовь к юноше. Охваченному такой любовью все позволено, но только в сфере души и ума, бескорыстно, ради мудрости и совершенства, а не ради тела.
Речь Эриксимаха
Со свойственным ему юмором, Платон описывает, что после Павсания очередь говорить должна была перейти к комедиографу Аристофану, но он, злоупотребив вином, не смог справиться с икотой и передал пока слово врачу Эриксимаху.
Эриксимах в речи на пиру у Агафона говорит, что Эрот живёт не только в человеке, но и во всей природе. Разделение двух Эротов даже необходимо, ибо поддержание их в нужной гармонии и является сутью жизни. Это касается и медицины, где задача знающего врача – обеспечивать равновесие двух начал, больного и здорового. Это касается и музыки – гармонии звуков и ритма. Это касается даже погоды, где природные силы, тепло и холод, сухость и влажность, лишь тогда создают изобильный год, когда «сливаются друг с другом [в акте любви] рассудительно и гармонично». Даже жертвоприношения и гадания – не что иное, как акты любовно-гармонического единения людей и богов.
Речь Аристофана
Икота Аристофана тем временем проходит, и после окончания речи Эриксимаха слово на пиру берёт он. Пользуясь своим талантом комедиографа, Аристофан сочиняет миф о том, что первые люди были одновременно мужчинами и женщинами – андрогинами. Они имели по четыре руки и ноги, два глядевших в противоположные стороны лица, две пары ушей и две разных срамных части. Когда андрогин торопился, он бежал, перекатываясь колесом на всех своих восьми конечностях.
Великий греческий комедиограф Аристофан
Поскольку андрогины были страшны своей силой даже для богов и к тому же возмущали Зевса своим бесчинством, тот приказал Аполлону рассечь каждого из них на две половины – мужскую и женскую. Эти половины были разбросаны по всему свету. Но воспоминание о прежней неразрывной связи породило в них стремление вечно искать друг друга для восстановления прежней полноты. Если разделённые половинки встречают друг друга, то их охватывает «удивительное чувство привязанности, близости и любви».
Эрот, – заключает Аристофан, – есть стремление рассеченных человеческих половин одна к другой ради восстановления целостности их первоначальной природы. Но это возможно лишь при условии почитания богов, ибо в случае нашего нечестия те могут рассечь нас на еще более мелкие части.
Речь Агафона
После Аристофана речь на пиру держит хозяин дома, стихотворец Агафон. С истинно поэтическим пылом он воспевает благие свойства Эрота: красоту, вечную молодость, нежность, гибкость тела. Бог любви, по словам Агафона, не терпит в вызываемой им страсти никакого насилия. Чувствуя в какой-либо душе грубость, он покидает её навечно. Эрот даёт человеку справедливость, рассудительность, храбрость, мудрость в мусических искусствах – и в порождении всего живого. Любовь, считает Агафон, – самый достойный вождь, за которым должен следовать каждый.
Речь Сократа
Речь Агафона вызывает бурное одобрение у участников пира. Хвалит её Сократ, но так, что в его словах слышится и сдержанное противоречие Агафону. Иронично заметив, что прекрасная похвальная речь равносильна приписыванию её предмету как можно большего числа прекрасных качеств, «не думая, обладает он ими или нет», Сократ заявляет: сам он сейчас будет говорить об Эроте только правду.
В своей речи на пиру Сократ прибегает к излюбленному им диалектическому методу майевтики. Платон описывает, как вступая в диалог с Агафоном и задавая ему искусно связанные друг с другом вопросы, Сократ мало-помалу вынуждает поэта отказаться от многого только что им сказанного.
Любовь, говорит Сократ на пиру, – это пылкое стремление к чему-то. Но горячо желать можно только то, в чём имеешь нужду – то, чего у тебя самого нет. Раз Эрот есть любовь к красоте и благу, то из этого неопровержимо следует: сам он красоты и блага лишён. Это, правда, не означает, что Эрот зол и безобразен, ибо тяга к благому всё же неизбывно ему присуща. Эрот, скорее, находится посередине между этими крайностями. Раз он не обладает полнотой жизни, а лишь стремится к ней, то его нельзя считать и богом. Гений любви – нечто среднее между бессмертным и смертным. Пребывая между людьми и богами, Эрот заполняют промежуток между теми и другими, связывая человеческую природу с божественной.
Чтобы выразить свои мысли образно, Сократ рассказывает миф о том, как Эрот был зачат в саду Зевса на дне рождения Афродиты двумя богами — нищей Пенией (Бедность) и заснувшим от хмельного нектара Поросом (Богатством). Родившийся от этой связи Эрот, подобно своей матери, беден, некрасив, груб, не обут, бездомен, но благодаря свойствам отца от него неотделима устремлённость к всеобладающей полноте: к прекрасному и совершенному. Эрот стремится ко всем благим свойствам: не только к красоте, но к храбрости и героизму, ищет полной мудрости и потому всю жизнь занимается философией, так и оставаясь однако посередине между мудростью и невежеством, ибо если бы он познал всю суть бытия, то, получив её в полное обладание, перестал бы стремиться к ней.
