Гражданин Минин и князь Пожарский. Рассказ детям
Гражданин Минин убеждает Князя Пожарского принять начальство над ратью, собранной в Нижнем Новгороде для спасения Москвы и отечества от врагов
Около четырех веков прошло с того времени, как Минин и Пожарский спасли Россию. О гражданине Минине и князе Пожарском благодарная Россия будет помнить всегда. Целых семь лет продолжалось тогда на Руси смутное время. Государя не было, патриарха Гермогена враги наши заточили в тюрьму.
За год до избрания в цари Михаила Федоровича Романова, в пору междуцарствования, в Нижнем Новгороде сошлись жители советоваться о том, как теперь быть и что делать? «Видим, говорили они между собой, Московское государство в разорении, всюду проникают злодеи, называя себя царским племенем. Враги покорили многие города русские, и иноверцы царствующим градом Москвой завладели. Как избавиться нам от насилия вражеского? Как помочь царствующему граду и всему государству?»
Тогда один нижегородский житель, Кузьма Минин, стал посреди собрания и громко сказал: «Братья! Великое дело хотите начать вы.
Я верно знаю, что если мы заведем такое дело, многие города придут к нам в помощь. Но нам должно, ради веры православной, прежде себя не пощадить, а о пожитках нечего и слова говорить. Изыскав честного человека, кому привычно ратное дело, со слезами будем его просить, чтоб был нам наставником; во всем предадимся его воле».
И полюбился всем совет Минина, и стали изыскивать, кого бы выбрать себе наставником, кто был бы в таком деле искусен и никакой изменой себя не запятнал. И избрав, послали к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому архимандрита Печерского монастыря Феодосия и с ним других выбранных людей просить, чтобы приехал к ним и устроил у них ополчение. Князь Пожарский находился тогда в вотчине своей. Страдал он от ран, полученных под Москвой. Услышав о прошении их, Пожарский обрадовался их начинанию. «Рад я пострадать до самой смерти, только изберите между собой человека, который был бы у такого великого дела и собирал бы казну, чтобы было чем содержать и жаловать ратников».
И возвратились послы в Нижний Новгород, и горожане обрадовались ответу князя Пожарского; тут же стали просить Кузьму, чтобы взял на себя эту службу.
Кузьма был служивым человеком, и это ему было за обычай. И вот стали собираться ополченцы в Нижнем Новгороде. И князь Пожарский прибыл туда. По пути многие люди просили его взять их в ополчение и их приняли с великой радостью. Вскоре так много ратников собралось в Нижнем Новгороде, что на жалованье денег стало не хватать. Тогда князь Пожарский стал писать во многие города, чтобы учинили помощь и прислали денег на содержание ополчения. И скоро откликнулись русские люди на его просьбу и из многих городов привезли казну в Нижний Новгород, и туда стали съезжаться вооруженные ратники из разных мест. Первыми прибыли жители Коломны, а за ними и рязанцы, жители дальних украинских городов, казаки, стрельцы, которых перед тем вытеснили из Москвы.
Двинувшись по Волге, ополчение нашло и денежную помощь, и новых ратников. Жители Костромы далеко провожали войско князя Пожарского и оказали существенную денежную помощь. Из Ярославля жители пошли навстречу ополчению. Ярославцы приняли князя с великой радостью и давали ему и Кузьме Минину дары.
Но они даров не приняли. В Ярославль стали приезжать многие ратные люди. Между делом пришлось князю Пожарскому утихомирить несогласия в самом Ярославле, избавить Переславль Залесский от насилия казацкого.
Путь князя Пожарского, Кузьмы Минина и ополчения лежал на Москву. Захватившие Кремль поляки крепко держались, русские, бывало, ссорились, и никак не могли взять Кремль. Поляки ободрились, когда польское войско, шедшее им на помощь, подошло к Москве. Ополчение Пожарского не пропустило поляков к Кремлю.
