Песнь шестая. Встреча Гектора с Андромахой
Песнь шестая. Встреча Гектора с АндромахойФацеции
Яростный бой меж троян и ахейцев оставили боги.
Но по равнине туда и сюда простиралось сраженье
Между мужами, одни на других направлявшими копья,
В поле, между теченьями рек Симоента и Ксанфа.
Первым Аякс Теламоний, оплот и защита ахейцев,
Строй у троянцев прорвал, товарищам свет показавши.
Мужа он сверг Акаманта, храбрейшего между фракийцев,
Сына Евсорова, ростом высокого, мощного силой.
Первый ударил он в козырь его коневласого шлема,
Лоб пронизав Акаманта. Прошло глубоко ему в череп
Медное жало копья. И глаза его тьмою покрылись.
Аксил же Тевфрана сын, Диомедом могучеголосым
Был ниспровергнут. В Арисбе прекрасно устроенной жил он,
В жизненных средствах нужды не имея, и людям был другом.
Всех он радушно в дому принимал у себя при дороге.
Но ни один между них от смерти не спас его грустной,
Помощи не дал никто, и лишились души они оба, –
Быстрыми правил конями.

Дреса же вместе с Офельтием сверг Евриал многомощный
И устремился на Эсепа с Педасом, нимфой речною
Абарбареей рожденных прекрасному Буколиону.
Буколион же был сын знаменитого Лаомедонта,
Старший рожденьем, но матерью тайно, без брака, рожденный.
Он, пастухом, близ овец сочетался любовью и ложем
С нимфою; двух сыновей-близнецов родила ему нимфа.
И сокрушил им обоим прекрасные члены и силу
Сын Мекистея, и с плеч их совлек боевые доспехи.
Стойкий в бою Полипет распростер на земле Астиала,
Царь Одиссей же могучий Пидита убил перкотийца
Медною пикой, а Тевкр – Аретаона, схожего с богом.
Несторов сын Антилох опрокинул блестящею пикой
Албера, царь Агамемнон, мужей повелитель, – Елата.
У берегов обитал он струистого Сатниоента,
В городе Педасе. Страхом объятого Филака в бегстве
Леит настигнул герой. Евриал же Меланфия свергнул.
Взят живьем был Адраст Менелаем могучеголосым,
Кони его, по равнине широкой помчавшись в испуге,
О тамарисковый куст колесницей ударились гнутой,
Дышло ее на конце раздробили и к городу сами
Вскачь понеслися, куда и другие скакали в смятеньи.

Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатившись,
Грянулся в пыльную землю лицом. Над упавшим мгновенно
Встал Менелай, занеся на него длиннотенную пику.
Быстро колени Адраст у него охватил и взмолился к Атриду:
«Дай, Менелай, мне пощаду! Получишь ты выкуп достойный!
Много сокровищ хранит у себя мой родитель. Богат он
Золотом, медью, а также для выделки трудным железом.
С радостью даст он тебе за меня неисчислимый выкуп,
Если услышит, что в стане ахейцев живой нахожусь я».
Так говорил он и дух в груди убедил Менелаю.
Спутнику дать своему отвести его. Вдруг Агамемнон
Быстро навстречу ему подбежал и воскликнул сурово:
«Что это как, Менелай мягкодушный, ты нынче к троянцам
Жалостлив? В доме твоем превосходное сделали дело
Эти троянцы! Пускай же из них ни один не избегнет
Гибели быстрой и нашей руки! Пусть ребята, которых
Матери носят во чреве своем, – пусть и те погибают!
Пусть они все без следа и без похорон, – все пусть исчезнут!»
Так говоря, отвратил Агамемнон намеренье брата,
Правильно все говоря; Менелай русокудрый Адраста
Прочь рукой оттолкнул.

Пику вонзил. Опрокинулся он, и мужей повелитель,
Ставши ногою на грудь, ясеневую выдернул пику.
Нестор к ахейцам взывал, возбуждая их криком громовым:
«О дорогие герои данайцы, о слуги Ареса!
Бейтесь с врагом, не кидайтесь пока на добычу, не стойте
Сзади рядов, чтобы с большей добычей домой воротиться!
Будем мужей убивать! А потом по равнине спокойно
Сможете вы обнажать от доспехов лежащие трупы».
Так говоря, возбудил он и силу, и мужество в каждом.
И побежали б троянцы от милых Аресу ахейцев
В свой Илион, покоряясь объявшей их слабости духа,
Если б, представ пред Энеем и Гектором, так не сказал им
Сын Приамов Гелен, превосходнейший птицегадатель:
«Гектор, Эней! Наиболе, герои, на вас тяготеет
Бремя забот о троянцах, ликийцах: ведь всех вы отличней
В деле любом, где потребны совет иль рука боевая!
Остановитесь же здесь и троян у ворот удержите,
Всюду на помощь являясь, пока еще женам в объятья
В бегстве не пали они, на потеху и радость ахейцам.

После того ж, как троянские вы ободрите фаланги,
Мы, оставаясь на месте, упорнейше будем сражаться,
Ты же, о Гектор, меж тем в Илион отправляйся и там ты
Матери скажешь твоей и моей: благородных троянок
Пусть созывает в акрополь пред храм светлоокой Афины.
Двери священного дома ключом пусть откроет и пышный
Пеплос, который, по мненью ее, средь хранимых в чертоге
Всех превосходней и больше, всего и самой ей дороже, –
Пусть на колени возложит прекрасноволосой Афине,
Пусть ей двенадцать телят годовалых, работы не знавших,
Даст обещание в жертву принесть, если жалость проявит
К городу нашему, к женам троянским и малым младенцам,
Если она Илион защитит от Тидеева сына, –
Дикого, мощного силой бойца, рассевателя страха,
Мужа, который, скажу я, могучее всех средь ахейцев.
Так нас и сам Ахиллес не страшил, меж мужами первейший,
Хоть говорят, что рожден он богиней. Еще неудержней
Этот лютует, и в силе никто с ним не может сравняться».

Гектору так говорил он, и тот не ослушался брата.
Вмиг со своей колесницы с оружием спрыгнул на землю.
Острые копья колебля в руке, обходил он все войско,
К бою мужей возбуждая. И грянула новая сеча.
Оборотившись назад, на ахейцев они налетели.
И аргивяне назад подались, прекратили убийство.
Им показалось, – один из бессмертных со звездного неба
В помощь к врагам их спустился, – таков был стремительный натиск.
Гектор к троянцам взывал, возбуждая их криком громовым:
«Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!
Будьте мужами, друзья, о неистовой вспомните силе!
Я ненадолго от вас в Илион отлучусь и скажу там
Старцам-советникам, также и нашим супругам любезным,
Чтобы молились богам, обещали бы им гекатомбы».
Так им сказав, к Илиону пошел шлемоблещущий Гектор.
Билася сзади краями по пяткам его и затылку
Главк, Гипполохом рожденный, и сын знаменитый Тидея
На середину меж тем выходили, желая сразиться.

После того как, идя друг на друга, сошлись они близко,
Первым ко Главку Тидид обратился могучеголосый:
«Кто ты, храбрец, из людей, на земле порожденных для смерти?
Прежде тебя не встречал я в боях, прославляющих мужа.
Нынче ж, как вижу, далеко ты смелостью всех превосходишь,
Если решаешься выждать мою длиннотенную пику.
Дети одних злополучных встречаются с силой моею!
Если же ты кто-нибудь из богов, низошедший на землю, –
Я никогда не дерзнул бы с богами небесными биться!
Нет, и могучий Ликург, порожденный Дриантом, недолго
Прожил на свете, с богами небесными ссору затеяв.
На воспитательниц шумного он Диониса нагрянул
И по божественной Нисе за ними гонялся. На землю
Бросили тирсы они, батогом поражаемы острым
Людоубийцы Ликурга. А сам Дионис, устрашенный,
Бросился в море и был там воспринят на лоно Фетидой.
В ужас и трепет пришел он от буйственных выкриков мужа.
Легко живущие боги на это весьма прогневились,
Зевс же Кронион его ослепил.

