Читать онлайн «Медея», Еврипид – ЛитРес

Действующие лица

Кормилица

Дядька

Медея

Хор коринфских женщин

Креонт

Ясон

Эгей

Вестник

Сыновья Медеи и Ясона

Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи.

Пролог

Кормилица

 
О, для чего крылатую ладью
Лазурные, сшибался, утесы
В Колхиду пропускали, ель зачем
Та падала на Пелий, что вельможам,
Их веслами вооружив, дала
В высокий Иолк в злаченых завитках
Руно царю Фессалии доставить?
К его стенам тогда бы и моя
Владычица не приплыла, Медея,
Ясона полюбив безумно, – там
Убить отца она не научала б
Рожденных им и нежных Пелиад,
И не пришлось бы ей теперь в Коринфе
Убежища искать с детьми и мужем.
Пусть гражданам успела угодить
Она в изгнании, и мужу оставалась
Покорною женой… (а разве есть
На свете что милей семьи, где с мужем
Живет жена согласно?), но удел
Медеи стал иной. Ее не любят,
И нежные глубоко страждут узы.
Детей Ясон и с матерью в обмен
На новое отдать решился ложе,
Он на царевне женится – увы!
Оскорблена Медея, и своих
Остановить она не хочет воплей.
Она кричит о клятвах и руки
Попранную зовет обратно верность,
Богов зовет в свидетели она
Ясоновой расплаты. И на ложе,
От пищи отказавшись, ночь и день
Отдавши мукам тело, сердцу таять
В слезах дает царица с той поры,
Как злая весть обиды поселилась
В ее душе. Не поднимая глаз
Лица к земле склоненного, Медея,
Как волн утес, не слушает друзей,
В себя прийти не хочет. Лишь порою,
Откинув шею белую, она
Опомнится как будто, со слезами
Мешая имя отчее и дома
Родного, и земли воспоминанье,
И все, чему безумно предпочла
Она ее унизившего мужа.
Несчастие открыло цену ей
Утраченной отчизны. Дети даже
Ей стали ненавистны, и на них
Глядеть не может мать. Мне страшно, как бы
Шальная мысль какая не пришла
Ей в голову. Обид не переносит
Тяжелый ум, и такова Медея.
И острого мерещится удар
Невольно мне меча, разящий печень,

Там над открытым ложем, – и боюсь,
Чтобы, царя и молодого мужа
Железом поразивши, не пришлось
Ей новых мук отведать горше этих.
Да, грозен гнев Медеи: не легко
Ее врагу достанется победа.
Но мальчиков я вижу – бег они
Окончили привычный и домой
Идут теперь спокойно. А до муки
И дела нет им материнской. Да,
Страдания детей не занимают.
 

Старый дядька ведет двух мальчиков.

Дядька

 
О старая царицына раба!
Зачем ты здесь одна в воротах^[1]? Или
Самой себе ты горе поверяешь?
Медея ж как рассталася с тобой?
 

Кормилица

 
О старый спутник сыновей Ясона!
Для добрых слуг несчастие господ
Не то же ли, что и свое: за сердце
Цепляется оно, и до того
Измучилась я, веришь, что желанье,
Уж и сама не знаю как, во мне
Явилось рассказать земле и небу
Несчастия царицы нашей.
 

Дядька

 
Плачет
Поди, еще?..
Кормилица
Наивен ты, старик,
Ведь горе то лишь началось, далеко
И полпути не пройдено.
 

Дядька

 
Слепая…
Не про господ будь сказано. Своих,
Должно быть, бед она не знает новых.
 

Кормилица

 
Каких? Каких? О, не скупись – открой…
 

Дядька

 
Нет, ничего. Так, с языка сорвалось.
 

Кормилица

 
О, не таи! Касаясь бороды^[2],
Тебя молю: открой подруге рабства.
Ведь, если нужно, мы и помолчать
Сумели бы…
 

Дядька

 
Я слышал, – но и виду
Не подал я, что слышу, проходя
У Камешков^[3] сегодня, знаешь, где
Старейшины сидят близ вод священных
Пирены. Кто-то говорил, что царь

Сбирается детей с Медеей вместе
Коринфского лишить приюта. Слух
Тот верен ли, не знаю: лучше б, если
Неверен был он.
 

Кормилица

 
Что же, и Ясон
До этого допустит? Хоть и в ссоре
Он с матерью, но дети ведь его же…
 

Дядька

 
Что ж? Новая жена всегда милей:
О прежней царь семье не помышляет.
 

Кормилица

 
Погибли мы… коль, давешней беды
Не вычерпав, еще и эту впустим…
 

Дядька

 
Все ж госпоже ее не время знать:
Ты затаишь мои слова покуда.
 

Кормилица

 
Вот, дети! Вот каков отец для вас!
Но боги да хранят его! Над нами
Он господин, – хоть, кажется, нельзя,
Чтоб человек больней семью обидел.
 

Дядька

 
В природе смертных это. Человек
Всегда себя сильней, чем друга, любит.
Иль новость ты узнала, удивляюсь…
И должен был для этого Ясон
Пожертвовать детьми утехам ложа?. .
 

Кормилица

 
Идите с богом, дети, – все авось
Уладится. А ты, старик, подальше
Держи детей от матери – она
Расстроена. Запечатлелась ярость
В ее чертах – и как бы на своих
Не вылилась она, увы! Не стихнет
Без жертвы гнев ее – я знаю. Только
Пускай бы враг то был, а не свои…
 

Медея

(за сценой)

 
Увы!
О, злы мои страданья. О!
О, смерть! Увы! О, злая смерть!
 

Кормилица

 
Началось… О дети… Там мать,
Ваша мать свое сердце – увы! —
Мечет по воле и гнев
Ярый катает… Подальше
Затаитесь, милые. Глаз
Не надо тревожить ее…
Ни на шаг к ней ближе, о дети:

Вы души ее гордой, и дикой,
И охваченной гневом бегите…
О, скорее, скорее под кровлю…
Это облако стона сейчас
Раскаленная злоба ее
Подожжет… Где предел для тебя,
О сердце великих дерзаний,
Неутешное сердце, коль мука
Тебя ужалила, сердце?
 

Медея

(за сценой)

 
О, горе! О, муки! О, муки и вы,
Бессильные стоны! Вы, дети…
О, будьте ж вы прокляты вместе
С отцом, который родил вас!
Весь дом наш погибни!
 

Кормилица

 
На голову нашу – увы! —
Слова эти… Горе, о, горе!
Что ж сделали дети тебе?
Они за отца в ответе ль? Что мечешь
Ты гнев на детей! О милые, я
Боюсь за судьбу вашу, дети,
Ужасны порывы царей,
Так редко послушных другим,
Так часто всевластных…
Их злобе легко не уняться…
Не лучше ли быть меж листов
Невидным листом?
О, как бы хотела дождаться
Я старости мирной вдали
От царской гордыни…
Умеренность – сладко звучит

И самое слово, а в жизни
Какое сокровище в нем!
Избыток в разладе с удачей,
И горшие беды на род
С божественным гневом влечет он.
 

Парод

На орхестру спускается хор из коринфских женщин.

Хор

Проод

 
Я слышала голос, я слышала крик
Несчастной жены из дальней Колхиды:
Еще ли она, скажи, не смирилась?
Скажи мне, старуха…
Чрез двери двойные^[4] я слышала стон
И скорби семьи сострадаю,
Сердцу давно уже милой.
 

Кормилица

 
Той нет уж семьи – распалась она:
Мужа – ложе тиранов,
Терем жену утаил,
Царицу мою с тающим сердцем,
Лаской ничьей, ни единого друга
Лаской она не согрета…
 

Медея

(за сценой)

 
О, ужас! О, ужас!
О, пусть небесный перун
Пронижет мне череп!..
О, жить зачем мне еще?
Увы мне! Увы! Ты, смерть, развяжи
Мне жизни узлы – я ее ненавижу…
 

Хор

Строфа

 
Ты внял ли, о Зевс, ты, матерь Земля, ты, Солнце,
Стонам печальным
Злосчастной невесты?
Безумны уста, вы – зачем
Желанье холодного ложа?
Смерти шаги
Разве замедлят?
Надо ль молить ее?
Если твой муж пожелал
Нового ложа, зачем же
Гневом бедствие это
Хочешь ты углубить,
Частое в мире? Кронид
Правде твоей поможет:
Только не надо сердце, жена,
Сердце в слезах не надо топить
По муже неверном…
 

Медея

(за сценой)

 
Великий Кронид… Фемида^[5] -царица!
О, призрите, боги, на муки мои!
Сама я великой клятвой
Проклятого мужа
Связала с собою, увы!
О, если б теперь
Его и с невестой увидеть —
Два трупа в обломках чертога!
От них обиды, от них
Начало… О боги… О ты,
Отец мой, о город, от вас я
Постыдно бежала, и труп
Родимого брата меж нами.
 

Кормилица

 
Слушайте, что говорит,
Вопли мечет какие
Фемиде, обетов царице,
И Зевсу, кравчему клятвы.
Ужасной, ужасной она
Местью насытит сердце.
 

Хор

Антистрофа

 
Зачем же она явить нам лицо не хочет?
Слух не приклонит
На нежный мой голос?
Безумную злобу ее,
Души ее темное пламя,
Может быть, я
И утишила б
Словом и лаской.
Пусть же любимые мной
Видят желание сердца…
 

(Кормилице.)

 
К ней в чертог не войдешь ли?
Пусть она выйдет к нам…
Медлить не надо… Скорей!
Может сейчас несчастье
В этих стенах произойти…
Страшен порыв гнева и мести,
Отчаянье страшно.
 

Кормилица

 
Пойти я готова… Но только
Царицу смогу ль образумить?
Труда ж и желаний не жалко…
Как львица в муках родильных,
Так дико глядит она, если

С словами на робких устах
Приблизится к ложу рабыня…
О да, не будет ошибкой
Сказать, что ума и искусства
Немного те люди явили,
Которые некогда гимны
Слагали, чтоб петь за столами
На пире священном иль просто
Во время обеда, балуя
Мелодией уши счастливых…
Сказать, что никто не придумал
Гармонией лир многострунных
Печали предел ненавистной,
Печали, рождающей смерти,
Колеблющей ужасом царства,
Печали предел положить…
Лечиться мелодией^[6] людям
Полезно бы было, на пире
Напрасны труды музыканта:
Уставленный яствами стол
Без музыки радует сердце.
 

Уходит.

 

Хор

Эпод

 
Я слышу опять
Плачущий голос ее,
Ее протяжные стоны.
На мужа проклятьями с ложа,
Воздух пронзая,
Вопли несутся. Фемиду зовет
Несчастное чадо Колхиды,
Зачем увлекала ее
Чрез моря теснину на брег
Эллады, туда,
Где волны катает
Пучина, и нет ей предела.
 

1. В воротах — еще один пример театральной условности: кормилица для того и стоит перед домом, чтобы рассказать зрителям о том, что делается дома.2. Касаясь бороды — традиционный жест молящего.3. У Камешков — где собирались любители игры в кости.4. Чрез двери двойные — помимо внешних дверей дворца Медею отделяют от хора двери внутреннего покоя – спальни или гинекея, но в отличие от Софокла (ср. “Эдип-Царь”) эта двойная препона не мешает хору и зрителям постоянно оставаться подключенными к событиям внутри двора и наиболее интимным переживаниям царицы.5. Фемида – богиня справедливости, карающая за нарушение клятвы. 6. Лечиться мелодией – Аристотель видел в трагедии лекарство от страстей и страха (“катарсис”), Еврипид передоверяет это действие одной лишь музыке, без слов.

Еврипид — Медея читать онлайн

Еврипид

Медея

Действующие лица

Кормилица

Дядька

Медея

Хор коринфских женщин

Креонт

Ясон

Эгей

Вестник

Сыновья Медеи и Ясона

Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи.

Кормилица

О, для чего крылатую ладью
Лазурные, сшибался, утесы
В Колхиду пропускали, ель зачем
Та падала на Пелий, что вельможам,
Их веслами вооружив, дала
В высокий Иолк в злаченых завитках
Руно царю Фессалии доставить?
К его стенам тогда бы и моя
Владычица не приплыла, Медея,
Ясона полюбив безумно, – там
Убить отца она не научала б
Рожденных им и нежных Пелиад,
И не пришлось бы ей теперь в Коринфе
Убежища искать с детьми и мужем.
Пусть гражданам успела угодить
Она в изгнании, и мужу оставалась
Покорною женой… (а разве есть
На свете что милей семьи, где с мужем
Живет жена согласно?), но удел
Медеи стал иной. Ее не любят,
И нежные глубоко страждут узы.
Детей Ясон и с матерью в обмен
На новое отдать решился ложе,
Он на царевне женится – увы!
Оскорблена Медея, и своих
Остановить она не хочет воплей.
Она кричит о клятвах и руки
Попранную зовет обратно верность,
Богов зовет в свидетели она
Ясоновой расплаты. И на ложе,
От пищи отказавшись, ночь и день
Отдавши мукам тело, сердцу таять
В слезах дает царица с той поры,
Как злая весть обиды поселилась
В ее душе. Не поднимая глаз
Лица к земле склоненного, Медея,
Как волн утес, не слушает друзей,
В себя прийти не хочет. Лишь порою,
Откинув шею белую, она
Опомнится как будто, со слезами
Мешая имя отчее и дома
Родного, и земли воспоминанье,
И все, чему безумно предпочла
Она ее унизившего мужа.
Несчастие открыло цену ей
Утраченной отчизны. Дети даже
Ей стали ненавистны, и на них
Глядеть не может мать. Мне страшно, как бы
Шальная мысль какая не пришла
Ей в голову. Обид не переносит
Тяжелый ум, и такова Медея.
И острого мерещится удар
Невольно мне меча, разящий печень,
Там над открытым ложем, – и боюсь,
Чтобы, царя и молодого мужа
Железом поразивши, не пришлось
Ей новых мук отведать горше этих.
Да, грозен гнев Медеи: не легко
Ее врагу достанется победа.
Но мальчиков я вижу – бег они
Окончили привычный и домой
Идут теперь спокойно. А до муки
И дела нет им материнской. Да,
Страдания детей не занимают.

