Опискин Фома Фомич — Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества
Приживальщик в доме Крахоткиных, а затем тиран в доме Ростаневых. О прошлом этого героя рассказчик Сергей Александрович пишет кратко: «Явился Фома Фомич к генералу Крахоткину как приживальщик из хлеба — ни более, ни менее. Откуда он взялся — покрыто мраком неизвестности. Я, впрочем, нарочно делал справки и кое-что узнал о прежних обстоятельствах этого достопримечательного человека. Говорили, во-первых, что он когда-то и где-то служил, где-то пострадал и уж, разумеется, «за правду». Говорили еще, что когда-то он занимался в Москве литературою. Мудреного нет; грязное же невежество Фомы Фомича, конечно, не могло служить помехою его литературной карьере. Но достоверно известно только то, что ему ничего не удалось и что, наконец, он принужден был поступить к генералу в качестве чтеца и мученика. Не было унижения, которого бы он не перенес из-за куска генеральского хлеба.
Он читал вслух душеспасительные книги, толковал с красноречивыми слезами о разных христианских добродетелях; рассказывал свою жизнь и подвиги; ходил к обедне и даже к заутрене, отчасти предсказывал будущее; особенно хорошо умел толковать сны и мастерски осуждал ближнего. Генерал догадывался о том, что происходит в задних комнатах, и еще беспощаднее тиранил своего приживальщика. Но мученичество Фомы доставляло ему еще большее уважение в глазах генеральши и всех ее домочадцев…»И чуть далее дан подробнейший психологический портрет Фомы уже в роли тирана, особенно интересный тем, что в формировании натуры Опискина большую роль, оказывается, играла его бесплодная тяга к литературе, графомания: «Представьте же себе человечка, самого ничтожного, самого малодушного, выкидыша из общества, никому не нужного, совершенно бесполезного, совершенно гаденького, но необъятно самолюбивого и вдобавок не одаренного решительно ничем, чем бы мог он хоть сколько-нибудь оправдать свое болезненно раздраженное самолюбие. Предупреждаю заранее: Фома Фомич есть олицетворение самолюбия самого безграничного, но вместе с тем самолюбия особенного, именно: случающегося при самом полном ничтожестве, и, как обыкновенно бывает в таком случае, самолюбия оскорбленного, подавленного тяжкими прежними неудачами, загноившегося давно-давно и с тех пор выдавливающего из себя зависть и яд при каждой встрече, при каждой чужой удаче. Нечего и говорить, что всё это приправлено самою безобразною обидчивостью, самою сумасшедшею мнительностью. <…> Он был когда-то литератором и был огорчен и не признан; а литература способна загубить и не одного Фому Фомича — разумеется, непризнанная. Не знаю, но надо полагать, что Фоме Фомичу не удалось еще и прежде литературы; может быть, и на других карьерах он получал одни только щелчки вместо жалования или что-нибудь еще того хуже. Это мне, впрочем, неизвестно; но я впоследствии справлялся и наверно знаю, что Фома действительно сотворил когда-то в Москве романчик, весьма похожий на те, которые стряпались там в тридцатых годах ежегодно десятками, вроде различных «Освобождений Москвы», «Атаманов Бурь», «Сыновей любви, или русских в 1104-м году» и проч. и проч., романов, доставлявших в свое время приятную пищу для остроумия барона Брамбеуса. Это было, конечно, давно; но змея литературного самолюбия жалит иногда глубоко и неизлечимо, особенно людей ничтожных и глуповатых. Фома Фомич был огорчен с первого литературного шага и тогда же окончательно примкнул к той огромной фаланге огорченных, из которой выходят потом все юродивые, все скитальцы и странники. С того же времени, я думаю, и развилась в нем эта уродливая хвастливость, эта жажда похвал и отличий, поклонений и удивлений. Он и в шутах составил себе кучку благоговевших перед ним идиотов. Только чтоб где-нибудь, как-нибудь первенствовать, прорицать, поковеркаться и похвастаться — вот была главная потребность его! Его не хвалили — так он сам себя начал хвалить. <…> Я знаю, он серьезно уверил дядю, что ему, Фоме, предстоит величайший подвиг, подвиг, для которого он и на свет призван и к совершению которого понуждает его какой-то человек с крыльями, являющийся ему по ночам, или что-то вроде того. Именно: написать одно глубокомысленнейшее сочинение в душеспасительном роде, от которого произойдет всеобщее землетрясение и затрещит вся Россия. И когда уже затрещит вся Россия, то он, Фома, пренебрегая славой, пойдет в монастырь и будет молиться день и ночь в киевских пещерах о счастии отечества. <…> Теперь представьте же себе, что может сделаться из Фомы, во всю жизнь угнетенного и забитого и даже, может быть, и в самом деле битого, из Фомы, втайне сластолюбивого и самолюбивого, из Фомы — огорченного литератора, из Фомы — шута из насущного хлеба, из Фомы в душе деспота, несмотря на всё предыдущее ничтожество и бессилие, из Фомы-хвастуна, а при удаче нахала, из этого Фомы, вдруг попавшего в честь и в славу, возлелеянного и захваленного благодаря идиотке-покровительнице и обольщенному, на всё согласному покровителю, в дом которого он попал наконец после долгих странствований? О характере дяди я, конечно, обязан объяснить подробнее: без этого непонятен и успех Фомы Фомича. Но покамест скажу, что с Фомой именно сбылась пословица: посади за стол, он и ноги на стол. Наверстал-таки он свое прошедшее! Низкая душа, выйдя из-под гнета, сама гнетет. Фому угнетали — и он тотчас же ощутил потребность сам угнетать; над ним ломались — и он сам стал над другими ломаться. Он был шутом и тотчас же ощутил потребность завести и своих шутов. Хвастался он до нелепости, ломался до невозможности, требовал птичьего молока, тиранствовал без меры, и дошло до того, что добрые люди, еще не быв свидетелями всех этих проделок, а слушая только россказни, считали всё это за чудо, за наваждение, крестились и отплевывались…»
Опискин, по существу, — главный герой всей повести, но глава 7‑я 1‑й части еще и именная — «Фома Фомич». Именно здесь дан краткий, но колоритный портрет этого типа, которого рассказчик, наконец, увидел: «Гаврила справедливо назвал его плюгавеньким человечком. Фома был мал ростом, белобрысый и с проседью, с горбатым носом и с мелкими морщинками по всему лицу. На подбородке его была большая бородавка. Лет ему было под пятьдесят. Он вошел тихо, мерными шагами, опустив глаза вниз. Но самая нахальная самоуверенность изображалась в его лице и во всей его педантской фигурке. К удивлению моему, он явился в шлафроке, правда, иностранного покроя, но все-таки шлафроке и, вдобавок, в туфлях. Воротничок его рубашки, не подвязанный галстухом, был отложен à l’enfant [фр. по-детски]; это придавало Фоме Фомичу чрезвычайно глупый вид…»
Фома в повести препятствует женитьбе Егора Ильича Ростанева на гувернантке Настеньке Ежевикиной, всячески унижает-терроризирует и самого полковника Ростанева, и гостей его, не говоря уже о слугах, но в итоге до самой смерти живет окруженный всеобщим вниманием, заботой и поклонением как благодетель и великий человек. Психоз этот не закончился даже после смерти Опискина, и в эпилоге сообщается: «Фома Фомич лежит теперь в могиле, подле генеральши; над ним стоит драгоценный памятник из белого мрамора, весь испещренный плачевными цитатами и хвалебными надписями. Иногда Егор Ильич и Настенька благоговейно заходят, с прогулки, в церковную ограду поклониться Фоме. Они и теперь не могут говорить о нем без особого чувства; припоминают каждое его слово, что он ел, что любил. Вещи его сберегаются как драгоценность…»
Имя и фамилия героя явно намекают на его неудачную связь с литературой — граФОМАн ОПИСКИН. В образе Фомы и его творчестве спародированы «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя и отчасти его личность периода последних лет жизни.
Образ Фомы Опискина у Достоевского
Достоевский гордился тем, что в «Селе Степанчикове» вывел «два огромных типических характера». Это – Фома Фомич Опискин и «дядя» – полковник Ростанев. Русский Тартюф – Опискин где-то служил, пострадал за правду, занимался литературой, толковал с красноречивыми слезами о разных христианских добродетелях, ходил к обедне и даже к заутрене, отчасти предсказывал будущее и мастерски осуждал ближнего. «Представьте себе, – говорит рассказчик, – человечка самого ничтожного, самого малодушного, выкидыша из общества, никому ненужного, совершенно бесполезного, совершенно гаденького, но необъятно самолюбивого и вдобавок не одаренного решительно ничем, чем бы он мог сколько-нибудь оправдать свое болезненно-раздраженное самолюбие. Предупреждаю заранее: Фома Фомич есть олицетворение самолюбия самого безграничного, но… самолюбия оскорбленного, подавленного прежними неудачами, загноившегося давно-давно и с тех пор выдавливающего из себя зависть и яд при каждой встрече, при каждой чужой удаче».
Достоевский. Село Степанчиково и его обитатели. Экранизация, 1989. В роли Опискина — Лев Дуров
Ю. Тынянов в своей работе «Достоевский и Гоголь» убедительно показал пародийность этой фигуры. Весь до-каторжный период творчества Достоевского прошел под знаком Гоголя. Он ученически подражал ему и боролся с ним. В споре Гоголя с Белинским принимал живое участье, и образ автора «Переписки с друзьями» преследовал его и на каторге. В «Селе Степанчикове» писатель подводит итог своему «гоголевскому периоду» и беспощадно расправляется с тем, что был «властителем дум» его молодости. Фома Фомич – карикатура на Гоголя. Он тоже литератор, проповедник, учитель нравственности. Под его влиянием в эпилоге романа Настенька начинает читать жития святых и с сокрушением говорит, что «обыкновенных добрых дел еще мало, что надо бы раздать все нищим и быть счастливым в бедности». У своих московских друзей Гоголь везде находил тихое помещение, прислугу, стол с любимыми кушаньями. В доме Ростанева «полный комфорт окружает великого человека». Все ходят на цыпочках и шепчут: «Сочинение пишет!» Фома развивает программу двух статей из гоголевской «Переписки с друзьями»: «Русский помещик» и «Занимающему видное место». Его рассуждения о литературе пародирую статью Гоголя: «Предмет для лирического поэта». Он проповедует спасительность страданий, прямо ссылаясь на Гоголя: «Про себя же скажу, что несчастье есть, может быть, мать добродетели. Это сказал, кажется, Гоголь, писатель легкомысленный, но у которого бывают иногда
Все приемы гоголевского проповеднического стиля комически преувеличены. В «Завещании» Гоголь писал: «Завещаю не ставить надо мной никакого памятника». Фома восклицает: «Не ставьте мне монумента! Не ставьте мне его! Не надо мне монументов! В сердцах своих воздвигните мне монумент, а более ничего не надо!»
Гоголь думал своею проповедью спасти Россию, мечтал об аскетическом подвиге, о монашеской келье. Фоме Фомичу тоже предстоит подвиг: «написать одно глубокомысленнейшее сочинение в душеспасительном роде, от которого произойдет всеобщее землетрясение и затрещит вся Россия. А когда уже затрещит вся Россия, то он, Фома, пренебрегая славою, пойдет в монастырь и будет молиться день и ночь в киевских пещерах о счастии отечества».
В «Переписке с друзьями» возвышенный пафос сочетался с самыми низменными выражениями: встречались, например, подобные фразы: «Только в глупой светской башке могла образоваться такая глупая мысль». Проповедь Фомы в том же смешанном стиле: он заявляет: «Только в глупой светской башке могла зародиться потребность таких бессмысленных приличий».
Фома Опискин, действительно, «огромный типический характер». Бессмертная фигура русского Тартюфа навсегда вошла в нашу литературу, но тяжело думать, что для создания ее, автор решился так несправедливо унизить своего учителя Гоголя. Издеваясь над его человеческими слабостями и погрешностями стиля, он не оценил громадного духовного и общественного значения «Переписки с друзьями». Между тем, Достоевский был обязан Гоголю не только техникой своего словесного искусства, но и основанием религиозного мировоззрения. Мысли Гоголя о роли христианского искусства, об устроении общества на почве церковной соборности и о преображении мира путем внутреннего просветления человека были целиком усвоены Достоевским.
Фома Фомич Опискин. 100 великих литературных героев [с иллюстрациями]
Фома Фомич Опискин
В марте 1870 г. Федор Михайлович Достоевский написал своему многолетнему другу, великому русскому поэту Аполлону Николаевичу Майкову: «Главный вопрос… тот самый, которым я мучился сознательно и бессознательно всю мою жизнь – существование Божие».[261]
Великий богоискатель, он всю жизнь шел к Богу, но в конце жизни пришел к дьяволу (см. «Братья Карамазовы»), даже не подозревая, что Бог всегда был с ним и еще больше – беседовал и спорил со Своим писателем устами его литературных героев, более того, именно Он, согласно главному предназначению художественной литературы обличать зло, выволакивая его из глубин на всеобщее обозрение, целенаправленно вел своего избранника к сатанинскому искусу, чтобы посредством его неизмеримо ярко, всесторонне и понятно явить нам, живущим, личину падшего ангела. Потому мы и можем утверждать, что Достоевский – первый среди равных, самый великий писатель в истории человечества, независимо от чьих-либо вкусов, потребностей или мнений. Творчество Федора Михайловича есть высшая школы души и учебник ее взращивания для изощряющегося разума.
По причине последнего можно утверждать, что Достоевский – интеллигентский писатель, сотворивший грандиозный полигон для пустопорожних упражнений в абстрактных умствованиях любителей красиво порассуждать ни о чем, а более о том, чего не знают и не понимают. Но это не трагедия творца – он сотворил то, что должен был сотворить, – это трагедия человеческого общества, наша общая трагедия духовной и интеллектуальной пустоты там, где космическая наполненность Духом и Высшим разумом не имеет пределов.
Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября по новому стилю) 1821 г. в Москве, в семье лекаря Мариинской больницы для бедных (Божедомка), бывшего военврача Михаила Андреевича Достоевского (1787 или 1789–1839) и купеческой дочери Марии Федоровны Нечаевой (1800–1837). Он стал вторым ребенком. У Достоевских было семеро детей: старший брат Федора – Михаил (1820–1864) сыграл выдающуюся роль в судьбе писателя; младше были еще три сестры и два брата.
В 1828 г. Михаил Андреевич заслужил потомственное дворянство, Достоевские купили сельцо Даровое и деревушку Черемошны с крепостными крестьянами.
В конце февраля 1837 г. умерла Мария Федоровна, а уже в мае отец отвез старших сыновей в Петербург – поступать в Инженерное училище. Михаил не прошел медицинскую комиссию и перебрался в Ревель, где с успехом стал инженерным юнкером, а Федора приняли в училище, где он и проучился шесть лет.
В 1839 г. скоропостижно скончался Михаил Андреевич Достоевский. В результате нескольких проверок было документально подтверждено, что умер он естественной смертью, а история о том, будто помещик был убит собственными крепостными крестьянами, которую ныне с аппетитом толкуют любители жаренького, всего лишь пустые слухи. Федор Михайлович перенес смерть отца очень тяжело, в дни похорон с ним случился первый приступ эпилепсии, которая впоследствии преследовала его всю жизнь.
