Наконец зазвучал и заглушенный доселе фонтан: Объяснение наречий слова которого нужно 1. С крашенного охрой карниза смотрела на улицу затейливо сделанная...

Содержание

Ребята,помогите пожалуйста! упражнение 8. перепишите предложения, вставляя пропущенные буквы. укажите в скобках глагол, от которого образовано причастие. обозначьте суффиксы причастий и объясните их правописание. 1. разорв…нной каймой неясного тумана обрывки прошлых лет встают передо мной (п. герм.). 2. когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстро…нной под москвой на берегу реки, вышел человек с острой бородкой и облач…нный в белый халат, была половина второго ночи… тут же находился и крайне взволнованный поэт рюхин (булг.). 3. за повозкой осужденных двигались другие, нагруженные свежеотес…иными столбами с перекладинами, веревками, лопатами и топорами (булг.). 4. маргарита летела по-прежнему медленно в пустынной и неизвестной местности, над холмами, усе…иными редкими валунами, лежащими меж отдельных громадных сосен (булг.). 5. в серой пелене, убега…шей на восток, появились синие окна (булг.). 6. а наконец зазвучал и заглуш…нный доселе фонтан. 7.

на выгор…вших обоях остались яркие квадраты от снятых гравюр и фотографий (наг.). 8. нависший с края кучи сугроб, растревож…нный падением никиты, насыпался на него и засыпал ему снегу за шиворот… (л. т.). — Знания.org

Опубликовано 2 года назад по предмету Русский язык от kama678

Не тот ответ, который вам нужен?

Найди нужный

Самые новые вопросы

Русский язык — 3 года назад

Переделай союзное предложение в предложение с бессоюзной связью. 1. океан с гулом ходил за стеной чёрными горами, и вьюга крепко свистала в отяжелевших снастях, а пароход весь дрожал. 2. множество темноватых тучек, с неясно обрисованными краями, расползались по бледно-голубому небу, а довольно крепкий ветер мчался сухой непрерывной струёй, не разгоняя зноя 3. поезд ушёл быстро, и его огни скоро исчезли, а через минуту уже не было слышно шума

Русский язык — 3 года назад

помогите прошу!перепиши предложения, расставляя недостающие знаки препинания. объясни, что соединяет союз и. если в предложении один союз и, то во втором выпадающем списке отметь «прочерк».пример:«я шёл пешком и,/поражённый прелестью природы/, часто останавливался».союз и соединяет однородные члены.ночь уже ложилась на горы (1) и туман сырой (2) и холодный начал бродить по ущельям.союз и соединяет:1) части сложного предложенияоднородные члены,2) однородные членычасти сложного предложения—.поэт — трубач зовущий войско в битву (1) и прежде всех идущий в битву сам (ю. янонис).союз и соединяет:1) части сложного предложенияоднородные члены,2)

Физика — 3 года назад

Вокруг прямого проводника с током (смотри рисунок) существует магнитное поле. определи направление линий этого магнитного поля в точках a и b.обрати внимание, что точки a и b находятся с разных сторон от проводника (точка a — снизу, а точка b — сверху). рисунок ниже выбери и отметь правильный ответ среди предложенных.1. в точке a — «от нас», в точке b — «к нам» 2. в точке a — «к нам», в точке b — «от нас» 3.

в обеих точках «от нас»4. в обеих точках «к нам»контрольная работа по физике.прошу,не наугад важно

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Что ты хочешь узнать?

Задай вопрос

Регистрация

Никнейм

Пароль

E-mail

Немного Булгакова(ч3) — Читальня

Тьма,пришедшая со Средиземного моря,накрыла ненавидимый прокуратором город.Исчезли висячие мосты,соединяющие храм со страшной Антониевой башней,опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом,Хасмонейский дворец с бойницами,базары,караван-сараи,переулки,пруды…Пропал Ершалаим—великий город,как будто не существовал на свете.Всё пожрала тьма,напугавшая всё живое в Ершалаиме и его окрестностях.Странную тучу принесло со стороны моря к концу дня,четырнадцатого дня весеннего месяца нисаниа.
Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп,где палачи поспешно кололи казнимых,она навалилась на храм в Ершалаиме,сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город.

Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома.Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет.лишь только дымное черное варево распарывал огонь,из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покровом.Но он угасал во мговение,и храм погружался в тёмную бездну.Несколько раз он выскакивал из неё и опять проваливался,и каждый раз этот провал сопроваждался грохотом катастрофы.
другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого,и страшные безглавые золтые статуи взлетали к черному небу,простирая к нему руки.Но опять прятался небесный огонь,и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.
Ливень хлынул неожидано,и тогда гроза перешла в ураган.В том самом месте,где около полудня,близ мраморной скамьи в саду,беседовали прокуратор и первосвященник,с ударом,похожим на пушечный,как трость переломило кипарис.Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы,листья магнолий ,маленький сучья и песок.

Ураган терзал сад.
В это время под колоннами находился только один человек,и этот человек был прокуратор.
…Если бы не рёв воды,если бы не удары грома,которые,казалось,грозили расплющить крышу дворца,если бы не стук града,молотившего по ступеням балкона,можно было бы расслышать,что прокуратор что-то бормочет,разговаривая сам с собой.И если бы не стойкое трепетание небесного огня превратилось бы в постоянный свет,наблюдатель мог бы видеть,что лицо прокуратора с воспалеными последними бессоницами и вином глазами выражает нетерпение,что прокуратор не только глядит на две белые розы,утонувшие в красной луже,но но постоянно поворачивает лицо к саду навстречу водяной пыли и песку,что он кого-то ждет,нетерпеливо ждет.
Прошло некоторое время,и пелена воды перед глазами прокуратора стала редеть.Как ни был яростен ураган,он ослабевал.Сучья больше не трещали и не падали.Удары грома и блистания становились реже.над Ершалаимом плыло уже не фиолетовое с белой опушкой покрывало,а обыкновенная серая арьергардная туча.

Грозу сносило к Мертвому морю.
Теперь уж можно было расслышать в отдельности и шум дожля,и шум воды,низвергавшийся по желобам и прямо по ступеням той лестницы,по которой днем прокуратор шёл для объявления приговора на площади.А наконец зазвучал и заглушенный доселе фонтан.Светлело.В серой пелене,убегавшей на восток,появились синие окна.
graf

Звук не к месту | Звук: очень краткое введение

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicSound: очень краткое введение Очень краткое введениеЭлектромагнетизм, оптика и акустикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicSound: очень краткое введение Очень краткое введениеЭлектромагнетизм, оптика и акустикаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Cite

Goldsmith, Mike,

‘Sound out of place’

Sound: A Very Short Introduction

, Very Short Introductions

(

Oxford,

2015;

online edn,

Oxford Academic

, 17 декабря 2015 г.

), https://doi.org/10.1093/actrade/9780198708445.003.0008,

по состоянию на 2 ноября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

Шум может быть двумя совершенно разными вещами: для ученого шум — это посторонняя акустическая или электромагнитная энергия, но для большинства из нас «шум» — это любой звук, нежелательный для человека, который его воспринимает. «Звуки неуместно» рассматриваются основные источники шумового загрязнения, вызванная шумом потеря слуха, а также меры, которые можно предпринять для устранения или уменьшения шума: активное шумоподавление, разделение зон и устранение реверберации в общественных местах. Хотя наши слуховые системы важны, их работа обычно не является вопросом жизни и смерти. Это не относится к некоторым морским существам, таким как киты и дельфины, которые могут быть опустошены воздействием шума под водой.

Ключевые слова: акустика, двигатель внутреннего сгорания, шум, время реверберации, звук, белый шум

Предмет

Электромагнетизм, оптика и акустика

Серия

Очень краткое введение

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Моби Дик Полный текст — Глава 48 — Первое снижение.

Призраки, как им тогда казалось, порхали по другую сторону палубы и с бесшумной быстротой отбрасывали снасти и ремни качавшейся там лодки. Эта лодка всегда считалась одной из запасных, хотя технически называлась капитанской из-за того, что свисала с правого борта. Фигура, которая теперь стояла у его носа, была высокой и смуглой, с одним белым зубом, зловеще торчащим из стальных губ. Помятый китайский пиджак из черного хлопка траурно облачал его в широкие черные брюки из такого же темного материала. Но странным образом эту черноту венчал блестящий белый плетеный тюрбан, а живые волосы были заплетены и закручены вокруг головы. Менее смуглые на вид, спутники этой фигуры имели яркий тигрово-желтый цвет лица, характерный для некоторых аборигенов Манильи, расы, печально известной своей дьявольской хитростью, и некоторые честные белые моряки полагали, что быть платными шпионами и тайными секретными агентами на воде дьявола, их господина, чья контора, как они полагают, находится где-то в другом месте.