Прожил Ликург на земле, ненавидимый всеми богами.
Нет, ни за что не хочу я с богами бессмертными биться!
Если же смертный ты муж и плодами питаешься пашни, –
Ближе иди, чтобы смерти предела достичь поскорее!»
Так Диомеду ответил блистательный сын Гипполоха:
«Высокодушный Тидид, для чего узнаешь ты о роде?
Сходны судьбой поколенья людей с поколеньями листьев:
Листья – одни по земле рассеваются ветром, другие
Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною.
Так же и люди: одни нарождаются, гибнут другие.
Был тебе род наш; немало на свете людей его знает.
В Аргосе конебогатом далекий есть город Эфира.
В городе этом Сизиф находился, хитрейший из смертных.
Сыном Эола он был; а сам был родителем Главка.
Главк же на свет произвел непорочного Беллерофонта.
Боги ему красоту с привлекательным мужеством дали.
Пройт же в душе на него нехорошее дело задумал;
Властию был он сильнее его, и заставил покинуть
Землю аргосцев: под скипетр Пройта он отдан был Зевсом.

С Беллерофонтом Антее божественной, Пройта супруге,
Тайно любовь завязать пожелалось, но к ней не склонила
Полного чувств благородных, разумного Беллерофонта.
И, клевеща на него, заявила царю она Пройту:
«Пройт! Или сам умирай, или Беллерофонта убей ты!
Дерзкий со мною пытался в любви сочетаться насильно».
Гневом великим вскипел повелитель, такое услышав.
Сам умертвить уклонился, – настолько стыда оказалось.
Но приказал ему ехать в Ликию и дал две дощечки,
Много погибельных знаков внутри начертав смертоносных.
Тестю он поручил их отдать, посланцу на погибель.
Тот под надежной защитой бессмертных в дорогу пустился.
Вскоре он прибыл в Ликию, к прекрасным течениям Ксанфа.
Принял радушно его повелитель Ликии пространной.
Девять он дней пировал с ним и девять быков он зарезал.
Но лишь десятая в небе взошла розоперстая Эос,
Стал он расспрашивать гостя, и видеть ему пожелалось
Знаки, которые зять его Пройт посылает в дощечках.

А получивши от гостя злодейские зятевы знаки,
Прежде всего приказал он ему уничтожить Химеру
Необоримую: божьей породы была та Химера;
Спереди лев, дракон назади, коза в середине;
Следуя данным богами приметам, ее умертвил он.
В бой он вступил, во-вторых, с многославным солимским народом.
Битвы, как сам говорил он, ужасней, чем эта, не знал он.
В-третьих, в бою перебил амазонок он мужеподобных.
При возвращении царь ему новые козни подстроил:
Выбрав храбрейших мужей по Ликии пространной, в засаду
Их поместил. Но назад не вернулся из них ни единый.
Беллерофонт непорочный их всех перебил без остатка.
Царь, наконец, убедился в божественном роде пришельца,
И удержал у себя, и отдал ему дочь свою в жены,
И передал половину всей почести царской. Ликийцы
Самый отрезали лучший участок ему, с превосходным
Садом и тучною пашней, чтоб им он владел и питался.
Дети у той родились от разумного Беллерофонта, –
Трое: Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия.

С Лаодамией возлег промыслитель Кронид; разрешилась
Меднодоспешным она Сарпедоном, похожим на бога.
Сделавшись всем напоследок бессмертным богам ненавистен,[45]
Беллерофонт по долине алейской блуждал одиноко.
Душу глодая себе и тропинок людских избегая.
Жадный до боя Apec умертвил его сына Исандра
В дни, как сражался с солимами он, знаменитым народом.
Дочь златоуздой убита была Артемидою в гневе.
От Гипполоха же я родился, – вот откуда я родом.
Он меня в Трою отправил и накрепко мне заповедал
Храбро сражаться всегда, превосходствовать в битве над всеми,
Рода отцов не бесчестить, которые доблестью ратной
Стали известны в Эфире и в царстве ликийском пространном.
Вот и порода, и кровь, каковыми хвалюсь пред тобою».
Так он сказал. Диомед могучеголосый в восторге
Медную пику поспешно воткнул в многоплодную землю
И обратился к владыке народов с приветственным словом:
«Ты же мне, значит, старинным приходишься дедовским гостем!
Некогда дед мой Иней безупречного Беллерофонта
Двадцать удерживал дней у себя, угощая в чертогах.

Оба друг другу они превосходные дали гостинцы.
Дед мой Иней подарил ему блещущий пурпуром пояс,
Беллерофонт преподнес золотой ему кубок двуручный.
В доме моем я тот кубок оставил, в поход отправляясь.
Что ж до Тидея, – его я не помню; ребенком покинул
Он меня в дни, как погибло под Фивами племя ахейцев.
Буду тебе я отныне средь Аргоса друг и хозяин,
Ты же – в Ликии мне будешь, когда побывать там придется.
С копьями ж нашими будем с тобой и в толпе расходиться;
Много тут есть для меня и троян, и союзников славных, –
Буду разить, кого бог наведет, и кого я настигну.
Много тут есть для тебя и ахейцев, – рази, кого сможешь.
И обменяемся нашим оружьем. Пускай и все эти
Знают, что оба с тобою мы дедовской дружбой гордимся».
Так говорили они. Со своих колесниц соскочили,
За руки крепко взялись и клятвы друг другу давали.
Зевс тут однако Кронион у Главка рассудок похитил:
Он Диомеду Тидиду на медный доспех – золотой свой,
Стоящий сотню быков, обменял на ценящийся в девять.

Гектор меж тем подошел уж к Скейским воротам и к дубу.
Вкруг него жены троянцев бежали и дочери, жадно
Вести желая узнать о супругах, о детях, о братьях
И о родных остальных. Но всем им подряд отвечал он,
Чтобы молились богам: печаль уготована многим.
Вскоре приблизился Гектор к прекрасному дому Приама
С рядом отесанных гладко, высоких колонн. Находилось
В нем пятьдесят почивален из гладко отесанных камней,
Близко одна от другой расположенных; в этих покоях
Возле законных супруг сыновья почивали Приама.
Прямо насупротив их, на дворе, дочерей почивален
Было двенадцать из тесаных камней, под общею крышей,
Близко одна от другой расположенных; в этих покоях
Возле супруг своих скромных зятья почивали Приама.
Там нежнодарная мать ему вышла навстречу, с собою
Дочь Лаодику ведя, меж других наилучшую видом.
За руку взяв его, слово сказала и так говорила:
«Сын мой, зачем ты приходишь, покинув отважную битву?
Верно, троянцев теснят злоимянные дети ахейцев,[46]
Битву ведя под стеной, – и сюда привело тебя сердце,
Руки желаешь воздеть из акрополя к Зевсу владыке?
Но подожди, я вина медосладкого вынесу чашу,
Чтоб возлиянье ты сделал Крониду и прочим бессмертным
Прежде всего; а потом и тебе было б выпить не худо:
Силы немало вино прибавляет усталому мужу.

