Вопрос 15. Исторический материализм к. Маркса
Философское учение Маркса - диалектический и исторический материализм. Идейный источник - системы Гегеля и Фейербаха.
Основные тезисы:
В основу мировоззрения кладутся не религиозно-мистические или идеалистические, а выводы современного естествознания;
Маркс открыто признал свою связь с интересами определенного класса - пролетариата;
Как следствие ставится принципиально новая задача - не ограничиваться объяснением мира, а выбрать методологию его преобразования, в первую очередь - преобразования общества на основе сознательной революционной деятельности;
Отсюда центр исследований переносится из области чистого познания и отвлеченных человеческих отношений, а также из области абстрактных рассуждений об общем устройстве мира на область практики;
Это приводит к тому, что материальным впервые распространяется на понимание общественной жизни;
Сами познание и мышление были поняты по иному. Мышление стало рассматриваться не как продукт развития природы, но как результат сложной исторической общественно-трудовой деятельности, т.е. практики. Основной принцип: антогонизм между производственными силами и производственными отношениями - движущая сила в переходе от одной к другой общественно-эк. формации (исторически определенный тип общества, представляющие особую ступень его развития). История рассматривается объективно, вне личности. Для этого: общественное бытие и сознание.
Общественное Бытие - материальное отношение людей к окружающему миру, прежде всего к природе, в процессе производства материальных благ, и те отношения, в которые вступают люди между собой в процессе производства
Общественное Сознание - осознание обществом самого себя и окружающей действительности. Бытие определяет Сознание
Разработка концепции материализма и диалектики в философии Маркса.
Концепция разработана на основе классической немецкой философии. Повторял путь Фейербаха, но считал, что человек не только природное существо, а есть природное сущностно-родовое существо и поэтому к себе относится как к универсальному и свободному существу.
Природа существует как продолжение человека и способ жизнедеятельности. Растения, камни - человеческого сознания, как объект природоведения и частично как объект искусства. В этом специфика и оригинальность гуманистического материализма Маркса. Универсальность человека - в его общественной природе. Общественный человек по Марксу видит перспективу в возможности активного преобразования природы в интересах человека. Диалектика - единство противоположно направленных процессов. Гуманизм природы и натурализации человека приводит к световой гармонии.
Вопрос 16. Ф. Ницше воля к власти.
В деятельности Ницше выделяют три периода:
Работы по греческой культуре
Выступает как скептик критик европейской культуры
1883-1889гг. написаны все главные произведения:
«Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти»
Ницше справедливо считал себя последователем Шопенгауэра, но он выше Шопенгауэра во многих отношениях, особенно потому, что его учение последовательно и непротиворечиво. Шопенгауэровская восточная этика самоотречения не гармонировала с его метафизикой всемогущества воли. У Ницше же воля первична не только в плане метафизическом, но и в этическом. Ницше, хотя он и был профессором, - философ скорей литературного склада, чем академического. Он не изобрел никаких новых специальных теорий в онтологии и эпистемологии; наибольшее значение имеет прежде всего его этика, а так же его острая историческая критика.
Он резко критикует романтиков. Осознанно его мировоззрение было эллинским. Его восхищают досократики, за исключением Пифагора. Он питает склонность к Гераклиту. Великодушный человек Аристотеля очень похож на "благородного человека" Ницше, но в основном Ницше утверждает, что греческие философы, начиная с Сократа были ниже своих предшественников. Ницше не может простить Сократу его плебейского происхождения и обвиняет его в разложении знатной афинской молодежи с помощью демократических моральных принципов. Особенно он осуждает Платона за склонность к назиданиям. Ницше был низкого мнения о Канте, которого называл "моральным фанатиком a la Pycco".
Несмотря на то, что Ницше критикует романтиков, его мировоззрение многим обязано им: это аристократический анархизм байроновского типа Ницше пытался соединить два рода ценностей, которые нелегко гармонируют между собой: с одной стороны, ему нравятся безжалостность, война, аристократическая гордость; с другой стороны он любит философию, литературу, искусство, особенно музыку. Исторически эти ценности сосуществовали в эпоху Возрождения;
Критика религии и философии у Ницше полностью находится под властью этических мотивов. Он восхищается некоторыми качествами, которые, как он верил (может быть и правильно), возможны только у аристократического меньшинства; большинство, по его мнению, должно быть средством для возвышения меньшинства, большинство нельзя рассматривать
как имеющее какие-то независимые притязания на счастье и благополучие.
Обычно Ницше называет простых людей "недоделанными и неполноценными" (bungled and botched) и не возражает против того, чтобы они страдали, если это необходимо для создания великого человека. Так, вся важность периода 1789-1815 годов суммирована в Наполеоне. Наполеона сделала возможным именно революция - вот в чем ее оправдание. Нам следует желать анархического крушения всей нашей цивилизации, если его результатом было бы такое вознаграждение. Наполеон сделал возможным национализм, - вот такое извинение последнего. Почти все возвышенные надежды XIX века, пишет Ницше, обязаны своим возникновением Наполеону.
Ницше очень любит говорить парадоксами, желая шокировать рядового читателя. Он делает это, употребляя слова "добро" и "зло" в обычных им значениях, а потом заявляет, что предпочитает зло добру. В своей книге "По ту сторону добра и зла" он на самом деле стремится изменить понятия читателей о добре и зле, но при этом стремится, за исключением отдельных моментов, представить дело так, будто он восхваляет зло и порицает добро. Например, он говорит, что ошибочно считать своим долгом добиваться победы добра и исчезновения зла, это чисто английский взгляд, он типичен для "этого болвана Джона Стюарта Милля" - человека, к которому Ницше питал особенно злобное отвращение. Он писал о нем: "Я ненавижу вульгарность этого человека, когда он говорит: "Что правильно для одного человека, то правильно и для другого". - "Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе". Основываясь на этих принципах, охотно установили бы все человеческие отношения на взаимных услугах, так что каждое действие являлось бы платой наличными за что-то, сделанное для нас. Эта гипотеза низка до последней степени. Здесь принимается не требующим доказательства, что имеется некоторый род равенства ценностей моих и твоих действий.
Этика Ницше является этикой самооправдания ни в каком обычном смысле этого слова. Он верит в спартанскую дисциплину и способность терпеть, так же как и причинять боль ради важной цели. Он ставит силу воли выше всего. "Я оцениваю силу воли, - говорит он, - по количеству сопротивления, которое она может оказать, по количеству боли и пыток, которые она может вынести, и знаю, как обратить ее к ее собственной выгоде. Я не указываю на зло и боль существования пальцем укора, но, напротив, я питаю надежду, что жизнь может однажды стать еще более злой и еще более полной страданий, чем когда-либо."
Имеются всяческие практические аргументы, показывающие, что попытка достичь цели, которую ставил Ницше, на самом деле приведет к чему-то совсем другому. Потомственные аристократы дискредитированны. Единственной практически возможной формой аристократии является организация типа фашистской или нацистской партии. Подобная организация вызывает оппозицию и, вероятно, будет побеждена в войне; но если она и будет побеждена, то она должна вскоре стать не чем иным, как полицейским государством, где правители живут в постоянном страхе быть убитым, а герои заключены в концентрационные лагери. В таком обществе доверие и честность подорваны доносами и предполагаемая аристократия сверхчеловеков вырождается в клику дрожащих трусов.
Этическим вопросом, в противоположность политическому является вопрос о сочувствии. сочувствие выражается в том, что становишься несчастным из-за страданий других, и это до некоторой степени естественно для человеческого существа. Маленькие дети огорчаются, когда слышат, как плачут другие дети. Но развитие этого чувства у разных людей идет по разному. Некоторые находят удовольствие в том, что причиняют страдание, другие, например Будда, чувствуют, что они не могут быть полностью счастливы до тех пор, пока какое-нибудь животное существо страдает. Большинство людей эмоционально делит человечество на друзей и врагов, сочувствуя первым, но не вторым. Такие этики, как христианская и буддистская, содержат в своей эмоциональной основе универсальное сочувствие, а этика Ницше - полное отсутствие сочувствия "В целом сострадание парализует закон развития - закон селекции. Оно поддерживает жизнь в том, что созрело для гибели". Проповеди Ницше часто направлены против сострадания, и чувствуется, что в этом отношении ему было нетрудно следовать своим заповедям.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ В учении Ницше, как в любом серьезном нравственнофилософском исследовании, есть много ценного для нашего времени. Прежде всего, это яркая критика мещанства. Никто до и после Ницше с такой прозорливостью не смог предвидеть всю опасность общества маленьких, серых, покорных людей. Это, кроме того, неприятие социальной системы, построенной либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценено главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это идея возвышения человека, преодоление всего мелочного, обыденного, незначительного для жизни. Многие категории нравственного учения Ницше вошли в филосовско-этическую науку и в наш обыденный язык : "переоценка ценностей", "Сверхчеловек", то есть "которых слишком много"; "человеческое, слишком человечесчкое"; мораль "по ту сторону добра и зла".В советской филосовской науке существовал один ответ на вопрос о гуманности учения Ницше - негативный. Безусловно, учение Ницше противоречиво, потому и не может быть оценено как только негативное или только позитивное. Ницше заставляет думать, сравнивать, размышлять.Главной позитивной ценностьтю нравственного учения Ницше, без сомнения, является идея возвышения человека. Ницше с полным правом можно было бы назвать исследователем антропологического метода в философии. В своих нравственных оценках он стремился идти от индивида. Причем сам индивид рассматривался им как бесконечно становящаяся ценность, как процесс, как неисчерпаемость. По Ницше, человечество - это целостность, проявляющаяся через различие. Но абсолютизация неординарности приводила Ницше к парадоксальным выводам. Впрочем, любая абсолютизация приводит к крайностям и в познании и, что всего печальнее, в социально нравственной практикеОдним из аспектов филосовского учения Ницше является критика христианской морали. Отметим, что здесь Ницше занимал весьма оргинальную позицию. Он считал, что религия формирует зависимое, несамостоятельное сознание, смирение, несвободу человека. Для Ницше религия стала символов зависимого "несчастного" сознания.Конечно же, содержание и практику христианского учения нельзя свести к подобному его толкованию. Но тем не менее эта точка зрения немецкого мыслителя очень актуальна сегодня. Весьма распространенным является мнение о том, что религия едва ли не единственная нравственная спасительница России : только она способна дать человеку подлинный подъем духа; только она "скрепляет нацию"; она "наиболее действенное средство массового воспитания морали", так как она "дает общедоступное представление о сверхнациональном абсолюте, без которого мораль не существует". Трудно сказать, что больше в этом признании : или потребности в "сверхнациональном абсолюте", или снисходительной заботы о человеке из "массы", который только благодаря религии сможет стать нравственным? Ницше верил в возможности самого человека - единственного творца и самого себя, и своей истории. "УСЛОВИЯ, ПРИ КОТОРЫХ МЕНЯ МОЖНО ПОНИМАТЬ, - А ТОГДА УЖ ПОНИМАТЬ С НЕИЗБЕЖНОСТЬЮ, - МНЕ ОНИ ИЗВЕСТНЫ ДОСКОНАЛЬНО, ДОПОДЛИННО. НЕОБХОДИМО В ДЕЛАХ ДУХА ЧЕСТНОСТЬ И НЕПОДКУПНОСТЬ, И НЕОБХОДИМО ЗАКАЛИТЬСЯ В НИХ, - ИНАЧЕ НЕ ВЫДЕРЖИШЬ СУРОВЫЙ НАКАЛ МОЕЙ СТРАСТИ. НУЖНО СВЫКНУТЬСЯ С ЖИЗНЬЮ НА ВЕРШИНАХ ГОР, - ЧТОБЫ ГЛУБОКО ПОД ТОБОЙ РАЗНОСИЛАСЬ ЖАЛКАЯ БОЛТОВНЯ О ПОЛИТИКЕ, ОБ ЭГОИЗМЕ НАРОДОВ. НУЖНО СДЕЛАТЬСЯ РАВНОДУШНЫМ И НЕ ЗАДАВАТЬСЯ ВОПРОСОМ О ТОМ, ЕСТЬ ЛИ ПОЛЬЗА ОТ ИСТИНЫ, НЕ ОКАЖЕТСЯ ЛИ ОНА РОКОВОЙ ДЛЯ ТЕБЯ ... НУЖНО, КАК ТО СВОЙСТВЕННО СИЛЬНОМУ, ОТДАВАТЬ ПРЕДПОЧТЕНИЕ ВОПРОСАМ, КОТОРЫЕ В НАШИ ДНИ НИКТО НЕ ОСМЕЛИВАЕТСЯ СТАВИТЬ; НЕОБХОДИМО МУЖЕСТВО, ЧТОБЫ СТУПИТЬ В ОБЛАСТЬ ЗАПРЕТНОГО; НЕОБХОДИМА ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТЬ - К ТОМУ, ЧТОБЫ СУЩЕСТВОВАТЬ В ЛАБИРИНТЕ. И СЕМИКРАТНЫЙ ОПЫТ ОДИНОЧЕСТВА. И НОВЫЕ УШИ ДЛЯ НОВОЙ МУЗЫКИ. И НОВЫЕ ГЛАЗА - СПОСОБНЫЕ РАЗГЛЯДЕТЬ НАИОТДАЛЕННЕЙШЕЕ. НОВАЯ СОВЕСТЬ, ЧТОБЫ РАССЛЫШАТЬ ИСТИНЫ, ПРЕЖДЕ МОЛЧАВШИЕ. И ГОТОВНОСТЬ ВЕСТИ СВОЕ ДЕЛО В МОНУМЕНТАЛЬНОМ СТИЛЕ - ДЕРЖАТЬ В УЗДЕ ЭНЕРГИЮ ВДОХНОВЕНИЯ ... ПОЧИТАТЬ СЕБЯ САМОГО; ЛЮБИТЬ СЕБЯ САМОГО; БЫТЬ БЕЗУСЛОВНО СВОБОДНЫМ