Кузьма Минин, с которого началось великое дело – очищение земли Русской, пришел к князю Пожарскому и начал просить у него людей, чтобы пойти биться с поляками. Взяв людей столько, сколько нужно, Кузьма, переправясь за Москву-реку, напустился на польские роты – конную и пешую. Те испугались, бросились бежать, причём одна рота смяла другую. Видя это, русская пехота выскочила из засады и пошла также к польскому лагерю, а за ними двинулось всё конное ополчение. Поляки не смогли выдержать этого дружного нападения и отступили от Москвы.
Однако же еще более месяца продержались поляки в Кремле. 22 октября русские пошли на приступ, а через восемь дней сдались поляки. Наши ополчения двинулись в Кремль с двух разных сторон. Ополчения сошлись у Лобного моста; там Троицкий архимандрит Дионисий начал служить молебен, — и вот из Спасских ворот из Кремля показался другой крестный ход: шел архиепископ Арсений с кремлёвским духовенством и несли Владимирскую. Народ ликовал, он уже потерял надежду когда-либо увидеть этот дорогой для всех русских образ. Обедней и молебном в Успенском соборе окончилось великое народное торжество. Потом из Москвы разосланы были грамоты городам с приглашением послать в Москву выборных для великого дела. Без государя государству нельзя. 21 февраля, в неделю православия, великим собором и всем народом был избран в цари юный царь Михаил Федорович Романов.
Минин видел плоды начатого им великого дела по спасению Отечества. Он присутствовал при царском венчании Михаила Федоровича.
Кузьма Минин стал думным дворянином.
Он возвратился на родину и мирно проживал в Нижнем Новгороде. Важного для земли русской человека похоронили в Преображенском Нижегородском соборе.
В память об избавлении Руси от поляков сооружен в Москве Казанский собор. Икона Казанской Божьей Матери была неотлучно при ополчении князя Пожарского.
Труд Минина и победы Нижегородского ополчения под предводительством князя Пожарского наглядно демонстрируют нам целую палитру чувств: любовь к Отчеству, веру в себя, упорство, настойчивость, стремление к достижению благородной цели.
…Пошли люди в поход сами по себе, без приказа, без наряда, понесли в жертву все свое достояние и не для корысти, не для суетной славы, а для спасения своего дорогого государства.
Читать онлайн «Минин и Пожарский», Валентин Костылев – ЛитРес
Дорогой друг!
Ты держишь в руках книгу, посвященную легендарным людям российской истории – Кузьме Минину (?—1616) и Дмитрию Пожарскому (1578–1642), кому благодарная Россия воздвигла памятник к 200-летию окончания Смуты в 1812 г.
и кому каждая российская душа, болеющая за Родину, давно уже поставила памятник в своем сердце.
Действие книги развертывается с осени 1611 г. до октябрьских дней 1612 г. Именно на этот период пришелся пик Смутного времени, охватившего начало XVII в.
После опричнины Ивана Грозного и изнурительной Ливонской войны, которые подорвали силы народа, цари Федор Иоаннович и Борис Годунов пробовали наладить жизнь страны. Но их попытки потерпели неудачу. Тогда власти и феодальные сословия решили найти выход из кризиса в закрепощении крестьянства и посадского люда, что лишь обострило и без того напряженное положение в стране.
Голод начала XVII в., пресечение династии Рюриковичей и появление самозванцев еще более раскачали российский государственный корабль. Волны социальной ненависти, неповиновения холопов и крестьян своим хозяевам захлестывали его. Гражданская война стала закономерным итогом тех лет. А к этому добавилось вторжение на Русскую землю иностранных интервентов: поляков, литовцев, шведов.
Центральная власть стала игрушкой в руках разного рода авантюристов. Катастрофически упали хозяйство, культура, нравственность. Грабежи, воровство, насилие сделались повсеместным явлением. Всеобщая безответственность поразила страну. Многие люди думали лишь о своих эгоистических интересах, не заботясь об общем доме – России. Пятитысячный польский отряд, который поначалу был призван для защиты столицы от Лжедмитрия II, после его гибели так и остался в Москве, готовя почву для занятия русского престола польским королем, Сигизмундом III. Поляки вместе с «воровскими казаками», всякими «лихими людьми» терроризировали и грабили центральную часть страны.
