Андрей Некрасов — Морские сапоги. Рассказы читать онлайн
12 3 4 5 6 7 …38
Андрей Некрасов
Морские сапоги (рассказы)
Много лет назад я впервые увидел Тихий океан. Матросом, кочегаром, рыбаком и ловцом морского зверя обошел я все побережье от Чукотки до Посьета, а потом молодым штурманом мне пришлось водить корабли по Охотскому морю.
Много интересного повидал я за эти годы, и кое-что из того, что пришлось пережить и увидеть, я, как сумел, записал в своих рассказах.
Из этих рассказов в 1935 году собралась моя первая книжка — «Морские сапоги». Ее тогда охотно читали ребята.
С тех пор прошло много лет. Мои первые читатели выросли. Многие из них стали хорошими моряками.
Недавно мне в руки попала эта книжка. Я полистал ее, вспомнил, и мне подумалось, что сегодняшним ребятам тоже, наверное, интересно прочесть эти рассказы.
Правда, многое изменилось на Дальнем Востоке. Могучие промысловые и транспортные корабли под красным советским флагом бороздят сегодня воды Тихого океана.
И люди там живут другие, и техника другая пришла в Приморье, и жизнь там стала другая. Но почему бы, подумалось мне, нашим ребятам не узнать о том, как полвека назад жили и трудились их деды на Дальнем Востоке? Ведь эти люди из забытого, истерзанного гражданской войной и интервенцией края голыми руками создавали то, чем сегодня стал наш советский Дальний Восток.
МОРСКИЕ САПОГИ
К вечеру отец вернулся из города. Он привязал лодку, поднялся на пристань, почерневшую от времени, и, уверенно ступая, зашагал по берегу. Одной рукой он придерживал на плече весла и багор, в другой — нес большой узел, завязанный в новый пестрый платок.
— Пап, чего привез? — крикнул Гришка, выбегая навстречу.
Отец промолчал. Тогда впереди отца, пританцовывая и оглядываясь на каждом шагу, Гришка помчался к дому.
У крыльца отец поставил весла, потопал, сбивая песчинки, прилипшие к ногам, и не спеша вошел в дверь. Потом так же неторопливо он положил узел на лавку, развязал платок, развернул белую тряпицу, и тут Гришка, глаз не спускавший с отцовских рук, ахнул от неожиданности.
Он с самого начала догадался, что ждет его знатный гостинец, но такого подарка и он не ожидал. В свертке оказались сапоги. Да какие! Настоящие морские сапоги, с высокими голенищами раструбом, с двойным носком, с толстой подметкой, подкованной медными гвоздями. И пахли они не кремом каким-нибудь, а настоящим дегтем. О таких сапогах Гришка мечтал давно, они ему и во сне снились. И вот теперь, когда сапоги оказались у него в руках, Гришка испугался, что будут они не впору. Уж больно маленькими, точно игрушки, показались его сапоги рядом с отцовскими.
Наскоро поблагодарив отца, Гришка достал из своего сундучка чистые портянки, ладонями вытер правую ногу, умело подмотал портянку и за ушки, осторожно, натянул сапог. Он пришелся в самый раз, и у Гришки отлегло от сердца. Левый тоже оказался впору. Гришка встал, потопал, как отец, каблуками, носками, всей ступней… Сапоги сидели, как заказные, и Гришке захотелось сейчас же побегать в них. Он вышел на крыльцо, прошелся по берегу. Он нарочно ступил на груду сучьев, сложенных у сарая.
Сучья захрустели, как сухари, а ногам хоть бы что! И галька разлетается из-под сапог во все стороны, точь-в-точь как у отца, когда он ходит по отмели. Здорово!
Обегав все кругом, Гришка решил до конца испытать обновку: он важно подтянул голенища и осторожно вошел в реку. Вода охватила ноги, будто кто сжал их холодными ладонями. Поднявшись со дна, забурлили кругом веселые пузырьки, и ни одна капля не просочилась в сапоги.
Гришке вдруг стало стыдно: в настоящих морских сапогах он себя почувствовал настоящим, взрослым моряком, а взрослые никогда не ходят в воду зря, без дела. Можно, конечно, было тут же и выйти на берег, но выходить совсем не хотелось. Тогда Гришка придумал себе дело в воде: окинув хозяйским взглядом пристань, он постоял минуту, будто задумавшись.
— Посмотреть, хорошо ли лодка привязана? — сказал он наконец и, прямо против течения, разгребая сапогами воду, зашагал к пристани.
Он доверху подтянул голенища, но возле самой лодки все равно черпнул бы сапогами, если бы не успел рыбкой навалиться на корму и задрать ноги кверху.
Потом он перелез на нос, перебирая мокрую веревку, подтянул лодку к пристани и нащупал узел. Узел ему не понравился — слабо затянут. Гришка дернул за свободный конец, узел сразу распустился, веревка выхлестнулась из кольца, а Гришка поскользнулся и растянулся поперек банки. Он сразу вскочил, но течением нос лодки уже отвернуло от пристани. Гришка кинулся на корму, но и корма уже отошла далеко, а грести и цепляться было нечем.
Гришка прикинул глазом: доплыть тут не штука, лодку вот только бросить придется. Но это тоже не беда: все равно прибьет ее куда-нибудь, а не прибьет — у отца новая есть лодка, еще лучше. Уже и осмоленная, только спустить осталось. Значит, пока не поздно, нужно плыть. А то унесет на середину — оттуда и не доплывешь…
Вдруг Гришка вспомнил о сапогах. Лодку-то можно бросить, а сапоги не бросишь. И в сапогах не поплывешь — вон они какие, в палец подметки… Сразу потянут на дно, а здесь глубина от самого берега начинается… Разуться да на лодке оставить их? Но об этом Гришка даже и думать не хотел.
Так, ничего не придумав, Гришка сел на банку. А лодку тем временем вынесло поближе к середине реки, на самый фарватер, и потянуло прямо вниз по течению. Шел отлив, и вода быстро скатывалась в море.