Вопрос 17. Психоанализ как философия бессознательного З.Фрейд Творческую эволюцию Фрейда, можно разделить на три периода: ранний период (1895-1905)период1ой психоаналитической системы(1905-20) период2ой психоаналитической системы(1920-39) Основными теоретическими достижениями раннего периода были концепция психоанализа и учение о психическом аппарате,базирующиеся на идее бессознательного. Психический аппарат Фрейд рассматривал в 2х аспектах-топографическом и динамическом. При топографическом подходе в психике выделяют три области - сознание, предсознательное и бессознательное. Бессознательное представляет собой ту часть психики, где сосредоточены бессознательные желания. В широком смысле это совокупность психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта. Согласно концепции бессознательного, необходимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя динамических свойств. От сознания окно во внешний мир - бессознательное отгорожено областью предсознательного. Предсознательное - это разумное Я человека, память, мышление. Область сознания Фрейд связывал в основном с восприятием внешнего мира.Источником психической динамики являются желания бессознательного, стремящиеся к разрядке в виде действия. Для этого им нужно попасть в сознание, управляющее реализацией поведенческих актов. Это возможно лишь при посредничестве предсознательного, которое осуществляет цензуру желаний бессознательного. Позднее Фрейд уточнил, что психическая деятельность бессознательного подчиняется принципу удовольствия, а психическая деятельность предсознательного подчиняется принципу реальности. Соединяясь с реальностью внешнего мира, предсознательное вытесняет обратно в бессознательное неприемлемые желания и идеи (сексуальные, эгоистические, асоциальные ), сопротивляется их попыткам проникнуть в сознание. Сохраняющие активность неразряженные желания находят "окольные пути" проникновения в сознание, маскируясь и обманывая "цензуру". К числу таких путей относятся сновидения (Фрейд назвал их "королевской дорогой" в бессознательное), грезы, случайные ошибочные действия, шутки и обмолвки, а также симптомы психической патологии. Природа этих феноменов одинакова; они выступают в качестве компромисса, служащего удовлетворению желаний и цензурных требований предсознательного.Концептуальное ядро теории Фрейда, сложившееся в ранний период, стало основой первой психоаналитической системы. Другим ее камнем явилось учение о ЛИБИДО и детской сексуальности. В связи с учением о ЛИБИДО поучает дальнейшее развитие, наметившийся в ранний период, энергетический подход к психике. Психическая энергия с 90-х годов была интерпретирована Фрейдом как энергия ЛИБИДО. Фрейд описал способы превращения ЛИБИДО. Инстинктивный импульс может быть или разряжен в действии, или не разряженным вытеснен обратно в бессознательное, или лишен своей энергии под действием реактивных образований (стыд,мораль).С точки зрения учения о ЛИБИДО процесс психического развития человека есть в своей сущности процесс превращений его сексуального инстинкта.После первой мировой войны критика заставила Фрейда пересмотреть структуру инстинктов. Он вводит новую дуалистическую схему, где действующие в психике инстинктивные импульсы трактуются как проявление двух космических "первичных позывов" - Жизни и Смерти. В работе "Я и Оно" (1923 г.) Фрейд развертывает структурную концепцию психики, выводящую всю психическую динамику из взаимодействия трех инстанций - Я, Оно, Сверх-Я. Бессознательное Оно - это по Фрейду,"кипящий котел инстинктов". Задачей Я является такое удовлетворение импульсов Оно, которое не шло бы вразрез с требованиями социальной реальности. За соблюдением этих требований следит Сверх-Я. Данными теоретическими нововведениями первая психоаналитическая система была преобразована во вторую. Учение Фрейда, не будучи строго философским, имеет значительный мировоззренческий потенциал. Он связан прежде всего со специфическим осмыслением Фрейдом человека и культуры. В основе его лежало убеждение Фрейда в антагонизме природного начала в человеке, сексуальных и агрессивных импульсов и культуры.Культура, по Фрейду, основана на отказе от удовлетворения желаний бессознательного и существует за счет энергии ЛИБИДО.В работе "неудовлетворенность в культуре"(1930) Фрейд приходит к заключению, что прогресс культуры ведет к уменьшению человеческого счастья и усилению чувства вины из-за растущего ограничения реализации природных желаний. При объяснении происхождения и сущности инстинктов и культуры Фрейд исходил из убежденности в подобии индивидуальных и коллективных психологических закономерностей, а также в одинаковости формирования нормальных и патологических явлений психики. Это позволило ему, усмотрев сходство между симптомами невроза навязчивости и религиозными обрядами, объявить религию "коллективным неврозом", наличие в психике у человека типических форм реагирования (Эдипов комплекс и комплекс Электры ).Эдитов комплекс - это совокупность психических процессов, которые согласно психоанализу, формируются у мальчиков в результате вытеснения в раннем детстве влечения к матери и соответственно враждебности к отцу (как к сопернику). Термин обязан своим происхождением древнегреческому мифу, порвествующему о трагической судьбе Эдипа, который, женившись на вдове убитого им царя Фив, неожиданно узнал, что он был его отцом.
Вопрос 18. Фрейдизм и неофрейдизм. Фрейдизм - название теории и метода психоанализа. Назван так по имени Зигмунда Фрейда австр.врача-невропатолога и психиатра. Фрейд,исследуя причины патологических процессов в психике, решительно отказался от материалистич.в своей основе попыток объяснить изменения содержания психических актов физиологическими причинами. Но одновременно он совершенно отошел от материалистического мировоззрения, отказался от объективных методов исследования психики и создал в целом произвольную, надуманную, субъективистскую теорию. Суть ее состоит в отрыве психики от материальных условий и причин, ее порождающих. Психика рассматривается как нечто самостоятельное, существующее параллельно материальным процессам и управляемое особыми, непознаваемыми, вечными психическими силами, лежащими за пределами сознания. Над душой человека властвуют, как рок, неизменные психические конфликты бессознательных стремлений к наслаждению (прежде всего половому), к агрессии с “принципом реальности”, к кот.приспосабливается сознание. Все психические состояния, все действия человека, а затем и все исторические события и общ-ые явления Фрейд подвергает психоанализу, т.е.истолковывает какпроявление бессознательных, и прежде всего сексуальных, влечений. Так, идеальное-психическое (и прежде всего непознаваемое “Оно” - бессознательное) становится у Фрейда причиной истории человечества, морали, искусства, науки, религии, государства, права, войн и т.п. Совр.сторонники Ф.-неофрейдисты, представители школ “культурного психоанализа” (Хорни, Кардинер, Александер и др.), сохраняют нетронутой осн.идеалистическую линию З.Фрейда, отказываясь лишь от тенденции видеть во всех явлениях человеческой жизни сексуальную подоплеку и от некоторых др.методологически несущественных особенностей классического Ф
Другое психосоциальное учение, разработал видный деятель психоаналитического движения, психоаналитик и социолог Карл Юнг.
Будучи уже известным ученым, Юнг пришел к мысли о том, что для изучения психики личности может быть использован метод ассоциаций (в частности, тесты на ассоциацию слов). Юнг разработал технику “ свободных ассоциаций “ и довел ее до уровня фундаментального метода психиатрического исследования.
Юнг, в частности, ввел в психоанализ понятие “комплекс “, в том числе и “комплекс Электры “, под которым понималось врожденное эротическое влечение девочки к отцу и связанное с ним неприятие матери.
Отвергнув теорию сексуальности Фрейда, Юнг предложил понимать под либидо психическую энергию человека, определяющую интенсивность психических процессов личности и психоэнергетическую основу развития культуры и цивилизации.
В исследовании “ Метаморфозы и символы либидо “, он утверждал, что если удастся установить различие между объективным знанием и эмоциональными оценками, тем самым будет переброшен мост над пропастью, разделяющей античность и современность, выясниться, что Эдип еще не умер. Простейшие человеческие конфликты, по Юнгу, остаются неизменными во времени и в пространстве. Лейтмотивом всех своих работ Юнг считал стремление объяснить вопросы истории и конкретные исторические темы через призму “бессознательной деятельности души современного человека “.
Согласно сложной концепции Юнга, структура человеческой психики состоит из четырех универсальных элементов
1.Личного сознания
2.Коллективного сознания
3.Личного бессознательного
4.Коллективного бессознательного
В общем, под коллективным бессознательным Юнг понимал “разум наших древнейших предков, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человечески существа”.
“ Коллективное бессознательное “ представляет собой некое отражение в душе индивида исторического опыта всех предшествующих поколений. Коллективное бессознательное включает в себя семейное, национальное, расовое, общечеловеческое бессознательное.
“ Коллективное бессознательное “ транслируется от поколения к поколению через структуры мозга и играет важнейшую роль в жизнедеятельности общества и личности.
По Юнгу, коллективно наследуемые стороны бессознательного восприятия являют собой некие “архетипы “.
В общих чертах, “ архетипы “ образуют “ наиболее древние и универсальные формы мышления “, проявляющиеся в сознании в виде огромного количества коллективных образов и символов (мать, отец ребенок и.т.д.). Эти образы и символы представляют собой своеобразно закодированные, формализованные образцы и программы поведения человека. Основным “ архетипом “ личности является “самость “, вокруг которой концентрируются все психические свойства человека. “ Самость “ выступает , как субъект целостной психики человека , как центр личности , предопределяющий всю жизнедеятельность человека , направленную на достижение целостности и единства составляющих его частей .
“ Архетипы “, по Юнгу, составляют материал сновидений, мифов, религий, искусства и в опосредованных формах являют себя в философии, социологии, политике и других видах деятельности людей.
Юнг отмечал, что психологически люди пребывают на стадии детства. У них пока нет необходимого опыта развития и биопсихического закрепления культуры.
Полагая, что основой культуры является прогресс символообразования, Юнг истолковывал развитие культуры и человека как болезненный процесс подавления инстинктивной природы людей.
Пытаясь найти средства для обуздания неискоренимой агрессивности людей и их непреодолимого влечения к власти, Юнг пришел к выводу, что в их роли должны выступать демократия как форма организации общественной жизни и гуманистическое изменение позиций индивидов.
Следует отметить, что, стремясь типологизировать систему взаимоотношений между личностью и средой, Юнг предложил классификацию личностей на основании их отношения к социальной среде. В качестве исходного признака он принял определенную направленность распространения психической энергии (либидо).
Юнг выделил два основных противоположных типа личностей
1. Экстравертированный - чуждый самосозерцанию, самоанализу, направляющий психическую энергию во внешнюю среду .
2. Интравертированный - обращающий психическую энергию внутрь самого себя.
Эта типологизация, как и ряд других фрагментов психосоциологии Юнга, стимулировала интерес ученых к проблемам взаимоотношения личности и социальной Среды и оказала определенное влияние на развитие, как социологии, так и социальной психологии.
Качественно новым и существенно важным этапом развития неофрейдистской социологии стало учение ведущего теоретика неофрейдизма психоаналитика и социолога Эриха Фромма.
Создавая “ радикально-гуманистический психоанализ “, Фромм стремился постичь законы, управляющие жизнью отдельного индивида, и закономерности, которые лежат в основе развития общества, в целях гуманистического преобразования человека и социума.
Отвергая как миф тезис о “ неизменной человеческой
природе “. Фромм утверждал, что в ходе эволюции человек частично утрачивает “ непосредственную инстинктивную основу “ и обретает новые качества, обусловливаемые социальной средой.
Фромм же считал, что “самые прекрасные, как и самые уродливые, наклонности человека не вытекают из фиксированной, биологически обусловленной человеческой природы, а возникают в результате социального процесса формирования личности. Человеческая натура - страсти человека и тревоги его - это продукт культуры.
Стремясь к созданию диалектического представления о человеке, Фромм утверждал, что “ человеческую природу нельзя рассматривать ни как биологически обусловленную внутреннюю сумму желаний, ни как безжизненную тень культуры, к которой она вынуждена приспосабливаться “.
По мысли Фромма, особость человеческого существования состоит в том, что, в отличие от всех иных живых существ, человек обладает сознанием и самосознанием, которые превратили его в чужака нашего мира, и породил чувства одиночества и страха.
Разрыв естественных связей человека с природой составляет, по Фромму, основное экзистенциальное противоречие, являющее собой главную проблему человеческого существования. На базе этого противоречия, как полагал Фромм, возникают другие экзистенциальные и исторические дихотомии. К “ экзистенциальным дихотомиям “ Фромм относил такие противоречия, которые коренятся в самом существовании человека и не могут быть аннулированы им. Это дихотомии между жизнью и смертью, огромными потенциями индивида и невозможностью их реализации в силу кратковременности его бренного существования. Фромм полагал , что на эти неизбывные дихотомии человек все же может и даже должен реагировать различными способами , соответствующими его характеру и культуре .