Старый дядька ведет двух мальчиков.

Дядька

О старая царицына раба!
Зачем ты здесь одна в воротах[1]? Или
Самой себе ты горе поверяешь?
Медея ж как рассталася с тобой?

Кормилица

О старый спутник сыновей Ясона!
Для добрых слуг несчастие господ
Не то же ли, что и свое: за сердце
Цепляется оно, и до того
Измучилась я, веришь, что желанье,
Уж и сама не знаю как, во мне
Явилось рассказать земле и небу
Несчастия царицы нашей.

Дядька

Плачет
Поди, еще?..
Кормилица
Наивен ты, старик,
Ведь горе то лишь началось, далеко
И полпути не пройдено.

Дядька

Слепая…
Не про господ будь сказано. Своих,
Должно быть, бед она не знает новых.

Кормилица

Каких? Каких? О, не скупись – открой…

Дядька

Нет, ничего. Так, с языка сорвалось.

Кормилица

О, не таи! Касаясь бороды[2],
Тебя молю: открой подруге рабства.
Ведь, если нужно, мы и помолчать
Сумели бы…

Дядька

Я слышал, – но и виду
Не подал я, что слышу, проходя
У Камешков[3] сегодня, знаешь, где
Старейшины сидят близ вод священных
Пирены. Кто-то говорил, что царь
Сбирается детей с Медеей вместе
Коринфского лишить приюта. Слух
Тот верен ли, не знаю: лучше б, если
Неверен был он.

Кормилица

Что же, и Ясон
До этого допустит? Хоть и в ссоре
Он с матерью, но дети ведь его же…

Дядька

Что ж? Новая жена всегда милей:
О прежней царь семье не помышляет.

Кормилица

Погибли мы… коль, давешней беды
Не вычерпав, еще и эту впустим…

Дядька

Все ж госпоже ее не время знать:
Ты затаишь мои слова покуда.

Кормилица

Вот, дети! Вот каков отец для вас!
Но боги да хранят его! Над нами
Он господин, – хоть, кажется, нельзя,
Чтоб человек больней семью обидел.

Дядька

В природе смертных это. Человек
Всегда себя сильней, чем друга, любит.
Иль новость ты узнала, удивляюсь…
И должен был для этого Ясон
Пожертвовать детьми утехам ложа?..

Кормилица

Идите с богом, дети, – все авось
Уладится. А ты, старик, подальше
Держи детей от матери – она
Расстроена. Запечатлелась ярость
В ее чертах – и как бы на своих
Не вылилась она, увы! Не стихнет
Без жертвы гнев ее – я знаю. Только
Пускай бы враг то был, а не свои…

Медея(за сценой)

Увы!
О, злы мои страданья. О!
О, смерть! Увы! О, злая смерть!

Кормилица

Началось… О дети… Там мать,
Ваша мать свое сердце – увы! —
Мечет по воле и гнев
Ярый катает… Подальше
Затаитесь, милые. Глаз
Не надо тревожить ее…
Ни на шаг к ней ближе, о дети:
Вы души ее гордой, и дикой,
И охваченной гневом бегите…
О, скорее, скорее под кровлю…
Это облако стона сейчас
Раскаленная злоба ее
Подожжет… Где предел для тебя,
О сердце великих дерзаний,
Неутешное сердце, коль мука
Тебя ужалила, сердце?

Медея(за сценой)

О, горе! О, муки! О, муки и вы,
Бессильные стоны! Вы, дети…
О, будьте ж вы прокляты вместе
С отцом, который родил вас!
Весь дом наш погибни!

Кормилица

На голову нашу – увы! —
Слова эти… Горе, о, горе!
Что ж сделали дети тебе?
Они за отца в ответе ль? Что мечешь
Ты гнев на детей! О милые, я
Боюсь за судьбу вашу, дети,
Ужасны порывы царей,
Так редко послушных другим,
Так часто всевластных…
Их злобе легко не уняться…
Не лучше ли быть меж листов
Невидным листом?
О, как бы хотела дождаться
Я старости мирной вдали
От царской гордыни…
Умеренность – сладко звучит
И самое слово, а в жизни
Какое сокровище в нем!
Избыток в разладе с удачей,
И горшие беды на род
С божественным гневом влечет он.

Читать дальше

Сенека «Медея» – краткое содержание

Трагедия Сенеки «Медея» написана на сюжет одной из частей мифа об аргонавтах. Это – известная легенда о том, как вождь аргонавтов, Ясон, оказавшись в изгнании, в городе Коринфе, решает бросить прежнюю семью и жениться на дочери местного царя Креонта. Чтобы отомстить неверному мужу, первая жена Ясона, колхидская волшебница Медея, решает собственноручно убить обоих своих сыновей от него. Свой страшный замысел она исполняет с той же решимостью, с какой раньше помогала Ясону похитить золотое руно, с какой убивала из любви к нему собственного брата Апсирта и царя Пелия. Миф об убийстве детей Медеей лежал в основе многих прославленных драм древности – в том числе знаменитой «Медеи» Еврипида и не дошедшей до нас «Медеи» Овидия, которую сам её великий автор считал одной из двух лучших римских трагедий. Учитель императора Нерона Сенека даёт собственную трактовку этого легендарного рассказа, и она заметно отличается от еврипидовской.

Луций Анней Сенека

Автор фото — Calidius

 

Вот краткое содержание «Медеи». Эта трагедия Сенеки начинается с появления на сцене её главной героини. Медея горько жалуется на неверность мужа и просит божества тьмы послать смерть его невесте и тестю, а самого Ясона сделать до конца жизни нищим скитальцем. Хор на сцене поёт свадебную песнь в прославление женихов и невест. Услышав её, Медея распаляется ещё сильнее, вспоминает все ужасные преступления, которые она совершила ранее из любви к Ясону и вновь сетует на его неблагодарность. Медея неспособна обуздать захлестнувшие её страсти. Это и является главным смыслом трагедии Сенеки – драматург показывает, что человек, который не может владеть собой, неизбежно увлечётся к поступкам, преступающим божественную меру. Они принесут жестокие беды окружающим и ему самому.

Стоящая рядом кормилица убеждает Медею «терпеливо выносить боль от мучительных ран» и «удерживать буйный порыв». Однако героиня Сенеки отвечает:

 

Мала та боль, что внемлет вразумлениям
И прячется. Большое не таится зло,
А нападает.
………
Кто ничего не чает — не отчается.

 

На сцену выходит будущий тесть Ясона, коринфский царь Креонт. Боясь всем известного коварства Медеи, он приказывает «зловредной колхидянке» немедленно покинуть Коринф. Медея умоляет не лишать её приюта и напоминает, какую услугу она оказала всей Греции, когда спасла славнейших греческих героев – аргонавтов – от мести собственного отца, колхидского царя. Креонт отвергает просьбы Медеи, однако под конец соглашается дать ей малую отсрочку – один день для сборов перед изгнанием. Креонт уходит, а Сенека стихами песни хора прославляет героизм мореплавателей и вспоминает подробности опасного плавания корабля Арго.

Медея в гневе говорит, что воспользуется данным ей днём отсрочки для ужасной мести:

 

…такое этот день свершит,
Что все века запомнят. На богов пойду,
Низвергну все!

 

Кормилица удаляется со сцены, на которую вместо неё входит Ясон. Он пытается оправдаться перед Медеей, говоря, что решил жениться на дочери Креонта лишь поневоле: иначе царь Коринфа мог повелеть убить и их обоих, и их детей. Медея укоряет Ясона: её изгоняют, но ей негде найти пристанище. Она не может вернуться на родину, ибо ранее обманула отца, похитила у него золотое руно и помогла жестоко убить собственного брата Апсирта. Истинным виновником всего этого был Ясон – все прежние злодейства Медея делала ради него. Ясон говорит, что оба его сына от Медеи останутся с ним в Коринфе, а мать должна уехать без них. Поняв, что ей в любом случае предстоит потерять детей, и заметив необычайно сильную любовь к ним Ясона, Медея осознаёт, в чём будет состоять её ужасная месть мужу.

Медея и детьми. Картина Н. Клагманн

 

Ясон уходит, и на сцене вновь появляется кормилица. Медея просит, чтобы она и дети отнесли будущей жене Ясона свадебный подарок: роскошный плащ и драгоценный головной убор. И то, и другое Медея собирается пропитать ядовитыми колдовскими зельями, которые должны сжечь того, кто их наденет. Хор поёт песнь о неутолимой силе ярости, вспоминая мифологических героев, павших её жертвой (Орфея, Геракла, Мелеагра и других).

Кормилица произносит длинный монолог о неукротимых страстях Медеи и рассказывает, как та начинает колдовать, призывая страшных чудовищ и зловредных гадов, выжимая из них страшные яды. Затем и сама Медея читает на сцене ужасные заклинания, добывает из чудищ отраву для плаща и венца. Она вручает эти «подарки» детям, чтобы те отнесли их своей будущей мачехе.

Хор поёт о наслаждении Медеи, которая упивается первым актом своей мести. Сенека описывает, как его героиня жаждет услышать о его результатах. Входит Вестник, сообщая, что от ядов Медеи сгорели Креонт и его дочь вместе со своим дворцом. Их сжёг волшебный огонь, который, при тушении водой не угасал, а делался лишь сильнее.

Сенека влагает в уста Медеи длинный монолог, где она вновь вспоминает о своих старых злодеяниях и говорит:

 

…К злодейству худшему
Готовься, дух! Моими, дети, были вы,
Но за отца преступного заплатите.

 

Медея на колеснице, запряжённой драконами

 

Привлекая детей к себе и обнимая их, она вонзает кинжал в одного из сыновей. Ясон и вооружённые коринфяне вбегают, чтобы расправиться с Медеей. Стоя на кровле дома, она кричит мужу, что старший его сын уже убит. Ясон молит пощадить второго сына, но Медея на глазах мужа убивает и этого ребенка, а потом уносится на волшебной колеснице своего предка Гелиоса, запряжённой драконами.

 

Стихотворные цитаты из «Медеи» Сенеки даны в переводе С. Ошерова

 

«Медея» – билеты в театр в Санкт-Петербурге – расписание на Яндекс.Афише

Миф — это спектакль? Колхида и Древняя Греция, Грузия и Россия. История повторяется. Медея — апофеоз матриархата. Женщина, покинувшая родину и разрушившая свою жизнь ради любви. О ней написано множество пьес и везде она — детоубийца. Отталкиваясь от факта, что Еврипид приписал убийство детей Медее за взятку для очищения доброго имени Коринфа, культовый панк-поэт Лёха Никонов специально для спектакля «Медея. Эпизоды» написал поэму «Медея», монологи из которой и составляют литературный дискурс спектакля. История колхидки Медеи, изгоняемой из Коринфа за колдовство и история современной эмигрантки, выдворяемой из-за отсутствия отметки в паспорте — в чем разница? Лёха Никонов: «… По справедливому замечанию одного русского философа, Миф сам по себе не является ни идеей, ни понятием. Миф — это сама жизнь… Медея… Сжигающая город отравительница. Убийца собственных детей… Идеальное пугало для обывателя. Обращаясь к Мифу, воплотившему в себе события столь неоднозначные, необходимо освободиться как от морализаторских, гуманистических, так и от патриотических иллюзий… Всё это не для „прекрасных душ“… Грядущая революция в силу неизбежных исторических законов будет куда более кровавее предыдущих… Понимают ли меня? Никаких предостережений. Мы приветствуем любой бунтарский, бессмысленный, анархистский кошмар, как справедливое возмездие… Медея — революция! Медея — кровавый призрак! Медея — возмездие за раболепие! Медея — оружие богов! Медея — это я!..» Вождь-диктатор и современные СМИ, зомбирующие массы. Есть шанс опомниться и перестать смотреть на войну взглядом тележурналистов. Своё собственное мнение — вот то, чего нас не имеет права лишить никто. Спектакль-обладатель Гран При имени Сергея Курёхина. Cпектакль-номинант Независимой Музыкальной Премии Артемия Троицкого «Степной волк» в номинации «Нечто». Автор монологов: Лёха Никонов, поэма «Медея» Сценография: Павел Семченко (театр «АХЕ») Музыка: «Uniquetunes», «Последние Танки В Париже» Духовое трио: Олег Гулевский, Леон Суходольский, Сергей Смирнов

Медея — это… Что такое Медея?

Меде́я (др.-греч. Μήδεια — «умница» от др.-греч. μήδομαι — «замышлять, обдумывать, размышлять») — в древнегреческой мифологии^[1]колхидская царевна, волшебница и возлюбленная аргонавта Ясона.

Миф

Медея была дочерью колхидского царя Ээта и океаниды Идии^[2], внучкой бога Гелиоса, племянницей Цирцеи (либо дочерью Ээта и Клитии^[3]), волшебницей, а также жрицей (или даже дочерью^[4]) Гекаты.

Встреча с Ясоном

Полюбив предводителя аргонавтов Ясона, она с помощью волшебного зелья помогла ему завладеть золотым руном и выдержать испытания, которым его подверг её отец. Вначале Ясон должен был вспахать поле упряжкой огнедыщащих волов и засеять его зубами дракона, которые выросли в армию воинов. Предупрежденный Медеей, Ясон бросил в толпу камень, и воины начали убивать друг друга (ср. Кадм). Затем Медея с помощью своих трав усыпила дракона, охранявшего руно, и её возлюбленный, таким образом, смог его похитить. (Некоторые версии мифа утверждают, что Медея влюбилась в Ясона только благодаря прямому приказу Геры Афродите — богиня хотела, чтобы герою, которому она покровительствовала, кто-нибудь помог добыть руно). Пиндар называет её спасительницей аргонавтов^[5].

