«Воскресение» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Льва Толстого, рейтинг книги — MyBook.
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
- Главная
- Литература 19 века
- ⭐️Лев Толстой
- 📚Воскресение
- Отзывы на книгу
отзывов и рецензий на книгу
barbakan
Оценил книгу
Помните знаменитую сцену из фильма «Матрица», где Морфеус предлагает Нео таблетки: синюю, чтобы все забыть или красную, чтобы все узнать.
– Ты здесь, потому что ты все время ощущал, что мир не в порядке, – говорит Морфеус. – Эта мысль, как заноза, в мозгу. Она сводит с ума. Правда?
Нео кивает.
– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? – спрашивает Морфеус.
– Матрица? – говорит Нео.
– Правильно. Ты ощущаешь матрицу везде. Целый мир, надвинутый на глаза, чтобы спрятать правду.
– Какую правду?
– Что ты просто раб, Нео. Как и все, ты с рождения – в цепях. В темнице разума. Невозможно объяснить, что такое матрица. Ты должен увидеть это сам.
А теперь представьте, что в кресле Морфеуса сидит Лев Николаевич Толстой, а напортив него – Нехлюдов. «Примешь синюю таблетку, и все останется, как прежде. Примешь красную таблетку – войдешь в страну чудес», – говорит Толстой. А точнее, – в страшный мир, в Россию, с которой сняли красивое платье, а под ним не оказалось кожи. Только голое кровоточащее тело и абсолютное страдание.
Мысль о «Матрице» пришла мне в голову, потому что перерождение главного героя в романе произошло уж слишком стремительно.
За день до перелома он жил обычной жизнью праздного аристократа с деньжатами, любовницей и богатой невестой, как вдруг – оказался готов раздать все богатство и с котомкой отправиться в Сибирь, приносить себя в жертву. Русские писатели на такое превращение всегда тратили 500-600 страниц. А тут – одна секунда. Будто Нехлюдов и правда закатил красную таблетку, и пелена спала. Матрица российской жизни конца XIX века рассыпалась на пиксели.
Что мы живем неправильно, и социальная действительность наша устроена неправильно, Лев Толстой понял за десять лет до начала написания романа «Воскресение». Понял, что архитекторы этого мира, люди жадные, властолюбивые и порочные, пытаются аттестовать эту действительность как единственно возможную. И это лишь полбеды. Страшнее, что множество людей подобная ситуация устраивает, потому что легализует их жадность, властолюбие и пороки, признавая нормой. И все сосредоточено молчат, как в той сказке про голого короля. Толстому хотелось кричать, что король голый.
И Толстой кричал.
В 1882 году он написал «Исповедь», а в 1884 году – богословскую работу «В чем моя вера?» И еще тысячу страниц толкований Евангелия, критики догматического богословия и тому подобного. Он разработал свое учение до мелочей.
Но докричаться не удавалось.
Признаюсь, до меня – тоже. Я читал его богословские тексты. Головой понимал, что он пишет правильные вещи. Что Христос 2000 лет назад оставил людям заповеди: не противься злу, подставь другую щеку, просящему дай, возлюби врага. В них была великая логика. Но за все прошедшее время его заповеди никто не соблюдал. Вообще – ни разу! Может быть, только пара святых и блаженных. А весь «христианский мир» делал противоположное заповедям, прикрывая любое свое преступление именем Христа. Потому что все, что нас окружает, с точки зрения Толстого, – спокойствие, безопасность наша и семьи, наша собственность… все построено на законе, отвергнутом Христом, на законе: «зуб за зуб».
По Толстому, мы живем в матрице. Культура, история, воспитание и образование, все это служит прочными опорами матрицы.
Мы действуем как людоеды, как откровенные преступники, но никто этого упорно не замечает. Потому что так принято. Принято иметь людей в рабстве и отбирать у них деньги, принято получать награды и уважение за то, что убиваешь людей. Принято осуждать других и запирать их в клетки. Принято уважать богатых и унижать бедных.
Из старых социальных норм, из слов «так принято» сделаны решетки в темнице разума. Толстой выпускает Нехлюдова на свободу. И отправляет своего героя по России, с которой сорван покров. По России, увиденной отстраненным взглядом, ребенком, который еще не пошел на миллион компромиссов с совестью, инопланетянином, который не знает, как «принято» жить на этой планете.
Мы видим суд, нищую деревню, тучный город, кабинеты чиновников и гостиные аристократов, бесконечные камеры уголовников. Все показано глазами инопланетянина. И выглядит это настолько бесчеловечно, абсурдно и дико, что, кажется, эту планету уже не спасти.
Знаете, бывает, что просыпаешься с чувством, что сделал что-то гадкое.
Хотя, ничего не сделал. Это чувство нужно назвать синдромом Толстого. После прочтения «Воскресения» у меня появился такой синдром. Впервые отчетливо. Например, был я на вечеринке, веселился, знакомился с новыми людьми. Все, как всегда. А утром сделалось гадкое чувство. Наверное, потому что я пытался всем понравиться. Рисовался. Ведь если в нашем прекрасном обществе не принято чего-то стыдиться, это не значит, что тебе нечего стыдиться.
Во время чтения роман мне не нравился. Мне казалось, он недостаточно занимательный, что Толстой, как все старые морализаторы, вдалбливает свои душеспасительные идеи, не заботясь, чтобы читателю было интересно. Но к концу романа я понял, что он работает. Да-да! «В чем моя вера?» не работает. А «Воскресение» работает. Я начал меняться. Сознание мое, наверное, все-таки осталось прежним. Я не готов еще раздать деньги бедным и пешком уйти в Сибирь. Но «толстовский синдром», спасибо, маэстро, я получил. И «толстовскую прививку» ко всем лже-святыням и лже-величиям.
Ведь существующие социальные институты, посты и «кресла» далеко не священны. А социальная жизнь с ее сомнительными законами и условностями не есть подлинная, настоящая жизнь. Особенно когда она не отвечает самым простым нормам человеческой морали.