Вот в это-то время, осенью 1611 г., дело спасения Отечества взяли в свои руки истинные патриоты, среди которых были посадские люди, среднее дворянство, государственные, свободные от личной неволи, крестьяне. Большую роль в этом движении сыграла Русская православная церковь. Грамоты из Троице-Сергие-ва монастыря призывали народ подняться на спасение и возрождение Отечества.
Нижний Новгород, крупный торговый и военный центр страны, откликнулся на эти призывы одним из первых. 1 сентября 1611 г. земский староста, посадский человек, торговец мясом Кузьма Минин обратился к согражданам с призывом об организации народного ополчения. Он первым отдал свои сбережения на общее дело. Во главе ополчения встал герой сопротивления польской агрессии, воевода князь Дмитрий Пожарский.
О начале этого народного движения и рассказывается в книге Валентина Костылева. Мы видим, как ополчение формируется и вооружается, как оно отправляется вверх по Волге, к Москве, как во время многонедельного пребывания в Ярославле создается Совет Всея Земли и его власть устанавливается практически над всей Центральной Россией, поддержавшей почин нижегородцев. В ополчение приходят отряды татар, чувашей, марийцев, мордвы, удмуртов. В его рядах идут вместе православные, мусульмане, язычники. При этом приходится преодолевать эгоизм и карьеризм отдельных вождей, которые также тщились выражать интересы народа..jpg)
Поистине это движение стало первым этапом в становлении гражданского общества в России, когда люди взяли на себя ответственность за судьбы страны.
Овладение Москвой, предотвращение в ходе тяжелых боев прорыва польского войска к осажденным в Кремле соплеменникам являются заключительным аккордом этой книги.
«Минин и Пожарский» В. Костылева – яркое, взволнованное повествование о драматических и величественных событиях российской жизни, которое, я надеюсь, поможет тебе, юный читатель, познакомиться с одной из славных страниц истории нашего Отечества.
А. Н. Сахаров, член-корреспондент РАН, директор Института российской истории РАН
Неведомые всадники
Хмурый декабрьский вечер 1610 года. В селе Погост, близ Мурома, к избе старосты опрометью подбежали две женщины и давай барабанить в дверь.
На крыльцо вышел худой седобородый старик.
– Что такое?! – сказал он. – Гляди, как стучат! Неужто ума у вас нет? Чего шумите?
– Ой, беда, Климентьич! Супостаты идут! – заголосили женщины.
– Своими глазами видели. Много их!.. Ой, много!
Староста тяжело вздохнул, перекрестился и вдруг, оттолкнув женщин, выбежал на улицу как был – без шапки, в рубахе, несмотря на зимнюю стужу. Подбежал к небольшому колоколу, висевшему на дереве около церкви, и ударил в набат. Тревожно загудел колокол.
Со всех сторон сбегались погостовцы.
– Родимые, братцы мои! – воскликнул староста, обратившись к толпе крестьян. – Наказал и нас Бог. Прут, окаянные, и к нам. Не справиться, братцы, нам с ними, пропали мы. Пожгут они добро наше, а нас всех перебьют. Спасайтесь! Бегите в лес!..
Поднялась суматоха. Многие, кое-как одевшись и укутав в медвежьи тулупы своих ребят, поволокли их на салазках в ближний бор. Но нашлись и такие, что твердо решили не покидать своих жилищ и защищать себя и свое добро до тех пор, пока хватит сил.
– Чего бежать? – рассуждали они. – Не все ли одно: что помереть с голоду в лесу, что быть побитым в бою?! Уж лучше побьемся за свою землю. Пускай запомнят нас разбойники поганые!
Деревня словно вымерла.
Опустела улица, все притихло кругом. Погостовцы спрятались в сенях с топорами, вилами и рогатинами, решившись дорого продать жизнь.
На дороге, за околицей, показалась длинная вереница верховых. Впереди ехал знаменосец. Позади шла польская конница, ощетинившаяся копьями.