В отличие от “ экзистенциальных дихотомий “ “исторические дихотомии “, по Фромму, имеют иную природу и не являются необходимой частью человеческого существования. Они возникают и разрешаются людьми в ходе исторического процесса. К противоречиям этого ряда Фромм относил по преимуществу дихотомии между различными историческими формами существования общества и возможностями человека для подлинной реализации своей природы в определенных временных границах .
Как мыслитель и гуманист, Фромм не мог пройти мимо проблемы кризиса современного общества и путей его преодоления. Приложив значительные усилия для осознания и развенчания ряда опасных социальных иллюзий, Фромм пришел к выводу, что причины кризиса предопределены экономическими и психологическими противоречиями самой индустриальной системы. Отдавая должное ее разнообразным достижениям, Фромм вместе с тем критически проанализировал великие обещания и большие надежды на безграничный прогресс, которые были характерны для ряда поколений индустриальной эпохи. Вывод Фромма был однозначен - большие надежды на достижение материального изобилия , неограниченной личной свободы , счастья для наибольшего количества людей и господство над природой потерпели крах . Цивилизация оказалась на грани самоуничтожения. Осуществляя поиск новых альтернатив планетарной катастрофе, Фромм пришел к мысли о том, что обязательным условием физического выживания рода человеческого является создание нового человека
( “ радикального изменения человеческого сердца “) и нового общества, соответствующего потребностям “ неотчужденного и ориентированного на бытие индивида “
Фромм разработал довольно подробную программу изменения человека и общества. Согласно данному проекту, в общих чертах спасение человечества от психологической и экономической катастрофы предполагает коренное изменение характера человека, выражающееся в переходе от доминирующей установки на обладание к господству установки на бытие, а также переход от индифферентного и патологического потребления к здоровому, максимальную децентрализацию промышленности и политики, осуществление индустриальной и политической демократии соучастия и замену бюрократического способа управления гуманистическим.
Неофрейдистская социология Фромма - один из наиболее значительных элементов современной западной интеллектуальной культуры. Она придала существенный импульс развитию не только психосоциологических доктрин, но и всей современной западной социологии, одной из вершин которой она, безусловно, является. Роль теорий Э.Фромма в современной философииВ данной работе я собираюсь рассмотреть и проанализировать концепцию бытия, предложенную Эрихом Фроммом. В начале следует кратко рассказать о роли Э. Фромма в мировой философии.
Э. Фромм, являясь психологом и социологом, стоит на позициях неофрейдизма, по своим взглядам приближаясь к антропологическому психологизму и экзистенциализму.
Прежде чем ознакомиться с работами самого Фромма мне выпало прочесть ряд критических статей в его адрес, которые вызвали у меня удивление и интерес своей противоречивостью.Противоречивость в отношении к Фромму в современном мире и околофилософских кругах дейсвительно вызывает немалый интерес. С одной стороны авторитет Фромма в вопросах психологии и социологии полностью признается, с другой стороны мало кому из современных философов выпадает честь услышать такое количество упреков в свой адрес. Его обвиняют одновременно и в идеализме и в проповедовании коммунизма, клеймят утопистом. Кроме того он подвергается нападкам одновременно атеистов и религиозных идеологов.Итак с одной стороны - авторитет, с другой - резкая критика. В чем причина такого отношения ? формы социальной патологии в современном обществе (отдельно в Советском социалистическом и западном капиталистическом) и резко критикует их в своей " теории исторического развития", которую он также называет "теорией нормативного гумманизма". В отличии о созерцательных пассивных философов, Фромм указывает путь к построению здорового общества.
Этот путь - гумманизация общества методами социальной терапии. Фромм подчеркивает, что невозможно создать здоровое общество без создания гармоничного здорового человека и выдвигает конкретный проект создания такого общества.Метод построения здорового общества - переориентация характера человека, ценностная установка на БЫТИЕ, которая определит соответствующий тип человеческого существования - БЫТИЯ.В качестве обязательных предпосылок бытия, как способа существования, Фромм указывает наличие у человека независимости и критического мышления, которое приводит в конечном итоге к продуктивной ориентации характера.Фромм убедительно доказывает, что продуктивнцю ориентацию характера способны иметь все человеческие существа, ибо потребность в ней коренится в самой человеческой природе. Но, к сожалению, она подавляется установкой на ОБЛАДАНИЕ, рыночной ориентацией характера, которая в современном обществе является универсальной.
Именно такая непривычная глобальность идей, поводом к обвинению его в утопизме, "иллюзиях и заблуждениях".Вопрос новой философииИметь или Быть ?В своей книге "Иметь или быть" ("To Have or to Be?" N-Y 1976) Фромм рассматривает два противоположных способа существования человека и общества : существование по принципу Бытия и по принципу Обладания.Необходимо заметить, что в момент выхода книги (1976 год) повились еще две книги посвященные этой же теме. Это книга Габриэля Марселя "Быть и иметь" и "Обладание и бытие" Бальтазара Штеелина. Хотя все три книги написаны в духе гумманизма, авторы совершенно по-разному подходят к проблеме: Марсель рассматривает ее с теологической и философской точек зрения, а Штеелин предлагает конструктивное обсуждение материализма в современной науке и делает своеобразный вклад в анализ действительности.Книга Фромма, напротив, содержит именно эмпирический, психологический и социальный анализ двух способов существования.Фромм выдвигает первую аксиому - о том, что СОВРЕМЕННОЕ ОБЩЕСТВО ИМЕЕТ МНОЖЕСТВО НЕДОСТАТКОВ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО - ПОРОЧНО.Затем Фромм показывает, что СУЩЕСТВУЮТ ДВА СПОСОБА СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА - БЫТИЕ И ОБЛАДАНИЕ.После этого Фромм доказывает, что ПОРОЧНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА ВЫЗВАНА ИМЕННО ВСЕ УВЕЛИЧИВАЮЩЕЙСЯ ПЕРЕОРИЕНТАЦИЕЙ НЕ ОБЛАДАНИЕ.Книга начинается с анализа понятия ЖЕЛАНИЯ. Теория благоденствия, существования, призванного удовлетворять желания (радикальный гедонизм) никогда не выдвигалась никем из великих философов ни в Китае, ни в Индии, ни в Европе.Единственным исключением был ученик Сократа Аристипп (1-я половина 4в до н.э.). Аристипп был единственным в истории философии гедонистом, который учил, что само существование желания служит основанием для права на его удовлетворение и тем самым осуществления цели жизни - Наслаждения. Никто из других великих Учителей прошлого не утверждал, что фактическое существование желания создает некую этическую норму. Они различали субъективные, ощущаемые потребности и объективные, действительные потребности, реализация которых ведет к развитию человека.Возрождение философии гедонизма у философов 17 - 18 века, а в нашу эпоху - возврат к теории и практике радикального гедонизма Фромм объясняет расцветом эгоистичноиндустриальной системы человеческих ценностей, где бурный расцвет индустриального производства ориентирован на максимальное потребление: "Наше время - время величайшего социального эксперимента, который когда-либо был осуществлен, чтобы решить вопрос, может ли достижение наслаждения быть удовлетворительным ответом на проблему человеческого существования."Культ эгоизма в индустриальном обществе приводит к порождению заведомо несчастных людей: одиноких и ощущающих свою зависимость. Выход из этой ситуации Фромм видит в фундаментальном изменении ценностей и установок человека.Анализируя пороки современного общества, противопоставляя ему все великие учения - Христианство, Буддизм, Марксизм и др., Фромм делает вывод, что ОБЛАДАНИЕ и БЫТИЕ являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера.Интересное подтверждение своих идей Фромм находит в идеоматических изменениях в языке индустриальных стран.Некоторое изменение смыслового значения понятий БЫТИЯ и ОБЛАДАНИЯ нашло в последнее время отражение в западных языках и выразилось во все большем использовании существительных и все меньшем - глаголов. Это связано с тем, что ДЕЙСТВИЕ заменяется на эквивалент ОБЛАДАНИЯ: вместо "Я думаю" - "У меня ЕСТЬ идея".Фромм подчеркивает изменения в разговорной речи, происшедшие за последние десятилетия: если в начале века пациент, приходя ко врачу говорил: "Я обеспокоен, я не могу заснуть", то в современном языке эта фраза выглядит иначе: "У меня есть проблемы. У меня бессонница."Сам по себе лингвистический анализ конечно не может служить каким-либо веским аргументом, однако с психологической точки зрения этот пример свидетельствует о высокой степени бессознательной отчужденности.
studfiles.net
II. Исторический материализм маркса
Чтобы правильно понять философию Маркса, нужно сперва очистить от искажений такие ее понятия, как материализм и исторический материализм. Если кто-то думает, что материализм утверждает в качестве главного мотива человеческой деятельности материальные интересы и стремление к постоянному росту личного благосостояния, он упускает из виду тот простой факт, что слова «материализм» и «идеализм» у Маркса и других философов указывают не на психологическую мотивацию поведения... На философском языке слово «материализм» (или «натурализм») обозначает направление философии, которое полагает, что в основе мира лежит движущаяся материя. Досократики были материалистами в этом и только в этом смысле, а не в смысле ценностных суждений или этических принципов. С точки зрения «идеализма» мироздание определяется бестелесными сущностями или идеями, и впервые словом «идеализм» была названа платоновская философская система. Маркс – с этой точки зрения – является представителем материалистической онтологии, но вопросы онтологии его по большому счету не интересовали и он ими почти не занимался. В философии существуют множество видов и форм материализма и идеализма, и чтобы разобраться в материализме Маркса, надо вспомнить, что он однозначно выступал против того философского материализма, который отстаивали многие прогрессивные мыслители его времени (особенно естествоиспытатели). Это был материализм, который считал, что материальный субстрат лежит в основе не только материальных процессов, но также психических и духовных явлений.
Они самым вульгарным образом представляли, будто идеи и чувства суть результат химических процессов в организме, и что мысль по отношению к мозгу представляет собой то же самое, что моча по отношению к почкам. Маркс боролся с этим механическим «буржуазным», «абстрактно-научным материализмом», который исключал из своей философии рассмотрение общественно-исторического процесса; напротив, Маркс утверждал вместо этого то, что назвал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» словами «натурализм» и «гуманизм», который отличался как от материализма, так и от идеализма, одновременно включая их в себя.
На самом деле Маркс никогда не употреблял таких понятий, как «исторический» или «диалектический материализм», а говорил о своем собственном диалектическом методе, в противоположность гегелевскому, и о «материалистическом базисе», под которым подразумевал фундаментальные условия человеческого существования.
«В прямую противоположность немецкой философии, – писал Маркс, – спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли на небо, т.е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, – мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, – чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительно жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса».
После критики спекулятивной, перевернутой философии Гегеля Маркс четко формулирует свою позицию в отношении истории общества:
«Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это – определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства».
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс четко проводит грань между историческим материализмом и современным ему материализмом. «Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой».
В отличие от Гегеля, Маркс исследует человека и историю; при этом он исходит не из идей, а из действительного (реального) человека и экономических и социальных условий его жизни. Таким образом, Маркс в равной мере далек как от буржуазного материализма, так и от гегелевского идеализма, что дает ему право сказать, что его философия не является ни материализмом, ни идеализмом, а представляет собой синтез натурализма и гуманизма.
Теперь можно выяснить, в чем ошибка широко распространенного представления о сущности исторического материализма. Ходячее представление утверждает, что, по мнению Маркса, самым сильным психологическим мотивом человека является жажда денег и материальных благ; если это главная движущая сила человека, то – рассуждает далее «интерпретатор» исторического материализма – ключ к пониманию истории находится в материальных стремлениях человека; отсюда ключ к объяснению истории – в человеческом желудке и его стремлении к удовлетворению материальных потребностей. Важнейшая ошибка, на которой строится эта интерпретация, состоит в допущении, что исторический материализм – это психологическая теория, которую занимают человеческие страсти и страдания. На самом деле он не является психологической теорией; он утверждает только то, что способ, каким человек производит, определяет и его мышление, и его желания, а не то, что главным мотивом человеческой деятельности служит желание максимальной материальной выгоды.
Это значит, что экономика определяется не тем или иным душевным порывом, а способом производства; не субъективными «психологическими», а объективными «экономико-социологическими» факторами.
Единственная квазипсихологическая предпосылка этой теории состоит в указании на то, что человек нуждается в пище и крове, и потому должен заниматься производством этих средств жизни. Естественно, способ производства средств жизни, который зависит от целого ряда объективных факторов, выдвигается на первый план и определяет все прочие сферы человеческой деятельности.
Объективные условия, которыми определяется способ производства, а тем самым социальная организация, детерминируют также и самого человека: его цели и его интересы. Сама мысль о том, что «человека формируют обстоятельства», не нова, она принадлежит Монтескье; новым у Маркса оказался детальный анализ обстоятельств, которые уходят корнями в способ производства и лежащие в его основе производительные силы.
Конкретные экономические условия, имеющие место при капитализме, производят и такой важнейший побудительный момент, как жажду денег и собственности; а другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления; например, аскетизм и презрение к земным благам, которые мы наблюдаем во многих восточных культурах, а также на самой ранней стадии развития капитализма.
По Марксу, стремление к деньгам и собственности обусловлено экономически – точно так же, как и диаметрально противоположные ему стремления.