Плавание на «Арго»

После похищения руна Медея бежала с Ясоном и аргонавтами и взяла с собой своего младшего брата Апсирта; Когда корабль отца начал настигать «Арго», Медея убила брата, и расчленила его тело на несколько кусков, побросав их в воду — она знала, что Ээту придется задержать судно, чтобы подобрать остатки тела сына. (другой вариант: Апсирт не бежал с Медеей, а возглавил колхов, гнавшихся за аргонавтами. Колдунья заманила брата в ловушку, и Ясон убил его.)

Излечила аргонавта Аталанту, которая была серьёзно ранена. На борту корабля вышла замуж за Ясона, так как феаки требовали выдать беглянку, если только она ещё не стала его супругой. Затем судно сделало остановку на острове тетки Медеи Цирцеи, которая провела обряд их очищения от греха убийства. Напророчила Евфему, кормчему «Арго», что однажды в его руках окажется власть над Ливией — предсказание осуществилось через Батта, его потомка. В Италии Медея научила марсов заклинаниям и лекарствам от змей (см. Ангиция).

Затем корабль попытался причалить к острову Крит, который охранялся бронзовым человеком по имени Талос. У него была одна-единственная вена, которая проходила от лодыжки до шеи и затыкалась бронзовым гвоздем. По Аполлодору, аргонавты убили его так: Медея опоила Талоса травами, и внушила ему, что сделает его бессмертным, но для этого ей надо вынуть гвоздь. Она его вынула, весь ихор вытек, и гигант умер. Вариант — Талоса убил из лука Пеант, другая версия — Медея свела Талоса с ума волшебством, и он сам выдернул гвоздь. Таким образом, корабль наконец смог причалить.

Когда аргонавты наконец добрались до Иолка, ради трона которого Ясон добывал золотое руно, там все ещё правил его дядя Пелий. Он отказался уступить племяннику власть. Дочери Пелия, обманутые Медеей, убили своего отца. Обман был такой: волшебница сказала царевнам, что они могут превратить старика в молодого человека, если разрежут его и бросят в кипящий котел (и продемонстрировала им это, зарезав и воскресив козла). Они поверили ей, убили своего отца и разрезали его, но Пелия Медея воскрешать, в отличие от демонстрационного козленка, уже не стала.

Овидий подробно описывает, как она готовила зелье для Эсона, которому всё же вернула молодость^[6]. По просьбе Диониса вернула молодость его кормилицам^[7]. По версии, вернула молодость также Ясону^[8]. Согласно рационалистическому истолкованию мифа, Медея изобрела краску для волос, что омолаживало стариков^[9].

После убийства Пелия Ясон и Медея были вынуждены сбежать в Коринф.

В Коринфе

Дальше у мифа существует несколько версий.

В Коринфе она прекратила голод, принеся жертвы Деметре и лемнийским нимфам, её полюбил Зевс, но она отвергла его, за что Гера обещала бессмертие её детям, которых коринфяне почитали как миксобарбаров (полуварваров). Феопомп рассказывал о любви Медеи и Сисифа^[10]. Согласно поэме Евмела, Ясон и Медея царствовали в Коринфе. Когда у Медеи рождались дети, она скрывала их в святилище Геры, думая сделать их бессмертными. Она была изобличена Ясоном, тот уехал в Иолк, и Медея удалилась, передав власть Сисифу^[11]. По Еврипиду и Сенеке, она убила своих двоих детей, которых они не называют по имени^[12].

Согласно одному из подвариантов (историку Дидиму), царь Коринфа Креонт решил выдать за Ясона свою дочь Главку (вариант: Креусу) и убедил его оставить Медею. В свою очередь, Медея отравила Креонта, и сбежала из города, но своих детей захватить с собой не смогла, и они были из мести убиты коринфянами.

Согласно более распространённому варианту, Ясон сам захотел жениться на Главке. Брошенная Медея пропитала волшебными травами роскошный пеплос и послала отравленный подарок сопернице. Когда царевна надела его, платье немедленно вспыхнуло, и Главка сгорела заживо вместе с отцом, который пытался её спасти. Затем Медея собственноручно убила своих сыновей от Ясона (Мермера и Ферета) и скрылась на посланной её дедом Гелиосом (или Гекатой) крылатой колеснице, запряжённой драконами^[13].

Этот сюжет был популяризирован Еврипидом: драматург внес психологическую мотивацию в убийство Медеей своих детей, показав, что она не была ни варваром, ни сумасшедшей, а совершила этот поступок, потому что это было лучшим способом причинить Ясону боль. (Современные писателю злые языки утверждали, что Еврипид приписал убийство мальчиков их матери, а не коринфянам, как было раньше, за огромную взятку в 5 талантов, нацеленную на очищение доброго имени города).

Сбежав от Ясона, Медея направилась в Фивы, где она исцелила Геракла (также бывшего аргонавта) от безумия после убийства им детей^[14]. В благодарность герой разрешил ей остаться в городе, но разъяренные фиване против его воли изгнали волшебницу и убийцу из своих стен.

В Афинах

Затем Медея оказалась в Афинах и стала женой царя Эгея. В Афинах она была привлечена к суду Гиппотом, сыном Креонта из Коринфа, и оправдана^[15]. Она родила Эгею сына Меда.

Их семейная идиллия была разрушена появлением Тесея — наследника царя, зачатого им втайне и выросшего в Трезене. Тесей приехал к отцу инкогнито, и тот не знал, кем ему приходится юноша. Медея, почувствовав угрозу наследия своему сыну, убедила Эгея убить гостя. Царь угостил Тесея кубком с отравленным вином, но прежде чем гость успел поднести его к губам, Эгей увидел у него на поясе свой меч, который он оставил матери Тесея для своего первенца. Он выбил кубок с ядом из рук сына. Медея вместе с сыном Медом скрылась из Афин прежде, чем начались неприятности.

Дальнейшая судьба Медеи

Затем Медея вернулась на родину, в Колхиду (либо изгнана из Афин некоей жрицей Артемиды, уличенная как колдунья), на упряжке драконов. По пути она освободила город Абсориду от змей^[16].

На родине она обнаружила, что её отец свергнут своим братом Персом, захватившим власть. Волшебница быстро устраняет эту несправедливость, убив родного дядю-убийцу руками своего сына Меда, и восстанавливает царство своего отца во главе с Медом. Затем Мед впоследствии завоевывает значительную часть Азии. (Вариант: Мед погиб в походе против индов, Медея убивает Перса сама и возвращает на престол своего отца Ээта).

По другому рассказу, уличенная в злоумышлении против Тесея, она бежала из Афин и с сыном Медом явилась в страну Ария, дав название её жителям — меды^[17]. По Гелланику, этого сына (от Ясона) звали Поликсен^[18].

По некоторым данным она царствовала в Мидии вместе с Ясоном и ввела ношение одежды, закрывающей тело и лицо^[19].

После смерти

Некоторые легенды рассказывают о том, что на Островах Блаженных Медея вышла замуж за Ахилла^[20] (эту версию упоминали Ивик (фр.291 Пейдж), Симонид (558 Пейдж) и схолиаст Аполлония^[21]). Другие повествуют о том, что богиня Гера наделила Медею даром бессмертия за то, что она сопротивлялась ухаживаниям Зевса.

Жрец в Сикионе, принося жертвы ветрам над четырьмя ямами, произносил заклинания Медеи^[22]. Её стал почитать богиней Гесиод^[23].

Две Медеи

Хронологические несостыковки позволяют предположить некоторым исследователям, что в древнегреческой мифологии могло быть два женских персонажа с этим именем. Это связано, в первую очередь, с взаимоотношениями Медеи с Тесеем:

• Медея появилась в Греции после похода за Золотым Руном
• Тесей был аргонавтом, и ушёл в поход за Золотым Руном после того, как Эгей признал его сыном (и Медея попыталась его убить)

Таким образом, оказывается, что Медея присутствовала в Афинах до похода за Золотым Руном. Или же это была другая Медея. Противоречие сглаживается, если принять, что Тесей не принимал участие в походе аргонавтов (многие классики и не включают его в список) и, таким образом, сначала был поход, а потом прибытие Тесея в Афины.

Семантика

Толкование образа

Мифы, повествующие о судьбе Ясона, неотъемлемо связаны с женским образом Медеи. Согласно одной из концепций, специалисты считали их частью мифологического пласта, являющегося частью легенд, рассказывавших об эллинах далекого героического века (до Троянской войны), столкнувшихся с догреческими пеласгическими культурами материковой Греции, побережья Эгейского моря и Анатолии. Ясон, Персей, Тесей и, прежде всего, Геракл, явились такими пограничными фигурами, балансировавшими между старым миром шаманов, хтонических божеств земли, архаического матриархата, Великой Богини, и — наступающим в Греции новым бронзовым веком.

Такие черты образа Медеи, как её способность оживлять мертвых, летать по небесам и так далее, позволяют предположить, что первоначально она почиталась как богиня. Вероятно, в её образе слились следующие черты:

1. почитавшейся в Колхиде солнечной богини
2. колдуньи фессалийских сказок (Иолк, Фессалия — родина Ясона и центр рассказов о нём)
3. героини коринфского эпоса, в котором Медея и её отец Ээт считались выходцами из Коринфа

Источники

История о Медее, Ясоне и аргонавтах лучше всего известна по поздней литературной обработке Аполлония Родосского (III в. до н. э.), называемой «Argonautica». Но судя по идеям, наполняющим этот эпос и его достаточно архаическому словарю, он основывается на очень старых, разрозненных материалах.

• «Медея» — пьеса Еврипида, (431 г. до н. э.). Текст
• Аполлоний Родосский, «Аргонавтика»
• Аполлодор, Библиотека I, 23-28
• Овидий, «Метаморфозы», VII, 1-424, «Героини», XII, «Медея» (трагедия, не сохр.)
• Сенека, «Медея» (трагедия)
• Гай Валерий Флакк, «Аргонавтика»

Образ Медеи в искусстве

Мария Каллас в роли Медеи в одноимённом фильме Пазолини

Литература

• Медея — действующее лицо трагедий Софокла «Колхидянки» (фр. 337-346 Радт), «Скифы» (фр.546-549 Радт), «Зельекопы» (фр.534-536 Радт, описано приготовление ядовитых трав), Еврипида «Медея» и «Эгей» и Сенеки «Медея». Трагедии «Медея» писали также Антифрон, Еврипид Младший, Меланфий, Неофрон Сикионский, Диоген Синопский, Каркин Младший^[24], Дикеоген, Морсим, Феодорид, Биот, неизвестный автор, Энний («Медея изгнанница»), Акций («Медея, или Аргонавты»), Помпей Макр, Овидий и Лукан. Известно семь комедий, включая Эпихарма и Ринфона^[25]. Овидий сочинил также письмо Медеи Ясону (Героиды XII).
• Чосер, «The Legend of Good Women» (1386)
• Корнель, «Медея», трагедия (1635)
• Ф. В. Готтер, «Медея»
• Жозе Антониу да Силва, пьеса «Чары Медеи» (1735)
• Ф. М. Клингер — драмы «Медея в Коринфе» (1786) и «Медея на Кавказе» (1791)
• Л. Тик, «Медея»
• Дж. Б. Никколини — трагедия «Медея» (1825)
• Франц Грильпарцер — пьеса «Золотое руно» (1822)
• Пауль Хейзе — новелла «Медея»
• Уильям Моррис — поэма «Жизнь и смерть Ясона» (1867)
• Катюль Мендес — трагедия «Медея»
• Жан Ануй, драма «Медея» (1946)
• Ф. Т.Чокор, «Медея»
• Maxwell Anderson — «The Wingless Victory»
• Robinson Jeffers — «Medea»
• Ханс Хенни Янн, «Медея»
• Хайнер Мюллер — «Medeamaterial and Medeaplay» 1982)
• Криста Вольф — роман «Медея. Голоса» (1993)
• A. R. Gurney — «The Golden Fleece»
• Marina Carr — «By the Bog of Cats»
• Дарио Фо — пьеса «Медея» (1979)
• Дане Зайц — драма «Медея» (1988)
• Улицкая, Людмила Евгеньевна — «Медея и её дети» (1996)
• КЛИМ — пьеса «Театр Медеи» (2001)
• Том Лануа — пьеса «Мама Медея» (2001)
• Сара Стридсберг — драма «Medealand» (пост. 2009 в Драматен, в заглавной роли — Нуми Рапас)
• Cherrie Moraga — «The Hungry Woman: A Mexican Medea»
• Michael Wood — «In Search of Myths & Heroes: Jason and the Golden Fleece»
• Percival Everett — «For Her Dark Skin»
• Роберт Холдсток — «Кельтика»