Вот уже первая пара всадников вступила в село. За нею вторая, третья, четвертая… Кони фыркают, косятся на избы, всадники пришпоривают коней, дергают их за уздцы, с любопытством озираясь по сторонам.
Заунывно прозвучал в пустынной улице протяжный вой трубы. Остановившись среди села, поляки соскочили с коней. Сверкнули вынутые из ножен сабли. Вспыхнули пуки соломы, привязанные к остриям пик. Загремели барабаны. Поляки врассыпную двинулись к избам.
Но тут случилось нечто совершенно неожиданное.
Из леса выскочили какие-то всадники. С гиканьем и свистом налетели они на оставленных польскими гусарами коней, разогнали их. Поляки не сразу сообразили, что случилось. Да и не было им времени соображать: неведомые всадники, не давая опомниться, храбро набросились на них и принялись рубить своими мечами направо и налево.
Но поляков было больше, чем их противников. Успевшие вскочить на коней польские гусары вступили в бой.
В эту минуту погостовские мужики, выбежав из своих засад, тоже напали на гусар с вилами и рогатинами.
Погостовская улица огласилась криками, лязганьем железа, стонами раненых. Люди падали с коней на землю…
Польский отряд, привыкший без боя занимать мелкие селения, не выдержал удара.
Пришлось спасаться бегством. Но не так-то легко было это. Если кому и удавалось ускользнуть с улицы, то на него из-за деревьев неожиданно нападали погостовские жители, сидевшие в лесу. Длинными шестами и дубьем они валили беглецов с коней наземь…
Победа была полная.
Козьма Минин
Всадники, появившиеся из леса на помощь погостовцам, были мирными посадскими людьми Нижнего Новгорода. Они составили несколько вооруженных отрядов, чтобы оберегать свой город от нашествия польских панов. Нижний – богатый приволжский город – был лакомой приманкой для поляков, но благодаря стойкости и сплоченности нижегородских жителей полякам не удавалось овладеть им.
Отрядом, который спас погостовцев от гибели, командовал посадский человек Козьма Минин, немолодой, высокого роста, широкоплечий мужчина.
Одет он был в дорогую мелкотканую кольчугу поверх обыкновенного охабня[1], какие носили средние посадские обыватели. Голову его прикрывала круглая железная шапка с кожаными наушниками. Вместо сапог у него на ногах красовались новенькие крестьянские лапти.
Теперь, после боя, обнажив курчавую голову и добродушно улыбнувшись, он сказал окружившим его деревенским:
– Вот, братцы, какое дедо-то!.. Где ни сиди, куда ни иди, а всё в оба гляди. Везде они, дьяволы, шныряют. Уж тут-то и не думали их встретить. Ин видишь!
– Спасибо тебе, отец наш родной, спаситель ты наш! – заголосили женщины, падая на колени.
Минин потянул за узду своего коня, попятился.
– Ну полно, полно вам!.. Эй, детинушки! Уймите своих молодух, вразумите их. Не пристало нам в почете таком быть. Наш в том почет, что бьемся мы за Русь и за наш народ.
Собирайте-ка лучше порубленных, омойте и завяжите им раны, а убитых с молитвою земле предайте. Вечная им память и вечный покой!
Минин широко перекрестился. Обнажили головы и его ратники, и погостовские мужики.
Погостовцы на руках разносили по избам раненых. Появились сани. На них сваливали убитых, отвозили их в лес. Развели там костры, чтобы отогреть землю.
Козьма Минин объезжал на коне село.
– Коней-то ловите! Пригодятся! Одежонку со шляхты тоже поснимайте, да сабли, да пистоли. Поиграем и мы этими игрушками!
Ратники прислушивались к каждому слову Минина, торопливо выполняя его приказания.
– Трудитесь, трудитесь, – подбадривал своих людей Минин. – Когда-нибудь и отдохнем.
От его слов веяло спокойствием и верой. Он заражал всех своей веселой бодростью.