Пока удивленная корабельная команда смотрела на этих незнакомцев, Ахав крикнул стоявшему у них во главе старику в белом тюрбане: «Все готово, Федаллах?»

— Готов, — полушипел ответ.

«Тогда ниже вниз, ты слышишь?» крича через палубу. «Ниже там, я говорю.»

Таков был гром его голоса, что, несмотря на свое изумление, люди перепрыгнули через перила; снопы кружились в колодах; с валом три лодки упали в море; в то время как с ловкой, небрежной отвагой, невиданной ни в каком другом деле, матросы, как козлы, прыгали с борта катящегося корабля в брошенные внизу лодки.

Едва они вышли из-под подветренной стороны корабля, как четвертый киль, идущий с наветренной стороны, повернул под корму и показал пятерым незнакомцам, гребшим Ахава, который, выпрямившись на корме, громко окликнул Старбака, Стабба, и Фляга, чтобы широко раскинуться, чтобы покрыть большое пространство воды. Но когда все взоры их снова были прикованы к смуглому Федаллаху и его команде, обитатели других лодок не повиновались приказу.

— Капитан Ахав? — спросил Старбак.

«Распространяйтесь, — воскликнул Ахав. «Уступите дорогу всем четырем лодкам. А ты, Фласк, вытяни еще с подветренной стороны!»

— Да, да, сэр, — весело воскликнул маленький Кинг-Пост, обмахивая своим большим рулевым веслом. «Ложиться на спину!» обращаясь к своему экипажу. «Там! — там! — снова там! Вот она дует прямо вперед, мальчики! — ложитесь назад!»

«Никогда не обращай внимания на этих желтых мальчишек, Арчи».

«О, я не возражаю против них, сэр,» сказал Арчи; — Я и раньше все это знал. Разве я не слышал их в трюме? И разве я не говорил об этом Кабако? Что скажешь, Кабако? Они безбилетники, мистер Фласк.

«Тяните, тяните, мои прекрасные сердца, живые; тяните, дети мои, тяните, мои малыши», — протяжно и успокаивающе вздыхал Стабб своей команде, некоторые из которых все еще проявляли признаки беспокойства. — Почему бы вам не сломать себе позвоночник, мальчики мои? На что вы пялитесь? На этих парней вон там в лодке? Тяните же, тяните, не берите в голову серу, черти молодцы. .. Так, так, вот, вот это ход на тысячу фунтов, вот это ход, чтобы перебить ставки! Сперматозного масла, мои герои! Троекратное ура, мужчины, — все сердца живы! Полегче, полегче, не торопитесь, не торопитесь… Почему бы вам не щелкнуть веслами, негодяи? Укусите что-нибудь, собаки! Так, так, так, тогда: — тихо, тихо! Вот так — вот так! долго и крепко. Уступайте там, уступайте! Черт вас побери, оборванцы! спите. Перестаньте храпеть, спящие, и тяните. Потяните, не так ли? Потяните, не можете? Потяните, не так ли? сломай что-нибудь! тяни, и глаза выколи! выхватывая из-за пояса острый нож; «каждый маменькин сынок вытащите его нож и потянете лезвием между его зубами. Вот так, вот так. Теперь сделайте что-нибудь, это похоже на это, мои стальные биты. Ложки! Начинайте ее, марлинги-шипы!

Обращение Стабба к своей команде дано здесь в целом, потому что у него была довольно своеобразная манера разговаривать с ними вообще, и особенно в привитии религии гребли. Но из этого образца его проповедей вы не должны делать вывод, что он когда-либо впадал в откровенную ярость со своими прихожанами. Нисколько; и в этом состояла его главная особенность. Он говорил своей команде самые ужасные вещи тоном, в котором так странно сочетались веселье и ярость, а ярость казалась такой расчетливой, просто как приправа к веселью, что ни один гребец не мог слушать такие странные заклинания, не дергаясь за жизнь. и все же потянув за простую шутку вещь. К тому же он сам все время выглядел так легко и лениво, так небрежно управлял рулевым веслом и так широко зевал, иногда с открытым ртом, что один только вид такого зевающего командира по одной только силе контраста действовал как чары на команду. С другой стороны, Стабб был одним из тех странных юмористов, чье веселье иногда бывает столь странно двусмысленным, что заставляет всех низших быть настороже в вопросе повиновения им.

