Неудобный Ленин

Сергей Медведев: Вирус вирусом, карантин карантином, а юбилеи по расписанию. Буквально через пару дней исполняется 150 лет со дня рождения Ленина. Я представляю, что происходило бы в Советском Союзе, будь это 40, 30 лет тому назад: страна бы весь год готовилась к этому огромному юбилею, все прогрессивное человечество приезжало бы в гости и отмечало бы этот юбилей вместе с руководителями партии и государства. И по контрасту – ну, не молчание, но малое внимание, которое уделяется сейчас этому юбилею: в сегодняшней России он проходит очень подавленно. Что такое Ленин для современного российского массового сознания, для российской власти? Что такое Ленин для XXI века?

Корреспондент: В современной России культ Ленина идет на убыль. Образ вождя утонул в истории ХХ века, оставив после себя лишь бюсты, статуи и вывески с названиями улиц, покрывшиеся исторической пылью. Уже в начале XXI века начались споры: как характеризовать ленинское наследие, что в нем было положительного или отрицательного? Демонтаж статуй Ленина в разных местах бывшего СССР уже не воспринимается как провокация и вызывает эмоции разве что у старшего поколения и сторонников коммунистических партий.

У политического руководства страны фигура Ленина вызывает двоякие чувства. Владимир Путин, признавая масштаб фигуры вождя мирового пролетариата, считает, что его проект национально-культурной автономии и идеи мировой революции были «атомной бомбой под зданием, которое называется «Россия»». Образ пламенного революционера не вписывается в современную идеологию России, которая борется с Майданом и «цветными революциями».

Вместе с тем, очевидно, что образ Ленина оказал сильнейшее влияние на мировую историю и является одним из главных «брендов» России, вне зависимости от того, как к нему относятся.

Сергей Медведев: В нашей беседе участвуют Константин Морозов, историк, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, и

Никита Соколов, историк, председатель совета Вольного исторического общества. Первый вопрос об отношении к Ленину нынешней власти. Мне оно кажется двояким, и возникает такое впечатление, что он не слишком удобен: непонятно, как в условиях борьбы с революциями, с Майданом справляться с этой исторической фигурой. Почему настолько без фанфар, без помпы, без особой широты отмечается этот 150-летний юбилей?

Константин Морозов: По той же самой причине, почему без фанфар и помпы прошел 2017 год. С одной стороны, Ленин — это, безусловно, основатель советского государства и главный человек, который сделал большевистскую, коммунистическую партию такой, какой мы ее знаем. В этом смысле Ленин — фигура ключевая и для советской истории, и для всей системы в целом, в том числе и для постсоветской системы, ведь наша постсоветская история во многом все-таки еще советская по очень многим признакам и критериям. В этом плане Ленин, конечно, фигура крайне значимая, в том числе и для партии, выходцами из которой является значительная часть элиты. А с другой стороны, Ленин уже достаточно сильно заслонен фигурой Сталина, потому что Сталин усилил государственническую струю, государственническо-имперское звучание во всей конструкции Ленина.

Образ Ленина оказал сильнейшее влияние на мировую историю и является одним из главных «брендов» России

Сергей Медведев: Хотя Ленин и создатель советского государства, но он же и разрушитель Российской империи. Я вспоминаю знаменитое высказывание Путина о том, что он заложил атомную бомбу под фундамент государства, когда он с раздражением говорил, что это все национально-культурная автономия, то, что придумано Лениным, потом идея мировой революции: надо поменьше носиться с такими идеями. Вам не кажется, что нынешние власти воспринимают Ленина именно через призму Майдана?

Константин Морозов: Тут сложно говорить о единых взглядах нашей элиты. Достаточно очевидны две позиции (а на самом деле их больше). Те, кто ближе к советской матрице, продолжают боготворить или, по крайней мере, сохранять и всячески презентировать алгоритмы Сталина, он им ближе. Эта часть элиты поддерживает все советское и, конечно же, Ленина, который просматривается за спиной Сталина. А другая часть элиты пытается выводить себя из царской, имперской России. Не случайны все эти пляски, начиная с 90-х годов, вокруг, как тогда говорили, России, которую мы потеряли, вокруг Столыпина, Николая II, особенно Александра III, которого считают куда как более жесткой рукой, Николая I.

Сергей Медведев: Это консервативная и модернистская линия русской истории. А ведь если почитать Ленина и воспоминания о нем, то он не особо любил Россию как таковую, как и вообще вся большевистская элита. Я уже не говорю об их происхождении: многие вышли из черты оседлости, и там неоткуда взяться такой любви к Российской империи. Но вообще, если посмотреть на высказывания Ленина, Горького и многих других видных большевиков, то это люди, которые хотели скинуть бремя старой России с парохода современности.

Никита Соколов: Безусловно. Ленин готов был скинуть все это со своей партии, с себя, и в этом его капитальное отличие от всех современных ему политических деятелей России. Он ухитрился испортить отношения со всеми своими товарищами социал-демократами, с Плехановым, с Мартовым, со всеми, с кем он начинал. Это был человек совершенно беспринципный, циничный, абсолютный политикан, оппортунист, для которого не существовало никаких принципов, он был готов оправдывать любые действия, если они в сию минуту были полезны. Вообще, его партия была против террора, но когда в 1905-1906 годах они оказались без денег, то большевистский центр благословил террор и не желал делиться деньгами.

Никита Соколов

Почему Ленин уходит на периферию? Отчасти, на мой взгляд, это связано с разной степенью архивной революции в отношении Ленина и Сталина. Про Ленина, начиная с перестройки, все опубликовали, он уже несомненный преступник: документировано, доказано, что на его совести огромные реки крови. А архивы КГБ и особые папки ЦК, где все про Сталина, до сих пор закрыты, и исследователи продолжают спорить, то ли он подписывал катынские протоколы, то ли не подписывал. Еще и поэтому различается отношение к этим двум фигурам.

Сергей Медведев: Ленин вообще был модернист, человек авангарда, ницшеанец?

Константин Морозов: Я свяжу этот вопрос с предыдущим, по поводу любви или нелюбви к России. Тут просматривается очень интересная вещь. Во-первых, все социалисты — модернисты, потому что социализм — это детище европейской цивилизации, там в основе лежат идеи свободы личности, и личность ставится во главу угла. Другое дело, что при реализации в ХХ веке дошли до сталинской модели, до кампучийской модели, ушли довольно далеко от западнического зерна политических свобод и личности, которая едина в основе своей и для социалистов, и для либералов. С другой стороны, этот раздел прошел перегибания палки западниками в конце ХХ века, которые были марксистами и в своей критике азиатских черт России иногда выплескивали с грязной водой и ребенка. Перебор был вполне ощутимым, когда тот же Струве, который в 1890-е годы был известным социал-демократом, говорил, что русское крестьянство должно вывариться в фабричном котле. Народники и эсеры считали, что необходима такая модель развития, социализации, переустройства России, которая позволит сохранить русский народ, его культуру, считали главным пластом для социалистического творчества не пролетариат, а симбиоз трех классов — трудового крестьянства, пролетариата и интеллигенции. Другая линия — это народолюбие. Тут раскол в революционном движении произошел по всем партиям: кто для кого или что для кого — народ для социализма или социализм для народа? Кто как отвечал на этот вопрос, кто-то считал народ субъектом исторического действия, главной целью строительства социализма для народа.

Сергей Медведев: Действительно, многое из того, что было реализовано Сталиным: слом хребта российского крестьянства, слом русского мира, русской цивилизации, все дальнейшее, все советские модернистские проекты, – они все исходят из этой модернистской установки, которая была явлена Лениным и социализмом в ленинском изводе.

К нам присоединяются эксперты из Берлина, еще одной важной столицы социалистического и коммунистического движения. О роли Ленина рассуждают писатель Томас Мартин и философ, культуролог Луиза Майер.

Ленин как современный исторический и политический деятель слишком сильно стерся на историческом фоне

Томас Мартин: Я не думаю, что мы еще можем говорить о прямом влиянии Ленина на настоящее время. Ленин как современный исторический и политический деятель и философ слишком сильно стерся на историческом фоне. Или, вернее, он чересчур скрыт настоящим. Прямое влияние будет трудно обнаружить. В лучшем случае можно говорить о Ленине как о переписанной фигуре, палимпсесте. Ленин похоронен под развалинами Советского Союза.

Он не был богоподобным лидером, каким вылепил себя Сталин; Ленин появился как поп-культурная икона, какое-то абсурдное сочетание доброго дядюшки и бога: бог-суррогат, постоянно мигающий из красного угла каждой комнаты. Ленин стал поп-культурной иконой сразу после смерти, без какого-либо временного промежутка. И до конца СССР он был таким дружелюбным зомби, неживым дедом Союза, разгуливающим в мавзолее, тем, чем Сталин не имел возможности стать после своей смерти.

По сравнению с Мао в сегодняшнем Китае, мы видим, что Ленин не смог сохранить такую популярность. Когда смотришь на Пекин, видишь хипстеров, разгуливающих с Мао на пуговицах, татуировках, футболках и даже с маленькой красной Библией Мао как атрибутом поп-культуры. В таком массовом аспекте никто не делает этого с Лениным в России.

Луиза Майер: Мне кажется, что люди все же до сих пор ищу некоего героя. Из недавней волны интереса к Ленину я помню лишь Славоя Жижека, который вернул Ленина в качестве настольной книги с мыслью о том, что нам необходимо вновь пересмотреть его тактику, стратегию и специфику его политики по контрасту с теми вещами, которые происходят сегодня. Все его идеи об основах демократии и неавторитарных политических движениях, и Жижек, в общем-то, вернул все это в современный дискурс для контраста. И позже многие левые также подхватили эту тему. В это время появились небольшие брошюры или наспех написанные книги о том, почему Ленин так важен сегодня, и потом все это быстро закончилось, волна интереса спала. Но Ленин все еще был популярен не так уж давно, сразу после арабской весны, а также во время оккупационных протестов, как контрастная концепция.

Сергей Медведев: В XXI веке Ленин еще имеет какое-то интеллектуальное влияние на нынешний ландшафт социальных движений?

Константин Морозов

Константин Морозов: Ленин в значительной степени растворился в других политиках и партиях, в Сталине, в Мао. С этой точки зрения ответить на ваш вопрос можно, только вычленив химически чистого Ленина, скажем, из маоизма или из сталинизма, что практически сложно сделать. А потом, что такое чистый Ленин, если он ни в один из периодов своей жизни не равен сам себе? До февраля 1917 года это Ленин, который считал, что до строительства социализма все-таки десятилетия, царизм будет существовать еще долго, на захват власти не собирался. А Ленин 1917-19 годов — это совсем не тот Ленин, что Ленин НЭПа, Ленин 1921-22 годов. С этой точки зрения, главное в ленинизме и то, что сохраняется до сих пор (причем отнюдь не только в левых течениях, этого много и в нашей стране, которую нельзя назвать ни левой, ни социалистической), это неуважение к собственным народам, желание рассматривать себя как субъект действия. Не народ, не общество как субъект действия, а себя. Не обязательно партию, это вполне может быть правитель, как тот же Сталин и не только Сталин, это может быть элита. В этом нет ничего особо нового — это распространенная в истории авторитарность, отстраненность от народа и рассмотрение народа как глины, материала для своего творчества. В этом смысле от ленинизма надо избавляться.

Сергей Медведев: В этом отношении мы можем вписать Ленина в какую-то длинную колониальную российскую историю, где есть государство-колонизатор и колонизируемая страна. Ленин, при том, что он боролся с Российской империей, с ее колониализмом, фактически своей политической деятельностью воспроизводит колониальный взгляд на собственную страну.

К нашей дискуссии присоединяется доктор исторических наук Ярослав Леонтьев.

Ярослав Леонтьев: Прежде всего, надо вообще разобраться с фигурой Ленина, даже с точки зрения восприятия его как мифа. Помимо того, что Ленин создал все сущее, он к тому же научил этот народ, селькупов, одеваться, охотиться, ловить рыбу. Короче говоря, просто довел этот маленький народ до логического предела или до совершенного абсурда.

С другой стороны, мы помним начало 90-х годов, постперестроечное время, когда появился антимиф (точнее, он всегда присутствовал в белой эмиграции, в русском зарубежье). Этот новый ленинский антимиф скорее был мифом не о Ленине, как о творце, если использовать предыдущий миф народа селькупов, а о Ленине как разрушителе, не о демиурге, а наоборот, о дьяволе, главной демонической силе. Конечно, добавлялись еще фигуры Троцкого, Свердлова и так далее. Это на самом деле две полярности, опять же, доведенные до некоего абсурда, а истина, конечно, лежит где-то посередине.

Если отклониться от мифологии и говорить о собственно политическом наследии Ленина, то, конечно, есть целый ряд его работ, которые, может быть, не актуальны в буквальном смысле, как неприложим, допустим, прежний марксизм в буквальном смысле ко дню сегодняшнему. Марксистская теория, казалось бы, мертва, но в то же время существует немало ревизионистов и у нас, и на Западе, и особенно в Латинской Америке, которые неоднократно пытались оживлять, синтезировать, развивать марксистскую теорию. Ленинское чисто политическое наследие, конечно, тоже вписывается в это прокрустово ложе.

Сергей Медведев: Итак, двоякий миф о Ленине. С одной стороны, культурный герой, Ленин, которого мы видим в красных уголках, в школьных учебниках: человек, создававший цивилизацию, принесший «лампочку Ильича». А с другой стороны, Ленин как демон разрушения. Как вы считаете, Россия сможет когда-то договориться о Ленине? Как китайцы постановили о Мао — 70 на 30: 70 хорошего, 30 плохого.

Ленин был совершенно пустым местом в смысле всякой теории. Все его претензии на философию ничтожны

Никита Соколов: Разумеется, Ленин был совершенно пустым местом в смысле всякой теории. Все его претензии на философию ничтожны. Все его претензии на политэкономию и политологию относительно развития капитализма в России оказались ошибочными. Он оказался никуда не годен даже как помощник присяжного поверенного, не облегчил жизнь ни одному из своих подзащитных.

Я бы хотел оттолкнуться от слов Константина Морозова, возразить ему. Несмотря на то, что Ленин в эпоху военного коммунизма провозглашал одни политические лозунги, а перед этим другие, на протяжении всей жизни у него была очень важная константа — он принципиально отвергал идею любого компромисса, был принципиальным сторонником насилия как способа решения любых проблем. Мы видим это абсолютно на всех этапах его пути, начиная с самого первого, который я изучал, когда писал диссертацию о голоде 1891 года: 20-летний Ленин решительно, в одиночку встал против благотворительной помощи голодающим крестьянам, разрушил работу самарского благотворительного комитета (не надо никому облегчать жизнь, надо, чтобы все озверели, развернулось чудовищное насилие). Ровно то же мы видим потом. Это все действия в рамках одной парадигмы — и роспуск Учредительного собрания, и введение красного террора. Он совершенно не изменил этого взгляда и в эпоху НЭПа.

Сергей Медведев: Действительно, мы видим, как все это постоянно реализуется на всем протяжении постленинской, да и современной российской истории: это ленинская черта постоянного проведения насилия. Ленин в этом отношении действительно является одним из интеллектуальных отцов нынешней российской власти, нынешнего государства. Его юбилей все-таки очень важен. Это одна из тех фигур, которые символизируют мощь российского государства, тот насильственный тренд, который в нем был и есть.

Но с другой стороны, это и какой-то трикстер. А что бы сделал Ленин, если бы оказался сейчас в России времен карантина? Вспоминается старый советский анекдот: Ленин воскрес, вышел из мавзолея и куда-то идет. Его спрашивают: «Куда вы?». Он говорит: «В Цюрих, батенька, делать революцию». И это «шило» российской истории, которое заключено в Ленине, тоже является одной из частей того наследия, с которым мы сегодня живем.

История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков): Краткий курс. Глава 2

История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков): Краткий курс. Глава 2

---

 

М.: ОГИЗ – Госполитиздат, 1946. – 352 с.

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

---

 

ГЛАВА II

ОБРАЗОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ. ПОЯВЛЕНИЕ ВНУТРИ ПАРТИИ ФРАКЦИЙ БОЛЬШЕВИКОВ И МЕНЬШЕВИКОВ

(1901–1904 годы)

 

1. Подъем революционного движения в России в 1901–1904 годах

 

В конце XIX столетия в Европе разразился промышленный кризис. Кризис этот вскоре захватил и Россию. За годы кризиса – 1900-1903 – закрылось до 3 тысяч крупных и мелких предприятий. На улицу было выброшено свыше 100 тысяч рабочих. Заработная плата оставшимся на предприятиях рабочим резко сокращалась. Незначительные уступки, вырванные ранее рабочими у капиталистов в упорных экономических стачках, были теперь обратно взяты капиталистами.

Промышленный кризис, безработица не остановили и не ослабили рабочего движения. Наоборот, борьба рабочих стала принимать все более революционный характер. От экономических стачек рабочие стали переходить к политическим стачкам. Наконец, рабочие переходят к демонстрациям, выставляют политические требования о демократических свободах, выставляют лозунг: “Долой царское самодержавие”.

В 1901 году первомайская стачка на военном Обуховском заводе в Петербурге превратилась в кровавое столкновение между рабочими и войсками. Вооруженным царским войскам рабочие могли противопоставить только камни и куски железа. Упорное сопротивление рабочих было сломлено. А потом последовала жестокая расправа: около 800 рабочих было арестовано, многие были брошены в тюрьмы и сосланы на каторгу. Но героическая “Обуховская оборона” оказала значительное влияние на рабочих в России, вызвала волну сочувствия среди рабочих.

В марте 1902 года происходят крупные забастовки и демонстрация батумских рабочих, организованные Батумским социал-демократическим комитетом. Батумская демонстрация всколыхнула рабочих и крестьянские массы Закавказья.

В том же 1902 году в Ростове-на-Дону происходит крупная [c.27] стачка. Вначале забастовали железнодорожники, вскоре к ним примкнули рабочие многих заводов. Стачка всколыхнула всех рабочих, на митинги за городом в течение нескольких дней собиралось до 30 тысяч рабочих. На этих митингах читали вслух социал-демократические прокламации, выступали ораторы. Полиция и казаки не в силах были разогнать эти многотысячные собрания рабочих. Когда несколько рабочих было убито полицией, на другой день на их похороны собралась огромная демонстрация рабочих. Лишь собрав войска из соседних городов, царское правительство сумело подавить стачку. Борьбой ростовских рабочих руководил Донской комитет РСДРП.

Еще более крупные размеры приняли стачки в 1903 году. В этом году происходят массовые политические стачки на юге, охватившие Закавказье (Баку, Тифлис, Батум) и крупнейшие города Украины (Одесса, Киев, Екатеринослав). Стачки становятся все более упорными, организованными. В отличие от прежних выступлений рабочего класса почти всюду политической борьбой рабочих стали руководить социал-демократические комитеты.

Рабочий класс России поднимался на революционную борьбу с царской властью.

Рабочее движение оказало свое влияние на крестьянство. Весной и летом 1902 года на Украине (в Полтавской и Харьковской губерниях) и в Поволжье развернулось крестьянское движение. Крестьяне поджигали помещичьи имения, захватывали помещичью землю, убивали ненавистных им земских начальников и помещиков. Против восставших крестьян высылалась военная сила, в крестьян стреляли, их сотнями арестовывали, руководителей и организаторов бросали в тюрьмы, но революционное движение крестьян продолжало нарастать.

Революционные выступления рабочих и крестьян показывали, что в России назревает и близится революция.

Под влиянием революционной борьбы рабочих усиливается и студенческое оппозиционное движение. Правительство в ответ на студенческие демонстрации и забастовки закрыло университеты, бросило сотни студентов в тюрьмы и, наконец, придумало отдачу непокорных студентов в солдаты. В ответ на это учащиеся всех высших учебных заведений организовали зимой 1901–1902 года всеобщую стачку студентов. Стачка эта охватила до 30 тысяч человек.

Революционное движение рабочих и крестьян и особенно репрессии против студентов заставили расшевелиться также либеральных буржуа и либеральных помещиков, сидевших в так называемых земствах, заставили их поднять голос “протеста” против “крайностей” царского правительства, репрессировавшего их сынков-студентов. [c.28]

Опорными пунктами земских либералов служили земские управы. Земскими управами назывались местные органы управления, которые распоряжались чисто местными делами, касавшимися сельского населения (проведение дорог, устройство больниц и школ). Либеральные помещики играли довольно видную роль в земских управах. Они были близко связаны с либеральными буржуа и почта сливались с ними, ибо сами начинали переходить в своих имениях от полукрепостнического хозяйства к капиталистическому, как более выгодному. Обе эти группы либералов стояли, конечно, за царское правительство, но они были против “крайностей” царизма, опасаясь, что именно эти “крайности” могут усилить революционное движение. Боясь “крайностей” царизма, они еще больше боялись революции. Протестуя против “крайностей” царизма, либералы преследовали две цели: во-первых, “образумить” царя, во-вторых, – накинуть на себя маску “большого недовольства” царизмом, войти в доверие народа, отколоть народ или часть народа от революции и ослабить тем самым революцию.

Конечно, земско-либеральное движение не представляло чего-либо опасного для существования царизма, но оно все же служило показателем того, что с “вековечными” устоями царизма обстоит не совсем благополучно.

Земско-либеральное движение привело в 1902 году к организации буржуазной группы “Освобождение”, составившей ядро будущей главной буржуазной партии в России – партии кадетов.

Видя, как все более грозным потоком разливается по стране рабочее и крестьянское движение, царизм принимает все меры к тому, чтобы остановить революционное движение. Все чаще и чаще против рабочих стачек и демонстраций применяется военная сила, пуля и нагайка становятся обычным ответом царского правительства на выступления рабочих и крестьян, тюрьмы и ссылки переполняются.

Наряду с усилением репрессий, царское правительство пытается принять и другие, более “гибкие”, меры, не имеющие характера репрессий, чтобы отвлечь рабочих от революционного движения. Делаются попытки создать фальшивые рабочие организации под опекой жандармов и полиции. Эти организации назывались тогда организациями “полицейского социализма”, или зубатовскими организациями (по фамилии жандармского полковника Зубатова, создавшего эти полицейские рабочие организации). Царская охранка через своих агентов старалась внушить рабочим, будто царское правительство само готово помочь рабочим в удовлетворении их экономических требований. “Зачем же заниматься политикой, зачем устраивать революцию, если сам царь стоит [c.29] на стороне рабочих”, – говорили зубатовцы рабочим. Зубатовцы создали в нескольких городах свои организации. По образцу зубатовских организации и с теми же целями была создана в 1904 году попом Гапоном организация под названием “Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга”.

Но попытка царской охранки подчинить себе рабочее движение не удалась. Справиться подобными мерами с нарастающим рабочим движением царское правительство оказалось не в состоянии. Растущее революционное движение рабочего класса смело со своего пути эти полицейские организации.

 

2. Ленинский план построения марксистской партии. Оппортунизм “экономистов”. Борьба “Искры” за ленинский план. Книга Ленина “Что делать?”. Идеологические основы марксистской партии

 

Несмотря на состоявшийся в 1898 году I съезд Российской социал-демократической партии, объявивший об образовании партии, партия все же не была создана. Не было программы и устава партии. Центральный Комитет партии, избранный на I съезде, был арестован и больше уже не восстанавливался, ибо некому было его восстановить. Более того. После I съезда идейный разброд и организационная распыленность партии еще больше усилились.

Если 1884–1894 годы были периодом победы над народничеством и идейного подготовления социал-демократии, а 1894–1898 годы – периодом попытки, правда, неудачной, созвать из отдельных марксистских организаций социал-демократическую партию, то период после 1898 года стал периодом усиления идейной и организационной неразберихи в партии. Победа марксизма над народничеством и революционные выступления рабочего класса, показавшие правоту марксистов, усилили симпатии революционной молодежи к марксизму. Марксизм стал модой. Это привело к тому, что в марксистские организации нахлынули целые массы революционной молодежи из интеллигенции, слабые в теории, неопытные в организационно-политическом отношении и имевшие лишь смутное, большей частью неправильное представление о марксизме, почерпнутое из оппортунистических писаний “легальных марксистов”, заполнявших печать. Это обстоятельство привело к снижению теоретического и политического уровня марксистских организаций, к внесению туда “легально-марксистских” оппортунистических настроений, к усилению идейного разброда, политических шатаний и организационной неразберихи. [c.30]

Нарастание подъема рабочего движения и явная близость революции требовали создания единой централизованной партии рабочего класса, способной руководить революционным движением. Но состояние местных органов партии, местных комитетов, групп и кружков было до того незавидно, а их организационная разобщенность и идейная разноголосица – до того велики, что задача создания такой партии представляла неимоверные трудности.

Трудности состояли не только в том, что партию приходилось строить под огнем жестоких преследований царизма, то и дело вырывавшего из рядов организаций лучших работников и бросавшего их в ссылки, в тюрьмы, на каторгу. Трудности состояли еще в том, что значительная часть местных комитетов и их работников ничего не хотела знать, кроме своей местной мелко-практической работы, не понимала вреда отсутствия организационного и идейного единства партии, привыкла к раздробленности партии, к идейной неразберихе в партии, и считала, что можно обойтись без единой централизованной партии.

Чтобы создать централизованную партию, нужно было преодолеть эту отсталость, косность и узкий практицизм местных органов.

Но это не все. Существовала в партии довольно многочисленная группа людей, имевших свои органы печати, “Рабочую мысль” в России и “Рабочее дело” за границей, которая оправдывала теоретически организационную распыленность и идейный разброд в партии, нередко даже воспевала их и считала, что задача создания единой централизованной политической партии рабочего класса является ненужной и надуманной задачей.

Это были “экономисты” и их последователи.

Чтобы создать единую политическую партию пролетариата, нужно было прежде всего разбить “экономистов”.

За выполнение этих задач и построение партии рабочего класса и взялся Ленин.

По вопросу о том, – с чего начать построение единой партии рабочего класса, – существовали различные мнения. Некоторые думали, что построение партии нужно начать с созыва II съезда партии, который и объединит местные организации и создаст партию. Ленин был против такого мнения. Он считал, что раньше, чем созвать съезд, нужно выяснить вопрос о целях и задачах партии, нужно знать – какую партию хотим построить, нужно размежеваться идейно с “экономистами”, нужно сказать партии честно и открыто, что существуют два различных мнения о целях и задачах партии, – мнение “экономистов” и мнение революционных социал-демократов, нужно повести широкую печатную пропаганду за взгляды революционной социал-демократии так же, как ведут [c.31] ее “экономисты” за свои взгляды в своих органах печати, нужно дать возможность местным организациям сделать сознательный выбор между этими двумя течениями, – и только после того, как будет проделана эта необходимая предварительная работа, – можно будет созвать съезд партии.

Ленин прямо говорил:

“Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, необходимо сначала решительно и определенно размежеваться” (Ленин, т. IV, стр. 378).

Ввиду этого Ленин считал, что построение политической партии рабочего класса следует начать с организации общерусской боевой политической газеты, ведущей пропаганду и агитацию за взгляды революционной социал-демократии,– что постановка такой газеты должна быть первым шагом построения партии.

В своей известной статье “С чего начать?” Ленин набросал конкретный план построения партии, развитый потом в его знаменитой книге “Что делать?”.

“По нашему мнению, говорил Ленин в этой статье, исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к созданию желаемой организации (речь идет о создании партии. – Ред.), наконец, основною нитью, держась которой мы могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, – должна быть постановка общерусской политической газеты… Без нее невозможно то систематическое ведение принципиально выдержанной и всесторонней пропаганды и агитации, которое составляет постоянную и главную задачу социал-демократии вообще и особенно насущную задачу настоящего момента, когда интерес к политике, к вопросам социализма пробужден в наиболее широких слоях населения” (там же, стр. 110).

Ленин считал, что такая газета послужит не только средством идейного сплочения партии, но и средством организационного объединения местных организаций в партию. Сеть агентов и корреспондентов такой газеты, являющихся представителями местных организаций, послужит тем остовом, вокруг которого и будет собрана организационно партия. Ибо, говорил Ленин, “газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор”.

“Эта сеть агентов, говорил Ленин в той же статье, будет остовом именно такой организации, которая нам нужна: достаточно крупной, чтобы охватить всю страну; достаточно широкой и разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда; достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких обстоятельствах, [c.32] при всяких “поворотах” и неожиданностях вести неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны, уклониться от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем, когда он собрал на одном пункте все силы, а с другой стороны, чтобы уметь пользоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там и тогда, где всего менее ожидают нападения” (там же, стр. 112).

Такой газетой должна быть “Искра”.

И действительно, “Искра” стала такой именно общерусской политической газетой, подготовившей идейное и организационное сплочение партии.

Что касается строения и состава самой партии, то Ленин считал, что партия должна состоять из двух частей: а) из узкого круга регулярных кадровых руководящих работников, куда должны входить главным образом профессиональные революционеры, то есть работники, свободные от всех других занятий, кроме партийной работы, обладающие необходимым минимумом теоретических знаний, политического опыта, организационных навыков и искусства бороться с царской полицией, искусства скрываться от полиции и б) из широкой сети периферийных партийных организаций, из многочисленной массы членов партии, окруженных сочувствием и поддержкой сотен тысяч трудящихся.

“Я утверждаю, писал Ленин, что (1) ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей; (2) что чем шире масса, стихийно вовлекаемая в борьбу… тем настоятельнее необходимость в такой организации и тем прочнее должна быть эта организация… (3) что такая организация должна состоять главным образом из людей, профессионально занимающихся революционной деятельностью; (4) что в самодержавной стране, чем более мы сузим состав членов такой организации до участия в ней таких только членов, которые профессионально занимаются революционной деятельностью и получили профессиональную подготовку в искусстве борьбы с политической полицией, тем труднее будет “выловить” такую организацию, и (5) тем шире будет состав лиц и из рабочего класса и из остальных классов общества, которые будут иметь возможность участвовать в движении и активно работать в нем” (там же, стр. 456).

Что касается характера создаваемой партии и ее роли в отношении рабочего класса, равно как целей и задач партии, то Ленин считал, что партия должна быть передовым отрядом рабочего класса, что она должна быть руководящей [c.33] силой рабочего движения, объединяющей и направляющей классовую борьбу пролетариата. Конечная цель партии – свержение капитализма и установление социализма. Ближайшая цель – свержение царизма и установление демократических порядков. И так как свержение капитализма невозможно без предварительного свержения царизма, то главная задача партии в данный момент состоит в том, чтобы поднять рабочий класс, поднять весь народ на борьбу с царизмом, развернуть народное революционное движение против царизма и свалить царизм, как первое и серьезное препятствие на пути к социализму.

“История поставила теперь перед нами, говорил Ленин, ближайшую задачу, которая является наиболее революционной из всех ближайших задач пролетариата какой бы то ни было другой страны. Осуществление этой задачи, разрушение самого могучего оплота не только европейской, но также (можем мы сказать теперь) и азиатской реакции сделало бы русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата” {Ленин, т. IV, стр. 382).

И дальше:

“Мы должны помнить, что борьба с правительством за отдельные требования, отвоевание отдельных уступок, это – только мелкие стычки с неприятелем, это – небольшие схватки на форпостах, а решительная схватка еще впереди. Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется асе, что есть в России живого и честного. И только тогда исполнится великое пророчество русского рабочего революционера Петра Алексеева: “подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!” (там же, стр. 59).

Таков был ленинский план создания партии рабочего класса в условиях царско-самодержавной России.

“Экономисты” не замедлили открыть огонь против ленинского плана.

“Экономисты” утверждали, что общеполитическая борьба против царизма является делом всех классов, прежде всего – делом буржуазии, что она не представляет ввиду этого серьезного интереса для рабочего класса, ибо главный интерес рабочих состоит в экономической борьбе с хозяевами за повышение зарплаты, улучшение условий груда и т.д. Поэтому социал-демократы должны поставить своей главной [c.34] ближайшей задачей не политическую борьбу с царизмом, не свержение царизма, а организацию “экономической борьбы рабочих с хозяевами и правительством”, причем под экономической борьбой с правительством понималась борьба за улучшение фабрично-заводского законодательства. “Экономисты” уверяли, что таким способом можно было бы “придать самой экономической борьбе политический характер”.

“Экономисты” уже не решались формально возражать против необходимости политической партии для рабочего класса. Но они считали, что партия не должна быть руководящей силой рабочего движения, что она не должна вмешиваться в стихийное движение рабочего класса и тем более – руководить им, а должна следовать за ним, изучать его и извлекать из него уроки. “Экономисты” утверждали, далее, что роль сознательного элемента в рабочем движении, организующая и направляющая роль социалистического сознания, социалистической теории – ничтожна, или почти ничтожна, что социал-демократия не должна подымать рабочих до уровня социалистического сознания, а, наоборот, сама должна приноравливаться и спускаться до уровня средних или даже более отсталых слоев рабочего класса, что социал-демократия не должна внедрять в рабочий класс социалистическое сознание, а должна дожидаться пока стихийное движение рабочего класса само выработает социалистическое сознание своими собственными силами.

Что касается ленинского организационного плана построения партии, то они считали его чем-то вроде насилия над стихийным движением.

Ленин обрушился на страницах “Искры” и, в особенности, в своей знаменитой книге “Что делать?” на эту оппортунистическую философию “экономистов”, не оставив от нее камня на камне.

1) Ленин показал, что отвлекать рабочий класс от общеполитической борьбы с царизмом и ограничивать его задачи экономической борьбой с хозяевами и правительством, оставляя в целости и хозяев и правительство, – значит обрекать рабочих на вечное рабство. Экономическая борьба рабочих с хозяевами и правительством есть тред-юнионистская борьба за лучшие условия продажи рабочей силы капиталистам, но рабочие хотят бороться не только за лучшие условия продажи своей рабочей силы капиталистам, но и за уничтожение самой капиталистической системы, обрекающей их на необходимость продавать свою рабочую силу капиталистам и подвергаться эксплуатации. Но рабочие не могут развернуть борьбу с капитализмом, не могут развернуть борьбу за социализм, пока на пути рабочего движения стоит царизм, цепная собака капитализма. Поэтому ближайшая [c.35] задача партии и рабочего класса состоит в том, чтобы убрать с дороги царизм и пробить тем самым дорогу к социализму.

2) Ленин показал, что воспевать стихийный процесс рабочего движения и отрицать руководящую роль партии, сводя ее роль к роли регистратора событий, – значит проповедывать “хвостизм”, проповедывать превращение партии в хвост стихийного процесса, в пассивную силу движения, способную лишь созерцать стихийный процесс и полагаться на самотек. Вести такую проповедь – значит вести дело на уничтожение партии, то есть оставить рабочий класс без партии, то есть оставить рабочий класс безоружным. Но оставлять рабочий класс безоружным в то время, когда перед рабочим классом стоят такие враги, как царизм, вооруженный всеми средствами борьбы, и буржуазия, организованная по-современному и имеющая свою партию, руководящую ее борьбой против рабочего класса, – значит предавать рабочий класс.