Гришка осмотрелся. Солнце уже закатилось за сопку, но было еще светло. Слева, прямо над их маленькой пристанью, высокой стеной уходил под самое небо зеленый берег. Справа, призрачный и далекий, в плотном куполе дыма кораблей и заводов, раскинулся город Николаевск. Над Амуром, гладким, как зеркало, чуть-чуть курился ту-ман, и на всей реке, сколько хватал глаз, — ни парохода, ни катера, ни паруса…
Тут только Гришка понял, что попал в настоящую беду. Он чуть не разревелся, но вспомнил про сапоги и реветь не стал. Почему-то показалось ему, что вот-вот, само собой, придет спасение: или лодку прибьет к берегу, или на буксир подберет его кто-нибудь, или отец догонит на катере. Так или иначе — не дадут ему пропасть. А раз так, то и горевать нечего.
Забыв об опасности, Гришка стал думать о том, как осенью он придет в школу, как все будут завидовать его сапогам; потом вспомнились ребята, учителя… Свернувшись калачиком, Гришка согрелся и незаметно заснул крепким сном.
Спал он долго.
А когда проснулся, уже совсем стемнело, и берегов не стало видно. Дул холодный ветер. Сердитые волны колотили и швыряли лодку. На дне появилась вода. Кругом шумело пустынное, темное море.
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …38
Книги Андрей Некрасов читать онлайн бесплатно
ФИО: Андрей Некрасов
Жанр:
Приключения, Детская литература, Повести, Морские приключения
Андрей Сергеевич Некрасов — советский писатель, прозаик, очеркист. Родился в 1907 году в Москве. Родился в семье врача. Увлекался чтением приключенческой литературы, в частности «Путешествиями Марко Поло», что пробудило интерес к странствиям. Ребенком Некрасов переболел полиомиелитом, левая нога прихрамывала. Но, вопреки обстоятельствам, Некрасов после окончания в 1924 средней школы поступил на московскую трамвайную станцию, работал чернорабочим, монтером.
В 1926 году переехал в Мурманск и поступил матросом на рыболовецкое судно, начал вести записи «об интересных случаях, участником и свидетелем которых приходилось быть». Затем плавал на различных судах в районах Крайнего Севера и Дальнего Востока. С 1928 начал печатать отдельные заметки, стихи (стихи подписывал псевдонимом Топе). В журнале «Борьба миров» (1930. №2. С.47-56) Некрасов опубликовал свой первый серьезный рассказ «Из-за Ваера» о героях Северного моря и поступил на должность литературного секретаря журнала «Смена». Но тяга к активной жизни заставила молодого журналиста отказаться от редакторского кресла.
В 1930 Некрасов участвовал в перелете «Москва — Дальний Восток» с известным летчиком М.В.Водопьяновым. В конце 1920-х — начале 1930-х будущий писатель «бурил нефть на Сахалине, мыл золото на Амуре, был китобоем морского зверя на Шантарском море». Сдав экстерном экзамен на штурмана, 2 года занимался на Тихом океане организацией китобойной промышленности. В 1933 окончил Владивостокский морской техникум.
В 1935 вышел первый сборник рассказов Некрасова «Морские сапоги», посвященный трудовым будням моряков и рыбаков Дальнего Востока. Популярность пришла к Некрасову с выходом повести «Приключения капитана Врунгеля». Во время совместной с Б.С.Житковым работы над книгой о С.М.Кирове Некрасов рассказал ему о своем давнем знакомом А.М.Вронском, возглавившем первый китобойный трест на Дальнем Востоке. Этот удивительный рассказчик развлекал на досуге своих друзей выдуманными историями о морских приключениях. Житков подсказал Некрасову мысль написать небольшую повестушку о капитане, который рассказывает о своем кругосветном плавании и «к былям небылиц без счету прибавляет». В дневниках отмечена точная дата рождения идеи повести: «Случилось это в Москве, на Таганке, 22 декабря 1934 года, в 4 часа утра». Имя литературного героя — Врунгель Христофор Бонифатьевич — родилось не сразу. Некрасов точно знал, что в основе фамилии должен лежать глагол «врать» или один из его синонимов.
В 1937 появился журнальный вариант книги, который был втрое короче первоначального и печатался в виде рисунков-комиксов. Несомненной удачей стало то, что рисунки к повести сделал известный художник К.П.Ротов. В 1939 вышло отдельным изданием книги. В нем были сняты редакторские правки, искажения текста, присущие журнальному варианту. Неоднозначно оценила книгу Некрасова критика 1930-х. В журнале «Детская литература» были помещены две противоположные рецензии.
В 1937 г. Некрасов был помощником первого секретаря Днепропетровского обкома ВКП(б) и стал жертвой набиравшей обороты машины репрессий. После осуждения он отбывал срок в Норильлаге, в 1953 г. был освобожден и в том же году опубликовал сборник рассказов «Завидная биография». Ему также принадлежит повесть «Судьба корабля» (1958), ряд научно-популярных книг. В 1958 вышло 2-е издание книги про капитана Врунгеля, в которое добавлены некоторые рассуждения Врунгеля и «Толковый морской словарь для бестолковых сухопутных читателей».
Николай Некрасов — В русских деревнях есть бабы: Стих. Веселые стихи Кто писал бабы в русских деревнях
Есть бабы в русских деревнях
С красивой силой в движениях,
Походкой, с глазами цариц, —
Не видят ли слепые их?
И зрячий про них говорит:
«Пройдет — как солнце засияет!
Посмотрит — рубль даст!
Они идут по тому же пути
То, что все наши люди идут,
Но грязь окружающей среды убогая
Они, кажется, не прилипают к ним. цветы
Красавица, дивная миру,
Румяна, стройная, высокая,
Прекрасна в каждом платье
Ловкость к любой работе.
И голод, и стужу терпит,
Всегда терпелива, даже…
Я видел, как она косит:
Какая волна — значит швабра готова!
Платок упал ей в ухо,
Смотри, косы упадут.
Какой-то парень облажался
И выкинул их, дурак!
Тяжелые белокурые косы
Падали на смуглую грудь,
Босые ноги закрывали ноги,
Мешают крестьянке смотреть.
Она убрала их руками,
Он сердито смотрит на парня.
Лицо величественное, как в кадре,
Сгорает от смущения и злости…
В будние дни не любит безделья.