– Бог спасет, Минич, постараемся. Авось не пропадем. Не за тем родились, чтоб королевским холопам под иго попасть. Сами с усами…
– Да еще и с бородами! – засмеялся Минин.
Нижегородские гонцы
Вечерняя мгла окутала приземистые избенки села Погост.
Утонули во мраке опушенные снегом столетние погостовские сосны.
Козьма Захарович при свете лучины допрашивал по избам раненых поляков: что делается в Москве, какая там власть. Раненые говорили путано, неясно, боясь открыть нижегородцам всю правду. Однако Минин понял, что поляки захватили Москву и провозгласили там царем русским польского королевича Владислава.
Было тихо и темно на улице, когда Минин отправился в дом старосты, где он должен был переночевать. Светили звезды. Скрипел под ногами снег.
«Москва в руках ляха. Вот оно как дело обернулось!» – с тревогой думал Минин. Он пробирался по сугробам, стиснув рукоятку сабли.
В доме старосты его дожидались два самых близких его друга: Родион Мосеев и Роман Пахомов.
Мосеев был постарше Пахомова. У него была небольшая черная бородка и тщательно расчесанные на прямой пробор черные волосы. Пахомов выглядел совсем юношей. У него чуть-чуть пробивался пушок на верхней губе.
В углу сидел староста со своей женой.
Оба поминутно крестились.
– Ну, братцы, и дела! – тяжело вздохнув, проговорил Минин. – Москва теперь не наша. Аминь! Паны отняли ее у нас! И королевича своего в цари нам навязали, чтобы мы слушали его, стали его холопами. Слыханное ли то дело?!
Ответом Минину было тяжкое, горестное молчание.
– У кого из нас ныне спокойно сердце? – продолжал Минин. – Что ни день, то несчастье. Ложишься спать – и не знаешь, что будет завтра.
– Уж лучше в бою помереть, нежели жить в этакой тревоге, – в один голос ответили Мосеев и Пахомов.
– Ия думаю, братцы, то же, – сказал Минин, забарабанив пальцами по столу. – Не раз мы били с вами панов вокруг Нижнего. Немало потопили мы их в Волге. А коли так, не страшен будет нам враг и под Москвой, буде за это дело возьмемся.
– Как же нам быть, Козьма Захарыч, коли они уже Москвой овладели?! – спросил Мосеев.
– Разум свой путь найдет, ребятушки. Нам нужно знать всю правду о Москве. И много ли там ляхов, и кто их сторону держит, и кто против них… Доброю ли волею московский народ признал королевича царем? Все нам надо знать.
Не из вражеских уст будем слушать вести, а из уст своих людей…
Опять наступило молчание. На улице выла собака. В избу проникла полоса лунного света.
– Так научи же нас, Козьма Захарыч, что теперь нам делать? – сказал Пахомов робко. – Как нам быть?
– Думаю я, мои соколики, нет у нас людей, более знающих Москву, нежели ты, Мосеев, и ты, Пахомов.
– Да неужто ты хочешь нас послать?! – радостно воскликнул Пахомов.
– Не я, а все наши люди нижегородские… Не впервой вам! Идите туда и разведайте обо всем. Никому не говорите, что вы нижегородцы и ради чего явились. Боже вас сохрани! Берегите тайну крепче жизни. Чует мое
сердце: неладное творится с нашими правителями, боярами… Не верю я им. Уж не они ли и продали Белокаменную проклятому Жигимонду[2]?
– Минин, годимся ли мы для того дела? – спросил Мосеев.
– Годились допрежде, годитесь и теперь, – нахмурился Минин. – Лучше вас едва ли кто исполнит то дело. И в позапрошлые годы хаживали вы и в Москву, и в Кострому, и в Великий Устюг и то дело выполняли с честью… А ныне вам честь будет превыше прежнего… Общему, вселенскому делу послужите, а не мне.
Пытать станут – и под пыткой молчите, не выдавайте себя…
– Коли так, клянемся тебе, батюшка Козьма Захарыч: жизни своей не пожалеем, а сделаем так, как того хочешь ты.