3) Ленин показал, что преклоняться перед стихийностью рабочего движения и принижать роль сознательности, принижать роль социалистического сознания, социалистической теории, – это значит, во-первых, издеваться над рабочими, которые тянутся к сознательности, как к свету, во-вторых,– обесценить в глазах партии теорию, то есть обесценить то оружие, при помощи которого она познает настоящее и предвидит будущее, и в-третьих, – скатиться полностью и окончательно в болото оппортунизма.

“Без революционной теории, говорил Ленин, не может быть и революционного движения… Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией” (Ленин, т. IV, стр. 380).

4) Ленин показал, что “экономисты” обманывают рабочий класс, утверждая, что социалистическая идеология может возникнуть из стихийного движения рабочего класса, ибо на самом деле социалистическая идеология возникает не из стихийного движения, а из науки. “Экономисты”, отрицая необходимость внесения в рабочий класс социалистического сознания, – расчищают тем самым дорогу буржуазной идеологии, облегчают ее внесение, ее внедрение в рабочий класс, – следовательно, хоронят идею соединения рабочего движения с социализмом, помогают буржуазии.

“Всякое преклонение пред стихийностью рабочего движения, говорил Ленин, всякое умаление роли “сознательного элемента”, роли социал-демократии означает тем самым, – совершенно независимо от того, желает ли этого умаляющий или нет, – усиление влияния буржуазной идеологии на рабочих” (там же, стр. 390).

И дальше:

“Вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет… Поэтому всякое [c.36] умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной” (там же, стр. 391–392).

5) Подводя итоги всем этим ошибкам “экономистов”, Ленин пришел к тому выводу, что “экономисты” хотят иметь не партию социальной революции, освобождающей рабочий класс от капитализма, а партию “социальных реформ”, предполагающих сохранение господства капитализма, что “экономисты” являются ввиду этого реформистами, предающими коренные интересы пролетариата.

6) Ленин показал, наконец, что “экономизм” – не случайное явление в России, что “экономисты” являются проводниками буржуазного влияния на рабочий класс, что они имеют союзников в западно-европейских социал-демократических партиях в лице ревизионистов, сторонников оппортуниста Бернштейна. На Западе среди социал-демократии стало все больше укрепляться оппортунистическое течение, выступавшее под флагом “свободы критики” Маркса, требовавшее “ревизии”, то есть пересмотра учения Маркса (отсюда название “ревизионизм”), требовавшее отказа от революции, от социализма, от диктатуры пролетариата. Ленин показал, что такую же линию отказа от революционной борьбы, от социализма, от диктатуры пролетариата – вели русские “экономисты”.

Таковы основные теоретические положения, развитые Лениным в его книге “Что делать?”.

Распространение “Что делать?” повело к тому, что через год после ее выпуска (она была издана в марте 1902 года), ко II съезду Российской социал-демократической партии, от идейных позиций “экономизма” осталось лишь неприятное воспоминание, а кличка “экономист” стала восприниматься большинством партийных работников, как оскорбление.

Это был полный идейный разгром “экономизма”, разгром идеологии оппортунизма, хвостизма, самотека.

Но этим не ограничивается значение работы Ленина “Что делать?”.

Историческое значение “Что делать?” состоит в том, что Ленин в этой своей знаменитой книге:

1) Первый в истории марксистской мысли обнажил до корней идейные истоки оппортунизма, показав, что они заключаются прежде всего в преклонении перед стихийностью рабочего движения и в принижении роли социалистического сознания в рабочем движении;

2) Поднял на высоту значение теории, сознательности, партии, как революционизирующей и руководящей силы стихийного рабочего движения;

3) Блестяще обосновал коренное марксистское положение, [c.37] гласящее, что марксистская партия есть соединение рабочего движения с социализмом;

4) Дал гениальную разработку идеологических основ марксистской партии.

Теоретические положения, развитые в “Что делать?”, легли потом в основу идеологии большевистской партии.

Имея такое теоретическое богатство, “Искра” могла развернуть и действительно развернула широкую кампанию за ленинский план построения партии, за собирание сил партии, за II съезд партии, за революционную социал-демократию, против “экономистов”, против всех и всяких оппортунистов, против ревизионистов.

Важнейшим делом “Искры” была выработка проекта программы партии. Программа рабочей партии является, как известно, кратким научно-сформулированным изложением целей и задач борьбы рабочего класса. Программа определяет как конечную цель революционного движения пролетариата, так и те требования, за которые борется партия на пути к конечной цели. Поэтому выработка проекта программы не могла не иметь первостепенного значения.

Во время выработки проекта программы внутри редакции “Искры” возникли серьезные разногласия между Лениным и Плехановым, а также другими членами редакции. Эти разногласия и споры чуть не довели до полного разрыва между Лениным и Плехановым. Но разрыв тогда еще не произошел. Ленин добился того, что в проект программы был внесен важнейший пункт о диктатуре пролетариата и четко было указано на руководящую роль рабочего класса в революции.

Ленину принадлежит в программе партии и вся аграрная часть этой программы. Ленин уже тогда стоял за национализацию земли, но на первом этапе борьбы он считал необходимым выдвинуть требование возвращения крестьянам “отрезков”, то есть тех земель, которые помещики при “освобождении” крестьян отрезали от крестьянских земель. Против национализации земли выступал Плеханов.

Споры Ленина с Плехановым по программе партии отчасти определили будущие разногласия между большевиками и меньшевиками.

 

3. II съезд Российской социал-демократической рабочей партии.

Принятие программы и устава и создание единой партии

 

Разногласия на съезде и появление двух течений в партии: большевистского и меньшевистского. Таким образом, победа ленинских принципов и успешная борьба “Искры” за ленинский организационный план подготовили все основные условия, необходимые для того, чтобы [c.38] создать партию, или, как говорили тогда, – создать действительную партию. Искровское направление победило среди социал-демократических организаций в России. Теперь можно было созвать II съезд партии.

17 (30) июля 1903 года открылся II съезд РСДРП. Съезд собрался за границей, тайно. Вначале заседания его происходили в Брюсселе. Но потом бельгийская полиция предложила делегатам съезда покинуть Бельгию. Тогда съезд переехал в Лондон.

Всего съехалось на съезд 43 делегата от 26 организаций. Каждый комитет имел право послать на съезд по 2 делегата, но некоторые послали только по одному. Таким образом 43 делегата имели 51 решающий голос.

Главная задача съезда заключалась “в создании действительной партии на тех принципиальных и организационных началах, которые были выдвинуты и разработаны “Искрой” (Ленин, т. VI, стр. 164). Состав съезда был неоднороден. На съезде не были представлены явные “экономисты”, ввиду постигшего их поражения. Но за этот период они так ловко перелицевались, что им удалось протащить нескольких своих делегатов. Кроме того, делегаты Бунда только на словах отличались от “экономистов”, на деле же они стояли за “экономистов”.

На съезде присутствовали, таким образом, не только сторонники “Искры”, но и ее противники. Сторонников “Искры” было 33, то есть большинство. Но не все причислявшие себя к искровцам были настоящими искровцами-ленинцами. Делегаты разбились на несколько группировок. Сторонники Ленина, или твердые искровцы, имели 24 голоса, 9 искровцев шли за Мартовым. Это были неустойчивые искровцы. Часть делегатов колебалась между “Искрой” и ее противниками – таких на съезде насчитывалось 10 голосов. Это был центр. Открытые противники “Искры” имели 8 голосов (3 “экономиста” и 5 бундовцев). Достаточно было искровцам расколоться, и враги “Искры” могли взять верх.

Отсюда видно, какая сложная обстановка была на съезде. Ленин положил много сил для того, чтобы обеспечить победу “Искры” на съезде.

Важнейшим делом съезда было принятие программы партии. Главным вопросом, который вызвал возражения оппортунистической части съезда при обсуждении программы, – был вопрос о диктатуре пролетариата. Оппортунисты не были согласны с революционной частью съезда также по ряду других программных вопросов. Но они решили дать бой, главным образом, по вопросу о диктатуре пролетариата, ссылаясь на то, что ряд социал-демократических партий за границей не имеет в своей программе пункта о диктатуре [c.39] пролетариата, что поэтому можно было бы не включать его и в программу Российской социал-демократии.

Оппортунисты возражали также против включения в программу партии требований по крестьянскому вопросу. Эти люди не хотели революции, поэтому они чуждались союзника рабочего класса – крестьянства, неприязненно относились к нему.

Бундовцы и польские социал-демократы возражали против права наций на самоопределение. Ленин всегда учил, что рабочий класс обязан бороться против национального гнета. Возражение против этого требования в программе – было равносильно предложению – отказаться от пролетарского интернационализма, стать пособником национального гнета.

Ленин нанес всем этим возражениям сокрушительный удар.

Съезд принял предложенную “Искрой” программу.

Эта программа состояла из двух частей – программы-максимум и программы-минимум. В программе-максимум говорилось о главной задаче партии рабочего класса – о социалистической революции, свержении власти капиталистов, установлении диктатуры пролетариата. В программе-минимум говорилось о ближайших задачах партии, проводимых еще до свержения капиталистического строя, до установления диктатуры пролетариата: о свержении царского самодержавия, установлении демократической республики, введении для рабочих 8-часового рабочего дня, уничтожении в деревне всех остатков крепостничества, возвращении крестьянам отнятых у них помещиками земель (“отрезков”).

В дальнейшем большевики заменили требование о возвращении “отрезков” требованием о конфискации всей помещичьей земли.

Программа, принятая на II съезде, была революционной программой партии рабочего класса.

Она просуществовала до VIII съезда партии, когда наша партия после победы пролетарской революции приняла новую программу.

После принятия программы II съезд партии перешел к обсуждению проекта устава партии. Приняв программу и создав основы для идейного объединения партии, съезд должен был принять также устав партии, чтобы положить конец кустарничеству и кружковщине, организационной раздробленности и отсутствию твердой дисциплины в партии.

Но если принятие программы прошло сравнительно гладко, то вопрос об уставе партии вызвал на съезде ожесточенные споры. Наиболее резкие разногласия развернулись из-за формулировки первого параграфа устава – о членстве в партии. Кто может быть членом партии, каков должен быть состав партии, чем должна быть партия в организационном отношении – организованным целым, или чем-то неоформленным – таковы были вопросы, возникшие в связи с первым параграфом [c.40] устава. Боролись две формулировки: формулировка Ленина, которую поддерживал Плеханов и твердые искровцы, и формулировка Мартова, которую поддерживали Аксельрод, Засулич, неустойчивые искровцы, Троцкий и вся откровенно-оппортунистическая часть съезда.

Формулировка Ленина говорила, что членом партии может быть всякий, кто признает программу партии, поддерживает партию в материальном отношении и состоит членом одной из ее организаций. Формулировка же Мартова, считая признание программы и материальную поддержку партии необходимыми условиями членства в партии, не считала, однако, участие в одной из организаций партии условием членства в партии, считая, что член партии может и не быть членом одной из организаций партии.

Ленин рассматривал партию, как организованный отряд, члены которого не сами зачисляют себя в партию, а принимаются в партию одной из ее организаций и подчиняются, стало быть, дисциплине партии, тогда как Мартов рассматривал партию, как нечто организационно неоформленное, члены которого сами зачисляют себя в партию и не обязаны, стало быть, подчиняться дисциплине партии, коль скоро они не входят в одну из организаций партии.

Таким образом, формулировка Мартова, в отличие от ленинской формулировки, широко открывала двери партии неустойчивым непролетарским элементам. Накануне буржуазно-демократической революции среди буржуазной интеллигенции были такие люди, которые временно сочувствовали революции. Они изредка могли даже оказать небольшую услугу партии. Но эти люди не стали бы входить в организацию, подчиняться партийной дисциплине, выполнять партийные задания, не стали бы подвергаться опасностям, которые были с этим связаны. И таких людей Мартов и другие меньшевики предлагали считать членами партии, предлагали дать им право и возможность влиять на партийные дела. Они предлагали даже дать каждому стачечнику право “зачислять” себя в члены партии, хотя в стачках участвовали и не социалисты, анархисты, эсеры.

Получалось так, что вместо монолитной и боевой, четко организованной партии, за которую боролись Ленин и ленинцы на съезде, мартовцы хотели иметь разношерстную и расплывчатую, неоформленную партию, которая не могла быть боевой партией хотя бы потому, что она была бы разношерстной и не могла бы иметь твердой дисциплины.

Откол неустойчивых искровцев от твердых искровцев, их союз с центром и присоединение к ним открытых оппортунистов дали Мартову перевес в этом вопросе. Съезд большинством 28 голосов против 22 при одном воздержавшемся принял первый параграф устава в формулировке Мартова. [c.41]

После раскола искровцев по первому параграфу устава борьба на съезде еще больше обострилась. Съезд приближался к концу, к выборам руководящих учреждений партии – редакции центрального органа партии (“Искра”) и Центрального Комитета. Однако, прежде чем съезд перешел к выборам, произошло несколько событий, изменивших соотношение сил на съезде.

В связи с уставом партии съезду пришлось заняться Бундом. Бунд претендовал на особое положение в партии. Он требовал, чтобы его признали единственным представителем еврейских рабочих в России. Пойти на это требование Бунда означало разделить рабочих в партийных организациях по национальному признаку, отказаться от единых классовых территориальных организаций рабочего класса. Съезд отверг бундовский организационный национализм. Тогда бундовцы покинули съезд. Ушли со съезда и два “экономиста”, когда съезд отказался признать их заграничный союз представителем партии за границей.

Уход со съезда семи оппортунистов изменил соотношение сил в пользу ленинцев.

Вопрос о составе центральных учреждений партии с самого начала был в центре внимания Ленина. Ленин считал необходимым провести в Центральный Комитет твердых и последовательных революционеров. Мартовцы добивались преобладания в Центральном Комитете неустойчивых, оппортунистических элементов. Большинство съезда пошло в этом вопросе за Лениным. В Центральный Комитет были выбраны сторонники Ленина.

По предложению Ленина в редакцию “Искры” были избраны Ленин, Плеханов и Мартов. Мартов потребовал на съезде, чтобы в состав редакции “Искры” были избраны все шесть старых редакторов “Искры”, большинство которых состояло из сторонников Мартова. Съезд большинством отклонил это предложение. Была избрана тройка, предложенная Лениным. Тогда Мартов заявил, что он в редакцию центрального органа не войдет.

Таким образом, своим голосованием по вопросу о центральных учреждениях партии съезд закрепил поражение сторонников Мартова и победу сторонников Ленина.

С этого момента сторонников Ленина, получивших на съезде большинство голосов при выборах, стали называть большевиками, противников же Ленина, получивших меньшинство голосов, стали называть меньшевиками.

Подводя итоги работам II съезда, можно придти к следующим выводам:

1) Съезд закрепил победу марксизма над “экономизмом”, над открытым оппортунизмом;

2) Съезд принял программу и устав, создал социал-демократическую партию [c.42] и построил, таким образом, рамки для единой партии;

3) Съезд вскрыл наличие серьезных организационных разногласий, разделивших партию на две части, на большевиков и меньшевиков, из которых первые отстаивают организационные принципы революционной социал-демократии, а вторые катятся в болото организационной расплывчатости, в болото оппортунизма;

4) Съезд показал, что место старых, уже разбитых партией, оппортунистов, место “экономистов” – начинают занимать в партии новые оппортунисты, – меньшевики;

5) Съезд оказался не на высоте своего положения в области организационных вопросов, испытывал колебания, иногда давал даже перевес меньшевикам, и хотя он поправился под конец, все же не сумел не только разоблачить оппортунизм меньшевиков в организационных вопросах и изолировать их в партии, но даже поставить перед партией подобную задачу.

Это последнее обстоятельство послужило одной из глазных причин того, что борьба между большевиками и меньшевиками не только не утихла после съезда, а, наоборот, еще больше обострилась.

 

4. Раскольнические действия меньшевистских лидеров и обострение борьбы внутри партии после II съезда. Оппортунизм меньшевиков. Книга Ленина “Шаг вперед, два шага назад”. Организационные основы марксистской партии

 

После II съезда борьба внутри партии еще больше обострилась. Меньшевики изо всех сил старались сорвать решения II съезда партии и захватить центры партии. Меньшевики потребовали включения своих представителей в редакцию “Искры” и в ЦК в таком количестве, чтобы они имели большинство в редакции и равное с большевиками количество меньшевиков в ЦК. Ввиду того, что это противоречило прямым решениям II съезда, большевики отвергли требование меньшевиков. Тогда меньшевики создали тайно от партии свою антипартийную фракционную организацию, во главе которой стояли Мартов, Троцкий и Аксельрод, и “подняли, как писал Мартов, восстание против ленинизма”. Приемом борьбы против партии они избрали – “дезорганизацию всей партийной работы, порчу дела, торможение всего и вся” (выражение Ленина). Они окопались в “Заграничной Лиге” русских социал-демократов, ⁹/₁₀ которой составляли оторванные от работы в России интеллигенты-эмигранты, и стали обстреливать оттуда партию, Ленина, ленинцев. [c.43]

Меньшевикам сильно помог Плеханов. На II съезде Плеханов шел вместе с Лениным. Но после II съезда Плеханов дал меньшевикам запугать себя угрозой раскола. Он решил во что бы то ни стало “помириться” с меньшевиками. К меньшевикам Плеханова тянул груз его прежних оппортунистических ошибок. Из примиренца к оппортунистам-меньшевикам Плеханов вскоре сам стал меньшевиком. Плеханов потребовал включения в состав редакции “Искры” всех старых редакторов-меньшевиков, отвергнутых съездом. Ленин не мог, конечно, согласиться с этим и вышел из редакции “Искры”, с тем, чтобы укрепиться в ЦК партии и с этой позиции бить оппортунистов. Плеханов единолично, нарушая волю съезда, кооптировал в состав редакции “Искры” бывших редакторов-меньшевиков. С этого момента, с № 52 “Искры”, меньшевики превратили ее в свой орган и стали проповедывать через “Искру” свои оппортунистические взгляды.

С этого времени стали говорить в партии о старой “Искре”, как о ленинской, большевистской “Искре”, и о новой “Искре”, как о меньшевистской, оппортунистической.

С переходом “Искры” в руки меньшевиков она стала органом борьбы с Лениным, большевиками, органом пропаганды меньшевистского оппортунизма в области, прежде всего, организационных вопросов. Соединившись с “экономистами” и бундовцами, меньшевики открыли на страницах “Искры” поход против, как они говорили, – ленинизма. Плеханов не смог удержаться на позициях примиренчества и через некоторое время тоже присоединился к походу. Так оно и должно было случиться по логике вещей: кто настаивает на примиренчестве с оппортунистами, тот должен скатиться к оппортунизму. Со страниц новой “Искры” полились, как из рога изобилия, заявления и статьи о том, что партия не должна быть организованным целым, что нужно допустить в составе партии существование свободных групп и одиночек, не обязанных подчиняться решениям ее органов, что нужно дать каждому интеллигенту, сочувствующему партии, равно как “каждому стачечнику” и “каждому демонстранту” объявить себя членом партии, что требование подчиняться всем решениям партии есть “формально-бюрократическое” отношение к делу, что требование подчинения меньшинства большинству есть “механическое подавление” воли членов партии, что требование одинакового подчинения дисциплине партии всех членов партии, – и лидеров, и рядовых членов, – есть установление “крепостного права” в партии, что “нам” нужен в партии не централизм, а анархический “автономизм”, дающий право отдельным лицам и организациям партии не выполнять решений партии.

Это была разнузданная пропаганда организационной [c.44] распущенности, подрыва партийности и партийной дисциплины, восхваления интеллигентского индивидуализма, оправдания анархической недисциплинированности.

Меньшевики явно тащили партию назад от II съезда партии к организационной раздробленности, к кружковщине, к кустарничеству.

Необходимо было дать меньшевикам решительную отповедь.

Эту отповедь дал им Ленин в своей знаменитой книге “Шаг вперед, два шага назад”, вышедшей в свет в мае 1904 года.

Вот основные организационные положения, развитые Лениным в этой книге и ставшие потом организационными основами большевистской партии.

1) Марксистская партия есть часть рабочего класса, его отряд. Но отрядов у рабочего класса много, – стало быть, не всякий отряд рабочего класса может быть назван партией рабочего класса. Партия отличается от других отрядов рабочего класса прежде всего тем, что она является не простым отрядом, а передовым отрядом, сознательным отрядом, марксистским отрядом рабочего класса, вооруженным знанием общественной жизни, знанием законов развития общественной жизни, знанием законов классовой борьбы и способным, ввиду этого, вести рабочий класс, руководить его борьбой. Поэтому нельзя смешивать партию и рабочий класс, как нельзя смешивать часть и целое, нельзя требовать, чтобы каждый стачечник мог объявить себя членом партии, ибо кто смешивает партию и класс, тот снижает уровень сознательности партии до уровня “каждого стачечника”, тот уничтожает партию, как передовой сознательный отряд рабочего класса. Задача партии состоит не в том, чтобы снижать свой уровень до уровня “каждого стачечника”, а в том, чтобы поднимать массы рабочих, поднимать “каждого стачечника” до уровня партии.

“Мы – партия класса, писал Ленин, и потому почти весь класс (а в военные времена, в эпоху гражданской войны, и совершенно весь класс) должен действовать под руководством нашей партии, должен примыкать к нашей партии, как можно плотнее, но было бы маниловщиной и “хвостизмом” думать, что когда-либо почти весь класс или весь класс в состоянии, при капитализме, подняться до сознательности и активности своего передового отряда, своей социал-демократической партии. Ни один еще разумный социал-демократ не сомневался в том, что при капитализме даже профессиональная организация (более примитивная, более доступная сознательности неразвитых слоев) не в состоянии охватить почти весь или весь рабочий класс. Только обманывать [c.45] себя, закрывать глаза на громадность наших задач, суживать эти задачи – значило бы забывать о различии между передовым отрядом и всеми массами, тяготеющими к нему, забывать о постоянной обязанности передового отряда поднимать все более и более обширные слои до этого передового уровня” (Ленин, т. VI, стр. 205–206).

2) Партия есть не только передовой, сознательный отряд рабочего класса, но и, вместе с тем, – организованный отряд рабочего класса, имеющий свою дисциплину, обязательную для его членов. Поэтому члены партии обязательно должны состоять членами одной из организаций партии. Если бы партия была не организованным отрядом класса, не системой организации, а простой суммой людей, которые сами себя объявляют членами партии, но не входят в одну из организаций партии и, значит, не организованы, стало быть, – не обязаны подчиняться решениям партии, – то партия никогда не имела бы единой воли, она никогда не могла бы осуществлять единство действий своих членов, – следовательно, она не имела бы возможности руководить борьбой рабочего класса. Партия только в том случае может руководить практически борьбой рабочего класса и направлять его к одной цели, если все ее члены будут организованы в единый общий отряд, спаянный единством воли, единством действий, единством дисциплины.

Возражение меньшевиков о том, что в таком случае многие интеллигенты, скажем, профессора, студенты, гимназисты и т.п. останутся вне партии, так как они не хотят войти в те или иные организации партии либо потому, что тяготятся дисциплиной партии, либо потому, как говорил Плеханов на II съезде, что считают “для себя унизительным вступление в ту или другую местную организацию”, – это возражение меньшевиков побивает самих же меньшевиков, ибо партии не нужны такие члены, которые тяготятся партийной дисциплиной и боятся вступить в партийную организацию. Рабочие не боятся дисциплины и организации и они охотно вступают в организацию, если они решили стать членами партии. Дисциплины и организации боятся индивидуалистически настроенные интеллигенты и они действительно останутся вне партии. Но это-то и хорошо, ибо партия избавится от наплыва неустойчивых элементов, особенно усилившегося теперь, в период начинающегося подъема буржуазно-демократической революции.

“Если я говорю, писал Ленин, что партия должна быть суммой (и не простой арифметической суммой, а комплексом) организаций, то… я выражаю этим совершенно ясно и точно свое пожелание, свое требование, чтобы партия, как передовой отряд класса, представляла собой нечто возможно более организованное, чтобы [c.46] партия воспринимала в себя лишь такие элементы, которые допускают хоть минимум организованности…” (там же, стр. 203).

И дальше:

“На словах формула Мартова отстаивает интересы широких слоев пролетариата; на деле эта формула послужит интересам буржуазной интеллигенции, чурающейся пролетарской дисциплины и организации. Никто не решится отрицать, что интеллигенция, как особый слой современных капиталистических обществ, характеризуется, в общем и целом, именно индивидуализмом и неспособностью к дисциплине и организации” (там же, стр. 212).

И еще:

“Пролетариат не боится организации и дисциплины… Пролетариат не станет пещись о том, чтобы гг. профессора и гимназисты, не желающие войти в организацию, признавались членами партии за работу под контролем организации… Не пролетариату, а некоторым интеллигентам в нашей партии недостает самовоспитания в духе организации и дисциплины” (там же, стр. 307).

3) Партия есть не просто организованный отряд, а “высшая форма организации” среди всех других организаций рабочего класса, призванная руководить всеми остальными организациями рабочего класса. Партия, как высшая форма организации, состоящая из лучших людей класса, вооруженных передовой теорией, знанием законов классовой борьбы и опытом революционного движения, имеет все возможности руководить – и обязана руководить – всеми другими организациями рабочего класса. Стремление меньшевиков умалить и принизить руководящую роль партии ведет к ослаблению всех других организаций пролетариата, руководимых партией, – следовательно – к ослаблению и обезоружению пролетариата, ибо “у пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации” (там же, стр. 328).

4) Партия есть воплощение связи передового отряда рабочего класса с миллионными массами рабочего класса. Каким бы лучшим передовым отрядом ни была партия и как бы она хорошо ни была организована, она все же не может жить и развиваться без связей с беспартийными массами, без умножения этих связей, без упрочения этих связей. Партия, замкнувшаяся в себе, обособившаяся от масс и потерявшая или даже ослабившая связи со своим классом, – должна потерять доверие и поддержку масс, – следовательно – должна неминуемо погибнуть. Чтобы жить полной жизнью и развиваться, партия должна умножать связи с [c.47] массами и добиться доверия миллионных масс своего класса.

“Чтобы быть социал-демократической партией, говорил Ленин, надо добиться поддержки именно класса” (Ленин, т. VI, стр. 208).

5) Партия, для того, чтобы правильно функционировать и планомерно руководить массами, – должна быть организована на началах централизма, с единым уставом, с единой партийной дисциплиной, с единым руководящим органом во главе, в лине съезда партии, а в промежутках между съездами – в лице ЦК партии, с подчинением меньшинства большинству, отдельных организаций – центру, низших организаций высшим. Без этих условий партия рабочего класса не может быть действительной партией, не может выполнять своих задач по руководству классом.

Конечно, ввиду нелегального существования партии в условиях царского самодержавия, партийные организации не могли в те времена строиться на основе выборности снизу, ввиду чего партия вынуждена была иметь сугубо конспиративный характер. Но Ленин считал, что это временное явление в жизни нашей партии отпадет с первых же дней ликвидации царизма, когда партия станет открытой, легальной, и партийные, организации будут строиться на началах демократических выборов, на началах демократического централизма.

“Прежде, писал Ленин, наша партия не была организованным формально целым, а лишь суммой частных групп, и потому иных отношений между этими группами, кроме идейного воздействия, и быть не могло. Теперь мы стали организованной партией, а это и означает создание власти, превращение авторитета идей в авторитет власти, подчинение партийным высшим инстанциям со стороны низших” (там же, стр. 291).

Обвиняя меньшевиков в организационном нигилизме и барском анархизме, не допускающем над собой власти партии и ее дисциплины, Ленин писал:

“Русскому нигилисту этот барский анархизм особенно свойственен. Партийная организация кажется ему чудовищной “фабрикой”, подчинение части целому и меньшинства большинству представляется ему “закрепощением”… разделение труда под руководством центра вызывает с его стороны трагикомические вопли против превращения людей в “колесики и винтики” (при чем особенно убийственным видом этого превращения считается превращение редакторов в сотрудников), упоминание об организационном уставе партии выбывает презрительную гримасу и пренебрежительное (по адресу [c.48] “формалистов”) замечание, что можно бы и вовсе без устава” (там же, стр. 310).

6) Партия в своей практике, если она хочет сохранить единство своих рядов, должна проводить единую пролетарскую дисциплину, одинаково обязательную для всех членов партии, как для лидеров, так и для рядовых. Поэтому в партии не должно быть деления на “избранных”, для которых дисциплина не обязательна, и “неизбранных”, которые обязаны подчиняться дисциплине. Без этого условия не могут быть сохранены целостность партии и единство ее рядов.

“Полнейшее отсутствие, писал Ленин, разумных доводов против редакции, назначенной съездом, у Мартова и К° всего лучше иллюстрируется их же словечком: “мы не крепостные!”… Психология буржуазного интеллигента, который причисляет себя к “избранным душам”, стоящим выше массовой организации и массовой дисциплины, выступает здесь замечательно отчетливо… Интеллигентскому индивидуализму… всякая пролетарская организация и дисциплина кажутся крепостным правом” (там же, стр. 282).

И дальше:

“По мере того, как складывается у нас настоящая партия, сознательный рабочий должен научиться отличать психологию воина пролетарской армии от психологии буржуазного интеллигента, щеголяющего анархической фразой, должен научиться требовать исполнения обязанностей члена партии не только от рядовых, но и от “людей верха” (там же, стр. 312).

Подводя итоги анализу разногласий и определяя позицию меньшевиков, как “оппортунизм в организационных вопросах”, Ленин считал, что одним из основных грехов меньшевизма является недооценка значения партийной организации, как оружия пролетариата в его борьбе за свое освобождение. Меньшевики считали, что партийная организация пролетариата не имеет серьезного значения для победы революции. Вопреки меньшевикам Ленин считал, что одного лишь идейного объединения пролетариата недостаточно для победы, – чтобы победить, необходимо “закрепить” идейное единство “материальным единством организации” пролетариата. Ленин считал, что только при этом условии пролетариат может стать непобедимой силой.

“У пролетариата, писал Ленин, нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации. Разъединяемый господством анархической конкуренции в буржуазном мире, придавленный подневольной работой на капитал, отбрасываемый постоянно “на дно” полной нищеты, одичания и вырождения, пролетариат может стать и неизбежно станет непобедимой силой лишь благодаря тому, что [c.49] идейное объединение его принципами марксизма закрепляется материальным единством организации, сплачивающей миллионы трудящихся в армию рабочего класса. Перед этой армией не устоит ни одряхлевшая власть русского самодержавия, ни дряхлеющая власть международного капитала” (Ленин, т. VI, стр. 328).

Этими вещими словами заканчивает Ленин свою книгу.

Таковы основные организационные положения, развитые Лениным в его знаменитой книге “Шаг вперед, два шага назад”.

Значение этой книги состоит прежде всего в том, что она отстояла партийность против кружковщины и партию против дезорганизаторов, разгромила меньшевистский оппортунизм в организационных вопросах и заложила организационные основы большевистской партии.

Но этим не исчерпывается ее значение. Ее историческое значение состоит в том, что в ней Ленин первый в истории марксизма разработал учение о партии, как руководящей организации пролетариата, как основного оружия в руках пролетариата, без которого невозможно победить в борьбе за пролетарскую диктатуру.

Распространение ленинской книги “Шаг вперед, два шага назад” среди партийных работников привело к тому, что большинство местных организаций сплотилось вокруг Ленина.

Но чем теснее сплачивались организации вокруг большевиков, тем озлобленнее вели себя меньшевистские лидеры.

Летом 1904 года меньшевики захватили большинство в ЦК, благодаря помощи Плеханова и измене двух разложившихся большевиков, Красина и Носкова. Было очевидно, что меньшевики ведут дело к расколу. Потеря “Искры” и ЦК ставала большевиков в тяжелое положение. Необходимо было организовать свою большевистскую газету. Необходимо было организовать новый, III съезд партии, чтобы создать новый ЦК партии и разделаться с меньшевиками.

За это дело взялся Ленин, взялись большевики.

Большевики повели борьбу за созыв III съезда партии. В августе 1904 года в Швейцарии под руководством Ленина происходило совещание 22 большевиков. Это совещание приняло обращение “К партии”, которое стало для большевиков программой борьбы за созыв III съезда.

На трех областных конференциях большевистских комитетов (Южной, Кавказской и Северной) было избрано Бюро Комитетов большинства, которое повело практическую подготовку к III съезду партии.

4 января 1905 года вышел первый номер большевистской газеты “Вперед”.

Таким образом, в партии сложились две обособленные фракции, большевиков и меньшевиков, со своими центрами, со своими органами печати. [c.50]

 

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

 

В период 1901–1904 годов на основе роста революционного рабочего движения растут и крепнут марксистские социал-демократические организации в России. В упорной принципиальной борьбе с “экономистами” побеждает революционная линия ленинской “Искры”, преодолеваются идейный разброд и “кустарничество”.

“Искра” связывает между собой разрозненные социал-демократические кружки и группы и подготовляет II съезд партии. На II съезде в 1903 году образовалась Российская социал-демократическая рабочая партия, были приняты программа, устав партии, были созданы центральные руководящие органы партии.

В борьбе, происходившей на II съезде, за окончательную победу искровского направления внутри РСДРП появляются две группы. Группа большевиков и группа меньшевиков.

Главные разногласия между большевиками и меньшевиками после II съезда развертываются по организационным вопросам.

Меньшевики сближаются с “экономистами” и занимают их место в партии. Оппортунизм меньшевиков сказывается пока что в области организационных вопросов. Меньшевики против боевой революционной партии ленинского типа. Они за расплывчатую, неорганизованную, хвостистскую партию. Они ведут линию раскола в партии. При помощи Плеханова они захватывают “Искру” и ЦК, используя эти центры в своих раскольнических целях.

Видя угрозу раскола со стороны меньшевиков, большевики принимают меры обуздания раскольников, мобилизуют местные организации за созыв III съезда, издают свою газету “Вперед”.

Таким образом, накануне первой русской революции, в период уже начавшейся русско-японской войны большевики и меньшевики выступают, как обособленные друг от друга политические группы. [c.51]

---

This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.

Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.

Как социалисты по всему миру относятся к заветам Ленина

150 лет назад родился вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин, один из крупнейших политических деятелей левого толка. Социалистические идеи основателя Советской России распространились по всему миру и до сих пор обладают определенной популярностью на Западе. Однако говорить о новой «социалистической революции» не приходится, да и даже российские коммунисты давно ушли от заветов Ильича.

Владимир Ленин — по праву одна из самых значимых фигур для социалистов во всем мире, теоретик коммунистической мысли стоял у истоков пролетарской революции и проложил дорогу к созданию Советского Союза. А марксизм-ленинизм — социально-политическое и философское учение о законах борьбы за свержение капиталистического строя и построение коммунистического общества — стал главной идеологией СССР.

Слово «социализм» не теряет своей популярности до сих пор, а борьба с социальным неравенством — актуальности. Левые в России, Европе и даже США так или иначе прибегают к нему в своих политических заявлениях.

Европейский социализм

В XX веке социалистические идеи распространились не только на территорию Советского Союза, но и на страны Восточной Европы. Левые взгляды были популярны и в определенных кругах в Великобритании, Франции и Германии.