6 марта 2014
LiveLib
Поделиться
Shishkodryomov
Оценил книгу
Лев Толстой долго мучился и кривлялся. Наконец, его прорвало. Если кто-то не хочет или не может читать этот толстенький труд, то достаточно ознакомиться с последней главой. Нет, на 700 страницах много интересного и новаторского для конца 19 века, но в настоящий момент эта информация никакой ценности собой не несет. Последняя глава кратко подытоживает все то, что сумбурно и нервно автор пытался нарисовать в течении всего повествования. Основное — это помните о Хозяине, живите по правилам и помните о предназначении Божьем. Ну, и, естественно, только при таком раскладе нас ждет на земле царство божие.
Опять же «царство». Я тоже верю в высшее предназначение человека, но при этом прекрасно понимаю, что это значимо исключительно для меня одного. Планетам, звездам, галактикам до лампочки — что я там о себе возомнил. Да, что там далеко ходить, зачастую это не особенно беспокоит даже близких людей. Приверженцы Толстого не могут жить без правил, без самомнения, основанного на какой-нибудь слащаво-морализующей туфте. Представляю, как Толстой писал это свое «Воскресение», умиляясь от собственной правильности, плача и вытирая сопли мокрой бородой. Предложенный им инструмент выливается в формулировку «если ты аморален, потому что я так решил, то подлежишь немедленному расстрелу на месте». Знаем, так ЧК и работал.
Главный герой мечется, совершает необычайные для себя умственные прорывы, ибо всю жизнь шатался по кабакам и о жизни народа имел отдаленное представление. Образ его сразу же напомнил мне Гамлета, а причина для трясучки может быть абсолютно любая — не все ли равно. То, что высшие эшелоны власти и светское общество далеки от народа — было ясно всегда и в любые времена, если общество должным образом расслоено.
Примером может послужить современная Россия. Что есть и было у Толстого, это нехилое ощущение себя в потоке времени. Он хорошо прочувствовал момент, необходимый для написания подобного произведения. Революционные массы только начали набирать силы, но уже были видны. Впрочем, Толстой это свое качество, благодаря обработке собственным гигантским эго, раздул до невероятных размеров, возомнив себя великим историком. Энгельс четко характеризует этих «революционеров» еще в середине 19 века
небольшая часть господствующего класса отрекается от старого общества и примыкает к революционному классу, к тому классу, которому принадлежит будущее. Вот почему, как прежде часть дворянства переходила к буржуазии, так теперь часть буржуазии переходит к пролетариату, именно – часть буржуа-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения.
Когда я дочитал произведение, моя зарубцевавшаяся было рана стала кровоточить. Вспомнил я тоже свою несчастную брошенную (одну выбрал из сотен, физически не могу вспомнить всех имен и лиц) и не смог с этим жить.
И отправился на розыски своей Катерины. Нашел я ее и пал к ее ногам, вымаливая прощение. И простила она меня, бросила мужа и 4-х детей. Муж ее решил с горя застрелиться, но стрелял очень плохо и промахнулся. Не умер, но вышиб себе мозг. Теперь дети навещают его в дурдоме, а после едут к Курскому вокзалу, выпрашивая по дороге монеты, садятся в электричку и едут в Ясную Поляну, на могилку Льва Николаевича. Благодарят его за счастье земное, за то, что разбудил нравственность, правду, духовность и всякую другую муть, за то, что заставил всех жить в согласии с его, толстовской, совестью.
И еще, такое скромное название произведения. Впрочем, Иисус тоже был с бородой.
9 июня 2013
LiveLib
Поделиться
sher2408
Оценил книгу
Роман-конфликт «Воскресение» рассказывает о возрождении, духовном переосмыслении собственной жизни богатого дворянина Нехлюдова. Он когда-то совершил нелицеприятный поступок и, через десятилетие, столкнувшись с последствиями (старая как мир история нравственного падения соблазненной женщины), неожиданно для себя пересмотрел собственные поступки, свое бессмысленное бытие.
Герой дает оценку себе и своей деятельности и судорожно порывается исправить не только себя, но и несправедливый окружающий мир. Князь Нехлюдов в процессе нравственных поисков поднимает вопросы государственного устройства (в том числе и земельной реформы), общественного порядка, судебной и социальной несправедливости, религии и морали.
Роман обращается к множеству животрепещущих проблем, рассматривает идейные противоречия, возникшие в период становления революционеров, греховность в целом. Герой «Воскресения» не просто живет в поисках истины и совершенства, он силится что-то изменить и яро клеймит несправедливость, пытаясь осмыслить происходящее в мире не только с позиций дворянства, но и через призму восприятия крестьян, революционеров и представителей разных сословий и занятий, осужденных за различные проступки.
Нехлюдов часто пристрастен, импульсивен, склонен совершать необдуманные поступки, лезть на рожон, рвать связи с привычным ему миром. Найдя свою истину — идет к ней напролом, бьется головой об стену, даже не пытаясь её обойти, или открыть дверь, которая совсем рядом.
Внутри князя кипит вулкан страстей, его грызет истовое желание воскресить себя, загладить грехи и снова стать чистым. В чём-то он по-детски наивен, в чём-то прогрессивен, а в чём-то перепуган и потерян.
Образ князя, как впрочем, и собирательные образы чиновнической и дворянской среды, в которой он вынужден вращаться, носят сатирический оттенок и показаны полностью, либо частично (с незначительной надеждой на очищение/оттаивание) заплесневевшими/ закосневшими в своем иллюзорно идеальном мирке. Иногда рассуждения героев пафосны, иногда оправдано скептичны.
Но всё же Нехлюдов терзается, растет и… воскресает? Скорее смиряется с обществом и его порядками, к которым он привязан с рождения.