Но ты ее не узнаешь
Как улыбка веселья отгонит
С лица трудовой печати.
Такой задушевный смех
И песни и танцы
Деньги не купишь. «Радость!»
Мужчины разговаривают друг с другом.
В игре ее наездник не поймает,
В беде — не подведет, спасет;
Остановить скачущую лошадь
Войдет в горящую избу!
Красивые ровные зубы
Какие у нее крупные жемчужины,
Но строго румяные губы
Держите свою красоту от людей —
Она редко улыбается.
..
Ей некогда точить волосы,
Она не посмеет соседа
Хватка, попроси горшок;
Ей не жалко бедного нищего —
Смело гуляйте без работы!
Лежит на нем неукоснительно
Ясное и крепкое сознание,
Что все их спасение в труде,
И труд ее вознаграждается:
Семья не борется в нужде,
В доме всегда тепло
Хлеб пекут, квас вкусно,
Здоровые и сытые ребята
К празднику есть лишний кусок.
Эта женщина идет обедать
Перед всей семьей впереди:
Сидит как на стуле, двухлетка
Малыш у нее на груди
Рядом с шестилетним сыном
Изящная матка ведет…
И в сердце этой картины
Всем любящим русский народ!
В своих произведениях Н. А. Некрасов не раз обращается к описанию образа русской женщины, красивой и сильной. он также выражает свое восхищение, приводя в отрывке «В русских деревнях бабы…» яркое описание простой крестьянки Дарьи.
Как и многие стихотворения Николая Алексеевича, «В русских деревнях есть бабы.
По словам Некрасова, такая женщина способна переносить «и голод, и холод». Поэт восхищается, как при такой непростой жизни у русской женщины еще и богатая душа. При ней остались высокие нравственные качества, она не теряет веры и не ломается под тяжестью жизненных испытаний. Трудолюбивая и самоотверженная, хорошая хозяйка, она была и остается той опорой, на которой держится вся семья. Она успевает все, в то же время находит в себе силы веселиться и смеяться, словно забывая на время обо всех невзгодах, свалившихся на ее плечи.
Поэт называет сострадательную любовь чертой русского женского характера, даже находясь в крайне тяжелой ситуации, человек меньше всего думает о себе, о своем личном горе.
Некрасов восхищается и проникается сочувствием к их непростым судьбам. Каждое четверостишие пропитано большой нежностью и теплотой. И возмущается их бесправным существованием, их горькой судьбой. По мнению автора, русская женщина заслуживает счастливой и беззаботной жизни.
Для создания более яркого портрета Некрасов использует в стихотворении:
- Сравнения — «будто солнце осветит», «рубль даст», «глазами цариц».
- Эпитеты — «на мир дивно», «прекрасен во всех одеждах», «ловкость во всякой работе».
- Метафоры — «задорный смех», «румяные губы», «печать внутренней силы», «какая волна — то и швабра готова».
И нельзя не выделить закрепившийся типичный образ русской крестьянки:
«Конь на скаку остановится,
Войдет в горящую избу!»
Поэт в каждой строке описал настоящую, правдивую судьбу русской крестьянки. Он глубоко чувствовал ее боль и страдания, все тяготы, которые ей пришлось пережить.
ТаунТ: В русских деревнях есть бабы!
TaunT: Еду вчера вечером домой, машина стоит у обочины, мигают стоп-сигналы. Клеймо не разобрал, но вообще «красное» 🙂 Рядом девушка с двумя лопатами в руках. Я ей: «Девушка, а вы можете помочь? очистить или толкнуть?» Она мило улыбается: «Нет, спасибо, лопаты продаю» 🙂
ТаунТ: В русских деревнях есть бабы!
TaunT: Еду вчера вечером домой, машина стоит у обочины, мигают стоп-сигналы. Клеймо не разобрал, но вообще «красное» 🙂 Рядом девушка с двумя лопатами в руках. Я ей: «Девушка, а вы можете помочь? очистить или толкнуть?» Она мило улыбается: «Нет, спасибо, я лопаты продаю» 🙂
TaunT: В русских деревнях есть женщины!
Ужик: Что?
TaunT: Еду вчера вечером домой, машина стоит на обочине с мигающими стоп-сигналами. Клеймо не разобрал, но вообще «красное» 🙂 Рядом девушка с двумя лопатами в руках.
Я ей: «Девушка, а вы можете помочь? очистить или толкнуть?» Она мило улыбается: «Нет, спасибо, лопаты продаю» 🙂
12:13:57 [невидимка] суровая девица в русских деревнях: коня на скаку остановят. в горящую избу войдут, шампанское с водкой попьют!!!
12:16:09 [Dark PerS] но при всем при этом… иди в туалет с другом
12:17:35 [невидимка]))))
12:26:45 [Мата Хари] to [Dark Персидский] Потому что суровый русский деревенский туалет хуже горящей избы и бешеной лошади.
ТОСТ В ДЕНЬ ЛЮБВИ
Женщин в русских деревнях —
Такой, что облажаешься!
С таким оперением на ногах!
Это мужчина? Бабец? Вы не поймете!
Могучая грудь коснется
Иль легонько пнет ногой —
Чувак долго болеет,
А может и умрет…
В вагоне метро и автобусе
Избегай таких дам!
Не становись котлетой в соусе,
Не стой у них на пути!
Братство! Я на День святого Валентина
Я выпью бутылку вина!
Иди, гребаный изъян!
Крестьянская свобода — ура!!!
«В русских деревнях есть бабы» —
(Как будто их нет в городах!)
Их заметит каждый, без сомнения,
(Конечно, если он не монах!).
Чистее Памеловского *титек
Ее величественная грудь!
И я спою, если хочешь
И Лопес затмит как-нибудь!
Она настоящая королева!
Она была умна и умна!
А если потянет влево,
Она ущипнет человека!
Чуть-чуть погладила, конечно,
Осталось, чтобы она хоть немножко,
Раздеться, тихонько, не спеша,
Успев зевнуть в пути.
Усталая, но сильная рука
Пробудись мужским стать,
И долго, не зная покоя,
Кровать будет скрипеть!