Марксово «материалистическое», или «экономическое», понимание истории не имеет ничего общего с известным утверждением, что «материалистические», или «экономические», мотивы являются главной движущей силой человека (его страстью). Оно состоит в том, что действительным субъектом истории, автором ее законов выступает реальный целостный человек, «реальные, живые индивиды», а не выдвигаемые ими идеи.
Чтобы избежать двусмысленности терминов «материалистический» и «экономический», было бы уместно назвать Марксово понимание истории антропологической интерпретацией истории. Ибо это понимание основывается на том факте, что творцами и актерами исторической драмы являются сами люди.
Действительно, самое главное различие между Марксом и большинством авторов XVIII и XIX вв. состоит в том, что он не считает капитализм результатом естественного развития человеческой натуры, а мотивы человека капиталистического общества – универсальными мотивами человека вообще.
Приписывание Марксу взгляда, будто глубинным мотивом человека выступает стремление к максимальной выгоде, выглядит тем более абсурдным, когда оказывается, что у Маркса были вполне прямые и недвусмысленные высказывания о человеческих стремлениях. Он различал постоянные, «устойчивые потребности», которые сохраняются при любых обстоятельствах и могут лишь слегка менять форму и направление под влиянием социальных условий, и «относительные потребности», обязанные своим происхождением вполне определенному типу социальной организации и только. Маркс исходил из того, что потребности в пище, питье и продолжении рода относятся к числу естественных, «устойчивых» потребностей, но ему никогда не приходило в голову считать постоянной потребностью человека стремление к максимальной экономической выгоде.
Вряд ли нужно еще доказывать, что эта популярная трактовка Марксова материализма глубоко ошибочна. Вся его критика капитализма исходит из того, что капитализм сделал интересы капитала и материальной выгоды главными мотивами человека; вся его концепция социализма основана на том, что социализм – это общество, в котором материальные интересы перестают быть основными интересами человека.
Это станет еще более очевидным в дальнейшем, когда мы будем детально обсуждать Марксово понимание человеческой свободы и независимости.
Как я уже говорил, Маркс начинает с идеи о том, что человек – сам творец своей истории. «Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе... Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни... свою материальную жизнь».
Очень важно уяснить эту фундаментальную мысль Маркса. Человек сам делает свою историю, он ее творец. Много лет спустя в «Капитале» мы читаем: «...не легче ли было бы написать ее (историю – ред.), так как, по выражению Вико, человеческая история тем отличается от истории природы, что первая сделана нами, вторая же не сделана нами?»
Человек творит себя сам в процессе производства. Важнейший фактор в этом процессе самопроизводства человеческого рода находится в его отношении к природе. В начале истории человек слепо подчиняется природе, он к ней прикован. Постепенно, по мере эволюции, он меняет свое отношение к природе и тем самым себя самого.
В «Капитале» Маркс говорит об этой зависимости человека от природы еще больше: «Эти древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуального человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или на непосредственных отношениях господства и подчинения. Условие их существования – низкая ступень развития производительных сил труда и соответственная ограниченность отношений людей рамками материального процесса производства жизни, а значит, ограниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Эта действительная ограниченность отражается идеально в древних религиях, обожествляющих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой... Но для этого необходима определенная материальная основа общества или ряд определенных материальных условий существования, которые представляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процесса развития».
Здесь Маркс называет важнейший элемент, который играет центральную роль в его теории: труд представляет собой некий фактор, помещенный между человеком и природой; труд – это стремление человека отрегулировать свои отношения с природой. Будучи выражением человеческой жизни, труд изменяет отношение человека к природе, а отсюда и человек изменяется в труде, посредством труда.
Этот раздел я хочу закончить цитатой из работы 1859 г., в которой содержится полная формулировка понятия исторического материализма: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из формы развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Мне представляется необходимым подчеркнуть и развернуть некоторые специфические понятия этой теории. Сначала уточним, как Маркс смотрел на историческое развитие. Развитие происходит в результате противоречий между производительными силами (и другими объективными условиями) и существующей социальной системой. Если способ производства или социальная организация скорее препятствует, нежели способствует развитию существующих производительных сил, то общество перед угрозой упадка выбирает себе такой способ производства, который соответствует новым производительным силам и способствует их развитию.
Вся история человека отмечена его борьбой с природой. В какой-то момент (Маркс говорит, что этот момент близок) человек в такой мере разовьет природные источники производства, что антагонизм между человеком и природой наконец будет устранен. В этот момент предыстория человечества закончится и начнется подлинно человеческая история.
studfiles.net
II. Исторический материализм маркса
Чтобы правильно понять философию Маркса, нужно сперва очистить от искажений такие ее понятия, как материализм и исторический материализм. Если кто-то думает, что материализм утверждает в качестве главного мотива человеческой деятельности материальные интересы и стремление к постоянному росту личного благосостояния, он упускает из виду тот простой факт, что слова «материализм» и «идеализм» у Маркса и других философов указывают не на психологическую мотивацию поведения... На философском языке слово «материализм» (или «натурализм») обозначает направление философии, которое полагает, что в основе мира лежит движущаяся материя. Досократики были материалистами в этом и только в этом смысле, а не в смысле ценностных суждений или этических принципов. С точки зрения «идеализма» мироздание определяется бестелесными сущностями или идеями, и впервые словом «идеализм» была названа платоновская философская система. Маркс – с этой точки зрения – является представителем материалистической онтологии, но вопросы онтологии его по большому счету не интересовали и он ими почти не занимался. В философии существуют множество видов и форм материализма и идеализма, и чтобы разобраться в материализме Маркса, надо вспомнить, что он однозначно выступал против того философского материализма, который отстаивали многие прогрессивные мыслители его времени (особенно естествоиспытатели). Это был материализм, который считал, что материальный субстрат лежит в основе не только материальных процессов, но также психических и духовных явлений.
Они самым вульгарным образом представляли, будто идеи и чувства суть результат химических процессов в организме, и что мысль по отношению к мозгу представляет собой то же самое, что моча по отношению к почкам. Маркс боролся с этим механическим «буржуазным», «абстрактно-научным материализмом», который исключал из своей философии рассмотрение общественно-исторического процесса; напротив, Маркс утверждал вместо этого то, что назвал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» словами «натурализм» и «гуманизм», который отличался как от материализма, так и от идеализма, одновременно включая их в себя.
На самом деле Маркс никогда не употреблял таких понятий, как «исторический» или «диалектический материализм», а говорил о своем собственном диалектическом методе, в противоположность гегелевскому, и о «материалистическом базисе», под которым подразумевал фундаментальные условия человеческого существования.
«В прямую противоположность немецкой философии, – писал Маркс, – спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли на небо, т.е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, – мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, – чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительно жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса».
После критики спекулятивной, перевернутой философии Гегеля Маркс четко формулирует свою позицию в отношении истории общества:
«Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это – определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства».
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс четко проводит грань между историческим материализмом и современным ему материализмом. «Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой».
В отличие от Гегеля, Маркс исследует человека и историю; при этом он исходит не из идей, а из действительного (реального) человека и экономических и социальных условий его жизни. Таким образом, Маркс в равной мере далек как от буржуазного материализма, так и от гегелевского идеализма, что дает ему право сказать, что его философия не является ни материализмом, ни идеализмом, а представляет собой синтез натурализма и гуманизма.
Теперь можно выяснить, в чем ошибка широко распространенного представления о сущности исторического материализма. Ходячее представление утверждает, что, по мнению Маркса, самым сильным психологическим мотивом человека является жажда денег и материальных благ; если это главная движущая сила человека, то – рассуждает далее «интерпретатор» исторического материализма – ключ к пониманию истории находится в материальных стремлениях человека; отсюда ключ к объяснению истории – в человеческом желудке и его стремлении к удовлетворению материальных потребностей. Важнейшая ошибка, на которой строится эта интерпретация, состоит в допущении, что исторический материализм – это психологическая теория, которую занимают человеческие страсти и страдания. На самом деле он не является психологической теорией; он утверждает только то, что способ, каким человек производит, определяет и его мышление, и его желания, а не то, что главным мотивом человеческой деятельности служит желание максимальной материальной выгоды.
Это значит, что экономика определяется не тем или иным душевным порывом, а способом производства; не субъективными «психологическими», а объективными «экономико-социологическими» факторами.
Единственная квазипсихологическая предпосылка этой теории состоит в указании на то, что человек нуждается в пище и крове, и потому должен заниматься производством этих средств жизни. Естественно, способ производства средств жизни, который зависит от целого ряда объективных факторов, выдвигается на первый план и определяет все прочие сферы человеческой деятельности.
Объективные условия, которыми определяется способ производства, а тем самым социальная организация, детерминируют также и самого человека: его цели и его интересы. Сама мысль о том, что «человека формируют обстоятельства», не нова, она принадлежит Монтескье; новым у Маркса оказался детальный анализ обстоятельств, которые уходят корнями в способ производства и лежащие в его основе производительные силы.
Конкретные экономические условия, имеющие место при капитализме, производят и такой важнейший побудительный момент, как жажду денег и собственности; а другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления; например, аскетизм и презрение к земным благам, которые мы наблюдаем во многих восточных культурах, а также на самой ранней стадии развития капитализма.
По Марксу, стремление к деньгам и собственности обусловлено экономически – точно так же, как и диаметрально противоположные ему стремления.
Марксово «материалистическое», или «экономическое», понимание истории не имеет ничего общего с известным утверждением, что «материалистические», или «экономические», мотивы являются главной движущей силой человека (его страстью). Оно состоит в том, что действительным субъектом истории, автором ее законов выступает реальный целостный человек, «реальные, живые индивиды», а не выдвигаемые ими идеи.
Чтобы избежать двусмысленности терминов «материалистический» и «экономический», было бы уместно назвать Марксово понимание истории антропологической интерпретацией истории. Ибо это понимание основывается на том факте, что творцами и актерами исторической драмы являются сами люди.
Действительно, самое главное различие между Марксом и большинством авторов XVIII и XIX вв. состоит в том, что он не считает капитализм результатом естественного развития человеческой натуры, а мотивы человека капиталистического общества – универсальными мотивами человека вообще.
Приписывание Марксу взгляда, будто глубинным мотивом человека выступает стремление к максимальной выгоде, выглядит тем более абсурдным, когда оказывается, что у Маркса были вполне прямые и недвусмысленные высказывания о человеческих стремлениях. Он различал постоянные, «устойчивые потребности», которые сохраняются при любых обстоятельствах и могут лишь слегка менять форму и направление под влиянием социальных условий, и «относительные потребности», обязанные своим происхождением вполне определенному типу социальной организации и только. Маркс исходил из того, что потребности в пище, питье и продолжении рода относятся к числу естественных, «устойчивых» потребностей, но ему никогда не приходило в голову считать постоянной потребностью человека стремление к максимальной экономической выгоде.
Вряд ли нужно еще доказывать, что эта популярная трактовка Марксова материализма глубоко ошибочна. Вся его критика капитализма исходит из того, что капитализм сделал интересы капитала и материальной выгоды главными мотивами человека; вся его концепция социализма основана на том, что социализм – это общество, в котором материальные интересы перестают быть основными интересами человека.
Это станет еще более очевидным в дальнейшем, когда мы будем детально обсуждать Марксово понимание человеческой свободы и независимости.
Как я уже говорил, Маркс начинает с идеи о том, что человек – сам творец своей истории. «Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе... Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни... свою материальную жизнь».
Очень важно уяснить эту фундаментальную мысль Маркса. Человек сам делает свою историю, он ее творец. Много лет спустя в «Капитале» мы читаем: «...не легче ли было бы написать ее (историю – ред.), так как, по выражению Вико, человеческая история тем отличается от истории природы, что первая сделана нами, вторая же не сделана нами?»
Человек творит себя сам в процессе производства. Важнейший фактор в этом процессе самопроизводства человеческого рода находится в его отношении к природе. В начале истории человек слепо подчиняется природе, он к ней прикован. Постепенно, по мере эволюции, он меняет свое отношение к природе и тем самым себя самого.
В «Капитале» Маркс говорит об этой зависимости человека от природы еще больше: «Эти древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуального человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или на непосредственных отношениях господства и подчинения. Условие их существования – низкая ступень развития производительных сил труда и соответственная ограниченность отношений людей рамками материального процесса производства жизни, а значит, ограниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Эта действительная ограниченность отражается идеально в древних религиях, обожествляющих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой... Но для этого необходима определенная материальная основа общества или ряд определенных материальных условий существования, которые представляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процесса развития».
Здесь Маркс называет важнейший элемент, который играет центральную роль в его теории: труд представляет собой некий фактор, помещенный между человеком и природой; труд – это стремление человека отрегулировать свои отношения с природой. Будучи выражением человеческой жизни, труд изменяет отношение человека к природе, а отсюда и человек изменяется в труде, посредством труда.
Этот раздел я хочу закончить цитатой из работы 1859 г., в которой содержится полная формулировка понятия исторического материализма: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из формы развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Мне представляется необходимым подчеркнуть и развернуть некоторые специфические понятия этой теории. Сначала уточним, как Маркс смотрел на историческое развитие. Развитие происходит в результате противоречий между производительными силами (и другими объективными условиями) и существующей социальной системой. Если способ производства или социальная организация скорее препятствует, нежели способствует развитию существующих производительных сил, то общество перед угрозой упадка выбирает себе такой способ производства, который соответствует новым производительным силам и способствует их развитию.