– Коли так, благословляю вас. – Минин поднялся и по очереди обнял Мосеева и Пахомова. – Будьте очами и ушами нижегородцев, служите правдой.
На заре при звуках трубы все население Погоста высыпало на улицу.
Провожая Мосеева и Пахомова, Минин сказал:
– Мы отстояли с вами Нижний, но может ли он быть в безопасности, пока враги хозяйничают в Москве?!
И, обернувшись к погостовцам, громко произнес:
– Пока не прогоним ляхов из всех мест нашей земли, до тех пор нам не будет жизни. Об этом всем вам нужно подумать.
Мосеев и Пахомов сняли с себя кольчуги, шлемы и сабли и отдали их товарищам. Остались в одежде странников: через плечо сумки, посохи в руках, а на груди большие медные кресты.
– Прощенья просим, добрые люди, ежели стеснили вас ночлегом!.. Благодарствуем! Прощайте! – низко поклонились нижегородские гонцы погостовцам.
– Да что вы, соколы ясные, да зачем же вы говорите подобное?.. Бог спасет вас, добрые молодцы, да охранит вас от злых ворогов, супостатов проклятых!..
Затем Мосеев и Пахомов попрощались со своими товарищами-ратниками и, провожаемые Мининым и народом, вышли за околицу и бодро зашагали по направлению к московской дороге.
Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади.
+7 495 991-72-70
COVID-19
Красная площадь, Москва, 1900
Красная площадь, Москва, 2010
Красная площадь почти не изменилась за последние 100 лет. Слева мы видим Кремль, старую цитадель и бывшую резиденцию русских царей. В 19 веке башни были выкрашены в белый цвет и увенчаны двуглавыми орлами. После революции красный цвет приобрел особое значение, Кремль покрасили в красный цвет, а на башнях установили советские звезды. Так выглядит Кремль до сих пор.
Элегантное красное здание в центре — Исторический музей.
Он был построен в неорусском стиле по проекту архитектора Шервуда в 1894 году. Уникальный музей сохранился до наших дней, его коллекции прослеживают развитие России и ее народа с древнейших времен до конца XIX века. Справа от музея мы видим Воскресенские ворота. Это был торжественный вход на Красную площадь. Первоначальные ворота были снесены в советское время (танки, участвовавшие в парадах на Красной площади, не могли проехать через ворота). Новые ворота были построены в 1995; эта реплика похожа на оригинал.
В 19 веке Памятник Минину и Пожарскому стоял в центре Красной площади. Князь Дмитрий Пожарский и купец Кузьма Минин были героями войны XVII века. Они собрали общерусское добровольческое войско и изгнали поляков из Московского Кремля. Памятник был установлен в 1818 году вскоре после победы над Наполеоном, символизируя подъем патриотического сознания. Минин символически показывал рукой, что враг внутри Кремля. до 1936 статуя осталась на прежнем месте, но после революции стала помехой во время парадов.
Власти обсуждали планы его сноса или переноса в какой-нибудь закрытый музей. В конце концов, статую перенесли ближе к собору Василия Блаженного, где она и находится до сих пор.
Строительство МГУ. Москва, 1951-52 гг. источник: www.oldmos.ru
Московский государственный университет им. Москва, 2009 г.
Красная площадь Москва, 1987 г.
Красная площадь Москва, 2009 г.
Федор Алексеев. Красная площадь. Москва, 19 век.
Красная площадь Москва, 21 век
Храм Христа Спасителя, Москва, конец XIX века
Храм Христа Спасителя, Москва, 2009 г.
Храм иконы Казанской Божией Матери. Москва 1900-х годов.
Калужская площадь.
Москва 2009
Музей Руманцева (бывший дом Пашкова). Московское движение, 1902 г.
Дом Пашкова. Московский трафик, 2009 г.
Красная площадь, Москва, 1937 год. источник: www.oldmos.ru
Красная площадь, Москва, 2009 г.
Ф.Алексеев. Вид на Воскресенские ворота. Москва, 1811 год.