Повинуясь знаку Ахава, Старбак теперь косо натягивал нос Стабба; и когда в течение минуты или около того две лодки были довольно близко друг к другу, Стабб окликнул помощника.

«Мистер Старбак! Лодка на левый борт, привет! Позвольте поговорить с вами, сэр, если позволите!»

«Привет!» — ответил Старбак, не оборачиваясь при этом ни на дюйм. все еще искренне, но шепотом призывая свою команду; его лицо застыло, как кремень от Стабба.

«Что вы думаете об этих желтых мальчиках, сэр!

«Как-то контрабандой пронесли на борт, прежде чем корабль отплыл. (Сильные, сильные, мальчики!)» — шепотом своей команде, а затем снова громко: «Печальное дело, мистер Стабб! мои ребята!) но ничего, мистер Стабб, все к лучшему. Пусть вся ваша команда дергается, что бы ни случилось (Весна, мои люди, весна!) Впереди бочки со спермой, мистер Стабб, и вот что вы пришли за. (Тяните, мои мальчики!) Сперма, сперма — это игра! Это, по крайней мере, долг; долг и прибыль идут рука об руку.

— Да, да, я так и думал, — заговорил Стабб, когда лодки разошлись, — как только я увидел их, я так и подумал. Как давно подозревал Пончик. Они спрятались там внизу. Белый Кит на дне. Ну, ну, так тому и быть! Ничего не поделаешь! Ладно! Проходите, мужики! Это не Белый Кит сегодня! Уступите дорогу!»

Появление этих диковинных незнакомцев в такой критический момент, как спуск шлюпок с палубы, не без основания пробудило какое-то суеверное изумление у некоторых членов экипажа корабля; но воображаемое открытие Арчи, которое некоторое время назад распространилось среди них, хотя и не было тогда признано, в какой-то степени подготовило их к этому событию. Это сняло крайнюю остроту их удивления; и вот что, благодаря всему этому и уверенному способу объяснения Стаббом их внешности, они на время освободились от суеверных догадок; хотя это дело по-прежнему оставляло достаточно места для всевозможных диких предположений о том, как темнокожий Ахав с самого начала причастен к этому делу. Что касается меня, то я молча вспомнил таинственные тени, которые я видел крадущимися на борту «Пекода» во время тусклого рассвета Нантакета, а также загадочные намеки необъяснимого Элайджи.

Тем временем Ахав, не слыша своих офицеров, свернул дальше всех к наветренной стороне и все еще шел впереди других лодок. обстоятельство, свидетельствующее о том, насколько мощная команда тянула его. Его тигрово-желтые создания казались сплошь из стали и китового уса; как пять отбойных молотков, они вздымались и падали с равномерными ударами силы, которые периодически пускали лодку по воде, как горизонтальный лопнувший котел на пароходе Миссисипи. Что же касается Федаллаха, который был замечен тянущим гарпунерное весло, то он отбросил в сторону свою черную куртку и обнажил свою обнаженную грудь всей частью своего тела над планширом, отчетливо вырезанным на чередующихся впадинах водянистого горизонта; в то время как на другом конце лодки Ахав, с одной рукой, как у фехтовальщика, наполовину запрокинутой назад в воздух, как будто уравновешивая любую тенденцию спотыкаться; Было видно, как Ахав уверенно управляет своим рулевым веслом, как за тысячу спусков лодки, прежде чем Белый Кит разорвал его. Внезапно вытянутая рука сделала странное движение, а затем осталась неподвижной, в то время как пять весел лодки были одновременно подняты. Лодка и экипаж неподвижно сидели в море. Мгновенно три шлюпки в корме остановились в пути. Киты неравномерно улеглись в синеву, не давая, таким образом, никаких отдаленных признаков движения, хотя с близкого расстояния Ахав заметил его.

«Каждый смотрит вдоль своих весел!» — воскликнул Старбак. «Ты, Квикег, встань!»