Сократ. Античный бюст. Национальный археологический музей, Неаполь
Цель Эрота: овладение благом, но не каким-нибудь отдельным, а всей их полнотой, Благом как таковым. Но эту божественную вечность нельзя получить сразу, и люди овладевают ею постепенно, т. е. зачиная и порождая вместо себя другое. Устами Сократа Платон заключает отсюда, что Эрот есть любовь к вечному порождению в красоте ради бессмертия, порождению как телесному, так и духовному. Эрот объединяет в себе все виды любви: не только плотскую, но и высокодуховную, включая любовь к поэтическому творчеству и государственной деятельности.
В заключение Сократ рисует картину эротической иерархии, располагая различные проявления Эрот по мере роста их духовной высоты. Влюбившись в одно прекрасное тело, мы вскоре обретаем идею Красоты, как таковой, объединяющей в один манящий символ все прекрасные тела. Но через неё мы начинаем больше любить не тело, а душу, создавая образ Прекрасной Души. Через тягу к Прекрасной Душе высшая часть нашей собственной души – разум – обретает жажду к мудрости и наукам, а от отдельных наук переходит к высшей ступени их всех, к идее Прекрасного, которая неизменно существует от века, как цель и предел всех человеческих желаний.
Речь Алкивиада
Платон описывает, как на пир вдруг врывается пьяный Алкивиад в окружении буйной ватаги гуляк. Присутствующие кое-как объясняют ему суть ведущихся разговоров и предлагают тоже произнести речь в честь Эрота. Но, узнав содержание слов Сократа, Алкивиад целиком соглашается с ними. Так как прибавить насчёт Эрота ему нечего, он решает сказать речь в честь Сократа.
Алкивиад. Античный бюст
Внешность Сократа Алкивиад в своей речи на пиру сравнивает со спутниками Диониса – силенами и уродливым сатиром Марсием. Однако «когда я слушаю его, – говорит Алкивиад, – сердце у меня бьется гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как я вижу, происходит и со многими другими». Своими речами Сократ заставляет жить людей по-новому и стыдиться недостойных поступков.
Несмотря на комичную внешность Сократа, его речи божественны. В них можно найти ответ на все вопросы, занимающие тех, кто хочет достичь высшего благородства.
Личное поведение Сократа безупречно. Участвовавший с ним в военном походе Алкивиад был поражён небывалой физической выносливость философа и его героизмом. В бою Сократ спас Алкивиаду жизнь и потом скромно отказался от полагающейся за это награды.
Сократ вырывает Алкивиада из объятий гетеры Аспазии. Художник Ж. Б. Реньо, 1785
Источник изображения
Сократ «не похож ни на кого из людей, древних или ныне здравствующих».
Передавая в «Пире» речь Алкивиада, Платон исподволь подводит читателей к мысли, что Сократ как раз и воплощает в себе те самые черты «бедного, некрасивого, грубого, не обутого, бездомного, но неотделимого от стремления к прекрасному и совершенному» гения, которыми сам великий афинский мудрец незадолго до этого живописал образ двигателя всех людских помыслов – Эрота.
За речью Алкивиада следует краткое заключение диалога «Пир»: гости пиршества Агафона постепенно расходятся.
Другие произведения Платона на нашем сайте
(в алфавитном порядке)
Платон, «Апология Сократа» – краткое содержание, полный текст
Платон, диалог «Государство» – краткое содержание и анализ, полный текст
Платон, диалог «Государство» – реферат с цитатами
Платон, диалог «Кратил» – полный текст
Платон, диалог «Критий» – краткое содержание и анализ
Платон, диалог «Критон» – краткое содержание
Платон, диалог «Менон» – полный текст
Платон, диалог «Протагор» – краткое содержание, анализ, полный текст
Платон, диалог «Софист» – полный текст
Платон, диалог «Теэтет» – краткое содержание, полный текст
Платон, диалог «Тимей» – краткое содержание и анализ, полный текст
Платон, диалог «Феаг» – краткое содержание
Платон, диалог «Федон» – краткое содержание, полный текст
Платон, диалог «Федр» – краткое содержание, полный текст
В.
Л. Селиверстов. Числовая символика в диалоге Платона «Пир»В. Л. Селиверстов
ЧИСЛОВАЯ СИМВОЛИКА В ДИАЛОГЕ ПЛАТОНА «ПИР»
Большинство диалогов Платона среднего периода творчества представляют собой целостные художественные произведения с хорошо прорисованной сюжетной линией, которая непосредственно связана с главной темой сочинения. Композиция диалога не просто связана с философским содержанием, но читатель (слушатель) получает символический ответ на поднятые вопросы из общего целого впечатления от прочитанного (услышанного). Так, в «Федоне», где речь идет о бессмертии души и в качестве одного из доказательств приводится припоминание, рассказчик дословно помнит речи всех говоривших [1]. Таким образом мы обнаруживаем еще одно доказательство истинности аргументов Сократа с точки зрения композиции произведения, поскольку припомнить можно только то, что имеет отношение к истине.