А утром снова за работу:
Корова, козлята, корм!
Обычные женские заботы
Месяц за месяцем, год за годом…
Какая в них сила и мощь!
Она будет рубить бревна
И сварить наваристый борщ.
Покормить и подоить скот
Войдет в горящую избу,
И в сердце этой картины
Всем любящим русский народ!
П.С.
О женщины! Предвидя выступления,
Приму их изящно, легко,
(в любой подходящей форме)
Ваш феминофил Шалико.
НИБЭНИМЕ — КИБЭНИМЕ
В русских деревнях есть женщины.
Некрасов Н.А.
В русских деревнях есть бабы!
Женат — и в полном дерьме!
На столе — соленья да соленья,
В постели — сплошной бурим…
(Ноль выпил, пол-литра в уме!)
В русских деревнях есть бабы,
Мужики тоже встречаются
И я Расскажу ребята
Про доярку средней руки.
Робко входите к нему в кабинет:
‘Семеныч, распишитесь, пожалуйста!’,
А он: ‘А ну-ка, вали скорее отсюда!
Смотри, лезут, зови маму!»
Ему ты: «А как же…?»
Тебе он: «Не знаю, не знаю, друг мой!»
Жена заболела
Вот я ей пирог несу.
Ты радостно входишь в тему,
Мол, знаешь, лекарство одно,
И он устало зевает,
И молча смотрит в окно.
И в этот святой миг
Вынимаете перед ним конверт,
И с подобострастной улыбкой бережно кладете его на стол.
Мораль сказки, ребята:
Усердно работать, чтобы не потеть лишнего
Достаточно простого стула под толстым выменем!
www.PLATON-E-LENIN.
info
искусственный интеллект на службе мира и прогресса
Есть, есть женщины в русских деревнях, удивляющие весь мир. Представьте себе
— Израиль, дама бальзаковского возраста из разряда «легче перепрыгнуть,
как обойти» ищет АНГЛИЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ. В качестве гида не подумайте 🙂
У нее был дом рядом. Дама ловит коренного израильтянина. Как ни странно
не понимает вопроса на человеческом языке. Подумай, леди
пошел искать кого-то русскоговорящего? Инжир! Она мужественно собрала
все свои знания по иностранным языкам и выдала:
— ЭЙФО (евр. «где») АНГЛИЙСКИЙ КАПУЦ?!
Но кладбище она нашла… Русская охрана помогла…
Несомненно, Некрасов был прав, «в русских деревнях есть бабы…» и далее
по тексту, известному всем со школы . Но любой из них, остановившись на
скачущих конях, может позавидовать силе и выносливости дочерей вольного
цыганское племя. Это, по сути, только рассуждения на тему, а
сама история.
Это случилось 26 лет назад в одном из киевских родильных домов. Картина в родильном зале
такая: несколько человек в белых халатах суетятся, орут на весах
довольно крупный малыш. С одного из столиков, даже не охая, как
после планового осмотра у гинеколога, слезает цыганка, и, указывая
пальцем в сторону новорождённого, говорит: «Заверните! Я спешу! » Застигнутый врасплох
медсестра берет ребенка на руки и от возмущения, забыв огласить вес
, восклицает: «Что значит «завернуть»? Вы не в магазине! »
Акушерка бросается рожать обратно с криком: «Женщина, где
ты? Подождите, детское кресло еще не уехало! » На что цыганка говорит:
«Мне не нужно твое место. Меня ждет мужчина в такси!»
Немая сцена.
эУФШ ЦЕОЭИОЩ Ч ТУУЛЫИ УЭМЕОШСИ,
йИ ВБВБНЫ ОЭКОП БПЧХФ,
УМПОБ ОБ УЛБЛХ ПУФБОЧСФ
и ИПВПФ ЭНХ ПФПТЧФ.
ЕУФШ Ч ТУУЛЫ УЕМЕОШСИ РБТОЙ,
ЙИ ЧУЭ НЦЫЛБНЫ БПЧХФ,
УМПОБ ОБ УЛБЛХ ПУФБОЧСФ
-й Ч ИПВПФ ЭЗП ПФЯЕВХФ.
(На www.anekdot.ru)
юбуфш 1. умпо
ЦЫМ УМПО ОБ УЛМПОБИ ЗЫНБМБЕЧ,
жМСМ, ОЕ ЧЭДБС ЯБВПФ,
оП ЛБЛ-ФП ТБЫ, ЧФПТПВОЙЗП УПФХОСЧ9 НБС,
чБД0006
rPDHNBM UMPO: «LBL NBMP TsEOEYO
with CHYDEM CH ZPTOPK UEK UFTBOE!
YI DEUSH, RPTsBMHK UFP, RPNEOSHYE,
YuEN UBNPGCHEFCH Y LBNOEK,
uFPMSh DTBZPGEOOSCHI MADSN. uFP CE,
rPKDH YULBFSH UEVE RPDTHZ.
NOE RPNPZY , УМПОЧИК вПСЕ!»
бБЛЁМ ОБ УРЁХ БЛТАЛ,
у ДТХЪШСНЫЙ ОЭКОП РРПРТПЕБМУС
и ДЧЪЪМУС УРЕТЧБ ОБ АЗ,
вБМДЭС Ч РТЭДЧЛХЁОШИЙ УЮБУФШС
и ЧПУЪЪСУШ ЧУЕН ЧПЛТХЗ.
йМЫ ЗПДЩ. УМПО ВЩБМ ОБ АЗЕ,
УИПДЫМ ОБ БРБД, ОБ ЧПУФПЛ,
оП ОЕ ГЕНЕРАЛ ОЙЗДЕ РПДТХЗЫ,
уФПВ РПДИПДЫМБ ОБ ЧУЭ УФП.
ч ПФУБСОЙ УМПО ТЩДБЕФ:
«УЛБЦЫ, П вПЦЕ, ЗДЕ поб?»
пФ ЗТУФЙ ОЭДПЕДБЭФ,
МЙИМУС ПФДШИБ Ю УОБ.