В годы учебы и Михаил, и Федор увлеклись сочинительством, причем приоритет в этом первоначально принадлежал Михаилу. Но впоследствии старший брат так и остался литератором-любителем.
В 1841 г. Федор Михайлович окончил Инженерное училище и стал полевым инженер-прапорщиком. В самом начале службы, будучи человеком азартным, он втянулся в игру в карты и бильярд.
Служил Достоевский недолго и в конце 1844 г. добился отставки. Первоначально Федор Михайлович только хотел избавиться от серой чиновничьей службы, но, по его собственным словам, одним январским вечером 1845 г. он подошел к Неве, и ему случилось видение: «Я как будто что-то понял в эту минуту, до сих пор только шевелившееся во мне, но еще не осмысленное; как будто прозрел во что-то новое, совершенно в новый мир, мне незнакомый… Я полагаю, что с той именно минуты началось мое существование…»[262] Достоевский стал писателем – великим писателем: как он признавался впоследствии, герои его романов и повестей начали являться ему во сне и наяву, сами решали свои судьбы и даже разговаривали его устами на разные голоса.
Уже в ноябре 1844 г. Федор Михайлович вчерне закончил свое первое произведение – повесть «Бедные люди». Правда, потом Достоевский несколько раз ее переписывал, и только в мае следующего года рукопись попала к Н.А. Некрасову, который передал ее В.Г. Белинскому. Два великих вершителя судеб русской литературы в 1840-х гг. открыто объявили Федора Михайловича истинным продолжателем дела ушедшего с головой в религию Н.В. Гоголя. Это означало, что Федора Михайловича признали вторым по значению писателем России в целом и лучшим среди молодых.
Последовавшие далее повести «Двойник» (1845), «Хозяйка» (1846), «Неточка Незванова» (1847) такого успеха не имели, но это не помешало завистникам Достоевского, прежде всего И.С. Тургеневу, начать травлю на стеснительного молодого человека. Его прозвали «литературным кумирчиком», сочиняли о нем гадкие эпиграммы, объявили Федора Михайловича «прыщом на носу русской литературы». Самое печальное, что в травле неожиданно принял участие Н.А. Некрасов, считавший все это забавной шуткой. Достоевский бесился от бессилия.
В такой обстановке весной 1846 г. он познакомился с Михаилом Васильевичем Буташевич-Петрашевским (1819–1867), считавшимся в Петербурге кем-то вроде городского сумасшедшего. Он ходил по Петербургу в странных мрачных одеждах, однажды даже явился на публику переодетым в женщину (имея при этом густую черную бороду) и ошарашивал горожан многими экстравагантными выходками. Одновременно Петрашевский слыл человеком высокообразованным и весьма умным.
По пятницам дома у Петрашевского собирались молодые люди, преимущественно начинающие литераторы. Обсуждали социалистические идеи, а когда по Европе прокатилась волна революций 1848 г., особенно популярной стала тема учреждения в России республики. Будучи переводчиком Департамента внутренних сношений, Петрашевский нередко участвовал в процессах по делам иностранцев и в составлении описи их имущества, в частности библиотек. Он не стеснялся воровать интересовавшие его книги, отчего собрал у себя большую коллекцию запрещенных цензурой изданий, что особенно привлекало к нему молодежь. Достоевский, со временем ставший регулярным участником «пятниц», всерьез Петрашевского не воспринимал, но если верить воспоминаниям А.Н. Майкова, мечтал создать собственную тайную организацию, с помощью которой свергнуть династию Романовых и встать во главе России. Безусловно, это наивный юношеский максимализм, но III Отделение к шуткам не было расположено.
Николай I был очень обеспокоен восстанием декабристов 1825 г., поэтому, когда в 1848–1849 гг. по Западной Европе прокатилась волна революций (российская армия особо содействовала Австрии в подавлении Венгерской революции), император дал указание хорошенько припугнуть молодую российскую интеллигенцию, к тому времени уже известную своей бесконечной напыщенной болтовней о необходимости преобразования политического и социального устройства России. Выбор пал на компанию, собиравшуюся у Петрашевского. В советское время было сочинено множество книг о революционной деятельности петрашевцев. На самом деле ничего серьезного они собой не представляли, тем более никто не считал их опасными. Тем омерзительнее оказалась та суета, которую развила вокруг петрашевцев зажравшаяся российская бюрократия, та самая, которая через несколько лет по жадности, лености и бездарности своей потерпела поражение в Крымской войне (1853–1856), безнаказанно погубив при этом около 150 тысяч русских людей и почти 100 тысяч покалечив.
Федор Михайлович Достоевский, как петрашевец, был арестован 23 апреля 1849 г. Его обвинили в «преступном вольнодумстве» и 16 ноября 1849 г. приговорили к расстрелу. Конечно, никто никого расстреливать не собирался, но приговоренные-то об этом не знали! 22 декабря 1849 г. в 7 утра их повезли на казнь, устроили фарс с подготовкой к расстрелу, а затем зачитали помилование. Впоследствии Достоевский назвал часы перед казнью временем переворота его жизни к духовному очищению. В вечер после отмены казни он написал брату Михаилу: «Я перерожусь к лучшему…»
Расстрел был заменен каторгой с последующей ссылкой. Каторгу Федор Михайлович отбывал в Омском остроге с 23 января 1850 г. до февраля 1854 г. Об этом времени он рассказал в «Записках из Мертвого дома» (1860).
Сразу после окончания срока каторги Достоевский отбыл в ссылку рядовым солдатом в Семипалатинск. Был он уже почти седой, с одышкой, навечно болен ногами. Но при всем при том положение Федора Михайловича резко изменилось. Хлопотами петербургских друзей начальство стало оказывать ему значительные поблажки.
В это время писатель познакомился с таможенным чиновником Александром Ивановичем Исаевым и без взаимности влюбился в его жену Марию Дмитриевну. К сожалению, чета Исаевых была больна чахоткой. В августе 1855 г. Исаев умер. Федор Михайлович посватался к вдове.
Тем временем в Петербурге о Достоевском взялся хлопотать старший брат его школьного товарища, герой Севастополя и генерал-адъютант Александра II Эдуард Иванович Тотлебен (1818–1884). 1 октября 1856 г. ссыльному вернули чин прапорщика.
А в феврале 1857 г. состоялась свадьба Федора Михайловича и Марии Дмитриевны Исаевой. Писатель усыновил ее маленького сына, которого впоследствии содержал всю жизнь. Через полгода всех петрашевцев восстановили в правах и вернули им дворянские звания.
В марте 1959 г. Достоевский по его прошению вышел в отставку и получил возможность вернуться в Петербург.
Однако Федор Михайлович хотел вернуться в общество прежде всего писателем и много работал еще в Семипалатинске. Там им была создана мудрейшая повесть «Дядюшкин сон», но знамением возвращения к жизни писателя Достоевского сам Федор Михайлович полагал повесть «Село Степанчиково и его обитатели».
Прежде чем перейти к разговору о героях Достоевского, сделаем существенное предуведомление. О творчестве русского гения написано очень много трудов и исследований, суждения свои высказали самые выдающиеся мыслители нашего народа и зарубежные интеллектуалы. Но в этом ряду особо выделяются двое исследователей.
Михаил Михайлович Бахтин (1895–1973) – выдающийся советский русский теоретик литературы, философ, филолог, историк культуры. В книге «Проблемы творчества Достоевского» 1929 г. Бахтин создал учение о «полифонизме» текста, то есть о таком типе повествования, когда слова героев звучат как будто из разных независимых источников – подобным образом игра разных инструментов в ансамбле образует полифонию. Из такого видения произведений Достоевского Бахтин вывел философское учение о культуре как диалоге, которое легло в основу современной культурологии.
Юрий Иванович Селезнев (1939–1984) – выдающийся советский русский литературный критик, публицист и общественный деятель, которого ныне признают «одним из духовных вождей русского национального возрождения» в последние десятилетия коммунистического режима. Им написана лучшая популярная биография великого писателя – «Достоевский».
Будучи согласным с далеко не всеми выводами этих мудрейших авторов, я полагаю необходимым в ряде случаев широко использовать их труды в статьях о героях произведений Федора Михайловича.
Так, в частности, очень существенно для нас замечание М.М. Бахтина «Вся жизнь в Степанчикове сосредоточена вокруг Фомы Фомича Опискина, бывшего приживальщика-шута, ставшего в усадьбе полковника Ростанева неограниченным деспотом, то есть вокруг карнавального короля. Поэтому и вся жизнь в селе Степанчикове приобретает ярко выраженный карнавальный характер. Это жизнь, вышедшая из своей нормальной колеи, почти “мир наизнанку”».[263]
Более того, это произведение не просто карнавал чудовищных масок – это фарс, черная клоунада, откровенное издевательство над здравым смыслом, над бессильной покорностью человеческого добра и порядочности перед хамством и напористым бессмыслием уверенного в себе невежества. Отчего же именно это произведение Достоевский рассматривал этапным на пути своего возвращения в русскую литературу? Ответом на этот вопрос должно стать осмысление прототипа образа Фомы Опискина.
Ю.И. Селезнев попытался смягчить точку зрения официального литературоведения по этому вопросу в таких словах: «Достоевский действительно дал своему Фоме Фомичу немало слов и жестов любимого писателя, сказанных в ту грустную для Гоголя пору, когда возомнилось ему, будто ему дано не только учить, но и поучать и народ, и общество, и правительство, – и тогда среди мудрых слов его, откровений и пророчеств появились и недостойные гения поучения и рекомендации. Но и разве только какой-нибудь другой Фома Фомич от литературы примет Опискина за Гоголя. В том-то и урок, в том и указание всем нам, проявившееся в духовной драме Гоголя, что даже гений подвластен соблазну, пусть и бескорыстному, – соблазну провозгласить самого себя новым пророком и вероучителем».
Итак, по сей день считается, что основным прототипом Фомы Фомича является Н.В. Гоголь. Правда, никто до сих пор не разъяснил, зачем потребовалось Достоевскому через пять лет после кончины гения русской литературы обличать его дурные черты, даже еще в то время, когда писатель пребывал в сибирской ссылке, после четырех лет каторжных страданий и более чем семилетней полнейшей оторванности от общественной жизни России.
Все становится на свои места, если мы вспомним, кого в свое время называли новым Гоголем и кто (по воспоминаниям А.Н. Майкова), вращаясь в кружке петрашевцев, грезил о том, как он свергнет царя и станет чуть ли не русским Робеспьером. Бесспорно, единственным прототипом Фомы Фомича Опискина является сам Федор Михайлович Достоевский! Та темная, мрачная часть Достоевского, которую он осознал в себе на каторге и в фарсовом одеянии выволок на всеобщее осмеяние в «Селе Степанчикове». Если угодно, это было своеобразное явление стивенсовских доктора Джекила и мистера Хайда, где доктором Джекилом стал сам Федор Михайлович, а созданным Хайдом – Фома Опискин.
Писатель дважды в своей жизни прибегал к такому акту духовного самоочищения, и каждый раз он делал это в преддверии высшего взлета своего гения. Первый раз Достоевский сделал это в фарсовом варианте, осмеяв гнездившееся в его душе зло в образе Фомы Фомича Опискина; произошло это в преддверии великого перерождения его из добротного русского писателя в гения мировой литературы. Второй раз Достоевский предал своего черного человека истязанию всеобщим ужасом в облике Степана Трофимовича Верховенского в романе «Бесы» (который можно рассматривать как продолжение «Села Степанчикова», но в трагическом, а не фарсовом звучании). Произошло это накануне встречи Федора Михайловича с сатаной в «Братьях Карамазовых», вскоре после которой наступила смерть писателя.
Наиболее четко и ярко смысл образа Фомы Фомича Опискина открыл нам Ю.И. Селезнев. Для нас его слова очень важны, поскольку вскрывают многие жизненно важные процессы в российском обществе начала века. Поэтому сделаем большую цитату.
«Россия явно обновляется, новые веяния, новые задачи рождают и новых пророков и мессий, но и новых же лжепророков и лжемессий, и будут их слова наполнены раденьем о народе, о его просвещении, и будут они либеральнее либералов и патриотичнее патриотов, и будут учить они добродетели и правде, да так искренне и убежденно, так бескорыстно и самозабвенно, что стыдно будет не поверить в них, не обожествить их, не преклониться перед ними. И попадут и народ, и общество из-под одного ига – крепостнического – в другое – еще более страшное, потому что добровольное, в духовное, моральное крепостничество к пророкам либеральной фразы. Они будут проповедовать народное просвещение, презирая народ, учить патриотизму, ненавидя Россию, исповедовать гуманизм, будучи человеконенавистниками. И не просто будет отличить истинных пророков от приживальщиков при великих идеях, ибо слова их будут похожи во всем, до мелочей, как похожа восковая фигура на живого человека. Народ, общество, либеральные ли, патриотические ли идеи – для них только средство собственного самоутверждения, цель же и единственная цель – одна: власть собственного ущемленного самолюбия над людскими душами. И притом тираническая власть! Беспрекословная и безусловная…
Нет, он только кажется смешным, а он страшен, Фома Фомич».
И у Федора Михайловича Достоевского, и у Юрия Ивановича Селезнева лжепророк и вершитель судеб Фома Фомич Опискин – всего лишь возможность и предвидение. Сегодня мы можем уверенно сказать: вот он – свершилось!
Повесть «Село Степанчиково и его обитатели» осталась не понятой ни современниками, ни широкими кругами читателей в последующем. Она оказалась доступной пониманию лишь единиц мыслителей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесАнтропоним Фома Фомич Опискин как средство создания образа героя в повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
покоя», а внутренняя жизнь обнаруживала себя вне зависимости от чего бы то ни было. Поэтому смерть оказывается лишь освобождением от мертвой оболочки.
Пустота и мертвенность окружающего, содержание которого не отвечает внутреннему требованию человека, влечет его к поиску неведомого. Жизнь души, по Белому, определяется внутренним импульсом, движением к дальним горизонтам, «стремлением к дальнему» [1, с. 65].
Таким образом, «вечный покой» и «стремление к дальнему» являются противоположными полюсами в художественной системе Андрея Белого. Между этими крайностями происходит движение лирического героя в цикле «Пепел».
1. Макшеева Н. В. «Русская идея» в творческом сознании Андрея Белого : дис. … канд. филол. наук. Омск, 2000. 113 с.
2. Белый А. На перевале. Берлин ; Петербург ; М. : Изд-во З. И. Гржебина, 1923. 57 с.
3. Белый А. Символизм как миропонимание. М. : Республика, 1994. 528 с.
4. Белый А.Записки чудака: в 2 т. М.; Берлин : Геликон, 1922. Т. 1. 214 с.
5. Белый А. Собр. соч.: в 4 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы. М. : Республика, 1994. 559 с.
УДК 821.161.1
АНТРОПОНИМ ФОМА ФОМИЧ ОПИСКИН
КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ГЕРОЯ В ПОВЕСТИ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО «СЕЛО СТЕПАНЧИКОВО И ЕГО ОБИТАТЕЛИ»
В статье рассматривается антропоним Фома Фомич Опискин как средство создания художественного образа героя в повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Актуальность работы обусловлена малой изученностью ономастического пространства повести, а также особым интересом великого писателя к выбору имени, о котором упоминается его родными и современниками. В исследовании на конкретных примерах объясняется обусловленность имени и отчества Опискина народными представлениями, связанными с образом апостола Фомы, указываются литературные и фольклорные произведения, послужившие источниками для возникновения ассоциативных связей, а также отмечается хронотопичность фамилии Опискин, которая для образованного читателя является маркером определенной эпохи появления и бытования многочисленных сочинителей.