Однако привлекательность социалистической идеологии во многом подпитывалась продолжающейся «холодной войной» между СССР и США, и ее завершение стало большим ударом по ней, говорит «Газете.Ru» директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Тимофей Бордачев.

«СССР достаточно долго представлял собой фундаментальную альтернативу, которая была основана на социалистических идеях — они в большей степени отражали стремление людей к справедливости. Конечно, правительствам западноевропейских стран приходилось учитывать это в рамках своей политики и результатом стало европейские социальные государства, с партиями социально-левой направленности в политическом спектре», — отметил эксперт.

Однако после завершение «холодной войны» у них исчезла острая необходимость обеспечивать относительную социальную справедливость, продолжил Бордачев, поэтому социальное государство в Европе стало проседать.

В настоящее время в странах Евросоюза существуют отдельные социалистические партии, но идеологически они не привязаны марксизму-ленинизму. К примеру, французская коммунистическая партия начиная с 1970-х годов прошлого века придерживается так называемого «еврокоммунизма», который критически воспринимает концепцию диктатуры пролетариата и в целом негативно относится к советской модели социализма.

В свою очередь, немецкая Левая партия следует демократическому социализму — смешивая понятия общественной собственности и контроль над производством с политической демократией. В Великобритании же к социалистам зачастую относят Лейбористскую партию, в особенности из-за их фокусировки на социальной несправедливости. Однако они в большей степени являются социал-демократами, и выступают за совершенствование капитализма для достижения справедливости на социальном уровне.

Впрочем, даже с измененной идеологией эти партии, как и их соратники из других европейских стран, пока не претендуют на особую роль в политической жизни Европы.

Прошлый год продемонстрировал значительное ослабление позиций левых — лейбористы не смогли победить Консервативную партию на парламентских выборах в Великобритании, французские социалисты так и не восстановили свои позиции после поражения от прогрессивной партии президента Эммануэля Макрона, а Левая партия в ФРГ получила большинство только в федеральном парламенте Тюрингии.

«Мы не наблюдаем усиления левых идей в европейском политическом спектре, скорее, мы видим увеличение влияния правых. Те левые, которые чего-то добивались в Европе, не смогли предложить какой-либо альтернативы для развития экономики и общества», — указал Тимофей Бордачев.

Социалистические идеи до сих пор есть в Европе, подчеркнул эксперт, но пока они не смогли адаптироваться к современным вызовам и в ближайшее время не стоит ожидать изменения ситуации.

Демократический социализм США

Главным противником советской модели социализма, тем не менее, были не государства европейского континента, а ключевая капиталистическая держава — США. Как говорил Ленин, развитие революции по всему миру происходит в разных форматах и темпах.

«Помощь от вас, товарищи американские рабочие, придет еще, пожалуй, но не скоро», — отмечал Ленин в 1918 году после Октябрьской революции, ставшей примером для левых по всему миру.

Пока существовал СССР, «социалистической революции» в США так и не случилось, а взаимоотношения двух государств на то время были настоящей войной идеологий. Американские власти рисовали коммунистов как главных врагов, впоследствии частично перенеся этот образ на современную Россию.

Тем не менее, даже в таких условиях в США существовала коммунистическая партия, а идеи социализма вызывали симпатию у американских пролетариев.

Впрочем, эти взгляды живы в Америке до сих пор, во многом благодаря сенатору от штата Вермонт Берни Сандерсу.

Бывший участник предвыборной гонки в Демократической партии называет себя демократическим социалистом и не скрывает своей симпатии к СССР. Однако социализм для него не заключается в повторении советского опыта, как и для большинства его сторонников. Сандерс больше всего сосредоточен на идее о социальном обществе — бесплатной медицине и образовании вместе с высокими налогами для богатых и низкими — для бедных.

Идеи сенатора находят отклик в сердцах молодых американцев, согласно прошлогоднему опросу Gallup,

49% граждан США в возрасте от 18 до 39 лет поддерживают социалистическую идеологию, а капитализм положительно воспринимают 51%.

При этом в других возрастных группах ситуация меняется кардинальным образом. Так, 61% респондентов в возрасте от 40 до 54 лет симпатизирует капитализму, и лишь 39% одобряют социализм. Среди американцев старше 55 лет показатели одобрения социализма еще ниже — 32% против 68%.

Участие Сандерса в избирательной кампании по началу принесло ему ряд побед на предварительных выборах, что указывало на усиление позиций левых как минимум в Демпартии. В итоге кандидатом от демократов стал его оппонент из умеренного крыла — бывший вице-президент Джо Байден, которого социалистом можно назвать лишь с большой натяжкой. Впрочем, аналитики USA Today считают, что сопернику Сандерса пришлось частично принять план сенатора, чтобы сгладить противоречия внутри Демократической партии.

Издание отмечает, что

идеи «демократического социалиста» перенял и действующий президент США Дональд Трамп, который в условиях пандемии коронавируса усилил экономическую роль правительства фактически до масштабов социалистического государства.

В частности, власти предоставляют больницам субсидии на оплату помощи жертвам вируса, у которых нет страховки или которые недостаточно застрахованы. Некоторые наблюдатели считают, что это решение является практически первым шагом к переходу к бесплатной системе здравоохранения, которую продвигает Сандерс.

Кроме того, Трамп призвал ряд компаний увеличить производство необходимых комплектующих для медицинского оборудования, а поддержка авиаотрасли с помощью грантов предполагает переход правительства в разряд сопредседателя в ведущих фирмах.

Азиатский коммунизм

Тем не менее, пожалуй, наибольшее развитие социализм получил в азиатском регионе, в ряде государств он до сих пор не теряет свою силу и распад СССР на это никак не повлиял. Самым успешным примером по реализации идеологии является Китай.

Но нынешняя система КНР также имеет мало общего с учениями Владимира Ленина, хотя в конституции страны и записан марксизм-ленинизм.

«Азия избрала немножко другой тон и показала, что идеи ленинизма или большевизма должны трансформироваться под азиатскую почву. Если говорить о Китае, то одна из звезд на его флаге олицетворяет мелкую буржуазию, которую Ленин никогда не видел в союзниках пролетариата», — отметил в беседе с «Газетой.Ru» и.о. директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.

Ленинизм как самостоятельное течение отсутствует в чистом виде, продолжил эксперт, но его измененная версия продолжает существовать и широко обсуждается.

Даже в Северной Корее — еще одной социалистической стране азиатского региона — заветы Ленина соблюдаются весьма условно. В стране реализована советская модель с однопартийной системой, где коммунистическая партия держит всю власть. А это не слишком соотносится именно с ленинизмом.

«В КНДР реализован ленинизм большевистского типа, когда все основные средства производства принадлежат государству, которое является основным распределителем дохода. Также важно отметить общую закрытость принятия решений для большинства жителей страны. То есть партия выступает единым организмом без каких-либо ответвлений», — резюмировал Маслов.

Измененные системы присутствуют и в остальных коммунистических странах — Лаосе, Вьетнаме и Кубе. Лаосские власти переняли китайскую модель, в частности, в вопросе сменяемости членов партии по достижению определенного возраста. Вьетнам поставил правительство на ступень ниже парламента, а Куба закрепила в конституции право на частную собственность.

Удивление Ленина

Впрочем, особым спросом идеи Ленина, казалось бы, должны пользоваться в России, однако этого в наши дни уже не наблюдается. Коммунистических партий в стране несколько, но наиболее популярной является лишь КПРФ.

Согласно апрельскому опросу ВЦИОМ, ее рейтинг составляет 13,2%, что выше чем у «антикоммунистов» из ЛДПР — 10,3%, но ниже правящей «Единой России» — 34,3%.

В целом, КПРФ уже давно отошла от классического марксизма и тем более марксизма-ленинизма. Как заявил «Газете.Ru» президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко, Ленин бы очень удивился «современным коммунистам».

«Идеологически КПРФ представляет очень забавный микс социал-демократизма, консерватизма и религиозности. К идеологии, которую проповедовал Владимир Ленин это все имеет крайне опосредованное отношение», — указал эксперт.

При этом в настоящее время в мире фактически и нет прямых идеологических наследников Ленина, подчеркнул Минченко, ленинизм мертв как идеологическая доктрина, но сохраняет свой потенциал как технология захвата власти.

Иосиф Сталин: путь к коммунистическому трону

• Артем Кречетников
• Би-би-си, Москва

2 апреля 2012

Обновлено 3 апреля 2012

Автор фото, RIA Novosti

Подпись к фото,

Вождь и преемник: Ленин и Сталин в Горках в июле 1922 года

В минувшую субботу российские коммунисты провели совместный пленум ЦК и Центральной контрольной комиссии КПРФ, посвященный итогам президентских выборов и тактике партии в новых условиях.

Судя по основному докладу секретаря ЦК Ивана Мельникова и выступлениям участников, они винят в поражении своего кандидата кого угодно, кроме себя, и никакой новой тактики предлагать не собираются.

По мнению Мельникова, Геннадий Зюганов показал «политическую интуицию и отменную реакцию».

Впрочем, подробно доложив, почему выборы были «нелегитимные и нечестные», Мельников тут же констатировал, что база поддержки компартии «усреднилась» на уровне 17-20%.

Независимые аналитики практически единодушно утверждают, что, став социал-демократической партией с упором на социальное государство, прогрессивный подоходный налог, частичную национализацию, защиту прав работников, компартия могла бы не только вырваться из многолетнего «электорального гетто», но и прийти к власти.

«И за Сталина идут в последний бой»

Знаковым моментом, по мнению экспертов, является вопрос об отношении к личности Иосифа Сталина. Портреты человека, ассоциирующегося в массовом сознании с террором и тотальной несвободой, отпугивают многих сочувствующих левым ценностям.

Чуть менее месяца назад председатель Центральной контрольной комиссии КПРФ (по мнению многих, второй человек в партии) Владимир Никитин в интервью Русской службе Би-би-си заявил, что отказываться от ассоциаций со Сталиным российские коммунисты не намерены. Правда, добавил, что ценят его не за репрессии, а как национально ориентированного государственника.

Убежденные антигосударственники и интернационалисты Маркс и Энгельс, вероятно, в ужасе отшатнулись бы от таких последователей.

«Те в партии, кто думает иначе, сильно ошибаются», — сказал Никитин, косвенно признав, что по данному вопросу среди его коллег существуют разные мнения. Однако, судя по всему, политическую линию КПРФ пока определяют не «ревизионисты».

История полна совпадений. Коммунисты обсуждали свою идеологию и тактику в канун юбилейной даты. 90 лет назад началось восхождение Иосифа Сталина к вершине власти. 3 апреля 1922 года он был избран генеральным секретарем ЦК тогда еще РКП(б).

Впоследствии всем в стране и в мире было ясно, что именно генеральный секретарь ЦК является главой советского государства. В начале 1920-х годов было не так. Пост генсека рассматривался как технический. Сталину понадобились семь лет византийских интриг, чтобы стать единоличным лидером.

Окончательную победу над всеми соперниками он одержал в 1929 году, когда его 50-летний юбилей был впервые отмечен с государственным размахом и немыслимыми славословиями.

Сталин и Ленин

При жизни Сталина он считался единственным достойным учеником и продолжателем дела Ленина, что вылилось в чеканную формулу, приписываемую Максиму Горькому: «Сталин — это Ленин сегодня».

Впоследствии широко распространился взгляд на него, как ловкого интригана, хитростью пробравшегося к власти и исказившего великую идею. «Эх, если б Ленин встал из гроба, на все, что стало, поглядел!» — сокрушался Александр Твардовский.

Отчасти верны оба мнения.

Представление о Ленине — гуманисте и демократе, насаждавшееся в послесталинский период советской истории, опровергается его бесчисленными заявлениями и, главное, делами. Сталин действительно был верным ленинцем во всех вопросах, кроме одного: отношения к верхушке партии. Однако отношения между вождем и преемником складывались неоднозначно.

Широко известна история о том, как Петр I на смертном одре попросил грифельную доску, начертал слова: «Отдайте все…», а потом откинулся на подушки и вскоре испустил дух. Историки уверены: дело не в том, что недуг роковым образом прервал его на середине фразы, а в том, что сам Петр понимал — «отдать все» было некому.

В аналогичной ситуации через 300 лет оказался Владимир Ленин. Содержание знаменитого «Письма к съезду», за одно упоминание о котором при Сталине можно было отправиться к праотцам, сводилось к тому, что умиравший вождь не видел преемника: все были нехороши.

Биограф Сталина Эдвард Радзинский полагает, что Ленин на закате дней разрывался между противоречивыми чувствами: он опасался раскола в политбюро, и одновременно ему претила мысль, что кто-либо станет единоличным вождем, равным ему самому.

По мнению исследователя, Ленин мечтал о чем-то наподобие коллективного руководства, сложившегося в СССР методом проб и ошибок к середине 1960-х годов, и видел в Сталине полезный противовес чересчур властолюбивому Троцкому. Противопоставлять их друг другу он начал еще во время Гражданской войны. К тому же Ленин, вероятно, верил в личную преданность «Кобы» и считал его человеком дела, а не болтовни.

Пик «нежнейшей дружбы» между двумя вождями, по словам историка, пришелся на 1921-1922 годы.

В мае 1921 года Сталин едва не умер от приступа гнойного аппендицита и перенес тяжелейшую операцию. Ленин дважды в день звонил лечащему врачу Розанову, потом лично отправил Сталина на отдых в Нальчик, «подальше, чтобы никто не приставал», сердито отчитал Серго Орджоникидзе за то, что он позволил больному приехать в Тбилиси на пленум Кавбюро РКП(б), а по возвращении в Москву хотел поселить его в исторических парадных комнатах Большого Кремлевского дворца. Воспротивился Троцкий, жена которого заведовала кремлевскими музеями.

По имеющимся данным, пост генсека придумал Григорий Зиновьев. Но Ленин всецело поддержал инициативу и выдвинул на эту должность Сталина, действуя вполне осмысленно.

Признаки тяжелой болезни, которая вскоре сведет его в могилу, проявились у Ленина зимой 1921 года. 26 мая 1922 года с ним случился первый инсульт, повлекший частичный паралич и утрату речи.

Большинство историков считает малоправдоподобным рассказ о том, что сразу после этого Сталин якобы заявил: «Ленину капут!». Зато он с полного согласия лидера провел решение политбюро, согласно которому именно на него возлагалась организация лечения и устройство быта Ленина. Под предлогом заботы о его здоровье Сталин резко ограничил поступление к нему информации и навещал больного в Горках чаще других членов руководства.

В один из таких приездов 13 июля 1922 года был сделан знаменитый фотоснимок двух вождей на парковой скамейке.

Сталин описал свой визит в «Правде». «Мне нельзя читать газеты, — иронически замечает Ленин, — мне нельзя говорить о политике, я старательно обхожу каждый клочок бумаги, валяющийся на столе, опасаясь, как бы он не оказался газетой». Я хохочу и превозношу до небес дисциплинированность товарища Ленина».

Между тем, как вспоминала Мария Ульянова, Ленин и Сталин беседовали в Горках не о цветочках: «В этот и дальнейший приезды они говорили о Троцком, говорили при мне, и видно было, что Ильич был со Сталиным против Троцкого».

Ближе к осени 1922 года, указывает Радзинский, Ленин, очевидно, понял, что Сталин взял слишком много воли за его спиной. Последовали известные обвинения Сталина и Орджоникидзе в великорусском шовинизме в связи с инцидентом в Тбилиси, когда последний в пылу спора ударил коммуниста-«независимца» Кабахидзе, и декабрьское «Письмо к съезду».

Ленин потребовал огласить «Письмо» перед первым съездом, который соберется после его кончины, но Сталин самовольно вскрыл конверт, и, ознакомившись с содержанием, показал документ Троцкому, Зиновьеву и Каменеву. Поскольку тот содержал нелестные характеристики всех членов политбюро, они оказались равно заинтересованы не давать ему ход. Когда троцкисты попытались использовать «ленинское завещание» против Сталина, было уже поздно.

Личный секретарь Ленина Лидия Фотиева прозорливо угадала будущего Хозяина и подробно информировала Сталина как о физическом состоянии своего патрона, так и обо всех его действиях, включая контакты с другими членами политбюро. В результате она оказалась одним из немногих близких Ленину людей, кто не угодил под каток репрессий, и умерла в 1975 году, перешагнув 90-летний рубеж.

В феврале 1923 года врачи объявили Ленину, что ему «категорически запрещены газеты, свидания и политическая информация».

«По-видимому, у Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания ЦК, а ЦК дает инструкции врачам. Его расстроили до такой степени, что у него дрожали губы», — вспоминала Фотиева в годы хрущевской «оттепели».

В начале марта Сталин в телефонном разговоре грубо отчитал Надежду Крупскую за то, что она допустила несанкционированный обмен записками между мужем и Троцким. Возмущенный Ленин написал Сталину письмо, в котором потребовал извиниться или «порвать между нами отношения». Сталин склонил голову — последний раз в жизни.

Таинственный документ

Последняя ремиссия у Ленина наступила осенью 1923 года. 19 октября он потребовал везти его в Кремль. По воспоминаниям сопровождавших его Крупской и Марии Ульяновой, всю дорогу нервничал, торопил шофера, пройдя в свой кабинет, долго что-то искал, не нашел, и так разволновался, что у него начались конвульсии.

На следующий день Крупская пригласила лечащего врача: «Владимир Ильич болен и может в несколько искаженном виде представлять явления. Я не хочу, чтобы разнесся слух, что какие-то письма и документы у него украдены».

Эдвард Радзинский предполагает, что из кабинета было похищено подлинное политическое завещание Ленина, Игорь Бунич — что речь шла о номерах секретных счетов в швейцарских банках, на которых хранилось «золото партии».

Так или иначе, от этого удара Ленин больше не оправился — вероятно, не столько от пропажи документа, который, в конце концов, можно было восстановить, сколько от осознания степени своей изоляции и беспомощности.

Пауки в банке

После смерти Ленина никто не рассматривал Сталина как преемника.

Выше его в большевистской иерархии стояли Лев Троцкий — организатор октябрьского переворота и создатель Красной армии, единственный человек, которого в годы Гражданской войны пропаганда наряду с Лениным именовала «вождем»; Григорий Зиновьев — глава петроградских коммунистов и Коминтерна, с 1908 года неотлучно находившийся рядом с Лениным в эмиграции, вместе с ним приехавший в Россию в «пломбированном вагоне» и скрывавшийся в шалаше на озере Разлив; преемник Ленина на посту председателя Совнаркома Алексей Рыков; глава Моссовета и зампред Совнаркома Лев Каменев; «крупнейший и ценнейший теоретик партии» Николай Бухарин.

По словам Троцкого, «прошлая его [Сталина] деятельность оставалась практически неизвестной не только народным массам, но и партии. Зиновьев относился к Сталину покровительственно, Каменев — слегка иронически».

«Ничего, нам нужны такие, а если он невежественен и малокультурен, то мы ему поможем», — снисходительно кивал Бухарин.

Еще при жизни Ленина, летом 1923 года, отдыхавшие в Кисловодске Зиновьев и Бухарин направили Сталину предложение расширить состав секретариата ЦК. Тот пригрозил отставкой, присовокупив в письме: «Счастливые вы, однако, люди. Имеете возможность измышлять на досуге всякие небылицы, а я тяну здесь лямку, как собака, изнывая. С жиру беситесь, друзья мои». Те немедленно отыграли назад: «Разговоры о разрыве — это, конечно, от Вашей усталости. Об этом не может быть и речи».

«Да, они боятся его, но куда больше боятся друг друга. Есть и другой страх — перед работой. Они не любят тянуть лямку, предпочитают представительствовать», — комментирует Радзинский.

Члены политбюро больше всего опасались возвышения Троцкого, а Сталина всерьез не принимали и не возражали против того, чтобы «семинарист» и «шашлычник» делал за них текущую работу.

Они полагали, что «вождем» политика делают, во-первых, старые революционные заслуги, во-вторых, вклад в теорию марксизма, и, в третьих, популярность.

Вероятно, при демократии так и было бы. Но в обществе, которое они строили, верх взяло аппаратное влияние.

«Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть», — указывал Ленин в «Письме к съезду».

«Необъятная власть», заключалась, прежде всего, в контроле над кадровыми назначениями.

Пока остальные «вожди», упиваясь собой, рассуждали о мировой революции, Сталин и его сотрудники целыми днями возились с карточками, которые они завели на тысячи «перспективных партийцев». Недалекие острословы называли его «товарищ Картотеков».

Только в 1922 году секретариат ЦК и созданный Сталиным Учетно-распределительный отдел, возглавляемый малообразованным, но безгранично преданным патрону 30-летним сыном сапожника Лазарем Кагановичем, и приобретший, по словам самого Сталина, «громадное значение», произвели более 10 тысяч назначений в партийном и государственном аппарате, сменили 42 секретаря губкомов.

Сталинские выдвиженцы обеспечили ему прочную поддержку на партийных съездах и конференциях всех уровней. Предложения «открыть дискуссию» встречались воплями и свистом агрессивно-послушного большинства, а принятая по инициативе Ленина на X партсъезде в марте 1921 года резолюция «О единстве партии», запрещавшая создание фракций и платформ, лишала оппозицию политического оружия.

Единственной альтернативой номенклатурному назначенчеству могли стать свободные выборы, но для большевиков, а отнюдь не для одного Сталина, эта мысль являлась недопустимой ересью.

За что боролись

Написаны тома исследований о том, как Сталин в 1920-х годах блокировался сначала с Зиновьевым и Каменевым против Троцкого, потом с Бухариным и Рыковым против Зиновьева и Каменева, и, в конце концов, уничтожил их всех поодиночке.

В борьбе за власть он не останавливался ни перед чем. Уже в первые дни после смерти Ленина прибегнул к откровенной лжи, сообщив находившемуся на Кавказе Троцкому неверную дату похорон, из-за чего тот не смог на них присутствовать, и вынудил «Правду» в отчете о кончине вождя скрыть факт присутствия при ней Бухарина. Организовал тотальную слежку за коллегами и прослушивание их телефонных разговоров. Из конъюнктурных соображений отвергал идею Троцкого о «форсированной перекачке средств из деревни в город», заслужив от оппонента уничижительное, по его мнению, прозвище «крестьянский король», но, добившись единоличной власти, осуществил ее один к одному. В 1924-1925 годах под предлогом «экономии средств» едва не заморил голодом Красную армию, но после отстранения Троцкого от руководства вооруженными силами деньги на них немедленно нашлись.

Однако и оппоненты Сталина ели друг друга, как пауки в банке, беспринципно меняли союзников, а, почувствовав, что почва уходит из-под ног, кидались к бывшим противникам за поддержкой, но тайные переговоры лишь стали дополнительным обвинением против них.

«Существует ли ЦК, единогласные решения которого уважаются членами этого ЦК, или существует сверхчеловек [Троцкий], которому законы не писаны?» — вопрошал Сталин с трибуны, готовясь сам сделаться «сверхчеловеком».

Большинство современных исследователей полагают, что Сталин и его противники стоили друг друга. Виктор Суворов вообще доказывает, что, по сравнению с тем, что сделали бы со страной Троцкий или Зиновьев, Сталин построил едва ли не «социализм с человеческим лицом».

При этом остальные «вожди» придерживались двойной морали.

Население России они не ставили ни во что, рассматривая его как человеческий материал, подлежащий «перековке» или уничтожению. Всякая политическая деятельность за пределами партии и апелляция к обществу были в их глазах абсолютно недопустимы. Николай Бухарин даже в предсмертном письме, продиктованном жене накануне ареста, обращался не к народу, не к человечеству, не к коммунистам, на худой конец, а к «будущему поколению руководителей партии».

Но к самим себе они относились, как к кружку единомышленников и друзей, члены которого обязаны, по крайней мере, не убивать друг друга. Именно это подразумевалось в хрущевские времена под «возвращением к ленинским нормам партийной жизни». Адольф Гитлер впоследствии тоже питал сентиментальную привязанность к «старым партайгеноссен».

Сталин был свободен от подобных эмоций. Широко известна, хотя не подтверждена документально, история о том, как Зиновьев, в свое время активно продвигавший его в пику Троцкому, как-то спросил, знает ли он, что такое благодарность, а Сталин ответил: «Знаю. Это такое собачье чувство».

Сталин продемонстрировал коллегам, что демократия и права для избранных в недемократической стране не гарантированы.

«Надо навсегда покончить с поповско-квакерской болтовней о священной ценности человеческой жизни», — утверждал Троцкий.

Сподвижник Бухарина, глава советских профсоюзов Михаил Томский на одном из партийных форумов под хохот и аплодисменты заявил: «В советской стране могут существовать только две партии: одна у власти, другая в тюрьме».

В годы Большого террора граждане, еще осмеливавшиеся иронизировать, прокомментировали судьбу «ленинской гвардии» словами: «За что боролись, на то и напоролись».

Сталин же, по практически единодушному мнению историков, был человеком выдающихся способностей и, вероятно, сделал бы незаурядную карьеру в любом обществе. Но в демократической стране он не стал бы единоличным диктатором и не сотворил бы того, что сотворил.

Идейное наследие В.И. Ленина и борьба трудящихся за социализм в XXI веке

Юбилейный доклад Председателя ЦК КПРФ Геннадия Зюганова на Х Пленуме Центрального Комитета партии

Срок жизни великих идей измеряется веками и тысячелетиями. Отвечая чаяниям простых людей, они бытуют среди народа, вдохновляют его на борьбу за строительство нового справедливого мира. Вот почему ленинское идеи продолжают жить и побеждать.

Со дня рождения Владимира Ильича Ленина исполняется 150 лет. Наша задача – помнить его наследие, глубоко его изучать, энергично и правильно применять в современных условиях.

Двигаться вперед, не отставать от жизни

В самые темные предрассветные часы истории ленинский гений ярким лучом осветил новый путь развития человечества. Это случилось тогда, когда экспансия капитала охватила весь мир. Она поделила континенты на колонии, установила изощренную систему эксплуатации людей и ресурсов. Ретивые защитники капитализма уже вещали о нем как о торжестве разума, провозглашали его единственно возможном путем развития. Но благами этой системы пользовалась мизерная кучка буржуев. Ради обогащения она ввергала народные массы в нищету и бесправие, использовала их как пушечное мясо.

На рубеже XIX и XXвеков капитализм входил в стадию империализма. Великие державы принялись за передел планеты. Они разжигали не только локальные конфликты. Миллионы людей погибли в горниле Первой мировой войны. Их принесли в жертву молоху алчности и наживы.

Именно в это время мир услышал о Ленине.Его бессмертные лозунги «Мир народам!», «Хлеб голодным!», «Землю крестьянам!», «Фабрики рабочим!», «Власть Советам!» прозвучали набатом для миллионов работяг, которые гнули спины в полях, у станков и на шахтах. Ленинизм стал их надеждой на избавление от страданий, на достойную и счастливую жизнь.

Ленинский гений не возник случайно. Основатель большевизма не был ни философом-одиночкой, ни сверхчеловеком, стоящим на пьедестале высоко над толпой. Ровно наоборот: он подчинил жизнь служению трудящемуся люду, его освобождению от оков угнетения, невежества, неверия в свои силы. Как писал Владимир Маяковский,

Он к товарищу милел людскою лаской.

Он к врагу вставал железа тверже.

Будучи глубоко убежден в огромных возможностях народных масс, Ленин никогда не отделял себя от простых рабочих. Он был тесно связан с ними, черпал в них вдохновение для борьбы и созидания.

В.И. Ленин глубоко освоил и развил великое теоретическое наследие К. Маркса и Ф. Энгельса. Одновременно он проявил себя как талантливый организатор, революционер, создатель партии нового типа и первого в мире государства социализма. Как писал выдающийся китайский революционер Сунь Ятсен, «за многие века мировой истории появились тысячи вождей и ученых с красивыми словами на устах, которые никогда не проводились в жизнь. Ты, Ленин, исключенье. Ты не только говорил и учил, но претворил свои слова в действительность. Ты создал новую страну. Ты указал нам путь».

В этих словах есть особенно важное зерно. Марксизм-ленинизм не является сводом догм и предписаний на все случаи жизни. Считать так – значит совершать ошибку, превращать гениальное учение в подобие религиозного культа. Сам Ленин подчеркивал, что коммунистическое учение – не столько набор положений, сколько метод анализа действительности. Марксизм – это целостная научная система. Он объединяет философские, экономические, социально-политические взгляды, которые служат делу познания и переустройства мира.

«Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания ее, – к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса, – вот что более всего интересует Маркса и Энгельса, вот в чем они вносят наиболее существенное и наиболее новое, вот в чем их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли», — так определял Ленин главную суть марксизма. Этим он руководствовался на протяжении всей своей жизни. Так он поступал в периоды борьбы с легальным марксизмом, экономизмом и меньшевизмом. Так он действовал при создании партии рабочего класса – РСДРП. Так было в период разоблачения ревизионистов Второго Интернационала. Так было и тогда, когда в апреле 1917 года он поставил вопрос о свершении социалистической революции в России.

Понимание марксизма как руководства к действию превратило Ленина в великого мыслителя и народного вождя. Результатом его творческого подхода и стал большевизм. «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное, — указывал он, — мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни».

Ленин дает нам пример основательного отношения к каждой теме. Разработку любого вопроса он сопровождал изучением всех доступных источников. При написании труда «Развитие капитализма в России» он использовал ссылки на 583 источника. А материалы к работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» заняли почти 800 книжных страниц.

Н.К. Крупская вспоминала «Когда мы жили в Лондоне в 1902–1903 гг., Владимир Ильич половину времени проводил в Британском музее, где имеется богатейшая библиотека». В письме матери в 1916 году Ленин сообщал: «Мы живем теперь в Цюрихе. Приехали позаниматься в здешних библиотеках».

Сфера интересов Ленина – не только общественные проблемы. Так, открытия в области физики помогли появиться книге «Материализм и эмпириокритицизм». В новых достижениях естествознания Ленин увидел начало грандиозной научной революции. Дав им философское обоснование, он развил учение диалектического материализма, сокрушил буржуазные теории махизма, прагматизма, показал яркий пример творческого развития марксизма.

Коммунист обязан твердо стоять на позиции диалектического и исторического материализма. Вот почему на съездах партии и пленумах ЦК КПРФ мы проводим тщательный анализ современных тенденций, исследуем их динамику, изучаем расстановку классовых сил. Чтобы успешно бороться, вести за собой массы, нам не избежать этой кропотливой и сложной работы. Следовать диалектическому подходу, развивать марксизм-ленинизм, вырабатывать на этой основе практические выводы – наша прямая задача. Без этого нам не обеспечить победу трудящихся.

В левом движении полно публики, отрицающей теоретический и практический багаж предыдущих поколений борцов за социализм. Чего мы только не слышим от сторонников всевозможных псевдосоциализмов. Нередко за этим скрывается неспособность или нежелание освоить всю глубину нашей теории. Это к ним еще в 1920 году, на III Всероссийском съезде РКСМ, обращался Владимир Ильич: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Сегодня сами ленинские идеи вошли в интеллектуальную сокровищницу человечества. Они заняли ключевое место в политической жизни современного мира.

Глобализм – современная форма империализма

Встречая 150-летие со дня рождения В.И. Ленина, мы не можем не выделить самые важные элементы его великого идейного наследия.

Первый – это учение об империализме. И.В. Сталин дал очень точную формулировку: «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции». Анализируя тенденции развития капитализма, Ленин пришел к выводу о его переходе в высшую и последнюю стадию. Он выделил основные признаки империализма:

— возникновение монополий, их решающая роль в хозяйственной жизни;

— появление финансового капитала и финансовой олигархии;

— приоритет вывоза капитала перед вывозом товаров;

— образование монополистических союзов капиталистов, делящих мир;

— завершение территориального раздела земли крупнейшими державами.

Как отмечал Ленин, концентрация общественного производства в руках монополий не устраняет капиталистических противоречий. Конфликты зреют и внутри государств, и на мировой арене. Экономические кризисы становятся все боле глубокими и разрушительными. Обостряются противоречия между трудом и капиталом. Монополии эксплуатируют и разоряют не только рабочих, но и крестьянство, мелкую буржуазию.

Остро актуален ленинский вывод о росте реакции при империализме. Монополистический капитал устанавливает диктатуру. Он подавляет рабочее и демократическое движение, ликвидирует права и свободы. Хозяева монополий стремятся к аннексиям, к упразднению национальной независимости. В.И. Ленин называл это поворотом «от демократии к политической реакции» и подчеркивал, что и во внешней, и во внутренней политике «империализм стремится к нарушениям демократии, к реакции. В этом смысле неоспоримо, что империализм есть «отрицание» демократии вообще».

Не менее злободневны и эти ленинские слова: «Империализм несет рабочему классу неслыханное обострение классовой борьбы, нужды, безработицы, дороговизны, гнета трестов, милитаризма, политическую реакцию, которая поднимает голову во всех, даже свободных странах».

В этих условиях вся болтовня о «свободе» и «демократии» служат одной цели – отвлечь внимание и обдурить народные массы. В действительности, как настойчиво повторял Ленин, финансовый капитал и монополии «всюду несут стремление к господству, а не к свободе».

Стремление олигархии к барышам и углубление противоречий при империализме приводит к разрушительным военным конфликтам и мировым войнам. Ослабленные реакцией, разобщенные ею демократические слои часто не в силах пресечь дела преступных поджигателей войны. Для этого нужна стержневая пролетарская сила, которая сплотит на борьбу.

Ленинское открытие не утратило своего значения. Признаки империализма никуда не делись, а глобализация обострила все противоречия до предела. Так, концентрация в руках монополий средств производства, источников сырья, транспорта и связи, научно-технических открытий, квалифицированных рабочих и инженеров бьет рекорды. В экономике США доминируют 500 корпораций. Половина из них имеет активы в пяти и более отраслях. Они сосредоточили 20% всех занятых в экономике и свыше 60% прибылей.

По итогам 2020 года объем сделок по слиянию и поглощению составил 4 триллиона долларов. Поглотив компанию «Анадарко», американская нефтегазовая корпорация «Шеврон» стала второй в мире после «ЭкссонМобил». Слияние американского конгломерата «Юнайтид Текнолоджис» с компанией «Рэйтеон» привело к созданию военно-промышленного гиганта, который сосредоточил в своих руках производство авиадвигателей, вертолетов, крылатых ракет, зенитно-ракетных систем и других вооружений.

Многие миллиарды долларов составляют сделки поглощения и слияния и в России. Так, банк ВТБ приобрел сеть магазинов «Магнит». Газовая компания НОВАТЭК Леонида Михельсона выкупила компании «Севернефть-Уренгой», «Геотрансгаз», Уренгойскую газовую компанию и ряд других.

Глобальный империализм повышает роль транснациональных корпораций. Всякая крупная компания сегодня – это сложный многоотраслевой комплекс из производственных, торговых, финансовых и инвестиционных структур. Имея сеть подрядных и субподрядных договоров, она связана со множеством мелких и средних предприятий, чья самостоятельность весьма условна. Распределяя производство по разным странам, материнская компания «обрастает» множеством филиалов. Но центр принятия решений в этом международном конгломерате жестко определен – это головная штаб-квартира.