Напротив, в «Теэтете» не будет получен положительный ответ на вопрос о сущности знания, а текст будет зачитываться по записи, что для Платона является признаком неверного подхода участников диалога к проблеме. Это, пожалуй, единственное произведение среднего и позднего периода творчества Платона, где намеренно предполагается положительный итог разговора получить за рамками диалога «в следующей беседе», т. е. в «Софисте». Причиной тому, как представляется, послужила неверная исходная позиция познающего (констатация Теэтетом наличия многознания в мудрости с последующим объяснением единства этого многознания, а не наоборот) и соответственная этому разделенность познающего и познаваемого в своего рода «субъектно-объектной» связке [2].
Как известно, диалог «Пир» посвящен философскому пониманию любви и восхвалению Эрота. Было бы вполне естественным проследить движение сюжетной линии и найти определенные смысловые подсказки и прямые высказывания участников диалога, связанные с главной темой «Пира». На наш взгляд, вполне очевиден и не требует пространных объяснений символизм числа произносивших речи об Эроте – их семеро. Кульминацией рассуждений о любви становится речь Сократа, а не предыдущих участников беседы. Именно Сократу оказывается доступным источник точного знания, передаваемого Диотимой от богов, ибо он – философ, и потому призван быть истинным поклонником и служителем Эрота. Диалог «Пир» становится настоящим гимном не только платонической любви (поклонению красоте души, а не тела), но и символическим образом философского стремления к мудрости и истине вообще.
Число участников диалога и его тема являются своего рода подсказками к тому, чтобы внимательней присмотреться к числовому ряду и исчисляемости того, о чем ведут речь говорящие, и, возможно, отметить символические закономерности в развитии темы диалога. Мы коснемся лишь некоторых особенностей применения Платоном символики чисел в сюжетном разворачивании темы диалога, т. е. использования чисел в художественном замысле произведения. В случае определенной успешности предпринимаемого здесь краткого анализа текста числовая символика может стать еще одним ключом к пониманию общего философского замысла рассматриваемого диалога.
* * *
Разумеется, Платон неоднократно говорит о числах и, главным образом, в пифагорейском смысле. Непосредственно же числа, их онтологическое основание и значение в научном познании рассматриваются в позднем диалоге «Послезаконие». Именно там прозвучит высказывание в пифагорейском духе: «…тот, кто не умеет правильно считать, никогда не станет мудрым» (977d). В «Тимее» числа названы божествами, а космос преподносится как гармоническое соотношение чисел и пропорций. В том же «Послезаконии» «единица» понимается как образ неба, разделенного на семь сфер, которые составляют единый строй. Кроме того, переход от «единицы» к «двойке» уподобляется смене дня ночью; о «двойке» как результате деления говорится в «Федоне». Трехсоставный образ колесницы души в «Федре» также символичен и указывает на сдерживание крайностей двойственности в «тройке» и т. д. Сюжет «Пира», как представляется, также может быть рассмотрен с привлечением числовой символики, которая подсказывает определенную качественную составляющую смысла речей, а их порядок, напротив, на оценку смысла высказываемого.
* * *
Первым слово берет софист Федр. Его речь полна возвышенного пафоса, и мы узнаем, что Эрот – самый древний, могущественный и даже безначальный бог, равно как Хаос и Гея по Гесиоду и Акусилаю (178bc). Все существует благодаря ему, ибо он источник величайших благ, и последующие поколения богов подчиняются ему, равно как и влюбленные люди.
Вторым говорит историк Павсаний, который разделяет Эрота согласно двойственности богини любви Афродиты. Следовательно, почитания и восхваления достоин спутник Афродиты Урании, а не пошлой, рожденной при помощи матери, т. е. женской сторонней природы. Как видим, Платон совершает переход от «одного» к «двум», в двойственность, показывая как «одно» переходит во «многое», при чем устами как раз второго по счету говорящего.
Сама по себе двойственность – признак неопределенности и неустойчивости, она является началом множественности вообще. Отсюда и атрибуция множественности свойств не только Эрота, но всего сущего именно Павсанию, который вынужден говорить еще и о выборе как первом признаке несовершенства двойственности и множественности: «О любом деле можно сказать, что само по себе оно не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Например, все, что мы делаем сейчас, пьем ли, поем ли или беседуем, прекрасно не само по себе, а смотря по тому, как это делается, как происходит: если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным, а если неправильно, то, наоборот, безобразным» (181a). Необходимость делать выбор – признак прежде всего исторического бытия.