ПУФБМУС УЧЕТ — РХФШ ОЕВМЫЛЫК,
ОП ФПМШЛП ФБН ОБДЕЦДБ ЕУФШ:
ЧЕДШ ФБН ЦИЧЕФ ОБТПД ТПУУКУЛЫК
у ВБВ РП ДЕТЕХОСН ОЭ УЮЕУФШ.
знак ФБН РБЙХФ, ЦОХФ ЮЕАФ,
МЭУ ЧБМСФ, ОЕ ЛМСОХФ УХДШВХ.
б НЦЫЛЫ ЙИ ФБЛ ЦБМЕАФ,
УФП ФПМШЛП РП ОПЮБН ЭУВЧ.
«фБН С ОБКДХ РПДТХЖ УЭТДГБ,
фБН ЗДЕФ НЕОС МАВПЧШ НПС!»
БРБУУС УМПО ЧСБОЛПК РЭТГБ
(«фБН РТСОПУФЕК ОЭ ДПИХС»)
-й РПУЭУБМ РТСНПК ДПТПЗПК
ОБ УТЕДОЭТУУЛЫЕ ИПМЩ.
юфбфемш! РПУ ОПХ
иЧБФБК ТЛПК — ЪБ ОИН Й НСК.
юбуфш 2. вбвб
ЛБЛ ЧТЭНС ИН ЧШ ОХ БУЭЛБМЫ,
оЭДПМЗП УМПО Ч ДПТПЗЕ ВШМ,
МЙ РП ВПЛБН ЭЗП НЭМШЛБМЫ
ЛЫМПНЕФТЬЧЩЕ УФПМВЩ.
УМПО ТБПЬЕМУС ОЕ ОБ ЯХФЛХ,
РЩИФЫФ РПЮФЫ ЛБЛ РБТЧП.
zbyYOYL CHUMED UFTELPUEF CH DHDLH —
«LHDB, NPM, UETF FEVS RPOEU?!»
УМПО ЧЫДЫФ ИХФПТБ, ЛПМИПЩ,
РПУЭМЛЫ, ДБЮЙ, ЗПТПДБ.
нПУЛЬЧ, ЗДЕСЬ ОЕ Ч РПИЮФЕ УМЕЕТ…
б ВБВХ ФБЛ Ё ЧДБФШ.
РПТБ В ХЦЭ ПУФФБОЧИФШУС,
рПДХНБФШ, ПФДПИОХФШ, РПЭУФШ,
б ПО ЛХДБ-ФП ЧУЭ УФТЕНИФУС
-й УФП ПО ФБН ОБКДЕФ — вПЗ ЧЕУФШ.
ЧПФ НА ОБ ЗТХОПЧПК ДПТПЗЕ,
СЕТИ ДЧХИ БВЩФЩИ ДЕТЕТЕШИ.
хСЕ ЙДФЙ ХУФБМЙ ОПЗЫ
й УФП-ФП ЕРЮХФ ЗПМПЧЕ.
obchufteyukh — mpybdsh h zpth meef,
at femezpk dtch, oe obmezle,
th vbvb about chpъh (oe umeef,
ipfsh fteuoy) — chpttsy hlhmble,
mygp -uhtchp) — zhtspl,
mygpshp3. УБНБ ЛБЛ ЗТЕОБДЕТ ЧЩУПЛБ,
МАВПЗП УЧСТЭФ НЦЫЛБ
ч
УМПО ОЭНЕЭФ,
УМПО РЩЭФ УФТБУФЩА, УМПО УТБЦЭО,
дХЫБ ФТЕРЭЭЭФ, УМЕОЩ НМЭАФ:
«поб, генеральный директор УМПОЕКЫБС ЮЪ!»
UMPO RPD ZPTH, OBCHUFTEYUKH UYBUFSHHA,
VETSYF, UCHPYI OE Yuhs OPZ…
oP ChPF FBLPK, DTKhЪSHS, OBRBUFY
RTEDCHYDEFSH NHDTSCHK UMPO OE Refinery:
UMPOB KHCHYDECH, VBVB U ChPB
(LPVSHCHME MEZUE!) H RSHCHMSH МЭФИФ,
у Ч ЗПМПУЕ ЕЕ ХЗТПБ:
«б, Я… ИПВПФ, НБФШ ЭЗП ЕФИФШ!»
-й, Ч ИПВПФ ВЕЕОП ЧГЕРЫЧЮШ,
эЗП ЛБЛ ДЕТОЭФ ДО ЧУЕЙ ОГРОМНЫЙ!
ОБИ УМПО, ДПУФПЮФЧБ МЙЫЫЧЮШ,
фБЛ ПФ УФЩДБ ЪБЗПМПУЙМ:
«УЧЭФ ЗМБ НПЙИ, Л ФЭВЭ УФТЕНИМУС,
фПВПК ДХЫБ ВЩМБ РПМОБ
(с ДБСЕ ЭЦЕДОЭЧОП НЩМУС!),
оЭ ОБМ ОН ПФДШИБ, ОХ ВОБ,
!), и 000 РПМУ ФРБЛ (ОН 0 0 РПМУ ФРБЛ) УМПОИБН ОЕ ЗХМСМ.
ФЕВС ЮЛБМ РП ТБОБОЩН УФТБОБН,
ТОМ, Й ЮФП ЪБ ЧУФТЭЮБ, ВМФ!?»
УМПО ПФ УФЩДБ ЧЕТФыФУС ЦПРПК
(УФПВ ЗПМЩК ОПУ ОЭ РПЛББФШ)
-й УОПЧБ — РПМОСКЧН ИПДП ФПРБФШ
пФФЭМШ, ЛХДБ ЗМССДФ ЗМББ.
юбуфш 3. нхцылы.
УМПО УОПЧБ НУЙФУС РП ДПТПЗ,
УРЕЙЫФ ХЛЦЧФШУС ПФ МАДЕК,
ЧДТХЗ — ФТЫ УПУЭОЛЫ, ДПН ХВПЗЫК
-й ЧЧЧУЛЬБ: «ЛХЕН ЗЧПЙДЭК».
йМБЗВБХН РПРЕТЕЛ РПУФБЧМЕО,
уФПВ ОЙ ПВЯЭИБФШ, ОХ РТПКФЙ.