Ключевые слова: антропоним, Фома Фомич Опискин, Ф. М. Достоевский, «Село Степанчиково и его обитатели».
6. Крайний А. (З. Гиппиус). Белая стрела // Речь. 1908. 29 дек (11 янв.). № 320.
7. Эллис. Русские символисты. Томск: Водолей, 1996. 288 с.
8. Белый А. О «России» в России и о «России» в Берлине // Беседа. 1921. № 1. С. 21-28.
9. Белый А. Собр. соч.: 4 т. Т. 4. Воспоминания о Блоке. М. : Республика, 1995. 510 с.
10. Белый А. Стихотворения и поэмы. М. : Л. : Совет. писатель, 1966. 656 с.
11. Белый А. Начало века. М. ; Л. : ГИХЛ, 1933. 503 с.
12. Скатов Н. Н. «Некрасовская» книга А. Белого // А. Белый Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М. : Совет. писатель, 1988. С. 151-192.
13. Гинзбург И. И. Левитан. Л. ; М. : Искусство, 1931. 71 с.
14. Юрова Т. Исаак Ильич Левитан. М. : Гос. изд-во изобразит. искусства, 1960. 30 с.
15. Блок А. Поэзия заговоров и заклинаний // Блок А. Собр.соч.: в 8 т. М. ; Л. : Гослитиздат, 1962. Т. 5. С. 3665.
16. Афанасьев А. Н. Древо жизни. М. : Современник, 1982. 464 с.
© Макшеева Н. В., 2018
C. A. CKypuduHa S. A. Skuridina
ANTHROPONYM FOMA FOMICH OPISKIN AS THE MEANS OF CREATING THE HERO IMAGE IN THE F.M. DOSTOYEVSKY NOVEL «THE VILLAGE OF STEPANCHIKOVO AND ITS INHABITANTS»
Anthroponym Foma Fomich Opiskin is considered in the article as a means of creating an artistic image of the hero in the novel of F.M. Dostoevsky «the Village of Stepanchikovo and its inhabitants». The relevance of the work is due to the poor knowledge of the onomastic space of the novel, as well as the special interest of the great writer in choosing the name. The study on specific examples explains the conditionality of the name and patronymic of Opiskin with folk representations related to the image of the apostle Foma, the literary and folklore works that served as sources for the emergence of associative connections are indicated, and the article reveals the chronotopy of the name Opiskin, which for the educated reader is a marker of a certain epoch of appearance and existence of numerous writers.
Keywords: anthroponym, Foma Fomich Opiskin, F. M. Dos-toyevsky, «the Village of Stepanchikovo and its inhabitants».
Творческая лаборатория Ф. М. Достоевского изобилует приемами создания имен собственных, что объясняется особым пониманием имени писателем. Ф. М. Достоевский видел в имени историю рода, поэтому своему младшему сыну Федор Михайлович хотел дать имя Степан «в честь родоначальника рода Достоевских» Степана Ивановича Достоевского, упоминание о котором содержится в литовских документах XVI века [1, с. 276], а двоюродного внука, по мнению писателя, нужно было назвать Константином: «По поводу имени этого нашего первого ребенка — сына, которого мы назвали Андреем, — он нас пожурил… «Не Андреем он должен называться, а Константином, в честь отца мужа. В русском быту так ведется». — «Но дядя, — возражала я, — ведь его отец умер, а мы дали имя в честь моего отца, который жив». Он только ласково улыбнулся, но не уступил» [2, с. 216].
О значимости имени рассуждают многие герои Ф. М. Достоевского, начиная с первого романа писателя: «Вот, маточка, видите ли, как дело пошло: все на Макара Алексеевича; они только и умели сделать, что в пословицу ввели Макара Алексеевича в целом ведомстве нашем. Да мало того, что из меня пословицу и чуть ли не бранное слово сделали, — до сапогов, до мундира, до волос, до фигуры моей добрались…» [3, с. 47].
Подобный прием — раскрытие значения имени через пословицу, указанный М. С. Альтманом [4, с. 11], — используется Ф. М. Достоевским и в повести «Село Степанчиково и его обитатели»: «Фома догадался, что прошла его роль шута и что на безлюдьи и Фома может быть дворянином» [5, с. 9].
Несомненно, что Ф. М. Достоевский хотел привлечь читателей к размышлению над именами героев повести «Село Степанчиково и его обитатели», в связи с чем и в настоящее время можно встретить следующую оценку: «Традиционно в театральных постановках Фома Фомич представлялся мерзким, безобразным, неприятным исключением из нормального общества — опечатка, описка (недаром у него и фамилия Опискин)» [6].
Фамилия героя Опискин непосредственно связана с его литературной деятельностью, которая должна сделать известным незвучное имя героя: «…В Москву, издавать журнал! Тридцать тысяч человек будут сбираться на мои лекции ежемесячно. Грянет наконец имя мое.» [5, с. 13]. Фамилия Опискин происходит от апеллятива описка -ошибка в письме, обмолвки на бумаге, письменный огрех [7, с. 679]. В свою очередь, глагол описывать в значении «рассказать, изложить, объяснить, передать в подробности словами, устно или письмом» может восприниматься читателем через неделимое словосочетание описать имущество «переписать, оглавить, сделать чему опись, перепись» [7, с. 679]. Дом Ростанева фактически описан Фомой Фомичом, так как именно он в этом доме хозяин.
На наш взгляд, фамилия Опискин хронотопична, так как отсылает нас к эпохе Переписчика-Кукольника, которого Ф. М. Достоевский упоминает практически во всех романах, и Подписчика-Дружинина, от которого Ф. М. Достоевского «тошнит», о чем он и сообщает в письме брату зимой 1854 г. [8, с. 174]. О возможном влиянии псевдонимов Кукольника и Дружинина, а также о переносе на героя имени Фомы Кем-пийского, с философией которого сближали размышления
Н. В. Гоголя, подробно рассказывает в своем протоними-ческом исследовании М. С. Альтман [4, с. 35-40]. И. Г. Кузнецова связывает некоторые высказывания Фомы Описки-на с размышлениями Фомы Аквинского, отмечая при этом, что «Фома Аквинский, казалось бы, здесь вовсе ни при чем. Однако некоторые суждения Фомы Опискина напоминают мысли Аквината, только сильно утрированные» [9, с. 210]. Предполагаем, что философские взгляды обоих философов были знакомы Ф. М. Достоевскому как человеку образованному и начитанному, но не являлись доминантными при создании образа Опискина.
Многие исследователи усматривают гоголевские мотивы, пронизывающие повесть. Возможно, что и фамилия героя навеяна деятельностью Акакия Акакиевича Башмачкина, который «не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом», а «один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки, так что почти вслух вскрикнул «ух!» и перекрестился» [10]. По мнению Н. В. Константиновой, «в гоголевских произведениях описка становится знаком бунта героя против существующих законов жизни, своеобразным богоборчеством» [11, с. 40].
Обращаясь к прообразам и протонимам Фомы Опискина, Е. Вертлиб задается вопросом: «Не взяты ли из «Повести о Фоме и Ереме» — начала двойничества в русской литературе — сами принципы смехового раздвоения личности? Или мотив Фому в толчки, а Фома убежал — не навеян ли «Повестью о Горе Злочастиии»? [12]. И. Г. Кузнецова при рассмотрении образа Опискина предлагает обратиться к народным сказкам «О племяннике Фомке» (из собрания В. А. Левши-на) и «Фома Беренников» (из собрания А. Н. Афанасьева). «Сюжеты этих сказок и повести Ф. М. Достоевского, на первый взгляд, совершенно различны, тем не менее все три истории рассказывают о вознесении не слишком достойной особы «из грязи в князи» [9, с. 207].
По мнению М. С. Альтмана, «Фома, Фомка в народном представлении ассоциируется с шутом, как, например, Фомка в народной сказке «Шут». <…> Таким образом, осмысление имени Фомы, прежде всего, фольклорное: имя шута, выскочившего в люди…» [4, с. 37].
Имя Опискина Фома дублируется его отчеством, что для ономастикона Ф. М. Достоевского всегда является немаловажной деталью, означающей, что доминантный признак в характере героя нужно рассматривать в наивысшей степени его проявления. Как указывает В. И. Даль, Фома — от Апостола, человек недоверяющий, склонный к сомнению [13, с. 683]. Данному значению соответствует дошедший до нас в несколько измененном виде (вместо прилагательного неверный в настоящее время чаще употребляется причастие неверующий), но известный в XIX веке как Фома неверный фразеологизм [13, с. 683]. Согласно Евангелию от Иоанна, Фомы не было при первом явлении апостолам воскресшего Иисуса, и он не мог поверить в произошедшее чудо. Фома поверил в воскрешение Христа только тогда, когда Спаситель явился ему и позволил прикоснуться к своим ранам. Возможность соотнесения Фомы Фомича с образом апостола Фомы подкрепляется биографией апостола, согласно которой до встречи с Иисусом Христом он был простым рыбаком.
По велению Опискина Ильин-день превращается в Фомин-день: «Фома Фомич позавидовал именинам Илюши и утверждает, что и сам он завтра именинник» [5, с. 57]. Именно в Илюшины именины происходит изгнание Фомы Опискина из дома Ростаневых. Как известно, с Ильина-дня, по народным поверьям, нельзя купаться в водоемах, а Фома Фомич нарушает этот запрет, купаясь в «озере». «Вслед за громом полился такой страшный ливень, что, казалось, целое озеро опрокинулось вдруг над Степанчиковым» [5, с. 142]. Громовержец Илья насылает на провинившегося Опискина гром и молнии, так что собравшиеся гости начинают причитать: «Батюшка, Илья-пророк! — прошептали пять или шесть голосов, все вместе, разом. <…> — «Непременно убьет! — подхватил Бахчеев, — да еще и дождем потом смочит»» [5, с. 142].
Интересно, что далее Бахчеев задается вопросом: «Да ведь он человек али нет?» и сам себе отвечает: «Ведь не собака» [5, с. 142]. Реплики Бахчеева содержат отсылку к народным представлениям о том, что в Ильин-день, скрываясь от Ильи, нечисть вселяется не только в ползучих гадов и диких зверей, но и в домашних животных, в связи с чем 2 августа их не впускают в жилище и не выпускают из него, чтобы нечистая сила, приняв их обличье, не могла пробраться в дом.
В романе Ильин-день неожиданнейшим образом превращается в Фомино воскресенье — Красную горку — первый день после длительного великопостного перерыва, когда возобновляется совершение таинства венчания. На Руси именно в этот день игралось больше всего свадеб, устраивались, сватовства и гуляния. На Ильин-день, превращенный Опискиным в Фомин-день, Фома Фомич благословляет брак полковника Ростанева с Настей. «Соединяю и благословляю вас, — произнес он самым торжественным голосом, — и если благословение убитого горем страдальца может послужить вам в пользу, то будьте счастливы» [5, с. 150].
Думается, что Ф. М. Достоевский осознавал, что с именем Фома в повести возникнут амбивалентные ассоциации, ведь, по представлениям православных, Фомина неделя, начинающаяся на восьмой день после Пасхи, связана как с радостными свадебными событиями (Красная горка), так и с поминовением усопших (Радоница, Фомина суббота) [14].
В народных представлениях апостол Фома отличался бережливостью и запасливостью, за что и был особенно почитаем крестьянами: «На Фому тащи все в крому», а о нерадивом хозяине говорили: «Велика крома, да пес ли в ней». К Фомину дню, который праздновался по старому стилю 6 октября, т. е. после окончания работ на земле, подводили итоги года — считали запасы, которые предстояло использовать в течение зимы. Если запасов было вдоволь, говорили рад Фома, что велика крома, а потом отправлялись в церковь, чтобы поставить свечку в благодарность бережливому святому.
В словаре В. И. Даля, по свидетельству Л. П. Десятки-ной, входившего в библиотеку Ф. М. Достоевского [15, с. 259], также указывается и другая коннотация имени Фома — человек простоватый, плохой, вялый — и приводится пословица На безлюдье и Фома дворянин, неоднократно встречающаяся в тексте повести «Село Степанчиково и его обитатели»
[13, с. 683]. А так как герой — «дважды» Фома, то склонность к самомнению на фоне глупости и той самой простоты, которая иной раз хуже воровства, видится в образе в гипертрофированном виде, или «если Фома, как мы уже указали, -имя, характеризующее шута, то Фома Фомич означает шута в высшей степени, на что, между прочим, и в самом «Селе Степанчикове» указывается многократно» [4, с. 38].
На наш взгляд, несомненно важным для Ф. М. Достоевского при выборе имени было его написание с использованием буквы 8 (фита), одно из переносных значений которой усиливает звучание фамилии героя: фита — школярный грамотей, дошлый писака [13, с. 683]. Процесс обучения крепостных в селе Степанчиково можно описать с помощью фразеологизма От фиты подвело животы (о школьном ученьи) [13, с. 683], где фита — это инициалы 9. 9. — Фома Фомич.
Интересно в связи с размышлениями об инициалах отметить тот факт, что повесть «Село Степанчиково и его обитатели» была опубликована в журнале «Отечественные записки» А. А. Краевским, но без указания инициалов 9.М., о чем 23 ноября 1859 г. М. М. Достоевский, печатавший также свои произведения в этом журнале, писал своему брату: «Не понимаю только, зачем опять фиту выкинули. На обертке же О<течественных> з<аписок> она осталась. И что она их там смущает. Если тебе возвращены все права и даже дворянство, то, конечно, возвращено и право печатать. Печатают же с своими инициалами и Толь, и Плещеев, и Ахшарумов и многие другие» [16, с. 221].
Как известно, Фома Фомич хочет быть писателем, а попадает в дом генерала Крахоткина как читатель, точнее, чтец. «Наконец, по слабости зрения, ему понадобился чтец. Тут-то и явился Фома Фомич Опискин» [5, с. 7]. Возможно, в этом и состояла задумка автора — показать абсурдность того положения, какое занял Фома Фомич: то ли попал к Кра-хоткиным по ошибке, то ли попал в чтецы, потому что делает описки и ошибки. По мнению В. Алекина, описанный факт автобиографичен: «Достоевский тоже начинал чтецом, правда, не у генерала, а всего лишь у подполковника Белихова»
[17], а Фома Фомич Опискин — «это в какой-то мере автопародия, а отношения Опискина и полковника Ростанева напоминают отношения самого Достоевского и А. Е. Врангеля»
[18]. Мысль об автобиографичности образа Фомы Фомича уже выдвигалась Н. К. Михайловским: «если я сопоставлю Достоевского с его же созданием, Фомой Опискиным, то, конечно, очень хорошо понимаю, что первый умен и талантлив, а второй глуп и бездарен» [19]. Таким образом, становится понятным введение в повесть имени Фома: первая буква совпадает с первой буквой имени писателя — 9.