Ты ж истомился жестоко, сограждан своих защищая».
Матери так отвечал шлемоблещущий Гектор великий:
«Матушка чтимая, сладкого пить мне вина не давай ты.
Ты обессилишь меня и забуду я крепость и храбрость.
Зевсу ж вино искрометное лить неумытой рукою
Я не дерзаю: нельзя загрязненному кровью и пылью
К туч собирателю Зевсу с молитвой своей обращаться.
Ты же немедленно к храму Афины добычелюбивой,
Жен благородных собравши, пойди с благовонным куреньем.
Пеплос, который почтешь средь хранящихся в царском чертоге
Самым большим и прекрасным, всех больше самой тебе милым,
Взяв, на колени его возложи пышнокудрой Афине,
В жертву двенадцать телят годовалых, работы не знавших,
Дай обещание ей принести, если жалость проявит
К городу нашему, к женам троянским и к малым младенцам,
Если она Илион защитит от Тидеева сына,
Дикого, мощного силой бойца, рассевателя страха.
Так отправляйся же к храму Афины добычелюбивой,
Я же к Парису пойду, чтобы вызвать его на равнину,
Если захочет слова мои слушать.

Пожран землей! Возрастил его Зевс на великое горе
Жителям Трои, Приаму отважному, всем его детям!
Если б его я увидел сошедшим в жилище Аида,
Думаю, милое сердце забыло б о наших несчастьях!»
Кликнула тотчас служанок, направившись к дому, Гекуба.
Те по домам побежали сзывать благородных троянок.
Мать же его между тем в покой благовонный спустилась.
Много там пеплосов было узорных, искусной работы
Женщин сидонских, которых с собой Александр боговидный
Сам из Сидона привез, проплывая морскою дорогой
С высокородной царицей Еленою, им увезенной.
Выбрав один, понесла этот пеплос Гекуба Афине, –
Самый большой и узорным шитьем наиболе прекрасный,
Светом подобный звезде; на дне он лежал под другими.
В путь она двинулась; с нею и множество жен благородных.
После того как в акрополь пришли они к храму Афины,
Дверь перед ними раскрыла прелестная видом Феано,
Дочь Киссея, жена Антенора, смирителя коней.
Жрицей Афины ее поставили жители Трои.

Женщины руки простерли к Афине с великим стенаньем.
Пеплос взяла принесенный прелестная видом Феано
И, возложив на колени Афине прекрасноволосой,
Дочери Зевса владыки молилась и так говорила:
«Града защита, свет меж богинь, Афина царица!
О, сокруши Диомеда копье, сотвори, чтоб и сам он
Грянулся оземь лицом пред воротами Скейскими Трои!
Ныне двенадцать телят годовалых, работы не знавших,
В жертву, богиня, тебе принесем, если жалость проявишь
К городу нашему, к женам троянским и к малым младенцам».
Так говорила, молясь. Но богиня молитву отвергла.
Так они дочери Зевса владыки молились во храме.
Гектор тем временем к дому уже подошел Александра.
Дом тот прекрасный воздвиг себе сам Александр при пособьи
Лучших строителей-зодчих троянской страны плодородной.
Был на акрополе выстроен он, со двором, с почивальней,
С залом мужским, по соседству с домами Приама и брата.
Гектор божественный в двери вошел. В руке многомощной
Пику в одиннадцать нес он локтей, и сияло пред нею
Медное жало ее и кольцо вкруг него золотое.

Брата нашел в почивальне в заботах о пышном оружьи;
Гнутые луки, и латы, и щит он испытывал, праздный.
Там же сидела Елена аргивская в круге домашних
Жен-рукодельниц и славные им назначала работы.
Стал его Гектор корить оскорбительной, жесткою речью:
«Гневом безумным прилично ль, несчастный, питать себе душу?
Гибнут народы в бою под стенами высокими Трои.
Ради тебя ведь и шум боевой, и кровавая сеча
Вкруг Илиона пылают. И сам ты бранил бы другого,
Если б увидел его покидающим грозную битву.
Встань же, покамест огнем погубительным город не вспыхнул!»
Брату немедленно так отвечал Александр боговидный:
«Гектор, меня ты бранишь не напрасно, за дело бранишь ты.
Вот почему я отвечу. А выслушав, сам ты рассудишь.
Дома сидел я не столько из гнева на граждан троянских
Иль из желания мести. Хотел я печали предаться.
Нынче же ласковой речью меня убедила супруга
Выступить в бой. Мне теперь самому показалось, что лучше
Было, пожалуй бы, так.

Так подожди, я сейчас боевые доспехи надену,
Или иди, я же следом пойду, нагоню тебя мигом!»
Так он сказал. Не ответил ему шлемоблещущий Гектор.
С ласковым к Гектору словом тогда обратилась Елена:
«Деверь бесстыдной жены, отвратительной, гнусной собаки!
Если бы в самый тот день, как на свет меня мать породила,
Вихрь свирепый меня подхватил и унес бы далеко
На гору или низвергнул в кипящие волны морские, –
Волны б меня поглотили, и дел бы таких не свершилось.
Раз же такую беду мне уже предназначили боги,
Пусть хоть послали бы мне благороднее сердцем супруга,
Мужа, который бы чувствовал стыд и укоры людские!
Он же как был легкомыслен, таким и останется вечно.
Думаю, сильно за это ему поплатиться придется.
Что ж остаешься у входа? Зайди, в это кресло усядься,
Деверь! Кольцом твою душу заботы теснят наиболе
Из-за меня, из-за суки, и из-за вины Александра.
Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смерти
Мы оставаться должны на бесславную память потомкам».

Ей после этого так отвечал шлемоблещущий Гектор:
«Сесть не упрашивай; как ни мила ты со мной, – не упросишь.
Рвется душа моя в бой, чтоб как можно скорее на помощь
К нашим прийти, горячо моего возвращения ждущим.
Ты же вот этого выйти заставь, пусть и сам поспешит он,
Чтобы нагнать меня раньше, чем за город выйти успею.
Я же отправлюсь домой и на малое время останусь,
Чтобы увидеть домашних, жену дорогую и сына.
Ибо не знаю, из боя к своим ворочусь ли я снова,
Или руками ахейцев меня небожители сгубят».
Так говоря, удалился от них шлемоблещущий Гектор.
Он подошел к своему для жизни удобному дому,
Но не нашел белолокотной там Андромахи в чертоге.
С сыном-младенцем она и с красиво одетой служанкой
В башне стояла, рыдая и горькой печалью терзаясь.
Гектор, внутри не увидев своей непорочной супруги,
Остановился, ступив на порог, и промолвил к рабыням:
«Эй, вы, рабыни, сейчас же скажите мне полную правду:
Где Андромаха супруга, куда удалилась из дома?
Вышла ль к золовкам она, иль к невесткам красиво одетым,
Или ко храму Афины пошла, где другие троянки
Пышноволосые просят пощады у грозной богини?»
Гектору так отвечала проворная ключница дома:
«Если ты требуешь, Гектор, сказать тебе полную правду, –
Нет, не к золовкам она, не к невесткам красиво одетым,
И не ко храму Афины пошла, где другие троянки
Пышноволосые просят пощады у грозной богини.

К башне большой Илиона она поспешила, услышав,
Что отступают троянцы, что крепнет ахейская сила.
Бегом к стене городской устремилась она без оглядки,
Как потерявшая разум. При ней же и няня с ребенком».
Так отвечала. Обратно пошел торопливо из дома
Гектор вниз по красиво отстроенным улицам Трои.
Вскоре приблизился он, проходя через город обширный,
К Скейским воротам, чрез них собираясь сойти на равнину.
Там подбежала навстречу ему Андромаха супруга
В пышных одеждах, царя Гетиона отважного дочерь.
Тот Гетион обитал при подошвах лесистого Плака,
В Фиве плакийской, мужей киликийских властитель верховный.
Дочь-то его и была за Гектором меднодоспешным.
Встретила мужа она; с Андромахою шла и служанка
С мальчиком их у груди, беззаботным, совсем еще глупым,
Сыном единственным, милым, – прекрасным, как звездочка в небе.
Именовал его Гектор Скамандрием, все остальные –
Астианактом:[47] лишь Гектор один был защитником Трои.