Музыка

• Франческо Кавалли — опера «Ясон» (Giasone, 1649)
• Марк-Антуан Шарпантье — музыкальная трагедия «Медея», 1693
• Жан-Филипп Рамо — кантата «Медея»
• Родольф, Жан-Жозеф — Ясон и Медея (балет), 1763 год, Штутгарт, первая постановка Ж. -Ж.Новерра, там же; эта постановка стала предвестником всего современного классического балета
• Иржи Бенда — мелодрама «Медея», 1775
• Луиджи Керубини — опера «Медея», 1797
• Симон Майр — опера «Медея в Коринфе» (исп.1813)
• И. Г. Науман, «Медея»
• Саверио Меркаданте — опера «Медея» (1851)
• Э. Кшенек — «Медея»
• Д. Мийо — опера «Медея», 1939
• Самуэл Барбер — Medea Ballet Suite Op. 23, Medea’s Meditation & Dance of Vengeance (1946)
• Паскаль Дюсапен — опера «Медея-материал», либретто Хайнера Мюллера (1990)
• Chamber Made — опера «Медея», 1993
• мюзикл «Marie Christine» на сюжет Медеи, но в Новом Орлеане XIX в. и вуду
• Микис Теодоракис — опера «Медея» (1988—1990)
• Балет Джона Ноймайера «Медея» на музыку Баха, Бартока, Шнитке (1990)
• Рольф Либерман — опера «Медея» (1995)
• Оскар Страсной — опера «Мидея» (2000)
• группа «Зломрак» — песня «Медея»
• группа Хорги — песня «Медея»
• Тамара Гвердцители — «Медея» (песня на грузинском языке)
• песня Виены Тенг «My Medea»
• Балет Анжелена Прельжокажа «Сон Медеи» на музыку Мауро Ланца (2004)
• A Filetta — «Медея» (2006, на корсиканском языке)
• Панк-опера «Медея. Эпизоды». (Постановка: Джулиано Ди Капуа, Медея: Илона Маркарова, монологи: Лёха Никонов, поэма «Медея», музыка: «Uniquetunes», «Последние Танки В Париже», Андрей Сизинцев, Духовое трио: Эмиль Яковлев, Леон Суходольский, Сергей Смирнов, Санкт-Петербург, 2010), www.medea.ru
• Ариберт Райманн — опера «Медея» (2010)
• Алина Новикова (композитор) и Дарья Жолнерова (реж.), Санкт-Петербург — опера «Медея» (2011)

Живопись

Скульптура

• Медея — скульптура в г. Пицунде (Республика Абхазия). Автор Зураб Церетели

Кинематограф

• 1963: Ясон и аргонавты / «Jason and the Argonauts», в роли Медеи — Нэнси Ковак
• 1969: «Медея» — фильм Пьера Паоло Пазолини, в гл. роли Мария Каллас
• 1978: «A Dream of Passion» — фильм Жюля Дассена, где Мелина Меркури — актриса, играющая роль Медеи, — разыскивает свою мать (Эллен Бёрстин), за убийство детей отбывающую срок в тюрьме
• 1988: «Медея» — телевизионный фильм Ларса фон Триера по сценарию Карла Теодора Дрейера «Медея», в роли Медеи — Kirsten Olesen
• 2000: «Jason and the Argonauts», фильм телеканала Hallmark, в роли Медеи — Jolene Blalock
• 2005: «Medea» — телесериал Тео ван Гога, в роли Медеи — Katja Schuurman
• 2007: «Medea Miracle» — фильм Тонино Де Бернарди, в главной роли — Изабель Юппер
• 2009: «Медея» — фильм Натальи Кузнецовой, в роли Медеи — Наврозашвили Лилиан

см. Медея (фильм)

• Медея является в образе призванного слуги в аниме-сериале «Судьба: ночь схватки» (2006) и одноимённом полнометражном фильме (2010)

Памятник

Интересные факты

• «Комплекс Медеи» — иногда употребляемое название для матерей, в особенности разведённых, убивающих или причиняющих боль своим детям.
• Генетическая манипуляция Maternal effect dominant embryonic arrest (аббревиатура Medea) названа в честь этого мифического персонажа.
• В честь Медеи назван астероид (212) Медея, открытый в 1880 году.

Примечания

1. ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.130-131
2. ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика III 241; Гигин. Мифы 25
3. ↑ Гигин. Мифы. Введение 37
4. ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 46, 1
5. ↑ Пиндар. Олимпийские песни XIII 54
6. ↑ Овидий. Метаморфозы VII 171—291
7. ↑ Гигин. Мифы 182, из Эсхила; Первый Ватиканский мифограф II 86, 3
8. ↑ Ликофрон. Александра 1315; схолии к Еврипиду. Медея, предисл. по Ферекиду и Симониду // Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.45
9. ↑ Палефат. О невероятном 43; Климент. Строматы I 76, 1
10. ↑ Схолии к Пиндару. Олимпийские песни XIII 74 // Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.47
11. ↑ Павсаний. Описание Эллады II 3, 11
12. ↑ Еврипид. Медея 1316—1322
13. ↑ Сенека. Медея 1024
14. ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 55, 4
15. ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 55, 5
16. ↑ Гигин. Мифы 27
17. ↑ Геродот. История VII 62; Павсаний. Описание Эллады II 3, 8
18. ↑ Павсаний. Описание Эллады II 3, 8
19. ↑ Страбон. География XI 13, 10 (стр.526)
20. ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э V 5; Ликофрон. Александра 173
21. ↑ Примечания Н.  А. Чистяковой в кн. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. М., 2001. С.213
22. ↑ Павсаний. Описание Эллады II 12, 1
23. ↑ Гесиод, подложный фр.376 М.-У.
24. ↑ Аристотель. Риторика II 23
25. ↑ Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.47

Ссылки

Пол силы – Газета Коммерсантъ № 141 (7103) от 11.08.2021

Доминирующий женский гендерный акцент красноречиво проявляется на фестивале в Локарно даже в фильмах, снятых режиссерами-мужчинами. Среди них — «Медея» Александра Зельдовича, одна из двух российских картин, отобранных в международный конкурс. Комментирует Андрей Плахов.

Зельдович, режиссер двух значительных фильмов — «Москва» (2000) и «Мишень» (2011),— снятых в сотрудничестве с Владимиром Сорокиным, с тем же десятилетним интервалом предстает как автор (уже без Сорокина) «Медеи». И на сей раз с помощью оператора Александра Ильховского он выстраивает условное символическое пространство, обладающее несомненной магией. Действие завязывается в Тоскане и завершается в Израиле, но на самом деле укоренено в России эпохи олигархата с его культом модельных девушек, которых берут на содержание, поселяют на зарубежных виллах и осеменяют ради мужского удовольствия и деторождения.

Именно так поступает Алексей, гений бетонного бизнеса, создав с Медеей (Тинатин Далакишвили) вторую семью и возложив на жену-наложницу обязанности образцовой матери двоих детей. Алексея, полностью пригасив актерский темперамент, играет Евгений Цыганов: он совершенно бесстрастен и оживляется, только когда речь заходит о бетоне или о нанотехнологиях. Увлечение последними вознаграждается отличной прибылью и лишь незначительно падает в цене от знания того факта, что данные технологии разрабатывает та же немецкая фирма, что некогда производила газ для Освенцима. Этим беглым мотивом не ограничивается еврейская составляющая проблематики фильма, а в трагическом финале, который разыгрывается на бастионах крепости Масада, помимо греческого мифа о Медее отыгрывается в травестированном виде иудейский архетип Саломеи. Так бескомпромиссно завершается трилогия Зельдовича о современной России, начатая «Москвой»: дети убиты, будущего нет. Но прежде всего контекст фестиваля в Локарно побуждает рассматривать этот фильм как манифест женской силы, доброй или, скорее, злой, но неизбежно доминирующей в мире все более слабых и бесперспективных мужчин.

Об этом же на гораздо более попсовом художественном языке говорит индонезийский фильм «Я мщу, остальные платят наличными». Режиссер Эдвин взбивает жанровый коктейль из мелодрамы и фильма боевых искусств. А по сути это прозрачная метафора краха мачистской культуры, переживаемого даже в самых патриархальных уголках планеты. Герой картины живет под гнетом секрета (впрочем, известного всей округе): у него не встает член. Попытки лечения врачами и знахарями ничего не дают, и парень все больше наполняется агрессией, выход которой находит, в совершенстве овладев приемами борьбы. Однажды он встречает девушку — достойную соперницу в этом преимущественно мужском искусстве. История их любви-борьбы становится сюжетом фильма, в котором импотенция предстает травматическим следствием культуры насилия. Любовь помогает осознать эту травму, но вряд ли до конца преодолеть.

Это оказывается намного проще, если вы находитесь в обществе, подобном исландскому. Представляющий эту страну фильм «Полицейский секрет» снял ее национальный герой Ханнес Тоур Халльдоурссон — вратарь футбольной сборной Исландии, в 2018 году отразивший на чемпионате мира пенальти от Месси. Действие комедийного боевика как раз разыгрывается в преддверии и во время важнейшего международного футбольного матча, которым хочет воспользоваться колоритная банда преступников для ограбления банков и разрушения компьютерной системы страны. Главный герой коротышка Бусси — самый крутой полицейский Рейкьявика — иногда выходит за рамки закона, но его прощают за неизменно блестящий результат любой операции. На сей раз он оказывается в связке с другим полисменом, и вот после хорошего вечернего марафона с егермейстером и виски два мачо (один, правда, прошел школу модельного бизнеса) обнаруживают себя, как некогда эвфемистически говаривали, «в древнегреческих отношениях». Вспыхнувшая любовь не только не мешает, но даже способствует успеху операции, и оправдавшее себя во всех отношениях партнерство закрепляет на служебном уровне шеф полиции — разумеется, женщина. Слом гендерных, жанровых и прочих клише знаменитый спортсмен, дебютирующий в полнометражном кино, осуществляет лихо и без комплексов: как гласит иронический постулат, в режиссуре может преуспеть каждый, кто не доказал обратного.

Еврипид ★ Медея читать книгу онлайн бесплатно

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Кормилица (II)

Ясон, царь фессалийский (II)

Эгей,

Дядька (III)

Царь афинский (III)

Медея, жена Ясона (I)

Вестник (II)

Хор коринфских женщин

Сыновья Медеи и Ясона (II, III)

Креонт, царь Коринфа (III) (на сцене – статисты)

Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи. Обычная декорация трагедии. Правый проход изображает улицу, ведущую к дворцам Креонта и Ясона, левый ведет в гавань и за границу.

Утро. Из дома через левую дверь выходит кормилица.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Кормилица

О, для чего крылатую ладью

Лазурные, сшибался, утесы

В Колхиду пропускали, ель зачем

Та падала на Пелий, что вельможам,

Их веслами вооружив, дала

В высокий Иолк в злаченых завитках

Руно царю Фессалии доставить?

К его стенам тогда бы и моя

Владычица не приплыла, Медея,

Ясона полюбив безумно, – там

Убить отца она не научала б

Рожденных им и нежных Пелиад,

И не пришлось бы ей теперь в Коринфе

Убежища искать с детьми и мужем.

Пусть гражданам успела угодить

Она в изгнании, и мужу оставалась

Покорною женой[1]… но удел

Медеи стал иной. Ее не любят,

И нежные глубоко страждут узы.

Детей Ясон и с матерью в обмен

На новое отдать решился ложе,

Он на царевне женится – увы!

Оскорблена Медея, и своих

Остановить она не хочет воплей.

Она кричит о клятвах и руки

Попранную зовет обратно верность,

Богов зовет в свидетели она

Ясоновой расплаты.

И на ложе,

От пищи отказавшись, ночь и день

Отдавши мукам тело, сердцу таять

В слезах дает царица с той поры,

Как злая весть обиды поселилась

В ее душе. Не поднимая глаз

Лица, к земле склоненного, Медея,

Как волн утес, не слушает друзей,

В себя прийти не хочет. Лишь порою,

Откинув шею белую, она

Опомнится как будто, со слезами

Мешая имя отчее и дома

Родного, и земли воспоминанье,

И все, чему безумно предпочла

Она ее унизившего мужа.

Несчастие открыло цену ей

Утраченной отчизны.

Дети даже

Ей стали ненавистны, и на них

Глядеть не может мать. Мне страшно, как бы

Шальная мысль какая не пришла

Ей в голову. Обид не переносит

Тяжелый ум, и такова Медея.

И острого мерещится удар

Невольно мне меча, разящий печень,

Там над открытым ложем, – и боюсь,

Чтобы, царя и молодого мужа

Железом поразивши, не пришлось

Ей новых мук отведать горше этих.

Да, грозен гнев Медеи: не легко

Ее врагу достанется победа.

Но мальчиков я вижу – бег они

Окончили привычный и домой

Идут теперь спокойно. А до муки

И дела нет им материнской. Да,

Страдания детей не занимают.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Справа старый дядька ведет двух мальчиков. Кормилица, дядька и дети.

Дядька

О старая царицына раба!

Зачем ты здесь одна в воротах? Или

Самой себе ты горе поверяешь?

Медея ж как рассталася с тобой?

Кормилица

О старый спутник сыновей Ясона!

Для добрых слуг несчастие господ

Не то же ли, что и свое: за сердце

Цепляется оно, и до того

Измучилась я, веришь, что желанье,

Уж и сама не знаю как, во мне

Явилось рассказать земле и небу

Несчастия царицы нашей.

Дядька

Плачет,

Поди, еще?..

Кормилица

Наивен ты, старик,

Ведь горе то лишь началось, далеко

И полпути не пройдено.

Дядька

Слепая…

Не про господ будь сказано. Своих,

Должно быть, бед она не знает новых.

Кормилица

(живо приближаясь к нему)

Каких? Каких? О, не скупись – открой…

Дядька

Нет, ничего. Так, с языка сорвалось.

Кормилица

(с жестом мольбы)

О, не таи! Касаясь бороды,

Тебя молю: открой подруге рабства.

Ведь, если нужно, мы и помолчать

Сумели бы…

Дядька

Я слышал, – но и виду

Не подал я, что слышу, проходя

У Камешков сегодня, знаешь, где

Старейшины сидят близ вод священных

Пирены. Кто-то говорил, что царь

Сбирается детей с Медеей вместе

Коринфского лишить приюта. Слух

Тот верен ли, не знаю: лучше б, если

Неверен был он.