Эффективность ТНК намного выше других монополий. Они имеют возможность избегать таможенных барьеров, аккумулировать капитал на самых выгодных направлениях, выделять значительные ресурсы на научно-исследовательские и конструкторские работы. Капитализация ведущих ТНК превышает ВВП большинства стран мира. Они контролируют свыше половины мирового промышленного производства, более 60% глобальной торговли, свыше 80% мировой базы патентов и лицензий на новую технику и технологии.

Как и указывал Ленин, основой господства ТНК в мире является вывоз капитала. Объем прямых иностранных инвестиций вырос с 1982 по 2006 год в 20 раз. Сегодня 90% из них приходится на долю ТНК. При этом 1% крупнейших корпораций контролируют 50% объема зарубежных инвестиций.

Лишь незначительная часть мировой экономики функционирует в условиях свободного рынка. Внутренние трансфертные цены определяют сами же корпорации. И вообще ТНК практикуют жесткую плановость, которая и гарантирует успех. Именно она дала особые конкурентные преимущества советской стране. Основатель японской компании «Ти-Эйч-Кей» Хироши Терамачи писал: «В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками. В 1949 году вы стали еще умнее, а мы были пока дураками. А в 1955 году мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система полностью скопирована с вашей. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры».

Вопреки демагогам, глобализация не поменяла характер капитализма. Эпохальный ленинский труд «Империализм как высшая стадия капитализма» носит пророческий характер. Он объясняет современный мир даже в большей степени, чем мир образца 1916 года.

Лучшие умы современности приходят к выводу: экономический и политический колониализм не ушел в прошлое. Он стал еще изощреннее и жестче, чем в XX столетии. Продолжается наступление на суверенитет государств. Подавляется национально-освободительное движение. Идет замена культурного многообразия потребительской эрзац-культурой. Как пишет Уильям Робинсон, «глобализация предполагает замещение национального государства как основного принципа общественной жизни при капитализме».

Мировое хозяйство превращается в транснациональное производство. Либеральные идеологи пытаются заявлять, что этот процесс не связан с капитализмом и вещают о какой-то «посткапиталистической» реальности. Но как отмечает британский исследователь Барри Джонс, глобализация является высшей стадией капиталистической интеграции мировой экономики. Его коллеги добавляют, что при этом идет распространение капиталистических отношений как вширь, так и вглубь – на все проявления человеческой деятельности, которые постоянно множатся.

Нужно четко понимать: если глобализация отражает объективные процессы интеграции стран и народов, то глобализм – это современная форма империализма, который душит мир в своих жестоких объятиях.

Мошенники и грабители

Идеологической основой глобализма является неолиберализм. В октябре 2019 года на IXПленуме ЦК КПРФ мы напомнили, что его «отцом-основателем» считается австрийский экономист и философ, ярый антикоммунист Фридрих Хайек. Его идеи – это гибрид фашизма, социального расизма и колониалистской теории всемирной экспансии капитала. Ученик Хайека Фридман превратил в кузницу неолибералов Чикагский университет. Из нее вышли сподвижники и советники индонезийского диктатора Сухарто, чилийского генерала Пиночета, российского узурпатора Ельцина.

Именно «Чикагская школа» завершила оформление программы неолибералов. В ее основе – выведение государства из экономики, тотальная приватизация, полная «свобода» торговли, уменьшение социальных расходов, захват частным сектором всех сфер. В политике неолиберализм стремится под видом «открытого общества» уничтожить национальный суверенитет и утвердить власть глобального капитала, сеет «управляемый хаос» как способ установления нового мирового порядка. Государству отводится роль охранника, оберегающего интересы капитала от народа. Как мы подчеркнули в материалах прошлого Пленума ЦК: «Формально наследуя лозунги свободы слова и демократических выборов, неолиберализм исключает реальное волеизъявление масс. Он признает лишь тотальную власть капитала, право богачей жировать, а остальных – нищать и прозябать».

Природа неолиберализма не оставляет камня на камне от благостных теорий «гуманизации капитализма». Обнищание трудящихся, углубление неравенства и несправедливости, рост насилия и тотальная реакция – это роднит нынешний этап империализма с характеристикой Ленина. «Сила, мошенничество, хищничество и грабеж», — такие методы капитализма выделяет ныне западный философ-марксист Дэвид Харви.

Его оценку подтверждают тысячи примеров. Число голодающих в мире беспрерывно растет. По данным опубликованного в июле 2019 года доклада ООН «Состояние продовольственной безопасности», 821 миллион человек страдают от голода, а число недоедающих достигло двух миллиардов. Бедность, голод, недоступность здравоохранения дают страшные плоды. Ежегодно 5 миллионов детей умирают, не доживая до 5 лет. Два миллиарда жителей планеты лишены доступа к чистой питьевой воде. В ООН признают, что цель ликвидировать крайнюю нищету к 2030 году достигнута не будет.

Группа исследователей под руководством Тома Пикетти и Факундо Альваредо составила «Доклад о неравенстве в мире». За последние 30 лет неравенство в доходах выросло почти во всех странах мира. Наибольшие темпы оно приобрело в России, США и странах Азии. Причиной стало разрушение СССР и наступление неолиберализма. Крупный капитал этим закономерно воспользовался. Тотальная приватизация, смена налоговых систем, снижение доступа к образованию, сворачивание социальных программ сделали свое дело. В мире 50% бедного населения получают вдвое меньше доходов, чем 1% самых богатых. И этот разрыв постоянно увеличивается.

Драматичный социальный раскол переживает бывшее социалистическое содружество. В России доля богатейших 10% населения подскочила в доходах с 20 до 55%. Это один из самых высоких показателей в мире.

Еще в 1990-е годы Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц свидетельствовал: «Вскоре после моего прихода во Всемирный банк я начал подробно вникать в происходящее и в стратегии. Когда я выразил свою озабоченность состоянием дел, один из экономистов Всемирного банка, который играл ключевую роль в приватизации, стал мне горячо возражать. Он привел в пример пробки на улицах Москвы с обилием застрявших в них «мерседесов»… и магазины, наполненные предметами роскоши… Я не возражал против того, что многие россияне настолько разбогатели, что стали причиной уличных пробок или создали спрос на обувь «от Гуччи» и другую роскошь… Но уличные пробки из «мерседесов» в стране, где душевой доход составляет 4730 долл. (речь о доходе за весь 1997 год), есть признак болезни, а не здоровья. Этот знак ясно указывает, что в обществе происходит концентрация богатства в руках немногих, а не распределение его среди большинства».

Картина будет еще ярче, если взглянуть не просто на доходы, а на владение национальным богатством. По данным ежегодных обзоров мирового благосостояния организации «Кредит Суисс», половина богатства планеты приходится на 1% сверхбогатых.

Это вполне закономерно, ведь после 2010 года общее богатство миллиардеров увеличивается со скоростью 13% в год! Это в шесть раз быстрее, чем доходы рабочих и служащих. «После 1980 года почти во всех странах, будь то богатых или развивающихся, осуществлялось масштабное перетекание собственности от государственного сектора в частный», — объясняют составители «Доклада о неравенстве в мире». Так практика неолиберализма делает выгодополучателем крупный капитал.

В России 10% наиболее обеспеченных господ захватили 83% совокупного благосостояния всех домохозяйств. И их доля стабильно увеличивается. За 2019 год число долларовых миллиардеров у нас выросло с 74 до 110 человек, а миллионеров – с 172 до 246 тысяч. 23 богатейших российских олигархов стали богаче еще на 53 миллиарда долларов.

В отличие от списочников «Форбса», простые россияне продолжают беднеть. Их реальные доходы устойчиво снижаются с 2014 года. На данный момент углубление кризиса капитализма наложилось на обрушение нефтяных цен, падение рубля, эпидемию короновируса.

Нарастает и противостояние капиталу. Исследования показывают: почти 60% жителей планеты считают, что капиталистическая система приносит человечеству намного больше вреда, чем пользы. В некоторых странах так думают уже три четверти граждан. Массовое разочарование в капитализме, разворот настроений влево наблюдаются на всех континентах. В США невиданную ранее поддержу на предварительных выборах кандидата в президенты получил Берни Сандерс. Массовые митинги прокатились за последние годы по Франции, Индии, Чили, Колумбии. Миллионы недовольных по всему мирувыходят заявить «Нет!» нищете и бесправию. Правительства капитала не раз бросали против трудящихся полицию и армию. Но нарастание классовых битв неизбежно.

Вспышка короновируса обострила и без того набухшие противоречия. Мир стоит перед жесточайшими вызовами. Ответ на них человечеству гарантирует только социализм. Так было в СССР, который был способен решать самые острые проблемы. Это же продемонстрировал социалистический Китай, сумевший пресечь опаснейшую эпидемию силой мобилизации и коллективных солидарных действий.

Все дело в том, что главной угрозой человечеству является вирус капитализма. Многообразные проявления глобального кризиса – предвестие краха этой системы. Он был научно предсказан Лениным. Этот неизбежный крах уже проявляется в сознании людей, восстающих против системы эксплуатации, несправедливости и тотальной лжи.

Усиления классового противостояния не миновать и России. Борьба против пенсионной реформы и защита народных предприятий демонстрируют объединительный потенциал КПРФ. Организацию этой работы последовательно осуществляет Штаб протестного движения во главе с В.И. Кашиным.

В ряде случаев буржуазия идет на уступки. Но добровольного отказа от неолиберальной политики не будет. Капитал, скорее, станет топить мир в крови, чем обуздает свои аппетиты. В испуге перед трудящимися он прибегает к услугам самых бесчеловечных идей. Он поощряет фашизм на Украине и в Прибалтике. Он разжигает религиозный экстремизм, стравливает суннитов и шиитов на Ближнем Востоке, мусульман и индуистов в Индии. Его расизм проявляет себя в расправах над индейцами Бразилии и Боливии. Примером пещерного антикоммунизма стала резолюция Европарламента, приравнявшая коммунизм к фашизму и возложившая на СССР вину за Вторую мировую войну. В помощь всем тем, кто ведет борьбу с ложью циничных фальсификаторов, мною подготовлена статья «Великая победа советской цивилизации. Мифы клеветников и правда Истории». Прошу активно использовать изложенные в ней факты и аргументы.

Канун социалистической революции

Глобализм сохраняет еще одну характеристику империализма, данную Лениным. Это передел рынков «великими» державами и стоящими за ними монополиями. Предательское разрушение Советского Союза ликвидировало опасного противника и дало транснациональным компаниям громадный рынок сбыта. На короткое время это стабилизировало капиталистическую систему. Но аппетиты рыночных хищников требовали новых жертв. Их жадные кровавые пасти растерзали Югославию, Ирак, Ливию, попытались сожрать Сирию.

Мировой финансовый кризис 2008 года стал самым серьезным со времен Великой депрессии. Он продемонстрировал порочность основ глобального капитализма. Понижение нормы прибыли обостряет борьбу за ресурсы и рынки. В США это особенно заметно после прихода к власти Дональда Трампа. Ради доходов американских корпораций он отошел от тактики империалистических союзов, избрал путь протекционизма и подавления конкурентов. Это привело к росту напряженности с Евросоюзом, Турцией, Японией, к «торговой войне» с Китаем.

За экономическими ударами рано нередко следуют удары военные. Такова логика империализма, и В.И. Ленин ее гениально раскрыл. Но капитализм не вечен. Оценив его противоречия, Ленин сделал вывод о том, что империализм есть канун социалистической революции.

По мере развития империализма происходит концентрация финансового капитала, полное сращивание корпораций с государством. Олигархия активно прибегает к механизмам государственной помощи. Это ярко проявилось в 2008 году, когда правительства включили все рычаги, спасая обанкротившихся создателей финансовых пузырей. Этот же сценарий используется в событиях текущего года.

Обобществление производства в рамках ТНК вступает в жесткое противоречие с капиталистическими производственными отношениями. Эти отношения, по словам Ленина, являются оболочкой, «которая уже не соответствует содержанию». И она неизбежно будет загнивать, «если искусственно оттягивать ее устранение».

Дуновение новых ветров истории представители финансовой олигархии ощущают все больше. Неизбежная гибель капитализма тревожит их все сильнее. Финансист Рэй Далио, чье состояние «Форбс» оценивает в 17 миллиардов долларов, недавно заявил, что рост неравенства создает революционную ситуацию, а потому система нуждается в срочном реформировании.

Но излечить язвы капитализма невозможно. Их можно лишь временно закамуфлировать. Дело – за свержением античеловечной системы. Первый удар по ней нанес Великий Октябрь. Образование Советского государства, создание мировой системы социализма, крушение колониализма поколебало, но не уничтожило гегемонию капитала. Разрушение СССР дало ему временную передышку, влило в одряхлевшие члены порцию свежей крови.

Однако ход истории не обратить вспять. Системный кризис вновь обострился. Задача всех угнетенных и людей доброй воли – сплотиться в борьбе за уничтожение капитализма. Только такая перспектива гарантирует человечеству достойное будущее и само выживание. На это все яснее указывает научная мысль. Об этом все громче говорят такие авторитеты, как нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц или самый читаемый экономист Тома Пикетти.

Свои основные выводы Стиглиц формулирует так: «Ситуация вышла из-под контроля», «социальная несправедливость превратилась в угрозу для всего мира». Полностью созвучны марксизму и его слова о том, что господство финансово-кредитной системы над реальной экономикой приводит не только к росту неравенства и бедности. Оно тормозит развитие всей мировой экономики.

Пикетти идет еще дальше. Он призывает к масштабному перераспределению мирового богатства. Ученый настаивает на законодательном ограничении размеров капитала, которым вправе владеть человек. Предполагая полное устранение олигархии как класса, он предлагает меры, носящие социально революционный характер.

Нужно подчеркнуть: мы ведем речь идет не тех, кого научное сообщество считает чудаками и маргиналами. Идеи этих авторов в центре внимания экономистов и социологов. Они обсуждаются в политических кругах. Их изучают в ведущих институтах Европы и Америки. Им вторят даже те миллиардеры, которые понимают: если рост недовольства перерастет в социальный взрыв, ветер истории безжалостно сметет их вместе с их состояниями. Неспроста миллиардер Рэй Далио заявил на конференции в Саудовской Аравии: «Мировая экономика в предстоящие 10 лет столкнется с процессами, которые могут привести к конфликтам и революциям. Внутреннее столкновение в ведущих странах в ближайшие годы изменит весь мировой порядок». О своем согласии с этой позицией громогласно заявил и президент крупнейшего банка «Голдман Сакс» Джон Валдрон.

Близится полное банкротство капитализма. Процессы на планете подтверждают истинность и актуальность идей Ленина, великую силу его призыва к социализму. Этот обращенный к человечеству призыв укрепляет нашу веру в победу идей равенства и социальной справедливости.

Пролетариат – могильщик капитализма

Среди важнейший идей В.И. Ленина – определение роли пролетариата в свержении власти капитала. Вслед за Марксом и Энгельсом он отстаивал идею о том, что историческая миссия рабочего класса – стать могильщиком капитализма и выступить создателем коммунистического общества. «Самые условия жизни рабочих делают их способными к борьбе и толкают на борьбу, — подчеркивал Ленин. – Капитал собирает рабочих большими массами в больших городах, сплачивает их, обучает совместным действиям. На каждом шагу рабочие сталкиваются лицом к лицу со своим главным врагом – с классом капиталистов. Борясь с этим врагом, рабочий становится социалистом, приходит к сознанию необходимости полного переустройства всего общества, полного уничтожения всякой нищеты и всякого угнетения».

Сегодня эти утверждения – одна из главных мишеней для идеологов буржуазного строя и разного рода оппортунистов. Они заявляют, что рабочего класса как такового больше нет. На смену, дескать, пришли, пусть и мелкие, но собственники. Им уже есть что терять, и они не хотят потрясений. Но нужно видеть реальность. Да, либеральные реформы, деиндустриализация, нанесли по рабочему классу России сильный удар. Произошло его численное сокращение, раздробление, деквалификация. Но он по-прежнему составляет большинство трудоспособного населения. По данным Росстата, на 1 миллион работодателей приходятся 67 миллионов работающих по найму. При этом численность квалифицированных рабочих промышленности, строительства, транспорта и рабочих родственных занятий составляет почти 19 миллионов человек. Это и есть ядро рабочего класса.

Если добавить к ним наемных рабочих сферы торговли, сельского и лесного хозяйства, рыбоводства и рыболовства, а также специалистов различных отраслей, или пролетариев умственного труда по Энгельсу, то станет ясно: рабочий класс – крупнейшая социальная сила в России.

То же касается большинства стран мира. Общая численность наемных работников на планете превышает 2 миллиарда. Занятых в промышленности – 760 миллионов. Это на 200 миллионов больше, чем двадцать лет назад, и на порядок больше, чем в начале прошлого века.

Но дело не только численных показателях. Ленин подчеркивал, что сила пролетариата в историческом развитии неизмеримо больше, чем его доля в общей массе населения. Однако, чтобы рабочий класс превратился в двигатель революционных изменений, он должен осознать свои классовые интересы. Пролетариату необходимо полно и ясно понять, что при сохранении буржуазии он неизбежно будет объектом ее эксплуатации, ведь получать прибыль капиталист может только в процессе наемного труда.

Пока господствует частная собственность и капиталистический рынок, сохранится и власть буржуазии. Пока средства производства остаются в руках капитала, пролетарий будет продавать свою рабочую силу, чтобы выжить. Ни о какой социальной справедливости в этих условиях не может быть и речи.

Еще Маркс и Энгельс подчеркивали: чтобы освободиться от угнетения пролетариату нужно стать «классом для себя», осознать свои особые интересы, создать свою организацию и выдвинуть программу. «Пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация», — отмечалось в «Манифесте Коммунистической партии».

Только последовательная борьба за свои интересы делает рабочих «классом для себя». Политизация рабочего движения вырастает из экономической борьбы на рабочем месте. Борьба профсоюзов трудящихся против работодателей – необходимая для пролетариата школа. Она помогает выработать навыки организации, понять взаимосвязь экономики и политики.

В работе «Что делать?» Ленин подчеркивал: «Борьба рабочих с фабрикантами за их повседневные нужды, сама собой и неизбежно наталкивает рабочих на вопросы государственные, политические, на вопросы о том, как управляется русское государство, как издаются законы и правила и чьим интересам они служат». Ленин обосновал принципиальное положение, что социалистическое сознание возникает не стихийно. Оно вносится в пролетарские массы революционной партией. Тем самым были разбиты идейные построения «экономизма» с его преклонением перед стихийностью в рабочем движении и выдвижением во главу угла борьбы за частичные экономические улучшения.

В противовес им Ленин подчеркнул значение революционной теории. Он показал неразрывную связь всех форм классовой борьбы пролетариата – политической, экономической и идеологической. При этом руководящей силой массового рабочего движения может быть только марксистская партия. Именно партия должна быть его организатором и указывать путь, опираясь на теорию.

Партия нового типа

Ленинская гениальность нашла яркое выражение и в вопросах партийного строительства. «Без революционной теории не может быть и революционного движения… Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией», — писал Ленин. Задача ее создания была блестяще выполнена.

Четкая организация и строгая дисциплина в пролетарской партии означали решительный отход от кружковщины. Как писал Ленин: «За демократию и социализм стоят все здоровые и развивающиеся слои всего народа, но, чтобы вести систематическую борьбу против правительства, мы должны довести революционную организацию, дисциплину и конспиративную технику до высшей степени совершенства».

Марксистская организация трудящихся должна быть непримирима к оппортунизму, ревизионизму и соглашательству. Именно такую партию – партию большевиков – создал Ленин. Это он сформулировал принцип демократического централизма – обязательный для подлинно коммунистической партии. Он и сегодня в числе фундаментальных положений Устава КПРФ.

Партия большевиков стала пролетарской партией нового тип. По своим принципам, формам и методам работы она полностью соответствовала условиям эпохи империализма и социалистической революции. Разработанный Лениным Устав РСДРП предусматривал превращение партии в революционную боевую организацию, где каждый является самоотверженным борцом. В этом было принципиальное отличие от западноевропейских партий Второго Интернационала. В условиях легальной парламентской борьбы они растеряли свой революционный характер, скатились на путь соглашательства с буржуазией. Мы всегда помним об этом, предостерегая партию от увлечения парламентаризмом.

Ленинцы оценили как тупиковые и методы революционных народников и эсеров. Прямое следствие тактики заговоров и террора – отрыв от масс. Для марксистской же партии обязательны близость к массам и неустанная работа с ними. Сплочение рабочего класса вокруг марксистской партии – важнейшее условие, чтобы объединить всех трудящихся, создать их союз для успешной социалистической революции. Этот союз, как указывал Ленин, возможен только в форме диктатуры пролетариата, то есть власти трудящего большинства.

Антикоммунисты используют термин «диктатура пролетариата» как жупел. Но Ленин постоянно подчеркивал, что главное в ней – не насилие, а объединение большинства трудящихся для уничтожения диктатуры капитала. Вот почему пролетарская диктатура «в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики».

История доказала правоту Ленина. Творческое развитие марксизма, идея союза пролетариата и трудового крестьянства, открытие Советов как лучшей формы пролетарского государства – позволили осуществить Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Появление советского государства стало громадным шагом вперед. Началось воплощение в жизнь вековых надежд человечества на справедливость. Крах классовой системы, разделявшей людей на хозяев и рабов, освободил скрытые в народной массе силы. Большевистская дисциплина стала одним из условий свершения Великого Октября и победы в борьбе с интервентами и их белогвардейскими пособниками.

Индустриализация, культурная революция, разгром фашизма, освоение космоса стали вехами поступательного движения общества социализма в будущее. Великий Октябрь послужил толчком к пробуждению народов колоний и зависимых стран. Именно Ленину принадлежит идея единого революционно-демократического фронта против империализма. Такая тактика привела к крушению колониальных империй, к победам революционных сил в Китае, Вьетнаме, Корее, Лаосе, на Кубе.

Никонтрреволюция начала 1990-х годов, ни разрушение СССР, ни вызванные этим сложности в мировом коммунистическом движении не обесценили ленинское наследие. Кризис капитализма, обнищание трудящихся, нежелание народов прозябать в дикой несправедливости делают социализм все привлекательнее. Мы с вами вправе сказать даже больше: только наши идеи уберегут человечество от бездны, в которую толкает мир безумная гегемония капитала. Как и в годы борьбы с фашизмом только коммунисты способны оградить цивилизацию от самой жестокой реакции.

Для достижения цели нам нужна партия, крепкая идейно, организационно и нравственно. Необходима строгая сознательная дисциплина как дисциплина классовой борьбы пролетариата за власть трудящихся. Именно ее Сталин называл железной.Уставные нормы обязательны для всех. Статус члена ЦК или секретаря обкома – это не верительная грамота на привилегии. Доверие товарищей нужно оправдывать, трудясь с утроенной энергией. И спрос здесь необходим особый.

Ленинский образец дисциплины

Без строгой дисциплины партия нового типа не могла состояться. Для оценки ее сути Ленин считал важным вникнуть в проблему антагонизма между интеллигенцией и пролетариатом. Как и другие марксисты, он определял типичными чертами мещанской интеллигенции «хлюпкость» и философию избранных, «стоящих над массой». Избранные считают партийную дисциплину обязательной для других, но не для себя.

Конечно, антагонизм между интеллигенцией и пролетариатом иного рода, чем между трудом и капиталом. Интеллигент – не капиталист. Он вынужден продавать продукт своего труда, а часто и свою рабочую силу. Нередко он терпит эксплуатацию капиталиста и социальное принижение. У интеллигента нет экономического антагонизма к пролетариату. Но его непролетарские жизненное положение и условия труда диктуют специфику мышления. Эти особенности отмечал Карл Каутский, которого Ленин здесь безусловно поддержал.

В 1904 г. в своей работе «Шаг вперед, два шага назад» Ленин, вслед за европейским социал-демократом, еще твердо стоявшем на позициях марксизма,подчеркивает: пролетарий всю свою силу черпает из организации. Он чувствует себя великим, когда составляет часть сильного организма. Пролетарий ведет борьбу как частичка большой массы соратников. Он не ищет личной выгоды и славы, добровольно подчиняется дисциплине, исполняет свой долг на всяком посту.

С интеллигентом дело обстоит иначе. Его оружие – не сила коллективных действий, а личные качества, знания и способности. Необходимость дисциплины он признает для массы, но не для «избранных душ». Такие взгляды явно мешают классовой борьбе, которая требует подчинить всех ее участников общей цели – установлению диктатуры пролетариата.

Конечно, из интеллигенции вышли и многие социал-демократы, и большевики. Но они всецело прониклись пролетарским настроением, уверенно шли в ряду и шеренге, работали на всяком посту, целиком подчиняли себя делу рабочего класса. Пример строгой дисциплины давали авторы «Манифеста Коммунистической партии» Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

Жизнь всегда делила интеллигенцию на революционную, готовую к суровой дисциплине, и мещанскую, бегущую от классовой борьбы. Ленин особо выделял рабочую интеллигенцию. Как передовой отряд революции, она прокладывала пролетариату путь к схватке с царизмом и буржуазией.Героизм баррикад Первой русской революции выдвинул славную плеяду рабочих-интеллигентов. В их числе: Иван Бабушкин, Климент Ворошилов, Михаил Калинин, Александр Шотман, Иннокентий Дубровский, Григорий Петровский, Александра Артюхина, Анатолий Ванин, Петр Запорожец.

Немало представителей рабочей интеллигенции пало на полях сражений Великой Отечественной. До схватки с фашизмом они без отрыва от производства успели пройти путь овладения науками, составили костяк плеяды строителей социализма.

Не забудет Родина и выдающихся представителей дореволюционной интеллигенции, честно служивших Советской власти. Это академики Павлов, Ферсман, Вернадский, литераторы Горький, А.Толстой, Маяковский, режиссеры Станиславский и Немирович-Данченко.

Гордость многонационального СССР составляли лучшие представители трудовой интеллигенции Курчатов и Королев, Семенов и Капица, Харитон и Ландау, Келдыш и Патон, Коптюг и Алферов. Они подавали яркий пример высокой дисциплины и неустанного созидания, продолжая традицию великих интеллигентов пролетарского типа Ленина и Сталина.

История возложила на КПРФ благородную миссию – объединить все мыслящее и честное. Еще в конце Х1Х века Ленин отмечал, что в России есть «рабочая интеллигенция», и настаивал «мы должны приложить все усилия к тому, чтобы ее ряды постоянно расширялись, чтобы ее высокие умственные запросы удовлетворялись, чтобы из ее рядов выходили руководители русской социал-демократической рабочей партии».

Стать настоящим рабочим интеллигентом – значит преодолеть мещанское отношение к дисциплине. Она для партии – явление не формальное, не бюрократическое, не оторванное от высоких помыслов и нравственных чувств. В 1904 году пролетарский вождь писал: «Бюрократизм можно перевести на русский язык словом: местничество. Бюрократизм означает подчинение интересов дела интересам карьеры, обращения сугубого внимания на местечки и игнорирование работы…»

Ленин подчеркивал: в политике интеллигентский индивидуализм ведет к оппортунизму. Он несгибаемо боролся за единство партии. Большевиков партийная дисциплина подняла до исторической роли пролетарского авангарда, меньшевиков низвела в болото оппортунизма.

Большевизм закалялся в борьбе как с уступчивым капиталу меньшевизмом, так и с мелкобуржуазной революционностью эсеров, и с интеллигентским нигилизмом анархистов. Он оттачивал классовый подход к анализу фактов и явлений, не допускал уклона ни в «левацкую» революционность, ни в соглашательство с буржуазией.

Большевизм культивировал дисциплину взаимного уважения и доверия, требовательности друг к другу, открытости и гласности. Ее обязательное условие – коллективизм в работе и коллегиальность в принятии решений. К такой дисциплине призывал меньшевиков Ленин в период единства РСДРП вплоть до 1912 года. Он настаивал на открытой партийной критике, считал недопустимым «скрывать от партии возникающих и нарастающих поводов к расколу». Но открытая товарищеская критика, возможна, по Ленину, «покуда борьба не ведет к анархии и расколу».

В 1921 году в партии назрел кризис в связи с дискуссией о профсоюзах, и Владимир Ильич определил меры для пресечения интеллигентского и анархического индивидуализма. Он бичевал «односторонность, увлечение, преувеличение, упрямство» Троцкого и групповую дисциплину «рабочей оппозиции» в противовес общей дисциплине.

Ленинский подход предполагал ведение критики по существу дела, при полном уничтожении фракционности. Такая критика призвана учитывать положение партии, не допускать ее форм, «способных помочь классовым врагам пролетариата». Недопустимо и спекулятивное использование критики, подмена ее критиканством для достижения карьерных целей.

Сложные повороты в истории КПСС преподнести коммунистическому движению важные и трагические уроки. Они актуальны для нас еще и потому, чтобольшинство КПРФ составляют  не представители рабочего класса. Это трудящиеся из числа интеллигенции, служащих и мелкой буржуазии. Индивидуальный труд и работа в небольших коллективах делает таких людей податливее влиянию индивидуализма и группового эгоизма. Это накладывается на смену поколений в КПРФ в условиях антикоммунизма, который стал частью государственной политикой современной России.

Ситуация требует от нас строгости и принципиальности в достижении общности оценок, в обеспечении единства действий. Крайне необходимо повышенное внимание к вопросам идеологии, теории, идейного роста наших товарищей. Суровое противостояние партии и правящего режима еще и еще раз диктует железное требование: безукоризненно исполнять нормы демократического централизма!

Сегодня в партию идет поколение с не всегда твердыми мировоззренческими установками. Оно пополнило наши ряды на протестной волне. В нем есть сегменты и шапкозакидательства, и карьеризма, и идейной нечеткости. Подчас наши молодые товарищи подвержены мелкобуржуазной суете и панике, колебаниям настроений, вспышкам как активности, так и депрессии. Виртуальный мир соцсетей способен замещать в их восприятии реальное состояние общества и понимание баланса политических сил. Теоретический багаж у многих недостаточен.

Ленинская идейная крепость партийного пополнения крайне важна делу, которому мы служим. Мы понимаем: молодые коммунисты нуждаются в должной подготовке. Партия создала для этих целей Центр политической учебы, и он исключительно эффективно работает. У нас есть все основания поблагодарить его организаторов и лекторов. Теперь мы можем и должны идти дальше. Нужно сделать все, чтобы усилить, шире развернуть партийные программы образовательно-воспитательного характера.

Великий Ленин и Великая Победа

Две даты мы отвечаем с небольшим промежутком времени – ленинский юбилей и 75 лет Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Из бронзы Ленин. Тополя в пыли

Развалины разбитого вокзала

Под вечер немцы в городок вошли

И статую низвергли с пьедестала…

Фашистский оберст крепко ночью спал,

А утром чуть не тронулся от страха:

Как прежде, Ленин бронзовый стоял,

Незримой силой поднятый из праха.

Это стихотворение Степана Щипачева было напечатано в первые же дни Великой Отечественной. Его строки отразили не только великий и трогательный эпизод схватки с фашизмом. В наше время символическое значение этого поэтического рассказа лишь возросло. Он ярко напоминает о неустанной битве между носителями ленинской правды и ее врагами.

Великий Шолохов в начале огневой схватки с фашизмом послал в Москву из станицы Вешенской телеграмму: «Дорогой товарищ Тимошенко! Прошу вас принять в фонд обороны СССР присужденную мне Сталинскую премию 1 степени. В любой момент по вашему призыву готов стать в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. До последней капли крови защищать социалистическую родину, великое дело Ленина-Сталина». Под этими словами стоит подпись: полковой комиссар запаса РККА, писатель Михаил Шолохов. И эта подпись принципиально важна.

В начале июня 1941 года командование Вермахта направило в войска специальный приказ. Он предписывал не брать комиссаров и политруков в плен, расстреливать их на месте. Это была месть за принципы, за идеи, за несгибаемость, воспитанные Лениным. Но его партия не могла покориться, не могла не справиться с гнусной фашистской заразой.

Гений Владимира Маяковского не случайно вывел важную поэтическую формулу: «Мы говорим – Партия – подразумеваем Ленин! Мы говорим Ленин – подразумеваем Партия». Отождествив два этих образа, Маяковский подчеркнул безупречность духовных истоков партийной идеологии. Ленин – не только стратег и организатор, революционер и государственный деятель. Ленин – просвещеннейший политик своего времени.

Его вкусы и убеждения формировали и Некрасов, и Герцен, и Белинский, и Салтыков-Щедрин, и Чернышевский. В 1902 году он говорит о «всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература». Ленин гордится русской культурой, называет творчество Льва Толстого «зеркалом русской революции». В тяжелом 1918 году он держит на своем столе томик стихов Федора Тютчева, а в 1919 году в работе «О задачах III Интернационала» обращает внимание на роман Анри Барбюса «Огонь» как художественно убедительный и необычайно полезный для формирования революционного сознания личности.

Русская революция родила уникальные художественные образы. Таких, как образ комиссара в нашей литературе. Их создавали Фурманов в «Чапаеве»,Вишневский в «Оптимистической трагедии», Шолохов в «Поднятой целине».

Писательская интеллигенции России чутко реагировала на победное движение социализма. Она сердцем приняла идеи коммунизма. Эту искренность остро и точно чувствовали зарубежные прогрессивные писатели. Они откликались на раскатистую песнь русской революции. Они помогли окрасить ХХ век звучным эхом прорыва к социализму. Этот великий призыв воспитал поколения советских людей, не склонившихся перед нацистской чумой, выстоявших и победивших.

На массовый героизм советских солдат вдохновлял личный пример политработников. История запечатлела их имена. Замполит, полковой комиссар ЕфимФомин в Брестской крепости. Политрук Александр Панкратов, повторивший подвиг Александра Матросова. Политрук пулеметной роты Александра Нозадзе, погибшая, поднимая бойцов под шквальным огнем. Старший политрук эскадрильи Андрей Данилов, в июне 1941-го сбивший и таранивший трех «мессершмиттов».

Немецкие захватчики воспринимали политработников Красной Армии как ударную силу большевистской партии. На карте Москвы, которую нашли у одного сбитого немецкого летчика, как главная цель для атак была отмечена политическая академия им. В.И. Ленина.

Одним из немецких историков, писавших о войне, был Пауль Карел. За этим именем скрывался оберштурмбанфюрер СС Шмидт. В труде «Восточный фронт» он особо осмыслил роль красных комиссаров. Автор писал: «Со времени Курской битвы советский комиссар все более воспринимался как опора в борьбе с недальновидными начальниками и бестолковыми бюрократами… В действительности комиссары были политически активные и надежные солдаты, чей общий уровень образования был выше, чем у большинства советских офицеров… Эти люди составляли главную движущую силу советского сопротивления. Они могли быть безжалостными, но в большинстве случаев не жалели и себя». Так утверждал наш враг. И эти слова – высшая оценка крепости нашей идеологии.