Вся история человека отмечена его борьбой с природой. В какой-то момент (Маркс говорит, что этот момент близок) человек в такой мере разовьет природные источники производства, что антагонизм между человеком и природой наконец будет устранен. В этот момент предыстория человечества закончится и начнется подлинно человеческая история.
studfiles.net
II. Исторический материализм маркса
Чтобы правильно понять философию Маркса, нужно сперва очистить от искажений такие ее понятия, как материализм и исторический материализм. Если кто-то думает, что материализм утверждает в качестве главного мотива человеческой деятельности материальные интересы и стремление к постоянному росту личного благосостояния, он упускает из виду тот простой факт, что слова «материализм» и «идеализм» у Маркса и других философов указывают не на психологическую мотивацию поведения... На философском языке слово «материализм» (или «натурализм») обозначает направление философии, которое полагает, что в основе мира лежит движущаяся материя. Досократики были материалистами в этом и только в этом смысле, а не в смысле ценностных суждений или этических принципов. С точки зрения «идеализма» мироздание определяется бестелесными сущностями или идеями, и впервые словом «идеализм» была названа платоновская философская система. Маркс – с этой точки зрения – является представителем материалистической онтологии, но вопросы онтологии его по большому счету не интересовали и он ими почти не занимался. В философии существуют множество видов и форм материализма и идеализма, и чтобы разобраться в материализме Маркса, надо вспомнить, что он однозначно выступал против того философского материализма, который отстаивали многие прогрессивные мыслители его времени (особенно естествоиспытатели). Это был материализм, который считал, что материальный субстрат лежит в основе не только материальных процессов, но также психических и духовных явлений.
Они самым вульгарным образом представляли, будто идеи и чувства суть результат химических процессов в организме, и что мысль по отношению к мозгу представляет собой то же самое, что моча по отношению к почкам. Маркс боролся с этим механическим «буржуазным», «абстрактно-научным материализмом», который исключал из своей философии рассмотрение общественно-исторического процесса; напротив, Маркс утверждал вместо этого то, что назвал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» словами «натурализм» и «гуманизм», который отличался как от материализма, так и от идеализма, одновременно включая их в себя.
На самом деле Маркс никогда не употреблял таких понятий, как «исторический» или «диалектический материализм», а говорил о своем собственном диалектическом методе, в противоположность гегелевскому, и о «материалистическом базисе», под которым подразумевал фундаментальные условия человеческого существования.
«В прямую противоположность немецкой философии, – писал Маркс, – спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли на небо, т.е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, – мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, – чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительно жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса».
После критики спекулятивной, перевернутой философии Гегеля Маркс четко формулирует свою позицию в отношении истории общества:
«Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это – определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства».
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс четко проводит грань между историческим материализмом и современным ему материализмом. «Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой».
В отличие от Гегеля, Маркс исследует человека и историю; при этом он исходит не из идей, а из действительного (реального) человека и экономических и социальных условий его жизни. Таким образом, Маркс в равной мере далек как от буржуазного материализма, так и от гегелевского идеализма, что дает ему право сказать, что его философия не является ни материализмом, ни идеализмом, а представляет собой синтез натурализма и гуманизма.
Теперь можно выяснить, в чем ошибка широко распространенного представления о сущности исторического материализма. Ходячее представление утверждает, что, по мнению Маркса, самым сильным психологическим мотивом человека является жажда денег и материальных благ; если это главная движущая сила человека, то – рассуждает далее «интерпретатор» исторического материализма – ключ к пониманию истории находится в материальных стремлениях человека; отсюда ключ к объяснению истории – в человеческом желудке и его стремлении к удовлетворению материальных потребностей. Важнейшая ошибка, на которой строится эта интерпретация, состоит в допущении, что исторический материализм – это психологическая теория, которую занимают человеческие страсти и страдания. На самом деле он не является психологической теорией; он утверждает только то, что способ, каким человек производит, определяет и его мышление, и его желания, а не то, что главным мотивом человеческой деятельности служит желание максимальной материальной выгоды.
Это значит, что экономика определяется не тем или иным душевным порывом, а способом производства; не субъективными «психологическими», а объективными «экономико-социологическими» факторами.
Единственная квазипсихологическая предпосылка этой теории состоит в указании на то, что человек нуждается в пище и крове, и потому должен заниматься производством этих средств жизни. Естественно, способ производства средств жизни, который зависит от целого ряда объективных факторов, выдвигается на первый план и определяет все прочие сферы человеческой деятельности.
Объективные условия, которыми определяется способ производства, а тем самым социальная организация, детерминируют также и самого человека: его цели и его интересы. Сама мысль о том, что «человека формируют обстоятельства», не нова, она принадлежит Монтескье; новым у Маркса оказался детальный анализ обстоятельств, которые уходят корнями в способ производства и лежащие в его основе производительные силы.
Конкретные экономические условия, имеющие место при капитализме, производят и такой важнейший побудительный момент, как жажду денег и собственности; а другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления; например, аскетизм и презрение к земным благам, которые мы наблюдаем во многих восточных культурах, а также на самой ранней стадии развития капитализма.
По Марксу, стремление к деньгам и собственности обусловлено экономически – точно так же, как и диаметрально противоположные ему стремления.
Марксово «материалистическое», или «экономическое», понимание истории не имеет ничего общего с известным утверждением, что «материалистические», или «экономические», мотивы являются главной движущей силой человека (его страстью). Оно состоит в том, что действительным субъектом истории, автором ее законов выступает реальный целостный человек, «реальные, живые индивиды», а не выдвигаемые ими идеи.
Чтобы избежать двусмысленности терминов «материалистический» и «экономический», было бы уместно назвать Марксово понимание истории антропологической интерпретацией истории. Ибо это понимание основывается на том факте, что творцами и актерами исторической драмы являются сами люди.
Действительно, самое главное различие между Марксом и большинством авторов XVIII и XIX вв. состоит в том, что он не считает капитализм результатом естественного развития человеческой натуры, а мотивы человека капиталистического общества – универсальными мотивами человека вообще.
Приписывание Марксу взгляда, будто глубинным мотивом человека выступает стремление к максимальной выгоде, выглядит тем более абсурдным, когда оказывается, что у Маркса были вполне прямые и недвусмысленные высказывания о человеческих стремлениях. Он различал постоянные, «устойчивые потребности», которые сохраняются при любых обстоятельствах и могут лишь слегка менять форму и направление под влиянием социальных условий, и «относительные потребности», обязанные своим происхождением вполне определенному типу социальной организации и только. Маркс исходил из того, что потребности в пище, питье и продолжении рода относятся к числу естественных, «устойчивых» потребностей, но ему никогда не приходило в голову считать постоянной потребностью человека стремление к максимальной экономической выгоде.
Вряд ли нужно еще доказывать, что эта популярная трактовка Марксова материализма глубоко ошибочна. Вся его критика капитализма исходит из того, что капитализм сделал интересы капитала и материальной выгоды главными мотивами человека; вся его концепция социализма основана на том, что социализм – это общество, в котором материальные интересы перестают быть основными интересами человека.
Это станет еще более очевидным в дальнейшем, когда мы будем детально обсуждать Марксово понимание человеческой свободы и независимости.
Как я уже говорил, Маркс начинает с идеи о том, что человек – сам творец своей истории. «Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе... Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни... свою материальную жизнь».
Очень важно уяснить эту фундаментальную мысль Маркса. Человек сам делает свою историю, он ее творец. Много лет спустя в «Капитале» мы читаем: «...не легче ли было бы написать ее (историю – ред.), так как, по выражению Вико, человеческая история тем отличается от истории природы, что первая сделана нами, вторая же не сделана нами?»
Человек творит себя сам в процессе производства. Важнейший фактор в этом процессе самопроизводства человеческого рода находится в его отношении к природе. В начале истории человек слепо подчиняется природе, он к ней прикован. Постепенно, по мере эволюции, он меняет свое отношение к природе и тем самым себя самого.
В «Капитале» Маркс говорит об этой зависимости человека от природы еще больше: «Эти древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуального человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или на непосредственных отношениях господства и подчинения. Условие их существования – низкая ступень развития производительных сил труда и соответственная ограниченность отношений людей рамками материального процесса производства жизни, а значит, ограниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Эта действительная ограниченность отражается идеально в древних религиях, обожествляющих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой... Но для этого необходима определенная материальная основа общества или ряд определенных материальных условий существования, которые представляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процесса развития».
Здесь Маркс называет важнейший элемент, который играет центральную роль в его теории: труд представляет собой некий фактор, помещенный между человеком и природой; труд – это стремление человека отрегулировать свои отношения с природой. Будучи выражением человеческой жизни, труд изменяет отношение человека к природе, а отсюда и человек изменяется в труде, посредством труда.
Этот раздел я хочу закончить цитатой из работы 1859 г., в которой содержится полная формулировка понятия исторического материализма: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из формы развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Мне представляется необходимым подчеркнуть и развернуть некоторые специфические понятия этой теории. Сначала уточним, как Маркс смотрел на историческое развитие. Развитие происходит в результате противоречий между производительными силами (и другими объективными условиями) и существующей социальной системой. Если способ производства или социальная организация скорее препятствует, нежели способствует развитию существующих производительных сил, то общество перед угрозой упадка выбирает себе такой способ производства, который соответствует новым производительным силам и способствует их развитию.
Вся история человека отмечена его борьбой с природой. В какой-то момент (Маркс говорит, что этот момент близок) человек в такой мере разовьет природные источники производства, что антагонизм между человеком и природой наконец будет устранен. В этот момент предыстория человечества закончится и начнется подлинно человеческая история.
studfiles.net
Исторический материализм - это... Что такое Исторический материализм?
Исторический материализм — название теории развития общества, разработанной в XIX—XX веках в трудах Карла Маркса, Фридриха Энгельса и их последователями. Основные её тезисы изложены К. Марксом в предисловии к «К критике политической экономии» и сводятся к следующему:
Основные принципы и понятия
Исторический материализм рассматривает общество как систему, обусловленную уровнем развития производительных сил. Собственно социальная структура общества есть сочетание базиса и надстройки.
Базис — совокупность производственных отношений, которые составляют экономическую структуру общества. Материальное производство - сочетание производительных сил (трудящейся массы людей и средств производства, которыми те пользуются) и производственных отношений (общественных отношений, неизбежно возникающих в связи с производством). Базис — основа и первопричина всех процессов, происходящих в обществе. По своей роли в производстве почти во всех формациях выделяются 2 «основных», антагонистических класса — трудящиеся-производители и собственники средств производства.
Надстройка (нем. Überbau; англ. Superstructure ) — совокупность политических, правовых, религиозных институтов общества, а также нравственных, эстетических, философских воззрений в нем. Для классовых обществ наличие классов отражается в надстройке в форме существования общественных структур, связанных с отношением классов к средствам производства и выражающих интересы этих классов. Надстройка вторична, зависима от базиса, но обладает относительной самостоятельностью и может в своём развитии как соответствовать базису, так и опережать его или отставать от него, таким образом, стимулируя или тормозя развитие общества.
В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.
— К. Маркс. „К критике политической экономии“. Предисловие
Отношения антагонистических классов определяются существованием прибавочной стоимости — разницы между стоимостью продуктов производства и стоимостью использованных для их создания ресурсов, в которую входит и стоимость рабочей силы, то есть полученное работником в той или иной форме вознаграждение. Оказывается, что она ненулевая: работник своим трудом добавляет в сырье (превращая его в продукт) бо́льшую стоимость, чем получает обратно в виде вознаграждения. Эту разницу присваивает собственник средств производства, который, таким образом, эксплуатирует трудящегося. Именно это присвоение, по Марксу, и является источником дохода собственника (то есть, в случае капитализма, — капитала).[3]
Смена формации
Экономика развивается, чтобы удовлетворять возрастающие потребности людей в материальных благах. Согласно историческому материализму, развитие производительных сил на определенном этапе неизбежно вызывает необходимость изменения производственных отношений. В результате производственные отношения ( и надстройка, всегда так или иначе закрепляющая существующие производственные отношения), перестают соответствовать уровню развития производительных сил, уровню развития производства и становятся тормозом экономического развития общества. В такие моменты и происходит смена общественно-экономической формации, то есть смена устаревших производственных отношений (и надстройки, их закрепляющих) на более прогрессивные. В зависимости от того, насколько гладко проходит это изменение, оно может быть как эволюционным, так и революционным. В последнем случае движущей силой революции становятся те силы общества, которые наиболее неудовлетворены текущим состоянием надстройки и наиболее заинтересованы в её изменении.
На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, … с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение.
— К. Маркс. „К критике политической экономии“. Предисловие
Этапы развития общества
Исторический материализм считает [4], что развитие общества проходит через следующие общественно-экономические формации:
- Первобытно-общинный строй (первобытный коммунизм: нем. Urkommunismus). Уровень экономического развития крайне низкий, используемые орудия примитивны, поэтому нет возможности производства прибавочного продукта. Классовое разделение отсутствует. Средства производства находятся в общественной собственности. Труд имеет всеобщий характер, собственность — только коллективная.