Кормилица

Читать дальше

Медея Еврипида

Я бы хотел, чтобы Шекспир написал пьесу, в которой Макбеты развелись. Вы бы хотели увидеть, что леди Макбет скажет по этому поводу, верно? Дело в том, что выходить замуж за придурка — разводиться с ним будет некрасиво.

Вот самый уродливый разрыв в истории, самая известная пьеса самого мерзкого греческого драматурга, хитрого и злобного Еврипида. По сюжету, Джейсон из аргонавтов, этот парень:

женился на засранце. В то время это была хорошая идея: Медея убила для него настоящего дракона, а кто этого не делает?

Я бы хотел, чтобы Шекспир написал пьесу, в которой Макбеты развелись.Вы бы хотели увидеть, что леди Макбет скажет по этому поводу, верно? Дело в том, что выходить замуж за придурка — разводиться с ним будет некрасиво.

Вот самый уродливый разрыв в истории, самая известная пьеса самого мерзкого греческого драматурга, хитрого и злобного Еврипида. По сюжету, Джейсон из аргонавтов, этот парень:

женился на засранце. В то время это была хорошая идея: Медея убила для него настоящего дракона, которого не возбуждает убийство хорошего дракона. Но теперь, когда приключения закончились, Джейсон хочет бросить ее ради более выгодной в политическом отношении жены. Дело в том, что убийцы драконов возвращаются в свое королевство, и они вроде как бродят вокруг, выглядят страшно, и вы в порядке, я чувствую, что вы не собираетесь хорошо устраивать пир. Джейсон пытается легко объяснить ей: он вроде слушай, я собираюсь жениться на этой принцессе, но вот хорошие новости: твои сыновья теперь будут принцами! Нет, серьезно, он так говорит. Он такой засранец, , и это одна из забавных особенностей Еврипида, он возьмет такого героя, как Ясон, и скажет: «А что, если бы он был придурком?» Вот Джейсон, более откровенный:

«Для меня слава — важная вещь.
Я бы отдал за это все, что у меня было.
Что хорошего в голосе, подобном голосу Орфея.
Если никто не знает, что он принадлежит тебе? »

Итак, что происходит дальше, Медея обижается.

« Мужчины побеждают в битвах
На поле, а женщины безжалостны, когда ложатся спать.
Становится на поле битвы. Мы пролили
В собственной крови раньше … и выжили ».

Медея потрясла всех, когда впервые была исполнена в 431 году до нашей эры; в этом году она заняла последнее место в конкурсе.Это похоже на то, как Харди написал «Джуда Непонятного», и все так разозлились по этому поводу, что он так и не написал ни одного романа. Есть уровень тьмы, с которым люди просто не могут справиться, и когда вы туда попадаете, они обвиняют вас в этом. Эта пьеса — темное место.

Послушайте, греческие пьесы — своего рода доказательство спойлера. На самом деле в каждом из них происходит только одно. Их персонажи проводят всю пьесу, решая, делать ли это, а затем они всегда это делают, а затем припев как черт побери, они сделали то, что было чокнутым, и на этом все.(Это одна из их хороших черт: на их чтение уходит примерно час и стакан вина. Может быть, два.) Вам даже не стоит читать Медею, если вы не знаете, чем она заканчивается. Но вот оно: чтобы отомстить Джейсону, она убивает его новую невесту. Какая на самом деле эта часть звучит почти разумно, не так ли? Это довольно кроваво: отец невесты (не тот Креонт!) Подходит и обнимает ее труп, но она отравила труп, вау, так что он получил
«Пришитый
К нему, как плющ к лавру,
Почувствовал, как его плоть разрывается от его костей .»

Но мы еще не дошли до того, что плохо. Плохо то, что она убивает себя и детей Джейсона. Убивает своих двоих детей. Еврипид не заставляет вас смотреть это — вы никогда не смотрите убийства в греческих трагедиях. , за кулисами всегда просто воет, и здесь можно услышать, как ее дети кричат: «Смотри! Нож! », А затем кричит. Это ужасно.

Хор, всегда странные и неоднозначные участники пьес Еврипида, без энтузиазма пытается отговорить ее от этого:
Припев: Страдая так сильно, что вы убьете своих сыновей?
Медея: Да, все, что может сделать страдания Ясона хуже, чем мои
Припев: И превратить свое горе в жалость и несчастье?
Медея: Кто может сказать? Время для разговоров закончилось.

Это злодейство по-ягоевски: ей неинтересно обдумывать это.

Медея — одна из самых ярких и чистых греческих трагедий. Еврипид, в частности, имеет тенденцию к немного более запутанным сюжетам, но не здесь: это холодный удар кинжалом в сердце. Это тревожно и незабываемо. Его репутация расцвела с момента его неблагоприятного начала; это была самая разыгрываемая греческая трагедия 20-го века, получившая репутацию победителя Тониса за его Медеи.И снова припев:

«Сильнее, чем любовники, любовь — это ненависть любовников.
Неизлечимы в каждом ране, которую они наносят».

Так что имейте это в виду, в следующий раз, когда кто-нибудь убьет дракона за вас. Это было мило с их стороны, но что происходит, когда у вас заканчиваются драконы?

Медея Введение | Шмооп

Медея Введение

Еврипид (480-406 до н.э.) был непонятым гением. Его классика Medea в свое время была полностью отвергнута.Он занял третье место на ежегодном афинском конкурсе пьес в Театре Диониса. «Третье место, — скажете вы, — это не так уж плохо». Да, за исключением того, что, как обычно, соревновались только два других драматурга. Еврипид был побежден своим давним соперником Софоклом и Эйфорионом, сыном Эсхила.

Бронзовая медаль Медеи , вероятно, не стала неожиданностью для Еврипида. Говорят, что он является автором около 92 пьес, но он выигрывал конкурс только пять раз. Еврипид даже не смог насладиться финальной победой.Премия (за Вакханки ) была вручена после его смерти. Чтобы усугубить рану, Еврипид умер, разорванный на части стаей диких македонских собак. Некоторые ученые говорят, что эта история его смерти полностью выдумана. Надеемся, они правы.

Бедный Еврипид всегда был объектом нападок. Аристофан безжалостно высмеивал его. Драматург-комик высмеивал использование языка Еврипидом и склонность его персонажей излагать новомодные философии Сократа. Как и его приятель Сократ, идеи Еврипида было трудно принять господствующим Афинам.Отчасти это было связано с его прогрессивными идеями. Этот парень был антивоенным, симпатизировал рабам и женщинам и так критиковал традиционную религию, что многие считали его атеистом. Афины просто не были готовы к этим «либеральным» идеям.

Еврипид слыл одиночкой. Большую часть времени он писал в пещере на острове Саламин. В конце концов, отсутствие признательности и отвращение к афинской политике (особенно разрушительной Пелопоннесской войне) вполне могло быть тем, что заставило Еврипида покинуть Афины.Он провел последние месяцы своей жизни при дворе короля Македонии, где доказал, что все они неправы, написав свою бесспорную классику « Вакханки », и, возможно, встретил стаю собак, любивших драматургию.

В книге Poetics Аристотель оценивает Еврипида как меньшего трагика, чем Софокл, указывая на его случайные сюжеты и негероических героев. Эти критические замечания верны (оба верны в отношении Medea ), но мы задаемся вопросом, останавливался ли когда-либо Аристотель, чтобы думать, что у Еврипида вообще была другая повестка дня. В то время как его соперник Софокл придерживался традиционной линии, Еврипид был занят изобретением совершенно новых жанров. Оглядываясь назад, мы можем увидеть, что Еврипид вовсе не обязательно не умел писать традиционные трагедии; он просто был совершенно недоволен формой.

Смешивая комические элементы с трагедией, Еврипид в основном создал жанр трагикомедии. Его слабо сюжетные пьесы со счастливым концом создали жанр романса. И, конечно же, есть Medea , которая произвела революцию в Revenge Tragedies, позволив своей героине сорваться с крючка.Вдобавок ко всему, внимание Еврипида к эмоциональной жизни его персонажей, наряду с его относительно естественно звучащими диалогами, на тысячи лет предвещало создание современного реализма.

История подтвердила Еврипида. Сохранилось (все еще существует) больше его пьес, чем у любого другого древнегреческого драматурга. Medea теперь признана вечной классикой, а две пьесы, превзошедшие ее в оригинальном конкурсе, даже больше не существуют. Еврипид теперь известен как один из величайших и самых новаторских драматургов, когда-либо ходивших по Земле.Мы рады, что этот человек наконец-то получил должное — он, по сути, произвел драматическую революцию в одиночку.

Что такое Медея и почему мне это нужно?

Безжалостный главный герой Медеи стал больше, чем просто персонажем. Она стала вневременным символом женского бунта. Медея провела довольно много времени в Греции, где преобладают мужчины. Как женщина, у нее нет прав. Это усугубляется тем фактом, что она иностранка. Люди очень подозрительно относятся к ней, потому что она намного умнее всех.Когда муж Медеи, Ясон, бросает ее ради другой женщины, это последняя капля. Медея отвечает насилием, вплоть до убийства собственных сыновей.

Кто-то может возразить, что у современных женщин не так много места для жалоб, как в Древней Греции. Несомненно, что движения за права женщин во всем мире добились невероятного прогресса за последние десятилетия. Конечно, во многих странах мира женщины живут еще хуже, чем во времена Медеи.В некоторых местах женщин все еще покупают и продают как скот, и они полностью находятся под контролем мужчин.

Кровавый финал пьесы сегодня столь же шокирующий, как и в Древней Греции. Когда Медея убивает своих невинных детей, чтобы отомстить мужу, мы вынуждены подвергать сомнению мораль ее действий, а также действий ее угнетателей-мужчин. Вместо того, чтобы дать нам одномерную, чистосердечную героиню, Еврипид дает нам ужасно несовершенного персонажа. Когда Медее сходит с рук своими убийственными действиями без каких-либо последствий, пьеса становится еще более тревожной. Medea Сложность и противоречия до сих пор вызывают споры. Его радикальный посыл остается столь же острым сегодня, как и в день его первого выступления.

Ресурсы Medea

Сайты

Аристотель
На этой странице представлен хороший обзор мыслей Аристотеля о трагедии. Интересно рассмотреть, как Medea подходит, а также нарушает аристотелевское определение трагедии.

Биография Еврипида
Отличная биография Еврипида из TheatreHistory.com.

Movie or TV Productions

Medea , 2005
Модернизированная версия для ТВ.

Медея , 1988
Режиссер для телевидения революционный режиссер Ларс фон Триер.

Медея (1983)
Телевизионная версия с известной Зои Колдуэлл в главной роли.

Медея , 1969
В главной роли оперная звезда Мария Каллас.

Исторические документы

Полный текст пьесы
Вот ссылка на перевод пьесы.Это не тот, который мы использовали, но может быть интересно сравнить.

Аристотель Поэтика
Прочтите, что Аристотель сказал о трагедии.

Видео

Джудит Андерсон
Посмотрите на Джудит Андерсон в роли Медеи.

Зои Колдуэлл
Вот Зои Колдуэлл в главной роли.

Мария Каллас
Звезда оперы играет замученную Медею. Полный фильм доступен на YouTube в 12 частях.

Изображений

Классический портрет
Вот знаменитая картина Медеи.

Современная интерпретация
Посмотрите на эту жуткую современную картину Медеи.

Недавнее возрождение
Вот фотография известной Фионы Шоу, играющей Медею.

Темы Medea | GradeSaver

Медея — женщина экстремального поведения и крайних эмоций. Ради своей страстной любви к Джейсону она пожертвовала всем, совершая отвратительные поступки от его имени.Но его предательство превратило страсть в ярость. Ее жестокое и несдержанное сердце, ранее преданное Джейсону, теперь настроено на его уничтожение. Греков очень интересовали крайности эмоций и последствия отказа от эмоций; они также были склонны рассматривать сильную страсть и гнев как неотъемлемую часть величия. Медея — пример слишком далеко зашедшей страсти в женщине, извращенно настроенной предпочитать гнев милосердию и разуму.

Соблазнительный призыв мести — часть непреходящей популярности пьесы. Медея готова пожертвовать всем, чтобы отомстить совершенной. Как это ни парадоксально, она убивает собственных детей, чтобы защитить их от ответной мести ее врагов; она также убивает их, чтобы навредить Джейсону, хотя, убивая их, она обрекает себя на жизнь, полную раскаяния и горя. Но часть привлекательности Медеи — ее сила фантазии о мести; как и Медея, все они в то или иное время подвергались нападениям врагов, чья власть институционально защищена и несправедлива. И, как и Медея, мы мечтаем об удовлетворении идеальной мести.Как и Хор, мы смотрим на Медею со смесью ужаса и волнения.

Греки были очарованы тонкой гранью между величием и высокомерием. Во всей их литературе есть ощущение, что те же самые черты, которые делают мужчину или женщину великими, могут привести к их разрушению. Еврипид здесь играет с идеей величия, часто с удивительными эффектами. У Медеи есть некоторые задатки великого героя, но Еврипид искажает и перемещает эти черты, искажая некоторые условности своего искусства. Величие ее интеллекта и эгоцентризма не вызывает сомнений, но ограниченное поле для этих талантов превращает ее в монстра.

Гордость, тесно связанная с величием, также искажена. В то время как многие трагедии приносят нам своего рода чистое удовлетворение трагедией, любое удовлетворение, полученное от просмотра Медеи, принимает извращенную форму. Гордость Медеи толкает ее на излишне жестокие действия. Возникает ужасное чувство расточительства. Она полностью мстит, а затем делает еще один шаг вперед, выходя за рамки мифа, убивая своих собственных детей (добавление Еврипида к рассказу).Это испорченная и искаженная гордость женщины, снисходительной из-за своего пола и варварского происхождения, которая, тем не менее, превосходит всех вокруг нее. После всего, что она пережила, в некоторых отношениях Медея больше всего приходит в ярость, когда над ней высмеивают глупцы.