Воскресенские ворота и Исторический музей. Москва, 2009 г.
Москва Бассейн. Москва, 1960-е годы
Храм Христа Спасителя. Москва, 2009 г.
Скульптура Гоголя работы Андреева на Прешистенском бульваре. Москва, 1909 г.
Скульптура Гоголя работы Томского на Гоголевском бульваре. Москва, 2009 г.
Рынок на Красной площади, Москва, 1910 год источник: www.
oldmos.ruСувенирный рынок у Красной площади, Москва, 2009 г.
Национальная гостиница, Москва, 1895 г.
Гостиница Националь, Москва, 2009 г.
Церковь Иоанна Воина, Москва, 1888 г. источник: oldmos.ru
Храм Иоанна Воина, г. Москва, 2010 г.
Храм Святителя Николая, г. Москва, 1974 г.
Храм Святителя Николая, г. Москва, 2010 г.
Китайгородская стена, Варварские ворота, Москва, 1920
Начало улицы Варварка, г. Москва, 2010 г.
Троицкая церковь в Никитниках, Москва, 2010 г.
улица Малая Дмитровка, Москва, 1910
ул.
Малая Дмитровка, г. Москва, 2010
Елисеевский продуктовый рассказ, фото начала XX века
Елисеевский продуктовый магазин в наши дни
Дом генерал-губернатора, Москва, начало 20 века
Мэрия Москвы, Москва, 2010
Синагога на Большой Бронной, Москва, 1888 г.
Синагога на Большой Бронной, Москва, 2010 г.
Арбатская площадь, Москва, 1925Арбатская площадь, Москва, 2010
Вид на Кремль, Москва, 1890-е гг.
Вид на Кремль, Москва, 2010 г.
улица Кузнецкий мост, Москва, 1900
улица Кузнецкий мост, Москва, 2010
Третьяковский проезд, Москва, 1900
Третьяковский проезд, Москва, 2010
Любанская площадь, Москва, 1928 г.
Любанская площадь, Москва, 2010
Памятник Дзержинскому, Москва, 1971 г.
Любанская площадь, Москва, 2010
Московский университет и храм святой Татьяны, Москва, 2010 г.
Главпочтамт, Москва, начало 20 века
Главпочтамт, Москва, 2010
Чайный дом Перлова, фото 1960-х гг.
Чайхана Перлова, фото 2010 г.
Сухарева Башня
улица Сретенка
Софийская набережная, Москва, 1957 год источник: oldmos.ru
Софийская набережная, Москва, 2010
Московский зоопарк, Москва, 1934 г.
Московский трамвай, Москва, 1933 год. источник: oldmos.ru
Московский трамвай, Москва, 2010 г.
Лимонадные автоматы, Москва 1989 г.
Киоск Coca Cola, Москва, 2010 г.
М. Воробьев. Вид на Манеж, Кутафью башню и церковь Николая Чудотворца, Москва, 1917
Манеж, Кутафья и Троицкая башни, Москва, 2010 г.
Красная площадь, Москва, 1872 г.
Красная площадь, Москва, 2010
Николаевский вокзал,
Ленинградский вокзал
Ярославский вокзал, открытка
Ярославский вокзал, фото, 2010 г.
Ярославский вокзал до 1902 г.
Ярославский вокзал, 2010 г.
Царицыно, Большой дворец, Москва, 1990-е гг.
Царицыно, Большой дворец, Москва, 2008 г.
Дворец Алексея Михайловича, гравюра
Дворец Алексея Михайловича, фото 2010 г.
Петровский дворец, Москва, 1910 г.
Петровский дворец, Москва, 2010 г.
Винно-соляной двор, сфотографировано в начале 1900-х гг.
Дом на набережной, 2000 г.
Дворянские собрания, Москва, 1895-1903 гг.
Дом Союзов, Москва, 2008 г.
Вознесенский женский монастырь, Москва 1890-1900
Администрация президента, 2000 г.
Красные ворота, Москва, 1920-е гг.
Садовое кольцо, Москва, 2010 г.