Нужно отметить, что в способах именования Опискина другими персонажами заключается неодинаковое отношение к нему героев: крестьяне уважительно называют его по имени-отчеству Фома Фомич: «Фоме Фомичу нас записывают» [5, с. 23]; для генеральши Крахоткиной он Фома Фомич, помещик Ростанев, казалось бы уступивший ему свой дом, зовет его Фомой: «Ей-богу, не знаю, Фома», «Да нет же, Фома, бог с тобой!» [5, с. 17], помещик Бахчеев вторит Ростаневу: «Ведь я теперь сам от них, из Степанчико-ва; от обеда уехал, из-за пудинга встал: с Фомой усидеть не мог! Со всеми там переругался из-за Фомки проклятого… »
[5, с. 23-24]. Последний факт показателен, так как обращение по отчеству — это выражение не только уважительного отношения, но и индикатор сословной принадлежности: «в чиновной росписи Екатерины II, составленной в соответствии с петровской табелью о рангах» говорится: «особ первых пяти классов следует называть полным отчеством на -вич; лиц, занимавших должности с шестого класса до восьмого включительно, предписывалось именовать полуотчеством, а всех остальных — только по именам без отчеств» [20, с. 116]. Ни Бахчеев, ни Ростанев не относят Фому к себе подобным, а помещик Бахчеев, употребляя уничижительную форму Фомка, относит Опискина к крепостным крестьянам. Рассказчик повести, Сергей Александрович, в разговорах об Опискине до встречи с ним также использует только личное имя без отчества: «Но кто ж этот Фома?» [5, с. 22], а по приезде в дом Ростанева формула номинации меняется на «имя-отчество»: «Это перед Фомой-то Фомичом, дядюшка?» [5, с. 37]. Разница в социальном положении болезненно переживается Фомой Фомичом и становится причиной его требований к Ростаневу обращаться к нему с помощью этикетной формулы ваше превосходительство, соответствующей генеральскому чину. Отказ Ростанева понятен Опискину и выражен фразой: «Вся причина в том, что вы полковник, а я просто Фома…» [5, с. 87].
Интересно наблюдение В. В. Иванова о «смеховом мире» повести «Село Степанчиково и его обитатели»: «происходит созидание своей собственной иерархической системы, возглавляемой шутовским королем Фомой Фомичом Опискиным. Символична его фамилия (Опискин — ошибочный, обратный правильному — инишний, из перевертышно-го мира фольклора и мифологии). «Королю» соответствует «двор»: лакей Видоплясов на роли придворного поэта, Обнос-кин — статист при дворе короля, «исключенный» чиновник Ежевикин — придворный шут, которому многое в силу его роли позволяется, Фалалей — плясун, скоморох» [21, с. 81]. Перейдя из разряда «приживальщиков из хлеба — ни более, ни менее» [5, с. 7] в разряд домашнего деспота, который «воцарился в этом доме навеки» и уверился, «что тиранству его теперь уже не будет конца» [5, с. 158], Фома Фомич стал привлекать в свою свиту людей, ему подобных — шутов и скоморохов, к которым можно отнести Видоплясова, Еже-викина, Фалалея. Крестьяне, не зная, как обращаться к Фоме Фомичу, спрашивают у него: «Может, ты майор, аль полковник, аль само ваше сиятельство, — как и величать-то тебя не ведаем» [5, с. 16].
Как видим, антропоним Фома Фомич Опискин выступает в повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» особым средством выражения и конкретизации образа героя. М. М. Бахтин, подчеркивая глубокую кар-навальность характера Фомы Фомича, отмечал: «Он уже не совпадает с самим собою, не равен себе самому, ему нельзя дать однозначного завершающего определения, и он во многом предвосхищает будущих героев Достоевского» [22, с. 377].
В письме к брату от 9 мая 1859 г. Ф. М. Достоевский рассказывает, что в повести «есть два огромных типических характера, создаваемых и записываемых пять лет, обделанных безукоризненно (по моему мнению), — характеров вполне русских и плохо до сих пор указанных литературой»
[8, с. 326]. Одним из таких характеров, конечно же, является Фома Фомич Опискин, а его имя — важнейший компонент в системе средств художественной выразительности великого писателя.
1. Достоевская А. Г. Записная книжка 1881 года // Ф. М. Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. СПб. : Андреев и сыновья, 1993. С. 275-285.
2. Савостьянова (Достоевская) B. А. Воспоминания о встречах со своим дядей Ф. М. Достоевским // Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. СПб. : Андреев и сыновья, 1993. с. 214-217.
3. Достоевский Ф. М. Полное собр. соч.: в 30 т. Л. : Наука, 1972. Т. 1. 520 с.
4. Альтман М. С. По вехам имен. Саратов : Изд-во Саратов. ун-та, 1975. 280 с.
5. Достоевский Ф. М. Полное собр. соч.: в 30 т. Л. : Наука, 1972. Т. 3. 544 с.
6. Астахов Н. Синдром Опискина // Фома. 2011. № 11 (103). URL: https://foma.ru/sindrom-opiskina.html (дата обращения: 10.11.2017).
7. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М. : Терра 1995. Т. 2. 782 с.
8. Достоевский Ф. М. Полное собр. соч.: в 30 т. Т. 28. Кн. 1. Л. : Наука, 1985. 552 с.
9. Кузнецова И. Г. Имя персонажа в структуре литературного характера (на материале повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели») // III Лужс-кие научные чтения. Современное научное знание: теория и практика. Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Ленинград. гос. ун-т им. А. С. Пушкина. 2015. СПб. : Изд-во Ленинград. гос. ун-т им. А. С. Пушкина, 2015. С. 205-212.
10. Гоголь Н. В. Шинель. URL: h ttp ://i l ibrary. ru/text/980/p. 1 / index%20html (дата обращения: 15.11.2017).
11. Константинова Н. В. К вопросу о пародийном фоне повести Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» // Сибирский филологический журнал. 2014. № 2. С. 36-42.
12. Вертлиб Е. Этический императив Достоевского. Доклад на Международной научной конференции «Ф. М. Достоевский в смене эпох и поколений» (Омский университет, 12-15 октября 2011 г.): URL: http://ruskline.ru/ analitika/2011/10/18/eticheskij_imperativ_dostoevskogo (дата обращения: 10.11.2017).
13. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М. : Терра 1995. Т. 4. 686 с.
14. Энциклопедия обрядов и обычаев / сост.: Л. И. Брудная, З. М. Гуревич, О. Л. Дмитриева. СПб.: РЕСПЕКС, 1996. 560 с.
15. Десяткина Л. П. Библиотека Достоевского (Новые материалы) // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 4. Л. : Наука, Ленинград. отд-ние, 1980. С. 253-270.
16. Гроссман Л. П. История создания и публикации «Села Степанчикова» // Достоевский Ф. М. Село Степанчиково и его обитатели. Из записок неизвестного / ред. Л. П. Гроссмана. М. : Гослитиздат, 1935. С. 221-222.
17. Алекин В. Инициалы Ф. Ф. URL: http://aljokin-1957. narod.ru/business1.html (дата обращения: 20.11.2017).
18. Алекин В. Об одном из прототипов Фомы Опискина. URL: http://aljokin-1957.narod.ru/business1.html (дата обращения: 20.11.2017).
19. Михайловский Н. К. Жестокий талант. URL:http:// az.lib.ru/m/mihajlowskij_n_k/text_0042.shtml (дата обращения: 20.11.2017)
20. Горбаневский М. В. В мире имен и названий. М. : Знание, 1988. 190 с.
УДК 82-43
ЭССЕИСТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА «ЭЛЕМЕНТАРНЫХ СЛОВ О СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ» КОНСТАНТИНА БАЛЬМОНТА
Статья посвящена проблеме жанровой принадлежности работы К. Д. Бальмонта «Элементарные слова о символической поэзии», написанной им в 1900 г. Новизна взглядов состоит в изменении подхода к изучению периода Серебряного века русской поэзии: внимание сосредоточено на теоретических работах автора. Одной из основных мыслей статьи является связь философии Константина Бальмонта и Оскара Уайльда, в том числе это доказывается их высказываниями по поводу работы с «фактами» при создании художественного произведения. В работе русского автора обнаруживаются характерные признаки «эссе», на основе чего сделан вывод, что «Элементарные слова о символической поэзии» принадлежат именно этому жанру.
Ключевые слова: Оскар Уайльд, эссе, эстетика, искусство, деталь, текст, красота, символизм, Бальмонт, факт, жанр, Серебряный век, поэзия, шифр.
Проблема жанровой принадлежности некоторых работ русских писателей Серебряного века (в данной статье -Константина Дмитриевича Бальмонта) разработана в меньшей степени, чем многие иные стороны русской литературы того периода, однако о связи отечественных авторов с Оскаром Уайльдом уже писали И. Ю. Ерофеев [1] и А. В. Добриц-кая [2]. Мы стремимся обратить внимание на необходимость признания жанра эссе полноправной и даже частотной формой выражения своей эстетической мысли русскими писателями. Новизна наших взглядов состоит в попытке сравнения эссеистики одного из известнейших представителей литературы Западной Европы (О. Уайльд) и критических работ поэта периода Серебряного века (К. Бальмонт). Предметом нашего исследования в таком случае становится не только художественная, творческая часть литературного наследия того или иного автора, но и его теоретические работы — эссе, в которых заключена философия каждого отдельного писателя, его отношения с жизнью и творчеством, его личный уникальный код, позволяющего расшифровать наследие писателя. По сути, каждый из авторов сам
21. Иванов В. В. Поэтика чина // Новые аспекты в изучении Достоевского : сб. науч. трудов. Петрозаводск : Изд-во Петрозавод. ун-та, 1994. С. 67-100.
22. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. 5-е изд., доп. Киев, NEXT, 1994. 509 с.
© Скуридина С. А., 2018
B. M. ynaHUHa V. M. Uchakina
THE ESSAYISTIC NATURE OF «ELEMENTARY WORDS ABOUT THE SYMBOLIC POETRY» OF CONSTANTIN BALMONT
The article is devoted to the problem of the genre belonging of K.D. Balmont’s work «Elementary words about symbolic poetry’, written by him in 1900. The novelty of the views consists in changing the approach to studying the period of the Silver Age of Russian poetry: attention is focused on the author’s theoretical works. One of the main thoughts of the article is the connection between the philosophy of Constantin Balmont and Oscar Wilde, and this is also proved by their statements about the work with «facts» when creating a work of art. In the work of the Russian author, characteristic signs of an «essay are found, on the basis of which it was concluded that «Elementary words about symbolic poetry’ belong precisely to this genre.
Keywords: Oscar Wilde, essay, aesthetics, art, detail, text, beauty, symbolism, Balmont, fact, genre, Silver Age, poetry, cipher.
позволяет нам увидеть этот шифр, направление художественного замысла.
Именно поэтому мы обращаемся к жанру эссе, который в русской литературе начал свое активное развитие на рубеже Х1Х-ХХ веков, сначала привлекая внимание символистов, затем акмеистов и, развиваясь с удивительной живучестью, обладая целой системой характерных признаков, оказался незамеченным как целостное явление, и сегодня мы многие эссе русских авторов рубежа веков называем, например, критическими статьями, хотя это вовсе не так. Жанр эссе переживал в Серебряном веке время своего расцвета, реализуя потребность в осмыслении новой художественной реальности и давая пищу для дальнейших размышлений.
Жанр эссе, как и жанр романа, является очень близким по духу для русских писателей: авторы Серебряного века писали эссе так часто и так проникновенно, что невозможно говорить о том, что жанр не прижился на русской почве. Он не просто прижился, он развился в самобытную русскую форму, инвариант, в котором на первый план вышли яркое
Синдром Опискина
Приблизительное время чтения: меньше минуты.
Сюжет повести «Село Степанчиково и его обитатели» довольно прост: в доме полковника Егора Ильича Ростанева, хозяина поместья Степанчиково, воцаряется довольно странный человек Фома Фомич Опискин. Он, приживала, которого приютили из милости, умело играет роль праведника, нахватавшись эффектных мыслей из литературы и превознося свои аскетические подвиги. В результате Опискин деспотично правит судьбами людей и становится в доме хозяином, вершителем судеб …
Традиционно в театральных постановках Фома Фомич представлялся мерзким, безобразным, неприятным исключением из нормального общества — опечатка, описка (недаром у него и фамилия Опискин). Общество-то здоровое, хорошее, один Фома гнусен. При постановке спектакля я задумался: а так ли это? Фома Опискин — это не только отдельный человек, а целое явление, которое не теряет, к сожалению, актуальности. Оно страшным образом проникло в сердца многих наших верующих современников и превратилось в духовную болезнь XXI века. «Я же вылитый Фома Фомич!» — неожиданно сказал мне после спектакля один молодой человек с богословским образованием. К сожалению, мы часто смотрим на себя в церкви по-фарисейски: формально совершаем обряды и участвуем в таинствах, в то время как душа витает где-то далеко… При этом мы спокойны и довольны собой: все положенное выполнили, настоящие христиане, но по сути пускаем всем пыль в глаза, как Фома Опискин, и часто, увы, с высоты своей мнимой духовности беремся верховодить, а на самом деле тираним и терзаем людей.
Самое страшное, когда болезнь Фомы Фомича проявляется у тех, кто стремится к власти. Сколько важных людей, рвущихся к руководящим постам, раздувает себе из пустоты солидный имидж. Что-то необозримо страшное происходит и с человеком, рвущимся к духовному лидерству. Сколько мы наблюдаем сейчас так называемых «младостарцев», людей, ослепленных своими мнимыми духовными дарованиями и держащих в крепком кулаке «духовных чад»! Это же абсурд: иждивенец Фома Опискин торжественно благословляет брак владельца поместья Степанчиково Егора Ростанева с его избранницей Настенькой Ежевикиной. Он требует чуть ли не монашеского повиновения себе. Какое Фома имеет на это право? А все рады и довольны.
Что скрывается за этим «синдромом Фомы Фомича»? Думаю, это гордость и неуемная мечтательность о себе (ведь Опискин искренне верит, что он праведник). Мечтатель — довольно популярный тип у Достоевского, но Фома Опискин — это, пожалуй, самый опасный экземпляр мечтателя: мечтательность приобретает у него черты глубокого порока, одержимости: он не только в воображении, но и в реальности обманывает окружающих, лицемерит, выдает себя не за того, кто он есть на самом деле.
Когда я готовился к постановке спектакля, прочитал записки К. С. Станиславского о его работе над «Селом Степанчиковом» в МХТ (1919 год). Меня очень заинтересовала его идея: жанр спектакля он определял вначале как «комедия духа» (позже в силу известных общественных перемен спектакль стал историей любви Егора Ильича и Настеньки). Я согласен с ним в том, что речь идет о духовных вещах. Фома Фомич — болезнь псевдодуховности, искривление, знакомое каждому, это узнавание и, надеюсь, самоузнавание вызывает явственный отклик в зрительном зале. И если люди смеются над этой «комедией духа», то зачастую их смех направлен на Опискина в себе.
Я намеренно ушел от комического в финале. Наш спектакль называется «Село Степанчиково и…». «И…» — что еще? Я попытался соединить это произведение с другим — рассказом «Бобок» («Записки одного лица»), автор которого будто бы случайно подслушивает на кладбище разговор недавно умерших и похороненных людей. По мысли Достоевского, после смерти сознание каждого из них просыпается на какое-то время (это время им дается на покаяние), но никто не желает думать о том, что будет дальше, все с особым, страстным наслаждением вспоминают прежние пороки и пытаются забыть о приближении окончательной смерти, а голоса какого-то уже действительно умершего простолюдина: «О-ох, воистину душа по мытарствам ходит!» — никто не слышит.