Противоречие за противоречием, безнадега и безвыходность, несправедливость и неправедность – из поколения в поколение, цикл за циклом…
5 января 2017
LiveLib
Поделиться
serovad
Оценил книгу
Психология наказания за мнимое или совершенное преступление — вот о чем этот роман.
Это главная идея, перед которой основная сюжетная линия — наказание невиновной в убийстве проститутки — лишь второстепенна.
Не могу сказать, что роман меня зацепил. Не спорю, книга глубокая, сильная, но все-таки не зацепила.
Должен сказать — чувствуется, что Толстой писал ее с большими перерывами в три захода. Чем ближе к концу, тем меньше про Маслову и тем больше про политических заключенных и о моральной стороне уголовного наказания как такового с христианской точки зрения. Да, вторая, и тем более третья части гораздо глубже и с художественной, и с содержательной точек зрения, однако все сильнее складывается ощущение, что у автора, я извиняюсь за выражение, «крышняк сдёрнуло». Почитать Толстого — так это у нас поголовно все невиновные в тюрьмах сидели, и все исключительно жертвы судебных ошибок. Я не только верю, я хорошо знаю, что осужденных без вины всегда было много, что тогда, что теперь. Но выставлять их чуть ли не поголовно едва ли не святыми — это уже перебор.
С революционерами — та же тема.
Впрочем, как ни странно, время не расставило все по местам в этом вопросе. В самом деле, как смотреть на этот вопрос? Что революционеры — уголовники? Бесспорно, если сами же свои действия называли словом «террор», которое спустя больше века значения не изменило. Но если вспомнить что именно благодаря революции произошла трансформация общества и народ стал свободен, еще призадумаешься. Правы будут те, которые в ответ на это напомнят, что революция и пара-тройка десятилетий для страны были кровавыми. Ну так и те, кто скажут, опираясь на исторический опыт, что никогда власть имущие не отдавали эту самую власть добровольно в угоду народу, тоже будут не безосновательны.
Но я вернусь к Толстому. К концу книги он возомнил себя уже христианским проповедником, и выводит из Евангелия мысль о недопустимости осуждения как такового, и тогда, типа, сразу придет царство Божие. Хм, если оно действительно такое, то умирать становится особенно страшно. Поскольку то, что предлагает уважаемый Лев Николаевич, называется христианская анархия.
В отличие от других романов Толстого, «Воскресение» мне кажется наиболее беспросветным. Да, конечно, когда пишешь о тюрьме, об арестантах, о кривых судьях и чиновниках, трудно показать в книге что-то действительно стОящее, человечное. Но эта книга мне напоминает выступления многих радикальных популистов, которые кричат, что Россия давно пропита и проклята, что у руля находится одно одно мурло и быдло, а какова власть, таков и народ. Вот и по книге получается что-то вроде того — начал Лев Николаевич про убийство в доме терпимости, а закончил про проданную Россию. И что самое обидное, я там ни одного нормального человека не увидел, в этом романе.
13 декабря 2013
LiveLib
Поделиться
zhem4uzhinka
Оценил книгу
Ну что, открываю прием стеклотары, а также ссаных тапок, тухлых яиц, гнилых помидоров, и чем еще забрасывают людей за отрицательные оценки великого.
На самом деле практически до самого конца мне роман нравился.
Интересно было узнать, как была устроена судебная система в конце 19 века, как обращались с заключенными, что творилось в тюрьмах. Интересно наблюдать за нравственным перерождением Нехлюдова, его внутренними спорами, за тем, как он принимает то или иное решение.
Но. Во-первых, мне кажется, если автор хочет написать философский труд – стоит так и сделать, а не маскировать его под роман. Если же начал писать роман, было бы здорово и закончить его как роман – кульминация, развязка, все дела. За роман, наверное, возьмется больше читателей, но кто изначально не хотел читать философские размышления, только поначалу прикрытые сюжетом, тот, скорее всего, их и не воспримет.
Во-вторых, мне очень не хватало глубины, прорисовки героев. Странно, конечно, говорить такое о романе Л.Н. Толстого, казалось бы, уже где-где, а в русской классике этого добра должно быть с избытком. А вот нет – тот же Нехлюдов сначала из восторженного юноши превращается в развратного представителя тогдашней золотой молодежи, а потом обратно перевоплощается в нравственного человека, нуждающегося в постоянной работе над собой – и все это происходит по щелчку пальцев.
Раз – и плохой, раз – и снова хороший, потому что такой сценарий требуется, чтобы изложить мировоззрение Толстого. Что до Масловой, она к концу романа вообще становится никакой. Кукла, которая краснеет и хмурится. Очень чувствуется, что она к развязке стала уже отработанным материалом, ненужным автору.
В-третьих, проблемы, поднятые Толстым, показаны однобоко. Ок, крайне несправедливо, что осужденные по ошибке люди мучаются и умирают в тюрьмах и на каторге – с этим сложно спорить. Точно так же можно сочувствовать тем, кто сидит за свои убеждения, которые сами по себе никому не мешают, за веру и тому подобное. Сложно не посочувствовать молодому мальчику, который украл какую-то никому не нужную рухлядь, потому что не мог себя прокормить и соблазнился зеленым змием, наползающим со всех сторон. И глядя на таких людей, удобно рассуждать о всепрощении, о том, как одни люди могут мучить других и как это ужасно. Ну а что делать с настоящими преступниками, с теми, кто преступил главную заповедь «не убий» и намерен преступить ее еще не раз и не два? А они есть.
И когда думаешь о них, все эти «подставь другую щеку и прощай семь раз по семьдесят» как-то не убеждают.