В схватке с фашизмом партия уверенно использовала могучую силу слова. Сталинское обращение «братья и сестры» проникало в глубину народной души. Ее будоражили пронзительные стихи советских поэтов. Незачерствевшие сердца и сегодня до слез трогает стихотворение Константина Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины». Колоссальна духоподъемная сила «гимна» Великой Отечественной «Вставай, страна огромная».

Слово ленинской партии сражалось вместе с солдатами Красной Армии. И потому из послевоенных приемников на весь Советский Союз звучала замечательная песня Михаила Матусовского «Комиссары»:

Вы бросали людей в штыки,

Наносили врагу удары –

Замполиты, политруки,

А по-прежнему комиссары!

В догоревшей дотла избе,

Продержавшись пять суток кряду,

Тот последний патрон себе

Оставляли вы как награду.

А наутро в огонь опять!

И дорога вперед без счета.

Побеждать или умирать –

Ваша главная партработа!

Великая Отечественная показала, что идеология справедливости и воспитание социалистического мировоззрения позволили нашим отцам и дедам выстоять в самых невыносимых условиях. Под руководством партии большевиков советский народ смог собрать силы для борьбы и победы. Основанная Лениным держава социализма явила миру примеры невероятного героизма. Ее Красная Армия под командованием генералиссимуса Сталина принесла свободу народам Европы и водрузила Красный стяг над поверженным Рейхстагом. Этот победный стяг с серпом и молотом мы вместе оградили от варварской перекройки правящей партией. Сегодня он вопреки всему гордо реет над нашей страной и колоннами Бессмертного полка!

Лекарство от чумы

Тридцать лет неолиберализма гарантировали России отступление по всем фронтам. Реставрация капиталистических порядков принесла трагический регресс, деиндустриализацию, глубокий социально-экономический и культурный кризис. В погоне за прибылью, правящий класс не способен принять тувеликую картину будущего, которая влекла вперед советских людей, вдохновляла на подвиги, открытия  и свершения.

У правящего режима совсем другие цели. Они сугубо утилитарны и связаны с интересами кучки олигархов. Пока растут их прибыли, наука чахнет, высокотехнологичные производства убиты, образование и здравоохранение деградируют, а социальное неравенство бьет рекорды. Российская буржуазия и ее правительство не брезгуют даже залазить в карманы стариков. Презрение к людям вылилось в пенсионную реформу и в отказ «Единой России» принять федеральный закон о «детях войны».

20 миллионов наших сограждан живут в крайней нищете. Но официальные цифры занижены. Это признал даже Росстат. По его данным уже половине российских семей не хватает денег на товары длительного пользования. Купить все, что душе угодно, могут только 2,7% россиян.

Падение реальных доходов, мизерные пособия, снижение доступности и качества здравоохранения и образования привели к новой волне депопуляции. В прошлом году естественная убыль населения России стала рекордной за 11 лет. Миграционный поток не компенсировал потери. Население вновь уменьшается. Основной причиной депопуляции стало снижение рождаемости. Оно затронуло 80 из 85 регионов. Причем в Ивановской, Новгородской и ряде других областей, рождаемость рухнула на 18-23 процента. Катастрофический характер происходящего налицо.

Но власти не сворачивают с либерального пути. План приватизации госсобственности на 2020-2022 годы фиксирует готовность пустить с молотка банк ВТБ, «Совкомфлот», Новороссийский и Махачкалинский морские порты, «Алмазювелирэкспорт» – в общей сложности сотни государственных активов.

Перед Россией стоит вопрос выживания как независимого государства. Глобальному капиталу не терпится поживиться ресурсами нашей страны.Доморощенная буржуазия рано или поздно уступит натиску более сильных хищников. Только власть  трудящихся может спасти Россию. И в этом тоже состоит правота и жизненнаяценность ленинских заветов. Возьмите и перечитайте блестящую работу лидера большевиков «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». И вы убедитесь: каждое ее слово звучит набатом и указывает выход из тупика. Система изложенных Лениным мер и сегодня является для России единственно спасительной!

Программа КПРФ впитала ленинские заветы. Она преломила их к требованиям момента и превратилась в нашу Антикризисную программу. Созидательные идеи партии получили подкрепление в ее законотворческой деятельности. Второй Орловский экономический форум суммировал наши предложения, как основу для содержательной борьбы в парламенте и на улице, в трудовом коллективе и в единении с союзниками.

Интересы трудового народа команда КПРФ отстаивает честно, профессионально и деятельно. По своим направлениям эту работу организуют: И.И. Мельников, В.И. Кашин, Ю.В. Афонин, Д.Г. Новиков, Н.В. Коломейцев, С.Е. Савицкая, Н.М. Харитонов, Н.Н. Иванов, Л.И. Калашников, В.С. Шурчанов, К.К. Тайсаев, В.В. Чикин, Б.О. Комоцкий, О.Н. Смолин, А.А. Кравец, Н.И. Осадчий, Т.В. Плетнева, С.А. Гаврилов, А.В. Куринный, Н.А. Останина, А.А. Пономарев, С.И. Казанков, Л.Г. Баранова, Л.Н. Швец, Л.Н. Доброхотов и многие другие.

КПРФ стала партией, которая немедленно отреагировала на предложение реформировать Конституцию. Нынешний Основной Закон достался стране в наследство от пьяно-кровавого ельцинского разгула и расстрела. По большому счету, он требует полной замены. Власть на это, разумеется, не решилась. Но «распечатав» текст Конституции, правящий режим косвенно признал: она не соответствует запросам общества.

Как политическая сила, мы просто обязаны выжать максимум из возникшей общественной дискуссии. Да, власть пытается ее жестко «модерировать». Но нам не привыкать к схваткам с административно- пропагандистским ломом.

У КПРФ есть выверенная позиция. Она полностью соответствует интересам трудящихся. Ее нужно уверенно продвигать дальше. Напомню суть нашихпятнадцати  основных идей реформирования Конституции.

1. Принадлежность народу России ее природных недр.

2. Государствообразующая роль русского народа в семье равноправных народов страны.

3. Возраст выхода на пенсию: 60 лет – для мужчин, 55 – для женщин.

4. Индексация пенсий, социальных выплат и стипендий на величину индекса роста потребительских цен ежегодно.

5. Минимальный размер зарплат и пенсий – не ниже реального прожиточного минимума.

6. Платежи за услуги ЖКХ – не выше 10% от дохода семьи.

7. Контроль за работой чиновников, закрепление понятий «парламентский запрос», «парламентское расследование».

8. Право Госдумы решать вопрос о доверии и недоверии правительству, его министрам, вице-премьерам, руководителям федеральных органов исполнительной власти.

9. Выборность Совета Федерации, губернаторов и мэров населением прямым тайным голосованием без «фильтров».

10. Выборность мировых, районных и городских судей.

11. Строгое наказание за фальсификацию итогов голосования как за посягательство на основы конституционного строя.

12. Определение задачами Банка России экономический рост и повышение благосостояния граждан.

13. Право местного самоуправления на такую долю налоговых доходов, которая гарантирует исполнение его полномочий.

14. Глубокое реформирование Конституции в интересах народа. Формирование Конституционного собрания.

15. Принятие нового закона о референдуме. Утверждение референдумом поправок Конституционного собрания.

Сегодня стоит задача продолжать агитационную кампанию, напористо разъяснять нашу позицию. При грамотно поставленной работе она получает самую широкую поддержку. Для партии и ее союзников это важный этап мобилизации на пути к крупным избирательным компаниям. Подготовка к ним уже сегодня находится в центре внимания всего Центрального Комитета и, в особенности, Штаба КПРФ по выборам под руководством И.И. Мельникова.

В целом, «ремонт» Конституции отвечает запросу общества на перемены. Но в поведении правящих кругов преобладает имитация, а их «реформа» стала еще и операцией прикрытия для «обнуления» президентских сроков. Только фракция КПРФ голосовала против. Этот факт должен стоять в центре пропагандистской работы наших отделений. Он служит важным водоразделом в принципиальной оценке поведения политических партий. Особенно тех, что представлены в парламенте.

Наша партия призвана объединить все здоровые силы страны в подлинно Народный фронт сопротивления и победы. Мы зовем к сплочению всех, кто связывает с Россией свое будущее, а не готовит «запасные аэродромы» в виде зарубежных поместий и офшорных счетов.

Стержнем победоносного объединения трудового народа может быть только пролетариат в авангарде со своей партией. Октябрьский 2014 года Пленум ЦК мы посвятили положению рабочего класса. Рост влияния КПРФ в пролетарской среде – наша важнейшая задача. Центральный комитет не раз подтверждал важность широкого привлечения рабочих в ряды КПРФ, защиты ее пролетарского духа. Это не дань традиции, а насущная необходимость. Только крепкое пролетарское ядро поставит заслон мелкобуржуазному перерождению, оппортунистическому соглашательству, парламентским иллюзиям, боязни работы в гуще людей. В.И. Ленин предупреждал об этой угрозе, заявляя, что «сущность оппортунизма – принесение в жертву прочных и длительных интересов пролетариата мишурным и минутным его интересам».

Пролетарский характер партии предполагает рост влияния в среде трудящихся и в профсоюзах. Да, боевых профсоюзов мало. Тем важнее наращивать в них свое присутствие. Ленин напоминал: «Иначе как через профсоюзы, через взаимодействие их с партией рабочего класса нигде в мире развитие пролетариата не шло и идти не могло».

Только став авангардом рабочего движения, внося в него социалистическое сознание, мы сформируем настоящий боевой кулак. Для широкого Народного фронта это особенно важно. Не раствориться среди попутчиков, быть центром лево-патриотических сил партия может только через уверенное влияние на рабочих. Будем помнить ленинский принцип: «Через все компромиссы, поскольку они неизбежны, уметь провести верность своим принципам, своему классу, своей революционной задаче».

Нельзя идти вперед, не идя к социализму. Он – наша главная цель. Ее достижению надлежит подчинить все – и союзы, и компромиссы, и агитацию, и работу в органах власти, и участие в выборах, и уличную активность. Вот он, ленинский завет нам, коммунистам XXI века: «Воспитывая рабочую партию, марксизм воспитывает авангард пролетариата, способный взять власть и вести весь народ к социализму, направлять и организовывать новый строй, быть учителем, руководителем, вождем всех трудящихся и эксплуатируемых в деле устройства своей общественной жизни без буржуазии и против буржуазии».

Крепить солидарность

Развивая учение об империализме, Ленин вывел закон неравномерности экономического и политического развития капитализма. В таких условиях неизбежна разновременность вызревания социалистических революций в разных странах. Из этого следует крайне важный вывод: «социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными».

Кроме того, Ленин обосновал положение о разнообразии форм перехода наций к социализму. Он отмечал: «Все нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесет своеобразие в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни».

Несмотря на различия в скорости, движущих силах, конкретных формах борьбы трудящихся за социализм, их международная солидарность жизненно необходима. Повышенное внимание интернационализму уделял Ленин. Предательство лидеров Второго Интернационала, поддержавших мировую бойню, подтвердило необходимость объединения рабочих всех стран. Нельзя не вспомнить и о массовой кампании солидарности с Советской России в западных странах. Она сыграла большую роль в прекращении иностранной интервенции против страны Советов.

Заслуга Ленина и в том, что он открыл такую форму интернационализма, как солидарность пролетарских и национально-освободительных движений.«Мы действительно выступаем теперь не только как представители пролетариев всех стран, но и как представители угнетенных народов», - говорил Владимир Ильич в 1920 году. Эту идею наглядно выразит И.В. Сталин на Х1Х съезде КПСС.

Растущая сегодня агрессивность глобалистов требует крепить интернациональный фронт против всевластия капитала. На регулярной основе проводятся Международные встречи коммунистических и рабочих партий. Последняя из них в октябре прошлого года собрала в Турции делегации 74 партий из 58 стран. Совместные резолюции и заявления помогают определять общую тактику антикапиталистической борьбы.

18 полноправных членов и три партии-наблюдателя объединяет Союз компартий – СКП-КПСС. Сейчас мы готовим съезд нашего Союза, который осуществит сверку часов, определит планы совместной деятельности.

Вместе со своими соратниками со всего мира мы провели масштабные мероприятия в честь 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Нынешний год мы посвящаем 150-летию со дня рождения В.И. Ленина и 75-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Мы обязательно проведем и международный форум, и научно-практические конференции, и юбилейные вечера.

Большое значение имеет развитие двусторонних партийных отношений. Крепнут связи между КПРФ и Коммунистической партией Китая. По итогам поездки нашей делегации в КНР в декабре прошлого года подписан Меморандум о сотрудничестве. Он является продолжением предыдущего соглашения и будет действовать до 2024 года.

Исключительно важна солидарность с национально-освободительными движениями. Коммунистические и рабочие партии выступают в поддержку народов Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока, которые ведут борьбу с империализмом. Мы продолжим разоблачать козни капитала, который, рядясь в одежды поборника «прав человека», защитника национальных меньшинств, скрывает свою истинную суть захватчика и грабителя.

Несмотря на попытки буржуазной пропаганды похоронить коммунизм, высмеять его, смешать с грязью, предать забвению, миллионы жителей земли отказываются мириться с «капиталистическим раем». Беспрецедентные успехи демонстрируют Китай и Вьетнам. Уверенно идут избранным курсом КНДР и Лаос. Нет сомнений, что вопреки «торговым войнам», мировому экономическому кризису и испытанию короновирусом, КНР уже в ближайшее время добьется цели завершить преодоление бедности и построить «общество среднего достатка».

Героически сопротивляются империализму Куба, Венесуэла, Никарагуа. Несмотря на сильнейшее внешнее давление, они осуществляют значительные социальные программы, выводят людей из нищеты, обеспечивают доступность здравоохранения и образования.

Большим доверием пользуются компартии в Индии, Бразилии, ЮАР, Японии, Португалии, Греции и других стран. На улицах и площадях, в заводских кварталах и отдаленных деревнях, в стенах парламентов и со страниц газет они защищают интересы трудящихся, вскрывают язвы капитализма, разоблачают неолиберализм, борются за социалистическое будущее планеты.

«Уничтожение капитализма и его следов, введение основ коммунистического порядка составляет содержание начавшейся теперь новой эпохи всемирной истории» — эти ленинские слова не покрылись пылью минувшего столетия. Они уверенно написаны на нашем красном стяге, с которым мы идем вперед, к новым победам дела социализма.

Обреченные потуги

Растущие в российском обществе левые настроения закономерно повышают авторитет Ленина и Сталина. Ответ реакционеров – усиление антисоветской пропаганды.

Оппоненты Ленина пытаются свести его деятельность к сугубо революционной, да еще придав этому уничижительный оттенок. Что ж, пусть они сами попытаются свершить революционный прорыв в жизнь общества, в науке, или в культуре. Именно революционная энергия В.И. Ленина вкупе с глубиной мыслителя обусловили его гигантский вклад в развитие науки об обществе, о классовых противоречиях, о природе кризисов капитализма, о неизбежности борьбы угнетенных за социальную справедливость. Гениальный ученый убедительно и точно использовал в своих трудах метод исторического материализма. Опираясь на свои научные разработки, он свершил самую крупную социально-политическую революцию в истории человечества.

Есть и другая грань ленинской гениальности. Противники большевизма льют крокодиловы слезы по великой империи, но чудесным образом «забывают» простой факт: она изжила себя, и потому в начале 1917-го завершила свой путь. Но если царское правительство ввергло страну в жесточайший всеохватный кризис, то Временное правительство за восемь месяцев и вовсе довело дело до территориального распада страны. Из рук министров-капиталистов Ленин получил нещадно разгромленную Россию.

Пренебрежительно говоря о Ленине-революционере, его критики вполне по-солженицински рисуют образ разрушителя. Они намеренно умалчивают о колоссальных достижениях первого председателя Совета Народных Комиссаров в области государственного строительства. Эти господа не желают признавать в Ленине выдающегося государственника. А вот нобелевский лауреат, британский математик и философ Бертран Рассел утверждал: «Государственные деятели масштаба Ленина появляются в мире не чаще чем раз в столетие, и вряд ли многие из нас доживут до того, чтобы увидеть равного ему. Можно сказать, что наш век войдет в историю веком Ленина и Эйнштейна».

Сегодня мир переживает агрессивные вспышки дремучего невежества. Но снос памятников Ленина на Украине, другие акты вандализма лишь подтверждают величие гения и актуальность его наследия. Масштабная классовая борьба в мире вновь нарастает, и на баррикадах современности В.И. Ленин остается правофланговым. За справедливую жизнь, за интересы трудящихся, за человеческое достоинство продолжает сражаться его бессмертный образ, многотомье его трудов, его идейно-теоретическое наследие, практические успехи социализма в ХХ и ХХ1 веках.

Духовные наследники фашистов лютуют не только на Украине, в Польше, в Прибалтике. Они и в России продвигают антисоветизм и русофобию, возводят Ельцин-центры, призывают раскопать захоронения у Красной площади. Антикоммунисты разной степень агрессивности действуют не покладая рук. Это они восхваляют Маннергейма, Колчака и Краснова. Это с их подачи Ленинский Мавзолей стыдливо прячут за фанерными щитами в дни майского парада. Это их адепты тужатся перечеркнуть неохватное ленинское наследие: идейно-теоретическое, революционно-преобразовательное, советско-созидательное.

Попытки антисоветчиков принизить масштаб личности Владимира Ильича напоминают старую как мир истину: стремление оболгать и обесценить гениев – привычный удел тех, кто не способен создать великого. Выдающиеся же фигуры ярко и убедительно говорят правду. О нравственной основе ленинизма глубоко отзывался выдающийся ученый Альберт Эйнштейн: «Я уважаю в Ленине человека, который всю свою силу с полным самопожертвованием своей личности использовал для осуществления социальной справедливости. Люди, подобные ему, являются хранителями и обновителями совести человечества».

Как важно всем нам вникнуть в эти слова! Сегодня они помогают коммунистам осознать ответственность за защиту имени Ленина, дают силы бороться за воплощение в жизнь его идеалов.

На наших глазах антикоммунизм и русофобия прочно слились в разрушительном порыве. Их совместная борьба с ленинским наследием – не случайное стечение обстоятельств. Пороча великое учение, искажая историю, они хотят лишить наш народ воли к свободе и справедливости, отнять у него качества, которые воспитала в нем миссия первостроителей нового общества. Их заветная мечта – похоронить перспективы социализма. Но дело их тухлое. Те, кто тащат мир назад, обречены.

Даже среди идейных противников Ленина было немало тех, кто нашел в себе мужество признать его историческую правоту и величие. Русский религиозный философ Николай Бердяев, переосмысливая в эмиграции опыт Октябрьской Революции, писал о Ленине: «В его характере были олицетворены черты русского народа: простота, цельность, нелюбовь к прикрасам и риторике, практичность мысли. Лично он не был жестоким. России грозила полная анархия, распад, который был остановлен коммунистической диктатурой, нашедшей лозунги, которым народ согласился подчиниться».

Как только не пытались развенчать Ленина мелкотравчатые ниспровергатели. На что только не посягали. Копаясь в его происхождении, иные «патриоты» так и не поняли, что именно Ленин смог вобрать лучшие качества русской души. И потому стал всемирен. Он также широк и неохватен, как необъятны просторы, освоенные русским народом. Только такая душа могла любить каждого, не взирая на цвет кожи и разрез глаз. Вот почему его слышали, понимали и воспевали в разных уголках нашей планеты.

Ленин был на устах Эрнста Тельмана, погибшего в гитлеровских застенка. Ленина вдохновлял Мао Цзедуна, Махатму Ганди и Хошимина вырвать свои народы из колониального ада. Ленин звал Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевару на подвиг кубинской революции. Ленин давал сил Нельсону Манделе в борьбе с апартеидом. Ленин помогал Уго Чавесу возрождать надежду на победу социализма в ХХI веке.

Владимир Ленин стал символом и решительной борьбы, и грандиозного созидания. Его имя было на устах Королева и Гагарина, открывших космическую эру. Вершители полета в будущее «стояли на плечах» ленинского плана ГОЭЛРО. Для советской державы это был не только великий экономический проект. «Лампочка Ильича» осветила путь на века вперед. Она создавала возможность всеобщего образования. Она широко открывала двери к творческой самореализации миллионов народных масс.

«Человек – это звучит гордо!»

Ленинскую линию Сталин подхватит не только грандиозными темпами пятилеток и созданием могучей индустрии. Он сделает все, чтобы культурная революция преобразила страну, а ее народ имел все основания заявить: «Человек – это звучит гордо!»

«Я – лишь скромный ученик Ленина» — настойчиво повторял Иосиф Сталин. Своему учителю он был верен и в деятельной заботе о неуклонном интеллектуальном и духовно-культурном росте народных масс.Он поднял на щит великие деяния предков. Он напомнил о свершениях отечественной истории. Он громко заявил о значении русской классики, широко отметив столетие со дня смерти Пушкина в 1937 году.

Нынешняя власть отринула революционно-демократическое направление русской классики. Это сделало обучение литературе в средней и высшей школе не просто неисторичным. Такой «образовательный процесс» жестоко искажает сознание молодого поколения в решающий период его формирования. Лев Толстой теперь лишь религиозный философ и моралист, но не «зеркало русской революции». Федор Достоевский уже не реалист, глубоко отразивший социальные язвы, а исключительно богоискатель. Сергей Есенин только лирик, а не поэт, воспевавший имя Ленина в «Анне Снегиной».

Но что же Маяковский? Что Шолохов? Ведь с их-то непреодолимой «коммунистичностью» и вовсе ничего не поделать! Чиновники-антисоветчики нашли выход. «Тем хуже для этих авторов» - решили они, и свели на нет их место в школьной программе.

В результате сформирована целая генерации одичавших егэшников. Им не только незнаком Николай Островский. Они неспособны распознать даже Пушкина и Лермонтова. И это – не повод для язвительного анекдотца. Это настоящая трагедия для страны. У этой беды есть своя причина, свой источник – борьба с коммунистической идеологией. Она абсолютно логично завершилась торжеством идеологии неолиберальной. Попытки скрыть этот факт, приукрасить ситуацию, надеть на либеральные догмы кафтан казенного «патриотизма» ничего не дают. Их разрушительная сердцевина делает свое дело.

Но ветер истории способен развеивать мусор фальсификаций. Сегодня 46% молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет выбирают социализм, а 81% положительно относятся к социалистическим идеям. Для нас в этих цифрах – колоссальный потенциал. Нам еще предстоит реализовать его в должной мере.

И.В. Сталин говорил: «Молодежь — наша будущность, наша надежда… Она должна донести наше знамя до победного конца». Но молодая смена уверенно продолжит наше дело только пройдя школу коммунистического воспитания. Задача коммуниста и комсомольца – изучать марксизм, усваивать законы развития общества, исследовать факты и явления современности, глубоко понимать действительность и тенденции ее развития. Надо уметь выбрать из всех знаний то, что необходимо для победы.

В.И. Ленин призывал молодежь впитать знание, которое выработало человечество. Он считал крайне важным дополнять его воспитанием: «Наша школа должна давать молодежи основы знания, уменье вырабатывать самим коммунистические взгляды, должна делать из них образованных людей, …участников борьбы за освобождение от эксплуататоров».

Ельцинские реформаторы решительно изживали процесс воспитания из вуза и школы. Они убеждали в необходимости «очистить образование от несвойственных функций». Это делалось, чтобы выжечь из школы советский дух, его ценности чести, правды, справедливости, уважения к ратному и трудовому подвигу народных героев. Советская школа была насквозь пропитана высокими чувствами гражданственности и патриотизма. И это сильно мешало проводить разрушительные «реформы», отнимать народную собственность, провозглашать: «Патриотизм – прибежище негодяев».

Владимир Ильич подчеркивал, что «Свое образование, свое учение и свое воспитание» Коммунистический союз молодежи должен соединять «с трудом рабочих и крестьян». Он настаивал: «Надо, чтобы все увидели, что всякий, входящий в Союз молодежи, является грамотным, а вместе с тем умеет и трудиться… Надо, чтобы Коммунистический союз молодежи воспитывал всех с молодых лет в сознательном и дисциплинированном труде». «Не ждать, что к вам придет молодежь, а идти и работать там, где молодежь!», - эти слова В.М. Молотова на 15-летии ВЛКСМ и сегодня должны быть руководством к действию для комсомольцев.

В год юбилеев со дня рождения В.И. Ленина и Великой Победы у каждого коммуниста и у нашей молодежи есть все возможности проявить себя. Делу пополнения наших рядов призван послужить специальный призыв в партию и комсомол. Нужно усилить эту работу.

В рамках празднования 75-летия Победы над фашистской Германией и милитаристской Японией мы рассчитываем на самое энергичное проведение акции «Сад Памяти – Сад жизни», на поддержку союзного общественно-патриотического марша-эстафеты «Наша Великая Победа», на участие в большой работе партиипо поддержке антифашистских сил, ставших стержнем становления государственности Донецкой и Луганской  народных республик.

Значимой частью «Бессмертного полка» стала акция «Сталинский полк». Наши активисты выходят на нее с портретами генералиссимуса Сталина, маршалов Победы, героев-антифашистов. Это становится доброй традицией, и ее следует закрепить.

Фракция КПРФ в Госдуме ставит вопрос о системном финансировании поисковых отрядов. Это движение возвращает имена героев, погибших в Великой Отечественной войне. Данную работу наши молодые товарищи и их наставники активно ведут в Севастополе и Белгороде, Москве и Подмосковье.

Делу просвещения молодежи послужила комсомольская акция «Знамя нашей Победы». Хорошо зарекомендовали себя уроки «Юные герои Отечества», «Мы – первые», «Полководцы Победы», «Уроки мужества». В рамках проекта «Земля талантов» наиболее активны были комсомольцы Крыма, Астраханской,Белгородской, Самарской, Свердловской областей. Рассчитываем на деятельное укрепление наших молодежных структур под руководством Владимира Исакова, Марии Дробот и Ярослава Листова.

Большое внимание мы уделяем вопросам здоровья нации. В приоритетах – самые массовые и популярные виды спорта. Множатся успехи Спортивного клуба КПРФ. Впереди острая схватка в матче по мини-футболу с командой «Барселона» в полуфинале лиги чемпионов УЕФА. Детско-юношеские турниры по разным видам спорта проводятся и в столице, и в регионах.

Свыше двухсот тысяч ребят насчитывает Красногалстучная пионерия. Эти мальчишки и девчонки дали клятву служения Родине и идеалам справедливости, взяли обязательство помогать ветеранам. Хороший опыт развития пионерского движения накоплен в Московской, Иркутской, Орловской, Волгоградской областях и республике Алтай. Тысячи ребят и девчат прошли ритуал вступления в ряды пионерии на Красной площади.

Особый, передовой фронт – это включение молодежи в борьбу за социально-экономические и политические права. В след за участием акциями «Антикапитализм» и становлением студенческого профсоюза «Дискурс» нужны новые шаги, которые усилят наше влияние в молодежной среде, в российском обществе.

* * *

Идейная борьба не стихает ни на один день. По миру гуляет немало лжи о Ленине, Сталине, Советской власти. Но, удивительное дело, – почти вся она была опровергнута еще до своего появления. Ее прямо-таки уничтожила своими оценками целая плеяда политиков, ученых, людей культуры мировой величины. Они ярко и убедительно засвидетельствовали величие Ленина, масштаб его личности, силу влияния его гения, его воздействие на современников и потомков, его колоссальную всемирно-историческую роль.

Французский писатель, лауреат Нобелевской премии Ромен Роллан откликнулся на смерть Владимира Ильича такими словами: «Я не знаю более могучей индивидуальности в современной Европе. Его воля так глубоко взбороздила хаотический океан дряблого человечества, что еще долго след его не исчезнет в волнах, и отныне корабль его, наперекор бурям, устремляется на всех парусах к новому миру».

Основоположник космонавтики Константин Циолковский писал: «Ленин начал такое дело, которое со временем охватит всю Землю, все ее население. Чем дальше, тем величие Ленина будет расти. Никто так не верил в творческие силы масс, и никто так верно и цельно не выражал заветных дум и стремлений народа. Он чист сердцем, глубок разумом, безгранично справедлив и ясновидящ… Ленин самый большой из всех, когда-либо живших гениев человечества и его я без всяких оговорок называю великим».

Ленинское сердце, так чутко отзывавшееся на страдания угнетенных масс, перестало биться почти век назад. Но его гениальные идеи продолжают жить. Жив и поданный им пример беззаветного, самоотверженного служения делу освобождения человечества. Этот великий пример вдохновляет нас на новые битвы. Он ведет к победе честного труда, народовластия и социальной справедливости.

Долг коммунистов XXI века – сделать его веком торжества социализма. И пусть ленинский пример вдохнет в нас силы, уверенность и победную стать!

ностальгия по СССР довела белорусских коммунистов до селфи с Лениным — ИноТВ

Белорусские коммунисты устроили настоящий ажиотаж у памятника Ленину в Минске. Как отмечает польский журналист Анджей Почебут в издании Gazeta Wyborcza, они провели акцию селфи с вождём революции. Таким образом коммунисты выразили своё уважение к СССР и несогласие с очернением истории этого государства.

В прошедшую субботу Коммунистическая партия Белоруссии запустила акцию «Селфи с Лениным». Несколько десятков её приверженцев собрались у памятника вождю революции в Минске, открытие которого состоялось 7 ноября этого года. Активисты коммунистического молодежного движения держали в руках плакаты «Я — СССР» и делали селфи с памятником, чтобы сразу же разместить фото в интернете, пишет польский журналист Анджей Почебут в издании Gazeta Wyborcza.

Акция должна символизировать уважение к достижениям СССР, объяснили СМИ ее организаторы. 

 

Молодые белорусские коммунисты, большинство из которых родились уже после распада СССР, утверждают, что это было могущественное государство: оно смогло победить фашистов, отправить человека в космос и позаботиться о благосостоянии своих граждан, подчеркивает автор.

 

«Сегодня, когда говорят об СССР, чаще всего вспоминают репрессии, но это все выдумки», — заявил организатор селфи-акции и лидер коммунистического молодежного движения 22-летний Антон Лойко. 

 

Секретарь ЦК КПБ Георгий Атаманов вручал у памятника партийные удостоверения новым членам, рассказывает журналист. 

 

В последние месяцы влияние коммунистов в республике только растет. На сентябрьских парламентских выборах члены «пролукашенковской» Коммунистической партии Белоруссии получили восемь из 110 мест в парламенте. И у них самая большая партийная фракция.

 

«Большинство депутатов — похоже, как и сам Александр Лукашенко, — не принадлежат ни к какой партии. Однако у президента явные симпатии к коммунистам», — уверен Почебут. Так, на прошлой неделе он назначил первого секретаря Компартии Игоря Карпенко министром образования. 

 

«Это очень прогрессивный человек», — хвалил он его. 

 

Карпенко известен как коммунистический ортодокс, приверженец введения уголовной ответственности за «ревизионизм Великой отечественной войны». На практике это означает, что любой, кто подвергнет сомнению советскую версию Второй мировой войны, может быть наказан. 

 

«Скорее всего, новый министр будет делать акцент на историю. Учебники, которые и так не отличаются объективностью, вероятно, ещё больше будут утопать во лжи истории», — рассказал изданию Gazeta Wyborcza глава агентства гуманитарных технологий Владимир Мацкевич. 

 

По мнению Валерия Карбалевича из Аналитического центра «Стратегия», Карпенко не является самостоятельной политической фигурой. «Следует помнить, что ЦК КПБ — это прежде всего партия, которая поддерживает Лукашенко, — не подвергала его критике даже тогда, когда повысили пенсионный возраст или плату за коммунальные услуги», — говорит Карбалевич. При этом он полагает, что новый министр будет послушным инструментом в руках Лукашенко. 

 

Коммунистическая партия Белоруссии датой своего рождения считает 1918 год, когда в Смоленске состоялась конференция большевиков из северно-западных регионов России. КПБ выступает за интеграцию с Россией и отличается явно антизападной риторикой. Число её членов составляет около 10 тысяч человек, резюмирует польский журналист Анджей Почебут в издании Gazeta Wyborcza. 

 

 

Фото: Reuters 

«Правые» и «левые»: о ревизионистских уклонах

Указывая на необходимость борьбы с искажениями марксизма-ленинизма, мы оставили в стороне вопрос о специфическом характере этих искажений. Данным материалом мы хотим внести ясность, вкратце объяснив, что такое ревизионизм, каковы его характеристики, чем ревизионизм отличается от марксизма.

Основные черты ревизионизма

Мы уже упоминали о том, что ревизионизм по сути является чуждой пролетариату идеологией, рядящейся в тогу марксизма-ленинизма для того, чтобы подорвать его изнутри, чтобы нивелировать революционную энергию рабочего класса, пустить эту энергию в безопасное для буржуазии русло, направить пролетариат по ложному пути, по пути закономерных поражений.

Зачем ревизионизму это прикрытие? Об этом ещё в 1926 году в работе «Ещё раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии» писал Иосиф Сталин:

«…наши рабочие не будут просто слушать откровенного оппортуниста, ввиду чего “революционная” маскировка является той приманкой, которая должна, хотя бы внешним образом, привлечь внимание рабочих и вселить в них доверие к оппозиции. 

Наши рабочие не могут, например, понять, как это до сих пор не догадаются английские рабочие утопить таких предателей, как Томас, бросить их в колодец. (Смех.) Всякий, знающий наших рабочих, легко поймет, что таким людям и таким оппортунистам, как Томас, просто не было бы житья среди советских рабочих. А между тем известно, что английские рабочие не только не собираются топить господ Томасов, но еще переизбирают их в Генсовет, да переизбирают их не просто, а с демонстрацией. 

Ясно, что такие рабочие не нуждаются в революционной маскировке оппортунизма, ибо они и так не прочь принять оппортунистов в свою среду».

Мы также упоминали о том, что ревизионизм имеет свои классовые корни, заключающиеся в давлении буржуазной и мелкобуржуазной идеологии на наиболее неустойчивые, колеблющиеся ряды пролетариата. И пока существует капитализм, ревизионизм является закономерным и, — при бездействии коммунистов, — неизбежным итогом этого давления.

«Давление буржуазии и ее идеологии на пролетариат и его партию выражается в том, что буржуазные идеи, нравы, обычаи, настроения нередко проникают в пролетариат и его партию через известные слои пролетариата, так или иначе связанные с буржуазным обществом» (там же)

Но чем же по сути своей ревизионизм отличается от марксизма-ленинизма? По каким критериям можно понять, что перед нами не марксизм-ленинизм, а его искажённая версия?

Прежде всего, это абсолютизация одной из сторон развития. Что это значит? Изучая диалектический материализм, мы узнаём, что развитие включает в себя два взаимоувязанных момента: непрерывность (постепенность) и дискретность (прерывистость).

В.И.Ленин и И.В.Сталин

То есть, говоря простым языком, любой процесс развития проходит через стадии постепенности (эволюции) и скачкообразного изменения (революции). Таково диалектическое единство двух противоположных тенденций, лежащих в основе процесса развития.