Далее следует некоторая заминка, и вместо Аристофана речь произносит врач Эриксимах. Любопытно его небольшое замечание: «Поскольку Павсаний, прекрасно начав свою речь, закончил ее не совсем удачно, я попытаюсь придать ей завершенность» (186a). Таким образом, Платон предлагает перейти к своеобразной законченности сочетания «чета» и «нечета» в третьей речи.
Эриксимах говорит о том, что Эрот разлит во всей живой природе и вездесущ. Соединение крайностей, которые различил Павсаний, он, как врач, обнаруживает в стремлении подобного к подобному. Искусство врачевания сводится, кроме всего прочего, к чередованию и составлению правильных сочетаний в телесном и душевном составах человека с помощью как раз Эрота: «Ведь тут требуется уменье установить дружбу между самыми враждебными в теле началами и внушить им взаимную любовь. Самые же враждебные начала – это начала совершенно противоположные: холодное и горячее, горькое и сладкое, влажное и сухое и тому подобное» (186d). В подтверждение и продолжение этих слов он приводит высказывание Гераклита, что «единое, расходясь, само с собою сходится» (187a), которое интерпретирует как соединение звуков в единую музыкальную гармонию. Сюда же он относит и искусство мантики, как любовные и правильные отношения между людьми и богами.
Четвертым выступает баснописец и сатирик Аристофан и оговаривается: «Не того боюсь я, что скажу что-нибудь смешное, – это было бы мне на руку и вполне в духе моей Музы, – а того, что стану посмешищем» (189b). Эта знаменательная оговорка предваряет сочиненный, как полагает А. Ф. Лосев [3], Платоном миф об андрогине. Это и своего рода извинение за возможно некорректное содержание, и, в то же время, продолжение двойственности и разделенности в четности.
Человеческая природа, по Аристофану, претерпела изменения за нечестие первых людей. Изначально был один род людей трех полов: мужчины, женщины и андрогины – третий пол, который сочетал в своем теле первых и вторых. Все они восходят к божественным началам: мужской пол к Солнцу, женский – к Земле, а андрогинный – к Луне. Как видим, Платон дает нам пример символического объяснения единства «тройки», находимой в исходной природе «одного». Первые люди были рассечены богами на две половины, в результате чего образовалось два пола – мужской и женский, т. е. по разрушении единства «трех» образуется простая двойственность (что напоминает мифологическое жертвоприношение богов первого человека, неразличимо содержавшего и жизнь, и смерть, или сакральное разделение единого мирового яйца, из половин которого были образованы небо и земля, или мир многого [4]). Поэтому теперь каждая из частей бывшего когда-то единого существа ищет свою половину, к которой испытывает любовное влечение и хочет слиться телесно. Аристофан добавляет, что если люди и далее будут гневить богов непочтением, то их тела будут рассечены на еще более дробные части, т. е. умножение частей приводит к бессмысленности существования каждой части вне целого. «Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней» (193а), т. е. во влечении людей друг к другу присутствует некая онтологическая сила, присутствующая в человеческой природе.
Пятым говорит Агафон, само имя которого очень точно характеризует победителя поэтического состязания, проходившего накануне [5]. По его замечанию, «все… предшественники не столько восхваляли этого бога, сколько прославляли то счастье и те блага, которые приносит он людям. А каков сам податель этих благ, никто не сказал» (195а). И далее он перечисляет свойства Эрота, говоря, что тот любит молодых и избегает старости и уродства, будучи сам молод, нежен и красив, а также обладает свойствами совершенного бога.
Все соглашаются, что речь прекрасна и достойна настоящей похвалы Эроту. Здесь можно уловить некоторую интригу, если предположить, что могло бы последовать после застолья, и, видимо, происходило в тогдашнем мужском интеллектуальном кругу в качестве своего рода награды самому талантливому [6]. Сократ заведомо оказывается в двойственном положении и продолжателя темы, которая кажется собеседникам исчерпанной, и соперника прекрасному и молодому Агафону в неравном состязании: далеко не красавец и уже стареющий философ против юного и талантливого поэта.
Ответ Сократа – это и продолжение множественности в «чете» исчисления, и завершение второй «тройки». Платон производит своего рода согласование различных смысловых рядов в речи шестого участника диалога.
Сократ не торопится принять вызов на чужих условиях. Более того, он заранее признает свое поражение в пустом красноречии, поскольку манера красиво говорить не соприродна истине. Не случайно он упоминает софиста Горгия в качестве такого умельца двойственных речей, не содержащих ничего от подлинного знания. Соревноваться именно в этом он не намерен.