Многим актерам было непонятно и неприятно это: зачем так мрачно заканчивать спектакль? Дело в том, что люди часто предпочитают не думать о смерти, боятся ее. Но для истинно верующего человека смерти просто не существует. Смерть становится великой, радостной встречей с Богом. Сама по себе смерть — следствие греховности, поврежденности человеческой природы, и если кто-то хочет забыть о ней, значит он желает забыть о своих проступках и недостатках и утешаться мнимой праведностью, как это делал Фома Фомич. «Готовы ли мы отвечать за все содеянное?» — вот главный вопрос, который спектакль ставит перед каждым чутким зрителем. Это конфликт человека и смерти, которую нам часто сложно принять в силу нашего несовершенства. Мы ведь ничем не лучше героев Достоевского, каждый из которых — далеко не праведник. Кто же в нашем спектакле положительный герой, нравственный ориентир? На этот вопрос можно ответить словами из чина отпевания: «Несть человек, иже жив будет и не согрешит, Ты бо един кроме греха…»
Другие материалы в ноябрьской теме номера «Достоевский. Перезагрузка»:
Четыре открытия гения
На заставке кадр из спектакля «Село Степанчиково и его обитатели»
Село Степанчиково и его обитатели
Фрагмент статьи Р.С. Семыкиной «Село Степанчиково и его обитатели» (2008 г.):
«Роман «Село Степанчиково и его обитатели» — «второй дебют» послекаторжного периода творчества Достоевского. Возвращающийся в литературу после почти десятилетнего перерыва Достоевский поставил серьезную задачу: «…написать роман получше «Бедных людей» (письмо А.Е. Врангелю от 23 марта 1856 г.) и возлагал на него большие надежды: «Этот роман, конечно, имеет величайшие недостатки но в чем я уверен, как в аксиоме, это то, что он имеет в то же время и великие достоинства и что это лучшее мое произведение тут положил я мою душу, мою плоть и кровь . На нем основаны все лучшие надежды мои; и главное, упрочение моего литературного имени» (письмо М.М. Достоевскому от 9 мая 1859 г.).
Только в 1880-х гг., узнав романное творчество Достоевского, критика заинтересовалась произведением и прежде всего фигурой Фомы Фомича Опискина. Первым это сделал Н.К. Михайловский в статье «Жестокий талант», назвав Фому Опискина классическим для Достоевского психологическим типом мучителя, тирана, наслаждающегося самим процессом мучительства: «Словами «ненужная жестокость» исчерпывается чуть ли не вся нравственная физиономия Фомы, и если прибавить сюда безмерное самолюбие при полном ничтожестве, так вот и весь Фома Опискин».
За «Селом…» долго сохранялась репутация «самого веселого и беспечного создания Достоевского», созданного писателем «из обломков чужих и своих созданий», «без глубоких идей без всякой претензии со стороны автора».
«Село Степанчиково и его обитатели» считалось произведением, не характерным — в силу присутствия в нем комической стихии — для художественной манеры писателя. Исследователи объясняли обращение к жанру комического романа (и комической повести «Дядюшкин сон») желанием писателя «скорее напомнить о себе читателям», «поправить свое незавидное материальное положение», называя «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон» «реакцией выздоравливающего после тяжелого недуга; это был радостный смех человека, освободившегося от духовного плена и узревшего вдруг свет после долгого мрака заточения». На самом деле именно «комический роман» мог в данный, сибирский период отразить новые художественные устремления и творческие стимулы Достоевского. Для писателя начинается качественно новый период поиска тем, нового типа героя, выработки стиля. Это начало формирования творческой концепции мира Достоевского. Комический жанр для писателя — это, во-первых, первичная, наиболее простая форма выражения новой художественной идеи. В романе дается начальная форма будущей концепции мира; здесь — ироничная, полусерьезная проба серьезной мысли. Как заметил В.А. Туниманов, «Село Степанчиково и его обитатели» и другие произведения сибирского периода — результат «процесса интенсивной переоценки ценностей величественная программа деятельности на десятилетия вперед». Во-вторых, создавая комическое произведение, Достоевский оказался захваченным общим сатирическим настроением русской литературы; «гоголевское или сатирическое направление», по словам Н.Г. Чернышевского, «было единственно возможным и плодотворным». Одной из главных задач этого направления, как известно, было выявление и обличение социальных противоречий общества. Но Достоевский настороженно относился к этому односторонне сатирическому, «пожарному», «желчному» пафосу русского реализма. Поэтому в своих комических произведениях писатель решал иные задачи: он искал источник комического не в окружающей героя жизни, не в противоречиях отживающего строя, а в самой натуре человека, в заблуждениях ума и ошибках сердца. В комических произведениях окончательно определяется главная художественная задача Достоевского: исследование природы человека, его внутренней, духовной жизни. Поэтому, вливаясь в общую сатирическую струю эпохи, писатель оказался очень оригинальным, что сказалось прежде всего в трактовке комического характера. И, наконец, в-третьих, «Село Степанчиково и его обитатели» создавалось в период усилившегося интереса к «глубинной», провинциальной жизни России. Достоевский сам прожил некоторое время в провинциальном городе, что обеспечило ему особую оптику видения жизни отдаленных от столицы «миров».
Фрагмент статьи Дмитрия Щеглова «Соло о «неудобном» человеке» в газете «Совершенно секретно» (2004 г.):
«Когда-то Станиславский сказал Грибову, что он прежде всего комедийный артист. По сути, всю жизнь он доказывал себе, что это только часть правды. Он мечтал о короле Лире, Федоре Карамазове, Эзопе. Не случилось. Отсюда же и другая, главная — на всю жизнь — мечта: Фома Опискин, в котором соединились бы все грани его таланта. Он его и сыграл в конце жизни».
Фрагмент из книги М.Л. Рогачевского «Алексей Грибов» (1979 г.):
«Одной из главных театральных удач Алексея Грибова с 1930-х годов был незабвенный Фома Опискин в спектакле по сатире Ф.М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». В 1973 году вышел одноименный мхатовский телеспектакль. Грибов превзошел себя, достовернейше воскресив гениальный образ не просто хитрого приспособленца, но энергетического вампира и закулисного махинатора, социального манипулятора и психологического чародея».
Село Степанчиково и его обитатели — Театр Суббота
Ф. М. Достоевский. Инсценировка Н. Эрдман.
Продолжительность спектакля —Возрастная категория: 16+
Ближайшие даты
Спектакль «Село Степанчиково и его обитатели» в исполнении актеров театра «Суббота» — это острая интрига, имеющая любовный мотив, и целый букет колоритных персонажей…
В доме полковника Ростанева, хозяина поместья Степанчиково, воцаряется довольно странный человек — Фома Опискин. Он, приживала, которого приютили из милости, умело играет роль праведника и становится в доме хозяином. Русский Тартюф искусно манипулирует всеми обитателями села Степанчиково.
События, набегающие друг на друга, напряженные, развернутые диалоги, сжатость во времени и пространстве насыщают действие драматизмом. Инсценировка знаменитого комедиографа, автора «Волги-Волги» и «Веселых ребят» Николая Эрдмана. «Село Степанчиково и его обитатели» — это спектакль о России, о русском человеке, об уникальной способности русского человека прощать и, конечно, о любви…
]]>
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ | |
|---|---|
Егор Ильич Ростанёв, полковник | З. А. РФ Василий Реутов артист БДТ им. Г. А. Товстоногова |
Сашенька, его дочь | Настя Савенкова, |
Сергей Александрович, его племянник | Иван Байкалов |
Генеральша Агафья Тимофеевна Крахоткина, мать полковника | Татьяна Кондратьева |
Фома Фомич Опискин | Владимир Шабельников |
Настенька Ежевикина | Олеся Линькова , |
Евграф Ларионыч Ежевикин | Владимир Абрамов |
Анна Ниловна Перепелицына | Оксана Сырцова |
Анфиса Петровна Обноскина | Анастасия Резункова |
Павел Семенович Обноскин | Денис Елисеев |
Иван Иванович Мизинчиков, Кучер | Максим Крупский |
Татьяна Ивановна, Матрена | Марина Конюшко |
Степан Алексеевич Бахчеев | Михаил Абрамов |
Григорий Видоплясов, лакей | Григорий Сергеенко |
Гаврила, почетный камердинер | Анатолий Молотов |
Коровкин, Васильев | Алексей Белозерцев |
Фалалей | Роман Баранов |
Крестьяне | Владимир Абрамов , |
| Постановка | Андрей Корионов |
| Сценография и костюмы | Мария Смирнова-Несвицкая |
| Балетмейстер | Антон Пестов |
| Художник по свету | Денис Солнцев |
| Режиссерская группа | Алла Новгородова, Владимир Тыршун |
| Звукорежиссер | Алексей Колосов, Андрей Сапожников |
| Осветитель | Виктория Трифонова |
| Костюмеры | Ирина Ковальчук, Екатерина Рудакова |
УПОМИНАНИЯ В ПРЕССЕ:
МЫСЛЕЙ КСАНАДУ: Фома Фомич Опискин
В «Фоме Фомиче Опискине» — великий тиран, властелин вселенной, царь и публика в одном лице, царь страны слепых. Мастерский ход Достоевского в «Деревне Степанчиково» показывает, что Фома Фомич тиранит дом, давший ему убежище; от шута, придворного дурака до хозяина своего господина, указ Фомы Фомича — закон. Фома Фомич — виртуальный бог, полковник Ростанев должен делать то, что ему говорят. Если что-то не нравится Фоме Фомичу, он перестает есть, наказывает слуг и приказывает всем вокруг.- Чем я заслужил этого Фому, — спрашивает Ростанев; пожалуйста, Фома, пожалуйста! Три дня, которые мы проводим в Степанчиково с нашим рассказчиком, наполнены самыми возмутительными выходками из возможных. Это бедлам, но бедлам высокий. Вспоминается Гоголь, и те, кто осознает влияние последнего на Достоевского, идентифицируют эту гоголевскую вселенную комедии, фарса, мелодрамы, пародии и безумного показа чепухи от всех в семье Ростанева.Фома Фомич, ясный взгляд на гоголевского Акакия Акакевича, — это то, что Бахтин, как мне кажется, лучшая книга литературной критики, «Проблема поэтики Достоевского», называет королем карнавала.Карнавал, меннипейская сатира и гоголевский фарс — Фома Фомич начинает нас раздражать еще до того, как мы с ним познакомились. Мы как рассказчик: наша чувствительность задета, но к моменту окончания действия все, включая читателя, испытывают некое утомительное отвращение к происходящему в Степанчиково, хотя иначе и быть не может. Этот мир должен быть таким, какой он есть, слезами, трагедией и причудливой комедией.
«Степанчиково, как бедный народ» — из допетрашевских времен Достоевского, и у нас еще не было персонажей из четырех его знаменитых произведений.Ясно, что это не дни великого инквизитора, это дни короля карнавала. В «Фоме Фомиче» Достоевский неоднократно раскапывал Гоголя, которым он очень восхищался, но который, по его мнению, представлял определенный вид славянского образа, и считал его ответственным за повествование в русском романе, которое Достоевский явно презирал. Фома Фомич, хотя и не совсем Гоголь, очень близок к Гоголю, но все же Достоевский поднимает определенные вопросы социальной справедливости и сексуального неравенства. Его также можно рассматривать как чистую драму, которой, по мнению критиков, изначально и было задумано.Фома Фомич явно не впечатлен именем своего камердинера: Видоплясов должен найти новое имя, слуга Фалалей не должен вести себя как сельский житель, а другой слуга должен выучить французский язык!
Ростанев теперь считается первым примером нелепого человека по сравнению с тургеневским представлением о лишнем человеке. Некоторые ранние критики Достоевского считают Ростанева красивой личностью, героем. Тем не менее, Фома Фомич, который является объектом этого поста, представляет собой человека, который не осознает и не может понять несоответствие между тем, кем он является на самом деле, и тем, чем он себя считает.В этом перевернутом мире мы отступаем, как рассказчик, и наблюдаем, как действие разворачивается на безопасном расстоянии. Однако этот безумный мир не стоило бы посещать, если бы суд не проводил Фома Фомич.