- Азиатский способ производства (другие названия — политарное общество, государственно-общинный строй). На поздних этапах существования первобытного общества уровень производства позволил создавать прибавочный продукт. Общины объединились в крупные образования с централизованным управлением. Из них постепенно выделился класс людей, занятый исключительно управлением. Этот класс постепенно обособился, аккумулировал в своих руках привилегии и материальные блага, что привело к появлению частной собственности, имущественного неравенства и обусловило переход к рабовладению. Управленческий аппарат же приобретал все более сложный характер, постепенно трансформируясь в государство.
Существование азиатского способа производства как отдельной формации не является общепризнанным и являлось темой дискуссий на всем протяжении существования истмата; в работах Маркса и Энгельса он также упоминается не везде. - Рабовладение (нем. Sklavenhaltergesellschaft). Существует частная собственность на средства производства. Непосредственным трудом занят отдельный класс рабов — людей, лишённых свободы, находящихся в собственности у рабовладельцев и рассматриваемых как «говорящие орудия». Рабы трудятся, но не имеют собственности на средства производства. Рабовладельцы организуют производство и присваивают результаты труда рабов.
- Феодализм (нем. Feudalismus). В обществе выделяются классы феодалов — собственников земли — и зависимых крестьян, находящихся от феодалов в личной зависимости. Производство (главным образом, сельскохозяйственное) ведётся трудом зависимых крестьян, эксплуатируемых феодалами. Феодальное общество характеризуется монархическим типом правления и сословной социальной структурой.
- Капитализм. Имеется всеобщее право частной собственности на средства производства. Выделяются классы капиталистов, — владельцев средств производства, — и рабочих (пролетариев), не владеющих средствами производства и работающих на капиталистов по найму. Капиталисты организуют производство и присваивают прибавочный продукт, производимый рабочими. Капиталистическое общество может иметь различные формы правления, но наиболее характерны для него различные вариации демократии, когда власть принадлежит выборным представителям общества (парламенту, президенту). Основным механизмом, побуждающим к труду, является экономическое принуждение — рабочий не имеет возможности обеспечить свою жизнь иным способом, чем получением заработной платы за выполняемую работу.
- Коммунизм. Теоретически предполагаемое, никогда ещё не существовавшее на практике, устройство общества, которое должно прийти на смену капитализму. При коммунизме все средства производства находятся в общественной собственности (не государственной), частная собственность на средства производства полностью устранена. Труд имеет всеобщий характер, классовое разделение отсутствует. Предполагается, что человек трудится сознательно, стремясь принести обществу наибольшую пользу, без внешнего принуждения, в том числе экономического. При этом общество предоставляет любые доступные блага каждому человеку. Таким образом реализуется принцип «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[5] Товарно-денежные отношения отмирают. Идеология коммунизма поощряет коллективизм и предполагает добровольное признание каждым членом общества приоритета общественных интересов перед личными. Власть осуществляется всем обществом в целом, на основе самоуправления.
В качестве общественно-экономической формации, переходной от капитализма к коммунизму, рассматривается социализм, при котором происходит обобществление средств производства, но сохраняются товарно-денежные отношения, экономическое принуждение к труду и ряд других особенностей, характерных для капиталистического общества. При социализме реализуется принцип: «От каждого по его способностям, каждому — по его труду».
Развитие взглядов Карла Маркса на исторические формации
Маркс сам в своих поздних работах рассматривал три новых «способа производства»: «азиатский», «античный» и «германский» [6]. Однако это развитие взглядов Маркса позднее было проигнорировано в СССР, где официально был признан только один ортодоксальный вариант исторического материализма, в соответствии с которыми «истории известны пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая»[7][8]
К этому надо добавить, что и в предисловии к одному из своих основных ранних трудов на данную тему: «К критике политической экономии», — Маркс упоминал «античный» (а также «азиатский») способ производства, в то время как в других работах он (равно как и Энгельс) писал о существовании в античности «рабовладельческого способа производства» [9]. Историк античности М.Финли указывал на этот факт как на одно из свидетельств слабой проработки Марксом и Энгельсом вопросов функционирования античного и других древних обществ [10]. Ещё один пример: Маркс сам обнаружил, что община появилась у германцев лишь в I веке, а к концу IV века уже полностью у них исчезла, но несмотря на это продолжал утверждать, что община повсюду в Европе сохранилась с первобытных времен [11].
Критика положений исторического материализма
Методологическая критика
Основным методологическим утверждением исторического материализма является тезис о примате «базиса» (экономических отношений) над «надстройкой» (политика, идеология, этика и т.д.), поскольку, по Марксу, именно экономические потребности оказывают решающее влияние на поведение большинства людей. Современная социология и социальная психология оспаривают этот тезис, в частности, Хоторнский эксперимент показал, что самореализация и социализация работников в рабочем коллективе являются не менее мощными стимулами роста производительности труда, чем чисто материальные поощрения[12].
Историческая критика
В течение XX века некоторые элементы исторического учения Маркса-Энгельса подверглись критике. Например, М. Финли в своей книге проанализировал мнения ряда западных историков античности по вопросу о рабстве и пришел к выводу, что в подавляющем большинстве они не разделяют марксистский взгляд о существовании в древнем мире «рабовладельческого способа производства».[13]
Эти мнения историков базируются на фактах, описанных в ряде исторических трудов. Так, согласно данным, которые приводили в своих работах историки Михаил Иванович Ростовцев, А.Х.М. Джонс, А. Гренье, Эд Майер, количество рабов в античности в пропорции к общей численности населения не было существенным[14](за исключением Италии в эпоху «расцвета» рабства, где соотношение рабов и свободных, по оценкам, составляло 1 к 2—2,5[15]) и что в целом они играли относительно небольшую роль и в экономике[16] и в социальных конфликтах (см. далее), а в последние 3—4 столетия античности, когда их количество резко сократилось, эта роль и вовсе стала незначительной (см. Рабство в Древнем Риме). Что касается ранней античности и более древней эпохи, то как писал историк Эд Майер в своем труде «О рабстве в древности» число рабов и их роль были в те эпохи не выше, чем во франкских королевствах в раннем средневековье.[17] В эллинистическом мире в эпоху «расцвета» рабства (V в. до н. э.), по данным историка, рабство существовало лишь в крупных промышленных центрах (Коринф, Афины, Сиракузы), а в глубине Греции и на остальных территориях его почти не было. Во многих примерах, пишет историк, рабства как такового и вовсе не было или оно было условным: например, народы уведенные «в рабство» ассирийцами и вавилонянами, жили на новом месте в тех же условиях, что и местные жители, а некоторые из этих народов умудрялись при этом разбогатеть.[18]
В то же время, историк античности П. Брант указывал, что в английских колониях Центральной Америки в Новой истории рабы составляли в среднем 86 % населения, чего никогда не было в античности.[19] Кроме того, требование отмены рабства стало причиной Гражданской войны в США в 1861—1865 гг.; на Гаити в конце XVIII в., пишет историк Л. Лэнгли, произошла «революция рабов» и образовалась «республика рабов», которая в дальнейшем продолжила свое существование.[20] А в Древнем Риме, пишет историк античности С. Николе, восстания рабов были частым явлением лишь в конце II — начале I вв. до н. э., в последующем, когда имели место римские гражданские войны, рабы не принимали в них заметного участия. Даже в восстании Спартака, пишет историк, рабы сыграли главную роль лишь в его начале. В последующем в армию Спартака, по свидетельствам античных авторов, влилось много нищих свободных пролетариев, а затем, указывает историк, восстание было поддержано городами латинских союзников, поднявших мятеж против власти Рима.[21] За исключением лишь одного периода поздней Римской республики (конец II — начало I вв. до н. э.), делает вывод Николе, главные социальные конфликты в античном обществе протекали не между свободными и рабами, а между иными классами и группами.[21] К аналогичным выводам пришли и другие историки античности, специально исследовавшие в своих трудах вопрос о рабстве. Так, Эд Майер писал, что в эпоху Римской империи проблемы рабства более не существовало, и восстания рабов не имели сколько-нибудь серьёзного значения.[22] Как указывал А. Х. М. Джонс, количество рабов в Древнем Риме в эпоху империи в пропорциональном отношении было ничтожным, они стоили очень дорого и почти не применялись в сельском хозяйстве и ремеслах, выполняя в основном роль домашней прислуги у богатых римлян[23]. В середине XX века известный историк античности М. И. Ростовцев констатировал, что общие замечания Маркса и Энгельса о «рабовладельческом обществе» уже давно опровергнуты.[24]
В то же время историк античности М. Финли, проанализировав труды Маркса, пришел к выводу, что на тему рабства в античности у Маркса написано лишь несколько страниц, и что ни он, ни Энгельс никогда не предпринимали сколько-либо серьёзного исследования древних обществ или экономики древних цивилизаций.[25]
Многие историки античности писали, что античная эпоха была эпохой капитализма.[26] Так, Эд Майер полагал, что в эпоху античности человечество прошло капиталистическую стадию развития, а ей предшествовали «средние века».[27] М. И. Ростовцев считал, что различие между современной капиталистической экономикой и капиталистической экономикой античности — чисто количественное, но не качественное, и писал, что по уровню развития капитализма античность сопоставима с Европой XIX—XX вв.[28]
Новые исторические факты поставили под сомнение утверждения Маркса, что все примитивные народы жили при «первобытнообщинном строе». Например, было установлено, что практически у всех индейцев Северной Америки до прихода туда европейцев существовало рабство в тех или иных формах. У некоторых североамериканских индейцев рабы составляли четверть жителей племени, а отдельные племена активно занимались работорговлей. (См. Native American Slavery (англ.))[29] При этом у североамериканских индейцев не было государств, они жили племенами.[30]
Похожим примером могут служить англосаксы в первое столетие после их переселения в Англию (произошедшего в середине V в. н. э.) Как указывают английские историки, у них еще не было государства, они жили сообществами (или родами) примерно по 5—10 «домов» в каждом сообществе, а материальные условия жизни приближались к «первобытным».[31] Но несмотря на это, у них было широко распространено рабство: рабами были пленные кельты, которые, как пишут историки Ж. Нельсон и Х. Хамероу, были у англосаксов в большом количестве, сравнимом с численностью самих англосаксов.[32]
Кроме того, новые факты, установленные историками, поставили под сомнение и другую гипотезу, использованную Марксом для обоснования «первобытнообщинного строя». Так, Маркс полагал, что крестьянская община в России сохранилась «с первобытных времен», что использовалось им в качестве одного из главных аргументов для обосновании своего взгляда, а также утверждал, что община повсюду в Европе сохранилась «с первобытных времен».[33] Позднее историки установили, что изначально общины в России не было, она впервые появилась лишь в XV веке, а повсеместно распространилась в XVII веке.[34] То же касается, например, крестьянской общины в Византии: как установили историки-византинисты, она появилась лишь в VII—VIII веках и просуществовала до X—XI веков.[35] Такова же история появления общины у германцев. Сам Маркс признавал (со ссылкой на Тацита и других древних авторов), что она появилась у германцев лишь в I веке, а к концу IV века уже полностью у них исчезла.[36]
Мнения ряда историков ставят под сомнение положение исторического материализма о том, что в истории менее прогрессивный способ производства всегда вытесняется более прогрессивным. Например, в соответствии с мнением ряда историков, «темные века» пришедшие в VI—IX вв. на смену античности, сопровождались упадком цивилизации на территории Западной Европы и распространением более примитивных общественных и экономических отношений[37] (в то время как постулаты исторического материализма утверждали обратное).
Английский историк Чарльз Уилсон писал, что исторические факты не вписываются в «жесткую историческую схему» Маркса, поэтому перед объективным историком стоит дилемма — «либо отказаться от этой схемы, либо сделать её настолько свободной и широкой, что она потеряет всякий смысл, кроме семантического».[38]
Научное и политическое значение
Исторический материализм оказал огромное влияние на развитие исторической и социальных наук во всем мире. Хотя многое из исторического наследия марксизма подверглось критике или было поставлено под сомнение историческими фактами, но некоторые положения сохранили свое значение. Например, является общепризнанным, что в истории зафиксировано несколько устойчивых «общественно-экономических формаций» или «способов производства», в частности: капитализм, социализм и феодализм, — которые отличались друг от друга прежде всего по характеру экономических отношений между людьми [39]. Не вызывает сомнения и вывод Маркса о важности экономики в историческом процессе. Именно постулаты марксизма о примате экономики над политикой послужили бурному развитию в XX веке экономической истории как самостоятельного направления исторической науки.
В СССР начиная с 1930-х гг. и вплоть до конца 1980-х гг. исторический материализм был частью официальной марксистско-ленинской идеологии. Как пишут историки Р. А. Медведев и Ж. А. Медведев, в начале 1930-х годов в советской исторической науке «начал проводиться жестко направляемый сверху процесс самой грубой фальсификации… История становилась частью идеологии, а идеология, которая официально именовалась теперь “марксизмом-ленинизмом“, начинала превращаться в светскую форму религиозного сознания…» [40]. По мнению социолога С.Г.Кара-Мурзы, марксизм в СССР стал «закрытой диалектикой, катехизисом» [41].
Часть положений исторического материализма - о рабовладельческом способе производства, о первобытно-общинном строе как универсальном для всех «примитивных» народов до образования у них государства, о неизбежности перехода от менее прогрессивных к более прогрессивным способам производства - ставится под сомнение историками и историческими фактами. Находят подтверждение взгляды о существовании устойчивых «общественно-экономических формаций», или типовых социально-экономических систем, характеризующихся определенным характером экономических и социальных отношений между людьми, а также о том, что экономика играет важную роль в историческом процессе [42].