Сократ предлагает подойти к предмету разговора с выяснения сущности Эрота, т. е. с диалектического исследования. Платон показывает разницу в направленности речей. В платоновской подаче философ, учитывая свойства и качества какого-либо сущего, стремится выяснить прежде всего именно сущность рассматриваемого – постичь субстанцию, а не акциденции. Пятеро предыдущих рассуждали главным образом о качественной и внешней стороне дела, а Сократ говорит исключительно о сущности Эрота. Платон выстраивает формальное соответствие содержания пересказываемого мифа тому, кто его пересказывает, т. е. женщина оказывается равноправным заочным участником рассуждения [7].
Тут же обнаруживается, что Эрот не может быть отнесен к богам, ибо заложенная в нем двойственность говорит о неустойчивой природе гения. Стремиться к чему-либо можно только если не обладаешь им. Далее следует рассказ о том, как молодому Сократу поведала родословную Эрота не кто-нибудь, а жрица дельфийского храма Диотима. Эрот, по ее словам, происходит от бессмертного отца, бога богатства Пороса и от смертной женщины Пении, т. е. бедности, а потому сочетает в себе природу обоих начал: нищету и богатство, бессмертие и смертность, полноту и лишенность, мудрость и невежество, красоту и безобразие. Сама природа заставляет этого гения быть философом и искусным софистом в речах, всегда стремиться к красоте и благу, не обладая и не удерживая в себе последнего. Любовь для людей оказывается, кроме всего прочего, стремлением к бессмертию, ибо и рождение по плоти и великие дела исторических деятелей есть результат их жажды бессмертия и стремления к прекрасному самому по себе.
Встречая соответствие благой души и красивого тела, мы невольно отмечаем это. Но душа, наученная в различениях, будет стремиться именно к красоте души, желая рождать не по плоти, а в прекрасных суждениях, после чего перейдет к наукам и многообразию красоты во всем. Совершив переход от частного к общему, к прекрасному самому по себе и к учению о прекрасном (в чем, кстати, можно увидеть намек на пифагорейцев [8]), человек сможет родить подлинную добродетель. «А кто родил и вскормил истинную добродетель, тому достается в удел любовь богов, и если кто-либо из людей бывает бессмертен, то именно он» (212а).
Диотима не только удостоила беседы философа, но и поведала о предназначении быть всю жизнь служителем Эрота. В итоге получается, что именно Сократ, а не все предыдущие участники является подлинным поклонником Эрота, голос которого он временами слышит и к советам которого прислушивается.
Речью Сократа заканчивается смысловой цикл рассмотрения главной темы диалога. Далее развития темы ожидать, по-видимому, не следовало бы. Но в пифагорейском смысле не «шесть», а «семь» означает гармоничную законченность и полное раскрытие предмета разговора. Если мудрость и совершенство какого-либо знания непременно связаны с исчисляемостью и порядком, то вопрос о специфике философского мышления, как подлинного стремления к прекрасному самому по себе несомненно можно раскрыть через генезис числового ряда. Можно было ожидать, что седьмым по счету будет говорить философ. Однако последним, все-таки, говорит не Сократ, а Алкивиад, впоследствии – афинский политический и военный деятель, т. е. человек практического ума.
Платон вводит еще одного персонажа, который не столько разрушает стройный порядок из шести последовательных речей, сколько дает законченную картину. Алкивиад необходим Платону как сторонний наблюдатель особенностей характера Сократа. Седьмая речь уже не об Эроте, а о философе Сократе. Причин тому может быть несколько. Во-первых, добродетель без проявления в человеческих поступках, характере и поведении – всего лишь умозрительное понятие и, в софистическом смысле, красивые слова. Платон сразу после высказываний Сократа по этому поводу заставляет Алкивиада говорить о том же и фактически свидетельствовать об истинности сказанного первым. Получается, что Алкивиад, ругая его за нечувствительность к телесным красотам, произносит панегирик мужеству и стойкости Сократа. Эрот производит в философе неизгладимые изменения, делая человека созерцателем вещей, недоступных простому обывателю. Во-вторых, сам по себе сюжетный ход с внешним взглядом не участвовавшего в разговоре человека дает полную законченность и внутреннего и внешнего рассмотрения любви и Эрота в философском смысле.