Молча отец улыбнулся, увидевши сына-младенца.
Близко к нему подошла, обливаясь слезами, супруга,
Стиснула руку, и слово сказала, и так говорила:
«О нехороший! Погубит тебя твоя храбрость! Ни сына
Ты не жалеешь младенца, ни матери бедной. И скоро
Буду вдовою я, скоро убьют тебя в битве ахейцы,
Сразу все вместе напавши! А если тебя потеряю,
Лучше мне в землю сойти. Никакой уж мне больше не будет
Радости в жизни, когда тебя гибель постигнет. Удел мой –
Горести. Нет ни отца у меня, нет ни матери нежной.
Нашего старца-отца умертвил Ахиллес быстроногий,
До основания город разрушив страны киликийской,
Высоковратную Фиву. Убил Ахиллес Гетиона,
Но обнажить не посмел – устрашился нечестия сердцем:
Вместе с оружьем искусно сработанным предал сожженью,
Холм погребальный насыпал. И вязами холм обсадили
Дочери Зевса эгидодержавного, горные нимфы.
Семь у меня было братьев родимых в отцовском чертоге;
Все ниспустились в один они день в преисподнюю разом,
Всех перебил многосветлый Пелид, Ахиллес быстроногий
Возле медлительноногих коров и овец белорунных.

Мать же мою, что царила под Плаком, покрытым лесами,
Пленницей в стан свой увел он совместно с другою добычей;
Снова однако свободу ей дал за бесчисленный выкуп.
В доме ж отца умертвила ее Артемида богиня.[48]
Гектор, ты все мне теперь, – и отец, и почтенная матерь,
Ты и единственный брат мой, и ты же супруг мой прекрасный.
Сжалься над нами и в бой не иди, оставайся на башне,
Чтоб сиротою не сделать ребенка, вдовою-супругу.
Войско же наше поставь у смоковницы; легче всего там
К городу подступ, и легче всего там на стены взобраться.
Трижды в том месте пытались напасть храбрецы под начальством:
Славного Идоменея, обоих Аяксов, а также
Двух знаменитых Атридов и мощного сына Тидея.
Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо вещий
Или, быть может, и собственный дух побудил их на это».
Ей отвечая, сказал шлемоблещущий Гектор великий:
«Все и меня это сильно тревожит, жена; но ужасно
Я бы стыдился троянцев и длинноодеждных троянок,
Если б вдали оставался, как трус, уклоняясь от боя.

Да и мой дух не позволит: давно уже я научился
Доблестным быть неизменно и вместе с передними биться,
Славу большую отцу и себе самому добывая.
Знаю и сам хорошо, – и сердцем, и духом я знаю:
День придет, – и погибнет священная Троя. Погибнет
Вместе с нею Приам и народ копьеносца Приама.
Но сокрушает мне сердце не столько грядущее горе
Жителей Трои, Гекубы самой и владыки Приама,
Горе возлюбленных братьев, столь многих и храбрых, которых:
На землю пыльную свергнут удары врагов разъяренных, –
Сколько твое! Уведет тебя меднодоспешный ахеец,
Льющую горькие слезы, и дней ты свободы лишишься.
Будешь, невольница, в Аргосе ткать для другой, или воду
Станешь носить из ключей Мессеиды или Гиппереи:
Необходимость заставит могучая, как ни печалься.
Льющею слезы тебя кто-нибудь там увидит и скажет:
«Гектора это жена, превышавшего доблестью в битвах
Всех конеборных троянцев, что бились вокруг Илиона».
Скажет он так и пробудит в душе твоей новую горесть.

Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства.
Пусть же, однако, умру я и буду засыпан землею,
Раньше, чем громкий услышу твой вопль и позор твой увижу!»
Молвил и сына обнять наклонился блистательный Гектор.
Мальчик испуганно вскрикнул и к няне красиво одетой
Быстро припал, устрашенный родителя милого видом,
Яркою медью смущенный и конскою гривой, что грозно
С гребня отцовского шлема над ним неожиданно свисла.
Дружно любезный отец и почтенная мать рассмеялись.
Гектор немедленно снял с головы яркоблещущий шлем свой
И положил его наземь. И, на руки милого сына
Взявши, его целовал, и качал на руках, и, поднявши,
Так говорил, умоляя Кронида и прочих бессмертных:
«Зевс и великие боги! О, сделайте так, чтобы этот
Сын мой, подобно отцу, выдавался меж прочих троянцев,
Так же бы крепок был силой и мощно б царил в Илионе,
Чтобы когда-нибудь, видя, как с боя идет он, сказали:
«Этот намного отца превзошел!» Чтоб с кровавым трофеем
Он приходил из сраженья и радовал матери сердце!»
Так он сказал и супруге возлюбленной передал в руки
Милого сына.

Мать, засмеявшись сквозь слезы. И сжалось у Гектора сердце.
Гладил ее он рукой, и слова говорил, и промолвил:
«Бедная! Сердце себе не круши неумеренной скорбью!
Кто меня сможет судьбе вопреки в преисподнюю свергнуть?
Ну а судьбы не избегнет, как думаю я, ни единый
Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родился.
Но возвращайся домой и займися своими делами, –
Пряжей, тканьем, наблюдай за служанками, чтобы прилежно
Дело свое исполняли. Война же – забота мужчины
Каждого, кто в Илионе родился, моя ж наиболе».
Речи окончивши, поднял с земли бронеблещущий Гектор
Гривистый шлем. И пошла Андромаха домой, проливая
Слезы и часто назад на любимого взор обращая.
Вскоре достигла она для жизни удобного дома
Гектора мужеубийцы, внутри его много застала
Женщин-служительниц дома и к плачу их всех возбудила.
Заживо был ими Гектор в дому своем горько оплакан:
Не было в сердце надежды, что он из губительной битвы
Снова воротится, силы ахейцев и рук их избегнув.

Не задержался Парис боговидный в высоких палатах.
Славный надевши доспех, испещренный блестящею медью.
Он поспешил через город, надеясь на быстрые ноги.
Как застоявшийся конь, подле яслей раскормленный в стойле,
С топотом по полю мчится, сорвавшися с привязи крепкой,
В водах привыкший купаться прекрасно струящейся речки,
Гордый собой. Высоко голова. По плечам его грива
Бьется косматая. Полон сознаньем своей красоты он.
Мчат его к пастбищам конским и стойбищам легкие ноги.
Так же рожденный Приамом Парис от Пергамского замка
Мчался, сияя, как солнце, доспехом своим превосходным,
Весело он усмехался. Несли его быстрые ноги.
Гектора-брата догнал он, едва только тот собирался
Двинуться с места того, где беседовал нежно с женою.
Первым тогда обратился к нему Александр боговидный:
«Что, дорогой мой, надолго тебя задержал я, не правда ль?
Очень я медлил? Явился не к сроку, какой ты назначил?»
Брату Парису в ответ сказал шлемоблещущий Гектор:
«Милый! Никто из мужей, если он справедлив, не захочет
Ратных деяний твоих опорочивать: воин ты храбрый;
Только легко остываешь и малого хочешь; печалюсь
Сердцем я в духе, когда на тебя поношения слышу
Граждан троянских, так много трудов за тебя положивших.