Ловко вскочив на треугольный приподнятый ящик на носу, дикарь выпрямился и напряженно-жадным взглядом уставился туда, где в последний раз наблюдалась погоня. Точно так же на крайней корме лодки, где она также была треугольной платформой на уровне планшира, был виден сам Старбак, хладнокровно и ловко балансирующий на рывках своего корабля и молча вглядывающийся в огромное голубое око моря.

Лодка Фласка неподалеку тоже лежала, затаив дыхание; его командир опрометчиво стоял на вершине болвана, прочного столба, укорененного в киле и возвышающегося примерно на два фута над уровнем кормовой платформы. Используется для ловли поворотов на китовую удочку. Его вершина не шире человеческой ладони, и, стоя на таком основании, Фласк казался взгромоздившимся на мачту какого-то корабля, затонувшего за исключением своих грузовиков. Но маленький Кинг-Пост был мал и невысок, и в то же время маленький Кинг-Пост был полон большого и высокого честолюбия, так что эта его вздорная точка зрения отнюдь не удовлетворяла Кинг-Поста.

— Не видать мне трех морей; туда нагните нам весло, а туда пустите меня.

После этого Даггу, взявшись обеими руками за планшир, чтобы удержаться на пути, быстро скользнул на корму, а затем выпрямился, добровольно подставив свои высокие плечи в качестве пьедестала.

«Хорошая мачта, как любой, сэр. Вы будете верхом?»

— Так и сделаю, и большое вам спасибо, мой молодец, только я желаю вам быть на пятьдесят футов выше.

Упершись ногами в два противоположных борта лодки, гигантский негр, немного сгорбившись, поднес свою плоскую ладонь к ноге Фляска, а затем положил руку Фляска на его голову с перьями катафалка и приказал ему прыгнуть, как он сам должен бросить, одним ловким броском человечек высоко и сухо приземлился ему на плечи. И вот Фласк теперь стоит, Даггу одной поднятой рукой снабжает его нагрудным поясом, на который он опирается и поддерживает себя.

В любое время для новичка странно видеть, с какой удивительной привычкой к бессознательному мастерству китобой сохраняет прямое положение в своей лодке, даже когда его качает в самых буйных и непокорных волнах. Еще более странно видеть его головокружительно взгромоздившимся на саму болванку при таких обстоятельствах. Но вид маленького Фласка, восседающего на гигантском Даггу, был еще более любопытным; Поддерживая себя хладнокровным, равнодушным, легким, немыслимым, варварским величием, благородный негр при каждом качке моря гармонично перекатывал свою прекрасную фигуру. Белобрысый Фляск на широкой спине казался снежинкой. Носильщик выглядел благороднее всадника. Хотя по-настоящему жизнерадостный, буйный, показной маленький Фласк время от времени топал ногами от нетерпения; но при этом он не прибавил ни единой тяжести барской груди негра. Так я видел, как Страсть и Тщеславие топчут живую великодушную землю, но земля не изменила для этого своих приливов и времен года.

Тем временем Стабб, третий помощник, не проявлял таких дальновидных забот. Киты могли совершить одно из своих обычных погружений, а не временное погружение от простого испуга; и если это было так, то Стабб, как он обычно делал в таких случаях, решил утешить томительную паузу своей трубкой. Он снял его с ленты на шляпе, где он всегда носил его наискось, как перышко. Он зарядил его и протаранил заряд большим пальцем; но едва он зажег спичку о грубую наждачную бумагу своей руки, как Таштего, его гарпунщик, чьи глаза смотрели на ветер, как две неподвижные звезды, внезапно, как свет, упал со своего прямого положения на свое место, вскрикнув в быстром крике: безумие спешки, «Вниз, вниз все, и расступитесь! — вот они!»

Для сухопутного человека в этот момент не было бы видно ни кита, ни признаков селедки; ничего, кроме взволнованной струйки зеленовато-белой воды и тонких рассеянных облачков пара, парящих над ней и обильно уносящихся в подветренную сторону, как беспорядочная струя белых зыбких волн. Воздух вокруг вдруг как бы завибрировал и зазвенел, как воздух над сильно раскаленными железными пластинами. Под этими волнами и вихрями атмосферы, а частично и под тонким слоем воды, плавали киты. Выпускаемые ими клубы пара казались заранее бегущими курьерами и отделившимися летающими всадниками.