Ну и в-четвертых, меня просто выморозил подход к материнству и детям. Вот эта история, что ненужных детей матери даже не убивают в порыве отчаяния и в приступе сумасшествия, а целенаправленно и планомерно не кормят ребенка, пока он с голоду не умрет. Все это время ребенок лежит в избе и орет благим матом, а только что родившей женщине абсолютно пофиг, больше того, она через год нового родит и сделает то же самое. Главное, что ребенка вовремя крестили, остальное – суета сует. И это не какая-то конкретная женщина с нарушениями психики, это тенденция, чуть ли не норма. Серьезно?! Да и та же замечательная добрая девушка Маслова, родив ребенка, кладет на него болт, потому что отец ребенка ее разлюбил. И это рассказано так, мимоходом, дело житейское. По-моему, если уж действительно подобная массовая проблема существовала, это от нее в первую очередь должны волосы дыбом вставать, а не от того, что у уголовников в камере плохо пахнет.
23 октября 2014
LiveLib
Поделиться
Премиум
(18 оценок)
Читать книгу: «Воскресение»
Лев Толстой
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
«Воскресение» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Льва Толстого, рейтинг книги — MyBook.
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
отзывов и рецензий на книгу
Оценил книгу
Помните знаменитую сцену из фильма «Матрица», где Морфеус предлагает Нео таблетки: синюю, чтобы все забыть или красную, чтобы все узнать.
– Ты здесь, потому что ты все время ощущал, что мир не в порядке, – говорит Морфеус. – Эта мысль, как заноза, в мозгу. Она сводит с ума. Правда?
Нео кивает.
– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? – спрашивает Морфеус.
– Матрица? – говорит Нео.
– Правильно. Ты ощущаешь матрицу везде. Целый мир, надвинутый на глаза, чтобы спрятать правду.
– Какую правду?
– Что ты просто раб, Нео. Как и все, ты с рождения – в цепях. В темнице разума. Невозможно объяснить, что такое матрица. Ты должен увидеть это сам.
А теперь представьте, что в кресле Морфеуса сидит Лев Николаевич Толстой, а напортив него – Нехлюдов. «Примешь синюю таблетку, и все останется, как прежде. Примешь красную таблетку – войдешь в страну чудес», – говорит Толстой. А точнее, – в страшный мир, в Россию, с которой сняли красивое платье, а под ним не оказалось кожи. Только голое кровоточащее тело и абсолютное страдание.
Мысль о «Матрице» пришла мне в голову, потому что перерождение главного героя в романе произошло уж слишком стремительно. За день до перелома он жил обычной жизнью праздного аристократа с деньжатами, любовницей и богатой невестой, как вдруг – оказался готов раздать все богатство и с котомкой отправиться в Сибирь, приносить себя в жертву. Русские писатели на такое превращение всегда тратили 500-600 страниц. А тут – одна секунда. Будто Нехлюдов и правда закатил красную таблетку, и пелена спала. Матрица российской жизни конца XIX века рассыпалась на пиксели.
Что мы живем неправильно, и социальная действительность наша устроена неправильно, Лев Толстой понял за десять лет до начала написания романа «Воскресение». Понял, что архитекторы этого мира, люди жадные, властолюбивые и порочные, пытаются аттестовать эту действительность как единственно возможную. И это лишь полбеды. Страшнее, что множество людей подобная ситуация устраивает, потому что легализует их жадность, властолюбие и пороки, признавая нормой. И все сосредоточено молчат, как в той сказке про голого короля. Толстому хотелось кричать, что король голый.
В 1882 году он написал «Исповедь», а в 1884 году – богословскую работу «В чем моя вера?» И еще тысячу страниц толкований Евангелия, критики догматического богословия и тому подобного.
Он разработал свое учение до мелочей.Но докричаться не удавалось.
Признаюсь, до меня – тоже. Я читал его богословские тексты. Головой понимал, что он пишет правильные вещи. Что Христос 2000 лет назад оставил людям заповеди: не противься злу, подставь другую щеку, просящему дай, возлюби врага. В них была великая логика. Но за все прошедшее время его заповеди никто не соблюдал. Вообще – ни разу! Может быть, только пара святых и блаженных. А весь «христианский мир» делал противоположное заповедям, прикрывая любое свое преступление именем Христа. Потому что все, что нас окружает, с точки зрения Толстого, – спокойствие, безопасность наша и семьи, наша собственность… все построено на законе, отвергнутом Христом, на законе: «зуб за зуб».
По Толстому, мы живем в матрице. Культура, история, воспитание и образование, все это служит прочными опорами матрицы. Мы действуем как людоеды, как откровенные преступники, но никто этого упорно не замечает. Потому что так принято. Принято иметь людей в рабстве и отбирать у них деньги, принято получать награды и уважение за то, что убиваешь людей.
Из старых социальных норм, из слов «так принято» сделаны решетки в темнице разума. Толстой выпускает Нехлюдова на свободу. И отправляет своего героя по России, с которой сорван покров. По России, увиденной отстраненным взглядом, ребенком, который еще не пошел на миллион компромиссов с совестью, инопланетянином, который не знает, как «принято» жить на этой планете.
Мы видим суд, нищую деревню, тучный город, кабинеты чиновников и гостиные аристократов, бесконечные камеры уголовников. Все показано глазами инопланетянина. И выглядит это настолько бесчеловечно, абсурдно и дико, что, кажется, эту планету уже не спасти.
Знаете, бывает, что просыпаешься с чувством, что сделал что-то гадкое. Хотя, ничего не сделал. Это чувство нужно назвать синдромом Толстого. После прочтения «Воскресения» у меня появился такой синдром. Впервые отчетливо. Например, был я на вечеринке, веселился, знакомился с новыми людьми.
Во время чтения роман мне не нравился. Мне казалось, он недостаточно занимательный, что Толстой, как все старые морализаторы, вдалбливает свои душеспасительные идеи, не заботясь, чтобы читателю было интересно. Но к концу романа я понял, что он работает. Да-да! «В чем моя вера?» не работает. А «Воскресение» работает. Я начал меняться. Сознание мое, наверное, все-таки осталось прежним. Я не готов еще раздать деньги бедным и пешком уйти в Сибирь. Но «толстовский синдром», спасибо, маэстро, я получил. И «толстовскую прививку» ко всем лже-святыням и лже-величиям. Ведь существующие социальные институты, посты и «кресла» далеко не священны. А социальная жизнь с ее сомнительными законами и условностями не есть подлинная, настоящая жизнь. Особенно когда она не отвечает самым простым нормам человеческой морали.