Опубликовано в 1859 г., г. Деревня Степанчиково была первой крупной работой, с которой Достоевский надеялся начать восстановление на русской литературной сцене после его Сибирская ссылка.Хотя Достоевский сам признал, что в его романе есть недостатки, тем не менее он убежден, что и у него есть свои сильные стороны. Вот что он говорит об этом в одном из своих писем в августе 1859 г. его брат Михаил: Я уверен, что есть много отвратительных и слабых вещи в моем романе. Но Я уверен, что поставлю на карту свою жизнь! Что тоже есть чудесные вещи. Они вылились из моей души. Есть сцены из высокой комедии, которые Гоголь сразу бы поставил свое имя.Весь роман чрезвычайно затянут; Я знаю это. История непрерывна и, следовательно, возможно, это утомительно ( Letters: 1832-1859 373). Судя по истории публикации романов, не менее два потенциальных издателя, к сожалению, не были Особенно впечатлило то, что Достоевский считал сильными сторонами своих произведений. Михаил Катков, основатель The Russian Messenger , у которого предварительно предварительно принял роман к печати и согласился отправить Достоевского предоплата 500 руб, в итоге рукопись решено вернуть к нему и попросил вернуть деньги.Николай Некрасов, издатель The Современник , предлагал Достоевскому унизительно низкую и, следовательно, недопустимая сумма в 1000 рублей за роман. Наконец, он был продан за 1500 рублей предпринимателю Андрею Краевскому, который опубликовал его в своем журнале Записки Отечества . Но и Краевский тоже Несколько разочаровал романы сильной комической направленности. Сила Федора Михайловича [] лежит в чувстве, в пафосе, здесь возможно, ему не было равных, и очень жаль, что он пренебрегает этим даром, [1] Краевский говорит брату Достоевского после того, как заявил, что Достоевский иногда сдавался [а] [сам] влияние юмора и желания вызвать смех.[2] Это мнение многое говорит о ожидания, которые Достоевский создавал в своей аудитории своими ранними произведениями, а в в частности с бедняками. Через десять лет после его смерти Белинские проклятие все еще лежит на Достоевском. Известный как социально сознательный писатель, он до сих пор считается отказавшимся чтобы извлечь выгоду из того, что другие считают его настоящим талантом. Неудивительно, что и советская критика никогда не хвалила Степанчиково . Леонид Гроссман отмечает, что [т] он многочисленных голодных бунтов, охвативших Россию во времена Николая I, не было коснулись села Степанчиково и того, что [т] он реальных географических мест где отчаянные восстания бедняков подавлялись вооруженной силой. ничего общего с идеальной провинцией, где находится имение полковника Ростаневых. находится (213).Таким образом, Гроссман продолжает сделать вывод о том, что романы не привлекают издателей и читателей. сомнения из-за его отказа лечить проблемы дня и его неправильного выбранная форма. Не было возможности, Гроссман говорит, что затронет назойливую и злободневную тему русской деревни. в комической манере в конце 1850-х гг. Это было также неправильно использовать дворянскую жизнь в качестве фона для веселой истории о увлекательное приключение в то время, когда крепостные хозяева делали свой последний отчаянная позиция по сохранению своего шаткого титула перед крестьянами ( sic ) человеком и трудом (216). Разрешено: российская деревня, в которой Роман по праву можно назвать идеализированным или буколическим. Однако, учитывая, что крестьяне Существование не является подлинным фокусом Достоевского в романе, подходы, вдохновленные Марксистская критика неизбежно не сможет пролить свет на эту проблему. сложная работа. Но даже Джозеф Франк очень сильно подчеркивает необоснованный идеализм Достоевского в контексте Степанчиково во втором томе его влиятельная биография Достоевского. Село Степанчиково , — говорит Фрэнк, изображавший жизнь в загородном поместье, в котором идиллические отношения преобладали между крестьянами и их сердечным помещиком; единственный существовавшие конфликты были вызваны излишне доброжелательностью этого Образцовый собственник и порождал комические ситуации. Общественно сознательные читатели Достоевского, как никогда ранее озабоченный злоупотреблениями и несправедливостью крепостного права, мог вряд ли воспринимаю такое изображение, кроме как умышленной пощечины.Как писал Л. П. Гроссман отметил, что лечить жизнь в загородном поместье на , что время в форме комического романа просто навлекло на себя беду (267). Но ужасы бедствия были, конечно, последним, чем Достоевский. разыскивается в 1859 году. Открытая критика социальный статус-кво от бывшего осужденного, которого в то время считали потенциально слишком опасно, чтобы жить в Москве. или Санкт-Петербург, был бы навлекли на Достоевских настоящую катастрофу.Если читатели российских журналов ожидали высказываний осуждающих крепостное право Достоевского в 1859 году, наверняка выбрали не того писателя. Как уже было сказано, Село Степанчиково — это совсем не детальное изображение. об отношениях между помещиком и его крепостными. Таким образом, поскольку литературное изображение этого отношения в романе для Достоевского представляют сугубо маргинальный интерес, это действительно не имеет значения, является ли оно исторически точным.Как и везде в его работах, здесь он заинтересован в изучении психологического напряжения, порожденного столкновением между две совершенно разные личности. Послужив читателем, а потом и дураком покойного генерала Крахоткина, Фома Фомич Опискин присоединяется к вдове Генерала, когда в сопровождении большой группы Прихлебателей, она переезжает в дом своих сыновей в Степанчиково. Сын, добродушный полковник Егор Ильич Ростанев вскоре очарован смесью Opiskins Christian благочестие и то, что он считает великой ученостью Фомаса.Развиваются отношения, которые, по крайней мере, в какой-то степени напоминает то, что происходило между Оргоном и Тартюфом в Мольере, ныне классическом комедия Тартюф (постановка в 1664). Однако, в отличие от Tartuffea Crook в маске святого Фома не собирается обманывать своего хозяина. его собственность. Фактически, однажды он даже отказывается от 15000 рублей, которые предлагает ему Ростанев в обмен на отъезд его домашнее хозяйство и поселение в соседнем городе. Конечная цель Opiskins — тренировка деспотическая власть над всеми, кто живет под крышей Ростаневых, в том числе Конечно, сам Ростанев.Фома — это сочетание тирана и паразита в прямом смысле слова. В отличие от Тартюфа, который потерпел поражение. когда он думает, что лишил Оргона его собственности и свободы, Фома удается остаться в доме полковников и в конце концов умирает там. Интересно, что после его физического Смерть Фомы до сих пор живёт как сугубо положительный образ в памяти Ростанева. и его молодая жена. Достоевские рассказчик, племянник полковников Сергей Александрович, сообщает нам, что [е] очень то и дело, гуляя, дядя и Настенька превращаются в погост, чтобы отдать дань уважения Фоме Фомичу.По сей день они не могут говорить о нем иначе, как тоном глубокого чувства, с любовью вспоминая каждое его слово, его любимые блюда, его предпочтения и не любит. Его личное вещи хранятся и бережно хранятся (193). Как видно, главная цель тирании Фомаса, Ростанев, не может заставить себя признать, что Фома обошелся с ним несправедливо или плохо. Только однажды он теряет терпение с Фомой. В ответ на Обвинение Фомаса в том, что он соблазнил Настеньку (в то время его детскую гувернантку) Полковник физически выгоняет Фому из дома и дает ему два минут до выезда из Степанчиково (162).Однако вскоре после этого Ростанев спешит за ним и, когда Фома извиняется и публично выражает свое одобрение полковникам невинная любовь к Настеньке и предложение жениться на каждой другой, его прежний статус немедленно восстанавливается. Он вновь принимает на себя роль последнего интеллектуальный и моральный авторитет в Степанчиково, а полковник основательно принимает взгляд Фомаса на него как на подлого, эгоистичного, похотливого зверя (187). Получается, что жители Степанчиково не могу жить без Фомы Фомича.Хотя иногда они могут находить его тиранию угнетающей, они неспособны проявлять инициативу, чтобы строить свою жизнь в соответствии со своими собственные предпочтения и убеждения, и вместо этого полагайтесь на него, чтобы сказать им, что они надо думать и делать. Жизнь вне кабала психологического доминирования Фомаса немыслима в Степанчиково. Очень похоже на всю человеческую расу. с точки зрения Великого Инквизитора, который позже кратко, но запоминающееся появление в The Brothers Карамазова , жители села Достоевских терпеть не могут Свобода.Они жаждут этого, когда они отрицали это, но как только это происходит, после ухода Фомаса, они находят это невыносимо и немедленно принять меры, чтобы вернуть Опискина, а с ним и предыдущее состояние их порабощения его властной личности. В этом отношении анализ Достоевским господства сильная личность в группе недельных гораздо более проницательна, чем Мольер. Ведь Оргон и его мать, мадамПернель, это единственные двое, кого обманул Тартюф. святость. Как только все Тартуфы махинации разоблачены, однако они тоже не могут не сформировать негативное мнение о нем. Опискин, на С другой стороны, он повсюду держит в плену большинство персонажей романов. Единственные заметные исключения — рассказчик, Дочь Ростанева Александра и его дальний родственник Мизинчиков. Они никогда не выражают прямого одобрения Поведение Фомаса. Друг полковника Степан Бахчеев поначалу возмущен эксцессами Фомаса (некоторые из которых включают его желание, чтобы четверг был средой (25), и его желаю, чтобы Ростанев обратился к Опискину как Ваше Превосходительство).Хотя бурное знакомство с Фомой много перипетий, к концу романа Бахчеев снова начал следовать за Фомой, как собака, повторяя после каждого его слова Ты мудрый мужик, Фома! Ты ученый человек, Фома! (193). Бахчеевы и полковники неспособность, а возможно, даже нежелание вырваться из-под влияния Фомаса — лучший показатель силы этого влияния. Как только злодей в нем разоблачен, Тартюф становится просто увезли в тюрьму.Причина С Фомой все намного сложнее. Во-первых, его проступки против жителей Степанчиково вряд ли квалифицируются как преступления, поскольку он никогда не выходит за рамки запугивания и унижения их в его желание заявить о своей личности против личности всех остальных. Во-вторых, сила Фомаса коварнее, чем Тартуфы. Его психологическая тирания слишком глубоко укоренился в личности Достоевских героев нужно удалить, не нанося вреда хозяевам, в которых он находится процветающий.Несмотря на всю его хитрость, глубокую По сути, Тартюф — простой человек с простыми вкусами. В его мире попытка вступить в сексуальный отношения с женой-благотворителем, за которыми последовал хотя бы временный успех в отчуждении Оргона от его сына и принятии его собственности является абсолютным высота, на которую способен его ум. В иррациональном мире Степанчиково, все намного сложнее. Опискин не имеет двух отдельных личностей, одна из которых ложная и другой правда.Он не нуждается в скрывая свою истинную природу. Как Тартюф, он тоже лицемер. Но ему лицемерие — это не просто средство достижения других целей: это его личное философия жизни. Тартюф — это развратный злодей, но нет сомнений в том, что у него есть самосознание, которое позволяет ему различать две грани своей личности от каждого Другой. Действительно, во время опасной игры он играет с Оргоном и его домочадцами, абсолютно необходимо, чтобы он в состоянии сделать это.Проблема Opiskins состоит в его неспособности идентифицировать свое лицемерие как отрицательное. Кажется, он воспринимает себя в целостном мода. Если он когда-нибудь был способен на честную самооценку, он давно погас эта способность в себе. Годы унижение от рук генерала Крахоткина, за которым последовал долгий период, в течение которого он наложил собственное травмированное эго на другие, сделав их подчиненными унижение, уничтоженное Фомасом собственное чувство добра и зла.Право то, что он может оправдать перед другими как таковые. Таким образом он может убедить полковника, что он должен заставить себя обратиться к Фоме как к Вашему Превосходительству, чтобы духовно возвышен, как будто ангел был послан, чтобы успокоить [полковников] сердце (98). Фома тиран, но он больше не в состоянии видеть вредное воздействие своей тирании на других. Он чувствует, что их нужно тиранизовать за их собственное благо, и, возможно, он прав. Тартюф остро знает внешний мир и внимательно позиционирует свои два «я» по отношению к нему.Он знает, что один должен быть спрятан, чтобы другой мог работать. его преимущество. Для Фомы внешний мир существует лишь постольку, поскольку он составляет его центр. У него только одно я, и ему все равно что некоторые видят в этом сплав противоречий. Его удовлетворение почти полностью исходит из того факта, что он удалось поработить большинство жителей Степанчиково каким внешним наблюдатель видит любопытную смесь самодельной риторики, весьма сомнительную набожность и претензия на интеллектуальное превосходство, что вряд ли оправдано.В собственном уме и сердце К сожалению, Фома, вероятно, считает себя великим религиозным, нравственным, и интеллектуальный авторитет. Хотя Тартюф морально извращен, психически он здоров. И нет никаких указаний на то, что его потенциальные жертвы безумны. Уважение и восхищение, которое Оргон и его мать первоначально выказывают Тартюфу, более чем разумно, но они удерживаются сразу после того, как он продемонстрирует свое скрытая личность.Принесение комикса Таким образом, заключение к этому фарсу относительно легко. Выселив Оргона, Тартюф приносит полиции, чтобы арестовать его за измену хранения опасных документы. Однако полиция был тайно проинструктирован королем простить Оргона, чтобы он знал, что его собственность была восстановлена, и Тартюф предстал перед судом. Таким образом, внешнее вмешательство восстанавливает порядок в пьесе Мольера, награждая Оргона за его праведность и наказывая Тартюфа за его злодеяния. Степанчиково , однако, не может иметь чисто шуточное разрешение. Вещи есть зашли слишком далеко, чтобы разрешить разворот с помощью внешнего сила. Несмотря на все его попытки убедить полковник, что Фома — эгоистичный лицемер, получающий садистское удовольствие от своего деспотическое правление в Степанчиково, племянник Ростаневых не может передать свою внешнюю Взгляд на Опискин последним жертвам. Сергей считает, что они должны восстать против притеснения Фомаса, но это Похоже, они уже давно перестали воспринимать власть Фомаса как деспотическую.Для Степанчиково ничего не поделаешь. Болезнь, впервые зародившаяся у Фомаса истерзанный мозг передается его жертвам. Большинство из них слишком увлеклись унижения, которое он так щедро им раздает, чтобы обойтись без Это. Фома не видит ничего плохого в его поведение по отношению к другим, и они тоже живут, чтобы принять его как sine qua non Степанчиково. Садомазохистские отношения кажутся работает очень хорошо, и это, пожалуй, величайшая трагедия, изображенная Достоевским. в этом романе. Даже беглый взгляд на критику Степанчиково убеждает в том, что это ни особенно обильно, ни чрезвычайно разнообразно. Большинство комментаторов ограничиваются резюмируя сюжет романа, признавая, что в целом он не из Достоевских лучшие произведения, и первые издатели, обосновывающие романы, считают, что [] [Фома] напомнил [Краевскому] Н.В. Гоголя в спектакле печальный период его жизни. [3] Мало, Если есть, постарайтесь установить полезные связи между формой романа и тем, что Игнат Авсей называет Достоевских несомненной необходимостью осмотрительности перед цензором (Авсей xii).В письме от 1 июля 1859 г. Достоевский сообщает брату Михаилу, что цензор не вычеркнет и двух слов [из села Степанчиково ]. Я ручаюсь за это. [4] Достоевский позаботился о том, чтобы не спровоцировать цензуру (которая, что интересно, был не кто иной, как автор Обломов Иван Гончаров) [5] вполне видно в его изображении русской деревни как относительно свободной от бедность. Эта стратегия, похоже, не удалась в разряд того, что я.П. Фут называет включение подачу отрывков (Контрцензура 70). Таким образом власти, которые связали Достоевского с социалистическими идеями и литературой социального протеста, должно быть, утешился, обнаружив, что бывший член Петрашевский круг предпочитает воздерживаться от критики крепостного права в г. Село Степанчиково . Еще до публикации романа Достоевский пытается самоутвердиться. как стойкий сторонник монархии, написав три лоялистских стихотворения: События в Европе 1854 г., 1 июля 1855 г., а также о коронации и Заключение мира.[6] Они идеально вписываются в рубрику предварительного sop, то есть, используя определение Footes, безобидный труд, представленный цензоров впереди другого, более рискованного по характеру, того же автора в чтобы сделать его в глазах цензоров безобидным писателем (Контрцензура 71).Но можно было бы утверждать, что помимо этих заметные шаги, предпринятые Достоевским для обеспечения беспрепятственной публикации Село Степанчиково , а также то, как он относится к своему предмету, демонстрирует существенное внимание к цензор.Сложная личность Опискин в значительной степени является продуктом стратегии, согласно которой российские авторы разработать [изд] [] целую систему [ы] наклонной ссылки, понятным для посвященных (включая цензоров), но не формально неприемлемо по стандартным правилам цензуры (Контрцензура 69). Если как какой-то Достоевский ученые хотят заставить нас поверить, что Опискин — литературная пародия на Гоголя, учитывая в косвенной форме, в которой эта пародия выражена в Степанчиково , она, конечно, не могла инкриминировать Достоевского как как и его чтение Письма Белинских к Гоголя. Поскольку было высказано предположение, что не все ученые согласны с тем, что Достоевский имел в виду Гоголя, создавая очень оригинальный портрет Опискина. в Степанчиково , уж слишком заманчиво не говоря уже о том, что Станислав Мацкевич очень убедительно утверждает, что Опискин на самом деле не Гоголь, а Белинский. [7] Мацкевич скорее нестандартный подход к Степанчиково заслуживает того, чтобы обсудить здесь (если вообще когда-либо так кратко), потому что быть весьма поучительным, и потому что, как ни странно, работы Мацкевича редко учтена в критике Достоевского.Мацкевич предполагает, что, хотя Достоевский не имел обиды на Гоголя, (с которым он даже не был лично знаком), он, безусловно, глубоко чувствовал обижено враждебным отношением Белинских к прозе, последовал за Бедные люди . Мацкевич отмечает, что [f] or no очень По понятной причине все его современники слушали Белинского. Многие люди на самом деле ставят себя в положение рабства к нему по собственному желанию. Он капризно менял свои суждения и взгляды, и все будут рабски следовать за ним.Многие богатые люди изо всех сил старались удержать этого бедняка снабжены жизненными удобствами, и Белинский все принимал как свое законная дань (77-78). Если действительно Достоевский создал чудовищную картину Опискин, чтобы отомстить тогда мертвому Белинскому, он определенно было небезопасно для него устанавливать прямую связь между Опискином и Белинский в романе. Даже если Альтернативная интерпретация Мацкевича главного героя Степанчиково удовлетворяет далеко не всех. читатель романа, он по-прежнему служит прекрасной иллюстрацией одного из приемы, используемые Достоевским для намека на людей и идеи, которые были ответственным за темное десятилетие своей жизни в большей степени, чем реальный взгляды, которых он придерживался как член Петрашевского Круг. Этот анализ Село Степанчиково сосредоточено по своей центральной теме — проблеме индивидуальной и коллективной свободы и имеет показал, что в своем романе Достоевскому удалось построить мир, в котором свободе нет места. Ситуация в в котором тиран считает себя проповедником добродетели, и его жертвами являются не только больше не в состоянии освободиться от его гнета, но даже больше главное, не могу без этого жить, так же комична, сколь и трагична во всей своей абсурд.Так как, составляя Степанчиково , Достоевский сам был все еще активно участвуя в долгом и болезненном процессе восстановления личную и художественную свободу, которую он потерял в 1849 году, вполне естественно, что Роман должен нести на себе следы этого процесса. Возможно, нам никогда не удастся точно определить их всех в Село Степанчиково , но каждый новый шаг в этом направлении приближает нас к осознанию того, что быть более интересным и прибыльным, изучать сильные стороны романов, а не его слабые стороны. Консультации по работамАвсей, Игнат. Вступление. Деревня Деревня из Степанчиково и его жители . Федора Достоевского. Пер. Игнат Авсей. Лондон: Пингвин, 1995. Достоевского, Федор. Деревня Деревня из Степанчиково и его жители .Пер. Игнат Авсей. Лондон: Пингвин, 1995. . Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в тридцати томах. тт. 2 и 3. Ленинград: Наука, 1972. .. Федор Достоевский. Полное письмо . Пер. Дэвид Лоу и Рональд Мейер. 5 томов. Аня Беседка: Ардис, 1988. Фут, И. П. Контрцензура: авторы против цензоров в Россия XIX века. Оксфорд Славянские документы .27 (1994): 62-105. . Стрельба по цензору: Дело Н. В. Елагина, 1957. Оксфорд Славянские записки . 19 (1986): 116-131. . В Санкт-Петербург Петербургский цензурный комитет, 1828-1905 гг. Оксфорд Славянские документы . 24 (1991): 60-120. Франк, Джозеф. Достоевский : Годы испытаний 1850-1859 . Принстон: Принстон УП, 1983. Гроссман Леонид. Достоевский: биография . Пер. Мэри Маклер. Индианаполис: Боббс-Меррилл, 1975. Хингли, Рональд. Неоткрытый Достоевский . Лондон: Хэмиш, 1962. Leatherbarrow, W. J., ed. Кембридж Товарищ Достоевского . Кембридж: Кембридж UP, 2002. Мацкевич, Станислав. Достоевский . Лондон: Орбис, 1947. Мочульский Константин. Достоевский: жизнь и творчество . Пер. Майкл А. Минихан. Принстон: Princeton UP, 1967. .Мольер. Тартюф . Пер. Ричард Уилбур. Нью-Йорк: Harcourt, 1997. .Банкноты1. Цитируется по Frank, p. 265. 2. Цитируется по Frank, p. 265. 3. Цитируется по Frank, p. 265. 4. Федор Достоевский. Полное письмо .Vol. 1, стр. 368. 5. См. Сноску № 3 на стр. 368 Федора Достоевского. Завершено Письма . Vol. 1. 6. См. Стр. 403-410 у Ф. М. Достоевского. Полное собрание сочинений в тридцати томах , т.2 7. См. Стр. 73-79 в Mackiewiczs. Достоевский . © Г. Дановски |
Село Степанчиково — Федор Достоевский
«Достоевский» закончен.Он больше не будет писать ничего важного », — так прокомментировал этот роман один из редакторов, который был написан как попытка вернуться в литературный мир после его изгнания и отсутствия в течение почти десятилетия. К сожалению для редактора, он как нельзя более ошибается (и, таким образом, в «Великом инквизиторе» перекликается с самим дьяволом, как с кошмарным сном).«Деревня Степанчиково», как и «Дядюшкин сон», — это комедия. Созданные таким образом персонажи, хотя и в комедийном тоне, зеркально отражают th
«Достоевский закончен.Он больше не будет писать ничего важного », — так прокомментировал этот роман один из редакторов, который был написан как попытка вернуться в литературный мир после его изгнания и отсутствия в течение почти десятилетия. К сожалению для редактора, он как нельзя более ошибается (и, таким образом, в «Великом инквизиторе» перекликается с самим дьяволом, как с кошмарным сном). «Деревня Степанчиково», как и «Дядюшкин сон», — это комедия. Созданные таким образом персонажи, хотя и в комедийном тоне, зеркально отражают реальность отвратительной двуличности во имя добродетели и чести.