Еврипид был очарован женщинами и противоречиями греческой гендерной системы; его трактовка гендера — самая изощренная, которую можно найти в произведениях любого древнегреческого писателя. Вступительная речь Медеи перед хором — это наиболее красноречивое заявление классической греческой литературы о несправедливостях, которые случаются с женщинами.Он также признает, что положение женщин и их подчинение мужчинам неотделимо от самой сути социального строя в Греции. Греческое общество функционирует благодаря несправедливости. Афины, город, который гордился тем, что он был более свободным, чем соседние диктатуры, тем не менее, были городом, который зависел от рабского труда и угнетения женщин. (Типичное извинение поклонников Афин состоит в том, что все древние общества были сексистскими и зависели от рабского труда; это утверждение неверно.Многие общества были более щедры в обращении с женщинами, чем греки; и многие общества функционировали, даже в древнем мире, без рабского труда.) Еврипид знал об этом лицемерии и часто указывал на способы, которыми греческое общество пыталось стереть или оправдать совершаемую им несправедливость.

В то же время Медея — не совсем феминистский образец для подражания. Еврипид показывает трудности, с которыми сталкиваются женщины, но не показывает нам маленьких девственных героинь. Он дает нам настоящих женщин, которые страдали и исказились своими страданиями.То, что мы видим, — это не история женского освобождения, а война между полами, в которой все оказываются в шрамах.

Другой — ключевая тема. С самого начала подчеркивается чуждость Медеи: медсестра с самых первых строк напоминает нам, что Медея родом из далекой и экзотической страны. Размышляя над этим аспектом пьесы, следует иметь в виду несколько моментов. Помните, что Другой — это сложное и многогранное понятие: оно включает в себя иностранное, экзотическое, неизвестное и опасное.Другой также важен для самоопределения: поскольку греки приписывают определенные черты варварам, они подразумевают определенные вещи о себе. Варвары свирепы; мы, греки, не такие. Варвары суеверны; мы, греки, рациональны. Но на протяжении всей пьесы Еврипид дестабилизирует эти простые двоичные файлы. Он покажет, как и в других пьесах, что Другой не является исключительно чем-то внешним по отношению к Греции. Представления греков о самих себе часто ошибочны. Греки и мы многого не знаем о себе.

Современная публика с трудом может представить себе, насколько ужасным было изгнание древних греков. Город-государство человека был домом и защитником; блуждать без друзей и крова считалось такой же ужасной судьбой, как и смерть. Медея ради мужа сделала себя изгнанницей. Она далеко от дома, без семьи и друзей, которые ее защищали. В своем чрезмерном отстаивании интересов своего мужа она также отправила их семьи в изгнание в Коринфе. Из-за ее действий в Иолкусе Джейсон не может вернуться домой.Их положение уязвимо. Ясон, герой Золотого руна (хотя Еврипид подчеркивает, что именно Медея была истинным агентом успеха квеста) теперь странник. Его брак хитрый и расчетливый: он берет невесту из королевской семьи Коринфа. Он неверный, но он прав, когда доказывает Медее, что нужно что-то сделать, чтобы обеспечить их семье безопасность.

Еврипид связывает темы изгнания и положения женщин. Подчеркивая обстоятельства, в которых женщины должны жить после замужества (уход из дома, жизнь среди чужих), Медея напоминает нам об условиях изгнания. Таким образом, ее положение вдвойне тяжелое, поскольку она является изгнанницей в обычном смысле слова, а также изгнанницей в том смысле, что все женщины — изгнанники. Она тоже иностранка, поэтому для греков она всегда будет «варваром».

Еврипид подчеркивает хитрость и сообразительность Медеи. Эти качества, которыми стоит восхищаться, тоже причиняют Медее страдания. Эта тема связана с темой гордости и темой положения женщины. Медея говорит Креонту, что лучше родиться глупым, потому что люди презирают умных.Отчасти ее трудность в том, что у нее нет реального выхода для своих даров. Элеонора Вилнер называет Медею «Макиавеллой без страны, чтобы править» (4). Ее сила, интеллект и сила воли превосходят ее положение. Греки, хотя и испытывают к ней некоторое уважение, часто обращаются с ней самодовольно из-за ее пола и варварского происхождения. Ее окружают люди менее умные и находчивые, чем она, но общественная власть и уважение принадлежат им. Помните, что Аристотель считал «бессовестную умную» женщину настолько отвратительной, что она не подходила для драмы; его заявление отражает типично греческое отношение. Медею презирают за таланты, которые заслуживают ее похвалы; она также ужасающе свободна. Поскольку она нарушает нормальный порядок, она ведет себя без ограничений и морали. Ее гений, которому было отказано в создании империи, вместо этого будет использован на меньшем игровом поле личной мести.

Манипуляции — важная тема. Медея, Ясон и Креонт пробуют свои силы в манипуляциях. Джейсон использовал Медею в прошлом; теперь он манипулирует королевской семьей Коринфа, чтобы добиться своих целей. Креонт заключил выгодный союз между своей дочерью и Джейсоном, надеясь извлечь выгоду из славы Джейсона как героя Золотого руна.Но Медея — мастер манипуляций. Медея прекрасно играет на слабостях и потребностях своих врагов и друзей. Медея играет на жалость Креонта и на недооценку колдуньи старым царем. С Эгеусом она использует свои навыки как козырную карту и пользуется мягкосердечием короля, чтобы добиться от него обязательной клятвы. Против Джейсона она использует его собственную поверхностность, его незаслуженную гордость и его стремление к господству. К радости и удовольствию мужа она играет подхалимшую и покорную женщину.Джейсон покупается на поступок, демонстрируя отсутствие проницательности и готовность поддаться обману собственных фантазий.

Медея — переведено Беном Пауэром и Еврипидом — 9780571320769 — Аллен и Анвин

Версия Бена Пауэра о трагедии Еврипида Medea прошла премьера в Национальном театре в Лондоне в июле 2014 года.

«Я хочу вернуть свою жизнь.

Моя жизнь.

Медея — жена и мать. Ради своего мужа Джейсона она покинула дом и родила двух сыновей в изгнании.Но когда он бросает семью ради новой жизни, Медее грозит изгнание и разлука со своими детьми. Загнанная в угол, она умоляет о однодневной милости. Пришло время. Она жестоко мстит и уничтожает все, что ей дорого.

Биография автора:

Среди пьес Бена Пауэра — «Нежная вещь» (RSC), «Элефант» (адаптированная из книги Росс Коллинза, Национальный театр, Вест-Энд), «Император и Галилей» Ибсена (адаптация для Национального театра), «Золушка» (Лирик Хаммерсмит), «Потерянный рай» (адаптация для Headlong). , Northampton, Hackney Empire), а также Headlong с Рупертом Голдом, Six Characters in Search of the Author (Headlong tour, West End, International Tour) и Faustus.

Категория: Пьесы и сценарии

ISBN: 9780571320769

Издатель: Faber

Выходные данные: Фабер играет

Дата паба: Ноябрь 2014 г.

Размер страницы: 128

Формат: Мягкая обложка — формат B

Возраст: 0 — 0

Предмет: Пьесы, пьесы

Коллекции Блумсбери — Глядя на Медею

«В мирное время сыновья хоронят своих отцов, а на войне отцы хоронят своих сыновей. «Если бы историк Геродот был в Афинском театре Диониса в то бодрое мартовское утро в 431 г. до н. Э., Он вполне мог подумать об этих, своих собственных словах, когда он наблюдал, как Медея разворачивается до ее горького конца, когда Ясон не может даже прикоснуться к своим мертвым сыновьям, не говоря уже о том, чтобы похоронить их.

Ибо той весной витала война — действительно, традиция предполагает, что это было вести хронику надвигающегося конфликта, который Геродот вернулся в Афины примерно в это время — и, хотя демократия «Первый гражданин», Перикл, обещал относительно легкую победу, многие знали это, как только конфликт будет развязан (по словам покойного американского политолога Джорджа Кеннана), «война имеет собственный импульс и когда вы входите в него, вы отстраняетесь от всех продуманных намерений ».Судя по его более поздним работам, Еврипид, вероятно, был осторожен. об эскалации конфликта Афин с Коринфом и ее пелопоннесскими союзниками, и, возможно, он намекал на эти предостережения в Медее.

Итак, чтобы представить Медею в ее историческом контексте и чтобы дать некую общую основу пьесе и этой книге, мы должны начать с краткого описания истории времен и (первых) некоторых из того, к чему могла прийти первоначальная аудитория Медеи в театр, ожидая увидеть.

Греческий Драма — краткая история и некоторые технические детали

Трагедия была лишь одним из множества современных видов исполнительского искусства. в классических Афинах. Музыка, песня и литература присутствовали в частных домах, а также на деревенских и государственных праздниках, на которых публика можно было услышать пение солистов и небольших ансамблей под аккомпанемент гобоев (аулои) или лиры. В самом Театре Диониса его деревянные скамейки установлены на южном склоне Акрополя над плоской орхестрой («танцплощадкой»), где хор пел и танцевал перед в скене (сценическое здание) можно было насладиться не только драмами, но и исполнением хоровых дифирамбов (гимны Дионису). В самом деле, именно от них и родилась трагедия, когда на деревенском празднике в Икарии один исполнитель, Thespis, взял на себя роль одного из героев песен и во взаимодействии с хором стал первый записанный актер. Драма зародилась, но незадолго до середины V века до нашей эры она приобрела форму, которую мы видим в Медее Еврипида.

В исполнении трех актеров и хора из пятнадцати человек (все в масках, все мужчины), пьесы были написано полностью стихами: триметры ямба для большей части диалогов и монологов, с другими формами стихов, используемых для хоровых песни или отрывки повышенной эмоциональности в исполнении актеров.Все (уцелевшие) трагедии начинались с пролога, данного одним или два актера. Затем вошел хор (пародо), обычно для того, чтобы оставаться в поле зрения оркестра до самого конца, обычно под аккомпанемент короткого выступления. песня.

Остальная часть спектакля состояла из сцен монолога или диалога между актерами и припев (эпизоды), связанный Стасимой (единственное число = Стасимон), переходные отрывки хорового пения и танцев. Эти стасимы часто использовались, чтобы добавить новые смысловые слои, дать моменты размышлений или расширить фокус. вне конкретной истории, исследуемой в пьесе, иногда через ссылки на параллельные мифы.Сопровождающая музыка (теперь, к сожалению, потеряно), а также физический характер припева значительно повлияли бы на их эмоциональное воздействие.

В большинстве пьес было хотя бы одно обсуждение (агон) между двумя персонажами, в виде относительно длинных выступлений каждого (с заключительными двухстрочными комментариями припева) за которым следует энергичный диалог, в котором персонажи разговаривают (часто) однострочными предложениями (стихомифия). Все дошедшие до нас пьесы также включают речь посланника, относительно длинный рассказ о происшедшем, как правило, насильственном инциденте. за кулисами, и который обычно начинается в спокойном повседневном мире, прежде чем достигает пика ужаса, и заканчивается иногда обобщенный афоризм.

Новый жанр драмы был настолько популярен, что в 534 г. до н. Э. чуть более чем за столетие до того, как впервые была проведена Медея, ежегодный государственный драматический фестиваль, Город Дионисия был введен в афинский календарь. Проводится в месяце Элафеболион (с середины марта до середины апреля), этот наполовину религиозный, отчасти художественный праздник посещали не только афиняне, но и иностранцы, и вскоре он стал демонстрацией не только за творческую доблесть Афин, но и за ее политическую мощь.В течение пяти дней к 431 г. до н. Э. Городская Дионисия началась с жертвоприношений, парадов и пропаганды — тщательно продуманного шествия к театр, выставка военной техники и дани подданных Афин, доспехи в дар сиротам войны, и резня быков — все перед соревнованием хоров, исполняющих дифирамбы.

3

Конкуренция лежала в основе городской Дионисии: не только конкурентоспособность Афин. быть признанным ведущим полисом (или городом-государством) в греческом мире, но соревнование между исполнителями, стремящимися быть признанными лучшими в своем классе. Таким образом, в то время как последний день выступлений был (вероятно) посвященный конкурсу авторов и постановщиков пяти юмористических пьес, остальные три дня были отданы состязание трех трагиков.

Каждый день один автор представляет тетралогию, три трагедии, за которыми следует пьеса сатиров, беззаботная шумная игра, основанная на эпизоде из мифологии, в которой хор был одет как анархические курносые, хвостатые, безудержные последователи Диониса, сатиры.Игра сатиров была отчасти эмоциональным предохранительным клапаном, предназначенным для рассеивания несомненное давление, созданное во время напряженной трилогии трагедий, которая перед выходом из театра.

Ранее, в пятом веке до нашей эры, некоторые трагические трилогии (примером может служить сохранившаяся Орестея Эсхила) исследовали разные эпизоды из одного и того же мифа на протяжении нескольких поколений, но к 431 г. до н. э. вкусы изменились. Теперь три трагедии (и, вероятно, игра сатиров) были связаны. не повествовательно, а тематически.Таким образом (как исследует Иоанна Караману) Медея была связана его «сестринским» трагедиям, Филоктету и Диктису, и, возможно, пьесе сатиров «Жнецы» на темы инаковости и изгнания. Хотя эти «сестринские» пьесы сохранились лишь фрагментами, важно понимать, что, поскольку именно вместе с ними Еврипид хотел, чтобы его аудитория наслаждалась и оценивала Медея, понимая их более полно, может позволить нам лучше понять его оригинальную намерения. Это также должно напомнить нам, что, хотя тетралогия Еврипида 431 г. bc выступил плохо (он занял последнее место в конкурсе), суждение было основано не только на Медее, и, как и у нас, не только на Медее. «Сестра» играет, но две конкурирующие тетралоги, мы не в состоянии критиковать решение судей.