Диалектический «круг» замкнут седьмым участником диалога. Последующий ход событий уже не имеет такого же философского наполнения и необходим только с точки зрения соответствия когда-то происходившей беседе, поэтому, очевидно, рассказчик Аристодем и не помнит окончания пира у Агафона, сославшись на то, что уснул.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] См. об этом подробнее: Селиверстов В. Л. Философская память и художественная форма в диалогах Платона // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы: Материалы 12-й международной конференции молодых ученых. СПб., 2001. назад
[2] См. об этом: Селиверстов В. Л. Субъект познания в диалоге Платона «Теэтет» // Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества». СПб., 2001. назад
[3] Лосев А. Ф. Критические замечания к диалогу «Пир» // Платон. Соч. в 4 т. М., 1994. Т. 2. С. 449. назад
[4] В общем, весь диалог, по замечанию Р. В. Светлова, можно рассматривать как своего рода жертвенную трапезу. назад
[5] От прилагательного Agathos – «прекрасный». назад
[6] См. об этом: Савченкова Н. М. Альтернативные стили чувственности: идиосинкразия и катастрофа. СПб., 2004. назад
[7] По справедливому замечанию Р. Н. Демина, здесь присутствует явный намек на то, что у пифагорейцев равноправными членами общины были женщины, которые могли учить наравне с мужчинами. назад
[8] Сократ передает слова Диотимы: «Кто… будет в правильном порядке созерцать прекрасное, тот, достигнув конца этого пути, вдруг увидит нечто удивительно прекрасное по природе… – нечто, во-первых, вечное, т. е. не знающее ни рождения, ни гибели, … а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное… Прекрасное… предстанет ему… само по себе, всегда в самом себе единообразное… Вот каким путем нужно идти в любви… начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх… пока не поднимешься… к тому, которое и есть учение о самом прекрасном… И в созерцании прекрасного самого по себе… только и может жить человек, его увидевший…» (210е–211с). А. Ф. Лосев в этом месте находит иерархию ступеней восхождения к умозрительному прекрасному (Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 2000. С. 228–229). назад
© СМУ, 2006 г.
резюме. «Пир» Платона: анализ
В статье мы рассмотрим диалог «Пир», представим его краткое содержание. «Пир» Платона относится к жанру симпозиумов (застольных бесед). Зачатки этого жанра встречаются в литературе Древней Греции задолго до рождения этого философа. Во время Троянской войны, например, герои Гомера едят, пьют и ведут «взаимный разговор», как описано в «Иллиаде». А в «Одиссее» путешествия главного героя произведения представлены с помощью его собственного рассказа о них на пиру у Алкиноя, царя финикийцев. Учебным пособием стало и описание пира, сделанное Ксенофаном, поэтом и философом, в его элегии.
Значение названия диалога
Гости после обильной трапезы обратились к вину. Именно поэтому слово «симпозиум», употреблявшееся для обозначения слова «застолье», переводится как «общее питье». По-гречески название «Пир» Платона также звучит как «Пир». Беседы эллинских интеллектуалов за чашкой вина часто обращались на эстетические, этические и философские темы. Одноименный «Пир», философский диалог, также создал Ксенофонт, знаменитый современник Платона и его друг.
Основная тема и идея
В чем идея автора? Кратко проанализируйте работу, прежде чем представить ее краткое содержание. «Пир» Платона — это диалог, главная тема которого — рассуждения о любви и добре. По ряду свидетельств, в древности у него были подзаголовки «Речи о любви», «О добре» и т. д. Точно сказать, когда было создано это произведение, невозможно. Считается, что наиболее вероятной датой его датировки является 379 г. до н.э. E.
Философия Платона задолго до создания этого диалога выдвинула учение об идеях. Платону было довольно легко объяснить, в чем сущность материальных вещей. Гораздо труднее было сформулировать идею человеческой души. Книга «Пир» (Платон), краткое содержание которой нас интересует, как раз и посвящена выяснению этого вопроса. Философ считает, что идея души человека — в вечном стремлении к добру и красоте, в любви к ним. Заканчивая анализ платоновского диалога «Пир», отметим, что он состоит из краткого вступления и заключения, а также семи речей участников пира, с помощью которых раскрывается основная мысль.
Введение
Платон во вступлении к своему диалогу описывает встречу Аполлодора с Главврачом. Последний просит Аполлодора рассказать о пиршестве, устроенном около 15 лет назад в доме поэта Агафона. На этом пиру говорили о любви. Аполлодор говорит, что сам он в ней не участвовал, но диалоги, которые там велись, он может передать со слов Аристодема, одного из участников.
Далее Аполлодор рассказывает о том, как Аристодем случайно встретился на улице с Сократом. Философ пошел обедать с Агафоном и решил пригласить его с собой. Павсаний, один из присутствовавших на пиру, после его начала предложил участникам произнести речь в честь бога любви Эрота.
Речь Федры
В своей речи Федр сказал, что Эрос, по заверениям Парменида и Гесиода, является древнейшим из божеств. У него даже нет родителей. Сила, данная Эросом, не сравнима ни с какой другой. Любящий не бросает предмет страсти на произвол судьбы, а возлюбленный благороден тем, что предан любящему.
Павсаний Речь
Обращает внимание на то, что не всегда любовная связь бывает возвышенной. Он может быть низкорослым. Павсаний полагает, что существует два Эроса, ибо богини Афродиты, которую многие признают его матерью, тоже двое. Афродита Небесная – старшая из них, это дочь Урана. Младшая (Афродита Тривия) — дочь Дионы и Зевса. Таким образом, есть два эроса — вульгарный и небесный — которые сильно отличаются друг от друга.