Цирк Салмановского, Москва 1900
Москва Цирк Нкулина, Москва, 2010
«Мысль» Меркурова на Цветном бульваре, Москва, 1926 г.
Георгиевский обелиск на Цветном бульваре, Москва, 2010 г.
Московская ратуша, Москва, начало 20 века
Музей истории Москвы, Москва, 2010
Гостиница Москва, фото 2010 г.
Ильинские ворота, Москва 1910-е гг.
Площадь Ильинских ворот, Москва, 2009 г.
Охотный Ряд, Москва, 1931
Охотный Ряд, Москва, 2009
Гостиницы Националь и Интурист, Москва, 1980-е гг.
Гостиницы «Националь» и «Ритс-Карлтон», г. Москва, 2010 г.
Гостиница Россия, Москва, 1980 г.
улица Варварка, Москва, 2010
Дом бояр Романовых, Москва, 1905 г., источник: www.oldmos.ru
Дом бояр Романовых, Москва, 2010 г.
Каток на Чистых прудах, 1910 г.
Каток на Чистых прудах, 2005 г.
Детский Мир, 2006
Лубянская площадь, 19.00-19.10
Царь-колокол, Москва, конец 19 века
Царь-колокол, Москва, 2010 г.
Лучшие туры по Москве и России
Мы используем файлы cookie, чтобы улучшить ваше взаимодействие с нашим веб-сайтом и облегчить предоставление вам услуг, доступных через наш веб-сайт.
Продолжая использовать наш веб-сайт, вы принимаете использование нами файлов cookie, условия нашей Политики конфиденциальности и Условия обслуживания.
История Дня народного единства России
День с богатой историей, но новейший праздник России — День народного единства отмечается ежегодно 4 ноября с целью пропаганды единства, широты и разнообразия многообразных культур России. Кто такие Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский? Почему это всегда связано с революцией? И как сегодняшняя Россия придерживается традиции? Вот что нужно знать о предстоящем празднике.
Историческая справка- Глава 1. Корни
История Дня русского единства восходит к Смутному времени или Смуте (1598-1613 гг.) – чрезвычайно бурному периоду русской истории, характеризующемуся социальными и политическими кризисами, переплетающимися с непрекращающимися войнами со Швецией и Польшей.
Погрязшая в гражданских беспорядках, Россия стала жертвой могущественной Речи Посполитой, которая вторглась в страну и оккупировала Москву. Город находился под оккупацией в течение двух лет до 1612 г., когда Кузьма Минин , купец из Нижнего Новгорода, и Дмитрий Пожарский , высокопоставленный князь, возглавили историческое восстание и освободили город от захватчиков. Эти двое стали национальными героями, и этот день получил статус национального праздника по указу царя Михаила Романова (1596-1645) в 1613 году. День освобождения Москвы от польских захватчиков символизировал единство страны против общего врага и отмечался до 1917 г.
- Глава 2. Советский Союз
Падение Зимнего дворца в Петрограде (ныне Санкт-Петербург) в 1917 году положило конец не только российской монархии: традиция прославления единства и многообразия страны канула в Лету и была заменена новой.
С 1918 года народы Советского Союза, социалистического государства, официально созданного в 1922 году, начали отмечать Октябрьскую революцию 7 ноября (по новому стилю; 25 октября по старому стилю). Неотъемлемой частью торжеств стали демонстрации и военный парад, первый из которых прошел в 1919 и самый известный в 1941 году.
- Глава 3. Современная Россия
Новое государство, новый взгляд… В 1991 году советский флаг серпа и молота был спущен, чтобы дать старт новому государству с другими ценностями. После того, как он был дипломатически назван Днем согласия и примирения, а затем одним из нескольких Дней воинской славы, праздник был еще раз пересмотрен, и в 2005 году президент Владимир Путин исключил 7 ноября из списка официальных государственных праздников и вновь ввел День единства. С тех пор 4 ноября в России известен как День народного единства — день, призванный пропагандировать патриотизм и солидарность между различными этническими группами.