х ДПНБ ЧУЭ БЛТЩФЩ УВБЧОЙ,
ОП ЧУЭ Л ОЕНХ ЧЕДХФ РХФЙ.
пФЛХДБ ОЙ ЧПНЮШ, ОП ЧУЭ
при ДХВШЕН УВЭЦБМЮШ НХЦЫЛЫ:
йБМШОЩЕ, РТПРИФЩЕ ТПЦЫ,
ч ЛБУФЕФЩ ЧДЕФЩ ЛХМБЛЫ,
ЛТЮБФ: «тБ РСФЭЭШ! ЭЗП УЛЬ0003 оЭФ, МХЮЕ ЕЕУФШ! Дети EZP! «
OP, IPVPFB OE MYGETES,
H UMPOE RTYOBMY UCHPEZP:
» EZE, RPRBMUS, Chetsh Vpmeoschk,
H Rpuemples vshchyk umbil
NSC TBOSHIE TSYMY W OYNY CHNEUFE,
UBTSBMY TPTSSH, CHBMYMY MEU,
obrychyush Chpdly, Remy Reoy …
op lbl-fp vbv rprhfbm vos.9000 3-й.
ОЭФ Х НЦЫЛБ РТЮЁЩ
вщфш охцощн ВБВЭ…»
(цДЭЙШ «РИЙДЩ»,
ЮЙФБФЕМШ, Ч ТЫЖНХ?ой ОБДЕКУС!)
«й ЧПФ ПОИ РТПЗОБМЫ ОБУ.
б ИХК — ИПФШ ХЕМЛПН ЪБЧЕКУС —
ФЕРЕТШОЕ ОХЦЕО. ЧПФ ЧЕУШ УЛБ.
л ОИН РТПЫМЩН МЭФПН ЪБЕЪЦБМЫ
й ГЫТЛБ УМПО, ХДБЧ Й МЕЧ.
мЩБ (ВЩМ ЛБУФТБФПН ПО) УПЦТБМЫ,
хДБК — ВПК РЭЧЩК ОБ УЭМЭ.
б УМПО ХДБЧХ ВЩМ УПРЕТОИЛ,
по ИПВПФПН ФБЛПК ПТЗБЪН
ИН ДЕМБМ, УФП Ю УБН лПРЕТОЙЛ
пФ БЧЮФЫ МЙЫЙМУС В ЗМБ!
пДОБЦДЩ ОПЮША УМПО У ХДБЧПН
тБВПТЛХ РПУТЕДЫ УЭМБ
ХУФТПИЙМЫ — ЛФП УБНЩК ЗМБЧОЩК,
хДБЧПЧБ ФПЗДБ ЧСМБ.
Umpoh rtyympush rpdbfshus ch yubeh,
на l obn rtyinlohm, obn vtbfpn ufbm,
rym chneufe ch obny vtbzh, yubyuh
y yopzdb fen, lfp hufbm
pfmps -rpmpy -rpmpy -rpmpy -rpmpy -rpmpy -rmpy -rpmpy -rpmps. ..
вщчбмп, ч ИПВПФ ЭНХ ВТЩИЕЙШ,
-й ДБСЕ ЛПСЧ ИПТПЫ!
ОП, ЧИДОП, ПО ДПНПЦ УФТЕНИМУС
-й ЛБЛ-ФП ОПЮША ВЩМ ФБЛПК.
H Meukh weuumedop tbufchptymus,
nshch obymy ezp umedpch .
.. «
nptbmsh ch lpoge x lfpc ulbly
vschmb.
обтпдощк рбю й детехой
иПВПФПЧЛЫ ЪБРЮБМ
Л. ПУФЕО-БЛЕО
Их ласково зовут бабы
Слон на ходу остановится
А ему ствол оторвут!» (1)
Она встает рано
И вспахивает поля под посев.
Сеет просо и овсянку,
А потом спешит в амбар.
Жопа «аля корм скотина»с,
Спокойно побежали домой
Просыпайтесь дочки, сыночки. ракета
А ей пора на работу
Бег с работы, спотыкаясь
В конце концов, приготовление ужина — это занятие на досуге.
Вот дети пришли улыбаясь.
И скоро вернется муж.
Копченые отличные блюда:
Салат и жаркое — все для вас!
И моему мужу, как дуновение чуда,
Она наливает 100 грамм.
Потом снова ясли и стойло,
И сено стога.
Поместите детей. Доволен.
А ночью — супружеский долг.
А утром опять все — бездна!
И дни, как один в ряд.
Что ей нет равных нигде:
«В игре ее конный не поймает,
В беде — не подведет, спасет;
Коня на скаку останови
В горящую избу войдет!» (2)
Она снова улыбается:
Поля, живот»ина, печка.
Что жизнь ее коротка.
Только ночью, глядя в окно,
Под храп своего мужчины,
Она, медленно всхлипывая ,
Распознано точно:
«Она хотела бы жить по-другому,
Носите драгоценные одежды…
А кони все прыгают и прыгают!
Отзывы
«В русских деревнях есть женщины —
Их ласково называют бабами.
Слона на ходу остановят
И оторвут ему хобот!» (1)
Она проснется рано
И вспахает поля под посев.
Сеет просо и овсянку,
И тогда он спешит в амбар.
Вычищенные ясли и стойла,
За д а «л а л а к о л ь н о м о» в,
Побежали домой спокойно
Просыпайтесь, дочери, сыновья.
Вот завтрак и газета для мужа,
Вот чай. Всем удачи, до свидания!
И время летит как ракета.
А ей пора на работу.
Бег с работы, спотыкаясь
В конце концов, приготовление обеда — это досуг.
Вот дети пришли улыбаясь.
И скоро вернется муж.
Коптить отличные блюда:
Салат и жаркое — все для тебя!
И моему мужу, как дуновение чуда,
Она наливает 100 грамм.
Потом снова ясли и стойло,
И сено стога.
Поместите детей. Доволен.
А ночью — супружеский долг.
А утром опять все — бездна!
И дни, как один в ряд.
Мужик раз в месяц похвалит,
Что ей нет равных нигде:
«В игре ей конный не поймает,
В беде — не подведёт, спасёт;
Остановить коня на скаку
Он войдет в горящую избу!» (2)
Она снова улыбается:
Поля, ф и в о т и на, тарелка.