Применяя этот закон к реальности, к общественному движению, мы видим взаимодействие этих моментов: «скачки ́» сменяются периодами поступательного развития, которые, в свою очередь, приводят к новым качественным «скачкам» и так далее.

Однако ревизионисты склонны думать иначе. Правые оппортунисты видят во всякого рода частичных изменениях (политических и экономических), в реформах, в отдельных улучшениях, осуществление социализма. Они отрицают момент скачкообразного развития, надеясь достигнуть социализма путём постепенной эволюции, постепенного «углубления» реформ вплоть до разрушения капиталистической системы через плавную трансформацию её в социализм.

Левые ревизионисты напротив, отрицая всякую постепенность в развитии, делают ставку исключительно на «скачки ́», на лютую революционную борьбу, на непримиримое действие, с помощью которого, — и только с помощью которого, — можно и нужно опрокинуть капиталистическую систему, одним махом “запрыгнув” в социализм. 

Таким образом, метафизическая односторонность свойственна и правым и ультралевым ревизионистам, искажающим марксизм-ленинизм на свой лад.

«…отдельные лица или группы постоянно преувеличивают, возводят в одностороннюю теорию, в одностороннюю систему тактики то одну, то другую черту капиталистического развития, то один, то другой «урок» этого развития.

Буржуазные идеологи, либералы и демократы, не понимая марксизма, не понимая современного рабочего движения, постоянно перескакивают от одной беспомощной крайности к другой. 

То они объясняют все дело тем, что злые люди «натравливают» класс на класс, — то утешают себя тем, что рабочая партия есть «мирная партия реформ». Прямым продуктом этого буржуазного миросозерцания и его влияния надо считать и анархо-синдикализм и реформизм, хватающиеся за одну сторону рабочего движения, возводящие односторонность в теорию, объявляющие взаимно исключающими такие тенденции или такие черты этого движения, которые составляют специфическую особенность того или иного периода, тех или иных условий деятельности рабочего класса. 

А действительная жизнь, действительная история включает в себя эти различные тенденции, подобно тому, как жизнь и развитие в природе включают в себя и медленную эволюцию и быстрые скачки, перерывы постепенности.

Ревизионисты считают фразами все рассуждения о «скачках» и о принципиальной противоположности рабочего движения всему старому обществу. Они принимают реформы за частичное осуществление социализма. 

Анархо-синдикалист отвергает «мелкую работу», особенно использование парламентской трибуны. На деле эта последняя тактика сводится к поджиданию «великих дней» при неумении собирать силы, создающие великие события. 

И те и другие тормозят самое важное, самое насущное дело: сплочение рабочих в крупные, сильные, хорошо функционирующие, умеющие при всяких условиях хорошо функционировать, организации, проникнутые духом классовой борьбы, ясно сознающие свои цели, воспитываемые в действительно марксистском миросозерцании»

(В.И.Ленин, Разногласия в европейском рабочем движении, 1910)

Вторым критерием ревизионизма является догматизм и доктринёрство. Что мы подразумеваем под этим? Марксизм-ленинизм не является религией с незыблемыми догматами, верными на все времена и при любой ситуации. Марксизм-ленинизм даёт трудящимся инструмент к познанию и изменению реальности, но инструментом этим необходимо уметь пользоваться. 

Необходимо, вооружившись марксистским методом и применяя конкретно-исторический подход, уметь проводить адекватный анализ реальности, видеть её основные противоречия, понимать, как эти противоречия соотносятся с классовыми интересами пролетариата, и на этой основе выстраивать ту или иную практику. 

К сожалению, чаще всего те, кто называет себя «марксистами-ленинцами» не удосуживаются рассмотреть какое-либо явление в развитии и взаимосвязи с другими явлениями и, столкнувшись с той или иной ситуацией, для её разрешения механически применяют положения марксизма-ленинизма без учёта сложившихся условий, ссылаясь обычно на некие «исторические аналогии», прикрытые авторитетом классиков.

Именно этот механический приём справедливо именуется догматизмом и доктринёрством. Этот мёртвый схематический подход, заключающийся в умении подставить в нужный момент «нужную» цитату, противоречит живому марксистско-ленинскому методу, ибо с его помощью нельзя верно воспринимать жизнь, нельзя видеть её постоянные изменения, нельзя дать рабочему классу верную тактику и стратегию борьбы.

Стоит заметить, что и сами ревизионисты нередко используют нападки на «догматизм» и «доктринёрство» для прикрытия собственного оппортунизма. Стремясь защититься от справедливой критики, ревизионисты обвиняют всех, кто не принимает их «специфической», «творческой» версии марксизма-ленинизма в догматизме и доктринёрстве, в левизне и сектантстве.

Н.С.Хрущев

Именно под лозунгами «борьбы с догматизмом» меньшевики проводили неустанную борьбу против большевистской фракции; под теми же лозунгами в период, последовавший после смерти Сталина, ревизионисты очищали от подлинных марксистско-ленинских элементов коммунистические партии в СССР, Китае, Северной Корее, Болгарии, Югославии, Чехословакии, Польше, Венгрии, а так же в странах капиталистического Запада и Востока, вставших на путь сплошной «десталинизации». 

Да и сегодня всевозможные поборники «обновления» и «творческого развития» марксизма, апологеты «приспособления» марксизма-ленинизма к неким новым условиям бытия, не устают хаять «догматиков» и «сектантов», не способных оценить изобретательность буржуазных и мелкобуржуазных мыслителей, пытающихся лишить пролетариат его идеологии через искажение марксизма-ленинизма, через разрушение его революционной сущности.

Правый уклон

Как уже было указано, правый уклон характеризуется стремлением сугубо к эволюционному, мирному, безопасному (для буржуазии) пути развития социализма.

Ленин, касаясь вопроса о правой сущности II Интернационала, прекрасно и очень ёмко обозначил основные черты правого оппортунизма:

«Защита сотрудничества классов, отречение от идеи социалистической революции и от революционных методов борьбы, приспособление к буржуазному национализму, забвение исторически-преходящих границ национальности или отечества, превращение в фетиш буржуазной легальности, отказ от классовой точки зрения и классовой борьбы из боязни оттолкнуть от себя «широкие массы населения» (читай: мелкую буржуазию) — таковы, несомненно, идейные основы оппортунизма»
(В.И.Ленин, «Положение и задачи социалистического Интернационала», 1914)

Нередко все эти черты сочетаются в единой идеологической линии правых, но гораздо чаще ревизионисты, стремясь затушевать свою подлинную сущность, совмещают отдельные элементы буржуазной и пролетарской идеологии, которые фактически ведут к уничтожению пролетарской идеологической линии и замене её линией непролетарской. 

Наиболее ярко правый ревизионизм расцветает в эпоху революционного затишья, когда напряжённость революционной борьбы спадает и ей на смену приходят суровые и серые будни:

«Переход от подъема к затишью сам по себе, по самой своей природе увеличивает шансы опасности справа. Если подъем порождает революционные иллюзии, создавая левую опасность как основную, то затишье, наоборот, порождает социал-демократические, реформистские иллюзии, создавая правую опасность как основную. В 1920 году, когда рабочее движение шло к подъему, Ленин написал брошюру о “Детской болезни “левизны””. Почему именно эту брошюру написал Ленин? Потому, что левая опасность была тогда наиболее серьезной опасностью. Я думаю, что если бы Ленин был жив, он написал бы теперь новую брошюру о “Старческой болезни правизны”, ибо теперь, в период затишья, когда соглашательские иллюзии должны расти, правая опасность является самой серьезной опасностью»
(И.В.Сталин, «О чехословацкой компартии» 1925)

Именно в такие моменты замедления революционного процесса правые усиливают свои позиции, стремясь удержать рабочий класс от дальнейшего поступательного движения вперёд, выводя из-под удара буржуазию, выхолащивая марксизм-ленинизм, лишая его революционной сущности.

Так, например, в эпоху, последовавшую за накалом Второй Мировой войны, коммунистические партии Италии и Франции, — крупнейшие в Западной Европе, сыгравшие ведущие роли в антифашистском сопротивлении, — в результате усиления правых тенденций провозгласили абсолютную верность «конституционным принципам» буржуазной демократии. 

В этот период ИКП и ФКП начали проводить «политику открытых дверей», стремясь трансформироваться в массовые партии, в партии, способные потягаться с буржуазией в легальной парламентской борьбе. Понятно, что это стремление не могло не войти в противоречие с марксизмом-ленинизмом, однозначно указывающим на авангардный характер партии рабочего класса, однозначно отрицающим возможность растворения авангарда в самом рабочем классе.

Пальмиро Тольятти

Курс Тольятти и Тореза (генеральных секретарей ИКП и ФКП соответственно) не мог не привести к отдельным идеологическим «компромиссам» во имя достижения массовости, не мог не привести к отказу от классовой точки зрения, к отказу от всяких нелегальных форм борьбы, наконец, к отказу от революционного пути к социализму. 

Логическое развитие этих партий, сделавших ставку исключительно на законных формах классовой борьбы в рамках буржуазной демократии, привело к рождению т.н. «еврокоммунизма». Таким образом, правый уклон закономерно привёл к оформлению откровенно антикоммунистического и контрреволюционного течения, восторжествовавшего в коммунистических партиях Западной Европы в конце 60-х.

Другой, более тонкой формой реформизма, является тред-юнионистский курс, взятый опять же в послевоенные годы скандинавскими коммунистическими партиями, превратившимися фактически в политическое приложение профсоюзного движения. 

Поставив во главу угла борьбу за улучшение положения рабочего класса посредством устранения юридических препятствий, принятия всевозможных законов о защите трудящихся, организации профсоюзов, скандинавские коммунисты, — как бы это странно не звучало, — на деле содействовали деморализации пролетариата, распространению в среде рабочего класса реформистских настроений, купированию революционной энергии масс. 

Однобокий акцент на всемерное развитие рабочего движения через порочную политику «сотрудничества» и «единого фронта» привёл к полному подчинению идеологической линии коммунистических партий Скандинавии социал-демократии, фактически размыв границу между ними. 

В итоге, исключительная «забота» о трудящихся, однобокая поддержка экономической борьбы рабочего класса вкупе с забвением борьбы политической и идеологической (прежде всего – против социал-демократических и реформистских иллюзий) превратили скандинавские коммунистические партии в буржуазные рабочие партии, т.е. в рабочие партии, отказавшиеся от своей классовой идеологии.

Более подробно про «скандинавский социализм» можно узнать в другом нашем материале.

Таким образом, во второй половине XX века сложилась парадоксальная ситуация: при наличии наиболее мощного организованного рабочего движения в мире, скандинавская буржуазия при посредничестве социал-демократов и идеологически подчинённых им коммунистов, совершенно устранила на время всякую революционную опасность. Как им это удалось? Капиталисты временно поступились незначительной частью своих сверхприбылей, пустив их на строительство «государства всеобщего благосостояния», т.е. для установления стремительно угасающей сейчас классовой «гармонии» между пролетариатом и буржуазией. 

Ещё более «талантливой» формой правого ревизионизма можно назвать всевозможные «национальные уклоны», которые, с одной стороны, пытаются приспособить пролетарскую идеологию к националистической политике буржуазии, а с другой стороны – вывести часть национальной буржуазии из-под удара, сохранить за ней фактическое господство, т.е. предотвратить захват политической власти рабочим классом, затормозить классовую борьбу пролетариата против буржуазии. Националистический уклон отражает попытки т.н. «национальной» буржуазии той или иной страны подорвать революционное движение, свести его успехи к минимуму.

При этом всевозможные «национал-уклонисты» на словах не устают рассуждать о революции и социализме, о пролетариате и борьбе с капитализмом, но на деле все они проводят явно контрреволюционную антипролетарскую политику.

Основной идеологической опорой этих ревизионистов является преувеличение некоей «национальной специфики» той или иной страны, которая-де препятствует последовательному строительству социализму, вынуждает идти на компромиссы с частью национальной буржуазии, отказываясь от классовых интересов пролетариата. Итогом столь «хитрой» стратегии классового сотрудничества становится увековечивание капитализма под «революционным» флагом, шовинизм и тотальная дезориентация рабочего класса.

Наиболее вопиющим примером следования по пути «самобытного национального социализма» является деятельность генерального секретаря Коммунистической Партии США Эрла Браудера, который, демагогически используя принципы антифашистской тактики народного фронта, выдвинутой Коминтерном в конкретный момент истории, с начала 40-х годов принялся проповедовать идеи «мирного существования» капитализма и социализма, пролетариата и буржуазии, якобы способных к сотрудничеству во имя общей цели. 

Далее, выдвинув идею «американского социализма», соответствующего неким «американским традициям» буржуазной демократии, Браудер в начале 1944 года прямо заявил о ненужности в США партии рабочего класса, о необходимости роспуска компартии и создании на её месте широкой «культурно-просветительской ассоциации», «беспартийной организации американцев, продолжающей традиции Вашингтона, Джефферсона, Пейна, Джексона и Линкольна», основная цель которой заключалась в проведении «политического обучения» масс.

Разделив американскую буржуазию на «монопольные» и «немонопольные» сектора, Браудер вывел необходимость создания «антимонополистической коалиции», в рамках которой рабочий класс, «немонополистические» слои буржуазии и даже часть финансового капитала поведут борьбу против монополистического сектора. Стерев, таким образом, всякие классовые противоречия, отказавшись от необходимости разрушения буржуазного государства, Браудер призвал к созданию «народной партии» «антимонополистической» направленности, которая должна была бороться за то, чтобы поставить под контроль широких масс монополистический капитал, заставить его действовать на благо всего общества в рамках «нормального функционирования капиталистической системы».

Эрл Браудер

Неудивительно в этой связи, что Браудер также поддержал империалистический курс Вашингтона: в рассуждениях Эрла Браудера экономическая экспансия США (в Латинскую Америку, Азию, Африку, а так же Европу посредством «Плана Маршалла») превращалась в альтруистическую помощь, в перераспределение излишков мощнейшего капиталистического гиганта в пользу народов мира и их развития.

Несмотря на то, что Браудер уже в июне 1945 года был разоблачён и осужден как правый ревизионист, а Компартия США восстановлена, его взгляды оказали могучее воздействие на международное коммунистическое движение. 

Прежде всего, благодаря влиянию американских коммунистов в Латинской Америке (за счёт ранее функционировавшего Карибского бюро Коминтерна), чума «браудеризма» в той или иной степени поразила абсолютно все коммунистические партии континента, толкнув их на стезю классового сотрудничества с «прогрессивными» слоями национальной буржуазии в рамках «национального пути к социализму». 

В Панаме, Коста-Рике, Никарагуа, на Кубе ситуация дошла до роспуска местных коммунистических партий и создания на их базе аморфных «народных» парламентских партий в браудеровском духе.

Смелый антикоммунистический демарш Браудера, руководителя мощнейшей коммунистической партии Западного полушария, вдохновил и ревизионистских деятелей старого света. Наиболее восторженно браудеристские схемы были встречены генеральным секретарём Компартии Великобритании — правым ревизионистом Гарри Поллитом, который в 1945 году в брошюре «Ответы на вопросы» полностью согласился с положениями «браудеризма» о единстве в данный момент интересов «всех прогрессивных слоёв нации, как пролетарских, так и капиталистических», о возможности мирного перехода к социализму, о «прогрессивности» государственно-монополистического капитализма. 

Портрет Гарри Поллита

Дела Поллита не расходились с его взглядами: одним из первых он выразил поддержку новому лейбористскому правительству, проводившему открыто империалистическую и антикоммунистическую политику; он же был одним из инициаторов роспуска фабрично-заводских ячеек Компартии Великобритании и переходе партийной структуры на территориальную основу, принятую в типичных буржуазных партиях; он же всеми силами стремился к продолжению тактики «сотрудничества» пролетариата и буржуазии, принятой во время войны и заключавшейся во временном отказе от забастовок.

Неизвестно, чем бы завершились инициативы Поллита, если бы в 1945 году Браудер не был бы разоблачён. Однако громкий разгром «браудеризма» не привёл к разгрому британских правых ревизионистов, которые просто пугливо сделали шаг назад, сохранив за собой ответственные посты. Тот же Гарри Поллит оставался генеральным секретарём КПВ вплоть до 1956 года, когда он, после подавления венгерского контрреволюционного мятежа, демонстративно подал в отставку, заняв затем не менее почётное место председателя.

И хотя после разгрома Браудера правые «национал-уклонисты» несколько поутихли, полностью преодолеть националистическую ревизию марксизма-ленинизма в коммунистических партиях так и не удалось. В 1948 году на совещании Коминформа вновь был поднят вопрос о «специфическом» «национальном» пути к социализму, когда разгрому была подвергнута политика, проводившаяся кликой Иосипа Тито в Югославии. 

Отказ от классовой борьбы против капиталистических элементов города и села, положение о мирном разрешении противоречий между эксплуататорами и эксплуатируемыми в рамках «специфической югославской ситуации», дополнялся откровенно шовинистической и захватнической политикой Югославии в отношении социалистических Болгарии и Албании.

По мере ослабления борьбы за чистоту марксизма-ленинизма, правые ревизионисты со своими «национальными путями», со своими идеалами классового сотрудничества и мирными средствами достижения социализма укреплялись всё больше, завоевав наконец руководящее положение в мировом коммунистическом движении как внутри социалистического лагеря (Гомулка в Польше, Деж в Румынии, Кадар в Венгрии, Мао Цзедун в Китае, Ким Ир Сен в Северной Корее), так и в партиях капиталистических стран (Тольятти в Италии, Торез во Франции, Каррильо в Испании, Айдит в Индонезии, Гхош в Индии и т.д.). 

Используя лозунги о «национальной специфике» ревизионисты разных стран, невзирая ни на какие реальные национальные особенности, стремились к одной цели – к запугиванию и запутыванию рабочего класса через распространение пораженческих и пацифистских настроений, к ослаблению классовой борьбы пролетариата, к подмене классовых интересов пролетариата интересами буржуазии.

Ультралевый уклон

Ультралевый уклон, в отличие от правого, характеризуется акцентированием исключительно на «скачкообразное», быстрое развитие, развитие посредством молниеносного «штурма и натиска», дающего столь же быстрые результаты. 

Отрицая всякие возможности мирного постепенного развития революционного процесса, спокойного создания предпосылок для успешного «скачка», размеренной работы по укреплению завоеваний рабочего класса, ультралевые требуют немедленного «штурма небес», не считаясь с реальной обстановкой. Авантюризм, нетерпеливость, активная раскольническая деятельность, крикливость и сектантство – таковы основные черты ультралевых организаций.

Фактически, ультралевый уклон проистекает из тех же социальных предпосылок, что и правый: это давление буржуазной и мелкобуржуазной стихии на наиболее неустойчивые пролетарские элементы. И цели его точно такие же – дезориентация рабочего класса, поражение революционного движения, сведение его деятельности к череде бесперспективных мероприятий.

В чём же тогда коренное отличие двух этих видов ревизионизма?

«Разница состоит в том, что платформы у них разные, требования разные, подход и приёмы разные.

Если, например, правые говорят: «Не надо было строить Днепрострой», а «левые», наоборот, возражают: «Что нам один Днепрострой, подавайте нам каждый год по Днепрострою» (смех), — то надо признать, что разница, очевидно, есть.

Если правые говорят: «Не тронь кулака, дай ему свободно развиваться», а «левые», наоборот, возражают: «Бей не только кулака, но и середняка, потому что он такой же частный собственник, как и кулак», — то надо признать, что разница, очевидно, есть.

Если правые говорят: «Наступили трудности, не пора ли спасовать», а «левые», наоборот, возражают: «Что нам трудности, чихать нам на ваши трудности, — летим вовсю вперёд» (смех),- то надо признать, что разница, очевидно, есть.

Вот вам картина специфической платформы и специфических приёмов «левых». Этим, собственно, и объясняется, что «левым» иногда удаётся заманить к себе часть рабочих при помощи «левых» трескучих фраз и изображать из себя наиболее решительных противников правых, хотя весь мир знает, что социальные корни у них, у «левых», те же, что и у правых, и они нередко идут на соглашение, на блок с правыми для борьбы против ленинской линии».

(И.В.Сталин, Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б), 1928)

Необходимо также указать, что само по себе понятие «левые» или «ультралевые» — условно; оно лишь характеризует определённый специфический подход, применяемый ревизионистами, но отнюдь не принципиальную политическую позицию.

«Ленинизм есть самое левое (без кавычек) течение в мировом рабочем движении. Мы, ленинцы, входили во II Интернационал до периода начала империалистической войны как крайняя левая фракция социал-демократов. Мы не остались во II Интернационале и мы проповедовали раскол во II Интернационале потому, что мы именно как крайняя левая фракция не хотели жить в одной партии с мелкобуржуазными изменниками марксизма, с социал-пацифистами и социал-шовинистами.

Эта тактика и эта идеология легли впоследствии в основу большевистских партий всего мира. В своей партии мы, ленинцы,- единственные левые без кавычек. Поэтому мы, ленинцы, не «левые» и не правые в своей собственной партии. Мы — партия марксистов-ленинцев. И мы боремся в своей партии не только с теми, кого мы называем открыто оппортунистическими уклонистами, но и с теми, которые хотят быть «левее» марксизма, «левее» ленинизма, прикрывая «левыми», трескучими фразами свою правую, оппортунистическую природу.

(…)

Ленин называл «левых коммунистов» левыми, иногда в кавычках, иногда без кавычек. Но всякий поймёт, что левыми называл их Ленин иронически, подчёркивая этим, что левые они только на словах, по видимости, а на деле представляют мелкобуржуазные правые тенденции».

(И.В.Сталин, Об индустриализации страны и правом уклоне в ВКП(б), 1928)

Это утверждение мы можем подкрепить непосредственно историческими фактами. На всём протяжении XX века т.н. «ультралевые», которые, казалось бы, должны защищать позиции, противоположные правым, в определённые моменты смыкались с правыми ревизионистами, «дополняя» свои «ультрареволюционные» «марксистско-ленинские» доктрины вполне себе правыми положениями. 

К примеру, т.н. немецкие левые коммунисты, активно действовавшие в период революционного подъема в Германии 1918-23 гг., открыто отрицали роль партии рабочего класса в революционном процессе, делая ставку на рабочие советы, будто бы способные самостоятельно взять всю полноту политической и экономической власти в свои руки и повести общество к коммунизму. Тем самым, ультралевые, под революционными лозунгами о «борьбе против всякой диктатуры», лишали рабочий класс своего политического авангарда, ослепляли его, проповедовали стихийность и самотёк, фактически ослабляя пролетариат, сводя к нулю его революционную энергию, а следовательно — оказывая помощь буржуазии в удержании своего политического господства.

Спустя много лет, во время т.н. Культурной революции, точно такие же оды стихийности пел и Мао Цзедун, уверенный в том, что «революционная молодёжь» (даже не рабочий класс) самостоятельно, безо всякого партийного руководства, способна разобраться в том, кто является врагом революции, а кто нет. 

Из этой же серии «антипартийных» ультралевых вариаций марксизма, мы можем выделить «операизм», особо укрепившийся в Италии в 70-е годы на волне разочарования пылкой рабочей молодёжи в оголтелом правом реформизме Итальянской Коммунистической Партии.

Мао Цзэдун

Не чужды ультралевые и идеям «сотрудничества» между пролетариатом и буржуазией; здесь апофеозом «солидаризма» можно назвать выдвинутую незабвенным Мао идею о решающей роли стран т.н. «Третьего мира» в борьбе против империализма и капитализма. Объявив угнетённые империализмом страны Африки, Азии и Латинской Америки авангардом революционной борьбы, Мао тем самым отказался от классовой точки зрения, перейдя на позиции буржуазной геополитики, рассматривая мир не через призму взаимоотношения классов, а делая глубокомысленные выводы на основании анализа степени экономического развития и территориального расположения тех или иных стран.

Более того, свалив в одну кучу пролетариат и буржуазию, разглагольствуя об абстрактных «странах Третьего мира», являющихся «великой движущей силой, толкающей колесо истории вперёд», Мао тем самым проповедует классовое примирение, социальный мир между угнетателями и угнетёнными этих самых стран, подчинение интересов пролетариата интересам стоящих у руля буржуазных групп, шовинизм и ненависть к столь же абстрактному «первому миру», как будто бы единому в самом себе, а не разделённому на антагонистические классы, точно так же, как и сам этот приснопамятный «Третий мир».

В ещё более неадекватном духе высказывался широко известный ультралевый теоретик революционного насилия Франц Фанон, который не только противопоставлял абстрактные «колонии» и «метрополии», но и вообще договорился до отрицания революционной роли рабочего класса, как «буржуазной», привилегированной части африканского общества. Кто же идёт на смену разложившемуся и подкупленному рабочему классу, по мнению Фанона, кто должен идти в авангарде революционного процесса? Это люмпен-элементы города и беднейшее крестьянство, которые идеологически, — об этом марксист Фанон вовсе не упоминает, — тяготеют к буржуазии и без руководства рабочего класса не способны ни к какой подлинно социальной революции.

Надо сказать, что отрицание исторической роли рабочего класса характерно для большинства ультралевых уклонов второй половины XX века. Точно такие же рассуждения как у Фанона мы можем встретить и у Режи Дебре, якобы обобщившего опыт кубинской революции и представившего на суд публики тактику «партизанского очага» (фокизма). В унисон с Фаноном Дебре рассуждает о гибельности развития какой-либо борьбы в городе просто потому, что городские жители (читай, рабочие) — это изнеженные и разложившиеся элементы, не заинтересованные в революции. Альтернативой этим пугливым капитулянтам могут стать только крестьяне, основная база антиимпериалистической революции, переходящей в революцию социалистическую. 

Точно такие же надежды на крестьянство (особенно — беднейшее крестьянство) как основной социальный класс революции возлагали Че Гевара, Мао Цзедун, Пол Пот, Рохана Виджевира и другие ультралевые теоретики и практики относительно неразвитых стран Африки, Азии и Латинской Америки. Между тем, в индустриальной Европе ультралевые так же отказывались видеть в пролетариате революционную силу (по тем же надуманным причинам его «разложения»). Вместо рабочего класса такие видные теоретики как Маркузе, Дучке, Горц, а также многочисленные их интерпретаторы, выдвигали вперёд студенчество, интеллигенцию, люмпенов и маргиналов, мигрантов; короче говоря, кого только можно, только не рабочий класс.

Отрицание руководящей роли партии рабочего класса в революционном процессе, националистический курс, завуалированная проповедь единства между пролетариатом и буржуазией: все эти элементы мы можем увидеть во всех ультралевых идеологических моделях, оформившихся на протяжении XX века.

Везде заявленная публично неустанная и радикальная борьба против буржуазии приводила фактически к укреплению этой самой буржуазии; к ослаблению пролетариата через авантюристские действия и отказ от партийного руководства; к укреплению господства идеологии буржуазного или мелкобуржуазного национализма; к дезориентации рабочего класса через борьбу с подлинными марксистско-ленинскими принципами, через проповедь политического плюрализма и той самой «широкой левой» под видом нерушимого и беспринципного единства всех радикальных общественных сил.

Заключение

Таким образом, мы можем уяснить основные характеристики как правого, так и левого ревизионизма, сущность которого заключается в одностороннем развитии одной какой-либо тенденции в рабочем или политическом движении, в почитании её как единственно верной и абсолютной. 

Этот путь неизбежно ведёт к забвению классовых интересов пролетариата, неизбежно ведёт к крушению политической организации рабочего класса, неизбежно ведёт к вырождению коммунистического движения.

Марксизм-ленинизм не приемлет никаких уклонов и тенденций внутри себя. Марксизм-ленинизм – это не рыхлая социал-демократия, выражающая интересы различных слоёв нации, допускающая наличие различных политических уклонов, отражающих стремления этих слоёв и пытающаяся «примирить» их с помощью тактики центризма. 

Марксизм-ленинизм есть мировоззрение, идеология и философия пролетариата как единого целого и любое отклонение от него, — хоть влево, хоть вправо, — нужно рассматривать исключительно как буржуазное отклонение, как стремление буржуазии разрушить монолитное идеологическое единство рабочего класса, стремление дезориентировать рабочий класс, пустить его по ложному пути в никуда.

ленинизм | Britannica

Ленинизм , принципы, изложенные Владимиром И. Лениным, который был выдающейся фигурой в русской революции 1917 года. Были споры о том, представляют ли ленинские концепции вклад в марксистскую мысль или ее искажение, но их влияние на последующие Развитие коммунизма в Советском Союзе и в других странах имело фундаментальное значение.

В «Манифесте коммунистов » (1848 г.) Карл Маркс и Фридрих Энгельс определили коммунистов как «наиболее передовую и решительную часть партий рабочего класса каждой страны, ту часть, которая толкает вперед всех остальных.Эта концепция была основой ленинской мысли. Ленин рассматривал Коммунистическую партию как высокопрофессиональную интеллектуальную элиту, которая (1) имела научное понимание истории и общества в свете марксистских принципов, (2) была привержена идее покончить с капитализмом и установить вместо него социализм, о продвижении через этот переход после достижения политической власти, и (4) были привержены достижению этой власти любыми возможными средствами, включая насилие и революцию, если это необходимо.Упор Ленина на действия небольшой, глубоко преданной группы людей проистекал как из потребности в эффективности и осмотрительности в революционном движении, так и из авторитарного уклона, присутствовавшего во всей его политической мысли. Авторитарный аспект ленинизма проявился также в его настаивании на необходимости «пролетарской диктатуры» после захвата власти, диктатуры, которая на практике осуществлялась не рабочими, а лидерами коммунистической партии.

Подробнее по этой теме

Марксизм: русский и советский марксизм

… Марксизмом для русских условий был Ленин.

В основе ленинского авторитаризма лежало недоверие к спонтанности, убежденность в том, что исторические события, если они предоставлены сами себе, не приведут к желаемому результату — , т.е. — возникновению социалистического общества. Ленин вовсе не был убежден, например, в том, что рабочие неизбежно приобретут надлежащее революционное и классовое сознание коммунистической элиты; вместо этого он боялся, что они будут довольны улучшением условий жизни и труда, достигнутым благодаря профсоюзной деятельности.В этом ленинизм отличался от традиционного марксизма, который предсказывал, что материальных условий будет достаточно, чтобы рабочие осознали необходимость революции. Таким образом, для Ленина коммунистическая элита — «рабочий авангард» — была больше, чем катализатором, который ускорял события по их неизбежному курсу; это был незаменимый элемент.

Подобно тому, как ленинизм был прагматичным в выборе средств достижения политической власти, он также был оппортунистическим в проводимой им политике и компромиссах, которые он шел для сохранения своей власти.Хорошим примером этого является новая экономическая политика Ленина (1921–28), которая временно восстановила рыночную экономику и некоторые частные предприятия в Советском Союзе после катастрофических экономических результатов военного коммунизма (1918–21).

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

На практике безудержное стремление ленинизма к социалистическому обществу привело к созданию тоталитарного государства в Советском Союзе. Если бы условия России в ее отсталой стадии развития не привели естественным образом к социализму, то после прихода к власти большевики легализовали бы социализм и осуществили бы деспотический контроль, чтобы сломить общественное сопротивление.Таким образом, все аспекты политической, экономической, культурной и интеллектуальной жизни Советского Союза стали регулироваться Коммунистической партией в строгой и регламентированной манере, которая не терпела никакой оппозиции. Строительство социалистического общества шло при новом самодержавии партийных чиновников и бюрократов. Марксизм и ленинизм изначально ожидали, что с победой пролетариата государство, которое Маркс определил как орган классового господства, «отомрет», потому что классовые конфликты прекратятся.Вместо этого коммунистическое правление в Советском Союзе привело к значительному усилению власти государственного аппарата. Террор применялся без колебаний, гуманитарные соображения и права личности игнорировались, а признание классового характера всей интеллектуальной и моральной жизни привело к релятивизации стандартов истины, этики и справедливости. Таким образом, ленинизм создал первое современное тоталитарное государство.

Владимир Ленин Определение

Кем был Владимир Ленин?

Владимир Ильич Ленин был архитектором большевистской революции 1917 года в России и первым лидером Союза Советских Социалистических Республик (СССР).Насильственными методами он наложил на бывшую империю систему марксистского социализма, называемую коммунизмом, которая предприняла попытку перераспределения богатства с целью упразднения аристократии и создания более справедливого общества для масс.

История Владимира Ленина

Ранние годы

Выдающийся марксист Ленин родился в 1870 году в России по фамилии Ульянов. Свои политические убеждения он приобрел во время своего первого непродолжительного пребывания в университете, откуда его исключили за политическую деятельность.В конце концов, ему разрешили сдать экзамены по праву и он получил диплом юриста. Он стал общественным защитником и частью группы революционных марксистов. В конце концов, из-за его деятельности он был сослан в Сибирь на три года, с 1897 по 1900 год. После этого он переехал в Европу, где стал революционным журналистом, а затем вернулся в Россию для участия в революции 1905 года, а затем снова уехал в Европу во время Первой мировой войны. .

Русская революция

Ленин вернулся в Россию в апреле 1917 года после того, как царь отрекся от престола и началась советская революция.Страной управляло временное правительство, которое Ленин называл «диктатурой буржуазии». Он представлял себе «диктатуру пролетариата», при которой правят рабочие и крестьяне. Русские были в отчаянии из-за потерь, которые нанесла стране Первая мировая война, и хотели перемен, и эта усталость от войны позволила Ленину и его Красной гвардии, тайно организованной армии крестьян, рабочих и разочарованных русских военных, захватить контроль над ней. правительство в результате бескровного государственного переворота в ноябре 1917 года.

Гражданская война в России

Придя к власти, Ленин вывел Россию из Первой мировой войны, но его Красная Армия в конечном итоге вела трехлетнюю гражданскую войну с Белой армией, коалицией монархистов, капиталистов и демократических социалистов. Чтобы финансировать войну, Ленин установил так называемый «военный коммунизм», который национализировал все производство и промышленность и реквизировал зерно у фермеров, чтобы прокормить войска и продать за границу, чтобы собрать деньги для правительства.

После покушения на него в 1918 году, когда он был тяжело ранен, Ленин развязал красный террор через большевистскую тайную полицию, известную как ЧК.По некоторым оценкам, государство убило более 100 000 человек, которые, как считается, выступали против целей революции (известные как «контрреволюционеры») или просто связаны с теми, кто находился в оппозиции. Красная Армия разгромила последние остатки Белой армии в Крыму в ноябре 1920 года.

Образование СССР

Ленинский военный коммунизм в конечном итоге привел к экономическому краху. После русского голода 1921 года, унесшего жизни не менее пяти миллионов человек, он ввел свою новую экономическую политику в попытке предотвратить вторую революцию.Он разрешил некоторым частным предприятиям ввести систему заработной платы и разрешить крестьянам продавать продукты и другие товары на открытом рынке, при этом им приходилось платить налог с любых доходов, будь то в деньгах или сырье. Государственные предприятия, такие как сталь, работали на коммерческой основе.