Но поспешим! А поладим потом, если Зевс промыслитель
Даст нам, во славу небесным богам, рожденным на вечность,
Чашу свободы поставить в обителях наших свободных
После изгнанья из Трои красивопоножных ахейцев».
← Песнь пятая. Подвиги Диомеда Песнь седьмая. Единоборство Гектора и Аякса. Погребение мертвых →
↑ К оглавлению
(На сенсорных экранах страницы можно листать)
Теги:
Эпический цикл
Троянский цикл
Античная литература
Троянская война. О чем горюет Андромаха? | Культура
Парис оставил Елену, а Гектор направился на поиски Андромахи, которая пошла к городской стене, чтобы повидать супруга.
Вскоре приблизился он, проходя через город обширный,
К Скейским воротам, чрез них собираясь сойти на равнину.![]()
Там подбежала навстречу ему Андромаха супруга…
В предчувствии беды Андромаха говорит ему:
«О нехороший! Погубит тебя твоя храбрость! Ни сына
Ты не жалеешь младенца, ни матери бедной. И скоро
Буду вдовою я, скоро убьют тебя в битве ахейцы…»
Ее угнетают мысли о страшной участи всех ее родных:
«Нет ни отца у меня, нет ни матери нежной.
Нашего старца-отца умертвил Ахиллес быстроногий,
До основания город разрушив страны киликийской,
Высоковратную Фиву.
Семь у меня было братьев родимых в отцовском чертоге;
Все ниспустились в один они день в преисподнюю разом,
Всех перебил многосветлый Пелид, Ахиллес быстроногий…»
Андромаха умоляет его оставить поле брани, чтобы сохранить семью: супруга и отца. Гектор не может и не хочет остаться в стороне, прослыть трусом: он чувствует угрозу падения Трои, перед его глазами встает угроза будущего Андромахи
«Уведет тебя меднодоспешный ахеец,
Льющую горькие слезы, и дней ты свободы лишишься.
Будешь, невольница, в Аргосе ткать для другой, или воду
Станешь носить из ключей Мессеиды или Гиппереи…»
Гектор говорит, что он не хочет быть свидетелем пленения жены:
Пусть же, однако, умру я и буду засыпан землею,
Раньше, чем громкий услышу твой вопль и позор твой увижу!»
Наступает момент прощания, Гектор хочет обнять своего сына (его зовут Астианакс), но
Последний визит Гектора к своей семье перед дуэлью с Ахиллом: Астианакс, сидя на коленях Андромахи, тянется, чтобы коснуться шлема своего отца. Апулийская краснофигурная колонна-кратер, ок. 370−360 гг. до н.э.Мальчик испуганно вскрикнул и к няне красиво одетой
Быстро припал, устрашенный родителя милого видом,
Яркою медью смущенный и конскою гривой, что грозно
С гребня отцовского шлема над ним неожиданно свисла.![]()
Фото: ru.wikipedia.org
Гектор снял шлем, взял на руки сына и просит Зевса:
«Зевс и великие боги! О, сделайте так, чтобы этот
Сын мой, подобно отцу, выдавался меж прочих троянцев,
Так же бы крепок был силой и мощно б царил в Илионе,
Чтобы когда-нибудь, видя, как с боя идет он, сказали:
„Этот намного отца превзошел!“ Чтоб с кровавым трофеем
Он приходил из сраженья и радовал матери сердце!»
Супруги расстались. Андромаха пришла домой, рассказала домашним о расставании
А. П. Лосенко, «Прощание Гектора с Андромахой», 1773 г.и к плачу их всех возбудила.
![]()
Заживо был ими Гектор в дому своем горько оплакан:
Не было в сердце надежды, что он из губительной битвы
Снова воротится, силы ахейцев и рук их избегнув.
Фото: ru.wikipedia.org
Художник отступил от Гомера: шлем Гектора был украшен конской гривой, у Лосенко на шлеме страусиные перья.
Есть еще одна деталь, о которой у Гомера не было сказано: справа на заднем плане кто-то держит штандарт. Такого типа штандарты были у римлян: табличка, лавровый венок, змеи и что-то похожее на Пегаса в навершии — их воспроизвел Питер Пауль Рубенс в серии картин «Воинская доблесть. История Деция Муса».
Теги: Троянская война, Троя, Гектор, Андромаха, Гомер, расставание
Гектор очарователен со своей семьей (вы будете плакать) — Moan Inc
Написано Moan Incorporated
Много других боевых действий
Боевые действия (и, следовательно, поле битвы) теперь происходят между реками Ксантос и Симоэйс.
Сначала мы видим, как Большой Аякс убивает Акамаса, сына Юсороса, метнув свое копье в голову Акамаса. Копье проходит прямо через шлем Акамаса и вонзается в его череп. Затем Диомедес убивает Аксилоса и его возницу по имени Калесиос. Затем греческий солдат по имени Эвриалос убивает Офельтиоса и Дресоса, затем Айсепа и Педаса. Полипоит, также грек, убивает Астиалоса, а Одиссей убивает Пидита. Теукрос (греч.) убивает Аретаона. Антилох убивает Аблероса, а Агамемнон убивает Элата. Лейтос убивает Филакоса, а Еврипил убивает Мелантиоса.
Среди всего этого безумия мы сосредотачиваемся на Менелае, который захватил человека по имени Адрестос. Лошади Адресса помчались по неровной земле и запутались в какой-то растительности, в результате чего колесница перевернулась, а лошади побежали обратно в город, оставив Адресс открытым для врага (Адрестос был выброшен из колесницы и приземлился лицом на землю). земля). Когда Менелай добрался до павшего воина, Адресс «умолял» его, говоря (что-то вроде): «Пожалуйста, не убивайте меня!! Мой папа очень богат и может подарить тебе сумасшедшие подарки за мой выкуп!» Удивительно, но это убеждает Менелая пощадить жизнь Адреста.
Когда он передает Адресс своим приспешникам, чтобы вернуть их в греческие лагеря, Агамемнон подбегает к своему брату и требует, чтобы он убил Адресса. Он спрашивает Менелая, когда троянцы когда-либо оказывали кому-либо из греков такое гостеприимство на войне (которого они не проявляли). Услышав это, Менелай соглашается с Агамемноном. Он толкает Адресса назад, заставляя того споткнуться о личное пространство Агамемнона. Неудивительно, что Агамемнон наносит удар Адрестосу и убивает его.
В другом месте Нестор замечает, что греческие солдаты больше озабочены добычей, чем уничтожением как можно большего числа врагов. Старик кричит на греков, что они могут получить военную выгоду ПОСЛЕ того, как они выиграют чертову вещь.
Гомер говорит нам, что в этот момент битвы троянцы переползли бы обратно через стену в Трою из-за страха перед греками, если бы не Гелен (сын Приама и лучший из авгуров), ступивший вверх. Он стоит рядом с Энеем и Гектором и призывает их сплотить своих солдат, потому что видит, что люди собираются отступить.
Затем Хеленос советует Гектору вернуться в Трою и сказать их матери (Гекубе) собрать всех благородных троянских дам и приказать им отправиться в храм Афины. Там они должны положить экстравагантную одежду на колени статуи Афины и предложить богине двенадцать телок в ее честь. Он надеется, что это заставит богиню сжалиться над Троей и детьми в ее стенах, а также заставить ее что-то сделать с Диомедом, поскольку именно он терроризирует троянские ряды. Гелен даже делает здесь интересное замечание, заявляя, что троянцы никогда не боялись Ахиллеса так, как они боятся Диомеда!
Гектор не ослушается инструкций Хеленос. Сначала принц Трои спрыгивает со своей колесницы и собирает всех своих людей для битвы. Войска повторно атакуют греков с такой силой, что ахейцы приостанавливают резню, чтобы поразиться изумлению; судя по тому, как шли дела у троянцев, греки предположили, что какой-то бог, должно быть, наделил их этой вновь обретенной силой. Гектор говорит троянцам, чтобы они продолжали вести себя крутыми, потому что он должен вернуться в Трою и сказать женщинам, чтобы они сделали подношения Афине.
Затем он уходит.
Глаукос против Диомеда