Все четыре лодки теперь устремились в погоню за этим единственным пятном взволнованной воды и воздуха. Но было справедливо опередить их; он летал все дальше и дальше, как масса переплетающихся пузырей, несущихся вниз с холмов быстрым потоком.

— Тяните, тяните, мои хорошие мальчики, — сказал Старбак самым тихим, но сосредоточенным шепотом своим людям. в то время как острый взгляд его глаз, устремленных прямо перед носом, казался почти двумя видимыми стрелками в двух безошибочных нактоузах компаса. Однако он мало что сказал своей команде, и его команда ничего не сказала ему. Только тишину лодки время от времени поразительно пронзал один из его своеобразных шепотов, то резкий с повелением, то мягкий с мольбой.

Как отличается громкий маленький King-Post. «Спойте и скажите что-нибудь, мои сердечные. Рычите и дергайте, мои молнии! Посадите меня, посадите меня на их черные спины, мальчики; только сделайте это для меня, и я передам вам мою плантацию Мартас-Винъярд, мальчики; включая жену и детей, мальчиков. Положите меня, положите меня! Господи, Господи! но я сойду с ума, глядя в бешенство! Смотри, смотри на эту белую воду! И так крича, он сдернул с головы свою шляпу и стал топтать ее вверх и вниз; затем, подняв его, заигрывал с ним далеко в море; и, наконец, стал вставать на дыбы и нырять на корму лодки, как обезумевший жеребенок из прерии.

— Взгляните теперь на этого парня, — философски протянул Стабб, который с незажженной короткой трубкой, механически зажатой в зубах, на небольшом расстоянии следовал за ним, — у него припадки, у Фляски. Припадки? Весело, весело, сердцем-живо. Пудинг на ужин, знаете ли, — веселое слово. Да к чему вы, черт возьми, торопитесь? Мягче, мягче и неуклонно, мои люди. Только тяните, и тяните, больше ничего. Переломайте себе все хребты и перекусите ножи пополам — и все. почему бы вам не успокоиться, говорю я, и не взорвать вам всю печень и легкие!»

Но то, что сказал непостижимый Ахав своей желто-тигровой команде, — эти слова лучше здесь не упоминать; ибо вы живете под благословенным светом евангельской земли. Только неверные акулы в дерзких морях могут услышать такие слова, когда Ахав с торнадообразным лбом, с красными убийственными глазами и губами, слипшимися от пены, бросился за своей добычей.

Тем временем все лодки рвались вперед. Неоднократные специфические аллюзии Фласка на «того кита», как он называл вымышленное чудовище, которое, по его словам, непрестанно дразнило нос его лодки своим хвостом, — эти его аллюзии были временами так живы и жизнеподобны, что заставить одного или двух его людей бросить испуганный взгляд через плечо. Но это было против всех правил; ибо гребцы должны выколоть себе глаза и проткнуть шею вертелом; использование, говорящее, что в эти критические моменты у них не должно быть никаких органов, кроме ушей, и никаких конечностей, кроме рук.

Это было зрелище, полное быстрого удивления и благоговения! Огромные волны всемогущего моря; нарастающий, глухой рев, который они издавали, когда катились вдоль восьми бортов, словно гигантские чаши на бескрайней лужайке для боулинга; краткая приостановка агонии лодки, когда она на мгновение опрокидывалась на лезвие более острых волн, которые, казалось, почти угрожали разрезать ее пополам; внезапное глубокое погружение в водянистые долины и лощины; острые шпоры и подстрекательства, чтобы добраться до вершины противоположного холма; стремительное, похожее на салазки скольжение вниз по его противоположной стороне; и все это под крики палачей и гарпунщиков, судорожные вздохи гребцов и дивное зрелище Пекода из слоновой кости, несущегося на свои лодки с распростертыми парусами. , как дикая курица после своего кричащего выводка, — все это было волнующим.

Не новобранец, марширующий от лона своей жены к лихорадочному зною своего первого сражения; не призрак мертвеца, столкнувшийся с первым неизвестным призраком в потустороннем мире; — ни один из них не может испытывать более странных и сильных чувств, чем тот человек, который впервые оказывается втянутым в заколдованный, взбитый круг затравленного кашалота .