См. также
Примечания
- ↑ «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» — К. Маркс. «К критике политической экономии». Предисловие
- ↑ «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации.» — К. Маркс. «К критике политической экономии». Предисловие
- ↑ К. Маркс Капитал. — Т. 1. — С. 198-206.
- ↑ Большая Советская Энциклопедия, 2-е изд., т. 30, с 420
- ↑ С введением социалистического общественного строя государство само собой распускается и исчезает. <…> [Рабочий] получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. <…> Когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!" (К.Маркс «Критика готской программы»)
- ↑ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., М., 1955—1961. т. 48, с.157, т. 46/I, с.462-469, 491
- ↑ Большая Советская энциклопедия, 2-е изд., т. 30, с. 420
- ↑ «В Европе на протяжении 3000 лет успели смениться три разных общественных строя, первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодальный строй»; «Рабовладельческий строй существовал в передовых для того времени странах Азии, Европы и Африки вплоть до 3-5 вв. н.э.» Большая Советская энциклопедия, 2-е изд., т. 19, с. 19; т. 35, с. 421
- ↑ Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 13, с. 7
- ↑ Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, pp. 40-41
- ↑ Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 417, 401, т. 13, с. 20
- ↑ Gillespie, Richard Manufacturing knowledge : a history of the Hawthorne experiments. — Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
- ↑ Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, pp. 29-94
- ↑ Ростовцев в исследовании ранней Римской империи (Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000) указывал, что рабов почти не было на Балканах и в Придунайских провинциях (т. 1, с. 212—226), в Египте, Сирии и Малой Азии (т. 2, с. 5-35), в Римской Африке (т. 2, с. 54-58). Историк Гренье писал, что рабов почти не было в Римской Галлии (A.Grenier. La Gaule Romaine. In: Economic Survey of Ancient Rome. Baltimore, 1937, Vol. III, p. 590)
- ↑ Brunt P. Italian Manpower, 225 B.C.-A.D.14. Oxford, 1971, pp. 4, 121—124
- ↑ Так, Ростовцев в своей книге указывает, что рабы не играли существенную роль в сельском хозяйстве Римской Африки и Египта (Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000, с. 57, 18). А между тем, именно две эти провинции, в которых собирали по два урожая в год, обеспечивали основное производство хлеба в империи. И Рим, и другие крупные города получали поставки хлеба почти исключительно из этих двух провинций (Rickman G. The Corn Supply of Ancient Rome. Oxford, 1980). Таким образом, в этой самой крупной отрасли Римской империи рабский труд почти не использовался или использовался в незначительных размерах
- ↑ Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, s. 187
- ↑ Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, s. 198, 192
- ↑ Brunt P. Italian Manpower, 225 B.C.-A.D.14. Oxford, 1971, p. 703
- ↑ Langley L. The Americas in the Age of Revolution, New Haven and London, 1996, pp. 85—140
- ↑ 1 2 Rome et la conquete du monde mediterraneen, ed. par C.Nicolet. Paris, 1979, tome 1, p. 226
- ↑ Meyer E. Kleine Schriften. Halle, 1924. Bd. 1, p. 210
- ↑ Джонс А. Гибель античного мира. Ростов-на-Дону, 1997, с. 424—425
- ↑ Rostovtseff M. The Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford, 1941, Vol. III, p.1328
- ↑ Finley M. Ancient Slavery and Modern Ideology, NY, 1980, p. 41
- ↑ См., например: F. Lot, La fin du monde antique et le debut du moyen age. Paris, 1968, pp. 72—73; G.Glotz, Histoire greque, t. 3, Paris, 1941, p. 15; G. Salvioli, Le capitalisme dans le monde antique, Paris, 1906
- ↑ Ed. Meyer, Kleine Schriften, Halle, 1924 Bd. 1, S. 99—130
- ↑ Zeitschrift fuer die Gesammte Staatwissenschaften, 92, 1932, S.334-335; М. Ростовцев. Общество и хозяйство в Римской империи. С-Петербург, 2000, т. 1, с. 21
- ↑ См. также: Все войны мировой истории, по Харперской энциклопедии военной истории Р. Дюпюи и Т. Дюпюи с комментариями Н. Волковского и Д. Волковского. С-Петербург, 2004, книга 3, с. 236—241
- ↑ Всемирная история: В 24 томах. А. Бадак, И. Войнич, Н. Волчек и др., Минск, 1997—1999, т. 12, с. 7—19
- ↑ New Cambridge Medieval History. Cambridge, 2005, Vol. I, pp. 274—276; Cambridge Ancient History. Cambridge, 2d. ed., 2000, Vol. XIV p. 352
- ↑ Oxford Illustrated History of Medieval England, ed. by N.Saul. Oxford, 1997, p. 29; New Cambridge Medieval History. Cambridge, 2005, Vol. I, pp. 265—266
- ↑ Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 411—417, 401; т. 13, с. 20
- ↑ Blum J. Lord and Peasant in Russia. From the Ninth to the Nineteenth Century. New York, 1964, pp. 510—512
- ↑ Литаврин Г. Византийское общество и государство в X—XI вв. Проблемы истории одного столетия: 976—1081 гг. Москва, 1977
- ↑ Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 19, с 417
- ↑ См., например: Lot F. La fin du monde antique et le debut du moyen age. Paris, 1968; Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and The Origins of Europe. Oxford, 1983; Lopez R. The Birth of Europe. London, 1967
- ↑ Cambridge Economic History of Europe, Cambridge, 1977, Vol. V, pp. 5—6
- ↑ Как написано в статье "Экономическая система" в "Энциклопедии Британника", "Можно было бы вообразить, что существует большое количество таких систем, соответствующих тому культурному разнообразию, которое характерно для человеческого общества. Удивительно, но это не так... В действительности история произвела лишь три типа экономических систем - основанных на традиции, основанных на приказе (command) и ... в которых центральной организующей формой является рынок". Далее в статье рассматриваются три типа экономических систем - "примитивные" системы, "рыночная - капиталистическая" система и "система центрального планирования - социалистическая". Economic System. Encyclopaedia Britannica, 2005
- ↑ Медведев Р., Медведев Ж. Неизвестный Сталин. Москва, 2007, с. 166
- ↑ Кара-Мурза С. Советская цивилизация. От начала и до наших дней. Москва, 2008, с.435
- ↑ Economic System. Encyclopaedia Britannica, 2005
Литература
Дополнительное чтение
dic.academic.ru
II. Исторический материализм маркса
Чтобы правильно понять философию Маркса, необходимо сначала освободить от искажений его понятие материализм и исторический
материализм. Если кто-то предполагает, что материализм выдвигает в качестве главного мотива человеческой деятельности материальные интересы и стремление к постоянному росту благосостояния, то он
забывает простой факт, что слова «материализм» и «идеализм» у Маркса
и других философов означают не психическую мотивацию поведения... а на философском языке слово «материализм» (или «натурализм») характеризует философское направление, которое полагает, что в основе мира лежит движущаяся материя. В этом, и только в этом, смысле были
материалистами досократики, а не в смысле ценностных суждений или этических принципов. С точки зрения «идеализма» мироздание определяется бестелесными сущностями или идеями, и платоновская философская система впервые была названа словом «идеализм». Маркс - с этой точки зрения - является представителем материалистической онтологии, но, по сути дела, он не интересовался этими вопросами и почти ими не занимался. Существуют многообразные виды и формы материализма и идеализма в философии, и для того чтобы разобраться в материализме Маркса, следует вспомнить, что он однозначно выступал против того философского материализма, который отстаивали многие прогрессивные мыслители его времени (особенно естествоиспытатели). Это был материализм, который считал, что материальный субстрат лежит в основе не только материальных процессов, но также и психических и духовный явлений.
Они самым вульгарным образом представляли, будто идеи и чувства
суть результат химических процессов в организме и что мысль по отношению к мозгу есть то же самое, что моча по отношению к почкам.
Маркс боролся с этим механическим «буржуазным», «абстрактно-научным материализмом», который исключал из своей философии общественно-исторический процесс и постулировал вместо этого то, что он
назвал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» словами
«натурализм» и «гуманизм», который отличается и от материализма, и от идеализма и одновременно их объединяет своей истинностью.
На деле Маркс никогда не употреблял понятия «исторический материализм» или «диалектический материализм», а говорил о своем собственном диалектическом методе в противоположность гегелевскому
и о «материалистическом-базисе», под которым он понимал основные условия человеческого существования.
«В прямую противоположность немецкой философии, - писал
Маркс, - спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли
на небо, т. е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают,
представляют себе, - мы исходим также не из существующих только на
словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, чтобы от
них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются
действительно деятельные люди, и из их действительно жизненного
процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений
и отзвуков этого жизненного процесса».
==379
После критики спекулятивной, перевернутой философии Гегеля Маркс четко формулирует свою позицию в отношении истории общества: «Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это - определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с Их производством - совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, - это зависит, следовательно, от материальных условий их производства».
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс четко проводит грань между историческим материализмом и современным ему материализмом. «Главный недостаток всего предшествующего материализма - включая и фейербаховский - заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не убъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность Материализму; развивалась Идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой».
В противоположность Гегелю, Маркс исследует человека и историю; и при этом он исходит не из идей, а из действительного (реального) человека и экономических и социальных условий его жизни. Таким образом, Маркс в равной мере далек как от буржуазного материализма, так и от гегелевского идеализма, что дает ему право сказать, что его философия не является ни материализмом, ни идеализмом, а представляет собой синтез натурализма и гуманизма.
Теперь можно выяснить, в чем ошибка широко распространенного представления о сущности исторического материализма. Ходячее представление утверждает, что, по мнению Маркса, самым сильным психологическим мотивом человека является жажда денег и материальных благ; если это главная движущая сила человека, то - так рассуждает дальше «интерпретатор» исторического материализма - ключ к пониманию истории находится в материальных стремлениях человека, отсюда ключ к объяснению истории - в человеческом желудке и его стремлении к удовлетворению материальных потребностей. Важнейшая ошибка, на которой строится вся эта интерпретация, состоит в том допущении, что исторический материализм - это психологическая теория, которую занимают человеческие страсти и страдания. А на самом деле он не является психологической теорией; он только утверждает, что способ, каким человек производит, определяет и его мышление, и его желания, а не то, что его главным желанием является желание максимальной материальной выгоды.
Это значит, что экономика определяется не каким-либо душевным порывом, а способом производства; не субъективными «психологическими», а объективными «экономико-социологическими» факторами.
Единственная квазипсихологическая предпосылка этой теории состоит в том, что человек нуждается в пище и крове и потому должен заниматься производством. Отсюда естественно, что способ производства, который зависит от целого ряда объективных факторов, выдвигается на первый план и определяет все прочие сферы
==380
человеческой деятельности.
Объективные условия, которыми определяется способ производства, а тем самым социальная организация, детерминируют также и самого человека: его цели и его интересы. Фактически мысль о том, что «человека формируют обстоятельства», не нова, она принадлежит Монтескье; новым у Маркса оказался детальный анализ обстоятельств, которые уходят корнями в способ производства и лежащие в основе производительные силы.
Конкретные экономические условия, имеющие место при капитализме, производят и такой важнейший побудительный момент, как жажду денег и собственности; а другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления; например, аскетизм и презрение к земным благам, которые мы наблюдаем во многих восточных культурах, а также и на самой ранней стадии развития капитализма 1.
Страсть к деньгам и собственности, по Марксу, обусловлена экономически так же точно, как экономически обусловлены и диаметрально противоположные страсти.
Марксово «материалистическое», или «экономическое», понимание
истории не имеет ничего общего с известным утверждением о том, что
«материалистические», или «экономические», мотивы являются главной
движущей силой человека (его страстью). Скорее оно означает, что субъектом истории, автором ее законов является действительно реальный цельный человек, «реальные, живые индивиды», а не идеи, выдвигаемые этими людьми.
Чтобы избежать двусмысленности терминов «материалистический» и «экономический», было бы уместно назвать Марксово понимание истории антропологической интерпретацией истории. Ибо это понимание основывается на том факте, что сами люди являются и творцами и актерами своей исторической драмы 2.
Действительно, самая главная разница между Марксом и большинством авторов XVIII и XIX вв. состоит в том, что он не рассматривает капитализм как естественный результат развития человеческой натуры,
а мотивы человека капиталистического общества не считает универсальными для человека вообще.
Приписывание Марксу взгляда, будто глубинным мотивом человека
является стремление к максимальной прибыли, выглядит еще более
абсурдным, когда узнаешь, что у Маркса были вполне прямые и четкие
высказывания о человеческих стремлениях. Он различал постоянные,
«устойчивые потребности», которые сохраняются при любых обстоятельствах и могут лишь слегка менять форму и направление под влиянием социальных условий, и «относительные потребности», которые
происхождением своим обязаны только вполне определенному типу
___________
1«В то время как классический капиталист клеймит индивидуальное потребление как грех против своей функции и как «воздержание» от накопления, модернизированный капиталист уже в состоянии рассматривать накопление как «отречение» от потребления» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 607).