100 грамм вечером и ни слова
Что ее жизнь
Только ночью, глядя в окно,
Под храп своего мужчины,
Она, медленно всхлипывая,
Узнала точно:
«Она хотела бы жить по-другому,
Носить драгоценные одежды…
А кони все прыгают и прыгают!
А избы горят и горят!…» (3)
Ежедневная аудитория портала Потихи.ру составляет около 200 тысяч посетителей, которые суммарно просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который находится справа от этого текста.
Каждый столбец содержит два числа: количество просмотров и количество посетителей.
Путешествие налегке | Стэнли Кауфманн
Это две грустные маленькие книжки. Каждая из них посвящена путешествиям писателя под эгидой его правительства. В 1962 году Роберт Фрост провел две недели в Советском Союзе. В 1960 Виктор Некрасов, русский писатель, провел две недели в Соединенных Штатах. Ближе к концу поездки Фрост заметил, что культурный обмен «был хорошей вещью, но он не зашел очень далеко, не имел большого значения». Некрасов говорил: «…за две недели, проведенные в Америке, я не подружился ни с одним американцем… Когда я буду писать об американцах, об их вкусах и стремлениях, об их симпатиях и антипатиях, я буду писать из вторых рук… Так что портрет будет не очень точным, да и не очень ясным…» Каждому человеку можно поверить на слово. Самолет способствует «мгновенному переживанию»; просто добавьте топливо для реактивных двигателей и перемешайте.
Некрасов был бы заслуженно незаметен в этой стране из-за его единственной американской публикации — его романа Кира Георгиевна — если бы Хрущев не выгнал его наверх, в компанию Евтушенко и Эренбурга.
В марте 1963 года премьер публично упрекнул этих троих в мягком отношении к Западу и в отсутствии преданности партии. Грехи Некрасова были совершены в настоящей книге, напечатанной в «Новом мире» , вызвавшей в «Известиях» комментарии о том, что он, среди прочего, виновен в «буржуазном объективизме» и в «содействии мирному сосуществованию в области идеологии». ». 19 июняВ № 63 Хрущев даже намекнул, что Некрасова могут исключить из партии.
На самом деле этого не произошло, но что это были за объективные грехи? Вот примеры. В Италии, куда Некрасов побывал после Америки, он не смог ответить на такие вопросы, как, почему в стране, отправившей спутник вокруг Луны, до сих пор приходится стоять в очереди за ширпотребом. Он сожалеет, что в Советском Союзе недоступно много современной литературы и много новых фильмов. Он предполагает, что было бы неплохо попробовать «кино-истину» в Москве, Киеве или Братске. «Почему бы нам не взять фотоаппарат и магнитофон и не выйти на улицу, как это сделал Жан Руш в Париже?» Он думает, что средний итальянец траттория лучше ресторанов родного Киева.
«Входишь и не чувствуешь затхлого, мясного запаха кухни… Скатерти все чистые, а официантки не ссорятся из-за вилок и ножей…» В Нью-Йорке он увидел негров в своем отеле и в своем ресторане, и их не выгнали. Куда бы он ни шел, он старался видеть не только трущобы, но и другие районы. «Если это все, что вы хотите увидеть, отправляясь в другую страну, зачем вообще ехать? Мне всегда стыдно, когда я вижу, как люди наслаждаются несчастьями других».
Не малость или очевидность некоторых его комментариев делает официальный протест против него таким удручающим. От Некрасова не исключаешь еретической чистоты Пастернака, классического радикализма Троцкого. С другой стороны, не все его комментарии мелочны; осуждение в Советском Союзе Кафки и Камю, Антониони и Бергмана — на разных уровнях — важно. Удручает по своим последствиям каприз советской политики по отношению к художникам и интеллигенции. Полемика вокруг Некрасова усиливает наше ощущение правительства, которое предвидит растущий принудительный союз с заклятым врагом и хочет сделать этот союз возможным, не теряя своей собственной идентичности, своих основных идеологических различий.
Таким образом, премьер вызывает большой общественный гнев по поводу абстрактной живописи или, в этой книге, восхваление Некрасовым отсутствия «старорабочих» клише в советском кино. Достаточно трудно выработать метод борьбы с тайно мотивированной целесообразностью советской политики; гораздо труднее выработать для понимания каприз и противоречие в интеллектуальной сфере, эту почти панику, вырастающую из боязни подобия. Какой автор на художнике будет «в» или «вне» на следующей неделе? Советское правительство знает не больше нас. В этой области он просто нервничает.
Популярный в Америке стереотип о Советском Союзе как о монолитном, жестком; но такие действия, как , нападки «Известий» и хрущевские тирады — и их отмена или прекращение — подобны болоту опасений в центре горы: неуверенность в том, как справиться с неизбежным вторжением внешнего мира в советскую интеллектуальную жизнь, если политическая общение растет. Не нужно и не следует предсказывать возможное сближение между Советским Союзом и США в каких-либо легких плоскостях, будь то необходимость (против Китая) или наша возможная либерализация и их материальное улучшение.
Тем не менее, определенные движения навстречу друг другу кажутся неизбежными, и противоречие между надеждой Хрущева на политическое сосуществование и его ненавистью к идеологическому сосуществованию, по-видимому, коренится в этой борьбе за сохранение идеологического 1918 в политическом 1964 году. Не говоря уже о влиянии на внутренний интеллектуальный климат России, эти змеевидные завихрения в романах, фильмах и картинах пагубно сказываются на международных политических отношениях: потому что они помогают удерживать Советский Союз в позе загадки. — окутанный загадкой, далеко за пределами принятого дипломатического гавота правды и обмана, который другие страны используют друг с другом и в котором они чувствуют себя комфортно. Не нужно считать политику США и Запада жемчужинами рациональности, чтобы впасть в уныние от хрущевского выпада против этого бездарного писателя.
Реклама
Что касается фактов и размышлений Некрасова об Америке, то они представляют собой сочетание неточности и тюленьей глубины.