Затем Глаукос атакует Диомеда, и когда они собираются вместе, Диомед начинает разговор. Он спрашивает Главкоса, кто он такой, заявляя, что никогда в жизни не видел этого человека, и все же Главкосу кажется более чем комфортно встретиться лицом к лицу с сыном Тидея. Он заканчивает словами (что-то вроде): «Несчастны те люди, чьи сыновья противостоят мне!» Однако это заставляет Диомеда сделать паузу, после чего он затем говорит, что если Главкос окажется богом, то пара не будет вступать в бой, и Диомед уйдет.
Главкос, сын Гипполоха, затем отвечает, первоначально сравнивая вопросы Диомеда с жизнью листьев, предполагая, что там, где умирает один лист, вырастает другой. Поэтому то же самое и с людьми и их семейными поколениями. Но затем он продолжает объяснять долгую историю своей семьи и то, как он попал туда, где он находится сегодня. История невероятно длинная и занимает около двух целых страниц стихотворения.
Как ни странно, Диомед все время внимательно слушает. Что еще более удивительно, когда Главкос заканчивает, Диомед вонзает свое копье в землю под собой и выражает свое потрясение по поводу происхождения Главкоса. Как выясняется, семьи этой пары являются давними друзьями-гостями, потому что какой-то парень из семьи Диомеда когда-то развлекал какого-то парня из семьи Главкоса.
Итак, они соглашаются не ссориться и оставаться друзьями на случай, если кто-то из них захочет в будущем отправиться в свои города. Диомед и Главкос обмениваются доспехами, чтобы наглядно показать свой мини-альянс, однако один предмет доспехов золотой, а другой бронзовый, а это означает, что их ценность не была равной.
Гектор и его мама
Теперь действие переходит к Гектору, который приближается к городским воротам Трои. Когда он прибывает, все жены и дочери Трои сбегаются вокруг него, чтобы расспросить о своих сыновьях и мужьях на поле битвы.
Гектор должен сообщить некоторым из них плохие новости, однако призывает их всех продолжать молиться богам.
Гектор продолжает идти по городу к дворцу Приама. Гомер отмечает, что в этом дворце пятьдесят спальных комнат — ОЗНАЧАЕТ, ЧТО В ЭТОМ ДВОРЕЦЕ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ 100 ЧЕЛОВЕК. ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ. Отмечается, что именно в этих покоях спали владыки дочерей Приама.
По прибытии во дворец троянского принца встречают его мать Гекуба и Лаодика (самая горячая из дочерей Приама, как рассказывает нам Гомер). Гекуба спрашивает Гектора, почему он покинул битву, и говорит, что собирается принести ему вина по двум основным причинам: во-первых, ему нужно налить немного в честь Зевса, а во-вторых, ему нужно выпить вина, чтобы восстановить свои силы.
Гектор отклоняет предложение матери от вина, потому что, по его словам, оно может ошеломить его силы и заставить забыть о храбрости. Он также не хочет делать какие-либо подношения Зевсу в данный момент, учитывая, что он испачкан кровью и грязью после битвы, и поэтому предпочел бы сначала очиститься.
Затем Гектор передает то, что Хеленос сказал ему сказать Гекубе: он велит ей пойти в храм Афины и принести в жертву двенадцать телок в надежде, что богиня военного искусства сжалится над Троей и поможет избавиться от Диомеда. В заключение Гектор говорит ей, что ему нужно пойти и найти Пэрис.
Пока Гектор уходит, Гекуба собирается собрать всех дам во дворце. Когда все они собраны, они отправляются в город Трою, чтобы собрать всех высокородных женщин, чтобы те помогли им. Вместе они идут за мантией из кладовой дворца, которую Хеленос потребовал оставить для богини (как ни странно, эту мантию забрал Парис, когда украл Елену). Гекуба физически приносит мантию в храм Афины, и как только она присоединится к другим женщинам, все они возвысят свои голоса в молитве к Афине. Очевидно, Афина не слышит и не заботится об этой молитве.
Гектор и Пэрис
Вернувшись с Гектором, принц направляется в дом Пэрис. Когда приходит Гектор, он обнаруживает, что Пэрис возится со своими доспехами, а Хелен готовится в их комнате.
Естественно, Гектор немного зол. У него есть момент, когда он кричит на своего брата (что-то вроде): «ПАРИЖ, ЛЮДИ ТАМ УМИРАЮТ! ДАВАЙ, МУЖИК!»
Пэрис снова принимает оскорбления Гектора как чемпион. Он отвечает своему брату и объясняет, что, несмотря на то, как это выглядит, он не сидел без дела, потому что ему все равно, погибнут ли люди в бою — ему все равно. Фактически, прямо перед появлением Гектора Хелен (предположительно) поощряла его «мягкими словами» вернуться на войну. Пэрис просит, чтобы его брат подождал, пока он наденет доспехи, а затем присоединится к нему снаружи.
Когда Гектор не отвечает сразу, Хелен говорит, что хотела бы никогда не рождаться. Она заявляет, что если бы ей просто пришлось родиться, то она хотела бы, чтобы море и ветер унесли ее, чтобы ничего этого никогда не произошло. Но поскольку это случилось, она буквально говорит, что хотела бы выйти замуж за лучшего мужчину, чем Пэрис. Она говорит Гектору прийти и сесть, так как он делает всю грязную работу за Пэрис, в то время как само существование Пэрис продолжает высмеивать их обоих.
Гектор отклоняет предложение Хелен, говоря, что он не может остаться, потому что ему нужно пойти и увидеть свою собственную жену. Но он просит Хелен убедиться, что Пэрис поспешит с доспехами, чтобы он был на поле боя к тому времени, когда Гектор вернется.
Гектор и Андромаха
Гектор покидает Пэрис и Хелен и идет к своему дому. Когда он прибывает, он не может найти свою жену Андромаху. Служанки рассказывают Гектору, что Андромаха отвела их сына к стенам города, потому что слышала, что троянцы проигрывают войну.
Итак, Гектор подходит к стене и находит Андромаху. Его сын Скамандриос/Астьянакс (да, у него два имени) описывается как прекрасный, как сияющая звезда. Когда Андромаха видит своего мужа, она начинает плакать и держит его за руку.
Андромаха говорит Гектору, что его сила будет его смертью. Она утверждает, что его, кажется, не волнует, как его новое положение в настоящее время влияет на нее, и еще больше повлияет на их сына в ближайшие недели.
Андромаха говорит нам, что Гектор — ее единственная семья, потому что Ахиллес убил ее отца И ее 7 братьев (также ее мать была застрелена Артемидой). Она говорит, что когда греки убьют Гектора, ей не будет смысла жить без него. Последнее, что Андромаха говорит своему мужу, это то, что он должен приказать своим людям встать возле смоковницы с внешней стороны стен, потому что именно там город наиболее открыт для нападения.
Гектор соглашается, что он также думал о будущем своей семьи. Однако он объясняет, что не может отступить от битвы, потому что его не только сочтут трусом, но и его дух просто не позволит ему. Он знает, что Трое суждено пасть вместе с Приамом и его людьми, но не это на самом деле пугает Гектора. Единственное, о чем он беспокоится, это Андромаха и что с ней будет, когда он уйдет. Он беспокоится, что ее приведут в такое место, как Аргос, чтобы она стала рабыней, но если это действительно произойдет, то он надеется, что он будет давно мертв, так что ему не придется терпеть наблюдение за этим.
В этой записке Гектор протягивает руку своему сыну. Вид этого крупного человека в тяжелой броне пугает маленького мальчика и заставляет его плакать. Поняв, что произошло, Гектор смеется, снимает шлем и бросает его на землю. Затем он берет своего сына и подбрасывает его в воздух, они оба хихикают, и когда Гектор снова ловит ребенка, он наклоняется, чтобы поцеловать его. Именно теперь Гектор молится Зевсу, прося его дать своему сыну великую силу, чтобы править Троей.