Фомо Фомич — центр всего этого, он все неправ, но даже в нем могла быть философия, которая могла бы поддержать обманчивые истерики этого человека. Или, возможно, мы ошибаемся в его оценке, возможно, он искренне считает себя благородным и щедрым; все его действия соответствовали этой фантазии о его существовании? Что ж, судить читателю. Я любил ненавидеть его эксцентричность, но Достоевский дал ему мою любимую цитату из книги:
Если вы хотите знать, что я страдал, обратитесь к Шекспиру.В своем «Гамлете» он описывает состояние моей души.
Дядя Егор — еще один интригующий персонаж, который занимает центральное место во всей истории. Он благороден в самом буквальном смысле, тяготеющем к идиотизму. Но даже через свою покорную кротость он иногда показывает некоторую силу характера, особенно когда он не принимает непосредственного участия, что снова укрепляет его благородство.
В рассказчике мы находим молодого интеллигентного человека, который глубок и образован, но тщеславен в своем интеллекте, что, вероятно, является насмешкой над его собственным молодым я, делая персонажа более ярким.Сергей Александрович, в основном зритель, почти не участвует в сюжете, кроме причины своего приезда. Это могло быть связано с его застенчивостью и добродушным чувством, которое хоть и дает советы главным актерам, но никогда не участвует полностью.
Настасья в своих кратких появлениях сильна и горда, что заставляет меня желать иметь возможность узнать ее больше, но это не помогло бы ее таинственному аспекту, необходимому для сюжета.
Эта сатира лицемерного общества содержит множество копий интеллектуальных заблуждений различных образованных людей, одержимости чужой культурой, иллюзорной веры в самопожертвование под видом эгоизма, литературных интеллектуалов и многого другого.
Забавный факт: одна из этих раскопок была сделана в «Современнике» (чей редактор был процитирован выше) в ответ на различные насмешки, сделанные ими в адрес Достоевского во время его отсутствия.
История началась довольно откровенно, но вторая половина компенсирует это.
Собственными словами Достоевского (и прекрасный способ подвести итог)
«Длинный рассказ, который я пишу для Каткова, меня очень не устраивает и идет вразрез. Но я уже много написал, бросить невозможно. это прочь, чтобы начать новую, и я должен выплатить долг.«
, которое со временем превратилось в
» Я убежден, что в моем романе много слабых и плохих вещей; но я убежден — я ставлю на это свою жизнь! — что есть очень хорошие вещи. Они исходили из сердца. Есть сцены высокой комедии, которые Гоголь, не задумываясь, подписал бы.
И я также убежден, что, хотя он утомителен и запаздывает по частям, в нем есть элементы, заслуживающие признания. Вторая часть романа больше похожа на сказку Достоевского, хотя и очень отличается комедийными элементами, а финал чрезвычайно уникален в его литературном мире.
(Кроме того, осталось еще три, и я бы прочитал все шестнадцать его романов / новелл.)
Друг семьи; и Игрок первое издание — Федор Достоевский
«В ДОСТОЕВСКОМ МОЖЕТ ПРОБИРАТЬСЯ ЧТО-ТО УДИВИТЕЛЬНАЯ СИЛА, КАК ЭТО ЧАСТО ДЕЛАЕТ В ШАКЕСПИРЕ»: РЕДКИЕ ПЕРВЫЕ ИЗДАНИЯ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ ДОСТОЕВСКОГО ДРУГ СЕМЬИ ДОСТОЕВСКОГО , DOSTOEVSKY , DOSTOEVSKY И GOST И И ДОСТОЕФСКИЙ, Федор. Друг семьи; и Игрок. Лондон: Визетелли и Ко, 1887. Октаво, оригинальная зеленая ткань с красным и черным тиснением. Размещен в нестандартной коробке-раскладушке. 6200 долларов.
Первые издания на английском языке «Друг семьи» и «Игрок» Достоевского, двух его лучших и самых влиятельных ранних новелл, с «Другом», начатых в тюрьме в Сибири, с «прямым предшественником князя Мышикина в« Идиоте »» и «Игрок», написанный в отчаянный трехнедельный срок, возбуждающая история об одержимости, «звучит правдоподобно отчасти потому, что это было правдой.«Вместе в томе XXII однотомных романов Визетелли с переводом Фредерика Уишоу.
« Нечто удивительной силы может вырваться наружу в Достоевском, как это часто случается в Шекспире »(Bloom, Fyodor Dostoevsky , 10) Этот редкий том содержит первые английские издания двух крупных ранних новелл: «Друг семьи» ( Село Степанчиково, , 1859) и «Игрок» ( Игрок, , 1866).В Друг семьи , также известном как Деревня Степанчиково , мы находим Достоевского «готовым написать великую беллетристику своей зрелости… поразительную, законченную и очень занимательную историю, уникально сочетающую изобилие юмора с семенами Достоевского. будущее романиста. Фома Фомич Опискин содержит в себе одного из самых известных персонажей русской литературы »(Эйвери, Предисловие в Село Степанчиково ). Игрок — рассматриваемый Робертом Луи Джексоном как одно из «самых блестящих и стоящих» среди коротких произведений Достоевского — это его «единственный вклад в линию« интернациональных »произведений в русской литературе (которая включает… конечно, Толстого. Война и мир ) »(Франк в Свобода и ответственность , 73-4).
Начал в тюрьме в Сибири, Друг «уникален среди произведений Достоевского тем, что представляет собой продолжительное комедийное упражнение … Он придавал большое значение этой работе и надеялся, что она позволит ему вернуться на литературную сцену после его принуждения. отсутствие.» В мае 1859 года он написал о Friend как о поворотном моменте: «Я вложил в него свою душу, свою плоть, свою кровь … Он содержит двух колоссальных и типичных персонажей, которые я пять лет создавал и записывал … персонажей целиком. Русский и слабо представленный в русской литературе «… Сам Гоголь — реальный образец для его главного героя, деспотического афериста Фомы Фомича Опискина… Достоевский вылил всю свою сдерживаемую злость на художника, ставшего лжепророком и заблуждающегося философа, пародирующего Гоголя» ревизионистский взгляд на русский деспотизм.Опискин, также вдохновленный Диккенсом, является «духовным потомком» Урии Хипа и Пекснифа … Достоевский умело использовал атрибуты буколического фарса, чтобы сплести плотную, динамичную историю … tour de farce бесконечных комических изобретений — характера, диалога и сюжета — в котором принцип преувеличения доведен до великолепного абсурда … Помимо динамического принципа действия, Friend содержит и другие прототипы … Ростанев — прямой предшественник князя Мышикина в Идиот … Видоплясов — это ранний вариант лакея Смердякова в Братья Карамазовы »(Авери, Введение в село Степанчиково ).
По мнению Э.М. Форстера, «ни один английский романист не исследовал человеческую душу так глубоко, как Достоевский». Первое издание этого тома на английском языке «Игрок » подтверждает, что, позволяя «нам увидеть, как Достоевский, возможно, рационализировал свое увлечение азартными играми с самим собой» (Франк, , Достоевский , 528-9). Написанный в срок, составляющий всего три недели, чтобы выплатить долги по азартным играм, несмотря на угрозу потери прав на многие из его произведений, Игрок сам по себе является «историей захватчиков».Почти уничтоженный к этому сроку, он, наконец, согласился на помощь стенографистки, Анны Григорьевны Сниткиной. Он уложился в срок, оставив только часы, и вскоре они поженились. Роман был поистине «самой большой авантюрой Достоевского, и именно она». в отличие от его попытки выиграть в рулетку, окупились … Психология одержимости и опьяняющего унижения, описанная в этом романе, звучит правдоподобно отчасти потому, что это было правдой »(Morson, Writing Like Roulette ).« Безошибочная точность его психологии современного — а человек постмодерна поставил Достоевского далеко впереди не только художников, но и философов своего времени »(Блум, 14).С переводом британского писателя русского происхождения Фредерика Уишоу, одного из первых переводчиков Достоевского. Издатель и журналист Генри Визетелли «был активной фигурой на британской литературной сцене. Помимо соучредителя Pictorial Times и Illustrated Times , он … основал издательскую фирму Визетелли и Ко. В 1882/4 с двумя сыновьями, и одной из их специальностей были переводы… Достоевского, Толстого, «Золя» и др. (Heath, Purifying Empire , 67n).Том XXII в однотомных романах Визетелли. Задний лист рекламы издателя; страница рекламы с половинным заголовком оборотной стороны. Друг семьи серийно выходит в ноябрьском и декабрьском 1859 г. номеров журнала Отечественные записки . LEG, 17. Мелкий собственник печатает на титульном листе и нижних полях нескольких листов, не затрагивая текст.
Свежий текст с рассеянным светом, выделением, главным образом, до предварительной подготовки, легкое усиление текстового блока, легкое растирание на яркую ткань.
Краткое содержание повести Достоевского // Краткие сведения * Русская литература XIX века
Бывший гусар, сорокалетний полковник в отставке Егор Ильич Ростанев — владелец богатого и благоустроенного имения Степанчикова, где он живет со своей матерью. , вдова генерала Крахоткина, незамужняя сестра, дочь Саша, пятнадцати лет, и сын Илья, восьми лет. Жена Ростанева умерла несколько лет назад. Дом набит гравюрами, среди которых особо выделяется Фома Фомич Опискин, который раньше был шутом «из-за штуки <...> хлеба »от Крахоткина, но сумевшего полностью подчинить своему влиянию генерала и его свиту из« перезрелых »девушек благодаря чтению им« душеспасительных книг », толкованию« христианских добродетелей », мечтам,« мастерским » »Осуждение других, а также безудержное самовосхваление. «Олицетворение безграничной самооценки», «нагноение» из-за прежних унижений и «выдавливание ревности и яда при каждой встрече, при каждой чужой удаче», ничтожный Опискин находит в доме Ростанева идеальные условия для проявления своей натуры.Добрый, сознательный, покладистый, самообвиняющий мастер Степанчикова по натуре не способен отстаивать собственное достоинство, независимость и интересы. Его главное желание — мир и «всеобщее счастье» в доме; удовлетворение других — это глубокая духовная потребность, ради которой он готов пожертвовать практически всем. Убежденный в доброте и благородстве человеческой натуры, он бесконечно оправдывает даже самые злые, эгоистичные поступки людей, не желает верить в злые умыслы и мотивы. В результате полковник становится жертвой морального произвола своих грузчиков и матери-самоучки, которая обращается с ним как с непослушным ребенком.«Низкая душа, выходя из-под гнета, сама себя угнетает». Ростанев, напротив, чтит как наглецов с людьми «высочайшего качества», так и возвышенного дворянства.