6 марта 2014
LiveLib
Поделиться
Shishkodryomov
Оценил книгу
Лев Толстой долго мучился и кривлялся. Наконец, его прорвало. Если кто-то не хочет или не может читать этот толстенький труд, то достаточно ознакомиться с последней главой. Нет, на 700 страницах много интересного и новаторского для конца 19 века, но в настоящий момент эта информация никакой ценности собой не несет. Последняя глава кратко подытоживает все то, что сумбурно и нервно автор пытался нарисовать в течении всего повествования. Основное — это помните о Хозяине, живите по правилам и помните о предназначении Божьем. Ну, и, естественно, только при таком раскладе нас ждет на земле царство божие. Опять же «царство». Я тоже верю в высшее предназначение человека, но при этом прекрасно понимаю, что это значимо исключительно для меня одного. Планетам, звездам, галактикам до лампочки — что я там о себе возомнил. Да, что там далеко ходить, зачастую это не особенно беспокоит даже близких людей.
Главный герой мечется, совершает необычайные для себя умственные прорывы, ибо всю жизнь шатался по кабакам и о жизни народа имел отдаленное представление. Образ его сразу же напомнил мне Гамлета, а причина для трясучки может быть абсолютно любая — не все ли равно. То, что высшие эшелоны власти и светское общество далеки от народа — было ясно всегда и в любые времена, если общество должным образом расслоено. Примером может послужить современная Россия. Что есть и было у Толстого, это нехилое ощущение себя в потоке времени. Он хорошо прочувствовал момент, необходимый для написания подобного произведения.
небольшая часть господствующего класса отрекается от старого общества и примыкает к революционному классу, к тому классу, которому принадлежит будущее. Вот почему, как прежде часть дворянства переходила к буржуазии, так теперь часть буржуазии переходит к пролетариату, именно – часть буржуа-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения.
Когда я дочитал произведение, моя зарубцевавшаяся было рана стала кровоточить. Вспомнил я тоже свою несчастную брошенную (одну выбрал из сотен, физически не могу вспомнить всех имен и лиц) и не смог с этим жить. И отправился на розыски своей Катерины. Нашел я ее и пал к ее ногам, вымаливая прощение.
И простила она меня, бросила мужа и 4-х детей. Муж ее решил с горя застрелиться, но стрелял очень плохо и промахнулся. Не умер, но вышиб себе мозг. Теперь дети навещают его в дурдоме, а после едут к Курскому вокзалу, выпрашивая по дороге монеты, садятся в электричку и едут в Ясную Поляну, на могилку Льва Николаевича. Благодарят его за счастье земное, за то, что разбудил нравственность, правду, духовность и всякую другую муть, за то, что заставил всех жить в согласии с его, толстовской, совестью.
И еще, такое скромное название произведения. Впрочем, Иисус тоже был с бородой.
9 июня 2013
LiveLib
Поделиться
Tin-tinka
Оценил книгу
Сюжет данной книги наверняка знаком многим, ведь историю соблазнения горничной Катюши Масловой знают даже те, кто этот роман читать и не планировал. Вот и я, приступая к ней, полагала, что здесь вряд ли меня что-то сможет удивить, раз общая канва – раскаяние и «воскрешение» князя Дмитрия Нехлюдова, его отъезд вслед за каторжанкой с намерением жениться был заранее известен.
Еще стоит учитывать практически общепринятое мнение, что под конец жизни граф Толстой «исписался», впал в скучное морализаторство и прочее-прочее, что заранее настраивало на скептический лад. Но, к счастью, произведение, во-первых, не ограничилось лишь историей Нехлюдова и Масловой, а во вторых, ничего однозначного, отталкивающе-наставительного я там не увидела. Для меня эта книга скорее о поиске пути, она полна вопросов, на которые читатель должен ответить сам, ведь даже на примере главного героя можно увидеть, что единого верного решения нет, есть лишь попытки разобраться и выбрать верный вектор.
Дмитрий Нехлюдов — такой же обычный человек, как многие, не идеальный герой без страха и упрека, но персонаж со слабостями, которые автор и не пытается спрятать. Многие читатели отмечают, что не поверили в его преображение, а мне кажется вполне естественным, что он переменился, столкнувшись с «дном жизни», увидев его вблизи, когда ситуация затронула его лично. При этом самое замечательное, что герой продолжает колебаться, даже выбрав себе путь, что он моментами полагает, что слишком трудна для него сия ноша, ему хочется забыться и вновь вернуться в ту простую, полную довольства жизнь светского человека.
И финальный поступок Нехлюдова, когда он решает отступиться от Масловой с волной облегчения, что стал вновь свободен — весьма человечен и понятен. Жаль, что нам остается только гадать, что же предпримет главный герой дальше, как распорядится тем просветлением, которое снизошло на него после чтения Евангелия. Надолго ли хватит его порыва, какие вообще шаги он может предпринять для изменения жизни несчастных. Мне кажется, что и в начале книги, и в конце встают одинаковые вопросы: что делать, как изменить окружающую действительность, вообще в силах ли один человек исправить мир или «вода камень точит», «делай, что должно» и прочие известные формулы придут на помощь?
Также достоинством этой книги является погружение читателя в ту атмосферу «изнанки жизни», которую не только не знают представители высшего общества, но и современные читатели нечасто встречают в литературе. Система судопроизводства ХIХ века, условия жизни в тюрьмах, разница содержания уголовных и политических преступников, перевозка ссыльных – все это весьма ярко и сострадательно описано Толстым.