Гектор возвращает сына Андромахе, которая все еще плачет. Он говорит (что-то вроде): «Не грусти! Я не спущусь в Аид, если это не моя судьба! Так что иди домой и займись плетением, чтобы тебя успокоить, а мне пора идти драться!»
Когда Гектор уходит, Андромаха оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на него. Когда она возвращается домой, все служанки присоединяются к ней и оплакивают Гектора, как будто он уже мертв.
В последней части книги Пэрис заканчивает надевать доспехи.
Он бежит через город, чтобы добраться до битвы, но сталкивается прямо с Гектором, который возвращается после разговора с Андромахой. Пэрис говорит Гектору (что-то вроде): «Эй, братан, я чувствую, что проявляю немного неуважения, потому что надевала доспехи намного медленнее, чем обещала». В ответ Гектор говорит (что-то вроде): «Послушай, чувак, когда ты сражаешься, ты хорош. Просто обидно, что вы продолжаете НЕ драться. Меня раздражает, когда я слышу, как люди говорят о тебе всякую чушь, но в то же время они очень сильно борются ЗА ВАС, и их разочарование справедливо. Но, увы, пойдем сейчас, и, может быть, однажды мы все уладим с богами после того, как все это уляжется».
илиадакнига 6 сводкаИлиада книга 6 краткое изложениегекторандромахаклассика резюмировала: илиадагреческие богигреческий мифгреческая мифология объяснилатроянская война греческая мифологиядревняя грециядревняя историябитва за троюЕлена троянскаятроянская войнакраткое содержание троянской войнытроянская война объяснила
Стон Инкорпорейтед
Итоги Илиады
Илиада Книга VI
Троянцы и ахейцы сражаются
и много парней со смешными именами убили много других парней со смешными именами. Во время войны лошади Адреста отрываются от его колесницы, и Адрестус
падает в пыль плашмя лицом. Менелай хотел убить его, но он умолял
за свою жизнь, утверждая, что его отец богат и предложит большой выкуп
если бы он знал, что его сын жив среди ахейцев. Менелай соглашается и дает
его к оруженосцу, чтобы взять на свой корабль. Тогда Агамемнон говорит Менелаю не
пощадить одного трояна и всех убить. Менелай убежден
своим братом и наносит удар Адрессту в бок, убивая его.
Тем временем Нестор чувствует, что троянцы
слабеют и кричат войскам, чтобы они убили как можно больше людей
и грабить их позже. Троянцы чувствуют, что находятся на грани поражения
поэтому сын Приама, Хелен, Гектор, чтобы сплотить людей за пределами Илиоса и
выстройтесь в линию обороны, чтобы не дать грекам штурмовать ворота. Затем
Гектор должен вернуться в город и попросить свою мать, королеву Гекубу, помолиться.
для милосердия в храме Афины с ее знатными женщинами. Гектор выполняет все
поставленные задачи, и все женщины Трои молятся Афине, но она отказывается
молитвы троянцев.
Тем временем две армии сражаются снаружи.
Илиоса, и смелый молодой троянец по имени Главкос вступает в пространство между
им бросить вызов Диомеду, победившему бога войны. Диомед впечатлен
со смелостью Главкоса и спрашивает о его происхождении. Двое обнаруживают, что
их предки были друзьями семьи; затем они соглашаются не убивать друг друга,
так как есть много других людей, которых нужно убить вместо этого. Затем Глюакос меняет
его золотые доспехи для бронзовых доспехов Диомеда в знак дружбы.
Гектор уходит, чтобы найти Париса, который сидит
в его спальне с Хелен. Гектор злится на Пэрис, потому что мужчины дерутся
для него, и он не сражается среди них. Пэрис говорит, что пойдет драться
когда на нем доспехи, и говорит Гектору идти вперед.
Гектор бродит по городу, пока не находит свою жену Андромаху и сына,
Астьянакс. Супруги оплакивают горе, которое вот-вот постигнет их всех. Перегруженный
с горя Гектор берет сына на руки и молит Зевса, чтобы мальчик
«убьет своего врага и принесет домой окровавленную добычу и принесет
радость сердцу его Матери». Затем он говорит Андромахе, что судьба
это судьба, и если он должен умереть, так тому и быть. Затем Гектор готовится вернуться
один на поле битвы, где к нему неожиданно присоединяется Парис. Гектор
счастлив, что его брат решил присоединиться к нему в битве, и эти двое шутят
о том, как Париж заставил их опоздать на войну. Затем двое отправляются в
принять участие в бою. Так заканчивается шестая книга.
—Кристина Ву
Книга 7
Седьмая книга Илиады начинается с Пэрис
и Гектор покидает ворота Трои, готовые к битве. В переводе Роберта Фэглеса
два героя подробно описаны:
Оба мужчины были одержимы сражением, они сражались как ветер
когда бог ниспосылает приветственный порыв морякам
отчаянно нуждался в нем, работал до смерти на полированных веслах,
борясь с бурными волнами , руки ослабли от труда –
так радушно встретили
троянцев, которые отчаянно нуждались в своих капитанах. (3-8)
Сыновья Приама выходят на поле битвы
где они быстро убивают своего врага. Афина видит, что ее драгоценные греки
убита, поэтому она спускается с горы Олимп, чтобы вмешаться в битву.
Когда Аполлон видит, как Афина покидает Олимп, он слетает с небес, чтобы перехватить
ее. Аполлон знает, что Афина только нанесет больше вреда противнику.
стороны, поэтому он предлагает менее разрушительный план. Он предполагает, что вместо
переломить ход битвы, они должны остановить бой на день и
пусть завтра греки разрушат Трою. Хвастливая Афина наслаждается
идея и говорит, что она тоже собиралась сделать то же самое, но не
знать, как это сделать. Аполлон разумно предполагает, что у них есть вызов Гектору.
один из аргосцев и двое будут сражаться насмерть. Услышав это,
Афина является троянцу Еленусу и велит ему передать план богов.
к Гектору. Как только Гектор узнает о плане Хеленуса, он готов к битве.
человек человеку. Рвение Гектора свидетельствует об уважении мужчин к
божества. Если просьба бога представлена человеку, она всегда выполняется.
Гектор бросается на середину поля боя
со своим предложением; однако ахейцы молчат, так как боятся
Сила Гектора. Разочарованный тем, что никто из его людей не выходит вперед,
Менелай добровольно принимает вызов Гектора. Зная, насколько сильнее
Принц Гектор больше, чем Менелай, Агамемнон отговаривает его от этого. много
Затем уважаемый Нестор начинает говорить и вслух желает, чтобы он снова был молодым,
так что он мог сражаться один на один, как он доблестно делал однажды в прошлом. Естественно,
как только старик Нестор говорит об этом, несколько мужчин начинают работать волонтерами. Чтобы определить
кто сразится с Гектором, мужчины тянут жребий, и в конечном итоге выбирается Великий Аякс.
выбран.
Аякс и Гектор маршируют на поле боя,
у каждого сверкающие доспехи и сверкающие мечи. Начинается битва
Гектор атакует первым, но броня Аякса отражает удар.
Затем Аякс контратакует, пробивая броню Гектора, но в конечном итоге не ранив его. его враг. Следующий раунд атак приводит к разрыву шеи Гектора,
но, будучи лишь незначительной раной на теле, они продолжают сражаться. Затем каждый из них
бросить валун в другого; однако удачен только бросок «Аякса»
как это сбивает Гектора на ноги.
Защищая троянца, Аполлон быстро призывает
мужчин с каждой стороны, чтобы прекратить поединок. «Аякс» соглашается прекратить, но настаивает на том, чтобы
именно Гектор в конечном итоге отменяет бой. Гектор соглашается и в знак
в знак уважения он дает Аяксу меч с серебряными шипами, а Аякс дает свой боевой пояс