Пляшущая белая вода, созданная погоней, теперь становилась все более и более видимой из-за сгущающейся темноты серо-коричневых теней облаков, отбрасывавших на море. Струи пара уже не сливались, а отклонялись повсюду вправо и влево; киты, казалось, расходились. Лодки раздвинулись еще больше; Старбак преследует трех китов, мчащихся с подветренной стороны. Наши паруса были подняты, и мы мчались вперед при все усиливающемся ветре; лодка мчалась по воде с таким безумием, что подветренные весла едва могли работать достаточно быстро, чтобы не вырваться из уключин.

Вскоре мы уже бежали сквозь густую завесу тумана; ни корабля, ни лодки не видно.

«Уступите дорогу, ребята,» прошептал Старбак, оттягивая еще дальше на корму парус его; «Есть время, чтобы убить рыбу еще до того, как придет шквал. Там снова белая вода! — близко к! Весна!»

Вскоре после этого два быстрых крика с каждой стороны от нас означали, что другие лодки ускорились; но едва их услышали, как молниеносным шепотом Старбак сказал: «Встаньте!» и Квикег с гарпуном в руке вскочил на ноги.

Хотя ни один из гребцов не сталкивался тогда с опасностью для жизни и смерти так близко впереди себя, все же, глядя на напряженное лицо помощника на корме лодки, они знали, что близящийся момент настал; они также услышали громадный валяющийся звук пятидесяти слонов, шевелящихся в своей носилке. Между тем лодка все еще гремела сквозь туман, волны вились и шипели вокруг нас, словно воздвигнутые гребни разъяренных змей.

— Это его горб. ВОТ, ВОТ, дайте ему! — прошептал Старбак.

Из лодки вырвался короткий шелестящий звук; это было кованое железо Квикега. Затем все в одном спаянном волнении пришел невидимый толчок с кормы, в то время как вперед лодка, казалось, ударилась о уступ; парус рухнул и взорвался; рядом взметнулся поток обжигающего пара; что-то катилось и падало, как землетрясение, под нами. Вся команда наполовину задохнулась, когда их швырнуло в белые творожистые сливки шквала. Шквал, кит и гарпун смешались воедино; и кит, лишь задетый железом, убежал.

Несмотря на то, что лодка была полностью затоплена, она почти не пострадала. Обогнув его, мы подобрали плавающие весла и, привязав их к планширу, покатились на свои места. Там мы сидели по колено в море, вода покрывала каждое ребро и доску, так что нашим устремленным вниз глазам подвешенное судно казалось коралловой лодкой, выросшей для нас со дна океана.

Ветер усилился до завывания; волны били их щиты друг о друга; весь шквал ревел, раздваивался и трещал вокруг нас, как белый огонь в прерии, в котором мы, не сгорая, горели; бессмертен в этих пастях смерти! Напрасно мы приветствовали другие лодки; так же реветь к раскаленным углям в дымоходе пылающей печи, как окликать эти лодки во время бури. Тем временем гонка, грохот и туман сгущались от ночных теней; никаких признаков корабля не было видно. Поднявшееся море препятствовало всем попыткам вытащить лодку. Весла были бесполезны в качестве гребных винтов, выполняя теперь функцию спасателей. Так, перерезав крепление водонепроницаемого спичечного бочонка, Старбак после многих неудач ухитрился зажечь лампу в фонаре; затем, растянув его на шесте для беспризорников, вручил Квикегу как знаменосцу этой безнадежной надежды. Вот он и сел, подняв эту дурацкую свечу в сердце этого всемогущего одиночества. Вот он и сидел, знак и символ человека без веры, безнадежно питающего надежду среди отчаяния.

Мокрые, промокшие насквозь и дрожащие от холода, отчаявшиеся найти корабль или лодку, мы подняли глаза, когда наступил рассвет. Туман еще стелется над морем, пустой фонарь валяется на дне лодки. Внезапно Квикег вскочил на ноги, приложив руку к уху. Все мы услышали слабый скрип, как будто веревки и реи до сих пор приглушались бурей. Звук приближался все ближе и ближе; густые туманы смутно разделяла огромная расплывчатая фигура. Испугавшись, мы все прыгнули в море, когда корабль, наконец, показался в поле зрения, несясь прямо на нас на расстоянии, немногим превышающем его длину.

Плывя по волнам, мы увидели брошенную лодку, которая на мгновение качнулась и зияла под носом корабля, как щепка у основания водопада; а затем огромный корпус перекатился через него, и его больше не видели, пока он не подошел к корме.