Кроме того, различные валюты того времени, включая совзнаки, керенки, старые имперские деньги и облигации, были заменены новой валютой — российским рублем, поддерживаемым золотым стандартом. Страна переживала гиперинфляцию, когда для покупки буханки хлеба требовались тачки, набитые бумажными купюрами.

Между 1922 и 1924 годами Ленин перенес серию инсультов, из-за которых ему стало трудно говорить и управлять. Он умер 21 января 1924 года, всего через год после того, как большевики окончательно создали СССР, 30 декабря 1922 года, в результате договора между Россией, Украиной, Беларусью и Закавказской Федерацией (позже Грузией, Арменией и Азербайджаном). Его тело было забальзамировано и выставлено в мавзолее на Красной площади в Москве, где оно находится по сей день.

Опрос России, проведенный Левада-центром в 2017 году, показал, что репутация Ленина как отца своей страны подорвана, но никоим образом не отменена.56% россиян считают, что он сыграл полностью или в основном положительную роль в истории России, по сравнению с 40% в 2006 году. Однако многие из опрошенных не могли точно сказать, что он сделал.

Ответное путешествие Владимира Ленина в Россию навсегда изменило мир | Путешествие

Город Хапаранда, в 700 милях к северу от Стокгольма, представляет собой одинокое пятно цивилизации в обширной тундре шведской Лапландии. Когда-то это был процветающий форпост для торговли минералами, мехом и древесиной, а также главный северный переход в Финляндию через реку Торне.Холодным и безоблачным октябрьским днем ​​я вышел из автобуса после двухчасовой поездки из Лулео, последней остановки пассажирского поезда из Стокгольма, и подошел к туристической будке на автовокзале Хапаранды. Менеджер набросал прогулку, которая привела меня к самому северному магазину ИКЕА в мире, а затем по четырехполосному шоссе и по Сторгатану, главной улице. Среди бетонных многоквартирных домов были разбросаны остатки деревенского прошлого города: дом из деревянной черепицы; Stadshotell, вековая гостиница; и Хандельсбанк, викторианское здание с куполами и изогнутой крышей из серого сланца.

Я пошел по переулку к зеленой эспланаде на берегу Торне. На другом берегу реки в Финляндии белый купол церкви Алаторнио 18-го века возвышался над березняком. В ярком свете в сумерках я пошел к железнодорожной станции, монументальному кирпичному строению в неоклассическом стиле. В приемной я нашел то, что искал, — бронзовую доску на стене из голубой плитки: «Здесь Ленин проезжал через Хапаранду 15 апреля 1917 года по пути из ссылки в Швейцарии в Петроград в России.”

Владимир Ильич Ленин, к которому присоединились еще 29 русских ссыльных, поляк и швейцарец, направлялся в Россию, чтобы попытаться захватить власть у правительства и объявить «диктатуру пролетариата», эта фраза была придумана в середине XIX века. века и принят Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, основоположниками марксизма. Ленин и его сослуживцы, революционеры, включая его жену Надежду Крупскую, сели на поезд в Цюрихе, пересекли Германию, пересекли Балтийское море на пароме и проехали 17 часов по железной дороге из Стокгольма в этот отдаленный уголок Швеции.

Они наняли запряженные лошадьми сани, чтобы отправиться через замерзшую реку в Финляндию. «Я помню, что была ночь», — писал в мемуарах Григорий Зиновьев, один из ссыльных, ехавших с Лениным. «Там была длинная тонкая лента саней. На каждой санке было по два человека. Напряжение по мере приближения [мы] к финской границе достигло максимума … Владимир Ильич внешне был спокоен ». Через восемь дней он прибудет в Санкт-Петербург, тогда столицу России, но известный как Петроград.

Путешествие Ленина, совершенное 100 лет назад в апреле этого года, привело к событиям, которые навсегда изменили историю — и с которыми все еще считаются сегодня — поэтому я решил повторить его шаги, любопытно увидеть, как великий большевик запечатлел себя в России и народы, через которые он проходил по пути.Я также хотел почувствовать кое-что из того, что испытал Ленин, когда он мчался к своей судьбе. Он путешествовал с окружением революционеров и выскочек, но моим спутником была книга, которой я давно восхищался, В Финляндию Станция , великая история революционной мысли Эдмунда Вильсона 1940 года, в которой он описал Ленина как динамичную кульминацию 150 лет радикальной теории. В названии Уилсона упоминается Петроградское депо, «маленькая ветхая оштукатуренная станция, резиново-серый и потускневший розовый», где Ленин сошел с поезда, который вез его из Финляндии, чтобы переделать мир.

Так случилось, что столетие роковой поездки Ленина наступает как раз тогда, когда вопрос о России, как его можно было бы назвать, становится все более актуальным. Президент Владимир Путин в последние годы проявил себя как милитаристский авторитарный деятель, стремящийся восстановить Россию как мировую державу. Американо-российские отношения более напряжены, чем за последние десятилетия.

Хотя Путин поддерживает агрессивную позицию своих советских предшественников — убийство оппозиционеров, расширение территориальных границ государства путем принуждения и насилия — и в этом смысле является наследником жестокого наследия Ленина, он не является его сторонником.Ленин, который представляет собой бурную силу, перевернувшую общество с ног на голову, вряд ли является той фигурой, которую Путин, глубоко консервативный автократ, хочет чествовать. «Нам не нужна была глобальная революция», — сказал Путин в интервью в прошлом году в 92-ю годовщину смерти Ленина. Несколькими днями позже Путин осудил Ленина и большевиков за казнь царя Николая II, его семью и их слуг, убийство тысяч священнослужителей в ходе красного террора и установку «бомбы замедленного действия» под российское государство.

Солнце садилось, когда я направлялся к автобусной остановке, чтобы успеть по мосту в Финляндию. Я дрожал от арктического холода, когда шел вдоль реки, которую пересек Ленин, и старая церковная шпилька отражалась от безмятежной воды в угасающем розовом свете. В кафе на терминале я заказал тарелку сельди, которую официантка ошибочно определила как «кит», и сидел в сгущающейся темноте, пока не остановился автобус, что было обычным эхом опасного путешествия Ленина.

**********

Владимир Ильич Ульянов родился в 1870 году в семье среднего достатка в Симбирске (ныне Ульяновск), на реке Волге, в 600 милях к востоку от Москвы.Его мать была хорошо образована, отец был директором начальной школы Симбирской области и был «человеком высокого характера и способностей», — пишет Уилсон. Хотя Владимир и его братья и сестры росли в комфорте, бедность и несправедливость царской России тяжело давили на них. В 1887 году его старший брат Александр был повешен в Санкт-Петербурге за участие в заговоре с целью убийства царя Александра III. Казнь «закалила» молодого Владимира, заявила его сестра Анна, которую отправят в ссылку за подрывную деятельность.Директор средней школы Владимира жаловался, что у подростка «сдержанность, даже с людьми, которых он знает, и даже с самыми лучшими из его одноклассников».

После перерыва в Казанском университете Ульянов начал читать работы Маркса и Энгельса, теоретиков коммунизма XIX века. «С момента открытия Маркса … его путь был ясен», — писал британский историк Эдвард Крэнкшоу. «В России должна была быть революция». После получения диплома юриста Св.В Петербургском университете в 1891 году Ленин стал лидером марксистской группы в Санкт-Петербурге, тайно распространяя революционные брошюры фабричным рабочим и набирая новых членов. Как брат казненного антицариста, он находился под наблюдением полиции, а в 1895 году он был арестован, осужден за распространение пропаганды и приговорен к трем годам сибирской ссылки. К нему присоединилась Надежда Крупская, дочь обедневшего офицера российской армии, подозреваемого в революционных симпатиях.Эти двое встретились на сходке левых в Санкт-Петербурге; она вышла за него замуж в Сибири. Позже Ульянов примет псевдоним Ленин (вероятно, от названия сибирской реки Лена).

Вскоре после возвращения из Сибири Ленин бежал в ссылку в Западную Европу. За исключением кратковременного пребывания в России, он оставался за границей до 1917 года. Переехав из Праги в Лондон в Берн, издав радикальную газету под названием Искра («Искра») и пытаясь организовать международное марксистское движение, Ленин положил изложил свой план превратить Россию из феодального общества в современный рабочий рай.Он утверждал, что революция будет исходить от коалиции крестьян и фабричных рабочих, так называемого пролетариата, всегда возглавляемого профессиональными революционерами. «Внимание должно быть уделено , прежде всего, поднятию рабочих до уровня революционеров», — писал Ленин в своем манифесте . Что делать? «Спуститься до уровня« трудящихся масс »- это вовсе не наша задача».

Трон Николая II в Санкт-Петербурге (Давиде Монтелеоне)

**********

Вскоре после начала мировой войны в августе 1914 года Ленин и Крупская оказались в Цюрихе, живя на небольшое семейное наследство.

Я направился в Альтштадт, группу средневековых переулков, которые поднимаются с крутых берегов реки Лиммат. Шпигельгассе, узкая вымощенная булыжником улочка, поднимается в гору от Лиммата, проходит мимо Cabaret Voltaire, кафе, основанного в 1916 году и во многих случаях описываемого как место зарождения дадаизма, и переходит в зеленую площадь, над которой возвышается каменный фонтан. Здесь я нашел номер 14, пятиэтажное здание с остроконечной крышей и памятную доску на бежевом фасаде.Легенда на немецком языке гласит, что с 21 февраля 1916 года по 2 апреля 1917 года это был дом «Ленина, вождя русской революции».

Сегодня Альтштадт — самый туристический район Цюриха, наполненный кафе и сувенирными магазинами, но когда здесь жил Ленин, это был убогий квартал, охваченный ворами и проститутками. В своей книге « Воспоминания о Ленине » Крупская описала свой дом как «грязный старый дом» с «вонючим двориком», выходящим на колбасную фабрику.Крупская вспоминала, что у этого дома была одна особенность: его владельцы были «семьей из рабочего класса с революционным мировоззрением, осуждавшей империалистическую войну». В какой-то момент их домовладелица воскликнула: «Солдаты должны повернуть оружие против своих правительств!» После этого, писала Крупская, «Ильич и слыхать не будет о переезде в другое место». Сегодня это захудалое пансионат было отремонтировано, и на первом этаже есть магазин безделушек, в котором продается все, от разноцветных бюстов Ленина до лавовых ламп.

Ленин целыми днями печатал трактаты в читальном зале Центральной библиотеки Цюриха, а дома принимал у себя поток товарищей по ссылке. Ленин и Крупская совершили утреннюю прогулку по Лиммату и, когда библиотека была закрыта во второй половине дня в четверг, поднялись пешком по Цюрихбергу к северу от города, взяв с собой несколько книг и «две плитки орехового шоколада в синих обертках по 15 сантимов».

Я следовал обычным маршрутом Ленина по Лимматкуай, восточному берегу реки, глядя через узкий водный путь на достопримечательности Цюриха, включая церковь Св.Питер, отличающийся самым большим циферблатом в Европе. Limmatquai огибал просторную площадь, и в дальнем углу я добрался до популярного Café Odeon. Знаменитый декором в стиле модерн, который мало изменился за столетие — люстры, латунная фурнитура и облицованные мрамором стены, — Одеон был одним из любимых мест Ленина для чтения газет. За стойкой я разговорился со швейцарским журналистом, который работает на почтенной Neue Zürcher Zeitung . «Газета существовала уже 140 лет, когда здесь жил Ленин», — хвастался он.

Днем 15 марта 1917 года Мечислав Бронский, молодой польский революционер, взбежал по лестнице в однокомнатную квартиру Лениных, как раз в тот момент, когда пара закончила обед. «Разве вы не слышали новости?» воскликнул он. «В России революция!»

Разъяренные нехваткой продовольствия, коррупцией и разрушительной войной против Германии и Австро-Венгрии, тысячи демонстрантов заполнили улицы Петрограда, столкнувшись с полицией; верные царю солдаты переключились на протестующих, вынудив Николая II отречься от престола.Он и его семья были помещены под домашний арест. Временное правительство России, в котором преобладали представители буржуазии — касты, которую Ленин презирал — вступило во владение, разделив власть с Петроградским Советом, местным органом управления. Комитеты или «советы», состоящие из промышленных рабочих и солдат, многие из которых придерживались радикальных взглядов, начали формироваться по всей России. Ленин бросился покупать все газеты, которые мог найти, и начал строить планы вернуться домой.

Правительство Германии находилось в состоянии войны с Россией, но тем не менее согласилось помочь Ленину вернуться домой.Крэнкшоу пишет, что Германия увидела «в этом безвестном фанатике еще одну бациллу, которую она выпустит в пошатнувшуюся и измученную Россию для распространения инфекции».

9 апреля Ленин и его 31 товарищ собрались на вокзале Цюриха. Группа из примерно 100 русских, разгневанных тем, что революционеры устроили проход путем переговоров с немецким противником, издевались над уходящей ротой. «Провокаторы! Шпионы! Свиньи! Предатели! » — кричали демонстранты в сцене, задокументированной историком Майклом Пирсоном.«Кайзер платит за поездку … Они тебя повесят … как немецкие шпионы». (Имеются данные, свидетельствующие о том, что немецкие финансисты на самом деле тайно финансировали Ленина и его окружение.) Когда поезд покинул станцию, Ленин потянулся к окну, чтобы попрощаться с другом. «Либо мы откажемся от виселицы через три месяца, либо мы будем у власти», — предсказал он.

Ленинское путешествие (Фрэнк Пэйн и Кэтрин Мерридейл)

Сидя с Крупской в ​​крайнем отсеке, Ленин писал в тетради, выражая взгляды, аналогичные тем, которые он высказал незадолго до отъезда, телеграммой своим большевистским соратникам в Петроградском Совете, не призывая к компромиссу: «Наша тактика: никакой поддержки новой власти»…. вооружение пролетариата — единственная гарантия; … никакого сближения с другими партиями ».

По дороге к Берлину Крупская и Ленин обратили внимание на отсутствие молодых людей в деревнях, где они останавливались — практически все были на фронте или погибли.

**********

В купе второго класса регионального поезда Deutsche Bahn я проехал через Германию в Росток, портовый город на Балтийском море. Я сел на Tom Sawyer , семипалубное судно длиной с два футбольных поля, принадлежащее немецкой TT Lines.Горстка туристов и десятки скандинавских и русских водителей грузовиков потягивали суп-гуляш и ели колбасы в кафетерии, когда паром тронулся с места. Войдя на открытую смотровую площадку в холодную моросящую ночь, я почувствовал укол морских брызг и уставился на огромную оранжевую спасательную шлюпку, зажатую в раме высоко надо мной. Перегнувшись через поручень правого борта, я мог различить красные и зеленые огни буя, пробивавшиеся сквозь туман. Затем мы миновали последний причал и направились в открытое море, направляясь в Треллеборг, Швеция, в шести часах езды к северу.

Море было более неспокойным, когда Ленин переправился на шведском пароме Queen Victoria . В то время как большинство его товарищей терпело от волнения корабля под палубой, Ленин остался снаружи, присоединившись к нескольким другим стойким приверженцам в пении революционных гимнов. В какой-то момент лука накрыла волна и ударила Ленина по лицу. Когда он вытирался платком, кто-то со смехом заявил: «Первая революционная волна с берегов России».

Пробираясь сквозь темноту балтийской ночи, я легко мог представить себе волнение, которое, должно быть, испытывал Ленин, когда его корабль неумолимо двигался к своей родине.Постояв под моросящим дождем полчаса, я направился в свою спартанскую каюту, чтобы поспать несколько часов перед тем, как судно пришвартовалось в Швеции в 4:30 утра.

В Треллеборге я сел на поезд на север, в Стокгольм, как и Ленин, проезжая мимо пышных лугов и лесов.

Оказавшись в столице Швеции, я пошел по стопам Ленина по многолюдной Васагатан, главной торговой улице, до PUB, когда-то самого элегантного универмага города, а теперь отеля. Шведские друзья-социалисты привезли Ленина сюда, чтобы он переоделся «по-джентльменски» еще до приезда в Петроград.Он согласился на новую пару туфель взамен своих горных сапог с шипами, но очертил черту на пальто; По его словам, он не открывал ателье по пошиву одежды.

От бывшего магазина PUB я пересек канал пешком к Гамла Стану, Старому городу, улью средневековых переулков на небольшом острове, и пошел к острову поменьше, Скеппсхольмен, месту, где стоит еще один памятник времен пребывания Ленина. Швеция. Созданный шведским художником Бьорном Ловином и расположенный во дворе Музея современного искусства, он состоит из фона из черного гранита и длинной полосы булыжника, встроенной в кусок железного трамвайного пути.Работа отдает дань уважения культовой фотографии Ленина, прогуливающегося по Васагатану с зонтиком и в шляпе в шляпе, к которому присоединились Крупская и другие революционеры. В каталоге музея утверждается, что «это не памятник, воздавающий дань уважения человеку», а, скорее, «мемориал в полном смысле этого слова». Однако работа — как и другие остатки Ленина по всей Европе — стала предметом споров. После визита в январе 2016 года бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт написал в Твиттере, что выставка была «позорным памятником Ленину, который посетил Стокгольм.По крайней мере, здесь темно и сдержанно.

**********

Забравшись в запряженные лошадьми сани на берегу замерзшего Торне в Хапаранде в ночь на 15 апреля, Ленин, его жена и товарищи переправились в Финляндию, в то время находившуюся под контролем России, и вполне ожидали, что их повернут обратно на границе или даже задержан российскими властями. Вместо этого они получили радушный прием. «Все было нам уже знакомо и дорого», — писала Крупская в « Воспоминаниях », вспоминая поезд, в который они сели в обрусевшей Финляндии, захваченной царем Александром I в 1809 году.«[Т] он жалкие машины третьего класса, русские солдаты. Это было ужасно хорошо ».

Я провел ночь в Кеми, Финляндия, мрачном городке на Ботническом заливе, идя под ледяным дождем по пустынным улицам к отелю из бетонных блоков прямо на берегу. Когда я проснулся в 7:30, город все еще был окутан тьмой. Зимой, как мне сказала администратор, Кеми длится всего пару часов дневного света.

Оттуда я сел на поезд на юг, в Тампере, прибрежный город, где Ленин ненадолго остановился по пути в Петроград.Двенадцатью годами ранее Ленин провел тайную встречу в Рабочем зале Тампере с 25-летним революционером и грабителем банков Иосифом Сталиным, чтобы обсудить схемы сбора денег для большевиков. В 1946 году просоветские финны превратили этот зал для собраний в музей Ленина, заполнив его такими предметами, как аттестат Ленина об окончании средней школы и культовые портреты, включая копию картины 1947 года Ленин провозглашает советскую власть русского художника. Владимир Серов.

«Основная роль музея заключалась в том, чтобы донести до финнов хорошее о советской системе», — сказал мне куратор Калле Каллио, бородатый историк и самопровозглашенный «пацифист», когда я встретил его у входа в последний выживший Ленин. музей за пределами России.На пике своего развития Музей Ленина привлекал 20 000 туристов в год — в основном советские туристические группы, посещающие неприсоединившуюся Финляндию, чтобы познакомиться с Западом. Но после распада Советского Союза в 1991 году интерес угас, финские парламентарии осудили его, и вандалы сорвали вывеску на входной двери и изрешетили ее пулями. «Это был самый ненавистный музей в Финляндии», — сказал Каллио.

В Цюрихе сохранился вид из жилого дома Ленина и часто посещаемого им кафе Одеон.(Давиде Монтелеоне) В Шаффхаузене швейцарцы задержали поезд Ленина, направлявшийся в Россию.(Давиде Монтелеоне) Одеон (Давиде Монтелеоне)

Под руководством Каллио в прошлом году музей, находящийся в затруднительном положении, был обновлен.Хранитель выбросил большую часть агиографических памятных вещей и представил предметы, которые изображали менее приятные аспекты советского государства: пальто, которое носил офицер сталинской тайной полиции, НКВД; диорама сибирского лагеря. «Мы хотим говорить о советском обществе и его влиянии на историю, а не превращать это в прославление», — сказал Каллио, добавив, что бизнес начал набирать обороты, особенно среди финских школьников.

Финны не единственные, кто хочет стереть с лица земли или иным образом бороться с многочисленной данью Ленину, усеивающей бывший советский блок.Протестующие в бывшем восточногерманском городе Шверине более двух лет боролись против муниципальных властей за снос одной из последних статуй Ленина, стоящих в Германии: мемориал высотой 13 футов, установленный в 1985 году перед многоквартирным домом в советском стиле. . В Новой Гуте, пригороде Кракова, Польша, когда-то известном как «идеальный социалистический город», местные жители на фестивале искусств 2014 года подняли флуоресцентно-зеленый Ленина, балансирующего в процессе мочеиспускания — рядом с тем местом, где в 1989 году был снесен памятник Ленину. В Украине за последние пару лет было снесено около 100 памятников Ленину, начиная с памятника Ленину в Киеве, который был свергнут во время демонстраций, которые привели к свержению президента Виктора Януковича в 2014 году.Даже скульптура Ленина в центральном московском дворе недавно стала жертвой обезглавливания.

Утром я сел на скоростной поезд «Аллегро» на Центральном вокзале Хельсинки и отправился в трех с половиной часах 300-мильную поездку в Санкт-Петербург. Когда я устроился на своем месте в машине первого класса, мы промчались мимо березового и соснового леса и вскоре подошли к границе с Россией. Сотрудница иммиграционной службы скрупулезно пролистала мой американский паспорт, спросила о цели моего визита (туризм, ответил я), нахмурилась, без слов проштамповала его и вернула мне.Вскоре мы остановились на Финляндском вокзале — Финляндском вокзале.

Ленин прибыл сюда ночью 16 апреля, через восемь дней после отъезда из Цюриха. Ждали сотни рабочих, солдат и почетный караул моряков. Ленин вышел из небольшого депо из красного кирпича и забрался на крышу броневика. Он пообещал вывести Россию из войны и покончить с частной собственностью. «Людям нужен мир, людям нужен хлеб, людям нужна земля. А [Временное правительство] дает войну, голод, не хлеба », — заявил он.«Мы должны бороться за социальную революцию … до полной победы пролетариата. Да здравствует всемирная социалистическая революция! »

«Таким образом, — сказал Лев Троцкий, теоретик марксизма и соотечественник Ленина, — февральская революция, болтливая, дряблая и все же довольно глупая, встретила прибывшего человека с решимостью все исправить как в мыслях, так и в воле». Русский социалист Николай Валентинов в своих мемуарах 1953 года « Встреч с Лениным » вспоминает своего товарища-революционера, который описал Ленина как «это редкое явление — человек с железной волей и неукротимой энергией, способный внушить фанатичную веру в движение и дело. , и обладал равной верой в себя.”

Я сел на трамвай у Финляндского вокзала, перестроенного в бетонный колосс в 1960-х годах, и проследовал по маршруту Ленина к его следующей остановке в Петрограде: особняк Кшесинская, вилла в стиле модерн, подаренная царем Николаем II своей балерине и балерине. захвачен большевиками в марте 1917 года. Я заранее договорился о частной экскурсии по элегантной блочной вилле, ряду взаимосвязанных структур, построенных из камня и кирпича, с декоративной металлической отделкой и цветной плиткой.

Ленин подъехал на бронетранспортере к особняку и поднялся по лестнице на балкон, где обратился к ликующей толпе. «Необходимо прояснить полную ложность всех обещаний [Временного правительства]». Вилла была объявлена ​​государственным музеем Советами в 1950-х годах, хотя в последние 25 лет она также преуменьшила значение революционной пропаганды. «Ленин был великой исторической личностью», — сказал директор музея Евгений Артемов, проводя меня в кабинет, где Ленин работал ежедневно до июля 1917 года.«Что касается вынесения суждения, это зависит от наших посетителей».

Ленин сделал паузу в Хапаранде, Швеция, и Тампере, Финляндия.(Давиде Монтелеоне) В музее Ленина хранится модель его поезда.(Давиде Монтелеоне)

Весной 1917 года Ленин и его жена жили со своей старшей сестрой Анной и зятем Марком Елизаровым, директором петроградской морской страховой компании, в многоквартирном доме на улице Широкая 52, ныне улица Ленина. .Я вошел в обветшалый вестибюль и поднялся по лестнице, пропахшей вареной капустой, в тщательно ухоженную пятикомнатную квартиру, набитую памятными вещами о Ленине. Куратор Нелли Приваленко провела меня в салон, где Ленин когда-то строил заговоры со Сталиным и другими революционерами. Приваленко указал на самовар Ленина, пианино и шахматный стол с секретным отделением, чтобы спрятать материалы от полиции. Этот артефакт был связан с событиями после того, как Временное правительство обратилось против большевиков в июле 1917 года, и Ленин был в бегах, перемещаясь по конспиративным домам.«Тайная полиция приезжала сюда искать его трижды, — сказал Приваленко.

Смольный институт, бывшая школа для аристократических девушек, построенная в 1808 году, стал плацдармом Октябрьской революции. В октябре 1917 года председатель Петроградского Совета Троцкий мобилизовал красногвардейцев, мятежные войска и матросов и подготовил их к захвату власти у ныне крайне непопулярного Временного правительства. 25 октября Ленин пробрался в Смольный и организовал государственный переворот.«Ленин координировал военную атаку, отправлял отсюда сообщения и телеграммы», — сказала Ольга Романова, гид в Смольном, где сейчас находятся музей и административные помещения Санкт-Петербурга. Она провела меня по мрачному коридору в конференц-зал, бывший танцевальный зал, где большевики («большинство») смели своих социалистических соперников и объявили себя главными. «К 3 часам ночи они узнали, что Зимний дворец пал, а правительство арестовано». Всего через шесть месяцев после своего возвращения в Россию Ленин стал абсолютным правителем своей страны.

**********

Человек, мечтавший создать эгалитарное общество, на самом деле безжалостно расправлялся со всеми, кто осмеливался противостоять ему. В своем «отношении к ближним», как писал в 1930-х годах русский экономист и бывший марксист Петр Струве, «Ленин дышал холодом, презрением и жестокостью». Крэнкшоу написал в эссе 1954 года, что Ленин «хотел спасти народ от ужасной тирании царей — но своим путем, и никаким другим. Его путь содержал семена другой тирании.”

«Мемориал», известная российская правозащитная группа, которая разоблачала злоупотребления при Путине, продолжает раскапывать изобличающие доказательства преступлений Ленина, которые большевики подавляли на протяжении десятилетий. «Если бы они арестовали Ленина на Финляндском вокзале, это избавило бы всех от множества неприятностей», — сказал историк Александр Марголис, когда я встретил его в тесном офисе группы, заваленном книгами. Обнаруженные российскими историками коммюнике подтверждают идею о том, что Ленин отдал прямой приказ о казни царя и его ближайших родственников.

В Санкт-Петербурге, где Зимний дворец был эпицентром восстания, Ленина ждали толпы. (Давиде Монтелеоне)

Когда в 1918 году началась гражданская война, Ленин призвал к тому, что он назвал «массовым террором», чтобы «подавить» сопротивление, и в течение следующих трех лет были казнены десятки тысяч дезертиров, крестьянских мятежников и обычных преступников. Марголис говорит, что советское руководство побелело кровавое буйство Ленина до конца своего 74-летнего правления. «На партийном съезде Хрущева в 1956 году линия заключалась в том, что при Ленине все было хорошо, а Сталин был извращенцем, который нам все испортил», — говорит он.«Но масштабы кровопролития, репрессий и насилия не изменились».

Несмотря на такие разоблачения, многие россияне сегодня смотрят на Ленина с ностальгией как на основателя могущественной империи, и его статуя до сих пор возвышается на бесчисленных публичных площадях и частных дворах. Есть проспект Ленина , , или бульвары, от Санкт-Петербурга до Иркутска, и его забальзамированный труп — Ленин умер от кровоизлияния в мозг в 1924 году в возрасте 53 лет — все еще находится в мраморном мавзолее рядом с Кремлем.Один из многих парадоксов его наследия заключается в том, что даже когда элитные российские войска охраняют его могилу, которую ежегодно посещают сотни тысяч людей, правительство не совсем понимает, как оценить или даже распознать то, что сделал этот человек.

В своей оценке 1971 года На Финляндский вокзал Эдмунд Вильсон признал ужасы, развязанные большевистским революционером — тьму, которая уцелела. «Удаленность России от Запада, очевидно, облегчила представление о том, что [целью] русской революции было избавление от гнетущего прошлого», — писал он.«Мы не предвидели, что в новой России должно быть много от старой России: цензура, тайная полиция … и всемогущее и жестокое самодержавие».

Когда я пересекал Швецию и Финляндию, час за часом наблюдая за мерцающей мерзлой землей, и переходя в Россию, я представил себе Ленина, читающего, отправляющего послания своим товарищам, смотрящего на то же самое безбрежное небо и бесконечный горизонт.

Кинулся ли он к гибели или к триумфу, он не мог знать.В последние часы перед тем, как я прибыл на Финляндский вокзал, опыт становился все более зловещим: я следил, как я понял, по траектории фигуры, для которой жажда власти и безжалостная решимость разрушить существующий порядок настигла все остальное, пожирая Ленина. , и запечатать судьбу России.

**********

(Давиде Монтелеоне) Сегодня в городском Смольном институте размещен манифест Ленина о правах трудящихся.(Давиде Монтелеоне) Автопортрет Давида Монтелеоне в образе Ленина в Санкт-Петербурге.Ленин прибыл на Финляндский вокзал 16 апреля 1917 года, через восемь дней после отъезда из Цюриха, сотни людей встречали его поезд. (Давиде Монтелеоне) Вспоминая возвращение Ленина в Россию, Давид Монтелеоне изображал Ленина в лесу возле железной дороги в Умео, Швеция.(Давиде Монтелеоне) Бюст Ленина в квартире Елизарова в Санкт-Петербурге.В Петербурге жили старшая сестра большевика Анна и ее муж Марк Елизаров. Ленин с женой жили здесь с апреля по июль 1917 года. (Давиде Монтелеоне) Вид на собор Хельсинки, построенный в честь великого князя Финляндии царя Николая I, когда Финляндия находилась под контролем России.(Давиде Монтелеоне)

После распада Советского Союза г.Мэр Петербурга Анатолий Собчак разместил свою штаб-квартиру в Смольном институте. В этом же здании, прямо по коридору от старого кабинета Ленина, с 1991 по 1996 год прокладывал себе путь к власти еще один политик с безжалостным стилем и склонностью к авторитаризму: заместитель мэра Владимир Путин.

Сейчас, накануне столетия Октябрьской революции, которая привела Ленина к власти, Путин призван вынести окончательное суждение о фигуре, которая в некотором роде прообразом его собственного восхождения.

«Ленин был идеалистом, но когда он оказался в реальной ситуации, он стал очень злым и зловещим человеком», — сказала Романова, ведя меня в угловой кабинет Ленина с видами на Неву и памятными знаками пяти месяцев его жизни. здесь жил и работал, в том числе фуражку своего товарного знака. Она «ничего не слышала» от начальства о том, как им отмечать это событие, и ожидает только тишины. «Это очень сложная тема для обсуждения», — сказала она. «Никто, кроме коммунистов, не знает, что делать.У меня такое впечатление, что все потерялись ».

Книга профессора из бывшего СССР «Ленин, Сталин и Гитлер» проливает новый свет на трех из самых кровавых правителей 20 века

Роберт Геллатли

Смертельные враги жизни, Адольф Гитлер и Иосиф Сталин навсегда связаны смертью. Под их руководством гитлеровская нацистская Германия и сталинский коммунистический Советский Союз вступили в войну на уничтожение и геноцид, представив миру санкционированный государством уровень варварства, которому нет равных в истории человечества.

Новая книга историка из Университета штата Флорида Роберта Геллатли показывает, как другой жестокий диктатор начала 20-го века — тот, кто до сих пор в значительной степени избежал осуждения истории — на самом деле был создателем многих жестоких методов, которые позже были усовершенствованы те, кто пришел после него. Владимир Ленин, предшественник Сталина на посту главы Советского государства, получает новый критический взгляд в книге «Ленин, Сталин и Гитлер: эпоха социальной катастрофы». Книгу только что опубликовал Альфред А.Knopf Inc.

«Эта книга началась как исследование противоречащих друг другу идеологий коммунизма и нацизма, а также кровавого соперничества Сталина и Гитлера», — сказал Геллатели, профессор истории из бывшего СССР графа Рэя Бека. «Я изначально не считал Ленина важной фигурой. Однако, проводя исследование для книги и пытаясь реконструировать события, приведшие к Второй мировой войне, я начал понимать, что многое из того, что я хотел сказать, снова и снова ведет меня к Ленину и его истокам. советской диктатуры.”

Анализируя 31-летний период между 1914 и 1945 годами, Геллатли документирует время почти непрерывных потрясений, когда общество пострадало от двух мировых войн, большевистской революции, Холокоста и взлета и падения Третьего Рейха. (Джеллатели называет этот период «Эпохой катастроф» из-за его разрушительного воздействия на общества во всем мире.) Используя недавно открытые российские и немецкие архивы для исследования книги, автор также показывает, как эти социальные и политические катастрофы создали условия, которые позволили Ленину, а затем Сталину и Гитлеру преследовать свои утопические, хотя и ужасно ошибочные идеалы.

«Ленин, Сталин и Гитлер: эпоха катастрофы» противоречит традиционному взгляду истории на всех трех диктаторов — возможно, не больше, чем Ленина, которого долгое время считали мудрым, даже благородным революционером, чьи марксистские идеалы были развращены им. жестокий преемник Сталина.

Фактически, Ленин был «бессердечным и амбициозным человеком, который самоуверенно заявлял о том, что знает, что хорошо для« человечества », жесток в своих попытках подвергнуть свой собственный народ радикальным социальным преобразованиям и убежден, что у него есть ключ к окончательное ниспровержение глобального капитализма и установление мирового коммунизма », — пишет Геллатели.Архивные записи ясно показывают, что Ленин был самым крайним из большевиков, тем, кто настаивал на использовании террора как политического оружия так же, а возможно, и больше, чем любой из его соотечественников.

Следуя по следам Ленина, Сталин — хотя и более кровавый — просто следовал примеру своего наставника.

«Другими словами, Сталин инициировал очень мало того, что Ленин еще не представил и не предвидел», — пишет Геллатели. «Сталин был его логическим преемником, гордясь тем, что он истинный ученик Ленина, хотя он должен был преобразовать Советский Союз способами, о которых его кумир мог только мечтать.”

Геллатели также показывает, что, несмотря на все зверства Гитлера, он не мог сделать то, что делал, без согласия немецкого народа.

«В то время как советская модель предусматривала недемократическую,« авангардную »диктатуру, то есть диктатуру во главе с высокообразованными профессиональными революционерами, власть Гитлера вылилась в« диктатуру консенсуса », — сказал Геллатели. «Вместо того, чтобы безжалостно навязывать свою волю населению, как это делали Ленин и Сталин, Гитлер считал, что власть может работать только в том случае, если она популярна.Таким образом, его репрессии в отношении предполагаемых посторонних — гомосексуалистов, цыган, евреев, рецидивистов уголовных преступлений и социальных дел среди них — осуществлялись при молчаливой поддержке немецкого народа ».