взамен. Через эти жесты читатель видит важность индивидуального
ценность и уважение, которые пронизаны всей эпической поэмой. Баланс
В этой сцене установлено взятие (т.е. убийство) и дарение (т.е. подарки).
Сражение окончено за день и с каждой стороны
идет домой пировать. Гордятся ахейцы и чествуют Аякс в ту ночь.
По окончании трапезы Нестор встает и советует своим товарищам. что завтра они должны сделать перерыв в бою и почтить память погибших и
что они должны построить больше укреплений вокруг своего лагеря.
С троянской стороны Антенор советует своему товарищу
Трояны, чтобы вернуть Елену и другие украденные призы. Яростно,
Пэрис отказывается вернуть Елену, но соглашается вернуть украденные призы. Приам
успокаивает спор и объявляет, что завтра должен быть день отдыха, чтобы
хоронить мертвых.
Второстепенный троянский персонаж представляет предложение Париса грекам; однако,
греки отказываются от предложения, но соглашаются на день отдыха, чтобы похоронить мертвых.
Важное значение, придаваемое надлежащему погребению умерших, является ключевым принципом греческого
жизнь за это время. Не уважая мертвых, они также проявляли неуважение
боги, установившие эти религиозные обряды.
Тем временем в небе Посейдон начинает жаловаться
о недополучении похвалы от ахейцев, строящих свои укрепления.
Зевс в своем могуществе ругает Посейдона за то, что тот жалуется на такие тривиальные вещи. Седьмая книга заканчивается тем, что мужчины снова пьют и пируют, пока Зевс замышляет
разрушения для обеих сторон (ахейцев в частности).
Меган Рен
Книга 8
Эта глава «Илиады» посвящена
боги и их многочисленные вмешательства в войну, поскольку битва становится ожесточенной
и греки теряют позиции. Начнем с ужасного гнева Зевса.
продемонстрировал, как он ругает других богов за попытку помочь греческой армии и
вмешиваться в его планы, угрожая искалечить или низвергнуть в Аид любое божество
кто снова ему противоречит. Оставив дрожащих от страха богов, он направляется к
Ида, горная мать, чтобы посмотреть, как разворачивается битва. В полдень Зевс берет свое
золотыми весами и взвешивает «две обреченности на мучительную смерть», одну на
греков и один для троянцев, и греческий судный день опускается до
Земля. Решив это, Зевс посылает молнию прямо в
Греческая армия, и солдаты становятся смертельно напуганы. Мужчины всех рангов, в том числе
полководцы — теряют самообладание и убегают с троянской линии.
Единственный командир, который не убегает, это
Нестор, а он остался только потому, что Парис ударил его коня по голове
стрелу, не оставив ему возможности спастись. Гектор замечает Нестора
беззащитное положение и готовится к убийству, и был бы
удалось, если бы не внимательный взгляд Диомеда. Призыв к Одиссею
за помощью, которая никогда не приходит, Диомед спешит спасти Нестора, увлекая его
в свою колесницу
и не причинить вреда. В ярости они пытаются убить Гектора, но промахиваются и убивают его.
вместо него водитель.
Это могло переломить ситуацию в пользу
греки, если бы не Зевс, внимательно наблюдали за полем битвы. недоволен
при таком повороте событий он бросает перед Диомедом белую молнию.
лошадей и заставляет его повернуться. Когда Гектор насмехается над Диомедом по поводу
отступить, Диомед почти трижды оборачивается, чтобы драться, но
Зевс каждый раз обескураживает его громом. Троянцы принимают этот гром
означать, что настала их очередь побеждать, и Гектор произносит воодушевляющую речь в
в котором он излагает свой план сжечь греческие корабли и выиграть войну. Гера выглядит
гневается на эти события и умоляет Посейдона присоединиться к ней.
в восстании против воли Зевса, но он боится гнева Зевса и
отказывается быть ее сообщником.
Троянская победа была бы неизбежна, если бы не
для Геры, которая внушает Агамемнону идею речи — речь
в котором он высмеивает трусость греков и умоляет Зевса позволить
Греки спасаются от уничтожения. Зевс слышит его молитву и соглашается пощадить
Греки, посылающие орла, положительное предзнаменование, чтобы показать свою благосклонность. С новой силой,
греки контратакуют.
Диомед, храбрейший из всех, первым
пересечь траншею и вступить в бой с врагом. Тевкр, еще один воин, великий
лук и стрелы, стоит за огромным щитом Аякса и отстреливает троянцев
один за другим, заставляя их головы «свисать набок, как маки в
сад, полный семян и весеннего дождя». Агамемнон принимает к сведению
его доблесть и поздравляет его, но для Тевкра это мало что значит, ибо он был
расстроен тем, что не смог ударить Гектора. С первой попытки он промахнулся, и
на втором Аполлон отклонил стрелу так, что снова промахнулся. Окончательно,
Гектор бросается на него камнем и бьет его по ключице, отчего рука онемела.
и делает его бесполезным. Этим Зевс снова поднимает троянский дух,
и греки вынуждены отступить во второй раз.
Гера и Афина решают, наконец, бросить вызов Зевсу,
и напугайте Гектора до подчинения, появляясь на дорожках битвы. Как они
готовятся покинуть гору Олимп, однако Зевс видит их из Иды и бурлит
с гневом. Он посылает Ирис предупредить их, что, если они продолжат свое неповиновение,
он ранит их лошадей, сбросит их с колесницы и ударит молнией
раны, которые никогда не заживут. Испугавшись своей наглости, они возвращаются
на гору Олимп дуться, когда на землю падает ночь. Гектор и троянцы,
разочарованы тем, что темнота помешала их победе, разбить лагерь и смотреть
греческие корабли у своих огней, чтобы убедиться, что они не ускользнут во время
ночь. Гектор обещает своим войскам победу на следующем рассвете.
—Джессика Бриггс
Краткое содержание Книги 9
В Книге 9 греки столкнулись с надвигающимся поражением.
наконец, попытаться уговорить Ахиллеса вернуться в бой. Когда глава открывается,
ночь, и греки в ужасе. Агамемнон собирает их вместе,
говоря о ложных обещаниях Зевса, призывая всех вернуться домой. В
В ответ Диомед и Нестор выступают и возражают против этого. Диомед говорит
чтобы вдохновить мужчин после их паники, в то время как Нестор разумно говорит после
его, прося советников собраться и поговорить с Агамемноном. Греческая армия,
он говорит, нужен новый план для победы.
Они совещаются, и Нестор раскрывает свои
план. Грекам нужен Ахиллес, чтобы выиграть войну, а чтобы получить Ахилла, Агамемнон
должен загладить вину. Агамемнон немедленно соглашается и произносит длинную речь
богатства, золото, женщин и земли, которые он отдаст Ахиллесу, чтобы сгладить
над разногласием. Несколько человек выбраны, чтобы сообщить новости Ахиллесу,
включая Одиссея и старого возничего по имени Феникс. Ахиллес был
хорошо живут и вежливо их приветствуют, но каким бы восторженным ни было описание
Одиссей отдает дары Агамемнона, Ахиллес не уступает. Теперь Финикс
говорит, рассказывая о своих воспоминаниях об Ахиллесе в детстве:
«Много раз ты мочил мне рубашку, икая
Винные пузыри в беде, когда ты был маленьким» (595-596).
Финикс заканчивает рассказом о другом воине
кто вышел из боя в надутом виде. Он предупреждает Ахиллеса, что если он дождется, пока корабли
уже горят, то чести ему за это не будет, как ни вертись
течение войны. Вернись сейчас и будь героем! Но Ахиллес только предлагает
привести Феникса домой с ним. Он говорит, что может снова сражаться, когда битва закончится.
достаточно близко, но не раньше, чем гибнут греки и горят корабли.
гонцы возвращаются к Агамемнону и передают его слова. Диомед говорит, что они должны
забудьте Ахиллеса; он слишком горд.