Фактически, художественные достоинства сценария (единственный сохранившийся элемент) были Это лишь один из критериев, по которому оценивалась постановка — и, наверное, второстепенный. Из более немедленных и на популярность оказали влияние такие элементы, как хореография и музыка, выступления актеров, костюмы и сценические эффекты (обсуждались Рози Уайлс). Даже неприязни к такой поверхностной вещи, как оборванный костюм Филоктета, могло быть достаточно, чтобы тетралогия на третье место.

Между прочим, мы знаем, что, даже если Еврипид очень редко был первым в Афинах, Город Дионисия, многие другие греки оценили его драмы; в 413 г. до н. э., через восемнадцать лет после Медеи, вражеские сиракузяне (предположительно из недавнего города Дионисий и страстно желая их «исправить» Еврипида) освободил афинских военнопленных, которые умели петь его последние припевы, а когда в 404 г. до н. э., в конце Пелопоннесской войны, Афины был побежден, воспоминание о 4-х еврипидовых Тренодия (от Электры), как говорят, спасла город от разрушения и его людей от рабства и смерти.

Иностранцы, возможно, ценили Еврипида больше, чем его сограждане, но кто был первой аудиенцией Медеи? В последние годы начали появляться свидетельства того, что что в 431 г. до н.э. Театр Диониса был меньше, чем предполагалось ранее, может вместить не 15000 зрителей, как когда-то считалось, но, возможно, меньше половины этого числа — примерно столько же граждан, которых можно было бы разместить в демократическом собрании (исключительно мужского пола) на Пникс-Хилл.Однако 7500 все еще значительная аудитория, около четверти жителей Афин (хотя некоторые места были зарезервированы для иностранных гостей), часто отмечалась переписка между Ассамблеей и театром. Действительно (как показывает личный опыт), потому что архитектуры и акустики греческих театров исполнители должны направлять свои линии не друг на друга, а «вверх и вниз». выходить на публику, как оратор, обращающийся к толпе. Даже «внутренние» монологи, такие как монолог Медеи (1019–1080), в котором она обсуждает убийство своих детей, должен быть доставлен с немалым громкость для аудитории, как если бы вы искали их совета или одобрения — что-то, что увеличивает зрителей участие в ее принятии решений. Итак, если англиканскую церковь когда-то описали как «молитвенное учреждение», Город Дионисия можно во многих отношениях рассматривать как действующее Афинское собрание.

Это одна из нескольких причин, по которым я лично считаю, что публика в Сити Дионисия была исключительно мужчиной. Другой связан с позорным женоненавистническим взглядом афинян на женщин, особенно умных. женщины. Литературные источники Афин V в. До н. Э. Исходят исключительно от мужчин и не может скрыть того купола (достойного худшей современной бульварной журналистики), с которым средний афинский мужчина считался талантливым, образованные женщины.Одну из них, Эльпинице, замазали слухами о том, что она не только позировала для публично выставленной картины. (что было нереально для порядочной матроны), но регулярно совершали инцест со своим братом, в то время как обвиняли другого, Аспазия (жена Перикла), занимающаяся проституцией свободнорожденных женщин. Место приличной женщины было в доме. Ее роль — деторождение и ведение домашнего хозяйства, а не сообразительность, и я считаю маловероятным, что большинство афинских мужчин допустили бы разоблачение своих женщин к политическим и моральным дебатам, которые бушевали в Театре Диониса, не говоря уже о потенциально разрушительной роли такие модели, как слишком умная Медея.

Присутствие иностранцев (хотя и говорящих по-гречески) в стойко патриотичном афинском аудитория имела определенные последствия. Это поощряло высокие производственные ценности, поскольку драматурги и продюсеры соревновались все более зрелищно. использовать новейшие технологии — например, механику или кран, что позволяло актеры и реквизит для «полета», или эккуклема («раскатывающая машина»), на каких картинах можно было бы показать ужасы, совершенные «внутри», или одеть их персонажей в роскошные костюмы (еще одна причина, по которой Филоктет тряпки, возможно, вызвали враждебную реакцию судей).Однако присутствие иностранцев имело другой, менее положительный эффект. Это имело тенденцию мешать драматургам открыто выражать взгляды, которые могли быть истолкованы как враждебные афинским политическим взглядам. консенсус. Всего через четыре года после Медеи молодой Аристофан был привлечен к ответственности за клевету. Афины в Великой Дионисии в его комедии «Вавилоняне».

Действительно, афинская аудитория была заведомо непостоянной. В начале пятого века до н. э. драматурга Фриниха наложили большой штраф за нарушение их с его трагедией «Взятие Милета».Позже они, как говорят, устроили бунт, когда думая, что некоторые строки Эсхила раскрывают детали священных (и табуированных) Элевсинских мистерий, они вторглись на сцену — только цепляясь за алтарь Диониса, Эсхил избежал смерти. В другом случае чувства между одной фракцией, который поддерживал Эсхила, и другой, который поддерживал Софокла, был настолько высок, что вместо обычных гражданских судей, В состав комиссии вошли десять афинских генералов. Однако это не останавливало драматургов (особенно комиков, но также — отстранить Джаспера Гриффина — трагиков) от того, чтобы они наполняли свою работу (хотя и скрытые) ссылки и комментарии к текущим событиям.Итак, это политика 431 г. до н. Э. что мы должны в следующий раз.

В 431 г. до н. Э. Афины ее рост. Более ста лет (со времен Писистрата, открывшего Город Дионисию), несмотря на После серьезных неудач Афины пережили, казалось бы, неудержимый рост могущества и влияния. В конце шестого века до н.э., ее граждане приняли изономию (равенство согласно закону), прототип демократии, и в начале пятого года они с удивительной стойкостью оправились от временное поражение от рук персидских захватчиков, быстрое установление своего господства над полисами (города-государства) островов Эгейского моря и западного побережья современной Турции.В конце 460-х гг. До н. Э. Перикл, опасно харизматичный аристократ, который знал, как подчинить волю народа своему собственному, начал проникаться афиняне со своим собственным брендом национализма, ввергая их в иногда катастрофические, но в конечном итоге выжидательные войны (особенно катастрофическим был поход против персов в Египте в 450-х гг. до н. э.), одновременно улучшая свой город и окружающую сельскую местность с помощью амбициозной программы строительства, в основе которой был Парфенон.

К моменту освящения храма (438 г. до н. Э.) и его скульптуры завершены (за год до Медеи, в 432 г. до н. э.), Экономическое господство Афин 6 можно было почувствовать от Сицилии на западе до Черного моря на востоке. Список импортированных современным комиком Гермиппом включает: ковры из Карфагена, слоновая кость из Ливии, соленая рыба из Босфора и миндаль из Пафлагонии на берегу Черного моря южные берега. Но не все были счастливы. Экономический соперник Афин, Коринф, расположенный чуть более сорока миль к западу, находил ситуацию особенно утомительной, особенно когда Афины (отчасти благодаря пропаганде Перикла склонялись к тому, чтобы признан ведущим полисом в греческом мире) также навязать ей военное превосходство.

В 433 г. до н. Э. Два города столкнулись из-за Коринфа. колония Коркира на острове, известном сегодня как Корфу, где провал тонкой политической игры привел к победе Афин. в морском сражении при Сиботе. В следующем году Афины и Коринф снова сражались, на этот раз в северной Греции за контроль над Потидеей, городом, статус которого был неоднозначным, будучи одновременно колонией Коринфа и платившим дань членом Афин. имперская лига. Между тем, чтобы наказать ее за то, что она выбрала не ту сторону в Sybota, Афины наложили торговое эмбарго на Мегару, город на полпути между ней и Коринфом, запрещающий мегарским купцам доступ в любые порты, находящиеся под контролем Афин.В поддержку из Мегары Коринф начал заручиться поддержкой других членов Пелопоннесской Лиги, особенно в военном отношении. мощная Спарта. В 431 г. до н. Э., Когда афиняне заняли свои места в Театре Диониса. посмотреть тетралогию Еврипида, из которой Медея был первым спектаклем, международная сцена казалась готовой к большой войне.

Действительно, как объясняет Фукидид (писавший от третьего лица) в начале своего История:

он считал, что это будет великая война, заслуживающая большего упоминания, чем любая другая война. ушел раньше.Для его веры была веская причина. Обе стороны были в состоянии полной готовности, и он видел, что все Греки повсюду принимали чью-то сторону …

Воздух был полон ожиданий.

Медея, трагедия для своего времени

Всего десять строк в Медею, Еврипид раскрывает сцену своей трагедии: «Коринфскую землю». Во многих отношениях драма поставлена ​​твердо. в героическом мире Ясона и его аргонавтов — к тому же миром правят короли (тогда как Коринф V века и Афины были соответственно олигархией и демократией).Но многие из зрителей наверняка были знакомы с современным 7Corinth, побывав в городе либо по делам. или во время посещения близлежащих Истмийских игр, или, как оратор Лисий поколение спустя, насладиться прелестями его международных известные бордели. Итак, почти одноразовая, но домашняя деталь, которую Еврипид дает наставнику («Я собирался сыграть окорок, на котором старики сидят вокруг священных вод Пейрена ‘), не может не вызвать в воображении личных воспоминаний.Для современных посетителей фонтан Пейрен по-прежнему остается незабываемым местом. Таким образом, как обычно в греческих трагедиях, Еврипид позволяет мифическому миру исчезнуть с современным, стирая границы между Коринфом «тогда» и Коринф «сейчас». И Коринф «сейчас» был врагом.

Действительно ли публика злорадствовала по поводу изображения Еврипидом убийства Коринфа? ведущих членов семьи мы не можем сказать. Возможно, нет. Но связь между Медеей и Афинами, о которой заботится Еврипид. подчеркиваю, наверняка заставил многих в театре остановиться и задуматься.В ключевой сцене, расположенной ровно на полпути пьеса (в мастерстве Еврипида нет ничего случайного), Эгей, царь Афин, не ведающий об ужасах которую Медея собирается развязать, обманута, предлагая ей убежище. Несмотря на то, что, возможно, думал Аристотель, этот эпизод драматически блестящий. Прибыв в Коринф с невинной целью — попросить Медею истолковать оракул о его отцовские дети — Эгей был вовлечен во что-то более отвратительное, подвергая Афины развращающим влияние детоубийства.Хоровой стасимон, идущий немного после Эгея. отъезд, безусловно, имеет решающее значение для того, чтобы дать нам хотя бы представление об ожидаемой реакции аудитории. Начиная с До боли прекрасное воспоминание об Афинах и Аттике, Хор представляет себе влияние прибытия Медеи:

С незапамятных времен жители Афин действительно были богаты, дети благословенные боги, обитатели святой земли, целой и чистой. И так они окрепли в сияющем свете мудрости, легко ступая в чистый прозрачный воздух, где когда-то говорят, что Златоголовая Гармония родила девять священных Муз — и чистые воды Кефиса питают их.

Итак, они говорят, что Афродита, богиня Желания, пьет всю воду Кефиса, плывя в море. в ее барже, идущей в Афины, обдуваемой ветрами, пахнущими медовым воздухом, и на ее волосах свита похотей, приносящих сладкий знания в их шлейфе, сладкое очарование, рассыпанные цветы, соблазнительные в успокаивающем аромате гирлянд, переплетенных с краснотой дамасская роза.

И поэтому я спрашиваю, как город встретит тебя, Медея? Как будет Кефис со своим священным ручьи, как сама земля Афин научится любить тебя, запятнанный кровью вины за ваше святотатство, убийство ваших собственных сыновей.

Все стало еще страшнее клятвой, которую заставляет Медея Эгей неохотно ругается (и после этого она связывает его, не говоря больше ни слова), особенно когда аудитория (знакомая с мифами, описывающими последствия и изложенными в эссе Ричарда Резерфорда), будет знать, что произошло, однажды она добралась до Афин. Ведь в мифологии Медея устраивает дом с Эгеем (сцена между ними в этой пьесе уже может быть содержат дрожь эротики), имеет от него сыновей, а затем пытается убить Эгея. старший сын, Тесей (которого он отец в Троздене вскоре после отъезда из Медеи в Коринфе).В результате Эгей изгоняет Медею из Афин — по словам Геродота, она бежит на восток, назвав свое имя. мидянам, синоним в афинской мысли противников Греции, персов, — и поэтому он нарушает свою клятву, которая добавляет значимости взаимообмену между ними:

Медея Но если вы не будете соблюдать то, что поклялись, что вы тогда пострадаете?

Эгей Наказание, ожидающее всех, кто разорвет оковы благочестия.

Нарушив свою клятву, Эгей спровоцирует Эриний, или Фурий, против Афин — и, чтобы мы, зрители, как-то не забыли о пункте назначения Медеи в конце пьесы, Еврипида она напомнила нам. Рыча со своей летающей колесницы, запряженной змеями, матереубийца злорадствует перед Ясоном: «Я пойду на Эгей. в Афинах, и будет жить с ним ». От нее не сбежать.

Итак, обманутый Эгей, представитель Афин, вызывает чуму, то есть Медею, приехать из Коринфа и поселиться в Афинах. То, что в то время казалось несложным (бедная Медея, с которой так плохо обращались от мужа, безусловно, заслуживает сострадания) будет иметь довольно ужасные, непредвиденные последствия. Это слишком надумано видеть Медею как аллегорию войны? Повторяя слова Джорджа Кеннана, «война имеет собственный импульс и когда вы входите в него, вы отстраняетесь от всех продуманных намерений ». Я подозреваю, что у Еврипида были хоть какие-то первая публика, увидевшая это предупреждение в спектакле.К сожалению, реальность того, что произошло потом, была даже ужаснее всех. можно было предвидеть.