Благородная небесная любовь — это чувство к мужчине, который умнее и красивее женщины. Такую любовь нельзя назвать легкомысленной похотью. Это благородное и достойное чувство. Тому, кто объят им, позволено все, но только в сфере ума и души, ради совершенства и мудрости, а не ради тела. Такой человек совершает бескорыстные поступки.
Речь Эриксимхи
Далее один забавный эпизод описывает Платон («Пир»). Краткое содержание его следующее. Очередь, чтобы выступить после Павсания, должна была перейти к Аристофану, известному комику. Однако он был сильно пьян и не мог справиться с икотой. Слово было предоставлено доктору Эриксимаху.
В своей речи он говорит, что в человеке живет не только Эрос. Он во всей природе. То, что есть два Эроса, даже необходимо, ведь суть жизни в поддержании чувств в гармонии. То же самое можно сказать и о медицине. В ней задача врача – обеспечить баланс здорового и больного начала. То же самое можно сказать и о музыке, о ее гармонии ритма и звучания. То же самое относится и к погоде. Различные природные силы (влага и сухость, холод и жара) делают год обильным только тогда, когда они «сливаются» (в акте любви) друг с другом «гармонично» и «рассудительно». Даже гадание и жертвоприношение являются актами гармонического единения богов и людей.
Речь Аристофана
Тем временем икота Аристофана проходит, и он берет слово. Именно его речь описывает Платон («Пир»). Краткое содержание слов юмориста сводится к сочиненному им мифу о том, что люди, населявшие землю в древности, были андрогинами — одновременно женщинами и мужчинами. У них было 4 ноги и руки, 2 лица, смотрящие в противоположные стороны, 2 пары ушей и т. д. Когда такой человек торопился, он передвигался, перекатываясь колесом на 8 конечностях.
Поскольку андрогины были очень сильны и возмущены своим возмутительным Зевсом, он приказал Аполлону разрезать на 2 половинки каждого из них. Женские и мужские части были разбросаны по земле. Однако воспоминание о прежней связи породило в людях стремление искать друг друга, чтобы восстановить былую полноту.
Аристофан заключает, что Эрос есть стремление половинок друг к другу восстановить свою первоначальную природу и целостность. Однако это возможно только в том случае, если они чтут богов, потому что в случае нечестия боги способны разрезать людей на еще более мелкие части.
Переходим к речи Агатона и представляем ее краткое содержание. Платоновский «Пир» — это диалог, происходящий в доме именно этого человека.
Речь Агафона
Выступление на пиру после Аристофана проводит поэт Агафон, хозяин дома. С поэтическим задором он воспевает следующие свойства Эроса: гибкость тела, нежность, вечную молодость. По словам Агафона, бог любви не терпит никакого насилия в страсти, которую он провоцирует. Чувствуя грубость в чьей-то душе, он всегда покидает ее. Эрос дает мужество, благоразумие, справедливость, мудрость человеку. Агафон считает, что любовь — самый достойный из вождей. Это для него, чтобы следовать за всеми людьми.
Речь Сократа
Книга «Пир» (Платон), пожалуй, наиболее интересна речь Сократа. Слова, произнесенные Агафоном, вызвали бурную реакцию собравшихся. Однако и Сократ хвалит ее, так что в его речи улавливается сдержанное противоречие поэту. Философ иронически отмечает, что похвальная речь есть приписывание ей огромного количества прекрасных качеств, не задумываясь о том, обладает ли ими этот предмет или нет. Философ заявляет, что намерен говорить об Эроте только правду.
Сократ в своей речи прибегает к майтике, любимому им диалектическому методу. Автор описывает, как, ведя диалог с Агафоном и задавая искусно связанные друг с другом вопросы, философ постепенно заставляет собеседника отказаться от только что сказанного.
Сократ говорит, что любовь — это страстное стремление человека к чему-либо. Однако страстно желать можно только тогда, когда это необходимо. Вам нужно что-то, чего у вас нет. Так как Эрос есть любовь к добру и красоте, то отсюда следует, что он сам лишен добра и красоты. Это, однако, не означает, что этот бог безобразен и зол, потому что он жаждет добра. Скорее, Эрос находится где-то посередине между этими двумя крайностями. У него нет полноты жизни, поэтому он стремится к ней. А если у него нет этой полноты, то его нельзя назвать богом. Таким образом, гений любви есть нечто среднее между смертным и бессмертным существом. Находясь между богами и людьми, Эрот соединяется с божественной природой человека.
Далее Сократ рассказывает миф о том, как был зачат этот бог. Это произошло в день рождения Афродиты в саду Зевса. В зачатии участвовал бог Порос (Богатство), уснувший от пьяного нектара; И нищий Поющий (Бедность). Эрос, рожденный этой связью, беден, груб и безобразен, как мать. Однако он стремится к полноте, к совершенному и прекрасному, благодаря свойствам отца. Эрос стремится ко всяким хорошим качествам: не только к красоте, но и к героизму и мужеству. Он ищет мудрости, поэтому посвящает свою жизнь философии, пребывая посередине между невежеством и мудростью. Ведь если бы Эроту удалось познать сущность бытия, он бы начал ею владеть, а потому перестал бы к ней стремиться, по Сократу.