Например, нельзя не обратить внимание, насколько бездоказательно выносились приговоры, словно судьба заключенного разыгрывалась в «орел-решка», сроки пребывания в заключении тоже во многом зависели от случайности (если верить Толстому, беспаспортных рабочих могли вместо обычной пересылки к себе на родину держать в тюрьме только от того, что в их родном городке тюрьма пришла в негодность, так что их срок вместо положенных дней мог растягиваться на месяцы).
Или же дети в тюрьме, начиная от младенцев и заканчивая десятилетними, которые вынуждены вместе с родителями делить все тягости заключения, вот тут тоже задаешься вопросом: а не гуманнее ли было разделить их, отправить пусть в казенный дом, но все же с маломальски приличными условиями, чем находиться в переполненных камерах пересыльных тюрем, когда не хватало места на нарах и заключённые укладывалась прямо на грязный пол, рядом с отходами. А с другой стороны, кто бы в то время стал думать об их удобстве в сиротских приютах, тут хотя бы с находишься со своими близкими.
Вообще Толстой поднимает вопросы не только о правомерности наказания, но и о том, есть ли вообще смысл пребывания в тюрьме. Ведь она не делает никого лучше, наоборот, люди совершенно теряют свой человеческий облик, превращаясь в существа, готовые пожрать себе подобных в прямом смысле этого слова. Не раз писателями поднималась тема смертных казней и тюремных заключений, но точка зрения Толстого звучит убедительно, ведь, действительно, тюрьма не исправляет, а те, кто судит, часто сами должны были бы оказаться на скамье подсудимых. Вообще, общество, покрывая одни грехи и смотря сквозь пальцы на преступления «элиты», наказывает самых незащищённых, тех, кого изначально довело до такого состояния, где преступление — меньшее из зол. Но вновь перед читателями скорее знаки вопроса, чем утверждения, Толстой озвучивает проблемы, которые и до сих пор не нашли однозначного решения.
Отдельно стоит упомянуть и революционеров, которых выводит на своих страницах писатель, наделяя их запоминающимися характерами, весьма типичными судьбами для того времени.
Пусть не так много уделено им внимания, но видно, что граф Толстой с симпатией и пониманием всматривается в их истории жизни и идеи, сочувствуя нелегкой судьбе (хотя есть и исключения, ведь среди них попадаются разные люди). И опять писатель ставит вопросы: как соединить любовь к людям, жалость ко всем, доброту и жестокую борьбу, готовность совершить убийство ради высшей цели. И разные персонажи по-разному отвечают на поднятые вопросы, читатель же вновь сам решает для себя эту философскую дилемму.
В общем, об этой книге можно говорить еще долго, например, обсуждать вопрос чувств Катюши, ее характер и поступки или отношение к ней политических заключенных. Уж не говоря про самого Нехлюдова, про его истинную мотивацию или про грехи молодости. Земельный вопрос, который пытается решить князь, тоже отдельная тема для обсуждения, «землю –крестьянам» это утопия или попытка перестать эксплуатировать и выжимать последнее из народа?
Так что рекомендую эту книгу любителям классики, как прекрасное произведение, где личное переплетается с социально значимым, особенно же интересна она будет любителям прошлых эпох, хотя некоторые вопросы и до сих пор остаются актуальными.
19 октября 2021
LiveLib
Поделиться
zhem4uzhinka
Оценил книгу
Ну что, открываю прием стеклотары, а также ссаных тапок, тухлых яиц, гнилых помидоров, и чем еще забрасывают людей за отрицательные оценки великого.
На самом деле практически до самого конца мне роман нравился. Интересно было узнать, как была устроена судебная система в конце 19 века, как обращались с заключенными, что творилось в тюрьмах. Интересно наблюдать за нравственным перерождением Нехлюдова, его внутренними спорами, за тем, как он принимает то или иное решение.
Но. Во-первых, мне кажется, если автор хочет написать философский труд – стоит так и сделать, а не маскировать его под роман. Если же начал писать роман, было бы здорово и закончить его как роман – кульминация, развязка, все дела. За роман, наверное, возьмется больше читателей, но кто изначально не хотел читать философские размышления, только поначалу прикрытые сюжетом, тот, скорее всего, их и не воспримет.
Во-вторых, мне очень не хватало глубины, прорисовки героев. Странно, конечно, говорить такое о романе Л.Н. Толстого, казалось бы, уже где-где, а в русской классике этого добра должно быть с избытком. А вот нет – тот же Нехлюдов сначала из восторженного юноши превращается в развратного представителя тогдашней золотой молодежи, а потом обратно перевоплощается в нравственного человека, нуждающегося в постоянной работе над собой – и все это происходит по щелчку пальцев. Раз – и плохой, раз – и снова хороший, потому что такой сценарий требуется, чтобы изложить мировоззрение Толстого. Что до Масловой, она к концу романа вообще становится никакой. Кукла, которая краснеет и хмурится. Очень чувствуется, что она к развязке стала уже отработанным материалом, ненужным автору.
В-третьих, проблемы, поднятые Толстым, показаны однобоко. Ок, крайне несправедливо, что осужденные по ошибке люди мучаются и умирают в тюрьмах и на каторге – с этим сложно спорить. Точно так же можно сочувствовать тем, кто сидит за свои убеждения, которые сами по себе никому не мешают, за веру и тому подобное.
Сложно не посочувствовать молодому мальчику, который украл какую-то никому не нужную рухлядь, потому что не мог себя прокормить и соблазнился зеленым змием, наползающим со всех сторон. И глядя на таких людей, удобно рассуждать о всепрощении, о том, как одни люди могут мучить других и как это ужасно. Ну а что делать с настоящими преступниками, с теми, кто преступил главную заповедь «не убий» и намерен преступить ее еще не раз и не два? А они есть. И когда думаешь о них, все эти «подставь другую щеку и прощай семь раз по семьдесят» как-то не убеждают.
Ну и в-четвертых, меня просто выморозил подход к материнству и детям. Вот эта история, что ненужных детей матери даже не убивают в порыве отчаяния и в приступе сумасшествия, а целенаправленно и планомерно не кормят ребенка, пока он с голоду не умрет. Все это время ребенок лежит в избе и орет благим матом, а только что родившей женщине абсолютно пофиг, больше того, она через год нового родит и сделает то же самое. Главное, что ребенка вовремя крестили, остальное – суета сует.