Сравнительная история «Ленин, Сталин и Гитлер» показывает, как три харизматичных, но совершенно аморальных человека из двух совершенно разных политических систем были неразрывно связаны, и как эти связи привели к некоторым из самых мрачных эпизодов в истории человечества.

Подробнее о книге можно узнать на сайте www.randomhouse.com/knopf/catalog и выполните поиск по названию книги.

Ленин как русский революционер

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ЙЕЛЬСКОГО НАУКА (www.yale.universitypressscholarship.com). (c) Copyright Yale University Press, 2021. Все права защищены. Индивидуальный пользователь может распечатать PDF-файл одной главы монографии в YSO для личного использования. Дата: 26 июля 2021 г.

Глава:

(стр.42) Глава 3 Ленин как русский революционер

Источник:

Взлет и падение коммунизма в России

Автор (ы):

Роберт Дэниэлс

Издатель:

Yale University Press

DOI: 10.12987 / yale / 9780300106497.003.0004

В этой главе исследуется, в какой степени философия марксизма была воплощена Владимиром Лениным, большевистским движением и советским режимом, или в какой степени они были продуктом российской истории. Можно утверждать, что Ленин отказался от своего марксистского наследия в пользу идей, отстаиваемых революционерами России, которые были до него. Несмотря на марксистский язык большевиков, русская революция была сформирована русскими убеждениями, результат которых был по сути русским, а именно, что это была революция Ленина, а не Карла Маркса.В главе также обсуждаются пролетариат, большевизм и исторический материализм в глазах Ленина.

Ключевые слова: Марксизм, Владимир Ленин, Россия, большевики, русская революция, пролетариат, большевизм, исторический материализм, Карл Маркс

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для стипендии

Yale онлайн требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами.

Мнение | Был ли Ленин немецким агентом?

После второй попытки путча, известной как июльские дни, Ленину и еще 10 большевикам было предъявлено обвинение в «государственной измене и организованном вооруженном восстании».Множество свидетелей выступили, чтобы дать показания о телеграфных переводах из Стокгольма, отмывании денег через немецкий импортный бизнес, о финансировании Германией большевистской газеты «Правда» (включая выпуски, предназначенные для фронтовых войск), о текущих ставках за размещение большевистских плакатов. в уличных протестах (10 рублей) или в боях в составе Красной гвардии (40 рублей в день). Пока Ленин бежал в Финляндию, большинство его товарищей были арестованы. Все было готово к зрелищному показательному делу.

Этого не должно было быть.Подобно тому, как в конце августа 1917 года дело временного правительства подкреплялось показаниями полицейских, совершивших набег на штаб-квартиру Ленина, его премьер-министр Александр Керенский амнистировал большинство арестованных большевиков (но не Ленина), чтобы привлечь их внимание. поддержка генерала Лавра Корнилова, который, как считал Керенский, замышлял правый военный переворот. Близоруко Керенский позволил большевистской военной организации перевооружиться, получив тем самым оружие, которое они использовали бы для его свержения два месяца спустя.

Ленин, с плакатами о его аресте, расклеенными по всей России накануне Октябрьской революции, не упустил свой шанс. Когда Ленин пришел к власти, он не только не проявлял осторожности в отношениях со своими предполагаемыми немецкими казначеями, но и отправил телеграмму в немецкий военный штаб на восточном фронте, предлагая безоговорочное прекращение огня. Когда в 1918 году в Петроградском Таврическом дворце были объявлены суровые условия заключенного Брест-Литовского договора — условия, которые включали отделение Украины и стран Балтии от России, — Ленина встретили криками «Долой предателя!» и «Иуда!» и «Немецкий шпион!»

Так был ли Ленин немецким агентом?

По его собственному мнению, Ленин мог и действительно оправдывал свои действия как тактические маневры, служащие высшему делу коммунизма, а не грязным военным целям германского имперского правительства.Справедливо. Но трудно себе представить, чтобы эта защита выдержала испытание судом, если бы присяжные состояли из простых россиян, пока шла война. Доказательства, собранные отделом юстиции Керенского, большая часть которых только недавно была вновь обнаружена в российских архивах, были ужасающими. Независимо от истинных намерений Ленина, нельзя отрицать, что он получил немецкую материально-техническую и финансовую поддержку в 1917 году и что его действия — от антивоенной агитации в российских армиях до его просьбы о безоговорочном прекращении огня — служили интересам военного врага России в России. Берлин.Они также привели к катастрофическим последствиям для самой России — от территориального расчленения в 1918 году до десятилетий агонии в условиях удушающей большевистской диктатуры.

Русская революция открыла новую эру в операциях по иностранному влиянию. Ленин сам помог основать Коммунистический Интернационал, который почти четверть века посвятил попыткам свергнуть капиталистические правительства во всем мире. Нацисты вели аналогичную игру в Австрии и Чехословакии в 1938 году только для того, чтобы отказаться от претензий на торговлю влиянием в пользу грубой силы, когда вместе с Советской Красной Армией с востока они вторглись в Польшу с запада в 1939 году.Во время холодной войны Советский Союз и Соединенные Штаты превратили Revolutionierungspolitik в форму искусства, стремясь подорвать союзников и государства-сателлиты друг друга с помощью всевозможных уловок и подрывных действий.

Сегодня кажется, что начался новый виток холодной войны, хотя и с другим идеологическим оттенком, поскольку Кремль продвигает популистский национализм в Европе и Соединенных Штатах, даже когда западные лидеры и демократические активисты мобилизуют оппозицию против России и Путина — дружественные режимы, такие как режим Виктора Орбана в Венгрии, — которые затем расправляются с такими активистами, как «иностранные агенты».«Revolutionierungspolitik стала глобальной.

Право ленинской критики

Что правы ленинские критики

Ни один режим, идентифицирующий себя с большевизмом, не привел к чему-либо, что можно было бы назвать «освобождением», как предвидели ранние левые критики, такие как Юлий Мартов и Роза Люксембург.

Митчелл Коэн & squarf; Осень 2017 г. Павел Аксельрод, Юлий Мартов и Александр Мартынов (Wikimedia Commons)

В этом году исполняется столетие революций в России, свергнувших царизм и приведших к власти большевиков.В следующем году исполняется 200 лет со дня рождения Маркса. Это время, когда невозможно не думать об истории левых.

Эти годовщины наступают, когда слева есть положительный гул, а справа — очень опасные обеды. Поэтому настоятельно необходимо, чтобы те, кто называет себя «левыми» — расширяющийся термин, который для меня означает смесь демократических, либеральных и эгалитарных ценностей, — вспомнили, что люди, которые использовали язык, который мы все еще используем, слишком часто вызывали явная катастрофа.

Ярким примером является захват власти большевиками в России. Ряд мифов, порожденных большевизмом, до сих пор таятся в рядах левых: «альтернативы ленинизму действительно не было»; «Если бы Ленин прожил дольше»; «Если бы победил Троцкий»; «Если бы только Бухарин. . . И, самое главное, «допустимо душить демократию ради социально-экономического равенства».

Я хочу вызвать небольшой дискомфорт слева, но также и справа, извлекая аэрограф слева.Аэрография обычно ассоциируется со сталинизмом и его попытками устранить врагов, как физически, так и с фотографий. Меня будут интересовать критики ленинизма вместе с мышлением большевизма и его последствиями для левых. Один историк, Орландо Фигес, отмечает, что «десятки тысяч были убиты бомбами и пулями революционеров и, по крайней мере, столько же были убиты репрессиями царского режима до 1917 года. . . «Сотни тысяч человек погибли в ходе« красного террора », — продолжает он, и такое же число погибло в ходе« белого террора »(с учетом антиеврейских погромов).Фактически, рекорд большевиков между октябрем 1917 года и смертью Ленина в начале 1924 года удовлетворил бы любой правый режим: практически все левые партии и движения были разгромлены. Это было до Сталина. Хотя позже в этом веке прозвучали призывы «не применять левых врагов», большевики не всегда так считали. Реальные союзы были для них проблемой, поскольку союзы влекут за собой компромиссы.

Ни один режим, идентифицирующий себя с большевизмом, не привел, где бы то ни было, ни к чему, что можно было бы назвать «освобождением».Современные левые могут получить полезную перспективу, пересмотрев некоторые из основных аргументов, которые когда-то выдвигались левыми в защиту левых принципов против ленинизма. Некоторым слева и многим справа будет неприятно вспомнить, что первым антибольшевиком был марксист Юлий Мартов. Хотя он был окончательно побежден большевизмом, и хотя, сколько бы он ни старался, он не смог спасти марксизм, его политика представляла правдоподобную, разумную и гуманную левую альтернативу ленинизму в России — почти по каждому вопросу.

В знаменитой фразе о неудавшемся французском перевороте середины девятнадцатого века, в котором главные герои участвовали в жалких имитациях французских революционеров восемнадцатого века, Маркс писал, что «традиция всех мертвых поколений весит, как кошмар, для мозга живых». . » Считайте это эссе возвращением к подавленному большевизму — исторические концевые сноски на будущее. Говорят, что откровенный разговор о кошмарах может помочь нам понять их причины и изгнать их.

В январе 1917 года Ленин, долгое время находившийся в изгнании, выступал в Цюрихе с докладом о неудавшейся революции 1905 года в России.Он не сомневался, что царское самодержавие все же будет свергнуто, но он сказал слушателям, что «мы, старшее поколение, возможно, не доживем до решающих битв грядущей революции». Через месяц царь был свергнут и заменен Временным правительством, состоящим из аристократов, либералов и умеренных социалистов. Большевики в этом не участвовали; восемь месяцев спустя они захватили государство — или то, что от него осталось. Нарастающий хаос свергнул Временное правительство, которое было неумелым и постоянно делало разрушительный выбор, особенно в том, что касается роли России в Первой мировой войне.Большевики взяли власть во имя марксизма в вакууме власти, и последний глава Временного правительства, малоэффективный социалист-популист Александр Керенский, бежал.

У России было мало характеристик развитого капитализма и индустриальной экономики, которые Маркс считал необходимыми для создания эксплуатируемого класса городских наемных рабочих, который свергнет буржуазию. Крестьяне составляли 80 процентов Российской империи на рубеже двадцатого века. Его старый режим способствовал развитию той небольшой части российской экономики, которую можно было назвать буржуазной, опасаясь (справедливо), что «отсталость» сделает ее слабой в военном отношении.Нет ничего удивительного в том факте, что партия, занявшая первое место на единственных подлинных выборах, разрешенных при большевистском правлении — в Учредительное собрание, — прежде всего обратилась к проблемам сельской России. Эсеры, или «эсеры», были народниками и хотели построить будущее на основе крестьянского коммунизма.

Около 85 процентов Ассамблеи состояло из самоидентифицированных социалистов. Но правительство Ленина закрыло его в январе 1918 года после всего лишь одного митинга.Несогласные демонстранты были «скошены без оружия», — протестовал писатель Максим Горький. Он спросил: «Разве« наркомы »не понимают. . . что они в конечном итоге задушат российскую демократию. . . ? » Ответ был: да. 85-процентное социалистическое большинство не установило «диктатуру пролетариата». Официально большевики строили режим, основанный на «советах», народных советах, которые возникли с окончанием самодержавия и функционировали как демократические силы, противостоящие Временному правительству.(Подобные советы возникли в 1905 году.) Однако большевики сделали советы бессильными вскоре после того, как они распустили Учредительное собрание. Реальной властью будет партия большевиков, политическая полиция, а вскоре и постоянная армия.

Ленин на съезде в марте 1918 г. призвал к переименованию своей партии. Отныне это будет «Коммунистическая партия». Термин «социал-демократ», от которого он отказался, был давно принят для себя марксистами в России и по всей Европе.Это стало эпитетом, брошенным Лениным любому, кто не поддерживал «революционное пораженчество» в Первую мировую войну. Ленин хотел, чтобы солдаты направили оружие на своих офицеров. Другие российские левые поддерживали «оборончество», то есть продолжали воевать с Германией, избегая при этом военных трофеев. Мартов также выступал против войны — на «интернационалистских» основаниях, но считал, что позиция Ленина не будет способствовать прекращению кровопролития и помешает восстановлению широких послевоенных левых сил. Правящие большевики вышли из войны.Однако можно утверждать, что любое разумное левое правительство в конечном итоге должно было бы сделать что-то аналогичное.

Другой веской причиной отказа Ленина от «социал-демократии», как он объяснил своим товарищам-большевикам, было то, что этот термин был «научно неверен». Демократия категорически не была целью, поскольку это была просто одна из форм «государства». Все государства были средством, с помощью которого классы подавляли другие классы. Здесь он, хотя и механически, следовал за Марксом и Энгельсом. «Диктатура пролетариата», первая фаза после революции, была бы демократической, поскольку она была бы государством для подавляющего большинства.По мнению Ленина, после обобществления средств производства возникнет бесклассовое общество, что означает отсутствие государства и, следовательно, демократии. (Он подробно остановился на этом прошлым летом в своей незаконченной книге, Государство и революция. )

Проблема не столько в том, что этот аргумент является «антидемократическим», сколько в том, что он показывает, как теория идет наперекосяк, когда она состоит из выводов из неоспоримых определений. Основополагающий текст большевизма, ленинский Что делать? (1902) настаивал на том, что марксизм отличался от других социальных теорий своей «научной» природой.Хранилище марксистской науки должно было быть авангардной партией с «революционным сознанием». Рабочие не могли добиться этого самостоятельно, так как они вряд ли будут читать Капитал каждый вечер после долгих часов работы. «Спонтанно» они могли бы достичь только «профсоюзного сознания» и требовать улучшения условий труда и оплаты, а не революции.

Маркс также говорил о своем проекте как о научном, но с интеллектуальной остротой и проницательностью, которых не было у Ленина. Хотя Ленин приписывал свою концепцию партии Карлу Каутскому, немецкому социал-демократическому теоретику, он также был обязан — даже в большей степени — русским позитивистским традициям, возникшим в 1860-х годах.Критик-нигилист Дмитрий Писарев затем утверждал, что «объективность» в естествознании должна быть моделью для социального и исторического анализа. Ленин цитировал и хвалил его. Современник Писарева Н.Г. Чернышевский написал основанный на подобных понятиях роман «. Что делать?» (1863 г.). Ленин приветствовал его за то, что он «полностью» его перестроил, изобразив «новых людей», готовящихся к будущему. Радикальный критик Петр Ткачев, которого иногда называют якобинцем, выступал за захват российского государства авангардной партией с «непогрешимой идеологией» абсолютного равенства.«Революционная диктатура» откроет путь к социальным преобразованиям.

Писарев, Чернышевский и Ткачев писали вскоре после отмены крепостного права в 1861 году. «Освобождение», однако, пришло с постановлениями, распределением земли и налогами, обременившими бывших крепостных, а ныне крестьян. Но эти авторы нашли популистские аналоги, известные в истории как народники (после narod , русский язык для «народа»), слишком «субъективных» в том, что они рассматривали крестьянский коммунализм как средство передвижения на будущее.Они подтвердили свою правоту, когда в 1874 году молодые народники в сельской одежде совершили «паломничество к народу», надеясь поднять восстание. Его полный провал — некоторые из них были переданы полиции недоверчивыми крестьянами — привел бы некоторых из них к терроризму. Однако для интеллектуалов популизм имел определенное моральное преимущество перед марксизмом, который также начал вызывать интерес. Марксизм предполагал, что существуют неизбежные стадии развития — только капиталистическая индустриализация может принести изобилие, необходимое для бесклассового общества, — а это означало, что русские крестьяне теперь должны были подвергнуться массовой пролетаризации.«Все это« нанесение увечий женщинам и детям »еще предстоит, — едко писал теоретик народничества Николай Михайловский, — и с точки зрения исторической теории Маркса мы не должны протестовать. . . крутые, но необходимые шаги к храму счастья ».

Такое мышление побудило популистов сделать приоритетным «социальный вопрос». Политическая либерализация самодержавия привела бы к власти буржуазию, за которой последовали бы капиталистические страдания. Марксисты, напротив, ставили «политику на первое место».«Грядущая революция должна была быть буржуазной и либеральной. В 1885 году Георгий Плеханов, которого часто называют «отцом русского марксизма», предупреждал: если бы революционеры пришли к власти в докапиталистических условиях России для создания бесклассового общества, результатом был бы «политический аборт». . . возрождение царского деспотизма на коммунистической основе ». Российская социал-демократическая рабочая партия с момента своего основания в 1898 году отстаивала «немедленную» цель политической либерализации (конституция, парламент, всеобщее избирательное право, свободную прессу) и «окончательную» цель социализации.

Ленин в начале своей революционной карьеры выступал против резких различий между марксизмом и народничеством, поскольку оба они обращались к рабочим классам. Это могло быть связано с идеями его старшего брата Александра, казненного в 1887 году за участие в заговоре народников с целью убийства царя. Немногочисленные публикации Александра неравномерно сочетают популистские и марксистские представления, предполагая, что, возможно, этапы развития могут быть «телескопированы». Ленин в 1890-х годах утверждал, что марксистам следует видеть «демократическое ядро» в русском народничестве и пренебрегать гегелевской «верой в необходимость того, чтобы каждая страна проходила через фазы капитализма» и прочей чепухи.Тем не менее он считал популизм ущербным, поскольку он был «подобен Янусу» — один лицом к будущему, а другой — к прошлым, устаревшим социальным формам.

Упор на науку среди многих радикальных интеллектуалов также был вызван их враждебностью к религиозным самооправданиям режима: если высшая власть благословляла царизм, научная рациональность должна была бросить ей вызов. Однако наука также может стать культом, в котором «объективность» порождает вечные законы, в то время как она исходит из вечных законов.Такое умонастроение вряд ли поддается плюрализму или демократической политике. Если вы «добились успехов в науке», писал Ленин, в «новых взглядах нет смысла». Он неоднократно ссылался на марксизм как на «науку», обходя при этом следствия фактических теорий Маркса, отстаивая стремление к революции, превосходящее все остальное. В конце концов, в России не хватало большого пролетариата, который, по мнению Маркса, мог свергнуть капитализм. Темперамент Ленина также был фактором. «Когда вы с ним разговариваете, — вспоминал Владимир Медем, лидер Еврейского лейбористского союза, — он смотрит на вас.. . как бы говоря: «В том, что вы говорите, нет ни слова правды! Ну что ж, продолжай; меня не обманешь ».

Тактические маневры, в которых Ленин преуспел, превратили свою фракцию социал-демократов в большевиков, или «людей большинства», на партийном съезде в изгнании в 1903 году. Он успешно продвигал резолюции, которые, как он знал, приведут к некоторым из его противников. выйти. Мартову, когда-то его близкому товарищу, пришлось бросить ему вызов как вождю меньшевиков или «людей меньшинства». Хотя выдуманное Лениным большинство было временным, аргументы 1903 года были роковыми.Ленин выступал за то, чтобы социал-демократы стали централизованной, «авангардной партией» профессиональных революционеров. Основываясь на разграничении «естественности и науки» в «Что делать?», это было ядром ленинизма в сочетании с «демократическим централизмом» — пирамидальной структурой ячеек и вышестоящих комитетов, которые неизбежно становились централизованными, а не демократическими.

Мартов и другие социал-демократические критики уже тогда видели, к чему это приведет. Лев Троцкий изначально был против Ленина и предсказал, что после того, как партия заменит рабочих, центральный комитет заменит партию и, наконец, диктатор вместо центрального комитета.Позже Троцкий, принявший большевизм в 1917 году, станет жертвой того, что правильно понял его молодой человек. И все же он тоже привязал себя к непреклонному позитивистскому представлению о науке. Писарев утверждал, что научно информированные «новые люди» «устроят свою жизнь» так, чтобы их «личные интересы никоим образом не противоречили реальным интересам общества». Троцкий настаивал на том, что «для революционного марксиста не может быть противоречия между личной моралью и интересами партии. . . ”

Троцкий сделал это заявление в конце 1930-х годов, незадолго до того, как его убил сталинистский агент.Изгнанный большевик отвечал Джону Дьюи, возглавлявшему комиссию интеллектуалов, которая оправдала его по сфабрикованным обвинениям Сталина. Но Дьюи также ясно выразил свои разногласия с Троцким. Для этого американского философа научные усилия основывались на эксперименте и опыте, который, в свою очередь, требовал признания того, что человек может ошибаться. Троцкий объявил «классовую борьбу» «законом всех законов», из которого должна быть выведена вся политика. Опыт, возражал Дьюи, показал, что человеческая жизнь сложнее.Наука зависела от плюрализма, разногласий и, следовательно, от демократии и либерализма, какими бы «буржуазными» Троцкий ни находил эти слова.

Критика Троцкого Дьюи имела сходство с глубокими изъянами, которые польско-немецкая революционерка Роза Люксембург определила в большевизме. У нее и Ленина были радикально разные взгляды на «стихийность». Для Люксембург самообладание, приобретенное рабочими, борющимися против угнетения, было более важным, чем «правильное» сознание партии. Ленин, как она обвиняла в 1918 году, пошел на опасную территорию, заявив, что если буржуазное государство угнетает рабочих, то пролетарское государство будет угнетать буржуазию.Она указала, что буржуазное государство означает правление меньшинства ради его собственного блага и без необходимости обучать большинство брать власть в свои руки. Она сравнила большевиков с якобинцами во время Французской революции 1790-х годов. Их правление меньшинства сделало государственный террор незаменимым. Но настоящая свобода не была буржуазной или пролетарской:

Свобода только для сторонников правительства, только для членов одной партии — какими бы многочисленными они ни были — это не свобода вообще.Свобода — это всегда и исключительно свобода для того, кто думает иначе. Не из-за фанатичной концепции «справедливости», а потому, что все поучительное, полезное и очищающее в политической свободе зависит от этой важной характеристики, и ее эффективность исчезает, когда «свобода» становится особой привилегией.

Она обвинила Ленина и Троцкого в том, что они декретом воображали социализм. Напротив, революция в Люксембурге должна была стать «школой общественной жизни». Выступая против партии Ленина с ее «диктаторской силой фабричного надзирателя», она настаивала на том, что «без всеобщих выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь умирает в каждом государственном учреждении, становится лишь видимостью. жизни, в которой только бюрократия остается активным элементом.И для марксистки Люксембург, и для либерально-демократического Дьюи истинная свобода была неотделима от экспериментов.

Ленин получил немедленный ответ: Люксембург гналась за фантазиями. Фактически, царский чиновник Сергей Зубатов организовал союзы под надзором полиции и тем самым контролировался властями как раз в то время, когда Ленин писал Что делать? (Не полный контроль: когда проводились забастовки, Зубатов был уволен.) Полицейские союзы, подобные этим, продемонстрировали, почему Ленин считал необходимым «бороться со стихийностью».Чего Ленин не мог — или не мог — признать, так это того, что партия с «объективным» сознанием приведет к полицейскому государству. Мартов, отмечает его биограф Исраэль Гетцлер, считал, что социал-демократическая партия должна рассматривать себя как неполноценную, пока она не станет организацией массовой демократии. Если профессиональные революционеры были необходимостью при царизме, они категорически не были предметом социал-демократии. «Чем шире разносится звание члена партии, — сказал Мартов, — тем лучше. Мы могли бы только радоваться, если бы каждый нападающий или демонстрант был привлечен к ответственности [перед полицейским судом].. . мог объявить себя членом партии. . . . Ленин обвинял (с некоторым искажением), что «основная идея товарища Мартова — самостоятельное вступление в партию» с целью построения ее «снизу вверх» — это «ложная« демократия »».

К 1912 году большевики и меньшевики полностью отделились друг от друга. Ленин так яростно выступал против примирения, отмечает историк Орландо Файджес, что, когда после падения царя он планировал отправиться из Цюриха в Петербург, выдавая себя за глухонемого шведа, его жена выступала против этого.Она боялась, что он разоблачит себя, обличая меньшевиков во сне. Сектантство имеет любопытное отношение к сознанию.

Русские марксисты потратили невероятную энергию на анализ того, стоит ли и как разжигать революцию в их стране с ее слабой буржуазией и крестьянским большинством. В неудачной революции 1905 года эсеры выступали за обход капитализма, в то время как Ленин, роль которого в событиях была минимальной, говорил об авангардной партии, совершающей буржуазную революцию посредством «демократической диктатуры пролетариев и крестьян».Дюжина лет спустя, после падения царя, он утверждал, что Россия может прямо перейти к социализму, что неизбежно означало, что крестьянство должно было претерпеть пролетаризацию и стать городским наемным трудом.

Именно Троцкий выступил с теоретическим нововведением, согласно которому Россия могла продвинуться к социализму, не проходя через длительный период капитализма. В своей брошюре 1906 года «Результаты и перспективы» он утверждал, что «неравномерное развитие» мировой экономики сделало «отсталость» ключом к революционным изменениям во всем мире.Погоня капитала за рынками «выдвигала» черты различных стадий развития в «отсталых» странах, создавая конфликты феодальных классов против буржуазии и буржуазии против пролетариата. Волнения, вызванные этой комбинацией, затем распространятся по всему миру. Непрерывный переход к социализму был возможен, поскольку пролетарии в промышленно развитых странах возьмут власть и воспользуются передовыми экономическими возможностями, находящимися сейчас в своих руках, для помощи своим товарищам повсюду.

Это было искусное теоретизирование: универсальный класс достигнет социалистического сознания раньше, чем наступит высокий капитализм, в то время как «социально-исторический процесс» по-прежнему зависит от развития производительных сил. Оценка Троцкого в значительной степени совпадала с ленинской теорией империализма 1916 года как «высшей» и «последней стадии капитализма». Ленин прослеживает истоки Первой мировой войны в столкновении европейских государств, служащих империалистическим устремлениям. Вместе эти теории обеспечат «марксистское» оправдание большевистскому захвату власти.

Мартов, напротив, последовательно считал невозможным перейти от полуфеодальных реалий к социализму. Подобно Ленину и Троцкому, он называл марксизм «научным», но это говорило ему, что существуют этапы развития, и поэтому его политика разительно отличается от их политики. Он пришел к выводу, что альтернативой погружению является демократизация. Как, спрашивал он накануне потрясений 1905 года, российские марксисты могли согласовать «немедленные» усилия по демократии с «задачами», указывающими на социалистическое будущее? Его решение: марксистам следует не пытаться захватить государственную власть, а работать над укреплением советов и укреплением местного самоуправления, как средства к демократии.«Муниципализация» могла уравновесить возникновение «буржуазного» режима. Вместо национализации земельной собственности, к чему призывали большинство марксистов, Мартов хотел, чтобы она также была муниципализирована. Его позиции в 1917 году вытекали из такого мышления.

Ленин, Троцкий и Мартов вернулись в Россию из политического изгнания весной 1917 года. Первые двое стали союзниками в последовавшей за этим суматохе. Меньшевики приобрели значительную популярность — вместе с эсерами они доминировали в советах — но потеряли ее, поскольку были поглощены внутренними разногласиями по поводу войны и своих отношений с Временным правительством.Мартов, противник войны и присоединения к правительству, хотел укрепить советы и настаивать на дальнейшей демократизации России. Но он возглавлял меньшевиков меньшинство и был не в состоянии справиться с партией или политической ситуацией.

Итак, меньшевики разделились, а массовая мобилизация и беспорядки окружили их. Летом 1917 года у них было около 200 000 членов, но позже той осенью они получили лишь 3 процента голосов в Учредительном собрании. Однако после того, как Ленин распустил Скупщину, Мартов продолжал защищать легитимность Скупщины, веря, что демократическая республика, а не скачок к социализму, должна быть в повестке дня России.Хотя в интеллектуальном плане он обычно, почти неизбежно, достиг цели, он не мог сравниться с организаторской ловкостью и своенравием Ленина.

В октябре 1917 года Мартов выступил против захвата власти большевиками и на Втором съезде Советов предложил альтернативу: правительство на широкой основе, включающее все социалистические партии. Проголосовал против, он начал уходить. Троцкий, председательствовавший на собрании, произнес известные слова: «Отныне иди туда, где ты принадлежишь — на свалку истории.Другой голос кричал, что большевики надеялись, что с ними будет Мартов. Мартов ответил: «Однажды ты поймешь преступление, в котором участвуешь». Чуть больше месяца спустя была создана ЧК, государственная политическая полиция. Ленин хотел, чтобы ее возглавил «пролетарский якобинец». За много лет до этого Троцкий призывал не делать вид, что якобинство является «надсоциальной« революционной »категорией», и предупреждал о появлении нового Робеспьера; он даже прямо сослался на «Максимилиана Ленина.Но в декабре 1917 года он пришел в восторг от «замечательного изобретения французской революции, которое делает людей на голову короче».

Мартов, как заметил Гетцлер, упорно сопротивлялся государственному террору и продолжал попытки спасти революцию. Это было бесполезно, но он с поразительной ясностью разоблачил происходящее и его последствия. В январе 1918 года он выступил на съезде профсоюзов против предложения большевиков о том, что независимые профсоюзы больше не нужны в «пролетарском» государстве.Мартов утверждал, что социализм не может возникнуть без массового городского пролетариата в передовой промышленности; этого еще не существовало, и малочисленный рабочий класс России состоял в основном из бывших сельских жителей, которые приехали в города на заработки, но все еще были связаны с сельским миром. Им не хватало управленческих и производственных навыков, в то время как те, у кого они были, белые воротнички, выступали против социализма. Непролетарские рабочие (крестьяне) не были сторонниками социализма. Следовательно, рабочие, какими бы они ни были и могли бы стать, нуждались в независимых союзах, чтобы защитить себя.

Сравните рассуждения Мартова и Троцкого два года спустя на другом съезде профсоюзов. Меньшевики осудили использование принудительного труда «пролетарским» государством. Ответ Троцкого: меньшевики были «пленниками буржуазной идеологии». Без принудительного труда «вся социалистическая экономика обречена. . . нет другого пути к социализму, кроме как через командное распределение всей рабочей силы экономическим центром. . . . ”

Настоящая проблема заключалась в нарушении экономики, не из-за гражданской войны (к 1920 году Красная Армия явно побеждала), а из-за того, что большевики пытались создать социалистическую экономику в условиях, в которых они не могли добиться успеха.Несмотря на свою «науку», они переходили от одной программы к другой. В 1921 году большевикам пришлось отказаться от «военного коммунизма» и принять «новую экономическую политику», то есть экономическую либерализацию. Это сопровождалось жестокими политическими репрессиями.

Мартов покинул Россию в 1920 году, когда режим арестовывал большинство его товарищей-меньшевиков. Он умер в Германии в 1923 году. В последние годы своей жизни он написал серию эссе под названием Государственная и социалистическая революция. Ленин, писал он, утверждал, что «диктатура пролетариата» в России последовала за мерами, принятыми — с похвалой Маркса — Парижской Коммуной 1871 года.Затем Мартов спустился по списку. В отличие от Коммуны, в России не было ни всенародных выборов, ни регулярного отзыва должностных лиц. Была обширная политическая полиция и отсутствовал народный контроль над судами. Производство оставалось иерархическим. Местные сообщества были лишены самоуправления.

В блестящем понимании Мартов указал, что большевики отвергают «демократический парламентаризм» буржуазного общества, но не «инструменты государственной власти» — бюрократию, полицию и постоянную армию, которым парламентаризм был «противовесом». в буржуазном обществе.Более того, государство и партия постепенно сливались. Ленинская партия утверждала, что представляет собой сознание несуществующего однородного большинства, и это была иллюзия, которая могла поддерживаться только посредством государственного террора.

Куда это девается с Марксом? Сказать, что он виновен либо в ленинизме, либо в сталинизме, не означает серьезно относиться к самобытности большевизма и его отходу от его идей (и от идей большинства социал-демократов эпохи Ленина).Но если правые, упрощенно и часто демагогически, все еще могут сделать Маркса изначальным грешником, левым не следовало делать из него непогрешимого оракула. В том же эссе, в котором Маркс говорил о «кошмаре», 18 брюмера Луи Бонапарта (1852), он отчитал « die Sozial-Democratie ». Маркс имел в виду очень конкретную цель: политическую коалицию, которая объединила рабочее движение и «мелкобуржуазных» республиканцев, требуя, чтобы первые уступили часть своей радикальной социальной направленности, а вторые стали более «социальными».Этот союз пошатнулся, уступив консерваторам и набирающему силу автократу. Маркс хитроумно критиковал его, но не осознавал в полной мере последствий. Яростно бороться с эксплуатацией рабочих — это одно; представить себе пролетариат как универсализирующий агент истории другой. Презрение Маркса к «социал-демократии» основывалось на вере во всемирно-историческую миссию этого единственного социального класса. Но что, если пролетариат не должен был универсализировать все интересы? Что, если бы классы и общества стали более дифференцированными? Что, если на историю влияют другие факторы, помимо классов, реальных и воображаемых?

Безусловно, все эти «а что, если» больше не нуждаются в представлении, и даже если социал-демократия, которую наказал Маркс, потерпела неудачу, она все же указала на единственную правдоподобную, хотя часто и неудовлетворительную альтернативу демократическому эгалитаризму: социальные и политические коалиции, созданные на основе неизбежных компромиссов.Так создается большинство, которое можно направить влево. Не путем подмены воображаемого нового универсализирующего агента — скажем, Третьего или постколониального мира, как это делали некоторые левые, — на тот, который не выполнял свою работу, как это определяла теория. Это два разных типа движений: левые, которые заменяют главных героев там, где дела идут не так, как надо, и левые, которые создают все более широкие союзы, чтобы подтолкнуть общество к демократическому эгалитаризму.

Создание коалиций не было научным путем Ленина, ни с социал-демократическими товарищами в 1903 году, ни с другими левыми партиями в октябре 1917 года.Практический и теоретический ответ большевизма на вызовы слева или, попросту говоря, от реальности, был, наконец, «ну и что?» Революционная воля растворяет их. Мартов понимал, что это не так, и его несогласие подтолкнуло его так далеко, что он признал в 1921 году, что «состояние мира в настоящее время настолько исключительное, что оно совершенно не соответствует нашим обычным схемам марксистского анализа». В конце концов, мужчины и женщины делают свою историю, но не в обстоятельствах, которые они выбирают. Обиженное заявление Мартова остается таковым и сегодня, если не считать утверждения об исключительности.

---

Митчелл Коэн — почетный редактор журнала Dissent . Среди его книг Политика оперы: история от Монтеверди до Моцарта (Princeton University Press, 2017), The Wager of Lucien Goldmann (Princeton University Press, 1994) и Zion and State (Columbia University Press, 1992). Он является профессором политологии в колледже Бернарда Баруха и аспирантуре Городского университета Нью-Йорка.

Примечание автора: Мои источники для этой статьи включают книгу Мартова Государство и социалистическая революция ; Исраэль Гецлер, Мартов ; Эйб Ашер, Меньшевики в русской революции , Владимир Бровкин, Меньшевики после Октября. Вера Броидо, Ленин и меньшевики. Я нашел особенно полезные книги Анджея Валицкого, в частности История русской мысли и Споры о капитале и Владимир Вучинич, Социальная мысль в царской России: поиски общей науки об обществе, 1861-1917 .