Описанная им эротическая иерархия продолжает платоновский диалог «Пир». Философия Сократа по отношению к любви представляет собой целую систему. У него есть проявления этого чувства по мере возрастания их душевных качеств. Влюбившись только в тело, мы через некоторое время обретаем идею Красоты, которая объединяет все прекрасные тела в единый манящий символ. Однако через него человек постепенно начинает любить душу больше, чем тело. Так возникает образ Прекрасной Души. Ум (высшая часть нашего существа) через некоторое время благодаря этой тяге обретает жажду науки и мудрости. От отдельных наук человек переходит затем к идее Прекрасного, которая есть предел желаний всех людей.
Речь Алкивиада
Продолжим описание диалога Платона «Пир», краткое содержание которого дано в рецензии. Далее автор говорит о том, как Алкивиад срывается на пир. Он пьян, окружен кучей гуляк. Гости на пиру с трудом могут объяснить Алкивиаду суть разговоров. Ему предлагают высказать свое мнение об Эросе. Однако, ознакомившись с содержанием речи предыдущего оратора, последний полностью с ним согласен. По его словам, нет дальнейшего развития темы любви в произведении Платона «Пир». Поскольку ему нечего добавить об Эросе, Алкивиад решает произнести речь в честь великого философа Сократа.
Он сравнивает внешность философа с силенами (спутниками Диониса) и с Марсией, уродливым сатиром. Однако Алкивиад отмечает, что, когда он слушает Сократа, его сердце бьется сильнее, а из глаз текут слезы. То же самое происходит со многими другими людьми. Сократ заставляет свои речи жить по-новому и избегать недостойных поступков. В божественных словах философа можно найти ответы на все вопросы, которые задают желающие достичь высшего благородства.
Поведение Сократа тоже безупречно. Алкивиад участвовал с ним в военном походе и был поражен героизмом философа и его большой физической выносливостью. Сократ спас ему жизнь в бою, а потом скромно отказался от награды за это. Этот человек не похож на других людей, как древних, так и современных.
Платон, передавая в своем произведении речь Алкивиада, подводит нас к мысли, что именно в Сократе проявляются черты «бездомного», «не дрянного», «грубого», «некрасивого», «бедного», но неотделимо от стремления к «совершенному» И «прекрасному» гению. На этом завершаются философские рассуждения в диалоге Платона «Пир», краткий пересказ, анализ и общие сведения о котором изложены в данной статье. Нам остается описать лишь финал этой работы.
Заключение
После речи Алкевида дается небольшое заключение по тому, которым завершается диалог Платона «Пир». Краткое изложение ее малоинтересно с точки зрения философии. В нем рассказывается, как постепенно расходятся гости застолья. На этом наш краткий обзор заканчивается. «Пир» Платона — произведение, к которому и сегодня обращаются многие философы.
Философ на фестивале: Платоновская трансформация традиционной Theōria | Паломничество в греко-римской и раннехристианской древности: встреча с богами
Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
- Делиться
- Твиттер
- Еще
CITE
Nightingale, Andrea Wilson,
‘Философ на фестивале: Традиционная Theōria ‘
,
в Jas Elsner и Ian Rutherfor -Римская и раннехристианская древность: видение богов
(
Оксфорд,
2007;
онлайн-издание,
Oxford Academic
, 1 февраля 2010 г.
), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199237913.003.0007,
, по состоянию на 24 декабря 2022 г.
Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)
Закрыть
Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПаломничество в греко-римскую и раннехристианскую древность: видение боговКлассическая историяРелигия в древнем миреКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта
Закрыть
Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПаломничество в греко-римскую и раннехристианскую древность: видение боговКлассическая историяРелигия в древнем миреКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте
Advanced Search
Abstract
В этой главе исследуются способы использования греческой философией метафоры религиозного паломничества.
Ключевые слова: паломничество, theōria, философия, созерцание, Платон
Предмет
Классическая историяРелигия в древнем мире
В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.
Войти
Получить помощь с доступом
Доступ для учреждений
Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:
Доступ на основе IP
Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.
Войдите через свое учреждение
Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.
- Щелкните Войти через свое учреждение.
- Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
- При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением.
Не используйте личную учетную запись Oxford Academic. - После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.
Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.
Вход с помощью читательского билета
Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.
Члены общества
Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:
Войти через сайт сообщества
Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:
- Щелкните Войти через сайт сообщества.
- При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
- После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.
Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.
Вход через личный кабинет
Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.
Личный кабинет
Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.
Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.
Просмотр учетных записей, вошедших в систему
Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:
- Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.