И это не какая-то конкретная женщина с нарушениями психики, это тенденция, чуть ли не норма. Серьезно?! Да и та же замечательная добрая девушка Маслова, родив ребенка, кладет на него болт, потому что отец ребенка ее разлюбил. И это рассказано так, мимоходом, дело житейское. По-моему, если уж действительно подобная массовая проблема существовала, это от нее в первую очередь должны волосы дыбом вставать, а не от того, что у уголовников в камере плохо пахнет.
23 октября 2014
LiveLib
Поделиться
Tarakosha
Оценил книгу
Если Л. Н. Толстой — морализатор, как считают многие, то в данном произведении он практически превзошел сам себя, вложив в него по максимуму все свои взгляды, чаяния, надежды и основные мысли и суждения, сформировавшиеся в его душе к закату жизни о религии, её роли и значении в судьбе каждого человека, понимании основных её постулатов, положении простого народа, вопроса землевладения, отношениях мужчины и женщины, общества и гражданина, любого, вне зависимости от его финансового положения, взаимодействия и состояния основных государственных институтов власти, в частности пенитенциарной системы, и прочая, и прочая.
..
При всем моем уважении и любви к автору, порой читать местами было дико скучно и аж неловко, но не в силу какой-то чрезвычайной интимности или неприличия сюжетного текста, а в результате усилий писателя, желающего убедить/закрепить пройденное в голове читающего о правоте собственных суждений, возможности существования однобокого взгляда, плохих и хороших по социальной принадлежности, внезапно вспыхнувшего озарения героя по поводу неправедной своей жизни в целом до отречения и женитьбы….Порой только глаза успеваешь округлять от неверия или рот закрывать от невероятной скуки.
Хотя начало романа, его первая треть вызывают неподдельный интерес к непростым судьбам героев. Название произведения (для знакомых со значением этого слова) априори предполагает нравственное перерождение героев, поэтому читателю, в данном случае мне, любящему эту тему в литературе, было вдвойне интригующе как писатель поведет своих персонажей по этому пути.
Но тут автор не стал долго ломать голову, так как для него , как мне показалось, главным тут было донести до публики свои идеи, раз, и самому для себя оформить то, что тревожило, о чем думалось, к чему пришел, в четко сформулированные идеи и мысли, два.
Помимо первой трети романа, где как раз происходит знакомство с главными героями, Катюшей Масловой и Дмитрием Нехлюдовым и обстоятельствами того, как они собственно докатились до жизни такой, есть и другие отдельные моменты, вызывающие интерес и заслуживающие внимания в силу их не проходящей актуальности. Например, в той-же ситуации столкновения простого человека с государственным законом и его представителями. Тут на память приходят сразу несколько поговорок:
Не подмажешь -не поедешь
Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло
На то и закон, чтобы его обойти
Законов много, толку мало
Наличие в большом количестве морализаторского наставительного тона, отсутствие должной проработки психологической составляющей персонажей, спорных суждений и черно-белого деления не позволили в должной мере насладиться романом и его историей. Соглашусь с большинством рецензентов, что это скорее философский трактат, заключенный в рамки романа, чем полноценное художественное произведение.
Увы, в этот раз мы не совпали с автором…
27 октября 2018
LiveLib
Поделиться
Анонимный читатель
Оценил книгу
Очень интересная книга о становлении личности, очищение любовью, лишениями, истинной. Очень и очень смелая книга для 1899года. За неё, если не ошибаюсь, Л.Н. Толстого отрекли от православной церкви.
11 февраля 2017
Поделиться
Lula Mak
Оценил книгу
Как и все произведения Толстого, «воскресенье » открывает глаза на многие вещи .Советую прочитать
27 августа 2015
Поделиться
osy…@ukr.net
Оценил книгу
эту книгу стоит включить в программу для подготовки прокуроров и судей, адвокатов и юристов!
5 мая 2015
Поделиться
Анонимный читатель
Оценил книгу
Хорошая книга!
21 марта 2015
Поделиться
Анонимный читатель
Оценил книгу
Книга хорошая, но думаю , для людей, старше среднего возраста.
13 апреля 2022
Поделиться
Бесплатно
(836 оценок)
Читать книгу: «Воскресение»
Лев Толстой
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
книг Льва Николаевича Толстого и полные рецензии на книги
Краткое Евангелие: Жизнь Иисуса
Лев Толстой, пер. с русского Дастина Кондрена, Harper Perennial, торговая газета за 10,99 долл. США (224 стр.) ISBN 978-0-06-199345-9
Толстовская версия жизни Иисуса Христа без излишеств и только фактов. его учение представляет собой удобочитаемый отчет из четырех Евангелий, с которых начинается Новый Завет, но в нем мало стилистических следов Толстого, знакомого большинству.
..
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Смерть Ивана Ильича и исповедь
Лев Толстой, пер. с русского Питера Карсона. Norton/Liveright, $23,95 (192 пенса) ISBN 978-0-87140-426-8
Это замечательное современное издание «Смерти Ивана Ильича» Толстого появляется рядом с автобиографической «Исповедью» в новом переводе Питера Карсона — возможно, даже больше. замечательный тем, что был завершен как Карсон, знаменитый редактор и…
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Android Каренина
Лев Толстой и Бен Х. Уинтерс, Quirk, бумага за 12,95 долл. США (538 пенсов) ISBN 9781594744600
Следующая часть широко разрекламированной серии научно-фантастических и классических коллажей Quirk. альтернативная реальность, где чудо-металл, гронциум, подпитывает развитие процветающего робота…
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Божественное и человеческое: и другие рассказы Льва Толстого
Лев Николаевич Толстой, автор, Петр Секирин, переводчик Zondervan $19,99 (214p) ISBN 978-0-310-22367-2
Эти 16 отрывков из последнего эклектичного сборника сказок Толстого под названием «Рассказы для воскресного чтения» представляют собой поворот русского писателя от тревожных человеческих условий в «Анне Карениной» к растущей озабоченность моральными проблемами.