2См. исследование Леонарда Кригера * (1920), который пишет, что для Маркса подлинной субстанцией истории является человеческая деятельность на всех уровнях: в способе производства, в общественных отношениях и прочих сферах бытия.
Хотя Маркс видит многообразие и сложность исторического процесса, он с поразительной тонкостью улавливает главную этическую и рациональную линию развития и прослеживает ее сквозь века.
==381
социальной организации. Маркс исходил из предпосылки, что потребности в пище, питье и продолжении рода являются естественными, «устойчивыми», но при этом ему никогда не приходило в голову считать постоянной потребностью стремление к максимальной экономической выгоде.
Вряд ли нужны еще доказательства того, что народная этимология Марксова материализма глубоко ошибочна. Вся критика капитализма у Маркса опирается на тот аргумент, что капитализм сделал интересы капитала и материальной выгоды главным мотивом человека; вся его концепция социализма строилась на том, что социализм - это общество, в котором материальная заинтересованность перестает быть господствующим интересом.
Еще очевиднее это станет дальше, когда мы будем обсуждать детально Марксово понимание человеческой свободы и независимости.
Как я уже говорил, Маркс начинает с идеи о том, что человек - сам творец своей истории. «Первая предпосылка всякой человеческой истории - это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, - телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе... Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производитьнеобходимые им средства к жизни... свою материальную жизнь».
Очень важно осознать, понять правильно эту фундаментальную мысль Маркса. Человек сам делает свою историю, он ее творец. Много лет спустя в «Капитале» мы читаем: «...не легче ли было бы написать ее (историю.-Ред.), так как, по выражению Вико, человеческая история тем отличается от истории природы, что первая сделана нами, вторая же не сделана нами?».
Человек творит себя сам в процессе производства. Важнейший фактор в этом процессе самопроизводства человеческого рода находится в его отношении к природе. В начале истории человек слепо подчиняется природе, он к ней прикован. Постепенно, по мере эволюции, он меняет свое отношение к природе и тем самым себя самого.
Маркс в «Капитале» говорит еще больше об этой зависимости человека от природы: «Эти древние общественно-производственные организмы несравненно более просты и ясны, чем буржуазный, но они покоятся или на незрелости индивидуального человека, еще не оторвавшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или на непосредственных отношениях господства и подчинения. Условие их существования - низкая ступень развития производительных сил труда и соответственная ограниченность отношений людей рамками материального процесса производства жизни, а значит, ограниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Эта действительная ограниченность отражается идеально в древних религиях, обожествляющих природу, и народных верованиях. Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой... Но для этого необходима определенная материальная основа общества или ряд определенных материальных условий существования, которые представляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процесса развития».
==382
Здесь Маркс называет важнейший элемент, который играет центральную роль в его теории: труд - это некий фактор, помещенный
между человеком и природой; труд - это стремление человека отрегулировать свои отношения с природой. Труд есть выражение человеческой жизни, и труд изменяет отношение человека к природе, а отсюда и человек изменяется в труде, посредством труда.
Этот раздел я хочу закончить цитатой из работы 1859 г., в которой
содержится полная формулировка понятия исторического материализма: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли независящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из формы развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий
материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные
отношения являются последней антагонистической формой общественного
==383
процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества».
Мне представляется необходимым подчеркнуть и развернуть некоторые специфические понятия этой теории. Сначала уточним, как Маркс смотрел на историческое развитие. Развитие происходит в результате противоречий между производительными силами (и другими объективными условиями) и существующей социальной системой. Если способ производства или социальная организация скорее препятствует, чем способствует развитию существующих производительных сил, то общество перед угрозой упадка выбирает себе такой способ производства, который соответствует новым производительным силам и способствует их развитию.
Вся история человека отмечена его борьбой с природой. В какой-то момент (Маркс говорит, что этот момент недалек) человек в такой мере разовьет природные источники производства, что антагонизм между
человеком и природой наконец будет устранен. В этот момент закончится предыстория? человечества и начнется подлинно человеческая история.
==384
studfiles.net
Диалектический и исторический материализм к. Маркса и ф. Энгельса
Если Фейербах не принял диалектику Гегеля, то Маркс и Энгельс, высоко оценив диалектику, соединили её с материалистическим пониманием природы и общества. В результате этого они создали новую, более высокую, форму материализма. По Марксу и Энгельсу, материальный мир существует независимо от сознания, «мышление и сознание… продукты человеческого мозга и… сам человек – продукт природы, развившийся в определенной среде и вместе с ней».
Основное заблуждение Гегеля, по Марксу и Энгельсу, состоит в гипостазировании диалектического мышления – возведении в ранг самостоятельного существования того, что существует лишь как свойство или отношение материи. Если для Гегеля единство мышления и материального бытия выражается в их тождестве, то для Маркса и Энгельса – в отражении.
Маркс и Энгельс внесли существенный вклад в развитие общефилософской теории материализма. Главной характеристикой человека служит его деятельность по преобразованию мира и самого себя. Эта деятельность называется практикой. Человеку присуща также деятельность по отражению действительности – познание, или духовное производство. Практика есть основа, цель, движущая сила познания и критерий истинности знания. Основным типом практики служит материальное производство. Материальное производство как основной вид труда в обществе есть главный фактор, обусловивший переход от обезьяны к человеку.
Материальное производство есть также первое условие существования общества и его основная, фундаментальная сфера, определяющая все другие.
Сознание активно, оно через деятельность людей воздействует на общественное бытие, но во взаимодействии общественного бытия и сознания определяющая роль принадлежит бытию. Развитие общества – естественноисторический процесс. Хотя историю творят люди, но творят при обстоятельствах, от них независящих, поэтому законы развития общества объективны.
Разрешение противоречий между производительными силами и производственными отношениями приводит к последовательному прохождению обществом ступеней первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной и капиталистической общественно-экономической формаций, которые в целом составляют предысторию человечества. Подлинная история, свободная от антагонизмов между людьми и между людьми и природой, начинается с высшей – коммунистической формации.
Всё жизненное время человека становится его свободным временем, необходимым для всестороннего развития личности, для высших видов творчества. Как видим, материализм Маркса и Энгельса отнюдь не подчиняет духовные ценности материальным (как это им нередко приписывается). Духовная жизнь выше материальной. Однако именно поэтому она требует для себя материального фундамента.
Билет №19
Русская философии 19 века (материалисты, славянофилы, Соловьёв).
Материалистическую, диалектическую и атеистическую тенденции в русской философии XIX века развивали В.Г.Белинский(1811-48),А.И.Герцен (1812-70), Н.Г.Чернышевский (1828-89) и другие мыслители.
А.И.Герцен, как и Белинский, материалистически решал основной вопрос философии. Чтобы отмежеваться от так называемых вульгарных материалистов, считавших сознание разновидностью материи, своё учение он называл реализмом, противопоставляя его как идеализму Гегеля, так и метафизическому материализму. Общий недостаток прежнего материализма Герцен справедливо усматривал в том, что в нём отсутствовала идея развития, что для него мир – это унылая картина смены одних и тех же состояний. Герцен материалистически истолковывал диалектику Гегеля и называл ее «алгеброй революции».
Одним из первых Герцен предпринял попытку преодолеть односторонности эмпиризма и рационализма. Герцен глубоко понимал и активно пропагандировал идею союза философии и естествознания. Философия, по Герцену, не подменяет собой частные науки, по отношению к ним она должна выступать как совокупность руководящих принципов, как методология. В свою очередь, частные науки дают материал для развития философии.
Существенный вклад в развитие материалистических и диалектических тенденций внёс Чернышевский. Одну из главных задач философии Чернышевский видел в обосновании принципа материального единства мира и человека. Он настаивал на наличии неразрывной связи между органической и неорганической природой, между человеком и высшими животными и, наконец, между различными функциями человеческого организма. Самым крупным, пожалуй, философским достижением Чернышевского было учение о практике как критерии истины. Понятие практики Чернышевский не ограничивает экспериментом, а видит в ней деятельность в самом широком смысле.
Вместе с Герценом Чернышевский был основоположником народничества – учения о переходе к социализму через крестьянскую общину.
В XXI веке дальнейшее развитие материализма и диалектики в России было осуществлено В.И.Лениным (1870-1924), который опирался на взгляды Белинского, Герцена, Чернышевского и особенно Маркса и Энгельса. Ленин внёс существенный вклад в понимание материи, выявил причины разразившегося в начале века методологического кризиса в науке, обогатил учение об истине и роли практики в познании.
Под руководством Ленина в России была предпринята попытка реализации ошибочной политической идеи Маркса о диктатуре пролетариата. На деле была установлена не диктатура пролетариата, а диктатура бюрократии, и в СССР возник не социализм или коммунизм, как многие полагали и искренне полагают сейчас, а государственный капитализм. Вместо множества частных собственников возник один – государство, а почти всё взрослое население страны превратилось в единый, лишённый средств производства и производимых продуктов, класс – класс наёмных работников государства.
Оригинальным русским социально-философским учением было славянофильство, представленное А.С.Хомяковым (1804-60), И.В.Киреевским (1806-56), К.С.Аксаковым (1817-60), Ю.Ф.Самариным (1819-76). Решающую роль в развитии всей цивилизации играет православие. Именно оно сформировало те исконно русские начала, тот русский дух, который создал русскую землю в её бесконечном объеме и обеспечит России мировое первенство. Истинной религией является лишь православие. Такое качество, которое дает ему преимущество, служит гармония свободы и необходимости.
Указанная гармония служит основой соборности – результата взаимодействия свободного человеческого начала (свободы воли человека) и божественного начала (благодати). Соборность означает единство во множественности верующих, свободное единение людей, основанное на христианской любви и направленное на поиски совместного, коллективного пути к спасению, это церковный коллективизм, общинность.
Вторым после православия признаком русского народа, по мнению славянофилов, служит общинность. На Западе основа личных прав – частная собственность на землю, она ведёт к разобщению людей, вызывает разрыв семейных связей, порождает жажду личного обогащения и безразличия к окружающим людям. Русь же, по представлениям славянофилов, не знала и не будет знать частной собственности на землю.
Западные народы, извратив символ веры, предали забвению соборное начало, что привело к распаду их обществ.
Славянофилы верили, что по мере распространения общинного принципа будет всё более укрепляться дух соборности. Главным принципом социальных отношений станет «самоотречение каждого в пользу всех». Для укрепления антизападных начал славянофилы предлагали перенести столицу Российской империи из бюрократически-немецкого Петербурга, в Москву – исконную русскую столицу.
Крупным русским религиозным философом был В.С.Соловьёв (1853-1900). Центральное положение его философии – идея всеединства, связанная с идеей соборности славянофилов, но принявшая космическое значение. Основной принцип всеединства: «Всё едино в Боге». Бога философ характеризует как космический разум, особую организующую силу, действующую в мире. Божественный ум, по мнению Соловьёва, содержит в себе вечные и неизменные идеи, которые лежат в основании всякого предмета или явления. Посредником между Богом и миром выступает мировая душа, которую Соловьёв называл Софией – мудростью. Мировая душа придаёт общность Богу, миру и человечеству.
Соловьёв был сторонником диалектического похода к действительности, он, в частности, по-своему истолковывал эволюционную теорию Дарвина. Развитие, утверждал он, шло не от низших организмов к высшим, не от простых к более сложным, а наоборот.
В теории познания принцип всеединства реализовался у Соловьёва через концепцию «цельного знания», представляющего собой единство эмпирического (научного), рационального (философского) и мистического (созерцательно-религиозного) знания. Эти три вида знания неравноценны: эмпирическое знание способно раскрыть лишь внешнюю сторону явлений, а рациональное – особенности самого мышления. Однако истина, по Соловьёву, или сущее, - Бог, София, идеи – не даны человеку ни в опыте, ни в мышлении. Истина постигается только через интуицию - непосредственный контакт человека со сферой божественного.
Положение Соловьёва об истинном знании как синтезе эмпирического, рационального и мистического познания является основанием для вывода о необходимости единства науки, философии и религии. Подобное единство, которое Соловьёв называет «свободной теософией» (божественной мудростью), позволяет, по его мнению, рассматривать мир как завершённую систему, обусловленную всеединством, или Богом.
Применительно к обществу идея всеединства выражается у Соловьёва в виде учения о богочеловечестве и вселенской церкви. Целью и смыслом всего исторического процесса, по Соловьёву, является одухотворение человечества, соединение человека с Богом. Один раз совпадение божественного с человеческим произошло в лице Иисуса Христа, который является и полным Богом, и полным человеком. Такое совпадение происходит в отдельных людях – святых.
Соловьёв считал, что в деятельности людей должны гармонично сочетаться Истина, Добро и Красота. Истина, в том числе и научное знание, без добра (без нравственных норм) и без стремления к красоте может использоваться во зло. Только такая деятельность человека будет гуманной и плодотворной, в которой человек будет одновременно стремиться достичь Истины, Добра и Красоты.
Причина хаоса и негативных явлений в обществе, по мнению Соловьёва, заключается в разделении церквей. Чтобы окончательно искоренить классовые и национальные противоречия, полагал Соловьёв, православной, католической и протестантской церквам необходимо объединиться и создать вселенскую церковь. Это объединение должно сопровождаться созданием всемирной монархии, находящейся под началом церкви, - вселенской теократии.
Социальный прогресс и его критерии. Социальное прогнозирование и его методы.
studfiles.net