Теперь Томас и генерал хотят заставить полковника жениться на немолодой, но очень богатой девушке Татьяне Ивановне, которую для этого пригласили в Степанчиково. Это доброе, невинное создание — всего лишь игрушка в руках интриганов. Внезапно превознесенная богатым наследием унизительной растительности, она «двигалась» своим умом.«Мания любовными делами» делает ее поведение забавным и странным; любой проходимец с помощью дешевых «романтических» эффектов может заманить, ограбить и бросить ее. Жалея Татьяну Ивановну, Ростанев, однако, сопротивляется планам по обогащению ее семьи, так как влюблен в юную гувернантку своих детей, Настасью Евграфовну Ежевикину. Девочка из бедной семьи, воспитание и образование получила за счет полковника, который раньше любил ее как дочь. Сама Настя очень привязана к отцу Саши и Илюши.Но оба не признаются себе и друг другу в любви: Ростанева — из-за разницы в возрасте, Настя — из-за разницы в социальном статусе. Тем не менее уже полгода их взаимная симпатия не была секретом для шпионов, почувствовавших угрозу своему господству. На самом деле Настя, в отличие от старшего друга, откровенно возмущена произволом и выходками Опискина и явно не потерпит этого, став любовницей Степанчикова. Наглые требуют позорного изгнания девушки из дома, прикрываясь бессовестной демагогией о «феноменальном сладострастии» в самом деле тонкого и целомудренного Ростанева и заботой о нравственности Насти, которая якобы плохо влияет на детей.Готовый на бесконечные уступки, полковник проявляет некоторую твердость в этом вопросе: он решает выдать Настеньку замуж за своего двадцатидвухлетнего племянника Сергея Александровича, недавно окончившего университет, и называет его письмом из Санкт-Петербурга. Юноша тоже учился за счет любящего дядюшки, который теперь мечтает о счастливой совместной жизни в деревне с обоими своими воспитанниками.
Петерсбургец, прибывший в Степанчиково ранним июльским утром, находит здесь настоящий «сумасшедший дом».Богатый хозяин трепещет перед бедным зачинщиком, опасаясь «обидеть» его своим превосходством. Он тайно встречается со своими крепостными, которые слышали о намерении «отдать» их деспоту Опискину. В отчаянии они умоляют мастера не оскорблять их. Он соглашается, недоумевая, почему Томас, заставляющий крестьян изучать французский язык и астрономию, «не так мил для них». Сергей Александрович, как и его дядя, сначала подозревает в Оспискине «необыкновенную натуру», но «озлоблен» обстоятельствами и мечтает «примирить его с человеком» с уважением и добротой.Переодевшись, он идет в чайхану, где собралось все общество: генерал с дочерью и кузнецами, бедный юноша Обноскин с мамой, бедный родственник
Мизинчиков, Татьяна Ивановна, Настя и дети. Томаса нет, потому что; он «зол» на Ростанева за его непримиримость в вопросе брака. «Остальные дома» «злятся», вслух обвиняют полковника в «мрачном эгоизме», «убийстве мамы» и прочей чепухе. Хороший человек серьезно обеспокоен и неловко оправдывается.Один Саша говорит правду об Опискине: «он тупой, капризный, беспорядочный, неблагодарный, жестокий, тиран, сплетник, лжец», «он нас всех съест». Обладая незаурядным умом, талантом и знаниями, Опискин также ревнует к «ученому» племяннику Ростанева, в результате чего бедный новичок подвергается крайне недружелюбному приему со стороны генерала.
Наконец входит Томас: это «пухлый человечек» «лет пятидесяти» с лицемерными манерами и «дерзкой самоуверенностью» на лице.Все перед ним подлизываются. Он начинает издеваться над дворовым мальчиком Фалалеем, который попал в немилость из-за его красоты и генеральского расположения к нему. Отчаявшись выучить французский язык Фалалей, Томас решает «облагородить» свои мечты. Не умеющий лгать, Фалалей всегда снится «грубый, крестьянский» сон «о белом быке», в котором Фома видит «развращающее» влияние Ростанева. Накануне Опискину удалось поймать свою жертву в другом «преступлении» — исполнении «неприличного» танца про комаринца.Мучитель с удовольствием топчет «живой бифштекс» на том основании, что он знает «Русь», а «Русь» его «знает». Пытаясь вмешаться в «ученого», разговор полковника грубо обрывается и публично повторяется: «По хозяйству пейте чай, но <...> оставьте литературу в покое». Сам Томас возомнил себя писателем накануне всероссийской «славы». Затем он набрасывается на камердинера Гаврило, заставляя его отвечать во всем по-французски. Это смешно, и бедная «ворона» этого не выносит: «Такого позора я не видела, как сейчас, никогда не видела выше себя!» Возмущенный «восстанием» Томас с криком убегает.Все идут утешать его.
В саду Сергей Александрович встречается со своей предполагаемой невестой, получает отказ и узнает о ее намерении в тот же день покинуть Степанчиково. Из окон доносятся звуки скандала. Полковник не хочет уступать Насте и решает расстаться с Опискиным «благородно, без унижения» для последней. Во время частной беседы в чайной он щедро предлагает Томасу пятнадцать тысяч и обещает купить ему дом в городе.Опискин разбрасывает деньги, прикидываясь неподкупной добродетелью. Полковник, оказывается, упрекает его куском хлеба, а с богатством напрасно. Бедный Ростанев раскаивается, просит прощения. Это возможно только при условии, что он смирит свою «гордость» и назовет гравера «ваше превосходство», то есть признает его достойным «генеральского звания». Несчастный хороший человек идет на это унижение. Временно мирный Томас «прощает» его и Гаврила.
Поздно вечером Мизинчиков приезжает в сортир к Сергею Александровичу в тщетной надежде найти в молодости наемного помощника.Его «идея» — забрать Татьяну Ивановну, жениться на ней и завладеть ее деньгами. Кстати, это убережет Ростанева от нежелательного замужества. Мизинчиков обещает относиться к больной женщине гуманно, подарив ей достойную жизнь и душевное спокойствие. Правда, боится, что его опередит Обноскин, которому нечаянно приоткрылся.
После ухода Мизинчикова появляется дядя с лакеем Видоплясовым. Это «секретарь» Опискина, растерянный дурак, понимающий «благородство души» как претенциозность и пренебрежение ко всему национальному и естественному.Получая насмешки дворняги за свое высокомерие, он умоляет сменить свою «диссонирующую» фамилию на Олеандров, Уланов, Есбукетов и т. Д. Свои стихи он называет «криками Видоплясова». Ростанев сообщает племяннику, что он все «уладил»: Настя остается, так как Сергея Александровича объявили ее женихом, а сам дядя сделает предложение Татьяне Ивановне завтра. Узнав о предстоящем отъезде Насти, полковник бросается ее останавливать.
Племянник следует за ним по ночному саду и видит в беседке Татьяну Ивановну и Обноскина, которые явно украли «идею» Мизинчикова.Вскоре он также встречает своего дядю, встревоженный: Томас только что застал его в момент поцелуя с Настей, которая призналась ему в любви. Намереваясь сделать завтра любимой девушке предложение, полковник тем не менее опасается осуждения Опискина и того «звонка», который он может поднять. По ночам он пишет «брату и другу», умоляя его не разглашать свидание в саду и способствовать согласию генерала на его брак с Настей.
На рассвете обнаруживается побег Татьяны Ивановны с Обноскиным.Ростанев бросается в погоню и вытаскивает безумного из рук мошенника. Она вернулась в Степанчиково.
Днем в комнатах Фомы Фомича проходит общее собрание по случаю именины Илюши. В самый разгар праздника Опискин, уверенный, что никуда его не пустят, разыгрывает комедию «изгнание» из имения в «простой мужской телеге» с «узлом». «Наконец-то», — он рвет письмо Егора Ильича и сообщает присутствующим, что видел его ночью с Настей «в саду, под кустами.Разъяренный полковник выгоняет хама, явно не ожидавшего такой развязки. Гаврила увозит его на телеге. Ростанев просит у матери благословения на замужество, но она не слушает сына и только просит вернуть Томаса Фомича. Полковник соглашается, при условии, что он публично извинится перед Настей. Между тем, испуганный и умиротворенный Опискин возвращается сам — Ростанев находит его «уже в деревне».
Фокус на новом «фокусе»: оказывается, он доброжелатель Насти, защитник ее «невиновности», которой угрожали «необузданные страсти» полковника.Простодушный Ростанев чувствует себя виноватым, и Томас неожиданно для всех присоединяется к рукам влюбленных. Генералы их благословляют. Присутствующие в восторге благодарят Опискина за устроенное «всеобщее счастье». Бывшие «повстанцы» просят у него прощения.
После свадьбы Фома царствовал в доме еще более твердо: «кислый, скупой, сломленный, сердитый, проклятый, но почтение к нему« удачливому »не <...> уменьшилось». Генералша скончался через три года, Опискин — через семь.Найденные после его смерти композиции оказались «неслыханной хламой». У Ростанева и Насти не было детей.
Из записок неизвестного (Классика пингвинов)
«Деревня Степанчиково», ранее переводившаяся как «Друг семьи», значительно уступает наиболее известным романам Федора Достоевского, но важна для поклонников, поскольку показывает семена его величия во многих отношениях и сама по себе весьма ценна и приятна. К тому же многочисленные отличия от более репрезентативных работ вполне могут приятно удивить тех, кто не любит последнее.Достоевский начал писать роман в вынужденной ссылке, и это одна из первых его публикаций по возвращении, предшествующих его знаменитым тюремным мемуарам «Дом мертвых». Этот мучительный опыт, конечно, глубоко изменил его жизнь, но любой, кто ожидает, что это отразит темные обстоятельства, будет поражен. Удивительно, даже шокирующе, учитывая, что Достоевский известен неизменно мрачными работами, сосредоточенными на самых опасных глубинах души, это по сути комично. Достоевский всегда испытывал сильное влияние Гоголя, Диккенса и Сервантеса, влияние, которое очень трудно увидеть в более поздних работах, сначала было задумано как комическая игра, которая имеет много общих элементов.Таким образом, роману не хватает поразительной поздней оригинальности, но на этой ограниченной стадии автор показывает себя на удивление хорошо. Комедия просто великолепна; Я потерял счет, сколько раз я не мог читать из-за того, что так смеялся, и требовалось большое самообладание, чтобы не разбудить мою спящую жену. Внимательное прочтение позднего Достоевского показывает, что в нем всегда был комический элемент, но его юмор становился все мрачнее; здесь это просто бунтарь — порой даже почти фарс. Вдобавок к этому его знаменитый реалистический тон отсутствует в пользу чего-то почти фарсового.Тем не менее, несмотря на то, что стиль Достоевского все еще развивался, его блестящий диалог в значительной степени уже был здесь. Как и в более поздних произведениях, удивительное количество романа состоит из диалогов, и его величие намного больше, чем кто-либо вправе ожидать от комического произведения. Вдобавок, в отличие от более репрезентативных работ, роман очень динамичен и наполнен традиционным саспенсом; это действительно не что иное, как забавное чтение. Это, вероятно, его самая занимательная работа на чистом поверхностном уровне и, безусловно, самая забавная.
«Деревня» поэтому неизбежно разочарует любого, кто ищет плотные философские рассуждения более поздних произведений и глубокое психологическое понимание, но это важно для демонстрации того, что Достоевский имел значительно больший диапазон, чем это принято считать. Я считаю, что роман несправедливо упускается из виду, но было бы слишком много для полной переоценки его творчества; действительно, хотя он и уникален среди его произведений, он также во многих отношениях продолжает предыдущую работу и предвосхищает будущее. Например, несмотря на то, что он был сослан за политическую подрывную деятельность, открытое политическое содержание его ранних работ находится здесь в несколько завуалированной форме.Достоевский был потрясен консервативным поворотом Гоголя, а «Деревня» во многих смыслах сатирически критикует его, даже прямо ссылаясь на несколько произведений. Что еще более важно, темы, которые позже были реализованы, находятся здесь в зачаточном состоянии, в частности, упор на смирение, подобное Иисусу, как ответ на недуг русских.
Это делается в основном с помощью персонажей, среди которых много замечательных. Ничего подобного по психологической глубине более поздних работ не делается, но размер и разнообразие актерского состава поистине замечательны для такой короткой работы.Достоевский, явно находящийся под сильным влиянием Диккенса, дает своим актерам поразительное множество эксцентричностей; многое из этого комично, но есть и множество тонкостей. Запоминаются даже второстепенные персонажи, а вот два главных просто незабываемы. Один из них, Ростанев, комично несчастен, но также является преувеличенной версией идеального русского Достоевского; явный предшественник знаменитого идиота автора, он кроток, скромен, скромен и великодушен. Многие считали его олицетворением истинной добродетели русского народа.На другом конце — Опискин, один из бессмертных персонажей русской литературы. Он — не что иное, как один из самых отвратительных и уникально злых персонажей, когда-либо существовавших — безнадежно тщеславный, абсурдно эгоистичный и во всех остальных отношениях неисправимо нелепый. Это приводит к большому количеству комедии, особенно на контрасте с Ростаневым, но он также представляет много темного. Здесь мы начинаем видеть настоящий разрыв с влияниями Достоевского и движение к его знаменитой экзистенциальной черноте. Опискин представляет самые низменные грани человеческой натуры — ранний пример почти беспрецедентной проницательности Достоевского.Тем не менее, мы не должны спешить с осуждением, поскольку он символизирует темную истину, скрытую в самой сердцевине человечества. Если слишком много говорить, что он грешит больше, чем грешит, и даже если это невозможно простить или смягчить, несомненно, верно то, что он действует так, как он, по крайней мере частично, потому что с ним обращались так же. Такой по-настоящему благородный человек, как Ростанев, конечно, мог бы это преодолеть, но таких людей очень мало; Как ни страшно думать, средний человек гораздо больше похож на Опискина. Мы видим это в глубине души, даже когда смеемся.Таким образом, как бы многие персонажи ни презирали его, ни один не может полностью списать его со счетов; он в каком-то смысле жалок, но в то же время в высшей степени очарователен. Мы почти наверняка будем ненавидеть его, но игнорировать его мы не можем. Это одна из нескольких причин, по которым многие считают его олицетворением тиранов, вечно господствующих над по сути кротким русским народом в лице Ростанева. Каким бы забавным ни казался Opiskins на расстоянии, они потенциально устрашающи; мы смеемся только в целях самозащиты, даже если мы этого не знаем. Способность Достоевского воплотить все это в комическом романе, не отвлекаясь и не излишне назидательно, действительно примечательна и достойна восхищения.
Конечно, нужно сначала прочитать основные произведения Достоевского, но всякий, кто жив до его гения — или кто не видит его где-либо еще — должен в конце концов остановиться на этом.
fomich — Перевод на испанский — примеры английский
Предложения: комический комиксыЭти примеры могут содержать грубые слова, основанные на вашем поиске.
Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.
Фомич и у Гриня там скрытая позиция.
Fomich y Grinia tienen una posición.Здесь мало настоящих мужчин, поэтому она ушла с медведем, Фомич …
No hay suficientes hombres de verdad aquí, así que se fue con el oso, Fomitch …Никодим Фомич встретил вас вчера очень поздно вечером в доме человека, которого сбили лошади.
Nikodim Fomich se encontró con usted anoche, en casa de un funcionario que fue aplastado por unos caballos.Фома Фомич Опискин, классический тип старинного дворянского прихлебателя, почти всегда оказывался «с психологией» в состоянии внутреннего восстания.
Foma Fomith Opiskin, el tipo clásico del viejo parásito noble, con psicología, se hallaba casi siempre en un estado de insurrección doméstica.