…
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Божественное и человеческое: другие истории
Лев Николаевич Толстой, автор, Гордон Спенс, введение Northwestern University Press $16,95 (114p) ISBN 978-0-8101-1762-4
Эти 16 выдержек из последнего эклектичного сборника сказок Толстого под названием «Рассказы для воскресного чтения» представляют собой поворот русского писателя от тревожных человеческих условий в «Анне Карениной» к растущей озабоченности моральные проблемы….
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Смерть Ивана Ильича
Лев Николаевич Толстой, Автор, Оливер Форд Дэвис, Читает , читает Оливер Форд Дэвис. Аудиокниги Naxos $ 22,98 (0p) ISBN 978-962-634-851-2
Прекрасным низким тоном прекрасного рассказчика Оливер Фокс Дэвис проводит нас по этапам мини-шедевра Толстого. Мастерство Дэвиса в интонации даже внутри слов усиливает социальную сатиру ранней части и сдвигает…
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
Война и мир
Лев Николаевич Толстой, автор, Энтони Бриггс, переводчик, Орландо Файджес, послесловие Viking Books $ 40 (1412p) ISBN 978-0-670-03469-7
Британский ученый Бриггс представляет свой ясный новый перевод шедевра Толстого — первый почти за 40 лет — перед немного взволнованной аудиторией, новичками, которые, отказываясь от количества времени, необходимого для этого массивного, но поразительно запутанного.
..
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОТЗЫВ
Лев и щенок и другие рассказы для
Лев Николаевич Толстой, автор, Джеймс Риордан, переводчик, Клаус Зиверт, иллюстратор Генри Холт и компания $15,95 (289р) ISBN 978-0-8050-0735-0
Взято из «Азбуки» Толстого, это рассказы, которые он сочинил для деревенских детей, пришедших в «школу» в его саду, те самые дети, которые скоро станут достаточно взрослыми, чтобы работать на фабриках по 12 часов семь дней в неделю. В…
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОТЗЫВ
PHILIPOK
Лев Николаевич Толстой, автор, Энн Кей Бенедьюс, пересказал Геннадий Спирин, иллюстратор , пересказал Энн Кей Бенедьюс, илл. Геннадий Спирин. Тупик 6,9 $9 (32 стр.) ISBN 978-0-698-11966-6
С обложкой PW Названный «полным экспрессии и жизни», этот пересказ о мальчике, который мечтает пойти в школу со своим старшим братом и ускользает от бабушки, чтобы выиграть место в классе, «плавный и ясный». Возраст 3-8 лет. (Se
ПРОЧИТАТЬ ПОЛНЫЙ ОБЗОР
«Воскресение» Льва Толстого – мрачные басни
Уф… Я закончила.
Не поймите меня неправильно, я действительно весьма решительна, когда дело доходит до моей любви к русскому языку. классика, но этот занял у меня некоторое время.
Все знакомы с Война и мир , и многие слышали о Анне Карениной. Воскресение , третье, последнее и наименее известное из более длинных художественных произведений Толстого.
568 страниц, месяц, и я это сделал. Стоило ли это, как вы спрашиваете, затраченных усилий?
Да и нет.
Воскрешение имеет замечательную предпосылку. Нехлюдов, дворянин, только что переживший свой расцвет, призван в состав присяжных по делу о предполагаемой убийце/проститутке, в которой он узнает свою брошенную первую любовь, когда-то очаровательную Катюшу.
Так начинается зеркальное путешествие двух людей по пути нравственного самопознания, в котором Нехлюдов сталкивается не только с содеянными им обидами и их тяжелыми последствиями, но и с ценой своих сословных привилегий на характере общества.
«Не снимая пенсне, он смотрел на Маслову, а в его душе происходил сложный, болезненный процесс».
стр. 57
Это книга о множестве разных видов любви, разврата, божественности и искупления. Он охватывает все общество, от барона до нищего, и рисует душераздирающую картину разрыва между 19гостиные века и жизнь народных масс, живших и умиравших под пятой российской системы правосудия.
Это красивая, амбициозная книга-эпопея. Толстой умел писать, черт возьми, и к тому времени, когда он написал « Воскресение» , можно утверждать, что он был на пике своих литературных способностей.
Жаль, что я не смог насладиться ею так, как наслаждался Войной и миром. Возможно, Воскрешение просто слишком идеалистично, может быть, я циник, а может быть (хотя я в это не верю) это просто не так хорошо, но как бы мне ни нравилась идея этого романа, поддержите большинство его, хотя и религиозных, идеалов, и хотел любить его, я не мог проявить того же уровня эмпатии, который я испытывал к персонажам самого длинного произведения Толстого.
«Неужели я когда-то был таким?» — думал Нехлюдов, продолжая свой путь к адвокату. «Возможно, не совсем так, но я хотел им быть и считал, что должен прожить жизнь именно так».
стр. 310
Я ошибаюсь. Я знаю это. То, что я не восхищаюсь этой книгой, — это моя собственная ошибка. Я читаю слишком много мусора, и иногда это притупляет мою способность ценить настоящее искусство. Несмотря на то, что завершить Resurrection было нелегко, я рад, что сделал это. Я вышел не в состоянии восторга, но, по крайней мере, с пробужденным сознанием от оцепенения, которое грозит напасть всякий раз, когда я слишком долго не читал чего-нибудь серьезного.
Самое удивительное в этой книге то, как много она еще может сказать. Социальная несправедливость, сексизм и жестокость тех, в чьих руках находится власть, остаются важными темами для обсуждения. Хотя этот роман, возможно, устарел из-за своей плотности, он остается чрезвычайно актуальным.