г. исторические последствия Медеи

Весной 431 г. до н. Э. Через несколько недель после Дионисии в городе начались первые боевые действия, которые впоследствии стали известны как Пелопоннесская война, когда Фивы 9

Рисунок 1.

Медея в колеснице, запряженной змеями, изображена на Чаше-Кратере приписывается Художнику Рядом с Поликоро ок. 400 г. до н.э. (© ArtPix / Alamy)

(не совсем Пелопоннесский полис, а старый враг Афин) напал на маленький город Платеи, единственного союзника Афин в Марафонской битве пятьдесят девятью годами ранее. Вскоре большая часть материковой Греции оказалась под властью оружие. Со временем конфликт распространился не только на восток по всему Эгейскому морю до Ионии, Босфора и Византии, но и на запад. в Южную Италию и Сицилию тоже. Импульс войны действительно уводит ее архитекторов от всех продуманных намерений.

Тем не менее, в 430 г. до н. Э. В конце первого год войны, Перикл (в основном это была война) был выбран, чтобы произнести речь в честь павших Афин. Подробно остановившись на величии своего города и героизме его 10 человек, Перикл обратился к женщинам, посоветовав им (в рассказе Фукидида): «слава заключается в том, чтобы не проявлять большей слабости, чем это естественно для женского пола, и в том, чтобы о нем не говорили ни во благо, ни во благо. зло’.

Поскольку сам Перикл недавно подвергся нападению в суде через свою ассоциацию для умной Аспазии это, возможно, был искренний совет, но, поскольку он усиливает предубеждения относительно более низкого статуса женщин по сравнению с мужчинами, это также отражает хвастовство философа Фалеса (приписываемого некоторыми Сократу) тем, что он дал благодаря удаче, «во-первых, я родился человеком, а не животным; во-вторых, я родился мужчиной, а не девушка; в-третьих, что я родился грек, а не варвар ».(Неудивительно, что варвар Медея говорит только небольшое преувеличение: «из всего, что живет, все существа разумны, мы, женщины, самые презренные из всех».)

Но политика Перикла имела непредвиденные последствия. Чтобы избежать борьбы с пелопоннесцами на земле, где афиняне были слабее, Перикл приказал всем жителям Аттики (земля, которой были Афины главный город), чтобы покинуть свои дома и деревни и укрыться за городскими стенами. Город, заверил их Перикл, могли легко выжить за счет импорта из-за границы, доставленного в их порт в Пирее. В результате население Афин было опухшие до точки разрыва. Условия были достаточно плохими, но в 430 г. до н.э., через несколько месяцев после Перикл произнес свою похоронную речь, прибыли корабли, неся в своих трюмах нежелательный груз: чуму. Быстро это распространилась по многолюдному городу, и к тому времени, когда она в конце концов утихла примерно четыре года спустя, она унесла жизни трети населения Афин.Среди его жертв был Перикл.

«Жизнь», как заметил Оскар Уайльд, «подражает искусству гораздо больше, чем искусство имитирует. жизнь’. Еврипид не мог предвидеть, в какой степени его мрачное предупреждение сбудется. Тем не менее, для нас, у которых есть преимущество ретроспективного взгляда (хотя и в сочетании с недостатком, состоящим в том, что утеряны другие пьесы из оригинальной тетралогии и, таким образом, неспособно полностью оценить контекст), Медея может показаться почти пророческим: так же, как приветствие детоубийства из Коринфа грозит разрушить дом Эгея и рисковать жизнью своего сына, Тесея, так что война с Коринфом и ее союзниками приведет к чуме, потере бесчисленных Афинянин жив и, в конце концов, поражение самой Афины. Перикл (который, несомненно, присутствовал в Городской Дионисии в 431 г. до н. Э.) Будет не единственным отцом в аудитории Еврипида, который вскоре хоронит своих сыновей.

Что касается Медеи, принцессы, история которой предшествует Гомеру, она продолжала вдохновлять обоих. очарование и страх, главный герой дальнейших пьес и эпических поэм, героиня опер и фильмов, но всегда помнят прежде всего как главный герой великой трагедии Еврипида, которой посвящены следующие главы этой книги.

Воплощение беспорядка Эмили Макдермотт

Картина Еврипида « Medea », созданная в год начала Пелопоннесской войны, представляет собой первую серию ярких трагических героев женского пола на еврипидовой сцене. На протяжении веков он считался одной из самых сильных греческих трагедий.

Отправная точка Макдермотт — это оценка характера самой Медеи. Она задается вопросом: что делать зрителям с трагическим героем, который одновременно героичен, симпатичен и морально противен? Мы видим, что пьеса изображает мир, из которого сознательно и целенаправленно удален весь порядок и в котором неявно отрицается сама реальность или даже потенциальная возможность порядка. Игры Еврипида инвертируют, ниспровергают и извращают традиционные утверждения порядка; они бросают вызов самым основным догматам и предположениям своей аудитории о моральной, социальной и гражданской структуре человечества и заменяют их новым видением, основанным на четко сформулированных собственных ценностях.

Тот, кто ищет «смысл» в этой трагедии, приблизится к его поиску, внимательно изучив все в пьесе (персонажей, их действия, припевы, мифические сюжеты и отсылки к мифу, место в литературных традициях и использование условностей). в сочетании с возможной реконструкцией ожиданий публики в каждом отношении, поскольку мы видим, что не оправдать эти ожидания — ключевой момент драматургии Еврипида.Это исследование исходит из того, что убийство Медеей своих детей является ключом к пьесе. Мы видим, что введение этого убийства в сагу о Медее было собственным нововведением Еврипида. Мы видим, что в сюжете пьесы присутствует классическое противопоставление мужчины и женщины. Наконец, мы видим, что в греческой культуре социальный порядок поддерживается строгим соблюдением в семье правила, согласно которому родители и дети взаимно воспитывают друг друга в их соответствующие возрасты беспомощности. Через неоднократные нападки героини на эту фундаментальную и священную ценность драматург наиболее убедительно изображает ее как воплощение беспорядка.

Эта книга предназначена для всех студентов и изучающих греческую литературу, будь то факультеты классической, английской или сравнительной литературы, а также тех, кто занимается ролью женщин в литературе.

Познакомьтесь с нашим потрясающим писателем Медеей Калантар — Kidliomag

В: Сначала расскажите что-нибудь о себе?

Во-первых, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы представили меня и провели интервью с автором. Для меня большая честь и благодарность за то, что мне предоставили эту площадку для обсуждения важности и ценных уроков, которые мои книги дадут семьям по всему миру.

Меня зовут Медея Калантар, я живу в Онтарио, Канада, я родился в Джорджии, бывшем СССР и иммигрировал в Канаду, когда мне было четыре года. Я мать двоих взрослых детей, которые замужем и бабушка. Я также являюсь мастером Рейки, интуитивным целителем, духовным учителем, рекордсменом книги Гиннеса и отмеченным множеством наград автором бестселлеров новой серии детских книг под названием Honeycake.

Я вижу свою цель в служении человечеству. В моем понимании идея состоит в том, чтобы все мы жили в мире любви и мира, как в физическом, так и в эфирном мире.Это время далеко, но достижимо. Работа, которую я выполняю, помогая людям, — это шаг в этом направлении.

Я благодарен Богу за то, что он позволил мне служить, влиять и преобразовывать эту планету для высшего блага.

В: Как и когда начался ваш писательский путь?

Я начала свой путь писателя, когда в июне 2018 года моя дочь Шаназ узнала, что беременна. Я была так взволнована, что собиралась стать бабушкой. Настолько, что в честь моей бабушки, моей Беби, я начал печь медовый торт — традиционный еврейский торт из моей родной Грузии, который обычно пекут на Рош ха-Шана и другие особые праздники. Для меня это был момент замкнутого круга, потому что моя Беби научила меня готовить медовый торт, когда я была молодой девушкой. Связь торта с моим будущим внуком заключалась в смеси разных специй, что, как я понял, было очень похоже на смешение разных национальностей в моей семье. В медовом пироге есть все эти разные специи, такие как корица, гвоздика и мускатный орех, а вот мой внук со всеми этими разными этническими смесями. Выпекая, я понял, что он будет моим маленьким Honeycake, что дало мне представление о названии сериала, который я теперь представлял.

Первая книга, которая вышла из меня, была рассказом о принятии и признании множества разных жизненных обстоятельств, которые делают нас уникальными.

В конце книги есть рецепт, которому читатели должны следовать, чтобы сделать свой медовый торт.

В: Когда вы написали свой первый рассказ? Это опубликовано или нет?

В октябре 2018 года, через несколько месяцев после того, как я узнал, что собираюсь стать бабушкой прекрасной души, смешанной со многими различными этническими культурами, однажды я проснулся, и слова и истории начали литься из меня.

Тот факт, что у меня нет формального писательского образования, не остановил меня от попыток. Я всегда хотел написать свою биографию когда-нибудь, позже в будущем, потому что в моей жизни было так много трудностей, которые мне пришлось преодолеть. Но я никогда не собирался писать — особенно серию детских книг. Но вселенная послала мне знак, и я должен был поделиться сообщениями, и они просто должны были выйти наружу. Я написал пять книг за четыре дня, я не мог остановиться.Очевидно, Вселенная что-то планировала. Моя первая книга «Медовое пирожное: семейство специй» вышла 28 февраля 2019 года.

Q: Расскажите нам что-нибудь о своих книгах?

Honeycake: Семейство специй, точно так же, как специи в медовом пироге, смешанные вместе наши разные этнические группы создают единое красивое существо, которое является человечеством, которое придает жизни вкус! Если пролить свет на то, что делает нас уникальными и непохожими на других, мы пробуждаем в темноте сочувствие, понимание и позитив.

Идея общечеловеческой связи через смешение культуры и национального происхождения красиво представлена ​​в виде смеси экзотических специй в понятной для детей манере.

Так же, как ингредиенты медового пирога, мы можем научить наших детей разнообразию и принятию, потому что, хотя мы выглядим по-разному и приехали из разных мест, мы все являемся частью одной расы… ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ РАСЫ. В этом прекрасном мире, в котором мы живем, МЫ ЕДИНЫ.

Q: Почему вы выбираете детей в качестве читателей? есть какая-то конкретная причина?

Как я уже говорил, я был вдохновлен на написание этих книг, когда узнал, что собираюсь стать бабушкой.Все мои истории основаны на моей собственной семье, члены которой принадлежат к разным этническим группам. Эта уникальная смесь — идеальный рецепт, и именно поэтому я называю своих внуков своими маленькими сладкими пирожными. Моя ведущая Нала в сериале происходит из двухрасовой семьи, в основе которой лежит моя настоящая семья. В мире так много детей, которые похожи на моего внука, родители которого принадлежат к разным этническим группам. Моя дочь — смесь грузинского и персидского языков, мой зять — смесь гайанца и ямайки, так что мой внук представляет собой смесь всех четырех национальностей.Что делают такие дети, как они? Нет книг, которые их представляют. Вот что означает термин «Ханикейк» — целый букет специй. Но я не просто хотел выпускать книги, в которых говорилось бы только о расе, я хотел, чтобы каждая история также преподала ценные уроки повседневной жизни, такие как разнообразие и принятие. Как побороть тревогу и стресс с помощью медитации и упражнений на глубокое дыхание. Как простые добрые поступки — это «особая магическая сила», которая есть у всех нас внутри. Как вести честное и открытое общение в безопасном месте, чтобы дети не боялись разговаривать со своими родителями, когда в их жизни что-то идет не так.Как жить с благодарностью, а не быть благодарным только за все материальное в своей жизни. Несмотря на то, что мои книги классифицируются как детские, они также учат родителей, опекунов и т. Д.

Если мы преподаем нашим детям эти ценные уроки и даем им инструменты, необходимые им в раннем возрасте, они вырастут более добрыми и уравновешенными взрослыми.

В: Как вам на ум пришли эти истории и персонажи?

Как я уже говорил в предыдущем вопросе, все персонажи основаны на моей реальной семье, единственный вымышленный персонаж — Нала, поскольку я написал свои книги до того, как узнал, что у моей дочери на самом деле был маленький мальчик.Итак, я основал Налу на своей дочери, когда она была маленькой девочкой. Все истории — это события реальной жизни и основные семейные ценности, которые я искренне верю и применяю в нашей повседневной жизни.

В: Вы хотите что-нибудь сказать своим читателям?

Я считаю, что очень важно создавать книги с более позитивным посланием, чтобы помочь воспитателям научить детей принимать других, помочь детям стать более уравновешенными, добрыми, благодарными и честными. Книги, которые помогут детям справиться со своими эмоциями, когда все идет не так, как они надеялись.Я всегда говорю, что нет таких вещей, как выигрыш или проигрыш, есть только выигрыш. Вы побеждаете, когда достигаете цели, которую хотели достичь, или выигрываете, усвоив очень ценный урок. Все дело в перспективе и в том, как вы смотрите на вещи. Предоставление детям этих инструментов в раннем возрасте поможет им вырасти счастливыми и удовлетворенными взрослыми, которые не испытывают стресса, но живут в гармонии со здоровым умом, телом и духом.

Honeycake станет понятным для всех возрастов и действительно является освежающим подходом к человеческой жизни с его радостью, благословением и особыми качествами.Хотя Honeycake был написан как серия детских книг, он обладает очарованием, которое понравится людям всех возрастов. Я чувствую, что эти книги понравятся родителям, бабушкам и дедушкам, а также детям, и я ожидаю, что вневременные позитивные идеи из этой серии будут находить отклик на долгие годы.