(Его собственные ошибки достаточно серьезные; по моим подсчетам, переводчик ошибся в пятнадцати именах и иностранных словах.) Неоновая вывеска на крыше «Нью-Йоркер» (гостиница) Некрасову обозначала офисы журнала. По его словам, в Нью-Йорке одиннадцать телеканалов; угол Лексингтон-авеню и 125-й улицы — «окраина» города. Чаплина «депортировали» из Америки. Никсон — миллионер, как и Кеннеди. У всех поездов в Америке есть имена. Что касается размышлений Некрасова: если бы мы перестали строить ракеты, мы могли бы позволить себе больше Крайслер-билдингов. Когда он видит Мемориал Линкольна, он удивляется:
Мог ли представить себе этот борец за правду и справедливость, что произойдет всего через полвека, что некоторые из его потомков, потомки Вашингтона и Джефферсона, попытаются задушить только что родившуюся на другом конце света молодую Советскую республику?
Он разочарован тем, что американская молодежь задает ему так мало вопросов. «Я просто был им не интересен».
Этому любезному скучному человеку не приходит в голову возможность двойной правды в своем замечании. Его переводчик, Элиас Кулукундис, который ему идеально подходит, говорит во Введении, что в книге «есть только один враг», «не сталинизм, не догматизм и даже не коммунизм… Враг — пошлость. Некрасов атакует этого врага на каждой странице». Верно, что автор, кажется, так думает, и это тоже помогает сделать книгу меланхоличной.
Ф. Д. Рив, профессор русского языка в Уэслианском университете и знакомый с ежеквартальными изданиями, был переводчиком Фроста в его советской экспедиции. Хроника Рива доказывает, что он неудачный писатель и соперник Некрасова по банальности ума. Когда делались приготовления, Рив встретился с чиновниками Госдепартамента в комнате с виниловыми полами, стальной и пластиковой мебелью, куда можно было попасть через длинный коридор, «усеянный кулерами с водой, красными знаками «ВЫХОД» и лифтами из нержавеющей стали. Странно казалось, что дорога в Россию лежит через такой безликий лес».
(В отличие от личного леса, по-видимому.) Почему своеобразный? Большинство российских офисов, которые он видел, были оформлены в викторианском стиле.
Рив о советских людях: «Претензии на коммунизм в сторону [sic!], отношения между людьми в России носят равноправный, насущный, непосредственный характер, который делает каждый день насыщенным событиями и дает человеку, переживающему его, ощущение достижение.» О выборе русских среди ныне живущих американских писателей: «Они предпочитают Дж. Д. Сэлинджера и Джона Апдайка. Ибо, настаивают они, жизнь имеет счастливый конец». О окончательном прощении Хрущевым Некрасова, Эренбурга и других в следующем году. «Мне нравится думать, что разговор Фроста с Хрущевым и обещание Хрущева прекратить обзывание и пропаганду помогли улучшить условия нашего мира». Рядом с Ривом Некрасов почти сверкает.
Президент Кеннеди попросил восьмидесятивосьмилетнего Фроста посетить Россию в рамках сделки по обмену двумя поэтами. К этому времени Фрост был чем-то вроде переносных римских руин, его ум не был тронут старческим маразмом.
В самом начале Фрост сказал: «Обмен поэтами между странами более полезен, чем разговор дипломатов». Сомнительное утверждение, конечно, если он действительно имел в виду «полезное», но по крайней мере более восторженное, чем его более поздние комментарии. Из этой книги кажется очевидным, что визит Фроста в целом произвел большее впечатление в США, чем в Советском Союзе. Во время первой пресс-конференции в московском аэропорту русские «выглядели как в ловушке. Они выглядели скучающими… Русские его не поняли». О его приезде на следующий день в московской газете была лишь «заметка», без цитирования его обширных комментариев.
Все мы видели фотографии Фроста в русской школе, и они очень впечатляют — мудрец и козлы; но, как записано в этой книге, визит потерпел фиаско. Сам Фрост назвал это «чертовски дурацкой затеей». «Мы могли только согласиться», — говорит Рив. «Хотя русские позже сказали, что в выборе школы произошла ошибка, поездка произвела удручающее впечатление». Когда Фрост приехал в Ленинград, новость появилась на четвертой странице утренней газеты.
Вечерняя газета опубликовала «краткое извещение».
Реклама
Были массовые публичные чтения, выступления на телевидении, некоторые развлечения различных писательских коллективов, но чувствуется скорее вежливость, чем энтузиазм, за исключением случая Евтушенко и некоторых других. Больше всего Морозу хотелось встретить отдыхавшего на юге Хрущева, который, видимо, не пылал таким рвением. Наконец, однако, это было устроено. Мороз улетел на юг, заболел, и Хрущев посетил его спальню. Они разговаривали полтора часа, Рив был одним из переводчиков. После некоторой вступительной беседы старик сделал то, ради чего на самом деле приехал в Россию: он поделился с Хрущевым «своим представлением о неизбежном ходе цивилизации и о том, что, по его мнению, должны были сделать цезари нашего мира». Это включало его идеи воссоединения Берлина, воссоединения Германии, открытия торговых путей.
Из этого рассказа видно, что Хрущев вежливо выслушал, а затем сдал верхние карты из своей готовой колоды ответов.
Нужно немного воображения и никакого умаления Фроста, чтобы понять, как мало значат для премьера комментарии древнего, больного, политически неопытного поэта. Еще Риву:
Что осталось от этой встречи, как и от всей поездки Фроста в Россию, так это драматическое противостояние двух непочтительных и уважаемых людей, каждый из которых был затронут другим больше, чем думает большинство людей.
Что на самом деле осталось от поездки, так это впечатление глупости: глупость посылать старого и немощного человека в это утомительное путешествие, еще более глупость предполагать, что визиты художников объединяют нации qua наций. Если бы в этом была хоть капля правды, мир был бы спокойнее, по крайней мере, с тех пор, как был изобретен пароход. Глупо было также позволять поэту выставлять себя хоть немного глупым, путая свою поэтическую миссию с политическими советами. Каждый великий человек имеет право на некоторую глупость, но мы должны четко понимать, когда это происходит, и его правительство должно стараться не способствовать этому.